автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.04
диссертация на тему: Проблема исчезновения в современной французской философии и эстетике

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема исчезновения в современной французской философии и эстетике"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

АРДАМАЦКАЯ ДИАНА АЛЕКСАНДРОВНА

ПРОБЛЕМА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ЭСТЕТИКЕ

Специальность 09.00.04 - эстетика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2011

2 9 СЕН 2011

4855146

Работа выполнена на кафедре эстетики и философии культуры философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор

Голик Надежда Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор (Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена) Грякалов Алексей Алексеевич

кандидат философских наук, доцент (Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов)

Никонова Светлана Борисовна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский

государственный университет культуры и искусств им. Н.К.Крупской

Защита состоится « го » ою-л^х 2011г. в /¿т* часов на заседании Совета Д 212.232.11 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д.5, философский факультет СПбГУ, аул -161--

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Научной библиотеки им. А.М.Горького по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д.7/9.

Автореферат разослан « ОI » еж та 2011г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук

Маковецкий Е.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Современные тенденции в эстетической теории связаны с размыванием

границ эстетического, которое выходит за пределы искусства и обращает

свой категориальный аппарат на все области культуры. На повестке дня

оказываются проблемы эстетизации повседневности, зрелищное™

политического, тотальности представления, а также понятия, не имеющие

прямого отношения к области искусства и теории вкуса, а порой

мутирующие в метафорические конструкции, далёкие от какой бы то ни

было категориальной определённости. Эти понятия-метафоры были

порождены в течение XX века, и сегодня расположились в синхроническом

поле стратегий эстетической рефлексии. Наиболее яркое выражение данная

тенденция нашла в современной французской философии (где эстетика и

философия зачастую оказываются синонимами). Имеются в виду не только

такие образующие направления эстетической мысли понятия как

«повторение», «симуляция», «событие», но и более локальные, такие как

«свет» и «скорость» у Вирильо, «эстетическое бессознательное» у Рансьера и

«призрак» у Деррида. Эти локальные понятия свидетельствуют о том, что

наряду с описанием действительности в эстетических терминах идёт и

обратный процесс - процесс обогащения эстетики за счёт категорий,

привносимых в неё извне (политических, художественных, исторических,

метафизических) и трансформирующих саму эстетику. Такой подход видится

нам более продуктивным в плане обогащения эстетики новыми понятиями.

Однако наряду с аналитической задачей присвоения имён различным

феноменам, перед эстетикой стоит синтетическая задача заключения данных

феноменов в рамки общего проблемного поля. Так, для Ж.-Ф.Лиотара полем,

объединяющим феномены современной культуры, стал «постмодерн», для

Ж.Бодрийяра - «общество потребления», для Г.-Э.Дебора - «общество

л

спектакля», для Ж.Рансьера - «эстетический режим искусства».

Перечисленные направления достаточно известны и не нуждаются в особом представлении, в то время как «эстетика исчезновения» - концепция, возникшая совсем недавно и не получившая столь широкой известности. Введённая в оборот французским философом П.Вирильо в работе «Эстетика исчезновения» (1989г.) и маркирующая симптомы чувственности человека XX века, затем, она появляется в работах Ж.-Л.Деотта как антитеза «эстетическому режиму искусства» Рансьера для анализа чувственности в условиях политик тоталитарных режимов. Для Деотта проблема исчезновения, как мы увидим, сводится, в конце концов, к локальной тематике катастрофического исторического опыта, а понятие «исчезновение» оказывается локальным, идентичным «пропавшему без вести». Наряду с таким подходом, существуют разрозненные трактовки проблемы исчезновения в контекстах эстетики, феноменологии, социальной философии, политической философии, стратегий саморазрушающихся произведений, задающие более широкое понимание исчезновения. При ближайшем рассмотрении, большинство локальных понятий современной французской философии тем или иным образом заключают в себе элементы исчезновения: «симуляция» связана с исчезновением референтной реальности, «след» существует только в качестве того, что может быть стёрто, «аура» исчезает под воздействием технической воспроизводимости и т.д.

Таким образом, мы наблюдаем множество разрозненных теорий, касающихся проблематики исчезновения. Однако все они оперируют категориями, замещающими собой исчезновение, косвенно указывающими на него, но не ставят своей целью прицельный анализ данного феномена (на самом деле, скорее антифеномена, но пока условно будем называть его феноменом). На наш взгляд, «исчезновение» обладает значительным потенциалом, в нём намного меньше ситуативности и метафоричности, чем в феноменах ауры, симуляции, призрачности и т.д. И даже более того, можно

предположить, что они содержат в себе «исчезновение» как общий знаменатель, способный объединить разрозненные концепции и понятия. Проблема исчезновения видится нам латентной, имплицитно представленной в теориях большинства современных французских философов, а узкая область «эстетики исчезновения» как теории чувственности в условиях практик и политик тоталитарных режимов, задающая локальный концепт «без вести пропавшего», является частным случаем «эстетики исчезновения», как теории, способной объединить множество существующих локальных феноменов и связанных с ними концептов и заключить в единое поле проблематики «исчезновения». Подобное расширение контекста повлекло за собой обращение к онтологическим вопросам и вынудило нас шагнуть за пределы эстетики в привычном её понимании. Однако этот шаг оправдан в связи с тем, что современная французская философия провозглашает панэстетизм (Ж.Бодрийяр, Ж.Деррида) и практически уравнивает области философии и эстетики. Данная тенденция объясняется не столько тяготением авторов к извлечению концептов из художественных произведений, сколько обращением к проблемам видимости, призрачности мира, его ускользанию и иссяканию. В связи с этим анализ проблемы исчезновения в контексте современной французской философии и эстетики может способствовать появлению нового ракурса на данную область философии и связать разрозненные концепции её представителей.

Степень разработанности проблемы

Современная французская философия привлекает внимание многих философов и историков философии, среди которых следует в особенности выделить работы французских исследователей Э.Аллие, А.Бадью, В.Декомба, Ж.-Ф.Матгей, Ж.-Ф.Пети, М.Серра, Л.-С.Улахбиба, Х.Шоплен, труды таких англоязычных исследователей как А.Бредли, Р.Дж.Викс, К.Вильям, О.Декенс, А.Ф.Гриффитс, Г.Гуттинг, Э.Кауфман, Л.Лолор,

Е.Мэтыос, М.Сильверман, К.Уоткин, Дж.Штуррок, П.Энжел, а также отечественных исследователей, таких как Н.С.Автономова, И.С.Вдовина, А.В.Гараджа, М.Н.Грецкий, А.А.Грякалов, А.В.Дьяков, С.Н.Зенкин, А.С.Игнатенко, В.Н.Кузнецов, Н.Б.Маньковская, Н.И.Полторацкая, Т.А.Сахарова, Д.А.Скопин, Б.Г.Соколов, Е.Г.Соколов, Л.Ю.Соколова, Т.А.Уманская, А.В.Энговатова, Э.П.Юровская.

Каждый из этих исследователей предлагает оригинальное прочтение современной французской философии, однако нам представляется возможным выделить несколько наиболее важных точек зрения. Для франкоязычных авторов, рассматривающих современные теории французской философии, характерно выделение и описание наиболее общих тенденций. Ставший классикой, блестящий труд В.Декомба «Тождественное и иное: сорок пять лет французской философии (1933-1978)» предлагает рассматривать движение мысли в современной французской философии как переход от гегельянской философии тождества и развития к философии различия и повторения, получившей наибольшее раскрытие у Ж.Деррида и Ж.Делёза. Согласно А.Бадью, на сегодняшний день одному из самых влиятельных французских философов, французская мысль в XX веке развивалась в противостоянии двух тенденций: философии жизни и становления (от Бергсона до Делёза) и философии чистых понятий и символических форм (от Брюншвика до Леви-Стросса, Альтюссера и Лакана). В свою очередь Х.Шоплен рассматривает пространство современной мысли как напряжение между философией трансцендентного (Э.Левинас) и имманентного (Ф.Ларуэль). Японская исследовательница Й.Сато считает ключевой темой французской философии - сопротивление. Более критически настроенные исследователи, такие как Л.С.Улахбиб, обвиняют современных французских философов в антирационализме и нигилизме, состоящих в подвешивании смысла, его деконструкции, а значит

в признании невозможности любого критического или смыслообразующего действия.

Что касается англоязычных авторов, то их взгляд на современную французскую мысль во многом определяется их собственной интеллектуальной традицией: как убедительно показал П.Энжел, французская философия всегда пренебрегала логическими дисциплинами, и во Франции никогда не было ничего похожего на лингвистический поворот. В отличие от англоязычной философии, как утверждает автор, французская мысль предстаёт как череда обособленных конструкций, опровергающих одна другую, без какого-либо продвижения к общей цели. Другой английский исследователь А.Бредли, опираясь на труды Ж.Деррида, Э.Ливинаса и Ж.-Л.Мариона, приходит к выводу, что в последние тридцать лет во французской философии произошёл поворот от политической и этической проблематики к негативной теологии. Ещё один исследователь Л.Лолор на основе работ Ж.Деррида, Ж.Делёза и М.Фуко доказывает, что французская философия 60х годов явилась возвращением к хайдеггеровскому типу вопрошающего мышления.

Американские философы настроены более лояльно по отношению к современной французской философии, что связано с мощным влиянием, оказанным французскими философами на американскую интеллектуальную среду в 70-х гг. XX века. Уделяя большее внимание проблемам коммуникации, они замечают, что «французская теория», благодаря радикальности подхода, а именно проблематизации самой возможности коммуникации, позволила расширить рамки представлений о языке (С.Лотрингер).

В результате усилий многих талантливых исследователей была выявлена многогранность современной французской философии, и стали ясны проблемы, порождённые ей и нуждающиеся в историческом изучении и философском осмыслении. Как мы видим, общим местом, объединяющим позиции историков философии в отношении современной французской

мысли является указание на её негативность, преломляемую под разными углами и принимающую облик негативной теологии, нигилизма, сопротивления, философии различия и т.п. Проблема исчезновения не является исключением - её можно отнести к ряду вышеперечисленных примеров негативности (с той оговоркой, что негативность заключается не в отрицании, а в придании статуса неопределённости).

Эстетика исчезновения на сегодняшний день представляет собой открытую проблематику: работы, посвящённые теме исчезновения, являются первоисточниками, отсутствует историко-философская литература, посвященная данной проблеме, сама эстетика исчезновения находится в процессе полемической выработки понятий и в состоянии поиска базы текстов и культурных феноменов, которые составили бы её основу. Тем не менее, проблема уже имеет определённую историю, которую можно условно поделить на имплицитный и эксплицитный этапы развития, а также выделить поле её латентного существования. Эксплицитный этап состоит из исследований, посвященных рассмотрению проблемы исчезновения; те работы, на которые ссылаются авторы эксплицитного этапа и которые составляют прямую историю развития проблемы, мы называем имплицитным этапом. Латентное поле не является «этапом», поскольку исторически никак не соотносится с проблемой исчезновения, однако схожие смысловые конструкции заставляют нас вписывать эти исследования в область эстетики исчезновения.

Начало эксплицитного этапа развития проблемы исчезновения положила работа специалиста по военной истории, технологиям и искусству П.Вирильо «Эстетика исчезновения», вышедшая в 1989 году. В дальнейшем данная тематика развивается в более поздних работах: «в двух эссе «Безжалостное искусство» и «Осуждённое молчание» Вирильо расширяет свои более ранние размышления об «эстетике исчезновения». В частности, его интересует эволюция теорий XX века в связи с современным искусством, связью искусства и чувства страха, мира слова и права хранить молчание в

пространстве современного искусства»1. Вирильо задаёт темы, которые впоследствии станут ведущими для эстетики исчезновения: фото и кинематографическое производство моментальных образов, спекулирующих на исчезновении своего изначального объекта или создающих объекты изначально ирреальные; массовое восприятие и массовая чувственность, вечность и длительность, сменяющиеся моментальностью, подрывающей основы присутствия.

К эксплицитному этапу развития проблемы исчезновения также можно отнести работы Ж.-Л.Деотта и А.Бросса, под редакцией которых в 2000 году вышел сборник статей «Эпоха исчезновения. Политика и эстетика» (любопытно, что ни один из авторов, вошедших в сборник, не упоминает о работах Вирильо). Сборник объединил под своей обложкой более двадцати авторов из разных стран: Э.Брийе, К.Ванун, Д.Видаль, А.Гарсиа-Кастро, Р.Ивекович, Д.Ф.Ируста, Л.Катела, М.Лефевр-Деотт, Т.Меркадо, Э.Мулин-Кошон, Н.Ричард, Б.Такель, В.Фаббри, К.Фельд, Ж.-Л.Эвар, П.-Д.Юг и др. Он поделён на три раздела, которые представляют собой три различных подхода к проблеме исчезновения: с точки зрения политики и эстетики (как заявлено в подзаголовке книги), а также с точки зрения метафизики как территории прояснения понятий. Здесь в общих чертах задана парадигма возможного выстраивания концепции, обозначены основные сюжеты и ключевые авторы (В.Беньямин, Ш.Бодлер, Ж.-ФЛиотар, Э.По, З.Фрейд), работы которых составляют имплицитный этап развития эстетики исчезновения.

Главным теоретическим источником эстетики исчезновения являются работы В.Беньямина, предложенный им своеобразный сплав марксизма, иудаизма и герменевтики, а так же его интерес к исследованию форм современной культуры, основанной на техническом воспроизводстве. Почти каждая из интуиции Беньямина нашла отражение в эстетике исчезновения.

' Armitage J. Art and Fiar: an introduction P. 1-24. // Virilio P. Art and Fiar. New York. 2004. p.l.

Критика фашизма переросла в критику тоталитаризма и в целом задала тон политической вовлечённости эстетического в проекте эстетики исчезновения; внимание к средствам технического воспроизводства породило ряд понятий («аппарат» Деотта, «скорость» и «свет» Вирильо), а также переориентировало анализ произведений искусства с «истории» на технические условия её рассказа, с начертанного - на «поверхности начертания» (Ж.-Ф.Лиотар); проект исторического сознания как сознания, наделённого слабой мессианской силой, обернулся «мессианизмом без мессианизма» и призракологикой Деррида, понятием «квазидругого» как существующего-несуществующего литературного персонажа Рансьера и фигурой жертвы политики исчезновения у Деотта. Существенной чертой эстетики исчезновения является её обращённость к катастрофическому опыту (траекторию этой темы также можно вести от Беньямина, который описал опыт современности как опыт шока, дисгармонии, отчуждения и конфликта), о чём свидетельствуют обращённость к истории войн Вирильо, частые отсылки к Шоа у Деррида и Деотта. Тема катастрофического опыта возникает у Беньямина в связи с творчеством Ш.Бодлера, для которого такой опыт «стал нормой», который научился «парировать его», «амортизировать» с помощью поэзии, рефлексии особого рода, имеющей дело со следами воспоминаний, не ставших собственностью сознания. Воссоздавая линию преемственности этого сюжета, Беньямин помимо Ш.Бодлера упоминает А.По, М.Пруста и П.Валери: «Упоминая предшественников, следует назвать его (Бодлера - Д.А.) связь с По, среди последователей - Валери. Размышления Пруста и Валери о Бодлере дополняют друг друга провидческим образом»2. В то же время, проводник французской культуры, переводчик Бодлера и Пруста, Беньямин оказал влияние на Деррида, Вирильо, Деотта и других французских мыслителей.

2 Беньямин В. Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма. С.47-234. // Беньямин В. Маски времени. СПб., 2004. С. 182.

Под полем латентного существования проблематики понимается совокупность теорий и текстов, в которых тема исчезновения не заявлена прямо, однако выражена в форме понятий, близких по содержанию. По проблемам и тематике к эстетике исчезновения близки трансэстетика Ж.Бодрийяра, призракологика Ж.Деррида, некоторые концепты Ж.Делёза, а также политическая теория Ж.Рансьера (имеются в виду его идеи по поводу сравнения формы существования пролетариата, иммигранта с квазисуществующим литературным персонажем, а не теория эстетического режима искусства).

В отечественной традиции, как уже было упомянуто, эстетика исчезновения является неразработанной областью. Однако стоит отметить работы Е.В.Зинченко, В.Л.Лехциера, Б.Ф.Шифрина, М.Б.Ямпольского, в которых исчезновение рассматривается с точки зрения феноменологии, а так же ряд авторов, затрагивающих проблематику исследования: Н.С.Автономова, О.В.Аронсон, А.В.Гараджа, А.А.Грицанов, А.А.Грякалов, Е.Н.Гурко, В.М.Дианова, С.Н.Зенкин, К.А.Капельчук, Д.Ю.Кралечкин, В.Е.Лапицкий, А.В.Магун, Д.А.Ольшанский, А.А.Погребняк, М.К.Рыклин.

Цель и задачи исследования

Общая цель исследования заключается в том, чтобы глубже разработать новое, в отечественной традиции не представленное, направление в эстетике - «эстетика исчезновения», т.е. произвести анализ текстов современной французской философии, касающихся данной проблематики, рассмотреть их место в контексте современной эстетической мысли, а также оценить перспективы дальнейшей разработки предложенных понятий и теоретических построений. Данная цель предполагает решение следующих задач, касающихся истории и теории эстетики:

Историко-эстетические задачи:

- посредством текстуального анализа работ современных французских философов, а также анализа критической литературы, выявить преемственность проблемы исчезновения от Ш.Бодлера до Ж.-Л.Деотта, т.е. реконструировать эксплицитный и имплицитный контексты проблемы исчезновения.

посредством герменевтического анализа выявить контексты, родственные проблеме исчезновения, т.е. проанализировать поле латентного существования проблемы исчезновения.

Теоретические задачи:

- определить категориальный статус «исчезновения», соотнести с основными понятиями современной эстетики, дать определение.

- при помощи существующих построений «эстетики исчезновения», а также близких по интенции теорий современной эстетики рассмотреть возможность построения «метафизики исчезновения».

- рассмотреть возможные методы работы с понятием и найти тот, который позволил бы рассматривать исчезновение сущностным, а не привходящим образом.

- пересмотреть под углом нового категориального аппарата проблемы, прежде рассматриваемые только сквозь призму эстетик события, симуляции, репрезентации, а именно - применить полученные конструкты к строю событийности (феноменам культуры и политики) и формам искусства XX века (фотография, кинематограф). Иными словами, исходя из данного определения и найденного метода, рассмотреть то, как «исчезновение» может способствовать пониманию феноменов культуры и искусства XX века.

Методологические основания исследования

История проблемы исчезновения в современной французской философии укладывается в период второй половины XX - начала XXI вв. Однако, наш анализ будет носить преимущественно историко-эстетический

характер, заключающийся как в текстуальном и концептуальном анализе текстов первоисточников, так и в герменевтическом истолковании, требующем погружения в тексты французских философов и переосмысления их философского содержания.

При анализе принято различать историю понятий и историю проблем3. В первом случае (при рассмотрении истории понятий, как это происходит, например, в рамках герменевтического подхода), рассматривается некое единичное понятие, в которое уже вписана множественность в форме его собственной внутренней историчности. Понятие субъекта обретает свою определенность как греческий Ьирокетепоп, как картезианский субъект, как перечеркнутый субъект психоанализа и т.д., и в этом смысле всегда существует как незавершенное и множественное. Контексты в свою очередь наделяют понятие неким конечным тождественным смыслом. Несмотря на схожесть подобного подхода с нашим в том случае, когда мы выделяем субституты исчезновения (феномены, существующие лишь постольку, поскольку свидетельствуют об исчезновении чего-либо или же исчезают сами) в нашем случае подобный метод не подходит. Это связано с тем, что современная французская философия проблематизирует феномен исчезновения, а не его понятие: во-первых, исчезновение отсылает к положению вещей, историческим фактам, даже самой историчности, и без этой отсылки лишается вразумительности; во-вторых, понятие предполагает определённую философскую традицию, зачастую подвергаемую критике со стороны философов, занятых проблемой исчезновения; в третьих, само слово «исчезновение» для нас не так важно, мы не будем заниматься этимологическими изысканиями (зачастую, герменевтический подход сводится именно к игре этимологий). Субституты исчезновения - это, скорее,

3 Гадамер Г.-Г. История понятий как философия. С. 26-43. // Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

спектр смыслов, каждый из которых отражает только его часть, или же, иными словами, в каждом из этих феноменов угадывается общая проблема.

В случае истории проблем (например, в традиции неокантианства) мы имеем дело с тождественной проблемой, выраженной в определенных общих терминах (свобода и необходимость, бытие и небытие и т.д.), но которая, воплощаясь в истории мысли, проходит через множество интерпретаций и контекстов, играющих роль частных манифестаций данной проблемы. Залогом тождественности проблемы исчезновения в каждом из рассматриваемых нами контекстов является наше следование её смыслу, а не тем терминам, в которых она выражена, а так же ясное понимание того, что различные контексты проблемы трансформируют её, не мешая усмотрению общего, того что их объединяет. Каждым из философов проблема исчезновения ставится по-своему, вернее каждый раз новым является её наполнение и оценочная позиция автора: теоретики исчезновения видят проблему в иссякании бытия, истончении реальности или же, наоборот, в нежелании принимать некоторые феномены, носильном лишении их статуса реальных.

Приведённые выше замечания можно отнести на счёт методологии нашего исследования, однако что касается метода, при помощи которого можно было бы отследить и описать сам феномен исчезновения, то здесь мы сталкиваемся с определёнными трудностями: эстетика исчезновения существует на сегодняшний день как набор текстов, лишённых единого программного поля, и в связи с этим затрагивает множество методов: социологический метод (В.Беньямин, Ж.Бодрийяр, П.Вирильо), диалектически (В.Беньямин), психоаналитический (З.Фрейд, Ж.Лакан, С.Жижек), феноменологический (В.Лехциер, М.Ямпольский), «метод» спектрологии, разрабатываемый Ж.Деррида. Таким образом, в существующих подходах к проблеме исчезновения мы не наблюдаем какого-либо методологического единства. Данная ситуация ставит нас перед необходимостью проанализировать вышеозначенные методы и определить,

какие из них относятся к понятию исчезновения сущностным, а какие привходящим образом.

Вместе с тем, постановка проблемы исчезновения вынуждает нас констатировать, что области, где данная проблематика имеет место, можно разделить на три группы: метафизические проблемы (исчезновение приостанавливает вопрос о существовании), этико-политические (исчезновение и стирание следов преступлений как политика тоталитарных режимов) и эстетические (исчезновение той реальности, которую запечатлевают фотография и кино). Если на уровне метафизики речь идёт о разработке понятий, то эстетический и этический уровни имеют более прикладной характер. Таким образом, исследование делится на теоретический и прикладной уровни.

Теоретический уровень подразумевает:

- описание стратегий эстетической рефлексии, связанных с проблемой исчезновения: анализ теоретических работ, положивших основу эстетике исчезновения, составляющих эксплицитный и эксплицитный этапы, а также поле латентного существования и проработка понятий;

оценку методов, привлекаемых для прояснения феномена исчезновения;

- выбор метода, сущностным образом описывающего исчезновение.

- указание места «эстетики исчезновения» в традиции эстетической мысли.

Прикладной уровень подразумевает:

- исследование связи таких феноменов культуры как «политика массового исчезновения» и «техническое воспроизводство». Под исследованием подразумевается обращение к текстам теоретиков эстетики исчезновения (Ж.-Л.Деотта, А.Бросса, Ж.Рансьера, Ж.Деррида, П.Вирильо), к тем сторонам их анализа, которые касаются политических, социологических и культурологических аспектов.

Научная новизна

Современная французская философия получает совершенно новое освещение, будучи рассмотренной под углом проблемы исчезновения: реконструируется линия преемственности философских идей от Ш.Бодлера до Ж.-Л.Деотта, связываются разрозненные концепции таких философов как Ж.Деррида, Ж.Бодрийяр, Ж.Делёз, П.Вирильо, впервые получает подробное истолкование понятие «исчезновение». Данное диссертационное исследование является первой в отечественной истории эстетики работой, рассматривающей связь эстетики исчезновения П.Вирильо, Ж.-Л.Деотта и А.Бросса с концепциями Ж.Деррида, Ж.Бодрийяра и Ж.Делёза.

Новизна исследования определяется целью и задачами, которые выдвигаются в диссертации. Отсюда основными положениями, выносимыми за защиту, являются:

1. Проблема исчезновения является одной из ключевых тем современной французской философии.

2. «Исчезновение» можно определить как парадоксальный феномен, («неприсутствующее присутствие», «бестелесную телесность»), проблематизирующий границы феноменологии.

3. Субститутами исчезновения (понятиями близкими по значению, которые рассматривают разные аспекты заданного феномена) являются такие понятия современной французской философии и эстетики как «аура», «симулякр», «след», «симптом», «различение», «призрак»

4. Проблема исчезновения связана и во многом зависима от исторического контекста, который можно обозначить как «эпоху исчезновения», характеризуемую политикой бесследного исчезновения и техникой массового воспроизводства.

5. Проблема исчезновения в большинстве контекстов задаётся как именно эстетическая (в гегелевском понимании эстетики как области

иллюзорного), а значит, их можно объединить в одно общее направление -«эстетика исчезновения».

Теоретическая значимость и практическая ценность исследования

Материалы диссертации позволяют не только проследить современное состояние и генеалогию становления нового направления эстетики -«эстетики исчезновения», но также уточнить и дополнить понимание современной французской философии в целом. Результаты диссертации могут быть использованы при рассмотрении современной эстетики, феноменов культуры массового производства и политики исчезновения, а также при анализе искусства (фотография, кино). Кроме того, содержание диссертации возможно использовать при составлении и чтении курсов по истории философии, истории и теории эстетики, философии культуры XX века, а также при ведении семинаров по указанным дисциплинам.

Апробация исследования

Материалы исследования обсуждались на кафедре эстетики и философии культуры философского факультета СПбГУ, в ряде публикаций и выступлений на теоретических конференциях (в том числе за рубежом), а также в рамках аспирантского семинара той же кафедры. Основные идеи работы были представлены на конкурсе молодых учёных СПбГУ 2008 года в виде цикла статей «Понятие исчезновения в современной французской философии», номинированного на второе место. Материал исследования был использован при работе над грантом Российского государственного научного фонда (проект 08-03-00550а «Эстетические и социально-философские аспекты феномена исчезновения»). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры эстетики и философии культуры

философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 01 марта 2011 года.

Структура исследования

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка цитируемой литературы по данной теме на русском, французском, английском и немецком языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении даётся краткая характеристика тенденций современной французской философии, определяется место и роль «эстетики исчезновения» как концепции, которая может связать разрозненные теории её представителей, обосновывается актуальность диссертационного исследования, описывается состояние разработанности проблемы, определяются цели и задачи исследования, научная новизна работы и методология исследования.

Первая глава «Метафизика исчезновения» разделена на пять параграфов.

В первом параграфе «Субституты исчезновения» определяется статус «исчезновения»: выясняется является ли оно понятием или скорее феноменом, проблематизирующим поле феноменальности. После краткого экскурса в способы истолкования исчезновения (Э.Гуссрель, Ж.-П.Сартр, М.Хайдеггер), делается вывод, что во всех перечисленных случаях исчезновение интересует авторов не само по себе, а лишь в связи с каким-либо контекстом, территорией явленности мира. В связи с этим формулируется порядок приближения к смыслу исчезновения: двигаться от

эксплицитной «эстетики исчезновения» Ж.-Л.Деотта, А.Бросса и др. к тем традициям, на которые ссылаются авторы; а также рассматривать, прежде всего, смысловые конструкции, т.е. искать не слово «исчезновение», а понятия, которые могут быть близки по смыслу.

В отличие от конструкций, фокусирующих внимание на объекте, подверженном исчезновению, мы будем рассматривать феномены иного рода: сами по себе существующие только в связи с исчезновением, а значит более адекватно отражающие его суть. Например, понятия симулякра, призрака, различения, симптома, следа, упорства (резистенции), ауры не просто указывают на исчезновение чего-либо, но сами по себе действительны только в связи с феноменом исчезновения. Анализ субститутов исчезновения позволил нам убедиться в том, что проблема действительно имеет место и связывает ключевые концепты многих современных французских мыслителей. В этом же параграфе мы приходим к выводу, что исчезновение является особого рода феноменом, проблематизирующим поле феноменальности, для схватывания которого философы эстетики исчезновения переосмысляли категории пространства и времени. Прояснению концепций времени и пространства посвящены следующие два параграфа.

Во втором параграфе «Время исчезновения» описываются модели понимания времени философами, вписываемыми нами в традицию эстетики исчезновения: correspondences и резистентное времени Бодлера, «мессианское время», замершее в ожидании воскрешения, у Беньямина и Агамбена, фигура отсрочки и «время после оргии» Бодрийяра, «время, сорвавшееся с петель», время призраков, олицетворяющее упорство минимального существования у Деррида. Все эти модификации времени говорят об одном и том же, что кратко выразил в одной фразе Ж.Рансьер: «Время, обращенное к цели, которую предстоит реализовать (прогресс,

освобождение или что-то иное), заменяется временем, обращенным к катастрофе позади нас»4.

В третьем параграфе «пространство исчезновения» описываются модели схватывания исчезновения через пространственные метафоры. Пространство исчезновения носит оттенок междумирия, потусторонности, а именно оно ставит под вопрос границу, которая делит мир на то, что включено в поле восприятия и то, что из него исключено, порождая странные объекты, лишенные своего места и вынужденные быть среди мест мира (Ж,-Л.Деотг), быть призраком (Ж.Деррида), удерживать двойную дистанцию (Ж.Диди-Юберман). Иными словами, исчезновение смещает пространственные координаты, лишая их определённости.

Анализ представлений о пространстве и времени ясно показывает, что перед нами разворачивается совершенно особая онтология, основанная на исключённом факте. Но если проблематизирование исчезновения ведёт за собой необходимость корректировки онтологии, то возникает вопрос, возможно ли анализировать исчезновение с помощью существующего метода, не деформирует ли его исчезновение, а если да, то, возможно, мы имеем дело с выхождением за рамки метода или с необходимостью нового методологического построения, поиску которого посвящены два последующих параграфа.

В четвёртом параграфе «Исчезновение и проблемы метода» последовательно рассматриваются диалектика, психоанализ и феноменология в их отношении к проблеме исчезновения. Диалектика как, казалось бы, очевидный метод для анализа исчезновения в нашем случае не подходит, поскольку, во-первых, имеет дело с «понятием», а не с феноменом; во-вторых, служит переходу бытия на следующий виток, а не подвешивает его в неопределённости. Если в связи с эстеткой исчезновения и возможно говорить о диалектике, то о «застывшей диалектике» В.Беньямина.

4 RancièreJ. Malaise dans l'esthétique. Paris, 2004. P.157-158.

Психоаналитическое представление об исчезновении значительно ближе к заданному в традиции эстетики исчезновения, о чём свидетельствуют многочисленные отсылки к З.Фрейду у современных французских философов. Для целей поиска оснований эстетики исчезновения наиболее важным является обращение к феноменологическому методу, поскольку в отличие от психоанализа, его положение оказывается двусмысленным: с одной стороны, он используется для построения теории «исчезновения» в качестве негативного примера, а с другой - многие отдельные положения цитируются как инспирирующие. Несомненно, связь с феноменологией имеет место, Ж.Деррида, один из ключевых для нас авторов, этого не отрицает, наделяя призрак «парадоксальной феноменальностью». Но феноменология эта - уже иного толка, как выразился бы Р.Барт, «нестрогая, развязная феноменология»5, знакомая с работой желания и траура, иными словами - спектрология.

В пятом параграфе «Спектрология Ж.Деррида как метафизика исчезновения» обосновываются положения, согласно которым метафизическим фундаментом эстетики исчезновения можно считать спектрологию Ж.Деррида. Для Деррида призрачность не просто побочный, случайный сюжет, но одна из центральных тем его философии: мы показываем как феномен призрачности (отождествляемый нами с исчезновением) связан с деконструкцией. Вместе с тем, работая с идеями Беньямина, Фрейда, Маркса, Гуссерля, он выступает ещё и как историк философии призрачности, а значит те подходы и направления, которые мы перечислили, и которые затрагивали тему исчезновения, учитываются спектрологией. Уже этого достаточно, чтобы назвать метафизикой исчезновения именно спектрологию Деррида.

Первая глава диссертационного исследования восполняет нехватку метафизических оснований проекта эстетики исчезновения, авторы которого (П.Вирильо, Ж.-Л.Деотт и А.Бросса) уделяют больше внимания

5 Барт Р. Camera lucida. М., 1997. С.36.

историческим и культурным фактам в ущерб прояснённости оснований. Результатом исследования метафизики исчезновения становится определение его категориального статуса, соотнесение теоретических построений современных французских философов и выделение тех аспектов, которые касаются именно проблемы исчезновения. Таким образом, первая глава служит пропедевтикой к последующим двум главам, где будут отдельно рассматриваться области политического, культурологического и эстетического контекстов.

Вторая глава «Эпоха исчезновения» состоит из двух параграфов, в которых последовательно рассматриваются политические ставки и культурологические аспекты проблемы исчезновения. Введение к главе посвящено обоснованию необходимости рассмотрения этих аспектов, а также рассмотрению этики справедливости как этики, основанной на критике присутствия. Обращение к этим контекстам вызвано необходимостью упорядочить и структурировать многочисленные отсылки современных французских философов к культурным и политическим феноменам.

В первом параграфе «Политика исчезновения» рассматривается политическое измерение проблемы исчезновения, которое придаёт ей особую специфику: речь идёт не об ускользнувшем из интенционального горизонта предмете, а о жертве политических репрессий. Политическое дебанализирует фигуру исчезновения, делает её объектом скорби, траура. В данной главе даются определения политики исчезновения (политики, проводимой тоталитарными государствами по отношению к группам населения, исключаемым из общества по каким-либо причинам и заключающаяся в их бесследном уничтожении), и жертве подобной политики, которая условно обозначается термином «исчезнувший» или «пропавший без вести». В результате анализа был сделан вывод, что политика исчезновения порождает ряд парадоксов: во-первых, мы можем говорить о политике исчезновения, только если её проект провалился, а именно - если отсутствующие, жертвы этой политики навязчиво преследуют настоящее, выходят на поверхность

феноменальности; во-вторых, жертва этой политики - «пропавший без вести», по своему статусу не может считаться жертвой, так как доподлинно о нём ничего не известно. Этот статус абсолютно лишён какого-либо наполнения, нейтрален в отношении причин отсутствия и, наконец, невозможен в отношении человека, потому что люди не исчезают, они либо живы, либо мертвы6. В-третьих, эта политика ставит под вопрос само политическое, определяемое через несогласие, распрю, публичность, поскольку она вытесняет эти фигуры и стирает различия между войной и миром, врагом и другом7. Сопротивление политике исчезновения зачастую происходит в виде демонстраций следов, свидетельствующих о том, что исчезнувшие существовали.

Во втором параграфе «Техническое воспроизводство» рассматривается главная машина, главный инструмент, вокруг которого вращается весь дискурс технического эпохи исчезновения - фотоаппарат. Для Деотта фотография - это поверхность онтологического воспроизведения, фиксирующая следы массовых преступлений; Беньямин посвящает теме фотографии статьи «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» и «Краткая история фотографии» и исследует её влияние на чувственность человека своего времени; Деррида рассуждает о ней в связи с психоаналитической трактовкой принципов работы сознания; Вирильо рассматривает фотографию как средство революционного переворота в визуализации. Но главное, что вынуждает всех авторов эстетики исчезновения обращаться к этой теме - причудливая игра с реальностью, её отпечатывайте, умножение её подобий за исчезновением модели.

6 «Международной амнистией было опубликовано множество докладов об «исчезнувших», кавычки напоминают нам о том, что пропавшие без вести люди не исчезли. Потому что люди не исчезают». (Castro A.G. Pour une analyse politique de ce que «disparu» veut dire. // L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris. 2000. P.97.).

7 Evard J.-L. L'inexpiable autorité.// L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris. 2000. P.39-51.

Результатом проведённой в данной главе работы стало выделение технического и политического аспектов проблемы исчезновения, объединённых термином «эпоха исчезновения», которые создают «базис» для понимания проблем эстетики.

Третья глава «Эстетика исчезновения» состоит из трёх параграфов. Обращение к эстетической проблематике вызвано тем, что постулирование наличия проблемы исчезновения происходит не только в метафизике, культуре, но и в традиции имманентного развития эстетической мысли. Хотя согласно Ж.-Л.Деотту на смену эстетическому режиму искусства приходит номинальный, ставящий онтологические вопросы существования и несуществования, но названия его работ - например, «Элементы эстетики исчезновения» - дают нам понять, что мы находимся всё ещё в рамках эстетики. Кроме того, проект П.Вирильо также носит название «эстетика исчезновения». В данной главе мы пытаемся показать, что подразумевается под эстетикой исчезновения, с какими категориями она работает и почему проблематика исчезновения сталкивается с необходимостью вторгаться в область эстетики.

В первом параграфе «Понятия неизобразимого и непредставимого» проблема исчезновения рассматривается через обращение к концепциям непредставимого и неизобразимого у Ж.-Ф.Лиотара, Ж.-Л.Деотта, Ж.Рансьера и др. В данной главе мы обратились к эстетическим категориям непредставимого и неизобразимого, рассмотрели полемику современных французских философов, возникшую вокруг этих понятий, продемонстрировали, что эстетика исчезновения ставит вопрос о непредставимом на основе и вопреки той точке зрения, что в современных эстетических практиках для него больше нет места. В результате анализа позиций современных французских философов мы приходим к заключению, что возможно троякое истолкование понятия непредставимого: 1. как вытесненное в бессознательное и забытое (у Лиотара); 2. как выходящее за рамки изобразительных правил (у Рансьера); 3. как то, в отношении чего

нельзя вынести однозначного суждения существования или не существования (у Деотта). Все три точки зрения применяются к анализу фильма К.Ланцманна «Шоа», в результате чего делается вывод о легитимности концепции Ж.-Л.Деотта, согласно которой проблема непредставимого действительно присутствует в современной эстетике.

Во втором параграфе «Резким массовой чувственности» рассматривается связь массового с феноменом исчезновения и чувственность в эпоху масс. У всех рассматриваемых нами авторов эстетики исчезновения неизбежно, но под разными углами возникала тема массовости: у Беньямина это «массовая воспроизводимость» и анализ феномена «толпы», у Бодрийяра это «молчаливое большинство» как чёрная дыра, в которой исчезает смысл, у Деррида - «призраки», которых всегда на один больше, скопления призраков, у Рансьера - «пролетариат», то, что умножается без всякого контроля и калькуляции, у Деотта - массовые жертвы террористических политик тоталитарных режимов. Если же обратиться к расхожим характеристикам того, что принято называть постмодерном, то исчезновение и массовость здесь стыкуются без зазора: подвергаются критике единство, тождество, самотождественность, данность сознания самому себе, его явленность и т.д., а значит, в качестве субъекта оказывается масса. На уровне эстетического анализа это будет фигура массовой чувственности, а именно того нового типа чувственности, провокатором которого оказывается масса, существование в условиях мегаполисов, технически воспроизводимых вещей и информационных потоков.

В третьем параграфе «Номинальный режим искусства» рассматривается отражение проблемы исчезновения в искусстве. Ж.-Л.Деотт предлагает объединять произведения искусства, отмеченные темой исчезновения, в номинальный режим, приходящий на смену эстетическому режиму искусства, теоретиком которого является Ж.Рансьер. Деотт не подвергает сомнению схему Рансьера, он только отмечает, что в эстетическом режиме искусства таком, какой он описан Рансьером «понятия

непредставимого, немыслимого, нетрактуемого, неискупимого, а значит -возвышенного в смысле Бёрка, Канта и Лиотара, не находят себе места»8. Примерами такого рода искусства являются фильм Клода Ланцманна «Шоа», «Гражданин Кейн» О.Уэллса, творчество К.Болтански (выставка «Призраки Одессы»), Й.Герца, М.Антониони, К.Маркера, А.Рене, Т.Ангелопулоса, выставки фотографий пропавших без вести в культурном центре «Ля Реколетта» в Буэнос Айресе. Также к эстетике исчезновения можно отнести работы И.Бергмана «Лицо Карин» и А.Варда «Уллис». Но кроме этих атомарных фактов - целые направления искусства можно зачислить в разряд эстетики исчезновения - жанр детектива, зашедшего в тупик расследования в литературе, а также фотографию как поверхности «онтологического воспроизведения»9.

Структура третьей главы повторяет общую структуру исследования. Первый параграф посвящён понятиям, второй культурологическим вопросам, а третий проблемам теории искусства (эстетике как теории искусства). Тем самым, мы пытались продемонстрировать широту понимания эстетики в современной французской философии, а также продемонстрировать связь эстетики с метафизикой и философией культуры.

В Заключении диссертационной работы мы кратко резюмируем основные результаты исследования проблемы исчезновения в современной французской философии (с точки зрения метафизики и определения статуса феномена исчезновения, с точки зрения истории и культуры XX века, а также с точки зрения эстетики и философии искусства) и утверждаем, что в результате такого исследования было установлено, что проблема исчезновения, действительно, пронизывает современную французскую мысль. Эстетика исчезновения, как теория современной французской философии, оппонирует концепциям, имеющим значительную историю в

8 Деотт Ж.-Л. Элементы эстетики исчезновения. // Мир в войне. 11 сентября глазами французских интеллектуалов. М. 2003. С.118.

9 Деотт Ж.-Л. Элементы эстетики исчезновения. // Мир в войне. 11 сентября глазами французских интеллектуалов. М. 2003. С 123.

западной философии и выстраивает свою стратегию, зачастую отталкиваясь от них: спектрология - метафизика по ту сторону метафизики присутствия, этика справедливости - по ту сторону этики, основанной на присутствии, этики закона и права, и, наконец, эстетика исчезновения за пределами эстетического, основанного на представлении, презентации.

Основные положения диссертационного исследования содержатся в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Цимошка Д.А. Современная эстетика: между событием и катастрофой. // Вестник Ленинградского государственного университета им. A.C.Пушкина. СПб., 2009 № 1(25). С.110-120 (0,5 тип.).

Статьи в прочих изданиях:

2. Цимошка Д.А. Тотальное представление или фатальное исчезновение? Вокруг эстетик Ж.Рансьера и Ж.-Л.Деотта (предисловие к переводу). // Альманах кафедры эстетики и философии культуры СПбГУ №2, СПб., 2007. С. 480-492. (0,5 пл.).

3. Цимошка Д.А. Фигура масс в эпоху исчезновения. // Горизонты культуры: от массовой до элитарной. Материалы 9й ежегодной международной конференции - 17 ноября 2007г. СПб., 2008. С.307-312. (0,8 п.л.).

4. Цимошка Д.А. Эстетика иллюзий и призраков. // Vita Cogitans: Альманах молодых философов №6, СПб., 2008. С. 9-17 (0,8 п.л.).

5. Цимошка Д.А. Понятие «исчезновение» и его субституты. // Вестник молодых учёных Санкт-Петербургского государственного университета. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2010. С.99-105 (0,4 п.л.).

6. Цимошка Д. А. Дискурсы катастрофы как генезис теории исчезновения. URL: http://www.spho.ru/library/118 (дата обращения: 22.07.2011) (1 п.л.).

Подписано в печать 29.08.2011г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,6. Тираж 100 экз. Заказ № 2208.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www. lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Ардамацкая, Диана Александровна

Введение.

I. Метафизика исчезновения.

1. Исчезновение и его субституты.

2. Время исчезновения.

3. Пространство исчезновения.

4. Исчезновение и проблемы метода.

4.1. Диалектика.

4.2 Психоанализ.

4.3. Феноменология.

5. Спектрология Ж. Деррида как метафизика исчезновения.

И. Эпоха исчезновения.

1. Политики исчезновения.

2. Техническое воспроизводство.

III. Эстетика исчезновения.

1. Понятия неизобразимого и непредставимого.

2. Эстетика массовой чувственности.

3. Эстетический и номинальный режимы искусства.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Ардамацкая, Диана Александровна

1. Актуальность исследования

Современные тенденции в эстетической теории связаны с размыванием границ эстетического, которое выходит за пределы искусства и обращает свой категориальный аппарат на все области культуры. На повестке дня оказываются проблемы эстетизации повседневности, зрелищности политического, тотальности представления, а также понятия, не имеющие прямого отношения к области искусства и теории вкуса, а порой мутирующие в метафорические конструкции, далёкие от какой бы то ни было категориальной определённости. Эти понятия-метафоры были порождены в течение XX века, и сегодня расположились в синхроническом поле стратегий эстетической рефлексии. Наиболее яркое выражение данная!тенденция нашла в современной французской, философии (где эстетика и философия зачастую оказываются синонимами). Имеются, в виду не только такие образующие направления эстетической мысли понятия как «повторение», «симуляция», «событие», но и более локальные, такие как «свет» и «скорость» у Вирильо [30; 185], «эстетическое бессознательное» у Рансьера [97] и «призрак» у Деррида [53; 58]. Эти локальные понятия свидетельствуют о том, что наряду с описанием действительности в эстетических терминах идёт и обратный процесс - процесс обогащения эстетики за счёт категорий, привносимых в неё извне (политических, художественных, исторических, метафизических) и трансформирующих саму эстетику. Такой подход видится нам более продуктивным в плане обогащения эстетики новыми концептами. Однако наряду с аналитической задачей присвоения имён различным феноменам, перед эстетикой стоит синтетическая задача заключения данных феноменов в рамки общего проблемного поля. Так, для Ж.-Ф.Лиотара полем, объединяющим феномены современной культуры, стал «постмодерн», для Ж.Бодрийяра -«общество потребления», для Г.-Э.Дебора - «общество спектакля», для Ж.Рансьера - «эстетический режим искусства». Перечисленные направления достаточно известны и не нуждаются в особом представлении, в то время-как «эстетика исчезновения» — концепция, возникшая совсем недавно и не получившая столь широкой известности. Введённая в оборот французским философом П.Вирильо в работе 1989 года «Эстетика исчезновения» [185] и маркирующая симптомы чувственности человека XX века, затем, она появляется в работах Ж.-Л.Деотта как антитеза «эстетическому режиму искусства» Ж.Рансьера для анализа чувственности в условиях политик тоталитарных режимов. Проблема исчезновения в рамках одноимённой эстетики, как мы увидим, сводится, в конце концов, к локальной тематике катастрофического исторического опыта, а понятие «исчезновение» оказывается локальным, идентичным «пропавшему без вести». Наряду с таким подходом, существуют разрозненные трактовки исчезновения в контекстах эстетики, феноменологии, социальной философии, политической философии, стратегий саморазрушающихся^ произведений, задающих более широкое понимание исчезновения. Пр№ ближайшем рассмотрении, большинство локальных понятий современной французской философии тем или иным образом заключает в себе элементы исчезновения: «симуляция» связана с исчезновением референтной реальности, «след» существует только в качестве того, что может быть стёрто, «аура» исчезает под воздействием технической воспроизводимости и т.д.

Таким образом, мы наблюдаем множество разрозненных теорий, касающихся проблематики исчезновения. Однако все они оперируют категориями, замещающими собой исчезновение, косвенно указывающими на него, но не ставят своей целью прицельный анализ данного феномена (на самом деле, скорее антифеномена, но пока условно будем называть его феноменом).

На наш взгляд, «исчезновение» обладает значительным потенциалом, в нём намного меньше ситуативности и метафоричности, чем в феноменах ауры, симуляции, призрачности и т.д. И даже более того, можно предположить, что они содержат в себе исчезновение как общий знаменатель, способный объединить разрозненные концепции и понятия. Проблема исчезновения 4 видится нам латентной, имплицитно представленной в теориях большинства современных французских философов, а узкая область «эстетики исчезновения» как теории чувственности в условиях практик и политик тоталитарных режимов, задающая локальный концепт «без вести пропавшего», является частным случаем «эстетики исчезновения», как теории, способной объединить множество существующих локальных феноменов и связанных с ними концептов и заключить в единое поле проблематики «исчезновения». Подобное расширение контекста повлекло за собой обращение к онтологическим и политическим вопросам и вынудило нас шагнуть за пределы эстетики в привычном её понимании. Однако этот шаг оправдан в связи с тем, что современная французская философия провозглашает панэстетизм (Ж.Бодрийяр, Ж.Деррида) и практически уравнивает области философии и эстетики. Данная тенденция объясняется не столько тяготением авторов к извлечению концептов из художественных произведений, сколько обращением к проблемам видимости, призрачности* мира, его ускользания и иссякания. В связи с этим анализ проблемы исчезновения в контексте современной французской философии и эстетики может способствовать появлению нового ракурса на данную область философии и связать разрозненные концепции её представителей.

2. Степень разработанности темы

Современная французская философия привлекает внимание многих философов и историков философии, среди которых следует в особенности выделить работы французских исследователей Э. Аллие (Alliez Е.), А. Бадью (Badiou А.), В. Декомба (Descombes V.), Ж.-Ф. Маттей (J.-F. Mattei), Ж.-Ф.Пети (Petit J.-F.), M. Серра (Serres M.), Л.-С. Улахбиба (Oulahbib L.-S.), X. Шоплен (Choplin H.), труды таких англоязычных исследователей как А. Бредли (Bradley А.) Р. Дж. Вике (Wicks R. J.), К. Вильяме (Williams С.), О. Декенс (Dekens О.), А.Ф. Гриффите (Griffiths A. Ph.), Г. Гуттинг (Gutting G.), Э. Кауфман (Kaufman 5

Е.), Л. Лолор (Lawlor L.), Е. Мэтьюс (Matthews Е.), М. Сильверман (Silverman М.), К. Уоткин (Watkin К.), Дж. Штуррок (Sturrock J.), П.Энжел (Engel P.), а также отечественных исследователей, таких как Н.С. Автономова, И.С. Вдовина, А.В. Гараджа, М.Н. Грецкий, А.В. Дьяков, С.Н. Зенкин, А.С. Игнатенко, В.Н. Кузнецов, Н.Б. Маньковская, Н.И. Полторацкая, Т.А. Сахарова, Д.А. Скопин, Л.Ю. Соколова, Т.А. Уманская, А.В. Энговатова, Э.П. Юровская.

Каждый из этих исследователей предлагает оригинальное прочтение современной французской философии, однако нам представляется возможным выделить несколько наиболее важных точек зрения. Для франкоязычных авторов, рассматривающих современные теории французской философии характерно выделение и описание наиболее общих тенденций. Так, ставший классикой блестящий труд В.Декомба «Тождественное и иное: сорок пять лет французской философии (1933-1978)» [49] предлагает рассматривать движение мысли в современной французской философии как переход от гегельянской философии тождества и развития к философии различия и повторения, получившей наибольшее раскрытие у Ж.Деррида и Ж.Делёза. Согласно А.Бадью [126], на сегодняшний день одному из самых влиятельных французских философов, французская мысль в XX веке развивалась в противостоянии двух тенденций: философии жизни и становления (от Бергсона до Делёза) и философии чистых понятий и символических форм (от Брюншвика до Леви-Стросса, Альтюссера и Лакана). В свою очередь Х.Шоплен [137] рассматривает пространство современной мысли как напряжение между философией трансцендентного (Э.Левинас) и имманентного (Ф.Ларуэль). Японская исследовательница И.Сато [179] считает ключевой темой французской философии - сопротивление. Более критически настроенные исследователи, такие как Л.С.Улахбиб [169], обвиняют современных французских философов в антирационализме и нигилизме, состоящих в подвешивании смысла, его деконструкции, а значит в признании невозможности любого критического или смыслообразующего действия.

Что касается англоязычных авторов, то их взгляд на современную французскую мысль во многом определяется их собственной интеллектуальной традицией: как убедительно показал П.Энжел [151] французская философия всегда пренебрегала логическими дисциплинами, и во: Франции никогда не было ничего похожего на лингвистический поворот. В отличие от англоязычной философии, как утверждает автор, французская мысль предстаёт как череда обособленных конструкций, опровергающих одна другую, без какого-либо продвижения к общей цели. Опираясь на труды Ж.Деррида, Э.Ливинаса и Ж.-Л.Мариона, другой английский исследователь А.Бредли [131] приходит к выводу,, что в последние тридцать, лет во французской философии произошёл поворот от политической и этической проблематики к негативной теологии; Ещё один исследователь Л.Лолор [158] на основе работ Деррида, Делёза и Фуко доказывает, что французская философия 60х годов XX века явилась возвращением к хайдеггеровскому типу вопрошающего мышления.

Американские философы настроены более лояльно; по отношению к современной французской философии, что связано, с мощным влиянием, оказанным французскими философами на американскую интеллектуальную среду в* 70х годах XX века. Уделяя большее внимание проблемам коммуникации, они замечают, что «французская:' теория», благодаря радикальности' подхода, а именно проблематизации самой возможности коммуникации; позволила расширить рамки представлений о языке [160]. результате усилий многих талантливых исследователей была выявлена многогранность современной французской философии, и стали ясны проблемы, порождённые- ей и нуждающиеся в историческом изучении и философском осмыслении. Как мы видим, общим местом, объединяющим позиции; историков философии в отношении современной французской мысли является указание на задаваемый ею принцип неопределённости, преломляемый под разными углами и принимающий облик негативной теологии, нигилизма, сопротивления, философии различия и т.п. Проблема исчезновения не является исключением — её также можно отнести к ряду вышеперечисленных аватар неопределённости.

Эстетика исчезновения на сегодняшний день представляет собой открытую проблематику: работы, посвящённые теме исчезновения, являются первоисточниками, отсутствует историко-философская литература, посвящённая данной проблеме, сама эстетика исчезновения находится в процессе полемической выработки понятий и в состоянии поиска базы текстов и культурных феноменов, которые составили бы её основу. Тем не менее, проблема уже имеет определённую историю, которую можно условно поделить на имплицитный и эксплицитный этапы развития, а также выделить поле её латентного существования. Эксплицитный этап состоит из исследований, посвященных рассмотрению проблемы исчезновения; те работы, на которые ссылаются авторы эксплицитного этапа и которые составляют прямую историю развития проблемы, мы называем имплицитным этапом. Латентное поле не является «этапом», поскольку исторически никак не соотносится с проблемой исчезновения, однако схожие смысловые конструкции заставляют нас вписывать эти исследования в область эстетики исчезновения.

