автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Когнитивный и дискурсивный потенциал нарратива

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивный и дискурсивный потенциал нарратива"

0046

На правах рукописи

9321

Алифанова Ольга Георгиевна

КОГНИТИВНЫМ И ДИСКУРСИВНЫМ ПОТЕНЦИАЛ НАРРАТИВА

(на примере нарратива Священного Писания)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

г о янв 20И

Иркутск-2011

004619321

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Костюшкина Галина Максимовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Шулунова Людмила Владимировна

кандидат филологических наук Шастина Ирина Александровна

Ведущая организация: Восточно-Сибирская государственная академия

образования

Защита состоится «09» февраля 2011г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан <Л> декабря 2010 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Т. Е. Литвиненко

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация посвящена изучению когнитивного и дискурсивного потенциала нарратива на примере нарратива Священного Писания.

Лингвистические исследования последних лет сосредоточены на изучении когнитивного пространства человека, а также явлений и процессов, которые происходят в этой области. В рамках данной парадигмы объектами особого рассмотрения становятся когнитивные процессы, происходящие при восприятии, осмыслении, а также категоризации окружающего мира. Одним из примеров репрезентации этих процессов являются различного рода нарративы, в нашей работе нарратив Священного Писания.

Одной из насущных лингвистических проблем нарратива является проблема его неоднозначности понимания при восприятии слушающими или читающими. Эта проблема исследовалась и продолжает исследоваться многими учёными с различных точек зрения [W. Labovv, J. Waletzky, L. Polanyi, D. Carr, M. Kreiswirth, E.B. Падучева, Г.М. Костюппшна]. He менее активно в последнее время нарратив исследуется также историками [L.O. Mink, F.A. Olalson, R. Scholes, R. Kellog, R. J. Collingwood, Ф. Анкерсмит]. Благодаря этим исследованиям, было выявлено множество дискурсивных особенностей нарратива и определён его дискурсивный статус в рамках современной научной парадигмы. Однако изучение когнитивной природы нарратива осталось за пределами этих и других исследований. В этой связи особую значимость представляет изучение системы взаимообусловленных концептов - концептосферы [Лихачёв, 1997]. Появляется целый ряд работ, посвященных этим элементам когнитивного пространства: Дж. Лакофф [Лакофф, 1988], А. Невелл [Newell, 1990], Р. Жакендофф [Jackendoff, 1992], li.C. Кубрякова [Кубрякова, 1991, 1994], Ю.Д. Апресян [Апресян, 1995], С.Г. Воркачёв [Воркачёв, 1995, 2000], Д.С. Лихачёв [Лихачёв, 1997], Н.Д. Арутюнова [Арутюнова, 1998], И.А. Стернин [Стернин, 1999, 2001], Ю.С. Степанов [Степанов, 2001] и др.

Принимая во внимание существующие исследования, в данной работе предпринимается попытка рассмотреть процессы обработки, хранения и воспроизведения информации при создании и восприятии нарратива. Это позволит понять, каким образом в сознании человека формируются знания и опыт, а также, почему любой нарратив вызывает неоднозначное понимание в сознании каждого индивида. Исследование этих проблем способствует пониманию того, как формируются устные или письменные нарративы в когнитивном пространстве, и помогает регулировать и корректировать такое формирование, что обусловливает актуальность данного исследования.

Ранее интерес учёных, направленный на изучение проблем дискурса в целом и на нарратив в частности, был сосредоточен лишь на исследованиях типов организаций повествования, нарративной логики и её принципов, хронологии и способов представления времени и пространства, присутствии и степени участия автора в повествовании и не касался когнитивной природы нарратива и его познавательной сущности в сознании каждого индивида.

Актуальность работы также определяется развитием интереса к объекту исследования - нарративу Библии, который не только отличается от других наррати-вов своей организацией повествования, но и считается выдающимся по своем}' со-

держанию. Кроме того, выявленные лингвистами и представленные в теории нарративного анализа дискурсивные особенности не учитывают дискурсивного потенциала нарратива Библии. Следовательно, изучение и анализ нарратива Священного Писания с точки зрения когнитивных и дискурсивных особенностей нарратива заслуживает пристального внимания.

Предметом данного диссертационного исследования является когнитивные и дискурсивные особенности нарратива Библии.

Целью проводимого исследования является выявление когнитивно-дискурсивного механизма нарратопорождения и нарратовосприятия.

Гипотеза диссертационного исследования состоит в том, что формирование нарратива происходит в когнитивном пространстве посредством формирования отдельных когнитивных компонентов нарратива: концептов, нарративных высказываний, нарративных аргументов и нарративных субстанций, которые, в свою очередь, организованно и систематизированно взаимодействуют и функционируют в нарра-тосфере.

Для реализации поставленной цели и подтверждения данной гипотезы были поставлены следующие задачи:

1) выявить и определить местоположение компонентов нарратива в когнитивном пространстве;

2) описать способы взаимодействия этих компонентов при восприятии и порождении нарратива в рамках представленной модели нарратосферы;

3) уточнить определение нарратива относительно его когнитивной и дискурсивной функции;

4) выявить дискурсивные особенности, присущие нарративу Библии, и определить их в соответствии с основными положениями и принципами теории нарратива.

Научная новизна исследования состоит в изучении нарратива, а именно его порождения и восприятия с когнитивно-дискурсивных позиций. Для объяснения когнитивного механизма нарратопорождения и восприятия используется понятие нарратосферы как особой области, содержащей в себе модель конструирования и воспроизведения нарратива, а также определяются особенности функционирования и взаимодействия каждого компонента нарратосферы как в момент восприятия, так и в момент порождения нарратива.

Материалом исследования послужили нарративы различных переводов Священного Писания на русском и английском языках.

Методика исследования в рамках избранной когнитивно-дискурсивной парадигмы включает в себя следующие методы: метод моделирования, метод концептуального, компонентного и контекстуального анализа, метод интерпретации, дедукции, объяснение и сравнение. Также при выявлении дискурсивного потенциала нарратива Библии была использована методика дискурсивного анализа нарратива.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили основные положения и принципы теории нарратива [Labov, Waletzky, 1967; Mink, 1970; Бахтин, 1997; Анкерсмит, 2003; Костюшкина, 2005, 2009]; когнитивной лингвистики [Лакофф, 1988; Кубрякова, 1994; Лихачёв, 1997; Красных, 1998; Маслова, 2004; Попова, Стернин, 2007]; лингвистики дискурса [Austin, 1962; Бенвенист, 1974;

Гак,1979; Жинкин, 1982; Падучева, 1996; Арутюнова, 1998; Дейк, 1998; Шейгал, 1998; Сёрль, 1999; Слышкин, 2000; Звегинцев, 2001].

Основной теоретической проблемой, решаемой в работе, является выявление когнитивных причин неоднозначности понимания нарратива при его восприятии слушающими или читающими.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней разработана, проанализирована и описана когнитивная модель нарратосферы и её компоненты, а также их роль в восприятии и подачи информации. Данная модель может быть использована в качестве теоретической базы для изучения и объяснения различных когнитивных процессов, происходящих в сознании человека. Выявленные когнитивные и дискурсивные особенности нарратива Библии могут быть использованы в рамках изучения теории языка, общей теории нарратива.

Практическая ценность работы состоит в том, что полученные в процессе исследования результаты могут быть полезными в курсах лекций по когнитивной лингвистике, лингвистике дискурса, интерпретации текста, в практике преподавания языков.

На основании полученных результатов сформулированы следующие положения, выносимые па защиту.

1. Когнитивными компонентами нарратива являются:

а) концепт (ы);

б) нарративные высказывания, по форме являющиеся или выражением, или предложением, по содержанию - высказыванием о концепте или концептуальной характеристикой, расположенные в самом концепте и участвующие в создании других когнитивных компонентов нарратива;

в) нарративные аргументы, сообщающие об изменении объекта за определенный промежуток времени и участвующие в формировании более крупных когнитивных компонентов нарратива;

г) нарративные субстанции, включающие в себя семантическую совокупность нарративных высказываний, неизменённых или дополненных до формы предложения, и нарративных аргументов, а также содержащие ответы на вопросы, как, почему, зачем, каким образом и т.д. произошли изменения тех или иных объектов.

2. Формирование, функционирование и взаимодействие когнитивных компонентов нарратива происходит в когнитивной области нарратопрождения - наррато-сфере.

3. Дискурсивными особенностями нарратива Библии являются:

а) с точки зрения организации повествования - функции общего начала и конца и функции частного начала и конца, общая и частная нарративная последовательность, тематический принцип связности;

б) с точки зрения присутствия автора в нарративе - позиция автора в виде формы автор —► писатель, роль писателя как рассказчика своей истории и как рассказчика чужой истории;

в) с точки зрения организации последовательности событий - хронология будущего, чередование настоящего, прошлого и будущего, выражение времени в виде формулы время-форма-факт, определение пространственной ориентировки как пространство-видение.

Апробация работы. Результаты проведённого нами исследования обсуждались на заседании кафедры перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации. По теме диссертации были сделаны доклады на 2-й, 3-й, 4-й Всероссийских научных конференциях в ИГЛУ «Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности» (октябрь 2008г., октябрь 2009г., октябрь 2010г.), а также на конференциях молодых учёных, проходящих в ИГЛУ с 2 по 5 марта 2009, 2010 гг. «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук». Основные положения работы были опубликованы в четырёх статьях, одна из которых - в рецензируемом научном издании.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, списка источников примеров, приложений.

Во введении изложены актуальность темы исследования, её цель, гипотеза, предмет и объект, а также задачи, поставленные для достижения цели, и методы анализа. В этом разделе определяется научная новизна работы, её теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические предпосылки исследования нарратива» рассматриваются уже существующие исследования нарратива в философии, истории и филологии, анализируются и сопоставляются различные взгляды и точки зрения на предмет нашего исследования.

Во второй главе «Когнитивная модель нарратива» определяются когнитивные компоненты нарратива, их местоположение, функционирование и взаимодействие в нарратосфере, а также объясняются процессы восприятия и создания нарративов в нарратосфере.

В третьей главе «Когнитивный потенциал нарратива Библии» исследуется отдельная глава книги Священного Писания, одна из книг Священного Писания, а также Еврейские Писания на наличие в них нарративных компонентов, объясняется взаимосвязь и роль каждого компонента в формировании целостного нарратива, и моделируется нарратосфера исследуемых нарративов.

В четвёртой главе «Дискурсивные аспекты нарратива Библии» рассматриваются особенности организации и формирования повествования Библии, а также особенности хронологической последовательности, представления времени и роли автора всего повествования.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты проведённого исследования, формулируются выводы и намечаются перспективы дальнейших исследований.

Основное содержание работы

Исследование нарратива как лингвистического явления продолжает оставаться одним из современных направлений в лингвистике, несмотря на богатую историю его изучения. Выявление и анализ лингвистических особенностей нарратива помогает достаточно чётко определить это явление и отделить его от других способов организации дискурса.

История истоков исследования нарратива начинается с периода философии постмодернизма, когда внимание философов было обращено не только на значение

текста, но и на весь его смысл, уникальность и самобытность. Повествовательные стратегии, используемые при создании каждого нарратива, стали рассматриваться как уникальные и неповторимые черты, присущие только ему и создающие свои, каждый раз непохожие, атмосферу и колорит [Барт, 1989; Блок, 1986; Гадамер, 1988; Деррида, 1999].

Социологи и психологи, имея в своём распоряжении практический материал нарративсв в виде рассказов жизненных историй своих пациентов, используют разработанный ими нарративный анализ, который предоставляет ясную картину того, какими личностными особенностями обладает рассказчик нарратива, используя свои повествовательные стратегии [БИЩве, 1983; Фишер, 1999; Розенталь, 2003; Крукович, http://slovari.yandex.ru/dict/sociology/article/soc/soc-0697.htm].

Однако особенности нарратива, лежащие в плоскости языка, не представляют интереса для социологии и психологии и поэтому остаются неизученными. История как наука, строившая свои исследования теории нарратива на исторических текстах, внесла огромный вклад в развитие теории вопроса. Стремясь сохранить чистоту исторических нарративов и свести присутствие в них автора к минимуму, историки определяют критерии идеального нарратива, которые помогают создавать интересные, аргументированные, побуждающие к действию, повествования, а также выделяют нарративные компоненты, такие как нарративные высказывания, нарративные аргументы и нарративные субстанции [Анкерсмит, 2003; Дапто, 2002].

Не остаётся незамеченным для историков проблема неоднозначного понимания нарративов. Решение таких проблем, помимо всего прочего, на их взгляд, нужно искать в языке. Язык в нарративе - главное средство для нарратора, и, если он хочет быть понятым, то он должен использовать это средство таким образом, чтобы у воспринимающего нарратив в сознании возникали и воскрешались образы, ассоциации и знания [Анкерсмит, 2003]. Таким образом, историки-наррагологи, подняв проблемы нарратива, решаемые через исследование языка, указали на ту область неизученного в нарративах, какой должна заниматься лингвистика.

Другими основополагающими дискурсивными особенностями в нарративе, изучаемыми лингвистами, является организация нарративной логики, постановки повествования, а также роли того, кто организовал всё повествование, автора. На их фоне выделяются главные и второстепенные нарративные функции, функции начала и конца, принципы намерения и связанности, средства, связанные с хронологией и ритмом, а также всевозможные варианты присутствия автора в нарративе [СЬага^еаи, 1992; Вгепклк!, 1970;Женетт, 1998; Тодоров, 1999; Костюшкина, 2005]. Данные исследования позволяют достигать максимального эффекта в анализе нарратива, получать ясную картину замысла автора. Однако проблема неоднозначности понимания любого нарратива слушающими или читающими, которая лежит в области ментального, остаётся нерешённой, что и побуждает к попыткам исследовать когнитивный потенциал нарратива.

Опираясь на исследования когнитивной лингвистики последних лет, можно заключить, что формирование нарративных компонентов, выявленных историками, изначально происходит в ментальной сфере. Принимая во внимание исследования в области концептологии, можно утверждать, что ядром любого нарратива будет являться концепт/концепты. Следовательно, помимо вышеперечисленных компонен-

тов нарратива, концепт является неотъемлемой его частью наряду с другими компонентами. Концепты, в свою очередь, объединены в концептосферу (термин Д.С. Лихачёва) как некоторое целостное и структурированное пространство [Маслова, 2005, с. 69, 17].

Исследования в рамках когнитивной научной парадигмы позволяют на основе внутренней организации концептосферы создать модель, в которой поэтапно отражен процесс порождения нарратива в когнитивном пространстве. В результате проведённого когнитивного моделирования нами была создана такая модель, получившая название нарратосферы. Являясь сложным и многокомпонентным конструктом, персональная нарратосфера каждого человека, равно как и общая модель, содержит в себе такие компоненты, как: 1) концепт, 2) нарративное высказывание, 3) нарративный аргумент и 4) нарративная субстанция. Количество данных компонентов и их взаимосвязи варьируются в зависимости от носителя нарратосферы.

1. Центральным компонентом нарратосферы является концепт(ы). Другие компоненты нарратива формируются уже возле или внутри связанных друг с другом концептов.

2. Типичным примером в этом отношении служит нарративное высказывание. Поскольку нарративное высказывание соответствует форме «х есть у» и сообщает некий факт или суждение об объекте [Анкерсмит, 2003], то в представленной модели нарратосферы нарративное высказывание располагается внутри самого концепта. Являясь суждением о предмете или понятии, оно его концептуализирует и вместе с неопределённым количеством других нарративных высказываний формирует этот концепт. Например, такие концептуальные признаки концепта МОЛИТВА, как личный разговор с Богом, просьба о помощи, благодарение и восхваление Бога, произносится утром, укрепляет веру, произносится своими словами одновременно могут рассматриваться и как нарративные высказывания данного концепта, расположенного в нарратосфере. Это подтверждают и другие примеры следующих концептов:

1) РАЙ - концептуальные признаки: вечная жизнь, существует на земле, прекрасные условия для жизни, воскресение умерших, духовное процветание, совершенство и др.;

2) БИБЛИЯ - концептуальные признаки: участие сорока писателей, вдохновлённая Богом, пророческая книга, практическая мудрость, шестьдесят шесть книг, древний мир, израильский народ и др.',

3) КРЕЩЕНИЕ - концептуальные признаки: библейские знания, понимание библейских истин, развить веру, раскаяние и обращение, посвящение в молитве, служение Богу, исполнение воли Бога и др.\

4) МЕССИЯ - концептуальные признаки: ожидание прихода, предсказание о приходе, признание Мессии, жертвенная смерть, вечеря воспоминания, символы хлеба и вина, пролитая кровь для прощения грехов, 14 нисана, служение другим, любовь к людям и др.',

5) ДУША - концептуальные признаки: жизненное состояние людей, жизненное состояние животных, противоположное состоянию смерти, сам человек, животные, может умереть, нефеш и психе, и др. ;

6) ПОСЛЕДНИЕ ДНИ - концептуальные признаки: ухудшение условий жизни, увеличение масштабов и количества военных конфликтов, нехватки

пищи, сильные землетрясения, рост эпидемий, озлобленность людей, рост преступности, любящие себя и деньги люди, краткосрочный промежуток времени, ожидание перемен к лучшему и др.

