автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Речевое действие "обоснование" в средневековом романе о Тристане

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевое действие "обоснование" в средневековом романе о Тристане"

На правах рукописи

4839721

СУСЛОВА Екатерина Геннадьевна

РЕЧЕВОЕ ДЕЙСТВИЕ «ОБОСНОВАНИЕ»

В СРЕДНЕВЕКОВОМ РОМАНЕ О ТРИСТАНЕ

(на материале произведений Эйльхарта фон Оберга и Готфрида Страсбургского)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2011

Г) 3 Г" * ъ

4839721

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии филологического факультета федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Баева Галина Андреевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент Трофимова Нэлла Аркадьевна

(Санкт-Петербургский государственный университет)

кандидат филологических наук, доцент Смирнова Татьяна Юрьевна (Российский государственный педагогический университет имени А.И.Герцена).

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

2£>

на заседании

Защита диссертации состоится «7*т>> 2011 года в час. совета Д 212.232.48 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9.

Автореферат разослан «

1 года

Учёный секретарь

диссертационного совета Д 212.232.48

д.ф.н. С.Т. Нефёдов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена изучению особенностей функционирования речевых действий «обоснование» в диалогических взаимодействиях средневерхненемецкого периода.

В настоящее время наблюдается повышенный интерес лингвистов к изучению как главных, так и вспомогательных речевых действий, среди которых выделяют речевое действие «обоснование», описываемое с позиций лингвистической прагматики в современных языках. При этом антропоцентризм как основной принцип прагмалингвистики предполагает изучение языка и речи в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением и практической деятельностью с учетом социального, культурного и др. компонентов речевой коммуникации, подверженных, как показали исследования, историческим изменениям, что и стало толчком к изучению прагматики речи в диахронии.

Актуальность исследования определяется тем, что оно выполнено в русле антропоцентрического и функционально-прагматического лингвистических направлений, базирующихся на комплексном динамическом подходе при описании обоснования как речевого действия в средневерхненемецком языке.

Научная новизна состоит в использовании прагматического подхода при изучении функционирования средств выражения причинно-следственного значения на историческом материале. Исследуются не только способы языкового выражения и их референты, но и участники коммуникации, а также возможные условия использования ими языковых средств.

Выбор обоснования в качестве объекта исследования производился с опорой на наблюдения В.Г. Адмони, согласно которым прямая речь героев куртуазных средневековых романов имела сложную синтаксическую структуру, так как обязательно содержала обоснование действий персонажа, а также цель и мотив его поступков (Ас1тош 1990).

Объектом исследования являются речевые действия «обоснование». Под «обоснованием» понимается речевое действие, производимое в непосредственном контексте некого другого речевого действия для объяснения причин последнего.

Предметом исследования является специфика функционирования речевых действий «обоснование» в диалогических взаимодействиях в средневерхненемецком языке.

Теоретической основой настоящей работы являются исследования отечественных и зарубежных ученых в области

- прагмалингвистики, речевой коммуникации и диалогического дискурса (ИЛЗ.Арнольд, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М.М. Бахтин, В.В. Богданов, А. Вежбицка, Е.М. Вольф, Е.В. Вохрышева, Т.А. ван Дейк, Ф.Х. Еемерен,

A.A. Ивин, В.И. Карабан, А.Г. Поспелова, О.Г. Почепцов, Дж.Серль, Т.А. Трипольская, H.A. Трофимова, Л.П. Чахоян; Ch. Göhl, J. Heritage, Ch.-Uh. Kang, S. Toulmin и др.);

- истории немецкого языка и медиевистики (В.Г. Адмони, А.Я. Гуревич,

B.М. Жирмунский, Е.М. Мелетинский; Е. Arndt, А. Betten, D. Buschinger, W. Spiewok, О. Ehrismann, H. Haferland, M. Huldi, H. Paul, M. Selting, K.-H. Spiess, H. Wenzel и др.);

- исторической прагматики (Е.Г. Бармина, Л.Ф. Бирр-Цуркан, М.В. Корышев,

A.B. Солдатова, И.С. Шевченко; G. Fritz, Н. Henne, Р. von. Polenz,

B. Schlieben-Lange, А. Schwarz, S. Sonderegger и др.).

Цель исследования состоит в выявлении и описании способов и средств репрезентации речевых действий «обоснование», а также специфики реализации обоснований в определенных коммуникативных контекстах в средневерхненемецком языке.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. определить иллокутивный тип обосновываемого речевого действия;

2. соотнести речевое действие «обоснование» с коммуникативной ситуацией, в которой оно производится, и с участниками коммуникации;

3. выявить формальные маркеры и способы выражения обоснования в речевой коммуникации;

4. выявить объект и уровень отнесенности обоснований, т.е. установить, какое содержание обосновывает говорящий - пропозициональное, эпистемическое или речеактовое);

5. описать взаимодействие содержательного и оценочного компонентов обоснования, составить схемы обоснования, используемые для обосновываемых речевых действий разных иллокутивных типов;

6. выявить и описать доминирующий тип структуры обоснования (тип ОБЪЯСНЕНИЕ или тип ВЫВОД).

Исследование проводилось на материале двух письменных памятников на средневерхненемецком языке: «Тристан» Готфрида Страсбургского и «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга. Выбор этих двух памятников позволяет исследовать использование средств выражения причинно-следственного значения для оформления обоснований в текстах с общей сюжетной основой и схожими речевыми ситуациями, что делает возможным сравнение и обобщение выводов об использовании средств языка и их функционировании в рамках одного исторического периода. Важным является то, что произведения куртуазной литературы способствовали распространению социальных и культурных стереотипов, в том числе образцов речевого поведения, определивших их содержание и форму.

Диалогические взаимодействия были выделены путем сплошной выборки в равных по объему текстовых частях в «Тристранте» - 9 524 стихов и в «Тристане» - 11 274 стихов. Исследовано около 200 диалогических взаимодействий средней протяженностью 15 - 20 строк.

Методика исследования носит комплексный характер. Применяется метод интерпретативного анализа, включающий лингвистическое наблюдение, толкование смысла высказывания через элементарные составляющие, а также элементы сопоставительного метода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевые действия «обоснование» маркируются: а) причинными союзами (wan, sît, durch daz); б) предлогами с причинным значением (durch, umbe, von, bî); в) коннекторами с причинно-следственным значением (sô, nû, des, doch, jâ, als/al-sô, dâ mit); г) союзом und в причинно-следственном значении. Идентифицировать обоснование позволяет также эксплицитный запрос обоснования. Однако в большинстве случаев он служит для выражения несогласия с целью возразить собеседнику и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт. В исследованном материале обосновываются репрезентативы, ассертивы, директивы, интеррогативы комиссивы и экспрессивы.

2. Обоснование речевых действий в коммуникативной ситуации обусловлено социальными и ситуативными отношениями между коммуникантами. Превалируют случаи, когда речевое действие обосновывает нижестоящий коммуникант, что во многом объясняется принадлежностью исследованных памятников к произведениям куртуазной литературы.

3. Обоснования выполняют как аргументирующую, так и императивную функцию и могут относиться к пропозициональному, эпистемическому и к речеактовому уровню высказывания. В них называются причины событий, поступков третьих лиц, мотивы действий самого говорящего, а также основания выносимых им суждений, оценок, волеизъявлений. Обоснования также служат для побуждения адресата к выполнению (вербального) действия. Объект обоснования определяется иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, а также соотнесенностью обоснования с говорящим или адресатом.

4. Существует определенная взаимосвязь между иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, социальным и ситуативным статусом говорящего и тем, какая причинная конструкция будет использована им для обоснования речевого действия. Например, причинные словосочетания, состоящие из имени существительного, обозначающего черту характера, и

предлога durch используются для обоснования просьб к вышестоящим или равным по статусу коммуникантам. Сочетания личного местоимения с durch -для обоснования просьб к нижестоящим. Словосочетания с предлогом durch, в которых называются действия адресата, имевшие негативные последствия для говорящего, используются вышестоящими коммуникантами в обосновании репрезентативов.

5. Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника. В этих целях в обоснованиях используются языковые средства, эксплицирующие оценку и противопоставление одной ситуации другой. В качестве обоснований приводятся события сюжетной линии или используются образы и понятия, выработанные куртуазной культурой.

6. Преобладают каузальные структуры, построенные по типу ОБЪЯСНЕНИЕ: говорящий сначала производит некое речевое действие, а затем обосновывает его.

Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном речеактовом анализе речевых действий «обоснование», который позволил сделать выводы о лингвистических и культурно-исторических особенностях их функционирования, что в дальнейшем может быть использовано в исследованиях речевых действий «обоснование» в диахронии на большем историческом срезе.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в возможности использовать полученные результаты и выводы в курсе истории немецкого языка, исторической прагматики, исторической социолингвистики. Методика исследования может применяться в диахроническом изучении других речевых действий.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов на XXXVI, XXXVII, XXXVIII международных филологических конференциях СПбГУ (март 2007, 2008, 2009 гг.), а также на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры немецкой филологии, и отражены в 5 публикациях.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и перечня источников.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и новизна, формулируются цели и задачи анализа, описывается материал и методика исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.

В главе 1 в разделе 1.1. определяются понятия «диалог» и «диалогическое взаимодействие», описываются подходы к изучению диалогического взаимодействия на историческом материале.

В диалоге отражается «взаимодействие двух концептуальных систем, сформулированных в процессе социокультурного развития личностей, которые обладают набором конкретных характеристик, ролей и отношений в системе социума» (Вохрышева, 2003). При исследовании диалогического взаимодействия применяются коммуникативно-прагматический, системно-деятельностный и культурологический подходы.

Коммуникативно-прагматический подход позволяет изучить использование языковых единиц в речевой коммуникации говорящими субъектами. В соответствии с системно-деятельностным подходом диалогическое взаимодействие представляется как система деятельностей коммуникантов, функционирующая целостность которых обеспечивается «механизмами» осуществления деятельности (субъектом, объектом, целями, процессами, средствами, условиями взаимодействия коммуникантов). Культурологический подход объединяет исторический и социальный подходы, антропологический принцип и аксиологический аспект.

