автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Речевая культура как феномен массовой коммуникации "переходного периода"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевая культура как феномен массовой коммуникации "переходного периода""

На правах рукописи

РЕЧЕВАЯ КУЛЬТУРА КАК ФЕНОМЕН МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ «ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА»

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

Саранск 2006

Работа выполнена на кафедре современной журналистики и общественного мнения ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

доктор социологических наук профессор

Кнрнчек Петр Николаевич

доктор философских наук профессор

Пугачев Олег Сергеевич

доктор философских наук профессор

Сиротина Ирина Львовна

доктор философских наук профессор

Учайкина Наталья Ивановна

Государственное учреждение «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия»

Защита состоится «ЛЬ » октября 2006 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.10 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора культурологии и доктора искусствоведения при Мордовском государственном университете им. Н.П. Огарева по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, пр. Ленина, д. 15, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета.

Автореферат разослан « ^сентября 2006 года.

Научный консультант -Официальные оппоненты —

Ведущая организация -

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор философских наук

профессор

М. В. Логинова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность научного исследования обусловлена недостаточной изученностью социально-коммуникативных особенностей и массово-информационных характеристик трансформирующейся в «переходном обществе» речевой культуры. Данная культура во все времена (после открытия «галактики Гуттенберга») находилась под сильным влиянием средств массовой коммуникации (СМК), публично актуализировавших в повседневности книжную и разговорную речь, необходимую для социального общения и взаимодействия людей.

Для истории культуры культурлингвистический феномен массовой коммуникации интересен тем, что содержит сведения о механизмах социального взаимодействия и поведения человека. Каждое время отражает свой тип коммуникации, порождает лидирующие формы культуры. Информационное общество отражает объективную тенденцию витка эволюции цивилизации, связанного с появлением информационных и телекоммуникационных технологий. Средства массовой коммуникации тем самым обеспечивают приоритет в создании картины мира, в осмыслении человеческой природы. Масс-медиа реорганизуют способ мировосприятия, повседневный образ жизни. Система культурно-информационных монополий, отлаженный технологический механизм позволяет формировать общественное мнение, жизненную позицию аудитории.

Векторы информационно-коммуникативной деятельности находят отражение в одном из долгосрочных продуктов СМИ - масс-медийной культуре (элитная, специализированная, массовая, «желто-прессовая» (В.Д. Попов)), которая является синтетическим результатом: а) по содержанию — повседневной рефлексии больших масс людей над смыслами прочитанного, увиденного, услышанного в СМИ и б) по форме — частичной ревизии и практической реконструкции этими людьми своего словаря общения под влиянием языка прессы. В настоящий момент масс-медийная культура (у Н.Б. Кирилловой «медиакультура»)1 представляется источником, содержащим теоретический и эмпирический материал для осмысления и раскрытия общих закономерностей устройства, функционирования и развития «переломных» периодов в культуре народа. При этом речевая модель массовой коммуникации дает наглядное представление о существенных изменениях традиций, ранее свойственных культурному пространству России.

Сейчас приоритет в восприятии времени отдается настоящему, а точнее сиюминутному.

Работа с новыми технологиями задает особый ритм и динамику повседневной жизни человека. Компьютер из вспомогательного технического средства превращается в образовательно-информационную систему, включается в структуру свободного времени человека на правах особой досуговой

1 Кириллова Н.Б. Медиакультура : от модерна к постмодерну. -

3

М., 2005. - С. 7

формы. Так вместо вербального способа постижения мира, играющего большую роль для всего человечества, начинает утверждаться аудиовизуальное познание.

Ситуативность и мозаичность обыденной жизни прекрасно просматривается в видеоклипах, для которых характерны точечность, разорванность и мгновенность изображения. Все это постепенно изменило систему ценностей в повседневной культуре особенно у молодого поколения и выработало новые идеи, стиль мышления, уровень осмысления в культурологии.

На базе этого информационно-коммуникативного синтеза образуется культурлингвистическое пространство масс-медиа, хотя и неоднородное по содержательному наполнению (конструктив соседствует с деструктивом), но насыщенное интеллектуальными изысками, облеченными в речевые формы. Современный взгляд на культуру требует акцентов на текстовом анализе. В структуре текста отражаются стадии разворачивания замысла в речевое произведение, перехода мысли в высказывание, реализуется внутренний мир личности, где самым эффективным способом является словесные выражения, поскольку слово оказывает воздействие изнутри.

С распространением новых технологий массовой коммуникации становятся иными социокультурные и семантико-стилистические установки, формирующиеся в рамках письменной и устной речевой культуры.

«В результате ломки устоявшихся языковых барьеров и диффузии устной и письменной форм массовой коммуникации меняются статус и функции множества грамматических и лексических средств», - пишет О.П. Ермакова2. Очевидными становятся расхождения между представлением о вербальной норме как о неизменном литературном образце, ориентированном на национальные традиции культуры речи. Это свидетельствует о том, что в обществе спорадически происходят явные сдвиги в представлениях об эталоне хорошей речи, которые в переходный период развития наблюдаются даже в сравнительно короткие отрезки времени.

Один из таких сдвигов на стыке XX и XXI веков переживает российское общество, чья ментальность и идентичность подвергаются массированным информационным атакам со стороны «явления постмодерна» в СМИ. Правда, журналистика, сохраняя в целом верность именным способам осмысления действительности, обращается не столько к постмодернизму — литературно-эстетическому направлению, сколько к постмодернистской манере письма, выраженной «в колорите интертекста, - считает С.И. Сметанина, постмодернизм рассматривает интертекстуальность как особый вид повествовательной техники, предназначенной для создания «фрагментального дискурса»»3. На наш взгляд, эта манера привлекает, вероятно, своим.отношением к языку как форме сопротивления какому-либо одному стилю.

В связи с гетерогенным усложнением общества XXI века, качественно

2 Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике. - М., 2000. - С.34

3 Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века). - СПб., 2002. - С. 92

меняющим картину мира, возникает необходимость научного переосмысления особенностей и возможностей формирования личности посредством массовой информации и коммуникации.

Специфика функционирования языка в переходное время во многом обусловливается расширением сфер общественной жизни, ростом масштабов коммуникативных процессов и развитием разнообразных средств массовой информации. Социолингвистические исследования «позволяют уловить определенные закономерности, которым подчиняется язык», - пишет Н.Б. Меч-ковская4, из чего следует, к примеру, такой вывод: поскольку в многополярном социуме существуют разные типы речевой культуры, правомерно рассматривать систему коммуникативных норм как соответствующую этим типам, а понятие коммуникативной нормы квалифицировать как обобщающее или как некий инвариант.

Уровень культуры (в том числе - речевой) индивида, группы, общества в целом сегодня признается одним из ведущих регуляторов общественной жизни, фактором динамики социума, показателем качества личности как активного субъекта социальных процессов. По этой причине важной для науки задачей представляется выяснение того, как, с одной стороны, язык СМИ выражает речевую культуру нации на социокультурном «изломе» и, с другой — как он влияет на эту культуру, что и является значительным поводом для написания данного диссертационного исследования.

Гипотеза научного исследования. Автор выдвигает целостную теоретическую концепцию формирования в результате перманентной журналистской деятельности в переходном социуме особого вида культуры повседневности как важнейшего продукта духовного производства, а именно масс-медийной культуры. Информационное пространство, создаваемое масс-медиа является действенным элементом культуры. Оно имеет свое строение, функции, динамику. Несмотря на достаточную стабильность множества повседневных семантических градаций, социокультурные ценности человеческого бытия, касающиеся прежде всего этико-эстетического видения мира, отмечаются типологическими признаками общей информационной динамики языковых мутаций, что позволяет сформулировать культурлингвистическую систематику речевого общения, как составляющую культурологической науки.

Речевая культура в обществе непрерывно подвергается всевозможным ревизиям и реконструкциям со стороны языка средств массовой коммуникации. Причем, речь идет не столько о семантике и стилистике повседневного тезауруса общения и социального взаимодействия индивидов и групп, сколько о принципах мироощущения, миросозерцания и миропонимания.

Конструкты этой культуры постоянно «выставляются» и быстро легализуются в продуктах массовой коммуникации, или публицистических ме-диатекстах, которые в настоящее время являются одной из самых распро-

4 Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика - М., 1994. - С. 17

5

страненных форм бытования языка. При этом мобилизующее воздействие средств массовой информации (особенно телевидения) выражается не только в том, что они почти незаметно, но неуклонно формируют вкусы, склонности, взгляды людей, но и навязывают им язык межличностного и группового общения, что придает общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный характер.

В соответствии со сложившейся информационной ситуацией, автор вводит в научный оборот понятие «коммуникативная стратегия». Оно представляет собой план оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающих объективные и субъективные факторы и условия, где протекает акт коммуникации и чем, в свою очередь, обусловливаются внешняя и внутренняя стороны медиатекста с использованием в нем определенных языковых средств. Эта стратегия в массово-информационном поле реформирующегося социума характеризуется:

— по содержательной наполненности постоянно действующим противоборством традиционалистского (реального) и масс-культурного (виртуального) модусов речевой культуры, представляющих различное понимание и толкование происходящего в действительности;

— по формальной определенности постоянно действующим процессом обмена, замещения, диффузии заметно разнящихся по социолингвистическому качеству вербальных ресурсов: классических (литературной речи) и постмодернистских (разговорной речи).

Повседневная жизнь человека в информационном обществе, по мнению автора, характеризуется зависимостью от структурированного СМИ семиотического продукта. Информативность, доступность, массовость, наглядность образного восприятия формируют социокультурные функции масс-медийной культуры. Информационное пространство, создаваемое масс-медиа является той средой, в которой производятся, эстетизируются и транслируются культурные коды. Текст пространства воспроизводит глубокие культурные смыслы, раскрывает ценности культуры. Журналистика нового времени размывает прежние границы вербалыю-дозволенного и семантико-стилистически максимизирует собственно медиатекстовые значения. Объем передаваемой информации при этом увеличивается не за счет расширения документальной стороны текста, а в результате игровых (креативных) соотношений между разными его структурами.

Объектом исследования являются процессы формирования речевой культуры посредством массово-коммуникативных каналов общения между индивидами и социальными группами в переходном обществе.

Предметом исследования являются условия и механизмы становления масс-медийной культуры и металингвистических ее концептов (в социокультурном измерении) в результате изменений в массовой коммуникации переходного периода.

Цель исследования: культурологическое обоснование речевой культуры массовой коммуникации как повседневной разновидности общей культуры, формирующейся в социуме под усиливающимся воздействием инфор-

6

мационных технологий. Эта цель предполагает решение основных исследовательских задач:

1. Определить специфику социолингвистического дискурса речевой культуры:

— показать роль массово-информационного процесса в структурно-функциональных механизмах актуальной культуры (культуры повседневности);

— обосновать собственную предметную область масс-медийной культуры;

— проследить формирование разновидностей речевой культуры в социокультурном пространстве масс-медиа;

— осуществить сравнительный анализ системообразующих элементов книжной, экранной и смешанной речевой культуры;

— выявить сущностно-функциональные свойства информационно-рыночной публицистики в культурной коммуникации современности.

2. Раскрыть ценностно-смысловое содержание массовой коммуникации:

— выявить социально-коммуникативные характеристики речевой культуры;

— обосновать типологию особенностей речевой организации социума;

— проанализировать лексико-стилистические параметры массово-коммуникативных продуктов с позиций общественного сознания;

— рассмотреть характер трансформаций речевой культуры в « переходной публицистике».

3. Показать влияние постмодернизма в современном информационном пространстве:

— проанализировать характер и способы данного влияния в реалиях духовной жизни;

— аргументировать экспансию «массовой культуры» в журналистском метаязыке;

— рассмотреть феноменологические черты постмодернизма в масс-медийной культуре;

— изучить параметры социально-риторического фактора, действующего в масс-медийной сфере;

— осмыслить духовно-идеологическую трансформацию механизма воздействия масс-медиа на аудиторию, вызванную процессом глобализации в информационной сфере деятельности;

— выявить понятие «экология информации»;

— осуществить анализ фактов речевого употребления (с точки зрения соблюдений - нарушений) в медиатекстах коммуникативных норм;

— проследить формирование негативного тезауруса повседневного общения;

- смоделировать концептуальные положения нового масс-медийного раздела общей культурологи.

Теоретико-методологические основания и источники исследования. Осмысление речевой культуры требует привлечения новых, относительно изучаемой темы, теоретико-методологических подходов, позволяющих обосновать концепцию культурлингвистического феномена (речевая культура).

В связи с этим весь массив научных исследований по данной проблеме можно разделить на несколько обширных групп.

К первой группе относятся работы, содержащие общсметодологичсские подходы к информационно-коммуникативной деятельности. В процессе исследования использовались труды отечественных и зарубежных мыслителей, прямо или косвенно оказавшие влияние на формирование концепций диссертации в связи с рассмотрением массовой коммуникации в русле разных наук: философии - Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет и М. М. Бахтин, Н. А. Бердяев,' И. А. Ильин, Л. Г. Свитич; культурологии - М. Маклюэн и П. С. Гуревич,-Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский; социологии - М. Кастельс, Н. Луман, Ю. Хабермас и П. Н. Киричек, С. Г. Корконосенко, В. Д. Попов, истории -Конфуций и В. О. Ключевский, В. А. Соловьев; языкознания - Р. Барт и В. В. Виноградов, В. Г. Вомпёрский, Д. С. Лихачев, А. Ф.'Лосев, Н. Б. Меч-ковская.

Важное место в этой группе занимают работы Л. Брауна, Г. Клауса и Л. С. Выготского, А. А. Гагаева, Л. К. Граудиной, Ю. Д. Дсшернсва, Е. А. Земской, Г. Я. Солганика, С. И. Тресковой, Ю. А. Щерковина, и др., где подробным образом описывается сущность, функциональный состав, механизм действия такого феномена, как социальная коммуникация.

Ко второй группе относятся исследования, помогающие в системном аспекте усвоить коммуникационную и символическую природу культуры, обеспечивающую обществу внутреннее движение нравственно-эстетических ценностей (А. Всжбицка, М. Фуко и Л. Н. Коган, Ю. М. Лотман). К ним примыкают работы, выявляющие социально-функциональную роль масс-медиа в пространстве культуры (А. Моль и Б. С. Ерасов, М. М. Маковский, Е. П. Смольская).

Анализ общемировых культурных констант, проведенный И. П. Ильиным, Д. С. Лихачевым, А. С. Панариным, Ю. С. Степановым, Б. А. Успенским, Е. П. Челышевым, дает возможность рассмотрения российской медиа-культуры в контексте развития западноевропейской культуры. При использовании в этом ракурсе постмодернистского концепта, включающего теоретическое обоснование данного когнитивного типа мировоззрения и мироощущения, автор опирался на работы Ж. Бодрийяра, М. Эпштейна и И. П. Ильина, Т. В. Чередниченко.

К третьей группе относятся труды, в которых язык представляется в качестве реального знакового арсенала, используемого для межличностного, группового, массового общения. По большей части к исследованию привлекаются те работы (О. А. Крылова, В. М. Михалкович, Л. И. Рахманова,

'8

И. А. Стернин), где язык рассматривается как полифункциональная система, имеющая дело с массово-коммуникативной информацией - с процессом её создания, хранения и передачи.

Для уяснения вопросов, касающихся вербально-коммуникативной деятельности в ее ведущих принципах, функциях и механизмах, в диссертации используются труды по теории речевых актов (Ю. К. Воробьев, Т. М. Дридзе, Е. Н. Зарецкая, В. И. Карасик, Л. Э. Найдич, В. В. Санников), а также исследования, связанные с общими проблемами речевой коммуникации (У. Эко и Г. В. Колшанский, А. А. Леонтьев, М. М. Назаров, Ю. В. Рождественский, С. И. Трескова,).

К четвертой группе относятся работы, предметом которых является публицистический стиль речи. Новые пути исследования, сформулированные А. В. Аникиной, И. Б. Голуб, Г. Я. Солгаником, существенно конкретизирующие абстрактное понятие «публицистический стиль», вооружили автора методологией изучения медиатекстов с выявлением их структур. В этот же ряд входят труды Т. В. Майдановой, Г. Н. Скляревской, А. А. Стриженко, а также М. Н. Кожиной, В. В. Одинцова, Ю. М. Скребнева, в которых осуществляются исследовательские подходы к реальному употреблению лексических средств и функционированию языковых единиц в металингвистической публицистике.

Для подкрепления выводов, полученных в настоящей работе, автором используются исследования, посвящённые изучению специфики текстовой деятельности в массово-коммуникативном поле, где фиксируются современное состояние языка и его изменения, произошедшие на рубеже XX и XXI веков (Ю. Д. Апресян, В. Г. Гак, О. П. Ермакова, Ю. Н. Караулов,

B. Г. Костомаров, Л. П. Крысин, И. С. Юганов).

Поскольку функционирование медиатекста определяется не только состоянием речевой практики в конкретный социально-культурный момент, но и отношениями, возникающими между разными составляющими в системе массовой коммуникации, постольку несомненно значимым оказалось привлечение структурных исследований в области масс-медиа. В частности, трудов А. Н. Баранова, А. П. Горбунова, В. Г. Костомарова, Н. Л. Мишати-ной, В. Ф. Олешко, Г. Я. Солганика, Т. В. Юдиной, рассматривающих печатные средства передачи информации, и работ Ю. А. Богомолова, В. В. Егорова, С. А. Муратова, Е. П. Почкай, К. Э. Разлогова, В. А. Санникова,

C. В. Светана, М. П. Сенкевича, изучающих аудиовизуальные средства. Нормативный же подход в текстовой деятельности в СМИ применялся в диссертации с учётом исследований по культуре речи (К. Лоренц и Л. К. Граудина, М. В. Горбаневский, В. В. Колосов).

К пятой группе относятся исследования в области средств массовой коммуникации, в наибольшей степени помогающие автору при разработке гипотезы, целей, задач диссертационной работы. К примеру, В. Ю. Большаков, Я. Н. Засурский, П. Н. Киричек, Т. Б. Крючкова, В. Д. Попов, Е. П. Прохоров, В. В. Ученова, понимая характер инноваций в мире и прессе, делают

акцент на осмыслении их роли как социального института, являющегося посредником между обществом и государством, народом и властью.

Выработке методологии и методики исследования способствовало исследование медиа-дискурса (тексты СМИ, взятые в событийном аспекте, в совокупности с социокультурными факторами), составляющий основу трудов К. В. Бахняна, В. Г. Горюнова, А. В. Козлова, С. И. Коренюшкиной, И. П. Лысаковой, А. К. Симонова. Выделяются работы, опирающиеся на тек-стообразующие факторы при изучении материалов СМИ и выходящие на проблемы виртуальной реальности, связанные, в том числе, с возрастанием роли масс-медиа в мифотворчестве XX и XXI веков (Н. Л. Новикова, Э. А. Орлова, И. Л. Сиротина, С. И. Сметанина, С. Г. Тер-Минасова) и усилением их воздействия на общественное сознание информационно-коммуникативным креативом (И. М. Дзялошинский, И. И. Засурский, В. А. Писачкин, П. Ф. Потапов).

И, наконец, важнейшим подспорьем в работе над диссертацией явились труды, где впервые обобщаются медиакультурные конструкты жизнедеятельности общества (Л. А. Поелуева, М. Н. Руткевич, П. А. Сорокин) и выявляются «риски» информационной, политической и духовной экспансии современных компьютерных и телекоммуникационных технологий (О. А. Баранов, В. Е. Гольдин, С. А. Муратов). По их мнению, массовая коммуникация является сегодня крайне уязвимой в отношении речевых дефектов, которые ослабляют доступ к информации, при этом нарушаются этические аспекты общения. Размывание границ между «массовым» и «элитарным» сознанием становится отличительной чертой культурной парадигмы переходного общества, ориентированного на всеядность идей и компромисс эстетических позиций, о чем свидетельствуют исследования Саратовской лингвистической школы (Г. Н. Полищук, О. Б. Сиротинина и др.).

Эмпирическую базу исследования составили результаты анализа — традиционного и формализованного (контент-анализа) - журналистских выступлений за 1985-2005 гг.: а) в общероссийских газетах («Известия», «Комсомольская правда», «Аргументы и Факты», «Общая газета», «Литературная газета», «Правда»); б) в региональных газетах («Известия Мордовии», «Мордовия — 7 дней», «Республика молодая», «Вечерний Саранск»); в) в информационных программах центрального и местного телерадиовещания (всего более 1500 медиатекстов) — с точки зрения их соответствия (несоответствия) требованиям коммуникативных качеств публичной речи, а также нормативного использования речевых средств.

Теоретико-методологическая основа и практический анализ позволяют утверждать, что проблема рассмотрения самой журналистики как культурного феномена, а главное, как источника культурологического знания, в отечественной науке остается актуальной. Тем более, что в настоящее время эта проблема оборачивается принципиально иным профилем: необходимостью изучения нового феномена «переходного общества» - речевой культуры массовой коммуникации как типа культуры повседневности (в социолингвисти-

ческом аспекте), в чем и состоит основное содержание диссертационного исследования.

Методы исследования представлены сочетанием различных исследовательских подходов — системного, аксиологического, вербально-центрического, социолингвистического, контекстуального, формализованного (контент-анализа), обусловленным логикой движения понятий, целями и задачами исследования. В качестве основного метода использован структурно-функциональный анализ, применяемый к исследованию общественных явлений, в данном случае - массово-информационного процесса со стороны речевой культуры. Данный метод отражает динамическую концепцию языковой структуры, поскольку позволяет выявить семиотически существенные аспекты языковых единиц, их взаимных связей в тексте, что особенно актуально в журналистском метаязыке. В работе также использованы концепции отечественных и зарубежных авторов, раскрывающие категории социальной коммуникации, риторики, культурологии, социолингвистики и объясняющие природу, сущность, особенности функционирования средств массовой информации в связи с формированием с их помощью речевой культуры как формы проявления общественного сознания.

Научная новизна работы заключается в теоретическом обосновании лингвокультурологической концепции массово-информационного процесса в «переходном обществе» как свода онтологических, аксиологических, гносеологических, социолингвистических положений и выводов, системно доказывающих и функционально трактующих прагматическую (культуроформи-рующую) роль социальной коммуникации, ориентированной на использование различных культурно-языковых кодов.

В этой связи в диссертации разрабатываются и предлагаются: методология изучения масс-медийной культуры; технология социального общения в алгоритмах мыслеречевой деятельности; культурологическая парадигма массовой коммуникации «переходного общества»; методика духовно-практической адсорбции индивидами массового «речевого продукта» с точки зрения его полезности (вредности) для самосохранения и развития речевой культуры. Полученные в ходе исследования результаты представляют новизну не только для культурологии, но и для социологии, философии культуры, лингвистики. Наиболее значительные положения, выносимые на защиту:

1. В рамках общей культуры под усиливающимся воздействием информационных технологий сформировалась масс-медийная культура. Данная культура носит публичный характер и всегда находится под влиянием средств массовой коммуникации. Культурология интерпретирует массово-коммуникативное поле как постоянно изменяющийся мир ценностей, смыслов, символов и значений, в связи с чем, масс-медийную культуру можно трактовать как информационно-коммуникативный феномен повседневности, который обладает трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами.

