Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе

Сердюкова, Дарья Борисовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе

Год: 2010
Автор научной работы: Сердюкова, Дарья Борисовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи 004609565

Сердюкова Дарья Борисовна

Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе (на материале документальной художественной прозы)

Специальность 10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2010 год

з О СЕН 2010

004609565

Работа выполнена на кафедре русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Вознесенская Ирина Михайловна Санкт-Петербургский государственный университет

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Коньков Владимир Иванович Санкт-Петербургский государственный университет

кандидат филологических наук, доцент Политова Людмила Васильевна Петербургский государственный

университет путей сообщения

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет экономики и финансов

Защита диссертации состоится "2¡"сентября 2010 года в 18 часов на заседании совета Д 212.232.62 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д.И, Филологический факультет, ауд. 240.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан августа 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент

Т.И. Попова

Общая характеристика работы

Данное исследование проводится в русле лингвистических дисциплин, связанных с анализом текста, его смысловой и структурной организацией. Семантика текста формируется взаимодействием двух аспектов: с одной стороны, отношением текста к действительности, ее фрагменту, что представляет денотативную основу текста и определяет его предметно-содержательную область, с другой стороны, представлением об этом фрагменте действительности автора как субъекта текстовой деятельности, что формирует модальную рамку текста.

Вслед за рядом исследователей, рассматривающих в качестве денотативной опоры текста ситуацию (Т.А. ван Дейк 1989, А.И.Новиков 1983, Л.Г.Бабенко 2006, С.В.Петров 2008), в данной работе ситуация понимается как денотат текста - фрагмент действительности, получающий отображение в его содержательной и речевой структуре. Данное исследование посвящено изучению структуры денотативной ситуации разлада отношений и построению ее семантической модели, а также выявлению языковых, речевых и модальных средств, участвующих в представлении этой ситуации в нарративном режиме речи.

«Разлад отношений» понимается в работе как ухудшение сложившихся взаимосвязей между людьми в результате нарушения их взаимных ожиданий, установок, посредством которых люди воспринимают и оценивают друг друга. Разновидности ситуации разлада отношений, ее частные подтипы представлены такими микроситуациями, как недоразумение, скандал, раздор, ссора, столкновение, конфуз, сцена, обида, выговор, упрек, перепалка и др.

В лингвистическом аспекте конфликт обычно рассматривается в плане изучения коммуникативного акта, исследования речевых и языковых средств, оформляющих конфликтное взаимодействие в коммуникативном режиме, диалогическом общении. Речевое поведение в конфликтных ситуациях (таких как ссора, спор) в современной лингвистике описывается в

рамках теории жанров речи (А.Вежбицка, К.Ф.Седов, В.Е.Гольдин, Е.Н.Горбачева, В.В.Дементьев, В.И.Жельвис, В.И.Карасик). В данной диссертации впервые ситуация разлада отношений изучается на материале нарративного типа речи, представленного в биографическом тексте как рассказ о ситуации конфликта.

Таким образом, актуальность исследования связана, с одной стороны, с потребностью дальнейшей лингвистической разработки проблем семантики текста с позиции изучения денотативной ситуации и способов ее реализации в тексте, а с другой стороны, отсутствием исследований конфликтной ситуации в нарративном режиме речи, что характеризует и новизну работы. Теория текста, речеведение, теория языковой личности и семантика текста являются перспективными направлениями в современном языкознании, что вызывает необходимость дополнения и проверки имеющихся представлений новыми опытами анализа.

Исследование актуально в аспекте задач обучения русскому языку, в том числе русскому языку как иностранному, поскольку нацелено на выявление языковых средств, обеспечивающих рассказ о конфликтной ситуации в его типовом представлении, что отвечает потребностям общения как в устной, так и в письменной коммуникации.

Объектом данного исследования являются фрагменты документальной прозы биографического характера, представляющие рассказ о ситуации разлада отношений.

Предметом данного исследования являются речевые средства, используемые в тексте рассказа о ситуации разлада отношений.

Целью данного исследования является выявление и характеристика речевых средств, используемых в биографических текстах для рассказа о ситуации разлада отношений, в соотнесении с семантической моделью данной ситуации.

Для достижения поставленной цели ставятся следующие задачи: • отобрать фрагменты, включающие речевое представление ситуации

разлада отношений, и охарактеризовать их в качестве единиц анализа;

• с опорой на научную литературу определить понимание терминов «денотативная ситуация» и других смежных категорий текстовой семантики;

• определить структуру денотативной ситуации разлада отношений как основу модели текста-рассказа об этой ситуации;

• выявить и описать языковые средства и языковые единицы, служащие реализации в тексте денотативной ситуации и ее компонентов;

• установить способы проявления в тексте отношения говорящего к ситуации; определить и охарактеризовать речевые средства проявления авторского отношения к ситуации, формирующие текстовую модальность.

Методами исследования являются метод наблюдения, контекстуального и семантико-стилистического анализа, а также моделирование текста с использованием фреймового подхода.

В качестве материала были использованы тексты документальной художественной прозы: произведения из серии ЖЗЛ таких авторов, как И.РЛаврецкий (1973), Д.Быков (2006), О.Семенова (2006), М.Левандовский (1962), А.Нилин (2002), Д.Данин (1996), В.А.Швейцер (2007), воспоминания М.Германа (2006), Ю.Никулина (2006), А.Цветаевой (1972), А.Мариенгофа (1990), Г.Иванова (1992), а также статьи из журнала «Биография». Исследовательскую базу составили 250 фрагментов текста, в которых представлена ситуация разлада отношений.

Теоретической базой исследования послужили труды в области семантики текста (И.Р.Гальперин, В.Г.Гак, Б.М.Гаспаров, К.А.Долинин, О.И.Москальская, Т.М.Николаева, З.Я.Тураева, К.Н.Атарова, Г.А.Лесскис, Ю.Д.Апресян и др.), семантического синтаксиса (Т.Б.Алисова, Н.Д.Арутюнова, М.В.Всеволодова, Г.А.Золотова, А.Мусгайоки и др.), теории речевых жанров (А.Вежбицкая, Н.Д.Голев, В.Е.Гольдин, В.В.Дементьев, В.И.Карасик, Н.А.Седова и др.), теории фреймов (М.Минский, Т.А. ван Дейк,

В.Кинч, В.З.Демьянков, С.А.Жаботинская, Е.М.Масленникова, Т.В.Милевская и др.), модального аспекта текста (Е.М.Вольф, М.Я.Гловинская, Н.А.Лукьянова, Л.Ю.Касьянова, В.Н.Телия, Т.И.Краснова, А.И.Убина и др.).

Новизна исследования определяется тем, что впервые ситуация разлада отношений исследуется не в контексте диалогического общения, а в условиях повествования, рассказа о ситуации. Новизна связана и с избранным подходом, ставящим в центр анализа ситуацию, что позволяет рассматривать речевые средства не изолированно, а в системе их взаимодействия, обусловленного референтом и коммуникативной задачей говорящего.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии тех аспектов теории текста, которые связаны с изучением категорий его семантической организации, совершенствованием подхода к анализу текста с опорой на денотативную ситуацию. Исследование вносит определенный вклад в лингвистическую конфликтологию, раскрывая специфику представления конфликтного события в нарративном режиме речи, что имеет значение и для теории жанров речи.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка как иностранного. Рассказ о жизненной ситуации в нарративном режиме составляет важную часть речевой компетенции изучающих русский язык как неродной, требует освоения средств, используемых в монологической речи с биографическим содержанием.

Гипотеза данной работы состоит в том, что использование при подходе к анализу текста категории «ситуация» позволит выявить ее типовую модель как содержательный инвариант, позволяющий описать речевые средства его выражения в разнообразии вариантов, соответствующих позиции говорящего и его речевым способностям.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены

на XXXII Международной филологической конференции (г. Санкт-Петербург, 11-15 марта 2008 г.); на ХХХШ Международной филологической конференции (г. Санкт-Петербург, 16-19 марта 2009 г.). По материалам диссертации опубликовано 5 статей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ситуация разлада отношений, рассматриваемая в качестве денотативной основы нарративного текста, позволяет выявить типовой содержательный инвариант, лежащий в основе его семантики.

2. Семантическая модель ситуации разлада отношений представляет собой типовую структуру, описанную в виде сценарного фрейма, который включает участников («обидчик» и «обиженный») и ряд последовательных событий: 1) событие, провоцирующее разлад отношений, 2) событие его восприятия «обиженным», 3) событие-реакцию «обиженного», 4) событие ухудшения отношений участников ситуации.

3. Опора на семантическую модель ситуации позволяет определить актуальные языковые средства ее речевого оформления - определенные группы языковых единиц, регулярно используемых в текстовых реализациях выделенных компонентов ситуации. Среди выявленных семантических классов слов особую значимость имеют лексемы с интерпретационной семантикой, позволяющие строить рассказ о конфликтном событии.

4. Текстовая реализация ситуации разлада отношений демонстрирует разнообразные формы субъективной модальности, отражающие отношение говорящего к внешнему событию, что влияет на коммуникативный замысел повествователя, определяет выбор средств реализации стратегий обвинения или оправдания участников конфликтного события. Формирование текстовой модальности в рассказе о разладе отношений строится преимущественно в рамках трех модусов: перцептивного, ментального и оценочного.

5. Используемый в диссертации подход полезен при обучении РКИ, так как, представляя единицу содержания (ситуацию), показывает возможные речевые способы ее выражения, разные по степени лексико-грамматической

сложности и присутствия модально-оценочных наслоений.

