автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проза А.С. Грина как сверхтекстовое единство

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проза А.С. Грина как сверхтекстовое единство"

На правах рукописи

ПАРАМОНОВА Татьяна Александровна

ПРОЗА A.C. ГРИНА КАК СВЕРХТЕКСТОВОЕ ЕДИНСТВО

10.01.01- Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара - 2009

003471907

Работа выполнена в Самарском государственном педагогическом университете

Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор Орлицкий Юрий Борисович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Пономарева Елена Владимировна

кандидат филологических наук, доцент Доброзракова Галина Александровна

Ведущая организация — Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева

Защита состоится 2009 года в /г#Яа|асов на заседании

диссертационного совета Д 212.218.07 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан «¿о» МЩ 2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Карпенко Г.Ю.

Общая характеристика работы

В современном литературоведении наблюдается повышенный интерес к многокомпонентным текстовым структурам, включающим в себя систему взаимосвязанных субтекстов. Подтверждение находим в изменении методологии литературоведения последних десятилетий, отстаивающей «презумпцию текстуальности» при анализе того или иного произведения, группы текстов. Тезис М.М.Бахтина о первичности текста для гуманитарных дисциплин развивается в работах Ю.Кристевой и А.П.Люсого, отмечающих актуальность текстуального подхода по сравнению с жанровым, в том числе для определения культуры как совокупности вертикальных и горизонтальных текстов. Таким образом, литературоведение выработало ряд понятий, характеризующих объединения произведений с разной степенью спаянности отдельных элементов в рамках текстового целого.

Одной из таких универсальных «матриц», позволяющих описывать объединения произведений разного уровня в рамках творчества отдельно взятого писателя, является, на наш взгляд, категория сверхтекстовое единство, интерпретации которой представлены в работах З.Г.Минц, Ю.М.Лотмана, Ежи Фарыно, Р.Г.Лейбова и некоторых других исследователей.

Наша работа посвящена изучению специфики организации прозаического корпуса произведений А.С.Грина в сверхтекстовое единство. Для осмысления не случайно выбрано творчество Александра Степановича Грина (18801932). Писатель активно изучается академическим литературоведением, и его наследие находится на пике интереса в современной филологической науке. Проза А.С.Грина, отразившая влияние разностилевых тенденций начала XX века, открывает большие возможности для филологического анализа. Александр Грин, являясь уникальным писателем порубежной эпохи, воплотил в своем творчестве противоречия и стилевую эклектичность так называемого «промежуточного феномена» (В.А.Келдыш - Е.Н.Иваницкая) эпохи рубежа Х1Х-ХХ веков. Аналитическое применение категории «сверхтекстовое единство» позволяет обнаружить уникальное многокомпонентное единство, которое образуют произведения Грина.

В воспоминаниях Нины Грин приводятся слова Александра Степановича Грина, в которых писатель сравнивает связи, существующие между его произведениями, с паутинными нитями. Это высказывание Грина очень точно характеризует поэтику его прозы. Для произведений А.С.Грина характерны ассоциативность, музыкальность, многоуровневая система повторов, на что указывали некоторые исследователи (В.Е.Ковский, М.В.Саидова, О.Л.Максимова, Л.А.Михайлова и др.), однако попытки рассмотреть специфику организации прозы Грина в уникальное сверхтекстовое единство не предпринималось.

Произведения А.С.Грина объединяются разветвленной системой межтекстовых связей, повышенный коэффициент проявленности которых позволяет говорить о прозе Грина как о сверхтекстовом единстве особого рода, 4

каждый отдельный текст в котором сохраняет в памяти другие произведения, превращаясь, по определению самого писателя, в «арабески».

Полагаем, что в творчестве Грина важной структурной доминантой, которая обеспечивает спаянность гриновских произведений в сверхтекстовом единстве его прозы, является автоинтертекстуальная проявленность знаков индивидуально-авторского кода. В работе описываются механизмы создания сверхтекстового единства, а также предложен анализ наиболее репрезентативных с точки зрения намеченной проблемы произведений Грина.

Объектом нашего исследования в связи с тем, что стихотворное наследие Грина менее продуктивно в свете проблемы сверхтекстового единства, является корпус прозаических произведений А.С.Грина, участвующих в образовании авторского сверхтекстового единства: рассказы 1908-1933-х годов, романы «Блистающий мир», «Бегущая по волнам», «Золотая цепь», «Дорога никуда»; авторские сборники: «Штурман «Четырех ветров», «Пролив бурь», «Позорный столб», «Искатель приключений», «Загадочные истории», «Сердце пустыни» и ДР-

Предметом нашего исследования становятся механизмы создания сверхтекстового единства, элементы индивидуально-авторского кода, которые являются причиной появления художественных единств разного уровня, как в творчестве Грина, так и в произведениях других авторов.

Актуальность исследования определяется неизученностью автоинтертекстуальных связей в творчестве Грина, особая плотность которых позволяет говорить о прозаическом корпусе его произведений как о сверхтекстовом единстве особого рода, необходимостью установить место и функции отдельных произведений в этом единстве, а также рассмотреть динамику развития творчества Грина с точки зрения создаваемого писателем сверхтекста, его функционирования.

Цель исследования - установить своеобразие прозы А.С.Грина как единого сверхтекстового образования и выявить механизмы связывания конкретных текстов в этом образовании.

Для достижения цели исследования необходимо решить ряд задач:

• Уточнить содержание понятия «сверхтекстовое единство», сопоставив его с соположенньши категориями.

• Определить и описать механизмы создания сверхтекстового прозаического единства Грина.

• Проанализировать специфику автометатекстовых конструкций гриновской прозы.

• Рассмотреть систему индивидуально-авторских локусов прозы Грина как важнейшее текстопорождающее начало сверхтекстового единства, их генезис и динамику.

• Выявить особенности функционирования «сквозных» персонажей в творчестве Грина.

• Определить роль заглавий в образовании сверхтекстового единства Грина.

• Предложить анализ сверхтекстовых единств разного уровня в рамках авторского сверхтекстового единства (сборник, циклы и циклические структуры и т.д.).

• Рассмотреть предпосылки выделения Гриновского текста русской литературы и специфику функционирования гриновского кода в творчестве авторов ХХ-ХХ1 вв.

Научная новизна исследования заключается в том, ото в работе впервые предпринимается анализ прозы Грина как особого сверхтекстового образования, определяются ключевые механизмы его создания. Впервые в гриноведении пространственная организация гриновской прозы рассматривается через категорию «локус», представлена «лексическая экспликация» ключевых индивидуально-авторских локусов Грина. Обосновываются возможности выделения локального текста Гринленда1, который начинает формироваться в его творчестве. На основе анализа прозы А.С.Грина нами выделяются цикл «Истории о Пик-Мике» и циклические структуры «Истории о Бам-Бране», «Авеле Хоггее», объединенные общностью героев. Впервые вводится понятие «гриновский код», функционирование которого в историко-литературном процессе приводит к формированию Гриновского текста русской литературы.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в диссертационном исследовании предлагается интерпретация категории «сверхтекстовое единство» как одной из универсальных текстуальных «матриц», позволяющих описывать различные объединения произведений одного автора. В работе предлагается авторская типология сверхтекстовых единств и анализ этой категории в ряду сопредельных понятий. Значимость исследования состоит в рассмотрении категории «сверхтекстовое единство» во взаимосвязи с понятием культурного текста.

Практическая значимость работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы для создания школьных и вузовских курсов, спецсеминаров по истории русской литературы первой трети XX века.

Методология исследования в связи с его многоуровневостью представляет собой комплексное сочетание нескольких научно-аналитических методов: историко-литературного, контекстуального, сравнительно-типологического, системно-целостного методов анализа и интерпретации художественного текста. В связи с многоаспектностью решаемых в диссертации задач методологическую основу исследования составили работы по отдельным вопросам теории и истории литературы:

• Работы отечественного гриноведения В.Е.Ковского, Н.А.Кобзева, ^ Т.Е.Загвоздкиной, Е.АЛблокова, Л.А.Михайловой, Е.Н.Иваницкой,

И.К.Дунаевской, Г.И.Шевцовой и других.

• Исследования по проблеме текста и границ текста Ю.М.Лотмана,

Б.М.Гаспарова, М.М.Бахтина, Ю.Кристевой и других.

1 Используем орфографию А.С .Грина.

• Работы Ю.М.Лотмана, З.Г.Минц, Е.Фарыно, посвященные изучению

сверхтекстовых стихотворных и прозаических единств.

• Статьи и монографии по теории цикла и циклизации М.Н.Дарвина,

В.И.Тюпы, Л.Е.Ляпиной, О.Г.Егоровой и других.

• Исследования по теории сверхтекстов В.Н.Топорова, Ю.М.Лотмана,

H.Е.Меднис, В.В.Абашева, А.П.Люсого и других.

• Работы по теории интертекстуальности и типологии межтекстовых связей

Ю.Кристевой, Р.Барта, Ж.Женетга, Н.А.Фатеевой, Н.А.Кузьминой и

других.

Основные положения, выносимые на защиту

I. «Сверхтекстовое единство» - универсальная филологическая категория, которая продуктивна при анализе совокупности текстов разного уровня в рамках творчества писателя, начиная с простейших типов, соположенных в сборнике произведений, тематических, хронологических единств, заканчивая совокупностью произведений данного автора. В отличие от культурных текстов, одним из условий формирования которых являются интертекстуальные связи, нарративной стратегией сверхтекстового единства А.С.Грина становится автоинтертекст.

2. Проза А.С.Грина, отразившая влияние разностилевых тенденций рубежа Х1Х-ХХ вв. и не вписывающаяся в полной мере ни в одно из направлений начала XX века, представляет уникальное многокомпонентное единство, образующееся в результате активизации межтекстовых связей, повышенный коэффициент проявленности которых позволяет говорить о прозаическом корпусе текстов писателя как об уникальном сверхтекстовом единстве.

3. Структурообразующими механизмами, работающими на создание сверхтекстовых единств Грина, становятся знаки гриновского сверхтекста: система индивидуально-авторских локусов, автометатекстовые конструкции, персонажи.

4. На создание сверхтекстового единства прозы А.С.Грина работает картографируемость его произведений, которая связана с иерархией локусов и формированием особого типа локального текста - Гринленда, представляющего совокупность взаимосвязанных индивидуально-авторских локусов (Лисс, Зурбаган, Сан-Риоль, Покет и др.).

5. Связи, существующие между произведениями Грина, эксплицируются при помощи сквозных героев, сохраняющих в разных произведениях единство психологических, сюжетных и портретных характеристик, и «повторяющихся» типов персонажей. Наиболее функциональным типом героя, обнаруживающим единство созданной Грином локальной модели, создающим образ локально связанной географии, является герой-путешественник и инвариантные ему типы.

6. Характерная для авторов начала XX века тенденция консолидации произведений находит отражение в прозе Грина в стремлении автора связать

свои произведения в многокомпонентное художественное единство. В рамках авторского сверхтекстового единства Грина происходит формирование сверхтекстовых единств разного типа: сборников рассказов, циклов, циклических структур, в основе целостности которых - принцип арабески.

7. Сверхтекстовый характер прозы Грина отражается в рецепции его прозы - в современной писателю литературе и критике, в бардовской поэзии XX века, в лирической прозе 1940-60-х гг., в массовой литературе ХХ-ХХ1 веков, в сетературе при сохранении единого интерпретирующего кода, что позволяет нам говорить о тенденции выделения особого Гриновского текста русской литературы, аналогичного булгаковскому, блоковскому и т.д. Среди основных элементов гриновского кода определяем систему индивидуально-авторских локусов творчества Грина, персонажей, символы и мотивы, «сильные» в интертекстуальном отношении произведения Грина и т.д.

Основные положения диссертации отражены в пятнадцати статьях и апробированы в виде докладов на конференциях международного и всероссийского уровня: Всероссийской научной конференции молодых ученых «Проблемы литературы XX века» (Северодвинск, 2003), Международной конференции «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (Гродно, 2004), Всероссийской научной конференции языковедов и литературоведов «Русский язык и литература рубежа ХХ-ХХ1 веков: специфика функционирования» (Самара, 2005), Зональной конференции литературоведов Поволжья «Вторые Бочкаревские чтения» (Самара, 2006), Международной научно-практической конференции «Гриновские чтения-2006» (Феодосия, 2006), Международной научной конференции «Пушкинские чтения-2007» (Санкт-Петербург, 2007), Всероссийской научной конференции «Виноградовские чтения» (Москва, 2004, 2007), Всероссийской научно-практической конференции «Предромантизм и романтизм в мировой культуре» (Самара, 2008); Зональной конференции литературоведов Поволжья (Елабуга, 2008), Второй международной научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (Саратов, 2008), Всероссийской научно-практической конференции «Пятые Ознобишинские Чтения» (Инза, 2007) и других.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из «Введения», четырех глав, «Заключения», библиографического списка и четырех приложений. Библиографический список насчитывает*?/¿источников.

Содержание работы

Во введении определяются цели и задачи диссертационного исследования, его актуальность и научная новизна темы, характеризуется теоретико-методологическая база, обосновываются практическая и теоретическая значимость исследования, постулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Проза А.С.Грина как сверхтекстовое единство» представлена двумя разделами: общеметодологическим, связанным с

7

уточнением терминологического аппарата исследования, и литературно-критическим, предлагающим обзор работ по творчеству Грина.

В первом параграфе «Сверхтекстовое единство как теоретико-литературная проблема» рассматриваются представления о категории «сверхтекстовое единство», история функционирования термина, а также соотношение с соположенными категориями.

Широкое использование «презумпции текстуальности» Ю.М.Лотмана, позволяет рассматривать в качестве текста совокупность произведений разного уровня. В литературоведении существует ряд терминов, используемых для обозначения специфически организованных текстовых структур с различной степенью спаянности отдельных элементов в рамках общего текстового целого. Для художественных единств, объединенных писателем в целое под одним заглавием, чаще всего употребляется термин «цикл» (М.Н.Дарвин, И.В.Фоменко). Цикл - тип сознательно конструируемого автором художественного целого, в то время как сверхтекстовое единство может характеризовать единство произведений, не обозначенное автором графически. Незафиксированное единство соположенных в рамках авторского сборника произведений, связанных образно, лексически и метрически, рассматривается в литературоведении как сверхтекстовое единство (З.Г.Минц). Таким образом, цикл представляет вариант СТЕ (здесь и далее — сверхтекстовое единство) минимального типа.

Термин «межтекстовое единство» используется для обозначения «структурно-семиотического единства» произведений определенного хронологического периода (И.Н.Хольстрем, Ю.В.Шатин). Для обозначения художественных единств исследователи предлагают термин «метатекст» или «метатекстовое единство». Так, например, в качестве подобных структурных образований исследователями рассматриваются авторские сборники, альманахи, циклы, журнальные проекты и художественные ансамбли (В.С.Киселев), единство произведений одного жанра: «метароман» В.Набокова, (Вик.Ерофеев), «метароманный цикл» Г.Газданова (И.А.Дьяконова) и другие исследовательские модели. Категория СТЕ позволяет изучать единство произведений, разных как в жанровом, так и в хронологическом отношениях, в рамках творчества отдельно взятого писателя.

