автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Проблемы скрытой граммтики (на материале типологии китайского языка)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы скрытой граммтики (на материале типологии китайского языка)"

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

Филологический факультет

5

На правах рукописи

ТАНЬ АОШУАН

ПРОБЛЕМЫ СКРЫТОЙ ГРАММАТИКИ

(на материале типологии китайского языка) 10.02.19 — Теория языкознания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1995

Работа выполнена на кафедре китайской филологии Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор А. Е. Кибрик, доктор филологических наук, профессор Т. Н. Никитина,

доктор филологических наук, чл.-корр. РАН, профессор С. А. Старостин,

Ведущая организация — Институт языкознания РАН.

Защита диссертации состоится « » ^1995 г.

на заседании специализированного согета Д-053.05.19 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова.

Азрес: 119899, Москва, ГСП, В-234, Ленинские горы, 1, корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан « . . . »..... 1995 г.

Ученый секретарь специализированного совета

О. В. Дедова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В реферируемой диссертации разрабатывается функциональный подход к исследованию грамматики современного китайского языка (СКЯ) с целью вскрытия механизма функционирования изолирующей знаковой системы, техники ее согласования. В работе сделана попытка выработки новой концепции грамматики китайского языка (КЯ), основанной на анализе и моделировании большого числа употреблений осмысленных единиц - высказываний и фрагментов текстов, каждый из которых рассматривается как определенный речевой акт (РА), за котором стоит его творец.

Актуальность темы работы. Грамматике изолирующего строя, в частности, грамматике СКЯ, которая является "скрытдй" по своей природе, что выражается прежде всего в отсутствии словоизменения, следовательно и грамматических категорий, был навязан язык описания, свойственный языкам флективного строя и соответствующему менталитету. Об этом свидетельствует сосуществование противоречащих друг другу представлений о грамматике КЯ среди практиков и отсутствие у теоретиков концепций, обладающих объяснительной силой. Первые либо утверждают, что китайская грамматика очень легкая, ее можно освоить за короткое время, либо сетуют, что ее невозможно постичь (ср. легенду о "китайской грамоте"). Вторые же либо увлекаются бесплодными дискуссиями по поводу, например, определения понятия слова в КЯ, либо ломают голову в поисках построения рациональной системы грамматики КЯ не на базе осмысленных единиц текста, а по образу и подобию грамматики флективного строя.

За последние тридцать лет лингвистика, ощутив нависший дальнейшую беспреспективность изучения словаря и грамматики языка в духе традиционного языкознания, сделала решительный поворот в сторону изучения "речевого" словаря и речевой грамматики (Н.К.Рябцева). Смена парадигм происходила как результат осознания центрального места самого творца и пользователя языка ~ субъекта речи. В фокусе внимания исследователей оказалась не морфема, слово, часть речи и член предложения, а речь как действие, как поведение, которое имеет не значение, а смысл, не функцию, а мотивы и цели, свойственные поступкам. В основе изучения речи оказался РА - осмысленная единица языка. Из этой единицы исходим и мы.

Этот поворот в мировой лингвистике связан с такими именами как У.Куайн, Б.Рассел, Ч.Пирс, Ч.Моррис, К.Бюлер, Дж.Остин, Дх.Серль, , З.Вендлер, Р.Столнейкер, Г.Грайс и другие. Новый аспект языкознания - лингвистическая прагматика ввел в рассмотрение систему новых понятий, терминологию и аппарат, конструктивно описывающие речевую деятельность и ставящие под сомнение традиционные лингвистические дефиниции.

Рождение новых идей и подходов,, дающих возможность проникнуть в трехмерное пространство языка (Ю.С.Степанов), открыло новую эру в изучении типологического строя языков со "скрытой" грамматикой. Отсутствие формальных наблюдаемых категорий в языках изолирующего строя означает, что пути к проникновению в функционирование подобных систем проходят через осмысленные единицы - коммуникативные структуры речи и семантические представления предложений, которые в свою очередь объясняют употребление служебных или полуслужебных знаков, восходящих к знаменательным. Другими словами, синтагматические отношение можно описать только с помощью коммуникативных парадигм.

Начальной точкой нашего исследования в значительной мере послужили работы многочисленных исследователей КЯ как в самом Китае, так и в России и на Западе. Среду русских китаистов здесь в первую очередь следует назвать имена А.А.Драгунова, С.Е.Яхонтова, Н.Н.Короткоаа, М.К.Румянцева, В.И.Солнцева, Н.В.Солнцевой, Е.И.Шутовой. Аппарат функционального грамматического исследования, который мы здесь применяем, выработан в рамках московской семантической школы (Ю.Д.Апресян, И.А.Мельчук, Ю.С.Степанов, Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева, В.Г.Гак, Т.М.Николаева, Е.Н.Вольф, Т.В.Булыгина, А.Е.Кибрик, И.М.Богуславский, Г.Е.Крейндлин и др.). К работам еа представителей мы широко прибегали в нашем исследовании.

Целью диссертации является путем детального исследования порядка слов, синтаксических конструкций, семантики глагольных предикатов, денотативного статуса имен, функций и правил употребления основых грамматических актуализаторов и их взаимодействия с классами знаменательных слов выявить факторы, обуславливающие механизм экспликации грамматических маркеров и условия их употребления.

Сформулированная цель достигается при решении следующих задач:

a J функциональный анализ порядка слов на синтаксическом и семантико-прагматическом уровнях с выделением порождаемых конструкций;

б) семантическая кла .сификаиия глагольных предикатов, без которой невозможны уст шовление типов глагольных предикатов, оценка функций грам (этических показателей и их сочетаемости со знаменательным i единицами;

в) детальный анализ функций и правил употребления основных служебных и полус ухебных единиц, выступающих в качестве грамматических показателей;

г) исследование других средств, участвующих в формировании аспектуально-темпорального значения высказывания;

А) выявление факторов, влияющих на экспликацию грамматических маркеров;

е) определение типов облигаторности и последствий ее нарушения;

ж) характеристика особенностей изолирующей техники.

Натериалом исследования послужили как отдельные отрывки текста - предложения, высказывания и примеры, взятые из литературы, словарей или смоделированные самим исследователем, так и целые тексты или их фрагменты. Это такие художественные произведения, как классический китайский роман "Сон в красном тереме", повесть Лу Синя "Подлинная история А-Кыо", романы Цянь Чжунму и Ван Мэна, повести и рассказы современных китайских писателей (всего 8 названий). Сопоставлялись также оригинал романа Булгакова "Мастер и Маргарита" с его переводами на китайский, английский и немецкий языки. Специально исследовались газетные (Renmin ribao, Guangming ribao, Taiwan shibao) и научно-технические тексты из журнала "Tianvien xuebao".

Методика исследования. По ходу анализа использовались методы элиминации и подстановки (замены одних единиц другими), методы восстановления недостающего контекста и выявления диф-ференциирующих признаков путем сопоставления фраз в минимальных парах. При определении семантических свойств глаголов были использораны различные конструкции для тестов. Для установления коммуникативной структуры высказывания и типа РА применялись способы постановки вопросов, вставки вводных слов и выявления модели акцентного выделения. В случае сомнений проводилось тестирование силами носителей КЯ и языков, привлекавшихся для сопоставления.

Новизна исследования состоит прежде всего в следующем.

1. Впервые в полной мере был осуществлен функциональный подход к исследованию основных вопросов грамматики КЯ с позиций синтактики, семантики и прагматики.

2. Был использован новый метаязык, разработанный лингвистикой за последние двадцать лет, который способствует адекватному описанию данной типологии в условиях отсутствия грамматических категорий. Тем самым появилась возможность избавиться от идиоэтнических влияний на интерпретацию типологических особенностей данного языкового строя, вносимых традиционным метаязыком флективного строя, отражающим менталитет своей типологии.

3. Впервые в китаистике применен комплексный метод анализа, когда наряду с отдельно взятыми примерами соответствующих явлений изучаются тексты различных функциональных стилей. Принимались во внимание следующие факторы: а) иллокутивные характеристики высказываний примеров; б) режимы текста - его принадлежность к первичной или вторичной дейктическим системам; в) типы конвенций соответствующих текстов. Для типологических сопоставлений привлекались

^тексты на русском, английском и немецком языках.

4. При рассмотрении грамматических явлений уделялось внимание не только анализу, но и описанию правил и условий употребления, что может способствовать разработке программ для машинного перевода и моделирования китайских текстов.

5. Впервые в русле проблемы соотношения тона и интонации в языках изолирующего строя в контексте типов РА рассматриваются понятия коммуникативного статуса и акцентного выделения предложения. Показано как взаимодействие этих факторов, так и конкретные формы влияния акцентного выделения на слоговой тон. Установлено, что носителем акцентного выделения является значимый слог.

6. В результате применения единого подхода и аппарата современной лингвистики получили решение некоторые ключевые проблемы китайской грамматики, а именно:

а) непротиворечиво описаны значение, функция и употребление операторов le, zhe, zai, guo, yao и др.;

б) определены правила выбора конструкций с переходными глаголами, в том числе конструкций с Ьа и bel;

в) описаны различия в функциях и коммуникативном назначении связочных конструкций, показано принципиальное различие между связочной конструкцией предикативного типа и конструкцией тождества;

г) в терминах данности и значимости были описаны категории числа и определенности/неопределенности в контексте денотативного статуса имен.

7. Впервые в китаеведении в рамках единой системы были охарактеризованы все центральные грамматические явления в их взаимосвязи, что дало возможность вскрыть механизм функционирования языковой знаковой системы в условиях изоляции.

Теоретическое значение исследования состоит в дальнейшем раскрытии типологии изолирующих языков за счет выявления механизма изолирующей техники, проявляюцегося в грамматическом строе КЯ, который скрыт для непосредственного наблюдения не только в парадигматическом, но и в синтагматическом отношениях. Его типологические свойства сводятся к следующему.

1. Порядок слов СКЯ представляет собой скрытую категорию падежа. Порядок слов, вместе с предлогами, которые обычно встречаются только в препозиции, указывает на грамматический статус актантов. Модель 5 - V - (0) выступает как исходный, немаркированный, грамматически заданный, про-тотипический порядок, в котором порядок следования слов соответствует исходной коммуникативной значимости расположения партиципантов глагола. Такая исходная синтаксическая конструкция с прямым порядком составляет исходный член парадигмы, объединяющей синтаксические конструкции с порядком слов, сдвинутым вследствие увеличения/уменьшения степени прототипических свойств а ентивности/пациентивности, приписываемым Sub-агенсу и ОЬj-пациенсу. В эти парадигмы входят все базовые исходные сштаксические конструкции языка.

Фиксированность поря\ка слов понимается как:

а) фиксированные порядок расположения актантов по отношению друг к другу и к глаголу;

б) фиксированный порядок расположения знаменательных и служебных (полуслухебных) слов;

в) фиксированный порядок расположения актантов, не допускающий для выражения актуального членения (АЧ) передвижения препозитивных компонентов в постпозицию на "законное место" ремы.

Перестановка слов, возможна только в направлении препозиции, например, в случае тематиЬации бывшей ремы. АЧ в КЯ в основном осуществляется акцентным выделением (интонацией), частицами и связочной конструкцией. Последнее позволяет реме оказаться в постсвязочной позиции при сохранении , исходного порядка следования Sub и глагола. Отдельные моде* ли со сдвинутым порядком слрв, связанные с объективным и субъективным выражением темо-рематического отношения, грамматически узаконены и сосуществуют с моделями выражения АЧ обычными средствами - интонацией без изменения порядка слов. К выражении скрытой категории падежа в случае сведения до минимума маркированности порядка слов подключаются и семантика с прагматикой.

2. Ориентация в теоретико-методологическом плане на РА как на основу» единицу дискурса, воплощающую все уровни представления высказывания - сшпактико-иитонационный (поверхностная структура) и семантико-прагматический (в глубинной структуре) - способствовало выявлению грамматических, лексических и произносительных особенностей, присущих данной типологии. Именно характер РА является той универсалией, которой обладают все языки мира. На фоне этой общности наилучшим образом проявляется все то, что разделяет языки разных типологий. Таким образом, коммуникативные категории могут служить языком-посредником в процессе преобразования конкретного РА одного языка (на входе) в РА изучаемого или моделируемого языка (на выходе).

3. Маркирование грамматическими показателями не является обязательным атрибутом знаменательных слов КЯ. Будучи немаркированными, глаголы вырахают действия, состояния или свойства, имена - предметы или свойства, прилагательные -признаки или свойства, т.е. каждый из них мохет просто обозначать абстрактные свойства или сущности. В грамматической системе языка существуют операторы, восходящие к каким-то знаменательным словам и несущие в себе инвариантные или исходные значения, которые во взаимодействии с семантикой знаменательных слов, вместе с полузнаменательными словами или отдельно от них, действуют как полифункциональные операторы, выражающие те или иные смысловые категории (аспект, время, таксис глагола, число, определенность/неопределенность, данное/новое и денотативный статус имен). Эти операторы при определенных условиях эксплицируются, а при других - опускаются. Их экспликация, как и'опускание, могут быть грамматически обязательными, такой тип облига-торности обуславливается семантико-прагматическими и конвенциональными факторами. Второй тип облигаторности связан с необходимостью воздействия говорящего (автора) на слушающего (читателя); здесь экспликация также является обязательной. Первый тип облигаторности лежит в сфере грамматической системы языка. Ее нарушение приводит к нарушению нормативности речи (текста), вызывающей аграмматичность высказывания или семантические конфликты. Второй тип облигаторности относится к сфере стилистики; нарушения здесь лиаают текст перлокутивной силы.

4. Важную роль в изолирующем строе, в котором основными единицами являются слогоморфемы, играет ритмическая структура речи, стремящаяся к симметричному распределению единиц в синтагмы и между синтагмами. Здесь прослеживается явная тенденция к объединению слогоморфем в двусложные образования, составляющие элементарные ритмические единицы. Эта тенденция, ставаая уже правилом"для китайского словообразования, проникает и на синтаксический уровень, становясь не только фактором стилистики, но и зачастую грамматически обязательным правилом.

5. Изолирующую технику характеризуют:

а) полифункциональность знака, г.е. отсутствие четкой смысловой границы между знаменательными и служебными единицами;

б) полифункциональность грамматических операторов;

в) нейтрализация значения противопоставления операторов при коммуникативной иррелевантности исходного значения;

г) уменьшение количества грамматических маркеров за счет семантико-прагматических факторов.

- В случае нейтрализации свобода выбора оказывается возможной благодаря утрате различия по той или иной модальности. Таким образом, излолирующая техника путем максимальной экспликации кода добивается минимализации системы языка, не оставляя простора для избыточности. Данная техника обеспечивает наибольшую оптимальность знаковой системы с информационной точки зрения, идеально выражает соотношение между означающим и означаемым.

6. В процессе исследования были выявлены различные фрагменты языковой картины мира носителя КЯ, не совпадающие с картиной мира языка среднеевропейского стандарта (БАЕ). Эту связанную с миром говорящего проблематику, составляющую часть когнитивной лингвистики, можно охарактеризовать следующим образом:

а) членение и описание действия в большей степени отражает действительно ль в смысле более четкого проти-попоставления дискрет»зго и постепенного изменений;

б) однотипным ситуациям не свойственно иметь разные способы выражения ¿единство означаемого и означающего) ;

в) наблюдается :тремление к оценке результата действия с нормативной точки зрения;

г) прослеживается полемичная манера выражения мнения говорящего (употребление потенциальных форм глаголов и перенос ударения на отрицательную частицу);

д) избегаются прямые оценки, несущие в своей коннотации элемент неблагополучия;

е) ярко выражен эгоцентризм в употреблении направительных морфем; ;

ж) выражению времени при помощи локативных слов свойственна антропоцентричность;

з) в результативах проявляется отражение социальной иерархии;

и) виден культ пищи, выражающийся в четкой диффе-ренцииации различных способов ее приготовления;

к) проводится четкая граница между миром человека и остальным миром, а неживой человек приравнивается к предметам;

л) выражается эгоцентризм и антропоцентризм в употреблении личных местоимений, в противопоставлении первого и второго лиц третьему, который лишен свойств рода, одушевленности и числа (если это не человек);

м) подчеркивается противопоставление "я" и "не-я", выражающееся в ограничениях на употребление глаголов мышления в тех случаях, когда они выражают мнение;

н) четкое представление о предметности появляется только тогда, когда предметы становятся исчисляемыми;

о) для действий человека принципиально важно то, имели ли они место; наличие места объединяет событие и процесс, отсутствие места - волю к действию и неосуществление этой воли; с этим связано наличие двух типов отрицания - отрицания существования те1 и истинного отрицания Ьи;

п) наблюдается более логичный, более рационалистический взгляд на мир и дела человека, что прежде всего проявляется в меньшем расхождении между поверхностными структурами языка и его глубинными семантическими структурами.

Отмеченная специфика языковой картины мира китайцев связана с культурно-историческими особенностями китайской цивилизации и типологическими особенностями китайского языка и письменности.

Практическая ценность работы заключается прежде всего в том, что полученные результаты и данные позволяют создать более адекватную нормативную грамматику СКЯ, в том числе и грамматику, применимую в учебниках КЯ для иностранцев. Наметки такой грамматики уже имеются и они были апробированы в учебном процессе в течении не одного года.

Непосредственный практический интерес представляют и предложенные классификации глагольных сочетаний вида "основа + результатив" и глагольных предикатов, а также исчисления парадигм коммуникативных структур КЯ и типов исходных синтаксических конструкций, которые могут быть использованы при разработке автоматических словарей, а также при вводе текстов в ЭВМ и их мааинной обработке.

На основании данного исследования также была выработана новая методическая концепция преподавания КЯ для иностранцев. Она сводится к введению осмысленных единиц (высказываний как определенных типов РА) на лексико-грамматическом и фонетическом уровнях на всех этапах обучения. Данная концепция, которая реализована в новых учебниках КЯ, применяемых в ИСАА при ИГУ, может быть положена в основу преподавания любого языка изолирующего строя.

4

Апробация работы. Основные результаты исследования отражены в 33 публикациях в российских и зарубежных изданиях общим объемом около 25 печ. листов и в двух учебниках: "Учебник современного китайского разговорного языка" (М., 1-е изд. 1983,

2-е изд. 1988, 33 печ. л.) и "Учебник практического китайского языка МГУ" (Moda shiyong Hanyu, ротапринт МГУ, 1992-1993, 50 печ. л.). Они были доложены на Международном симпозиуме "Теоретические проблемы восточного языкознания* (Москва, 1977), на

3-м и 4-м Международных конгрессах по преподаванию КЯ (Пекин 1990, 1993), на Международном симпозиуме ассоциации китайских ученых Европы (Гамбург, 1991), на Международных совещаниях по преподаванию КЯ (Бонн, 1988, Гейдельберг 1992), на 11-й Международной конференции "Логика, методология, философия науки" (Обнинск, 1995), на 4-м Международном симпозиуме по преподаванию КЯ (Тайбэй, 1994), на 3-й Международной конференции по языкам Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки (Москва, 1995), на Всесоюзных конференциях по китайскому языкознанию (1982-1992), на Всесоюзных конференциях "Общество и государство в Китае" (1975-1976, 1986), на Ломоносовских чтениях в МГУ (1975-1995), на рабочих совещаниях проблемной группы "Логический анализ естественного языка" (Институт языкознания РАН, 1987, 1990) и на Всесоюзной конференции по лингвистической типологии (Москва, 1990).

Структура диссертации определяется стремлением последовательно описать объект исследования. Первая ее часть (гл.1) посвящена порядку слов и синтаксическим конструкциям, вторая (гл.2-5) - глаголу и глагольным категориям, третья - имени и именным категориям.

Во введении аргументируггея принципиальная необходимость того, чтобы построению грамгэтической типологии определенного языка и затем описанию даннш типологии предшествовал бы детальный анализ грамматическ> х явлений данного языка с помощью аппарата, лишенного идеоэтни'еских влияний. В нем характеризуется общее состояние изуче< ия грамматики КЯ, обосновывается название диссертации и уточняйся объект исследования.

В первой главе с функциональной точки зрения описывается значимость порядка слов в СКЯ на синтаксическом и коммуникативном уровнях. Описывается суть фиксированное™ порядка слов в данной типологии, показывается, что благодаря своей диффуз-ности китайский глагол приобретает статус лексемы только на уровне высказывания, когда его валентностная структура устанавливается в рамках определенной синтаксической конструкции. В ней показывается возможность использования такого языка описания для фиксации глубинных ролевых структур, что свидетельствует о существовании синтаксических универсалий.

Во второй главе для определения роли семантики предиката в формировании глагольных категорий (аспект и время) выявляйся семантические типы глаголов и глагольных предикатов сначала на словарном, а затем на синтаксическом уровнях.

В третьей главе дается описание сменантико-синтаксических особенностей направительной, результативной и потенциальной форм глагола СКЯ, реализующихся на синтаксическом уровне предложения, демонстрируются их словообразовательные и грамматические функции.

В четвертой главе вводится понятие временных операторов (аспектуально-темпоральных операторов), описываются основные грамматические и модальные операторы, их инвариантные значения, функции и правила употребления.

В пятой главе дается аспектуально-темпоральная (АТ) характеристика предложения путем указания всех средств, участвующих в выражении аспекта и времени, описывается специфика китайских аспектуальных значений и значения времени (внешнего времени) в первичной дейктической системе. В ней также вскрывается механизм функционирования АТ-показателей. Наряду с характеристикой места прагматики в языках изолирующего строя, в этой главе демонстрируется грамматикализованность прагматического фактора языка, а также роль фактора ритма в грамматике и стилистике КЯ.

Шестая глава посвящена анализу референциального статуса имен и категории числа. В ней раскрывается типология счетных слов и их роль как актуализаторов общего имени и выразителей числа в КЯ.

В седьмой главе описываются типологические особенности показателей-"артиклей" КЯ, выделяются типы нулевых форм именных групп, раскрывается функционирование категории определенности/неопределенности во взаимодействии с признаками данного/нового, определяется облигаторность выражения грамматического значения. В ней также раскрывается функционирование в тексте оператора у5 де, рассматривается артиклевая функция указательного местоимения и показывается, что поведение имени в КЯ подтверждает смысловую избыточность грамматических категорий числа и определенности/неопределенности.

в заключении подводятся итоги исследования, а также намечаются некоторые общетеоретические выходы проделанной работы, в особенности а области выработки новой концепции грамматики КЯ и новой методики его преподавания.

В конце диссертации помещены библиография, насчитывающая 227 непосредственно использованных при написании диссертации работ, списки источников, условных знаков и сокращений и подробное оглавление.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обозначены предмет и цели работы, даны характеристики методов исследования и формы представления результатов. Обсуждены вопросы смешения универсальных свойств языков с их типологическими проявлениями ("новая типология" Ли и Томсон), обосновывается необходимость отказа от традиционных методов исследования и языка описания, разрабатанного для описания формальной структуры языков флективного строя. На примере работ лингвистов-китаистов в самом Китае (Люй Шусян), в России (А.А.Драгунов, Н.В.Солнцева, Е.И.Шутова) и на Западе (Ч.Ли и С.Томсон), которые констатируют, но не объясняют функционирование знаковой системы и употребление служебных единиц, аргументируется необходимость применения нового метаязыка, свободного от типологических и идиоэтнических факторов.

Во введении также обосновывается выбор темы диссертации типологическими особенностями строя КЯ с отсылкой на отсутствие грамматики как научной дисциплины в филологической традиции Китая, несмотря на существование развитой фонологии, грамматологии и школы комментирования классических памятников культуры, что обусловило влияние грамматики флективного строя еще на заре формирования в Китае данной отрасли лингвистики в конце 19 века.

В первой главе отмечается, что значимость порядка слое для изолирующих языков была показана Габеленцем ухе более ста лег тому назад. Однако это важнейшее типологическое положение, упоминаемое в любом курсе языкознания, не получило дальнейшего уточнения с позиций функциональности. Здесь демонстрируется функциональная значимость порядка слов в СКЯ на синтаксическом и коммуникативном уровнях. Порядок слов в КЯ несводим к какой-то определенной модели. Среди выделенных исходных базовых порядков и базовых порядков со сдвигом модель 5 - V - (0) выступает как немаркированный, прототипический порядок, в котором $ и 0 обладают всеми прототипическими свойствами аген-тивности/пациентивности, приписываемыми 5иЬ-агенсу и 0Ь,)-паци-енсу. Любое изменение исходного порядка следования влечет за собой функциональный смысловой сдвиг, выражающийся в увеличении/уменьшении степени признака у упомянутых участников описываемой ситуации.

Модели базисных порядков слов (ПС) СКЯ можно представить следующей схемой:

Исходные базовые ПС Ба: :>вые ПС со сдвигом

5 - VI VI - 5

5-42-0 Б - 0 - У2; 0 - 5 - У2; 0 - У2 - Я

Порядок слов в СКЯ представляет собой скрытую категорию падежа. Об этом свидетельствуют установленное нами соответствие между порядком слов в синтаксической структуре и выражаемой им ролевой структурой. Согласно Филмору, словарь является одним из главных средств задания глубинных (ролевых) структур и их перевода в поверхностные (аргументные) структуры. Мы же при исследовании порядка слов двигались в обратном направлении. Нами рассматривались не * аргументная структура предиката и соответствующее ей семантическое содержание, а набор типов синтаксических конструкций с фиксированным порядком слов, в которых семантическая информация закодирована как некая данность, допускающая или не допускающая реализацию той иХи иной ролевой структуры глагола.

Грамматикализованность порядка слов в рамках исходной синтаксической конструкции, в которой порядок слов коммуникативно обоснован, выражается в занятии наборами некоторых элементарных единиц (участников ситуации) фиксированных позиций по отношению друг к другу и к глаголу. Особые ограничения накладываются на постпозицию, предназначенную для синтаксически обязательных валентностей, и на позицию ремы предложения с исходной синтаксической конструкцией. Порядок слов вместе с предлогами указывает на грамматический статус актантов.

В препозиции актанты и сирконстанты маркируются порядком слов и предлогами, что открывает большие возмохности для их линейной развертки. В этой позиции в большей мере свойственно располагаться синтаксически необязательным валентностям. В постпозиции, где предлоги встречаются крайне редко, основная нагрузка по кодированию информации о ролях актантов ложится на порядок слов, что и объясняет те ограничения, которые наблюдаются в постпозиции. В конструкции со сдвинутыми Obj и Sub эти участники вводятся специальными предлогами. Но они могут быть немаркированными, если их статус можно определить по семантическим признакам или по прагматическим факторам на уровне здравого смысла.

Аморфность основных единиц КЯ предопределяет его диффуз-ность. Это означает, что глагол способен менять модель управления. Глагол приобретает статус лексемы только на уровне высказывания, когда его валентностная структура оказывается фиксированной в рамках определенной синтаксической конструкции. Конструкции со сдвинутым порядком слов суть не что иное как вариативные модели управления глаголов, возникающие вследствие взаимодействия планов содержания и выражения. Вместе с конструкциями с исходным порядком слов они образуют парадигмы исходных синтаксических конструкций, составляющие базовые синтаксические структуры языка. Типы синтаксических конструкций воплощают в себе модели управления классов глаголов со сходными валентностными структурами.

Синтаксическое членение предложения КЯ в значительной мере условно. Нами была предложена система кодирования актантов, которая берет в качестве точки отсчета позицию глагола и при которой члены предложения получают максимально фиксированные позиции. В неактуализированном предложении (при нейтральном порядке слов) тема всегда соответствует rhu yu (подлежащему), а рема - wei yu (сказуемому). Тема в КЯ обычно выступает без предлога.

Актуальное членение в КЯ выражается, наряду с интонацией, порядком слов, синтаксическими конструкциями и модальными частицами. В главе 1 описаны конкретные правила реализации актуального членения в КЯ. Эмфатический порядок следования "рема - тема" наблюдается в основном в живой речи. КЯ обладает очень ограниченными возможностями для изменения порядка слов в актуализированных высказываниях. Для этого языка выбор между исходной синтаксической конструкцией и производными синтаксическими конструкциями также не является "свободным", он мотивирован синтаксическими и семантико-прагматическими факторами.

В первой главе также рассматривается вопрос об интонационной структуре и ее соотнесенность с коммуникативным типом РА. При этом отмечается, что взаимодействие тона и интонации необходимо рассматривать на уровне коммуникативной структуры предложения, воплощающей в себе конкретную модель A4; о взаимосвязи тона и интонации можно судить только на реальных высказываниях из потока речи. Иными словами, интонационная структура высказывания должна коррелировать с его коммуникативной структурой. О поведении слоговых тонов и их влиянии на общий интонационный контур высказывания можно говорить только тогда, когда определены коммуникативный тип высказывания, локализация коммуникативного фокуса и тип акцентного выделения. Для реализации тона определяющим является акцентно-интонацион-ный фактор. При этом необходимо учитывать и эмоции говорящего.

В КЯ носителем акцентного выделения является значимый слог. Некоторые типы интонаций наиболее ярко проявляются в выделенных слогах. Немалую нагрузку берут на себя и различные фразовые частицы. Носителем интонации служит предложение в целом. Слоги, являющиеся носителями смыслового выделения, максимально проявляют все присущие им тоновые параметры на фоне определенных типов интонаций. Это особенно ощущается при быстром произнесении, когда акустические параметры невыделенных слогов в значительной мере нивелируются, сохраняя лишь характерную регистровую информацию, нанизывающуюся на общий интонационный контур как фон для выделенных слогов.

Ва'хность связи между коммуникативным типом высказывания и его акцентным выделением состоит еще в том, что при всех различиях в звуковом и просодическом аспектах акцентное выделение, вырахающее установку говорящего и делающее высказывание осмысленным, является одним из наблюдаемых факторов, объединяющим все языки мира. Наряду с этим фактором большой степенью универсальности обладают и эмоции. Поэтому когда говорится, чтр интонация выступает в качестве универсального средства выражения АЧ, необходимо уточнять, что речь идет в первую очередь об акцентном выделении.

В КЯ мы выделяем шесть типов акциентного выделения, которые встречаются в высказываниях раличных коммуникотнаных структур повествовательного режима. Эти модели акцентного выделения реализуются в соответствующих типах интонации и синт-касических конструкциях, воп. ощающих намерения говорящего. Они встречаются в следующих типа; РА.

а) Сообщение. Тако) тип акцентного выделения приравнивается к нейтральному (разовому ударению. Подобные РА характеризуются небольшим ювышением высоты произнесения к концу фразы при общем снижении ее мелодики. Выделенным оказывается конечный полн* значный слог (глагол или имя).

б) Анонс. В зависимости от локализации выделенного слова, здесь имеется экспрессивное начало или концовка. Вся фраза произносится в более быстром темпе. Тоновые контуры невыделенных слогов в результате временного сжатия в значительной мере деформируются, но сохраняют характерные различительные признаки.

в) Подтверждение (1) и верификация (2). При ответе на общие вопросы и при акте верификаций (снятие сомнения) ударение падает на глагол (на его первый слог, если глагол неодносложный). Акт верификации сопровождается полемической интонацией.

г) Отрицание (1) и.опровержение (2). При отрицатель* ном ответе на общий вопрос.и при опровержении сообщаемого

факта ударение всегда приходится на саму отрицательную частицу (Ьи или шет). В случае опровержения интонация приобретает полемический характер.

д) Уточнение (1) и разъяснение (2). Это ответы на частные уточняющие вопросы или разъяснения, направленные на частные аспекты уже введенной ситуации. При таких РА в выделяемом слоге реализуется интонационный пик на фоне интонации, соответствующей данному коммуникативному типу.

е) Коррекция. Этот коммуникативный тип включает в себя два РА: опровержение (1) и сообщение (2). В первом РА выделяется отрицательная частица, во втором - имя или глагол, которые находятся в фокусе контраста, где реализуется характерная для данного случая полемическая интонация. В этих двух разновидностях РА контрастное ударение обычно получает один из выделенных слогов.

Среди указанных универсальных коммуникативных категорий (УКК) только а) и б) можно соотнести с независимыми РА, остальные следует считать зависимыми РА. Мы различаем фразовое ударение (тип а), усиленное ударение (типы в1, д), контрастное ударение (типы в2, г) и эмфатическое ударение (тип б).

Во второй главе ставится вопрос об отсутствии в СКЯ всяких грамматических категорий, не только категории времени (внешнего времени по А.В.Бондарко). Аспсктуальность в КЯ выражается совокупностью средств, в первую очередь, аспектуальным значением глагола и глагольного предиката.

Для определения доли семантики предиката в формировании глагольных категорий (аспект и время) были выявлены, сначала на словарном, а затем на синтаксическом уровне, семантические типы глаголов и глагольных предикатов. Для КЯ на основании признаков: 1) статичность, 2) предельность, 3) продолженность, 4) моментальность выделяется пять семантических типов предикатов- это предикаты А) деятельности. Б) выполнения, В) достижения, Г) нарастающих процессов, Д) стативных явлений. Класс Г в классификации Вендлера отсутствует, а класс Д включает в себя больше типов предикатов, чем класс "состояния" Вендлера. В условиях диффузности глагола и вступления его во взаимодействие с другими классами слов в предложении были выработаны тесты и список конструкций для точного определения принадлежности предиката к определенному классу.

Предложенная а главе 2 классификация семантических типов предикатов КЯ максимально приближается к тем, которые применяются в современной лингвистике, что свидетельствует об универсальности смысловых категорий. В то же время мы пытались показать специфику грамматического строя КЯ, выявляя ее по ходу нашего исследования. Эту специфику можно квалифицировать следующим образом.

1. Единицы класса глаголов избавляются от своей диффузности только на синтаксическом уровне, когда они приобретают определенные валентностные рамки и могут быть отнесены к определенным семантическим типам предикатов.

2. Отнесенность конкретных глаголов к тому или иному классу предикатов в китайском и русском языках не всегда совпадает. Эти различия отражают особенности концептуализации мира типологически отдаленных языков. Это справедливо не только по отношению к РЯ, но и"ко многим другим языкам, объединяемым не только генетической и типологической близостью, но и общими культурными традициями, что дало возможность Б.Уорфу говорить о "среднеевропейском стандарте" (5АЕ). Примененные нами тесты позволили выявить различия в интерпретации одних и тех же ситуаций или одних и тех же явлений реального мира вследствии различий картины мира у носителей КЯ и языков ЗАЕ.

В главе Z были отмечены следующие принципиальные отличия в соотнесенности глагольных лексем с классами и в организации семантического материала по сравнению с европейскими языками, в частности, с русским языком.

Во-первых, членение и описание действия в больней мере отражает действительность а том смысле, что взгляд на изменение выражается в более четком противопоставлении дискретного и постепенного изменений. Например, китайские глаголы si "умереть", vang "забыть", shuai "упасть" (о человеке), dao "упасть" (о предмете), ying "выиграть", shu "проиграть" выражают только точечное значение. В русском языке, например, многие точечные события прочно ассоциируется с определенными процессами. Подобное различие в типах действия отражается в русских видовых парах "умирать - умереть", "забывать - забыть", "падать - упасть", "выигрывать - выиграть", "проигрывать - проиграть". В английском языке соответствующие глаголы могут принимать форму прогрессива. Тем не менее, носители этих языков отдают себе отчет е том, что действие, обозначенное этими глаголами, не предполагает процесс в полном смысле этого слова. Даже если можно сказать: "Ему понадобилось три часа, чтобы достичь вершины", это не значит, что действие достижения вершины продолжалось все это время. Были показаны средства, используемые для перевода на КЯ предложений, содержащих глаголы достижения несовершенного вида.

Во-вторых, однотипным ситуациям не свойственно иметь разные способы выражения (прояв/ение единства означаемого и означающего). В КЯ значения русских слов "искать" и "находить" представлены как единая атуация, в которой развертывается действие глагола zhao "искап", а момент достижения результата обозначается сочетанием гл£~ола zhao с моментальным глаголом dao "достичь" - zhaodao. Таки 1 образом, глаголы zhao и zhaodao естественно относить к категории "выполнение". Ср.

Qianbao wo zhao le ban tian cal zhaodao 1e "Я долго искал кошелек, пока не нашел его".

В-третьих, для КЯ характерен культ пищи, выражающийся в чежой дифференциации различных способов ее приготовления, а также проводится четкая граница между миром человека и остальным миром, а неживой человек приравнивается к предметам.

Сопоставление китайской лексики, относящейся к типу предикатов нахождения в пространстве, с русскими эквивалентами обнаруживает следующие различия, которые тем или иным образом связаны с картинами мира, предполагаемыми этими языками.

Во-первых, в КЯ, наряду со стандартным глаголом "стояния" гЬап с толкованием "поза, когда человек опирается на ноги, а 1ело его вытянуто во весь рост", имеются разнообразные глаголы, обозначающие положение тела', в иероглифических написаниях которых присутствует общий детерминатив zu "нога". Эти глаголы передаются на русском языке сочетаниями глагола "стоять" с выражениями, уточняющими конкретные позы тела, например, "стоять на коленях, на четвереньках". Русский глагол "сидеть", в зависимости от позы сидящего, имеет в КЯ два эквивалента - zuo (на С1уле) и qi (на локади, на велосипеде).

Таким образом, русские глагольные выражения оказываются более универсальными, чем китайские. Среди глаголов, фиксирующих "кулинарные" состояния объектов, в КЯ также наблюдается значительно большее разнообразие. Например русскому "жарить" в КЧ couineiciByoi как минимум четыре глагола, предполагающие ра.зличные способы жарения.

С другой стороны, набор китайских глаголов, описывающих способы существования объектов природы или артефактов, оказался довольно ограниченным, особенно в разговорном языке. Например, описания типа "течет река", "стоит дуб (гора, здание)", "лежит озеро (деревушка)" обычно приходится передавать универсальными глаголами .существования you и zai.

Во-вторых, наблюдается строгое разграничение глаголов, описывающих способы существования человека, животных, артефактов и явлений природы. Глаголы zhan "стоять", zuo "сидеть" и tang "лежать" используются исключительно для обозначения статичных поз людей. Иными словами, эти глаголы КЯ отличаются признаком контролируемости субьектом предикации, т.е. они предполагают только субъекта, наделенного волей. Это показывает, что данный язык трактует признаки контролируемосги/неконт-ролируемости и динамичности/статичности как независимые.

Нами были обнаружены расхождения я употреблении глаголов "стоять", "сидеть" и "лежать" в китайском и русском языках. На лексическом уровне данные русские глаголы не реагируют на признак контролируемости. Для китайского же языка, напротив, утрата субъектом возможности контроля над своими действиями влечет за собой запрет на употребление соответствующего глагола. Ср. перевод следующего примера, в котором мертвец, утрачивающий свойства контроля, может сочетаться только с глаголом fang, предназначенным для неодушевленных объектов: Cong shu1 Ii dalao qilai de shishou fang zai yi kuai ban shang "Труп, вытащенный из воды, положен (но не лежит!) на доску".

Сводка сочетаемости китайских глаголов со значениями "стоять", "сидеть" и "лежать" с разными типами объектов имеет следующий вид:

Значение Люди Животные Артефакты Явления природы

Стоять zhan zai fang zhe/zai you/za i

Сидеть zuo pa ding (cha) zhe/zai you/za i

Лежать tang pa fang zhe/zai you/za i

Русские глаголы "стоять", "сидеть" и "лежать" применимы для всех категорий объектов. В КЯ для обозначения двух видов положения тел животных используется глагол ра "находиться в позе спиной вверх" - обозначение обычной для животных позы, В применении к артефактам чаще всего используется трехместный каузативный глагол fang "быть положенным", маркируемый показателем zhe и морфемой zai, предполагающей валентность конечной точки действия. Русскому стативу "сидеть" может соответствовать, например, китайские глаголы ding zhe (zai) "быть пригвожденным" или cha zhe (zai) "всажен":

"Гвоздь сидит в доске" Dingzl ding zai muban "shang или

"Но* глубоко сидит в ране" Daozi shenshen de cha zai shangkou li.

Существование явлений природы обозначается универсальными глаголами zai "находиться" и you "быть в наличии, существовать".

Показанные отличия в употреблении стативых глаголов отражают своеобразие отношения человека к природе и животному миру. У китайцев необходимость выжигания на сравнительно ограниченной площади при занятии сельским хозяйством в значительной мере предопределила антропоцентризм и прагматический, утилитарный подход к природе. В китайской мифологии животный мир упоминается исключительно в контессте полезности или вредности для человека и его деятельности. Другом человека является не собака, а буйвол, как в сказке о пастухе и ткачихе. Эти концептуальные различия естественным образом находят отражение в языке. С другой стороны, в 1С Я значительно более разнообразны глаголыЧостояния, связанные с деятельностью человека.

В третьей главе внимание было сосредоточено на очень важных для понимания аспекта и словообразования глагольно-резуль-тативных формах. В ней был проведен системный анализ направительной, результативной и потенциальной форм, выявлены условий их применения. Поскольку многие результативные предикаты формируются с помощью дескриптивных прилагательных, употребление которых непосредственно связано с понятиями нормы и оценки, т.е. с нормативной картиной мира и, следовательно, с аксиологической семантикой, оказалось необходимым и рассмотрение условий употреблений оценочна конструкций, в состав которых входят результативные единицы.

Эта глава, самая большая по объему, состоит из трех частей, каждая из которых описывает одну из указанных форм.

В первой части рассматриваются такие проблемы, связанные с семантико-синтаксической структурой направительных морфем (НАП-М) и значением перемещен'я, как: 1} дистрибуция НАП-М; 2) семантические свойства НАП-М; 3) переносные значения НАП-М и явление синкретизма при выра жении валентности; 4) продуктивность НАП-М и выражение эгоце тричности при выборе .формы; 5) проблема семантической соглас ванности; £) взаимозаменяемость НАП-М; 7) выделительная функш я НАП-М lai и qu и синтаксические позиции НАП-М; 8) аспектуальная фунция и значения НАП-М; 9) направительность, результативность и понятие предела.

Описание системы направительных результативов требует включения пространственного дейксиса: "места наблюдателя", "места говорящего", "денотативного пространства" и "точки отсчета в пространстве". Первые две координаты могут совпадать или не совпадать друг с другом, а в системе НАП-М релевантна только та точка, относительно которой перемещается объект, условно названная нами наблюдателем (на базовой схеме НАП-М она обозначена крестиком). "Денотативное пространство" - это место, которое соответствует пространству события; оно обозначается залитым кружком и соответствует конечной точке действия (КТД). "Точка отсчета в пространстве" - это место, относительно которого определяется денотативное пространство; она соответствует начальной точке действия (НТД), обозначаемой незали-тым кружком.

Антонимическая пара НАП-М lai и qu производна от глаголов, обозначающих направление перемещения объекта в сторону наблюда1еля или от него. При наличии lai место наблюдателя совпадает с КТД, а при наличии qu оно совпадает с НТД.

Признак контакта описывает ситуацию перемещения объекта в пространстве с точки зрения либо контактности (КОНТ), когда подчеркивается момент приближения объекта к КТД, либо дистакт-ности (ДИСТ), когда подчеркивается момент его удаления от НТД. И в том, и в другом случае действие, обозначенное направительным глагольным сочетанием, понимается как достигшее своего предела. Все НАП-М могут быть описаны как носители положительного или отрицательного значения данного признака - и в отдельности (в том числе и lai и qu), и в сочетании с lai и qu.

НАП-М распадаются на две группы: предполагающие и не предполагающие в числе непосредственных участников ситуации неназываемого наблюдателя. Подобные виды НАП-М различаются дейктической и недейктической стратегиями понимания высказывания (Ю.Д.Апресян). Ориентация направления действия в первом случае учитывает место наблюдателя, во втором она не принимается во внимание. Направления перемещения объекта в пространстве, описываемые направительными сочетаниями, задаются содержащимися в них пространственно ориентированными словами (НАП-М) shang, xia, jin, chu, hui, guo, qi, kai, dao, lai, qu.

Вазовая схема НАП-М

-► * LAI -- X QU

f SHANG t SHANG LAI £ SHANG QU

i XIA ¿ XIA LAI I XIA QU

-{♦-• JIN -f»-»* JIN LAI л OIN QU

О CHU • * ° CHU LAI «■£- Ox CHU QU

©¡Li© HUI © HUI LAI 07 QU

—P-». GUO <>Ti ; GUO LAI GUO QU

-ОАО -»-О * DAO LAI * -DAO QU

t QI О t QI LAI о

KAI * KAI LAI ® ®

Направительное глагольное сочетание может иметь в своем составе либо односложную простую НАП-М lai или qu, например, pao lai "прибежать", pao qu "побежать куда-то", либо двусложное направительное сочетание, в котором девять остальных морфем выступают как первый компонент (НАП-М1), а простые НАП-М включаются в качестве второго элемента (НАП-М2), например, reng jin qu "бросить туда с улицы", reng chu qu "выбросить".

Глаголы lai "прийти, приехать" и qu "пойти, поехать" в качестве НАП-М реализуют лишь одно из своих долексемных значений, а именно компонент "направление к (lai) или от (qu) говорящего или некоего наблюдателя" (ср. толкование глагола lai 'идти (ехать) + сюда' и глагола qu 'идти (ехать) + туда4, например, в сочетаниях xia lai "спускаться сюда" 'перемещаться вниз + сюда' и song qu "отнести" 'нести + туда'. Каждая из перечисленных базовых НАП-М может быть основным глаголом, как в первом сочетании. Но, вступая в сочетание с простыми НАП-М, они образуют систему сложных направительных координат (НАП-М1 + НАП-М2), которые в свою очередь оформляют другие глаголы перемещения (V + НАП-Ml + HAI1-H2).

Сочетаемость сложных НАП-М может быть представлена следующей схемой, квадратные скобки в которой показывают возможность сочетания только при реализации валентности КТД.

НАП Ml НАП М2 lai qu

shang "верх" + +

xia "низ" + •f

jin "внутрь" + +

chu "наружу" + +

hu i "обратно" + +

guo "мимо, через" + +

qi "кверху" +

kai "в разных напра лениях" + [ + ]

dao "(контакт)" ( + ]

НАП-М1 и глаголы перем щения имеют следующую сочетаемость с простыми НАП-Н:

lai QU Г dao 1

1 . Глаголы перемещения 4- + +

2. shang "подняться]" + + l + l

3. xia "спускать[ся]н + + [ + 1

4. jin "входить, принести" + + 1 + ]

5. chu "выходить, вынести" + + ы

6. hui "возвращать[ся]" + + M

7. guo "пройти, пронести" "поднять!ся)" + + 1*1

8. qi +

9. kai "разъединить" + 1+]

10. lai "прийти, приезжать" [+] M

11. qu "пойти, поехать" "направляться] куда-то"

12. dao 1 + ] 1 + ]

К существенным семантическим характеристикам, позволяющим оиисать рассматренные НАП-Н относятся: 1) тип ориентации -абсолютная или относительная; 2) характер направленности 4(.>й1таия (КОНГ или ДИСТ); 3) способ достижения предела: пред шнствует ли достижению предела процесс или достижение предела происходит моментально; 4) локалиэовлнность зоны достижения предала (в К1Д или в НГД); 5) направление действия по отношению к пнешней 10 (к ней или от нее); б) характер точки отсчета, на которую ориентировано действие (внешняя она или внутренняя); 7) реализация валентности маршрута; 8) вектор направления действия (вверх или вниз).

Были прослежены пути развития направительного значения в результативное, коренящиеся в синкретическом выражении валентностей Sub и Obj и валентностей конечной и начальной точек действия, рост продуктивности направительных и результативных морфем по мере тенденции к эгоцентрическим проявлениям.

Для НАП-М характерно го, что при развитии переносного значения или в результате опустошения направительного значения в сочетаниях глагольной основы со сложными НАП-Н xia qu, xia lai, qi lai, shang lai, shang qu, kai [lai], shang возникают новые аспектуальные значения.

С.Е.Яхонтов среди результативных модификаторов (в его монографии фактически не различаются НАП-М и РЕЗ-М) выделяет показатели результативного вида, отличая их от других показателей, которые имеют собственное значение помимо обозначения вида глагола. Он полагает, что последние показатели настолько утратили самостоятельное значение, что "присоединение их к глаголу фактически не вносит в его лексическое значение ничего нового". С навей точки зрения, об аспектуальных показателях можно говорить только тогда, когда глагольное сочетание, содержащее НАП-М, не выражает направительного значения. Это имеет место, в частности, когда такие морфемы выступают в качестве показателей начинательности или продолженности. 8 последнем случае пространственные координаты релятивизируются взглядом говорящего на мир, и линейное развертывание в пространстве осмысляется как развертывание во времени.

В конце первой части главы 3 рассматриваются вопросы разграничения некоторых понятий, связанных с категорией глагола, которые в лингвистической литературе употребляются довольно произвольно. Это понятия цели, результата и предела. Необходимость дифференциации этих понятий связана с тем, что достижение действием своего предела часто отождествляется с достижением цели или результата. Понятие цели вытекает из самой агентив-ности действия и побуждает его. К агентивным действиям относятся денотаты глаголов перемещения. Результат же предполагает наличие объекта. Предельность различает глагольные предикаты по статусу действия, понятию, имеющему отношение к аспекту.

Действительно, достижение действием своего предела обычно связано с достижением субъектном цели или результата. Но действие может ограничиваться пределом даже в том случае, если оно нерезультативно или если оно в данном своем проявлении не преследует определенной цели, как, например, в

Dajia tan xiao yi huir, jiu qu gan huor le "Мы немного потрепались и посмеялись и пошли трудиться".

Ситуация, описываемая предикатом первой половины этого предложения, может рассматриваться как спонтанно возникшее состояние. Нами было показано, что сочетание НАП-Н с глагольными основами придает действию, обозначенному глаголом, значение достижения предела. Но такое назначение прослеживается не во всех случаях употребления НАП-Н.

Из факта наличия НАП-М также не следует, что глагольное сочетание выражает результативность. Глаголы то "трогать", "ощупывать (вслепую)", peng "касаться", kan "смотреть (на)" являются нерезультативными. Объекты при таких глаголах не подвергаются непосредственному воздействию со стороны субъекта. Но нерезультагивность данных глаголав не исключает аспектуаль-ного предельного значения предложения, которое и возникает при появлении НАП-Н, иногда в сочетании с объектными или обстоятельственными дополнительными членами, обозначающими КТД:

Wo mo dao yi gen dingzi, cha dian ba shou gua po le "Я вслепую натолкнулся на гвоздь, чуть не поцарапал палец".

Мотивацией употребления китайских НАП-М в целом является выражение предела как достижения цели действия. Во многих случаях, когда эти морфемы заменимы на РЕЗ-М, сходные по семантическим признакам, т.е. когда они выражают предел как абстрактную аспектуальную форму, можно говорить, что они указывают на результат. Иными словами, результативность у НАП-М появляется вследствии утраты ими собственного направительного значения.

Во второй части главы 3 описывается система результативных морфем (РЕЗ-М) и выражаемая многими из них оценочная семантика, соотносящая язык с такими понятиями, как норма и нормативная картина мира. Предлагается классификация РЕЗ-М по степени опустошенности (грамматикализованности), продуктивности и семантической прозрачности. Выделяются три группы РЕЗ-М. Морфемы группы А отличаются высокой степенью грамматикализованности, это преимущественно однослож1 ле точечные или стативные глаголы. В группу Б входят односложны), или двусложные глаголы состояния или прилагательные, обозначьощие признаки, описывающие состояние человека или его дел. Г| уппу В, наряду с односложными и двусложными прилагательными, обозначающими количественные или качественные признаки, образу а некоторое число точечных глаголов или стативов, которые, так же как и прилагательные, характеризуют состояние предмета.

В группу А входят десять РЕЗ-М: wan, hao, de, huai, cheng, zhao, zhu, diao, zou, pao. Их семантико-синтаксические свойства и условия употребления подробно рассматривают. Большинство РЕЗ-М данной группы, кроме тех, которые имеют наиболее абстрактные признаковые значения и плохо ассоциируются с исходными значениями, могут, будучи актуализированным данным, в пределах обозначения одной ситуации отделяться от основного глагола и функционировать как отдельные предикаты, обозначающие действие или состояние обьекта в результате действия. Они тркхе могут, наоборот, сначала выступать как самостоятельный предикат (рема), а потом принимать глагол, поясняющий, благодаря какому действию объект оказался в описанном состоянии. Данные обстоятельства, вместе с возможностью РЕЗ-М (НАП-М) принимать на себя ударение, свидетельстувуют о полуслужебном характере этих единиц К.Я.

Были выделены пятнадцать признаков, характеризующих НАП-М и РЕЗ-М группы А. В зоне наибольшего совпадения признаков у этих групп морфем наблюдается наибольшая возможность альтернативны* употреблений. В этой зоне формируется общее результативное значение НАП-М и РЕЗ-М, ограничивающее предикат пределом. Возможность замены морфем внутри одной группы также определяется описанными принципами.

В целом, вариативные употребления возможны при совпадении признаков по знаку; если речь идет о разных признаках, допустимо несовпадение знаков. Ситуации, обозначенные одним глаголом, могут предполагать не противоречащие друг другу способы описания результата. Однако во многих контекстах взаимозаменяемость не исключает возможности сохранения нюансов, которые закрепляются за какой-то одной формой.

Семантические признаки НАП-М и РЕЗ-М группы А (1. кванти-фицируемость; 2. успеиность; 3. превращение; 4. готовность; 5. норма/аномальность; 6. контакт; 7. появление объекта в сфере субъекта; 8. недопущение ДИСТ; 9. возможность размещения в пространстве; 10. вхождение в замкнутое пространство; П. направление не вниз; 12. продолженносгь; 13. вхождение в состояние; 14. вхождение в личную сферу говорящего; 15. доведение действия до конца) могут быть представлены в виде следующей таблицы:

1 2 3 4 5 б 7 8 9 10 11 12 13 14 15

«ап сИепд Иао <1е + + + + + + 4 4 + + + +

гИао + 4 4 4

с11 ао гои рао - -

1а 1 ди дао 4 4 4 4

5Ьапд $Ьапд 1 а 1 зЬапа ци 4 4 4 4 4 4 4 4 4 4

хта х1а Та 1 х1а аи - - 4 4 4-4 - 4 4 4 - 4 - 4

Лп Та1 ,Яп ои 4 4 4 + 4 4 4

с1ти сЬи 1а1 сЬи аи + - 4 - 4 4 4

Ы Ни 1 Та 1 Ни 1 чи 4 4 4

дао дао 1а1 quo аи + 4 4 - 4

а« Ч1 1а1 - 4 4 4

кат ка1 1 а 1 + 4 4 4

• гг -

РЕЗ-Н групп Б и В обозначают дескриптивные свойства объектов. Эти слова либо описывают физические, эмоциональные, ментальные состояния человека или положение его дел в результате действия, либо указывают на состояние предмета, подвергшегося воздействию. Поскольку сообщение с глагольно-результативным предикатом обычно исходит из нормативного восприятия мира, сообщаемая информация оказывается неразрывно связанной с понятиями стереотипа и нормы, т.е. не может быть воспринята вне системы ценностей. Таким образом, информация, передаваемая РЕЗ-Н, так или иначе становится предмеюм оценки.

Понятие нормы, имеющее непосредственное отношение к аспекту, существенно при выражении значения предела. Сравнение результа1ивных морфем групп Б (описания состояний человека) и 8 (описания состояний предметов) показало большую продуктивность морфем, описывающих аномальные состояния.

Оценочный модус представляет собой лишь одну из составляющих значения РЕЗ-Н. Поскольку он взаимодействует с семантикой результата, оценочная семантика и положение дел, описываемых предикатом, составляют семантическое единство. Это верно не только по отношению к РЕЗ-Н группы Б, которые обозначают признаки, связанные с эмоционально-ментальной сферой человека, его физическое состояние также легко становится объектом оценки.

В тех случаях, когда у глагольных осиов значение предела или результата уже выражено статусом действия, НАП-Н и РЕЗ-Н несу> выделительную функцию. Их употребление мотивируется стилистическими или ритмическими требованиями. Имеется небольшая группа РЕЗ-Н с ярко выраженным оценочным значением, которые способны выступать как интенси«икаторы, указывающие на высшую степень признака денатата глаг'льной основы, восходящей к прилагательному, описывающему сосоянме человека.

В третьей части главы 3 рассматривается потенциальна» конструкция и ее место в выражении категории аспектуальности.

Сравнение условий употребления потенциальных форм и близ ких к ним по значению модальных глаголов позволило определив условия успешности речевого акта с модусам потенциальности, который уместен только прм полемике. Потенциальные формы не реагируют на признак контролируемости действия, поэтому на их уширеблеиие накладываются менывне ограничения, чем на употребление модальных глаголов neng "можно", keyi "позволено", bu neng "нельзя", bu keneng "невозможно", hui "вероятно", bu hui "nf- вероятно". Это также обьясняет ограничения при замене потенциальной формы формой с модальным глаголом, но не наоборот. У потенциальных конструкций, которые также выражают предельную аспектуальность, наряду с НАП-М и РЕЗ-М, имеются свои уникальны« "резулыативы", которые не входят ни в одну группу РЕЗ-М. В лом случае речь может идти не о возможности достижения результата, а о юм, может ли мме1Ь место соответствующий ре-зулыа I.

В последнем случае потенциальная конструкция обратится за счет присоединения по1енициалытга показателя к РГЗ Н или НАМ-М, выступающим как глагольные основы. Это связано с тем, чго модус потенциальное!и и оценочная семантика для многих результатов в принципе не пересекаются друг с другом. С точки зрения синтаксиса они не всегда распределены дополнительно. Имеются 1акие РЕЗ-М, которые реализуются исключительно при модусе потенциальности. Морфемы, выступающие как результатом, могу| образоиывать синтаксические конструкции с различным коммуникативным назначением: собственно результативную, потенциальную и собственно оценочную.

В диссертации описаны условия ныбора РЕЗ-М. К существенным признакам, регулирующим дистрибуцию этих морфем, относятся следующие: 1) чем является объект оценки - человеком (лицом) или предметом; 2) мохно ли охарактеризовать состояние объекта оценки до начала действия как аномальное (для общеоценочных РЕЗ-М); 3) является ли действие контролируемым (для частнооце-ночных РЕЗ-М); 4) соответствует ли значение, выражаемое РЕЗ-М, норме; 5) мохно ли оценивать результат действия в терминах "правильно/неправильно". ■

' Из нижеприведенной таблицы сочетаемости РЕЗ-М (строение сочетаний: 1. письмо + писать + хорошо; 2. болезнь + лечить 4 хорошо; 3. есть + сыт; 4. пить + пьян; 5. вешать 4 криво; 6. вешать ч прямо; 7. давить < испорчен; в. жарить -I подгореть; 9. делать + правильно; 10. делать + неправильно) видно, что ограничения на частнооцеиочные слова накладываются только тогда, когда действие является контролируемым и связанное с ним состояние соответствует норме. Это определяется тем, что обыденность, предсказуемость, естественность положения вещей не располагает к сообщению. Морфемы, предполагающие подобные свойства, могут появляться юлько в сочетании с отрицательными частицами в оценочных конструкциях, выражающих неодобрение.

Сочетаемость РЕЗ-М и трех конструкций по нормативным оценкам

Признаки Оценочные Дифференц. Сочетания Типы конструкций

мроти- значения признаки Рез. Пот. Оцен.

вопос г. (лицо-КОНТ-оц.)

норм./ Общеоц. - т + 1 ,х1п хте 1»ао + . 4

анорм. - + - 2.Ыпд гМ Иао + +

соотв. Частнооц. ♦ ♦ * З.сМ Ьао + 4 ( + )Л

норме/ ♦ - - 4.Не ги1 + + (+)/-

не - 4 - 5.диа иа< - - (ЧЛ

соотв. - ( 4 б.диа гЬепд - - -л

норме . . . 7.уа Ьиа1 4 -

- 4 - в.као Лао + -

прав./ ♦ + 1 9.2110 <1и1 + +

неправ. + ( - Ю.гио сио 4 - -

Из трех рассматриваемых конструкций наибольшие ограничения накладываются на потенциальную форму. Например, общеоценочная морфема hao может участвовать в ней только тогда, когда речь идет о выведении обьекта действия из ненормального состояния. Потенциальная форма невозможна, когда действие контролируемо, а РЕЗ-М свойственна отрицательная оценка, т.е. она характеризует объект как не соответствующий норме. Это происходит из-за того, что человеку не свойственно обсуждать возможности достижения негативного исхода, поскольку это противоречит нормативной картине мира. В обычной ситуации человек не должен ориентироваться на негативный исход событий или на деструктивные цели. Что же касается оценочной конструкции, то она вообще не принимает прилагательных с отрицательными коннотациями, особенно если действие неконтролируемо. Действие без агентивного субьекта также не представляет интереса для оценки.

Некоторые дескриптивные прилагательные встречаются в оценочной конструкции только вместе с интенсификатором hen "очень", указывающим на высокую степень наличия у обьекта соответствующего свойства (в таких случаях плюсы стоят в скобках). Дело в том, что в утвердительном предложении потенциальная и оценочная формы формально различимы только по акцентному выделению, из-за наличия у них одного и того же показателя de. Таким образом, наречие степени снимает возможность восприятия соответствующих морфем как результативов, естественных для потенциальной и результативной конструкций. Кроме того, информация о степени обладания свойством в' результате действия небезынтересна с коммуникативной точки зрения. При отсутствии возможности употребления оценочной конструкции, функцию выражения оценочного значения берет на себя результативная конструкция, которая в целом оказывается наиболее продуктивной (в особенности это очевидно для параметрических РЕЗ-М).

Семантические факторы, которые обуславливают способность прилагательных с общеоценочными и частнооценочными значениями употребляться в соотвествуюцих конструкциях, также сказываются на способах синтаксической маркировки, которая осуществляется с помощью окаэателя de м двух отрицательных морфем - net "не иметь места" и Ьц "неверно, что". Согласно нижеприведенной таблице синтаксической маркировки, в утвердительной форме потенциальная и оценочная конструкции ничем не ¿Сличаются друг от друга. Но с прагматической точки зрения положительная форма потенциальной конструкции значительно менее продуктивна. Отрицательная же форма, этой конструкции, которая широко употребляется в речи, синтаксически отличается от оценочной конструкции отсутствием оформления показателем de.

Таблица синтаксической маркировки конструкций с РЕЗ И

***—Норфемы Конструкции ^^^ de (+> Ы net bu

РЕЗ +

ПОТ +

ОЦЕН + 4 л. +

В главе 4 главное внимание обращено на анализ значений, функций и употреблений аспектуально-темпоральных показателей (АТ-показателей). Характер их функционирования позволяет назвать их временными операторами. Категория времени в широком смысле включает в себя и аспект - "внутреннее время" (по А.В.БонАарко). Операторы - это смысловые показатели скрытой грамматики, не совпадающие по функции с грамматическими показателями, выражающими грамматические категории в языках, где грамматические значения передаются в словоформах посредством словоизменения.

Грамматические, логико-грамматические или модальные операторы скрытой грамматики выражают универсальные смысловые категории. Эти операторы способны передавать все значения, необходимые для функционирования данной знаковой системы, и адекватно отражать мысли, выражаемые любой другой языковой системой. АТ-значение, выражаемое в высказывании, представляет собой результат взаимодействия инвариантного значения оператора и среды (контекста).

Интерпретация роли и функций этих операторов в выражении универсальных смысловых категорий основывается на универсальных семантико-прагматических признаках и семантических толкованиях оформляемых ими лексем, предикатов или пропозиций. Но выход на универсалии осуществляется через идеоэтнические семантические элементы. Поэтому передаваемые этими операторами значения сопоставимы с теми грамматическими значениями, которые несут те или иные идеоэтнические грамматические показатели в других языках, но не тождественны им, поскольку отражение ими внешнего мира проходит сквозь призму своеобразия картины мира носителя языка.

Все китайские операторы полифункциональны, и их частные значения восходят к некоему инвариантному значению, которое можно проследить во всех употреблениях. Некоторые из них совмещают функции нескольких грамматических показателей. Может возникать и такая ситуация, когда данный оператор в одной из своих функций служит для выражения некоего значения, важного исключительно для данной скрытой грамматической системы. Это, например, оператор фактивности, оператор нового, оператор знания и мнения.

Операторы скрытой грамматики, с одной стороны, играл роль маркеров, сигнализирующих или имплицитно передающих те или иные грамматические значения. С другой стороны, их функция проявляется только во взаимодействии с контекстом - признаками внутрилексемной и внелексемной среды, особенно речевой ситуации. Но, будучи грамматическими операторами, некоторые из них обладают постоянными положительными признаками, например, показатель дио. Это не противоречит интерпретационному установлению содержания смысловых различий, которые выра ¿ют эти операторы.

Таким образом, выяснение реальной функции операторов позволяет вывести исследования китайской грамматической системы из-под влияния грамматик совершенно иных типологий. Здесь уместно отметить, что традиционный грамматический инструментарий, используемый при исследовании индоевропейских языков, не только внес множество заблуждений в описание китайской типологии о плане выражения. Это влияние о некоторых аспектах привело к деформации и плана содержания.

Служебные и полуслухебные слова мы называем грамматическими операторами в тех случаях, когда они удовлетворяют следующим требованиям:

1) наличие инвариантного значения, которое остается константным при разных условиях употребления, при способности выполнять различные грамматические или прагматические функции (быть разными грамматическими или модальными показателями);

2) отсутсвие принудительного характера употребления, т.е. обязательная мотивированность употребления.

Механизм функционирования таких операторов раскрыт в пятой главе. В главе 4 рассмотрены только такие операторы, которые непосредственно связаны с АТ-категорией, или по крайней мере наряду с другими функциями выполняют и роль АТ-показате-лей. Мы называем их временными операторами. Ни один из них не функционирует как. чисто темпоральный или чисто аспектуальный показатель. Многие из них несут еще и функцию выражения таксиса или различных модальных значений. У тех операторов, роль которых выходит за пределы вырахения времени (внутреннего и внешнего), но которым традиционные грамматики приписывают статус аспектуальнмх показателей, описываются лишь АТ-функции.

В данной главе были рассмотрены базовые грамматические операторы СКЯ. Это оператор-локатор zai, оператор синхронности zheng, оператор-переключатель действия в состояние zhe, модальный оператор противительного значения пе, оператор переключения состояния Те, оператор кратности дио, оператор неопределенного прошлого cengjing, оператор кратковременности и попытки (редупликация), оператор мгновенности yi, оператор знания и мнения, выражающий будущее время. На фоне выделения инвариантных значений этих операторов описывались их различные частные функции, главным образом АТ-функции (они выявляются при взаимодейсюии их исходного значения с семантикой глагольного предиката) и условия их употребления.

В частности, при рассмотрении инвариантного значения показателя 1е (это одна из труднейших задач китайской грамматики

- Люй Шусян выражал готовность поставить памятник тому исследователю, норый распугает этот "узел") путем его интерпретации как оператора переключения состояния удалось дать разумное описание, объясняющее все случаи его применения и опускания.

Показатель 1е служит сигналом о переходе в другое состояние. Данная операция предполатаот наличие двух составляющих: информационного состояния субьекта («Ч и знака этого состояния

- положительного или отрицательного. Информационное состояние субьекта предполагает отношение слушающего к денотату определенной пропозиции (с ее предикатом и аргументами) и его определенное психическое состояние, оцениваемое говорящим в момент речи.

- это отношение к пропозиции как имеющей место (yi ran), "не-Х" - отношение к ней как к не имеющей места (wei ran

- см. изложение содержания главы 5). Переключение состояния может происходить в любую сторону: от "не-«." к "«*." и от "*" к "не-оС". Операция, осуществляемая при помощи 1е, учитывает текущее состояние (сознание) слувающего. Применение данного оператора всегда имеет каузальную природу, которую можно интерпретировать в терминах модальной рамки, эксплицирующей отношение между участниками речи. Например, когда говорящий сообщает сл)«тющему:

Xiao Wang hui lai le "Сяо Ван вернулся", это можно интерпретировать следующим образом: до момента речи слушающий не думал, что (что ситуация имеет место), иными словами, сдувающий думал, что "не-«"-" (что ситуация не имеет места), т.е.

Xiao Wang mei hui lai "Сяо Ван не вернулся". С помощью оператора 1е говорящий предлагает слушающему переключиться из состояния "не-®*." в состояние . В подобном сообщении должна содержаться пропозиция Р(х), оформленная показателем 1е, и оно должно иметь модус "сообщение".

У побудительных предложений с модусом "уговор" или "предупреждение", например,

Bie he le! "Не пей!", имеется следующая пресуппозиция (в данном случае знание о состоянии слушающего): говорящий знает, что слушающий находится в состоянии "Ч" (пьет вино), или говорящий опасается, что слушающий может находится в этом состоянии (вино находится в поле зрения участников речевого акта, но слушающий его не пьет).

В случае уговора интерпретация здесь будет: "говорящий просит слушающего переключиться из состояния "Л" (zai he "пь-' ет"; пресуппозиция) в состояние "не-«" (bu he "не пьет" -(ассерция)", в случае предупреждения - "говорящий просит слушающего переключиться из возможного состояния "К" в состояние "не-"»". Обе просьбы сопровождаются применением оператора 1е. Несмотря на синтаксическое сходство, это два разные высказывания с неодинаковыми пресуппозициями и ассерциями. Ср.

Bie he le! "Перестань пить!" и Bie he le! "Не пей!" ("Оставь вино в рюмке!").

Сообщение о перемене состояния может быть связано не с реальными событиями, а с намерением агентивного субьекта, которое также вносит изменения в информационное состояние участников речевого акта. Например, говорящий сообщает слушающему:

Wo bu qu le "Я не пойду + le". Такое сообщение следует понимать следующим образом. Слушающий знает, что ос (говорящий собирался, пойти куда-то); "ot" (qu "намерен пойти туда") является первоначальным состоянием говорящего. Говорящий сообщает слушающему, что в его намерениях произошло изменение, и он переходит в состояние "не-«." (bu qu 'не намерен пойти"), маркируя эту перемену показателем 1е.

Перемена состояния может иметь и обратное направление -от "не-ct" к "«С. В подобной ситуации в поверхностной структуре нужно эксплицировать предикат решения, например,

<1г} Wo Jueding qu 1е "Я решил пойти". В таком сообщении всегда содержится пресуппозиция типа "раньше, как тебе, слушающий, известно, я не намеревался пойги туда".

"Состояние" может включать в себя очень широкую сферу представлений, начиная от информации о действительности, намерений совершить действие, кончая нравами и вкусами, жизненной позицией и поведением. Ср.

(2а) Xiao Wang xue guai le "Сяо Ван [теперь] стал умнее" и (26) Wo bu xihuan zhe ge zuojia le "Мне перестал нравиться этот писатель". Это и объясняет особый статус показателя Те в грамматическом строе КЯ.

О степени полноты описания данного оператора позволяют судить названия разделов главы 4: "3.3. Частная функция показателя 1е как-временного оператора"; "3.4. Частная функция показателя 1е как модального оператора"; "3.5. Оператор УЖЕ и модус оценки"; "3.6. Показатель 1е и сослагательность"; "3.7. Связь позиции 1е в предложении с коммуникативным статусом РА"; "3.8. Экспликация временного оператора на поверхностной структуре". В последнем разделе описывается функционирование показателя 1е в речевом и нарративном режимах, прослеживается зависимость его экспликации от функционального стиля. Обязательность употребления этого показателя рассматривается на семантическом и прагматическом уровнях.

С семантической точки зрения наличие оператора 1е связано исключительно с наличием противопоставления "V и "не-с<." во времени и переходом из одного состояния ("*" или "не-Л") в другое ("не-ЫГ или "в*."). Появление показателя Те на поверхностной структуре зависит и от прагматических факторов. Первый из них связан с особенностями передачи языком информации в процессе коммуникации с учетом знаний говорящего и слушающего, а второй - с использованием языковых средств для достижения определенного воздействия на мысли и чувства собеседника.

Реальные употребления каждого оператора подчиняются конвенционально установленным частным правилам, несоблюдение которых приводит к аграмматизму. Для диалогического режима, когда высказывания находятся в первичной дейктической системе, все пространственно-временные координаты ориентируются на время и место говорящего. При вводе любой информации все временные операторы подключены к данному режиму и соотнесены с соответствующей точкой отсчета во времени и пространстве.

К прагматическим факторам относится механизм, обеспечивающий успешность РА в условиях изоляции. Мы связываем обязательность употребления оператора с типом РА.

Распределение функций показателей по категориям отражено в нижеследующей таблице. Она показывает существенные расхождения между результатами нашего анализа и распространенными в китаистике представлениями о функциях отдельных показателей, обусловленные прежде всего тем, что при рассмотрении показателей фактически не принимались во внимание семантика глагола и глагольное окружение. Таблица содержит и новое подразделение с данными о роли этих показателей в выражении таксиса.

АТ-функции и таксисные функции грамматических показателей

га 1 гЬепд гИе пе Гга11 Те дцо сепд- Ч+Ч у1+У уао Ьи1

прогрессив начинательн. А кратность 'фактичность кратковрем. узуальность + (+) (О + + + + + + 4- Ч + + + + +

настоящее Т прошедшее будущее + + ы + + : + (О + +

одноврем. ТС неодноврем. главн. и сопутств. действия + +■ + + +

Пятая глава посвящена AT-характеристикам предложения и механизму функционирования АТ-маркеров. Поскольку АТ-ка1егории СКЯ устроены по "полевому" принципу (термин И.Г.Ревзина), в первой части этой главы рассматриваются другие средства, участвующие в формировании временной и фазовой структуры предложения. Для понимания сути анализируемой и моделируемой знаковой системы необходимо обращение к двум понятиям, важным с концептуальной и информационной точек зрения.

Первое - это традиционное китайское понятие we1 ran и yi ran. Слово yi можно перевести как "уже", а слово uei - как "еще не". Местопредикатив ran представляет собой некую переменную, обозначающую пропозицию (Р), Слова yi и wei функционируют как операторы времени в широком понимании этого слова. Такое бинарное противопоставление является основным выражением АТ-модели КЯ.

"Внешнее время" согласно системе yi ran и wei ran соотносится с троичным кодом языков SAE так: yi ran - прошедшее время, wei ran - будущее время, а момент речи - настоящее время. При такой бинарной кодовой системе маркированным может быть только один из двух членов. Это более значимый член yi ran-: то, что ухе имело место, нечто, ставшее реальностью и фактом жизни (ср. понятие фактивности). С точки зрения yi ran Р имеет место, значит Р реализовано до момента речи, т.е. te (время события согласно Рейхенбаху) < Ts. Но когда вводится оператор meiyou "не имеет места", ситуация соответствует wei ran. Примечательно, что в южных диалектах минь yiran выражается посредством глагола you "иметь место", а не показателя le; weiran там соответствует meiyou.

Противопоставление yi ran и viei ran отражает и взгляд носителя языка на "внутренне время" знаковой системы, указывает на некоторую аспектуальность. Согласно данной системе, СД, характеризуемый как нахождение действия в процессе протекания, с позиции наблюдателя оценивается как yi ran, а не wei ran.

Второе - это понятие нуля. КЯ в своем тысячелетнем развитии добился максимального избавления от избыточности использования языковых средств путем максимального использования нулевого кодирования. Однако способ использования в данном случае этого кода принципиально отличен от того, который свойственен языкам синтетического строя. Все формы здесь, включая нуль, являются обязательными. Но их облигаторность обуславливается прагматическими факторами, входящими в систему языка. С другэй стороны, в определенных контекстах нуль может быть заменен на соответствующий показатель, если это необходимо с перлокутивной точки зрения. Такие употребления можно квалифицировать как стилистически мотивированные. Ранее речь не могла идти о факультативности употребления по объективным причинам, здесь же эти причины субъективны.

В выражении аспектуальности участвуют не только лексические значения глаголов и глагольных сочетаний. Все классы слов: существительные, прилагательные, наречия, числительные и счетные слова вносят свой вклад в выражение характера протекания действия и могут в этом смысле рассматриваться как маркеры глагольного времени. Выразителями аспектуальности могут оысту пать и синтаксические конструкции с определенным порядком слов.

Далее под, рубриками "аспект" и "референциальные свойства именных трупп впервые дается детальное описание глагольно-имен-ных сочетаний в контексте аспектуальносги. Предложены семанти-ко-синтаксическая классификация этих единиц, описание их синтаксических и семантических свойств, а также двойственности таких образований, влияющей на порядок следования актантов в синтаксических конструкциях. Показаны функции показателей ут де и гЬе де при таких сочетаниях, продемонстрировано, что счетные слова здесь приравниваются к квантификаторам действия и речь идет о числе раз осуществления действия (деятельности). Эти показатели действуют как средства ограничения действия пределом.

Экспликация АТ-информации, содержащейся в синтаксических конструкциях, посредством порядка слов, лица местоимения и частиц-наречий, а также роль дейктических элементов гИе и па в аналитической согласовательной системе КЯ способствует более адекватной оценке того, что следует считать нулем в КЯ. Подробно описывается функция наречий в передаче временной информации и их взаимодействие с АТ-операторами. Наличие перечисленных средств выражения свидетельствует о полифункциональности языковых знаков на различных уровнях.

Во второй части главы 5 сделана попытка определить основные АТ-значения в КЯ с помощью общепринятых универсальных смысловых категорий и с оглядкой на терминологию, применяемую в русистике при анализе видовременных значений. Наша классификация в первую очередь принимает во внимание те видовременные значения русского языка, которые сопоставимы с соответствующими китайскими АТ-значениями на уровне "глубинной семантики", что обеспечивает равнозначность высказываний. Нас интересуют и различия, обусловленные интерпретационными компонентами, вызывающие неэквивалентность или неполную эквивалентность языковых значений.

Мы рассматриваем следующие аспектуальные значения:

11 конкретно-фактическое, фактивное и конкретно-про-цессугМ/дее значения;

2) экзистенциальное значение и значение подтверждения факта действия;

3) интерпретационио-квалификативное значение;

4) разновидности начинательного значения;

5) собственно узуальное значение и узуальное значение свойства;

6) выражение времени (внешнего времени) в первичной и вторичной дейктической системах.

Если аспектуальная информация в значительной мере содержится в семантике глагола и глагольного предиката, то временная информация извлекается из глагольной семантики путем дедукции. Целостные глаголы соотносятся только с прошедшим и будущим временем, а нецелостные действия или действия, которые могут представляться как занимающие отрезок на оси времени, соотносятся со всеми тремя временными планами.

Временная локализованноеть может описываемся с двух точек зрения - относительно момента речи и относительно момента наблюдения. Временное значение выявляется при соотнесении точки отсчета во времени, на которую ориентирован рехим дискурса, с порождаемой различными показателями синхронной, ретроспективной или перспективной точкой отсчета. В первичной дейкти-ческой системе временная локализованноеть ситуации ориентирована на момент речи. Как раз а таком режиме категория времени имеет первичную функцию и поэтому должна быть соответствующим образом маркирована.

Когда предикаты формируют иллокутивно зависимые высказывания, т.е. когда описываемое действие ухе находится в поле зрения слушающего, специальная временная маркировка, как правило, не требуется. Но в иллокутивно независимых высказываниях, когда ситуация вводится в рассмотрение или когда речь идет о подтверждении факта действия, соответствующие предикаты в обязательном порядке оформляются нужными показателями. Это показатели будущего времени уао и hui (а также оборот уао... 1е, обозначающий ближайшее будущее), показатель настоящего времени zai (а также оборот ...zhe... пе, передающий значение настоящего времени с-противительной модальностью), показатель (1е), имплицирующий продолежение действия или состояния в момент речи, и показатели прошедшего времени Те, guo и cengjing (в случае выражения значения фактичности, кратности и неопределенного времени в прошлом). Прошедшее время также предполагают в иллокутивно зависимых высказываниях конструкция "shi... de" и конструкция с de при наличии значения фактивности.

В нижеследующей таблице, три полосы которой соответствуют целостным действиям, нецелостным действиям и состояниям, показана взаимосвязь между характером речевого акта ( С - сообщение, П - подтверждение, ? - прочие речевые акты) и способами маркировки времени глагольных предикатов, различающихся по способу действия.

Семантика предиката непосредственно влияет на его сочетаемость с соответствующим показателем. Приведенные в таблице глаголы'(глагольные сочетания), наряду со способом действия, противопоставляются по признакам моментальности/немоменталь-ности, обратимости/необратимости состояния, контролируемости/ неконтролируемости действия, процесса/события. Из таблицы видно, что нулевой показатель может встречаться при обозначении как настоящего, так и будущего или прошедиего времени. Но в случае прошедшего времени неоформленные предикаты (см. В*) возможны только в слабой позиции, т.е. либо в позиции фактооб-разуюцего субъекта, либо при выражении незаконченных мыслей, или когда само действие не находится в коммуникативном фокусе.

Из таблицы очевидно, что прошедшее время связано с реализованное тью ситуации и представляет собой маркирорчнный член со значением yl ran. Даже если высказывание, характеризующее подобную ситуацию, с коммуникативной точки зрения имеет зависимый характер, его предикат обязательно оформляется тем или иным показателем, на выбор которого влияет характер РА.

Приоритет признака реализованности над остальными АТ-признаками проявляется еще и в том, что при выражении сум-марности (продолжительности времени, количества действий и объектов), с одной стороны, наблюдается контекстная нейтрализация противопоставления показателей 1е и guo, причем грамматическая, а не стилистическая, с другой стороны, сохраняется обязательность употребления этих показателей, дзжр если фраза содержит другие носители ретроспектипности.

Характер речевого акта и способы маркирования времени в СКЯ

Оппозиция Время Тип РА УКК weiran Буд. Независ. С Завис. П ? Наст. Независ. С yi ran Завис. П ? Прош. Независ. С Завис. П+?

Показат. yaoleyao +le shi sN (Г Я yaoyao le zai le shi shi zai 0 zai zhe le zai le *"« 1e ceng ceng guo jing jing +guo IshiJ [shi] shi de gang tf* le guo de

lai' guashang diu si + + + ♦ + + ♦ + + ♦ + + ♦ + + + + + + + ♦ + ♦ + +++<♦)

ehangfae] ku xiayu + + + + ♦ + (+) ♦ (+) ♦ + + (♦) ♦ + ♦ (+) + + ♦ <♦) (♦) (♦) + + + + (+) + + (+) (+)

e Ыпа zhidao + + M <*) w [♦) ♦ ♦ :+) ♦ >) + + + (+) ♦ (*) ♦ M

В нарративном режиме, когда прошедшее время становится нерелевантным, показатель 1е продолжает оформлять предложения с предикатами, выражающими суммарность действия или количество объектов. Такие предикаты противопоставляются предикатам, не оформленным по признаку реализованности/нереализованности ситуации.

В диалогическом режиме временные операторы уао, га» и 1е употребляются в обязательном порядке при введении ситуации в рассмотрение (при УКК "сообщение"). А при УКК "подтверждение", наряду с употребление показателя Те, обязательно употребление других показателей (но в сочетании с $М).

В третьей части главы 5 на примере теоретического осмысления механизма функционирования АТ-показателей СКЯ описывается место прагматики в языках изолирующего строя, в частности, идет речь о прагматической презумпции говорящего. Грамматикализованность прагматического фактора языка означает,-что нарушение правил прагматики либо приводит к аграмматич-ности высказывания, либо вызывает семантический конфликт и высказывание не воспринимается как соответствующий РА. Далее демонстрируется, что на оформление предиката в значительной степени влияют признаки данности и значимости.

Признак данности противопоставляет зависимые и независимые РА, его отрицательное значение требует оформления АТ-мар-керами в полном объеме. Признак значимости, ' который воздействует на слушающего посредством выделения, при наличии значения фактичности также требует обязательного оформления маркерами. В остальных случаях облигаторность существует только в плане стилистики.

В конце главы 5 рассматривается роль ритмики, которая также влияет на функционирование системы маркеров. В ряде случаев правила ритмики приобретают грамматическую обязательность. Таким образом вскрывается механизм функционирования АТ-маркеров, который регулируют а) прагматический фактор, б) семантический фактор, в) стилистический фактор и г) функциональные особенност и текста и типы конвенции. Для факторов а) и в) существенным являются признаки данности и значимости, определяющие экспликацию грамматических операторов.

Главы 6 и 7 составляют третью часть диссертации. Она посвящена имени, его денотативному статусу, актуализаторам имен и правилам их употребления. В ней описывается, как в условиях отсутствия грамматических категорий числа и артикля данная типология выражает соответствующие смысловые категории в более адекватной форме с семантической и коммуникативной точек зрения.

В главе 6 показано, что логическое определение общего имени по Фреге и Карнапу наилучшим образом отражает функцию имен в КЯ. Неактуализованным именным группам КЯ могут соответствовать определенные дескрипции, сингулярные дескрипции (по Расселу), выражения со множественной денотацией и предикатные именные группы в функции предикатива. Рассматривается типология счетных слов, которая до сих пор описывалась очень скудно.

8 КЯ части речи не могут быть выделены грамматическими средствами. Способность принять счетное слово может рассматриваться как формальный критерий класса слов с ингерентным значением дискретности, предметности,'субстантивности, вещественности, именуемых общими именами. Именно признак дискретности позволяет входить в класс общих имен не только единицам, соотносимым с внеязыковыми объектами, но и таким, которые обозначают непредметные сущности.

Но эти значения реализуются только при оформлении счетным словом. Не случайно, что числительные без сопровождения счетными словами не могут присоединяться к существительным. Оформленная счетным словом ИГ вводит в рассмотрение внеязыковые объекты. Исключение составляют случаи предикативного употребления соответствующих ИГ. Тогда счетное слово несет выделительную функцию, которая подробно рассматривается в главе 7. Счетные слова при нереферентно употребленных ИГ приравниваются по своим функциям к квантификаторам действия. Однако счетное слово вовсе не являегся обязательным атрибутом имен.

Соотнесение общего имени с той или иной категорией объектов осуществляется счетными словами согласно категориальному значению этих объектов. Поэтому в счетных словах отражены устойчивые наблюдаемые признаки соответствующих категорий объектов. Для исчисляемых объектов это прежде всего характерная форма обозначаемых предметов "в преломлении ассоциативного мира носителей языка, основанного на коррелятивной связи" (Ла-кофф). Для неисчисляемых предметов - это вместилища или емкости, в которых эти предметы обычно размещаются. Первый тип счетных слов представляет собой более или менее закрытый класс знаков, второй тип счетных слов семантически прозрачнее. Такие слова имеются и в других языках.

Наряду с описаннием значений счетных слов, в диссертации показывается их роль в создании художественного образа и их оценочные значения. Существует третья разновидность счетных слов, которая встречается только в поэтической, художественной речи и выполняет эстетическую функцию. Эти счетные слова имеют устойчивую связь с последующей ИГ, и такие сочетания в значительной степени идиоматичны. Они порождаются той же ассоциативной связью, которая лежит в основе образования счетных слов первого типа, но благодаря изобразительности и эстетическому эффекту сочетания со счетными словами этого типа поражают своей нестандартностью и неожиданностью.

Счетные единицы последнего типа принципиально отличаются тем, что они не оформляют общее имя с обыденным или абстрактным значением, а находятся при таких дескрипциях, как qiu yue "осенняя луна" из сочетания yi lun qiu yue, букв, "один круг осенней луны", chun shui "весенняя вода" из сочетания yi jiang chun shui, букв, "одна реха весенней воды", bian zhou "плоскодонка" из сочетания yi ye bian zhou букв, "один лист плоскодонки", xiang chou "тоска по родным местам" из сочетания yi si xiang chou, букв, "одна ниточка тоски по родным местам". Эти счетные слова предполагают ассоциации по сходству, коррелирующие со значениями определений в ИГ.

Существует смешанный вид употребления счетных слов, при котором исчисляемые предметы квалифицируются при помощи счетных слов второго типа. Таким образом исчисляемым объектам придается свойство неисчисляемости. Подобные отклонения от нормы создают тропизированную речь, ср. yi tiao mían bei "одна полоска одеяла" и yi chuang mian bei "одна кровать одеяла".

Такое стилистически окрашенное употребление часто сопровождается оценочным эпитетом, поскольку семантика счетных слов особенным образом связывается с миром людей: кровать, тело, комната, семья являются неотьемлемыми компонентами мира человека . Измеряемые- посредством этих слов предметы оказываются в особых отношениях с их обладателями, они в какой-то мере характеризуют человека. Оценочное значение, как правило, уточняется дополнительными средствами, но оно обязательно присутствует, если говорящий обращается к этому виду счетных слов. Когда счетное слово переносится из неодушевленного мира или из мира животных в мир человека, именная группа метафори-зуется. Возникающая на этом фоне оценочная коннотация обычно бывает отрицательной.

Рассматривается проблема употребления распространенных счетных слов, изначально обозначающих человека, а затем приобретших более нейтральное значение "итучности", вместо специализированных счетных единиц. Были определены условия такой замены. При сочетании обозначений предметов с дейктическим словами проксимума zhe "это(т)" и экстремума па "то(т)" денотат приобретает видовое значение.

. В главе 6 также определяются условия выбора показателя men, который обычно считается маркером множественного числа для. лиц. Однако нерегулярность появления этого показателя на поверхностной структуре при наличии этого значения послужила мотивом поиска его истинной функции. Было установлено, что употребление men непосредственно связано с включением денотата именной группы в личную сферу говорящего. Были сформулированы правила выбора данного оператора, а также показаны другие факторы языкового употребления, связанные с личной сферой говорящего.

В системе личных местоимений множественного числа, образованной путем прибавления roen к местоимениям единственного числа, местоимения третьего лица, указывающие на предметы и животных (ta3), обычно не принимают показателя men. Это свидетельствует о резкой противопоставленности человека и не-чело-века в языковой картине мира китайцев. Не относящееся к человеку, в особенности принадлежащее классу предметов, легко интерпретируется как неисчисляемые или собирательные множества. Однако в ранней художественной прозе на разговорном языке имеются примеры, противоречащие мнении Чжао Юаньжэня об опусканию men при местоимениях третьего лица, указывающих на предметы.

Проведенный опрос информантов, получивших высшее образование в середине 80-х годов, показал, что случаи употребления показателя men при осознании множественности денотатов доминируют. По-видимому, это результат влияния школьной грамматики, подвергшейся сильному воздействию европейской. Однако, если бы в языке существовали строгие ограничения на употрг,)ление men, такого не могло бы произойти.

В обыденном языке выбор между нулевой формой и формой с men, видимо, связан с представлением говорящего о денотате антецедента как обладающем признаком множественности. Множественный внеязыковой объект, обозначенный ИГ, может представляться ему либо однородной неделимой массой, либо суммой индивидуальных объектов, обладающих «пучностью. Следовательно, оформление при помощи men более вероятно для дистрибутивного множества, чем для собирательного. Это означает, что вероятность употребления men в первом из следующих предложений боль-то, чем во втором.

Qianbi, xiangpi, chizl dai qu gan ma?

"Зачем тебе понадобились карандаш, резинка [и] линейка?"

Ni ba ta3men cong shubao li na chu lai ba "Вынь их из портфеля";

Zhe xie xiao'er shu dai qu gan ma? "Зачем тебе эти комиксы?"

Ni ba ta_3 cong shubao li na chu lai! "Вынь их из портфеля!".

Дистрибутивные различия местоимения ta затрагивают и одушевленный объект, лишенный свойства контроля над своими действиями. Это касается уже таких сочетаний ta3 с показателем men, антецедентами которых являются представители фауны. Если вопрос о выборе нулевой формы (без men) по отношению к людям вообще не может возникнуть, то в отношении животных опущение men вполне возможно. Это происходит тогда, когда животные сознательно исключаются из личной сферы говорящего и им придается свойство неодушевленности.

В следующем разделе главы б рассматривается конструкция с нестандартным для данной типологии порядком слов, в которой агентивный субъект оказывается в постпозиции, типа

a) lai )е yi ge daibiaotuan "приехала делегация" и б) Xiao Wang cong xiao si le fuqin "У Сяо Вана с детства умер отец";

Zhe guo fan neng chi wu ge ren "Рис в этой кастрюле могут есть пять человек" ("Риса в этой кастрюле хватит на пятерых").

Характеризуются денотативный статус именных групп и коммуникативные особенности таких высказываний. В конструкции типа а) с экспликацией глагола ИГ характеризуется как слабо определенная или неопределенная, а в конструкции типа б) денотаты ИГ fuqin "отец" и геп "человек" имеют родовое значение. Конструкции первого типа были охарактеризованы как одноремные высказывания, обслуживающие РА "анонс", являющиеся по сути дела дериватами предложений появления и исчезновения, поэтому для порождения таких предложений возможно только применение глаголов появления н исчезновения в пространстве. Конструкции типа б) формируют квалификативные высказывания, в которых гла-гольно-объектные сочетания характеризуют свойства субъекта.

Анализ указанных конструкций еще раз подтвердил гипотезу, выдвинутую в главе 1, об утрате субъектом прототипических свойств агентивности при изменении его прототипической позиции в предложении. В КЯ позиции имени относительно глагола в предложениях с переходными и непереходными глаголами дистрибутивно распределены по денотативному статусу и семантическим ролям согласно следующим схемам:

{А1) опред.Б - VI; {А2} VI - неопред^ (Bl) S - V2 - опред.(неопред..родовой)0; <В2) S - неопред.0(3,V) - V2; {В21} неопред.0(3,V) - S - V2.

Отсутствие грамматической категории числа у языков изолирующего "строя означает, что бинарное противопоставление имен по числу формально не существует. Выражение этой оппозиции осуществляется не в обязательном порядке, а только в случае ее релевантности для данного сообщения теми средствами, которые позволяют вывести значение числа.

На большом и разнообразном материале показывается, что показатель men не может считаться маркером множественного числа даже для лиц. Не может считаться выразителем множественного числа и наречие - квантор общности dou, причем даже в тех случаях, когда эта морфема служит на первый взгляд признаком, дифференциирующим такие пары предложений, как:

Shu mai le ma? "Книгу (книги) купил?" и Shu dou niai le ma? "Книги все купили?".

В первом предложении количество денотатов слова "книга* не определено, оно может пониматься как в единственном, так и во множественном числе и информация на этот счет может быть получена только конситуативно. Во втором же предложении наличие универсального квантора однозначно указывает на число денотата имени, но его назначение состоит не в этом. Наречие dou выражает значение "все" с выделительной целью ("все до единого"), поэтому на это слово и падает фразовое ударение.

Употребление и других актуализаторов убеждает в том, что выражение значения единственности/множественности также не составляет их главного назначения. Каждый актуализатор выполняет свою собственную функцию, а идея числа выводится слушающим, из их собственных значений. Самый прозрачный контекст для определения числа - это когда говорящий сообщает о количестве обьектов (лиц, предметов, понятий) с помощью числительного и счетного слова.

Числовое противопоставление релевантно только при возможности приписания денотату имени исчисляемости с помощью счетного слова и числительного, т.е. когда общее имя приобретает дискретность (предметность, субстантивность), другими словами, когда появляется возможность не только расчленить множество предметов на ряд однородных, но и придать непредметной сущности субстантивность. Например, ИГ dongxi "вещи" обладает свойством неисчисляемости и делимости, и только в сочетании со счетным словом yarig "вид" она становится исчисляемой (ср. также zhe ge xiangfa "эта мысль").

Когда ИГ, денотатом которой ингерентно является исчисляемый объект, принимает актуализатор со значением "большее/меньшее количество", ее денотат утрачивает исчисляемость. В этом случае признак множественности сохраняется только для неделимых денотатов, которым в таком случае приписывается признак собирательной множественности, например, hen duo ren (shu) "большое количество людей (книг)", yi xie ren (shu) "некоторое количество людей (книг)". В силу неделимости своих денотатов указанные ИГ не сочетаются с актуализатором yi diai.r ".чуть-чуть".

Аля нереферентных ИГ категория числа имеет условное значение, поскольку их денотаты не индивидуализируются говорящим. Исключение составляют родовые имена и предикати! 1ые ИГ, не маркированные актуализаторами, которые существуют вне категории числа. Противопоставление единственности и множественности для других нереферентных ИГ, фигурирующих в условиях снятой утвердительности, выражается за счет значения таких актуализаторов, как сочетание you xuduo "имеется много", you yi xie "имеются некоторые", da jia, quan ti "все", оператор - квантор общности dou "все", сочетание числительного "единица" и счетного слова, сочетания renhe yi ge "любой", mel yi ge "каждый".

ИГ с нулевым актуализатором е зависимости от занимаемой ею синтаксической позиции (препозиция или постпозиция) и интенций говорящего либо имеет презумпцию существования и единственности, либо обозначаемый ею объект "не выбран". Такие ИГ не фиксируют никакого референта и имеют двойственный статус. С одной стороны, это неопределенные ИГ, существующие вне числовых противопоставлений; с другой стороны, это предикативные ИГ, для которых категория числа по определению иррелевантна.

Таким образом, объекты, обозначаемые с помощью ИГ с нулевыми актуализаторами, индивидуализируются своим участием в ситуации, которая описывается самим предложением, а не принудительным образом посредством грамматической категории, что неп-рименно приводит к избыточности кода.

В главе 7 в связи с уточнением текстовых функций показателей- "артиклей" КЯ рассматривается категория определен-нос,ти/непределенности в артиклевых (английском, немецком) языках, в языках, не имеющих данной категории (например, в русском языке) и в КЯ, в котором данная категория подчинена коммуникативному противопоставлении данного и нового. Средством выражения такого противопоставления именных групп в КЯ выступают числительное в сочетании со счетным словом, условно обозначаемое как "ут де" (ср. артикль "а" как показатель неопределенности в английском языке) и указательные слова гИе и па (преимущественно последнее со значением экстремума).

Однако ни первое, ни второе не являются обязательными формами ИГ. Для определения условий употребления этих актуали-заторов необходим более подробный анализ типологических характеристик имен в КЯ.' В первую очередь это касается так называемых скрытоопределенных и скрытонеопределенных ИГ.

Аналогом определенного артикля выступает указательное местоимение, которое при ослаблении противопоставления значений ближнего и дальнего дейксиса, в условиях невозможности прямого (жесткого) указания на предмет, несет в себе преимущественно - дентифицирующую функцию. Это означает, что ИГ, оформленные указательными местоимениями, обозначают известное для участников речевого акта. Сокрытие этого средства в поверхностной структуре возможно тогда, когда значение опреде-леннсти обусловлено позиционно (синтаксически) или интонационно (семантически), либо входит в презумпцию предложения.

Всякое имя, которое входит в тезаурус слушающего, его долговременную память, противопоставляемую текущей памяти, имеет презумпцию определенности, поскольку оно составляет часть его энциклопедического знания. Денотат этого имени слу-щающий способен идентифицировать как известный ему объект (лицо, предмет, понятие, положение вещей) в любой момент упоминания или в момент упоминания в определенном контексте. Такие имена не оформляются соответствующими показателями; они не участвуют в оппозиции по данности, но могут противопоставляться именам с показателем ут де по значению определенности. Их можно характеризовать как скрытоопределенные ИГ.

Было выделено шесть типов ИГ, входящих в данную категорию, которые можно соотнести тем, что Рассел назвал определенными дескрипциями, область референции которых можно сузить с класса до индивида, hq которые выражаются общим именем без маркировки. Для скрытойеопределенных ИГ важен интенсиональный контекст, т.е. имя рассматривается с точки зрения его смысла.

Однако не всякой ИГ с нулевым актуализатором можно приписать свойство определенности/неопределенности. В обобщенных высказываниях, выражающих рациональные категории, субстантив употребляется в нарицательной функции. Имя обозначает целый класс, и в таком контексте говорить о противопоставлении определенности и неопределенности (а также единственности и множественности) не имеет смысла.

Скрытоопределенные и неопределенные ИГ - это актуализированные ИГ с нулевыми показателями, которые различаются между собой только по денотативному статусу на логическом, семантическом, синтаксическом и интонационном уровнях.

Автор диссертации полемизирует с выдвинутым И.Г.Ревзиным со ссылками на А.А.Драгунова и А.Масперо тезисом по поводу того, что изолирующим языкам типа китайского или вьетнамского присуще иное представление о предмете - они подчеркивают то, что в предмете является пересечением определенных свойств.

Наше исследование показывает, что сам факт существования в КЯ множества средств для указания на экстенсиональные контексты имен (это прежде всего счетные слова и классификаторы, обозначающие множественность - ji "несколько", xte "некоторое количество") и употребление нулевой формы в значении определенности и единичности (скрытоопределенной ИГ) свидетельствуют о наличии в КЯ четких представлений о расчлененности предмета, а типы счетных слов различают исчисляемые и неисчисляемые предметы. Обращение к интенсиональным контекстам имен связано исключительно с теми случаями, по отношении к которым в европейских языках говорят о Sgt и Pit, т.е. когда экспликация числа, следовательно и расчлененность, исчисляемость нерелевантна для данной ситуации.

Рационалистический подход к употреблению языковых средств в КЯ обусловлен самой структурой языка, его свойствами аморфности и изоляции, позволяющими компактное распределение смысловых маркеров, в том числе нулевых форм.

Характерно, что представленная в китаеведении односторонне-нигилистическая интерпретация свойств имен дополняется другим не менее односторонним представлением о глаголе, выражающемся в навязывании КЯ отсутствующих в нем грамматических показателей или категорий, к числу которых относится финитность глагола. Такое теоретезирование обычно покоится на отдельно взятых проявлениях без системного рассмотрения языковых употреблений и приводит к крайним взглядам - либо к t 1,ению одних различий, либо к констатации полного сходства. Ни то, ни другое не может способствовать адекватности описания.

Далее в главе 7 определяется место КЯ на типологической шкале с точки зрения категории определенности/неопределенности. Параллельные сопоставления примеров показывают, что английский и русский языки задают две крайние точки типологической шкалы грамматикализоеанности категории определенности/неопределенности. КЯ на этой шкале занимает промежуточное положение. По передаче значения неопределенности он приближается к немецкому и английскому языкам, а по передаче значения определенности - к русскому языку. Но поскольку оформление показателем у1 де не встречается при повторном упоминании именной группы с неопределенной дескрипцией, его нельзя приравнивать к неопределенному артиклю.

Не представляется состоятельным и го мнение, что наличие показателя ут де в КЯ есть результат заимствования. Массовое употребление показателя у1 де еще более двухсот лет тому назад в очевидном значении неопределенности, как и его обилие в текстах и живой речи нашего времени, свидетельствуют о том, что данный феномен нельзя рассматривать как влияние или заимствование неопределенного артикля европейских языков или тенденцию развития в направлении европейского артикля.

Основное внимание в главе 7 было сосредоточено на выявлении функций показателя у) де и условий его употребления в тексте. Были описаны синтаксические позиции ИГ, оформленных этим показателем, сочетаемость этого показателя с денотативным статусом, мотивация обязательности употребления показателя ут де, а том числе и стилистическая.

Было показано, что значение неопределенности не является достаточным условием для употребления показателя ут де. Это и объясняет наличие как случаев его отсутствия в контексте неопределенности, так и случаев его появления при отсутствии такого контекста.

Можно с большей или меньшей степенью уверенности утверждать, что в употреблении показателя ут де можно видеть скорее корреляцию с оппозициями данное/новое и тема/рема, чем с оппозициями данное/новое и определенное/неопределенное, хотя связь между новым и неопределенным более очевидна, чем между первыми членами дву последних оппозиций. Иными словами, немаркированные ИГ могут быть как определенными, так и неопределенными. Денотативный статус немаркированных имен опознается по их синтаксическим позициям и/или по характеру предиката, если данное имя выступает как субъект структуры "Б-Р".

Однако и признак данности не исчерпывает все случаи употребления рассматриваемого показателя. В механизме, регулирующем экспликацию у1 де, участвует и признак значимости, связанный с выделительной функцией этого показателя.

Поскольку форма у1 де всегда несет информацию о числе соответствующей ИГ, ее нельзя рассматривать как опустошенную в содержательном плане. Здесь проявляется важное типологическое свойство КЯ, заключающееся в размытости границы между единицами открытых и закрытых классов даже при возможности выделения определенных формальных критериев принадлежности к закрытому классу, например, при фонетической редукции или возможности опущения числительного >1 "один".

Названная текстовая функция показателя у< де предопределяет его роль прежде всего в формировании ремы высказывания. Из этого следует, что маркированная им ИГ, как правило, входит в рему предложения, а контекстно обусловленная часть предложения не оформляется этим показателем, если говорящий (автор) не включит соответствующую именную группу специально в фокус своего внимания. В гаком случае именная группа, не входя в соответствующую коммуникативную зону, но будучи, носителем неопределенности, не получает актуализатора у1 де. Здесь скрытая неопределенность выводится логическим путем с помощью понятийного поля, отражающегося в лексических и синтаксических средствах.

Затем описывается артиклевая функция указательного местоимения. Указательные местоимения употребляются в качестве артикля тогда, когда значение определенности не выводится из понятийного поля или когда временные и пространственные параметры объекта релевантны для соответствующего сообщения, другими словами, когда местоимения-гЬе и па не употребляются в своей собственной указательной функции.

В отличие от определенного артикля, экспликация указательного слова в функции артикля обусловлена исключительно необходимостью обеспечения связанности текста (речи).- Поэтому она распространяется не на все ИГ, которые имеют определенный денотативный статус, а только на такие, которые нуждаются в специальных средствах для идентификации обозначенного ими объекта. Одним словом, ИГ принимает указательное местоимение в качестве маркера определенности, если данный ее денотативный статус для слушающего не является очевидным.

В конце главы рассматриваются контексты нейтрализации противопоставления по категориям определенности и числа, свидетельствующие об избыточности этих категорий в тех языках, где эти формы грамматически обязательны.

В результате анализа денотативного статуса имен был описан механизм употребления актуализаторов ИГ, а также способы выражения категории числа и категории определенности/неопределенности. Был установлен изоморфизм в принципах оформления имен и глагольных предикатов. Для первых существенным фактором, регулирующим употребление различных актуализаторов, также является прагматический признак, связанный со знанием говорящего о текущем сознании слушающего (признак данности) и его желанием воздействовать на последнего определенным образом (признак значимости) .

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

1. Параллельные чтения иероглифов и формирование общенационального КЯ // Теоретические проблемы восточного языкознания. М., 1982 (совместно с А.Н.Карапетьянцем, 0,6 п.л.)

2. Выражение актуального членения в КЯ // 2-я конференция по китайскому языкознанию. Сб. тезисов. М., 1984 (0,3 п.л.)

3. Преподавание устной речи студентам-китаистам в неязыковой среде. "Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13 'Востоковедение1, 1984, I 1 (1,0 п.л.)

4. Актуальное членение и универсальные коммуникативные категории высказываний в КЯ. "Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13 востоковедение'", 1985, * 4 (1,0 п.л.)

5. Синтаксическое оформление китайского текста и языковая конвенция // Семнадцатая научн. конференция 'Об-во и гос-во в Китае. Тезисы докладов. 4.1. М., 1986 (0,5 п.л.)

6. Роль связки shi в коммунякативной организации смысла высказывания // III конференция по китайскому языкознанию. Сборник тезисов. М., 1986 (0,5 п.л.)

7. Видо-временное оформление в КЯ (проблема избыточности) // 13-я научная конференция "Общество и государство в Китае". Тезисы докладов. М., 1987 (0,5 п.л.)

8. Неявная препозиционная установка в контексте полемики // Препозиционные предикаты в логическом и лингвистическом аспектах. М., 1987 (0,4 п.л.)

9. Моделирование конструкции с переходными глаголами в СКЯ. 1. Конструкции без служебных слов. "Вестн, Моск. ун-та. Сер.13 'Востоковедение'", 1987, * 4 (1,0 п.л.)

10. Моделирование конструкций с переходными глаголами в СКЯ. 2. Конструкции с Ьа и bei и конструкция без актора. "Вестн. Моск. ун-та. Сер.13 "Востоковедение", 1988, I 1 (1,0 п.л.)

11. Неявная пропозициональная установка в контексте полемики (на материале КЯ) // Референция и проблемы тектообразова-ния. М., 1988 (1,3 п.л.)

12. Природа морфемы le как грамматического показателя // Актуальные вопросы КЯ. Материалы IV всесоюзной конференции. М., 1988 (0,3 п.л.)

13. Формирование языкового чутья в процессе обучения устной речи. "Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13 'Востоковедение'", 1988, # 4 (0,3 п.л.)

14. Учебник современного китайского разговорного языка. Изд.2 (1-ое изд. - 1983). И., 1988 (33 п.л.)

15. О функционировании знаковой системы КЯ. "Вестн. Моск. ун-та. Сер.13 'Востоковедение1", 1989, * 1 (0,8 п.л.)

16. Xianda i Hanyu zhong de ba zi jiegou he bei zi jiegou. "Guowai yuyan xue", 1989, # 4 (1,0 тт.л.)

17. Методы сопоставительных исследований типологически различных языков на прагматическом и семантико-синтаксическом уровнях, ""естн. Моск. ун-та. Сер.13 "Востоковедение'", 1990, I 2 (1,0 п.л.) ,с ^

18. Функциональный анализ структуры китайских простых предложений // Актуальные вопросы китайского языкознания. Материалы V всесоюзной конференции. М., 1990 (0,4 п.л.)

19. Предложение тождества и акт отождествления (на материале КЯ) // Тождество и подобие: сравнение и идентификация. М., 1990 (1,0 п.л.)

20. Прагматика как новый метаязык для описания изолирующих языков (на материале КЯ) // Тезисы докладов всесоюзной конференции по лингвистической типологии. М., 1990 (0,3 п.л.)

21. Hanyu zhuci "le" dé yuyi yu gongneng // Di san jie guoji Hanyu jiaoxue taolun ji. Beijing, 1990 (0,7 п.л.)

22. Zhuci "Te" de yuyi, gongneng he yinxian wenti // Di san jie guoji Hanyu jiaoxhe taolun hui lunwen xuan. Beijing, 1990 (0,6 п.л.)

23. Место грамматики в традиционной науке Китая. "Филологические науки", 1991, # 5 (0,7 п.л.)

24. Отрицание и модель действия (к типологии категории отрицания в СКЯ) // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992 (0,4 п.л.)

25. Типология системы дейксиса КЯ // Актуальные вопросы китайского языкознания. Натериалы VI всероссийской конференции. И., 1992 (0,4 п.л.)

26. Tongyl ju yu tongyi xinguei. "Guowai yuyan xue", 1992, # 1 (1,0 п.л.)

27. Введение осмысленных единиц как основа обучения. "Вести. Моск. ун-та. Сер.13 'Востоковедение1", 1993, # 3 (0,4 п.л.)

28. Cong "yi ge" de ylnxian tan Hanyu yufa tixi // Di si jie guoji Hanyu jiaoxue taolun huí lunwen tiyao. Beijing, 1994 (0,5 п.л.)

■29. Cong dong-xi venhua jiaoliu lun Hanyu he Hanyu yufa yan jiu // Oong-xi fang wenhua jiaoliu: guoji xueshu yantaohui lunwen ji. Aomen, 1994 (0,5 п.л.)

30. КЯ и концептуальный мир говорящего (на примере показателя raen). "Вопросы языкознания", 1994, # 5 (0,8 п.л.)

31. О смысловой избыточности категории числа (на примере китайской типологии) // XI мехдународная конференция "Логика, методология, философия науки" (сборник материалов). Вып.5. М., 1995 (0,4 п.л.)

32. Проблема облигаторности в языках изолирующего типа // Сборник материалов III мехдународной конференции по языкам Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки. М., 1995 (0,4 п.л.)

33. Финитность как проблема метаязыка флективного строя и семантические классы глагольных предикатов // Там хе (0,4 п.л.)

34. Tan Aoshuang. A System of Operators in Concealed Grammar (a tipological study in modern Chinese grammar) // Internationale Beitraege zur Vorgeschrittenendidaktik des Chinesischen. Heidelberg, 1995 (1,0 п.л.)

¿¿/-Ыб' Ja«, /7У /ДО