автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Послелоги удэгейского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Послелоги удэгейского языка"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТ ФИЛОЛОГИИ

ТРОФИМОВА Анна Олеговна

ПОСЛЕЛОГИ УДЭГЕЙСКОГО ЯЗЫКА (в сопоставительном аспекте)

Специальность 10 02 20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

На правах рукописи

ооз1В1зев

Новосибирск - 2007

003161386

Работа выполнена в Секторе тунгусо-маньчжуроведения Института филологии СО РАН

Научный руководитель доктор филологических наук

Борис Васильевич Болдырев

Официальные оппоненты- доктор филологических наук

Сергей Леонидович Чареков

кандидат филологических наук Валентина Владимировна Шилова

Ведущая организация. Институт проблем малочисленных

народов Севера СО РАН (г Якутск)

Защита состоится "13" ноября 2007 г. в 10 00 часов на заседании диссертационного совета ДООЗ 040 01 да защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук по специальности 10 02 20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание» при Институте филологии СО РАН по адресу 630090, г Новосибирск, ул Николаева, д 8, тел (383) 330-84-69

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института филологии СО РАН

Автореферат разослан "0,2.октября 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Мальцева А А

ВВЕДЕНИЕ

Диссертационная работа посвящена исследованию роли послелогов в системе склонения удэгейского языка, особенностей послелогов и проблеме их происхождения В качестве языка для сопоставления избран корейский

Целью настоящего исследования является обоснование правомерности включения послелогов удэгейского языка в систему склонения как служебных единиц, дополняющих систему значений, выражаемую суффиксальными падежами, а также сопоставление системы послелогов удэгейского языка с системой послелогов типологически сходного корейского языка

Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:

1 Выявить и описать послелоги удэгейского языка

2 Построить классификации послелогов по структуре и функционированию

3 Исследовать послеложные конструкции с разными значениями (локальные, темпоральные, каузальные и др )

4 Описать особенности притяжательных конструкций удэгейского языка, поскольку притяжательная конструкция является базовой для образования послеложной конструкции с серийным отыменным послелогом

5 Проанализировать некоторые особенности грамматической системы удэгейского языка, отличающие ее от грамматических систем других тунгусо-маньчжурских языков

6 Предложить решение вопроса о составе и происхождении послелогов, для чего представить их этимологическую классификацию.

7 Сопоставить системы склонения удэгейского языка и типологически сходного корейского языка, чтобы более четко обозначить особенности и специфику склонения в каждом из этих языков

Положения, выносимые на защиту:

1 В удэгейском языке насчитывается около 80 послелогов В предлагаемой работе впервые исследовано около 30 не описанных ранее послеложных единиц, таким образом, перечень послелогов является существенно дополненным Также каждый послелог рассматривается как самостоятельное слово, поскольку вычленение падежного аффикса из его состава возможно лишь как абсолютно этимологическая операция

2 Ранее исследователи удэгейского языка рассматривали в качестве послелогов преимущественно серийные послелоги (было описано около 45 единиц) Наличие несерийных послелогов отличает удэгейский язык от других тунгусо-маньчжурских языков. Несерийными в удэгейском языке являются особые отыменные послелоги с формантами -'афа, -ихи (около 20 единиц) и отглагольные послелоги (монгголиэ, солоихи, эгэлиэ, поткуду) Несерийные послелоги образуют с существительным послеложную конструкцию, организованную по типу грамматического примыкания Серийные послелоги (около 50 единиц) образуют с существительным послеложную конструкцию, организованную по типу притяжания

3 Удэгейский язык характеризуется двумя основными способами выражения падежных отношений — синтетическим (аффиксы различных падежей в составе словоформ) и аналитическим (посредством послелогов) «Аналитические падежи» являются дополнением синтетической падежной системы языка

4 Системы послелогов удэгейского и корейского языков характеризуются типологическим сходством в семантике выражаемых отношений как удэгейские, так и корейские послелоги участвуют в выражении пространственных, временных, причинных значений С точки зрения синтаксической организации послеложной конструкции, корейские послелоги сходны с удэгейскими несерийными, поскольку взаимодействуют с существительными по типу грамматического примыкания Типологические различия между удэгейской и корейской системами склонения заключаются в том, что удэгейский язык обладает как синтетическими падежами, так и послелогами, а корейский - только аналитическими для выражения различных значений

Материалом исследования послужили все опубликованные тексты на удэгейском языке Фольклор удэгейцев (под ред МД Симонова, ВТ Кялундзюги и ММ Хасановой) 1998, тексты, опубликованные ИВ Кормушиным (см КормушинИВ Удыхейский язык 1998), «Автобиографическая повесть» А Канчуги (см An Udehe Autobiographical Text with a Russian Translation (by Aleksandr Kanchuga) // Publications on Tungus Languages and Cultures 17 ELPR Publications Senes A2-019 Ed with Japanese Translation by T Tsumagan Nakanishi Printing Co , Ltd 2002); «Удэгейские тексты» И. Николаевой, Е Перехвальской и М Тольской (см Nikolaeva I, Perekhvalskaya Е & TolskayaM eds Udeghe Texts With Preface by T Tsumagari // Endangered Languages of the Pacific Rim (ELPR Publications Senes A2-025 Nakanishi Printing Co, Ltd. 2003), трехтомный «Удэгейско-русский словарь» МД Симонова и В.Т Кялундзюги, опубликованный в 1998 г, а также экспедиционные материалы МД Симонова Была проведена сплошная выборка послелогов из «Удэгейско-русского словаря», уточненная с помощью указанных текстовых источников Выборка удэгейских контекстов составила более 2000 предложений с послелогами Материалом для написания сопоставительного параграфа послужили грамматические исследования по корейскому языку (Г Рамстедт «Грамматика корейского языка» М • Изд-во иностр лит-ры, 1951, А А Холодович «Очерк грамматики корейского языка» М Изд-во лит-ры на иностр языках, 1954, Но-MinSohn "The Korean Language" Cambridge University Press 1999, Ю H Мазур «Грамматика корейского языка (Морфология Словообразование) Теоретический курс» М Муравей Воет лит РАН, 2004, J1Б Никольский «Служебные слова в корейском языке» - М Изд-во воет лиг, 1962) Кроме того, было использовано две анкеты, охватывающие широкий фактический материал, проработанные с носителями языка из Республики Корея - к ф н Гон Сук Ким, преподавателем Пусанского университета иностранных языков, к ф.н Хо Чжонг Чжангом, преподавателем корейского языка в Новосибирском государственном университете

Методы и методики, использованные в работе метод сплошной выборки, дескриптивный метод и метод сопоставительного анализа, метод наблюдения, метод этимологического анализа, элементы

компонентного и контекстного анализа, а также статистического анализа

Теоретические предпосылки исследования: в теоретическом плане предлагаемая работа опирается на исследования О П Суника, В А Аврорина, К А Новиковой, С Л Чарекова, И Е Аничкова, ИВ Кормушина, Б В Болдырева, И А. Николаевой и М В Тольской, Л М. Гореловой, А П. Володина, В М Солнцева, МД Симонова

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предложена уточненная трактовка категории падежа и способов выражения падежных отношений в удэгейском языке При этом послеложная конструкция рассматривается как одна из составляющих системы склонения удэгейского языка («аналитический падеж», уточняющий или дополняющий систему склонения) По сравнению с «Грамматикой удэгейского языка» И Николаевой и М Тольской, новой также является подробная и последовательная классификация послелогов, на основании которой в удэгейском языке (в отличие от других' тунгусо-маньчжурских) выявлены два типа послелогов серийные и несерийные Особенностью несерийных послелогов является то, что они образуют послеложную конструкцию по типу примыкания Впервые удэгейский язык сопоставлен с корейским, при этом выявлено, что корейские послелоги примыкают к предшествующему имени (как и удэгейские несерийные послелоги) В удэгейском и корейском языках с помощью послелогов выражаются сходные грамматические отношения (локальные, темпоральные и каузальные), возникающие между главными и зависимыми членами словосочетания Новизна исследования заключается и в том, что предлагаемая работа является первым развернутым описанием послелогов и их места в грамматической системе удэгейского языка Кроме того, к удэгейскому языку применена частеречная классификация на основе единого признака - общеграмматичекого (категориального) значения знаменательных слов Данная классификация была предложена для тунгусо-маньчжурских языков Б В Болдыревым на материале орочского и эвенкийского языков1

1 См Болдырев 2000, Т 2 431-466, Аврорин, Болдырев 2001, Болдырев 2004а

6

Актуальность исследования определяется тем, что дискуссионной остается проблема склонения Под склонением мы понимаем маркирование (форму) выражения отношений, возникающих в предложении между именем и словом, обозначающим действие как процесс Таких форм в удэгейском языке две - синтетическая и аналитическая Актуальным, на наш взгляд, представляется также сравнение удэгейских послелогов с корейскими, так как существует гипотеза, согласно которой к алтайской языковой общности (состоящей из тюркских, тунгусо-маньчжурских и монгольских языков) примыкают корейский и японский языки2 Ряд типологических особенностей позволяют также связывать алтайские и уральские языки3 Отметим, что ранее материал тунгусо-маньчжурских языков привлекался в основном для сравнения разных языков данной семьи4 или для сопоставления с тюркскими языками5 Уральские языки также описываются в сравнении с тунгусо-маньчжурскими6

Практическое применение работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании грамматики удэгейского языка, учебников и дидактических материалов для школ и вузов, для разработки лекционных курсов и семинарских занятий по тунгусо-маньчжурским языкам, а также для типологического и сопоставительного изучения языков разных систем

Апробация. Основные результаты исследования были представлены на региональных конференциях «Языки коренных народов Сибири и сопредельных регионов» в октябре 2001, 2002 и 2005 гг (Новосибирск, Институт филологии СО РАН), на Всероссийской конференции, посвященной 100-летию со дня рождения проф В И Цинциус, в октябре 2003 г (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований (ИЛИ РАН)) На международных конференциях- «ХХ1П Дульзоновские чтения Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и

2 Языкознание 2000 28, Языки РФ 2001 79-86

3 См, например, Языки РФ 2005 255.