Структура работы определяется ее исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении даются общая характеристика работы, обоснование выбора объекта и предмета исследования, определяются его цели, задачи и методы, указывается научная новизна и актуальность работы, характеризуется ее теоретическая значимость, практическая ценность и материал исследования.

В первой главе «Ситуация как семантическая основа текстового фрагмента» рассматриваются вопросы, связанные с понятием ситуации как содержательной основы фрагмента текста, анализируются различные понимания ситуации, представлена ее типология, структура, а также способ структурирования — сценарный фрейм. Здесь же выявляется единица, воплощающая ситуацию в структуре текста, названная «ситуативный текстовый фрагмент».

В современной лингвистике понятие «ситуация» связывается с явлениями разных уровней: с действительностью, ее отдельным фрагментом, семантикой (преломлением этого фрагмента восприятием, сознанием) и текстом (воплощением в речевом продукте). В зависимости от исследовательских интересов лингвиста ситуация может называться денотативной (обозначающей совокупность фрагментов окружающей реальной действительности) (Касевич, Храковский 1983, Хамзина 2003, Огуречникова 2007, Трухановская 2009) или референтной (обозначающей конкретный фрагмент реальной действительности) (Гак 1998, Долинин 2005), семантической (Алисова 2009, Заиченко 1999) и текстовой (Гак 1973).

Ситуация обладает определенной структурой, в которой выделяют участников (объекты ситуации, актанты) и отношения, связывающие этих

участников (Всеволодова 1997). Одним из основных компонентов ситуации является событие, которое «обозначает нечто случившееся с кем-то или с чем-то, называет действие, происходившее в прошлом, происходящее в данный момент, ожидаемое или возможное в будущем» (Папина 2002:135).

В момент восприятия денотативной ситуации из внешней среды она преломляется в сознании говорящего субъекта, формируя семантическую ситуацию. Рассказывая о ситуации, говорящий субъект, отталкиваясь от своих прагматических целей, отбирает те компоненты денотативной ситуации, которые в итоге получают речевую номинацию. Отбор значимых для говорящего составляющих ситуации является одним из компонентов ее интерпретации, причем «интерпретировать одну и ту же ситуацию говорящий может по-разному в зависимости от целого ряда факторов — и, прежде всего, от того, что в ней для него является значимым» (Кобозева 2007:248-249).

Инструментом для осуществления задачи структурирования ситуации является фрейм. Представляя собой уникальную структуру, соединяющую области когнитивного и языкового в процессе речевой деятельности, фрейм служит своеобразным мостиком между действительностью, сознанием и текстом. Фрейм позволяет сопоставить структуру ситуации как фрагмента действительности, семантики и текста. В случае, когда необходимо структурировать динамическую ситуацию принято говорить о фрейме-сценарии (сценарии, скрипте) - это динамическая структура, в которой элементы сканируются, «пробегаются» мысленным взглядом в определенной последовательности. (Минский 1978, Шенк 1977, Абельсон 1977, ван Дейк 1989, Жаботинская 2005, Масленникова 2000).

В качестве единицы наблюдения в работе принят фрагмент текста, соотносимый со сложным синтаксическим целым, тематически представляющим ситуацию разлада отношений, который назван «ситуативный текстовый фрагмент» (далее СТФ).

С опорой на СТФ строится фреймовый сценарий ситуации и выявляются языковые средства представления компонентов ситуации,

находящей свое речевое воплощение в том или ином СТФ. Таким образом, ситуация является денотатом СТФ, ее референтная отнесенность и структурные особенности определяют тематическое и композиционное оформление СТФ. Избранная единица анализа текста рассматривается в соотнесении с базовыми для данного исследования понятиями - ситуацией, событием, как компонентом ситуации, и фреймом, как способом структурирования ситуации.

Во второй главе «Структура ситуации разлада отношений и типовые речевые реализации ее компонентов» представлена семантическая структура ситуации разлада отношений, а также выявлены семантические группы языковых единиц, участвующих в номинации отдельных компонентов этой структуры.

Для формализации содержания текста с целью выработки модели ситуации разлада отношений в работе вслед за исследованиями В.И. Шляхова (2008, 2009) использована процедура «упрощения» (свертывания) авторского текста. «Процедура упрощения используется тогда, когда трудную для понимания информацию преобразуют в относительно простую форму. В основе способности человека облекать сложные идеи в простые слова также лежат когнитивные действия упрощения. Как бы сложно и своеобразно ни были изложены сценарные события, их можно записать упрощенно, опуская детали и обнажая «скелет» сценария, обросшего дискурсными подробностями» (Шляхов 2008:32). Процедура свертывания смысла (или упрощения) предполагает действия опознания, наименования и первичной интерпретации событий и действий, а также их схематичную запись. Таким образом, используемая в работе процедура свертывания (или упрощения смысла) затрагивает, с одной стороны, содержательную сторону речи, с другой стороны, ее поверхностную структуру.

Процедуру свертывания смысла можно показать на следующем примере:

(Из воспоминаний А. Цветаевой)

Она велела провести его в одну из гостиных и заставила долго ждать. Вышла к нему па минуту разодетая красавица, надушенной ручкой потрепала брата по щеке, не спроста его ни о чем, дала золотой и извинилась, что спешит в гости. Оскорбленный юноша вышел из ее палат, бросив золотой швейцару, за ним хлопнули тяжелые двери, и он вычеркнул из сердца сестру (Цветаева 1971:33).

Свернутый сценарий представляет содержание ситуации в следующем

виде:

Сестра заставила брата долго ждать. Этим она показала свое равнодушие и неуважение. Брат был обижен. Он ушел. Их отношения прекратились.

Как видно, при свертывании из текста устраняются подробности, детали, имплицитные смыслы вербализуются, сложные синтаксические структуры заменяются более простыми, единицы с яркой оценочной семантикой, фразеологизмы заменяются синонимами, т.е. содержание передается с помощью языковых единиц, максимально кратко и однозначно его эксплицирующих.

Полученная в результате «упрощения» трансформированная запись СТФ позволяет «проявить» структуру ситуации разлада отношений, найти ее составляющие, показать основные компоненты ситуации. Построенная в итоге модель (сценарный фрейм) наглядно отображает основные компоненты денотативной ситуации, ее структуру.

(Из воспоминаний о Н. Гумилеве)

Но вот случился казус, сразу омрачивший наши отношения.

Я напечатал рецензию в сборнике "Дракон", в которой не очень почтительно обошелся с произведениями Гумилева. Иронический тон рецензии подействовал на Н.С. как личное оскорбление. Он высказал мне свое неудовольствие в довольно резких выражениях (Голлербах 1990:23).

Упрощенный вариант представленного фрагмента текста:

Я напечатал рецензию на произведения Гумилева. Гумилеву рецензия не

понравилась. Он почувствовал себя оскорбленным и сказал мне об этом. Наши отношения испортились.

Упрощенный вариант позволяет выделить основные компоненты, слоты сценарного фрейма, учитывая их набор и динамическую последовательность:

Участник-1 — Голлербах (я); Участник-2 — Гумилев;

Событие-1 — действие, совершаемое Участником-1: Я напечатал рецензию;

Событие-2 — Участник-2 оценивает Событие-1 в соответствии со своими ожиданиями, принципами, представлениями: Гумилев посчитал рецензию иронической;

Событие-3 — реакция Участника-2 как результат произведенной им интерпретации и оценки События-1: Гумилев оскорбился и высказал свое неудовольствие;

Событие-4 — ухудшение отношений между участниками ситуации. Это ухудшение получает номинацию: казус, омрачивший наши отношения.

В данном СТФ выражены все компоненты ситуации разлада отношений, представляющие ее типовую модель. Каждый из компонентов получает эксплицитное речевое представление.

Таким образом, анализ СТФ, представляющих ситуацию разлада отношений в биографическом нарративе, позволяет представить ее в виде сценария, компонентами которого являются:

Участник-1 и Участник-2 - люди, состоящие в определенных отношениях, выполняющих в ситуации разлада отношений определенные роли, которые в большинстве случаев можно обозначить как «обидчик» и «обиженный» (или «инвектор» и «инвектум»),

Событие-1 - это действие, которое совершает Участник-1 («обидчик», «инвектор») и которое служит толчком, «спусковым механизмом» к развитию разлада отношений между Участниками ситуации. Высказывания, вербализующие это событие, имеют референтную отнесенность к внешней действительности.

Событие-2 - это ментальное действие, которое совершает Участник-1 после События-1. Это действие представляет собой осмысление, интерпретацию и оценку События-2, которую Участник-2 осуществляет в своем сознании. Эта оценка события участником ситуации («обиженным», «инвектумом») происходит с позиции ряда факторов: а) его ожиданий, связанных с Участником-1; б) его представлений о жизненных ценностях; в) его личных интересов; г) его личностных характеристик (прежде всего, чувства гордости, собственного достоинства, самолюбия и т.п.). Оценка, сделанная на основании данных факторов, квалифицирует Событие-1 как противоречащее ожиданиям, интересам, чувствам Участника-2 («обиженного»). Данное событие часто не выражено эксплицитно в речи, выводится читателем из последующих компонентов текста.

Событие-3 - это ответное физическое (речевое или неречевое) действие, совершаемое Участником-2 в результате События-2 (т.е. произведенной оценки), или эмоциональная реакция (обида, гнев, огорчение И т.д.).

Событие-4 - ухудшение отношений между Участником-1 и Участником-2, т.е. возникновение разлада отношений.

