автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Промежуточные формы городской разговорной речи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Промежуточные формы городской разговорной речи"

ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

л

ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ФОРМЫ ГОРОДСКОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ (на материале русского общего жаргона и французского общего арго)

Специальность 10.02.19 — общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пермь 1998

Диссертация выполнена на кафедре общего и славянского языкознания Пермского государственного университета.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Т.И.Ерофеева Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Л.П.Крысин кандидат филологических наук, доцент М.Н.Лазарева

Ведущая организация:

Уральский государственный педагогический университет

Защита состоится >7 ¿^¿/6 £лМЛ 1998 г. в ' ' часов на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени кандидата филологических наук К 063.59.07 в Пермском государственном университете по адресу: 614600 Пермь, ул. Букирева, 15.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан__1998 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета кандидат филологических наук

Реферируемая диссертация осуществлена в русле социальной диалектологии (Э.М.Береговская, В.Д.Бондалетов, М.А.Грачев, В.С.Елистратов, Т.И.Ерофеева, В.М.Жирмунский, Е.А.Земская, Л.П.Крысин, Б.А.Ларин, Е.Г.Лукашанец, Л.И.Сквор-цов, В.А.Хомяков, Ь.-1.Са1\'с1, Б.Ргап5о]з-Ое1§ег, Р.вшгаис! и др.) и посвящена изучению промежуточных, переходных языковых образований, через которые лексика социальных диалектов проникает не только в просторечие, но и в разговорную речь в целом (понимаемую в широком смысле), на материале общего жаргона в русском языке и общего арго во французском языке. Обращение к материалу разных языков обусловлено стремлением не только обнаружить специфическое в двух объектах изучения, но также объективнее и глубже познать общие черты, присущие промежуточным образованиям двух языков.

Актуальность данного исследования определяется несколькими моментами. Во-первых, это обусловлено социально-культурным контекстом современности, под воздействием которого во многих языках наблюдаются тенденции к демократизации, что выражается в перемещении явлений периферийных, маргинальных в направлении к центру системы, а, следовательно, в расшатывании литературной нормы, в усилении диффузных тенденций между формами существования языка (ФСЯ). Во-вторых, актуальность изучения промежуточных языковых образований обусловлена не только объективными языковыми процессами, но и логикой развития социальной диалектологии, где наметились следующие тенденщш: от выявления системности языковых разновидностей к интерпретации их функционирования в живой речи; от обнаружения социальной детерминированности языковых фактов ■— к установлению сложного вероятностного характера их зависимости от целой совокупности экстралингвистических факторов. Наконец, нужно учесть, что проблемы выделения языкового образования, представленного единицами социальных диалектов, функционирующих в городской разговорной речи, в таком комплексе и так многоаспектно пока не исследовались.

Необходимость данного исследования продиктована потребностью как в решении теоретических проблем (статус промежуточного языкового образования в системе ФСЯ и принципы его выделения), так и в многоаспектном изучении конкретного материала разных языков.

Кроме того, подлежал обсуждению и вопрос о терминологическом обозначении изучаемых объектов. Это вызвано тем, что промежуточное образование в разговорной речи, через которое лексика социальных диалектов проникает в просторечие, не имеет утвердившегося терминологического наименования в русской лингвистике (см. "интержаргон", "жаргонизированная лексика", "сленг", "арготизированное просторечие", "городское арго", "гштержаргон", "социально-диалектное койне" и т.п.). По аналогии с французским общим арго объект изучения в русском языке обозначается как общий жаргон (Е.А.Земская 1996).

Цель данной работы — определить существенные статусные, структурные и функциональные параметры, а также социальные корреляты промежуточного образования в городской разговорной речи двух языков, представленного русским общим жаргоном и французским общим арго.

Указанная цель обусловила постановку и решение следующих задач:

1. Рассмотреть научный контекст исследований языка города в русской и французской лингвистике; выявить при этом сущность подходов к изучению языковых разновидностей в социолингвистике двух стран; определить соотнесенность понятий и терминов, используемых в ходе описания и анализа материала (арго, жаргон, просторечие и т.п.), с разными лингвистическими традициями изучения и лексикографического описания данных явлений.

2. Исследовать теоретическую проблему выделения единицы социально-функциональной дифференциации языка в разных лингвистических традициях и обосновать статус и конститутивные признаки промежуточного образования в системе форм существования языка.

3. Изучить основные структурно-семантические черты промежуточных языковых образований в двух языках, выявив общее и специфическое.

4. Определить социолингвистические установки русских и французов в отношении функционирования жаргонизмов/арготизмов в различных коммуникативных сферах; установить совокупность экстралингвистических факторов, детерминирующих данные субъективные установки.

5. Раскрыть специфику владения общим жаргоном/общим арго путем построения экспериментально-статистической модели владения жаргонизмом/арготизмом.

Материалом исследования послужила лексика русского общего жаргона и французского общего арго объемом около 2500 единиц и данные социолингвистического эксперимента (более 8 тыс. отзетов).

Основной массив материала во французском языке получен путем сплошной выборки б ходе сопоставления данных словарей общего типа ("Dictionnaire de langue française. Lexis" Larousse 1992, 76 тыс. единиц) и дифференциального типа (Colin, Mével, Leclère "Dictionnaire de l'argot" Larousse 1992,6,5 тыс. единиц).

При отнесении слова к русскому общему жаргону учитывалась совокупность следующих критериев: фиксирование данного слова или значения толковыми словарями русского языка; не менее чем двукратное фиксирование данного слова или значения в словарях разных жаргонов и арго; фиксирование слова или значения словарями-справочниками "Новое в русской лексике", "Новые слова и значения"; фиксирование слова или значения картотекой живой разговорной городской речи (Пермский университет); признание общеязыковой употребительности данного жаргонизма в лингвистических работах; высокая частотность употребления в городской речи.