Начало эксплицитного этапа «эстетики исчезновения» положила работа специалиста по военной истории, технологиям и искусству П.Вирильо «Эстетика исчезновения», вышедшая в 1989 году. Философский проект Вирильо в целом можно охарактеризовать как критику Просвещения, субъекта, разума, технологии и поставить в один ряд с подобными проектами Ги Дебора, у которого он заимствует понятие «спектакля», М.Фуко, с которым его объединяет интерес к техническим средствам контроля, таким как паноптикум, Ж.Бодрийяра, термин которого «симуляция» идентичен его «субституции» [145], Ж.Делёза и Ф.Гватарри, которые заимствовали у Вирильо и развили на свой лад в книге «Тысяча плато» термин «детерриториализация». В связи с этим, Вирильо нельзя назвать маргинальным философом, а его идеи несущественными для современной французской философии — возможно, даже для французской традиции выражения идей, его стиль ближе к публицистике, чем к философии, однако сами идеи пересекаются с более академическим дискурсом. Работа «Эстетика исчезновения», несмотря на название, претендующее на программность, оставляет сам термин «исчезновение» непроговоренным, уделяя большее внимание понятиям «света», «скорости» и «времени», а также демонстрации фактов, объединённых смутно угадываемой общей темой «эстетики исчезновения» или, как он её ещё называет, «параоптической эстетики реального мира» [185, 50]. Книга состоит из четырёх глав: в первой речь идёт о пикнолепсии - особенности сознания, характеризуемой мгновенными провалами и работе сознания по восполнению этих пробелов, чреватой созданием фантазмов. Это восполнение обусловлено давлением со стороны общества и самого пикнолептика, страстно желающего изгнать пустоту, заткнуть пробелы. В то же время кинематограф, как утверждает Вирильо, основан на этих мгновенных провалах, на расчленении длительности при помощи монтажа, т.е. он изначально и целенаправленно производит работу обратную работе сознания. В последующих трёх главах Вирильо устанавливает связь понятий свет-время-визуализация (техника позволяет заменить естественный свет солнца искусственным, тем самым завладевая временем, обретая власть делать видимым или скрывать в тень) и на основе различных произведений искусства и исторических примеров приходит к выводу, что визуальные практики есть ни что иное, как создание видимости, существующей за счёт исчезновения реальности. Подобно эффектам Ж.Мельеса, возможным только благодаря вырезанным кадрам, современные визуальные практики создают образы, основанные на монтаже и купирующие реальность.

В дальнейшем данная тематика развивается в более поздних работах: «в двух эссе «Безжалостное искусство» и «Осуждённое молчание» Вирильо расширяет свои более ранние размышления об «эстетике исчезновения». В частности, его интересует эволюция теорий XX века в связи с современным искусством, связью искусства и чувства страха, мира слова и права хранить молчание в пространстве современного искусства, становящегося всё больше и больше наполненным звуком» [124, 1]. Проблематика исчезновения постепенно переходит от визуальности к аудиальности, хотя объект критики остаётся всё тот же - кинематограф и прочие аудио-визуальные искусства, теснящие живопись как вид искусства, стремящийся запечатлеть длительность. В работе «Машина зрения» (1988) Вирильо писал о том, что полотно Жерико «Скачки в Эпсоме» отличается от фотографии скачущей лошади тем, что на ней изображено движение, что она вмещает в себя больше, чем мгновенный срез реальности. Но обеднение изображения»происходит не только в фотографии, но и в современной живописи, для которой характерна потребность в комментарии. В работе «Осуждённое молчание» (2000) Вирильо отмечает эту тенденцию, перефразируя Монтескье - «Чем больше ты говоришь, тем меньше ты изображаешь на полотне!» [186, 94].

Дать точное определение тому, что Вирильо понимает под эстетикой исчезновения достаточно трудно. Французский философ строит тексты в привычной для себя публицистической манере коллажирования цитат из философских произведений, примеров из кинематографа-и истории. Однако в большинстве его работ перевес составляет проблематика близкая эстетике: причём, имеется в виду не только искусство, но и технические условия производства объектов, относимых к области искусства, а также аналитика чувственности и способности восприятия. Если обратиться к словарям, то здесь мы можем найти следующее определение эстетики исчезновения Вирильо: «Кино и войну объединяет один эстетический принцип - эстетика исчезновения. Актуальный объект и непосредственное видение исчезают в тени технологического продуцирования образов» [35, 120]. Можно согласиться с удачной находкой автора статьи — эстетика исчезновения есть принцип, некий приём, который можно распространять на различные области. Принцип заключается в исчезновении реальности, её замене призрачным подобием, а отсюда становится ясна принадлежность этого приема эстетике, если понимать эстетику в гегелевском смысле как область философии, занимающуюся иллюзорным.

Вместе с тем в режиме неструктурированного перечисления Вирильо задаёт темы, которые впоследствии станут ведущими для эстетики исчезновения: фото и кинематографическое производство моментальных образов, спекулирующих на исчезновении своего изначального объекта или создающих объекты изначально ирреальные; массовое восприятие и массовая чувственность. Также Вирильо ставит чувственность в зависимость от восприятия времени, длительности (durée): это важно, поскольку исчезновение структурировано, и позже мы отдельно остановимся на этом, именно темпоральным сдвигом. Вечность и длительность сменяются моментальностыо, подрывающей основы присутствия: «Развитие высоких скоростей привело к исчезновению1 сознания как непосредственного восприятия феноменов, которые подтверждали бы наше собственное существование [186, 119].

К эксплицитному этапу развития проблематики эстетики исчезновения также можно отнести работы Ж.-Л.Деотта и А.Бросса, под редакцией которых в 2000 году вышел сборник статей «Эпоха исчезновения. Политика и эстетика» (любопытно что ни один из авторов вошедших в сборник не упоминает о работах Вирильо). Сборник объединил под своей обложкой более двадцати авторов из разных стран: Э.Брийе (Brillet Е.), К.Ванун (Wahnoun С.), Д.Видаль (Vidal D.), А.Гарсиа-Кастро (Garcia-Castro А.), Р.Ивекович (Ivekovic R.), Д.Ф.Ируста (Irusta D.F.), Л.Катела (Catela L. da S.), М.Лефевр-Деотт (Lefeuvre-Déotte M.), Т.Меркадо (Mercado T.), Э.Мулин-Кошон (Moulin-Cauchon E.), Н.Ричард (Richard N.), Б.Такель (Tackels В.), В.Фаббри (Fabbri V.), К.Фельд (Feld С.), Ж.-Л.Эвар (Evard J.-L.), П.-Д.Юг (Huyghe P.-D.), и др. Он поделён на три раздела, которые представляют собой три различных подхода к проблеме исчезновения: как заявлено в подзаголовке книги, с точки зрения политики и эстетики, а также с точки зрения метафизики, как территории прояснения понятий. Любопытно, что данная рубрикация отражает общую тенденцию большинства текстов современных французских философов: сочетание метафизических понятий с политическими и эстетическими. Так, работы Ж.-Л.Деотта об эстетике исчезновения опираются на события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и вместе с тем апеллируют к различным произведениям искусства и чувственности; Ж.Рансьер в книге «Разделяя чувственное» обсуждает режимы искусства и способы организации общества; Ж.Деррида уделяет одинаково пристальное внимание литературным текстам, полотнам художников и событиям политической жизни («Призраки Маркса», вдохновлённые Шекспиром и посвящённые конкретному политическому событию - убийству коммуниста Криса Хани) и т.д.

На сегодняшний день не существует отдельных исследований, посвященных исключительно проработке понятия исчезновения, но элементы этой работы содержатся в статье Ж.-Л.Деотта «Номинальный режим искусства». Помимо вошедшей в сборник, необходимо отметить такие статьи Деотта как «Лиотар: живопись на грани, исчезновения» и «Элементы эстетики исчезновения», а также работы [141; 143; 144], посвящённые полемике с Ж.Рансьером, где Деотт выделяет следующие признаки исчезновения: 1) не присутствие и не отсутствие, а некая подвешенность одного и другого; 2) как следствие, исчезновение длится все время (стало быть, смешивает и смещает все времена); 3) ставит под вопрос чистоту различий (как, например, немертвое: ни живое, ни мертвое); 4) «жанр» повествования об исчезновении (и социальная практика попечения о нем) - расследование (и лишь потом исследование); 5) онтологический срыв именования — отсюда: навязчивое желание «точного знания» и паразитирующая на нем система «спецслужб» (агенты анестезиса), задача которых - 6) заставить исчезнуть само исчезновение; эта бесконечная задача - как бы изнанка бесконечной работы феноменолога по так называемому «наполнению интенций». I

12

Далее, А.Бросса в статье «От исчезновения к исчезнувшему» различает «эстетику следов и руин» и «постэстетику», «невозможную эстетику» «рассеянного по ветру праха» [133; 54], которая, по мнению автора, как раз и связана с исчезновением. Однако подход Бросса видится нам несколько упрощённым: он проводит строгое различие между существованием и ничто, в то время как исчезновение отличается неопределённостью онтологического статуса. В нашем исследовании мы будем учитывать его позицию, отдавая отчёт в её спорности.

Однако основной темой сборника стала не метафизика исчезновения, а политика и эстетика, объединённые в эпоху: «новая эпоха поверхностей начертания состоит в совмещении двух практик исчезновения: с одной стороны, геноцид и преступления против прав человека, с другой - новые носители информации, связанные с физическим исчезновением референта» [142; 13]. Таким образом, тема политики сосредоточилась вокруг апелляций к Шоа1, политике Израиля в отношении палестинцев, диктатуры в< Аргентине и др., а эстетики - вокруг фотографии и кинематографа как искусств, представляющих собой новые поверхности начертания и вопроса (поставленного Адорно) о том, каким стало искусство после Освенцима.

Таково поле эксплицитного существования эстетики исчезновения: несмотря на небогатый материал, здесь в общих чертах задана парадигма возможного выстраивания концепции, обозначены основные сюжеты и ключевые авторы (В.Беньямин, Ш.Бодлер, Ж.-Ф.Лиотар, Э.По, З.Фрейд), работы которых составляют имплицитный этап развития эстетики исчезновения.

Главным теоретическим источником эстетики исчезновения являются работы В.Беньямина, предложенный им своеобразный сплав марксизма, иудаизма и герменевтики, а так же его интерес к исследованию форм

1 Термин Шоа (ивр. ПК11У — бедствие, катастрофа) евреи употребляют вместо термина Холокост, введённого Эли Визелем и означающего жертвенное самосожжение.

13 современной культуры, основанной на техническом воспроизводстве. Почти каждая из интуиций Беньямина нашла отражение в эстетике исчезновения. Так, критика фашизма переросла в критику тоталитаризма и в целом задала тон политической вовлечённости эстетического в проекте эстетики исчезновения; внимание к средствам технического воспроизводства породило ряд понятий («аппарат» Деотта, «скорость» и «свет» Вирильо), а также переориентировало анализ произведений искусства с «истории» на технические условия её рассказа, с начертанного — на- «поверхности начертания» (Ж.-Ф. Лиотар); проект исторического сознания, как сознания, наделённого слабой мессианской силой,, обернулся «мессианизмом без мессианизма» и призракологикой Деррида, понятием «квазидругого» как существующего-несуществующего литературного персонажа Рансьера и фигурой жертвы политики исчезновения у Деотта. А также существенной? чертой эстетики исчезновения* является- её обращённость к катастрофическому опыту (траекторию этой темы также можно вести от Беньямина, который описал опыт современности; как опыт шока, дисгармонии, отчуждения и конфликта); о чём свидетельствуют обращённость к, истории войн Вирильо, частые отсылки- к Шоа у Деррида и Деотта. Тема катастрофического опыта возникает у Беньямина в связи с творчеством Ш.Бодлера, для: которого такой опыт «стал нормой», который научился «парировать его», «амортизировать» с помощью поэзищ особого рода рефлексии, имеющей дело со следами воспоминаний, не ставших собственностью сознания. Воссоздавая линию преемственности этого сюжета, Беньямин помимо Ш.Бодлера упоминает А.По, М.Пруста и П.Валери: «Упоминая предшественников; следует назвать его:(Бодлера -Д.А.) связь с По, среди последователей - Валери. Размышления Пруста и Валери о Бодлере дополняют друг друга провидческим образом» [12, 182]. В то же время, проводник французской культуры, переводчик Бодлера и Пруста, Беньямин оказал влияние на Ж.Деррида, П.Вирильо, Ж.-Л.Деотта и других французских мыслителей.

Ш.Бодлер и Э.По первыми в форме художественных произведений дали набросок специфических черт чувственности субъекта эстетики исчезновения («эстетики современности» постольку, поскольку современность связана с непрекращающимся иссяканием минувшего, эстетикой большого города, массовости и: скорости). Э.По в рассказе «Человек толпы» наметил феноменологический эскиз субъекта, погружённого в круговорот толпы, множественности, связанной с исчезновением различий, тождественности, единичности, а также привёл пример расследования, зашедшего в тупик, характерного для построения сюжета у таких авторов как А.Варда, М.Антониони, К.Ланцманн, О.Уэллс, К.Маркер и др. Подобно тому, как преимущественной формой искусства для эстетики исчезновения будут фото и кино, связанные с исчезновением референта, преимущественным жанром будет расследование, детектив («Изначальное социальное содержание детективной новеллы - исчезновение индивида.в толпе:большого города.» [12, 91]). Вместе с тем, обращение Э.По к теме призрачного присутствия — или же навязчивого отсутствия5 - делает его творчество прочитываемым с точки; зрения психоаналитической теории символического. Если вспомнить анализ Ж.Лакана новеллы Э.По «Похищенное письмо» [74], то,' именно исчезновение письма, его призрачное присутствие: делает возможным, развитие сюжета: «Важно то; что оно (письмо - Д.А.) здесь, налицо, замаскированное не то присутствием; не то отсутствием. Оно здесь, но в то же время его здесь нет, оно налицо в своей действительной ценности лишь в связи со всем тем, чему оно таит угрозу, несёт опасность, чинит насилие,, бросает вызов, мешает произойти. Истина, которая боится огласки - вот что такое это письмо» [74, 280]. В данном анализе Лакан проводит различие между Реальным и истиной (подобное различие мы встречаем и у М:Хайдеггера), которое относит возможность исчезновения к области истины: «Сама идея скрыть что-то в Реальном является по существу бредовой - в какие бы земные глубины клад ни был зарыт, скрытым он там не останется» [74, 285].

Стихи Ш.Бодлера, ставшие, где эпиграфом, а где сюжетом для авторов эстетики исчезновения, описывают опыт переживания времени. «Жажда небытия», «Соответствия» и «Прохожей» дают возможность выделить особые типы времени: «времени секундной стрелки» и «времени поминовения» (correspondences). В.Беньямин назовёт их на свой: лад временем дольним, лишённым истории, и горным, предысторическим, культовым. И то и другое описывают выпадение из длительности, последовательности событий, но в одном акцентируется дурное повторение, а в другом всеохватывающая вечность. В стихах «Жажда небытия», «Игра» мы опять находим примеры времени повторения, названного на сей- раз, «адским временем». Сонеты «Соответствия» и «Раздумье» посвящены времени «безвозвратно утраченного», описывающего один: из оттенков «времени поминовения». Темпоральная модель correspondences Бодлера найдёт отражение в «мессианском времени» Беньямипа* и «времени^ сорвавшемся: с петель» Дёррида (в, свою очередь, ссылающегося на У.Шёкспира): Для; всех трёх концепций характерна тема вторжения прошлого в ткань настоящего,- которая рвётся, и позволяет призракам прошлого^ выйти на сцену и заявить о своих правах, позволяет несуществующему обрести временное квазисуществование.

В стихотворении: Бодлера «Прохожей» игра явления-исчезновения незнакомки разворачивается только благодаря её предстоящему исчезновению: очарование незнакомки ставится поэтом в: зависимость от её исчезновения в толпе. Здесь не происходит развития сюжета, извлечения дополнительного смысла - никакого становления. Событие исчезновения незнакомки может лишь повторяться, снова и снова, в чём и заключается главное удовольствие. Поэзия: Бодлера: в целом, как отметил ПШалери, напоминает это прельщение незнакомкой: «В «Цветах зла» нет ни исторических поэм, ни легенд; нет ничего, что отдавало бы дань повествовательности. Описания редки и всегда знаменательны. Но все в них - прельщение, музыка, могущественная и отвлеченная сущность. Пышность, образ и сладострастие» [25, 350]. Валери также замечает, что данный эффект происходит от влияния на Бодлера творчества Э.По. В статье «Поэтический принцип» По исследует, что есть чистая поэзия, отвлекая её от повествовательности, от необходимости рассказывать истории. Поэзия для По служит аффекту и в этом аффекте она растрачивается вся без остатка, она не является орудием истины, морали и т.д.: «Итак, резюмируем: я бы вкратце определил поэзию слов как созидание прекрасного посредством ритма. Ее единственный судья — вкус. Ее взаимоотношения с интеллектом и совестью имеют лишь второстепенное значение. С долгом или истиной она соприкасается лишь случайно» [92, 133].

Некоторые работы Ж.-Ф.Лиотара также можно отнести к плану имплицитного этапа эстетики исчезновения: имеются в виду «Ответ на вопрос, что такое постмодерн», «Хайдеггер и евреи». Вслед за Беньямином, Лиотар определял современность через опыт шока, принимающего в искусстве форму возвышенного: «Современным я буду называть такое искусство, которое использует свою «малую технику», как сказал бы Дидро, для того чтобы представить, что имеется нечто непредставимое. Дать увидеть, что имеется нечто такое, что можно помыслить, но нельзя увидеть или дать увидеть: вот г цель современной живописи. Постмодерном окажется то^ что внутри модерна указывает на непредставимое в самом представлении; что отказывается от утешения хороших форм, от консенсуса вкуса, который позволил бы сообща испытать ностальгию по невозможному; что находится в непрестанном поиске новых представлений — не для того чтобы насладиться ими, но для того чтобы дать лучше почувствовать, что имеется и нечто непредставимое.» [79, 15]. В отличие от Деотта, Лиотар не связывает непредставимое в искусстве только лишь с политическим контекстами, он опирается на эстетику Канта и опыт обращения с современной живописью. Причём, первое наиболее ценно, поскольку наблюдения Лиотара оказываются не чисто феноменологичными, т.е. не связаны исключительно с политическими и историческими факторами, но и с логикой развития эстетической мысли. Также, что касается чисто эстетического, Деотт находит в текстах Лиотара («Анамнез видимого» и «Что живописать?») трактовку цвета как события исчезновения: «Это не цвет феноменологов, понимающих его как появление, но цвет фундаментально понимаемый как исчезновение-появление. Последнее, делая цвет на картине порядком возврата или отдачи, предполагает некую потерю или, по крайней мере, угрозу.» [50, 35].

Книга «Хайдеггер и евреи» вводит этический оттенок в понятие непредставимого, трансформирующееся в забытое, которое невозможно вспомнить: «Забытое не перестает снова и снова напоминать о долге перед ним. Напоминать не о том, чем оно было и чем является, ибо оно ничем не было и не является, а напоминать о себе как о том, что не перестает забываться». Лиотар вводит здесь понятие политики забвения - сюжет, подхваченный Деоттом в политиках стирания следов, а также сюжет неприсутствующего присутствия, которому необходимо воздать по закону или, как сказал бы Деррида, по справедливости.

Под полем латентного существования проблематики понимается совокупность теорий и текстов, в которых тема исчезновения не заявлена прямо, однако выражена в форме понятий, близких по содержанию. Так, по проблемам и тематике к эстетике исчезновения близки трансэстетика Ж.Бодрийяра2, призракологика Ж.Деррида, а также политическая теория Ж.Рансьера (имеются, в виду его идеи по поводу сравнения формы существования пролетариата, иммигранта с квазисуществующим литературным персонажем, а не теория эстетического режима искусства).

Проблема исчезновения у Деррида появляется в работах, посвященных феноменологической тематике («Голос и феномен», «Различание»), где фигурирует как «след», в самой структуре которого содержится исчезновение (в этом смысле, письмо также есть материя исчезновения, поскольку оно не

2 В книге «Соблазн» Бодрийяр также пользуется понятием «эстетики исчезновения»: «В этом весь ее (соблазнительницы -Д.А.) секрет: в мерцании присутствия. Ее никогда нет там, где ее думают застать, никогда там, где ее желают. Она сама "эстетика исчезновения", как сказал бы Вирилио» [18, 35].

18 присутствует вживе, но нуждается в теле читающего, чтобы воскреснуть), и «различие» (существующее только постольку, поскольку есть различаемое, само же по себе оно ускользает от схватывания), а затем в работе «Призраки Маркса» обретает этические коннотации и облекается в понятие «призрака» (призрак как эхо голосов предков, требующих воздать по справедливости).

Ж.Бодрийяр разворачивает проблему исчезновения в ином русле, не столько понятийном, сколько демонстративном: он раскрывает понятие симулякра и симуляции через демонстрацию, различные примеры, апелляцию к феноменам. У Беньямина он наследует проблему серийного, воспроизводимого, его подход также колеблется на грани философии и социологии, он также пытается создать оттиск современности. •

Отношение Ж.Рансьера к эстетике исчезновения сложно определить однозначно, поскольку в ряде работ он выступает оппонентом идей Беньямина, Лиотара и Деотта, а Деотт в свою очередь критикует идеи Рансьера. Но некоторые положения политической доктрины Рансьера созвучны, например, положениям Деррида и вполне могут быть соотнесены с проблематикой нашего исследования.

В отечественной традиции, как уже было упомянуто, «эстетика исчезновения» является неразработанной областью. Однако стоит отметить работы Зинченко Е.В., Лехциера В.Л., Шифрина Б.Ф, Ямпольского М.Б., в которых исчезновение рассматривается с точки зрения феноменологии, а так же ряд авторов, затрагивающих проблематику исследования: Автономова Н.С., Аронсон О.В., Гараджа A.B., Грицанов A.A., Грякалов A.A., Гурко E.H., Дианова В.М., Зенкин С.Н., Капельчук К.А., Кралечкин Д.Ю., Лапицкий В.Е., Магун A.B., Ольшанский Д.А., Погребняк A.A., Рыклин М.К.

3. Цель и задачи исследования

Общая цель исследования заключается в том, чтобы глубже разработать новое, в отечественной традиции до сих пор не представленное, направление в эстетике - «эстетика исчезновения». Иными словами, произвести анализ текстов современной французской философии, касающихся данной проблематики, рассмотреть их место в контексте современной эстетической мысли, а также оценить перспективы дальнейшей разработки предложенных понятий и теоретических построений.

Данная цель предполагает решение следующих задач, которые можно поделить на историко-философские и теоретические:

Историко-философские задачи:

1. Реконструировать контекст эксплицитного и имплицитного возникновения «эстетики исчезновения».

2. Проанализировать поле латентного существования проблематики исчезновения.

Теоретические задачи:

1. Определить категориальный статус «исчезновения», дать определение, соотнести с основными понятиями современной эстетики.

2. При помощи существующих построений «эстетики исчезновения», а также близких по интенции теорий современной эстетики рассмотреть возможность построения «метафизики исчезновения».

3. Рассмотреть возможные методы работы с понятием и найти тот, который позволил бы рассматривать исчезновение сущностным, а не привходящим образом.

4. Пересмотреть под углом нового категориального аппарата проблемы, прежде рассматриваемые только сквозь призму эстетик события, симуляции, репрезентации, а именно — применить полученные конструкты к строю событийности (феноменам культуры и политики) и формам искусства XX века (фотография, кинематограф).

5. Исходя из данного определения и найденного метода, рассмотреть то, как «исчезновение» может способствовать пониманию феноменов культуры и искусства XX века.

4. Методологические основания исследования

История проблемы исчезновения в современной французской философии укладывается в довольно короткий период второй половины XX - начала XXI вв. Тем не менее, наш анализ будет носить преимущественно историко-эстетический характер, заключающийся как в текстуальном и концептуальном анализе текстов первоисточников, так и в герменевтическом истолковании, требующем погружения в тексты французских философов и переосмысления их философского содержания.

При анализе принято различать историю понятий и историю проблем [34]. В первом случае (при рассмотрении истории понятий, как это происходит, например, в рамках герменевтического подхода), рассматривается некое единичное понятие, в которое уже вписана множественность в форме его собственной внутренней историчности. Так, понятие субъекта обретает свою определенность как греческий Ьирокетепоп, как картезианский субъект, как перечеркнутый субъект психоанализа и т.д., и в этом смысле всегда существует как незавершенное и множественное. Контексты в свою очередь наделяют понятие неким конечным тождественным смыслом. Несмотря на схожесть подобного подхода с нашим в том случае, когда мы выделяем субституты исчезновения (феномены, существующие лишь постольку, поскольку свидетельствуют об исчезновении чего-либо или же исчезают сами) в нашем случае подобный метод не подходит. Это связано с тем, что исчезновение превосходит рамки понятия: во-первых, оно отсылает к положению вещей, историческим фактам, даже самой историчности, и без этой отсылки лишается вразумительности; во-вторых, понятие предполагает определённую философскую традицию, зачастую подвергаемую критике со стороны философов, занятых проблемой исчезновения; в третьих, само слово «исчезновение» для нас не так важно, мы не будем заниматься этимологическими изысканиями (зачастую, герменевтический подход сводится именно к игре этимологий). Субституты исчезновения — это, скорее, спектр смыслов, каждый из которых отражает только его часть, или же, иными словами, в каждом из этих феноменов угадывается общая проблема:

В случае истории проблем (например, в-традиции неокантианства) мы , имеем дело с тождественной* проблемой, выраженной- в определенных, общих терминах (свобода и необходимость, бытие и небытие и т.д.), но которая, воплощаясь в истории мысли, проходит через множество интерпретаций и контекстов, играющих роль частных манифестаций данной проблемы. Залогом тождественности проблемы исчезновения в каждом из рассматриваемых нами контекстов является наше следование её смыслу, а не тем терминам, в которых она выражена, а так же ясное понимание того, что различные контексты проблемы трансформируют её, не мешая усмотрению общего, того что их объединяет. Каждым из философов проблема исчезновения ставится по-своему, вернее каждый раз новым является её наполнение и оценочная позиция автора: теоретики исчезновения видят проблему в иссякании бытия, истончении реальности или же, наоборот, в нежелании принимать некоторые феномены, носильном лишении их статуса реальных.

Приведённые выше замечания можно отнести на счёт методологии нашего исследования, однако что касается метода, при помощи которого можно было бы отследить и описать сам феномен исчезновения, то здесь мы сталкиваемся с определёнными трудностями: эстетика исчезновения существует на сегодняшний день как набор текстов, лишённых единого программного поля, и в связи с этим затрагивает множество методов: социологический метод (В.Беньямин, Ж.Бодрийяр, П.Вирильо), психоаналитический. (З.Фрейд, Ж.Лакан, С.Жижек), феноменологический (В.Лехциер, М.Ямпольский), «метод» спектрологии, разрабатываемый Ж.Деррида. Таким образом, в существующих подходах к проблеме исчезновения мы не наблюдаем какого-либо методологического единства. Данная ситуация ставит нас перед необходимостью проанализировать вышеозначенные методы и определить, какие из них относятся к понятию исчезновения сущностным, а какие привходящим образом.

Вместе с тем, постановка проблемы исчезновения вынуждает нас констатировать, что области, где данная проблематика имеет место, можно разделить на, три группы: метафизические проблемы (исчезновение приостанавливает вопрос о существовании), этико-политические (исчезновение и стирание следов преступлений как политика тоталитарных режимов) и эстетические (исчезновение той реальности, которую, запечатлевают фотография и кино). Если на уровне метафизики речь идёт о разработке понятий, то эстетический и этический уровни имеют более прикладной характер. Таким образом, исследование делится на теоретический и прикладной уровни.

Теоретический уровень подразумевает:

- описание стратегий эстетической рефлексии, связанных с понятием исчезновения: анализ теоретических работ, положивших основу эстетике исчезновения, составляющих эксплицитный и эксплицитный этапы, а также поле латентного существования и проработка понятий;

- оценку методов, привлекаемых для прояснения понятия исчезновения;

- выбор метода, сущностным образом описывающего исчезновение.

23

- указание места «эстетики исчезновения» в традиции эстетической мысли.

Прикладной уровень подразумевает:

- исследование связи понятия исчезновения с такими феноменами культуры как «политика массового исчезновения» и «техническое воспроизводство». Под исследованием подразумевается обращение к текстам теоретиков эстетики исчезновения (Ж.-Л.Деотта, А.Бросса, Ж.Рансьера, Ж.Деррида, П.Вирильо), к тем сторонам их анализа, которые касаются политических аспектов.

5. Научная новизна

Современная французская философия получает совершенно новое освещение, будучи рассмотренной под углом проблемы исчезновения: реконструируется линия преемственности философских идей от Ш.Бодлера до Ж.-Л.Деотта, связываются разрозненные концепции таких философов как Ж.Деррида, Ж.Бодрийяр, Ж.Делёз, П.Вирильо, впервые получает подробное истолкование понятие «исчезновение». Данное диссертационное исследование является первой в отечественной истории эстетики работой, рассматривающей связь эстетики исчезновения П.Вирильо, Ж.-Л.Деотта и А.Бросса с концепциями Ж.Деррида, Ж.Бодрийяра и Ж.Делёза.

Новизна исследования определяется целью и задачами, которые выдвигаются в диссертации. Отсюда основными положениями, выносимыми за защиту, являются:

1. Для современной французской философии проблема исчезновения является одной из ключевых тем.

2. «Исчезновение» можно определить как парадоксальный феномен, («неприсутствующее присутствие», «бестелесную телесность»), проблематизирующий границы феноменологии.

3. Такие понятия современной французской философии и эстетики как «аура», «симулякр», «след», «симптом», «различение», «призрак» являются субститутами исчезновения, т.е. понятиями близкими по значению, которые рассматривают разные аспекты заданного феномена.

4. Проблема исчезновения связана и во многом зависима от исторического контекста, который можно обозначить как «эпоху исчезновения», характеризуемую политикой бесследного исчезновения и техникой массового воспроизводства.

5. Проблема исчезновения в большинстве контекстов задаётся как именно эстетическая (в гегелевском понимании эстетики как области иллюзорного), а значит, мы имеем право говорить о том, что данные контексты можно объединить в одно общее направление - «эстетика исчезновения».

Все эти положения обосновываются по мере рассмотрения проблемы исчезновения в контексте современной французской философии и эстетики. I

6. Теоретическая значимость и практическая ценность исследования

Материалы диссертации позволяют не только проследить современное состояние и генеалогию становления нового направления эстетики - «эстетики исчезновения», но также уточнить и дополнить понимание современной французской философии в целом. Результаты диссертации могут быть использованы при рассмотрении современной эстетики, феноменов культуры массового производства и политики исчезновения, а также при анализе искусства (фотография, кино). Кроме того, содержание диссертации возможно использовать при составлении и чтении курсов по истории философии, истории и теории эстетики, истории культуры XX века, а также при ведении семинаров по указанным дисциплинам.

7. Апробация исследования

Материалы исследования обсуждались на кафедре эстетики и философии культуры философского факультета СПбГУ, в ряде публикаций и выступлений на теоретических конференциях (в том числе за рубежом), а также в рамках аспирантского семинара той же кафедры. Диссертант принимал участие в конкурсе молодых учёных СПбГУ 2008 года с темой «Понятие исчезновения в современной французской философии», а также участвовал в гранте Российского государственного научного фонда с проектом 08-03-00550а «Эстетические и социально-философские аспекты феномена исчезновения». Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры эстетики и философии культуры философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 01 марта 2011 года.

8. Структура исследования

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка цитируемой литературы по данной теме на русском, французском, английском и немецком языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема исчезновения в современной французской философии и эстетике"

III. Выводы общекультурного пласта исследования связаны с рассмотрением эстетики исчезновения в контексте культур Модернизма и Постмодернизма. Этот вопрос представляет особый интерес в связи с тем, что эстетика исчезновения, даже в том усечённом варианте, который предлагает Ж.-Л.Деотт, претендует на статус направления философской мысли. В предложенном нами варианте имплицитного' и эксплицитного этапов, временной интервал, в который она вписана, захватывает конец XIX века, тянется через весь XX и заканчивается сегодняшним днём, а значит тем или иным образом соотносится с культурами Модернизма и Постмодернизма.

1. Характер связи эстетики исчезновения с Модернизмом* сложно определить однозначно: во многом она' зависит от таких его порождений как урбанизм, техницизм, массовость, но апелляция* к этим феноменам происходит в несвойственном для него гуманистическом*ключе.

Фигура В.Беньямина, ключевая для эстетики исчезновения, - своего рода символ этой двойственности, поскольку увлечение идеями марксизма, обращение к темам «технического воспроизводства», жизни больших городов, сюрреализма, критика фашизма заставляет говорить о его вовлечённости в культуру Модернизма. В тоже время, техника цитатного письма в кандидатской работе «О понятии критики искусства в немецкой романтике», ностальгическая обращённость в прошлое, внимание к микрофеноменам (игрушки), понятие «ауры» - всё это не укладывается в представления' о Модерне. Мнения исследователей по вопросу о том, к какой культуре - Модерна или Постмодерна - его отнести, также неоднозначны: одни полагают, что Беньямин не выходит за пределы Модерна (Хабермас, Гавришина, Павлов), другие - что его работы проложили путь Постмодерну (Любинский).

В свою очередь Ж-Л.Деотт заимствует у Модернизма концепцию обусловленности искусства техническими возможностями, а политический

133 аспект его философии состоит в критике тоталитаризма. Но, несмотря на эти вкрапления элементов дискурса Модерна, эстетика исчезновения имеет дело, скорее, с призраками модернистских проектов (марксизма, фашизма), ставя вопрос об ответственности за исторические катаклизмы^ им спровоцированные.

2. На вопрос о том, какое место занимает проблема исчезновения относительно Постмодернизма можно ответить, что она образует его «подводное течение»: мысль об исчезновении присутствует на фоне метафизики Постмодерна, раскрываясь через такие понятия как симуляция, призрачность, различание, след, виртуальное, упорство, симптом. В связи с тем, что эстетика исчезновения объединяет многие тенденции данного этапа истории культуры, она1С полным правом может считаться одной из ключевых проблем Постмодерна, наравне с шизоанализом, гипертекстуальностью, иронизмом.

IV. Однако эстетика исчезновения содержит в себе проблемы, которые не вписываются в культуру Модернизма и Постмодернизма, но не потому, что принадлежат некому новому витку развития культуры, а потому что составляют её изнанку, непристойное бессознательное, вольно или невольно замалчиваемое, но прорывающееся наружу. «Исчезновение» - многоуровневый «феномен» и, наряду с проблемами виртуального пространства призрачных образов (относимыми некоторыми исследователями к эпохе постпостмодернизма), поднимает проблемы политических преступлений и методов сопротивления, ответственности перед поколениями^ предков и отношения к «другим». Эстетика исчезновения предлагает такую разметку культуры XX века, которая устраняет вопрос о том, что придёт на смену нашей эпохе, потому что долг, о котором она говорит, неискупим. Можно согласиться с Т.Адорно, что «После Освенцима любая культура вместе с любой ее уничижительной критикой - всего лишь мусор»27, но только в той мере, в которой это «после» перестаёт ставить нас перед необходимостью вновь и вновь пытаться заговорить с призраками.

27 Адорно Т.В. Негативная диалектика. М., 2003, С.327.

134

Заключение.

Рассмотрение проблемы исчезновения в контексте современной французской философии позволяет сделать ряд выводов историко-философского, эстетического и общекультурного характера, а также выявить актуальные проблемы, связанные с эстетикой.

Список научной литературыАрдамацкая, Диана Александровна, диссертация по теме "Эстетика"

1. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. (Критический очерк концепций французского структурализма). М., 1977.

2. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М.5 2003.

3. АгамбенДж. Apostólos. // НЛО. М., 2000, №46. С.48-59.

4. Агамбен Дж. Свидетель. // Синий диван, 2004, №4. С. 177-204.

5. Амери Ж. Размышления о «еврее эпохи Катастрофы». // Евреи в современном мире. Т. 1. Иерусалим; Москва: Гешарим; Мосты культуры. 2003. С.555-559.

6. Андреева Е. Искусство о политике. // Сеанс. №29/30. Триумф скорости. С.91-95.

7. АрендтХ. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме. М., 2008.

8. Арнхейм Р. О природе фотографии. Новые очерки по психологии искусства. М., 1994.

9. Барт Р. Camera lucida. М., 1997.

10. БатайЖ. Литература и зло. М., 1994.

11. Беннет Т. Теории медиа и теории общества. // Контексты современности. Хрестоматия под ред. С.А.Ерофеева. Казань, 2001. С. 7-12.

12. Бенъямин В. Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма. // Беньямин В. Маски времени. СПб., 2004. С.47-234.

13. Бенъямин В. О понятии истории. // НЛО. М., 2000. №46. С.46-52.

14. Бенъямин В. Краткая история фотографии. // Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М., 1996. С. 66-91.

15. Бенъямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М., 1996.

16. Бенъямин В. Рассказчик. Размышления о творчестве Николая Лескова. // Беньямин В.Маски времени. СПб., 2004. С.383-418.

17. Биленкин В. Под открытым небом истории. Исторический материализм Вальтера Беньямина // Левая Россия. № 7 (20). 19 марта 2001.

18. БодрийярЖ. Соблазн. М. : Ас1 Ма^пет, 2000.

19. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2006.

20. БодрийярЖ. Система вещей. М., 1995.

21. Бодрийяр Ж. Эстетика иллюзий, эстетика утраты иллюзий. http://www.my.arcto.ш/public/9bodrial.htm

22. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального. Издательство Уральского университета, 2000.

23. Боровкова О.В. «Граница» и «предел» как два способа ограничения. // Вестник томского государственного университета № 299, 2007. С.38-41.

24. Брэйссер Р. Презентация как анти-феномен в «Бытии и событии» Алена Бадью. // Хора. 2008. №1. С.63-80.

25. Валери П. Об искусстве. М., 1993.

26. Валери П. Положение Бодлера. // Валери П. Об искусстве. М., 1993. С.338-353.

27. Ваттимо Д. Прозрачное общество. М., 2003.

28. Ватолина Ю.В. Метод наблюдения в социологии (на основе опыта Вальтера Беньямина) М., 2006.

29. Ватолина Ю.В. Этика чтения В.А. Подороги и Ж.Деррида. http://philosophy.pu.rU/l 55/7048/7144

30. Вирилъо П. Машина зрения. СПб., 2004.

31. Вдовина И.С. Французский персонализм. 1932-1982. М., 1990.

32. Вдовина И.С. Феноменология во Франции. Историко-философские очерки. М., 2009.

33. Гавришина О.В. «Опыт прошлого»: понятие «уникальное» в современной теории истории. // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. М., 2002. С. 328-350.

34. Гадамер Г.-Г. История понятий как философия. // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. С.26-43.136

35. ГалкинД.В. Вирильо Поль //Постмодернизм. Энциклопедия. Мн., 2001.

36. Гараджа A.B. Критика метафизики в неоструктурализме (по работам Ж.Дерриды 8Ох гг.). М., 1989.

37. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб., 1997.

38. Голобородъко Д.Б. Концепции разума в современной французской философии: М.Фуко и Ж.Деррида: контекст полемики. М., 2006.

39. Грецкий М.Н. Французский структурализм. М., 1971.

40. Грицанов А., Можейко М. Постмодернизм. Энциклопедия. Мн., 2001.

41. Гройс Б. Топология современного искусства. // Художественный журнал №61/62. май 2006. http://xz.gif.ru/nuinbers/61 -62/topologiya

42. Грякалов H.A. Тела революции и концептуальные персонажи. // Революция и современность. СПб. 2001. С. 109-147.

43. Грякалов A.A. Письмо и событие. СПб.: Наука, 2004.

44. Гурко Е. «Призраки Маркса». // Гурко Е. Деконструкция: тексты и интерпретация. Минск, 2001. С.173-188.

45. Гурко Е. «Фрейд и сцена письменности». // Гурко Е. Деконструкция: Тексты и интерпретация. Минск, 2001. С.23-36.

46. Делёз Ж. Мишель Турнье и мир без Другого. // Турнье М. Пятница, или тихоокеанский лимб. СПб., 1999. С.282-302.

47. Делёз Ж. Логика смысла. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

48. Диди-Юберман Ж. То, что мы видим, то, что смотрит на нас. СПб., 2001.

49. Декомб В. Современная французская философия. М., 2000.

50. Деотт Ж.-Л. Лиотар: живопись на грани исчезновения. // Позиции современной философии. №2. СПб., 2000. С.32-40.

51. Деотт Ж.-Л. Элементы эстетики исчезновения. // Мир в войне. 11 сентября глазами французских интеллектуалов. М. 2003. С. 118-143.

52. Деотт Ж.-Л. Возвратиться на место исчезновения // Альманах кафедры эстетики и философии культуры СПбГУ. №2, СПб. 2007. С.492-501.

53. Деррида Ж. Призраки Маркса. М., 2006.137

54. Деррида Ж. Голос и феномен: введение в проблему знаков в феноменологии Гуссерля. СПб., 1999.

55. Деррида Ж. Вокруг вавилонских башен. СПб., 2002.

56. Деррида Ж Золы угасшъй прах. СПб., 2002.

57. Деррида Ж. Шибболет. СПб., 2002.

58. Деррида Ж. Маркс и сыновья. М., 2006.

59. Деррида Ж. О грамматологии. М. : Ad Marginem, 2000.

60. Деррида Ж. Фрейд и сцена письма. // Деррида Ж. Письмо и различие. СПб., 2000. С.252-283.

61. Деррида Ж. Различение. //Деррида Ж. Голос и феномен. СПб., 1999. С. 169-204.

62. Дьяков A.B. Философия пост-структурализма во Франции. М., 2008.

63. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. М., 2002.

64. Зайцев И.Н. Левинас и Деррида о понятии «след». // Философия XX века: школы и концепции. СПб., 2001. С.87-88.

65. Зенкин С. Жан Бодрийяр: время симулякров. // Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2006. С.5-40.

66. Зинченко Е.В. Исчезновение очевидности. http://credonew.ru/content/view/335/55/ (25.08.2010 г.)

67. Иглтон Т. Капитализм и форма, http://scepsis.ru/library/id 2647.html

68. Игнатенко A.C. Интерпретация идей Фридриха Ницше во французской философии второй половины XX века: Фуко, Делёз, Деррида. М., 2005.

69. Инголфссон С. Послесловие. К образу Беньямина. // Логос. 1993. №4. http://anthropology.rinet.rU/old/4/posleslovie.htm

70. Кант И. Критика способности суждения. Соч. в 6-ти т., т.5. М., 1966.

71. Капельчук К. В горизонте исчезновения: живопись, фотография, кино. Статья опубликована на сайте Санкт-Петербургского Философского общества (портал петербургской философии) по адресу http:// spho.ru/library/ 4 0

72. Кривцун О. А. Эстетика. М., 2001.138

73. Кузнецов В.H. Французская буржуазная философия 20 века. М., 1970.

74. Лакан Ж. Семинары. Книга 2. Я в теории Фрейда и в технике психоанализа. М., 2009.

75. Лапцкий В. Этический поворот в эстетике и политике. Жак Рансьер об эквивалентных моделях в актуальном искусстве и современной политике. Критическая масса, №2, 2005. http://magazines.russ.ru/km/2005/2/ra8-pr.html

76. Лапицкий В. Путешествие на край политики. // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. СПб., 2004. С. 102-126.

77. Лехциер В.Л. Опыт исчезновения в феноменологической перспективе. http://hpsy.ru/public/x4112.htm

78. Лехциер В.Л.Введение в феноменологию художественного опыта. Самара, 2000.

79. Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос, что такое постмодерн. http://sociologist.nm.ru/articles/lyotard01 .htm

80. Лиотар Ж.-Ф. Хайдеггер и евреи. СПб., 2001.

81. Лиотар Ж.-Ф. Anima minima. // Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. СПб., 2001. С.85-101.

82. Любинский А. Одинокое восстание В.Беньямина. // На перекрестье. СПб., 2007. С. 82-102.

83. Манъковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000.

84. Манъковская Н.Б. «Париж со змеями»: Введение в эстетику постмодернизма. М., 1994.

85. Магун А. О негативной диалектике Теодора Адорно. // Синий диван. http://sinijdivan.narod.ru/sd4rez2.htm

86. Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992.

87. Назарчук A.B. Осмысление коммуникации в современной французской философии. //Вопросы философии, 2009, № 8. С. 147-162.

88. Ольшанский Д. Протез языка у Жака Деррида. // Критическая масса, № 3/4, 2005. С. 60-64.

89. Осипова Э.Ф. Загадки Эдгара По. Исследования и комментарии. СПб., 2004.

90. Павлов Е. Шок памяти. Автобиографическая поэтика Вальтера Беньямина и Осипа Мандельштама. М., 2005.

91. Пензин А. Паоло Вирно: «грамматика множеств» как антропология капитала. // Синий диван, http://sinijdivan.narod.ru/sd8rezl.htm

92. По Э.А. Стихотворения. Новеллы. Повесть о приключениях Артура Гордона Пима. Эссе. М., 2003.

93. Погребняк A.A. Философия хозяйства и экономическая наука: проблема исчезновения трансценденции. // Философия хозяйства. Вып. 1 (61). М., 2009.

94. Полторацкая Н.И. Меланхолия мандаринов: экзистенциальная критика в контексте французской культуры. СПб., 2000.

95. Рансъер Ж. На краю политического. М., 2006.

96. Рансъер Ж. Разделяя чувственное. СПб., 2007.

97. Рансъер Ж. Эстетическое бессознательное. СПб.; М., 2004.

98. Рансъер Ж. Разрыв в символическом строе? // Мир. в войне. 11 сентября глазами французских интеллектуалов. М., 2003. С.47-58.

99. Рансъер Ж. Судьба образов. // Рансьер Ж. Разделяя чувственное. СПб., 2007. С.155-257.

100. Ромашко С.А. Между Москвой и Парижем: Вальтер Беньямин в поисках новой реальности. // Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М., 1996. С. 1-12.

101. Россман В. И. Деконструкция деконструкции // Вопросы философии. № 10, 1999. С. 57-72.

102. Скопин Д.А. Топология субъектности в современной французской философии. Нижний Новгород. 2003.

103. Смирнов Д. А. Критика как метод жить и думать: Вальтер Беньямин в интеллектуальном контексте «веймарской» Германии. // Интеллигенция и мир.,2006. №4.

104. Савчук В. В. Чистая критика Вальтера Беньямина. // Герменевтика и деконструкция / Под ред. Штегмайера В., Франка X., Маркова Б. В. -СПб., 1999. С. 105-135.

105. Сахарова Т. А. От философии существования к структурализму. Критические очерки современных течений буржуазной французской философии. М., 1974.

106. Соколова Л.Ю. Феноменологическая концепция М.Мерло-Понти. Хора. №3.2008.

107. Соколова Л.Ю. Историческая эпистемология во Франции. СПб. СПбГУ., 1995.

108. Сычков В.В. Языково-стилистическое выражение категории времени в творчестве Ш.Бодлера. Автореф. канд. дисс. JL, 1977.

109. Уманская Т.А. Историко-философские исследования во Франции (По материалам журнальных публикаций 1985-1986). // Историко-философский ежегодник. М., 1987.

110. Уракова А. П. Поэтика тела в рассказах Эдгара Алана По. М., 2009.

111. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. Харьков : Фолио ; М. : ACT, 2001.

112. Фрейд 3. Печаль и меланхолия. // Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: Сборник. СПб., 1998. С.211-231.

113. Фрейд 3. Вытеснение. // Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: Сборник. СПб., 1998. С.108-123.

114. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне.

115. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

116. Хайдеггер М. Изречение Анаксимандра. //Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Избранные статьи позднего периода творчества:-М.: 1991. С. 28-68.

117. Хмель B.B. Дилемма этатизма и антиэтатизма в современной французской философии (историко-философский анализ). Д., 1999.

118. Энговатова A.B. Онтология власти в современной французской философии. М., 2004.

119. Юровская Э.П. Эстетика в борьбе идей: Две тенденции в развитии французской буржуазной эстетики XX века. JI. 1981.

120. Ямполъский М. Наблюдатель. М., 2000.

121. Ямполъский М. Исчезновение как форма существования. // Киноведческие записки. №44. 1999.

122. Ямполъский М. Беспамятство 'как исток (читая Хармса). М., НЛО, 1998:

123. Alliez Е. De l'impossibilité de la phénoménologie: Sur la philosophie française contemporaine. Paris. 1995.

124. Armitage J. Art and Fiar: an introduction P. 1-25. // Virilio P. Art and Fiar. Nèw York, 2004.

125. Badiou A. Petit manuel d'inesthétique. Paris, 1998.

126. Badiou A. The adventure of french philosophy II New Left Review -September/October 2005. http://www.lacan.com/badfrench.htm

127. Balibar E., Rajchman J. et Boyman A. French Philosophy Since 1945: Problems, Concepts, Inventions, Postwar French Thought. New York. 2011.

128. Baugh B. French Hegel: From Surrealism to Postmodernism. New York. 2003.

129. Benjamin W. Zur Kritik der Gewalt // Gesämmelte Schriften. Bd. II. 1. Frankfurt am Main, 1977.

130. Benjamin W. Paris, capitale du XIXème siècle, Paris, Les éditions du Cerf, 1989.

131. Bradley A. Negative Theology and Modern French Philosophy. London and NewYork. 2004.

132. Brocchini I. Trace et la disparition: à partir de l'oevre de Walter Benjamin. Paris, 2006.

133. Brossât A. De la disparition au disparu. // L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris, 2000.

134. Brossât A. Ce qui fait l'époque: Philosophie et mise en récit du présent. Paris, 2007.

135. Butler J. P. Subjects of Desire: Hegelian Reflections in Twentieth-Century France. New York. 1999.

136. Castro A.G. Pour une analyse politique de ce que «disparu» veut dire. 97-109 // L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris, 2000.

137. Choplin H. L'espace de la pensée française contemporaine : A partir de Levinas et Laruelle. Paris. 2007.

138. Critchley S. Violent Thoughts about Slavoj Zizek. Naked Punch. 2008. No. 11 (free supplement).

139. Cru J. N. Témoins. Essais d'analyse et de critique des souvenirs des combattants éditées en français de 1915 à 1928, Nancy, 2003.

140. Dekens O. La philosophie française contemporaine (1960-2005). Paris. 2006.

141. Déotte J-L. Qu'est-ce qu'un appareil. Benjamin Lyotard Rancière. Paris 2007.

142. Déotte J-L. Le regime nominal de l'art // L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris, 2000.

143. Déotte J-L. Le milieu des appareils. Paris, 2008.

144. Déotte J-L. Oubliez!: Les ruines, l'Europe, Le Musée. Paris, 1994.

145. Der Derian J. The Virilio reader. Blackwell Publishers Ltd. 1998.

146. Derrida J. Fichus. Discours de Francfort. Paris. 2002. http://www.jacquesderrida.com.ar/frances/benjaminadorno.htm

147. Derrida J. Politiques d l'amitié. Suivi de l'oreille de Heidegger. Paris. 1994.

148. Derrida J. La déconstruction de l'actualité.

149. Derrida J. Dire l'événement, est-ce possible? Paris, Galilée, 2001.

150. Domenach E. Raymon Depardon / Paul Virilio. Don et contre-don. P.76. // Positif. Revue mencuelle de cinéma. Février 2009. №576.

151. Engel P. Continental insularity contemporary french analytical philosophy 1-21. // A.Phillips Griffiths. Contemporary French Philosophy. 1989.

152. Evard J.-L. L'inexpiable autorité 39-51// L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris, 2000.

153. Huyghe P.-D. La politique d'Antigone 61-73 // L'époque de la disparition. Politique et esthétique. Paris, 2000.

154. Gualandi A. Le problème de la vérité scientifique dans la philosophie française contemporaine: La rupture et l'événement. Paris. 2000.

155. Gunn J. A. Modem French Philosophy. New York. 2009.

156. Gutting G. Thinking the Impossible: French Philosophy Since 1960. New York. 2011.

157. Kaufman E. The Delirium of Praise: Bataille, Blanchot, Deleuze, Foucault, Klossowski. New York. 2001.

158. Lawlor L. Thinking through French philosophy: the being of the question. 2003.

159. Lecourt D., Elliott G. The Mediocracy: French Philosophy Since the Mid-1970s. New York. 2001.

160. Lotringer S. French Theory in America. New York. 2001.

161. Lyotard J.-F. Discours, figure. Galilée. 2002.

162. Lyotard J.-F. Moralité postmodernes. Paris. Galilée. 1993.

163. Lyotard J.-F. The inhuman: reflections. Stanford, California. 1991.

164. Lyotard J.-F. Freud selon Cézanne dans dispositifs pulsionnels. Paris. Galilée. 1994.

165. Marty E. Une querelle avec Alain Badiou, philosophe. Gallimard, 2007.

166. Mattéi J.-F. Philosopher en français : Langue de la philosophie et langue nationale. Paris. 2001.

167. Matthews E. Twentieth-Century French Philosophy. New York. 1996.144

168. Montefiore A. Philosophy in France Today. 1983.

169. Oulahbib L.-S. Le nihilisme français contemporain: Fondements et illustrations. Paris. 2003.

170. Petit J.-F. Histoire de la philosophie française au XX ème siècle. Paris. 2009.

171. Piralian-Simonyan H. Génocide, disparition, déni. La traversée des deuils. Paris. 2007.

172. Piralian H. Génocide et transmission. Paris, 1994.

173. Rancière J. Le partage du sencible. Paris, 2000.

174. Rancière J. L'irreprésentable en question // Europe. Écrire l'extrême. La littérature et l'art face aux crimes de masse. Juin-juillet de 2006.

175. Rancière J. Malaise dans l'esthétique. Paris, 2004.

176. Renaud B. L'aura et la trace. De Walter Benjamin à Jacques Derrida. Université Paris 8. 2006.

177. Rockmore T. Heidegger and French Philosophy: Humanism, Antihumanism and Being. New York. 1994.

178. Roger P. Philosophie contemporaine. Paris. 2008.

179. Sato Y. Pouvoir et résistance. Foucault, Deleuze, Derrida, Althusser. Paris, 2007.

180. Silverman M. Facing Postmodernity: Contemporary French Thought on Culture and Society. New York. 1999.

181. Schrift A. Twentieth-Century French Philosophy: Key Themes And Thinkers. New York. 2005.

182. Serres M. Eloge de la philosophie en langue française. Paris. 2005.

183. Steinmetz R. Jean-François Lyotard: le silence en peinture. 13-41. // L'image: Deleuze, Foucault, Lyotard. Paris. 2003.

184. Sturrock J. The Word from Paris: Essays on Modem French Thinkers and Writers. New York. 1999.

185. Virilio P. Esthetique de la disparition. Paris, 1989.

186. Virilio P. Art and Fiar. New York. 2004.145

187. Watkin C. Phenomenology or Deconstruction?: The Question of Ontology in Maurice Merleau-Ponty, Paul Ricoeur, and Jean-Luc Nancy. Paris. 2009.

188. Wicks R. J. Modern French Philosophy: From Existentialism to Postmodernism. New York. 2003.

189. Williams C. Contemporary French Philosophy: Modernity and the Persistence of the Subject. New York. 2001.

190. Zima P. V. La déconstruction. La critique. Paris, 2007.

191. Zizek S. The onegoing «soft revolution». Critical inquiry, 30, №2, 2004.