Таким образом, в нарратосфере понятие «нарративное высказывание» может совпадать с понятием «концептуальный признак».

3. Нарративный аргумент включает в себя нарративные высказывания, сообщающие о начале и конце процесса изменения какого-то объекта, и выражается следующей формулой: А^О И2 = А^з), где 1) А является кем-то или чем-то в момент времени 11; 2) 12 - промежуток времени или событие, повлиявшее на изменение объекта; 3) А; - изменённое состояние объекта [Данто, 2002, с. 204]. Пояснить такую формулу можно следующим примером: 1) В 1513 году до н.э. израильтяне вышли из египетского плена; 2) В течение 40 лет они странствовали по пустыне; 3) В 1473 году до н.э. израильтяне достигли границ Зелии Обетованной.

Нарративные аргументы не содержат в себе каких-либо объяснений, почему, каким образом или для какой цели служили те или иные изменения объекта. Они сообщают лишь о факте и времени его изменения. Следовательно, в нарративе подобных аргументов, как мелких нарративных единиц, может содержаться бессчетное множество. Согласно представленной модели нарратосферы, нарративный аргумент расположен вне концепта, но тесно связан или прикреплён к нему. Их расположение вокруг концепта не случайно.

С одной стороны, они не находятся внутри концепта, как нарративные высказывания, так как непосредственно не являются концептуальными признаками самого концепта, а с другой стороны, такие аргументы вытекают из нарративных высказываний, реализуя последние в конкретных действиях или событиях, или, иначе говоря, представляя эти знания на практике. Таким образом, именно этой областью нарратосферы репрезентируется опыт человека. Например, возле такого нарративного высказывания, как просьба о помощи концепта МОЛИТВА возможно формирование такого нарративного аргумента, как молитва Анны о ребёнке [Библия, 1 Царств 2:1-19]. Такое формирование также происходит за пределами концепта, но в тесной взаимосвязи, так что данный нарративный аргумент становится неотделимым от концепта МОЛИТВА компонентом нарратосферы. В приведённом в качестве примера нарративном аргументе также наблюдается временной промежуток (мольба Анны о помощи) и изменение статуса объекта за этот промежуток времени (Анна рождает сына).

Что касается нарративного высказывания существует на земле концепта РАИ, то возле него возможно формирование такого нарративного аргумента, как потеря Адамом и Евой возможности жить в Эдемском саду [Библия, Бытие, 3 глава]. Такое формирование также происходит за пределами концепта, но в такой тесной взаимосвязи, что данный нарративный аргумент, равно как и все остальные, становится неотделимым от концепта компонентом нарратосферы. В приведённом в качестве примера нарративном аргументе также наблюдается временной промежуток (согрешение Адамом и Евой) и изменение статуса объекта за этот промежуток времени (Адам и Ева как согрешившие и восставшие против Бога люди выгнаны из рая).

Концепт БИБЛИЯ и одно из его нарративных высказываний пророческая книга может сопровождаться множеством нарративных аргументов, например, завоевание Киром Великим Вавилона. Данное пророчество было высказано за двести лет до его исполнения [Библия, Исайя, 44:27 - 45:2]. В ночь с 5 на б октября 539 года до н.э. это пророчество начало исполняться, когда огромная армия под руководством персидского царя Кира подступила к Вавилону. Временной промежуток данного нарративного аргумента составляет двести лет, после которого наблюдается изменение статуса объекта (Вавилон покорён Киром).

Нарративное высказывание раскаяние и обращение концепта КРЕЩЕНИЕ соответствует, например, нарративном}' аргументу призвание Савла к христианскому служению, раскрытому в повествовании книги Деяния. Так, некий Савл, являясь яростным гонителем ранних христиан, получает свидетельство от Иисуса Христа и призывается им на служение. Следствием данного призыва явилось раскаяние и обращение Савла от своих прежних дел и ревностное участие в проповеднической деятельности под именем апостола Павла [Библия, Деяния, 9 глава]. В соответствии с определением нарративного аргумента его составляющими должны быть: временной промежуток, который в нашем примере охватывает период, когда Савл был поражён слепотой; начальное состояние объекта, представленное в образе Савла как гонителя христианства; а также изменённое состояние объекта в образе Савла как ревностного христианского проповедника.

Нарративному высказыванию признание Мессии концепта МЕССИЯ соответствует множество нарративных аргументов, одним из которых является призвание Иисусом первых учеников. Признав Иисуса предсказанным Мессией на основании Закона Моисея и Пророков, ученики следуют за своим учителем, выбрав путь христианства [Библия, Иоанна, 1:35-51]. Данный факт изменения состояния объекта (ученики становятся христианами), а также временной период, за который произошли эти изменения (определение соответствия Иисуса предсказанному образу Мессии), указывает на наличие сформированного нарративного аргумента.

Нарративное высказывание может умереть, являющееся частью концепта ДУША, тесно связано, например, со следующим библейским отрывком: «Вот, все души принадлежат мне. Как душа отца, так и душа сына принадлежат мне. Душа, которая грешит, та умрёт» [Священное Писание, Иезекииль, 18:4]. Нарративный аргумент данного отрывка принадлежащие Богу души после согрешения заслуживают смерти также указывает на изменение объекта (душа становится грешной) за определённый промежуток времени (время согрешения).

Процесс формирования нарративного аргумента происходит в момент восприятия нарратива. Попадая в нарратосферу, нарративный аргумент структурируется вокруг выбранного концепта. Однако существует ряд причин, когда это не происходит. Так, например, если нарративный аргумент не имеет эмоциональной силы, не вызывает интереса, не затрагивает чувства носителя нарратосферы, то такой аргумент не имеет возможности структурироваться и стать частью общей модели нарратосферы. Или же нарративный аргумент остаётся непонятым для воспринимающего нарратив, что также приводит к неудачной попытке этого аргумента стать частью нарратосферы.

Кроме того, процесс формирования нарративных аргументов может осуществляться и в другой последовательности, когда нарративный аргумент может провоцировать возникновение нарративного высказывания. Происходит это тогда, когда в нарратосферу индивида поступает неизвестный ему ранее факт, представленный в виде нарративного аргумента. В качестве примера можно привести завоевание Вавилона Киром Великим. Если у носителя нарратосферы есть мотивация в закреплении данного аргумента, это автоматически повлечёт за собой получение дополнительной информации в виде нарративных высказываний и других нарративных компонентов. Так, представленный нарративный аргумент в соответствующих условиях и обстоятельствах может спровоцировать появление следующих нарративных высказываний: Вавилон - неприступный город, падение Вавилона, вавилонский царь Валтасар, Мидо-Персидская империя, воды реки Евфрат, смена мировой державы и многих других.

Чтобы вписать любой аргумент в целостную систему нарратосферы, необходимо выстроить взаимосвязи данного аргумента с другими, вновь полученными или уже существующими нарративными компонентами. Только при этом условии любой нарративный аргумент может стать частью нарратосферы индивида и использоваться им как отдельный компонент в письменных или устных высказываниях, так и в виде компонента будущих создаваемых или воспринимаемых нарративах.

4. Нарративная субстанция - более крупная нарративная единица не только по своей форме, но и по содержанию. Огга включает в себя гге только нарративные высказывания и аргументы, она их логически, грамматически и синтаксически объединяет и дополняет. Если нарративный аргумент сообщает о факте/объекте и его изменении за определённый промежуток времени, то все разъяснения, почем}' произошли эти изменения, для чего, как и т.д., даются нарратором в нарративной субстанции. Такими дополнениями он разъясняет эти аргументы, связывая их в одну субстанцию.

Так, например, субстанция №1 нарратива первой главы книги Даниила выглядит следующим образом:

В третий год царствования Иоакима, царя Нуды, вавилонский 1{арь Навуходоносор пришёл к Иерусалиму и осадил его. Тогда Иегова отдал его в руки Иоакима, царя Иуды, и часть принадлежностей из дома истинного Бога, и он принёс их в землю Сепнаар, в дом своего бога, и внёс эти принадлежности в сокровищницу своего бога [Священное Писание, Даниила 1:1-2].

Нарративным аргументом данной субстанции является Завоевание Навуходоносором Иерусалима в третий год царствования Иоакима и возвращение его домой победителем. Здесь, как того требует нарративный аргумент, наблюдается изменение состояния объекта: Навуходоносор становится победителем.

Нарративные высказывания данной субстанции: правление царя, осада города, принадлежности дома истинного Бога, земля Сенаар, сокровищница вавилонского бога, воля Бога. Данные высказывания дополняют аргумент, логически объединяются в единую семаггтико-грамматическую конструкцию, разъясняя читателю почему, когда и зачем произошли изменения состояния объекта.

Представленные высказывания субстанции №1 являются, например, нарративными высказываниями следующих концептов: ВОИНА, ДРЕВНИИ МИР, БИБЛИЯ, ПОСЛУШАНИЕ, ПРОРОЧЕСТВО.

Нарративные высказывания, которые вошли в нарратив, не став частью нарративного аргумента, нарратор дополняет до формы предложения, если они не являются предложениями, и определяет им своё место в нарративной субстанции. Объём каждой такой субстанции различен и зависит от того, сколько нарратор объединил и обосновал в ней нарративных аргументов и высказываний. В общей модели нарра-тосферы нарративная субстанция расположена на пересечении когнитивных актов [Гуссерль, 1999] нарративного аргумента/аргументов одного концепта и нарративного аргумента/аргументов другого концепта. В нарративной субстанции нарратор разъясняет все аргументы, отвечая на вопросы, которые могут возникнуть у воспринимающего нарратив и связывает их в единую семантико-грамматическую конструкцию. Здесь же нарратор оперирует нарративными высказываниями, которые не вошли в нарративный аргумент, не стали его непосредственной частью.

Создание нарративной субстанции может быть спровоцировано любой нарративной единицей, например, нарративным аргументом. Приобретя или уже имея некий нарративный аргумент, нарратор, попадая в особые условия или обстоятельства, считает нужным, а иногда и необходимым, поделиться этим аргументом. Однако он понимает, что, воспроизведя лишь один аргумент, он не будет убедителен или понят другими, к тому же, желание выразить свои чувства и эмоции не позволит наррато-ру обходиться лишь нарративными аргументами. Для этого нарратор объяснит свой ар|умент, отвечая на вопросы, что, где, почему, каким образом происходили те или иные события, привлекая к своим объяснениям, посредством когнитивных актов, нарративные высказывания концепта и другие дополнения, создавая или формируя, таким образом, нарративную субстанцию.

Однако, одна нарративная субстанция ещё не нарратив. Если одной нарративной субстанции недостаточно для парратора, он привлекает другие нарративные аргументы, другие концепты, другие высказывания и формирует другие нарративные субстанции. После этого он жонглирует полученными нарративными субстанциями, выстраивая их в той последовательности, в какой посчитает нужной, в зависимости от целей, которые перед собой ставит. Так нарративный аргумент может спровоцировать появление нарратива.

Нечто подобное происходит, когда провоцирующей силой в создании нарратива является концепт или нарративное высказывание. Например, нарратора просят, или он сам считает нужным или необходимым высказаться о концепте. В этом случае он приводит в активное взаимодействие нарративные высказывания и аргументы этого концепта, формирует нарративные субстанции, соединяя их с другими концептами и их нарративными аргументами и высказываниями посредством когнитивных актов, и выстраивает из них нарратив.

Подобных вариантов построения нарративов может быть множество, неизменно одно - сама модель построения нарратива в нарратосфере.

Изучение функционирования нарратосферы является существенным для данного исследования, так как понимание того, как и почему происходят те или иные

когнитивные процессы в момент восприятия и создания какого-либо нарратива, позволяют понять поднятую проблему неоднозначности его понимания.

Функционирование нарратосферы происходит следующим образом. Поступая в когнитивное пространство, нарратив распадается на нарративные компоненты (субстанции, аргументы и высказывания) и фиксируется благодаря этим компонентам в нарратосфере. По мере восприятия нарратива информация поступает в когнитивное пространство сразу же, с первых слов. Однако такое поступление информации является разрозненным до тех пор, пока представленные в нарративе субстанции не будут соотнесены в нарратосфере с подходящими концептами, с которыми, в свою очередь, должны быть установлены логические связи.

Далее составляющие нарративных субстанций, благодаря таким связям, распределяются или распадаются по нарративным аргументам и высказываниям. Распределение происходит тогда, когда нарративная субстанция продолжает оставаться в нарратосфере, а распад - тогда, когда субстанция исчезает, забывается.

В таких случаях, благодаря наличию нарративных компонентов и уже когда-то сформированных когнитивных актов между нарративными высказываниями, аргументами и субстанциями, нарратор может восстановить такие субстанции в своей нарратосфере, даже если они были полностью утрачены, забыты. И наоборот, если утрачены не только нарративные связи между компонентами, но и сами компоненты (например, они не стали частью нарратосферы или не имели эмоциональной силы и поэтому ненадолго проникли в компоненты нарратосферы), то восстановить такие субстанции не представляется возможным, в данном случае возможно только создание новых.

Если воспринимающий нарратив его не понимает или понимает неправильно, то в этом случае процессы, происходящие в нарратосфере, схожи с процессами, происходящими при правильном восприятии нарратива. Разница лишь в том, что поступающая в когнитивное пространство информация так и остаётся разрозненной, она не находит подходящие концепты, чтобы установить с ними связи и закрепить, таким образом, информацию в системе нарратосферы.

Поскольку информация в разрозненном состоянии сама по себе существовать в нарратосфере не может, то она исчезает, и нарратив остаётся непонятым.

Однако, если нарратив содержит в себе полный комплекс нарративных компонентов, которые полностью или частично, но чётко и основательно раскрывают смысл нарратива, то такой нарратив, попадая в нарратосферу и не находя в ней подходящих концептов, формирует в ней новые концепты и прилегающие к ним нарративные компоненты. Подобные нарративы не только расширяют и наполняют уже существующую нарратосферу индивида, но и способствуют её дальнейшему формированию.

Когда нарратив понимается неправильно, т.е. искажается смысл того, что на самом деле хотел сказать нарратор, то в нарратосфере происходят следующие процессы. Если речь идёт об устном нарративе (у воспринимающего нарратив есть возможность задать уточняющие вопросы нарратору), то тогда непонимание можно устранить одновременно с восприятием нарратива. Если же возможности нет задать уточняющие вопросы нарратору, то тогда такой нарратив, попадая в нарратосферу адресата, располагается вокруг тех концептов и нарративных компонентов, возле

которых поступившие нарративные компоненты выстроят свои связи. В данном случае адресат по-своему распределяет компоненты нарратива в своей нарратосфе-ре, не так, как это планировал в своей нарратосфере нарратор.

С когнитивной точки зрения, при таком несовпадении нарратив следует рассматривать как «непонятный». Однако в таком явлении кроятся специфические особенности.

Во-первых, такое «непонимание» может быть целью самого нарратора. Он желает, чтобы его нарратив порождал в нарратосферах людей бесконечное множество вариантов распределения нарративных компонентов, а значит, бесконечное множество интерпретаций и смыслов.

Во-вторых, благодаря такой цели непонимания его нарратива, он провоцирует нарратосферу адресата на создание своего собственного нарратива, через призму бесконечных вариантов интерпретаций. Ведь любой неправильно понятый нарратив есть и одновременно новый, созданный по своим нарративным связям конструкт. Так непонимание рождает новые нарративы.

Описанные с помощью модели нарратосферы механизмы нарратопорождения и нарратовосприятия предоставляют ряд преимуществ при обучении анализу или написанию различных видов нарративов. Так, например, можно определить причину неумения отдельного индивида (учащегося) связывать, логически обосновывать, аргументировать или формировать как отдельные высказывания, так и цельные нарративы. В процессе обсуждения, посредством подготовленных и продуманных вопросов, представляется возможность выявить у обучающегося наличие нарративных высказываний того концепта (или концептов), который представлен в анализируемом нарративе. Если их недостаточно для полного понимания нарратива, задача учителя восполнить эти пробелы в знаниях, т.е. пополнить концепты учащегося нарративными высказываниями.

Если у обучающегося в процессе анализа выявляется отсутствие тех или иных нарративных аргументов, подтверждающих имеющиеся у него знания в виде нарративных высказываний на практике, учителю предоставляется возможность сформировать такие нарративные аргументы, приводя наглядные примеры, примеры из истории, литературы, личной жизни, показывая тем самым связь знаний и практики, формирующей опыт. Таким образом, формирование нарративных аргументов способствует формированию уже личного опыта обучаемого, которым он может делиться, создавая письменные и устные нарративы.

Ещё одной проблемой нарратопорождения является формирование нарративной субстанции в нарратосфере. У обучающегося могут быть полноценно сформированы как нарративные высказывания, так и нарративные аргументы, однако для него может представлять необычайную трудность соединить различные нарративные высказывания и нарративные аргументы различных концептов в одну нарративную субстанцию. Задача учителя в этом случае состоит в том, чтобы помочь учащемуся не просто связать между собой определённые высказывания и аргументы посредством когнитивных актов, но и логически обосновать эти связи, а затем и выстроить аргументированную нарративную цепочку из ряда сформированных нарративных субстанций. Таким образом, понимание того, как проходят процессы нарра-

топорождсния и нарратовосприятия, позволяет координировать эти процессы на любом этапе формирования нарратива в нарратосфере.

Исследование нарратосферы как области нарратопорождения и нарратовос-нриятия позволяет также понять процессы, протекающие в ней в момент восприятия нарратива, когда этот нарратив частично или кардинально разрушает уже созданные нарративные компоненты в нарратосфере отдельного индивида. Прежде всего, речь идёт о нарративах с сильной аргументацией.

Предположим, что в нарратосфере воспринимающего нарратив уже выстроена цепочка нарративных субстанций, формирующих мнение, а иногда и сильную убеждённость в чём-то. Изменить или разрушить данную цепочку намного труднее, чем просто поменять или дополнить нарративное высказывание в концепте или нарративный аргумент. Нарративная субстанция сформггровагга и скреплена между различными нарративными аргументами и концептами множеством когнитивных актов (взаимоукрепляющих связей), а если такая нарративная субстанция находится в тесной взаимосвязи с другими нарративными субстанциями, то разрушить эти связи ещё труднее.

В этой связи, если в воспринимающем нарративе аргументативная и логическая структуры выстроены с привлечением большего количества когнитивных взаимосвязей, н задействовано большее количество нарративных аргументов и нарративных высказываний, то при восприятии такого нарратива возможны разрушения уже сформированных когнитивных связей как мевду нарративными субстанциями, так и в самих нарративных субстанциях. В нарратосфере происходит изменение уже сложившихся представлений, мнений, убеждений и т.д. Если же воспринимаемый нарратив соответствует уже сформированным когнитивным связям как в самих нарративных субстанциях, так и между ними, то при его восприятии такие связи ещё больше укрепляются, пополняется не только количество нарративных аргументов, высказываний и субстанций, но и когнитивных связей между ними. В результате, человек становится ещё более убеждённым в сложившихся у него представлениях, убеждениях, взглядах.

В связи с этим автор нарратива, имея цель убедить, а значит, сформировать в нарратосферах адресатов свою нарративную цепочку из нарративных компонентов, будет использовать усиленную аргументацию как в нарративных субстанциях, так и в построении этих субстанций в нарративную цепочку. Необходимость такой аргументации в том, чтобы, попав в нарратосферу воспринимающего нарратив, эта цепочка смогла бы своей аргументативной силой разрушить, сломать уже выстроенные связи и создать свогг, новые. Если же автор нарратива не имеет цели убедить другого или других участников коммуникации, а, например, лишь проинформировать их по тому или иному вопросу, сообщив свою точку зрения, своё мнение, взгляды, предпочтения, то автору достаточно изложить логически выстроегшую им цепочку из нарративных субстанций.

Таким образом, процессы, происходящие в когнитивном пространстве человека во время порождения и восприятия им нарративов, не только объясняют, как происходит нарратопорождепие, что из себя представляет нарратосфера, как огга функционирует, но и помогают нарратору создавать понимаемые, интересные, эмоционально окрашенные нарративы. Помогает это и тому, кто участвует в процессе

формирования определенной нарратосферы. Именно тогда как участник, так и участвующий способен определить наличие или отсутствие каких-либо компонентов нарратосферы, степень их сформированности, увидеть, как и в какой степени функционируют эти компоненты друг с другом, т.е. насколько слаженно работает вся нарратосфера в целом, и при наличии недостатков приступить к их устранению.

Исследование нарративных компонентов и моделей нарратосферы подтвердило выдвинутую гипотезу, согласно которой формирование нарратива происходит в когнитивном пространстве посредством формирования отдельных когнитивных компонентов нарратива: концептов, нарративных высказываний, нарративных аргументов и нарративных субстанций, которые, в свою очередь, организованно и сис-тематизированно взаимодействуют и функционируют в нарратосфере.

Исследование организации повествования нарратива Библии позволило выявить ряд дискурсивных особенностей нарративной логики и показало, что в соответствии с установленными параметрами канон Библии сложился и был окончательно утверждён ко 2 веку н.э. Поскольку в библейский канон вошли 66 законченных отдельных книг, такая форма нарратива получила определение нарратива в нарративе. Подобные формы организации нарратива присущи как художественным, так и историческим нарративам, где один из персонажей рассказывает свою историю на фоне одной общей.

Особенность нарративной логики Библии выявлена в функции общего начала и функции общего конца, а также функции частного начала и функции частного конца. Что касается функций частного начала и конца, то они соответствуют началу и концу каждой, отдельно взятой книги Библии, а функции общего начала и конца принадлежат общему началу и концу всего нарратива Библии. В качестве особенности нарративной последовательности Священного Писания нами были выделены общая нарративная последовательность и частная нарративная последовательность. Первая соответствует всему повествованию Библии, а частная нарративная последовательность ре&тизуется в каждой отдельной книге, от начала до конца.

Основываясь на представленных нарративом Библии фактах, было отмечено необычное присутствие автора как организатора всего нарратива, которое получило определение автор —* писатель. Кроме того, помимо уже известных определений роли автора по отношению к повествованию, отмечаются такие роли писателя по отношению к нарративу, как писатель-рассказчик своей истории и писатель-рассказчик чужой истории. При этом писатель всегда выступает как реальный человек, живущий в своей эпохе. Если же он выступает в роли главного героя нарратива, то этот герой не вымышленный.

Исследование хронологической последовательности и времени в нарративе Священного Писания позволило также выявить несколько особенностей. Хронология будущего, как новый тип хронологической последовательности, представлен для нарративов, имеющих пророческий статус, и нарративов, в которых повествование переходит на описание будущих событий.

Анализ временных периодов, представленных в нарративе Библии, показал, что чаще всего под привычными для современного читателя временными отрезками имеется в виду другая временная величина. В связи с этим введён термин время -

форма - факт, который позволяет не только выявлять и обозначать такие несоответствия, но и использовать их при анализе нарратива.

Исследование пространственной ориентировки описанных событий в нарра-тиве Священного Писания позволило выделить её новую форму пространство-видение, которая относится к описанию всех видений и снов героев как нарратива Библии, так и других нарративов, описывающих подобные явления.

Все вышесказанное позволяет заключить, что нарратив с когнитивной точки зрения - это когнитивный конструкт, состоящий из определённого количества связанных между собой нарративных высказываний и нарративных ар1ументов, представленных в нарративных субстанциях, последовательность и взаимосвязь которых определяется автором, в зависимости от целей, стоящих перед ним; нарратив с дискурсивной точки зрения - это способ организации дискурса, в котором постановка повествования, рассказанная автором от начала до конца, организована в соответствии с нарративной логикой.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Алифанова, О.Г. Когнитивная модель нарратопорождешш / О.Г. Алпфаиова II Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - Иркутск, 2010. - № 1 (9). - С. 92 - 97 (0,3 п.л.).

2. Алифанова, О.Г. Прагматические особенности нарратива Библии I О.Г. Алифанова // Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности: материалы 3-й Всероссийской научной конференции. - Иркутск, 2009. -С. 147 -153 (0,4п.л.).

3. Алифанова, О.Г. Нарратив в философии, истории и лингвистике / О.Г. Алифанова // Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности: материалы 2-й Всероссийской научной конференции. - Иркутск, 2008. -С. 17-28 (0,7п.л.).

4. Алифанова, О.Г. Нарративное высказывание и нарративный аргумент как основополагающие когнитивные компоненты нарратосферы / О.Г. Алифанова // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: материалы 4-й Всероссийской научной конференции. -Иркутск, 2010. - С.10 - 16 (0,4 п.л.).

Подписано в печать 10.12.2010. Бумага офисная белая. Печать RISO. Тираж 130 экз. Заказ № 165562.

Отпечатано в ООО «Оперативная типография Вектор» 664025, г.Иркутск, ул. Степана Разина д.6, офис 106, т.: (3952) 33-63-26, 25-80-09 e-mail: dc@siline.ra

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Алифанова, Ольга Георгиевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ НАРРАТИВА.

1.1 Нарратив в философии и социологии.

1.2 Нарратив как объект изучения истории.

1.2.1 Нарратив в призме различных точек зрения.

1.2.2 Критерии идеального нарратива.

1.3 Исследования нарратива в лингвистике.

1.3.1 Организация нарративной логики и постановки повествования.

1.3.2 Роль автора в реализации наррации.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА II. КОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ НАРРАТИВА.

2.1 Нарратосфера как когнитивная модель нарратопорождения.

2.1.1 Компоненты нарратосферы.

2.1.1.1 Нарративное высказывание.

2.1.1.2 Нарративный аргумент.

2.1.1.3 Нарративная субстанция.

2.1.2 Функционирование нарратосферы в процессе нарратопорождения и нарратовосприятия.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА III. КОГНИТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ НАРРАТИВА БИБЛИИ.

3.1 Нарратосфера четвёртой главы книги Неемии.

3.2 Нарратосфера книги Неемии Священного Писания.

3.2.1 Нарративная субстанция № 1 книги Неемии.

3.2.2 Нарративная субстанция № 2 книги Неемии.

3.2.3 Нарративная субстанция № 3 книги Неемии.

3.2.4 Нарративная субстанция № 4 книги Неемии.

3.2.5 Нарративная субстанция № 5 книги Неемии.

3.3 Еврейские Писания как часть нарратосферы Библии

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА IV. ДИСКУРСИВНЫЕ АСПЕКТЫ НАРРАТИВА БИБЛИИ.

4.1 Организация повествования нарратива Библии.

4.1.1 Каноничность Еврейских Писаний.

4.1.2 Становление канона Греческих Писаний.

4.1.3 Организация нарративной логики в Библии.

4.2 Проблема авторства в нарративе Библии.

4.3 Хронологическая последовательность и время в нарративе

Библии.

4.3.1 Семантика временных отрезков в нарративе Библии.

4.3.2 Чередование времени как нарративный эффект в повествовании.

ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЁРТОЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Алифанова, Ольга Георгиевна

Лингвистические исследования последних лет сосредоточены на изучении когнитивного пространства человека, а также явлений и процессов, которые происходят в этой области. Такие исследования определяют «лицо современной мировой лингвистической науки» [Попова, Стернин, 2007, с. 3], активно развивающимся направлением которой является когнитивная лингвистика. В связи с тем, что это направление является сравнительно новым, оно содержит в себе много дискуссионных проблем и вопросов, что и определяет потребность в работах, раскрывающих теоретические и дискурсивные механизмы когнитивного пространства.

В рамках когнитивной парадигмы современной лингвистики объектами особого рассмотрения становятся когнитивные процессы, происходящие при восприятии, осмыслении, а также категоризации окружающего мира. Одним из примеров репрезентации этих процессов являются различного рода нарративы.

Исследованию иарратива как лингвистическому явлению посвящены работы У. Лабова, Дж. Валетского [Labow, Waletzky, 1967], Л. Полани [Polanyi, 1989], Д. Kappa [Carr, 1991], M. Крайсвирта [Kreiswirth, 1995], Е.В. Падучевой [Падучева, 1996], Г.М. Костюшкиной [Костюшкина, 2005]. Не менее активно в последнее время нарратив исследуется историками, что, в свою очередь, нашло отражение в трудах Л.О. Минка [Mink, 1970], Ф.А. Олалсона [Olalson, 1970], Р. Шоулса, Р. Келлога [Scholes, Kellog, 1975], Р.Дж. Коллингвуда [Collingwood, 1980], Ф. Анкерсмита [Анкерсмит, 2003]. Благодаря этим исследованиям было выявлено множество дискурсивных особенностей нарратива и определён его дискурсивный статус в рамках современной научной парадигмы. Однако изучение когнитивной природы нарратива осталось за пределами этих и других исследований.

Одной из насущных лингвистических проблем нарратива является проблема неоднозначности понимания одного и того же нарратива при его восприятии слушающими или читающими. Эта проблема исследовалась и продолжает исследоваться многими учёными с различных точек зрения. Например, в эпоху структурализма текст рассматривался только в призме тех языковых средств, из которых он и состоял [Соссюр, 1964; Гиндин, 1977; Якобсон, 1983; Реферовская, 1983]. Понимание любого нарратива достигалось благодаря тщательному анализу этих языковых средств. Усилия учёных были сосредоточены на исследовании языковых единиц и их реализации в нарративах [Апресян, 1966; Долинина, 1977; Ревзин, 1977; Тураева, 1986; Звегинцев, 2001; Гальперин, 2007], но ими не учитывался «фон», на котором следовало рассматривать не только каждое единичное высказывание нарратива, но и весь нарратив, поэтому многие проблемы, в том числе и неоднозначность понимания одного и того же нарратива читающим или слушающим, оставались нерешёнными.

С появлением в современной науке лингвистики дискурса, в круг её интересов было включено непосредственное изучение нарратива как лингвистического явления. Теперь в фокусе внимания лингвистов находятся изучение не только языковых единиц нарратива, но и тот «фон», т.е. все экстралингвистические факторы, которые не принимались во внимание в эпоху структурализма.

С развитием когнитивной парадигмы современной лингвистики и возникшим интересом к исследованиям ментальных процессов и их отражений в языке, в первом ряду выступают исследования, связанные с концептом как «совокупностью всех значений и понятий, возникающих при произнесении и осмыслении данного слова в сознании индивидуальной личности» [Лихачёв, 1997, с. 282], а также целостной системы взаимообусловленных концептов -концептосферы [Лихачёв, 1997]. Появляется целый ряд работ, посвященных этим элементам когнитивного пространства: Дж. Лакофф [Лакофф, 1988], А. Невелл [Newell, 1990], Р. Жакендофф [Jackendoff, 1992], Е.С. Кубрякова [Кубрякова, 1991, 1994, 2000], Ю.Д. Апресян [Апресян, 1995], С.Г. Воркачёв [Воркачёв, 1995, 2000], Д.С. Лихачёв [Лихачёв, 1997], Н.Д. Арутюнова

Арутюнова, 1998], И.А. Стернин [Стернин, 1999, 2001], Ю.С. Степанов [Степанов, 2001] и др.

Принимая во внимание существующие исследования, нам представляется возможным рассмотреть процессы обработки, хранения и воспроизведения информации при создании и восприятии нарратива. Это позволит попять, каким образом в сознании человека формируются знания и опыт, а также, почему любой нарратив вызывает неоднозначное понимание в сознании каждого индивида.

Актуальность работы обусловлена возрастающим интересом исследователей к проблемам дискурса в целом и нарратива в частности. Являясь способом организации дискурса, нарратив предоставляет возможность для исследования организации повествования, нарративной логики и её принципов, хронологии и способов представления времени и пространства, присутствие и степень участия автора в повествовании. До сих пор остаётся нерешённым вопрос о когнитивной природе нарратива и его когнитивной роли в сознании каждого индивида. Исследование этих проблем способствует пониманию того, как формируются устные или письменные нарративы в когнитивном пространстве, и помогает регулировать и корректировать такое формирование.

Актуальность исследования также определяется развитием интереса к объекту нашего исследования - нарративу Библии, который не только отличается от других нарративов своей организацией повествования, но и считается выдающимся по своему содержанию. Являясь основой нравственных, культурных, правовых ценностей, законов и принципов человечества, Библия, так или иначе, становится неотъемлемой частью жизни каждого человека и вместе с тем своей многозначностью воспринимается и понимается неоднозначно. Кроме того, выявленные лингвистами и представленные в теории нарративного анализа дискурсивные особенности не учитывают дискурсивного потенциала нарратива Библии. Следовательно, изучение и анализ нарратива Священного Писания с точки зрения когнитивных и дискурсивных особенностей нарратива заслуживает пристального внимания.

В связи с тем, что существуют различные понимания проблемы, как в отношении статуса, так и в отношении дискурсивных особенностей наррати-ва Библии, необходимо изучение содержания данного нарратива и сопоставление его с историческим фоном, описываемого времени, а также анализ дискурсивного и когнитивного потенциала нарратива как предмета нашего исследования.

Целью проводимого нами исследования является выявление когнитивно-дискурсивного потенциала механизма нарратопорождения и нарратовос-приятия.

Гипотеза нашего исследования состоит в том, что формирование иар-ратива происходит в когнитивном пространстве посредством формирования отдельных когнитивных компонентов нарратива: концептов, нарративных высказываний, нарративных аргументов и нарративных субстанций, которые, в свою очередь, организованно и систематизированно взаимодействуют и функционируют в нарратосфере.

Для реализации поставленной цели и подтверждения нашей гипотезы нами были поставлены следующие задачи:

1) выявить и определить местоположение компонентов нарратива в когнитивном пространстве; I

2) описать способы взаимодействия этих компонентов при восприятии и порождении нарратива в рамках представленной модели наррато-сферы;

3) уточнить определение нарратива относительно его когнитивной' и дискурсивной функции;

4) выявить дискурсивные особенности, присущие нарративу Библии, и определить их в соответствии с основными положениями и принципами теории нарратива.

Теоретической и методологической основой диссертации послужили основные положения и принципы теории нарратива [Labov, Waletzky, 1967; Mink, 1970; Бахтин, 1997; Анкерсмит, 2003; Костюшкина, 2005, 2009]; когнитивной лингвистики [Лакофф, 1988; Кубрякова, 1994; Лихачёв, 1997; Красных, 1998; Маслова, 2005; Попова, Стернин, 2007]; лингвистики дискурса [Austin, 1962; Бенвенист, 1974; Жинкин, 1982; Сёрль, 1986; Баранов, 1993; Падучева, 1996; Арутюнова, 1998; Дейк, 1998; Шейгал, 1998; Слышкин, 2000; Звегинцев, 2001; Гак, 2004].

На защиту выносятся следующие основные положения диссертационного исследования.

1. Когнитивными компонентами нарратива являются: а) концепт(ы); б) нарративные высказывания, по форме являющиеся или выражением, или предложением, по содержанию - высказыванием о концепте или концептуальной характеристикой, расположенные в самом концепте и участвующие в создании других когнитивных компонентов нарратива; в) нарративные аргументы, сообщающие об изменении объекта за определённый промежуток времени и участвующие в формировании более крупных когнитивных компонентов нарратива; г) нарративные субстанции, включающие в себя семантическую совокупность нарративных высказываний, неизменённых или дополненных до формы предложения, и нарративных аргументов.

2. Формирование, функционирование и взаимодействие когнитивных компонентов нарратива происходит в когнитивной области нарра-топорождения — нарратосфере.

3. Дискурсивными особенностями нарратива Библии являются: а) с точки зрения организации повествования: функции общего начала и конца и функции частного начала и конца, общая и частная нарративная последовательность, тематический принцип связанности; б) с точки зрения присутствия автора в нарративе: позиция автора в виде формы автор —> писатель, роль писателя как рассказчика своей истории и как рассказчика чужой истории; в) с точки зрения организации последовательности событий: хронология будущего, чередование настоящего, прошлого и будущего, выражение времени в виде формы время-форма-факт, определение пространственной ориентировки как пространство-видение.

Научная новизна исследования состоит в том, что:

1) изучение нарратива, а именно его порождение и восприятие, проводится с когнитивно-дискурсивных позиций;

2) для объяснения когнитивного механизма нарратопорождения и восприятия используется понятие нарратосферы как особой области, содержащей в себе модель конструирования и воспроизведения нарратива;

3) определены особенности функционирования и взаимодействия каждого компонента нарратосферы как в момент восприятия, так и в момент порождения нарратива.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней разработана, проанализирована и описана когнитивная модель нарратосферы и её компоненты, а также их роль в восприятии и порождении информации. Данная модель может быть использована в качестве теоретической базы для изучения и объяснения различных когнитивных процессов, происходящих в сознании человека. Выявленные когнитивные и дискурсивные особенности нарратива Библии могут быть использованы в рамках изучения теории языка, общей теории нарратива, когнитивной лингвистики, а также лингвистики дискурса.

Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные в процессе исследования результаты могут быть использованы в курсах лекций по когнитивной лингвистике, лингвистике дискурса, интерпретации текста, в практике преподавания языков.

Основополагающими методами для нашего исследования стали такие методы как, моделирование, метод концептуального и контекстуального анализа, метод интерпретации, дедукция, объяснение и сравнение, также при выявлении дискурсивного потенциала нарратива Библии нами была использована методика дискурсивного анализа нарратива.

Фактическим материалом диссертационного исследования стал полный текст Библии в различных переводах на русском и английском языках.

Апробация работы. Результаты проведённого исследования обсуждались на заседании кафедры перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации. По теме диссертации были сделаны доклады на 2-й и 3-й Всероссийских научных конференциях в ИГЛУ «Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности», а также на конференции молодых учёных, проходящей в ИГЛУ с 2 по 5 марта 2009, 2010 года «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук». Основные положения работы были опубликованы в четырёх статьях, одна из которых опубликована в рецензируемом научном издании «Вестник ИГЛУ».

Структура работы. Содержание работы и её структура были определены в соответствии с поставленными целью и задачами. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, приложений, библиографии и списка источников примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивный и дискурсивный потенциал нарратива"

ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЁРТОЙ ГЛАВЕ Исследование организации повествования нарратива Библии позволило выявить ряд особенностей нарративной логики и реализации нарративной последовательности и показало, что, в соответствии с установленными параметрами, канон Библии сложился и был окончательно утверждён ко 2 веку н.э. Поскольку в библейский канон вошли 66 законченных отдельных книг, мы определили такую форму нарратива, как книга в книге, или нарратив в нарративе. Подобные формы организации нарратива присущи как художественным, так и историческим нарративам, где один из персонажей рассказывает свою историю на фоне одной общей.

Особенность нарративной логики Библии выявлена нами в функции общего начала и функции общего конца, а также функции частного начала и функции частного конца. Что касается функций частного начала и конца, то они соответствуют началу и концу каждой, отдельно взятой книги Библии, а функции общего начала и конца принадлежат общему началу и концу всего нарратива Библии. В качестве особенности нарративной последовательности Священного Писания нами были выделены общая нарративная последовательность и частная нарративная последовательность. Первая соответствует всему повествованию Библии, а частная нарративная последовательность реализуется в каждой отдельной книге, от начала до конца.

Основываясь на представленных нарративом Библии фактах, мы отмечаем необычное присутствие автора как организатора всего нарратива и называем такое присутствие автор —> писатель. Кроме того, помимо уже известных определений роли автора по отношению к повествованию, мы выделяем такие роли писателя по отношению к нарративу, как писатель-рассказчик своей истории и писатель-рассказчик чужой истории. При этом писатель всегда выступает как реальный человек, живущий в своей эпохе. Если же он выступает в роли главного героя нарратива, то этот герой не вымышленный.

Исследование хронологической последовательности и времени в нарративе Священного Писания позволило также выявить несколько особенностей. Хронология будущего, как новый тип хронологической последовательности, представлен нами для нарративов, имеющих пророческий статус, и нарративов, в которых повествование переходит на описание будущих событий.

Анализ временных периодов, представленных в нарративе Библии, показал, что чаще всего под привычными для современного читателя временными отрезками имеется в виду другая временная величина. В связи с этим нами введён термин время — форма — факт, который позволяет не только выявлять и обозначать такие несоответствия, но и использовать их при анализе нарратива.

Исследование пространственной ориентировки описанных событий в нарративе Священного Писания позволило выделить её новую форму пространство-видение, которая относится к описанию всех видений и снов героев как нарратива Библии, так и других нарративов, описывающих подобные явления.

Все вышеприведённые исследования позволяют заключить, что нарра-тив с дискурсивной точки зрения — это способ организации дискурса, в котором постановка повествования, рассказанная автором от начала до конца, организована в соответствии с нарративной логикой.