Понятие «сверхтекстовое единство» предполагает наличие более широкого контекста, в рамках которого функционирует произведение. В связи с этим полагаем необходимым говорить о типологии сверхтекстовых единств.

1. Сверхтекстовые единства минимального типа - микроциклы в рамках сборников, циклы (З.Г.Минц, Л.Е.Ляпина, М.Н.Дарвин, В.И.Тюпа, О.Г.Егорова и др.).

2. Произведения определенного стилевого, тематического или хронологического единства (Ю.М.Лотман, Ю.В.Шатин и др.): «Южные поэмы» А.С.Пушкина, единство произведений Н.В.Гоголя 1840-х гг.: «Мертвые души», «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Авторская исповедь».

3.Единство корпуса стихотворных или прозаических произведений: проза А.Платонова, поэзия Ф.И.Тютчева, стихи В.В.Маяковского (Ю.М.Лотман, Р.Г.Лейбов, Ежи Фарыно, Д.Л.Борноволоков, Б.В.Орехов и др.).

4. Совокупность произведений писателя в единстве стиха и прозы, для авторов, художественную систему которых характеризует билингвизм по оси «стих-проза»: единство стихотворных и прозаических произведений Б.Пастернака, А.Блока в интерпретации Н.А.Фатеевой, Д.Е.Максимова.

Преимущества данной категории видим в том, что она применима для описания разноуровневых текстовых феноменов в творчестве, позволяет изучать объединения произведений, целостность которых не всегда фиксировалась писателем. В отличие от метатекстовых образований СТЕ может характеризовать единство произведений разных жанров и, в отличие от категории «межтекстовое единство», написанных в разное время. Кроме того, сверхтекстовое единство коррелирует с категорией «сверхтекст» и связано с «внетекстовыми связями» (термин Ю.М.Лотмана), с системой кодов, обуславливающих единство художественного целого.

Сверхтекст понимается учеными как интегративное, ядерное образование, предполагающее культуроцентричность и соотнесенность с элементами внетекстовой реальности. Сверхтекст - стабильный круг произведений, объединенных общим интерпретационным кодом. Объединяющим началом локальных текстов, среди которых Петербургский, Московский, Крымский, Пермский и другие типы локальных структур, становится локальный код, связанный общим представлением о городе, его мифом, спецификой языковой репрезентации. Персональный сверхтекст структурирует фигура писателя, а также элементы текстовой реальности его произведений: индивидуально-авторские мотивы, герои, специфика локальной организации и проч. В отличие от сверхтекста, который образуют произведения разных авторов, объединенных общим интерпретирующим кодом, сверхтекстовое единство призвано обозначать уникальные текстовые феномены в рамках творчества.

Сверхтекст является культурологической категорией, представляющей совокупность культурных знаков и символов, порождающих культурные тексты. Сверхтекстовое единство - филологическая категория, которая обозначает замкнутое единство, ограничивающееся объемом текстов, созданных автором. Эти категории коррелируют друг с другом в том случае, когда сложившийся в рамках творчества того или иного писателя индивидуально-авторский код оказывается направлен в интертекст.

Таким образом, сверхтекстовое единство - филологическая категория, позволяющая описывать совокупность произведений разного уровня в творчестве писателя. Это может быть результат исследовательской реконструкции, при которой в качестве особого художественного единства рассматривается определенная группа произведений, объединенная общностью локальных, тематических, мотивных и других признаков, или определяемое самим автором единство. Уровнем постижения целостности произведений,

образующих прозаические СТЕ, становятся сквозные герои, общие пространственные параметры, единый повествовательный строй.

Во втором параграфе «Автоинтертекст как нарративная стратегия создания сверхтекстового единства прозы А.С.Грина» рассматривается характер межтекстовых связей в рамках сверхтекстового единства.

Обусловленные спецификой художественного мира отношения эквивалентности произведений одного автора по разным текстовым параметрам характерны в большей степени для некоторых авторов XX века: Б.Пастернака, О.Мандельштама, М.Цветаевой и Александра Грина, в творчестве которого обнаруживаем многоуровневую систему повторов и текстовых перекличек. Термин «автоинтертекстуальность» (H.A. Фатеева) позволяет нам охарактеризовать тип связей, существующих между произведениями в рамках сверхтекстового единства.

Таким образом, мы делаем вывод относительно конструктивной функции автоинтертекстуальноста в образовании сверхтекстовых единств и возможности применения элементов автоинтертекстуального анализа по отношению к прозе А.С.Грина для изучения уникального текстового феномена, формирующегося в его творчестве.

В третьем параграфе «Проза А.С.Грина как целое в исследованиях литературоведов XX-XXI вв.» представлен ретроспективный анализ изучения творчества Грина литературоведением с выделением отдельных блоков исследований.

История гриноведения насчитывает почти 90 лет. Первый этап развития науки о Грине представлен историей литературной критики, обзор которой предлагается в первом разделе параграфа и включает рецепцию творчества Грина современниками. Аналитический обзор развития научного изучения наследия Грина представлен во втором разделе на материале работ В.Е.Ковского, Т.Е.Загвоздкиной, Н.А.Кобзева, И.К.Дунаевской, Е.А.Яблокова, М.В.Саидовой, Г.И.Шевцовой и других исследователей. В результате рассмотрения истории развития науки о Грине в параграфе делается вывод о том, что на современном этапе развития гриноведения как науки круг вопросов, связанных с изучением наследия Грина, заметно расширяется и происходит, на наш взгляд, по следующим направлениям:

1. Мотавный анализ (Г.И.Шевцова, Ю.АДарькова и другие).

2. Мифопоэтический (И.К.Дунаевская, Т.Е.Загвоздкина и другие).

3. Лингвопоэтический (В.А.Романенко, Н.Д.Попа, Л.А.Мельникова).

4. Жанровый (Н.А.Кобзев, Т.Е.Загвоздкина, Т.Ю.Дикова и другие).

5. Кросс-жанровый (Е.АЛблоков и другие).

6.Культурологический (А.И.Смоленцев, О.Л.Максимова, И.К.Дунаевская и другие).

7. Общеметодологический (В.Е.Ковский).

8. Биографические разыскания и параллели (А.А.Ненада, Л.С.Скепнер, Л.Д.Ковтун, А.Н.Варламов, Л.М.Варламова,Л.А.Михайлова и др.).

Нами предпринимается обзор работ, в которых предложен анализ прозы Грина как единства особого рода, системы. Единство произведений А.С.Грина объяснялось в гриноведении спецификой художественного мира писателя (В.Е.Ковский), слитностью биографии и творчества Грина (Л.А.Михайлова), своеобразием мифопоэтического начала (И.К.Дунаевская), мифом о мире (Т.Е.Загвоздкина), а также гриновским философско-мировоззренческим комплексом, формирование которого тесно связано с философией лимитизма (О.Л.Максимова) и символизмом.

Полагаем, что в творчестве Грина можно говорить о сознательной установке писателя на конструирование сверхтекстового единства, подтверждение этому находим в высказываниях писателя. Принципиально важной для понимания своеобразия прозы Грина как сверхтекстового единства является «стремление автора создать произведение, стирающее грани между искусством и жизнью, непосредственно и глобально изменяющее мир»2.

Таким образом, выявленные в первой главе категории позволяют рассматривать совокупность прозаических произведений Грина в качестве специфически организованных текстовых структур, объединенных автоинтертекстуальными связями, которые находят отражение в специфике механизмов связи произведений в рамках авторского сверхтекстового единства.

Вторая глава «Механизмы создания сверхтекстового единства прозы А.С.Грина» состоит из четырех параграфов и содержит анализ механизмов создания сверхтекстового прозаического единства Грина.

В параграфе «Автометатекстоеые конструкции в сверхтекстовом единстве прозы Грина» в центре внимания - функционирование в творчестве Грина заглавий, сюжетных схем и пересказ его «сильных» в интертекстуальном плане текстов, что является отражением процесса автокоммуникации.

Грин рассматривается нами как писатель «бетховенского» типа (термин Е.М.Кубарева), для творческой лаборатории которого характерно создание многочисленных вариантов и редакций, дописывание собственных произведений, феномен авторедактуры, связанный с фактом поглотимости одного замысла писателя другим, жанровые трансформации текста. Сделанные замечания позволяют констатировать, что метатекстуальность становится тотальным приемом, который пронизывает творчество Грина, являясь структурообразующим началом сверхтекстового единства его прозы. Анализ произведений Грина позволяет говорить об автоинтертекстуальном варианте метатекстуальности. Методика изучения метатекстуальности, предложенная Н.А.Фатеевой, адаптирована нами для анализа гриновской прозы в следующем виде: 1) автопересказ; 2) дописывание собственного произведения; 3)вариации на тему написанных ранее претекстов. Примеры автометатекстовых конструкций находим в прозе Грина: «Вокруг света» (1916) - «Новогодний праздник отца и маленькой дочери» (1922); «Рай» (1909) - «Приключение»

2 Магомедова, Д.М., Тамарченко, Н.Д. «Сверхтекст» и «сверхдеталь» в русской и западной культуре / Д.М.Магомедова, Н.Д.Тамарченко // Дискурс -№7,- 1998.-С. 24.

(1908); «Слепой Дей Канет» (1916) - «Каждый сам миллионер» (1917) и другие. Рассматриваются автометатекстовые проекции романа «Золотая цепь», отмечается его связь с рассказами «Бунт на корабле Альцест» (1923) и «Обезьяна» (1924).

Рассказ «Встречи и приключения» (1927) технически сконцентрировал основные приемы создания сверхтекстового единства Грина как концептуального, так и игрового характера. Грин вместе с героями своих произведений совершает морское путешествие из Феодосии в гриновские города: Мессину, Каперну, Зурбаган, Лисс, Сан-Риоль, а также в Одессу. В рассказе упоминаются произведения Грина 1920-х годов: «Алые паруса» (1923), «Золотая цепь» (1925), «Блистающий мир» (1923), «Бегущая по волнам» (1928), рассказы «Пропавшее солнце» (1923) и «Капитан Дюк», - с элементами текстовой реальности этих произведений, включая их автопересказ и креативное дописывание.

В результате анализа гриновской прозы нами обнаружены формы автометатекстуальности: авторедактура, дописывание ранее намеченной сюжетной модели; вариации на тему претекстов, автопересказ, переписывание финала собственного произведения, что является, по нашему мнению, отражением работы Грина над природой сверхтекстового единства его прозы.

Во втором параграфе «Система индивидуально-авторских локусов как механизм создания сверхтекстового единства прозы Грина» в качестве текстопорождающего механизма единства гриновской прозы рассматривается совокупность индивидуально-авторских локусов. В параграфе предложен обзор взглядов литературоведов на категорию пространства и специфику пространственной организации гриновских произведений. В гриноведении особенности пространственной организации произведений Грина предложены преимущественно через замечания о мире Гринландии, являющейся, как было установлено нами, примером локального текста. На создание сверхтекстового единства прозы Грина работает картографируемость пространства его произведений, которая связана с иерархией локусов. Появление первого индивидуально-авторского локуса Грина - Острова Рено - происходит параллельно с появлением образа тропической страны («Воздушный корабль»

(1909)), противопоставляемой российской действительности. Взятая в диахроническом срезе, локальная модель гриновского текста рассматривается нами в виде системы взаимосвязанных локусов с разной степенью экспликации признаков и функций.

Локусы Грина характеризует: 1) единство признаков текстовой репрезентации; 2) принадлежность Гринленду, который в прозе Грина 1920-х годов позиционируется как полуостров; 3) крымский подтекст географии Грина; 4) тесная взаимосвязь локусов в составе единого локального текста. Выявленные тенденции подтверждают нашу гипотезу о формировании в творчестве Грина особого типа локального текста, отдельные локусы которого связывают произведения в сверхтексгговом единстве его прозы.

На связь локусов в единый локальный текст указывает, например, существование дорог между городами, водных бассейнов или воспроизведение локуса в контексте других индивидуально-авторских городов и географических объектов.

Локусы Грина коррелируют с Крымским текстом русской литературы Гриновский локальный текст связан с мотивами «пути», «экспансии» и «путешествия». Миф Александра Грина - это, прежде всего, миф об обживании и освоении нового пространства гриновского сознания в его связи с реальными и вымышленными географическими объектами.

В третьем параграфе «Функционирование героя в сверхтекстовом единстве прозы А.С.Грина: «сквозные» герои» рассматривается специфика онимосферы Грина и система гриновских героев, которые обеспечивают наличие связей между произведениями Грина. Исследуются связи Грина с массовой литературой, отмечается ее влияние на гриновской сверхтекст, что находит отражение в пристрастии писателя к экзотическим именам, необычным названиям городов и других географических объектов, которое закономерно вписывается в более поздние искания авторов 1920-х годов, пытающихся найти способы обновления прозы через обращение к экзотике и авантюрно-приключенческим сюжетам. Обращаясь к анализу историко-литературной ситуации 1920-х годов, Б.Эйхенбаум отмечает зависимость литературы этого периода от западной традиции, указывая особое положение Грина в историко-литературном контексте.

Связи, существующие между гриновскими локусами, обнаруживаются при помощи героев, которые классифицируются нами следующим образом: 1) «сквозные» герои, появляющиеся в контексте разных произведений при сохранении портретной, психологической характеристик и сюжетных деталей (Капитан Дюк, Тарт, Эли Стар, Авель Хоггей, Пик-Мик, Энох, Ферпосон и другие); 2) «повторяющиеся герои» - типы персонажей (автобиографический герой, романтический герой, неоромантический герой и другие; 3) герои с омонимичными именами.

Наиболее функциональным типом героя, работающим на создание СТЕ Грина, является тип путешественника и инвариантные ему типы: бродяга, моряк, капитан, искатель приключений, - которые создают образ тотально связанной географии, постепенно выкристаллизовывающейся в связи с уточнением локальной составляющей произведений Грина, что объясняет максимальную функциональность этого типа.

Путешествие гриновского героя - это не только способ познания мира персонажем, но и механизм развертывания Грином собственного сверхтекста, уточнения его отдельных составляющих. Герои рассказов Грина 1910-х годов путешествуют как первооткрыватели, обнаруживая локальную составляющую гриновского текста. Персонажи 1920-х перемещаются в пространстве уже по известным маршрутам. В прозе Грина наблюдаем переход от хорографического принципа изображения пространства к картографическому (термины

А.В.Подосинова), предполагающему перевод путешествия в метафизическую плоскость.

В параграфе «Заглавия гриновской прозы как система» описывается специфика отражения авторских стратегий создания сверхтекстового единства на уровне заголовочного комплекса.

