автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Проблемы войны и мира в платформах и деятельности Г.В. Плеханова и меньшевиков в 1914 - марте 1918 года

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы войны и мира в платформах и деятельности Г.В. Плеханова и меньшевиков в 1914 - марте 1918 года"

На правах рукописи

КОСТЯЕВ Эдуард Валентинович

ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ И МИРА В ПЛАТФОРМАХ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Г.В. ПЛЕХАНОВА И МЕНЬШЕВИКОВ В 1914 - МАРТЕ 1918 ГОДА

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

2015

005558278

Саратов - 2014

005558278

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет им. Гагарина Ю.А.»

Научный консультант:

Аврус Анатолий Ихильевич, доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Ненароков Альберт Павлович, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Российского государственного архива социально-политической истории

Полторак Сергей Николаевич, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории и регионоведения Санкт-Петербургского государственного университета телекоммуникаций им. проф. М.А. Бонч-Бруевнча

Семёнова Екатерина Юрьевна, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры социологии, политологии и истории Отечества Самарского государственного технического университета

Ведущая организация: Институт российской истории Российской академии наук.

Защита состоится 08 апреля 2015 года в 14.00 часов на заседании совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук Д 212.243.03 на базе ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус XI, ауд. 401.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского по адресу: ул. Университетская, 42, читальный зал № 3, на официальном сайте ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского»: http://w\wv.sgu.ш/research/dissertation-council/d-212-243-03/МокЮг5кауа-сН55е11ас1уа-ко81уае\'а-ес1иагс1а

Автореферат разослан « 2 / » Дк ^^ ^ 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук 7 Чернова

Лариса Николаевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Тема отношения к войнам и путям выхода из них всегда являлась актуальной, так как история человечества заполнена вооружёнными конфликтами, результаты которых нередко отбрасывали страны и народы в архаику. Очень актуальным в современной России является изучение истории Первой мировой войны, вековой юбилей начала которой отмечался в этом году. Если в других государствах-участниках о ней вспоминают, как о «Великой войне», то в России вследствие того, что на протяжении нескольких десятилетий в отечественной историографии она воспринималась в качестве ведшейся царским, а затем Временным правительством империалистической войны, к сожалению, Первая мировая по-прежнему остаётся во многом малоизученной «забытой войной», тогда как некоторые судьбоносные для России исторические события и явления, включая революцию 1917 года и Вторую мировую войну, были прямым следствием или хода, или итогов мирового конфликта 1914-1918 годов.

В современной же международной политике США и их союзники, преподнося мировому сообществу свои действия как борьбу с терроризмом, попирающими принципы демократии диктаторскими режимами, поиск химического оружия или заботу о предотвращении каких-либо иных угроз со стороны неугодных им правительств, нередко используют вооружённую силу в качестве основного метода достижения целей своей внешней политики (операция 1999 г. войск НАТО с целью поддержки албанских сепаратистов в Косово, сопровождавшаяся бомбардировками Белграда и осуществленная без мандата ООН; интервенция США и Великобритании в Ирак в 2003 г.; свержение в 2011 г. при поддержке ВВС и сил специального назначения Франции и других стран НАТО, а также Катара и Саудовской Аравии законного правительства Каддафи в Ливии и т.д.). Эти акции, целями которых являлось и является получение экономических или политических дивидендов государствами-агрессорами, сопровождались и сопровождаются большими потерями среди мирного населения, а в случае с Ираком, Ливией и Сирией привели к масштабным гражданским войнам, разгулу бандитизма, племенной анархии и фактическому распаду этих государств. Таким образом, в начале XXI века мы продолжаем жить в мире, где грубая военная сила господствует над международным правом.

На фоне пренебрежительного отношения США и их союзников к суверенитету не желающих входить в сферу их влияния государств и использования странами НАТО силовых методов для достижения экономических и политических целей на международной арене им противостоит позиция Российской Федерации, основанная на уважении независимости государств, твёрдом следовании при исключительно мирном, без использования оружия, разрешении межгосударственных конфликтов нормам международного права. Так, миротворческие усилия России привели к предотвращению в 2013 г. вторжения США в Сирию. Применение странами НАТО грубой военной силы в отношении суверенных государств нередко приводит ныне к открытым и скрытым аннексиям и контрибуциям. В таких условиях весьма полезным является изучение исторического опыта отношения ос-

нователя российской социал-демократии Г.В. Плеханова и меньшевиков к Первой мировой войне, в ходе которой они являлись активными борцами против империалистических устремлений правящих кругов участвовавших в ней государств и с самого начала мирового конфликта начертали на своих знамёнах лозунг борьбы за скорейшее его окончание путём заключения всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов.

Степень научной разработанности темы. Актуальной тема эта является не только в современных условиях, она была таковой и раньше, что находило отражение в исторической литературе. Когда в 1914 г. грянул гром войны, отношение к ней разделило лидеров и рядовых членов РСДРП на сторонников участия в защите страны от неприятельского нашествия (так называемых «оборонцев») (Плеханов, Потресов и др.), приверженцев скорейшего прекращения конфликта и немедленного заключения мира без аннексий и контрибуций (Аксельрод, Мартов и др.) и даже глашатаев желательности поражения царского правительства в войне ради приближения в России революции (большевики). Характеризуя «военные» позиции друг друга, оппоненты не стеснялись в выражениях и самые ядовитые стрелы критики в этих спорах направлялись тогда в сторону «оборонцев».

Среди особенно яростно нападавших на Плеханова следует назвать В.Ленина (Ульянова) и Г.Зиновьева (Радомысльского). В газете «Социал-демократ» от 1 ноября 1914 г.1 увидели свет их статьи, содержавшие жёсткие характеристики его отношения к войне. В работе Ленина «Положение и задачи социалистического интернационала» утверждалось, что Плеханов скатился к национализму, прикрывая французофильством свой русский шовинизм. Зиновьев же в статье «Против течения» повествовал о том, как шовинист Плеханов защищал с начала войны франко-русский союз и для борьбы с германским милитаризмом апеллировал к русским казакам и Николаю Романову2. Такие оценки, высказывавшиеся в пылу внутрипартийной борьбы, были далеки от объективности, поскольку в плехановских взглядах того времени не содержалось ничего, что могло бы дать повод отнести их к проправительственным или шовинистским.

С 20-х годов приклеивание ярлыка «социал-шовинисты» и ему подобных на Плеханова и меньшевиков стало неотъемлемой частью большинства работ советских исследователей, затрагивавших тему их отношения к мировому конфликту, причём наибольшее внимание уделялось «военным» позициям «оборонцев». Особенно пристальный интерес к ним был вызван тем, что они, по мнению советских историков, совершили с началом конфликта самое гнусное грехопадение, изменив интернационализму, а также тем, что в их рядах находился Плеханов, являвшийся в качестве основателя российской социал-демократии «крёстным отцом» как меньшевиков, так и большевиков, и к изучению биографии которого прибегали поэтому многие исследователи. Так,

'Даты событий, предшествовавших введению в Советской России григорианского календаря 14 февраля 1918 г., будут приводиться по старому стилю (где это возможно определить), а последовавших - по новому.

2См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд.. М., 1958-1967 (далее - Полн. собр. соч.).

Т. 26. С. 38; Возвращённая публицистика: в 2 кн. Кн. 1. 1900-1917. М., 1991. С. 128-129.

4

И. Вардин (Мгеладзе) утверждал, что располагавшаяся на крайне правом крыле оборончества социал-шовинистическая группа Плеханова-Алексинского с началом войны самоопределилась как политическая союзница царизма в его борьбе с «прусским милитаризмом», а группа Потресова-Маслова-Засулич фактически солидаризировалась в этом с Плехановым1.

30-е годы стали рубежом, после которого плехановедение стало развиваться под лозунгом «За ленинскую критику взглядов Плеханова». Е.С. Коц, одна из руководящих работников Дома Плеханова в 1929-1959 гг., вспоминала: «. ..отношение к Плеханову в тридцатых годах было резко критическим. Забывая о его заслугах, все кому не лень только и говорили, что об его ошибках. И это было настолько модно и обязательно, что многие, не разделявшие такого подхода, опасаясь... накликать на себя обвинение в меньшевизме, не имели гражданского мужества восстановить истину, открыто выступить в защиту Плеханова»2.

В 50-е годы А. Ильин, И. Леонов и Д. Щербаков утверждали, что в период войны он покинул революционные позиции, порвал с марксизмом и изменил интернационализму, а его «оборончество» приравнивалось к социал-шовинизму3. Подобные утверждения, повторявшиеся в разных контекстах и позже4, были безосновательными, поскольку «оборонческие» взгляды Плеханова, всегда согласовывавшего свои действия с интересами международного рабочего движения, находились в полном соответствии с принципами интернационализма и не противоречили учению Маркса, который осуждал любую внешнюю агрессию, но признавал необходимость самообороны государств, ставших объектом нападения.

Наиболее заметным явлением в зарубежной историографии Плеханова следует признать книгу американского историка Сэмюэла Бэрона (1963, Стэнфорд). В этом в целом объективном и глубоком исследовательском труде всё же нашлось место некоторым ошибочным положениям. Так, С. Бэрон утверждал, что в годы войны Плеханов проделал путь от интернационализма к национализму, к защите царской России и самодержавия, писал о несовместимости оборончества с революционной социал-демократией и о том, что тактика Георгия Валентиновича военных лет знаменовала его разрыв с ортодоксальным марксизмом5. Обратим внимание, каким резким контрастом на фоне этих необоснованных утверждений зву-

'См.: Вардин Ил. Российский пролетариат и мировая война. М., 1924. С. 8, 10; Его же. Эпоха войн и революций. М.; Л., 1925. С. 49-50.

'«На мою долю выпал счастливый лотерейный билет»: Отрывки из воспоминаний Е.С. Коц. Публ. подг. И.В. Смирнова // Исторический архив. 1998. № 2. С. 210.

3См.: Ильич А. Г.В. Плеханов - выдающийся пионер марксизма в России. К 100-летию со дня рождения. М., 1956. С. 39; Научная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения Г.В. Плеханова. 20-21 декабря 1956 г.: тезисы докладов. Одесса, 1956. С. 9, 27.

4См.: Тютюкин С.В. К вопросу о революционном шовинизме в годы первой мировой войны// Первая мировая война. 1914-1918. М, 1968. С. 262, 266; Его же. Война, мир, революция. Идейная борьба в рабочем движении России 1914-1917 гг. М., 1972. С. 51, 57, 59-60, 63-65, 217; Иовчук М., Курбатова И. Плеханов. М., 1977. С. 309; Непролетарские партии России: Урок истории. М., 1984. С. 190 и др.

;См.: Бэрон С.Х. Г.В. Плеханов - основоположник русского марксизма. СПб., 1998. С. 391, 392, 398,405, 406,408-409 и др.

чит справедливое заключение современных российских учёных, что Плеханов «ушёл из жизни марксистом, социал-демократом и революционером...»'.

Первые оценки отношения меньшевиков к войне прозвучали в трудах лидеров РСДРП. Так, критика позиций меньшевистских течений, сопровождавшаяся наклеиванием уничижительных ярлыков, не имевших ничего общего с исторической действительностью, содержалась в появившихся ещё в годы войны статьях Г. Зиновьева и В. Ленина2. «Оборонцы» из числа меньшевиков характеризовались в них как открытые социал-шовинисты, предавшие интернациональные интересы пролетариата и ставшие прислужниками буржуазии и лакеями царизма. А меньшевиков, являвшихся противниками участия в обороне и сторонниками немедленного заключения мира без аннексий и контрибуций, Ленин и Зиновьев расценивали как представителей центристского лагеря, которые на словах были приверженцами интернационализма, а на деле - прикрытыми социал-шовинистами.

Следуя по стопам Ленина-Зиновьева и дополняя их высказывания собственными домыслами вкупе с откровенным искажением исторических фактов, некоторые советские историки создали такую путаницу в данном вопросе и нагромоздили такие завалы фальсифицированных характеристик, что продолжать разгребать их современным исследователям придётся ещё много лет.

Появились такие оценки ещё в 20-е годы. В работе историка В. Быстрянского3, расценивавшего меньшевиков как «оппортунистическое крыло русского рабочего движения», утверждалось, что с началом войны из ликвидаторов они превратились в оборонцев и «в преобладающей своей части» выдвинули лозунг защиты отечества в империалистической войне и стремились направить все усилия к содействию царской армии и организации победы. Исключение делалось автором только для Мартова и его «немногих» последователей, которые, в соответствии с определениями Ленина4, характеризовались как платонические интернационалисты, отмежевавшиеся от войны, но не решавшиеся выступить с решительным осуждением «оборонцев». Нельзя не отдать должное Быстрянскому - его работа была ещё свободна от навешивания на меньшевиков унизительных ярлыков. Однако его деление их по отношению к мировому конфликту на оборонцев и интернационалистов, как и вообще противопоставление понятий «оборончество» («социал-патриотизм») и «интернационализм», в числе первых произведённое Лениным5 и, к

1 Орлов Б.С., Тютюкнн C.B. Г.В.Плеханов и современная Россия// Отечественная история. 2006. №6. С. 182.

"См.: Зиновьев Г.Е. Против течения// Возвращённая публицистика. Кн. 1. С. 128-129; Его же. Ещё о повороте Мартова // Там же. С. 134-135; Ленин В.И. Социализм и война. (Отношение РСДРП к войне) // Полн. собр. соч. Т. 26. С. 349; Его же. Истинные интернационалисты: Каутский, Аксельрод, Мартов // Там же. Т. 27. С. 52-58; Его же. Прикрытие социал-шовинистской политики интернационалистскими фразами // Там же. С. 84-92 и др.

3См.: Быстрянский В. Меньшевики и эсеры в русской революции. Пг., 1921. С. 13-14.

"См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 195-200, 349 и др.

5См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 187-190; Т. 27. С. 85-86 и др.

6

сожалению, унаследованное от него практически всей отечественной историографией проблемы1, является принципиально неверным.

В 20-е годы появились дробные классификации меньшевистских групп по их «военным» позициям. Так, И. Вардин разделил в своих работах2 меньшевизм на 5 групп: 1) крайне правый фланг (Плеханов, Алексинский); 2) правый фланг (Потресов); 3) центр (Организационный комитет (OK) РСДРП, думские меньшевики, Дан и Церетели); 4) левое крыло (группа Мартова-Мартынова); 5) крайне левый фланг (группа Троцкого). Вплоть до начала 90-х годов советские историки предлагали или более упрощённые, или аналогичные приведённой классификации3. Одним из наиболее распространённых в их работах постулатов было утверждение, что главная закономерность эволюции меньшевизма, произошедшей с началом войны, состояла в перерастании ликвидаторства в социал-шовинизм4.

В 20-30-е годы появились публикации, в которых социал-шовинистами, презренными холуями царизма и империалистической буржуазии объявлялись все без исключения меньшевики5. Со страниц «Краткого курса» изощрённая критика раздавалась в адрес «центристов» (Троцкий, Мартов и др.), называвшихся скрытыми социал-шовинистами, которые изменили пролетариату и старались не мешать своему империалистическому правительству вести войну. Такая оценка позиции меньшевиков-«центристов» по отношению к мировому конфликту определяла анализ данного вопроса в советской историографии вплоть до 80-х годов6.

'См., напр.: Минц И.И. Россия в первой мировой войне. Вторая буржуазно-демократическая революция (1914 г. - март 1917 г.). M., 1946. С. 71; ЛейбгровИ.П. Деятельность петроградской организации большевиков и её влияние на рабочее движение России в годы первой мировой войны// Первая мировая война. 1914-1918. С. 286-289, 293; Шалтыков А.И. Борьба партии большевиков против меньшевиков, за пролетарский интернационализм // Исторический опыт борьбы КПСС против меньшевизма. М., 1979. С. 166; Непролетарские партии России: Урок истории. С. 194-195; Тютюкин C.B. «Мягкие» марксисты: меньшезики // История политических партий России / под ред. А.И. Зевелева. М., 1994. С. 246-248; Его же. Меньшевизм: Страницы истории. С. 62; Семёнова Е.Г. Партии российской революционной демократии в годы Первой мировой войны. М., 1998. С. 91 и др.