2. Феномен массовой коммуникации заключается в том, что в любой информационно-коммуникативной диспозиции масс-медийная культура име-

11

ет дело с практическим миром, где каждый предмет оценивается в связи с его полезностью (бесполезностью), то есть с позитивной (негативной) активностью человека, преобразующего действительность, в том числе — речевые ее модусы. Автор утверждает, что это приводит к обусловленности содержательно-формального характера массовой коммуникации, с одной стороны, социокультурной ситуацией, и с другой - способностью ее (в определенных пределах) вызывать изменение этой ситуации. Реализация системно-центрического подхода в описании массовой коммуникации с точки зрения субъект-объектных и субъект-субъектных отношений позволяет говорить о том, что характер данных отношений существенно влияет на общественное сознание и речевое поведение граждан.

3. Средства массовой информации, повседневно «общаясь» с массовой аудиторией, формируют журналистскую картину мира, совпадающую в основных характеристиках с действительностью, и, работая на стыке «информация — коммуникация — управление», постепенно внедряют в общественное сознание новые (часто - «перевертышные») социокультурные нормы бытия. В ходе исследования разработана и апробирована методология изучения масс-медийной культуры в культурологическом и социолингвистическом аспектах, в том числе, анализ медиатекстов как семантико-стилистических конструктов этой разновидности общей культуры. Этим создаются предпосылки для диагностики (фиксации и верификации) состояния современного культурного сознания, определяющего проблематику структурообразования (структуроразрушения) языкового пространства в периметре массовой коммуникации.

4. Синкретизм массовой коммуникации и речевой культуры заключается в том, что масс-медийная культура как важнейший продукт духовного производства повседневно формируется в результате непрерывного взаимодействия двух информационных потоков. На их основе возникают коммуникативные механизмы: социокультурные или ценностные (с содержательной точки зрения) и речевые, или знаковые (с формальной точки зрения). Изучено становление в реформирующемся обществе в рамках общей культуры новой ее разновидности - масс-медийной культуры как информационно-коммуникативного феномена повседневности.

5. Ядром культурлингвистики предстает «текстовая» человеческая деятельность, которая, обслуживая другие ее профили, все более кристаллизуется в самостоятельный вид с «внутренними» целями коммуникативно-познавательного и социально-психологического свойства. На базе информационно-коммуникативного синтеза образуется культурлингвистическое пространство масс-медиа, хотя и неоднородное по содержательному наполнению (конструктив соседствует с деструктивом). Оценивая актуализацию речевого фактора социальных модернизаций, автор утверждает что, в произведениях публицистики сохраняется социальная память различных культурных времен. Тем самым, создается перевод образцовых текстов в разряд культурных ценностей вне зависимости от времени создания.

6. В речевой культуре переходного общества, каким в настоящее время является пореформенная Россия, (эволюционирует из индустриальной в информационную фазу развития), происходят значительные трансформации социально-культурного и семантико-стилистического характера: новые формы общественных отношений находят выражение в потоке неологизмов, нашествии иноязычия, стилистическом транспонировании, процессе деархаи-зации, изменении семантики.

7. Синергетика масс-медийной культуры характеризуется двухвектор-ным профилем синтеза-распада «молекул» духовности. В ее поле фиксируются, с одной стороны, в части содержательной наполненности, постоянно действующее противоборство традиционалистского (реального) и масс-культурного (виртуального) модусов речевой культуры. С другой стороны, в части формальной определенности, постоянно действующий процесс обмена, замещения, диффузии заметно разнящихся по социолингвистическому качеству вербальных ресурсов.

8. Речевые изменения обусловливаются новыми информационно-коммуникативными потребностями индивидов, групп, слоев, классов, общества в целом в связи с происходящей в массовом сознании и поведении граждан социокультурной адаптацией к новой модели общественного жизнеустройства. Отсюда проистекают «тектонические» процессы в современной речевой культуре: при этом речевой модуль «переходных» СМИ способен срабатывать как по: а) позитивному вектору (в актив журналистам можно занести рациональное опрощение металингвистического поля общения в рамках массовой коммуникации, наращивание уровня конструктивного восприятия газетно-журнальных публикаций и телерадиопередач, ускорение семантико-стилистической динамики в языковых процессах), так и б) негативному (в пассив журналистам следует занести изменение традиционно обычных вер-бально-ценностных смыслов, масс-культурные инъекции в литературном языке, снижение уровня интерактивного взаимодействия между потребителями информации, внедрение элементов интолерантности и агрессивности в лексикон повседневного общения).

9. В условиях «переходного общества» в многообразном функциональном арсенале средств массовой информации на передний план, как правило, выходят их культурно-аттрактивные свойства. Автор утверждает, что по ре-чекультурным аспектам бытия (общения и взаимодействия) различных социальных и несоциальных групп с учетом де-фактной мультисферизации языкового пространства в переходном обществе создается представление о модусах государственной информационной политики. Например, трансформированными признаками мы объясняем наличие в масс-культурных медиатек-стах виртуального факта, деформированного понятие, гиперболизированного образа, ернического стиля. Публицистические медиатексты, путем металингвистической максимизации тезауруса общения, в конечном счете, придают общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный (мо-билизационно-ресурсный и реформаторско-инновационный) характер.

Динамика масс-медийной культуры заключается в постоянной демонстрации ее ценностно-знаковых образований (конструктов) и их публичной легализации в продуктах массовой коммуникаци. Выявлены ведущие — социально-культурные и семантико-стилистические — тенденции-трансформации в речевой культуре переходного общества: ревизия вербально-ценностных смыслов, диффузия лексических пластов, реконструкция культурно-языковых кодов. Массовая коммуникация нового времени размывает прежние храницы вербально-дозволенного и семантически-стилистически максимизирует собственно медиатекстовые значения. Объем передаваемой информации при этом увеличивается не за счет расширения документальной стороны текста, а в результате игровых (креативных) соотношений между разными его структурами.

10. К сложившейся в настоящее время в России информационной ситуации, где еще слабо проглядывает стремление акторов речевого общения перейти из состояния «хаоса» в состояние «порядка», вполне прикладывается понятие «коммуникативная стратегия». Она представляет собой самоорганизующийся комплекс ценностно-ориентационных средств - семантических, лингвистических, стилистических - для оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающих интересы всех и каждого. Этот комплекс должен в обязательном порядке закладываться в программно-целевую методологию и методику государственной информационной политики в переходном обществе, которая выходит, в свою очередь, на качественный уровень социального управления (применительно к информационным процессам).

11. На основе тщательного предметного анализа выделяется новый раздел общей культурологии — масс-медийный дискурс, объектом которого являются вербально-ценностные ресурсы духовно-практической деятельности в условиях коммуникативной публичности. А предметом выступают культурлингвистические законы и закономерности при переходе общества из одной фазы развития в другую. На основе применения социально-познавательной методологии и методики автор прогнозирует (при тщательной калькуляции всех плюс-факторов и минус-факторов) на ближайшее время стагнационное и даже регрессивное состояние отечественной речевой культуры. Это состояние обусловливается усиливающимся проникновением постмодернистских тенденций в современное информационно-коммуникативное пространство страны, что подвергает рискам и угрозам сохранение россиянами ментальной идентичности в условиях глобализации.

Теоретическая значимость настоящей работы заключается в том, что реализуемый диссертантом подход позволяет, во-первых, расширить диапазон культурологических сведений о деятельности журналистики как части инфраструктуры социального воспроизводства с целью сохранения и развития речевой культуры на основе общечеловеческих ценностей; во-вторых, синтез научно-исследовательских подходов, позволивших выявить сущностные черты речевой культуры «переходного общества», дал возможность применить теоретические положения культурологии, лингвистики, журналистики, социологии и концептуальные аргументы, обусловленные спецификой

14

объекта и темой исследования; в- третьих, по-новому поставить и, соответственно, решить целый ряд важнейших для культурологической науки проблем, помимо тех, которые были подвергнуты анализу в настоящем исследовании, к примеру: культурные ценности и массово-информационное пространство, ментальное измерение масс-медийной культуры, диалог как базис речевой деятельности в демократическом обществе и т.д.

Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что появляются возможности для всестороннего изучения социолингвистических средств публицистики (информационной, аналитической, художественно-публицистической словесности) в научной парадигме: язык СМИ и культура, политика, идеология, открывающей новые перспективы понимания вербальной природы и специфики журналистики, особенно, в «переходные периоды» общественного развития. Результаты диссертационного исследования дают возможность для научно обоснованного экспертирования средств массовой коммуникации, создающих информационные модели реальной действительности - по сути: ретрансляторы характерных культурных знаков (символов), органично вписывающие потребителя этой информации в определенный социокультурный хронотроп.

Выработана интегративная методология изучения значимого культур-лингвистического феномена (речевая культура) с опорой на герменевтические, семиотические процедуры и с учетом историко-типологических оснований анализа культурного текста.

Сделанные в работе обобщения и выводы позволяют внести существенные коррективы в сложившуюся в обществе информационную политику и журналистскую практику, в деятельность профильных властных структур, редакционных коллективов и творческих союзов, а также в содержание и методику преподавания учебных курсов социолингвистики, риторики, журналистики, культурологии, современного русского языка, культуры речи. Материалы диссертации способны оказать практическую помощь работникам прессы, ученым, управленцам, политикам, преподавателям, студентам, занимающимся изучением и решением проблем современной журналистики и публицистики.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования докладывались на международных (Саранск 1995, 2000, 2001, 2003; Минск

2000, 2004; Махачкала 2003; Чебоксары 2004) , всероссийских (Москва 1999,

2001, 2003, 2006; Санкт-Петербург 2000, 2004, 2005; Саранск 2002; Самара 2005,2006) , межрегиональных (Казань 2002; Саранск1995, 2002, 2005) , республиканских (Саранск 2001- 2006), научных и научно-практических конференциях:

По теме диссертации опубликованы 4 монографии, 36 статей и тезисов в научных сборниках (общий объем - 35,19 п.л.). Материалы исследования стали основой профилирующих лекционных курсов «Стилистика русского языка» и «Риторика средств массовой информации», спецкурсов «Региональная публицистика в контексте культуры» и др.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры современной журналистики и общественного мнения Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева в феврале 2006 года и рекомендована к защите.

Структура и объем исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (девяти параграфов), заключения и библиографического списка, включающег<)£)4 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении дается обоснование актуальности проблемы исследования, теоретической и практической значимости работы, определяются ее объект и предмет, цели и задачи, методология и методика изучения эмпирического материала, формулируется гипотеза исследования, излагаются выносимые на защиту положения и достигнутые результаты в контексте научной ¡.эвизны, приводится концептуальный обзор научной литературы по теме 'диссертации.

В первой главе «Речевая культура в теории социолингвистики»

уточняется социокультурная роль языка в развитии общества в связи с особенностями переходного его периода, корректируется видовое определение речевой культуры как производного от массово-коммуникативного общения индивидов и групп, выявляются признаки и свойства новой - масс-медийной — повседневной разновидности общей культуры.

Б первом параграфе «Социокультурная роль языка в развитии общества» изучаются характер металингвистических традиций в речевой деятельности и способы структурирования информационной культуры как «инварианта бытия», возникающего на креативно-журналистском стыке идентификации и виртуализации отраженного в действительности.

Автор утверждает, что только узаконенный ценностно-ориентационной традицией знак (символ) способен функционировать в качестве средства общения, передачи, кодирования социально значимой информации. Подобно любым духовно-практическим продуктам человеческой деятельности, лингвистические знаки опосредуют особенности исторически сложившихся общественных отношений. Являясь средством передачи культурных ценностей, «язык выступает зеркалом прошлого и настоящего, собирает и хранит опыт предшествующих поколений»5 и передает его в сжатой форме представителям нового поколения.

С научной целью «в каждом поступке можно найти мотив, или смысл, закрепленный в языке: "выголоситъ" — значит найти «словесную часть» поступка. И наоборот, если ни одно действие не может не быть выражено в языке, то каждое языковое высказывание является прямым (текстуальным), или косвенным (подтекстуальным1, или подразумеваемым (контекстуаль-

чт. -

3 Костомаров В Г. Языкоьой ькус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа С. 120

-М„

ным) выражением действия»6. Погружаясь в культурное пространство, индивид получает социально детерминированные программы деятельности, основанные на средоточии освященных предшествующим опытом ценностей, норм, правил. Данная парадигма выводит на проблему восприятия жизненного мира. «Повседневный жизненный мир представляет собой область действительности, которая всегда присутствует в нормальных человеческих представлениях и в человеческом познании»7. При этом культурное пространство выступает одновременно и как субстанциональное, и как реляционное - с одной стороны, оно определяет деятельность человека и, с другой — ею определяется. В этом случае все процессы, происходящие в обществе, сам феномен социальности как нечто внеприродное оказываются феноменами культуры, в том числе речевой ее вид, который с самого рождения индивида подвергает его воздействию со стороны системы словоупотреблений, сложившейся в некоей общности, придерживающейся норм переменной культуры повседневности.

В настоящее время, когда информация становится одной из основных ценностей в жизни людей, речевая культура в обществе непрерывно подвергается всевозможным ревизиям и реконструкциям со стороны языка средств массовой коммуникации. Причем, речь идет не только о семантике и стилистике повседневного тезауруса общения индивидов и групп, а о принципах мироощущения, миросозерцания и миропонимания. Сегодняшние средства массовой коммуникации претендуют — ни много, ни мало — на свой приоритет в создании картины мира, в осмыслении человеческой природы. В этом плане характерным является высказывание В. Сорокина, представителя литературы позднего авангарда: «Я считаю, что в России литература умерла... Сейчас ее место занято телевидением, люди теперь учатся жить по нему. Оно стало обладателем самого мощного языка влияния. Телевидение сегодня мне кажется живым местом в литературе»8. Категоричность высказывания не снимает его остроты. СМИ уже не просто передают сообщения (переложенные на журналистский язык факты, события, явления бытия) — они структурируют социальную реальность путем сознательного (предвзятого) отбора, акцентирования и интерпретации эмпирической действительности. В результате меняется и способ журналистского моделирования картины мира, и сам мир, представленный в журналистском тексте, выраженном «новофункциональным» языком, который, в свою очередь, претендует на выражение социально-философского смысла радикально перекроенного в 90-х гг. XX века отечественного бытия.

Отсюда проистекает необходимость внесения принципиальных корректировок в содержательное толкование общей культуры и ее речевой разновидности. В их текст, подтекст, контекст в переходном обществе, каким сей-

6 Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. — М., 1986. - С. 73.

7 Новикова I ГЛ. Повседневность как феномен культуры. - Саранск, 2003. - С. 54

8 «Независимая газета» , 27 окг , 1989.

час является Россия, неудержимо вторгается комплекс масс-медийных конструктов с постоянно мутирующими смыслами и знаками. Все они вместе образуют новый социокультурный хронотоп, в котором локализуется повседневный уровень культуры, выраженный в публичной интенции модернизированными вербальными средствами.

Во втором параграфе «Разновидности речевой культуры в бытии человека» формулируется видовая культурлингвистическая систематика вербального общения в социокультурном пространстве на основе исследования ведущих коммуникативно-прагматических норм и критериев уровней коммуникативной компетенции личности.

В сущности, «человек воспринимает знаковую систему пространства как внешний мир, не задумываясь о том, что центром пересечения символических знаков и циркулирующих текстов, является он сам», - пишет Г. В. Колшанский9. В процессе жизнедеятельности именно сообщество людей создает неповторимый текст культурного пространства, всегда несущий в себе множество специфических сообщений, среди которых наиболее ценными представляются те, что воспроизводят глубокие культурные смыслы. Эти смыслы, по мнению автора, являются индикаторами, с одной стороны, уровня культуры всего общества и с другой - качества личности, живущей в данном обществе, уровня его интеллектуального, эмоционального, нравственного развития, определяющего стиль его поведения по отношению к другим людям, в том числе — речевой модуль общения. Эта часть общечеловеческой культуры слагается из многих составляющих, но приоритетное место занимает здесь язык. При этом, как справедливо отмечает И. Б. Голуб: «Судьба родного слова нам всегда не безразлична, но особенно возрастает тревога за язык в периоды наибольшей общественной активности народа, когда в центре внимания оказываются пути развития национальной культуры, правосознания, культуры мысли и поведения человека» 10

Коммуникативная функция языка и идеологически, и технологически обеспечивает межкультурное общение, в ходе которого эксплицируется тип личности, создающий «дополненный» язык с вновь рожденными «добавлениями» в речевую культуру. Социально-психологическая, лингвистическая и культурная характеристики любого актора коммуникативного общения определяют его понимание мира, основанное в большей степени на перцептивном тезаурусе. Последний, в свою очередь, формируется в процессе первичной и вторичной социализации личности под воздействием доминантного в данном обществе типа речевой культуры.

Несмотря на достаточную стабильность множества повседневных семантических градаций, социокультурные ценности человеческого бытия, касающиеся прежде всего этико-эстетического видения мира, отмечаются типологическими признаками общей информационной динамики языковых му-

9 Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка - М, 1987. - С. 121

10 Голуб И.Б. Секреты хорошей речи. - М., 1993. - С. 83

таций, что позволяет сформулировать культурлингвистическую систематику речевого общения, или выделить социетальные разновидности речевой культуры. В структурной последовательности вышеназванной динамики автор выделяет три формационных этапа, означающих на каждом из них господство какой-либо из этих разновидностей, а именно: книжной, смешанной и экранной (термины употребляются для определения функционально-стилистической отнесенности вербально-визуальных кодов общения).

1. Книжная речевая культура, преобладавшая в коммуникативном общении в России на протяжении многих веков, примерно до середины 80-х гг. XX века, являлась с ее сервильной лексикой естественной органической принадлежностью общепринятого публицистического стиля, или конструктивной частью словарного состава газетно-журнального языка. Книжная лексика характеризуется значительным словарным разнообразием, широкими синонимическими рядами, заметными прослойками терминов, вкраплениями заимствованных слов.

Книжные слова обладают определенной стилистической тональностью, они несут с собой в тот или иной контекст определенных общественных настроений, отражающих высокие гуманистические цели общества и государства — в частности, патриотическое, трудовое, нравственное воспитание граждан на достойных образцах их социальной практики. Традиционно призывы к гражданам, важнейшие государственные акты в России оформлялись книжным стилем. Например: «Укорениться же в жизни, сделаться для нее насущно необходимым - удел лишь тех, кто жил ради будущего, сам его творил. Такой была миссия стальной когорты революционеров-ленинцев»".

2. Смешанная речевая культура, стремительно вытеснившая книжную культуру в коммуникативном общении в России примерно с середины 80-х гг. XX века, отличалась активизацией взаимодействия между книжным и разговорным вариантами литературного языка, с одной стороны, и влияния просторечия (отчасти арго) на разговорную речь - с другой. В результате этого процесса даже в письменных текстах вполне официального характера обнаруживались языковые единицы, пришедшие из сниженных регистров устной речи. В СМИ активно используются просторечные и грубые слова, что объясняется стремлением журналистов найти свежие языковые средства, не «затертые» временем. Без них сейчас не обходится ни одно издание. Приведем примеры из разных газет: свадебный прикид, заламывать цены, облапошить, недоделанные (о людях), поднатореть, рехнуться, подбросить деньжат, харя, разгорелся сыр-бор, ляпнуть, срубать деньги, слабо поделиться, тащиться от восторга, поиметь деньги, ускрестись от армии, отмочить, присобачить, завалить и кинуть (в значении убить), подвякивать, выпендриться, упитый вусмерть, трезвяк, трепыхаться (в значении добиваться), расслабон и т. д. Общеупотребительными - даже в официальной речи - стали слова тусовка, разборка, беспредел.

11 «Известия», 14 ноябр., 1986.

В последние годы в языковой культуре появился и закрепился новый феномен, ставший компонентом языкового сознания общества, — прямой эфир (прямое включение), также не предрасположенный к высокому речевому стилю. Быстрое засорение публичной коммуникативной лексики жаргонизмами, вульгаризмами, иноязычными словами и терминами вызвало даже защитную реакцию со стороны общества и государства (принятие Госдумой Российской Федерации Закона РФ «О языке»).

3. Экранная речевая культура, приобретающая все большее значение в информационном обществе, оперирует иными культурлингвистическими понятиями, диспозиционно смещающими традиционные социокультурные ценности и ориентации. В ее коммуникативном поле, по словам американского телекритика Дина Кросби, «все предназначено для зрения и ничего для ума. У грядущего поколения будут глаза размером с дыню и никаких мозгов»12. Неслучайно в экранной культуре особую ценность приобретает идея пластичности мира и постоянного изменения действительности.

Автор полагает, что порабощающее воздействие электронных средств массовой коммуникации выражаются не только в том, что они почти незаметно, но неуклонно формируют наш вкус, наши склонности, наши взгляды, но и заставляют нас общаться тем языком, который нужен не столько нам самим, сколько аттракторам (манипуляторам) нашего сознания и поведения. Встав на точку зрения публицистической метафоры, мы начинаем отстаивать рубежи, берем заложников, идем в атаку на противника, бомбим его концепции и т.п., т.е. мы настроены если не на прямое уничтожение противника, то, по крайней мере, на то, чтобы доставить ему существенные неприятности. Нередко под воздействием телевидения и сетевых изданий совершается добровольный отказ человека от высокого предназначения, что делает его пассивным существом с низким уровнем политической культуры, в чем часто оказываются заинтересованными инфократические режимы.

Содержание, форма и стиль одного типа речевой культуры не могут передаваться по наследству другому: культура каждой эпохи вырабатывает их сама для себя. В этой связи о динамике культурно-исторического процесса, в том числе и о кризисных явлениях в стиле и языке массовой коммуникации, можно говорить, лишь учитывая рамки конкретной культуры.

В третьем параграфе «Становление и развитие масс-медийной культуры» обобщаются процессуально-конструктные изменения в отечественном культурном пространстве в связи с появлением в его периметре новой разновидности духовной культуры, индуцируемой современной журналистской деятельностью.

Получив де-юре свободу слова, пореформенные средства массовой коммуникации претендуют - ни много, ни мало — на свой приоритет в создании картины мира, в осмыслении человеческой природы.В определительном плане автор трактует масс-медийную культуру как свойственный переходно-

12 Цнт. по кн.: Егоров В. В. Телевидение между прошлым и будущим - М., 1999. - С.213.

20

му обществу информационно-коммуникативный феномен повседневности, обладающий трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами, находящими конкретное выражение в масс-культурных медиа-текстах в виде виртуального факта, деформированного понятия, гиперболизированного образа, утрированного слова, ернического стиля. Масс-медийная культура является неизбежным продуктом духовного производства в реформирующемся социуме - ее повседневно образуют два непрерывно взаимодействующих информационных потока и возникающих на их основе коммуникативных механизма:

а) в первую очередь, социокультурные, или ценностные потоки-механизмы, с помощью которых осуществляется содержательная наполненность сообщений, циркулирующих по каналам массовой коммуникации;

б) во вторую очередь, речевые, или знаковые потоки-механизмы, с помощью которых реализуется формальная определенность сообщений, циркулирующих по каналам массовой коммуникации.

Если говорить о динамике масс-медийной культуры, то она обеспечивается быстро прогрессирующими как идеологически, так и технологически средствами массовой информации путем постоянной демонстрации ее ценностно-знаковых образований (конструктов) и их публичной легализации в продуктах массовой коммуникации, или публицистических медиатекстах. В частности, СМИ для массовой аудитории нередко формируют виртуальную картину мира, не адекватную реальной действительности, и, работая на стыке «информация — коммуникация — управление», умышленно внедряют в общественное сознание новые (часто - обратные к прежним) социокультурные нормы бытия. А для достижения этой цели журналисты прибегают к металингвистической максимизации тезауруса общения, вследствие чего общая речевая культура переходного общества начинает приобретать гиперфункциональный (мобилизационно-ресурсный и реформаторско-инновационный) характер.

И, наконец, движению масс-медийной культуры как обширного духовно-практического поля информационно-вещательной деятельности с непрекращающимся синтезом-распадом «молекул» духовности свойственны две ведущие тенденции:

— с одной стороны, по признаку содержательной наполненности медиа-текстов, отмечается постоянно действующее противоборство традиционалистского (реального) и масс-культурного (виртуального) модусов речевой культуры, которые обычно отражают существенные различия у акторов социального процесса в отношении к происходящему в действительности;

- с другой стороны, по признаку формальной определенности медиа-текстов, фиксируется постоянно действующий процесс обмена, замещения, диффузии вербальных ресурсов: классических (литературной речи) и постмодернистских (разговорной речи), которые заметно разнятся по социолингвистическому качеству и свидетельствуют, увы, о доминировании в сегодняшних СМИ низкокультурного вербально-визуального ряда.

Во второй главе «Ценностно-смысловое содержание массовой коммуникации» изучается и постулируется социально-коммуникативная парадигма речевой культуры с типологизацией ее смысловых и знаковых проявлений в информационном пространстве.

В первом параграфе «Социально-коммуникативные характеристики речевой культуры» выявляется роль и место вербально-публичной деятельности в организации и самоорганизации общественного устройства.

С этой целью автор вводит в предложенный дискурс понятие «коммуникативная стратегия», которая представляет собой план оптимальной реализации коммуникативных намерений, связанных с реализацией общественных, групповых, индивидуальных интересов. Этот план учитывает объективные и субъективные факторы и условия, в которых протекает акт коммуникации и которые, в свою очередь, обусловливают внешнюю и внутреннюю структуру медиатекста с использованием определенных языковых средств. При экстраполяции коммуникативной стратегии на различные этапы развития российского общества вырисовывается, по мнению автора, следующая типология особенностей речевой организации социума, или коммуникативных качеств повседневной речи, — неклассическая, классическая, модернист-кая, постмодернистская.

1. Неклассическая речевая культура - характерна для социальных ситуаций, когда в периметре еще неустойчивой коммуникации доминируют «самоорганизующие» смыслы (значения), а распространяющие их символы (знаки) выражаются, в основном, в вербально-устной форме.

В этот ряд можно отнести моделыю-речевую функциональность начала XX века (примерно до середины 30-х гг.), как нельзя лучше подходившую для условий митинговой стихии, стоявшей перед проблемой самоорганизации жизнедеятельности (от неустойчивости - к устойчивости). В то время акт коммуникатора (оратора) либо основывался на приблизительных набросках, либо целиком являлся устным экспромтом.

И такая коммуникативная стратегия обусловливалась активацией неграмотной толпы, множественностью культурных форм, плюрализмом политических позиций, неустойчивостью общественного устройства. Место, время и контекст как основные составляющие присутствия задавали и основные параметры коммуникации. Главным было вербальное действие оратора в общем с массой коммуникативном пространстве. «Голос-должен был покрывать максимум пространства, в идеале - все пространство революции»13

2. Классическая речевая культура — характерна для социальных ситуаций, когда в периметре уже устойчивой коммуникации доминируют «организующие» смыслы (значения), а распространяющие их символы (знаки) выражаются, в основном, в вербально-письменной форме.

В этот ряд можно отнести модельно-речевую функциональность середины XX века, вполне соответствовавшую тогдашнему состоянию советской

13 Волков В.В. Страна говорящая и страна пишущая // Человек. — 1993. - №3. - С. 120

22

системы как стабильного образования, но стоявшего перед проблемой дальнейшего организационного укрепления (от устойчивости — к большей устойчивости). И ядром этой функциональности становится письменная форма общения, которая, начиная с середины 1930-х гг., превращается в основной вид советской культурной практики.

При этом формируется специфическая форма «обратной связи» в массовой коммуникации - «письма трудящихся», особый жанр «народного» самовыражения, сменивший легендарных ходоков. А «информационная норма» в этом культурно-речевом контексте на долгое время приобрела характер нормы, прежде всего, идеологической, когда жестко регламентировалось то, о чем можно было публично писать (смысл), и то, как об этом нужно было писать (знак).

3. Модернистская речевая культура - характерна для социальных ситуаций, когда в периметре еще устойчивой коммуникации начинают появляться «оппозиционные» к прежним смыслы (значения), а распространяющие их символы (знаки) приобретают культурно-речевые коннотации низкого регистра.

В этот ряд можно отнести моделыю-речевую функциональность, примерно с конца 60-х гг., когда знаково-смысловой модуль массовой коммуникации стал деформироваться под воздействием сленга, что вызывалось существенными социокультурными мутациями, происходившими в тогдашнем обществе на глубинном уровне (от устойчивости - к неустойчивости) и находившими выражение в речевой культуре.

Будучи гораздо беднее литературного языка, сленг экспансировал в массовую коммуникацию лексику сниженного, вульгарного, разговорного стиля, публично легализовал многие слова и выражения из уголовного и «стиляжного» жаргонов. Под разрушающим воздействием сленга происходит процесс превращения вещей в коммуникативные инструменты и опрощения (огрубления) тонкой смысловой структуры слова, его обертонов.

4. Постмодернистская речевая культура - характерна для социальных ситуаций, когда в периметре уже неустойчивой коммуникации доминируют «дезорганизующие» смыслы (значения), а распространяющие их символы (знаки), выражаясь во всех вербально-везиуальных формах (устной, письменной, экранной), являются продуктами ревизии традиционной речи и реконструкции прежних языковых кодов.

В этот ряд можно отнести модельно-речевую функциональность, начиная с конца 80-х гг. по настоящее время (состояние перманентной неустойчивости общества), когда радикальные изменения социально-политического устройства вызывают деактуализацию многих значений привычных слов и целых лексических пластов. Новые формы общественных отношений находят выражение в потоке неологизмов, нашествии иноязычия, стилистическом транспонировании, процессе деархаизации, изменении семантики. В этой культурно-речевой атмосфере сленг строится так (и для того), чтобы создать эффект «двойного отстранения» - не только описанная с его помощью реаль-

ность кажется отстраненной, но и сами носители сленга отстраняют себя от окружающего мира.

Что касается современных средств массовой информации, то в их деятельности часто наблюдаются коммуникативно-речевые парадоксы: их ме-диатексты можно воспринимать, с одной стороны, как устную, но не разговорную речь, а с другой - как письменное произведение, но в устном высказывании. Для медиатекстового креатива характерна свобода импровизации, откуда проистекают особые коммуникативно-стратегические средства — лексические, фразеологические, выразительные, интонационные.

Во втором параграфе «Культурно-языковые основания медиатек-ста» анализируются и оцениваются лексико-стилистические параметры массово-коммуникативных продуктов с позиций общественного сознания.

Известно, что общественное сознание в первом приближении представляет гармонизированный (в устойчивом состоянии) или дисгармонизи-рованный (в неустойчивом состоянии) свод смыслов (значений) в символическом (знаковом) выражении, по-иному говоря, культурлингвистический субстрат, адекватный происходящему в действительности. Этот субстрат непрерывно погружается в флуктуационную среду, создаваемую быстро меняющейся общественной атмосферой, где самым динамичным аттрактором выступают средства массовой коммуникации, продуцирующие медиатексты на злобу дня.

Культурно-языковые основания этих медиатекстов в переходные периоды общественного развития, по утверждению автора, испытывают значительные диссонансные колебания в связи с резким усилением идеологической нагрузки на используемые языковые средства. В это время у публично эксплуатируемых слов и целых выражений возникают различные идеологические созначения, навязываемые удобным для новой власти пониманием и толкованием привычного тезуруса общения, прикладываемого к повседневной социальной, политической, экономической, культурной практике.

Входящее в моду в годы «перехода» противопоставление социальных явлений антагонистических систем обычно подчеркивается оценочными коннотациями к их наименованиям, которые постепенно становятся обязательными (например, до перехода: «государство патронировало интересы граждан»; после перехода: «государство плодило из граждан иждивенцев» и т.д.). Этим многократно повторенным в прессе новоязовским приемом (типа «совок» вместо «гражданин»), через вербальное воздействие на общественное сознание, новой элите удается разрывать историческую связь времен и дезавуировать преемственность во многих сферах жизни.

В настоящее время две ведущие тенденции определяют развитие современной речевой культуры в пространстве массовой коммуникации - демократизация и интеллектуализация.

1. Первая тенденция - демократизация речевой культуры - заключается в том, что разговорная речь в публичной сфере использования сейчас поднимается на ранее не доступные ей уровни и уверенно функционирует как в устной, так и в письменной речи. Наблюдается парадокс: в средствах массо-

24

вой информации с каждым годом все меньше выступают представители нижних слоев общества, занятые простым трудом, и наоборот - все чаще мелькают в печати, радио, телевидении субъекты элиты, однако культурно-речевой регистр прессы опускается все ниже.

2. Вторая тенденция - интеллектуализация речевой культуры - заключается в том, что в сферу повседневного общения широким потоком входят лексические пласты из научной и политической областей, публично ретранслируемые в средствах массовой коммуникации. В результате потребители публицистических медиатекстов — читатели, слушатели, зрители -нередко оказываются в неадекватном образовательному уровню языковом поле, перенасыщенном незнакомыми словами и понятиями. Например, в одной радиопередаче на вопрос: «Что значит паблик рилейшенз?» прозвучал ответ: «Паблик рилейшнз - это промоушн для формирования имиджа». Исчезли из языка СМИ слова избиратели (используется в основном электорат), вложения (осталось инвестиции, представление (вытеснено презентацией). Примечательно, что в обозначении явлений криминального мира тоже наблюдается стремление использовать иностранные слова (киллер — вместо убийца, мафия - вместо преступные группы, коррупция - вместо продажность; рэкет — вместо вымогательство', криминалитет — почти как генералитет). Таким образом, вероятно, снимается негативный оттенок с русских слов, появляется некий романтизм, связанный со всем иностранным.

При этом основной приток новояза в отечественную речевую культуру обеспечивается феноменом «вестернизации», который нельзя оценивать однозначно как прогрессивное явление. Конечно, во многих случаях заимствование слов является необходимым с функциональной точки зрения. С ними в жизнь россиян входят новые экономические понятия, модернизированные виды техники и технологии, улучшенные предметы быта (транш, бартер, аудитор, модем, пейджер, бестселлер, хит и др.).

Однако, при наличии смысловых эквивалентов в русском языке, пользоваться иностранными словами в медиатекстах не только нецелесообразно, но уже и противозаконно, если принять во внимание появившиеся недавно законодательные акты в области речеупотребления И.П. Ильин в свое время заметил, что «Россия призвана не заимствовать, а искать русское видение при решении своих проблем»14. Кроме того, неоправданное введение в медиа-текст заимствованных слов часто наносит большой егмантико-стилистический ущерб родной речи: она просто обесцвечивается, если ярким разнообразным русским синонимам предпочитаются иноязычные книжные слова.

В третьем параграфе «Особенности трансформаций речевой культуры в «переходной» публицистике» изучаются вербальные технологии, используемые в современных масс-медиа для формирования образа новой России.

" Ильин И.П. О русской идее. - М., 1993. -

С. 424 25

По мнению автора, видовая особенность отечественной классической журналистики - сотворение глубокого текста-комментария с отпечатком яркой собственной личности, рефлексия которой узнаваемо замыкалась на волновавших российский суперэтнос коренных вопросах: кто мы? откуда пошли? что с нами будет? - заметно пошла на убыль в «переходной» публицистике. Сильно ослабела тенденция философствования по поводу масштабных социальных, культурных, нравственных целей и задач, большой редкостью в медиатекстах стали имманентные для российского космоса жизнеутверждающие понятия - отечество, совесть, подвижничество, сострадание и т.д.

Автор напоминает, что традиционно все животрепещущие вопросы отечественного бытия (в частности, русские вопросы «что делать?» и «с чего начать?» ставились, обсуждались и решались, в первую очередь, в периодических изданиях. Именно со страниц этих изданий в XVIII декларировалось новое мышление в России, приведшее затем к воспитанию русской мысли в традициях свободы и демократии. Русская публицистика XIX века освещала самые болезненные проблемы общества, формулировала нравственные и социальные вопросы, разрабатывала этические и философские теории. Тем же генерализующим свойством высокого смысла отличалась отечественная публицистика советского периода (М. Кольцов, В. Овечкин, А. Аграновский, Г. Радов, И. Васильев, А. Рубинов, М. Стуруа) и - особенно - перестройки (80-е гг. XX века). При этом универсальным средством гармонической социализации личности гражданина всегда оставался русский литературный язык, с помощью которого формировался весьма уважительный, если не внушительный (для внешнего и внутреннего потребления), образ страны.

Состоявшаяся в постперестроечный период (90-е гг. XX века) радикальная ревизия проблемно-содержательного ядра отечественной публицистики, безусловно, принесла с собой некоторый вербапьно-технологический позитив. В частности, язык телерадиоэфира и газетно-журнальной полосы активизировал свои информационные и изобразительные способности, стал раскованнее в выборе слов. Смена политического режима сделала возможным восприятие опыта стран развитой демократии, произошел ряд заимствований на уровне политической культуры и политической системы. Так, например, в текстах политических журналистов употребительна лексическая группа «игра, театр, шоу». Она распадается на ряд семантических близких блоков: спортивная игра, карточная игра, что является новацией по сравнению с советским периодом (предвыборная игра, собственная игра).

В качестве еще одной новации в подаче информационных материалов можно выделить активность лексической группы торг, льготы при анализе политических событий, например: политическая выгода, устроили торг в обмен на поддержку президента, раздел портфелей и т. д. Значительный рост вариативности средств выражения - яркая примета речевой культуры современных средств массовой информации. К сожалению, названные варианты по большей части находятся журналистами не столько в книжной, сколько в разговорной лексике.

Этот выход за пределы литературной нормы публицистического стиля отражает общую тенденцию либерализации прессы, ее разрыв с прежней ориентацией на нормы официальной речи. Но здесь наблюдается и другой разрыв — с крупномасштабностью проблемно-тематического содержания публицистики, означающий общее снижение социальной роли журналистики в обществе и частичную дезавуацию языка как средства позитивной коммуникации. Ведь мелкость мысли неизбежно ведет к мелкости слова и, соответственно, к мелкости образа социума (общества, страны) в представлении «своего» и «чужого» реципиента.

Согласно утверждению Я. Н. Засурского, в настоящее время в информационно-коммуникативном пространстве страны происходят две взаимосвязанные тенденции - «политизация медиасферы и медиатизация политики»15. Названные тенденции, не отменяющие действия принципа социальной оценочности, безусловным образом сказываются и на характере нынешних публичных вербальных технологий, нередко превращающих медиатексты в идеологически ориентированные дискурсы. Например, в газетном контексте: «Коридоры власти окончательно могут превратиться в политическую ярмарку» довольно умело обыгрывается значение слова ярмарка, демонстрируя отношение автора к материалу. Или в другом примере: «Россия знала городскую и деревенскую беллетристику. Теперь в цене депутатская». Здесь ирония создается за счет скрытой антитезы. При этом в газетном языке наблюдается ускоренный процесс политизации некоторых групп лексики: в сферу политических контекстов втягиваются слова, изначально не имевшие отношения к политике - разрядка, застой, плюрализм и др. Слово демонтаж приобрело в соответствующих контекстах значение «ликвидация, устранение». В настоящее время переговоры, судебные процессы, встречи делегаций измеряются раундами. Из военной сферы пришло слово заложник, в котором возрождается и расширяется значение. Не менее заметен и реверсный вариант -деполитизация газетной лексики, причем в самых непрогнозируемых моментах. Нередко бывает, что лексика, недавно вошедшая в политические контексты и, казалось бы, оставшаяся там раз и навсегда, уже используется в разговорной речи, в ракурсах, далеких от политики.

В третьей главе «Тенденции постмодернизма в современном информационном пространстве» исследуются трансформационные процессы в публичной (массово-коммуникативной) сфере речевой культуры, индуцированные перцептивной эмпатией пореформенной прессы к массовой культуре.

В первом параграфе «Экспансия «массовой культуры» в журналистском метаязыке» анализируется влияние постмодернизма на вербально-технологическое поведение средств массовой информации.

Автор подчеркивает прямую и обратную связь между механизмами СМИ и конструктами постмодерна: без коммуникативно-рецептивного вспоможения прессы массовая культура никогда бы не имела столь объемлющего

15 Засурский Я. Н. Система средств массовой информации России. —

27

М„ 2003.-С. 147

значения в современном мире. По существу, сегодня стереотипы мышления большинства людей, их отношение к жизни, политике, культуре формируют не столько системы образования и воспитания, сколько телевидение, радио, газеты, журналы, сетевые издания Интернет. Эти знания А. Моль справедливо называет «мозаичными»: «они по сути случайны и составлены из многих фрагментов, отрывочных сведений, понятий и представлений. Основанная на них культура - это итог беспорядочного потока случайных сведений, усваиваемых через средства массовой информации»16.

При этом продукция массовой коммуникации целостно, системно, непрерывно штампует взгляды и вкусы потребителей информации с установкой на псевдореальность, на воспроизведение одномерной картины действительности, вводит в соблазн вседозволенности, неограниченного и примитивного плюрализма мнений с доминирующим началом тотального отрицания прежних духовных ценностей.

Это отрицание выражается по-разному: начиная с открытых призывов к ломке устаревшей морали и заканчивая иронией, насмешкою, издевательством над основами традиционной культуры человечества.

Объектами «переворачивания» стали государство, социализм, интернационализм, марксизм и многое другое — вплоть до победы в Великой Отечественной войне: преступная организация, фиктивная общность, советский народ и т. п. Подобные фразы для одних были средством обнаружения и закрепления своей оппозиционности и решимости действовать, другим казались покушением на основы их социального самочувствия, для третьих - откровением, для четвертых — чем-то захватывающе-необычным, на грани скандально-любопытного шоу. Так, политическая злоба дня нередко превращалась в обыкновенную злобность. Тиражируясь и повторяясь, эта стилистика вырождающегося смеха становилась привычной, откладывалась в стереотипах публичной речи. И в принципе дезориентирующая (разрушающая) функция масс-медиа в эпоху постмодерна вызывается к жизни не столько стремлением скоординировать свое издание с массовыми потребностями, сколько ошибочным предположением о низменности и узости этих потребностей, якобы зацикленных только на секс, насилие, вседозволенность, культ денег и т. д. Вот, например, тематическая модель одного из номеров «Комсомольской правды», выраженная заголовками: «Итоги конкурса «Купальник-2003»», «Сколько стоит Россия?», «5 мужей Татьяны Дорониной», «Шульгину с Валерией осталось поделить только детей»

Постмодернистский метаязык современного журнализма предпочитает, как правило, «игровой» медиатекст, т.е. такой, где автор играет сам и разыгрывает читателя, зрителя, слушателя. Фактически эта технология демонстрирует своеобразную материализацию духовно раскрепощенного (адогма-тического) сознания. В этом случае авторская позиция, авторские оценки, на которых традиционно базировалось журналистское произведение, растворя-

16 Моль А. Социодинамика культуры.-М., 1993,- С. 45

28

ются в многоуровневом диалоге точек зрения разных культурных языков. В качестве другой разновидности выступает разыгранное, как по нотам, совмещение в журналистском произведении позиции автора и повествователя, причем последний из-за своей колоритно выписанной речевой партии и активности в организации изложения одновременно выполняет и функции персонажа.

Повышенная рефлексивность постмодернистского языка журнализма выражается в цитатности, ретроспективности, вторичности текстов любого уровня. Медиатекстовые трансформации подобного рода представляют собой различные способы введения в дискурс готовых текстов, известных и говорящему, и слушающему, а потому не требующих полного воспроизведения в процессе общения. В телевизионных программах общий фон легковесности или игривости создает эффект неадекватности проблемного уровня передачи и стиля общения со зрителем.

Помимо внутреннего, так называемого «идейного» содержания, постмодерн в журнализме имеет внешний облик. Его традиции не свойственны поиски глубокого содержания под скромной и сдержанной оболочкой. На эту заботу в скоростную эпоху массовой культуры не хватает ни времени, ни желания. В его поле выигрывают те проявления жизни, которые не только не скрывают свои недостатки, но и всячески выставляют их на показ - резко, кричаще, вычурно, ярко, вызывающе. Отсюда проистекает преобладание информационных жанров, отрицающих глубокий анализ и спешащих преподнести массовой аудитории все новые факты, лица, события.

Поэтику и стилистику журналистского постмодерна отличает, в первую очередь, смешение документального и художественного ракурсов: реальное подвергается существенным деформациям и часто переходит в виртуальное. Текст не столько рассказывает о реальном, сколько творит новую реальность. Действительность является лишь материалом, из которого конструируется необходимый сюжет.

Современное культурное сознание определяет проблематику языкового пространства. Невозможно, говоря о сложностях сегодняшней языковой ситуации, не коснуться хотя бы в общем плане феномена «смеховой культуры». «Смеховая культура» - феномен не сегодняшнего дня, это универсальный и вечный культурологический феномен, вспомним исследования М. М. Бахтина, В. Я. Проппа, Д. С. Лихачева, но именно сегодня это «маркер» времени. Смех становится эстетической доминантой СМИ. Переход реального в виртуальное сопровождается опрощением, если не примитивизацией, языкового пространства, где маркером становится журналистское ерничество. Вообще, ирония, сарказм, гротеск (в меньшей степени - юмор) превращаются в неотъемлемую часть языковой культуры. Неслучайно установка на смешное проявляется не только в речи обыденной, но даже в речи, претендующей на «официоз», что ранее было совершенно недопустимо.

Во втором параграфе «Разрушение социолингвистических механизмов интеракции индивидов и групп» изучаются причинно-следственные

факторы постмодернистской минимизации социального общения в информационной сфере жизнедеятельности общества.

Автор считает, что, несмотря на глобальные масштабы информационных процессов и мнимый переизбыток медийной информации, журналистская картина мира предстает в суженном или усеченном (от причинно-следственной модальности бытия) варианте: вне поля зрения крупнейших транснациональных СМИ оказываются не только многие страны и целые регионы мира, авторитетные политические и общественные движения, но и злободневные социальные и культурные проблемы чрезвычайной важности. В итоге в представлениях медийной аудитории (как на международном, так и на национальном уровнях) формируется обедненный во многих отношениях искаженный образ современного мира.

В такой коммуникативной диспозиции изначально закладываются неравные начала субъект-субъектных отношений: автор выступает не движителем информации, а ее демиургом, читатель же — не получателем информации, а объектом манипуляции. Для реализации этого неравенства журналистами мобилизуются, как правило, все ранжированные по новоязовской тематике культурно-речевые ресурсы, отвечающие духу постмодернизма, вследствие чего происходит «омертвение» традиционных социолингвистических механизмов социального общения индивидов и групп. Тем более, что в сегодняшних публицистических текстах прежняя базовая категория «интересы народа» (и, соответственно, лексемы «патриотизм», «государственность», «национальное единство», «сплоченность» и др.) безжалостно вытесняется категорией «групповые интересы», которые закрепляются (огораживаются), в свою очередь, антонимичными лексическими маркерами.

Конкретно на разрыв рационально выстраиваемой коммуникации, предполагающей социально-партнерское взаимодействие государства и общества (власти и народа), срабатывают следующие тенденции в СМИ: увеличение доли развлекательных, сенсационных материалов; смещение акцента на апокалиптические новости; увлечение маргинальными темами. В стилистике наблюдается крен в сторону образности, часто неоправданной, за которой скрывается дефицит глубокого содержания, отсутствие конструктивной позиции, кроме того, преобладают наборы нелитературных языковых средств. Так, в ходе предвыборной борьбы наши парламентарии использовали целый арсенал сниженных, грубых, бранных оценочных средств, называя друг друга политическими наперсточниками, предателями, лицемерами, ряжеными генералами, негодяями, бездельниками, помойными политиками.

При этом возникает феномен языковой центростремительности, или авторского стилистического самообслуживания, заметно снижающий возможности диалогового общения индивидов и групп с помощью средств массовой коммуникации.

Переход отечественного медиатекста преимущественно на язык чужой культуры и «нементальную» технологию формирования смысла реально ставит публицистическое содержание в усиливающуюся зависимость от способа обработки материала. Это приводит к тому, что в основу большинства мета-

30

текстовых решений ложится принцип повтора, связанный с перестановкой, перечислением, параллелизмом, ассимиляцией, которые осложняют (или отстраняют) описываемое. Акцент в нем на парадоксальные и неожиданные связи фактов, событий, явлений, преподносимые с помощью неординарной с точки зрения литературно-речевой нормативности лексики, неизбежно деформирует, если не подрывает, традиционные социолингвистические механизмы общения индивидов и групп, часто вынужденных, благодаря новомодной прессе, говорить между собой на разных языках. Все это объясняется, с одной стороны, установкой говорить просто, доходчиво, ориентируясь на массы, с другой - стремлением намеренно завуалировать свою мысль, скрыть свою позицию, не высказывать явно своего отношения к предмету речи, исключить оценку, не зная реакции на нее, что никак не может соответствовать закону ментальной идентичности, долженствующему учитывать рецептивные особенности российской массовой аудитории.

В третьем параграфе «Формирование негативного тезауруса повседневного общения» рассматриваются коннотативные трансформации массово-коммуникативной лексики, обусловленные постмодернистскими доминантами в информационно-вещательной деятельности в переходном обществе.

Автор полагает, что конец XX - начало XXI вв. в России отмечается активным процессом разрушения традиционного стилеобразования, характерным для функционирования того типа массовой коммуникации, который рождается и пестуется в недрах масс-медийной культуры. Этот тип коммуникации, в первую очередь, отличается креативным совмещением игрового и документального дискурсов, проистекающих из раздвоенности объекта журналистского отображения, или конфликта реальной и виртуальной действительности. Моделирование в медиатекстах игровых ситуаций и замещение нейтрального изложения окрашенным игровым колоритом аналогом становится все более заметным явлением. И если прежде такого рода экспрессия наблюдалась, в основном, в художественно-публицистических жанрах (очерке, фельетоне, памфлете), то сегодня «вирус» игры проник в информационные и аналитические материалы печатных и электронных средств массовой информации.

Поскольку лексическая система языка теснейшим образом увязывается с внеязыковой действительностью, а в периметре последней в настоящее время фактически отсутствует созидание, то вполне естественно в большинстве средств массовой информации доминирует вектор разрушительной направленности, мобилизующий для своего воплощения соответствующие вербальные ресурсы. Заметно сниженный, если вообще не снятый, культурный ценз в отборе материала для опубликования (в частности, нецензурируемый самими масс-медиа поток сообщений о фактах насилия, катастрофах, разного рода аномальных явлениях) создает благодатную почву для перехода языковой свободы в языковую агрессивность по отношению к социально-партнерским нормам повседневного общения.

По мнению автора, первым признаком постмодернистского заражения массово-коммуникативного тезауруса является приоритетность раскованности публичного языка, часто в ущерб правильности и чувству меры, когда разговорные и нелитературные слова немотивированно предпочитаются словам литературным. Это приводит к употреблению жаргонизмов и арготизмов даже в серьезных материалах, а для заметок и репортажей стиль, «расцвеченный» сниженной лексикой, становится обычным. Одновременно исчезают из сферы публичного общения намек, недосказанность, иносказание, тонкая ирония - их вытесняют сарказм и гротеск.

Вторым признаком разрушения культурного тезауруса является привычность использования в медиатекстах тюремных слов. Если до перестройки появление хотя бы нескольких блатных слов в газете вызывало у читателей (особенно у лингвистов и педагогов) шок, то сейчас подобная лексика воспринимается как вполне обычная и даже общенародная. В основном, арготические слова используются в газетных публикациях на криминальную тематику, а поскольку она подминает под себя все остальные, то с помощью сочного вербального ряда в массовом сознании создается множество таких картин, представлений, понятий о «рисковой жизни», что заставляет людей настороженно относиться друг к другу в повседневном общении.

И третьим в этом плане признаком является скрытая форма сквернословия в публичной речи, когда нецензурные слова заменяются другими, но ставятся во фразе на привычные для брани места, что позволяет многим образованным людям «тонко и интеллигентно» ругаться, не подпадая под действие закона и морали.

Известно, что кроме содержательной (информационной) стороны в каждом публичном высказывании всегда есть и нечто сверх его непосредственного содержания. Уже сам подбор лексических средств создает определенный образ реальности и человека (народа, партии, страны). Тем самым публичный язык выполняет вполне определенную, явно или неявно заданную социальную функцию. Исходя из этого постулата, можно сказать: отсутствие высокого стиля в подаче материалов в современной прессе приводит к тому, что средний стиль речевой культуры повышается в ранге, а его место в свою очередь занимают речения низкого стиля. В итоге проглядывает регрессивная закономерность: чем старше представитель образованного слоя населения, тем чище и образнее его язык.

В Заключении подводятся итоги исследования, даются обобщающие положения и окончательные выводы, формулируются рекомендации по применению результатов, намечаются пути дальнейшего исследования проблемы.

В частности, автор утверждает, что речевая культура как феномен массовой коммуникации представляет собой полифоническое отражение вербальными средствами происходящих в настоящее время социальных процессов на переходе российского общества из одной фазы развития - индустриальной в другую — информационную. Из этой причинно-следственной перво-природы проистекают ее отличительные особенности, обозначающие и ха-

32

растеризующие культурологический конфликт традиции с инновацией: а) по содержанию - борьбу «старых» и «новых» генерализирующих бытие и сознание ценностей и смыслов, облеченных в речевые конструкты, и б) по форме- борьбу прежних и современных культурно-языковых кодов, или различных коммуникативных тактик речевого поведения.

В этом конфликтном прле, по мнению автора, образуется новый феномен бытия и сознания в переходном обществе - масс-медийная культура, которая трактуется как информационно-коммуникативный феномен повседневности, обладающий трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами, находящими конкретное выражение в масс-культурных медиатекстах. В их структуре обычно доминируют виртуальный факт, деформированное понятие, гиперболизированный образ, утрированное слово, ернический стиль и другие признаки, прежде отторгавшиеся в традиционном обществе. , ,

Динамика масс-меди иной культуры заключается в постоянной демонстрации ее ценностно-знаковых образований (конструктов) и их публичной легализации в продуктах массовой коммуникации, или публицистических медиатекстах, которые путем металингвистической максимизации тезауруса общения, в конечном счете, придают общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный характер: а) мобилизационно-ресурсный и б) реформаторско-инновационный.

И, наконец, масс-медийный дискурс общей культурологии, по утверждению автора, имеет своим объектом вербально-ценностные ресурсы духовно-практической деятельности в условиях коммуникативной публичности, а его предметом выступают культурлингвистические законы и закономерности при переходе общества из одной фазы развития в другую. К названным объекту и предмету прилагается специальная методология изучения масс-медийной культуры в социолингвистическом и культурологическом аспектах, в Т°М числе - методика анализа медиатекстов как семантико-стили-стических конструктов этой разновидности общей культуры.

- Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографии, научные издания

1. Ржанова С. А. Речевая культура как феномен массовой коммуникации / С. А. Ржанова. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. - 212 с.

2. Ржанова С. А. Убеждающая риторика / С. А. Ржанова. - Саранск: Типограф. «Красный Октябрь», 2002. - 96 с.

3. Ржанова С. А. Деловое общение и информационная культура / С. А. Ржанова. - Саранск: Б. изд., 2002. - 84 с.

4. Ржанова С. А. Риторика средств массовой коммуникацйи / С. А. Ржанова. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1997. - 72 с.

■',Ведущие рецензируемые научные журналы:

5. Ржанова С. А. Устаревшая лексика в современной речи / С. А. Ржанова. // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. - 1988.3. - С. 39-45.''

6. Ржанова С. А. Риторический опыт России в области образования / С. А. Ржанова. // Интеграция образования [Саранск]. - 2003. - №1. - С.89-94.

7. Ржанова С. А. Методическое значение речевой культуры в гуманитарном знании / С. А. Ржанова. // Интеграция образования [Саранск]. -2006. -№3. - С.139-142.

Научные статьи, тезисы выступлений

8. Ржанова С. А. Метафора как средство сатиры: (на материале центр.печати 80-х гг.) / С. А. Ржанова: МГУ им. М. В. Ломоносова. Фак. журналистики. - М., 1988. - 19 с. - Деп. в ИНИОН АН СССР. 21.04.88. № 335683. - установлены по: вых. дан. деп. рукописи. Языкознание: библиограф. указ. / ИНИОН АН СССР. - 1988. - №9. - С. 38 - (новая советская литература по общественным наукам).

9. Ржанова С. А. Функционирование книжной лексики в газете / С. А. Ржанова: МГУ им. М. В. Ломоносова. Фак. журналистики. - М., 1988. - 29 с. - Деп. в ИНИОН АН СССР. 21.04.88. № 33564. - установлены по: вых. дан. деп. рукописи. Языкознание: библиограф, указ. / ИНИОН АН СССР. -1988. - №9. - С. 38 - (новая советская литература по общественным наукам).

10. Ржанова С. А. Панегирический стиль памятников древнерусского красноречия / С. А. Ржанова. // Журналистика в 1991 году: тезисы Всеросс. науч.-практ. конф.: В Зч. - М.,1992.-Ч.З.-С.66-68.

11. Ржанова С. А. Социальный аспект массовой коммуникации / С. А. Ржанова. // Вестн. Мордов. ун-та [Саранск] - 1995. - №3. - С. 22-26.

12. Ржанова С. А. Образ ритора в массовой коммуникации / С. А. Ржанова. // Н. П. Огарев от 19 к 20 веку: материалы и тезисы докладов 24 Саранских Междунар. Огарев, чтений. - Саранск, 1995. - С.37-38.

13. Ржанова С. А. Явление "языковых ножниц" и проблемы восприятия текста / С. А. Ржанова. // Журналистика в 1998 году: материалы Всерос. науч.-практ. конф.: В 8 ч. - М., 1999.4.6. - С. 38-39.

14. Ржанова С. А. Как наше слово отзовется? / С. А.Ржанова. // Фин-ноугристика на пороге III тысячелетия: материалы Междунар. науч. конф.-Саранск, 2000. - С. 447-451.

15. Ржанова С. А. Коммуникативно-речевое наполнение рекламы / С. А. Ржанова. // Факс [Екатеринбург]. - 2000. - № 1 - 2. - С. 71 -75.

16. Ржанова С. А. Понятие речевой и текстовой выразительности и .ее источники // С. А.Ржанова.. // Журналистика в 2000году: реалии и прогно-,зы развития: тезисы Всеросс. науч.-практ. конф.: В 7 ч. - М., 2001. 4.7. - С. 28-29.

17. Ржанова С. А. Стилистические грани пластики выражения / С. А. Ржанова. // Уникальность и универсальность творчества С. Д. Эрьзи в контексте современной культуры: тез. докл. II Междунар. Эрьзинских чтений. - Саранск, 2001С. 110-113.

18. Ржанова С. А. Обучающий характер риторики в послеломоносов-ский период / С. А. Ржанова. //Актуальные проблемы преподавания филоло-

гических дисциплин.: материалы Междунар. науч.-практ. конф. - Саранск, 2001.-С. 235-237.

19. Ржанова С. А. Опасность иноязычных заимствований в языке печати / С. А. Ржанова. // Регион: контуры безопасности и развития: материалы респ. науч.-практ. конф. В 4 ч. - Саранск, 2001. - 4.4. - С.59-61.

20. Ржанова С. А. Жанровое многообразие русских риторических сочинений в 1-ой половине 19 века / С. А. Ржанова. //Актуальные проблемы изучения литературы и культуры на современном этапе: Сб. статей и материалов регион, науч.-практ. конф. - Саранск, 2002. - С. 213-218.

21. Ржанова С. А. Исходная точка отсчета в судебной риторике / С. А. Ржанова. // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации: межвуз. сб. научн. трудов. - Саранск, 2002. - С. 199-205.

22. Ржанова С. А. Красноречивые факты в культурно-риторическом наследии / С. А. Ржанова. // Феникс-2002: ежегодник каф. культурологии -Саранск, 2002. - С.94-96.

23. Ржанова С. А. Текст - единица интеграционная / С. А. Ржанова. // Интеграция региональных систем образования: материалы IV Междунар. конф.: В 2 ч. - Саранск, 2003. - 4.2. - С.93-95.

24. Ржанова С. А. Речевой стереотип в выборной кампании / С. А. Ржанова. // СМИ и реалии нового века: материалы Всерос. науч.-практ. конф.: В 3 ч. - М., 2003. - 4.2. - С. 152-154.

25. Ржанова С. А. Традиции и новации в подаче информационных материалов / С. А. Ржанова. // Информационная политика в регионе: между прошлым и будущим: материалы регион, науч. конф. - Саранск, 2003. - С. 226-230.

26. Ржанова С. А. Метафора как факт газетной речи / С. А. Ржанова. // Языки народов мира и проблема толерантности в процессе лингвокультур-ного взаимодействия: материалы Всеросс. науч. конф. - Махачкала, 2003. -С.210-215.

27. Ржанова С. А. О коммуникативно-прагматических нормах в языке СМИ / С.А.Ржанова. // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации: теоретические и прикладные аспекты: межвуз. сб. на-уч.тр. В 2 ч. - Саранск, 2003. - Вып.2. - 2003. - С.118-123.

28. Ржанова С. А. Языковая эволюция в прессе / С. А. Ржанова. // Гуманитарий [Саранск]. - 2003. - № 3. - С.53-57.

. 29. Ржанова С. А. Средства речевого воздействия в медиатексте / С. А. Ржанова. // Функционально-семантические исследования: межвуз. сб. науч. трудов - Саранск, 2004. - Вып. №.3 - С.86-92.

30. Ржанова С. А. Принцип диалога как основа массовой коммуникации / С. А. Ржанова. // Журналистика в 2003 году: обретения и потери, стратегии развития: материалы Всеросс. науч.-практ. конф. В 2ч. - М., 2004. -Ч.2.-С. 133-136.

31. Ржанова С. А. Журналистика постмодернизма: языковая картина / С. А. Ржанова. // Науч.-публ. альманах «Nota bene» [Саранск] - 2004. № 8. -С.32-36.

32. Ржанова С. А. Коммуникативная стратегия в масс-медиа / С. А. Ржанова. // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: материалы Всеросс. науч.-практ. конф. - СПб., 2004. - С. 273-274.

33. Ржанова С. А. Оценочный характер узуса в СМИ / С. А. Ржанова. // Язык, литература, культура: диалог поколений: материалы Междунар. науч. конф. - М., Чебоксары, 2004. - С.118-123.

34. Ржанова С. А. К проблеме языковой личности в публицистическом тексте / С. А. Ржанова. file : // Журналстыка-2004: матэрыялы 6-й М жнароднай навукова-практычнай канферэнцы, прысвечанай 60-годдзю факультета журнал стык БДУ. - Мн., 2004. - С.265-267.

35. Ржанова С. А. Категория «субъективности» в информационном дискурсе / С. А. Ржанова. // тезисы Всеросс. науч.-практ. конф. - СПб., 2005. - С. 97-98.

36. Ржанова С. А. Колорит игры в речевой культуре масс-медиа / С. А. Ржанова. //Языковые коммуникации в системе социально-культурной деятельности: материалы межрегион, науч.-практ. конф. - Самара,2005. - С. 29-36.

37. Ржанова С. А. Философское осмысление феномена речевой культуры в информационном обществе / С. А. Ржанова. // Первые Саранские философские чтения. - Саранск, 2005. - С.183-186.

38. Ржанова С. А. Книжная и экранная культура в медиа-тексте / С. А. Ржанова. // Народное образование Республики Мордовия [Саранск]. — 2005.-№5-6.-С.66-75.

39. Ржанова С. А. Письменная и устная формы публицистического текста: подходы к исследованию / С. А. Ржанова. // Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья: материалы межрегион, науч. конф. - Саранск, 2006. - С.242-247.

40. Ржанова С. А. Постмодернизм в журналистском метаязыке коммуникации / С. А. Ржанова. // Журналистика в 2005 году: Трансформация моделей СМИ в постсоветском информационном пространстве : материалы Всеросс. науч.-практ. конф. - М., 2006. - С. 140-141.

41. Ржанова С. А. Масс-медиа и культура толерантности / С. А. Ржанова. // Культура XXI века : материалы межрегион, науч. конф. — Самара, 2006. - С. 19-24.

Подписано в печать 15.09.06. Объем 2,25 п. л. Тираж 100 экз. Заказ М» 1801. Типография Издательства Мордовского университета 430000, г. Саранск, ул. Советская, 24

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Ржанова, Светлана Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

1 Речевая культура в теории социолингвистики

1.1 Социокультурная роль языка в развитии общества.

1.2 Разновидности речевой культуры в бытии человека.

1.3 Становление и развитие масс-медийной культуры.

2 Ценностно-смысловое содержание массовой коммуникации

2.1 Социально-коммуникативные характеристики речевой культуры.

2.2 Культурно-языковые основания медиа-текста.

2.3 Особенности трансформаций речевой культуры в «переходной» публицистике.

3 Тенденции постмодернизма в современном информационном пространстве

3.1 Экспансия «массовой культуры» в журналистском метаязыке.

3.2 Разрушение социолингвистических механизмов интеракции индивидов и групп.

3.3 Формирование негативного тезауруса повседневного общения.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Ржанова, Светлана Александровна

Актуальность научного исследования обусловлена недостаточной изученностью социально-коммуникативных особенностей и массово-информационных характеристик трансформирующейся в переходном обществе речевой культуры. В принципе, эта культура во все времена (после открытия «галактики Гуттенберга») находилась под сильным влиянием средств массовой коммуникации (СМК), публично актуализировавших в повседневности литературную и разговорную речь, необходимую для социального общения и взаимодействия людей.

В настоящее время, на переходе общества из индустриальной в информационную фазу развития, это влияние СМК на культуру значительно возрастает, поскольку такие их доминантные виды, как печать, радиовещание, телевидение, становятся одним из ведущих компонентов социального бытия современного человека. Больше того, журналистика как конкретный вид социально-культурной деятельности, тиражирующий общественные ценности, идеи, обычаи, традиции в вербальных (знаковых) формах выражения, вполне может стать тем интеллектуально-творческим мостом, который окажется способным в переменчивом настоящем соединить определенное прошлое и прогнозируемое будущее.

Интегрированные в единую систему массовой коммуникации, благодаря общности социальных функций и особой структуре коммуникативного процесса, средства массовой информации (СМИ) обладают технологически максимизированной способностью универсально и оперативно удовлетворять информационные потребности людей. И при этом - влиять на их сознание и поведение, формировать их миросозерцание и миропонимание, диалектическая «сумма» которых составляет устойчивую систему социокультурных ценностей. Одновременно средства массовой информации воздействуют на языковую культуру читающей публики (аудитории), с одной стороны, свойственной им металингвистической практикой и, с другой стороны, - распространением лингвистических знаний.

В принципе, журналистика, поставленная на службу идеалам культуры, способна выявить многие тревоги и опасения социокоммуникативного характера на пороге глобального информационного общества и дать реальные шансы на познание, ведущее индивида, группу, общество к материальному и духовному прогрессу. Журналисты, деятельность которых, кроме очевидных целей -информирования людей, распространения знаний, формирования общественного мнения, воспитания граждан, - преследуют еще и более глубинную, социально и исторически обусловленную цель: создание и совершенствование нового типа организации цивилизованного общества.

Все эти векторы информационно-коммуникативной деятельности находят отражение в одном из долгосрочных продуктов СМИ - масс-медийной культуре (элитарной, специализированной, массовой, «желто-прессовой» - термин В.Д. Попова), которая является синтетическим результатом: а) по содержанию - повседневной рефлексии больших масс людей над смыслами прочитанного, увиденного, услышанного в СМИ и б) по форме - частичной ревизии и практической реконструкции этими людьми своего словаря общения под влиянием языка прессы. В настоящий момент масс-медийная культура представляется источником, содержащим теоретический и эмпирический материал для осмысления и раскрытия общих закономерностей устройства, функционирования и развития «переломных» периодов в культуре народа. При этом речевая модель массовой коммуникации дает наглядное представление о существенных изменениях традиций, ранее свойственных культурному пространству России.

Как показывает практика, трансформация культурных традиций в масс-медийной среде является неизбежным причинно-следственным феноменом развития общества на его переходе из одной фазы в другую (в данном случае -из индустриальной в информационную). Чем больше социокультурных и идеологических изменений в обществе, тем активнее динамика СМИ, понимаемая как совокупность количественных и качественных информационно-коммуникативных перемен за определенный отрезок времени. С изменением общественных и идеологических структур неизбежно меняются и способы публицистического (смыслового и речевого) отражения и интерпретации событий и явлений действительности.

Интенсификация межкультурных контактов с помощью средств массовой коммуникации воздействует на характер различных источников духовной культуры, в том числе - речевой, за счет возможностей принципиальной - содержательно-формальной - корректировки циркулирующих в обществе информационных потоков. С распространением новых технологий массовой коммуникации становятся иными социокультурные и семантико-стилистические установки, формирующиеся в рамках письменной и устной речевой культуры.

В результате ломки устоявшихся языковых барьеров и диффузии устной и письменной форм массовой коммуникации меняются статус и функции множества грамматических и лексических средств, очевидными становятся расхождения между представлением о вербальной норме как о неизменном литературном образце, ориентированном на национальные традиции культуры речи. Это свидетельствует о том, что в обществе спорадически происходят явные сдвиги в представлениях об эталоне хорошей речи, которые в переходный период развития наблюдаются даже в сравнительно короткие отрезки времени.

Один из таких сдвигов на стыке XX и XXI веков переживает Российское общество, чья ментальность и идентичность подвергаются массированным информационным атакам со стороны «явления постмодерна» в СМИ. Правда, журналистика, сохраняя в целом верность именным способам осмысления действительности, обращается не столько к постмодернизму - литературноэстетическому направлению, сколько к постмодернистской манере письма. Эта манера привлекает, вероятно, своим отношением к языку как форме сопротивления какому-либо одному стилю.

Быстрая смена социокультурной ситуации, когда одна ценностно-нормативная парадигма бытия (советская) рухнула, а другая (постсоветская) не сформировалась, адекватным образом отразилась в журналистской деятельности основательными изменениями креативного толка. Отсутствие официальной моноидеологии, имеющей жесткую партийную определенность, отказ от тоталитарного языка и его клише в переходный период неизбежно создают вакуум в традиционном арсенале средств журналистского мастерства: привычная для письменной формы книжно-литературная манера выражения начинает восприниматься в печатной периодике как неестественная. И тогда по необходимости свершается эффект замещения, или происходит смена стилевой установки: в письменную речь активно проникают элементы неофициального межличностного общения, характерные для устной формы.

В связи с гетерогенным усложнением общества XXI века, качественно меняющим картину мира, возникает необходимость научного переосмысления особенностей и возможностей формирования личности посредством массовой информации и коммуникации. Специфика функционирования языка в переходное время во многом обусловливается расширением сфер общественной жизни, ростом масштабов коммуникативных процессов и развитием разнообразных средств массовой информации. Социолингвистические исследования позволяют уловить определенные закономерности, которым подчиняется язык, из чего следует, к примеру, такой вывод: поскольку в многополярном социуме существуют разные типы речевой культуры, правомерно рассматривать систему коммуникативных норм как соответствующую этим типам, а понятие коммуникативной нормы квалифицировать как обобщающее или как некий инвариант.

Уровень культуры (в том числе - речевой) индивида, группы, общества в целом сегодня признается одним из ведущих регуляторов общественной жизни, фактором динамики социума, показателем качества личности как активного субъекта социальных процессов. По этой причине важной для науки задачей представляется выяснение того, как, с одной стороны, язык СМИ выражает речевую культуру нации на социокультурном «изломе» и, с другой - как он влияет на эту культуру, что и является значительным поводом для написания данного диссертационного исследования.

Состояние научной разработанности проблемы. Проблемы культурологической экстраполяции на массово-коммуникативную среду в условиях информационного рынка и выводимые из этого дискурса понятия «масс-медийная культура», «коммуникативная речевая стратегия» и «тип речевой культуры» рассматриваются диссертантом в сопряженности с другими родовыми понятиями - «социальная коммуникация», «текст как единица общения», «социокультурные ценности бытия», «идеал речевого поведения», «речемыслительная деятельность», «социальная оценочность языка СМИ», «диалог как базис речевой деятельности», «интерактивность массово-коммуникативных текстов». В связи с этим весь массив научных исследований по данной проблеме можно разделить на несколько обширных групп.

К первой группе относятся работы, содержащие общеметодологические подходы к информационно-коммуникативной деятельности - с одной стороны, производящей и воспроизводящей речевую культуру масс-медийными креативными технологиями, с другой стороны, непосредственно связанной с повседневно осуществляющимся коммуникаторами и реципиентами моральным выбором как философской, социологической, культурологической категорией общественного, группового, индивидуального сознания и поведения людей.

В процессе исследования использовались труды отечественных и зарубежных мыслителей, прямо или косвенно оказавшие влияние на формирование концепции диссертации в связи с рассмотрением массовой коммуникации в русле разных наук: философии - М. М. Бахтин, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет, Л. Г. Свитич; культурологии - П. С. Гуревич, Ю. М. Лотман, М. Маклюэн, Б. А. Успенский; социологии - М. Кастельс, П. Н. Киричек, С. Г. Корконосенко, Н. Луман, В. Д. Попов, Ю. Хабермас; истории - В. О. Ключевский, Конфуций, В. А. Соловьев; языкознания - Р. Барт, В. В. Виноградов, В. Г. Вомперский, Д. С. Лихачев, А. Ф. Лосев, Н. Б. Мечков-ская1.

Важное место в этом ряду источников занимают работы Л. Брауна, Л. С. Выготского, А. А. Гагаева, Л. К. Граудиной, Ю. Д. Дешериева, Е. А. Земской, Г. Клауса, Г. Я. Солганика, С. И. Тресковой, Ю. А. Шерковина, Н. Яро-шенко и др ., где подробным образом описывается сущность, функциональный состав, механизм действия такого феномена, как социальная коммуникация.

Ко второй группе относятся исследования, помогающие в системном аспекте усвоить коммуникационную и символическую природу культуры (А. Вежбицка, Л. Н. Коган, Ю. М. Лотман, М. Фуко3), обеспечивающую обществу внутреннее движение нравственно-эстетических ценностей. К ним примы

1 См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Бердяев Н.А. Русская идея. Харьков, 2002; Ильин И.А. О русской идее. М., 1993; Ортега-и-Гассет П. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.,1991; Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М., 1994; Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1994; Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000; Соловьев B.C. Сочинения. М., 1988; Конфуций. Уроки мудрости. М., 2002; Корконосенко С.Г. Основы журналистики. М., 2001; Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989; Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М.,1980; Вомперский В.П. Риторики в России XVII - XVIII в. М., 1988; Кастельс М. Информационная эпоха. М., 2000; Киричек П.Н. Социология публицистики. Саранск, 1998; Лихачев Д.С. Система литературных жанров Древней Руси. М., 1975; Лосев А.Ф. История античной эстетики. М., 2000; Луман Н. Медиа коммуникации. М., 2005; Луман Н. Реальность массмедиа. М., 2005; Мечков-ская Н.Б. Социальная лингвистика. М., 2000; Попов B.A. Тайны информационной политики. М., 2003; Свитич Л.Г. Феномен журнализма. М., 2000; Успенский Б.А. Язык и культура. М., 1994; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПБ., 2000.

2 См.: Браун Л. Имидж - путь к успеху. СПб., 1996; Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987. Гагаев А.А. Художественный текст как культурно-исторический феномен: теория и практика прочтения. М., 2002; Граудина Л.К. Теория и практика русского красноречия. М., 1989; Дешериев Ю.Д. Социальная лингвистика. К основам общей теории. М., 1997; Земская Е.А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М., 2004; Клаус Г. Сила слова: Гносеологический и прагматический анализ языка. М., 1967; Солганик Г.Я. Лексика газеты. М., 1981; Трескова С.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации: Принципы измерения языковой вариантности. М., 1989; Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М., 2002; Ярошенко B.H. «Чёрный» эфир: Подрывная пропаганда в системе буржуазного внешнеполитического радиовещания. М., 1986.

3 См.: Вежбицка А. Язык. Культура. Познание М. 1997; Коган Л.Н. Теория культуры Екатеринбург, 1993; Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992; Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. СПб., 1994. кают работы, способствующие уяснению социально-функциональной роли масс-медиа в пространстве культуры (Б. С. Ерасов, М. М. Маковский, А. Моль, Е. П. Смольская4).

Анализ общемировых культурных констант, проведенный И. П. Ильиным, Д. С. Лихачевым, А. С. Панариным, Ю. С. Степановым, Б. А. Успенским, Е. П. Челышевым,5 дает возможность рассмотрения российской медиакультуры в контексте развития западноевропейской культуры. При использовании в этом ракурсе постмодернистского концепта, включающего теоретическое обоснование данного когнитивного типа мировоззрения и мироощущения, автор опирался на работы Ж. Бодрийяра, И. П. Ильина, Т. В. Чередниченко, М. Эпштей-на6.

К третьей группе относятся труды, в которых язык представляется в качестве реального знакового арсенала, используемого для межличностного, группового, массового общения. По большей части к исследованию привлекаются те работы (О. А. Крылова, В. М. Михалкович, JI. И. Рахманова, И. А. Стернин ), где язык рассматривается как полифункциональная система, имеющая дело с массово-коммуникативной информацией - с процессом её создания, хранения и передачи.

Для уяснения вопросов, касающихся вербально-коммуникативной деятельности в ее ведущих принципах, функциях и механизмах, в диссертации используются труды по теории речевых актов (Ю. К. Воробьев, Т. М. Дридзе,

4 См.: Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1996; Маковский М.М. Язык - миф - культура: Символы жизни и жизнь символов. М., 1996; Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973; Смольская Е.П. Массовая культура: развлечение или политика? М., 1986.

5 См.: Ильин И.П. О русской идее. М., 1993; Лихачев Д.С. Заметки о русском. М., 1984; Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. М.,1999; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997; Успенский Б.А. Язык и культура. М., 1994; Челышев Е.П. Сопричастность красоте и духу: Взаимодействие культур Востока и Запада. М.,1991.

6 Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995, Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция ' научного мифа. М., 1998, Чередниченко T.B. Между «Брежневым» и «Пугачевой». Типология советской массовой культуры. М., 1993, Эпштейн М. Прото-, или конец постмодернизма. М., 1996.

7 См.: Крылова О.А. Основы функциональной стилистики русского языка. М., 1979; Михалкович В.М. Изобразительный язык средств массовой коммуникации. М., 1986; Рахманова Л.И. Современный русский язык. М., 1997; Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.

Е. Н. Зарецкая, В. И. Карасик, Л. Э. Найдич, В. В. Санников8), а также исследования, связанные с общими проблемами речевой коммуникации (Г. В. Колшан-ский, А. А. Леонтьев, М. М. Назаров, Ю. В. Рождественский, С. И. Трескова, У. Эко9).

К четвертой группе относятся работы, предметом которых является публицистический стиль речи. Новые пути исследования, сформулированные А. В. Аникиной, И. Б. Голуб, Г. Я. Солгаником10, существенно конкретизирующие абстрактное понятие «публицистический стиль», вооружили автора методологией изучения реальных медиатекстов с выявлением их структур. В этот же ряд входят труды Т. В. Майдановой, Г. Н. Скляревской, А. А. Стрижен

II 19 ко , а также М. Н. Кожиной, В. В. Одинцова, Ю. М. Скребнева , в которых осуществляются исследовательские подходы к реальному употреблению лексических средств и функционированию языковых единиц в металингвистической публицистике.

Особую важность для реализации диссертационного замысла среди исследований, посвящённых изучению специфики текстовой деятельности в массово-коммуникативном поле, представляют те, что фиксируют современное состояние языка и его изменения, произошедшие на рубеже XX и XXI веков (Ю. Д. Апресян, В. Г. Гак, О. П. Ермакова, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров,

8 См.: Воробьев Ю.К. Очерки по теории речи. Саранск, 2000; Дридзе T.M. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциогтсихологии. М., 1984; Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. М., 2002; Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002; Найдич Л.Э. След на песке: Очерки о русском языковом узусе. СПб., 1995; Санников В.В. Русский язык в зеркале языковой игры. М.,1999.

9 См.: Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1987; Леонтьев А.А. Психология общения. М., 1997; Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 2002; Рождественский Ю.В. Теория риторики. М., 1997; Трескова С.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации: Принципы измерения языковой вариантности. М., 1989; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 1998.

10 См.: Аникина А.Б. Стилистика частей речи. М., 1985; Гойхман О.Я. Основы речевой коммуникации. М., 1997; Голуб И.Б. Секреты хорошей речи. М., 1993; Солганик Г.Я. Стилистика текста. М., 1997.

11 См.: Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста: Средства выразительного письма. Красноярск, 1987; Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993; Стриженко А.А. Роль языка в системе средств пропаганды. Томск, 1980.

См.: Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1993; Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980; Скреб-нев Ю.М. Очерк теории стилистики. М., 1994.

Л. П. Крысин, И. С. Юганов13).

Поскольку функционирование медиатекста определяется не только состоянием речевой практики в конкретный социально-культурный момент, но и отношениями, возникающими между разными составляющими в системе массовой коммуникации, постольку несомненно значимым оказалось привлечение структурных исследований в области масс-медиа. В частности, трудов

A. Н. Баранова, А. П. Горбунова, В. Г. Костомарова, Н. JI. Мишатиной,

B. Ф. Олешко, Г. Я. Солганика, Т. В. Юдиной14, рассматривающих печатные средства передачи информации, и работ Ю. А. Богомолова, В. В. Егорова,

C. А. Муратова, Е. П. Почкай, К. Э. Разлогова, В. А. Санникова, С. В. Светана, М. П. Сенкевича15, изучающих аудиовизуальные средства. Нормативный же подход в текстовой деятельности в СМИ осмыслялся в диссертации с учётом исследований по культуре речи (JI. К. Граудина, М. В. Горбаневский, В. В. Колосов, К. Лоренц16).

К пятой группе относятся исследования в области «ядра» массовой коммуникации (СМИ), в наибольшей степени помогающие автору при разработке гипотезы, целей, задач диссертационной работы. К примеру, В. Ю. Большаков,

13 См.: Апресян Ю.Д. Языковые аномалии: типы и функции. М., Л., 1990; Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое. М., 1988; Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике. М., 2000; Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987; Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1994; Крысин Л.П. Русское слово, своё и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М., 2004; Сиротинина О.Б. Хорошая речь: сдвиги в представлении об эталоне. М., Саратов, 2000; Юганов И. С. Русский жаргон 60 - 90 годов. М., 1994.

14 См.: Баранов А.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М., 1991; Горбунов А.П. Публицист за рабочим столом: В поисках нужного слова. Иркутск, 1993; Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. М., 1971; Мишатина Н.Л. «Как сердцу высказать себя?». СПб., 2002; Олешко В.Ф. Заложники гласности? Молодежная печать второй половины 80-х годов: характер изменений, тенденции развития, противоречия. Свердловск, 1991; Солганик Г.Я. Лексика газеты. М., 1981; Юдина T.B. Теория общественно-политической речи. М., 2001.

15 См.: Богомолов Ю.А. Курьеры муз. Диалектика продуктивного и репродуктивного в творчестве на радио и телевидении. М., 1986; Егоров B.B. Телевидение между прошлым и будущим. М., 1999; Муратов С.А. ТВ-эволюция нетерпимости. М., 2000; Почкай Е.П. Выразительные средства телевидения и радио. СПб., 2000; Прохоров А.В. Экранная речь: семиологические заметки (к постановке проблемы). М., 1996; Разлогов К.Э. Искусство экрана: проблема выразительности. М.,1982; Санников В.В. Русский язык в зеркале языковой игры. М.,1999;Саруханов В.А. Азбука телевидения. М., 2002; Светана C.B. Телевизионная речь: функции и структура. М, 1976; Сенкевич М.П. Культура радио- и телевизионной речи. М.,1997.

16 См.: Горбаневский M.B. Не говори шершавым языком. М., 1999; Граудина Л. К. Теория и практика русского красноречия. М., 1989; Колосов B.B. Культура речи - культура поведения. Л., 1988; Лоренц К. Агрессия: так называется «зло». М.,1994.

Я. Н. Засурский, П. Н. Киричек, Т. Б. Крючкова, В. Д. Попов, Е. П. Прохоров,

17

В. В. Ученова , понимая характер инноваций в мире и прессе, делают акцент на осмыслении ее роли как социального института, являющегося посредником между обществом и государством, народом и властью.

В выработке методологии и методики исследования способствовал конкретный медиа-дискурс (тексты СМИ, взятые в событийном аспекте, в совокупности с социокультурными факторами), составляющий основу трудов

К. В. Бахняна, В. Г. Горюнова, А. В. Козлова, С. И. Коренюшкиной, И. П. Лы-«-» 18 саковой, А. К. Симонова . Сюда же примыкают работы, опирающиеся на тек-стообразующие факторы при изучении материалов СМИ и выходящие на проблемы виртуальной реальности, связанные, в том числе, с возрастанием роли масс-медиа в мифотворчестве XX и XXI веков (Н. Л. Новикова, Э. А. Орлова, И. Л. Сиротина, С. И. Сметанина, С. Г. Тер-Минасова19) и усилением их воздействия на общественное сознание информационно-коммуникативным креативом (И. М. Дзялошинский, И. И. Засурский, В. А. Писачкин, П. Ф. Потапов20).

И, наконец, важнейшим подспорьем в работе над диссертацией явились труды, где впервые обобщаются медиакультурные конструкты жизнедеятель

17 См.: Большаков В.Ю. Общество и политика. Современные исследования, поиск концепций. СПб., 2000; Засурский Я.Н. Система средств массовой информации России. М., 2003; Киричек П.Н. Публицистика и политология: Природа альянса. Саранск, 1995; Крючкова Т.Б. Язык политики. М., 1983; Попов В.Д. Парадоксы в судьбе России. М., 2005; Прохоров Е.П. Искусство публицистики: Размышления и разборы. М., 1984; Ученова В.В. У истоков публицистики. М., 1997.

18 См.: Бахнян K.B. Язык и идеология: социолингвистический аспект. Язык как средство идеологического воздействия: сборник обзоров. М., 1983; Горюнов B.K. Приемы использования языка политики в целях идеологического воздействия. М., 1983; Козлов А.В. Методы и направления изучения аудитории средств массовой информации. Львов, 1999; Коренюшкина С.И. Информация и власть. СПб., 2000; Лысакова И.П. Язык газеты: социолингвистический аспект. Л., 1981; Симонов А.К. Температура гласности - 2000. М., 2001; Цена слова. М., 2001.

19 См.: Новикова Н.Л. Повседневность как феномен культуры. Саранск, 2003; Орлова Э.А. Средства массовой информации в структуре культурной коммуникации // Морфология культуры. Структура и динамика. М., 1994; Сиротина И.Л. Отечественный тип философствования в мемуарах русской интеллигенции от XIX к XXI веку. Саранск, 2002; Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века). СПб., 2002; Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

20 См.: Дзялошинский И.М. Творческая индивидуальность. М., 1984; Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. М., 1999; Писачкин В.А., Поверинов И.Е. Информационное пространство социума: структура, трансформация и региональная специфика. Саранск, 2005; Потапов П.Ф. Журналистика и этнокультура народов Поволжья на рубеже XX-XXI веков. Саранск, 2002. ности общества (JL А. Поелуева, М. Н. Руткевич, П. А. Сорокин)21 и выявляются «риски» информационной, политической и духовной экспансии современных компьютерных и телекоммуникационных технологий (О. А. Баранов, В. Е. Гольдин, С. А. Муратов22). По их мнению, массовая коммуникация является сегодня крайне уязвимой в отношении речевых дефектов, которые ослабляют доступ к информации и нарушают этические аспекты общения. Размывание границ между «массовым» и «элитарным» сознанием становится отличительной чертой культурной парадигмы переходного общества, ориентированного на всеядность идей и компромисс эстетических позиций, о чем свидетельствуют исследования Саратовской лингвистической школы.

Вместе с тем, несмотря на бесспорную значимость работ вышеназванных авторов, проблема рассмотрения самой журналистики как культурного феномена, а главное - как источника культурологического знания, в отечественной науке остается еще актуальной. Тем более, что в настоящее время эта проблема оборачивается принципиально иным профилем: необходимостью изучения нового феномена переходного общества - масс-медийной культуры как типа культуры повседневности - в социолингвистическом аспекте, в чем и состоит основное содержание диссертационного исследования.

Гипотеза научного исследования. Автор выдвигает целостную теоретическую концепцию о формировании в результате перманентной журналистской деятельности в переходном социуме особого вида культуры повседневности как важнейшего продукта духовного производства, а именно: масс-медийной культуры. Ее синергетическая де-фактность представляет собой симбиоз двух непрерывно движущихся и диффузно взаимодействующих компонент: а) со

21 См.: Поелуева Л.А. Средства массовой информации в культуре переходного периода. Саранск, 2004; Руткевич М.Н. Общество как система: Социологические очерки. СПб., 2001; Сорокин П.А. Заметки социолога. Социологическая публицистика. СПб., 2000.

22 См.: Виноградов С.И. Язык газеты в аспекте культуры речи. М., 1996; Гольдин В.Е. Этикет и речь. Саратов, 1978; Муратов С.А. ТВ-эволюция нетерпимости. М., 2000. циокультурной, или ценностной - по содержанию и б) речевой, или знаковой -по форме.

Конструкты этой культуры постоянно «выставляются» и быстро легализуются в продуктах массовой коммуникации, или публицистических медиатек-стах, которые в настоящее время являются одной из самых распространенных форм бытования языка. При этом мобилизующее воздействие средств массовой информации (особенно - телевидения) выражается не только в том, что они почти незаметно, но неуклонно формируют вкусы, склонности, взгляды людей, но и навязывают им язык межличностного и группового общения, что придает общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный характер.

В соответствии с сложившейся информационной ситуацией, автор вводит в научный оборот понятие «коммуникативная стратегия», которая представляет собой план оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающих объективные и субъективные факторы и условия, где протекает акт коммуникации и чем, в свою очередь, обусловливаются внешняя и внутренняя стороны медиатекста с использованием в нем определенных языковых средств. Эта стратегия в массово-информационном поле реформирующегося социума характеризуется:

- по содержательной наполненности - постоянно действующим противоборством традиционалистского (реального) и масс-культурного (виртуального) модусов речевой культуры, представляющих различное понимание и толкование происходящего в действительности;

- по формальной определенности - постоянно действующим процессом обмена, замещения, диффузии заметно разнящихся по социолингвистическому качеству вербальных ресурсов: классических (литературной речи) и постмодернистских (разговорной речи).

В итоге журналистика нового времени, по утверждению автора, размывает прежние границы вербально-дозволенного и семантически-стилистически максимизирует собственно медиатекстовые значения. Объем передаваемой информации при этом увеличивается не за счет расширения документальной стороны текста, а в результате игровых (креативных) соотношений между разными его структурами.

Цель исследования определяется общим замыслом работы, который состоит в раскрытии и обосновании теоретических, методологических и экстралингвистических предпосылок формирования особого - масс-медийного - вида духовной культуры в результате трансформации речевой практики в преобразующемся обществе. События российской жизни последних лет, определившие фундаментальные изменения в общественном бытии и сознании, диктуют темпы языковой динамики, стимулируют обновление «спроса-предложения» у носителей языка, обусловливают переориентацию оценочного компонента языковых единиц.

Общественная практика демонстрирует прямую и обратную зависимость между социальными и речевыми процессами. Системный анализ периодов смены типов речевой культуры помогает сделать вывод о том, что сегодняшнее общество переживает этап выбора пути языковой эволюции, предельно обнажающий многостороннюю роль слова в перестройке культурной среды. Раскрытие методологического потенциала концептов массовой коммуникации в теоретическом и практическом измерениях позволяют выявить культурную специфику языковых проявлений в масс-медиа и оценить их роль в изменения социетальных парадигм речевой деятельности.

Для достижения поставленной цели предусматривается решение следующих задач:

- определение места, роли и значения массово-информационного процесса, осуществляемого современной трансформирующейся системой отечественных масс-медиа, в структурно-функциональных механизмах актуальной культуры (культуры повседневности);

- рассмотрение социального института журналистики как культурного аттрактора, или информационно-коммуникативного источника, производителя, распространителя, фиксатора в массовом сознании конструктов культурологического знания;

- постулирование реформационного феномена масс-медийной культуры как особого вида духовной культуры, обладающего специфическими культурологическими чертами и признаками информационно-коммуникативного характера;

- обоснование типологических принципов систематизации и классификации культурологических (языковых - семантических и стилистических) стратегий в социально-коммуникативном пространстве с позиций теории и истории культуры;

- выявление сущностно-функциональных свойств информационно-рыночной публицистики в культурной коммуникации современности, несущей в себе социальную память различных исторических эпох, в том числе - ретроспективные ценностно-ориентационные модели речевой культуры;

- изучение реальных параметров социально-риторического фактора, действующего в масс-медийной практической сфере, с фиксацией и трактовкой фактов речевого употребления - соблюдений (нарушений) в СМИ коммуникативных норм на вербальном уровне;

- формулирование теоретических (концептуальных) положений нового -масс-медийного - раздела общей культурологии, позволяющих осмысливать и интерпретировать все информационные процессы, происходящие в обществе, на культурологической основе.

Объектом исследования являются процессы формирования речевой культуры посредством массово-коммуникативных каналов общения между индивидами и социальными группами в переходном обществе.

Предметом исследования являются условия и механизмы становления масс-медийной культуры и металингвистических ее концептов (в социокультурном измерении) в результате реформирующейся журналистской деятельности в современной России.

Теоретико-методологической основой исследования представляется синтез научно-исследовательских подходов, позволивших выявить сущностные черты речевой культуры переходного общества, образуемой масс-медийными концептами претерпевающей изменения отечественной прессы, на стыке наук культурологии, лингвистики, философии, социологии, журналистики, герменевтики, что дало возможность применить дополнительные теоретические положения и концептуальные аргументы, обусловленные спецификой объекта и темой исследования. В основе данной специфики лежит единство вербалистики и коммуникативистики, рассматриваемое с позиций науки - культурологии, с применением металингвистического подхода, направленного на анализ структуры медиатекстов, воздействующих на тезаурус повседневности.

Методы исследования представлены сочетанием различных исследовательских подходов - системного, аксиологического, вербально-центрического, социолингвистического, контекстуального, формализованного (контент-анализа), обусловленным логикой движения понятий, целями и задачами исследования. В качестве основного метода использован структурно-функциональный анализ, применяемый к исследованию общественных явлений, в данном случае - массово-информационного процесса со стороны речевой культуры. В работе также использованы концепции отечественных и зарубежных авторов, раскрывающие категории социальной коммуникации, риторики, культурологии, социолингвистики и объясняющие природу, сущность, особенности функционирования средств массовой информации в связи с формированием с их помощью речевой культуры как формы проявления общественного сознания.

Эмпирическую базу исследования составили результаты анализа - традиционного и формализованного (контент-анализа) - журналистских выступлений за 1985-2005 гг.: а) в общероссийских газетах («Известия», «Комсомольская правда», «Аргументы и Факты», «Общая газета», «Литературная газета», «Правда»); б) в региональных газетах («Известия Мордовии», «Мордовия-7 дней», «Республика молодая», «Вечерний Саранск»); в) в информационных программах центрального и местного телерадиовещания (всего более 1500 ме-диатекстов) - с точки зрения их соответствия (несоответствия) требованиям коммуникативных качеств публичной речи, а также нормативного использования речевых средств.

Положения, выносимые на защиту.

1. Синкретизм речевой культуры и массовой коммуникации имеет своим генезисом информационные потребности индивида, группы, слоя, класса, общества, подлежащие удовлетворению в целях самосохранения и развития субъектов социально-исторического процесса. На базе этого информационно-коммуникативного синтеза образуется культурлингвистическое пространство масс-медиа, хотя и неоднородное по содержательному наполнению (конструктив соседствует с деструктивом), но насыщенное интеллектуальными изысками, облеченными в речевые формы. В качестве области знания, возникающей благодаря постижению мира культуры, культурология интерпретирует массово-коммуникативное поле как постоянно изменяющийся мир ценностей, смыслов, символов и значений. Синергетика данного процесса отмечается движением всего культурлингвистического симбиоза из неопределенности в определенность, чему способствует креативное оформление ценностей и смыслов конкретными знаками - речевыми формами.

2. В речевой культуре переходного общества, каким в настоящее время является пореформенная Россия, эволюционирующая из индустриальной в информационную фазу развития, происходят значительные трансформации социально-культурного и семантико-стилистического характера. Они обусловливаются новыми информационно-коммуникативными потребностями индивидов, групп, слоев, классов, общества в целом в связи с происходящей в массовом сознании и поведении граждан социокультурной адаптацией к новой модели общественного жизнеустройства. Отсюда проистекают «тектонические» процессы в современной речевой культуре: изменяются традиционно обычные вербально-ценностные смыслы, смещаются диспозиционно устойчивые лексические пласты, модернизируются имплицитно привычные культурно-языковые коды.

3. В реформирующемся обществе в рамках общей культуры экстенсивно и интенсивно происходит становление и развитие новой ее разновидности -масс-медийной культуры, аттрактором которой являются быстро прогрессирующие (идеологически и технологически) средства массовой информации. Повседневно «общаясь» с массовой аудиторией, они формируют журналистскую картину мира, совпадающую в основных характеристиках с виртуальной действительностью, и, работая на стыке «информация - коммуникация - управление», постепенно внедряют в общественное сознание новые (часто - «пере-вертышные») социокультурные нормы бытия. По этой причине масс-медийную культуру можно трактовать как информационно-коммуникативный феномен повседневности, который обладает трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами, находящими конкретное выражение в масс-культурных медиатекстах (виртуальный факт, деформированное понятие, гиперболизированный образ, утрированное слово, ернический стиль).

4. Масс-медийная культура как важнейший продукт духовного производства в переходном социуме повседневно формируется в результате непрерывного взаимодействия двух информационных потоков и возникающих на их основе коммуникативных механизмов: социокультурных, или ценностных (с содержательной точки зрения) и речевых, или знаковых (с формальной точки зрения). Динамика масс-медийной культуры заключается в постоянной демонстрации ее ценностно-знаковых образований (конструктов) и их публичной легализации в продуктах массовой коммуникации, или публицистических медиа-текстах, которые путем металингвистической максимизации тезауруса общения, в конечном счете, придают общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный (мобилизационно-ресурсный и реформаторско-инновационный) характер.

5. Синергетика масс-медийной культуры характеризуется двухвекторным профилем синтеза-распада «молекул» духовности - в ее поле фиксируются: а) с одной стороны, в части содержательной наполненности, постоянно действующее противоборство традиционалистского (реального) и масс-куль-турного (виртуального) модусов речевой культуры, за которыми обычно скрываются значительные разности в мироощущении, миросозерцании, миропонимании больших масс людей, и б) с другой стороны, в части формальной определенности, постоянно действующий процесс обмена, замещения, диффузии заметно разнящихся по социолингвистическому качеству вербальных ресурсов: классических (литературной речи) и постмодернистских (разговорной речи).

6. В условиях переходного общества в многообразном функциональном арсенале средств массовой информации на передний план, как правило, выходят их культурно-аттрактивные свойства. При этом речевой модуль «переходных» СМИ способен срабатывать как по позитивному вектору, так и по негативному. В частности, в актив журналистам можно занести рациональное опрощение металингвистического поля общения в рамках массовой коммуникации, наращивание уровня конструктивного восприятия газетно-журнальных публикаций и телерадиопередач, ускорение семантико-стилистической динамики в языковых процессах. И, наоборот, в пассив журналистам следует занести масс-культурные инъекции в литературном языке, снижение уровня интерактивного взаимодействия между потребителями информации, внедрение элементов интолерантности и агрессивности в лексикон повседневного общения.

7. В рамках общей культурологии появляется новое исследовательское направление гуманитарной науки - масс-медийный дискурс, объектом которого являются вербально-ценностные ресурсы духовно-практической деятельности в условиях коммуникативной публичности, а предметом выступают культурлин-гвистические законы и закономерности при переходе общества из одной фазы развития в другую. В этой связи формируется специальная методология изучения масс-медийной культуры в социолингвистическом и культурологическом аспектах, в том числе - методика анализа медиатекстов как семантико-стилистических конструктов этой разновидности общей культуры, фиксирующая и интерпретирующая доминантные тенденции-трансформации (опрощение языка, облегчение смысла, ослабление интеракции и др.).

8. Ядром культурлингвистики предстает «текстовая» человеческая деятельность, которая, обслуживая другие ее профили, все более кристаллизуется в самостоятельный вид с «внутренними» целями коммуникативно-познавательного и социально-психологического свойства. И в этом синергетическом поле культуру можно рассматривать как знаковую систему, как Текст (с большой буквы), выступающий источником смысла, то есть имеющий и коммуникативную, и символическую природу. В любой информационно-коммуникативной диспозиции масс-медийная культура имеет дело с практическим миром, где каждый предмет оценивается в связи с его полезностью (бесполезностью), то есть с позитивной (негативной) активностью человека, преобразующего действительность, в том числе - речевые ее модусы. Это приводит к обусловленности содержательно-формального характера массовой коммуникации, с одной стороны, социокультурной ситуацией, и с другой - способностью ее (в определенных пределах) вызывать изменение этой ситуации.

9. На основе презентации нового раздела общей культурологии - массмедийного культурологического дискурса - с использованием его социально-познавательной методологии и методики автор прогнозирует (при тщательной калькуляции всех плюс-факторов и минус-факторов) на ближайшее время стагнационное и даже регрессивное состояние отечественной речевой культуры. Это состояние обусловливается усиливающимся проникновением постмодернистских тенденций в современное информационно-коммуникативное пространство страны, что подвергает рискам и угрозам сохранение россиянами ментальной идентичности в условиях глобализации. В этом смысле массовая коммуникация нового времени размывает прежние границы вербально-дозволенного и семантически-стилистически максимизирует собственно медиа-текстовые значения. Объем передаваемой информации при этом увеличивается не за счет расширения документальной стороны текста, а в результате игровых (креативных) соотношений между разными его структурами.

10. К сложившейся в настоящее время информационной ситуации в стране, где еще слабо проглядывает стремление акторов речевого общения перейти из состояния «хаоса» в состояние «порядка», вполне прикладывается понятие «коммуникативная стратегия». Она представляет собой самоорганизующийся комплекс ценностно-ориентационных средств - семантических, лингвистических, стилистических - для оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающих интересы всех и каждого. Этот комплекс должен в обязательном порядке закладываться в программно-целевую методологию и методику государственной информационной политики в переходном обществе, которая выходит, в свою очередь, на качественный уровень социального управления (применительно к информационным процессам).

Основные результаты исследования, полученные лично автором, и их научная новизна.

1. Выявлены ведущие - социально-культурные и семантико-стилисти-ческие - тенденции-трансформации в речевой культуре переходного общества: ревизия вербально-ценностных смыслов, диффузия лексических пластов, реконструкция культурно-языковых кодов.

2. Изучено становление в реформирующемся обществе в рамках общей культуры новой ее разновидности - масс-медийной культуры как информационно-коммуникативного феномена повседневности, обладающей трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами.

3. Обосновано появление нового исследовательского профиля гуманитарной науки - масс-медийного дискурса общей культурологии, акцентированного на вербально-ценностные ресурсы духовно-практической деятельности (публичности) при переходе общества из одной фазы развития в другую.

4. Разработана и апробирована в ходе исследования методология изучения масс-медийной культуры в социолингвистическом и культурологическом аспектах, в том числе - анализа медиатекстов как семантико-стилистических конструктов этой разновидности общей культуры.

5. Определены и охарактеризованы культурно-аттрактивные (со знаком «плюс») свойства речевого модуля «переходных» средств массовой информации: лингвистическая демократизация информационно-коммуникативного пространства; снижение семантического порога доступности и рецептивности медиатекстов; инновационная реконструкция языковых ресурсов социального взаимодействия.

6. Определены и охарактеризованы культурно-аттрактивные (со знаком «минус») свойства речевого модуля «переходных» средств массовой информации: экспансия массовой культуры в журналистском метаязыке; разрушение социолингвистических механизмов интеракции индивидов и групп; формирование негативного тезауруса повседневного общения.

7. Сформулированы прогнозы (с учетом плюс-факторов и минус-факторов) на ближайшее состояние и развитие отечественной речевой культуры в связи с усиливающимся проникновением постмодернизма в современное информационно-коммуникативное пространство, подвергающим рискам и угрозам сохранение россиянами ментальной идентичности в условиях глобализации.

Научная новизна работы заключается в теоретическом обосновании лин-гвокультурологической концепции массово-информационного процесса в переходном обществе как свода онтологических, аксиологических, гносеологических, социолингвистических положений и выводов, системно доказывающих и функционально трактующих прагматическую (культуроформирующую) роль социальной коммуникации, ориентированной на использование различных культурно-языковых кодов.

В этой связи в диссертации разрабатываются и предлагаются: методология изучения масс-медийной культуры; технология социального общения в алгоритмах мыслеречевой деятельности; культурологическая парадигма массовой коммуникации переходного общества; методика духовно-практической адсорбции индивидами массового «речевого продукта» с точки зрения его полезности (вредности) для самосохранения и развития речевой культуры; коммуникативная стратегия речевой деятельности с проецированием концептов речевого выбора и функциональной направленности на каждый этап реформирования социокультурного пространства.

Теоретическая значимость результатов исследования заключается в том, что создаются предпосылки:

- для диагностики (фиксации и верификации) состояния современного культурного сознания, определяющего проблематику структурообразования (структуроразрушения) языкового пространства в периметре массовой коммуникации;

- расширения диапазона культурологических сведений лингвистического характера о деятельности журналистики как части инфраструктуры социального воспроизводства с целью сохранения и развития речевой культуры на основе общечеловеческих ценностей;

- интроекции публицистики как продукта духовно-практической деятельности в культурную коммуникацию современности (актуальную культуру, или культуру повседневности) и перевода ее образцов в разряд культурных ценностей вне зависимости от времени создания;

- актуализации речевого фактора социальных модернизаций, сохраняющего в произведениях публицистики социальную память различных культурных и сберегающего в рефлексивно-когнитивных формах отражения действительности ментальную идентичность народа;

- рассмотрения диалога как базиса речевой деятельности в демократически преобразующемся обществе с непрерывным обменом информационными сигналами и созданием на его основе устойчивой структуры общих смыслов и ценностей в социокультурном пространстве;

- реализации системно-центрического подхода в описании массовой коммуникации с точки зрения субъект-объектных и субъект-субъектных отношений, характер которых существенно влияет на общественное сознание и речевое поведение граждан;

- развития представлений о модусах государственной информационной политики по рече-культурным аспектам бытия (общения и взаимодействия) различных социальных и несоциальных групп с учетом де-фактной мультисфе-ризации языкового пространства в переходном обществе.

Практическая значимость исследования состоит в том, что появляются возможности:

- для всестороннего изучения социолингвистических средств публицистики (информационной, аналитической, художественно-публицистической словесности) в научной парадигме: язык СМИ и культура, политика, идеология, открывающей новые перспективы понимания вербальной природы и специфики журналистики, особенно - в переходные периоды общественного развития;

- научно обоснованного экспертирования средств массовой коммуникации, создающих информационные модели реальной действительности - по сути: ретрансляторы характерных культурных знаков (символов), органично вписывающие потребителя этой информации в определенный социокультурный хронотроп;

- специализированного совершенствования форм и методов профессионально-технического арсенала масс-медиа на основе внедрения в их деятельность риторических норм и правил творческого поведения, исключающих различные проявления речевой агрессии и, соответственно, негативное влияние на массовую аудиторию и - далее - на атмосферу в обществе;

- конкретного использования материалов данной работы с целью улучшения профессиональной (идеологической, технологической, текстологической) подготовки и переподготовки работников печатных и электронных средств массовой информации.

Сделанные в работе обобщения и выводы позволяют внести существенные коррективы в сложившуюся в обществе информационную политику и журналистскую практику, в деятельность профильных властных структур, редакционных коллективов и творческих союзов, а также в содержание и методику преподавания учебных курсов социолингвистики, риторики, журналистики, культурологии, современного русского языка, культуры речи. Материалы диссертации способны оказать практическую помощь работникам прессы, ученым, управленцам, политикам, преподавателям, студентам, занимающимся изучением и решением проблем современной журналистики и публицистики.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования докладывались на научно-практических конференциях:

- международных - «Журналистика - 2000» (Минск, 2000), «Уникальность и универсальность творчества С.Д. Эрьзи в контексте современной культуры» (Саранск, 2001), «Финно-угристика на пороге III тысячелетия» (Саранск,

2000), «Журналистика - 2004» (Минск, 2004);

- всероссийских - «Журналистика в 1998 году» (Москва, 1999), «Средства массовой информации в современном мире» (Санкт-Петербург, 2000), «Журналистика в 2000 году: реалии и прогнозы развития» (Москва, 2001), «Актуальные проблемы воспитания: философский и социологический аспекты» (Саранск, 2002), «Нации и регионы в истории и культуре России» (Саранск, 2002), «Информационная политика в регионе: между прошлым и будущим» (Саранск, 2002), «Журналистика» в 2002 году: СМИ и реалии нового века» (Москва, 2003), «Языки народов мира и проблема толерантности в процессе лингвокультурного взаимодействия в полиэтническом пространстве» (Махачкала, 2003), «Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения» (Санкт-Петербург, 2004), «Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения» (Санкт-Петербург, 2005); « Культура XXI века» (Самара, 2006).

- межрегиональных - «Н. П. Огарев от XIX к XX веку» (Саранск, 1995), «Актуальные проблемы изучения литературы и культуры на современном этапе» (Саранск, 2002), «Журналистика Поволжья: век XXI» (Казань, 2002), «Язык, литература, культура: диалог поколений» (Чебоксары, 2004), «Языковые коммуникации в системе социально-культурной деятельности» (Самара, 2005), «Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья» (Саранск, 2005);

- республиканских - «Актуальные проблемы преподавания филологических дисциплин» (Саранск, 2001), «Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации: теоретические и прикладные аспекты» (Саранск, 2002), «Интеграционные аспекты в содержании и технологии образования» (Саранск, 2003), «Первые Саранские философские чтения» (Саранск, 2005).

По теме диссертации опубликованы 1 монография, 3 учебных пособия, 36 статей и тезисов в научных сборниках (общий объем публикаций - 6,4 п.л.).

Материалы исследования стали основой профилирующих лекционных курсов «Стилистика русского языка» и «Риторика средств массовой информации», спецкурсов «Региональная публицистика в контексте культуры», «Техника речи и дикторское мастерство», «Этюдная методика журналистского творчества», преподаваемых автором на отделении журналистики Мордовского госуниверситета.

Структура и объем исследования. Диссертация состоит из трех глав (10 параграфов), заключения и библиографического списка, включающего 280 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевая культура как феномен массовой коммуникации "переходного периода""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, речевая культура как феномен массовой коммуникации представляет собой полифоническое отражение вербальными средствами происходящих в настоящее время социальных процессов на переходе российского общества из одной фазы развития - индустриальной в другую - информационную. Из этой причинно-следственной первоприроды проистекают ее отличительные особенности, обозначающие и характеризующие культурологический конфликт традиции с инновацией: а) по содержанию - борьбу «старых» и «новых» генерализирующих бытие и сознание ценностей и смыслов, облеченных в речевые конструкты, и б) по форме - борьбу прежних и современных культурно-языковых кодов, или различных коммуникативных тактик речевого поведения.

В комплексе вышеназванные содержательно-формальные коллизии рефлексивно-вербального свойства непрерывно порождают ценностно-смысловые конструкты социокультурного характера, связанные с особенностями массового производства, распространения и потребления в переходном обществе социально значимой информации. «Броуновское движение» этих ценностно-смысловых конструктов в массово-коммуникативном поле, выражающееся в постоянно протекающих процессах диффузии, адсорбции, отторжения, усвоения нетрадиционных социокультурных установок, в том числе в публично-речевом поведении, образует новый феномен бытия и сознания в переходном обществе - масс-медийную культуру.

Автор трактует масс-медийную культуру как информационно-коммуникативный феномен повседневности, который обладает трансформированными социолингвистическими признаками и свойствами, находящими конкретное выражение в масс-культурных медиатекстах, где в структуре обычно доминируют виртуальный факт, деформированное понятие, гиперболизированный образ, утрированное слово, ернический стиль и другие признаки, прежде отторгавшиеся в традиционном обществе.

Динамика масс-медийной культуры заключается в постоянной демонстрации ее ценностно-знаковых образований (конструктов) и их публичной легализации в продуктах массовой коммуникации, или публицистических медиа-текстах, которые путем металингвистической максимизации тезауруса общения, в конечном счете, придают общей речевой культуре переходного общества гиперфункциональный характер: а) мобилизационно-ресурсный и б) реформа-торско-инновационный.

Синергетика масс-медийной культуры характеризуется двухвекторным профилем синтеза-распада «молекул» духовности - в ее поле фиксируются:

- с одной стороны, в части содержательной наполненности, постоянно действующее противоборство традиционалистского (реального) и масс-культурного (виртуального) модусов речевой культуры, отражающих существенные разности в мироощущении, миросозерцании, миропонимании больших масс людей;

- с другой стороны, в части формальной определенности, постоянно действующий процесс обмена, замещения, диффузии значительно разнящихся по социолингвистическому качеству вербальных ресурсов: классических (литературной речи) и постмодернистских (разговорной речи).

Масс-медийный дискурс общей культурологии, по утверждению автора, имеет своим объектом вербально-ценностные ресурсы духовно-практической деятельности в условиях коммуникативной публичности, а его предметом выступают культурлингвистические законы и закономерности при переходе общества из одной фазы развития в другую. К названным объекту и предмету прилагается специальная методология изучения масс-медийной культуры в социолингвистическом и культурологическом аспектах, в том числе - методика анализа медиатекстов как семантико-стилистических конструктов этой разновидности общей культуры. Данная методика позволяет фиксировать и интерпретировать все доминантные тенденции-трансформации речевой культуры в периметре массово-коммуникативной публичности, например, опрощение языка, облегчение смысла, ослабление интеракции и др.

Внутреннее состояние масс-медийной культуры также характеризуется борьбой: она происходит между двумя вербально-функциональными специфика-ми - традиционной, или книжной, и инновационной, или экранной. С помощью и первой, и второй специфики в бесконечном множестве медиатекстов формируется собственная, отличная от другой, ценностно-смысловая иерархия понятий в журналистской картине мира, при этом используются, естественно, различные вербально-семантические и структурно-языковые средства, делающие в настоящее время заметный крен в пользу постмодернистских технологий. И эти средства в переходном обществе, с его почти «слепой» доверчивостью к нововведениям, оказывают в сфере публичности решающее влияние на формирование речевой культуры.

По мнению автора, в конфликте книжной и экранной специфик (в периметре масс-медийной культуры) побеждает сегодня последняя, хотя до недавнего времени на протяжении многих веков в процессе обмена массовой информацией преобладающей была первая. Ее лексика являлась естественной, органической принадлежностью публицистического стиля, конструктивной частью словарного состава газетного языка. Однако в информационном обществе все большее значение приобретает экранная специфика, создаваемая на основе аудиовизуальной техники, соединения компьютера с видеотехникой и новейшими средствами связи. И она оперирует иными ценностями и понятиями.

Как правило, время экранной специфики всегда ограниченно. Здесь нет «книжной» ответственности за «написанное пером», слово теряет свое подлинное звучание, превращаясь в скороговорку и уступая определяющую роль видеоряду. Отсюда проистекают тектонические процессы в современной речевой культуре: изменяются традиционно обычные вербально-ценностные смыслы, смещаются диспозиционно устойчивые лексические пласты, модернизируются имплицитно привычные культурно-языковые коды. В этой связи в многообразном функциональном арсенале средств массовой информации на передний план в настоящий момент выходят их культурно-аттрактивные свойства.

Автор утверждает, что при переходе общества из индустриальной в информационную фазу развития в поле духовного производства возникает в качестве объекта исследования масс-медийный дискурс общей культурологии, акцентированный на вербально-ценностные ресурсы публичной духовно-практической деятельности, который представляется благодатным теоретико-эмпирическим источником для создания нового научного направления в гуманитарной сфере. И первая же проба масс-медийного культурного подхода к анализу медиатекстов как семантико-стилистических конструктов этой разновидности общей культуры показывает, что в речевой культуре переходного общества происходит ревизия вербально-ценностных смыслов, диффузия лексических пластов, реконструкция культурно-языковых кодов.

Объем передаваемой информации при этом увеличивается не за счет расширения документальной стороны текста, а в результате игровых (креативных) соотношений между разными его структурами. Все это приводит к тому, что экспрессивные средства семантико-стилистической выразительности приобретают повышенную интеллектуальную напряженность и становятся носителями информации, способными формировать гиперсодержательную канву высказывания, что «примиряет» различие между единицами языка в оппозиции «информация - воздействие».

Поскольку в рамках экранной специфики игровой момент доминирует над документальным, аналитическое рассмотрение масс-медийной культуры невозможно без понятия «образ автора», которое можно свести к пучку отношений, где главными, определяющими, выступают авторское отношение к действительности и тесно связанное с ним отношение к тексту (речи). В современном медиатексте жанровые границы действия категории автора (образа автора) расширяются из-за введения в систему доказательства в аналитических материалах игровых иллюстраций, кодирования информации мотивами прецедентных феноменов, интерстилевым тонированием комментария к официальным событиям и публичным выступлениям политиков.

Наряду с названными свойствами речевого модуля «переходных» средств массовой информации, можно выделить лингвистическую демократизацию информационно-коммуникативного пространства, обусловленную сменой стилевой установки: традиционная для письменной формы книжно-литературная манера выражения начинает восприниматься в прессе как неестественная. В письменную речь активно проникают элементы неофициального межличностного общения, характерные для устной формы. В сложившихся условиях на ход языковой эволюции усиленное влияние оказывает фактически нерегулируемый приток иноязычия. Неоправданное использование иностранных слов наносит большой ущерб отечественной речевой культуре, так как в итоге наблюдается снижение семантического порога доступности и рецептивности медиатекстов.

Инновационная реконструкция языковых ресурсов социального взаимодействия происходит в результате проникновения постмодернистских тенденций в современное информационно-коммуникативное пространство. Постмодернизм находит свое выражение практически во всех составляющих (идеологических, технологических, культурологических, креативных), которые в совокупности образуют структурно-функциональный модус средств массовой информации. Сегодняшние масс-медиа стремятся тиражировать и выставлять свой товар - социальную информацию - до полного насыщения рынка любыми доступными способами, вплоть до сведения к минимуму идеологии и морали при ярко выраженном стремлении к тотальному внедрению в массовое сознание мотивов социальной деструкции и хаотизации повседневности (термины JI.A. Поелуевой).

На этой почве происходит всевозможная интенсификация перцептивной энергетики речевых ресурсов, используемых в информационно-веща-тельной деятельности, что привносит в средства массовой коммуникации лексику грубую, фамильярную - так называемый новояз. Одновременно исчезают из сферы публичного общения намек, недосказанность, иносказание, тонкая ирония - их вытесняют сарказм и гротеск. В этом смысле массовая коммуникация нового времени размывает прежние границы вербально-дозволенного и семантически-стилистически максимизирует собственно медиатекстовые значения.

Как известно, лексическая система языка самым тесным образом увязывается с внеязыковой действительностью. Между тем в российском пространстве внеязыковой действительности в настоящее время фактически отсутствует процесс созидания (за исключением национальных проектов и их реализации). И вполне естественно, что в большинстве средств массовой информации доминирует вектор разрушительной направленности, мобилизующий для своего воплощения соответствующие вербальные ресурсы.

Заметно сниженный, если вообще не снятый, культурный ценз в отборе материала для опубликования (в частности, нецензурируемый самими масс-медиа поток сообщений о фактах насилия, катастрофах, разного рода аномальных явлениях) создает благодатную почву для перехода языковой свободы в языковую агрессивность по отношению к социально-партнерским нормам повседневного общения.

Именно отсюда в большей степени проистекает стагнационное, если не регрессивное, состояние отечественной речевой культуры, которое, соответственно, оказывает негативное влияние на массовую аудиторию и - далее - на атмосферу в обществе.

Список научной литературыРжанова, Светлана Александровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Андронников И. Л. Я хочу рассказать вам. Рассказы. Портреты. Очерки. Статьи / И. Л. Андронников. 2-е изд. доп. - М. : Сов. писатель, 1965.-567 с.

2. Аникина А. Б. Стилистика частей речи / А. Б. Аникина. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1985. - 75 с.

3. Аннушкин В. И. История русской риторики. Хрестоматия / В. И. Ан-нушкин. М.: Академия, 1998.-416 с.

4. Античные риторики: Переводы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - 352 с.

5. Антонова В. И. Аналитические жанры газетной публицистики / В. И. Антонова. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2002 . - 84 с.

6. Апресян Ю. Д. Языковые аномалии: типы и функции / Ю. Д. Апресян. М.; Л.: Наука, 1990. - 240 с.

7. Аристотель. Риторика // Античные риторики. М., 1978. - С. 15-64.

8. Артемов В. А. Основные направления исследования и современное состояние теории массовой коммуникации за рубежом. Психолингвистические проблемы массовой коммуникации / В. А. Артемов. М. : Наука, 1974.-85 с.

9. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. - 866 с.

10. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 341 с.

11. Ахутин А.В. Тяжба о бытии / А. В. Ахутин. М.: Рус. Феноменолог. О-во, 1996.-304 с.

12. Бабкин Д. С. Русские риторические произведения XVII в. / Д. С. Бабкин М.: Наука, 1972. - 438 с.

13. Баранов А. Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1991. - 94 с.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: / пер. с фр. / Р. Барт; сост., общ. ред. и выступ, ст. Г. К. Косикова. М. 6 Прогресс, 1989. - 616 с.

15. Бахнян К. В. Язык и идеология: социолингвистический аспект. Язык как средство идеологического воздействия: сб. обзоров / К. В. Бахнян. -М. : Высш. шк., 1983. 218 с.

16. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1986.-543 с.

17. Бахтин М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве / М. М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. -М., 1979.-С. 109-176.

18. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979.-423 с.

19. Безменова Н. А. Очерки по теории и истории риторики / Н. А. Безме-нова. М.: Наука, 1991.-213 с.

20. Бельчиков Ю. А. Взаимодействие функциональных разновидностей языка (Контаминированные тексты) / Ю. А. Бельчиков // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996. - С. 87-95.

21. Бердяев Н. А. Дух и реальность / Н. А. Бердяев. М. : ACT; Фолио, 2003.-680 с.

22. Бердяев Н. А. Русская идея / Н. А. Бердяев. Харьков : Фолио; М. : ACT, 2002.- 616 с.

23. Березович Е. Л. Русская национальная личность в зеркале языка: в поиске объективной методики анализа / Е. Л. Березович // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999. - С. 24^7.

24. Берлянд И. Игра как феномен сознания / И. Берлянд. Келярово : АЛЕФ, 1992.-96 с.

25. Богомолов Ю. А. Курьеры муз. Диалектика продуктивного и репродуктивного в творчестве на радио и телевидении / Ю. А. Богомолов. М.:1. Искусство, 1986,- 191 с.

26. Бодрийяр Ж. Система вещей 6 пер. с фр. С.Н. Зенкина / Ж. Бодрийяр -М.: Рудомино, 1995. 173 с.

27. Бодуэн де Куртене И. А. Язык и языки / И. А. Бодуэн де Куртене // Избранные труды по языкознанию. М., 1983. - С.47-64.

28. Болинджер Д. Истина проблема лингвистическая / Д. Болинджер // Язык и моделирование социального взаимодействия. - М., 1987. - С. 312383.

29. Борисова Е. Г. Современный молодежный жаргон / Е. Г. Борисова // Рус. речь. 1980. - № 5. - С. 51-54.

30. Браун JI. Имидж путь к успеху / JI. Браун. - СПб. : Питер-Пресс, 1996.-288 с.

31. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. / А. Вежбицка.- М. 6 Рус. Словари, 1997.-411 с.

32. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова/ Е.М. Верещагин , В.Г. Костомаров. М.: Рус. Яз., 1980. - 320 с.

33. Великовский С. О культуре XX века по существу / С. Великовский // Вопр. лит. 2002. - № 1. - С. 230-242.

34. Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы /

35. B. В. Виноградов. -М. : Наука, 1980.-360 с.

36. Виноградов В. В. Поэтика и риторика / В. В. Виноградов. М.: Наука, 1980.- 389 с.

37. Виноградов С. И. Язык газеты в аспекте культуры речи / С. И. Виноградов // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.1. C. 109-121.

38. Винокур Г. О. Культура языка / Г. О. Винокур. изд. 2-е испр. и доп. -М.: Федерация, 1929. - 336 с.

39. Винокур Т. Г. Информативная и фактическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего / Т. Г. Винокур // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. - С. 250-310.

40. Волков А. А. Основы русской риторики / А. А. Волков. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1996. - 344 с.

41. Волков В. В. Страна говорящая и страна пишущая / В. В. Волков // Человек. 1993.-№ 3. - С. 119-126.

42. Вомперский В. П. Риторики в России XVII XVIII в. / В. П. Вомпер-ский. - М. : Наука, 1988. - 180 с.

43. Вомперский В. П. Стилистическое учение М. В. Ломоносова и теория трёх стилей / В. П. Вомперский. М.: Наука, 1970. - 522 с.

44. Воробьев Г. Г. Молодежь в информационном обществе / Г. Г. Воробьев. М.: Мол. гвардия, 1990. - 319 с.

45. Воробьев Ю. К. Очерки по теории речи / Ю. К. Воробьев, А. И. Узой-кин. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2000. - 122 с.

46. Воробьёв Ю. К. Греко-римская мифология в русской культуре XVIII века / Ю. К. Воробьев. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 100 с.

47. Выготский Л. С. Психология искусства / Л. С. Выготский. М. : Педагогика, 1987.-344 с.

48. Гагаев А. А. Художественный текст как культурно-исторический феномен: теория и практика прочтения / А. А. Гагаев. М. : Флинта : Наука, 2002.- 178 с.

49. Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое / В. Г. Гак // Метафора в языке и тексте. М., 1988. - С. 11-26.

50. Ганина М. «.Хиппуешь, клюшка?» / М. Ганина // Лит. газ. 1982. - 30 июня. - С. 5.

51. Геополитика культуры // Свободная мысль. 2002. - № 9. - С. 93-99.

52. Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями / Н. В. Гоголь. М.: Сов. Россия, 1990. - 428 с.

53. Гойхман О. Я. Основы речевой коммуникации / О. Я. Гойхман, Т. М. Надеина. М.: Наука, 1997. - 314 с.

54. Голуб И. Б. Секреты хорошей речи / И. Б. Голуб, Д. Э. Розенталь. М. : Междунар. отношения, 1993. - 342 с.

55. Гольдин В.Е. Этикет и речь / В.Е. Гольдин. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1978.- 112с.

56. Горбаневский М. В. Не говори шершавым языком / М. В. Горбанев-ский, Ю. Н. Караулов. М.: Высш. шк., 1999. - 216 с.

57. Горюнов В. К. Приемы использования языка политики в целях идеологического воздействия / В. К. Горюнов. М.: Мысль, 1983. - 273 с.

58. Граудина Л. К. Теория и практика русского красноречия / Л. К. Грауди-на, Г. И. Миськевич; АН СССР, Ин-трус. яз. М.: Наука, 1989. - 254 с.

59. Грачев М. А. В погоне за эффектом. Блатные слова на газетной полосе / М. А. Грачев // Рус. речь. 2001. - № 5. - С. 67-72.

60. Григорьев Г. Л. Роль речевых стереотипов в политических текстах предвыборных кампаний / Г. Л. Григорьев // СМИ в современном мире: тез. науч.-практ. конф. СПб., 2000. - С.

61. Гудина Т. М. Реформы в организации культуры (проблемы и перспективы) / Т. М. Гудина // Ориентиры культурной политики. 2001. — JVb 6. — С. 87-91.

62. Гумбольд В. фон. Избранные труды по языкознанию : пер. с нем. / подред. и с предисл. Г. В. Рамишвили. 2-е изд. - М.: Прогресс, 2000. - 400 с.

63. Гуревич П.С. Философия культуры / П.С. Гуревич. М. : Аспект, 1994. -288 с.

64. Данилов С. И. Речевой жанр проработки в тоталитарной культуре: ав-тореф. дис. . канд. филол. наук / С. И. Данилов. Екатеринбург, 2002. -15 с.

65. Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация пер. с англ. Яз. Под ред. В.И. Герасимова.-М.: Прогресс, 1989.-310 с.

66. Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика. К основам общей теории / Ю. Д. Дешериев. М.: Наука, 1997. - 326 с.

67. Дешериев Ю. Д. Теоретические аспекты изучения социальной обусловленности языка / Ю. Д. Дешериев // Влияние социальных факторов на функции и развитие языка. М., 1988. - С. 5-11.

68. Дзялошинский И. М. Творческая индивидуальность / И. М. Дзялошин-ский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 80 с.

69. Дмитриев JI. А. Памятники литературы древней Руси: XII век / JI. А. Дмитриев. М.: Худож. лит., 1980. - 707 с.

70. Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии / Т. М. Дридзе; отв. ред. И. Т. Ле-выкин. М.: Наука, 1984. - 268 с.

71. Дряхлов Н.И. Социолингвистические ценности россиян : вчера, сегодня завтра / Н. И. Дряхлов, В. А. Давыденко // Социс. 1997. - №7. - С.6-11

72. Егоров В. В. Телевидение между прошлым и будущим / В. В. Егоров. -М.: Воскресенье, 1999.-416 с.

73. Ерасов Б. С. Социальная культерология / Б. С. Ерасов.- М. : Наука, 1996.-345 с.

74. Еремеев А. Ф. Искусство как вид общения / А. Ф.Еремеев // Эстетику в жизнь Свердловск, 1973. Вып. 2. - С.3-13.

75. Еремин И. П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы / И. П. Еремин. 2-е изд. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 327 с.

76. Еремин И. П. Литература древней Руси / И. П. Еремин. М.-Л. : Наука, 1966.-263 с.

77. Ермакова О. П. Семантические процессы в лексике / О. П. Ермакова // Русский язык конца XX столетия. М., 2000. - С.32-49.

78. Есин Б. И. Идеологическая направленность современных СМИ и русская традиция // Вестн. Москов. ун-та. Сер. 10. 2001. - № 3. - С. 9-14.

79. Жеребков В. А. Коммуникативная модель как комплексный метаязык / В. А. Жеребков // Вопр. языкознания. 1985. - № 6. - С.63-70.

80. Журналистика в 2000 году: реалии и прогнозы развития. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2001.-38 с.

81. Журналистика в 2001 году: СМИ и вызовы нового века: тез. науч.-практ. конф. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. - 252 с.

82. Зарецкая Е. Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации / Е. Н. Зарецкая. М.: Дело, 1999. - 480 с.

83. Засурский И. И. Масс-медиа второй республики / И. И. Засурский. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. 376 с.

84. Засурский Я. Н. Журналистика после СССР. Десять лет спустя / Я. Н. Засурский // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2001. - №3. - С.4-29.

85. Засурский Я. Н. Система средств массовой информации России / Я. Н. Засурский. М.: Аспект Пресс, 2003. - 259 с.

86. Земская Е. А. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона Е. А. Земская. М. : Азбуковник, 1999. -320 с.

87. Земская Е. А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. / Е. А. Земская. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 688 с.

88. Значение и смысл слова : Художественная речь, публицистика / Под. ред. Д. Э. Розенталь. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. - 195 с.

89. Иванова С. Ф. Специфика публичной речи / С. Ф. Иванова. М. : Знание, 1978.-126 с.

90. Ильин И. П. О русской идее / И. П. Ильин // Ильин И. П. Собр. соч.: в 10 т. -М., 1993.-Т. 2.-С. 419-430.

91. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М. : INTRADA, 1998. - 256 с.

92. Иосиф Волоцкий (Преподобный). Просветитель / И. Волоцкий. М. : Спасо-Преображ. Валаам. Монастырь, 1993. - 382 с.

93. Искусство разговаривать и получать информацию: хрестоматия / сост. Б. Н. Лозовский -М.: Высш. шк., 1993.-301 с.

94. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание / М. С. Каган // Каган М. С. Избр. статьи. Л.; 1991. - С.24-41.

95. Капанадзе Л. А. Текст и его реализация / Л. А. Капанадзе // Библиотека в эпоху перемен. 2001. - № 4. - С. 5-12.

96. Капустин Б. Г. Либеральные ценности в сознании россиян / Б. Г. Капустин, И. М. Клямкин // Полис. 1994. -№ 1. - С.84-85.

97. Карасик В. И. Язык социального статуса / В. И. Карасик. М. : Гнозис, 2002.-333 с.

98. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. -М. : Наука, 1987.-262 с.

99. Карнеги Д. Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично / Д. Карнеги. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 198 с.

100. Кастельс М. Информационная эпоха / М. Кастельс; Высш. экон. шк. -М., 2000. 608 с.

101. Касаткин С. Ф. Обратная связь в устном выступлении / С. Ф. Касаткин.-М. : Мысль. 1984.-238 с.

102. Кепецм Б. Культура масс и культура повседневная / Б. Кепецм // Культуры. 1982. -№ 1-2.-С. 10-19.

103. Кириленко Г. Г. Посланник трех миров: интеллигенция в русской культуре / Г. Г. Кириленко // Социс. 1997. - № 3. - С. 74-83.

104. Кириллова Н. Б. Медиакультура : от модерна к постмодерну / Н. Б. Кириллова. М.: Академический Проект, 2005. - 448 с.

105. Киричёк П. Н. Публицистика и политология: природа альянса / П. Н. Ки-ричёк. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1995. - 84 с.

106. Киричёк П. Н. Социология публицистики / П. Н. Киричёк. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1998. - 88 с.

107. Киселева JI. А. Вопросы теории речевого воздействия / JI. А. Киселева. JI.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1978. - 163 с.

108. Киселёва Л. А. Язык как средство воздействия / Л. А. Киселева. М.: Наука, 1973.-164 с.

109. Китайгородская М. В. Речь москвичей : коммуникативно- культурологический аспект / М. В. Китайгородская, М. И. Розанова. М. : Наука, 1999.-396 с.

110. ПО. Клямкин И. М. Социально-политическая риторика в постсоветском обществе / И. М. Клямкин, В. В. Лапкин // Полис. 1995. - № 4. - С. 98106.

111. Клаус Г. Сила слова : Гносеологический и прагматический анализ языка / Г. Клаус; пер. с нем. Н. Г. Комлева. М.: Прогресс, 1967. - 215 с.

112. Кнабе Г. С. Русская античность: содержание, роль и судьба античного наследия в культуре России / Г. С. Кнабе. М.: РГПУ, 1999. - 240 с.

113. Коваленко Ю. В. Язык и идеология / Ю. В. Коваленко // Филологические этюды / отв. ред. С. И. Антонов. Ростов н/Д., 1972. - Вып. 1. - С. 5-21.

114. Кожина М. Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики / М. Н. Кожина. Пермь : Изд-во Перм. унта, 1966.-213 с.

115. Кожина М. Н. Стилистика русского языка / М. Н. Кожина. М. : Просвещение, 1993.-223 с.

116. Козлов А. В. Методы и направления изучения аудитории средств массовой информации / А. В. Козлов. Львов : ТзОВ «ЛЬа-Прес», 1999. - 27 с.

117. Козлова М. С. Философия и язык. (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.) / М. С. Козлова. М. : Мысль, 1972.-254 с.

118. Колин К. К. Русский язык как объект национальной безопасности / К. К. Колин // Материальная база сферы культуры: науч.-информ. сб. -М., 1997.-Вып. 1.-С. 24-34.

119. Колосов В. В. Культура речи культура поведения / В. В. Колосов. -Л.: Лениздат, 1988.-272 с.

120. Колосов В. В. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра / В. В. Колосов. -СПб.: Изд-во В. А. Михайлова, 1998. 200 с.

121. Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 1987. - 173 с.

122. Комаровский В. С. Ложь на экспорт / В. С. Комаровский // Теория и практика СМИ в современном мире. -М., 1998. С. 101-113.

123. Комлев Н. А. Доведет ли язык до Киева / Н. А. Комлев // Кн. обозрение. 1998. -№ 34. - С. 5-9.

124. Комлев Н. Доведет ли язык до Киева?: Судьбы языкового и общественного союза/Н. Комлев//Кн. обозрение. 1998. -№ 33. - С. 3-8.

125. Конфуций. Беседы и суждения / Конфуций. СПб. : Кристалл, 1999. -1120 с.

126. Конфуций. Уроки мудрости / Конфуций. М.: ЭКСМО-пресс; Харьков : Фолио, 2002. 958 с.

127. Коренюшкина С. И. Информация и власть / С. И. Коренюшкина // СМИ в современном мире. СПб., 2000. - С.7-19.

128. Корнешов JI. К. Пора счастливых дебютов: размышления над полосой молодежной газеты / JI. К. Корнешов. М. : Политиздат, 1981. - 302 с.

129. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе / В. Г. Костомаров. -М.: Наука, 1971.-418 с.

130. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа / В. Г. Костомаров. М. : Педагогика-Пресс, 1994. - 247 с.

131. Кохтев Н. Н. Основы ораторской речи / Н. Н. Кохтев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992.-238 с.

132. Кривко-Апинян Т. А. Мир игры / Т. А. Кривко-Апинян. СПб. : Эй-дос, 1992.- 160 с.

133. Крысин JI. П. Русское слово, своё и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике / J1. П. Крысин. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 888 с.

134. Крючкова Т. Б. Язык политики. Язык как средство идеологического воздействия / Т. Б. Крючкова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. - 150 с.

135. Кузнецова Т. И. Ораторское искусство в Древней Руси / Т. И. Кузнецова, И. Т. Стрельникова. М.: Наука, 1976. - 287 с.

136. Культура русской речи : учебник для вузов / под ред. JI. К. Граудиной, Е. И. Ширяева. М.: Норма-Инфра, 1999. - 550 с.

137. Культура устной и письменной речи делового человека. М. : Флинта: Наука. 2000.-315 с.

138. Культурология россиян: три жизненные ситуации. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. - 224 с.

139. Лейбниц Г. В Новые опыты о человеческом разуме / Г. В. Лейбниц.

140. М.-Л.: Соцэкгиз., 1936.- 484 с.

141. Лейчик В. М. О языковом субстрате термина / В. М. Лейчик // Вопр. языкознания. 1986. -№ 5. - С. 90-98.

142. Леонтьев А. А. Деятельность и личность / А. А. Леонтьев // Вопр. философии. 1974. - № 5. - С. 65-78.

143. Леонтьев А. А. Психология общения / А. А. Леонтьев. М. : Смысл, 1997.-365 с.

144. Леонтьев М. Интервью / М. Леонтьев // Мир за неделю. 1999. - 18 -25 сент.

145. Лизанчук В. В. Внимание, включен приемник (влияние радио и телевидения на формирование гражданской активности молодежи) / В. В. Лизанчук. Львов : Выща шк., 1986. - 126 с.

146. Лихачев Д. С. Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси / Д. С. Лихачев. М.: Современник, 1975. - 366 с.

147. Лихачев Д. С. Возникновение русской литературы / Д. С. Лихачев. -М.; Л., 1952.-240 с.

148. Лихачев Д. С. Всяк сущий в ней язык / Д. С. Лихачев // Новый мир. -1999.-№3.-С. 3-17.

149. Лихачев Д. С. Система литературных жанров Древней Руси / Д. С. Лихачев // Великое наследие. М., 1975. - С. 65-78.

150. Лихачёв Д. С. Чистый родник русского слова / Д. С. Лихачев // Сов. культура. 1988. - 24 мая. - С. 4.

151. Лихачев Д. С. Заметки о русском / Д. С. Лихачев. 2-е изд., доп. - М. : Сов. Россия, 1984.-64 с.

152. Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. 7. М.-Л.: АН СССР, 1957.-345 с.

153. Лоренц К. Агрессия: так называется «зло» / К. Лоренц. М. : Прогресс, 1994.-272 с.

154. Лосев А. Ф. История античной эстетики: в 8 т. Т. 8. кн. 1: Итоги тысячелетнего развития. / А. Ф. Лосев. М. : Харьков : ACT : Фолио, 2000. -840 с.

155. Лотман Ю. М. Асимметрия и диалог / Ю. М. Лотман // Лотман Ю. М. Избр. ст.: в 3 т. Таллин, 1992. - Т. 1. - С.

156. Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман // Лотман Ю. М. : Гнозис, 1992.-272 с.

157. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство-СПБ., 2000. - 704 с.

158. Лукашанец А. А. Общество язык - политик / А. А. Лукашанец, В. К. Щербин, А. Е. Михневич. - Минск : Высш. шк., 1988. - 223 с.

159. Луман Н. Медиа коммуникации / Н. Луман. М.: ЛОГОС, 2005. - 274 с.

160. Луман Н. Реальность массмедиа / Н. Луман. М.: Праксис, 2005. - 254 с.

161. Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV- начала XVI века / Я. С. Лурье. М.; Л., I960.

162. Лысакова И. П. Язык газеты: социолингвистический аспект / И. П. Лы-сакова-Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981.- 101 с.

163. Львов М. Р. Основы теории речи / М. Р. Львов. М. : Академия, 2000. - 248 с.

164. Мазурова А. Стеб отстранения / А. Мазурова, Л. Радзиховский // Знание-сила. 1991.-№ 3. - С. 65-68.

165. Майданова Л. М. Структура и композиция газетного текста: Средства выразительного письма / Л. М. Майданова. Красноярск : Изд-во Крас-нояр. ун-та, 1987. - 171 с.

166. Макаров А. «Новый русский» журналист / А. Макаров // Профессия -журналист. 2000. - № 5. - С. 5-7.

167. Маковский М. М. Язык миф - культура: символы жизни и жизнь символов / М. М. Маковский. - М.: Наука, 1996. - 329 с.

168. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. / М. Мамардашвили; сост. и предисл. Ю. П. Сенокосова. М.: Прогресс, 1990. - 344 с.

169. Марченко О. И. Риторика как норма гуманитарной культуры / О. И. Марченко. М. : Наука, 1994. - 190 с.

170. Маслова В. А. Лингвокультурология / В. А. Маслова. М. : Академия, 2001.-374 с.

171. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика / Н. Б. Мечковская. М. : АО «Аспект Пресс», 1994. - 207 с.

172. Миллер Т. А. Античные теории эпистолярного стиля / Т. А. Миллер // Античная эпистолография. М., 1967. - С. 58-83.

173. Миллер Т. А. Письма Платона и Сократа / Т. А. Миллер // Античная эпистолография.

174. Митрофанов Ю. Л. Мастера красноречия / Ю. Л. Митрофанов. М. : Знание, 1991.-144 с.

175. Михальская А. К. Основы риторики: Мысль и слово / А.К. Михаль-ская. М.: Просвещение, 1996. - 416 с.

176. Михеев А. МакКультура / А. Михеев // Иностранная литература. -1996.-№ 1.-С.

177. Мишатина Н. Л. «Как сердцу высказать себя?» / Н. Л. Мишатина. -СПб.: Милена, 2002. 257 с.

178. Мокиенко В.М. Толковый словарь языка совдепии / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. СПб.: Фолио - пресс, 1998. - 704 с.

179. Молдован А. М. «Слово о законе и благодати» Иллариона / А. М. Мол-дован. Киев, 1984.

180. Моль А. Социодинамика культуры / А. Моль. М. : Прогресс, 1973. -406 с.

181. Москвин В. П. Способы эвфемистической зашифровки в современном русском языке / В. П. Москвин // Языковая личность: Социолингвистические и элютивные аспекты: сб. науч. тр./ ВГПУ; СГУ. Волгоград, 1998. - С.38-51.

182. Муравьев А. П. Поле битвы киноэкран / А. П. Муравьев. - Л. : Лен-издат, 1988.- 108 с.

183. Муратов С. А. Диалог: телевизионное общение в кадре и за кадром / С. А. Муратов. М.: Искусство, 1983. - 159 с.

184. Муратов С. А. ТВ-эволюция нетерпимости / С. А. Муратов. М. : Логос, 2000. - 247 с.

185. Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований / М. М. Назаров. М.: Едиториал ЧРСС, 2002. - 240 с.

186. Найдич Л. Э. След на песке: Очерки о русском языковом узусе / Л. Э. Найдич. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1995. - 202 с.

187. Наумова Т. В. Интеллигенция и пути развития российского общества / Т. В. Наумова // СоцИс. 1995. - № 2. - С. 39-46.

188. Неверов С. В. Язык как средство убеждения и воздействия в общественно-языковой практике современной Японии / С. В. Неверов // Язык как средство идеологического воздействия / ИНИОН АН СССР. М., 1983.-С. 205-18.

189. Нецензурная брань, ее пагубная сущность. М.: Благо, 2000. - 32 с.

190. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. М.: ИЧП «Жанна», 1994. - 362 с.

191. Новиков Н. Е. «Звоное язычие» / Н. Е. Новиков // Рус. речь. 1992. -№4.-С. 57-62.

192. Новикова Н.Л. Повседневность как феномен культуры / Н.Л. Новикова. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 120 с.

193. Ножин Е. А. Основы ораторского искусства / Е. А. Ножин. М. : Знание, 1981.-352 с.

194. Общество и политика. Современные исследования, поиск концепций / под ред. В. Ю. Большакова. СПб. : Изд-во С.-Петербург, ун-та, 2000. -512 с.

195. Олешко В. Ф. Заложники гласности? Молодежная печать второй половины 80-х годов: характер изменений, тенденции развития, противоречия / В. Ф. Олешко. Свердловск : Рафис, 1991. - 76 с.

196. Орлова Э. А. Средства массовой информации в структуре культурной коммуникации /Э. А. Орлова // Морфология культуры, структура и динамика. М., 1994. - С. 239-265.

197. Ортега-и-Гассет П. «Табу» и метафора / П. Ортега-и-Гассет // Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991. - С. 243-262.

198. Основы теории речевой деятельности / отв. ред. А. А. Леонтьев; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1974. - 368 с.

199. Панарин А. С. Россия в циклах мировой истории / А. С. Панарин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. - 288 с.

200. Парфенов Л. Кому он нужен, этот рейтинг? / Л. Парфенов // Искусство кино.- 1997.-№ 10.-С. 6-11.

201. Писачкин В. А. Информационное пространство социума: структура, трансформация и региональная специфика / В. А. Писачкин; В. И. Пове-реннов. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2005. - 188 с.

202. Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980. - 472 с.

203. Платон. Диалоги / Платон. М.: Мысль, 1986. - 144 с.

204. Поелуева Л. А. Средства массовой информации в культуре переходного периода / Л. А. Поелуева. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2004. -132 с.

205. Померанц Г. После постмодернизма, или искусство XXI века Г. Поме-ранц // Лит. газ. 1996. - 3 июля.

206. Поспелова Г. Н. Варианты номинаций в лексиконе власти / Г. Н. Поспелова // Журналистика в 1998 году: тез. науч.-практ. конф. М., 1999. -Ч. 5. - С.39-40.

207. Потапов П. Ф.Журналистика и этнокультура народов Поволжья на рубеже ХХ-ХХ1 веков / П. Ф. Потапов. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2002.- 194 с.

208. Потемкина Т. Какую новость выберет новое поколение? / Т. Потемкина // Журналист. 2003. - № 2. - С. 54-55.

209. Почкай Е. П. Выразительные средства телевидения и радио / Е. П. Почкай. СПб.: Час Пик, 2000. - 104 с.

210. Привалов К. Французы спасают свой язык / К. Привалов // Рос. вести. 1997.-27 авг.-С.З.

211. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха В. Я. Пропп. М. : Искусство, 1976.-84 с.

212. Прохоров Е. П. Введение в журналистику / Е. В. Прохоров. М. : Высш. шк., 1988.-279 с.

213. Разлогов К. Ещё раз о культуре, или ТВ как культура / К. Разлогов // Искусство кино. 1997. - №7. - С. 52.

214. Разлогов К. Э. Искусство экрана: проблема выразительности / К. Э. Разлогов. -М.: Искусство, 1982. 158 с.

215. Раменский Е. О языке и национальном чувстве / Е. Раменский // Русская культура вне границ: информ.-аналит. сб. 1998. -№ 6. - С. 63-66.

216. Рахманова JI. И. Современный русский язык / JI. И. Рахманова, В. И. Суздальцева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 480 с.

217. Рейман JI. Д. Информационное общество и роль телекоммуникаций в его становлении / JI. Д. Рейман // Вопр. философии. 2001. - № 3. - С. 3-9.

218. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М. : Наука, 1990.- 135 с.

219. Речевая тактика в публичной сфере общения. М. : Прогресс, 1994. -208 с.

220. Ржанова С. А. Риторика средств массовой коммуникации / С. А. Ржа-нова. Саранск.: Изд-во Мордов. ун-та, 1987. - 72 с.

221. Робинсон А. Н. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья XI—XIII вв. / А. Н. Робинсон // Очерки литературно-исторической типологии. М., 1980. - С. 79-92.

222. Рождественский Ю. В. Теория риторики / Ю. В. Рождественский. М. : Добросвет, 1997.-598 с.

223. Рождественский Ю. В. Введение в культуроведение / Ю. В. Рождественский. М.: ЧеРо, 1996. - 288 с.

224. Рощин С. К. Западная психология как инструмент идеологии и политики / С. К. Рощин; АН СССР, Ин-т психологии. М.: Наука, 1980. - 302 с.

225. Руднев В.П. Словарь культуры XX века / В.П.Руднев. М.: АГРАФ, 1997.-384 с.

226. Рузавин Г. И. Логика и аргументация / Г. И. Рузавин. М.: Культура и спорт, 1997.-350 с.

227. Русский язык и культура речи. М. : Гардарики, 2000. - 412 с.

228. Русский язык как достояние и инструмент государственной политики: круглый стол // Соотечественники: русская культура вне границ. 2001. -№4.-С. 38-56.

229. Русский язык конца XX столетия (1985 1995 гг.) / отв. ред. Е. А. Земская. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 480 с.

230. Руткевич М. Н. Процессы социальной деградации в российском обществе / М. Н. Руткевич // СоцИс. 1998. - № 6. - С. 5-12.

231. Руткевич М. Н. Общество как система: Социологические очерки / М. Н. Руткевич. СПб.: Алелейя, 2001. - 444 с.

232. Рыжков В. А. Стереотипизация как метод воздействия на аудиторию /

233. В. А. Рыжков, Ю. А. Сорокин; ИНИОН АН СССР. М., 1983. - 200 с.

234. Санников В. В. Русский язык в зеркале языковой игры / В. В. Санников. М.: Аспект Пресс, 1999. - 300 с.

235. Саруханов В. А. Азбука телевидения / В. А. Саруханов. М. : Аспект-Пресс, 2002. - 223 с.

236. Светана С. В. Телевизионная речь: функции и структура / С. В. Света-на М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - 151 с.

237. Сенкевич М. П. Культура радио- и телевизионной речи / М. П. Сенке-вич. М.: Высш.шк., 1997. - 96 с.

238. Сикевич 3. В. Молодежная культура: «за» и «против»: Заметки социолога / 3. В. Сикевич. JI.: Лениздат, 1990. - 206 с.

239. Симеон Полоцкий Вирши / Симеон Полоцкий. Минск : Мастац. Лют., 1990.-446 с.

240. Сиротина И. Л. Отечественный тип философствования в мемуарах русской интеллигенции от XIX к XXI веку / И. Л. Сиротина. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2002. - 112 с.

241. Сиротинина О. Б. Хорошая речь: сдвиги в представлении об эталоне / О. Б. Сиротинина // Активные языковые процессы конца XX века. М.; Саратов, 2000. - С.

242. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка / Г. Н. Скляревская; отв. ред. Д. Н. Шмелев; Ин-т лингв, исслед. СПб.: Наука, 1993. - 150 с.

243. Сковородников А. П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского языка: Опыт систем, исслед. / А. П. Сковородников. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1981. - 255 с.

244. Скребнев Ю. М. Очерк теории стилистики / Ю. М. Скребнев. М. : Высш. шк., 1994.-240 с.

245. Словарь античности / отв. ред. В. И. Кузищин. М.: Прогресс, 1989. -704 с.

246. Словарь перестройки / сост. В. И. Максимова. СПб. : Златоуст, 1992.

247. Словарь русского языка: в 4 т. Т. / под ред. А. П. Евгеньевой; АН СССР, Ин-т рус. яз. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Рус. яз., 1981. - 696 с.

248. Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века) / С. И. Сметанина. -СПб.: Изд-во В. А. Михайлова, 2002. 375 с.

249. Смольская Е.П. Массовая культура : развлечение или политика ? / Е. П. Смольская. М.: Мысль, 1986. - 375 с.

250. Солганик Г. Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста / Г. Я. Солганик // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. - 2001. - № 3. - С. 36-42.

251. Солганик Г. Я. Газетные тексты как отражение важнейших языковых процессов в современном обществе / Г. Я. Солганик // Журналистика и культура русской речи. М., 1996. - 45 с.

252. Солганик Г. Я. Лексика газеты / Г. Я. Солганик. М. : Высш. шк., 1981.- 112с.

253. Солганик Г. Я. О новых аспектах изучения языка СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. - 2000. - № 3. - С. 31-39.

254. Солганик Г. Я. Стилистика текста / Г. Я. Солганик. М. : Флинта; Наука, 1997.-254 с.

255. Соловьев В. С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. / В. С. Соловьев. М. : Мысль, 1988.-822 с.

256. Сорокин П. А. Заметки социолога. Социологическая публицистика / П. А. Сорокин. СПб.: Алтея, 2000. - 300 с.

257. Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка в 30 90-е годы XIX в. / Ю. С. Сорокин. - М.; Л. : Наука, 1965. -441 с.

258. Социальная психология. М.: Политиздат, 1975. - 319 с.

259. Сперанский М. М. Правила высшего красноречия М. М. Сперанский. -М.: Наука, 1980.- 179 с.

260. Средства массовой информации постсоветской России. М. : Аспект-Пресс, 2002. - 303 с.

261. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования / Ю. С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.- 827 с.

262. Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова / И. А. Стернин. Воронеж.: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. - 418 с.

263. Стриженко А. А. Роль языка в системе средств пропаганды / А. А. Стриженко. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. - 210 с.

264. Стюфляева М. И. Образные ресурсы публицистики / М. И. Стюфляева. -М.: Мысль, 1982.- 176 с.

265. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С. Г. Тер-Минасова М.: Слово. - 2000. - 135 с.

266. Трескова С. И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации: Принципы измерения языковой вариантности / С. И. Трескова; отв. ред. А. Н. Баскаков; АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1989.- 151 с.

267. Успенский Б. А. Язык и культура / Б. А. Успенский. М. : Гнозис, 1994.-688 с.

268. Ученова В. В. От вековых корней: становление публицистики в русской культуре / В. В. Ученова. М.: Сов. Россия, 1985. - 176 с.

269. Ученова В. В. У истоков публицистики / В. В. Ученова. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1997.- 149 с.

270. Формановская Н. И. Русский речевой этикет : лингвистический и методологический аспекты / Н. И. Формановская. М.: Рус. яз., 1982. - 126 с.

271. Формановская Н. И. Речевой этикет и культура общения / Н. И. Фор-мановская. -М.: Высш. шк., 1989. 156 с.

272. Фрейлих С. И. Телевизионные парадоксы. Дневник критика / С. И. Фрейлих. М.: Киноцентр, 1995. - 80 с.

273. Фуко М. Слова и вещи : Археология гуманитарных наук / М. : Фуко. -СПб.: АОЗТ «Талисман», 1994. 405 с.

274. Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие. М. : Республика, 1993. -С. 259-273.

275. Хорошая речь. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 2002. - 413 с.

276. Цеплитис J1. К. Теория публичной речи / J1. К. Цеплитис , Н. Я. Катла-пе.-Рига: Зинатне, 1971.- 119 с.

277. Цицерон М. Т. Письма. CLXXIII // Письма Марка Туллия Цицерона: в Зт.-М.; Л., 1949.-Т. 1. С. 342-363.

278. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / отв. ред. В. Н. Телия; АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1991 - 214 с.

279. Челышев Е. П. Сопричастность красоте и духу: Взаимодействие культур Востока и запада Е. П. Челышев. М.: Наука, 1991. - 309 с.

280. Чередниченко Т. В. Между «Брежневым» и «Пугачевой». Типология советской массовой культуры / Т. В. Чередниченко. М. : Культура, 1993. -256 с.

281. Черторицкая Т. В. Ораторское искусство Древней Руси. Сокровища дрвнерусской литературы / Т. В. Черторицкая. М., 1987. - С. 5-30.

282. Черторицкая Т. В. Красноречие Древней Руси / Т. В. Черторицкая. -М.: Современ. Россия, 1987. 445 с.

283. Шапошников В. Н. Чтобы стать классиком: лит.-критич. ст. / В. Н. Шапошников. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1985. - 159 с.

284. Шерковин Ю. А. Психологические проблемы массовых информационных процессов / Ю. А. Шерковин. М.: Высш. шк., 2002. - 386 с.

285. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса / Е. JI. Шейгал. М., Волгоград: Изд-во «Перемена» , 2000. - 386 с.

286. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. -СПб.: Петрополис, 1998. —

287. Эпштейн М. Прото-, или конец постмодернизма / М. Эпштейн // Знамя.- 1996.- №3.- С. 34-42.

288. Эрнст К. «Культуртрегеры»: ответный удар / К. Эрнст // Общая газ. -1997.-№ 3. С.

289. Юганов И. Русский жаргон 60 90 годов / И. Юганов, Ф. Юганова. -М.: Наука, 1994.-280 с.

290. Юдина Т. В. Теория общественно-политической речи / Т. В. Юдина. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. 157 с.

291. Язык и моделирование социального взаимодействия. М. : Прогресс, 1987.-462 с.

292. Язык как средство идеологического воздействия. М. : Наука, 1983. -218 с.

293. Язык русского зарубежья: общие процессы и речевые портреты / отв. ред. Е. А. Земская; РАН, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М.: Языки славянской культуры; Вена: Венский славянский альманах, 2001. -494 с.

294. Язык средств массовой информации и общие проблемы современной публицистики (обзор подг. Т. И. Суриковой) // Русский язык за рубежом. 1995.-№ 1.-С. 123-130.

295. Янко Т. Е. Коммуникативные стратегии русской речи / Т. Е. Янко; РАН, Ин-т языкознания. М.: языки славянской культуры, 2001. - 383 с.

296. Ярошенко В. Н. «Чёрный» эфир: Подрывная пропаганда в системе буржуаз. внешне полит, радиовещания / В. Н. Ярошенко. М. : Искусство, 1986.-207 с.