4 См., например, Суник 1962, Суник 19686, Суник 1982, Болдырев 1976, Болдырев 1987

5 См , например, Черемисина 1981, Склонение 1984

6 См, например, Кошкарева 2002а, Шилова 2002в

культур» в июне 2002 г (Томск, ТПТУ), «Формирование образовательных программ, направленных на создание нового типа гуманитарного образования, в условиях полиэтнического сибирского сообщества» в октябре 2003 г (Новосибирск, Институт филологии СО РАН и НГУ), на конференциях Seoul International Altaistic Conference Endangered Altaic Languages в сентябре 2004 г. и Seoul International Altaistic Conference. Perspectives on the Studies of Endangered Manchu-Tungus в сентябре 2006 г (Республика Корея, г Сеул, Сеульский Национальный Университет)

Основные результаты диссертации отражены в девяти публикациях автора

Структура работы. Предлагаемое диссертационное исследование состоит из Введения, четырех глав, Заключения, одного Приложения, Списка литературы, Списка сокращений

Глава 1 посвящена анализу концептуальных подходов исследователей к грамматическому статусу послелогов и обоснованию их падежного статуса. Кроме того, к удэгейскому языку применена частеречная классификация Б В Болдырева, построенная на основании категориального значения слов

В Главе 2 описываются послеложные конструкции с серийными послелогами, основой которых является притяжательная конструкция, и с несерийными послелогами, а также особенности конструкций с несерийными послелогами Кроме того, в данной главе формулируется определение грамматической сущности категории падежа и описываются способы ее выражения в языке (суффиксальным и послеложным способами)

Глава 3 посвящена проблеме состава и происхождения послелогов удэгейского языка В ней предлагается этимологическая классификация послелогов по типу производящей основы

В Главе 4 проводится сопоставление послелогов удэгейского языка с послелогами корейского языка по ряду основных положений нашего исследования

В Заключении приводятся основные выводы проведенного исследования. В Приложении приводится классификация послелогов удэгейского языка по выражаемым значениям В Списке литературы представлены монографии и статьи, используемые в диссертационном исследовании Список сокращений содержит перечень обозначений и сокращений, используемых в работе

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1 «О месте послелогов в грамматической системе удэгейского языка». В данной главе обосновывается теоретическая база исследования, анализируются существующие точки зрения на разряд послелогов По мнению ряда исследователей, послелоги по своей грамматической сущности в тунгусо-маньчжурских языках являются частью системы склонения7 Являясь средством выражения синтаксической связи, послелог, как и падежный аффикс, не может использоваться в качестве отдельного члена предложения, а только совместно с тем именем, с которым он образует одну конструкцию8 В предложении сочетание «знаменательное слово + послелог», как правило, выполняет функцию обстоятельства

В работе используется следующее определение послелога «послелогом называется служебное слово, которое ставится после имени, местоимения или субстантивированного слова и выражает те же отношения, что и падежи Послелог конкретизирует, дифференцирует, детализирует общую грамматическую идею, заключенную в падежной форме, или же оформляет новое значение, не представленное в системе падежей»9

В удэгейском языке послелоги связывают знаменательное слово и глагол, управляющий сочетанием «знаменательное слово + послелог»

Существует критерий, по которому можно разграничить знаменательное и служебное слово - по функции в предложении КЕ Майтинская отмечает признаки, по которым также можно судить об обособлении послелогов от имен, - семантические, морфологические, фонетические10 Применяя к удэгейскому языку признаки, указанные КЕ Майтинской, можно сказать, что

7 Ришес, Цинциус 1952. 765, Новикова 1960 229, Аврорин 1961: 229, Аврорин 2000 225-226, Болдырев 1999. 151, Болдырев 2000, Т 2, Аврорин, Болдырев 2001 139, №ко1аеуа & Токкауа 2001 400-416, Болдырев 2004а, Языки РФ 2005- 456

8 Майтинская 1982 9

9 Болдырев 2000, Т 2" 464

10 Майтинская 1982 25-36

большинство послелогов сохранило лексическое значение основы, от которой они образованы Отличие по морфологическому критерию выражено в большей степени (в качестве послелогов употребляются только основы в форме определенных падежей) Послелоги не имеют ни общеграмматического значения, ни частнограмматических категорий

Некоторые исследователи тунгусо-маньчжурских языков рассматривают послелоги как имена существительные, выполняющие служебную функцию11. Однако, по нашему мнению, большая часть удэгейских послелогов произошла в результате грамматикализации имен существительных с пространственным значением, часто образуя с этими именами омонимичные пары Иначе говоря, служебную функцию выполняют не имена существительные, а их грамматикализованные падежные формы, основы которых совпадают по форме с основами существительных Лексическое значение былой основы этих существительных слилось в каждом из них с грамматическим значением падежного форманта, в результате этого образовалось единое грамматическое, и только грамматическое, значение послелога Поэтому вычленение падежных формантов из состава послелогов допустимо лишь как абсолютно этимологическая операция. Для современного языка единственной продуктивной операцией живого словоизменения, свидетельствующей о былом лексическом значении, у таких послелогов является их изменение по притяжательным формам

Кроме того, в настоящем исследовании к удэгейскому языку применена уточненная концепция классификации знаменательных слов по частям речи, предложенная и разработанная Б В Болдыревым на материале орочского и эвенкийского языков Суть концепции заключается в том, чтобы последовательно выделять части речи на основании единого классификационного критерия - общекатегориального значения Данный принцип был предложен О П Суником12. Общекатегориальное значение знаменательного слова заключает в себе совокупность лексического значения, частнограмматических категорий и синтаксических

11 Новикова 1960-229, Суник 1968в 228, Языки РФ 2005 136,209210,467

12 Суник 1966, Суник 1968а; Аничков 1997 10

функций Категориальное значение подразумевает наиболее общее представление о предмете, процессе, свойстве и признаке, в то время как лексическое значение конкретизирует слова каждого класса, участвуя в формировании лексико-семантических групп внутри каждой из частей речи Частнограмматические категории выражают релятивные отношения между словами высказывания, в отличие от лексико-грамматических категорий, являющихся

основообразующими Каждой части речи соответствует определенный набор только ей присущих частнограмматических категорий13

В соответствии с критерием общеграмматического значения как единого классификационного признака в удэгейском языке наличествуют следующие самостоятельные части речи (классы) имя существительное, имя прилагательное, глагол, наречие Местоимения, причастия, деепричастия, числительные, согласно этому критерию, не являются самостоятельными частями речи, а относятся к соответствующим разрядам внутри упомянутых четырех классов слов При таком подходе за пределами частей речи остается группа служебных слов - послелогов, а также частицы и междометия

Послелоги взаимодействуют только с тремя подразрядами класса существительных собственно существительными, местоименными существительными, причастными существительными С собственно существительными -

Нгуами, укэ киалани ин'аидзи гиэ нгуати14 [ФУ 290] 'Засыпая, рядом с дверью с собаками вместе спали они',

мо чадилани дигэнгкини [ФУ 80] 'за деревом спрятался он' Си кэктимэ х'офа нгэнэйэ' [ФУ 278] 'Ты сверху по крутому берегу иди1'

Би мэнэ эниуэй киалани бисими [Канчуга 2002 1] 'Я около своей матери был'

С местоименными существительными -

Мамака нуани иолэни тэни [ФУ 252] 'Старухана него села',

13 Болдырев 2000, Т 2, Аврорин, Болдырев 2001, Болдырев 2004а

14 По техническим причинам мы заменяем специфические значки удэгейского алфавита обычными буквосочетаниями

Sulei mafa-i, sulei mafa-i, bi ka-la-i eme [UT 2003 24] 'Дедушка Лис, подойди ко мне'

[Утэмдэ эсэй цомпону] Ути амялани гоо униэми [Канчуга 2002 5]' [И вдруг я провалился (под лед)] После этого я долго болел'

Послеложная конструкция, знаменательным членом которой является местоимение, имеет одну важную особенность Местоимение в подобных конструкциях часто опускается, и указанием на первый член конструкции является лично-притяжательный формант в составе послелога Опущенным может быть и любое другое знаменательное слово, если оно известно из контекста Послеложные конструкции с опущенным местоимением употребляются значительно чаще, чем с эксшшцированным местоимением

има хунгтар амиалани сингэини [ФУ 206] 'снег клубами позади него кружится' (букв <«фужащийся (есть)»)

Би-тэнэ угдади кятигини эмээми [Канчуга 2002 7] 'Я же на оморочке поближе к нему подъехал'

Послелоги в сочетании с причастными существительными Причастие, как и прочие существительные, может быть оформлено как лично-притяжательными, так и возвратно-притяжательными аффиксами

Ксембувасэфи амселан' сэхи пакидзини хулаити [Кормушин 1998 123] 'Совершив жертвоприношение, потом к сучкам привязывают кусочки [красной] материи' (Букв «После своего жертвоприношения матерчатые лоскуты привязывали»)

Нуати йэгдиг'з нгуаини киатигини нгэнэити [ФУ 194] 'Они к спящему егдыге подошли' (букв « к месту его сна »)

Аяана, гиаванаи дзулиэни нгэнэ [ФУ 80] 'Давно, до рассвета, ушел он'

Глава 2 «Место послелогов в системе склонения удэгейского языка». Раздел 2 1 посвящен структуре послеложных конструкций в удэгейском языке В данном разделе предлагается классификация послелогов по способу связи в послеложной конструкции и сводная таблица серийных послелогов В удэгейском языке существует два типа послелогов: серийные и несерийные К несерийным относятся отглагольные и особые отыменные послелоги (подробнее классификацию по типу производящей основы см. в Главе 3) Основной особенностью несерийных послелогов по сравнению с

группой серийных отыменных послелогов является то, что несерийные послелоги примыкают15 к имени существительному в беспадежной форме Послеложная конструкция, таким образом, имеет вид

Знаменательное слово (беспал ф-ма) -. Несерийный послелог Серийные отыменные послелоги, а также большинство первообразных, образуют с существительным притяжательную конструкцию Во-вторых, серийные и несерийные послелоги отличаются по морфемному составу структура серийных послелогов достаточно прозрачна этимологически — кроме именной основы выделяется падежный и притяжательный аффикс Структура несерийных послелогов характеризуется в основном непрозрачной этимологией, хотя в некоторых из них вычленяются форманты -шеи или - '(а)фа.

В «Грамматике удэгейского языка» отмечается, что «существует небольшая группа послелогов, управляющих падежами, отличными от Именительного» В данную группу послелогов включены такие единицы, как даг, теуЛе, (а/(и), управляющие именем в Творительном или Винительном падежах16 Подобное мнение высказывал и В А Аврорин применительно к некоторым послелогам в нанайском языке17 По мнению Б В Болдырева18, нельзя включать в состав послелогов наречия, способные управлять зависимыми от них существительными Данные формулировки, несомненно, нуждаются в уточнении и разделении понятий «послелог» и «наречие»

По нашему мнению, когда речь идет об управлении падежными формами имен существительных, мы имеем дело с глаголом, который также управляет и наречием При этом некоторые наречия омонимичны несерийным послелогам После логи же падежными формами имен не управляют Приведем пример омонимичных пар «наречие - несерийный послелог»

а) [Огдолини тукиани] Хэгэихи тукиами, тугэ б'оноини [ФУ 326] '[По склону бегал он] Вниз бегая, он быстро догонял'.

15 Аврорин 1981 37, Языкознание 2000 399

161ч[1ко1аеуа & Токкауа 2001-415

17 Аврорин 1961 240-244

18 Болдырев 1999 154, Аврорин, Болдырев 2001 140

б) Сул'аи, б'онокчами согдугува, гулахзгэихихэтигэнгкини [ФУ 268] 'Лис, захотев догнать зимородка, (вниз) со скалы прыгнул'

Существительное или наречие занимают в предложении самостоятельную синтаксическую позицию, в то время как послелог образует член предложения лишь во взаимодействии со знаменательным словом

В разделе 2 2 рассматривается падежная система удэгейского языка Мы, вслед за Б В Болдыревым, под падежом понимаем способ выражения отношений, возникающих в предложении между существительным и словом, обозначающим действие как процесс1 Данные отношения могут быть выражены двумя способами -синтетически или аналитически

В удэгейском языке ряд исследователей выделяют десять аффиксальных падежей Именительный (Nominative), Винительный (Accusative), Дательный (Dative), Направительный (Lative), Исходный (Ablative), Местный (Locative), Творительный (Instrumental), Продольный (Prolative), Назначительный (Destmative), Звательный (Vocative)20 Что касается звательного падежа, то, строго говоря, звательная форма не является падежной, так как функционирует только в качестве обращения, являясь как бы приложением к опущенному местоимению в именительном падеже21

Мы разделяем мнение ряда языковедов о существовании аналитических падежей22 В этом случае падежные отношения выражаются сочетанием существительных с предлогами и послелогами

Синтетические падежи, выражающие падежные значения в рамках самих словоформ, следующие Именительный (субъект действия), Винительный (прямое дополнение, мера количества времени и расстояния), Дательный (место, где происходит действие, общее • представление о времени, в течение которого происходит

19 Аврорин, Болдырев 2001 101, Болдырев 2004а 27

20 Кормушин 1998, Nikolaeva & Tolskaya 2001

21 Аврорин, Болдырев 2001 106-3 07

22 Новикова 1960 152, Аврорин 1961 229, Перфильева 1974 163164, Сорокина 1974- 174, Володин 1974: 269; Сагаан 1999. 312, Болдырев 1999 151, Лаврентьев 2001 186

14

действие, адресат при передаче материального объекта или информации), Направительный (направление движения - директив; косвенное дополнение при каузативно-фазисных глаголах, адресат эмотивных состояний и информации, превращение), Местный (направление к цели, приложение действия и местонахождение, косвенное дополнение при глаголах типа жениться), Исходный (место делокации субъекта или объекта, источник действия, точка отсчета времени, исходная точка при сравнении (компаратив)), Продольный (значения трассы и транзитива) Творительный (материал, из которого что-либо делается, косвенное дополнение при глаголах руководящего действия, орудие (и средство передвижения), совместность, точка отсчета времени, превращение, объект причины при глаголах состояния; авторизованные конструкции при глаголах называния), Незначительный (предназначенность объекта лицу или другому объекту), Звательная форма (непосредственный участник диалога)23

В удэгейском языке отсутствует «родительный падеж» Функционально ему соответствует категория принадлежности, выражением которой является притяжательное оформление определяемого существительного Данная категория является самостоятельной, поскольку выражает отношения, в корне отличающиеся от падежных

В удэгейском языке сохранилась форма совместности, выражающая данное значение посредством суффикса -мулэ: Бэлиэ нэнгумулэ бисити [ФУ 80] 'Бэле с младшим братом жили'

Здесь субъекты являются равноправными исполнителями действия Формант -мулэ в данном случае приобретает значение, близкое к сочинительному, которое чаще выражается частицами В эвенском, эвенкийском, орокском, орочском языках также присутствует форма совместного падежа24

Отыменный послелог функционирует в составе притяжательной конструкции, первым членом которой является знаменательное слово, а вторым - послелог, притяжательный суффикс которого отражает лицо / число знаменательного слова, взаимодействующего

231<[1ко1аеуа & ТоЫсауа 2001 118-128

24 Новикова 1960 153, Болдырев 2000 Т 2 431-432, Языки РФ 2001. 377, Аврорин, Болдырев 2001 137

с послелогом25 В морфемном составе отглагольных послелогов нет притяжательного форманта, поскольку они взаимодействуют со знаменательным словом по способу примыкания Важно при этом отметить, что при взаимодействии знаменательного слова с послелогами, как отыменными, так и отглагольными, его падежное значение обусловлено лексическим значением глагола, управляющего послеложной конструкцией со знаменательным словом

Значения, выражаемые аналитически

а) пространство (выражается посредством послелогов монгголиэ, киала=, доло-, ки'афа, дул'ангкила=, х'офа и др , в русском языке им соответствуют предлоги 'вокруг', 'около', 'внутри', 'вдоль', 'посредине')

б) время' Боло-тэнэ давава эгдимэ бутаити, туэ монгголиэ дигапафаи [ФУ 292] 'Осенью кеты много заготавливают, чтобы в течение зимы питаться'

Гоо солойни Маумули Ути амялани Уссурши солойни [Канчуга 2002 16] 'Дальше поднимается по Амуру После этого по Уссури вверх'

в) Значение причины (источника воздействия, соответствия) (с послелогом нуль; в русском языке соответствует 'по словам', 'по велению', 'в соответствии')

«В языках мира достаточно распространено использование показателей пролатива (движение по маршруту) для указания на причину ситуации В этом случае исходная пространственная семантика форманта пролатива утрачивается о наличии компонента движение по заданной траектории можно говорить только как о метафоре»26

Нуани мэйэни мэйэку, гунэи кала чуль одзонгони [Симонов Картотека 1] 'Он упрямый, как сказал, так и сделает'

г) Замещение Би инантаи ондилани тамайау дзу хаталава [ФУ 84] 'Вместо (~ за) моих племянников дайте двух девушек'

25 Болдырев 1999 152-153, Перфильева 1974 167, Трофимова А 2002а 115

26 Ганенков 2002 50-51 16

Ути абуни тоивэ гэлэини ситэи дзиэлэни нада омоти суп'аи игивэни [ФУ 244] 'Ее отец выкуп просит за своего ребенка семь одинаковых лисьих хвостов' д) Совместность

Нуани аг 'адзигава гида мэнгдэ-дэ нингмээни [Симонов Картотека 1] 'Он старшего и младшего брата вместе с копьем проглотил'

Глава 3 «Состав и происхождение послелогов удэгейского языка». В данной Главе мы предлагаем классификацию послелогов по типу производящей основы (выделяемой на этимологическом уровне)

С точки зрения происхождения, удэгейские послелоги подразделяются на две основные группы первообразные и производные К первообразным относятся послелоги, утратившие лексическое значение основы, т е обладающие исключительно грамматическим значением, или заимствованные из других родственных языков К производным послелогам относятся послелоги, которые не потеряли значения основы

К числу первообразных послелогов в удэгейском языке можно отнести ондила= (олиндило-) 'вместо чего-кого-л', дзиэлэ= 'из-за чего-л, по поводу чего-л чуль ' 1 по (направлению), через, во что-л (пролезть, посмотреть), 2 в соответствии с чем-л (поступить)'. Примеры из удэгейского языка

Наму тагиадзалани дзу адзигаути йадзи гусити дзоло ондилани [ХГО, V 2 729] 'За морем две девочки играют этими глазами вместо камешков'

Ути абуни тоивэ гэлэини ситэи дзиэлэни нада омоти сул'аи игивэни [ФУ 244] 'Ее отец выкуп просит за своего ребенка семь одинаковых лисьих хвостов'

Материалы Бикинского диалекта удэгейского языка позволяют предположить, что послелог чуль произошел от какого-то имени с основой чу= или чул=, поскольку в Бикинском диалекте он встречается как чулини (цулини):

Эи хокто цулини гианае, зугдитити эмэзэуэй [Канчуга 2002, 2] 'По этой дорожке шагай, к нашему дому придешь' К числу производных послелогов относятся А) серийные отыменные послелоги,

Б) производные одиночные послелоги (с формантом -дзэЛдза),

В) послелоги, произошедшие от глагольных основ, Г) особая группа отыменных послелогов (с формантами ~'(а)фа и -ихи и послелоги мэнгдэ, гиэ)

Наиболее обширной группой являются серийные послелоги. Относясь к числу служебных слов, они, тем не менее, сохраняют значение производящей основы и допускают морфологическое членение Их этимологическая структура такова

Отыменная основа + Падежный формант + Притяжательный формант.

Послеложная конструкция строится по схеме «Существительное (бесдад. ф-ма) + послелог (притяжат форма)» Отыменные послелоги со значением финитива и локума (с этимологически выделяемым аффиксом местного падежа) Гулинэт момугу цалани дигэнгкини [Кормушин 1998 128] 'Отойдя [немного от дома], спрятался он за поленницу' (букв . «отойдя, за поленницу спрятался-он»)

Отыменные послелоги со значением локума (с этимологически выделяемым аффиксом дательного падежа) Дзу дзэгдэм гуаса' дзугдин донуни, то коенини тонигасийти [Кормушин 1998 109] 'Внутри ее дома две обгорелые суки возле самого огня на боку лежат'

Отыменные послелоги со значением транзитива (с этимологически выделяемым аффиксом продольного падежа) Conexo Дабаутигиэ геуди солоому Алчана долини [Канчуга 2002 25] 'До Верхнего Перевала на веслах поднялись мы вверх по Алчану'

Отыменные послелоги со значением направления (с этимологически выделяемым аффиксом направительного падежа) [Минду сэуни эсэ], утэми кауа хэгитигини дигэнээми [Канчуга 2002 64] '[Мне страшно стало], поэтому под нары спрятался я'

Отыменные послелоги со значением исходной точки (с этимологически выделяемым аффиксом исходного падежа) Нуани ути лэмэвэ лоуко хуини донигини агбугиэни [Канчуга 2002 64] 'Он это сало из кипящего котла вытаскивал'

Некоторые производные одиночные послелоги имеют в своей структуре суффикс -дза~/-дзэ- со значением 'сторона' Как отмечают авторы «Грамматики удэгейского языка», «некоторые послелоги образованы от пространственных существительных с помощью суффикса -uzA: solíe-ze 'вверх по течению'; ezie-ze 'вниз по

течению', 1а-иге 'за чем-л ' и нек др »27 Однако слова с указанным суффиксом еще не утратили своего лексического значения, поэтому число послелогов с данным показателем ограничено Как правило, слова с данным суффиксом являются знаменательными существительными пространственной семантики

Послелоги с этимологически выделяемыми глагольными основами составляют немногочисленную группу К ним относятся эгэлиэ (эгэлини) 'вокруг чего-л', ¡ъонгкуду 'до, раньше чего-л', солоихи 'вверх по течению, выше по течению (реки)', монгголиэ I. 'вокругчего-л ', П. 'в течение какого-л периода'

То эгэлиэ хулими, сэнгкиэвэ санггъавани нгитсими, олохи самани хангасиани [ФУ 214] 'Вокруг костра двигаясь, багульниковый дым нюхая, шаман белок вещает'

Хокто эгэлини ляси гугда вокто иути [Канчуга 2002 2] 'По краям дороги много высокой травы росло' (букв «Вокруг дороги »),

Канда мафа тьонгку мэулиэни [ШЗ, V 2 648] 'Он начал шаманить раньше старика Канда';

Тгмананги дзугу ули сол'оихи гулингкими [ФУ 74] 'Назавтра выдра вверх по реке направилась'

Дзаги Йагини, Гуас'а Дзагилани пионгнолилиэ-пионгнолшиэ хэтиг 'эсиэти тб моголиэ-моголиэ-дэ [ФУ 214] 'Дяги Ягини и Гуаса Дягини воинственно попрыгали вокруг костра'.

Послеложная конструкция в данном случае строится по схеме. Знаменательное слово (беспад ф-ма) + Отглагольный послелог Кроме первообразных и производных серийных; послелогов в удэгейском языке существует особая группа отыменных послелогов. К данной группе относятся послелоги с этимологически выделяемой именной основой и формантами -фа, -ихи, а также послелоги мэнгдэ и гиэ.

Послеложная конструкция строится по схеме Знаменательное слово (беспад ф-ма) + Особый отыменный послелог

Из состава рассматриваемых послелогов вычленяются форманты -ихи, ~'(а)фа, представляющие собой непродуктивные суффиксы

27 №ко!аеуа, ТоЬкауа 2001 401

направительного и, по-видимому, продольного падежей Эти же суффиксы вычленяются из состава удэгейских наречий места

Утадиги олохи мо уи'эфэ хэтиг'эсшизни [ФУ 216] 'С тех пор белка по деревьям стала прыгать',

Мо гани дэгдшэни пактанани, буа ху'эфэ хулисини [Симонов 373] 'Его ударило веткой по лицу, когда он шел по тайге';

Айа буаду Мангму багаихи дэумпкнэдзэнгэу [Симонов 230] 'В хорошую погоду поедем отдыхать на ту сторону Амура' Пример с послелогом мэнгдэ 'с чем-л.'

Ути галани мэнэ путасаи хунэптэ мэнгдэ л 'они [ФУ- 250] 'На эту ветку свои мешочки с золой повесил он' Пример с послелогом гиэ 'вместе с чем-л

Утста золовэ улээси, куугэдэйти газиэфи золовэ цафа гиэдэ [Канчуга 2002 14] 'Там камешки положив, выливали привезенные камешки вместе с икрой'.

В Главе 4 сопоставляются системы послелогов удэгейского и корейского языков Грамматическая категория падежа в корейском языке выражается аналитическими средствами Кореисты трактуют аналитизм по-разному, считая, что некоторое количество показателей можно приравнять к падежным суффиксам, а другие являются послелогами28 По нашему мнению, корейские послелоги сходны с удэгейскими функционально они детализируют падежные значения или же выражают дополнительные отношения и оттенки

А А Холодович выделяет в корейском языке родительный падеж, отмечая, что он является приименным и выполняет функции, аналогичные приименному родительному русского языка, т е выражает отношения принадлежности29 Например, Квак Па Ви-не чип 'Дом Квак Па Ви (и той группы людей, к которой он принадлежит, например, семьи)'30

В корейском языке, подобно удэгейскому, данное значение выражается посредством притяжательного сочетания -притяжательный формант присоединяется к первому члену данной конструкции Таким образом, способ выражения принадлежности с помощью притяжательной конструкции типологически сближает

28 См, например, Никольский 1962, Рамстедт 1951, Sohn 1999

29 Холодович 1954 54-59

30 Холодович 1954- 59 20

корейский язык с удэгейским Но конкретные модели для выражения значения принадлежности в этих языках разные В удэгейском послеложная конструкция строится по схеме «знам слово + послелог (в притяж ф-ме»). в корейском - «знам слово (в притяж ф-ме) + послелог» Показатель притяжательное™ в составе знаменательного слова при этом, как правило, факультативен

В корейском языке, подобно удэгейскому, послелоги выражают следующие основные значения 1) локальные, 2) темпоральные, 3) каузальные

В корейском языке с помощью послелогов передаются пространственные отношения а) Статический локатив, б) Динамический локатив, в) Цель, г) Источник, д) Исходная точка, е) Направление

Темпоральные отношения в корейском языке могут выражаться либо наречиями, либо послеложными конструкциями Послелоги участвуют в выражении следующих темпоральных значений

а) Промежутка времени, в течение которого происходит действие,

б) Темпоральной соотнесенности двух или более событий Тот же набор темпоральных отношений выражается посредством послеложных конструкций и в удэгейском языке

Следующий тип отношений, выражаемый с помощью послелогов в корейском языке, - каузальные Значения послелогов следующие а) источник воздействия, б) причина, в) соответствие

Этимология корейских послелогов сходна с происхождением послелогов удэгейского языка. В корейском языке пространственные и некоторые временные, а также причинные послелоги образуются с помощью служебного маркера е 'где, куда, около', присоединяемого к имени Возможно, что серийность корейских послелогов проявляется именно в наличии форманта е, иногда го. Этимологическая структура большинства корейских послелогов такова

«Имя пространственной семантики (в беспад. ф-ме) + Служебный маркер»-

Saekla gom-i geu santokhi-ui oreunjjog-e (DA 3aan=POSS правый около) iss da [Анкета 2, 2005] 'Справа от зайца находится медвежонок'

При образовании локативных послелогов может использоваться служебный формант го ('над') или euro ('по (поверхности)'),

присоединяемый к именной основе Бае^а па-ш юЫго (яНРОБЭ ♦поверхность над) па^а лг йа [Анкета 2, 2005] 'Надо мной пролетела птица'

В общем виде схема послеложной конструкции выглядит так ШмяКдритяж. формант) + послелог).

Небольшая группа корейских послелогов образована от глагольных основ (например, послелог та/сйи=ео (* следовать=С V) 'следуя, в соответствии' < глагол та]сНи=йа (следовать=\Т1) 'следовать, соответствовать')

В Заключении подводятся итоги исследования-

1 Послелоги включаются в систему склонения на том основании, что они дополняют падежную систему, дифференцируя падежные значения или выражая отношения, которые отсутствуют в системе суффиксально выраженных падежей

2 Этимологически послелоги удэгейского языка делятся на первообразные и производные Производные послелоги, в свою очередь, подразделяются на одиночные производные, отыменные и отглагольные Одиночные и серийные отыменные послелоги образуют с именем существительным послеложную конструкцию притяжательного типа Отглагольные послелоги образуют послеложную конструкцию по типу примыкания В удэгейском языке выделяется также особая группа отыменных послелогов, восходящих этимологически к именам («Именная основа + формант -(а) 'фа», «Именная основа + формант -ихи»). Данные послелоги по способу связи со знаменательным словом сближаются с отглагольными послелогами

3 При сравнении удэгейского языка с корейским языком установлено, что способы выражения падежных отношений в корейском и удэгейском языках различаются В удэгейском языке падежные значения могут выражаться и синтетически, и аналитически В корейском языке данные отношения описываются аналитическими средствами. Однако корейские форманты, участвующие в выражении каузальных, темпоральных и локальных значений, можно считать послелогами

Кроме того, одним из отличий удэгейских и корейских послелогов является факультативность оформления притяжательным суффиксом первого члена корейской притяжательной конструкции

Выявлено сходство в этимологических классификациях послелогов в корейском языке послелоги этимологически либо непроизводны, либо восходят к именам или отглагольным формам

Выявлено сходство удэгейского и корейского языков в образовании послеложной конструкции, корейские послелоги, как и удэгейские отглагольные и особые отыменные послелоги, присоединяются к имени способом примыкания

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Трофимова А О Несколько слов о категории притяжания в удэгейском языке // XXIII Дульзоновские чтения Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур Мат-лы междунар конф 25-27 июня 2002 года. Ч 1 Томск, 2002 с. 112-117

2 Трофимова А О О месте послелогов в системе частей речи удэгейского языка // Языки коренных народов Сибири. Вып 8 Сб науч трудов Новосибирск Изд-во НГУ, 2002 с 259-271

3 Трофимова А О Наблюдения о сочетаемости послелогов с именами существительными (на материале удэгейского языка) // Мат-лы конф, посвящ 100-летию со дня рождения проф В И. Цинциус (13-14 октября 2003 г) СПб Наука, 2003 с 204-210

4 Трофимова А.0 Категория падежа и способы ее выражения в удэгейском языке // Гуманитарные науки в Сибири, 2003, № 4 с 95-99

5 Трофимова А О Состав и происхождение послелогов удэгейского языка // Сибирский филологический журнал, 2003, № 34, с 159-168

6 Трофимова АО Различия между предикативной и притяжательной конструкциями (на материале удэгейского языка) И Téyyt] ураццсткг) (Искусство грамматики) Вып 1 Новосибирск, 2004 с 512-524

7 Trofímova, А То the Problem of Postpositions m Udihe In: Altai Hakpo, June 2005, N15 PP 27-39

8 Ким Г С, Трофимова А О Значения удэгейских и корейских послелогов (в сопоставительном аспекте) // Языки коренных народов Сибири Вып 16 Сб науч трудов Новосибирск Изд-во НГУ, 2005 с 105-110

9 Troflmova, A Special Group of Denominative Postpositions m Udihe In: Proceedings of the 7th Seoul International Altaistic Conference Perspectives on the Studies of Endangered Manchu-Tungus SNU, Sept. 24-27,2006 PP 101-113. ;

ТРОФИМОВА Анна Олеговна

ПОСЛЕЛОГИ УДЭГЕЙСКОГО ЯЗЫКА (в сопоставительном аспекте)

Автореф дисс на соискание учёной степени кандидата филологических наук Подписано в печать 20 09 2007 Заказ № 82 Формат 60x90/16 Уел печ л 1 Тираж 100 экз. Типография Института катализа им Г К Борескова СО РАН

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Трофимова, Анна Олеговна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. О МЕСТЕ ПОСЛЕЛОГОВ В ГРАММАТИЧЕСКОЙ

СИСТЕМЕ УДЭГЕЙСКОГО ЯЗЫКА

1.1. Проблема определения статуса послелогов в языковой системе

1.1.1. Грамматическая сущность послелогов

1.1.2. «Имена в служебной функции»

1.1.3. Проблема разграничения послелогов и знаменательных слов

1.1.4. Неоднозначная интерпретация некоторых лексем

1.2. Классификация частей речи в тунгусо-маньчжурских языках

1.2.1. Класс имен существительных

1.2.2. Класс имен прилагательных

1.2.3. Класс глаголов

1.2.4. Класс наречий

1.2.5. Взаимодействие послелогов с различными разрядами слов класса имен существительных

Глава 2. МЕСТО ПОСЛЕЛОГОВ В СИСТЕМЕ СКЛОНЕНИЯ

УДЭГЕЙСКОГО ЯЗЫКА

2.1. Структура послеложных конструкций

2.1.1. Притяжательное сочетание как база для послеложной конструкции с серийным отыменным послелогом

2.1.2. Способ примыкания в послеложной конструкции

2.1.3. Конструкция с послелогом как аналитическая форма склонения

2.2. Падежная система удэгейского языка 74 2.2.1. Значения, выражаемые аффиксально

2.2.1.1. Нелокальные отношения в системе падежей

2.2.1.2. Локальные, темпоральные, каузальные, совместные отношения в системе падежей

2.2.2. Значения, выражаемые послелогами

Глава 3. СОСТАВ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПОСЛЕЛОГОВ

УДЭГЕЙСКОГО ЯЗЫКА

3.1. Первообразные послелоги

3.2. Производные послелоги

3.2.1. Серийные отыменные послелоги

3.2.2. Одиночные отыменные послелоги

3.2.3. Отглагольные послелоги

3.2.4. Особая группа отыменных послелогов

Глава 4. СОПОСТАВЛЕНИЕ ГРАММАТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

ПОСЛЕЛОГОВ УДЭГЕЙСКОГО И КОРЕЙСКОГО ЯЗЫКОВ

4.1. Теоретические концепции кореистов

4.2. Выражение локальных отношений в корейском языке

4.3. Выражение темпоральных отношений

4.4. Выражение каузальных отношений

4.5. Выражение значения адресата

4.6. Вариативность грамматических средств при выражении значений

4.7. Происхождение корейских послелогов 157 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 163 ПРИЛОЖЕНИЕ. Классификация послелогов по значениям 166 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 170 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Трофимова, Анна Олеговна

Краткие сведения об удэгейцах и их языке. Общая численность удэгейцев по данным переписей с I трети XX в. по начало XXI в. колебалась в пределах полутора-двух тысяч человек: в 1926 г. - 1357 чел., 1959 г. - 1444 чел., 1970 г. - 1469 чел., 1979 г. - 1551 чел., 1989 г. - 1902 человека [Кормушин 1998: 7]. По данным Всероссийской переписи 2002 года численность удэгейцев составила 1657 человек [www.perepis2002.ru]. Самоназвание народа - удэ, удэхе. Родным языком владеют ок. 140 чел., русским ок. 1527 чел. Территория расселения удэгейцев - Приморский край и Хабаровский край. Язык используют, как правило, люди пожилого возраста и только в бытовом общении. Младшее и среднее поколение языком не владеет. В целом по территории расселения удэгейцев картина следующая: молодежь совершенно не знает удэгейского языка. Люди младше 40 лет языком активно не владеют, хотя некоторые способны понимать бытовую речь. Старшая группа (старше 60 лет) свободно владеет удэгейским языком, но не всегда хорошо говорит по-русски.

Удэгейский язык традиционно относится к южной группе тунгусских языков. Однако фактически он может быть условно отнесен к языкам переходного типа, как совмещающий особенности, характерные и для южной, и для северной группы языков. К языкам переходного типа относится также орочский, а по некоторым показателям и негидальский [Языки (Красная книга) 2002].

Удэгейский язык обладает достаточно сложной фонетической системой: гласные подразделяются на краткие (10 фонем), долгие (10 фонем), прерывные (8), включая дифтонги, и аспирированные гласные (10). Состав согласных: 20 фонем, противопоставленных по активному органу (губно-губные, передне-, средне- и заднеязычные, глоточные, гортанные); звонкости / глухости; характеру преграды, создаваемой произносительными органами (смычные, щелевые, дрожащие); участию носового резонатора (носовые / неносовые). Действует закон сингармонизма (по признаку ряда).

В удэгейском в настоящее время выделяется три диалекта: дюрский, бикинский, самаргинский. Грамматический строй и синтаксис едины для всех диалектов. Различия отмечаются области фонетики и лексики (как правило, за счет контактов с соседними языками или диалектами). Выделяется бикинский диалект (с. Красный Яр), испытавший наибольшее влияние китайского языка. Однако в силу миграционных процессов происходит нивелировка диалектных различий. Так, например, в с. Агзу Приморского края много выходцев из бассейна р. Хор, то же самое можно сказать и о жителях с. Арсеньево (Рассвет), где некогда был представлен анюйский говор. Литературный удэгейский язык, начавший формироваться на базе хорского говора, не получил дальнейшего развития. Он был исключен из школьного обучения и других общественных сфер (радио, журналы, телевидение и т.п.). С самого конца XX в. предпринимаются попытки возродить изучение удэгейского языка в начальных классах школы, в вузах обучение на нем не ведется. Он является исчезающим языком одного из коренных малочисленных этносов Дальнего Востока.

В конце 1930-х годов для удэгейского языка Е. Р. Шнейдером был создан алфавит на основе латиницы, стали издаваться учебники для младших классов. Однако в 40-е годы XX века обучение в школе на удэгейском языке было прервано, а язык долгое время оставался бесписьменным. В последние десятилетия (примерно с середины 80-х гг. XX века) исследователи вновь обратились к изучению удэгейского языка. Проект удэгейской орфографии на основе кириллицы был составлен сотрудником Института филологии СО РАН (г. Новосибирск) к. ф. н. М. Д. Симоновым (ум. в 2000 г.) совместно с хорской удэгейкой, знатоком удэгейского фольклора В. Т. Кялундзюгой (проект утвержден в 1989 г.). В результате исследований удэгейского языка в последнее время появились букварь, два словаря, грамматика [см. Кялундзюга 1999; UD 1998; Гирфанова 2001; Nikolaeva & Tolskaya 2001]. В настоящее время в Институте филологии СО РАН продолжается исследование особенностей грамматики удэгейского языка. Тунгусо-маньчжурские языки также изучаются в Институте лингвистических исследований РАН (г. Санкт-Петербург), в РГПУ им. А. И. Герцена (г. Санкт-Петербург).

Предлагаемая работа посвящена послелогам удэгейского языка, а именно исследованию места послелогов в грамматической системе удэгейского языка, роли послелогов в системе склонения и проблеме происхождения послелогов. В качестве языка для сопоставления избран корейский. Корейский и удэгейский языки являются типологически близкими. Способ выражения падежных отношений в корейском и удэгейском языках сходен. Кроме того, сопоставление удэгейского с корейским языком ранее не проводилось.

Целью настоящего исследования является обоснование правомерности включения послелогов в систему склонения удэгейского языка как служебных единиц, дополняющих систему значений, выражаемую суффиксальными падежами, а также сопоставление системы послелогов удэгейского языка с системой послелогов типологически сходного корейского языка.

Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:

1. Выявить и описать послелоги удэгейского языка.

2. Построить классификации послелогов по структуре и функционированию.

3. Исследовать послеложные конструкции с разными значениями (локальные, темпоральные, каузальные и др.).

4. Описать особенности притяжательных конструкций удэгейского языка, поскольку притяжательная конструкция является базовой для образования послеложной конструкции с серийным отыменным послелогом.

5. Проанализировать некоторые особенности грамматической системы удэгейского языка, отличающих ее от грамматических систем других тунгусо-маньчжурских языков.

6. Предложить решение вопроса о составе и происхождении послелогов. Представить классификацию отглагольных и отыменных послелогов, попытаться выявить их этимологическую структуру.

7. Сопоставить системы склонения удэгейского языка и типологически сходного корейского языка, чтобы более четко обозначить особенности и специфику склонения в каждом из этих языков.

Положения, выносимые на защиту:

1.В удэгейском языке насчитывается около 80 послелогов. В предлагаемой работе впервые исследовано около 30 не описанных ранее послеложных единиц, таким образом, перечень послелогов является существенно дополненным. В данной работе каждый послелог рассматривается как самостоятельное слово, поскольку вычленение падежного аффикса из его состава возможно лишь как абсолютно этимологическая операция.

2. Ранее исследователи удэгейского языка рассматривали в качестве послелогов преимущественно серийные послелоги (было описано около 45 единиц). Наличие несерийных послелогов отличает удэгейский язык от других тунгусо-маньчжурских языков. Несерийными в удэгейском языке являются особые отыменные послелоги с формантами ~'(а)фа, -ихи (около 20 единиц) и отглагольные послелоги (моцголиэ, солоихи, эгэлиэ,

Нзоцкуд^. Несерийные послелоги образуют с существительным послеложную конструкцию, организованную по типу грамматического примыкания. Серийные послелоги (около 50 единиц) образуют с существительным послеложную конструкцию, организованную по типу притяжания.

3. Удэгейский язык характеризуется двумя основными способами выражения падежных отношений - синтетическим (аффиксы различных падежей в составе словоформ) и аналитическим (посредством послелогов). «Аналитические падежи» являются дополнением синтетической падежной системы языка в сфере темпоральных, каузальных и локальных значений.

4. Системы послелогов удэгейского и корейского языков характеризуются типологическим сходством в семантике выражаемых отношений: как удэгейские, так и корейские послелоги участвуют в выражении пространственных, временных, причинных значений. С точки зрения синтаксической организации послеложной конструкции, корейские послелоги сходны с удэгейскими несерийными, поскольку взаимодействуют с существительными по типу примыкания. Типологические различия между удэгейской и корейской системами склонения заключаются в том, что удэгейский язык обладает как синтетическими падежами, так и послелогами, а корейский - только аналитическими для выражения различных значений.

Материалом исследования послужили все опубликованные тексты на удэгейском языке: [ФУ 1998; Кормушин 1998; Канчуга 2002; UT 2003; UD 1998], а также экспедиционные материалы М.Д.Симонова1. Была проведена сплошная выборка послелогов из «Удэгейско-русского словаря», уточненная с помощью указанных текстовых источников. Основными текстовыми источниками являются [ФУ 1998; Канчуга 2002;

1 Контексты из данных источников даются в графике оригиналов. Отдельные удэгейские слова, встречающиеся в тексте диссертации, даются в графике М. Д. Симонова.

Симонов (рукопись)]. Выборка удэгейских контекстов составила более 2000 предложений с послелогами. Материалом для написания сопоставительного параграфа послужили грамматические исследования по корейскому языку [Рамстедт 1951; Холодович 1954; Sohn 1999; Мазур 2004; Никольский 1962]. Кроме того, было использовано несколько анкет, проработанных с носителями языка из Республики Корея - к. ф. н. Гон Сук Ким, преподавателем Пусанского университета иностранных языков, к. ф. н. Хо Чжонг Чжангом, преподавателем корейского языка в Новосибирском государственном университете.

Методы и методики, использованные в работе: метод сплошной выборки, дескриптивный метод и метод сопоставительного анализа, метод наблюдения, метод этимологического анализа, элементы метода компонентного и контекстного анализа, а также элементы метода статистического анализа.

Теоретические предпосылки исследования. В теоретическом плане предлагаемая работа опирается на исследования О. П. Суника, впервые предложившего применить принцип категориального значения при классификации слов по частям речи в тунгусо-маньчжурских языках [Суник 1966], а также подробно исследовавшего имя существительное тунгусо-маньчжурских языков [Суник 1982]; В. А. Аврорина, описавшего грамматическую систему - в том числе послелоги - нанайского и маньчжурского языков [Аврорин 1959; Аврорин 1961; Аврорин 2000]; К. А. Новиковой, исследовавшей склонение существительных в эвенском языке [Новикова I960]; С. JI. Чарекова, считающего, что «именно формирование грамматических категорий слов (частей речи), являясь ключевым отличием языка от сигнальной системы животных, положило начало формированию человеческой речи» [Чареков 1997: 4-5]. Кроме того, важными в теоретическом отношении являются работы И. Е. Аничкова, выделившего основные четыре класса слов: существительное, прилагательное, наречие и глагол на материале русского и английского языков [Аничков 1968; Аничков 1997]; И. В. Кормушина, который опубликовал краткий грамматический очерк, тексты и словарь по удэгейскому языку [Кормушин 1998]. В предлагаемой работе мы опираемся на исследования Б. В. Болдырева, последовательно применившего и развившего принцип общеграмматического значения для частеречной классификации на материале эвенкийского и орочского языков, построившего концептуально новую классификацию частей речи [Болдырев 2000; Аврорин, Болдырев 2001; Болдырев 2004а]; И.А.Николаевой и М. В. Тольской [Nikolaeva & Tolskaya 2001]; JI. М. Гореловой [Gorelova 2002]. Кроме того, важными в теоретическом и практическом отношении являются выводы А. П. Володина, предложившего включать послелоги в систему склонения существительного на материале палеоазиатских языков [Володин 1974]; В. М. Солнцева (частеречная классификация с учетом категориального значения на материале китайского языка) [Солнцев 1995]; М. Д. Симонова (материалы и ряд вопросов по грамматике удэгейского языка, в частности, по статусу послелогов) [UD 1998, V. 1; Симонов (рукопись)].

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предложена уточненная трактовка частнограмматической категории падежа и способов выражения падежных отношений в удэгейском языке. При этом послеложное выражение падежных значений рассматривается как одна из составляющих системы склонения удэгейского языка («аналитический падеж», дополняющий систему склонения). Попутно представлена уточненная структурная схема послеложного словосочетания. Впервые представлена подробная и последовательная классификация удэгейских послелогов по типу производящей основы. На основании этой классификации в удэгейском языке (в отличие от других тунгусо-маньчжурских) удалось выявить два типа послелогов: серийные отыменные и одиночные отыменные с суффиксом -?а/-?э) и несерийные особая группа отыменных послелогов на -'(а)фа, -ихи и отглагольные послелоги). Особенностью последних является то, что они образуют послеложную конструкцию по типу примыкания. Впервые проводится сопоставление удэгейских послелогов с корейскими, при этом удалось установить, что корейские послелоги примыкают к предшествующему имени, как и удэгейские несерийные послелоги. В удэгейском и корейском языках с помощью послелогов выражаются одни и те же грамматические отношения между главными и зависимыми членами словосочетания. Наконец, новизна исследования состоит в том, что предлагаемая работа является первым развернутым описанием послелогов и их места в грамматической системе удэгейского языка. Кроме того, к удэгейскому языку применена частеречная классификация знаменательных слов на основе единого признака - общеграмматического (категориального) значения знаменательных слов. Данная классификация была предложена и развита Б. В. Болдыревым на материале орочского и эвенкийского языков [см. Болдырев 2000, Т. 2: 431-466; Аврорин, Болдырев 2001; Болдырев 2004а].

Актуальность исследования определяется тем, что дискуссионной остается проблема склонения. Под склонением мы понимаем маркирование (форму) выражения отношений, возникающих в предложении между именем и словом, обозначающим действие. Актуальным представляется также сравнение удэгейского языка с корейским с целью выявления способов выражения падежных отношений и привлечения внимания к тому общему, что эти способы объединяет, а также к тем особенностям, которые являются специфичными. Сопоставление удэгейских послелогов с корейскими проводится постольку, поскольку бытует гипотеза, согласно которой к алтайской языковой общности (состоящей из тюркских, тунгусо-маньчжурских и монгольских языков) примыкают корейский и японский языки. Данную концепцию поддерживали в разное время Г. Рамстедт, Н. Поппе,

B. Л. Котвич, Е. Д. Поливанов, Н. А. Баскаков, А. В. Дыбо и др. [Языкознание 2000: 28; Языки РФ 2001: 79-86; Баскаков 1981]. По мнению

C. А. Старостина и В. М. Алпатова, в настоящее время принадлежность японского языка к алтайской макросемье можно считать доказанной [Старостин 1991; Языки мира 1997: 325]. Ряд грамматических особенностей допускает возможность типологически связывать алтайские и уральские языки (Е. А. Хелимский [Языки РФ 2005: 255]).

Сопоставление удэгейского языка с корейским проводится по двум основным направлениям: а) исследование семантики послеложных конструкций; б) описание структурной организации послеложных конструкций. Третье направление - этимологический анализ - при сопоставлении доминирующим не является (для удэгейского языка предлагается достаточно подробная этимологическая классификация послелогов, а для корейского языка - менее подробная, поскольку в этом плане они исследованы пока недостаточно).

Ранее материал тунгусо-маньчжурских языков привлекался в основном для сравнения грамматических систем разных языков данной семьи [см., например, Суник 1962; Суник 19686; Суник 1982; Болдырев 1976; Болдырев 1987] или для сопоставления с грамматическими системами тюркских языков [см., например, Черемисина 1981; Склонение 1984]. Грамматические системы уральских языков также описываются в сравнении с тунгусо-маньчжурскими [см., например, Кошкарева 2002а; Шилова 2002в].

Практическое применение работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании грамматики удэгейского языка, учебников и дидактических материалов для школ и вузов, для разработки лекционных курсов и семинарских занятий по тунгусо-маньчжурским языкам, а также для типологического и сопоставительного изучения языков разных систем.

Апробация. Основные результаты исследования были представлены на региональных конференциях «Языки коренных народов Сибири и сопредельных регионов» в октябре 2001, 2002 и 2005 гг. (Новосибирск, Институт филологии СО РАН); на всероссийской конференции, посвященной 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус, в октябре 2003 г. (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований (ИЛИ РАН)). На следующих международных конференциях: «XXIII Дульзоновские чтения. Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур» в июне 2002 г. (Томск, ТГПУ); «Формирование образовательных программ, направленных на создание нового типа гуманитарного образования, в условиях полиэтнического сибирского сообщества» в октябре 2003 г. (Новосибирск, Институт филологии СО РАН и НГУ); на конференциях Seoul International Altaistic Conference. Endangered Altaic Languages в сентябре 2004 г. и Seoul International Altaistic Conference. Perspectives on the Studies of Endangered Manchu-Tungus в сентябре 2006 г. (Республика Корея, г. Сеул, Сеульский Национальный Университет).

Основные результаты диссертации отражены в девяти публикациях автора (список публикаций помещен после основного списка литературы).

Структура работы. Предлагаемое диссертационное исследование состоит из Введения, четырех глав, Заключения, одного Приложения, Списка литературы, Списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Послелоги удэгейского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование разряда служебных слов в удэгейском языке позволило сделать следующие основные выводы:

1. Послелоги являются одним из служебных разрядов слов. Они дополняют падежную систему, дифференцируя падежные значения или выражая отношения, которые отсутствуют в системе суффиксально выраженных падежей.

2. Отношения принадлежности выражаются в удэгейском языке с помощью притяжательной конструкции, которая является базовой для образования послеложной конструкции с отыменным серийным послелогом.

3. Этимологически послелоги удэгейского языка делятся на первообразные (непроизводные) и производные. Производные послелоги, в свою очередь, подразделяются на отыменные и отглагольные. Серийные отыменные послелоги образуют с именем существительным послеложную конструкцию притяжательного типа. Отглагольные послелоги образуют послеложную конструкцию по типу примыкания.

4. В удэгейском языке выделяется также особая группа отыменных послелогов, возможно, этимологически восходящих к именам («Именная основа + формант 'фа», «Именная основа + формант ихи»). Данные послелоги в конструктивном отношении имеют определенное сходство с отглагольными послелогами, поскольку взаимодействуют с именем по способу примыкания.

5. Некоторые послелоги, например, послелог долони 'внутри чего-л.' в последнее время имеет тенденцию к слиянию с некоторыми существительными. То есть намечается переход от аналитизма к синтетизму в выражении падежных значений - послелоги постепенно переходят в падежные аффиксы.

6. В процессе сравнения систем корейского и удэгейского языков выявлены как сходства, так и различия между ними.

Основным отличием является способ выражения падежных отношений: в корейском падежные значения описываются с помощью аналитических средств, в удэгейском языке - как с помощью аналитических (послелоги), так и с помощью синтетических средств (падежные аффиксы в составе словоформ). Однако некоторые из корейских формантов можно считать послелогами.

Отличие удэгейских и корейских послелогов проявляется также и в том, что в удэгейском существуют серийные притяжательные послелоги, а в корейском в составе послелогов нет притяжательного форманта.

Различия касаются и организации притяжательной конструкции в обоих языках. Корейское притяжательное сочетание «имя + имя» построено иначе, чем удэгейское: маркером посессивности в корейском оформляется первый член конструкции, при этом его наличие носит факультативный характер; в удэгейском формант принадлежности присутствует в морфемной структуре второго члена сочетания и является обязательным.

Сходство данных языков проявляется в следующем - с помощью послелогов выражаются три основных типа отношений: пространственные, Л временные, причинные. С точки зрения сочетаемости со знаменательными словами, удэгейские и корейские послелоги ведут себя одинаково: в обоих языках данные служебные слова присоединяются только к словам класса существительного.

Выявлено сходство в морфологической структуре послелогов: в корейском языке послелоги либо непроизводны, либо восходят к падежным формам имен или к отглагольным формам.

В синтаксическом отношении корейские послелоги ведут себя так, как удэгейские отглагольные и особые отыменные послелоги, т.е. присоединяются к имени преимущественно способом примыкания.

Список научной литературыТрофимова, Анна Олеговна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Аврорин 1959 и Аврорин 1961 Аврорин В. А. Грамматика нанайского языка. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, Т. 1 1959, Т. 2 1961.

2. Аврорин 1981 Аврорин В. А. Синтаксические исследования по нанайскому языку. - Л.: Наука, 1981.

3. Аврорин 2000 Аврорин В. А. Грамматика маньчжурского письменного языка. - СПб.: Наука, 2000.

4. Аврорин, Болдырев 2001 Аврорин В. А., Болдырев Б. В. Грамматика орочского языка. - Новосибирск, Изд-во СО РАН, 2001.

5. Агранат 2002 АгранатТ. Б. Пространственные послелоги и заменяющие их выражения в истории венгерского языка. // Исследования по теории грамматики. Ч. 2. Грамматикализация пространственных значений. - М., 2002. с. 99-106.

6. Алпатов 1981 Алпатов В. М. Замечания о японской падежной системе. // Падежи и их эквиваленты в строе сложного предложения в языках народов Сибири Сборник научных трудов. - Новосибирск, 1981.с. 66-79.

7. Аничков 1968 Аничков И. Е. Можно ли считать проблему частей речи решенной? // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 116-128.

8. Аничков 1997 Аничков И. Е. Проблема частей речи. // Аничков И. Е. Труды по языкознанию. - СПб.: Наука, 1997. с. 363-406.

9. Артемьев 2003 Артемьев Н. М. О тунгусо-маньчжурских и долганских грамматических соответствиях. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 окт. 2003 г.) - СПб.: Наука, 2003. с. 36-40.

10. Арутюнова 1965 Арутюнова Н. Д. О критерии выделения аналитических форм. // Аналитические конструкции в языках различных типов. -М.-Л.: Наука, 1965. с. 89-93.

11. Баскаков 1979 Баскаков Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков. - М.: Наука, 1979.

12. Баскаков 1981 Баскаков Н. А. Алтайская семья языков и ее изучение. - М.: Наука, 1981.

13. Беккер 1974 Беккер Э. Г. К употреблению падежей в селькупском языке. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - Л.: Наука, 1974. с. 243-253.

14. Бертагаев 1965 Бертагаев Т. А. Сочетание слов и аналитическая конструкция. // Аналитические конструкции в языках различных типов. -М.-Л.: Наука, 1965. с. 121-128.

15. Бирюк, Рожанский 2002 Бирюк О. Л., Рожанский Ф. И. Третий лишний (обстоятельственный падеж в марийском языке). // Исследования по теории грамматики. Ч. 2. Грамматикализация пространственных значений. -М., 2002. с. 107-126.

16. Болдырев 1976 Болдырев Б. В. Категория косвенной принадлежности в тунгусо-маньчжурских языках. -М.: Наука, 1976.

17. Болдырев 1987 Болдырев Б. В. Словообразование имен существительных в тунгусо-маньчжурских языках в сравнительно-историческом освещении. - Новосибирск: Наука, 1987.

18. Болдырев 1999 Болдырев Б. В. К проблеме послелогов в тунгусо-маньчжурских языках. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 5. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1999. с. 151-156.