2См.: Вардин Ил. Российский пролетариат и мировая война. С. 7-26; Его же. Эпоха войн и революций. С. 49-52.

3См., напр.: Минц И.И. Указ. соч. С. 71; Черменский Е.Д. Россия в период империалистической войны. Вторая революция в России (1914 г. - март 1917 г.). М., 1954. С. 14-15; Корни-ков А. H.H. Суханов и его «Записки о революции» // Суханов H.H. Записки о революции: в Зт. Т. 1. Кн. 1-2. М, 1991. С. 25 и др.

4См.: Граве Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. Июль 1914 г.-февраль 1917 г. М.; Л., 1926. С. 97; История Коммунистической партии Советского Союза: в 6 т. Т. 2. Партия большевиков в борьбе за свержение царизма. 1904 - февраль 1917 г. М., 1966. С. 474; Непролетарские партии России. Урок истории. С. 190 и др.

5См.: Граве Б. Указ. соч. С. 99; ИМЭЛ при ЦК ВКП (б). Тридцать лет большевистской партии (1903-1933)// Пролетарская революция. 1933. № 2. С. 11; История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1954. С. 159.

6См.: Абрамов A.A. Борьба большевистских организаций против социал-шовинизма и центризма в России (1914 - февраль 1917 г.)// Вопросы истории КПСС. 1963. №11. С. 48; Непролетарские партии России: Урок истории. С. 192-193 и др.

7

Глубокий и детальный анализ проблемы отношения меньшевиков к войне был осуществлён в начале 70-х годов C.B. Тютюкиным. Суть их позиций изложена в его работе1, достоинством которой является использование широкого круга разнообразных источников, более объективно, чем в трудах других историков. Обилие пространных цитат из документов, в том числе и архивных, вышедших из-под пера меньшевиков, позволяет выявить реальную картину положения дел в данной области, что даёт основания говорить о высокой научной ценности монографии, представляющей одно из самых заметных явлений отечественной историографии проблемы отношения меньшевиков к войне в 1914-1917 гг.

C.B. Тюткжин первым среди советских исследователей проанализировал позиции всех без исключения меньшевистских центров. По их отношению к войне он разделил эти центры на две большие группировки - оборонцев и интернационалистов, выявив внутри них наличие различных направлений и оттенков взглядов- от ультраправого (Плеханов) до ультралевого (Троцкий). Также первым автор монографии, хотя и с массой оговорок, но всё же справедливо зачислил в ряды интернационалистов, главным идеологом коих считал Мартова, наряду с представителями «левого центра» меньшевизма (парижские газеты «Голос» и «Наше Слово», Центральная инициативная группа в Петрограде), ещё и «правых центристов» (П. Аксельрод, ОК РСДРП, фракция Чхеидзе, руководство Бунда и кавказских меньшевиков, группа видных партийных деятелей, находившихся в ссылке в Сибири). При этом C.B. Тюткжин высказал обоснованное суждение, что меньшевистская идеология в годы войны представляла собой целую гамму оттенков, в которой взгляды «правых» и «левых» были связаны рядом трудноуловимых переходов, и даже идейные «полюсы» Плеханов и Троцкий при всём внешнем различии обнаруживали глубокое внутреннее родство. В этих условиях, делал закономерный вывод автор, деление, к примеру, меньшевиков-интернационалистов на «правый» и «левый» «центр» носило «довольно условный характер». Оценки же позиций меньше-виков-«оборонцев» (Плеханов, Потресов, члены РГ ЦВПК) были выдержаны в привычном для советской историографии ключе - по отношению к войне они объявлялись социал-шовинистами, изменившими марксизму и интернационализму во имя защиты буржуазно-помещичьего отечества2.

Что касается выводов, то среди них C.B. Тютюкиным подчёркивалось небезосновательное заключение, что преобладавшей в годы войны среди меньшевиков являлась идеология «правого центра», охарактеризованная им как «своеобразный национал-пацифизм». А вот шаблонные для историко-партийной литературы выводы, что с началом войны у меньшевиков наблюдался поворот от ликвидаторства к социал-шовинизму, что на деле они в 19141917 гг. были всего лишь послушными проводниками буржуазного влияния на пролетариат3, выглядели не как результат собственных умозаключений автора,

'См.: Тюткжин C.B. Война, мир, революция... С. 51-66, 189-225.

2См.: Там же. С. 51, 57, 59-60, 63-65, 217 и др.

3См.: Там же. С. 64, 61, 54, 57, 59, 66 и др.

а как вынужденная уступка политической конъюнктуре1. Несмотря на их наличие, труды C.B. Тютюкина подвергались критике в партийной и научной печати, а также на совещании историков в ЦК КПСС 21-22 марта 1973 г., как «неправильно освещающие отдельные важные вопросы истории российского пролетариата»". Всё это ещё раз подтверждает очевидный факт, что не всегда объективные оценки позиций противников большевиков были не виной, а бедой советских историков, работавших как в условиях жёстких идеологических ограничений, когда писать, в частности, о меньшевизме и его лидерах нужно было или в обвинительном ключе, или никак, так и в условиях закрытости многих источников по истории меньшевизма для доступа исследователей.

В нынешних условиях уже не существует субъективных препятствий для объективного изложения и непредвзятой трактовки исторических фактов. Относится это и к исследованию отношения Плеханова и меньшевиков к войне. Главными достижениями современных российских историков, затрагивающих данный аспект, является их стремление к объективности при изложении содержания и оценке позиций меньшевиков, а также почти всеобщий отказ от былого обычая наклеивать на них не отражавшие действительность ярлыки типа «открытый социал-шовинист», «прикрытый социал-шовинист» и им подобные: «В годы мировой войны, - пишет C.B. Тютюкин, - произошла... перегруппировка меньшевистских сил: "ликвидаторы" и Плеханов стали оборонцами, Мартов возглавил течение левых меньшевиков-интернационалистов, а "центр" во главе с Организационным комитетом... и думской фракцией РСДРП занял умеренно-пацифистские позиции»3. Аналогичные этой, спокойные и рассудительные, без нападок и обвинительных филиппик, непредвзятые оценки отношения меньшевиков к войне содержатся и в других работах современных исследователей4. Показательно в этом плане и изменение оценок A.A. Корниковым отношения Потресова и его единомышленников к войне в 1917 г. - если в 1991 г. их позиция характеризовалась им как «крайне шовинистская», то в 1995 г. уже просто как «открыто оборонческая»5.

В 90-е годы прошлого и начале этого столетия российская историография проблемы пополнилась рядом работ, в которых даются характеристики антивоенных платформ меньшевистских лидеров. Так, в статьях Г.З. Иоффе и C.B. Тютюкина, а также монографии И.Х. Урилова о Мартове его позиция ха-

1 Сейчас, когда нет необходимости делать такие уступки, C.B. Тютюкин признаёт, что мень-шевики-«оборонцы» «шовинизмом явно не грешили» (Тютюкин C.B. Александр Керенский. Страницы политической биографии (1905-1917 гг.). М., 2012. С. 104).

2Цит. по: Поликарпов В.В. «Новое направление» 50-70-х гг.: последняя дискуссия советских историков // Советская историография / под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1996. С. 382.

3Тютюкин C.B. Меньшевики // Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993. С. 22.

4См., напр.: Ионичев Н.П. Российская социал-демократия против милитаризма и войны (конец XIX века - 1917 г.). М., 1990. С. 39; Тютюкин C.B., Шелохаев В.В. Марксисты и русская революция. М., 1996. С. 211-219 и др.

5См.: Корников А. H.H. Суханов и его «Записки о революции». С. 25; Его же. Судьба российского революционера: H.H. Суханов - человек, политик, мемуарист. Иваново, 1995. С. 67.

9

растеризуется, как революционно-интернационалистская и антиоборонческая1, а в статье П.Ю. Савельева и C.B. Тютюкина к этому делается справедливое дополнение, что интернационализм в ней сочетался с революционным пацифизмом2.

Превалирующей ныне в историографии классификацией меньшевистских течений по отношению к войне после Февральской революции является их разделение на «открытых оборонцев» во главе с Потресовым, «революционных оборонцев» под водительством Церетели и «интернационалистов», идейным вождём которых являлся Мартов3. В понятие «меньшевистское движение» A.A. Корников включает также руководившуюся Плехановым группу «Единство», находившуюся на «самом правом фланге» этого движения, а также «новожизненцев», называвшихся так по издававшейся ими газете «Новая жизнь» и составлявших «крайне левый фланг меньшевистского движения»4. Такая классификация также совершенством не отличается, поскольку противопоставление в ней позиций «оборонцев» и «интернационалистов» не отвечает исторической действительности.

Если A.A. Корников использует по отношению к позиции Потресова и его единомышленников определение «открытые оборонцы», то американские историки Леопольд Хеймсон и Зива Галили более метко определили их относительно «революционных оборонцев» во главе с Церетели как «дореволюционных»5 или «последовательных оборонцев» («staunch Defensists»)6.

Справедливое и ценное замечание делает в одной из своих работ А.П. Ненароков, обративший внимание на то, что сложившуюся в сибирской ссылке группу социал-демократов различных направлений под руководством Церетели «сибирскими циммервальдийцами» назвали лишь осенью 1915 г., после того как состоялась Циммервальдская конференция. Тем самым представление о приоритете антивоенного выступления членов данной группы, которые

'См.: Иоффе Г. Юлий Мартов. Из писем 1917 года// Свободная мысль. 1991. № 16. С. 28; Его же. Юлий Осипович Мартов// Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991. С. 284; Тютюкин C.B. Ю.О. Мартов // Политическая история России в партиях и лицах. М., 1994. С. 126— 127; УршовИ.Х. Ю.О. Мартов. Историографический очерк. М., 1995. С. 39,44-45. См.: Савельев П.Ю., Тютюкин C.B. Юлий Осипович Мартов (1873-1923): Человек и политик// Новая и новейшая история. 1995. №5. С. 132-134, 136. Революционно-пацифистский характер позиции Мартова подчёркивается C.B. Тютюкиным и в других его работах (см., напр.: Тютюкин C.B. Меньшевизм: страницы истории. С. 73, 80, 276, 287 и др.).

См., напр.: Киор В.Б., МожаеваЛ. А. Из публицистического наследия JI. Мартова// Советские архивы. 1991. №5. С. 49; Тютюкин C.B. Меньшевики. С. 22-24; Корников A.A. Судьба российского революционера: H.H. Суханов - человек, политик, мемуарист. С. 67; Мамаев И.С. Политиче-

ские взгляды и деятельность Л. Мартовав 1917-1923гг.: дне. ...канд.ист. наук. М., 1995.С.48идр. Корников A.A. Судьба российского революционера: Н.Н.Суханов- человек, политик, мемуа-

рист. С. 67 и др.

5Хеймсон Л. Меньшевики: политика и проблема власти в 1917 году// Меньшевики в 1917 году: в 3 т. / под общ. ред. 3. Галили, А. Ненарокова, Л. Хеймсона. Т. 3. Меньшевики в 1917 году: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2. От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря). М., 1997. С. 21,31.

Galili Z. The Menshevik Leaders in the Russian Revolution: Social Realities and Political Strategies. Princeton, New Jersey, 1989. P. 178.

в опубликованных ещё в конце 1914 - начале 1915 г. на страницах «Сибирского журнала» и «Сибирского обозрения» статьях впервые с начала войны публично обосновывали и отстаивали точку зрения руководящего большинства II Интернационала, отвергавшего крайности представителей левого и правого крыла международного социалистического движения, считает А.П. Ненароков, было сначала искусственно приглушено, а впоследствии оказалось и вовсе забытым1.

В исследовании А.П. Ненарокова, подводящем итог многолетнему труду, посвящённому анализу истории партии меньшевиков и предлагающем читателю отличную от привычной трактовку понятия «правый меньшевизм»", автор даёт характеристику содержания выступлений и дебатов как лидеров, так и рядовых делегатов состоявшейся в мае 1917 г. Всероссийской конференции РСДРП, августовского Объединительного съезда партии, Чрезвычайного съезда РСДРП (о) в декабре 1917 г., в которых, среди прочего, высказывалось их отношение к войне3. При этом фланги партии традиционно называются оборонческим и интернационалистским. Правда, в большинстве случаев делается это в общем, без уточнения, что имеется в виду их отношение к войне4. В работе также указывается, что именно после переименования специальным решением ЦК партии в середине апреля 1918 г. РСДРП (о) просто в РСДРП были опущены такие квалифицирующие определения, как «меньшевики-оборонцы» и «меньшевики-интернационалисты»5.

Но и современная российская историография проблемы не свободна ещё от недостатков. Главным из них является необоснованное деление меньшевиков на оборонцев и интернационалистов6. Складывается впечатление, что авторы большинства этих работ (за редким исключением') приводят данные термины в одном ряду машинально, по инерции, следуя сложившейся в источ-

'См.: Ненароков А.П. И.Г. Церетели против Г.В. Плеханова: «Не подыскание оправданий воюющей стороны, а решительная борьба с вызванным войною всеобщим одичанием». Иркутск, 1915 г. // X Плехановские чтения. Россия: средоточие народов и перекрёсток цивилизации. Материалы к конференции. Дом Плеханова. 30 мая - 1 июня 2012 г. СПб., 2012. С. 156.

2Ненароков А.П. Правый меньшевизм: прозрения российской социал-демократии: монография. М, 2012. С. 9-10, 13-14, 425.

3См.: Там же. С. 99, 308-310.

4См.: Там же. С. 90, 138, 155, 309-310,495.

5См.: Там же. С. 425^426.

6См., напр.: Стариков C.B. Политическая борьба в Поволжье: левые социалисты в 1917-1918 гг. Йошкар-Ола, 1996. С. 35-37; Ларионова И.Л. Московская объединённая организация РСДРП и идейно-политическое размежевание в рядах российской социал-демократии (март 1917- январь 1918 гг.): автореф. дне. ...канд. ист. наук. М., 1997. С. 15, 25-26; Романова H.A. Меньшевики Поволжья в 1917 году: дис. ...канд. ист. наук. Ульяновск, 1998. С. 72-73; Тютюкин C.B. Меньшевизм: Страницы истории. С. 62, 342,347-348, 352,354,389,456 и др.

7См.: Галили 3., Ненароков А. Кризис коалиционной политики и усиление центробежных

тенденций в меньшевистской партии. Июль-август. Документально-исторический очерк//

Меньшевики в 1917 году: в 3 т. / под общ. ред. 3. Галили, А. Ненарокова, JI. Хеймсона. Т. 2.

Меньшевики в 1917 году: от июльских событий до корниловского мятежа. М., 1995. С. 50; Шайпак Л.А., Волков А.П. Вопросы войны и мира в теоретических воззрениях меньшевиков в начале XX века // Вестник Екатерининского института. 2011. Л° 3 (15). С. 94-100.

11

никах и литературе традиции, не проводя анализа содержания понятий «оборончество» и «интернационализм». Правда, в очерках истории меньшевизма C.B. Тютюкина деление на интернационалистов и оборонцев встречается уже гораздо реже обычного. Деление меньшевиков по их отношению к войне идёт там преимущественно по линии «оборончество-пацифизм»1. Но, проанализировав термин «империализм», автор монографии не уделяет аналогичного внимания содержанию терминов «интернационализм», «оборончество», «умеренный пацифизм», «революционный пацифизм» и других, используя которые, он даёт оценки позициям тех или иных меньшевистских течений в отношении войны.

Данными примерами не исчерпываются все недочёты, имеющиеся в трудах отечественных историков. Как и раньше, больше не везло в этом отношении представителям «оборонческого» направления, которое по-прежнему необоснованно оценивалось рядом авторов как шовинистическое и антиинтернационалистское2.

В работах А.Ю. Суслова утверждается, что к числу наиболее важных проблем истории РСДРП после прихода к власти большевиков относятся: «РСДРП в первые дни после Октябрьской революции», «РСДРП и Учредительное собрание», «меньшевики и Советы», «РСДРП и движение "уполномоченных"», «меньшевики и гражданская война», «меньшевики в профсоюзном и кооперативном движении», «репрессии против РСДРП», «меньшевистская эмиграция и Советская Россия"3. Он не учитывает при этом, что не менее важной проблемой истории РСДРП (о) в данный период была проблема «Меньшевики и Брестский мир», внимание которой в современной отечественной историографии тоже уделяется4.

Невозможно обойти вниманием и меньшевистскую историографию проблемы. Первые оценки отношения партийных группировок к войне содержались в работах их лидеров, написанных ещё в ходе конфликта. Формулировались они в рамках внутрипартийной полемики и носили поэтому крайне тенденциозный характер. Так, меньшевики-«антиоборонцы» обвиняли своих оппонентов в предательстве принципов пролетарского интернационализма и по-

1 См.: Тютюкин C.B. Меньшевизм: Страницы истории. С. 292, 328, 351.

См.: КорниковA.A. Н.Н.Суханов и его «Записки о революции». С. 25; КоротаевФ.С. Г.В. Плеханов: человек и политик. Пермь, 1992. С. 86-90; Тумаринсон ВХ Меньшевики и большевики: несостоявшийся консенсус. (Опыт исторической реконструкции). Шуя, 2005. С. 70 и др.

См.: Суслов А.Ю. Социалистические партии в Советской России: отечественная историография. Казань, 2006. С. 178; Его же. Общероссийские социалистические партии после октября 1917 года

в российской историографии: автореф. дис____докт. ист. наук. Казань, 2014. С. 40.

4 См., напр.: ИосрфеГ., Тютюкин С. Меньшевики// Наука и жизнь. 1990. № 11. С. 88; Иоффе Г.

Юлий Мартов. Из писем 1917 года // Свободная мысль. 1991. № 16. С. 30; Ненароков А., Павлов Д.,

РозенбергУ. В условиях официальной и полуофициальной легальности. Январь-декабрь 1918 г.

Документально-исторический очерк// Меньшевики в большевистской России. 1918-1924. / Мень-

шевики в 1918 году. М., 1999. С. 33-35; Костяев Э.В. Г.В. Плеханов, А.Н. Потресов и их едино-

мышленники в 1917-1918 годах: Отношение к проблемам войны и мира. Saarbrücken, 2013.

С. 296-319 (параграф «Против сепаратного мира»); Его же. Отстаивание А.Н. Потресовым и его единомышленниками «оборонческих» взглядов в газете <^День» в 1917-1918 гг.// Поволжский

педагогический поиск. 2013. № 2 (4). С. 44-53 и др.

12

творствованни шовинистической политике буржуазии1. Не оставаясь в долгу, интернационалисты-оборонцы отвечали критикам не менее серьёзными упрёками в утопизме, псевдоинтернационализме и антинациональном космополитизме, исповедуя которые, полагали они, можно принести пользу или сторонникам усиления милитаризма, или пораженцам, но никак нельзя добиться установления всеобщего мира2.

Большую работу по «собиранию» истории меньшевизма проделал в эмиграции Борис Иванович Николаевский (1887—1966). Он впервые разносторонне проанализировал деятельность группы «сибирских циммервальдистов», в том числе отличие позиции её членов от платформы Мартова, заключавшееся в ориентации на развитие революционного движения внутри России, а не на необходимости подчинения его интересов задаче развёртывания антивоенного движения на Западе, как это было в случае с Мартовым3. Перу Николаевского принадлежит и литературно-политическая биография Потресова, в которой автор поведал об его отношении к войне, подчеркнув, что именно идеология Потресова являлась руководящей для большинства меньшевистских лидеров РГ ВПК России - Б. Богданова, К. Гвоздева, А. Девяткина, В. Черегородцева и др.4 Описал Николаевский и политику ЦК партии меньшевиков и Всеукраинского главного комитета РСДРП в отношении Брестского мира и его последствий для России и Украины5.

Тема отношения меньшевиков к войне вызывала и продолжает вызывать исследовательский интерес и в зарубежной историографии. Так, американский историк Рекс Уэйд не только описал вклад Церетели в политику Совета в отношении войны и национальной обороны, но также обнаружил корни «революционного оборончества» в идеях, развитых «сибирскими циммервальдиста-ми» ещё до 1917 г.6 Уэйд детально проанализировал усилия членов делегации Петросовета в странах Западной Европы по организации летом 1917 г. между-

'См.: Ерманский А. Марксисты на распутьи. О сборнике «Самозащита». 2-е изд. Пг.; М., 1916. С. 35; Мартов Л. Против войны! Сборник статей (1914-1916). М., 1917. С. 53-76; Мартынов А. Международность на Западе и на Востоке. Пг.; М., 1916. С. 47 и др.

2См.: Плеханов Г.Б. Вопросы войны и социализма. О войне. Статьи. Пг., 1917. С. 17, 60-61, 83; Потресов А.И. Интернационализм и космополитизм. Две линии демократической политики. Пг.; М., 1916. С. 87 и др.

3См.: Николаевский Б.И. Группа «сибирских циммервальдистов» // Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky collection (далее - HIA). Series 249. Box 510. Folder 22.

4См.: Николаевский Б. A.H. Потресов. Опыт литературно-политической биографии // Потресов А.И. Избранное. М., 2002. С. 443.

5См.: Николаевский Б. РСДРП (меньшевики) за время с декабря 1917 по июль 1918 // Меньшевики после Октябрьской революции. Сборник статей и воспоминаний Б. Николаевского, С. Волина, Г. Аронсона / ред.-сост. Ю.Г. Фелыдтинский. Benson, 1990. С. 4-20.

6См.: Wade R.A. Irakli Tsereteli and Siberian Zimmer/aldism // The Journal of Modem History. Vol. 39. No. 4. December 1967. P. 425^431; WadeR. The Triumph of Siberian Zimmerwaldism: (March - May, 1917)// Canadian Slavic Studies, I, No. 2 (Summer, 1967). P. 253-270; Wade R.A. The Russian Search for Peace. February- October 1917. Stanford, California, 1969. P. 18-25, 34, 45; Wade R.A. The Russian Revolution, 1917. Cambridge University Press, 2000. P. 82-83, 171-173.

13

народной социалистической конференции в Стокгольме1. В работе Израиля Гетцлера содержится глубокий анализ позиции, занятой по отношению к войне Мартовым. Наибольшее внимание автор уделил изложению сути разногласий Мартова и Ленина, заключавшейся, по его мнению, в использовании ими различной тактики и методов проведения в жизнь принципов интернационализма и неприятия войны. Главное отличие между ними израильский историк видел в том, что у Мартова были слишком сильны пацифистские настроения. Эти выводы венчало его справедливое утверждение, что основополагающим принципом Мартова при определении им отношения к войне был интернационализм2. В сложных условиях 1917 года именно твёрдая приверженность Мартова ин-тернационалистско-пацифистским принципам, заметил Гетцлер, позволила ему не поддаться военной истерии и, что ещё важнее, яснее большинства тогдашних социалистических лидеров осознать, что Россия не могла одновременно справиться и с революцией, и с войной3.

В других исследованиях биографического характера, вышедших из-под пера американских историков А. Ашера, Р. Уэйда, 3. Галили, нидерландского исследователя В. Рубола, содержится анализ антивоенных платформ Аксельро-да и Церетели4. Проанализировав взгляды «сибирских циммервальдистов» на войну, 3. Галили, как ранее и Р. Уэйд, пришла к выводу, что корни проводившейся после победы Февральской революции руководством Исполкома Петро-совета политики «революционного оборончества» следует искать в антивоенной платформе Церетели, разработанной им до февраля 1917 г. Кроме этого, она показала, как в иркутской ссылке в сотрудничестве между меньшевиками и эсерами формировалось будущее ядро правящего советского блока 1917 года5.

Об эволюции взглядов Ф. Дана от «сибирского циммервальдизма» к «революционному оборончеству» кратко упомянуто в статье германского историка Х.Р. Петера6. Отношение меньшевистских лидеров к проходившим в Брест-Литовске советско-германским переговорам и заключённому в результате миру, среди прочих тем, стало предметом анализа в монографии английского ис-

См.: Wade R.A. Argonauts of Peace: The Soviet Delegation to Western Europe in the Summer of 1917 // Slavic Review. American Quarterly of Soviet and East European Studies. Vol. XXVI. No. 3.

September 1967. P. 453-467.

-См.: Ггтцлер И. Мартов. Политическая биография русского социал-демократа // История России в вопросах и ответах. Курс лекций / сост. С.А. Кислицын. Ростов н/Д., 1997. С. 386-395. См.: Гетцлер И. Мартов. Политическая биография российского социал-демократа. 2-е изд., расшир. и доп. СПб., 1998. С. 212.

См.: AscherA. Pavel Axelrod and the Development of Menshevism. Cambridge, 1972. P. 302-319; Wade R.A. Irakli Tsereteli and Siberian Zimmervaldism. P. 425-431; Galili у Garcia Z. The Origins of Revolutionary Defensism: I.G. Tsereteli and the «Siberian Zimmerwaldists»// Slavic Review. American Quarterly of Soviet and East European Studies. Vol.41. No.3. Fall 1982. P.454-476; RoobolW.H. Tsereteli: A Democrat in the Russian Revolution. A Political Biography. The Hague, 1976. P. 66-80.

5Cm.: Galili у Garcia Z. Op. cit. P. 463^164, 469.

См.: Петер Х.Р. Избавить от забвения: К 60-летию смерти Ф.И. Дана (1871-1947) // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия «История. Политология. Экономика». Вып. 5. 2008. № 1 (41). С. 97.

торика российского происхождения В.Н. Бровкин1. О резко отрицательной позиции меньшевистской фракции IV Всероссийского съезда Советов в отношении ратификации Брестского мира упоминает в своей работе Ю. Фельштинский2.

Главным, с нашей точки зрения, недостатком большинства работ зарубежных исследователей является используемое ими по-прежнему, за редкими исключениями3, деление меньшевиков на оборонцев и интернационалистов по их отношению к войне4. В том числе и относительно послефевральского периода 1917 г., когда выдвинутая Церетели концепция «революционного оборончества», как утверждает, например, 3. Галили, черты подлинной революционной стратегии обрела «в ущерб принципам интернационализма»5.

Деление меньшевиков на «оборонцев» и «интернационалистов» является главным, но отнюдь не единственным недостатком зарубежной историографии. В монографии 3. Галили находим, к примеру, необоснованное утверждение, будто с началом мирового конфликта Плеханов «практически отошёл от социал-демократов, заявив, что победа союзников в войне была бы триумфом прогрессивных сил истории»6. Не совсем понятным представляется появление этого заявления в такой серьёзной научной работе и не остаётся ничего более, как выразить солидарность с C.B. Тютюкиным, которому «отсечение» автором монографии Плеханова от социал-демократии показалось слишком поспешным, поскольку его позиция в годы конфликта была гораздо сложнее и вовсе не означала отказа от марксизма, революции и социалистического идеала7.

1 См.: Brovkin V.N. The Mensheviks after October. Socialist Opposition and the Rise of the Bolshevik Dictatorship. Ithaca; L., 1987. P. 63-73.

2 См.: Фелыытинский Ю. Крушение мировой революции. Очерк первый. Брестский мир. Октябрь 1917-ноябрь 1918. L., 1991. С. 298-299.

3 Например, родившийся в России, окончивший Колумбийский университет в Нью-Йорке и являвшийся одним из редакторов вышедшей там в 1961 г. «Энциклопедии о России и Советском Союзе» историк Давид Анин делил меньшевиков по их отношению к войне на «оборонцев» и «циммервальдовцев» (Анин Д. Революция 1917 года глазами её руководителей. Roma, 1971. С. 101), а американский историк Джон Бэзил делит их на «самозащитников» во главе с Потресовым, допускавших возможность участия в работе ВПК «умеренных циммер-вальдистов» и «радикальных циммервальдистов» под руководством Мартова (см.: Basil J.D. The Mensheviks in the Revolution of 1917. Columbus, Ohio, 1983. P. 35-36).

4См., напр.: Brovkin V.N. Op. cit. P. 3-10, 15-16, 27, 30; Galili 2. Op. cit. P. 37-39, 130, 133, 134, 140; Bepm H. История Советского государства. 1900-1991. 2-е изд., испр. М., 1994. С. 72-74;

Фельштинский Ю. Указ. соч. С. 8-9; ХэймсонЛ. Меньшевизм и большевизм (1903-1917): формирование менталитетов и политической культуры// Меньшевики в 1917 году: в 3 т. / под общ. ред. 3. Галили, А. Ненарокова, Л. Хеймсона. Т. 1. Меньшевики в 1917 году: От января до июльских событий. М., 1994. С. 45^16, 51 и др.

>Galili Z. Op. cit. P. 135-136. Данный вывод дословно, без ссылки на работу 3. Галили, повторяется в исследовании Н. А. Романовой (см.: Романова H.A. Указ. соч. С. 66). * Galili Z. Op. cit. P. 38-39.

7См.: Тютюкин C.B. Рецензия на книгу: Зива Галили. Лидеры меньшевиков в русской революции. Социальные реалии и политическая стратегия. М., 1993 // Отечественная история. 1995. № 2. С. 205-206.

Неоправданным является также утверждение французского исследователя Николя Верта, будто Плеханов считал, что русские должны защищать свою страну даже ценой временного соглашения с царизмом'.

Имеет недостаток и работа одного из виднейших исследователей меньшевистского движения, руководителя (с 1959 г.) американского межуниверситетского Проекта по истории меньшевизма Леопольда Хеймсона2. Бездоказательно он характеризует в ней позицию Плеханова в отношении войны как шовинистическую. Однако этот недостаток- чуть ли не единственный в обладающей массой достоинств работе Хеймсона. Одним из них является его справедливое утверждение, что сознательные петроградские рабочие-меньшевики во главе с Гвоздевым, которых мы «благодаря» советской историографии привыкли воспринимать как оборонцев и социал-шовинистов, вошли в ЦВПК отнюдь не на базе оборонческой платформы, а, напротив, на основе поддержки циммервальдских формулировок. Стремление к объективности при изложении и интерпретации фактов просматривается и в анализе Хеймсоном позиций других меньшевистских группировок.

Анализ отечественной историографии позволяет заключить, что проблема отношения меньшевиков к мировой войне является одной из наименее разработанных и наиболее фальсифицированных. Советская историография фактически занималась изучением истории только одной партии - большевиков, а все остальные рассматривались лишь постольку, поскольку так или иначе сталкивались с ней, и исключительно в негативном, обвинительном ключе. В результате по сей день не проведён всесторонний анализ трудов меньшевиков, отражавших их подлинные позиции в отношении мирового конфликта. Отсюда и существование некоторых «белых пятен» в освещении вопроса. Крайне скудны и бедны по содержанию упоминания о взглядах на войну членов ОК РСДРП, группы «Самозащита», Центральной инициативной группы, сибирских ссыльных меньшевиков и меньшевиков, действовавших в период конфликта на территориях Грузии и Украины. Отношению к войне Плеханова и группы «Призыв», ЗС ОК РСДРП, фракции Чхеидзе и РГ ЦВПК уделено несколько больше внимания, но оценки этого отношения оставляют желать лучшего, поскольку нередко расходятся с истиной.

Современная отечественная историография избавилась от многих недостатков, которые были присущи ей в советские времена. В ней уже хорошо видна тенденция к расширению и углублению анализа проблемы отношения Плеханова и меньшевиков к мировому конфликту, заметно стремление историков к объективности, взвешенности, непредвзятости. Однако помимо этих плюсов, по-прежнему имеется и большой минус в виде использования в новейшей российской историографии необоснованного деления меньшевиков по их отношению к войне на оборонцев и интернационалистов, что способствует созданию путаницы оценок.

'См.: Верт Н. Указ. соч. С. 72.

2См.: Хэймсон Л. Указ. соч. С. 45-51.

В зарубежной историографии вопроса, как и в отечественной литературе, все оценки, объективные (их больше) и не совсем объективные, «военных» позиций Г.В. Плеханова и меньшевиков даются мимоходом и вскользь, в рамках исследования более широких исторических проблем, а также с использованием традиционного противопоставления оборончества и интернационализма.

Цель и задачи исследования. Цель данной работы - выявить и всесторонне проанализировать пути и методы решения проблем войны и мира, которые предлагали в своих платформах и осуществляли в практической деятельности Г.В. Плеханов и меньшевики в 1914 - марте 1918 года.

Задачами диссертации являются:

- показать большую обоснованность исследования данной темы не с использованием ошибочного противопоставления «оборончества» и интернационализма, а на основе детального и всестороннего анализа содержания антивоенных платформ Г.В. Плеханова и представителей различных меньшевистских течений и групп периода войны, каждая из которых, в том числе «оборонческая», разными путями вела к достижению одинаково интернационалистских целей;

- изучить содержание антивоенных платформ меньшевиков интернацио-налистско-пацифистского направления в 1914- феврале 1917 г. как в России (думская фракция, ОК РСДРП, Инициативная группа, «сибирские циммерваль-дисты»), так и в эмиграции (Заграничный секретариат ОК РСДРП во главе с Ю.О. Мартовым), в том числе и в плане их реалистичности и практической реализуемости;

- исследовать воззрения на войну представителей интернационалистско-оборонческого крыла российской социал-демократии (Г.В. Плеханов, А.Н. Потресов и их сторонники), а также попытки их практической реализации в деятельности рабочих групп военно-промышленных комитетов в 19151917 гг.;

- проанализировать сходства и различия в отношении Г.В. Плеханова и различных меньшевистских групп к мировому конфликту;

- рассмотреть взгляды и деятельность в рамках реализации своей «военной» платформы членов образованной после Февральской революции группы «Единство» во главе с Г.В. Плехановым;

- раскрыть содержание «двуединой» позиции А.Н. Потресова и его единомышленников в отношении войны и отражение их «оборонческой» платформы на страницах газеты «День»;

- выявить причины и суть произошедшей в меньшевистской партии после Февральской революции перегруппировки течений, главным содержанием которой был переход многих интернационалистов-пацифистов на позиции «революционного оборончества» (Войтинский, Дан, Скобелев, Церетели, Чхеидзе и др.);

- определить сущность дискуссий 1917 года между «революционными оборонцами» и представителями интернационалистско-пацифистского течения в меньшевизме по поводу участия пролетариата в обороне революционной России и способов ведения борьбы за заключение мира без аннексий и контрибуций;

- оценить их совместную работу по созыву Стокгольмской конференции, противодействию заключению Брестского мира и её результаты.

Объектом исследования являются Г.В. Плеханов, руководители меньшевистских течений РСДРП и их отношение к Первой мировой войне.

Предметом исследования стали оценки Г. Плеханова и таких выдающихся меньшевистских лидеров, как П. Аксельрод, Ф. Дан, Ю. Мартов, А. Потресов, И. Церетели и др., различных аспектов, связанных с ходом Первой мировой войны, сходства и различия их точек зрения, конкретные формы проявления общественной активности, направленной на практическую реализацию «военных» позиций этих деятелей, степень влияния их идей на население тогдашней России.

Хронологическими рамками работы являются: 1914 год - начало Первой мировой войны, и март 1918 года, когда Россия вышла из неё путём подписания Брест-Литовского мирного договора. Поскольку мировой конфликт после этого продолжался, в диссертации кратко упоминается и о послебрестских позициях Плеханова и меньшевиков, но всё же львиная доля и слов, и действий различных внутрипартийных течений была направлена тогда или на резкую критику договора, или даже, как в случае с Потресовым и его единомышленниками, на вооружённую борьбу ради свержения власти подписавших его большевиков.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней отношение Плеханова и меньшевиков к войне первый раз в историографии рассматривается специально, масштабно и во всей полноте, а не в контексте изучения какой-либо более обширной темы. При этом впервые в историографии Плеханов рассматривается не как представитель крайне правого фланга меньшевизма, а как совершенно самостоятельная единица, стоявшая в годы Первой мировой войны вне и над фракциями российской социал-демократии, у истоков создания каждой из которых - и большевистской, и меньшевистской - он в своё время находился. Также впервые в данном диссертационном исследовании подробно изучается эволюция «военных» взглядов Плеханова и меньшевиков не в какой-то отдельный период Первой мировой войны, а на всём протяжении участия в ней России. Делается это, в отличие от других исследований, не на основе противопоставления интернационалистских и «оборонческих» взглядов на войну представителей небольшевистской части российской социал-демократии, а на основе оригинального авторского использования терминов «интернационализм» и «оборончество», на наш взгляд, неверно применявшихся и до сих пор применяемых в исторической литературе для характеристики отношения Плеханова и различных меньшевистских течений к разразившемуся в 1914 г. мировому конфликту.

Новизна исследования заключается и в том, что построено оно на всяческом подчёркивании антишовинистской, противонационалистской и антиимпериалистической сущности и платформ, и практической деятельности Плеханова и меньшевиков в годы мировой войны, а не в виде обвинительных сентенций в адрес в основном стоявших на «оборонческих» позициях представителей небольшевистской части отечественной социал-демократии в том, что их отноше-

18

ние к мировому конфликту было ярким свидетельством их национализма, шовинизма и потворствования империалистическим устремлениям сначала царского, а затем и Временного правительства, в чём они на протяжении многих десятилетий нещадно и многократно обвинялись в отечественной историографии.

Новизна работы проявляется и в том, что повествование в данном диссертационном исследовании построено не на жёстком противопоставлении позиций различных течений и групп РСДРП по их отношению к войне с акцентом на разницу во взглядах их лидеров, а на одновременном подчёркивании и демонстрации наличия площадок для сотрудничества представителей «оборонческого» и «антиоборонческого» флангов небольшевистской части российской социал-демократии ради достижения общих целей скорейшего окончания войны путём заключения не сепаратного, а всеобщего мира без аннексий и контрибуций (работа по организации международной социалистической конференции в Стокгольме в 1917 г., противодействие Брестскому миру и др.).

Немало использованных для раскрытия темы источников либо впервые вводятся в научный оборот, либо малоизвестны. При изучении проблемы впервые за объект специального детального исследования взяты не отдельное течение, группа или видный партийный «генерал», а весь меньшевизм в целом и широкий спектр мнений и их оттенков многочисленных его составлявших, включая бывшего меньшевика Плеханова, в частности.

Научная и практическая значимость диссертации состоит в том, что представленное в ней исследование восполняет пробелы в специальном, целостном и разностороннем историографическом освещении отношения Плеханова и меньшевиков к Первой мировой войне, предлагает совершенно новое решение данной проблемы не на основе традиционного в исторической литературе противопоставления интернационализма и «оборончества» и представления последнего как отступления и предательства интернационалнстских принципов, а в рамках подхода к «оборонческим» взглядам Плеханова и меньшевиков, как к одному из тактических методов продвижения к достижению интернационалистских целей. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах и монографических исследованиях истории политических партий России первой четверти XX века, внешней и внутренней политики, а также военной истории нашей страны. Результаты научного исследования способны дать ценный материал для чтения общих и специальных курсов по отечественной истории, истории международных отношений и внешней политики России, для его включения в учебную и учебно-методическую литературу. Кроме того, положения и выводы диссертации представляют определённый интерес для практического использования политиками и политологами при выработке ими современных подходов к решению межгосударственных проблем не с помощью применения современного оружия массового уничтожения, а мирными методами, через организацию разумного и уважительного переговорного процесса, борьбу с империалистическими аппетитами правящих классов противоборствующих стран и противодействие росту милитаризма, как это предлагали в годы мировой войны Плеханов и меньшевики.

Методологическая основа диссертации базируется на принципах историзма, объективности, системности, предполагает использование общенаучных и специально-исторических методов исследования. Следование принципу историзма позволило рассматривать события и явления в процессе их возникновения и эволюции, в тесной связи с конкретными историческими условиями. С помощью этого принципа в работе решается один из ключевых вопросов - о соотношении понятий «интернационализм» и «оборончество» применительно к взглядам Плеханова и меньшевиков на войну. Существующая историография решает проблему так, будто эти понятия отражают противоположные, антагонистические идеологии. Однако при рассмотрении их в соответствии с принципом историзма как систем, имеющих определённую внутреннюю структуру, и экстраполировав полученные выводы на исследуемую тему, возникло твёрдое убеждение, что такая позиция не является адекватным отражением объективной исторической истины.

Автор диссертации стремился максимально реализовать и принцип объективности, означающий необходимость всестороннего отражения изучаемого исторического процесса с учётом самых разнообразных влияний на него фактов и явлений существовавшей в исследуемый период исторической действительности, всего спектра мнений на проблемы войны и мира в российском обществе 1914-1918 годов. Это позволило избежать и политизированных суждений и выводов, и следования основному постулату позитивистской философии об абсолютной беспристрастности исследователя и сведении его роли к простому описанию исторических фактов. При изучении темы диссертации необходимо было также преодолеть влияние идеологически предопределённых, критично-обвинительных подходов, распространённых в историографии темы стереотипов, штампов и ярлыков.

Принцип системности предполагает целостное рассмотрение объекта и предмета исследования как внутренних взаимосвязей элементов изучаемого процесса формирования и отстаивания Плехановым и меньшевиками своих взглядов на войну, так и его внешних взаимосплетений с другими категориями и явлениями исторической действительности, воззрениями на те же проблемы и представителей других политических партий России, и западно-европейских социалистов.

В диссертации применялись такие общенаучные методы, как анализ и синтез, дедукция и индукция, аналогия и сравнение, классификация и типологизация. В частности, историко-типологический метод, направленный на выявление общих существенных признаков тех или иных исторических явлений, позволил определить наличие в идеологии всех течений и групп небольшевистской части российской социал-демократии в исследуемый период сходных стратегических стремлений, что и привело автора диссертации к выводу об их интернационалистском характере, в том числе применительно к «оборончеству». Этот же метод, основанный на дедуктивно-индуктивном подходе, позволил выявить общие тенденции в развитии отечественной и зарубежной историографии, представить классификацию основных историографических школ и направлений.

Методы анализа и синтеза дали автору возможность показать основные приоритетные направления как в содержании антивоенных платформ Плеханова и меньшевиков в 1914 - марте 1918г., так и в практической деятельности по их реализации. Применение же методов аналогии и сравнения помогло определить общее и особенное в теоретических подходах и практических попытках и Плеханова, и представителей различных меньшевистских течений повлиять на решение в исследуемый период проблемы окончания войны и заключения мира.

К специально-историческим методам, взятым на вооружение автором, относятся историко-генетический, ретроспективный, структурно-функциональный, историко-сравнительный и биографический.

С применением историко-генетического и ретроспективного методов путём некоторого отступления от хронологических рамок диссертации автору удалось показать предысторию исторических событий и процессов, так или иначе влиявших как на корректировку содержательной стороны антивоенных платформ Плеханова и меньшевиков, так и на выбор практических методов их реализации.

Структурно-функциональный метод позволил систематизировать большой объём изученного материала и соотнести его со структурой взаимоотношений властей, проправительственных и оппозиционных партий и организаций тогдашнего российского общества. В соответствии с этим в диссертации выявлены как формы выражения мнений представителей указанных политических и общественных структур по вопросам войны и мира, так и формы проявления непосредственной активности ради реализации этих взглядов на практике.

Историко-сравнительный метод дал возможность сопоставить отношение к войне как представителей различных политических партий и организаций тогдашнего российского общества, так и лидеров отдельных течений внутри отечественной социал-демократии, выявив существовавшие между ними сходства и различия в подходах к решению проблем войны и мира.

И, наконец, в диссертации весьма широко использовался биографический метод реконструкции исторической реальности, позволивший через изучение жизненного пути Плеханова и руководителей меньшевистских групп и течений проследить как процесс эволюции их воззрений на факты и явления, связанные с началом, ходом и окончанием мирового конфликта для России путём подписания Брестского мира, так и констатировать факты разрыва или, наоборот, сближения между ними на основе либо противоположных, либо схожих взглядов на войну.

Диссертационный материал излагается автором на основе применения проблемно-хронологического подхода, который помог не только выявить ключевые проблемы, решавшиеся Плехановым и меньшевиками в изучаемый период в рамках борьбы за окончание войны и заключение мира, но и проанализировать изменение их позиций на различных этапах мирового конфликта. В исследовании были также использованы методы исторического описания и актуализации, принципы логического отбора, анализа и обобщения фактического материала.

Для решения поставленных в диссертации задач использовались разные виды источников - официальные документы, архивные материалы, воспоминания, дневники, письма, произведения видных деятелей РСДРП и др. Первый из них, представленный сборниками «Меньшевики. Документы и материалы. 1903 - февраль 1917 гг.» (М., 1996), «Меньшевики в 1917 году» (М., 19941997) в 3-х томах и «Меньшевики в 1918 году» (М., 1999), дал возможность анализа содержания официальных, публично декларировавшихся позиций в отношении войны меньшевистской фракции Государственной думы, ЗС ОК РСДРП, его российской коллегии, РГ ЦВПК, группы «Единство» во главе с Плехановым, Потресова и его сторонников, «революционных оборонцев», представителей внутрипартийного течения во главе с Мартовым. Причём если взгляды на войну членов РГ ЦВПК и заграничных секретарей ОК партии до февраля 1917 г. способны раскрыть и другие группы источников, то об отношении ОК РСДРП и думских меньшевиков к конфликту в указанный период можно узнать почти исключительно из официальных документов. Помимо такого рода источников, в этих сборниках опубликовано немало статей и писем меньшевистских лидеров, а также широко представлены стенограммы хода партийных митингов, конференций и съездов, дающие возможность проанализировать глубину существовавших между представителями различных меньшевистских групп и течений разногласий в отношении войны.

Из архивных документов были задействованы для исследования материалы 14 фондов 3 российских архивов - Государственного архива Российской Федерации (Г АРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), а также 5 серий Коллекции Бориса Николаевского, хранящейся в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэнфордского университета. В ГАРФ были исследованы фонды 1463 (Коллекция отдельных документов личного происхождения), 1788 (Канцелярия МВД Временного правительства России), 5881 (Коллекция отдельных документов эмигрантов), Р-6059 (К. Э. Андронников) и 10003 (Коллекция микрофильмов Гуверовского института войны, революции и мира). В ходе этой работы посчастливилось ввести в научный оборот ряд неизвестных или малоизвестных документов, а именно письмо Мартова меньшевистской фракции Думы от 10 февраля 1916 г. и письмо Плеханова из Сан-Ремо Н. Авксентьеву от 1 декабря 1916 г. из фонда 1463, а также записку, составленную редакцией газеты «Призыв» по просьбе генерального секретаря Французской социалистической партии (ФСП) Луи Дюбрейля для ознакомления членов Постоянной административной комиссии с возникновением и деятельностью группы «Призыв», обращение редакции газеты «Призыв» к членам ФСП с призывом осудить переговоры её представителя, министра по делам вооружений Альбера Тома с Николаем И, резолюцию Цюрихской объединённой группы социал-демократов и социалистов-революционеров, принятую на собрании группы 16 января 1917 г. и подписанную 17 января секретарём группы И. Киселёвым, письмо Киселёва в редакцию «Призыва» от 27 января 1917 г., отправленное вместе с отчётом о су-

де над ним Центрального комитета Швейцарской партии, написанное на бланке журнала «Современный мир» письмо его главного редактора Николая Иорданского Н. Авксентьеву от 5 декабря 1916 г. из фонда 5881.

В РГАСПИ анализировались материалы фондов 275 (ЦК РСДРП (объединённой)), 361 (П.Б. Аксельрод), 362 (Ю.О.Мартов), 444 (ЦК РСДРП (РСРП)- интернационалистов (1918-1919)), 449 (редакция журналов «Наша заря» (1910-1914) и «Наше дело» (1915)), 451 (ОК РСДРП (м). 1912- август 1917 г.) и 622 (Бюро печати при Организационном комитете, Центральном комитете РСДРП (объединённой) (1917-1918); редакции меньшевистских газет и журналов (1917-1924)), а в РГВИА - фондов 366 (Военный кабинет министра-председателя и политическое управление Военного министерства) и 13251 (ЦВПК). Из коллекции Николаевского были использованы материалы серий 16, 130, 134, 249 и 279, среди которых - письма В.Засулич А. Потресову 19151917 гг., воспоминания меньшевички Татьяны Вулих о В. Засулич, статья Б. Николаевского о группе «сибирских циммервальдистов», брошюра «Клевета г-на Алексинского», изданная в Копенгагене в 1915 г. российскими социал-демократами, работавшими в «Обществе для изучения социальных последствий войны», № 14 газеты «Призыв» от 1 января 1916 г. и другие интереснейшие материалы. Все они предоставляют возможность максимально полно разобраться в особенностях антивоенных платформ различных меньшевистских групп и их лидеров, проследить за перипетиями крайне ожесточённой борьбы «антиоборонцев» с «оборонцами», ознакомиться с оценками деятельности и позиций отдельных партийных вождей, содержавшимися в агентурных донесениях сотрудников Департамента полиции.

Произведения таких видных деятелей РСДРП, как П. Аксельрод, Г. Алексинский, Ф. Дан, Ю. Мартов, П. Маслов, Г. Плеханов, А. Потресов и некоторые другие1, позволяют всесторонне изучить антивоенные платформы практически каждого олицетворявшегося этими лидерами течения или группы и выяснить существовавшие между ними сходства и различия. Благодаря более широкому и разностороннему подходу к объектам анализа данный вид источников в качественном отношении более ценен, чем, к примеру, официальные документы.

Статьи в таких периодических изданиях российской социал-демократии тех лет, как «Голос», «Дело», «День», «Единство», «Искра», «Летучий листок меньшевиков-интернационалистов», «Наша заря», «Наше дело», «Наше слово», «Новая жизнь», «Призыв», «Рабочая газета», «Сибирский журнал», «Сибирское обозрение» и др., помимо информации о взглядах Плеханова и меньшевиков на

'См., напр.: Аксельрод П.Б. Борьба за мир и восстановление Интернационала. Пг., 1917; Алексинский Г. Война и революция. Пг., 1917; Дан Ф. О войне и мире. (Речи). Пг., 1917; Мартов Л. Против войны! Сборник статей (1914-1916). М., 1917; Маслов П. Империализм и война. М., 1917; Плеханов Г.В. Вопросы войны и социализма. О войне. Статьи. Пг., 1917; Его же. Год на Родине. Полное собрание статей и речей 1917-1918 гг. в двух томах. Париж, 1921; Потресов А.Н. Интернационализм и космополитизм. Две линии демократической политики. Пг.; М., 1916 и мн. др.

проблемы войны и мира, ярко демонстрируют нам ещё и не передаваемую другими видами источников атмосферу внутрипартийной полемики по данным вопросам со всем её богатством эмоций и взаимных обвинений отдельных лидеров РСДРП.

Содержательным источником, заключающим в себе множество интереснейших оценок меньшевистских взглядов на войну, а также позволяющим сравнить их с большевистскими воззрениями, выявив оригинальность или, напротив, наличие точек соприкосновения между их антивоенными платформами, являются произведения В. Ленина и его соратниковИз тех же соображений, то есть чтобы иметь возможность взглянуть на проблему глазами сторонних наблюдателей, привлекаются различные виды источников эсеровского, кадетского и иного партийного происхождения, а также вышедшие из-под пера некоторых высокопоставленных представителей правительственного лагеря и командования армией2'

Немало информации для исследования было почерпнуто из мемуаров социал-демократов Т. Алексинской, Б. Богданова, В. Войтинского, П. Гарви, Н. Жордания, В. Левицкого, Н. Суханова, Л. Троцкого, Г. Уратадзе, И. Церетели, И. Юренёва и др.3, в которых содержатся более осмысленные с течением времени оценки событий войны. Это уже взгляд на проблему с высоты прожитых лет. Как правило, в данном виде источников авторами приводятся такие любопытные факты, которые нельзя встретить в других. Упомянутые

'См., напр.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. ТТ. 26, 27, 30, 31, 32, 33, 34,49. М., 1961-1962, 1964; Зиновьев Г.Е. Против течения // Возвращённая публицистика. Кн. 1. С. 128-129; Его же. Ещё о повороте Мартова // Там же. С. 134-135 и др.

См.: Авксентьев Н. Меньшинство немецкой социал-демократии и голосование кредитов // Призыв. №14. 1 января 1916. С. 1-2; Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы: в 3 т. Т. 2. Июнь 1907 г. - февраль 1917 г. М., 2001; Милюков П.Н. История второй русской революции. М., 2001; Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспоминания Председателя Государственной думы и военного министра Временного правительства. М., 1993; Деникин А.И. Очерки русской смуты: в 3 т. Т. 1. Крушение власти и армии (февраль - сентябрь 1917). М., 2003; Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1993; Краснов П.Н. На внутреннем фронте // Архив русской революции: в 22 т. Т. 1. М., 1991. С. 97-190; Лукомский А. Из воспоминаний // Там же. Т. 2. С. 14-44; Половцов П.А. Дни Затмения: (Записки главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала П. А. Половцова в 1917 году). М., 1999; Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914-1919 гг. Берлин, 1920.

3См., напр.: Алексинская Т. 1917 год// Новый журнал. Нью-Йорк, 1968. Кн. 90, 91; Богданов Б.О. Фрагменты воспоминаний// Богданова Н.Б. Мой отец- меньшевик. СПб., 1994; Войтинскнй В. С. 1917-й. Год побед и поражений. М., 1999; Гарей П.А. Воспоминания социал-демократа. Нью-Йорк, 1946; Ерманский O.A. Из пережитого (1887-1921 гг.). M.-J1., 1927; ЖорданияН. Моя жизнь. Stanford, 1968; «Мне не раз приходилось слышать Плеханова...» Из воспоминаний В.О. Левицкого. Публ. подг. М.В. Пронина // Исторический архив. 1998. № 2; Суханов H.H. Записки о революции: в 3 т. М., 1991-1992; Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. В 2 т. М., 1990; Уратадзе Г. Воспоминания грузинского социал-демократа. Stanford, 1968; Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Кн. 1-2. Paris, 1963; Юренёв И. «Межрайонка» (1911-1917 гг.). (Воспоминания) // Пролетарская революция. 1924. № 1 (24). С. 109-139; №2 (25). С. 114-143 и др.

24

воспоминания в этом смысле - не исключение. Выяснению отношения Плеханова и представителей различных меньшевистских течений к войне также помогли богато документированные и сдобренные обширными цитатами, принадлежавшими в том числе и оппонентам большевиков, воспоминания одного из их лидеров А. Шляпникова1, к которым охарактеризовавший их как «нагромождение в довольно беспорядочном виде груды всяческих документов»2 Д. Анин был чересчур критичен.

Побывать на «кухне» принятия решений, касавшихся выработки антивоенных программ, встретить весьма откровенные оценки исторических событий и деятелей, активно в них участвовавших, можно также в широко использованной в диссертации переписке видных лидеров РСДРП друг с другом и деятелями иной партийной принадлежности3.

Такая широкая источниковая база дала возможность провести детальнейший анализ отражения проблем войны и мира в платформах и деятельности Плеханова и меньшевиков в 1914 - марте 1918 г. и решить поставленные задачи.

Положения, выносимые на защиту:

1. Преобладающая в современной историографии классификация течений небольшевистской части российской социал-демократии по их отношению к войне на интернационалистов и оборонцев далека от совершенства, поскольку «оборончество» и «интернационализм» - понятия разного уровня. Революционный пролетарский интернационализм, то есть международная солидарность рабочих всего мира в борьбе с имущими классами своих государств за революционное свержение их господства во имя торжества идеалов социализма, был стратегией международной социал-демократии вообще и российской, в частности. Революгцюнное же оборончество, то есть признание необходимости участия в вооружённой защите Отечества от внешнего врага в качестве кратчайшего пути и наиболее рационального средства продвижения к революционному перевороту, равно как и революционный пацифизм, то есть стремление к тому же через немедленное заключение всеобщего справедливого мира, а не через оборону, являлись всего лишь тактическими методами достижения интернационалистских целей. Таким образом, противопоставление или хотя бы даже перечисление в одном ряду разноуровневых понятий «интернационализм» и «оборончество» представляется в теоретическом плане необоснованным и нуждается в пересмотре. Интернационализм правомерно сравнивать или противопоставлять национализму, являющемуся равной по значимости и дей-

1 См.: Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год: в 3 т. М., 1992-1994.

2 Анин Д. Указ. соч. С. 24.

3См., напр.: Переписка Г.В.Плеханова и П.Б. Аксельрода: в 2 т. М., 1925; Письма П.Б. Аксельрода и Ю.О. Мартова (1901-1916). Берлин, 1924; Baron S.H. Plekhanov in war and revolution, 1914-17 // International Review of Social History. Vol. XXVI (1981). Part. 3. P. 325376; ДанФ. Письма (1899-1946). Amsterdam, 1985; Юлий Мартов. Из писем 1917 года// Свободная мысль. 1991. №16. С. 26-39; «Необходимо противопоставить революционной фразеологии- революционное мировоззрение...»: Из переписки А.И.Любимова и Г.В. Плеханова. 1914-1918 гг. // Исторический архив. 1998. № 2-3 и др.

25

ствительно противоположной ему идеологией, а отнюдь не «оборончеству», которое - только одна из тактик продвижения, кстати, как к интернационалистским, так и к националистским целям.

2. С началом войны в среде небольшевистской части отечественной социал-демократии в связи с различным отношением к мировому конфликту произошло идейное размежевание на сторонников участия российского пролетариата в обороне страны от внешнего врага (Плеханов, Потресов и их единомышленники) и их оппонентов, отвергавших такую необходимость и ратовавших за немедленное прекращение войны путём заключения мира без аннексий и контрибуций (Мартов и его сторонники). Основным фактором, определившим это деление, явились различия между лидерами социал-демократии в трактовке двух взаимосвязанных вопросов - о виновнике развязывания войны и об её характере применительно к России. «Оборонцы» Плеханов, Потресов и их сподвижники считали субъектами военной агрессии и захватнических устремлений Германию и её союзниц, исходя из чего делали вывод об оборонительном характере войны для России и призывали своих сторонников оказывать содействие её вооружённой защите от неприятельского нашествия. Мартов же и его единомышленники, напротив, решительно отвергали «оборонческие» лозунги и, считая виновниками развязывания конфликта обе враждовавшие стороны, преследовавшие в нём, с их точки зрения, одинаково империалистические, грабительские цели, видели наиболее приемлемую для меньшевиков тактику в выдвижении требований немедленного прекращения бойни и скорейшего заключения мира без аннексий и контрибуций.

3. Призыв Мартова и К0 к немедленному прекращению войны и заключению мира было крайне трудно реализовать на практике, так как противники заняли в ходе конфликта целый ряд регионов России и, естественно, добровольно бы от них не отказались. В данном отношении более разумной была позиция Плеханова, Потресова и их сторонников, полагавших, что сначала нужно сделать всё для освобождения территории России от внешнего врага, а уже потом заключать мир. Такая позиция «оборонцев» ни в коем случае не означает наличия у них шовинистических или националистических чувств, а также поддержки ими империалистических устремлений отечественной буржуазии, в чём их на протяжении многих десятилетий обвиняли в исторической литературе, поскольку речь в их призывах шла лишь о необходимости обороны своего Отечества и они никоим образом не посягали на суверенитет воевавших против России государств, наоборот, активно противоборствуя в своей деятельности реализации империалистических аппетитов и Германии с её союзницами, и стран Антанты.

4. После Февральской революции в рядах отечественной социал-демократии произошла перегруппировка, в результате которой ряды «оборонцев» пополнились лидерами стоявшей в 1914 - феврале 1917 г. на интернацио-налистско-пацифистских позициях группы «сибирских циммервальдистов» Церетели, Войтинским, Даном и др. В необходимости защищать с оружием в руках от внешнего врага революционную Россию, только что свергнувшую вековое самодержавие, они быстро убедили большинство меньшевиков и, более

того, их платформа «революционного оборончества» весной-осенью 1917 г. являлась господствующей не только внутри партии, но и в среде всей революционной демократии страны.

5. В связи с этим «революционных оборонцев» обвиняли в историографии в предательстве интернационализма и помощи отечественной буржуазии в реализации её империалистических замыслов. Однако такие обвинения не соответствуют исторической действительности. В 1917 г. Церетели и К° продолжали оставаться ревностными приверженцами интернационализма и, наряду с действиями по организации обороны страны, приложили, так же как Мартов и его единомышленники, массу усилий для созыва международной социалистической конференции в Стокгольме, на которой мыслили договориться с социалистами обеих воевавших коалиций о практических шагах к скорейшему заключению всеобщего справедливого мира без аннексий и контрибуций. Фиаско поддержанного Церетели и его сподвижниками летнего наступления российской армии в 1917 г., удачное развитие которого очистило бы территорию страны от неприятельских войск и тем самым поспособствовало бы, на их взгляд, приближению мира без аннексий и контрибуций, нанесло тяжелейший удар влиянию «революционного оборончества» внутри партии, оправиться от которого его лидеры уже не смогли, уступив пальму первенства в меньшевизме сторонникам немедленного окончания войны.

6. Различия в подходах Плеханова, Потресова, Церетели, Мартова и их сторонников к решению проблем войны и мира в 1917-1918 гг. не помешали им всем объединиться в резкой критике ведения советско-германских переговоров в Брест-Литовске и явившегося их результатом мирного договора, переросшей в случае с Потресовым и его единомышленниками даже в призывы к вооружённому свержению власти подписавших такой мир большевиков. Тогдашнее официальное руководство меньшевистской партии во главе с Даном и Мартовым, перешедшим в феврале 1918 г. в условиях наступления германской армии, захвата многих городов и создания угрозы Петрограду на позицию «революционного оборончества» по отношению к Советской России, выступало за организацию всенародного вооружённого сопротивления неприятелю под руководством вышедшего из недр Учредительного собрания общесоциалистического правительства революционной обороны, за пересмотр и, в лучшем случае, разрыв Брестского мира. Однако эти призывы так и остались всего лишь декларацией намерений, так как в реальности влияние меньшевиков на политическую жизнь российского общества в 1918 г. было незначительным и оказать какое-либо серьёзное сопротивление «брестской» политике большевиков они не могли.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации апробированы автором на 17 научных конференциях, в том числе 8 международных: Международная конференция «Социал-демократия: революция и эволюция» (Омский государственный технический университет, май 2003 г.), Международная историческая конференция «Мировая социал-демократия: теория, история и современность» (Институт всеобщей истории РАН, Москва, июнь 2003 г.), Международная междисциплинарная конференция «Мульти-

культурная и многонациональная Россия (V Батаевские чтения)» (Российский университет дружбы народов, Москва, ноябрь 2012 г.), Международная конференция «Мультикультурная и многонациональная Россия (история России XX — начала XXI века: историография, источниковедение, археография, архивоведение) (VI Батаевские чтения)» (Российский университет дружбы народов, Москва, ноябрь 2013 г.), Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук» (Москва, декабрь 2013 г.), X Международная научно-практическая конференция «Ключевые аспекты научной деятельности-2014» (Пшемысл, январь 2014 г.), X Международная научно-практическая конференция «Актуальные научные разработки- 2014» (София, январь 2014 г.), Международная научно-практическая конференция «Россия в годы Первой мировой войны» (Саратов, октябрь 1914 г.).

Основные результаты и выводы исследования отражены в 52 публикациях, в том числе в 17 статьях в научных журналах, входящих в список, утверждённый ВАК, и в трёх монографиях. Общий объём публикаций составляет около 100 авторских листов.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух разделов, шести глав, одиннадцати параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определены объект и предмет исследования, его хронологические рамки, анализируется степень изученности проблемы, её источниковая база, сформулированы цель и задачи, охарактеризована методология работы, научная новизна, практическая значимость и положения, выносимые на защиту.

Первый раздел «Взгляды на проблемы войны и мира в 1914- феврале 1917 года» посвящен анализу отношения Плеханова и представителей меньшевистских течений к мировому конфликту до Февральской революции в России.

В главе 1 «Можно ли "оборонца" назвать интернационалистом?» проводится анализ соотношения понятий «оборончество» и «интернационализм» и делается вывод, что «оборонцы» Плеханов, Потресов и их единомышленники являлись по своим взглядам на войну полноправными интернационалистами.

В параграфе 2.1 «В России» главы 2 «Платформа и деятельность интернационалистов-пацифистов» анализируются антивоенные взгляды и попытки их практической реализации действовавшими в России меньшевистской фракцией IV Государственной Думы, ОК РСДРП, Центральной инициативной группой меньшевиков Петрограда, группой «сибирских циммервальдистов» и меньшевиками, действовавшими на территории Грузии, а в параграфе 2.2 «В эмиграции» -ЗС ОК РСДРП и меньшевиками, сотрудничавшими в ходе войны в парижских газетах «Голос», «Наше слово» и пришедших им на смену изданиях.

В параграфе 3.1 «Плеханов и группа "Призыв"» главы 3 «Воззрения интернационалистов-оборонцев и их практическая реализация» исследуется отношение к войне находившегося до Февральской революции в эмиграции

Плеханова и его соратников из меньшевистско-эсеровской группы «Призыв», выпускавшей в Париже одноимённую газету. На территории же России «оборонческие» взгляды отстаивали тогда в журналах «Наша заря», «Наше дело» и «Дело» Потресов и его сподвижники, о чём идёт речь в параграфе 3.2 «Потресов и его единомышленники». Единомышленниками Александра Николаевича являлись и меньшевики, вошедшие в конце 1915 г. в состав РГ ВПК в Петрограде, Москве, Киеве, Самаре и других городах и пытавшиеся там реализовать на практике свои «оборонческие» взгляды на войну, что является предметом рассмотрения в параграфе 3.3 «Рабочие группы военно-промышленных комитетов».

В целом по первому разделу диссертации формулируется вывод, что отношение к войне стало линией водораздела в идейном размежевании, которое произошло в её начале в рядах меньшевиков и привело к образованию нескольких внутрипартийных групп и течений; их представители беспощадно критиковали друг друга за тот или иной подход к вопросам, связанным с ходом конфликта. Множество действовавших в годы войны в России и за границей партийных центров можно разделить на два больших идейных направления - «оборонческое» и пацифистское. Меньшевики в 1914 - феврале 1917 г. были или сторонниками, или противниками необходимости участия российской социал-демократии в защите Родины от внешнего врага. Однако стержень антивоенных программ и тех, и других был общим, - им являлся революционный пролетарский интернационализм и стремление ко всеобщему миру, что и позволяет делить Плеханова и меньшевиков на интернационалистов-оборонцев и интернационалистов-пацифистов. Все они являлись ревностными приверженцами международной классовой солидарности пролетариата в его борьбе с эксплуататорскими классами своих государств, целью которой было революционное свержение их господства.

Но если стратегия была одна, то тактика - разная. Каждое направление к общей цели рассчитывало добираться своими путями. Одни при этом удачно совмещали свой интернационализм с патриотизмом и осознанием необходимости участия в обороне России от наступавших неприятельских полчищ (Плеханов и Потресов). Другие отрицали такую необходимость, призывая немедленно прекратить войну, заключив всеобщий мир без аннексий и контрибуций, и покончить с самодержавием, созвав для этих целей Учредительное собрание (думские меньшевики, ОК РСДРП, его Заграничный секретариат и др.). А третьи, как члены РГ ЦВПК и их коллеги из регионов, пытались совместить и то, и другое. Особняком в этой компании стояли лишь меньшевики Грузии, все помыслы большинства которых, отражавшиеся и на их отношении к войне, были направлены к достижению независимости своей малой родины.

Что касается популярности и влиятельности в массах, то похвалиться такими качествами ни Плеханов, ни меньшевистские течения и группы в годы войны не могли. Были на то разные причины как объективного (оторванность от российской почвы, недостаток кадров для ведения массовой антивоенной агитации), так и субъективного (репрессии властей, теоретичность лозунгов) свойства. Если антивоенные программы «оборонцев» не были всё же лишены черт политического реализма и здравого смысла, что и обеспечивало им неко-

торую поддержку масс, то содержание абстрактных и расплывчатых лозунгов интернационалистов-пацифистов, осуществление коих было возможно лишь в неопределённо-далёком будущем, неизбежно придавало им труднореализуемый характер и обрекало на неуспех как в широких массах населения вообще, так и в рядах российского пролетариата, в частности. Поэтому в конечном счёте и Плеханов, и меньшевики, особенно «антиоборонцы», больше наблюдали за ходом стихийного массового движения и нарастанием народного протеста против царизма и войны, чем формировали это движение и, тем более, руководили им.

В отличие от пораженчества большевистских лидеров интернационализм Плеханова и меньшевиков не возлагал надежд на успехи германского оружия, считая такую тактику неприемлемой и уповая лишь на собственные силы и силы авангарда пролетариата. Полагая, что путь к революции в России и к установлению мира во всём мире лежит не через вооружённый грабёж и завоевание чужих территорий, Плеханов и меньшевики были одинаково далеки также и от шовинистско-империалистических устремлений праволиберальных оппозиционных партий и представителей правящих кругов России.

Важным фактором, определившим разделение Плеханова и меньшевиков по их отношению к войне на «оборонцев» и «антиоборонцев», явились различия в трактовке вопросов о виновниках развязывания конфликта и о характере войны применительно к России. Так, Плеханов и Потресов, являвшиеся наиболее яркими олицетворениями первого из указанных направлений, считали субъектами военной агрессии и захватнических устремлений Германию и её союзников, исходя из чего делали закономерный вывод об оборонительном характере войны для России и призывали соратников оказывать всяческое содействие её вооружённой защите от неприятельского нашествия. Главный «антиоборонец» Мартов, напротив, считая виновниками развязывания конфликта обе враждовавшие стороны, преследовавшие в нём, с его точки зрения, одинаково империалистические, грабительские цели, видел наиболее приемлемую для меньшевиков тактику в выдвижении требований немедленного прекращения бойни и скорейшего заключения мира без аннексий и контрибуций.

Однако всё это были тактические разногласия. В стратегическом же плане представители обоих направлений продолжали оставаться в 1914 - феврале 1917 г. ревностными приверженцами ортодоксального интернационализма и решительными противниками большевистского пораженчества. Что же касается вопроса, идеология какого направления пользовалась преобладающим влиянием на умы рядовых меньшевиков, то какое-либо однозначное его решение в полной мере не отвечало бы реалиям исторической действительности. Нелегко дать на него ответ ещё и потому, что в источниках и литературе встречаются крайне противоречивые высказывания по этой проблеме. Одни авторы отдают пальму первенства «оборонцам», в глазах других предпочтительней в годы войны выглядела революционно-пацифистская идеология. Истину надо искать где-то посередине, и заключается она в том, что в начале войны, когда по России прокатилась волна практически общенародного патриотического подъёма, большим влиянием в партии пользовалась «оборонческая» идеология, а начи-

ная с лета-осени 1915 г. в связи с поражениями армии и увеличением в соответствии с этим бедствий трудящихся слоев российского общества чаша весов постепенно стала склоняться в сторону преобладания в РСДРП идей революционного пацифизма.

Второй раздел «"Военные" платформы и их реализация на практике в марте 1917 - марте 1918 года» посвящен характеристике точек зрения и деятельности Плеханова и представителей интернационалистско-оборонческого и интернационалистско-пацифистского течений в меньшевизме в рамках разрешения проблем войны и мира в период от Февральской революции до подписания Брест-Литовского мирного договора.

В главе 1 «Взгляды и деятельность членов группы "Единство"» анализируется суть «оборонческой» платформы вернувшегося в конце марта 1917 г. из эмиграции Плеханова, а также его единомышленников из созданной после Февральской революции и возглавленной возвратившимся на Родину Георгием Валентиновичем социал-демократической группы «Единство». Критикуя, в частности, формулу мира «без аннексий и контрибуций», Плеханов при решении вопроса о желательном характере завершавшего войну мирного договора полагал, что наиболее справедливым и демократическим он был бы при соблюдении принципа «на основе самоопределения народов».

Глава 2 «"Двуединая" позиция Потресова и его единомышленников» повествует о том, как на страницах газеты «День» и приходивших ей на смену после закрытий большевиками изданиях, а также на меньшевистских конференциях и съездах данного периода Александр Николаевич и его сподвижники отстаивали свои «оборонческие» взгляды, сочетавшиеся в их платформе с призывами к необходимости заключения мира без аннексий и контрибуций.

В параграфе 3.1 «Роиедение "революционного оборончества"» главы 3 «Дискуссии и совместная работа "революционных оборонцев" и интернационалистов-пацифистов» показано, каким образом «сибирский циммер-вальдизм» Церетели и его соратников превратился после Февральской революции в их «революционное оборончество».

Параграф 3.2 «Борьба вокруг позиции Милюкова» демонстрирует, как и «революционные оборонцы» во главе с Церетели, и «антиоборонцы» во главе с Сухановым пытались отстаивать в статусе членов Контактной комиссии Петросо-вета свои антиимпериалистические взгляды на переговорах с членам» Временного правительства, противостоя при этом грезившему завоеванием Россией по итогам войны Константинополя и проливов министру иностранных дел Милюкову.

В параграфе 3.3 «Проблема борьбы за мир без аннексий и контрибуции» рассказывается о деятельности П. Аксельрода, Ю. Мартова, И. Церетели и их единомышленников по организации созыва международной социалистической конференции в Стокгольме, что явилось примером сотрудничества «революционных оборонцев» и интернационалистов-пацифистов в борьбе за окончание войны и продвижение к миру.

Параграф 3.4 «Оборона революционной России и сепаратный мир» выявляет наличие ожесточённых споров между Мартовым, Церетели и их сто-

31

ронниками относительно необходимости поддержки наступления российской армии летом 1917 г., за что ратовали «революционные оборонцы», а также степень реалистичности выдвигавшихся Мартовым предложений о заключении перемирия на всех фронтах и предъявлении союзникам ультиматума о немедленном прекращении войны и заключении мира, а в случае их отказа - ведении сепаратной войны.

В параграфе 3.5 «Крах "революционного оборончества" и снижение влияния меньшевиков» показано, к какой катастрофической потере авторитета и внутри партии, и среди населения России привели и неудача ставки Церетели и его сподвижников на помощь в деле продвижения к заключению мира потерпевшего фиаско наступления российской армии, и не состоявшийся созыв Стокгольмской конференции, организация которой была площадкой для сотрудничества «революционных оборонцев» и их интернационалистско-пацифистских оппонентов, и практическая нереализуемость предложений Мартова о немедленном перемирии, ультиматуме союзникам и ведении сепаратной войны.

И, наконец, в параграфе 3.6 «Брест-Литовский договор» исследуется крайне негативное отношение и «революционных оборонцев» образца 1917 года, и превратившихся в 1918 г. в «революционных оборонцев» по отношению к подвергшейся агрессии германского империализма Советской России Мартова и его единомышленников как к сепаратным переговорам большевиков с Германией и её союзницами, так и к подписанному в их итоге Брестскому миру.

В формулировке выводов по второму разделу диссертации говорится, что в 1917 г. произошло заметное событие в истории российской социал-демократии - на основе аналогичного отношения к войне с участием руководителя группы «Единство» Плеханова, лидера интернационалистско-оборонческого течения в меньшевизме Потресова и их единомышленников сложился «оборонческий» альянс. В конце XIX века именно Потресов убедил находившегося в эмиграции Плеханова легально издать в России его известную работу «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» и некоторые другие, осуществил потом это издание на свои собственные средства, чем внёс значительный вклад в пропаганду идей марксизма на российской почве Но, несмотря на это, Георгий Валентинович так сильно обиделся на Александра Николаевича за то, что в увидевшей свет в 1909 г. в первом томе многотом-ника «Общественное движение в России в начале XX века» статье «Эволюция общественно-политической мысли в предреволюционную эпоху» он уделил, с точки зрения Плеханова, недостаточно внимания деятельности группы «Освобождение труда», и так сильно нападал за это на Потресова, что между ними произошёл разрыв. Разгоревшийся конфликт был настолько серьёзен, что в 1913 г. Александр Николаевич вместе с П. Аксельродом, А. Мартыновым и некоторыми другими меньшевиками поставил подпись под заявлением в МСБ с целью привлечь Плеханова к суду II Интернационала за его кампанию против так называемых «ликвидаторов» и дискредитацию меньшевизма.

Однако разразившаяся война не только не дала этому суду состояться, но и в конечном итоге примирила конфликтовавшие стороны. Случилось это потому, что и Плеханов, и Потресов заняли вместе со своими единомышленниками по отношению к мировому конфликту сходные, «оборонческие» позиции. Они считали, что руководимый РСДРП пролетариат должен был принять активное участие в защите России от вторгшегося в её пределы врага. Не изменился их подход к этому вопросу и после Февральской революции.

Учитывая отношение Плеханова, Потресова и К° к войне, многие современники и историки обвиняли их в шовинизме, национализме и приверженности империалистическим устремлениям, а также нещадно критиковали за предательство интернационализма. Все подобного рода обвинения были далеки от истины и действительности совершенно не соответствовали.

На самом деле Плеханов, Потресов и К° в период мирового конфликта являлись активными и настойчивыми борцами и против любых проявлений национализма и шовинизма, и против империалистических поползновений всех участников конфликта. Если Потресов был сторонником заключения всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций, то считавший этот лозунг не совсем ясным Плеханов предлагал в качестве альтернативы формулу мира, в основу которого был бы положен принцип свободного самоопределения народов, единственно способный, на его взгляд, обеспечить постоянный характер и прочность будущего мира. Цель участия России в войне как при царском правительстве, так и после победы Февральской революции виделась Плехановым, Потресовым и К° не в насильственном захвате и присоединении чужих территорий, а исключительно в защите и освобождении от неприятельских войск своей собственной.

Шовинистами и националистами их такая позиция не делала, они продолжали оставаться в период войны ревностными приверженцами революционного пролетарского интернационализма. Плеханов, Потресов и их сторонники считали, что международная солидарность пролетариата именно в общем следовании им «оборонческой» тактике и борьбе рабочего класса всех стран с империалистическими устремлениями собственных правительств быстрее и эффективнее всего приведёт трудящихся всего мира к достижению стратегической интернационалистской цели в виде их победы в борьбе с имущими классами.

Близость точек зрения на задачи российской социал-демократии и пролетариата в отношении войны привела к тому, что в 1917 г. произошла встреча Плеханова, Потресова и их единомышленников, на которой была достигнута договорённость о совместной «оборонческой» деятельности на благо защиты России от внешнего врага. Тем самым и оба этих выдающихся деятеля российской социал-демократии, и их сподвижники дали потомкам урок безграничной любви к Родине и настоящего патриотизма, обладая которыми они смогли переступить через личную неприязнь и заключить этот «оборонческий» альянс на благо Отечества.

Плеханов, Потресов и К° являлись одними из самых непримиримых борцов с большевизмом. Многие из их предостережений относительно того, к каким последствиям во внутренней и внешней политике может привести излиш-

не либеральное отношение к большевикам Временного правительства, а также их возможный приход к власти, оказались пророческими. Однако нет пророка в своём Отечестве. Вот и в Советской России места такого рода пророкам не нашлось, и большевики сделали всё, чтобы этот «оборонческий» альянс не привёл к успеху - вынужденный спасаться от их произвола Плеханов умер в финляндском Питкеярви. Потресов же, физически сломленный в большевистском застенке, а затем высланный из России по указанию Ленина, закончил свои дни в Париже.

Причина политического фиаско Плеханова заключалась в несвоевременности выдвижения им на первый план в его «военной» платформе образца революционного 1917 года лозунга необходимости доведения войны до победного над германским империализмом конца. Лозунги любого политического лидера априори обречены на успех, если они выдвигаются в нужное время и в нужном месте, совпадая с насущными потребностями и чаяниями народа. В данном случае этого не произошло. К 1917 г. российский народ уже изрядно устал от участия в затянувшейся войне, цели продолжения которой он не до конца осознавал и принимал, и достижение которых, во всяком случае в условиях революции, не представлялось ему делом первостепенной важности. Насущными потребностями солдат, в большинстве своём недавних крестьян, были в 1917 г. немедленное прекращение войны и скорейшее возвращение к домашним очагам с целью не опоздать к переделу земли новыми властями. Все лозунги, противоречившие этим стремлениям, были обречены на провал, а их авторы - на то самое политическое одиночество, в котором и оказался после приезда в 1917 г. на Родину Плеханов.

Ещё более усугубляло печальную для «оборончески» настроенных политиков ситуацию постоянное выдвижение, хотя бы даже в плоскость теоретической политики, руководителями обеих революционных властей - и столичного Совета, и Временного правительства - лозунга необходимости в ближайшей или далёкой перспективе заключения мира. Это необычайно расхолаживало российского солдата, убеждая его в отсутствии необходимости активно продолжать войну. В условиях частого употребления пацифистских лозунгов облечёнными властью политиками дальнейшее затягивание войны представлялось российскому солдату непонятным и бессмысленным. Никто не согласен был уже идти в наступление и умирать тогда, когда государственные мужи, перебивая друг друга, говорили о необходимости заключения мира. Почва, богато сдобренная кровью, пролитой в 1914-1917 гг. во имя не совсем понятных российскому солдату-крестьянину целей, не могла уже дать в 1917 г. «оборонческих» всходов.

Есть твёрдая уверенность, что Плеханов всё это прекрасно понимал. Иначе он не был бы Плехановым. Однако чуждый таким понятиям, как популизм, демагогия, политический меркантилизм, а также считавший, что роль вождя заключается не в приспособлении к предрассудкам большинства, а в смелой борьбе с ними во имя торжества своих убеждений, Плеханов всё же не мог пойти на сделку с совестью и пожертвовать своим патриотизмом ради сиюминутного признания со стороны заблуждавшихся, с его точки зрения, в вопросе

отношения к войне масс. Верность раз и навсегда усвоенным принципам, в правильности которых у него ни в 1917—1918 гг., ни ранее не было поводов усомниться, была для него важнее всего остального. Пример, вполне достойный подражания.

Большая часть 1917-го и начало 1918 года были наполнены постоянным соперничеством «революционных оборонцев» и «антиоборонцев» за внутрипартийное первенство, в том числе в деле определения отношения меньшевистской социал-демократии к войне. К концу марта 1917 г. в партии на многие месяцы возобладало «революционное оборончество», так как вернувшийся из ссылки Церетели смог зажечь меньшевистские массы идеей необходимости участия пролетариата в обороне свергнувшей самодержавие и ставшей самым свободным в мире государством революционной России. Однако приехавший в Петроград в мае Мартов разразился жёсткой критикой «оборонческих» увлечений «сибирского циммервальдиста» Церетели, утверждая, что империалистическая сущность войны с победой революции не изменилась, под бдительным оком буржуазных членов правительства она по-прежнему велась с целями грабежа и захвата чужих, не принадлежавших России территорий, и оборонять такое, не расставшееся ещё с империалистическими вожделениями Отечество пролетариату, соответственно, не пристало. Несходство точек зрения Церетели и Мартова на данный вопрос не мешало, однако, и лично им, и их единомышленникам сотрудничать под руководством председателя партии Аксельрода в деле организации международной социалистической конференции в Стокгольме, представлявшейся им важным этапом на пути к заключению всеобщего мира без аннексий и контрибуций.

«Революционное оборончество» долго господствовало в умах меньшевистских масс. Но ситуация с преобладающим влиянием этого течения внутри партии начала меняться после фиаско летнего наступления российской армии. «Революционные оборонцы» его поддержали, полагая, что очищение территории страны от неприятельских войск быстрее склонит Германию и её союзниц к решению прекратить войну и поспособствует заключению всеобщего демократического мира. Неуспех наступления нанёс серьёзный удар по авторитету «революционного оборончества» среди меньшевиков. Развороту партии в сторону преобладания интернационалистско-пацифистских идей способствовало и всё более врезавшееся под влиянием многочисленных демонстраций нежелания крестьян в серых шинелях далее продолжать шедшую четвёртый год с непонятными для них целями войну в сознание меньшевистских лидеров убеждение в необходимости немедленного её прекращения и заключения мира.

Но мира всеобщего, а не сепаратного, переговоры о заключении которого принёс России приход к власти большевиков. Отрицательное отношение как к этим переговорам, так и к явившемуся их результатом Брест-Литовскому мирному договору объединило все меньшевистские течения. Руководство партии стал составлять родственный тандем из Мартова и Дана, ставшего после отъезда Церетели в Грузию наиболее влиятельным лидером «революционных оборонцев». После очередного кризиса советско-германского переговорного про-

цесса в Брест-Литовске и начавшегося после этого наступления войск противника в феврале 1918 г. «революционными оборонцами» по отношению к Советской России стали и Мартов со своими единомышленниками. Они призывали большевистские власти организовать всенародное сопротивление врагу, руководимое составленным из представителей всех социалистических партий правительством революционной обороны, являлись категорическими противниками заключения, а затем ратификации Брестского мира. Но глас не прием-левших сепаратного аннексионистского мира меньшевистских патриотов революционной России большевистскими патриотами политической конъюнктуры не был тогда услышан.

В заключении подводятся основные итоги и формулируются основные выводы исследования.

Первая мировая война сыграла огромную роль как в судьбах участвовавших в ней государств, так и в истории международной социал-демократии. Подхваченные патриотической волной, отдельные её отряды, составлявшие II Интернационал, разбрелись с началом войны по «национальным квартирам» и в большинстве своём сосредоточились на отстаивании интересов своих государств, а не чаяний международного пролетариата. Тяжёлым испытанием мировой конфликт стал и для единства отечественной социал-демократии, в небольшевистской части которой в связи с различным отношением к нему произошло идейное размежевание на несколько групп и течений, каждое из которых являлось или сторонником (Плеханов, Потресов и их единомышленники), или противником участия российского пролетариата в обороне страны, ратовавшим за немедленное прекращение войны путём заключения всеобщего мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов (Мартов и его сторонники).

Преобладающая в современной историографии классификация течений небольшевистской части российской социал-демократии по их отношению к войне на интернационалистов и оборонцев далека от совершенства, поскольку «оборончество» и «интернационализм» - понятия разного уровня. Революционный пролетарский интернационализм, то есть международная солидарность рабочих всего мира в борьбе с имущими классами своих государств за революционное свержение их господства во имя торжества идеалов социализма, был стратегией международной социал-демократии вообще и российской, в частности. Революционное же оборончество, то есть признание необходимости участия в вооружённой защите Отечества от внешнего врага в качестве кратчайшего пути и наиболее рационального средства продвижения к революционному перевороту, равно как и революционный пацифизм, то есть стремление к тому же через немедленное заключение всеобщего справедливого мира, а не через оборону, являлись всего лишь тактическими методами достижения интернационалистских целей. Таким образом, противопоставление или хотя бы даже перечисление в одном ряду разноуровневых понятий «интернационализм» и «оборончество» представляется в теоретическом плане необоснованным и нуждается в пересмотре. Интернационализм правомерно сравнивать или противопоставлять, например, национализму, являющемуся равной по значи-

мости и действительно противоположной ему идеологией, а отнюдь не «оборончеству», представлявшему собой одну из возможных тактик продвижения как к интернационалистским, так и к националистским целям.

Помимо интернационализма, неотъемлемыми частями антивоенных платформ Плеханова и меньшевиков в 1914-1918 гг. были решительный антиимпериализм и борьба за всеобщий, а не сепаратный характер будущего мира.

В марте-октябре 1917 г. и внутри партии, и в среде революционной демократии России в целом господствовала идеология «революционного оборончества». Её приверженцев активно обвиняли в историографии в предательстве интернационализма и помощи отечественной буржуазии в реализации её империалистических замыслов. Однако такие обвинения не соответствуют объективной исторической действительности, состоящей в том, что в 1917 г. Церетели и К° продолжали оставаться ревностными приверженцами революционного пролетарского интернационализма и наряду с действиями по организации обороны страны приложили, так же как Мартов и его единомышленники, массу усилий для созыва международной социалистической конференции в Стокгольме, на которой мыслили договориться с социалистами обеих воевавших коалиций о практических шагах к скорейшему заключению всеобщего справедливого мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов. Фиаско поддержанного Церетели и его сподвижниками летнего наступления российской армии, удачное развитие которого очистило бы территорию страны от неприятельских войск и тем самым поспособствовало бы, на их взгляд, приближению заключения мира без аннексий и контрибуций, нанесло тяжелейший удар влиянию «революционного оборончества» внутри партии.

В начале 1918 г. руководство меньшевистской партии во главе с Даном и Мартовым, перешедшим в условиях февральского наступления германской армии, захвата многих городов и создания угрозы Петрограду на позицию «революционного оборончества» по отношению к Советской России, выступало за организацию всенародного сопротивления неприятелю под руководством вышедшего из недр Учредительного собрания общесоциалистического правительства революционной обороны, за пересмотр и даже разрыв Брестского мира. Однако эти призывы так и остались всего лишь декларацией намерений, так как в реальности влияние Плеханова и меньшевиков на политическую жизнь российского общества в 1918 г. было незначительным, и оказать какое-либо серьёзное сопротивление «брестской» политике большевиков они не могли.

Такое незначительное влияние, среди прочих факторов, определялось их твёрдой приверженностью своему принципиально-интернационалистскому подходу к тому, что война могла быть закончена только международными усилиями и только всеобщим, а не сепаратным миром без аннексий и контрибуций. Являясь патриотами революционной России и революционной идеи, они не стали уподобляться большевистским патриотам внутри- и внешнеполитической конъюнктуры, одним из главных искусств которых было умение чутко улавливать господствующее настроение масс, подстраиваться под него и извлекать из этого реальные политические дивиденды. Реализуя на практике

именно это своё искусство, большевики влились в поток нежелания крестьян в серых шинелях далее продолжать войну, осенью 1917 г. возглавили его и в результате он вынес их на вершину власти. Плеханова и меньшевиков же нельзя было причислить к поклонникам такого искусства, они придерживались совсем иного подхода к взаимоотношениям партийных лидеров и масс, состоявшего не в том, чтобы идти на поводу у любых требований и желаний своих приверженцев, а в твёрдом отстаивании перед лицом рядовых членов партии и населения России своих раз и навсегда усвоенных марксистских принципов. В этом заключается первый, весьма поучительный исторический урок изучения перипетий антивоенной борьбы Плеханова и меньшевиков в 1914-1918 годах-урок непоколебимой принципиальности и ортодоксальности в отстаивании своих взглядов и неподверженности конъюнктурному влиянию и давлению масс, стремления руководствоваться в политической деятельности не только интересами «сегодня», но и расчётами на прогрессивное «завтра» и даже «послезавтра» и своей собственной страны, и международного сообщества.

Отрицательные же уроки, которые мы отмечаем, изучая теоретическую и практическую деятельность Плеханова и меньшевиков, заключаются в том, что их строгая ортодоксальность и негибкость политических воззрений, неспособность услышать и учесть аргументы своего внутриполитического оппонента (в том числе и из-за непомерных личных амбиций отдельных вождей) привели к тому, что в 1914-1918 годах, когда лишь жёсткая консолидация небольшевистской части РСДРП на общей платформе борьбы против войны была способна стать залогом её успеха, партия не продемонстрировала политического здравомыслия, размежевалась по отношению к конфликту на множество групп и группок, что и обеспечило получение более чем скромного результата от её антивоенной деятельности.

Оставив в стороне внутрипартийные конфликты на почве различного отношения к мировому конфликту лидеров РСДРП, заметим также, что и к тогдашним антивоенным настроениям масс им нужно было прислушиваться значительно больше. Ведь никакие самые лучшие теории не помогут решению исторических проблем, если массы их не воспримут и не осознают насущной необходимости их практической реализации. Особенно это относится к «оборонческим» вождям, звавшим в 1917 г. российскую армию в наступление на врага тогда, когда её большинство в лице крестьян в серых шинелях воевать уже не хотело и стремилось как можно скорее вернуться к мирной жизни в родной деревне. Плеханову, Потресову, Церетели и другим «оборонцам» действительность продемонстрировала, что свою политику, чтобы она была практически результативной, нельзя строить исключительно на своих пожеланиях, забывая при этом о настроениях масс в данный конкретный момент истории.

Выдвинувшими же «двуединую» формулу одновременного участия и в защите России от внешнего врага, и в борьбе за мир «революционными оборонцами», думается, не до конца была осмыслена истина, что если правильные на бумаге и теоретически выверенные положения их платформы обладали определённой логикой и вполне совмещались и в головах самих партийных лиде-

ров, и в убеждениях пролетарского авангарда РСДРП, то совершенно не обязательно это должно было распространиться и на настроения тех самых простых крестьян в серых шинелях, которые, услышав в окопах столь долгожданное слово «мир» из уст Церетели и его единомышленников, уже не желали реагировать на другую составляющую «революционно-оборонческой» платформы -на необходимость дальнейшего участия в защите страны от внешнего врага. И обрекали тем самым эту платформу на невозможность её реализации на практике, забывая о том, что политик, помимо иных качеств, должен быть ещё и хорошим психологом.

Догматизм и ортодоксальность в применении марксистских положений к событиям Первой мировой войны иногда мешали лидерам российской социал-демократии в том плане, что они при этом забывали, что Маркс вырабатывал своё отношение к войнам в другую эпоху, тогда, когда международные вооружённые конфликты имели несколько иной характер. И принципы, выработанные им во 2-й половине XIX века, не всегда являлись приложимыми к конкретным обстоятельствам начала и хода мирового конфликта начала XX века. Излишний пиетет вождей РСДРП к букве произведений Маркса оттеснял на второй план его дух, иногда мешал им максимально глубоко и всесторонне учитывать все нюансы и возникновения, и течения Первой мировой войны, указывая Плеханову и меньшевикам, что марксизм - это всё же не догма, а руководство к действию, к которому нужно было относиться более гибко. Конкретно «антиоборонцам» их ортодоксальность и твёрдое следование букве марксизма, среди прочего, мешало определить, в чём в период войны (особенно в 1917 г.) состояла главная опасность и для России вообще, и для отечественного пролетариата, в частности. Призывая и до революции, и в значительно изменившихся послефевральских обстоятельствах к немедленному заключению перемирия или мира, они как будто совершенно не замечали того, что в условиях оккупации неприятелем значительной территории России первоочередной задачей являлось тогда её очищение от вражеских войск, в том числе для создания более благоприятных условий на будущих переговорах по заключению мира без аннексий и контрибуций.

Следующий урок, данный Плехановым и меньшевиками в годы войны следующим за ними поколениям, - это урок непримиримой борьбы против милитаризма и империализма во всех их национальных проявлениях. Любые различия в отношении представителей небольшевистской части отечественной социал-демократии к войне никак не отражались на их антиимпериалистической сущности. Являясь противниками решения международных конфликтов с помощью оружия и удовлетворения в ходе них грабительски-захватнических аппетитов сверхдержав начала XX века, они с началом войны начертали на своих знамёнах лозунг всеобщего справедливого мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов и не отказывались от него до окончания мировой бойни.

Антиимпериалистическим содержанием своих антивоенных программ Плеханов и меньшевики подсказали лидерам сверхдержав уже XXI века спосо-

бы решения международных конфликтов не путём сопровождающихся многочисленными жертвами среди мирного населения бомбардировок городов и сёл проявляющих непослушание государств, не путём каждодневной демонстрации своего экономического и военного превосходства и пренебрежительного отношения к независимости и суверенитету менее развитых стран, а через отказ от бряцания оружием, ведение уважительного диалога за столом переговоров, результатом которого стало бы мирное сожительство равноправных народов в рамках мирового сообщества государств, самостоятельно и без давления выбирающих и решающих свою судьбу. Опыт ведения такой борьбы Плехановым и меньшевиками, применявшиеся ими способы и инструменты можно и нужно использовать вершителям судеб современного человечества в ходе неизбежного, необходимого и крайне актуального ныне строительства не одно-полярного, а многополярного мира. Дальнейшее же более глубокое, детальное и разностороннее изучение данной темы способно пополнить арсенал человечества рецептами «лекарств» для лечения ещё распространённой среди многих сильных мира сего болезненной склонности решать спорные вопросы международных отношений при помощи силы оружия.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Монографии:

1. КостяевЭ.В. Отношение Г.В.Плеханова и его единомышленников к проблемам войны и мира в 1914-1918 годах. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т 2002. 108 с.

2. Костяев Э.В. Взгляды Г.В. Плеханова и меньшевиков на проблемы войны и мира в 1914 - феврале 1917 года. Саратов: КУБиК, 2011. 417 с.

3. Костяев Э. Г.В. Плеханов, А.Н. Потресов и их единомышленники в 1917-1918 годах: Отношение к проблемам войны и мира. Saarbrücken: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2013. 410 с.

Публикации в ведущих научных журналах, входящих в список, утверждённый ВАК:

4. Костяев Э.В. «Интернационализм» и «оборончество»: взгляд европейских социалистов на совместимость понятий // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2008. № 2 (21). С. 132-136.

5. Костяев Э.В. Выделение военных кредитов кайзеровскому правительству в период Первой мировой войны: лидеры российской социал-демократии о позиции фракции СДПГ в рейхстаге // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2009. Лг° 2 (26). С. 152-155.

6. Аврус А.И., Костяев Э.В. Дискуссия в рядах меньшевиков о совместимости понятий «интернационализм» и «оборончество» в период Первой мировой войны // Клио. 2012. № 12 (72). С. 50-57.

7. Костяев Э.В. Защита А.Н. Потресовым и его единомышленниками своей позиции в отношении Первой мировой войны в августе 1917 года// Из-

вестия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2013. Т. 13. Вып. 4. С. 34-42.

8. Костяев Э.В. Критика лидерами «оборонческого» крыла РСДРП идей созыва в 1917 году Стокгольмской и Парижской конференций // Вестник Екатерининского института. 2013. № 4 (24). С. 110-115.

9. Костяев Э.В. Являлись ли Г. Плеханов, А. Потресов и их единомышленники приверженцами империализма в годы Первой мировой войны? // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2013. № 1 (69). С. 244-248.

10. Костяев Э. Худой мир лучше доброй ссоры: оборонческий альянс Г.В. Плеханова и А.Н. Потресова в годы Первой мировой войны // Россия XXI.

2013. №6. С. 150-167.

11. АврусА.И., Костяев Э.В. Деятельность меньшевиков по созыву международной социалистической конференции в Стокгольме в 1917 г. - проявление интернационализма // Клио. 2014. № 1 (85). С. 53-58.

12. Костяев Э. «Наименьшее зло» среди империалистов: А.Н. Потресов о последствиях победы участников Первой мировой войны для России // Власть.

2014. № 1.С. 137-140.

13. Волков А.П., Костяев Э.В. Взаимосвязь Первой мировой войны и Февральской революции 1917 года в России: взгляды Г.В. Плеханова и его единомышленников//Вестник Екатерининского института. 2014. № 1 (25). С. 88-91.

14. Костяев Э. Отношение российской социал-демократии к решению «проклятого ирландского вопроса» в годы Первой мировой войны // Власть. 2014. №3. С. 142-145.

15. Костяев Э. Российские социал-демократы и Приказ № 1 Петроградского Совета от 1 марта 1917 года // Власть. 2014. № 4. С. 147-151.

16. Костяев Э. Отношение А.Н. Потресова и его единомышленников к Брестскому миру // Власть. 2014. № 5. С. 130-133.

17. Костяев Э.В. Являлся ли Г.В. Плеханов сторонником царизма в годы Первой мировой войны? // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2014. Ха 1 (74). С. 131-136.

18. Костяев Э.В. Вопрос об «ориентации» на Всероссийском партийном совещании при ЦК РСДРП в мае 1918 г.// Клио. 2014. № 9 (93). С. 43-46.

19. Костяев Э.В. Манифест Петроградского Совета «К народам всего мира» от 14 марта 1917 года - первый официальный документ «революционного оборончества» // Вестник Екатерининского института. 2014. № 3 (27). С. 129-132.

20. Костяев Э.В. Меньшевики и корниловщина // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 7. Т. 3. С. 442-449.

Статьи в прочих изданиях:

21. АврусА.И., Костяев Э.В. Источниковая база изучения дооктябрьской истории меньшевистской партии // История политических партий в вузовском курсе политической истории. Проблемы теории, методологии, методики: тез.

докл. и сообщ. Всесоюз. науч.-метод. конф., июнь 1991 года. Вып. I. М.: Изд-во «Прометей» МПГУ им. В.И. Ленина, 1991. С. 48-50.

22. Костяев Э.В. Российский патриотизм в период русско-японской войны 1904-1905 годов: меньшевистская «Искра» как источник изучения проблемы// Актуальные проблемы политической истории России: источниковедение, историография, методология и методика преподавания: тез. докл. и сообщ. межвуз. науч.-метод. конф., ноябрь 1992 года. Ч. 2. Брянск: БГПИ, 1992. С. 16-17.

23. АврусА.И., Костяев Э.В. Российская социал-демократия и русско-японская война 1904-1905 годов //Australian slavonic and East European studies. (Formerly Melbourne Slavonic studies). Journal of the Australian and New Zealand Slavists' Association and of the Australasian Association for the Study of the Socialist Countries. 1993. Vol. 7. N 2. P. 115-141.

24. Костяев Э.В. Отношение П.Б. Аксельрода к 1-й Мировой войне 19141918 гг. // Человек. Общество. Мир: тезисы докл. науч.-практ. конф. Гуманитарного учебно-научного центра Саратовского государственного технического университета. (29 ноября 1995 г.). Саратов: СГТУ, 1996. С. 64-65.

25. Костяев Э.В. Отношение А. Потресова к Первой Мировой войне (1914- февраль 1917 г.)// Военно-исторические исследования в Поволжье: сборник научных трудов. Вып. 1. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1997. С. 57-61.

26. Костяев Э.В. Отношение Л.Мартова к 1-й Мировой войне (1914-февраль 1917 г.) // История. Общество. Личность: матер, науч. конф. гуманитариев г. Саратова (26-27 марта 1998 г.). Ч. 1. Саратов: Слово, 1998. С. 31-33.

27. Костяев Э.В. Отношение Г.В. Плеханова к первой мировой войне (1914 - февраль 1917 г.) // Военно-исторические исследования в Поволжье: сб. науч. тр. Вып. 3, ч. 1. Саратов: Научная книга, 1998. С. 160-166.

28. Костяев Э.В. Историография отношения меньшевиков к 1-й Мировой войне// Историографический сборник: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 18. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999. С. 164-184.

29. Костяев Э.В. Участие меньшевиков в рабочих группах военно-промышленных комитетов России (1915-1916 гг.) // Клио. Журнал для учёных. 2001. № 1 (13). С. 87-96.

30. Костяев Э.В. Отношение меньшевистской фракции IV Государственной думы и Организационного комитета РСДРП к Первой мировой войне (1914 -й — февраль 1917 г.)// Актуальные вопросы российской военной истории: матер. 23-й Всерос. науч. конф. СПб.: Нестор, 2001. С. 93-98.

31. Костяев Э.В. Отношение Временного правительства к Первой мировой войне в оценке Г.В. Плеханова // Интеллигенция и мир. 2002. № 1/2. С. 42-48.

32. Костяев Э.В. Критика Г.В. Плехановым антивоенной платформы и деятельности большевиков в 1917-1918 гг.// Клио. Журнал для учёных. 2002 №3(18). С. 66-72.

33. Костяев Э.В. Отношение социал-демократических членов группы «сибирских циммервальдистов» к Первой мировой войне (1914- февраль 1917 года) // Социал-демократия: революция и эволюция: матер. Междунар. конф. Омск: ОмГТУ, 2003. С. 73-77.

34. Костяев Э.В. Критика Г. Плехановым и его единомышленниками антивоенных взглядов и деятельности меньшевистско-эсеровского руководства Петроградского Совета в 1917 году// Военно-исторические исследования в Поволжье: сб. науч. тр. Вып. 5. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. С. 243-253.

35. Костяев Э.В. Рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета и свержение царизма в России // Мировая социал-демократия: теория, история и современность: матер. Междунар. ист. конф., Москва, 25-26 июня 2003 г. М.: Собрание, 2006. С. 313-321.

36. Костяев Э.В. Патриотическая пропаганда в начале Первой мировой войны: взгляд меньшевиков // Человек и общество: проблемы прошлого и настоящего: межвуз. сб. науч. ст. и тез. Вып. 3. Балашов: Изд-во «Николаев», 2008. С. 70-76.

37. Костяев Э.В. «Интернационализм» и «оборончество»: взгляд А.Н. Потресова на совместимость понятий // Эволюция революционности и консерватизма в социальных слоях России и других государств: матер. XXIII Всерос. науч. конф., Санкт-Петербург, 13-14 мая 2008 г. СПб.: Нестор, 2008. С. 148-150.

38. Костяев Э.В. Отношение политических партий и организаций России к началу Первой мировой войны // Личность в современном обществе: визуальная репрезентация: сб. науч. ст. по матер. Всерос. науч.-практ. конф., Саратов, 9 ноября 2007 г. Саратов: ООО Изд. центр «Наука», 2008. С. 228-233.

39. Костяев Э.В. «Интернационализм» и «оборончество»: взгляд меньшевиков на совместимость понятий // Философия. История/Культура: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Саратов: СЮИ МВД России, 2008. С. 220-241.

40. Костяев Э.В. Вступление рабочих представителей в национальные правительства: взгляд российских социал-демократов на проблему в 1914- феврале 1917 г.// Человек и общество: проблемы прошлого и настоящего: межвуз. сб. науч. ст. и тезисов. Вып. 4. Балашов: Изд-во «Николаев», 2010. С. 126-133.

41. Костяев Э.В. Единомышленники Г.В. Плеханова в годы Первой мировой войны // Проблемы российской цивилизации и методики преподавания истории: межвуз. сб. науч. тр. Вып. V. Саратов: Наука, 2012. С. 48-60.

42. Костяев Э.В. Платформа меньшевиков-оборонцев в связи с окончанием Первой мировой войны // Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории: сб. матер. VI межвуз. науч. конф., 1516 февраля 2013 г. Саратов: ООО Изд. Центр «Наука», 2013. С. 89-94.

43. Костяев Э.В. Отстаивание А.Н. Потресовым и его единомышленниками «оборонческих» взглядов в газете «День» в 1917—1918 гг. // Поволжский педагогический поиск. Научный журнал. 2013. № 2 (4). С. 44-53.

44. Костяев Э.В. Выработка А.Н. Потресовым и его единомышленниками весной и летом 1917 года основ «оборонческой» платформы в отношении Первой мировой войны // Симбирский научный вестник. 2013. № 2 (12). С. 17-24.

45. Костяев Э.В. Организационное состояние партии меньшевиков накануне и в дни Февральской революции // Materialy X Migdzynarodowej naukowi-prakticznej konferencji «Kluczowe aspekty naukowej dzialalnosci-2014». 07-15 stycznia 2014 roku. Vol. 7. Historia. Przemysl: Nauka i studia, 2014. C. 30-33.

46. Костяев Э.В. Участие меныпевиков-«оборонцев» в деятельности «Союза возрождения России» в 1918-1919 годах // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: матер. XVII Междунар. науч.-практ. конф., 25-26 декабря 2013 г. М.: Спецкнига, 2013. С. 114-116.

47. Костяев Э.В. Роль меньшевиков в Февральской революции 1917 года // Материали за X Международна научна практична конференция «Настоя-щи изследвания и развитие - 2014», 17—25 януари, 2014. Т. 10. История. София: «Бял ГРАД-БГ» О ОД, 2014. С. 36-38.

48. Костяев Э.В. Первая мировая война и Февральская революция 1917 года в России: взгляд меньшевиков на их взаимосвязь и международное значение революции // Проблемы российской цивилизации и методики преподавания истории: межвуз. сб. науч. тр. Вып. VI. Саратов: ООО Изд. Центр «Наука», 2014. С. 52-63.

49. Костяев Э.В. Отношение Г.В. Плеханова и его единомышленников к Брест-Литовскому мирному договору // Военно-исторические исследования в Поволжье: сб. науч. тр. Вып. 10. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2014. С. 23-28.

50. Костяев Э.В. Финляндский вопрос после Брестского мира: взгляд меньшевика-«оборонца» В.А. Канторовича // Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории: сб. матер. VII межвуз. науч. конф., 13 февраля 2014 г. Саратов: ООО Изд. Центр «Наука», 2014. С. 71-75.

51. Костяев Э.В. Отстаивание А.Н. Потресовым и его сторонниками «оборонческих» взглядов на Чрезвычайном съезде РСДРП в декабре 1917 года// Симбирский научный вестник. 2014. № 1 (15). С. 42-50.

52. Костяев Э.В. Деятельность меньшевиков в «Обществе для изучения социальных последствий войны» в 1915-1916 годах// Гуманитарный научный журнал. 2014. № 1. С. 16-19.

Подписано в печать 15.12.14

Бум. офсет. Усл. печ. л. 2,5

Тираж 100 экз. Заказ 192

Саратовский государственный технический университет

410054, г. Саратов, Политехническая ул., 77 Отпечатано в Издательстве СГТУ. 410054, Саратов, Политехническая ул., 77 Тел.: 24-95-70, 99-87-39, e-mail: izdat@sstu.ru

Формат 60x84 1/16 Уч.-изд. л. 2,0 Бесплатно