автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Принципы комплектования этнографических музейных коллекций и их обработки (на примере Эстонского национального музея)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принципы комплектования этнографических музейных коллекций и их обработки (на примере Эстонского национального музея)"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

МУЗЕИ АНТРОПОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ

еЛ, имени ПЕТРА ВЕЛИКОГО1 у ■> ,л_

'У

ПЕТЕРСОН АЛЕКСЕИ ЮРЬЕВИЧ

ПРИНЦИПЫ КОМПЛЕКТОВАНИЯ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ МУЗЕЙНЫХ КОЛЛЕКЦИЙ И ИХ ОБРАБОТКИ (НА ПРИМЕРЕ ЭСТОНСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО

МУЗЕЯ)

07.00.07 Этнология (этнография)

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук в форме научного доклада

ПЕТЕРБУРГ 1993

Работа выполнена в Музее антропологии и этнографин имени Петра Великого РАН.

Научный консультант — ведущий научный сотрудник А. М. РЕШЕТОВ Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, проф. И. В. ДУБОВ

доктор исторических наук/'А^Ву'ПОПОВ

доктор исторических наук, проф. Н. Ф. МОКШИН

Ведущее научное учреждение: Санкт-Петербургский государственный Университет.

Защита диссертации состоится « 1993 г.

в 14 часов на заседании специализированного Совета Д 002.76.02. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН по адресу: 199034 СПб, Университетская набережная, д. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии РАН.

Автореферат разослан «

¿Г» 1993 г.

Ученый секретарь специализированного Совета, кандидат исторических наук

А. М. РЕШЕТОВ

Актуальность и научная значимость темы исследования.

Проблема научного комплектования и обработки музейных ценностей относится к числу наиболее важных проблем современного музееведения. Этнографические музеи выполняют важную роль в пропаганде национальной культуры и ее сохранении. Их значение особенно возрастает в наше время, когда из реальной жизни народов быстро исчезают предметы традиционной культуры, уходпт практика их исследования. Этнографические музеи являются также важной базой для развития научных исследований. Поэтому проблема формирования в музее научного собрания экспонатов, архивных, письменных, фото-и кинематографических документальных материалов является актуальной научной проблемой. В плане изучения истории формирования музеев и развития музейного дела этапной, безусловно, является монография Т. В. Станюкович «Этнографическая наука и музеи (Мо материалам этнографических музеев Академии наук). Л., 1978. Опубликовано немало статей, преимущественно историографического или очеркового характера, в последние годы стали публиковаться каталоги музейных коллекций и т. д. Однако крайне редко объектом научного исследования становилась проблема анализа принципов комплектования этнографических музейных коллекций и их обработка как в общетеоретическом, так и конкретном плане, на примере отдельных музеев.

Эстонский национальный музей является обладателем одной из самых значительных в мире этнографических коллекций. За время существования музея трудами нескольких поколений преданных науке, бескорыстных труженников выработаны основные принципы комплектования коллекций и работы с фондами. На протяжении истории музея эти принципы не оставались неизменными, они шлифовались, обновлялись, развивались с учетом достижений мирового опыта как собственно музееведения, так и смежных наук, открытия которых могли быть использованы при организации музейной работы. Обобщению опыта деятельности Эстонского национального музея в этом отношении особенно последние тридцать лет и посвящена настоящая работа.

Научная новизна. В диссертации впервые в этнографической науке последнего времени на конкретном примере проанализирован опыт строительства современного этнографического музея. На протяжении 60—90 гг. в Эстонском национальном Музее при ближайшем участии автора диссертации и под его руководством постепенно вырабатывались оптимальные, применительно к конкретным условиям принципы комплектования разнообразных этнографических коллекций (вещевых, анкетных, фото- и кинодокументов и т. д.) и их обработки с использованием традиционных и новых методов, достижений мирового музейного опыта.

Практическая значимость темы исследования. Изучение механизма работы этнографического музея, основных направлений его деятельности призвано заполнить существенную лакуну в теории и практике музееведения. Опыт работы Эстонского национального музея, изложенный в настоящей диссертации, может быть использован в организации практической деятельности этнографических музеев в различных странах ближнего и дальнего зарубежья, при разработке курса лекций по теории и практике музейной работы, по истории музееведения и т. д.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли достаточно полное отражение в научных публикациях автора, список которых приложен в конце настоящего текста. По различным аспектам деятельности Эстонского национального музея, с анализом принципов комплектования этнографических музейных коллекций и их обработки автор многократно в течение трех десятилетий выступал на разного уровня конференциях, семинарах, симпозиумах. Неоднократно они проводились и на базе Эстонского национального музея. Результаты деятельности музея и его коллектива положительно оценивались в кругах музейных работников и в специальной литературе, в научных этнографических журналах.

Эстонский национальный музей был основан 14 апреля 1909. г. Первейшей задачей музея стало собирание этнографических предметов. Музей посредством печати обратился к студентам, школьным учителям, художникам и др. с призывом «встать во главе собирательской деятельности». Уже в 1910 г. в экспедициях по собиранию этнографических предметов приняло участие 20 художников. В 1912 г. художник К. Рауд (1865—1943) организовал сеть т. н. доверенных лиц, в чьи задачи входило найти собирателей и руководить их работой. Большинство доверенных лиц были школьными учителями. В 1913 г. их было уже 131.

Собирателям рекомендовалось брать все старинные вещи, но прежде всего такие, которые являются редкостью и могут исчезнуть. Кроме того, следовало делать чертежи и снимки. Последнее задание было достаточно сложным как из-за опыта, так и из-за отсутствия аппаратов. Инструкции для собирания К. Рауд получил от фольклориста О. Калласа (1868—1946), тогдашнего председателя правления музея, который порекомендовал использовать рабочие приемы, проверенные к тому времени фольклористами. О. Каллас был к тому же знаком ■ с организацией собирательства в музеях Финляндии. К. Рауд в мае 1909 года так же посетил Национальный музей Финляндии. Для проведения широкомасштабной собирательской работы была разработана программа, которая в июне 1909 года была опубликована в газетах. Эта программа предусматривала систематическое прочесывание всех приходов Эстонии. Особенно К. Рауд ценил собирание изделий народного искусства, укра-.

шенное рукоделие, национальную одежду и т. д. В 1911 году эти мысли были напечатаны в специальной брошюре «Руководство для собирателен». В этой брошюре были точно зафиксированы методы, задачи и цели собирательства. Была введена т. н. книга сборов, в которую заносилися данные по полученным экспонатам: время изготовления, предназначение, изготовитель, место изготовления. От собирателя требовалось ведение дневника экспедиции, куда заносился маршрут движения, погодные условия, данные о предметах, которые не удалось получить, условия собирания и характеристика встреч со стороны местных жителей. Эти дневники заложили основы т. н. топографическому архиву музея (ТА). В пору создания музея идея собирательства еще не получила распространения в народе. Только энергичная разъяснительная работа К. Рауда в газетах и постоянное подчеркивание необходимости сбора этнографических предметов в других изданиях создали хорошую почву для направленности этой работы в селах и семьях.

В 1909—1913 годах при содействии почти 200 сотрудников поступило около 17 000 экспонатов. Это был очень большой показатель, которому трудно найти аналогию в истории музейных полевых работ любой другой страны мира. Из собранных предметов народная одежда составила 55%, пища и утварь — 13% ■ К ним добавились инструменты домашнего труда и т. д. С этого периода и отсчитывается история богатейших коллекций народной одежды музея.

В начале 20-х годов работа Эстонского народного музея, в том числе и коллекционирование экспонатов переходит в руки персонала музея, имеющего специальное образование. Очень существенным стало назначение в июле 1922 года директором музея финского ученого, этнографа доктора И. Маннинена (1894—1935). В музейной работе И. Манпинен большую роль отводил комплектации собраний, причем не только организовал эту работу, но и принимал в ней непосредственное участие. Например, в 1923 году он побывал па Саарема, Муху, в Сету-маа и в Пярнуском уезде. В походах И. Маннипена сопровождали художинки-рисовалыцики, которые рисовали предметы и составляли планы-чертежи крестьянских построек. Так была положена основа фонда рисунков (ФР). В 1923—1926 годах И. Маннинен отправил на полевые работы 34 стипендиата, в основном студентов, задачей которых было собирание этнографического справочного материала, или, говоря другими словами, опросы местных жителей о различных этнографических явлениях. Был введен порядок, при котором при собирательстве добывались не только экспонаты, но и сведения о различных этнографических явлениях (продовольственное хозяйство, постройки, земледельческие работы, рукоделие, народное искусство и т. д.) Они соответственно оформлялись и подшивались в тематические подшивки. Так закладывались основы золотого

фонда эстонской этнографии — этнографического архива (ЭА).

В 30-е годы на повестку дня встал вопрос о т. н. дубликатах экспонатов. И. Маннинена обвиняли в том, что в музей собирается бессмысленно много однородных экспонатов, не достаточно ли было иметь по одному? И. Маннинен писал в газете «Пяевалехт» 11 января 1924 года: Ковши и кружки, хранящиеся в музее, стали почти что нарицательными. Их чересчур много, скажет невежда. Их счастливое множество, скажет знаток. Если кто-то видит в этом обилии кружек, жажду собирательства, доведенную до абсурда, то он глубоко ошибается. Для науки многотысячное собрание кружек не имеет цены. Ведь именно их количество позволяет провести основательное изучение. Ведь почти каждая кружка неповторима. Если не обликом, то уж орнаментом они наверняка отличаются... Только при помощи большого запаса мы можем делать уверенные подлинно научные выводы, исследовать этнографическое разнообразие и развитие явления». Отсюда определился основной принцип собирательства Эстонского национального музея: собирать надо не только все образцы народной культуры в исключительности их богатства, но н по возможности большее количество материала и экземпляров из различных уголков (приходов) с тем, чтобы проследить географическое и историческое распространение того или иного этнографического явления.

Однако объем собраний, по сравнению с периодом до 1 мировой войны, уменьшался. Для этого не хватало ни людей, ни средств. Массовый сбор экспонатов сменился направленным отбором собраний. Предметные фонды, фототека и фонды рисунков пополняются экспонатами, связанными в основном с исследовательскими темами работников музея. В 30-е годы экспедиции устраиваются прежде всего для таких монографических исследований научных работников, как постройки, народная одежда, пчеловодство и др.

В огне войны 1944 г. замок Раади сгорел, но экспонаты сохранились, так как коллекции были эвакуированы по разным местам. В первые послевоенные годы основная работа заключалась в реэвакуации и первоначальном размещении фондов. Поэтому музей занимался в основном приведением собраний в порядок, поэтому собирательская работа не была организована на должном уровне. Это выражалось в цифрах. В 1946—1956 годах количество экспонатов увеличилось примерно на 3500. В годы сталинских репрессий прироста не было вообще.

В 1957 году вопрос о собирательской деятельности музея обсуждался на заседании Президиума Академии наук (в промежуток между 1946 и 1963 годами Эстонский национальный музей входил в систему учреждений Академии наук). В решении предусматривалось больше внимания уделять собирательской работе, придавая этому направлению первостепенное внимание. Для этого музей имел уже необходимые предпосылки. В музее

приступили к работе молодые этнографы. Был разработан перспективный план собирательских работ с целью ликвидации пробелов в фондах. Перспективный план предусматривал, с разбивкой по годам, еще раз провести основательное прочесывание всей территории республики с целью в первую очередь найти экспонаты. Особое внимание уделялось при этом тем регионам, которые были в музее представлены малым количеством экспонатов. С другой стороны, до начала полевых работ сотрудники должны были ознакомиться с уже имеющимися в фондах экспонатами, чтобы выявить пробелы. К экспедициям были привлечены студенты художественного института и другие заинтересованные лица. Начиная с 1958 года, сотрудники проводили па полевых работах около двух месяцев, а некоторые даже и дольше. В течении одного месяца 2—3 работника по разработанному ранее маршруту совершали велосипедные поездки в пределах,/обычно, одного прихода. Это позволяло выявить предметы и информаторов. Второй месяц полевых работ, приходившийся обычно на июль-август, научные работники проводили в сборе этнографического информационного материала в пределах своей научной темы. От работников, выезжающих на полевые работы, требовалось точное соблюдение определенной атрибутики. По окончании экспедиции в фонды музея следовало сдавать дневник экспедиции, заполненную книгу сборов вместе с предметами и фотографиями, на которые требовались сведения, которые по ходу работы заносились в фотодневник. Тем самым в конце 50-х годов была выработана твердая методика и ритм пополнения фондов предметов, который применялся до последнего времени. В течении следующих пяти лет ученые музея прочесали основательно всю Эстонию, собирая прежде всего старые, традиционные предметы для ликвидации пробелов в фондах. Так в 1959 году работали в Пярнуском и Вильяндиском, в 1960 — в Рапласком, в 1961 — в Хаапсалуском, в 1962 — в Валгаском, Выруском и Пылваском прежних районах. В течении пяти лет, с 1958 по 1962 годы фонды увеличились на 8416 предметов, 7860 рисунков, 19 181 фотографию, 5400 страниц этнографического справочного материала. В 1965 году вместе с другими этнографическими научными учреждениями Прибалтики музей включился в план составления трехтомного историко-эт-иографического атласа иод руководством Института этнографии АН СССР. В последующие годы, наряду с прочими задачами, собирались и сведения для атласа, причем в основном в маршрутных экспедициях. В этих экспедициях зачастую кроме работников этнографического музея принимали участие этнографы из Москвы и Латвии. Тем самым речь шла о комплексных собирательских экспедициях.

Поскольку индустриализация и научно-техническая революция способствовали быстрому исчезновению традиционных явлений культуры, то в 1968 году — вторично в послевоенный не-

риод стали проводиться объединенные экспедиции для ликвидации имеющихся в фондах пробелов. В первой половине 70-х годов работали в Западной Эстонии (1970—1972), Средней Эстонии (1973—1974), Северной Эстонии (1975) п в Юго-Восточной Эстонии и Печерском районе Псковской области (1976— 1977). Итак, для пополнения специальных фондов в течении почти 15 лет почти дважды покрыли маршрутами экспедиций всю Эстонию. Из этих экспедиций привозились в основном старые, исчезающие этнографические предметы. Как и в прежних экспедициях, группа из 2—4 человек работала в пределах 1—2 прежних приходов. В собирательских походах, которые, как правило, продолжались четыре недели, принимал участие весь научный персонал с фотографами и художниками. Предметные фонды в 1970—1975 г. резко возросли. Только экспонатов, относящихся к эстонцам, увеличилось на 6582 номера. В 1976—1980 годах традиционно увеличились все музейные фонды, в том числе и предметный фонд. Для восполнения пробелов в предметном фонде в течении двух лет в Юго-восточной Эстонии и Псковской области была проведена большая работа. Веемой 1980 года состоялся трехнедельный маршрут в Западную Эстонию и на острова Муху с целью сбора и получения предметов народных умельцев. В 1976—1980 годах предметный фонд резко возрос на 7058 предметов. Из этого числа большая доля приходится на относящиеся к эстонской культуре — 4842 экспоната. Кроме экспонатов, собранных экспедициями, коллекция музея пополнилась за счет покупки их у населения. Предметный фонд резко увеличился и в следующие годы. Из них больше всего — в 1985 году — 2019 номера.

Начиная с 1962 г. музей стал организовывать экспедиции для систематического изучения современности. В 1962—1964 годах проводились исследования в колхозах Выруского района.-В конце 70-х годов четыре года подряд собирались данные о быте Вильяндиского района. В начале 80-х годов проводилось монографическое исследование села Аравете. В конце 80-х годов экспедиции музея работали в городе йыгева. Был собран ценный материал по быту Иыгева.

Итак, можно сказать, что за последние 30 лет увеличение вещевых фондов шло очень интенсивно. В среднем на 1400—-1500 предметов в год. В 1992 году в фондах музея хранилось 107 342 этнографических экспоната.

Приведенные цифры должны' убедить, что именно научная комплектация фондов, выявление пробелов в них и их возмож^ ное заполнение является одним из важнейших направлении музейной работы. В то же время каждый экспонат, находящийся в музее, должен быть уникален и содержать полную информацию. При этом отметим, что во многих музеях комплектование фондов служит основой для осуществления планомерной экспедиционной работы с целью дальнейшего создания плановых вы-

С

ставок или экспозиций. Естественно, что при подготовке выставок выявляются пробелы в фондах н для их ликвидации надо добывать экспонаты, однако это не должно быть основным принципом собирательской деятельности. Каждому музею надо так определять задачу, чтобы фонды были возможно более укомплектованы, это создает предпосылки для облегчения выставок. Естественно, что собирательская деятельность музея никогда не прекратиться. То, что сегодня еще применяется в быту, завтра станет уже историей. Задачей музея является собирание в стенах музея по возможности максимально полного предметного культурного наследия народа.

Перед первой мировой войной в музеи стали поступать и первые этнографические рисунки (ФР). В начале 1920 года музей приступил к сбору данных о крестьянских постройках. Первые рисунки на эту тему поступили в 1921 году, а в 1923 году, их стало появляться все больше. В основном от художников в 1921 —1924 годах было получено 256 рисунков на 138 листах. Рисунки тех лет выполнены точно и соответствуют нынешним научным требованиям к этнографическому рисунку. Составление планов крестьянских построек продолжалось и в 30-е годы.

В первые послевоенные годы ФР пополнялся весьма случайно. Так, например, в 1950—1958 годах этот фонд практически не имел существенного пополнения. Однако в этот же период укрепились связи с Государственным художественным институтом и Тартуским художественным училищем. В начале 60-х годов на повестку дня остро встал вопрос о составлении планов крестьянских построек, поскольку на селе гибли бывшие крестьянские постройки. Необходимо было срочно осуществить зарисовку для сохранения истории памятников сельской архитектуры. Это и было сделано. В 1959 году на полевые работы было направлено 20 студентов л учащихся художественного училища, подготовленных соответствующим образом в музее и по планам, разработанным в прежние годы. Основательные зарисовки сельских построек делались в 1959—1963 годах, п последующие годы доработка продолжалась. Только из художественного института в эти годы этнографическими зарисовками занимались 22 студента 30 раз. Обычно до начала работы маршрут проезжал руководитель, который точно определял объекты (сельские постройки), требовавшие измерений и зарисовок. Особое внимание уделялось фиксации на бумаге строительных конструкций и деталей, поскольку в прежние годы этому уделялось мало внимания. Кроме основных планов требовалось также составление разрезов построек, а также наброски расположения мебели, внесенные изменения. Разумеется, рисующие должны были также отметить возраст построек. Особенно рекомендовалось описывать характер использования помещений и характеристику строительных материалов. Группы укомплектовывались так, чтобы при каждой был один владеющий техникой съемки. Большое внима-

ние уделялось рисованию и измерению полной схемы отдельного хуторского двора с надворными постройками, причем надворную схему зарисовывал работник музея. Создание подробной надворной схемы и окружающей ее территории, ее измерение, описание и рисование было делом технически сложным. Поэтому с этой задачей могли справиться лишь некоторые студенты-архитекторы. Существенным было и требование описания приусадебного участка. Как уже говорилось, в 1959 году был составлен конкретный план на 1959—1963 годы, охватывающий всю территорию республики, согласно которому надо было выявить и измерить все этнографически интересные объекты, гибнущие хутора.

Указанные экспедиции были маршрутными, в основном в их составе было два-три человека. Кроме этого, в те же годы было осуществлено немало многолюдных экспедиций для обмера хуторов и сбора о них сведений, в которых, кроме рисовальщиков, принимали участие фотограф, инженер-измеритель и оператор. К ним добавлялись помощники — практиканты-студенты. В качестве транспорта использовался автобус. Всего в музейный фонд рисунков поступило в эти годы 1634 листа с 2517 рисунками. Фонд рисунков музея, касающихся хуторских построек, является одним из лучших в мире.

Со второй половины 60-х годов и по настоящее время продолжается привлечение художников для этнографических полевых работ в целях создания рисунков. За последние 30 лет ФР значительно пополнился благодаря также этнографическим зарисовкам, сделанным в других регионах финно-угорских народов. На 1 января 1992 года фонд рисунков этнографического музея, укомплектованный зарисовками, сделанными во время полевых работ, достиг 18 503 единиц.

Музей располагает и ценной фототекой (ФТ). Она состоит из этнографических, исторических и культурологических снимков, а также из печатных открыток, которые в течении многих лет снимались по заказу музея, поступали в качестве подарков или покупались.

В первые же годы существования Эстонского национального музея, наряду с созданием предметных фондов, было заложено начало и фототеке. В своем отчете в 1911 году доктор О. Кал-лас отметил что: «Особое внимание музей постарается обратить на собрание и систематизацию снимков родины». Особенно много различных снимков поступило от частных лиц и организаций в 1912—1913 года. Для получения фотографий в 1912 году был объявлен конкурс фотографий.

В 1922—1940 годах, благодаря приходу в музей профессиональных этнографов, увеличение фондов фототеки было поставлено на твердую научную и учетную систему. Кроме главного каталога, была введена картотечная система, существующая п поныне. Пользование фототекой облегчают топографическая, эт-

нографическая, заглавная, персональная и авторская картотеки.

В первые послевоенные годы фонды фототеки пополнялись незначительно. Начиная с 1959 года фонды начинают заметно увеличиваться не только за счет покупок и подарков, но и за счет съемок, выполненных во время полевых работ. В начале 1992 года в музее хранилось 173 721 фотографий и 136 133 негатива. Иными словами, речь идет об одной из крупнейших коллекций фотографий нашей республики, культурно-историческая и этнографическо-документальная значимость которой бесценна.

Старейшим рукописным архивом музея является топографический архив (ТА). Здесь хранятся путевые дневники, которые велись во время собирательских работ, с начала существования музея. Как уже говорилось, в первые годы существования музея его собирательскую деятельность возглавлял художник К. Рауд, который не только обладал опытом подобной работы, но твердо был уверен, что культурное наследие народа «всегда будет для культуры Эстонии источником, из которого во все времена можно черпать силы». К. Рауд требовал от собирателей, кроме всего прочего, ведения и т. н. книг сбора, куда ежедневно следовало заносить, говоря современным языком, экспедиционный маршрут, т. е. села и хутора, через которые проходили собиратели, предметы которые не удалось получить, погодные условия, ■отношение местных жителей и общие этнографические наблюдения. ТА систематизирован по приходам, такая систематизация сохраняется и поныне. Если в прежние годы каждый член группы собирателей, независимо от того, сколько их было в экспедиции, вел свой отдельный дневник, то ныне большинство экспедиций, в которые входят много людей, оформляют свой дневник коллективно.

В первые послевоенные годы увеличение данного архива было незначительным, поскольку коллектив музея занимался в основном реэвакуацией фондов. По сравнению с первыми годами существования музея за последние десятилетня значительно изменилось и содержание дневников. В основном это произошло потому, что дневниковые записи членов экспедиции описывают жизнь финно-угорских народов. Содержание собирательской деятельности стало много шире. За последние годы ежегодный прирост дневников в среднем составляет 600—700 страниц и на начало 1992 года в ТА было 45 788 страниц.

Самым содержательным рукописным собранием музея является этнографический архив (ЭА). Уже в первые годы существования музея первые собиратели отмечали, что наряду со сбором экспонатов, необходимо записывать основные сведения о применении данного предмета, его изготовлении и пр. Первые описания поступили в 1920—1921 годах, однако систематическая работа началась с 1923 года, когда на полевые работы было направлено 13 стипендиатов. Это были студенты, обучавшиеся этнографии или смежным специальностям, которым му-

зей давал уточненную программу обследуемого прихода и тему.

Этнографические описания записываются обычно по систематическому принципу, т. е. сведения, поступившие от многих информаторов классифицируются по содержанию и оформляются по темам, например, описание построек, народной одежды, пищи и т. п. Там же приводятся сведения и об информаторах. Однако в ЭА имеется справочный материал и пообъектно, т. е. описание отдельным информатором различных тем, записанные им в порядке изучения вопроса. Правда, последняя форма используется редко. Обычно собиратель имеет специальную этнографическую подготовку, в последнее время ими являются работники музея или студенты-этнографы, для которых не составляет труда после окончания полевых работ составить системное описание собранного материала и затем передать его в ЭА.

В 1920—1940 годах от работников музея в ЭА поступало мало материала, поскольку они не сдавали свои материалы после полевых работ в ЭА, а использовали их для научной работы. В послевоенные годы в последние десятилетия сущестг вует требование, чтобы каждый, участвовавший в полевых работах, занимавшийся сбором информации в экспедиции, оформлял ее и сдавал в ЭА. Благодаря этому архив стал быстро пополняться. На начало 1992 года в ЭА хранилось 90 789 страниц этнографического справочного материала.

Крупнейшим рукописным архивом музея является архив корреспондентских ответов (КО). Корни этого богатейшего фонда этнографических сведений следует искать еще в конце прошлого века, когда видный фольклорист Я. Хурт обратился через газеты к населению с призывом собирать фольклорное наследие.

В начале 20-х годов директор Эстонского национального музея И. Маннпнен обратился за помощью к сельской интеллигенции, в первую очередь к сельским учителям. По его инициативе были напечатаны специальные вопросники, которые были затем распространены в школах. В 1925 году для школ был разослан вопросник «Опросные программы по этнографии 111». Во вступлении к вопроснику И. Маннинен сформулировал цели этого вопросника так: «... в хронологическом порядке осветить наличие разных явлений, а именно: когда те или иные предметы полностью или частично исчезли.». На этот вопросник, в котором содержались вопросы о типах плугов и борон, льноводстве, жатве, обмолоте, постройках, бытовых предметах и пр. пришло много ответов — 1029 на 5175 страницах.

Сотрудничество Эстонского национального музея со школами по сбору этнографического материала в 20-е годы было очень плодотворным. В 1928 году в школы для ответов был разослан вопросник КО, на который пришло 1087 ответов. И в дальнейшем на следующие вопросники школьники под руководством учителей присылали многочисленные ответы. Избежать получения поверхностных ответов помогало правильное методи-

^еское построение вопросников и конкретные формулировки вопросов. Полученные от школ сведения и стали основой создания первых эстонских карт распространения этнографических явлений и дали определенный материал для монографических исследований.

Успешная работа со, школами и подсказала идею организации . при музее сети добровольных сотрудников, или корреспондентов. В сентябре 1931 года в газете была опубликована информация о создании корреспондентской сети. К сотрудничеству приглашались не только сельская интеллигенция и краеведы но и земледельцы, ремесленники и те, кто долгие годы жили в своих родных местах и могли дать ответы на вопросники. Сотрудничество было добровольным. Наградой было опубликование в музейных изданиях или присвоение звания заслуженного или почетного корреспондента. В руководстве значилось, что собранные сведения должны быть проверенными, народные названия следовало подчеркивать волнистой чертой и т. д. На опубликованный в газете призыв население откликнулось живо. Свидетельством этому служит тот факт, что уже в первый год существования КО в списках было 200 сотрудников. В 1935 году с музеем сотрудничала 363 человека, в 1939 году — 413 человек. От корреспондентов ежегодно поступало 300—500 ответов на 2000—4000 страницах. В 1931 —1941 годах для ответов корреспондентам было разослано 34 вопросника.

С 1945 года задачей сотрудников было восстановить корреспондентскую сеть. В конце 1947 года корреспондентская сеть насчитывала уже 232 члена. В начале 50-х годов в работе с корреспондентами отмечался спад. Фонд КО за пять лет увеличился лишь на 116 ответов на 1244 страницах.

Связи музея с местными краеведами и бывшими корреспондентами оживились вновь в конце 50-х годов. В районной газете от имени музея появились призывы продолжить работу. В 1958 году вышло в свет руководство по собирательской работе «Собирайте старину!» Советовалось обратить внимание не только на исчезающую старину, но и на ростки нового. Для получения сведений рекомендовалось обращаться к местным жителям, которые родом из этих мест и хорошо знают ту или иную область культурного наследия. Данные можно считать достоверными лишь после того, как они сходятся с рассказами нескольких свидетелей. Далее требовалось указать имена тех, кто располагает наиболее полными сведениями — их возраст, происхождение, профессию, дать краткий обзор их рода деятельности. При сборе данных следует прослеживать жизнь разных слоев населения, все описываемые явления прослеживать в их историческом развитии. Если какое-то явление исчезло то надо выяснить, когда это случилось, как быстро исчезло. При описании предмета или явления нельзя забывать, что это явление или предмет есть часть чего-то целого и ему сопутствуют онре-

деленные приемы труда, обычаи и т. д. При описании построек надо составить схему-рисунок с указанием местных названий. Далее советовалось при составлении описания пользоваться вопросниками, составленными музеем. Также подчеркивалось, что писать следует на белой бумаге почтового формата, которую музей высылал бесплатно. Описание следовало начинать с заполнения титульного листа, высылаемого музеем, в который вносятся данные об отправителе.

Было опубликовано и положение о конкурсе сбора этнографического материала. Принимающим участие в конкурсе рекомендовалось помнить о следующих темах: земледелие, домашний интерьер, двор хутора и надворные постройки, народная одежда, средства передвижения, работы с деревом, кузнечные работы, работа портного, вязание, обработка льна, рыболовство' охотничье дело, народные блюда, приметы, жизнь бобылей, работа и условия жизни прислуги на хуторах и т. д. В конкурсе могли принимать участие все желающие, объем работы не ограничивался, однако каждая работа должна была дать основательный обзор избранной темы. Участвовать в конкурсе разрешалось как индивидуально так и коллективно. Всем заинтересованным музей высылал соответствующую инструкцию по сборам и бумагу. Работы поступали в распоряжение музея. Результаты конкурса объявляются 14 апреля, на ежегодной научной конференции музея, которая проводиться в день его основания. Итоги первого конкурса были подведены 14 апреля 1959 года. В конкурсе приняли участие 44 человека, приславшие 79 работ на 2681 странице. Работы, поступившие на конкурс рассматривает жюри из 5—6 человек, состав которого определяется директором музея. Лучшие работы награждаются денежными премиями, часть авторов премируется изданиями музея. Как уже указывалось, все работы остаются в распоряжении музея и сдаются в архив. В различные годы количество конкурсантов колеблется, но в среднем за последние десять лет на конкурс поступает 3500—4000 страниц. По количеству работ и страниц особенно плодотворным был 1986 год, когда отмечалось 55-летие создания корреспондентской сети. Тогда на конкурс поступило 106 работ на 7244 страницах, причем в конкурсе участвовало 74 человека. Большинство тем в работах рассматривается в историческом аспекте, т. е. от древнейших времен до наших дней. В 1984 году, например, первой премии было удостоено сразу четыре участника конкурса: В. Ханг «Сельские постройки и быт деревень Лехтсе, Теосте, и Вируна Тыстамааской волости прихода Тыстамаа» (404 стр.), X. Кулль «Быт деревни Арисве-ре Руткивереской волости прихода Пыльтсамаа» (1500 стр. + 126 фотографий), А. Парнабас «Быт волости Велисе прихода Вигала» (460 стр.) и Э. Ольтер «Сельские постройки деревни Леела Вяятсаской волости прихода Тюри до 1940 года» (329 стр.).

Тему, выбираемую для конкурса, определяет сам автор„ исходя из своих возможностей и наличия того или иного этнографического материала. На конкурс также принимались работы по пограничным с этнографией проблемам. Однако это, отнюдь не означает, что музей со своей стороны не руководит выбором тем. Когда в газетах объявляется очередной конкурс, там обязательно указывается и желательный круг тем. Предлагаемые темы охватывают прежде всего проблемы, относящиеся к научной работе музея. Однако вышесказанное не означает, что рекомендуемая тематика охватывает только каждодневные интересы музея. Скорее наоборот — целью работы корреспондентской сети и конкурсов, как и собирательства предметов, является заполнение пробелов, существующих в фондах музея. Другими словами, соревнующимся предлагается изучать те этнографические проблемы, по которым мало материальных сведений в рукописных фондах. Рекомендовалось писать о различных проблемах жителей маленьких городов и поселков. Большинство из поступивших работ как раз и рассказывает о быте одного города, хутора, села. Во многих работах очень основательно рассматриваются вопросы социальной и материальной культуры локальных групп, располагающихся на небольшой территории. Поскольку пишущий обычно десятки лет прожил в этой среде, то обо всем окружающем он может дать правильную картину. Но немало встречается и таких работ, когда составитель использует в качестве информаторов более пожилых людей, и включает архивные сведения, или использует сведения, опубликованные в периодике. Со стороны музея более высокую оценку получают все же те, кто использует в качестве исходного сам предмет изучения, собранный в полевых условиях, путем непосредственного наблюдения за окружающим бытом.

14 апреля 1992 года были подведены итоги 34-го конкурса по сбору этнографического справочного материала.

Росту архива КО музея существенную помощь, особенно за последние 30 лет оказали школы. Особой благодарности заслуживают учнтеля-руководнтели, которые кроме написания этнографических работ для музея, занимаются на местах и активной краеведческой деятельностью. В благодарность за такое сотрудничество музей проводит фотовыставки об эстонском народном искусстве.

Собирательскую деятельность школ и корреспондентов музей направляет при помощи вопросников и анкет. В рабочие планы научных сотрудников музея, наряду со всем прочим, предусмотрено включение составления вопросников-анкет для школ и корреспондентов.

В качестве примера возьмем вопросник № 140, составленный в 1975 году автором этих строк для корреспондентов. Называется он «Пчеловодство», содержит 120 вопросов, образуя 14-ти страничную брошюру. Во вступительной части опросного

листа, ставшее традицией, обращение к корреспонденту с просьбой ответить на предлагаемый вопросник. Там же подчеркивается необходимость при составлении ответов следовать принципам историзма, т. е. иметь в виду различные аспекты истории. Отдельно обращение с просьбой ответы на вопросы искать не в литературе, а добывать путем опроса населения. Вопросы следующие: надо узнать количество ульев в семье, в селе в -прошлом и сейчас, название пчелы и частей ее туловища на местном диалекте, известны ли поговорки и пословицы о пчелах. Так же содержались вопросы о лесных пчелах. Поскольку этих данных среди населения сохранилось мало, то при помощи вопросника стараются выяснить, когда в последний раз держали пчел в дуплах. Следующая, третья час-ть опросного листа относится к пчелиной семье, как о ней заботятся и какие инструменты при этом используются. Четвертая часть относится к местам, где пчелы собирают мед и знаниям пчеловодов об этих местах. Пятая часть посвящена ульям и пчеловодческому инвентарю. Этот раздел самый обширный, поскольку вопросы относятся к различному типу ульев и инструментам, используемым пчеловодами. Здесь же приводятся рисунки различных инструментов пчеловодов. В седьмой части задаются четыре вопроса о болезнях пчел, и в последней части — вопросы о меде, его свойствах, использовании и т. д., о роли пчел в народной медицине.

Совсем п© другому составляются анкеты для школ. Они менее объемны, обычно на двух листах, и касаются в основном вопросов, относящихся к современному быту, т. е. таких вопросов, на которые школьники могут получить массовые сведения. Приведем пример анкеты № 159 «Пчелы в личном подсобном хозяйстве», составленной автором этих строк в 1981 году и которая по теме перекликается с вышеназванным опросным листом «Пчеловодство». Каждая анкета имеет «головку» с определенными вопросами, куда учитель вносит имена собирателей-школьников и другие необходимые сведения о том, откуда добыты собранные ответы. Рядом с именем ребят записывается и имя преподавателя, под руководством которого данная работа проводится. В рассматриваемой нами анкете 21 вопрос оформлены так, что ученик может записывать напротив вопроса ответ на пунктирной линии. Вопросы лаконичны и конкретны, и, как говорится, охватывают только моментальную ситуацию данного явления. Для разъяснения ученикам сути дела и упрощения, анкеты зачастую снабжены пояснительными чертежами и эскизами. Порой и учеников просят составить простые чертежи, с которыми большинство из них успешно справляется. По такой же методике составлена мною и анкета № 100 «Вопросы о сегодняшнем жилище» и др.

Если суммировать работу корреспондентов, школ и участников конкурсов за последние тридцать лет, то численные показатели таковы: в 1971 —1975 годах архив корреспондентской

сети увеличился на 41 766 страниц, в среднем на 8353 страницы в год. В 1976—1980 годы тот же архив возрос на 43 594 странницы, в среднем за год на 8718 страниц. И в 1981 —1985 годы — на 48 176 страниц, в среднем за год на 9§35 страниц. На 1 января 1992 года архив КО содержал 343 211 страниц этнографического материала.

В фонде КО сохраняются бесценные описания быта народа, которыми на протяжении восьмидесяти лет истории музея занимались тысячи простых людей. Считаем, что существующий до сих пор основной принцип КО — стремление к тому, чтобы КО отражал по возможности разнообразнее прошлое и будущее трудового народа, виды его деятельности, инструменты труда и быта, быта во всем его многообразии — правилен. Хотя большинство материалов корреспондентов содержит сведения о жителях села, в последние годы началось поступление и насыщенных материалов об этнографии рабочего класса как в прошлом веке, так и в наши дни, в которых описывается их участие в крупной промышленности. Сохраняемый в КО богатейший материал является неисчерпаемым источником этнографической исследовательской работы прежде всего для этнографов и историков.

Для получения и сохранения этнографической информации широкое распространение получили кино- и зидеофильмы. Подъем в производстве этнографических фильмов во всем мире наблюдается с начала 70-х годов. В Эстонии кинокамера была впервые использована для этнографических съемок в 1931 году и далее киносъемки в Эстонском национальном музее возобновились с 1960 года, когда музей приобрел кинокамеру «Кон-вас». В рабочие планы были включены киносъемки с целью увековечить культурно-этнографические процессы труда. Первым трудовым процессом, который был отснят на кинопленку, было изготовление ловушек из сетей на побережье Аудру в 1961 году. Осенью того же года был снят фильм о старейших приемах обмолота хлебов. В следующие годы были отсняты фильмы о крестьянских постройках, плетении корзин и т. д. Начиная с 1966 по 1980 годы в Ленинградской области снимались весенние полевые работы южных вепсов, подсечное земледелие и т. д. Материал, отснятый у вепсов, оказался уникальным. В 1980 году из материалов о лодках, выдолбленных вепсами, был смонтирован 12-ти минутный этнографический фильм «Лодка, выдолбленная из одного ствола». Обширный материал у южных вепсов дал идею для создания этнографического фильма «Вепсы в начале XX века». В течении 60 минут фильм знакомит зрителя с поселками вепсов, их селами и средствами передвижений. Подробно показано жилище вепсов, внутренняя обстановка: печи, шкафы для хранения продуктов и т. п. Под одной крышей с домом находится и хлев, который в свою очередь подразделяется на зимний и летний. Уникальными являются кадры

о земледелии вепсов, прежде всего о подсеке, вспашке сохой и бороной суковаткой. Кроме этого в фильме рассказывается о заготовке сена н используемых при этом орудиях труда.

В 1984 году был отснят фильм «Эстонская деревня на рубеже веков».

С 1977 года музей начал организовывать совместные экспедиции с Краеведческим музеем Удмуртии. В ходе экспедиций выяснилось, что особенно в Южной Удмуртии в некоторых селах сохранились старинные трудовые традиции и обряды. Тогда и появилась мысль запечатлеть их на кинопленке. В 1984 году было смонтировано два озвученных фильма: «Южные удмурты в начале XX века» и «Религиозные обряды южных удмуртов в начале XX века». Первый из названных фильмов дает обзор удмуртских деревень. Кинокадры рассказывают о надворных постройках, таких как клеть, хлев, летняя кухня и баня. Отснята планировка жилищ и использование помещений в доме. Из сельскохозяйственных работ засняты вспашка плугом, боронование, сеяние вручную, жатва и молотьба. В фильме показаны также скотоводство и пчеловодство. Интересны кадры обработки льна и ткацких работ, показывающие приемы труда. Кинокадры рассказывают о плетении лаптей из липовой коры, изготовлении некоторых национальных блюд. В конце фильма показывается обряд свадебной церемонии с того момента, когда невесту приводят в дом жениха.

Как уже говорилось, в это же время был смонтирован и небольшой фильм (12 мин.) о религиозных обрядах южных удмуртов. Хотя фильм и не дает целой картины столь сложного социального явления, однако и там есть весьма ценные кадры службы в модельном доме — куале и церемонии жертвоприношения в священной дубраве — луде. I

Как явствует из вышесказанного, Эстонский национальный музей на протяжении почти тридцати лет накопил десятки тысяч метров этнографического киноматериала, из которого можно смонтировать документальные фильмы со звуком и сопровождающим текстом. Сохраняемые кинокадры являются бесценными документами для этнографической научно-исследовательской работы.

Для осуществления съемок этих этнографических кинодокументов следует проделывать большую научную и научно-организаторскую работу. Причем зачастую приходилось делать это оперативно, во время выездных съемок. В большинстве случаев возможно отснять приемы труда, которые хотя и ушли из современного быта и обихода (сгибание прутьев, плетение веревки и т. п.), однако реконструкция-воспоминание о них не составляют научной сложности, поскольку еще можно найти людей, помнящих эти приемы, да и сохранились орудия труда, помогающие ее понять, и выполнить.

Этнографический фильм как правило, не всегда имеет пред-

верительный сценарий. Его наличие даже мешало бы, поскольку сценарные предписания потребовали бы большей реконструкции процессов труда и даже использования профессиональных артистов. Мировая практика создания этнографической кинодокументалистики показывает, что правильнее всего снимать самое интересное, встретившееся в ходе натуральных съемок, и в то же время научно обоснованных процессов труда, ибо постановочная съемка, кроме всего прочего, требует обычно больших материальных затрат и большого количества людей, чего всегда не хватает учреждению, занимающемуся созданием этнографических фильмов.

В последние годы Эстонский национальный музей активно использовал для этнографических съемок видеокамеру. К сожалению до сих пор еще не ясно, сохраняется ли видеопленка. Но все же в последние годы нашим музеем снято несколько видеофильмов в Марийской и Удмуртской республиках. Особенно важно снятое на видеопленку традиционное этнографическое народное искусство, народная одежда и т. д. И опять все это с целью сохранить материальную культуру народов.

В последние три десятилетия комплектование музейных коллекций проводилось по заранее выработанным планам. В планомерном пополнении коллекции музея принимал участие почти весь коллектив. Многие сотрудники работали ежегодно, не менее одного месяца в полевых экспедициях, собирая информацию для фондов музея и по узкой исследовательской теме, организуя маршрутные и стационарные группы. В состав группы обычно входили: научный сотрудник (-кн), художник, фотограф и часто оператор по съемке кино (видео) фильмов. Фотографировать должен уметь каждый сотрудник музея. Основательность и разнообразность материала является самым существенным в любой экспедиции, несмотря на то, собирается материал по прошлому или настоящему. В собирательской работе упор делается не только на предметы, таким же существенным считается фотографирование, зарисовки, составление описаний. Предмет или явление нужно зарегистрировать посредством описания, фотографии, рисунка, кинопленки. Так же необходимо выяснить распространение и временные границы данного предмета или явления.

Каждый собранный предмет, материал, изображенный на фотографии или рисунке, должен быть сопровожден основательными данными о времени его происхождения и способе изготовления, а так же о цели его использования. Поэтому для каждого вида материала имеются специальные книги полевых-описаний. Позднее, собранный на поле материал, оформляется по всем правилам и сдается в научный архив (фонд).

При взятии на учет, все экспонаты, собранные во время одной поездки, получают в рамках соответствующего фонда

свой единый главный номер, а каждый предмет — порядковый номер, отделенный от главного двоеточием.

Каждое собрание рисунков и фотографий, сданное одним человеком, получает свой основной номер, а каждая единица имеет еще и второй, порядковый номер.

В дневнике фондов экспонаты, фотографии и рисунки заносятся по единицам сбора, рукописные же материалы по единицам описаний. Научной каталогизации подлежат экспонаты, рисунки и фотографии. Взятые на учет в течении текущего года названные материалы подлежат научной каталогизации непосредственно в течении следующего года. ,,

При научной каталогизации экспонатов дается их описание, которое начинается с названия предмета, затем идет его определение, материал, техника изготовления, цвет, форма, размеры, назначение, особенности (надписи, даты, и пр.), сохранность, место и время изготовления, фимилия изготовителя, его профессия, адрес, место приобретения (если оно расходится с местом изготовления), имя подарившего или продавшего предмет, цепа его п ссылка на документ приема.

Предпосылкой к успешной научной музеологической работе являются хорошо и целенаправленно организованные картотеки. Музей имеет картотеки как для экспонатов, так и фототеки, рисунков и справочного материала. Для всех названных коллекций имеются тематические и географические картотеки. Тематические картотеки построены по единому внутреннему принципу. Она начинается с хозяйственных занятий (собирательство, охота, промыслы, земледелие и т. д.). Затем следует ремесла, торговля, транспортные средства, пища, поселения, постройки и т. д. В топографической картотеке для предметов, относящихся к эстонцам, за основу взята старая административная единица —• кихельконд, поскольку она отличалась определенным этнографическим своеобразием. Внутри топографической картотеки есть систематическое подразделение. В пределах каждого кихельконда прежде всего идут текстильные изделия, украшения, затем хозяйство и т. д. Соответственно особенностям коллекций и практическим нуждам музея составлен еще ряд картотек. Для коллекций экспонатов имеется личная картотека собирателей, для коллекций рисунков — картотека художников-исполнителей и сводная картотека с фотографиями па перфокартах с краевой перфорацией. Для ответов корреспондентов имеется еще картотека ежегодных поступлений. Больше всего дополнительных картотек составлено, для фототеки — но заглавным словам, персональная картотека и картотека авторов съемки.

Система хранения музейных коллекций разработана таким образом, чтобы с одной стороны обеспечить максимальную их сохранность, а с другой — создать наиболее благоприятную

форму для пользования, организации экспозиции и научной работы.

При первичной систематизации и дальнейшей углубленной организации фондов мы пользуемся результатами научных исследований. Они помогают' выявить отдельные виды предметов,, их типологию, отражают развитие того или иного вида предметов, уточняют их территориальное распространение и т. д. Особенно важна систематизация при использовании фондов для научной работы, экспозиций, для работы художников. Для получения общей картины фондов для многих видов предметов имеются специальные картины, отражающие географическое распространение предметов, технику изготовления и их различные типы. В связи с отражением на картах видов экспонатов, техники изготовления, их типа и т. д., выявляются и пробелы в соответствующих коллекциях. В этом плане карты распространений явлений имеют важное значение и для дальнейшей научной организации собирательской работы. Подобные же карты распространения явлений составлены и для фондов справочных материалов. .

Очень существенную роль для быстрого нахождения определенного предмета, в фондах пграет каталог местонахождения вещей, так называемый топографическим указатель. Этот каталог сосавлен в форме книг, где точно обозначено в каком месте хранилища находится каждый предмет. Экспонаты занесены в пего в порядке нумерации их в основном каталоге.

Из различных способов хранения предметов мы предпочитаем закрытый, если размеры предмета это позволяют. В шкафах находится весь текстиль, кожа, стекло, керамика, некрупные деревянные и металлические предметы. Для обеспечения защищенности предметов, а так же во избежание возможных повреждений в фондах имеются коробки разных размеров. Изделия из текстиля должны находиться в фондах в таком положении, чтобы материал не пострадал в местах сгиба и не вытянулся. Использование каких бы то ни было искусственный материалов в мебели фондов запрещено.

Такие материалы как текстиль, кожа и древесина сильно привлекают вредителей. Основной борьбой с ними мы считаем постоянный контроль, чтобы сразу обнаружить вредителей. В собрании текстиля мы дважды в год визуально проверяем весь фонд. При необходимости некоторые предметы или шкафы мы проверяем и чаще. При ликвидации моли и дезинфекции в музее использовали и ряд ядохимикатов па спиртовой основе, но теперь от этого постепенно отказываются.

Будущее борьбы с вредителя":» принадлежит хранению музейных ценностей при низкой температуре. Двухдневное хранение при температуре —36°С идеальное, но неплохой эффект дает и хранение при —25°С.

Обобщение некоторых принципов работы по собиранию и комплектованию фондов.

1. В основе музейной работы лежат фонды. Основной деятельностью музея является постоянная, систематическая комплектация фондов. Постоянное пополнение фондов — задача не только научных сотрудников, но и всех работников музея. Комплектование коллекций не должно быть связано только с созданием экспозиций, выставок или разработкой узкой научной темы. При комплектовании фондов нельзя упускать из виду принцип культурно-исторического развития нации, который заключается в сохранении типичных примеров национальной культуры для будущих поколений.

2. Комплектование музейных фондов должно проходить по твердому плану. Основой является наличие плана работы по комплектованию коллекций и реализации этого плана. Планирование полевых работ на более длительный период основано на наличии программ научных исследований и использовании стационарных методов собирания. Например сбор данных о маленьких городах, поселках и других локальных группах поселений. Каждодневные работы по пополнению фондов совершаются также путем приобретения предметов через покупку, дарение и т. д.

3. Составление планов комплектования фондов, нолевых работ и их осуществление зависит от различных причин — прежде всего от состояния уже имеющихся коллекций. Если большинство музеев обладает богатыми собраниями более старых (во •временном плане) предметов и имеет большие пробелы в коллекциях послевоенного времени, то это прежде всего из-за невнимания к характерным вещам современного быта, и в первую очередь по причине отсутствия методических принципов. Здесь также необходим принцип историзма для сохранения культурного наследия различных общественных групп населения. В качестве методов использовать наблюдения, получение данных от 1—2 поколений людей, интервьюирование и т. д.

4. Сегодняшняя собирательская работа, особенно экспедиционная, требует использования различных технических средств: фотоаппаратов (с широкоугольным объективом), диктофонов, кино- и видеокамер. При этом надо учитывать, что цветная фотография и слайды, а также видеопленка не выдерживает длительного хранения, хотя срок их сохранности можно продлить при наличии определенных условий содержания. I

5. Наряду с комплектованием фондов важна и научная работа с ними, и работа по их хранению. Последнее зависит от местных условий (наличие помещений, средств и т. д.), а также от ответственности за сохранение фондов со стороны работников музея. Нашими проблемами являются: теснота помещений и отсутствие технического оснащения для создания подходящего микроклимата, необходимого при хранении культурных ценностей. Все меньшее применение для предупреждения поврежде-

ний находят различные химикаты. Перспектива хранения предметов в будущем принадлежит использованию холодильных камер и установок. При всем этом нельзя упускать из виду и постоянный визуальный контроль для профилактики возникающих повреждений.

6. Технические возможности при переработке музейных ценностей возрастают с каждым годом. Значительно увеличилось использование в музейной работе вычислительной техники. Если, например, в 60-х годах новшеством было использование перфокарт, то сегодня для работы с музейными фондами используют не только обычные, но и цветные компьютеры. При этом необходимо понимать и то, что применение компьютеров для переработки больших фондов требует времени и определенных научных знаний, особенно составление программ.

Этнографические музеи в каждой стране являются ее национальным достоянием, н организации их функционированию должно уделятся соответствующее внимание.

Список научных трудов по теме диссертации:

Aruannc Etnograafia Muiiscurni tegevuscst 1959—1960. aastail // Ежегодник этнографического музея (далее — ЕЭМ). Т. 18. Тарту — Таллинн. 1961. С. 291—301.

Об опыте работы Этнографического музея АН Эстонской ССР с корреспондентами. // Советская этнография. 1963. № 2. С. 135—138.

Uber die Methodik der Sammeltätigkeit des Staatlichen Ethnographiemuseum der Estnischen SSR in der Jahren 1958—1963. // 75 Jahre Museum für Volkskunde zu Berlin 1889—1964. Festschrift. Berlin, 1961. S. 49—64.

Сбор и обработка этнографических материалов но народным постройкам и Государственном этнографическом музее Эстонской ССР в 1959—1963 гг. Москва, 1964. 8с. (7. Международ». Конгресс аитроп. и этиогр. наук. Москва, авг. 1964.)

Eesti NSV Riikliku Etnograafiamuuseumi tegevusest 1963. a. // ЕЭМ. T.-20. T., 1965. С. 248-258.

Das Staatliche Museum für Ethnographie der Estnische SSR. Demos 1966. Berlin, S. 162—163.

О metodàch sbëru materiàlu о lidovych stavbrâch a jeuo zpracovàni dërnostit-kovym zpûsobem. // Muzejni a vlastivëdnâ prâce. Rocnik IV (74). Cislo 2. 1966. C. 93—100.

Ecsti NSV Riiklik Etuograaiiamuusctmi. Рез. на русском языке. T., 1970. 160с.

Eesti etnograafide iilesandeid läänemeresoomlaste uurimiscl. Рез.: О задачах эстонских этнографов в изучении прибалтийско-финских народов. // Läänemeresoomlaste rahvuskuituLirist. T., 1970. С. 15.

О работе Государственного этнографического музея Эстонской ССР в 1969 г. // 12. научная конференция Госудаствешюго этнографического музея Эстонской ССР. Т., 1970. С. 3—4.

Aufgaben der estnischen Etnograplüc auf dem Gebiet der Erforschung der landwirtschaftlichen Arbeitsgeräte der Ostscefinnen. // III Congres International des Musees d'Agriculture Resumes des Communicationes presentees. Budapest, 1971. S. 55—56.

О работе Государственного этнографического музея Эстонской ССР за 1971 год. // Тезисы докладов. Т., 1972. С. 3—5.

Опыт применения краеых перфокарт в научной обработке музейных фондов Эстонского этнографического музея. // Материалы по работе и истории этнографических музеев и выставок. Москва, 1972. С. 159—189.

Значение этнографических киносъемок в процессе сбора материалов но материальной культуре. // Тезисы докладов. Т., 1973. С, 34—35.

Отчет о работе Государственного музея Эстонской ССР за 1972 год. // Тезисы докладов. Т., 1973. С. 7—10.

Вопросы методики этнографических киносъемок. // 9. Международный конгресс антропологических и этнографических наук. / Чикаго, сентябрь, 1973 // Доклады советской делегации. Москва, 1973. 8 с.

Отчет о работе Государственного этнографического музея Эстонской ССР за 1973 год If Тезисы докладов. Т., 1974. С. 6—8

Fragen der Erhaltung von Information über die Volksarhitektur. // Neprajzi ertesitö 1974. Budapest, 1974. C. 100—107.

Отчет о работе Государственного этнографического музея Эстонской ССР за 1974 год. // Тезисы докладов. Т., 1975. С. 3—5.

Some methods of Ethnographic filming. // Principles of visual anthropology. Chikago, 1975. P. 185—189.

Совместная работа Государственного этнографического музея с корреспондентами н школами. Т., 1976. 64 с. / (Составитель и предисловие.)

Лебедева, С. X., Петерсон, Л. 10. Коротко об экспедициях. // Советская этнография. 1978. С. 162—163.

Этнографический фильм па исторический источник. // Всесоюзная сессия, посвященная итогам полевых этнографических и антропологических исследований 1976—1977 гг. Тезисы докладов. Ереван, 1978. С. 214—215'.

Этнографический фильм как документ исследования. // ЕЭМ. Т. 33. Т., 19&3. С. 30—36.

75 лег Государственного этнографического музея Эстонской ССР. Т., 1984. 54 с. ' '

Kolmveerand sajandit Eesti NSV Riikiikku Etnograafiamuuseumi. Рез.: Три четверти века Государственному этнографическому музею Эстонской ССР. // ЕЭМ. Т. 35. Т.," 1984. С. 24—25.

Принципы комплектования музейных фондоп по этнографии современности в Государственном музее этнографии ЭССР. // Тезисы докладов. Т., 1984. С. 22—25.

О методике сбора и обработки первичных фактических материалов по эстонскому народному жилищу п Государственном этнографическом музее ЭССР / применительно к целям составления исторнко-этнографических атласов. // Тезисы докладов. Киев, 1984. С. 22—24.

Псторико-этнографический атлас Прибалтики. Земледелие. Вильнюс, 1985. 140 с. (Член редколлегии).

Zum Sammeln von ethnographischen Material über die in der Sowjetunion Geheimateten finnougrischen Völker. // Zur Finnougrischen Volkskunde. Т., 1985. S. 31—49.

Zum sammeln und erforschen etnographischen Materials, über die Lebensverhältnisse der Arbeiter durch das Staatliche Ethnographischer Museum der ESSR. // II Finnisch Sowjetisches etnographisches Symposium in Moskau. 18— 24. 4. 1985. Helsinki, 1985. S. 135-143.

Varaait. Рез. на русском языке. Т., 1986. 94 с.

Eesti NSV Riikliku Etnograafiamuuseumi koostöö korrespondentide ja koolidega. Т., 1986. 64 с. /Составитель, редактор/.

Историко-этнографнческий атлас Прибалтики. Одежда. Рига, 1986. 171 стр. (Член редколлегии).

О работе Государственного этнографического музея Эстонской ССР в 1986 году. // Тезисы докладов. Т., 1987. С. 7—9.

Комплектование и научная обработка этнографических фондов в Государственном этнографическом музее ЭССР. // Тезисы докладов. Омск, 1987. С. 51—52.

Tööliste eluolu ainese kogumisest ja uurirnisest Eesti NSV Riiklikus Etnograa-fiamuuseumis. Рез.: О сборе и изучении материала о жизни и быге рабочих в Государственном этнографическом музее Эстонской ССР. // ЕЭМ. Т. 36. Т., 1988. С. 22.

Эстонский национальный музей. Т., 1989. 58 с.

Viron Kansallismuseon kahdeksan vuosikümmentä. // Kotiseutu. 1989. Nr. 2. S. 89—98. (На финском языке).

Eesti Rahva Muuseumi etnograaiiline kogumistöö sootne-ugn rahvaste asualadel. // Тезисы докладов. Т., 1990. С. 39—40.

Эстонский национальный музей в 1989. // Тезисы докладов. Т., 1990. С. 44.