автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Проблема человеческого бытия как основание единства философии и литературы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема человеческого бытия как основание единства философии и литературы"

Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР

УРАЛЬСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ' ГОСУДАРСТВЕННЫЙ, УНИВЕРСИТЕТ им.А.М.ГОРЬКОГО

На правах рукописи Москвина Розалия Рафаиловна

" УДК 130.2

ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ КАК ОСНОВАНИЕ ЕДИНСТВА ФИЛОСОФИИ И ЛИТЕРАТУРЫ

09.00.01 - Диалектический и исторический материализм

Автореферат диссертации'на соискание ученой степени-доктора философдкда*4ед/к

<*■ **ск.^ЩV. ¿¿ш,^

Свердловск 1990

Диссертация выполнена на кафедре философии Уральского политехнического института им.С.М.Кирова

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Л.Н.КОГАН;

доктор философских наук, профессор М.С.КОЗЛОВА;

доктор философских наук, профессор Ф.Т.МАРТЫНОВ

Ведущее учреждение - Ленинградский государственный

■университет (кафедра культуры, этики и эстетики)

Защита состоится " „," ■ г. в час.

на заседании специализированного совета Д 063.78.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Уральском ордена Трудового Красного Знамени государственно* университет им.А.М.Горького (620083, г.Свердловск, К-83, пр.Ленина, 51, комната 248).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Уральского университета.

Автореферат разослан " "_1990 г.

Ученый секретарь специализированного совета • доктор философских наук профессор

Г.П.ОРЛОВ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОЩ

Актуальность темы исследования. Диссертация посвящена исследованию единства и взаимосвязи философии и литературы с точки зрения выявления общих, предельных оснований этого единства. Актуальность, данной темы вытекает из задач, поставленных перед общественными науками ХХУП съездом КПСС. Формирование научного мировоззрения сейчас приобретает все большую значимость. Это связано с тем, что изменение облика социализма невозможно без участия масс людей в этом процессе. И именно марксистская философия, поскольку она раскрывает закономерности общественной жизни, взаимную зависимость состояния общества и положения личности в этом • обществе, призвана помочь человеку понять свое место в совершаю-цихся событиях, определить свою жизненную позицию. Но, чтобы философская теория действительно выполняла эту функцию, философам зледует 'опираться на знание структуры и закономерностей формирования общественного и индивидуального сознания, в особенности 5го мировоззренческих структур. В этой связи изучение взаимной 5вязи философии и литературы может способствовать более глубоко-гу уяснению того, как формируются и как циркулируют те или иные щей, представления общественного сознания. Далее, не следует спускать из воду то обстоятельство, что эффективность воздействия жлософских идей на сознание масс во многом зависит от умения ¡пускаться с "вершин абстракций" к реальной жизни, к потребностям яодей. Причем, философу важно видеть жизнь, ее ноше явления, но-ые проблемы не только на уровне самой жизни, т.е. в непосредст-¡енно наблюдаемой деятельности конкретных социальных сил.институ-ов, конкретных индивидов, но и на иных уровнях, в иных формах, в оторых эти явления, проблемы уже зафиксированы, осознаны, - на-ример, в художественной литературе и искусстве, в публицистике, политическом и правовом сознании общества и т.д., и философски смысливать их. Это необходимо для правильной, научной оценки пе-емен в общественной жизни, в духовной ситуации. Теоретическое смысление этого материала важно и с точки зрения развития самой илософской теории марксизма. Сегодня все острее ощущается потребить освобождения философского сознания от устаревших схем, идей, зедставлений, которые являются наследием негативного прошлого, но эторые до сих пор довлеют над нами и мешают живому, творческому ллдаледию жизни. Как нам кажется, этому могло бы 'способствовать 5рва(ёШе к широкому контексту современной духовной ¡куй'ь^уры и

в частности к содержанию литературы и искусства. К сожалению, за последние десятилетия у нас оказалась во многом утраченной культура философской рефлексии над материалом духовной культуры. В несколько лучшем положении находится философская проработка научного знания, в особенности естествознания. Но для развития философии необходима работа не только над материалом научного (естественно-научного) познания. Ведь, как извзстно, философию питает и развитие всех сфер общественной мысли, всех форт,! духовного опыта лидей: нравственное и правовое сознание, политическое сознание, искусство, религия и другие так называемые ценностные, или мировоззренческие формы общественного сознания; к теоретическая рефлексия над этим материалом традиционно была неотъемлемой част! философской культуры. И особенно важна эта работа сегодня, когда наше общество и весь мир в целом остро нуждается в уяснении нравственно-мировоззренческих ориентиров человеческого существования, Марксистская философия, которая в недавнем прошлом вела ожесточе! нуга полемику с неопозитивизмом, сама оказалась захваченной некритическим отношением к науке и в то же время отгородилась от гуманитарной науки и ценностных форм общественного сознания. Вследствие этого в ней оказался утраченным интерес к самому человеку, к "смысложизненным" проблемам. Отрыв философии от жизни, осознанны сегодня, - это в определенной мере результат отрыва ее от гумани тарной культуры, в которой запечатлевается жизнь, практика. В св зи с этим полагаем, что философское осмысление материала духовно культуры не только значительно продвинуло бы понимание нынешней социальной и духовной ситуации, но помогло бы осознать и преодолеть внутренние противоречия нашей собственной профессиональной деятельности в области марксистской философии. И в высшей степеи важна теоретическая работа с материалом художественной литерату! и искусства, поскольку литература и искусство всегда обращены к человеку, к проблемам индивидуального и общественного бытия. Осс бенно близки, сходны между собой философия и литература - сходнь прежде всего, как формы осмысления человеческого бытия в слове, через слово. Однако, как нам представляется, философская рефлексия над материалом художественной литературы требует анализа взг моотношений этих форм, уяснения глубинных, "корневых" оснований их сходства, соприкосновения, единства. Иными словами, необходи разработка методологии философского исследования литературы. Ее и еще один момент, требующий исследования единства ц взаимосвяз: философии и литературы в указанном аспекте. Если мы хотим верну1

в нату жизнь во многом утраченные культурные, общечеловеческие ценности, то не следует полагаться на то, что их возврат, усвоение произойдут стихийно: ведь разрушенным оказался сам механизм передачи этих ценностей от одного поколения к другому. И если мы намерены оказывать целенаправленное воздействие на сознание молодежи, то нам следует опираться на глубинное понимание человека, его сущности, проработанное в различных формах духовной культуры человечества, в особенности в философии, литературе, искусстве. А. это, в свою очередь, требует постоянно возобновляющегося исследования зтих форм во всем их "очеловеченном", мировоззренческом содержании, в их взаимодействии. Таким образом, постановка проблеет единства и взаимосвязи философии и литературы давно назрела в философской науке и с точки зрения внутренних потребностей последней (преодолеть догматизм мышления, осмыслить накопленное в культуре социально значимое содержание), и с точки зрения тех требований, которые ей сегодня предъявляет жизнь (осмыслить сущность нашего общества, перспективы его дальнейшего развития), и с точки зрения развития методологии и формирования мировоззрения.

Состояние разработанности проблемы. Несмотря на то, что проблема взаимоотношения философии с другими формами и уровнями существенного сознания в последние два-три десятилетия постоянно находилась в поле зрения советских философов, вопрос о взаимоотношении философии и литературы, философии и искусства некоторое время оставался как бы в тени и лишь сравнительно недавно стал объектом исследовательского интереса. Между тем господствовавшее в 50-60-х годах гносеологическое истолкование специфики форм общественного сознания (П.В.Копнин, В.Ж.Келле, М.Я.Ковальзон и др.), в частности философии и искусства, имело своим следствием крайне упрощенные представления о литературе и искусстве как об "иллюстрации" или "популяризации" философских идей и концепций. (Отголоски этих представлений ощущаются, например, у 'авторов книги "Современный философский роман", Л., 1979 , у Э.Ф.Володина, который пишет о "художественной проработке" философских идей и-принципов, займетвованных из арсенала философского знания). Другие авторы понимают единство философии и литературы слишком абстрактно и фактически не исследуют эту проблему (Н.Г.ЖулинскиЙ). За всем этим стоит явное непонимание специфики взаимоотношения философии и литературы, философии и искусства. Не случайно в дискуссии по проблемам литературы и литературной критики в контексте философии и обществознания, проводимой журналом "Вопросы филосо-

фии" в 1984 г., была выражена неудовлетворенность состояни см исследований в этой области.

Вместе с тем необходимо отметить, что буквально в последние годы одна за другой появляются очень интересные работы, авторы ко торых, прямо или косвенно затрагивая проблему взаимоотношения философии и литературы, философии и искусства, рассматривают ее более широко, с научных позиций. В этих работах затрагиваются вопросы, касающиеся соотношения философского мышления и художествен ного творчества (А.В.Гулыга, А.Я.Зись, М.С.Каган, Е.Б.Кондратьева и др.), концептуальности литературы и искусства (С.И.Великовский, Л.А.Закс, В.П.Иванов, М.С.Каган, В.А.Кругликов, Л.М.Круп,чанов, В.А.Малахов, С.А.Смирнов, И.И.Субботин, В.П.Тищенко, В.Г.Томилов и др.), связи литературы, искусства с духовным миром личности, с мировоззрением художника (А.Н.Иезуитов, А.С.Молчанова, А.П.Рекае-ва, А.К.Шевченко и рад других авторов). Появление этих исследований явилось естественным продолжением того движения философсной мысли, которое началось у нас с 60-х годов* и которое содержало в себе, по существу, стремление философии к самопознанию, к самоопределению себя в культуре. Это движение было связано также и с критическим анализом, освоением новейшей западной философии, в особенности экзистенциализма, тесно связанного с литературой и искусством. В то же время нынешний обостренный интерес к теме "философия и литература", несомненно, связан с той ситуацией, в которой оказалась отечественная философская наука: она "опоздала" в осмыслении социальных сдвигов, происшедших в нашей стране и в мире в целом на протяжении XX века, в то время как художественная литература бесстрашно взяла на себя эту задачу, как бы восполняя, таким образом, дефицит теоретического осмысления жизни. Отсюда понятна потребность исследователей разобраться в возможностях художественной литературы и искусства в решении этой задачи, сопоставить возможности литературы и философии.. Но пока что попытки реализовать эти назревшие потребности удались лишь частично, в целом же проблема взаимоотношения философии и литературы изучена недос-

■^Разделяя в целом критическое отношение к отечественной философии "эпохи застоя", считаем все же необходимым отметить, что именно с 60-х годов в философии начался поворот к человеку, и это было пусть абстрактным, но последовательным осознаванием накопившихся в обществе противоречий и, прежде всего, углубляющегося противоречия, разлада между личностью и обществом.

•аточчо; работ, в которых бы она исследовалась комплексно, все-¡торонне, фактически почти нет.

Цель и задачи исследования. Общей целью диссертационной ра->оты является исследование единства и взаимосвязи философии и литературы с точки зрения самой возможности или общих (предельных) оснований, этого единства. Эта общая цель конкретизируется при решении следующих исследовательских задач: <

- выявить содержательное единство философского и художественного мышления (наличие общих типов мышления в философии и литературе) в рамках различных исторических типов духовной культуры;

- выявить общие содержательные структуры в философии, и художественной литературе, в осмыслении ими человеческого бытия";

- раскрыть на этой основе единство и своеобразие философского и художественного осмысления человеческого бытия;

- раскрыть единство философии и литературы с точки зрения субъекта и объекта этих фору духовной деятельности;

- показать укорененность философии в нефилософском материале ду-хоеной культуры;

- раскрыть значение нетрадиционных жанров словесности для философии и литературы, их взаимодействия;

■<•=1 показать роль индивидуального духовного мира личности в реализации единства и взаимосвязи философии и литературы.

Методологическая основа и теоретические источники исследования. Методологической основой диссертационной работы является марксистская концепция человека, его деятельности, его исторического развития, а также концепция духовной жизни общества. Теоретической основой исследования являются труды советских и некоторых прогрессивных зарубежных философов по проблемам истории, человека, духовной культуры.

Наряду с изучением той научной литературы, которая прямо или косвенно связана с темой диссертации (о ней говорилось раньше), использовалась литература более широкого плана. Превде всего, сюда относятся труды выдающихся русских ученых XX века в области литературоведения и языкознания: исследования А.Белого, А.Н.Весе-ловского, й.А.Виноградова, Г.А.Гуковского, В.М.Жирмунского, А.А.По-тебни и др., дающие очень ценный материал для сопоставления истории литературы с историей философии, художественного творчества с философским мышлением. Далее, очень важны работы, в которых рассматривается предмет, сущность философии, а также предмет и сущность искусства (в гносеологическом, социологическом, историче-

ском, ценностном и др.аспектах). Большое значение имели в этом смысле исследования Е.Я.Васина, Л.С.Выготского, Ю.Н.Давьдова, К.М.Долгова, А.Ф.Еремеева, Л.А.Закса, И.А.Ильина, Ф.Т.Мартынова, М.С.Кагана и др. - по проблемам искусства; исследования В.У.Ва-бушкина, Г.А.Брутяна, Э.В.Ильенкова, М.К.Мамардашвили, Т.И.Ойзер-мана, В.В.Скоробогацкого, Э.Ю.Соловьева, И.И.Субботина, В.И.Шин-карука и др. - по проблемам философии. В эту же группу следует отнести работы, содержащие осмысление и критический анализ интерпретаций предмета, сущности, назначения философии, ее места в культуре и т.д. в западной философии XX века; из них наиболее важными для автора были работы П.П.Гайденко, Б.Т.Григорьяна, М.А.Кисселя, М.С.Козловой, М.К.Мамардащвили, И.С.Нарского, Т.И.Ойзермана, Э.Ю.Соловьева и др. Следующая группа работ - это исследования в области эстетики, литературоведения, искусствознания, авторы которых рассматривают такие аспекты литературы и искусства, как система категорий художественного мышления, субъект и объект искусства, связь искусства с духовным миром личности, образ человека в искусстве и т.п., благодаря чему эти исследования являются ценнейшим научным материалом для понимания единства философии и литературы. В эту группу,прежде всего,! входят . работы С.С.Аверин-цева, М.М.Бахтина, С.И.Великовского, В.И.Воронова, Г.Д.Гачева, Л.Я.Гинзбург , В.Н.Гусева, Ю.Н.Давьщова, В.Д.Днепрова, А.Ф.Еремеева, Д.В.Затонского, В.П.Иванова, М.С.Кагана, М.А.Лившица, Д.С.Лихачева, А.Ф.Лосева, Ф.Т.Мартынова, Е.М.Мелетинского, Л.В.Палиев-ского и др.

Очень ценными для автора оказались исследования, в которых рассматривается соотношение философии и других (помимо литературы и искусства) форм и уровней общественного сознания (философия и наука, философия и мораль, философия и религия, философия и обыденное сознание, философия и духовная культура в целом), поскольку они помогают уяснению взаимоотношения философии и литературы, а также общего пространства духовной культуры, в котором реализуется единство этих форм духовной деятельности. Укажем здесь на исследования С.С.Аверинцева, Л.М.Баткина. М.М.Бахтина, А.Я.Гуревича, О.Г.Дробницкого, Ю.Н.Давьдова, Э.В.Ильенкова, Т.А.Кузьминой, А.Ф.Лосева, И.Я.Лойфмана, Ю.М.Лотмана, В.А.Малахова, В.И.Плотникова, В.И.Толстых, М.Фуко (Франция). Большую помощь автору оказали работы, посвященные проблемам методологии научного познания, философских оснований науки, в особенности работы П.П.Гайденко, В.Е.Ке-

лерова, М.С.Козловой, П.В.Копнина, С.Б.Крымского, М.К.Мамарда-авили, А.А.Михайлова, Н.В.Мотрошиловой, А.И.Ракитова, В.С.Степи-Ю.Р.Тищенко, В.С.Швырева.

Для целей настоящего исследования были использованы работы ю проблемам общественного и индивидуального сознания, духовной <ультуры, духовного производства, в особенности работы Д.И.Дубровского, Н.С.Злобина, Э.В.Ильенкова, М.С.Кагана, В.Ж.Келле, ¿.Я.Ковальзона, Л.Н.Когана, В.И.Копалова, М.К.Ыамардалшми, {.Р.Мегрелидзе, А.Г.Спиркина, В.В.Соколова, В.И.Толстых, В.И.Шенк-дана. Исследуя проблему человеческого бытия как основание единства философии и литературы, автор опирался на работы, в которых рассматриваются проблемы личности, человеческой деятельности, об-цественных отношений, интересов, потребностей, из которых можно отметить как наиболее важные работы Г.С.Батищева, А.П.Буевой, З.Е.Кемерова, И.С.Кона, Е.М.Крутовой, Г.В.Мокроносова, А.М.Мосо-рова, М.Г.Мысливченко, Л.Сэва (Франция), Г.М.Тавризян, Т.Ярошев-зкого.

В работе над историко-философскими аспектами темы были ис-юльзованы сочинения (Мыслителей прошлого и современности, а так-ке их фрагменты, опубликованные в различных антологиях, сборниках тёреводов и пр., а также труды советских и некоторых зарубежных 1рогрессивных авторов, посвященные анализу историко-философского троцесса, его отдельных периодов, направлений, тенденций. Отметим здесь прежде всего работы В.Ф.Асмуса, Н.С.Автономовой, М.Бур (ГДР), 1.С.Богомолова, Б.'?.Быховского, С.И.Великовского, П.П.Гайденко, ^В.Гулыги, Б.Данэма (США), Г.Ирлица (ГДР), В.А.Карпушина, М.А.Кис-:еля, В.Н.Кузнецова, Т.А.Кузьминой, В.А.Лекторского, К.Н.Любути-т, Ю.К.Мельвиля, Н.В.Мотрошиловой, И.С.Нарского, Т.И.Ойзермана, З.В.Соколова, Э.Ю.Соловьева, Л.Сэва, А.Н.Чанышева, В.С.Швырева, ¿.М.Шитикова.

Эмпирической базой исследования послужил огромный материал мировой литературы (прежде всего русской и западно-европейской): лемуарная, эпистолярная, биографическая и автобиографическая литература, эссеистика, художественная критика и публицистика; наконец, результаты самонаблюдения автора над собственной деятель--юстью.

Научная новизна исследования заключается в том, что проблема единства философии и литературы рассматривается как комплексная, многоплановая: здесь соединяются гносеологический и ценност-

. ный, структурный и исторический подходы к ней; с другой стороны, постоянно пересекаются меяду собой широкий, историко-культурный и "узкий", личностный уровни исследования. И все эти аспекты, уровни объединяются проблемой осмысления человеческого бытия в философии и литературе. Исследование осуществляется как бы на "стыке" общефилософских (общетеоретических), социологических, зс-тетико-литературоведческих, культурологических и др. областей философского и гуманитарного знания. Вместе с тем оно не растворяется в специальных проблемах, оно является именно философским исследованием, поскольку главным для автора выступает общетеоретический, методологический аспект изучения единства философии и литературы. Это означает, что рассматриваются не какие-то определен ные художественные произведения, не творчество мыслителей и писателей (художников), но общие типы философского и художественного мышления как осмысления человеческого бытия. Иными словами, авто£ рассматривает некоторые содержательные структуры осмысления человеческого бытия, общие для философии и художественной литературы, которые позволяют говорить о принципиальной возможности единства и взаимодействия этих форм духовного освоения действительности.

Более конкретно положения, выражающие научную новизну подхода к проблеме", можно сформулировать следующим образом:

1. Проведен сравнительный анализ основных исторических периодов развития философии и. литературы, начиная с античности (на материале западно-европейского и русского романа), в результате которого выявлено наличие общих для философии и литературы исторических типов мироотношения и концепций человека; дана их характеристика.

2. Проведен анализ мироотношения и мировоззрения как особьс структур общественного и индивидуального сознания, определена их роль в духовном развитии общества и личности.

3. Проведен анализ философии и литературы как специальных форм деятельности по выработке мироотношения и мировоззрения, показаны единство и своеобразие философии и литературы с этой точки зрения.

4. Показана укорененность философского мышления в нефилоссх ском материале духовной культуры; дано обоснование существованию нетрадиционных форм философского мышления в художественной литературе и нетрадиционных жанрах словесности.

5. Проведен сравнительный анализ философии и литературы с

очки зрения субъекта и объекта этих форм духовной деятельности, оказаны их единство и своеобразие.

6. В определенной степени обобщены результаты исследований ругих авторов, прямо или косвенно затрагивающих эти проблемы.

В соответствии с этим на защиту выносятся следующие поло-

ения:

1. Философия и художественная литература - это специфиче-кие формы смыслообразующей деятельности, благодаря которой в авдую эпоху прорабатывается определенный тип мироотношения и онцепции человека.

2. История философии и история литературы - это процесс азработки единых по своему содержанию исторических типоп миро-ткошения и концепций человека.

3. Тип мироотношения является центром, стержнем духовной ультуры общества в данную эпоху.

4. Субъектом и объектом философии и художественной литера-уры является человек в специфических формах единства индивидуаль-ой, социальной (конкретно-исторической) и общечеловеческой сто-он его сущности.

5. Философия и литература как формы смыслообразующей дея-ельности укоренены во внутреннем опыте личности; внутренний

пыт личности является полем взаимодействия философии,литературы, скусства, других форм и .уровней духовной культуры.

6. Художественная литература представляет собой специфиче-кую форму бытия философии, концептуально сопоставимую с теоре-ическим философским мышлением.

7. Нетрадиционные жанры словесности представляют собой фору, "промежуточную" между философией, литературой и внутренним пыгом личности; это своего рода эмпирия философского мышления.

Практическое значение исследования. Практическое значение ыводов диссертации определяется потребностью отечественной фи-ософии и обществознания в преодолении устаревших представлений духовной деятельности, духовном мире личности, идеологии, вос-итании; потребностью выхода обществознания на новый этап свое-о развития, связанный с решением задач обновления общества, озможности научного и практического использования выводов иссле-,ования обусловлены тем, что в диссертации дано: обоснование значимости мировоззренческих представлений в создании и поведении людей;

- обоснование значимости художественной литературы, критики, публицистики для формирования мировоззрения на всех его уровня)

- обоснование значимости внутреннего мира личности не только для деятельности философа, художника, но и для деятельности каждой личности, для духовного развития общества;

- обоснование необходимости для всех работников в сфере идеологи! учитывать реальные механизмы формирования мировоззренческих структур общественного и индивидуального сознания; обоснование необходимости гуманизации философского знания (и обществознания в целом) и философского образования, в том числ( гуманизации преподавания философии в техническом вузе;

- обоснование необходимости для профессиональных философов работать над материалом литературы и искусства, художественной кри> тики, публицистики, других форм духовной культуры.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования докладывались на следующих республиканских, региональных и вузов ских научно-теоретических конференциях: "Совершенствование общественных отношений и социалистического образа жизни в условиях развитого социализма в свете решений ХХУ1 съезда КПСС" / Сверд ловск, 1982); "Наука и общество" / Иркутск, 1983); "Инженер XX века" / Свердловск, 1986); "Актуальные проблемы идеологическог обеспечения НТР" / Свердловск, 1986); "УШ научно-техническая конференция УПИ" / Свердловск, 1988).

Основные положения диссертации использовались: в спецкурсе "Философия, мировоззрение, культура", который читался автором на протяжении нескольких лет для слушателей Вечернего университета марксизма-ленинизма Свердловского ГК КПСС; в лекциях; которые чи тались автором на протяжении ряда лет для слушателей Института п вышения квалификации преподавателей общественных наук при УрГУ и А.М.Горького; в учебном курсе марксистской философии, которые чи таются автором в последние годы для студентов химико-технологиче ского факультета Уральского политехнического института им.С.М.Ки рова, а также во внеаудиторной лекционной работе; в лекциях; с к торыми автор выступает перед широкой аудиторией от общества "Знэ ние". Материалы диссертации докладывались и обсуждались на доктс рантском семинаре слушателей Института повышения квалификации пр подавателей общественных наук яри УрГУ, на кафедрах диалектичесл го материализма и истории философии философского факультета УрГ1 Рукопись монографии "Человек как объект философии и литературы"

обсуждалась на кафедре философии Уральского политехнического института им.С.и.Кирова.

По теме диссертации опубликовано 19 работ / 23,2п.л/, в том числе монография "Человек как объект философии и литературы" Иркутск, изд-во Иркутского университета, 10,9 п.л; в соавторстве с Г.В.Мокр'оносовым/. Всего автором опубликовано 19 работ (23,2 п.л.).

Структура работы. Работа изложена на 320 страницах машинописного текста, состоит из введения, трех частей, заключения и списка использованной литературы, содержащего 415 наименований.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ -

Во введении дается обоснование актуальности темы исследования, определяются его цель и задачи, формулируются методологические основы их осуществления, характеризуются теоретические исследования, формулируются положения, претендующие на новизну подхода к теме, раскрывается теоретическое и практическое значение исследования, сообщается об апробации работы.

ЧАСТЬ I - "Единство философии и литературы как методологическая проблема" - состоит из двух параграфов.

В первом параграфе - "Историко-философская традиция поиска общих оснований единства философии и других форм духовной культуры" - прежде всего- отмечается, что в истории философии, начиная с Нового времени, проблема взаимной связи философии и других форм духовной деятельности (научного познания, искусства, религии и др.) осознавалась как проблема их общих или предельных оснований. Актуализация проблемы предельных оснований духовной деятельности была связана с отчуждением личности и культуры в условиях капитализма. Это выразилось, в частности, в расхождении гуманитарного и негуманитарного знания, которое фиксирует уже западная философия Нового времени, начиная с Канта. Поэтому по мере углубления социального отчуждения, вплоть до настоящего времени, эта проблема постоянно находится в центре внимания философской мысли. В работе дается краткая характеристика позиций немецкой классической и современной западной философии по вопросу о предельных основаниях духовной культуры. Характеризуя некоторые направления западной философии XX века (экзистенциализм, герменевтику, структурализм), автор отмечает нарастающее "движение к человеку" - стремление включить человека, субъекта в качестве предельного основания, предпосылки исследования взаимоотношения философии с другими формами духовной

Культуры. Но в то же время, как показывает анализ, ото стремление осталось нереализованным, поскольку не опиралось на научную концепцию человека.

Во втором параграфе - "Состояние исследования проблемы единства ¿¡илософии и литературы в марксистской философии 50-60-х годов: потребность "поворота к человеку" - автор показывает, что отечественная философская наука лишь сравнительно недавно включилась в'обсуждение этой проблемы. В работах 50-60~х годов,касающихся сущности философии и искусства, преобладал гносеологический подход к пониманию духовной культуры. Это и привело впоследствии, ,с одной стороны, к сужению содержания литературы и искусства как, якобы, "низших" форш отражения,' а, с другой стороны, к сужению • содержания научного и философского знания и познания,к отрицанию в них моментов интуиции,воображения и пр. Все это, в свою очередь, порождало мнение о том, будто художественная литература и искусство - всего лишь "образные иллюстрации" или "популяризации" научных и философских идей, принципов. .Известным шагом вперед была "трудовая" теория искусства/ В.Тасалов.Э,Ильенков, В.Пажитнов и др./.которая развивала мархсово понимание художественной деятельности как творчества "по законам красоты". Но, несмотря на ценность этого подхода,, он все же оказался недостаточным, чтобы применить его к изучению взаимоотношения философии и искусства, философии и литературы. Дальнейшей попыткой преодолеть преодолеть узость гносеологического понимания явлений духовной культуры стал ценностный подход, с помощью которого удалось выявить элементы сознания, связанные не только с теоретическим/познавательным/, но и с духовно-практическим отношением человека к миру. Однако попытки объединить философия и искусство как ценностные формы сознания, хотя и прояснили моменты общей природы философии,литературы и искусства /Ю.Н. Давыдов,М.С.Каган, и др./, • но все же' оставили проблему в целом нерешенной, поскольку было неясно,каковы: причины дифференциации этих ценностных форм,какова их специфика,как они взаимодействуют друг с другом. Новый подход к философии,науке.искусству был связан с осмыслением предметно-практической сущности человека в наследии К.Ь'.аркса, с применением этой концепции к анализу этих Зоры духовной культуры. Он позволил объединить в севе и прежние подходы на новой основе. Специфическая полифункциональность филосо-

фии и искусства начинают исследоваться именно с точки зрения человека, "системности" его собственного бытия/Г.С..Батищев,О.Г.дробниц-ций,Л. А.Закс, В. Е. лемеров,".Л. Ковальзон и др./. Ь результате философия стала пониматься не только как синтез знания и мировоззрения, но как особый способ духовно-практического освоения мира.Удалось по-ноеому объяснить и особый.синтезирующий характер художественной деятельности как специфического сочетания индивидуально-личностного и беспристрастно-объективного видения мира. /Ь. П. Иванов, М. С.Каган, Ф.Т.Мартынов и др./. Искусство было понято как созидание художником жизненного мира человека. Опираясь на принцип деятельности в широком, культурологическом смысле слова,исследователи стали рассматривать искусство и литературу с точки зрения человека как-субъекта культуротворческой деятельности,в которой утверждаются те или иные образы "человека культуры", типы 1*ироотношения и пр./Л.А..Бердюгина,В.А.Кругликов,В.А.Малахов м др./,что также открыта возможность для аналогичных исследований взаимоотношения философии ц литературы. Так постепенно все более дает о себе знать "потребность "поворота к человеку" - к человеку, уграченному отечественной философией в предшествующие десятилетия. В связи с этим' автор полагает,что проблема оснований единства философии и литераТу_ га иолжна рассматриваться прежде всего как проблема человеческого бытия- едлнства и специфики его философского и художественного осмысления. Это значит,что главной методологической основой, мето- 1 дологическим инструментом исследования этой проблемы должна стать марксистская концепция сущности человека. Ь связи с этим автор формулирует основные положения этой концепции, обращая особое внимание на те ее аспекты, которые в недавнем прошлом совещались недостаточно или искажались. Бечь идет, в частности о- единстве индивидуального, социального/социально-исторического/ и общечелове-ческого/"родового"/ в сущности человека. Автор останавливается на современном осмыслении социально-классового аспекта человеческого бытия,на обстоятельства,приведших к абсолютизации этой стороны философской концепции К.Маркса его последователями и интерпретаторами.

ЧАСТЬ II - "¿йинство философии и литературы - в осмыслении; исторических типов шроотношения" - состоит из четырех параграфов.

Б первом параграфе - "»¡ироотношение - смысловой стержень философии и литературы. Мироотношение и концепция человека" -

раскрывается содержание понятий "мироотношение" и "мировоззрение", их взаимная соотнесенность, рассматриваются различные точки зрения по этим вопросам. Мировоззрение определяется как такая система представлений, посредством которой человек "вписывает" себя в мир, а мир - в себя. Ядром мировоззрения выступает совокупность представлений о человеке в его соотнесенности с миром, о высших целях' человеческой деятельности. В мировоззрении реализуется единство познавательного (когнитивного) и ценностного (аксиологического) начал, но ценностное все же является преобладающим. Мировоззрение (оно существует на личностном и общественном уровнях) выступает как социальный ориентир жизнедеятельности личности и общества. Что же касается понятия "мироотношение", которое пока еще не является общепринятым в нашей научной литературе (и потому достаточно неустойчиво по содержанию), то автор определяет его как, во-первых, реальное, исторически изменяющееся отношение человека к миру и, во-вторых, как фиксацию этого реального мироотношения в духовной культуре, в различных формах общественного сознания. В дальнейшем исследовании главным для автора является второй аспект мироотношения. Мироотношение - это как бы исходный принцип мировоззрения, общая "схема" ("правило") его построения. Или: мировоззрение - это'как бы развернутое мироотношение. Мироотношение, или представления о человеке в его соотнесенности с миром, пронизывают всю духовную культуру"общества, в особенности филосо-' фию, литературу, искусство, являются объединяющим началом, стержнем культуры. Более того, проблема человеческого бытия является центральной для философии, литературы и искусства. Что касается отечественной философской науки, то эти идеи до недавнего времег ни еще не были общепризнанными вследствие деформации философского сознания в предшествующие десятилетия, до сих пор не вполне изжита претензия философов на осмысление'"мира в целом", "общих законов бытия" и т.п. Автор, опираясь на новое прочтение известных высказываний Ф.Энгельса об основном вопросе философии, на научную литературу последних лет, показывает, что за любыми историческими изменяющимися постановками философских проблем, в конечном счете, всегда стоит более общая проблема "человек - мир". В последующих параграфах этой части диссертации проводится сравнительный анализ истории философии и истории литературы в контексте истории духовкой культуры с целью фиксации типов мироотношения. Этот анализ обнаруживает, что в историко-фи-

лософском и историко-литературном процессах, в рамках каждого из основных исторических типов культуры (античность, средневековье, Возрождение и пр.) просматриваются концептуально сходные структуры - типы представлений о человеке в соотнесенности с миром, или типы мироотношения, которые, в конечном счете, являются отражениями исторически сменяющих друг друга типов взаимоотношений личности и общества. На основе этих типов мироотношений строятся концепции человека в философии и литературе.

Во втором параграфе -. "Космологическое и теологическое ми-роотношение в философии и литературе" - сначала говорится о не-расчлененном существовании философского и художественного мышления в рамках общего синкретизма сознания архаического общества. В этой нерасчлененности философского и художественного сознания просматривается общий объединяющий принцип - мифологическое ми- ' роотношение: в мифологии, эпосе, "предфилософии" ("мудрости") человек представляется абсолютно зависимым от внешних сил. С развитием античной цивилизации --развитием общественного разделения труда, развитием социального неравенства и т.д. - этот тип мироотношения сменяется другим: в философии и литературе классической античности в целом просматривается космологическое мироотношение, т.е. представление о человеке и мире как о "микрокосме" и Космосе, "целом" и "части"; при этом человек, отдельный иадивид - это такая "часть", которая несет в себе "целое" (Космос). Это представление реализуется во всех формах античной культуры: в философии (например, в атомистике Демокрита, в учении Платона о государстве, об общем благе, в постановке проблемы единичного и общего, и т.д.), в литературе (драматургия Эсхила и Софокла), в архитектуре, в политической жизни общества (античная демократия). Везде человек представляется лишь частицей всеобщего, "природно-повто-римым" существом (А.Ф.Лосев), "атомом". Античное философское и художественное сознание еще не знает человека как неповторимую личность, хотя движение к ней' уже начинается (ибо уже произошел разрыв родовых связей между людьми), в особенности в лирике. В дальнейшем, в средневековой культуре утверждаются иные представления. Так в средневековой философии (например,' в схоластике) и . в литературе (средневековый роман, "житийная" литература, рыцарская поэзия) господствует теологическое мироотношение, т.е. представление о человеке как о существе, абсолютно зависимом от бога, как о результате его творения. В рамках этого мироотношения, под-

спудно происходит движение к осознаванию человеком себя как не- • повторимой индивидуальности (например, в философии Августина). Теологическое мироотношение соответствует феодально-сословному строю Западной Европы и является порождением этого строя. Мифологическое, космологическое и теологическое типы мироотношения сходны мевду собой, ибо все они (хотя и по-разному) воплощают представления о полной зависимости человека от внешних, принудительных сил. природного и социального Космоса. Они отражают принудительный характер связи между индивидом и обществом, господство так называемых "внеэкономических" форм принуждения. И только начиная с Ренессанса происходит поворот к принципиально иному представлению о взаимоотношении человека с миром. Этот вопрос рассматривается в третьем параграфе, который называется "Антропоцент-ристское мироотношение в философии и литературе - начало "поворота к человеку". Проблема становления гуманизма в философии и литературе". Автор анализирует радикальный поворот, сдвиг в прежнем мироотношении - перенесение акцента с надчеловеческой, надмировой сущности на самого человека, становлении в философии, литературе, искусстве Возрождения антропоцентристского мироотношения. Центром мироздания теперь представляется не бог, а человек в его чисто человеческой, земной осуществленности: он - особая часть природы, творец культуры ("окультуренной природы"). Это мироотношение просматривается в живописи Возрождения (Леонардо да Винчи, Рафаэль и др.), в поэзии и драматургии (Петрарка, Данте, Шекспир), в "плутовском" романе, а также в философии (Д-к. Бруно, Н.Кузанский и др.), во всей тогдалшей гуманистической общественной мысли. Поворот к антропоцентризму - это и есть, по существу, начало гуманизма в европейской культуре, хотя, разумеется, гуманистический потенциал накапливался и в рамках культуры прошлого, начиная с античности. Зслед за исследователями, рассматривающими Возрождение как особый тип культуры -"культуру поворота" (Л.М.Баткин), автор показывает особое место философии и.литературы этого периода во всем последующем развитии гуманизма, отмечая, что процесс этот не является завершенным и в XX веке: ведь то, что было начатю культурой Возрождения - проработка проблем, связанных с творческим отношением человека к миру и с "очеловечиванием" человека - сегодня стало неотложным требованием, от реализации которого зависит судьба всей человеческой цивилизации.

Четвертый параграф - "Деятельное" мироотношение в философии и литературе" - целиком посвящен возникновению, утверждению, раз-

витию в философии и литературе (преимущественно на материале западно-европейского и русского романа) "деятельного" мироотношения^ представлений о человеке как творчески-деятельнс'м, активном существе, созцдающем самого себя и окружающий его природный и социальный мир. Сравнительный анализ истории философских учений ХУШ-ХХ вв. (Просвещения, немецкой классической философии, немецкого романтизма, марксизма, немарксистской зарубежной философии) и истории европейского, русского и советского романа позволяет выявить в этих процессах (при всей их неодномерности, "зигзагах", отступлениях) общую линию, общую тенденцию, которая воплощена в эволюции "деятельного" мироотношения.- Анализ последнего начинается с философии и литературы ХУШ - первой половины XIX вв. Автор показывает, как происходит движение от созерцательного материализма в философии и созерцательного по своему характеру "романа воспитания" к философии и литературе, утверздающей концепции человеческого активизма (немецкая идеалистическая философия, романы В.Скотта, Стендаля). Особенно выделяются здесь такие оттен-. ни становящегося "деятельного" мироотношения, как "духовно-деятельное" мироотношение с его положительными (оптимистическими) и "отрицательными" (пессимистическими) мотивами (таковы, с одной стороны, немецкая идеалистическая философия, романы Гете, Стендаля, а с другой стороны, философия и литература немецкого романтизма). Далее автор■сопоставляет диалектико-материалистическое учение К.Маркса и классический роман XIX в.(от Бальзака до Толстого), обнаруживая их общую тенденцию - развитие "практически-деятельного" мироотношения, т.е. развитие представлений и концепций человеческого бытия как практически-деятельного отношения человека с. миром, благодаря которому происходит, с одной стороны, созидание человеком предметного мира.и всего "очеловеченного" мира культуры, а с другой стороны, усвоение, присвоение человеком всего накопленного человечеством содержания культуры. Автор показывает, что художественная литература - классический роман XIX в. - при наличии общего мироотношения - развивает различные варианты художественных концепций человека, его взаимоотношения с миром, в которых писателя«! удается показать противоречия мезду целями И результатами че-. ловеческой деятельности, между обществом и личностью, различные грани человеческой несвободы и т.д. Таким образом, реализуется-огромный потенциал художественной литературы в осмыслении человеческого бытия,-не менее содержательный, чем его философское осмысление. Едва ли не самым главным достижением классического романа ста-

ло осмысление социальной обусловленности личности, понимание общества как сложной системы отношений, которая определяет характер, судьбу человека. Именно это содержание художественной литературы XIX в., в особенности творчество Бальзака, высоко ценили К.Маркс и Ф.Энгельс, создавшие учение об обществе, о социальном характере жизнедеятельности личности. При этом в XIX в. сложилась довольно устойчивая структура романного повествования - так называемый "центростремительный" роман (термин Д.В.Затонского), сама форма которого, по существу, несет в себе определенное миро-отношение, определенную концепцию человека, соответствующую общей концепции тогдашней философии и литературы. Суть этой концепции, заложенной в структуре романа, такова: мир романа - это упорядоченный мир, принципиально "открытый" рациональному объяснению; герой романа - это сильная деятельная личность, обладающая индивидуальным характером и несущая на себе отпечаток социальной среды, воспитания, иногда до жесткого,"линейного" детерминизма; причем, все действия, все поведение героев романа мотивированы, рационально объяснимы ; пространство и время романа - это равномерное, панорамное пространство и хронологически-равномерное время Есак устойчивые характеристики человеческого бытия; автор романа (повествователь) находится как бы в особой "точке отсчета" - над интересами и страстями людей, вследствие чего он обладает "избыточным кругозором" (М.М.Бахтин) - он способен все увидеть, понять, рационально объяснить, т.е. овладеть абсолютной истиной и произнести свой "приговор" над жизнью. В этой структуре заключена общая мировоззренческая установка, общее мироотношение как принцип осмысляющей деятельности в культуре: убежденность в изначальной "открытости", абсолютной познаваемости мира и в способность мыслителя, художника, в силу особого характера его деятельности, 'достигать абсолютного знания. Конечно, наиболее талантливые писатели, романисты бессознательно, в процессе творчества, отчасти преодолевали эти рамки - так же, как и рамки узкого "линейного" социального детерминизма, Но все же в целом в классической литературе ХУШ-Х1Х ив. эти установки являются господствующими. Они во многом 'соответствуют тогдашним философским концепциям - теории познания концепции человека (хотя, естественно, не все философские учения целиком вмещаются в рамки господствующего мироотноше-ния). Установка на изначальную "разумность", рациональную "проз-•рачность" мира, на принципиальную способность мыслителя и худож-

ника быть "медиумом" познания (М.К.Мамардашвили) была обусловлена характером духовного производства: особым положением интеллигенции в обществе, разрывом между теорией и практикой, и пр. Она преодолевается в XX в., хотя остатки ее ощущаются до сих пор, например, в педагогике (стремление дать ученику "всю сумму" знания, претензия учителя на обладание абсолютным Знанием и т.д.). К.Маркс и Ф.Энгельс, создавая концепцию социальной обусловленности повна-ния, сделали тем самым значительный шаг в преодолении этой рационалистической иллюзии классического сознания. В то же время следует отметить, что это была не только иллюзия: в этой установке выразился пафос веры в могущество человеческого разума, в способность сделать научное знание средством изменения, гуманистического совершенствования человеческого бытия. Далее автор сопоставляет западную философию XX в. и современный западный роман, показывает эволюцию "деятельного" мироотношения, появление общих для философии и литературы модификаций этого мироотношения. В отличие от относительной целостности классической культуры, в духовной культуре XX в. наблюдается распад некогда целостного мироотношения, возникновение различных, подчас прямо противоположных представлений о человеке, систем ценностей. В философии это нашло наиболее концентрированное выражение в конфронтации антисциентизма (антропологизма) и сциентизма (неопозитивизма) с их ориентациями либо на "человеческое" содержание духовной культуры (нравственность, религию, искусство, литературу и пр.), либо на рациональное знание, науку; либо на заострение проблем человеческого бытия, либо на игнорирование как "псевдопроблем" и т.п. В литературе и искусстве также просматриваются различные системы ценностей, раз- .. личное понимание взаимоотношения человека с миром; либо рациональ-. но-потребительское отношение человека к природе и к человеку, культ грубой силы и т.д.;, либо, напротив, ориентация на поиски гуманного общества, гуманного мира. Автор более подробно останавливается'на'' сопоставлении антропологической философии' экзист'енциализма и современного западного романа, так называемого "центробежного" романа (термин Д.В.Затонского), развивающегося в том же русле гуманистического осмысления человеческого бытия (Пруст, Джойс, Кафка' и др.). Характеризуя экзистенциализм как философию, которая в концентрированной форме выразила разлад мевду личностью и обществом, показала хрупкость, ненадежность человеческого существования в современном мире и т.д., автор обнаруживает в этой философии сложный вариант "духовно-деятельного" мироотношения, принципиально от-

дичащегося от мироотношения, лежащего в основе немецкого классического идеализма, ибо, во-первых, оно утверждает разлад между человеком и социальным "целым", а, во-вторых, связывает перспективы человеческой свободы не с "познанием необходимости", а с ее преодолением, с личностным духовным противостоянием ей. Рассматривая развитие литературы в XX в., автор показывает, что проблемы, затрагиваемые романистами, сама структура романа воплощают в себе те же представления о человеке и мире, что и философия антропологической ориентации. Сравнивая структуру романа XX в. со структурой классического романного повествования, можно обнаружить, что в ней заключено уже иное мироотношение, иная концепция человека: мир романа - ото мир, ставший противоречивым, дисгармоничным, во многом недоступным рациональному познанию; герой романа - человек, теряющий индивидуальность, "лицо", утрачивающий свою органичную причастность к природному и социальному миру, ощущающий чуждость этого мира и хрупкость своего существования в нем; пространство и время романа - смещающиеся, "сужающиеся" или "расширяющиеся" пространство и время, которые теперь стали характеристиками личностного бытия; автор романа - уже не "медиум" познания: он не находится в особой "точке отсчета" и поэтому не может претендовать на обладание абсолютной истиной (напротив, он сам ощущает свою "заброшенность" в мир, "проблематичность своего существования) и т.д. Таким образом, мировоззренческая установка классики уже разрушена (хотя это, конечно, не мешает тому, что и в XX в. появляются произведения, написанные в рамках прежней традиции), формируется другая установка, утверждающая необходимость личностной активности художника в преодолении противоречивости, дисгармоничности бытия. Что касается сциентистской ориентации в философии и литературе, то и внутри нее - в попытках игнорирования проблем человеческого бытия, в утвервдении "рациональности жизни" ("Аэропорт" О.Хейли), человеческого поведения скрыто угадывается тот же чуждый, непонятный мир, ненадежность человеческого существования личности в этом мире. Все это и есть явное или неявное осознание кризиса современной культуры, явные и скрытые поиски нового мироотношения, которое соединяло бы в себе позицию личности и позицию об-'щества, а также позицию всей человеческой цивилизации.

• В заключительной части этого параграфа проведен сравнитель-.ный анализ отечественной марксистской ^идософии после октябрьского периода и советской литературы, доказано сходство их судеб, • ситуаций. На протяжении 20-5,0 рщов содержание марксистской ?ео-

рии было "урезано", отдельные положения и высказывания К.-Маркса и Ф.Энгельса были упрощены, догматизированы и приспособлены к тому, чтобы "теоретически обосновывать" превосходство сталинской бюрократической системы. В это время под флагом марксизма провозглашалась вульгарно-социологическая, фаталистическая по существу концепция человека. Она абсолютизировала социальную обусловленность личности, сводила индивидуальную жизнь лишь к "функции" данной социальной системы. Так из марксизма было утрачено "революционно-практическое" (К.Маркс) понимание сущности человека как саморазвивающегося,самоутверждающегося существа. Мучительное преодоление извращений марксистской теории, начавшееся в 60-е годы, было одновременно направлено к тому, чтобы "вернуть" человека в философию. Однако это движение по пути к человеку оказалось очень медленным, вследствие чего философы-марксисты не смогли вполне адекватно осмыслить процессы, происходящие в нашем обществе в последние десятилетия. Несравненно более чуткой к этим процессам оказалась художественная литература.

До недавних пор в литературоведении господствовали представления, согласно которым все, что происходило в жизни нашего общества, было необходимым, исторически оправданным. Это отразилось и на положении литературы: статус советской литературы закреплялся лишь за теми произведениями, которые безоговорочно оправдывали все, что совершалось, и, напротив, от литературы отлучались те произведения, в которых слышались ноты критического отношения к происходящему. Между тем с самого начала, с 20-х годов в советской литературе прослеживаются две основные тенденции. Иногда они взаимодействуют, дополняя друг друга (в том числе в рамках творчества одного писателя), а потом все более противостоят друг другу. Эти тенденции можно назвать так: позитивное отношение к происходящим переменам в обществе и критическое осмысление этих перемен. Наряду с оптимистическим приятием происходящего, с героизацией, романтизацией революции, гражданской войны, трудностей и успехов строительства нового общества ("Как закалялась сталь" Н.Островского, "Оптимистическая трагедия" Вс.Вишневского, "Чапаев" Д.Фурманова, поэзия В.Маяковского, Н.Асеева, М.Светлова и т.д.), в литературе, этого времени просматривается и другая тенденция,.другое осмысление социальных процессов. Оно тоже происходит в рамках развивающегося социалистического сознания. Это - тенденция, несущая в себе тревогу за будущее человека и общества,, элементы социальной

критики. Со временем происходит все более резкое размежевание этих тенденций. С одной стороны, мощный идеологический и административный нажим на литературу приводит к тому, что ее захлестывают произведения, безоговорочно принимающие и восхваляющие "сталинский" путь строительства социализма, сталинский режим. В литературе постепенно утверждается концепция человека как "винтика" социальной системы. С другой стороны, критическое отношение к происходящим социальным процессам со стороны немногочисленных авторов становится все более отчетливым, резким ("Мастер и Маргарита" и "Собачье сердце" М.Булгакова, "Зависть" Ю.Олеши, "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" И.Ильфа и Е.Петрова, "Мы" Е.Замятина, "Котлован" А.Платонова и др.). Осмысление жизни в этой "второй" литературе совершается с принципиально других позиций, другого мироотношения - не с точки зрения социального "целого", полностью' подчиняющегося, поглощающего личность как "винтик", "частицу" системы, а с точки зрения личности как особого бытия, не всегда, не полностью, совпадающего с бытием социального "целого" ("социума"). Таким образом, литература в целом оказалась чуткой не только к позитивному содержанию социальных сдвигов, но и к тому негативному, что входило в жизнь общества и отдельной личности шесте с разрушением старого уклада.

Но этот путь - путь постижения действительности во всей ее сложности, противоречивости в 30-е годы был искусственно прерван. Господствующим в литературе становится безудержное восхваление Сталина и всего созданного им режима. С 60-х годов начался новый период (хотя он и замедлен в годы "застоя"): в философии происходила, а с 80-х годов усилилась разработка проблем личности и общества, в особенности проблемы единства индивидуального, социального (социально-исторического) и общечеловеческого аспектов жизнедеятельности личности и общества, возможностей и путей гуманизации человеческого бытия; в литературе продолжалось осмысление действительности с позиций не только общества (данного "социума"), но и с позиций индивидуального и общечеловеческого бытия, осмысление социального и духовного кризиса общества, перспектив "возвращения к человеку". Это - глубинный, мировоззренческий поворот, который, несомненно, выводит литературу на новые уровни художественного осмысления мира. Свидетельством тому является утверждение в советской литературе формы "центробежного" романа XX в., с его 'резким акцентом на проблемах человеческой индивидуальности. При

- -

этом литература не является рлепым повторением уже найденных форм, она обогащается нашим собственным социальным опытом (например, романы В.Быкова, В.Гроссмана, Ю.Трифонова, Ч.Айтматова).' Однако пока рано говорить о каком-то завершенном характере этого движения. Наша литература еще находится на "перепутье", и показателем этого является отсутствие в ней мировоззренческого, концептуального единства, ибо в ней просматриваются различные, подчас противоположные концепции человека (хотя они и объединены общим гуманистическим мироотношением)- от оптимистических, утверждающих потенциал нравственных сил личности и общества (А.Рыбаков, Д.Гранин, Ю.Трифонов и др.), до пессимистически-эсхатологических, показывающих утрату человеком прочных опор своего бытия (В.Макашш).

Подводя итоги этой части исследования, можно сказать, что история философии и история литературы - это единый по своей сути процесс разработки типов мироотношения. Вопреки сохраняющейся до сих пор точке зрения, будто литература и искусство прорабатывают те или иные идеи, заимствуя их из философии, автор показывает, что художественная литература является самобытным, специфическим'способом проработки мировоззренческих представлений", которое совершается параллельно с философским осмыслением бытия, вне прямой зависимости от философии, и что связующим звеном для философии и литературы является духовная культура в целом, все ее формы и уровни. В то же время тип мироотношения, прорабатываемый философ- . ским и художественным мышлением, выступает как общее основание, общий принцип (своего рода "культурно-историческое априори") для последующей культуротворческой деятельности. В этой части работы обсуждаются также такие вопросы, как предмет философии, стиль мышления в культуре, специфика гуманитарного знания и др.

ЧАСТЬ Ш - "Единство философии и литературы как форм смысло-образования" посвящена анализу единства и своеобразия философского и художественного (литературно-художественного, мышления) как форм смыслообразующей деятельности. Эта часть состоит' из шести параграфов.

В первом параграфе, который называется "Мироотношение, мировоззрение и смысл жизни", автор, основываясь на предыдущем со- ■ поставлении исторических форм мироотношения в философии и литературе, продолжает анализ понятий мироотношения и мировоззрения как структур, в которых происходит осмысление человеческого бытия- Мироотношение как представление о человеке в соотнесенности .с миром.

- )Л> -

оказывается сопоставимым с представлением о смысле жизни. Спрашивая себя о том, зачем он живет, человек фактически также спрашивает и о том, во имя чего существует тот или иной общественный порядок, та или иная форма человеческой жизни, во имя чего существует жизнь всего "рода человеческого". Следовательно, речь идет о том, чтобы осмыслить связь человека с миром: с одной стороны, человеку необходимо осознать свое единство с природой и обществом, со всем человечеством.т.е. "вписать" себя в природное и со. циальное "целое"; с другой стороны, необходимо осознать себя и как самостоятельное, специфическое бытие - свое отличие, свою "разность" с окружающим миром. Уяснение смысла жизни является, таким образом, процессом формирования в индивидуальном и общественном сюзнании представлений о способе и мере причастности индивидуальной жизни к жизни общественной, о мере общности и "разности" этих жизней. Это и фиксирует тот или иной тип мироотношения: человек как часть Космоса, но в то же время самостоятельное и ответственное существо; человек как часть "божественной" воли, "божественного замысла"; человек как особая часть природы, венец природы и т.д. Представления о смысле жизни - это именно та грань мироотношения, в которой "высвечивается" для личности и общества исторически определенный горизонт человеческого бытия, т.е. его возможности, перспективы. В отличие от других форм человеческой деятельности, в философии, литературе, искусстве представления о че-ловейе, о смысле его деятельности являются предметом специального (профессионального) уяснения. Следовательно, философия и литература - это не просто формы отражения действительности. Как уже было показано раньше, это - формы, в которых происходит проработка мироотношения, мировоззренческих представлений; наконец, это формы смыслообразования - специальные формы духовной деятельности, которая "вписывает" человека в мир, а мир - в человека, раскрывая человеку и человечеству все новые возможности, горизонты его бытия, обеспечивающие человека "опережающими" ориентирами его деятельности. Этот подход к'философии и литературе дает возможность по-новому осмыслить единство и специфику этих форм.

Во втором параграфе, который называется "Опыт личности -исток и первоначальная форма смыслообразования", автор_, опираясь на ряд исследований проблемы смыслообразующей функции литературы и искусства (М.М.Бахтин, 8.П.Иванов и др.), показывает наличие в ' опыте личности - сложном феномене нерасчлене.щюго "бытия-сознания" - зачатков осшслсшд индивидуального р "разумности",

т.е. определенной направленности, логике, показывает наличие на этом первоначальном уровне смыслообразования зачатков художественного, философского и др.форм осмысления жизни.

В третьем параграфе - "Философия и художественная литература - формы смыслообразования" - развертывается сравнительный анализ философии и литературы в осмыслении человеческого бытия в его логике, направленности. Автор показывает, что философия и литература - это уже высоко развитые, специализированные формы смыслообразования, достигающие завершенности, концептуальности видения взаимоотношения человека с миром. Показывается, что в философии и литературе происходит осмысление человеческого бытия как единства индивидуальной, социальной и "родовой" жизни: с одной стороны, писатель и художник стремятся понять, каким образом происходит соединение, сплетение индивидуальных жизней в жизнь общества и всего человечества, с другой - как "общая" жизнь обусловливает индивидуальное бытие личности. Исследуя единство и своеобразие философии и литературы в этом "сведении" индивидуального к социальному и "выведении" индивидуального из социального, автор рассматривает такие проблемы, как философское и художественное осмысление временных фаз человеческого бытия (прошлое, настоящее, будущее), проблему художественной правды и др.

В четвертом параграфе - "Субъект и объект философии и литературы" - продолжается сравнительный анализ единства и своеобразия философского и художественного мышления, но теперь уже с точки зрения субъекта и объекта этой деятельности. Автор анализирует эволюцию представлений о субъекте и объекте философии в истории философии, более подробно останавливаясь на современных фор- • мах философского мышления, в том числе марксизме. Точно также ана-' лизируется эволюция представлений о субъекте и объекте литературы, включая современные ее формы. В результате обнаруживается, что субъектом и объектом философии и литературы является человек, но в специфических формах единства индивидуальной, социальной и общечеловеческой сторон его сущности. А именно, объектом философии является по преимуществу социальная и "родовая" жизнь, хотя и осмысливаемая в единстве с социально-исторической. То же соотношение этих сторон сущности человека просматривается в субъекте философии и литературы, т.е. в позиции философа и писателя. В то же время в реальном процессе развития философии и литературы происходили и происходят различные смещения в соотношении этих сторон,

что может привести (и приводит) философию к утрате своей сущности, своего назначения (быть критическим осмыслением, исследованием бытия), а литературу - к утрате художественности. Не избежала такого смещения и марксистская философия. Автор в связи с этим касается вопроса о деформациях марксистской философии в 30-50-х годах, что выразилось, в частности, в "устранении" проблем человека, смысла жизни из философского исследования, а также "устранения" личности философа, его собственного голоса, личной позиции из философского текста. Рассматривая историю философских учений, автор приходит к заключении, что позиция философа как личности, его индивидуальный взгляд на мир, индивидуальный склад мышления является полноправным моментом его творческой деятельности, наряду с его позицией как.представителя данного общества и "рода человеческого".

..В пятом параграфе - "Нетрадиционные жанры словесности как эмпирия философского мышления" - автор продолжая анализ единства философии и литературы, раскрывает свое понимание многоуровневос-ти философского мышления: философия существует не только в форме специальной, профессиональной деятельности, но и как "практическое" философствование, т.е. на уровне повседневного осознавания человеком своего бытия; далее, она существует в литературе, искусстве, а также в "промежуточных" жанрах словесности, примыкающих к литературе, искусству, науке (литературная и художественная критика, публицистика, научно-популярные жанры, воспоминания, дневники, эссе и пр.). Мысль о существовании "нетрадиционной" философии уже высказывалась в нашей литературе и другими авторами (например, М.С.Козловой, И.И.Субботиным), но она нуждается в большем обосновании. В работе показано, что в нетрадиционных жанрах словесности живет, пульсирует философская мысль. Как показывает анализ, этот тип повествования, лишенный строгой структуры, организуется двумя или несколькими принципами, "началами" (познавательное, художественное, философское" и др.). Иными словами, нетрадиционные жанры словесности воплощают в себе нерасчлененную форму существования художественного, научного, философского и пр. осмысления жизни; и тем самым они в известной мере аналогичны первоначальной нерасчлененности общественного сознания, проявившейся, в частности," в мифологии, эпосе, "предфилософии" раннего античного общества. Это означает, что, как и в древности, философия постоянно возникает, "рождается" также и из совокупного не-

- 2Э -

расчлененного общественного опыта. В сущности, нетрадиционные жанры словесности - это внутренний опыт личности, "внутреннее" осмысленно и переживание человеком своего бытия, которое, в результате выведения его во-вне, оформления в слове, поднимается на болеэ высокую ступень, становится одновременно и значимым общественна опытом. Автор показал огромное значение внутреннего опыта личности как для самой личности,.ее становления и развития, тш; и для развития духовной жизни общества. Внутренний опыт оказывается тем действительны!.! ■ "полем напряжения", взаимодействия духовного опыта личности и духовной культуры общества, в котором взаимодействуют все формы, уровни осознавания бытия, в том числе философия и литература.

В шестом параграфе - "Литература как философия и философия как литература" - философия и литература рассматриваются как формы деятельности, связанной со специальной работой над словом, его смысловыми, выразительными, метафорическими и пр.возможностями быть философским понятием или художественным словом. Опираясь на-, работы ряда исследователей (А.А.Потебни, А.Белого), автор показывает, что объединяющим началом философии и литературы являются все эти возможности слова, взаимопереходы от слова-понятия к слову-образу. Отсюда проистекают возможности "сгущения мысли" (А.А.Лотебня), на основе которых художественный текст приобретает философский смысл. Далее, автор обнаруживает общие мыслительные ■ формы литературы - системы категорий (человек, мир, движение, пространство, время и др.), сходные по своему содержанию и функциям с категориями философии.

В отличие от философских категорий, система категорий лите-. ратуры не существует как внешне фиксированная логическая система; она неотделима от языковой,, образной, стилистической ткани произведения и является формой (способом) организации художественного, текста и соответствующей духовной деятельности. Эт;о означает, что, с одной стороны, она выступает как данная художнику внутри литературы "схема", "канон" художественного формообразования, а, с другой стороны, это такой "канон" который, будучи усвоенным, должен затем воплотиться в собственную, индивидуальную форму художественного творчества и, значит, должен быть как бы заново "сотворенным" художником. Поэтому, хотя литература и не ставит перед собой специальных задач, связанных с выработкой категорий, в действительности в ней совершается эта, в сущности, философская-дадагельность.

Система категорий литературы (романа) выступает как "содержательная форма" литературы, как "форма-концепция", воплощающая в себе, как и система философских категорий, определенное мириотношание. Таким образом, можно говорить не только о концептуальном единстве философии и литературы, но тленно о "философичности" последней, или о специфической форме бытия философии в литературе. Вместе с тем и философию можно назвать в определенном смысле литературой, - причем, не только нетрадиционные формы (жанры) философии, но и философскую словесность, развивающуюся по законам и нормам теоретического мышления. "Ссылаясь на исследования русских и советских ученых (А.А.Потебня, А.Бзлый, А.В.Гулыга, А.Ф.Лосев и др.), автор пишет о скрытой и явной образности философского мышления, об образности категориальных форм философии, о "непредсказуемости" результатов философского творчества и т.д.

В заключении диссертации сформулированы основные выводи исследования и намечены перспективы дальнейших направлений работы в этой области.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Человек как объект философии и литературы. Иркутск, 1987. 10,9 п.л. (в соавторстве с Г.В.Мокроносовым).

2. Художественная литература и философское знание // Тезисы докладов И1 научно-технической конференции. Свердловск, 1988. 0,2 п.л.

3. Проблема человека в философии и литературе: Метод.рекомендации по гуманизации курса философии. Свердловск, 1990.

1,8 п.л.

4.' Философия, история, литература: взаимосвязь и единство //

« Историческое знание и современность. Свердловск, 1987. 0,9 п.л.

5. Философия, литература, стиль мышления // Философия и гуманитарное знание: социокультурный анализ. Свердловск, 1986. 0,9 п.л.

6. Сотрудничество искусствоведов и философов в подготовке личности инженера // Инженер XXI века. Актуальные проблемы подготовки и повышения квалификации специалистов в свете решений ХХУП съезда КПСС; Тез»докл.науч.-практ.конф. Свердловск, 1986. 0,1 п.л.

7. Проблема социального времени в современной западной философии и литературе // Методологические и философские проблемы языкознания и литературоведения. Новосибирск, 1984". 1,0 п.л. (в соавторстве с Г.В.Мокроносовым).

8. Стиль мышления и проблема социальной детерминации познания// Наука и общество: Теэ.республ.конф. Вып.2. Иркутск, 1983. 0,2 п.л.

9. Философия, мировоззрение, убеждения // Пути формирования коммунистической убежценнооти и активной жизненной позиции студентов в свете решений ХХУ1 съезда КПСС. Свердловск, 1983. 0,5 гг.л.

10. "Смешанные" жанры словесности как эмпирия филосовствования// Вопр.философии. 1982. № II. 1,0 п.л.

11. Образ жизни и мировоззрение личности // Совершенствование общественных отношений и социалистического образа жизни в условиях развитого социализма в свете решений ХХУ1 съезда КПСС: Тез.докл. и выступл. к республ.конф. Ч.З. Свердловск, 1982. . 0,2 п.л.

[2. Связь учебного курса философии и нравственно-эстетического воспитания в техническом вузе // Преемственность в эстетическом воспитании учащейся молодежи: Метод.рекомендации.' • Свердловск, 1982. 0,4 п.л.

[3. Нетрадиционные жанры словесности и проблема "начала" философии // Социальные функции философии. Свердловск, 1981. 1,0 п.л.

'Л. "Метод абсурда" А.Каша как феномен неклассического философствования // Вопр.философии. 1974. № 10. 1,0 п.л.

Ъ. Социальный детерминизм и проблема "смысла жизни" в современной буржуазной философии-// Общественные отношения и сознание. Свердлойск, 1975. 0,7 п.л.

6. Антропологическое обоснование отчуждения личности в. философии А.Камю // Историко-философские исследования. Свердловск, 1973. 0,4 п.л.

7. Личность и история в философской концепции А.Камю // Проблема личности в марксистской и буржуазной философии. Свердловск, 1973. 0,9 п.л.

18. Мифология "абсурда" как отражение действительности в буржуазном сознании // Проблемы социального познания (Тр.Урал, политехи, и Сверцл. архит.ин-тов. Свердловск, 1972 . 0,6 п.л.

19. Критика экзистенциалистских концепций личности и общества // Создание материально-технической базы коммунизма и развитие общественных отношений. Свердловск, 1971. 0,5 п.л.

Подписано в печать 2.0.02. 1<Э90 Формат 60x841/16. Бумага для множительных аппаратов. Печать офсетная. Объем 2,0 уч.-изд.л. Тираж 100 экз.

Заказ 1 еа

Бесплатно.

-Урал.ун-т им.А.Ы.Горького. 620083, Свердловск, пр.Ленина, 51 . __