автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Ранние рукописные переводы с французского языка на русский и формирование русского литературного языка нового типа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ранние рукописные переводы с французского языка на русский и формирование русского литературного языка нового типа"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

На правах

Круглов Василий Михайлович

Ранние рукописные переводы с французского языка на русский и формирование русского литературного языка нового типа

Специальность 10. 02. 01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 2004

Диссертация выполнена в Институте лингвистических исследований Российской академии наук.

Научный консультант —

доктор филологических наук 3. М. Петрова.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор С. И. Николаев, доктор филологических наук, профессор Т. В. Рождественская, доктор филологических наук, профессор Н. Е. Сулименко.

Ведущая организация —

Институт русского языка Российской академии наук.

Защита диссертации состоится 28 декабря 2004 года в 14 00 часов на заседании диссертационного совета Д 002. 055. 01 но защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте лингвистических исследований РАН по адресу:

199 053, Санкт-Петербург, Тучков пер , д. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библио1еке Института лингвистических исследований РАН.

Автореферат разослан

ноября 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

И В. Недялков

В первой половине XVIII века начинается формирование русского литературного языка нового типа, дальнейшее развитие которого происходит в результате отбора языковых средств, отвечающих новым коммуникативным заданиям, и спустя сто лет приводит к возникновению современного русского литературного языка. Начало указанного процесса приходится на Петровскую эпоху, которая закономерно представляет для историков русского языка особый интерес. Именно в этот период появляются тексты, язык которых, по замыслу их создателей, должен был быть противопоставлен «славенскому высокому диалекту» и которые современные исследователи обычно называют текстами на «простом» языке, имея в виду отсутствие здесь маркированных признаков книжности — церковнославянских и устаревших форм, слов и оборотов, и отсылая к термину, которым пользовались авторы конца XVII -начала XVIII века. В факте появления и распространения «простого» языка нередко видят начало формирования русского литературного языка нового типа, подчеркивая важность для дальнейшей истории русского литературного языка произошедших в Петровскую эпоху перемен и утверждая, что по отношению к предшествующему периоду этот язык представлял собой новообразование.

К середине 1720-х годов в среде деятелей Петровской эпохи, получивших европейское воспитание и образование, возникает потребность в переводе произведений не только утилитарной, но и изящной словесности. К этому времени относится одна из первых попыток создания такого литературного языка, в переводе на который философский трактат и авантюрно-нравоучительный роман звучали бы по-разному.

Цель диссертационного исследования состоит в изучении механизмов формирования литературного языка нового типа, то есть такого языка, в котором просмаариваются черты полифункциональности и дифференциации сшлистических средств.

Актуальность обращения к данной теме определяется тем, что целый ряд вопросов, касающихся формирования норм русского литературного языка в первой трети XVIII века, до сих пор остается дискуссионным, а печатные и рукописные памятники Петровской эпохи не стали до сих пор объектом комплексного лингвистического изучения.

Новизна исследования состоит в том, что в впервые предпринимается попытка описания узуса петровских переводчиков, определения признаков его внутреннего единства и тенденций его развития на протяжении второго десятилетия XVIII века; на основании сопоставительного анализа двух неизученных рукописных переводов, относящихся к разным жанрам и принадлежащих перу одного переводчика, реконструируется попытка создания литературного языка нового типа.

Основным материалом диссертации послужили два перевода А. Ф. Хрущова 1720-х годов. Это сохранившиеся в рукописном виде

1) роман Ф. Фенелона «Похождение Телемака» (по спискам: РГБ собр. ОИДР № 161, собр. Ундольского № 944, собр. Беляева № 50, собр. Музейное № 3596; ГИМ собр. Уварова № 494; РНБ собр. ОЛДП F.117, собр. Колобова № 396, F.XV.55, F.XV.13; БАН осн. собр. № 31.4.27, собр. Музея Приенисей-ского края № 114) и его оригинал (издание «Les Avantures de Telemaque»; Rotterdam, 1718);

2) второй трактат «О правлении» Джона Локка (по спискам: РГАДА Ф. 181 № 194; РНБ F. II. 41; РГБ Ф. 178 № 1677) и его оригинал (издание «Du gouvernement civil»; Amsterdam, 1691).

В качестве сравнительного материала были привлечены два перевода с французского языка на русский, напечатанные гражданским шрифтом, и их оригиналы:

1) «Книга о способах, творящих водохождение рек свободное» (М., 1708. — «Traité des moyens de rendre les rivières navigables»; Amsterdam, 1696);

2) «Разсуждение о оказателствах к миру» (СПб., 1720. — «Considerations sur les apparences de la paix»; Londres).

В главе, посвященной развитию лексической системы, использовались также материалы Картотеки Словаря русского языка XVIII века, хранящейся в Словарном отделе ИЛИ РАН в Санкт-Петербурге, и собственные выборки автора из произведений разных жанров.

В задачи работы входит:

1. Выработать принципы отбора текстов для описания языковой ситуации Петровской эпохи и определить место рассматриваемых переводов в ряду других.

2. Выделить наиболее значимые параметры лингвистическсн о описания текстов.

3. Используя выбранные параметры, охарактеризовать особенности языка «Книги о способах, творящих водохождение рек свободное» и «Разсужде-ния о оказателствах к миру»,

4. Путем сопоставления особенностей названных текстов определить признаки узуса петровских переводчиков, представленного в переводах с французского языка, и охарактеризовать его внугреннее единство и тенденции в развитии.

5. Используя выбранные параметры, описать нормы, характерные для русского перевода второго трактата «О правлении» Дж. Локка, и выяснить их преемственность по отношению к узусу петровских переводчиков 1710-х I о-дов.

6. Обратиться к текстам, которые принадлежат перу одного переводчика и характеризуются разной жанровой принадлежностью, то есть предполах аюг выполнение разных коммуникативных заданий.

7. Определить признаки, отличающие стиль «Похождений Телемака» от стиля второго трактата «О правлении», и реконструировать механизм формирования русского литературного языка нового типа в Петровскую эпоху.

8. Восполнить пробелы в библио- и палеографическом изучении отобранных для анализа памятников.

8.-1. обнаружить французское издание, послужившее источником при переводе на русский язык «Разсуждения о оказателствах к миру»;

8.-2. установить иноязычные источники, авторство и время создания русского рукописного перевода второго трактата «О правлении» Локка;

8.-3. определив издание, которым пользовался А. Ф. Хрущов при переводе с французского языка на русский романа Ф. Фенелона «Приключения Телемака», а также основной список этого перевода;

8.-4. выяснить, насколько точно наиболее достоверный список романа Ф Фенелона отражен в печатном варианте 1747 г., и может ли последний служить материалом для изучения русского языка петровского времени

9. Рассмотреть закономерности процессов, затрагивающих лексическую систему языка в период формирования литературного языка нового типа и связанных прежде всего с потребностью в обозначении новых понятий

Методы исследования. Исследование проводилось в диахроническом и условно-синхронном плане с использованием статистического и контекстуального методов, метода компонентного анализа. Тексты русских переводов были сопоставлены с их французскими оригиналами

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты диссертационного исследования позволяют существенно расширить представления о хронологии и механизмах формирования литературно! о языка нового типа в первой половине XVIII века, о структуре и закономерностях процессов, затрагивающих лексическую систему языка в период формирования литературного языка нового типа.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть применены в курсах истории русского литературного языка, исторической грамматики руского языка, истории русской переводной литературы, исторической лексикологии, а также в лексикографической практике и при публикации изученных памятников (для определения принципов издания и в качестве комментария).

Апробация работы осуществлялась в форме докладов на заседаниях Словарного отдела в Институте лингвистических исследований РАН (2002, 2003 г.), международных конференциях «История русских понятий» (Бам-берг, 2001 г.) и «История глагольного управления» (Упсала, 2002 г.), на ежегодных Чтениях памяти Л. Л Кутиной и Ю. С Сорокина (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2004 г.) Основные положения диссертации отражены в публикациях общим объемом примерно 16 а. л.

Исходные теоретические положения диссертационного исследования заключаются в следующем.

В истории русского литературного языка XVIII век является переходным периодом от ситуации двуязычия к формированию литературного языка нового типа, то есть такого языка, который, согласно теории пражской шко-

лы, обладает полифункциональностью, стилистической дифференциацией, кодифицированностью норм и их общеобязательностью.1

В этой связи, с методологической точки зрения, задачей истории русского литературного языка признается изучение истории формирования названных признаков.2

Языковая ситуация первой трети XVIII века характеризуется отсутствием единого литературного языка. Для данного периода характерно сосуществование множества узусов, или «гибридных систем», в различной степени представляющих собственно русские языковые средства, книжно-славянскую письменную традицию и продукты западноевропейского влияния.3

Процессы постепенного сложения норм нового литературного языка в первой трети XVIII века относятся к области морфологии и синтаксиса.4 Между тем, важно отметить, что именно к этому времени относится начало процессов, затрагивающих лексическую систему. Их результатом позднее станет обогащение словарного состава русского литературного языка, обеспечивающее последнему полифункциональность и стилистическую дифференциацию. Изучению этих процессов в диссертационном исследовании посвящена отдельная глава.

На защиту выносятся следующие положения:

I) К 1720-м годам относится одна из первых попыток создания литературного языка, в котором просматриваются черты полифункциональности и дифференциации стилистических средств. Об этом свидетельствует переводческая практика А. Ф. Хрущова, который, обратившись ко второму трактату «О правлении» Джона Локка и роману Фенелона «Похождение Телемака», наделяет стиль последнего характерными дифференциальными признаками.

1 Исаченко А В. Какова специфика литературного двуязычия в истории славянских народов? // Сборник ответов на вопросы по языкознанию (к IV Международному съезду славистов). М., 1958. С. 24.

2 Кайперт Г Крещение Руси и история русского литературного языка // Вопросы языкознания. 1991. № 5. С. 86-87.

3 Биржакова Е. Э„ Воинова Л. А, Кутина Л. Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века Языковые контакты и заимствования. Л., 1972. С. 48.

* См. соответственно: Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996. С. 287288; Хютлъ-Фолыпер Г. Синтаксис ранних переводов с французского языка на русский литературный язык нового типа // Доломоносовский период русского литературного языка. Stockholm, 1992. С. 305.

2) «Нейтральный стиль» 1720-х годов, отраженный в переводе второго трактата «О правлении», обнаруживает черты преемственности по отношению к узусу петровских переводчиков 1710-х годов.

3) Узус петровских переводчиков 1710-х годов, представленный в двух ранних переводах с французского языка на русский, напечатанных гражданским шрифтом, — «Книге о способах, творящих водохождеиие рек свободное» 1708 г. и «Разсуждении о оказателствах к миру» 1720 г. — характеризуется внутренним единством и обнаруживает постепенное развитие.

4) К началу XVIII века относится начало номинативных процессов, результатом которых станет обогащение словарного состава русского литературного языка. Процессу лексического оформления нового понятий присущи особые закономерности.

5) «Разсуждение о оказателствах к миру», переведенное по указу Петра I и напечатанное в Санкт-Петербурге в 1720 году, было, как это и указано на титульном листе, действительно переведено с французского языка, а именно с лондонского издания «Considerations sur les apparences de la paix».

6) Второй трактат «О правлении» — первое произведение Локка, увидевшее свет на русском языке, — был переведен офицером Адмиралтейства Андреем Федоровичем Хрущевым с французского языка, точнее, с амстердамского издания 1691 г. «Du gouvernement civil». Перевод был выполнен в период времени с 1727 по 1729 год. Автором предисловия также является А. Ф. Хрущов, а список перевода, хранящийся в РГАДА (Ф. 181 № 194), является его автографом.

7) При переводе романа Ф. Фенелона «Похождение Телемака» А. Ф. Хрущов пользовался изданием «Les Avantures de Telemaque», изданным в Роттердаме в 1718 году. Основным, то есть наиболее близким к пока не обнаруженному или несохранившемуся автографу переводчика, из всех дошедших до нас списков следует считать экземпляр, хранящийся в РГБ (собрание Беляева № 50). Появившееся в шестидесятых годах XVIII века предание о том, что напечатанный в 1747 году текст романа был безнадежно испорчен безграмотными переписчиками и не может дать представление о красоте первоначального варианта, следует считать ошибочным. Издание 1747 г. обнаруживает в области орфографии и морфологии, а также в выборе фонетических вариантов многочисленные разночтения с основным списком и не может

поэтому служить источником для реконструкции лингвистических взглядов А. Ф. Хрущова и материалом для изучения русского языка петровского времени, однако оно может дать достаточное представление о форме и содержании перевода.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения (в котором обосновывается актуальность обращения к заявленной теме, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются цели и задачи исследования), четырех глав («Проблемы изучения русского языка петровского времени», «Узус петровских переводчиков 1710-х годов», «Формирование литературного языка нового типа (два рукописных перевода 1720-х годов)», «Формирование литературного языка нового типа и развитие словарного состава (образование синонимических рядов в процессе номинации понятий)»), Заключения, Приложения, списка научной литературы и списка источников (включающих соответственно 146 и 108 наименований).

Содержание исследования

Первая глава посвящена проблемам изучения русского языка Петровской эпохи. К данной теме в разное время обращались такие исследователи, как А. И. Соболевский, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, А. В. Исаченко, Л. Л. Кутана, Б. А. Ларин, Н. А. Мещерский, Ю. С. Сорокин, Г. Хютль-Фольтер, а также В. М. Живов, Г. Кайнерт, Б. А. Успенский и другие. Общепринятого взгляда па языковую ситуацию первой трети XVIII века до сих пор не выработано. Данный период может характеризоваться как отсутствием литературного языка вообще, так и бытованием функционально-стилистических или жанрово-стилистических разновидностей одного, а также сосуществованием сразу двух или трех языков. Основанием сделанных выводов могут служить преимущественно лексические данные, либо, в зависимости от жанровой принадлежности текста, то лексические, то морфологические Существуют также точки зрения, согласно которым следует сосредоточить внимание на изучении одного языкового уровня: синтаксиса или морфологии. К этому следует добавить, что выводы большинства работ основаны на наблюдениях за употреблением ограниченного числа лексических единиц и грамматических форм, уже заранее отнесенных к одному из языковых типов — русскому или церковнославянскому До сих пор лишь несколько работ (В. М. Живо-

ва, Л. Л. Кутаной, Ю. С. Сорокина, Г. Хютль-Фольтер и некоторые другие) содержаг стремящееся к полноте строгое лингвистическое описание источников. Выработка параметров такого описания и определение критериев, которые позволят отобрать достаточное количество текстов для реконструкции языковой ситуации рассматриваемого периода, представляются актуальными научными проблемами.

Принципы отбора текстов для описания языковой ситуации Петровской эпохи целесообразно, как кажется, построить с учетом тех факторов, которые могут влиять на их язык, то есть на соотношение русских и церковнославянских, устаревших и только появляющихся форм, слов и оборотов. К таким факторам относятся следующие.

1. Печатный или рукописный характер памятника. Известно, что Петр I лично следил за печатанием книг, требуя от переводчиков большей ясности стиля, в результате чего тексты подвергались существенной редакторской правке. В печатных изданиях, таким образом, можно обнаружить следы, оцени 1Ь значение и реконструировать смысл петровской реформы языка. При этом очевидно, что достижение результата возможно лишь через сравнение особенностей языка печатных текстов с языком памятников рукописных.

2. Переводной или оригинальный характер текста. Иноязычный оригинал несомненно оказывает влияние на язык перевода. Это касается, прежде всего, лексического и синтаксического уровней языка. Согласно одной из распространенных теорий (Г. Хютль-Фольтер), решающие изменения в русском языке первой трети XVIII века, результатом которых стало формирование русского литературного языка нового типа, происходят в области синтаксиса и характерны для ранних переводов с французского языка. Подтвердить или опровергнуть эту теорию возможно лишь через сравнение одного из ранних переводов с французского языка по крайней мере с текстами переводов, выполненных с латыни, немецкого и голландского языков

3. Социальный статус и характер образования, полученного автором или переводчиком. Уже П. П. Пекарский выделял среди переводчиков петровского времени служащих Посольского приказа, лиц духовного сословия и переводчиков, получивших образование за границей (как правило, родовитых дворян) Можно предположить, что для каждой из названных групп были характерны свои особенности лингвистических навыков, заключающиеся, воз-

можно, в большей или меньшей степени владения традицией приказного или церковнославянского языка, а также большей или меньшей способностью к синтезу обеих традиций с разговорным русским языком и западноевропейскими заимствованиями. Принимая деление П. П. Пекарского за основу классификации текстов по этому признаку, следует сделать одно необходимое дополнение. В отдельную группу целесообразно объединить тексты, авторами которых были выходцы из Киева, и переводы, выполненные в Киеве по поручению Петра I и кн. Д М. Голицына, ведь, как замечает сам Пекарский, «при Петре русское образование слагалось из двух стихий — киевской учености, перенесенной из Польши, и европейского просвещения, заимствованного из Голландии, Германии, отчасти Англии, Франции и даже Италии. Киевская ученость имела перевес, потому что имела за собой право давности...».

4. Время создания текста Активность языковых изменений, характерная для первой трети XVIII века, ставит исследователя перед необходимостью дальнейшей периодизации петровского времени и рассмотрению каждого десятилетия в отдельности. Основными событиями, которые могли бы удачно дополнить формально-хронологический подход к обозначению внутренних временных отрезков эпохи, могли бы стать две даты: 1708 г. — начало печатания гражданским шрифтом книг светского содержания и 1730 г. — год издания «Езды в остров любви», в предисловии к которой В. К. Тредиаковский отказывается от употребления «глубокословныя славенщизны». В качестве нижней границы, вслед за авторами «Проекта Словаря русского языка XVIII века», целесообразно принять 1695 год. «Приурочение нижней границы к 1695 г. мотивируется тем, что это — время начала самостоятельного правления Петра I, время выхода на историческую авансцену нового поколения государственных и общественных деятелей. Имеется в виду, что Петр и его ближайшее окружение породили и определенную языковую политику, что речевой узус этого нового поколения деятелей в ряде отношений существенно отличается от речевых навыков предшествующего времени и что он оказывает влияние и накладывает отпечаток на языковое употребление в разных сферах литературы и письменности» 5. Таким образом, в границах Петровской эпохи целесообразно выделить три периода: 1) 1695—1708 гг.; 2) 1708-1720 гг.; 3) 1720-1730 гг.

5 Словарь русского языка XVIII века. Проект. Л., 1977. С. 9.

Мысль об определяющем влиянии названных факторов, взятых в совокупности, на язык отдельного текста уже высказывалась Н. И. Толстым в работе, посвященной древнесербскому книжному языку6. Отличие подхода, предлагаемого в диссертационном исследовании, состоит в том, что за основу описания русского языка первой трети XVIII века не следует, как кажется, брать жанровую классификацию памятников, на которой базируется построение Н. И. Толстого. В качестве своеобразной точки отсчета целесообразно обратиться к гем текстам светской тематики, жанр которых, с одной стороны, не диктовал автору и переводчику никакого стилистического задания, а с другой — подразумевал бы использование достаточно разнообразного языкового материала, не ограничивающегося традиционными формулами. Иными словами, следует обратиться к текстам, которые не являются художественными произведениями, но, по удачному выражению Г. А. Хабургаева и О Л. Рюминой, «предназначенны для чтения, а не специального практического назначения (ироде частных писем, челобитных, протоколов судебных дел, докладных записок и пр.)». В первой трети XVIII века обоим этим критериям отвечают произведения, относящиеся к технической, научной, философской и в некоторой степени публицистической прозе. На них и целесообразно прежде всего сосредоточить внимание, перейдя затем к сопоставительному изучению различных жанров художественной литературы.

При подобном подходе палеографические и библиографические разыскания, целью которых является атрибуция того или иного текста и обнаружение иноязычного источника русского перевода, являются обязательными условиями исследования и его частью; без них лингвистическое описание памятника имеет не много смысла.

Вторая глава посвящена узусу петровских переводчиков, представленному в двух ранних переводах с французского языка на русский, напечатанных гражданским шрифтом, — «Книге о способах, творящих водохождение рек свободное» (СПб., 1708; далее — «Шлюзная книга») и «Разсуждении о оказа!елс1вах к миру» (СПб , 1720). Обращение к переводам, выполненным в

6 Толстой И И Отношение древнесербского книжного языка к старославянскому языку (В связи с развитием жанров в древнесербской литературе) // Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. М, 1988. С.168.

Посольском приказе и Коллегии иностранных дел, вызвано тем, что именно здесь языковая политика Петра I должна была найти непосредственное воплощение, а печатный характер памятников способствовал распространению представленных в них норм.

В первой части главы суммируются библиографические сведения, касающиеся выбранных текстов. Как сообщают Т. А. Быкова и M. М. Гуревич, «Шлюзная книга» была переведена Борисом Волковым, который использовал анонимное амстердамское издание 1696 г. «Traité des moyens de rendre les riviers navigables». Автором трактата является инженер Буйе (Bouillet). На русский язык перевод был выполнен по указу Петра 1, что нашло свое отражение на титульном листе книги («напечатана повелЪшемъ благо-чест'т'Мшаго вел'йсого Государя Царя, I велжого Княяя петра алексТевУча»), О Б. Волкове известно, что, будучи сыном дьяка Посольского приказа Ивана Волкова, он получил получил хорошее образование за границей, где учился геометрии, географии, воинской архитектуре, французскому языку, «малое число» говорил по-немецки и по-голландски. С 1704 г. состоял на службе переводчиком французского языка, совместно с бароном Гюйссеном принимал участие в работе над «Историей Петра Великого» и три года находился в Берлине при А. Г. Головкине. Петр I, по-видимому, хорошо лично знал Б. Волкова, так как в 1708 г. наказывал И. А. Мусину-Пушкину посадить переводчика под замок, «для того что он гулять охотник». Кроме «Шлюзной книги», в начале XVIII века из переводов Б. Волкова были опубликованы еще два: «Краткое описание о воинах из книг цезариевых» (М„ 1711) и «Историа о ординах или чинах воинских» (М., 1710).

«Разсуждение о оказателствах к миру» является памфлетом на английское министерство ганноверской ориентации, в котором доказывается необходимость сохранения за Англией Гибралтара. Основная идея произведения была созвучна целям внешней политики России, которой был не выгоден «партикулярный мир», заключенный Великобританией со Швецией в обход России, почему памфлет по указу Петра I и был переведен на русский язык и напечатан отдельным изданием. Как установил Г. Кайперт, автором памфлета является английский политик и адвокат Томас Гордон (Thomas Gordon) Указание на французский источник перевода содержится в заглавии русского издания: «переведено съ французскаго языка на россшскои», однако до

последнего времени название оригинала оставалось неизвестным. Нам удалось обнаружить его в каталоге Французской Национальной библиотеки. Ср • «Considérations sur les apparences de la paix, et sur l'importance de laisser Gibraltar uni aux domaines de la Grande-Bretagne. Traduites de la troisième edition de l'anglois A Londres Pour l'Auteur de la Renommée» (без года, соответственно без имени автора, без имени переводчика, 18 с. в четверку) Имя русского переводчика остается неизвестным.

Далее во второй главе рассматриваются признаки, выбранные в качестве параметров лингвистического описания переводов. В области морфологии — тго те формы, а в области синтаксиса и лексики — это те обороты, наречия и служебные слова, путем устранения которых из текстов, написанных на гибридном церковнославянском языке, в начале XVIII века, по мнению В M Живова, создается «простой» язык, или в другой терминологии — «гражданское посредственное наречие», появившееся как отклик на социальный заказ, выдвинугый реформами Петра I В числе таких признаков: формы аориста и имперфекта, согласованные причастия в деепричастной функции; инфинитивы на -ти; формы 2 л. ед. ч. настоящего времени на -ши; формы возвратных глаголов на -ся; наречия на -Ъ; формы превосходной степени на -аиш- / -1;иш; формы сравнительной степени с суффиксом -ш-; конструкция «да + форма настоящего времени» в значении императива или придаточного цели; родительный принадлежности, который заменяется на притяжательные прилагательные; формы двойственного числа; простое отрицание; оборот «дательный самостоятельный»; оборот «винительный с инфинитивом»; наличие связки в причастном обороте; союзы аки бы, аще, дабы, егда, ибо, неже, обаче, пане, яко, союзы и частицы бо и убо; наречия абие, днесь, ч Фло, тако, токмо, то-что, у, отонуду, а также другие наречия и служебные слова, представленные в одном из анализируемых текстов, однако отсутствующие в другом (внегда, гораздо, елико, id-!;, ид'/же, инд'Ъ, н1хть, опричь, потом, сирТмь, сице, ниже, oKpoMÎ, пока, ппкам'Ьст, разе il и др ) В диссертационном исследовании уделяется внимание и случаям варьирования форм в парадигмах существительных и прилагательных. В первом случае обращается внимание на формы Дат., Твор., Места, мн., во втором — на Им.-Вин. ед. м., а также Род. ед. и Им.-Вин мн. всех трех родов.

В качестве параметра описания выбраны также придаточные относительные предложения с местоимением который, позволяющие проследить соотношение представленных в тексте синтаксических неологизмов («кото-рый-цепей» — последовательностей придаточных предложений, отсылающих к одному антецеденту), устаревающих конструкций (с повтором существительного и препозицией придаточного) и оборотов, остающихся в употреблении, однако изменяющих свою внутреннюю структуру (с местоимением который в родительном падеже со значением принадлежности, находящимся в пре- или постпозиции по отношению к существительному). Также обращается внимание на корреляты — местоимения с указательной семантикой, находящиеся в главном предложении и отсылающие к придаточному, анализируется частотность их употребления, зависимость от конструкций французских оригиналов и лексический состав. Ср некоторые примеры, демонстрирующие рассматриваемые типы конструкций с местоимением который:

а) «который-цепи»: по пропорции npomienocmeu, которые они находить, и протХвъ которыхъ они плещутся («Шлюзная книга», с. 69);

б) повтор существительного: . судно F возможетъ въ егю шлюзу воТтТть, отъ которой шлюзы затворя ворота верхте къ D ... («Шлюзная книга», с. 41);

в) препозиция придаточного: И тако которые похотят MHi помогать, mi\ могут адресоватся к B'izy Iндепенденту, у друкаря Гэсподта Роберта Валей Варвгке («Разсуждение», с. 27-28);

г) препозиция / постпозиция местоимения который в род. падеже со значением принадлежности- махТны . которыхъ же с'ты суть прУбавлены .. («Шлюзная книга», с. 18) / А нын'Ь имянуютъ фХюмТц'шскшъ, np'i устье которого каналу я пазначУлъ крыловое д'кло («Шлюзная книга», с. 109);

д) употребление коррелята: . И оное ДонтсхотТсмо, по которому люди побуждены были, да бы по всему св-Ьту -ЪздХть («Разсуждение», с. 17).

Сопоставительный анализ текстов, которому посвящена вторая часть второй главы, позволяет сделать следующий вывод. Узус петровских переводчиков 1710-х годов, представленный в двух ранних переводах с французского языка на русский, напечатанных гражданским шрифтом, — «Книге о способах, творящих водохождение рек свободное» 1708 г. и «Разсуждении о

оказателствах к миру» 1720 г. — характеризуется внутренним единством и обнаруживает постепенное развитие.

Внутреннее единство узуса проявляется в том, что для обоих переводов характерно

1) употребление как инфинитивов на -ть, так и инфинитивов на -ти с существенным преобладанием первых;

2) употребление форм степеней сравнения на -аиш- / -f.nni- в значениях как компаратива, так и суперлатива;

3) варьирование флексий -амъ / -омъ, -ами / -ы, -ахъ / -+>хъ у существительных м. и ср. рода соответственно в Дат., Тв. и Места, падежах, где «старые» окончания представлены единичными примерами;

4) варьирование флексий -ои / -ыи, -aro / -ого / -ова, -ые / -ыя в парадигме имен прилагательных соответственно в Им.-Вин. ед. м., Род. ед. м. и ср., а также Им.-Вин. мн. всех трех родов;

5) отсутствие варьирования форм у имен прилагательных в Род. ед. ж. рода, где представлена только флексия -ои;

6) отсутствие характерных лексических славянизмов аще, неже, обаче, поне, убо, абие, днесь, точию, у, отонуду,

7) наличие союзов дабы и ибо, а также наречий з%по, тако и токмо.

Что касается употребления придаточных относительных с местоимением который, то для обоих текстов характерно

8) вызванное влиянием оригиналов употребление конструкций, состоящих из последовательности отсылающих к одному антецеденту придаточных предложений с местоимением который (который-пепей)',

9) использование оборотов, где местоимение который стоит в Род. падеже со значением принадлежности зависит от существительного, также находящегося в этом придаточном, и где позиция местоимения всегда зависит от французского оригинала, включая и один пример с препозицией существительного;

10) наличие постепенно выходящих из употребления конструкций с повтором существительного и оборотов с препозицией придаточного предложения, которые представлены единичными примерами.

Постепенное развитие описываемого узуса проявляется в том, что в более позднем переводе отсутствуют некоторые признаки, представленные, как

правило, единичными или немногочисленными примерами в более раннем. К ним относятся:

1) формы аориста;

2) согласованные причастия в деепричастной функции;

3) наречия на -'Ь;

4) «да + форма настоящего времени» в значении императива;

5) конструкция с простым отрицанием;

6) обороты «дательный самостоятельный» и «винительный с инфинитивом»;

7) характерные лексические славянизмы внегда, гораздо, елико, >д -I;, ид'кясе, индЪ, н%стъ, опргчъ, потом, сирфчь, сице

В более позднем тексте сокращается употребление инфинитивов на -ти, устраняются инфинитивы типа войтитъ и типа перевесть; появляются служебные слова ниже, окроме, пока, покамест, разеа также характерные для приказного языка наречия всюды, откуды, оттуды, сюды.

Кроме того, в Род. ед. м. и ср. имен прилагательных флексия -ого становится преобладающим вариантом, а флексия -ова исчезает, что видно из следующих таблиц:

«Шлюзная книга»

Им -Вин. ед. м. -ои / -ыи 77/8 91 %/9%

Род. ед. м. и ср. -аго / -ого / -ова 35/10/3 73 % / 21 % / 6 %

Род. ед. ж. -ои 50

Им.-Вин. мн. м. -ые / -ыя 32/1 97 % / 3 %

Им.-Вин. мн. ж. -ые/-ыя 52/4 93 % / 7 %

Им -Вин мн. ср. -ые/-ыя 18/5 78 % / 22 %

«Разсуждение об оказателствах к миру»

Им.-Вин. ед. м. -ои / -ыи 12/8 60 % / 40 %

Род. ед. м. и ср. -аго / -ого / -ова 15 / 22 / 0 41 %/ 59%

Род. ед. ж. -ои 10

Им.-Вин. мн. м. -ые/-ыя 29 / 1 97 % / 3 %

Им.-Вин. мн. ж. -ые/ -ыя 16 / 1 94 % / 6 %

Им.-Вин мн. ср. -ые/-ыя 12/1 92 % / 8 %

Что касается употребления придаточных относительных с местоимением который, то в тексте «Разсуждения» •заметно увеличивается количество случаев, когда в главном предложении употреблены корреляты — местоимения с указательной семантикой, обеспечивающие более прозрачные связи внутри сложного предложения.

Третья глава посвящена проблеме формирования русского литературного языка новою типа. По мнению В М. Живова, идиом, появившийся в результате реформ Петра I и созданный несколькими поколениями его сподвижников, не обладал признаками, присущими литературным языкам нового типа — полифункциональностью, общезначимостью, кодифицированностью и стилистической дифференциацией. Как показывает представленный в диссертационном исследовании материал, уже к 1720-м годам относятся первые сознательные попытки отбора языковых средств, отвечающих новым коммуникативным заданиям. Одну из 1аких попыток можно проследить на примере двух дошедших до нас рукописных переводов А Ф Хрущова, относящихся к 1720-м годам, — второго трактата «О правлении» Дж Локка и романа Ф. Фе-нелона «Приключеиия Телемака».

Данная глава посвящена сравнительному анализу двух названных переводов Приняв допущение, что лингвистические взгляды Хрущова в течение 1720-х годов не ирсчергтели существенных изменений, целесообразно сосре-

доточить внимание на дифференциальных признаках языка «Похождения Телемака» (так было переведено на русский язык заглавие романа), рассматривая при этом текст второго трактата «О правлении» в качестве нейтрального фона.

Об Андрее Федоровиче Хрущове известно, что он родился в 1691 году, в 1705 г. учился в гимназии Глюка, а в январе-июле 1711 г. — в Немецкой и Французской школах в Москве. В 1712 году по повелению Петра I он был отправлен в Амстердам, где находился до 1720 года; с 1721 г. служил в Адмиралтействе, сначала в конторе экипажных дел, а с 1726 г. советником; в марте 1734 г. был назначен помощником начальника Сибирских и Уральских горных заводов В. Н. Татищева, вместе с которым отправился на Урал. По возвращении в Петербург в конце 1730-х годов Хрущов сблизился с А. П. Волынским и участвовал в составлении «Генерального проекта о поправлении внутренних государственных дел», а в 1740 г. обвинен в государственной измене и казнен 27 июня того же года. Также известно, что в 1719 году Хрущов перевел «Утешение духовное, или О следовании Иисусу Христу» Фомы Ксмпийского (Thomas à Kempis «La consolation intérieure: ou le livre de l'imitation de Jesus-Christ»), в 1738 — «О воспитании девиц» Франсуа Фенелона (Fénelon «L'éducation des filles») и «Наставление юной княжне» шевалье де Ля Шетарди (de La Chetardye, Trotti «Instruction pour une Jeune Princesse»), О двух последних переводах мы знаем лишь из надписей на книгах, принадлежавших Хрущову (в научный оборот их ввел П. И. Хотеев), тогда как первый дошел до нас во многих списках. Все переводы были выполнены Хрущевым с французского.

В следующем параграфе третьей главы рассматриваются пять списков средневекового мистического трактата «Утешение духовное, или О следовании Иисусу Христу», приписываемого Фоме Кемпийскому, который А. Ф. Хрущов перевел в 1719 году. О пяти списках перевода почти сто лет назад сообщил А И. Соболевский. Наибольший интерес для исследователя русского языка XVIII века представляет список РГБ, Музейное собрание № 2996. Рукопись, выполненная каллиграфической скорописью, датируется, как указывают составители «Описания рукописей Музейного собрания», второй четвертью XVIII века В диссертации уточняются некоторые предложенные Соболевским датировки. Так, установлено, что экземпляр РНБ, Соловец-

кое собр. № 1212, считающийся списком петровского времени, относится не к 1723 г., а к 1780-м годам (в конце книги обнаруживается, в частности, бумага Вологодской фабрики содержателя Торунтаевского с водяными знаками «ВФСТ 1783»); а список РГЛДЛ, Ф. 201, собр. Оболенского № 159, который А. И. Соболевский относит к «половине XVTH века» датируется более поздним временем, а точнее уже XIX веком (среди прочих типов в нем обнаруживается бумага с водяным знаком, содержащим дату «1831»).

Следующая часть третьей главы посвящена переводу второго трактата «О правлении» Джона Локка — истории его создания и особенностям его языка. «Два трактата о правлении» (Two treatises of Government, 1690) содержат социально-политическую концепцию Локка: здесь изложены и обоснованы принципы государственного устройства на началах парламентарной монархии. Перевод второго, наиболее знаменитого трактата на русский язык в начале XVIII века оценивается историками культуры как значительное событие, которое может рассматриваться либо в контексте Петровских реформ (А. М. Панченко), либо в связи с деятельностью Верховного тайного совета при Екатерине I (С. В. Польской). До недавнего времени об этом рукописном памятнике было известно, что он сохранился в трех списках (С. И. Николаев) и что один из списков принадлежал князю Д. М. Голицыну. Было выдвинуто несколько предположений, согласно которым трактат был переведен по заказу Д. М. Голицына (С. П. Луппов), предисловие к трактату написано им же (С. В. Польской), а сам перевод был выполнен в первой (А. М. Панченко) или второй (А. С. Лаппо-Данилевский) половине 1720-х годов.

Специальное обращение к истории появления этого памятника некоторые из перечисленных предположений не подтвердило. Как нам удалось установить, трактат был переведен А. Ф. Хрущевым, перевод был выполнен с французского языка, точнее — с амстердамского издания 1691 года, по-видимому, в период времени с 1727 по 1729 год. Хрущевым было написано и предисловие к русскому переводу. Установив, что экземпляр, хранящийся в Российском государственном архиве древних актов в Москве, является автографом переводчика, о чем свидетельствуют содержащиеся в нем исправления, мы сравнили почерк этого списка с автографами Хрущова на принадлежавших ему книгах из коллекции Библиотеки Академии наук в

Санкт-Петербурге. В определении источника перевода и уточнении хронологии, наряду с изучением библиографий произведений Локка и сопоставлением русского текста с различными изданиями оригинала, помогли опубликованные описи библиотеки Хрущова и материалы его биографии.

Таким образом, перевод второго трактата «О правлении» Джона Локка может привлечь внимание историка русского языка по нескольким причинам Во-первых, как ранний перевод с французского, во-вторых, как текст на «простом» языке, в-третьих, как произведение, сам жанр которого не диктовал переводчику никакого стилистического задания. В-четвертых, перевод был выполнен лицом, не связанным с Киевской академией и не являвшимся переводчиком по службе Иными словами, переводимый текст не подвергался как искусственной славянизации, так и искусственному «упрощению», отражая литературно-письменный узус узкого круга уже европейски образованной дворянской элиты

Лингвистический анализ памятника указывает на то, что текст второго трактата «О правлении» обнаруживает сходство с «Разсуждением о оказагел-ствах к миру», то есть демонстрирует преемственность по отношению к узусу петровских переводчиков, претерпевшему определенное развитие на протяжении 1710-х годов.

О преемственности можно говорить, имея в виду прежде всего отсутствие в тексте трактата «О правлении» форм аориста, оборотов «дательный самостоятельный» и «винительный с инфинитивом»; использование согласованных причастий в деепричастной функции и форм на -аиш- / -Бишкек в значении компаратива, так и супсрлатива; практически полное отсутствие инфинитивов на -ти, а также наречий на -1з; дальнейшее сокращение инфинитивов на -ти у возвратных глаголов; варьирование флексий у сущ. м. и ср. р. в Твор. мн с существенным преобладанием формы на -ами, а также преобладание флексии -ого у прилагательных в Род. ед. м. и ср. Если обратиться к относительным придаточным с местоимением который, то здесь преемственность обнаруживается в использовании в функции коррелятов местоимений тот, такой, сей; в употреблении который-цепей, чья с I рук I ура в большинстве случаев обусловлена французским оригиналом; а также в том, что выходящие из употребления конструкции с повтором сущесхвителыюго и препозицией придаточною представлены единичными примерами. В обласш

лексики текст трактата обнаруживает стремление к дальнейшему исключению книжно-славянских наречий и служебных слов.

Вместе с тем, изменения, наблюдаемые в ттечагных текстах, в текстах рукописных происходят медленнее. Об этом свидетельствует, в частности, существенно более частое употребление в трактате «О правлении» «старых» флексии -омъ и -Ф.хъ в Дат. и Местн. мн. сущ м и ср.; единичные примеры с формой на -ыя у прил в Род ед ж и с формой на -ая у ирил. в Им.-Вин. ср.; один случай использования оборота «да + форма презенса» в значении императива; а также более частое, чем в «Шлюзной книге», однако менее частое, чем в «Разсуждении», употребление коррелятов.

Наиболее существенным отличием языка второго трактата «О правлении» является употребление церковнославянской формы на -ыя в Им -Вин. мн. прилагательных всех трех родов, выбранной в качестве основного варианта, отсутствие форм возвратных глаголов на -сь (только на -ся); использование союзов буде и дондеже, наречия очень, а в качестве коррелята — местоимения оный.

Далее в третьей главе рассматривается история создания и лингвистические особенности «Похождения Телемака». В России ХУГИ века роман Франсуа Фенелона «Les aventures de Télémaque» (1699) пользовался необычайной популярностью и на русский язык переводился неоднократно. Перевод А Ф. Хрущова является наиболее ранним из всех известных. Его текст, дошедший до нас и в рукописном виде, позже, в 1747 году, был издан Академической типографией.

История создания «Похождения Телемака» до недавнего времени содержала в себе много неясного. В 1935 г А. С Орлов установил, что перевод был выполнен А. Ф. Хрущовым. Спустя сорок лет Д. С Бабкин предположил, что первые две главы романа были переведены М. В Ломоносовым. А. С. Орловым было замечено, что указание в печатном варианте на 1734 г. противоречит дате создания перевода, названной в рукописных экземплярах, — 1724 году. Рассмотрев все точки зрения, С И Николаев пришел к выводу, что «первый перевод «Похождений Телемака» был выполнен А Ф Хрущовым в 1724 году в Петербурге, и именно этот перевод был издан в 1747 i оду», a M В Ломоносов к переводу романа никакого отношения не имел.

Перевод Хрущова дошел до нас во многих списках, среди которых автографа Хрущова мы не обнаружили. Наиболее близким к первоисточнику, как кажется, может быть признан список РГБ, собр. Беляева № 50, не содержащий многочисленных ошибок и имеющий на л. 249об. владельческую надпись «От флота лейтенантъ 1ванъ Татищевъ 1739 году. Москва». Надпись указывает на то, что список был сделан еще при жизни Хрущова и принадлежал Ивану Федоровичу Татищеву, который в 1730-х годах, так же, как и Хрущов, служил советником адмиралтейской конторы.

При переводе романа Хрутцов пользовался, по-видимому, текстом, изданным в Роттердаме в 1718 году. На это указывают следующие факты. В описи библиотеки Хрущова из собрания РГАДА, составленной в 1740 г. при конфискации и опубликованной С. П. Лупповым, среди книг в восьмую часть листа под номером 38 значится «Похождения Телемаковы, сына Улиссова. В Роттердаме». Подобных изданий до 1724 г. вышло только три: Rotterdam, 1717, 1718 и 1719. Следующее увидело свет уже после появления русского перевода - в 1725 г.7 Заглавия изданий 1717, 1718 и 1719 г. содержат незначительные отличия. В 1717 г. указывается: «Première édition conforme au manuscrit original»; в 1718 и 1719 гг.: «Nouvelle édition. Augmentée & Corrigée Sur le Manuscrit Original de l'Auteur». Сопоставление этих различий с соответствующим фрагментом русского заглавия позволяют исключить из списка предполагаемых оригиналов текст 1717 г., так как в русском заглавии читаем (пункуация восстановена нами)- «Новыя печати. С подлинного манускрипта авторова умножена и исправлена» (РГБ, собр. Беляева № 50). Если же учесть, что в 1718 г. «Телемак» был издан в Роттердаме в восьмую часть листа (под такой рубрикой книга и значится в описи из собрания РГАДА), а в 1719 г. - в двенадцатую, ситуация прояснится окончательно.

Сохранилось предание о том, что напечатанный в 1747 г. Академической типографией текст был безнадежно испорчен безграмотными переписчиками, на совести которых, следовательно, и все недостатки окончательного варианта. Это мнение можно встретить, например, в предисловии В К. Тредиаковского к «Тилемахиде» и в предисловии Ивана Захарова к его собственному переводу «Приключений Телемака».

7 CherelA. Fénelon au XVllIe siècle ел France (1715-1820). Tableaux bibliographiques (supplément) Genève, 1970. P. 10-12

Сопоставление текста первой книги романа по списку РГБ, собр. Беляева № 50, который мы считаем основным, с тем же фрагментом печатного издания 1747 г. обнаруживает разночтения. В них можно увидеть как отражение широко представленных в русском языке начала XVIII века различных типов вариантности, так и в некоторых случаях — сознательную редакторскую правку. Ниже приводим часть примеров, укаывающих на то, что в издании 1747 г.:

1) буквы Б, А, Ч7, в, со заменены соответственно на 3, Я, Пс, Ф, о;

2) исправлено правописание Ъ в корнях, суффиксах и флексиях: бедною (РГБ, собр. Беляева № 50, ненумер.) - бедною (изд. 1747, с. 1 ), уведати -у в'¿дать с. 2, отвещаетъ - отв'&щаетъ с. 3, видети ~ вид'кти с. 3, о Улисе — о Улисс'Ь с. 1 ,Калипсе открытися - КалипсЬ с. 2, на лице - налщ Ь с. 3;

3) проведено последовательное написание буквы Т только в позиции перед гласной: приятностию — прЫтностгю с. 2, разбитию - разбитгю с. 2, владения - владент с. 3, сияешь - сшеть с. 3, ! с нимъ гуляла — и с нимъ с. 1, почтенныг - почтённый с. 2, шенемъ Мантора - именемъ с. 2;

4) устранено фонетическое правописание постфикса у возвратных глаголов в форме 3 лица мн. числа: пасутца - пасутся с. 18, собираютца -собираются с. 19, возвратятца - возвратятся с. 25;

5) отражена на письме регрессивная ассимиляция согласных по мяпсости и глухости: скорби - скорьби с.1, корабелному - корабельному с. 2, ветвш -ветьв'м с. 4, верховью — верьховью с. 6; неразсудномъ - нерассудномъ с. 13, разсудити - рассудити с. 13, 14, оливковые - алифковыя с. 6; а также: облегчали - облехчали с. 1.

6) неполногласные формы заменены полногласными: ко брегу - къ берегу с. 2, на брегъ - на берегъ с. 16, страны - стороны с. 6, древами -деревьями с. 6;

7) некоторые просторечные варианты заменены литературыми: откуду -откуда с. 2, '¿здалеча — издалека с. 2

8) инфинитивы на -ти заменены инфинитивами на -тъ, формы 2 лица ед. числа на -ши — формами на -шь, формы прошедшего времени возвратных глаголов на -ся (кроме м. р.) - формами на -сь: уведати - ув1х)ать с. 2, скрывати - скрывать с. 2, быти - быть с. 3, содержати - содержать с. 10,

вЯдати - выдать с. 12, знаеши — знаешь с. 4. прославшося - прославилось с. 3, примесилася - примесипасъ с. 4 и т. д.;

9) устранены «старые» флексии существительных в Дат. и Места, мн : вдавшеся ветром / волнам - вдавшася ветрамъ и волнамъ с. 3, ради его премудрости в советех - вь советахъ с. 3, ко дверемъ - ко дверямъ с. 4, в такихъ л'Ьтехь - л'Ьтахъ с. 14;

10) флексия -ш в Им. ед. м. прилагательных может быть заменена на -ой, а иногда - наоборот: друг'ш - другой с. 2; однако: оной . мужъ - оный мужь с. 2;

11) в Род.-Вин. ед м и Род. ед ср. прилагательных флексия -ого заменена флексией -аго: остатки корабля разбитого - разбитого с. 2, от всякого солнечного зноя - всякого солнечного с 5, бЪлеЪ чистого снега чистого с. 7, от старого Силена - старого с. 9, сына .. родителю подобного - подобного с. 2, ея сладкого пения - сладкого с. 1, кроме .. сладостного и непрестанного пФ,ния — сладостного и непрестанного с. 5, ради нечаянного благополучия - нечаянного с. 21;

12) в Им.-Вин. мн. прилагательных в мужском роде флексии -ыя заменены на -ые, а в женском и среднем роде - наоборот: -ые на - ыя. Ср.: царей, которыя раззорияи которые с. 3, тихия южныя вктры — тихХе южные с. 5, '¿сточники, текущия - текущУе с. 4, чрез .. пороги страшныя -страшные с. 3, принесли всяким плоды - всякие с. 9, оные красные мФета -оныя красным мОста с. I, древеса фиговые, оливковые г гранатные — фиго-выя, алифковыя и гранатныя с 6, сочиняли воды чистые У светлые -чистыя и св'Ьтлыя с. 4, воды тихие ~ тихЫ с. 6;

13) в некоторых случаях устанены аористные формы: Телемакъ нача еще сказывати - началъ с. 13, потомъ глагола - потомъ говорилъ с. 17;

14) в некоторых случаях устранены краткие согласованные формы действительных причастий: виноградъ простирающе ветвги - простира-ющт с. 4;

15) притяжательное местоимение может быть заменено возвратно-притяжательным: Пришу тебя, яко моего сына - своего сына с. 4;

16) иногда наблюдаются однотипные лексико-стилистические замены: рече - говорить с. 17,19.

Кроме того, в издании 1747 г. обнаруживаются немногочисленные случаи воспроизведения ошибочного чтения, а также случаи пропуска коротких фрагментов текста. Возможно, речь идет о сознательном пропуске издателем безнадежно испорченных мест, в которых от копии к копии обнаруживается все меньше смысла. Характер этого процесса наглядно демонстрирует следующий пример. Ср.:

'¡древка великим рождали яблоки златыя, . (РГБ, Беляева № 50). и древесам великая рождали яблоки златыя... (РНБ, Колобова № 396). и древесами великия роздали яблоки златыя... (РНБ, Р. XV. 13). и древесам великаяраздола, яблоки златыя.. (изд. 1747, с. 5).

Заключительная часть третьей главы посвящена лингвистическому анализу «Похождения Телемака». Очевидно, что при работе над двумя рассматриваемыми переводами А. Ф. Хрущевым решались разные задачи, ведь если в случае с трактатом «О правлении» речь шла о тексте, жанр которого не диктовал переводчику никакого стилистического задания, то в случае с «Телемаком» подразумевалось использование языка художественной прозы.

В тексте «Похождения Телемака» обращает на себя внимание употребление следующих форм и оборотов, не представленных в тексте второго трактата «О правлении». Это, прежде всего:

1) Дательный самостоятельный.

Разсв%тающу дню трояня видепи насъ близ себя Т познали (л. 11об.)

2) Инфинитивный оборот с дательным падежом, построенный, как кажется, по образцу конструкции «винительный с инфинитивом», сфера употребления которой к началу XVIII века расширилась и в составе которой в это время (например, в проповедях Ф. Прокоповича) уже встречается не только инфинитив быти, но и конкретные знаменательные глаголы Прй этом дательный падеж появляется здесь, видимо, под влиянием употребительного тогда сочетания «бьггь чему, кому».

Богиня проразум'Ьла быти Тел -/¡маку, сну преспавнаго мужа Улисса (л. 7).

Когда бы боги выдали ему погибнути, никогда уже не возможетъ свое отечество видити (л. 1 Ооб.).

3) Формы аориста.

Нимфы зажгли огнь великои от дровъ кедровыхъ, благовоние ихъ пройде во вся м1юта (л. 8об.).

По окончании об'Ьда нача богиня говорити Тел'Ьмаку (л. 9об.).

4) Формы имперфекта.

Сто градовъ на всякой годъ даваху мн'Ъ дань от своего богатства (л. 91 об.).

Днем казахъ лице мое веселое и благонадежно, дабы бИспечалныхъ соблюсти всехъ, которым были со мною (л. 92).

5) Звательные формы.

Ведаеш ли, о юноше '(ностранны, что близь моего владения никто без наказаны не приближается (л. 7).

6) Формы существительных и глаголов с основой на заднеязычный, отражающие переход «г» > «з».

Виз/су добре, о чюжестранныя, что боги гзволили дати вамъ мало щастия (л. 13).

Того ради помозите намъ (л. 1 Зоб.).

7) Местоимение азъ со связкой, а также церковнославянские формы безличного предиката и вопросительного местоимения нйсть и кая.

г твое потопление не защитно бы тебя от гнева моего, ежели бъ азъ не любила тебя (л. 9об.).

Есмь богиня I никто от человекъ не можетъ взыти на сеи мои островъ без наказания за свою смелость (л. 9об.). Горе миф,, что себЪ повИрилъ в такихъ лИтехъ, в которыхъ еще н^сть ни предусмотрения будущаго, ни Тскуства в прешедшихъ, ни целомудрия в настоящихъ (л. 11об.).

но кая блгодать неб'1кная дала намъ по нашем потоплеши сию богиню иш человека, которая такъ милостивно приемл'Ьть7 (л. 8об.).

8) Отсутствующие в тексте второго трактата «О правлении» славянские наречия зд'А тамо, колико, союз убо, частица точию и предлог посрсд а также характерный для книжных текстов союз ибо.

Но мудрый Манторъ, которого здФ, видиши, воспретил сему моему неразсудному намерению (л. Юоб.).

Пришли ко дверемь пещеры капипсинымъ, тамо Тел-пмакъ зело удивился, видяше все уборы простотою деревенскою украшены (л. 8; также лл. 7, 8, Юоб.).

Енеи, когда услышишь о таковой жертв i, возрадуется, видя колико ты его любишь (л. 12об.).

I убо приплыхомъ, но горшую погибель себ% получили, нежели от караблеи, от которыхъ бежали (л. 12).

Манторъ в семь страхе показался не точию твердь ï безстрашенъ, но еще паче веселъ, нежели обыкновенно (л. 11 ). Пещера богинина была nocpedí пригорка (л. 8).

.. но хотя боги превосходять в познанш всякого члвка, однако ж не могла уведати, кто оной почтенныï мужъ с Телемакомъ быль 1бо вышних боговь Узволение скрывати от нижних все, что хотять (л. 7об.; также лл. Юоб, 12об.).

В тексте романа, в отличие от трактата «О правлении», существенно преобладают инфинитивы на -ти (утешитися л. боб., промолвити боб., быти, уведати, скрывати, открытися 7 и т. д.; но: сказать 7об., содержать 9об., верить, презирать 11об. и т. д.). Здесь формы на -шъ соседствуют с формами на -ши (например: О чемъ скорбиши? Не могу слезы твоя без болИзпи виде-ти: не бойся, открои мн% сердце твое, ï6o знаешь мою любовь. JÏ. 84об.).

Что касается придаточных относительных с местоимением который, то для текста романа не характерны все типы оборотов, встречающихся в трех рассмотренных выше текстах. В качестве типичного случая можно привести следующий пример: Венусь еще больше гневается, видяще юного человека победителя, которой побИдиль Амура и все его прелФхти (л. 84). Подобное употребление объясняется, по-видимому, влиянием оригинала, для которого вообще не характерны сложные синтаксические построения и длинные периоды. Ср. в оригинале: Venus ètoit encore plus irritée de voir ce jeune homme qui triomphoit, aiant vaincu l'Amour & tous ses chaemes (p 148). Из примера видно, что переводчик сознательно избегает употребления как относительного местоимения, так и коррелятов.

Вместе с тем, важно отметить, что варьирования флексий в парадигме склонения прилагательных также обнаруживает одно существенное отличие от второго трактата «О правлении». Если в Род. ед. м., ср. и Род. ед. ж. сохра-

няется преобладание окончаний соответственно -ого и -ои, а в Им.-Вин. мн. всех трех родов — окончания -ия, то в Им -Вин ед м. флексии -ыи и -ои выступают в качестве равноправных вариантов. Это видно из следующих таблиц:

Второй трактат «О правлении»

Им.-Вин. ед. м. Род. ед. м и ср. -ои/-ыи -аго / -ого / -ова 244/1 99, 6 % / 0, 4 % 48/ 172/5 21 % / 76 % / 3 %

Род. ед. ж. -ои / -ыя 306/5 98%/2%

Им.-Вин. мн. м. -ые/ -ыя 2 / 207 1 % / 99 %

Им.-Вин. мн. ж. -ые / -ыя 3 /68 4%/96%

Им.-Вин мн. ср. -ые / -ыя / -ая 2/44/2 4%/92%/4%

«Похождение Телемака»8

Им.-Вин. ед. м. Род. ед. м. и ср. -ои / -ыи -аго / -ого 36/23 61 %/39 % 17/39 30,4%/69, 6%

Род. ед. ж. -ои / -ыя 12/6 66, 7 % / 33 , 3 %

Им.-Вин. мн. м. -ые/-ыя 8 / 23 25, 8 % / 74, 2 %

Им.-Вин. мн. ж. -ые / -ыя / -ии 5/19/1 20 % / 76 % / 4 %

Им.-Вин мн. ср. -ые / -ыя / -ая 5/11/7 21,7%/47,8%/30,5%

8 Приведены суммарные данные для кн. I и IX романа.

Результаты сопоставительного анализа текстов указывают на то, что Хрущов наделяет язык художественной прозы определенными дифференциальными признаками. Речь идет об использовании книжно-славянских и собственно русских средств в пределах одного литературного языка. Об этом свидетельствуют высказывания самого Хрущова, который не оценивал язык переведенного им романа как церковнославянский и в лингвистическом сознании которого такое понятие, как стиль художественной прозы, прослеживается достаточно отчетливо.

На титульном листе «Похождения Телемака», в частности, указано: «.. нн-Ь переведеся внов-Ь на россшскои языкъ». Следует учесть, что, если бы Хрущов переводил роман на церковнославянский язык, он воспользовался бы обозначением «славенский», как сделал это в предисловии к «Утешению духовному» Фомы Кемпийского, где писал: «Толко что оставилъ все стихи, которыя авторъ приводить Тз свтаго писания, в славенскомъ языке Т не смелъ переменить ни единого слова» (предисловие, л. ненумер.; РГБ, Музейное собрание № 2996). В пределах «российского языка» и мыслятся, следовательно, стили обоих рассматриваемых нами переводов

Высоко оценивая роман, Хрущов прежде всего обращается к характеристике его языка, используя понятие «поезического стиля» (то есть стиля художественной литературы) и различая при этом прозу и поэзию. Ср.: «Некоторые автора осуждають, что писалъ стилемъ поезическимъ .. <и далее:> Иныя не хвалять, что поезическимъ стилемъ писалъ просто, а не рифмами ..»(2 об.). Хрущову, по-видимому, была хорошо известна умеренная позиция Фенелона в споре «о древних и новых». Считая произведения древних образцом для подражания, Фенелон вместе с тем в «Письме о занятиях Французской Академии» выражал пожелание, «чтобы новые превзошли древних». С этой точки зрения Хрущов и оценивает красоту романа, сообщая читателям мнение ученых людей, которые сравнивали стиль Фене'лона с произведениями Гомера: «И не точию раздел'Ьниемъ книгь, но и самимъ стилемъ такъ добре Гомеру последовать, что ученыя люди нн-Ъшняго в-Ька сумн-Ьваются, кто болшои похвалы достоинъ, древней ли Гомеръ ши нашъ господинъ де Камбре» (л. 2).

В приведенных словах просматривается, нужно думать, и задача, которую ставит перед собой русский переводчик — создание такого же уди-

вителыюго по красоте стиля, в котором найдена золотая середина между ясностью и обилием стилистически маркированных средств выражения, ведь именно с этой точки зрения в предисловии охарактеризован язык французского романа- «И не дивно тому, понеже приятность сложения, нравоучешя чистое Т непорочное, икономия 1 порядокъ всея книги, Тзяснение честное Т ясное, разговоры приятныя 1 вразумителныя. разность случаевъ и множество 1, единымъ словомъ, высокоумие авторово известное У всемъ ведомое всЬхъ людей на похвалу поострили» (л. 2).

Четвертая глава посвящена изменениям на лексическом уровне языка. Отмечается, что в период формирования литературного языка нового типа изменения, присходящие в сфере лексики характеризуется существенным отличием от процессов, наблюдаемых на других уровнях языка. Развитие лексической системы происходит путем образования новых единиц, а не устранения уже имеющихся вариантов. Для закрепления лексических неологизмов в системе языка требуется длительное время, в течение которого они получают достаточное распространение. Изучение лексики, таким образом, должно осуществляться не на уровне отдельных текстов (путем описания их лексического состава), а на уровне лексической системы.

Обогащение словарного состава вообще характерно для формирования литературных языков нового типа. Появление синонимических средств выражения, которые в дальнейшем подвергаются семантической и стилистической дифференциации — частный случай этого процесса. Проблема формирования синонимических рядов в русском языке XVIII век уже привлекала внимание исследователей (В. В. Виноградов, Л. Л. Кутина, Ю. С. Сорокин и др.). Причины существования в лексической системе русского языка XVIII века необычайно разветвленной синонимики Ю. С. Сорокин увидел в нескольких «лежащих на поверхности причинах»: в столкновении различных языковых источников (имеется в виду сосуществование церковно-славянизмов, русизмов и заимствований из западноевропейских языков), а также в активности процессов словообразования, усложнявших синонимические подсистемы различными типами вариантности.

Между тем, когда речь идет о номинации нового для лексической системы того времени понятия, за этими лежащими на поверхности причинами

обнаруживается еще один, до сих пор не привлекавший внимания исследователей и совершенно неизученный процесс. Речь идет о процессе лексического оформления нового понятия, под которым понимается совокупность способов номинации понятия и последовательность их реализации в истории языка. Как правило, новое понятие получает выражение посредством семантических и словообразовательных неологизмов, калек, лексических заимствований, описательных конструкций Появление целого ряда близких по значению лексем и словосочетаний объясняется тем, что каждому способу номинации, в соответствии с его способностью передавать те или иные содержательные компоненты, присущи особые функции в процессе лексического оформления.

Так, семантические неологизмы обеспечивают связь нового понятия с уже представленными в лексико-семантической системе языка, однако обычно они акцентируют неосновной компонент значений. На первый план выходит семантика, общая для производящего и производного значения. Указанный недостаток компенсируется частым употреблением семантических неологизмов в составе описательных конструкций, причем характерно, что семантика описательной конструкции нередко указывает на родовидовую отнесенность понятия. Например, слово предвещание как обозначение понятия 'предчувствие' акцентировало компонент предшествования. В русском языке XVIII века оно использовалось в сочетании сердечное (в сердце) предвещание.

Лексические новообразования, имея прозрачную внутреннюю форму и указывая таким образом на содержательные компоненты понятия, также обеспечивают связь нового понятия с уже представленными в лексико-семантической системе языка. Однако этому типу обозначения свойственна другая особенность — наличие семантического варьирования, не маркированного контекстуально. Так, глагол предчувствовать варьируется в русском языке XVIII века по признакам "обоснованность предположения" и "связь с будущим". Ср.:

(1) Сколько слез пролила она <Глумдалит>, раставаяся со мною, власно как предчувствовала уже то, что со мною воспоследует (Путешествий Гулливеровых кн. вторая СПб., 1772. С. 162).

(2) Когда кто предчувствует кто в себе лихорадку, из слабости, . из отвращения к пище, из беспокойного сна ., из боли головы, членов и груди, дрожания попеременного,, испарины, . то немедленно 1) Должен . удаляться от большого труда (Керстенс И. X. Наставления и правила врачебные. М., 1769. С. 28).

(3) Естьли можно истину предчувствовать, то такое предчувство-вание вероятно (А. Н. Радищев «О человеке, его смертности и бессмертии». Собр. соч. Ч. II. М„ 1809. С. 149.

В примере (1) глагол обозначает собственно 'предчувствие', иными словами — необоснованое предположение, связанное с будущим. В примере (2) глагол указывает на ощущение признаков приближающегося события, то есть — на обоснованое предположение, связанное с будущим. В примере (3) речь идет об интуитивное предположении, то есть — необоснованном предположении, не связанном с будущим. Из приведенных примеров видно, что семантическое варьирование не было контекстуально маркировано, что не позволяло лексическим новообразованиям стать первыми и единственными обозначениями новых понятий. Появлению лексических новообразований, как правило, сопутствует, а в некоторых случаях предшествует, появление семантических неологизмов, употребляющихся в составе описательных конструкций и таким образом компенсирующих указанный недостаток.

Наблюдение над способами контекстуального употребления заимствований, обозначавших новые понятия, убеждает в том, что им также присуща определенная функция. Так же как русские обозначения, обладающие прозрачной внутренней формой, сопровождают заимствования в виде контекстуальных уточнений и отдельных примечаний, ориентируя читателя на содержание понятия, заимствования (нередко в нетранслитерированной форме) сопутствует русским обозначениям, указывая читателю на соотнесенность употребляемого термина с уже сформированной концептуальной системой, откуда понятие заимствуется

(1) У животных не льзя отнять того, что мы называем наклонность или чувствования сердиа (instinct) (Прохладные часы, или Аптека врачующая Ч. I. М., 1793. С. 10).

(2) Разум мой неповоротлив. На словах не проворен я, очень рассеян, distrait, склонен к запальчивости, щекотлив (Дневник И. П. Тургенева.

Из приведенных примеров видно, что все вышесказанное относится в равной мерс как к специальным понятиям, ставшим в последствии общеупотребительными, так и к понятиям неспециальным, содержащим языковые представления языка, из которого оно было заимствовано.

С этой точки зрения в диссертационном исследовании подробно рассматривается история следующих понятий и соответствующих им лексических способов обозначения: 'инстинкт' (инстинкт, склонность, наклонность, приклонность, побудок, побуждение, своепобуждение, самопобуждение, естественная сила, внутреннее чувствование), 'предчувствие' (предсказание, предвещание, предуведение, предчувствие, предчувствование, предогцупце-ние), 'инстинкт самосохранения' (самолюбие, естественная к себе любовь, собственная к себе любовь, любовь себя самого), 'рассеянность' (дистракция, рассеяние, рассеянность).

В Заключении содержатся выводы исследования, главный из которых звучит следующим образом. К 1720-м годам относится одна из первых попыток создания литературного языка, в котором просматриваются черты полифункциональности и дифференциации стилистических средств. «Нейтральный стиль» этого языка, отраженный в переводе второго трактата «О правлении», обнаруживает черты преемственности по отношению к узусу петровских переводчиков, который характеризуется внутренним единством и на протяжении 1710-х годов обнаруживает постепенное развитие.

В Приложении к диссертации помещены: второй трактат «О правлении» Джона Локка (текст русского рукописного перевода, текст французского оригинала и словоуказатель), книги I и IX романа Ф. Фенелона «Похождение Телемака» (соответствующие фрагменты русского рукописного перевода и французского оригинала), иллюстрации рукописей и редких изданий.

С. 228).

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

Монографиях •

1. Имена чувств в русском языке XVIII века. СПб., 1998. 110 с.

2. Русский язык в начале XVIII века: узус петровских переводчиков. СПб., 2004. 102 с.

Статьях:

3. История отвлеченной лексики в аспекте номинативных процессов (Понятие

'предчувствие' в русском языке XVIII в.) // Русский язык конца XVII - начала XIX в. СПб., 1999. С. 86-101.

4. Об источниках рукописного перевода второго трактата о правлении Джона

Локка // Russian Linguistics. 2000 Vol. 24. № 1. P. 75-80.

5. Номинативные процессы в русском языке XVIII в. (понятия 'инстинкт' и 'рассеянность') // Русский язык конца XVII - начала XIX в. Сборник 2. СПб., 2001. С. 38-66.

6. Русский рукописный перевод 1720-х гг. второго трактата о правлении Джо-

на Локка // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 2003. № 4. С. 50-55.

7. Употребление относительных придаточные с местоимением который в русском рукописном переводе второго трактата о правлении Джона Локка // Zeitschrift fur slavische Philologie. 2003. № 1. С. 61-81.

8. О списках русского рукописного перевода «Утешения духовного» Фомы Кемпийского (Первая треть XVIII в.) // Acta lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Т. I. Ч. 3. СПб., 2003. С. 6973.

9. Формирование русского литературного языка нового типа (Два рукописных перевода 1720-х годов) // Проблемы диалектной лексикологии и лексикографии. К 80-летию Федора Павловича Сороколетова. СПб., 2004. С. 271-282.

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 10.11.04. Тираж 100 экз.

РЖ Русский фонд

2007-4 3441

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Круглов, Василий Михайлович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1.

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ

РУССКОГО ЯЗЫКА ПЕТРОВСКОГО ВРЕМЕНИ ф 1. Сколько <литературных> языков?

1. 1. Отсутствие литературного языка

1.2. Один язык

1.3. Два языка

1.4. Три языка

2. Изменения на каком языковом уровне следует считать показателем развития литературного языка?

3. Направления истории русского литературного языка как лингвистической дисциплины

4. Критерии отбора текстов для описания языковой ситуации Петровской эпохи

5. Исходные теоретические положения диссертационного исследования

ГЛАВА 2.

УЗУС ПЕТРОВСКИХ ПЕРЕВОДЧИКОВ 1710-х ГОДОВ

1. Задачи настоящей главы

2. Параметры лингвистического описания текстов

3. О «признаках книжности» («простой» язык Петровской эпохи и механизм его возникновения)

4. Библиографический комментарий ф 4. 1. «Шлюзная книга»

4. 2. «Разсуждение о оказателствах к миру»

5. Реализация «признаков книжности»

5. 1. Глагольные формы и наречия на -о / --Ь

5. 2. Степени сравнения

5. 3. «Да + форма настоящего времени» в значении повелительного наклонения

5. 4. Синтаксические обороты ф 5. 4. 1. Простое / двойное отрицание

5. 4. 2. Оборот «дательный самостоятельный»

5. 4. 3. Оборот «винительный с инфинитивом»

5. 5. Наречия и служебные слова

6. Варьирование форм в именных парадигмах

4. 6. 1. Имя существительное

4. 6. 2. Имя прилагательное ф 7. Употребление придаточных относительных с местоимением который 7. 1. Употребление коррелятов

7. 1. 1.Общая характеристика

7. 1. 2. Степень французского влияния

7. 2. Который-цепи

7. 3. Присоединение придаточных к определениям разных типов

7. 4. Который в форме ОепШуив Роббезвтхв

7. 5. Повтор существительного

7. 6. Препозиция придаточного

8. Выводы

ГЛАВА 3.

ФОРМИРОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА НОВОГО ТИПА

ДВА РУКОПИСНЫХ ПЕРЕВОДА 1720-х ГОДОВ)

0. Задачи настоящей главы

1. Рукописный перевод второго трактата «О правлении» Джона Локка ф 1.1. Историко-библиографический комментарий

1. 1. 1. Общие библиографические сведения. Список РНБ

1. 1.2. Культурное значение перевода

1. 1.3. Источник перевода

1. 1. 4. Об источниках предисловия

1. 1.5. Вопрос о переводчике. Список РГАДА ф 1.1.6. Вопрос о времени перевода

1. 1.7. Список РГБ

1. 1. 8. Об авторе предисловия

1.1.9. Выводы

1. 2. Лингвистический комментарий

1. 2. 0. Вводные замечания

1. 2. 1. Реализация «признаков книжности»

1. 2. 2. Варьировани форм в именных парадигмах

1. 2. 2. 1. Имя существительное

1. 2. 2. 2. Имя прилагательное

1. 2. 4. Употребление придаточных относительных с местоимением который

1. 2. 4. 1. Употребление коррелятов

1. 2. 4. 2. Который-цепи

1. 2. 4. 3. Присоединение придаточных к определениям разных типов

1. 2. 4. 4. Которыйв форме Genitivus Possessivus

1. 2. 4. 5. Повтор существительного

1. 2. 4. 6. Препозиция придаточного

1.2. 4. 7. Некоторые обобщения

1. 2. 5. Выводы к первой части главы

1. 2. 5. 1. Нормы второго трактата «О правлении» и узус петровских переводчиков

1. 2. 5. 2. Изменение норм в печатных и рукописных текстах

2. Рукописный перевод романа Ф. Фенелона «Похождение Телемака» 2. 1. Историко-библиографический комментарий

2. 1.0. Вводные замечания

2. 1. 1. Общие сведения о переводе

2. 1.2. Об основном из дошедших до нас списков

2. 1.3. Об источнике перевода

2. 1. 4. О соотношении текстов основного списка и издания 1747 года

2. 1. 5. Выводы

2. 1. 6. О списках перевода

Утешения духовного» Фомы Кемпийского

2. 2. Лингвистический комментарий

2. 2. 1. Дифференциальные признаки стиля

2. 2. 2. Выводы: попытка создания стиля художественной прозы t

ГЛАВА 4.

ФОРМИРОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА НОВОГО ТИПА И РАЗВИТИЕ СЛОВАРНОГО СОСТАВА (ОБРАЗОВАНИЕ СИНОНИМИЧЕСКИХ РЯДОВ В ПРОЦЕССЕ НОМИНАЦИИ ПОНЯТИЙ)

0. Вводные замечания

1. Историко-ономасиологический

А подход в работах Л. Л. Путиной

2. «История слова», «предыстория слова» и номинативный процесс (наблюдения В. В. Веселитского)

3. Типы наименований и их функции в номинативном процессе (теоретические замечания)

3. 1. Семантические неологизмы

3. 2. Лексические новообразования

3. 3. Семантические и лексические кальки

3. 4. Лексические заимствования

4. Процессы лексического оформления понятий

4. 1. Понятие "инстинкт'

4. 1. 1. Содержание понятия

4. 1. 2. Способы обозначения понятия и их «недостатки»

4. 1.2. 1. Описательные конструкции

4. 1. 2. 2. Лексические новообразования

4. 1. 2. 3. Заимствование инстинкт

4. 1.3. Некоторые обобщения

4. 2. Понятия "предчувствие'

4. 3. "Самолюбие-самосохранение' и "самолюбие-тщеславие'

4. 3. 0. Вводные замечания

4. 3. 1. "Самолюбие-самосохранение'

4. 3. 2. "Самолюбие-тщеславие'

4. 3. 3. Почему оба значения не закрепились за словом самолюбие

4. 3. 4. К истории сочетания инстинкт самосохранения

4. 3. 5. Некоторые обобщения

4. 3. 6. Почему появилось слово себялюбие?

4. 4. Понятие "рассеянность'

4. 4. 1. Содержание понятия: рассеянность — сосредоточенность

4. 4. 2. Способы обозначения понятия до XVIII века

4. 4. 3. Способы обозначения понятия в XVIII веке

4. 4. 3. 1. Заимствование дистракция

4. 4. 3. 2. Рассеянный, рассеяние

4. 4. 3. 3. Рассеянность

4. 4. 4. Некоторые обобщения

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Круглов, Василий Михайлович

XVIII век — особый период в истории русского литературного языка, время окончательного разрушения славяно-русского двуязычия и начала постепенного движения в сторону образования современного русского литературного языка [Виноградов 1982 / (1938); Сорокин 1977:7-10].

Современный русский литературный язык, являясь литературным языком нового типа, обладает следующими существенными признаками: полифункциональностью, стилистической дифференциацией, кодифи-цированностью норм и их общеобязательностью.1 «Совершенно очевидно, — писал А. В. Исаченко, — что ни один из этих признаков не присущ тем языковым системам, которые употреблялись в письменном виде в Древней Руси» [Исаченко 1978: 127]. Можно утверждать, следовательно, что в конце XVII - начале XVIII века «радикально изменился сам субъект <выделено А. В. Исаченко. — В. К.> исторического развития» [Исаченко 1978: 135].

Формирование русского литературного языка нового типа начинается в Петровскую эпоху. Именно в этот период появляются тексты, язык которых, по замыслу их создателей, должен был быть противопоставлен «славенскому высокому диалекту» [Винокур 1959: 116] и которые современные исследователи обычно называют текстами на «простом» языке, имея в виду отсутствие здесь маркированных признаков книжности — церковнославянских и устаревших форм, слов и оборотов,

1 О признаках литературного языка см.: Пражский лингвистический кружок 1964; Вахек 1964; Едличка 1967; Едличка 1978; Баум 1987.

2 Историки русского языка традиционно делят XVIII век на три периода: 1) последние годы XVII - 40-е годы XVIII века (Петровское время); 2) 1740-е - начало 1780-х годов (Ломоносовский период); 3) 1780-е годы - первые годы XIX века (Ка-рамзинский период) [Сорокин 1952; 1956]. V и отсылая к термину, которым пользовались авторы конца XVII - начала XVIII века [Успенский 2002: 490-494; Живов 1990: 456]. В факте появления и распространения «простого» языка нередко видят начало формирования русского литературного языка нового типа, подчеркивая важность для дальнейшей истории русского литературного языка произошедших в Петровскую эпоху перемен и утверждая, что по отношению к предшествующему периоду этот язык представлял собой новообразование [см., например, Хютль-Фольтер 1979].

К середине 1720-х годов в среде деятелей Петровской эпохи, получивших европейское воспитание и образование, возникает потребность в переводе произведений не только утилитарной, но и изящной словесности. К этому времени относится одна из первых попыток создания такого литературного языка, в переводе на который философский трактат и авантюрно-нравоучительный роман звучали бы по-разному.

Цель диссертационного исследования состоит в изучении механизмов формирования литературного языка нового типа, то есть такого языка, в котором просматриваются черты полифункциональности и дифференциации стилистических средств.

Актуальность обращения к данной теме определяется тем, что целый ряд вопросов, касающихся формирования норм русского литературного языка в первой трети XVIII века, до сих пор остается дискуссионным, а печатные и рукописные памятники Петровской эпохи не стали до сих пор объектом комплексного лингвистического изучения.

3 Например, Ю. С. Сорокин, увидевший истоки русского литературного языка нового типа в прозаическом переводе А. Кантемира 1730 года (Б. Фонтенель, «Разговоры о множестве миров»), следующим образом характеризует язык этого произведения: «При всех непоследовательностях и отдельных недостатках перевода «Разговоров о множестве миров» Кантемир здесь ближе всего подошел к той норме нового «среднего слога», которая была определена в знаменитом рассуждении Ломоносова 1757 г.» [Сорокин 1982: 85]. Ср. также термин «early modern russian» [Хютль-Фольтер 1985].

Новизна исследования состоит в том, что в впервые предпринимается попытка описания узуса петровских переводчиков, определения признаков его внутреннего единства и тенденций его развития на протяжении второго десятилетия XVIII века; на основании сопоставительного анализа двух неизученных рукописных переводов, относящихся к разным жанрам и принадлежащих перу одного переводчика, реконструируется попытка создания литературного языка нового типа.

Основным материалом диссертации послужили два перевода А. Ф. Хрущова 1720-х годов. Это сохранившиеся в рукописном виде

1) роман Ф. Фенелона «Похождение Телемака» (по спискам: РГБ собр. ОИДР № 161, собр. Ундольского № 944, собр. Беляева № 50, собр. Музейное № 3596; ГИМ собр. Уварова № 494; РНБ собр. ОЛДП F.117, собр. Колобова № 396, F.XV.55, F.XV.13; БАН осн. собр. № 31.4.27, собр. Музея Приенисейского края № 114) и его оригинал (издание «Les Avantures de Telemaque»; Rotterdam, 1718);

2) второй трактат «О правлении» Джона Локка (по спискам: РГА-ДА Ф. 181 № 194; РНБ F. II. 41; РГБ Ф. 178 № 1677) и его оригинал (издание «Du gouvernement civil»; Amsterdam, 1691).

В качестве сравнительного материала были привлечены два перевода с французского языка на русский, напечатанные гражданским шрифтом, и их оригиналы:

1) «Книга о способах, творящих водохождение рек свободное» (М., 1708. — «Traité des moyens de rendre les rivières navigables»; Amsterdam, 1696);

2) «Разсуждение о оказателствах к миру» (СПб., 1720. — «Considérations sur les apparences de la paix»; Londres).

Б главе, посвященной развитию лексической системы, использовались также материалы Картотеки Словаря русского языка XVIII века, хранящейся в Словарном отделе Института лингвистических исследоваи ний РАН в Санкт-Петербурге, и собственные выборки автора из произведений разных жанров.

В задачи работы входит:

1. Выработать принципы отбора текстов для описания языковой ситуации Петровской эпохи и определить место рассматриваемых переводов в ряду других.

2. Выделить наиболее значимые параметры лингвистического описания текстов.

3. Используя выбранные параметры, охарактеризовать особенности языка «Книги о способах, творящих водохождение рек свободное» и «Разсуждения о оказателствах к миру»;

4. Путем сопоставления особенностей названных текстов определить признаки узуса петровских переводчиков, представленного в переводах с французского языка, и охарактеризовать его внутреннее единство и тенденции в развитии.

5. Используя выбранные параметры, описать нормы, характерные для русского перевода второго трактата «О правлении» Дж. Локка, и выяснить их преемственность по отношению к узусу петровских переводчиков 1710-х годов.

6. Обратиться к текстам, которые принадлежат перу одного переводчика и характеризуются разной жанровой принадлежностью, то есть предполагают выполнение разных коммуникативных заданий.

7. Определить признаки, отличающие стиль «Похождений Телемака» от стиля второго трактата «О правлении», и реконструировать механизм формирования русского литературного языка нового типа в Петровскую эпоху.

8. Восполнить пробелы в библио- и палеографическом изучении отобранных для анализа памятников.

8.-1. обнаружить французское издание, послужившее источником при переводе на русский язык «Разсуждения о оказа-телствах к миру»;

8.-2. установить иноязычные источники, авторство и время создания русского рукописного перевода второго трактата «О правлении» Локка;

8.-3. определить издание, которым пользовался А. Ф. Хру-щов при переводе с французского языка на русский романа Ф. Фенелона «Приключения Телемака», а также основной список этого перевода;

8.-4. выяснить, насколько точно наиболее достоверный список романа Ф. Фенелона отражен в печатном варианте 1747 г., и может ли последний служить материалом для изучения русского языка петровского времени.

9. Рассмотреть закономерности процессов, затрагивающих лексическую систему языка в период формирования литературного языка нового типа и связанных прежде всего с потребностью в обозначении новых понятий.

Методы исследования. Исследование проводилось в диахроническом и условно-синхронном плане с использованием статистического и контекстуального методов, метода компонентного анализа. Тексты русских переводов были сопоставлены с их французскими оригиналами.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты диссертационного исследования позволяют существенно расширить представления о хронологии и механизмах формирования литературного языка нового типа в первой половине XVIII века, о структуре и закономерностях процессов, затрагивающих лексическую систему языка в период формирования литературного языка нового типа.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть применены в курсах истории русского литературного языка, исторической грамматики руского языка, истории русской переводной литературы, исторической лексикологии, а также в лексикографической практике и при публикации изученных памятников (для определения принципов издания и в качестве комментария).

Апробация работы осуществлялась в форме докладов на заседаниях Словарного отдела в Институте лингвистических исследований РАН (2002, 2003 г.), международных конференциях «История русских понятий» (Бамберг, 2001 г.) и «История глагольного управления» (Уп-сала, 2002 г.), на ежегодных Чтениях памяти Л. Л. Кутиной и Ю. С. Сорокина (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2004 г.). Основные положения диссертации отражены в публикациях общим объемом примерно 16 а. л.

На защиту выносятся следующие положения:

1) К 1720-м годам относится одна из первых попыток создания литературного языка, в котором просматриваются черты полифункциональности и дифференциации стилистических средств. Об этом свидетельствует переводческая практика А. Ф. Хрущова, который, обратившись ко второму трактату «О правлении» Джона Локка и роману Фене-лона «Похождение Телемака», наделяет стиль последнего характерными дифференциальными признаками.

2) «Нейтральный стиль» 1720-х годов, отраженный в переводе второго трактата «О правлении», обнаруживает черты преемственности по отношению к узусу петровских переводчиков 1710-х годов.

3) Узус петровских переводчиков 1710-х годов, представленный в двух ранних переводах с французского языка на русский, напечатанных гражданским шрифтом, — «Книге о способах, творящих водохождение рек свободное» 1708 г. и «Разсуждении о оказателствах к миру» 1720 г. — характеризуется внутренним единством и обнаруживает постепенное развитие.

4) К началу XVIII века относится начало номинативных процессов, результатом которых станет обогащение словарного состава русско

Т-Г ^ 6<Х 17 го литературного языка. Процессу лексического оформления нов^гчупо-нятий присущи особые закономерности.

5) «Разсуждение о оказателствах к миру», переведенное по указу Петра I и напечатанное в Санкт-Петербурге в 1720 году, было, как это и указано на титульном листе, действительно переведено с французского языка, а именно с лондонского издания «Considerations sur les apparences de la paix».

6) Второй трактат «О правлении» — первое произведение Локка, увидевшее свет на русском языке, — был переведен офицером Адмиралтейства Андреем Федоровичем Хрущовым с французского языка, точнее, с амстердамского издания 1691 г. «Du gouvernement civil». Перевод был выполнен в период времени с 1727 по 1729 год. Автором предисловия v также является А. Ф. Хрущов, а список перевода, хранящийся в РГАДА (Ф. 181 № 194), является его автографом.

7) При переводе романа Ф. Фенелона «Похождение Телемака» А. Ф. Хрущов пользовался изданием «Les Avantures de Telemaque», изданным в Роттердаме в 1718 году. Основным, то есть наиболее близким к пока не обнаруженному или несохранившемуся автографу переводчика, из всех дошедших до нас списков следует считать экземпляр, хранящийся в РГБ (собрание Беляева № 50). Появившееся в шестидесятых годах XVIII века предание о том, что напечатанный в 1747 году текст романа был безнадежно испорчен безграмотными переписчиками и не может дать представление о красоте первоначального варианта, следует считать ошибочным. Издание 1747 г. обнаруживает в области орфографии и морфологии, а также в выборе фонетических вариантов многочисленные разночтения с основным списком и не может поэтому служить источником для реконструкции лингвистических взглядов А. Ф. Хрущова и материалом для изучения русского языка петровского времени, однако оно может дать достаточное представление о форме и содержании перевода.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав («Проблемы изучения русского языка петровского времени», «Узус петровских переводчиков 1710-х годов», «Формирование литературного языка нового типа (два рукописных перевода 1720-х годов)», «Формирование литературного языка нового типа и развитие словарного состава (образование синонимических рядов в процессе номинации понятий)»), Заключения, Приложения, списка научной литературы и списка источников (включающих соответственно 146 и 108 наименований).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ранние рукописные переводы с французского языка на русский и формирование русского литературного языка нового типа"

5. Выводы

Итак, в лексической системе русского языка XVIII века появляются следующие понятия и соответствующие им лексические способы обозначения: 'инстинкт' (инстинкт, склонность, наклонность, приклон-ность, побудок, побуждение, своепобуждение, самопобуждение, естественная сила, внутреннее чувствование), 'предчувствие' (предсказание, предвещание, предуведение, предчувствие, предчувствование, предощущение), 'инстинкт самосохранения' (самолюбие, естественная к себе любовь, собственная к себе любовь, любовь себя самого), 'рассеянность' (дистракция, рассеяние, рассеянность).

История названных понятий была рассмотрена в данной главе с историко-ономасиологической точки зрения: в качестве объекта исследования был выбран процесс лексического оформления, под которым понималась совокупность способов номинации нового понятия и последовательность их реализации в истории языка, или, иными словами, — история обретения новым понятием устойчивых лексических обозначений. Изучение внутренней структуры этого процесса указывает на то, что ему присущи определенные закономерности, главная из которых заключается в появлении целого ряда таких наименований, которые, представляя различные способы номинации нового понятия (заимствования, семантические и словообразовательные неологизмы) и не являясь конкурирующими обозначениями, выполняют свои функции в номинативном процессе. Из сказанного следует, что формирование синонимических рядов в лексической системе языка может быть связано не только с появлением лексики различного происхождения и активностью словообразовательных процессов, но и потребностью в лексическом обозначении нового понятия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Языковая ситуация Петровской эпохи характеризуется отсутствием единого литературного языка. В истории русского литературного языка она является переходным периодом от ситуации славяно-русского двуязычия к истории литературного языка нового типа. По отношению к нормам предшествующего времени письменные памятники петровского времени демонстрируют бессистемное смешение разнородных элементов, что и свидетельствует о первых попытках создания нового литературного языка. Разные авторы решали эту задачу по-разному, в соответствии со своим образованием и предшествующим опытом. Если обобщить факты их речевой деятельности, представленные в письменных памятниках, то можно сказать, что языковая ситуация Петровской эпохи характеризуется сосуществованием множества узусов. Возможно, что некоторые из этих узусов исчезли, не получив достаточного распространения, на основе других чуть позже сформировался «нейтральный стиль» нового языка, третьи предоставили материал для создания стилистически маркированных средств выражения.

Из сказанного следует, что языковая ситуация Петровской эпохи нуждается, во-первых, в подробном описании памятников, включающем как лингвистический анализ, так и реконструкцию истории их создания, и, во-вторых, в изучении механизмов формирования литературного языка, в котором просматриваются черты полифункциональности и стилистической дифференцированности.

Рассмотренный в диссертационном исследовании материал указывает на то, что уже к 1720-м годам относится одна из первых попыток создания такого языка. Об этом свидетельствует переводческая практика А. Ф. Хрущова, который, обратившись ко второму трактату «О правлении» Дж. Локка и роману Ф. Фенелона «Похождение Телемака», наделяет стиль последнего следующими дифференциальными признаками: оборотами «дательный самостоятельный» и «дательный с инфинитивом», аористами и имперфектами, звательными формами и формами, отражающими переход «г» > «з», местоимением азъ со связкой и формой вопросительного местоимения кая, а также некоторыми, по-преиму-ществу церковнославянскими, наречиями и служебными словами: зд£, ибо, колико, н£сть, посреди, тамо, точию, убо.

Изучив историю создания названных переводов, мы установили, что второй трактат «О правлении» — первое произведение Локка, увидевшее свет на русском языке, — был переведен офицером Адмиралтейства Андреем Федоровичем Хрущевым с французского языка, точнее, с амстердамского издания 1691 г. «Du gouvernement civil». Перевод был выполнен, по-видимому, по заказу князя Д. М. Голицына в период времени с 1727 по 1729 год. Автором предисловия также является А. Ф. Хрущов, а экземпляр из собрания РГАДА (Ф. 181 № 194) является его автографом. Был также сделан вывод о том, что при переводе романа Ф. Фенелона А. Ф. Хрущов пользовался изданием «Les Avantures de Telemaque» (Rotterdam, 1718), а основным, то есть наиболее близким к пока не обнаруженному или несохранившемуся автографу переводчика, из всех дошедших до нас списков русского перевода романа следует считать экземпляр, хранящийся в РГБ (собрание Беляева № 50). Появившееся в шестидесятых годах XVIII века предание о том, что напечатанный в 1747 году текст перевода был безнадежно испорчен безграмотными переписчиками и не может дать представление о красоте первоначального варианта, следует считать ошибочным. Действительно, издание 1747 г. обнаруживает в области орфографии и морфологии, а также в выборе фонетических вариантов многочисленные разночтения с основным списком и не может поэтому служить источником для реконструкции лингвистических взглядов А. Ф. Хрущова и материалом для изучения русского языка петровского времени. Однако оно может дать достаточное представление о форме и содержании перевода.

Нейтральный стиль», представленный в тексте второго трактата «О правлении» обнаруживает сходство с «Разсуждением о оказателствах к миру» (переводом, выполненным в Коллегии иностранных дел и напечатанным в 1720-м году), то есть демонстрирует преемственность по отношению к узусу петровских переводчиков 1710-х годов. Это касается, прежде всего, отсутствия в тексте трактата «О правлении» форм аориста, оборотов «дательный самостоятельный» и «винительный с инфинитивом», конструкций с простым отрицанием; использования согласованных причастий в деепричастной функции и форм на -аиш- / --Ьиш- как в значении компаратива, так и суперлатива; практически полного отсутствия инфинитивов на -ти, а также наречий на --Ь; дальнейшего сокращение инфинитивов на -ти у возвратных глаголов; варьирования флексий у сущ. м. и ср. р. в Твор. мн. с существенным преобладание формы на -ами; преобладания флексии -ого у прилагательных в Род. ед. м. и ср. Если обратиться к относительным придаточным с местоимением который, то здесь преемственность обнаруживается в использовании коррелятов тот, такой, сей; в употреблении который-цепей (последовательностей придаточных относительных с местоимением который, отсылающих к одному антецеденту), чья структура в большинстве случаев обусловлена французским оригиналом; а также в том, что выходящие из употребления конструкции с повтором существительного и препозицией придаточного представлены единичными примерами. В области лексики текст трактата обнаруживает стремление к дальнейшему исключению книжно-славянских наречий и служебных слов.

Вместе с тем, изменения, наблюдаемые в печатных текстах, в текстах рукописных происходят медленнее. Об этом свидетельствует, в частности, существенно более частое употребление в трактате «О правлении» «старых» флексии -омъ и -^хъ в Дат. и Местн. мн. сущ. м. и ср.; единичные примеры с формой на -ыя у при л. в Род. ед. ж. и с формой на -ая у при л. в Им.-Вин. ср.; один случай использования оборота «да + форма презенса» в значении императива; а также менее частое, чем в «Разсуждении» употребление коррелятов.

Наиболее существенным отличием языка второго трактата «О правлении» от норм, представленных в «Разсуждении», является церковнославянская форма на -ыя в Им.-Вин. мн. прилагательных всех трех родов, выбранная в качестве основного варианта; а также отсутствие форм возвратных глаголов на -сь (только на -ся) и использование союзов буде и дондеже, наречия очень, а в качестве коррелята — местоимения оный.

Сопоставительный анализ языка двух ранних переводов с французского языка на русский, напечатанных гражданским шрифтом, — «Книге о способах, творящих водохождение рек свободное» 1708 г. и «Разсуждении о оказателствах к миру» 1720 г. — позволил также сделать вывод о том, что узус петровских переводчиков 1710-х годов характеризуется внутренним единством и обнаруживает постепенное развитие.

Внутреннее единство узуса проявляется в том, что для обоих переводов характерно

1) употребление как инфинитивов на -ть, так и инфинитивов на -ти с существенным преобладанием первых;

2) употребление форм степеней сравнения на -аиш- / -еиш- в в значениях как компаратива, так и суперлатива;

3) варьирование флексий -амъ / -омъ, -ами / -ы, -ахъ / --Ьхъ у существительных м. и ср. рода соответственно в Дат., Тв. и Местн. падежах, где «старые» окончания представлены единичными примерами;

4) варьирование флексий -ои / -ыи, -aro / -ого / -ова, -ые / -ыя в парадигме имен прилагательных соответственно в Им.-Вин. ед. м. р., Род. ед. м. и ср., а также Им.-Вин. мн. всех трех родов;

5) отсутствие варьирования форм у имен прилагательных в Род. ед. ж. рода, где представлена только флексия -ои;

6) отсутствие характерных лексических славянизмов аще, неже, обаче, поне, убо, абие, днесь, точию, у, отонуду;

7) наличие союзов дабы и ибо, а также наречий з%ло, такоп токмо.

Что касается употребления придаточных относительных с местоимением который, то для обоих текстов характерно

8) вызванное влиянием оригиналов употребление конструкций, состоящих из последовательности отсылающих к одному антецеденту придаточных предложений с местоимением который (который-цепей);

9) использование оборотов, где местоимение который стоит в Род. падеже со значением принадлежности зависит от существительного, также находящегося в этом придаточном, и где позиция местоимения всегда зависит от французского оригинала, включая и один с препозицией существительного;

10) наличие постепенно выходящих из употребления конструкций с повтором существительного и оборотов с препозицией придаточного предложения, которые представлены единичными примерами.

Постепенное развитие описываемого узуса проявляется в том, что в более позднем переводе отсутствуют некоторые признаки, представленные, как правило, единичными или немногочисленными примерами в более раннем. К ним относятся:

1) формы аориста;

2) согласованные причастия в деепричастной функции;

3) наречия на -й;

4) «да + форма настоящего времени» в значении императива;

5) конструкция с простым отрицанием;

6) обороты «дательный самостоятельный» и «винительный с инфинитивом»;

7) характерные лексические славянизмы внегда, гораздо, елико, здЪ, идИже, индИ, н£сть, опр!чь, потом, спрячь, сице.

Кроме того, в более позднем тексте сокращается употребление инфинитивов на -ти, устраняются инфинитивы типа войтить и типа перевесть; в Род. ед. м. и ср. флексия -ого становится преобладающим вариантом, а флексия -ова исчезает; появляются служебные слова ниже, ок-роме, пока, покамест, разв%, а также характерные для приказного языка наречия всюды, откуды, оттуды, сюды.

Что касается употребления придаточных относительных с местоимением который, то в тексте «Разсуждения» заметно увеличивается количество случаев, когда в главном предложении употреблены корреляты — местоимения с указательной семантикой, обеспечивающие более прозрачные связи внутри сложного предложения.

Было установлено также, что «Разсуждение о оказателствах к миру», переведенное по указу Петра I и напечатанное в Санкт-Петербурге в 1720 году, было, как это и указано на титульном листе, действительно переведено с французского языка, а именно с анонимного лондонского издания «Considérations sur les apparences de la paix».

Обращение к проблеме развития словарного состава, вызванного формированием литературного языка нового типа, позволило сделать следующие выводы. Обогащение словарного состава русского литературного языка в XVIII веке и формирование рядов лексических синонимов связано, в том числе, с потребностью в выражении новых понятий, появлявшейся по мере распространения в России западноевропейской культуры. В процессе лексического оформления, под которым понимается совокупность способов номинации нового понятия и последовательность их реализации в истории языка, новое понятие получает выражение посредством семантических и словообразовательных неологизмов, калек, лексических заимствований, описательных конструкций. Появление целого ряда близких по значению лексем и словосочетаний объясняется тем, что каждому способу номинации, в соответствии с его способностью передавать те или иные содержательные компоненты, присущи особые функции в процессе лексического оформления нового понятия.

Новыми для лексической системы русского языка в XVIII веке стали, в частности, следующие понятия: 'инстинкт' (и его обозначения: инстинкт\ склонность, наклонность, приклонность, побудок, побуждение, своепобуждение, самопобуждение, естественная сила, внутреннее чувствование), 'предчувствие' (предсказание, предвещание, предуведе-ние, предчувствие, предчувствование, предощущение), 'инстинкт самосохранения' (самолюбие, естественная к себе любовь, собственная к себе любовь, любовь себя самого), 'рассеянность' (дистракция, рассеяние, рассеянность).

Список научной литературыКруглов, Василий Михайлович, диссертация по теме "Русский язык"

1.ТЕКСТЫ1. ШЛЮЗНАЯ КНИГА»1. Русское издание:

2. Traité des moyens de rendre les rivières navigables, Amsterdam, 1696. m «РАССУЖДЕНИЕ ОБ ОКАЗАТЕЛЬСТВАХ К МИРУ»1. Русское издание:

3. Considérations sur les apparences de la paix, et sur l'importance de laisser Gibraltar uni aux domaines de la Grande-Bretagne. Traduites de la troisième édition de l'anglois. A Londres. Pour l'Auteur de la Renommée.

4. ДЖОН ЛОКК. ВТОРОЙ ТРАКТАТ «О ПРАВЛЕНИИ»

5. Русский рукописный перевод:

6. О правлении гражданском. Где пишет о начале о основании, о натуре, о власти гражданства, и ради чего гражданство учинилося < Второй титульный лист: Правление гражданское, о его истинном начале и о его власти, и ради чего>. Списки:

7. Российский государственный архив древних актов (Москва):

8. Ф. 181 № 194 — автограф А. Ф. Хрущова; Российская Национальная библиотека (Санкт-Петербург):

9. F. II. 41 — экземпляр из библиотеки Д. М. Голицына; Российская Государственная библиотека (Москва): Ф. 178 № 1677.2. Французский оригинал:

10. Du gouvernement civil, Où l'on traitte de l'origine, des fondemens, de la nature, du pouvoir, & des fins des sociétez politiques. Traduit de l'anglois. Amsterdam, 1691.

11. Ф. ФЕНЕЛОН «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЕЛЕМАКА» 1) Русский рукописный перевод:

12. Похождение Телемаково, сына Улиссова, соч. г. Фенелоном. . Перев. на рос. яз. в 1734 г. СПб., 1747.1. Н.ДРУГИЕ ИСТОЧНИКИ

13. Voltaire 1947 F. Voltaire. Zadig on La destinée. Histoire orientale. Москва, 1947.

14. Ежемесячные сочинения 1763 Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах, Санкт-Петербург 1763.

15. Живописец 1772 Живописец, еженедельное на 1772 г. сочинение. Ч. III. Санкт-Петербург, 1772-1773.

16. Зиновьев 1878 Журнал путешествия В. Н. Зиновьева по Германии, Италии, Франции и Англии в 1784-1788 гг. // Русская старина. Т. 23.1878. С.

17. Капнист 1960 Капнист В. В. Собрание сочинений. M.; JI., 1960.

18. Карамзин 1797-1801 Карамзин H. М. Письма русского путешественника. Ч. 1-6. М., 1791-1801.

19. Карамзин 1803 Карамзин H. M. Сочинения. M., 1803.

20. Керстенс 1769 КерстенЬ И. X. Наставления и правила врачебные для деревенских жителей. М., 1769.

21. Козельский 1768 Козельский Я. Философические предложения. СПб., 1768.

22. Козельский 1788 Козельский Я. Рассуждения двух индийцов Калана и Ибрагима о человеческом познании. Т. 1. СПб., 1788.

23. Костров 1802 Костров Е. И. Полное собрание всех сочинений и переводов в стихах. Ч. I. СПб., 1802.

24. Крашенинников 1755 Крашенинников С. П. Описание Земли Камчатки. T. II. СПб., 1755.

25. Крылов 1789 Почта духов, ежемесячное издание. Ч. 1-Й. Санкт-Петербург, 1789-1790.

26. Лесаж 1763 Лесаж А. Р. Повесть о хромоногом бесе, соч. на францусском языке ., перев. . Дмитрием Легким и Дмитрием Мокеевым. СПб., 1763. Ч. I.

27. Sage 1751 Le Sage А. В. Le diable boiteux. Londres, 1751.

28. Политический журнал 1793 Политический журнал, с показанием ученых и других вещей, изд. в Гамбурге Обществом ученых людей.

29. Перев. с нем. 1790-1800 г. М., 1793.

30. Порошин 1881 Порошин С. Записки, служащие к истории . вел. кн.

31. Павла Петровича (1764-1766). СПб., 1881. Поуп 1757 А. Поуп. Опыт о человеке . Перев. с фр. . Николаем

32. Поповским 1754 г. Москва, 1757. Прево 1756-1767 Прево д'Экзиль А. Ф., Приключения Маркиза Г***, ч. I—VI. Санкт-Петербург, 1756-1767.

33. Prévost 1783 Prévost d'Exilés A. F. Mémoires et aventures d'un homme de qualité que s'est retiré du monde // Oeuvres choisies de l'abbé Prévost. A Amsterdam, 1783. T. I.

34. Приб. MB 1784 Прибавление к Московским ведомостям, 1784 г. M., 1784.

35. Прохладные часы 1793 Прохладные часы, или Аптека врачующая от уныния, составленная из медикаментов старины и новизны. Ч. I. М., 1793.

36. Пуфендорф 1726 С. Пуфендорф. О должности человека и гражданина по закону естественному . с лат. перев. . И.Кречетовским. Санкт-Петербург, 1726.

37. Pufendorf 1693 S. Pufendorf. De officio hominis et civis juxta legem naturalem. Hamburg, 1693.

38. Пуфендорф, рук. С. Пуфендорф. О законах естества и народов. РНБ F. II. 26.

39. Pufendorf 1688 S. Pufendorf. De jure naturae et gentium. Amsterdam, 1688.

40. Радищев 1790 Радищев A. H. Путешествие из Петербурга в Москву. СПб., 1790.

41. Радищев 1806-1822 Радищев А. Н. Собрание оставшихся сочинений. Ч. 1-6. М., 1806-1811.

42. Риккобони 1765 Риккобони. Письмы от мистрис Фанни Буртлед, к милорду Карлу Алфреду де Кайтомбридж. С фр. яз. перев. Б. Е. Ельчаниновым. СПб., 1765.

43. Riccoboni 1787 Lettres de Fanni Butler a Milord Charles Alfred de Cai-tombridge. Ecrites en 1735, & traduites de l'anglois en 1757 // Riccoboni M. Collection complété. Neuchatel, 1787. T. I.

44. Румянцев 1953 Румянцев П. A. Документы. M., 1953.

45. Руссо 1770 Ж. Ж. Руссо. Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми . Перев. Павел Потемкин. Москва, 1770.

46. Rousseau J.-J. Rousseau. Discours sur l'origine, et les fondemens del'inégalité parmi les hommes, en: J.-J. Rousseau, Oeuvres complètes. Édition publiée sous la direction de Bernard Gagnebin, III. Paris., Gallimard.

47. Свифт 1772 Свифт Д. Путешествий Гулливеровых кн. вторая, перев. с фр. яз. нарос. Ерофеем Коржавиным. Кн. И. СПб., 1772.

48. Swift 1813 Swift J. Voyages de Gulliver. Trad. . par Des Fontaines. L. I. A Paris, 1813.

49. Silhouette 1745 Essai sur l'homme par Monsieur Alexandre Pope. Traduction Françoise En Prose, par Mr. S****. Nouvelle édition. Avec l'original Anglois; ornée de Figures en Taille-douce. Lausanne / Genève, 1745.

50. Сохацкий 1793 Сохацкий П. Слово о главной цели воспитания. М., 1793.

51. СПб. Меркурий 1793 С. Петербургский Меркурий, ежемесячное изд. m 1793 г. СПб., 1794.

52. Статьи о философии 1770 Статьи о философии и частях ее из Энциклопедии, перев. Яковом Козельским. Ч. II. СПб., 1770.

53. Страхов 1791 Страхов Н. И. Карманная книжка для приезжающих на зиму в Москву. М., 1791.

54. Сумароков 1787 А. П. Сумароков. Полное собрание всех сочинений, в стихах и прозе. Ч. 1-Х. М., 1987.

55. Татищев 1950 Татищев В. Н. Избранные труды по географии России.1. М., 1950.

56. Тезауро 1764 Э. Тезауро. Философия нравоучительная. Перев. с ита-лианскаго языка . С. Писаревым, и . Г. Дандолом. Ч. I. СПб., 1764.

57. Тредиаковский 1752 В. К Тредиаковский, Сочинения и переводы как стихами так и прозою. Т. 1-Й. Санкт-Петербург, 1752.m

58. Тредиаковский 1766 В. К Тредиаковский. Тилемахида или Странствование Тилемаха сына Одиссеева описанное в составе ироическия пиимы. Ч. 1-Й. Санкт-Петербург, 1766.

59. Тредиаковский 1963 В. К Тредиаковский. Избранные произведения, вступительная статья и подготовка текста J1. И. Тимофеева, примечания Я. М. Строчкова (= Библиотека поэта, большая серия). М.; Л., 1963.

60. Трутень 1769 Трутень, еженедельное издание. Санкт-Петербург, 17691770.

61. Тургенев 1994 Дневник И. П. Тургенева // Цит. по: Кочеткова Н. Д. Литература русского сентиментализма. СПб., 1994.

62. Фенелон 1747 Ф. Фенелон. Похождение Телемаково, сына Улиссова. СПб., 1747.

63. Фенелон 1786 Ф. Фенелон. Странствования Телемака. СПб., 1786.

64. Фильдинг 1770 Г. Фильдинг. Повесть о Томасе Ионесе, или Найденышь. Соч. на аглинском яз. г. Фильдингом. А со оного перев. на фр. г. Делапласом. С фр. же на рос. Е. Харламовым. T. I-IV. СПб., 1770.

65. Fielding 1778 H. Fielding. Histoire de Tom Jones ou l'enfant trouve. Trad. par m. De La Place. Amsterdam, 1778.

66. Фонвизин 1783 Д. И. Фонвизин. Недоросль, комедия в пяти действиях. Санкт-Петербург, 1783.

67. Фонтенель 1740 Разговоры о множестве миров г. Фонтенелла . С фр. перев. и . изъяснил кн. А. Кантемир в Москве в 1730 г. Санкт-Петербург, 1740.

68. Fontenelle Bernard Le Bovier de Fontenelle. Les Entretiens sur la pluralitédes mondes. Amsterdam.

69. Херасков 1796-1803 Херасков M. M. Творения. M., 1796-1803.

70. Чаадаев 1991 П. Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. T. I—II. Москва, 1991.

71. Шаликов 1810 Аглая, изд. К. П. Шаликовым. Ч. IX. М., 1810. Шишков 1803 - Шишков А. С. Рассуждение о старом и новом слогероссийского языка. СПб., 1803. Эмин 1763 Ф. Эмин. Приключения Фемистокла. Санкт-Петербург, 1763.

72. Юнг 1780 Юнг Э. Торжество веры над любовию. Поема соч. г. Юнгом. С фр. г. Ле Турнером перевода на рос. яз. перев. Иван. Л[опухин]. М., 1780.1.I. СЛОВАРИ

73. БАС Словарь современного русского литературного языка. Т. I-XVII.

74. Алексеев 1982 Алексеев А. А. Эволюция языковой теории и языковая практика Тредиаковского // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики. С. 86-128.

75. Алексеев 1992 Алексеев А. А. Социолингвистические предпосылки нормативно-стилистической реформы Ломоносова // Доломоносов-ский период русского литературного языка. Stockholm, 1992. (= Slavica Suecana. Series В - Studies, Vol. 1). С. 339-356.

76. Аттиг 1985 Attig John С. (comp.) The Works of John Locke: A Comprehensive Bibliography from the Seventeenth Century to the Present. Westport, Conn. u. a., 1985.

77. Баум 1987 Baum B. Hochsprache, Literatursprache, Schrifrsprache: Ma-terialen zur Charakteristik von Kultursprachen. Darmstadt, 1987.

78. Белокуров 1898 Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1898.

79. Березина 1980 Березина О. Е. Два тематических лексикона начала XVIII в. (Сравнительная характеристика) // Словари и словарное дело в России XVIII века. Л., 1980. С. 6-22.

80. Биржакова 1984 Биржакова Е. Э. Функциональные и социальные разновидности русского литературного языка XVIII. Л., 1984. С. 133146.

81. Биржакова, Войнова, Кутина 1972 -Биржакова Е. Э., Воинова JI. А., Путина JI. JI. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л., 1972.

82. Богословский 1940-1948 Богословский М. М. Петр Первый: Материалы для биографии. Т. I-V. Л., 1940-1948.

83. Быкова, Гуревич 1955 Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий гражданской печати. 1708 - январь 1725. М.; Л., 1955.

84. Вахек 1964 Vachek J. (ed.) A Prague School Reader in Linguistics. Bloomington, 1964.

85. Веселитский 1972 -Веселитский В. В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII-XIX в. М., 1972.

86. Виноградов 1978 Виноградов В. В. Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1978.

87. Виноградов 1978 / (1946) Виноградов В. В. О задачах истории русского литературного языка преимущественно XVII-XIX вв. // Виноградов В. В. Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1978.

88. Виноградов 1982 / (1934) Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX веков. Издание третье. М., 1982.

89. Виноградов 1999в Виноградов В. В. История слов. М., 1999.

90. Виноградов 1999а Виноградов В. В. Рассеянный, рассеянность // Виноградов В. ДИстория слов. М., 1999. С. 595-596.

91. Виноградов 19996 Виноградов В. В. Себялюбие // Виноградов В. В. История слов. М., 1999. С. 632-634.

92. Виноградов 1999в Виноградов В. В. Предчувствие // Виноградов В. В. История слов. М., 1999. С. 794.

93. Винокур 1959 / (1941) Винокур Г. О. Русский литературный язык в первой половине XVIII века // Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.С. 111-137.

94. Винокур 1959 Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

95. Голицын 1900 Голицын Н. В. Новые данные о библиотеке кн. Д. М.

96. Голицына (Верховника) // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московскомъ Университете. 1900. Кн. IV. Смесь. С. 1-16.

97. Горский, Невоструев 1862 Горский А. Невоструев К Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. Отдел 2. Писания святых отцов. 3. Разные богословские сочинения. (Прибавление). М., 1862.

98. Горшков 1983 Горшков А. И. Теоретические основы истории русского литературного языка. М., 1983.

99. Граннес 1998 ГраннесА. Избранные труды по русскому и славянскому языкознанию. М., 1998.

100. Данилевский 1995 Данилевский Р. Ю. 1725 - начало 1760-х годов: Классицизм // История русской переводной художественной литературы. Том I. Проза / Отв. ред. Ю. Д. Левин. СПб., 1995. С. 94-141.

101. Едличка 1967 Едличка А. О Пражской теории литературного языка //

102. Пражский лингвистический кружок. М., 1967. С. 544-556.

103. Едличка 1978 Jedlicka A. Spisovny jasyk v soucasne comunikaci. Praha, 1978.

104. Живов 1985 Живов В. M. Язык Феофана Прокоповича и роль гибридных вариантов церковнославянского в истории славянских литературных языков // Советское славяноведение. 1985. № 3. С. 70-85.

105. Живов 1988 Живов В. М. Смена норм в истории русского литературного языка XVIII века // Russian Linguistics. Vol. 12. 1988. P. 3-47.

106. Живов 1990 Живов В. М. Языковая ситуация Петровской эпохи и возникновение русского литературного языка нового типа // Wiener slavistischer Almanach. Band 25 / 26. 1990. S. 451-469.

107. Живов 1996a Живов В. M. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.Ш

108. Живов 1997 -Живов В. M. Заметки об историческом синтаксисе русского языка (По поводу книги. Hüttl-Folter 1996), Вопросы языкознания. № 4.1997. С. 58-69.

109. Живов 2000 Живов В. М. О связанности текста, синтаксических стратегиях и формировании русского литературного языка нового типа // Слово в тексте и в словаре: Сборник статей к семидесятилетию академика Ю. Д. Апресяна. М., 2000. С. 573-581.

110. Живов 2001 Живов В. М. Формирование норм русского литературного языка нового типа и их предыстория // Reflections on Russia in the Eighteenth Century. Köln; Weimar; Wien, 2001. P. 377-398.

111. Живов 2002 Живов В. Литературный язык и язык литературы в России XVIII столетия // Russian Literature. 2002. LH. P. 1-53.

112. Живов 2004 Живов В. М. Очерки исторической морфологии русского языка XVII - XVIII веков. М., 2004.

113. Живов, Успенский 1983 Живов В., Успенский Б. Выдающийся вклад в изучение русского языка XVII века // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. XXVIII. 1983. P. 149-180.

114. Зализняк и Падучева 1979 Зализняк А. А., Падучева Е. В. Синтакиче-ские свойства местоимения который // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках. М., 1979. С. 289-329.

115. Зауберер 1999 Sauberer G. Die Syntax der ,Pis'ma russkogo putesest-vennika' von N. M. Karamzin (= Slavistische Beiträge. Band 385). München, 1999.

116. Исаченко 1976 / (1963) Исаченко А. В. К вопросу о периодизации истории русского языка // Isacenko А. V. Opera selecta. Hrsg. von D. Tschizevskij. München, 1976. S. 293-302.

117. Исаченко 1973 Issatschenko А. V. Vorgeschichte und Entstehung der modernen russischen Literatursprache // Zeitschrift für Slavische Philologie. Band 37. 1973. № 1. S. 235-274.

118. История лексики История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX века / Отв. ред. Ф. П. Филин. М., 1981.

119. Йолтон 1998 Yolton Jean S. John Locke: A Descriptive Bibliography. Bristol, 1998.

120. Кершиене 1973 Кершиене Р. Б. Сложноподчиненные определительные предложения // Сравнительно-исторический синтаксис восточнославянских языков. Сложноподчиненные предложения / Отв. ред. В. И. Борковский. М., 1973. С. 5-73.

121. Клепиков 1959 Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX века. М., 1959.

122. Книга в России 1989 Книга в России XVII - начала XIX в. Проблемы создания и распространения / Отв. ред. А. А. Зайцева. JL, 1989.

123. Ковтун 1998 Ковтун Л. С. Языкознание у восточных славян в Х-XV вв. // История русской лексикографии / Отв. ред. Ф. П. Сороколе-тов. СПб., 1998. С. 23-49.

124. Колесов 1999 Колесов В. В. Взаимоотношение стиля и нормы в представлении XVIII века // Русский язык конца XVII - начала XIX века. Вопросы изучения и описания / Отв. ред. 3. М. Петрова, ред. В. М. Круглов. СПб., 1999. С. 54-67.

125. Копорская 1988 Копорская Е. С. Семантическая история славянизмов в русском литературном языке Нового времени. М., 1988.

126. Коротаева 1964 Коротаева Э. И. Союзное подчинение в русском литературном языке XVII века. М., 1964.

127. Кочеткова 1994 Кочеткова Н. Д. Литература русского сентимнтализма (Эстетические и художественные искания). СПб., 1994.

128. Круминг 1982 Круминг А. А. Распространение в России румыно-славянского издания книги Фомы Кемпийского «О подражании

129. Христу» (Книговедческие материалы) // Федоровские чтения 1979. М., 1982.

130. Кутина 1964 -Путина Л. Л. Формирование языка русской науки. Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века. М.; Л., 1964.

131. Кутина 1966 -Кутина Л. Л. Формирование терминологии физики в России. Период предломоносовский: первая треть XVIII века, М.; Л., 1964.

132. Кутина 1978 Кутина Л. Л. Последний период славяно-русского двуязычия в России // Славянское языкознание. VIII международный съезд славистов. Загреб-Любляна, сентябрь 1978 г. Доклады советской делегации. М., 1978. С. 241-265.

133. Кутина 1981 Кутина Л. Л. Феофан Прокопович. Слова и речи. Проблема языкового типа // Язык русских писателей XVIII века. Л., 1981. С. 7-46.

134. Кутина 1982 Кутина Л. Л. Феофан Прокопович. Слова и речи. Лекси-ко-стилистическая характеристика // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики. Л., 1982. С. 5-51.

135. Кутина 1984 Кутина Л. Л. «Чужая речь» в книжно-славянском тексте (к вопросу о разговорной функции церковнославянского языка) // Функциональные и социальные разновидности русского литературного языка XVIII века. Л., 1984. С. 63-81.

136. Лаппо-Данилевский 1914 Лаппо-Данилевсний А. С. Идея государства и главнейшие моменты ее развития в России со времен смуты до эпохи преобразований // Голос минувшего. Журнал истории и истории литературы. 1914. № 12. С. 5-38.

137. Ларин 1975 Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (X - середина XVIII в.). М., 1975.

138. Левин 1964 Левин В. Д. Краткий очерк истории русского литературного языка. М., 1964.

139. Литературный язык 1982 Литературный язык XVIII в. (Проблемы стилистики) / Отв. ред . Ю.С. Сорокин. Л., 1982

140. Литвина 1999 Литвина А. Ф. К вопросу о синтаксисе текстов на «простом» языке начала XVIII века // Russian Linguistics. 1999. Vol. 123-136.

141. Лотман 1967 Лотман Ю. М. Руссо и русская культура XVIII века // Эпоха Просвещения. Из истории международных связей русской литературы / Отв. ред. Ю. Д. Левин. Л., 1967. С. 280-281.

142. Луппов 1973 Луппов С. П. Книга в России в первой четверти XVIII века. Л., 1973.

143. Луппов 1976 Луппов С. И Книга в России в послепетровское время. Л., 1976.

144. Луппов 1981 Луппов С. П. Новое о библиотеке А. Ф. Хрущова // Памятники культуры, новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. 1980, Л., 1981. С. 38-44.

145. Макеев 1972 Макеев Л. Н. Особенности употребления форм инфинитива в частной переписке XVII - начала XVIII вв. // Вопросы грамматики русского языка и диалектологии. Хабаровск, 1973. С. 185194.

146. Марков 1974 Марков В. М. Историческая грамматика русского языка: Именное склонение. М., 1974.

147. Мальцева 1982 Мальцева И. М. «Журнал путешествия 1697-1698 годов» и его издание в 1788 г. (изменения в языке и стиле) // Литературный язык XVIII в. Проблемы стилистики. Л., 1982. С. 169-195.

148. Мальцева, Молотков, Петрова 1975 Мальцева И. М, Молотков А. И, Петрова 3. М. Лексические новообразования в русском языке XVIII века. Л., 1975.

149. Материалы 1887 Материалы для истории Императорской Академии наук. Т. IV. (1739-1741). СПб., 1887.

150. Мещерский 1981 Мещерский Н. А. История русского литературного языка. JL, 1981.

151. Музейное собрание 1961 Музейное собрание рукописей. Описание / Ред. И. М. Кудрявцев. Т. I. № 1 - № 3005. М., 1961.

152. Николаев 1988 Николаев С. И. Об атрибуции переводных памятников Петровской эпохи // Русская литература. 1988. № 1. С. 162-172.

153. Николаев 1996 Николаев С. И. Литературная культура Петровской эпохи. СПб., 1996.

154. Николаев 1999 Николаев С. И. Симон Кохановский // Словарь русских писателей XVIII века. Вып . 2. СПб., 1999. С. 137.

155. Описание 1881 Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной Академии. Ч. I. М., 1881.

156. Орлов 1935 Орлов А. С. «Тилемахида» В. К. Тредиаковского // XVIII век. Сб. статей и материалов. М.; Л., 1935. С. 5-55.

157. Очерки 1994 Очерки по стилистике русских литературно-Ф художественных и научных произведений XVIII - начала XIX в.

158. Памяти Л. Л. Кутиной / Отв. ред . Ю.С. Сорокин. СПб., 1994.

159. Очерки 1997 Очерки по исторической лексикологии русского языка. Памяти Ю. С. Сорокина / Отв. ред . 3. М. Петрова. СПб., 1999.

160. Панченко 1989 Панченко А. М. Начало Петровской реформы: идейная подоплека // XVIII век. Сб. 16. Л., 1989. С. 5-16.

161. Пекарский 1862 Пекарский П. П. Наука и литература в России при ♦ ~ Петре Великом. Т. 1-Й. СПб., 1862.

162. Пекарский 1873 Пекарский И И История Императорской академии наук в Петербурге. Т. 2. СПб., 1873.

163. Пеннингтон 1980 Grigorij Kotosixin. О Rossii v carstvovanie Alekseja Mixajlovica. Text and commentary A. E. Pennington. Oxford, 1980.

164. Польской 1999 Польской С. В. Развитие представлений о законе в сознании российского дворянства XVIII века // Философский век.

165. Проблемы лексикографии 1977 Проблемы исторической лексикографии / Отв. ред. Ю. С. Сорокин. Л., 1977. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века.

166. Л., 1974. (XVIII век. Сб. 9). Проект Словаря XVIII века 1977 Словарь русского языка XVIII века. Проект. Л., 1977.

167. Процессы формирования 1966 Процессы формирования лексики русского литературного языка (от Кантемира до Карамзина). М.; Л., 1966. С. 7-34.

168. Развитие словарного состава 1990 Развитие словарного состава русского языка XVIII века (Вопросы словообразования) / Отв. ред . Ю.С. Сорокин. Л., 1990. РБС - Русский биографический словарь. Издан под наблюдением . А.

169. Словари 1980 Словари и словарное дело в России XVIII века / Отв. ред. Ю.С Сорокин. Л., 1980.

170. Смирнов 1910 Смирнов Н. Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху. СПб., 1910.

171. Соболевский 1980 / (1889) Соболевский А. И. История русского литературного языка. Издание подготовил А. А. Алексеев. «П., 1980.

172. Сорокин 1966 Сорокин Ю. С. О задачах изучения лексики русского языка XVIII века (Вместо введения) // Процессы формирования лексики русского литературного языка (от Кантемира до Карамзина). М.; Л., 1966. С. 7-34.

173. Сорокин 1977 Сорокин Ю. С. Что такое исторический словарь? // Проблемы исторической лексикологии. Л., 1977. С. 4-27.

174. Сорокин 1982 Сорокин Ю. С. У истоков литературного языка нового типа (Перевод «Разговоров о множестве миров» Фонтенеля) // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики. Л., 1982. С. 52-85.

175. Спор 1985 Спор о древних и новых / Составление и вступительная статья В. Я. Бахмутского. М., 1985.

176. Строчков 1963 Строчков Я. М. Примечания Тредиаковский В. К Избранные произведения. М.; Л., 1963.

177. Толстой 1988 / (1982) Толстой Н. И. Отношение древнесербского книжного языка к старославянскому языку (В связи с развитием жанров в древнесербской литературе) // Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. М., 1988. С. 164-173.

178. Успенский 1983 Успенский Б. А. Языковая ситуация Киевской Руси и ее значение для истории русского литературного языка. М., 1983.

179. Успенский 1987 Sohier Jean. Grammaire et Methode Russes et Francises. 1724. Факсимильное издание под редакцией и с предисловием Б. А. Успенского. Vol. 1. München, 1987. (= Specimina philolo-giae slavicae. Bd. 69).

180. Успенский 2002 Успенский Б. А. История русского литературного языка (XI-XVII вв.). М., 2002.

181. Филин Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981.

182. Фрейданк 1992 Freydank D. Латинизмы в петровском переводе «Истории Александра Великого» Квинта Курция Руфа // Доломоносов-ский период русского литературного языка. Stockholm, 1992. (= Slavica Suecana. Series В - Studies, Vol. 1). С. 281-294.

183. Функциональные и социальные разновидности русского литературного языка XVIII века / Отв. ред. Ю. С. Сорокин. Л., 1984.

184. Хабургаев 1990 Хабургаев Г. А. Очерки исторической морфологии русского языка. Имена. М., 1990.

185. Хотеев 1989 Хотеев П. И. Французская книга в библиотеке Петербургской Академии наук (1714-1742) // Французская книга в России в XVIII веке: Очерки истории. Л., 1989. С. 5-58.

186. Хютль-Фольтер 1970 Hüttl-Folter G. Thoughts on the turning point in the history of literary russian: the eighteenth century // International journal of slavic linguistics and poetics. 1970. № XIII. P. 125-135.

187. Хютль-Фольтер 1987 Хютль-Фольтер Г. Языковая ситуация петровской эпохи и возникновение русского литературного языка нового типа // Wiener slavistisches Jahrbuch. Band 33. 1987. S. 7-21.

188. Хютль-Фольтер 1996 Hüttl-Folter G. Syntaktische Studien zur neueren russischen Literatursprache. Die frühen Uberzetzungen aus dem Französischen. Wien; Köln; Weimar, 1996.

189. Черкасова 1969 Черкасова А. Г. Из истории форм дательного, творительного и предложного падежей множественного числа существительных // Уч. зап. Псковского пед. ин-та. Вып. 61. Псков, 1969. С. 14-25.

190. Чернов 1977 Чернов В. А. Русский язык XVII века. Свердловск, 1977.

191. Чернов 1977 Чернов В. А. Русский глагол в XVII веке. Свердловск, 1984.

192. Шахматов 1957 Шахматов А. А. Историческая морфология русского языка. М., 1957.

193. Шерел 1970 Cherel A. Fénelon au XVIIIe siècle en France (1715-1820).

194. ИНСТИТУТ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ1. На правах рукописи

195. Ранние рукописные переводы с французского языка на русский и формирование русского литературного языка нового типа

196. Специальность 10.02.01 —русский язык

197. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук