автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Принципы сравнительноисторического исследования бесписьменных и младописьменных языков (на материале чадских и афразийских языков)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принципы сравнительноисторического исследования бесписьменных и младописьменных языков (на материале чадских и афразийских языков)"

Н! Б УД

10^сс2йская Академия наук

2 0 СЕп

Институт язык05нвния

На праьах рукописи

Виктор Яковлевич ПОРХОМОВСКИЙ

ПРИНЦИПЫ СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ БЕСПИСЬМЕННЫХ И МЛАДОПИСЬМЕННЫХ ЯЗЫКОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ЧАДСКИХ И АФРАЗИЙСКИХ ЯЗЫКОВ)

Специальность 10.02.19 - Теория языкознания

Научный доклад по опубликованным трудам, представленный к защите на соиокание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1393

Работа выполнена в лаборатория африканских языков Института языкознания РАН

0£ициалъ:газ оппоненты:

доктор фклохогяъьсшх неук, профессор А.А. Чуков .

доктор филологических н&ук Д.И.Эдзльм&н

доктор филологических наук, профессор А.Е.Кибрггк

' Ведущее учрадданяа - Институт аостоковеденна РАН, . атде.»' языхеов

;■ Зэщтта состоится 1993 г.

ка заседание сиециализяролакного ученого совета. Д 002.17". ОХ прк Институте языкозн&еии ГАН по адраоу: 103009, Москва, ул.Семашко, 1/12.

Научный доклад раз ос дан __ 1993 г.

Учэнш секретарь елецоовета кандидат филологических наук

Ь.Г.Исаева

Доклад представляет собой обобщение исследований автора в области афразийского исторического языкознания. Лфразийскде языки составляют обашрную семью языкоч, в которую наряду с языками, обладающими длительной письменной традицией (древне-егяпетскки, аккадскиИ, эблзитсклй, угаритскал, древнееврейский, фкняккйскт!, арабский, геэз и др.), зходят многочисленные бесписьменные к мдадопасьызнные языка, распространенные в Африке, а такие на :аге Аравийского полуострова и прилегающих островах. Наиболее многочисленно:! по составу среди ветвей афрсзийг;:«.»! семьи издается чадская ветвь (более 150 языков, распространенных в Западном я Центральном Судане, преимущественно в районах, прилегающих к озеру Чад). Имзкш чадское историческое языкознание, как в плане внутрячадскях сравнений, так и в широком общеафразимском контексте, составляет основное содержание' представленных в докладе работ. Кроме того, привлекаются материалы по бесписьменным языкам семитской ветви, образующим ажноаравяйскув группу, презде всего по сокотра&скому . языку, а такае по сематокиа языкам Эфиопии.

Задачи кс-горячеокого языкознания - реконструкция прото-язндовых состояний на отдельных уровик языковой структуры, установление zаконоыерностей исторических изменений в рзмьах семьи родственных языков, генеалогическая классификация зтих языков и др., стевят перед исследователем целка ряд проблем общеметодологаческого характера. Часть этих проблем опреде- . ляется спецификой привлекаемого языкового материала, другая часть является естественным следствием того, что задача исторической реконструкции должна резаться на только в рамках языковых групп, не ¡шеюцгх сколько-нибудь длительной письменной традиции, но я щж отсутствия нет врайней фрагкентарност" и ненадежности: сведеняй обгцеасторггазского характера о-носителях соответствующих языков, В этих условиях особуй ценность-приобретают любые данные, которые могло долучять с помощью других лингвистических дисциплин, ' в частности, синхронней и диахронической типологии, этнолингвистики, социолингвистики. ;; .Именно stem вопросам а проблемам уделяется особое внимание в настоящем докладе.

- 2 ~

Доклад опирается ка следующие работы автора:

1. О некоторых, чертах типологии глагольной системы чад-скюс языков // Методы синхронного и диахронного анализа. Тезисы. М., 1969 (0,1 а.л.).

2. Из историк консонантизма языков котоко // Историко-ткпологическиз г синхронно-типологические исследования. М., 1972 (0,5 а.л.).

3. Исторический консонантизм языков котоко. М., 1972 (3,5 а.л.).

4. Заметай по типологии глагола языка марги // Типология глагола е африканских языках. М,, 1972 (I а.л.).

5. Некоторые особенности фонетической структуры слова в языке хауса // Вопросы африканской филологии. М., 1974 (0,6 а.л.).

6. Языковая ситуация в С,верной Нигерии // Языковая ситуация в странах. Африки. М., 1975 (1,5 а.л.).

7. К истории фонетики центррлыючадсчих языков // Актуальные проблем развития кзыксв и литератур Африки. Тезисы

1 научной конференции Восточного факультета по африканчетпее. Л1У, Л., 1975 (0,1 а,л.).

и. О чадско-сахарскях языковых контактах // История и филология Древнего Востока. XI годичная сессия ЛО ИВ АН, краткие сообщения. Л., 1976 (0,3 а.л.).

9. Языки Нигерии // Вводная статья к книге "Языки Нигерии. Аннотированный указатель литературы, 1960-1975." и., 1277 (0,5 а.л.).

10. Социолингвистические проблемы Нигерии // Проблемы языковой политики ь странах Тропической Африки. М., 1977 (1,Г а.л.).

11. Дентальные смычные в языках котоко // Языки зарубежного истока. Ы., 1977 (0,7 а.л.).

12. К исторпл цве-гообозначений в афразийских языках: дакше еокотряйских фольклорных Текстов // Тезисы докладов 1 кезкдукьродного симпозиума ученых соцз^ан. М., 1377 (в ссаэт. с В.З.Наумканым; 0,1 а.л.).

хЗ. лауса язык // БСЭ, 3 изд., т.28, М., 1Э78 (0,1 8.л.).

1-4. Чадс::не языки // БСЭ, 3 изд., т.29. М., 197В (0,1а.л.).

- з -

15« On the development of the language situation in Nigeria // Studien zur nationalsprachlichen Entwicklung in Afrika, Berlin, 1982 (with I.Hermsj 2 а.Л.).

16. Language and society in Africa.* a sooiolinguiatic typology // Ibid. (with A.Koval, V.Vinogradovj 4,5 &.Л.).

17. Сокотрайские материалы для сбщесемитской реконструкции // Конференция "Проблемы реконструкции". Тезисы докладов, М., 1978 (0,1 а.л.).

18. Принципы афразийской реконструкция // Baiconioa. Лингвистические исследования. М., 1979 (в соавт.ей.М.Дьяконовым; I а.л.).

19. К реконструкции общечадской глагольной системы // 3 Всесоюзная конференция африканистов "Африка в современном мире". Тезисы докладов. М., 1979 (0,1 а.л.).

' 20. К вопросу о сравнительно-историческом изучении языков Эфиопии и Южной Аравии // Всесоюзная конференция по эфиопским исследованиям. Тезисы докладов. М., 1980 (0,1 а.л.).

21. 0 соотношении исторических изменений на разных языковых уровнях // 2 Всесоюзная конференция яо теоретическим вопросам языкознания "Диалектика развитая языка". Тезисы докладов. М., I98Q (0,1 а.л.).,

. 22. Цути образования наддиалектных форм языка в Тропической Африке // Типы надцаалекткых форм языка. М., J98I (1,2 а.л.).

23. Очерки по этнолингвистике Сокотры. Ц., I9GI (в соавт. с В.Б.Наумкиным; 9 а.л.). .

24. Проблема ранних этнических контактов в Северной Нигерии по данным сравнительно-исторического языкознания // Нигерия. Прошлое и настоящее. М., 1981 (0,5 а.л.).

25. О семантике цветообозначении в-афразийских языках: данные сокотрикских фольклорных текстов // Теоретические проблемы восточного языкознания. Материалы международного симпозиума. М.; 1982 (в соавт. с В.Б.Наумкиным; 0,4 а.л.).

26. Сравнительно-исторический словарь афразиискях языков. Вып.1. М., 1981 (под ред. И.М.Дьяконова, в соавт.;

8 а.л.). ■• •• -

27. То же. Вып. 2. М., 1982 (6 а.л.).

28. То же. Вып. 3. М., 1986 (3 а.л.).

29. Чадские языки. Кушятсние й омотскяе языки // Языка к диалекты мира. М., 1982 (0,4 а.л.).

00. Афразийские язики // Сравнительно-историческое изучение языков разних семей. Задачи и перспективы. М., 1282 (1,5 а.л.}.

31. Чадские язык* // Там же, (I а.л.).

32. Проблем генетической ккассяфккашк языков Африки // Теорстячоские-основы класся^акацая азнков ¿¡ара. Прчблдш родства. 1,1., 13ьг Со,6 а.л.).

38. О пр!гщипах глубокой морфологической реконструкции // 3 Всесоюзна1; конференция по теоретическим ьопросам язшсс-знашм "Типы языковых сущностей и методы ¡ах изучй:ая". Тезисы. М., 1Ш4 (0,1 а.л.).

34. Социолшачмстячссквн типология: Западная Аарака. М., 1984 (в ооавт. с В,А,Винограде ш и А.И.Коваль; II а.л.).

35. Чздскке аспактнне оппоэйцйрг в сравнительно-историческом освещении // 4 Зсесагешчя конференция ьфрякан?стов Африка в 80-е года: итоги ¡5 перспектива разнятая". Тезисы докладов, ГЛ., (0,1 а.л.).

¿6. Язык хауса. (К построена» фунвдгоиадькой парадигмы // Фуьщциональнал стратификация язнка. и., 1585 (I а.л.).

3?. Соотношение яреадького к генетического аспектов в чадском историческое языкознания // Лингвистическая рзконот-рукдия к древнейшая которая Востока. Тезисы конференции. Ь«, 1984 (0,1 а.л,).

.38 г Формирование литературная языкок в Тропической Афрккг // Ииторяя культуры народов Африки. М,, 193С (0,3 а.л.).

39. Предисловие к книге "Агйрикакское готорапиское язико~ зкак'.е. Проблей! речанотрукщш'% 15., 1987 (0,5 а.л.).

<-0, Общоафразайокая фонолах кчзсйая скотема // Там ко. (в соад".\ с И.!£.Дьякопаз<>ш, А.Ю.Чклйтярелшз, 0.3.Столбовой;

x 5 . л. / .

41, Языки Африки // Африка, Энциклопедический справочник. ТЛ, М., ?'.2В7 (в соавт. с В.А.Еиноградсвкы; I а.л.).

42, 0 принципах сравнительно-исторического изучения оесшпьмеыдсс 8 ыладоггкоьмерных языков // Сревнителько-

. историческое ¿зучение язикоь разных семей. Реконструкция на отдельных .уровнях язкковой структуры. М., 1989 (1,2 а.л.).

43. 0 месте нормализацяонцых процессов в исторической грамматике младописьменных языков // Тезисы конференции "Принципы создания исторических грамматик". М., 1989 (0,1а.л.).

44. Проблемы лингвистической и этнокультурной реконструкции в бесписьменных обществах // £ Всесоюзная конференция африканистов "Новое мышление а Африка*. Тезисы докладов. М., 1969 (0,2 а.л.).

45. Типология двуязычия я проблема лексической реконструкция в бесписьменных языках // Тезисы конференции "Сравнительно-историческое языкознание ни современном этапе" М., 1990 (ОД а.л,).

46. Проблемы формирования литературных языков в младописьменных обществах // Теоретические проблемы языков Азии и Африки. Тезисы докладов сов. делегации на 5 Международном симпозиуме востоковедов соц. стран. М., 1990 (0,1 а.л.).

4?. Афразийские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 (0,6 а.л.).

48. Чадские языки // Там же. (0,3 а.л.).

49. Нигеро-конголезские языки // Там же. (0,2 а.л.).

.50. Нило-сахарские языки // Там же. (0,2 а.л.).

51. Шэри-нильские языки // Там же. (0,2 а.л.).

52. Конго-кордофанскяе языки // Там же. (0,3 а.л.).,

53. Сахарские языки // Там же. (0,2 а.л.),.

54. Котоко языки // 1Ъы же. (0,1 а.л.).

55. Порода // Там же. (0,2 а.л.).

56. Статус // Там же. (О,1р.д.).

57. Хвмитскке языки // Там же. (0,1 а.л.).-

58. Чадские языка // Языки зарубежной Азии и Африки. Т.4. Афразийские языки. 4.2. М., 1991 (в соавт. с 0.В.Столбовой;

7 а.л.).

59. О некоторых проблемах реконструкции афразийского культурного фсшда // Тезисы 13 объединенной сессии кафедр арабской филологии и семитологии Московского, Санкт-Петербургского, Тбилисского и Ереванского университетов пемятя Б.М.1£анде. М., 1992 (0,1 а.л.).

60. йзык и человек в ситуации билингвизма //.Человек в Африке, М., (X а.л. в печати).

61. Sociolinguiatics and typology in African studies V/ International seminar concerning current problems of linguistic research in African and Carribean countries. îaris. WJKSCO. 1935 (1 а, Л.}.

62. On methodological problems of the genetic classification of the Afrasian languages // Proceedings of the 9»h. International Congress of Ethiopian studies* Vol.5» Hoeeow, 1988 (0,6 8.Л.).

бз» linguistics and hietoryi problème of reconstruction // Abstracts cf the Interactional Symposium "Unwri-sten testimonies of the i,triosai pajat.-'.ffarsew, 1989 {ОД а.Л.}.

64. Socio linguistic s and ccapaarative studies of un» written language«// Вопросы социолингвистики. Материалы сов. социолингвистов ч 12 Всемирному конгрессу социологов. М., 1990 (0,1 о.л.}.

65. Kanuri-Ohadio culturel and language contacts // Livret du V Colloque de linguistique nilo-saharlenne. Hioe, 1992 (0,1 а.Л.;.

. об. Genetio olassifloaticu and linguistic reconstruction зп unwritten languages // Ibid. (0,1 а.Л.).

67* ^construction of kinship terms In Bthioeeaitic and South Arabian // Proceedings of/the 10th International Congress of Bthioplan Studies. îaris, 1987 £in press»• 0,4а,л.). • ••

68. On the principles of Afrasian phono logical reconstruction // St.PoteÂurg Journal of African atudios, 1993 ¡31 с В СОЫВТ., 0,6 а.Л.,1 (with I.Dialconoff, A.Jiilitaxer, O.tftolbova).

. Нарлду с опубликованными материалами для исследования лргаг»кались данные, полученные в ходе работы о кифор-мантамя по ря^ малоизученных афрааийскпх языков (кильба, тиграй, ороио, оеверо-гаяадкьй двалек* хауса, яеоарамзйский диалект ces. Слрая, сокотрайский, жхри), а такие £ результате обработки полевых аэтераалов кошшконой экспедиции по язучонию ижного Шксна и Сокотры.

Результаты проведенных исследований докладывались и &5-. оужзалясь «а многочисленных научных конференциях в симпозиумах, среди которых : П и Ш Всесоюзные конференции по тсорети-

ческкм вопросам языкознания (М. ,1980, 1984); П, Ш, 1У и У Всесоюзные конференции африканистов (M. 1974, 1979, 1984, 1989), I Международный симпозиум ученых-востоковедов социалистических стран (M. 1977); Ш Международные нигерийские чтения (Лейпциг 1978); Конференция "Проблемы реконструкции" (M. 1978); УШ Всесоюзная конференция по Древнему Востоку (M. 1979); Всесоюзная конференция по эфиопским исследовани-. ям (M. 1979); IX и X Международные конгрессы по эфиопским исследованиям (M. 1986, Париж I9G8); У Международный сешто-хаматский конгресс (Вена 1987); Международный семинар КШЖО по африканской и карибскому языкознанию (Париж 1385); конференция "Лингвистическая реконструкция идрезнейшая история Востока" (M. 1984); Всесоюзная конференция "Принципы создания исторических грамматик языков разных систем" (M. 1989); конференция "Сравнительно-историческое языкознание на современном этапе" Ы. 1990); П Международный симпозиум по кушитским и омотским языкам ($урин 1990); Международный симпозиум по чадскому и семито-хамитскому языкознанию (Франкфурт 1991); Международные конференции "Мега-Чэд" (Парка 1991, Франкфурт 1993); У Меадународный нило-сахарский конгресс (Ницца 1992); ХШ Объединенная научная сессия кафедр арабской филологии и семитологии (М. 1992), а также на многих других научных конференциях и сессиях.

Результаты проведенных исследований нашли практическое применение в ряде энциклопедических и справочных изданий, в т.ч. БСЭ, Ш изд. ; энциклопедия "Африка", Д ИЗД1; Лингв {готический энциклопедический словарь и др., а также в преподавании. Были подготовлены и прочитаны в ИСАА при МУ лекционные курсы: "Введение в африканистику", "Историческая грамматика языка хауоа", "Введение з сравнительно-историческое изучение африканских языков", "Сеыято-хамиток&я филология" и др.

Введение

Одной из наиболее характерных черт сравнительно-исторического языкознания последних десятилетий безусловно является постоянное вовлечение в эту отрасль лингвистики новых языков и новых языковых групп. В большинстве случаев эти новые, нередко "экзотические" с точки зренля классической компаративистики, языки не имеют сколько-нибудь длительней письменной традиция, т.е. откосятся к числу бесписьменных кдн шшдопасъмешшг языков. Создание письменностей для многих языков ь новейшее время в -принципе не меняет их специфики как бесписьменных языков в -плане сравнительно-исторчческах исследований, хотя может существенно облегчить сбор и первичнуэ обработку материалов на начальном зтипе исследований. Сам факт преимущественного вовлечения г сферу сравкйхельно-"оторических исследований в последнее время именно бесписьменных (а шшдописькеишх) языков лвллется совершенно естествешша, поскольку, о одной стороин, именно эти язык.; составляют подавлящее большинство на лингвистической карте мира, а с другой - языхп с длительной писыкад-кок;традицией в первую очередь привлекали штате специалистов тгэ иегеричвикому языкознании со вреыеаа становления компаративистики как самостоятельной научной дисциплины.

Более тоге, как известно, само это становление происходило преимущественно в рамках индоевропеистики, где основное вешание уделялось древним индоевропейским языкам. Вследствие этогс лаача^ельное распространение получала точка зрения о неприменимости методов сраикително-иоюряческого языкознания при отсутствии древних сисьмсяяшг пвкятникоз. И хотя уже ¿.Шейхе?, г классическом *руде по литовскому языку, опублгаозшшо.ч в №56 г., вышзл за пределы круга древних индоевропейских языков, "предубеждение протсв Зеспиоьмеиных языков" среда компаративистов, и особенно среди специалистов по ичдоовропекотике, сказало» очень устоИчявым. Так, в учебнике У.Леыана пи ясто-ряческок чкнгврстяке, опублккоьанном в 1962 г., т.е. спустя 100 с лишим лет после выхода литовской грамматики Ияейхера, говорятся с невозмохностя ксторико-генетического изучения Сеспягьменных языков /1гЪъап, 19*2/ (разумеется, Леман имеет в ваду не ситуация с языхаки типа ¿исовского, а такао группы языков, где ?оейще отсутствуют древние письменные вамяънгах).

В настоящее время уже нет необходимости специально полемизировать с подобными утверждениями. Опыт сравнительно-исторического языкознания убедительно свидетельствует о плодотворности исторического подхода к бесписьменным языкам. Для примера упомянем лишь две пионерские работы по реконструкции лрото-языковцх состояний на основе сравнительного анализа'бесписьменных языков, а именно Л.Бдумфидда по алгонкинским языкам /Bloomiield, 1925/ я КЛЛейнхофа по языкам банту '/Jaoiniiof, 1899{ 1906/. ■ В то же вреет нельзя не признать, что совершенно недостаточное вникание уделялось до сих пор методологическим аспектам, ™.е. рассмотрения специфических проблем и трудностей при сравнительно-историческом изучении бесписьм.шшх языков, возможным путям разрешения этих проблем и изменениям, которые могут возникнуть и возникают в этой связи в общей парадигме сравнительно-исторического языкознания.

Одной аз основных причин недостаточной разработанности этого круга вопросов"в общетеоретическом плане, видимо, является то обстоятельство, что работы по общей теории компаративистики строятся, как правило, на основе индоевропеистики или различных ее частных отраслей (среди исключений отметим, в частности, ./'■'. работу М.Хаас /Haas, 1969/, а так-

же книгу Г.А.Климова /Климов, 1971/. В результате многие методологически еьжныо вопросы из разрабатываются в силу специфики строя индоевропейских языков, а также по причине значительного объема информации как по внутриязыковой истории, тек и по истории носителей этих языков, икепцейся б распоряжения специалистов по индоевропейскому историческому языкознанию. Иными словами, некоторые из этих вопросов остаются как бы незаданншк, поскольку ответы на них в рамках индоевропеистики из^зстны заранее. Другие по разным причинам рассматриваются как несущественные, второстепенные или вообще некорректные.

Афразийское сравнительно-историческое языкознание.

Современное состояние и проблгш.

¿фразийскея (семито-хамитская) семья объединяет значительное число языков, как древних, известных по письменным памятникам начиная с рубежа 1У-Ш тнс. до н.э., так и современных. Эти языки ззнямают или занимали в прошлом (в эпоху .своего су-

ществования) обширные территории на Ближнем Востоке к в северно?!' чести Африки. Первоначально было установлено родство семитски»: языков, затем била обнаружена асс генетическая связь ■ со многими другими языками, которые подучили общее название хамитских. В результате вся -)то языковая общность стала известка как семито-хамитская, или хагато-сегжтсная, семья языков, Яёль-нейшч исоледогания, особенно Ы.Коона /след 1947/ Д^.Грсш-берга /агеепЪеге 1950/, доказали, отсутствие в рамках »той семья особого хамитского языкового единства, протшуопостгвлеч-ного семитскому, следствие« чего явилось предложение Гринберга земендть традиционный термин на афро-азиатские (лгго-аз1аЫс), подучивший распространенна в основном в американской лингвистике. В отечественном ягыкознаяш последних лет принят предложенный И.М.Дьяконовн5,1 вариант "афразийские Я5ыхия /в? е- . ко по г? 1974/. В лйтерагуре ыошо такае встретить названия "эритрейски-е" я "лясрашческие" (Ыгт&а±с) языки. Первое было предложено А/Гаксром, поскоеьвд рассматриваешь языки расположены по обе стороны Красного моря, а второе составлено К.Хсд-кем корней со значениями "язык" и "народ". Оба этих Германа не подучили распространения, так ге как я преддокеняе ракиири-те/лко толкова?ь термин "сештсокие" языкк, распространив его ::а вой семью яла ее часть (т.е. включать древнеегипетский в/ или берберские езкхв. в число сеыятских). Наяс торкан "ефра-зийскае языки" будет приценяться незезасш® от того, как именовались охи яакки в конкретных исследованиях ала аныа автором.

Началом афразийских исследований принято считать 1701 т., когда д.Л.Шлецер предложил объединять в одну группу ряд мертвых г живых языков Ближнего Востока, сходство ыеаду которыми било замечено очень давно, я назвал эти языки на основе библейской генеалогия (Быт. 10) сеттокамд /вгосЬь1ташх 1903,1$ иорса« еь <л, 1зЛ 3 середине прошлого века в работах к.Лспсиусз и Ф.Мшкчра бит васказачо предложение объединить 1>дд языков .Африки, обнаруживавших определенное сходство с се-^гиками, в-хамитскую семьи языков (названную по акалогеа с с-чятскоа), а весь этот комплекс - в хашто-сеиятскую ели се-■ка-о-лами-скую семьи языков. Однако если сештокое яввкогое

единство никогда не вызывало сомнений как в "качеств с-кном". так и в количественном отнозешш - принадлежность к этой группе всех вновь обнаруженных живых я мертвых семитских языков оказывалась совершенно очевидной, - то совсем плате обстояло дело с хамитской к, следовательно, с оешто-хаштской языковыми семьями. Практически все крупные учеяые, занимавшиеся эт'яли вопросdкз зо второй полсвете ИХ - первой половине XX в. (Э.Ре-нан, Т.Бенфей, Р.Каст, Л.Райкшз, К.Броккельиак, А.Зрман, К. Мейкхоф, Д.Вестер.чзн, А.Трог,?бетта, О.Ресслер, В.Вицахл, Э.Цы-ларц и др.), по-разкоцу трактовала зопроо о природе и составе хамитской группы языков и их взаимоотношении с семитскими (об ЭТОМ см., например: Arafesuster1 i960, 15-19; Greenb^rg 1953, 42-51t Bender 1375, 1-19).

Как правило, в число хамитских языков включались древнеегипетский, бедауйе, сокали, галла я другие кушитские языки, такашек и другие берберские (ял»» берберо-ливииские). При более широком подходе к хамитским языкам относились хауса я близкородственные языки, а такхе иасан и другие нило-хагатские языка, фула, нубийские, готтентотские, бушменские н некоторые другие. Все они рассматривались или как родственные семитским, шш как результат воздействия семито-хамитских или только хамитских (в'узкоы смысле) языков на суданский (негрский) субстрат.

Дальнейший прогресс семито-хаштскях исследований имел два направления: во-первых, доказательство,отсутствия родства всех перечисленных во вторую очередь языков (кроме хэусэ) с седато-хамйтскяш; во-вторых, Доказательство отсутствия оси-' бого внутреннего единства всех иесемятских языков, принадлежность которых к семито-хаштокой сеьаэ оказалась ^ .подтвержденной, и, следовательно, отказ от деления семкто-хаштсксй. -емьк на две большие равноправные группы - сеиитскуь и хамитскую, а вместе, с ьтим отказ и от самого понятия "хамитские ярыки". Так, в 1924 г. М.Коэн трактовал семитские языка как одну из ветвей хамито-семитской семьи наряду с египетской, берберской и кушитской ветвями. (Впервые.'трактовка египетского, берберских, семитских и кушитских языков как равноправных ветвей одной семьи была предложена К.Лотнером ч работе," опубликованной в I860-I86I гх*.).

Окончательное решение вопроса о составе семито-хамитской семьи' в обоих указанных выше аспектах дал Дк. Гринберг, предложивший деление э^'сй семьи на ачтъ самостоятельны?: ветвей, т.е. с включением чадской ветви. Эта трактовка является в настоящее время общепринятой (с учетом возможного дробления купктской ветви, о чем см. ниже). В серии статей, публчковавиос-сн в 1949-1954 гг. в "ЗоигьтезЪегп <Тоигла1 ог АпгЬгогэХчзу" (собранных в /огеепъ^ге 1955/| см. также расширенное и существенно переработанное издание /вгеепЪег^ 1Э63/), Гр'нберг впервые в истории африканистики предпринял попы-и-у дать последовательную генет'аческук классификацию всех языков Африки. Семито-хамитским языкам там посвящена специальная глава, основное внимание в которой уделяется классификации чадских языкое как семито-хяштсяих. Языки, для которых Гринбергом была обоснована иная (цесемито-хамитская) генетическая принадлежность ,(фула, нило-хамктскпе и др.), рассматриваются в главах, посвященных ссо7ветствуадим языковым семьям. Среди исследователей, внесший существенный вклад в решение этой проблемы, наряду с «¡.Коэнок следует отметить АЛОкштенхебена, Дг.Квстеллино, И.Фридриха, В.Вицкхла,

Очень коротко историк афразийского языкознания вплоть до середины XX в. можно сушзровать следущим образом: установление объема и природа афрззййокой общостя того, какие именно языки следует включать. $ число ьфразийских наряду с се-мв:1-оу.ь1ка, а так*се являются ли иайдацаекые сходные чертч в фоне-•лике, лексике и грамматике этих лзюсов отраженизм геяатичеоко--го «данства или аресльной обздаостк), Зта последняя точка зрения, пгдучиваая довольно тарогде распространение, вмела насколько дарлантон в завясикостк от общетеоретических установок ее сюрошгакоэ. Одни исследователи ркссматриват. афразийские языки как языковой сош, другие троктовсли несемитские афразийские ялдш как "сметанные", образовавшиеся в результате ззаваю-**&ствик йч'^дкакского субсхрата и семитского (или хаиатского) суперстрата, пра этом в качестве "смешанных" рассматрйзояггсь ада все■песематскяв языки, или только кукчтекяе в чадйкае, С с-гоч последнем случае древнеегипетски и берберские языки включались в аироко покчыаец:гя сш'лжуъ сыгью я.т же трзкхсва-

лись как исконные хамитские, а кушитские и особенно чадские оказывались результатом вторичной "хамитизащм" / ср.: Garbini 1974/. Характерно, что именно лингвиста, придерживавшиеся ареальной трактовки афразийской языковой общности, как правило, объединяли несемитские афразийские языки в единую хамитскую группу. В настоящее время все подобные теории отвергнуты в пользу точки зрения о генетическом единстве афразийской семьи, хотя в отдельных работах все еще можно встретить высказывания в духе ареальной концепция. Видимо, одной из причин столь длительного существования ареальной трактовки афразийской язчковой общности явилась ее поддержка крупнейшим семитологом К.Броккельманом /к.Cohen 1974, 14/.

Работы М.Коэна и Дк.Гринберга, убедительно показавшие генетическое единство афразийской языковой общности и деление этой общности на рад самостоятельных Бзтвей, завершили период становления, яфразийских сравнительных исследований как отдельной самостоятельной отрасли сравнительно-исторического языкознания наряду с индоевропейским, картвельским, дравидийским и др. Нельзя не обратить внимания на необычайную длительность- этого периода становления. Семитские языки, видимо, были первой группой языков, родство которых было осознано учеными (при этом очень рано в поле зрения науки оказались и другие афразийские языки), а семитология явилась одной из классических отраслей компаративистики /см. указанные выше работы по истории афразийского языкознания, а также: вгоскеХтавл 1908, 1913} Hoscati et al., 19б4; Ullendorf 1970/. - Однако собственно афразийское историческое языкознание оказалось в чиоле наиболее молодых дисциплин компаративистики и насчитывает практически не более трех-четырех десятилетий. Причина этого парадокса заключается в существенных трудностях на пути афразийских сравнительных исследований, вызванных тем, что распад афразийского.языкового единства на отдельные ветви происходил значительно раньше, чем, например, распад индоевропейских языков, и вследствие этого далеко зашедшими разли-• чиями между отдельными языками и группами афразийской семьи.

Эти трудности еце более усугубились тем обстоятельством, . . что сравнению подлежали, с одной стороны, мертвые.языки, пред-

ставленные дреънейвими письменными вакнтнякяка, а с другой - ■ многочисленные живые языки, вообще не имэщие кстораческой. фиксация и в своем большинстве бесписьменные и в настоящее время, т.е. врег/еннсй разрыв между киш достигает 4,5-5 ткс. лет. Прячем древние языка представлены дкш. в семитской я египетской ветвях, тогда как остальные веган кх лгагены {за некоторыми ксклкяенйяия в берберской ветви). В результате неодяокраяю-высказывалась сошсши. в возможности прякангть к афразийским языкам стандарта!'» процедуру сравнительно:'© анализа, что влекло за собой вызод о црйкшшальном огшгчйй а$рьячйской ситуации оч индоевропейской*/см., например: Garbini 1374, 21-22/. К тому же указанный хронологический разрыв мааду язшяш разлзч-ннх ветвей и групп афразийской ccí,e»u делал особенно необходимой реконструкции прсугауточных праязыковых состояний для яьнкс-гкх х-рупя, не иызащгк дтюгна/ шесшешшх пекатиикоз, однако прйдставлсшк об ареальной иряроде "хдеатской" нашеовой otíü{H&-с" к «ущйоотзенйо гормоз«ш сразнмельшш яоеждазанш азах языков,

йгльея не оаглзтять, еддяко, что те se сдача особенности ■■ ачз>азийо£.ой сейм, которые столь заториззила прогресс в области общеафразийскЕх сравнена.! я реконструкций, одновременно делая? . ату семью языков уникальным объектом док «сторичзского языко-зналил з целом.

Наконец, многий зкзие афразийские языки oracaia еще весь;« нспг-лно или вообке не опксаш, причем отрицательное влияние э'^ого обстоятельства на рлзвкткз афразийского сравнительного яз^езнанаа усугубляемся крайней неравнемерноогю изученности . отденных гй?ш и подгрупп афразийских языков.

£галетская ветвь образована одним языком, имощиы савдй длктельяуь среда языков мира протяженность непрерывного развито;, зафиксированную на всех стадиях многочисленными пкоьмек-

льь-ятнмкаш, Его история охватывает эпоху почта в пять тисачеямиЗ от ¿XX в. до к.а. - времена появления первых пясь-кошшх падпткякоп - вплоть до Ш1 в. н.э., когда прекратилось суисстеовакке коптского языке - последней стадии древнеегипетского языка \р качестве языке богослужения коптский язык упо-трч-б®1е.тся tí к настоящей время), К точу же язык древнейших ре-

лигисзных египетских текстов (Тексты пирамид, эпоха У-71 диия--•' стяЗ) отражает более архаичное состояние яэта, нежели самые . ранние письменные паигтнпга, но причине. исключительно глубокой древности устного составления зтих текстов..Древними 'лиськек-шся пагэттнякамз располагают я многие секатские языки начинав с середины ¡Я тнс. до н.э. для акадского И'зблаатского» Причем необходимо отметить, что если время существования единой сеииг-скоЗ языковой общности, вядзио, примерно соответствует эпохе лраиидоевропейского, то возможности .тун прасемктокюс ре.конса-рукциЁ значительно выше по причине гораздо большей близости ыезду собой оематскйх языков по сравнению с индоевропейскими, меньшего временного интервала, отделаэдего эпох? рьспада праязыковой общности от первых письменных фиксаций языков-потомков, а также некоторых особенностей, сештской языковой структуры, препятствовавших развития позяцшпла фонетических изменений и способствовавших консервации фонологических противопоставлен::;', в целом и фонетической форглы отдельных лексем. Таким образом, египетский я сештские языки предоставляет; уникальные возможности дли изучения закономерностей исторических изменений в языке, а также их связи с культурно-социальным развитием.

.Среди ветвей пфразийской семьи, не яшсцегх древних письменных памятников, бйроерская ветвь характеризуется высокой степенью близости составляющих ее языков и диалектов, хотя, как-показывают новейяие исследования, степень этой близости преувеличивалась в традиционной борберологак, часто предпочитавшей говорить о диалектах в рамках одаого берберского язюа. Напротив, чадсчзя и кушитская ветви состоят из далеко рв&ошедаихся групп и подгрупп, oTtínuii удаленности которых друг от друга внутри каядсй из ветвей значительно вале, чем для современных семитских языков, й, вэдвгас, нэ уступает новым и.-е. языкам (даже с учетом аозгхшшго выделения скотских языков в отдельную ветвь), Зтоцу должно соответствовать и: вреш распада прото-чадской и протокувштской языковых общностей. Отсюда следует, что чадскач (так же как а кугаггская) сравнительно-исторапескач грамматика, икеюцая цель» реконструировать проточадское (прото-куяштское) состояние, должна решить задачу очень глубокой реконструкция (сопоставимой с реконструкцией протоиндоевропейско-

го состояния),,опираясь искдачительво на данные современных языков, Но при этом имеется возможность верификации реконструированных на основе внутричадского (идя вяутрикушитского) сравнения архетипов с помощью внешнего сравнения с реально' засвидетельствованными форами древнеегипетского и древних семитских языков, а тшсже с независимо полученными реконструкциями в рамках других афразиГхских ветвей.

Чадские язи:к в сравнительно-историческом аспекта.

К чздскям языкам относятся более 15и- генетически родственных языков и даалектных комплексов, распространенных в Центральном Судаке, в районах," пршшкащпх к оз. Чад (откуда название стой языковой семьи) на территории Северной Нигерии, Северного Камеруна, Республики Чад, Крупнейший чадский язык - хауса распространен также в Нигере, Гане, Того и других странах Западной Африкя. Это положение чадсмсх язшсов делает невозможным юс изолированное изучение в сравнительно-историческом плане без учета материалов другие афразийских ветвей и всей семьи в целом.. ^ -

Что касается собственно чадских'языков, то в исторас станов, ленки этой дисциплины можно выделить два основных аспекта: I) доказательство принадлежности чадских языков к афразийской семье и 2) определение их состава. Как уке говорилось, крупнейшим среди чадских языков является хауса. Именно хауса оказался раньше других чадских языков в поле зрения европейских исследователей. Изучению атого языка уделялось основное внимание, поэтому неудивительно, что вопрос о принадлежности чадских: . языков к афразийской семье на ранних этапах практически сводился к вопросу о включении хауса в число "хамитских" языков.

'Определенные черты сходства языка хауса с семитскими, дршшеег.гаетешш и берберскими были замечены практически при первом знакомстве с этим языком, к ухе ь 1863 г. К.Лэпсиус включил хауса в число хамитских языков, объединив его вместе с берберским (тьмэаек) е особую ливейскзп подгруппу, Треля , ,. годами позже Ф.Шллер вклгачил в число хамитских языков наряду с хауса к мусгум - один яз наиболее рано описанных чадских языяо-з /с-гесаЪеге 19бз, 45/. Постепенно число языков, сближа-

еш с хауса, увеличивалось (подробно о ранней которая изучения чадских языков см.: /Ооакцкая 1972/). Наибольший вклад в этом направления принадлежит И.Лукасу, в целой зерни работ /см.: lukas 1936; 1Э37; 193В и др./ показавшему наличие большой грушш языков, названной км чадо-хамитскими яанкаш, для которых предполагалась связь с "хаштскчм»" языками. Лукас в работе I93S г. выделял две группы языков: чадо-хамнтз'су» (вклшав!цую среди прочих языки хаусе, адусгум (кузгу), кубп, ко-токо и др.) и чадскую. Только для чадо-хамитских языков признавалась связь с "хамитскими", хотя одновременно отмечалось сходство чадских языков с центральными чадо-хамитскцш языками (котоко, баде, .часа), Кроме того, указывалось не определенное сходство с хауса языка аягас, однако язнхя группы внгас (ангас, сура, анкве п др., а также связываемые с нети/ язык?!, группы рон) были помещены среди кеклассяфкцироваикых языков (см, написанные Лукасом соответствующие разделы IX. cfc&ao-Hamit.icj X. Chadic В /Кеgtormann, Bryan 1952/').

Эта непоследовательность классификация Лукаса била вызвали' тем, что он вслед за Майнхофом придавал первостепенное значение- одному, чисто типологическому критерию - наличию или отсутствию грамматического рода. Сторонники "широкой" трактовки' хамитского единства'считали наличие категорий грамматичес-когс рода главным признаком, указывающем па пркйвдлежность языка к хамитской семье (наряду с некоторыми другими нерелевантными для генетической классификация критериями вшгать до антропологического типа их носителей). Однако в семито-хамитских штудиях хауса оставался. единственным представителем чадских языков практически вплоть до второй половина XX в., что отрицательно сказывалось кг результатах этих работ. Доло в тс.л, что чадские языки, (суда по современным данным) занимают несколько обособленное положение в■афразийской семье, я использование только одного языка хауса без привлечения данных других чадских языков лишь еще больше затемняло картину. Одной аз причин этого могло слуяить изолированное географической положение чадских языков в гетерогенном языковом окружении. О вероятности сильного субстратного воздействия на чадекпе яьыка свидетельствует Даже факт антропологической прина.члеяснссти уовремешых носителей чадских языков к тому --'-е негроидно;^

типу, что и скру&ахщие ех судакские народы. Поэтому М.Ксзн в работе 1324 г. /¿Seillet, Cohen 1924/ не включает хауса в число семито-хрштских языков, хотя и отмечает некоторые черты сходства в грамматической структуре хауса с семяго-хамитскими языками. В своом известной сравнительном словаре ссмито-хзиитскйх языков /cohen 194-7/ Коэн также воздерживается от включения чадских языков в число семито-хамитских, но приводит хаусрчские параллели к устанавливаемым им соответствиям к отмечает бесспорное сходство хауса с семито-хамитскими языками. Кок уже отмечалось, окончательное разрешение проблема генетической принадлежности чадских языков получила в работах Дж.Гринберга, доказавшего, что чадские языкч (включая чадо-хамитские, чадские и некоторые неклассифицированные языкй по Лукасу) составляют самостоятельную, пятую ветвь афразийской семь*.

В связи с отказом от понятия "хамитские" языки Гринберг заменил термин Лукаса "чадо-хамитские языки" на ставший теперь общепринятым "чадские"; ср. сходную ситуацию с нило-хемитскиш языками: Гринберг ввел термин "нилотские языки" (=налотские + нйло-хз:.мтскяе в прежнем понимании), но уае в рамках шари-ннль-ской ветви нило-сэхарской семьи. В литературе иногда можно также встретить термины "языки группы хауса" и "хауса-котокс, Котоко - арабское обозначение племен, говорящих на близкородственных языках к диалектах (логоне, будума, гульфей и

др.).

Строго х'оворя, приводимые Гринбергом доказательства -семгл грамматических критериев и сравнительные лексические материалы - имеют цель» показать родство чадских языков (в понимании Гринберга) с остальными афразийскими языками. Специальной аргументации, направленной на доказательство того, что все языки, включенные Гринбергом в число чадских, действительно составляют- одну ветвь афраз'чйской сетей, в его работе нет, что в принципе позволяет рассматривать чадские языки лишь как афразийские языки, распространенные в Западном и Централь-пом Судане /ep.:.Hodge 1970; Terry 1971/. Однако подразумевавшееся Гринбергом единство чадских языков в генетическом пла-ко оыло убедительно показано впоследствии в работах по вкугр

чадской классификации и реконструкции (см. ниже).

Таким образом, работы Гринберга по классификации африканских языков завершили первый, предварительный этап истории чадского языкознания и одновременно послужили началом для второго этапа, основным содержанием которого стали работы по внутричадской классификации а реконструкции, а также исследования чадских языков в плане общеафрикакских сравнений.

Что касается внутричадской классификации, то здесь ситуация такова. Гринберг разделил всс известные ему чадские языки на десять групп, весьма неравноценных по количественному составу и внутренней структуре /Greenberg 19бЗ, 46/. (Интенсивные полевые исследования, ведущиеся в последние два десятилетия, привели не только к значительному увеличению объема сведений о чадских языках, но и к открытию многих ранее совершенно неизвестных чадских языков, причем этот процесс продолжается и в настоящее время, поэтому список чадских языков следует считать открытым). Совершенно очевидными были и различия в степени внутренней близости языков, образующих разные группы, поэтому сам автор отмечал предварительный характер этого деления. Следунцкм важным шагом явилась работа П.Ньюмена и Р.Ма /New-nan, Ма 1966/, в которой авторы предприняли первую попытку реконструкции общечадской фонологической системы и основных фонетических процессов, а также реконструировали около 150 общечадских корней. На этой основе Ньюмен и Ма предложили новую классификацию чадских языков, выделив в них две большие ветви: плато-сахелъскую (включавшую группы I и 9, по Гринбергу) и биу-мандарскую (3-ю и 6-ю группы, по Гринбергу). Языки, входащяе г остальные пять групп, по Гринбергу,. были оставлены неклассифицированными (отметим, что в группы I, 3 я а Гринберг включил подавляацее большинство известных ему чадских языков). .

Впоследствии эта идея бинарной классификации была развита К.1офмаиом, распространившим на все чадские языки деление на две большие ветви.путем включения оставшихся неклассифицированными языков в биу-мандарскую ветвь /Hoffman. 1971/. Одновременно Хофман значительно расширил и уточнил общий перечень 'чадских языков, а также их распределение по группам внутри

больших ветвей. Отметим, что классификации Еьпмена и Ma, & Tavcic Хофмана asosko рассматривать как известное продолжение высказанных Д/kscom замечаний о сходстве языков его чадской гручпы с центральными чадо-хамитскими языками (си. вше), ло-окольку икешю эти я&ыки l озновнск составила биу-гакдарску» ветвь. Оцнако пркведошшй }1ьамзноы з Иа материал убедительно показывал единство только биу-шцдарсхоЯ веети. Что ке.касается пл&то-сахельоких языков, -то их объединяло лшь то, что они пе входили в число биу-ыандарских. Поэтов более правильным биле деление чадских языков на три основные взтви. принятое в отечественной афразанистике при работа над орЕвайтедькнм историческим словарем афразийских языков, а п;,:егшс: западную, восточную я центра,'шую (соответствующие западной к восточной тгод-ьчтзям слато-иахьльской ветзи и бку-маядарской ветви у Хойет-на).

Тот яи: принцип делений не арк основные взтви положен я основу .двух ноьшйях классификаций ч<адских ябкков, почти одао-ррьдонно нрерло^егаых Р.Ньшекои /¿¡ьтят. -»977 / к Г.ЮиграЗт-шиерам совместно с К.Снгэдзу /Jvm^'eitñinayr, shi-JLzu 197В/. Обе илчесийннацкя строятся на базе об^очадскнх фонетических и лексических реконструкций. Сопоставление всех трех полных ^сласса^ккацаи чедскех язиксв_- Хофмана, йьшзне к Ккграйт-мшЧера-Сямлдз*/ да^т хорошее представление об успехах и опорных моментах б ртой области. Наибольшие совпадения ааблэдашс* нз çfiMOîi верхнем и езгюм взжнеы этапах всех трех классификаций. Западная, центрзлькш! л восточная ветви у Ньюмена и ¡шгреКт--маперг-Симадзу, западная и восточная подзетви плято-сахьль-cKOii ьгтэк я биу-мандарская ветвь у 3£офкааа полностью совпс-дакт №> вклич&ймим в них языкам - одчнетвекаое отличие состоит ь т.!М, что у Ньялюна групль маса с лзикаш маоа, зиме, »гусе:! :: др. рассматривается как временна некласскфицяруемая к условно мыдолена в отдельную, четвергу® ветвь, а у Хофуена и 1мграитащйера-<йваядау языка грутпш масэ кияненн в ц&нтргль-кую (биу-манлврекую) ветвь, ^¿йбелае мел/.о£ номенклатурной одгнпцак вечх трох классификациях яяпьхъея группы (о дсле-ïZ:eu некоторых за ейх на подгруппы) : Хофкан выделяет 26 трут:, Кнзгзн -- '¿5, 1мгра£та«?Лер-Си;етдЕу - 27. Распределение.

языков по группам и подгруппам совпадает практически во всех трех классификациях. Имеющиеся отличая кезду классификацией Хофмана, с одной стороны, и кдаосвфяаздшдаа Юатрайтмайера-Сямвдзу и Ньшена - с другой, касается восточной ветви и вызваны большим прогрессом в области изучения воеточночадских языт-'о:» за время после опубликования работа Хсймана, поэтому здесь следует учитывать только классификации Шграйтыайера-пимидзу и Ньюкэна. Различия в количестве групп вызваны тем, что у первых статус отдельных групп имеют подгруппы Ньюмена (в двух случаях) и Хофмана (а одном), Таким образом, классификации чадскрх языков на ветви а группы (подгруппы) мокно считать вполне надежной.' Единственным серьезным расхоадснием между классификациями Ньшена я йссрайтмайера-Симэдзу на уровне .групп является объединение Ньшеном самостоятельных, по • 'шграйтыайеру-Саздзу, групп лааманг и мандара з одну группу в качестве двух ее подгрупп, поскольку у последках группы лааманг к мандара входдт в разные подветви центральной ветви чадских: языков. Значительно слокнее обстоит дело со средним уровнем, У Хофмана этот уровень вообще отсутствует, Киграйт-майер-Сиыидзу и Ньшен вводят деление на подветви, в некоторых случаях Кьшен вводит'еде один уровень ыезду подветвью и группой ~ макрогруппы.

Афразийские реконструкции и проблема эталона.

Как известно, на разных этапах сравнительного изучения языков какой-либо семьи, важную роль часто играют какой-либо язык или группа языков, используемые в качестве эталона при реконструкции языка-основы (например, санскрит в период становления индоевропеистики). Среди афразийских языков с сз:,юго начала эту роль играли семитские языки. .Хотя'древнейзяе памятники египетского языка на несколько столетий старше самих ранних семитских, совершенно очевидными были значительные изменения и перестройки в фонетике и грамматике египетского языка ко-времени его письменной фиксации. Кроме того, существенной помехой является отсутствие обозначений для гласных в древнеегипетском письме.

Среди семитских языков роль эталона при реконструкции

прасеметского состоящие первоначально принадлежала арабское языку. Значительные морфологические отличая аккадского языка (обладающего сашш дрзвншг пнсьменкаиа паадкшг.яш среди семитских языков) от арабского объяснялась его изолированным положением и оубояратным гоадейотвиэм. Затем постепенно, особенно вследствие обнаружения звоглосс, объедакяицих аккадский язык в распространенный на противоположном крао сешлского ареала классический Бфаопокнй лзык (геэз), граьиатяческа^ строй аккадского языка стал раооматраветься как наиболее полно отражающий праселатскоэ состояние, в то время как языки центральных групп, в -том числе арабский, была отнасеш к зоне инноваций, особенно в области глагольной систеш. Шнако в области ■ фонетики статус арабского языка как эталона яри реконструкции общеоештского состояния остался непоколебимым. Многие фонологические протавопост авленкя, утраченные в языках со значительно более древними памятниками, в том числе в аккадском (или по крайней мере в аккадской; дасьыенкост.О, сохранились в арабском. Отсутствие в ерабском язшее сального ударения свело к ктошмуму позяцконныэ фонетические изменения в слове (ср. иную ситуаций, например, в древнееврейском языке). И хотя де-шзйровка угзритского и эпиграфического гансарэвайского показала, что в этих языках количество фонологических противопоставлений на уступает арабскому, фонетическая интерпретация, соответствующих письменностей базировалась на общесемитских атйшлогичеокЕх сближениях к, следовательно, ка традиционном арабском проазноаенаа

Таким образом, использование сештскюс данных в качестве эталоне при афразийских рекснструкцаах означало опору на аккадскую морфологи» а арабскую фонетику (в том числе и структуру лория).

Ргзуыеется, когда речь адат об использовании того или иного языка как ©талона ирк реконструкция, это отнюдь не означает, что реконструируемый праязык совпадает с одним ьз яэы-KiM-HOTOMKOB или с внутренней реконструкцией болеё раннего его соотоядяя. Однако преиздществешое использование да1гншг од-лого языка при формулировке гипотезы о грашатачаском строе " 1ГОЕЯЗЦХ0, так se как при фонетической интерпретации рекочет-

руйроваиннх прафонем {каковые оавж uq cede являются ять уоловнами символами для обозначения фслологаческях противопоставлений в праязыке), означает, что при смене языка-эталона существенным образом меняется представления о праязыке я, следовательно, о направлении исторических изменений в яэнках-потогяшх, что.з частности, акало место при смене арабского языка аккадским в качестве эталона при грамматической реконструкции. Невзбетт произвольность реконструкции, подученной втим путем» в дальнейшем снимается о помощью сравнительного окаяяза (отсутствие этой возможности е обусловливает ограниченность штодз внутренней реконструкция). К то.цу же сам выбор эталона (иля его смена) определяется сравнительным анализом.

. Точка зрения, согласно которой именно аккадский, а не ■ арабский с наабсльвей полнотой отражает грамматический строй протоеомитского, стала практически общепринятой в семитологии последних двух-трех десятилетий. Особое место здесь принадлежит исследованию й.Гельба /оежь 1369/, значительно продвинувшему представления об общесемитском и, следовательно, общеафразийоком .грамматическом строе. Гельб принимает аккадский язык з качестве эталона дли реконструкции и использует 'процедуру, названную км методом "последовательной реконструкция" (sequential reconstruction), который ОН противопоставляет сравнительному методу. В основе методики Гельба лежит принцип, согласно которому для реконструкции семитской грамматической структуры необходимо учитывать не только фор-од я функцию морфем (как в традиционных семитских грамматиках), но и их позицию в строго заданной линейной последовательности. Исхода из этого принципа, Гельб строит жесткую формальную процедуру реконструкции, опираясь на некоторые принципы современного синхронного языкознания /се1Ъ 1Эбз, 6-24/. ■

В узком смысле метод Гельба представляет собой алгоритм для внутренней реконструкции, позволяющий от флективного языка с .многочисленными нарушениями регулярности (староаккадский язык) в конечном итоге прийти к строго регулярно^ агглютинативному строп в реконструируемом, протоязыке. Однако

использование сравнительных данных по семитским языкам, а также староегапетскоыу (языку наиболее ранних древнеегипетских памятников) приводит к теку, что реконструкция Гельба вполне укладывается в рамки сравнительно-исторического исследования грамматика. Hs лврвкй взгляд вто противоречит собственному утаерлден;ы Гельба, противопоставившего метод "последовательной реконструкции" традиционному сравнительное анализу. На самом дела sequential reconstruction противопоставляется у Гельба не морфологической реконструкции кг основе сравнительного метода (в том Bias, как это было описано выше), а довольно часто йстречапцейся ее вульгаризации, представля-щей собой эклектическое выведение неких обобщенных (или усредненных) фору из общей массы сравнительных данных и приписывание этим формам статуса протоиорфем. Так, сравнение личных местоимений 3 л. ед.ч. и аен. рода (аккадское su, si i еврейское и арамейское hü, hi ¡ арабское hum, Мус. и т.д.) при подобном подходе приводят к реконструкция в протосемитском как кз~, так е 'ъ-« в ранней грамматике /ZlsEwrn 189В/ даются параллельно обе формы - au'a, hü'a (муж. р.) к Si'a, hl'a (»ев, р.), позднее она оказывайся распределенными по родам - ьй'а (муг. p.) a SI'a (йен. p.) /Brockelnann 1903/j buv.u (МУ£. p.) И siya (scan, p.) /itos-cati et el. 1354/, т.е. оппозиция начальных в-/а- оказывается связанной с родовшк противопоставлениями. Согласно Гвльбу, протавопоставлсннз цуж. н жен. рода выражено оппозицией гласных u/t» т.е. различие начальных согласных в аккадском п остальных сештских языках не шрфояогаческое (аккадское s, зашдаоседатсков ь. являются рефлексами обще-сешгслого

Возвращаясь :с смене арабского языка аккадским как эталона пр« грамматических реконструкциях, необходимо еще раз подчеркнуть очень бояьдую близость классических семитских языков мевду собой. К тоцу se в качестве эталона используется так называемый староаккадский язык, т.е. язык государства Аккад ХШЧШ вв. до н.э. В дальнейшем аккадскай язык претерпел очень сильные изменения, частично под влиянием шумерского субстрата (поздние формы вавилонского даалекта tic-

пользовались в качестве письменного языка вплоть до рубежа новой эры, асоирийскай диалект прекратил свое существование в середине X тыо. до н.э.). Напротив, арабский язык проявил удивительную устойчивость, так что современный письменный литературный язык арабов оказывается сохранившим черты протосе-митского и протоафразийского в той же мере, что и северно- • семитские языки Ы1 тыс. до н.э.; в этом смысле он оказывается совершенно не сопоставимым ни с одним живым афразийским языком и лишь с очень немногими среди языков Древнего Мира.

Историческая типология и реконструкция

Говоря о проблеме использования типологических методов в сравнительно-историческом языкознании, необходимо подчеркнуть, что.адеед. довольно широкое распространение подучили концепции, сводящиеся.к включению типологии непосредственно в рамка сравнительно-исторического анализа и даже к подмене приемов сравнительного анализа типологическими. Представляется излишним под-робко разбирать подобные взгляды, поскольку они неоднократно подвергались критическому анализу, см., например, мнение Т.В.Гамкрелвдзе я й?ч.Вс.Иванова: "По поводу методологических вопросов, связанных с применением типологических данных в лингвистических реконструкциях, важно особо отметить то, что типология должна выступать не как основа для реконструкции... в как эмпирический индикатор для выбора конкретной реконструиро- ; ванной языковой структуры из нескольких возможных структур, получаемых путем сравнительной и внутренней реконструкций, она должна выступать как верифицирующий фактор для конкретной реконструкции, которой именно в силу этого отдается предпочтение перед другими возможными реконструкциями, не находящими типологического оправдания. В таком'понимании типология выступает как бы в функции.существенного эмпирического критерия для оценки предлагаемых реконструкций, которые должны основываться на сравнительно-генетическом анализе языковых фактов" /Гамкрелидзе, Иванов, 1984, 1.2, 1320Д ;

- В приведенном высказывании, имеется в виду использование данных Синхронной типологии,; поскольку говорится о типологической верификации:уже имеющихся, т.е»' реконструированных без

привлечения типологических методов, языковых структур, В этом смысле формулировка Гамкрелидзе и Иванова представляется, с одной стороны, исчерпывающей в плане практических задач, вста-пцкх при реконструкциях протсязыковых состояний в условиях наличия длительных письменны;- традиций, и, с другой - удовлетворяет самым строгим принципам сравнительно-исторического языкознания.

Однако при отсутствии длительных письменных традиций потребность в верификации производимых реконструкций типологическими методами может возникнуть и на значительно более раннем этапе, а именно при формулировании гипотез о путях к логике эволщин языковых систем в рамках исследуемых семей и групп озепкоьменкых {мла дошюьмекккх) языков. В подобных одучаях речь вдет уже об использовании в сравнительно-иотсркчеоком языкознании д8шшх диахронической или иатораческой типологии. Эти данные моглл бы помочь в выборе наиболее заронгалч из возвдя-ных исправлений для сравнительного анализе к реконструкции и тем сн№м в какой-то мере заменить отоутотвувдпч исторические даянии. Рьвумеетсяу степень надежности получаемых в подобных , случаях реконструкций существенно юте, чем да тех оемей языков, где пути аволвджй языковых свстеа выводится на основании данных письменных памятников, раз личных даахроничеоких уровне;!. Естественно, что кадеяносз» рекснотруировашшх архетипов падает с увеличением диахронической паропектчвы, а реконструируемые яяыкозне окстеады сказываются все более фрагментарными. Разумеется, это не отменяет :,.еобхо^дшстЕ постановки подобных задач, но вынуждает отрого учитывать, в какой «арэ подученные результаты опираются на данные,исторической типологии, а не собственно ср-4ьн,1телько-исторической лингвистика. В етой овязи нельзя не ои'мешть значительно меньшую разработанность исторической шпологиа по сравнения о оккхрокной в современном языкознании.

Видимо, наиболее надежные результаты дает использование -данных диахронической типологии родственных языков. Особый интерес в этом смысле представляет еФразкЙокЕЯ оемм чзыксв, илдачаыцая как группы бесписьмонншс й адэдопйсылащш» языков - ч.хчекче, х-усптские, так и группы языков с очень длительными: якськс-наамг 'трвдяцяяш - опжюте, доозавекшотеккй. Именно ■¿десь [шеется редкая возможность для проверка применения дан-

кых диахронической типология в лингвистической реконструкции. В качестве примера ниже будет рассмотрена проблема реконструкции общечадской видовременнсй глагольной састеш, в функции "типологического эталона" используется семитский глагол, эволюцию которого можно прослелать на материале многих языков - от довременных бесписьменных, и младописьменных языков Эфиопии до древнейших аккадских и эблаитсках памятников второй половины Ы тысячелетия до н.э.

При реконструкции фонетико-фонологических систем и лексики здесь существенную роль играет метод, ступенчатой реконструкции, т.е. последовательный переход от реконструкции протоязыковых состояний для близкородственных групп языков к более глубоким промежуточным уровням вплоть до рбщечадского состояния. При этом необходимо подчеркнуть,, что основой для реконструкции протофонем всех уровней являются регулярные соответствия мезду фонемами реально засвидетельствованных языковых форм, а не мезду реконструированннми архетипами. Ступенчатая реконструкция по сути является лишь эффективным вспомогательным приемом, существенно облегчающим процедуру этимологического анализа для большого числа генетически, далеко разошедшихся языков. Однако в области грамматики этот метод приводит к существенной утрате информации. С другой стороны, кардинальные перестройки морфологических структур в этих языках и большие.типологические различая мезду ними дают возможность для формулирования весьма далеких друг от друга гипотез о путях эволюции этих структур я, следовательно, для реконструкций общечадского состояния. В качестве примера можно прявест:: реконструкции общечадской глагольной системы,' предложенные Г.Кйграйтмайером, П.Ньюменом и Э.Вольфом.

В ряде работ по проблеме чадского глагола Юнграйтмайер предпринял попытку доказать, что все многообразие чадских спрягаемых видовременных глагольных форм сводится к исходной аспектной оппозиции "перфектив иыперфектив" (см., напри-мер;^ипкгаПтауг, 1975; 1933/). Точнее было бы назвать эти аспекты "констатив курсив" или "недлительный (вид) длительный (вид)", но Юнграйтмайер предпочел использовать термины, принятые в семитологии. Перфектив, по Юнграйтмайеру,

является простым (нерасширенным) намарквровышьш аспектом, противопоставленным расширенному маркированному ишерфективу. К этим двум основным аспектам могут быть сведены все .глагольные форш, представленные.в разных чадских языках. Непосредственным отражением перфентива являются форш, обычно яменуешс в описаниях различных языков аопв* (например, в шрги), виЪ,5шзс1;1уеЛГиа81уе (в Хауса), Оптааарес^ (в болеьч). Уже , из этих названий гидне отсутствие специального значения перфек-тивнссти у отого аспекта, т.е. его немаркированный характер со отношению к имперфект иву. Специальные перфектные форш, как правило, образуются от соответствующих аоркстказс форм, например, с помощью показателя -ё. в языке ангас, ~©>/-Ьо в языках группы боле-тангле, и в языке боккос (группа рон) н т.д. Поэтому на~ блюдяеше ка синхронном уровне троичное противопоставление основных аспектов; "юсс,та (аорист) ~ дерфектив ^ югаерфекткв" сводится к бинарному: "перфектпв ~ ишврфектив". Мощо предположить, что исходная немаркированная форма перфектива приобрела значение юссква (т.е. стала служить для выражения различного . рода модальностей) после образования вторичных маркированных перфооных форм. Это, в частности, подтверждается тем, что в таких наиболее хорошо описанных чадских языках, как хауса (за-падночадская ветвь) а марти (центральночадская ветвь), форш аориста-кссява удобно рассматривать как "пустые" в семантическом отношении, приобретающие разнообразные гначшшя в завяин-«ссти от синтаксических условий и контексте..

Что кесается способов выражения.этого основного противопоставления, то Юнграя'тшйвр ввделил несколько типов разной диахронической глубины. Наиболее архаичным явячется опособ -обра^олан!1я ашерфзкта с помощью шгофонического а в глагольной основе. Этот способ сохранился на;противоположных краях : чадского ареала: на западе •• в языках грудяы ран (даффо, боккос, ша. гулгое) и на востоке - е языках мокулу, иигама, адуби, сохо-ро, сомрек, кабала4.

В яз^чко шгама выделяются пять основных типов "образования икаерфезйаой основы от перфектной.

В язь&е имеется также пять основных моделей обра-

зом кия ааодерфектига (ко уже иных со сравнению с шгаьчО.

Б языках рон противопоставление перфектных/кмперфектньх основ выглядит следующим образом: во всех языках рон, кроме фьер, имперфектная основа образуется путем инфиксации а перед последней согласной корня (с ее редупликацией в кулере). Б языке фоер глагольная основа ке меняется, аблаут перенесен на предглагольныи местоименный показатель. Это явно вторичное развитие, причиной которого, видимо, послужило изолированное положение фьер в окружении языков группы ангас, для которых характерно образование глагольных видовременных форм с помощью изменения или расширения субъектных местоименных показателей без изменений глагольной основы (где возможны лишь тональные чередования).

Аналогичное противопоставление перфектных/имперфектных основ имеется в языках муби и сокоро.

Приведенные выше данные можно обобщить на примере противопоставления перфектной/юшерфектной основ глаголов со значениями пить , умирать :

•пить» Перфект Имперфект вЬоЬ а!1

зЬл /

ее

•умирать» Перфект Имперфект

аЬ-ла&Ь / /\ зш»аа

яи\таа

вЬаа / за

тоЪ шt

шаг \ /

тип^

4 "л. V £

шиита шага т!:5Ла

Язык Даффо муби кабалай сомрай сокоро

Все эти данные позволяют сделать вывод, что наблюдаемое в некоторых чадских языках противопоставление основ перфелтива имперфектива с помощью апофонического а в последней является отражением общеафразийского архетипа. Большинство чадских языков утратило апофоническое чередование гласных в глагольной основе, заменив его тональными противопоставлениями.

На возможный путь такой замены указывает язык фьер, близкородственный остальным языкам рон, но утративший апофоническое чередование в основе под воздействием окружениях языков и заменивший его тональным противопоставлением. Однако в языке фьер в отличие от остальных, приведенных выше, и других, принадлежащих к этоцу типу, апофоническое а имперфектива сохрани-

лось в местоименном префиксе. Заключительным шагом в етой аво-jdoihh явилась полная утрата противопоставлений ишерфектной и перфектной основ - восходящие к ним глагольные формы стали различаться только местоименными префиксами и вторичными аналитическими показателями. Высказывавшееся Шграйтмайером предположение, что показатель формы ярезенса а в языка марги, который ставится мазду личным местоимением и глагольной основой, может восходить к апофоничеикому а (т.е. к древнему инфиксу), представляется весьма маловероятным. Скорее, этот показатель отражает общечадский вспомогательный глагол ^Ка'быть', который видимо, представлен также в хауса, иапришр в местоиысн-ных префиксальных показателях ед. числа перфекта (форма SUN). Вспомогательный глагол ^Еа реконструируется я для кушитских языков, где суффиксальные показатели спряжения возводится к этому глаголу + личные местоименные префиксы.

В противовес реконструкция Г.шгройтмайера Л.Ньшен отрицает наличие апофонического а в чадских импорфектных основах и объясняет описанные выше явления путем постулирования ислодаого суффииза ишерфектиьа *-(w)a /líaтяпал, 19772/. Изменения гласных корня в языках рон и восточночадских Ньюмен пытается объяснить с помощью серии последовательных фонетических позиционных изменений, вызванных присоединением этого суффикса. Что касается реконструкции Э.Вольфа /Wolff, 1979/, то она основывается на материале центральночадских языков, в которых опиоашше выше оппозиции отсутствует или утрачены.

Если обратиться г данным внешнего сравнения, то реконструкция Шграйтмайера находит подтверадение в наиболее архаичной в этом отношении оппозиции -prus ~ -parras в аккадском я аналогичных явлениях в шноаравийских и эфиопском (геиз) языках, а также за пределами семитской ветви в некоторых кушитскях и берберских /Cohen, 1974} Andrzejewski, 1975/.

Находит типологическое подтверждение в семитских языках и предполагаемая для чадского глагола линия развития с образованием нового маркированного перфекта и вытеснением из оппозиции "иерфектив <~ имперфектив" старого немаркированного г^рфективэ, который используется как юссив, императив, в от' pintarельшс< конструкциях к т.п. Так, исконный семитский перфек-

тив, представлению! в аккадской профилированной форме, заменяется в остальных сенатских языках новым суффигированным перфективом, происходящим из формы (именной или причастной), аналогичной аккадскому-стативу. По-вкдимоцу, эблаатский язык отражает переходный этап, когда еще сохраняется старый префя-гированный перфектив (претерит), но уже фиксируется и новый суффигировакный А}е1Ъ 1931, 40; Ыр1пяк1 1931, 22/.

Показательно, что в эфиосемитских языках этот процесс прошел вторично. Так, в языке тиграй возник новый перфект из деепричастной формы, а старый (т.е. уже вторичный) перфект утратил видовое значение (но употребляется вместо нового перфекта в отрицательных конструкциях). Заметим, что в исторически ориентированных тиграйских грамматиках этот вторичный переходов вполне очевиден, поскольку он скрыт за терминологией, принятой для глагольной системы языка геез /Ьез1аи, 1941/, но в строго синхронных описаниях языка тиграй это ясно видно (см., например: /Ганкин, 1982/).

Чадский материал указывает на наличие именных признаков у имперфектных глагольных основ, что можно сопоставить с предположением И. М. Дьяконова о первоначально именной основе амперфектива в аккадском /Дьяконов, 1967, 239/. Использование апбфонического а дай образования мн. числа имен в афразийском и чадском показал еще М-Гринберг /сгеепЪег^, 19552; см. также: УгаЗау^ег, 1977/.

Проблемы генетической классификации бесписьменных и младописьменных языков

Среди вопросов, оказавшихся на периферия- классической компаративистики, но .имеющих большое значение для ее новых, "экзотических", отраслей, следует выделить проблемы генетической (генеалогической) классификации языков. Как в индоевропеистике, так и в других наиболее развитых частных отраслях сравнительно-исторического языкознания, например в семитологии, тюркологии, финно-угроведении, классификационная проблематика никогда не была в центре внимания, поскольку объем собственно лингвистических и этноисторических данных, имев-

шихся в распоряжении компаративистов ко времена формирован:« этих дисциплин, был достаточным для надежного установления как внешних границ семей языков, так и их внутреннего' разбиения ка группы и подгруппы. Как известно, никаких дискуссий не вызвала и задача генетической атрибуций языков, впервые вводам-к в научный обиход, например языков клинописных памятников Лрез-него востока: языка Богазкейского архива как индоевропейского, а языков архивов Рас-Шамры г: Телль-Мардиха как семктс/их (угаритский и эблаитский).

Характерно, что классификационные проблемы, для решения которых требовалась специально разработанная лингвистическая процедура, в значительной степени остались дискуссионными. Так, общепринятая классификация индоевропейских языков до пйх то? представляет собой перечень и? более десяти языковых групп и изолированных языков, лмплицитно рассматриваемых ка'! равноправие таксономические единицы, несмотря на совершенно очевидную условность подобной схемы. Что ке касается задачи построения исчерпывающей классификации индоевропейских языков, т.е. определении лооледователькооти дшзергешии общешщоевропей-ского языка-основы до уровня надежно установленных групп диалектов (италийских, германских, греческих к т.д.), то само разнообразие предлагаемых здесь теорий и гипотез свидетельствует как о сложности этой задачи, так и об отсутствии общо-ирянн'хях методов для ее решения.

Сходная ситуация наблюдается и в семитологии, где таксе пока остается открытым вопрос о генеалогическом статусе тра-длц.юшш выделяемых групп. Среда семитских языков выделяется следущие группы; X) аккадская (ассиро-вавилонская); 2) ха-наа^.елсхо-аремвйскья (угаритокий, финикийский, древнеоврей-ск1'.й, эбллитский (?), арамейский и др.); 3) арабская; 4) са-белская (древнекшсаравийокие эгаграфчческие диалекты); 5) юдьсараяайскан (махра, шхаури, сокотри и др.), 6) эфиосемит-о.чоя. (гг.еэ, амхарсккй, тигре, тигринъя, гураге и др.). Обще-гфшиты« является противопоставление аккадского всзм остальным г:;-..м.ч'С1СЯг.; языкам. Дальнейшая дивергенция семитской языковой -••б.-щисти остается еще в значительной степени дискуссионной, на-г,г>-::щ> соотношение ханаане^ске-ирвыейскии и арабской 1-руин

или генеалогический статус современных языков Южной Аравии и о.Сокотра.

Таким образом, опыт индоевропеистики и других наиболее разработанных частных отраслей компсративистихи показывает, что в первую очергдь и без особых затруднений оказывается решенными проблемы классификации на уровне языковых семей, о одной стороны, и групп близкородственных языков - о другой. В последнем случае родство языков достаточно очевидно при непосредственном сопоставлении их между собой и не нуждается в специальных доказательствах. Для доказательства родстаа языков в рамках больших языковых семей требуется специальная техника сравнительно-исторического языкознания, но здесь задача существенно облегчается при наличии древних письменных памятников. Во-первых, это дает возможность для исторического подхода к современным языкам (архаизмы, иннова- ' ции, заимствования и т.д.), непосредственно продолжали¡ш дреьнае языки или близко им родственным. Во-вторых, генетическое расстояние между древними языками различных групп в пределах одной семьи существенно меньше, чем меаду современными представителями тех ж« групп, и, следовательно, гораздо более очевидно.

Для полноты картины необходимо отметить, что наличие древних мертвых языков, в рамках какой-либо семьи ила группы монет вызывать дополнительные классификационные трудности в случае больших хронологических расстояний между отдельными языками. Причина подобных затруднений лежит в возможности двоякого объяснения природа специфических различи! меаду ' этими языками - диахронического (как отражение разных стадий развития в пределах одной «г той же генетической общности) ^ли ареального (вследствие их принадлежности к разным генетическим общностям э рамках одаой семьи). Вели вернуться к приведенному ранее в качестве примера эблаитскому язы!су, то некоторые фонологические и морфологические изоглоссы, объединяющие его с аккадским и противопоставляющие языкам ханаа-нойско-аракейской группы, можно трактовать как отражение особой архаичности эбдаитского языка в рамках ханпанейско-орамеискои группы (эблаитские памятники примерно на 10-00 лет

древнее угаритских к на 1500 лет и более - всех остальных языков этой группы и лишь на 200-300 лет моложе древнейших аккадских) иди как свидетельство его большей генетической ■ близости с аккадским, чем с ханаанейско-арамейскимя языками. В атом состоит суть полемики, ведущейся в настоящее время по поводу генетической классификации эблаитского языка.

Сходные причины леасат и в основе проблемы, считать ли хеттский язык и хетто-лувийскую группу в целом генетической общностью того же уровня, что и остальные индоевропейские языковые группы, или противопоставить се всем остальным, вместе взятым (индо-хеттская гипотеза).

Йоли сопоставить эту картину с той, которая имеет место при генетической классификации бесписьменных языков, то здесь также можно условно выделить три уровня классификация: группы близкородственных языков, чье родство достаточно очевидно без специальных доказательств, максимально глубокий уровень больших семей (абсолютное родство) и промежуточные генетические общности ("средний" уровень). Естественно, что отсутствие древних памятников существенно затрудняет классификацию на уровне семей языков. Поэтому здесь, как правило, сначала происходит объединение групп близкородственных языков в более обширные генетические общности., а затем уже, они, в свою,очередь, объединяются в языковые семьи, после чего может ¿озникнуть вопрос относительно обоснованности ввделе-' ния классификационных единиц "среднего" уровня в рамках семьи (т.е. аналогичный дискуссионным моментам в индоевропейской классификации). Так, например, в раннем варианте классификации африканских языков Дк,Гринберга /йгееп-Ъеге, 1955.,/ ряд языковых групп Центрального и Восточного Судана был объединен 4 иари-нильскув группу. несколько других языковых груда были включены Гринбергом в состав предложенной им няло-сахарской семья языков /сгеепЬегн. 1963/. Однако тем С8ыым было поставлено под сомнение наличие особого шари-ниль« кого генетического единства в рамках нило-сахарской семьи, поскольку прежние аргументы Гринберга в польеу шари-нильской общности в значительной степени были им использованы и для

обоснования нило-сахарской теории (см. также; /Bender, 1976/).

Сходная проблема возникла о чадскими и кушитскими языками в рамках афразийской (семито-хамитской) семьи языков. Этот случай интересен тем, что прогресс в области афразийских сравнительных штудий привел к диаметрально противоположной эволюции взглядов лингвистов на генетический статус кушитских и чадских языков. К оерздика IX в. кушитские языки рассматривались как особая группа афразийской семья, в то время как вопрос о генетической общности чадских языков оставался открытым - лишь для некоторых из них предполагалось родство с другими афразийскими языками. В работах 50-х годов по классификации африканских языков Гринберг убедительно показал, что чадские языки входят в афразийскую семью. В результате чадские языки стали трактоваться вслед за Гринбергом как особая афразийская группа, хотя, строго говоря, вся аргументация Гринберга была направлена на демонстрации лишь афразийской генетической принадлежности чадских языков, но не их внутреннего генетического единства. Специфика афразийской семья состоит в том, что как бербзрокяе, так и семитские языки образует достаточно компактные группы сравнительно близких языков (особенно берберские), а египетская ветвь вообще представлена лишь одним мертвым языком. Так что проблема внешних границ для этих трех афразийских групп практически никогда не возникали.

Напротив, чадские и кушитские языки обнаруживают весьма значительные расхождения. По сути дела,вплоть до второй половины XX в. следовало бы трактовать чадские и кушитские языки не как генетические, а как ареадьные общности; чадские языки - как афразийские языки, распространенные в Западном и Центральном Судане и не относящиеся к берберской и семитской группам, а кушитские - как аналогичную группу на северо-востоке Тропической Африки. Значительная географическая удаленность кушитского и чадского ареалов друг от друга автоматически предопределяла отнесение языков к той или. иной группе, в том числе и вновь открываемых благодаря полевым исследования ям. Среди родственных языков чадские языки находятся в контакте с туарегскими дислекташ (берберскач группа) и судан-

сними диалектами арабского языка, на которых говорят арабы-шоа; кушитские языки имеют контакты с семитскими языками Эфиопии. (В обоих случаях имеются интенсивные контакты с неафразийскими языками).

Значительный прогресс афразийскою исторического языкознания в последние десятилетия привел к тому, что трактовка чадских языков как особой генетической общности, ранее бывшая дискуссионной, получила убедительное доказательство в виде общечадских реконструкций (см., в частности: /Яетопап, 1977.,; Jungraithnayr, shirrdzu, 1979/). Напротив, генетическое единство кушитских языков стало подвергаться сомнению, так что западнокушитская подгруппа оказалась выделенной в особую, омотскую, группу в рамках афразийской семьи /Fleming, 19°9; Bender, 1975/. Было высказано аналогичное предположение относительно языка бедауйе /Hetsrou, 1978/.

Как видно из приведенных: примеров, число которых можно значительно увеличить, отсутствие околько-нибудь длительных письменных традиций существенно затрудняет задачу генетической классификации языков в собственно лингзистическом плане, а также потому, что это означает, как правило, отсутствие собственных письменных исторических и историко-этническах источников. Устные традиционные сведения историко-этнического характера, как правило, не выходит за пределы наиболее Слизких

языков.;

Таким образом, при отсутствии письменных памятников задача генетической классификации значительного количества языков, 'занимающих достаточно обширные ареалы, распадается на две самостоятельные задачи. Первая - предварительное разбиение этих языков, часто очень плохо изученных, на квазигенетические общнооти разных уровней, т.е. такие общности, для которых предполагается генетическое родство, но без строгих доказательств, невозможных на начальном этапе исследований. Вторая задача - окончательная классификация, т.е. опиравшаяся на сравнительно-историческое исследование соответствующих языков и реконструкцию протоязыковых состояний. Причем первоначальные рамки для сравнения задаются именно предварительной классификацией.

Егтественно, что для предварительной классификации часто нспольвуится легко выделяемые привязки я ззоглооса, которые ыотут отразить не собственно генетически» близость, но тшголо-Гйчвскуа и/аил ареальную, что должно обнаружиться в дальней-, шен, в ходе сравнительно-исторического анализа. Часто для целей предварительной классификации колольвуится различные лек-сяко-статяетичеокие подсчеты я оценка.

Ден индоевропеистики я Дфугях классических отраслей компаративистики задача предварительной гекетачзсксй классификация практически не возникала, Это правело к чощ, что подобная задача вообще не рассматривалась как самостоятельная, со сво-шш методами я ограничениями. Л поскольку же практике ияновать этап предварительной классификация во многих случаях невозможно, то это приводило к оценке' предваратэлгню: класснфакацкй в тех ке параметрах, что а собственно генетгчаских классифшш-цяй, освсвааных на ржонструкцгах, а % результате - к малопродуктивной полемике. Так, тоms крагачсские выступления по поводу классификации африканских языков Гргнберга была вызваны тем, что ста, в делом безусловно предварительная, классификация рассматргаалась о тех ае методологических позиций, что я классификация индоевропейских языков, - отсвда критика по поводу метода "массового сравнения". . -

• Практическое значение предварительных классификаций состоит не только з том, что благодаря им определяется исходна! база для сравнительного анализа, поскольку сравнительный метод применим только к родственным языкам. Этя классификации служат также основой для формирования частных отраслей лингвистики, строящихся по генетическому принципу, и тем самый могут существенно стимулировать и&учеже соответствующее языков. Именно ■ такова, в частности, ситуация о йфразгйскяш языками з целом, а также с отдельными ветвями этой семьи. При построении предварительных классификаций, как показызает, в частости, опыт африканского языкознания, существенная роль, принадлежи'» типологическим критерии. Вадим:), вообще не будет .преувеличением угаервддть, что роль типологических методов э'сравнительно-историческом языкознания тем вше,- чем маньвв непосредствен-:шх данных об дсторяческоа -эвашдагк'йэыкевнх систем в pstsesx ■

отдельных генетических общностей. Эта проблема будет рассмотрена ниже на материале африканских языков.

Генетическая классификация и типология

Одним из центральных вопросов в истории генетической классификации африканских языков оказался вопрос о применимости типологического подхода. Здесь, по-видишаду, следует различать два аспекта. Один из них сводится к использов; .¡кю чисто типологических критериев, т.е. совпадений или схождений только в плане содержания или только в плане выражения, для постулирования родства языков, удоьлетворяедих этим критериям. Например, объединение языкое, обладающих особыми щелкающими фонемами, в группу "щелкающих" языков (Click languages), или объединение языков, имещих категорию грамматического рода,'в "хамитскую" семью. Попытки такого рода были особенно распространены в начальный период африканистики, что вполне естественно для ситуации, при которой исследователь, столкнувшийся с огромным числом неизвестных языков, стремится опереться на какие-нибудь легко и «втко прослеживаемые черты языковой структуры. Несостоятельность подобного подхода совершенно очевидна и не нувдается в специальном рассмотрении.

Суть второго аспекта сводится к следующему. Делается попытка определить языковой тип или хотя бы выделить характерные :типологические черты группы языков, генетическое род-отво которых представляется возможным,, весьма вероятным или абсолютно надежно установленным. А затем уже эти типологические параметры становятся критерием дли определения генетических связей. В наиболее явном виде этот подход можно на-блщдать'в случае яакковых семей или групп, обладающих ярко выраженшш типологическим своеобразием. Классическим примером кояёт служить.подход к классификации языков банту. Первой большой работой, специально посвященной классификации африканских языков, явилось исследование У.Блика /Bieek 1062-1869/,. в котором впервые была выделена на основании ряда общих черт грамматической структуры, презде всего системы согласовательных именных классов, группа языков, названных Бликом банту. Таким образом, языки банту были выделены по

типологическим критериям, но в условиях языковой ситуация в Южной Африке вывод о генетической близости языков, удовлетворявших этим типологическим критериям, оказался верным, поскольку все языка не-банту Ювдой Африки, а имэнно койсанские (бушменские и готтентотские), заведомо этим критериям не удовлетворяют. В дальнейшем генетическое родство языков банту получило строгое обоснование методами компаративистики в основном благодаря работам К.Майнхофа по установлению регулярных фонетических соответствий и реконструкция праформ /леХаЬо! 1899, 1906/. В настоящее время бантуистина является наиболее развитой отраслью африканского исторического языкознания, во многом благодаря фундаментальному четырехтомному труду М.Гасря /оиГпг3.о 1967-71/. Сетако в бантуяотака так и осталось непоколебим.) сочетание двух прщздлоз для определения языков банту - I) генетического : наличие родственных слов к гр&чкэтнчеокюс морфем, восходящих к общебаитуекому состоянию, 2) типологического: наличие именных префиксальных согласозэтеяьш« показателей, Именно этот подход полоязк в основу определения языков банту а в работах Га оси. Подобно об этом см.>/си«гг1е, Естествен-

но, что попытка строить класог&исашю на этих разнородных критериях наталкивается на некгбэжньш противоречия при обращения к языкам, удовлетворяющим лишь какой-то одной группе критериев. Гаори применяет слидухагИ способ разрешения этих лрогизор?ч:$: языка, удовлетворяпздэ первому принципу (т.е. генетическому по

свозй оутя) и на удовлетворяйте второму (типологическому), объединяются км под общим названием суб-банту (виь-Запьи),!з языки, удовлетворяетео второму (типологическому) к не удовлетво-•рявдае первому принципу (фактически не псдноотью ему удовлетворяющие, т.е. обнаруживающие значительно более низкий уроведь • морфемных (лексических) соотзетствай), -трактуются как бантояд-нке. Оба эта реиешга нежься признать удовлетворительными, Со-вераенно очевидно, что языка "ЗиЪ-Зап*и" не образуют особой генетической группы, поскольку- их объединяет лтаь стсутстзка определенных типологических признаков. На самом .деле, пр:?нед-леяаость этих языков к соответствуем подгруппа.'-! банту не зазывает сомнений а очень легко мокет быть доказана» Так, утрата согласовательной система а диалекте фула, оказавшемся э руля

ведущего жатве франка нигерийской провинции Адамауа, никак не повлияла на его статус кзг. одного из диалектов фула наряду со всеми прочими,:сохраняющими эту систему. Характерно в этой связи замечание В.А.Виноградова, что "упрощение системы именных классов является живым процессом, оообенво активно протекающим в тех языках, которые характеризуются расширением их •коммуникативного статуса (использованием в качестве средству, межэтнического общения, городских койне или особьк лингва франка); /Виноградов 1979, 1X2/. Что касается "бактоидаых" (по Гаори) языков',, то здесь подобный подход практически делает невозможным установление внеиних генетических связей языков банту й их места среда родственных им языковых групп.

Я^ыки банту представляют собой, по-видалому, уникальный случай,на языковой картешира как группа отоль близких языков, столь многочисленная по составу и занимающая столь обширные территории. Поэтому применение в этом случае типологических • критериев классификации наряду с генетическими все же приводило к выделению огромного количества бесспорно родственных языков, обладающих очень близкой морфологической структурой, что давало обширный материал для сравнительно-исторических исследований, хотя и оставляло нерешенными многие вопросы генетической классификации этих языков, особенно внешней (внутренняя классификация языков банту также наталкивается на серьезные трудности, но¡иного порядка, о чем см. ниже). Однако подобный, подход • к классификации языков получил очень широкое распространение в африканистике а за пределами языков банту. В качестве характерного примера достаточно;привести известнуюработу А.Такера,- по-смценную восточно-суданским языкам. Во вводной части Такер дает некоторым ив основных подразделений (layers) - африканских языков характеристику в-виде набора параметров /Tucker 1940, ■ 50-Во/. Почти все эти параметры имеют только типологическое значение. Классификация, основанная на типологических признаках, ; не имеет смысла с генетико-исторической точки зрения. Более того, как показывает опыт, -оказывается исключительно сложной, если вообще выполнимой, задача даяь диагностирующее определение в виде набора типологических характеристик для достаточно далеко раеоиедакся языков, генетическое родство которых, уста-

новлено заранее о помощью корректных методов компаративистики, Известна неудачная попытка Н.С.Трубецкого /1958/ дать типологическое определение индоевропейских языков с помощью набора диагностирующих признаков (См. оо эгсм: Бенвенист, 1963). Даже для семитских языков, гораздо боже близких мезду собой в структурном плане, чеч индоевропейские, эта задача оказывается ке менее трудной. Во всяком случае, Э.Уллендорф, попытавшийся определить семитский язш*.овой тип, признал неприемлемость таких общеизвестных "универсальных" характеристик семитских языков, как функциональное противопоставление согласных ■к гласных, трехсогласность корня и т.д.; в результате он был вынужден оставить вопрос открытым, несмотря на своз убежденность а необходимости иченно типологического определения семитских языков как критерия для классификации /Ullendorf 1977/. Непригодность для генетической классификации подобной типологической диагностики очевидна даже независимо от неудачи попыток найти необходимые диагностируйте признаки, поскольку всегда остается возможность утраты каким-либо языком имевшихся у него ранее пряанакоз, существенных с точки зрения заданного типа. Собственно говоря, именно это обстоятельство к препятствует попыткам дать точную формулировку языкового типа дня разошедшихся достаточно далеко в генетическом отношении языков, несмотря на то, что на определенного этапе ах. история подобная задача является тривиальной, поскольку язнк-основа обладает типологическим тождеством самому себе. Другими словами, использование понятия языкового типа группы родственных языков для целей классификации неизбежно вынуждает признать, что язык может утратить (или, наоборот, приобрести) генетическое родство с другими языками, что противоречит абсолютности и единично- • сти генетической классификации, основанной на методах компаративистики. Так, Уллендорф пашет: "... мы долзны признать, что возможны языки, уяе переставшие быть семитскими, так де как и другие, еще не ставшие семитскими /1977, 162/.

. Если попытки сформулировать чисто типологические признака,' являхциеся в совокупности достаточникя для определения группы родственных языков (т.е. аналогичные рассмотрениям выше), более характерны для тех случаев, когда родство этих

языков сада по себе не вызывает сомнений, то для далей первоначальной классификация часто в качестве диагностирующего набора признаков использовались одновременно и чисто типологические критерии, и удовлетворяющие принципам сравнительно-исторического языкознания. Однако даге б случае использования только корректных с точка зрения компаративистики признаков необходимо учитывать разницу ыезду типологической и генетической •классификациями. Для типологической кдассвфикапчи одинаково релевантно как наличие, так и отсутствие в данном языке какого-либо из признаков, поло&шашх в ьь основу, для генетической! - только наличие. Как известно, невозможно строго доказать отсутствие генетического родства каких-либо двух языков, можно ^Ш5Ь констатировать отсутствие аргументов в пользу предположения о такш родстве (разумеется, ото автоматически распространяется на все языки» родство которых с указанными двуш уже было установлено). Это шшженяв нисколько не подрывает принцип генетической классификация языков (оно лишь указывает на некоторые, притом достаточно глубокие, хронологические рамки ее проникновения в прошлое), но подчеркивает ее отличие от ' типологической, где нет различий а доказательстве отнесения или неотнесения языка к тому или иному типу.

Игнорирование этого принципа явилось причиной многих необоснованных критических замечаний в адрес генетической классификация африканских языков Дк.Гринберга и попыток опровергнуть отдельные ее фрагменты. В целой ряде откликов на классификации Гринберга его грамматические аргументы были восприняты как набор диагностирущах признаков для определения языкового типа соответствувдей группы или семьи языков. Так, В.Бестфаль пишет: "Цель Гринберга - попытаться определить и установить границы наиболее важных языковых типов Африка... Метод 1рин-берга заключается в том, чтобы описать "типичные" (абстрактные) языки через описание каждой их черты на основании данных отдельных языков /1963, 373/. На самом деле, подобный подход (т.е. подход Вестфаля) является типологическим в противоположность историко-генетическому подходу Гринберга, поскольку грамматические критерии Гринберга, по своей сути удовлетворяюще принципам генетического языкознания, используется здесь

как дяатюотирущчэ признаки в типологической классификация. Не случайно применение подобного подхода для целей генетической классификация приводит к ошбочныа выводам. В качестве прикера достаточно привести попытку К.Хофмана /Но££напп 1963/ доказать необоснованность отнесения Гринбергом языка марги (а близкородственных языков) к.чадсксй ветва афразийской семьи на том основании, что большая часть морфологических аргументов, приведенных Гринбергом для доказательства включения чадских языков в афразийскую семью, недействительна для языка марги.

Критерии генетической классификации.

Пра построении генетической классификации языков важное место закякает вопрос о критериях этой классификации. Как уже говорилось, вопрос о критериях "окончательной" классификации з принципа решается очень просто - в этой рола выступают реконструкции, подученные з результате сравнительно-исторического исследования (трудность состоят в том, чтобы получить эта реконструкция). Что же касается предварительной классификации, то здесь вопрос етот представляет болыауи трудность (ср. противоречивые высказывания о сравнительной ценноета данных фонетика, лексяки, храгаатшея для генетической классификации, кото-рае можно часто встретить в литературе). При этом необходиш отделять проблему внеиней (абсолютной) а внутренней классификация. Для абсолютной (внешней) классификации проблема сравнительной ценности фонетических, лексических я грамматических критериев не возникает. Это очень точно сфор^ларовано Взйн-райхом: "... йско?ааг критерием является существование родственных элементов з основном норфешоа составе» убедительным дополнением к чему служит параллелизм з алломорфных вариантах. Если уточнять определение родства как "сходства в звучании я значении", сказав, что гто "сходство з выражении (ферье) и значении (функции)", ха ыожно вообще обойтись без отдельного рассмотрен®! фонетических соответствий а лексике и грамматике, -поскольку в одну рубрику будут включены как сегментные ыорфека, так г неьегментные способы выражения, как значюке морфемы, так а по существу "лишенные значения" функциональные

иорфеш грамматика" /1372, 509/. Эта формулировка вполне сводима (при некотором упрощении) к тезису о регулярных фонетических' соответствиях как необходимом и достаточном критерии для установления родства языков.

Отметим также, что до доказательства регулярности этих соответствии вывод о наличия генетических связей остается вероятностным (предварительная классификация), однако количество и качество соответствий моает сделать ету вероятность очень высокой, иногда практически стопроцентной. Именно так следует понимать •утвервдеше 1>тнберга о возшлаостн ввдзиае-ния надежных гипотез в области генетической классификаций до начала, систематической реконструкции.

В; отлнчае от абсолютной классификации в случае внутренней классификации воцрос о сравнительной ценности данных лексика и грамматики (в основном гдорфо логик) представляется вполне законным и актуальным. Вопрос отот очень слоган и вряд ли поддается формальному строгому, разрешении, существенная роль принадлежит здесь интуиции исследователя (при тщательном учете фактических данных, часто очень неполных, - речь идет о предварительной классификации). Однако рассмотрение многих работ, посвященных классификации различных семей и групп африканских языков, авторы которых придерживались иногда диаметрально противоположных точек зрения по поводу сравнительной ценности лексических и морфологических критериев, позволяет, как нам .кажется, сделать некоторые вывода. При классификации достаточно близких:друг другу язакоз или Языковых груш, для которых предполагается сравнительно небольшой период времени, отделяющего их от общего праязыкового состояния, данные грамматики имеют определяющее значение. Напротив, для далеко разошедшихся языков н.яаыковых групп, т.е. в случае существенно более глубоких хронологических диапазонов от праязыка до современных или засвидетельствованных памятниками языков, грамматические критерии утрачивают свое значение, и предпочтение оледует отдавать лексике (а фонетике). На первый взгляд з'тот вывод про-тлворечит распространенному представлению о большей устойчивости и меньшей способности быть заимствованными при языковых контактах именно грамматических компонентов языковой системы

по cpasr :енг.в с лексическими. Но на самом деле противоречия здесь нет. й>рфология оказывается более устойчивой при языковых контактах, поскольку'сдельные морфологические элемента образуют более ил.? менее аесткие структуры, что чрезвычайно затрудняет заимствование отдельных гетерогенных элементов, в со время как ело верь лииен ^той "структурной защита". Однако в случае больших вречеаяых интервалов та же структурность морфологии привода? к тому, что под воздействием каких-либо (воз-мс£но, и гетерогенных) причин первоначально незначительные изменения могут гызветь полую перестесйку всей грзг&'гти^еской сысте;ш языка, причем зти процессы могут приводить л существенно разным результатам п разошедшихся группах и отдельных яяк-ках, так что лексика океаеюя единственным источником, даицдм хоптатотюе количество материал? дет сражитольного аналгза. К то.му ?.ъ при близком родстве сравнительные данные из обдрсти фонетики могут оказаться весьма ненадежными для целей классификации, поскольку большую.роль в общей картине могут енгр&ть отдельные изоглосс«, не связанные о генетическим делением, г имениие ареельнуга природу. Напротив, далеко разошедшиеся языка я групш обнаруживают значительные фонетические расхозденкя, т.е. здесь исследователь скорое столкнется с пучками изоглосс, отражачщз;.« генетические границы.

Необходимость различного подхода к критерием генетической хлаоиЕфикецги в заьзс&чостз от хронологических диапазонов можно показать ча примере работ ?.1ет,рона лс классгфзкочип куьат-" сках я седктхокдх язнков. В обоих случаях лэцроя исходил :í3 необходимости опираться гскл»®:тзлнао на грамматические крзте-'рии, В результате ei-o классификация сешгскде язкксв Эфиопии {достаточно близких мезду собойJ представляется весьма убедительной. В то же время гораздо иенез «юоен&ваннкм выглядит сделчннкй лецронсм -same на основе анализа грамматика ьывод о необходимости исключать и? числа ку&гтеккх языкоя некоторые языковые группы, традиционно вклк.чьеше в чгтслэ куяитск^ {с сохранение» за нами статуса афразийских). йсподшьовапиа аналогичных аргументов могло бы, ьчшрсыер, привести к »аклзчечию из чтсля чадских язычоэ некоторых групп, справедливо г

в чйоло чадских во всех современных классифлкацйях. Так, ив

нынешнем уровне изученности проблемы, при историческом исследовании грамматики и особенно глагольной оистемы центрально-чадских языков, реконструкция, основанная на сравнительном анализе морфологии современных языков этой группы, чрезвычайно далека от общечадской и общеафразийскоЗ систем (данные западно-чадских и вссточночадских языков оказываются в этом отношении гораздо более важными). Поэтому при историческом анализе цен-тральночадскойй морфологии приходятся отдавать предпочтение методу проспективной реконструкции от общечадской системы, реконструируемой при большей опоре на данные западной и восточной груш, к испытавшей коренную перестройку центральночад-ской система.

Сказанное выде дает основания для положительной оценки использования лексикостатистики в целях предварительной классификации при условии тщательного отбора списков слов и этимологическом анализе привлекаемых материалов (речь здесь идет только об оценке относительной близости; глоттохронологический аспект, т.е. использование лексикостатистики для абсолютных датировок, выходит за рамки настоящей работы). Практическая ценность лексикостатистического метода состоит в возможности его применения для предварительной классификации очень плохо изученных языковых групп и ареалоЕ, ср. также:/Йе1пе 1972/.Следует учесть, что классификация на основе данных сравнительного анализа лексики по заранее заданному списку в.принципе означает применение типологического подхода. Но поскольку в данном случае каждая единица списка слов представляет собой отдельный признак в диагностируем наборе и, следовательно, число диагностирующих признаков оказывается здесь неизмеримо выше, чем при подобном использовании грамматических признаков, а удельный вес каждого признака соответственно ниже, постольку построенная на этой основе классификация более надежна и внутренне не противоречива (это, естественно, не отменяет необходимости ее верификации на основе реконструкций).

При сравнительном изучении и генетической классификации бесписьменных языков очень важное методологическое значение имеет применение ступенчатого анализа, т.е. «использование реконструированных праязыковых состояний низких ступеней (более

близки^ современным ланкам) для глубинной реконструкции. Эти промежуточные праязыка выполняют роль отсутствующих древних-памятников. Однако было бы серьезным преувеличением возможностей реконструкции (преэде всего морфологической) приравнивать эта реконструкции к древним письменным памятникам, как это делает, например, M.Aaec /Haas- 19бд, 59/, даже учиткзая то, что архаичные системы письма дают лишь ограниченное представление о реальном языке /.Дьяконов 1976/. Приведенные зыше соображения о соотношений темпов изменений в лексике и морфология и вытекаадае as этого выводы для генетической классификации ло необходимости имеют очень общий характер. Конкретные -геши изменений и их соотношение шгут сально варьировать. Так, из засвидетельствованной памятниками истории некоторых европейских языков известил примеры, когда язык переливал сравнительно кратковременный период бурша фонетических я/яли йорфологйческях изменений, до я после которых были длительные зпохй относительной устойчивости. Радикальные и при этом очень быстро протекающие изменения фонетической & грамматической систем набладаются в ходе процессов нкданк-зации, но и здесь лексика, несмотря на высокий процент лексических заимствований, оказывается более устойчивым компонентом языковой системы, чем морфология, именно по причине отсутствия жестких структурных связей между отдельными лексемами.

Сравнительно-историческое языкознание к социолингвистика , ■

Наряду о типологией взжкое место в историческом изучении бесписьменных и младописьменных языков прякадлежст еще одной лингвистической дисциплине: а таешс социолингвистике. Причем .здесь можно отметить известною парадоксальность ситуации. Если типологические методы могли быть применены при сравнительно-истораческом анализе только после их первоначальной разработки в синхронной лингвистике, тс-' социолингвистический подход за-намал важное ыесто.гв компаративистике задолго до того, как социолингвистика сформировалась как самостоятельная дисциплина. Дело в том, что функциональные характеристики языков, а также различные аспекты соотношения язык - социум гаккмзлй существенное место в соответствующих "филологиях", 'например древнегреческой или древнеиндийской. Тем самым эта данные оказывались неотъемлемой частьа сравнительно-исторического исследования. Так что использование социолингвистических подходов и методов л компаративистике можно отнести ко времени формиро- •. вания этой отрасли науки. Тем не менге применительно к бесписьменным и младописьменным языкам представляется необходимым выделять "социолингвистический'аспект" как одну из специфических черт современной парадигмы сравнительно-историческою :: языкознания. Отсутствие длительной письменной традиции означает, что исследователь не располагает сколько-нибудь подробными к достоверными сведениями, о социальной и культурной истории соответствуицих этносов, их миграциях, контактах, иерархия згаимозавис'имостей и т.д. Отсюда вытекает невозможность соотнесения реконструируемых архетипов с конкретным соцпаль-' но-культурным контекстом.- З-хо коренным обракоа отличаетоя от стандартной ситуации в индоевропеистике,, где подобное соотнесение является как бы само собой разумеющимся, а сам этот коптекот- оказывается заранее заданным.

Напротив, цриступач к реконструкции праязыковых состояний на основе сравнительного анализа бесписьменных языков, исследователь должен в качестве отдельной самоотоятельно^ яадачт рассматривать и изучение ■соотвс?стщштх Языковых сх~ туоций, контектов, гшкаувикатйдного статуса от,еельнкх языков

и проч. В результате оказывается, что целый круг вопросов, В классической компаративистике непосредственно входивших в сферу ее компетенции; в современном языкознании отоиел к новой самостоятельной отрасли - социслишвистике, кэковая развивается весьма обособленно от сравнительно-исторического языкознания. Это обстоятельство само по себе достаточно для постановки особого вопроса об использовании социолингвистических данных и методов при сравнительно-историческом изучении бесписьменных и младописьменных языков. Но, кроме того, следует учитывать, что отсутствие письменных традиций, как правило, .подразумевает высокий уровень вариативности, в том числе и индивидуальной. Разумеется, ь бесписьменных обществах когут складываться устные литературные языки с довольно значительной степенью нормализации на базе развитых фольклорных жанров, особенно эпических. Однако по своим функциональным характеристикам эти языки весьма.существенно уступают письменно-литературным языкам и, следовательно,.общий уровень языковой вариативности остается по-лрежнему высоким.

В обществах,' сохраняющих традиционные этносоциальные структуры, часто весьма высокий сказывается уровень этноязыкового разнообразия. Отсюда распространенность индивидуального билингвизма к мультилингвизма, контактных языков разных уров- . ней - койне, лингва франка, пидаины. Языки, широко применяемые, в качестве средств межэтнического общения, часто испытывают воздействие в той или иной отепенд процессов пидаиниэзцаи и креолнзеции. Необходимость учета подобных социолингвистических факторов при сравнительно-историческом исследовании представляется вполне очевидной и вртд ли нуждается в доказательствах или иллюстрациях. Приведем лишь для примера слу- . чай своеобразной социолингвистической гиперкоррекций: некоторыми исследователями была высказана гипотеза о том, что эз~ падаочадский язык гвавдара является пиджином на основа языка ; хаусе и, следовательно, не может привлекаться для целей сравнительного анализа и реконструкция. ':

• ■ Естественно, социолингвистические данные' нельзя абсолюта- ; зировать, они могут иметь при реконструкции лш» лсасйога- •: " тельное значение. Б осчове остается срэвнительшй «*етод. 'Гак, : ,'

если рассматривать проблем контактов языка канура, относящегося к самарской группе кй;аэ-сехврск.ой секьа языков, с чадсккш языками (афразийская седел), то социолингвистические дашше вполне однозначны» Ки^урн был языком могущественного государства центрального Судана - Барду, просуществовавшего вплоть до эпохи колониального раздела /¿фрака. Язык канура явился важным источником заимствования культурной лексики кз только для языков небольших чадсках племен, оказавшихся под властью государства Борцу, ко к' для крупнейсего языка о того региона - хауса. В результате вое лексические схоздсния мевду канура г чадскими языками было принято автоматически трактовать как заимствования из канура в чадские. Однако наи срав-нителышй анализ показал, что некоторые из этих слов откосятся к обшечадскетцу елз даяе к' общеафразайсксг-с словарное фонду и, следовательно, не могла быть сравнительно поздним;: заимствованиями т кзнури.

Выделение заимствованной лексики, определена© направления и источника заимствований является одной из центральных проблем в процедуре лексической реконструкции. Особенно сложной эта проблема становится в случаях обширных ареалов с большим количеством языков-,' не. имекщих длительных чисьыенных традиций, поскольку обычно используемые в сравнительно-исторЕ-ческоы языкознании методы анализа заимствованной лексики ко разным причинам часто не дает здесь желаемых разультатов. Классическим примером подобной ситуации является Афрагса .южнее Сахары.

Тем важнее оказываются в етих случаях различные внеа-ше данные, в т.ч. и структура двуязычия, в соответствующих ареалах. Для регионов с высокой степенью этно-языковсго разнообразия характерно широкое распространение индивидуального двуязычия'« многоязычия. При этом а плане анализа языковых контактов существенными является функциональные характеристики двуязычия. Здесь можао выделять два основных типа: I) интегральное двуязычие; 2) распределенное двуязычие. .

Б первой случае <$ал«нгв выбирает язык общения в вави-сакосгч от ситуации контакта, т.е. этно~язш:овой орггаадлеж-йсстг собеседника, при этой функциональная нагрузча (т.е.

уровень s сфера коммуникации) большого значения hs имеет. ' Иными словами, возможно использование любого ко доступ-пи языков для любых функдаональшк долей. Разумеется, степень владения вторым (третьим а т.д.) языком жжех сильно варьировать. Случаи ограниченней коквеяешма во второй {треть Ьм я т.д.) языке ыозно ьцдедять в особый подтип частичного дауязнчая. Существенным и здесь остается отсутствие онреде-/лицей роли фактора шушакональной ногрузкп.

Напротив, распределенное дауязн-cte характеризуется довольно zeстаей завясиуостьа выбора языка о&ешю о? функциональных характеристик ковднакацаа, т.е. различие языка, которн-tst влрдеегбажтгв, включая а его радиол язык, рбояредедявуся в соожвегсшгя о рззшш ююдашкгАгшод еяйрака д функция--ta» В пределша ситуациях ото ixxsr прш к тему, чхо носитель распределенного двуязычия но гладей? п;г <-,:у.им язя-ком, з т.ч. а рагныа/верьнм, в вмекгм объека, т.е. охвату» ваизвм все ила почт*! sea сфера » урсачя ¡сседушшцяя, яред-отавлежыв в соотвехстаухщем социут. ífoiiaio для »того по-елздпехю случая удобло испольэовагь «еряка (се_

nilíngualiifá).

Коге<явеаяо, что разяределенюгЗ бялинтзпзм кс-жет водить к массива»,? эвшязовмшям с&гарньх и ластов деяезмг, особенно как результат вытеснен«! каких-лчбо конкретных вариантов массового распределенного оилгкгзиааа зегкло'мае йгзмеяёаяя кощун^катваной ожгуеци«, как, ющтер. к С-зяад-кой Африке, где яроблека залмствопакик особенно сложна, Лс-к-оичеекке схождения мегду лзикями разных групп час-:о ¡настоль-":ío велики, что позволяю® выскезгпзть взв«ж-пс»'ли»звг?:'.> протезы о генетических связях язшов отогс» региона, в ¡vi. vph-де, соягак, чадских я др. С другой сторона, сти^-социалыш? Факторы способствует раовуострачркя» а {«паяной Афрлкз ям^иао распределенного двуязычия, что и morдо ядз-псл os«¿í 44 основных прячиа возникновения пекшею "с^еззгэгд^пдкеагкогс* лексического слоя.

Социолингвистические факторы играют существенную роль и на самых нижних уровнях генетической классификации. Отношения между членами терминологической цепочки (семья -ветвь - группа - язык - диалект)" не однозначны, так как соотношение 'язык - диалект1 принципиально отличается от остальных, где эти отношения строятся по принципу включения однопорядковых элементов в целое г- языков.га группу, групп в ветвь или семью,. Для. соотношения'язык - диалект* применительно к языковым ситуациям в Африке следует различать дез основных типа: I) язык как совокупность диалектов, ни один из которых не имеет функциональных преимуществ перед остальными; й): наличие эталонной "стандартной" нормы в виде обработанных, литературных форм или ведущего (центрального ) диалекта. Во втором случае (типичном для европейских языков) принадлежность диалекта тому или иному языку часто опреде- • ляется внелннгвястичеекими факторами (социально-психологическими, политическими и т.д.), здесь■поэтому возможна смена диалектом языковой принадлежности при сохранении им внутри-лингвистического тождества (ср. ситуацию с некоторыми скандинавскими диалектами). Этнические и территориальные (так , называемые "первичные") диалекты оказываются здесь честью более или менее обширного мнох'оуровнего комплекса различных форм существования языка; "вторичных" социальных диалектов,, городских койне и иных наддаалектных форм вплоть до литера-, туркого языка, причем взаимоотношения этих форм принципиально отличаются от тех, о которыми имеет дело сравнительно-историческое языкознание. ЗЪким образом, задача классификация диалектов, в этом случае не относится к собственно генетической классификации. Что же касается первого случая, весьма распространенного в-Африке, т.е. языков как диалектных пучков (сЦ.е1ес-5 сЗли^егз), 50 здеоь больше сходства с проблематикой генетической классификации на более высоких уровнях (тот ке аспект проблемы соотношения части и целого), однако для ее решения применяются принципиально иные методы. Основная клз с с пфшсвцк онная проблема в этом случае - включать ли даный идиом в тот или иной пучок диалектов (прячем, какой нмезко), т.е. приписать ему. статус диалекта какого-либо язи-

ка, или рассматривать как самостоятельный язык. Обычно в качестве критериев используются: фактор взаишпонимаемостя соответствующих идиомов, а также критерии этнической принадлежности, этнического самосознания носителей. Однако использование критерия взаимопонимаёмости наталкивается на рад трудностей , в том числе в случаях, когда отмечается наличие по-нимаемости лишь в одну сторону, как например, в Нигерии, где отмечается зависимость пошгааемости от различных социоэтни- ' ческих факторов (в том числе и случаи односторонней, понише-мости) к, следовательно, отсутствие жесткой корреляции мезду понимаемостью и "межязшсовым (или междиалектным) расстоянием" (dialect distance). Это вынуждает обращаться к внельнгвисти-ческим, прежде всего этническим критериям, но здесь следует учитывать отсутствие взаимнооднозначного соответствия между этнической и языковой ситуациями. Поэтому т.опрос "язык или диалект" часто остается открытым.

Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что хотя классификацию на уровне'язык - диалект'естественно включать в общую генетическую классификацию, методы этой классификации выходят за пределы сравнительно-исторического языкознания дожа а одучаа диалектных пучкоэ. К тому же зозгда яиезтоя потенциальная возможность возникновения в диалектном пучке идиомов о более вксоквм коедунакятшшм статусом и, оледо-вателько, перестройки всей сасгеш шдааявкишх иглстшк* Кроме того, качественно ¡пой уровень яроияадемссти дчя заимствований мзудаалзкткюс граишт по сравнения о шш.'31гковн~ ш существенно затрудняет вцшененяв стандартной процедуры установления регулярных соотаетмияй в, следовательно, реконструкцию дай пучка даалектоа едеого пралзу.човяго состояния и виде некоего "протодаалехта"» хотя яспс-дьзолзлис» дня-лектннх доашх явлзетея существенно в асам в сровиатолшг-ясторячвском исследовании (см,., например, роль соле-ро-гаггад-шх диалектов хзуса для р«кокстру;сш глагольн«; а шажок систем запедночадсхях язнг.оз.

. фавштелько-асторнчеокое языкознание - н этнолингвистика

V Диалогично социолингвистическому необкодаио выделять и этнолингвистический аспект сравнительно-исторических исследований бесписьменных и младописьменных лзыков. Совершенно очевидной является важность данных о-традиционной культуре, иафологив, хозяйственном укладе к т.д. для зткшлогкчв-окого анализа лексики. Так, например, различные сско^ийскке диалекта и говоры весьма близки между собой, но одна и та же лексема может иметь существенно разике значения у рыболовов побережья и у бедуинских пастушеских. племен горной части острова: аагг1Ьет'рызлий (цвет)' I горцев, ко 'зеленый' у жителей прибрежных районов. - • • .'

Наибольший аффект этнолингвистика дает при сравнительно-историческом анализе лексики, относящейся к традиционным ' терминологическим сясгзыаы - назвздоя растений и животных, виды хозяйственной деятельности, цветообовначения и т.п. Так,. сравнительный анализ названий животных в семитских к - чадских языках позволил выделить двз группы терминов: нз-йвавдя рыб к названия насакошх. Обе эта группы характерг-ауются тем, что большое число соответствующих терминов может быть отнесено к .нескольким фонетическим архетипам/ возможно, вдеофонячоского происхождения. Например, значительная часть семитских консонантных корней, иопользуеюое для обозначения' насекомых, шкет быть отнеоеца к одной из 'трех групп: Г) ч/ЗштПфзп/ЧЬч'2) *гЬ| з) «1/агЬ, ¿ъ(ъ). Бстеот-венно, что подобные особенности этих терминов необходимо учитывать как при реконструкция общеафрззкйокого лексического фонда, так н при анализе ареальнах лаксячеоких контактов;

ОсобнЙ Евтерео. в атом плане представляет реконструкция терминов родства, поскольку здесь лексическая реконструкция . на.основании стал»логического анализа отдельных лексем может ' бнть-наложена на ьгодели соотношения исторических типов си. стея родства яоданяыы этнологии. Тек, модель основных типов ■ састеа редотва, разработанная в трудах Р.Лоуи, У.Риверса, П.йрхгофя' в развитие первоначальной схешЛ. Г.Моргана, мо-

зет ów*» попользована з качестве иатрацы. цра рзкояотрукда тарщноз родства как в раиках отдельных ватзеЗ, tas 2 на ' обдеафразийском уровне (ср. всшздьзовашз ©той ¿¡вдэяз Ц.В.Крвковым прз анализе ояотеш родоэза кятаёцез /1372» 6-66/). В основу этой модели ногимш чзтнрахчлзкв&ч система осневных типов систем рсдотзз*. I, Бафуркатзвяо-олаэа-rqjit ¡СметрзляйскгЗ, ирокезский, турапо-гзнозэпскгЗ); -П. Геаврацаошгй (гавйЗскзй, •г.'алаасклЗ); И» Вгйфкатягно« колязтералз»нкЗ (рргбсагй); Шяейтй («ггсательжй, английский, арийский). Эти четырэ -шга ввдегздтся а рззультато дяхото?.ачэсного долэаая оястоы родства по двум яез&зиекшм признакам: а) разграничение яракой а коллатеральной лшшй родства; б) разграничение отусвсксй д шгертшксй дяшй, Указавше осаовдне теш ; ояотеа родства хдактеряэуитая олсду-щят. наборов признаков:

I Я Ш U s ~ ~ f +

б + - + -

Этот подход бия асзояьзов«! пзмя, з частноотз, ара реконструкции сокотргЙскоЗ протосистекц тершгкоз родстза. Сокотрийскую систему родства в целом, вядяао, следует от-нэсти ¿с ливии разватая через ба^ркатавно-коллатзрзальннй (арабский) тип. В первом восходящем поколения дет sm цугадко« го пола гыеегоя тра терзана: 'отец '(bebe), 'дядя по отцу* (Jeáó), гдадя по MaTspB'íhaioie). В lo se вре^я для язи женского пола товгж лаза дза терьвня:'иать (bójo) я'тея-. ка'(hoio) - т.е. здесь отцовская и иатернианЕяглтакяг не разлачгятся. Таким образом, сокотряйская сястещ тершгть родегза для первого восяодавго поколения оказывается сме-пшняого арабско-знт.2Шского тзша (Ь-1У), аналогично, например, современной польской cacle?.«. (йнзко внутренняя реконструкция, а также ухкшньввееся вниз едгаичкое упогрзблй-ние в текстах, записанных в конце XIX в. Д.г&лябрс«, слова Лейо.; в значеназ 'тетка по отцу' соззолшэх о уверенность*} предположить следущуз исходную. систему сйозаач<?тЗ скбсга-гов родителей:

м.р. ж.р.

линия отца ded- dedo

линия матери bel- belo

Следовательно, сокотриЙ,ская система терминов родства для первого восходящего поколения развивается от Ш ("арабского") к 1У ("английскому") типу:

А. Реконструированная система-s>B, Современная система / 1. 'ЬйЪс Э. deâ» 5. dodo 1. bete 3« üaöo ¡5. helo

Z¿ bíyo 4».bol- 6* balo 2. bíyo 4- hálele

Изменения в сокотрийскйх терминах дня обозначения си-блянгов; родителей мужского пола, видимо, объясняются тенденцией к удлинения однослойных слов ded- a hôl- нётуао-треблявшихся без притяжательных суффиксов. В первом случае для этой цели была использована форма женского рода dedo, оказавшаяся "свободной" после утраты противопоставления dedo-holo к обобщенна термина helo в значении гсестра отпа/матера3. Форш bel, еще встречанцаяся в текстах Д. 1&шера, оказалась подверженной редупликации второго корневого согласного, что в результате дало форму hálele. -

В овязи с терминами родства для первого восходящего поколения отметим также, что собирательное обозначение для детей сиблингоа родителей - bar-did » является производным от термина, обозначенного дядю по отцу. Таким образом, если в утраченной оппозиции:'сестра по матери - сестра по отцу* "победителем" оказался термин по материнской линии, то в сохранившейся оппозиции:сбрат по матери - брат по отцу ' "более сильным", видимо, является термин по отцовской линии, . что проявляется в обозначении детей сиблвнгов родителей, а также отца «ужа/*енн. .'..,.

Сравнительный анализ тераинов родства современных семитских я кушитских asKKCB показывает, что здесь в целом имеет место 8Е0ЯЩИЯ от бифуркативяо-коллатерального к линейному типу (привлекались материалы по языкам: шхаури, ' махри, хар-суси, тигрияья, амхарскому; харари, гураге, сокалк, оромо, веоарамейсксчУ Щвлекту Сев. Сирия и др.). Этот еывод имеет большое значение при определении направления лексических

заимствований, т.к. в яаыках Африки, относящихся к няло-сахарской языковой семье, например, в килотских языках, система родства относится к бифуркатазно-слнващеыу типу. Отыетиы также, что древние письменные памятники, как правило, не дают достаточно информации для сколько-нибудь удовлетворительного типологического анализа систем родства, поэтому при реконструкциях необходимо в основном опираться на данные современных полевых исследований или на работу о информантами, т.е. здесь бесписьменные языки окьзывавтея более надежным и адекватным источником для реконструкции, . чем мертвые языки Древнего Востока,

Заключение

Тенденции развития современного срггмшельно-истори-чзокого язшошшшя веду? к позтоягагоку возрастанию в этой отраола китаистики уд&шгаго веса язикоя по ттхлх, длительной письменной традшш. Это сйыышчср пкттти з орбиту ксшарамвястгни новых, раяее не тучвтяхея з эгом плане языков а типовых груш. 0;;гмпо даже а отраслях, гдо язак.т с дрйвтш шмышшш тшпттш кмевт прзобдада-вдев значение в процедуре рэкенетрумш, привлечение ттш по беепаськеннны языкам ииозда сущестоешшм образом гаеняет , ожясиыиеся представления. Весьма шиэатель'ш в э?ом алане является пра.м-зп из облвсп еемятской ястсраодской (¿огтк'.ш.

Как извемко, дог семгтского коясоитнчмзш ящшорлш является наличие срочного прот^золаставле.чйяг глухоЛ -звонкий - "эмфатический", причем этот тоследаяй адото ро-' коыструярозалея как фаряигалазмшйшй на оснсзо классаче-с кого арабского вроззношвгои. Оцгшко дашшз другях афразийских языков свидетельствую? а пользу рекокструкцаи для общеафразлйского двухфокусных ¿утзалазовейшх (сшяи©-гортанных) согласкшс, т.о. п гортанной качкой сдешьрвмяжо со смычкой а полости рте. 3 сшгтоксй зет яо&йяая ар<ту~ дяция в язяках Эфиопки, где это кегле бы» ¿доззяо кугят-ент влиянием, и в етноэразайсютс языках ;сорой'з я^всстга. Наличие сшвя^гортанной артякуляшм в иахри бит а<мазст

з работе Т.Дяонстона /льпзгопе 1975/ . В сокотрийском глотталазовашшми являются смычные "эмфатические" х, к, в то вреда как фрикативные а, в (а также 1 ) характеризуются фарингализавдей, аналогичной арабской. Таким образом, данные южноаравкйсккх языков говорят в пользу реконструкции глоттализовашшх "эмфатических" для общесемятского. Цричем мазанное распределение в сокотрийском позволяет сделать предположение о причинах изменения зтой артикуляции большинстве семитских языков. Многие семитские сибилянты, в том числе "эмфатические", восходят к аффрикатам. Когда в семитских языках начался процесс перехода сибилянтных аффрикат во фрикативные сибилянты, "эм$атичеокяё" согласные одновременно утратили и вторую сшчку в облаоти гортани, заменившуюся фарингалг.зацией. Смычные "эмфатические" могли сохранять старую артикуляцию, что и имеет место в сокотрий-скоы, или подвергнуться изменению по аналогии с фрикатяв-ньш, как в арабском. В сокотрийском сохранение архаичней артикуляции сшчных "эмфатических" могло поддерживаться внутрисистемной аналогией - неэмфатическяе глухие, соответствующие общесемитским глухим, аспирированы, т.е. оппозиция •ь - имеет в сокотрийском вкд - /*« /.

В завершение можно отметить, что возрастающее значение для сравнятельно-иоторическях исследований и реконструкций {особенно в случае бесписьменных и младописьменных языков), данных других ливгвиствческих дисциплин служит еде одним свидетельством развявахщейся в последние десятилетия тенденции к синтезу различных отраслевых дисциплин. В этом проявляется существенное отлегчяе современного периода в развития языкознанияот предшествунцей адохи.дж которой скорее была характерной дивергенция научных исследований на самостоятельные а даже изолированные друг от друге лингвистические дисциплина.

Литература

Вайнрайх У. О совместимости генеалогического родства а конвергентного развития // Новое в лингвиотике, У1, М., 1972« '

Веотфаль Е. О язнковоы родотве // А$ряканокое яэнкозна-няе. М., 1963.

Виноградов В. А. Именные класон я местоимения в баыилаке.// Морфовозшми кгрорфологяя классов с зов в языках Африки. М., 1979.

- • Гамкрелидзе Т.В., Иванов Еяч.Во. Мндоевропейоклй язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984.

Ганкин Л.Э. Глагольная система ткграйского языка // Диоо. ... канд. фнлол. наук. Ы., I9S2.

Дьяконов И. И. Яашсв дреЕчей Передней Шх, У., 1967.

Дьяконов И.М.' ДрвЕНИб пеоьменяооти и древние языки // История и филология Древнего Востока. XI годичная сессия ДО ИВ АН (Краткие оообщендя). М., 1976.

Климов Г.А. ¿опросы методики сравнительно-генетических исследований. Д., 1971.

Криков М.В. Система родотва китайцев. М., 1972.

Ооницкая И.А. История изучения оемито-хаыитоких языков баооейня os. Чад // Africana. Африканский этнографячеокяй сборник. IX, Д., 1972.

Трубецкой Н.С, Йголя об авдооврояейокой проблеме // Вопросы языковнаная, 1958, »1.

Andrzeieweky B.W. Verbs with vocalic mutation la Somali and their significant»a XorHaniito-Semitio conparativft studies.//Hamito-3emitioa. The Hague-Pariв, 1975* ' ArnbruBter C.H. Dor^otsae Subiani a graaosr. London, 1960. *

Bender «т.!» Osotioj л new Afronsiatio language feraily// Univeraity Museum Studies, 3« Southern Illinois University. Cartondale (111.), 1975. * '

Bender !. 3ilo-5aharan Overview/ZThe non-Peaitic langm-, gee of Sthiopia. laet Ienaing. 1976*

31aek W. Comparative graaaar of tb<* South African languages. london, 1862-I8b9» ■ ' ' ' >

Brockelnann 3. Grundr.'.sa vergleieh»nd«n Ckraisnatik der aealtlsohen Sprachen. Sd 1-2. Berlin, 1965, 1913-

Cohen D, Altemancea voealiquwa dans le eyatima ywrfcal -eouoixitiquo et chaait,--e&aitiqr.e // Acte« du preaier eongráe

international de linguistique sfcaitique et chaalto-eêmitique. the Haguo-Parls, 1974.

Cohen M. Sssai comparatif sur le vocabulaire et la phonétique du chaaito-sfaaitiqua. Paria, 1947». Diakonoff Х.И. Hamito-Seaitic languages.// Sncyclopaedia Britannica, 1974 (15th ей.}.

Fleming H.C.•Claeeification'of West Cushitio within Eaaito-Semitie//ïaateru African History. Hew York, 1969.

Prajzyiigier Z. She plural in Chadic // Papers in Chadic Linguistics. Leiden, 1977«

Garbini Q. La. position du sémitique dans le chamito-s&mitique.//Actes du Premier Congrès International de Linguistique Seraitique et Chamito-sénitique. The Hague-Paris, 1974.

Gelb I.J. Sequential reoonrtruotion of Proto-Akkadian» Chicago, 1969.

Gelb I.J. Zbla and the Sieh civilization //La lingua di ïbla. Kapoli, 1981.

Greenberg J.H. Hamito-Semitic.//Southwestern Journal of Antteropology, 1950, vol»6.

Greenberg Т.Н. Studies in African linguistic classification. New Натеп, 1955.,.

Greenberg J.ftlnternal a- plurale la Afroasiatic (Hamito-Semitic )//Afrikanistleche Studien. Berlin, 1S552.

Greenberg J.H. The languages of Africa. Bloomiagtoh,

Guthrie M. Comparative Bantu. 4 vol. London, 19671971.

- Haas И. The prehistory of languages. The Hague-Paris, 1969.

Heine B. Historical linguistics and lezicostatistics in Africa//Journal of African languages, 1972, v.11, pt.3.

Hetsron R. The limits of Cuehitic. Santa Barbara, 1973. ■ ;

Hodge C. Afroasiatic. An ovenri«w//Current Trends dn Linguistics;' vol.6. Linguistics \n South Гее« Asia and Sorth Africa. The Hague? 1970.

Hnificana C. A ¿ramnsar of the Hargi language. London,

1!i63.

Hoffman C. Provisional check liat of Chadio languages// Chadic Hewslattar. Special issue. Mamburg, 1971.

Johnstone T.M. Contras tir\g articulations in saodsrn South Arabian laaguagafV/Haaiitd-Senitica, The Hasua-Paria, 1975.

JuEgraithasayr H, Types of eoajupafciojxal ions in Chadio. // Haraito-Semitica. Ths Hague-Paris, 1975.-

Jur.graithxsyr H. Altea sad neues Perfect in Baues, xir.d , andarea Eschadsprachsn //Afrika und Ubersee, 19S3, Ed.66.

Jungraithnayr H*, Shiis&su K. Chs&ic lexical rxjo grj. Karburs-Lalm, 1978.

Jshrcsn !¥.Ph. Historical linguistics. 5.1'. 1962, Leslau W. Doourasnts 2igrigns (BthiOfcien septentrional). Paris, 1041.

. tipinalci 3. Fernas varbaLia do»3 las oo»a propria d'Sbla et 073teas verbal aemitiquo //1« lingua dl Bbla.Ka-poll* 1931.

"Lukas «X. She linguistic situation in tha Sako Chad area in Central Africe//Africa, 1936, vol.9.

Lukaa J. 2sntralsudnnisohs Studios. Haaburgt 1937. ■ lAikae J. Der Haciiisohs Cobalt der Tsohadohaaitissfcsn Sprachen.//Zeitschrift für Singefcoyensn-Sprächsn, 1939, 3d 23.

KaJlist A., Cohan U. \oo liinguea du nond«. Paris, 1524« Üsiijhof C. Grundrisa -:iner tautlehra der Bantusprr-ohsa. Leipsig, 1S99.

Usinhof G. Qrundrisa einer Vorgloiahsrioa Grarssatik der Bantusprachon, Borlin, 1906.

Koscati S., Spitalar A., Ullendorf 3., Soden ff. An introduction to the comparative graaaar tho Seaitij lan« guagta. Wiesbaden, 1964.

Hawaaa P. Chadio classification and rocoaatrusfcioa // African languages, 197T1, to1.5, Ol.

xTowaar P. She formation of the lsparfoctiv» Vsrb .»««a in Chadio.//Afrioasa K-rburgsasia, 1977s, v.SO,

Newman P., Ka R. Comparative Chsdic: phonology and lexicon. // Journal of. African languages, 1966, vol.5, ¡"3.

Terry H. Chadic.//Current trends in linguistics, vol.7. Linguistics in Sub-Saharan Africa. The Hague-Paris, 1971.

Tucker A.N. The Sastem Sudanic languages. London, 1940, v.1.

Ullendorf S. Comparative Semitics.//Current trends in linguistics, vol,6. The Hague-Paris, 1970.

Ullendorf S. What is a Semitic language? // Studies in Semitic language? and civilizations by 3.Ullendorf. Wiesbaden! 1977.

Western»nn D., Bryan U. languages of West Africa. Iondon, J952. (2 ed. 1970).

Wolff 8. Grammatical categories of Verb stems and the making of mood, Aktionsart and aspect in Chadic. // Airoasi-tic linguistics, 1979, v.6, JS5.

no.in. K itcq. 25/l-03r, OGw.-.t 3.75 rrc<rTtfp .100 3/iK 105 BHHnH Tpyifl b CTpOHTent»rTBG