Заглавия Грина отражают влияние разностилевых тенденций, в том числе романтизма и массовой литературы. Сверхтекстовый характер гриновской прозы эксплицируется в связи с функционированием в заглавиях его произведений элементов индивидуально-авторского кода: героев, локусов, ключевых мотивов. Наиболее распространенными в творчестве Грина являются характерологические заглавия («Баталист Шуан» (1915), «Пьер и Суринэ» (1916), «Наивный Туссалетто» (1913), «Капитан Дюк» (1912), «Рене» (1917) и другие). Внутри этих заглавий необходимо выделить «нарративную группу», для которой характерно указание на повествование о герое, например: «Жизнь Гнора» (1912), «История Дегжа», «История Таурена», «Легенда о Фергюсоне», «Наследство Пик-Мика» (1915), «Приключения Гинча» и другие. Заглавия произведений второй группы, обеспечивающей связи между произведениями Грина, содержат указания на экзотические и индивидуально-авторские локусы и отражают динамику локальной организации гриновской прозы.

В качестве основных уровней постижения единства произведений Грина нами рассматриваются автометатекстовые конструкции, система индивидуально-авторских локусов, сквозные персонажи, функционирование которых обеспечивает спаянность произведений в сверхтекстовом единстве прозы и позволяет говорить о формировании и динамике в творчестве Грина особого индивидуально-авторского кода.

Третья глава «Сверхтекстовые единства прозы А.С.Грина» посвящена анализу художественных единств в рамках авторского сверхтекстового единства А.С.Грина.

В первом параграфе «Проза А.СГрииа в контексте художественных исканий начала XX века, рубежа Х1Х-ХХ вв.» предложен контекстуальный анализ гриновской прозы. Проза Грина полиативна по отношению к разнородным направлениям и тенденциям литературы рубежа Х1Х-ХХ вв.: символизму, неоромантизму, акмеизму, импрессионизму, формируется в рамках массовой литературы и в то же время преодолевает ее влияние, отражая свойственное авторам начала XX века стремление к художественному синтезу. Кроме указанных исследователями особенностей гриновской прозы, в параграфе анализируется влияние поэтической культуры на структуру прозы Грина, которое рассматривается в контексте художественных исканий А.Белого, А.Блока и некоторых других авторов начала XX века. Влияние стихового начала находит отражение в прозе Грина в многоуровневой системе повторов, повышенной ассоциативности его произведений, в появлении стихового начала в структуре прозаических произведений. Экспериментальное отношение Грина к слову находит отражение в стихотворных пародиях («Элегия»), в синтетических жанровых формах (рассказ в стихах / поэма «Ли»), в отрезках метризованной

речи в структуре прозаических произведений Грина («Рай», «Воздушный корабль», «Дикая мельница», «Отшельник Виноградного Пика» и др.). Указанные наблюдения над природой гриновской прозы позволяют нам сделать вывод о ее орнаментализме (в терминологии Н.А.Кожевниковой, Л.А.Новиков, Ю.Тынянова) или стихоподобии (Ю.Б.Орлицкий). В творчестве Грина существует авторская номинация создаваемого писателем единства -«арабески», которая отражает поэтологические характеристики его прозы и организует разноуровневые единства Грина.

В параграфе «Сборник рассказов А.С.Грина как вариант сверхтекстового единства» рассматриваются механизмы создания единства авторских сборников. Сверхтекстовый характер прозы Грина актуализирует в его творчестве тенденции консолидации произведений, свойственные литературе начала XX века - 1920-х гг. В творчестве Грина существуют заданные автором художественные единства: циклы, авторские сборники, собрания сочинений, а также циклические структуры, произведения которых обнаруживают тенденцию к циклизации, несмотря на то, что единство произведений не отражается в письменной фиксации их единства Грином. Сборник рассказов Грина представляет концептуальное объединение произведений в рамках художественного целого.

Одним из важных способов текстообразования сборника рассказов является единство авторского замысла, согласно которому Грин отбирал произведения, иногда разные по хронологии, для включения в сборник, который становится контекстом реализации знаков индивидуально-авторского кода: локусов, героев, мотивов, символов. Структура сборников и принцип номинации большинства из них однотипны. Сборники Грина состоят в основном из произведений, ранее печатавшихся писателем в периодике: «Пролив бурь» (1909-1913), «Позорный столб» и «Знаменитая книга» (1908-1913), «Брак Августа Эсборна» (1916-1926) и др. Фактом сознательной работы над единством сборников является корректировка писателем заглавий отдельных произведений или авторедакгура («Повесть, оконченная благодаря пуле»), связанная с рефлексией писателя по поводу своих ранних произведений, которые со временем могут не отвечать представлениям о воплощении нового художественного замысла. Заглавия сборников Грина отражают способ интерпретации писателем сверхтекстового единства. От конструктивного в раннем творчестве мотива смерти, являющегося доминантным для ранних сборников Грина («Штурман «Четырех ветров», «Пролив бурь»), и преобладающим по отношению к мотивам жизни и любви писатель переходит в зрелом творчестве к мотивам «зерна», творимой утопии («Сердце пустыни»).

Нами выявлены следующие механизмы связи произведений в рамках авторских сборников Грина: 1) активное авторское начало, подразумевающее создание художественных единств, отвечающих авторскому замыслу и являющихся контекстом реализации индивидуально-авторского кода; 2) специфика локального компонента, связанного, начиная со сборника «Штурман «Четырех ветров», с формированием индивидуально-авторской локальной

модели; 3) мотивно-тематический принцип; 4) персонажный, заключающийся в функционировании сквозных героев и героев определенного типа; 5) графическая акциденция как маркер природы единства авторского сборника.

В параграфе «Циклические структуры в сверхтекстовом единстве прозы А.С.Грина» рассматривается вторичный цикл «Наследство Пик-Мика» (1915) и циклические структуры, связанные с функционированием сквозного героя в прозе Грина.

«Наследство Пик-Мика» состоит из шести рассказов («Ночная прогулка» (1915), «Интермедия» (1912), «На американских горах» (1915), «Событие» (1909), «Вечер» (1910), «Арвентур» (1910)), открывающихся предисловием и объединенных фигурой рассказчика. Рассказы, входящие в цикл, первоначально печатались Грином с 1909 по 1915 годы как самостоятельные произведения в периодике. В 1915 году для публикации в авторском сборнике «Загадочные истории» рассказы объединены в цикл и расположены в соответствии с авторским замыслом. Рассказы «Ночная прогулка» и «На американских горах», а также предисловие написаны А.Грином специально для цикла «Наследство Пик-Мика». Предисловие содержит стратегию восприятия цикла в качестве «записок» главного героя. Некоторые рассказы при включении в контекст цикла претерпели изменения и на уровне заголовочного комплекса, как, например, рассказ «Петух», который был издан в 1912 году под заглавием «Интермедия» и под этим заглавием вошел в цикл. Рассказы объединяет форма повествования от первого лица, единство психологических, поведенческих характеристик героя, акцентирование внимания на внутренних переживаниях героя, на процессе повествования. К циклу примыкают рассказы «История Таурена (Из похождений Пик-Мика)» (1913) и «Убийство в рыбной лавке (Действительное происшествие в городе Зурбагане, пережитое другом автора, учителем математики Пик-Миком. Изложено А.С.Грином)» (1915). Это наиболее показательный пример циклизации, который нашел отражение в графической фиксации единства.

Тенденция циклизации наблюдается в прозе Грина при функционировании сквозного героя: Бам-Грана («Ива» (1923), «Фанданго» (1927), черновые варианты романа «Блистающий мир»), Капитана Дюка («Капитан Дюк», «Корабли в Лиссе», «Встречи и приключения»), Авеля Хоггея («Пропавшее солнце», «Гладиаторы», «Встречи и приключения»), Аспера («Лабиринт», «Вперед и назад») и других персонажей. Образование циклических структур в прозе Грина связано с воспроизведением единой сюжетной модели. Это положение рассматривается нами на примере совокупности текстов с единым сюжетным инвариантом - ситуации нравственного эксперимента или заключения пари, которые организуют сюжеты рассказов «Колония Ланфиер», «Гладиаторы», «Вокруг света», «Пропавшее солнце», «Пари», «Бархатная портьера», «Зеленая лампа».

Таким образом, мы приходим к выводу, что процесс образования авторских художественных единств, исследуемый нами в творчестве Грина, рассматривается как отражение общелитературной тенденции объединения или

консолидации произведений (Е.В.Пономарева), характерной для авторов рубежа Х1Х-ХХ вв.

Четвертая глава «Гриновский код русской литературы» посвящена предпосылкам выделения гриновского кода и шире - сверхтекста русской литературы, определению его отдельных составляющих.

В первом параграфе «Предпосылки выделения гриновского кода русской литературы: «знаки», тексты, авторы» в качестве предпосылок формирования гриновского сверхтекста рассматривается широкая представленность в интертексте единого интерпретирующего гриновского кода. В параграфе предложен обзор авторов, в чьем творчестве наблюдается функционирование знаков гриновского кода. Сверхтекстовый характер прозы Грина находит отражение в рецепции его произведений. В результате историко-литературной ретроспекции нами выявлены основные этапы функционирования индивидуально-авторского кода Грина: 1) Творчество писателей-современников Грина 1930-х гг.; 2) Произведения представителей лирической прозы 1940-1960-х гг.; 3) Бардовская поэзия 1950-60-х годов; 4)Поэзия и проза 1970-х; 5) Современная литература конца XX - начала XXI вв., в том числе сетература.

Во втором - «Отражение сверхтекстового характера гриновской прозы в креативной рецепции ХХ-ХХ1 вв.» - и третьем - «Гриновский код сетературы» - параграфах приводятся варианты частных анализов рецепции гриновской прозы (на примере романа Л.Острецова «Все золото мира, или Отпуск в Зурбагане», повести Ю.Коваля «Суер-Выер», приключенческих романов В.Аксенова «Мой дедушка - памятник», «Сундучок, в котором что-то стучит», рассказа Марты Шарлай «Ассоль».

Как видим, актуализация гриновского кода связана с пульсацией в истории литературы неоромантических тенденций, что во многом обусловлено «компенсаторным» характером творчества Грина. Рецепция гриновского кода проходит по двум направлениям - в использовании готовых моделей и формул, созданных Грином, и в виде творческого осмысления гриновского наследия. Один из вариантов креативной рецепции произведений Грина заключается в создании вымышленных населенных пунктов, в том числе представителями бардовской поэзии.

Заключение подводит итоги предпринятому исследованию.

Применение категории «сверхтекстовое единство» оказывается продуктивным для аналитического описания многокомпонентных текстовых феноменов, отражающих типологические закономерности развития литературы. В результате подобного подхода мы устанавливаем, что проза Грина содержит знаки индивидуально-авторского кода, которые не только обеспечивают наличие связей между произведениями в рамках авторского сверхтекстового единства, но, функционируя в интертексте, участвуют в образовании культурных текстов разного типа.

Приложения содержат иллюстративные материалы к диссертации: Приложение №1. Сверхтекстовое единство и сверхтекст; Приложение №2.

Функционирование индивидуально-авторских локусов A.C.Грина; Приложение №3. Стиховое начало в прозе А.С.Грина; Приложение №4. Гриновский код современной русской литературы.

Основные положения диссертации изложены в 15 публикациях.

а). Работы, опубликованные в ведущих периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования РФ:

1. Парамонова, Т.А. Проза А.С.Грина как сверхтекстовое единство (на материале романа «Золотая цепь») / Т.А.Парамонова // Вестник Самарского государственного университета: Гуманитарная секция / Гл. ред. Г.П.Яровой; отв. секретарь Э.Л.Дубман. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. №1 (60). - С. 101-108.

2. Парамонова, Т.А. Система индивидуально-авторских локусов как механизм создания сверхтекстового единства прозы А.С.Грина (на примере локусов «Лисс» и «Зурбаган») / Т.А.Парамонова // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. «Педагогика и психология». «Филология и искусствоведение» / Гл. ред. В.П.Шорин, отв. ред. О.М.Буранок- Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2008. №1 -С. 279-287.

б). Работы, опубликованные в международных, российских и региональных изданиях, вузовских журналах и сборниках:

3. Парамонова, Т.А. Рассказ А.С.Грина «Встречи и приключения» (К вопросу о сверхтекстовом единстве прозы писателя) / Т.А.Парамонова // Бочкаревские чтения: Материалы XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья 6-8 апреля 2006 года. Том второй. Самара: Изд-во СГПУ, 2006. - С. 78-89.

4. Парамонова, Т.А. Сборник «Искатель приключений» (1916) в контексте сверхтекстового единства прозы A.C. Грина / Т.А.Парамонова // Александр Грин: судьба и творчество. Статьи, очерки, исследования / Сост. А.А.Ненада. - Феодосия: Издательский дом «Коктебель», 2008. - С. 109 - 118.

5. Парамонова, Т.А. Автометатекстовые конструкции в сверхтекстовом единстве прозы A.C. Грина / Т.А. Парамонова // Изменяющаяся Россия -изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков [Текст]: Сб. науч. тр. Выпуск II / Сост., отв. редактор проф. А.И.Ванюков. -Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 178-181.

6. Парамонова, Т.А. Циклические структуры в сверхтекстовом единстве прозы A.C. Грина / Т.А. Парамонова // Пушкинские чтения-2007. Материалы ХП международной научной конференции «Пушкинские чтения» (6-7 июня 2007 г.) / Под. общ. ред. В.Н.Скворцова; отв. ред.: Т.В. Мальцева. - СПб.: ЛГУ имени А.С.Пушкина, 2007. - С. 169-174.

7. Парамонова, Т.А. Сверхтекстовое единство прозы в романе A.C. Грина «Золотая цепь» / Т.АЛарамонова // Русская литература XX века: восприятие, анализ и интерпретация художественного текста: Материалы X Виноградовских чтений: 15-17 ноября 2007 года. Отв. ред. Н.М. Малыгина. -М.: МГПУ, 2007. - С. 120-125.

8. Парамонова, Т.А. Сверхтекстовое единство прозы A.C. Грина в контексте поэтики массовой литературы / Т.А. Парамонова // Материалы XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья: В 3 ч. 4.2 / Предисл. А.М.Калимуллина. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. - С. 266-272.

9. Парамонова, Т.А. Анализ рассказов А.С.Грина с позиции метра и ритма (Проблемы взаимодействия стиха и прозы) / Т.А.Парамонова // Проблемы литературы XX века: в поисках истины: Сборник материалов по результатам Всероссийской научной конференции молодых ученых «Проблемы литературы XX века»/ Сост. и отв. ред. Э.Я. Фесенко. - Архангельск: Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2003. - С. 242 -250.

10. Парамонова, Т.А. Стиховое начало малой прозы A.C. Грина или приемы стихотворной организации прозаического текста // Сборник материалов по результатам VIII Международных Виноградовских чтений 2004. - М.: Изд-во МГПУ, 2004. - С. 87-91.

11. Парамонова, Т.А. Стиховое начало малой прозы A.C. Грина / Т.А.Парамонова // «О вы, которых ожидает отечество...»: Сборник работ молодых ученых, аспирантов, соискателей и студентов. - Вып.5. - Самара: Изд-во НТЦ, 2004.-С. 168-171.

12. Парамонова, Т.А. Художественный мир Александра Грина / Т.А.Парамонова // Сборник материалов по результатам международной научной конференции «Взаимодействие литератур в мировом процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики»/ Отв. ред. Т.Е.Автухович, А.И.Смирнов. - Гродно: Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, 2004. - С. 278-283.

13. Парамонова, Т.А. Александр Грин и Эдгар По. Опыт сопоставительного анализа: «Имение Хонса» и «Падение дома Ашеров» / Т.А.Парамонова // Предромантизм и романтизм в мировой культуре: Материалы научно-практической конференции, посвященной 60-летию профессора И.В.Вершинина: В 2 т. - Т. 1 / Ред. коллегия: А.Л.Гринштейн, М.А.Кулинич, О.М.Буранок (отв. редактор). - Самара: Изд-во СГПУ, 2008. - С. 178-183.

14. Парамонова, Т.А. Опыт целостного анализа эпического произведения: рассказ А.Грина «Канат» / Т.А.Парамонова // Русский язык и литература рубежа XX-XXI веков: Специфика функционирования: Всероссийская научная конференция языковедов и литературоведов (5-7 мая 2005 года). - Самара: Изд-во СГПУ, 2005. - С. 448-451.

15. Парамонова, Т.А. «Стихия бессознательного» как сюжетообразующее начало в рассказе A.C. Грина «Крысолов» / Т.А.Парамонова // «О вы, которых ожидает отечество...»: Сборник научных работ молодых ученых, аспирантов, соискателей и студентов. - Вып.6. - Самара: Изд-во НТЦ, 2005. - С. 116-119.

Подписано в печать 13 мая 2009 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Парамонова, Татьяна Александровна

Глава 1. Проза А.С.Грина как сверхтекстовое единство

§ 1. Сверхтекстовое единство как теоретико-литературная проблема

§ 2. Автоинтертекст как нарративная стратегия сверхтекстового единства прозы А.С.Грина

§ 3. Проза А.С.Грина как целое в исследованиях литературоведов

XX-XXI вв.

Глава 2. Механизмы создания сверхтекстового единства прозы

А.С.Грина

§ 1. Автометатекстовые конструкции в сверхтекстовом единстве прозы А.С.Грина

§ 2. Система индивидуально-авторских локусов как механизм создания сверхтекстового единства прозы А.С.Грина

§ 3. Функционирование героя в сверхтекстовом единстве прозы

Грина: «сквозные» герои

§ 4. Заглавия гриновской прозы как система

Глава 3. Сверхтекстовые единства прозы А.С.Грина

§ 1. Проза А.С.Грина в контексте художественных исканий начала рубежа XIX-XX вв.

§ 2. Сборник рассказов А.С.Грина как вариант сверхтекстового единства

§ 3. Циклические структуры и объединения произведений в сверхтекстовом единстве прозы А.С.Грина

Глава 4. Гриновский код русской литературы

§ 1. Предпосылки выделения Гриновского кода русской литературы: тексты, «знаки», авторы

§ 2. Отражение сверхтекстового характера гриновской прозы в креативной рецепции ХХ-ХХ1 вв. (на материале романа Л.

Острецова «Все золото мира или Отпуск в Зурбагане»)

§ 3. Гриновский код сетературы (на материале рассказа М. Шарлай

Ассоль»)

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Парамонова, Татьяна Александровна

В диссертационном исследовании представлен анализ прозы А.С.Грина как единого сверхтекстового образования. Работа посвящена проблеме своеобразия организации корпуса текстов писателя в единую систему. Для осмысления не случайно выбрано творчество Александра, Степановича Грина (1880-1932).

Этот писатель активно изучается, академическим литературоведением и его наследие находится на'пике интереса в современной филологической науке. Проза А.С.Грина, испытавшая влияние разностилевых тенденций начала XX века, открывает большие возможности для филологического анализа. Александр Грин, являясь уникальным писателем порубежной-эпохи, воплотил в* своем творчестве противоречия и стилевую эклектичность так называемого «промежуточного феномена» эпохи рубежа Х1Х-ХХ веков1.

Литературоведение выработало ряд понятий, характеризующих объединения произведений с разной степенью спаянности отдельных элементов в рамках текстового целого: цикл, сборник, сверхтекст, гипертекст, метатекстовое и межтекстовое единство.

Одной из таких универсальных «матриц», позволяющих описывать объединения текстов разного уровня в рамках творчества отдельно взятого писателя, является, на наш взгляд, категория «сверхтекстовое единство», интерпретации которой представлены в работах З.Г.Минц, Ю.М.Лотмана, Ежи Фарыно, Р.Г.Лейбова и некоторых.других исследователей.

Аналитическое применение категории «сверхтекстовое единство» позволяет нам обнаружить уникальное многокомпонентное единство, которое образуют произведения А.С.Грина. В результате подобного подхода мы устанавливаем, что проза Грина содержит знаки индивидуально-авторского кода, которые не только обеспечивают наличие связей между текстами в

1 Иваницкая, E.H. Мир и человек в творчесше А.С.Грина / Е.Н.Иваницкая. Отв. ред. Т.О.Осипова. — Ростов-н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1993. - 65 с. рамках авторского сверхтекстового единства, но, функционируя в интертексте, приводят к образованию культурных текстов разного типа.

В воспоминаниях Н.Н.Грин приводятся слова Александра Грина, в которых писатель сравнивает связи, существующие между его произведениями, с паутинными нитями. Это высказывание Грина, являющееся своего рода автометатекстом, очень точно характеризует поэтику его прозы. Для произведений А.С.Грина характерны ассоциативность, музыкальность, многоуровневая система повторов, на что указывали отдельные исследователи (В.Е.Ковский, М.В.Саидова, О.Л.Максимова, Л.Михайлова и др.), однако попытки рассмотреть специфику организации прозы Грина в уникальное сверхтекстовое единство не предпринималось.

Произведения Грина объединяются разветвленной системой межтекстовых связей; повышенный коэффициент проявленности которых позволяет говорить о прозе Грина как о сверхтекстовом единстве особого рода, каждый отдельный текст в котором сохраняет в памяти- другие произведения, превращаясь, по определению самого писателя, в «арабески».

Полагаем, что в творчестве А.С.Грина важной идиостилевой и структурной доминантой, которая обеспечивает спаянность гриновских произведений в сверхтекстовом единстве его прозы, становится автоинтертекстуальность. В работе описываются механизмы создания авторского сверхтекстового единства, а также предложен анализ наиболее репрезентативных с точки зрения намеченной проблемы произведений Грина.

Объектом нашего исследования в связи с тем, что стихотворное наследие писателя менее продуктивно в аспекте проблемы сверхтекстового единства, является корпус прозаических произведений А.С.Грина, участвующих в образовании авторского сверхтекстового единства: рассказы 1908-1930-х годов, романы «Блистающий мир», «Бегущая по волнам», «Золотая цепь», «Дорога никуда»; авторские сборники: «Штурман "Четырех ветров"», «Пролив бурь»,

Позорный столб», «Искатель приключений», «Загадочные истории», «Сердце пустыни» и др.

Для наиболее полных и достоверных типологических обобщений мы обращаемся к творчеству отдельных писателей ХХ-ХХ1 вв.: Л.Борисова, К.Паустовского, Н.Матвеевой, В.Ланцберга, В.Аксенова, Л.Острецова и других авторов, в произведениях которых обнаруживаем функционирование элементов гриновского кода. ,

Предметом исследования становятся механизмы создания сверхтекстового единства, знаки индивидуально-авторствого кода, которые являются причиной появления художественных единств разного типа, как в творчестве Грина, так и в произведениях других авторов. Процесс, исследуемый нами в прозе Грина, является отражением общелитературной тенденции консолидации произведений, в большей мере характерной для авторов рубежа Х1Х-ХХ вв.

Актуальность исследования определяется неизученностью автоинтертекстуальных связей в творчестве Грина, особая плотность которых позволяет говорить о прозаическом корпусе его произведений как о сверхтекстовом единстве особого рода, необходимостью установить место и функции отдельных произведений в этом единстве, а также рассмотреть динамику развития творчества Грина с точки зрения создаваемого писателем сверхтекста, его функционирования.

Цель исследования - установить своеобразие прозы А.Грина как единого сверхтекстового образования и выявить механизмы связывания конкретных текстов в этом образовании.

Для решения цели исследования необходимо решить ряд частных задач:

• Уточнить содержание понятия «сверхтекстовое единство», сопоставив его с соположенными категориями.

• Определить и описать механизмы создания сверхтекстового прозаического единства Грина.

• Проанализировать специфику автометатекстовых конструкций гриновской прозы.

• Рассмотреть систему индивидуально-авторских локусов прозы Грина как важнейшее текстопорождающее начало сверхтекстового единства, их генезис и динамику.

• Выявить особенности функционирования «сквозных» персонажей в творчестве Грина.

• Определить роль заглавий в образовании сверхтекстового единства Грина.

• Предложить анализ сверхтекстовых единств разного уровня в рамках авторского сверхтекстового единства (сборник, циклы и циклические структуры и т.д.).

• Рассмотреть предпосылки выделения Гриновского текста русской литературы и специфику функционирования гриновского кода в творчестве авторов XX-XXI вв.

Новизна исследования заключается в том, что в работе впервые предпринимается анализ прозы А.С.Грина как особого сверхтекстового образования, определяются ключевые механизмы его создания. Системный анализ гриновской прозы позволяет нам выявить элементы индивидуально-авторского кода, рассмотреть тексты с точки зрения функционирования элементов сверхтекста писателя, динамики и смены кодификации его отдельных элементов. Впервые в гриноведении пространственная организация гриновской прозы рассматривается через категорию «локус», представлена «лексическая экспликация» ключевых индивидуально-авторских локусов Грина. Обосновываются возможности выделения локального текста Гринленда2, который начинает формироваться в творчестве А.С.Грина. На основе анализа гриновской прозы нами выделяются цикл «Истории о Пик

Используем орфографию А С.Грина.

Мике» и циклические структуры «Истории о Бам-Гране», «Авеле Хоггее», объединенные общностью героев. В, диссертационном исследовании впервые вводится понятие «гриновский код», функционирование которого в интертексте приводит к формированию Гриновского текста русской литературы.

Обращаясь к аналитическому описанию специфики сверхтекстового единства гриновской прозы, мы предлагаем многоуровневое постижение этой проблемы через обращение в большей степени к малоисследованным в литературоведении аспектам гриновской поэтики.

Методология исследования в связи с его многоуровневостью представляет собой комплексное сочетание нескольких научно-аналитических методов: историко-литературного, контекстуального, сравнительно-типологического, системно-целостного методов анализа и интерпретации художественного текста. В' связи с многоаспектностью решаемых в диссертации задач методологическую основу исследования-составили'работы по отдельным вопросам теории и истории литературы:

• Работы отечественного гриноведения В.Е.Ковского, Н.А.Кобзева, Т.Е.Загвоздкиной, Е.А.Яблокова, Л.А.Михайловой, Е.Н.Иваницкой, И.К.Дунаевской-, Г.И.Шевцовой и других.

• Исследования - по проблеме текста и границ текста Ю.М.Лотмана, Б.М.Гаспарова, М.М.Бахтина, Ю.Кристевой и других.

• Работы Ю.М.Лотмана, З.Г.Минц, Е.Фарыно, посвященные изучению сверхтекстовых стихотворных и прозаических единств.

• Статьи и монографии по теории цикла и циклизации М.Н.Дарвина, В.И.Тюпы, Л.Е.Ляпиной, О.Г.Егоровой и других.

• Исследования по теории сверхтекстов В.Н.Топорова, Ю.М.Лотмана, Н.Е.Меднис, В.В.Абашева, А.П.Люсого и других.

• Работы по теории интертекстуальности и типологии межтекстовых связей Ю.Кристевой, Р.Барта, Ж.Женетта, Н.А.Фатеевой, Н.А.Кузьминой и других.

Основные положения, выносимые на защиту

1. «Сверхтекстовое единство» - универсальная филологическая категория, которая продуктивна при анализе совокупности текстов разного уровня в рамках творчества писателя, начиная с простейших типов, соположенных в сборнике произведений, тематических, хронологических единств, заканчивая совокупностью текстов данного писателя. В отличие от культурных текстов, одним из условий формирования которых являются интертекстуальные связи, нарративной стратегией создания сверхтекстового единства А.С.Грина становится автоинтертекст.

2. Проза А.С.Грина, отразившая влияние разностилевых тенденций рубежа Х1Х-ХХ вв. и не вписывающаяся в полной мере ни в одно из направлений начала XX века, представляет уникальное многокомпонентное единство, образующееся в результате активизации межтекстовых связей, повышенный коэффициент проявленности которых позволяет говорить о прозаическом корпусе текстов писателя как об уникальном сверхтекстовом единстве.

3. Структурообразующими механизмами, работающими на создание сверхтекстовых единств Грина, становятся знаки гриновского сверхтекста: система индивидуально-авторских локусов, автометатекстовые конструкции, персонажи.

4. На создание сверхтекстового единства прозы А.С.Грина работает картографируемость его произведений, которая связана с иерархией локусов и формированием особого типа локального текста — Гринленда, представляющего совокупность взаимосвязанных индивидуально-авторских локусов (Лисс, Зурбаган, Сан-Риоль, Покет и др.).

5. Связи, существующие между произведениями Грина, эксплицируются при помощи сквозных героев, сохраняющих в разных произведениях единство психологических, сюжетных и портретных характеристик, и повторяющихся типов персонажей. Наиболее функциональным типом героя, обнаруживающим единство созданной Грином локальной модели, создающим образ локально связанной географии, является герой-путешественник и инвариантные ему типы.

6. Характерная для авторов начала XX века, тенденция консолидации находит отражение в прозе Грина в стремлении автора связать свои произведения в многокомпонентное художественное единство. В рамках авторского сверхтекстового единства Грина происходит формирование сверхтекстовых единств разного типа: сборников рассказов, циклов, циклических структур, в основе целостности которых — принцип арабески.

7. Сверхтекстовый характер прозы А.С.Грина отражается в рецепции гриновской прозы - в современной писателю литературе и критике, в бардовской поэзии XX века, в лирической прозе 1940-60-х гг., в массовой литературе ХХ-ХХ1 веков, в сетературе при сохранении единого интерпретирующего кода, что позволяет нам говорить о тенденции выделения особого Гриновского текста русской литературы, аналогичного булгаковскому, блоковскому и т.д. Среди основных элементов гриновского кода определяем систему индивидуально-авторских локусов творчества Грина, персонажей, символы и мотивы, «сильные» в интертекстуальном отношении произведения Грина, которые порождают культурные тексты разных типов, и т.д.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в диссертационном исследовании представлена интерпретация категории «сверхтекстовое единство» как одной из универсальных текстуальных «матриц», позволяющих описывать различные объединения произведений одного автора. В работе предлагается типология сверхтекстовых единств и анализ категории в ряду сопредельных понятий. Для системного анализа корпуса текстов автора, либо отдельной совокупности текстов эта категория оказывается весьма продуктивной. Значимость исследования заключается и в рассмотрении категории «сверхтекстовое единство» во взаимосвязи с понятием культурного текста, что позволяет определить не только элементы индивидуально-авторского кода, функционирующего в рамках творчества отдельного писателя, но и рассмотреть возможность функционирования этих элементов в интертексте и образования культурных текстов разного типа.

Практическая значимость работы заключаются в том, что материалы исследования могут быть использованы для создания школьных и вузовских курсов, спецсеминаровшо истории русской литературы первой трети XX века, а также при изучении многокомпонентных текстовых феноменов. В исследовании представлены примеры разноаспектного анализа произведений A.C. Грина, что также обуславливает практическую значимость исследования.

Основные положения диссертации отражены в пятнадцати статьях и апробированы в виде докладов^ на конференциях международного и всероссийского уровня: Всероссийской научной конференции молодых ученых «Проблемы литературы XX века» (Северодвинск, 2003), Международной конференции «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики» (Гродно, 2004), Всероссийской научной конференции языковедов и литературоведов «Русский язык и литература рубежа XX-XXI веков: специфика функционирования» (Самара, 2005), Зональной конференции литературоведов Поволжья- «Вторые Бочкаревские чтения». (Самара, 2006), Международной научно-практической - конференции «Гриновские чтения-2006» (Феодосия, 2006), Международной научной конференции «Пушкинские чтения-2007» (Санкт-Петербург, 2007), Всероссийской научной конференции «Виноградовские чтения» (Москва, 2004, 2007), Всероссийской научно-практической конференции «Предромантизм и романтизм в мировой культуре» (Самара, 2008), Зональной конференции литературоведов Поволжья (Елабуга, 2008), Второй международной научной конференции «Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (Саратов, 2008), Всероссийской научно-практической конференции «Пятые Ознобишинские Чтения» (Инза, 2007) и других.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из «Введения», четырех глав, «Заключения», списка источников и используемой литературы, четырех приложений. Логика понимания проблемы сверхтекстового единства гриновской прозы определила структуру диссертационного исследования.

Первая глава посвящена проблеме интерпретации категории «сверхтекстовое единство» в современном литературоведении, предложено сопоставление этого понятия с сопредельными категориями. Вторая глава посвящена механизмам организации корпуса прозаических текстов Грина в сверхтекстовое единство. В третьей главе рассматриваются разноуровневые сверхтекстовые единства: сборники, циклы и циклические структуры. В четвертой главе изучается функционирование гриновского кода в историко-литературном процессе XX - XXI вв., анализируются предпосылки образования Гриновского текста русской литературы. В заключении делается вывод о базовых механизмах организации сверхтекстового единства прозы А.С.Грина, рассматриваются перспективы развития темы. Некоторая диспропорция объемов глав обусловлена тем, что наиболее объемная вторая глава посвящена наименее изученным в литературоведении аспектам нашей темы, требующим дополнительных пояснений и примеров.

Цитаты из произведений Грина, кроме отдельно оговоренных случаев, приводятся по «правдинскому» собранию сочинений Грина 1980 года с указанием тома римской цифрой и страницы в угловых скобках. Ссылки на собрание сочинений 1991-1995 гг. приводятся в квадратных скобках с указанием тома и страницы арабскими цифрами. Все курсивные выделения принадлежат авторам цитат, кроме специально оговоренных случаев, цитаты приводятся в авторской редакции.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проза А.С. Грина как сверхтекстовое единство"

Заключение

Творчество Александра Грина открывает большие возможности для филологического анализа и содержит в себе много нерешенных вопросов, связанных, прежде всего, с поэтикой его прозы. Во многом это обусловлено особым положением писателя в историко-литературном процессе начала XX века, в результате чего произведения Грина отражают влияние разнородных тенденций и направлений этого времени. «Иностранец русской литературы», по замечанию М.Левидова465, Александр Грин создает, на наш взгляд, в своем творчестве уникальный индивидуально-авторский код, многоуровневое функционирование которого приводит к появлению разветвленной системы межтекстовых связей и обуславливает единство произведений в рамках авторского сверхтекстового образования. Экспериментальное отношение Грина к слову, проявляющееся в различных прозостиховых моделях и жанровых модификациях, повышенное внимание к новым средствам выразительности и образности позволяют сделать выводы, касающиеся актуальности и целесообразности рассмотрения творчества Грина в контексте эпохи.

Обозначенная некоторыми литературоведами тенденция появления перекличек между произведениями Грина на сюжетном, мотивном и образном уровнях позволила нам предпринять системный анализ его прозы как особого многокомпонентного образования, для изучения которого продуктивной является категория «сверхтекстовое единство». Нами предложены уровни постижения сверхтекстового единства гриновской прозы: автометатекстовые конструкции, онимопоэтика, уровень персонажей и локальной организации, заголовочный комплекс, сквозные мотивы и отдельные сюжетные схемы. Осознавая, что не все аспекты намеченной темы освещены нами в полном объеме, мы видим перспективным углубление представлений об указанных уровнях и привлечение новых аспектов темы, связанных с мотивной

465 Левндов, М.Ю. Иностранец русской литературы: Рассказы А.С.Грина I М.Ю.Левидов И Журнал журналов. 1915.-№4.-С. 3-5. структурой его произведений, а также с расширением материала за счет обращения к архивам А.С.Грина.

В творчестве А.Грина можно говорить о случае сознательного конструирования сверхтекстового единства, подтверждения этому находим в высказываниях писателя, а также в создаваемых Грином произведениях.

В результате анализа прозы Грина нами выявлены основные формы автометатекстуальности, которые включают автопересказ Грином собственных произведений, вариации на тему написанных ранее претекстов, дописывание отдельных сюжетов, примеры которых обнаружены и исследованы в работе. Варианты проявления автоинтертекстуальности рассмотрены нами на примере рассказа «Встречи и приключения», в котором мы обнаруживаем стратегию восприятия произведений А.С.Грина в качестве особого сверхтекстового единства, автометатекстовых проекций романа «Золотая цепь», отдельных рассказов. Таким образом, мы приходим к выводу, что метатекстуальность становится конструктивным приемом образования сверхтекстовых единств Грина.

Единство локальной организации произведений является в прозе Грина одним из доминирующих сверхтекстообразующих начал. Функционирование локусов порождает локальный текст Гринленда и способствует сгущенности межтекстовых связей. Приуроченность к определенному локусу, группе локусов характерна для отдельных авторов XVIII - XX вв., являясь типологической приметой формирования художественных единств разного типа.

Творчество Б.Пильняка неразрывно связано с локусом Коломны, в которой происходит, действие большинства его произведений466. Как отмечают исследователи, Коломну «. изначально установил сам писатель,

466 Коломна появляется в разных по хронологии произведениях Б.Пильняка: «На родине Лажечникова», «Волга впадает в Каспийское море» (1930) и неоконченный «Соляной амбар», в рассказе «Колымен-город», романе «Голый год». Второй роман Пильняка, «Машины и волки», создававшийся с марта 1923 по июнь 1924 г., впервые увидел свет в 1925 г. (Л.) и имел очень объемный подзаголовок: «Книга о коломенских землях, о волчьей сыти и машинах, о черном хлебе, о Рязани-яблоке, о России, Расее, Руси, о Москве и революции, о людях, коммунистах и знахарях, о статистике Иване Александровиче Непомнящем, о многом прочем.». оканчивавший, как известно, многие свои произведения указанием места их создания: «Коломна. Никола-на-Посадьях»467. В творчестве Пильняка, как отмечает Константин Петросов, Коломна превращается в «настойчиво повторявшийся топонимический знак», который обретает особый символический смысл и указывал на значение укромных поэтических пенат как места рождения творений, отмеченных неповторимой авторской печатью»468.

Для вписывающегося в более поздний историко-литературный период М.А.Шолохова излюбленным объектом изображения становится Дон, что приводит к образованию в его творчестве сборников ,«Донские рассказы», «Лазоревая степь» (1926), состоящих из написанных ранее произведений, романы «Тихий Дон» и «Поднятая целина», очерки «На Дону», «На юге», «Казаки», тяготеющих к сверхтекстовому единству.

Привязанность к созданной автором мифологизированной модели мира характерна для писателей, работающих в жанре фэнтези. Произведения Клайва Стейплза Льюиса «Хроники Нарнии» состоят из семи произведений, объединенных уже на уровне заглавий единым локусом.

Типологически близкими Гринленду А.С.Грина становятся авторские модели локальных текстов: Йокнапатофа У.Фолкнера, Средиземье Дж.Р.Р.Толкиена, Нарния К.Льюиса, мифогенное пространства созданного М.Д.Чулковым, В.А.Левшиным, М.И.Поповым славянского мифа Венеты и другие.

Сборник рассказов Грина представляет один из вариантов сверхтекстового единства, который существует в рамках авторского сверхтекстового единства. Для произведений авторских сборников Грина характерны однородность локальной организации, наличие сквозных героев, однородная система номинации персонажей, что обеспечивает единство его

467 Петросов, К. Коломна в творческом сознании Б.Пильняка / К.Петросов // Литературная Коломна. http://kolomnalib.net.ru/authors/petrosov/pilnyak/

468 Петросов, К. Указ. соч. сборников. В качестве варианта сверхтекстового единства в гриновской прозе выступают и объединения произведений, а также циклические структуры, некоторые из которых обладают большой степенью спаянности единства, что находит в отдельных случаях отражение в графической фиксации Грином этого единства («Наследство Пик-Мика»).

Для Грина характерно стремление к художественному синтезу, которое обнаруживается в специфике создаваемого писателем сверхтекста:

1) в соединении в произведениях Грина реальных и вымышленных географических объектов и локусов, исторических, литературных лиц и в создании собственной системы онимосферы;

2) на уровне формы в виде так называемого «синтетического слова» - ритмико-интонационной организации произведений — в виде взаимодействия стихового

469 и прозаического слова ;

3) на наджанровом уровне в виде мифологизации действительности, которая проявляется через создание как индивидуально-авторских мифологем и символов, так и в восприятии уже готовых архетипов, символов и образов, в своеобразном синтезировании так называемого «своего» и «чужого» материала.

Художественные искания Александра Грина в области прозы можно представить как стремление писателя средствами разных жанров создать представления о мире как о целостном феномене, который раскрывается в создаваемых им произведениях в противовес разомкнутой модели мира авторов начала XX века. Полагаем, что эта установка Грина становится сверхтекстообразующей на концептуальном уровне. Сверхтекстовое единство прозы Грина контекстуально связано с художественными опытами писателей первой трети XX века в создании авторами средствами малой прозы большой — романа-мозаики, циклов, художественных единств разного типа.

469 Этот аспект можно считать проявлением в эстетике символистов и романтиков «культа музыки», который находит отражение в «техническом выражении», в виде обращения к инструментализащш прозы и в активном привнесения в прозу стихового начала.

Художественные искания Александра Грина в прозе связаны с феноменами авторедактуры и рефлексии над создаваемыми писателем произведениями, с корректировкой и уточнением авторского замысла. Возвращение Грина к написанному свидетельствует о трансляции автором персонального мифа, который последовательно воспроизводится в его произведениях, уточняется и корректируется.

Функционирование гриновского кода, который начинает формироваться в творчестве А.С.Грина и обуславливает спаянность произведений в рамках авторского сверхтекстового единства, в обширном историко-литературном интертексте позволяет нам говорить о тенденции образования особого культурного текста— Гриновского текста русской литературы.

В результате анализа нами выявлены следующие произведения авторов ХХ-ХХ1 вв., являющихся субтекстами сверхтекста Грина:

К.Паустовский: повесть «Черное море», рассказ «Вторая очередь», «Простые сердца» (пьеса в 4-х действиях, 6-ти карт.); «Золотая роза», «Жизнь Александра Грина»; Л.И.Борисов: «Волшебник из Гель-Гью»; рассказы «Апрель 1920» и «Немыслимые подарки»470; В.Ланцберг «Алые паруса» (1966), «Это только расставанье» (1970), «Правнукам Бам-Грана» (1982-1985), «Битт-Бой» (1969); Н.Матвеева: «Спор Моряков и смутьянов» (муз. 1959, ст. 1970), «Скрипочка» (1970), «Корабли-игрушки» (1971), «Время придет.» (1971), «Куплеты Меннерса» (1971). Немного позже были созданы «Песня девушек и парней» (муз. 1968, ст. 1969-1972), «Фрегат» (муз.1969, ст. 1972), «Песня полицейского» (муз.1958, ст. 1969-1972), «Матросский танец» (муз.1958, ст.1972), «На берегу сиротливом» (муз. 1969, ст.1972), «Баллада Лонгрена» (муз. 1971, ст.1972), «Песня Марты» (спетая ею при помощи Нищего) (1972), «Песня Лонгрена» (муз. 1971, ст.1972), «Песня Нищего» (1972), «Рыцарь Торвальд» (муз. 1970,

4/0 См.: Борисов, Л.И. Волшебник из Гель-Гью. Жюль Верн. Под флагом Катрионы / Л.И.Борисов. - Л.: Лениздат, 1981.-768 е.; Борисов, Л.И. Апрель 1920 года: Рассказ / Л.И. Борисов// Простор, 1966.-№1. -С.64-68; Борисов, Л.И. Немыслимые подарки: Рассказ / Л.И. Борисов // Простор, 1966. - №8. - С. 38^2 и др. ст. 1972), «Предсказание Эгля» (1969), позже объединенные автором в пьесу «Предсказание Эгля», «Капитаны без усов», «В предрассветном тумане» и др.; В.Аксенов: «Мой дедушка - памятник» (1969), «Сундучок, в котором что-то стучит» (1975); Ю.Коваль: «Суер-Выер» (1995); Л.Острецов: «Все золото мира, или Отпуск в Зурбагане» (2002), «Разработчик, или Побег в рай» (2003). В сетературе: Виктор Шнейдер «Прощание с Зурбаганом» (2000), Сергей Саканский «Месть Хинна Меннерса» (1998)471, М.Шарлай «Ассоль» (2007) и другие.

Это далеко не полный перечень авторов, в творчестве которых можно говорить о функционировании гриновского кода, однако выявленные тенденции образования культурных текстов требуют дальнейшего, более пристального внимания. Намеченное нами направление изучения Гриновского сверхтекста должно идти, полагаем, по линии расширения аналитического материала и привлечения новых текстов со знаками гриновского кода.

471 См.: В.Шнайдер Прощание с Зурбаганом / В.Шнайдер / Вестник Зурбагана. - №1., 2007 / [Электронный ресур] http://zurbagansuar.narod.ru/tomae.html Проверено 12.10.2008.: Саканский, С. Месть Хинна Меннерса / С.Саканский / [Электронный ресурс] http://yacht.zamok.net/Sakansky/assol.html Проверено 03.09.08.

Список научной литературыПарамонова, Татьяна Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аксенов, В.П. Мой дедушка памятник: приключенческий роман / В.П.Аксенов. -М.: Астрель: ACT: Хранитель, 2007. - 299 с.

2. Аксенов, В.П. Сундучок, в котором что-то стучит: приключенческий роман / В.П.Аксенов. -М.: Астрель: ACT: 2007. 250 с.

3. Багрицкий, Э. Стихотворения и поэмы / Э.Багрицкий / Сост., вступ. ст. и примеч. И.Л. Волгина. М.: Правда, 1984. - 448 с.

4. Блок, A.A. Собрание сочинений: В 8 т. М.-Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1960 —1965. - Т. 1. - 716 с.

5. Блок, A.A. Собрание сочинений: В 6 т. / А.А.Блок; Под общ. ред. М.А.Дудина и др. Л.: Художественная литература, 1980 - 1983. - Т.6. -422с.

6. Борисов, Л.И. Волшебник из Гель-Гью. Жюль Верн. Под флагом Катрионы / Л.И.Борисов / послесл. Е.Брандиса. Л.: Лениздат, 1981. - 768 с.

7. Гоголь, Н.В. Поли. собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т. 10. - С. 348349.

8. Грин, A.C. Автобиографическая повесть // Воспоминания об Александре Грине / Сост., подготовка текста, вступление, прим., подбор фотодокументов Вл.Сандлер. Л.: Лениздат, 1970. - С. 11-150.

9. Грин, A.C. Встречи и заключения / А.С.Грин // Воронова О. Поэзия мечты и нравственных поисков // О.Воронова // Нева. 1960. - № 8. - С. 149-150.

10. Грин, A.C. Дикая роза. Алые паруса. Недотрога / А.С.Грин. М., Феодосия: Изд-во «Коктебель», 2007. - 128 с.

11. П.Грин, A.C. Собрание сочинений в 6 т. / А.С.Грин / Сост. В.Е.Ковский, Вл.Россельс, Е.Прохоров. М.: Правда, 1980. - Т. 1-6. Далее ссылки на это издание приводятся в квадратных скобках: римская цифра указывает том, арабская - номер страницы.

12. Грин, A.C. Собрание сочинений в 5 т. / А.С.Грин / Сост. с научн. подгот. текста В.Россельс. Примеч. А.А.Ревякиной, Ю.А.Первовой; вступ.ст.

13. B.Е.Ковский (Т.1). М.: Художественная литература, 1991-1994. - Т.1-5. Далее ссылки на это издание приводятся в квадратных скобках: первая арабская указывает том, вторая - номер страницы.

14. Грин A.C. Стихотворения и поэмы / Сост. Н.П.Изергина, В.В.Харчев; науч. ред. Т.Е.Загвоздкина. Киров-на-Вятке, 2000. - 139 с.

15. Коваль, Ю. Суер-Выер / Ю.Коваль. М.: Вагриус, 2001. - 316 с.

16. Ланцберг, В.И. Условный знак / Сост.Н.Жукова. М.: Аргус, 1996. - 288 е.: ил., ноты.

17. Матвеева, Н. Собрание сочинений в 3 т. Т.З. Предсказание Эгля / Н.Матвеева. - М.: Артель «Восточный ветер», 2002 (Фонотека).

18. Острецов, Л. Все золото мира, или Отпуск в Зурбагане: Роман / Л.Острецов. М.: Вагриус, 2004. - 480 с.

19. Острецов, Л. Разработчик, или Побег в рай: Роман / Л.Острецов. М.: ВАГРИУС, 2005. - 432 с.

20. Паустовский, К.Г. Жизнь Александра Грина / К.Г.Паустовский // Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 8 т. Т.8. - М.: Художественная литература, 1970. - С. 67-83.

21. Паустовский, К. Золотая роза. Повесть / К.Г.Паустовский. М.: Сов. писатель, 1956.-С. 198-200.

22. Паустовский, К.Г. Черное море / К.Г.Паустовский // Паустовский, К.Г. Собрание сочинений в 8 т. Т.2 - М.: Художественная литература, 1967.1. C. 7-191.

23. Хлебников, В.В. Творения / В.В.Хлебников. М.: Советский писатель, 1986 -736 с.

24. Шарлай, М. «Ассоль» / М.Шарлай // «Современная проза», 2007, №2 / Режим доступа: www.litsovet.ru Проверено 03.09.2008.

25. Статьи, монографии, справочные издания

26. А.Д. Рец. на кн.: Грин A.C. Золотая цепь / А.Д. // Книга и профсоюзы. Бюллетень библиографии и книгоиздательского дела. — Выпуск 9. 1927. -С.30-31.

27. Абашев, В.В. Пермь как текст: Пермь в русской культуре и литературе XX века / В.В.Абашев. Пермь: Изд-во Пермского университета, 2000. - 404 с.

28. Абрамовских, Е.В. Феномен креативной рецепции незаконченных произведений (на материале дописываний незаконченных произведений А.С.Пушкина): Монография / Е.В.Абрамовских. Челябинск: Библиотека А. Миллера, 2006.-280 с.

29. Александр Грин: современный научный контекст. Материалы XVI, XVII, XVIII Международных научных конференций 2000-2005 гг. Крым, Феодосия / Научный редактор Н.А.Кобзев, редакторы Н.Д.Жукова, А.А.Ненада. -Симферополь: Крымский архив, 2006. 172 с.

30. Александр Грин: Хроника жизни и творчества. С фрагментами автобиографии, воспоминаний, писем, дневниковых записей / Сост. Н.В.Яловая. Феодосия, М.: ИД «Коктебель», 2006. - 80 с.

31. Амлинский, В. В тени парусов / В.Амлинский // Новый мир. 1980. - №10 -С. 238-249.

32. Анибал, Б. А. Грин. Фантастические новеллы / Б.Анибал // Новый мир. -1935.-№4.-С. 267-269.

33. Арнольди, Э.М. Беллетрист Грин / Э.М.Арнольди // Воспоминания об Александре Грине / Сост. Вл.Сандлер. JL: Лениздат, 1972. - С. 278-303.

34. Арский. Молодая литература. Рец. на кн. рассказов А.С.Грина (Спб.,1910). Рассказы / Арский // Наш журнал. 1910 - №3. - С. 14-15.

35. Бааль, В. Мой Грин: Заметки, размышления. К 100-летию со дня. рождения А. Грина / В .Бааль // Даугава. 1980. - №8. - С. 77-79.

36. Баран, Хенрик. Поэтика русской литературы начала XX века: Сборник: Авториз. пер. с англ. / Предисловие Н.В.Котрелева; Общ.ред. Н.В.Котрелеваи А.Л.Осповата. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Универс», 1993. -368 с.

37. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г.Бочаров; Текст подгот. Г.С.Бернштейн и Л.В.Дерюгина; Примеч. С.С.Аверинцева и С.Г.Бочарова. — Изд.2-е. М.: Искусство, 1986. — 423 с.

38. Бахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / М.М.Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С. 297-325.

39. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // М.М.Бахтин / Вопросы литературы и эстетики. — М.: Худож. лит. 1975. — С. 234-407.

40. Барт, Р. Нулевая степень письма / Р.Барт // Семиотика. М.: Радуга, 1983. -С. 306-349.

41. Барт, Р. Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По / Р.Барт // Избранные работы: Семиотика: Поэтика / пер с фр., сост., общ ред. и вступ. ст. Г.К.Косикова. М.: Прогресс, 1989. - С. 450-465.

42. Барт, Р. Б/г / Р.Барт; пер. с фр. Косикова, Г.К. М.: Эдиториал УРСС, 2001. -273 с.

43. Башляр, Г. Избранное: Поэтика пространства / Г.Башляр; перев. с франц. Н. В. Кисловой, Г. В. Волковой, М. Ю. Михеева под ред. Л. Б. Комиссаровой. М.: РОССПЭН, 2004. (Серия «Книга света»). 374 с.

44. Берковский, Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я.Берковский. СПб.: Азбука-классика, 2001. - 512 с.

45. Битенская, Г.В. О семантическом варьировании слова в сверхтексте / Г.В.Битенская // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. — Екатеринбург, 1997.-С. 195-199.

46. Блисковский, З.Д. Поиски названия / З.Д.Блисковский // Вопросы литературы. 1962. - №4. - С. 168-182.

47. Борисов, JI.А. Грин / Л.Борисов // Литературный современник. 1939. - №5-6.-С. 214-217.

48. Борноволоков, Д.Л. «Чевенгур» и повести Андрея Платонова 30-х годов: К проблеме межтекстовых связей. Автореф. дисс. . канд. филол. наук.: 10.01.01 / Д.Л.Борноволоков. -М., 2000.- 17 с.

49. Важдаев, В. Проповедник космополитизма. Нечистый смысл «чистого искусства» Александра Грина / В.Важдаев // Новый мир. 1950. — №1. -С.257-272.

50. Вайсброд, A.A. Рец. на кн.: Грин A.C. История одного убийства: Рассказы / А.А.Вайсброд // Книгоноша. 1926. №35. - С. 27-28.

51. Варламов, А.Н. Александр Грин / А.Н.Варламов. М.: Молодая гвардия, 2005. — 452 с. - (Жизнь замечат. людей: Сер. биогр.; Вып. 919).

52. Варламова, Л.М. Музеи Грина. Феодосия. Старый Крым. Путешествие в Гринландию / Л.М.Варламова. Симферополь: СОНАТ, 2005. - 112 с.

53. Верхман, А., Первова, Ю. Примечания / А.Верхман, Ю.Первова // Грин, A.C. Собр. соч.: В 5 т. Т.5. - С. 573-605.

54. Визель, М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана / М.Визель // Иностранная литература. 1999. -№10. - С. 169-177.

55. Вихров, B.C. Рыцарь мечты / В.С.Вихров // Грин, A.C. Собр. соч.: В 6 т.-М.: Правда, 1980. T.I. - С. 3-36.

56. Воронова, О. Поэзия мечты и нравственных поисков / О.Воронова // Нева. — I960.-№8.-С. 144-150.

57. Воронова, О. Рассказ Георгия Шенгели / О.Воронова // Воспоминания об Александре Грине / Сост. Вл. Сандлер. Л.: Лениздат, 1972. - С. 319-321.

58. Воспоминания об Александре Грине / Сост. Вл.Сандлер. Л.: Лениздат, 1972.-607 с.

59. Войтоловский, Л. Литературные силуэты: A.C. Грин / Л.Войтоловский // Киевская мысль. 1910. - №172. — 24 июня

60. Вольпе, Ц. Об авантюрно-психологических новеллах А.С.Грина / Ц.Вольпе // Искусство непохожести. Бенедикт Лившиц. А.Грин. А.Белый. Б.Житков. М.Зощенко. М.: Советский писатель, 1991. — С. 22-43.

61. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX век / Б.М. Гаспаров. М.: Наука : Изд. фирма «Вост. лит.» , 1994. - 303 с.

62. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 352 с.

63. Гнедина, Н. Перманентное бегство в Америку / Н.Гнедина // Художественная литература. 1932. - № 18. — С.2-3.

64. Гинзбург, Л.Я. О литературном герое / Л.Я.Гинзбург. М.: Сов. писатель, 1979.-224 с.

65. Горбаневский, М.В. «А вы бывали в Гринландии?» / М.В.Горбаневский // Горбаневский М.В. Ономастика в художественной литературе: Филологические этюды. М.: Изд-во Изд-во Ун-та дружбы народов, 1988. -С. 74-81.

66. Горнфельд, А. Грин, A.C. Рассказы. Т. 1. / А.Г.Горнфельд // Русское богатство. 1910. - №3. - С. 145-147.

67. Горнфельд, А. Рец. на кн.: А.Грин Искатель приключений: Рассказы / А.Г.Горнфельд // Русское богатство. 1917. - №6-7. - С.279-282.

68. Грин, A.C. Как я работаю: Ответ на анкету / А.С.Грин // Журнал журналов. -1915. -№ 5. С.8.

69. Грин, A.C. «Сочинительство всегда было моей внешней профессией.» / А.С.Грин // Грин, A.C. Собр. соч.: В 6 Т. М.: Правда, 1965. - Т.З. - С.427-432.

70. Грин, А.: Хроника жизни и творчества: С фрагментами автобиографии, воспоминаний, писем, дневниковых записей / Сост. Н.В.Яловая. Феодосия - М.: ИД Коктебель, 2006. - 80 с.

71. Грин, A.C.: Человек и художник. XIV Международная научная конференция. Материалы. Феодосия, 8-12 сентября 1998. - Симферополь: Крымский архив, 2000.- 134 с.

72. Грин, H.H. Воспоминания об Александре Грине / Н.Н.Грин; Мемуарные очерки. Дневниковые записи. Письма / Сост., подгот. текста, коммент. Н.Яловой, Л.Варламовой, С.Колотуповой. Феодосия; М.: ИД Коктебель, 2005.-400 с.

73. Грин, H.H. Из записок об А.С.Грине / Н.Н.Грин // Воспоминания об Александре Грине / Сост. Вл.Сандлер. Л.: Лениздат, 1972. - С. 322-404.

74. Дарвин, М.Н. Проблема цикла в изучении лирики: учеб. Пособие / М.Н.Дарвин Кемерово: Изд-во Кемер. гос. ун-та, 1983. - 104 с.

75. Дарвин, М.Н. Циклизация литературных произведений. Системность и целостность / М.Н.Дарвин // Межвуз. сб. науч. тр. Кемерово, 1994. - 104с.

76. Дарвин, М.Н., Тюпа, В.И. Циклизация в творчестве Пушкина: опыт изучения поэтики конвергент. сознания / М.Н.Дарвин, В.И.Тюпа; Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние, Ин-т филологии. Новосибирск: Наука, 2001. - 292 с.

77. Дерман, А. Рец. на кн.: А.С.Грин. Золотая цепь / А.Дерман // Книга и профсоюзы. Бюллетень библиографии и книгоиздательского дела. — М., 1927.-№9.-С. 30-31.

78. Дикова, Т.Ю. Рассказы Александра Грина 1920-х годов: Поэтика оксюморона: Автореф. дис. канд. филол. наук / Т.Ю.Дикова. — Екатеринбург, 1997. — 19 с.

79. Динамов, С. Авантюрная литература / С.Динамов // Книгоноша. — №26 (147). -С.29.

80. Динамов, С. А.С.Грин. Сокровище африканских гор. Роман / С.Динамов // Книгоноша. 1925. - №35. - С. 19.

81. Динамов, С. А.С.Грин. Штурман «Четырех ветров» / С.Динамов // Книгоноша. 1926. - №26. - С. 29.

82. Динамов, С. Современная авантюрная литература / С.Динамов // Красное студенчество. 1926. — №2. - С. 74-76.

83. Долгополов, Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX — начала XX века / Л.К.Долгополов. Л.: Советский писатель, 1985. — 351 с.

84. Дунаевская, И.К. Мир как осуществление красоты в скульптурно-музыкальном мышлении А.С. Грина («Поэтика А.Грина: скульптурно-музыкальная эйдология») / И.К.Дунаевская; Монография. — Рига: Балтийский Русский институт, 2006. 440 с.

85. Дунаевская, И.К. Этико-эстетическая концепция человека и природы в творчестве А.Грина / И.К.Дунаевская. Рига: Зинатне, 1988. - 168 с.I

86. Егорова, О.Г. Развитие цикла и жанровые трансформации в русской прозе первой половины XX века: Монография / О.Г.Егорова. Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2006. - 280 с.

87. Ерофеев, Вик. Русский метароман В.Набокова или в поисках потерянного рая) / Вик.Ерофеев // Вопросы литературы. 1988. - №10. - С. 125-160.

88. Женетт, Ж. Палимпсесты: литература во второй степени / Ж.Женетт // Фигуры: Работы по поэтике: в 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. -Т.1.-С. 79-93.

89. Жолковский, А.К. Блуждающие сны и другие работы / А.К.Жолковский. -М.: Наука: Изд. фирма «Вост. лит.», 1994. 428 с.

90. Жолковский, А.К., Щеглов, Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Темы - Приемы - Текст / А.К. Жолковский, Ю.К.Щеглов // Сб. статей. - М.: Прогресс, 1996. - 344 с.

91. Загвоздкина, Т.Е. Идеи космизма в романе А.Грина «Блистающий мир» / Т.Е.Загвоздкина // Александр Грин: современный научный контекст Материалы XVI, XVII, XVIII Международных научных конференций 20002005. Симферополь: Крымский архив, 2006. - С. 3-9.

92. Загвоздкина, Т.Е. Мифопоэтика феерии «Алые паруса» A.C. Грина / Т.Е.Загвоздкина // Мечта разыскивает путь: Материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров, 2001. — С. 59-69.

93. Загвоздкина, Т.Е. Сюжетно-композиционная структура и форма выражения авторского сознания в романах Грина / Т.Е.Загвоздкина // Александр Грин: человек и художник: Материалы XIV междунар. науч. конф. — Симферополь, 2000.-С. 121-131.

94. Загвоздкина, Т.Е. Особенности поэтики романов A.C. Грина (проблема жанра) / Т.Е.Загвоздкина: автореф. дис. канд. филол. наук. 10.01.01. М., 1985.- 16 с.

95. Замятин, Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов / Д.Н.Замятин. М.: Знак, 2006. - 488 с.

96. Западное литературоведение XX века: Энциклопедия / гл. научн. ред., автор вступ. ст. Е.А.Цурганова. М.: Intrada, 2004. - 560 с. - (ИНИОН РАН. Центр гуманитарных научно-информационных исследований. Отдел литературоведения).

97. Зелинский, К. А.Грин / К.Зеленский // Грин А. Фантастические новеллы. -М.: Советский писатель, 1934. С.5-36.

98. Зинченко, В.Г., Зусман, В.Г., Кирнозе, З.И. Методы изучения литературы. Системный подход: Учебное пособие. / В.Г.Зинченко, В.Г.Зусман, З.И.Кирнозе М.: Флинта, 2002. - 200 с.

99. Ю2.Ильин, И.П. Открытое произведение / И.П.Ильин // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, ИНИОН РАН, 2004.-С. 304.

100. Ипполит, И. А.С.Грин. Дорога никуда / И.Ипполит // Красная новь. — 1930. — №6. -С. 201-202.

101. Ю4.История русской литературы. XX век: Серебряный век / В.Страда, Ж.Нива, Е.Эткинд и др.; Под. ред. и с предисл. Ж.Нива и др. М.: Прогресс. Литера Б., 1994.- 702 С.

102. Калицкая, В. .Из воспоминаний / В.Калицкая // Воспоминания об Александре Грине / Сост. Вл.Сандлер. Л.: Лениздат, 1970. - С. 153-203.

103. Ю7.Кавелти, Дж. Изучение литературных формул / Дж.Кавелти // Новое литературное обозрение. 1996. - № 22. - С. 33-64.

104. Ю8.Калинкин, В.М. Поэтика онимного пространства романа А.С.Грина «Блистающий мир» / В.М.Калинкина // «Мечта разыскивает путь.»: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. -Киров, 2001.-С. 69-76.

105. Ю9.Келдыш, В.А. К проблеме литературных взаимодействий начала XX века (о так называемых «промежуточных» художественных явлениях) / В.А.Келдыш // Русская литература. 1979. - № 2. - С. 3-27.

106. Ю.Келдыш, В.А. На рубеже художественных эпох (о русской литературе конца XIX -начала XX веков) / В.Келдыш // Вопросы литературы. 1993. Вып. 2. -С. 92-105.

107. Ш.Киркин, Ю. А.Грин. Библиографический указатель произведений А.С.Грина и литературы о нем. 1906-1977 / Ю.Киркин. М.: Книга, 1980. - 64 с.

108. Ш.Киселев, B.C. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII первой трети XIX века. Автореф. Дисс. . д. филол .наук / В.С.Киселев. - Томск, 2006. - 47 с.

109. ПЗ.Кобзев, H.A., Загвоздкина, Т.Е. Поэтика прозы А.С.Грина: Монография / Н.А.Кобзев, Т.Е.Загвоздкина. — Симферополь: Крымучпедгиз, 2006. 160 с.

110. Кобзев, H.A. Роман Александра Грина: Проблематика, герой, стиль / Н.А.Кобзев. Кишинев: Штиинца, 1983. - 139 с.

111. Кобзев,' H.A. Ранняя проза А.С.Грина / Н.А.Кобзев. Симферополь: Крымский архив, 1995. - 72 с.

112. Пб.Кобзев, H.A. Новелла Александра Грина 1920-х годов / Н.А.Кобзев. -Симферополь: Крымский архив, 1996. 81 с.

113. Ковский, В.Е. Блистающий мир Александра Грина / В.Е.Ковский // Грин A.C.: Собр. соч.: В 5т. T.I. С. 5-36.

114. Ковский, В.Е Возвращение к Александру Грину / В.Е.Ковский // Вопросы литературы. 1981.-№10.-С. 45-81.

115. Ковский, В.Е. Преображение действительности / В.Е.Ковский. Фрунзе: Илим, 1967.- 128 с.

116. Ковский, В.Е. Реалисты и романтики: Из творческого опыта русской советской классики / В.Е. Ковский. М.: Художественная литература, 1990. -386 с.

117. Ковский, В.Е. Романтический мир А.Грина: Монография / В.Е.Ковский. -М.: Наука, 1969.-296 с.

118. Козлова, Е.А. Принципы художественного обобщения в прозе А.Грина: развитие символической образности. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. 10.01.01 / Е.А.Козлова. Псков, 2004. - 18 с.

119. Козлова, Е.А. Развитие символической образности в малой прозе А.СГрина (на материале символа бездны) / Е.А.Козлова // Творческая индивидуальность писателя: традиции и новаторство. Элиста, 2003. - С. 66-70.

120. Ковтун, Л.Д. Поэма А. Грина «Бубенцов» / Л.Д.Ковтун // Александр Грин: современный научный контекст Материалы XVI, XVII, XVIII Международных научных .конференций 2000-2005. Симферополь: Крымский архив, 2006. - С. 119- 125.

121. Ковтун, Л.Д. Архив Владимира Ленского в Феодосийском музее А.С.Грина / Л.Д.Ковтун // Александр Грин: современный научный контекст Материалы XVI, XVII, XVIII Международных научных конференций 2000-2005. -Симферополь: Крымский архив, 2006. С. 126-129.

122. Кожевникова, H.A. Из наблюдений над неклассической («орнаментальной») прозой // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. — М.: Наука, 1976. — Т. 35. № 1. — С. 55—66.

123. Колтоновская, Е. Критические этюды / Е.Колтоновская. СПб.: Просвещение, 1912.-271 с.

124. Костов, Хели. Мифопоэтика Андрея Платонова в романе «Счастливая Москва» / Х.Костов. Хельсинки, 2001. - 325 с.

125. Костюхин, Е.А. Древняя Русь в рыцарском ореоле / Е.А.Костюхин // Приключения славянских витязей: Из русской беллетристики XVIII в / Сост., авт. Вступ. статьи и прим. Е.А. Костюхин. М.: Современник, 1988. -С. 5-20

126. Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман / Ю.Кристева // Французская семиотика: От структурализма и постструктурализму / пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 2000. - С. 427-457.

127. Кубанев, H.A. Образ Америки в русской литературе (из истории русско-американских литературных и культурных связей конца 19 первой половины 20 века). Автореф. дисс.д-ра культурол. наук. 24.00.01. - М., 2001.-51 с.

128. Кубарев, Е.М. Сопоставительная интерпретация языка художественной литературы: Учебное пособие к спецкурсу / Самар. гос. пед. ин-т им. В.В. Куйбышева / Е.М. Кубарев. Самара: Издательство СамПИ, 1991. - 136 с.

129. Кудрин, В.В. Миры А. Грина / В.В.Кудрин // Наука и религия, 1993. №9. -С. 46-47.

130. Кузьмина, H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / Н.А.Кузьмина; Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004.-272 с.

131. Купина, H.A., Битенская, Г.В., Сверхтекст и его разновидности / Н.А.Купина, Г.В.Битенская // Человек Текст - Культура. - Екатеринбург, 1994.-С. 214-230.

132. Левидов, М.Ю. Иностранец русской литературы: Рассказы А.С.Грина / М.Ю.Левидов // Журнал журналов. 1915. № 4. - С. 3-5.

133. Левидов, М.Ю. По журналам / М.Ю.Левидов // Книгоноша. № 31-32. - С. 4-5.

134. Лейбов, Р.Г. «Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст. Дисс. . на соискание уч. степени доктора философии по русской литературе / Р.Лейбов. -Тарту, 2000.-136 с.

135. Лекомцева, Н.Л. Психологизм рассказов А. Грина / Н.Л.Лекомцева // Мечта разыскивает путь: Материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров: Волна, 2001. - С. 99-107.

136. Лелевич, Г. А.Грин. На облачном берегу / Г.Лелевич // Печать и революция. 1925.-№7.-С. 270-271.

137. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С.Лихачев. М.: Наука, 1979.-437 с.

138. Лопуха, А.О. Эстетический идеал и специфика его выражения в творчестве А. С. Грина. Автореф. дисс. . канд. филол. наук 10.01.01. / А.О.Лопуха. -Петрозаводск, 1987. 17 с.

139. Лотман, Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: Кн. для учителя / Ю.М. Лотман. М.: Просвещение, 1988. - 348с.

140. Лотман, Ю.М. Текст в тексте / Ю.М.Лотман // Статьи по семиотике культуры и искусства/ Сост. Р.Г.Григорьева, С.М.Даниэль. СПб.: Академический проект, 2002. - С. 58-78.

141. Лотман, Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю.М. Избр. статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. - Т. 3. - С. 380-389.

142. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М.Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 2001. -704 с.

143. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М.Лотман. -М.:Наука, 1970. 384 с. — (Семиотические исследования по теории искусства).

144. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М.Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство, 2001. - С. 149-390.

145. Лукин, В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. Аналитический минимум. / В.А.Лукин.- 2-е изд., перераб, и доп. М.: Издательство «Ось-89», 2005. — 560 с.

146. Люсый, А.П. Крымский текст в русской литературе / А.П.Люсый. СПб.: Алетейя., 2003.-320 с.

147. Люсый, А.П. Наследие Крыма: теософия, текстология, идентичность / А.П.Люсый. М.: Рус. Импульс, 2007. - 240 с.

148. Ляпина, Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века / Л.Е.Ляпина. -СПб,1999. 279 с.

149. Ляпина, Л.Е. Литературная циклизация / Л.Е.Ляпина // Вопросы литературы. -1990. №1. - С. 170-177.

150. Магомедова, Д.М., Тамарченко, Н.Д. «Сверхтекст» и «сверхдеталь» в русской и западной культуре / Д.М.Магомедова, Н.Д.Тамарченко // Дискурс. 1998.-№7.-С. 24-28.

151. Максимов, Д.Е. Поэзия и проза А.Блока / Д.Е.Максимов. Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1981. — 552 с.

152. Максимова, О.Л. Проза А.Грина: музыка в художественном сознании писателя. Автореф. дис. канд. филол. наук / О.Л.Максимова. Вологда, 2004.-21 с.

153. Манн, Ю.В. Динамика русского романтизма/ Ю.В.Манн. М.: Аспект Пресс, 1995. - 384 с. - ( Программа: Обновление гуманит. образования в России).

154. Матвеева, Н., Роскошь, доступная каждому / Н.Матвеева // «Вопросы литературы», 1988, № 7. - С. 245. (Беседу вел Г.Зобин).

155. Махнева, М.А. Семья Гриневских / М.А.Махнева // «Мечта разыскивает путь.»: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию А.С.Грина. Киров, 2001.-С. 5-15.

156. Меднис, Н.Е. Венеция в русской литературе. Монография / Н.Е.Меднис; Отв. ред. Т.И.Печерская. Новосибирск, 1999. - 391 с.

157. Меднис, Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. Учебное пособие по спецкурсу / Н.Е.Меднис. Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного педагогического университета, 2003. - 170 с.

158. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа / Е.М.Мелетинский. М.: Наука, 1976. -407 с.

159. Мельникова, JI.A. Атрибутивная сочетаемость в художественной прозе А.С.Грина: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. 10.01.01. / Л.А.Мельникова. -Минск, 1980.- 18 с.

160. Мельникова, Л.А. Словарь языка писателя / Л.А.Мельникова // Грин A.C.: Человек и художник. XIV Международная научная конференция. Материалы. Феодосия, 8-12 сентября 1998. - Симферополь: Крымский архив, 2000.-С. 142-146.

161. Мельникова, Л.А. Слово и дело в творчестве A.C. Грина / Л.А.Мельникова // Грин A.C.: Человек и художник. XIV Международная научная конференция. Материалы. Феодосия, 8-12 сентября 1998. Симферополь: Крымский архив, 2000.-С. 152-154.

162. Минц, З.Г. Понятие текста и символистская эстетика / З.Г.Минц //Блок и русский символизм. Избранные труды в 3-х книгах. Кн.З. Поэтика русского символизма/ Вступит, ст. H.A. Богомолова. СПб.: Искуство-СПб., 2004. -С. 97-102

163. Михайлова, Л. Александр Грин: Жизнь, личность, творчество / Л.Михайлова. -М.: Худож. лит., 1980. -216 с.

164. Н. Рец. на кн.: Грин А. Пролив бурь / Н. / Современный мир. 1913. № 6. — С. 273-274.

165. Нагайцева, Е.В. Концептуальная символическая модель. (На материале творчества А.С.Грина): автореф. дисс. канд. филол. наук 10.02.19 / Е.В.Нагайцева. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2002. -21 с

166. Николаенко, H.A. К проблеме цветомузыкальной синестезии в символистском контексте русской и американской литератур: Н.Готорн -А.Грин // Американские исследования в Сибири. Томск, 2002. Вып.7. - С. 164-172.

167. Литературная энциклопедия терминов и понятий / РАН. Ин-т науч. информ. по обществ, наукам; Гл. ред. и сост. Николюкин А.Н. М.: Интелвак, 2003. -800 с.

168. Олеша, Ю. Писатель-уник / Ю.Олеша // Воспоминания об Александре

169. Парамонова, Т. Человек из Лилианы / Т.Парамонова // Босс: Журнал для первых лиц. Самара, 2008. - №119. - С. 83

170. Паустовский, К.Г. Александр Грин / К.Г.Паустовский // Год XXII. Альманах пятнадцатый. -М., 1939. С. 410-430.

171. Паустовский, К. Жизнь Александра Грина / К.Паустовский // Грин A.C. Избранное. -М.: Гос. изд. худож. лит. 1956. С. 3-18.

172. Первова, Ю.А. Из поэзии А.С.Грина 1907-1917 гг. / Ю.А.Первова // Грин A.C. Собр. соч.: В 5 т. / Сост. с науч. подгот. текста Вл.Россельса: Примеч.

173. A.А.Ревякиной, Ю.А.Первовой. М .: Худож. лит., 1991. - Т.З. - С. 729-730.

174. Петрова, И.И. «Амфитеатр Зурбагана.» (Севастополь и его окресности в творчестве Грина) / И.И. Петрова. СПб., 2004. - 64 с. (Серия «Крым в зеркале российской словесности». Вып. 15).

175. Пластинин, В.В. Гриновские глубины и гринландские повороты /

176. B.В.Пластинин // «Мечта разыскивает путь.»: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров, 2001. - С. 107-115.

177. Подосинов, A.B. Картографический принцип в структуре географического описания древности (Постановка проблемы) / А.В.Подосинов // Методика изучения древнейших источников по истории народов СССР. М., 1978. -С. 22-45.

178. Поляков, М.Я. В мире идей и образов: Историческая поэтика и теория жанров / М.Я.Поляков. М.: Советский писатель, 1983. - 367 с.

179. Полякова, O.A. Феерия «Алые паруса» А.Грина и сказка «Щелкунчик» Э.Т.А.Гофмана: романтический диалог через столетие. / О.А.Полякова // Мечта разыскивает путь: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров, 2001.-С. 76-81.

180. Пономарева, Е.В. Русская новеллистика 1920-х годов (основные тенденции развития). Автореф. дисс. доктора филол. наук 10.01.01. / Е.В.Пономарева. -Екатеринбург, 2006. 39 с.

181. Поэтика заглавия: Сборник научных трудов / Рос. гос. гуман. ун-т, Твер.гос. ун-т./ Ред.-сост.: А.Н.Андреева, Г.В.Иванченко, Ю.Б.Орлицкий. -М.: Тверь: Лилия-Принт, 2005. 336 с.

182. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (На материале поэзии «серебряного века»): Монография / В.Ю.Прокофьева. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2004. - 153с.

183. Пьеге-Гро, Н. Введение в теорию интертекстуальности / Н.Пьеге-Гро; Пер. с фр., общ. ред. и вступ. ст. Г.К.Косикова. М.: Издательство ЛКИ, 2008. -240 с.

184. Ревякина, A.A. Нетрадиционное использование традиционно-романтической поэтики в романе А.Грина «Бегущая по волнам» /

185. A.А.Ревякина // Проблемы традиций и новаторства в художественной литературе. Горький, 1978.-С. 122-131.

186. Ревякина, A.A. Примечания / А.А.Ревякина // Грин A.C. Собр. соч.: В 5 т. -М.: Художественная литература, 1994. Т.4. — С. 513-542.

187. Рец. без подписи на кн.: Грин A.C. Огонь и вода: Рассказы // Красный библиотекарь. 1930. - №12. - С.85-86.

188. Рец. без подписи на кн.: Грин A.C. Блистающий мир: Роман. В 2-х ч. // Книга о книгах. 1924. - № 7/8. - С.64-65

189. Романенко, В.А. Лингвопоэтическая система сквозных символов в творчестве А.С.Грина. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. 10.02.01. /

190. B.А.Романенко. М., 2000. - 20 с.

191. Романенко, В.А. Символы «круг» и «дорога» в романе Грина «Бегущая по волнам» / В.А.Романенко // Вестник Приднепровского университета. Тирасполь, 1996. №2. - С. 66-68.

192. Роскин, А. Судьба писателя фабулиста / А.Роскин // Художественная литература. 1935. - №4. - С. 4-8.

193. Россельс, В.М. Дореволюционная проза А.Грина (Послесловие к собранию сочинений) / В.М.Росельс // Грин A.C. Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1965. -Т. 1. - С. 445-453.

194. Русская литература XX века, 1890-1910 / Под ред. С.А.Венгерова, послесл. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 2004. - 543 с.

195. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов): В 2 кн. / РАН. Ин-т мировой литературы им. А.М.Горького. - М.: Наследие, 2001. -Кн.1. - 958 е.; Кн. 2.-767 с.

196. Сандлер, Вл. Вокруг Александра Грина (Жизнь Грина в письмах и документах) / Вл.Сандлер // Воспоминания об Александре Грине. -Л.:Лениздат, 1972. С.405-566.

197. Семибратов, В.К. A.C. Грин и Гринландия в именах и названиях / В.К.Семибратов // «Мечта разыскивает путь.»: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров, 2001. — 144 с.

198. Семьян, Т.Ф. Визуальный облик прозаического текста: автореф. дисс. . доктора филол. н. 10.01.08./ Т.Ф.Семьян. Самара, 2006. — 37 с.

199. Сергиевский, И. Вымысел и жизнь / И.Сергиевский // Литературный критик. 1936. -№1. - С. 240-243.

200. Смоленцев, А.И. Высшая мера мечты («Алые паруса» Грина в координатах христианства) / А.И.Смоленцев // Мечта разыскивает путь: материалы VI Гриновских чтений, посвященных 120-летию A.C. Грина. Киров, 2001. - С. 81-88.

201. Смирнов, И.П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака / И.П.Смирнов; СПб. гос. ун-т. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, 1995. -280 с. (189).

202. Соколова, В. Авторская песня: от экзотики к утопии / В.Соколова // Вопросы литературы. 2002. - №1 - С. 139-156.

203. Соливетти, К. Автор и его зеркала / К.Соливетти. Спб.: Алетейя, 2005. -248 с.

204. Сукиасова, И. Вечерний Тбилиси / И.Сукиасова. 1976. - 7 дек. - С.78-79.

205. Теоретическая поэтика: Понятия и определения: Хрестоматия для студентов / Авт.-сост. H.A. Тамарченко. М.: РГГУ, 2002, - 467 с.

206. Топоров, В.Н. Петербургский текст русской литературы / В.Н.Топоров. -СПб.: Искусство СПб., 2003. - 616 с.

207. Трунин, С.Е. Рецепция Достоевского в русской прозе конца XX начала XXI вв / С.Е. Трунин; Монография. - Минск: Издатель И. П. Логвинов, 2006. - 128 с.

208. Тяпков, С.Н. Русские прозаики рубежа XIX-XX веков в литературных пародиях современников / С.Н.Тяпков; Учебное пособие. Иваново: Ивановский государственный унивеоситет, 1986. - 74 с.

209. Утехин, Н.П. Предвозвестник будущего / Н. Утехин // Белый А. Серебряный голубь: Повести, роман / Автор вступ. Статьи Н.П. Утехин. М.: Современник, 1990. - С.3-30.

210. Фатеева, H.A. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов / Н.А.Фатеева. М.: Агар, 2000. - 280 с.

211. Фатеева, H.A. Поэт и проза: Книга о Пастернаке / Предисл. И.П.Смирнова. -М.: Новое литературное обозрение, 2003. 400 с.

212. Федоров, Ф.П. Сборник Э.Т.А. Гофмана как структура: «Фантазии в манере Калло» / Ф.П.Федоров // Сб. Контекст Текст.: Лит.-теорет. исслед. М., 2003. - С.23-61.

213. Флоренский, П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях / П.А.Флоренский. — М.: Прогресс, 1993. — 328 с.

214. Фоменко, И.В. О поэтике лирического цикла / И.В.Фоменко // Филологические науки. 1982. - №4. - С. 37-44.

215. Фоменко, И.В. О поэтике лирического цикла / И.В.Фоменко. Калинин: КГУ, 1984.-79 с.

216. Фоменко, И.В. Поэтика лирического цикла: Автореф. дис. докт. филол. наук. 10.01.08./И.В.Фоменко.-Москва, 1990.-31 с.

217. Фоменко, И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика / И.В.Фоменко.-Тверь, ТГУ, 1992.- 123 с.

218. Фомин, A.A. Антропонимическая метаморфоза и художественный замысел / А.А.Фомин // Известия Уральского государственного университета. 1999-№ 13.-С. 54-69.

219. Фомин, A.A. Ономастика «Фанданго» А.Грина: хронотоп и концептуальный план произведения / А.А.Фомин // Известия УРГУ. 2001 № 17.

220. Режим доступа: http://proceedings.usu.ru/?base=mag/0017(01032001 )&xsln=showArticle.xslt&id=a 11 &doc~./content.jsp Проверено 03.09.08.

221. Фомин, A.A. Имя как прием: реминисцентный оним в художественном тексте / А.А.Фомин // Известия Уральского государственного университета. -2003.-№ 28. -С.167-181.

222. Фрид, Я. Рец. На кн.: Грин А. Гладиаторы / Я.Фрид // Новый мир. 1926. -№1. С.187-188.

223. Харчев, В.В. Поэзия и проза Александра Грина / В.В.Харчев. Горький: Волго-Вятск. книжн. изд-во, 1975. - 256 с.

224. Храпченко, М. В.Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М.Храпченко. М.: Советский писатель, 1970. - 392 с.

225. Хрулев, В.И. Условный и реальный мир в творчестве Александра Грина / В.И.Хрулев // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1976.-№6. (96).-С. 46-50.

226. Хрулев, В.И. Философско-эстетические и художественные принципы романтизма А.С.Грина / В.И.Хрулев // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1971. №1. С.3-13.

227. Царькова, Ю.В. Летающие люди в художественном мире А. Грина / Ю.В.Царькова // Третьи Майминовские чтения. Псков, 2000. - С. 208-213.

228. Черновский, А. Рец. на кн.: А.С.Грин. Белый огонь: Рассказы / А.Черновский // Книга и революция. -1923. №1. - С.53.

229. Черняк, М.А. Феномен массовой литературы XX века / М.А.Черняк. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена 2005. - 308 с.

230. Чудаков, А.П. Единство видения: письмо Чехова и его проза / А.П.Чудаков // Динамическая поэтика: от замысла к воплощения / Отв. ред. З.С.Паперный, Э. А. Полоцкая. М.: Наука, 1990. — С.220-244.

231. Чудаков, А.П. Мир Чехова. Возникновение и утверждение / А.Чудаков. -М.: Сов. писатель, 1986. 379 с.

232. Чудаков, А.П. Слово-вещь-мир: От Пушкина до Толстого:очерки поэтики русских классиков / А.Чудаков. -М.: Соврем, писатель, 1992. 317 с.

233. Чудакова, М.О. Заметки о поколениях / М.ОЧудакова // Чудакова М.О. Избранные работы, том I. Литература советского прошлого. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С.377-392.

234. Шагинян, М. Грин A.C. / М.Шагинян // Красная Новь. 1933. - №5. - С. 171-173.

235. Шапиро, Г. «Поместив в своем тексте мириады собственных лиц.» К вопросу об авторском присутствии в произведениях Набокова / Г.Шапиро // Новое литературное обозрение. 1996. - №2. - С.30-36.

236. Шатин, Ю.В. «Пушкинский текст» как объект культурной коммуникации / Ю.В.Шатин // Сибирская пушкинистика сегодня. — Новосибирск, 2000. С. 231-238.

237. Шатин, Ю.В. К проблеме межтекстовой целостности (на материале произведений Л.Н.Толстого 900-х гг) / Ю.В.Шатин // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980.

238. Шевцова, Г.И. Художественное воплощение идеи движения в творчестве A.C. Грина (мотивный аспект). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук / Г.И.Шевцова. Елец, 2003. - 201 с.

239. Шеллинг, Ф.В. Философия искусства / Ф.В.Шеллинг. М.: Мысль 1966. -496 с.

240. Шишов, В. А.С.Грин. Дорога никуда / В.Шишов // Книга и революция. -1930. -№2. С.41.

241. Щеглов, М.А. Корабли Александра Грина / М.А.Щеглов // Щеглов М.А. Литературная критика. М.: Художественная литературы, 1971. - С.406-413.

242. Эткинд, Е. Материя стиха / Е.Эткинд. М.: Гуманитарный союз, 1985 (1998).-506 с.

243. Эко, У. Открытое произведение Текст.: форма и неопределенность в современной поэтике: [пер. с итал.] / У. Эко. СПб.: Акад. проект, 2004. -381 с.

244. Яблоков, Е.А. Грин А. и Булгаков М. (Романы «Блистающий мир» и «Мастер и Маргарита») / Е.А.Яблоков // Филологические науки. 1991. №4. -С. 33-41.

245. Яблоков, Е.А. Роман Александра Грина «Блистающий мир» / Е.А.Яблоков. М.: МАКС Пресс, 2005. - 148 с.

246. Якобсон, P.O. Заметки о прозе поэта Б. Пастернака/ P.O. Якобсон// Работы по поэтике / Р.Якобсон. М.: Прогресс, 1987. - С. 324- 338.

247. Luker, N. «Grinlandia» in embryo: A. Grins tale «Ostrov Reno» («Reno Island», 1909) / N. Luker // New Zealand Slavonic j. Wellington, 2003. Vol.37. - p.195 -208.

248. Luker, N. Alexander Grin: The Forgotten Visionary / N.Luker. Newtonville, 1980.1. Интернет-источники

249. Авторы издательства «ВАГРИУС»: Леонид Острецов // http://www.vagrius.com/authors/index.php?author=283 Проверено 03.09.08.

250. Вестник Зурбагана расположен в сети по следующему адресу: http://zurbagansuar.narod.ru/tomae.html Проверено 03.09.08.

251. Долгополов, А. Дискуссия о сетературе в РУНЕТЕ / А. Долгополов / RELGA. №2 104. Проверено 03.09.2008.

252. Цит. по: http://www.relga.ru/Environ/WebObiects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=320&levell=mam&level2=articles. Электронный ресурс]. Проверено 03.09.08.

253. Менделеева, Д. «Возвращенный ад» Александра Грина / Д.Менделеева // Режим доступа: http://lit. 1 september.ru/2004/23/6.htm Проверено 03.09.08.

254. Петросов, К. Коломна в творческом сознании Б.Пильняка / К.Петросов // Литературная Коломна, http://kolomnalib.net.ru/authors/petrosov/pilnvak/ Проверено 03.09.08.

255. Евтушенко, Е. О Новелле Матвеевой / Е.Евтушенко //•.Эткинд, Е. Единство серебряного века / Е.Эткинд // Звезда. 1989. -http://www.mlis.fobr.ru/science/istorlit/process/etkind silver/ Проверен« 03.09.08.

256. Хольстрем, И. Межтекстовое единство как предмет филологии анализа / И.Хольстрем // Режим доступа: www.goncharov-sa.narod.ru

257. Цит. по: http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ff/ifmavak.htm Проверено 3.09.2008.