автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Рабочий класс в социальной структуре Бурятии, конец 1930-х - 1970-е гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рабочий класс в социальной структуре Бурятии, конец 1930-х - 1970-е гг."

На правах рукописи

Митупов Константин Бато-Мункич

РАБОЧИЙ КЛАСС В СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ БУРЯТИИ (конец 1930-х-1970-е гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Иркутск 2002

Диссертация выполнена на кафедре истории Отечества Исторического факультета Бурятского Государственного университета

Научный консультант Академик РАН Кукушкин Ю.С.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Ламин В.А. доктор исторических наук Сенявский A.C. доктор исторических наук, профессор Рабецкая З.И.

Ведущая организация: Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Защита состоится « 6 » мая 2002 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.074.05 при Иркутском государственном университете (664003, г.

Иркутск, ул. К. Маркса, 1).

С диссертацией можно ознакомиться в региональной научной библиотеке Иркутского государственного университета (г. Иркутск, б. Гагарина, 24). Автореферат разослан_апреля 2002 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, Кандидат исторических наук, доцент Иванов А.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Проблемы изучения истории многонационального рабочего класса советского общества продолжает быть актуальной, так как с течением времени становится все яснее, что однозначный подход не дает возможности воссоздания реальной картины. Именно поэтому освещение социального развития рабочих одной из автономных республик бывшего СССР в 1930-е -1970-е гг. является насущной необходимостью. Особенностью народно-хозяйственного комплекса республики явилось создание экономической базы в основном за счет предприятий ВПК, которые финансировались весьма интенсивно. В связи с этим кризисные явления в республике были заметны значительно меньше, хотя потенциал централизованной модели в 1970-е гг. уже был исчерпан.

Характеризуя этот этап развития Советского государства, один из ведущих западных исследователей Э. Геллнер метко заметил, "что убогая, хотя и относительно мягкая брежневская эпоха подорвала веру в идеалы гораздо сильнее, чем пронизавший все общество тотальный, непредсказуемый сталинский террор" [1]. В эти годы началось торможение и снижение темпов экономического роста, а затем проявилось и явное отставание от достижений, имевших место на Западе. Экономика госсоциализма не создала гибкого механизма внедрения достижений НТР в производство, так и не сумев сформировать реальных предпосылок для технологической революции. В то же время передовые страны мира, развивающиеся но иной экономической модели, ушли далеко вперед. На базе этих достижений значительно выросли уровень и качество жизни населения, разительно изменились характер и содержание труда, сместились акценты в противоречиях, присущих странам капитализма. В Советском Союзе низкая производительность труда технологически отсталых предприятий неуклонно вела к нарастанию кризисных явлений, несмотря на ряд попыток их предотвращения.

Причиной кризиса в экономике госсоциализма являлся непомерно разросшийся военно-промышленный комплекс. По подсчетам некоторых исследователей, в гражданском секторе экономики было занято не более 50 % материальных и трудовых ресурсов страны и примерно 20-30 % научно-технических кадров [2]. Как ни странно, но именно поэтому кризисные явления в экономике Бурятии, на 80 % состоящей из предприятий ВПК, в 1960-1970-е гг.

не проявились столь явственно и остро, как в центре, а начались чуть позже.

Рост экономического потенциала республики привел к тому, что рабочий класс занял весомое положение в обществе не только за счет количественного роста, но и качественного совершенствования. Однако в начале 1970-х гг. идеологизированная модель экономики, выполнив свою роль, стала тормозом дальнейшего развития, вызвав стагнационные явления. В то же время попытки экономических реформ 1960-1970-х гг. не только не дали положительного импульса социальному развитию, но более зримо выявили слабость экономического механизма госсоциализма. В этих условиях административно-бюрократический аппарат повел борьбу за возврат к жестко централизованному государственному механизму, что ему удалось сделать в полной мере. К концу 1970-х гг. стало очевидно, что ни одна из задач активизации развития и рационального использования трудовых ресурсов не была выполнена. Исследователи подчеркивают, что реформы 1950-х-1960-х гг. остались незавершенными, хотя имели особую ценность (не случаен устойчивый интерес к ним экономистов, историков, социологов и представителей других наук) [3]. Поиск решения сложнейших проблем экономического развития в рамках системы госсоциализма завершился возвратом к «силовым» методам управления. Замороженные товарно-денежные отношения, эрзац-хозрасчет, явная победа централизованного бюрократического управления экономикой страны, полное отсутствие новаторских идей изменения существовавшей системы свидетельствовали об исчерпании потенциальных возможностей дальнейшего совершенствования ограниченного механизма экономического развития. Было бы неверным думать, что в эти годы не велось серьезных исследований, не предлагались пути выхода из сложившейся ситуации, однако поиск решения проблемы в основном шел в рамках социалистического выбора. Была необходима значительная доля смелости, чтобы признать проигрыш в экономическом соревновании двух мировых систем. Однако заявить об этом публично не смог никто из руководства страны. Часть исследователей прекрасно осознавала, что надвигается системный кризис, со всей остротой обнажающий противоречия коррумпированной и по существу полукриминальной государственной системы.

В этом смысле показателен вывод Е. Зубковой: «Демократизация должна гарантировать последовательность развития процесса общественного обновления, который проходит через ряд сложных этапов, своеобразных критических точек. Практика «разовых» действий (а мы бы добавили: еще и половинчатых - K.M.) имела место в нашей истории не раз и со всей очевидностью показала, что смягчение на какой-то момент противоречий не означает их «снятия», а «отложенные решения» в конечном итоге ведут к обострению этих противоречий» [4].

Десятилетний опыт модернизационных мероприятий в России 1990-х гг. еще раз подтвердил справедливость этой мысли. Тем актуальней становится изучение глубинных процессов, шедших в социальном развитии рабочего класса в 1930-1970-е гг. Выявление особенностей и освещение общих тенденций во взаимодействии различных компонентов социальной структуры Бурятии в условиях государственного социализма дает возможность увидеть как достижения, так и проблемы, ошибки и перегибы проводившейся социальной политики. В этом смысле особую важность приобретает анализ развития главного социального элемента советского общества - рабочего класса.

Состояние научной разработки темы

В современной мировой науке классы отнюдь не считаются неким анахронизмом, не заслуживающим внимания. К понятию «классы» ученые обращаются все чаще в целях углубления типизации социальных явлений, более высокого уровня и обобщения. Так, в широко известной концепции американского социолога Э. Райта понятие классы (причем в его марксистской интерпретации) признано достаточно устойчивым и теоретически обоснованным [5].

В фундаментальном обзоре современных социологических теорий, опубликованном в Англии, классам уделено первостепенное внимание. Данное понятие используется в качестве одного из основополагающих в анализе современного разделения труда, тенденций его развития. В концепциях западных ученых под классом понимается однородная социальная группа, представители которой обладают одинаковой социальной позицией, объективно измеряемой социально-экономическим индексом. Поскольку критерий профессиональной принадлежности играет в определении социальной позиции решающую роль, а два других признака -образование и доход - тесно с ним коррелируют, социально-

экономический индекс употребляется, как правило, для описания и анализа социально профессиональной, т.е. классовой структуры, которой в современном обществе принадлежит главная роль [6].

Существует другой распространенный вариант использования понятия «класс», связанный с широким толкованием, приближающим его к марксистским представлениям, хотя и отличающийся от них концептуальной строгостью и эмпирической обоснованностью. Основой его выступает социальная позиция (статус) индивида, но она включает в себя большее число признаков, чем это было в социально-экономическом индексе. Дополнительные признаки - власть (уровень властных полномочий) и социальный престиж, понимаемый шире профессионального. Концептуальная предпосылка такого подхода -«совокупный статус», включающий в себя самые важные характеристики социального статуса личности.

В отечественной историографии рабочему классу посвящено значительное количество трудов, вышедших из-под пера историков, философов, социологов, экономистов [7]. Современные исследователи издали ряд монографий историографического и методологического характера, в которых обобщались итоги исследований, ставились актуальные проблемы и задачи изучения рабочего класса [8].

Основополагающие концептуальные идеи о месте и роли рабочего класса в социальной структуре советского общества были разработаны в обобщающих трудах историков [9], а также в исследованиях социологов, философов, экономистов [10].

Обращаясь к работам советских обществоведов, посвященных проблеме НТР, B.C. Лельчук и Е.И. Пивовар определили основные пути воздействия научно-технического прогресса на характеристики рабочего класса СССР:

1. Изменения в профессиональном составе, характеризовавшиеся

сокращением доли тяжелого, неквалифицированного труда и, ростом удельного веса рабочих, сочетающих умственные и физические функции. Прогрессивные изменения в содержании труда рабочих традиционных профессий.

2. Повышение общеобразовательного уровня рабочих кадров. Объективная потребность в росте

удельного веса работников со средним общим и специальным уровнями образования.

3. Возрастание объема и интенсификации процессов подготовки, переподготовки и повышения квалификации рабочих кадров, поскольку требования научно-технического прогресса диктуют необходимость освоения новых или смежных профессий, новых приемов труда и пр.

4. Интенсификация процесса высвобождения рабочей силы на ранее отстававших в техническом отношении участках производства.

Отмеченные выше перемены, вызванные влиянием НТР действительно имели место, но масштабы их были значительно менее ощутимы, чем в странах Запада. Именно поэтому в Советском Союзе не произошло технологической революции и не последовало дальнейшее совершенствование общественных отношений. Это было связано, в первую очередь с исчерпанием потенциала государственного социализма [11].

Отношение большинства авторов, писавших о проблемах социальной структуры в целом, рабочего класса в частности, определялось господствовавшей идеологической позицией, в которой основной тенденцией считалось движение к социальной однородности. Ведущее место в этом процессе отводилось рабочему классу. Естественно, что в подобных условиях сложно было вести речь о дискуссиях о природе рабочего класса, его месте и роли в жизни общества, если мнения участников не совпадали с генеральной линией партии.

В то же время нельзя утверждать, что среди изданий, вышедших в эти годы, не было творческих неординарных исследований, в которых авторы стремились выйти за идеологические рамки. Появлялись работы, в которых ставились сложные проблемы, решавшиеся нетрадиционным образом. Особо следует отметить, что ученые не ограничивались стандартным набором источников, основная часть которых приходилась на официальные статистические сведения, а стали привлекать новые.

Одной из первых книг, где авторы углубили представления о структуре рабочего класса, явилась коллективная монография "Рабочий класс и технический прогресс: исследование изменений в социальной структуре рабочего класса" (- М.: Наука, 1965). В книге

широко использованы материалы социологических исследований, проведенных на ряде предприятий Нижегородской области в 19611965 гг.

Вслед за ней появились труды, в которых эта проблема изучалась на междисциплинарном уровне с применением методов экономики и социологии. Одной из них стала монография О.И. Шкаратана, в которой внутренняя структура рабочего класса впервые прослежена на протяжении длительного хронологического периода. Анализируя материалы обследований различных категорий рабочих, автор пришел к выводу, что решающими признаками внутриклассовых группировок являются профессия, квалификация, тип трудовой деятельности, должность, участие в общественном управлении. При этом дифференцирующие факторы имеют значение в различных исторических условиях [12]. В работе впервые была выдвинута идея о том, что в современных условиях "ядро" рабочего класса представляют высококвалифицированные рабочие и техническая интеллигенция. Положение о приоритете внутриклассовых дифференцирующих признаков перед межклассовыми не получило поддержки у историков [13]. Более того, оно вызвало критику, поскольку подобное толкование рабочего класса вело к перераспределению роли и места в социальном руководстве обществом в пользу интеллигенции.

Плодотворного обсуждения идей О.И. Шкаратана, как того следовало и ожидать, не получилось. Эта точка зрения привлекала внимание и других исследователей. Э.В. Клопов отмечал, что расширение границ рабочего класса — явление не исключительное. В 1950-е гг. в состав государственных рабочих и служащих были включены 1,8 млн. работников промысловой кооперации. В 1970-е гг. к рабочим были отнесены некоторые работники сферы обслуживания (продавцы, парикмахеры, фотографы и др.) и связи (телефонисты, радиотелеграфисты, операторы почтовой связи и др.).

Э.В. Клопов выразил солидарность с утверждением Р.И. Косолапова о том, что "не отличаясь от основной массы работников своим отношением к средствам производства, советская инженерно-техническая интеллигенция буквально на наших глазах сближается с другими категориями работников промышленности, превращаясь в интеллектуальный отряд рабочего класса" [14].

Подобные мнения во многом определялись опережающими оценками состояния и процесса развития производства и квалифи-

кации работников. Возобладало утверждение об ускоренном процессе ликвидации ручного физического труда, наступления квалификаций нового типа, связанных с комплексно-механизированным и автоматизированным производством [15]. О.И. Шкаратан и его сторонники считали эти процессы, однотипными с происходившими в передовых западных странах. В этом случае речь следует вести о попытке, хотя и робкой, классифицировать структурные элементы общества без классов (рабочих, колхозников), а также без интеллигенции как целостного образования [16]. М.Н. Руткевич, Р.И. Косолапое и некоторые другие говорили о становлении социальной однородности советского общества зрелого социализма. В известной степени в обоих случаях наблюдалось выдать желаемое за действительное, хотя и по разным причинам. Поэтому нельзя не согласиться с мнением В.З. Дробижева, который подчеркивал, что необходимо подведение итогов определенного историографического этапа. При изучении рабочего класса также, как и других слоев и групп, необходимо проведение анализа его внутренней структуры. Решение этой задачи невозможно без применения методов конкретно-социологических исследований, без сотрудничества с философами, экономистами, социологами [17]. По сути, предложения В.З. Дробижева поддерживали некоторые идеи О.И. Шкаратана и его сторонников.

В исследованиях, посвященных изменениям в социальной структуре советского общества, с достаточной степенью глубины изучены проблемы социального развития различных этносов. В то же время следует согласиться с мнением известных этнологов Ю.В. Арутюняна и Л.М. Дробижевой, что работ, специально посвященных тенденциям и перспективам развития социального состава, структуры советских наций, мало [18].

Приходится констатировать, что абсолютное большинство привлекавшихся материалов было направлено на подтверждение официального тезиса о движении общества к социальной однородности, формировании советского народа как новой исторической общности людей. Невозможно отрицать, что интеграционные процессы в сфере межнациональных отношений в СССР действительно имели место. Другое дело, что их оценка была односторонней, не учитывающей, что в реальности интеграция не только открывала новые возможности для развития отдельных народов, но, наоборот, зачастую не учитывала их исторического и

культурного опыта, традиционного образа жизни и т.д. В большинстве публикаций использовался такой показатель, как доля представителей отдельных национальностей в составе рабочих.

Авторы, изучавшие формирование и развитие национальных отрядов рабочего класса СССР, приходили к выводу, что различия социально-классового характера практически не имели связи с национальными особенностями [19]. Политика формирования национальных отрядов рабочего класса велась с целью их нивелировки. В 1930-1970-е гг. проявлений этнической специфики не наблюдалось, хотя изучение глубинных внутренних причин могло бы ее предопределить. В свое время В.Е. Полетаев и К.Н. Сануков справедливо отмечали, что во многих случаях авторы подменяют анализ социально-классовой структуры нации показателями социально-классовой структуры населения республики [20]. Этому способствовало и положение дел с источниковой базой. Данные официальной статистики создавали определенную картину по бывшим союзным республикам, а по автономиям они практически были недоступны. К тому же имевшиеся источники давали мало сведений о сочетании социального и национального.

Исследователями был собран и обобщен обширный материал о развитии рабочих автономных республик. Кроме работ, упомянутых выше, необходимо отметить, что с 1978 по 1988 гг. в г. Чебоксары вышло 10 сборников, посвященных различным проблемам истории рабочих автономных образований России [21].

Что касается исследования национальных районов Сибири, то влияние национального фактора на социально-экономические показатели рабочих изучалось явно недостаточно. Тем не менее, представляется возможным отметить, что выявленные у русских и рабочих титульных национальностей отличия в уровне квалификации, содержательности труда, социальной мобильности и пр., определяются как национально-специфические. Основная причина их существования заключалась в неодинаковости социального уровня вступавших в трудовую жизнь рабочих равных

национальностей [22].

Новый этап для обществоведов начался с середины 1980-х гг. Серьезное обсуждение интересующих нас проблем прошло в ходе заседания «круглого стола» на тему «Актуальные задачи изучения советского рабочего класса», состоявшегося в мае 1987 г. в Московском государственном историко-архивном институте. В ходе

прошедшей дискуссии было подчеркнуто, что в трудах по истории рабочего класса важно уйти от тавтологии, иллюстративности, что следует в значительно большей степени обсуждать новые подходы, точки зрения о внедрении современных технических средств, применении математических методов и т.п. Основной разговор велся вокруг нескольких проблем. Прежде всего, о ведущей роли рабочего класса, изменениях его социальной структуры и тесно связанном с этим сюжетом об исторически подвижных границах наиболее многочисленного класса советского общества. В.З. Дробижев поддержал позицию О.И. Шкаратана о сужении рамок рабочего класса в его традиционном понимании. Последний, в свою очередь, считал, что в более развитых районах и среди наиболее развитых наций страны общество утрачивает классовые черты, то есть оно становится социально неоднородным преимущественно по характеру труда, по другим признакам, но не по классовым. А.К. Соколов не поддержал концепцию исторически подвижных границ рабочего класса. По его мнению, типы социальной дифференциации меняются, но при этом не наблюдается поглощения рабочим классом других социальных групп и слоев. Среди важных, но слабо решаемых проблем были названы также территориальные и национальные различия в рабочем классе, его социальная активность [23].

Серьезным подведением итогов отечественной историографии стал том V истории советского рабочего класса — «Рабочий класс СССР на новом этапе развития советского общества. 1961-1970 гг.» (М.: Наука, 1988).

В литературе, вышедшей в конце 1980-х гг., наконец-то закрепился тезис о наличии многоукладное™ советской экономики 1960-1980-х гг., хотя старые подходы еще давали о себе знать. Авторы исследований, писавшие о начале глубинной перестройки экономики под влиянием НТП на динамику и типы социальных процессов, особо подчеркивали отсутствие тождественности этих сложных явлений у нас и на Западе. Кроме того, критиковались, точнее сказать, осуждались, теории постиндустриального общества, технотронной экономики, стадий роста, социальной стратификации и т.п. [24].

С этой точки зрения, интерес вызывают идеи доклада «Рабочий класс на пороге XXI века», опубликованного группой ученых на страницах журнала «Полис» (Э.В. Клопов, JI.A. Гордон, Е.В. Михайлов, C.B. Пронин, Б.И. Славный). Авторы считают, что в

континууме доиндустриальных- индустриальных-

постиндустриальных общественных структур в одних случаях сохраняется рабочий класс «узкого типа», в других — рабочий класс «расширенного» варианта, в третьих — преобладающую роль начинают играть межклассовые структуры. При этом в реальности разнообразие еще сложнее, поскольку общественные структуры длительное время сосуществуют и взаимодействуют [25]. Бесспорно, что имеются принципиальные отличия в основных направлениях развития социальных структур различных обществ. В 1960-е и особенно в 1970-е гг. менялись экономические, социальные, общественно-политические интересы рабочих, происходило их сближение со специалистами, формировалась новая общность. В этих условиях происходило усложнение внутренних структур социальных элементов общества, корректировавшееся вторичными, третичными связями старых и новых социальных субъектов и их интересов.

О существующих проблемах и новых взглядах на изучение социальной структуры высказались Р.В. Рывкина, В.В. Радаев и О.И. Шкаратан [26]. Интересна работа H.H. Разуваевой, в которой дан емкий историографическим анализ литературы о рабочем классе, вышедшей в 1960-е - первой половине 1980-х гг. [27]

Значительный вклад в изучение проблем развития рабочего класса внесли и вносят сибирские исследователи В.В. Алексеев, Г.А. Докучаев, М.М. Ефимкин, И.И. Комогорцев, З.Г. Карпенко, В.А. Ламин, Г.М. Макиевский, A.C. Московский, З.И. Рабецкая, H.H. Киселев, С.С. Букин, Г.А. Цыкунов, С.Н. Рубцов и др. [28]. В работах этих ученых дан детальный анализ литературы по проблемам развития рабочего класса в Сибири. Авторы обобщили итоги многолетних изысканий сибирских историков, выявив наиболее сильные стороны и обозначив спорные и слабо разработанные вопросы проблем рабочего класса. В ходе работы над данной проблематикой были изданы сборники статей, посвященные историографии социального и промышленного развития Сибири, в которых актуализированы отдельные стороны истории основных элементов социальной структуры.

Особое место в историографии занимает многотомный обобщающий труд, посвященный истории рабочего класса Сибири [29]. Авторы сумели, несмотря на недостаток источниковых данных, выявить наиболее важные тенденции развития рабочих Сибири,

обобщить и продемонстрировать детальную картину изменений, происшедших со одним из крупнейших отрядов рабочего класса.

Этот труд подвел итог целому этапу историографии рабочего класса, введя в оборот значительное число новых документов и материалов, определив достижения и нерешенные проблемы в различных направлениях. Авторский коллектив поставил ряд важных задач перед историками.

Серьезное внимание уделяли историки источникам пополнения рабочего класса. В специальном исследовании М.М. Ефимкина подробно рассмотрена степень изученности проблемы [30], что освобождает нас от историографического анализа. Отметим только некоторый отход от жесткой классовой ограниченности в оценке источников пополнения рабочих. Некоторые авторы пришли к мнению, что классификация источников только по классовому происхождению неправомерна. При анализе необходимо исходить из наличия в обществе не только классовых, но и межклассовых и внутриклассовых делений, а также таких социально-демографических категорий, как занятые в личном подсобном и домашнем хозяйстве, учащиеся, пенсионеры и т.д.

Проблема развития рабочего класса национальных районов Сибири получила освещение в работах И.А. Аргунова, Л.В. Гребнева, П.И. Докторова, П.А. Пустогачева, Д.М, Карачакова, В.Ч. Очура, М.М. Хатылаева и др. [31].

Большое количество историографических работ освобождает нас от детального рассмотрения имеющейся литературы и позволяет сосредоточить внимание на трудах бурятских ученых. В первую очередь, необходимо отметить работы известных бурятских историков Митупова Б.М., Санжиева Б.С., Санжиева Г.Л., Тармаханова Е.Е., Халбаева М.Н. [32], в которых освещены наиболее общие тенденции и особенности социально-экономического развития национальных районов Сибири и отрядов рабочего класса.

История развития рабочего класса Бурятии нашла отражение в ряде коллективных трудов, среди которых «Очерки истории Бурятской организации КПСС» и «Очерки истории Бурятской АССР периода развитого социализма» [33]. В них на основе обширной фактологической базы освещена деятельность партийных организаций республики по управлению различными отраслями народного хозяйства, внедрению научно-технических новшеств в производство, повышению культурно-технического уровня и

общественно-политической активности рабочих. В делом эти издания соответствовали достигнутому уровню историографии, реализовывали новые подходы к источниковедению, хотя и были написаны с позиций своего времени, в них преувеличены успехи и достижения «периода развитого социализма».

В начале 1980-х гг. увидели свет работы М.Н. Балдано, В.В. Беликова, К.Б. Митупова, Т.Е. Санжиевой [34], дающие представление об изменениях в социальной структуре Бурятии, росте промышленного потенциала и состоянии отдельных отраслей экономики, развитии рабоего класса и изменениях в его культурно-техническом уровне.

Представляют интерес работы экономистов и социологов Ф.И. Шулунова, А.Г. Туйска, В.Н. Дерюгиной, Ч.В. Ендонова, Г.Ш. Раднаева, Д.С. Сыреновой, Н.Ц. Буяевой, М.Л. Алексеева, И.Т. Павлова, Ю.Б. Рандалова, И.И. Осинского, Е.Г. Харитоновой и др. [35], в которых дана характеристика экономики Бурятии, рассмотрены вопросы развития промышленности республики, изменения в ее структуре, техническом уровне, территориальном размещении, использовании трудовых ресурсов и т.д. Эти работы ценны для историков с точки зрения содержащегося в них фактического материала. Социологами изучены вопросы становления и развития социально-классовой структуры, ее составляющих, изменения в источниках и формах пополнения рабочего класса.

Обобщающие данные о развитии экономики имеются в юбилейных сборниках , в которых освящается процесс превращения отсталой окраины Российской Империи в с республику с развитым промышленным потенциалом. В них также освещена деятельность областной партийной организации по реализации планов экономического развития республики, совершенствованию форм и методов управления социалистическим предприятием и повышению технического уровня производства.

В целом историографию прошлых лет характеризует схематичность и известная идеологическая заданность, в работах подчеркивались в основном положительные стороны формирования, становления и развития социальной структуры советского общества, не были раскрыты негативные тенденции. Кроме того, в прежних работах основной упор делался на показ закономерностей, мало внимания обращалось на особенности процессов на местах.

В последние годы в историографии республики появился ряд работ [36], авторы которых подошли по-новому к освещению поставленных задач. На основе опубликованных архивных и вновь выявленных документов и материалов, а также данных социологических обследований авторы показали достижения и просчеты, имевшие место в ходе социально-экономического развития республики, становления и изменения ее социальной структуры.

В то же время следует указать на недостаточность изучения отдельных аспектов социального развития (вопросы управления социальными процессами, взаимодействие основных элементов социальной структуры, подготовки и социально-экономического положения рабочих и др.). До сих пор не осуществлен комплексный подход к проблеме социально-экономического развития, где были бы рассмотрены взаимозависимость народного хозяйственного развития и социальных процессов как объективных условий, в которых действует человек. Слабо освещены в трудах историков такие негативные явления, как нарастающее устаревание основных производственных фондов, отставание в решении целого комплекса социальных и демографических вопросов.

В настоящее время сложились благоприятные возможности и для более глубокого осмысления социального развития страны и ее регионов. Необходимо в сопоставительном плане проследить социальное развитие родственных народов монгольского мира, развивающихся в различных условиях в составе такого многонационального европейского государства, как Россия, в коммунистическом Китае и отдельном государстве Монголии.

Оценивая степень изученности темы, можно сделать вывод о том, что в изучении различных аспектов социальной структуры в масштабах страны и сибирского региона имеется достаточно крупный задел. Однако во многих областях и национальных республиках проблемы социальных процессов еще нуждаются в серьезных исследованиях и обобщениях. Таким образом, дальнейшая научная разработка проблемы является весьма актуальной.

Источпиковая база Для решения поставленных в диссертации задач были привлечены разнообразные источники, как опубликованные, так и неопубликованные, материалы периодической печати, данные социологических обследований и т.д.

Источниками по изучаемой теме являются документы правившей Коммунистической партии и Советского государства. Это решения и постановления, опубликованные в многотомных сборниках «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам» и др. Они раскрывают общую схему предпринимавшихся правительством мер по реализации задуманных программ. Анализ состава и характера партийно-советских документов, имеющих отношение к исследуемой теме, позволяет сделать заключение о том, что во второй половине 1950-х - начале 1960-х гг. подходы к решению вывода экономики на новую ступень были более комплексными и продуманными, чем в последующие периоды. Кроме материалов съездов имеется ряд постановлений ЦК КПСС и правительства, в которых прослеживается тенденция, направленная на освоение достижений научно-технического прогресса, улучшение организации производства, совершенствование качества рабочей силы. Стремление и попытки решить ее оказались практически адекватными глубине и сложности вопросов. С начала 1970-х гг. увеличивается количество «идеологических» документов, имеющих отношение к социалистическому соревнованию, опыту работы конкретных партийных организаций предприятий, отраслей, регионов. В них явно прослеживается отход от понимания необходимости комплексного принципа, упор на субъективный фактор, на идеологическую работу.

Важной группой источников являются многочисленные центральные статистические справочники и документальные сборники. Значительный фактический материал содержится в сборниках ЦСУ и Госплана, статистико-экономических ежегодниках, а также в документальных сборниках по управлению народным хозяйством, осуществлению национальной политики, по итогам выполнения пятилетних планов и др.

Следует отметить, что публикация данных сборников расширила источниковую базу для исследований истории рабочего класса и других компонентов социальной структуры Бурятии. Вместе с тем, в этих изданиях многие важные стороны проблемы не получили отражения, особенно это касается социальных характеристик работников.

Количественные показатели развития народного хозяйства Бурятии, отдельных его отраслей, динамика численности рабочих,

колхозников, служащих сведены в вышедших в разные годы статистических сборниках, изданных Бурятским республиканским управлением статистики. В определенной степени они дают исследователю возможность выявить основные тенденции развития социальной структуры. Однако применявшаяся статистическими органами методика подсчета в разные периоды (в зависимости от состояния экономики) претерпевала, на первый взгляд, несущественные изменения, которые в действительности создавали определенные затруднения в сопоставлении многих показателей. Кроме того, вызывают сомнение в должной достоверности приводимые в них данные, и это заставляет исследователя весьма осторожно подходить к их использованию. Кроме общих данных о развитии народного хозяйства республики из них были взяты сведения о об динамике численности занятых в экономике, подготовке новых рабочих, повышении квалификации и росте образовательного уровня населения Бурятии.

Важным источником является периодическая печать. На страницах журналов и газет публиковались многочисленные материалы, касающиеся политических и социальных аспектов формирования, становления и развития различных компонентов социальной структуры общества и других интересующих нас вопросов. На страницах местных газет публиковались интервью с представителями республиканских властей, руководителями крупных предприятий, инженерами, бригадирами, рабочими и колхозниками. В отличие от научных трудов, требующих для их создания и публикации известного времени, газетная и журнальная публицистика является несравненно более оперативным источником информации, где дается осмысление вновь открывающихся проблем и фактов. Однако советская пресса несла на себе прежде всего отпечаток целевых установок руководящих структур, поэтому данный вид источника следует рассматривать не как отображение реальной действительности, а скорее как отражение официального правительственного курса.

Поскольку опубликованные материалы страдали

определенной тенденциозностью и неполнотой, основную источниковую базу данной работы составили документы Государственного архива Российской Федерации (ГЛРФ), Национального архива Республики Бурятия (НАРБ), текущего архива Бурятского республиканского управления статистики (БРУС), а также

материалы, полученные в результате проведенных социологических обследований.

Всего в работе использованы документы и материалы 23 фондов названных архивов. Наиболее обширную группу источников составили материалы делопроизводства, в частности, это распорядительные документы партийно-государственных и хозяйственных органов. Их анализ позволяет проследить направления государственной политики в области регулирования социальной структуры, принимаемые меры по решению социальных задач. Не менее интересным источником являются документы отчетного характера. Наибольший интерес в этом комплексе источников представляют отчетная документация различных министерств и ведомств, отдельных предприятий и организаций, аналитические записки к ней, позволяющие оценить развитие предприятия и отрасли за определенный период. Итоговые документы и материалы о ходе выполнения планов развития Бурятии представляют интерес, главным образом, с точки зрения наличия здесь фактического материала, который не был отражен в опубликованных сообщениях.

Из единовременных обследований рабочих были в основном использованы сведения, характеризующие динамику учета механизации работ в промышленности и строительстве, численность рабочих по тарифным разрядам, полу, возрасту и стажу.

Информацию по интересующим нас вопросам удалось почерпнуть из фондов Бурятского республиканского управления статистики. Содержащаяся здесь информация по своему характеру в большинстве случаев является отчетной. По ряду направлений отчеты выполнены в виде динамических рядов, которые позволяют детально изучить не только количественные изменения, но выявить и качественные характеристики путем сопоставления отдельных показателей. Подобные источники представляют особую ценность в связи с тем, что являются материалами статистической отчетности первичного типа.

В диссертации использованы материалы социологических опросов рабочих, проведенных сотрудниками сектора социологии Бурятского института общественных наук в 1973-1975 гг. на предприятиях таких отраслей, как машиностроение и металлообработка, легкая и лесная промышленность Бурятии, а также материалы Е.Г. Харитоновой.

Основополагающие материалы содержатся во Всесоюзных переписях населения 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг. Данные переписей использовались при анализе изменений численности работников всех категорий, их половозрастного, национального состава, уровня образования, распределения по отраслям народного хозяйства, промышленности и т.д. Источниковедческий анализ переписей 1959, 1970 и 1979 гг., реально показывающий трудности, с которыми сталкивается исследователь социальной структуры, был предпринят A.C. Сенявским и Е.И. Пивоваром.

Использование всех перечисленных источников в целом позволяет решить поставленные в работе задачи.

Объектом настоящего исследования являются социальные процессы, происходившие в советском обществе на протяжении более сорока лет.

Предметом исследования является рабочий класс и его место в социальных процессах Бурятии, обусловленных экономическими и демографическими изменениями в республике в условиях государственного социализма.

Целью работы является выявление и исследование особенностей развития рабочего класса, его места и роли в социальной структуре Бурятии.

В соответствии с этим решаются следующие задачи:

изучение исторического опыта экономического развития, определение достижений и издержек становления народнохозяйственного комплекса Бурятии в рассматриваемый период как основы происходивших социальных процессов;

освещение демографических процессов и определение этапов происходивших изменений в развитии народонаселения в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления; освещение демографической ситуации в условиях «оттепели» и «стагнационных» явлений; изучение процессов в половозрастной, территориальной, национальной структурах, выявление интенсивности миграционных потоков и их влияние на социальные отношения;

исследование основных закономерностей и тенденций социальных процессов в республике в условиях упрочения основ государственного социализма, определение места и роли развивающегося рабочего класса в социальном развитии, а также

изменения в связи с этим во внутренней структуре колхозного крестьянства, интеллигенции и служащих неспециалистов;

анализ взаимодействия элементов социальной структуры государственного социализма с рабочим классом, рассмотрение основных потоков пополнений рабочих из крестьянства, интеллигенции и служащих-неспециалистов; определение этапа перехода к воспроизводству рабочего класса и связанных с этим изменений в сопредельных социальных группах.

Территориальные рамки исследования - Республика Бурятия, крупное национально-государственное образование в составе Российской Федерации. Прошедшая значительный путь в социальном и экономическом развитии, республика отличается в современных условиях депрессивностыо экономики. Характерной особенностью ее населения является многонациональный состав и снижавшаяся доля коренного национального населения в советский период истории.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца 1930-х до конца 1970-х гг., характеризующийся наличием единой тенденции стабильного прироста в экономике и социальных отношениях в республике. Нижний рубеж определен имевшей место модернизацией 1930-х гг., которая создала условия для трансформационных процессов (от традиционных отношений к индустриальным). Верхний рубеж связан с тем, что в 1970 гг. выбор экономических ориентиров в республике был определен созданием предприятий ВПК в качестве основной базы экономики, что было обусловлено экономической политикой того времени. Кроме этого, строительство Бурятского участка БАМа позволило избежать таких острых проявлений кризиса в социально-экономическом развитии республики, какие имели место в центральных регионах страны.

Научная новизна Диссертация представляет собой первое монографическое исследование, посвященное изучению роли рабочего класса в изменениях в социальной структуре Бурятии. Автором проанализированы процессы взаимодействия рабочего класса и сопредельных социальных элементов; рассмотрены сдвиги, происходившие внутри классов и слоев; прослежена зародившаяся и утвердившаяся в рассматриваемый период тенденция воспроизводства рабочего класса, динамика изменений в системе источников пополнения рабочего класса; исследованы вопросы снижения темпов численного прироста рабочего класса за счет крестьянства, перехода к созданию династических традиций в

воспроизводстве, характеризующих индустриальный этап развития общества; выявлены нарастающие темпы прироста интеллигенции как возможного базового слоя в дальнейшем общественном развитии.

Заметно расширена фактологическая база ретроспективного исследования социальных процессов за счет привлечения проведенных в конце 1960-х - начале 1970-х гг. социологических обследований, что позволило детализировать картину взаимодействия элементов социальной структуры, показать возросшую социальную мобильность.

Методологической основой данной работы послужили принципы историзма и объективности, исходящие из главенствующей позиции следовать за фактическим материалом и не идти вслед за готовыми схемами общественного развития.

Исследование проводилось с учетом достижений экономической истории и теории, исторической демографии, социологии и культурологии. Изучение глубинных общественных процессов не может базироваться на умалении значения одного социального элемента при возобладании другого. Однако, определяющее положение экономических интересов в советском обществе XX века не могло не выдвинуть вперед основного производителя материальных благ. Вслед за этим на первый план стали выдвигаться интеллектуальные слои в обществе.

Использование специальных методов исторического исследования - проблемно-хронологического, системно-аналитического, историко-социологического - позволили определить качественные изменения в социальных процессах на фоне историко-событийного ряда, продемонстрировать серьезные достижения в социально-экономическом развитии и т.п. Особое место занимает сравнительно-исторический метод, который сделал возможным установление и выявление общих закономерностей, тенденций и особенностей в развитии исследуемых субъектов.

Весьма важен для нас системный структурно-функциональный метод, который позволил выпукло показать противоречивые связи элементов социальной структуры общества государственного социализма, дать реальную оценку достижениям и негативным результат»* развития общества в рассматриваемый период.

Практическая значимость работы определяется прежде всего тем, что ^на достаточно тесно связана с существующими социальными проблемами в Бурятии. Выявление и освещение

реальных изменений во взаимодействии элементов социальной структуры с рабочим классом, определение его места и роли в общественном развитии может дать ключ, прежде всего, к пониманию и объективной оценке прошедшего этапа развития, во-вторых, к объяснению кризисных явлений в социальных отношениях современного этапа и, в-третьих, к оценке возникших движений в общественно-политической жизни в постсоветский период.

Основные выводы и положения работы могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории Бурятии, а также при выработке практических рекомендаций руководящим органам власти республики.

Диссертация может быть использована в качестве источника для подготовки курса лекций по истории Бурятии, спецкурсов и семинаров для студентов и преподавателей гуманитарных факультетов вузов, колледжей и других образовательных учреждений.

Апробация работы

Основные положения и выводы диссертации содержатся в монографиях, статьях и сообщениях, опубликованных автором. Они также изложены в выступлениях на конференциях различного уровня - от региональных до международных, проходивших в городах Москве, Новосибирске, Улан-Баторе, Элисте, Таллине, Улан-Удэ.

Структура и основное содержание диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и источников.

Во введении обосновываются актуальность темы, цели и задачи исследования, его объект и предмет, научная новизна, фактическая значимость, хронологические и территориальные рамки. Особое внимание уделяется теоретическим подходам к изучению данной проблемы, методологическим и методическим аспектам исследования, анализируется историография и дается характеристика источниковой базы.

В главе первой рассматриваются экономические условия социального развития Бурятии. Октябрьская революция произошла в многонациональной стране с различным социально-экономическим уровнем развития народов. Поэтому главной целью власти было стремление к их выравниванию.

К концу 1950-х гг. в Бурятии действовало 235 крупных предприятий, представлявших 25 отраслей производства, с общим

объемом валовой продукции 2,6 млрд. руб. в год. Промышленность Бурятии поставляла готовые изделия и сырье в 93 области страны.

Продукция ряда отраслей промышленности занимала значительное место в общем объеме производства Восточной Сибири. Так, на долю Бурятии приходилось 30 % производства мяса и мясных продуктов, 40 % улова рыбы, 14 % деловой древесины (вывозка), 100 % выпуска шифера, оконного стекла, шерстяных тканей, мясных консервов.

Наряду с этим во второй половине 1950-х гг. в Бурятии наблюдалось относительное замедление темпов роста валовой продукции промышленности по сравнению с показателями по Восточной Сибири и России в целом. Во многом это объяснялось наличием более благоприятных условий для размещения производительных сил в Иркутской области и Красноярском крае. По темпам прироста валовой продукции Бурятия в 1958 г. занимала 9-е место среди 15 автономных республик РСФСР. По увеличению прибыли в промышленности республика занимала одно из первых мест.

Положительные стороны экономического развития Бурятской АССР не могли заслонить сопутствующих негативных форм этого процесса, связанных прежде всего с тем, что материально-техническая база индустрии создавалась в республике со времени ее образования по сути на пустом месте, без необходимой материальной базы подготовленных квалифицированных кадров, что приходилось наверстывать в сложных экономических и социальных условиях. В определенной мере недочеты в развитии экономики республики были обусловлены просчетами в размещении производительных сил, инвестиционной политики и планирования, узкой специализации предприятий, их замкнутости и ведомственной разобщенности, а также другими причинами. Несмотря на ввод новой техники на производстве рост механизации труда шел не столь быстро, как того требовало время. Сравнение соотношения численности рабочих, занятых ручным и механизированным трудом в промышленности, дает нам картину неизменного преобладания ручного труда. Следующее десятилетие было отмечено значительными затратами на ввод в действие новой техники, однако это не изменило ситуацию.

В 1975 г. продолжали работать вручную 56,1 %, а при механизмах и машинах - 43,9 %. К концу десятилетия снизились

затраты на внедрение мероприятий по механизации, и вручную в 1979 г. работали 54,6 %, автоматизированным производством занимались 45,4 %. Приведенные показатели свидетельствовали о том, что внедрение достижений НТР в промышленное производство даже в годы наибольших капиталовложений осуществлялось низкими темпами.

Неудачи в развитии экономики влекли за собой снижение роли и значения транспортных артерий, а строительство БАМа, не оправдавшее себя усугубило неблагоприятную экологическую ситуацию вокруг Байкала.

Таким образом, основной замысел реформы не был осуществлен, административное регулированйе не сменилось экономическим; антиреформистские силы укрепили свои позиции, что и привело к половинчатости реформы, а затем и к ее свертыванию. Модель экономического развития, лишенная внутреннего механизма развития, продолжала функционировать по инерции и неминуемо вела в тупик.

Именно поэтому 1970-е гг. характеризовались замедлением темпов развития промышленного производства. Достижения восьмой пятилетки были постепенно утрачены, а в 1976-1980 гг. отдельные показатели снизились. Рост производительности труда в эти годы уменьшился, сократилась прибыль от промышленной продукции, снизились темпы ее прироста.

Основной причиной отставания было по-прежнему недостаточное внедрение в производство достижений НТР и новых технологий. К началу 1980-х гг. лишь 10-15 % предприятий Бурятии и страны в целом были механизированы и автоматизированы.

Экономика, развивавшаяся экстенсивно доказывала неэффективность методов хозяйствования, а привычка к руководящей роли центра способствовала утрате самостоятельности в решении основных вопросов развития республики, приводила к бесхозности. Инерционность мышления была характерна практически для всего населения, изначально впитавшего веру в непогрешимость советской власти. Размах производства и строительства должен был подчеркнуть грандиозность свершавшихся преобразований, неуклонное движение вперед.

Во второй главе освещаются демографические процессы в республике. Демографическая ситуация в Бурятии в рассматриваемый период характеризовалась сложностью

протекавших процессов. Определяющим моментом в их развитии стали последствия Великой Отечественной войны, отрицательно сказавшейся на демографических процессах в республике, как и во всей стране. Кроме того, в 1970-1980-е гг. в связи со строительством БАМа произошел значительный миграционный приток в республику.

Высокая подвижность населения, перемещения как за пределы республики, так и в ее границах дали возможность частично решить проблему дефицита трудовых ресурсов. Приезд из европейской части страны добровольцев на строительство и работу на промышленные предприятия, в колхозы и совхозы республики способствовал значительному качественному росту трудящихся. Обучая местных жителей, передавая им свой опыт, рабочие и крестьяне, прибывшие из центральных областей страны, не только помогали овладевать техническими знаниями, навыками работы в коллективе и передовыми методами землепользования, но и несли новую организацию и дисциплину труда. Роль мигрантов в социальном воздействии на местное население трудно переоценить.

Снизившийся поток мигрантов в 1950-60-е гг. резко возрос во второй половине 1970-х гг. в связи с началом строительства БАМа. Значительное число строителей со всех концов Советского Союза прибывали в северные районы Бурятии. В основном это были молодые, с высоким уровнем образования и квалификации рабочие. Приток в республику достаточно большого числа молодежи изменил демографическую ситуацию, значительно оздоровив половозрастную структуру.

Причиной существенных изменений в демографической ситуации в 1970-е гг. в Бурятии стало также увеличение в 2 раза миграции сельской молодежи в города по сравнению с 1960-ми гг. Причем основной миграционный поток приходился на 1971-1975 гг., когда его интенсивность была в 4 раза выше, чем в 1976-1980 гг.

Быстрые темпы естественного прироста населения, прерванные войной, отличались и в послевоенные годы относительно высоким уровнем по сравнению с общесоюзными показателями. В связи с этим общий рост населения республики был достаточно высок, хотя и ниже, чем в целом по Восточной Сибири.

Тяжелейшую деформацию претерпела половозрастная структура населения республики. Отличаясь в 1930-е гг. более благоприятными пропорциями, чем в целом по стране, половозрастная структура Бурятии к 1960 г. стала характеризоваться

значительной долей пенсионеров и преобладанием женского населения над мужским. Особенностью возрастной структуры республики явилось увеличение доли лиц пенсионного возраста при уменьшении всех остальных групп, в то время как по стране при снижении удельного веса людей в трудоспособном возрасте наблюдался рост удельного веса группы детей до 15 лет и пенсионеров.

Хотя в начале 1950-х гг. демографическая ситуация в республике в основном стала такой же, как и в предвоенные годы.

1960-е гг. отличались инерционными тенденциями в развитии половозрастной структуры, уровня рождаемости и смертности у селян и горожан, миграционной подвижности различных групп населения, нарастающей концентрацией коренного национального населения. Начало 1970-х гг., ставшее для основной части советского общества первым этапом реального повышения уровня жизни и условий жизнедеятельности, отличает активизация социальной мобильности, проявившейся, первую очередь, в демографических процессах. Вторая половина этого десятилетия стала для Бурятии началом этапа новых тенденций в народонаселении в связи со строительством Байкало-Амурской магистрали. Миграционный приток на север республики большой волны молодых переселенцев-строителей значительно изменил всю демографическую ситуацию в лучшую сторону.

Только благодаря высоким темпам развития в годы послевоенных пятилеток к концу 1970-х гг. в народонаселении республики произошли серьезные прогрессивные сдвиги.

Третья глава посвящена изучению роли рабочего класса в изменениях в социальной структуре Бурятии. Методы проведения индустриализации и привлечения к труду на промышленные предприятия коренного населения оставляли желать лучшего, однако результаты второй половины 1930-х гг. свидетельствовали о реализации основных задач, поставленных партией перед республикой и страной в целом. Созданный в основном многонациональный рабочий класс привнес новый импульс в социальное развитие республики, индустриальный характер и содержание труда. Главным было то, что тотальное огосударствление средств производства кардинально изменило общественные отношения.

Этап 1940-1950-х гг. отличался совершенствованием

социальных характеристик рабочего класса. Перебазировавшиеся в глубокий тыл заводы дали новый толчки развитию экономики и социальных процессов в Бурятии. Важнейшее влияние на изменения качественных показателей рабочих оказала победа в Великой Отечественной войне. Демобилизованные воины в основном мере пополнили ряды рабочих. Молодые люди, ушедшие на фронт из улусов и сел, ранее никогда не бывавшие ни в Улан-Удэ, ни в Москве, вернулись на родину, покорив всю Европу. Этот статус позволил им осознать свою роль в обществе, повысить культурно-технический уровень.

Конец 1950-х гг. характеризовался важными достижениями во всех областях жизни страны. В эти годы прирост внутреннего валового продукта составил от 6 % до 8 %, а в отдельные годы - и больше. Немаловажную роль в этом сыграли решения XX съезда партии и отказ от ряда положений, характеризовавших тоталитарное государство.

В ходе упрочения основ государственного социализма шло дальнейшее экономическое и культурное развитие, становление и окончательное оформление основных компонентов социальной структуры. Практически полностью исчезли остатки мелкотоварного производства, фактически исчез последний рыночный элемент экономики. На основе обобществления колхозно-кооперативная собственность быстро теряла черты реальной коллективной, что значительно сближало ее с государственной. Это послужило причиной серьезных изменений в социальной структуре. Они характеризовались полным исчезновением единоличников и некооперированных кустарей, что расценивалось как «ликвидация противоречий между несоциалистическими элементами и социалистическими классами и слоями».

Кроме того, произошли существенные изменения соотношения численности и удельного веса составных частей социальной структуры в пользу рабочего класса. Отмеченные изменения были характерными как для всей страны, так и для отдельных республик. В Бурятии они стали возможными на основе значительных успехов в экономическом развитии. Достижение достаточно высокого уровня развития индустриальных отраслей и некоторые успехи в сельском хозяйстве послужили объективной основой для серьезных сдвигов в социальных процессах в республике.

Возросшая производительность труда во всех сферах материального производства базировалась на повышении культурно-технического уровня трудящихся. Наметились сдвиги в сближении получаемых реальных доходов и по уровню образования работников умственного и физического труда, городского и сельского населения.

Значительное внимание уделялось социальным аспектам национальной политики. Шло становление, «доводка» созданной в основном социальной структуры ранее отсталых народов страны. На основе изменений в территориальном расселении бурят шли прогрессивные процессы в коренном населении республики. Общность социальных процессов вела к компонентному выравниванию социальной структуры бурятского и русского населения республики, к утверждению интернационалистических черт образа жизни. Буряты были заняты в основном в аграрном секторе экономики, что было обусловлено достаточно устойчивой приверженностью к традиционным занятиям в сельском хозяйстве. В связи с этим темпы количественного возрастания рабочих-бурят в индустриальных отраслях были незначительными.

Приобщение к индустриальному труду во многом было затруднено исходным низким уровнем развития коренного населения. Переход к новым видам труда отсталых в прошлом народов — процесс длительный и сложный..

Развитие основных тенденций в социальной структуре Бурятии сопровождалось внутриструктурными сдвигами в социальных группах и слоях. В республиканском рабочем классе шел процесс выравнивания долевого соотнощения отраслевых отрядов, высокими темпами увеличивалась численность периферийных отрядов. При этом по количеству и удельному весу рабочие индустриальных отраслей занимали ведущее положение. Прогрессивные изменения в их составе определяли развитие социальных процессов во всем классе.

Под влиянием внедрения достижений технического прогресса появилось и росло число представителей новых профессий, связанных с механизированным трудом. Рабочие этих профессий обладали достаточно высоким уровнем квалификационной и общеобразовательной подготовки. Характерным явлением в этот период стало неуклонное возрастание группы рабочих высококвалифицированных профессий, особенно во второй половине 1950-х гг. Все больше в труде рабочих становилось умственных

операций. Группа рабочих новых и ведущих профессий определяла прогрессивные тенденции в развитии всего класса. Наряду с этим значительной оставалась доля рабочих, связанных с тяжелым физическим трудом.

Существенные изменения в 1938-1960 гг. претерпело колхозное крестьянство. Рост технической оснащенности колхозов республики вел к сокращению числа крестьян, занятых тяжелым физическим трудом и возрастанию отряда колхозных механизаторов, занятых ремонтом и эксплуатацией техники, на предприятиях промышленного типа и в строительных бригадах. Развитие экономики республики привело к окончательному закреплению промежуточной группы колхозников, занятых на отхожих и сезонных промыслах, в рядах рабочего класса. Это явление демонстрировало процесс более четкого оформления границ классов и слоев в обществе. Известное влияние на повышение культурно-технического уровня оказывало улучшение качественных показателей образования колхозников, пополнивших рабочий класс.

Совершенствовался и увеличивался отряд республиканской интеллигенции, она превратилась в многочисленный и высокообразованный слой общества. Во многом этому способствовал процесс интеллектуализации труда служащих-неспециалистов, который неуклонно сдерживал количественный рост этого социального слоя. За счет увеличения численности дипломированных специалистов и уменьшения слоя практиков происходило качественное улучшение республиканской интеллигенции. Наполнение исполнительского труда обслуживания новым содержанием вело к изменению характера труда. Ранее малоквалифицированный умственный труд отдельных профессий, исполнявшийся вручную, на основе внедрения достижений технического прогресса интенсифицировался и требовал значительных умственных затрат, а зачастую и специального образования. Именно такая тенденция в развитии группы служащих-неспециалистов становилась господствующей в конце рассматриваемого периода.

Неуклонное возрастание значимости интеллектуального труда во всех отраслях народного хозяйства предопределило рост численности студенчества и расширение сети высших и средних специальных учебных заведений в республике. Рост образовательной и культурно-технической подготовки трудящихся в значительной

мере явился основой прогрессивных качественных изменений в социальной структуре Бурятии.

В ходе упрочения основ государственного социализма произошло существенное улучшение качественных характеристик социальных групп и слоев. Война, прервавшая поступательное развитие советского общества, не смогла подорвать идеологические основы государства. Достижение в ходе первой послевоенной пятилетки довоенного уровня экономического развития позволило сделать значительный шаг вперед в области социально-классовых отношений. Качественные изменения в социальной структуре советского общества приходятся в основном на вторую половину 1950-х гг. Это пятилетие сконцентрировало в себе качественные изменения, явившиеся результатом усилий народа в условиях освобождения от тоталитарного режима после XX съезда партии.

В четвертой главе освещается процесс взаимодействия основных элементов социальной структуры с рабочим классом республики, развитие социальных процессов в условиях государственного социализма отличалось возрастанием стабильности общественных отношений. Социальная мобильность представителей разных групп позволяла формировать на изучаемом этапе рабочий класс как один из качественно лучших элементов социальной структуры. С развитием общества наиболее подготовленная часть населения стала пополнять ряды инженерно-технических работников и гуманитарную интеллигенцию, однако рост культурно-технического уровня рабочих тем не менее продолжался. Без сомнения, отсутствие внутреннего механизма развития советской модели социализма серьезно задерживало экономическое и социальное совершенствование общества, что и привело в конце концов к торможению, а впоследствии и к отказу от этого пути. Особенностью Бурятии в это двадцатилетие является менее проявившиеся диффузионные и коррупционные явления во власти. Основной причиной этого стало своеобразие формирования экономического комплекса базирующегося на предприятиях ВПК.

Это создало предпосылки для дальнейших изменений в рабочем классе. За рассматриваемый период доля рабочих в составе населения увеличилась на 13,5 % и достигла 66,1 %. Быстрый рост численности рабочих не мог не оказать тормозящего влияния на процесс его качественного совершенствования. Тем более, что прирост происходил по большей части за счет включения в ряды рабочих

аграрных рабочих, т.е. совхозных, что по большей части является неверным. Это связано, в первую очередь, с идеологическими установками партии, руководители которой схоластически переносили основные теоретические позиции в жизнь. Основным моментом в социальном развитии рабочих в 1960-70-ые годы стали изменения во взаимодействии с сопредельными элементами социальной структуры. Если ранее, т.е. в 1930-50-ые годы основным источником пополнения рабочих были крестьяне, то к концу рассматриваемого периода рабочий класс республики стал в основном воспроизводиться.

В 1960-70-ых гг. наметившаяся тенденция воспроизводства рабочего класса на собственной основе, в основном утвердилась. Так, если в начале семилетки (1959 г.) в промышленности выходцы из крестьян составили около 45 %, то в 1975 г. - всего 15-20 %. В составе группы молодых до 30 лет потомственные рабочие составляли около 90 %.

Надо отметить, что в 1960-70-ые годы снизилась и доля сельского населения с 59,9 % до 42,1 %, одновременно почти вдвое выросла численность горожан.

К концу этого 20-летия эта тенденция стала довлеющей. При всей положительности и необходимости межклассовых и социальных перемещений экономический эффект перехода колхозников в ряды рабочих был минимален. По всей видимости, надо иметь в виду, что количественный рост рабочего класса, в конце 1970-ых гг. уже носил инерционный характер. По оценке экономистов, в это время кризис в экономике уже приобретал хронический характер в связи с отсутствием материального стимула к развитию.

В 1970-ые годы важным фактором развития рабочего класса республики явилось увеличение доли умственного труда в его функциональных обязанностях, возросла концентрация промышленных, строительных и транспортных рабочих в крупных производственных коллективах. Воздействие социального прогресса выразилось в увеличении количества рабочих в непроизводственной сфере народного хозяйства республики, а также в повышении уровня занятости женщин в индустриальных областях экономики.

Использование сложных современных машин и оборудования в народном хозяйстве республики требовало повышения квалификации и образовательного уровня рабочих. Вместе с тем, технический прогресс стал основой в создании объективных предпосылок не

только в изменении характера и содержании труда, но и всех качественных изменений в составе рабочего класса республики, роста его культурно-технического уровня.

Базой для повышения культурно-технического уровня рабочих служит рост общего образования. Оно является необходимым условием для приобретения и совершенствования профессиональных и технических знаний, повышения квалификации и овладения достижениями науки и культуры. Повышение его шло по таким основным направлениям, как обучение в вечерних и заочных школах, в вечерних и заочных средних специальных и высших учебных заведениях, на вечерних отделениях без отрыва от производства. В начале 1960-ых гг. достижения технического прогресса стали проникать во многие отрасли народного хозяйства, потребность в постоянном повышении культурно-технического уровня рабочего класса стала необходимостью.

Особенностью этапа стало появление рабочих-интеллигентов, имевших высшее и среднее специальное образование, которое позволяло трудиться на сложном производстве. Это было еще одним проявлением слабости экономики госсоциализма, которая использовала дорогостоящую рабочую силу на рабочих местах. В ряды рабочих шли молодые, образованные, в значительной степени профессионально подготовленные дипломированные специалисты и служащие неспециалисты. Они способствовали повышению его качественных характеристик. Вместе с тем, этот процесс имел и отрицательные стороны, выразившиеся в оттоке квалифицированных и высококвалифицированных кадров, на подготовку которых государство затрачивало значительные средства, из отраслей

народного хозяйства, испытывавших в них дефицит.

