автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Речь повествователя и речь персонажей в поздних рассказах Чехова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речь повествователя и речь персонажей в поздних рассказах Чехова"

рго од

Санкт-Петербургский гое^/дарствешшп университет

на правах рукописи

СТЕПАНОВ Сергей Павлович

РЕЧЬ ПОВЕСТВОВАНИЯ И РЕЧЬ ПЕРСОНАЖ В ПОоГНйл РАССКАЗАХ ЧЕХОВА.

Специальность 10.02.01 - Русский язык.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филолохчгческкх на!!?

Салкг-Пе теро'ург 1333

Работа выполнена на кафедре русского язшса для иностранных етудоптов-Л клологов Санкт-Петербургского 1'осударственного университета.

Научны,; руководитель - доктор филологических наук,,

профессор Рогова К.А

Социальные оппоненты: доктор филологических лаук

Скляревскач 1.Н., кандидат филологических наук дшарски;; '.'¡.51.

Ведущее учреждение - Санкт-Не'гербургсшы гооударствои'пый

;:ш;мта состоится 1Ь января 1С94 года в часов на заседании сп&цлалпзкгюванного Сонета К.063,57.4В но адресу: 1Ё9034 Санкт-Потербдо, наб. Макарова, д. 6, ауд. 213.

С дпооерищиел молю посшакоыиться в научно,. библиотеке ш. А.!.,.Горького СПбГУ,

технический университет,

Учении секретарь ошшпшшаироиапного Соьота к.ф.н., допопт

/Иванова Т.Л./

- 3 -

ВЕЕДЕ1Ш.

Тема настоящего исследования - "Речь повествователя и речь персонажей в поздних рассказах АЛ.Чехава".

Мы опираемся в работе на эксплицированное противопоставление речи повествователя и речи персонаней, представленное в худозхественном тексте. Вопрос об их составе, функциях и взаимоотношениях - это одна из центральных г^облем филологического анализа художественного текста, поскольку, во-первнх, речь повествователя и речь персонакей покрываю? весь текст без остатка, и, во-вторых, их взаимодействие, ! лсазивая, как автору-создателю текста желательно представить отношения мезду рассказчиком и героем, функционально направлено, ибо обслуживает коммуникативную задачу данного текста, слуздгг средством выражения авторской модальности.

Отсюда вытекает цель, исследования - описание взаимодействия речи повествователя и речи персонажей. Пояски эГпоектшюл методики анализа художественного текста в иностранной аудитории делают такое описание в равной степени актуальным и для преподавания русского языка как иностраг юго.

Достижение этой пели предполагает решение следующих огугач: описание состава речевых партий персонажей /периферийных п центральных/, то есть олис-шие ж "языковых личностей" /Ю.Н.Караулов/; описание языковой личности повествователя; описание сагментов текста, принадлежащих обеим речевым инстанциям - ко-Е/ствователю и персонажу - одновременно; наконец, описание форм взаимодействия этих речевых'инстанций, что в свою очередь предполагает вычленение определенного пространства текста, в рамках которого это взаимодействие имеет место.

Причем это вычленение имеет прямое отношение к методике учебного членения текста, которая должна опираться на об7-,ек-тшшо существующие способч его организации.

Вычленение речевых партий персонален и повествователя также имеет методическую ценность , что определяется ва:щос.тыо сведении о языковой личности в связи с активнкм поиском методики использования письменных текстов для обучения иностранцев устно,! речи.

Наличие iieix34iic.uem.ux задач определяет структуру шботи: виодошя?, н котором очерчена проблема и содержится обоснова-

ние подходов к ее решению; первая глава, содержащая анализ речи персонажей и списание речи повествователя как таковой, то есть его язшсовой личности; вторая глава, содержащая описание <1орм взаимодействия речи персонаже;] и речи повествователя; заключение, в котором изложены внводы исследования.

Закономерно рассмотреть настояпую проблему на материале прозы А.П.Чехова, поскольку периодизация творческих манер писателя /А.П.Чудаков/ проводится с опорой на наличие и форму субъективацин повествования, а эта последняя прямо связала с взаимодействием речи персоналом и повествователя. Поэтому материал исследования - прозаические тексты Чехова, иродетавля-идие третью и последнюю, но классификации А.П.Чудакова, творческую манеру писателя и написанные от третьего лица, так что повествователь но является участником происходящего,

Актуглт-ность исследования определяется тем, что несмотря на значительное количество работ, посвященных как общим принципом лингвистического анализа художественного текста, так и описаны языка произведены Чехова, вопрос о взаимоотношении речи повествователя и речи персонажей, о Лорме, качество и г/улк.чионпльной нагрузке такого взаимоотношения нельзя признать достаточно изученным.

Ков'/зга работа связана с ввделешем констан"* повествователь' нон запари писателя, то есть устойчивых приемов построен я речевых партий персонален, повествователя и Оорм их взаимодействуя, относитольпо бозразличпих к кошеретпол коммуникативной -. задачи отдельного текста и отршгавдих общио принципы изображения действительности в текстах донного автора. •

Лингвистической описание художественного текста предполагает решение-вопроса о внчжшешм в нем релевантных единиц, в терминах которых это описание ж^шопо. Окончательно ответа и а этот вопрос современная лингвостилистика не даст, мы m в настоящем ис. ;одовг»ши оп раомся на тоаис И.М,Бахтина о "ди-йлогичиости" как Фувдамента'.ьноп особенности художественного прозаического слова, которая была для учоиог.о синонимом столкновения, взаимодействия и йзаимоотталйикоикя в тексте голосов, а зкачиг, к позиций персонажей и повествователя.

Данная точка зрения на специфику художественного прозаического слова получила развитие в целом раде работ последнего времени /"Стилистика текста" В.В.Одинцова,'"Интерпретация текста: Французский язкк" К.А.Долинииа, "Интерпретация текста" В.А.Кухаренко, "Анализ литературного произведение в современной Французской филологии" 3.И.Хованской/, в которых худог.ес~ твенннй текст описывается как композициончо-речевая структура /КРС/, представляющая собой "взаимодействие и взакпоперехо-ды композиционио-речевнх форм /КРЭ/. кото; те могздо определить как специфическое использование монологи1 < око.' и диалогическ.ои речи, структурно организованной для выполнения определенных литературных й.ункций"/3. И.Хованская/.

При этом элементарной единицей КРС оказываются ког.шозици-онно-речевые формы /описание, повествование, - рассукдсние/, а такш прямая речь персонажей, в силу ряда прпчин, как правило, не подпадающая под данные КТО.

Мы также учитываем тезис Р.О.Якобсона, полагавшего, что "поэтическая фукнция языка" "проецирует принцш эквивалентности с оси селекции на ось комбинации", из чего следует, что сегменты, на которые распадается художественный текст, находятся медцу собок одновременно в двух типах отношений: горизонтальных, отражающих их соседство в линейной цепи текста, и вертикальных, отражающих приравнивание находящихся в разных местах текста и в определенном отношении эквивалентных друг другу сег-

К'-'НТОВ»

Из чего видно, что описание структура повествования через анализ составляющих текст КВ£ и отрезков, продставляпцих прямую речь персонален, целесообразно проводить в двух достаточно самостоятельных аспектах - парадигматическом и синтагматическом.

Этими соображениями определяется и структура настоящего ис-следораиия: первая его глава содеркит описание речг персонажей и речи повествователя в аспекте парадигматики /то есть от способа ¡мчевой реализации персонажа л повествователя .к их язкко-гам личностям/; вторая ;:<е - описание речи повествователя и речи персонажей в аспекте синтагматики, тс есть о точки зрения взаимодействия в ллиоший пени текста речевых форм разном су-6'|.рктно;1 пршадлекпости.

I ЛАВА I. РЕЧЬ ПЕРСОНАЖ.! И ШЬ ПОШЛЖАШЯ В АСПЕКТЕ

ьарадкг-атжи ш /ил гшврида рассказа "АННА на гжи/18»5/.

Описание кошюзищгопнй-речавои структуры текста в пара-дитауичоскок: аспекте мокно представить себе следующим образов :

X/ речевая партия персонаже»! и ¡к возмоаюя соотнесенность с КГ1' /описанием, повествованием, рассуждением/;

2/ речевая партия повествователя с точки зрения того, как взашоде-.ствие его композиционно-речевых (],0]<м создает языковую личность повествователя;

£/ отрезка текста, где снимается оппозиция "х>ечь иерсона-жса-речь повествователя", дринадлежадие одновременно к двум рочеилл ищ>тит: я повествователя, и персонажа.

Предварительны.. анализ ряда текстов Чехова данного перио дга показиаиет, что как с точки зрения характер и состава ре-чявых партии персонаже.'! и повествователя, так и с точки зре-нкя шишчия и характера переходных форм меаду атими двумя I»-че﹫ инстанциями рассказ "Анна на шее" представляет собой а известном смысле типичное явление среди текстов данной творческой манеры.

Кроме того, рассказ написан в 1825 году, с которого исследователи начинают отсчет последнее стилистиче «он манерн писателя. Эти две обстоятельства предопределили выбор тек..за, на ¡!{)и;-;еро которого в работе разбирается речевая структура ир. '^ттского произведения.

Обратимся скачала к речи периферийных персонажей: братьев к отпа Ани. йх речевно партии ккнималыш. Лратъл, Петя и Ан~ дрша, наделенные -чт,нилл, как бь> обцим голосом, показали пыта-вдккйся успокоить своего пьяницу отпа¡"Папочка, будет... Папочка, не надо..."/после овадьоы сестры, прощаясь с нею на йокзал')//0,1С1/ и "Но надо, папочка.. .Довольно, папочка..." /дока, за обедом, убирая от него 1>р«}чт с иодкои/Л, 105/.

Столь у о 'Л рвче"г)я партия их отца: па протяжении рао-охшш он щюнаиостн буквшыю несколько фраз, индицхашшх в оугцкет п одно,' тональности - обцгаг к увдвгдвопюетк слота положи иок ;"'Л никому не позволю надзирать за'мной! - кричал он. - ?;.'!льчкнки! Допчонка! Я нас псе:: питон*» воа!"/Г,Ю5/, И

чуть дальше, играя на испорченно!! фисгармонии:"Мерзавцы! Негодяи! Испортили инструмент!"/9,165/.

Обращают на себя внимание две особенности речевых партий этих персонажей: во-первых, отмеченный вгше их малнй объем, во-вторых, то, что в принздле;кшдях им высказываниях практически полностью отсутствует диктальная информация, связанная с отражением референтно!! ситуации. Фактически решшкн данных персонажей представляют преимущественно или в чистом саде модальную информацию, связанную с оценкой говорящим реальности и своего места в ней.

Таким образом, они играют роль своего рода омопионального тона, сопровождающего происходящее в рассказе и данное в изложении "объективного" повествователя событие.

Совсем иное явление представляет собой речь другого персонажа, Модеста Алексеича. Несколько раз в рассказе мы алгнад его голос: иногда говорит он саги, иногда сказанное им передается рас казчиком и оформлено в виде косвенной речи:"2а обедом Ьодест Алексеич ел очень много и говорил о политике, о назначениях, о переводам и неградах, о юм, что надо трудиться, что семейная жизнь есть но удовольствие, а долг, что копейка рубль бережет и чт^ вше всего на свете он ставит религию и нравственность. И, д.ржа нок в кулаке, как меч, он гово-рил:"Какдш человек доляен иметь свои обязанности!"/2,164/.

Следующая ме фраза .от повс ствогателя /"А Аня слушала его, боялась и не могла есть, и обыкновенно вставата из-за стола 1'Олодной"/9,.Г&1// подчеркивает наличие дистанции между персонажем и его женой: ее состояние видно повествователю к читатели, но не видно мужу. Сюжет событийный, и сшет психологический разведены, в том числе и в чисто речевом плане: чаэкстериори-зованиое состояние героини выступает, как всегда, из слов повествователя и диссонирует с событиинкм «.мотом.

не анализируем подробно другие - прямо или опосредованно переданные - высказывания даш.ого персона:.». Они позволяют говорить о том, что речевая партия Подеста Алексеича наделена следащими характернотимм:

.1/ она практически неизменна тематически, соде]!гсательио на псом пространстве рассказа',

'•'■/ лнкоико-сттисспчоскЕе се особенности таковы, что речь

персонажа как бы но зависит от ситуации общения и конхсретного адресата: она органично содержит значительную долю оборотов сЛщиально-кни-дного стиля речи /"не могу не припомнить","выразился", "ваше всего на свете он ставит ре липло и нравственность", "дои человека, состоящего на государственной рлужбе", "не могу не напомнить вам общеизвестного факта" и др./;

О/ принципиально вашо, что практически все сказанное Модисток Алесеичем представляет самую эгоцентричную KRS - рассуждение;

4/ наконец, принадлежащее Модесту Ллексеичу слово всегда экстериоризовано, всегда звучит вовне - речевая партия Модеста Алексеича однозначно лишена внутреннего плана.

Существенно отличается от речевых партий у*® рассмотренных персонале*! речь Ани: в ней наличествует внутренняя прямая и несобственно-прямая речь. Приведем пример, в котором обнаруживаются обе яти форм: речевого поведения:"Она вспоминала, как мучительно было венчание, когда казалось ей, что и священник, л гсоти, и все ь церкви глядели на нее печально: зачем, зачем она,такая милая, хорошая, выходит за какого поиило-го, неинтересного господина? Еще утром сегодня пщ была в восторге, что все тек хорошо устроилось, во время ке венчания и теперь в вагоне чувствовала себя виноватой, обманутой и омеш-ноЛ. Lot она ы-гпла за богатого, а денег у нее все-таки не было, венчальное платье шили'» долг, и, когда сегодня се прово- -дал.i отец и братья, ола хго их лицом видела, что-у них не было ¡ы iconeiij'H. Будут ли они сегодня ужинать? А завтра? И ей почему-то казалось, что отец и мальчики сидя' теперь без нее голодные и испытывают точно такую':.» тоску, какая была в первый вочер после пророй матери. .

"О, как я несчастна! - думала она. - Зачем я так чосчаст-на?"/Э,Хбс~1Сй/.

Наличие в i ртия персолг'ш нособственио-нряиой рочи позволяет, в силу ряда особенностей этого явления, говорить о том, что она ость продукт совместной рочово^ -дпятолшости персонажа и повество/зачоля, и следовательно, мокет сдукит виском особого отношения последнего к доьиому персонажу, виделящого ore яа всех иврооиакей рассказа.

Таким образом, анализ речевых парий персонажей рассказа позволил выделить определенные параметры, относительно которых мокно оценивать речь любого персонажа, совокупное г© их действие дает определенный тип речевой партии порсонажа, а такке иерархии речевых партии в тексте. Назовем эти параметры.

1. Экстериоризованиость - интериоризованность речи персонажа, то есть принадлежность прямо;; речи к внешней пли внутренней ее разновидности.

2. Наличие - отсутствие индивидуальной несобственно-прямой, речи в речевой партии данного персонажа. Прэтем ыезвду этими двумя параметрами существует определенная взаимосвязь: если только в речевом плане персонажа наличествует внутренняя прямая речь, то в ней обязательно обнаруживается и несобственно-прямая речь. Мы видим это сочетание в речи Николая Евгрсфыча /"Супруга"/1855//, Лаптева /"Три года"/1825//, Марьи Васильевны /"На подводе"/!^?//, Вэры Иваповш; Кардлной /"В родном уг-лу"/1С2?//, Подгорина /"У знакомых"/1698//, Старцева /"Ионыч" /18Б8//, Дурова /"Лама с собачкой"/Ш9//, Нади Щушшой /"Не-веста"/1903//„

Таким образом, одновременное наличие обоих признаков в речи персонажа не только четко отграничивает его рег^ от речи всех остальных, но конституирует речевую партию главного персонажа /внутреннюю/. - . '

3.' Применительно к речевгад партиям внегней направленности действует следующий'признак: характер преобладающей в ней информации - дшеталыгой пли модально!!. Преобладайте в речевом плане порсона':са модальной шформациг дает зкепрз^пмо-харац-теризуииую рочевум партш среди партш внешнего типа. Преобладание же информации дшетальной дает соботвекно-харак-твризущую речевую партию и включает следующий параметр.

4. Он состоит в том, что дйктальная информация, содержащаяся в состгвляюпщх речевую партита высказываниях, всегда связана с выражением определенного типа отношений, и, слодозательно, речь гдадат идти о принадлежности данного внсказш'Знля к ~пре-доленной КК>: отщеаш®, повествованию или рассудит.

Лп.'цтиз речевой партии новейгвователя под углом зреишт парг.-дтгттпчт; соотпгашах се сегментов позволь отмст;;ть сл?;':,уг-

щие ее особенности.

1. В речи повествователя в "Анне на шее"'представлены только такие КРФ, как повествование и описание, она не дает ни одного примера рассуждения непосредственно от повествователя.

йлея в виду, что рассуждение есть "тип речи, организованный движением мысли"/йзанчккова Е.А./, а стало быть, такой, в котором говорящий реализуется как субъект речи, введенный в текст, так что он фокусирует внимание на собственной личности, можно заключить, что повествователь, избегая этой формы речевого поведения, тем самым получает возможность не обнародовать, своего лица в тексте прямо.

2. В рамках собственно описательных контекстов наблюдается динамика, как с точки зрения их предметного содержания, так и с точки зрения моно- и полисубъектной принадлежности: в некоторых случаях повествователь, действуя строго в рамках собственных речевых форм и не прибегая к слову персонала, получает возможность совместить свою точку зрения на происходящее с точкой зрения одного из персонажей, или, по-другому, собственными, авторскими словами описать то, что вместе с ним видит персонаж

о. Такого рода описательные контексты появляются как результат совокупного действия несколысих факторов: как наличия в предшествующем такому описаш о контексте упоминания персонажа, мох'ущего слукить дополнительным субъектом далее следующего описания, так и собственно языковых характеристик речевых партии повествователя и персонажа, с которым первый объединяет свою точку зрения.

4. К языковым особенностям речи повествователя, обеспечивающим двусубъектность описания относятся неупотребление им форм, которые могли бы противопоставить повествователя как субъект описания переопаду как его объекту: лично-указательных местоимений /"она","он"/, локаллзаторов /"туда","там"/, притягательных местоимении и прилагательных /"ее","Анин"/.

5. Кроме того, непременным условием сближении повествователя и персонажа является нейтральность речевых партий обоих: отсутствие ярг:их лексико-скнтаксических особен?:оетей как той, та:-, и г.ру^'о-1, с тем чтобы осазгл. ое одним могло восирнншать-с;ч ;<?.;{ слог-а другого.

- II -

Тем самым давно известная присущая поздней прозе Чехова стилистическая нейтральность, ненримечательность и даме невыразительность речи повествователя получает новое освещение: она, во-нервнх, есть один из механизмов, реализующих авторское нежелание прямо обнаружить в тексте свое лицо, что такие реализуется через отсутствие в текста размышлений от повествователя; во-вторых, эта нейтральность, немаркированность речи повествователя в тексте есть необходимое условие возможного сближения его точки зрения с точкой зрения персонажа.

6. Наконец, обнаруженное сближение позиций повествователя и персонажа, реализующееся во взаимодействии разных типов описательных контекстов, дополняется и усиливается строением компонента текста /он подробно описан в диссертации/, содержащего передачу повествователем речи персонагса: как показывает анализ, этот компонент имеет устойчивую трехчастную структуру, обладающую способностью бнть носителем силой разной модальности, в зависимости от наполняющих ее ферм передачи чужой речи.

ГЛАВА 2. ИЛЬ ПОПЕОТВОВАТКЯЯ И РЕЧЬ ПЕРСОЗЖЕй В АСПЕКТЕ СШ?АГ,У1АТЖП КРФ.

Предметом анализа во второй главе является взаимодействие КР5 разной субъектной принздиюм-юсти в линейной пени текста, то есть под углом зрения синтагматических отношений мезду ними. Другими слови-,",и ми исследуем столкновение в линечной цепи с'орл-рочк повествователя и форм речи персонажей, что формирует структуру повествования.

Такого рода шал из предполагает решение другой проблемы: определенно пространства текста, на котором молено проследить это взаимоотношение речевой партии повествователя и речевых партий персонажей.

Вычленение такого сегмента текста возмо.чно с опоиой категорию "повоствователыюсти" - свойство художественного прозаического текста, состоящее в том, что он обязательно, есть есоо'чение о двух, по крайней море, событиях, сменяй »к ДРУ1' друга во времени, то есть находящихся в отнояечг.ях

слсдо^рто.'пьиости, образущих хронологию. Такп„1 образом, яо-чмопю лт.у.елпет. сегмент текста, опираясь на ьовтор.»е:.'ость одной из К№ в речи повествователя /поскольку ик«нно его

Речь организует текст как цельное речевое произведение/, а именно - на повторяемотсь "повествования". Это текстовое пространство названо "сценой" и определяется как сегмент текста. ограниченный двумя сегментами повествовательного характера одно.? субъс чтнон 'принадлежности к представляющими течь повествователя.

Тем самым мы получаем возмокность не Только описать синтагматические отношения мопеду КК>, но и типологию этих отношений, коль скоро они описываются в рамках повторяющегося компонента текста; совокупность таких компонентов образует в свою очередь линейную последовательность и покрывает весь текст без остатка.

Описание синтагматики КК> в рамках таким образом выделенного компонента текста обеспечивает изучение как статики, так и динамики линейных отношений мезду этими формами, как того, что в этих отношениях носит стабильный хах)актер, так и их изменчивости, вариативности, что обеспечш-ается еди шм принципом выделения намогс этого компонента.

Далее, .соль скоро фактор речевой Формы повествователя уже участвует в качестве критерия членения текста на составляющие /как ЮТ, так и сцены/, логично предположить, что на роль критерия оценки сцен, позволяющего выявить их типологию, молит претендовать фактор семантический, а именно предмет речи повествователя с точки зрения взаимодействия в паре "повествователь-персонаж", то есть способ реализации персонажа < ,>ечи повествователя.

Применительно к иовоЬтвоватольскому'Ьиисанию" 1сак КРФ это его моно-/полисубъектиостъ: персонаж внутренне пассивен, если мы имеем дело с моносубъектннм описанием, и внутренне активен, если выступает .в качестве соавтора такого описания.

Применительно к повествовательным контекстам речь может идти о внеиней активности - пассивности' персонажа: либо персопак есть активная действующая сила, продуш-гоующая события, либо тсоизшга их участник, так сказать,"страдательная" сторон^.

Тем самым мы зыясшши, что в принципе персонаж можт выступать в художественном тэксте в трех разных качествах: как персонаж гов'-отмил, кач персонаж ощушаадии и как персона;:: депет-вуздпл. Первый из перечисленных способов реализации порсоплка

предусматривает наличие самостоятельной речевой партии, вторив два соотнесены с речью повествователя - с "описанием" и "повествованием" соответственно.

Далее в главе рассмотрена синтагматжа КК5 чеховского текста на примере рассказа "Анна на шее". Членение текста рассказа на сцены и анализ отношений меззду повествователем и персонажами в рамках сцен позволили увидеть следующее.

Первая глава рассказа представлена семью сценами. Учет способа реализации персонажей в речи повествователя позволяет говорить о стабильности отношений мезду ними,

С точки зрения внутренней активности - пассивности персонажей, которая проявляется в начичии или отсутствии отношешй соавторства мезду персонажем и повествователем в речи последнего, текст первой главки распадается на три части.

Первая объединяет сцены с первой по пятую включительно: в каждой из них в ретщ повествователя обнаруживается или двусу-бъектное описание, или несобственно-прямая речь, а иногда, как в сцене четвертой, и то, и другое одновременно; причем в роли второго субъекта восприятия в двуоубъектном описании, в ролл персонажа, к речевой партии которого обращается повест-воватоль в случае употребления несобственно-прямой речи, всякий раз /одна или с другими/ выступает Аня. Так что на протяжении первых пяти сцон именно Аня является вну.тре*ше активным персонажем.

Вторая часть текста совпадает в своих границах с шестой сценой, в которой наличествует монос,, бъэктное, сугубо повест-яовательокое описание, а предмет этого описания - Аня - выступает как персона;:; внутренне пассивный.

Наконец, последняя часть первой главы совпадает в своих границах с седьмой сценой, г*« также отмечены случаи локального совмощегптя позиций повествователя и Ани и где, следовательно, происходит восстановление внутренней активности ушного ипрсонажа.

Кроме того, выяснилось, что текст первой главы рассказа распадается на три повествовательных тематичеекга блока, их конституирует устойчивость отношений в паре "певь^творатель -лецооигш" на ьротл-адгаи; носко..ьких сцен с точки зрения участия-неучастия персонажа в пропзводегзе орта- 1зу»аднх ось егс-пт~

- [4 -

ного времени событий. .

Анализ обобщенной семантики описания от повествователя, • исходящий из наличия-отсутствия в его речи двусубъектного описания и несобственно-прямой речи, выступающих в качестве внешних признаков сокращенной дистанции мезду повествователем и персонажем, дает аналогичный результат: внутритекстовые границы, которые дает нагл категория внешней активности-пассивности персонажа, в данном случае совпадает с границами, которые проводит категория внутренней активности-пассивности того персонажа. Или, по-другому, применительно к Ане эти категории находятся в отношениях своеобразной дополнительной дистрибуции: где присутствует одна, отсутствует другая.

Повествовательная структура второй главы рассказа представлена двадцатью четырьмя сценами и обнаруживает существенное изменение как в речевом поведении героини, так и в характере вза1а40действия ее речи с речью повествователя: в ней наблюдается существенное уменьшение количества длусубъектшх описаний /семь случаев соучастия персонажа в описании против восемнадцати случаев, когда тот же персонал выступает в качестве чистого объекта моносубъектного' описания от повествователя/ и использование несобственно-прямой речи того ме персона-ад /Ани/, функционально не ориентированное на сближение его позиттии с позицией повествователя, из чего видно, что происходит отчуждение повествователя О'а совместной -с героиней речевой деятельности.

Зто свидетельствует о постепенной утрате Аней.качества внутренне активного персонажа/Причем этот процесс совмещен по второй главе с другим: с ростом ее внешней активности, причем не только относительно аналогичного показателя в первой главе, где она выступила в качестве единичного активного действующего лица двазды - в сценах шесток /актуальное повествование/ и седьмой /узуальное-повествование/, но и в абсолютном измерении: Аня - самый внешне активный из всех персонажей второй главы.

Анализ '¿орм представления персонажа в речи повествователя позволяет заклинить, что Аня из соавтора повествователя, из, так сказал,, "со-суй-екта" повествования в-перво»; главе во г торой тостененио превращается Исключительно в объект речи по-

- 15 -

вествователя, что означает постепенное дистанцирование повествователя от персоназха, а значит, говорит и о перемене авторской модальности.

Таким образом, характер манифестации персонажа в речи повествователя, а именно внешняя /применительно к повествованию/ и внутренняя /применительно к описанию/ активность-пассивность персонкга, выступает в качестве знака авторских интенций в данной сцене, показывая, как на данном участке текста повествователю желательно представить себя по

отношению к данному персонажу.

Сопоставление же сцен с учетом категорий внешней и внутренней активности-пассивности персонажа дает нам представление об устойчивости-изменчивости авторской, мод&чьпости в рамках всего текста.

Во второй главе диссертации также предпршмта попытка описания типов авторской модальности в рассказах А.П.Чехова данного периода /1895-1903 годов/, причем под авторской модальностью понимается именно способ представления автором персонажа в речи повествователя, а под ее типом - динамика этого способа представления или ее отсутствие.

■Выявлено четыре группы текстов. В рассказах первого типа /например "Убийство"/1695/, "Нужики'УХбЭ?/, "Печенег"/1б57/, "Б овраге"/1900// двусубъектные речевые формы используются крайне редко, эпизодически,, что снимает вопрос о динамике использования этих <"юрм в повоствовйнии.

Тс я® тексты, где.данные формы широко представлены, распа-даится на три разновидности: те, в '-оторых происходит постепенное нарастите дистанции мезду повествователем и персона-ком /"Анна па шее'"/18СБ/, "Ионыч"/Х650//; те, где происходит сближение повествователя с персонажем /"Дама с собачкой"/18£'9/ и, наконец, то, в которых наблюдается равнораспределенность данных (;>орм в текста, что, очевидно, говорит о стабилмоати пвторсшж интенции относительно персонажа /"Супруга"/Ю55/, "Три года"/'1оГ5/, "Ла подводе1"/1897/, "Певеста"/1С0Б//.

В .закличешь работы отмечается, что рассмотрение' художественного прозаического текста как КРС, анализ составлямщк ее

- 1С. -

сегментов под углом зрения парадигматики и синтагматики позволяют выявить содержательность текстовой организации чеховского рассказа, судить о характере прагматической ориентации текста, увидеть, что мировоззренческий срез художественного текста, который в русской литературе XIX века реализуется преимущественно в сюжете, к концу века обротает более глубокую форму выражения, все больше смещаясь'в область речевой композиции.

Предложенная в работе методика членения прозаического текста, связанная с выделением элементарной повествовательной егиницы текста - "сцены", в рамках которой проводится анализ речевого взаимодействия в паре "повествователь-персонаж", мо;;;от лечь в основу анализа художественного текста в практике преподавания русского языка в иностранной аудитории, поскольку не только значительно облегчает подбор репрезентативных сегментов текста, но и дает ключ к глубинной коммуникативной задаче текста, реализующейся на уровне речевой композиции "сцен".

Степанов С.П. К вопросу о методе стилистики художественного текста//Человек. Природа. Общество: Актуальные проблемы/ Те ал г-! докладов межвузовской .онференции молодых ученых. -' Санкт-Петербург, 1992. - С.70.

Степанов С.П. Изучение художественного текста как композиционно-речевой системы в аспекте парадигматики и синтагма-тики//Человек и общество: Актуальные проблемы/ Материалы конференции молодых ученых. - Санкт-Петербург, 1993. - С.82-83.

Степанов С.П. Речь повествователя и рочл персонажей в рассказе А.П.Чехова "Анна на шое"//Вестник СПбГУ: Серия 2: Исто- ' рия. Языкознание. Литературоведение. - 1093. - Вып. I. - С.92-

СТЕПАНОВ СЕРИЙ ПАВЛОВИЧ

_АВТОРЕФЕРАТ _

Подписано в печать 6Л2.93. Формат 60x84 1Дб.

Б.тип. № 2. Печ.л. 1,0. Б.л. 0,6. Тираж 100.

Заказ 732. РП1 иад-вв СПбУЭФ. Бесплатно._

Издательство Санкт-Петербургского университета

экономика и финансов

19Г.025, Санкт-Петербург, Садовая ул., д.21.