автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Пушкин в творческой судьбе Анны Ахматовой

Текст диссертации на тему "Пушкин в творческой судьбе Анны Ахматовой"

{О/ - 1

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет Кафедра истории русской литературы XX века

ООН ЦЗУН-ХУ эй

ПУШКИН В ТВОРЧЕСКОЙ СУДЬБЕ АННЫ АХМАТОВОЙ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: Доктор филологических наук Профессор А. С. Карпов

Москва 1998

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.....................................................................2

Первая глава

Пушкин и русская литература...........................................14

Вторая глава

Истоки творчества........................................................39

Третья глава

«Пушкинские штудии»: уроки мужества и мастерства .................................................................................62

Четвертая глава

Историзм поэтического мышления Ахматовой....................90

Пятая глава

«Сердце, опаленное любовью...»....................................127

Заключение............................................................... 156

Библиография............................................................ 162

ВВЕДЕНИЕ

Обращение к творчеству Анны Андреевны Ахматовой (1889-1966) диктуется многими причинами. Разумеется, главная из них заключается в том, что поэзия Ахматовой - одно из наиболее значительных явлений в истории русской поэзии XX века и потому уже является предметом внимания многих исследователей как в России, так и за ее рубежами. Немаловажно и другое обстоятельство. Ахматова прожила долгую жизнь: на ее долю выпали две мировые и гражданская войны, февральская и октябрьская революции, эпоха сталинского террора, жестоко отозвавшаяся в ее судьбе - все это наложило отпечаток на ее творчество, которое воспринимается не только как замечательное эстетическое явление, но и как человеческий документ, позволяющий отчетливее понять особенности развития искусства (прежде всего - поэзии) в условиях России, переживавшей в XX веке перечисленные выше мощные исторические потрясения.

Необычна и творческая судьба Ахматовой. Уже первые -опубликованные ею - стихи были восторженно встречены читателями и критикой. Вышедшие перед первой мировой войной книги стихов «Вечер» (1912) и «Четки» (1914) заставили говорить об их авторе как об одном из лучших поэтов современной России. Появившиеся уже в пореволюционные годы стихотворные сборники: «Белая стая» (1917) и «Anno Domini» (1921) упрочили эту славу: об Ахматовой писали, спорили, появилось бесчисленное количество подрвжаний ей. Но уже в первой половине 20-х годов положение резко изменилось: Ахматова (и ее поэзия) стала восприниматься властью - и официальной критикой - как явление ушедшего в прошлое мира. В. Перцов, один из весьма активных в ту пору критиков, утверждал даже, что «новые живые люди остаются и останутся

холодными и бессердечными к стенаниям женщины, запоздавшей родиться и не сумевшей вовремя умереть...»

И в этих - невыносимо тяжелых - условиях она продолжала творить, но стихи ее уже очень редко появлялись в печати, в многие из них для опубликования и не предназначались: слишком горько было сказанное в них обездоленной, отлученной от читателя поэтессой, к тому же переживавшей глубокое личное горе - горе матери, у которой был арестован (по чудовищно несправедливому обвинению) единственный сын. И читатель - в том числе, зарубежный - если и встречался в эту пору с ее стихами, воспринимал Ахматову как поэта, принадлежащего исключительно прошлому. Лишь в последние годы жизни ей было возвращено признание: выходят книги ее стихов, вручается в Италии международная литературная премия «Этна Таормина» (1964), старейший в Европе Оксфордский университет увенчивает ее званием почетного доктора литературы (1965).

Заметим особо: и в пореволюционные годы Ахматова сохраняет верность традициям русской литературной классики, и этим определяется ее место и роль в современной поэзии. Политическая злободневность, которая тогда так высоко ценилась, всегда была чужда поэтессе, хотя из своего времени она не выпадала, но обслуживать его сиюминутные потребности не собиралась. У нее были другие представления о назначении поэта и поэзии, восходящие прежде всего к тем, которые связываются в сознании русского читателя с именем Пушкина.

Поэзия была для Ахматовой призванием и содержанием жизни. Но чрезвычайно существенно, что благодаря ей впервые столь глубоко открывается в поэзии женская душа. Уже одно это объясняет успех ее стихов, их значение в эпоху, поражавшую обилием крупных поэтических дарований. И мир женской души, открывавшийся в ее стихах, вовсе не был

узким, замкнутым - необходимым фоном ему служила мировая культура, осваиваемая в лирике Ахматовой чрезвычайно широко. Важно и другое: не теряя женственной прелести, героиня стихов Ахматовой обнаруживала подлинную мужественность - это было отмечено наиболее проницательными из критиков при появлении уже первых ее книг. Позднее - в годы сталинских репрессий, в годы Отечественной войны - эта душевная стойкость будет проявлена в стихах Ахматовой с огромной силой. Впрочем, и в любовной лирике, занимавшей столь важное место в поэзии ахматовой, расскрывался характер твердый, волевой: и это было тоже новым для русской поэзии.

Всегда оставаясь лириком, Ахматова не заслужила так часто адресованных ей упреков в камерности ее стихов, в отрванности их от жизни: лирика ее была подлинной гражданской, и это особенно отчетливо обнаруживалось в самые тяжкие в жизни народа исторические периоды. Поэзия служила ей единственно надежной опорой в жизни - и эту сторону своей поэзии она стремилась сделать достоянием читателя.

Проникновенные и вместе с тем мужественные стихи Ахматовой вводят в мир женской души и в то же время свидетельствуют о глубине исторического, филосфского осмысления мира поэтессой, дают яркое представление о гражданственности ее поэзии. Все это обусловливает необходимость обращения к этим стихам, которые имеют мировое звучение. Но если европейскому читателю имя Ахматовой уже что-то говорит, то тайваньскому читателю поэзия Ахматовой еще мало известна. Творчество ее еще не стало предметом исследования тайваньским литературоведением - в этих условиях предпринятая нами работа представляет особый смысл, обретает особое значение.

Творчество Ахматовой привлекало - и продолжает привлекать -внимание многих исследователей как в России, так и за рубежом. У истоков

его изучения стоят имена крупнейших представителей русского литературоведения В. В. Виноградова, В. М. Жирмунского, Б. В. Томашевского, Ю. Н. Тынянова, Б. М. Эйхенбаума. Стоит упомянуть и об одном из первых наиболее значительных откликов на ее стихи, принадлежавшем Н. В. Недоброво: его статью сама Ахматова, удивляясь прозорливости критика, считала лучшей из написанного о ее поэзии. Среди современных исследователей, так много сделавших для осмысления творчества Ахматовой отметим имена В. Виленкина, Е. Добина, А. Наймана, А. Павловского, Р. Тименчика, В. Топорова, А. Хейт и др. Упомянем так же об «Ахматовских чтениях», материалы которых изданы несколькими выпусками. В работах, авторы которых названы здесь, поэзия Ахматовой рассматривается в широком историко-литературном и историко-культурном контексте, что позволяет увидеть, как мощно продолжаются русской поэтессой традиции, сформированные в результате многовекового развития культуры, внимательно изучаются проблемы ее поэтики (в том числе, своеобразные «шифры», система которых наиболее полно разработана в «Поэме без героя» ), драматические обстоятельства ее судьбы и т.д. Внимание ученых привлекала и проблема, ставшая центральной в нашей работе, однако сколько-нибудь полного, всесторонного решения она не получила. Ни так часто звучащие в научной литературе слова о духовной близости Ахматовой и Пушкина, к сожалению, обычно почти не подкрепляемые конкретным анализом форм проявления такой близости, ни распространенные в последнее время поиски сходства поэтов с помощью выявления реминисценций, сопоставления цитат не позволяет осмыслить достаточно глубоко процесс освоения Ахматовой пушкинской - именно пушкинской - традиции.

Против сведения в этом случае существа дела к выявлению «паразитических ассоциаций» выступал еще в 20-х годах Б. Томашевский в

статье «Интерпретации Пушкина». Представляется методологически важным и разграничение М. Бахтиным роли и места «чужого слова» в прозаическом и поэтическом контексте, о чем говорится в работе «Слово в поэзии и прозе» (1934-1945): монологичность природы лирики (а именно в этой форме принципиально находит выражение поэзия) делает недопустимым сколько-нибудь существенное расслоение языка в отличие от эпики, где «чужое слово» может выступать в качестве структурно значимого элемента повествования. Потому-то при обращении к проблеме традиций в лирике важен не поиск повторения отдельных выражений и примеров, а осмысление эстетически адекватного усвоения поэтом идейных и нравственных позиций своего предшественника, что диктует необходимость сопоставления произведений (и их фрагментов) с учетом историко-литературного контекста.

Привычная - затверженная многими работами - формулировка темы обращением к традиции, которая связывается с именем определенного художника, в нашей работе заменена и другой: «Пушкин в творческой судьбе А. Ахматовой». Целесообразность замены объясняется тем, что рамки нашего исследования раздвигаются за пределы, очерчиваемые сопоставлением поэтических текстов, представляется важным сказать и о том, чем вызвано рано появившиеся у Ахматовой ощущение Пушкина как самого родного ей поэта - личность поэтического гения имела при этом немаловажное значение. Это глубоко личностное отношение к Пушкину -его творчеству, его судьбе ,- требовало осмысления более глубокого, нежели то, с каким мы встречаемся в уже опубликованных работах о пушкинских традициях в творчестве Ахматовой.

Вступая в поэзию в ту пору, когда отречение от традиций становилась литературной модой, подвигало (например, футуристов) на чрезвычайно резкие выпады в адрес своих литературных предшественников, Ахматова

сразу же и ясно осознавала себя наследницей того богатства, которое уже было накоплено русской литературой. И первым в ряду великих имен, олицетворявших это богатство, было для нее имя Пушкина, об этом говорит (уже тогда отмеченное критиками) тяготение поэтессы к глубокой психологической разработке стиха, к сюжетности в лирике, к точности слова в стихе, напряженному лаконизму, сдержанности интонации и т.д. Свое понимание Пушкина и восходящих к нему традиций русской поэзии Ахматова сохраняла на протяжении всей жизни: усиленно утверждаемый в советскую эпоху социологизм, сказавшийся и на официальной интерпретации пушкинского наследия, оставался чужд ей: Пушкин привлекал ее открывавшейся при обращении к его поэзии и судьбе возможностью выхода к важнейшим - вечным - проблемам, оставался ее подлинной опорой во времена самых тяжких испытаний. И тогда, когда ее постиг творческий кризис, она обращается к Пушкину уже как исследователь, а точность собственно филологического анализа, которой отмечены ее «пушкинские штудии», великолепно дополняется интуицией художника, позволяющей разглядеть в творчестве ее гениального предшественника то, что ускользало от внимательного взгляда ученых.

Ахматова не повторяла Пушкина, никогда не подражала ему: процесс освоения пушкинских традиций был для нее творческим процессом, способствовал появлению собственных - новых - художественных решений. А постоянная ориентация на эти высокие поэтические образцы обусловливала значительность задач, которые ставила перед собою поэтесса: Пушкин был для нее ориентиром не только в поэзии - это был критерий, верность которому она неизменно сохраняла. Обращение к великому наследию обусловливало для Ахматовой жизнестойкость ее собственной поэзии, выраставшей - и это характерно для подлинного искусства - на надежном основании литературной традиции, постоянно

обновляемой, продолжающейся.

Исследование процесса восприятия Ахматовой пушкинской традиции требует теоретического осмысления проблемы, ибо традиция в искусстве наследуется в разных формах, и среди них - если иметь в виду Ахматову -необходимо выделить, прежде всего, влияние и воздействие. Эта проблема становится предметом внимания автора диссертации, обращающегося в этом случае к сравнительному литературоведению, к выработанным в его рамках принципам и методам литературоведческого анализа.

Процесс формирования поэтического мира Ахматовой не является в диссертации предметом специального исследования. Однако поэзия Ахматовой воспринимается - и изучается - в динамке ее развития, что позволяет ощутить ее возрастающую масштабность при сохранении основных - рано сформировавшихся - черт. Все более глубокое освоение пушкинской традиции объясняет, в значительной мере, характер и особенности этого движения.

Пушкин постоянно присутствует в поэзии - и сознании - Ахматовой: об этом убедительно сказано во многих исследованиях, принадлежащих (назовем лишь некоторые имена) Д. Максимову, Л. Гинзбург, Л. Озерову, Н. Скатову и др. однако нам известно лишь одно специально посященное этой проблеме: глава в книге В. В. Мусатова «Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века: от Анненского до Пастернака» (М., 1992), получившая название «Я еще пожелезней тех...». Лирика Анны Ахматовой и пушкинская традиция». При всех достоинствах этой -чрезвычайно значительной по научному уровню - работы внимание ее автора сосредоточенно преимущественно на сближающем творчество двух поэтов историзме их художественного мышления - другие (по нашему мнению, очень важные в свете избранной темы) проблемы лишь попутно затрагиваются автором упомянутой выше книги. В кандидатской

диссертации Г. М. Темненко «Пушкинские традиции в творчестве А. Ахматовой» (М., 1997) преобладающим является уровень сопоставления отдельных фрагментов текста при внимании прежде всего к проблеме поэтического языка, характеристике функций «чужого слова» в поэзии Ахматовой. Метод этот плодотворен, но за пределами внимания автора упомянутой диссертации остаются, как отмечено самой Г. М. Темненко, проблемы, которые становятся центральными в нашей работе.

Цель нашей работы - охарактеризовать роль и место Пушкина в творческой судьбе Ахматовой, показать сходство и различие их эстетических позиций, художественных приемов, выяснить принципы освоения и трансформации в лирике Ахматовой пушкинской традиции, обращение к которой отнюдь не уменьшает новизны ее поэзии. Этим определяется и выбор аспектов исследования, позволяющих выявить отношение Пушкина и Ахматовой к жизни и поэзии, специфику историзма их творчества, особенности решения поэтами темы любви, отношение к которой (разумеется, теме) связано с решением коренных этических - и даже мировоззренческих - проблем.

Содержание и структура работы обусловлена задачами, которые ставятся и решаются в ней. Они сводятся к следующему:

- охарактеризовать место, значение и судьбу пушкинской традиции в русской поэзии, что позволяет объяснить благотворность ее воздействия на творчество Ахматовой;

- показать, как возникает - и реализуется - в ее лирике ощущение родственности ее и пушкинской поэтической судьбы, истоком которой является воплощаемая Петербургом и Царском Селом культура;

- обратившись к «пушкинским штудиям» Ахматовой, выявить не столько их академические достоинства, сколько их роль в закреплении собственных представлений Ахматовой о назначении поэта и поэзии,

показать глубину постижения поэтом личности поэта (и здесь важна апелляция к Пушкину);

- исследовать характер историзма поэтического мышления Ахматовой при сопоставлении его с концепцией движения истории и места человека в ее потоке, которая сложилась в творчестве Пушкина и явилась основой жизнеутверждающего мироощущения поэта;

- рассмотреть любовную лирику Ахматовой в ее сопоставлении с пушкинской лирикой с целью выявления принципиальной близости нравственной позиции поэтов, для которых любовь, оставаясь чувством земным, открывает возможность прямого выхода к воплощению идеального.

Обращение к трудам В. Жирмунского, А. Бушмина, А. Димы, и китайского исследователя Лю Цзе Миня позволяет выстроить теоретико-методологические основания сравнительного изучения творчества двух поэтов, наметить возможности их сопоставления, позволяющего обнаружить разные уровни близости, не теряя при этом из виду того обстоятельства, что подключение к традиции для подлинного художника естественно и отнюдь не лишает его произведения оригинальности. Пушкинская традиция, которая прежде всего является предметом внимания в настоящей работе, столь многообразна, что позволяет художникам следующих поколений - в частности, Ахматовой - обращ