19. Болдырев 2000 Болдырев Б. В. Эвенкийско-русский словарь -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000 (в 2-х томах).

20. Болдырев 2004а Болдырев Б. В. Части речи и грамматические категории эвенкийского языка в сравнительном освещении. Дисс. . докт. филол. наук. - Новосибирск, 2004.

21. Болдырев 20046 Болдырев Б. В. Конверсивы и их место в системе частей речи эвенкийского языка. // In: Altai Hakpo. Journal of the Altaic Society of Korea. No. 14, June 2004, pp. 65-78.

22. Языкознание 2000 Большой энциклопедический словарь. Языкознание. - М., 2000.

23. Бродская 1988а Бродская JI. М. Предикативное склонение причастий в связи с их «субстантивностью» (на материале эвенкийского языка). // Языки народов СССР. Межвуз. сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1988. с. 21-29.

24. Бродская 19886 Бродская JI. М. Сложноподчиненное предложение в эвенкийском языке. - Новосибирск: Наука, 1988.

25. Быконя 1977 Быконя В. В. Послелоги, конкретизирующие направление движения на вопрос «куда?» в селькупском языке. // Языки и топонимия. Вып. 5. - Томск, 1977. с. 65-70.

26. Ван Ли 1989 Ван Ли. Части речи. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. М.: Прогресс, 1989.с. 37-55.

27. Володин 1974 Володин А. П. Падеж: форма и значение или значение и форма? // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. -Л.: Наука, 1974. с. 261-291.

28. Володин 2001 Володин А. П. Мысли о палеоазиатской проблеме. // Вопросы языкознания 2001 № 4. с. 129-141.

29. Володин 2004 Володин А. П. К проблеме частей речи. // Гуманитарные науки в Сибири, 2004, № 4. с. 23-28.

30. Ганенков 2002 Ганенков Д. С. Типология падежных значений: семантическая зона пролатива. // Исследования по теории грамматики. Ч. 2. Грамматикализация пространственных значений. - М., 2002. с. 35-56.

31. Ганенков, Мерданова 2002 Ганенков Д. С., Мерданова С. Р. Семантика пространственных форм существительных в агульском языке. // Исследования по теории грамматики. Ч. 2. Грамматикализация пространственных значений. - М., 2002. с. 127-149.

32. Гецадзе 1974 Гецадзе И. О. К типологии падежных систем. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - Д.: Наука, 1974.с. 118-126.

33. Гирфанова 2001 Гирфанова А. X. Удэгейско-русский словарь. -СПб.: Наука, 2001.

34. Губайдуллина 2003а Губайдуллина М. Э. К вопросу о значении так называемого инструментального падежа. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 октября 2003 г.) -СПб.: Наука, 2003. с. 88-99.

35. Губайдуллина 20036 Губайдуллина М. Э.

36. О многофункциональности морфологических единиц (на примере формы -уп) как следствии особенности строя тюркских языков. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 октября 2003 г.) СПб.: Наука, 2003. с. 100-107.

37. Демесинова 1988 Демесинова Н. X. Причастно-послеложные конструкции как средство связи частей сложных предложений в казахском языке. // Языки народов СССР. Межвуз. сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1988, с. 29-35.

38. Жирмунский 1965 Жирмунский В. М. Об аналитических конструкциях. // Аналитические конструкции в языках различных типов. -М.-Л.: Наука, 1965. с. 5-57.

39. Жирмунский 1968 Жирмунский В. М. О природе частей речи и их классификации. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 7-32.

40. Жукова 1974 Жукова А. Н. Выражение пространственных отношений в системе склонения существительных корякского языка. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - Л.: Наука, 1974.с. 158-162.

41. Золотова 1988 Золотова Г. А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988.

42. Кассирер 2002 КассирерЭ. Представление о времени. // Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1. Язык. М.-СПб., 2002.с. 147-157.

43. Коваленко 1985 Коваленко Н. Н. Супин и целевое деепричастие в нганасанском языке. // Полипредикативные конструкции в языках разных систем. Сб. науч. статей. -Новосибирск, 1985, с. 149-154.

44. Ковган 1999 Ковган Е. В. Хантыйские определительные конструкции аналитического типа. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 5. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1999. с. 84-91.

45. Ковган 2002 Ковган Е. В. Способы выражения кореферентности в хантыйском тексте. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 12. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 2002. с. 3-28.

46. Колосова, Черемисина 2002 Колосова Т. А., Черемисина М. И. Предложения с деепричастиями в русском и их аналоги в тюркскихязыках. // Вестник НГУ. Серия: История, Филология. Т. 1. Вып. 1. Филология. Новосибирск, 2002. с. 59-67.

47. Кормушин 1968 Кормушин И. В. О критериях частей речи. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - JL: Наука, 1968. с. 250-253.

48. Кормушин 1998 Кормушин И. В. Удыхейский язык. Материалы по этнографии. Очерк фонетики и грамматики. Тексты и переводы. Словарь. -М.: Наука, 1998.

49. Кошкарева 2002а ~ Кошкарева Н. Б. Синтаксические функции дательного падежа в уральских языках Сибири (в сопоставлении с тунгусо-маньчжурскими). // Языки коренных народов Сибири. Вып. 8. Сб. науч. трудов. Новосибирск, 2002. с. 32-49.

50. Кошкарева 20026 Кошкарева Н. Б. Коммуникативная парадигма хантыйского предложения. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 12. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 2002. с. 29-44.

51. Кузьмина 1988 Кузьмина А. И. Категория притяжательности в селькупском языке. // Языки народов СССР. Межвуз сб. науч. трудов. Новосибирск, 1988. с. 46-60.

52. Кунгуров, Тихонов 1968 Кунгуров Р.К., Тихонов А. Н. Изобразительные слова как самостоятельная часть речи. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - JL: Наука, 1968. с. 254-258.

53. Курилов 1974 Курилов Г. Н. К вопросу о родительном падеже в юкагирском языке. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. -Л.: Наука, 1974. с. 230-232.

54. Кялундзюга 1999 Кялундзюга В. Т. Удиэ кэйэвэни оньоити (Удэгейский букварь). - Хабаровское книжное изд-во, 1999.

55. Лаврентьев 2001 Лаврентьев А. М. Категория падежа и лингвистическая типология. На материале русского языка. - Новосибирск, 2001.

56. Ли Цзиньси, Лю Шижу 1989 Ли Цзиньси, Лю Шижу. Еще раз об изучении грамматики - разграничение частей речи и проблема существительных. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. М.: Прогресс, 1989. с. 81-96.

57. Мазур 2004 МазурЮ. Н. Грамматика корейского языка (Морфология. Словообразование). Теоретический курс. - М.: Муравей, Вост. Лит., 2004.

58. Мазурова 2002 Мазурова Ю. В. Есть ли у стен уши? Отыменные предлоги в персидском языке. // Исследования по теории грамматики. Ч. 2. Грамматикализация пространственных значений. - М., 2002. с. 199-219.

59. Майтинская 1982 Майтинская К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках. - М.: Наука, 1982.

60. Мальчуков 2002 Мальчуков А. Л. Синтаксис эвенского языка: структурные, семантические, коммуникативные аспекты. Автореф. дисс. .докт. филол. наук - СПб, 2002.

61. Мещанинов 1978 Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. - Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1978.

62. Михневич 1968 Михневич А. Е. Проблема частей речи и типы словообразования. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 152-157.

63. Мыреева 2004 Мыреева А. Н. Эвенкийско-русский словарь. -Новосибирск: Наука, 2004.

64. Невская 1996 Невская И. А. Пространственные имена в составе локализаторов в шорском языке. // Гуманитарные науки в Сибири. 1996,4, с. 74-79.

65. Невская 1998 Невская И. А. Типы локативных предикатов в тюркских языках. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 4. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1998. с. 215-236.

66. Невская 2005 Невская И. А. Пространственные отношения в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка). -Новосибирск: Ника, 2005.

67. Симонов Неопубликованные полевые материалы М. Д. Симонова «Новые дополнения к удэгейско-русскому словарю» (рукопись).

68. Нестерова 2003 Нестерова Е. В. Образные слова в эвенском языке. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 октября 2003 г.)-СПб.: Наука, 2003. с. 139-140.

69. Никольский 1962 Никольский JI. Б. Служебные слова в корейском языке. -М.: Изд-во вост. лит., 1962.

70. Новикова 1960 Новикова К. А. Очерки диалектов эвенского языка. Ольский говор. 4.1. - M.-JL: Изд-во АН СССР, 1960.

71. Новикова 1980 Новикова К. А. Очерки диалектов эвенского языка. Ольский говор. 4.2. - JL: Наука, 1980.

72. Озолиня 2001 Озолиня JI. В. Орокско-русский словарь. -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001.

73. Озолиня, Федяева 2003 Озолиня JI. В., Федяева И. Я. Орокско-русский и Русско-орокский словарь. - Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное изд-во, 2003.

74. Озонова 1998 Озонова А. А. Модальные причастные аналитические конструкции со служебным компонентом бол- в алтайскомязыке. //Языки коренных народов Сибири. Сб. науч. трудов. Вып. 4. 1998. с. 181-197.

75. Ондар 1999а Ондар Ч. С. Причастные аналитические конструкции тувинского языка с вспомогательным глаголом болур и частицами. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 5. Сб. науч. трудов. -Новосибирск, 1999. с. 186-196.

76. Ондар 19996 Ондар Ч. С. Семантика причастных аналитических конструкций сказуемого с вспомогательным глаголом тур= в тувинском языке. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 6. Сб. науч. трудов. -Новосибирск, 1999. с. 165-181.

77. Орсулова 1998 Орсулова Т. Е. Сочетание послелогов со служебными именами в алтайском языке. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 4. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1998. с. 116-121.

78. Оюн 1985 ОюнМ. В. Об одном типе определительных конструкций тувинского языка. // Полипредикативные конструкции в языках разных систем. Сб. науч. статей. - Новосибирск, 1985, с. 114-124.

79. Перфильева 1974 Перфильева Т. Г. Выражение пространственных отношений в ненецком языке (падежи и другие средства). // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - JL: Наука, 1974. с. 163-173.

80. Лингвистический ландшафт 2005 Пути формирования лингвистического ландшафта Сибири. Колл. монография. - Новосибирск: Ника, 2005.

81. РГ1980 Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 2.

82. Склонение 1984 Предикативное склонение причастий в алтайских языках / Черемисина М. И., Бродская JI. М., Горелова JI. М. и др. -Новосибирск: Наука, 1984.

83. Рамстедт 1951 Рамстедт Г. Грамматика корейского языка. - М.: Изд-во иностр. литературы, 1951.

84. Ришес, Цинциус 1952 Ришес JI. Д., Цинциус В. И. Краткий очерк грамматики эвенского (ламутского) языка. Послелоги. / Русско-эвенский словарь. М., 1952.

85. Сагаан 1998 Сагаан Н. Я. Пространственные служебные имена в тувинском языке. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 4. Сб. науч. трудов.-Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. с. 102-115.

86. Сагаан 1999 Сагаан Н. Я. Послелоги - конкретизаторы пространственных отношений в тувинском языке. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 5. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1999. с. 312-327.

87. Сажина 2002 СажинаС. А. Колебания в порядке следования притяжательных суффиксов в диалектах коми языка. // Linguistica Uralica XXXVIII2002, V. 4. с. 245-254.

88. Севортян 1965 СевортянЭ. В. Грамматические и семантические признаки аналитических конструкций в отличие от свободных словосочетаний в тюркских языках. // Аналитические конструкции в языках различных типов. М., JL 1965. с. 233-239.

89. Скорик 1968 Скорик П. Я. О принципах классификации слов по частям речи (на материале чукотско-камчатских языков). // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 282-291.

90. Солнцева, Солнцев 1965 Солнцева Н. В., Солнцев В. М. Анализ и аналитизм. // Аналитические конструкции в языках различных типов. - МЛ.: Наука, 1965. с. 81-84.

91. Солнцев 1995 Солнцев В. М. Введение в теорию изолирующих языков. - М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 1995.

92. Сорокина 1974а Сорокина И. П. Функции послеложных конструкций в выражении пространственных отношений (на материале энецкого языка). // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. -Л.: Наука, 1974. с. 174-178.

93. Сорокина 19746 Сорокина И. П. Функции локативных падежей в энецком языке. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - JL: Наука, 1974. с. 254-260.

94. Сорокина 1985 Сорокина И. П. Полипредикативные конструкции с послелогами в энецком языке. // Полипредикативные конструкции в языках разных систем. Сб. науч. статей. - Новосибирск, 1985, с. 139-148.

95. ССТМЯ Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Материалы к этимологическому словарю. В 2-х томах. - Д.: Наука, Ленингр. отд-е. Т. 1.1975, Т. 2. 1977.

96. Старостин 1991 Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. - М., 1991.

97. Суник 1962 Суник О. П. Глагол в тунгусо-маньчжурских языках. Морфологическая структура и система форм глагольного слова. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962.

98. Суник 1965 Суник О. П. О понятиях «аналитическая форма слова» и «аналитический строй языка». // Аналитические конструкции в языках различных типов. - М.-Л.: Наука, 1965. с. 70-79.

99. Суник 1966 Суник О. П. Общая теория частей речи. - М.-Л.: Наука, 1966.

100. Суник 1968а Суник О. П. Вопросы общей теории частей речи. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. -Л.: Наука, 1968. с. 33-48.

101. Суник 19686 Суник О. П. Тунгусо-маньчжурские языки. // Языки народов СССР. Т. 5 Монгольские, тунгусо-маньчжурские и палеоазиатские языки. - Л.: Наука, 1968, с. 53-67.

102. Суник 1968в Суник О. П. Удэгейский язык. // Языки народов СССР. Т.5 Монгольские, тунгусо-маньчжурские и палеоазиатские языки. -Л.: Наука, 1968. с. 210-234.

103. Суник 1982 Суник О. П. Существительное в тунгусо-маньчжурских языках. В сравнении с другими алтайскими языками. - Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1982.

104. Тажибаева 2001 Тажибаева С. Ж. Каузальные полипредикативные конструкции казахского языка (сопоставительный аспект). - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001.

105. Терещенко 1968 Терещенко Н. М. К генезису частей речи (на материале самодийских языков). // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 292-300.

106. Терещенко 1974а Терещенко Н. М. Склонение в самодийских языках. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - Л.: Наука, 1974. с. 33-50.

107. Терещенко 19746 Терещенко Н. М. Особенности употребления падежных форм в самодийских языках. // Склонение в палеоазиатских и самодийских языках. - Л.: Наука, 1974. с. 233-242.

108. Трофимова С.М. 1989 Трофимова С. М. Падежно-послеложные конструкции монгольских языков и их русские эквиваленты. -Новосибирск: Наука, 1989.

109. Трофимова С.М. 2003 Трофимова С. М. К вопросу о двойном склонении в монгольских языках. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 октября 2003 г.) - СПб.: Наука, 2003. с. 211-215.

110. Убрятова 1976 УбрятоваЕ. И. Исследования по синтаксису якутского языка. II. Сложное предложение. Кн. 1. - Новосибирск: Наука, 1976.

111. ИЗ. ФУ 1998 Фольклор удэгейцев. Ниманку, тэлунгу, ехэ. // Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 18. -Новосибирск: Наука, 1998.

112. Фу Цзыдун 1989а ФуЦзыдун. Функция и позиция слова. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. М.: Прогресс, 1989. с. 56-80.

113. Фу Цзыдун 19896 ФуЦзыдун. Разграничение и распознавание частей речи // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. М.: Прогресс, 1989. с. 108-125.

114. Холодович 1954 Холодович А. А. Очерк грамматики корейского языка. - М.: Изд-во иностр. литературы, 1954.

115. Цинциус 1968 Цинциус В. И. Грамматический строй языка и проблемы частей речи (по материалам тунгусо-маньчжурских языков). // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - JL: Наука, 1968. с. 306-317.

116. Чареков 1997 Чареков С. JI. К происхождению языка. - СПб., 1997.

117. Черемисина 1981 Черемисина М. И. Предикативное склонение как база зависимой предикации в алтайских языках. // Падежи и их эквиваленты в строе сложного предложения в языках народов Сибири. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1981. с. 12-38.

118. Черемисина, Колосова 1987- Черемисина М. И.,

119. Колосова Т. А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск: Наука, 1987.

120. Черемисина 1992 Черемисина М. И. Языки коренных народов Сибири. -Новосибирск, 1992.

121. Черемисина, Скрибник 1996 Черемисина М. И., Скрибник Е. К. О системе моделей элементарных простых предложений в языках Сибири. // Гуманитарные науки в Сибири. 1996. № 4, с. 46-57.

122. Черемисина 1999 Черемисина М. И. О некоторых типах определительных конструкций, не вполне отвечающих понятию сложного предложения. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 6. Сб. науч. трудов. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1999. с. 3-18.

123. Черемисина 2004 Черемисина М. И. Теоретические проблемы синтаксиса и лексикологии языков разных систем. Новосибирск: Наука, 2004.

124. Шамина 1981 Шамина JI. А. Причастно-послеложные конструкции зависимой части сложноподчиненных предложений времени. // Падежи и их эквиваленты в строе сложного предложения в языках народов Сибири. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 1981. с. 98-111.

125. Шамина 2001 Шамина JI. А. Полипредикативные синтетические предложения в тувинском языке. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001.

126. Шамина, Ондар 2003 Шамина JI. А., Ондар Ч. С. Глагольные аналитические конструкции с первым причастным компонентом в тувинском языке. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2003.

127. Шибанов 2003 Шибанов А. А. О значении изобразительных слов в удмуртском языке. // Linguistica Uralica XXXIX 2003, V.1, с. 20-23.

128. Шилова 2002а Шилова В. В. Пространственные послелоги в лесном диалекте ненецкого языка. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 8. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 2002. с. 234-258.

129. Шилова 20026 Шилова В. В. Бытийно-перцептивные модели элементарных простых предложений в ненецком языке. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 12. Сб. науч. трудов. - Новосибирск, 2002.с. 115-123.

130. Шилова 2002в Шилова В. В. Система пространственных моделей элементарных простых предложений в ненецком языкесопоставление тундрового и лесного диалектов с языками других семей). Дисс. .канд. филол. наук. Новосибирск, 2002.

131. Языки мира 1997 Языки мира. Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык. Корейский язык. - М.: Индрик, 1997.

132. Языки (Красная книга) 2002 Языки народов России. Красная книга. Энцикл. словарь-справочник. М., 2002.

133. Языки РФ 1997, Языки РФ 2001 и Языки РФ 2005 Языки Российской Федерации и соседних государств. Энциклопедия в 3-х томах. -М.: Наука, Т. 1. 1997, Т. 2. 2001, Т. 3. 2005.

134. Яхонтов 1968 Яхонтов С. Е. Понятие частей речи в общем китайском языкознании. // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. - Л.: Наука, 1968. с. 70-79.

135. Яхонтов 2003 Яхонтов С. Е. Некоторые алтайские этимологии. // Мат-лы конф., посвящ. 100-летию со дня рождения проф. В. И. Цинциус (13-14 октября 2003 г.) - СПб.: Наука, 2003. с. 263-269.

136. Erelt & Metslang 2003 Erelt, М. & Metslang, Н. Case Marking of the Predicative in Estonian. // Linguistica Uralica XXXIX 2003, V. 3.1. PP. 166-174.

137. Gorelova 2002 Gorelova, L. M. Manchu Grammar. - Leiden, Boston, Koeln: Brill 2002 (Printed in the Netherlands).

138. Nikolaeva & Tolskaya 2001 Nikolaeva, I. & Tolskaya, M. The Grammar of Udihe. - Berlin, The Hague: Mouton de Gruyter, 2001.

139. Researches in Altaic languages 1975 Researches in Altaicthlanguages. Papers read at the 14 Meeting of the Permanent International Altaistic Conference Held in Szeged, August 22-28, 1971. Budapest: Akademiai Kiado, 1975. (Ed. by L. Ligeti).

140. UD 1998 Kyalundzuga V. Т., Simonov M. D. An Udeghe Language Dictionary. Khor River Region Dialect. - Стеншев, 1998 (в 3-х томах).

141. UT 2003 Nikolaeva I., Perekhvalskaya E. & Tolskaya M. eds. Udeghe Texts. With Preface by T. Tsumagari // Endangered Languages of the Pacific Rim (ELPR Publications Series A2-025). - Nakanishi Printing Co, Ltd. 2003.

142. Payne 2001 Payne, Т. E. Describing Morphosyntax. A Guide for Field Linguists. - Cambridge University Press 2001.

143. Sohn 1999 Sohn, Ho-Min. The Korean Language. - Cambridge University Press, 1999.

144. РАБОТЫ АВТОРА ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ:

145. Трофимова А. 20026 Трофимова А. О. О месте послелогов в системе частей речи удэгейского языка. // Языки коренных народов Сибири. Вып. 8. Сб. науч. трудов. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002.с. 259-271.

146. Трофимова А. 20036 Трофимова А. О. Категория падежа и способы ее выражения в удэгейском языке. // Гуманитарные науки в Сибири, 2003, № 4. с. 95-99.

147. Трофимова А. 2003в Трофимова А. О. Состав и происхождение послелогов удэгейского языка. // Сибирский филологический журнал, 2003, №3-4. с. 159-168.

148. Трофимова А. 2004 Трофимова А. О. Различия между предикативной и притяжательной конструкциями (на материале удэгейского языка). // Te%vr| ураццапкт) (Искусство грамматики). Вып.1. Новосибирск, 2004. с. 512-524.

149. Trofimova, А. 2005 Trofimova, Anna. То the Problem of Postpositions in Udihe. In: Altai Hakpo. Journal of the Altaic Society of Korea. June 2005, No 15. PP. 27-39.

150. Ким, Трофимова 2005 Ким Г. С., Трофимова А. О. Значения удэгейских и корейских послелогов (в сопоставительном аспекте). // Языки коренных народов Сибири. Вып. 16. Сб. науч. трудов. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2005. с. 105-110.

151. Trofimova, А. 2006 Trofimova, Anna. Special Group of Denominative Postpositions in Udihe. In: Proceedings of the 7th Seoul International Altaistic Conference. Perspectives on the Studies of Endangered Manchu-Tungus. SNU, Sept. 24-27,2006. PP. 101-113.