автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Психофизическая проблема

Полный текст автореферата диссертации по теме "Психофизическая проблема"

ИБ ОД

ненш.ш уиииерапег имени М. В. Ломоиосоиа "" I Философский факультет

Гпгпнялгпироплнпым сонет по философским наукам Д.033.05.72

На правах рукописи

ФЕИЗОВ Энвер Зиатдинович

ПСИХОФИЗИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА (методологические аспекты)

(09.00.08 — философские вопросы естествознания и техники)

ЛВТОРЕФЕРЛ Т

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва — 1993

Работа выполнена на кафедре теоретической философии Московского государственного университета ни. М. Б. Ломоносова.

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, доктор философских наук, профессор Р. И. Кругликов,

доктор философских наук, профессор Л. Б. Баженов, доктор философских наук, профессор М. С. Слуцкий.

Ведущая организация:

кафедра философии гуманитарных факультетов МГУ им. М. В. Ломоносова.

заседании Специализир , , 1.05.72 при философском

факультете МГУ им. М. В. Ломоносова по адресу: г. Москва, Воробьевы горьг, 1-й корп. гуманитарных факультетов МГУ, философский факультет, II этаж, а уд. 1143.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале корпуса гуманитарных факультетов МГУ им. М. В. Ломоносова (г. Москва, Воробьевы горы, 1-й корп. гуманитарных факультетов МГУ им. М. В. Ломоносова).

Автореферат разослан „____1^3 г.

Защита состоится «

1993 г. в

часов па

Учении секретарь Специализированного сонета (В. В МИРОНОВ)

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Под психофизической проблемой ЯШ1/ подразумевается вопрос об отношении психических процессов и механизмам мозга, иначе говоря, н нейрофизиологическим процессам, обеспечивающим психическую жизнь ивдивида. Называя проблему психофизической, мы предпочли традиционное название, хотя современные исследователи находят более адекватным название "психофизиологическая проблема". Выбор названия имеет не столько субъективное, снолько объективное основание. Формулировка проблемы как психофизиологической приводит к мысли, что она предназначена для решения задач, стоящих перед такими частными науками, как психология и нейрофизиология, а поэтому не относится к философской проблематике. Это неверно. Вопрос об отношении психического и нейрофизиологического приобретает статус философской рефлексии, как только на них накладывается гносеологическая координатная сетка: "идеальное - материальное". Вследствие этого психофизиологическая проблема обсуждается уже как отношение /или связь/ идеального и материального. К сожалению,.при такой формулировке проблема из поля зрения выпадает отношение; психического к внешнему /физическому/ миру.

Многие авторы, принимают определения психического как идеального, а внешнего мира - как материального, возведенные в ранг готовых аксиом, как предпосылку,не нуждающуюся в обсуждении. С этим трудно согласиться. Сознание, психическое должно обсуждаться в двух разных контекстах: в контексте отношения к внешнему миру и в контексте отношения /или связи/ в мозгу. Эти контексты неравнозначны, каждый из них нуждается в особом подходе и специальном анализе, й в отношении психического мира к физическому есть свои особенности, тонкости й нюансы. Казалось бы, такое отношение входит в компетенцию таких, частных наук, как психология и физика, и не нуждается в философском освещении. Но это не так. Во-первых, отношение психического к физическому в этой связи означает, хотя и в иных терминах, то же самое, что и отношение между идеальным и материальным. Следует отметить, что в зависимости от контекста мы будем использовать термин "физическое" как класс материальных процессов вообще и как специфический подкласс материальных процессов* изучаемых физикой. В работе широко используется метанаучные методологии и концептуальные достижения современной физики. Это делает избранное нами название проблемы еще более оправданным.

В специальной литературе предлагаются следующие варианты решения ПШ: философский дуализм двух независимых субстанций, психофизический параллелизм /эттефеналтам/, иктеракционализм двух взаимодействующих процессов: психических и, физиологических, и, наконец, идентизы - сведение психического к нейрофизиологическому- Последнее слово в решении ШП внесено информационной концепцией.

Что такое психическое и нейрофизиологическое? Под психическими явлениями мы имеем в виду интроспективный способ репрезентации внешнего »аира, описываемый в таких традиционных терминах, как ощущение, восприятие, понятие и т.д. Такие компоненты внутреннего мира, как воля к эмоция, не.входили в нашу задачу. Под нейрофизиологическими процессами .подразумеваются движения нервных . импульсов по нейронным сетям.

Почему и на каком основании психическая репрезентация считается идеальной, а нейрофизиологический "узор" - материальным? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо разобраться в том, как и откуда извлечена такая информация? Почти все авторы характеризуют переживаемые субъектом психические явления как особую форму нематериальной реальности. Именно в этом качестве описываются популяризаторами понятия идеального,так называемые мысленные образы. Хотя они и представляют объекты внешнего мира, но сами лишены всех качеств, ксторкш располагают все эти объекта. Нет в этих образах ни малейшего признака присутствия самого мозга. Оки полностью освобождены от материи и её атрибутов и свойств.

По сложившейся в прошлом традиции, 1Ш якобы имеет дело с двумя реальностями, данными независимо от средств наблюдения, философы пытаются найти между ними "точки соприкосновения". Самое главное - она должна дать непротиворечивые ответы на вопросы: каким образом психическое, будучи идеальным /нематериальным/, вхо-• дат в состав материального мира.

Своеобразие ПФП продиктовано тем,'« что она по существу затрагивает основной вопрос философии — об отношении Зогха" к материи и мышления к бытию,- проходящий красной нитью через многовековую историю философских дискуссий. Он требует определения основных параметров" материи и сознания, из которых одни обязывают нас противопоставлять их. друг-другу» а другие - объединять в некое единое бытие. Материалы дискуссий убеждают в том, что ее участии-

Кй оперируто абстракциями материи и сознания как собственными онтологическими- реалиями, тогда как в этих двух абстракциях даны только идеализированные объекты.

Для материализма основной вопрос философии, сформулированный в онтологическом ключе, имеет смысл лишь для теологии и объективного идеализма. Платоновские сверхчувственные идея - это те же сайке субъективные /человеческие/ идеи, но только иного масштаба. Подогнать их вместе с восточной"мистикой под космологические константа можно лишь при помощи неконтролируемых актов воображения и фантазии. Нет двух онтологий. Не только объективный, но и субъективный дух, обсуждаемый теперь на основе концепции "психической сущности", не имеет собственной онтологии. Психическая реальность, действительная во всех аспектах рассмотрения, приобретает статус духовной сущности - субстанции. Принцип материального единства выступает в качестве фундаментального критерия существования.

Автор ограничил анализ проблемы на уровне перцептивных и ившгённых образов. Вопросы соотношения сознательного и подсознательного, волевых и эмоциональных процессов в задачу данного исследования не входили. Термины "психика", "сознание" употребляются как ейноеш термина "субъективная реальность". Соблюдая принцип соответствия в условиях смены парадигм решения П'Ш, автор использовал вс» психологическую терминологию, вкладывая в нее иной, комплементарный ей, онтологический смысл.

Степень| разработанности, проблемы. ГШ.занимает особое положение среди других научных проблем, граничащих с философией. Такие великие умы, как Гексли, Дюбуа-Реймонд, Шеррингтон, считали эту проблему в принципе неразрешимой. Ее экстраординарность заключается в том, что она призвана обеспечить "стыковку" двух миров: материального и духовного. На современном уровне развития научной мысли проблема в такой постановке 'неразрешима.

Отечественная и зарубежная литература по ПШ довольно обширна. Проблема обсуждалась в работах таких авторов, как Л.А.Абрамян, Н.И.Алиев, П.В.Алексеев,. Д.Амстронг, Б.Г.Ананьев, Н.П.Антонов, В.М.Архипов, Л.Б.Баженов, В.А.Батанов, А.В.Булыгин, М.Бун-ге, JI.M.Зенкер, Л.С.Выготский, А.Гаврилоз,' Н.Ф.Георгиев, Н.И.Губанов, В.И.Дубовской, Д.И.Дубровский, В.М.Ермаков, М.М.Жаков, Н.И.Жуков, В.П.Зийченйо, Э.В.Йяьекков, Ф.Ф.Кальсин, Э.Г.Классен, В.Н.Колбанййский, А.М.Коршунов, А.Н.Кочергин, Р.Й.Кругликов, Н.А.Кузнецов, В.Ф.Кузьмин, Ю.И.Лашкввич, М.П.Лебедев, В.А.Лек-

торский, А.Н.Леонтьев, М.А.Лифюиц, Е.Ф.Ломов, Д.Мак-Кей, Т.П.Йаль кош, З.Й.Мальцев, М.КЛьамардашвили, Дж.Ыарголис, Н.В.Медведев, С.Т.Мелюхин, М.М.Мельников, Ф.Т.Михайлов, В.В.Налимов, И.С.Нар-ский, В.В.Орлов, Тодор Павлов, А.В.Панин, В.И.Пернацкий, Ю.А.Петров, С.А.Петргупгевский, .Ж.Пиаже, Д.В.Пивоваров, Э.Полтен, Л.А.По-наяарев, К.Поппер, Б.Рассел, Н.И.Ропаков, С.Л.Рубинштейн, В.Н.Со-гатовский, П.В.Симонов, В.П.Смирнов, С.Д. Смирнов,. С.Н.Смирнов, А.В.Соколов, А.Г.Спиркин, В.П.Тугаринов, В.С.Тюхтин, Г.Фейгль, И.А.Ханчев, Г.М.Чертца, Н.И.Чуприкова, И.Н.Шереметов, Г.Х.Шинга-ров, Дж.Энклс, • Н.С.Влина, М.Г.Нротевский.

Большинство авторов, работающих в период сталинизма над решением проблемы соотношения матерки к сознания, ограничивались популяризацией высказываний К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина,К.В.Стг лина. ПФП была затронута в учебнике С.Л.Рубинштейна "Основы обцей психологин", где автор вьздшнул оригинальное положение о психике как единстве материального и идеального.

Специальное внимание П$1 уделял в свое время психолог В.Г.Ана ньев. Он отстаивал, надо полагать, вслед за Н.Н.Ланге и С.Л.Рубинштейном, точку зрения "психофизического монизма". Хотя она не поль зовалась особым успехом,.эксплуатировали ее довольно долго.

Большой популярностью пользовалось.определение психики как субъективного проявления физиологического /Г.В.Плеханов, Н.И.Бухарин/. Хотя это определение имело какую-то материалистическую репутацию, оно тоже оказалось уязвимым. ■

Новая волна интереса к проблеме была задана совместной сессией двух академий: АН СССР и АМН СССР, посвященной учению И.П.Павлова о высшей нервной деятельности. Появились сборники, журнальные статьи, в которых содержались попытки авторов подойти к старой проблеме по-новоыу, обсудить ее в соответствии с взглядами И.П.Павлова и достижениями его школы. Одни автор! загадали точку зрения тождества психического и физиологического и смело постулировали материальность психики, а другие избрали умеренную, обтекаемую позицию - точку зрения единства субъективного и объективного.

По-новому пытались решить проблецу такие выдающиеся психологи, как А.Н.Леонтьев /1952/ и С.Л.Рубинштейн.. Однако и они не получили непротиворечивого результата.

Вскоре, в 1960 и 1963 годах, нашли книга В.В.0рлова, специально посвященные ЛФП. Он справедливо выступил против отождествления психического и физиологического, однако, ззщищая тезис о саыотох--

Явственности психического, отстаивал положение о независимости тсихики от физиологического, подкрепляя его формулой о психике хак непосредственной функции материи мозга. Таким образом.он соотносил психику с мозгом, минуя нейрофизиологические средства обеспечения психики.

С принципиально иных методологических позиций подходил к ре-гению П<1Л психолог Я.А.Понамарев. Он соотносил идеальное /психи-iecKOе/ с материальным внешним миром не в буквальном смысле этих ;лов, а в значении взаимоотношения отражения.и отражаемого, копии i оригинала. Копия, построенная мозгом, неравнозначна идеальности. Эна сама по себе объективна и материальна, как н всякий материаль-тй объект - оригинал. Копия и оригинал нетождественны, но в то се время не выходят за рамки материального мира. Вопрос, каким эбразом "копия" детерминирует поведение, не нуждается в решении гллософских парадоксов. "Идеальность" нопии, взятой по отношению с оригиналу, - это не сама реальность, а лишь идеализирующая абстракция.

Методология теории отражения прозвучала в работах А.М.Коршу-юва. Он открыто заявил, что идеальное само по себе не может быть [ричиной запуска поведенческих актов. Только материальное взаимо-[ействие субъекта и объекта могло обеспечить реальные механизмы гсихической причинности. Позиции Я.А.Лонагарева, А.М.Коршунова, !.С.Тюхтина отличались не только оригинальностью, но и смелостью гредлагаемых решений.

Проблема сознания как внецеребральной реальности в задачу ¡анного исследования не вошла ввиду отсутствия конкретного мате-яала.

Особое место в решении Ш&П, предпринимаемого с позиции после-звательной ьатерйалистичесной теории, занимает концепция Г.Х.Шин-■арова. Он показал в своих работах возможность решения ПФГГ без по-тулирования особой психической сущности, без употребления старой сихологической терминологий. Руководствуясь методологией теории тражения, он решает проблему на нетрадиционном концептуальном языке" взаимодействия условных и'безусловных рефлексов. Взаимо-ействие организма с внешним миром опосредовано, по его термино-огии, "через" тождественную субстанцию", присущую как условным, ак и безусловным рефлексам.

ПШ обсуждается и поныне. Каждая новая волна увлечения ею вязана с новой эпохой в истории развития естествознания.

Известно, что в эпоху машин появилась книга Ламметри "Человек-машина", рефлекторная концепция Декарта, в период увлечения кибернетикой - компьютерная модель мозга, работающая на "потреблении" информации, а появление нейрокиберяетйки и бионики подсказало новые идеи нейрофизиологии /рефлекторное кольцо, обратная связь, самоорганизация, информационная причинность и т.д./. Эти идеи послужили основой для выдвижения новой концепции соотношения психического и нейрофизиологического. В работах Э.З.£еизова /196г>/ и Д.И.дубровского /1968/ П5П подучила новое освещение в свете информационной концепции. Основная суть этой концепции заключается в представлении взаимосвязи психического и физиологического в тер--минах взаимоотношения информации и сигнала.

Согласно информационной концепции, идеальное - это реальность, фиксируемая субъектом в актах интроспекции. Оно определяется как информация, данная суйьеэту в "чистом" виде, а мозговые процессы, обеспечивающие презентацию личности идеального, элими-шрувтся, т.е. выпадают из поля зрения субъекта /Д.И.Дубровский/. Такое представление идеального вполне адекватно для исследования проблемы взаимосвязи мозга и. сознания, проводимых в рамках современной психологии, нейрофизиологии и теории' искусственного интеллекта.

Реальность идеального представлена в ряде публикаций как продукт мозга и как некая надстройка над мозговыми процессами. Эта концепция до скх пор не преодолена. Это видно еще и из того, как идеальнее наделяется способностью оказывать прямое воздействие на мозг как "сила на силу" /И.Ф. Георгиев/. Имеется серьезный критический ак&лиз этой концепции, содержащийся в работах Я.А.По-иаиарева, Д.К.Дубровского, В.С.Тюхтина, А.М.Коршунова к др. Живучесть теории психофизического взаимодействия, вероятно, объясняется еще и тем, что в критических и альтернативных ей концепциях содержатся пробелы теоретического и методологического характера. Именно эти пробелы побудили нас к возврату к старой проблеме "души к тела" и поиску нового решения.

Цель и задачи исследования - найти ответ на три следующих • главных вопроса: -.

- как "стыкуется" сознание с мозгсек;« процессами, если первое идеально /нематериально/, а второе - телесно, материально;

- в каком качестве сознайте вписывается в явления-материального мира;

- как объяснить действенность сознания, проявляющуюся в регуляции материальных процессов, связанных с организацией поведенческих актов,и обеспечивающую воздействие на жизнедеятельность организма.

Методологическая основа и теоретические источники. Теория отражения, получившая широкое применение в теории познания и психологии, все еще недостаточно представлена в методологии нейрофизиологических исследований. Имеющиеся по этой теме публикации /А.М.Коршунов, В.С.Тюхтин, Г.Х.Щингаров, Н.Я.Чуприкова, Н.И.Губанов/ не исчерпывают' методологической эффективности теории отражения. Острая проблема, порождаемая различением и противопоставлением двух форм репрезентации внешнего мира: субъективно-психологической /идеальной/ и нейрофизиологической /материальной/, пока еще остается нерешенной.

Автор использовал методологию теории информации, однако лишь в качестве вспомогательного теоретического средства анализа. Все вопросы, связанные с освещением метанаучных аспектов взаимоотношения психологии, нейрофизиологии и физики, решаются с позиции методологии теор*и отражения.

Невозможно решать проблему без многоаспектного ее рассмотре~ ния, без четкого разграничения подходов, каждый из которых освещает ее в одном каком-либо ракурсе.

Вышеуказанные парадоксы вытекают из неадекватной экстраполяции гносеологической позиции, в отношении сознания к внешнему миру на понимание взаимосвязи мозга и сознания, принятие этой позиции как единственно возможного подхода к проблеме. Это называется заблуждением единственной системы отсчета. Дня решения проблемы необходимо обеспечить выход за пределы компетенции гносеологического анализа и тем: саман дать возможность представить связь /отношение/ "мозг - сознание", с одной сторона, и с другой - "сознание - внешний мир" в другом ракурсе.

Предлагаемое ниже решение ПВД должно отвечать иа следующие вопросы, вытекающие из методологии материалистического монизма и соответствовать вытекающим из него принципам, причинной интерпретации: ...

- обеспечивается ли логически непротиворечивое соотнесение психического и нейрофизиологического;

- не противоречит ли действенность психики причинности, действующей в условиях материального единства мира;

- в каких условиях и какими средствами наблюдаются психические и нейрофизиологические процессы;

- используется ли принцип наблюдаемости и известны ли следствия, вытекающие из этого принципа;

- но противоречит ли онтологическое приравнивание психических форм отражения к непсихическим, гносеологическом;'' раздвоению реальностей на материальные и идеальные;

- как выглядит незримая сущность /онтология/ психической реальности, когда она исследуется с выходом за пределы интроспекции, т.е. имеются ли гносеологические предпосылки построения объективной модели субъективной реальности.

Парадоксальность рада вопросов, связанных с решением ПШ, требует нахождения такого аспекта рассмотрения материального мира, в котором сознание /психика/ могло бы войти в конфронтацию с внешним миром,и такого - в котором эта конфронтация вовсе бы элиминировалась.

Научная новизна работы. Серьезные препятствия на пути к решении ПФП создаются идеальностью психического и. материальностью физиологического. Попытки "стыковать" эти реальности наталкизают-ся на парадоксы,не поддающиеся рациональному решению. То, что не имеет ни вещественности, ни массы,нч энергии, не может взаимодействовать с тем, чему присущи эти качества.-Мы не можем отказаться от феноменологии идеального и в то же время не можем жертвовать принципами материалистического монизма.

Существуют три категории /класса/ идеального: к первой относятся данные самонаблюдения /рефлексии/; ко- второй - идеализированные объекты, порожденные абстракцией идеального, и, наконец, к третьей - онтологический аналог идеального, присутствующий во всех формах отражения, в том числе и неживых.

Психическое как духовная нематериальная реальность не имеет онтологического статуса существования. Его реальность ограничивается феноменологической видимостью, т.е. показаниями "наблюдателя", располакенного е системе интроспекции. Нет собственной онтологии идеального. Идеальность психического, данная субъекту /внутреннему наблюдателю/ непосредственно, - это не сама реальность, а лишь иллюзия самонаблюдений. В таких случаях говорят: "Как Лу-

- 9 - • .

на - светит несобственным светом". Невозможно познать что-либо, минуя условия и средства познания. Феномен идеального - это функция мозга, данная через "призму" интроспекции. Будучи проекцией, он представляет лишь одну сторону процесса отражения - его содержание. Принятие философами односторонней проекции объекта в качестве самого объекта привело в истории МП к неразрешимым парадоксам. Иллюзия "бестелесности", данная в проекции, была воспринята как самодостаточная реальность. На самом же деле реальность, скрывающаяся за проекцией, - не дупга /психическая сущность/, а процесс отражения.

Самоустраненность мозга в интроспекции не позволяет видеть и воспринимать самого себя. Однахо для внешнего наблюдателя,расположенного вне интроспекции, мозг.и "картина", изображенная им, представляет собой точно такую же реальность, как любая другая картина, создаваемая природой или руками человека.

Психическое отражение, вынесенное силой абстракции за пределы интроспективной видимости, в своей фундаментальной характеристике приравнивается к непсихическим формам отражений.

Любая форма отражения наделена двойственностью. Любое отражение /изображение/ в зависимости от способа восприятия /"измерения"/ может быть представлено или как "чистое" содержание /информация/, или как совокупность материальных элементов, кодирующих данное содержание. Применительно к решению П$П это означает, что в интроспекции субъекту дана только одна сторона отражения -репрезентация объекта. Другая сторона, кав подводная.часть айсберга, остается за порогом видимости»

Следующий подход к проблеме - это анализ объекта исследования - отражательной, функции мозга, йоторый выносит его за рамки интроспекция,, т.е. за пределы эгоцентрической системы отсчета.

В качестве объективного аналога субъективного мира мы берем, зо-первьас, абстрактное отражение - некий инвариант, содержащийся во всех формах отражзния, невзирая на их расхождения в характеристиках, вырая&щих специфику каждой из них, и, во-вторых, нейроотражение - конкретную форму отражения.

Единство и целостность мира имеет место и тогда, когда философы безусловна, разделяют его на две. взаимоотрицающие реально-5ти. Теория отражения устраняет- эту коллизию, ограничивая "раздвоение* ветра путем разделение его на объект и изображение объея-

та. Почти все философы-марксисты, решая ШП, начинают с изложения монистической сущности теории отражения. Но когда начинают обсуздать природу психического, тут же покидают монистическую позицию и становятся на точку зрения ""раздвоения" реальности на материальную и идеальную. Отражаемое и отражение возводятся'б ранг Солее "высокого порядка": материального и идеального, телесного и духовного. Подмена онтологического основания теории отражения гносеологическими абстракциями пороздаетне зодл«кад<ие рациональному решению парадоксы, требующие включения нематериальной реальности в цепочку материальных процессов.

В мозгу формируется нервная модель стимула - подобие внешнего раздражителя, т.е. нейроотражение. Это значит, что совокупность нейронов, распределяясь, воспроизводит упорядоченность, соответствующую параметрам внешнего стимула.

Хотя нейроотражение и является эффектом, порождаемым интеграцией нейронов, само по себе оно не сводится к совокупности нейронов. Это новое качество, благодаря своей ингенциональности, описывается в терминах предметов и явлений внешнего мира и тем самым • выходит за рамки "чисто" физиологических реалий. Входя в сравнение с объектом отражения, оно не перестает быть материальной конструкцией. Только информация, заключенная в этой конструкции, может быть представлена как нечто эфемерное, бестелесное и, следовательно, идеальное.

Нейроотражение как внутримозгогая реальность имеет две стороны и соответствуйте им две проекции. В традиционных классических представлениях психическое полностью исчерпывается внутренней субъективной данностью» На самом деле это лишь интроспективная проекция первой стороны нейроотражения. Вторая его сторона -кодовая структура отражения - принимается обычно как нечто, относящееся к иной сфере реальности - физиологическому базису психического.

Реальности, скрывапциеся за этики проекциями, не являются онтологическими эквивалентами. Как любая форма отражения нейроотражение состоит из двух сторон: содержания и кодовой структура отражения. Содержание дано в интроспекции, а кодовая структура -в физиологической индикации. Отсюда следует: нет двух рядопсложных и взаимодействующих процессов: психического и физиологического. Они слитны и одновременны, тождественны в своей кодовой структурности и различны в двоих проекциях. Субъективные проекции -

это платоновские "тени", воспринимаемые прикованными к пещере узниками как подлинная реальность.

Вклад, внесенный в объект средствами наблюдения, неустраним, но воссоздание картины объекта силами абстракции возможно. Одним из логических средств конструирования такого знания является поиск инвариантов относительно вышеуказанных проекций. Умственный конструкт, построенный путем извлечения инварианта, -не пустая абстракция, за ним скрывается фрагмент объективной реальности, имекщий собственный онтологический статус бытия. Это и есть нейроотражение.

Интроспекция к физиологическая индикация выступают как два самостоятельных канала связи, две "системы отсчета", на которые проецируется объект нашего познания. Каждая из этих проекций автономна и обнаруживается во взаимоисключающих условиях наблвде- • ния. Вся история релекия ПФП является иллюстрацией ошибочного восприятия этих двух проекций как отношения /или связи/ двух относительно самостоятельных явлений: психического и физиологического.

В плане решения ПФП в рамках материалистического монизма термин "субъективная проекция" звучит несколько странно. Однако смысл этого термина не-должен реанимировать духовную.сущность, т.е. он неравнозначен онтологии нематериальной реальности. Под "субъективной" проекцией мы имеем в виду процесс, не,.выходящий за рамки информационной концепции взаимосвязи психики и мозга. Проекция, названная субъективной или интроспективной, мало чем отличается от проекций, имеющих место в природе, и технике, в том числе и оптических, описываемых, например, в топографических и квантовомехани-ческих терминах.

В практике оперирования научными или философскими категориями имеет место неосознаваемая подмена идеализированных объектов воображавший "онтологическими" референтами. Таковыми, во-первых, является феномен самонаблюдения и, во-вторых,- онтологический аналог гносеологической абстракции идеального, присущий всем-формам отражения, наблюдающийся как в самой неживой природе, тан и в ио-кусствешдк технических системах. Этот квазипредмет, предетавляю-ций собой "антиматерию", - противоположность реального предмета, наделенного веет атрибутами материального объекта.

Нет изобрааекяя я вместе с ним квазиобъекта вне контекста ;равнения изображения с реальным объектом, данным в отражении.

Только в ситуации сличения предметное содержание отражения /изображение/ приобретает статус кваэиобъекта. Нет-процедуры сличения без человека - наблюдателя или способного к распознаванию' периептрона. Квааиобъект - это то,что мы подразумеваем под онтологическим референтом гносеологической категории идеального. За видимостью квазиобъекта скрывается незримая сущность - неклассическое свойство материи, несводимое ни к мисс»:, ни к энергии. Эго оражеыная упорядоченность.' Благодаря этой "сущности", снимается кэпрсткый философский парадокс - загадочная связь двух реальностей: идеальной психики и материального мозга.

Онтологический аналог "идеального" - это релятивистский эффект, поровдаемь^ отношением, складывающимся между двумя материальными системами, кз которых одна - отражение, а другая - объект отражения. Это значит, что "идеальность" сознания выявляется лишь по отношению в внешнему миру, а по отношению к мозгу сознание /психика/ выражает лишь свойство упорядоченности, воплощенное в упорядоченности кодовых носителей.

Трактовка воздействия психики на организм как превращение идеального в материальное еыходиг за рамки научной концепции детерминизма. оа интроспективно переживаемой передачей мыслей к исполнительным органам скрывается -незримый процесс превращения кодовой организации мысли /информации/в центробежный поток нервных импульсов. Интроспективная видимость управляющей¿ункции психики /сознания/ в своей внутренней сущности есть перенос упорядоченности /композиции, структур«/ по нейронным "трактам" от мозга к исполнительным органам.

Научно-практическая значимость исследования. Научные результат к, теоретические положения и выводы диссертации могу? быгь использованы:

- гля обоснования объективного подхода к исследованию внутреннего психического шра человека.путем замены его объективным рквиваденгом, доступным внешнему наблюдателю;

- лля повышения методологического .и теоретического уровня нейрофизиологических исследований мозга, для ориентации аттос исследований ка "сближение" о другой самостоятельной•наукой.-•психологией; ..

цля мм-одологичесяого обеспечения. с вяз» теоретических и. экспериментадьиш: исследовшкй мехаиигмай взаимосвязи сознаний,

мозга й''поведения, объясняющих действенность психики в практике лечебных воздействий, воспитания я самовоспитания.

Диссертация обсуждена на совместном заседании кафедры теоретической философии и кафедры методологии и философии наук философского факультета МГУ им.М.З.Ломоносова и рекомендована к защите.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, восьми глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЙ РАБОТЫ '

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи диссертационного исследования, характеризуется его научная новизна и практическая значимость.

Э первой главе "Психофизическая, проблема и ее философское содержание" обосновывается постановка проблемы и показывается зе актуальность. Как в советской, так. и в зарубежной философской литературе имеется целый спектр решения ПШ. Среди них нет ни одного, отвечающего теоретическим и логическим требованиям материалистического монизма. Авторы или отождествляют психическое с нейро-'физиологическим, идеальное с материальным /прямолинейный материалистический монизм/, или возводят их в ранг самодостаточных реальностей, что приводит к очевидной дискриминации материалистического монизма. Большинство авторов изображает психическое как некую духовную надстройку над физиологическим базисом. Функциональная аналогия, которой пользовались вульгарные материалисты ./"мысль ввделяется мозгом так же, кал желчь печенья"/, заменяется концепцией не менее странной, сохраняющей ту же самую парадигму, сводящей мысль к духовной "секреции" материального мозга. Она витает над мозгом, хотя полностью не теряет связи с ним. Будучи следствием, вышедшим за пределы сферы действия :своей причины - деятельности мозга, оно не содержит ничего,.что могло бы напомнить о его мозговом происхождении: в нем нет ни клеток, ни молекул,- ни электрических импульсов, реальное, по словам некоторых участников, дискуссий по ПШ, настолько реально, что может управлять материальными функциями мозга. Сцепление двух событий, из которых одно нематериальное, а другое материальное, вошло в историю ПШ как одна из "мировых загадок".

Решение П£П, основанное на постулировании духовной сущности кал особого духовного "пласта" бытия, возвышавшегося кад мозгом, не отвечает требованиям научного рационализма. Такая сущность, продуцируемая мозгом, есть фикция, напрашивающаяся на аналогию с процедурой соковькималяи.

Нала задача заключается в том, чтобы "демонтировать" эту загадку и показать, что она является следствием некорректной постановки проблемы, основанной на застое классического стиля мьюдекня в понимании категорий материи и сознания.

Нейрофизиологическая интерпретацил психических феноменов нисколько не ущемляет реальность и ценностной характеристики духовной стороны жизни человека. Духовность неравнозначна реальности духовной субстанции. Нет духовной сущности, продуцируемой мозгам. Если мы к пользуемся традиционной психологической терминологией, то исключаем из нее семантику духовной сущности - суостанции. Ре-ферзнтом психологических терминов является не сущность, а феноменология, ■ данная субъекту в интроспекции. Вошедаая в плоть к кровь всех народов мира психологическая терминология неустранима. Без нее нет духовного общения, понимания людьми друг друга. Дуализм, вкушенный этой терминологией, преодолевается дополнительностью нейрофизиологического и информационного языков и подходов.

До скх пор, говоря о материальном единстве мира, ш подразумеваем лишь то, что существует вне и независимо от нашего созна-шя. Само сознание обычно представляется как отрицание материальности. Спраливается, можно.ли решить вопрос о материальном единстве мира при одновременном признании взаим о отри дани я материи и сознания. Нам представляется, что между идеями монизма и "антагонизма" материи и сознания имеется громадная теоретическая пропасть. Нетрудно заметить, что сознание при таком понимании монизма остается за рамками замкнутого на себе материального мира. Иначе говоря, сознание исключается из мира, а проблема единства мира решается лишь как единство того, что существует вне и независимо от создания. Можно легко понять позиция наблюдателя, .расположенного вне. пространства, для которого материальный иир действительно существует вне и независимо от его сознания, но не так . просто понять положение внутреннего наблюдателя: каким образом его сознание, будучи нематериальным, входят в состав материального мира.

Если ввести сознание в состав материального мива, то с шел.

вкладываемый в "материальное единство", логически устраняется. Если представить себе материальный мир как единство материального и идеального /духовного/, то трудно отличить монизм от дуализма. Постулирование первичности /фундаментальности/.материи и вто-ричности /производности/ сознания не решает проблемы. И будучи производным от материи, сознание не перестает быть духовной реальностью.

Для спасения материалистического монизма используется определение, которое гласит: сознание, хотя и нематериально, в то же время является свойством материи. Приравнивая нематериальное сознание к свойствам материи, мы не можем получить непротиворечивое решение. Нечто нематериальное, абсолютно чуждое материи, никак.не мажет быть свойством /принадлежностью/ материи. Можно предположить, что над материей надстраивается целая иерархия свойств: из одного материального свойства вырастает другое - менее материальное, из второго - третье и т.д. В конечном счете последнее свойство,•составляющее иерархическую- вершину, настолько отдаляется от своего носителя - материи. Что в нем не остается никакого признака его принадлежности материи. Такое понимание плавного перехода от материи к сознанию,, предложенное впервые русским философом-идеалистом В.З.Зеньковсгош, не имеет под собой никакой фактической основы. Проблема, дематериализации материи и ее свойств входит в компетенцию квазифмософских основ спиритизма. Иное дело, когда психика представляется в онтологическом статусе информационной реальности. Если любая-вещь содержит в себе информацию о своем предшествовании, то, сравнивая камень с мозгом, находя между ниш многочисленные предшествующие этапы эволюциинетрудно предположить, что мозг - не только скопление 15 миллиардов клеток, а "сгусток" гигантского количества информации и метаинформации. За . фейерверком информацир.нншс процессов, -за фасадом'их насыщенности плохо просматривается "серое вещество". Психическая жизнь настолько богата» что вещественные■-• энергетические - характеристики как бы отходят на задний план. Психология здравствует и развивается так, что будто бы этих характеристик вовсв'не существует..

- Для того, чтобы сохранить' старое материалистическое определение сознания как свойства материального субстрата,- необходимо вложить в понятие "идеальное сознание" фундаментально- иное онтологическое, содержание.

Эмпирически достоверно, что'наши действия-и'поступки, в ма-

- 16 - .

териальиости которых никто не сомневается, регулируются сознанием /к подсознанием/, но его идеальность порождает полную теоретическую неувязку с природой причинности, исходящей из принципа метериаяистического монизма.

На путях к материалистическому решению ПФП стоят два серьезных препятствия: первое -неувязки, связанные с семантикой языка, сложившейся в истории человечества в эпоху формирования понятия "душа". Почти вся психологическая терминология несет на себе печать субстанциального определения души. В. связи с онтологическим сближение» психологии и нейрофизиологии возникают семантические конфликты между языками вышеуказанных наук. Без учета конвенциональности в соотношении этих языков немыслимо адекватное использование достижений психологии и нейрофизиологии;

Второе препятствие - историческое слияние терминов "духовность" и "духовная субстанция". Без корректного разведения этих терминов, без четкого указания "координат" употребления их материализм не может приблизиться к реоению. П4П.

Глава вторая "Идеальность психики в аспекте решения ПШ". Практический реализм требует от человека умения четко различать, что относится к сфере идеального /мысленного, воображаемого/ и что - к объективной реальности, существующей вне его сознания. гСатегории материального и идеального не лишены своего референта. Они представляют собой своего рода; человеческие изобретения, умственные конструкции, необходимые для оптимальной ориентации человека в окружающем мире и в мире, созданной собственной фантазией. 3 этих категориях следует усматривать не только идеализированные объекты, но и элементы прагматизма, т.е. ^истины", служащей нам. Не будь иллюзии "Ьестелесности" мира внутри нас, • не было бы возможности, живя в "двух" мирах, принимать реалистические ранения.

Большинство философов и психологов под идеальным имеет в виду свойства психических процессов /ощущения, восприятий, представления, понятия, суждения и т.д./ представлять .внешний мир в виде различных образов, лишенных всех классических атрибутов материального мира; идеальностью. наделены и те образы, которые отражают жизнь организма и собственный духовный мир человека. Исключениями не являются также и волевые и эмоциональные процессы, мотивы и цели, жизненные установки личности. Таково общепринятое в

психологии и философии понимание идеальности психики. 3 последние года появился новый вариант употребления термина "идеальное". Э.В.Ильенков и его школа определяют идеальное, во-первых, как обобщенную "схему" внешнепрактической деятельности общественного человека; во-вторых, как "мысль", воплощенную в вещественных продуктах труда; в-третьих, как упорядоченность /закономерности, содержащуюся в явлениях природы и общества. Верно, что Э.В.Ильенков не отрицает наличие идеального в субъективном мире человека, если з нем просматривается всеобщая идея, освобожденная от эмоциональных "мимолетностей" самой психики. Те эмпирические референты, которые указываются в концепции идеального Э.В.Ильенкова,не вызывают в нас сомнения. Он раздвинул границы теории отражения. Критические замечания, поступившие в его адрес, связаны, на наш взгляд, с использованием термина "идеальное" в нетрадиционной парадигме. •

Кроме ощущений, перед рефлектирующим сознанием позируют так называемые мысленные образы, или образы представлений. Именно ош являются прямыми источникми, эмпирическими данностями категории идеального^. Без анализа и признания фактического, эмпирического статуса существования мысленных образов невозможно понять происхождение категории /абстракции/ идеального. Если субъект способен перевести свое внимание к. собственным переживаниям, -то это значит, что есть и перцепиент, воспринимающий и описываедий субъективный мир человека. Известно, что такой наблюдатель видит образы представления в "чистом" виде, т.е. он не видит мозга, формирующего эти образы, не видит "материальных процессов, производящих эффекты мысленных /нематериальных/ феноменов. Отсюда следует традиция определения таких образов как нематериальных феноменов.

В рамках интроспекции сознаваемые наш формы репрезентации: внешнего мира всегда остаются односторонне-субъективными и одновременно квазиидеальными. В этом проявляется ограниченность интроспекции как особого способа наблюдения.

Современное решение проблемы идеального немыслимо без преодоления, ограниченностей ее классических представлений. Старое понимание идеальности /духовной сущности/ психики как онтологической реальности основано на искаженном восприятии и ложной интерпретации показаний самонаблюдения. Следует считать фактом, что идеальное дано субъекту как некая "призрачная" /бестелесная/ реальность, в которой нельзя усмотреть ни одной молекулы серого вещества: нет

ни клеток, из которых состоит мозг, ни физических сигналов, при помощи которых общаются клетки друг с другом. Однако реальность, скрытая от наблюдателя, т.е. физиология мозга -"трансцевдентна", ибо расположена за горизонтом самонаблюдения. Внутреннее "Я" видит образы-призраки и оперирует ими а процессе мышления, но не видит электрических импульсов, циркуляцией которых по некронным цепям создаются эти образы.

Создается довольно странная ситуация: видеть, мир и не знать, при помощи чего обеспечивается это ведение. Это очевидный эмпирический факт. Ретроспективно трудно представить себе, что на основании такого рода наблюдения можно было бы сделать вывод об отсутствии всякого материального аппарата или механизма, ответственного за проекцию внешнего мира' в нашем сознании /А.Бергсон, Дж.Экклс/.

Многие недоразумения, возникающие в ходе дискуссий по ПФП, объясняются интерпретацией природы объекта' познания на основе методологии непосредственного познания,- характерной "созерцательному" материализму. Никакая реальность, даже субъективный мир человека, не может быть, познана, минуя условия и средства■наблюдения. Исходя из этой методологии, идеальное считается идеальным потому, что в нем нет -ни грана вещества того объекта, который оно отражает. Казалось бы»даже сам здравый смысл подсказывает, что воображаемая еда не содержит'ни углеводов, ни-жиров, ни белков. В образе облака нет ни капли воды. Считается, что такая непосредственно данная идеальность не вызывает никакого сомнения. Острая дискуссия начинается лишь тогда, когда психика,берется по отношению к мозгу как к своему материальному субстрату. Понятно, почему в образе воды отсутствуют капельки воды -.это вполне достоверный факт, присутствующий во всех формах отражения. Но трудно понять, почему образ, построенный мозгом, не содержит ничего, из чего состоит мозг? Нельзя отрицать то, что в образе мы не видим нейронных сетей, синаптических контактов, электрических цепей и т.д. Такова природа образа. Так о нем "позаботилась" эволюция. Но ведь это лишь видимость, форма неадекватного проявления сущности.. Очевидно,- что, не принимая во внимание-данность психики через систему отсчета, т.е., интроспекцию, мы не можем решать И® без допущения реальности духовной сущности.

Для материалистического понимания идеального необходимо раз-

- 19 - '

вести такие два понятия, как "идеальность психики" и "психическая сущность". Последнее употребляется как синоним дискредитировавшего себя понятия духовной субстанции. Поведение этой сущности под формулу первичности, и вторичности лишь запутывает .проблему.

Категория идеального отличается от'эмпирического феномена идеального. Если категория идеального является идеализирующей абстракцией,, извлекающей из субъективного мира только семантику нематериальное™, то эмпирический, феномен идеального представляет собой иллюзию самонаблюдения,' своего рода "тень", отбрасываемую нервной моделью стимула на "систему отсчета", названную нами интроспекцией.

Категория идеального неустранима, она даже необходима. Но феномен идеального, сопровождающий-нервные'процессы, - это философская фикция. Нет собственной онтологии этого феномена, а есть лишь его онтологический.аналог.

Ниже предлагается релятивистская концепция представления идеальности психики взамен классической /субстанциальной/.

3. главе третьей "Теория отражения и ее роль в решении ПЭД" говорится, что материалистическая теория не может допустить второй реальности, "равноправной" с материей по своему статусу существования. Однако теория познания, вопреки монизму, постулирует "пропасть" между двумя реальностями.

■ Для устранения этой коллизии мы исходили из теории отражения, в которой мир так же, как и в теории познания, раздвоен на объект и .его изображение.'Однако в рамках теории отражения нет дуализма в классическом смысле слова.

.. В этой же главе к решению ПФП привлекается .теория отражения в новом ее освещении. Ввделяются такие универсальные для всех форм отражения черты, как а/феноменально-субстратная двойственность, б/кодовая струхтуированкость, .в/функциональная обращаемость, г/разноплановая проектируемссть,. г/обратная отнесенность к объекту отражения, е/данность отражения в самом ж& отражении /отражение отражения/* ж/суперпозиция,отражения н з/симметрия отражения и отражаемого., -

В работе проводится сквозная мысль^ что любая форма отражения наделена двойственностью. Любое отражение /изображение/ в зависимости от способа восприятия /"измерения1*/ может быть представлено или как "чистое" содержание /феномен/, или как совокупность

каких-то элементов,- кодирующих данное содержание /субстрат/.

Сознание ве'зде и всегда 'мы определяем как отражение. Это не ' совсем верно, ибо оно представляет не все отражение, а.лишь одну-его сторону. Ведь любая форма отражения, вписываемая в процесс взаимодействия, складывается из таких двух сторон, как энергетическая и информационная.

Легко просматриваются две стороны отражения на простейших моделях-следах, отпечатках. Веэде.ш видим упорядоченную деформацию субстрата отражения, -'¿екду следом и объектом, оставившим след, существует соответствие типа изомзрризма. Из отношения изоморфизма можно вычленить, точнее, ¡абстрагировать некую упорядоченность от упорядочение "деформированного" субстрата. Подставляя под эту абстракцию живой продукт творчества, фантазии, можно получить персонифицированный феномен идеального, "освобожденного" от своего материального субстрата - мозга. "

Вопрос о. двух сторонах отражения и их функциональной обращенности имеет прямое отношение к. решению ПФП. . Отражение,, происходящее в мозгу /пока отвлечемся от терминов "психическое" и "физиологическое"/, тоже имеет эти-две стороны. В силу своей инте.нциональ-ности, т.е. обращенности к объекту, психическое-всегда есть своеобразная репрезентация объекта. Кйазиобъект - это и есть та сторона отражения, которую принятоназывать психическим -отражением.. ' За кулисами репрезентативной картины остается другая сторона отражения - системная совокупность физиологических элементов - Са- . зовая структура отражения. Целостная- и в то же время двойственная картина отражения дана, как правило, в виде одного неделимого объекта. Как ни странно, отражение,. происходящее в мозгу, трактуется не как две "половины" такого неделимого объекта, а.как две самостоятельные реальности, получившие в истории философии два самостоятельных, разъединяющих их . друг от друга названия: душа и тело.

Редуцируя сложное к простому, специфическое к фундаментально--му, выводим инвариантную для" всех форм отражения кодовую структуру. Именно благодаря кодовоЯструктуированности, присущей всем формам и способам репрезентации, мы находим те "точки соприкосно-. вения между психическими и мозговыми процессами, которые полностью укладываются в ■ рамки научно-материалистических представлений детер м».л)лзма. .При этотя нас не должно смущать то известное обстоятельство, что в интроспекции субъекту -дана только одна сторона отражения - репрезентация объекта. 'Другая его. сторона - кодовая структур

ра - остается за порогом видимости.- Для наблюдателя, погруженного й свое внутреннее состояние* она трансцендентна. Субъект описывает показания интроспекции тая, как если бы нейроотражения вовсе не существовало.

Философы вслед за .Декартом, не разобравшись в феноменах кажимости и видимости, все-таки рассекли процесс отражения "пополам". Из двух, "половин" воссоздали новые целостности: психическое и физиологическое, идеальное и материальное^ Различие двух сторон отражения было преувеличено до такой степени, что приобрело статус-самостоятельных реальностей -. души' и тейа. С тех пор философы ищут "точки" соприкосновения.между выдуманными ими же гамйии реальностями. Вероятно, что никогдаих-: не наедут.

Как любая форма репрезентации /информации/ психика воплощена в своем нейродинамическом коде. В этом смысле говорят, что нет информации без сигнала. Там, где есть репрезентация одного объекта в другом, неизменно присутствуют-материальные элементы, кодирующее содержание отражения. Именно через эту кодовую "структур-*ую" общность психическое и нейродинамическое "стыкуются" друг с Трутом, вливаются друг:в друга. . ■

. Всякое изображение содержит -й себе существенный элемент парадоксальности: оно представляет собой воплощение двух альтерна-'ивных реальностей: является самим собой /изображением чего-то/ и з то же. время чем-то совершенно иным - множеством материальных !лементов,не имеющих -никакого- сходства о йодержадавм отражения.

Необычность отралещя ка!? -фор^ реальности наоднается с тою момента, когда один объект какйм-То образом обращается в дру-•ой, например,. когда совокупность точек н^ бумаге превращается в •пределенную геометрическую фиГу*рУ» й наоборот» фигура - в некую ■рганизованную группу точек, линий и пятен. Из. функциональной об- ' ащаемости двухсторон отражения втекает необычное для решения <Ш следствие; когда ад "видам* нейронные ансамбли, из поля зре-ия. исчезают - субъективные образы,; а' когда- - сами субъективные об-азы - исчезает мозг вместе со своей нейронной организацией.

Любое отражение, имеющее собственную онтологию, дано наблю-ателю в разнйх проекциях. Многообразие форм, проявления сущности, наче говоря, разнопланйвая проектируемость любого объекта /"ве-и в себе"/ является'всеобщей закономерностью бытия и познания.

Четко выделйрТйя. две самостоятельные проекции процесса, отра-ения. Е одной Проекции дана только содержание отражения* а & дру-

гой - только материальные средства, при помост которых лрезенти-руется изображение. Как.правило, эти две. проекции даны в различив": и почти взаимоисключающих условиях.

4 Из принципа инвариантности всех без исключения :.орм отражения вытекает, что психическое, отражение, как и все остальные, наделено двумя вышеуказанными проекциями.' Этому вопросу посвящена четвертая глава "Субъективная и объективная проекции отражательной функции мозга".

Семантика пондтия "отражение" такова, что.ока необходимым образом обозначает способность субстрата отражения в качестве какой-то формы "отбрасывать" падающий на него "волновой" фронт отражения. Отражение как некая бытийственная,реальность, входя во взаимодействие с другими объектами, не остается "взаперти" в качестве внутренней реальности. Звуковые волны, лучи света, наталкиваясь иа границе между разными средами, отбрасываются в обратном направлении. Отражение --это не только изображение,- не только след или какая-либо запись. Оно включает в себя форму проявления, способ высшего обнаружения, т.е. посылку самого изображения . в пространство вне субстрата /вне' субъекта/ отражения. Для психологии это означает: смотреть т.значит направлять ожидаемый образ стимула в сторону самого же стимула, заглядывать во внешний мир через "скоото" перцептивной.гипотезы, предвосхищающей результат восприятия.

Таким образа:, -изображение, получившееся внутри отражающей системы, неизбежно шносится наружу. Классическим примером обратной выдачи информации в гивой системе является рефлекс.

.Не только зеркальная поверхность, ко н экраны человеческих глаз - сетчатка - вновь возвращают изображение в объективный №р. Зрительные центры изменениями в своих нейронных сетях- описывают конфигурацию внешнего стимула к запечатлевают ее. Это лишь начало акта восприятия. На фоне прошлого опыта - преданформации -сти-мульное изображение трансформируется в "предметно-значимый образ, пригодный к Производству внешне-предметных действий. Центральные корковые изображения с рефлекторной неизбежностью, проецируются, на сенсорные экраны. На,этот, раз, конечно, изотри наружу»-Выкорме восприятие есть, образно выражаясь, улица с двусторонним движением. Только во время сновидений и. .галлюцинаций "правила движения" нарушаются. Предполагается, что зрительные фантомы,, наблюдающиеся пш галлюцинациях, могут бить сфстографироваш наблвдателем, рас-

положенным вне субъекта. В феномене "вынесения" субъективного образа нет ничего, что могло бы выйти за пределы обычных процессов отражения, наблюдаемых в технике и природе. Зрительные фантомы реальны в той же мере, что и любой оптический феномен.

Другое универсальное свойство отражения - способность изображения представляться в другом контексте в качестве объекта . отражения. Термин "отражение отражения" предназначен для более ... строгого научного описания рефлексии. Мысленные образы даны в интроспекции как классические феномены идеального /нематериального/. Однако внутренний наблюдатель "Я" не мог бы отражать /я описывать/ в собственной системе отсчета образы воспоминания, если бы они были "чисто" идеальными и, следовательно, сверхчувственными.

Деление форм отражения на идеальные и материальные не имеет под собой онтологического основания. Образы представления как результат считывания "следовых" процессов в мозгу даны субъекту без этих следов и тех материальных процессов, при помощи которых считываются эти "следы". Такова была "воля" социальной и вместе с ней биологической эволюции человека. Физические картины воспринимаются как материальные потому, что они даются шесте с теми материальными средствами, при помощи которых презентируются мнимые объекты.

Взаимодействуют между собой не только вещи и явления, но и феномены отражения. Они не только отражают друг друга, но и входят в сложнейшие отношения друг с другом, порождают такие феномены, которые могли бы быть физическими аналогами функций, составляющих собственную специфику психики как особой формы отражения. Например, при наложении одного изображения на другое происходит своеобразное "сложение", напоминающее суперпозицию состояний физических волн. Результат восприятия зависит не только от объективных свойств стимула, но и от того, с позиции какой перцептивной установки была воспринята вновь поступающая информация. Встреча информации, извлеченной из памяти, с информацией, поступаемой в данном интервале времени,, порождает феноменологию, присущую только психической форме отражения /см. гл.У1/. Такая своеобразная специфика, хотя и несопоставима с зеркальным отражением, не выходит за рамки монизма теории отражения.

Особое место в решении ПЯ1 в методологии теории отражения занимает принцип симметрии. Отражение и отражаемое как две отно-

сительно самостоятельные системы,кан бы ни отличались друг от друга, при определенных условиях могут быть представлены как взаимозаменяемые и симметричные объекты. При некоторой группе преобразований, производимых объектом и его изображением, можно обнаружить между ними единство-двух противоположных свойств: тождества и различия. Ьудучи различными, они оказываются эквивалентными по ряду существенных признаков /соразмерность, порядок,конгруэнтность, упорядоченность, изоморфизм и т.д./. Любое изображение имеет в качестве своего антипода реальный объект,и наоборот. Симметрия предполагает наличие у антиподов свойств, инвариантных по отношению к некоторой совокупности операций, переводящих объекты в новые положения. Из определения процесса отражения как переноса упорядоченности вытекает "тождество" двух систем: отражаемого и отражения. И в той и в другой системах присутствует одна и та же упорядоченность.

Такой инвариант может быть постулирован и в отношениях между идеальным образом и материальным объектом, лсно, что для решения ПФП этого недостаточно. Инварианты между изображением и объек том проявляются еще в одном аспекте: каким бы изображение ни казалось "нематериальным" по отношению к очевидной материальности оригинала, оно не лишено "материальности". В нем присутствует Тда-терия" в качестве его кодовой структуры. Это позволяет перейти от монизма к принципу детерминизма. Благодаря кодовой структурное ти отражения, любое из них может трансформироваться в объект отражения, подчиняясь закону симметрии. Внешняя проекция внутреннего образа есть не что иное,как переход от одного способа кодирования информации в другой. Концепция превращения идеального в материальное, понимаемая в онтологической парадигме, есть мистика.

Театральное зрелище есть художественное отражение сущности нашего бытия, а для зрителей, наделенных способностью к перевопло щению, оно предстает как своего рода объективно-реальное событие. Имитационные /игровые/ .действия актеров как бы "превращаются" в реальную действительность. ,

Главное следствие, вытекающее из принципа симметрии в отражениях, - интерполяция этого принципа на те же формы отражен;«,ко торце по традиции определяются как идеальные и сверхчувственные. То, что сверхчувственно для внутреннего наблюдателя, является чув ственным для внешнего наблюдателя /см. гл.У1 и Ш/.

Принцип сишетрии, применяемый к интерпретации природы отра-

жения, имеет веские эвристические основания для обоснования идеи ■ взаимозаменяемости "альтернативных" форм отражения. Непсихическое отражение, наделенное "идеальностью", приравнивается к психическому и, наоборот, психическое, представляющее собой эффект интеграции кодовых элементов, приравнивается к непсихическому. Отсюда следует, что отношение "психического" отражения к.физическому объекту в рамках структурной инвариантности идентично отношению физического изображения к физическому /материальному/ миру. При таком понимании отношения психического./нейроотражения/ к физическому миру в.принципе снимается-'дуалистический подтекст, заключенный в категориальном выражении отношения идеального к материальному.

Согласно требованиям методологии /теории развития/, мы должны рассматривать объект-исследования с точки зрения происхождения, становления и развития. Это значит, что мы должны найти исходное положение - стартовую позицию,-с которого началось развитие сознания,"потерявшего" историю своей родословной ввиду пышного духовного расцвета. Если существует нечто "нематериальное" как высший цвет развития материи, то мы должны искать его аналог в самом же материальном мире, существовавшем задолго до. появления сознания, существующем и- в настоящее время. Предполагается, что в мире, существуадем вне й независимо от нашего сознания, содержится некая реальность, представляющая свой прототип "нематериального" сознания.

Каждая форма отражения.имеет' свою специфику, отличную от' всех других. Но между ними есть и нечто общее, присутствующее так или иначе в каждой из них. Психическое отражение не составляет Исключения. Лишь в своих специфических характеристиках, точнее в своей феноменологии, пользуется привилегией быть психически духовным, в отличие от своего неживого физического аналога. Но такая привилегия не выходит за рамки интроспективной видимости.

Хотя зеркальное отражение и определяется как физическое и, следовательно * как материальное, но те объекты, которые представлены в зеркальном изображении, никак не могут быть определены как материальные, если иметь в виду под материей реальность субстанциального /или субстратного/ ранга.

, Физики по-своему правы, когда они определяют мираж как атмосферное явление, имейщее сугубо физическую природу. Но для фило-

еофов это нечто большее, чем атмосферное явление. Верно, что наделенный физической природой мираж подпадает под определение материи, если под материей, вслед за В.И.Лениным, подразумевать просто объективную реальность, данную человеку в его ощущениях и восприятиях. Е этой связи ¿'материальностью" миража дело обстоит как будто благополучно. Однако мы не можем закрывать глаза на то, что, во-первых, кроме гносеологического подхода к проблеме материи, есть онтологический подход, рассматривающий материю как то, что существует через самое себя / causa Suî/t как реальность, инвариантную по отношению ко всем своим проекциям и преобразованиям; во-вторых, в самом же явлении миража необходимо различать две существенно различные реальности: отраженные световые лучи и структуру этих лучей, в которой как бы "закодирована" информация о реальном объекте."Лучи света материальны во всех отношениях, но предмет, заключенный в структуре лучей, не может быть определен как материальный объект. О нем можно сказать, что он своего рода "квазиобъект" лишенный всех онтологических /и физических/ атрибутов материи. Называть иллюзорный /призрачный/ мир) миражей материальным, не пренебрегая элементарной логикой и здравым смыслом, невозможно. Такой мир, состоящий из квазипредметных объектов, не содержит ни вещества, ни массы, ни энергии. Он может мгновенно появиться и бесследно исчезнуть.

Сравнивая физические и психические изображения, мы просодии к выводу о том, что предметы, представляющие собой содержание этих изображений, не ыогут быть определены как материальные объекты. Все они подпадают под определение "идеального". Различие между "идеальностью" психического образа идеальностью" физического изображения существует. Но это не значит, что в психическом отражении представлен реальный феномен идеального, а в физическом -лишь аналог идеального. Единственное различие, фактически имеющееся между ними, сводится лишь к расхождению в способах наблюдения. Если квазипредмет, данный в психическом образе, просвечивает через интроспекцию, где кодирующие /или"интегрирующие/ элементы субъе: тивно элиминированы, то тот же квазипредмет, данный в физическом отражении, воспринимается нами вместе со всеми физическими средствами, порождающими эффект мнимого объекта.

Естественно возникает вопрос: как'же быть с традицией, согласно которой художественные картины, фотографии и-телеизобра«ения называются материальными, а образы их в мозгу человека - идеальны-

ми? Мы являемся свидетелями более странной трансформации, когда речь заходит о природе информации. В философской литературе почему-то принято называть одну и ту же информацию то материальной, то идеальной,в зависимости от того,-где она находится: в голове человека /в субъекте/ или во внешнем мире, например, в машина. Отсюда следует: если гсдогтаФическую пленку с изображением каким-то образом вложить в человеческую голову, как это делается в протезировании зрительной функции, то такое изображение воспринималось бы субъектом изнутри не как физическое, а как всякое обычное мысленное /идеальное/ воспроизведение внешнего объекта.

Различие между мысленными образами и картинами, созданным, например, руками художника, действительно существует и его надо бы философски узаконить, обозначая терминами "идеальное" н "материальное", "субъективное" п "объективное". Однако такая общефилософская демаркация форм отражения склоняет нас s дуализму. Наша задача-найтк теоретические основания, способные устранить дуализм двух форм отражения.

Информация, расположенная в мозгу человека, хотя и называется идеальной, по своей кодовой организации /или- структуре/ не отличается от информации, находящейся вне субъекта. Сглкчие шжду ними коренится в расхождении в системах наблюдения.. Внутрисубьеят-иая информация идеальна лишь потому, что ока представлена внутреннему наблюдателю как феномен, полностью "очищенный" от телесности. Перед внешним наблюдателем простирается иная картина - упорядоченное мнскество штериальных элементов, при помощи которых кодируется информация.

Понять, почему одни образы принято называть идеальными, а другие - материальными, невозможно без осознания практической потребности человека в "фундаментальном" различении вещей воображаемых и вещей, существующих объективно - реально. Потребности неравнозначны беспристрастной объективности. Различие, фундаментальное в рамках истрэбностно-субъективншс отношений к шру« кшет быть условным к отчасти конвенциональным в рамках онтологической объективности.

Информация, заключенная в, физических сигналах,и та же информация, закодированная в нервных импульсах, отличаются друг от друта в специфических характеристиках и в то же время тождественны в том, что та и другая описываются через соотношение "скгнзл-информация", т.е. та и другая кмеэт кодовую организацию, т.е. базовую структуру изображения.

Решая ПФП с точки зрения теори: отражения как онтологической дисциплины, мы не можем миновать информационный подход к психике. Автор отдает себе отчет.в том, что информация и сигнал,изображение и его кодовая организация суть разные реальности. Информация имеет свои единицы измерения. Она не может быть выражена в категориях вещества, энергии и массы. А что касается сигнала, то о нем не ведутся дискуссии материален он или- вдеален. Только природа информации дает повод дискуссиям.. Во всяком случае информация нематериальна. Дня ее характеристики не годится онтологическое определение матеши. Информация - это не субстанция и не.субстрат. Верно, что ее можно определить как объективную реальность, однако не всякую объективную реальность можно подвести под категории материи. Информация объективна, но таковой она является лишь в ранге свойства материи, а не самой материи. В этой связи информация определяется как отраженная упорядоченность, воплощенная в материальных кодовых элементах.

Обсуждение природы отражения как двойственной реальности не исчерпывает методологий многоаспектного подхода. Сюда же относится рассмотрение процесса отражения в двух разных "срезах".

В технических каналах передачи информации мы йидим материальные средства информации, и не видим самой информадии. Обратная картина наблюдается в интроспекции: перед нашим внутренним взором позирует информация, а кодовые средства каким-то образом скрыты от нас. ЭТо значит, что процесс отражения /или сигнал - информация/ в зависимости от точки отсчета /системы наблюдения/ выступает в двух разных"сечениях" й, следовательно, в разных формах реальности. В одной системе наблюдения процесс отражения может быть представлен как поток материальных сигналов, а в другом -как информация или изображение объекта - источника сигналов. В первом случае от нас скрыто предметное содержание отражения, а в другом - поток материальных процессов, несущих это содержание. Это обстоятельство имеет прямое отношение к решению ДШ. Подойдя к проблеме "внеисторическйп, т.е. пренебрегая методологией развития и происхождения,, история рилософий восприняла вышеуказанные . два "сечения" не как две стороны одной и той же реальности - отражения, а как две несовместимые параллельно существующие реальности.

Интересный гносеологический урок преподносит история борьбы

межу репрезентациошэмом и презентационизмом вокруг 1Ш. Философы, стоящие на позиции презентацйонизма, не допускают иной реальности, кроме объекта отражения. Они заявляют, что нельзя без надобности удваивать мйр>, он един, нет второго мира, расположенного в голове человека в виде образов. Тот фундаментальный факт, что мы действуем в конкретно-реальной обстановке, имея заранее.в своей голове образ этой обстановки, ими не принимается во внимание.

Материализм,, определяя ощущение как непосредственную связь сознания с внешним миром, представляет сознание как полузамкнутую систему. Поэтому внутрисубъектный. наблюдатель имеет дело одновременно и с самим субъективным миром /миром мысленных образов/ и с миром вещей и явлений,. представленных ему в виде скрытых для него, проекций тех. же самых вещей и явлений. Речь идет о так называемых. чувственных данных, образы которых не осознаются самим субъектом, но зато иллюзорно переживаются им как реальный контакт с внешним миром. ' -',- .

Кто жё наблюдает наши ощущения и мысли и где расположен на-блэдатель? ■

Речь может идти лишь, об одном наблюдателе, расположенной в том же ограниченном "пространстве" сознания» что и - ощущения и представления. Вся эта система наблюдения по-другому должна быть названа интроспекцией. Материалист' может претендовать на одно исключение из этого правила. Согласно сложившейся традиции, наблю-. дения человеком внешних событий не входят в компетенцию интроспекции. Однако в этом вопросе не может быть однозначного суждения. Верно, что ощущения и восприятия являются формами непосредственной связи субъекта с внешним миром. Но так же верно и то, что такая связь не может быть осуществлена» минуя органы чувств и, следовательно, те формы репрезентаций, для которых предназначены органы чувств. Это значит, что, описывая свои ощущения /чувственные данные/, присутствующие в нас виртуально, мы тем самым опи-. сываем и внешний /материальный/ мир.

Как это возможно?

В целях устранения альтернативы между материализмом и идеализмом презентагшонисты выступают под названием "нейтрального монизма". Справедливо релятивиэируя духовную реальность, они взялись за релятивизацию и материального мира. Материалист не мажет следовать за "нейтральны!®" монистами. Если материя субстанциальна,- то она не поддается релятивизации. Известно, что материю при- •

нято определять как абсолютную реальность: именно в этом смысле говорят, что она никем не создается и никогда бесследно не исчезает. Материя остается материей и тогда, когда меняются аспекты ее рассмотрения. Если материя - саиЗа $ш > то, следовательно, она удерживается и тогда, когда абсолютно все "течет" и все изменяется.

Сторонники Нейтрального монизма" /З.Мах, В.Джемс, В.Рассел/ считали, что существует некая "нейтральная реальность", которая сама по себе не является ни физической, ни психической. Лишь в зависимости от того, берется ли она по отношению к субъекту или по отношению к другому физическому объекту, эта реальность выступает то в одном, то в другом качестве. Махизм со своим релятивистским подходом был близок к истине.,..„однако, релятивизируя подлинный физический объект /материю/, он превратил весь объективный мир в мир психофизических относительностей.

Презентационизм несостоятелен, ибо чувственные данные он рассматривает не. как отражение /продолжение объекта во взаимодействии/, а как реальный объект внешнего мира. Особенность чувственных данных заключается именно в том, что они являются релятивистскими объектами: характер реальности этих объектов определяется относительностью к средствам наблюдения. Если для самонаблюдения они выступают" в качестве ощущений» то для объективного наблюдателя - как продолжение реального объекта в .виде нейроотражения. Физическое отражение отличается от самого физического объекта именно тем, что первое может быть релятивизировано, а второе - нет.

Материализм не. может мириться с трактовкой материи как реальности, производной от наблюдения. Материя вечна и непроизводна. Ее можно было бы рассматривать как своего рода мировую константу, сохраняющуюся при всех изменениях аспекта рассмотрения.

Мы можем предложить в качестве референта "нейтрального монизма" отражение с двумя его сторонами. Однако это вовсе не то, о чем говорили Э.Мах и В.Джемс. Представленность отражения как особой формы реальности то в одном, то в другом качестве в зависимости от системы наблюдения неравнозначна трансформации некоей нейтральной реальности то в материально, то в духовцуя реальность. Отражение меняет свое качество в зависимости от системы наблюдения потому, что оно само по себе имеет двойственную природу.

В предлагаемом нами релятивистском подходе к сознанию реля-тивиэируется не объект или материя как таковая, а как отражение,

- --31-

нацеленное двумя сторонами. Выдвигая на первый план содержание отражения, мы застаем мир раздвоенным на образ и оригинал, акцентируя внимание-на кодовой структуре отражения, находим мир единым. Отекла следует вопрос, имеющий прямое- отношение к ГШ: каким образом одна и та же реальность может быть определена к как идеальное, и как материальное? Нет, этого' не .может быть; Если даж'э такое положение и постулируется, то оно ограничено сферой, в которой выделяются содержание и структура процессов отражения» Действиталь-но,. отоажение в одном своем ракурсе представляет, собой цепочку процессов - монолит, начиная от .объекта, кончая его изображением на каком-либо субстрате отражения. Например, отраженные от объекта электромагнитные волны. являются как_бьг продолжением самого объекта в форме физического излучения. Узор, построенный на "экране" отражающего субстрата,тоже является продолжением объекта.Здесь нет демаркации двух реальностей. Реликтовое излучение,, свидетельствующее о Больном взрыве,- одновременно является и продолжением этого взрыва, и информацией о нем. Когда брасса1' отражения, начиная от сетчатки и кончая зрительными' центрами козга,кам неизвестна или просто незрима, перед нами выстраиваются две "самостоятель-:ше" реальности: ¡¿атериальный объект и его материальный образ.; Они противопоставляются друг другу чуть ли не как принципиально различные реалии.- С точки зрения нейрофизиологии существует единая материальная "трасса", начиная от стимула я кончая "изобразительной" реакцией нейронов, коры больших полушарий на этот, стимул. Од- . повременно эта"трасса" служит для. миграции информации в виде упорядоченного потока-нервкшс импульсов. В такой "сечении" процесса . отражения нет демаркации реальностей на образ и оригинал, на "'идеальное" к "материальное". В зтом своем ракурсе процесс отражения представляет собой "монолит" - очевидную демонстрацию идеи материального единства мира на конкретном приглере.

Глава четвертая "Субъективная и . объективная проекции отшжа-тельной функции мозга". Идея "диалектической связи" двух процессов: психического и физиологического - не способствует устранений дуализма, параллелизма и иктеракциснизма. Как бы мы ловко ни жонгди-

1."Свет - не бестелесный посланник-Солнца, а само Солнце, часть его, долетевшая до нас в совершенной, раскрытой, в знепгети-ческом смысле, фоше, корме света^/С.й.Вавилов. Глаз и солнце. Изд. 5- е. М.; *950. С.72/.

с

ровали категориями "взаимосвязь", "единство противоположностей", идеальное с материальным не нафут общего языка. '

Субъективный мир существует* Это эмпирическая реальность. . Статус его'существования ограничивается' лишь в качестве проекции виутримозговых процессов, т.е. в качестве; особого способа наблюдения, а. не как некая самодостаточная реальность*, способная воспринимать воздействие мозга и оказывать обратное управляющее воздействие га мозг. Интеракционизм - взаимодействие мозга и сознания - есть беспринципный вариант дуализма.*

В работе обосновывается концепцияскрытого репрезентата -нейроотражения с двумя суверенными проекциями. Одну из.его проекций составляет субъективный мир, данный личности изнутри. Это -интроспекция, особый способ данности скрытого .механизма мозга— . нейроотражешя. Такая проенщя. не составляет иной реальности,кроме репрезентации объекта в форме "образа-призрака". Иллюзию отсутствия мозга в интроспекции не следует возводить в ранг самодостаточной реальности. Психическое /субъективное/ отражение, данное вместе со своей кодовой структурой, ничем не; отличается от отражения как всеобщего свойства материи. Любое "отражение по своей внутренней скрытой сущности'есть отраженная упорядоченность.

Нейроотражение имеет еще одну - вторую - самостоятельную проекцию*. Это, во-первых, все реакции организма /соматические,ве- ' гетативные и поведенческие/, вызванные внутранними центральными причинами, и, во-вторых, биоэлектрические колебания мозги; вызванные в свою очередь следствиями на внелшие причины. Каждая из этих проекций по-своему формирует, понятие о нейроотражений - никому не видимой внутренней ¡функции мозга. И каждая из Них передает инфори ; мацию на своем "языке", йзык психолопш отличается от языка нейрофизиологии, как небо от земли. Такое языковое расхождение не является помехой к сближению этих наук. Две проекции с несовмести- . мой феноменологией и особыми.языками описания - это то, что лежит на эмпирической поверхности единой незримой сущности -нейроотражения. '

_^Известные две_ст6роны всякого ..отражения: содержания и. кодо-

1. Воздействие умственных усилий и стрессов на обмен веществ в мозгу /например, на: его работоспособность/ неравнозначно воздействию идеального. на материальный орган Мышления. За каждым психическим актом скрывается целая система' нейронных носителей информации. Энергетические компоненты нервных Сигналов Связаны с обменом яетоств в мозгу. Все жизненные уровни мозга связаны друг с другом и обслуживают друг, друга. • •. •: .. . ' ;

вой структур« - представлены исследователям /психологу и физиологу/ в двух самостоятельных формах проявлений и "измерений"!;; в... словесных отчетах испытуемого и индикации объективных коррелятов реакции мозга на внешние воздействия. -

Каждая из двух проекций имеет дело с реальностью, абсолютно не похожей на ту, которая-дана в другой. "Данине каждой из проекций описываются на разных теоретических языках, порою трудно переводимых с одного.на другой. Речь идет о взаимопонимании между такими суверенными науками, как психология к нейрофгакология.Коль • скоро эти науот изучают одну и ту же реальность - скрытые репре-зентаты,- хотя и по -разным каналам, и в разных ракурсах, они должны идти на сближение*' Но, к сожалению, они никогда полностью не сольются. Две.проекции.и "взалмоисюгочащие" реальности далеки от взаимослияния и взаимоотсидествления. Психология и физиология бу-' дут развиваться каждая своим путем. Они будут обогащаться и дополнять друг друга,, пользуясь-' исследовательскими данными от обеих проекций.

Из, сопоставлений двух проекций одаой и той же имплицитной сущности складывается методологическая ситуация, аналогичная той, которая в- квантовой механике называется дуализмом- волны или кар- ' •пускулы. Для об означения .раздвоения единого на две самостоятельные проекции Н.Бор выдвикул принцип дополнительности. Следуя за Н.Бором, некоторые автора пытаются преодолеть дуализм психического и телесного чисто, формальным /вербальным/ опособом. Авторитет этого принципа в физике велик,' но он не годится для объединения "нематериального" с материальным, духовного о . телесным. Псевдодиалектическая. формула 'единства материального. и- идеального - по существу тот же самый психофизический параллелизм.

Этот известный физический принцип, ставший теперь на уровень мётанаучной методологии, действительно эффективен.для решения проблемы соотношения психического и физиологического, но только в том случае, если "психический" компонент единства представляет собой отраженную упорядоченность, воплощенную в кодовой структуре нейроотражения, если субъективная проекция.нейроотражения в своей статической характеристике-в принципе не отличается от оптической "проекции.

Нёйроотражение, составляющее сущность указанных проекций, са- • мо является воплощением противоположностей. Как уже было-сказано . вше, любое изображение имеет двойственную природу. Во-первых,это

"мнимый* объект и, во-вторых, совокупность материальных элементов, не имеющих ничего общего с-.содержательной характеристикой мнимого объекта. Трудно уловить одновременно "обе стороны изображения. Когда мы сосредоточиваем свое внимание на "предаете", изображенном на картине, почти не видим ни холста, ни красок. А когда изучаем качество красок и холста, теряем из виду смысл изображения. Такая же ситуация имеет место и в квантовой физике. Никому не удавалось наблюдать одновременно с необходимой точностью обе проекции излучения. В одном эксперименте свет представляется /проектируется/ как волна, а в другом - как частица. Невозможность одновременного наблюдения волновых и корпускулярных свойств излучения отражена в принципе неопределенности В.Гейзенберга. Известно, что нейрофизиологи до сих пор не могут точно соотнести субъективные переживания испытуемого с характером биоэлектрических колебаний.

Было бы непростительной ошибкой воспринимать неопределенность в соотношении двух проекций как абсолютную противоположность и несоизмеримость. В принципе неопределенности речь идет лишь об отсутствии точности в одновременном определении, местоположения и импульса частицы. По записям мозговых волн ыы можем судить о кодовой структуре субъективного состояния человека, а что касается предметного .содержания этого состояния - возможности физиологической индикации чрезвычайно - ограничены,•но неравнозначны невозможности. На."перекрестке" двух проекций'исследователь может обнаружить некоторые фрагменты, касающиеся репрезентация внешнего стимула /Н.П.Бехтерева, Е.Р.Дкой, А.М.Иваницкий/.

.Что означает-субъективный мир, данный.человеку в его самонаблюдении? Речь дстана 'идти о том, как воспринимает мир внутренних переживаний сам человек. Все, что он воспринимает независимое того,. является объектом восприятия внешний или внутренний субъективный мир, воспринимается- им через призму своих личностных установок.Весь прошлый опыт личности входит в диспозицию личности» Если человек смотрит на мир'в преломлении через свой-ранее накопленный опыт, и если такой опыт трансформируется в его' диспозициюр то ьа ке можем наблюдать, реальности минуя эту диспозицию, выступающую в качества "прибора'Ч. средств наблюдения* Таким образоыг,дале восприятие своего внутреннего мира немыслимо безотносительно к средствам наблюдения. ■ В этом смысле'внутреннего наблюдателя "^следовало бы назвать эгоцентрической "системой отсчета". Внутренняя диспозиция срабатывает/ когда человек воспринимает внешний мир или

обращается к нему с вопросами. Бее это составляет целую методологию, пренебречь которой немыслимо,решая вопрос о природе психической реальности.

Личностная диспозиция как своего' рода "система отсчета" тлеет сво1ш аналогом и в физике исследования квантовых объектов приншп относительности к средствам наблюдения. В этом смысле "субъективность" нельзя трактовать только как ущербность. Такова Судьба" любой реальности, данной исследователю сквозь призму средств наблюдения. Вклад, вносимый наблюдателем в объект наОлю-дения, неустраним.■Бессмысленно рассуждать об онтологическом статусе той или иной реальности без учета этого "вклада".

Глава пятая "Объективная модель, субъективной реальности" раскрывает сущность следующего подхода, к проблеме - анализа объекта исследования путем его мысленной объективации и последующего поиска объективного, эквивалента, субъективной реальности. Это похоже ■ на метод'моделирования, применяемый, как правило, в1 тех случаях, когда предмет исследования недоступен непосредственному восприятия /например, из-за "сверхчувственНостн" субъективной реальности/, когда возникает необходимость исследования объекта с позиции внешнего наблюдателя, выходящего за пределы эгоцентрической системы отсчета. " '

В качестве объективной модели субъективного отражения выступают, как правило, поведение, речь и различные вегетативные реакции организма. Сопоставляя данные интроспекции с- объективными проявлениями субъективного,' психологи сумели получить данные, отвечающие требованиям объективного подхода. Описание поведения и запи--сей биоэлектрических колебаний - это вовсе не то, что мы имеем в виду под объективным подходом. На должны помнить, что они имеют прямое отношение не столько к субъективному миру, сколько к нейрофизиологическим отправлениям мозга, обеспечивающим этот мир.

В качестве объективного-аналога субъективного мира мы берем отражение, т.е. отражение вообще. Это некий инвариант, содержащийся во зсех формах отражения, невзирая на их расхождения в характеристиках, Еыражагацих специфику каждой из них, и, во-вторых, мы берем концептуальное нейроотражение, форму отражения, близкую к тому, что происходит в реальном мозгу. Новизна концептуального ней-роотражения в решении ПФП заключается в том, что оно перебрасывает мост между двумя вышеуказанными проекциями: "идеальной" и "ма-

твриалькой", будучи не сводимо ни к "чисто" психическому, ни к "чисто" физиологическому.

В этой лее главе обсуждается значение для решения Ш?П таких метанаучных методологий, как изоморфизм, информационная концепция, кодовая организация репрезентативных процессов.

Изоморфизм между психической феноменологией и нейрофизиологической картиной отражения вносит значительный вклад в монистическое решение П<Ш, но он неизбежно оставляет лазейку для психофизического параллелизма. Какова бы од, была близость идеального с материальным, выраженная через изоморфизм, мы не снимаем полностью идеально-материального раздвоения функций мозга. Изоморфизм может-быть принят только в том случае, если считать, что под идеальностью скрывается просто содержание отражения, воплощенное в кодовой структуре,

В своей фундаментальной характеристике психика есть разновидность информации. Нет двух информации: материальной и идеальной. Если настаивать на таком различении, то это корректно лишь в рамках: того, где расположена информация: в голове человека или вне субъекта. Эти эмпирические условия неравнозначны онтологическому раздвоению на духовное и телесное.

В главе шестой "Незримая сущность психического отражения и проблемы считывания репрезентативной проекции" обсуждаются возможности физического считывания и воспроизведения так называемого психического отражения.

Специалисты по техническому моделированию психики оказались в затруднительном положении, когда философы им возразили, что психика идеальна, сверчувственна и "неосязаема", и поэтому имитировать ее материальными средствами невозможно. Никакие приборы не могут, прикасаться к такой эфемерной реальности. Естественно, такая реальность не подлежит естественнонаучному исследованию. Нам представляется, что это глубокое недоразумение, исходящее из дуалистического предубеждения..

Субъективные образы недоступны непосредственному детектированию не потому, что они идеальны /духовны, "неосязаемы"/, а из-за надежной защищенности .информации,.циркулирующей по нервным кагалам связи, от внешних помех. Сигналы поступают в мозг только по естественным каналам, специализированным для общения с внешним миром. Теоретически дело обстоит так, что не будь известной анатоь&х-

- з? -.

ческой запреты мозга, мы могли бы фиксировать так называемые субъ- . ектизные образы точно так. же, как это делает фотограф с фотографированием телевизионных- изображений. Запрет на восприяше внутреннего мир» непосредственным наблюдателем извне не имеет принципиального основания, ибо сама сБесчувственная реальность; наблю-лаекая изнутри, представляет собой лишь иллюзию самондблюдения. Эта иллюзия является единственной проекцией сверхчуЕственнссти. Иных проекций она не имеет. Трудно обсуждать проблему существования чего-либо, когда нет возможности извлечения инварианта из некоторого числа проекций. Иное дело нейроотражение'. Оно просматривается во всех проекциях: и субъективных,.И объективных.

Принцип наблюдаемости запрещает исследователю пользоваться конструкциями,принципиально наблюдаемыми. Известно, что немало философов считает субъективный мир сверхчувственным, и, следовательно, лн ни при каких обстоятельствах, никакими приборами не может быть детектирован. Никакие "сильные" гносеологические утверждения не могут иметь доказательной силы,' если реальность принци- . пиально ненаблюдаеиа. На основании этого принципа "сверчувствен-ность" должна быть отверггуга.. *

Сверхчувственность постулируется внешним наблюдателем, пытающимся воспринимать ее непосредственно. Какой бы она. ни. была сверхчувственной, она все-таки дана,, во-первых, в интроспекции и, во-вторых, внешних физиологических способах индикации. В первом случае - непосредственно, а во втором - косвенно. Идея сверхчувственности сама по себе внутренне; противоречива. Она не должна быть объектом наблюдения не только для тех, кто находится вне субъекта, но и для самого субъекта. Это свидетельствует о сомнительности такой ^реальности?

Принцип наблюдаемости "работает" в науке не абстрактно, а конкретно, т.е с учетом его эффективности лишь в контексте определенной теории. В условиях альтернативы между монизмом и дуализмом этот принцип работает в пользу той теории психики, которая постулирует тождество в различных формах отражения, инвариантность отражения во всех его проекциях. Если психическое в своей фундаментальной характеристике редуцируется к отражению, то это означает, что оно может быть, согласно принципу симметрии, объектом отражения и, следовательно, предметом, наблвдения.

Имеются не только методологические допущения, но и эмгаричес-ян-наблвдательные данные в пользу возыожностей технического "считывания "неосязаемой" реальности.

- за -

Препятствие на пути к моделированию, психики,. чинимое идеальностью, может быть устранено допущением, во-первых, "физического аналога идеального" в самом же физическом мире; во-вторых, редукцией психического отражения к инварианту относительно преобразования всех форм отражения. Конечно, предметное содержание отражения, данное субъекту в интроспекции, "идеально". Однако при объективном подходе, элиминирующем интроспекцию, такое содержание, воплощенное в своем материальном носителе, есть не что иное, как отраженная упорядоченность - реальность, доступная техническому считыванию.

В седьмой главе "Психика и физика", освещаются вопросы, расположенные на стыке психологии и физики. Разумеется, не может идти речь о прямом соотнесении психики с физическими с'обытияшЛси-хика как высшее проявление жизни должна быть основана на взаимодействии высших и низших форм движения материи и последствиях такого взаимодействия.

В сложной феноменологии психики представлены такие ее грани, которые невозможно объяснить одной лишь сложностью нейродинамики мозга. В мозговом описании психического отражения участвуют все форма движения материи,- субординация которых порождает"новый ■ эмерджентный эффект* Мы.не можем выяснять функции мозга, не допуская передачу информации от клетки к клетке без движения электрит ческих импульсов, без энергетического снабжения кода мозга ретикулярной формацией.Трудно себе представить долговременное хранение информации в памяти без химической консолидации связей между нейронами. Известно, что умственная работоспособность мозга зависит от биологии обмена веществ. •

Особое место в материальном обеспечении психических явлений занимают физические явления ввиду их особой фундаментальности и универсальности. Кроме того, надо особо отметить, что физика привлекается в данной работе в рамках необходимости интерпретации процесса отражения, как всеобщего свойства, матери», а отчасти и самой специфики психики. Многие "странности" в явлениях психической жизни - в том числе и- ее "идеальность" , - близко-перекликаются с физическими феноменами, известными из теории относительности и квантовой.физики.

В нестрогом смысле слова можно сказать,- что Две вышеуказан-

ные проекции отражательной функции мозга представляют, собой макропроекции микрофизических процессов, входящих в общую нейроди-намику мозга.

Почему же психика, имея пространственную макролокализацию в мозгу, не содержит, собственной пространственной характеристики?

Надо полагать, что имэнно в целях более убедительной аргументации в пользу психических и нервных процессов некоторые авторы ссылаются на непротяженность субъективного мира. Согласно принципам материалистического монизма, - никакая реальность, наделенная собственной онтологией, не может существовать вне пространства и -времени. Если психика является реальностью,существующей сверх и над материей, то она действительно должна быть лишена пространственной и временной атрибутивности и, будучи таковой, она никак не могла бы соприкасаться с процессами мозга, происходящими в пространстве и времени. Змпирически наблюдаемая действенность сознания /психики/ в жизни обязывает находить реальность психики в самой же нейродинакике мозга. Конечно, это еще не"есть решение проблемы. Суть предлагаемого в работе решения не в том, чтобы его просто "растворить" в нейродинамике мозга, а в том, чтобы найти тождество с непсихическими формами отражения в их инвариантной характеристике. Любая форма отражения, если отделить содержание от кодирующей структуры и представить его в "чистом" виде, представляется адекватной моделью субъективной реальности.

Аргумент внепространственности имеет свою длительную историю /Декарт, Спиноза/ и основан на сравнении слсжной "запутанной" феноменологии субъективной реальности с.классическими ньютоновскими представлениями пустого пространства. Многообразие пространственных характеристик, постулируемых теорией относительности и квантовой механикой до скх пор не принимается во вникание при описании субъективного мира человека.

Одной из причин, порождающих вдеа непротяженной психики, является восприятие односторонней проекции функции мозга в интроспекции за собственную реальность психики. Известно, что в этой проекции субъективно элиминирован не только мозг, но и пространственно-временные параметра мозговых функций. Иное дело объективно-физиологическая проекция той же отражательной функции мозга: в ней, наоборот, на первый план выпячиваются пространственно-временные

характеристики этой функции. . ; ' ■

Разумеется, в психике есть нечто такое, что выходит за пре-

дели компетенции психологии. Очевидным примером мажет служить истина; хотя она не лишена исторической биографии, но наделять ее пространственно-временными характеристиками невозможно. Суть дела только в том, что истина - это идеализированный-объект, представленный как референт гносеологической абстракции. Таковой является для геометрии абстракция точки.

Те философы, которые отстаивает непротяженность психики, в. то же время безоговорочно надёляют ее длительностью во времени. Никакие естественные и эмпирически психические явления немыслимы вне времени. Создается странная ситуаций: почему-то явление, лишенное пространственной протяженности, наделяется "протяженностью" во времени. Пространство и время, конечно, разные реальности, но в то же время они неотделимы друг от друга. Отсюда следует, что, коль психические события развертываются во времени, то,естественно, они должны развертываться и в пространстве.

Психика, отделенная от пространства в рамках интроспекции, еще не представляет собой подлинную самотождестввннуго реальность. Как незримая сущность, скрытая за двумя известными проекциями, т.е. как одна из форм отражения /нейроотражения/, она непротиворечиво вписывается в четырехмерный пространственно-временной континуум процессов, происходящих в мозгу и вне его.

Физика отражений и проекций проливает свет и на то, что принято считать сверхфизической сущностью сознания - его "нематериальность" .

"Идеальность" сознания не настолько уникальна, -чтобы вывести психику, /сознание/ за рамки материального .единства цира. Любая материальная система шкет содержать в себе инобытие /репрезентацию/ любой другой материальной системы. К тому же такая картина в отношениях, между материальными объектами является симметричной. Любая -рорма репрезентации или инобытие одного , объекта в другом представляет собой квазиобъект - своего рода противоположность материального.объекта..Порожденный в ситуации сравнения квазипредмет лвллется онтологическим аналогом гносеологического понятия • идеального. Нематериальный феномен идеального не имеет своей онтологии. ¿го заменяет эффект относительности,- содержащийся в любой форме отражения. Сопоставляются две материальные системы,, из которых одна, представляет объект* отражения, а другая - .изображение объекта, рассматриваемое как компактное множество материаль-чтх элементов, воспроизводящее своей структурой упорядоченность отражаемого объекта. Сравнивая эти системы, мы находим, что одна

из них представляет материю, а другая - информацию о ней /Л.Б.Ба-генов/.

3 классическом смысле, слова идеальность сознания представляла со?ой некую самодостаточную реальность,своего рода духовную надстройку над материаДьным субстратом мозга.

В релятивистской концепции эмпирическим эквивалентом категории идеального является эффект, порождаемый при сличении "мнимого" объекта, данного в изображении с реальным объектом. Вне ситуации такого сравнения /сличения/ нет идеального как такового.Оно не является ни свойством сознания, ни свойством самого мозга. Сущность "идеального" дана в природе отношения,, а статус реальности - в эффекте относительности. Нет изображения самого по себе даге при физических и иных способах отражения. Лишь при сопоставлении предмета с системой материальных элементов, воспроизводящей упорядоченность отражаемого предмета, обнаруживается изображение как такоьэе.

Кто сличает сравниваемые системы и кто интерпретирует результаты сличения? Где расположена точка отсчета, относительно которой выполняется эффект идеальности"? Сличает их человек. Однако субъективность человека тут ни при чем. Это мажет сделать и робот..

Сознание интенхтонально, т.е. направлено в первую очередь к чему-либо, что не является сознанием, что существует за его пределами. Поэтому оно идеально не само по себе, а лишь по отношению к тому, что в нем отражается - в первую очередь к внешему миру. Тайну идеального надо искать не в мозгу, а в отношении квазиобъекта, данного в отражении, к подлинному объекту отражения.

Очевидными примерами реальности, порождаемой отношением одного объекта к другому, являются релятивистские эффекты, известнее в специальной те орт относительности. Сокращение длины и замедление времени, с одной стороны, и-"идеальность" сознания,- с другой, настолько далеки, дргуг от друга, что между ниш трудно найти что-то общее. Научное мышление тем и отличается, вероятно, от здравого смысла, что способно перебросить мост между реальностями, не имевцивд друг с другом никаких "точек" соприкосновения, Идя с сущности перзсго .торедна к- сущности второго и г.д.. шакао найти искомые точки между, казалось 5ы,. абсолютна "несовместимыми" реальностями, отсутствующим!* на поверхностно^., эоирячеснои уровне .гнализа. Общим энаменаге.чем для них янадатсл относительность. •

- 42 - .

Между вещами реальными и воображаемыми есть не только различие, но и противоположность. Они противоположны не сами по себе, а лишь в отношении друг к другу. То же самое имеет место и при решении проблемы в плане теории отражения с онтологической ориентацией. При анализе процесса отражения сравниваются друг с другом не дух и материя, а отраженная упорядоченность /образ/ с упорядоченностью самих вещей и явлений. Не только вещественная /предметная/ упорядоченность /мысль/ воплощена в упорядоченном множестве материальных элементов. Это значит, что идеальность, возводимая гносеологией в ранг особой реальности, есть не что иное, как эффект сравнения двух материальных систем, находящихся в отношении изо-или гомоморфизма.

Аналогия между феноменом "идеального" и кинематическим эффектом замедления времени и сокращения длины в физике имеет для нас довольно серьезное эвристическое значение.

Имеется существенная разница мезду эффектом, порождаемым силовым взаимодействием вещей, и эффектом, обусловленным отношениями между вещами. Именно,в этом смысле физики говорят, что релятивистские эффекты носят нединамический, кинематический характер. Сокращение металлического стержня под прессом /динамическое/ и сокращение того же стержня в ситуации относительного движения и измерения длины, его в другой системе отсчета - вещи совершенно разные.

При релятивистских сокращениях стержня со стеранем самим по себе - в собственной системе отсчета - ничего не происходит. Парадокс заключается именно в том, что стержень сам по себе не сокращается. Лишь по отношению к другой материальной системе, которой он воспринимается и измеряется, он выглядит иначе.

О несубстанциальном, т.е. релятивистском характере сокращения говорит симметричность сокращения. Не только поезд, измеренный с платформы, но и сама неподвижная платформа сокращается, когда ее измеряют в системе отсчета, расположенной в стремительно движущемся эйнштейновском поезде.

Релятивистская величина является не свойством предмета самого по себе, а свойством его отношения к другим.предметам,

1КП должна быть ревека9 во-первых, с учетом правомерности онтологического подхода к-проблеме монизш'материи та сознания, и, ' во-вторых, принятием релятивистских концепций на только физических

реальностей, но и тех реальностей, -которые получили название психических феноменов. Согласно классическим канонам, если сознание /психика/ противопоставляется материи - субстанции, то оно, казалось бы, должно противопоставляться штерт в ранге субстанциальной реальности. Именно так поступает "дуализм", исходящий из прин-• шла первичности материи и вторичности сознания. Наша задача заключается в том, чтобы заменить обсуждение проблемы, ведущееся в субстанциальной парадигме, обсуждении«, ведущимся по программе релятивизации противоположности материи и сознания.

В материальном мире есть такой Ч:рез" реальности, в котором нет никакой материально-идеальной конфронтации. Объективная реальность - это нерасторжимое единство субстанциальных и феноменальных /релятивистских/ реальностей, т.е. единство, равнозначное неразрывности сущности и явления-. Как психический, так и физический аналог идеального имеют в этом смысле одинаковый статус объективного существования.

Описание "идеального", вытекающее из противопоставления психической феноменологии классическим атрибутам материи /веществу, массе, энергии/, должно быть существенно пересмотрено в свете философских оснований новой физики: теории относительности и квантовой механики. Такие атрибуты идеального, как невещественность, невесомость, непротяженность, сверхчувственность я т.д., хотя и не могут быть игнорированы, возводиться в абсолют не могут. Именно старое представление матерки, основанное на классической физике, подвело под ПШ парадигму резной конфронтации психики и ее материального субстрата. "Невещественность? "неосязаемость", "вне-чувственность" психики перестают быть загадкой, заложником духовной субстанции, если мы спиоем их на языке эффектов, известных из теории относительности и квантовой физики. Суть дела не в том,чтобы свести психическую феноменологию к физически» эффектам. Проблема различения информации и сигнала остается в силе н тогда, когда в качестве субстрата - носителя информации - выступает неклассические физические реалии. Даже в рамках гологрвфического "призрака" различие между отраженной упорядоченность» и квантово-физичес-кими "кодовыми" носителями не стирается.

Современная нейрофизиология слабо согласуется с психологической феноменологией, ибо она все еще базируется на методологии ньютоновской физики. Материя /корпускула/, пространство, время, касса, энергия и лапласовская причинная связь безраздельно господ ствувт в физиолопга мозга.

Теория относительности и квантовая теория подсказывает новую методологию и новый концептуальный анализ сложной феноменологии психической реальности.

С незапамятных времен "душа", мысль, сознание представлялись людям свободными от ограничений, накладываемых классическими формами причинности, основанными на учете неизменной массы, энергии, пустого пространства и времени. Квантовое "поведение" элементарных частиц - идеи нелокальных: и некаузальных связей - подсказывают нам допустимость "физических" представлений о психике, глубоко противоречащих классическим представлениям физической реальности.

Не только само нейроотражение, но и его субъективно-интроспективная проекция не составляют исключения. Она имеет свой довольно существенный аналог в голографии и квантовой механике. Не только субъективный обрез, но и топографический фантом, будучи информацией о вещах, не содержит вещественности, присущей вещественным источникам, информации.

Квантовые эффекта больше всего объяснят1 не столько физиологический субстрат сознания, сколько уникальные феномены самого же сознания. Усматривать в "этом утверждении физикалйзм не следует. Сознание - не волка, не частица и тем более не их единство. В го-лографическом "призраке" содержится репрезентация объекта, которую можно противопоставить самому объекту. Композиция, ансамбль, узор, упорядоченность, составляющие сущность репрезентации, не являются физическими- реалиями. Квантовые процессы играют роль физического сигнала в процессе приема, передачи и экспликации хранящейся в мозгу информации. Любая форма репрезентации имеет информационную сущность.

В восьмой главе "Специфика психического отражения. Материалистический монизм " обсуждается вопрос, о соотношении фундаментального и специфического в психическом отражении.

Картины, создаваемые на сетчатке и зрительных центрах мозга,-это просто картины, притом 'бездушные картины". В. них нет феноменологии психического качества.' Отражение приобретает, статус психического феномена лишь после того, как- оно войдёт в контекст жизненных целей личности.

Не без основания психологи говорят: чтобы быть зрячим, необ-

ходимо быть личностью: иметь диспозицию - интересы, потребности, установки, взгляды, цели и задачи. Мы,характеризуя личность, перечислили ингредиенты деятельности. Воспринимать - значит не то, что фотографировать, ■ а видеть и понимать, т.е. инициировать активность, направленную к внешнему миру.

Восприятие ел.р: целостный когнитивный процесс всегда завершается своего рода логической операцией - "принятием решения", т.е. опознанием или отнесением сигнала к соответствующему множеству.

Если восприятие органически связано с процедурой извлечения смысла и значения, то спрашивается: кто их извлекает? кто является получателем и интерпретатором картины?

Подставляя вместо "получателя" и "интерпретатора" какого-то мистического "гомункулуса", мы не решаем, а лишь отодвигаем решение проблемы. Психолог решает проблему "гомункулуса" введением личностного ¿актора. Однако для физиолога понятие личности' является понятием сугубо "туманным", "неосязаемым", психологическим. Физиолог должен заменить "гомункулуса" адекватной' нейродинамичес-ной организацией.

"Мозговой зритель" /дешифратор/ нужен только в том случае, если мозг представлен лийь в качестве пустого экрана, как {аёиРа

Но, конечно, таковым не являетоя. Он появляется на белый свет с готовыми трафаретами - безусловными рефлексами, выполняющими функцию предынформацйи и диспозиции по отношению к вновь поступающей информации. Вероятно, иода же относится целый спектр различного рода когнитивных я поведенческих программ.

То, что мы называем психическим в феноменологическом плане,-это единство репрезентации и переживания. Последнее создается где-то на границе сличения сообщений, поступающих в мозг с различных источников: внешнего мира и резервуаров первичных потребностей, т.е. из внутреннего "хозяйства" организма, в том числе и внутреннего резерва личности.

Никакая информация не может быть воспринята и сохранена, если воспринимающие мозговые центры не содержат диспозиций, т.е. какой-либо исходной априорной информации, необходимой для Захвата" и понимания вновь поступающей информации.

Глубина пснимания Чзтицука" зависит от особенностей априорной информации, которой располагает адресат. В коре доз га должна быть

"таблица перекодировки", т.е. исходные знания, наделенные способностью "понимать" переданное с^ периферии сообщение..

Личностная направленность всех актов восприятия и принятия решений.приводит к формированию в мозгу особого нейродинамичесно-го комплекса, цементирузщего вокруг "Я" все, что происходит во внутреннем мире человека. "Я" - это мера вещей. Все, что поступает в мозг из внешнего мира, проходит через фильтр этого нейронного комплекса и интерпретируется и реконструируется им.

Отражение для мозга - не самоцель. Мозг отражает мир для того, чтобы предпринять действия, обеспечивающие ему в конечном счете приспособительный эффект. Именно для этого мозг снабжен различными "детекторами", "экранами", "вычислительными" устройствами и вниманием, следугацим за релевантными событиями, происходящими в окружающем мире, а также органами, которые планируют будущие, действия /лобная доля/, и энергетической "станцией" /ретикулярная формация/. Мозг заранее обеспечен информацией о том, в чем нуждается организм-. Первоначально все жизненно важные нужды организма представлены /закодированы/ в подкорковых областях как генетически заданные програымы /безусловные рефлексы/.

Сущность психического заключается не столько в его репрезентативности, сколько в единстве даух качеств: "идеальности" и перелей ваемости.

Не обязывает ли признание переживаемости возврата к идее духовной сущности?

Нейрофизиология гласит: мозг, отражая мир, работает на два фронта: он откликается на заявки, поступающие из внутреннего "хозяйства" организма в виде потребностей,и производит обзор внешнего пространства в поиске объектов, способных удовлетворить запросы организма. Итак, мозг является ареной встречи двух фронтов-раздражителей. Именно благодаря такому сближению сигналов, внутренний мир человека носит жизненно-значимый характер.

Все, что отражается в голове человека, неизбежно сливается с тем, что ему потребно. Потребность - - не только феномен переживаемости /напряжение, влечение/, но и своего рода информация о том, в чем нуждается организм. По мере накопления опыта эта информация четко опредмечивается /голодному снится не ощущение голода, а предметная сцена/. Тем в большей степени это касается таких психологических факторов, как цель, задача, установка и т.д. Беспредметной цели и задачи быть.не может. \

Переживаемость первоначально порождается при "столкновении" в мозгу осведомительной информации с информацией, составляющей диспозицию личности. 3 ответ на рассогласование между двумя по-.токами информации срабатывают жизненно важные подкорковые центры, приводящие,в свою очередь,в состояние активности весь организм. Наконец, переживаемость /например, боль/ есть резонанс периферических Физиологических состояний организма в высших центрах мозга по каналам обратной связи.

Верно, что нюансы человеческих переживаний не могут быть представлены в виде потока нервных импульсов. Импульсы не бывают прзкрасными или безобразными, радостными и печальными. Переживаемость, хотя и не относится к категории когнитивных явлений, но она неотделима от них.

Информационные процессы, протекающие в центральной нервной системе, небезразличны к "судьбе" живой системы. Первейшая задача этих процессов - обеспечить выживание. Переживаемость - это информационно обогащенная физиологическая реакция организма /личности/ в ответ на встречу с ситуацией, которая может соответствовать внутренним ожиданиям или не соответствовать им. Отсюда еле- -дует модальность самого переживания. Кроме того, переживаемость имеет еще одно"измерение" - степень ее интенсивности, варьируемою в широком диапазоне колебаний и перепадов. Бет сомнения в том,что она может проявляться и в форме глубокой депрессии или в форме ярких эмоциональных вспышек. Если сами эмоции можно рассматривать вслед за физиологами /У.Кеннон, Р.Джерард, П.К.Анохин/ как событие на "химической арене", то не будет нужды обращаться к концеп-цки духовной сущности.

В главе восьмой предпринимается также попытка раскрыть собственные механизмы управляющего воздействия психики на поведение и телеевде процессы, происходящие.в организме.

Все, кто пытался решить эту проблему с логической безупрзч-ностью, задавали себе вопрос: каким же образом нематериальность сознаняя позволяет ему детерминировать татеряальные действия человека? Как же ввзсти нематериальную причину в цепь материальных событий? Пока нет непротиворечивого ответа на эти вопросы, ЯШ не может считаться решенной.

Как бы теоретики ни превозносили примат материи над сознанием, факт остается фактом - в эмпирическом плане сознание зкетупа-ет как движущая сила, как наиболее активный фактор результативности человеческой деятельности.

Как уже было сказано вше, идеальность сознания "высвечивается" лишь в самонаблюдении как односторонняя проекция нейроотра-жения на систему отсчета "Я". То, что принято называть идеальным,-эффект относительности, порожденный отношением "мнимого" /воображаемого/ объекта к реальному. По. отношению к мозгу нет идеального, а есть лишь его предпосылка - отраженная упорядоченность, воплощенная в нейронных сетях. Запуск практических действий в ответ на усилия мысли и воли происходит в форме передачи информации, что в сущности означает перенос отраженной упорядоченности по "трассе", идущей от мозговых центров к исполнительным органам. Именно в этом ключе решался вопрос В.С.Тюхтиным, А.М.Коршуновым, Д.И.Дубоовским, Р.И.Крутиковым. На долю автора выпала задача уточнения характера неэнергетической причинности. Не совсем корректным является решение природы психической причинности исходя из посылки неотделимости идеального от своего материального субстрата, йкобы только благодаря совместному действию феномена- со своим субстратом - физиологическим процессом,- психическое /идеальное/ сопри-частно детерминации телесных актов.-И здесь расстановка акцентов падает на физиологию мозга, вследствие чего идеальное вновь приобретает качество эпифеномена.

Верно, что для переноса упорядоченности /или структуры/ необходим» нервные импульсы и вместе с тем минимальное количество энергии, необходимое для такого переноса. Однако.природа психической причинности не сводится к сцеплению нервных импульсов и передаче энергии. Хотя усилия мысли и воли имеют свои энергетические эквиваленты в прямом смысле, но природа причинности, лежащая в основе двойственности психики, носит преимущественно не- ■ энергетический характер. В технике связи используется техника сла^ бого тока. При помощи слабого тока передается гигантское количество информации. Такова же связь между.мозгом и исполнительными органами организма. Спортсмен,' поднимающий штангу,- затрачивает огромную мышечную энергию. А для напряжения .мысли и воли нужна ничтожно малая энергия.

За идеальностью мысли скрывается незримая сущность - отраженная упорядоченность, свойство материи, несводимое ни к массе, ни к энергии. Поток нервных сигналов является носителем информации не сам по себе, а благодаря своей пространственно-временной упорядоченности. Именно она является непосредственной причиной

"психического" запуска физиологических реакций организма. Электрические импульсы, наделенные энергией,выполняют в системе "психической" причинности лишь второстепенную роль. Грубым аналогом такого рода причинности может служить причинная связь мезду замком. и ключом. Замок приходит в физическое дейстзие в ответ не на силу человека, а на соответствие конфигурации /упорядоченности/ ключа внутреннему устройству заика/ Имеется существенное различие между энергетической и .информационной причинностью. Еще при жизни И.П.Павлова были получены экспериментальные данные, иллюстрирующие существование в нервной системе особой формы неэнергетической причинности, гсогда рефлекторные акты были вызваны в ответ не на силу внешнего стимула, а на отношение между различным* классами раздражителей /С.З.Кдещев/.

Мозг наделен не только реактивностью, но и функциональной спонтанностью, он постоянно генерирует активность, совершает внешние и ъчутренние поисковые действия. Любое изображение, каким бы оно ни 'саьчлось статичным, захватывается общемозгозой активностью и, благодаря процессам самоорганизации, становится чрезвычайно динамичным. Рефлексивное мышление, вшсодящее из-под влияния сиюминутной зависимости от внешнего мира, приобретает особый статус активности, .действенности и спонтанности.

Образы к понятия не остаются в коре мозга лишь в качестве следов памяти, т.е. в качестве следствий конечных результатов действия внешних причин. Они каким-то образом "поворачиваются" лицом ст личности "Я" к внешнему миру, трансформируются в "излучение", направленное от центра к периферии. После совершенного человеком действия в его памяти остается образ этого действия. Благодаря срабатыванию особого механизма, явление, ранее определенное как следствие, теперь обращается в причину, а образ действия - в акцептор действия /по Анохину/.

Сознание выступает в своем специфическом качестве, лишь будучи- обращенным к объекту отражения. Само по себе, вне контекста сравнения с объектом, оно перестает быть сознанием. Вместо него остается упорядоченность,- воплощенная в компактном множестве нейронов. Все, что презентируется мозгу извне и оставляет в нем след, вновь проецируется наружу.' ¡¿ысль о движении становится психологической реальностью, лишь будучи обратно спроецированной на всю мускулатуру, на которую направлена мысль. Это касается не только

идеоиоторных актов, но и любой мысли, любого представления о вещах. Наши интереса, потребности, эмоция и различные установки неизбежно резонируют на всю жизнедеятельность организма. От периферических реакций стартует новая информация, осведомляющая центр о текущем состоянии организма и его активности. За всей феноменологией прямых и обратных проекций скрывается движение информации /упорядоченности/ по кольцевым трактам нейроданамической самоорганизующейся системы.

В заключении подчеркивается методологическая эффективность материалистического монизма для представления психической реальности в контексте ее вписанности в научную картину физической Вселенной.

Основное содержание диссертации опубликовано в следующих работах:

1. Проблема естественнонаучного познания психики в свете диалектического материализма. Л.:ЛГУ, 1955. С.3-13.

2. Физиология и психология о формах движения материи, составляющих основу существования сознания. Чебоксары, 1958.С.232-247.

3. Воздействие психического на соматическое //Филос. науки, 1965. !К>. С.91-97.

4. Мозг и кибернетика // Пед. семинары. Чебоксары, 1966.С.4-9.

5. Гипноз и законы психологии. Чебоксары: Чувашгиз, 1969. С.91-97, 68 с.

6. Адекватность восприятия как процесс //Формирование научного мировоззрения/ Чуваш ун-т. Чебоксары, 1978. С.10-21 /соавт. Е.Н.Соколов/.

7. Регулятивная активность сознания как форма разрешения противоречия //Формирование научного мировоззрения^ Чуваш.ун-т, Чебоксары, 1980. С,22-31.

8. Значение философии Л.Фейербаха для современного решения психофизиологической проблемы //Формирование научного мировоззрения^ Чуваш, ун-т. Чебоксары, 1980. С.10-2Г/соавт.- Е.Н.Соколов/.

9. Категории материи и сознания в структуре материалистического монизма //Категории и их мировоззренческая и методологическая Функпии/ Чуазпг.ун-т. Чебоксары, 1983. С.9-17.

ГО. Мировосприятие и мировоззрение //Философские аспекты

выработки научного мировоззрения/ Чуваш.ун-т, Чебоксары, 1936. С.53^57 /соавт. Е.Н.Соколов/.

11. Стратегия восприятия. Логика механизмов/ Чуваш, ун-т. Чебоксары, 1988. Деп. ИНИОН АН СССР-БЕК А513.63 »©3865. 120 с. /соавт. Е.Н.Соколов/.

12. Ленинское определение материи и научное мировоззрение // Мировоззренческие проблемы формирования нового мышления/ Чуваш, ун-т. Чебоксары, 1989. С.47-52.

13. Чудеса телепсихотерапии: Массовые сеансы внушения А.Каш-пировского и А.Чумака. Чебоксары, 1990. 35 с./соавт. Д.И.Дубровский/.

14. С материальном субстрате памяти на молекулярном уровне. /Методологический анализ/ Чуваш, ун-т.. Чебоксары, 1990. 49 с. Деп. ИНИОН АН СССР Г41465 /соавт.'Е.Н.Соколов/. -

15. Проблема "души" и "тела" в философии и психофизиологии. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1991. 50 с. Деп. ИНИОН АН СССР' Р45034 /соавт. Е.Н.Соколов/.

16. Природа сознания и принцип- материалистического монизма// Мозг и сознание. М., 1990. С.145-154.

17. Мозг и психика. Чебоксары, 1992. 158 с.

18. Проблема психической причинности .в медицине. Чебоксары,

1992. Деп. ИНИОН АН СССР Р47321.- 200 с.

19. Эффект внушения и самовнушения// Феномен Кашпировского и телепсихотерапия. СПб., 1992. С.52-54.

20. Восприятие и реальность. Чебоксары: Изд-во Чуваш.ун-та,

1993. 121с.

21. Психофизическая проблема. Чебоксары, 1993. 52 с.

22. Философский анализ психофизической проблемы.. Чебоксары: Изд-во Чуваш.ун-та, • 1993. 320 с.