Анализируемые письменные памятники являются литературными произведениями. В разделе 1.2 «Художественный диалог как материал для прагматических исследований в истории языка» обосновывается возможность

использования для исследования речевой коммуникации диалогов, представленных в текстах литературных письменных памятников.

В разделах 1.3, 1.4 и 1.5 описываются возможные предпосылки к производству речевого действия «обоснование» в структуре диалогического взаимодействия, иллокутивная и структурная взаимосвязь обоснования и обосновываемого речевого действия, определяется понятие причины в языке.

Диалогическое взаимодействие образуют речевые действия коммуникантов, порядок следования которых, как считают исследователи, определен (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Е.В, Вохрышева, Ch.Gohl, J. Heritage и др.). В соответствии с этим диалог понимается как обмен высказываниями, которые естественно порождаются одно другим в процессе разговора и связаны «иллокутивным вынужденней» (Баранов 1990). Речевое действие «обоснование» всегда относится к некому другому речевому действию. Зависимость обоснования от обосновываемого речевого действия маркируется средствами формальной связи с причинным значением. Результатом исследований, посвященных причинному значению в языке, стало открывшееся многообразие понимания причины субъектами речевого общения. При определении причинного значения необходимо учитывать пропозициональный уровень, уровень высказывания, а также речеактовый уровень. Если причинно-следственная связь между двумя ситуациями существует в реальности, в языке она будет передана как причинно-следственная связь между двумя пропозициями в рамках одного высказывания (собственно-причинное значение). Если такая связь в действительности отсутствует, в языке она будет передана как причинно-следственная связь между утверждением и обоснованием этого утверждения (причинно-аргументирующее значение). Обосновываться может также употребление слова или речевое действие в целом. Поэтому причинно-аргументирующее значение подразделяется на обоснование утверждения (эпистемический уровень) и обоснования речевого действия (речеактовый уровень). Формальная маркировка служит для выражения внутренней логики

каузальных отношений между «причиной» (обоснованием) и «следствием» (обосновываемым речевым действием).

Каузальная структура строится по типу ОБЪЯСНЕНИЕ или по типу ВЫВОД. Если говорящий выбирает структуру типа ВЫВОД, то речевое действие, требующее обоснования, представляется как логическое следствие. В структуре типа ОБЪЯСНЕНИЕ говорящий сначала производит некое речевое действие, а затем обосновывает его. В этом случае выделяется обоснование, а значит, и обосновываемое речевое действие как нуждающееся в обосновании.

В главе 2 исследуются обоснования в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга.

Проведенный анализ позволили выделить следующие формальные маркеры обоснования: 1) причинные союзы (wan, sît, durch daz); 2) предлоги с причинным значением (durch, umbe, von, bî); 3) коннекторы с причинно-следственным значением (sô, nû, des, doch, jâ, als/al-sô, dâ mit); 4) союз und в причинно-следственном значении.

Идентифицировать обоснование позволяет вопрос собеседника «почему?», т.е. эксплицитный запрос обоснования. В исследуемом материале он формулируется как кратко, например, ЕО1, 664: «war um?» («почему?»), так и развернуто, например, ЕО, 6118-6119: «war umme betestû in nît daz he dir mîne swestir gebe?» («почему не просишь его, отдать тебе в жены мою сестру?»). Развернутый вопрос в большей степени отвечает первичному назначению эксплицитного запроса обоснования - побудить собеседника обосновать речевое действие, обозначив объект и уровень высказывания, вызывающие вопрос у говорящего. Однако, как показал анализ, в исследованных диалогических взаимодействиях вопрос в большинстве случаев служит для выражения несогласия с собеседником с целью возразить

1 Здесь и далее используются сокращения, указывающие на источник: GS (^Gottfried von Strassburg) - роман «Тристан» Готфрида Страсбургского, HO (=Eilhart von Oberg) - роман «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга.

и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт, например, ЕО, 6208-6215:

« ich en mag nicht mê getragin «Я не могу больше быть

zû ûch [keine] geselleschaft». Вашим другом» -

«war umb daz?» «ich enmag «Почему?» - «Мое расположение к

ûch nicht lengir holt sîn». Вам изменилось» -

«durch waß?» «ir habet die «Из-за чего?» - «Вы мою сестру и

swestir mîn und uns alle всех нас оскорбили» -

geschant»

«wâ mete?» «waz solde daz «Чем?» - «Зачем мне называть это?

genant?

ir wizzet ez wol». «nein ich». Вам это хорошо известно» - «Нет».

Обоснования репрезентативов, как правило, встречаются в ситуации рассказа, инициированной одним из коммуникантов. Объектом обоснования является пропозициональное содержание репрезентатива: поступки говорящего, третьих лиц, а также некое положение дел. Обосновывая репрезентатив, говорящий представляет две ситуации как реальные факты, связанные друг с другом причинно-следственной зависимостью в действительности.

Обоснования репрезентативов маркируются союзами wan и durch daz, вводящими причинные предложения, предлогами durch, von и umbe в составе причинных словосочетаний, а также коннекторами с причинно-следственным значением sô, nû, als/al-sô.

Превалируют случаи, когда нижестоящий отвечает на вопросы вышестоящего и обосновывает свой рассказ (например, купец обращается к придворным короля, маршал — к королю, дочь - к матери, рыцарь - к королю, рыцарь - к даме, купец - к королеве, шпильман - к маршалу и т.д.). Наблюдается взаимосвязь между статусом говорящего и тем, какая причинная конструкция будет использована для обоснования репрезентатива. В тех случаях, когда обоснование оформляется причинными предложениями

с союзами wan и durch daz, причинным словосочетанием с предлогом umbe, коннектором с причинно-следственным значением sô, говорящий или ниже адресата по социальному статусу или равен ему. Если репрезентатив обосновывает вышестоящий, обоснование оформляется причинным словосочетанием с предлогом durch, коннектором с причинно-следственным значением nû. В этом случае в обосновании выражается упрек, обвинение адресата в совершении поступка, имевшего негативные последствия для говорящего. Если в обосновании указывается на благоприятную ситуацию, то в роли говорящего могут выступать как нижестоящие, так и коммуниканты, равные своим собеседникам по статусу. Причинные словосочетания с предлогом von, в которых всегда называется причина неблагоприятного состояния, используются как вышестоящими, так и нижестоящими коммуникантами.

В качестве обоснования говорящий указывает на события сюжетной линии или использует образы и понятия, транслирующие идеологию средневекового феодального общества. В «Тристане» говорящий в большинстве случаев обосновывает репрезентатив, указывая на события сюжетной линии, например, GS, 3170: «wan ich iu vremede bin» («так как я чужой Вам»); GS, 6282: «durch daz si vorhten den tôt» («так как они боялись за свою жизнь...»). Однако обоснования также могут содержать прямую ссылку на представления куртуазного общества о том, как следует поступать, например, GS, 5626-5627: «wen ich habe dicke vornomen von ûch ère und frumegheit» («так как я очень много слышал о Вашей чести и военных доблестях»). В «Тристранте» в большинстве случаев обоснование отражает мировоззрение средневекового человека, например, ЕО, 5132-5133: «dû dorch ire minne mir dese ding hâst vorjên» («ты из любви к ней признался мне в этом»).

Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника. Для этого используются языковые средства, эксплицирующие оценку и противопоставление одной ситуации другой, например, ЕО, 5543-5549:

«der bat daz im gäbe «Он попросил, чтобы отдал ему

min here sine tochtir. мой господин свою дочь,

do enwolde he noch en mochte тогда не захотел он и не мог

sinem manne sie nicht gebin: своему вассалу ее отдать:

do wolde he sie selbe nemen. тогда он решил ее сам взять,

wen her ist ein gut knecht». так как он хороший воин».

В диалогическом взаимодействии обосновывается поступок третьего лица. Ситуация, представленная в репрезентативе, противопоставлена исходной ситуации: «enwolde gebin» - «wolde selbe nemen». В качестве маркера противопоставления здесь выступает dö, которое разделяет исходную ситуацию и репрезентатив «wolde he sie selbe nemen». Исходная ситуация «enwolde he noch en mochte gebin» неблагоприятна для лица, о котором идет речь, однако этот человек изменяет ситуацию благодаря положительному обстоятельству «her ist ein güt knecht» (güt knecht имело положительную оценочную коннотацию в куртуазном обществе). Исходная ситуация и ситуация, представленная в обосновываемом речевом действии, отличаются друг от друга. Вторая представляет собой следствие некого «сдвига», т.е. обстоятельства, способного изменить исходную ситуацию. Этот «сдвиг» называется в обосновании. Как правило, используются понятия, имеющие оценочное значение.

Общим для обоснований репрезентативов является противопоставление обоснования и обосновываемого репрезентатива исходной ситуации, выраженное формальными средствами с временным (do, unz, nü, biz, sit) или с противительным значением (aber), а также оценка ситуации говорящим, которая, однако, может отсутствовать. Знак оценки (-) или (+) в обосновании и обосновываемом речевом действии совпадает 1:

ИС ОБ (сдвиг) (+/-) ОРД (следствие) (+/-)

(противопоставление)

1 Здесь и далее используются сокращения: ИС - исходная ситуация, ОБ - обоснование, ОРД - обосновываемое речевое действие.

Обоснования ассертивов маркируются союзами wan, sît, предлогами durch, von, umbe, a также коннекторами с причинно-следственным значением sô, nû, des, doch, dâ mit. Объектом обоснования является утверждение, оценка или волеизъявление говорящего, т.е. обосновывается эпистемическое содержание высказывания.