Ряд предварительных выводов был сделан в ходе непосредственного наблюдения за речью жителей городов Франции во время командировок автора в 1994-1995 гг. Эксперимент на владение словом общего жаргона/общего арго проводился среди жителей г. Перми (Россия) и г. Гренобля (Франция). При этом достоверность выводов обеспечивается вероятностным подходом при обработке экспериментальных данных, в частности, статистическими методами анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе впервые предметом изучения стало промежуточное языковое образование как инвариант взаимодействия социальных диалектов и просторечия. При этом на значительном фактическом материале осуществляется изучение лексики общего жаргона и французского общего аргс с разных сторон: с точки зрения их социолингвистического статуса, состава, функционирования. В исследовании выясняются семантические и структурно-морфоло

гические особенности данной лексики, проводятся границы между лексикой социальных диалектов и промежуточных языковых образований, выясняются причины и экстралингвистические условия распространения жаргонизмов и арготизмов в других формах разговорной речи, определяются основные социальные "векторы" этого процесса.

Ранее не проводившееся исследование подобных явлений в сравнительном аспекте (на материале двух языков) позволяет объективнее и глубже определить их сущность. Сравнительный аспект исследования обусловил выбор объектов изучения в двух языках разной структуры, в контексте разных социально-политических и социально-культурных ситуаций. При этом учитывалось, что система форм существования французского языка находится в состоянии относительной стабильности, устойчивого равновесия, а русского языка — в периоде нестабильности, революционных по сути изменений. Сравнительный анализ позволил не только выявить общее в объектах изучения, но и определить их своеобразие.

Методологической основой исследования служит фундаментальное положение современной лингвистики о том, что национальный язык не представляет собой еди-) ное гомогенное явление, а реализуется в виде более или менее четко выделяемых ФСЯ, образующих иерархически расслоенную структуру (М.М.Гухман, Л.П.Крысин, Г.В.Степанов, Э.Г.Туманян, А.Д.Швейцер и др.).

Не менее важным, на наш взгляд, является то, что разграничение ФСЯ носит лишь теоретический характер. В действительности ФСЯ не являются дискретными образованиями, з связи с чем выделяются промежуточные языковые образования как локус взаимодействия основных ФСЯ в составе национального языка. С философских позиций промежуточное языковое образование есть прерывный компонент внутри единого непрерывного пространства — континуума языковой коммуникации. Существование изучаемых объектов определяется, таким образом, диалектикой философских категорий прерывного и непрерывного. Языковой предпосылкой взаимодействия ФСЯ служит то, что ни одна из языковых разновидностей не имеет таких средств, которые не могли бы быть в принципе использованы в других. По-видимому, таких промежуточных языковых образований может быть столько, сколько существует вариантов возможной интерференции между разновидностями национального языка. Социальной предпосылкой такой внутриязыковой интерференции является " двудиалектность и многодиалектность" горожан (Б.А.Ларин), поскольку в распоряжении каждого горожанина имеется две или несколько языковых подсистем, взаимообусловленных разными социальными коллективами, к которым принадлежит говорящий.

Принцип системности в качестве основного определяет частные методы исследования. При этом методика исследования имеет комплексный характер, сочетая два различных ракурса: с одной стороны, исследуется собственно лингвистическая сущность данной лексики (описательно-аналитическим путем), с другой — ее функциональные характеристики (путем экспериментального анкетирования и последующего построения статистической модели владения словом общего жаргона/общего арго).

Поскольку всякий объект, имеющий социолингвистическую природу, может быть исследован как с объективной, так и с субъективной стороны, был осуществлен анализ социолингвистических установок русских и французских информантов в от-

ношении изучаемой лексики. Для этого использовался ряд статистических методов — вычисление меры центральной тенденции распределения оценок (медианы распределения Мё) и меры согласия ({)) информантов в их оценках с последующим оцениванием статистической значимости результатов.

Основным методом при построении экспериментально-статистической модели владения изучаемой лексикой послужил дисперсионный анализ силы влияния факторов (ДА), позволяющий установить иерархию и степень влияния факторов, существенных для владения общим жаргоном/общим арго.

Теореигческая значимость диссертационного исследования заключается в раскрытии статусного содержания общего жаргона/общего арго как промежуточных языковых образований. Рассмотрение изучаемых объектов в системе социолекта — инвариантной социально маркированной подсистемы языка (Ерофеева Т.И. 1995) — способствует дальнейшему лингвистическому осмыслению и развитию данного важнейшего для социальной диалектологии концепта. Диалектика философских категорий объективного и субъективного, прерывного и непрерывного, общего и особенного, рассмотренных на материале промежуточных форм городской разговорной речи, дает возможность более глубокого изучения проблемы социальной дифференциация языка.

Результаты исследования имеют практическую ценность при решении лексикографических проблем, при поиске переводческих параллелей, в ходе обучения разговорной лексике и преподавания лингвострановедения. Практическое значение работы заключается и в том, что экспериментально-статистическая модель владения общим жаргоном/общим арго способна служить для лингвистического прогнозирования как применительно к языковой системе, так и применительно к языковой личности. Кроме того, положения диссертации могут использоваться (и уже используются) при разработке лекционных курсов на филологических факультетах и факультетах иностранных языков, на семинарских занятиях и в спецкурсах.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Промежуточное образование в системе форм существования национального языка есть специфический функциональный интегрант какой-либо ФСЯ, реализуемый в единицах другой ФСЯ. Иными словами, промежуточное языковое образование субстанционально принадлежит к одной ФСЯ, а функционально — к другой.

2. Для выделения русского общего жаргона и французского общего арго в качестве промежуточных языковых образований, отличных от социальных диалектов, существуют как социолингвистические основания (утрата единицами социальных диалектов при распространении в просторечии такого признака, как корпоративность, т.е. закрепленность за речевой практикой ограниченной социальной группы), так и собственно лингвистические основания (деспециализация лексики, сокращение синонимических рядов, снятие массовой дублетности и т.д.).

3. Общая языковая природа русского общего жаргона и французского общего арго обусловливает то, что дифференциальные признаки данной лексики двух языков имеют преимущественно градуальный, а не привативный характер: специфика изучаемых объектов заключается скорее в качественно-количественном своеобразии общих черт, чем в наличии особых, свойственных только данному языку признаков.

-74. Функционирование общего жаргона в русском языке и общего арго во французском языке в значительной степени обусловлено субъективными установками в сознании носителей языка. Несовпадение по времени и размаху периодов активизации демократических тенденций в языке, смены ценностных ориентиров в обществе отражается в социальной непрестижности жаргонной лексики в лингвистической рефлексии русских и квазипрестижности арготической лексики для французов.

5. При установлении корреляции языковой и социальной дифференциации наиболее продуктивным является представление о носителе ФСЯ как о вероятностной динамической системе, образованной иерархией некоторых константных социальных факторов, реальный эффект которых подвержен случайным колебаниям.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования излагались на международных научных конференциях "Социолингвистические проблемы в разных регионах мира" (Москва, 1996), "Филология на рубеже XX-XXI вв." (Пермь, 1996), на научном совещании "Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни" (Пермь, 1997), на заседании кафедры общего и славяно-русского языкознания ПГУ (1997), а также на научно-практических конференциях преподавателей ПГУ (1993, 1994, 1997). Концепция диссертации была также представлена на филологическом факультете университета Stendhal III (г.Гренобль, Франция) в ходе стажировки автора в 1995 г. Внедрение результатов исследования проводится в рамках спецкурса "Французские социальные диалекты" на филологическом факультете Пермского университета.

Структура работы. Работа объемом в 196 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (498 названий), списка использованных словарей и приложения. В предлагаемой работе объект исследования рассмотрен в двух ракурсах, согласно двум составляющим — дискретной (статической) и континуальной (динамической). Вычленяя дискретную совокупность лексем общего жаргона/общего арго, мы изучаем инвариант, "продукт" постоянного взаимодействия языковых подсистем (Глава II). Вместе с тем, моделируя вероятностную зависимость владения общим жаргоном/общим арго от константных социальных факторов, мы вновь обращаемся к континууму языковой коммуникации (Глава III). Таким образом, в самой структуре исследования отражена внутренняя, сущностная диалектика изучаемых объектов. Диссертация содержит 19 таблиц и 30 рисунков.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во ВВЕДЕНИИ обосновывается выбор и актуальность темы, определяется предмет исследования, намечаются пути достижения поставленных задач, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

ГЛАВА I диссертации имеет целью определить методологические посылки, позволяющие выработать концепцию промежуточных форм городской разговорной речи. Определяется сущность подходов к изучению языка города в русской и французской лингвистике (Т.И.Ерофеева, Е.А.Земская, Е.В.Красильникова, Б.А.Ларин, О.Б.Сиротинина, Л.А.Шкатова, C.Baylon, L.-J.Calvet, L.Sainéan и др.). Отмечается, что в современной лингвистике континуум языковой коммуникации з обществе интерпретируется как системная совокупность языковых образований, соотнесенных с социальной и функциональной неоднородностью языка. В связи с этим рассматрива-

ется проблема стратификации национального языка и выявления основных форм существования языка (ФСЯ) в разных лингвистических традициях (В.А.Аврорин, В.Барнет, Б.Гавранек, М.М.Гухман, Г.В.Степанов, Э.Г.Туманян, А.Д.Швейцер, J.-M.Paquette, Х-С.СогЬеН и др.). Обосновывается выделение основных ФСЯ, характеризующихся набором дифференциальных признаков: собственной внутриструктур-ной организацией, особыми коммуникативными функциями и социумом, который данная ФСЯ. обслуживает. При этом подчеркивается, что не все ФСЯ обладают одинаковым характером: у одних отличия касаются не только лексического, но и фонологического, морфологического, синтаксического уровней (например, территориальные диалекты), в других случаях специфика проявляется лишь в инвентаре языковых средств, преимущественно лексических (социальные диалекты). В работе дифференцируются понятия "ФСЯ" и "языковое образование" — более широкое понятие, охватывающее все языковые разновидности, в том числе и не обладающие всем набором признаков ФСЯ.

Дается краткая характеристика основных составляющих городской разговорной речи — неструктурного образования, охватывающего широкий спектр как литературных, так и нелитературных языковых подсистем, реализующихся в устной обиходной речи. Городская разговорная речь представлена в русском и французском языках совокупностью языковых образований, которые в известной мере обнаруживают сходство в социолингвистическом статусе.

Под лексическим просторечием в данной работе понимается структурное целое, имеющее гетерогенный состав и весьма неопределенные границы, включающее в себя как социально детерминированные лексические подсистемы (социальные диалекты), так и стилистически сниженные лексические пласты (литературное просторечие, вульгаризмы и т.п.) с различными промежуточными формами между ними (Хомяков 1980, Швейцер 1983, 1985). При таком подходе литературное и внелитера-турное (городское) просторечие представляются связанными единой внутренней парадигматикой, отмечающей пути "сублимации" (А.Д.Швейцер) нелитературной лексики. В работе рассматриваются основные типы социальных диалектов в русском и французском языках в контексте разных лингвистических и лексикографических традиций их описания и анализа.

■ Как показало исследование, изучение внешней системы языка (системы ФСЯ) становится на продуктивную почву тоща, когда абстрактная модель имеет известные пределы идеализации, а теоретическое противопоставление ФСЯ не исключает наличия в реальности переходных, промежуточных зон взаимодействия между ними. Промежуточное языковое образование в системе форм существования языка определяется как специфический функциональный интегрант какой-либо ФСЯ, реализуемый в единицах другой (других) ФСЯ. Иными словами, промежуточное образование субстанционально принадлежит к одной ФСЯ, а функционально — к другой.

Русский общий жаргон и французское общее арго представлены единицами социальных диалектов (жаргонов и арго), функционирующих в городской речи в качестве просторечно-разговорных средств. Предпосылки проникновения жаргонизмов и арготизмов в другие языковые подсистемы заложены в онтологическом статусе жаргонов/арго, которые диалектически сочетают в себе тенденции к замкнутости и к ра-зомкнутости, присутствующие одновременно и изменяющие свои "пропорции" под

воздействием динамики социальных факторов (В.С.Елистратов). Конститутивным признаком общего жаргона/общего арго является утрата жаргонизмами/арготизмами корпоративного характера. Таким образом, возможность адекватного сравнения промежуточных образований в разных языках заложена в общности их внутренней языковой природы.

При выборе методов исследования мы исходили из следующих принципов: всякий лингвистический объект характеризуется субстанциональной и функциональной сторонами; всякий объект, имеющий социолингвистическую природу, может быть исследован как с объективной, так и с субъективной стороны (ценностные установки, лингвистическая рефлексия говорящих); всякий лингвистический объект недискретного, континуумного типа допускает исследование вероятностными методами.

Значительная часть материала получена путем социолингвистического эксперимента. Поскольку владение словом конкретизируется двумя признаками — знанием слова и использованием слова в речи, это сделало возможным задать условия эксперимента в виде анкеты (вопросника о знании и употреблении изучаемой лексики, определяемых информантами интроспективно).

Построение экспериментально-статистической модели владения общим жаргоном/общим арго основано на вероятностном понимании детерминированности речевого поведения человека. Основным методом для этого послужил дисперсионный анализ силы влияния факторов (ДА), позволяющий обнаружить иерархию существенных социальных факторов, которые определяют знание и употребление изучаемой лексики. Значимые социальные факторы — "пол", "образование", "возраст", "специальность" — были определены с опорой на дагэдые других исследований (Ж.В.Ганиев, Т.И.Ерофеева, Л.П.Крысин, Русский язык по данным массового обследования, В.П.Тимофеев, ЕСас1е1, 1.Е151нпап, 1<Шиеишег и др.). Общность данных социальных факторов проявляется в том, что они легко формализуемы, чем достигается одно из важнейших требований к репрезентативной выборке — ее однородность.

В ГЛАВЕ II проводится анализ лексико-семантических и структурно-морфологических характеристик общего жаргона/общего арго, позволяющий выявить собственно лингвистические основания для выделения данных лексических образований в качестве отличных от социальных диалектов. Для установления общих и специфических черт изучаемых, объектов применяется как интралингвалъный (внутриязыковой) подход, так и интерлингвальный (межъязыковой) подход. В первом случае определяются системные связи и специфика общего жаргона/общего арго по отношению к другим ФСЯ, а во втором — сопоставляются характеристики изучаемых объектов в русском и французском языках.

Согласно своему статусу, общий жаргон/общее арго находятся на пересечении социального и функционального членения языка: одними связями они связаны с социально ограниченными нелитературными лексическими подсистемами (жаргонами и арго), а благодаря другим входят в систему общеязыковых стилистических средств сниженной экспрессии. При утрате социально-групповой закрепленности (корпоративности) для единиц общего жаргона/общего арго определяющими становятся характеристики второго рода, включающие данную лексику в состав экспрессивного лексического фонда разговорного употребления (Лукьянова 1986). Экспрес-

сивность жаргонизма/арготизма изначально обусловлена тем, что на фоне общеязыковых средств они представляют денотат в необычном, "остраненном" виде.

Анализ материала показал, что для лексики русского общего жаргона и французского общего арго в полной мере характерны следующие признаки, объединяющие их с просторечно-разговорной лексикой.

1. Бытовая конкретность семантики, сниженность, "приземленность" образа: вешать лапшу на уши — "обманывать", врубаться — "понимать", чайник — "простодушный, неопытный человек"; agrafer — "retenir qqn pour lui parler", andouille — "individu stupide", gonflé — "plein de courage", purée — "misère"n т.п.

2. Выраженная "активность эмоциональных и эмоционально-оценочных соз-начений" (Васильева 1976). В основе переноса зачастую лежит нечто грубое, предосудительное, низкое, отталкивающее, что обусловливает пейоративность экспрессии: кабак — "ресторан", мусор — "милиционер", откинуть копыта — "умереть", рвать когти — "убегать, спасаться бегством"; asticot — "personne de peu d'importance", craché — "très ressemblant", faisandé — "suspect ou faux", lécher les bottes (les pieds, le cul) de qqn — "avoir à son égard une attitude servile" и т.п. Очевидно, что лексика такого рода близка к экспрессивному просторечию, получающему в словарях помету "грубое" ("vulgaire").

Будучи гетерогенными по составу, общий жаргон/общее арго включают единицы разных социальных диалектов, зачастую не порвавшие еще связи с исходным жаргоном или арго. Распространяясь в городской разговорной речи, жаргонизмы и арготизмы не избавляются от "шлейфа" специфической экспрессии, связанной с природой того или иного социального диалекта (см. молодежное классно, крутой, кайф; quelle pêche! quel pied; уголовное зек — "заключенный", зона — "место заключения", колоться — "сознаваться" и т.п.). Стилистическая окраска таких единиц обусловлена тем, что, несмотря на значительную степень их узуализации, они воспринимаются как элементы определенного жаргона или арго, а, следовательно, не растворяются среди просторечной лексики.

3. Для лексики общего жаргона/общего арго также характерна емкость, наполненность лексического значения. Как показывает исследование, не менее 33 % означаемых в лексика общего жаргона и 25,4 % — в лексике общего арго присущи исключительно данным языковым образованиям, что приводит к образованию универбов — слов, не имеющих синонимов в литературной лексике и получающих развернутые, перифрастические толкования (совковый — "уходящий корнями в официальную идеологию советского строя, образа жизни", тусоваться — "собираться вместе для общения, совместного препровождения свободного времени"; bateau — "idée devenue banale à force d'être sans cesse exposée", je-m 'en-foutisme — "attitude exprimant une désinvolture plus ou moins méprisante").

По-видимому, "степень" и "качество" экспрессии единицы общего жаргона/общего арго есть динамические свойства, зависящие от 1) источника, из которого пришла данная единица (единицы молодежного жаргона, безусловно, несут качественно иную экспрессию, нежели единицы уголовного арго); 2) семиологического типа единицы (типа связи с литературной лексикой): единицы-универбы в целом менее экспрессивны, чем единицы-синонимы, поскольку наряду с экспрессивной, универбы выполняют и номинативную функцию; 3) "возраста" слова в разговорном употребле-

нии, т.е. времени, прошедшего с его распространения за пределы ограниченного круга носителей языка; 4) социально-культурного контекста, системы социально-этических ценностей, на основе которых воспринимается данная единица говорящими.

В общем жаргоне/общем арго происходит деспециализация лексики (как правило, по пути генерализации, т.е. утраты дифференциальных сем), сокращение синонимических рядов, снятие массовой дублетности, т.е. сглаживание специфических черт, характеризующих социальные диалекты как особые языковые подсистемы. Тем самым единицы общего жаргона/общего арго включаются во внутреннюю парадигматику лексики разговорного употребления и входят в общеязыковой узус.

Как показал анализ, деспециализации в наибольшей мере подвержены универбы. Общий жаргон/общее арго "снимают" предельную конкретность жаргонного/арготического слова, переводя его в разряд более абстрактной лексики. При этом, как правило, дифференциальная сема, указывающая на конкретный вид деятельности, утрачивается, и актуализируется сема, указывающая на качество или свойство обозначаемого понятия (ср. гопкомпания — "воровская группа, компания" (преступное арго) — "разухабистая, бесшабашная компания" (общий жаргон); туфта — "вид мошенничества, заключающийся в сбыте некачественных вещей" (преступное арго) — "грубая подделка, обман" (общий жаргон); affranchi — "un individu qui vit en marge des lois" (преступное арго) — "libéré de tout préjugé, de tout scrupule de conscience"(o6inee арго); barda — "équipement du soldat" (армейское арго) — "bagages lourds et encombrants"(o6mee арго)). Из разряда профессионально-терминологической лексики данные единицы переходят в разряд лексики, экспрессивная функция которой преобладает над номинативной. Таким образом, в основе деспециализации универбов лежит тенденция к заполнению номинационных лакун, с одной стороны, и расширение резерва экспрессивных общеязыковых средств — с другой.

Вместе с дифференциальной семой (выраженной эксплицитно или имплицигг-но) жаргонизмы/арготизмы теряют те парадигматические связи, которые определяли место той или иной единицы в лексической системе жаргона или арго. В семантическом плане слова в жаргоне/арго имеют, как правило, видовую семантику, а в общем жаргоне/общем арго — родовую. В целом системная организация общего жаргона/общего арго по сравнению с жаргонами/аргО имеет более редуцированный характер.

Вслед за В.И.Жельвисом (1990) и В.С.Елистратовым (1995), в данной работе семантическая сфера жаргонной/арготической лексики рассматривается с позиций народной смеховой культуры. Анализ материала показал, что для семантики общего жаргона/общего арго характерна архетипичность, свойственная народной смеховой культуре в целом.

Для выявления национально-культурной специфики в семантике изучаемой лексики двух языков были поставлены следующие задачи: 1) выявление и сопоставление типичных семантических полей как языковое выражение смеховых архетипов; 2) выявление и сопоставление синонимики и центров синонимической аттракции; 3) выявление и сопоставление типичных метафорических образов.

Изучаемая лексика в двух языках, соответственно обозначаемым сферам действительности, делится на четыре крупные класса, каждый из которых включает ряд

более частных семантических полей: "Бытовое", "Эмоциональное", "Социально-государственное", "Интеллектуальное" (Береговская 1975).

При анализе семантики общего жаргона/общего арго четко прослеживается универсальность наиболее крупных семантических классов: преобладают единицы, относящиеся к бытовой сфере (78% в русском общем жаргоне и 81% во французском общем арго). При этом, распространяясь в городской разговорной речи, жаргонизмы/арготизмы имеют отличную от социальных диалектов денотативную референци-рованность (значительное уменьшение количества единиц со значением "агрессивные действия", преобладание слов бытовой семантики и т.п.).

При сопоставлении более частных семантических полей наблюдаются следующие варианты несоответствий: а) представленность в одном языке / отсутствие (лакуна) в другом языке (привативный признак) (так, только во французском общем арго представлено семантическое поле "дом (как место жительства)": bahut, cabane, cagna, crèche, piaule, taule, turne)-, б) развернутое семантическое поле в одном языке / единичная представленность в другом (градуальный признак) (например, по сравнению с русским общим жаргоном во французском общем арго семантическое поле "человеческое тело" почти в семь раз более развернуто).

Расхождения в представленности и степени развернутости семантических полей могут быть рассмотрены как лакуны, имеющие две "глубины": лингвистическую и культурологическую. С одной стороны, они могут быть отнесены к стилистическим лакунам, существование которых объясняется, в частности, стремлением к варьированию средств выражения, характерным для французского языка (Сорокин, Марко-вина 1983). С другой стороны, данные несоответствия в известной мере являются лакунами культурного пространства, отражающими несовпадения культурных фонов разных этносов.

В работе отмечается, что русский общий жаргон и французское общее арго имеют иную — качественно и количественно — синонимику, чем лексика жаргонов и арго. Для данных образований не характерна синонимическая гипертрофирован-ность, свойственная корпоративным социальным диалекта:.). В семантическом плане русский общий жаргон характеризуется широкой соотнесенностью с деятельност-но-бытийным аспектом (развернутые семантические поля "нейтральные и мелиоративные действия": балдеть, завязать, надыбать и др., "пейоративные действия": возникать, долбать, заколебать, нагреть, стучать и др.), тогда как французское общее арго проявляет антропо- и предметоцентричность (см. объемные синонимические ряды с денотатами "человеческое тело", "предметы обихода" и т.д.) и характеризуется наличием элементов природно-бытийного начала (обилие фито- и зооморфиз-мов: citron, citrouille, pomme, poire, cerise — "tête" и др.; развернутые семантические поля "погодные явления (дождь, туман, холод)": baille, mélasse, rincée и др., "вода и водоемы": baille, flotte, bouillon, jus, "животные": bourrin, canasson, carcan, carne, tocard, cabot, cleb, greffier и др.).

В результате структурно-морфологического анализа лексики общего жаргона/общего арго было выявлено, что специфика изучаемых объектов обнаруживается не столько при интралингвальном, сколько при интерлингвальном подходе. Словообразование в лексике общего жаргона/общего арго в целом подчиняется общим закономерностям русского и французского языков (контраст имени и глагола в русской

разговорной речи, продуктивность образования слов по конверсии во французском языке и т.д.). Вместе с тем русский общий жаргон структурно менее дистанциирован от литературно-разговорной речи, чем французское общее арго от соответствующей языковой подсистемы. В частности, выяснилось, что во французском общем арго активнее используется экспрессивный потенциал "экзотических" для литературного языка языковых средств (арготических суффиксов — -oche, -uche, -aga, -ouse / -onze, -о, -ouille, -iche, -pin, -ах, -zar, -zingue и т.п.; игры слов — foultitude < foule + multitude; фонетической мимикрии — contredanse < contravention и т.п.).

В целом, однако, основные особенности общего жаргона/общего арго в рассматриваемом аспекте заключаются скорее не в наличии каких-либо особых морфологических признаков, а в специфическом использовании общеязыковых словообразовательных возможностей — динамическом, снижающем, травестирующем. Например, обыгрывается, снижается идея "научности", "серьезности", содержащаяся в ряде книжно-литературных суффиксов: пофигизм, болтология, ерундистика; je-m'en-foutisme, pifomètre (au pifomètré) и др. По всей видимости, в жаргонах и арго может использоваться потенциально любая литературная словообразовательная модель. Это объединяет лексику общего жаргона/общего арго с другими формами городской разговорной речи (просторечие, литературно-разговорная речь) и включает ее в общеязыковые тенденции.

Интралингвальный подход обусловил определение состава изучаемой лексики не только по отношению к лексике социальных диалектов, но и по отношению к лексике литературного языка. Анализ лексики общего жаргона/общего арго позволил выявить и сопоставить четыре семиологических типа: связанные синонимы, свободные синонимы, связанные универбы и свободные универбы. В результате анализа обнаружилась общая тенденция: в изученной лексике преобладают структурно отмеченные экспрессивные синонимы к словам литературного языка (свободные синонимы) (45% в русском общем жаргоне и 52% во французском общем арго).

В ГЛАВЕ III определяются существенные функциональные характеристики русского общего жаргона и французского общего арго путем их рассмотрения в системе социолекта. Для этого был проведен социолингвистический эксперимент, условия которого задавались анкетой. Эксперимент имел две цели: с одной стороны, выявить субъективное отношение информантов к употреблению жаргонизмов/арготизмов в различных коммуникативных сферах, а с другой — установить основные социальные "векторы" жаргонизации/арготизации городской разговорной речи, т.е. иерархию социальных факторов, определяющих степень владения изучаемой лексикой.

Информанты подбирались по типической, или стратифицированной выборке, одним из необходимых условий которой является выделение статистически однородных сбалансированных групп в соответствии с градациями изучаемых социолингвистических факторов. Выборка планировалась с помощью "дерева" (графа). Применение сбалансированной выборки дает основания для сопоставления результатов экспериментов, проведенных в разных группах информантов.

В первой части эксперимента информанты должны были интуитивно определить свое отношение к употреблению жаргонизмов/арготизмов в шести коммуникативных сферах (по В.Барнету) на шкале порядка, построенной методом последова-

тельных интервалов (от "совершенно неуместно" до "совершенно уместно"). За нулевой уровень принималось отношение "трудно сказать". Предполагалось, что деления шкалы отстоят на психологическом континууме на равные интервалы.

Для характеристики социолингвистических установок информантов в отношении каждого из шести стимулов использовались два параметра. Это медиана (Ме) — мера центральной тенденции распределения оценок данного стимула для данной группы информантов и полуинтерквартильный размах Q — мера согласия информантов в своих оценках. Как показали результаты экспериментов, распределение частот оценок, данных русскими и французскими информантами, является асимметричным, т.е. отклоняется от нормального. Это дает основания для того, чтобы судить по величине Ме о тенденциях, присущих социолингвистическим установкам носителей языка.

На основании анализа значений Ме субъективных оценок шести стимулов были выявлены следующие соотношения установок русских и французских информантов:

а) значительное расхождение (не менее двух интервалов между величинами Ме) наблюдается между социолингвистическими установками русских и французов в отношении употребления жаргонизмов/арготизмов в языке средств массовой информации;

б) умеренное расхождение (один интервал между величинами Ме) обнаруживается при оценке употребления жаргонизмов в сферах бытового (семейного) общения и неофициального общения профессионального характера; в) близость субъективных оценок, данных русскими и французами (значения Ме варьируют в пределах одного и того же интервала) проявляется в отношении сфер официального профессионального общения и частного неофициального общения группового характера.

Как видим, принципиальные расхождения в социолингвистических установках русских и французов обнаруживаются за пределами обиходно-бытовой коммуникации — в отношении употребления жаргонной/арготической лексики в языке средств массовок информации. Получено объективное подтверждение того, что употребление арготической лексики в языке массовой коммуникации (пресса, радио, телевидение) не вызывает негативной реакции у французов (Чекалина 1991). Сходные тенденции, наблюдаемые в русском языке 80-90-х гг., несмотря на их интенсивность, не повлекли массовых изменений в социолингвистических установках носителей русского языка в отношении употребления жаргонизмов в публичном общении и в средствах массовой информации. Это объясняется несовпадением по времени и размаху периодов колло-квиализации, "снижения" публичной речи и разным социально-культурным контекстом данных явлений в русском и французском языках.

О достоверности результатов свидетельствует относительно высокая степень согласия £ в оценках русских и французских информантов (во всех случаях С! < 1,25). Кроме того, проверка статистической нулевой гипотезы для всей выборочной совокупности в виде корреляционного анализа между общим баллом информанта и баллом каждой сферы (полученных после преобразования данных по шкале Лайкер-та) показала, что полученные результаты статистически значимы, т.е. неслучайны, Степень социальной непрестижности данной лексики выражается долей отрицательных реакций в общей совокупности реакций — некоторой доминантой в субъективных оценках всей группы информантов. Исследование показало, что степень соци-

алыгай непрестижности жаргона для русских информантов в два с половиной раза выше, чем степень социальной непрестижности арго для французских информантов.

Анализ причин расхождений привел к необходимости рассмотрения экстралингвистических факторов, воздействующих на субъективные мнения русских и французских информантов, а, следовательно, в конечном счете и на функционирование данной лексики. При этом безусловному учету подлежало разное качественное состояние двух языков — относительная стабильность функциональной системы французского языка, где последний наиболее значительный период активной арготи-зации разговорной речи пришелся на конец XIX в., и крайняя неустойчивость функциональной системы русского языка, переживающего сейчас революционные по сути изменения.

Результаты исследования приводят к заключению о том, что интенсивность жаргонизации современной русской разговорной речи еще не свидетельствует о столь же интенсивной смене социально-лингвистических установок в сознании говорящих. По всей видимости, далеко не все носители языка быстро адаптируются к распространяющимся инновациям, оставаясь на своих прежних оценочных позициях.

В работе делается предположение о том, что "пики" активной разгерметизации жаргонной/арготической лексики и ее выхода за пределы микросоциумов приходятся на периоды наибольшей открытости общественного массового сознания к инновационным изменениям, усиления антиавторитарных устремлений в обществе и потребности в самовыражении личности.

Специфика функционирования общего арго зо французском языке во многом обусловлена отношением к ней, сложившимся в национальном общественно-языковом сознании. Поскольку данное отношение не только представляет адекватную рефлексию объективных сдвигов в статусе арготической лексики за последние десятилетия, но и в известной мере подвержено влиянию языковой моды (французский язык переживает новый "кризис жеманства" — СеПагс! 1970), то можно было бы говорить не столько о престижности французского общего арго, сколько о квазипрестижности. Квазипрестижность не подразумевает действительную смену "знаков полярности" в общественных ценностных установках (настоящей социальной престижностью обладает только кодифицированный литературный язык), а лишь свидетельствует об относительных сдвигах в общественном языковом сознании в направлении большей толерантности к массовому употреблению в речи экспрессивных арготизмов.

Итак, при близком статусе русский общий жаргон и французское общее арго имеют сходные сферы функционирования — преимущественно обиходно-бытовую, но также массовой коммуникации и публичного общения, но вызывают разное отношение со стороны общественного языкового сознания (непрестижность в русском языке и квазипрестижность во французском языке).

Иерархическая система социальных факторов, определяющих владение общим жаргоном/общим арго, рассматривается с позиций социолекта, под которым понимается проявление тех или иных средств в речи, детерминированное воздействием ряда социобиопсихологических факторов-страт (Ерофеева 1995). Пол, возраст, образование и специальность влияют на социальное бытие человека, а, следовательно, в ко-

нечном счете определяют "внутренние координаты" речевой деятельности кшс в онтологическом, так и в генетическом плане (Леонтьев A.A. 1974, Тарасов 1974).

Далее в работе рассматривается проблема выделения некоторой дискретной величины, которой можно было бы оперировать для измерения степени владения жаргонизмом/арготизмом. Такими величинами являются знание слова и использование слова в речи, определяемые информантами интроспективно. Поскольку эти признаки характеризуются некоторой частотой, а, следовательно, вероятностью, это делает возможным применение методов математической статистики. При этом подчеркивается, что зависимость результирующих признаков — знания и употребления — от градаций рассматриваемых факторов имеет не жестко детерминированный, а статистический, вероятностный характер.

При построении экспериментально-статистической модели владения жаргонизмом/арготизмом была использована известная статистическая процедура — дисперсионный анализ силы влияния факторов (ДА). Основная идея ДА сводится к оценке значимости влияния факторов на результирующие признаки (знание и употребление слова), а также к выявлению иерархии в структуре факторов, формирующих владение жаргонизмом/арготизмом. В результате ДА были получены следующие показатели: вес каждого фактора, выраженный в процентах и показатель существенности силы влияния (F-критерий Фишера). Решение о существенности принималось на 5%-ном уровне значимости, признанном удовлетворительным для гуманитарных исследований (Ахманова и др. 1961; Головин 1971; Носенко 1981; Штерн 1990).

Поскольку ДА накладывает определенные ограничения на количество градаций факторов, изучалось влияние фактора "возраст" с тремя градациями, соответствующими универсальным стадиям социализации личности (18-25 лет, 25-40 лет, 40 и более лет), фактора "пол" с двумя градациями, фактора "образование" с двумя градациями (среднее, среднее специальное и неоконченное высшее (включая студентов); высшее) и фактора "специальность" (гуманитарная и негуманитарная). Материалом для словника анкеты послужили 50 слов русского общего жаргона и 50 слов французского общего арго. Все результаты экспериментов были подвергнуты ДА дважды — соответственно для параметра "знание" и параметра "употребление". Расчеты производились при помощи компьютерной программы Microsoft Excel 7.0.

ДА показал, что знание лексики общего жаргона в группе русских информантов в значительной мере определяется воздействием возрастного фактора (т/х-&,5). Это проявляется при сравнении групп информантов до 40 лет и старше 40 лет. Если колебания в частоте знания жаргонизмов среди младшего и среднего поколения незначительны (1%), то при сравнении знания слов общего жаргона среднего и старшего поколения уже обнаруживаются расхождения более чем в 10%.В несколько меньшей степени оказывает влияние фактор "пол" (rfx=6,3). Данные факторы оказались существенными на 5%-ном уровне значимости. Факторы "образование" и "специальность", имеющие соответственно третий и четвертый ранги, оказались несущественными.

Иная картина наблюдается при рассмотрении результатов ДА для параметра "употребление " слов общего жаргона. Общая сумма весов факторов более чем в два раза выше, чем для параметра "знание" (41,5% и 18,8% соответственно). Значитель-

ная степень зависимости в употреблении жаргонизмов от социальных характеристик говорящих непосредственно коррелирует с социальной непрестижностью русского общего жаргона. Единственным фактором, существенным по своему влиянию на употребление слов общего жаргона в речи, является фактор "пол", который далеко отстоит по весу от других (tfx=29). Как правило, мужчины и лучше знают и чаще употребляют социально непрестижную лексику. Остальные из рассматриваемых факторов не являются значимыми для заданного уровня достоверности. Таким образом, употребление общего жаргона в речи регулируется преимущественно социально-культурными стереотипами маскулинности / фемининности в речевом поведении.

В результате ДА экспериментальных данных, полученных в группе французских информантов, получено статистическое доказательство весьма слабой корреляции между социальным статусом носителей языки их знанием слов общего арго (ни один из факторов не оказывает существенного влияния на знание слов общего арго). Первый ранг имеет фактор "возраст" (тД=7,3%), второй — "образование" (?Д=3,4%), третий — "пол" {г?х=4,7), четвертый — "специальность" (вес данного фактора близок к нулю).

Для параметра "употребление" общего арго единственным значимым фактором оказывается "возраст" {rfx~Z,9). Веса и значения F-критерия других факторов весьма низки. Однако при всех колебаниях в частоте знания и употребления общего арго, наблюдаемых среди разных возрастных груш, разница в численных значениях данных признаков относительно невелика: в среднем для параметра "знание" — 2-6%, для параметра "употребление" — 5%. Это соответствует и наблюдениям других исследователей о том, что "в эволюции французского языка в XX веке прослеживается тенденция к некоторому смягчению дифференциации в узусе различных возрастных групп" (Désirât, Hordé 1988, с.13).

Анализ результатов исследования позволил обнаружить, что "пол" (в русском языке) и "возраст" (во французском языке) говорящего в основном определяют речевую реализацию слов общего жаргона/общего арго, а "возраст" связан с владением этой лексикой на языковом уровне. При этом и в русском, и во французском языке употребление исследуемой лексики сильнее регулируется социальными факторами, чем ее знание.

Как свидетельствуют результаты исследования, в качестве "носителя" общего жаргона/общего арго не может быть приписана какая-либо определенная социальная группа. Вместе с тем говорить о данной лексике как об общеупотребительной можно было бы лишь постольку, поскольку собственно социальные факторы (уровень образования, специальность), как выяснилось, не имеют в исследуемом случае решающего значения. В большей степени здесь сказывается степень социальной непрестижности языковой подсистемы для говорящих, которая в значительной мере обусловливает и степень употребительности лексики.

Экспериментально-статистическое моделирование дало возможность представить социолингвистический статус русского общего жаргона как совокупность социально-лингвистических маркеров, а французское общее арго — как социально-лингвистические стереотипы (по У.Лабову). Важным признаком перехода маркера в стереотип является то, что "по мере медленного распространения данного изменения по системе происходит постепенный сдвиг социальных ценностей" (Лабов 1975,

с.167). О таком сдвиге свидетельствует коэффициент социальной непрестижности общего арго, существенно более низкий, чем соответствующий коэффициент русского общего арго. При таком подходе общий жаргон в русском языке и общее арго во французском языке предстают как два разных последовательных этапа одного общего, конвергенционного процесса — на пути превращения стратификационных переменных в ситуативные.

Современная лингвистическая парадигма предполагает осознание того, что статический подход к определению "носителя" той или иной ФСЯ по формуле "одна языковая подсистема — одна социальная группа" является весьма грубым упрощением реальной динамики социально-лингвистического взаимодействия, недопустимым изоморфизмом. Более перспективным является представление о "носителе" языкового образования как о вероятностной динамической системе, образованной иерархией некоторых константных факторов, реальный эффект которых подвержен случайным колебаниям.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводятся основные итоги исследования.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Интержаргон в функциональной парадигме русского национального языка (о перспективах исследования) // Живое слово в русской речи Прикамья / Перм. ун-т. — Пермь, 1993. —с.122-128.

2. Исследование промежуточных форм существования языка в социальном контексте (на материале русского и французского языков) // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тез. докл. междунар. науч. конф. / Урал. ун-т. —Екатеринбург, 1995. — с.108-109.

3. К методологии исследования общего арго в современном французском языке // Новые тенденции в лингвистике и методике преподавания иностранных языков. Тез. докл. науч. конф. /Перм. педагог, ун-т. — Пермь, 1996. — с.66-67.

4. Исследование промежуточных форм существования французского и русского языков // Филология на рубеже ХХ-ХХ1 веков: Тез. докл. междунар. науч. конф. /Перм. ун-т. — Пермь, 1996. — с. 134-13 5.

5. Общее арго как промежуточная форма существования современного французского языка // Социолингвистические проблемы в разных регионах мира: Материалы междунар. конф. / Ин-т языкознания РАН — Москва, 1996. — с.427-428.

6. Функционирование общего арго в современном французском языке как социолингвистическая проблема // Вестник ПТУ. Вып.2. Лингвистика. — Пермь, 1996. — с.163-167.

7. О социальных "векторах" жаргонизации городской разговорной речи (экспериментально-статистическая модель) // Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни / Перм. ун-т. — Пермь. — 5 с. (в печати).

8. К методологии исследования языка города // Русский язык: настоящее, про шлое, будущее / Сыкт. ун-т. — Сыктывкар. — 4,5 с. (в печати).