Выявленный типовой набор компонентов, составляющих ситуацию разлада отношений, дает возможность проследить за особенностями речевого представления как всей ситуации разлада отношения в целом, так и ее отдельных компонентов — участников и событий. Таким образом, СТФ, описывающий ситуацию разлада отношений, обнаруживает инвариант содержания, структурированная модель которого представляет его типовую схему. Упрощенная запись представляет базовые прототипические средства речевого выражения, которые могут получать в реальной речи множественное варьирование. Разные речевые варианты представления отдельных компонентов ситуации и построение СТФ в целом определяются рядом факторов, связанных как с прагматическими установками говорящего, так и с его речевыми способностями и склонностями, проявляющими

языковую личность создателя текста.

Анализ материала показал, что рассказ о ситуации разлада отношений строится всегда с включением позиции и отношения говорящего, что отражается в специфике речевых средств, используемых для номинации действий, лиц, поступков. Несмотря на общую структуру пропозиционального содержания исследуемых СТФ, речевые средства, которыми субъекты речи номинируют участников ситуации и события, с одной стороны, проявляют индивидуально-специфические черты, а с другой стороны, обнаруживают общие тенденции, обусловленные принадлежностью общей тематико-ситуационной сфере. При этом субъекты речи не только информируют о ситуации, но и выражают свое отношение к описываемому, что предопределяет активное использование оценочных языковых единиц.

Нарративный режим речи выявляет особую актуальность в рассказе о конфликтном событии интерпретационных глаголов (Ю.Д. Апресян 2004), В главе показан текстообразующий потенциал данного класса слов в биографическом повествовании. Отталкиваясь от собственной оценки людей и событий, человек интерпретирует, квалифицирует конкретное действие или состояние какого-либо лица (например: выгораживать, выручать, ошибаться, заблуждаться, горячиться, очернять и т.п.). Интерпретационные глаголы представляют собой такие глаголы, которые сами по себе «не обозначают никакого конкретного действия или состояния, а служат лишь для какой-то интерпретации (квалификации) другого, вполне конкретного действия или состояния» (Апресян 2004:5). Действительно, в рассказе о разладе отношений говорящий информирует о тех или иных событиях, используя глаголы, семантика которых отражает интерпретацию этих событий. Например: его слова бросили тень на доброе имя поэта; она пренебрегала советами отца; он клеветал на свою бывшую жену и т.п. При этом следует отметить, что не только глаголы, но и имена существительные (клевета, хвастовство, размолвка, недоразумение, скандал) имеют интерпретативный характер, отражая понимание события говорящим.

В последующих разделах главы анализируются языковые средства, используемые в биографическом нарративе для номинации событий ситуации разлада отношений.

Языковые средства представления События-1.

(Из воспоминания Ю. Никулина)

Хотя ко времени моего поступления в цирк он проработал всего три года, мне казалось, что он в цирке вечно. Конечно, я не одобрял его стиль работы, с трудом мог простить разносы (Никулин 2006:117).

Событие-1 в данном примере представлено единицей разносы. Лексическая единица разносы содержит отрицательный оценочный компонент в своей семантике: 'разнос - то же что выговор. Выговор -выражение неудовольствия чьим-либо поведением, поступком в словах, содержащих порицание, неодобрение, упрек, внушение' (БТСРС 2005:210). Субъект речи сообщает нам не столько о факте произнесения слов Участником-1, или об их содержании, сколько о том, как он воспринимает эти слова, квалифицируя их как разносы.

В работе представлены группы слов, востребованных в речи при вербализации События-1 (собственный материал дополнен примерами из Большого толкового словаря русских существительных (2005) и Большого толкового словаря русских глаголов (2007) под редакцией Л.Г. Бабенко):

- существительные, обозначающие текст и его содержание: брань, болтовня, басни, вранье, выговор, жалоба, замечание, слухи, угрозы и т.д;

- существительные, обозначающие суждение, совокупность суждений: возражения, заблуждения, совет и др.;

- существительные, обозначающие интеллектуальную деятельность: критика, умозаключение, рассуждение и др.;

- глаголы характеризованной речевой деятельности: браниться, брюзжать, брякать, выговаривать, жаловаться, заикнуться и др.\

- глаголы речевого сообщения и общения: возражать, врать, доносить, заявлять, отказываться, противоречить, лгать, поучать.

признаваться, пробалтываться, разглашать, рассуждать и др.;

- глаголы речевого воздействия: бранить, грозить, клонить, кляузничать, критиковать, нападать, одергивать, орать и др.

Представленные единицы используются, если Событие-1 является речевым. Однако Событие-1 также может быть и неречевым, представлять собой то или иное действие физического характера, совершенное Участником-1.

С "внутренним состоянием" у Бориса Романова вышел казус. Он должен был в определенный момент клоунады "Печенье" в исполнении клоунов Любимова и Гурского встать со стула (это самый кульминационный момент клоунады) и таким образом дать сигнал артистам, что пора кончать антре. Но Романов почему-то не встал и этим смазал финал клоунады (Никулин 2006:149). Николай Ольховик пробил и ... промазал. Так и закончился матч вничью (Никулин 2006:315). Дед перепутал и купил именно этот самый мятый, зеленый и красный плюш. Никому и в голову не пришло возразить (Герман 2000:23).

Глаголы смазал, промазал, перепутал содержат в своей семантике указание на «некачественность» действия, что и формирует отрицательную оценочность этих единиц. В представлении События-1, имеющего неречевой характер, используются глаголы с семантикой неудачи, невыполненного или неуспешно выполненного действия, которое провоцирует конфликтную ситуацию: опоздать, проиграть, потерять, недооценить, ошибиться, пропустить, прозевать и т.п.

Языковые средства представления События-2. В отличие от других событий, составляющих ситуацию разлада отношений, Событие-2, относящееся к сфере внутреннего мира человека, эксплицируется в речи значительно реже, что связано со спецификой материала - документальной прозой. Вербализация События-2 реализуется посредством лексических единиц интеллектуальной деятельности - глаголов понимания (понимать, постигать, знать, осознавать, осмысливать), познания (анализировать,

взвешивать, переживать), воображения и предположения (подозревать, подразумевать, представлять, рисовать, фантазировать, чудиться), определения (квалифш^ровать, оценивать, понимать).

Языковые средства представления События-З (например: учительница обиделась; про себя я злился; особенно негодовал он на одного из экзаменаторов; Луде расстроился; пастернаковская установка на счастье многих раздражала; Оле обидно; строгость уязвила; иронии кузины смутила Пастернака; члены группы были возмущены, чувство обиды возникло) выявляют широкий спектр актуальных групп лексических единиц:

- существительные и глаголы, обозначающие эмоциональное состояние, становление эмоционального состояния: обида, досада, гнев, горечь, грусть, депрессия, замешательство, надлом, недоумение, огорчение, оскорбление, опустошенность, отчаяние, пытка, страдание, удар и др.;

- глаголы сообщения, общения, речевого воздействия: извиняться, оправдываться, каяться, признавать и др.;

- глаголы внешнего проявления отношения: насупиться, такать, прослезиться, рыдать, смеяться, хмуриться; а также лексические единицы с семантикой становления и проявления цветового признака, нанесения удара.

Специфика языковых средств, представляющих Событис-4, состоит в том, что используемые в этом случае лексические единицы дают имя ситуации в целом и квалифицируют суть конфликтного события с позиции говорящего: конфликт, недоразумение, ссора, размолвка и т.п., поссориться, разойтись, разругаться, прекратить отношения и т.п., фразеологизмы (между нами пробежала черная кошка; он вычеркнул из сердца сестру и т.п.).

Вариативность способов номинации События-4, микроситуаций разлада отношений свидетельствует не столько о различии структуры и сценария называемой микроситуации, сколько о том, как воспринимает, оценивает одну и ту же ситуацию действительности говорящий, на чью

сторону он становится, кого из участников считает инвестором или инвектумом. Так, можно выделить группы существительных, отличающихся по фокусу эмпатии:

• в фокусе эмпатии один из участников: выпад, выговор, клевета, обида, пощечина, придирка, упрек, укор, укол, сплетня, выходка, дерзость, грубость, проделка, хамство, шантаж, месть, провокация, пакость, козни. Данная группа существительных акцентирует роль «обидчика» в ситуации разлада отношений, номинация События-4 и микроситуации основаны на интерпретации действия «обидчика»;

• в фокусе эмпатии оба участника разлада отношений: разлад, недоразумение, конфуз, нелады, конфликт, раздор, происшествие, стычка, склока, свара, пассаж, инцидент, сцена, распря, грызня, дрязги, разногласия, разрыв, трения. Данная группа существительных называет и одновременно интерпретирует, оценивает взаимодействие обоих участников ситуации.

Среди групп существительных, называющих Событие-4, также выделяется группа, называющая именно речевую ситуацию разлада отношений: спор, размолвка, стычка, брань, перепалка, препирательство, пререкания, дебаты, диспут, полемика.

Семантической особенностью единиц, номинирующих Событие-4, является то, что они представляют собой имена поступков, поскольку не столько называют объективную структуру события действительности, сколько квалифицируют поведение участников ситуации с позиции субъекта речи (выходка, дерзость, козни, предательство, притворство, проделка, хамство, эгоизм и т.п.)

Третья глава исследования «Модальное осложнение представления ситуации в текстовом фрагменте» посвящена рассмотрению способов субъективации речи, обусловленной отношением говорящего к воссоздаваемой в тексте ситуации. В данном разделе работы анализируется влияние на текстовую модальность таких факторов, как а) выбор формы повествования (от 1-го или от 3-его лица), б) определение пространственно-

временной и оценочной точки зрения, с которых ведется рассказ, в) проявление в речи установки говорящего на изображение событий или сообщение о них (репродуктивный или информативный речевые регистры), г) реализация в повествовании перцептивного, ментального и оценочного модусов.

В биографических и автобиографических текстах присутствие модальности, проявление отношения говорящего к сообщаемому является одним из основополагающих признаков данного жанра, что находит яркое отражение в речевой репрезентации ситуации разлада отношений в исследуемых СТФ.

Теоретическую основу в исследовании регуляторов модальности составили уже ставшие классическими труды российских ученых по проблемам речевой композиции текста (Успенский 1995, Золотова 2004, Ильенко 2003), анализу повествовательных форм (Атарова, Лесскис 1980), вопросам модальности (Арутюнова 1988, Золотова 2004).

Денотативная ситуация получает вариативную речевую реализацию в зависимости от действия этих инструментов модальности. Субъективная позиция говорящего реализуется в разных способах речевого представления той или иной ситуации разлада отношений, когда «в последовательности получают выражение не только факты и их связи как типовые, но и то, каким образом информация о них интерпретируется говорящим, как она представлена и как оценивается в данном контексте» (ван Дейк 1988:279).

Наблюдение над речевыми средствами текстовой модальности проводится в данной главе с опорой на индексы отношения говорящего к ситуации, т. е. разноуровневые единицы речи, маркированные субъективным восприятием и оценкой говорящего участников и событий.

Индексы рассматриваются как проявления субъективации повествования, принадлежат его поверхностной структуре. При этом использование индексов в высказывании является следствием механизмов построения речи, позволяющих говорящему осуществлять и регулировать

свое присутствие в тексте.

В зависимости от прагматического замысла субъекта речи СТФ могут организовываться преимущественно в рамках трех модусов: перцептивного, ментального и оценочного (Арутюнова 1988, Золотова 2004). При этом можно говорить о доминировании одного из этих модусов в отдельно взятом СТФ, что формирует их типологию: выделяются тексты с перцептивной доминантой, тексты с ментальной доминантой и тексты с оценочной доминантой (в которых в качестве основных проявляются стратегии обвинения и оправдания, избираемые говорящим при рассказе о ситуации разлада отношений).

Перцептивный модус позволяет представлять ситуацию, реализуя изобразительную установку с опорой на зрительные, слуховые и другие чувственные представления (в модальной рамке «я вижу, как»),

(Из биографии Че Гевары)

Там я увидела Че...В дешевом прозрачном нейлоновом плаще и старой шляпе он смахивал на огородное пугало. ... Когда нас вывели из тюрьмы на допрос, ему единственному надели наручники. Я возмутилась и заявила представителю прокуратуры, что Гевара не преступник, чтобы надевать ему наручники и что в Мексике даже преступникам их не надевают (Лаврецкий 1973:81).

Субъект речи описывает ситуацию в перцептивном модусе, воспроизводя наблюдаемые компоненты ситуации. Описание Че Гевары - в дешевом прозрачном плаще и старой шляпе, и следующий далее ряд глаголов наблюдаемых действий — увидела Че, сказала ему, нас вывели, ему надели наручники, я возмутилась— принадлежат репродуктивному регистру речи. Использование оценочного глагола возмутилась передает отношение субъекта речи к действиям тюремщиков и сочувственное отношение к Че Геваре.

Ментальный модус соответствует модальной рамке «я знаю, что». Информация, представляемая в рамках ментального модуса, основывается на

сообщении о ряде событий или ситуаций.

(Из биографии А. Коллонтай)

Она объявила семье, что выходит замуж за Коллонтая. Отец с матерью были против - царский адъютант в роли зятя устроил бы их куда больше... Но Шура привыкла, что все ее желания должны исполняться, и никто не смел ей перечить. Но семейная жизнь не задалась. «Мещанская домашняя среда» тяготила молодую женщину (Эрлихман 2005:134).

Данный СТФ тяготеет к ментальному модусу, создающемуся за счет использования информативного регистра речи (она объявила семье, что выходит замуж). Говорящий сообщает о событиях жизни А. Коллонтай, представляя их в виде умозаключений: привыкла, что все ее желания должны исполняться, семейная жизнь не задалась, «мещанская домашняя среда» тяготила. Ментальный модус формируется не только за счет глаголов ненаблюдаемых действий. Словосочетание мещанская домашняя среда обобщает целый ряд событий и жизненных обстоятельств. Оценочное отношение говорящего, сочувствующего А. Коллонтай, выражено индексами не задалась, тяготила.

Оценочный модус организует повествование, реализуя общую аксиологическую оценку (хорошо-плохо) и образуя модальную рамку «мне нравится/мне не нравится». В исследуемых текстах использование средств оценочного модуса позволяет субъекту речи реализовать свое отношение к участникам - оправдать или обвинить, представляя их в ситуации разлада отношений в ролях «обидчика» или «обиженного».

(Из биографии Ю. Семенова)

Отец любил искренно и нежно: несмотря на свой боевой характер, он никогда не был мачо, но один единственный раз, в первый год после свадьбы, устроил сг/ену ревности. Они тогда сидели в гостях у оператора Мити Федоровского, в огромной, со множеством комнат квартире. Папа гудел с друзьями в столовой, маме, уставшей от табачного дыма и громких голосов, захотелось побыть в тишине, и она уселась судачить в одной из комнат с

мамой Федоровского. Папа отправился на ее поиски и застал выходящей из спальни. Вообразив, что она там была с кем-то из его друзей, он ударил ее по щеке. Мама (характер тоже дай бог) хлопнула дверью, уйдя к Наталье Петровне. Поняв, что произошло глупое недоразумение, папа хотел ее догнать, но услужливые друзья не пускали. Он был в отчаянии: «Пустите, Катепька одна на улице, сейчас же ночь!» (Семенова 2006:53-54).

В начале СТФ автор вводит в ситуацию, используя информативный регистр: Отец любил искренно и нежно: несмотря на свой боевой характер, он никогда не был мачо, но один единственный раз, в первый год после свадьбы, устроил сцену ревности. Субъект речи дает положительную характеристику лицу, являющемуся участником ситуации, чтобы сформировать к нему положительное отношение. Он охарактеризован как человек верный, любящий и преданный своей жене. В СТФ вводится оправдывающие участника подробность - один единственный раз, в первый год после свадьбы, что должно актуализировать нетипичность события.

Субъект речи вводит характеристику жены Ю. Семенова {характер тоже дай бог), изображая ее реакцию на пощечину (хлопнула дверью, уйдя к Наталье Петровне), представляя ее как импульсивную, слишком резкую, что переносит часть вины в конфликте на нее.

Наличие нескольких точек зрения, с позиций которых повествует автор, проявляется в выборе речевых единиц, номинирующих Событие-4. С одной стороны, субъект речи определяет ситуацию в целом как сцену ревности, каковой она являлась с позиции матери рассказчицы и с позиции сторонних наблюдателей, а с другой стороны, квалифицирует ее как глупое недоразумение, что в большей степени отражает точку зрения Ю. Семенова.

Проявление симпатии, сочувствия или, напротив, антипатии и осуждения по отношению к одному из участников не всегда выражено в тексте с помощью буквальных, прямо выраженных оценочных суждений говорящего по поводу действий и поступков участников ситуации. Оценочная позиция говорящего выявляется в характеристиках участников {любил

искренне и нежно, не был мачо, характер тоже дай бог), их эмоционального состояния {он был в отчаянии, хлопнула дверью).

Итак, отношение говорящего к ситуации проявлено в тексте использованием индексов - разноуровневых языковых единиц, принадлежащих поверхностной структуре текста, которые обусловлены модусными регуляторами.

Так, в типах СТФ, доминантой в которых является перцептивный модус, в качестве индексов выступают: глаголы наблюдаемых действий, существительные с предметно-вещественной семантикой, прилагательные, характеризующие внешний вид участников ситуации. Типичной формой речи в этом случае является повествование от первого лица, органично позволяющее совместить рассказчику статус субъекта речи и субъекта восприятия.

В СТФ с доминирующим ментальным или оценочным модусом индексами являются: интерпретационные глаголы, единицы с оценочной семантикой, а также речевые единицы, приобретающие в контексте СТФ неконвенциональную отрицательную оценочность.

Рассказывая о ситуации разлада отношений, субъект речи распределяет роли «обидчика» и «обиженного» среди участников ситуации, реализуя это посредством стратегии обвинения или оправдания.

Стратегии обвинения или оправдания осуществляются за счет использования речевых единиц, отрицательно или положительно характеризующих участников ситуации и их действия, что представляет людей и их поступки как одобряемые или осуждаемые (индексы: интерпретационные глаголы, прилагательные, существительные с отрицательной или положительной оценочностыо).

В заключении диссертации подводятся итоги выполненного исследования, а также указывается на ценность работы в аспекте преподавания русского языка как иностранного.

Основные результаты исследования отражены в следующих публикациях:

Статьи в журналах, входящих в список ВАК

1. Сердюкова Д.Б. Речевое представление ситуации разлада отношений в тексте биографической прозы // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. № 111. Научный журнал. -СПб., 2009. - С.209-213. (0,4 п.л.).

Статьи и тезисы в материалах международных научно-практических конференций

2. Сердюкова Д.Б. Особенности речевого представления ситуации разлада отношений в нарративном и коммуникативном режимах (на материале биографической прозы) // Материалы XXXVII международной филологической конференции. Вып. 20. Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 11-15 марта 2008 г., Санкт-Петербург. - СПб.: Факультет филологии и искусств, 2008. - С. 179-185. (0,3 п.л.).

3. Сердюкова Д.Б. Варианты речевого представления конфликтного события в биографическом нарративе // Материалы XXXVIII международной филологической конференции. Вып. 21. Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 16-19 марта 2009 г., Санкт-Петербург. - СПб.: Факультет филологии и искусств, 2009. - С. 125-134. (0,5 п.л.).

4. Сердюкова Д.Б. Особенности речевого представления конфликтного события в биографическом нарративе // Объединенный научный журнал. -№ 6 (224). - М.: «АНН», 2009. - С.44-47. (0,3 п.л.).

5. Сердюкова Д.Б. Некоторые особенности композиционного оформления фрагментов текста, описывающих ситуацию разлада отношений (на материале биографической прозы) // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. Журнал научных публикаций. - №8. -М., 2009. - С. 140-143. (0,3 п.л.).

Подписано в печать 09.08.2010 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,1. Тираж 100 экз. Заказ № 1701.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: ¡zd_lerna@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сердюкова, Дарья Борисовна

Введение.

Глава I. Ситуация как семантическая основа текстового фрагмента.

1.1. Денотативная ситуация.

Т. 2. Структура денотативной ситуации.

2.1. Элементарные и сложные денотативные ситуации.

1.2.2. Событие в структуре ситуации.

1.2.3. Фрейм как способ структурирования ситуации.

I.3. Ситуативный текстовый фрагмент (СТФ) как единица воплощения ситуации в структуре текста.

Выводы:.

Глава II. Структура ситуации разлада отношений и типовые речевые реализации ее компонентов.

II. 1. Семантическая структура ситуации разлада отношений.

II.2. Специфика речевых средств, участвующих в номинации компонентов ситуации разлада отношений.

II.2. 1. Языковые единицы с оценочной семантикой.

11.2.2. Интерпретационные глаголы.

И.З. Типовые речевые средства представления ситуации разлада отношений

II.3.1.Речевое представление события-1.

П.3.2.Речевое представление события-2.

11.3.3.Речевое представление события-3.

П.3.4.Речевое представление события-4.

Выводы:.

Глава III. Модальное осложнение представления ситуации в текстовом фрагменте.

III. 1. Индексы, проявляющие отношение говорящего к ситуации.

111.2. Способы субъективации речи.

Ш.2.1. Субъектная организация речи.

111.2.2. Формы повествования.

111.2.3. Точки зрения.

111.2.4. Речевые регистры.

111.3. Модусные операторы.

111.3.1. Перцептивный модус.

111.3.2. Ментальный модус.

111.3.3. Оценочный модус.

Выводы:.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Сердюкова, Дарья Борисовна

Вслед за рядом исследователей, рассматривающих в качестве денотативной опоры текста ситуацию (А.И. Новиков, Л.Г. Бабенко, Т. ван Дейк), в данной работе ситуация понимается как денотат текста - фрагмент действительности, получающий отображение в его содержательной и речевой структуре.

Как известно, особое внимание анализу и определению понятия «ситуация» уделяет семантический синтаксис, в русле которого ситуация рассматривается как денотат высказывания (В.Г. Гак 1973). Подобный подход нашел отражение в исследованиях Н.Д. Арутюновой, Г.А. Золотовой, И.М.Кобозевой, М.В. Всеволодовой, А. Мустайоки и других лингвистов.

Развитие лингвистики текста связано со стремлением выйти за пределы изучения синтаксических единиц — высказывания, предложения и сосредоточиться на изучении текста, его компонентов и смысла, стоящего за текстом. В 70-80-е годы 20-го века в центре внимания лингвистики текста, оказываются вопросы структуры абзаца, сверхфразового единства, сложного синтаксического целого, а также вопросы семантики текста, освещающиеся в трудах И.Р.Гальперина, В.Г.Гака, Б.М.Гаспарова, К.А.Долинина,

О.И.Москальской, Т.М.Николаевой, З.Я.Тураевой и др. Таким образом, изучение текста как номинации ситуации продолжает и развивает исследование содержательно-структурных компонентов текста и определяет возможный подход к его анализу.

Современные исследования в области текста рассматривают текст не изолированно, а как элемент коммуникативного процесса. Также разрабатываются методы построения моделей определенных типов текстов, строятся фреймы речевых жанров (Е.В. Акулова, B.C. Григорьева, Ю.А. Дрынина, А.Н. Кудлаева).

В центре внимания в данной диссертации находится ситуация разлада отношений, которая в силу ее частотности в жизненной практике находит регулярное представление в биографических текстах.

В качестве материала были использованы тексты документальной художественной прозы: произведения из серии ЖЗЛ таких авторов, как И.Р. Лаврецкий (1973), Д. Быков (2006), О. Семенова (2006), М. Левандовский (1962), А. Нилин (2002), Д. Данин (1996), В.А. Швейцер (2007), воспоминания М.Германа (2006), Ю. Никулина (2006), А. Цветаевой (1972), А. Мариенгофа (1990), Г. Иванова (1992), а также статьи из журнала «Биография». Исследовательскую базу составили 250 фрагментов текста, в которых представлена ситуация разлада отношений.

Выбор биографической литературы обусловлен особенностями данного вида прозы. Субъект речи часто стремится рассказать о событиях жизни человека, показать его в своего рода экстремальной ситуации, в которой можно наиболее ярко продемонстрировать личностные проявления, поэтому ситуация разлада отношений и ее частные проявления - такие, как ссора, конфликт, размолвка, недоразумение дают авторам биографических текстов такую возможность.

Согласно словарному толкованию, разлад — это 1) раздор, нелады, разногласие (В жизни лад, а в семье разлад) (БТС 2000:1070), 2) противоречие между чем-либо, отсутствие единства, порядка, согласованности; ант. - согласие (Бабенко 2005:732). Словосочетание «разлад отношений» актуализирует динамический, изменчивый характер ситуации и понимается в работе как ухудшение сложившихся взаимосвязей между людьми в результате нарушения их взаимных ожиданий, установок, посредством которых люди воспринимают и оценивают друг друга. «Разлад отношений» не тождественен «конфликту», хотя и соотносим с ним. Конфликт предполагает острое противостояние сторон, мнений, сил, серьезное разногласие, острый спор (БТС 2000:453). Разлад отношений не всегда сопровождается острым столкновением сторон, может быть вовсе не выражен ответными агрессивными или оборонительными действиями одного из участников. Разлад отношений часто переживается участником на эмоциональном уровне и не проявляется внешне в ответной реакции, однако подразумевает ухудшение отношений между участниками. Таким образом, конфликт является частным случаем ситуации разлада отношений. Разновидности ситуации разлада отношений, ее частные подтипы представлены такими микроситуациями как недоразумение, скандал, раздор, ссора, столкновение, конфуз, сцена, обида, выговор, упрек, перепалка и др.

Интерес к проблеме конфликта привел к возникновению отдельной научной дисциплины — конфликтологии, находящейся на стыке целого ряда дисциплин: социологии, политологии, юриспруденции, психологии, лингвистики. В лингвистическом аспекте конфликт наиболее часто рассматривается в плане изучения коммуникативного акта, исследования речевых и языковых средств, оформляющих конфликтное взаимодействие в коммуникативном режиме, диалогическом общении. Речевое поведение в конфликтных ситуациях (таких как ссора, спор, сплетни) описывается в рамках теории жанров речи (А. Вежбицка, К.Ф. Седов, В.Е. Гольдин, Е.Н. Горбачева, В.В. Дементьев, В.И. Жельвис, В.И. Карасик и др.), исследующих конфликт в условиях диалогического общения представляющего коммуникативный режим речи). В данной диссертации впервые ситуация разлада отношений изучается на материале нарративного типа речи, т.е. представляется в виде рассказа о конфликтной ситуации в биографическом тексте.

Таким образом, актуальность темы связана, с одной стороны, с потребностью дальнейшей лингвистической разработки проблем семантики текста, изучения денотативной ситуации, представляющей в тексте фрагмент внешней действительности, и способов ее реализации в тексте, а с другой стороны, отсутствием исследований конфликтной ситуации в нарративном режиме речи, что характеризует и новизну работы.

Теория текста, речеведение, теория языковой личности и семантика текста являются перспективными направлениями в современном языкознании, что вызывает необходимость дополнения и проверки имеющихся представлений новыми опытами анализа.

Актуальность работы определяется также в аспекте задач обучения русскому языку, в том числе русскому языку как иностранному, поскольку нацелена на выявление языковых средств, обеспечивающих рассказ о конфликтной ситуации как определенный тип текста, отвечающий потребностям общения как в устной, так и в письменной коммуникации.

Изучение речевого представления ситуации позволяет внести уточнения в понимание соотношения действительность — текст, ставит задачу рассмотрения типовой ситуации и ее модели.

Как пишет Н.Д. Арутюнова, «в последние десятилетия интерес философов, логиков, а затем и лингвистов переключился с пространственно-временного аспекта мира на его событийно-временные характеристики» (Арутюнова 1999:403). Эта направленность исследовательской мысли выдвинула проблему «сегментации потока происходящего и моделирования его типовых единиц» (Там же:404). В этой связи в фокус внимания лингвистов, изучающих проблемы текста, дискурса в семантическом и когнитивном аспекте, попадают понятия «событие», «факт», «ситуация», «фрейм».

Описание ситуации разлада отношений целесообразно представить в виде семантической модели данной ситуации, ее типологических компонентов.

Как известно, основы изучения структуры текста и его семантики заложены исследованиями В.Я. Проппа, еще в первой четверти 20-го века показавшего, что в волшебных сказках различными языковыми средствами реализуется ограниченное, стабильное число стоящих за текстом типов событий и персонажей (Пропп 1928). (См. об этом также Рафаева 1998). В настоящее время одним из ведущих в современной лингвистике направлений, занимающихся поиском категорий, реализуемых в семантике текста, является теория фреймов, представленная в трудах М. Минского, Т. ван Дейка, B.C. Черняка, Р. Шенка, Р. Абельсона, Ч. Филлмора, Т. Хофмана.

Кроме того, тексты биографической прозы, представленные жанрами литературной биографии или воспоминаний, являются «каналом передачи своего видения действительности» (Романова 2004:30). Из этого следует особая значимость модального компонента в тексте, обусловленного проявлением отношения говорящего к представляемой ситуации действительности. В ходе работы планируется проследить, в каких речевых единицах проявляется отношение субъекта речи к описываемой ситуации.

Таким образом, целью данного исследования является выявление и характеристика речевых средств, используемых в биографических текстах для рассказа о ситуации разлада отношений, в соотнесении с семантической моделью данной ситуации.

Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

• отобрать фрагменты, включающие речевое представление ситуации разлада отношений, и охарактеризовать их в качестве единиц анализа;

• установить способы проявления в тексте отношения говорящего к ситуации;

• определить и охарактеризовать речевые средства проявления авторского отношения к ситуации, формирующие текстовую модальность.

Новизна исследования определяется тем, что впервые ситуация разлада отношений исследуется не в контексте диалогического общения, а в условиях повествования, рассказа о ситуации. Новизна связана и с избранным подходом, ставящим в центр анализа ситуацию, что позволяет рассматривать речевые средства не изолированно, а в системе их реального взаимодействия, адекватного коммуникативной задаче говорящего.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии тех аспектов теории текста, которые связаны с исследованием категорий его семантической организации, совершенствовании подхода к анализу текста с опорой на денотативную ситуацию, вкладом в лингвистическую конфликтологию, дающим возможность выявить специфику представления конфликтного события в нарративном режиме речи, что имеет определенное значение и для теории жанров речи.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания РКИ. Рассказ о ситуации (событии) жизни в нарративном режиме составляет важную часть речевой компетенции изучающих русский язык как неродной, требует освоения средств, используемых в монологической речи с биографическим содержанием.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка цитируемой литературы.

В первой главе рассматриваются основные понятия, связанные с важнейшими категориями текста: ситуацией, событием, фреймом, что позволяет сформировать терминологический аппарат для номинации и описания исследуемых единиц.

Во второй главе описывается семантика ситуации разлада отношений в повествовании; выделены модель ситуации разлада отношений и ее компоненты, а также языковые средства, представляющие их в тексте.

В третьей главе представлено описание речевых средств проявления субъективной модальности; проанализировано использование различных типов модуса в тексте для реализации говорящим выбранных стратегий при описании ситуации разлада отношений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе"

Выводы:

В биографических и автобиографических текстах присутствие модальности, проявление отношения говорящего к сообщаемому является одним из основополагающих признаков данного жанра. Это находит свое отражение в речевой репрезентации ситуации разлада отношений в исследуемых СТФ.

Анализ материала показал, что в зависимости от прагматического замысла субъекта речи СТФ могут организовываться преимущественно в рамках трех модусов: перцептивного, ментального и оценочного. При этом можно говорить о доминировании одного из этих модусов в отдельно взятом СТФ, что формирует их типологию: тексты с перцептивной доминантой, тексты с ментальной доминантой и тексты с оценочной доминантой (проявляющими стратегии обвинения и оправдания, избираемые говорящим при рассказе о ситуации разлада отношений).

Принципиально важными для построения текста является его нарративная сущность, актуализирующая событие в качестве центральной категории, определяющей процесс текстопорождения. Однако в семантике биографического нарратива не меньшую значимость имеет соотнесенность события со способом его передачи (регистры) и принадлежность повествования к я- или он- текстам, обнаруживающим авторское присутствие. В качестве модусных регуляторов, которые позволяют субъекту речи проявить свое отношение к ситуации разлада отношений, выступают: пространственно-временное положение субъекта речи, перволичная и третьеличная форма повествования, точки зрения, с которых ведется описание ситуации, речевые регистры и фокус эмпатии. Денотативная ситуация, получает вариативную речевую реализацию в зависимости от действия этих инструментов модальности.

Отношение говорящего к ситуации проявлено в тексте использованием индексов - разноуровневых языковых единиц, принадлежащих поверхностной структуре текста, которые обусловлены модусными регуляторами.

Фокус эмпатии также позволяет реализовать стратегии «обвинения» или «оправдания» участников ситуации разлада отношений, актуализируя (или замалчивая) те или иные смыслы, обусловленные оценочной позицией говорящего.

Заключение

Данное исследование базируется на изучении содержательного плана текста. В основе проводимого анализа лежит понятие денотативной ситуации как содержательного компонента текста, получающего вариативную речевую реализацию, обусловленную позицией субъекта речи относительно описываемой ситуации действительности. Такой подход позволяет представить языковые явления не разрозненно, а во взаимодействии, актуальном при порождении речи.

В качестве единицы наблюдения в работе был избран композиционно-смысловой фрагмент текста, в котором ситуация разлада отношений получает свою речевую реализацию, названный «ситуативный текстовый фрагмент» (СТФ). Наблюдения над этими единицами текста, объединенными общностью тематико-смыслового содержания, показывают широкую вариативность речевых средств, соотнесенных с этим содержанием. Поэтому с целью обнаружения инвариантных компонентов смысла, формирующих типовую структуру ситуации разлада отношений, был использован прием упрощения смысла, позволяющий конвертировать многообразие единиц поверхностно-речевой структуры в некую прототипическую форму, наиболее однозначно, ясно и нейтрально воплощающую тот или иной компонент содержания.

Анализ ситуации проводился в направлении выявления типовой семантической модели, представляющей инвариантное содержание ситуации разлада отношений. При этом наличие такого инварианта дало возможность более отчетливо увидеть и продемонстрировать варианты его речевого оформления.

Построение фрейма-сценария ситуации позволило проследить за общими для разных текстов особенностями языкового представления ситуации разлада отношений и в то же время выявить, каким образом в речи проявляется говорящий субъект с его прагматическими установками и оценками.

Денотативная ситуация разлада отношений обладает структурой, компонентами которой являются 2 участника (инвектор и инвектум) и события — действия, которые совершают участники по отношению друг к другу, что приводит к разладу отношений.

Текстовые фрагменты, денотатом которых выступает ситуация разлада отношений, названы в данном исследовании ситуативными текстовыми фрагментами. На их основе после проведения процедуры «упрощения, свертывания» был построен фрейм ситуации разлада отношений, представленный цепью последовательных событий.

Наблюдение за СТФ позволило выявить группы речевых единиц, важность которых в построении текста- рассказа о разладе отношений особенно высока. Это единицы, номинирующие участников и события. Характер событий определяет семантику речевых единиц, участвующих в их номинации. Стало возможным выделить наиболее типичные семантические группы существительных и глаголов, называющих эти события.

Рассказывая о ситуации, субъект речи стремится выразить свое отношение к участникам. При этом СТФ организуются преимущественно в рамках трех модусов: перцептивном, ментальном и оценочном. Доминирование одного из этих модусов, модусные регуляторы (пространственно-временное положение субъекта речи, перволичная и третьеличная форма повествования, точки зрения, с которых ведется описание ситуации, речевые регистры и фокус эмпатии), а также избранная автором стратегия обвинения или оправдания участников ситуации определяют выбор речевых единиц, служащих индексами отношения говорящего к ситуации.

Проведенное исследование, используемый в нем подход с позиции денотативной ситуации могут быть полезны при обучении РКИ, так как, представляя единицу содержания (ситуацию), показывает речевые способы ее выражения, разные по степени лексико-грамматической сложности и присутствия модально-оценочных наслоений.

Список научной литературыСердюкова, Дарья Борисовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Статьи и монографии:

2. Абукаева JI.A. Фразеологизированные конструкции со значением оценки как соответствия норме в русском и марийском языках // Вестник ТГПУ. Серия: Гуманитарный науки (филология). — Томск, 2005. — Вып. 4(48).

3. Акулова Е.В. Русские и немецкие объявления о знакомстве: трехкомпонентная фреймовая модель // Жанры речи: Сб. науч. статей. — Саратов, 2007. —Вып. 5.

4. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка: Семантическая и грамматическая структура простого предложения. — М., 2009.

5. Анисимова Е.С. Прагматическая ситуация счастья и ее дискурсивная реализация в современном английском языке. — Иркутск, 2007.

6. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. — М., 1980. —Т. 39, №1.

7. Апресян Ю.Д. О семантической непустоте и мотивированности глагольных лексических функций // Вопросы языкознания. — М., 2004. — №4.

8. Апресян Ю.Д. Лексикографический тип: интерпретационные глаголы // Языковая картина мира и системная лексикография. — М., 2006.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. — М., 1976.

10. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции //Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1982. — Вып. XIII.

11. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. — М., 1988.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М., 1999.

13. Арутюнова Н.Д. Язык цели // Логический анализ языка. Избранное 1988—1995/Под. ред. Н.Д. Арутюновой, Н.Ф. Спиридоновой. — М., 2003.

14. Бабенко Л.Г. Русская глагольная лексика: Денотативное пространство. — Екатеринбург, 1999.

15. Бабенко Л.Г. Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст. ■— Екатеринбург, 2004.

16. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста — М.,2006.

17. Бабичева А.С. Фрейм «Свадьба» в английской и русской лингвокультурах: Автореф дисс. . канд. филол. наук. — Волгоград, 2007.

18. Балли Ш. Французская стилистика. — М., 1961.

19. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М.,2001.

20. Барабанова Н.Р. Междисциплинарная координация в формировании коммуникативно—речевой компетенции // Актуальные проблемы теории коммуникации. Сб. науч. трудов. — СПБ, 2004.

21. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв: Трактаты, статьи, эссе. — М., 1987.

22. Бахтин М.М. Слово в романе // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М.,1975.

23. Башкова И.В. Текстообразующие принципы представления ситуации восприятия // Художественный текст: Структура, семантика, прагматика. — Екатеринбург, 1997.

24. Бобкова Ю.З. Субъектно—речевая структура художественной биографии (на материале современной немецкоязычной биографической прозы): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — СПб, 2009.

25. Болыпев А.О. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века: Дисс. д-ра филол. наук. — СПб., 2003.

26. Бондарко А.В. Лингвистика текста в системе функциональной грамматики // Текст. Структура и семантика. — М., 2001. — Т.1.

27. Бушуева Л.А. Поступки и их имена: на материале русского и английского языков: Дисс. канд. филол. наук — Саратов, 2006.

28. Бюлер К. Теория языка. — М., 1993.

29. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. — М., 2003.

30. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1997.

31. Вежбицкая А. Речевые жанры В свете теории элементарных смысловых единиц. // Антология речевых жанров: Повседневная коммуникация / Под. ред. К.Ф. Седова. — М., 2007.

32. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Избр. тр.: Исследования по русской грамматике. — М., 1975.

33. Виноградов В. В. Русский язык / Под. ред. Г.А. Золотовой. — М., 2001.

34. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. -— М., 2002.

35. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики. Коммуникативная парадигма предложений. — М., 1997.

36. Всеволодова М.В. Теория функционально-семантического синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. — М., 2000.

37. Вставский А.Н. Коннотативный компонент: проблемы интерпретации // Электронный научный журнал «Вестник Омского государственного педагогического университета. Электронный pecypc.//URL: http://www.omsk.edu/article/vestnik-omgpu-29.pdf.

38. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики / Отв. ред. С.К. Шаумян. — М., 1973.

39. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М., 1998.

40. Гак В.Г. Языковые преобразования. Некоторые аспекты лингвистической науки в конце XX века. От ситуации к высказыванию. — М., 2009.

41. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.

42. Гловинская М.Я. Неконвенциональная оценка в русских речевых актах // Болгарская русистика 2005/3-4. Электронный ресурс. :URL :http ://j ournals. slavica.org/index.php/bulrus/article/viewPDFInterstitial/58/ 57.

43. Голев Н.Д. Речевой «конфликт» как внутренняя форма художественного текста (на материале рассказов В. Шукшина) // В.М. Шукшин. Жизнь и творчество: Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции (6-8 окт.). — Барнаул, 1994.

44. Голев Н.Д. Речевой жанр ссоры и конфликтные сценарии (на материале рассказов В.М. Шукшина) // Культура. Образование. Духовность: Материалы научно-практиченской конференции, посвященной 60-летию Бийского госпединститута. 4.2. — Бийск, 1999.

45. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи: Сб. науч. статей. — Саратов, 1997. — Вып. 1.

46. Горбачева Е.Н. Лингвокультурный коммуникативный концепт «спор» // Жанры речи: Сб. науч. статей. — Саратов, 2007. — Вып. 5.

47. Григорьева Т.А. Стереотипные модели и стереотипные ситуации в текстах современного шлягера // Записки молодых филологов. — СПб, 2003. — Вып.2.

48. Григорьева B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и коммуникативный аспекты. — Тамбов, 2007.

49. Григорян E.JI. Лексическое значение слова. Лексика как система (пособие по курсу "Введения в языкознание" для студентов 1 курса отделения романо-германской филологии). — Ростов-на-Дону, 2002.

50. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. — М., 1959.

51. Дейк Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1988. — Вып.23.

52. Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. — М., 1989.

53. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров в России: Аспект формализации социального взаимодействия /Антология речевых жанров / Под. ред К.Ф. Седова. — М., 2007.

54. Демьянков В.З. Аргументирующий дискурс в общении: (По материалам зарубежной лингвистики) // Речевое общение: Проблемы и перспективы. М., 1983.

55. Демьянков В.З. Фрейм // Краткий словарь когнитивных терминов.— М., 1996.

56. Демьянков В.З. Лингвистическая интерпретация текста: Универсальные и национальные (идиоэтнические) стратегии // Язык и культура. Факты и ценности. К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / Отв. ред. ЕС. Кубрякова, Т.Е. Янко. — М., 2001.

57. Демьянков В. 3. Пленительная красота // Логический анализ языка: Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Сост. и отв. редактор Н. Д. Арутюнова. — М., 2004.

58. Демьянков В.З. Семиотика событийности в СМИ // Язык средств массовой информации: Учебное пособие для вузов / Под. ред. М.Н. Володиной. — М., 2008.

59. Долинин К.А. Интерпретация текста. — М., 2005.

60. Дрынина Ю.А. Семантические особенности репрезентации фрейма «управление» глаголом manage // Научный журнал КубГАУ. — Краснодар, 2000. — №24(8).

61. Дьячкова И.Г. Похвала и порицание как речевые жанры (прагматический анализ) // Вестник Омского университета. — Омск, 1998. — Вып. 3.

62. Жаботинская С. А. Концептуальная модель частеречных систем: Фрейм и скрипт // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. — Рязань, 2000.

63. Жаботинская С.А. Лексическое значение: принципы построения концептуальной сети // Zlovo z perspektywy jezykoznawcy i tlumacza: t.II.— Gdansk, 2005.

64. Заиченко Л.С. Типические и нетипические средства выражения конституентов бенефактивной ситуации в системе современного немецкого языка 1999. Электронный ресурс. // URL: http://www.pomorsu.ru/body .php?page=sin50307.

65. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. — М., 2004.

66. Иванова Т. К вопросу о взаимодействии логических и речевых категорий // Проблемы когнитивного и функционального описания русского и болгарского языков // Сборник статей 2002. Электронный ресурс. // URL: http://www.russian.slavica.org/articlel48.html.

67. Ильенко С.Г. Русистика: Избранные труды. — СПб., 2003.

68. Карасик В.И. Коммуникативная тональность // Жанры речи: Сб. науч. статей. — Саратов 2007. — Вып. 5.

69. Касевич В.Б., Храковский B.C. Конструкции с предикативными актантами // Категрия глагола в структуре предложения. — Л., 1983.

70. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М., 1988.

71. Касьянова Л.Ю. Оценочная семантика слова // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. — Челябинск, 2008. —Вып. 19, N9 (110).

72. Кашкин В.Б. Сопоставительные исследования дискурса // Концептуальное пространство языка. — Тамбов, 2005.

73. Крылов С.А. Некоторые особенности лингвистической концепции В.Г. Гака. Электронный ресурс. // URL: http://www.lingvoda.ru/transfomm/articles/Kjylov.asp.

74. Кобозева И.М. Отрицание в предложениях с предикатами восприятия, мнения и знания // Логический анализ языка. Избранное 1988-1995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М., 2003.

75. Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка. Избранное 1988-1995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М., 2003.

76. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М., 2007.

77. Краснова Т.И. Субъективность — модальность (материалы активной грамматики). — СПб, 2002.

78. Красных В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? — М., 2003.

79. Кубрякова Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики // Логический анализ языка. Избранное 1988-1995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М., 2003.

80. Кудлаева А.Н. Типы текстов в структуре дискурса: Автореф. . дис. канд. филол. наук. — Пермь, 2006.

81. Леванова А.Е., Пилипенко О.Г. Интерпретация дискурса как вид когнитивной деятельности человека. Электронный ресурс. // URL: http://libraiy.krasu.ru/ft/ft/articles/0070489.pdf.

82. Дедовская Н.Н. Категория оценки и степени качества имен прилагательных // «Гуманитарные науки». Сев Кав ГТУ: Сб. науч. трудов. — Ставрополь, 2003. — Вып. 10.

83. Леонова А.В. Неконтролируемая акциональная ситуация: способы выражения и семантические типы. — Новосибирск, 2006.

84. Лось А.Л. Концептуализация светлого в языковой картине мира: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 2009.

85. Лось А.Л. «Фокус эмпатии» в художественном повествовании на примере Даниэллы Стил «Закат в Сан-Тропе». Электронный ресурс. // URL: http://www.mgpu.ru/download.php7icH5968.

86. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: Проблемы семантики. — Новосибирск, 1986.

87. Лукьянова Н.А. Современный русский язык. Лексикология. Фразеология. Лексикография. — Новосибирск, 2009.

88. Лукьянова Н.А. Роль коммуникативного события в пространстве коммуникаций 2006. Электронный ресурс. // URL: http://library.krasu.ni/ft/ft/articles/0112724.pdf.

89. Мамонова Ю.А. Имя ВРЕМЯ и CAS в аспекте теории концепта (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Пермь, 2006.

90. Мартемьянов Ю.С. Логика ситуаций. Строение текста. Терминологичность (от мира к тексту). — М., 2004.

91. Масленникова Е.М. Фреймовое представление семантики текста // Лингвистический вестник. Вып.2. — Ижевск, 2000.

92. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. — М., 1987.

93. Мельничук О.А. Повествование от первого лица. — М., 2002.

94. Милевская Т.В. Фрейм как основа семантической связности // Язык. Дискурс. Текст. Материалы III международной научной конференции. — Ростов-на-Дону, 2007.

95. Минский М. Структура для представления знания // Психология машинного зрения. — М., 1978.

96. Миронова И.К. Концептосфера «Еда» в русском национальном сознании: базовые когнитивно-пропозициональные структуры и их лексические репрезентации: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2002.

97. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса.— М.,1974.

98. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: От семантических структур к языковым средствам. — М., 2006.

99. Николаева Т.М. Лингвистика текста: Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1978. — Вып. VIII.

100. Николаева Т.М. «Событие» как категория текста и его грамматические характеристики // Структура текста / Отв. ред. Т.В. Цивьян. — М., 1980.

101. Николаева Т.М. О принципе «некооперации» и/или о категориях социолингвистического воздействия // Логический анализ языка. Избранное 19881995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М., 2003.

102. Никонова Ж.В. Теория фреймов в аспекте лингвистических исследований. Электронный вестник СПбГУ 2006. Электронный ресурс. // URL: http://evcppk.ru/article.php?id=26.

103. Огуречникова Н. Л. Системный статус и речевые свойства английских артиклей // Иностранные языки в школе. — М., 2007. — №1.

104. Олянич А.В. Презентационная теория дискурса. — М., 2007.

105. Онипенко Н.К. Теория коммуникативной грамматики и проблема системного описания русского синтаксиса // Русский язык в научном освещении.1. М., 2001. —№2.

106. Падучева Е.В., В.В. Виноградов и наука о языке художественной прозы // Известия РАН. Серия литературы и языка. — М., 1995. — Т.54, №3.

107. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью.— М., 2007.

108. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории.— М., 2002.

109. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка.1. М., 1984.

110. Петров В.В., Переверзев В.Н. Прагматика: формальная репрезентация или логическая модель? // Логический анализ языка. Избранное 1988-1995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -— М., 2003.

111. Петров С.В. Денотативная ситуация текста и ее структура (на материале романа Ю.К. Олеши «Зависть») // Мир русского слова. — М., 2008. — №4.

112. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М.,1938.

113. Попова З.Д. Знаковая ситуация в лингвистике // Вестник ВГУ. Серия «Гуманитарные науки». — Воронеж, 2005. — №2.

114. Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. — Воронеж, 2007.

115. Постоенко И.А. Ситуация несогласия/отказа в динамике английской речи. — Хабаровск, 2001.

116. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. — М., 1998.

117. Путрова М.Д. Hermeneutics in Russia 1/1998. Электронный ресурс. // URL: http://www.tversu.rU/Science/Hermeneutics/l 998-1 /1998-1 -60.pdf.

118. Рафаева А.В. Методы Проппа в современной науке // Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. — М., 1998.

119. Ревзина О.Г. Методы анализа художественного текста // Структура и семантика художественного текста. — М., 1998.

120. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. — М., 2002.

121. Романова Т.В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе: Дис. д-ра филол. наук. — СПб., 2004.

122. Руднев В.Феноменология события, 1992. Электронный ресурс. // URL: http://anthropology.rinet.ru/old/4-93/fenomen.htm.

123. Сахарный JI.B. Актуальное членение и компрессия текста (к использованию методов информатики в психолингвистике) // Теоретические аспекты деривации / Под. ред. JI.H. Мурзина. — Пермь, 1982.

124. Седов К.Ф. Дискурс и личность: Эволюция коммуникативной компетенции личности. — М., 2004.

125. Седова Н.А. Речевой жанр "портрет человека": коммуникативно прагматическая интерпретация // Вестник Омского государственного университета. — Омск, 1999. — Вып. 4.

126. Симонова Т.Г. Мемуарная проза русских писателей XX века: поэтика и типология жанра. — Гродно, 2002.

127. Соловьева Т.К. Речевая интенция неодобрения в русском языке (номинативный и коммуникативно-прагматический аспекты): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Тверь, 2005.

128. Стародумова Е.А. Синтаксис современного русского языка. — Владивосток, 2005.

129. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения. Семиологическая грамматика. — М., 2007.

130. Тамарченко Н.Д. Принцип кумуляции в истории сюжета (К постановке проблемы) // Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. — Кемерово, 1986.

131. Тань Аошуан. Неявная пропозициональная установка в контексте полемики (на материале китайского языка) //Логический анализ языка. Избранное 1988-1995 / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. — М., 2003.

132. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. — М., 1991.

133. Тодоров Цв. Грамматика повествовательного текста // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1978. — Вып. VIII.

134. Трухановская H.C. Метонимический сдвиг при концептуализации денотативной ситуации (в сфере предикатов физического воздействия). М., 2009.

135. Тураева З.Я. Лингвистика текста: Текст: Структура и семантика. — М., 2009.

136. Тюпа В.И. Литературное произведение: проблематика теории и анализа. — Кемерово, 1997.

137. Тюпа В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса («Архиерей» А.П. Чехова). — Тверь, 2001.

138. Убина А.И. Проблемы передачи модальности на уровне текста в художественной литературе (на материале перевода с английского языка на русский отрывка из книги А. Дж. А. Саймонса «В поисках Корво»). — М., 2004.

139. Успенский Б.А. Поэтика композиции // Семиотика искусства. — М.,1995.

140. Филиппов К.А. Лингвистика текста. Курс лекций. — СПб, 2007.

141. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1988. — Вып. 23.

142. Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика.— М., 2007.

143. Фролова О.Е. Мир, стоящий за текстом. Референциальные мезанизмы пословицы, анекдота, волшебной сказки и авторского повествовательного художественного текста. — М., 2007.

144. Хлевова Ю.А. Типы модальных значений // Вестник Амурского государственного университета. Вып. 7. Электронный ресурс. // URL: http://www.amursu.ru/vestnik/7/9799.html.

145. Чейф У. Память в вербализации прошлого опыта // Текст: аспекты изучения: Поэтика. Прагматика. Семантика. — М., 2001.

146. Черкасова Е.В. Структура и прагматика инференциального смысла высказывания (на материале английского языка): Автореф. дис. . филол. наук. — Самара, 2008.

147. Чокою А. Роль эмоционально-экспрессивных средств в современном политическом газетном тексте (на материале метафоры и прецедентных языковых единиц): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 2007.

148. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры. — Екатеринбург, 2001.

149. Шаталов Д.Н. Источники личного происхождения (методика и публикации). Учебное пособие по курсу. — Екатеринбург, 2006.

150. Шведова Н.Ю. Грамматика современного русского литературного языка. — М., 1970.

151. Шерсткова И.А. Семантическая структура левостороннего актанта английских глаголов воображения // Вестник Челябинского государственного университета // Филология. Искусствоведение. — Челябинск, 2009. — Вып. 32, №17 (55).

152. Шестак JI.A. Основы общей когнитивной теории образности: Проблематика и метод (образ ментальный, языковой, литературный, культурологический). Электронный ресурс. // URL:http://www.ksu.ru/ss/cogsci04/science/cogsci04/251 .doc.

153. Шляхов В.И. Обучение сценарному речевому взаимодействию // Русский язык за рубежом. — М., 2008. — №2.

154. Шляхов В.И. Сценарии русского речевого взаимодействия в теории и практике преподавания Русского языка иностранцам: Автореф. . д-ра пед. наук.1. М., 2009.

155. Шмелева Т.В. Текст как объект грамматического анализа. — Краснодар, 2006.1. Материал:

156. Бенуа А. Мои воспоминания. — М., 1990.

157. Берберова Н. Железная женщина. Рассказ о жизни М.И. Закревской-Бенкендорф-Будберг, о ней самой и ее друзьях. Электронный ресурс. // URL: http://lib.rus.ec/b/61775/read.

158. Быков Б. Борис Пастернак. Серия Жизнь замечательных людей. — М.,2006.

159. Булгаков М. Дневники. Письма. 1914-1940. Электронный ресурс. // URL: http://www.anaharsis.ru/histori/bulgakov/bulpl.htm.

160. Герман М. Сложное прошедшее. — СПб., 2000.

161. Данин Д. Резерфорд. Серия Жизнь замечательных людей. — М., 1996.

162. Иванов Г. Мемуары и рассказы. — М., 1992.

163. Лаврецкий И. Эрнесто Че Гевара. Серия Жизнь замечательных людей. -М., 1973.

164. Левандовский М. Жанна Д'Арк. Серия Жизнь замечательных людей.1. М., 1962.

165. Мой век, мои друзья и подруги. Воспоминания Мариенгофа, Шершеневича, Грузинова. — М., 1990.

166. Николай Гумилев в воспоминаниях современников / Ред.-составитель В. Крейд. —М., 1990.

167. Никулин Ю. Мой 20-й век. — М., 2006.

168. Нилин А. Стрельцов. Серия Жизнь замечательных людей. — М., 2002.

169. Поливанов М.К. Очерк биографии Шпета // Начала 1/1992. Религиозно философский журнал. — М., 1992.

170. Семенова О. Юлиан Семенов. Серия Жизнь замечательных людей. — М., 2006.

171. Соколов Б. Михаил Булгаков: загадки творчества. — М., 2008.

172. Фатеев В. А. В.В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность. — Ленинград, 1991.

173. Цветаева А. Воспоминания. — М., 1971.

174. Швейцер В.А. Марина Цветаева. Серия Жизнь замечательных людей. Электронный ресурс. // URL:http://wwwJitru.m/?book=98802&page=l.

175. Шер Н.С. Рассказы о русских писателях. — М., 1982.

176. Эрлихман В. Александра Коллонтай // Биография №11 ноябрь 2005. — М., 2005.1. Словари:

177. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: Словарь-тезаурус. — Томск, 2008.

178. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. и сост. С.А. Кузнецов. — СПб., 2000.

179. Большой толковый словарь русских глаголов / Ред. Л.Г. Бабенко. — М.,2007.

180. Большой толковый словарь русских существительных / Ред. Л.Г. Бабенко. — М., 2005.

181. Толковый словарь русского языка / Ред. С.И. Ожегов. Электронный ресурс. // URL:http://www.ozhegov.org/words/22871.shtml.

182. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией. Е.С. Кубряковой.—-М., 1996.

183. Словарь-справочник. Педагогическое поведение. М., 1998.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сердюкова, Дарья Борисовна

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Сердюкова, Дарья Борисовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе"

Список научной литературыСердюкова, Дарья Борисовна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций