автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Прохватилова, Ольга Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РЕЧЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗВУЧАЩЕЙ

ПРАВОСЛАВНОЙ МОЛИТВЫ.

ГЛАВА 1, МОЛИТВА КАК РАЗНОВИДНОСТЬ ПРАВОСЛАВНОЙ ДУХОВНОЙ РЕЧИ.

1.1. Принципы классификации православной молитвы.

1.2. Сущностные признаки молитвы.

1.2.1. Акустические признаки молитвы.

1.2.2. Семантические признаки молитвы.

1.2.3. Коммуникативные признаки молитвы.

ГЛАВА 2. ИНТОНАЦИОННО-ЗВУКОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

МОЛИТВЫ.

Вводные замечания.

2.1. Сегментный уровень.

2.2. Суперсегментный уровень.

2.2.1. Членение речевого потока в молитве.

2.2.2. Основные интонационные модели в молитве.

2.3. Ритм звучащей молитвы.

2.3.1. Лексические и синтаксические повторы.

2.3.2. Ритмика фонетического слова.:.

2.3.3. Интонационные повторы.

ГЛАВА 3. КОММУНИКАТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ИНТОНАЦИОННОГО

ОФОРМЛЕНИЯ МОЛИТВЫ.

Вводные замечания.

3.1. Вид коммуникации в молитве.

3.1.1. Гиперкоммуникация как сущностный признак молитвы.

3.1.2. Языковые средства выражения гиперкоммуникации.:.

3.1.2.1. Соотнесенность синтаксического и интонационного членения в молитве.

3.1.2.2. Семантическая обусловленность отбора интонационных моделей в молитве.

3.2. Диалогичность молитвы.

3.2.1. Функционально-семантическая речемыслительная категория диалогичность: :монологичность и ее реализация в молитве.

3.2.2. Глубинная диалогичность молитвы.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РЕЧЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗВУЧАЩЕЙ

ПРАВОСЛАВНОЙ ПРОПОВЕДИ.

ГЛАВА 4. ПРОПОВЕДЬ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ

ПРАВОСЛАВНОЙ ДУХОВНОЙ РЕЧИ.

4.1. Аспекты изучения проповеди.

4.2. Классификации православной проповеди.

4.3. Сущностные признаки проповеди.

4.3.1. Акустические признаки проповеди.

4.3.2. Семантические признаки проповеди.

4.3.3. Коммуникативные признаки проповеди.

ГЛАВА 5. ИНТОНАЦИОННО-ЗВУКОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

ПРОПОВЕДИ.

Вводные замечания.

5.1. Сегментный уровень.

5.2. Суперсегментный уровень.

5.2.1. Членение речевого потока в проповеди.

5.2.2. Основные интонационные модели в проповеди.

ГЛАВА 6. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ИНТОНАЦИОННОГО ОФОРМЛЕНИЯ

ПРОПОВЕДИ.

Вводные замечания.:.

6.1. Соотнесенность синтагматического и синтаксического членения в проповеди.,.

6.2. Семантическая обусловленность отбора интонационных моделей в проповеди.

6.3. Семантическая обусловленность ритмического оформления проповеди.

6.3.1. Разноуровневые ритмообразующие средства проповеди.

6.3.1.1. Лексические и синтаксические повторы.

6.3.1.2. Интонационные повторы.

6.3.1.3. Иерархия разноуровневых средств ритмизации в проповеди.

6.3.2. Принцип симметрии в ритмической организации проповеди.

6.3.3. Семантика и ритм проповеди.

ГЛАВА 7. ПРАВОСЛАВНАЯ ПРОПОВЕДЬ

В КОММУНИКАТИВНОМ АСПЕКТЕ.

Вводные замечания.

7.1. Виды коммуникации в проповеди.

7.2. Внешняя диалогичность проповеди.

7.2.1. Признаки внешней диалогичности.

7.2.2. Языковые средства внешней диалогичности: обозначение в проповеди статуса адресата и его оценки говорящим.

7.2.2.1. Глагольные и местоименные формы 2-го лица множественного числа.

7.2.2.2. Вопросительные предложения.

7.2.2.3. Вопросно-ответные единства.

7.2.2.4. Обращения.,.

7.2.3. Языковые средства внешней диалогичности: обозначение в проповеди отношений «говорящий - слушающий».

7.2.3.1. Обращения.

7.2.3.2. «Мы»-формы.

7.2.3.3. Фррмы повелительного наклонения.

7.2.3.4. Интонация.

7.3. Внутренняя диалогичность проповеди.

7.3.1. Чужая речь как манифестация внутренней диалогичности.

7.3.2 Чужая речь в литургическом слове проповедника как выражение его внутренней диалогичности.

7.3.2.1. Чужая речь в проповеди при ссылках на высказывания высоких духовных иерархов Церкви.

7.3.2.2. Чужое слово в проповеди как воспроизведение универсального высказывания, сентенции, пословицы.

7.3.2.3. Чужая речь в повествовательных фрагментах проповеди.

7.3.2.4. Чужое слово во фрагментах проповеди, воспроизводящих гипотетическую речь слушателей.'.

7.4. Глубинная диалогичность проповеди.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ЧАСТИ.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Прохватилова, Ольга Александровна

До недавнего времени в силу причин экстралингвистического порядка изучению современной православной духовной речи, понимаемой как совокупность жанровых разновидностей, функционирующих в сфере религии, не уделялось должного внимания, тогда как исследование лингвистических параметров проповеди и молитвы может дать важнейшие сведения о внутренней дифференциации и языковых характеристиках одного из функциональных вариантов современного русского литературного языка, существенно расширить представления о стилистической стратификации русской звучащей речи, снять ряд противоречий в трактовке тех или иных явлений языка. В отечественной лингвистике и литературоведении исследователи обращались, главным образом, к анализу классических образцов русской церковно-проповеднической речи: определялись границы жанра средневековой проповеди и ее типологические признаки (Лихачев 1987а; 19876; Зее-ман 1988; Барабаш 1992; Левшун 1992а); устанавливались соотношения традиции и своеобразия в древнерусской проповеди (Буланин 1989); раскрывалась композиционная структура проповеди (Власова 1984); выявлялись принципы ритмической организации в произведениях средневекового торжественного красноречия (Сазонова 1973; 1974); описывались приемы реализации воздействующей функции средневековой проповеди (Кругликова 1990); рассматривались типологические параметры гимнографических памятников русского Средневековья (Антонова 1997). Собственно лингвистические исследования духовной речи были связаны с раскрытием особенностей отбора и функционирования лексических средств в средневековой проповеди (Алексеева 1975; Кутина 1981; Колосов 1998); выявлением способов включения чужой речи в проповеднические тексты (Рогачевская 1989); описанием содержательной и стилистической специфики оригинальных и переводных церковнославянских текстов (Новак 1998; Борисова 1998; Платонова 1997); установлением соотношения семантики и ритма в молитвенных текстах (Мусхелишвили, Шрейдер 1993).

Данное исследование основано на синхронно-диахроническом подходе к анализу речевой организации звучащей православной проповеди и молитвы, позволяющем на базе достижений функциональной стилистики, фоностилистики и фоносемантики с учетом исторической ретроспективы рассмотреть нерешенные вопросы речевого строя современной духовной речи. Актуальность работы обусловлена отсутствием фоностилистических описаний акустических характеристик духовной речи, основанных на изучении реально звучащих речевых произведений; неразработанностью в современной стилистике и фо-ностилистике проблем, касающихся определения функционально-стилистического статуса религиозно-проповеднического стиля в современном русском литературном языке, тогда как комплексный подход к анализу языкового материала, установление принципов отбора и функционально-семантической обусловленности интонационно-звуковых средств в проповеди и молитве позволяет выявить акустические, семантические и коммуникативные признаки современной духовной речи и определить место проповеди и молитвы в системе функциональных разновидностей современного русского литературного языка.

Объектом изучения в настоящей работе стали основные тенденции в речевой организации звучащей православной проповеди и молитвы.

Предметом рассмотрения являются акустические параметры современной духовной речи и их коммуникативно-семантическая обусловленность.

Цель исследования состоит в установлении основных закономерностей речевой организации православной проповеди и молитвы. При этом учитывается, что современная духовная речь представляет собой сосуществование элементов двух языковых систем - древней и современной, поскольку она включает и канонические тексты (Священное Писание, молитвы, псалмы) на русском староцерковнославянском языке (термин см.: Лопушанская 1997), и речевые произведения на современном русском литературном языке (литургические проповеди, с которыми пастырь обращается к своим прихожанам).

Такой подход к анализу религиозно-проповеднических текстов позволил в качестве рабочей гипотезы высказать предположение о том, что в интонационно-звуковой организации современной духовной речи закономерно находят воплощение признаки как современной ак-центно-мелодической, так и древней мелодико-тонической просодиче-скихсистем.

Поставленная цель и выдвинутая рабочая гипотеза обусловили необходимость решения следующих основных задач исследования:

• сформулировать сущностные свойства проповеди и молитвы;

• выявить типологию молитвенных и проповеднических текстов;

• установить интонационно-звуковые характеристики духовной речи;

• определить семантическую мотивированность отбора просодических средств, стилистически значимых для проповеди и молитвы;

• охарактеризовать коммуникативные параметры проповеди и молитвы;

• дифференцировать суперсегментные средства экспликации функционально-семантических категорий в основных разновидностях духовной речи.

Материалом для исследования послужили проповеди и молитвы, прозвучавшие в православных храмах Волгограда; на открытии НИИ Истории русского языка ВолГУ; во время телевизионных трансляций праздничных богослужений из храмов и соборов Москвы; в телевизионных передачах центрального телевидения «Слово пастыря», «Месяцеслов», «Мир вашему дому», «Возвращение к Богу» и волгоградского телевидения «Благовест», «Свеча»; в телевизионных фильмах «Благая весть», «Светлое Христово воскресение», «Слово о церкви Иоанна Предтечи». Кроме того, анализу подвергались магнитофонные записи духовной речи, сделанные во время литургии в различных храмах и монастырях России, а также в студийных условиях для Духовного концертного лектория «Свет Христов просвещает всех».

Проповеди были произнесены 15 священнослужителями. Среди них - Патриарх Всея Руси Алексий II, митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл, митрополит Антоний (Сурожский), архиепископ Волгоградский и Камышинский Герман, архимандрит Иоанн (Крестьянкин), архимандрит Кирилл (Павлов), протоиерей Александр (Шаргунов), отец Амвросий (Юрасов), отец Артемий (Владимиров), отец Михаил (Моргулис), настоятель храма святого Филиппа отец Марк.

Молитвословия были прочитаны 15 верующими, в числе которых священнослужители и прихожане православных приходов, монахи, иноки, послушники.

Всего анализу было подвергнуто более 20000 синтагм, извлеченных из интонационных транскрипций 699 фонозаписей духовной речи.

Важнейшим методологическим принципом анализа языковых фактов в работе является рассмотрение текста в качестве целостной микросистемы языковых представлений, которая сложилась в психике носителя языка и отражает восприятие мира человеком в определенный хронологический период (см.: Лопушанская 1988; 1990; 1996; 1997). Вслед за С.П. Лопушанской мы исходим из того, что восприятие человеком окружающего мира является смысловой доминантой языкового сознания и ее изменение во времени закономерно сопряжено с изменениями структуры речемыслительной деятельности (Лопушанская 1996, 6-7). В связи с этим наше описание речевой организации православной проповеди и молитвы основывается на синхронно-диахроническом подходе, целью которого является раскрытие характера соотношения и взаимодействия фактов истории языка и его современного состояния (см. об этом: Потапов 1996).

При анализе просодического строя духовной речи мы основываемся также на разделяемом большинством современных исследователей положении о том, что значение высказывания формируется благодаря взаимодействию значений, выражаемых синтаксической конструкцией, лексическим составом, интонацией и контекстом (Брызгунова 1977; 1984; Иванова-Лукьянова 1989; 1990; Корепанова 1990; Николаева 1977; Скорикова 1995; Смирнова 1989; Судакова 1993; Торсуева 1980; Труфанова 1983 и др.). Названные методологические принципы лежат в основе комплексного подхода к описанию языкового материала.

Специфика исследования предполагала использование различных методов изучения материала. Рассмотрение акустических параметров духовной речи потребовало привлечения слухового метода, с помощью которого определялись параметры суперсегментных средств: границы сегментации речевого потока, основные интонационные модели, тональные, динамические и количественные сигналы вершины синтагмы, изменения скорости и интенсивности звучания, варьирование регистров.

На основе слухового анализа было произведено интонационное транскрибирование проповеднических и молитвенных текстов. В работе использовалась интонационная транскрипция усложненного типа, позволившая графически отразить реальные особенности звучания духовной речи, зафиксировать ее основные акустические характеристики в пределах таких линейных единиц, как слог, фонетическое слово, синтагма, высказывание, текст.

Наряду с интонационной транскрипцией производилось фонетическое транскрибирование случаев отклонения от орфоэпических норм современного русского литературного языка.

Результаты слухового анализа выборочно проверялись инструментальными методами. Часть синтагм, содержащих ключевые для молитв и проповедей акустические параметры, была подвергнута инструментальной обработке, что дало возможность проверить результаты слухового анализа. Для этой цели была использована компьютерная программа 81^а1уге 3.12, разработанная профессором Э. Келлером (Лозанна, Швейцария) и предназначенная для анализа просодических параметров речи (тона, интенсивности, длительности), осцилло-графического и спектрального анализа звуков. Эта программа позволила вывести на экран и сохранить в форме файлов осциллограмму речевого сигнала, данные об изменении частоты основного тона (в виде точек или стилизованной кривой) и кривую изменений интенсивности. Кроме того, на экран были выведены соответственно в герцах и в децибелах цифровые значения частоты основного тона, а также данные об интенсивности сигнала в точке нахождения курсора.

Расшифрованные фонозаписи молитвословий сопоставлялись с их графическими эквивалентами с целью выявления возможных вариантов произнесения и определения степени свободы отклонений от канонического текста. Использование сопоставительного метода было обусловлено также обращением к выявлению черт древней фонетической системы в речевой организации духовной речи. Метод компонентного анализа семантики синтагм и высказываний был привлечен в работе в силу многоаспектного рассмотрения суперсегментных единиц.

В качестве основной единицы наблюдения была избрана синтагма, понимаемая как минимальный интонационно целостный смысловой отрезок речи. В рамках синтагмы при анализе сегментного уровня за единицу исследования принималась фонема.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые осуществляется многоаспектное изучение речевого строя современной духовной речи, включающее ее акустическую, семантическую и коммуникативно-прагматическую характеристики. Установлены основные закономерности интонационно-звуковой организации современной духовной речи, которые проявляются во взаимодействии акустических явлений, свойственных музыкально-тонической фонетической системе старославянского и/или русского староцерковнославянского языков и акцентно-мелодической фонетической системе современного русского языка. Выявлены доминантные признаки, формирующие своеобразие звукового строя проповеди и молитвы как разновидностей духовной речи. Раскрыта функционально-семантическая обусловленность ведущих сегментных и суперсегментных средств молитвенного чтения и пастырской проповеди.

Теоретическая значимость исследования состоит в предложенных многоаспектных классификациях проповеди и молитвы, отражающих основной спектр признаков разновидностей духовной речи; в раскрытии сущностных, определяющих глубинные связи и отношения свойств проповеди и молитвы; в установлении особого типа общения - гиперкоммуникации, в котором реализуются слово пастыря и молитвенное чтение; в обосновании функционально-семантической речемыслительной категории биологичность::монологичностъ; в выявлении типологии диалогичности как условия реализации категории биологичность::монологичность в духовной речи; в дифференциации средств актуализации типов диалогичности в проповеднических и молитвенных текстах.

Практическая значимость. Результаты проведенного исследования речевого строя звучащей духовной речи могут служить базой для дальнейшей разработки теории фоностилистйки. Предложенная методика анализа специфики отбора и функционирования сегментных и суперсегментных средств в православной проповеди и молитве может быть использована для исследования других функционально-стилистических разновидностей русской звучащей речи.

Описание основных закономерностей интонационно-звуковой организации православной проповеди и молитвы, новый подход к анализу языковых фактов, выявляющий соотношение и взаимодействие акустических, семантических и коммуникативных компонентов в речевой структуре современной духовной речи, могут быть использованы в вузовских курсах по стилистике русского литературного языка, в практике преподавания таких специальных дисциплин, как риторика, а также на занятиях по русскому языку как иностранному при изучении стилистики русской звучащей речи. Основные положения и материалы исследования нашли отражение в спецкурсе «Стилистический анализ звучащей речи» и могут быть использованы спецсеминарах по фоностилистике и фоносемантике.

Апробация работы осуществлялась в докладах на международных, общероссийских, региональных и межвузовских конференциях (Москва, Санкт-Петербург, Тамбов, Волгоград), научных конференциях Царицынского православного университета преп. Сергия Радонежского, в специальных курсах и спецсеминаре на филологическом факультете Волгоградского государственного университета. Диссертация обсуждалась в Научно-исследовательском институте истории русского языка ВолГУ и на кафедре истории русского языка и стилистики Волгоградского государственного университета.

Основные положения проведенного исследования изложены в монографии «Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи» (Волгоград, 1999). По теме диссертации имеется 21 публикация (общим объемом более 35 п.л.).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Язык проповеди и молитвы, будучи частью русского литературного языка, является духовным и материальным отражением восприятия мира и религиозных представлений человека русской православной культуры. Вследствие этого речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы, как установлено в проведенном исследовании, определяется спецификой семантических свойств, отражающих содержательную сторону духовной речи, акустических признаков, связанных с планом выражения проповедей и молитвословий, и коммуникативных особенностей, раскрывающих основные параметры религиозно-проповеднической сферы общения.

2. Своеобразие интонационно-звукового строя современной духовной речи обусловливается взаимодействием акустических признаков, отражающих особенности древней и современной фонетических систем. В этом взаимодействии в молитве при каноническом молитвенном чтении доминантой являются акустические признаки, релевантные для древней музыкально-тонической фонетической системы старославянского и/или русского староцерковнославянского языков, тогда как в проповеди и неканоническом молитвенном чтении доминируют черты, свойственные акцентно-мелодической фонетической системе современного русского литературного языка.

3. Важнейшими коммуникативными свойствами, обеспечивающими специфику речевого строя духовной речи, являются вид коммуникации, а также вид речи (монолог или диалог).

Молитва и проповедь воплощаются в особом виде общения - гиперкоммуникации, важнейшим признаком которой является особый статус Адресата. Проповедь, кроме гиперкоммуникации, реализуется также в коллективной, массовой и личной коммуникациях.

4. В духовной речи находит отражение речемыслительная функционально-семантическая категория диалогичностъ::монологичностъ, которая характеризуется набором признаков в плане содержания и спектром речевых средств в плане выражения.

Функционально-семантический характер соотношения признаков диалогичности и монологичности в духовной речи обусловливает типологию диалогичности. При этом в молитве диалогичность актуализируется в одном из своих типов глубинной диалогичности. В проповеди диалогичность воплощается в трех типах - внешней диалогичности, внутренней диалогичности и глубинной диалогичности.

5. В православной духовной речи выявлены две тенденции семантической обусловленности интонационного оформления. Установлено, что в каноническом чтении преобладает тенденция к асемантичности звучания молитвы, тогда как в неканоническом чтении молитвословий и в проповеди господствует тенденция к обусловленности интонации семантикой текста.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух частей (семи глав), заключения, списка источников и принятых сокращений, библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы"

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ЧАСТИ

Проведенный анализ речевого строя православной проповеди позволил установить, что, как и в молитвенном чтении, специфика звучания пастырского слова обусловливается соотношением и взаимодействием древней и современной фонетический систем русского языка. Вместе с тем в проповеди характер соотнесенности признаков музыкально-тонической и акцентно-мелодической систем является иным.

Рассмотрение сегментного уровня интонационно-звуковой организации духовной проповеди показало, что здесь доминируют современные орфоэпические нормы. Вместе с тем в духовных наставлениях было отмечено непоследовательное воспроизведение отдельных произносительных свойств, которые восходят к традициям старославянского произношения и касаются сохранения качественных и количественных характеристик гласных полного образования в безударных позициях ([о] ни[спо]слании; [от] мертвых; но: [по] душе; пред[стл]ят), произношения ударного нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными ([вн 'э]сших; при[н 'эс]; ко[п 'и]эм]; но: осе[н 'о]нная; возве[ш:'о]нный), побуквенного произнесения некоторых флексий в грамматических формах (Свят[аго] Духа но: став[шывъ]; преподоб[нъвъ]).

Было установлено, что сосуществование признаков древней и современной фонетических систем актуально и для суперсегментного уровня интонационной организации проповеди. О сохранении в звучании пастырского слова свойств древней музыкально-тонической системы свидетельствуют преобладающие в нем принципы пропорциональности и симметрии в членении речевого потока, соотносимые с характерными для мировосприятия древнего русича представлениями о пространственно-временной соразмерности мира; высокая частотность двувершинных и поливершинных структурных вариантов интонационных моделей, которые образуют просодическую рамку, восходящую к фразово-интонационной модели древней славянской системы; использование поливершинных вариантов интонационных моделей, для которых характерна коррелирующая с древним музыкальным ударением тенденция к пословному построению интонационного контура в синтагме.

Манифестацией в интонационном оформлении проповеди черт фонетической системы старославянского языка является и дистрибуция компонентов интонации при маркировании основных и факультативных вершин в синтагме. Установлено, что при выделении основных и факультативных вершин преобладающей оказывается комбинация признаков «длительность» и «тон», релевантных для древней музыкально-тонической системы.

Вместе с тем иное распределение акустических компонентов интонации зафиксировано при их автономном участии в оформлении факультативных вершин. Здесь выявлена преобладающая роль тональных и динамических компонентов интонации, что соответствует их статусу ведущих признаков современной акцентно-мелодической фонетической системы русского языка. Черты современной интонационной системы русского языка актуализируют в звучании пастырского слова и моновершинные варианты интонационных моделей, которые, как было показано в процессе анализа, соотносятся с типами интонационных конструкций, составляющими основу интонационной системы современного русского языка.

Анализ семантической обусловленности звучания в проповеди показал, что ее интонационная организация является отражением сущностных семантических признаков пастырского слова. Так, признак спасительности проповеди, реализующий учительный аспект духовного наставления, предопределяет предельную координацию интонационного и синтаксического членения, наблюдаемую в проповеди и свойственную другим дидактическим дискурсам. В результате - в интонационном оформлении пастырского слова максимально выделяются структурные и смысловые связи внутри высказываний и между ними; укрупняются в звучании отдельные смысловые элементы синтаксического целого, выступающие его логическим, «стержневым», информативно значимым компонентом; средствами интонации конкретизируются контекстуально и ситуативно обусловленные компоненты категориальных значений императива.

Кроме того, спасительность проповеди как манифестация ее дидактической направленности передается за счет ритмически выразительного оформления пастырской речи на ее семантически значимых участках, что позволяет средствами ритма придать смысловую целостность высказываниям и его частям, маркировать границы линейных единиц речевого потока, выделить смысловые центры высказывания, акцентировать внимание слушателей на информативно важных словах проповеди, семантика которых связана не только с темой произносимого пастырского слова, но и отражает ключевые понятия для Христианства и Православия (Спаситель, святость, вера, любовь).

Другой семантический признак проповеди - боговдохновен-ность как самовыражение Слова предопределяет в проповеди приоритет интуитивного над рациональным, ибо свидетельство Истины должно быть подлинным переживанием истины самим проповедником, а не теоретическим рассуждением о ней. В речевой организации пастырского слова этот признак проявляется в асимметрии интонаци онного и синтаксического членения речевого потока, приводящей к невыраженности логико-смысловых связей внутри высказываний и между ними, что сближает звучание православной проповеди и молитвы, отражая специфику звуковой организации современной духовной речи.

Самовыражение в проповедании Слова Божия и постижение пастырем Божественной Истины предполагает доминирование в духовном наставлении эмоционального воздействия над логикой убеждения как апелляции к рассудку. Необходимость создания особой эмоциональной атмосферы проповеди диктует отбор соответствующих средств интонации,, а именно: квантитативных модификаций восходящих интонационных моделей, характеризующихся повышением тона на вершинном гласном с одновременной его растяжкой, благодаря которым торжественность и приподнятость становятся эмоциональным ключом пастырского слова. При этом тип эмоциональной окраски проповеди не является случайным и определяется сущностным семантическим признаком проповеди, который формулируется нами как единство двух миров. Встреча в проповедании Слова Божия и воспринимающего Его человеческого сознания актуализирует манифестацию восприятия и отношения человека к Слову, которая интонационно эксплицируется в торжественности, эпичности, величавости речи пастыря, повествующего о Вечном и Непреходящем.

Воплощением боговдохновенности проповеди, единства в ней мира Духовного и материального является и главенство симметричных построений в ритмической организации духовного наставления. Воплощенное Слово ассоциируется в воспринимающем сознании православного христианина с Гармонией. Поэтому симметрия как соразмерное, гармоничное, пропорциональное расположение частей на уровне формы в наибольшей степени способна передать высокое содержание проповеди.

В интонационном оформлении проповеди находит отражение и признак соборности. Соборность как единство многих при сохранении автономности личности каждого предполагает симметричные отношения между пастырем и его слушателями, что на лексико-грамматическом уровне воплощается в глагольных формах совместного действия 3-го лица множественного числа (обречемся добродетелью; простим друг другу; начнем подвиг поста), а на уровне интонации отражается в конкретизации семантики побудительных высказываний, а именно в доминировании таких оттенков волеизъявления, как призыв, совет, пожелание, создаются благодаря оформлению императивных конструкций моновершинными или двувершинными нисходящими моделями, а также за счет усиления интенсивности звучания и скандирования.

Анализ коммуникативных свойств проповеди показал, что она реализуется в нескольких видах коммуникации - коллективной, массовой, личной коммуникации и гиперкоммуникации. Основаниями для отнесения пастырского слова к сфере коллективной и массовой коммуникации выдвигаются множественность адресата и использование технических средств общения. Вместе с тем сущностные свойства духовной проповеди позволяют констатировать актуальность для пастырского наставления личной коммуникации как отражения ее соборности, а также гиперкоммуникации как воплощения боговдохно-венности проповедания.

Анализ проявления в духовном наставлении пастыря речемыс-лительной функционально-семантической категории биологичность:: монологичность обнаружил доминирование признака биологичности. При этом диалогичность проповеди конкретизирована в нашем материале в трех своих видах - внешней, внутренней и глубинной диалогичности.

Внешняя биологичность монологического слова пастыря реализует направленность речи на адресата, обнаруживает статус адресата и характер взаимоотношений субъекта и адресата речи. Этот тип диалогичности обеспечивается такими признаками, как актуализация «ты»-сферы высказывания; неизменность речевой позиции субъекта речи; необратимость адресанта и адресата речи; высокая степень участия субъекта речи в процессе проповедания.

Внешняя диалогичность эксплицируется разноуровневыми языковыми средствами. Так, глагольные и местоименные формы 2-го лица множественного числа, вопросительные предложения, вопросно-ответные единства, обращения передают в проповеди статус адресата и его оценку говорящим. Обращения и «мы»-формы эксплицируют в духовном наставлении симметричные отношения между пастырем и его прихожанами. Средствами выражения иерархических отношений между участниками коммуникации выступают императивные конструкции и интонация.

Основу внутренней биологичности проповеди составляет авторизация, понимаемая как указание на источник информации в речи, и связанные с ней модификации «я»-сферы высказывания. Внутренняя диалогичность возникает при включении в проповедь чужой речи -высказываний высоких духовных авторитетов; сентенций, пословиц, поговорок; речи действующих лиц повествовательных фрагментов пастырского слова; гипотетической речи непосредственных слушателей духовного наставления. Этот тип диалогичности создается благодаря актуализации «я»-сферы высказывания; смене речевой позиции субъекта речи; необратимости адресанта и адресата речи; низкой сте- £ пени участия субъекта речи в процессе проповедания.

Специфику форм передачи чужого слова в проповеди определяет приоритет прямой речи над косвенной. В качестве просодических сигналов, маркирующих границы и качественные характеристики чужого высказывания, в проповедях выступает варьирование синтагматического членения, увеличение (по сравнению с нейтральной речью) интервалов мелодического контура, стилистически значимая частотность интонационных типов.

Характер отношений между словом проповедника и чужой речью, включенной в монологический контекст, носит, по преимуществу унисонный характер. Однако в некоторых случаях, отмеченных при воспроизведении гипотетической речи прихожан, возможны конфликтные диалогические отношения.

Различия в авторстве чужой речи предопределяют и те функции, которые выполняет чужое слово в монологическом контексте проповеди. Так, высказывания высоких духовных авторитетов Церкви используются в пастырском слове в авторитарной или аргументатив-ной функциях. Аргументативная функция свойственна и цитированию универсальных высказываний. Что касается чужого слова, являющегося передачей гипотетической речи прихожан или реконструируемой речи действующих лиц в повествовательных фрагментах проповеди, то оно может использоваться в интерпретационной, аргу-ментативной и в полемической функциях.

Глубинная биологичность отражает специфику духовной речи и возникает при введении в духовное наставление фрагментов сакральных текстов - Священного Писания и молитвословий. Этот вид диало-гичности обусловливается актуализацией «я»-сферы высказывания (при цитировании Священного Писания); актуализацией «ты»-сферы высказывания и появлением особого Адресата речи (при включении в проповедь молитвословий); неизменностью речевой позиции субъекта речи (при включении в пастырское наставление молитвословий); сменой речевой позиции субъекта речи и появлением особого Субъекта речи (при цитировании Священного Писания); необратимостью адресанта и адресата речи.

Сигналом глубинной диалогичности в проповеди является ритмизация приводимых в пастырском наставлении фрагментов сакральных текстов, а также частотность сочетаний плавных повышений и понижений тона.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятый анализ речевого строя проповеди и молитвы позволил установить основные закономерности в речевой организации важнейших разновидностей современной звучащей духовной речи.

Важнейшим методологическим принципом анализа языковых фактов явилось рассмотрение текста в качестве целостной микросистемы языковых представлений, которая сложилась в психике носителя языка и отражает восприятие мира человеком в определенный хронологический период (см.: Лопушанская 1988; 1990; 1996: 1997). В связи с этим наше описание речевой организации православной молитвы и проповеди основывалось на синхронно-диахроническом подходе к изучению языкового материала, который предполагает анализ соот . ношения и взаимодействия фактов истории языка и его современного состояния.

Такой подход позволил в качестве рабочей гипотезы выдвинуть положение о том, что в интонационно-звуковой организации закономерно находят воплощение признаки как современной акцентно-мелодической, так и древней музыкально-тонической фонетических систем.

В данной работе проводился многоаспектный анализ речевой организации духовной речи, понимаемой как совокупность языковых элементов, объединенных спецификой их соотношения и взаимодействия. В основе принятого подхода к анализу языкового материала лежит последовательное раскрытие акустических, семантических и коммуникативных аспектов речевой организации звучащей духовной речи в их взаимосвязи. Выявление интонационно-звуковых свойств духовной речи проводилось с учетом сегментного и суперсегментного уровней фонетического анализа. При этом рассмотрение сегментного уровня имело целью установление актуальности для основных разновидностей современной духовной речи некоторых фонетических признаков старославянского языка, таких, как сохранение качественных и количественных характеристик гласных полного образования под ударением и в безударной позиции; произношение ударного нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными; побуквенное произнесение флексий в грамматических формах; сохранение звонкости согласных в позиции конца слова. В основе этих признаков лежат языковые факты, связанные с принципиальными для эволюции фонетической системы русского языка процессами, которые допускают возможность использования норм и русского староцерковнославянского языка (термин С.П. Лопушанской), и современной орфоэпии.

Анализ суперсегментного уровня духовной речи был обращен к рассмотрению таких параметров ее интонационно-звукового строя, как принципы членения речевого потока, специфика мелодических изменений, структура основных интонационных моделей. При этом, опираясь на результаты современных исследований, мы интерпретировали как реликты древней музыкально-тонической системы тенденцию к симметрии и пропорциональности в делимитации речевого потока; использование при оформлении синтагм особых интонационных моделей, не имеющих аналогов в современной звучащей речи; появление просодической рамки в двувершииных и поливершинных интонационных моделях.

При раскрытии семантических свойств духовной речи основное внимание было уделено выявлению характера взаимодействия семантики и звучания в молитве и проповеди. Была установлена степень семантической обусловленности интонационного оформления разновидностей духовной речи.

Рассмотрение коммуникативных параметров проповеди и молитвы было направлено на выявление характера реализации в духовной речи таких коммуникативных параметров, как вид коммуникации и вид речи.

Определение ведущих лингвистических параметров современной духовной речи проводилось на основе анализа расшифровок магнитофонных записей более 690 проповедей и молитвословий. Всего было проанализировано более 20000 синтагм, извлеченных из интонационных транскрипций фонозаписей духовной речи.

Все это позволило установить акустические, семантические и коммуникативные аспекты речевой организации основных разновидностей духовной речи.

1.1. Анализ акустических признаков речевой организации молитвы обнаружил, что она представляет собой соотношение и взаимодействие свойств древней и современной фонетических систем. Были выявлены различия в характере этого взаимодействия, которые обусловили необходимость дифференциации двух разновидностей устного воплощения молитвы: канонического молитвенного чтения, сохраняющего традиции чтения церковнославянских священных текстов, и неканонического молитвенного чтения, максимально сближающегося с современным декламационным стилем.

Как показали наблюдения, на сегментом уровне в каноническом молитвенном чтении последовательно воспроизводятся старославянские произносительные нормы. Так, сохраняется произношение гласных полного образования в любой безударной позиции, что наиболее ярко проявляется при произнесении лабиализованного гласного [о] в ударных и безударных слогах (Г[о]сп[о]ди; благ [о] сл [о] век, Владык[о]); регулярно воспроизводится свойственное древней фонетической системе произношение нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными (яв[л'эн]наго; неизре[ч'эн]ная; от[цэм]); не знает исключений признак «побуквенное произношение флексий в грамматических формах», сохранение которого обеспечивается характерным для канонического молитвенного чтения произнесением именных форм мужского и среднего рода единственного числа в родительном падеже на [-aro] (воплотивш[аго]ся Христа; Божественного] воплощения) и форм притяжательных местоимений (Тво[]эго7; моЦэго]).

Воспроизведение свойств древней фонетической системы соседствует в каноническом молитвенном чтении с произношением, отражающим нормы современной орфоэпической системы. Так, в позиции конца слова наблюдается и сохранение звонкости, свойственное старославянским нормам, и оглушение парных согласных в соответствии с современной орфоэпией (ср.: враго[з]; враго[ф]).

Доминирование свойств древней музыкально-тонической системы, отмеченное при анализе сегментного уровня канонического молитвенного чтения, актуально и для его интонационного оформления.

Сохранение черт древней фонетической системы обнаруживается в принципах сегментации речевого потока, обеспечивающих членение молитвословий на симметричные и пропорционально соотносимые минимальные интонационные отрезки, что корреспондирует со стилистической симметрией и пространственно-временной соразмерностью литературы, иконописи, архитектуры русского Средневековья. Признаки древней просодической системы при каноническом молитвенном чтении реализуются также в специфике мелодического контура и особой структуре основных интонационных моделей, а именно: в использовании особых интонационных моделей (мономелодической, нисходяще-восходящей и восходяще-нисходящей), не имеющих аналогов в современной звучащей речи; частотности двувершинных и поливершинных интонационных моделей, подавляющее большинство которых образует просодическую рамку, присущую древнейшей форме славянской фразово-интонационной модели.

На сохранение следов просодической системы музыкально-тонического типа в каноническом молитвенном чтении указывает также преимущественное использование мелодических и квантитативных компонентов интонации в качестве просодических сигналов вершинного слова в синтагме, поскольку «длительность» и «тон» являются релевантными признаками древней славянской фонетической системы. Древнюю стиховую природу молитвы эксплицирует в каноническом молитвенном чтении сложный ансамбль молитвенных ритмов.

Наряду с чертами музыкально-тонической системы в каноническом молитвенном чтении находят воплощение некоторые признаки современной просодической системы. Это использование актуальной для интонационной системы современного русского языка восходящей интонационной модели, употребление моновершинных вариантов интонационных моделей, применение пауз в качестве пограничного сигнала на стыке минимальных интонационных единиц.

Наблюдения над сегментным и суперсегментным уровнями неканонического молитвенного чтения показали, что его интонационно-звуковая организация строится на ином соотношении признаков древней и современной фонетических систем. Так, на сегментном уровне последовательно не реализуется ни один из выделенных нами релевантных признаков старославянского языка: единичны случаи воспроизведения старославянской нормы при произношении гласных полного образования в любой безударной позиции (только в отдельных словах: Г[о]сподъ; Т[о]бою; б[о]г[о]угодн[о] и др., наряду с м[л]ли, Госп[ъ]ди, б[л]гатая, и т.п.); недифференцированно произносятся ударные [э] или [о] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными (например: освя[ш: 'э]ннощ но: с[л'о]зы); непоследовательно представлено побуквенное произношение флексий грамматических форм ([с'эго] ради, но: доб[ръвъ] ответа); отмечается как сохранение звонкости, так и оглушение парных согласных в позиции конца слова (запове[д'] наряду с: враго[ф]; Госпо[т']); не зафиксировано произношение фрикативного [у]. Полученные результаты показывают, что на сегментном уровне в неканоническом молитвенном чтении преобладают произносительные нормы современного русского литературного языка. Выявленная закономерность реализуется и на суперсегментном уровне.

Анализ интонационного оформления неканонического чтения молитвословий позволил выявить лишь отдельные черты музыкальнотонической фонетической системы. Как и для канонического молитвенного чтения, здесь отмечается тенденция к членению речевого потока на пропорционально соразмерные минимальные единицы; рамочная обрамленность минимальных речевых отрезков, создаваемая двувершинными и поливершинными структурными вариантами интонационных моделей; тенденция к пословному построению интонационного контура или фразы, которая актуализируется в поливершинных вариантах частотных интонационных моделей.

Вместе с тем материал, имеющийся в нашем распоряжении, дает возможность установить особенности неканонического звучания молитвословий, которые сложились под влиянием современной орфоэпической системы русского языка. Прежде всего отмечается тенденция к преимущественному использованию интонационных моделей, соотносимых с типами интонационных конструкций, которые функционируют в современной русской звучащей речи; зафиксирована высокая частотность моновершинных вариантов интонационных моделей, что также актуально для интонационной системы современного русского языка; установлено преимущественное использование при оформлении интонационных вершин двух акустических компонентов - тона и интенсивности, которые являются ведущими признаками современной акцентно-мелодической фонетической системы. ,

1.2. Анализ речевого строя проповеди показал, что, как и в молитвенном чтении, специфика звучания православной проповеди обусловливается соотношением и взаимодействием древней и современной фонетической систем русского языка. Однако в проповеди иным является характер соотнесенности признаков этих систем.

Анализ сегментного уровня звучащей проповеди выявил доминирование в пастырском слове современной орфоэпии. Вместе с тем в духовных наставлениях было отмечено непоследовательное воспроизведение отдельных произносительных норм, которые восходят к традициям старославянского произношения и касаются сохранения качественных и количественных характеристик гласных полного образования в безударных позициях {[о] ни[спо]слании; [от] мертвых, но: [по] душе; пред[стл]ят); произношения ударного нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными ([вн'э]сших; при[н'эс]; ко[п'гуэм]; но: осе[н'о]иная; воз-ве[ш:'о]нный); побуквенного произнесения некоторых флексий в грамматических формах (Свят[аго] Духа, но: став[шывъ]; препо-доб[нъвъ]).

Установлено, что сосуществование признаков древней и современной фонетических систем обнаруживается и на суперсегментном уровне интонационной организации проповеди. Так же, как и в молитвенном чтении, здесь отмечается актуальность принципов пропорциональности и симметрии в членении речевого потока, соотносимых с характерными для мировосприятия древнего русича представлениями о пространственно-временной соразмерности мира. Свойства музыкально-тонической системы проявляются в звучащей проповеди, как и при чтении молитвословий, благодаря высокой частотности двувер-шинных и поливершинных структурных вариантов интонационных моделей, которые образуют просодическую рамку, восходящую к фра-зово-интонационной модели древней славянской системы. Манифестацией в интонационном оформлении проповеди черт древней музыкально-тонической системы являются поливершинные варианты интонационных моделей. Коррелятом старого музыкального ударения является в них тенденция к пословному построению интонационного контура в синтагме. О сохранении в звучании современной проповеди следов древней фонетической системы свидетельствует, как и в молитвенном чтении, дистрибуция компонентов интонации - тона, интенсивности и длительности - при маркировании основных и факультативных вершин в синтагме, где преобладающей оказывается комбинация релевантных для музыкально-тонической системы старославянского языка признаков «длительность» и «тон».

Черты современной интонационной системы русского языка актуализируют в звучании пастырского слова моновершинные варианты интонационных моделей, которые, как было показано в процессе анализа, коррелируют с типами интонационных конструкций, составляющими основу интонационной системы современного русского языка. Наряду с этим выявлена преобладающая роль тональных и динамических компонентов интонации при автономном оформлении факультативных вершин, что соответствует их статусу ведущих признаков современной акцентно-мелодической фонетической системы русского языка.

1.3. Таким образом, анализ сегментного и суперсегментного уровней речевой организации духовной речи позволил установить, что она представляет собой уникальное сочетание акустических признаков, отражающих особенности древней музыкально-тонической и современной акцентно-мелодической фонетических систем. Было выявлено, что в этом взаимодействии в молитве при каноническом чтении доминантой являются акустические признаки, релевантные для древней музыкально-тонической фонетической системы старославянского и/или русского староцерковнославянского языков, тогда как в проповеди и неканоническом молитвенном чтении доминируют черты, свойственные акцентно-мелодической фонетической системе современного русского литературного языка.

2. Рассмотрение взаимодействия семантики и звучания в современной духовной речи позволило установить степень семантической мотйвированности интонационного оформления в молитвенных и проповеднических текстах.

2.1. В молитвословиях обусловленность звучания молитвы ее семантикой дифференцируется в зависимости от типа молитвенного чтения. Анализ показал, что каноническому молитвенному чтению присуща тенденция к семантической немотивированности интонационного оформления, что проявляется в асимметрии интонационной и синтаксической расчлененности высказывания, индифферентности интонации к актуализации его смыслового значения, просодической непротивопоставленности высказываний разных коммуникативных типов.

Для неканонического молитвенного чтения характерна большая последовательность в соотнесенности семантики и звучания молитвы, что проявляется в совпадении синтаксического и интонационного членения речи, мелодической дифференциации коммуникативных типов высказываний, интонационного обозначения различных видов связи между синтаксическими единствами.

2.2. Анализ семантической обусловленности звучания в проповеди дает основания утверждать, что ее интонационная организация является отражением сущностных семантических признаков пастырского слова. Соотнесенность семантики и звучания в проповеднических текстах становится возможной, в первую очередь, благодаря такому признаку проповеди, как «спасительность», реализующему учительный аспект духовного наставления и обусловливающему предель ную координацию интонационного и синтаксического членения, в результате чего максимально выделяются структурные и смысловые связи внутри высказываний и между ними, укрупняются в звучании отдельные смысловые элементы синтаксического целого; усиливается ритмическая выразительность пастырской речи на семантически значимых участках, когда ритм позволяет придать смысловую целостность высказыванию и его частям, маркировать границы линейных единиц речевого потока, выделить смысловые центры высказывания, акцентировать внимание слушателей на информативно важных словах проповеди, семантика которых не только связана с темой произносимого пастырского слова, но и отражает ключевые понятия для Христианства и Православия (Спаситель, святость, вера, любовь).

Семантическая обусловленность интонационного оформления слова пастыря предопределяется и другим семантическим признаком проповеди - ее соборностью. Соборность как единство многих при сохранении автономности личности каждого предполагает симметричные отношения между пастырем и его слушателями, что на лексико-грамматическом уровне воплощается в глагольных формах совместного действия 3-го лица множественного числа (обречемся добродетелью; простим друг другу и т.п.), а также в императивных формах, семантика которых конкретизируется средствами интонации как призыв, совет, пожелание.

Соотнесенность семантики и интонационного оформления проповеди находит отражение и в выборе типа ее эмоциональной окрашенности. Приподнятость, торжественность, эпичность звучания пастырского слова, обеспечивающаяся использованием квантитативных модификаций восходящих интонационных моделей и главенством симметричных построений в его ритмической организации, определяется таким сущностным признаком проповеди, как единство двух миров» Встреча в проповедании двух сущностей бытия - Духовного и материального, Слова Божия и воспринимающего Его человеческого сознания актуализирует манифестацию отношения человека к Слову, что интонационно эксплицируется в торжественности, эпичности, величавости речи пастыря, повествующего о Вечном и Непреходящем.

Вместе с тем для интонационной организации проповеди характерна и противоположная тенденция к асемантичности интонационного оформления. Эта тенденция возникает в результате реализации в пастырском слове семантического признака «боговдохновенность», понимаемого как самовыражение Слова, и находит наиболее яркое проявление в акустической нерасчлененности содержательно-смысловых блоков речи проповедника. Асимметрия интонационного и синтаксического членения в звучащей проповеди, приводящая к нивелировке смысловых акцентов в пастырском слове, невыраженности логико-смысловых связей внутри высказываний и между ними, ослабляет главенство рационального аспекта в духовном наставлении и сближает звучание православной проповеди и молитвы, отражая специфику звуковой организации современной духовной речи.

2.3. Итак, в православной духовной речи выявлены две тенденции семантической обусловленности интонационного оформления. Установлено, что в каноническом чтении преобладает тенденция к асемантичности звучания молитвы, тогда как в неканон ическом чтении молитвословий господствует тенденция к обусловленности интонации семантикой текста. В проповеди, как и неканоническом молитвенном чтении, наблюдается доминирование семантики, задающей основные параметры интонационной организации слова пастыря.

3. Анализ коммуникативно-функционального аспекта речевой организации духовной речи дает основания утверждать, что тип коммуникации, а также вид речи (монолог или диалог) являются важнейшими коммуникативными признаками, обеспечивающими специфику ее речевого строя.

3.1. Рассмотрение в этом плане молитвословий обнаружило необходимость выделения гиперкоммуникации (от греч. 'итг'ер - 'над, выше, через, по ту сторону') как особого вида коммуникации, в котором реализуется молитвенное общение. Было установлено, что важнейшим признаком гиперкоммуникации является особый статус Адресата речи. Выявлено, что для гиперкоммуникации характерно ослабление координации лексико-синтаксического и просодического оформления молитвословий. В каноническом молитвенном чтении гиперкоммуникация проявляется в слабой семантической мотивированности интонационного оформления. На уровне формы выражением гиперкоммуникации является высокая степень ритмизации молитвы, которая создается благодаря симметричности и пропорциональности сегментации речевого потока, просодической уравновешенности начала и конца синтагм, оформленных двувершинными и поливершинными интонационными моделями, повторяемости мелодического оформления минимальных речевых единиц.

В неканоническом молитвенном чтении гиперкоммуникации свойственна большая соотнесенность семантики и интонационного оформления молитвословий. Вместе с тем, как и в каноническом молитвенном чтении, гиперкоммуникация сопровождается ритмизацией звучания молитвы за счет членения речевого потока на пропорционально соотносимые минимальные единицы, а также благодаря высокой частотности сочетаний восходящего и нисходящего движений тона.

Анализ коммуникативных признаков молитвы позволил также установить, что в молитвенном тексте находит отражение речемысли-тельная функционально-семантическая категория диалогичностъ::монологичность, которая характеризуется набором признаков в плане содержания и комплексом моделей в плане выражения. Общим для монологичности и диалогичности свойством является их способность обеспечивать отнесенность речи к тому или иному виду. Их важнейшее различие обеспечивается возможностью (для диалогичности) и невозможностью (для монологичности) обратимости адресанта и адресата речи. К числу релевантных признаков диалогичности и монологичности относятся также авторизация (или речевая позиция субъекта речи), которая состоит в актуализации «я»-сферы высказывания, и адресация (или направленность речи), которая связана с актуализацией «ты»-сферы высказывания.

Функционально-семантический характер соотношения этих признаков обеспечивает доминирование диалогичности или монологичности речи. Выявлено, что для православной молитвы доминирующим является признак диалогичности: в молитве реализуется один из видов диалогичности - глубинная диалогичность.

Глубинная диалогичность манифестирует особую структуру молитвенного общения и в плане содержания обусловливается наличием двух важнейших признаков: актуализацией «ты»-сферы высказывания и особым статусом Адресата речи. При этом актуализация «ты»-сферы в молитвословиях передается императивными формами 2-го лица единственного числа, а также одиночными и распространенными обращениями к Адресату молитвы. Признак «особый статус Адресата речи» находит отражение в ритмизации молитвенного звучания.

3.2. Анализ коммуникативных свойств проповеди обнаружил функциональную обусловленность речевой организации пастырского слова. Было установлено, что в отличие от молитвы проповедь реализуется в нескольких видах коммуникации - коллективной, массовой, личной коммуникации и гиперкоммуникации, каждая из которых эксплицируется набором языковых средств.

Анализ проявления в духовном наставлении пастыря речемыс-лительной функционально-семантической категории диалогичность: :монологичность выявил доминирование признака диалогично* сти. Установлено, что диалогичность проповеди конкретизирована в нашем материале в трех типах - внешней, внутренней и глубинной диалогичности.

Внешняя диалогичность монологического слова пастыря реализует направленность речи на адресата, обнаруживает статус адресата и характер взаимоотношений адресанта и адресата речи. Этот тип диалогичности обеспечивается адресацией высказывания и эксплицируется за счет интонации и введения в монологический контекст языковых форм, наиболее частотных для диалогической ситуации общения: глагольных и местоименных форм 2-го лица множественного числа, вопросительных предложений, вопросно-ответных единств, обращений.

Основу внутренней биологичности проповеди составляет авторизация, понимаемая как указание на источник информации в речи, и связанные с ней модификации «я»-сферы высказывания. Внутренняя диалогичность становится возможной в тех случаях, когда пастырь включает в свое духовное наставление чужую речь - высказывания высоких духовных авторитетов; сентенции, пословицы, поговорки; речь действующих лиц повествовательных фрагментов проповеди; гипотетическую речь непосредственных слушателей духовного наставления. Специфика форм передачи чужого слова в проповеди состоит в приоритете прямой речи над косвенной. В качестве просодических сигналов, маркирующих границы и качественные характеристики чужого высказывания, в проповедях выступает варьирование синтагматического членения, увеличение интервалов мелодического контура, стилистически значимая частотность интонационных типов.

Глубинная биологичность возникает при введении в духовное наставление фрагментов сакральных текстов - Священного Писания и молитвословий. При молитвенном обращении проповедника к Всевышнему в пастырской речи появляется особый Адресат. В тех случаях, когда пастырь цитирует Библию, в проповеди происходит смена речевой позиции говорящего и констатируется появление особого Субъекта речи. Маркерами глубинной диалогичности в проповеди являются интонационные средства, среди которых к наиболее частотным следует отнести сочетания плавных повышений и понижений тона. Кроме того, сигналом глубинной диалогичности выступает высокая степень ритмизации приводимых в пастырском наставлении фрагментов сакральных текстов.

3.3. Итак, важнейшими коммуникативными свойствами, обеспечивающими специфику речевого строя духовной речи, являются вид коммуникации, а также вид речи (монолог или диалог).

Молитва и проповедь воплощаются в особом виде общения-гиперкоммуникации, важнейшим признаком которой является особый статус Адресата. Проповедь, кроме гиперкоммуникации, реализуется также в коллективной, массовой и личной коммуникациях.

В духовной речи находит отражение речемыслительная функционально-семантическая категория биологичность:.монологичность, которая характеризуется набором признаков в плане содержания и спектром речевых средств в плане выражения.

Функционально-семантический характер соотношения признаков диалогичности и монологичности в духовной речи позволяет назвать диалогичность в качестве ее доминанты. При этом в молитве диалогичность актуализируется в одном из своих типов -глубинной диалогичности. В проповеди диалогичность воплощается в трех типах - внешней диалогичности, внутренней диалогичности и глубинной диалогичности.

Список научной литературыПрохватилова, Ольга Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Библия 1994 Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: В рус. пер. с парал. местами и прил. М.: Рос. библейс. о-во, 1994. 935, 303, XXXIV с.

2. Закон Божий 1996 Учебник по Закону Божию: В 3 кн. Репринтное издание. Набережные Челны: Светоч, 1996.

3. Молитвенник 1989 Молитвенник. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989.509 с.

4. Молитвослов 1994 Молитвослов. М.: Правосл. братство во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», 1994. 319с.

5. Молитвослов 1995а Православный молитвослов. М.: Изд-во Моск. Патриархии, 1995. 383 с.

6. Молитвослов 19956 Православный молитвослов и псалтирь. М.: Свято-Данилов монастырь, 1995. 286 с.

7. Молитвослов 1995в Толковый православный молитвослов. Новосибирск: Приход во имя Преп. Серафима Саровского Новосибирской епархии, 1995. 174 с.

8. Молитвослов 1997 Полный православный молитвослов для мирян. М.: Сретенский монастырь: Изд. дом «Новая книга», 1997. 736 с.

9. Молитвы 1996 ЛИлтвтл otprpehhia и на сончь град^цплмъ: На церковнославян. яз. Минск: Издание Вирковского И.Н., 1996. 64 с.

10. НЗ 1856 Новъш ^лв'Ьтъ, гда NAiuerw 1исл Хртл.СПб.: Оунодааьнага тгпогрлф|1а, 1856.1. Словари

11. APCJIC 1996 Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике/Под ред. А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского. М.: Помовский и партнеры, 1996.

12. Ахманова 1966 Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. 608 с.

13. Вейсман 1899 Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринтное издание. М., 1991.

14. Даль 1998 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: ТЕРРА, 1998.

15. ЛЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.

16. MAC 1987 Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 1987.

17. Ожегов 1986 Ожегов С.И. Словарь русского языка. 18-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 1986.

18. ППБЭС 1992 Полный православный богословский энциклопедический словарь: В 2 т. Репринтное издание. М.: Концерн «Возрождение», 1992.

19. Православие 1988 Православие: Словарь атеиста. М.: Политиздат, 1988.

20. ПЦС 1993 Полный церковно-славянский словарь / Сост. про-тоирей Г. Дьяченко. Репринтное издание. М.: Издат. отдел Моск. Патриархата, 1993.

21. Симфония 1992 Практическая симфония / Сост. протоиерей Г. Дьяченко. Репринтное издание. Сергиев Посад: Св.-Троиц. Сергиева Лавра, 1992. 498 с.

22. Симфония 1994 Симфония на Ветхий и Новый Завет: В 2 т, Репринтное издание. СПб.: Интерцентр, 1994.

23. Срезневский 1895 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка: В 3 т. СПб., 1895.

24. СЦТ1995 Словарь церковных терминов. М.: Рипол, 1995.

25. СЭС 1989 Советский энциклопедический словарь. 4-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1989.

26. Ушаков 1996 Словарь русского языка / Под ред. проф. Д.Н. Ушакова.: В 4 т. М.: ТЕРРА, 1996.

27. Фасмер 1971 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1971.

28. Христианство 1995 Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. М.: Большая Российская энциклопедия, 1995.

29. Сокращения, используемые при указании степени священстваи титула духовного лица

30. Ь патр. Алексий II. Рождественская проповедь. 06.01.96;

31. О о. Михаил (Моргулис). Слово о вере. 24.02.96;

32. Б вл. Герман. Сретенская проповедь. 14.02.96;41 о. Марк. Сретенская проповедь. 14.02.96;

33. Р митр. Кирилл. Слово о Боге-Троице. 17.02.96;

34. К о. Николай. Слово о Благовещении. 02.04.96;73 — 0. Марк . Слово о долге и справедливости. 13.02.96;81 о. Марк. Слово о блудном сыне. 22.02.96;

35. Б вл. Герман. Слово об Иоанне Предтече. 07.02.96;

36. Р митр. Кирилл. Слово о любви к Богу. 24.02.96;

37. Г вл. Герман. Проповедь о Прощеном воскресенье. 25.02.96;12. о. Артемий (Владимиров). Слово в день святителя Спи-ридона Тримифунтского. 24.12.96;13. и архим. Никита. Слово о Пасхе. 13.04.96;

38. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Проповедь на Прощеное воскресенье. 13.02.94;

39. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Проповедь об Иоанне Златоусте. 1992;16.1-о. Марк. Проповедь о Вербном воскресенье. 08.04.96;

40. Б вл. Герман. Пасхальная проповедь. 14.04.96;

41. Z о. Иоанн. Слово о церковных праздниках. 09.04.96;

42. Ь патр. Алексий II. Слово на пасхальной вечере в храме Христа Спасителя. 14.04.96;

43. Ь патр. Алексий II. Слово в пасхальную Великую субботу. 13.04.96;

44. Б вл. Герман. Проповедь о Вербном воскресенье. 07.04.96;

45. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Проповедь о праотцах. 03.01.93;

46. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Слово на Иерусалимскую.1992;

47. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Слово о Торжестве Православия. 1992;

48. Н архим. Иоанн (Крестьянкин). Проповедь о милосердном самарянине. 29.11.92;

49. V митр. Антоний (Сурожский). О молитве Господней. 15.05.87;

50. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово о жизни и смерти.1994;

51. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово о Вознесении Господнем. 1994;

52. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово в четвертую неделю Великого поста. 1994;

53. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово в неделю о самаря-нине. 1994;

54. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово в Неделю всех святых. 1994;

55. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово в неделю седьмую по Пасхе. 1994;

56. Е прот. Александр (Шаргунов). Слово в Неделю всех святых, в земле Российской просиявших. 1994;

57. С о. Амвросий. Проповедь на литургии. 31.10.93;

58. В архим. Кирилл (Павлов). Проповедь о борьбе с искушениями. 1991;

59. Б архим. Кирилл (Павлов). Слово на Пасху. 17.04.94;

60. Б архим. Кирилл (Павлов). Проповедь об истинном посте. 15.08.93;

61. С о. Амвросий. Проповедь о молитве Иисусовой. 22.03.93;

62. С о. Амвросий. Проповедь о воспитании души. 30.10.93;40. «Адамово исправление, радуйся, Дево Богоневесто.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 1-я);

63. ЯЗ «Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя. Слава Тебе, Боже»;42. «Ангел предстатель с небесе послан бысть рещи Богородице.» (акафист ко Пресвятой Богородице, икос 1-й);

64. С1 «Ангел-хранитель мой, благодарю тебя.»;

65. Ш, 81 «Ангела тя суща блага.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 8-я);45. «Ангеле Христов святый к Тебе припадая.» (канон Ангелу-хранителю, молитва Ангелу);

66. N1 «Ангеле Христов, хранителю мой святый.»;

67. Ш «Беззакония моя презри.» (тропарь, глас 8-й);

68. N1 «Благого Царя Благая Мати.»;

69. Ш «Благодарю Тя, Господи, Боже мой.»;50. 81 «Благодать дати восхотев.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 12-й);

70. Ш «Благодетеля рождши, добрых виновнаго.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 3-я);

71. Ю «Благословен Бог наш всегда и присно и вовеки веков. Аминь»;

72. Т1 «Бог воплотися от чистых кровей Твоих.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 9-я, богородичен);

73. А1 «Богородица, Дево, радуйся.»;

74. Ш, 81 «Богородице, безневестная, Пречистая.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 3-я, богородичен);

75. Ш «Боготворящую Кровь, ужаснися.»;57. 81 «Боготечную звезду узревши волсви.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 5-й);

76. N1 «Боже вечный и Царю всякаго создания.» (молитва св. Макария Великого);

77. М1 «Боже, милостив будь ко мне, грешному» (молитва мытаря);

78. Ш «Боже, ослаби, остави, прости ми.» (молитва св. Иоанна Златоуста);

79. М1 «Боже, очисти мя грешнаго.» (молитва Макария Великого);

80. Ы1 «Божие, Боже, Слово Святое.» (канон из Доследования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 6-я, богородичен);

81. Ш, «Буди ми покров и забрало.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 8-я);

82. Ш, Б1 «Буди ми помощница и тишина.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 8-я);65. «Бурю внутрь имея помышлений сумнительных.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 4-й);

83. Б1 «В гласех пений, Дево, Тебе вопием.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 4-я);

84. А1, С11,1)3, Е5, ¥7, Н1, М1 «Во имя Отца и Сына.»;

85. Т1 «Во оставление да будет ми прегрешений.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 3-я);

86. Ю «Во причастие святынь Твоих.» (тропарь, глас 8-й);

87. Ю «Во светлостех святых Твоих како вниду недостойный.»;

88. Ш «Вем, Господи, яко недостойно причащаюся.» (молитва св. Василия Великого);

89. Ш «Веровах, темже глаголах.» (псалом 115-й);

90. М1 «Верую во единого Бога Отца.»;

91. В1, Ш «Верую, Господи, и исповедую.» (молитва св. Иоанна Златоуста);

92. Ю «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий.»;

93. N1, Б2 «Взбранной Воеводе победительная.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 1-й);77. «Видящи Святая Себе в чистоте.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 2-й);78. «Витийствующий не может язык.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 7-я);

94. Ш, 81 «Владыко Господи Иисусе Христе Боже мой.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, молитва ко Господу нашему Иисусу Христу);

95. Ш «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже наш, едине имеяй власть.» (молитва св. Иоанна Дамаскина);

96. Я1 «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже наш, источниче жизни и бессмертия.» (молитва св. Василия Великого);

97. Ш «Владыко, Христе Боже, Царю веков.» (молитва св. Василия Великого);

98. Ю «Владыко, Человеколюбче, Господи Иисусе Христе.»;

99. N1 «Владыко, человеколюбче, не ужели мне одр сей.» (молитва св. Иоанна Дамаскина);

100. М1 «Внезапу Судия приидет.» (тропарь троичный);

101. Ю «Волителя милости, Егоже родила еси.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 7-я);

102. И «Воскресе из мертвых Христос истинный Бог наш.»;88. «Воспеваем Тя вопиюще.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 7-я);

103. М1 «Воспеваю благодать Твою.»;

104. М1 «Восставше от сна.» (тропарь троичный);

105. Ш «Восхотел еси, нас ради воплощся.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 4-я);

106. Ш, Б1 «Впад, о Иисусе, в душетленныя разбойники.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 8-я);

107. Л1, 81 «Все помышление мое, и душу мою.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 3-я); ;;

108. N1 «Вседержителю, слово Отчее.» (молитва св. Антиоха);

109. М, 81 «Всеконечно, Иисусе мой, ко страсти безчестия низвержен.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 5-я);

110. Ш, 81 — «Всепетая Иисуса рождшая.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 4-я);

111. Ш, 81 «Всю посрамленну душу мою.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 7-я);

112. Ш «Всяких мя напастей свободи.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 6-я);

113. SI «Голубице, Милостиваго рождшая.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 9-я);

114. С2 «Господи, благодарю Тебя за прошедшую ночь.»;

115. С1 «Господи, благослови!»;

116. R1 «Господи, Боже мой, вем.» (молитва св. Иоанна Златоуста);

117. N1 «Господи, Боже наш, в него же веровахом.»;

118. N1 «Господи, Боже наш, еже согреших.»;

119. N1 «Господи Вседержителю.» (молитва св. Василия Великого);

120. CI, Е1 «Господи, да будет воля Твоя.»;

121. N1 «Господи, дай мне с душевным спокойствием.» (молитва последних Оптинских старцев);111. С1 «Господи, защити!»;

122. Ml «Господи, иже многою Твоею благостию.» (молитва Макария Великого);

123. R1 «Господи Иисусе Христе, Боже мой.» (молитва св. Иоанна Златоуста);

124. F1 «Господи Иисусе Христе Боже наш изволивый.»;

125. N1 «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь»;

126. Ml, N1 «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистая Твоея Матере.»;

127. А1, СЗ, El, R2 «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго»;

128. El, A1 «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуйнас»;

129. N1 «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, ради честнейшая Матере.»;

130. N1 «Господи, не лиши мене небесных Твоих благ.» (молитва св. Иоанна Златоуста, по числу часов дня и нощи);

131. R30, М15, N27, S6 «Господи, помилуй»;

132. N1 «Господи, помилуй нас, на Тя бо уповахом.»;123. С1 — «Господи, помоги»;

133. С1 «Господи, помоги мне.»;

134. С1 «Господи, прости меня»;126. L1 «Господи, спаси нас»;

135. N1 «Господи Царю Небесный, Утешителю.» (молитва Святому Духу);

136. R1 «Господня Земля, и исполнение ея.» (псалом 23-й);

137. R1 «Господь пасет мя.» (псалом 22-й);130. Е1 «Да будет воля Твоя»;

138. Т1 «Да бых устранился от страстей.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 6-я);

139. N1 «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его.»;

140. Т1 «Да избавлюся от страстей.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 7-я);

141. Е1 «Да исполнится с Твоей, Господи, помощью.»;

142. Rl, S1 «Да не отлучен буду, Иисусе мой, неизреченныя Твоея славы.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 9-я);

143. Б1 «Да поможет нам Господь.»;

144. Б1 «Да тобою вернии, радуйся, зовем .» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 9-я);

145. Ш «Давый пищу мне плоть Твою волею.» (молитва св. Симеона Метафраста);139. Л «Дай Бог вам.»;140. Л «Дай Бог, чтобы.»;141. С1 «Дай мне, Господи.»;142. 01 «Дай нам, Господи.»;

146. Ш, «Дево рождшая Иисуса моего.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 3-я);144. А1 «Достойно есть.»;

147. Т1 «Душею и телом да освящуся, Владыко.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 9-я);

148. Ш, «Един аз в неразумии и в лености.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 1-я);

149. Ш «Единый чистый и нетленный, Господи.» (молитва св. Симеона Метафраста);

150. П «Еще молимся о милости, жизни.»;149. «Законодавца рождша истиннаго, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 4-я);

151. Ш «Земле Благая, благословенная Богоневесто.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 1-я);

152. Я10, Т1 «И ныне и присно и вовеки веков. Аминь»;152. И «И помоги вам Бог»;

153. Ю «Избави нас от бед, Богородице Чистая.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 5-я);

154. Ш, «Иисуса, Богородице, Его же носила еси.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 9-я);

155. Ш, «Иисуса моего и Бога носившая Христа несказанно.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 8-я);

156. Ш, «Иисуса рождшая Бога, Владычице.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 1-я);

157. Ш, 81 «Иисуса рождшая, Отроковице Богородительнице.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 5-я);

158. Ш, «Иисуса Христа моего рождшая.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 6-я);

159. Ш, «Иисусе мой, блудницу и блуднаго.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 6-я);

160. Ш, Б1 «Иисусе мой, никтоже бысть ин блудник.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 6-я);

161. Ю, Б1 «Иисусе мой Христе многомилостиве.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-ой, песнь 6-я);162. «Иисусе сладчайший, Апостолов слава.»;

162. SI «Иисусе сладчайший, души моея утешение, Иисусе мой, очищение ума моего, Владыко многомилости, Иисусе, спаси мя. Иисусе, Спасе мой, Иисусе не остави мене, Спасе Иисусе.»;

163. S1 «Иисусе сладчайший, монашествующих слава.»;

164. R26 «Иисусе сладчайший, спаси мя» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 1-я, припев);

165. S1 «Иисусе сладчайший, сути мира, души мира.»;

166. Rl, S1 «Иисусе сладчайший Христе, Иисусе долготерпеливе.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 1-я);

167. Rl, S1 «Иисусе сладчайший Христе, Иисусе, исхити мя из руки.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 1-я);

168. Rl, S1 «Иисусе сладчайший Христе, Иисусе, отверзи покаяния ми дверь.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 1-я);

169. D1 «Иисусе, Сыне Божий, помяни нас.»;

170. S1 «Имуши Богоприятную Дева утробу.» (акафист ко Пресвятой Богородице, икос 3-й);

171. N1 «Исповедаю Тебе Господу Богу моему и Творцу.»;

172. R1 «Исполни, чистая, веселия сердце мое.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 5-я);

173. R1 «Источник благих, причащение.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 7-я);

174. R1 «Исцелений богатство изливаеши.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 8-я);

175. Т1 «Исцели души моея язвы, Господи.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 4-я);

176. Rl, S1 «Исцели, Иисусе мой, души моея язвы.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 4-я);

177. Rl, S1 -, «Исцели, Пречистая, моя многонедужныя струпы.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 3-я);

178. R1 «Исцели, Чистая, души моея неможение.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 5-я);

179. Ml «К Тебе, Владыко Человеколюбче.» (молитва Макария Великого);

180. N1 «К Тебе Пречистей Божией Матери аз окаянный припадая.» (молитва св. Петра Студийского);

181. S1 «Клас прозябшая божественный, яко нива неоранная яве.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 3-я);

182. S1 «Крепость и утверждение человеков, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 5-я);

183. S1 «Ложесны Слово прияла еси.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 8-я);

184. R1 «Лютыми недуги и болезненными страстьми.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 3-я);

185. Rl, S1 «Манассию, Иисусе мой, мытаря, блудницу.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 9-я);

186. Rl, SI — «Марие, Госпоже Богородице безневестная.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 5-я);

187. R1 «Мария, Мати Божия, благоухания.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, Песнь 5-я, богородичен);

188. С1 «Матерь Божия, благодарю.»;

189. S1 «Мертвии Тобою оживляются.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 8-я);

190. А1, N1 «Милосердия двери отверзи нам.» (тропарь к Богородице);

191. R1 «Милосердия Твоего бездну призывающу.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 4-я);

192. Rl, S1 «Милостив буди ми.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 7-я);

193. S1 «Миру рождшая спасение.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 8-я);

194. R1 «Многая множества моих.» (тропарь, глас 8-й);

195. R1 «Многими содержим напастьми.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 1-я);

196. Rl, S1 Много дерзновение имущи.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 9-я);

197. Ml «Многомилостиве и всемилостиве Боже мой.»;

198. S1 «Моисей уразуми в купине великое таинство.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 8-я);

199. Rl, S1 «Моли Человеколюбца Бога ты, хранителю мой.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 4-я);

200. Б1 «Молим раби твои, и приклоняем.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 7-я);

201. Ш, «Молися, Девице, о мне, рабе Твоем.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 1-я);

202. РЛ «Молю, Дево, душевное смущение.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 3-я);

203. Ю, Б1 «Мою скверность твоею святынею очисти.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 4-я);

204. М, 81 «Мыслити ми присно и творити.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 9-я);

205. Ш «На месте озлобления немощи смирившагося.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 9-я);

206. Ш «На одре болезни моея и немощи.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 4-я);

207. Ш «На одре ныне немощствуяй лежу.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 6-я);

208. Ю «Надежду и утверждение.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 4-я);

209. Ю «Напастей Ты прилоги отгоняеши.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 8-я);

210. Ш «Наслаждающеся, Пречистая, Твоих дарований.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 4-я);

211. Я1 «Наше спасение якоже восхотел еси.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 7-я);

212. Я1, 81 — «Не остави в путь шествующия души.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 7-я);

213. Т8 «Не отвержи мене от Лица Твоего.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 1-я, припев);

214. S1 «Небес превышшая, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 4-я);

215. R1 «Небесных, и страшных, и святых Твоих.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 8-я);

216. Rl, S1 «Недоумение принадлежит ми от.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 4-я);

217. R1 «Недугующа телом и душею.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 1-я);

218. R1 «Неможение души моея исцеляеши.» (канон молебный.ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 8-я);

219. N1 «Ненавидящих и обидящих нас.»;

220. R1 «Несмь доволен, Владыко Господи.» (молитва св. Иоанна Златоуста);

221. Rl, S1 «Никтоже согреши, Иисусе мой.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 4-я);223. R1 «Ныне отпущаеши.»;

222. S1 «О, великий Царю Вседержитель милостивый Господи:.»;

223. S3 «О, всепетая Мати.» (акафист ко Пресвятой Богородице, кондак 13-й);

224. S1 «О, Пресвятая Владычица, Пречистая Дева Богородица Господа Бога моего Иисуса Христа Мати припадаю и молютеся.»;

225. R1 «О святый Ангеле, хранителю и покровителю мой благий.» (канон Ангелу-хранйтелю, глас 8-й, молитва ко Ангелу-хранителю);

226. Rl, S1 «От Адама, Иисусе мой, согрешившая вся.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 9-я);

227. Rl, S1 «От Бога посланный.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 8-я);

228. Rl, S1 «От любве душевная вопию ти.» (канон Ангелу-хранителю, седален, глас 2-й);

229. М1 «От одра и сна воздвигл.» (тропарь троичный);

230. R1 «От скверных устен, от мерзкаго сердца.» (молитва св. Симеона Нового Богослова);

231. М1 «От сна восстав, благодарю Тя.»;

232. М1 «От сна восстав, полунощную песнь приношу Ти.» (молитва Макария Великого);

233. S1 «От Тебе роса укану, пламень многобожия угасившая.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 6-я);

234. S1 «Огнеобразная колеснице Слова, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 5-я);

235. Fl «Окроплением воды сей освященной.»;

236. R1 «Освети ум мой, блаже.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 6-я);

237. Т1 «Осквернен делы безместными окаянный.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 1-я);

238. ЕЛ, «Осквернен ум, Иисусе мой, обнося взываю Ти.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 5-я);

239. N1 «Ослаби, остави, прости, Боже.»;

240. А1, Я1, М1, N1 «Отче наш.»;243. 81 «Очистилище миру, радуйся, пречистая Владычице.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 4-я);

241. Т1 «Под Твое прибег благоутробие.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 8-я);

242. Ш «Пред дверьми храма Твоего предстою.» (молитва св. Иоанна Дамаскина);

243. Ш, Б1 «Песнь воспета и восхвалити.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 1-я);

244. Ш, 81 «Пети песнь со благодарением.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 3-я);248. 81 «Прежде прелестию обнажившиися.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 8-я);

245. Ш, 81 «Преклонився, Иисусе, бессловесными сластьми.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 8-я);

246. Ш, 81 «Премудрости исполни всех.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 7-я);

247. Ю, «Подъими раба Твоего.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 3-я);

248. Ш, М1 «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей.» (псалом 50-й);

249. М, «Помилуй мя, едине Спасе мой.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 9-я);

250. П «Помилуй нас, Боже, Повелитель, милости Твоей.»;1.

251. N1- «Помилуй нас, Господи.» (тропарь);

252. И «Помолимся о великом Господине нашем.»;

253. А1 «Правило веры и образ кротости.» (тропарь, глас 4-й, свт. Ни-колаю, архиеп. Марликийскому);

254. Ш «Предстательницу Тя живота вем.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 6-я);

255. Ш «Предстательство и покров жизни моея полагаю Тя.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 3-я);

256. Я1 «Предстательство христиан непостыдное.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, кондак, глас 6-й);

257. Ш «Прежде причастия страшныя жертвы.»;

258. П «Премудрость Пресвятая Богородице, спаси нас»;

259. А1 «Преподобный отче Серафим.»;

260. А2, Я43 «Пресвятая Богородице, спаси нас» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 2-й, песнь 1-я, припев);

261. R1 «Пресвятая Владычице Богородице, свете помраченныя моея души.»;

262. М1 «Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими.»;

263. R1 «Пресвятая Троице, Боже наш, слава Тебе» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 8-я, припев);

264. Rl, М1, N1 «Пресвятая Троице, помилуй нас.»;

265. Rl, М1 «Приидите, поклонимся.»;

266. S1 «Приими всеблагомощная.» (канон ко Пресвятой Богородице, молитва ко Пресвятой Богородице);

267. R1 «Пристанище и предстательство к Тебе прибегающих буди.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 9-я);

268. N1 «Просвети очи мои, Христе Боже.»;

269. S1 «Пространное селение Слова, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 5-я);

270. S1 «Путь рождшая жизни, радуйся.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 5-я);

271. S1 «Радости вина, облагодати наш помысл.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 6-я);

272. R1 «Радости мое сердце исполни.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 9-я);

273. S1 «Радуйся, двере едина, Еюже Слово пройде едино.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 3-я);

274. R1 «Разреши мглу прегрешений моих.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 5-я);

275. Б! «Разум недоразумеваемый разумети Дева ищущи.» (акафист ко Пресвятой Богородице, икос 2-й);

276. Ш «Се приступаю к Божественному Причащению.»;285. 81 «Се, Тебе, Дева, радуйся, зовем.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 6-я);

277. ЕЛ «Света Твоего зарями просвети.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 9-я);

278. Ш, 81 «Свете светлый, светло просвети душу мою.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 5-я);288. 81 «Светоприемную свещу, сущым во тьме явльшуюся.» (акафист ко Пресвятой Богородице, икос 11-й);

279. М8 «Святый Ангеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 1-я, припев);

280. М1 «Святый Ангеле, предстояй.»;291.113, МЗ, N3 «Святый Боже, Святый крепкий.»;

281. А1 «Святый мученик Арсений.»;

282. А1 «Святый ты отче Николай.»;

283. Ю, М1, N1 «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе»;

284. Ш, И «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе»;

285. Ш «Слезныя ми подаждь, Христе.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 3-я);

286. Т1 «Слове Божии и Боже, угль Тела Твоего.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 5-я);

287. Ш, 81 «Согреших, Иисусе мой сладчайший, Благоутробне.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 4-я);

288. Ы1 «Сокровище спасения, и источник нетления.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 7-я);

289. Ш «Спаса рождшую Тя и Бога молю.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 1-я);

290. Ш «Спаса Христа рождшая паче ума.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 7-я, богородичен);

291. М «Спасе мой Иисусе, блуднаго спасый.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, се дален, глас 1-й);312. Dl «Спаси, Господи»;

292. Ш, «Спяща мя зле тяготою греховною.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 5-я);

293. Б1 «Станем благоговейно в дому Бога нашего.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 9-я);

294. Ш «Страстей моих смущение, кормчию рождшая Господа.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 4-я);

295. Ш «Страстей мя смущают прилози.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 1-я);

296. Ш «Телесныя слабости, и душевныя недуги.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 7-я);318111 «Тело Твое Святое, Господи Иисусе Христе.»;

297. Ш «Тока слез моих не отвратися.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 9-я);

298. Ш «Трепещу, приемля огнь.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 8-я, троичен);

299. Ш, «Ты просвещение, Йисусе мой, ума моего.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 5-я);

300. М1 «Тя благословим, вышний Боже.» (молитва св. Василия Великого);

301. Я1, «Тя, Иисусе мой, молю.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 8-я);

302. Б1 «Тя, исплетшую мирови нерукоплетенный венец.»канон ко Пресвятой Богородице, песнь 4-я);325. «Укрепляеми силою Твоею, верно вопием Ти.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 5-я);

303. Ш «Ум, душу и сердце освяти, Спасе.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 6-я);

304. Ю «Умилостиви и мне Сущаго от утробы Твоея.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 4-я, богородичен);

305. Ш, «Ум мой твоею молитвою направи.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 1-я);

306. Ш «Уничиженную душу мою многими соблазны.» (канон Ангелу-хранителю, кондак, глас 4-й, икос);

307. Ш «Услади мя еси любовию.» (тропарь);

308. Ю, «Услыши, Человеколюбче Иисусе мой.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 3-я);

309. М «Устави сердце мое от настоящего мятежа.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 6-я);333. «Утро светлейшее, радуйся едина.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 3-я);

310. Б1 «Хвалят Тя блажаще концы.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 7-я);

311. Ш «Хлеба животнаго трапеза Пресвятая.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 3-я, богородичен);

312. Ш «Хлеб живота вечнующаго.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 1-я);

313. Ш «Хлеб, Христе, взяти не презри мя.» (кондак, глас 2-й); ,

314. Ш «Хотел ясти человече, Тело Владычне.»;33912 «Храни вас всех Господь»;

315. С1 «Храни вас всех Христос»;

316. Ш, 81 «Христа Иисуса рождшая странно и паче естества.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 7-я);

317. Ш, 81 «Христе Иисусе, ко страху Твоему, вопию.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 7-я);

318. Ш, Э1 «Христе Иисусе, никтоже согреши.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 7-я);

319. Ш, «Христе Иисусе, тмами обещах Тебе страстный.» (канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу, глас 2-й, песнь 7-я);

320. Б1 «Христову книгу одушевленную, запечатленную.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 1-я);

321. Е1 «Христос воскресе их мертвых.»;

322. Ш «Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистая Своя Матере, иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа Константина града Златоустова и всех святых помилует и спасет нас яко благ и человеколюбец»;

323. Ш «Христос есть, вкусите и видите.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 9-я);

324. Ш «Царице моя преблагая.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, молитва ко Пресвятой Богородице);

325. Ш, М1, N1 «Царю Небесный, Утешителю.»;

326. N1 «Что Ти принесу?.» (молитва св. Макария Великого);I

327. Б1 «Юница Юнца рождшая непорочнаго.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 3-я);356. «Явилася еси просвещение наше.» (канон ко Пресвятой Богородице, песнь 9-я);

328. Ш «Явися мне милосерд, святый Ангеле.» (канон Ангелу-хранителю, кондак, глас 4-й);

329. Ш «Якоже огнь да будет ми.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 9-я);

330. Ш «Якоже предрекл еси.» (канон из Последования ко Святому Причащению, глас 2-й, песнь 5-я);

331. Ю, «Яко заступника и хранителя животу моему.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 4-я);

332. Ю, 81 «Яко имея дерзновение к Богу.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 5-я);

333. Ю, 81 «Яко имея дерзновение к Царю Небесному.» (канон Ангелу-хранителю, глас 8-й, песнь 9-я);363. «Яко милостив и человеколюбец Бог еси.»;

334. Ш «Яко стену прибежища стяжахом.» (канон молебный ко Пресвятой Богородице, глас 8-й, песнь 6-я).I

335. Знаки интонационной транскрипцииграница синтагмы;увеличение длительности паузы на границе синтагмы;

336. Т граница синтагмы, маркером которой является мелодический перепад;-отсутствие членения между предикативными структурами;граница синтагмы, разъединяющая в высказывании се-мантико-синтаксическое целое;

337. В повышение тона, проставляется над ударным гласным вершинного слова;

338. Н понижение тона, проставляется над ударным гласным вершинного слова;

339. Рс ровный средний тон, проставляется над ударным гласным вершинного слова;

340. Рв ровный высокий тон, проставляется над ударным гласным вершинного слова;

341. Вн повышение тона на ударном гласном с последующим понижением мелодики (до нижнего уровня диапазона) на заударных гласных вершинного слова синтагмы;

342. Вс повышение тона на ударном гласном с последующим понижением мелодики (до среднего уровня диапазона) на заударных гласных вершинного слова синтагмы;

343. Нв понижение тона на ударном гласном с последующим повышением мелодики на заударных гласных вершинного слова синтагмы;нВ понижение тона на предвершинном гласном с последующим повышением мелодики на ударном гласном вершины синтагмы;

344. Нк понижение тона на вершинном гласном синтагмы, сопровождающееся изрезанностью мелодического контура;

345. Н' понижение тона с одновременным усилением словесного ударения на вершинном слове синтагмы;факультативная вершина синтагмы, выделяемая усилением словесного ударения;

346. Аванесов 1974 Аванесов Р.И. Русская литературная и диалектная фонетика. М.: Просвещение, 1974. 178 с.

347. Аванесов 1984 Аванесов Р.И. Русское литературное произношение. М.: Просвещение, 1984. 384 с.

348. Ъ. Аверинцев 1971 — Аверинцев С.С. Греческая литература и ближневосточная словесность. (Противостояние и встреча двух творческих принципов) // Типология и взаимосвязи литератур Древнего мира. М., 1975. С. 210-246.

349. Аверинцев 1977 Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. 318 с.

350. Аверинцев 1991 Аверинцев С.С. Античная риторика и судьба античного реализма // Античная поэтика. М.: Наука, 1991. С. 3-26.

351. Аверинцев 1996 Аверинцев С.С. Византийская риторика. Школьная норма литературного творчества в составе византийской культуры // Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С. 244-318.

352. Акишина 1982 — Акишина Т.Е. Явления устно-разговорной разновидности литературного языка в тексте лекции (на материале лекций научно-технического профиля): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982. 21 с.

353. Алексеева 1975 Алексеева Т.А. Лексика «слов» Кирилла Туровского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1975. 17 с.

354. Алешкина 1991 Алешкина Е.Ю. К вопросу о семантической характеристике лексики обращений // Функционально-семантические отношения в лексике и грамматике: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск: Изд-во НГПИ, .1991. С. 63-67.

355. Амвросий 1903 Архиепископ Амвросий. Живое слово. Харьков, 1903.118 с.

356. Амфитеатров 1846 Амфитеатров Я.К. Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. Ч. 1-2. Киев, 1846.

357. Анощенкова 1977 Анощенкова A.M. Интонационные характеристики спонтанной речи и чтения диалогического текста: (Экспериментально-фонетическое исследование): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1977. 24 с.

358. Апресян 1972 Апресян Г.З. Ораторское искусство. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 255 с.

359. Арутюнова 1981 Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1981. № 4. С. 356-367.22Архим. Софроний 1994 Архимандрит Софроний (Сахаров). О молитве: Сб. ст. СПб.: Сатисъ, 1994. 185 с.

360. Баллы 1955 Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Иностранная литература, 1955. 416 с.

361. Ъ2.Бахтин 1979 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

362. Бахтин 1993 Волошинов В.Н. (М.М. Бахтин) Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. М.: Лабиринт, 1993. 189 с.

363. Бахтин 1994 Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. М.: Алконост, 1994. 172 с.

364. Бахтина 1998 Бахтина О.Н. Феномен старообрядческой литегратуры в контексте христианского понимания Слова // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9. Филология. 1998. № 4. С. 66-76.

365. Безменова 1991 Безменова H.A. Очерки по теории и истории риторики. М., 1991. 215 с.

366. Безяева 1998 Безяева М.Г. Вариативный ряд конструкций русской просьбы // Вестник Московского государственного университета. Сер. 9. Филология. 1998. № 1. С. 71-89.

367. Белъчиков 1974 Бельчиков Ю.А. Интимизация изложения // Русская речь. 1974. № 6. С. 38-43.

368. Белъчиков 1988 Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. М.: Русский язык, 1988. 157 с.

369. Бенвенист 1974 Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.

370. Бернштейн 1977 Бернштейн С.И. Язык радио. М., 1977. 53 с.

371. Библер 1975 Библер B.C. Мышление как творчество. М.: Политиздат, 1975. 400 с.

372. Блох 1986 Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М.: Высшая школа, 1986. 160 с.

373. Блумфилд 1968 Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. 607 с.

374. Богомолова 1987 Богомолова М.А. Диалогизация выступления как один из аспектов персонификации телевизионного сообщения // Значение и смысл слова: художественная речь, публицистика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 92-99.

375. Бондарко 1971 Бондарко A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление) М.: Просвещение, 1971. 239 с.

376. Бондарко, Буланин 1967 Бондарко A.B., Буланин Л.Л. Русский глагол. М.: Просвещение, 1967. 191 с.

377. Бондарко, Вербицкая, Щербакова 1973 Бондарко Л.В., Вербицкая Л.А., Щербакова Л.П. Об определении места ударения в слове // Изв. АН СССР. 1973. Т. 32. Вып. 2. С. 141-153.

378. ЪЪ.Брызгунова 1963 Брызгунова Е.А. Практическая фонетика и интонация русского языка. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. 306 с.

379. Брызгунова 1979 Брызгунова Е.А. Смысловое взаимодействие предложений // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. С. 78-90.

380. Брызгунова 1984 Брызгунова Е.А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 116 с. ,

381. Буланин 1989 Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI-XVI вв: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Л., 1989. 44 с.

382. Булгаков 1916 Булгаков Г. Теория православно-христианской пастырской проповеди: (Этика гомилии). Очерк систематического курса. Курск, 1916. 168 с.

383. Бычкова 1973 Бычкова О.И. Акустические особенности реализации ритмической структуры в стихотворной и прозаической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1973. 27 с.

384. Ю.Бюллетенъ 1997 Введение // Бюллетень Фонетического фонда русского языка. Приложение № 5. Русская научная речь. СПб.; Бохум, 1997. С. 8-45.

385. И.Валюсинская 1979 Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. С. 299-313.

386. Васильева 1982 Васильева В.В. Русский прозаический ритм: Динамический аспект. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1982. 120 с.73 .Вежбицка 1982 Вежбицка А. Дескрипция или цитация? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. М.: Радуга, 1982! С. 237262.

387. Вербицкая 1964 Вербицкая Л.А. Мелодика побудительных предложений в русском языке // Вопросы фонетики. Л.: Изд-во Ле-нингр. ун-та, 1964. С. 24-36.

388. Верещагин 1984 Верещагин Е.М. К проблеме краесогласия слов в византийской гимнографии (в связи с анализом рифмы в древ-неславянских переводах) // Вопросы языкознания. 1984. № 4. С. 24-32.

389. Виноградов 1963 Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 255 с.

390. Винокур 1990 Винокур Т.Г. Монологическая речь // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 310.

391. Ш.Волконский 1913 Волконский С. Выразительное слово. СПб., 1913. 128 с.

392. Волошинов 1930 -Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. Л.: Прибой, 1930. 175 с.

393. Волошинов 1995 Волошинов В.Н. (М.М. Бахтин) Слово в жизни и слово в поэзии // Риторика: Специализированный проблемный журнал. М.: Лабиринт, 1995. № 2. С. 9-30.91 .Вомперский 1988 Вомперский В.П. Риторики в России XVII-XVIII вв. М.: Наука, 1988. 180 с.

394. Гаспаров 1978 Гаспаров M.JI. Устная речь как семиотический объект // Семантика номинации и семиотика устной речи: Лингвистическая семантика и семиотика. Тарту, 1978. Вып. 1. С. 63-112.

395. Гаспаров 1989 Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. М.: Наука, 1989. 304 с.91 .Гвоздев 1955 Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Учпедгиз, 1955. 463 с.

396. Гелыардт 1971 Гельгардт P.P. Рассуждение о монологах и диалогах (к общей теории высказывания) // Сб. докл. и сообщ. Лингвистического общества, II. Вып. 1. Калинин, 1971. 143-146.

397. Гловинская 1993 Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. С. 158-218.

398. Горностаев 1993 Горностаев В., свящ. Русская молитва // Дон. 1993. № 10-12. С. 209-215.

399. Горшкова 1968 Горшкова К.В. Очерки исторической диалектологии Северной Руси. М., 1968. 178 с.

400. Грамматика I960 Грамматика русского языка: В 2 т. М.: Изд-во АН СССР, I960.

401. Граудина, Мисъкевич 1989 Граудина JI.K., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. М.: 1989. 254 с.10%.Греймас, Курте 1983 Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 483-550.

402. Гроссу 1910 Гроссу Н., свящ. Исторические типы церковной проповеди. Киев, 1910. 38 с.

403. Двоеслов ,1873 Св. Григорий Двоеслов. Правило пастырское, или о пастырском служении. Киев, 1873.

404. Димитрий Ростовский 1904 Творения иже во святых отца нашего святителя Димитрия Ростовского. СПб.: Изд-во Сойкина, 1904.

405. Дюпанлу 1899 Дюпанлу Ф. Беседы о проповедничестве как пастырском служении. СПб, 1899. 196 с.115 .Елеонская 1990 Елеонская A.C. Русская ораторская проза XVII века. М.: Наука, 1990. 224 с.

406. Ермакова 1988 Ермакова О.П. Разговоры с животными (лингво-психологические заметки) // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С. 240-247.

407. Ефимов 1969 Ефимов А.И. Стилистика русского языка. М.: Просвещение, 1969. 262 с.

408. Ефрем Сирин 1881 Творения иже во святых отца нашего Ефрема Сирина. М., 1881. Ч. 2.

409. Желающему поступить в монастырь 1996 Желающему поступить в монастырь. М.: Отчий дом, 1996. 63 с.122Жинкин 1964 Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6. С. 26-38.

410. Загадка 1991 Загадка человеческого понимания. М.: Наука, 1991.352 с.

411. Зайцева 1987 Зайцева С.Ю. Цитата как сигнал полемичности текста // Значение и смысл слова: художественная речь, публицистика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 118-130.

412. Иб.Зализняк 1985 Зализняк А.А. От праславянской акцентуации к русской. М.: Наука, 1985. 428 с.127Занько 1971 — Занько С.Ф. Основные вопросы лингвисти-ческой теории диалога: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1971. 19 с.

413. Земская 1988 Земская E.A. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С. 5-44.

414. Зотов 1991 Зотов Ю.П. Проблемы создания диалогического эффекта в научной коммуникации // Диалог о диалоге: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1991. С. 5-14.

415. Ивакина 1995 Ивакина H.H. Кулыура судебной речи. М.: БЕК, 1995.334 с.

416. Иванов 1968 Иванов В.В. Историческая фонология русского языка. Мл Просвещение, 1968. 357 с.

417. Иванов, Топоров 1963 Иванов В.В., Топоров В.Н. К реконструкции праславянского текста // Славянское языкознание. Доклады советской делегации. V Международный съезд славистов. М.: 1963. С. 88-158.

418. Иванова-Лукьянова 1990 Иванова-Лукьянова Г.Н. Ритмико-интонационное строение текста: (Функционально-стилистический аспект): Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1990. 37 с.

419. Игнатова 1982 Игнатова T.B. Типы повествования в фельетонах В.В. Воровского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982. 19 с.

420. Иеромонах Нил 1914 Нил, иеромонах. О молитве. Казань, 1914. 21 с.17 .Исаак Сирин 1874 Нравственное учение святого отца нашего Исаака Сирина. СПб., 1874.

421. Исаченко i960 Исаченко A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Братислава, 1960. Ч. 2. 577 с.

422. Искатель 1991 Искатель непрестанной молитвы, или Сборник изречений и примеров из книг Священного Писания и сочинений бо-гомудрых подвижников благочестия о непрестанной молитве. М.: Правосл. братство иконы «Неопалимая купина», 1991. 222с.

423. Иустин 1895 -Иустин (Полянский). О молитве или призывании Бога. Учение святителя Тихона Задонского. М., 1895. 47 с.

424. Йотов 1977 Йотов Цветан Драганов. Некоторые структурно-функциональные характеристики диалога (на материале современного русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1977. 18 с.

425. Капанадзе 1988 Капанадзе JI.A. О жанрах неофициальной речи // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С. 230, 234.

426. Касаткин 1988 Касаткин JI.JI. Фонетика // Современный русский литературный язык / Под ред. П.А. Леканта. М.: Высшая школа, 1988.

427. Касаткин 1999 Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М.: Наука; Школа «Языки русской культуры», 1999. 528 с.

428. Касаткина 1988 Касаткина Р.Ф. Русская диалектная суперсегментная фонетика: Дис. . докт. филол. наук. М., 1988. 378 с.

429. Каспарова 1965 Каспарова М.Г. О механизме речевой паузы. Сообщение II. Восприятие паузы при «непрерывном» звучании речи // Новые исследования в педагогических науках. М., 1965. Вып. 3. С. 161-167.

430. Катаев 1883 Катаев Н. Очерк истории русской церковной проповеди. Одесса, 1883. 185 с.5Ъ.Киево-Печерский Патерик 1893 Киево-Печерский патерик. ; Киев, 1893.

431. Киселева 1978 Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1978. 160 с.

432. Китайгородская 1993 Китайгородская М.В. Чужая речь в коммуникативном аспекте // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. С. 65-89.

433. Ковтунова 1953 Ковтунова И.И. Несобственно-прямая речь в русском литературном языке // Русский язык в школе. 1953. № 2. С. 43-64.

434. Ковтунова 1976 Ковтунова Й.И. Порядок слов в стихе и прозе // Синтаксис и стилистика. М.: Наука, 1976. С. 43-64.

435. Ковтунова 1986 Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.:Наука, 1986. - 205 с.166Кодзасов 1996 Кодзасов C.B. Законы фразовой акцентуации // Просодический строй русской речи / Институт русского языка РАН.М., 1996. С. 181-206.

436. Колосов 1998 Копосов Д.Р. Варьирование языковых средств в текстах церковно-книжных жанров Древней Руси: текстовые особенности слов-поучений Серапиона, епископа Владимирского (XIII век). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1998. 22 с.

437. Кохтев 1994 Кохтев H.H. Риторика. М.: Просвещение, 1994. 207 с.

438. Кочеткова 1974 Кочеткова Н.Д. Ораторская проза Феофана Прокоповича и пути формирования литературы классицизма // XVIII век. Л., 1974. Сб. 9.

439. Красавцева 1987 Красавцева H.A. Выражение диалогичности в письменной научной речи (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Одесса, 1987. 15 с.

440. Кривнова 1976 Кривнова О.Ф. Составляющая несущего тона в мелодической кривой фразы // Исследования по структурной и прикладной лингвистике. М., 1976. С. 71-82.

441. Кривнова 1995 Кривнова О.Ф. Перцептивная и смысловая значимость просодических швов в связном тексте // Проблемыфонетики. II. Сб. ст. / Отв. ред. Л.Л. Касаткин. М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1995. С. 228-238.

442. Кругликова 1990 Кругликова Т.М. Текст проповеди как образец воздействующей речи: (На материале проповеди Эльфрика, XI век) // Логико-семантические и прагматические проблемы текста. Красноярск, 1990. С. 54-57.

443. Крысин 1996 Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилисти-ка. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. С. 135-138.

444. Кучинский 1983 Кучинский Г.М. Диалог и мышление. Минск: Изд-во БГУ, 1983. 190 с.

445. Лаптева 1976 Лаптева O.A. Русский разговорный синтаксис. М.: Наука, 1976. 399 с.

446. Лаптева 1990 Лаптева O.A. Устная публичная речь // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 540-541.

447. Леей 1991 Леви В.Л. Искусство быть собой. М.: Знание, 1991. 254 с.

448. Левшун 19926 Левшун Л.В. Проповедь как жанр средневековой литературы: (На материале проповедей вдревнерусских рукописных и старопечатных сборниках): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1992. 20 с.

449. Леонтьев 1981 Леонтьев А.П. Обращение как компонент высказывания // Вопросы грамматики русского языка. Функциональный анализ единиц морфолого-синтаксического уровня. Иркутск, 1981. С. 81-94.

450. Лихачев 1987а Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы // Избранные работы: В 3 т. Л.: Художественная литература, 1987. Т. 1. С. 261-654.

451. Лихачев 19876 Лихачев Д.С. «Слово о Законе и Благодати» Илариона // Избранные работы: В 3 т. Л.: Художественная литература, 1987. Т. 2. С. 30-43.

452. Лопушанская 1990 Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград: Изд-во ВПИ, 1990.- 114 с.

453. Лопушанская 1996 Лопушанская С.П. Семантическая модуляция как речемыслительный процесс // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 1. Волгоград, 1996. С. 6-13.

454. Лопушанская 1997 Лопушанская С.П. Разграничение старославянского и русского староцерковнославянского языков // Вестник Волгоградского государст-венного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 2. Волгоград, 1997. С. 6-17.

455. Металлов 1912а Протоиерей Металлов В.М. Богослужебное пение русской церкви в период домонгольский, по историческим, археологическим и палеографическим данным: Части I и II // Записки

456. Императорского Московского Археологического Института имени Императора Николая II. Т. XXVI. М., 1912.

457. Морозова 1988 Морозова Т.С. Особенности литературной устной публичной речи (в сфере синтаксиса и построения текста) // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С. 182-208.

458. Мусхелишвили, Шрейдер 1993 Мусхелишвили H.JL, Шрейдер Ю.А. Семантика и ритм молитвы// Вопросы языкознания. 1993. № 1. С. 45-51.

459. Научное творчество 1969 Научное творчество как диалог. М.: Наука, 1969. 234 с.

460. Невзглядова 1994 Невзглядова Е.В. Проблема стиха (на материале русской лирической поэзии) // Русская литература. 1994. № 4. С. 67-91.

461. Нестеров 1996 Нестеров И.В. Диалог и монолог // Русская словесность. 1996. № 5. С. 81-86.248Нечипоров 1994 Нечипоров Б.В. Введение в Христианскую психологию: Размышления священника-психолога. М.: Школа-Пресс, 1994. 192 с.

462. Николаева 1969 Николаева Т.М. Интонация сложного предложения в славянских языках. М., 1969. 186 с.

463. Николаева 1982 Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М.: Наука, 1979. 103 с.253 .Николаева 1993 Николаева Т.М. Просодическая схема слова и ударение. Ударение как факт фонологизации // Вопросы языкознания. 1993. №2. С. 16-28.

464. Никольский 1915а Никольский A.B. Формы русского церковного пения // Хоровое и регентское дело. Пг. 1915. № 1. С. 2-6.255Никольский 19156 Никольский A.B. Формы русского церковного пения// Хоровое и регентское дело. Пг. 1915. № 2. С. 32-36.

465. Никольский 1915е Никольский A.B. Формы русского церковного пения // Хоровое и регентское дело. Пг. 1915. №11. С. 205-208.

466. Нистратова 1985 Нистратова С.Л. Синтаксические сред-ства выражения адресованности в устной научной речи // Научная литература: Язык, стиль, жанры. М.: Наука, 1985. С. 81-100.

467. Новак 1998 Новак М.О. Формы именного словообразования в древнеславянском переводе Апостола (семантико-стилистический аспект): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1998. 18 с.

468. Панов 1979 Панов М.В. Современный русский язык: Фонетика. М.: Высшая школа, 1979. 256 с.

469. Панов 1990 Панов М.В. История русского литературного произношения ХУШ-ХХ вв. М.: Наука, 1990. 456 с.

470. Патерик 1892 Патерик Троице-Сергиевой Лавры. М., 1892.

471. Пауфошима 1985 Пауфошима Р.Ф. Следы музыкального ударения в совре-менном вологодском говоре // Диалектология русского языка. М., 1985. С. 94-102.

472. Пауфошима 1989 Пауфошима Р.Ф. Об использовании регистровых различий в русской фразовой интонации (на материале русского литературного языка и севернорусских говоров) //г

473. Славянское и балканское языкознание. Вып. 10: Просодия. М.: Наука, 1989. С. 53-64.279ЛЕС 1976 Православный богослужебный сборник. М., 1976. 351с.

474. Лознание 1988 Познание и общение. М.: Наука, 1988. 267 с.292Лозов 1964 Позов А. Логос-медитация древней Церкви (умное делание). Мюнхен, 1964.

475. Проничев 1971 Проничев В.П. Синтаксис обращения. Л., 1971.

476. Просодический строй 1996 Просодический строй русской речи / Институт русского языка РАН. М., 1996. 256 с.

477. Прохватилова 1991 Прохватилова O.A. Возможности интерпретации художественного текста интонационно-звуковыми средствами (на материале художественного чтения прозы А.П. Чехова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1991. 24 с.

478. Ъ0\.Прохватилова 1996а Прохватилова O.A. Интонационно-звуковое своеобразие духовной проповеди // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 1, 1996. С. 19-23.

479. Прохватилова 19976 Прохватилова O.A. Стилеобразующая функция ритмических единиц молитвы // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 2., 1997. С. 36-40.

480. Прохватилова 1998 Прохватилова O.A. Внешняя диалогич-ность звучащей православной проповеди // Мир Православия: Сб. науч. ст. Волгоград: Изд-во Волгогр. ун-та, 1998. Вып. 2. С. 97-108.

481. Прохоров 1972 Прохоров Г.М. К истории литургической поэзии: гимны и молитвы патриарха Филофея Кокнина // ТОДРЛ. Л., 1972. Т. 27. С. 120-149.

482. Разинкина 1978- Разинкина Н.М. Язык английской научной литературы. М.: Наука, 1978. 164 с.

483. Разумихин 1904 Разумихин А.И. История русской проповеди. М., 1904. 168 с.

484. Рафаил 1891 Рафаил (Ававини). Размышление о молитве. М., 1891.32 с.

485. Русская грамматика 1979 — Русская грамматика. Т. 2. Прага, 1979.311 .Русская грамматика 1980 Русская грамматика: В 2 т. М.: Наука, 1982.3\8.Русская разговорная речь 1973 Русская разговорная речь. М.: Наука, 1973. 243с.

486. Русская разговорная речь 1981 Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев E.H. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1973. 237 с.

487. Русский язык 1979 Русский язык. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1979.321 .Русское проповедничество 1871 Русское проповедничество. Исторический обзор и взгляд на современное его направление. СПб., 1871.444 с.

488. Савинский 1980 Савинский В.Г. О видах монолога // Актуальные вопросы структурной и прикладной лингвистики. Вып. 9. М.: Изд-воМоск. ун-та, 1980. С. 185-190.

489. Сазонова 1973 Сазонова Л.И. Древнерусская ритмическая проза XI-XIII вв.: Дис. канд. филол. наук. Л., 1973. 199 с.

490. Сазонова 1974 Сазонова Л.И. Принцип ритмической организации в произведениях торжественного красноречия старшей поры («Слово о Законе и Благодати» Илариона, «Похвала святому Симеону и святому Савве» Доментиана) // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 30-46.

491. Ъ25.Сазонова 1978 Сазонова Л.И. Особенности старинного красноречия // Русская речь. 1978. № 6. С. 101-106.

492. Ъ26.Светана 1985 Светана C.B. О диалогизации монолога // Филологические науки. 1985. № 4. С. 39-46.327 .Светозарова 1982 Светозарова Н.Д. Интонационная система русского языка. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. 174 с.

493. Ъ2%.Святогор 1961 Святогор И.П. Взаимодействие функциональных и структурных элементов в составе вопросно-ответного единства

494. Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Калуга, 1961.

495. Селищев 1951 Селищев А.М. Старославянский язык. Ч. 1. М.: Учпедгиз, 1951. 335 с.

496. Семененко 1996 Семененко Л.П. Аспекты лингвистической теории монолога. М., 1996. 323 с.

497. Семенов 1914 Семенов А.К. Начало русской письменности. Древнерусская проповедь. Одесса, 1914. 39 с.

498. ЪЪ2.Сергеева 1991 Сергеева Т.А. Коммуникативные особенности риторических вопросов // Диалог о диалоге: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1991. С. 57-62.

499. Сиротинина 1995 Сиротинина О.Б. Труды академика В.В. Виноградова и современные проблемы стилистики // Междунар. юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения В.В. Виноградова:1 Тезисы докладов. М., 1995. С. 190.

500. Скат 1990 Скат Т.Н. Метакоммуникация в диалоге: Теоретический аспект // Структуры языкового сознания. М., 1990. С. 146-158.

501. Скорикова 1995а Скорикова Т.П. Акцентогенные свойства слова: (На материале устной научной речи): Дис. . докт. филол. наук. СПб., 1995. 402 с.

502. Скорикова 19956 Скорикова Т.П. К проблеме описания лексемной просодии акцентуаторов 7/ Проблемы фонетики. Вып. II. М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1995. С. 239-247.

503. Славгородская 1978 Славгородская Л.В. О диалогизации научной прозы // Стиль научной речи. М.: Наука, 1978. С. 106-117.

504. ЗЗЪ.Смирнова 1989 Смирнова М.С. Интонационная синонимия в вариативных рядах собственно-вопросительных предложений: Дис. . канд. филол. наук. М., 1989. 249 с.

505. Соболевский 1910 Соболевский А.И. Древние церковнославянские стихотворения IX-X веков // Сборник отделения русского языка и словесности. Т. 88. № 1-3. СПб., 1910.

506. Соловьева 1965 Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога // Вопросы языкознания. 1965. № 6. С. 103-110.

507. Судакова 1993 Судакова Л.И. Регистровые различия русской интонации и их функции: Дис. . канд. филол. наук. М., 1993. 199 с.

508. Сулименко 1993 Сулименко Н.Е. Лексическая экспликация диалогичности монолога // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, 1993. С. 5-12.

509. Суренский 1941 Суренский В.В. Художественное чтение. М.: Госиздат, 1941. 158 с.

510. Тареев 1903 Тареев М.М. По вопросам гомилетики: Критические очерки. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1903. 187с .

511. Теория и практика английской научной речи 1989 Теория и практика английской научной речи / Под ред. М.М. Глушко. М., 1989. 214 с.

512. Терешкина 1971 Терешкина JI.3. Функционально-синтаксические типы вопросительных предложений во французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1971. 17 с.

513. Тернавский 1868а Тернавский Ф.А. Черты древнерусского проповедничества до времен Петра Великого (включительно) // Руководство для сельских пастырей. Киев, 1868. № 15. С. 620-636.

514. А.Тихомиров 1969 Тихомиров O.K. Структура мыслительной деятельности человека. М.: Наука, 1969.

515. Тихонова 1980 Тихонова P.M. Некоторые особенности просодической организации чтения монологического текста и спонтанного монолога-рассказа (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. 16 с.

516. Топоров 1979 Топоров В.Н. «Проглас» Константина Философа как образец старославянской поэзии // Славянское и балканское языкознание. История литературных языков и письменность. М.: Наука, 1979.

517. Торсуева 1977 Торсуева И.Г. Определение функциональной нагрузки компонентов интонации // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 108. М.: Изд-во МГПИИЯ им. М. Тореза, 1977. С. 119-127.

518. Торсуева 1979 Торсуева И.Г. Интонация и смысл высказывания. М., 1979. 111 с.

519. Триодии 1915 Трйодин И.П. Принципы красноречия и проповедничества. Екатеринослав, 1915. 246 с.

520. Троицкий 1899 Троицкий М. О церковной проповеди и проповедничестве. Ярославль, 1899. 20 с.

521. Троицкий Патерик 1896 Троицкий Патерик. М., 1896.

522. ЗЫ.Трубецкой 1960 Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М.:

523. Иностранная литература, 1960. 372 с.

524. Трубецкой 1900 Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории. Философско-исторические исследования. Т.1 // Учен. зап. имп. Московского ун-та. Отдел историко-филологический. Выц 27. М., 1900.

525. Улиссова 1973 Улиссова Н.И. Свободное и несвободное обращение // Лингвистика и проблемы стиля. Л., 1973. Вып 1. С. 68.

526. Умное делание 1936 Умное делание. О молитве Иисусовой: Сборник поучений Святых Отцов и опытных ее делателей. Изд-во Валаамского монастыря, 1936.

527. ЗбЪ.Урманцев 1974 Урманцев Ю.А. Симметрия природы и природа симметрии (философский и естественно-научный аспекты). М.: Мысль, 1974. 229 с.

528. Успенский 1968 Успенский Б.А. Архаическая система церковнославянского произношения: (Из истории литургического произношения в России). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. 156 с.

529. Устная научная речь 1985 Современная русская устная научная речь. Том I: Общие свойства и фонетические особенности. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1985. 336 с.

530. Ушаков 1995 Ушаков Д.Н. Звук г фрикативный в русском литературном языке в настоящее время // Русский язык. М.: Просвещение, 1995. С. 178-179.

531. Ъ1А.Фаворов 1858 Фаворов Н. Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика. Киев, 1858. 257 с.

532. Федосюк 1997 Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания. 1997. № 5. С. 102-120.

533. Флоренский 1995 Флоренский П.А. Иконостас. М.: Искусство, 1995.254 с.

534. Деплитис 1974 Цеплитис Л.К. Анализ речевой интонации. Рига: Зинатне, 1974. 272 с.4 392.Чепик 1893 Чепик М. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893.512.

535. Черемисина 1976- Черемисина Н.В. Мелодика и синтаксис русской синтагмы // Синтаксис и стилистика. М.: Наука, 1976. С. 65-85.

536. Ъ9А. Черемисина 1982 Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. М.: Русский язык, 1982. - 207 с.395 .Чернец 1994 Чернец Л.В. Адресат литературного произведения // Русская словесность. 1994. № 4. С. 84-91.

537. Черторицкая 1987 Черторицкая Т.В. Красноречие Древней Руси (X-XVII вв.). М., 1987. 444 с.

538. Чистосердов 1912 Чистосердов С.И. Записки по теории церковного проповедничества. Харьков, 1912. 208 с.

539. Ъ9%Шахматов 1903 Шахматов A.A. Из истории звуков русского языка. О пол-ногласии и некоторых других явлениях. СПб., 1903.399Шахматов 1915 Шахматов A.A. Очерк древнейшего периода истории русского языка. СПб .,1915.

540. Шахматов 1941 Шахматов A.A. Очерк современного русского литературного языка. 4-е изд. М.: Госиздат, 1941.

541. Шведова 1956 Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. 1956. № 2. С. 67-82.402Шведова i960 Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 371 с.

542. Шервинский 1963 Шервинский C.B. Смысловое ударение как стихологический элемент // Славянское языкознание: V Международный съезд славистов (София, сентябрь 1963). М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 399-420.

543. Шмелева 1981 Шмелева Т.В. Социальный аспект смысла предложения // Русский язык за рубежом. 1981. № 2. С. 62-66.

544. Якубинский 1923 Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь. Сб. статей под ред. Л.В. Щербы. Вып. 1. Пг.: Издание Фонетического института практического изучения языков, 1923. С. 96-194.

545. Ястрежембский 1991 -Ястрежембский В.Р. Методологические аспекты лингвистического анализа диалога // Диалог: теоретические проблемы и мотоды исследования: Сб. научно-аналитич. Обзоров. М.: ИНИОН, 1991. С. 82-110.

546. SAmbrosiani 1991 Ambrosiani P. On church Slavonic accentuation of a Russian church // Slavonic gospel manuscript from the fifteenth century. Stockholm, 1991.

547. Bally 1926 Bally Ch. Le langage et la vie. Paris, 1926.

548. Banfield 1973 Banfield A. Narrative style and the grammar of direct and indirect speech // Foundations of language. X. 1973. P. 1-39.421 .Bolinger 1958 Bolinger D. A theory of pitch accent in English. Word, 1958. Vol. 14. № 2-3. P. 109-149. T

549. Böttner 1976 Böttner M. Frage - Antwort - Dialoge // Dialoge. Hildesheim, 1976.

550. Filonov 1978 -Filonov Gove. The Evidence for Metrical Adaptation in Early Slavic Translated Hymns // Fundamental Problems of Early Slavic Music and Poetry. Ed. by Ch. Hannick. Copenhagen, 1978.

551. AlA.Freis 1975 Freis U. Studien zur Textlinguistik: Frage- und Antwortsätze. Eine Analyse an neuenglischen Dramentexten. Wien; Stuttgart, 1975.

552. Galliati, Piazza 1956 Galliati E., Piazza A. Mieux comprende la Bible et ees passages diffíciles. Traduit de Fitalien par H. de Ganay. Paris, 1956.131 p.

553. Gonda 1959 Gonda J. Stylistic repetition in the Veda. Amsterdam, 1959.75 p.

554. Hamm 1964 Hamm J. Zur Verskunst Konstantin-Kirills // Cyrillo-Methodiana. Zur Frühgeschichte des Christentums bei den Slaven. Köln, 1964.

555. Hauptová 1978 Hauptová Z. Der altkirchenslavische Vers und seine byzantinischen Vorbilder // hrgb. V. Vavrinek. Beiträge zur byzantinischen Geschichte im 9.-11. Jahrhundert. Praha, 1978. S. 339.

556. Musdienu 1959 Musdienu latviesu literaras valodas grammatika. 1 sej. Riga, 1959. :

557. Newman, Popper 1918 Newman L., Popper W. Studies in Biblical Parallelism. University of California, 1918; 1923.

558. Odé 1989 Odé С. Russian Intonation: A Perceptual Description. \msterdam, 1989. 180 p.

559. Ogijenko 1929 Ogijenko J. Jçzyk cerkiewnoslowianski na Litwe i v Polsce w w. XV-XVIII // Prace Filologiczne. T. XIV. Warszawa, 1929.443.0пенко 1942 Oriemco J. Украшська церювна вымова. Холм, 942.

560. Sanches 1975 Sanches M. Introduktion. Metakommunikative acts md events // Sociokultural dimensions of language Use. N.Y., 1975, XXI.

561. Станчев 1982 Станчев JI. Поетика на старобългарската лите-эатура. Основни принциципи и проблеми. София, 1982.

562. Taranovsky 1956 Taranovsky К. The identity of the prosodie bases Df Russian folk and literary verse. For Roman Jakobson. The Hague, 1956.r

563. Тодоров 1956 Тодоров Т. Омилетика. Ч. I. Теория на пропове-дата. София, 1956. 284 с.

564. Vaillant 1958 Vaillant A. L' Homelie d'Épiphane sur l'ensevelissement du Christ // Radovi Staroslovenskog Instituta. Kn. 3. Zagreb, 1958.

565. Yokoyama 1987 Yokoyama Olga T. Towards a unified framework of Russian intonation // Proceedings XI th ICPhS: The Eleventh International Congress of Phonetic Sciences. Tallinn, 1987. Vol. 2. P. 505-508.