автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема телесности в феноменологии: Э. Гуссерль и М. Мерло-Понти

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема телесности в феноменологии: Э. Гуссерль и М. Мерло-Понти"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН

На правах рукописи

Чикин Александр Александрович

Проблема телесности в феноменологии: Э. Гуссерль и М. Мерло-Понти

Специальность 09.00.03 — история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

4 ДЕК 2014

005556317

Москва 2014

005556317

Работа выполнена в секторе современной западной философии ФГБУН «Институт философии Российской академии наук».

Научный руководитель: Вдовина Ирена Сергеевна, доктор философских наук, главный научный сотрудник сектора современной западной философии Института философии РАН.

Официальные оппоненты:

Ямпольская Анна Владимировна, доктор философских наук, профессор кафедры современных проблем философии философского факультета РГГУ

Костикова Анна Анатольевна, кандидат философских наук, доцент, заведующая кафедрой философии языка и коммуникации философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Ведущая организация:

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». Факультет философии. Кафедра истории философии.

Защита состоится 23 декабря 2014 года в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д.002.015.04 Института философии РАН по адресу: Москва, ул.Волхонка, д. 14/1, стр.5, зал заседаний Ученого совета (каб.524).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН по адресу: 119991, Москва, ул. Волхонка, д.14/1, стр.5.

Текст автореферата вывешен на сайте ВАК http://vak.ed.gov.ru/

<-7

Автореферат разослан 2014 года.

/

Ученый секретарь Диссертационного совета Кандидат философских наук

А.В. Черняев

Актуальность исследования

Термин «телесность» в настоящее время объединяет исследования в самых различных дисциплинах. С одной стороны, это философские исследования по онтологии и теории познания, исследования в области социологии и культурологии, с другой — рассуждения о будущем биологии и медицины, проблемы политики, практические решения в робототехнике, нейрологии и когнитивной науке. Проблема телесности пронизывает все человеческое знание, что является отличительной чертой современности. При этом продуктивное взаимодействие философии и естественных наук очевидно, и не только в определенные моменты их исторического развития; нам интересны также и такие примеры, как философское осмысление биологических проблем немецко-американским философом X. Йонасом или осмысление философии с позиции биологии австрийским биологом и философом К. Лоренцом.

История философии убеждает нас в том, что в свете проблемы телесности гуманитарное и естественно-научное знание никогда не расходились, а пребывали в постоянном диалоге. Философские проблемы воплощения и телесности всегда возникают на стыке медицины и философии, естественно-научного и гуманитарного знания, чему можно найти достаточно примеров1. Так, римский медик и философ Гален, связавший теорию четырех жидкостей в организме и четырех элементов в природе с четырьмя человеческими характерами, в ходе исследования организма человека и животных сделал выводы о локализации душевных способностей в частях тела, а одной из центральных идей «Книги исцеления» арабского врача и философа Авиценны можно считать мысленный эксперимент о сотворенном в воздухе человеке, который необходимо знает о собственном существовании, не имея представления о

I Немецкий философ-феноменолог Б. Вальденфельс предлагает в этой связи обратить внимание на исследование, затрагивающее историю медицины: Schipperges И. Kosmos. Anthropos. Entwürfe zu einer Philosophie des Leibes. Stuttgart, 1981. См.: Waldenfeh B. Das leibliche Selbst Vorlesungen zur Phänomenologie des Leibes. Frankfurt am Main, 2000.

собственном теле.

Гален считал, что хороший врач должен быть философом. «Хороший философ должен быть врачом», — дополняют его философствующие врачи XVIII века2. Этот принцип стоит у истоков становления философской антропологии3 и открытия проблемы телесности4 в современности. В веке XIX, опираясь на достижения медицины, на кантовскую метафизическую программу и даже на мудрость Древней Индии, немецкий философ Артур Шопенгауэр дал утвердительный ответ на вопрос о возможности основанного на телесности построения целостной философской системы от метафизики до эстетики. Его представления о теле формировались в условиях спора механистических и виталистских идей и стали результатом поиска новой глубины познания «внутренней сущности мира, проявления которой суть вещи в природе», что «открыло бы нам, как в механическом (закономерном), так и в мнимо преднамеренном действии природы, один и тот же конечный принцип»5. Учение Шопенгауэра обобщает размышления десятков специалистов в области медицины, естественных наук и философии.

В этом немецкого мыслителя можно сравнить с французским феноменологом Морисом Мерло-Понти. Ориентировавшийся в немецком идеализме скорее на Фридриха Шеллинга6, Мерло-Понти, как и Шопенгауэр, пытается найти альтернативу и механицизму, и витализму. Этот вывод мы можем сделать уже по первой его книге «Структура поведения» (1942). Как ранее Шопенгауэр, французский философ широко использует достижения современного ему естественнонаучного знания.

2 См.: Pegatzky S. Das poröse Ich: Leiblichkeit und Ästhetik von Arthur Schopenhauer bis Thomas Mann. Wtlrzburg, 2002. S. 34f.

3 Благодаря взаимодействию медицины и метафизики в XVIII веке. См.: Харитонова Ы. Становление антропологии в XVIII веке // Историко-философский ежегодник'2011. М., 2012.

4 См.: Jeske М., Koßler М. (Hg.) Philosophie des Leibes. Die Anfänge bei Schopenhauer und Feuerbach. Wtlrzburg, 2012.

5 А. Шопенгауэр называет сказанное «превосходным замечанием Канта». См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Том первый// Шопенгауэр А. Соч. В 6 т. Т. 1. М., 1999. С. 450.

6 Мерло-Понти М. Знаки. М., 2001. С. 204.

Появление проблемы телесности в феноменологии Э. Гуссерля также связано с весьма непростой ситуацией взаимодействия и соперничества психологии и философии.

Научные публикации последних десятилетий показывают, что естественные науки вновь становятся побудительным мотивом для постановки философских проблем. Благодатную почву не только для сотрудничества, но и для столкновений между дисциплинами в наше время предоставляют медицина и психология. Так, тема «улучшения человека» выросла из обсуждения рисков применения генных технологий в биологии и медицине, затем в связи с научно-техническим развитием и возникновением идеи конвергенции технологий приобрела новый междисциплинарный масштаб и на волне популярности обросла доксами и догмами, имеющими свою собственную, порой собранную из лоскутов философской мысли, историю7. Проблему телесности может постигнуть та же участь. Современные дискуссии об «улучшении человека» возрождают споры об определении «природы», «тела», «человека», требуя уточнения центральных философских понятий8.

На междисциплинарном уровне о телесности заговаривают в начале девяностых годов прошлого века, в том числе в России, где в 1991 году выходит сборник работ «Телесность человека: междисциплинарные исследования»9. В последующем тема не теряет популярности, и о современном состоянии разработки проблемы говорят такие вышедшие за последние десять-двадцать лет совместные труды и сборники, как «Собственное и объективное тело» И. Кюхенхоффа и К. Вигерлинга10, «Воплощение и понимание: феноменологические и когнитивистские

7 Историю и другие аспекты дискуссий об «улучшении человека» см.: Соепеп С., Gammel S., Reinhard Н.. WoykeA. (Hg.) Die Debatte über „Human Enhancement". Bielefeld, 2010.

8 В этой связи некоторые исследователи подчеркивают важность понятия «живого тела» для биоэтики. См.: Brenner А. Den Leib zur Sprache bringen. Würzburg. 2006.

9 Николаева B.B., Тищенко ПД. (ред.) Телесность человека: междисциплинарные исследования». М., 1991.

10 Küchenhoff J„ Wiegerling К. Leib und Körper. Philosophie und Psychologie im Dialog. Bd. 5. Güttingen, 2008.

концепции» Н. Депраз и Ш. Галлахера", «Дискурс, тело и идентичность» под редакцией Дж. Коуплэнда и Р. Гвин12, «Концепции воплощения: на стыке природы и культуры» под редакцией Г. Вайсса и Х.Ф. Хабер13, рассматривающие вопросы телесности в диалоге философии с естественными и гуманитарными науками. Популяризации и разработке отдельных аспектов темы способствуют исследования таких авторов, как Д. Велтон (классическое и современное понимание тела), С. Керн (культурная история тела), Дж. О'Нейл (проблемы социологии тела), Г. Плюгге (педагогика и антропология), Ю. Зеевальд (педагогика), П. Шильдер (психология и культурология), Р. Скотт (история тела как собственности), Д. Тимерсма (понятие телесной схемы), Ш. Пегацки (эстетика тела), А. Бреннер (тело в биоэтике). В данных работах нередко используется феноменологический опыт исследования проблемы, в особенности опыт М. Мерло-Понти.

Палитра работ о телесности и центральное положение данного понятия в междисциплинарных дискуссиях свидетельствует об актуальности философской разработки проблемы тела и необходимости конкретизировать философское понятие телесности в рамках общей задачи создания основы междисциплинарной и, в условиях глобализирующегося мира, межкультурной14 коммуникации. Как отмечает Б. Вальденфельс, «феноменология может способствовать совершенствованию культурного и межкультурного сенсориума15 и задать перспективу культурно-исторического исследования»16. Сам характер феноменологической программы определяет способность феноменологии к раскрытию понятия

11 Depraz N.. Gallagher S. Embodiment and awareness: perspectives from phenomenology and cognitive science. Torun, 2003.

12 CouplandJ., Gwyn Я (Eds.) Discourse, the body, and identity. New York, 2003.

13 Weiss G.; Haber H.F. (Eds.) Perspectives on Embodiment: The Intersections of Nature and Culture. New York, 1999.

14 О способности феноменологии быть такой основой говорит наличие таких работ как Yamaguchi, /. Ki als leibhaftige Vernunft. Beitrag zur interkulturellen Phänomenologie der Leiblichkeit, München 1997.

15 Под сенсориумом Вальденфельс понимает сознание как совокупность возможностей восприятия.

16 Waldenfels В. Das leibliche Selbst. S. 13.

тела17 вне конкретных дисциплин и культур. Историко-философское исследование феноменологических концепций XX века и их трансформации, объяснение механизмов развития самой феноменологии в разных национальных традициях позволяют пролить свет на философское понимание живого тела и телесного опыта при его зарождении и тем самым прояснить значение ставшего чрезвычайно важным в последние годы термина «телесность».

Степень разработанности проблемы

Исследование проблемы телесности в феноменологии Э. Гуссерля и М. Мерло-Понти сегодня широко обсуждается в историко-философских кругах. Оно затруднено тем фактом, что вопрос о сущности тела присутствует в западной философии с самых ранних этапов ее становления. Как было сказано выше, попытки философского осмысления человеческого тела сопутствовали медицинским исследованиям Галена и Авиценны и их идейных наследников. Проблема телесности не могла не затронуть основания новоевропейской науки18 и медицины, представлений врачей XVII и XVIII века (Г. Бургаве, Ж.О. де Ламетри, А. фон Галлера, И. Блуменбаха, Г.Э. Шталя, Э. Платнера), и выразилась в антропологических философских учениях XIX века: А. Шопенгауэра и JI. Фейербаха. Загадка взаимоотношения тела и сознания исследуется в зарождающейся науке психологии у главных ее представителей: Г.Т. Фехнера, В. Вундта, Т. Липпса. Французские феноменологи обращают внимание на тот факт, что их соотечественники, например, Ф. Мен де Бирана и А. Бергсон, исследовали живое тело, но при всех их заслугах, не эта линия развития философской мысли приведет к открытию живого тела как всеобщей, глобальной философской проблемы. Это сделает только феноменология.

17 И других понятий из междисциплинарного вокабуляра. См.: Novotny К, Rodrigo P., Slatman J..Slol!er S. Corporeity and Affectivity: Dedicated to Maurice Merleau-Ponty. Leiden, 2014.

18 См.: Woïfe C.T., Gai, O. (Eds.J The Body as Object and Instrument of Knowledge Embodied Empiricism in Early Modem Science. Dordrecht, 2010.

Немецкий язык на лексическом уровне различает живое тело и тело как объект, что во многом определило путь немецкой философии к возведению этого различия в антропологический принцип. В философии А. Шопенгауэра и J1. Фейербаха19 понятие живого тела играет очень важную роль, а Т. Липпс обращает внимание на понимание живого тела в разработке эмпатической теории, которую при освоении интерсубъективной проблематики находит и принимает Гуссерль. Однако именно феноменология вводит в философский язык различение живого (Leib) и объективного тела (Körper), становящееся для данной проблематики центральным. Э. Гуссерль показывает, что речь здесь идет о феноменах совершенно различного порядка.

Позднее М. Мерло-Понти обнаруживает в феноменологическом понимании живого тела альтернативу интеллектуализму и механицизму. Французский философ опирается на опыт естественных наук, в первую очередь гештальт-психологии, поэтому к мыслителям, повлиявшим на разработку проблемы, следует отнести А. Гельба, К. Гольдштейна, К. Кёлера, К. Коффку, В. фон Вайцзэккера, Ф. Буйтендийка; значительное влияние на биологическое понимание отношения тела и окружения оказала теория Я. фон Икскюля; следует иметь в виду, что сам Мерло-Понти использует идеи названных мыслителей как материал для подтверждения и развития именно философских идей.

После Гуссерля важный вклад в изучение проблемы телесности, помимо Мерло-Понти, внесли такие философы, как М. Шелер, Г. Плесснер, Г. Марсель, Я. Паточка, мыслившие тело в схожих категориях: родство Шелера и Мерло-Понти проявляется в объяснении происхождения символического порядка бытия из более низших порядков; в случае с Плесснером, Марселем и Мерло-Понти трудно отличить особенности

19 Cm.: Weckewerth C. Die Leib-Thematik bei Feuerbach - von pantheistischer Leib-Seele-Einheit zur leiblich fundierten Interaktion und Kommunikation zwischen Ich und Du // Jeske M., Koßler M. Der Beginn einer Philosophie des Leibes bei Schopenhauer und Feuerbach,Würzburg, 2012.

основной идеи различения «быть телом — обладать телом»; Мерло-Понти и Паточка согласны в пониманий феноменального поля как априорно телесного, иными словами, в буквальном понимании телесной данности явления20. Особое прочтение феноменологии во Франции дает Ж.-П. Сартр. Г. Марсель, будучи в определенном смысле «феноменологом до феноменологии», затронул темы, которые будут ключевыми для становления данного направления мысли во Франции21. Этим двум мыслителям и Мерло-Понти посвящена работа Р. Занера «Проблема воплощения»22, первая историко-философская работа по проблеме телесности.

Германия возвращается к феноменологии и исследованиям телесности в лице Б. Вальденфельса и Г. Шмитца. Шмитц посвятил живому телу один из томов своей «Системы философии»23; Вальденфельс выпустил свои лекции о проблеме живого тела в виде книги «Телесное "Я"». Французская феноменология рефлексирует над достигнутым в области изучения проблемы телесности и продолжает ее развитие в лице М. Ришира («Проблема воплощения в феноменологии»24). Христианскую интерпретацию философии Мерло-Понти предлагает М. Анри («Воплощение. Философия плоти»25, «Философия и феноменология тела»26). Ученик Мерло-Понти К. Лефор развивает видение общества как тела («Демократическое изобретение. Границы тоталитарной власти»27). Однако наибольшей популярности проблема телесности достигает в размышлениях о «собственном теле», «теле без органов» и т. п. на

20 См.: Mensch J. The a priori of the Visible: Patoika and Merleau-Ponty // Studia Phaenomenologica, 2007. 7:259-283. и Abrams E„ Chvatik l. (Eds.) Jan PatoCka and the Heritage of Phenomenology Centenary Papers. The Hague, 2011. P. 141.

21 См.: Waidenfels B. Phänomenologie in Frankreich. Frankfurt am Main, 1983. S. 25-26.

22 См.: Zaner RM. The Problem of Embodiment. Some Contributions to a Phenomenology of the Body. The Hague, 1964.

23 В двух частях. См.: Schmilz H. System der Philosophie. Bd. 11: 1. Teil: Der Leib, Bonn 1965. и Schmilz H. System der Philosophie. Bd. II: 2. Teil: Der Leib im Spiegel der Kunst, Bonn 1966.

24 См.: Richir M. Le problème de l'incarnation en phénoménologie // Haroche, M.P. (Ed.), L'âme et le corps. Philosophie et psychiatrie. Paris, 1990.

25 См.: Henry M. Incarnation. Une Philosophie de la chair. Paris, 2000.

26 См.: Henry M. Philosophie et phénoménologie du corps. Paris, 2011.

27 См.: Leforl C. L'Invention démocratique. Les Limites de la domination totalitaire. Paris, 1981.

границах и за пределами феноменологии, во французском постструктурализме. К проблеме телесности обращаются Ж. Делез и Ф. Гваггари28, Ж.-Л. Нанси29, Ж. Лакан30, М. Фуко31, если называть самые известные фигуры. Через их прочтение понятие живого тела приходит к нам таким, каким его к антропологической проблематике применяет отечественный исследователь В.А. Подорога: в предисловии к «Феноменологии тела» он говорит о предпочтительности топологического анализа феноменологическому32, поэтому будет склоняться к пониманию живого тела как тела-плоти33.

К именам западных исследователей истории феноменологии, таких как Г. Шпигельберг, Б. Вальденфельс, А. де Вэленс, можно с уверенностью добавить имена отечественных: И.С. Вдовиной, Н.В. Мотрошиловой, В.И. Молчанова, и других. Так, И.С. Вдовина в книге «Феноменология во Франции» подробно рассматривает философию плоти, которую французский феноменолог разрабатывал в своих поздних работах34, Н.В. Мотрошилова исследовала лекции Э. Гуссерля о вещи в пространстве, где он впервые обращается к телесной проблематике35, а В.И. Молчанов раскрывает тело и пространство как основные темы «Феноменологии восприятия» Мерло-Понти36.

В последние годы в России растет интерес к проблематике телесности,

28 См.: Делёз Ж, Гваттари Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения / Пер. с фр. и послесл. Д. Кралечкина, науч. ред. В. Кузнецов. Екатеринбург, 2007;

Делёз Ж., Гваттари Ф. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения / Пер. с фр. и послесл. Я. И. Свирского, науч. ред. В. Ю. Кузнецов. Екатеринбург; М., 2010.

29 См.: Нанси Ж.-Л. Corpus / Пер.с фр.Е.Петровской и Е.Гальцовой. M., 1999.

30 См.: Лакан Ж. Стадия зеркала и ее роль в формировании функции Я // Лакан Ж. Семинары. Книга 2. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/1955) / Пер. с фр. А. Черноглазова. М., 1999.

31 См.: Фуко А/. Рождение клиники. / Пер. с фр. А.Ш. Тхостова. M., 2010; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер. с фр. В. Наумов под ред. И. Борисовой. М., 1999.

32 См.: Подорога В.А. Феноменология тела. M., 1995. С. 7-8.

33 О силе французской интерпретации говорит то, что «тело-плоть» было выбрано В.И. Молчановым для перевода немецкого Leib в «Картезианских медитациях» Гуссерля. Субъективное живое тело, однако, является лишь одним из значений живого тела у немецкого философа.

34 См.: Вдовина И.С. Феноменология во Франции. М., 2009. С. 40-64.

35 См.: Мотрошилова Н.В. Учение Гуссерля о вещи, восприятии и пространстве (по лекциям «О веши в пространстве» 1907г.) И Историко-философский ежегодник'98. M., 2000. С. 301-329.

36 См.: Молчанов В.И. Суждение и восприятие: вопрос о первоэлементах мира// Историко-философский ежегодник'2014. М., 2014. С. 163-166.

в первую очередь к ее онтологическому и теоретико-познавательному аспектам, о чем свидетельствуют кандидатские диссертации О.С. Суворовой, C.B. Фроловой, J1.B. Радишевской; докторские диссертации Р.В. Маслова, В.Н. Никитина; сборник работ «Телесность как эпистемологический феномен» под редакцией И.А. Бесковой37. Заметный интерес к телесности проявляют также культурология и социология: в этих областях заметны диссертации и публикации И.М. Быховской, Б.Г. Акчурина, A.B. Лебедевой, И.И. Замощанского, М.В. Колесника и др.

Очевидным недостатком диссертаций зачастую является плохая историко-философская осведомленность, а именно незнание феноменологической критики классического понятия тела, приводящее к ошибкам в изложении собственных позиций и искажениям мыслей философов прошлого.

Следует отметить, что в понимании проблемы телесности, то есть проблемы живого тела, на пути отечественного исследователя стоят два основных препятствия. Во-первых, это языковые условия, определяющие терминологическую проблему, с которой сталкивается не только русскоязычный. Прививка идей Гуссерля к древу другой культуры была проблематична и для Мерло-Понти38. Во-вторых, это влияние определенной традиции и исторических обстоятельств. Отголоски общей тенденции к естественно-научной ориентации в рамках доктрины исторического материализма заметны в толковании телесной проблематики: в нем прослеживается, как отмечает в своей диссертации C.B. Фролова, «практически-познавательное отношение к человеческой телесности»39. В этом свете актуальным выглядит обращение к Мерло-Понти, философу, известному критическим прочтением марксизма с

37 Бескова И.А. (ред.) Телесность как эпистемологический феномен. М., 2009.

38 См.: Waldenfels В. Das leibliche Selbst. S. 15.

39 Фролова C.B. Человеческая телесность: онтологические начала и методологические основания: диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Саратов, 2000. С. 3.

феноменологической точки зрения40, толкованием истории — фокуса марксистской философии — как живого тела41.

Важность историко-философского аспекта осознает Р.В. Маслов, о чем свидетельствуют его диссертация42 и множество публикаций на тему телесности43. Он же обращается к очевидной идее: дискуссию можно обогатить опытом русской философии, тем более, что этот опыт, например, экзистенциальных мыслителей J1. Шестова и H.A. Бердяева44, высоко ценится на Западе и в свое время повлиял на французскую мысль. Значимыми для развития темы телесности могут оказаться мысли П. Флоренского, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, Г.Г. Шпета.

Серьезная проработка тематики позволила бы вступить в дискуссию на Западе, где исследования феноменологии тела и ее истории довольно популярны. В данной дискуссии слышны голоса десятков современных исследователей: К. Новотны, Э. Бенке, Д. Захави, Дж. Менш, Дж. Додц, JL Эмбри, Н. Депраз, К. Майер-Драве, Т. Карман, Дон Айде и многих других.

Цели и задачи исследования

В соответствии с целями исследования — дать историко-философский анализ наследия Эдмунда Гусерля и Мориса Мерло-Понти в трактовке проблемы телесности и раскрыть понятие живого тела в феноменологической традиции у названных философов — в диссертации ставятся следующие задачи:

• Выявить предпосылки обращения Гуссерля к проблеме телесности.

• Проследить историю возникновения проблемы в ранней феноменологии.

40 Merleau-Ponty M. Humanisme et terreur. Essai sur le problème communiste. Paris, 1980.

41 См.: Waidenfeh В. Phänomenologie in Frankreich. S. 178fF.

42 Маслов P.B, Телесность человека: онтологический и аксиологический аспекты: диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. Саратов, 2005.

43 Например, Маслов Р.В. Философия телесности: зеркальная сущность человека. Саратов, 2004.

44 Об их влиянии на французскую феноменологию говорит Вальденфельс. См. Waidenfels В. Phänomenologie in Frankreich. S. 34fî.

• Проанализировать трансформацию взглядов Эдмунда Гуссерля от ранней к поздней феноменологии, в том числе в свете неофициальной ее линии.

• Изучить наследование проблематики телесности Морисом Мерло-Понти: выявить посредников передачи философской мысли Гуссерля и проанализировать непосредственное обращение Мерло-Понти к Гуссерлю.

• Проанализировать изучение Мерло-Понти телесности в «Структуре поведения», «Феноменологии восприятия» и других работах.

Объектом исследования является проблема телесности в феноменологии Эдмунда Гуссерля и Мориса Мерло-Понти

Предметом исследования является феноменологическое понимание живой телесности в его отличне от объективной трактовки тела в науке и естественной установке.

Методологическая база

Методология исследования ориентирована на системный исторический подход, позволяющий определить значение идеи живой телесности в феноменологической теории и показать эту идею в непрерывности ее развития, наследовании одним философом идей другого. Историчность подхода определяется рассмотрением текстов в их исторической ситуации: для раскрытия основ проблемы телесности в феноменологии привлекается широкий контекст философских и научных работ. Системность проявляется в обнаружении структуры и закономерностей развития феноменологической концепции телесности. Так, в случае Гуссерля, осуществлена попытка определить основные модели живого тела в его философии и причины их смены, а работы Мерло-Понти рассматриваются как объединенные основной идеей живой телесности и общим проектом, о

котором говорит сам философ. При сопоставлении концепций двух мыслителей прежде всего важно было учесть как их очевидные различия, так и общие стартовые позиции, точки соприкосновения и столкновения с другими теориями.

Научная новизна диссертационного исследования

Диссертация представляет собой первое в отечественной истории философии исследование проблемы телесности в феноменологии Э. Гуссерля и М. Мерло-Понти не с целью философской интерпретации, но в плане многостороннего историко-философского анализа, показывающего историю проблемы от ее зарождения и учитывающего современное состояние её разработанности. Многие из источников, на которые опирается автор диссертации, не переведены на русский язык и недостаточно проанализированы в российских историко-философских исследованиях. В первую очередь это тома Гуссерлианы по интерсубъективности (Hua XIII, XIV, XV), первая крупная работа Мерло-Понти «Структура поведения» и сборники его лекций о природе и детской психологии. В ходе проведенного диссертантом исследования подтверждается мысль о том, что философия Мерло-Понти представляет собой в основе верное мыслям Гуссерля развитие феноменологии. В диссертации также выявляются перспективные направления историко-философского исследования, такие как сравнение теорий живого тела у Мерло-Понти и Макса Шелера, Мерло-Понти и Артура Шопенгауэра, позволяющие по-новому взглянуть на проблему.

Положения, выносимые на защиту

• Предпосылки современного понимания тела были заданы европейской философией, начиная с эпохи Нового времени, однако именно феноменология закладывает основу парадигмы современного исследования телесности.

Несмотря на все различия между прежними — психологическими и антропологическими — подходами к телесности, традиционные теории сохраняют свою значимость для феноменологического метода (в частности, теория воли А. Шопенгауэра) Конкретным поводом для обращения к проблеме телесного на рубеже Х1Х-ХХв. становятся работы немецких психологов: «мюнхенская школа» феноменологии и, в первую очередь, Т. Липпс. Наиболее ранняя разработка этой проблематики Э. Гуссерлем фактически воспроизводит модель Т. Липпса, основанную на теории «вчувствования».

Исходные основания феноменологии Гуссерля и ее главные ориентиры (трансцендентальная сфера абсолютного сознания) отнюдь не благоприятствуют разработке темы телесности: Гусерлю приходится начинать с опыта, отвлеченного от тела: «живое» и «телесное» используется им поначалу лишь в метафорическом плане.

Мерло-Понти воспринимает идеи Гуссерля о телесности и природе телесного опыта (ориентируясь, в основном, на первую книгу «Идей к чистой феноменологии»), привносит их во французскую философию, а также предвосхищает современное прочтение Гуссерля в свете его рукописного наследия, ставшего доступным посмертно.

Несмотря на то, что Мерло-Понти развивает идеи Гуссерля в направлении, расходящемся с некоторыми базовыми постулатами феноменологии немецкого мыслителя, он использует ее методологию анализа познавательной деятельности (в частности, восприятия). Именно это является одним из главных аргументов в пользу принадлежности Мерло-Понти к феноменологической традиции.

М. Мерло-Понти предлагает в целом ту же феноменологическую модель телесности, что и гуссерлевская, однако с учетом развития этой проблематики другими мыслителями (М. Хайдеггер, М. Шелер, Г. Плесснер, Г. Марсель и др.) и в иных условиях. Концепция Мерло-Понти сходна с концепцией М. Шелера. Это свидетельствует о влиянии, которое немецкий философ и его персонализм оказали на рецепцию феноменологии во Франции. Можно говорить о трех путях, ведущих от Гуссерля к Мерло-Понти: работы самого Гуссерля, гештальт-теория, идеи Шелера. Основным источником вдохновения для Мерло-Понти становится открытая им при работе над рукописями Гуссерля в архиве в Лувене его поздняя теория телесности.

Работы Мерло-Понти «Структура поведения» и «Феноменология восприятия» правомерно рассматривать как единый проект в свете более поздней его философии и попыток построения онтологии воплощенного существования, как это предлагает сам философ. Ориентируясь в первой работе на феноменологию в интерпретации гештальт-теории и философской антропологии, Мерло-Понти во второй работе обращается к рукописям Гуссерля, где находит созвучные своей теории возможности развития феноменологии. Игнорирование первой части вело бы к заблуждениям в понимании второй.

Дискурс телесности по определению интердисциплинарен. Но когда феноменология общается с психологией или антропологией, она предлагает в ответ свое особое понимание живого тела. Очевиден пример «Структуры поведения» Мерло-Понти, где философ пользуется достижениями науки для критики одной психологической теории (теория рефлекса), но далее переходит к критике психологии в целом с собственных феноменологических позиций.

• Современные попытки искусственного сращивания феноменологии и науки, натурализации феноменологии, основанные на специфическом прочтении Мерло-Понти, несостоятельны, и в этом плане следует подвергнуть критике массу исследований или, по крайней мере, относиться к ним осторожно.

Теоретическая и практическая значимость

Теоретическое и практическое значение проведенного в диссертации анализа в значительной мере определяется актуальностью выбранной темы исследования. В работе дается подробная реконструкция обстоятельств, определивших обращение феноменологической философии к проблеме телесности, выделены основные этапы развития этой проблемы у Э. Гуссерля и М. Мерло-Понти. Таким образом, в диссертации не только даётся панорама развития идей немецкого и французского мыслителей, но и наглядно разъясняются причины, по которым мы можем относить обоих философов к одной — феноменологической — традиции современной философии. В проблемном плане проведенный анализ помогает увидеть связь между самыми различными позициями в дискуссиях по вопросам телесности, позволяет адекватно интерпретировать предлагаемые в этих дискуссиях интердисциплинарные решения, а также скорректировать неверные представления о взглядах Э. Гуссерля и М. Мерло-Понти. Материалы диссертации могут служить основой для дальнейших историко-философских исследований и лекционных курсов по проблеме телесности.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка литературы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования,

показывается степень ее научной разработанности, формулируется исследовательская цель и задачи, положения, выносимые на защиту, определяется методологическая база анализа, отмечается теоретическая и практическая значимость работы, излагается опыт апробации ее материалов.

В первой главе «Проблема телесности в феноменологии Эдмунда Гуссерля» утверждается возможность рассмотрения феноменологии Гуссерля через проблему телесности, вопреки базовым установкам этой философии (ориентация на трансцендентальную сферу абсолютного сознания) выходящую в ней на первый план там, где Гуссерль говорит о восприятии, вещи в пространстве, кинестезе, интерсубъективности и прочих проблемах. Автор выявляет предпосылки для обращения Гуссерля к проблеме телесности, прослеживает историю ее возникновения в ранней феноменологии в диалоге с психологией Теодора Липпса, описывает трансформацию взглядов Гуссерля от ранней к поздней феноменологии через основные модели живого тела и логику их смены.

В ее первой части Первой главы, «Ранние модели телесного опыта в феноменологии Гуссерля», исследовано появление телесной проблематики у Гуссерля в «Лекциях о вещи в пространстве» и ее развитие в рукописях на тему интерсубъективности, вошедших в XIII том Гуссерлианы. Гуссерль обращается к телесной терминологии, когда проводит феноменологическое различение между воплощенным (leibhaft) и образным (bildhaft) восприятием в попытке решения проблемы трансцендентного опыта, то есть нахождения доступа к чистому восприятию возможного и объективного. Здесь немецкий философ вплотную подходит к теме солипсизма и впервые сталкивается с парадоксальным местом живого тела как неявленного носителя полей восприятия и явленного объекта, определяющего «бесконечное задание» опыта. Этот парадокс обратит внимание Гуссерля на проблему интерсубъективности и направит его в сторону исследования переживаний

и живой телесности в кинестетической данности.

Решение проблемы будет найдено в теории «вчувствования» Теодора Липпса, которую Гуссерль использует в качестве базовой модели. Применение к ней феноменологического метода приводит к отказу от рассмотрения живого тела как одного из физических тел, характеризуемого апперципируемым смыслом переживания. Гуссерль склоняется к мысли, что ответ на вопросы, поставленные феноменом интерсубъективности, зависит от различения типов понимания телесного и формирования его феноменологического понятия. Он дополняет теорию Липпса описанием уровней вчувствования, выделяя до пяти таких уровней. За счет этих дополнений феноменология отходит от изначального для нее различения присутствия тела в чувствах и в чувстве тела (оно следовало из предложенного Липпсом различения телесной деятельности и деятельности тела, то есть выделения двух типов типа: материального и личностного). Феноменологический анализ вчувствования определяет высшие его уровни как интерпретативную деятельность и выявляет живое тело как носителя смыслов и структуру, синтезирующую тело материальное и личное.

Во второй части Первой главы, «Проблема телесности в период "Идей"», рассматриваются изменения в феноменологической теории живого тела, связанные с переходом Гуссерля к трансцендентальной феноменологии. В своем стремлении к раскрытию мира вне естественной установки, проникновению в неэмпирическую сущность мира через переживание, Гуссерль должен был отстраниться от всего телесного, чтобы полностью раскрыть конститутивные способности сознания. Однако полного отказа все же не происходит. Необходимость «эпохе» и редукции приводит в «Идеях» к развитию отмеченного еще в ранних работах парадоксального положения живого тела, выявляемого до предикации телесности как инструмента познания. В первой книге «Идей» «тело» остается, прежде всего, физическим телом; благодаря свойству быть

центром ориентирования, оно отнесено к особому региону бытия, совмещающему в своей выразительной конституции материю и форму. Во второй книге оно начинает составлять проблему для теории конституирования. Исследуя живое тело как область интерсубъективного понимания, не требующего предикативного мышления, Гуссерль находит то, что противоречит официальной линии его философии — до природы эмпирической он выявляет природу нередуцируемую, не могущую быть отнесенной к какому-либо онтологическому региону. Эта природа проявляется в видимых из духовной сферы исключительных свойствах феноменологического живого тела, заставляющих Гуссерля переосмыслить природу интенциональности, субъективности и низших познавательных актов. Определив особенности живого тела, Гуссерль далее говорит о двойственности живого тела с интерсубъективной точки зрения и ставит его в основание двух установок: живое тело может быть натурализировано для объективной точности и одухотворено для целесообразной коммуникации. Благодаря такому взгляду на живое тело, объясняется свобода, которую мы видим в осмысленно проживаемых единствах, таких как человек и общество.

В третьей части Первой главы, «Поздняя концепция телесности. Картезианские медитации», показано, что, осознавая определенную истинность в естественной установке, в теории действующего живого тела и допредикативного образования пары Гуссерль отстаивает непротиворечивость наличия инаковости в субъекте. Акцент в «Картезианских медитациях» делается на замкнутости тела на самое себя, говорящей о единстве или параллельности процессов конституирования мира и субъекта в живом теле, а также о необходимости Другого для конституирования субъективности. Гуссерль также говорит о перенесении способностей живого тела на мир и предметы в нем. Предметы мира воспринимаются изначально как живые тела, потому что только как живые тела они могут нести в себе смысл данности единичности для общности.

«Перенос» возможен, поскольку Я и Другой даны в первичном образовании пары — интенциональной ассоциации аналогичных отношений живых тел с окружением, мотивированных в своей пассивности. В результате ассоциации происходит перекрытие физических живых тел и оба живых тела начинают восприниматься как модификации общего окружения. Это циклический процесс, подобный герменевтическому кругу. В нём происходит попеременное пробуждение одного живого тела другим и постепенное приближение сходного к равному, который, впрочем, никогда не может быть завершен.

Во второй главе диссертации, «Телесность в философии Мерло-Понти», рассматривается рецепция идей Гуссерля о телесности и природе телесного опыта в философии М. Мерло-Понти, а также развитие данных идей с учетом опыта изучения этой проблематики другими мыслителями, в частности М. Шелером и К. Гольдштейном. Здесь же делается вывод, что интерпретация идей трансцендентальной феноменологии французским мыслителем во многом предвосхищает современное прочтение Гуссерля в свете рукописного наследия, изданного посмертно. Обращение к неопубликованным работам в архиве Гуссерля в Лувене позволяет Мерло-Понти провести критику идеалистических элементов феноменологии, опираясь на идеи самого Гуссерля, развитые на этапе возвращения к естественной установке в целях ее прояснения. Важнейшим открытием феноменологии для Мерло-Понти является двойственность допредикативной телесной природы, исключающее одновременность конституирования и нахождения живого тела в человеческом опыте. Французский философ осознает редукцию как принципиально незавершимый проект, а для описания «самой вещи», к которой призывал вернуться Гуссерль, обращается к таким терминам, которые нельзя полностью отнести ни к вещам, ни к идеям. «Структура», «схема», «форма» в его философском словаре призваны передавать динамику символической функции живого тела, скрытую между конституированием

и опытом. Очевидно, свои первые произведения — «Структуру поведения» и «Феноменологию восприятия» — Мерло-Понти писал как части единого проекта: об этом свидетельствует его собственная интерпретация. Указанные произведения объединяет идея нахождения третьего пути между интеллектуализмом и материализмом, нового взгляда на психическое и физиологическое, лишающего их инструментального характера.

В первой части Второй главы, «Между Гуссерлем и Мерло-Понти», рассмотрено изменение интеллектуальной ситуации во время, разделяющее двух мыслителей, и показаны основные связи между ними. Знакомство Мерло-Понти с идеями Гуссерля шло разными путями: осмысление «Картезианских медитаций», идей гештальт-психологии, философии Макса Шелера и, наконец, собственно изучение Гуссерля, в первую очередь его неопубликованных работ в Лувенском архиве. «Картезианские медитации» определили ориентацию Мерло-Понти на гуссерлевскую концепцию «жизненного мира» (живое тело как неразрывно связанное с миром). Гусерлевская теория «образования пары» (Paarung), имела важное значение для естественных и гуманитарных наук, оказав особое влияние на психологию и социологию. Эта концепция позволила представителям гештальт-психологии (К. Гольдштейн) отстоять подход к исследованию организма как самоактуализующейся сущности в эпоху, когда в западноевропейской философии доминировало стремление обосновывать, скорее, силу и власть бессознательных процессов над человеком. Подобная тенденция приводила к сомнениям в доступности субъекту собственного сознания. Ярким примером этой тенденции служит бихевиоризм. Подготовленный во многом работами русского физиолога И.И. Павлова, бихевиоризм натурализирует области духовного и культурного, характеризуя их как проявления высшей нервной деятельности; он сводит ее к базовым рефлекторным реакциям, объясняя рефлексом даже целеполагание, то есть редуцирует интенциональность к

биологическим началам.

Феноменология Гуссерля развивает положительное понимание аффекта и объясняет, что интенциональные акты могут быть найдены даже в «пассивной» аффицированности со стороны социума и мира. Она оказывается центральной формой самоаффицирования, основой жизни субъекта. Это приводит Мерло-Понти к усилению значения телесного и разработке онтологии воплощенного существования. При этом его не могло обойти стороной и развитие феноменологических идей в философии М. Шелера. Известно, что Шелер одно время был даже более известен во Франции, чем Гуссерль. Ему посвящена первая статья Мерло-Понти — «Христианство и рессентимент», ссылки на его работы можно найти в «Структуре поведения» и «Феноменологии восприятия», и в содержании этих работ имеются если не отголоски мыслей Шелера, то моменты, объединяющие Мерло-Понти с немецким философом. Это — отношение к живому телу как к полю выражения или базовому символу, распространяющему свою выразительную способность на окружение; это акцент на изначальной синестезии живого тела и схожее описание отличительных особенностей символического уровня поведения. Наличие перспектив такого развития феноменологической мысли еще в неопубликованных рукописях Гуссерля подтверждает предположение о том, что работа Мерло-Понти в архивах Лувена сделала его феноменологом, наиболее верным духу Гуссерля среди главных имен французской феноменологии того времени (если сравнивать с Ж.-П. Сартром или Э. Левинасом), пусть Мерло-Понти и решается на смелое домысливание неосмысленного в феноменологии.

Во второй части Второй главы, «Тело как символическое и структурное бытие в "Структуре поведения"», показано, как Мерло-Понти открывает путь в измерение живого тела «извне», через объективный взгляд науки. В указанной работе французский феноменолог стремится раскрыть не одностороннее, но взаимное отношение организма

и мира, тем самым занимаясь поисками доинтеллектуальной базы этого отношения. Мерло-Понти связывает и в отдельных моментах идентифицирует организм и мир с живым телом, символизирующим динамическую норму соответствия организма среде. Вопреки реалистическим формам рассмотрения поведения, норма поведения не может быть схвачена ни исключительно действенной в себе, ни исключительно значимой для себя, что говорит о необходимости третьего пути. Таким путем могла бы служить феноменология, ставящая онтологию на новые основания. Но если вещь изначально определяется через восприятие живым телом, «в-себе-бытие» ее может быть интерпретировано как тень этого восприятия «для себя», и существует опасность приближения феноменологического проекта к субъективно-дуалистической модели, где «для себя» оказывается вторым «в себе», с чем борется Гуссерль в интерсубъективной и телесной проблематике.

Феноменология может быть укреплена радикализацией понятия живого тела и намеренным распространением его на воплощенное восприятие, его буквальным толкованием. Живое тело превосходит при этом искусственные конструкции человеческой мысли, упрощающие понимание: абстракции и автоматизмы; но оказывается в области неопределенного. Однако Мерло-Понти считает возможным говорить об этой неопределенности, прибегая к понятию формы как динамической системы смысла, возникающей в результате взаимоопределения двух порядков, обращений структуры в прошлое и будущее, ее седиментации и проекциии, в принятии, освоении и закреплении организмом новых уровней равновесия с миром. Существует три таких базовых уровня: синкретический, сигнальный и символический; на последнем из них живое тело становится «первым символом», позволяя взглянуть на все остальные уровни, до этого остававшиеся безмолвными и невыразимыми.

В третьей части Второй главы, «Онтология воплощенного существования в "Феноменологии восприятия" и других работах»,

исследуется, как измерение живого тела было раскрыто Мерло-Понти «изнутри», через проживаемый мир опыта. В «Структуре поведения» французским философом было показано, что феноменологическое понятие телесности позволяет наделить поведение положительным смыслом поднятия организации действия до определенных форм. Философия Мерло-Понти может быть понята одновременно как своего рода археология и проект онтологии воплощенного существования, следующий задаче прояснения этих форм в их живом телесном основании. Рассмотренные как части этого проекта, работы французского философа не могу быть поняты буквально, и «Феноменология восприятия», к примеру, не может быть трудом по эпистемологии, а лекции по детской психологии не могут быть психологическим исследованием; они как раз выявляют ошибочность теорий, распространяющих естественно-научные законы на культуру и культурное развитие. Большую роль, чем в первом труде, здесь играет теория живого тела в качестве телесной схемы.

Мерло-Понти пользуется термином, популярным в нейрологии начала XX века. Термин «телесная схема» позволяет ему говорить о непредметном единстве живого тела. Взаимоотношения частей будут объясняться не через причинные связи, но как процесс подстраивания «схемы» под изменение жизненных требований окружения, а также соответствующее преобразование окружения в спонтанной организации стимулов сообразно жизненным целям. Схема отвечает свойствам тела, выделенным Гуссерлем в «Идеях II»: схема не имеет пространственного «здесь» или «там». Ее части равнозначны, и потому она может одновременно быть всегда «здесь» и «там». Схема ограничена в явленности субъекту, она не завершена, не может быть явлена полностью, но лишь частями. Наконец, одна схема может накладываться как на причинные, так и на условные процессы. Двойственность делает телесную схему применимой как к закономерностям, что помогает при объяснении существующей организации телесного опыта, так и возможностям

действия, что помогает при описании построения телесного в соответствии с определенной задачей. Трактовка живого тела как «схемы» служит пониманию действия организма, вовлеченного в исследуемую среду. Мерло-Понти в связи с этим формулирует особую теорию знания. Он считает, что должно существовать понимание «до» понимания, и наиболее отчетливо этот уровень проявляется в интерсубъективных областях поведения: языке и половых отношениях. Здесь допредикативная, «бессознательно» соблюдаемая логика выхода из равновесия и его восстановления пассивно воспринимается в возможности последующего понимания на уровне действия, в живом опыте общения.

В четвертой части Второй главы, «Современные интерпретации феноменологической проблемы телесности», рассмотрены интерпретации феноменологии Мерло-Понти и Гуссерля современными феноменологами и историками феноменологии. Здесь представлены также позиции исследователей, стремящихся использовать феноменологический опыт. Современные обсуждения телесности зачастую имеют интердисциплинарный характер, однако понятие живого тела, разработанное феноменологией, не всегда совпадает с понятием телесности и его желаемыми применениями, а потому феноменологический подход далеко не всегда можно встроить в интердисциплинарные обсуждения. Естественные науки, психология, когнитивные науки обращают внимание, в первую очередь, на проблему отношения тела и сознания и стремятся выразить их взаимодействие, сведя его к физической, символической или топографической каузальности для нужд определенной рациональности, нацеленной на конкретные функциональности бытия.

В Заключении подводятся итоги проведенного диссертационного исследования. Автор считает, что феноменология в своем естественном развитии, противостоя психологии в вопросах интерсубъективности, нейтрализует саму необходимость объяснения психофизического

взаимодействия обращением к живому телу, в котором получает доступ к неясной природе, из которой рождаются тело и душа естественной и естественнонаучной установок. Понимание живого тела в феноменологии нацелено на не требующее преодоления раскрытие той бездны различия между объективным материальным телом физики и живым телом людей, которую стремится перепрыгнуть обыденное сознание и наука; оно указывает на эту бездну. При этом феноменология, столкнувшись с необходимостью телесной, пассивной интенциональности для формирования опыта, переосмысливает классическое понятие трансцендентальности, включая в нее живое тело. Мерло-Понти продолжает развитие трансцендентальной философии Гуссерля, которая и сама уже в попытках преодолеть солипсизм отходила от понимания трансцендентального субъекта в кантианском смысле.

Чтобы философский проект феноменологии имел живой смысл, его следует понимать как постоянную рефлексию и медитацию живого тела субъекта. Его даже можно назвать трансцендентальной практикой, дающей субъекту доступ к личностному и одновременно интерсубъективному содержанию, которого очень не хватает сейчас науке (о чем свидетельствует популярность феноменологических идей в таких ее областях, как когнитивистика). Натурализация феноменологии зачастую искажает ее идеи. Несмотря на то, что Мерло-Понти широко пользуется методами и результатами психологических исследований, он сохраняет свою принадлежность к феноменологической традиции. Анализ работ Гуссерля и Мерло-Понти через призму проблемы телесности, позволяет обнаружить преемственность в развитии феноменологических идей и даже некоторую логику, ведущую феноменологию от истоков к ее современным формам.

Апробация результатов диссертационной работы

Материалы диссертации были представлены в научном докладе «Открытие тела в феноменологии Э. Гуссерля» в рамках семинара «Современная западная философия: проблемы и тенденции» (Институт философии РАН. Сектор современной западной философии. 15 апреля 2014 года). Отдельные положения диссертационного исследования были изложены в докладе «Макс Шелер и Морис Мерло-Понти: возможности сравнения» на Международной научной конференции «Макс Шелер и современная философия» (к 140-летию со дня рождения Макса Шелера; Институт философии РАН, 2-3 октября 2014 г.).

В рецензируемых изданиях, входящих в перечень ВАК, по теме диссертации опубликованы следующие статьи:

Чикин A.A. Артур Шопенгауэр и открытие тела как философской проблемы // Философские науки. 2013. № 5. С. 22-37.

Чикин A.A. Концепция «воплощенного познания» в когнитивной науке // Философские науки. 2012. № 11. С. 140-148.

Чикин A.A. Развитие проблемы телесного опыта: от Гуссерля к Мерло-Понти // Философские науки. 2014. №9. С. 43-56.

Подписано в печать: 23.10.2014 Объем: 1,0 усл. п. л. Тираж: 100 шт. Заказ № 065 Отпечатано в типографии «Реглет» 125009, г. Москва, Страстной бульвар, д. 4 +7(495)978-43-34; www.reglet.ru