автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема движущих сил истории в философском наследии Г. П. Федотова и И. А.Ильина

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Закунов, Юрий Александрович

Введение .С. 3.

Глава 1. Особенности трактовки Г.П. Федотовым движущих сил истории.С. 12.

Глава 2. Диалектика взаимодействия движущих сил в историософии

И.А. Ильина .С.64.

Глава 3. Различия между Г.П. Федотовым и И.А. Ильиным в социально-философском осмыслении истории России и современных сил общественного развития.С. 128.

Введение диссертации1999 год, автореферат по философии, Закунов, Юрий Александрович

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ диссертации связана с необходимостью осмысления природы и механизма взаимодействия движущих сил исторического процесса в рамках выработки целостной концепции отечественной философии истории в условиях нового периода развития современной философской мысли в России, который характеризуется овладением богатейшим духовным творческим наследием представителей так называемого русского "религиозно-философского ренессанса". Кризис как марксистского понимания истории, так и идеологии и практики реформ в посткоммунистической России на фоне размывания мировоззренческих основ общества, роста влияния православной церкви требуют новых теоретических подходов и глубокого историософского понимания сил общественного развития, выходящих за рамки позитивистской парадигмы. Многофакторность и многообразие исторического процесса отнюдь не ослабляет потребности в его осмыслении, но еще более побуждает к познанию универсальных и сущностных сил его развития в системе, способной выразить всю их диалектическую сложность. Проблема движущих сил истории наиболее актуальна из всех аспектов историософии, поскольку ее разрешение является делом не только умозрительного понимания уже свершившейся или будущей истории, но и методологией ее практического осуществления в настоящем. Это связано и с особенностями русской философии в целом, ориентирующейся на открытие истины "как очевидность, как непосредственное знание, как устремление деятельности."1. Наиболее яркие варианты концепций движущих сил и способов их понимания в рамках религиозной отечественной философии, стремящейся к целостности и органичности, представлены, в работах И.А. Ильина - наиболее крупного православного мыслителя объективно-идеалистического направления и правых ориентаций, чья социально-политическая философия истории поражает глубиной и точностью предсказаний и в творчестве Г.Г1. Федотова - представителя европейско-гуманистического идеализма христианско-социалистической ориентации, из

1 Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М., 1995,- С. 8. вестного своей блестящей философской культурно-исторической публицистикой.

Будучи порождением своего времени и творцами своеобразных религиозно-философских моделей, они выражают не просто очередные позиции, и даже не столько различные направления социально-философской и исторической мысли, но прежде всего различные по духу и способу понимания общественного бытия альтернативы развития, которыми живет современная Россия и мир. То обстоятельство, что Г.П. Федотов и И.А. Ильин творили в одно и тоже время, находились в общем поле общественных проблем, и наконец, пытались по-разному ответить на одни и те же вопросы, связанные с философским осмыслением главных событий XX века, узловых проблем истории России, делает их сравнение не просто возможным, но крайне целесообразным. Тонкие различия в подходах философов при внешней схожести контекстов и христианской терминологии требуют раскрытия глубинных корней их разногласий и в концептуальном, и в конкретно-историческом плане, что придает работе дополнительную научную актуальность. Хотя в историософии обоих мыслителей сама проблема движущих сил является системообразующей, отсутствие у них работ, посвященных исключительно данной проблематике и сложное органичное переплетение этих аспектов со всем комплексом других проблем и сторон требует систематизации и определения их своеобразия на фоне друг друга, что составляет дополнительную сложность и также свидетельствует о научной актуальности темы.

Известно отрицание обоими мыслителями доктрины марксизма с его абсолютизацией хозяйственных, материальных факторов и принижением сил духовно-религиозных, нравственных, с его бездушным коллективизмом, где личный дух - лишь начало антисоциального произвола и анархии. С другой стороны, оба не приемлют фашизм, бездуховность технократизма буржуазной цивилизации и позитивистские подходы, утверждая приоритеты религиозно-философского знания и особого бытия - религиозных христианских ценностей и духовной культуры. Однако различное понимание духовности, состава, иерархии и взаимодействия исторических сил, и главное, сами способы осмысления приводят их к иным, часто противоположным выводам, критериям оценки и рецептам развития общества. Находясь по разные стороны баррикад в идеологической борьбе, Ильин и Федотов вели непрекращающуюся своеобразную дуэль по актуальнейшим проблемам истории и судьбы России, подчас сами не всегда подозревая об удивительных совпадениях и параллелях, которые открываются только сейчас. Особое оправдание тема работы имеет в свете того, что позиция, выводы, аргументация обоих мыслителей являются своеобразным идейным оружием в борьбе различных современных политических сил и движений, сущность которых помогает определить сравнительный анализ их концепций. Окончание периода первоначального ознакомления с наследием «замолчанных» философов, когда была характерна эйфория от соприкосновения с их духовно-национальной религиозной фразеологией после десятилетий господства исторического материализма, вызывает ныне необходимость более взвешенного и критического подхода в их оценке. Продолжающийся в нашей стране выход собраний сочинений обоих мыслителей служит ярким подтверждением значимости их творчества и актуальности осмысления их философского наследия.

СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ характеризуется наличием исследований творчества И.А. Ильина и Г.П. Федотова вне их сравнения или в общем контексте изучения русской философии в целом.2 К тому же проблематика движущих сил не выступает в качестве самостоятельного объекта исследования, но как одна из составных частей, вплетенной в более или менее широкие аспекты их общих концепций. Поэтому сопоставление историо

2 См.: Русская философия: Словарь. М.,1995; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991.Т.2.Ч.2.- С.129-133 ( об И.А. Ильине); работы Полторацкого Н.П. об И.А. Ильине: Иван Александрович Ильин: Жизнь, труды, мировоззрение. Тенефлай, 1989. и др.; «Наши задачи» Ивана Ильина и .наши задачи». Материалы конференции. М., 1995; Лисица Ю.Т. Философские взгляды И.А. Ильина // Вопросы философии. 1990. № 6; Кураев В.И. Философ волевой идеи // Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993; Бойков В.Ф. Судьба и грехи России (философско - историческая публицистика Г.П. Федотова // Судьба и грехи России. СПБ., 1991. Маслин М.А., Андреев А.Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. М., 1990. софских взглядов И.А. Ильина и Г.П. Федотова в предлагаемом варианте делается впервые.

Следует отметить недостаточно критические и отчасти тенденциозные оценки их творчества в ряде работ в силу идеологических соображений по причине того, что идеи обоих мыслителей оказались в центре современной идеологической и политической борьбы. Федотов в начале демократических реформ стал своеобразным их идеологом. Его блестящая критика коммунистического правления и идеологии с позиций западного либерализма, общекультурных христианских ценностей как нельзя более отвечала потребностям архитекторов реформ. Однако противоречия и недостатки его концепции в большинстве случаев замалчивались, поскольку либо разделялись самими исследователями, либо требовали времени для осмысления. Представители национально-патриотического направления, будучи противниками западного духа проводимых перемен, более всего интересовались в творчестве Ильина внешне практической, политической стороной его учения. Глубинные, концептуальные основы оставались преимущественно за кадром. Не надо забывать и о том, что значительная часть огромного наследия Ильина продолжала быть недоступной и наиболее главные его произведения опубликованы в стране лишь в последние годы. Поэтому в целом было характерно обращение не столько к концептуальной и методологической стороне их учений, сколько к конкретным взглядам по актуальным общественным проблемам.

В отличие от большинства современных в основном комплиментарных оценок творчества Федотова следует отметить более критический подход Сте-пуна Ф., современника Федотова, который отмечает противоестественное скрещение начал христианской истины с марксисткой социологией в его творл честве . Однако Степун не идет дальше констатации противоречивости и двойственностей, не вскрывая ее корней и в целом положительно оценивает поли-фоничность и многоликость Федотова, как впрочем и современные исследователи4. Большинством из них отмечаются в основном заявки Федотова, отстаивание им ценностей культуры и человека, но не исследуется как он сам сумел реализовать декларируемые им принципы в своем собственном творчестве и каково реальное наполнение его внешне безупречных духовных категорий. Отмечая его склонность к полифонии и метаниям от одного к другому полюсу, центр этих колебаний для исследователей остается не определенным. Также характерно некритическое сглаживание, смягчение позиций Федотова и его противоречий по ряду вопросов в интерпретации ряда исследователей. В частности оценки его как христианского культуролога, политика и философа, в котором научный исследователь и религиозный мыслитель имели форму "некоего безусловного и гармоничного единства"5, нуждаются в более весомых доказательствах.

Тенденциозность в оценке творчества Ильина доходит иногда до явных передержек. Так, например, имеет место приписывание в качестве наиболее существенных, определяющих суть его концепции - монархических и антизападнических убеждений, критикуется утверждаемый им синтез морали, права и государственной политики (то, что у него государство вне морали быть не должно) и здесь же констатируется якобы отсутствие в его концепции места для Церкви, навешиваются ярлыки утопической, антиплюралистической, антидемократической, надисторической, антиевропейской и антилиберальной 6 структуры мышления.

В более взвешанных оценках наследия Ильина современные исследователи предпочитают характеризовать его как наиболее крупного представителя органического либерального консерватизма, используя преимущественно запад

3 См.: Степун Ф. Г.П. Федотов // Русские философы к. XIX - сер. XX века. Антология. М., 1996.

4 Бойков В.Ф., Ермичев А.А., Замалеев А.Ф. Жить Россией. Предисловие к публикации Н.А. Бердяева и Г.П. Федотова // Мыслители русского зарубежья. СПб., 1992,- С.28,34.

5 Сербиненко В.В. Оправдание культуры. Творческий выбор Г. Федотова // Вопросы философии. 1991.№ 8,- С.44, но-европейскую научно-философскую терминологию, отмечают "экзистенциальный пафос" его философии в преодолении им гегельянства (И.И. Евлампиев, Д.И. Шаронов, В.И. Кураев, М.Б. Золина, В.А. Гусев). Другой акцент: оценка И.А. Ильина как выразителя дум национально-патриотической России и православного мыслителя (Е.С. Троицкий, А.В. Гулыга, Ю.Т. Лисица, Ю.И. Сохряков, православные богословы - прот. В. Свешников, В. Цыпин и др.) Однако, лишь у Н.П. Полторацкого, наиболее авторитетного исследователя его творчества, мы находим указание на актологический характер философии Ильина, как систему определенных духовных актов. Исследователями отмечается масштаб и глубина научно-философских изысканий Ильина, предвосхитивших многие открытия западного экзистенциализма, его укорененность в отечественной духовной традиции и необходимость более углубленного и всестороннего изучения его огромного творческого наследия.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью диссертационной работы является содержательный анализ историософских концепций Г.П. Федотова и И.А. Ильина, характеристика своеобразия их подходов к проблеме движущих сил истории, оценка значимости этих взглядов для русской философской мысли.

Выполнение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- раскрытие идейных истоков историософских концепций Г.П. Федотова и И.А. Ильина;

- определение своеобразия историософского понимания И.А. Ильиным и Г.П. Федотовым движущих сил истории, их анализ и систематизация;

- оценка целостности и концептуальной непротиворечивости их воззрений;

- раскрытие взаимосвязи историософских идей И.А. Ильина и Г.П. Федотова с трактовкой ими конкретных исторических событий, явлений, различных

6 Пивоваров Ю. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX - первой трети XX столетия. Глава "Иван Ильин versus Петр Бицилли". М.,1997; Хоружий С.С. Ильин И.А. "Наши задачи"// Юность. 1990. №8. общественных форм, движений и сил на примере осмысления России и ее истории;

- сравнительный анализ историософских идей и подходов Г.П. Федотова и И. А. Ильина к определению будущих путей развития России.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ послужили принципы диалектической цельности и органичности, лежащие в основе философии соборности и русской духовной традиции, нашедшие отражение в трудах ее выдающихся представителей и современных исследователей (А.В. Гулыга, Л.Е. Шапошников, А.Ф. Замалеев, Е.С. Троицкий и др.).

ИСТОЧНИКОВУЮ БАЗУ РАБОТЫ составили как наиболее значительные труды Г. П. Федотова и И.А. Ильина, опубликованные в нашей стране в последние годы (включая выходящее собрание сочинений И.А. Ильина), так и многочисленная социально-философская публицистика - это двухтомный сборник статей И.А. Ильина «Наши задачи» и собрание статей Г.П. Федотова, опубликованное YMCA-PRESS.

НОВИЗНА ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ состоит:

- в впервые проведенном сравнительном анализе, показе своеобразия историософских концепций И.А. Ильина и Г.П. Федотова на фоне друг друга и оценке их как духовных антиподов;

- в объективной оценке концепции Г.П. Федотова, рассмотрении ее как абстрактно-духовной утопии;

- в обобщении и конкретизации историософских идей И.А. Ильина по проблеме движущих сил истории в виде единой целостной концепции;

- в рассмотрении историософии И.А. Ильина через призму духовных актов или способов деятельности, способных вместить все многоуровневые аспекты и сферы в системе;

- в выделении понятий данности, заданности и осуществления, использованные в качестве методологического инструментария при анализе взглядов мыслителей;

- в сопоставлении позиций Г.П. Федотова и И.А. Ильина по актуальным историософским и политико-философским проблемам; - в оценке историософии И.А. Ильина как цельного пути восхождения к христианской философии и утверждения идеи "христианской культуры" на фоне "обмирщения" Г.П. Федотовым христианского богословия и оценки комплекса его идей как "культурного" христианства.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ состоит в возможности последующего изучения и конкретизации творческого наследия Г.П. Федотова и И.А. Ильина, опираясь на содержащиеся в ней выводы концептуального характера. Дальнейшее их применение к различным аспектам социального бытия в решении общественно-политических проблем может быть использовано в самом широком смысле. Диалектическая триада данности, заданности и осуществления и ее конкретная реализации в аспекте осуществления исторического процесса как стремление к полноценному единству Свободы, Предметности и Любви на основе единого Духа (терм. И.А. Ильина) может быть своеобразным алгоритмом для синтетического построения и оценки и создать философско-методологическую основу решения различными общественными науками конкретных специфических проблем. Раскрытое в диссертации понимание И.А.Ильиным движущих сил в виде целостной органичной системы, свидетельствующее о развитии им лучших традиций отечественной философии соборности, может быть теоретической и методологической основой формирования единой концепции отечественной философии истории, развития гуманитарных наук и утверждения цельного национально-духовного мировоззрения. Содержащийся материал помогает осознать современные общественные процессы через призму противостояния основных духовных способов понимания и ценностей, увидеть пути преодоления кризиса, роль духовных сил в развитии общества и необходимость целостного, органичного подхода. Материал диссертационного исследования может быть использован в образовательном процессе, в разработке моделей обучения, содержании учебных программ, лекций, семинарских занятиях.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения и отдельные аспекты диссертации обсуждались на кафедре НГПУ, получив положительную оценку, отражены в публикациях автора и в работе на международных и всероссийских конференциях и симпозиумах: "Культура и мир: Восток - Запад" (Н. Новгород, 1995); "Традиции и обновление. Диалог мировоззрений" (Н.Новгород), 1995); "Современный ислам в диалоге культур" (Н.Новгород, 1996); «Ислам на пороге XXI века» (Н.Новгород, 1997); «Отечественная философия: русская, российская, всемирная» (Н.Новгород, 1998).

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертационая работа состоит из введения, трех глав, заключения, включающего сравнительную таблицу подходов И. А. Ильина и Г.П. Федотова к исследуемой проблеме и списка литературы. Главные сравнительные выводы по главам вынесены в заключение работы. В первой главе сравнительный философский анализ сведен к минимуму и построен на критическом изложении историософских воззрений Г.П.Федотова по данной проблеме с позиций оценки их внутренней непротиворечивости и органичности. Во второй главе, посвященной И.А. Ильину, рассматривается его концепция движущих сил истории в системе структурно-функциональных взаимосвязей основных компонентов в конкретных сферах и на разных уровнях с элементами сопоставления с Г.П.Федотовым. Третья глава полностью посвящена различиям между мыслителями в социально-философском осмыслении истории России и современных сил общественного развития, в которых наиболее ярко проявились их концептуальные историософские подходы и разногласия.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема движущих сил истории в философском наследии Г. П. Федотова и И. А.Ильина"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование проблемы движущих сил через сравнение историософских концепций Федотова и Ильина позволяет выразить основные силы и пути развития исторического процесса в виде трех основных направлений, нашедших отражение в содержании их творчества, их собственной позиции и методологии. Это можно сделать благодаря единству концептуального содержания их моделей, а также личной позиции в оценке конкретных исторических явлений и событий. Выявленные противоречия в историософии Федотова есть скорее результат нецельности предметного содержания самой концепции и методологии (как способа понимания), чем их бессистемности как направления или непоследовательности мировоззрения самого философа. Так сказать, он целостен в своей нецельности. При всей внешней тонкости различий между Ильиным и Федотовым мы видим их принципиальность и глубокое духовное противостояние не просто в разных путях достижения общей единой для них цели - обретении блага для России и преодолении духовного кризиса в масштабах всего человечества. Опыт сравнения показывает, что важна цельность способа постижения и обретения социальной истины, адекватного предмету. Отталкиваясь от очевидного социального зла (в этом несомненно общее между мыслителями) и предлагая свою альтернативу и методологию постижения и преодоления социальных катаклизмов и духовных соблазнов, можно оказаться в плену новых «кумиров» и стать маяком очередной ложной идеи, если не вскрыть духовной глубины проблемы и не обратиться, преодолевая односторонность, к реальной диалектике взаимодействия во всей ее сложной конкретности.

Итоговое обобщение может быть представлено в виде сравнительной таблицы, где общее структурное содержание компонентов движущих сил (отличающееся по различным сферам, уровням и наиболее важным факторам) дано в горизонтальных графах, а вертикали отражают функционально-смысловые различия между тремя основными способами их осуществления и то общее, что характерно для каждого из них. Ответ на вопрос о том, насколько соответствуют эти способы реальной духовной природе человека, ее заданности и в какой мере подтверждаются конкретным их осуществлением в истории человечества, для автора не стоял. Выбор очевиден и не требует доказательств. Задача заключалась лишь в том, чтобы вскрыть эти тонкие различия, наиболее зримо представленные в творчестве двух выдающихся представителей философской отечественной мысли.

Ильин Федотов Социальные деформации и открытое зло, отвергаемые обоими мыслителями

Предметная цельность (естественная свободная жизнь в Предмете как сила самоопределения к объективно-лучшему, организация внешней свободы для духовной предметной внутренней Целостная Беспредметность (организуемое господство внешней свободы для внутренней «духовной» Беспредметная Нецельность (стихия, анархия, беззаконие и взаимное уничтожение сил, бездуховная беспредметная свобода) беспредметной свободы) или Бесцельная Предметность (господство внешних сил необходимости, внешняя «духовная» несвобода или предметная несвобода) свободы)

Любовь к предмету (предметная любовь) Беспредметная любовь Беспредметная ненависть или любовь к беспредметности

Духовная свобода Самобытия Самобытие свободных Духов Собственная бездуховная свобода или насилие над чужим самобытием

Верующая мысль Мыслящая вера Слепая вера или Сознательное безверие

Совестная воля Безвольная совесть Злая воля или Бессовестное безволие

Христианская Культура: Одухотворение мира (мироприятие и преображение мира исходя из Культурное Христианство: Обмирщение духа (приспособление к непреоб-ражаемому миру имени «Мироотвержение», как Отрицание мира (противокультурное «христианство») или «Миропочитание» как

Духа Христа) Христа и его учения) Отрицание духа («культурная» безбожная цивилизация)

Объединение частей на основе абсолютных духовных ценностей и общей цели. Единство в многообразии, органичность разрешения, жиз-неустойчивость и цельность организма Попытка примирения частей на относительном частном основании или их разграничение и как результат временные легко нарушаемые неустойчивые равновесия Вечная борьба различных частей социального бытия и как результат -крайности индивидуализма или тоталитаризма, ведущие к гибели всего организма

Путь правой силы на основе правосознания Путь формального за-конничества и бессильного права Путь неправой силы и бессильной неправоты

Сопротивление злу силой. Возлюби своих врагов, но не врагов Божьих! Смирение собственной гордыни, но не смирение с чужой. Любовь как жертва собой, но ради добра, а не ради господства зла Сознательная, активная и добровольная жертвенность как признак христианской любви, смирения и кротости. Однако возможность насилия в отношении тех, кто проповедует и утверждает противоположные принципы почему-то сохраняется (Здесь отказ от сми- Принесение в жертву других. Любовь ко злу, роль орудия зла или его пассивной несознательной жертвы. рения чужой гордыни превращается в горды- ню собственного сми- рения)

Оценка душевно-материального духовным, и преображение душевно- телесного. Приоритет духовного как главного над всеми сферами не как господство или подчинение но их преображение Оценка материального душевным и приоритет социально-психологических факторов, но низведение духовного до природы душевного, отсутствие их реального различения. Религия лишь как фактор общественного развития, хотя и важнейший Оценка душевного материальным и низведение природы душевно-духовного до продукта материального и установление приоритета материальных факторов

Сила Должного Аспект осуществления или живого действия, как адекватного преображения данности исходя из предметной задан-ности (реализм) Сила Свободы Преобладание силы субъективной заданно-сти (субъективизм) Сила Необходимости (сущее) Преобладание силы не-преображенной данности (позитивизм)

Строит деятельность на соединении сверхмирного объективного совершенства и совершенства субъективного и объективного в мире (объективный идеализм или духовный реализм) Строит деятельность на необъективном совершенстве (идеале) и отрицает непреобра-женную данность (идеализм) Строит деятельность на несовершенстве объективного мира и отрицает объективную заданность (материализм)

Дух как сила свободного самоопределения к объективно-лучшему Дух как сила самоопределения к субъективно-лучшему, которое может оказаться объективно-худшим Дух как сила внешнего определения к объективно-худшему (злой дух)

Понимание духа как основы самой цельности, системообразующей и сверхсистемной сверхсознательной реальной силы Понимание духа как важнейшей определяющей части иерархической системы, высшей формы сознания Понимание духа как продукта естественной психической и чисто социальной деятельности, свойство материи или как религиозной выдумки

Политика есть серьезнейшее дело, необходимая форма Духа, искусство не только возможного, но и должного. Государство и право — средство в политике, главная цель которой обеспечение достойной творческой жизни человеческого духа Политика есть малодостойное дело, главная функция которой в уравновешивании частных интересов. Она есть искусство возможного. Право и власть самоцель в политике Политика есть инструмент для государственного прикрытия частных вожделений и властный инструмент недолжного

Духовный патриотизм и христианский национализм. Вера есть важнейшая основа патриотического единения, а Родина есть Богом данная священная Космополитизм и экуменизм. Вера не подчиняется путям национальной жизни и Бог выше Родины Коммунистический интернационализм и атеизм (безбожная денационализация) или Безбожный расовый национализм (фашизм) или империализм живая реальность Русская идея — это идея цельности: культура особого духовного акта, где из соцерцающего сердца, свободной и предметной Любви творится жизнь и культура Русская идея - это идея христианской любви и смирения, кротости, всепрощения и жертвенности

Государство по своей природе призвано быть организмом духовной солидарности как единство культуры, власти и парода и есть ограда духовной жизни В триаде национального организма ее части: религиозное-народное-государственное равноправны; но неслиянны, а единство обеспечивается Данностью национального бытия, предметным заданием и общим духовно-национальным актом осуществления Государство по самой природе грубо, бездуховно, противостоит свободе и требует отделения от религии и народной жизни В триаде Церковь-Парод-Государство оно на последнем месте, а единство обеспечивается формальным разграничением прав и общенациональной идеей, которая не дана, но рождается и обнаруживается в ходе истории Государство по природе - инструмент классового господства и объект властных притязаний различных групп и осуществления корыстных частных вожделений. Поэтому его природа требует либо демократической маскировки (формальные демократии) для оболванивания масс либо открытой диктатуры какого-либо одного класса, нации, клана или даже лица (тоталитарно-авторитарные режимы)

Главные человеческие субъекты движущих сил истории: а р истократизм национальных лидеров и пророков и единство их в духовном Предмете с народом. Органичная демократия, качественность и мера. Утверждение естественного неравенства по причине реальных различий между людьми и сверхъестественного духовного равенства по их духовному достоинству Главные человеческие субъекты движущих сил истории'. элитарность и особая избранность духовной элиты. Корпоративная демократия Власть формируется на основании духовной иерархии и формальных признаков принадлежности к социальной группе. Общественная ценность отождествляется с качественностью интересов субъектов, крите- Главные человеческие субъекты движущих сил истории: Обезличенные народные массы и плутократы, объединенные на почве материальных ценностей Формальная представительная демократия Общественная ценность отождествляется с объектом деятельности или количественной совокупностью интересов субъектов

Демократия допустима лишь в той мере, в какой не противоречит государственной цели рий которой лежит вне исторической эмпирии и доступен лишь элите Здесь утверждение противоестественного формального равенства и «сверхъестественного» духовного неравенства

Важна цельность Души России, которая дана, и единство духа ее частей, осуществление общей национально-государственной цели и национально-духовного задания при многообразии форм осуществления. Самобытный путь Национальная душа не дана в истории и важен поиск единого Лица России (внешняя форма), но принятие многообразия духовного содержания - различных духовных ценностей для ее частей Универсальный путь западной культуры Путь коммунизма в России: При единой форме осуществления и организации общее духовное содержание. Это однообразие и монотонность шарманки. Путь формальной демократии в посткоммунистической России:

При многообразии духовных содержаний разнообразие форм и способов их осуществления, разложение целого. Это какофония и хаос исполнения одновременно разных произведений

России: При единстве духовного содержания деятельности многообразие форм его осуществления у различных субъектов, что образует цельность живого организма. Это многоликость, а не «двоедушие», это симфония и многоголосие хора для России: При единой форме организации деятельности многообразие ее духовного содержания у различных субъектов, что образует неустойчивую формальную целостность. Это полифония и разноголосица (может привести к распаду России или ее интернационализации)

В деятельности полноценная органичная взаимосвязь всех компонентов как адекватный способ осуществления предметной заданности исходя из предметной данности В деятельности доминирование одного компонента при наличии других однако несоответствие их природы конкретной предметной данности и способам восприятия и осуществления. Поклонение свободе как предметной задан- В деятельности отсутствие одного или более компонентов или полная рассогласованность между ними: игнорирование предметной заданности, поклонение данности как ценности (заданности) ности (ценность как данность)

В методологии стремление утвердить конкретность, триалогичность, цельность, органичный синтез, реальную диалектику В методологии абстрактность, двойственность, антитетичность, диалогизм, формальный синтез, диалектизм Расщепленность, эклектика и релятивизм или Монизм, догматизм и доктринерство

Хотя оба философа пытаются утвердить новую конкретно-реалистическую метафизику, которая неизбежно, по их мнению, должна быть христианской, религиозной, тем не менее им это удается по разному. Сам подход и его реализация Ильиным представляется более целостными. Тогда как Федотов обнаруживает ряд существенных противоречий теоретического и методологического характера. На фоне попыток философизации православного богословия (движение от богословия к философии), оцениваемого традиционалистами как нисхождение, путь Ильина видиться как восхождение от философии к богословию и создания подлинно религиозной философии (а отнюдь не философской религии).

Ильин утверждает ДУХОВНУЮ цельность ПРЕДМЕТНОСТИ, ЛЮБВИ и СВОБОДЫ, где конкретное наполнение и органичность взаимосвязей достигаются на основе единого ДУХА через разрешение противоречий между данной предметной сферой деятельности и идивидуальностью субъекта, предметной и субъективной заданностъю (как противоречие между свободным самобытием и духовной предметностью) в формах осуществления — в адекватных конкретной исторической ситуации верно найденных способах преображения мира «любовным его пониманием и деланием». Это динамичное выражение христианской идеи преображения через определение констант исторического развития. В логике Федотова мы усматриваем их смешение, своеобразное зеркальное переворачивание, формально сохраняющее те же структуры и связи, но приводящее к совершенно противоположным выводам.

Ильин видит особые типы отношений в системе человеческой деятельности, являющиеся подлинной основой цельности, отличные от привычных господства и подчинения, дуализма и борьбы между началами единого целого. Это отношения Любви, выражаемые в различных аспектах. К какой бы предметной сфере (начало данности) они не принадлежали основой их согласия и примирения будут объективные духовные ценности (начало предметной заданности), отличия же будут заключаться лишь в способах сочетаний и проявлений (осуществлении). Все три едины, неразрывны и неслиянны, воплощены на разных уровнях и сферах, в различных видах структурно-функциональных взаимосвязей в системе и развитии.

У Федотова мы видим казалось бы те же три основы - Свободу личности, призыв к христианской Любви и христианский социальный Идеал. Однако насколько различна их связь и предметное содержание в сравнении с Ильиным. Органичной цельности Федотов предлагает подмену - отождествляя ее, особенно в вопросах государственно-национальных, с ее суррогатами или одним из начал - общностью, претендующей на всеохватность. Дух, обеспечивающий цельность становится у него «демонией» тоталитарности, а искаженное отражение в его концепции как в зеркале реального духа в виде одного из необходимых аспектов - СВОБОДЫ, создавая иллюзию правдоподобия и становясь по этой причине само «демонией», претендует на всеохватность. Эта борьба за духовную свободу, самобытие и неслиянность через отрыв от ценностно-предметного содержания приводит к отрицанию и свободы и самобытия и в конечном счете к противоестественному слиянию или механическому согласованию. Так борьба за свободу с помощью лишь самой свободы приводит к отрицанию самой свободы. Но у Федотова это касается не только свободы. Дух православного христианства вольно или невольно выхолащивается с помощью самого «христианства» или его двойника (своеобразного «зеркального» изображения).

Ильин утверждает, что есть действительная борьба между силами разных целых, отличных по своей духовной природе и она должна вестись как необходимая и должная. И вот там, где имеет место противостояние духов -Федотов начинает активно насаждать идеал христианской Любви и всепрощения, бессмысленного подчинения злу. Вместо мессианской гордыни «Москвы - третьего Рима» — упоение жертвенностью и самоуничижение. Этой борьбе с коммунистическим рационализмом и догматизмом с помощью нового «демократического» доктринерства, рассудочного формализма и законни-чества Ильин противопоставляет целостный способ духовной жизни и философствования, жизненный и конкретный идеал христианской культуры. Тогда как Федотов практически уничтожает культуру с помощью религии, а религию с помощью культуры - таковы плоды его искусственного скрещивания. То же он делает и с национальным. То, что Федотов измеряет культуру религиозностью, а религиозность культурностью — есть не взаимодополнение и уравновешивание составляющих единое целое, но смешение и взаимоотрицание. Абстрактное и непоследовательное понимание им христианства, то как собственно универсальной метафизической духовной силы, стоящей выше всяких рациональных оценок, то как чисто социально-исторического явления и формы общественного сознания, свидетельствует скорее о мотивах защиты собственной концепции свободы, а не столько об изменении масштабов и точек отсчета, связанных с конкретной ситуацией. Выступая за неприкоснове-ность внутреннего мира личности Федотов оставляет ее фактически один на один со злом и своими соблазнами.

Философия Ильина - это призыв к духовному достоинству и верности, мужеству быть тем, кто ты есть, признание данности жизни как важнейшей силы, объективно существующей, протест против которой есть протест против Бога, мира и своего естества. Это духовный реализм или объективный идеализм. Тогда как у Федотова - это протест в виде призыва согнуть «железную необходимость жизни», причем под знаком креста. Именно, против подобного отрицания «данности», когда доктринерство торжествует над жизнью, резко выступает Ильин, как и против поклонения ей, поскольку идея преображения является на наш взгляд одной из главных характеристик историософского понимания Ильиным движущих сил истории.

Подход Федотова отличается социологизмом, когда за множеством деталей, аспектов и механикой социально-психологических отношений теряется их духовный внутренний смысл, несмотря на то, что самим объектом и главной движущей силой считаются сферы духовные, культурные. Тогда как у Ильина делается всегда попытка найти глубинное метафизическое значение через призму борьбы сил добра со злом и грехом на пути духовного целостного преображения. С другой стороны, философия Ильина действенная и скорее политическая. Понятия духовной силы, предметности, любви, свободы, веры неразрывно связаны с национальной государственностью и национальным правосознанием как необходимыми формами и способами их осуществления, проблемы развития которых являются ключевыми в его историософии.

Философия Федотова более ставит вопросы (причем часто в тенденциозном ключе), чем их собственно разрешает. Боязнь крайностей и стремление найти центр равновесия приводит его к другой крайности - постоянному двоению, многоликости, ожиданиям и нерешительности, искусственным синтезам, скрываемых за афористической лексикой. Его переиначенный лозунг: «Превратить мастерскую в храм!» не есть ли раскачивание одного и того же маятника, только в другую сторону? Тогда как философия Ильина - это не столько вопросы, сколько формулировка проблем и задач, открыто предложенные четкие способы их решения, цельность и волевое действие, выход в третье измерение.

Для Ильина важны аксиомы духовной культуры, условия ее полноценного осуществления, ее состав. Важнейшая из них - адекватность метода, способа обращения к предмету, опытное, живое целостное общение с действительностью. Для постижения духовной религиозной сущности общественных явлений и природы самой религиозности необходим, по его мнению, особый целостный акт, позволяющий стать орудием самой духовности. Это своеобразный закон духовного подобия, отождествления и опыта. Его гносеология онтологична, а гносеология онтологична. Только тогда можно избежать абстрактной умозрительности, духовных подделок и двойников, постигнуть религиознофилософский, нравственный и художественный смысл исторических фактов и явлений как состояние человеческой души и человеческого духа. Глубокие духовно-реальные свойства не поддаются формализации, которая часто лишь затемняет подлинный смысл исторических событий. Критика им условного и искусственного выделения какого-либо признака в угоду собственной доктрине, отвлечение от сложной конкретики и многобразия и главное от предметного духовного содержания, если не прямо, то косвенно обращена к таким как Федотов. Очевидно, философия Федотова есть попытка освоить новое духовное содержание старыми методами, выйти из старой системы понятий и мышления не выработав нового способа понимания. Не случайно Ильин утверждает необходимость «нового способа жизни», а Федотов говорит о «новом способе устроения» и организации.

Поразительно внешнее сходство с Ильиным и не менее очевидно внутреннее различие по предметному содержанию. Если для Ильина автономность, самобытие, свобода - есть данная человеку Богом сила как аксиома существования, то для Федотова «сама свобода выше существования, выше жизни.эта иерархия, доступная для немногих, не дана для исторического человечества». Так певец свободы становится ее могильщиком, а демократ превращается в жреца.

С этим связана и линия расхождения по вопросу о главных субъектах исторического процесса. У Федотова это элитарность, а у Ильина -аристократизм. И если философию Ильина можно смело назвать национальной, то философию Федотова элитарной. Вселенская механическая пирамида абстрактных духовных сил, на вершине которой - ведущий субъект истории -интеллектуальная элита к концепции Федотова, где общение лишь между смежными звеньями иерархии, противостоит позиции Ильина, где утверждается система живых национальных организмов, в которых от корней питание и объединение каждой части общим национальным духом, олицентворенным в личностях и творчестве национальных гениев и пророков.

То, что для Ильина есть непреображенная данность, призванная к осуществлению своего призвания (государство, нация), то для Федотова есть абсолютная данность в неполноцености ее низших сфер, а что для Ильина есть абсолютная данность (свобода, красота и т.д.), то для Федотова - развивающаяся, не данная в своей полноте, относительная сила и зависящая прежде всего от человеческих усилий. Налицо умаление, если не отрицание духовной Предметности. Тогда как для Ильина благодатная сила объективного Духа сама по себе не может быть ущербна, а неполноценно лишь ее восприятие личным духом.

И если для Ильина единство в общем духовном Предмете, а неравенство в индивидуальности, многообразии форм и путей продвижения к нему, равновесие между которыми обеспечивается мерой правовой справедливости и развитием верного правосознания, то Федотов утверждает духовное разнообразие, неравенство людей в отношении к духовному Предмету (духовную корпоративность, элитарность) и формальное противоестественное равенство личностей, прикрывающее их естественное неравенство.

Идейное противостояние между Федотовым и Ильиным - это борьба разных по духу, но одинаковых по проблемам и сферам два способа понимания и осуществления общественного блага. Отсюда часто внешне схожие тезисы, но, как правило, разные выводы и смысл.

Конечно есть немало и общего между философами, связанного с их противостоянием духу материализма и пошлости. Оба полагают, что необходимость бороться, чтобы жить, является одним из существеннейших факторов человеческой истории. Однако эта борьба за существование и данный порядок вещей вовсе не делает человека человеком. Лишь следование задаче одухотворения, соответствующей высокому предназначению человека в порядке долженствования, приводит к тому, что его жизнь становится борьбой не человека с человеком из-за житейского благополучия, но борьбой человека за духовного человека. Исходить лишь из существующего порядка вещей - значит не видеть в этом существующем предвосхищения и прообраза должного. Оба философа полагают главной силой собственно человеческой истории силы духовные и соответствующие им способы и формы человеческой деятельности. Различия касаются понимания их природы, качественного наполнения и конкретного взаимодействия. Так у Федотова мы видим то и дело смешение предметного задания, с его недовоплощенным осуществлением, данности с заданностью и наоборот. Беспредметный идеализм Федотова в том, что критерии ценности тех или иных идей в их творческой новизне, оригинальности, тогда как в содержании они размыты, почти никак не обозначены. Это исключительность, избранность, апология беспочвенности, пафос свободы творчества, безотносительно к содержанию.

Федотов постоянно демонстрирует неприятие данности, ненависть к могучей национальной России и абстрактность своего критерия культурности. Историческая ценность такой могучей России меньше, чем самого крохотного племени, сохранившего свою уникальную духовную культуру, если она приобретается ценой потери ее души, пишет Федотов. «Голая бездушная мощь -это самое последовательное выражение каиновой, проклятой Богом цивилизации». Трудно не согласиться. Но напрашивается вопрос - чем же лучше душевная немощь и неспособность отстоять добро от зла, прикрываемые лицемерным смирением?

Для Ильина смысл российской истории - в восхождении данности к за-данности через ее преображение. Очевидно, что образ юродивых, культ которых в русской церкви, единственный во всем христианском мире, Федотов называет чуть ли не самым заветным и главным в русской религиозной святости -есть ни данность, ни заданность, но лишь один из способов осуществления, причем весьма своеобразный. Особенности всей русской культуры: религиозности, искусства, права, хозяйства, всех сторон жизни как единого развивающегося организма, по мнению Ильина, будут обновляться и вестись духом сердечного созерцания (любви) и предметной свободы. Религиозный источник этой идеи он видит в православном христианстве и показывает на исторических примерах, что без сердца, духовной предметности и свободы русская жизнь всегда вырождалась и основы общественности рушились.

Философия Ильина - это всегда не просто синтез, но живое разрешение, преодоление крайних опасностей, причем не внешних, но всегда глубинных. Выдвинутая нами модель понимания Ильиным основных движущих сил как диалектическое конкретное единство начал данности, заданности и осуществления наиболее ярко и целостно предстает в раскрытии им национального своеобразия России. Так красной нитью проходит у него идея о том, что Россия есть живая духовная система со своими историческими дарами (данность) и призванием (заданность), но есть еще и некий божественный исторический замысел, который дан и от которого мы не смеем отказаться (это предметная заданность или «данная» заданность). Отсюда главная задача (любимое слово Ильина) - наполнить данное нам свободное и любовное созерцание настоящим предметным содержанием, то есть верно воспринять, оценить, выразить (осуществить) Божественное (верное и прекрасное) по-своему. Исторически и религиозно заданная нам культура духа, воли и ума должна найти свою форму осуществления, преображенную доставшимися (данными) от природы жизнью сердца, созерцания и свободы. Для Ильина всегда существенно, что должно быть определяющим, главным: какие силы ведущие, а какие ведомые и здесь он отмечает различные опасности или крайности, проистекающие из нарушения этого порядка.

Федотов так же предлагает свой «синтез» - западного духа и национальной души. Но он особого рода, ведущий к фактическому расчленению и духовному порабощению России западной цивилизацией. Неслучайно в практике демократических реформ у ее идеологических лидеров был в чести Федотов, но Ильин не стал идеологическим знаменем и коммунистов. И это связано не только с его антикоммунистическими убеждениями и гневной критикой большевизма. Дело в том, что он вскрыл задолго до нынешних событий общую духовную сущность обоих движений и предложил вариант «третьей» силы - духовно-национальной и государственно-патриотической. Правильность концепции Ильина подтверждается и его сбывшимися поразительными пророчествами относительно конкретной посткоммунистической ситуации в России.

У Ильина мы видим соответствие теории и метода, концепции и конкретных выводов из нее. Духовная оценка исторических событий и явлений, конкретная позиция автора и провозглашаемые им идеи не противоречат, а взаимодополняют и только усиливают друг друга. Его духовно-реалистическую метафизику можно охарактеризовать как предметную духовную цельность (термины Ильина). Это активное деятельное приятие и преображение данности -своей судьбы и судьбы своего народа как служение, освященное лучом призвания и силой воли (личной религиозной приверженности). Ильин весь в аспекте «осуществления», цельном непосредственном опыте деятельности. Более того, Ильин предлагает целостную единую концепцию, конкретную «систему», которая действует и внутренне не противоречива. Центральным пунктом ее является определение духовной природы истинной религиозности, главной силы исторического развития, как свободной любви к Совершенному. Она может лечь в основу методологии философии истории вообще, но не просто как отражение исторического процесса, а реальная сила его развития.

У Федотова нет целостной теории и методологии, что выражается в непоследовательности при конкретизации его идей. Здесь мы видим созерцательную пассивность, прикрытую высокой патетикой, пафосом свободы. Он за вечный поиск и эксперименты при отсутствии четкой предметной цели. Это протест против существующей данности и призыв к ее разрушению во имя новой, до конца не ясной туманной идеи. Федотов весь в «ожиданиях и предчувствиях». Не случайно для последнего американского периода его творчества характерен фактический отказ от любимой им темы христианского социализма.

Антитетичность, диалогизм, метания Федотова от науки к религии и от религии к науке и в конечном счете позитивистский и абстрактный способ понимания, не принимающий иррационализм, приводят лишь к переворачиванию пирамиды сил, но не созданию цельной принципиально новой концепции. Псевдореалистичная абстрактная духовность, нацеленная на преодоление крайностей предшествующих школ, создает очередные синтетические химеры и комбинации, еще не бывшие в употреблении, но сделанные из того же теста.

Будучи зеркальным отражением реальной диалектики бытия и претендующая на полноту и конкретность, модель движущих сил в историософии Федотова устанавливает такой порядок, при котором аспекты и силы взаимно переплетаясь и смешиваясь не столько выражают целостное развитие, сколько взаимно отрицают друг друга. Более того, созданные клише и схемы покушаются на саму реальность, готовые выступить в качестве реальности подлинной. Благо есть на то оправдание - игнорирование (вплоть до отрицания) объективной данности под предлогом ее непреображенности, несоответствия идеалу («согнуть природную необходимость жизни»), отождествление единого предметного духовного задания с индивидуальной свободой, а значит утверждение многообразия духовных ценностей ( «священное» право свободы веры и убеждений) и наконец, навязывание единого общего способа деятельности и формы организации (формально-тоталитарной демократии), обеспечивающей защиту беспредметности свободы и насилия над естественной данной природой национального бытия. Таков внутренний смысл и подлинная диалектика взаимодействия главных движущих сил, предлагаемая историософией Федотова. Структурно напоминающая концепцию Ильина, она представляется ее духовным антиподом или зеркальным двойником. Отсюда и те удивительные обратные параллели и совпадения в понимании ими основных аспектов исторического развития.

Концепция Федотова по духу западническая при всей национально-христианской риторике. И это не только потому, что дух либерализма является в ней ведущим. Она менее цельна по содержанию, абстрактна, рационалистична. Федотов полагает в ценностях западной культуры и прежде всего свободы универсальный путь развития для всего человечества. Причем ругаемый им технократизм западной цивилизации отделяется от ее «культурных» корней и причина кризиса полагается в буржуазной стихии, духе материализма и прежде всего культе насилия, а отнюдь не в духовной природе западной культуры, ее ценностях. Для Федотова отгородиться от Запада для России значит погибнуть навсегда в культурном отношении. Расчлененность и рационализм у Федотова, где одни силы отрываются от других и часто противопоставляются друг другу, как например народ и культура, Бог и Родина, национальные пророки и народная масса - еще одно доказательство его западнического духа. Тогда как утверждение духовной цельности, полноты и органичной взаимосвязи в подходе Ильина представляется важнейшим, а философию Ильина можно рассматривать как своеобразную проекцию православного вероучения на философию истории, актуальные вопросы политики и государства.

Это проявляется и в различных оценках мыслителями различных исторических личностей. Так в отличии от Федотова Ильина интересует, например, в Пушкине прежде всего духовный акт, которым тот созерцал и творил Россию и те духовные содержания, которые он умотрел в русской жизни, истории и душе и которыми он утверждал наше национальное бытие.

Мы видели, что у Федотова критика подавления свободы со стороны государства и его неоправданного вмешательства во все сферы народной жизни переходит в другую крайность - к недооценке роли государства, ограничению его узкими задачами и к принижению политики как таковой. Тоже касается и национального. Ильин стремится сам и призывает других видеть «религиозный смысл во внешне нерелигиозном», полагая в этом начало преображения и всеединства. Отсюда дух подлинной религиозности обязательно целостен, конкретен. Полноценная культура для Ильина есть синтетическая категория. Она более имеет отношение к способу жизни (форме осуществления), в которой начало эмпирической предметной данности и свободы самобытия соединяются с единым предметным духовным содержанием в процессе различных видов творчества, что образует живую многообразную ткань единой национальной культуры.

Формальная духовность позволяет осуществить под знаком идеи любые формы единения и разложить неразложимое. Этот сознательный, рациональный уровень духовности как власть идеи или идеократии, когда один, хотя и важный, но все же частный признак становится критерием оценки целого, приводит Федотова к "духовному тоталитаризму" взамен классовому или расовому. И если для Ильина примирение сил государственной и религиозно-церковной должно осуществляться не внешне формально, а в душе на основе общей национальной идеи, то у Федотова примирение - мнимое, формально-правовое разграничение, временный компромис или равнодействующая как способ достижения равновесия.

И если для Ильина единство в общем духовном Предмете, а неравенство в индивидуальности, многообразии форм и путей продвижения к нему, равновесие между которыми обеспечивается мерой правовой справедливости и развитием верного правосознания, то Федотов утверждает духовное разнообразие, неравенство людей в отношении к духовному Предмету и формальное противоестественное равенство личностей, прикрывающее их естественное неравенство.

Действительно, взятые по отдельности, сами по себе, тезисы Федотова представляют по большей части несомненно верные утверждения, однако содержание их таково, что они оставляют широкий простор для двусмысленных толкований и различных тенденциозных интерпретаций, своеобразного манипулирования в «нужном» направлении. Так одно из основных положений Федотова о том, что охранительно-организационное начало государственности должно быть подчинено главной идее - неприкосновенности личности и ее духовной свободы, может привести к новой форме несвободы - добровольному внутреннему порабощению духовной беспредметностью при внешне-формальной свободе. Для Ильина это и есть не что иное как «дух» нашего времени, заключающийся в его бездуховности, своеобразный парадокс, когда суррогаты духа и откровенная пошлость претендуют на статус духовности и управление миром.

Особенность русской религиозной философии заключается в критике позитивизма и рационализма и утверждении мистического начала в историософии, поскольку понять систему можно лишь выходя из нее. Вот почему критика Ильина возможна со стороны религиозной, богословской. Известная оценка В.В. Зеньковским концепции Ильина, обвиняющая его в гегельянстве и в иррационализме не представляется оправданной501. Хотя рассмотрение именно этого аспекта не было специальной задачей исследования, тем не менее цельност-ность его концепции и попытки осуществления синтеза между верой и знанием для нас очевидна. Кажется парадоксальным, но Федотов, исходя из логики Зеньковского, ближе к Истине, поскольку главное в его творчестве это свобода творчества и неприкосновенность внутреннего мира личности, а значит он ближе к историософскому мистицизму, импровизации в истории. Не надо забывать и жизненного пути философов. У Федотова - от формальной принадлежности к церкви, далее к ее критике и участию в социал-демократическом движении, затем возврат к религиозности более в экуменическом варианте. Тогда как Ильин с самого начала оставался на православных позициях и расхожее мнение о нем как о гегельянце или последователе набиравшего силу экзистенциализма, на наш взгляд требует более решительного пересмотра. Тем более что это уже было отмечено и в ряде публикаций502. Ильин не просто преодолел недостатки вышеназванных западных школ (концептуальную неадекватность и противоречивость научного аппарата), но сумел творчески претворить то, что было в них положительного и явившись продолжателем лучших традиций отечественной философии, пошел по пути органичного синтеза веры и знания, создал свой философский аппарат и предложил свой метод философствования.

Большие сомнения вызывают распростроненные мнения о Федотове как беспристрастном историке культуры503. Его идеологические натяжки на историю, дедукции, отрицающие бесспорные творческие достижения древнерусских церковных авторов и культурное своеобразие Московской Руси как и поиск Федотовым общих идейных корней христианства с коммунизмом и

501 Зеньковский В. В. История русской философии. JL, 1991.Т.2.ч.2.- С.129-133.

502 Кураев В. Философ волевой идеи // Ильин И.А. Путь к очевидности. М.,1993; Лисица Ю.Т. Историко-биографический очерк // Ильин И.А. Собрание сочинений.Т. 1.; Полторацкий Н.П. Иван Александрович Ильин: Жизнь, труды, мировоззрение. Эрмитаж, 1989. э03 Бицилли П.М. Г.П. Федотов. Св. Филипп, митрополит Московский // Русская литература. 1990. N2., Сербиненко В.В. Оправдание культуры. Творческий выбор Г. Федотова // Вопросы философии. 1991. N8. социализмом, отмечались менее заидеологизированными исследователями , но не получали более решительной и должной оценки. Также необходимо отметить и то, что Федотов воссоздает в истории прежде всего социальные лики основных участников событий, а не столько их дух.

Еще Степун Ф. справедливо отмечал у Федотова "тонкое сплетение бесспорно верных утверждений с рискованными преувеличениями",505его двойные стандарты, а также типичные особенности радикальных интеллигентов-неофитов, возвратившихся в лоно Церкви. Причем в отличие от перешедших Булгагова, Бердяева, Струве, Федотов более чем все остальные сохранил в себе своё интеллигентско-революционное прошлое, парадоксально сочетая в себе православие с революционностью.506Однако, ключ к пониманию Федотова Степун видит более в его стиле и отмечает лишь его непоследовательность, но саму природу ее не вскрывает. Подчас на протяжении одной статьи Федотов меняет свое отношение к предмету своего исследования. Но ведь это прекрасно вписывается в его концепцию антиномичности и противоречивости исторического бытия, его дуалистичность, а также искусство "интуитивного постижения" . Весь вопрос в том, насколько удачен его путь и найденный им способ - быть наиболее последовательным в своей непоследовательности, гармоничном смешении научной объективности, эмоциональности и веры. Приписывая Федотову самые разные определения - русского патриота и гражданина мира, вселенского христианина и православного демократа, Степун видит в этом его преимущество, как и в его двусмысленности и парадоксальной

504 Замалеев А.Ф. «Слышать голос Христа и голос истории» (о социальной философии Г.П. Федотова) // Федотов Г.П. О святости, интеллигенции и большевизме. СПб., 1994; Иванов М.С. К проблеме богословского наследия Древней Руси (XI - нач. XIII в.) // Богословские труды. М., 1998.Сб.29.- С.21,22. Лихачев Д.С. Возникновение русской литературы. М.,Л., 1952.- С.232,356; Ульянов Н.И. Соблазны истории // Скрипты: сб. статей. Эрмитаж. 1981,-С.65-66.

305 Степун Ф. Г.П. Федотов // Русские философы к. XIX - сер. XX века. Антология. М., 1996.-С. 82.

506 Там же,- С.84.

307 Замалеев А.Ф. «Слышать голос Христа и голос истории» (о социальной философии Г.П. Федотова) // Федотов Г.П. О святости, интеллигенции и большевизме. СПб., 1994 афористичности. Но нам видится иное: не взаимное их дополнение и уравновешивание, но иллюзия полноты и органичности, хотя и гениальное, но химерическое скрещивание и в конечном счете в реальном воплощении их взаимное отрицание или порабощение, "соборная" духовная беспредметность.

Следует отдать должное Федотову в его непримиримой борьбе против крайностей и отстаивании им традиционных человеческих ценностей, свободы человека, который "становится предметом отрицания, унижения, подавления в передовых явлениях культуры".и "подавляется во имя мира идеального (кантианство) и мира социального (марксизм, фашизм), ради духа и ради материи, во имя Бога и во имя зверя"508 Но сам Федотов не изменил способ в принципе, к сожалению продолжив отвергаемый им самим путь - в непримиримой по отношению к данности мира максималисткой позиции Федотова исповедующего высокие идеалы в борьбе со злом и призывающего во имя свободы и христианства "согнуть железную необходимость жизни"509 видится отрицание и свободы и христианства и самой жизни. И если Федотов вместе с Бердяевым против "дьявола обожествляемой объективации", а исход борьбы между свободой и необходимостью отодвигают в необозримые перспективы, то Ильин разрешает противоречие между данностью и заданностью здесь и сейчас в конкретном индивидуальном осуществлении духовной предметности внутри и вовне себя как становление и одновременное свершение, как преображение и одухотворение, как Дух, который есть то, что "объективно значимо в душе". Полнота и многообразие органических данных переменных объединяется единой духовной силой развития и осуществления Высшего задания. Для Федотова как апологета свободы любая зависимость есть зло, тогда как для Ильина независимости быть не может в принципе, воэ08Цит по: Сербиненко В.В. Оправдание культуры.С. 42. (Федотов Г.П. ЕССЕ HOMO. О некоторых гонимых измах // Сб. Новый град. Нью-Йорк, 1952.- С.352.)

509 Федотов Г.П. Создание элиты. Письма о русской культуре // Судьба и грехи России. Т. 2.-С. 211. прос заключается в том, от чего мы хотим быть зависимы и в какой форме. «Мир отзывается человеку теми голосами, которыми взывает сам человек»510

Следует отметить, что большинство исследователей творчества Г.П. Федотова констатируют христианский характер его философии, забывая при этом, что собственно Христа, его Дух, не всегда удается включить в саму логику исторического процесса и мыслитель вынужден ограничиваться лишь отдельными его аспектами: свободы, жертвенной любви и двойственной богочеловече-ской природы. Стремясь преодолеть крайности теоцентризма и антропоцентризма, разрешить противоречие между «небом и землею», «эсхатологией и культурой», Федотов уравновешивает их вокруг лишь одного из необходимых центров - Свободы, уподобляя диалектически отрицающие друг друга силы истории действию механического маятника. Взамен усыпляющему тезису Федотова о невозможности достичь законченного совершенства в условиях «падшего мира», Ильин утверждает осуществление Истины в процессе истории в каждый момент, когда действует Свободная Любовь к Совершенному.

Целостная, нераздельная и неслиянная природа Пресвятой Троицы, как впрочем сам путь и живой дух самого Христа требуют в содержании историософии органичного восполнения. Как пишет В.В. Зеньковский, «христианство есть жизнь во Христе, а вовсе не учение о Христе»511. Нельзя не отметить открывшейся органической связи и непротиворечивости с православными установками в этих вопросах у Ильина, хотя этот аспект не ставился в качестве специального объекта исследования. Оценка концепций Федотова как «культурного христианства», а Ильина как «христианской культуры» представляется принципиальной. Активно ведущиеся в настоящее время дискуссии на тему взаимодействия религии и философии и изучения западного экзистенциализма несомненно бы обогатились, если бы использовали более широко духовное наэ1° Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов -Шмелев // Собр. соч. Т.6. Кн.Л.- С.367.

511 Зеньковский В.В. Апологетика // Основы христианской философии. М., 1996,- С. 482. следие Ильина312. Предложенный в работе подход позволил увидеть в концепции Ильина динамику сил исторических и метафизических в их конкретном единстве через призму способов деятельности или духовных актов, способных вместить в себя все многоуровневые аспекты и сферы в системности и развитии, логической стройности и историческом многообразии, своеобразный алгоритм для синтетического построения и оценки. Выход за пределы двумерности, схематической однолинейности позволил открыть Ильину не просто антино-мичность исторического бытия, но обозначив основной путь примирения между философией и богословием в духе, утвердить в содержании и методологии живые аксиомы полноценности объективно-духовной предметной самоопределяющейся природы человеческой деятельности и индивидуальности, универсальные структурно-функциональные константы ее развития. Самостоятельно выделенные в работе начала данности, заданности и осуществления в качестве методологического инструментария для понимания характерной для историософии диалектики можно отнести на счет новизны авторского исследования, но при этом следует иметь в виду, что источником послужили основополагающие принципы и подходы христианской философии.

512 Шохин В.К. Классическая философия ценностей: предыстория, проблемы, результаты // Альфа и Омега. 1998. №3,4; Доброхотов A.JI. Вопросы и ответы об аксиологии В.К. Шохина // Там же; Дронов М. ( Протоиерей ) Экзистенция и опьгг в православном мышлении накануне XXI века // Там же.

Список научной литературыЗакунов, Юрий Александрович, диссертация по теме "История философии"

1. Использованные сборники трудов Федотова Г.П.:

2. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб., 1991 .Т.1.- 352 С.

3. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб., 1992.Т.2. 352 С.

4. Федотов Г.П. Лицо России. Статьи 1918- 1930 гг. Полное собрание статей. №Ph>K:YMCA-PRESS,1988. Т.1.-329 С.

5. Федотов Г.П. Россия, Европа и мы. Статьи 1930 1932 гг. Полное собрание статей. Париж: YMCA-PRESS, 1974.Т.2.- 320 С.

6. Федотов Г.П. Тяжба о России. Статьи 1933 1936 гг. Полное собрание статей. Париж: YMCA-PRESS, 1981. Т.З.- 336 С.

7. Федотов Г.П. Защита России. Статьи 1933 1940 гг. Полное собрание статей. Париж: YMCA-PRESS, 1988.Т.4,- 315 С.

8. Использованные работы Г.П. Федотова:

9. Федотов Г.П. Будет ли существовать Россия? // Судьба и грехи России. Т.1.-С.173-184.

10. Федотов Г.П. Восстание масс и свобода // Полное собрание статей. Т.4.-С.80-84.

11. Федотов Г.П. Гегемония и федерация // Полное собрание статей. Т. 4.-С.275-280.

12. Ю.Федотов Г.П. Демократия спит // Полное собрание статей. Т. 3.- С.103-116.

13. П.Федотов Г.П. Древо на камне // Живое предание. Православие в современности. М., 1997.- С.125-135.

14. Федотов Г.П. Завтрашний день // Судьба и грехи России. Т.2.- С. 188-205.

15. Федотов Г.П. Изучение России // Судьба и грехи России. Т.1.- С. 123-126.

16. Н.Федотов Г.П. Лицо России // Судьба и грехи России. Т.1.- С. 42-46.

17. Федотов Г.П. Молодая Англия // Полное собрание статей. Т. 3.- С. 167-170.

18. Федотов Г.П. Мысли по поводу Брестского мира // Судьба и грехи России. Т.1.-С. 47-49.

19. П.Федотов Г.П. Н. Клепенин: Св. и благов. вел. Кн. Александр Невский // Полное собрание статей. Т. 1.- С.248-254.

20. Федотов Г.П. На поле Куликовом // Судьба и грехи России. Т.1.- С. 102-122.

21. Федотов Г.П. Национальное и вселенское // О России и русской философской культуре. М., 1990.- С.444 -449.

22. Федотов Г.П. Новая Россия // Судьба и грехи России.Т.1.- С. 197-227.

23. Федотов Г.П. Новое на старую тему (к современной постановке еврейского вопроса) // Тайна Израиля. СПб.,1993,- С.448-458.

24. Федотов Г.П. Новое Отечество // Судьба и грехи России.Т.2.- С.233-252.

25. Федотов Г.П. Новый идол // Полное собрание статей. Т. 3.- С.179-198.

26. Федотов Г.П. О гуманизме Пушкина // Судьба и грехи России.Т.2,- С.328-332.

27. Федотов Г.П. О демократии формальной и реальной // Полное собрание статей. Т. 4.- С.31-36.

28. Федотов Г.П. О национальном покаянии // Судьба и грехи России. Т.2,- С.41-49.

29. Федотов Г.П. О свободе // Полное собрание статей. Т. 4.- С.233-237.

30. Федотов Г.П. О свободе формальной и реальной // Полное собрание статей. Т. 4,- С.25-30.

31. Федотов Г.П. О св. Духе в природе и культуре // Вопросы литературы. М., 1990. № 2.- С.231-238.

32. Федотов Г.П. О чем должен помнить возвращенец // Полное собрание ста-тей.Т.З,- С.16-19.

33. Федотов Г.П. Об антихристовом добре // Полное собрание статей. Т.1.- С.31-48.

34. Федотов Г.П. Основы христианской демократии // Полное собрание статей. Т.З.-С.131-146.

35. Федотов Г.П. Ответ Н.А. Бердяеву // Федотов Г.П. Полное собрание ста-тей.Т.З,-С.117-130.

36. Федотов Г.П. «Пассионария» // Полное собрание статей. Т. 4.- С.59-63.

37. Федотов Г.П. Письма о социализме // Полное собрание статей.Т.4.- С.305-312.

38. Федотов Г.П. Политика изоляции и национальная политика // Полное собрание статей.Т.4,- С.242-247.

39. Федотов Г.П. Пореволюционная пресса // Полное собрание статей. Т.З.-С.97-102.

40. Федотов Г.П. Правда побежденных // Судьба и грехи России. Т.2.- С. 15-40.

41. Федотов Г.П. Православие и историческая критика // Вопросы философии. М.,1990. № 8.- С.146-153.

42. Федотов Г.П. Проблемы будущей России // Судьба и грехи России. Т.1.-С.228-285.

43. Федотов Г.П. Рождение свободы // Судьба и грехи России. Т.2.- С.253-275.

44. Федотов Г.П. Россия и свобода // Судьба и грехи России. Т.2.- С.276-303.

45. Федотов Г.П. Россия Ключевского // Судьба и грехи России.Т.1.- С.329-348.

46. Федотов Г.П. Россия, Европа и мы // Судьба и грехи России.Т.2.- С.3-14.

47. Федотов Г.П. С.-Петербург, 22 апреля (5 мая) 1918 г. // Судьба и грехи России.Т.1,- С.39-41.

48. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Париж:YMCA-PRESS, 1989.- 243 с.

49. Федотов Г.П. Создание элиты // Судьба и грехи России. Т.2.- С.206-227.

50. Федотов Г.П. Социальное значение христианства // Полное собрание статей. Т.З.- С.7-50.

51. Федотов Г.П. Социальный вопрос и свобода // Судьба и грехи России.Т.1.-С.286-301.

52. Федотов Г.П. Сталинократия // Полное собрание статей.Т.З,- С.261-280.

53. Федотов Г.П. Судьба империй // Судьба и грехи России. Т.2.- С.304-327.

54. Федотов Г.П. Сумерки Отечества// Судьба и грехи России.Т.1.- С.320-328.

55. Федотов Г.П. Трагедия древнерусской святости // Судьба и грехи России. Т.1.- С.302-319.

56. Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Судьба и грехи России.Т.1.- С.66-101.

57. Федотов Г.П. Три столицы // Судьба и грехи России.Т.1.- С.50-65.

58. Федотов Г.П. Тяга в Россию // Полное собрание статей. Т.4.- С. 154-158.

59. Федотов Г.П. Федерация и политический строй // Полное собрание статей. Т. 4,- С.288-293.

60. Федотов Г.П. Федерация и Россия // Судьба и грехи России. Т.2.- С.228-232.

61. Использованные сборники трудов Ильина И.А.:

62. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1993. Т.1.- 400 С.

63. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1994. Т.З.- 592 С.

64. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1994. Т.4.- 624 С.

65. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1995. Т.5.- 608 С.

66. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1996. Т.6. Кн.1,- 560 С.

67. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1996. Т.6. Кн.2,- 672 С.

68. Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1997. Т.6. Кн.З.- 560 С.

69. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 гг. В 2-х т. М., 1992. Т.1.- 344 С.

70. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 гг. В 2-х т. М., 1992. Т.2.- 272 С.

71. Использованные работы И.А. Ильина:

72. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993.- 448 С.

73. Ильин И.А. В поисках справедливости // Наши задачи. Т.1.- С. 185-188.

74. Ильин И.А. Возникновение и преодоление большевизма в России // Наши задачи. Т.1.-С.243-247.

75. Ильин И.А. Демократия немедленно и во что бы то ни стало // Наши задачи. Т.1.-С.142-144.

76. Ильин И.А. Долой политическое доктринерство! // Наши задачи. Т.2.- С.267-272.

77. Ильин И.А. Заветы февраля // Наши задачи. Т. 2.- С.148-153.

78. Ильин И.А. Идея Корнилова // Собр. соч. Т.5.- С.223-227.

79. Ильин И.А. Конкретный урок социализма // Наши задачи.Т.1,- С. 145-147.

80. Ильин И.А. Кто совершил? // Собр. соч. Т.5.- С.261-265.

81. Ильин И.А. Мировой самообман // Наши задачи. Т.1.- С. 123-124.

82. Ильин И.А. Надо готовить грядущую Россию // Наши задачи. Т.2.- С.64-67.

83. Ильин И.А. Нас учит жизнь // Наши задачи. Т. 2.- С.52-54.

84. Ильин И.А. Национальная миссия Пушкина // Собр. соч. Т.6.Кн.2.- С.70-72.

85. Ильин И.А. О воспитании в грядущей России // Наши задачи.Т.2.- С. 142-151.

86. Ильин И.А. О воспитании русского народа к справедливости // Наши задачи.Т.1.-С. 189-193.

87. Ильин И.А. О главном//Наши задачи.Т. 1.-С.131-133.

88. Ильин И.А. О монархии и республике // Собр. соч. Т.4.- С.415 544.

89. Ильин И.А. О политической кривде // Наши задачи. Т.1.- С.248-251.

90. Ильин И.А. О православиии и католичестве // Наши задачи. Т.1.- С.296-304.

91. Ильин И.А. О предметности и продажности // Наши задачи. Т. 2.- С.91-94.

92. Ильин И.А. О России. Три речи 1926-1933 // Собр. соч. Т.6.Кн.2.- С.7-36.

93. Ильин И.А. О русской идее // Наши задачи. Т.1.- С.322-330.

94. Ильин И.А. О русской культуре // Собр. соч. Т.6. Кн.2,- С.373-620. 91 .Ильин И.А. О сильной власти // Наши задачи. Т. 1.- С.311 -321.

95. Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Собр. соч. Т.5.- С.31-220.

96. Ильин И.А. О сопротивлении злу силой // Собр.соч. Т.5.- С.266-286.

97. Ильин И.А. О сущности правосознания // Собр. соч.Т.4.- С.149-414.

98. Ильин И.А. О тоталитарном режиме // Наши задачи. Т.1.- С.94-95.

99. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин -Ремизов Шмелев // Собр. соч. Т.6. Кн.,1,- С. 183-406.

100. Ильин И.А. Опасности и задания русского национализма // Наши задачи. Т.1.- С.283-289.

101. Ильин И.А. Основы христианской культуры // Собр. соч. Т.1.- С.285-332.

102. Ильин И.А. Основы художества. О совершенном в искусстве // Собр.соч. Т.6.Ч.1.- С.51-82.

103. Ильин И.А. От демократии к тоталитаризму // Наши задачи. Т.1.- С.96-98.

104. Ильин И.А. Отрицателям меча//Собр.соч. Т.5.- С.228-233.

105. Ильин И.А. Политические двойники // Наши задачи. Т.1.- С. 125-126.

106. Ильин И.А. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний // Собр.соч. Т.З,-С.227-380.

107. Ильин И.А. Пророческое призвание Пушкина // Собр. соч. Т. 6. Кн. 2,-С.37-69.

108. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Собр. соч. Т.1.- С.39-284.

109. Ильин И.А. Путь к очевидности // Собр. соч. Т.З.- С.381-560.

110. Ильин И.А. Религиозный смысл философии. Три речи. 1914-1923. // Собр.соч. Т.З.-С.15-88.

111. Ильин И.А. России необходима свобода // Наши задачи. Т.1.- С. 134-136.

112. Ильин И.А. Россия есть живой организм // Наши задачи. Т.1.- С.232-237.

113. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994.- 542 С.

114. Ильин И.А. Церковь и жизнь // Наши задачи. Т. 2.- С.59-63.

115. Ильин И.А. Что же предстоит России//Наши задачи.Т.1.-С. 140-141.

116. Ильин И.А. Что сулит миру расчленение России // Наши задачи. Т.1. С.255-263.

117. Ильин И.А. Шлейермахер и его «Речи о религии» // Собр. соч. М. Т.З.-С.5-14.

118. Ильин И.А. Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий // Собр. соч. Т.З.-С.89-226.1. Библиография:

119. Бенедиктов Н.А., Пушкин С.Н., Шапошников Л.Е., Шаталин Е. Н. Философия истории в России XIX век. Нижний Новгород, 1994.

120. Бессонов Б. Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. М.,1993.

121. Бицилли П.М. Г.П. Федотов. Св.Филипп, митрополит Московский // Русская литература. 1990. N2.

122. Бойков В.Ф. Судьба и грехи России (философско историческая публицистика Г.П. Федотова // Судьба и грехи России. СПБ., 1991. Т.1.

123. Бойков В.Ф., Ермичев А.А., Замалеев А.Ф. Жить Россией // Мыслители русского зарубежья. СПб., 1992.

124. Гаврюшин Н.К. Антитезы «православного меча» // Вопросы философии. 1992. №4.

125. Гиренок Ф.И. Своевременный мыслитель: (о философском наследии Г.П. Федотова) // Свободная мысль. 1992. N5.

126. Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии. М.,1994.

127. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М., 1995.

128. Гусев В.А. Консервативная политология Ивана Ильина // Социс.1992.Н 4.

129. Евлампиев И.И. Драма творящего божества: Бог и человек в философии И. Ильина // Ступени. 1992. N3.

130. Евлампиев И.И. Иван Ильин и его книга о Гегеле // Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994.

131. Евлампиев И.И. Философские и правовые взгляды И.А. Ильина // Известия высших учебных заведений. Сер. Правоведение. СПб., 1992. N3.

132. Замалеев А. Ф. «Слышать голос Христа и голос истории» (о социальной философии Г.П.Федотова). Вступительная статья // Г.П. Федотов. О святости, интеллигенции и большевизме. СПб., 1994.

133. Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб.,1996.

134. Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991 .Т.2.Ч.2.

135. Зеньковский В.В. Идея православной культуры // Альфа и Омега. 1997. N3.

136. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М., 1996.

137. Золина М.Б. Философия власти И.А. Ильина // Социально-политический журнал. 1996. N3.

138. Иванов М.С. К проблеме богословского наследия Древней Руси (XI нач. ХШв.) // Богословские труды. М., 1989.С6.29.

139. Кураев В.И. Г.П. Федотов // Русская философия: Словарь. М., 1995.

140. Кураев В.И. И.А. Ильин // Русская философия: Словарь. М., 1995.

141. Кураев В.И. Философ волевой идеи // Ильин И.А. Путь к очевидности. М.,1993.

142. Лисица Ю.Т. Историко-биографический очерк // Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 т. М., 1993. Т.1.

143. Лисица Ю.Т. Философские взгляды И.А. Ильина // Вопросы философии. 1990. №6.

144. Лосский И.О. История русской философии. М., 1991.

145. Маслин М.А. «Велико незнанье России.» // Русская идея. М., 1993.

146. Маслин М.А. Г.П. Федотов // Русская идея. М., 1993.

147. Маслин М.А., Андреев А.Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. М., 1990.

148. Иоанн Митрополит. Самодержавие духа. Очерки русского самопознания. СПб., 1994.146. «Наши задачи» Ивана Ильина и . наши задачи. Материалы конференции. (40-летию со дня смерти посвящается). М., 1995.

149. Отечественная философия: русская, российская, всемирная, (материалы V Российского симпозиума историков русской философии). Нижний Новгород. 1998.

150. Пивоваров Ю. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX первой трети XX столетия. М.,1997.

151. Пивоваров Ю.С. Может ли спасти Россию самодержавная монархия?: О чем думается после прочтения книги И. Ильина «О монархии и республике» //Вопросы философии. 1991. N6.

152. О сопротивлении злу силой: pro i contra. Полемика вокруг идей И.А. Ильина. (статьи Н.А. Бердяева, В.В. Зеньковского, Ф. Степуна, 3. Гиппиус, митр. Антония, П. Струве и др.) // Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1995. Т.5.

153. Полторацкий Н.П. Иван Александрович Ильин: Жизнь, труды, мировоззрение. Эрмитаж, 1989.

154. Полторацкий Н.П. Монархия и республика в восприятии И.А. Ильина // . Ильин И.А. О монархии и республике. Нью-Йорк, 1997.

155. Полторацкий Н.П. Русская религиозная философская мысль XX века. Питсбург, 1975.

156. Померанц Г.С. Г.П. Федотов философ свободы и святыни // Человек. 1991.N1.

157. Практическая симфония / Сост. Г. Дьяченко. Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1992.

158. Раев М. Из истории русской культуры за рубежом: вклад Г.П. Федотова // Россия и современный мир. 1995. N2.

159. Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994.

160. Сербиненко В.В. Оправдание культуры. Творческий выбор Г. Федотова // Вопросы философии. 1991.N8.

161. Смирнов J1. Империя культуры : о творчестве Г.П. Федотова // Наше наследие. 1991.N3.

162. Сохряков Ю. И. Возраст русской идеи есть возраст самой России: к 110-летию со дня рождения И. Ильина // Московский вестник. 1993. N5/6.

163. Сохряков Ю.И. И.А. Ильин как религиозный мыслитель и литературный критик // Русское возрождение. 1992-93. N 60-61.

164. Степун Ф. Г.П. Федотов // Русские философы к. XIX сер. XX века. М., 1996.

165. Степун Ф. Об общественно-политических путях "Пути" // Ильин И.А. Собрание сочинений. М.,1995. Т.5.

166. Тихомиров Ю.А. Государственно-правовые идеи И.А. Ильина // Вопросы философии. 1991. №8.

167. Троицкий Е.С. Что такое русская соборность? М., 1993.

168. Троицкий Е.С. Властитель дум патриотической России П И. Ильин. Родина. Русская философия. Православная культура. М.,1992.

169. Ульянов Н.И. Соблазны истории // Скрипты: Сб.статей. Эрмитаж, 1981.

170. Федотов Г.П. Собрание сочинений в 12 т.: «Абеляр» и статьи 1911-1925 г.г. М., 1996. Т.1.

171. Федотов Г.П. Собрание сочинений в 12 т.: Статьи из журнала «Путь», «Православная мысль» и «Вестник РХСД». М., 1998.Т.2.

172. Федотова Е.Н. Г.П.Федотов (биографический очерк) // Федотов Г.П. Лицо России. Статьи 1918- 1930 гг. Полное собрание статей. Париж:УМСА-PRESS,1988. Т.1.

173. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

174. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

175. Шапошников Л.Е. Русская религиозная философия Х1Х-ХХ в.в. Н. Новгород, 1992.

176. Шапошников Л.Е. Философия и догматическое богословие в России. СПб.,1998.

177. Шапошников Л.Е. Философия соборности. СПб., 1996.

178. Шаронов Д.И. Концепция органической демократии И.А. Ильина // Вестник МГУ. Сер. Социально-политические исследования. 1994. N1.

179. ПУБЛИКАЦИИ автора по теме диссертации:

180. Понимание духовности в религиозной философии И.А. Ильина// Духовность: современность и ретроспектива: Межвузовский сборник научных трудов.- Н. Новгород, 1995.- С. 143-151.

181. И.А. Ильин и Г.П. Федотов: христианская культура и культурное христианство// Традиции и обновление. Диалог мировоззрений: Материалы международного симпозиума. Часть 2. -Н. Новгород, 1995.- С. 39-41.

182. Понимание свободы в историософии Г.П. Федотова и И.А. Ильина// Культура и мир: Восток Запад: Тезисы докладов международной научной конференции.- Н. Новгород, 1995.- С. 199-200.

183. Противоречия религиозного опыта в философии религии И.А. Ильина// Современный ислам в диалоге культур: Тезисы докладов международной исламской конференции.- Н. Новгород, 1996,- С. 109-113.

184. К вопросу о внутренних основах религиозности (по И.А. Ильину)// Ислам на пороге XXI века: Материалы международной научной конференции.- Н. Новгород, 1997.-С. 107-111.

185. Не буква, но дух (К вопросу о социальном служении Церкви)// Православие и социальное служение.- Н. Новгород, 1997.- С. 231-241.