В обоснованиях ассертивов-утверждений говорящий в «Тристане» в большинстве случаев ниже адресата по положению (купец обращается к рыцарю, рыцарь к королеве, рыцарь к сеньору, шпильман к рыцарю). В обосновании говорящий, как правило, указывает на события сюжетной линии, например, GS, 8839-8841: «wan ich die stat erkenne und bin ouch eteswenne mit koufliuten hie gewesen» («так как мне знаком этот город и я был когда-то с купцами здесь»); GS, 8538-8539: «er ist doch z'einem mâle tôt vür iuch und iuwer erben» («ведь он один раз погиб ради Вас и Ваших детей»). Обоснования также содержат указания на законы и правила поведения в куртуазном обществе, например, GS, 3979-3980: «du sihest doch wol, ich waere alsus niht hovebaere» («ты ведь прекрасно видишь, что у меня неподобающий вид»); GS, 5408-5411: «Ich niht êlîche sî geborn und stile dâ mit hân verlorn mîn lêhen» («я незаконнорожденный и поэтому потерял свои ленные земли»).

В «Тристранте» в большинстве случаев коммуниканты равны по положению (стражники, рыцари). Доводы, приводимые в качестве обоснования, отражают куртуазную рыцарскую культуру, например, ЕО, 5602-5604: «ir hêttent laster unde schaden von ûwern vienden genomen nu bin ich her komen» («Вам нанесли оскорбление и урон Ваши враги: поэтому я приехал сюда»).

В схемах обоснования ассертивов-утверждений, как и в обоснованиях репрезентативов, знак оценки совпадает. При этом оценка выражается хотя бы в одной из частей. Противопоставленность исходной ситуации выражается через оценку, однако в целом не характерна для обоснования ассертивов-утверждений.

ИС(+)

ОБ (Сдвиг) (-)

ОРД (следствие) -

Ассертивы-оценки обосновывают нижестоящие (рыцарь обращается к королю, шпильман к королеве, купец к придворным) или равные по статусу коммуниканты (рыцари). Для обоснования оценки используются образы и понятия куртуазной культуры, например, ЕО, 6225: «wann sie ist als edele als ir» («так как она благородного происхождения, как и Вы»); GS, 3917-3918: «wan er kan kunst genuoge und erkennet manege vuoge» («так как он многое умеет и обучен манерам»), или указывается на сюжетную линию, например, например, GS, 4440: «sit ez aber do gesümet wart» («но так как это тогда было упущено»).

Говорящий выражает оценку как в обосновании, так и в ассертиве:

ИС

ОБ (Сдвиг) -/+

ОРД (следствие) -/+

Равноположенность статуса коммуникантов характерна для обоснований ассертивов-волеизъявлений. При этом говорящий ссылается на события сюжетной линии, например, GS, 8704: «wan ich die lantspräche kan» («так как я знаю язык этой страны»); GS, 4442-4443: «wan min dine stät billiche wol an libe und an dem muote» («так как я чувствую крепость и тела и духа»). Структура обоснований ассертивов-волеизъявлений отчасти совпадает с обоснованиями директивов. Говорящий указывает на «сдвиг» относительно исходной ситуации, оцениваемый им отрицательно, и высказывает намерение изменить ситуацию:

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие)

намерение изменить ситуацию

Обоснования директивов выражаются при помощи причинных предложений с союзами wan, sît, причинно-следственной структуры с und, причинных словосочетаний с предлогами durch, umbe, von, а также маркируются коннекторами с причинно-следственным значением sô, nû, des, doch, jâ.

В большинстве случаев с директивом-просьбой обращается нижестоящий к вышестоящему (рыцарь к даме, купец к придворным, шпильман к королеве, вассал к сеньору, гость к хозяевам, похищенный к похитителям и т.д.). Обоснования просьбы в основном отражают идеальные представления о куртуазности, например, ЕО, 6308-6309: «wen sie mir vor alle wîp î was unde ummir is» («так как она мне была и будет дороже всех женщин...»); GS, 4417-4419: «wan ritterschaft, also man seit, diu muoz ie von der kintheit nemen ir anegenge» («так как рыцарство, говорят, должно с малых лет начинаться»). Наряду с этим, в качестве доводов приводятся также события сюжетной линии, например, GS, 6768: «wan ich mac harte wol genesen» («так как очень вероятно, что я останусь жив»).

Обоснования директивов можно разделить на соотнесенные с говорящим и соотнесенные с адресатом. Так, причинное словосочетание с предлогом durch используется только в обоснованиях директивов-просьб. В обосновании, соотнесенном с адресатом, называются качества, соответствующие куртуазному идеалу человека благородного происхождения (например, «durch dîne hövescheit»). Обоснование служит для побуждения к действию и используется в просьбах нижестоящих к вышестоящим.

В обоснованиях, соотнесенных с говорящим, указывается на личные взаимоотношения между коммуникантами, которые оцениваются говорящим положительно. С просьбой в таких случаях обращается вышестоящий к нижестоящему. Такие обоснования отвечают на вопрос, почему говорящий считает выполнение действия необходимым и относятся к эпистемическому уровню.

Обоснования директивов-просьб выглядят следующим образом:

ИС

ОБ (сдвиг) +

ОРД (следствие)

В обоснованиях просьбы, маркированных эб, как правило, описывается неблагоприятный «сдвиг», а в обосновываемом речевом действии говорящий просит адресата изменить ситуацию:

ис ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие) просьба изменить ситуацию

Обоснование, маркированное doch, представляет собой возражение, контрдовод и противопоставляется исходной ситуации:

ИС- противопоставление ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) просьба изменить ситуацию

С директшом-требовапием, как правило, обращается вышестоящий к нижестоящему (стражники - к осужденному, король - к рыцарю). Однако нижестоящий также может потребовать от вышестоящего выполнения действия (стольник - от короля, дочь - от матери). В этих случаях говорящий требует от адресата выполнения действия, предписываемого законами средневекового общества, например, GS, 10176-10179: «diz ist der mordaere, Tristan, der dînen bruoder sluoc. nu habe wir guoter state genuoc, daz wir uns an im rechen» («это убийца, Тристан, который убил твоего брата, теперь у нас есть хорошая возможность отомстить ему»).

Обоснования требований отличает гиперболизация и категоричность, а действие, которое требуется выполнить, представляется говорящим как долг адресата, всеобщее спасение и т.д. Обоснование требования, содержащего запрет, выглядит следующим образом:

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие)

Обоснование требования, содержащего призыв к действию:

ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие)

Как правило, вышестоящий советует нижестоящему, реже нижестоящий дает совет вышестоящему (рыцарь - королю, прокаженный -королю, советники - королю, служанка - госпоже и т.д.). В обосновании говорящий ссылается на идеалы куртуазного общества, например, GS, 50375040: «wan ûf mîn ère nim ich daz, daz golt noch zobel gestuont nie baz dem sper unde dem schilte dan triuwe unde milte» («так как честью своей отвечаю, что ни золото, ни соболь не красят лучше копье и меч чем верность и щедрость»);

или на сюжетные обстоятельства, например, GS, 6937-6938: «wan zwâre, Tristan, disiu nôt diu ist dîn endeclîcher tôt» («так как, поверь, Тристан, эта рана - твоя верная гибель»). Совет может представлять собой предостережение, обосновывая которое говорящий указывает на неблагоприятные последствия, которые наступят для адресата, если действие не будет выполнено:

ис ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие)

призыв изменить ситуацию

Интеррогативы обосновываются реже, чем репрезентативы, ассертивы и директивы. Вопрос задает вышестоящий коммуникант нижестоящему. Обоснование может относиться как к самому запросу информации, так и служить для побуждения к вербальному действию - ответу (например, обоснования, выраженные причинным словосочетанием с предлогом Ы).

Коммуникант, обосновывающий комиссив, может быть выше, ниже или равен по своему социальному статусу адресату. Обещание говорящего выполнить действие является реакцией на эксплицитно выраженное желание собеседника. Комиссив и относящееся к нему обоснование могут также служить для побуждения адресата к выполнению некого третьего действия в интересах говорящего.

Если говорящий выражает эмоции, то в обосновании экспрессива описывается ситуация, участниками которой являются говорящий и его собеседник и которая противопоставляется исходной. Если говорящий выражает благодарность, то в обосновании описывается ситуация, положительно оцениваемая говорящим.

В Заключении изложены основные результаты исследования и намечены дальнейшие перспективы.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях: Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК: 1) Средства выражения причинно-следственного значения в средневерхненемецком языке (на материале романа «Тристрант» Эйльхарта

фон Оберга)//Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 9. Вып. 3. СПб, Издательство СПбГУ, 2009. - С. 293-298.

2) Особенности диалогического взаимодействия в средневерхненемецком// Известия Уральского государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2010, № 5 (84). Екатеринбург, Издательство УрГУ, 2010.-С. 246-253.

Публикации в других изданиях:

3) Сегментация речевых взаимодействий, содержащих речевое действие «обоснование» (на материале романа «Тристан» Готфрида Страсбургского) // Материалы XXXVI международной филологической конференции. Вып. 24. СПб, Издательство СПбГУ, 2007. - С. 90-98.

4) Идентификация причинно-следственного значения в средневерхненемецких текстах // Материалы XXXVII международной филологической конференции. Вып. 25. СПб, Издательство СПбГУ, 2008. -

С. 49-55.

5) Специализированные средства выражения причинно-следственного значения в средневерхненемецком языке // Материалы XXXVIII международной филологической конференции. Вып. 26. СПб, Издательство СПбГУ, 2009. - С. 60-65.

Подписано в печать 07.02.2011. Формат 60x90/16 Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ 41

Отпечатано в типографии ООО «Адмирал»

199048, Санкт-Петербург, В. О., 6-я линия, д. 59 корп. 1, оф. 40Н

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Суслова, Екатерина Геннадьевна

Введение

Глава 1. Исследование средств выражения причинно-следственного значения. Речевое действие «обоснование»

1.1 Диалог и диалогическое взаимодействие. Подходы к изучению диалогического взаимодействия на историческом материале

1.2 Художественный диалог как материал для прагматических исследований в истории языка

1.3 Речевое действие «обоснование» в структуре диалогического взаимодействия. Речевое действие «обоснование» и аргументация

1.4 Иллокутивная взаимосвязь обоснования и обосновываемого речевого действия

1.5 Структурная взаимосвязь обоснования и обосновываемого речевого действия

1.6 ВЫВОДЫ

Глава 2. Речевые действия обоснования в «Тристане» Готфрида

Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.1 Структура анализа речевых действий «обоснование»

2.2 Запрос обоснования

2.3 Обоснование речевых действий репрезентативов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.3.1 Причинные предложения с союзами wan, durch daz

2.3.2 Причинные словосочетания с предлогами durch, von,

2.3.3 Коннекторы с причинно-следственным значением sô, 82 nû, als/al-sô

2.3.4 Выводы

2.4 Обоснование речевых действий ассертивов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.4.1 Причинные предложения с союзами wan, sît

2.4.2 Причинные словосочетания с предлогами durch, von,

2.4.3 Коннекторы с причинно-следственным значением sô, nû, des, doch, dâ mit

2.4.5 Выводы

2.5 Обоснование речевых действий директивов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.5.1 Причинные предложения с союзами wan, sît

2.5.2 Причинные словосочетания с предлогами durch, umbe,

2.5.3 Коннекторы с причинно-следственным значением sô, nû, des, doch, jâ '

2.5.4 Причинно-следственная структура с союзом und

2.5.5 Выводы 154'

2.6 Обоснование речевых действий интеррогативов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.7 Обоснование речевых действий комиссивов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.8 Обоснование речевых действий экспрессивов в «Тристане» Готфрида Страсбургского и

Тристранте» Эйльхарта фон Оберга

2.9 Выводы

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Суслова, Екатерина Геннадьевна

Исследования речевой коммуникации на историческом материале, в которых соединились прагматическое и историческое направления лингвистики, в германистике появились в 70-80-е гг. XX в. Специфика нового направления в лингвистических исследованиях на историческом материале была программно сформулирована X. Хенне: Если ранее внимание ученых было сосредоточено в первую очередь на особенностях звуковой, лексической и синтаксической структуры разговорной речи, то прагматический подход к языковому материалу ранних эпох предполагает изучение функционирования языка в процессе коммуникации, в результате должно быть наглядно представлено, что делает человек, когда он говорит, как он использует средства языка в различных речевых ситуациях (Henne, 1978/80: 90). Такое определение сущности прагматического подхода соответствует пониманию прагматики в лингвистике, которое восходит к

Ч.У. Моррису (Моррис 1982). Предметом изучения здесь являются не только языковые выражения и их референты, но и участники коммуникации, а также возможные условия использования ими языковых средств. Прагматический подход базируется на соотнесении языка с субъектом и реальным функционированием языковых единиц в процессе человеческого общения.

Лингвистами, занимавшимися анализом диалогической формы коммуникации на историческом материале, ставились следующие общие вопросы:

- какие формы диалога характерны для тех или иных социальных групп, обществ и культур, изменяются ли эти формы диалога с течением времени и как возникают новые формы;

- как развивается диалог в зависимости от существующих рамочных условий, например, от характера источников информации;

- существуют ли универсальные закономерности (следование принципу рациональности, принципу вежливости и др.) (Fritz, 1994: 545-546).

Б. Шлибен-Ланге, П. фон Поленц, X. Хенне, С. Зондереггер, А. Беттен, Д. Херубим и др. использовали понятийный и методологический инструментарий прагматики при анализе письменных памятников на древневерхненемецком, средневерхненемецком и раннем нововерхненемецком языке (Henne 1980, von Polenz 1981, Schlieben-Lange 1979, 1983, Weigand 1988).

Материалом для исследования речевой коммуникации на ранних стадиях развития языка служат, как правило, диалоги, представленные в текстах письменных памятников. Цели и подходы к материалу при этом различны. Обобщая исследовательские работы, А. Беттен выделила три основных направления (Betten, 1994: 538):

1) Исследование определенных речевых ситуаций, например, объяснений в любви» в средневековых и современных вариантах романа «Тристан» в работе А. Шварца. Целью исследования было определить, интенцию говорящего, описать речевую ситуацию, форму «речевого акта» (объяснение в любви), а также последствия произнесения данного речевого акта. Особое внимание уделяется интерактивной составляющей речевого общения: соответствие произносимого высказывания истинным намерениям, прозрачность содержания для слушателя и т.д. (Schwarz, 1984: 42-43, 94-95).

2) Анализ отдельно взятых диалогов, например, анализ спора королев из «Песне о Нибелунгах» в работе П. фон Поленца, целью которого было выявить и показать, какие средства языка используются коммуникантами для реализации коммуникативного намерения RÜHMEN, STATUS-FESTSTELLUNG, ZWEIFEL (похвальба, определение статуса, сомнение) (von Polenz, 1981: 249-273).

3) Исследование языка письменных памятников с целью выявления в них элементов устной (разговорной) речи - gesprochene Sprache (Sonderegger 1990, Grosse 1985).

Представленные направления объединены общими понятийными категориями анализа и общностью исследуемого материала. Для реконструкции речевых взаимодействий (коммуникативного намерения, принципов построения взаимодействия) в письменных памятниках используются категории анализа разговорной речи и категории истории языка.

Однако, по мнению Г. Фритца, как таковое развитие форм диалога, его условия и причины изменений исследователями не рассматривались. Основное внимание уделялось анализу отдельно взятых диалогов в текстах ранних периодов. Тогда, как анализ развития форм диалога, как считал Г. Фриц, должен опираться на изучение базисной структуры конкретной формы, которая представляется неизменной (стабильной) и тех составляющих, которые под влиянием каких-либо условий могли измениться. Например, последовательности «вопрос-ответ», «побуждение-согласие/отказ» можно охарактеризовать как устойчивые, однако при этом изменяется форма высказываний, содержание и принципы коммуникации. (Fritz, 1994: 547-548).

Такой стабильной структурой конкретной формы, с нашей точки зрения, является обоснование, представленное в речевой коммуникации как в средневерхненемецкий, так и в нововерхненемецкий период развития немецкого языка.

Актуальность исследования определяется тем, что оно выполнено в русле антропоцентрического и функционально-прагматического лингвистических направлений, базирующихся на комплексном динамическом подходе при описании обоснования как речевого действия в средневерхненемецком языке.

Научная новизна состоит в использовании прагматического подхода в изучении функционирования средств выражения причинно-следственного значения на историческом материале. Исследуются не только языковые выражения и их референты, но и участники коммуникации, а также возможные условия использования ими языковых средств. Кроме формальных средств, выражающих причинно-следственное значение, а значит, выступающих маркерами обоснования в речевой коммуникации, исследуется внутренняя связь между частями каузальной структуры «причина» и «следствие», обоснование и обосновываемое речевое действие.

Цель исследования состоит в выявлении и описании способов и средств репрезентации речевых действий «обоснование», а также специфики реализации обоснований в определенных коммуникативных контекстах в средневерхненемецком языке.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. определить иллокутивный тип обосновываемого речевого действия;

2. соотнести речевое действие «обоснование» с коммуникативной ситуацией, в которой оно производится, и с участниками коммуникации;

3. выявить формальные маркеры и способы выражения обоснования в речевой коммуникации;

4. выявить объект и уровень отнесенности обоснований (говорящий обосновывает пропозициональное или эпистемическое содержание обосновываемого речевого действия или его речевую функцию);

5. описать взаимодействие содержательного и оценочного компонентов обоснования, составить схемы обоснования, используемые для речевых действий разных иллокутивных типов;

6. выявить и описать доминирующий тип структуры обоснования (ОБЪЯСНЕНИЕ или ВЫВОД).

Исследование проводилось на материале двух письменных памятников на средневерхненемецком языке: «Тристан» Готфрида Страсбургского и «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга. Выбор этих двух памятников позволяет исследовать использование средств выражения причинно-следственного значения для оформления обоснований в текстах с общей сюжетной основой и схожими речевыми ситуациями, что делает возможным сравнение и обобщение выводов об использовании средств языка и их функционировании в рамках одного исторического периода.

В XII - XIII вв. в Германии развивается и достигает своего расцвета куртуазная рыцарская культура. Эта культура, с одной стороны, отражала представления, желания и идеалы феодалов, занимавших в то время господствующую позицию в обществе и обособленных от других социальных слоев (История немецкой литературы, 1985: 40). Произведения куртуазной литературы способствовали распространению социальных и культурных стереотипов, в том числе образцов речевого поведения, определивших их содержание и форму.

Тристрант» Эйльхарта фон Оберга был создан в последнее десятилетие XII в. и представляет собой первую полную обработку сюжета о Тристане на средневерхненемецком языке. Роман «Тристрант» относят к раннекуртуазной эпической поэзии, первые произведения которой появлялись отчасти одновременно со шпильманской эпикой. Основные темы «Тристранта» - героика и любовь. Роман начинается с истории любви рыцаря Ривалина и его дамы Бланшефлур1 - родителей Тристранта. Затем описывается рождение и воспитание самого героя, который учится всему тому, что необходимо для будущего рыцаря (владеть оружием, правильно вести себя, играть на музыкальных инструментах). Неузнанный, Тристрант прибывает ко двору своего дяди, короля Марка. Он проходит посвящение в рыцари, выходит на поединок с Морольдом, требующим дань с Марка. Тристрант Эйльхарта - прежде всего, рыцарь, который странствует и совершает подвиги. Автор не страшится гиперболизации, ради того, чтобы картина получилась яркой. В романе описываются поля сражений с кружащимися над ними птицами, Тристрант и другие воины по колено в крови. Любовь, вспыхнувшая между Тристрантом и Изольдой, объясняется

1 Имена указываются в соответствии с Историей немецкой литературы в трех томах. Пер. с немецкого. Т. 1 От истоков ло 1789 г. - М., 1985. действием любовного напитка, лишающего человека рассудка и воли, заставляющего его совершать необдуманные поступки и грозящего в случае сопротивления не только душевными страданиями, но и болезнью. Даже после свадьбы с другой Тристрант, преодолевая препятствия, возвращается к своей возлюбленной. Роман заканчивается смертью героя. Изольда не успевает спасти любимого, она ложится рядом с телом Тристранта и умирает.

Тристан» Готфрида Страсбургского, написанный в начале XIII в. (ок. 1210 г.), остался незаконченным. Тристан, изгнанный Марком, во время своих странствий находит вторую любящую его Изольду. Повествование обрывается на монологе Тристана, вспоминающем свою возлюбленную и размышляющем о невозможности быть счастливым с ней.

Считается, что автор «Тристранта» использовал французский источник, «Ез1:ои-е», который, однако, не сохранился (Verfasserlexikon, 1980: 410-412). В основу «Тристана» Готфрида Страсбургского легла сохранившаяся в отрывках поэма Тома. Роман относится к более позднему периоду, и изображение человека приобретает здесь трагические черты. Обработка предания в романе производилась под влиянием куртуазной культуры и в соответствии с новым подходом к изложению материала в литературе: «Герои средневековых романов - это не столько живые характеры, сколько художественные конструкции, оперируя которыми автор решает некоторые нравственные проблемы» (Мелетинский, 1986: 149). Тристан Готфрида стремится соответствовать куртуазно-рыцарским идеалам, однако это не делает его счастливым. Он и Изольда страдают, скрывая свою любовь. Так же, как и герой Эйльхарта фон Оберга, Тристан Готфрида оказывается в боевых ситуациях, в которых он должен проявить свою рыцарскую доблесть. Однако преувеличением было бы сказать, что герой сразу бросается в бой. Напротив, поединку, как правило, предшествует попытка мирного разрешения конфликта. При этом постоянно подчеркиваются интеллектуальные способности героя, его прилежание и профессиональные умения.

В «Тристане» автор рассуждает о том, что его волнует, голосом героя. Значение прямой речи возрастает: высказанная персонажами оценка представляется как единственно правильная в отношении всего окружающего, автор, обобщая выводы, сделанные его героями, возводит опыт отдельного персонажа в ранг общей неизбежной судьбы (Hübner, 2003: 367-368). В «Тристане» Готфрида Страсбургского речевое поведение героев продиктовано законами общества. Речь Тристана всегда произносится с учетом его положения в обществе. Тристан появляется извне и пытается вступить в общество людей с существующими в нем строгими законами. Путь к успеху закрыт для того, кто лишен поддержки публичного большинства, которое верит услышанному и всегда готово наложить «целебный пластырь» слов на рану события, неподобающего двору (Morsch, 1984:41-44).

Методика исследования носит комплексный характер. Применяется метод интерпретативного анализа, включающий лингвистическое наблюдение, толкование смысла высказывания через элементарные составляющие, а также элементы сопоставительного метода.

Диалогические взаимодействия были выделены путем сплошной выборки в равных по объему частях текстов: 9 524 стихов в «Тристранте» и 11 274 стихов в «Тристане». Исследовано около 200 диалогических взаимодействий, средней протяженностью 15 - 20 строк.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевые действия «обоснование» маркируются причинными союзами (wan, sît, durch daz); 2) предлогами с причинным значением (durch, umbe, von, bî); 3) коннекторами с причинно-следственным значением (sô, nû, des, doch, jâ, als/al-sô, dâ mit); 4) союзом und в причинно-следственном значении. Идентифицировать обоснование позволяет также эксплицитный запрос обоснования. Однако в большинстве случаев он служит для выражения несогласия с собеседником с целью возразить и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт. В исследованном материале представлены обоснования репрезентативов, ассертивов, директивов, интеррогативов, комиссивов и экспрессивов.

2. Обоснование речевых действий в коммуникативной ситуации обусловлено социальными и ситуативными отношениями между коммуникантами. В исследуемом материале превалируют случаи, когда речевое действие обосновывает нижестоящий коммуникант, что во многом объясняется принадлежностью исследованных памятников к произведениям куртуазной литературы.

3. Обоснования выполняют как аргументирующую, так и императивную функцию и могут относиться к пропозициональному, эпистемическому или речеактовому уровню высказывания. В них называются причины событий, поступков третьих лиц, мотивы действий самого говорящего, а также основания выносимых им суждений, оценок, волеизъявлений. Объект обоснования определяется иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, а также соотнесенностью обоснования с говорящим или адресатом.

4. Наблюдается взаимосвязь между иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, социальным и ситуативным статусом говорящего и тем, какая причинная конструкция будет использована им для обоснования речевого действия. Так, причинные словосочетания с предлогом durch, в состав которых входят имена существительные, обозначающие черты характера, используются для обоснования просьб коммуникантов к вышестоящим или равным по статусу. Словосочетания личного местоимения с durch - для обоснования просьб коммуникантов к нижестоящим. Словосочетания с предлогом durch, в которых называются действия адресата, имевшие негативные последствия для говорящего, используются вышестоящими коммуникантами в обосновании репрезентативов.

5. Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника. В этих целях в обоснованиях используются языковые средства, эксплицирующие оценку и противопоставление одной ситуации другой. В качестве обоснований приводятся события сюжетной линии или используются образы и понятия, выработанные куртуазной культурой.

6. Преобладают каузальные структуры, построенные по типу ОБЪЯСНЕНИЕ: говорящий сначала производит некое речевое действие, а затем обосновывает его.

Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном речеактовом анализе речевых действий «обоснование», который позволил сделать выводы о культурно-исторических особенностях их функционирования, что в дальнейшем может быть использовано в исследованиях речевых действий «обоснование» в диахронии на большем историческом срезе.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в возможности использовать полученные результаты и выводы в курсе истории немецкого языка, исторической прагматики, исторической социолингвистики. Методика исследования может применяться в диахроническом изучении речевых действий «обоснование».

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов на XXXVI, XXXVII, XXXVIII международных филологических конференциях СПбГУ (март 2007, 2008. 2009 гг.), на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры немецкой филологии и отражены в 5 публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевое действие "обоснование" в средневековом романе о Тристане"

2.9 ВЫВОДЫ

Исследование речевых действий «обоснование» в составе диалогических взаимодействий в «Тристане» Готфрида Страсбургского и в «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга позволило выделить 15 конструкций с причинно-следственным значением, регулярно используемых для выражения обоснования: 1) причинные предложения с союзом wan; 2) причинные предложения с союзом sît; 3) причинные предложения с союзом durch daz; 4) причинные словосочетания с предлогом durch; 5) причинные словосочетания с предлогом von; 6) причинные словосочетания с предлогом umbe; 7) причинные словосочетания с предлогом bî; 8) причинно-следственные структуры с коннектором sô; 9) причинно-следственные структуры с коннектором nû; 10) причинно-следственные структуры с коннектором местоимением des; 11) причинно-следственные структуры с коннектором doch; 12) причинно-следственные структуры с коннектором jâ; 13) причинно-следственные структуры с коннектором als/ al-sô; 14) причинно-следственные структуры с коннектором dâ mit; 15) причинно-следственные структуры с союзом und.

Как в «Тристане», так и в «Тристранте» представлены оба типа каузальной структуры - тип ОБЪЯСНЕНИЕ и тип ВЫВОД. При этом преобладают каузальные структуры, построенные по типу ОБЪЯСНЕНИЕ.

Идентифицировать обоснование позволяет также эксплицитный запрос обоснования. Однако в большинстве случаев он служит для выражения несогласия с целью возразить собеседнику и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт.

В исследованных диалогических взаимодействиях обосновываются репрезентативы, ассертивы, директивы, интеррогативы, комиссивы и экспрессивы.

Объектом обоснования могут быть события, поступки третьих лиц, мотивы действий самого говорящего, а также суждения, оценки и намерения говорящего. Обоснования могут служить для побуждения адресата к выполнению (вербального) действия. Таким образом, в исследуемом материале представлены обоснования, относящиеся к пропозициональному, эпистемическому и к речеактовому уровням высказывания. Объект обоснования определяется во многом иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, а также соотнесенностью обоснования с говорящим или адресатом.

В случае репрезентативов обосновывается пропозициональное содержание речевых действий. Объектом обоснования являются положение дел в окружающей действительности, поступки третьих лиц, а также действия самого говорящего.

Если говорящий обосновывает ассертив, то объектом обоснования является субъективное суждение говорящего (утверждение, оценка или волеизъявление), т.е. эпистемическое содержание обосновываемых высказываний.

В исследуемом материале обоснования директивов (советов, просьб и требований) можно разделить на обоснования, соотнесенные с говорящим, и обоснования, соотнесенные с адресатом. В первом случае обоснования выполняют аргументирующую функцию: обосновывая просьбу, говорящий сначала оценивает свое положение как благоприятное или неблагоприятное и, в соответствии с этим, призывает собеседника изменить ситуацию. Такие обоснования относятся к эпистемическому уровню высказывания. Обоснования, соотнесенные с адресатом, служат для побуждения к выполнению действия, т.е. выполняют императивную функцию и относятся к речеактовому уровню обосновываемого высказывания.

Обоснование интеррогативов может относиться как к самому запросу информации (эпистемический уровень обосновываемого высказывания), так и служить для побуждения к предоставлению информации (речеактовый уровень высказывания).

В комиссивах говорящий обещает выполнить действие, обосновывая это эксплицитно выраженным желанием адресата, или же использует обоснование и комиссив для побуждения адресата к действию. Обоснования содержат пояснения, комментарий и относятся к пропозициональному содержанию обосновываемого комиссива.

Обоснования экспрессивов отвечают на вопрос, почему ситуация вызывает у говорящего такую реакцию и, следовательно, относятся к эпистемическому уровню обосновываемого высказывания.

Как показал анализ материала, речевые действия обосновываются как вышестоящими, так и нижестоящими коммуникантами. Кроме того, коммуниканты могут быть равны по социальному статусу и роли в ситуации. Однако преобладают случаи, когда речевое действие обосновывает нижестоящий.

Так, репрезентативы обычно обосновываются нижестоящим коммуникантом, обращающимся к вышестоящему адресату, или же в тех ситуациях, когда коммуниканты равны.

В случае обоснования ассертивов говорящий также, как правило, ниже адресата по положению или равен ему по социальному статусу.

В исследованных обоснованиях директивов в большинстве случаев с просьбой обращается нижестоящий к вышестоящему, совет дает вышестоящий нижестоящему, требовать выполнения действия может как , вышестоящий у нижестоящего, так и нижестоящий у вышестоящего.

Вопрос задается и обосновывается вышестоящим коммуникантом в разговоре с нижестоящим, или же в тех случаях, когда коммуниканты равны.

Комиссивы обосновывают вышестоящие, нижестоящие, а также равные по своему социальному статусу коммуниканты.

Экспрессивы также обосновываются как вышестоящими, так и нижестоящими коммуникантами.

В исследованных диалогических взаимодействиях в качестве доводов коммуниканты приводят события сюжетной линии или используют для обоснования образы и понятия, отражающие куртуазно-рыцарские идеалы, а также законы и нормы средневекового общества.

В обосновании репрезентативов в «Тристранте» в большинстве случаев говорящий прибегает к куртуазным клише, например, «wen her ist ein gût knecht», в «Тристане», напротив, говорящий обосновывает свои слова, указывая на сюжетные обстоятельства, например, «wan ich iu vremede bin», «durch daz si vorhten den tôt».

Обосновывая директивы (просьбы, советы, требования), говорящие, как в «Тристане» Готфрида Страсбургского, так и в «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга ссылаются на куртуазно-рыцарские идеалы и законы средневекового общества, например, «wan ritterschaft, also man seit, diu muoz ie von der kintheit nemen ir anegenge», «durch dîne hövescheit», «nû sît ir an gebürte doch allen künegen ebengrôz», «wan ûf mîn ère nim ich daz, daz golt noch zobel gestuont nie baz dem sper unde dem schilte dan triuwe unde milte», «sît dir nû swert gesegenet ist und sît dû ritter worden bist», «diz ist der mordaere, Tristan, der dînen bruoder sluoc. nu habe wir guoter state genuoc, daz wir uns an im rechen».

В обоснованиях интеррогативов, относящихся к эпистемическому уровню обосновываемого высказывания, говорящие в качестве доводов приводят события сюжетной линии, например, «wes vrâget ir? iu ist doch wol kunt, waz ich hie wirbe und wes ich ger». Если обоснование служит для побуждения адресата к ответу, то говорящие апеллируют к личным отношениям между ними и адресатом, и используют для их описания куртуазные образы и понятия: «bî den genâden, aise ich dir nû und e ê mâles hân getân», «rehte als lieb als ich dir sî».

В обоснованиях ассертивов в обоих памятниках, в независимости от того, обосновывает говорящий утверждение, оценку или волеизъявление, в качестве доводов приводятся обстоятельства сюжетной линии, например, «wen der wert hât getân alsô grôze vorrede daz ich in nicht mag befriden», «he ist eteswâ hîr bî: dar umb wir den tôd haben berait», «wan ich die lantsprâche kan», «wan mîn dine stât billîche wol an lîbe und an dem muote», «sît daz ez danne an dise vrist und her ze mir behalten ist» и т.д. Обосновывая комиссивы, коммуниканты, как правило, также ссылаются на события сюжетной линии, например: «wan ich iezuo enmac», «wan ich wil durch den willen din êlîches wibes âne sin, die wile ich iemer leben soi». В качестве доводов в обоснованиях экспрессивов также приводятся события сюжетной линии, например, «wan eteswer ist under in, der sine güete an mir begât und tuot mir eteslichen rät», «sit ez alsus gevaren ist, daz doch dû mir worden bist von der vil lieben swester min», «sint ich ûch behalden nicht en mag».

Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника, используя для этого языковые средства, выражающие оценку ситуации, а также языковые средства со значением противопоставления.

В обоснованиях репрезентативов противопоставление обоснования и обосновываемого репрезентатива исходной ситуации передается при помощи формальных средств с временным значением (do, unz, nû, biz, sit) и с противительным значением (aber, doch). Для выражения оценки используются лексические средства с оценочным значением.

Оценка ситуации в обосновании и обосновываемом репрезентативе совпадает и отличается от знака оценки исходной ситуации. Наиболее частотными являются следующие схемы обоснования:

1.

ИС-/+ противопоставление ОБ (сдвиг) +/- ОРД (следствие) +/

2.

ИС ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) -/+

Оценка ситуации и противопоставление могут отсутствовать.

В обосновании ассертивов противопоставленность исходной ситуации может выражаться при помощи формальных средств с противительным значением (например, doch), а также через оценку. В случае ассертива-утверждения оценка ситуации как благоприятной или неблагоприятной в обосновании и обосновываемом ассертиве, как правило, совпадает. Оценка ситуации также может отсутствовать в одной из частей. Наиболее частотными схемами обоснования ассертивов-утверждений являются следующие: 1. ис +/- ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) -/+ противопоставление

2.

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие)

3. ис ОБ (сдвиг) +/ ОРД (следствие) /

В обоснованиях ассертивов-оценок знак оценки в обосновании и ассертиве может совпадать или не совпадать. Наиболее частотными схемами обоснования ассертивов-оценок являются следующие: 1.

ИС ОБ (сдвиг) +/- ОРД (следствие) +/

2.

ИС- ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие)^ противопоставление

В обосновании ассертивов-волеизъявлений используются две схемы: 1.

Ч ИС + ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие) намерение изменить ситуацию

2.

ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) + намерение улучшить ситуацию

В обоснованиях директивов в целях воздействия на адресата также используются противопоставление и оценка. Схема обоснования определяется его соотнесенностью с говорящим или с адресатом.

Обоснование просьбы, соотнесенное с говорящим, выглядит следующим образом:

ИС ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) призыв изменить ситуацию

Обоснование просьбы, соотнесенное с адресатом, можно представить в виде схемы:

ИС (противопоставление) ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие)

Схема обоснования следующим образом: совета, соотнесенного с говорящим, выглядит

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие) изменить состояние

Обоснование совета, соотнесенное с адресатом, можно представить в виде схемы:

ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) +

Обоснование требования, соотнесенное с следующим образом: говорящим, выглядит

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие) изменить состояние

Обоснование требования, соотнесенное с адресатом и содержащее запрет, можно представить в виде схемы:

ИС ОБ (сдвиг) - ОРД (следствие)

Обоснование требования, соотнесенное с адресатом и содержащее призыв к действию, можно представить в виде схемы:

ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие)

Схема обоснования интеррогатива зависит от уровня отнесенности обоснования. Представлены две схемы обоснования:

1.

ИС ОБ (сдвиг) противоречие ОРД (следствие) непонимание

2.

ИС ОБ (сдвиг) + побуждение к вербальному действию ОРД (следствие)

В обоснованиях комиссивов были выделены следующие схемы: 1.

ИС ОБ (сдвиг) + желание собеседника ОРД (следствие) обещание помочь в осуществлении желания

2.

ИС ОБ (сдвиг) + выгода адресата ОРД (следствие) + побуждение к действию для получения выгоды

Схема обоснования экспрессива, в котором говорящий выражает эмоции, выглядит следующим образом:

ИС противопоставление ОБ (сдвиг) ОРД (следствие) +/

Если говорящий выражает благодарность, то в обосновании описывается ситуация, положительно оцениваемая говорящим:

ИС- ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) +

183

Заключение

Представленные результаты исследования позволяют сделать вывод, что речевое действие «обоснование» активно и регулярно используется в прямой речи героев как в романе «Тристан» Готфрида Страсбургского, так и в романе «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга.

В исследованных диалогических взаимодействиях коммуникантами обосновываются сообщения, высказанное мнение, вопросы, просьбы, советы, предложения, предостережения, выражение благодарности и т.д. В одном диалогическом взаимодействии, как правило, содержится два и более обоснований, что придает речи героев определенную церемониальность. Логические причинно-следственные связи между речевыми действиями говорящего существуют всегда. Однако, как показывает анализ, в случае формально маркированных обоснований в исследованном материале в большинстве случаев предпочтение отдается не типу ВЫВОД, а типу ОБЪЯСНЕНИЕ, т.е. обоснование выделяется, и, таким образом, подчеркивается то, что речевое действие обосновывается, т.е. имеет под собой основания. Кроме того, обоснования используются коммуникантами для осуществления регуляторного воздействия на собеседника с целью побудить его произвести некое вербальное или невербальное действие. То, что в исследуемом материале речевые действия обосновываются, как правило, нижестоящими коммуникантами при обращении к вышестоящим, является отражением строгой иерархии, существовавшей в обществе во время создания романов о Тристане и определявшей интеракцию внутри социума. Вышестоящие коммуниканты используют обоснования для побуждения адресата к действию в директивах-просьбах, апеллируя при этом к личному отношению нижестоящего адресата к себе и напоминая ему о тех милостях, которые ему оказывались. Упреки также высказываются и соответственно обосновываются вышестоящими коммуникантами, которые, кроме того, выступают в роли советников и дают наставления нижестоящим, приводя в качестве доводов куртуазно-рыцарские идеалы.

Использование куртуазных клише, а также указаний на законы и нормы средневекового общества нижестоящими коммуникантами в обоснованиях просьб и требований, скорее всего, объясняется иллокутивной направленностью этих речевых действий: в обоих случаях, прося или требуя, говорящий побуждает адресата к действию, в выполнении которого заинтересован он, а не его собеседник. Обосновывая требования, нижестоящие коммуниканты ссылаются на законы средневекового общества, обосновывая просьбы — апеллируют к личным качествам адресата, в соответствии с представлениями об идеальном господине.

Если в диалогическом взаимодействии обосновывается вопрос, то он, как правило, выражает удивление, непонимание, возмущение говорящего. То же самое касается эксплицитного запроса обоснования. Если доводы, приводимые коммуникантом, в обосновании речевого действия будут приняты собеседником, то даже в ситуации спора вопрос «почему?» использоваться не будет. Обоснование запрашивается коммуникантами в тех случаях, когда аргументы не принимаются, и спор перерастает в конфликт.

Преобладание обоснований, относящихся к эпистемическому содержанию обосновываемого высказывания, тем не менее, указывает на то, что, в первую очередь, обоснования эксплицируют ход мыслей говорящего. Коммуниканты избегают необоснованных утверждений, выводов, оценок и т.п. При этом, несмотря на ориентированность исследуемых произведений, в особенности романа «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга, на куртуазные идеалы и ценности, коммуниканты, обосновывая утверждения, оценки, волеизъявления, обещания, в качестве доводов приводят события сюжетной линии, т.е. обоснования речевых действий связываются с конкретной ситуацией. Безусловно, ход мыслей, эксплицируемый коммуникантами при помощи обоснований, отражает их мировоззрение, т.е. в нем имплицитно присутствует историческая эпоха, социум, идейные ценности, однако темой коммуникации является текущий момент, а именно нетривиальный сюжет романов, личные взаимоотношения героев, жизнь которых изменилась после появления в ней любви, заставляющей отступать от принятых идеалов рыцарской чести и верности господину и действовать исходя из ситуации. Вместе с тем, для обоснования речевых действий одного иллокутивного типа используются определенные повторяющиеся схемы обоснования. Обоснования производятся не хаотично. Напротив, в них системно используются оценка и противопоставление. Их констелляция меняется в зависимости от иллокутивной направленности обосновываемого речевого действия, а также соотнесенности обоснования с говорящим или с адресатом, имеющим тот или иной социальный статус. Так, например, в обосновании директива или ассертива-волеизъявления будет выражена отрицательная оценка ситуации, а в самом обосновываемом речевом действии призыв или намерение изменить ситуацию.

Если говорящий обосновывает совет, то в качестве обоснования, чаще всего указывается на выгоду адресата, которую тот получит, если произведет то или иное рекомендуемое действие. Обоснование просьбы может содержать как отрицательную, так и положительную оценку ситуации в зависимости от того, соотносится оно с говорящим или с адресатом.

Проделанный анализ и полученные результаты открывают перспективы для дальнейшей разработки проблемы и изучения речевых действий «обоснование» на историческом материале в синхронии и диахронии.

Исследование речевого действия «обоснование» может быть продолжено на историческом материале более поздних этапов развития немецкого языка. Это позволило бы проследить развитие рассмотренных причинно-следственные конструкций, служащих для выражения обоснования, а также появление иных преференций участников коммуникации при выборе конструкции и типа каузальной структуры (ОБЪЯСНЕНИЕ и ВЫВОД), изменение структуры схем обоснования и их числа. Кроме того, объектом исследования могут стать иные механизмы воздействия на адресата в обосновании, кроме рассмотренных в работе оценки и противопоставления.

Интерес представляет также исследование лексических маркеров обоснования, неспециализированных способов выражения обоснования, т.е. тех случаев, когда формальный маркер отсутствует и причинно-следственное значение не эксплицируется.

187

Список научной литературыСуслова, Екатерина Геннадьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. - М., 1963.

2. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. — СПб, 1994.

3. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста). Лекции к спецкурсу. СПб, 1997.

4. Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему» -реплики в русском языке // НДВШ. Филологические науки. -1970, № 3.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М., 2002.

7. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт. М., 1988.

8. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации. (Когнитив. подход). Автореф. дис. . д-ра филол. наук. -М., 1990.

9. Бармина Е.Г. Прагматическая характеристика речевых эпизодов в древнеанглийской эпической поэме «Беовульф». Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 2004.

10. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 250-296.

11. Беличова-Кржижкова X. Система причинных отношений между предложениями в русском и чешском языках // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. Современная зарубежная русистика. М., 1985. С. 407-433.

12. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис.- М., 1977.,

13. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения: английский язык.-Воронеж, 1992.

14. Берзина Г.П. Функционально-семантическое поле уступительности в современном немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Новосибирск, 2002.

15. Бирр-Цуркан Л.Ф. Единицы речевого этикета и их функционирование в средненверхненемецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 2007.

16. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты. — Л., 1990.

17. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. — Л., 1984.

18. Бороденкова П.А. Маркеры аргументации в обиходном дискурсе (на материале незнаменательной лексики немецкого языка). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иваново, 2009.

19. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - С. 251-275.

20. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 2002.

21. Вохрышева Е.В. Коммуникативные стратегии реагирования на вопрос в английском языке. Самара, 2003.

22. Вохрышева Е. В. Культурологические модели диалогического взаимодействия в новоанглийском языке. Самара, 1998.

23. Гладуш Н.Ф. Повествовательные директивы в современном английском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1985.

24. Грамматика современного русского литературного языка. Под ред. Н.Ю. Шведовой.-М., 1970.

25. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — М., 1984.

26. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. — М, 1990.

27. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

28. Дорошенко A.B. Побудительные речевые акты и их интерпретация в тексте (на материале английского языка). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1986.

29. Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке и вопросы теории синтаксических категорий. СПб, 1997.

30. Еемерен Ф. X. ван, Гроотендорст, Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. СПб, 1992.

31. Жирмунский В.М. История немецкого языка. -М., 1965.

32. Зиндер J1.P., Строева Т.В. Современный немецкий язык. Теоретический курс. М., 1957.

33. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004.

34. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М. 1982.

35. Иванина Т.Н. Выражение эмоциональной оценки в современном немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1984.

36. Ивин A.A. Основа логики оценок. М., 1970.

37. Ивин A.A. Теория аргументации. М., 2000.

38. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М., 2006.

39. История немецкой литературы в трех томах. Том 1. От истоков до 1789 г. -М., 1985.

40. Карабан В.И. Сложные речевые единицы. Прагматика английских асиндетических полипредикативных образований. — Киев, 1989.

41. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

42. Кисилева JI.A. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978.

43. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. М., 1998.

44. Кожокина А. В. Синкретизм выражения причинно-следственного и знакового отношений (на материале английского языка). Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 2009.

45. Колокольцева Т.Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. Волгоград, 2001.

46. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984.

47. Комаров А.П. О лингвистическом статусе каузальной связи (к вопросу о системности средств выражения причинно-следственных отношений в современном немецком языке).- Алма-Ата, 1970.

48. Косолапова J1.A. Обстоятельственные функции инфинитива герундия и отглагольного имени действия в старофранцузском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 2000.

49. Кострова О. А. Экспрессивный синтаксис современного немецкого языка. -М., 2004.

50. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. — М., 2008.

51. Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1985.

52. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения. К типологии внутритекстовых отношений. — М., 1986.

53. Ляпон М.В. Прагматика каузальности // Русистика сегодня. М., 1988.

54. Масленникова A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. -СПб, 1999.

55. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. -М., 1986.

56. Мелетинский Е.М. Средневековый роман: Происхождение и классические формы. — М., 1983.

57. Менг К. Проблемы анализа диалогического общения // Текст как психолингвистическая реальность. М., 1982.

58. Михеева H.A. Каузация эмоционального состояния и эмоционального отношения в испанском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2007.

59. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. /Под ред. Ю. С. Степанова. М., 1982.

60. Невзорова Г.Д. Развитие вопросительных высказываний в английском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — JL, 1984.

61. Нефедов С. Т. Грамматика модальных компонентов: диахронический аспект на материале немецкого языка). Автореф. дис. .д-ра филол. наук. — СПб, 2008.

62. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. СПб, 2007.

63. Оркина JI.H. Выражение семантики обусловленности в неспециализированных структурах мотивационного типа, следствия и целеполагания: (опыт композиционного анализа). Чебоксары, 2005.

64. Николаева Е.В. Субъектные компоненты речи в диалогическом дискурсе среднеанглийского периода. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — СПб, 2008.

65. Поспелова А. Г. Речевые приоритеты в английском диалоге. Автореф. дис. . .д-ра филол. наук. СПб, 2001.

66. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Киев, 1989.

67. Пропп В.Я. Сказка, эпос, песня. М., 2001.

68. Русская грамматика. Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1980.

69. Сабанеева М.К. Художественный язык французского эпоса. Опыт филологического синтеза. СПб, 2001.

70. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986а. С. 170-194.

71. Серль Дж. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. -М., 19866. С. 195-222.

72. Солдатова A.B. Директивные акты в средневерхненемецком языке (на материале «Песни о нибелунгах», «Парцифаля» Вольфрама фон Эшенбаха, «Тристана» Готфрида Страсбургского). Дис. . канд. филол. наук и автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 2004.

73. Сухих С.А. Методология и методы исследования диалога // Диалог глазами лингвиста. Краснодар, 1994.

74. Трипольская Т. А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. — Новосибирск, 1999.

75. Трофимова H.A. Экспрессивные речевые акты. Семантический, прагматический, грамматический анализ. СПб, 2008.

76. Фанян Н.Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура. Автореф. док.фил.наук. Краснодар, 2000.

77. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. Саратов, 1997. С. 66-88.

78. Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М., 2007.

79. Христианова Н. В. Прагмалингвистический анализ высказываний с причинной семантикой в русском и немецком языках. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2006.

80. Чахоян Л.П. Синтаксис диалогической речи современного английского языка. -М., 1979.

81. Чавчанидзе Д.Л. Два романа штауфенской классики // Проблема жанра в литературе Средневековья. Выпуск 1. — М., 1994.

82. Чернявская В. Е. Дискурс власти и власть дискурса. Проблемы речевого воздействия. — М., 2006.

83. Шевченко И. С. Историческая динамика прагматики предложения, английское вопросительное предложение 16-20 вв. Харьков, 1998.

84. Шишкова JI.B., Смирнова Т.Ю. Синтаксис современного немецкого языка.-М., 2003.

85. Эйхбаум Г.Н. Теоретическая грамматика немецкого языка. СПб, 1996.

86. Admoni W. Historische Syntax des Deutschen. Tübingen, 1990.

87. Arndt E. Das Aufkommen des begründenden weil // Paul-Braunes Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Tübingen (H.) 81, 1960. S. 388415.

88. Bax M. Historische Pragmatik: Eine Herausforderung für die Zukunft//Diachrone Semantik und Pragmatik / Hrsg. von D. Busse. Tübingen: 1991. S. 197-215.

89. Betten A. Zu Satzbau und Satzkomplexität im mittelhochdeutschen ProsaLancelot. Überlegungen zur Beschreibung der Syntax mittelhochdeutscher Prosa // Sprachwissenschaft 5. 1980. S. 15- 42.

90. Betten A. Direkte Rede und epischer Bericht in der deutschen Romanprosa // Sprache und Literatur, 55. 1985. S. 25-41

91. Betten A. Analyse literarischer Dialoge // Handbuch der Dialoganalyse. -Tübingen, 1994. S. 519 539.

92. Buschinger D., Spiewok W. Tristan und Isolde im europäischen Mittelalter. -Stuttgart, 1991.

93. Duden Grammatik. Hrsg. von der Dudenredaktion. Bd. 4. - Mannheim, 2005.

94. Ehrismann O. Ehre und Mut, Aventiure und Minne. Höfische Wortgeschichten aus dem Mittelalter. München, 1995.

95. Eisenberg, P. Grundriss der deutschen Grammatik. Band 2. Stuttgart, Weimar, 2006.

96. Erben J. Abriss der deutschen Grammatik. Berlin, 1961.

97. Fritz G. Geschichte von Dialogformen // Handbuch der Dialoganalyse. -Tübingen, 1994. S. 545-562.

98. Gloning Th. Modalisierte Sprechakte mit Modalverben: Semantische, pragmatische und sprachgeschichtliche Untersuchungen // Untersuchungen zur semantischen Entwicklungsgeschichte der Modalverben im Deutschen. -Tübingen, 1997. S. 307-437.

99. Göhl, Ch. Begründen im Gespräch : eine Untersuchung sprachlicher Praktiken zur Realisierung von Begründungen im gesprochenen Deutsch. Tübingen, 2006.

100. Grosse S. Reflexe gesprochener Sprache im Mittelhochdeutschen // Sprachgeschichte: Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung. Berlin, New York, 1985. S. 1186-1191.

101. Grünkorn G. Die Fiktionalität des höfischen Romans um 1200. Berlin, 1994.

102. Haferland, H. Höfische Interaktion : Interpretationen zur höfischen Epik und Didaktik um 1200. München, 1988.

103. Henne H., Rehbock H. Einführung in die Gesprächsanalyse. Berlin, New York, 2001.

104. Henne H. Probleme einer historischen Gesprächsanalyse // Ansätze zu einer pragmatischen Sprachgeschichte. Züricher Kolloquium 1978. Tübingen, 1980. S. 89-102.

105. Heritage J. Explanations as accounts: a conversation analytic perspective. // Analysing Everyday Explanations/edited by Charles Antaki. London, 1988. S. 127-144.

106. Huldi, M. Die Kausal-, Temporal- und Konditionalkonjunktionen bei Christian Kuchimeister, Hans Fründ und Niclas von Wyle: mit einem Anhang über Herkunft und Ausarbeitung von kausalem "denn". Diss. Zürich, 1957.

107. Hübner G. Erzählform im höfischen Roman: Studien zur Fokalisierung im «Eneas», im «Tristan». Tübingen, 2003.

108. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache.- Leipzig, 1980.

109. Kang Ch.-Uh. Die sogenannten Kausalsätze des Deutschen. Eine Untersuchung erklärenden, begründenden, rechtfertigenden und argumentierenden Sprechens. Münster; New York, 1996.

110. Klein J. Die konklusiven Sprechhandlungen: Studien zur Pragmatik, Semantik, Syntax und Lexik von Begründen, Erklären-Warum, Folgern u. Rechtfertigen. Tübingen, 1987.

111. Kunst des Gesprächs: Texte zur Geschichte der europäischen Konversationstheorie. Hrsg. von Claudia Schmöders. München: Deutscher TaschenbuchVerlag, 1979.

112. Linke A., Michel P. Text als Netzwerk // A. Schwarz, A. Linke, P. Michel, G. Scholz Williams. Alte Texte Lesen. Bern, 1988. S. 55-124.

113. Maier R. Schématisation und Argumentation // Wege der Argumentationsforschung.- Stuttgart-Bad Cannstatt, 1995. S. 205-223.

114. Meißner I. Argmentation in natürlicher Sprache. Eine empirische Untersuchung geschlechtstypischer Argumentationsformen. Diss. Bonn, 1994.

115. Mettke H. Mittelhochdeutsche Grammatik. Leipzig, 1983.

116. Morsch K. Schoene daz ist hoene. Studien zum Tristan Gottfrieds von Strassburg. 1984.

117. Moskalskaja O. I. Deutsche Sprachgeschichte. M., 2003.

118. Moskalskaja O. I. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. M., 2004.

119. Paul H. Mittelhochdeutsche Grammatik. Tübingen, 2007.

120. Polenz P. von. Der ausdruck von sprachhandlungenin poetischen dialogen des mittelalters // Zeitschrift für Germanistische Linguistik 9. Berlin, 1981. S. 249-273.

121. Salvan-Renucci F. Mit herzen und mit munde: Sprachproblematik und Eigendynamik der Sprachabläufe im Tristan Gottfrieds von Straßburg//Les romans de Tristan de Gottfried von Straßburg et de Thomas d'Angleterre. Amiens, 1999.

122. Schlieben-Lange B. Für eine historische Analyse von Sprechakten // Sprachtheorie und Pragmatik. Tübingen, 1976. S. 113-119.

123. Schmidt W. Geschichte der deutschen Sprache. Berlin, 1970.

124. Schulte W. Epischer Dialog. Untersuchungen zur Gesprächstechnik in frühneuhochdeutscher Epik (Alexanderlied Kaiserchronik - Rolandslied - König Rother). - Bonn, 1970.

125. Schulz D., Griesbach H. Grammatik der deutschen Sprache. München, 1976.

126. Schulze U. Komplexe Sätze und Gliedsatztypen in der Urkundensprache des 13. Jahrhunderts // Zeitschrift für deutsche Philologie / Hrsg. von Werner Besch u. Hartmut Steinecke. Berlin, 1991, Sonderheft. S. 140-170.

127. Schwarz A. Sprechaktgeschichte: Studien zu den Liebeserklärungen in den mittelalterlichen und modernen Tristan-Dichtungen. Göppingen, 1984.

128. Schwitalla J. Metakommunikation als Mittel der Dialogorganisation und der Beziehungsdefinition // Arbeiten zur Konversationsanalyse. Tübingen, 1979. S. 111-123.

129. Selting M. Kontinuität und Wandel der Verbstellung von ahd. wanta bis gwd. weil. Zur historischen und vergleichenden Syntax der weil-Konstruktionen // Zeitschrift für germanistische Linguistik. Berlin, 1999. № 27. S. 167-204.

130. Sonderegger S. Syntaktische Strukturen gesprochener Sprache im älteren Deutschen // Neuere Forschungen zur historischen Syntax des Deutschen. -Tübingen, 1990. S. 310-323.

131. Spiess K.-H. Kommunikationsformen im Hochadel und am Königshof im Spätmittelalter // Formen und Funktionen öffentlicher Kommunikation im Mittelalter. Hrsg. von Gerd Althoff. Stuttgart. 2001. S. 261-290

132. Toulmin S. Der Gebrauch von Argumenten. Kronberg, 1975.

133. Urscheler A. Kommunikation in Wolframs "Parzival" : eine Untersuchung zu Form und Funktion der Dialoge. Bern , 2002.

134. Verfasserslexikon. Bd. 2. Lieferung 1/2. Berlin, New York, 1980.

135. Weigand E. Historische Sprachpragmatik am Beispiel: Gesprächsstrukturen im Nibelungenlied // Zeitschrift für deutsches Altertum und deutsche Literatur 117. Stuttgart, 1988. S. 159 - 172.

136. Werlen I. Konversationsrituale // Arbeiten zur Konversationsanalyse. -Tübingen, 1979.-S. 144-175.

137. WolfN. R. Althochdeutsch-Mittelhochdeutsch. Heidelberg, 1981.

138. WolfN. R. Satzkonnektoren im Neuhochdeutschen und Mittelhochdeutschen. Prolegomena zu einer kontrastiven Textsyntax. In: Sprachwissenschaft 3. Heidelberg, 1978.

139. Zifonun G., Hoffmann L. u.a. Grammatik der deutschen Sprache. Bd. 3.-Berlin, New York, 1997. Словари и справочники:

140. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.

141. Hennig В. Kleines Mittelhochdeutsches Wörterbuch. Tübingen, 2001.

142. Lexer M. Mittelhochdeutsches Handwörterbuch. 3 Bde. Stuttgart, 1992.

143. Lexer M. Mittelhochdeutsches Handwörterbuch. http://urts55.uni-trier. de:8080/Pro iekte/M WV/ wbb

144. BMZ Benecke G.F., Müller W., Zarncke F. Mittelhochdeutsches Wörterbuch. 3 Bde. -Nachdr. Hildesheim, 1963.1. Источники:

145. Eilhart von Oberg. Tristrant und Isalde. Hrsg. von D. Buschinger u. W. Spiewok. Greisswald, 1993.

146. Eilhart von Oberg. Tristrant. http://www.hsaugsburg.de/~harsch/germanica/Chronologie/12Jh/Eilhart/eil tr00.html

147. Gottfried von Strassburg. Tristan. Hrsg. von K. Marold. Berlin, 1969.

148. Gottfried von Straßburg. Tristan, http://www.hs-augsburg.de/-harsch/gei-manica/Chronologie/13Jh/Gottfried/got tr00.html-f3— .—' " 11 ——.———.- --------------------«и' ------llllllir—.