***

Таким образом, основным лейтмотивом этого 40-летия должно было стать развитие в рабочем человеке ответственного отношения к труду, к семье, к обществу. Однако в условиях уравниловки, отказа от главных человеческих ценностей и обращения к иллюзорным догматам дали отрицательный результат. Это период с одной стороны тяжелого низкооплачиваемого труда со снижением дисциплины труда, проявлением иждивенческих настроений, возобладанием сельского образа жизни в городах, с другой стороны ощутимым повышением уровня жизни всего населения, проявлением заботы государства о своих граждан.

Система низкой заработной платы и подхода к человеку как к винтику в огромной государственной машине вело день за днем к снижению ответственности за семью и детей. Возраставшая социальная мобильность приводила человека из крестьянской среды в рабочую, где мало что отличалось от колхозного безответственного отношения к труду, к дорогостоящему сложному заводскому оборудованию - все это вело к явному торможению оформления достойного человеческого материала. Сегодня понятно, что создание искусственной ситуации, в которой рабочий не смог выработать умение эффективно бороться за свои права, отказался от совершенствования общественного механизма, привело к резкой смене общественно-экономических отношений. В условиях радикальной модернизации только мобильный человек способен к выживанию и созданию новых условий для продолжения активной деятельности. Важнейшими факторами стали производственная мобильность, т.е. способность и готовность сменить профессию, вид и род деятельности; социальная мобильность, позволяющая менять условия жизни и характер деятельности, независимо от содержания труда, т.к. его профессиональная и образовательная подготовка ему это позволяет. Предтечей этого явились 60-70-ыё годы общемирового спада экономики, ставшие для СССР временем стагнации. Однако даже в этих условиях формировались и некоторые положительные элементы будущего общества и этого нельзя отрицать.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Митупов К.Б-М. Становление социалистической социальной структуры Бурятии 1938-1960 гг. - Новосибирск: «Наука», 1986. Монография.-10 п.л.

2. Митупов К.Б-М. Социальные процессы в Бурятии в 90-ые годы XX века. Улан-Удэ, 2001, 6 пл.

3. Митупов К.Б-М., Харитонова Е.Г. Воспроизводство рабочего класса Бурятии (1960-1970-ые годы). Улан-Удэ, 2001, 10 п.л.

4. Митупов К.Б-М. Рабочий класс в социальных процессах Бурятии (1930-1970-е гг.). Улан-Удэ, 2002, 14 п.л.

5. Митупов К.Б-М., Балдано М.Н. Приобщение коренного населения Бурятии к передовым видам индустриального и интеллектуального труда. Улан-Удэ: Мир у Байкала, 2001, 1,3 п.л.

6. Митупов К.Б-М. Изменения в социальной структуре Бурятии в ходе упрочнения и развития социализма. (1938-1959 гг.) //Изменения в социальной структуре советского общества. -М„ 1980, 1,3 п.л.

7. Митупов К.Б-М. Рабочий класс в социальной структуре Бурятии (1938-1960 гг.). //Индустриальное развитие Сибири. - Новосибирск, 1982, 0,5 п.л.

8. Митупов К.Б-М. Источники и формы пополнения рабочего класса Бурятии. (1938-1960). //Источники пополнения рабочего класса автономных республик РСФСР. - Чебоксары, 1983, 0,5 п.л.

9. Митупов К.Б-М. Изменения в источниках пополнения рабочего класса и социальный прогресс в Бурятии (1938-1970 гг.). //Проблемы истории советского рабочего класса. - М., 1984, 0,5 п.л.

10. Митупов К.Б-М. КМК на Бурятском участке БАМ. (В соавторстве). //БАМ - стройка дружбы. - Улан-Удэ, 1984, 1 п.л.

11. Митупов К.Б-М. Материалы во П томе «История рабочего класса Сибири. 1938-1960 г.» - Новосибирск, 1984, объем 0,5 п.л.

12. Митупов К.Б-М. Социально-демографические процессы в Бурятии в годы войны (1941-1945). //И в тылу ковалась победа. - Улан-Удэ, 1985, 0,7 п.л.

13. Митупов К.Б-М. Ведущая роль рабочего класса в социальном прогрессе Бурятии. //Рабочий класс Бурятии. -Иркутск, 1985, 0,5 пл.

14. Митупов К.Б-М. Историография изучения социальных процессов в национальных районах Сибири. //Историография индустриального развития национальных районов Сибири (19171987 гг.). - Улан-Удэ, 1990, 0,5 п.л.

15. Митупов К.Б-М. Роль национального отряда рабочего класса в межнациональных отношениях в Бурятии. //Межнациональные проблемы и конфликты: этапы путей их решения. - Бишкек, 1992, 1 п.л.

16. Митупов К.Б-М., Харитонова Е.Г. Рабочие-буряты о будущем республики. // «Проблемы истории и культурно-национального строительства». Вып. 2. - Улан-Удэ, 1996, 0,3 п.л.

17. Митупов К.Б-М., Харитонова Е.Г. Современные зарубежные теории развития рабочего класса. //Вестник Бурятского университета, серия 4, История, вып. 2. - Улан-Удэ, 1998,0,5 п.л.

18. Митупов К.Б-М. Социально-экономическое развитие и традиционная культура бурят. // «Традиционная культура народов Байкальского региона: возрождение и развитие». Международная научно-практическая конференция 2-3 июля 1999 г. - Улан-Удэ, 1999,0,5 пл.

19. Митупов К.Б-М. Предпосылки приобщения бурят к передовым видам индустриального и интеллектуального труда. // «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии», т.З. - Улан-Удэ, 2000, 0,3 пл.

20. Митупов К.Б-М. Национальный отряд рабочего класса в развитии бурятского народа. // «Национальное, социальное и экономическое развитие Байкальской Азии». Материалы 3 международной научно-практической конференции. 16-20 сентября 1999 г. «Взаимоотношения народов России, Сибири и Дальнего Востока: история и современность». - Улан-Удэ, 2000, 0,3 п.л.

21. Митупов К.Б-М. Социальные и этнические аспекты занятости в Бурятии. //Этнокультурные аспекты занятости: опыт Российской Федерации. - М., 2001, 0,5 пл.

22. Митупов К.Б-М. Рабочий класс в социальных процессах Бурятии (1960-1980-е гг.). //Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, 2002, 0,5 п.л.

Всего по теме диссертационного исследования опубликовано 40 работ общим объемом около 60 п.л.

Примечания:

1.Геллнер Э. Условия свободы: гражданское общество и его исторические соперники. -М., 1995.-С.15.

2.Бушмарин И. Трудовые ресурсы в экономике России и Запада. - М.-Харьков 1998.-С.42.

3.Ефимкин М.М. Рабочие Сибири. Конец 50-х - середина 80-х годов. -Новосибирск,. 1990; Исторический опыт и перестройка:

человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР: Тенденции развития в 60-70-е гг. - М., 1985; Социальное развитие рабочего класса СССР: рост численности, квалификации, благосостояние рабочих. - М., 1997; Сенявский С.Л., Тельпуховский В.Б. Рабочий класс СССР. 1938-1965 гг.-М., 1971 и др.,

4.Исторический опыт и перестройка. Человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР. - М, 1989. - С. 274-275.

5. Wright Е.О. Classes L., 1985.

6.Social Theory Today (Ed. By A. Giddens, G. Turner). Oxford, 1987; Social Class and Division of Labour; (Ed. By A. Giddens, G, Mackenzie). Cambridge, 1982.

7. Рабочий класс и индустриальное развитие СССР в восьмой пятилетке: Указатель советской литературы, изданной в 1966—1974 гг. 1Т.1-2. М„ 1975; Рабочий класс СССР. 1917—1977 гг.: Указатель советской литературы, изданной в 1971-1977 гг. ТТ. 1-4. М.,1978; Рабочий класс Российской Федерации. 1917—1980гг.: Указатель советской литературы, изданной в 1917-1980 гг. ТТ. 1-7. М„ 19821987 Андросенкова З.М. // История рабочего класса развитого социалистического общества: историографический анализ. Л., 1983 и

др.

8. Вопросы историографии и источниковедения истории рабочего класса СССР. Л., 1962; Ким М.П. О некоторых особенностях современного развития рабочего класса СССР // Советский рабочий класс на современном этапе; Вопросы историографии рабочего класса СССР. М., 1970; Воскресенский Ю. В., Митрофанова AB., Полетаев В.Е., Рогачевская Л.С., Сенявский С.Л., Твердохлеб A.A.

Актуальные задачи изучения истории советского рабочего класса // История СССР. 1973. № 4; Ворожейкни И.Е. Очерк историографии рабочего класса СССР.-М., 1975; Ворожейкин И.Е., Сенявский С.Л. Рабочий класс-ведущая сила советского общества (Вопросы методологии и историографии). - М., 1977; Михеенков В.П. Изменение социального состава рабочего класса в период социалистической реконструкции народного хозяйства (к историографии проблемы) // Из истории формирования и развития рабочего класса Мордовии. Саранск. 1977. С. 3-10. Дробижев В.З. Некоторые вопросы изучения истории советского рабочего класса в советской историографии // Вопросы методологии и истории исторической науки. Вып. 3. М., 1981; История рабочего класса социалистического общества: историографический анализ. Л., 1983 и др.

9. Сенявский С.Л. Рост рабочего класса СССР (1951-1965). М„ 1966; Рабочий класс СССР (1951-1965). М., 1969; Сенявский С.Л., Тельпуховский В.Б. Рабочий класс СССР (1938-1965). М„ 1971; Ежов В.А. Рабочий класс СССР. Социально-политический очерк. Л., 1974; Советский рабочий класс. Краткий исторический очерк (1917-1973). М., 1975; Социальное развитие рабочего класса СССР. Историко-социологические очерки. М., 1977; Ежов В.А., Ваксер А.З., Труфанов И.П. Рабочий класс СССР в годы девятой пятилетки. Л., 1978; Рабочий класс СССР. 1966-1973. М., 1979; Советский рабочий: социальный и духовный облик. Минск, 1983; Гордон Л.А., Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития. М., 1985; Минибаев Е.К. Политика

советского государства по социальному развитию рабочего класса СССР в 60-80-е годы. Уфа, т.5; Клопов Э.В. Рабочий класс СССР. М„ 1985; История рабочего класса Сибири. I-V тт. Новосибирск, и др.

10. Семенов B.C. Социальная структура советского общества // Коммунист. 1966. №11; Его же. Диалектика развития социальной структуры советского общества. М., 1966; Его же. Социальная структура развитого социалистического общества // Научно-техническая революция и социальный прогресс. М., 1977; Классы, социальные слои и группы в СССР. М., 1968; Социальная структура развитого социалистического общества. М.. 1976; Формирование социальной однородности социалистического общества. М., 1981 и др.

11. Лельчук B.C., Пивовар Е.И. Научно-техническая революция и рабочий класс СССР (К историографии проблемы) // История и историки. Историографический ежегодник. 1975. М., 1978.

12. Шкаратан О.И. Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (Историко-социологическое исследование). М„ 1970.

13. Ворожейкин И.Е. Очерк историографии рабочего класса СССР. М., 1975. С. 111. Сходную с О.И. Шкаратаном позицию имел Ю.В. Арутганян. Он считал, что по мере того, как уменьшаются различия между классами, а социально-профессиональные группы становятся все более однородными по характеру труда, то они (группы) могут формироваться и восприниматься как внутриобщественные группы-слои. См.: Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М., 1970. С. 117.

14. Клопов Э.В. Рабочий класс СССР. М„ 1985. - С. 141.

15. Бляхман Л.С., Шкаратан О.И. НТР, рабочий класс, интеллигенция. М., 1973. С. 161-163; Кревневич В.В. Влияние научно-технического прогресса на изменение структуры рабочего класса СССР и совершенствование профессиональной подготовки рабочих. М., 1973. С. 18, 26; Колбановский В.В. Влияние научно-технического прогресса на структуру рабочего класса в СССР // Проблемы развития социальной структуры общества в Советском Союзе и Польше. М., 1976. С. 80 и др.

16. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.. 1986. С. 242.

17. Вопросы истории, 1987. №10. С. 126.

18. Арутюнян Ю.В., Дробижева JI.M. Социальная структура советских наций на современном этапе // Вопросы истории. 1982. №7. С.4.

19. Тимофеев П.Т. Формирование национальных кадров рабочего класса СССР: Из истории становления советского рабочего класса. -М., 1982, с. 15.

20. Полетаев В.Е., Сануков К.Н. Исследования о национальных отрядах рабочего класса. Обзор. // История СССР. 1984. №3. С. 158.

21. Актуальные проблемы рабочего класса автономных республик РСФСР. Чебоксары, 1978-1988. Вып. 1-10.

22. Исторшрафия индустриального развития национальных районов Сибири (1917-1987 гг.). - Улан-Удэ, 1990.

23. Вопросы истории. 1988. №1. С. 3-23.

24. См. например: Рабочий класс и научно-технический прогресс. М., 1986. С.36; Советские рабочие в условиях ускорения социально-экономического развития: предпосылки, факторы, направления социальной активности. М., 1987. С. 20-21; Кревневич

B.В. Автоматизация и удовлетворенность трудом. М., 1987. С.З, 49 и Др.

25. Политические исследования 1991. №1, с.144

26. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение. М., 1989. С. 17-35; Она же. Социальная структура общества как регулятор развития экономики // Экономическая социология и перестройка. М., 1989. С. 69-89; Шкаратан О.И. Социальная структура: иллюзия и реальность // Социология перестройки. М.. 1990. С.2-80; Радаев В.В. Основные направления стратификационной теории // Российский экономический журнал. 1995. №1. С. 60-69; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996; Радаев В.В. Экономическая социология. М., 1997.

27. Разуваева H.H. Социально-политическое положение рабочих СССР во второй половине 80-х - начале 90-х годов. М., 1992.

C.4-20.

28. Докучаев Г. А. Рабочий класс Сибири и Дальнего Востока в послевоенные годы. 1946-1950. - Новосибирск, 1972; Макиевский Г.М. Рабочие Восточной Сибири на нуги к развитому социализму. 1945-1960. - Красноярск, 1980; Савицкий И.М. Промышленные кадры послевоенной Сибири. 1946-1960. Новосибирск, 1984; Алексеев В.В. Электрификация Сибири: В 2-х Ч.

- Новосибирск. 1973-1976; Комогорцев И.И. Пюирь индустриальная. -Новосибирск, 1968; Он же. Промышленность и рабочий класс Сибири в период строительства коммунизма (1959-1965 гг.). -Новосибирск, 1971; Он же. Созидатели. ~ Новосибирск, 1973; Он же. Формирование новых отрядов рабочего класса в районах освоения Сибири (19591980) // Ведущая роль рабочего класса в социально-экономическом преобразовании Сибири. 1959-1984. Новосибирск, 1984; Московский A.C. Промышленное освоение Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). (Историко-экономический очерк). Новосибирск: Наука, 1975; Он же. Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. Материалы к «Истории рабочего класса Сибири». - Новосибирск, 1975; Карпенко З.Г. Рабочие индустриального Кузбасса. - Кемерово. 1970; Заболотская К.А. Формирование шахтерских кадров Кузбасса. (1959-1970 гг.) // Численность и состав рабочих Сибири в условиях развитого социализма. - Новосибирск, 1977; Ламин В.А. Исторический опыт разработки проблем формирования железнодорожной сети на севере Сибири и Дальнем Востоке. - Новосибирск, 1987; Рабецкая З.И. КПСС -организатор борьбы за ускорение темпов научно-технического прогресса в промышленности Восточной Сибири в период развитого социализма (1959-1970 гг.). - Иркутск, 1981; Киселев H.H. Соревнование на новом этапе. ~ Новосибирск, 1974; Ефимкин М.М. Социальное развитие рабочего класса Сибири. 19591980 гг. - Новосибирск, 1989; Он же. Рабочие Сибири. Конец 50-х -середина 80-х гг. Новосибирск, 1990; Букин С.С. Жизненный уровень рабочей семьи в Сибири. 1946-1960. - Новосибирск, 1984; Цыкунов

Г.А. Ангаро-Енисейские ТПК: проблемы и опыт (исторический аспект). - Иркутск, 1991; Рубцов С.Н. История формирования и развития трудового потенциала Восточной Сибири в 1955-1985 гг. -Иркутск, 1998 и др.

29. Рабочий класс Сибири в период упрочения и развития социализма. - Новосибирск, 1984; Рабочий класс Сибири. 1961-1980 гг. - Новосибирск, 1986.

30. Ефимкин М.М. Источники и формы пополнения рабочих Сибири в условиях развитого социализма. Новосибирск, 1979. С. 7-16.

31. Хатылаев М.М. Промышленное развитие Якутии в 1946-1960 гг. ~ Якутск, 1992; Он же. Золотопромышленность Восточной Сибири в концепции ускоренной индустриализации. / Отв. ред. Санжиев Г.Л. - Якутск, 1997; Гребнев Л.В., Очур Б.Ч. Рабочий класс Тувы. - Кызыл. 1971; Пустогачев Я.А. Изменения численности и состава отряда рабочего класса в Горном Алтае (1939-1959 гг.) // Изменения в составе и культурно-техническом уровне рабочего класса и крестьянства Сибири. - Новосибирск, 1974; Он же. Ведущая сила. " Горно-Алтайск, 1979; Карачаков Д.М. Индустриальное развитие и формирование кадрового потенциала национальных районов Сибири. - Абакан, 1998; Тугужекова В.Н. Южная Сибирь: послевоенная. 1945-1965 гг. (на материалах Горного Алтая, Тувы и Хакасии). -Абакан, 1993 и др.

32. Митупов Б.М. Развитие промышленности и формирование рабочего класса в Бурятской АССР (1923-1937 гг.). -Улан-Удэ, 1958; Он же. Социалистическая индустриализация и

создание кадров рабочего класса как важное условие некапиталистического пути развития // В братской семье народов. Абакан, 1968; Санжиев Б.С. Сближение наций в борьбе за создание материально-технической базы коммунизма. - Улан-Удэ, 1966; Санжиев Г.Л. Переход народов Сибири к социализму, минуя капитализм. - Новосибирск, 1980; Тармаханов Е.Е. Промышленность и рабочий класс советской Бурятии. 1938-1958 гг. -Новосибирск, 1979; Он же. Промышленные кадры Бурятии в 1951-1958 гг. // Рабочий класс и крестьянство национальных районов Сибири. -Новосибирск, 1974; Хаптаев Н.Т. Формирование и развитие рабочего класса в национальных районах Сибири // Там же; Халбаев М.М. Индустриальное развитие национальных районов Сибири (1959-1970 гг.). - Новосибирск, 1978.

33. Очерки истории Бурятской организации КПСС. -Улан-Удэ, 1970; Очерки истории Бурятской АССР периода раз витого социализма. - Новосибирск: Наука, 1983.

34. Беликов В.В. Повышение культурно-технического уровня рабочего класса Бурятии в период развитого социализма. -Улан-Удэ, 1980; Митупов К.Б.-М. Становление социалистической социальной структуры Бурятии. 1938-1960 гг. - Новосибирск, 1986; Саижнева Т.Е. Электрификация Советской Бурятии (1923-1983 гг.). -Улан-Удэ, 1986: Балдано М.Н. Рабочий класс и развитие промышленности Бурятской АССР. Улан-Удэ, 1984.

35. Шулунов Ф.И. Формирование промышленности Бурятии и ее развитие в послевоенный период. - Улан-Удэ, 1969; Раднаев Г.Ш. Народнохозяйственный комплекс Бурятской АССР. -

Новосибирск, 1979; Буянтуев Б.Р., Дерюгина В.Н., Раднасв Г.Ш. Очерк народного хозяйства Бурятии. - Улан-Удэ, 1963; Туйск А.Г. Новый подъем народного хозяйства Бурят-Монголии. - Улан-Удэ, 1956; Ендонов Ч.В. Рост благосостояния советского народа - высшая цель экономической политики партии. - Улан-Удэ, 1975; Буяева Н.Ц. Производительность труда в промышленности Бурятии: резервы роста. - Улан-Удэ, 1984; Сыренова Д.С. Технико-организационный уровень промышленности региона. - Новосибирск, 1986; Сыренова Д.С., Павлов И.Т. Научно-технический прогресс как фактор социально-экономического региона. - Улан-Удэ, 1988; Алексеев М.Л. Капитальное строительство Бурятской АССР. - Улан-Удэ, 1981; Раднаев Б.Л. Совершенствование транспортной системы Бурятии. -Улан-Удэ, 1983; Рандалов Ю.Б. Изменение социальной структуры национальных районов Сибири в условиях развитого социализма. -Новосибирск: Наука, 1980; Осинский И.И. Изменения в составе рабочих кадров промышленности Бурятии в период развитого социализма (1963-1973 гг.) // Изменения в составе и культурно-техническом уровне рабочего класса и крестьянства Сибири. -Новосибирск: Наука, 1974; Он же. Развитие интеллигенции национальных районов Сибири. —М., 1985; Харитонова Е.Г. Выпускники школ как источник пополнения рабочего класса Бурятской АССР в годы восьмой пятилетки: Препр. - Улан-Удэ, 1978; Она же. Рабочие Забайкалья: источники и формы пополнения. 19591970 гг. - М.: ИНИОН, 1989 и др.

36. Балдано М.Н. Промышленное развитие Республики Бурятия в 1960-1985 гг.: итоги и проблемы. - Улан-Удэ, 2000; она же.

Индустриальное развитие Бурятии (1923-1991 гг.): достижения, издержки, уроки. — Улан-Удэ, 2001; Митупов К.Б-М. Социальные процессы в Бурятии (90-ые гг.ХХ века).-Улан-Удэ, 2001; Митупов К.Б-М., Харитонова Е.Г.. Воспроизводство рабочего класса Бурятии.

— Улан-Удэ, 2001 г.; Митупов К.Б-М. Рабочий класс в социальных процессах Бурятии (1930-1970-е годы).-Улан-Удэ, 2002; Халбаева М.М. Промышленное развитие Бурятии: опыт и проблемы 70-х годов.

- Улан-Удэ, 1993; она же. Бурятия в 1960-1990 гг.: тенденции и противоречия социально-экономического развития. - Улан-Удэ, 2001 и др.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Митупов, Константин Бато-Мункич

Введение.

Глава I. Социально-экономические предпосылки изменений в социальной структуре Бурятии.

1.1. Экономические основы социального развития, изменения в уровне благосостояния и образования населения.

1.2. Основные направления развития народно-хозяйственного комплекса республики (1960-1970-е гг.).

Глава II. Демографические аспекты становления социалистической социальной структуры.

2.1. Изменения в демографической структуре Бурятии (конец 1930-х -конец 1950-х гг.).

2.2. Особенности демографической ситуации в Бурятии в 1960-1970-е гг.

Глава III. Становление классов и социальных слоев в республике (19391959 гг.).

3.1. Основные тенденции в развитии социальной структуры.

3.2. Роль рабочего класса в социальном развитии

3.3. Изменения в социальной структуре колхозного крестьянства.

3.4. Интеллигенция и служащие-неспециалисты.

Глава IV. Взаимодействие элементов социальной структуре Бурятии (1960-1970-е гг.).

4.1. Рабочий класс в социальной структуре республики.

4.2. Место и роль колхозного крестьянства в пополнении рабочих.

4.3. Служащие-неспециалисты и интеллигенция в системе источников пополнения рабочих.

4.4. Место социально-демографических групп в пополнении рабочего класса.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Митупов, Константин Бато-Мункич

Во второй половине XX в. СССР происходило накопление и обострение экономических, политических и социальных противоречий, что привело к потрясениям, роль и значение которых выходят далеко за рамки внутригосударственных событий.

В 1990-е гг. перед Россией стоял целый ряд серьезных проблем, решение которых должно было определить лицо страны в XXI в. Данный этап отличался наличием острейших дискуссий: переосмысление проблем развития Советского государства, определение этапов его развития в условиях административно-командной системы и их проявления в политике, экономике, социальных отношениях.

Анализ социально-экономического развития страны и отдельных ее регионов в XX в. имеет с этой точки зрения несомненный научный и прикладной интерес. Большое число публикаций было посвящено 1930-1950-м гг. истории страны в условиях укреплявшейся системы госсоциализма, 19601970-м гг. - годам «оттепели» и «застоя». Это вполне объяснимо и понятно, так как ранее сюжеты, имевшие значительную идеологическую нагрузку, не могли рассматриваться без жесткой цензуры, либо были вообще под запретом. При этом надо отметить, что под давлением схематичного освещения различных периодов истории страны, продиктованного идеологическими установками, сформировался несколько упрощенный подход к различным проблемам отечественной истории. В полной мере это относится к вопросам социально-экономической жизни общества, процессам, характеризующим состояние, развитие, взаимосвязи различных социальных групп в их исторической динамике. Снижение интереса к этим сюжетам после устойчивого интереса на протяжении предыдущих лет не способствует пониманию и изучению объективных реалий сегодняшнего дня. Несомненно, без освещения наиболее общих закономерностей и выявления тенденций и особенностей з социальных процессов в советском обществе невозможно представить реальную картину текущих социальных изменений в российском обществе. Смущает позиция ряда исследователей, считающих, что если схема 2+1 (рабочий класс, колхозное крестьянство и интеллигенция) устарела, значит ее изучать не надо. На наш взгляд, это спорный вопрос, и упирается он больше в наличие источниковой базы. Понятно, что статистические данные по советскому периоду требуют критического анализа, но и они не могут искажать картину до неузнаваемости. Именно поэтому необходимо, опираясь на критически анализируемый материал, воссоздать предреформенную ситуацию в социальных отношениях. Это немаловажно еще и потому, что переход к новым общественно-экономическим отношениям не идет гладко, а кризисные явления 1970-1980-х гг., ставшие предтечей системного кризиса 1990-х гг. должны всесторонне изучаться и освещаться в научной литературе.

Необходимо разобраться и в причинах серьезного экономического спада, вызвавшего глубокие негативные последствия в социальных процессах, хотя бы потому, что некоторые исследователи питали иллюзорные, романтические настроения по поводу безболезненного перехода к рыночным отношениям. Однако процесс оказался гораздо сложнее и гораздо болезненнее, чем ожидалось. Может быть, именно поэтому не стоит так легко отказываться от части того положительного опыта, который был накоплен в советское время. В частности, особого внимания требуют нерешаемые и нерешенные на протяжении десятилетий задачи в области изучения изменений в социальной структуре.

Одной из таких проблем, заслуживающей пристального и непредвзятого рассмотрения, является история советского рабочего класса. В не столь отдаленное время официальной идеологией рабочему классу предназначалась роль авангарда общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Подобная доктрина находила отражение и в трудах исследователей, где рабочий был однозначно передовым, сознание - коммунистическим и т.д.

Без сомнения, ситуация была более сложной и неоднозначной, однако и принижать роль основного производителя материальных благ также нельзя. Отметим особо неприемлемость мнений, отводящих рабочим пренебрежительную роль рядовых статистов в экономической, социальной и культурной жизни страны.

Невозможно игнорировать изучение социально-экономических, политических, культурных, бытовых сторон жизни рабочих по крайней мере уже потому, что они составляли большинство населения страны и что их проблемы в значительной мере были проблемами всего общества. Следует оговорить, что рабочие как отдельная социальная категория по своему имущественному, политическому, правовому положению практически ничем не отличалась от других работников, занятых в народном хозяйстве. И те, и другие имели чисто теоретические права собственников на средства производства, система материального поощрения труда сводилась к уравнительному распределению благ, для тех и других были характерны равноудаленность от политической власти и возможность воздействовать на реальную ситуацию в государстве. С этой точки зрения, применение к ним параметров классового деления представляется неоправданным. В то же время их роль и место в системе общественной организации производства были неодинаковыми как и характер, и содержание труда, заметно различались функциональные обязанности, уровень профессиональной подготовки и т. п.

Говоря о важности и актуальности данной проблематики, необходимо отметить следующее. Любое цивилизованное общество стремится к устойчивому состоянию, что невозможно, в свою очередь, без достаточно гармоничных и пропорциональных отношений между социальными элементами, его составляющих. В странах с традиционной рыночной структурой одним из основных регуляторов такого развития являются требования экономики и в необходимой мере деятельность государства и его институтов. В СССР приоритеты определялись идеологией и политикой. Это в полной мере проявилось в теории постоянного движения к социальной однородности общества, сглаживания социальной дифференциации как межклассовой, так и внутриклассовой. Изучение этой проблемы в трудах исследователей не выходило за рамки схемы «2-1-1». В то же время общественные реалии были гораздо сложнее, социальные и политические отношения не соответствовали подобным теоретическим построениям. Поэтому возникали условия для появления и развития внутренней разбалансированности в отдельных элементах социальной структуры, в том числе и в рабочем классе. Производственный потенциал рабочих использовался недостаточно рационально. В связи с этим весьма актуальной становится проблема выявления пропорций между основными компонентами социальной структуры и отслеживание тенденций в этом процессе на протяжении достаточно больших хронологических периодов.

В связи с этим изучение социальных процессов, происходивших в Бурятии с конца 1930-х гг. до конца 1970-х гг., является весьма актуальным. Если 1920-1930-е гг. характеризуются сложными неоднозначными явлениями в социальных процессах, а 1980-е гг. - явными проявлениями нараставшего кризиса всей системы госсоциализма, то рассматриваемый период отличается достаточно устойчивыми тенденциями прогрессивного характера. Особенно это касается 1950-х гг., когда прирост национального дохода, по данным официальной статистики, составлял в 1957 г. - 7 %, а в 1958 г. - 12,4 %. Последовавший затем экономический спад, чуть позже, в 1962 г., прирост национального дохода в размере 5,7 %, а в 1963 г. - 4,0 % в значительной степени были продиктованы общемировыми процессами. Хотя отмечаемые многими исследователями причины спада, связанного с несостоятельностью управленческих реорганизаций, не затронувших по сути дела основ существовавшего хозяйственного механизма, ориентированного на экстенсивные факторы роста, сыграли значительную роль в этом.

Так, один из наиболее интересных взглядов на проблему высказал И.В.

Бушмарин [1]. По его мнению, системный кризис экстенсивной гражданской экономики и ее трудовых ресурсов начался примерно в конце 1950-х - начале 1960-х гг., а к середине 1980-х гг. стал необратимым. В целом, соглашаясь с этой точкой зрения, надо отметить, что экономика Бурятии на 80 % состояла из предприятий ВПК. Это во многом предопределило процессы, происходившие в экономических и социальных отношениях. В 1960-1970-е гг. активно продолжались инвестиционные вливания в оборонные предприятия, активно финансировалось строительство БАМа - это давало возможность избежать Бурятии явных проявлений кризиса. Было бы наивно думать, что Бурятия была маленьким преуспевающим островком на огромной территории страны, охваченной кризисом. Конечно это не так, но удачно сложившиеся обстоятельства позволили республике довольно долго избегать острых проявлений кризиса. А к отсутствию продуктов питания населению было, как говорится, не привыкать, особенно если учитывать, что продовольственная проблема никогда в полной мере не решалась.

Тем не менее, в республике складывалась достаточно сложная социально-экономическая ситуация. Надежда на то, что внедрение достижений НТП позволит сделать рывок и выйти на новый, более высокий уровень не состоялась. Торможение на фоне благополучного «нефтяного» бюджета страны было не очень заметно, нарастающее технологическое отставание от стран запада умело ретушировалось, но становилось все заметней.

Неиспользованные возможности научно-технического прогресса породили в народном хозяйстве серьезные диспропорции. Рядом исследователей в середине 1980-х гг. были сделаны обоснованные выводы о том, что перевод нашей экономики на рельсы интенсификации и ее глубинная перестройка под влиянием НТР только начинаются. А 1960-1970-е гг. явились временем, когда страна стала индустриальной не только по составу национального дохода, но и по структуре занятого населения, по производству наиболее характерных видов промышленной продукции.

Свой взгляд на развитие структуры экономики страны, в частности ее технологических укладов, предложил С.Ю. Глазьев [2]. По его мнению, в мировой экономике за последние 100 лет наблюдалось 3 уклада: научно-технический прогресс представляется чередой сменяющихся комплексов сопряженных производственно-технических укладов. Друг от друга они отличаются набором лидирующих отраслей, видами доминирующих энергосистем, конструктивных материалов, обрабатывающего оборудования, средств транспорта и связи. И если в передовых странах с 1970-х гг. интенсивно развивается третий уклад, в основе которого лежит развитие микроэлектроники, компьютеризации производственных процессов, создание материалов с заданными свойствами и т.д., то в России наблюдается технологическая много-укладность народного хозяйства. Первый уклад связан с электрификацией общественного производства, механизацией основных технологических процессов, ориентацией производства на массовые ресурсы, универсальное станочное оборудование. В России этот уклад стал развиваться с конца XIX в. Второй уклад сложился у нас в 1950-е гг. и к исходу 1980-х гг. находился в середине фазы роста. Уклад связан с химизацией, применением новых материалов, формированием определенной структуры потребительских ценностей. Третий уклад переживает фазу становления. Естественно, что каждый из них предъявляет свои требования к качеству рабочей силы, особенно к уровню ее образования и квалификации. Позиция С.Ю. Глазьева согласуется с точкой зрения, высказанной Ю.А. Васильчуком, Л.А. Гордоном, Э.В. Клоповым, B.C. Лельчуком и другими исследователями [3] о первых шагах с конца 1970-х - начала 1980-х гг. нового этапа развития народного хозяйства, по-настоящему связанного с освоением достижений НТР. Понятно, что новые элементы экономики не могут вытеснить в сжатые сроки все старое. Проблема многоукладности характерна практически для всех стран. Речь идет не о самом факте многоукладности, а о месте и роли каждого уклада в народном хозяйстве. Консервация неперспективных, с точки зрения развития и международной конкурентоспособности отраслей, технологий, производств порождало не только экономические, но и социальные проблемы, в том числе связанные с состоянием и развитием рабочего класса. Например, одним из важнейших показателей развития передовых отраслей техники является вытеснение человека из непосредственного производственного процесса, когда все функции по преобразованию предмета труда и управлению этим процессом возлагаются на машину. Автомат, заменяющий определенный вид машины, управляемой человеком, выполняет функции одного или нескольких работников, поэтому эффективность внедрения автоматического оборудования возможна лишь при высвобождении значительного их числа. Первый шаг на этом пути - внедрение автоматических линий. В промышленности России их количество за 20 лет (с 1965 по 1985 гг.) возросло с 4056 до 22289, или в 5,5 раза. Тем не менее, и в середине 1980-х гг. автоматических линий было меньше, чем всех предприятий в промышленности. Одна автоматическая линия в 1965 г. приходилась на 3600, в 1985 г. - на 846 промышленных рабочих. Прогресс, безусловно, был, и в большей степени - в машиностроении и металлообработке, где в 1965 г. было занято 5361 тыс. рабочих и установлено 2289 автоматических линий (соотношение 2260:1), а в 1985 г. - 10617 тыс. рабочих и 14063 линии (754:1). Если вести речь о социальных последствиях автоматизации, то следует иметь в виду, что первоначальный, неполный ее уровень требует для обслуживания производства как квалифицированных (для обслуживания автоматов), так и неквалифицированных (дополняющих работу машин) рабочих. Заметное сокращение массы живого труда, в первую очередь, неквалифицированного, возможно только на стадии комплексной автоматизации, с внедрением гибких производственных систем, робототехники и т.п. Проблема эта остро встала перед народным хозяйством страны, но решена не была.

Модернизационные явления существенно обострили этот вопрос. Однако возможностей решить его становилось все меньше. «Пробуксовка» радикальной экономической реформы негативно сказывалась на социальных процессах. Понимание многих проблем, проявившихся в этот период, могло бы способствовать их решению, но ответы были прочно закрыты в прошедших десятилетиях. Корни многих социальных процессов уходят в историческое прошлое, в социальные биографии поколений. Познание этих социально-исторических корней во всем их конкретном многообразии и взаимосвязи весьма актуально сегодня. Изучение «социальной мобильности», т.е. изменений общественного положения социальных субъектов (личностей и групп), позволяет глубже понять не только взаимоотношения людей, относящихся к разным поколениям, которые сформировались в различных социально-исторических условиях, но и особенности их позиций по отношению к современным социальным процессам.

Другой аспект проблемы «социальной мобильности» прямо связан с динамикой социальной структуры общества. Радикальные изменения в отношениях собственности, общественной организации труда, в сфере распределения и имущественной дифференциации в отношениях власти неизбежно приводят к кардинальным изменениям в социальной структуре. Требует анализа тенденций и механизмов социальной мобильности перемещение людей из одних общественных групп в другие, что могло бы способствовать выработке новой концепции изменений в социальной структуре.

Нельзя не видеть за многообразием слоев рабочего класса, его отраслевых, профессиональных, региональных и национальных отрядов их внутренней общности. То же самое можно сказать и о крестьянстве, и об интеллигенции.

Разработанная модель классово-слоевой социальной структуры рассматривает рабочих и крестьян, а также большие социальные группы специалистов и служащих-неспециалистов, группы руководящих кадров. В рамках этой модели трактуется социальная мобильность, рассматриваются некоторые ее общие тенденции и региональные особенности.

Вместе с тем, не исключается и стратификационный подход. Достоинства и преимущества подобного анализа социальной структуры заключаются в том, что во многих отношениях он более информативен, чем односторонне классовый. При этом имеется в виду изучение не только внутриклассовых, но и внеклассовых слоев (страт), находящихся в сложных и многообразных отношениях, как с классами, так и между собой. Соответственно, требует анализа межслоевая социальная мобильность, как горизонтальная, так и вертикальная, и восходящая, и нисходящая, и меж-, и внутригенерационная.

В процессе эволюции классов, социальных групп и слоев при их дифференциации и интеграции складываются новые социальные общности. Из наиболее социально «продвинутых» и занятых индустриальным и научно-индустриальным трудом слоев рабочих, а также производственно-технической и научно-производственной интеллигенции (специалистов) постепенно формируется индустриальный отряд трудящихся как одна из новых межклассовых и межслоевых общностей, первоначально еще внутренне неоднородная, но постепенно складывающаяся в новую, более консолидированную общественную группу. Преобладающее большинство этой новой социальной общности составляет рабочий класс, прежде всего, индустриальные рабочие. Специфика организации труда и производства на строительстве, в торговле, бытовом обслуживании населения и некоторых других отраслях обуславливает существенные отличия занятых в них работников от индустриальных.

Среди актуальных проблем наиболее значимыми являются тенденции и перспективы изменений в социальной структуре рабочего класса в советское время. Изменения, происходившие в объективном положении рабочего класса, характеризуют противоречивый социально-воспроизводственный процесс в численности, профессиональной, отраслевой, образовательно-квалификационной структуре, различных сторонах образа жизни. Преобразования в обществе определяли динамику во всех сферах жизнедеятельности, п производственного и социального потенциала рабочих.

Представляются мало обоснованными суждения о рабочем классе как об общности, размываемой внутренними процессами, усиливающими его социальную неоднородность. Вместе с тем, было бы явным упрощением представлять рабочий класс как некое расчлененное целое, все части которого обладают одинаковым социальным положением и общими интересами. Оценку изменений в структуре рабочего класса следует, на наш взгляд, давать, избегая подобных крайностей.

Решающими социально-экономическими критериями внутренней дифференциации рабочего класса считаются характер и содержание труда. Не отказываясь от этого критерия, надо в то же время учитывать вновь формирующиеся дифференцирующие факторы социально-экономического характера, в первую очередь, неравное отношение к собственности на средства производства, особенно отчетливо выявлявшееся в ходе экономической реформы, возрастающие различия в уровне доходов не только у рабочих разной квалификации, но и у вновь вливающихся в трудовые коллективы. Важны также и факторы «надстроечные», характеризующие отношение к власти, нравственность, духовную культуру и т.д. При их несомненной «вторично-сти» эти последние все более заметно дифференцируют рабочий класс по показателям общественно-политической активности, отношения ко многим современным процессам, к решению текущих и перспективных задач общества.

У каждого из слоев рабочего класса, различающихся как по «первичным», так и по «вторичным» социальным признакам, помимо общих есть и свои специфические интересы, игнорирование которых может привести к серьезным просчетам в социальной политике. Знание особенностей различных групп рабочего класса необходимо для эффективного управления и экономическими, и собственно социальными процессами. Речь идет об учете всего комплекса интересов личности, коллектива, народа, социальных и профессиональных групп, сложной диалектики их взаимоотношений с тем, чтобы обеспечить динамичное развитие общества.

Правомерность выделения рабочего класса определяется его численностью и тем фактом, что он составлял большинство занятого населения. Относительная внутренняя целостность его определялась тем, что не только технологическое, но и социальное отношение определяло - при всей внутренней неоднородности - известную общность отраслевых, профессиональных, национальных отрядов и слоев рабочих.

В Бурятии процесс изменения социальной структуры населения имел ряд специфических особенностей: население было в основном сельским (91 %), почти отсутствовали рабочие. К 1939 г. в социальной структуре населения рабочие составляли 36,3 %, колхозники - 42,4 %, интеллигенция и служащие - 18,3 %, некооперированные крестьяне и кустари - 1,6 % [4]. Даль- < нейшее развитие социальной структуры привело к тому, что за 20 лет (1939- . 1959 гг.) доля рабочего класса увеличилась до 50,0 %, т.е. на 13,7 %. В последующие годы (1959-1979 гг.) этот показатель вырос до 64,8 %, при этом снизились показатели численности колхозного крестьянства, а удельный вес которого в составе населения сократился почти в 3,2 раза, с 28,4 % до 8,9 % [5]. Соотношение между этими двумя классами еще больше изменилось в пользу рабочего класса. Этот процесс явился отражением общесоюзной закономерности, но особенностью Бурятии было то^он шел более интенсивно. Если по России численность рабочего класса с 1959 по 1980 г. увеличилась на 36,3 %, а колхозного крестьянства снизилась на 51,5 %, то в республике количество рабочих выросло на 72,1 %, а колхозников - снизилось на 62,3 %. Иначе говоря, рабочий класс России увеличивал свои ряды в среднем на 1,8 % в год, а рабочие Бурятии - на 3,6 % (по Сибири в целом - почти на 2 %). Численность колхозников снижалась на 2,6 % в год по России и более чем на 3,1 % по Бурятии (по Сибири - 3,2). Региональные отличия Бурятии были связаны, прежде всего, с изменениями в численности колхозного крестьянства [6].

Отличительной особенностью социальных процессов в Бурятии от России наблюдалось по изменениям в удельном весе и темпах роста численности - рабочих и крестьян. Структура населения республики имела отличия и от сибирской, уже в 1959 г. служащие занимали второе после рабочих место в социально-классовой структуре, в то время как по Бурятии подобное изменение произошло лишь к 1970 г. Дальнейший рост численности этой социальной группы шел в Бурятии более интенсивно. Абсолютная численность интеллигенции была в 3,3 раза больше численности колхозников, и на 31,9 % больше численности рабочих.

Еще более наглядно свидетельствуют данные об изменении численности занятого населения по классам и социальным группам. Если за 1959-1979 гг. население Бурятии выросло на 33,7 %, то занятое население увеличилось на 60,5 %. Это означает, что население Бурятии росло в среднем за год на 1,7, а его самодеятельная часть - на 3,0 (по Сибири - соответственно на 1,0 и 2,3), увеличение абсолютной численности занятого населения Бурятии привело к тому, что уже в 1970 г. его удельный вес составил 45,5 %, а к 1980 г. - 51,6 %. Сравнительный анализ динамики роста самодеятельного сибирского населения и РСФСР показывает, что этот процесс шел по нарастающей (54 %), носил более интенсивный характер, чем в Бурятии и по стране в целом (47,4 т.

Таким образом, получила свое подтверждение одна из важнейших закономерностей совершенствования социальной структуры.

Период с 1959 по 1979 гг. характеризовался продолжением увеличения доли рабочих в составе занятого населения с 50,0 % до 64,8 % и сокращением колхозного крестьянства с 27,1 % до 6,2 %. Надо отметить, что основной рост численности рабочего класса происходил за счет увеличения периферийных отрядов, в первую очередь, искусственного создания совхозного отряда рабочих. Немаловажное значение начали играть и рабочие сферы обслуживания, хотя и по характеру труда, и по ряду других показателей их трудно было отнести к этой социальной группе. Необходимость формального подхода к увеличению численности рабочего класса и расширению его границ была связана с идеологическими задачами. Идея постоянного возрастания рабочего класса и его определяющей роли в развитии изменений в социальной структуре и в обществе в целом стала давать сбои. Индустриальное ядро рабочих страны в 1970-1980-е гг. фактически перестало расти количественно. Такой закономерный результат НТП поставил в тупик партийных идеологов, но была разработана новая идея роста за счет периферийных отрядов. В ряде районов Сибири - Якутии и Туве - колхозное крестьянство вообще исчезло, однако появились достаточно многочисленные отряды совхозных рабочих.

Рабочий класс стал преобладающим также и в социальной структуре Бурятии. Так, если в начале 1960-х гг. его доля была равна 39,0 %, то в начале 1980-х - уже 64,1 %. Интересно и то, что по стране этот показатель был равен 51,3 %, а по России - 6,9 %. Фактически это было свидетельством то- г го, что сельское хозяйство оказалось нерентабельным и требовало постоянных дотаций, а реорганизация колхозов в совхозы по существу имела смысл скрытых инвестиций в аграрный сектор экономики в тех регионах Сибири, где происходил эксперимент перехода к социализму, минуя капитализм, путем оседания кочевых и полукочевых коренных народов.

В то же время было бы неверно определять этот этап развития только негативно, так как в социально-экономическом плане все коренные народы Сибири сделали значительный шаг вперед. Без всякого сомнения, это не могло обойтись без утрат: унификация вела к исчезновению ряда черт традиционной культуры, быта и занятий.

1980-е гг. характеризовались стабилизацией социального состава населения, сопровождающейся выравниванием пропорций общественных групп в республике, как и в целом по стране. В республике за 1980-1989 гг. доля рабочих в занятом населении почти не изменилась (в 1980 г. - 67,0 %, а к 1989 г. - 66,3 %), служащих и специалистов возросло с 27,3 % до 28,7 %, колхозников уменьшилась с 5,7 % до 5,0 % [8]. Налицо была определенная стабилизация социального состава населения и соответствующее уменьшение интенсивности межклассовых социальных перемещений. На региональную специфику перемещений оказывал наибольшее влияние рабочий класс, составляя основную массу занятого населения.

В ходе развития научно-технического прогресса происходили изменения в темпах роста рабочего класса, заметно снизившиеся по сравнению с прошлым. По расчетам специалистов, в последующем новые пополнения рабочих должны были составлять относительно небольшой процент - около 3-4 %. Этот процесс зависел от темпов выхода пожилых рабочих на пенсию и общего прироста населения.

Существенные изменения претерпевала и отраслевая структура рабочего класса. Так, на протяжении двух десятилетий (1960-1980 гг.) наблюдалась тенденция сокращения удельного веса работавших в сфере материального производства страны (хотя абсолютная численность росла). Одновременно увеличилась доля трудящихся в непроизводственной сфере. Темпы роста отрядов рабочего класса, занятых в науке и в научном обслуживании, просвещении, здравоохранении и других отраслях, связанных с социально-культурным обслуживанием, в 1970-х - первой половине 1980-х г. почти в 2 раза превосходили темпы увеличения численности всей совокупности рабочих. Сейчас в этой сфере трудится более 30 % занятых в них работников. Под влиянием научно-технического прогресса труд их приобретал индустриальный характер. Поэтому жизнедеятельности этих работников были присущи те же показатели, что и рабочему классу: они выполняли главные функции в процессе производства, им принадлежала руководящая роль в организации социальной жизни коллектива. Следует отметить, что наряду с расширением непроизводственной сферы совершенствовалось и материальное производство. Доля индустриальных рабочих составила 2/3 их общей численности.

Именно промышленное ядро рабочего класса оставалось цементирующим началом интеграционных социально-экономических процессов. Снижение темпов прироста и усложнение отраслевой структуры рабочего класса -тенденция, характерная для страны в целом. Процессы протекали практически идентично, но в то же время были особенности, связанные с большим удельным весом индустриальных рабочих в России. В первую очередь, это относилось к промышленным рабочим, доля которых к началу 1980 г. устойчиво превышала аналогичный показатель по Бурятии (8,43), Восточной Сибири (7,11) и Сибири в целом (4,12).

Таким образом, торможение количественного роста рабочего класса Бурятии в 1980-е гг., как и во всей стране, - было свидетельством достижения ч/ определенного уровня индустриального развития. Экстенсивная экономика социалистического общества советской модели исчерпала свои резервы, и развивавшийся кризис привел к «замораживанию» долевого соотношения социальных групп и слоев. В данной ситуации это можно расценивать и как достижение переходного этапа к индустриальному обществу. Модернизация традиционных отношений привела к размыванию старых общественных отношений в рамках тоталитарного государства, «отмены» идеологизированной политической системы. Дальнейшее развитие событий в 1990-е гг. - радикальная экономическая реформа и ее результаты - совсем не означали ошибочность или поспешность отказа от прежней системы экономических отношений. Тупиковость развития экономической системы в рамках государственного социализма советской модели была очевидной.

В современных условиях изучение роли и места рабочего класса в национальном развитии - весьма актуальная проблема. Отказ от коммунистической идеологии не должен означать отказа от рассмотрения роли рабочего класса в социальных и национальных процессах. В то же время изучение этих процессов позволяет четко уяснить и осветить роль рабочего класса в национальном развитии.

Без сомнения, основной задачей в области национальной политики, проводившейся в стране, особенно в 1930-1950-е гг., было создание рабочего класса из коренных народов. Этот процесс надо рассматривать как политику приобщения к передовым методам индустриального труда. Конечно, можно оспаривать и критиковать методы тоталитарного государства, идеологизированных подходов к решению задач социальной политики, однако результаты более чем 70-летнего опыта создания основных компонентов социальной структуры советского общества во многом показательны, а в количественном плане - особенно. Сложнее оценивать значительные качественные достижения социального развития. При этом однозначно негативно оцениваются те жертвы, которые были принесены в ходе осуществления мероприятий руководством страны. Ошибки в решении национального вопроса привели к искажениям в национальной политике. Это, в свою очередь, повлекло за собой перегибы в проведении экономической, социальной и культурной политики. Одним из наиболее болезненных результатов явилась деформация социально-классовой структуры народов, перешедших к социализму, минуя капитализм. Схематизм в подходе и решении вопроса формирования социальной структуры этих народов вел к административно-бюрократическим методам в создании национальных отрядов рабочего класса и интеллигенции. Поспешность выводов о безболезненном «переходе к социализму, минуя капитализм» вызвала к жизни неверное отношение к темпам оседания кочевых и полукочевых народов, их приобщения к передовым методам индустриального и интеллектуального труда. В итоге, добившись ко второй половине 1930-х гг. известных количественных результатов в формировании национальных отрядов рабочего класса, партия ослабила внимание к этой проблеме, что повлекло за собой падение темпов роста численности. Политика административного давления без учета национальной специфики вызвала непонимание и отторжение насильственных методов. Сегодня очевидно то, что народам, перешедшим к социализму из докапиталистических отношений, необходимо было пройти более длительный адаптационный период, который бы позволил заложить экономические основы системы и плавно привести к социальным и психологическим изменениям, связанным с приобщением к передовым видам индустриального и интеллектуального труда.

В Бурятии это приобщение шло так же интенсивно, как и в других национальных районах страны. В 1930-е гг. сформировался многонациональный рабочий класс, доля рабочих-бурят составила около 10 %. Условия, в которых проводилась политика формирования рабочего класса в Бурятии, были осложнены отсталостью основной массы коренного кочевого населения. Значительной была проблема переориентации на новые европейские стандарты. Интересен тот факт, что среди бурят Предбайкалья, по данным комиссии H.A. Куломзина 1897 г., родным языком признали русский 12,5 %, этот же показатель у коренного населения Забайкалья составил 5,2 %. В то же время 13 % бурят знали письменный старомонгольский язык. В каждой бурятской семье один из сыновей являлся хувараком (послушником в монастыре), иными словами, был грамотным [9]. По всей видимости, высокий престиж грамотных, образованных людей заставлял бурят изучать русский язык и приобщаться к европейской культуре. Традиционное мышление, менталитет, ориентированный на Восток, на буддизм, с философской созерцательной основой - все это подвергалось воздействию технократической культуры индустриального Запада. Происходило жесткое психологическое «столкновение» в сознании людей, что явилось одной из основных причин снижения доли рабочих-бурят во второй половине 1930-х гг. до 8,8 %. Для сравнения приведем данные по некоторым национальным республикам Северного Кавказа, Поволжья и Сибири: в Татарии доля представителей коренной национальности была равна в 1940 г. - 37,4 %, Чувашии - 45 %, Мари Эл - 25 %, Кабардино-Балкарии - 28 %, Северной Осетии - 42,6 % [10]. Как видим, процесс приобщения и освоения профессий индустриального характера там шел более интенсивно.

Снижение темпов роста численности рядов рабочих некоторых национальных республик, в том числе и Бурятии, было воспринято идеологами партии как своего рода поражение в деле формирования новых компонентов социальной структуры. В связи с этим проблемы замедления темпов количественного роста стали замалчиваться в научной литературе, а статистические данные, характеризовавшие динамику изменений численности и долевого соотношения представителей коренного и русского населения в составе рабочего класса, перестали предаваться гласности.

За 20 лет, с 1959 по 1979 гг., доля рабочего класса Бурятии в составе занятого коренного населения выросла с 27 % до 54,6 %, при этом удельный вес рабочих вырос с 8,8 % до 17,7 %, а в дальнейшем достиг 19,7 % в 1989 г. в составе республиканского рабочего класса. Одновременно темпы роста численности интеллигенции были достаточно высоки, и это было обусловлено в значительной степени проводимой национальной политикой в области социальных отношений, а также приоритетными ориентирами в социальной иерархии у представителей коренного населения. Доля служащих в Бурятии с 1959 по 1979 гг. выросла с 21,8 % до 28,8 %.

Особая ситуация сложилась в северных районах Бурятии - местах традиционного проживания эвенков. В 1970-х гг. здесь проживало около 1300 эвенков, занятых в основном неквалифицированным трудом, с приходом сюда БАМа были практически уничтожены основные традиционные виды занятий - оленеводство и охота. К сожалению, эвенки не смогли приспособиться к новым видам труда. Местные руководители предпочитали не принимать на работу коренных жителей, зная, что им трудно овладевать сложными рабочими профессиями. Этнические особенности, связанные с образом жизни, особым обменом веществ в организме представителей аборигенного населения, привели к тому, что эвенки фактически оказались на грани вымирания, а эта серьезная проблема требует неотложного государственного решения.

В данном случае необходима взвешенная, научно обоснованная социально-экономическая политика, привязанная к конкретно-исторической ситуации, уровню развития народов. Очевидно, разрабатывая новую политическую стратегию, нельзя пользоваться старыми схемами и подходами, социальная политика должна отказаться от заранее известных формул.

Формирование отдельных компонентов социальной структуры, в первую очередь, рабочего класса, свидетельствует о сложившейся нации, поэтому нельзя ставить задачу ее непременного создания. Другими словами, если исторически сложившаяся структура данного народа функциональна и вписывается в изменяющиеся социально-экономические условия, т.е. экономически целесообразна и оправдана, то не надо искать проблемы там, где ее нет. Создание рабочего класса должно основываться на внедрении в производство достижений научно-технического прогресса.

Суть процесса выравнивания состоит не в том, чтобы во всех республиках иметь одинаковую отраслевую структуру экономики, а в том, чтобы иметь близкие показатели образованности населения, содержательности и культуры труда, развития науки и искусства, эффективности производства. Должны быть созданы оптимальные условия получения различных профессий для деятельности во всех сферах общества с учетом национальных особенностей населения. Немаловажный фактор - формирование комплекса предприятий ведущих производств на базе современных наукоемких технологий, поэтому в структурной политике необходимо ориентироваться на радикальные рыночные преобразования и развитие престижных и сложных отраслей производства, использующих передовые достижения научно-технического прогресса. Это обеспечит эффективное использование местного трудового потенциала, особенно молодежи с высоким образовательным уровнем и социальными установками на квалифицированные виды труда.

Господствовавшая концепция единого советского народа рассматривала национальные различия как преходящее явление, а феномен национального как силу, разрушающую его гомогенность. Сегодня речь может идти не о слиянии наций, а о слиянии интересов наций. В национальных отношениях отражаются две встречные тенденции: с одной стороны, стремление к сохранению нации, защита национальной идентичности, с другой, - стремление к межнациональному общению и культурному обмену. Национальная политика этого периода трансформировала нации из социальных субъектов с активным началом в пассивный объект социальных изменений.

Разрушение традиционных хозяйственных укладов, «великие переселения» и политика индустриализации без учета местных потребностей и особенностей привели к созданию малоэффективной экономики. Оказалась пораженной система трансляции межпоколенной этнокультурной информации - основной структуры компонентов этнической системы. Основой роста национального самосознания было социально-экономическое и культурное развитие народа, расширение межнациональных контактов. Росту национального самосознания способствует объективная оценка исторических событий и явлений, оптимизация использования трудовых ресурсов в условиях перехода к интенсивным формам хозяйствования, что, в свою очередь, предполагает особое внимание к двум важнейшим компонентам трудового потенциала: профессионально-квалификационной подготовленности населения и готовности работников трудиться результативно на своих рабочих местах. Однако следует учесть, что характер трудового опыта, профессиональные навыки так же, как и ценностно-нормативная система, во многом зависят от степени сохранения национальных традиций в сфере труда.

Историография проблемы

Начало интенсивных исследований классовой структуры в западных странах приходится на вторую половину 1950-х гг. В современной мировой социологии классы отнюдь не считаются неким анахронизмом, не заслуживающим внимания. К понятию «классы» ученые обращаются чаще в целях большей типизации социальных явлений, более высокого уровня их обобщения. Так, в широко известной концепции американского социолога Э. Райта

11] понятие класса (причем в его марксистской интерпретации) признано достаточно устойчивым и теоретически обоснованным. В фундаментальном обзоре современных социологических теорий [12], опубликованном в Англии, классам уделено первостепенное внимание. Данное понятие используется в качестве одного из основополагающих в анализе современного разделения труда и тенденций его развития. В концепциях западных ученых под классом понимается однородная социальная группа, представители которой обладают одинаковой позицией в обществе, объективно измеряемой социально-экономическим индексом. Поскольку критерий профессиональной принадлежности играет в определении социальной позиции решающую роль, а два других признака - образование и доход - явно с ним коррелируют, социально-экономический индекс употребляется, как правило, для описания и анализа социально-профессиональной, т.е. классовой структуры, которой в современном обществе принадлежит главная роль.

Другой, не менее распространенный, вариант использования понятия «класс» связан с широким толкованием, приближающим его к марксистским представлениям, хотя и отличается от них концептуальной строгостью и эмпирической обоснованностью. И здесь основой выступает социальная позиция (статус) индивида, но она включает в себя большее число признаков, чем это было в социально-экономическом индексе. Дополнительные признаки -власть (уровень властных полномочий) и социальный престиж, понимаемый шире профессионального престижа. Концептуальная предпосылка такого подхода - «совокупный статус», включающий самые важные характеристики социального статуса личности.

Группа исследователей рассматривает классы во взаимосвязи с мобильностью [13]. Так, у А. Хита и Дж. Голдторпа мобильность понимается как мера ригидности стратифицированного порядка во времени, то есть мобильность считается мерой «жестокости» того или иного слоя, насколько «жестко» соблюдаются страты. Высокая степень мобильности предполагает общество в котором, несмотря ни на какие неравенства, больше членов имеют доступ к желательным статусам. И, наоборот, низкий уровень мобильности показывает четко стратифицированный порядок, в котором неравенство репродуцируется последующим поколениям. Кроме того, взаимосвязь между классами определяется темпами мобильности, и тем самым определяются границы классов. Те страты, которые активнее обмениваются членами, имеют намного больше общего, чем те, в которых обмен ограничен. Изучение естественных барьеров в потоках мобильности обнаруживает основную классовую структуру, в то время как трансформация в барьерах показывает изменения в контуре общества и соответственно жесткость или размытость границ между классами. Такой подход характерен для работ Ф.Е. Паркина, Дж. Вестергарда и X. Реслера [14].

Ряд представителей западной социологии акцентирует свое внимание на изменении места и роли рабочего класса в социальной структуре и жизни общества в целом. «Новый рабочий класс», «рабочий нового типа», «средний класс» - эти и другие концепции разрабатываются ведущими представителями социологической мысли: Р. Дарендорфом, А. Труменом, Г. Маркузе, Э. Гидденсом, Р. Блонером, А. Горцем и др. [15].

Предлагаемые концепции и точки зрения классифицируются в соответствии с несколькими подходами: индустриализмом, неомарксизмом, постиндустриализмом, менеджеризмом. Взгляды представителей концепций индустриального общества на рабочий класс нашли частичное выражение в дискуссии о «новом рабочем классе», развернувшейся в начале 1960-х гг., но наиболее четко и сжато были сформулированы Г. Маркузе. Эта концепция нового рабочего класса разрабатывалась как антитеза марксистскому пониманию. Согласно основным положениям этой теории, рабочий класс в развитых областях индустриального производства под влиянием процесса автоматизации претерпевает трансформацию и появляется совершенно новый, качественно отличный по характеру своего труда, квалификации, психологическим и социальным характеристикам, тип рабочего. Этот новый рабочий класс кардинальным образом отличается от марксового пролетариата не только по характеру своего труда и социальным характеристикам, но, и это самое главное, - своему политическому поведению.

Наибольшую известность в дискуссии о новом рабочем классе получило ставшее классическим исследование Р. Блонера [16]. Он считает, что ситуация в сфере труда носит сложный и дифференцированный характер. Отдельные отрасли различаются между собой технологией, разделением труда, социальной организацией и экономической структурой. Главным из этих четырех факторов, определяющим все остальное, является, по Блонеру, технология. Именно технология определяет тип и основные трудовые операции, уровень рабочей силы, экономические и инженерные ресурсы. «Промышленность, в которой работает человек, полностью определяет судьбу человека, а условия труда и жизни в различных отраслях отличны друг от друга».'

Для определения степени влияния различных технологий на рабочего и его социальное и психологическое самочувствие, Блонер провел исследование в четырех отраслях: печатной, текстильной, автомобильной и химической. Все четыре отрасли отличались друг от друга по типу используемой технологии, по историческому типу развития. Исследование показало, что развитие в технологии определяет не только природу и характер труда, оно обуславливает и различные психологические реакции у рабочих. На основе полученных данных он предложил теорию трех типов рабочего труда. Концепция нового рабочего класса, связанного с появлением нового типа квалификации, в основе которой лежит ответственность, нашла широкую поддержку у социологов. Концепция Блонера наиболее полно представляет взгляды сторонников теории индустриального общества на проблемы рабочего класса. Г. Маркузе занимает промежуточную позицию между сторонниками концепции индустриального общества и взглядами неомарксистских теоретиков.

В неомарксистских концепциях в качестве основного теоретико-содержательного и методологического инструментария используется теория К. Маркса [17]. Анализ ситуации рабочего класса авторы этих концепций проводят в соответствии с традицией марксизма, однако некоторые выводы исследователей прямо противоположны традиционным марксистским. Неомарксистское направление достаточно активно проявило себя в дискуссии о новом рабочем классе. В рамках этой дискуссии можно выделить две основные точки зрения. Первая - появление нового рабочего класса связано с процессом автоматизации, изменением характера труда, с появлением нового типа квалификации. Вторая - связь со структурными изменениями в экономике, с идеей менеджеризма и теорией среднего класса. Основной тезис сторонников второй точки зрения предельно прост. Новый рабочий класс составляют инженеры, техники. Именно они замещают часть старого рабочего класса. Кроме инженеров и техников, к новому классу сторонники этой точки зрения стали относить конторских служащих, включая машинисток и банковских клерков. Согласно этой позиции, границы рабочего класса имеют тенденции к неуклонному расширению. Казалось бы, здесь налицо предсказанный К. Марксом процесс широкой пролетаризации традиционно непролетарских слоев населения. Однако дальнейшие исследования показали, что дело обстоит не совсем так. Структурные аналитические категории описываемой теории, как оказалось, не соответствуют действительным нормативным представлениям и социально-психологическим реакциям инженеров и техников.

К наиболее ярким представителям неомарксизма следует отнести А. Горца, рассматривающего ситуацию рабочего класса и исторические перспективы современного общества в соотношении с воззрениями К. Маркса на фундаментальные характеристики производства как детерминанты социальной жизни, в соотношении с общим видением истории. В основе этой концепции анализ экономической рациональности и функционализации труда.

А. Горц отказывает марксистской теории в адекватности современным условиям, расширительно трактует понятие рабочего класса и в связи с этим отрицает революционную способность рабочего осуществить освобождение всех сфер социальной жизни [18].

Фактически в это же время, т.е. в 1960-е гг., начала складываться концепция постиндустриализма, возникшая как попытка переосмысления социальной роли труда, сферы производства и рабочего класса в жизни общества. Одним из главных теоретиков этого направления был А. Турен. В отличие от других авторов его мало интересуют изменения в содержании, организации и характере труда рабочего класса. Основной упор А. Турен делает на изучение социального конфликта, проблемы эксплуатации, власти и доминирования. Более того, по его мнению, конфликт - вообще основной объект социологического интереса. Именно с позиций социального конфликта А. Турен подходит к анализу рабочего класса. «Наше общество является обществом отчуждения не потому, что оно повергает человека в нищету или навязывает политические ограничения, а потому, что оно подкупает, манипулирует и навязывает конформизм» [19]. Общество демонстрирует совершенно новые социальные конфликты, которые по существу не являются уже противоречиями между трудом и капиталом, это конфликты между структурами экономического и политического принятия решения и теми, кто принужден к зависимому участию. Или это конфликт между центральными и периферийными, или маргинальными, слоями общества.

Проблемы рабочего класса самым интенсивным образом разрабатывались и в рамках менеджеризма. Р. Дарендорф разработал систему позиций, которая является одной из наиболее важных в современной социологической литературе. Концепцию Дарендорфа составляет утверждение, что процесс формирования классов осуществляется не на базе наличия или отсутствия собственности на средства производства, как это было у Маркса. Базой формирования конфликтных групп и классов современного западного общества

Р. Дарендорф считает отношения власти и господства. Он пишет: «Фундаментальным источником неравенства в социальной структуре и постоянно действующей детерминантой социального конфликта является неравенство в распределении власти и господства» [20]. Концепция власти и господства как основы и базовой социальной структуры общества и базовой социальной реальности является теоретическим субстратом теории классовой структуры у Р. Дарендорфа. По его мнению, классическая теория классовой структуры и теория социального конфликта не соответствуют эмпирическим реалиям современного западного общества. Со времен К. Маркса в обществе произошли существенные трансформации. Маркс предполагал, что интенсивность противоречий между двумя основными классами капиталистического общества - буржуазией и пролетариатом - будет нарастать. Между тем, нарастания конфликта, по мнению Р. Дарендорфа, не произошло. Он считает, что возможны три установки по отношению к наследию К. Маркса в теории классов. Первая заключается в том, чтобы предать забвению это наследие. Такая установка нашла наиболее полное выражение в теориях социальной мобильности и стратификации 1950-х гг. Здесь происходит превращение понятия класса, связанного с конфликтами и социальными изменениями. Вторая установка заключается в том, чтобы «вытеснить» Маркса и сделать теорией само это вытеснение. Третья установка - «преодолеть» Маркса. Этой проблеме посвящена его книга «Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе». «Преодолеть» Маркса, по Дарендорфу, означает следующее: социология должна сосредоточить свои усилия на динамике социального изменения, определяемой социальными конфликтами. Необходимо выяснить: какое социальное отношение вызывает социальный конфликт. Чтобы ответить на этот вопрос, он предлагает обобщить Маркса в том смысле, что таким социальным отношением следует считать не только отношение собственности, но и отношение господства. Ведь там, где есть господство, там есть конфликты между теми, кто заинтересован в сохранении статус-кво, и теми, кто заинтересован в его изменении. Наконец, самый трудный, по его мнению, вопрос о том, как посредством анализа определить направление социального изменения.

Направление указанных конфликтов, по Р. Дарендорфу, их природа определялись способностью современных индустриальных обществ обеспечить своих граждан соответствующими жизненными возможностями. Сюда следует отнести прежде всего уровень благосостояния, значительно превышающий потребный минимум, а также возможность индивида выбирать из значительного числа жизненных форм. Борьба шла не только вокруг увеличения круга выбора этих форм, сколько вокруг доступа к ним. Все сказанное, по мнению Р. Дарендорфа, это описание пути к современному обществу, к обществу демократическому.

Рассмотренные подходы к проблематике рабочего класса, а также наиболее глубокие концепции, разработанные каждым из упомянутых авторов, позволяют наглядно и полно представить ситуацию в уровне разработки теории рабочего класса в современном западном обществе. Эти концепции едины в утверждении о кардинальных изменениях, которые претерпела сфера труда и сам труд. Немаловажное значение в познании этого играет по-прежнему классовая теория К. Маркса.

Принципиально это подтверждает один из ведущих западных ученых И. Валлерстайн, говоря о том, что «.классы формируются для ведения социального торга в краткосрочном плане и для захвата власти в долгосрочной перспективе, а затем дезинтегрируются в силу своего успеха. Но затем они преобразуются.». И далее: «Иначе говоря, классы не являются какой-то неизменной реальностью. Они скорее формируются, консолидируются, дезинтегрируются, или распадаются, и переформируются. Это процесс.» [21].

Таким образом, думается, что дискуссия о существовании или отсутствии рабочего класса носила по сути схоластический характер. Этап индустриального развития, в который вступило человечество в XX в., не мог функционировать без наличия этой социальной группы, во многом определившей лицо современного мира.

Истории советского рабочего класса посвящено множество работ, в которых рассматриваются различные стороны его развития.

Особое внимание авторы обращают на внедрение успехов НТР и создания благоприятных экономических условий в стране. О конкретных исследовательских и практических шагах в этом направлении подробно и обстоятельно писали B.C. Лельчук и О.Р. Лацис [22].

О причинах неприятия нового старыми экономическими и политическими структурами написано и сказано много, поэтому нет нужды повторяться. Отметим только, что, с точки зрения типологизации хозяйственных укладов, с середины 1950-гг. началось осмысление необходимости перемен, но попытки внедрения новшеств в технологиях, технике, системе управления производством в 1960-1970-е гг. успехов не принесли. Все это вызвало консервацию сосуществования различных технологических укладов.

Интересные наблюдения о проблемах НТР, ее воздействии на состав и структуру рабочих приводили в своих трудах Е.Э. Бейлина, Л.С. Бляхман, Л.П. Голеусова, В.И. Касьяненко, В.В. Колбановский, В.В. Кревневич, B.C. Лельчук, Н.В. Марков, Е.К. Пивовар, О.И. Шкаратан, Р.Г. Яновский и другие исследователи [23].

Обращаясь к работам советских обществоведов, посвященных этой проблеме, B.C. Лельчук и Е.И. Пивовар определили основные пути воздействия научно-технического прогресса характеристики рабочего класса СССР:

1. Изменения в профессиональном составе, которые характеризовались сокращением доли тяжелого, неквалифицированного труда и, соответственно, ростом удельного веса рабочих, сочетающих умственные и физические функции. Прогрессивные изменения в содержании труда рабочих традиционных профессий.

2. Повышение общеобразовательного уровня рабочих кадров. Объективная потребность в росте удельного веса работников со средним общим и специальным уровнями образования.

3. Возрастание объема и интенсификации процессов подготовки, переподготовки и повышения квалификации рабочих кадров, поскольку требования научно-технического прогресса диктуют необходимость освоения новых или смежных профессий, новых приемов труда и пр.

4. Интенсификация процесса высвобождения рабочей силы на ранее отстававших в техническом отношении участках производства [24].

Отмеченные выше перемены, вызванные влиянием НТР, действительно имели место, но масштабы их были гораздо менее ощутимы, чем в странах Запада. Может быть, именно поэтому в Советском Союзе не произошло технологической революции и не последовало дальнейшего совершенствования общественных отношений. Это было связано, в первую очередь, с исчерпанием потенциала государственного социализма.

Непосредственно рабочему классу посвящалось значительное количество трудов, вышедших из-под пера историков, философов, социологов, экономистов. Был издан ряд монографий историографического и методологического характера, в которых обобщались итоги исследований, ставились актуальные в тот период проблемы и задачи [25].

Основополагающие концептуальные идеи о месте и роли рабочего класса в социальной структуре советского общества были разработаны в обобщающих трудах историков [26], а также в исследованиях социологов, философов, экономистов [27].

Позиции большинства авторов, писавших о проблемах социальной структуры в целом, рабочего класса в частности, определялись господствовавшей идеологией, в которой основной линией считалось движение к социальной однородности. Естественно, что в подобных условиях не могло быть и речи о каких-либо дискуссиях, касающихся природы рабочего класса, его места и роли в жизни общества.

В то же время нет оснований утверждать, что среди изданий, вышедших в годы идеологического диктата, вообще не было работ творческих, неординарных, в которых авторы стремились выйти за существующие рамки. Появлялись исследования, выделявшиеся из общего ряда свежей постановкой отдельных вопросов, нетрадиционными взглядами на, казалось бы, уже изученные сюжеты. Следует отметить, что ученые не ограничивались стандартным кругом источников, основная часть которых приходилась на официальные статистические сведения, а стали привлекать новые. Одной из первых книг, авторы которой углубили представления о структуре рабочего класса, стала коллективная монография «Рабочий класс и технический прогресс: исследование изменений в социальной структуре рабочего класса» [28]. В книге широко использованы материалы социологических исследований, проведенных наряде предприятий Нижегородской области в 1961-1965 гг.

Появились также труды, в основе которых лежали методы, в большей мере относящиеся к экономике и социологии, чем к истории. Одной из таких работ стала монография О.И. Шкаратана [29], в которой внутренняя структура рабочего класса была впервые прослежена на протяжении длительного хронологического периода. Анализируя материалы обследований различных категорий рабочих, автор пришел к выводу, что решающими признаками внутриклассовых группировок являются профессия, квалификация, тип трудовой деятельности, должность, участие в общественном управлении. При этом дифференцирующие факторы имеют разное значение в различных исторических условиях. Положение о приоритете внутриклассовых дифференцирующих признаков перед межклассовыми не получило поддержки у историков, как не получила ее и мысль о том, что в современных условиях «ядро» рабочего класса представляют высококвалифицированная часть рабочих преимущественно физического труда и техническая интеллигенция. Эта идея вызвала поток критики, поскольку подобное расширительное толкование границ рабочего класса неизбежно вело к перераспределению роли и места в социальном руководстве обществом в пользу интеллигенции [30].

К сожалению, свободного обсуждения идей, высказанных О.И. Шкара-таном, не получилось. На наш взгляд, включение в состав рабочего класса производственной части ИТР не соответствовало реальной ситуации. Однако рассмотрим проблему определения границ рабочих более подробно. О.И. Шкаратан в своей книге подчеркивал необходимость конкретно-исторической постановки вопроса при рассмотрении социальной структуры, в частности, места работников нефизического труда [31]. Основанием для расширения границ рабочего класса путем включения в его состав части производственной интеллигенции стало представление о схожести с развитыми странами, точнее, с процессами социальной стратификации, имевшими там место. Пройдя через волну критики, автор через три года, признавал, что им были допущены ошибочные аналогии, т.к. подходы должны были быть разными в силу того, что в капиталистических странах идет пролетаризация широких народных масс, а в социалистическом - ликвидация классов и классовых различий. Однако, в то же время часть интеллигенции, непосредственно участвовавшая в производственном процессе, может рассматриваться как высокообразованный слой рабочего класса [32]. По сути дела, отстаивалась, хотя и с оговорками, прежняя позиция. Эта точка зрения привлекала внимание и других исследователей. Э.В. Клопов [33] отмечал, что расширение границ рабочего класса - явление не исключительное. В 1950-е гг. в состав государственных рабочих и служащих были включены 1,8 млн. работников промысловой кооперации. В 1970-е гг. к рабочим была отнесена часть работников сферы обслуживания (продавцы, парикмахеры, фотографы и др.) и связи (телефонисты, радиотелеграфисты, операторы почтовой связи и др.)

Подобные мнения во многом определялись существовавшими идеологическими установками в оценке состояния и процесса развития типов квалификации работников. Преобладающим стало утверждение об ускорении процесса ликвидации ручного физического труда, преобладанием квалификаций нового типа, связанных с комплексно-механизированным и автоматизированным производством. О.И. Шкаратан и его сторонники видели в этом процессы, однотипные с происходившими в передовых западных странах, и в этом случае речь шла о попытке, хотя и достаточно робкой, классифицировать структурные элементы общества без классов (рабочих, колхозников), без интеллигенции.

М.Н. Руткевич, Р.И. Косолапов и их сторонники говорили о становлении социальной однородности советского общества зрелого социализма. В обоих случаях налицо было явное стремление выдать желаемое за действительное.

Следует отметить и то, что многие теоретические заявления не подкреплялись анализом конкретных материалов. Так, в своем исследовании Э. В. Клопов выделяет в составе работников физического труда четыре социально-профессиональных группы, в том числе: 1) работники, занятые трудом промышленного типа (непосредственно связанные с созданием материальных ценностей вне сельского хозяйства, ремонтом техники, перемещением грузов и пассажиров); 2) работники сельскохозяйственного труда; 3) работники, занятые трудом по непосредственному обслуживанию людей; 4) работники вспомогательного (подсобного) труда. В совокупности профессий физического труда промышленного типа им выделены также четыре профессионально-квалификационные группы. Первую из них составляют наиболее сложные, высококвалифицированные профессии. Но здесь нет той части инженерно-технических работников, которая, по замыслу автора, входит в состав рабочего класса [34].

Примерно такое же деление имеет место и в монографии «Рабочий и инженер», вышедшей под редакцией О.И. Шкаратана [35]. Тем не менее, подобные поиски будили творческую мысль, авторы разрабатывали различные типологии социально-профессиональных групп, косвенным образом разрушая классическую схему «2 + 1» [36].

Нельзя не согласиться с мнением В.З. Дробижева, высказанным в рецензии на книгу В.М. Селунской «Социальная структура советского общества. История и современность» [37] о том, что должен быть подведен итог определенному историографическому этапу. При изучении рабочего класса, так же как других слоев и групп, необходимо проведение анализа его внутренней структуры. Но решение этой задачи невозможно без применения методов конкретно-социологических исследований, без сотрудничества с философами, экономистами, социологами [38]. По сути, предложения В.З. Дробижева поддерживали идеи О.И. Шкаратана и его сторонников о необходимости изучения социальной структуры не столько с позиций классового, сколько слоевого деления.

Безусловно, что и в СССР шли конструкторские, технологические и прочие перемены, но масштаб и степень их внедрения в производство были качественно ниже, чем на Западе. Так называемых «рабочих-интеллигентов», занятых в сфере высоких технологий, в середине 1980-х гг. насчитывалось 2,2 % от численности всего рабочего класса, работников же неквалифицированного и малоквалифицированного труда было в 9 раз больше. При этом темпы роста численности первых - менее 1 %, а темпы сокращения во вторых - еще ниже. Именно с точки зрения преобладания различных типов хозяйственных укладов, СССР отставал на порядок от развитых западных стран [39].

Необходимо все это иметь в виду, оценивая попытки аналогий в развитии тех или иных социальных структур «у нас и у них». Другое дело, что рабочие и ИТР (как, впрочем, и абсолютное большинство населения страны) были отчуждены от собственности, материальное вознаграждение за труд практически не различалось у основных социальных групп. Уравнительные процессы стали особенно отчетливыми с 1970-х гг. Но это уже другая сторона вопроса, требующая особого рассмотрения. С учетом вышеизложенного, объектом исследования стали рабочие в традиционном для большинства ученых понимании данной социальной категории.

В изданиях, посвященных развитию социальной структуры советского общества, регулярно поднимались проблемы, имевшие этническую окраску. Следует согласиться с мнением известных этнологов Ю.В. Арутюняна и Л.М. Дробижевой, что работ, специально посвященных изучению тенденций и перспектив развития социального состава, структуры советских наций, было мало [40]. Приходится констатировать, что абсолютное большинство привлекаемого материала было направлено на подтверждение официального тезиса о движении общества к социальной однородности, формировании советского народа как новой исторической общности людей. Нельзя отрицать очевидного факта, что интеграционные процессы в сфере межнациональных отношений в СССР действительно имели место. Другое дело, что их оценка была односторонней, не учитывавшей, что в реальности интеграция не только открывала новые возможности для развития отдельных народов, но, наоборот, зачастую не учитывала их исторического и культурного опыта, традиционного образа жизни и т.д. Отметим, что помимо идеологической задан-ности на позиции авторов влияла и скудость источниковой базы, не позволявшая рассматривать указанные проблемы комплексно и объективно. В полной мере это относится к исследованиям, в которых приводятся сравнительные характеристики рабочих разных национальностей отдельных регионов, в первую очередь, бывших союзных и автономных республик. В большинстве публикаций использовался такой показатель, как доля представителей отдельных национальностей в составе всех рабочих. Отношение доли национальных кадров в составе определенных социальных групп к доле титульной национальности во всем населении республик и других национальных образований получило в некоторых работах название «коэффициента коренизации» [41].

Авторы, изучавшие социальную структуру населения СССР, приходили к выводу, что различия социально-классового характера практически не имели связей с национальными особенностями. Детальный историографический анализ, посвященный развитию национальных отрядов рабочего класса дан П.Т. Тимофеевым, отмечавшим недостаточную изученность проблемы [42]. В свое время В.Е. Полетаев и К.Н. Сануков справедливо отмечали, что во многих случаях авторы подменяют анализ социально-классовой структуры нации показателями социально-классовой структуры населения республики [43]. Этому способствовало и состояние самого массового и популярного источника - данных официальной статистики, которая по бывшим союзным республикам была в значительной мере, а по автономиям - практически вся недоступна для открытой печати. К тому же имевшаяся источниковая база давала мало сведений о сочетании социального и национального.

Нетрадиционные для советских исследователей пути изучения этих проблем наметили социологи и этнографы [44]. Действительно, показатель представленности отдельных национальностей в составе всех рабочих важен и интересен сам по себе, но явно недостаточен для подробного анализа. Важно иметь в виду соотношение рабочих разных национальностей по содержанию труда, уровню квалификации, образования, отраслевому распределению, социальной мобильности и т.д. Только сопоставление таких данных в комплексе и во взаимосвязи позволяет говорить о наличии или отсутствии особенностей в степени развития рабочих разных национальностей, помогает выявить причины таких различий. В перечисленных исследованиях эти вопросы поднимались в разной степени, хотя о комплексном подходе к их решению говорить не приходится. Применительно к бывшим автономиям Сибири, в том числе Бурятии, вопрос стоит еще более остро: влияние национального фактора на социально-экономические показатели состояния и развития рабочих изучалось явно недостаточно. Тем не менее, важно отметить, что выявленные у русских и рабочих титульных национальностей отличия в уровне квалификации, содержательности труда, социальной мобильности и пр., определяются как национально-специфические. Основная причина их существования заключается в неодинаковости социального уровня вступающих в трудовую жизнь рабочих разных национальностей. Имеется в виду преобладание среди русского населения республик горожан со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В целом следует отметить, что историки, несмотря на значительные трудности, сумели внести свой вклад в накопление материалов, характеризующих как внутреннюю структуру рабочих, так и отдельные компоненты их социального развития.

Кроме работ, упомянутых выше, необходимо отметить, что с 1978 по 1988 гг. в г. Чебоксары вышло 10 сборников, посвященных различным проблемам истории рабочих бывших автономий России [45].

Новый этап для обществоведов начался с середины 1980-х гг., в котором, в свою очередь, необходимо выделить два периода. Первый из них ограничен 1985-1991 гг., т.е. с начала «перестройки» до ликвидации КПСС как правящей партии и развала СССР. Второй ведет отсчет с этого рубежа. Первый период характерен, с одной стороны, усиливающимся потоком новой, в том числе и для многих специалистов, информацией. Ее осмысление требовало не только времени, но и значительных интеллектуальных усилий. Появилось достаточно много работ в большинстве своем публицистического характера, в которых для определяющих событий прошлого применялся не методологический, а скорее арифметический подход, сводившейся к простой перестановке знаковых оценок. С другой стороны, в это время еще действовала партия, представлявшаяся незыблемой и стабильной и с которой многие связывали надежды на коренное обновление общества. Новые подходы в освещении ее истории и реальные действия вызывали глубокий интерес. Нами уже отмечалось, что социально-экономические проблемы постепенно уступили место политическим сюжетам. Кроме того, необходимо отметить, что в течение столь короткого времени не могло выйти значительного количества глубоких обобщающих исследований, книг.

Круглый стол» «Актуальные задачи изучения советского рабочего класса», проведенный в мае 1987 г. в Московском государственном истори-ко-архнвном институте, стал одним из первых в ряду серьезных обсуждений интересующих нас проблем. В ходе проведенной дискуссии было подчеркнуто, что в работах по истории рабочего класса крайне важно уйти от тавтологии, иллюстративности, в значительно большей степени обсуждать и находить новые подходы, точки зрения о внедрении современных технических средств, применении математических методов и т.п. Основной разговор велся вокруг нескольких проблем. Во-первых, о ведущей роли рабочего класса, изменениях его социальной структуры и тесно связанном с этим сюжете об исторически подвижных границах наиболее многочисленного класса советского общества. В.З. Дробижев поддержал позицию О.И. Шкаратана о сужении рамок рабочего класса в его традиционном понимании. Последний, в свою очередь, считал, что в наиболее развитых районах и среди наиболее развитых наций страны общество утрачивает классовые черты, то есть оно становится социально неоднородны по характеру труда, по разным другим, но не классовым признакам. Не поддержал концепцию исторически подвижных границ рабочего класса А.К. Соколов. По его мнению, типы социальной дифференциации меняются, но при этом не наблюдается поглощения рабочим классом других социальных групп и слоев. Среди важных и слабо решаемых проблем были названы территориальные и национальные различия в рабочем классе, его социальная активность. На наш взгляд, ценным является замечание А.К. Соколова о производственной активности рабочих. Действительно, формализм, обюрокрачивание пагубно сказывались на развитии различных ее видов. Но не это главное, суть в том, что многие почины не соответствовали тем реальным процессам, которые происходили в области экономики, политики, идеологии [46].

