автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.04
диссертация на тему: Проблемы художественного творчества в католической эстетике (формирование и сущность концепции искусства в томистской философской традиции)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы художественного творчества в католической эстетике (формирование и сущность концепции искусства в томистской философской традиции)"

РГО од

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. ЛОМОНОСОВА

Специализированный Совет (Д.053.05.21) по философским наукам

На правах рукописи

ДЗИКЕВИЧ Сергей Анатольевич

ПРОБЛЕМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА В КАТОЛИЧЕСКОЙ ЭСТЕТИКЕ

(ФОРМИРОВАНИЕ И СУЩНОСТЬ КОНЦЕПЦИИ ИСКУССТВА В ТОМИСТСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ)

(Специальность 09.00.04. — эстетика)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 1993

Работа выполнена на кафедре эстетики философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор ЯКОВЛЕВ Е. Г.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор АФАСИЖЕВ М. Н. кандидат философских наук ЗОТКИНА О. Я.

Ведущая организация — Российская государственная академия сферы быта и услуг, кафедра философии

Защита состоится « » 1993 г. в 15 часов на

заседании специализированного Совета (Д.053.05.21) по философским наукам в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова по адресу: г. Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, философский факультет, аудитория 1157.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале гуманитарных факультетов МГУ им. М. В. Ломоносова.

Автореферат разослан «¿^ »л/усс1.с1993 г.

Ученый секретарь специализированного Совета

КУЗНЕЦОВА Т. В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа представляет собой попытку приблизиться к истиннону значению интерпретации основных проблем художественного творчества в католической эстетике. Эта попытка была осуществлена на основании исследования историко-философского генезиса и сущности концепции искусства в философской традиции, восходящей к Св.Фоме Аквинскому. Рассмотрение античной предыстории, становления и универсального с фор;,тения томистской РЫ[Ъ50рЫа эегепгиз - вот что составляет непосредственный содержателышй контекст данной работы. Этот контекст, по намерению автора, 1редполагает выявление роли понимания сущности человеческого гворчества в этом процессе формирования универсальной философии 5ытия и способен привести к распознанию того уникального суб~ !такциального значения, которое получает каждый действительный ««.«шеи искусства в томистском универсуме актуально существуо-¡9Г0. Автор надеется также, что этот непосредственный содержа-ельный контекст способен хотя бы в некоторой степени дать пред-тавление о том истинной содержании настоящей работы, приближе-ие к которому составило главный мотив ее и которое заключается уловлении того, что называется "духом католицизма, выражаемо« зуловимой дискурсией поэзией как искусства, так и самой филосо-яи.

Актуальность исследования. В отечественной историко-философ-сой и историко-эстетической традиции задача целостного исследо-1ния католической эстетики или, тем более, специфических спосо->в Понимания затрагиваемых в ней проблей никогда не ставилаоь к таковая, как имеющг статус самодостаточной цели исследова-я. Это было обусловлено вполне определенными пр--чинами как до

_ о —

революции 1917 года, так и после нее. Если до революции подобный подход был сопряжен с большими проблемами, что было связано с диктатом официального православия, то после нее эти проблемы стали проистекать сначала от воинствующего атеизма, а затем от некоего симбиоза в государственной идеологии внешнего атеизма с попустительством внешнему, чисто ритуальному, "бытовому"право-славию, сопряженному с нетерпимостью ко всем другим конфессиям, но в особенности - к католицизму. Подобная ситуация делала вевоз-можнш приближение к вневременному, надвременному духу католической философии, без чувства которого истинный смысл феноменов католического сознания, будь то в философии или в искусстве, остается закрытым для понимания.

Поэтому среди работ, вышедшее в нашей стране как до, так и после революции и так или иначе затрагивающих проблемы католического сознания, наиболее проницательными в отношении этого, истинного, сокровенного их значения оказались те, которые стремились исследовать эти явления как таковые, т.е. вне чуждого им идеологического контекста. К подобным работам относятся, например, те, которые рассматривают обнаружения надвременного католического духа в различные периоды видимой истории с точки зрения их неповторимого исторического своеобразия, стремятся идентифицировать их через трудноуловимый, но столь явственный для эстетического чувства, "аромат эпохи", "дух времени". К исследованиям этого рода также могут быть отнесены те сочинения, в которых общехристианские авторитеты, в особенности - Св.Августин, рассматриваются с точки зрения их универсального вклада в христианскую теологию и уникального единства их духовного опыта, но не исходя из православных доктрин, как исходных посылок, предзадан-

них самому постижению. Третью группу в числе такте исследований составляют творения отечественных философов, сознательно продолжающих традицию метафизического философствования и потому отда-ащих должное тем несомненным учителям в отой традиции, которые просто в силу единственности своего субстанциального бытия не могут быть помышлены отдельно от католической традиции. К числу авторов, труди которых имелись в виду в этом абзаце принадгехат Л.П.Карсавин, О.А.Добиаш-Рождественская, Е.Н.Трубецкой, В.С.Соловьев и в разной степени другие отечественные авторы, так или иначе, желая того или нет, указавшие самим содержанием своих бот тот путь, по которому совершали свое восхождение величайш'з католические авторитеты и потону сумевшие передать вместе с хои времени" и "духом личности" и надвреыенный дух универсального католического христианства.

'!то касается работ, которые специально затрагивали проблемы католической эстетики, то наиболее глубокие из них также отга-сятся к числу исследований исторических, где рассмотрение фэио-ыенов надвременного католического сознания сказывается об исследовании истории философии, эстетики и культуры В тот или иной период их развития /С.С.Аверинцев, В.В.Бычков, А.Я.Гуревич, К.М.Муратова, В.И.Уколова, Е.П.Ювалова и др./. Эти исследования, конечно, не могли не затрагивать гак или иначе католического понимания природы и универсального значения художественного творчества, его концепций /напр., К.М.Муратова в книге "Мастера французской готики"^достаточно подробно излагает концепции творчества Св.Августина, Гуго Сен-Викторского, Св.Бонавентуры, Св.Фош/,

L. Муратова K.M. Мастер? французской готики ХП - ХШ веков. Про-5лемы теории, и практики художественного творчества. М., 1988.

однако целостного исследования становления и сущности характерного и непреходящего отношения к искусству, связанного именно с самим духом католицизма, насколько это известно автору, на русском языке не предпринималось.

Таким образом, исследование, стремящееся к сущности католического отношения к искусству, рассматриваемому в свете его аналогии Божественному Творению, представляется весьма актуальный, и^о в противном случае характерные и в высшей степени содержательные высказывания католических авторов на этот счет так и останутся, как это было и раньше, понимаемыми поверхностно, то есть - ложно. К числу таких суждений, истинный смысл которых должен стать, по мысли автора, ясным в результате настоящей работы, относятся выверенные в методологическом отношении слова известного католического теоретика К./дама из его труда с характерным названием "Дух католицизма": "Искусство является родным для католи-

„т

цизма, ибо почтение к телу и природе является родным для него .

В обстоятельствах нашего времени поиск общего языка, который связал бы христиан всех конфессий, верующих всех религий, верующих и атеистов, есть в субстанциальном смысле жизненная необходимость для человечества вообще и в особенности для той, где находится Московский университет, страны. Однако, невозможно понять собеседника, не сделав его духовный опыт предметом своего собственного духовного освоения и потому говоря с ним на чужом для него языке, обрекая тем самым на непонимание и себя. В освоении этого языка универсального субстанциального смысла, в формировании которого постижение природы творчества сыграло несравненную роль - в освоении этого характерного языка перенниальной

I. Adam К. The 5pint of Catholicism. Qarden С!U /N.Y./. 1.954. P. 162. . У

- б -

лософии томизма, наиболее адекватно выражающей, как убежден автор, сам "дух католицизма", в почтительной передаче результатов этого освоения и заключено, как представляется автору, то оправдание его работы, под которым обычно и подразумевается "актуальность исследования".

Степень изученности предмета исследования. Сказанное выше в известной степени уже характеризует степень изученности предмета исследования в отечественной литературе. Однако, именно в силу указанных выше обстоятельств автор опирался прежде всего на зарубежную, прежде всего - католическую по духу - литературу, где различные аспекты католического отношения к художественному творчеству рассматриваются систематически и скурпулезно, как в преимущественно историческом, так и в собственно теоретическом контексте. Поэтсиду к сказанному вте должен быть прибавлен общий зГ" ,ор литературы, которая была доступна автору и которая позволила ему взглянуть с разных точек зрения на процесс становления I сущность католического понимания природы художественного твор-гества, которое наиболее совершенно воплотилось в универсальной философии томизма.

Все многочисленные литературные источники, которые находились I поле зрения автора, помимо источников в собственном, прямом ;мысле слова, могут быть систематизированы с точки зрения их от-юшения к предмету исследования следующим образом, . Сочинения, рассматривающие интересующие автора феномены куяь-уры, так или иначе выражающие определенное понимание природы ворчества, в контексте эстетически завершенной философии иото-ии /Ф.Б.Артц, П.Бадил^и, М.Блок, Т.Н.ГраноЕский, О.А.Добиаш-ождественская, Н.Земон Дэвис, Л.П.Карсавин и др.; особенно в

этом ряду должен быть отмечен Й.Хейзинга, что будет разъяснено ниже/.

2. Сочинения, в которых рассматриваются общие философские и теологические проблемы творчества у; Творения /помимо собственно католических работ современных авторов, скорее относящихся к источникам/.

3. Исторические исследования состояний общества, в контексте ко--орых происходит становление католической концепции искусства.

4. Работы по истории философии вообще, в которых особенно содер-яательно излагаются проблемы соотношения античной и средневековой традиций философствования, различных стадий развития средневековой философии, послесредневековой христианской философии вообще и католической в особенности /Э.Шильсон, Ф.Ч.Конлстон,

Э.Колледж, Дж.Маренбон, Ж.Маритен, Д.Ноулз, Р.Дж.Хенли, М.Хэй-рен, Х.Чедвик, М.Д.Шегао и др./.

5. Христианские сочинения по истории церкви, учений /Т.Бокеккот-тер, Дж.Дж.Коултон, Д.Фишер и др./.

6. Светские сочинения по тем же проблемам /К. Каутский, А.Б.Рано-вич и др./.

7. Светские сочинения по проблемам католической философии /А.Р.Бургете, Б.Л.Губыан, Б.Ю.Кузьмицкас и др./.

8« Светские сочинения по проблемам религиозной эстетики,соотношения искусства и религии /Д.М.Угринович, Е.Г.Яковлев и др./.

9. Специальные фклософско-зстетические и психологические работы по проблемам художественного творчества /М.Р.Банди, о котором ниже будет сказано особо,.М.М.Бахтин, Л.С.Выготский, Р.Ин-гарден, А.Ф.Лосев и др./.

10. Культуролргические к искусствоведческие сочинения по пробяз-

нам художественной культуры вообще и по проблемам художественного творчества в особенности, среди которых наиболее важными для данного исследоваш-1я были те работы, которые специально рассматривают различные явления художественной культуры Средневековья /С.С.Аверинцев, И.М.Бахтин, А.Я.Гуревич, И.Н.Голеницев-Кутузов, А.К.Дживелегов, Л.Ф.Шегин, Е.М.Мелетинский, Ю.М.Лот-иан и др./.

II. Работы, исследующие на уровне единства личности, духовного опыта кизнь, учения и другие деяния тех католических авторитетов, чьи взгляды исследуются в настоящей диссертации /т.н. работы "по персоналиям", среди которых по вполне понятным причина!! особое внимание уделялось сочинениям христианских авторов/ /Э.Жильсог?,Э.Кеши, ¡Х.Маритен, А.Пегнс, И.В.Попов, А.Пареди, Г.К.Честертон, Р.Дж.О'Коннел и др./.

I? Общие работы по философии искусства, особенно принадлежащие к трансцендентальной традиции /пошшо католических сочинений, относящихся к источникам по данной теме/ /Ф.В.Шеллинг, С.Т.Коль-ридл, Ф.Елегель и др./.

13. Общие работы по истории эстетики, содержательно рассматривающие проблемы средневековой эстетики, христианской эстетической мысли /К.Гилберт а Г.Кун, М.Ф.Овсянников, В.Татаркевич, В.П.Шестаков и др./.

14. Общие изложения истории искусства, особенно те, где более подробно рассматривается средневековое искусство Западной Европы; специальные исследования по проблемам западноевропейского средневекового искусства, христианского искусства вообще /М.В.Алпатов, Г.Вельфлин, Б.Р.Виппер, И.Е.Данилова, В.Н.Даркевич, Ц.Дворяак, -Н.Я.Либман, К.М.Муратова,Ц.Г.Нессельштраус, Е.П.Юва-

лова и др./.

15. Издания обзорного и справочного характера по проблемам истории культуры, теории искусства, истории христианского искусства

и др. /Art and Architecture of Christianity /Ed. by G>. Frere-Cook. Crevefand, W2; LfberaF Arts Dictionary / Ed. by M.A.Pei and hCiainor. N.Y., 1952; MatthewD. Alias of Medieval Europe. Oxford, 1983 ; etc/. T

16. Трактаты художников о творчестве, рассматриваемом в свете собственного опыта /А.Дюрер. В.Брюсов, О.Мандельштам/.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования заключается в рассмотрении способов разрешения основных проблем художественного творчества, характерных для католической эстетики. Для достижения этой цели в данной работе предпринимается попытка исследовать с точки зрения истории формирования и сущности концепцию искусства в томистской философской традиции, наиболее полно выражающей все тенденции и мотивы католического мировоззрения Еообще и католической эстетики в частности /как это понимает и что обосновывает автор в своей работе/. Реализация этой попытки осуществляется как разрешение двух общих задач исследования: поиск философского ключа к тошстской концепции творчества в ее античной предыстории /Пифагор, Платон, Аристотель, Плотин/, рассматриваемой как формирование отношения к искусству в свете античного типа трансцендентального эстетизма /I глава/ и исследование с точки зрения истории и сущности собственно христианского понимания художественного творчества как аналогичного Божественному Творению, становящегося возможным лишь со становлением нового, христианского типа трансцендентального эстетизма, явленного впервые Св.Августином и доведенного до универсальное совершенства Ср. Фомой /П глава/. Б связи с этими общими задача-

ка в работе ставятся и более частные в отношении предмета исследования, но более широкие вообще проблемы: проблема бытийст-венного эстетизма философии вообще и смены его типа как причины принципиального изменения способа философствования при переходе от античности к Средневековью; проблема соотношения философии как эстетики бытия и эстетики в качестве специальной философской дисциплины; проблема понимания философского текста как одного из обнаружений эстетически постигаемого единства духовного опыта личности; проблема специфики эстетического существования кш: диалога двух разумных субъектов и другие проблемы, разрешение которых необходимо в развитии исследования на разных его стадиях.

Теоретико-методологические основания. Общефилософской методологией настоящего исследования является, как это обосновывается ро введении к диссертации, Аристотелево понимание предмета науки философа как сущего как такового вообще и его концепция становления, дающая вследствие эстетической ее природа единственно удовлетворительное философское понимание сущности художественного творчества как приведения данным художником в актуальное существование нового сущего /определенного нечто/. Помимо адекватности этой концепции самой природе человеческого искусства, поскольку она также эстетична в сущности /что убедительно показано А.Ф.Лосевьы в отношении античной философии вообще и Э.Вильсоном в отноиении именно концепции становления/, доводом в пользу соответствия этой методологии предмету исследования является го, что сам этот предмет /томистская философская традиция с неотделимой от нее концепцией искусства/ на ыоает быть понята во всей золноте его значения вне атой методологии. К методологии понииа-

ния и интерпретации явлений истории культуры вообще и в особенности культуры Средневековья автор относит эстетический же по природе подход, обнаруженный, Й'.Хейзингой в его книге "Осень Средневековья", где эпоха в истории культуры созерцается как самодостаточная целостность и самодостаточная ценность* б свет© чего только и становится ясным истинный смысл каждого из ее явлений, раскрывающийся через постижение их необходимой /совершенной/ форш. Отношение автора к Средним, векам и. их культуре в ее целостности связано также ~ позицией в» отношению к ним романтизма /Новалис, Блейк/, которая, неразрывна) о их отношением к природе творчества, созерцанию, воображению, интуиции. Это отношение, по мысли автора, не противоречит другим путям понимания и интерпретации традиций средневековой культуры, реабилитирующим их в сознании "современного человека* /через процесс изучения и рассуждения/, но предполагает единство с ними, как в средневековом сознании мистическое постижение едино со спекулятивно-логическим в духовном опыте каздой личности, будь этот человек известен как мистик или схоластический авторитет. О роли романтического отношения в постигающей реабилитации Средневековья человеком Нового времени точно сказана <щ»да из. современных медиевистов: "Изучение Средних веков,, средневековой лиг тературы, искусства и архитектуры! ... не может избежать /влияг-ния/ обращения вокруг них в Романтическую эпоху. Исследования той эпоха позволили создать тот род культурного мира, который мы до сих пор берем за образец. Писатели, столь близкие нам по времени, как Вольтер или Гиббон,, нашли- бы безвкусным наш вкус к романтическому воображению, который стоит за нашими идеями, о

Средних веках как стране тайны, воображения и величия. Средние века Вальтера Скотта, Рихарда Вагнера, Эшануеля Виолле-ле-Дюка, братьев Грины, Джона Рескина, Уильяма Морриса, со всеми их недостатками, неизбежно все еще указывают нам путь назад к своим оригинальный средневековым вдохновителя!!. Те, кто следует этики пу-тяш и стремится прийти к свежим понятиям о Средних веках, могут избежать романтических интерпретаций, но они продолжают отдавать долЕное романтизму как таковому за желание открыть вновь непонятый мир. Средние века "существуют" только в современном воображении как очевидное место для человеческого разума для того, чтобы он проявил весь свой потенциал, потому что в Средние века угш большинства лвдей не были усиленно субъективизированн образованием, соответственно выносящим вердикт идеалам немногих. Нногиэ лдди достигали влиятельного положения, не будучи формально образованными вовсе. Как результат, здесь существовало неким образом более возможности для того, чтобы своенравное человеческое воображение утвердило себя"*.

Инициирующая сила этого влияния романтизма, возвращающего к пониманию непонятого прошлого, предстает в книге М.Р.Банди "Тео-рта воображения в классической и средневековой толп", который во введении к ней говорит, что именно стремление понять значение, вкладывавшееся романтиками /Блейк, Кольрида, Водссорт, др./ в-понятия воображения п фантазии заставило его вернуться к средневековой схоластической п мистической традиции, а необходимость понять истоки последней - к античному философствованию, в вели-

I. Matthew D. The Idea of-the MidctteAges// Matthew' D. At fas of Medievaf Europe. Oxford, 1983. P. 16.

ких системах которого /Платон, Аристотель, неоплатоники, стоики/ втй понятия впервые были определены в связи с тем, что в них • /именно у Платона/ Епервые рефлективно, как термины, обозначающие понятия, стали употребляться слова "обнаружение", "образ". В результате появился выдающийся труд, поистине всеобъемлюще исследующий античное и средневековое отношение к художественного творчеству, рассматриваемому с точки зрения его сущности, и такого труда потребовал именно поэтический импульс романтизма, d том числе - и необычайной точности, скурпулезности историко-философского и этимологического исследования, оказавшим очень значительное влияние на автора данной диссертации, равно кап и оказавших-, ему неоценимую помощь в приближении к действительному значению понятий и концепций античной мысли, касающихся творчества /в особенности - в том, что касается этимологических проблей происхождения античного философского языка и понимания творчества у Платона в разные периоды его философствования/^.

Такшл образом, оказывается, что именно для эстетика и во всякой случае в отношении Средневековья сомнения Гадашра /"Истина и метод"/ в возможностях роыантичезкой герменевтики оказываются отнюдь не безусловными в своей обоснованности. Так, в случае данной работы для ее автора было очень важным инициирующим моментом чувство того, что поэзия как "героиня философии", по Но-валису, не противоречит, но, напротив, предполагает то, что

I. Bundy M.W. The Theory of Imagination in CrassicaT and Mediaevar Thought. Phir&defpWa /ра / 19 78.

i^TrfJ^T'' Uh,V' Hnnois Studies In lingua®? ami Literature, v/or. vii. 1927. No 2-3/

универсальной "теорией поэзии" /философией/ будет реабилитированная для христианского сознашш философия Аристотеля. Подобная реабилитация б христианской сознании философни Аристотеля происходит именно через усилия и просветленное понимание Св.Фоны, труды которого произвели в европейской христианской философии "аристотелианскую революции" /Честертон/. Следовательно, поскольку дальнейшее развитие линии Аристотеля в европейской традиции опосредовано влиянием Св.Фомы /только здесь семена этой фшюеофни дали всходы, говорит 1'аритенV, пусть даже ив отталкивании от него как "от противного" /Хайдеггер, "Исток худокосг-венного ".'порзнип"/, то пдействительная реабилитация Аристотеля как авторитета не может но быть опосредована ре-

абилитацией его понимания как Философа у Св.Фомы. Путь к послед" ней же, как ин видели, для современного человека, как и у всего человечества, закономерно пролегает через романтизм именно в связи о "сущностной метаморфозой герменевтики" при переходе к нему от эпохи Просвещения.

Научная новизна, которую автор может усмотреть в своей работе, нокет заключаться в той, что в ней предпринимается попытка целостной интерпретации католического отношения к художественному творчеству через выявление в процессе исследования происхождения и сухости томистской концепции искусства сущностных характеристик католического сознания вообще: его постоянной открытости Вечному Бытиюе Абсолютному Совершенству н, как следствие, надвре-аенной преемственности и универсальности.

Возможное использование ожидаемых результатов работы, в слу-

[. магнат J. [.а. рЬП'о5орЫе Ьегс^оЫегте Р. 1930 ■>. 439 /еЛ438, 440-441, 443, 145,452-4 54, еЬс/.'

чае, если цель ее достигнута, может быть взглядом на все феномены католического сознания, в особенности философию, эстетику, искусство, как открывающие свое истинное значение только в свете сущностных характеристик, о которых сказано выше и которые саш открываются только через постижение "земного реализма томистской метафизики"^, как становится ясным в этом свете универсальный и субстанциальный смысл высказывания К.Адама о родственности искусства католицизму, приведенного выше в качестве примера того, что, как рассчитывает автор, должно стать ясным в результате данного исследования. Поэтому ожидаемые автором результаты работы могут быть использованы при интерпретации феноменов католического сознания, вовлекаемых в исследование в истории философии, истории эстетики, культурологии, истории искусства, и нек. др. областях знания, где эстетический аспект постижения не может быть элиминирован.

Апробация работы. Основные результаты и выводы работы отражены в публикациях автора по теме диссертации, его устных выступлениях в научной аудитории. Диссертация обсуждалась на кафздре эстетики философского факультета МГУ им. Ы.В.Ломоносова 18 января 1993 года и рекомендована к защите.

Объем и структура работы. Диссертация состоит иг введения, двух глав, заключения и библиографии. Ее объем составляет 295 страниц машинописного текста. Список литературы включает 400 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертации обосновывается выбор ее теш, рассматриваются методологические проблемы исследования, определяпт-

I. вГ^ст £. РгипЬ'то, аи.с| ЯедПЧу. М.у.Л9137. Р X

ся его цель и задачи и соответствующая им структура, разбирается вопрос о степени изученности предмета исследования и, соответственно, об источниках и другом литературном материале, которым пользовался автор. Введение'заканчивается определением предполагаемых результатов работы и их возможной научной новизны и перспектив их возможного использования.

Первая глава работы носит название "Становление католической философской традиции понимания художественного творчества: античная предыстория важнейших принципов". Во вступительной части глг*-еыавтор обосновывает, почему в исследовании католического понимания проблем художественного творчества необходимо рассмотрение его античной предыстории, а также то, в какой мере античная традиция и ее величайшие представители могут полагаться предысторией средневекового христианского философствования. В связи с этим противопоставляются две крайних тенденции: "дезллинизации" христианской теологии и "деиудаизации" христианства и формулируется тот подход в соотношению античной и христианской философии,-который автор пологает справедливым, а также то, как он должен быть применен в данной работе. В первом параграфе первой глагы /"Сущностный эстетизм античной философии как основание понимания эстетической деятельности и источник основных подходов к художественному творчеству"/ разбирается вопрос о том, каково самое широкое-значение, в котором возможно потягать эстетическое постижение, я, следовательно, то предельно широкое понимание эстетики, в котором она может и должна соотноситься с философией вообще, и, в частности и в особенности, с античной философией как началом философии в Европе. Опираясь на опыт исследований Лосева я Жильсо-

на, с разных сторон подошедших к одинаковой оценке этого соотношения, автор стремится показать, как в случае Демокрита, Платона, Аристотеля адр, античных авторитетов их философия в наиболее общем ее созерцании ость эстетика бытия /Лосев/ и потому их философия природы не йоге г не быть одновременно философией художественного творчества, как это убедительно показал на примере Аристотеля Кильсон /"Живопись и реальность"/. Следовательно, определяется тот предельный контекст, в котором будет далее рассматриваться эстетическое постижение художественного творчества и то, <та> этот контекст создав.^я самой эстетической природой философии; и, следовательно, то, что античная философия долина быть рассмотрена как процесс формирования этого контекста, важнейшие для дальнейшего исследования стадии которого анавдрттся в других параграфах первой главы.

Во втором ее параграфе /"Пифагор и понимание поэзии в его философии. Значение пифагорейской концепции природы поэзии для становления католической доктрины Творения и творчества"/ автор рассматривает, опираясь на недавно опубликованный перевод "Жизни Пифагора" Яшзлиха, как у Пифагора одновременно с осознанием идеи философии, ее предмета, появляется концепция двоякого сущего -вечного, неизменного, простого и преходящего, становящегося, составного, и вместе с этой концепцией сущего двоякое понимание поэзии, связанной с постижением сущего - поэзии самого Пифагора, способного, особенным образом напрягая разум и слух, слышать иу-зшсаяьнейшую гармонию чисел и слов, тождестве?-, ую Первосущему;

I. Ямвлих. Жизнь Пифагора / Пер. В.Б.Черниговского // Человек. 1991. № 3-4.

и, с другой стороны - музицирование и другие проявления искусства у других лгдей, способных подражать лишь сущему по причастности, которое введено в гармонию /и бытие/ Первосущим. Рассматривая происхождение и различные аспекты пифагорейской концепции поэзии, автор стремится выяснить из самой их сущности характер и содержание их последующего влияния с тем, чтобы .^олее или менее явные его результаты могли бы быть адекватно поняты.

Третий параграф первой главы /"Платон и пути платоничес! лго влияния на католическую концепцию художественного творчества"/ вовлекает в себя рассмотрение того понимания искусства, к которому приходит Платон в результате всей истории своего философствования. Автор придает особое значение философии Платона потому, что, как это убедительно показано этимологическим анализом М.Р.Банда, именно в философии Платона мы впервые сталкиваемся с рефлективным употреблением терминов теории художественного творчества в аутентичном /а не переданном доксографами/ контексте. Именно потому, что у Платона складывается собственно философский язык исследования творчества, его влияние на дьльнейшео философствование об искусстве беспрецедентно. Причем, автор стремится показать, что Платонова философия искусства саг,1а претерпела значительную эволюцию, и далыг -1иео ее влияние есть влияние различ- -ных стадий этого процесса, часто принимаемых за последний итог ого /например, X книга "Государства"/. Автор стремится обосновать то, что действительным итогом Платонова философствования об искусстве является "Тимей", для чего в исследование вовлекается вся история этого процесса. Это чрезвычайно важно для дальнейшего рассуждения, поскольку оказывается, что в дальнейшем именно "Тимей" и его Демиург оказывают очень значительное влияние на

формирование христианской доктрины творения, по аналогии с которым рассматривалось далее и человеческое искусство. Однако, именно поэтому чрезвычайно ваяно видеть, что для человека эта аналогия может начинаться только с земного, человеческого искусства, ' как приходит и Платон в конце концов, философствуя об искусстве, к идее ,'бсолютного Творчества и Абсолютного Творца, за которые он справедливо был назван в эпоху раннего Средневековья Теологом. Поэтоцу оказывается, что то обстоятельство, что латиноязыч-ноыу читателю "Тимей" стал известен ранее других работ Платона, выражает не случайность, как это может показаться, но, с точки зрения направления Платоновой эволюции, глубокую закономерность характера и содержания влияния Платоновой концепции искусства на начало средневековой философии /в частности на Св.Августина/. Однако, для того, чтобы это установить, автору потребовалось восстановить весь предполагаемый ход мысли Платона об искусстве, выразившийся в истории важнейших употребляемых им понятий - "во-• обращение" /е1к.ас\'<х/, "фантазия" /0аУ7й<5сс</, "подравание" /д<сд\1^б1£/, и других, в том контексте, в котором они употреб- . лялись в разные периоды философствования Платона /гл. образен, в диялогах "Симпозиум", "Кратил", "Государство", "Софист", "Тимей"/»

. В результате оказывается, что в итоге философских и теологических поисков Платона высшим видом творческой деятельности дод-аен полагаться тот, посредством которого Бог создал мир согласно Божествеклому образу. Эта выссая возможная творческая деятельность особенно полно была раскрыта Платоном в "Тимае", где Идеи представлены пребывающими в своей чистоте л,шь в разума Бога /Демиурга, Зшгителя/, который сообразно ем творит универсум. По-

скольку Бог не может нуждаться ни в чем, то эча деятельность есть эстетическая деятельность в самом идеальном смысле. Второй тип творческой активности Бога есть произведение фантазмов, посылаемых человеку во сне или наяву. Эта активность связана с человеческой способностью разума /Лзцбсу/, по классификации У1 книги "Государства", однако она есть деятельность Божественная, а не человеческая, ибо душа лишь способна восприн"мать фантазии, посылаемые Богом, и результат этого - вдохновение поэта и проповедника, дающее км возможность видеть невидимое.

Высший тип собственно человеческой творческой деятельности, или человеческая творческая деятельность как таковая, есть пороя- ■ де]ше собственно вещей /как делание кровати в У книге "Государства"/, что соответствует способности понимания /¿uÎVocct/ в процессе познания, дающей образ как истинное мнение. То, что обычно называется искусством /напр., случай художника в "Государство"/, есть лишь по видимости творчество, по существу же - "фан-' тастическая имитация", через создающая подобие реального

феномена в другом феномене /изображение кровати/. Это искусство связано со способностью воображения /fetK.ctcSi.ci/, дающей в отличие от budVûia не образ, в которой заключено истинное мнение /образ Идеи/, но образ, воспроизводящий обнаружение вещи, то есть образ единичного феномена, или тени Идеи /почему греческое слово £U tcctâirt. называется в некоторых переводах также "созерцанием теней"V и поэтому не могущие заключать в себе ничего, кроме мнения в самом прямом его значении. Этот образ н воспроизводит худоа-

I. Например, э переводе,на английский язык, сделанном Б.Джоует-том, в этом случае употреблено выражение "perception cf ihâdows". См., напр. изд.: Pfato's Repubfic/TrAOsC. by В. Jowett. N.Y.,1968.

шк, которому б познании соотБэтсвует софист /"Софист"/ и потому оба в сущности занимаются неискренней, иронической деятельностью, мошеннически пытающейся видать видимое за реальное.

.Тем не менее, автор показываем, как Платон, постепенно отказываясь от Парменидова монизма, перестает полагать саму Бещь, в том чи^че и картину как вещь, лишь видимостью сущего и приходит к чощ, что становящееся есть пусть и низший, но вед сущего. • В результате X книга "Государства" может быть рассмотрена как гес!исио йс| йЬ5иГ(Пит ранее признававкегося Платонон Пармонидова понимания сущего и его следствий в теории искусства. Это стало™ . вится особешю очевидно, когда Платой драматургшесш указывает ,*на связь "Тимея" с "Государством", в "Тимее" же В2гсззя творческая деятельность есть создание вещей, что реабилитирует в втои . качестве н создание картины, хотя оно, в своей удаленности от

истины, значительно нике, чем, например, создание дона. Тем на ■ менее, у Платона вполне складывается дальнейший пух-ь реабияита-•• ции искусства человеческого как аналогичного Божественному Творению.

В этом параграфе также рассматривается характер связи ееорш! творчества у Платона с Аристотелевой концепцией искусства, о ке-тодологическоы значении которой сказано выше, а такжэ постарисго-телианское понимание платонизма у Плотина, которое послужило источником самостоятельного ц очень важного влияния на христианское представлеше о творчестве и Творении, особенно на учение об етом у Св.Августина.

Вторая глава диссертации носит название "Переход к видимой истории католической концепции художественного творчеетпя и фор-

¡дарование его перенниального понимания в христианской философии Средних веков™ и рассматривает собственно оформление католической традиции понимания творчества, начинающееся в трудах Св.Августина и универсально выраженное в деяниях Св.Фомы.

Первый параграф второй главы /"Становление из трансцендентального эстетизма античного сознания трансцендентального зстетизма христианского сознания и новый статус исгп";ства: формирование христианской интерпретации художественного творчества в се.те Творения в философии Св.Авг^¿тина"/, автор начинает с рассмотрения вопроса о том, когда и почему стал возможен и необходим переход от античного философствования к христианскому. Этот вопрос разрешается в свете выявления того существенного отличия, которое устанавливает водораздел между этими двумя эпохами в философии, как и в культуре вообще. Автор стремится показать, что эта перемена есть изменение способа философствования как способа до-' стижения мудрости, которое становится необходимым тогда, когда ' изменяется то, что в созерцании делает универсум завершенным -иначе говоря, со сменой типа сущностного, быти^ственного эстетизма, выратаемого всякой философией. В связи с этим только возможен определенный подход к Св.Авгусп мну, ибо его духовная история, отраженная в "Исповеди", er-ь, по точному выражению Е.Трубецкого, "прекрасное олицетворение мирового кризиса"*. Этот кризис завершается вполне определенным.исходом и для Августина, и для человечества во многом именно через него. Таким образом, крещение Аврелия Августина становится, как стремится показать автор, ничем, иным, как крещением европейской философии. Содержание этого

I. Трубецкой E.H. Религиозно-общественный идеал западного христианства в У веке. Миросозерцание Бл. Августина. М., 1892. Ч. I. С. 22.

явления, роль в ней понимания творчества и Творения рассматривается, в частности, на примере вышедших почти в одно и то so вре-. мя одинаковых в своей приверженности фундаментальному исследованию, но столь различных в подходе к эт^цу явлению монографий по эстетике Св.Августина, принадлежащих В.В.Бычкову и Р.Дж.О'Кон-нелу*. Дг~. первого из них Августин Аврелий "жил и думал как ан. тнчный человек", для второго же Асгустинова "одиссея души" потому и имела место, что он стал теы Св.Августином, властным влиянием "философии сердца" которого"ни один век не остается не тро-р ■

нутым'" . Длительность и сила этого влияния выражают вполне опре-• деленный его характер, и характер этот, как стремится показать йвтор, ни в один .из тех веков, о которых только что сказано, не является никак'од другиы5 креме как христианским.

Далее автор рассматривает, каким образом обращение Августина . связано с его пониманием творчества и Творения, и какие послед-• ствия это могло иметь для развития христианского отношения к человеческому искусству в свете его аналогии Божественному Творе-' нин. Для этого автор исследует процесс становления характерного контекста, в котором Св,Августин употребляет глагол conctere, считав его д^х выражения сущности Творения более предпочтительный, чем дате сге&ге., Это становится возможным лишь тогда, ког-, да вполне оформляется представление о том, что Божественное Творение- есть productio ex тЫГо/созидание из ничто/, а не порождение из Божественной субстанции, подобное Плотиновой эманации.

1. Бычков В.В, Эстетика Аврелия Августина. Ы., 1984; O'ConnelRJ. Art and Christian IntelTiajencein St. Augustine. Camb./Mass.^197S.

2, Бычков В.В. Эстетика Аврелия Августина. С. 3{ О'СоппеГ R..J. Art and Christian Intetfigence in St. Augustine. P. 1.

Только исходным ничто бытия, из которого созидается нечто, может быть объяснено несс1ершенство творений божестве ных во всех его проявлениях, тогда как в случае эманации оно необъяснимо. Итак, три важнейших пункта характеризуют выработанное Св.лвгустином учение о. Творении: во-первых, нет никакой предшествующей субстанции, независимой от активности Бога, на которую Он полагался бы в своем Творении как на исходный материал; во-вторых, Творение ие есть эманация или генерация из Божественной субстанции, но созидание именно из ничто бытия /ех nihifo /; в-третьи^, Творение не вытекает из Бога а необходимостью, ко по Его воле, Божествен-. ному произволу, оно. есть выражение Божественной свободы воли.

Подобное понимание Творения как созидания из ничто бытия определенного нечто становится возможным для человека лишь на основании земного опыта, который ш находим в художественном творчестве. Художественное творчество не есть творение из ничто бы-тйя, "но оно остается для нас, по крайней мере, несовершенным образом того, что теологи называют творением,- И не удивительно, поскольку это.обнаруживается в самом понятии, которое теологи вывели из него"*.-

Таким образом, становится ясным характер, в каком содержательно может быть понято- рассмотрение творчества в свете Творения: "Творящий художник; является- для рас единственным эмпирически наблюдаемым примеров силы, аналогичной .еще более таинственной силе, действием которой произведет-*я природы приходят в бытие

1. QiTson Е. Painting and ReaFity. Р. Ш.

2. кильсон Э» Живопись и реальность, /фрагменты/ / Пер. С.А.Двн-пззича»// Западноевропейская эстетика XX века. Вып. I. М., 1991. R. 50V

Эти точные замечании Э»Жильсона указывают на действительный путь разворачивания аналогии: сначала абсолютное творчество должно быть трансцендировано из его несовершенных подобий, доступных человеческому опыту, чтобы затем оно как Творение могло осветить действительное значение человеческого искусства. Таков путь Платона к Демиургу "Тимея", что в связи с этим отмечает Кильсон} та. ков ке к путь Св.Августина, которому путь Платона открыл ыногоо . " в действительном субстанциальном значении акта Творения, как оно явлено в Божественном Откровении.

Следовательно, у Св.Августина, как стремится показать автор

• в данном параграфе, складывается вполне то характерное отношение, .которое станет впоследствие общехристианской традицией к будет развернуто Св.Фомой в контексте универсальной системы католичес-

• кой философии в субстанциальную концепцию искусства.

Второй, заключительный параграф второй главы имеет название

• "От Св.Августина к Св.Фоме через "аристотелианскую революцию": " обнаружение в христианское сознании р'гиГозорЫа регеппЬ к оформление перенниального понимания художественного творчества б учении Ангельского Доктора". Этот параграф представляет собой попытку экслозици!. томистской концепции искусства, интерпретируемой через происхождение, целостность и уловление самого духа томистской философии. Для достижения ©той цели параграф разделен на два пункта.

Пункт /а/ второго параграфа /"Каким путем возможно приближение к томистской концепции художественного творчества"/ разбирает проблемы понимания аристотелиакоко-томистской иетодолгия подхо-

I. Еильсон Э. Вшае цит. С. 52.

да к художественному творчеству. Ко времени С^.Фош вполне сложилось, как показывает автор, привода и интерпретируя в качестве несравненного свидетельства соответствующие места .Центовой "Божественной комедии", понимание искусства как "божьего внука", однако во времена Св.Фомы в связи с теми обстоятельствами, которые также описывает Данте, эта христианская мысль догааа была получить универсальное обоснование. Это о^^снование явилось в новом открытии философии Аристотеля, которое применительно к пониманию человеческого искусства заключалось в соединении христианской, восходящей к Св.Августину теологии с Аристотелевой физи« кой /"Божественная комедия", Ад, XI, 97 - 1С6/. Эта работа была проделана Св.Фомой Аквинским, Ангельским Доктором.

Итак, необходимо было обосновать, что субстанциально, с точки зрения реальности бытия, означало для искусства быть "внуком бога". Перед автором же стояла задача понять, как это обоснование было осуществлено Св.Фомой, что для верующего христианина может означать Аристотель как Философ. Свидетельства Данте, бывшего учеником любимого ученика Св.Фомы - Реииды> Джиролами; слова,, вкладывавшиеся Данте в уста Св.Фомы в "Божественной г-шдик''; понимание Дантовой поэзии О.Манделитамом; связь этого -понимания с его же пониманием сущнос. : средневекового христианского сознания вообще и, далее, сущности христианского искусства; методологически точные■разъяснения'Э.Жильсона и Й.Маритена - все это и многое другое послужило'автору ключом к аристотелианско-томист-ской методологии в ее применении к проблемам художественного творчества. . '

Именно, выяснилось, ч'.'о искусство должно было быть понято гак особая разновидность прихождения из' субстрата в субстрат,

где единственной продуктивной причиной существования произведения как "определенного нечто"' оказывается данный художник, обусловливающий его актуальное существование не поскольку он есть тело или живое существо, но поскольку он есть человек. Следовательно, так как следствие может быть понято только через свою причину, а искусство ег.ть особая разновидность каузальности, то для выяснения его сущности следует знать, как художник может давать бытие своему произведению. Для етого же он должен быть определен через ближайший род и видовое отличие, т.е. идентифицирован в иерархии сущего.. Таким образом, оказывается, что томистская концепция худо-Жиственного творчества, как, впрочем, и всякого явления, не может не вовлекать в себя всей философии томизма. Этот характерный для томизма универсальный контекст, создаваемый глубоко осознанным характером восхождения к "сущему как таковому вообще", ясно чувствуется в предельно краткой формулировке томистского понима-. ния сущности художественного творчества, которую дает Кильсон: •■"Сущий сам, художник есть продуктивная причина актуального существования других сущностей"-^. Следовательно, для понимания того, чем для томистской традиции является искусство, необходимо знать, что ее:j вообще сущее и за счет чего оно есть таковое, что'есть человек как сущее и, таким образом,.как художники, поскольку они суть лвди, "могут передавать или сообщать своим произведениям свог собственное актуальное существование"^.

Пункт /б/ второго параграфа второй главы /"Человек как единственная креативная причина в универсуме субъектов: субстанциальная возмо-лость и субстанциальное значение искусства в томистской I. Girson е» Pamiince amd Reanty. Р. 1-0.

г ibid.

философской традиции"/ представляет собой последовательную экспозицию томиотской концепции сущего, как она понята автором настоящей работы. Рассмотрено, каково может быть соотношение сущности и субстанции, сущности и акциденции, субстатута ч акциденции, составной и простой субстанции, формы и материи, акта и потенции, чистого бытия и бытия, сказывающегося о другом /актуального существования/, другие важнейшие методологичесн*"<з проблемы томистской философии сущего. В ее контексте чело?ек только и мояет бь.ь определен как сущее, и он оказывается составной субстанцией,- получающей отдельное актуальное существование /зиЬ$1&Ьгл5/ за счет индивидуально бытийствующей души как единственной субстанциальной формы данного тела, являющегося здесь означенной материей /тэЛеНд приобретающей в составном /сотро$И:1кПГ)/

актуальное существование.

Томистский универсум актуально существующего оказывается наполненным' составными субстанциями, сущность каядой из которых предполагает, форцу и материм. Такие субстанции в Аристотелевой 'философии суть феномены "второй" материи, т.е. основания /Ыро-ке1шепоп, под-ленащее/. В работе рассматриваются в' связи с -этим этимологические линии: Н^рок<: гпеиоп-£ирр>0-511ит/от Бир-ропо , помещать под друго ' и Иуроке?тепоп-5иЦес1цт/от $иЬ-^сЮ» помещать под другое/, приводящие к терминам, использовавшимся Св.Фомой для обозначения единичного составного актуально существующего - основания. При этом человек как составная субстанция должен бить определен через ближайший род и видовое отличие /т.е. через роды "тело" и "кивое существо" как "разумное живое существо"/. Тагам образом,' человек есть лишь особый случай субъекта /основания/, .ьц^ееЫгоЛирроь^ит/ га1нопа1»3 ,

привилегированного своей разумность». Эта привилегированность человека впервые была выражена Св.Августином в употребленном им понятии persona. У Св.Фоны это понятие получает универсальное обоснование. Persona есть subjectum/s\ippositurfl/ration&Us . В дальнейшем употреблег *ш понятие "субъект" утрачивает универсальный с пел, актуально существующее раскалывается на мир субъектов /т.е. только разумных субъектов/ и объектов /как называются

■ все прочие субъекты/, между тем, как осознание полноты этого мира возможно лишь при созерцании связи между ниш, знании единства их онтологического статуса как "типичной реальности субъекта"

, /Маритен/, схваченной Св.Фомой при помощи понятия-образа sub -Jistens/единичное сущее, определенное нечто в единстве со своим актуальным существованием/.

Для того, чтобы знать, как один субъект может быть продуктивной причиной бытия другого, необходимо знать, за счет чего суш, ■ он сам. Таковым оказывается субстанциальная форма. Жнльсон точ-••но говорит: "Форма есть то, за счет чего определенная вещь есть ' •' именно та вещь, которой она является. В этом смысле форма есть для каждой и всякой вещи причина ее бытия"-1. По Св.Фоме, единственной субстанциальной формой человека является индивидуально

■ бытййствующая мыслительная душа, не прекращающая своего индивидуального существования и после ее дезинтеграции с телом: она может быть актом лишь данного тела, только этой materia signatä /сущность -Сократа есть единство мыслительной души и означенной материи - его тела/.

Таким образом, человек сущ как чело: зк через свою мыслительную

I. Жильсон Э. Живопись и реальность. /Фрагменты/ // Выше цит. С. 44. •

душу и как человек /а не как тело или живое существо/ может быть продуктивной причиной лишь через сообщаемые этой формой способности, осуществить же эту возможность быть продуктивной причиной - т.е. обосновать актуальное существование "нового сущего" возможно также только через эту форму. Следовательно, человек как человек /разумное живое существо/ иожет быть ь^юатизной причиной лхвзь через зароздеике в его дуле фор-и нопого сущего, которую он через тело сообщит некоей ставшей материи, выхвап лая из нее благодаря обосабливающей власти этой фор:.ш, "новое сущее". Именно эта сущность человеческого творческого действия имеется в виду в следующих словах Кильсона: "Под рукой Альбрехта Дюрера, например, возникают целые маленькие миры, самодостаточные в себе, выделение которых из ничто как таковых и приобретение которыми актуального бытия кажется миражом"-^. Художник не творит, подобно Богу, из абсолютного ничто бытия /ех тЫГо /, но он творит из жчто основываемого им отдельного актуального существования. В случае живописи обосабливающая власть формы может быть более >чевидна, но такова же она и в случае других искусств. Таким об-)азом ясно, что причиной бытия этого нового сущего может быть -'не Поликтет и не скульптор /вообще/, а скульптор Поликтет"/Аристч >из., П, 3, 195/ - т.е. дан 1й человек, являющийся скульптором ли художником, или композитором, или поэтом.

Следовательно, открывается универсальное и субстанциальное

начение каддого художника как единственной субстанциальной при-

ины его творений: "Смерть великого художника есть невосполнимая

о

убстанциальная утрата для всего мира" .

Определив смысл методологии этого подхода, автор указывает на

.-Кальсон Э. Выше цит. С. 44. же. С. 50."

дальнейший необходим-!! путь его осуществления - через происховдеи форш в душе художника и воплощение ее в materia signets, материале. Зто.требует исследования сотношения в творчестве интуитивного прозренияs спекулятивного знаыия и "час них правил делания" и других его моментов, как это, например, было блестяще сделано Ж.Маритеном, однако, истинный смысл-этого открывается только тогда, когда ясным становится источник - та традиция, принадлежность К- которой только и делает возможными столь проникновенные работы.

-Основная часть работы завершается подведением ее итогов. Автор указывает, что "расположив в свете вечности" наследие античности, соединив его .с христианским учением о Творении, восходящая к Св. р?оые- философская традиция сумела, опираясь на сущностный эстетизм метафизики, выработать универсальна» и субстанциальную философию художественного творчества,-адекватную .его природе, удовлетворительно выразившую его бытийсгвенную ценность, не входя впротиво-■ речне с творческой свободой художника, но исхода из нее как необходимой предпосылки творчества, устанавливая единственный "объективный" источник, мотив творчества в эстетической потребности души во внутреннем совершенство.

В зрчлючеш,т: автором предпринимается попытка передать' созерцание работы как целого в надезде выразить искомый результат: уловление самого поэтического /эстетического/ духа католического отношения к художественному творчеству, что сделано на основании сопоставления взглядов на сущность*христианского искусства столь далеких по видимости, но столь близких в этом по сокровенной необходимости лодей, как 0.Мандельштам и Ж.Маритеа. Автор также намечает путь дальне'йшего исследования проблем, затронутых им в дис-