автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Проблема целостности в теоретическом знании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема целостности в теоретическом знании"

.АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ВСЕСОЮЗНЫЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ СИСТЕМНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Специализированный совет Д 003.63.01

На правах рукописи

СМИРНОВ Георгий Александрович

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ЗНАНИИ

Специальность 09.00.01 - Диалектический и исторический материализм

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философ ских наук

) У

Москва 1988

Работа выполнена во Всесоюзном научно-исследовательском институте системных исследований АН СССР (ВНИИСИ).

Научный руководитель - доктор философских наук Блауберг И. В.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук Юдин Б. Г. кандидат философских наук Боброва Л. А.

Ведущая организация - кафедра философии естественных факультетов Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Защита состоится " Ч " и н.~> /¿.л 1988 г. в /*/ час. на заседании специализированного совета Д 003.63.01 Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований АН СССР по адресу: 117312, г. Москва, проспект 60-летия Октября, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ВНИИСИ.

Автореферат разослан ' " 1988 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат философских наук

В. Б. Севко

.С'- -'.

Зтдэл _ ^ртжции

ОЩДЯ ХАРАКТЕРИСТИКА. РАБОТЫ

Актуальность темы. В условиях ускорения социально-экономического и научно-технического развития страны на первый план выдвигаются задачи комплексного подхода к изучению сложноорганизо-ванных объектов и управления ими. "Сложный, комплексный характер современных проблей требует углубления интеграции общественных, естественных и технических наук", - подчеркивается в новой редакции Программы КПСС."'' Одним из понятий, составляющих теоретическое ядро комплексного исследования, проектирования и конструирования сложных объектов, является понятие целостности.

Целостность - основное понятие в теории и практике системных исследований. Оно входит в качестве одного из определяющих моментов в содержание философского принципа системности. Представление объекта в виде системы предполагает выделение совокупности взаимосвязанных элементов, образующих некоторую целостность. Изучение таких объектов, их изменение и управление ими осуществляется с помощью соответствующих систем теоретического и проектного знания, в свою очередь характеризующихся свойством целостности.

Если в первой половине XX века проблема целостности активно обсуждалась в основном представителями дисциплин, занимавших периферийное положение в науке ХУП-Х1Х веков, таких, как биология, психология и лингвистика, которые, впервые столкнувшись с феноменом "организованной сложности", осознали невозможность объяснить специфику своих объектов с помощью традиционного физико-математического аппарата классического естествознания, то в настоящее время ситуация изменилась. К целостным представлениям сейчас апеллируют специалисты практически всех областей знания, они становятся неотъемлемым компонентом теоретических построений в физике, экономике, социологии, географии и в других естественных и гуманитарных науках, не говоря уже о междисциплинарных исследованиях. Кроме того, возрастающая роль науки э современном обществе диктует необходимость исследования систем знания, механизмов их целостной организации для совершенствования методов их построения. Все это обусловливает актуальность всестороннего

1 Материалы ХХУП съезда Коммунистической партии Советского Союза. -Ы.: Политиздат, 1986. - С. 168. 1-1

изучения проблемы целостности в теоретическом знании.

ртатарр. ппяр^|1птркностя проблемы и источники исследование.

Моено выделить три области исследований, в которых в настоящее время ведется разработка проблемы целостности в теоретическом знании. Это, во-первых, философия и методология науки, делящие предметом анализа структуру и развитие теорий. Рассматривая взаимоотношение различных компонентов знания в процессе функционирования теории, метаниями эволюционного развития и научных революций, философы и методологи науки стремятся выявить факторы, обеспечивалцие целостный характер теорий. Многие методологические дискуссии последних двух-трех десятилетий (о несоизмеримости теорий, теоретической нагруженности эмпирических фактов, патернализме и экстернализш и т.д.) были связаны с различной трактовкой целостных свойств научного знания.

Среди отечественных работ данного направления следует отметить труды Б.А.Лекторского, М.А.Розова, Е.А.Мадаур, Г.И.Руза-вина, А.И.Ракитова, В.С.Степина, • В.С.Швырева и др., а из зару-бехных - исследования Т.Куна, И.Лакатоса, Л.Лаудана, Дж.Снида, С.Тулыина, П.Фейерабенда, В.Штегыюллера и др.

Во-вторых, исследования в области логики и оснований математики. Скрытые механизмы целостной организации теоретического знания, форыиругщиеся в процессе деятельности, направленной на создание научных теорий, значительно прояснятся в результате построения формализованных теорий, уделяющих особое внимание тщательной фиксации как первичных понятий, так и правил образования сложных понятийных конструкций из простых. Начиная с классических работ Г.Фреге, Б.Рассела, Д.Гильберта и их современников, построение формализованных теорий служит своеобразным полигоном, позволяющим проверить возможности тех или иных конкретных механизмов интеграции знания.

В-третьих, системные исследования. Обращение к понятию целостности, к анализу его роли в научном познании я различных структурах ркянист в этом контексте связано со стремлением осознать специфические особенности явления, о которым впервые столкнулась наука в И в., - феномена "организованной сложности".

Философско-методологическому анализу проблем, возникащкх при системном исследовании объектов, включая вопрос о способах теоретического отображения их целостных характеристик, посвящены

работы Н.Т.Абрамовой, В.Г.Афанасьева, И.В.Блауберга, Д.М.Гвишиа-ни, В.Н.Костюка, В.И.Крешшского, В.П.Кузьмина, Н.И.Лапина, Э.Ц. Мирского, И.Б.Новика, В.Н.Садовского, В.С.Тюхтнна, А.И.Уемова, И.З.Цехмистро, Ю.А.Шрейдера, Г.П.Щедровнцкого, Б.Г.Юдина, Э.Г. Едина и др.

Методологические проблемы, связанные с теоретическим представлением целостных объектов, вызывают глубокий интерес у многих представителей специальных отраслей знания - биологии и физики, математики и лингвистики, экономической науки и психологии, технических наук. Об этом свидетельствуют работы С.В.Емельянова, В.П.Зинченко, А.А.Любищева, А.А.Малиновского, Н.Н.Моисеева, Э.Л.Наппельбаума, Д.А.Поспелова, Ю.С.Степанова, И.И.Шмаль-гаузена и многих других советских ученых.

Изучению целостных структур теоретического знания посвящены также многочисленные публикации зарубежных специалистов в области системных исследований. Исследования, начатые работами Л.фор Берталанфи, Ф.де Соссюра, К.Деви-Стросса, В.Кёлера, сегодня продолжают Р.Акофф, А.Бам, Т.Боулер, М.Бунге, Ф.Варела, Да. Гоген, Р.Кавалло, Да.Клир, Дж.Рескони, Р.Розен, Дж.Спенсер-Бра-ун и ряд других ученых.

В анализе проблематики целостности с позиций системного подхода следует выделить два направления: одно, идущее "от объекта" (от изучения реальных систем, априорно признаваемых целостными, как-то: организм, язык, социум и т.п.), и другое - "от знания", способов его интеграции, необходимых для познания слож-ноорганизованных объектов. В обоих случаях проблема целостности обычно отождествляется с поиском интегративных механизмов, обес-печивапцих согласованное взаимодействие различных компонентов сложной системы. Будучи сформулированной таким образом, она не имеет общего решения: по-видимому, не существует ни единого универсального механизма для всех систем, ни предела, ограничивающего разнообразие их типов.

Однако проблема целостности не сводится к поиску закономерностей функционирования и развития конкретных систем. Специалисты, работящие в каздой из трех перечисленных областей исследований, сталкиваются при ее анализе с принципиальными трудностями логического и гносеологического характера. Они связаны с недостаточной разработанностью концептуальных средств, предназна-

1-2

ченных для рационального выражения целостных интуиций. Часть из них была осознана уже во времена античности. С понятием целостности в истории науки и философии традиционно ассоциируется констатация разрыва менду "должным" и "сущим": воплощенным в нем идеалом знания и стандартными методами теоретического построения. Закодированные в идее целостного единства неклассические принципы организации знания позволяли высветить "болевые точки" ряда фундаментальных схем, используемых в науке. Если до начала XX в. критика оснований научного знания с точки зрения идеи целого воспринималась многими учеными как проявление иррационализма и не рассматривалась как конструктивный вклад в развитие самой науки, то в XX. в. ситуация коренным образом изменилась. Во многих областях науки интенсивно обсуждается проблема выбора исходных.единиц анализа. Становится очевидным, что проблема членения, ввделения базисных единиц знания, т.е. все те моменты, на которых концентрировало внимание понятие целостности, имеют непосредственное отношение как к разработке формальных методов отображения целостных объектов, так и к совершенствованию форм организации теоретического знания. Рассмотрению этих вопросов посвящена настоящая диссертация.

Пель данной работы - методологический анализ целостных структур теоретического знания и исследование гносеологических и логических предпосылок их экспликации в связи с проблемами формализации теории и разработкой языков представления знаний. Для ее реализации выдвигаются следующие задачи;

- сопоставить "внутреннюю онтологию" формально-языковых средств, используемых для описания целостных объектов в системных исследованиях, с содержательными представлениями о целостности, и, выявив их расхождение, сформулировать общий подход к проблеме целостности как к проблеме языка;

- проанализировать базисные единицы структуры теоретического знания с точки зрения возможности построения на их основе модели познавательной деятельности;

- описать механизмы интеграции знания, действущие на уровне элементарных познавательных операций, и оценить возможность их превращения из неявных компонентов теоретического построения в схемы, определяющие способ его организации;

- обосновать общие принципы построения формального языка, пред-

назначенного для экспликации целостных аспектов научных теорий, и продемонстрировать возможность построения на их основе фрагмента такого языка.

Основные положения диссертанта, выносимые на зашит?:

1. Существует определенное противоречие между содержанием, вкладываемым философской и научной традицией в понятие целостности, и формально-языковыми средствами, используемыми для описания целостных структур. Показано, что на основе логико-грамматических категорий, предназначенных для отображения процессов изменения и взаимодействия, невыразим специфический признак целостной организации - единство взаимосвязанных частей.

2. Проблема целостности есть проблема построения теоретической онтологии, позволяющей рационально воспроизвести взаимоотношение "часть - целое". Оно в принципе невоспроизводимо в рамках теоретической конструкции, базирующейся на отношении "обозначайте - обозначаемое". Трактовка языка как системы статичных знаков, а мира значений - как царства неизменных сущностей приводит к формированию злементаристской онтологии. С гносеологической точки зрения элементаризм в онтологии является следствием объектной установки сознания, обязывающей

к представлению знания в виде объектного образа, в котором все относительные характеристики, фиксируемые с помощью категории свойства, "привязаны" к атомарным сущностям (индивидам), обладающим безотносительной определенностью. Его преодоление требует признания за свойствами самостоятельного онтологического статуса, который на обеспечивают ни декларативная, ни процедуральная формы представления знаний.

3. Построение онтологии, выявляющей целостные характеристики теоретического знания, возможно лишь на основе языка-процесса. В отличие от алгоритмических языков и языков программирования в качестве его базисных единиц предлагается рассматривать элементы, конституируемые в ходе процедур, осуществляемых над знаками языка. Процессуальный аспект языка, обычно рассматриваемый как вторичный (обеспечивающий чтение и оперирование с выражениями, образованными из статичных символов), превращается при таком подходе в фактор, определяющий структуру научной теории.

7-3

4. В естественном языке и языках науки фактически используются как статичные когнитивные образования, так и процессуальные. Первые появляются в результате отделения содержания от элементарных познавательных актов ("указания на", "отличия от", "следования за"), в рамках которых оно фиксируется и осознается. В частности, понятие свойства выполняет в структуре знания двоякую функцию - отождествления и различения, - что дает основание видеть в свойстве либо объект особого рода, либо элемент процедуры различения. Этим объясняются альтернативные трактовки данного понятия в истории логики, философии и языкознания.

5. Выявить базисные элементы и структуру их взаимоотношения позволяет формализация теории. Однако используемые в настоящее время методы формализации дают возможность эксплицировать когнитивные сущности только двух типов: субстратные элементы и элементы последовательности. Предлагается подход к формализации целостных аспектов теории, предусматриващий воспроизведение на синтаксическом уровне соответствующих познавательных процедур.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется его вкладом в разработку гносеологических и логических основ системной методологии и в совериенствование принципов организации теоретического знания. Результаты диссертационной работы могут быть использованы в методологических и логических исследованиях структуры научной теории, при разработке языковых средств представления знаний в системах искусственного интеллекта, при проектировании сложных систем . Материалы диссертации могут быть также использованы при чтении спецкурсов по методологии л логике науки.

Ацробадия и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в 9 публикациях общим объемом более 10 п.л. Полученные в работе результаты были представлены на IX Всесоюзном совещании по логике, методологии и философии науки (Харьков, 1986 г.), обсуждались автором в выступлении на УШ Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки Шосква, 1987 г.). Идеи диссертации в приложении к исследовании структуры научного знания в различные исторические периоды докладывались на Научной конференции по культуре западно-

европейского средневековья (Москва, 1980 г.) и на научной сессии по средневековой культуре в Институте всеобщей истории АН СССР (Москва, 1980 г.).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из "Введения", трех глав, "Заключения" и списка литературы общим объемом 159 страниц машинописного текста.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "Введении" обосновывается актуальность теш диссертации, характеризуется степень ее разработанности в научной литературе, формулируются основные цели и задачи исследования, указывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава "Теоретическое воспроизведение целого: постановка задачи и исследование возможностей ее решения" посвящена уточнению общей формулировки проблемы целостности. В §1 "Трудности, встающие на пути создания концептуального образа целостного единства" анализируется ситуация, сложившаяся в современном научном познании. Констатируется, что способов теоретического представления целого, в полной мере удовлетворяющих требованиям, фиксируемым интуицией целостности, не найдено; одновременно показывается, что поиск концептуальных средств для ее выражения теснейшим образом связан с дальнейшим совершенствованием методов теоретического построения.

Примером может служить концепция Л.фон Берталанфи, в которой сделана попытка очертить общие контуры нового предмета научного исследования - системы, или целого. Чтобы разъяснить его специфику, Берталанфи прибегает к представлению о взаимодействии элементов, противопоставляя способ их взаимоотношения традиционному для классической науки исследованию односторонних воздействий, в частности, причинно-следственных связей. Для описания механизма взаимосвязи он использует систему дифференциальных уравнений. Тем самым неявно предполагается, что с помощью средств, позволяющих зафиксировать процесс изменения (аппарат матанализа, как известно, относится к числу таких средств), модно воспроизвести феномен принципиально иного рода - единство сосуществующих частей.

Но такое предположение приводит к смешению совершенно раз-1-4

ных проблей. Обе связаны с признанием того факта, что возникновение "органичного" единства невозможно без трансформации исходных объектов. Но его осмысление порождает вопросы двух типов: I) что происходит с ними в процессе взаимодействия, как меняются их характеристики? 2) какова структура нового объекта, чье образование обусловлено процессом взаимодействия, из каких элементов он состоит? Допущение, что в качестве таковых выступают сами взаимодействующие объекты, приводит к противоречию. Ибо взаимодействие предполагает, что первоначальных объектов уже нет, они вовлечены в процесс преобразования (изменения). Согласно концептуальной схеме, используемой для отображения процесса преобразования, последний разлагается на два момента: объект, подвергаемый преобразованию, и операция преобразования, осуществляемая над ним, которая задает переход от данного объекта (или состояния) к какому-то другому. Объект преобразования мыслится находящимся за границами собственно процесса (операции) преобразования. Он сохраняет статус хорошо различимой единицы, пока не вклшен в процесс, не соотнесен при его посредстве с чем-то другим. Поэтому проблема выделения элементов системы (частей целого), т.е. устойчивых именно в силу своей соотнесенности единиц, не решается с помощью понятий, предназначенных для фиксации процесса изменения. Их взаимоотношение не поддается описанию в терлинах взаимодействия.

Тезис о несводимости исследования целостной структуры объекта к изучению закономерностей его изменения и генезиса впервые был четко сформулирован Ф.де Соссюром.

Совмещение моментов синхронии и диахронии, обычно имеющее место при изучении реальных систем, обусловлено характерным для эмпирически ориентированного исследования способом вычленения базисных элементов. В качестве таковых обычно признаются сущности, идентифицируемые независимо отконтекста (субстратные элементы). Но формирование теоретических схем не может происходить на основе субстратных элементов. Синхрония и диахрония, как ухе показах Соссюр, отличаются не способом организации единиц, которые безразличны сами по себе к любому взаимоотношению, а типом единиц, из которых они строятся.

В "Курсе общей лингвистики" фактически была предложена новая концепция теоретического построения. Вводился "микротеорети-

ческий" уровень рассмотрения: связность всей рациональной конструкции была поставлена в прямую зависимость от выбора единиц анализа, неотделимых от соотношений определенного типа. Но чтобы в полной мере реализовать идею такого построения, необходим логико-гносеологический анализ соответствующих когнитивных единиц, который позволит выявить специфические методы оперирования с ниш. Но Соссюр, ни его последователи не ставили перед собой этой задачи.

Пока элементы синхронии, равно как и диахронии, не выделены в чистом виде, все виды соотношений в системе оказываются приписанными субстратным (т.е. изолированным) элемента!.!. Это создает непреодолимые трудности при теоретическом отображении целостности. Акт такого приписывания равносилен выбору элементаристской онтологии.

Схема "элементы-отношения", часто используемая в системной литературе для описания систем, именно такова. Ограничиваясь фиксацией элементов субстратного типа и их соотношений, она оставляет открытым важН&йпшй, с точки зрения понимания структуры целого, вопрос: что с ними происходит после объединения, какие единицы членения возникают внутри вновь образованного единства.

В §2 "Проблема целостности как проблема языка" выделяются два аспекта языка: описательный и конструктивный. Первый, опирающийся на отношение "обозначащев - обозначаемое", позволяет зафиксировать с помощью знаков отличный от них мир значений, что предполагает существенное различие синтаксических и семантических структур. На синтаксическом уровне язык предстает в виде системы, построенной из отдельных атомов (статичных знаков). Композиции, состоящие из таких атомов, являются результатом наложения внешней пространственно-временной структуры, не снимающей их внутреннего обособления. Значением отдельного знака (независимо от его места в пространственно-временном расположении знаков) таете является атомарная сущность, ибо акт обозначения равносилен ввделению обозначаемого, т.е. его обособлению. Поэтому мир значений, рассматриваемый исключительно сквозь призму отношения обозначения, предстает состоящим из субстратных (изолированных) элементов.

Однако уже простейшее высказывание вида £ (я, о) предполагает не соположение значений сс и 8 как таковых, а их внут-

1-5

реннюю соотнесенность, которая возникает не раньше, чем они приобретут дополнительные характеристики, соответствующие требованиям, предъявляемым предикатом /? . Фактически мир значений состоит из функциональных, т.е. взаимосвязанных элементов. Но ни эти элементы, ни способ их связи не фиксируются в явном виде (синтаксически) языком - системой статичных знаков, оставаясь чем-то подразумеваемым и не поддающимся рациональному выражению. Они остаются неуловимыми и при интенсиональном подходе к анализу и построению языков науки, который пытается преодолеть синтаксически предопределенный атомизм семантических структур, предусмотрев изменение значения (смысла) знака в зависимости от контекста его вхоздения. Пока мир значений мыслится состоящим из неизменных сущностей, любая ихкконфигурация, какой бы связной с содержательной точки зрения, т.е. на уровне понимания, она ни была, будет иметь форму внешне объединенного многообразия: статичные единицы сами по себе не могут образовать единства, поскольку отсутствуют средства, обеспечивающие их соотнесение. Чтобы формально эксплицировать внутреннюю соотнесенность, характеризующую функциональные элементы, необходим, следовательно, иной тип сущностей, не абстрагированных от процессов, связующих их между собой.

Очевидно отличие таких сущностей от элементов преобразования, а процесса их соотнесения - от изменения. Их нельзя описать; описание тотчас превратит их в субстратные элементы, поскольку, чтобы его осуществить, надо их обозначить, т.е. представить в виде изолированных единиц. Зато их можно воспроизвести - путем реального воспроизведения (конструирования) процесса, в рамках которого они имеют место. При условии, что осуществление процесса не сопровождается их трансформацией. В противном случав они будут не процессуальными элементами, существующими только в контексте их взаимоотношения, а элементами преобразования, сохраняющими определенность до тех пор, пока не начался процесс.

■ По-видимому, единственным процессом, порождающим сущности, для которых "быть" совпадает с "быть в соотношении", является процесс их возникновения ж уничтожения. Когда "связь" элементов состоит в порядка их существования, они сохраняют статус хорошо различимых единиц, будучи пзрачально соотнесенными в качестве

моментов одного процесса. Выделятся два способа реализации такой связи: направленный и циклический процесс. Первый выражается в необратимом переходе от начальных элементов к результату, второй - в целостном единстве, создаваемом за счет постоянного воспроизведения элементов в ходе циклической процедуры.

Во второй части §2 показано, что ориентация на конструктивную функцию языка играла ключевую роль в формировании онтологических доктрин Платона и Аристотеля, в рамках которых впервые была четко сформулирована проблема целостности. Их построения обнаружили тот факт, что единственный тип теоретической онтологии, получающий репрезентацию с помощью статичных компонентов языка, - это онтология неизменных сущностей. Принятие такой онтологии приводило к значительным трудностям в организации теоретического знания, осознание которых выразилось в постановке проблем единого и многого, целого и части. В "Лармеяпде" Платона был сформулирован парадокс, высвечиваиций суть проблемы целостности: если "одно" (т.е. некое единство) мыслится состоящим из "частей", обладающих независимой друг от друга определенностью, то вместо "одного" будет иметь место "многое". Если же части не характеризуются независимой определенностью, то они не составляют "многое? ибо нл одну из них нельзя назвать с помощью отдельного слова.

Во второй главе "Выбор исходных понятий для экспликации целостности" анализируются различные типы синтаксических и смысловых единиц естественного языка и языков науки. В §1 "О двух альтернативных трактовках категории свойства" отмечается двоякая функция свойства: а) выделение класса "одинаковых" объектов, обладающих данным свойством; б) фиксация определенности, отличающей одно свойство от другого. Логико-философская традиция ассоциирует с понятием свойства главным образом его отождествляющую и объединяющую функцию, рассматривая различающую функцию как производную. В частности, средневековые дискуссии по проблеме универсалий концентрировались вокруг вопроса о том, в каком отношении находится свойство к объектам, которым оно приписывается. При этом свойство трактовалось подобно объекту, как некое "что", на которое можно указать отдельно (отдельно не от вещи -в этом пункте мнения как раз расходились, - а отдельно от других свойств), и которое воплощает в себе то общее, что содер-

жится во многих вещах.

На смену субстанционалистскому истолкованию свойства в античности и средние века, в новое время на первый план выдвигается его функциональная интерпретация, завершившаяся формированием на рубеке Х11-Х1 вв. понятия пропозициональной функции. Из объекта особого рода свойство превращается в средство образования новых объектов. Наиболее отчетливо эта тенденция проявилась в теоретико-множественных построениях: каждому одноместному предикату-свойству, согласно канторовской гипотезе, соответствует множество (или класс) всех предметов, которые удовлетворяют условию, выраженному в предикате. Обнаружение антиномий заставило ограничить применение аксиомы свертывания случаями "хорошо определенных" свойств, но роль категории свойства в структуре теории осталась прежней: служить средством объединения объектов. Проблема, однако, состоит в том, действительно ли кавдый предикат может быть определен независимо от других, и достаточно ли для его понимания знания соответствующего класса предметов.

Анализ предпосылок, необходимых для возникновения представления о свойстве в эмпирических ситуациях, приводит к выводу: вне этой операции свойства как особого измерения, вычленяемого в познаваемой реальности, нет. Простой мысленный эксперимент подтверждает это. Предположим, что у нас нет представления о цветовом спектре. Каким образом можно выделить свойство "красное"? Если есть один красный предает, то отделить красное от самого предмета невозможно. Даже имея много красных предметов, нельзя отличить "красное" от формы этих предметов, ибо предикаты "быть красным" и "иметь форму" будут выполняться на одном и том же множестве предметов. И лишь в том случае, когда есть два предмета, отличающиеся только окраской, например, красный и зеленый, то, сравнивая их между собой, можно впервые увидеть красное как нечто отличащееся от зеленого.

Свойство поэтому является когнитивной сущностью, неотделимой от операции сравнения; в противоположность объекту (референту указательного жеста) оно непредставимо в виде изолированного атома, существуя только в ряду сопоставляемых свойств, в рамках процедуры различения, соотносящей их мевду собой.

В §2 "Взаимоотношение понятий: индивид, свойство, целостность" анализируются различные типы когнитивных единиц, входящих

в сферу теоретического знания. Из сущностей, отделенных от познавательных актов (объектов-индивидов и атомарных свойств, "привязанных" к объектам), формируется мир идеальных объектов, подобно реальным способных быть предметом созерцания, однако не чувственного, а интеллектуального. Чтобы какой-либо образ, будь то эмпирический или теоретический, воспринимался сознанием в виде объекта, т.е. как нечто независимое и противостоящее ему, необходимо, чтобы большая часть процессов, обусловивших его возникновение, перестала осознаваться. Результаты многих познавательных актов должны "спрессоваться" в нем в виде характеристик, каждая из которых может рассматриваться как референт акта "указания на", производимого с помощью жеста, знака и т.п. Превращение семиотического отношения "обозначающее - обозначаемое" в основной познавательный акт, что влечет "атомизацию" всех когнитивных сущностей, неслучайно. Именно таким способом сознанию удается вынести вовне, как бы отстранить от себя продукты познавательной деятельности, создать иллюзию объекта, - образ, воспринимаемый как объект.

Философский тезис о реальном существовании мира, независимом от человеческого сознания, не предопределяет выделения того или иного способа представления знаний о мире в качестве предпочтительного. Знание о реальности совсем не обязано иметь форму объектного образа. Играя исключительно важную роль в жизни обыденного сознания, объектные образы - именно потому, что в нихне зафиксированы механизмы их образования, - несут вместе с тем очень шло информации о реальных структурах знания. В теоретическом знании должны быть эксплицированы те познавательные механизмы, которые фактически пороздают базисные когнитивные образования, в первую очередь представление о свойствах. Ибо они суть не психологические, а логические предпосылки возникновения соответствующих концептуальных единиц. Эксплицитное введение процессуальных моментов в ткань теоретического построения представляется необходимым условием повышения степени его рациональности.

В качестве элементарных составляющих теоретической онтологии в настоящей работе предлагается рассматривать не статичные сущности (значения знаков), а когнитивные образования вместе с теш познавательными операциями, выполнение которых является не-

обходимым (и достаточным) условием их существования. Сущность-индивид при таком подходе нельзя отделить от операции "указания на", а свойство - от выполнения процедуры, с помощью которой оно сопоставляется с другими свойствами, представая как нечто отличное от них. Эту процедуру - для случая двух свойств - естественно рассматривать как циклическую последовательность переходов от свойства А к свойству В и обратно, нуздающухся в постоянном воспроизведении, поскольку, как отмечалось, ни А, ни В вне процедуры различения определены быть не могут.

Эксплицитное введение сущностей, в которых "что" и "как" едины, вследствие чего для их агрегирования не требуется привлечения дополнительных "связей", во-первых, соответствует одному из типов когнитивных единиц, фактически используемых в теоретическом знании, а во-вторых, является логическим допущением, открывающим путь к реконструкции целостной структуры теории. Этим сущностям может быть дана не только гносеологическая (опирающаяся на понятие свойства), но и эмпирическая интерпретация. Но для этого необходимо уточнить ряд схем, используемых для концептуализации явлений. В частности, стандартным способом описания процесса является фиксация его начальной и конечной точек. Однако очень часто в практике познания применяется и другой подход, который дает возможность прямо оперировать с процесса™, не прибегая к посредничеству статичных сущностей.

Самый простой пример - знание человеком состояний своего организма: бодрости и усталости, голода и насыщения, сна и бодрствования и т.п. Все эти состояния суть процессы; однако человек не анализирует цепочки биохимических реакций, их "входы" и "выходы", чтобы установить, какой процесс в данный момент происходит. Он просто отличает одно состояние от другого, т.е. сознает сами процессы как альтернативные, не раскладывая их по схеме "объекты - взаимодействия (преобразования)". Такое "качественное", интегральное (по различимым состояниям) описание явлений применяется в любой науке. Но важно осознать его своеобразие, нередуцируемость к понятийно-объектным формам представления знаний. Язык процедур и "процедурная онтология" позволяют по-новому взглянуть на смену состояний в природных и социальных "организмах", увидеть именно в них те "части", на которые членится целостный "организм", а в смене состояний - реализацию принципа

- 15 -

соотнесения, отличного от взаимодействия.

В третьей главе "Основы формальной теории целостности" методологический подход к исследованию теоретического знания, сформулированный в предшествующих главах, применяется к анализу логики и математики с целью экспликации их "целостнообразувщих" структур. В §1 "Понятие элемента в математике" на примере анализа теории множеств выделяются три типа элементов, с которыми фактически оперируют в математике. Только один из них "легализован" в том понятии элемента, о котором идет речь в теории множеств. Это элемент субстратного типа. Между тем анализ простейших математических конструкций убеждает в существовании других типов элементов.

Чтобы выявить второй тип элементов, рассмотрим упорядоченную пару <\х, у> . Если бы помимо субстратных элементов X и у в ней не было никаких других, то ос и у не могли бы рассматриваться как "предшествующее" и "последующее". Познавательный акт, состоящий в создании последовательности восприятий, является поэтому необходимой предпосылкой формирования представления об отношении порядка. Переход от предшествующего к последующему создает и салю "предшествующее" и "последующее", т.е. задает пару когнитивных единиц, связанных данным переходом и существующих только в его контексте. Это дает основание вцделить в паре (Хуу } наряду с безотносительными элементами X , у элементы по следоват ельно сти.

Третий тип элементоз - целостные. При оперировании с любым множеством возможность выделять отдельные элементы, входящие з него, совершать переход от рассмотрения одного элемента к рассмотрению любого другого, отличного от него, считается само собой разумепцейся. Но чтобы эти операции были осуществимы, необходимо иметь дело (в случае ) не с изолированными X , у , а с " х , соотносящимся с у и с " _у , соотносящимся с ОС". Помимо ас и У должно быть нечто, что обеспечивает лх соотнесенность в <ОС5 у > , т.е. сущности, обладающие, подобно свойствам, относительной определенностью. В теории алгоришов, при рассмотрении конструктивных объектов (конечных упорядоченных множеств символов), начало, выполняющее различающе-объединящую функцию, указывается прямо: это - "пространство символов" (Э.Пост), бесконечная лента, разделенная на ячейки (А.М.

Тьюринг) и т.п. Ячейки такой ленты суть элементы целостности, которые позволяют, в силу своей изначальной соотнесенности, сопоставить отдельные символы. И хотя в классической математике не постулируется существования подобного "пространства", принятые в ней способы оперирования выявляют наличие структур, задаваемых относительными (целостными) элементами.

Неэксплицировадный характер этих структур не препятствует выполнению ими своих функций, пока они принимаются как нечто данное (наподобие "пространства символов"), а вопрос о способах их образования и преобразования не ставится. Но именно этот вопрос является, как нагл представляется, центральным при обсуждении методов $0]Х!ализации теории. Введение в язык теории специальных средств, предназначенных для оперирования с целостными элементами (поскольку с ними нельзя обращаться по отдельности, как с субстратными: объединять их в совокупности, упорядочивать и т.п., в силу их неотделимости от циклических процедур), позволяет по-новому подойти к проблеме формализации теории.

В §2 "Принципы экспликации целостных структур теоретического знания" на примере построения фрагмента специального языка обсуждаются методологические принципы, на основе которых "целостно-образующий" аспект научной теории может быть отображен в соответствующем формальном построении. Реализованная в начале XX в. идея построения формализованных теорий предусматривала возможность задания чисто синтаксической структуры теории до и независимо от ее интерпретации. В рамках формальной (синтаксической) системы знак выступает как символ, не имеющий значения. Означает ли это, что "предложения" формальной системы, т.е. комбинации неинтерцретированных символов, не несут вообще никакой информации о содержании формализованной теории, о ее семантике? Если бы дело обстояло действительно так, то тщательное выписывание всех правил образования и преобразования "предложений" составляющее главную особенность формальных систем, тлело бы статус бессодержательной игры с символами, позволяющей, в лучшем случае, демонстрировать "технику нашего мышления" (Д.Гильберт), а не способствовать решению проблем организации теоретического знания. Вопрос заключается, следовательно, в том, какого рода информация закодирована в синтаксических структурах формализованного языка.

Поэтому можно предположить, что ограниченность программы формализации математики, выдвинутой школой Гильберта, не была обусловлена самой идеей чисто синтаксического - в виде неинтер-претированного исчисления - задания каркаса теоретического построения (так зачастую истолковываются результаты Геделя, Тар-ского, Черча и др.). Скорее была слишком узкой трактовка синтаксических структур: считалось, что их можно выразить с помощью пространственных комбинаций знаков, используя только процедуру последовательного порождения. Но это, как мы убедились, дает возможность эксплицировать только два типа элементов: субстратные иппоследовательные. Чтобы выявить третий тип элементов -целостные - и свойственный им тип соотношений, необходимо синтаксически значимыми единицами языка считать не знаки, а процедуры. Это откроет путь к формализации синтаксической репрезентации целостных аспектов теории.

Возможность реализации идеи "процедурного синтаксиса" продемонстрирована на примере построения фрагмента соответстзущего языка.

В "Заключении" диссертации подводится общий итог проведенного исследования и формулируются основные выводы.

Основнне положения ллссертадид отражены в слелтших птбди-капиях:

1. К определению целостного идеального объекта // Системные исследования: Ежегодник, 1977. - М.: Наука, 1978. - С.51-85.

2. Об исходных понятиях формальной теории целостности // Системные исследования: Ежегодник, 1978. - М.: Наука, 1978. - С. 53-69.

3. Основы формальной теории целостности (часть первая) // Системные исследования. Методол. проблемы. Ежегодник, 1979. -Ы.: Наука, 1980. - С.91-127.

4. Основы формальной теории целостности (часть вторая) // Системные исследования. Ыетодол. проблемы. Ежегодник, 1980. -М.: Наука, 1980. - С.255-283.

5. Основы формальной теории целостности (часть третья) // Системные исследования. Методол. проблемы. Ежегодник, 1983. -Ы.: Наука, 1983. - С.125-151.

6. Рецензия на книгу: Г.Г.Шдяхин. Математика и объективная реальность // Вопросы философии. - 1979. -53.- С.173-175.

7. Опыт системной интерпретации античного наследия // Становление системных идей в науке и философии: сб. тр. - Вып. 7. -М.: ВНИИСИ, 1980. - С.47-56.

8. Средневековое физическое знание: принципы его организации // БИЕГ. - 1987. - № 3. - С.113-122 (в соавторстве).

9. Целостность и конструктивность: постановка проблемы // Логика и системные методы анализа научного знания: Тез. докл. IX Всесоюзного совещания по логике, методологии и философии науки (8-10 октября 1986 г., Харьков). - М., 1986. - С.290-292.

Сдано в набор 03.05.88 В печать 05.05.88

Формат 60x901/16 Печать офсотлая

Усл. печ. л. 1,25 Усл. кр.-отт. 1,44 Уч.-изд.л. 1,08

Тир. 100 экз. Зак. 3885

Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ 140010, Люберцы 10, Московской обл.. Октябрьский проспект, 403