Своеобразным подведением итогов отечественной историографии стал пятый том «Истории советского рабочего класса» - «Рабочий класс СССР на новом этапе развития советского общества. 1961-1970 гг.» [47]. Книга содержит значительный фактический материал по освещению истории рабочих, в ней ставятся вопросы, связанные с наличием значительной доли рабочих неквалифицированного и малоквалифицированного труда, существованием неправильной оценки кооперативной формы организации производства, развитием формализма в социалистическом соревновании и т.п. В то же время следует отметить, что методологические подходы и оценки в ней практически остались прежними, а недостатки перечислялись достаточно робко.

В литературе, вышедшей в конце 1980-х гг., закрепилось понимание многоукладности советской экономики 1960-1980-х гг., хотя следует отметить, что старые подходы еще давали о себе знать. Авторы исследований, писавшие, например, о начале глубинной перестройки экономики под влиянием технического прогресса на динамику и типы социальных процессов, особо подчеркивали отсутствие тождественности этих сложных явлений, как у нас, так и на Западе. Критиковались, а точнее, осуждались теории постиндустриального общества, технотронной экономики, стадий роста, социальной стратификации и т.п. [48]. Безусловно, что не все написанное западными специалистами является бесспорным и применимым к российским реалиям, но буквально через год-два появились публикации, авторы которых стремились дать объективную оценку как своим, так и зарубежным подходам в оценке экономики, политики, социальной сферы советского общества.

С этой точки зрения, интересными являются идеи доклада «Рабочий класс на пороге XXI века», опубликованного группой ученых на страницах журнала «Полис» [49]. Его авторы считают, что в континиуме доиндустри-альных-индустриальных-постиндустриальных общественных структур в одних случаях сохраняется рабочий класс «узкого типа», в других - рабочий класс «расширенного» варианта, в третьих - преобладающую роль начинают играть межклассовые структуры. При этом в реальности разнообразие еще сложнее, поскольку общественные структуры довольно длительное время сосуществуют и взаимодействуют. Бесспорно, что существуют принципиальные отличия в основных направлениях развития социальных структур различных обществ. В 1960-1970-е гг. в западных странах обычным было развитие творческого характера труда, распространение его на новые слои и группы работников. Творческий труд и органически связанное с ним творческое потребление перестали быть привилегией интеллигенции, управленцев, бизнесменов и т.п. Менялись экономические, социальные, общественно-политические интересы рабочих, происходило их сближение со специалистами, формировалась новая общность.

О проблемах и новых взглядах на изучение социальной структуры высказались Р.В. Рывкина, В.В. Радаев и О.И. Шкаратан [50]. Применительно к теме данного исследования следует особо подчеркнуть суждение О.И. Шка-ратана, который продолжал развивать свои взгляды на природу классового и слоевого деления общества. Полемизируя с С.Ю. Андреевым, выделявшим управленцев в отдельный класс [51], он отмечал, что «определяющим для современного советского общества стали не дихотомические классовые отношения (чему способствовала природа отношений собственности), а слоевые отношения неравенства по характеру трудовой деятельности. Это не означает, что отношения собственности «выключены» из числа факторов социальной дифференциации, но они выражаются не в оппозиции «собственник -несобственник», а в контексте, отражающем меру присвоения средств производства в зависимости от места в системе социально-экономического разделения труда. Именно отсюда следует выводить слоевые отношения, то есть так же, как и классовые, из основной организации общественной жизни -производства, а не сферы распределения». Позднее эта точка зрения была подробно развита и изложена В.В. Радаевым и О.И. Шкаратаном в их совместной книге [52]. О.И. Шкаратаном выделены 12 социальных слоев российского общества, из которых три приходятся на долю рабочих в традиционном понимании этой категории. Работники умственного труда с разными уровнями образования составляют собственные социальные слои.

P.B. Рывкина и О.И. Шкаратан справедливо отмечали, что в 1960-е гг. молодая советская социология, обратившись к реальным процессам, начала выявлять дефекты официальной доктрины социальной структуры. Широкого распространения эти взгляды в то время не могли получить. Прогрессивные ростки появились лишь внутри социологии и прорастали они далеко не в тепличных условиях [53].

После известных событий 1991 г. компартия как контролер и ограничитель, с одной стороны, и раздражающий фактор, с другой, перестала существовать, что не могло не сказаться на тематике и содержании трудов российских обществоведов. Многие специалисты по истории рабочего класса оказались не готовы к такому повороту событий. Тем примечательней, что в этот период с емким историографическим анализом литературы о рабочем классе, вышедшей в 1960-е - первой половине 1980-х гг., выступила H.H. Ра-зуваева. Ею были отмечены наиболее типичные проблемы и недостатки, характерные для исследований подобного рода. На наш взгляд, она справедливо полагает, что в научной литературе этого периода не удалось дать глубокого анализа эволюции социальной структуры рабочего класса и условий его социального развития. Она также поддержала мнение, что многие слабости изучения проблемы были связаны с недостаточностью источниковой информации статистического и социологического характера [54].

Значительный интерес для понимания процессов, происходивших в нашей стране в исследуемый период, представляют работы, посвященные мировому экономическому и политическому развитию современности Ю.А. Васильчука, B.J1. Иноземцева и др., особенно их наблюдения о роли и месте культуры, образования в современном мире, о формах и методах организации труда в передовых странах [55].

Значительный вклад в изучение проблем развития рабочего класса внесли и вносят сибирские исследователи В.В. Алексеев, Г.А. Докучаев, М.М. Ефимкин, И.И. Комогорцев, З.Г. Карпенко, В.А. Ламин, Г.М. Макиевский, A.C. Московский, З.И. Рабецкая, H.H. Киселев, С.С. Букин, Г.А. Цыку-нов, С.Н. Рубцов и др. [56].

Особое внимание уделяли историки источникам пополнения рабочего класса. В специальном исследовании М.М. Ефимкина подробно рассмотрена степень изученности проблемы [57], что освобождает нас от историографического анализа. Отметим только некоторый отход от жесткой классовой ограниченности в оценке источников пополнения рабочих. Некоторые авторы пришли к мнению, что классификация источников только по классовому происхождению попросту неправомерна. При анализе необходимо исходить из наличия в обществе не только классовых, но и межклассовых и внутриклассовых делений, а также таких социально-демографических категорий, как занятые в личном подсобном и домашнем хозяйстве, учащиеся, пенсионеры и т.д.

Особое место в историографии занимает многотомный обобщающий труд, посвященный истории рабочего класса Сибири. Авторы сумели, несмотря на недостаток источниковых данных, выявить наиболее важные тенденции развития рабочих Сибири, обобщить и продемонстрировать детальную картину изменений, происшедших со одним из крупнейших отрядов рабочего класса.

Проблема развития рабочего класса национальных районов Сибири получила освещение в работах И.А. Аргунова, Л.В. Гребнева, П.И. Докторова, П.А. Пустогачева, Д.М. Карачакова, В.Ч. Очура и др. [58].

Детальный анализ литературы по проблемам развития рабочего класса в Сибири дан в исследованиях ведущих специалистов в этой области. В.В. Алексеева, И.И. Комогорцева, A.C. Московского, М.Н. Ефимкина, Ю.П. Смирнова, П.Т. Тимофеева и др. [59]. Авторы обобщили итоги многолетних изысканий сибирских историков, выявив наиболее сильные стороны и обозначив спорные и слабо разработанные вопросы проблем рабочего класса. В ходе работы над данной проблематикой были изданы сборники статей, посвященные историографии социального и промышленного развития Сибири, в которых актуализированы отдельные стороны истории основных элементов социальной структуры.

Подробный историографический анализ трудов о рабочем классе Сибири содержится в отдельных разделах многотомной «Истории рабочего класса Сибири», посвященных рассматриваемому периоду. Этот обобщающий труд подвел итог целому этапу историографии рабочего класса, введя в оборот значительное число новых документов и материалов, определив достижения и нерешенные проблемы в различных направлениях. Авторский коллектив поставил ряд задач перед историками.

Большое количество историографических работ освобождает нас от детального рассмотрения имеющейся литературы и позволяет сосредоточить внимание на трудах бурятских ученых.

В первую очередь, необходимо отметить работы известных бурятских историков Митупова Б.М., Санжиева Б.С., Санжиева Г.Л., Гармаханова Е.Е., Халбаева М.Н. [60], в которых освещены наиболее общие тенденции и особенности социально-экономического развития национальных районов Сибири и отрядов рабочего класса.

История развития рабочего класса Бурятии нашла отражение в ряде коллективных трудов, среди которых «Очерки истории Бурятской организации КПСС» и «Очерки истории Бурятской АССР периода развитого социализма» [61]. В них на основе обширной фактологической базы освещена деятельность партийных организаций республики по управлению различными отраслями народного хозяйства, внедрению научно-технических новшеств в производство, повышению культурно-технического уровня и общественно-политической активности рабочих. В целом эти издания соответствовали достигнутому уровню историографии, реализовывали новые подходы к источниковедению, хотя и были написаны с позиций своего времени, в них преувеличены успехи и достижения «периода развитого социаВйшнале 1980-х гг. увидели свет работы М.Н. Балдано, В.В. Беликова,

К.Б. Митупова, Т.Е. Санжиевой [62], дающие представление об изменениях в социальной структуре Бурятии, росте промышленного потенциала и состоянии отдельных отраслей экономики, развитии рабочего класса и изменениях в его культурно-техническом уровне.

Представляют интерес работы экономистов и социологов Ф.И. Шулу-нова, А.Г. Туйска, В.Н. Дерюгиной, Ч.В. Ендонова, Г.Ш. Раднаева, Д.С. Сы-реновой, Н.Ц. Буяевой, М.Л. Алексеева, И.Т. Павлова, Ю.Б. Рандалова, И.И. Осинского, Е.Г. Харитоновой и др. [63], в которых дана характеристика экономики Бурятии, рассмотрены вопросы развития промышленности республики, изменения в ее структуре, техническом уровне, территориальном размещении, использовании трудовых ресурсов и т.д. Эти работы ценны для историков с точки зрения содержащегося в них фактического материала. Социологами изучены вопросы становления и развития социально-классовой структуры, ее составляющих, изменения в источниках и формах пополнения рабочего класса.

В целом историографию прошлых лет характеризует схематичность и известная идеологическая заданность, в работах подчеркивались в основном положительные стороны формирования, становления и развития социальной структуры советского общества, не были раскрыты негативные тенденции. Кроме того, в прежних работах основной упор делался на показ закономерностей, мало внимания обращалось на особенности процессов на местах.

В последние годы в историографии республики появился ряд работ [64], авторы которых подошли по-новому к освещению поставленных задач. На основе опубликованных архивных и вновь выявленных документов и материалов, а также данных социологических обследований авторы показали достижения и просчеты, имевшие место в ходе социально-экономического развития республики, становления и изменения ее социальной структуры.

В то же время следует указать на недостаточность изучения отдельных аспектов социального развития (вопросы управления социальными процессами, взаимодействие основных элементов социальной структуры, подготовки и социально-экономического положения рабочих и др.). До сих пор не осуществлен комплексный подход к проблеме социально-экономического развития, где были бы рассмотрены взаимозависимость народного хозяйственного развития и социальных процессов как объективных условий, в которых действует человек. Слабо освещены в трудах историков такие негативные явления, как нарастающее устаревание основных производственных фондов, отставание в решении целого комплекса социальных и демографических вопросов.

В настоящее время сложились благоприятные возможности и для более глубокого осмысления социального развития страны и ее регионов. Необходимо в сопоставительном плане проследить социальное развитие родственных народов монгольского мира, развивающихся в различных условиях в составе такого многонационального европейского государства, как Россия, в коммунистическом Китае и отдельном государстве Монголии.

Оценивая степень изученности темы, можно сделать вывод о том, что в изучении различных аспектов социальной структуры в масштабах страны и сибирского региона имеется достаточно крупный задел. Однако во многих областях и национальных республиках проблемы социальных процессов еще нуждаются в серьезных исследованиях и обобщениях. Таким образом, дальнейшая научная разработка проблемы является весьма актуальной.

Источниковая база

Для решения поставленных в диссертации задач были привлечены разнообразные источники, как опубликованные, так и неопубликованные, материалы периодической печати, данные социологических обследований и т.д.

Источниками по изучаемой теме являются документы правившей Коммунистической партии и Советского государства. Это решения и постановления, опубликованные в многотомных сборниках «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК» [65], «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам» [66] и др. Они раскрывают общую схему предпринимавшихся правительством мер по реализации задуманных программ. Анализ состава и характера партийно-советских документов, имеющих отношение к исследуемой теме, позволяет сделать заключение о том, что во второй половине 1950-х - начале 1960-х гг. подходы к решению вывода экономики на новую ступень были комплексными и более продуманными, чем в последующие периоды. Кроме материалов съездов имеется ряд постановлений ЦК КПСС и правительства, в которых прослеживается тенденция, направленная на освоение достижений научно-технического прогресса, улучшение организации производства, совершенствование качества рабочей силы. Стремление и попытки решить ее оказались практически адекватными глубине и сложности вопросов. С начала 1970-х гг. увеличивается количество «идеологических» документов, имеющих отношение к социалистическому соревнованию, опыту работы конкретных партийных организаций предприятий, отраслей, регионов. В них явно прослеживается отход от понимания необходимости комплексного принципа, упор на субъективный фактор, на идеологическую работу.

Важной группой источников являются многочисленные центральные статистические справочники и документальные сборники. Значительный фактический материал содержится в сборниках ЦСУ и Госплана, статистико-экономических ежегодниках, а также в документальных сборниках по управлению народным хозяйством, осуществлению национальной политики, по итогам выполнения пятилетних планов и др. [67].

Следует отметить, что публикация данных сборников расширила ис-точниковую базу для исследований истории рабочего класса и других компонентов социальной структуры Бурятии. Вместе с тем, в этих изданиях многие важные стороны проблемы не получили отражения, особенно это касается социальных характеристик работников.

Количественные показатели развития народного хозяйства Бурятии, отдельных его отраслей, динамика численности рабочих, колхозников, служащих сведены в вышедших в разные годы статистических сборниках, изданных Бурятским республиканским управлением статистики [68]. В определенной степени они дают исследователю возможность выявить основные тенденции развития социальной структуры. Однако применявшаяся статистическими органами методика подсчета в разные периоды (в зависимости от состояния экономики) претерпевала, на первый взгляд, несущественные изменения, которые в действительности создавали определенные затруднения в сопоставлении многих показателей. Кроме того, вызывает сомнение достоверность приводимых в них данных, и это заставляет исследователя весьма осторожно подходить к их использованию. Кроме общих данных о развитии народного хозяйства республики из них были взяты сведения о динамике численности занятых в экономике, подготовке новых рабочих, повышении квалификации и росте образовательного уровня населения Бурятии.

Важным источником является периодическая печать. На страницах журналов и газет публиковались многочисленные материалы, касающиеся политических и социальных аспектов формирования, становления и развития различных компонентов социальной структуры общества и других интересующих нас вопросов [69]. На страницах местных газет публиковались интервью с представителями республиканских властей, руководителями крупных предприятий, инженерами, бригадирами, рабочими и колхозниками. В отличие от научных трудов, требующих для их создания и публикации известного времени, газетная и журнальная публицистика является несравненно более оперативным источником информации, где дается осмысление вновь открывающихся проблем и фактов. Однако советская пресса несла на себе, прежде всего, отпечаток целевых установок руководящих структур, поэтому данный вид источника следует рассматривать не как отображение реальной действительности, а скорее как отражение официального правительственного курса.

Поскольку опубликованные материалы страдали определенной тенденциозностью и неполнотой, основную источниковую базу данной работы составили документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Национального архива Республики Бурятия (НАРБ), текущего архива Бурятского республиканского управления статистики (БРУС), а также материалы, полученные в результате проведенных социологических обследований [70].

Всего в работе использованы документы и материалы 23 фондов названных архивов. Наиболее обширную группу источников составили материалы делопроизводства, в частности, это распорядительные документы партийно-государственных и хозяйственных органов. Их анализ позволяет проследить направления государственной политики в области регулирования социальной структуры, принимаемые меры по решению социальных задач. Не менее интересным источником являются документы отчетного характера. Наибольший интерес в этом комплексе источников представляют отчетная документация различных министерств и ведомств, отдельных предприятий и организаций, аналитические записки к ней, позволяющие оценить развитие предприятия и отрасли за определенный период. Итоговые документы и материалы о ходе выполнения планов развития Бурятии представляют интерес, главным образом, с точки зрения наличия здесь фактического материала, который не был отражен в опубликованных сообщениях. Из единовременных обследований рабочих были в основном использованы сведения, характеризующие динамику учета механизации работ в промышленности и строительстве, численность рабочих по тарифным разрядам, полу, возрасту и стажу.

Информацию по интересующим нас вопросам удалось почерпнуть из фондов Бурятского республиканского управления статистики. Содержащаяся здесь информация по своему характеру в большинстве случаев является отчетной. По ряду направлений отчеты выполнены в виде динамических рядов, которые позволяют детально изучить не только количественные изменения, но выявить и качественные характеристики путем сопоставления отдельных показателей. Подобные источники представляют особую ценность в связи с тем, что являются материалами статистической отчетности первичного типа.

В диссертации использованы материалы социологических опросов рабочих, проведенных сотрудниками сектора социологии Бурятского института общественных наук в 1973-1975 гг. на предприятиях таких отраслей, как машиностроение и металлообработка, легкая и лесная промышленность Бурятии, а также материалы социологических обследований, проведенных Е.Г. Харитоновой [71].

Интересные материалы содержатся во Всесоюзных переписях населения 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг. [72]. Данные переписей использовались при анализе изменений численности работников всех категорий, их половозрастного, национального состава, уровня образования, распределения по отраслям народного хозяйства, промышленности и т.д. Источниковедческий анализ переписей 1959, 1970 и 1979 гг., реально показывающий трудности, с которыми сталкивается исследователь социальной структуры, был предпринят A.C. Сенявским и Е.И. Пивоваром [73].

Использование всех перечисленных источников в целом позволяет решить поставленные в работе задачи.

Объектом настоящего исследования являются социальные процессы, происходившие в советском обществе на протяжении более сорока лет.

Предметом исследования является рабочий класс и его место в социальных процессах Бурятии, обусловленных экономическими и демографическими изменениями в республике в условиях государственного социализма.

Целью работы является выявление и исследование особенностей развития рабочего класса, его места и роли в социальной структуре Бурятии.

В соответствии с этим решаются следующие задачи:

- обобщение исторического опыта экономического развития, определение достижений и издержек становления народно-хозяйственного комплекса Бурятии в рассматриваемый период как основы происходивших социальных процессов;

- исследование основных закономерностей и тенденций социальных процессов в республике в условиях упрочения основ государственного социализма, определение роли и места развивающегося рабочего класса в социальном развитии, а также изменения во внутренней структуре колхозного крестьянства, интеллигенции и служащих неспециалистов;

- анализ демографических сдвигов и определение этапов происходивших изменений в развитии народонаселения в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления; освещение демографической ситуации в условиях «оттепели» и «стагнационных» явлений; изучение процессов в половозрастной, территориальной, национальной структурах, выявление интенсивности миграционных потоков и их влияние на социальные отношения;

- анализ взаимодействия элементов социальной структуры государственного социализма с рабочим классом, рассмотрение основных потоков пополнений рабочих из крестьянства, интеллигенции и служащих-неспециалистов; определение этапа перехода к воспроизводству рабочего класса и связанных с этим изменений в сопредельных социальных слоях.

Территориальные рамки исследования - Республика Бурятия, крупное национально-государственное образование в составе Российской Федерации. Прошедшая значительный путь в социальном и экономическом развитии, Бурятия отличается в современных условиях депрессивностью экономики. Характерной особенностью ее населения является многонациональный состав и снижавшаяся доля коренного национального населения в советский период истории.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца 1930-х до конца 1970-х гг., характеризующийся наличием единой тенденции стабильного прироста в экономике и социальных отношениях в республике. Нижний рубеж определен имевшей место модернизацией 1930-х гг., которая создала условия для трансформационных процессов (от традиционных отношений к индустриальным). Верхний рубеж связан с тем, что в 1970 гг. выбор экономических ориентиров в республике был определен созданием предприятий ВПК в качестве основной базы экономики, что было обусловлено экономической политикой того времени. Кроме этого, строительство Бурятского участка БАМа позволило избежать таких острых проявлений кризиса в социально-экономическом развитии республики, какие имели место в центральных регионах страны.

Научная новизна Диссертация представляет собой первое монографическое исследование, посвященное изучению роли рабочего класса в изменениях в социальной структуре Бурятии. Автором проанализированы процессы взаимодействия рабочего класса и сопредельных социальных элементов; рассмотрены сдвиги, происходившие внутри классов и слоев; прослежена зародившаяся и утвердившаяся в рассматриваемый период тенденция воспроизводства рабочего класса, динамика изменений в системе источников пополнения рабочего класса; исследованы вопросы снижения темпов численного прироста рабочего класса за счет крестьянства, перехода к созданию династических традиций в воспроизводстве, характеризующих индустриальный этап развития общества; выявлены нарастающие темпы прироста интеллигенции как возможного базового слоя в дальнейшем общественном развитии.

Заметно расширена фактологическая база ретроспективного исследования социальных процессов за счет привлечения проведенных в конце 1960-х -начале 1970-х гг. социологических обследований, что позволило детализировать картину взаимодействия элементов социальной структуры, показать возросшую социальную мобильность.

Методологической основой данной работы послужили принципы историзма и объективности, исходящие из главенствующей позиции следовать за фактическим материалом и не идти вслед за готовыми схемами общественного развития.

Исследование проводилось с учетом достижений экономической истории и теории, исторической демографии, социологии и культурологии. Изучение глубинных общественных процессов не может базироваться на умалении значения одного социального элемента при возобладании другого. Однако, определяющее положение экономических интересов в советском обществе XX века не могло не выдвинуть вперед основного производителя материальных благ. Вслед за этим на первый план стали выдвигаться интеллектуальные слои в обществе.

Использование специальных методов исторического исследования -проблемно-хронологического, системно-аналитического, историко-социологического - позволили определить качественные изменения в социальных процессах на фоне историко-событийного ряда, продемонстрировать серьезные достижения в социально-экономическом развитии и т.п. Особое место занимает сравнительно-исторический метод, который сделал возможным установление и выявление общих закономерностей, тенденций и особенностей в развитии исследуемых субъектов. Весьма важен для нас системный структурно-функциональный метод, который позволил выпукло показать противоречивые связи элементов социальной структуры общества государственного социализма, дать реальную оценку достижениям и негативным результатам развития общества в рассматриваемый период.

Практическая значимость работы определяется прежде всего тем, что она достаточно тесно связана с существующими социальными проблемами в Бурятии. Выявление и освещение реальных изменений во взаимодействии элементов социальной структуры с рабочим классом, определение его места и роли в общественном развитии может дать ключ, прежде всего, к пониманию и объективной оценке прошедшего этапа развития, во-вторых, к объяснению кризисных явлений в социальных отношениях современного этапа и, в-третьих, к оценке возникших движений в общественно-политической жизни в постсоветский период.

Основные выводы и положения работы могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории Бурятии, а также при выработке практических рекомендаций руководящим органам власти республики. Диссертация может быть использована в качестве источника для подготовки курса лекций по истории Бурятии, спецкурсов и семинаров для студентов и преподавателей гуманитарных факультетов вузов, колледжей и других образовательных учреждений. Апробация работы

Основные положения и выводы диссертации содержатся в монографиях, статьях и сообщениях, опубликованных автором. Они также изложены в выступлениях на конференциях различного уровня - от региональных до международных, проходивших в городах Москве, Новосибирске, Улан-Баторе, Элисте, Таллине, Улан-Удэ.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и источников. Примечания

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рабочий класс в социальной структуре Бурятии, конец 1930-х - 1970-е гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Глубокий системный кризис, поразивший наше общество, вызывает массу вопросов, в первую очередь, в среде обществоведов. Развал в 1991 г. огромной державы оказал в известной степени отрезвляющее воздействие на ту часть гуманитарной интеллигенции, которая слепо следовала идеологическим догмам жесткой, не развивающейся административно-командной системы. Большая часть обществоведов прекрасно осознавала тупиковость ее развития, однако воздействовать каким-либо образом на изменения общественных отношений, сформированных этим механизмом, было невозможно. Сегодня перед исследователями стоит сложнейшая задача анализа и освещения событий более чем 70-летней истории огромной страны. Определение достоинств и недостатков имевших место явлений и результатов, достигнутых в ходе тяжелейших испытаний народа, стало актуальной задачей историков. Аналитическое освещение необходимо и в связи с определением достигнутого уровня социально-экономического развития, а также для понимания нового этапа, в который вступает страна.

Постсоветский» этап развития, без сомнения, связан с социал-демократической ориентацией. Закономерность развития такова, что политический маятник движется справа налево, т.е. от либерал-демократов к силам, близким идеям социал-демократии. Для понимания закономерностей развития современных социально-экономических процессов необходимо уяснить достоинства и недостатки тех мероприятий, которые были проведены властными структурами страны. Нет сомнений в том, что В.И. Ленин, будучи руководителем Советского государства, первым поставил вопрос о создании национальной государственности для многих народов Российской империи и претворил его в жизнь. Сегодня этот принцип положен в основу решения национального вопроса во всем цивилизованном мире. Именно поэтому верен тезис о том, что благодаря победе Октябрьской революции и помощи русского и других народов СССР ранее отсталая Бурятия превратилась в развитую аграрно-индустриальную республику.

Однако созданный экономический организм не выдержал испытания рыночными отношениями, как впрочем и весь народно-хозяйственный комV плекс страны. Однако, какими бы не были негативные моменты в ходе социально-экономического строительства в условиях социализма советской модели необходимо констатировать крупные достижения в области формирования и развития социальных групп, слоев и классов общества. Организационно окрепший рабочий класс страны состоял из национальных отрядов рабочих. Рабочий класс республики сложился как многонациональный: в промышленности и на транспорте трудились представители более 30 национальностей. Это явилось основным результатом социального развития Бурятии. Значительную роль в этом процессе сыграли высококвалифицированные рабочие Москвы, Ленинграда, Свердловска и других городов, прошедшие трудовую и политическую закалку в больших фабрично-заводских коллективах.

Политика индустриализации в отдаленной от центра аграрной республике привела к созданию народно-хозяйственного комплекса с чертами индустриального характера. Без сомнения, строительство предприятий велось с учетом задач исторического этапа развития страны и приобщения коренного населения Бурятии к передовым видам индустриального труда. Нельзя не отметить глубоких преобразований, происшедших в хозяйстве отсталого края, быте населения, внедрении передовых достижений в экономику республики. Методы привлечения к строительству и труду на промышленных предприятиях были далеки от совершенства, однако количественные показатели второй половины 1930-х гг. свидетельствовали о реализации основных задач, поставленных перед республикой и страной в целом. Характер и содержание труда, а главное - тотальное огосударствление средств производства, кардинально изменили общественные отношения в республике.

Этап 1940-1950-х гг. отличался совершенствованием социальных характеристик рабочего класса. Перебазировавшиеся в глубокий тыл заводы дали новый импульс развитию экономики и социальных процессов в Бурятии.

Огромное влияние на изменения качественных показателей рабочих оказала победа в Великой Отечественной войне.

Конец 1950-х гг. характеризовался чрезвычайно важными достижениями во всех областях жизни страны. В эти годы прирост ВВП составил от 6 % до 8 %, а в отдельные годы - и больше. Немаловажную роль в этом сыграли решения XX съезда КПСС и отказ от ряда положений, характеризовавших тоталитарное государство. Первый этап НТР позволил вкупе с политическими мероприятиями радикально изменить промышленное производство в наиболее передовых отраслях экономики. Тем не менее, нельзя не отметить и наличия значительного отставания промышленных предприятий группы «Б».

Ликвидация отставания национальных районов Сибири была начата в основном в переходный период. В ходе упрочения основ государственного социализма шло дальнейшее экономическое и культурное развитие, становление и окончательное оформление основных компонентов социальной структуры.

К 1960 г. произошли серьезные качественные сдвиги, явившиеся результатом развития производительных сил. Практически полностью исчезли остатки мелкотоварного производства - последний элемент рыночной экономики. Колхозно-кооперативная собственность на основе обобществления быстро теряла черты реальной коллективной, что значительно сближало ее с государственной. Это послужило причиной серьезных изменений в социальной структуре, характеризовавшихся практически полным исчезновением единоличников и некооперированных кустарей, что расценивалось как «ликвидация противоречий между несоциалистическими элементами и социалистическими классами и слоями». Кроме того, произошли существенные изменения соотношения численности и удельного веса составных частей социальной структуры в пользу рабочего класса.

Отмеченные изменения были характерны как для всей страны, так и для отдельных республик. В Бурятии они стали возможными на основе успехов в экономическом развитии. Достижение достаточно высокого уровня развития индустриальных отраслей и некоторые успехи в сельском хозяйстве послужили объективной основой для сдвигов в социальных процессах в республике.

Возросшая производительность труда во всех сферах материального производства базировалась на повышении культурно-технического уровня трудящихся. Наметились сдвиги в сближении получаемых реальных доходов, а также по уровню образования работников умственного и физического труда, городского и сельского населения.

Значительное внимание уделялось социальным аспектам национальной политики. Шло становление, «доводка» созданной в основном социалистической социальной структуры ранее отсталых народов страны. На основе изменений в составе горожан развивались прогрессивные процессы в коренном населении республики. Общность социальных процессов вела к компонентному выравниванию социальной структуры бурятского и русского населения республики, к утверждению интернационалистских черт образа жизни, несмотря на специфические особенности, присущие отсталым в прошлом народам страны. Более высокими темпами увеличивался аграрный отряд рабочего класса, что обусловливалось достаточно устойчивой приверженностью бурят к традиционным занятиям в сельском хозяйстве и опережающими темпами прироста численности сельскохозяйственных рабочих. Значительно ниже были темпы количественного возрастания рабочих-бурят в индустриальных отраслях.

Приобщение к индустриальному труду во многом было затруднено исходным низким уровнем развития коренного населения. Переход к новым видам труда - процесс длительный и сложный. Воспроизводство классов и слоев в обществе базируется на глубоких, упроченных длительным временем традициях. Немногочисленное поколение первых рабочих-бурят приобщалось к производственной деятельности в промышленности, строительстве и на транспорте с помощью русских рабочих. Зачастую, не справившись с трудностями освоения нового рода деятельности, представители коренного населения возвращались к традиционным видам труда. Тем не менее, объективный ход развития производительных сил, пристальное внимание к вопросу создания национальных кадров рабочего класса вели к неуклонному увеличению численности рабочих-бурят.

Развитие основных тенденций в социальной структуре Бурятии сопровождалось внутриструктурными сдвигами в социальных группах и слоях. В республиканском рабочем классе шел процесс выравнивания долевого соотношения отраслевых отрядов, высокими темпами увеличивалась численность периферийных отрядов. При этом по количеству и удельному весу рабочие индустриальных отраслей занимали ведущее положение. Прогрессивные изменения в их составе определяли развитие социальных процессов во всем классе.

Под влиянием внедрения достижений технического прогресса появилось и росло число представителей новых профессий, связанных с механизированным трудом. Рабочие этих профессий обладали достаточно высоким уровнем квалификационной и общеобразовательной подготовки. Характерным явлением в этот период стало неуклонное возрастание группы рабочих высококвалифицированных профессий, особенно во второй половине 1950-х гг. Все больше в труде рабочих становилось умственных операций. Группа рабочих новых и ведущих профессий определяла прогрессивные тенденции в развитии всего класса. Наряду с этим значительной оставалась доля рабочих, связанных с тяжелым физическим трудом.

Существенные изменения в это двадцатилетие (1938-1960 гг.) претерпело колхозное крестьянство. Рост технической оснащенности колхозов республики вел к сокращению числа крестьян, занятых тяжелым физическим трудом и возрастанию отряда колхозных механизаторов и колхозников-рабочих, занятых ремонтом и эксплуатацией техники, на предприятиях промышленного типа и в строительных бригадах. Развитие экономики республики привело к окончательному закреплению промежуточной группы колхозников, занятых на отхожих и сезонных промыслах, в рядах рабочего класса. Это явление демонстрировало процесс более четкого оформления границ классов и слоев в обществе. Исчезновение промежуточных групп и появление пограничных слоев между классами — явление прогрессивное, указывающее на начало нового этапа общественных отношений.

Определяющее влияние на повышение культурно-технического уровня колхозников оказывало улучшение качественных характеристик колхозной интеллигенции. Наличие в колхозном крестьянстве работников, связанных с передовыми методами труда, их прогрессивное влияние на процесс социального развития класса способствовало его становлению и качественному совершенствованию.

Совершенствовался и увеличивался отряд республиканской интеллигенции, превратившейся в многочисленный и высокообразованный слой общества. Во многом это было результатом происходившего процесса интеллектуализации труда служащих-неспециалистов, сдерживавшего количественный рост интеллигенции. Качественное улучшение ее структуры шло за счет увеличения численности дипломированных специалистов и уменьшения количества практиков.

Наполнение исполнительского труда обслуживания новым содержанием вело к изменению характера труда. Ранее малоквалифицированный умственный труд отдельных профессий, исполнявшийся вручную, на основе внедрения достижений технического прогресса интенсифицировался и требовал уже значительных умственных затрат, а зачастую и специального образования. Именно такая тенденция в развитии группы служащих-неспециалистов становилась господствующей в конце рассматриваемого периода.

Неуклонное возрастание значимости интеллектуального труда во всех отраслях народного хозяйства предопределило рост численности студенчества и расширение сети высших и средних специальных учебных заведений в республике. Рост образовательной и культурно-технической подготовки трудящихся в значительной мере явился основой прогрессивных качественных изменений в социальной структуре Бурятии в рассматриваемый период. В ходе упрочения основ государственного социализма произошло существенное улучшение качественных характеристик социальных групп и слоев. Война, прервавшая поступательное развитие советского общества, не смогла подорвать идеологических основ государства. Достижение в ходе первой послевоенной пятилетки довоенного уровня экономического развития позволило сделать значительный шаг вперед в области социально-классовых отношений.

Качественные изменения в социальной структуре советского общества приходятся в основном на вторую половину 1950-х гг. Это пятилетие сконцентрировало в себе изменения, явившиеся результатом усилий народа в условиях освобождения от тоталитарного режима после XX съезда партии.

Таким образом, развитие социальных компонентов в условиях государственного социализма отличалось возрастанием динамизма от этапа к этапу. Социальная мобильность представителей разных групп позволяла формировать определяющий класс как одну из наиболее качественных составляющих социальной структуры. Нет сомнений в том, что с развитием общества наиболее подготовленная часть населения стала пополнять ряды инженерно-технических работников и гуманитарную интеллигенцию, однако рост культурно-технического уровня рабочих продолжался.

Отсутствие внутреннего механизма развития советской модели социализма задерживало экономическое и социальное совершенствование общества, что привело в конце концов к торможению, а впоследствии - к отказу от этого пути. Особенностью Бурятии являются проявившиеся в меньшей степени диффузионные и коррупционные явления. Основная причина заключалась в своеобразии экономического комплекса, базировавшегося в основном на предприятиях ВПК. Это создало предпосылки для дальнейших изменений в рабочем классе. Доля рабочих в составе населения увеличилась на 13,5 % и достигла 66,1 %. Вместе с тем, быстрый рост численности рабочих не мог не оказать тормозящего влияния на процесс его качественного совершенствования. Тем более, что прирост происходил большей частью за счет включения аграрных, или совхозных, рабочих. Это было связано, в первую очередь, с идеологическими установками партии, а также стремлением решить ряд имевших место проблем.

В 1960-1970-е гг. происходили изменения во взаимодействии рабочих с сопредельными элементами социальной структуры. Если в 1930-1950-е гг. основным источником пополнения рабочих были крестьяне, то к концу рассматриваемого периода рабочий класс республики пополнялся в основном за счет воспроизводства. Надо отметить, что в 1960-70-е гг. снизилась доля сельского населения с 59,9 % до 42,1 %, одновременно почти вдвое выросла численность горожан.

В этот период наметилась и утвердилась тенденция воспроизводства рабочего класса на собственной основе, т.е. за счет членов семей рабочих. Среди группы молодых до 30 лет потомственные рабочие составили около 90 %. Колхозное крестьянство было преобразовано в сельскохозяйственный отряд рабочего класса. В начале семилетки в промышленности республики выходцы из крестьян составляли около 45 %, а в 1975 г. - 15-20 %. При всей положительности и необходимости межклассовых и социальных перемещений экономический эффект перехода колхозников в ряды рабочих к концу рассматриваемого периода был минимален. По всей видимости, количественный рост рабочего класса в конце 1970-х гг. носил инерционный характер, а кризис в экономике приобретал хронические черты.

Важным фактором развития рабочего класса явилось увеличение доли умственного труда в его функциональных обязанностях, возросла концентрация промышленных, строительных и транспортных рабочих в крупных производственных коллективах. Воздействие социального прогресса выразилось в увеличении количества рабочих в непроизводственной сфере народного хозяйства республики, а также в повышении уровня занятости женщин в индустриальных областях экономики.

Использование сложных современных машин и оборудования в народном хозяйстве республики требовало повышения квалификации и образовательного уровня рабочих. Вместе с тем, НТП стал основой создания объективных предпосылок не только в изменении характера и содержании труда, но и всех качественных изменений в составе рабочего класса республики, прежде всего, роста его культурно-технического уровня. Базой был рост общего образования, являвшегося необходимым условием для приобретения и совершенствования профессиональных и технических знаний, квалификации, овладения достижениями науки и культуры. Оно шло по таким направлениям, как обучение в вечерних и заочных школах, в вечерних и заочных средних специальных и высших учебных заведениях, на вечерних отделениях без отрыва от производства.

Особенностью этапа стало появление рабочих-интеллигентов, имевших высшее и среднее специальное образование, позволявшее трудиться в сложных производствах. Ряд исследователей определял это явление как прогрессивную тенденцию. Однако, на наш взгляд, оно было скорее проявлением слабости экономики госсоциализма, которая использовала дорогостоящую рабсилу на рабочих местах. В ряды рабочих шли молодые, образованные, профессионально подготовленные дипломированные специалисты и служащие-неспециалисты, в большинстве своем живущие и работающие в

Байкальском регионе. Они способствовали количественному росту рабочих, повышали его качественные характеристики. Однако этот процесс имел и отрицательные стороны, выразившиеся в оттоке квалифицированных и высококвалифицированных кадров, на подготовку которых государство затрачивало значительные средства, из отраслей народного хозяйства, испытывавших в них дефицит.

Лейтмотивом этого периода должно было стать развитие в рабочем человеке ответственного отношения к труду, к семье, к обществу. Однако в условиях уравниловки, отказа от главных человеческих ценностей и обращения к иллюзорным догматам этого не произошло. С одной стороны, рассматриваемый период был временем тяжелого, низкооплачиваемого труда, спадом дисциплины, появлением иждивенческих настроений, преобладанием сельского образа жизни в городах, с другой, - временем ощутимого повышения уровня жизни населения, проявления определенной заботы государства о своих гражданах.

Сама система низкой заработной платы и подхода к человеку как к винтику в огромной государственной машине день за днем вела к снижению всяческой ответственности. Возраставшая социальная мобильность приводила человека из крестьянской среды в рабочую, мало чем отличавшуюся от его родной, с тем же безответственным отношением к труду, дорогостоящему заводскому оборудованию. Это все, в свою очередь, мешало достойному оформлению человеческого материала. Сегодня понятно, что создание искусственной ситуации, в которой рабочий не мог выработать умения эффективно бороться за свои права, отказывался от совершенствования общественного механизма, привело к смене общественно-экономических отношений.

В условиях радикальной модернизации только мобильный человек способен к выживанию и созданию новых условий для продолжения активной деятельности. Важнейшим фактором является производственная мобильность, иными словами, способность и готовность сменить профессию, вид и род деятельности. Социальная мобильность, позволяющая менять условия жизни и характер деятельности, независимо от содержания труда, предполагает достаточно высокую профессиональную и образовательную подготовку. Предтечей этого стали 1960-1970-е гг., время общемирового спада экономики, ставшее для СССР временем стагнации. Однако даже в этих условиях формировались положительные элементы общества, и этого нельзя отрицать.

Список научной литературыМитупов, Константин Бато-Мункич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Текущий архив Бурятского республиканского управления статистики-динамические ряды по труду и кадрам -итоги единовременных обследований -аналитические записки и отчеты-служебные статистические сборники и другие документы.

2. Текущие архивы -областного совета профессиональных союзов -областного совета ВОИР и НТО -управления профтехобразования

3. Материалы Всесоюзных переписей населения-Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. Т. 1-УП. - М., 1972,1973,1974-Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 г. Т. 1-Х. - М., 1980, 1981 -Итоги Всесоюзной переписи населения 1989 г. - М., 1989, 1990.

4. Материалы периодических изданий-газет «Труд», «Правда», «Советская Россия», «Социалистическая индустрия», «Правда Бурятии» -заводских многотиражек и т.д.1. Литература

5. Абалкин Л.И. Советское общество: революционное обновление. -M : Политиздат, 1989. 96 с.

6. Аганбегян А.Г., Майер В.Ф. Заработная плата в СССР. М.: Экономика, 1959.-232 с.

7. Аитов H.A. Проблемы социально-классовой структуры советского общества. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1982. - 135 с.

8. Аитов H.A. Советский рабочий. М.: Политиздат, 1981. - 158 с.

9. Актуальные проблемы истории советского рабочего класса. -М., 1975.

10. Актуальные проблемы рабочего класса автономных республик РСФСР. Чебоксары, 1978-1988. Вып. 1-10;

11. Актуальные проблемы советского рабочего класса: Сб. ст./ Редкол.: А.Ф. Смирнов (гл.ред.) и др. М.: Мысль, 1975. - 221 с.

12. Алексеев В.В. Взаимодействие технического и социального прогресса. // Научно-технический и социальный прогресс: Исторический опыт и современность. Свердловск: Военный железнодорожник, 1990. - С. 3-15.

13. П.Алексеев М.Л. Капитальное строительство Бурятской АССР. Улан- Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1981. - 94 с.

14. Амвросов A.A. От плановой дифференциации к социальной однородности общества. М.: Мысль, 1972. - 271 с.

15. Андреев С. Структура власти и задачи общества // Нева.- 1989. № 1.

16. Андреев С. Причины и следствия // Урал. 1988. - № 1.

17. Андрианов В.Д. Россия: Экономический и инвестиционный потенциал. -М.: Экономика, 1999. 662 с.

18. Андросенкова З.М. Библиографические указатели и историографические обзоры по истории рабочего класса СССР периода развитого социализма // История рабочего класса развитого социалистического общества: историографический анализ. Л., 1983.

19. П.Андрукович Л.Н. Повышение образовательного уровня рабочего класса и социальное развитие советского общества. // Рабочий класс в мировом революционном процессе. М.: Мысль, 1982. - С. 118-134.

20. Анисимов С.А. Культура труда современного рабочего. М.: Профиздат, 1985.-79 с.

21. Арутюнян Ю.В. Конкретно-социологическое изучение национальных отношений // Вопросы философии. 1969. - № 12.

22. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М., 1971.- 117 с.

23. Арутюнян Ю.В., Дробижева JI.M. НТР и национальные процессы. М., 1987.- 121 с.

24. Арутюнян Ю.В., Дробижева JI.M. Социальная структура советских наций на современном этапе // Вопросы истории. 1982. - № 7. - С. 4-15.

25. Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание, управление. М.: Политиздат, 1981. - 432 с.

26. Багонин В.М. Эстафета поколений: трудовая биография коллектива Улан-Удэнского ордена Ленина ЛВРЗ (1932-1982 гг.). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982. - 190 с.

27. Бажеев Д.Г. Очерки истории Тимлюйских цементного и шиферного заводов. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1973. - 88 с.

28. Базаржапов В.Б. Трудовой подвиг тыла. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 2000. - 160 с.

29. Бакунин A.B. История советского тоталитаризма. Кн. 1 Генезис. Екатеринбург, 1996. - 225 с.

30. Балдано М.Н. Рабочий класс и развитие промышленности Бурятской АССР (1959-1975 гг.). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984. - 96 с.

31. Балдано М.Н. Промышленное развитие Республики Бурятия в 1960-1985 гг.: итоги и проблемы. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. - 160 с.

32. Балдано М.Н. Индустриальное развитие Бурятии (1923-1991 гг.): достижения, издержки, уроки. Улан-Удэ: Изд.-полиграф, комп. ВСГАКИ, 2001. -431 с.

33. Балданов Б.-М.Б. Единый народнохозяйственный комплекс материальная основа дружбы народов СССР. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982. -24с.

34. Батоцыренов В.Б., Лубсанов Б.Д. Советская историография Бурятии. -Улан-Удэ. 1980.-96 с.

35. Батышев С.Я. Подготовка рабочих в средних профессионально-технических училищах. М.: Педагогика, 1988. - 173 с.

36. Беликов В.В. Повышение культурно технического уровня рабочего класса Бурятии в период развитого социализма. - Улан-Удэ, 1980. - 103 с.

37. Беликов В.В. Изменение социально- классовой структуры населения Бурятии (1923-1970 гг.). // Из опыта конкретно социологических исследований. - Улан- Удэ, 1974.

38. Беликов В.В. Количественные и структурные изменения рабочего класса Бурятской АССР в 1959-1975 гг. // Развитие рабочего класса автономных республик РСФСР. Чебоксары, 1968.

39. Белоусов P.A. Экономическая история России: XX век. М., 1999. - 408 с.

40. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. -224 с.

41. Бернштейн Э. Маркс под седлом // Новое время. 1991. -№ 29. - С. 42-43.

42. Бирюков В.Г. Состояние и перспективы развития автоматизированных систем управления в народном хозяйстве Бурятии. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1984.- 151 с.

43. Бляхман U.C., Шкаратан О.И. НТР, рабочий класс, интеллигенция. М., 1973.

44. Богданов В.И. Гусиноозерск город будущего. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1980. - 60 с.

45. Богденко М.Л., Зеленин И.Е. Совхозы СССР: краткий исторический очерк (1917-1975 гг.). -М.: Политиздат, 1976. 879 с.

46. Бойко В.И. Опыт социологического исследования народов Нижнего Амура Новосибирск, 1973.

47. Болотов А.Р. Улан-Удэнские стеклоделы: (Очерк истории Улан-Удэнского стекольного завода). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984. - 191 с.

48. Борисов Б.Л. Докучаев Г.А. Основные изменения социально- классовой структуры населения национальных районов Сибири // Известия СО АН СССР. 1972.- № 1. - Вып. 1.

49. Бородкин Л.И., Соколов А.К. О методике выявления факторов, определяющих социальную структуру съездов Советов // Комплексные методы в изучении исторических процессов. М., 1987.

50. Бородкин Л.И. Многомерный статистический анализ в исторических исследованиях. М.,1986.

51. Бурятия славит Октябрь: Сб. ст. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1967.-346 с.

52. Бурятия шагает в коммунизм: Сб. ст. / Редкол.: A.A. Бадиев (отв. ред.) и др. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1973. 243 с.

53. Бурятская областная организация КПСС: Хроника, 1895-1987: В 2 кн. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1988. 236 с.

54. Буянтуев Б.Р., Дерюгина В.Н., Раднаев Г.Ш. Очерк народного хозяйства Бурятии. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. - 200 с.

55. Буяева Н.Ц. Производительность труда в промышленности Бурятии: резерв роста. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984. - 70 с.

56. Валовой Д.В. От застоя к развалу. М.: Наука, 1991. - 560 с.

57. Валовой Д.В. Экономика абсурдов и парадоксов. М.: Политиздат, 1991. -431 с.

58. Васильев В.М. и др. Улан-Удэнский мясокомбинат: Очерки из истории предприятия. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1987. - 142 с.

59. Васильчук Ю.А. Отношение и права собственности в эпоху НТР: масштабы перемен // Политические исследования. 1991. - № 2.- С. 4-12.

60. Васильчук Ю.А. Постиндустриальная экономика и развитие человека // Международная экономика и международные отношения. 1997. - № 9. - С. 74-86.

61. Васильчук Ю.А. Эпоха НТР: конвейерная революция и государство // Политические исследования. 1996. - №3. - С. 5-26.

62. Васильчук Ю.А. Эпоха НТР: новые основы массового производства и общества // Политические исследования. 1996. - № 2. - С.5-26.

63. Васькина Л.И. Рабочий класс СССР накануне социалистической индустриализации: (численность, состав, размещение). М.: Изд-во МГУ, 1981. -185 с.

64. В братской семье народов. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. - 495 с.

65. Велика ли Россия на фоне цивилизованного запада и индустриального востока? // Бизнес-класс. 1996. - № 4. - С. 15-26.

66. Великий Октябрь и развитие бурятского народа. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1987.- 184 с.

67. Великий Октябрь и социалистические преобразования в Сибири: Сб. ст./ Редкол.: В.В. Алексеев (отв. ред.). и др. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1980.-352 с.

68. Вербуль В.Р. Бригада новаторов: (Об опыте работы экспериментальной бригады на Улан-Удэнском JIBP3). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1986.-37 с.

69. Верт Н. История советского государства. 1900-1991. Пер. с фр. М.: Прогресс-Академия, 1992. -480 с.

70. Викулов В.Е. БАМ и минеральные ресурсы севера Бурятии. Улан-Удэ: Бурят.кн. изд-во, 1976. - 53 с.

71. Вильховченко Э. Социально-профессиональное развитие человека к производстве передовых стран // Международная экономика и международные отношения. 1997. - № 9. - С. 87-97.

72. Вольский А.И. Вытащить экономику России из петли кризиса // Социс. -1992.-№ 10.-С. 14-20.

73. Вопросы историографии и источниковедения истории рабочего класса СССР.-Л., 1962.

74. Вопросы историографии рабочего класса СССР. М., 1970.

75. Вопросы становления и развития советского общества в отечественной историографии. М., 1986. - 210 с.

76. Ворожейкин И.Е. Очерк историографии рабочего класса СССР. М., 1975.

77. Ворожейкин И.Е., Сенявский С.Л. Рабочий класс ведущая сила советского общества (Вопросы методологии и историографии). - М., 1977.

78. Воскресенский Ю.В., Митрофанова A.B., Полетаев В.Е., Рогачевская Л.С., Сенявский С.Л., Твердохлеб A.A. Актуальные задачи изучения истории советского рабочего класса // История СССР. 1973. - № 4.

79. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М.: Советская Россия, 1991. - 624 с.

80. Гаськов М.М. Привлечение трудящихся к управлению производством. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1964. 33 с.

81. Гелюта A.M., Староверов В.И. Социальный облик рабочего-интеллигента. -М.: Мысль, 1977.

82. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социс. 1992. - № 9. -С. 112-123; № 10.-С. 107-120.

83. Гордон JI.A., Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития. М., 1985.

84. Гордон JI.A., Комаровский В.В., Назимова А.К. Перестройка советской экономики и рабочий класс. -М.: Мысль, 1988. 240 с.

85. Гущин Н.Я. Основные этапы, закономерности и особенности преобразования социальной структуры сибирской деревни (1917-конец 1970-х гг.). -Новосибирск, 1982.

86. Гущин Н.Я. Преобразование социальной структуры сибирской советской деревни (некоторые проблемы историографии) // Социальная структура сибирской деревни в период строительства и совершенствования развитого социализма. Новосибирск, 1984.

87. Данилов В.П. Проблемы истории советской деревни в 1946-1970 гг. (очерк историографии) // Развитие сельского хозяйства СССР в послевоенные годы (1946-1970 гг.). М., 1972.

88. Движение рабочих кадров на промышленных предприятиях (Теоретические и методические вопросы анализа). М., 1974.

89. Демографическое и социальное развитие Бурятской АССР. Улан-Удэ: БНЦ СО АН СССР, 1990. - 189 с.

90. Деятельность партийных организаций Восточной Сибири по развитию социалистического соревнования в период развитого социализма: Сб. ст. / Ред-кол.: Б.С. Санжиев (Отв.ред) и др. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1982.-55 с.

91. Дмитренко В.П., Лельчук B.C. О составе бригад коммунистического труда // Великое движение современности. М., 1964.

92. Дмитренко Т.А., Корнаковский И.Л. Передовой рабочий сегодня // Вопросы истории. 1981. - № 2.

93. Дмитрук Л.А. Социальная активность производственного коллектива в условиях экономической реформы. Минск, 1972.

94. Дондукова ГЛ., Ендонов Ч.В. Повышение благосостояния советского народа высшая цель экономической стратегии партии. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982.-96 с.

95. Дремова Л.И. Социально-экономическое развитие деревни в период развитого социализма. Новосибирск, 1982.

96. Дробижев В.З., Лельчук B.C. Наш советский рабочий класс (1917- 1977). -М., 1970.

97. Дробижев В.З. Социальная политика советского государства и рабочий класс. // История СССР. 1984. - № 5. - С. 42-49.

98. Дробижев В.З. Некоторые вопросы изучения истории советского рабочего класса в советской историографии // Вопросы методологии и истории исторической науки. Вып. 3. М., 1981.

99. Дырхеев П.С., Халбаев М.Н. Количественные и качественные изменения в составе рабочего класса Бурятии (1960-70 гг.) // Численность и состав рабочих Сибири в условиях развитого социализма. Новосибирск, 1977.

100. Евстигнеев В. Экономика и история: необходимость рационального самоосмысления. // Общественные науки и современность. 1995. - № 5.

101. Ежов В.А. Рабочий класс СССР. Социально-политический очерк. Л., 1974.

102. Ежов В.А., Ваксер А.З., Труфанов И.Л. Рабочий класс СССР в годы девятой пятилетки. Л., 1978.

103. Елаев A.A. Бурятия: путь к автономии и государственности. М., 1994.- 176 с.

104. Елаев A.A. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. -М., 2000. -349 с.

105. Ендонов Ч.В. Общественные фонды потребления и их роль в повышении благосостояния трудящихся. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1970. - 49 с.

106. Ерасов Б. Одномерная логика российских модернизаторов // Общественные науки и современность. 1992. - № 2. - С. 69-75.

107. Ефимкин М.М. Источники и формы пополнения рабочих Западной Сибири в условиях развитого социализма. Новосибирск, 1979.

108. Ефимкин М.М. Рабочие Сибири (конец 50-х середина 80-х гг.). - Новосибирск, 1990.

109. Ефимкин М.М. Социальное развитие рабочего класса Сибири (19591980 гг.). Новосибирск, 1989.

110. Заиграев Г.Г., Суворов И.Ф. Идущие впереди. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1962. - 70 с.

111. Здравомыслов А. Методические проблемы изучения советского рабочего класса. // Коммунист, 1978. - № 9. - С. 121-128.

112. ИЗ. Земсков В.И. Рабочий класс Российской Федерации 1917-1980 г.: Указ. сов. лит., изд. в 1917-1980 гг. М.: Ин-т ист. СССР, 1982. - 209 с.

113. Злобин Н.В. Пути перестройки: опыт и современность. М.: высшая школа, 1989.- 190 с.

114. Зубкова Е. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 гг. М.: РОССПЭН, 2000. - 229 с.

115. Игитханян. Е.Д., Гафт М.Г. Некоторые вопросы изучения социальнойструктуры советских наций. Историография и постановка проблемы // Научное управление развитием социальной структуры социалистического общества. Саранск, 1975. Вып. 2. - С. 104-118.

116. Изменения в составе и культурно-техническом уровне рабочего класса и крестьянства Сибири. Новосибирск, 1974.

117. Индустриализация : исторический опыт и современность. СПб., 1998. -323 с.

118. Индустриальное освоение Сибири. Опыт послевоенных пятилеток. 1946-1960 гг. / Отв. ред. В.В. Алексеев., Г.М. Макиевский. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. - 310 с.

119. Иноземцев B.JI. Экспансия творчества — вызов экономической эпохе // Политические исследования. 1997. №5. С. 111-123.

120. Иовчук М.Т. Культурно-технический рост рабочего класса // Вопросы философии. 1960. - № 7. - С. 37122. Историография индустриального развития национальных районов Сибири. (1917- 1987 гг.). - Улан-Удэ, 1990.

121. Историография крестьянства советской Сибири. Новосибирск, 1976.

122. История Бурятской АССР: в 2 т. Т.2. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959.-643 с.

123. История индустриального развития Иркутской области (1926-1976 гг.): Сб. документов. Иркутск: Вост. - Сиб. кн. изд-во, 1983. - 263 с.

124. История индустриализации Западной Сибири (1926-1941 гг.) / гл. ред. A.C. Московский. Новосибирск, 1967. - 233 с.

125. История советского рабочего класса: в : 6 т. / Редкол.: С.С. Хромов (гл. ред.) и др.; (Предисл. С.С. Хромова). М.: Наука, 1984. Т.5. - 430 е.; Т. 6. -423 с.

126. История социалистического соревнования в СССР / Алексеев Г.П., Бе-лоносов И.И., Бычков Б.Н., и др.: под общ. ред. Г.П. Алексеева). М.: Про-физдат, 1980.-319 с.

127. История социалистической экономики СССР: в 7 т. / Редкол.: И.А. Гладков (отв. ред.) и др. Т.7. М.: Наука, 1980. - 718 с.

128. История рабочего класса Сибири: в 4 т. Т. 4. 1961 - 1980 гг. / Редкол.: Е.М. Залкинд и др. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1971. - 189 с.

129. История рабочего класса развитого социалистического общества: историографический анализ. -Л., 1983.

130. Источниковедение массовых источников. М.: Изд-во МГУ, 1988. -121 с.

131. Кантор Л.М. Промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны.-СПб., 1991.-93 с.

132. Капитальное строительство в СССР. М.: Стройиздат, 1989. - 271 с.

133. Каратуев А.Г. Советская бюрократия: система политико-экономического господства и её кризис: 1919-1991. Белгород: Везелица, 1991.-370 с.

134. Карачаков Д.М. Индустриальное развитие и формирование кадрового потенциала национальных районов Сибири. Абакан, 1998. - 183 с.

135. Касьяненко В.И. Развитой социализм: историография и методология проблемы. М. 1976.

136. Ким М.П. О некоторых особенностях современного развития рабочего класса СССР // Советский рабочий класс на современном этапе.

137. Ким М. П. Советский народ новая историческая общность.

138. Кирсанов В.Н., Петров Г.Н. История России и Европа в XX веке: сравнительно-исторический анализ (1917-1985 гг.). -М.: Мирза, 1995. -42 с.

139. Классы, социальные слои и группы в СССР. М., 1968.

140. Климов А.П. Герои Социалистического Труда Бурятии. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1983. - 129 с.

141. Клопов Э В. Рабочий класс СССР. М., 1985.

142. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

143. Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Современные методы изучения исторических источников с использованием ЭВМ. М.,1987.

144. Ковригин М.А. Подготовка рабочих кадров в условиях научно-технической революции. М.: Профиздат, 1981. - 128 с.

145. Колбановский В.В. Влияние научно-технического прогресса на структуру рабочего класса в СССР // Проблемы развития социальной структуры общества в Советском Союзе и Польше. М., 1976.

146. Количественные методы в исследованиях по истории рабочего класса и крестьянства. Свердловск, 1991. - 177 с.

147. Комаров И.К. и др. Бригадный хозрасчет в строительстве. М.: Строй-издат, 1980.-271 с.

148. Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура. // Социс. 1992. - № 7. с. 62-72.

149. Коммунистический режим и народное сопротивление в России 19171991 гг. М.: Посев, 1997. - 79 с.

150. Комогорцев И.И. Сибирь индустриальная Новосибирск, 1968. - 172 с.

151. Комогорцев И.И. Промышленность и рабочий класс Сибири в период строительства коммунизма (1951-1965). -Новосибирск, 1971.

152. Комогорцев И.И. Промышленность и рабочий класс Сибири в период строительства коммунизма (1959- 1965 гг.). Новосибирск, 1971.

153. Комогорцев И.И. Формирование новых отрядов рабочего класса в районах освоения Сибири (1959-1980 гг.) // Ведущая роль рабочего класса в социально-экономическом преобразовании Сибири. 1959-1984.-Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1984.

154. Корнаковский И.Л., Славко Т.И. Методика разработки учетных карточек рабочих и служащих промышленных предприятий (На примере завода "Серп и молот") // Источниковедение истории советского общества. М., 1978. Вып. 3. - С. 76-113.

155. Косолапов Р.И. Актуальные вопросы развития рабочего класса // Коммунистическое движение в авангарде борьбы за мир, национальное и социальное освобождение. М., 1976. - С. 261-276.

156. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX в. с точки зрения мировых цивилизаций. М.: РОССПЭН, 1998. - 264 с.

157. Красин А.Н. О преодолении существенных различий между городом и деревней, между физическим и умственным трудом. -М., 1960.

158. Красных J1.M. Партийное руководство совершенствованием управления промышленностью в период строительства социализма (1926-1937 гг.). На материалах РСФСР. Красноярск, 1986. - 162 с.

159. Кревневич В.В. Влияние научно-технического прогресса на изменение структуры рабочего класса СССР. Итоги и перспективы. М.,1971.

160. Кревневич В.В. Автоматизация и удовлетворенность трудом. М.,1987.

161. Кревневич В.В. Влияние научно-технического прогресса на изменение структуры рабочего класса СССР и совершенствование профессиональной подготовки рабочих. М., 1973.

162. Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960-1980-е гг. Новосибирск, 1991.

163. Кризис исторического сознания в России и пути его преодоления // Общественные науки и современность. 1994. - № 6.

164. Круг идей: макро- и микроподходы в исторической информатике // Труды V конференции Ассоциации "История и компьютер". ТТ. 1—2. -Минск, 1998.

165. Кузовкин М.М. Рабочие автономных республик РСФСР 60-х гг. XX века (историографический обзор) // Историографические и источниковедческие проблемы истории СССР. М, 1987.

166. Кургузов B.J1. Деятельность партийных организаций Забайкалья по подготовке и повышению квалификации кадров рабочего класса в 1966- 1970 гг. Иркутск. 1977.

167. Кургузов B.J1. Деятельность партийных организаций по подготовке и повышению квалификации кадров рабочего класса в 1966-1970 гг. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Иркутск, 1977.

168. Курский А.Д. Размещение промышленности в первой пятилетке. М. -Л., 1933.

169. Ламин В.А. Ключи к двум океанам. Хабаровск, 1981. - 255 с.

170. Ламин В.А. Преемственность замыслов и начинаний хозяйственного освоения Сибири / ред. Горюшкин Л.М., Ламин В.А.// Сибирь: проекты XX века: Сб. науч. тр. Новосибирск, 1996. -С. 3-51.

171. Ламин В.А. Родимые пятна отечественного транспорта // Сибирь в XVI-XX веках: экономика, общественно-политическая жизнь и культура. -Новосибирск, 1997.-С. 194-207.

172. Лацис O.P. перелом: опыт прочтения несекретных документов. М.: Политиздат, 1990. - 399 с.

173. Лацис O.P. Выйти из квадрата. М.: Политиздат, 1989. - 414 с.

174. Лельчук B.C. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М.: Политиздат, 1984. - 304 с.

175. Лельчук B.C. Научно-техническая революция и промышленное развитие СССР. М. 19

176. Лельчук B.C., Бейлина Е.Э. Промышленность и рабочий класс СССР в условиях НТР. М.,1982.

177. Лельчук B.C., Пивовар Е.И. Научно-техническая революция и рабочий класс СССР (К историографии проблемы) // История и историки. Историографический ежегодник. 1975. М.,1978.

178. Леонов В.М. Социально-экономическое обеспечение идеологической работы. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1986. - 71 с.

179. Малахова Т.П. Источники формирования рабочих кадров истории рабочего класса в Кузбассе (1917-1963). Вып. 1. Кемерово, 1965.

180. Материалы по изучению производительных сил Бурят-Монгольской АССР: в 2 Ч. Ч. 1. - Улан-Удэ: Бурят-Монг. кн. изд-во, 1954. - 425 е.; - Ч. 2. - Улан-Удэ: Бурят-Монг. кн. изд-во, 1955. - 507 с.

181. May В.А. Экономика и власть: Политическая история экономической реформы в России, 1985-1994. М.: «дело ЛТД», 1995. - 112 с.

182. Механизмы торможения: истоки, действие, пути преодоления. М.: Политиздат, 1988. - 288 с.

183. Минибаев Е.К. Политика советского государства по социальному развитию рабочего класса СССР в 60-80-е годы. Уфа, 1985.

184. Митрофанова A.B. Изучение рабочего класса и индустрии СССР. Изучение отечественной истории в СССР между XXV и XXVI съездами КПСС-М., 1982.

185. Митупов Б.М. Развитие промышленности и формирование рабочего класса в Бурятской АССР (1923-1937 гг.). Улан- Удэ, 1958.

186. Митупов Б.М. Основные проблемы истории рабочего класса в национальных районах Сибири. // Рабочий класс и крестьянство национальных районов Сибири. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1974. - С. 111-132.

187. Митупов К.Б.-М. Изменение характера источников пополнения рабочего класса Бурятии (1938-1970 гг.) // Рабочий класс в условиях развитого социализма. Источники и формы пополнения. 1960-1980 гг. М., 1984.

188. Митупов К.Б-М. Становление социалистической социальной структуры Бурятии (1938-1960 гг.) Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1986.-134 с.

189. Митупов К.Б-М. Социальные процессы в Бурятии (90-е гг. XX века). -Улан-Удэ: Изд.-полиграф. комп. ВСГАКИ, 2001. 91 с.

190. Миф о застое. Л.: Лениздат, 1991. - 476 с.

191. Михеенков В.П. Изменение социального состава рабочего класса в период социалистической реконструкции народного хозяйства (к историографии проблемы) // Из истории формирования и развития рабочего класса Мордовии. Саранск, 1977. - С. 3-10.

192. Нарочницкий А.Л., Ворожейкин И.Е. и др. Проблемы истории рабочегокласса. // История СССР. 1978. - № 4. - С. 92-98.

193. Национальные истории в советском и постсоветском государствах / Под. ред. К. Армермахера, Г. Бордюгова. М.: АИРО XX, 1999. - 445 с.

194. Олегина И.Н. Критика концепций современной американской и английской буржуазной историографии по проблемам индустриализации СССР. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.-221 с.

195. Ольсевич Ю. Парадоксы или новые тенденции? О единстве и плюрализме индустриальных форм. //Коммунист. 1989. - № 6. - С. 48-57.

196. Орлов Б.П. Сибирь: шаги индустрии. М.: Сов. Россия, 1988. - 252 с.

197. Осинский И.И. Изменение социальной структуры Бурятии в период развитого социализма (1959-1973 гг.) // Вопросы теории и истории национальных отношений в СССР. Улан- Удэ. 1973. - Вып.2,- С. 18-33.

198. Осинский И.И. Ведущая сила социалистического общества. Рабочий класс Бурятии // Блокнот агитатора. Улан-Удэ. - 1976. - № 9.

199. Осинский И.И. Изменение в составе рабочих кадров промышленности Бурятии в период развитого социализма // Изменение в составе и культурно-техническом уровне рабочего класса и крестьянства Сибири. Новосибирск, 1974.

200. Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. М., 1978.

201. Осьмова М.Н., Григорян Д.А. Выравнивание уровней экономического развития национальных районов социалистических государств. М.: Изд-во МГУ, 1980.- 152 с.

202. От мастерской до современного завода. Историческая справка ордена «Знак Почета» завода «Электромашина». Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во,1973.- 13 с.

203. Очерки истории Бурятской организации КПСС. Улан- Удэ, 1970.

204. Очерки истории Бурятской АССР периода развитого социализма. Новосибирск, 1983.

205. Очерки истории завода «Теплоприбор» Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во,1974.-89 с.

206. Пивовар Е.И. Материалы переписи населения как источник по истории советского рабочего класса 50-70-х годов // Массовые источники по истории советского рабочего класса периода развитого социализма М., 1982. - С. 79-92.

207. Пивовар Е.И. Советские рабочие и НТР. По материалам автомобильной промышленности СССР 1966-1975 гг. М., 1983.

208. Полетаев В.Е. Комплексное изучение социальных процессов советского общества // История СССР. 1976. - № 2.

209. Полетаев В.Е. Основные направления в изучении советского рабочего класса послевоенной эпохи // Вопросы историографии рабочего класса СССР.-М., 19

210. Полетаев В.Е., Сануков К.Н. Исследования о национальных отрядах рабочего класса СССР. Обзор // История СССР. 1984. - № 3.

211. Поляков Ю.А. Путь познания истории // Отечественная история 1996.

212. Социальная структура развитого социалистического общества и молодежь. М., 1974.

213. Социальная структура сельского населения Сибири. М., 1981.

214. Социальная структура сибирской деревни в период строительства и совершенствование развитого социализма. Новосибирск, 1984.

215. Социальная структура советского общества и социалистический образ жизни. М., 1978.

216. Социально-классовая структура и демографические процессы в России и СССР: вопросы комплексного изучения. М., 1990.

217. Социально-экономические проблемы НТП в сибирской индустрии (5080-е годы). Новосибирск: Наука, 1990. - 246 с.

218. Социально- экономическое и культурное развитие Забайкалья. Новосибирск, 1980.

219. Социальное и национальное. М. 1973.

220. Социальное развитие села. -М., 1989.

221. Социальное развитие села: анализ и моделирование. Новосибирск, 1980.

222. Социальный облик рабочей молодежи (по материалам социологических исследований 1936 и 1972 гг.). М., 1980.

223. Социология: Основы общей теории. М.: Аспект-пресс, 1996. - 461 с.

224. Социология в СССР. Т. I. М., 1965. Т. 2. - М., 1966.

225. Сперанский И.Н., Харченко Г.С. Первенец мясной индустрии Востока (Улан-Удэнский мясоконсервный комбинат). Улан-Удэ: Бургиз, 1960.-88 с.

226. Стариков Е. "Угрожает" ли нам появление "среднего класса" // Знамя. -1990.-№ 4.

227. Старин Б.С. Социалистическое соревнование строителей БАМа. 19741984. Новосибирск: Наука, 1987. - 201 с.

228. Староверов В.И. Социальная структура сельского населения СССР на этапе развития социализма. М., 1978.

229. Страницы памяти: о планах, планировании и плановиках. М.: Про-физдат, 1987. - 365 с.

230. Суворов В.М. Деятельность партийных организаций Сибири по укреплению союза рабочего класса с крестьянством (окт. 1917-1925 гг.). Томск, 1985.-255 с.

231. Тарасова Ю.И., Осинский И.И. Формирование молодого пополнения рабочего класса Бурятии // Вопросы теории и история национальных отношении в СССР. Улан- Удэ, 1973. - Вып. 2.

232. Тармаханов Е.Е. Промышленность Бурятии в годы строительства социализма (1917- 1941 гг.).

233. Тармаханов Е.Е. Промышленность и рабочий класс Советской Бурятии (1938- 1958). Новосибирск, 1979.

234. Тармаханов Е.Е. Рабочий класс Бурятии в годы Великой Отечественной войны. // Рабочий класс в период упрочнения и развития социализма1938-1958 гг. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1977.

235. Тимофеев П.Т. Формирование национальных кадров рабочего класса СССР. М., 1982.

236. Тимошенко В.П. Сибирь и мировой рынок: (Резонанс освоения). Екатеринбург, 1996. - 167 с.

237. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сб. / Пер. с англ. Е.Д. Жаркова. -М.: Прогресс-Культура, 1996. -608 с.

238. Транспорт и связь // Кто есть кто в Республике Бурятия. Улан-Удэ: СИБИНФО, 2000. - С. 105.

239. Труд и заработная плата в СССР (Под ред. А.П. Волкова). М.: Наука, 1974.-439 с.

240. Трудовые коллективы Сибири: проблемы формирования и развития: Сб. ст. / отв. ред. В.В. Алексеев. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1985. -158 с.

241. Тюрина А.П. Социально- экономическое развитие советской деревни (1965- 1980). -М., 1982.

242. Уланов В. Транспортный комплекс Бурятии. // Блокнот агигатора (Улан-Удэ). 1986. - №7. - С. 12-14.

243. Улан-Удэнский локомотивовагоноремонтный завод. Иркутск, 1984. -49 с.

244. Фадеев Э.Д. Традиции поколений. К 75-летию локомотивного депо Улан-Удэ. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. - 78 с.

245. Федорова Т.А. Регион в системе единого народнохозяйственного комплекса. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. - 168 с.

246. Федулов Ю.К. Управление народным хозяйством СССР в 1917-1940 гг. М.: ВЭФЭИ, 1989. - 55 с.

247. Формирование социальной однородности социалистического общества. М„ 1981.

248. Френкель A.A. Экономика России в 1992-1995 гг.: тенденции, анализ и прогноз. М.: Финтатинформ, 1995. - 141 с.

249. Халбаев М.Н. Индустриальное развитие национальных районов Сибири. 1959-1970.-Новосибирск, 1978.

250. Халбаева М.М. Промышленное развитие Бурятии: опыт и проблемы 70-х годов. Улан-Удэ, 1993.

251. Халбаева М.М. Бурятия в 1960-1990 гг.: тенденции и противоречия социально-экономического развития. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. - 207 с.

252. Ханин Г.И. Советский экономический рост: анализ западных оценок. -Новосибирск: Экор, 1993. 156 с.

253. Харитонова Е.Г. Рабочие Забайкалья: источники и формы пополнения. 1959-1970 гг. М.: ИНИОН, 1989. - 214 с

254. Харитонова Е. Г., Митупов К.Б. Современные зарубежные теории социального развития рабочего класса // Вестник Бурятского университета. -Улан- Удэ, 1998. Серия 4. История. - Вып. 2.- № 6. С. 140-152.

255. Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М.: РОС-СПЭН, 1999. - 454 с.

256. Попов Г.Х. Блеск и нищета административной системы: экономика, политика, литература. М.: ЦИК, 1990. - 240 с.

257. Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы // Отечественная история .- 2001.- № 3. С. 61-76.

258. Проблемы изменений социальной структуры советского общества. -М., 1968.

259. Продайвода K.M. Индустриальная поступь Бурятии. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1974. - 197 с.

260. Рабочий и инженер. Социальные факторы эффективности труда. М., 1985.

261. Рабочий класс в условиях перестройки. М., 1990. - 161 с.

262. Рабочий класс Бурятской АССР. Иркутск, 1983.

263. Рабочий класс и научно-технический прогресс. М. 1986.

264. Рабочий класс Российской Федерации. 1917-1980 гг.: Указатель советской литературы, изданной в 1917-1980 гг. ТТ. 1-7. М., 1982-1987.

265. Рабочий класс Сибири в условиях развитого социализма. -Красноярск, 1974.

266. Рабочий класс СССР (1951-1965). М.,1969.

267. Рабочий класс СССР на новом этапе развития социалистического общества. 1961-1970 гг. Т.5. М., 1988.

268. Рабочий класс СССР. 1917-1977 гг.: Указатель советской литературы, изданной в 1971-1977 гг. ТТ. 1-4. М.,1978.

269. Рабочий класс и индустриальное развитие СССР. М.: Наука, 1975. -487 с.

270. Рабочий класс СССР: 1966- 1970. М., 1979.

271. Рабочий класс СССР: научно- аналитический обзор литературы. М. 1979.

272. Рабочий класс в социально-классовой структуре социалистического общества: Сб. науч. тр. / Редкол.: М.А. Сергеев (Отв. ред.) и др. Кемерово: КГУ, 1984. - 132 с.

273. Рабочий класс и крестьянство национальных районов Сибири: Сб. ст./ Редкол.: А.П. Окладников (Отв. ред.) и др. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1974. - 174 с.

274. Развитие рабочего класса автономных республик РСФСР: Межвуз. Сб. / Редкол.: Ю.П. Смирнов (Отв. ред.) и др. Чебоксары: ЧТУ, 1986. - 128 с.

275. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.,1996.

276. Радаев В.В. Основные направления стратификационной теории // Российский экономический журнал. 1995. - № 1. - С.60-69.

277. Радаев В.В. Экономическая социология. М., 1997.

278. Развитие промышленности и хозяйственное освоение новых районов

279. Сибири. Новосибирск: ИЭИОПП, 1985. - 141 с.

280. Разуваева H.H. Социально-политическое положение рабочих СССР во второй половине 80-х начале 90-х годов. - М.,1992.

281. Рандалов Ю.Б. Изменение социальной структуры национальных районов Сибири в условиях развитого социализма. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980.-288 с.

282. Рахматулин Э.С. Закономерности формирования и развития национальных отрядов технической интеллигенции при социализме (1917-1959). -Казань, 1982. 173 с.

283. Регион БАМ: концепция развития на новом этапе. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1996.-211 с.

284. Реформы в России: социально-экономические аспекты. М: ИНИОН РАН, 1996. - 160 с.

285. Россия в XX веке: Историки мира спорят (Отв. ред. И.Д. Ковальченко). -М.: Наука, 1994.-751 с.

286. Рогачевская JI.C, Социалистическое соревнование в СССР: Исторические очерки. 1917-1970 гг. М.: Наука, 1977. - 352 с.

287. РСФСР фронту, 1941-1945 гг.: документы и материалы. - М.: Сов. Россия, 1987.-382 с.

288. Руткевич М.Н. Становление социальной однородности. М.: Политиздат, 1982.-334 с.

289. Руткевич М.Н., Потапов В.П. После школы: социально-профессиональная ориентация молодежи. М., 1995. - 223 с.

290. Руткевич М.Н. Изменения социальной структуры советского общества. М.,1966;

291. Руткевич М.Н. Социальная структура развитого социалистического общества // Научно-техническая революция и социальный прогресс. -М.,1977.

292. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение. М., 1989. - С. 17—35.

293. Рывкина Р.В. Социальная структура общества как регулятор развития экономики // Экономическая социология и перестройка. М., 1989.

294. Рязанов В.Т. Экономическое развитие России: реформы и российское хозяйство в 19-20 вв. СПб.: Наука, 1998. - 797 с.

295. Санжиев Б.С. Рост общественно-политической активности рабочих в условиях развитого социализма: (По материалам Сибири). // Социально-экономическое и культурное развитие Забайкалья. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980. - С. 80-106.

296. Санжиев Г.Л. Переход народов Сибири к социализму, минуя капитализм. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1980. - 189 с.

297. Санжиева Т.Е. Электрификация советской Бурятии (1923-1983 г.) -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1986. 140 с.

298. Санжиева Т.Е. Топливно-энергетический комплекс республик Сибирии его влияние на социально-экономическое развитие. 1960-1985 гг. Улан-Удэ: БГУ, 1996.- 161 с.

299. Санукова К.Н. Научно-технический прогресс и развитие национальных отрядов рабочего класса (на примере автономных республик Поволжья) // НТР и национальные процессы. Йошкар-Ола, 1983.

300. Сафронов В.М. Источники и формы пополнения рабочего класса в 1959-1970 гг. (На примере химической промышленности Горьковской области) // Вопросы истории социалистической революции и социалистического строительства. Горький, 1974. - С. 128-149.

301. Семенов B.C. Диалектика развития социальной структуры советского общества. М.,1977.

302. Семенов B.C. Социальная структура советского общества // Коммунист. 1966. - № 11.

303. Сенявский A.C. Переписи населения 1959 и 1970 гг. как источник для изучения социальной структуры советского общества в условиях развитого социализма // Источниковедение истории советского общества. М., 1978. Вып. 3. - С. 256-276.

304. Сенявский A.C. Рост культурно-технического уровня рабочего класса СССР в условиях научно-технической революции (К историографии вопроса) // История и историки. Историографический ежегодник. 1978. М., 1981.

305. Сенявский СЛ. Изменения в социальной структуре советского общества. 1938- 1970 гг. // Вопросы истории. 1973. - № 4.

306. Сенявский СЛ. Место и роль исторической науки в исследовании социальной структуры социалистического общества // Социальная структура советского общества и социалистический образ жизни. М., 1978. 4.1.

307. Сенявский СЛ. Рост рабочего класса СССР (1951-1965). М.,1966.

308. Сенявский СЛ. Социальная основа СССР. М.- 1987.

309. Сенявский СЛ. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма (1961-1980 гг.). М., 1982.

310. Сенявский СЛ., Телъпуховский В.Б. Рабочий класс СССР (1938-1965). М.,1971.

311. Сенявский СЛ., Полетаев В.Е. Рабочий класс ведущая сила в строительстве коммунизма. - М., 1972.

312. Сенявский СЛ., Тельпуховский В.Б. Рабочий класс СССР: (1938 -1965). -М„ 1971.

313. Сивохина Т.А. Ведущая роль рабочего класса в условиях развитого социализма: (60- 70-е гг.). М., 1981.

314. Сивохина Т.А. Новейшая историография рабочего класса союзных республик на современном этапе И Вопросы истории. 1986. - №2.

315. Сивохина Т.А. Советская историография о рабочем классе зрелого социализма // Вопросы истории. 1982. - № 2.

316. Сигалов М.Р., Ламин В.А. Железнодорожное строительство в практике хозяйственного освоения Сибири. Новосибирск: Наука, 1988. - 130 с.

317. Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М.: РОССПЭН, 1996. - 336 с.

318. Симуш П.И. Облик хозяина земли: новейшие и традиционны черты. -М., 1987.

319. Симуш П.И. Социальный портрет советского крестьянства. М. 1976.

320. Славко Т.И. Количественные методы в исторических исследованиях.-М., 1984.

321. Славко Т.И. Математико-статистические методы в исторических исследованиях. М., 1981.

322. Смирнов В.А. Социальная активность советских рабочих (Некоторые методологические и социологические аспекты проблемы). М., 1979.

323. Смирнов Ю.П. Источники и формы пополнения рабочего класса Чувашии в условиях развитого социализма // Подготовка и воспитание кадров рабочего класса автономных республик РСФСР в условиях развитого социализма. Чебоксары, 1983.

324. Смирнов Ю.П. Количественный рост и изменение структуры рабочего класса Чувашской АССР (1959-1965) // Вопросы истории и историографии чувашского народа. Вып. 4. Чебоксары, 1976.

325. Смирнов Ю.П. Рабочие автономных республик РСФСР в условиях развитого социализма. Чебоксары, 1985.

326. Смирнов Ю.П. Рабочий класс автономных республик РСФСР в условиях развитого социализма: вопросы историографии и методологии // Рабочий класс СССР на современном этапе. Л., 1983. Вып. 10.

327. Советский город: социальная структура. М., 1988.

328. Советское крестьянство и село на этапе развитого социализма. М., 1985.

329. Современная сибирская деревня (некоторые проблемы темы социального развития). Новосибирск, 1975.

330. Соколов А.К. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. М., 1987.

331. Социализм в перспективе постиндустриализма. / Отв. ред. Е.А. Самарская. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 254 с.

332. Социализм выбор истории. - Новосибирск, 1998. - 278 с.

333. Социалистическая индустриализация СССР: указ. сов. лит., изд. в 19261970 гг.-М., 1972.

334. Социальная активность трудящихся советской сибирской деревни. -Новосибирск, 1988.

335. Социальная проблема в республике: преступность и безработица (ана-лит. зап. № 17-27). Улан-Удэ: Госкомстат РБ, 1994. - 5 с.

336. Социальная структура населения Сибири. Новосибирск. 1970.

337. Социальная структура развитого социалистического общества в СССР. М„ 1976.

338. Харлампович И.Д., Попов В.А., Семенов A.C. Индустрия охраняет природу. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1988. - 192 с.

339. Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 19401950-х годов и «дело Госплана» // Отечественная история. 2001. - №3. - С. 77-88.

340. Хлусов М.И. Развитие советской индустрии. 1946-1958 гг. М.: Наука, 1977. - 280 с.

341. Хорхордина Т. История отечества и архивы: 1917-1980 гг. М.: Рос. гос. гум. ун-т, 1994. - 360 с.

342. Худугуев H.A. Могучие крылья почина. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1986.-55 с.

343. Цыкунов Г.А. Ангаро-Енисейские ТПК: проблемы и опыт (исторический аспект). Иркутск, 1991.

344. Цыкунов Г.А. Методологические проблемы изучения опыта и проблем формирования и развития системы Ангаро-Енисейских ТПК // Промышленное и хозяйственное освоение Восточной Сибири в советский период. Иркутск, 1991.

345. Чуланов Ю.Г. Изменения в составе и в уровне творческой активности рабочего класса СССР (1959-1970 гг.). Л., 1974.

346. Чуланов Ю.Г. Ударники коммунистического труда: состав и облик передового отряда рабочего класса (1965-1976 гг.) // История СССР. -1981.-№ 1.

347. Шевяков A.A. Всесоюзная перепись населения 1939 г. могла бы и не состояться.// Социологические исследования. 1993. - № 5. - С. 3-14.

348. Шкаратан О.И. Социальная структура: иллюзии и реальность // Социология перестройки. М., 1990. - С. 52—80.

349. Шкаратан О.И. Этносоциальная структура городского населения ТАССР // Советская этнография. 1970. - № 3.

350. Шкаратан О.И. Проблема социальной структуры рабочего класса СССР. -М., 1970.

351. Шкаратан О.И. Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (Историко-социологическое исследование). М., 1970.

352. Шмелев Н., Попов В. На переломе: экономическая перестройка в СССР. М.: Изд-во АПК, 1989. - 398 с.

353. Шмелев Н.П. Авансы и долги: вчера и завтра российских экономических реформ. М.: Межд. отн., 1996. - 350 с.

354. Шубин A.B. Социальная структура СССР в канун перестройки // Отечественная история. 1997. - № 4.- С. 131-146.

355. Шулунов Ф.И. Формирование промышленности Бурятии и ее развитие в послевоенный период. Историко-экономический очерк. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1969. - 157 с.

356. Экономическое и социальное развитие Бурятской АССР (итоги и перспективы). Улан-Удэ, 1982.

357. Яницкий О.Н. Индустриализм и инвайронментализм: Россия на рубежекультур // Социологические исследования. 1994. - №3. - С. 3-15.

358. Ясперс К. Истоки истории и ее цель. М.: 1991. - Вып. 1-2.

359. Яременко Ю.В. Избранные труды в трех книгах. Книга 1. Теория и ме тодология исследования многоуровневой экономики.