автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема всеобщей науки в ранней и зрелой философии Г.В. Лейбница

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема всеобщей науки в ранней и зрелой философии Г.В. Лейбница"

На правах рукописи —

Осминская Наталия Александровна

ПРОБЛЕМА ВСЕОБЩЕЙ НАУКИ В РАННЕЙ И ЗРЕЛОЙ ФИЛОСОФИИ Г.В.ЛЕЙБНИЦА

Специальность 09.00.03 - История философии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 9 МДР 2012

Москва-2012

005012913

005012913

Работа выполнена в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» на кафедре истории философии факультета философии

Научный руководитель: Руткевич Алексей Михайлович, доктор философских наук, профессор, декан факультета философии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Официальные оппоненты:

Майоров Геннадий Георгиевич, доктор философских наук, действительный член РАЕН, профессор кафедры Истории западной философии философского факультета Московского государственного университета им. М.В .Ломоносова

Круглое Алексей Николаевич доктор философских наук, профессор кафедры Истории западной философии философского факультета Российского государственного гуманитарного университета Ведущая организация:

Московский педагогический государственный университет

Защита состоится «10» апреля 2012 года в «16» часов на заседании диссертационного совета Д 212.048.12 при Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики», 109028, г. Москва, Малый Трехсвятительский пер., д. 8/2, ауд. 102.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Автореферат разослан марта 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Творчество Готфрида Вильгельма Лейбница представляет собой яркую страницу в истории европейской философии Нового времени. С его именем, так же как и с именами Рене Декарта, Фрэнсиса Бэкона и Исаака Ньютона, связано становление самосознания эпохи Нового времени как периода торжества научного знания.

Существенной особенностью философии Лейбница являются универсалистские интенции, сообразно которым он проявил себя в самых разнообразных областях знания - логике, математике, физике, метафизике, теории познания, теологии, юриспруденции, психологии, истории, филологии, а также в области практических наук (в частности, в архитектуре и горном деле). О том, насколько весомым был вклад Лейбница в эти науки, свидетельствует то обстоятельство, что каждая из них считает Лейбница «своим». Так, логики почитают Лейбница как основоположника символической логики и логического исчисления понятий, математики - как первооткрывателя дифференциального исчисления, психологи - как провозвестника феноменологии и т.д. Парадоксальным образом, универсализм Лейбница привел к тому, что представление о Лейбнице-энциклопедисте де факто подменяется образом «узкого специалиста».

Одной из причин подобной метаморфозы можно считать то

обстоятельство, что в посвященной Лейбницу исследовательской литературе

сложилась традиция определять его как приверженца формалистической

логики, стремившегося организовать весь круг дисциплин по образцу

математики. В русле этой традиции истолковывалась и так называемая

всеобщая наука Лейбница, которую со времен первопроходца

лейбницеведения Луи Кутюра принято было понимать в методологическом

ключе - как новую математизированную логику, служащую эвристическим

3

инструментом для приобретения новых знаний. Тем самым всеобщая наук Лейбница была редуцирована к формальному дедуктивному мето, искусства открытия в духе mathesis universalis Декарта, а ее связь метафизикой-оказалась непроясненной. Между тем именно к средоточи лейбницевского проекта всеобщей науки - его учению об универсально характеристике - принято возводить символическую логику, создани которой радикально изменило концептуальный инструментарий современно философской мысли.

Кризис дисциплинарного деления наук, с одной стороны, и возросше значение науки в современном мире, с другой, заставляют нас внов обратиться к феномену универсализма Лейбница и задаться вопросом возможности построения целостной и нравственно значимой картины мир на основе императива научной достоверности. В связи с такой постанови) вопроса само понятие всеобщей науки у Лейбница требует новог терминологического и содержательного прояснения - следует л подразумевать под ним исключительно методологию, или же всеобщност scientia universalis не ограничивается единством органона наук, н охватывает также и то, из чего науки берут свое начало? Вввд устоявшегося определения Лейбница как одного из главных провозвестнико современной логики, поставленный нами историко-философский вопрос напрямую связан с центральной для современной философии науки дискуссией о природе когнитивности, границах рациональности, языке мышления и онтологическом статусе искусственного интеллекта.

Степень разработанности темы.

Несмотря на обилие в европейской лейбнициане специальных работ, посвященных различным аспектам творчества философа, вопрос о значении и месте концепции всеобщей науки в его философии до сих является недостаточно изученным, что обусловлено, в первую очередь, разрозненностью и вплоть до последнего времени недоступностью большей части лейбницевских текстов по этой тематике. Издания Герхарда (1875-90) и

4

Купора (1903) предоставляют лишь относительно небольшой объем архивного материала по данной теме. Только в 2006 году под редакцией ГШеперса было осуществлено издание очередного тома академического издания «Философских сочинений и писем» Лейбница, посвященного непосредственно проблеме всеобщей науки и универсальной характеристики и охватывающего период 1676-1690 гг. Это издание не только впервые предоставило возможность ознакомиться со многими неизвестными ранее текстами, но также внесло уточнения в датировку изданных ранее фрагментов как на основе анализа их содержания, так и на основе данных палеографической экспертизы.

В исследовании проекта всеобщей науки Лейбница на данный момент

можно выделить две тенденции. Первая заключается в том, чтобы

интерпретировать всеобщую науку как лежащий в основании всякого

достоверного знания универсальный метод математически точного

исчисления нематематических предметов. Понятая таким образом всеобщая

наука рассматривается преимущественно в контексте истории

новоевропейского рационализма в целом и картезианства в частности

(В.Экснер, Л.Кутюра, Б.Рассел, А.Гурвич, КХМитгелынтрасс, Ф. Душене, Л.

Крюгер, В. Пекхауз и др.). Другая тенденция ориентируется на выявление

ретроспективных связей лейбницевской scientia generalis с риторической,

энциклопедической и пансофической традицией Ренессанса и раннего

Нового времени, так что всеобщая наука Лейбница предстает в свете

аналогий не только с mathesis universalis Декарта, но также с традицией

луллиевого ars magna (Р.Луллий, КАлстед, Л.А.Коменский),

гуманистической риторики (М.Низолий), логико-методологического

реформаторства (П. Рамус, Дж.Дзабарелла, Б.Кеккерман) и энциклопедизма.

К работам такого рода относятся исследования всеобщей науки Лейбница в

контексте так называемой «логико-энциклопедической тенденции»,

хронологически очерченной XIII - XVII вв. и охватывающей, таким образом,

периоды позднего средневековья, Ренессанса и раннего Нового времени

5

(П.Росси, В.Шмидт-Биггеман, А.Майер-Кунц, Д.Дуке-Розенштайн). Д этого направления характерно рассмотрение названной традиции к стремления к наибольшему, «тотальному» или «сверхсистемному» знанию хотя разные исследователи смотрят на нее в различных перспективах -контексте истории искусства памяти и универсального языка (Росси), контексте истории топики (В.Шмидт-Биггеман, А.Майер-Кунц), луллизма комбинаторики (Д.Дуке-Розенштайн), а также пансофии (Л.Лемкер, поздни работы К.Моля). Универсально-синтетическое истолкование лейбницевско" scientia generalis, хотя и вне связи с указанной «логико-энциклопедической» традицией, разделяет также крупнейший отечественный исследователь творчества Лейбница Г.Г.Майоров, указавший на непосредственную связь лейбницевской всеобщей науки с метафизикой, хотя и без детального прояснения характера этой связи.

Указанные различия в интерпретации всеобщей науки напрямую зависят от решения вопроса о статусе так называемых «первых понятий» в философии Лейбница, что, однако, до сих пор недостаточно ясно артикулировалось в историко-философской литературе. Если сторонники формально-методологического истолкования всеобщей науки Лейбница (Л.Купора, А.Майер-Кунц) фактически игнорируют значение проблемы материального содержания первых понятий, то его противники (А.Тренделенбург, ПШеперс, В.Шмидт-Биггеман), напротив, подчеркивают стремление Лейбница к обнаружению не только формального, но и материального основания задуманной им универсальной характеристики.

Недостаточность и малоубедительность всех этих интерпретаций

обусловлена тем, что все они основываются на текстах различных периодов

без учета развития и трансформации философии Лейбница в целом, а также

без детального анализа различных контекстов употребления термина

«всеобщая наука» как у Лейбница, так и у его современников. Так, если,

вслед за Купора, рассматривать всеобщую науку Лейбница как проект,

хронологически следующий за проектом Энциклопедии и эксплицированный

6

в текстах конца 1670-1680-х гг., такой подход неизбежно ведет к искусственному ограничению круга источников и, как следствие, к ограничению содержания рассматриваемого понятия. Если же предположить, что лейбницевская философия двигалась в горизонте идеи всеобщей науки еще до того, как им были написаны тексты, специально посвященные этому вопросу, то в сферу внимания исследователя попадает обширный материал, дающий основания для расширительного толкования тех поздних текстов, в которых эта проблематика уже терминологически оформлена.

Характерное практически для всех современных исследований по данной теме недостаточное внимание к диахроническому анализу лейбницевских текстов по проблеме всеобщей науки препятствует не только герменевтическому прояснению многочисленных трудных мест в этих текстах, но также и адекватному пониманию логики внутреннего развития лейбницевской мысли в целом. Таким образом, несмотря на разнообразие исследовательских подходов, в современной историко-философской литературе отсутствует сколько-нибудь внятное представление о генезисе проблематики всеобщей науки у Лейбница, истоках, этапах и формах ее становления, а, следовательно, и о ее месте в комплексе философских воззрений Лейбница.

Предметом исследования является концепция всеобщей науки, как она была сформулирована в ранних и зрелых сочинениях Г.В.Лейбница.

Объектом исследования является обширный массив оригинальных текстов Лейбница на латинском, французском и немецком языках, датируемых периодом между 1666 и 1688 гг., а также оригинальные тексты сочинений латинских, французских и немецких авторов, послужившие непосредственными источниками лейбницевской программы всеобщей науки.

Цель исследования заключается в определении содержания, места и значения концепции всеобщей науки в философии Лейбница.

Соответственно поставленной цели, исследование предполагает решенн следующих задач:

- опираясь на предварительную реконструкцию контекстов дискусси по проблемам построения всеобщей науки в истории европейско философии в предшествующий Лейбницу период, выявить степен интегрированное™ в нее лейбницевской философии;

- рассмотреть круг философской проблематики в ранний перио творчества Лейбница на предмет выделения тех тематических блоков которые соответствуют традиции всеобщей науки;

- проследить развитие этих тематических блоков в ранний и зрелы период творчества философа, установить как содержательную, так терминологическую преемственность между различными текстами документирующими это развитие;

- опираясь на рассмотрение различных случаев оригинальны лейбницевских указаний на предмет и содержание его всеобщей науки выявить синонимические ряды терминов, которыми философ пользовалс для описания своего проекта;

- ввести в отечественный исследовательский обиход новые, ранее не известные русскоязычному читателю тексты Лейбница, остававшиеся вне поля зрения исследователей, сосредоточенных на историко-философском анализе эпохи раннего Нового времени.

Теоретическую и методологическую основу данного исследования составляют комплексный анализ и системный подход к изучению первоисточников и различной историко-философской литературы российских и зарубежных авторов по рассматриваемой теме. При работе над диссертацией использовались как общенаучные методы индукции, дедукции, синтеза, аналогии, выдвижения и проверки гипотез, так и специальные методы герменевтического, диахронического, интертекстуального анализа первоисточников, реконструкции и экстраполяции.

Научная новизна диссертации определяется тем, что данная работа представляет собой первый в отечественной и зарубежной исследовательской литературе опыт целостной реконструкции лейбницевской программы всеобщей науки. В работе впервые подробно прослежен генезис идеи всеобщей науки в раннем творчестве философа от юношеских работ философа второй половины 1660-х гг. вплоть до 1688 года, когда, по оценке Б.Рассела, метафизика Лейбница в целом уже сформировалась. Впервые в истории лейбницеведения предпринята попытка рассмотрения лейбницевской scientia generalis в широком историко-философском контексте традиции всеобщей науки, охватывающем как ближайшее окружение Лейбница, так и различные течения новоевропейского энциклопедизма XVI-XVII вв. В диссертации вводится в научный оборот значительный массив оригинальных текстов Лейбница, ранее не переведенных на русский язык. В работе освоены и творчески переработаны новейшие результаты архивной работы последнего десятилетия, достигнутые в рамках подготовки академического издания сочинений Лейбница лейбницеведческими исследовательскими центрами Мюнстерского университета и Берлин-Бранденбургской Академии наук. Кроме того, в диссертации привлекается к рассмотрению обширный круг малоизвестных источников, образующих контекст лейбницевской программы всеобщей науки (сочинения И.Г.Алстеда, И.Г.Бистерфельда, Э.Вейгеля, ДЛИвентера, Д.Дзабареллы, Б.Кеккермана и др.), также по большей части не переводившихся на русский язык и не анализировавшихся в отечественной историко-философской литературе. Привлечение данного материала позволило автору исследования сформулировать целостную интерпретацию выдвинутой Лейбницем концепции всеобщей науки как системообразующего содержательного ядра всей философии Лейбница, связующего воедино ее теологические, метафизические, теоретико-познавательные, натурфилософские, естественнонаучные и политические компоненты. Представленная интерпретация призвана пересмотреть целый ряд устоявшихся историко-

9

философских стереотипов, прежде всего широко распространенно убеждение в формально-инструментальном характере всеобщей нау] Лейбница как органона знания, представляющего собой анало картезианской mathesis universalis. Вразрез с этой традицией, в представленном исследовании выдвигается и обосновывается тезис, согласно которому всеобщая наука Лейбница представляет собой опыт построения новой метафизики, которая, по замыслу автора, по своим функциям должна была выступить в качестве аналога «первой философии» Аристотеля.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Основным направлением философии Лейбница раннего периода

было создание собственной версии всеобщей науки, главными

источниками которой послужили великое искусство Раймона

Луллия, учение Декарта о та^в ищуегеаНв как универсальном

научном методе и учение об универсальной гармонии,

разработанное в среде протестантских теологов (И.Г.Алстед, Я. А.

Коменский, И.Г.Бистерфельд). Свою задачу Лейбниц видел в

комплексном осуществлении проекта всеобщей науки, что, согласно

его «Диссертации о комбинаторном искусстве» (1666), предполагало

■ нахождение нового универсального научного метода

(комбинаторика) и построение на основе этого метода

всеобъемлющего демонстративного знания, включающего как

математические, так и нематематические дисциплины (метафизику,

теологию, естественное право). Принимая в целом ~луллианскую

парадигму всеобщей науки как искусства выведения нового знания

из ряда абсолютно первых принципов (атрибутов субстанции),

молодой Лейбниц, однако, поставил задачу доказательного

нахождения первых принципов путем анализа (последовательного

ряда определений) понятий, рассматриваемых им как имплицитные

10

суждения. Одной из главных задач Лейбница было создание новой науки о творении (науку об акциденциях субстанции), призванной восполнить неполноту традиционной метафизики.

2. В ранний период своего творчества, наряду с интенсивными разработками демонстративной Энциклопедии, которую философ определял не как замкнутый корпус знания, но как свод первых истин, Лейбниц предъявил первую развернутую модель классификации наук на основе критически переосмысленного учения Декарта о «мыслящей вещи». В этот же период Лейбниц разрабатывал свою версию натурфилософии, которую следует рассматривать как реализацию заявленного им намерения построить новую науку о творении.

3. В зрелый период творчества (1677-1688 гг.) Лейбницем была выработана устойчивая структура всеобщей науки, где первую часть должны были составлять «вечные истины», вторую - «искусство открытия», третью - энциклопедия. Во второй половине 1770-х гг. в основу классификации наук было положено не учение о первых понятиях, но учение о методе нахождения этих понятий, то есть учение о рациональной грамматике, посредством которой Лейбниц планировал осуществить не только анализ языка и мышления вплоть до первых понятий, но и построение новой логики исчисления фактического. В непосредственной связи с этой идеей находится проект универсальной характеристики, которую Лейбниц в указанный период именовал «истинным органоном Всеобщей науки».

4. Пересмотр учения о первых понятиях подвел Лейбница к мысли о невозможности построения знания на первых понятиях «по природе», но лишь на «первых истинах для нас», для доказательства которых не требуется доведение анализа до полного разложения понятия, а достаточно лишь показать, что предикат содержится в

11

субъекте высказывания. Это открытие знаменует радикальный разрыв со схоластической метафизикой бытия с ее разделением сущности и существования, учением о первоначальных и производных свойствах субстанции и пр.

5. Во второй половине 1680-х гг. Лейбниц характеризовал создаваемую им «всеобщую науку» как науку о началах и к; «искомую науку» (со ссылкой на соответствующее понятие в «Метафизике» Аристотеля), что дает не только содержательное, но и терминологическое основание для отказа от интерпретации всеобщей науки Лейбница в узко методологическом ключе как органона наук, но позволяет расценивать ее как новый тип метафизики, созданный на основе синтеза европейского неоплатонизма и неоаристотелизма.

Апробация работы

Результаты диссертации были апробированы на следующих конференциях и научных семинарах:

1. Проблема универсального письма в «Диссертации о комбинаторном искусстве» Г.В.Лейбница. Н Конференция студентов, аспирантов и молодых ученых философского факультета ГУ-ВШЭ «Философия. Язык. Культура». Москва, ГУ-ВШЭ. 10 марта 2010 г.

2. Субъективность и тождественные истины в философии Г.В.Лейбница: от атрибутов Бога к трансцендентальным идеям // Международная конференция «Субъективность и идентичность». Москва, ГУ - ВШЭ. 15-17 сентября 2010 г.

Структура диссертации отражает логику решения основных задач, поставленных в научном исследовании. Диссертация состоит из введения, историографического обзора, четырех глав, заключения и библиографического списка, содержащего 163 наименования.

12

Теоретическая и практическая ценность диссертации. Теоретическая ценность работы состоит в ее актуальности и новизне, что полно раскрыто в соответствующих вышеуказанных пунктах, а также в том, что на основе полученных автором результатов возможно формирование новой целостной интерпретации философии Лейбница, ее места и значения в философской традиции Нового времени. Практическая ценность состоит в том, что диссертация может быть использована для дальнейшей разработки актуальной философской проблематики, связанной с философией Нового времени, а также для разработки специалистами программ курсов по истории философии, истории и философии науки, теории познания, методологии, для написания статей и монографий по указанным темам.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении раскрывается актуальность выбранной темы исследования; определяются объект, предмет, метод, цель и задачи диссертационного исследования.

В историографическом обзоре представлен критический анализ основных достижений мирового и отечественного лейбницеведения в изучении проблематики всеобщей науки в творчестве Г.В.Лейбница. Обзор состоит из двух параграфов: в первом освещаются общие тенденции в изучении лейбницевского наследия, начиная с XIX века и до наших дней, а во втором - основные дискуссии вокруг значения и систематического места проекта всеобщей науки в творчестве Лейбница.

Глава I. Исторические истоки программы всеобщей науки

Лейбница, состоящая из четырех параграфов, посвящена рассмотрению

различных моделей научного знания от античности до раннего Нового

времени, оказавших непосредственное влияние на традицию всеобщей науки

от Раймона Луллия до Лейбница. Особое внимание автор уделяет

13

энциклопедическим и пансофическим тенденциям эпохи раннего Нового времени.

В § 1 «Проблема единства знания и классификации наук в античной и средневековой философии» автор отстаивает тезис, что специфика нововременного энциклопедизма может быть адекватно осмыслена только в сравнении его с античными моделями знания, которые отражают скорее ограниченный характер человеческого знания, нежели его полноту. Автор указывает, что определяющая роль в развитии проблематики классификации наук в истории европейской философии принадлежит Аристотелю, который дал одну из первых развернутых характеристик науки как «доказывающего знания». При этом автор отмечает, что к Аристотелю восходит учение о «первой философии» как науке о сущем как таковом, которое легло в основу всей истории европейской метафизики и эпистемологии. Однако повсюду, где Аристотель говорит о единстве знания, под этим подразумевается не упорядоченная сумма знаний, а сугубо формальное единство логических принципов, согласно которым это знание устроено. Сами науки не образуют тематического единства, поскольку имеют различные начала. Равным образом, ни восходящее к Платону и софистам деление свободных искусство на тривиум и квадривиум, ни стоико-неоплатоническая система не нацелены на формирование единого всеохватывающего знания, но подразумевают лишь иерархическую взаимосвязь наук. В свою очередь, Цицерон, выступая против раздробленности знания, отстаивал идеал «единой науки», ориентированный на синтез риторики и философии. Одним из важнейших источников новоевропейских проектов всеобщей науки автор называет также неоплатоническое учение о едином и, в частности, учение Прокла о единой науке об умозрительном и математике как связующем звене между умопостигаемом и многообразием сущего.

Указывая, что в христианской средневековой философии основная проблема сосредоточена не на вопросе полноты познания мира, но на

14

возможности и границах познания трансцендентной божественной истины, автор обращается к учениям Бл. Августина о просветлении души и Боэция о мудрости, . к которым восходят важнейшие теоретико-познавательные предпосылки, лежащие в основании проектов всеобщей науки Нового времени - христианско-неоплатоническое учение об эманациях божественного ума и различные версии решения вопроса о природе общих понятий (универсалий).

§ 2 «Содержательное единство знания в проекте «Великого искусства» Раймона Луллия» посвящен рассмотрению основных положений комбинаторного метода каталонского мыслителя Раймона Луллия (ок. 1235-1315), который первым в истории европейской философии предпринял попытку создать единую науку обо всех вещах мира. Автор обращает внимание на принципиальное отличие всеобщей науки Луллия от других моделей знания: в ее основе лежит не иерархическое деление знания на отдельные дисциплины, а комбинаторный метод (ars generalis, ars universalis, ars magna), обеспечивающий логическую взаимосвязь всех вещей и всех знаний между собой. В духе средневекового реализма Луллий считал возможным рассматривать мир как совокупность различных интеллигибельных комбинаций, образованных по логическим законам. Чтобы обнаружить эти законы, то есть вскрыть истинную природу и связь вещей, Луллий изобрел особый метод, сущность которого заключалась в сведении всех возможных человеческих знаний к определенному набору первичных истин, «алфавиту человеческих мыслей», представляющих собой одновременно атрибуты субстанции, основания вещей и принципы метода познания.

Автор указывает, что философия Раймона Луллия вобрала в себя влияния, исходящие преимущественно из христианской традиции, хотя нельзя исключать также косвенное воздействие арабской философии и Каббалы. Так, влияние христианско-неоплатонического учения об эманациях божественного Ума, нашедшего свое отражение в тринитарном учении Бл.

15

Августина и космологии Иоанна Скота Эригены, усматривается в учении Луллия об атрибутах Бога. К неоплатоническим элементам «великого искусства» Луллия следует отнести также представление о принципиальной возможности для человека приобщиться божественной мудрости.

Автор подчеркивает исключительную популярность идей Луллия как в позднее средневековье (особенно в алхимической среде), так и в эпоху Возрождения, когда наряду с рамистами и аристотеликами сформировалась логическая школа луллистов. В эпоху Возрождения энциклопедисты и приверженцы пансофии рассматривали искусство Луллия как «универсальный ключ» (clavis universalis), считая возможным провести прямую аналогию между космологической иерархией и иерархией знания. При этом метафизика не являлась в луллизме предметом специального интереса. «Естественная семиотика» Луллия, ориентированная на символическое прочтение запечатленных в книге природы божественных знаков, нашла свое продолжение в гуманистической метафизике и различных версиях естественного языка (НЛСузанский), концепциях естественной теологии (Р.Сибиуда). Следы влияния луллизма обнаруживаются в текстах гуманистов, ориентированных на синтез риторики и мистики (Пико делла Мирандола, Ш.деБове, Дж. Бруно). Под прямым воздействием луллизма, а точнее, как попытки его реформирования, формировались также многообразные версии универсального знания (Б. де Лавинет и Г.К.Агриппа).

В § 3 «Энциклопедизм, пансофия, всеобщая наука: гуманистический и богословский контекст» рассмотрены различные интеллектуальные движения раннего Нового времени, ориентированные на энциклопедический охват и систематизацию знания.

Автор показывает, что новое смысловое наполнение термина «энциклопедия», изобретенного гуманистами в конце 15 в. в качестве аналога латинских терминов «orbis disciplinaran», «orbis doctrinae», «encyclios disciplina», постепенно вызревало в течение второй половины XVI и всего XVII века, по мере того как проблема знания все более и более тесно

16

увязывалась с поиском метода познания. Помимо логиков и богословов, наиболее активными поборниками энциклопедизма были гуманисты, нацеленные на сближение логики и красноречия по образцу цицероновского идеала совершенного оратора (М. Низолий).

Тенденция к преобладанию проблемы метода в философских учениях раннего Нового времени связана прежде всего с усилиями гуманистов систематизировать и по-новому освоить корпус античного наследия, а также с критикой схоластической традиции и антиаристотелевской направленностью многих авторов этого периода, либо полностью редуцировавших метафизику (П. Рамус), либо стремившихся объединить ее с принципами метода и системы (Дж. Дзабарелла). Автор подчеркивает, что понятие универсальной науки (scientia generalis, scientia universalis) является одним из центральных в протестантской теологической традиции, где на протяжении XVI - XVII веков велись дискуссии о разграничении науки о сущем и науки о Боге, генетически восходящем к двойственному определению «первой философии» в «Метафизике» Аристотеля. Закрепившееся в схоластической средневековой традиции деление на metaphysica generalis («первая философия» Аристотеля, изучающая сущее как сущее) и metaphysica specialis (учение о Боге и нематериальном) в протестантском богословии преобразилось в учение о двух видах наук — науке о Боге, насколько он вообще подлежит человеческому познанию, и универсальной науке, дающей основания всем отдельным наукам.

Основное внимание в параграфе автор уделяет пансофическим идеям, протестантских теологов университета г.Херборна (И.Г.Алстед, Я.Коменский). Опираясь на тексты Алстеда разного времени («Clavis artis Lullianae», 1609, «Philosophia digne restituta»,1612, «Encyclopaedia Septem tomis dictincta»,1630), автор показывает, что в ранний период творчества Алстед в духе неоплатонического учения о причастности человеческого ума божественному Уму развивал мысль об идентичности философии и божественной мудрости, что является условием возможности богопознания,

17

а затем, перейдя на позиции ортодоксального кальвинизма, положил в основание своей совершенной Энциклопедии интеллектуальные качества или способности (habitus intellectuals), переместив обоснование Энциклопедии в трансцедентально-психологический контекст. Автор подчеркивает, что существенной характеристикой этого проекта является нравственно-практическая цель, которую Алстед указывает познанию: интеллект, руководимый божественной благодатью, преображается в мудрость, располагающую человека к верному образу действий и жизни. Интерпретированный в неоплатоническом ключе энциклопедизм Алстеда послужил отправной точкой для создания его учеником Я.А.Коменским учения о пансофии, в котором были предвосхищены центральные проблемы лейбницевской всеобщей науки - проблема соединения рационалистической установки с сенсуализмом и проблема репрезентации, несущая в себе отклик дискуссии об универсальном философском языке, развернутой уже первым поколением луллистов.

В § 4 «Mathesis universalis и натурфилософия» указывается, что в соответствии с идеалом единого гомогенного знания, построенного по принципам безусловной очевидности оснований и логической достоверности «изобретений», формировались и такие крупные философские направления 17 века, как декартовский рационализм и бэконовский эмпиризм. Как для Декарта, так и для Бэкона центральной задачей философии являлось создание натурфилософии, в противоположность гуманистам Ренессанса, для которых средоточием деятельности были мораль и политическая философия, а также поздним схоластам, отдававшим приоритет метафизике. Независимо друг от друга Декарт и Бэкон сформулировали мысль о необходимости универсального философского языка. Рассматривая традицию mathesis universaslis, как она сформировалась в 16-17 вв. под воздействием изучения «Метафизики» Аристотеля и комментариев к «Началам» Евклида Прокла, автор подчеркивает, что декартовская версия mathesis universalis как

универсального метода была направлена исключительно на квантитативные науки, такие как геометрия, арифметика, музыка, оптика, астрономия.

Подводя итог главы, автор подчеркивает, что картезианство представляло собой лишь одно из направлений в развитии новоевропейского проекта поиска достоверного и всеохватного знания. Наряду с картезианством, философскими направлениями раннего Нового времени, разделявшими энциклопедический идеал познания, были риторически ориентированный гуманизм, эмпиризм, рамизм и пансофическое движение, представлявшее собой реформированное «великое искусство» Луллия. При этом, если mathesis universalis Декарта и индуктивный метод Фрэнсиса Бэкона были направлены на систематическое познание объектов природы, а проведенная Рамусом реформа метода - на преобразование логики, риторики и мнемоники, то в центре энциклопедизма пансофического образца стояла проблема нравственного преображения человеческой природы посредством совершенного познания Бога. Автор выдвигает гипотезу, согласно которой все три названных направления дали импульс к построению Лейбницем своей версии всеобщей науки.

Основным предметом исследования главы П «Теология, метафизика и математика в «Диссертации о комбинаторном искусстве» 1666 г.: формирование идеи всеобщей науки в раннем творчестве Лейбница» является «Диссертация о комбинаторном искусстве» (1666), а также созданный на основе первых двух глав «Диссертации» «Арифметический диспут», дополненный короллариями, специально написанными по случаю диспута и не вошедшими в основной текст «Диссертации». Обосновывая первостепенное значение «Диссертации» для исследования формирования идеи всеобщей науки, автор ссылается на оценку самого Лейбница, рассматривавшего ее как первый опыт решения проблемы нахождения предикаментов сложных понятий, то есть сведения всей совокупности знания к небольшому числу основоположений. Сообразно выделенным автором

основным проблемным комплексам, анализ «Диссертации» разделен на 9 параграфов.

В § 1 «Комбинаторика как метафизика» автор на основе вводных глав «Диссертации» показывает, что новаторской идеей Лейбница было рассмотрение комбинаторики как части метафизики, в основе которой лежало понятие единого и представление о количестве как числе частей целого. Таким образом, учение о целом и его частях непосредственно было перенесено Лейбницем на метафизику, где всякое сущее определялось и как целое (через его отношение к своим частям), и как часть целого (через его отношение к другим сущим). Указание на содержащееся в этом разделе учение о субстанции, сущем и его модусах (качестве и количестве), а также об интуитивном схватывании целого «единым действием рассудка» позволяет автору сделать вывод, что указанные главы «Диссертации» представляют собой одну из самых ранних версий лейбницевской метафизики субстанции.

Указывая различные исторические корни этого учения, где в сложном синтезе переплетены пифагорейские, аристотелевские, платонические и неоплатонические элементы, автор переходит к подробному рассмотрению вопроса о влиянии на лейбницевскую метафизику взглядов двух его старших современников - И.Г. Бистерфельда и Э. Вейгеля.

§ 2 «Учение об отношениях и понятие универсальной гармонии» посвящен доказательству выдвигаемого автором тезиса, что в сближении метафизики и математики, предопределившем все последующее развитие философских исканий Лейбница, усматривается влияние теории универсальной гармонии, развитой рядом протестантских ученых университета Херборна, прежде всего И.Г.Бистерфельдом. Автор показывает, что лейбницевское определение отношения как главного метафизического принципа восходит к употребленному Бистерфельдом понятию проникновения (1ттеаИопе), которое по основному своему употреблению является теологическим термином, обозначающим отношения лиц Троицы, и

20

восходит к греческому лергхсор^оег в богословии каппадокийцев. Автор замечает, что как в философии Бистерфельда этот термин был положен в основу и метафизики, и теории познания, и социальной теории, так и в философии Лейбница он играл ключевую роль вплоть до «Монадологии» (1714), где развивается так называемая теория предустановленной гармонии.

Установление связи между метафизикой молодого Лейбница и теорией универсальной гармонии Бистерфельда позволяет автору выдвинуть гипотезу, что в самой раннем наброске своей метафизики Лейбниц попытался осуществить синтез учения о целом и его частях с теологически фундированным учением о Боге как «бесконечной субстанции бесконечной мощи». При этом, поскольку всякое сущее определяется через его отношению к целому, центральным моментом метафизики молодого Лейбница оказывается познание сущего как части целого, что в заданном изначально теологическом контексте означает познание творения через его отношение к Творцу.

В § 3 «Перенос метафизики целого и части на структуру понятия» автор обращает внимание на то обстоятельство, что в «Диссертации» парафраз учения Бистерфельда об отношениях как главном метафизическом принципе помещен в контекст раздела о логике, в основании которой также лежит принцип отношений. Автор указывает, что в этом тезисе коренится общее для Лейбница и сторонников пансофии представление о том, что порядок мышления отражает порядок природы и одновременно предполагает возможность сведения логических законов к числовым операциям. Именно в связи с этим, по мнению автора, основной идеей лейбницевской «Диссертации» становится превращение комбинаторики в метод предельной' формализации мышления.

Далее автор показывает, что одним из главных источников лейбницевской реформы логики послужили работы ЭЛЗейгеля, где разработана новая версия «первой философии», состоящей из двух разделов (метафизики и арифметики), и обоснована необходимость реформы логики.

21

Автор подчеркивает, что именно Вейгелю принадлежит идея создания математической логики, призванной провести замену терминов многочленных силлогизмов литерами и диаграммами, что позволит свести операцию доказательства к логическому исчислению. Подобное исчисление многочленных силлогизмов, по мысли Вейгеля, могло быть положено в основу доказательств в отдельных дисциплинах и, таким образом, послужить в качестве универсального научного метода.

Указывая далее, что Лейбниц разделяет концепцию мышления как исчисления с Т.Гоббсом, автор, однако, обращает внимание на то, что у Лейбница она преобразована в учение praedicatum inest subjecto, согласно которому отношения между субъектом и предикатом являются не внешними, а внутренними. Это относится ко всем без исключения предложениям, как необходимым, так и контингентным.

В § 4 «Принципы комбинаторного метода» автор переходит к изложению сущности разработанного Лейбницем комбинаторного метода, согласно которому заданный термин последовательно разлагается на формальные части. В число найденных таким образом простых понятий, схватываемых либо через определения, либо через аналогию, должны входить, согласно Лейбницу, «не только вещи, но также модусы или отношения». Эти элементарные понятия должны быть помечены определенными знаками, лучше всего - пронумерованы. Благодаря проведению такой операции каждое сложное понятие может быть записано арифметически, в виде формулы, представляющей собой его определение.

Автор подчеркивает, что данный метод исчисления понятий основан на принципе «предикат содержится в субъекте», который, в свою очередь, является логической моделью метафизического учения о сущем и его свойствах. Отсюда автор делает вывод, что, несмотря на прямые ссылки Лейбница на Гоббса, не следует, переоценивать влияние английского философа на концепцию Лейбница мышления как исчисления. Представляя все отношения сводимыми к формуле praedicatum inest subjecto и таким

22

образом придавая им характер внутренних, Лейбниц мыслит единичное исключительно в его отношении к целому, а не к другому единичному.

В § 5. Математический аппарат комбинаторики автор рассматривает круг математических источников, оказавших влияние на комбинаторный метод, а именно «Комментарии» иезуита из Бамберга Кристофа Клавиуса (1537 - 1612) к «Сферам» Иоганна фон Сакро Боско (1200? - 1256?) и «Физико-математические утехи» немецкого профессора математики и восточных языков Альтдорфского университета, профессора логики Даниэля Швентера (1585-1636). Указывая на прямые аналогии между комбинаторными задачами Клавиуса и Швентера, с одной стороны, и Лейбница, с другой, автор выдвигает тезис, что интерес молодого Лейбница к комбинаторике был продиктован прежде всего его философскими интересами, тогда как с узкоспециальной математической литературой по комбинаторике он был знаком мало.

В § 6 «Комбинаторика как ars demonstrandi и ars inveniendi: критика ars magna Раймона Луллия» автор показывает, что Лейбниц, подхватывая общую идею комбинаторики, как ее сформулировал Луллий, видел свою задачу прежде всего в осуществлении философской ревизии изобретенной Луллием комбинаторной машины. Рассмотрев критические аргументы Лейбница в адрес великого искусства Луллия, автор обращает внимание на отказ Лейбница от номинального определения первых понятий и переосмысление им лежащего в основании луллиевой системы аристотелевского принцип бездоказательного принятия первых начал. Считая, что самые первые понятия не могут быть доказаны, но лишь приняты и уяснены через аналогию, Лейбниц, тем не менее, рассматривает их как подлежащие разысканию в процессе анализа. При этом, в отличие от Луллия, рассматривавшего комбинаторный метод как способ формирования истинных высказываний из простых понятий, Лейбниц применяет его к анализу самих понятий.

Автор приходит к выводу, что одной из основных задач Лейбница становится решение собственно метафизических вопросов. Ориентация на аналитическое обнаружение самых первых понятий (путем перехода через ряд последовательных , определений к уже неопределяемым , началам) заставляет Лейбница отказаться от того, чтобы строить свою всеобщую науку на тех же метафизических принципах, что и Луллий, но наоборот, сами метафизические основания всеобщей науки становятся для него основным предметом разыскания.

§ 7 «Проблема основоположений отдельных наук и содержательное единство знания» посвящен рассмотрению центральной для всеобщей науки Лейбница проблеме применения комбинаторного метода к различным областям знания, в том числе юриспруденции, теологии, медицине, натурфилософии, музыке, военном деле и стихосложении. Автор указывает на то, что Лейбниц не отождествляет, подобно Луллию, абсолютно первые понятия (атрибуты субстанции) с начетами отдельных наук, хотя и представляет первые понятая наук как топы, или высшие роды.

Ориентацию молодого Лейбница на выявление универсальных принципов познания отражает, по мнению автора, сама по себе претензия Лейбница на единство научного метода, с одинаковым успехом приложимого ко всем областям человеческого познания, что выражено в короллариях к «Арифметическому диспуту», где Лейбниц описывает, как изобретенный им метод исчисления комбинаций может быть применен в логике, метафизике, физике и практической философии. Согласно интерпретации автора, эти разделы должны представлять во всеобщей науке Лейбница четыре области всякого возможного знания, так что логика определяется как область необходимых истин, лежащих в основании всякого знания, метафизика - как наука о сущем, физика - как наука о необходимом в природе, а право - как наука о фактическом в природе. Автор указывает на важнейший для всей последующей философии Лейбница тезис о необходимости создания науки о творении, которая истолковывалась им как наука об акциденциях субстанции

24

и именно поэтому должна была составлять отдельный раздел знания. В заключении автор приходит к выводу, что представления Лейбница об искомых принципах объединения и разделения наук основывались на теологических и метафизических презумпциях: на учении о разделении природы и воли Бога, учении о субстанции как едином и бесконечном, а о творении - как сложном и исчисляемом.

В § 8 «Проблема универсальной полиграфии» автор переходит к рассмотрению содержащегося в «Диссертации» проекта универсального языка, ставшего одним из первых набросков лейбницевского учения об универсальной характеристике, которое является прямым следствием восходящего к Луллию универсального символизма. Сопоставив лейбницевский проект с проектами универсального языка П. Бермудо, полиграфии А. Кирхера и «характеров» И. Бехера, автор приходит к выводу, что предложенная Лейбницем модель универсального письма кардинально отличается от них: тем, что Лейбниц полностью отказывается от апостериорного формирования алфавита, основанного на синтезе понятий уже существующих естественных языков. В основу его системы положена идея рационального языка, построенного на понятиях разума. Прототипами этой идеи автор считает алфавит Р.Луллия, построенный на буквенном обозначении первых понятий, и набросок символической логики Э.Вейгеля.

В § 9 «Комбинаторика как всеобщая наука?» автору формулирует тезис, что в период написания «Диссертации» мышление Лейбница в общем и целом двигалось в парадигме всеобщей науки, а сама «Диссертация» изначально задумывалась им как методологический ключ к новой scientia generalis. При этом в основании всеобщей науки лежали теологический мотив разделения необходимости и воли в природе Бога, а задуманная им реформа метафизики основывалась на идее создать новую науку о необходимом в природе Бога и науку о творении как науку об акциденциях субстанции. Данные наблюдения позволяют автору высказать гипотезу, что самые ранние

наброски лейбницевской метафизики следует отнести не к 1678-1679 гг., как считали Ягодинский и Меркер, но к периоду написания «Диссертации».

В заключение, выступая, против интерпретаций ранней философии Лейбница как «программного эклектизма» (Меркер), автор, подчеркивает, что Лейбниц уже в самом начале своего философского пути проявил себя не столько как продолжатель, сколько как реформатор предшествующих ему моделей всеобщей науки, так что многие общие места, унаследованные им от предыдущей традиции, предстают в ранний период скорее как задачи на будущее.

В главе III «Первые проекты энциклопедии второй пол. 1660-х гг.: от искусства открытия к науке о творении», состоящей из 4-х параграфов, предметом рассмотрения становятся первые проекты демонстративной энциклопедии 1667-1668 гг., а также работы Лейбница по юриспруденции, теологии и натурфилософии, отражающие его ориентацию на выведение знания из первых основоположений при помощи универсального метода. Автор показывает, что данные работы следует рассматривать не как преддверие будущего синтеза, осуществленного Лейбницем в набросках всеобщей науки 70-х - 80-х гг., а как постепенное движение по траекториям всеобщей науки, уже намеченным предшественниками Лейбница, а также им самим в «Диссертации о комбинаторном искусстве».

§ 1 «Обоснование системы наук в «Новом методе» (1667) посвящен анализу сочинения Лейбница «Новый метод изучения и преподавания юриспруденции» (1667), где юриспруденция рассматривается в философском духе в контексте единой науки, так как «истинная справедливость» и интеллектуальная гармония представляют собой не что иное как часть «гармонии мира».

Автор указывает, что изложенное в «Новом методе» учение о трех

частях дидактики (мнемоника, топика, аналитика) представляет собой прямое

продолжение основных идей «Диссертации» в отношении универсальной

полиграфии, универсального метода комбинаторики и искусства суждения,

26

между тем как учение о первых понятиях предстает здесь в существенно переработанном виде. Обосновывая метод выведения знания из единого источника, Лейбниц указывает, что все понятия делятся на простые и сложные, причем простые отождествляются им с воспринимаемыми качествами, не поддающимися дальнейшему разложению. Оспаривая интерпретацию данного учения в духе наивного сенсуализма (Кабитц), автор доказывает, что в «Новом методе» под чувственными качествами подразумеваются не только качественные характеристики тел, но данные сознания, в первую очередь мышление. Автор показывает, что Лейбниц делит чувственно воспринимаемые качества на два вида: те, что воспринимаются умом, и те, что воспринимаются посредством фантазии или органов чувств. Эти абстрактные качества вне связи их друг с другом и вне субъекта являются предметом абстрактной философии, 7союура<р1а,

Рассмотрение этих свойств сущего одновременно как метафизических и эпистемологических категорий позволяет Лейбницу строить на их основе первую развернутую систему наук. Если первые чувственные качества в их отдельности образуют предмет абстрактной философии, то их соединения в реальных вещах изучает конкретная философия, задача которой, однако, сводится к тому, чтобы развить положения, доказанные в абстрактной философии. Абстрактную философию образуют логика, арифметика и геометрия, из двух последних происходит физика. Предметом конкретной философии являются Бог, ангелы, человеческий ум, огонь, пары, вода с различными разновидностями жидкостей, земля с минералами и пр., растения и животные. Эту вторую часть философии Лейбниц называет егЗоурасрш. В соответствии с этой иерархией Лейбниц строит и иерархию наук, изучающих связь субъектов друг с другом. В этот, заключительный, раздел входят космография, астрография и всеобщая история мира от сотворения, включая историю народов и государств.

Выявленная структура, как показывает автор, полностью соответствует

заявленному еще в «Диссертации» делению всякого знания на область

27

аналитики, то есть искусства сведения всякого высказывания к безусловному основанию, и область топики, то есть искусства построения новых высказываний посредством формального метода. Соответственно, если комбинаторике отводилась роль метода, а первая философия, или метафизика, представляла собой раздел основоположений, то третью часть этой системы должно было составлять знание о производных истинах -энциклопедия.

В § 2 «Три компонента энциклопедии: необходимое, гипотетическое и фактическое» автор обращается к энциклопедическим проектам Лейбница 1668-1669 гг. и, оспаривая тезис Кутюра относительно их компилятивно-библиографической природы, демонстрирует, что назначение этих энциклопедий, согласно Лейбницу, состоит не только в упорядочивании уже накопленного знания, но в критическом выявлении «главных истин», которые могут быть трех родов - истины разума, гипотезы и исторические истины. Автор отмечает, что включение контингентного в область энциклопедии напрямую связано с лейбницевской реформой топики и его стремлением создать логику контингентного. При этом, обращая внимание на то, что «совершенная энциклопедия» не включает в себя весь объем накопленного человечеством знания, но дает принцип бесконечного изобретения, и именно в силу этого она не может быть завершена, автор делает вывод, что Лейбниц уже в ранний период приходит к мысли о принципиальной незавершенности всеобщей науки.

В § 3 «Рациональное и чувственное в дискурсе и опыте» автор

продолжает тему демонстративной энциклопедии на примере фрагмента

«Commenatiuncula de Judice Controversarium seu Trutina Rationis et Norma

Textus»» (1669-1671?), главное содержание которого составляет

рассмотрение вопроса о возможности установления судебной инстанции для

решения как религиозных, так и светских споров на основе принципов

«истинной логики». Автор подчеркивает, что, как и в «Новом методе», здесь

проступает религиозно-нравственная подоплека лейбницевского

28

энциклопедизма, напрямую связывающая его научные устремления с пансофическим идеалом Алстеда и Коменского.

Основным предметом внимания автора в этом параграфе является проблема репрезентации чувственно воспринимаемых качеств. Как ранее в «Новом методе» Лейбниц указывал, что простейшим чувством является осязание, так и здесь он считает необходимым ввести в сферу первых понятий данные чувств, причем в их непосредственной чувственной природе - либо в виде изображений, либо в виде натуральных образцов, помещенных в специальные обсерватории. Мысль, что чувственная сфера как таковая не может быть исключена из области совершенного знания, представляет собой аналогию размышлениям Яна Коменского в его «Пансофии». Совершенная энциклопедия в этом случае преодолевает границы дискурсивного изложения и преобразовывается в музей, где первые непосредственные данные чувственности и их понятия репрезентируются единичными вещами и подписями к ним.

Автор указывает, что проблема репрезентации непосредственного опыта и границ дискурсивного описания реальности находит свое продолжение в «Предисловии к сочинению Марио Низолия» (1670). Автор отмечает, что непосредственный чувственный опыт является для Лейбница гарантом существования вещи, несмотря на невозможность его дискурсивной репрезентации, и одновременно включается им в область науки, что идет вразрез с аристотелевской и схоластической традицией понимания науки как сугубо рационального знания общего.

В § 4 «Два уровня сущего: от учения об универсалиях к учению о творении» показано, что от решения вопроса о природе и возможности познания чувственных качеств напрямую зависела реализация задуманной Лейбницем новой науки о творении. Замечая, что именно эту задачу Лейбниц пытался эскизно решить в «Новом методе», представляя свою модель перехода от абстрактных метафизических принципов к их комбинациям в реальных вещах, автор переходит к анализу следующего этапа на пути

29

конкретизации этой модели - лейбницевекой теории антитипии и протяженности, изложенной в письме к Якобу Томазию от 1669 г. Автор показывает, что в основу предлагаемой здесь новой классификации наук положено учение Аристотеля о четырех причинах. Одновременно подчеркивается, что та же классификация с минимальным отличием воспроизводится в одном из самых значительных сочинений Лейбница допарижского периода «Кафолические доказательства» (1669), которое было задумано как фундаментальный метафизико-теологический труд, посвященный доказательствам существования Бога, бессмертия души, христианских таинств и авторитетности церкви и Св. Писания.

Далее автор показывает, что в этот период Лейбниц различал бытие двух уровней - мыслящее и протяженное, причем отношения между ними он, в отличие от Декарта, рассматривал как иерархические, истолковывая материю как «бытие вторично-протяженное». Соответственно, ум характеризовался им как действующая причина и источник движения физического мира, который сам из себя движения не производит (здесь Лейбниц существенно расходится с аристотелевской концепции имманентного источника движения природных тел). Рассмотрение материи как бытия второго уровня приводит к тому, что и природные тела определяются им как сущие («существуют только конкретные вещи»), а общим для них качеством является «антитипия, взятая с протяжением». При этом качество представляет собой модус сущего, то есть то, как оно является разуму. Таким образом, как бытие имеет два уровня, так и сущее определяется двояко: со стороны действующей причины и в его отношении к воспринимающему его разуму. В первом случае, сущее есть страдательное, во втором - действующее. Автор замечает, что эта диалектика действия-страдания сотворенного, сформулированная еще в допарижский период лейбницевского творчества, впоследствии прямо перейдет в «Монадологию», где, однако, будет истолкована по-новому сообразно изменившимся взглядам Лейбница на границы человеческого познания.

30

Подводя итог главы, автор заключает, что в основе ранней науки о творении Лейбница лежали как доктрина единой и бесконечной субстанции, так и аристотелевское учение о четырех причинах, преобразованное Лейбницем в логико-онтологическую модель реальности.

В основу главы IV «Стратегии обоснования проекта всеобщей науки в работах второй половины 1670-х - 1680-х гг.: от рациональной грамматики к новой метафизике» положен анализ текстов послепарижского периода, представляющих собой проекты и наброски большого сочинения по всеобщей науке. Основная задача главы заключается в том, чтобы проследить логику трансформации лейбницевской программы создания всеобщей науки как науки о творении.

В § 1 «Общая характеристика рассматриваемых текстов» автор дает обзор опубликованного на данный момент архивного материала, соответствующего указанным хронологическим и тематическим границам, и предлагает их классификацию по жанрам: тексты ознакомительного и вводного характера (различные «Предисловия ко всеобщей науке», «Начала и образцы» и т.н. «Ргаеа^пка»); классификации наук; наброски методологии изобретения (включая проблематику универсальной характеристики, рационального языка, комбинаторного метода, универсальной математики); тексты по истории образованности; проекты различных атласов, таблицы определений и библиографические обзоры.

В § 2 «Эзотерическое и экзотерическое во всеобщей науке» автор на примере самых ранних текстов послепарижского периода указывает на то, что ранняя лейбницевская идея создания энциклопедии в два этапа приобретает характер устойчивой модели. К числу нововведений автор относит упоминание универсальной характеристики как основного метода, который Лейбниц называет также универсальной логикой. Кроме того, основное внимание Лейбниц уделяет здесь естественным наукам, в первую очередь, физике.

Обозначая жанр .этих текстов как своего рода пояснительные записки, адресованные могущественным особам с целью снискать поддержку в важном общественном начинании, автор отмечает, что прагматический аспект является важной составляющей многих текстов Лейбница, касающихся общего замысла всеобщей науки. К жанру «агитационных» текстов могут быть отнесены ,в основном фигурирующие под названием «Начала» («Initia») и «Образцы» («Specimina»). Автор обращает внимание на тот факт, что существо, метода Лейбниц во всех этих текстах обходит молчанием, и делает вывод, что сокровенное ядро всеобщей науки следует искать не столько в текстах, предназначенных для публики, сколько в рабочих материалах Лейбница - отдельных набросках, конспектах, выписках и маргиналиях, отражающих библиографическую работу Лейбница по данной теме.

В § 3 «Проблема рациональной грамматики: достоверность,

репрезентация, символ» автор обращается к текстам послепарижского

периода, где дает о себе знать новый подход. Анализируя содержание

«Предисловия ко всеобщей науке» (1677); автор отмечает, что центральное

место в нем занимает идея рационального языка или универсальной

характеристики, которую Лейбниц также называл «Истинным Органоном

Всеобщей Науки». Автор подчеркивает, что понятие рационального языка

появляется в текстах Лейбница только в 1677-1678 гг., а существенным

отличием изложенной в «Предисловии» идеи является переосмысление

самой проблемы репрезентации. Если в допарижский период Лейбниц

полагал необходимым включить в сферу репрезентантов вещи,

обозначающие самих себя, то в «Предисловии» 1677 года говорится о полной

замене вещей характерами. Автор указывает, что переход к идее

рациональной грамматики означал для Лейбница возможность произвести

редукцию факта к символу, что одновременно приводило к разрыву с

чувственно-наглядной моделью Энциклопедии в духе пансофии Яна

Коменского. Возможность подобной редукции была заложена уже в разделе

32

о метафизике «Диссертации о комбинаторном искусстве», где Лейбниц говорит о «слепом» восприятии бесконечного числа частей единого.

В § 4 «Понятия «достоверной науки», «всеобщей науки», «мудрости», «энциклопедии», «науки о счастье»» автор на материале текстов 1677-1690-х гг. показывает, что первые случаи употребления латинского словосочетания scientia Universalis применительно к собственным разработкам относятся 1678-1679 гг. В тексте «Предварительные сведения к энциклопедии, или универсальной науке» понятие универсальной науки (scientia universalis) употребляется в качестве синонима энциклопедии. Эта наука представлена здесь как наука о достижении счастья, то есть мудрости. В родственном тексте «Опыты, возводящие к счастью» всеобщая наука определяется как наука о причинах вещей и включает в себя три области: науку о Боге как творце, науку об интеллектуальных сущностях и науку о телесной природе.

§ 5 «Классификация наук в «Плане написания новой Энциклопедии методом изобретения» (1679)» посвящен подробному анализу структуры и содержания одной из наиболее развернутых лейбницевских классификаций наук указанного периода. Автор показывает, что преодолеть недостоверность наличного знания Лейбниц предполагал при помощи специальной математической таблицы, на основе которой предполагалась построить энциклопедию, чье содержание должны были образовывать высказывания, произведенные математическим способом.

Переходя далее к разделу «Плана» о мнемонике и репрезентации, автор подчеркивает, что знак предстает здесь как вспомогательное средство «наведения» мышления, тогда как первые положения должны восприниматься непосредственно силами души. Это означает, что первые понятия определяются Лейбницем как принципиально нерепрезентируемые. Автор интерпретирует это как свидетельство сразу нескольких изменений в лейбницевской концепции знака: во-первых, отказа от причисления данных органов чувств к первым понятиям; во-вторых, отказа от чувственно-

33

наглядной концепции репрезентации первых понятий; в-третьих, отказа от идеи возможности схематизации первых понятий. То есть, первые понятия, будучи простыми, подлежат интуитивному, но не дискурсивному схватыванию.

Как показывает автор, дальнейшее изложение «Плана написания Энциклопедии» составляет развернутая классификация, где должны были быть представлены восемнадцать наук. Особое внимание автор уделяет наброскам первой науки - универсальной или рациональной грамматики, согласно которой все разнообразие лексических единиц может быть сведено к комбинации имен, глагола быть, частиц и, нет. Автор указывает, что, согласно этому, все, что может быть высказано о вещи, сводится к предицируемым атрибутам и различным отношениям, эксплицированными формальными частицами, и может быть собрано в одной основополагающей формуле всестороннего определения вещи (notio completa). Автор замечает, что проект рациональной грамматики Лейбница предполагает схематизацию не только силлогистической, но и асиллогистической сферы мышления, что должно обеспечить возможность анализа всех законов мышления, свойственных разуму и имеющих врожденный характер. Автор указывает, что тем самым Лейбниц рассчитывает получить новый, по сравнению с луллиевым, ряд элементарных отношений, которые наряду с понятиями должны составить начальные элементы комбинаторного метода.

После подробного анализа классификации наук в «Плане написания Энциклопедии» автор указывает, что существенным нововведением по сравнению с «Новым методом» является трактовка науки о чувственно воспринимаемых качествах, которые здесь интерпретируются в более узком значении качеств, воспринимаемых органами чувств. Однако, несмотря на то, что в «Плане» Лейбниц еще называет простые осязания простейшими качествами, он, тем не менее, указывает, что учение об их причинах лежит в сфере интеллигибельного. Следовательно, уже здесь представлены подступы к учению Лейбница 80-х гг., согласно которому воспринимаемые качества не

34

могут считаться в строгом смысле первичными, так как они сложны, т.е. могут быть разложены, и к тому же имеют свои причины. Автор замечает, что данная трансформация учения Лейбница о чувственных качествах находится в полном соответствии с отмеченными изменениями в учении Лейбница о знаке, а именно с его отказом от идеи наглядной репрезентации первых понятий.

В основу § 6 «Всеобщая наука и метод: полемика с Декартом и проблема первых понятий» положен целый комплекс текстов второй половины 1679 г., образующих единую тематическую группу: «Начала и образцы всеобщей науки о новом способе устроения...», «Начала и образцы всеобщей науки об устроении...», «Начала всеобщей науки. Обзор образцов», «Начала всеобщей науки. Предисловие», «Введение во всеобщую науку, обучающую способу осуществлять изобретения и доказательства». Основное содержание всех рассматриваемых текстов сводится к определению задач и структуры scientia generalis. Автор показывает, что, согласно этим текстам, scientia generalis должна складываться из двух частей, в первой говорится об «элементах истины, или безусловных характерах», а вторую составляет искусство изобретения. Таким образом, своеобразие метода всеобщей науки заключается в том, что он определяется Лейбницем не только формально-операционально, но также и материально, так как его необходимое должны составлять некие первичные созерцания (элементы вечной истинности), тогда как исчисление составляет лишь вторую его часть, делящуюся, в свою очередь, на синтез и анализ.

Автор демонстрирует, что существенное отличие этого учения о первых понятиях от более ранних версий (в частности, от «Плана написания Энциклопедии») заключается в том, что здесь все первые понятия рассматриваются Лейбницем как относящиеся к области рационального, так что различие между рациональными первыми понятиями и понятиями, основанными на чувственном опыте, определяется Лейбницем как различие степенное. Автор подчеркивает, что здесь, как и в системе Луллия, первые

35

понятия являются одновременно и первыми основаниями вещей, и атрибутами Бога. Однако, определяя первые истины как «первые причины» и последние основания вещей, Лейбниц одновременно указывает на принципиальную разницу между тем, как эти истины существуют для Божественного разума и для человеческого. Таким образом, Бог, согласно Лейбницу, логически не познаваем, хотя между божественным разумом и человеческим нет принципиальной границы, ведь законы логики действуют в соответствии с природой Бога, а не по его воле, и эта природа у божественного и человеческого разума одна и та же. Это значит, что для человека первыми истинами будут уже не первые тождественные истины Бога, а истины факта, причем первыми будут истины самосознания -декартовское «я мыслю, следовательно, существую», и прибавляемое Лейбницем «я мыслю множественное». Как подчеркивает автор, обе истины являются «непосредственными», то есть вторая является не производной от cogito. Таким образом, в одном акте самосознания Лейбниц выделяет два момента: первый удостоверяет существование субъекта как мыслящей вещи, а второй - существование внешнего мира и множественность. В том, что помимо рациональных, первыми являются также фактические истины, относящиеся к непосредственным данностям. сознания, автор усматривает расхождение Лейбница не только с Луллием, но и с Декартом.

В § 7 «Всеобщая наука как новая метафизика: от атрибутов Бога к трансцендентальным идеям» автор показывает, что учение о первых понятиях, как оно представлено в вышеуказанных текстах, оказало существенное влияние на структуру лейбницевского замысла всеобщей науки, что явствует из «Введения в тайную Энциклопедию» 1683 года, где всеобщая наука трактуется как наука обо всем мыслимом, насколько оно есть мыслимое, так что, соответственно, и логика, и искусство изобретения и прочие искусства, согласно этому определению, составляют существо всеобщей науки. Кроме этих областей знания, которые представляют собой

различный методологический инструментарий получения знания, Лейбниц также причисляет к области всеобщей науки онтологию.

Автор показывает, что в данном тексте Лейбниц ставит под сомнение возможность отчетливого постижения человеком первых понятий, тем самым размежевываясь не только с конкретным перечнем луллиевского «алфавита человеческих мыслей», но и с самим предположением о возможности создания исчерпывающего перечня таких основоположений, так как, согласно Лейбницу, «единственной вещью, понятие которой познается через самое себя, может быть только совершенная субстанция, то есть Бог». Автор замечает, что сведение принципа познания к идее Бога как к наипростейшей было эксплицитно выражено Лейбницем еще в самом начале 1680-х гг., когда Лейбниц указывал на совпадение метафизики с естественной теологией как раз на том основании, что идея Бога является одновременно причиной блага и принципом познания.

Автор показывает, что, несмотря на указание на невозможность полного анализа понятий, Лейбниц, тем не менее, утверждает, что в возможности человека осуществить анализ истин, которые и должны стать основоположениями всеобщей науки. Автор выдвигает тезис, что эти истины представляют собой одновременно и промежуточное звено между познанием «по природе» и познанием «для нас» (так как, являясь истинными, они, однако, не являются исчерпывающими), и основанием для получения нового знания. По причине такого рода двойственности, эти основоположения представляют собой подход к новому виду метафизики, где атрибуты Бога уже обретают характер трансцендентальных идей, но при этом не утрачивают своего онтологического статуса. Подобная трансформация, однако, влечет за собой неизбежный вывод о невозможности построения всеобщей науки в той форме, как ее мыслили Луллий, Алстед и Коменский, но лишь в форме промежуточного знания лейбницевского образца.

В § 8. «Всеобщая наука как искомая наука» автор привлекает к рассмотрению «Наставление о всеобщей науке» (1688), представляющее собой обновленную версию репрезентации лейбницевского проекта. Указывая на сходство описываемой в этом тексте Лейбницем структуры всеобщей науки с предыдущими планами, автор указывает, что здесь полностью воспроизводится уже знакомое учение о первых и производных понятиях, но при этом в иерархии этих понятий имеется существенное уточнение: если абсолютно первыми . понятиями Лейбниц называет те, которые воспринимаются сами по себе, то затем указывается, что к алфавиту человеческих мыслей он относит понятия первые для нас, из которых создаются все остальные и которые сами по себе не являются абсолютно первыми. Таким образом, здесь мы находим терминологически оформленное размежевание Лейбница с Луллием и его собственным проектом «алфавита человеческих мыслей» периода «Диссертации о комбинаторном искусстве», где предполагалось отождествить абсолютно первые принципы с первыми принципами познания.

Заостряя внимание на формулировках, в каких Лейбниц описывает в этом

тексте содержание и задачи всеобщей науки, автор уточняет, что о всеобщей

науке Лейбниц говорит как об имеющей своим предметом «причины вещей,

гармонию мира, начала и распределение (oeconomiam) истины», а в

заключение определяет всеобщую науку также как «первую науку» (scientia

generalem sive principem), которую, как подчеркивает сам Лейбниц,

Аристотель называл ttiv £t|"rói3nevr|v. Автор выдвигает гипотезу, что

определение всеобщей науки как «искомой науки» Аристотеля прямо

свидетельствует о том, что под всеобщей наукой Лейбниц понимал не что

иное как «первую философию» Аристотеля, которой «надлежит исследовать

сущее как сущее — что оно такое и каково все присущее ему как сущему».

Интерпретация всеобщей науки Лейбница в духе «искомой науки»

Аристотеля также подкрепляется и встречавшимися уже в более ранних

текстах Лейбница определениями всеобщей науки как мудрости и

38

стремления к счастью, так как именно мудростью Аристотель называет «знание общего» и отождествляет ее со стремлением к благу.

В § 8 «Новые горизонты целостной интерпретации философии Лейбница» автор высказывает предположение, что оригинальной лейбницевское определение всеобщей науки как «искомой науки» Аристотеля позволяет рассматривать все тексты, относящиеся к проблеме всеобщей науки, в контексте поиска Лейбницем новой метафизики.

Автор указывает, что одна из ключевых проблем аристотелевской метафизики состоит в несоотнесенности его учения о перводвигателе с учением о природе, движение которой обусловлено имманентными причинами. Кроме того, согласно аристотелевскому определению знания как общего, рациональное познание индивидуума невозможно. В средневековой философии эта дилемма приобрела вид дискуссии о соотношении общего и единичного, или о природе индивидуального. Непосредственным развитием этой проблематики стала лейбницевская идея создания новой науки о творении, в которой Лейбниц предпринимает попытку синтеза двух разнонаправленных философских традиций - схоластики, ориентированной на теологию, и современной Лейбницу философии природы, построенной по образцу декартовской mathesis universalis. Таким образом, методологическая стратегия Лейбница была направлена и на «объяснение феноменов», и на «представление естественной теологии и таинств веры». Решение обеих задач, по словам самого Лейбница, непосредственно зависело от реформы метафизики, которая прежде всего связывалась им с поиском понятийного аппарата, описывающего реальность как данность сознания.

Завершая параграф, автор указывает, что само требование нахождение первых безусловных начал познания было глубоко переосмыслено Лейбницем по мере того, как он постепенно отошел от концепции построения знания на абсолютно первых понятиях (непостижимых для человека) и обратился к стратегии построения знания на «первых истинах для нас», для доказательства которых не требуется доведение анализа до

39

полного разложения понятия, а достаточно лишь показать, что предикат содержится в субъекте высказывания. Это открытие, наряду с концепцией бесконечного континуума божественной субстанции и дискретности мышления, знаменует радикальный разрыв со схоластической метафизикой бытия с ее разделением сущности и существования, учением о первоначальных и производных свойствах субстанции и пр. Исследование генезиса лейбницевского проекта всеобщей науки показывает, что человеческий разум, по убеждению Лейбница, обладает достаточным основанием для построения науки о творении. Не обладая знанием самых первых понятий (атрибутов субстанции), но опираясь на фактические истины опыта, разум восходит к необходимым истинам, которые могут быть положены в основание адекватного познания творения как производного и составного. Между тем эти же самые необходимые истины разума не представляют адекватно природу простой субстанции, но выявляют ее лишь в ее отношение к творению, так что и сам разум, как способность мыслить отношения, реализует себя в акте познания производного как обусловленного. Именно в силу этого познание природы простой бесконечной субстанции лежит вне сферы действия разума, который мыслит лишь отношения (т.е. сложное). Невозможность рационального познания первых понятий означает для Лейбница разрыв с метафизикой Декарта, поскольку ничто из того, что может быть помыслено (т.е. представлено через отношения) не является для Лейбница предельным основанием реальности. Это соображение показывает, что устоявшаяся характеристика лейбницевской философии как философии панлогизма требует существенной коррекции.

В заключении на основании результатов и выводов, полученных в основном тексте, подводятся итоги работы.

Публикации по теме диссертации

Статьи в ведущих рецензируемых журналах, указанных в перечне ВАК Минобрнауки России

1. Математика и метафизика в «Диссертации о комбинаторном искусстве» Г.В.Лейбница. // Вопросы философии. 2011. № 2. С.151-159.

2. Арифметическое исследование комплексий, осуществленное в знаменитой Лейпцигской Академии с разрешения прославленного философского факультета в соискание должности М.Готфридом Вильгельмом Лейбницем. (Пер. с лат. и комм. Н.А.Осминской) // Вопросы философии. 2011. № 2. С.159-167.

3. Проблема первых понятий в философии Г.ВЛейбница: от атрибутов Бога к трансцендентальным идеям. // Вестник РУДН. Серия «Философия». 2011. № 4. С. 6-20.

Иные публикации по теме диссертации

1. Традиция универсального музея: коллекционирование как мировоззрение // Arbor mundi. (Мировое древо) Международный журнал по теории и истории мировой культуры. № 11. М. РГТУ. 2004. С. 96-129.

2. Проблема универсального письма в «Диссертации о комбинаторном

• искусстве» Г.В .Лейбница. // Язык. Философия. Культура.

Материалы конференции студентов, аспирантов и молодых ученых философского факультета ГУ-ВШЭ. Март, 2010.

Осминская Наталия Александровна Проблема всеобщей науки в ранней и зрелой философии Г.В.Лейбница

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Лицензия ЛР №020832 от 15 октября 1993 г. Подписано в печатыЙГ.^2012 г.

Формат 60x84x16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. Печ. Л.1

Тираж 100 экз. Заказ №_

Типография издательства НИУ-ВШЭ 125319, Москва, Кочновский пр-д, д.З

Текст диссертации на тему "Проблема всеобщей науки в ранней и зрелой философии Г.В. Лейбница"

61 12-9/228

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ-ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОСОФИИ

Осминская Наталия Александровна Проблема всеобщей науки в ранней и зрелой философии

Г.В.Лейбница

09.00.03 - «История философии»

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор

Руткевич Алексей Михайлович

На правах рукописи

Москва, 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение...........................................................................................5

Историографический обзор........................................................11

§ 1. Общие тенденции в лейбницеведении........................11

§ 2. Освещение проблемы всеобщей науки в историко-философской литературе......................................................22

Глава I. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ПРОГРАММЫ

ВСЕОБЩЕЙ НАУКИ Г.В.ЛЕЙБНИЦА................................37

§ 1. Проблема единства знания и классификации наук в

античной и средневековой философии...................................42

§ 2. Содержательное единство знания в проекте «Великого

искусства» Раймона Луллия..................................................48

§ 3. Энциклопедизм, пансофия, всеобщая наука:

гуманистический и богословский контекст..............................54

§ 4. Mathesis universalis и натурфилософия......................68

Глава II. ТЕОЛОГИЯ, МЕТАФИЗИКА И МАТЕМАТИКА В «ДИССЕРТАЦИИ О КОМБИНАТОРНОМ ИСКУССТВЕ» (1666): ФОРМИРОВАНИЕ ИДЕИ ВСЕОБЩЕЙ НАУКИ В РАННЕМ ТВОРЧЕСТВЕ ЛЕЙБНИЦА.................................................72

§ 1. Комбинаторика как метафизика..............................77

§ 2. Учение об отношениях и понятие универсальной

гармонии..........................................................................81

§ 3. Перенос метафизики целого и части на структуру

понятия............................................................................84

§ 4. Принципы комбинаторного метода.........................89

§ 5. Математический аппарат комбинаторики.....................92

§ 6. Комбинаторика как ars demonstrandi и ars inveniendi:

критика ars magna Раймона Луллия......................................95

§ 7. Проблема основоположений отдельных наук и

содержательное единство знания..........................................98

§ 8. Проблема универсальной полиграфии......................106

§ 9. Комбинаторика как всеобщая наука?..........................110

Глава III. ПЕРВЫЕ ПРОЕКТЫ ЭНЦИКЛОПЕДИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1660-Х ГГ.: ОТ ИСКУССТВА

ОТКРЫТИЯ К НАУКЕ О ТВОРЕНИИ...............................120

§ 1. Обоснование системы наук в «Новом методе»

(1667).......................................................................................................121

§ 2. Три компонента энциклопедии: необходимое,

гипотетическое и фактическое.............................................130

§ 3. Рациональное и чувственное в дискурсе и опыте......137

§ 4. Два уровня сущего: от учения об универсалиях к учению о творении.......................................................................142

Глава IV. СТРАТЕГИИ ОБОСНОВАНИЯ ПРОЕКТА ВСЕОБЩЕЙ НАУКИ В РАБОТАХ 1670-80-Х ГГ.: ОТ РАЦИОНАЛЬНОЙ ГРАММАТИКИ К НОВОЙ МЕТАФИЗИКЕ...............................................................149

§ 1. Общая характеристика рассматриваемых текстов.....149

§ 2. Эзотерическое и экзотерическое во всеобщей науке.... 152 § 3. Проблема рациональной грамматики: достоверность,

репрезентация, символ.......................................................154

§ 4. Понятия «достоверной науки», «всеобщей науки», «мудрости», «энциклопедии», «науки о счастье»....................156

§ 5. Классификации наук в «Плане написания новой

Энциклопедии методом изобретения».................................158

§ 6. Структура всеобщей науки и метод: полемика с

Декартом и проблема первых понятий...................................170

§ 7. Всеобщая наука как новая метафизика: от атрибутов

Бога к трансцендентальным идеям.......................................182

§ 8. Всеобщая наука как искомая наука.......................188

§ 9. Новые горизонты целостной интерпретации философии Лейбница........................................................................191

Заключение.................................................................203

Литература...............................................................211

Введение.

Актуальность темы исследования.

Творчество Готфрида Вильгельма Лейбница представляет собой яркую страницу в истории европейской философии Нового времени. С его именем, так же как и с именами Рене Декарта, Фрэнсиса Бэкона и Исаака Ньютона, связано становление самосознания эпохи Нового времени как периода торжества научного знания.

Существенной особенностью философии Лейбница являются универсалистские интенции, сообразно которым Лейбниц проявил себя в самых разнообразных областях знания - логике, математике, физике, метафизике, теории познания, теологии, юриспруденции, психологии, истории, филологии, а также в области практических наук (в частности, в архитектуре и горном деле). О том, насколько весомым был вклад Лейбница в эти науки, свидетельствует то обстоятельство, что каждая из них считает Лейбница «своим». Так, логики почитают Лейбница как основоположника символической логики и логического исчисления понятий, математики - как первооткрывателя дифференциального исчисления, психологи - как провозвестника феноменологии и т.д. Парадоксальным образом, универсализм Лейбница привел к тому, что представление о Лейбнице-энциклопедисте де факто подменяется образом «узкого специалиста».

Одной из причин подобной метаморфозы можно считать то обстоятельство, что в посвященной Лейбницу исследовательской литературе сложилась традиция определять его как приверженца формалистической логики, стремившегося организовать весь круг дисциплин по образцу математики. В русле этой традиции

истолковывалась и так называемая всеобщая наука Лейбница, которую со времен первопроходца лейбницеведения Луи Кутюра принято было понимать в методологическом ключе - как новую математизированную логику, служащую эвристическим инструментом для приобретения новых знаний. Тем самым всеобщая наука Лейбница была редуцирована к формальному дедуктивному методу искусства открытия в духе mathesis universalis Декарта, а ее связь с метафизикой оказалась непроясненной. Между тем именно к средоточию лейбницевского проекта всеобщей науки - его учению об универсальной характеристике - принято возводить символическую логику, создание которой радикально изменило концептуальный инструментарий современной философской мысли.

Кризис дисциплинарного деления наук, с одной стороны, и возросшее значение науки в современном мире, с другой, заставляют нас вновь обратиться к феномену универсализма Лейбница и задаться вопросом о возможности построения целостной и нравственно значимой картины мира на основе императива научной достоверности. В связи с такой постановкой вопроса само понятие всеобщей науки у Лейбница требует нового терминологического и содержательного прояснения - следует ли подразумевать под ним исключительно методологию, или же всеобщность scientia universalis не ограничивается единством органона наук, но охватывает также и то, из чего науки берут свое начало? Ввиду устоявшегося определения Лейбница как одного из главных провозвестников современной логики, поставленный нами историко-философский вопрос напрямую связан с центральной для современной философии науки дискуссией о природе когнитивности, границах рациональности, языке мышления и онтологическом статусе искусственного интеллекта.

Научная новизна

Данная диссертация представляет собой первый в отечественной и зарубежной исследовательской литературе опыт целостной реконструкции лейбницевской программы всеобщей науки. В работе впервые подробно прослеживается генезис идеи всеобщей науки в раннем творчестве философа от юношеских работ философа середины 1660-х гг. до 1688 года, когда, по суждению Бертрана Рассела, метафизика Лейбница в целом уже сформировалась. Впервые в истории лейбницеведения предпринята попытка рассмотрения лейбницевской scientia generalis в широком историко-философском контексте традиции всеобщей науки, охватывающем как ближайшее окружение философа, так и различные течения новоевропейского энциклопедизма XVI-XVII вв. В исследовательский оборот вводится значительный массив оригинальных текстов Лейбница, ранее не переведенных на русский язык. В работе освоены и творчески переработаны новейшие результаты архивной работы последнего десятилетия, достигнутые в рамках подготовки академического издания сочинений Лейбница лейбницеведческими исследовательскими центрами Мюнстерского университета и Берлин-Бранденбургской Академии Наук. Кроме того, в диссертации привлекается к рассмотрению обширный круг малоизвестных источников, образующих контекст лейбницевской программы всеобщей науки (сочинения И.Г.Алстеда, И.Г.Бистерфельда, Э.Вейгеля, Д.Швентера, Д.Дзабареллы, Б.Кеккермана и др.), также по большей части не переводившихся на русский язык и не анализировавшихся в отечественной историко-философской литературе. Привлечение данного материала позволило автору исследования сформулировать целостную интерпретацию выдвинутой Лейбницем концепции всеобщей науки как системообразующего

содержательного ядра всей философии Лейбница, связующего воедино ее теологические, метафизические, теоретико-познавательные, натурфилософские, естественнонаучные и политические компоненты. Представленная интерпретация призвана пересмотреть целый ряд устоявшихся историко-философских стереотипов, прежде всего широко распространенное убеждение в формально-инструментальном характере всеобщей науки Лейбница как органона знания, представляющего собой аналог картезианской mathesis universalis. Вразрез с этой традицией, в представленном исследовании выдвигается и обосновывается тезис, согласно которому всеобщая наука Лейбница представляет собой опыт построения новой науки о творении и новой метафизики, которая, по замыслу автора, по своим функциям должна была выступить в качестве аналога «первой философии» Аристотеля.

Предметом исследования является концепция всеобщей науки, как она была сформулирована в ранних и зрелых сочинениях Г.В.Лейбница.

Объектом исследования является обширный массив оригинальных текстов Лейбница на латинском, французском и немецком языках, датируемых периодом между 1666 и 1688 гг., а также оригинальные тексты сочинений латинских, французских и немецких авторов, послужившие непосредственными источниками лейбницевской программы всеобщей науки.

Цель работы

Цель исследования заключается в определении содержания, места и значения концепции всеобщей науки в философии Лейбница.

Задачи исследования

Соответственно поставленной цели, исследование предполагает решение следующих задач:

- опираясь на предварительную реконструкцию контекстов дискуссии по проблемам построения всеобщей науки в истории европейской философии в предшествующий Лейбницу период, выявить степень интегрированности в нее лейбницевской философии;

- рассмотреть круг философской проблематики в ранний период творчества Лейбница на предмет выделения тех тематических блоков, которые соответствуют традиции всеобщей науки;

- проследить развитие этих тематических блоков в ранний и зрелый период творчества философа, установить как содержательную, так и терминологическую преемственность между различными текстами, документирующими это развитие;

- опираясь на рассмотрение различных случаев оригинальных лейбницевских указаний на предмет и содержание его всеобщей науки, выявить синонимические ряды терминов, которыми философ пользовался для описания своего проекта;

- ввести в отечественный исследовательский обиход новые, ранее не известные русскоязычному читателю тексты Лейбница, остававшиеся вне поля зрения исследователей, сосредоточенных на изучении формирования и развития философии раннего Нового времени.

Теоретическую и методологическую основу данного исследования составляют комплексный анализ и системный подход к изучению первоисточников и различной историко-философской литературы российских и зарубежных авторов по рассматриваемой теме. При работе над диссертацией использовались как общенаучные методы индукции, дедукции, синтеза, аналогии, выдвижения и проверки гипотез, так и специальные методы герменевтического, диахронического, интертекстуального анализа первоисточников, реконструкции, экстраполяции.

Апробация работы

Результаты проведенного исследования представлены в следующих публикациях автора:

Традиция универсального музея: коллекционирование как мировоззрение // Arbor mundi. (Мировое древо) Международный журнал по теории и истории мировой культуры. № 11. М. РГГУ. 2004. С. 96-129.

Проблема универсального письма в «Диссертации о комбинаторном искусстве» Г.В.Лейбница. // Язык. Философия. Культура. Материалы конференции студентов, аспирантов и молодых ученых философского факультета ГУ-ВШЭ. Март, 2010.

Математика и метафизика в «Диссертации о комбинаторном искусстве» Г.В.Лейбница. // Вопросы философии. 2011. № 2. С.151-159.

Арифметическое исследование комплексий, осуществленное в знаменитой Лейпцигской Академии с разрешения прославленного философского факультета в соискание должности М.Готфридом Вильгельмом Лейбницем. (Пер. с лат. и комм. Н.А.Осминской) // Вопросы философии. 2011. №2. С. 159-167.

Проблема первых понятий в философии Г.В.Лейбница: от атрибутов Бога к трансцендентальным идеям. // Вестник РУДН. Серия «Философия». 2011. № 4. С. 6-20.

Историографический обзор

§ 1. Общие тенденции в лейбницеведении.

Несмотря на обилие исследовательской литературы, посвященной творчеству Лейбница, во многих важнейших аспектах оно все еще остается недостаточно изученным. Как известно, Лейбниц не оставил после себя обобщающего сочинения, где систематически излагалось бы его учение, и уже один этот факт сам по себе служит всем исследователям творчества Лейбница пищей для размышлений1. Основной формой изложения идей для Лейбница всю жизнь был жанр набросков и научной переписки. Не случайно один из исследователей философии Лейбница Томас Лиске назвал его философом диалога, указывая тем самым, что для Лейбница жанр дискуссии был одним из важнейших методов научного разыскания2. Парадоксальность этой ситуации станет еще очевиднее, если учесть, что, как подчеркивает другой крупнейший современный исследователь творчества Лейбница Николас Решер, Лейбниц был первым в истории европейской философии мыслителем, который характеризовал собственную философию как систему и ввел это понятие в философский терминологический лексикон3.

В силу этих причин историко-философское осмысление лейбницевской мысли вплоть до наших дней идет бок о бок со систематизацией его архивного наследия, так как и реконструкция философского развития Лейбница, и осмысление внутренней

1 Единственным крупным сочинением, опубликованным Лейбницем при жизни, были «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла» (1710). Публикация «Опытов о человеческом разумении», созданных философом в 1703-1704 гг., была отложена Лейбницем из-за кончины Локка, развернутую полемику с которым представляет собою этот объемный труд, и осуществилась только в 1765 г.

2 Liske М.-Т. Gottfried Wilhelm Leibniz. München, 2000, S. 11. Ср. также: Meier-Kunz A. Die Mutter aller Erfindungen und Entdeckungen. Ansätze zu einer neuzeitlichen Transformation der Topik in Leibniz' ars inveniendi. Würzburg. 1996. S. 154-175.

3 Rescher N. Leibniz and the Concept of a System // Studia Leibnitiana. BdJ3. H.l. (1981). P. 117.

взаимосвязи его идей возможны только при наличии возможно более полной и возможно более достоверной базы источников4. На протяжении 18 - первой половины 19 вв. основные усилия исследователей были направлены именно на публикацию и систематизацию архива философа - переписки, философских, политических, юридических и пр. сочинений5. Эта, на первый взгляд, сугубо техническая задача потребовала огромных усилий и продолжительного времени, поскольку решение её было осложнено разрозненностью архивных материалов, составивших наследие мыслителя. В ходе многолетнего труда нескольких поколений ученых читателям постепенно становился доступен все более обширный массив источников; однако и сегодня большая часть рукописного наследия Лейбница все еще остается неизданной. Рукописный архив Лейбница насчитывает около 50 ООО единиц хранения на более чем 150 ООО страниц. В их число входят около 15 ООО писем, написанных Лейбницем или адресованных ему, при этом общее число корреспондентов философа составляет около 1 100 человек. Около 40 % архива составляют латинские тексты, 35 % написаны на французском, остальные - на немецком языке.

Первые значительные историко-философские работы, нацеленные на обобщение лейбницевского учения, относятся преимущественно к середине и второй половине XIX века, когда философия Лейбница стала рассматриваться как альтернатива спекулятивному идеализму. Примерами могут послужить эпический философско-биографический труд Куно Фишера, составляющий третий том его монументальной «Истории новой философии»6, а

4 О составе архива Лейбница см.: Strikland L. Leibniz reinterpreted. London, 2006, p.3; Shorter

Leibniz Texts: A Collection of New Translations. London. 2010. Translated by Lloyd Strikland. p. 24.

5 Об истории публикации архива Лейбница в XVIII-XIX вв. см.: Fischer К. Geschichte der

neueren Philosophie. Dritter Band. Gottfried Wilhelm Leibniz. Heidelberg. 1902. S. 317-324.

6 Fischer K