151

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведённого исследования теоретических предпосылок нарратива было установлено, что как лингвистика, так и философия, история, социология рассматривают нарратив как объект научного исследования. Результаты таких исследований позволяют рассмотреть такое явление, как нарратив с различных точек зрения. Однако проблема неоднозначности понимания нарратива остаётся нерешённой.

В связи с этим, вследствии решения поставленных в нашем исследовании задач, было установлено, что выявленные нарративные компоненты: нарративное высказывание, нарративный аргумент и нарративная субстанция формируются в когнитивном пространстве и представляют собой структурированную, организованную и взаимофункционирующую систему, названную нами нарратосферой. Модель нарратосферы поэтапно отражает процессы порождения и восприятия Нарратива и, таким образом, позволяет понять сущность проблемы неоднозначности понимания нарратива слушающими или читающими.

Представленный и описанный нами механизм нарратопорождения и нарратовосприятия также предоставляет возможность правильным образом воздействовать на формирование как отдельных компонентов нарратосферы, гак и всего процесса нарратопорождения отдельного индивида, что, в свою очередь, способствует возникновению интересных, творческих, логично выстроенных и обоснованных нарративов.

Взятые в качестве примера нарратив отдельной главы Библии, нарратив одной из книг Библии и нарратив Еврейских Писаний на предмет выявления и анализа их нарратосфер показал, что формирование, взаимодействие и функционирование всех нарративных компонентов каждого нарратива соответствует предложенной нами модели нарратосферы.

Так, центральное место в каждой исследуемой нарратосфере занимает ядерный концепт, состоящий из нарративных высказываний и выстроенных вокруг него нарративных аргументов. Раскрытие тех или иных нарративных аргументов ядерного концепта происходит в нарративной субстанции за счёт привлечения нарративных высказываний и аргументов других концептов. Таким образом, происходит соединение ядерного концепта с периферийными концептами данной части нарратосферы через нарративную субстанцию, которое образует многокомпонентную часть нарратосферы. В свою очередь, каждая многокомпонентная часть нарратосферы соединена с другими такими же частями через нарративные субстанции, образуя полную модель нарратосферы.

Дискурсивный потенциал нарратива Библии исследовался нами сквозь призму дискурсивных характеристик нарратива как предмета нашего исследования. Полученные результаты показали, что организация повествования нарратива Библии представлена в 66 книгах, каждая из которых имеет своего писателя, свой исторический фон повествования, своё развитие наррации и, вместе с тем, является одним общим нарративом, объединённым одной темой, на которую направлена реализация нарраций всех 66 книг. Такой способ организации наррации определён нами как нарратив в нарративе и соответствует тем нарративам, в которых на фоне одной общей истории повествуются другие, автономные и в то же время способствующие реализации общей, главной наррации.

Особенность нарративной логики Библии представлена в функциях общего начала и общего конца, а также в функциях частного начала и частного конца. Первые соответствуют общему началу и концу всего нарратива Библии, вторые же - началу и концу каждой, отдельно взятой книги Священного Писания. Особенностями нарративной последовательности Священного Писания являются общая нарративная последовательность и частная нарративная последовательность, где первая также соответствует всему повествованию Библии, а частная нарративная последовательность реализуется в каждой отдельной книге, от начала до конца.

Дискурсивный анализ нарратива Библии позволил выявить необычное присутствие автора как организатора всего нарратива, выраженное нами в модели автор —> писатель и выделить такие роли писателя по отношению к нарративу, как писатель-рассказчик своей истории и писатель-рассказчик чужой истории.

Хронология будущего как новый тип хронологической последовательности была определена нами в результате исследований временных последовательностей нарратива Библии. Такой тип хронологии присущ нарративам, имеющим пророческий статус и нарративам, в которых повествование переходит на описание будущих событий.

Временные периоды, представленные в нарративе Библии, а именно их анализ на предмет соответствия с современными временными формами, показал, что чаще всего под привычными для современного читателя временными отрезками имеется в виду другая временная величина. Представленная нами модель время — форма - факт позволяет не только выявлять и обозначать такие несоответствия, но и использовать их при анализе нарратива.

Результатом исследования пространственной ориентировки описанных событий в нарративе Священного Писания стало определение новой формы такой ориентировки, как пространство-видение, которая относится к описанию всех видений и снов героев как нарратива Библии, так и других наррати-вов, описывающих подобные явления.

Выявленные в ходе исследования дискурсивные особенности, а также когнитивный потенциал нарратива были достигнуты за счёт решения поставленных задач, реализация которых поэтапно вела к достижению цели исследования.

Полученные в представленном диссертационном исследовании выводы могут быть актуальны при изучении когнитивных процессов, при когнитивном моделировании и когнитивном анализе. Кроме того, данное исследование может представлять интерес при изучении нарратива в рамках лингвистики дискурса, а также быть полезным при практическом анализе любого нарратива в рамках когнитивно-дискурсивного подхода.

Список научной литературыАлифанова, Ольга Георгиевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Анкерсмит, Ф. Р. Нарративная логика Текст. / Ф. Р. Анкерсмит. М. : Идея-Пресс, 2003. - 360 с.

2. Апресян, Ю. Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики Текст. / Ю. Д. Апресян. М. : Просвещение, 1966. - 305 с.

3. Апресян, Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания Текст. / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. -1995. -№ 1.-С. 37-67.

4. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. -М. : Наука, 1998.-896 с.

5. Баранов, А. Г. Функционально-прагматическая концепция текста Текст. / А. Г. Баранов. Ростов н/Дону: Издательство Ростовского университета, 1993. - 180 с.

6. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. Текст. / Р. Барт. -М. : Прогресс, 1989. 616 с.

7. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа Текст. / М. М. Бахтин // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. -М., 1997.-С. 227-244.

8. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. — М. : Прогресс, 1974.-448 с.

9. Блок, М. Апология истории или ремесло историка Текст. / М. Блок. -М. : Наука, 1986.-254 с.

10. Брунер, Дж. Психология познания Текст. / Дж. Брунер. М. : Прогресс, 1977.-413 с.

11. Воркачёв, С. Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии Текст. / С. Г. Воркачёв // Филологические науки. — 1995. № 3. — С. 56-66.

12. Воркачёв, С. Г. Концепт «оскорбление» и его этимологическая память / С. Г. Воркачёв, Г. В. Кусов // Теоретическая и прикладная лингвистика: межвузовский сборник научных трудов. Язык и социальная среда. Воронеж, 2000. — Вып.2. -С. 90-102.

13. Время Электронный ресурс. // Википедия. — URL: http://ru.wikipedia.org (дата обращения: 18.09.2009).

14. Гадамер, Г. Г. Истина и метод Текст. / Г. Г. Гадамер. М. : Прогресс, 1988.-704 с.

15. Гак, В. Г. Теоретическая грамматика французского языка Текст. / В. Г. Гак. М. : Добросвет, 2004. - 862 с.

16. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М. : КомКпига, 2007. - 148 с.

17. Геродот. История Текст. : в 3 т. / Геродот // Пер. и прим. Г.А. Стратановского. М. : Наука, 1993. — Т. 3. - 412 с.

18. Гиль, О. Г. Речевые проявления личности в устном рассказе нарративного типа Текст. : автореферат дисс. .канд. филол. наук : 10.02.19. / О. Г. Гиль. М., 2000. - 20 с.

19. Гиндин, С. И. Советская лингвистика текста. Некоторые проблемы и результаты Текст. / С. И. Гиндин // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. -1977. Т. 36. - № 4. - С. 27-46.

20. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии Текст. / Э. Гуссерль. М. : ДИК, 1999. - 342 с.

21. Данто, А. Аналитическая философия истории Текст. / А. Данто. М. : Идея-Пресс, 2002. - 527 с.

22. Дейк, ван Т. А. Стратегии понимания связного текста Текст. / Т. А. Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. - М., 1998.-С. 153-211.

23. Декарт, Р. Рассуждение о методе Текст. : в 2 т. / Р. Декарт. М. : Наука, 1978.-Т. 1.-357 с.

24. Деррида, Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля Текст. / Ж. Деррида. СПб. : Алетейя, 1999. - 208 с.

25. Джеймисон, Ф. Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма Текст. / Ф. Джеймисон // Философия эпохи постмодерна. — Минск, 1996.-С. 121-133.

26. Долинина, И. Б. Системный анализ предложения Текст. / И. Б. Долинина. -М. : Высшая школа, 1977. 176 с.

27. Еврейская энциклопедия Текст. : в 10 т. — СПб.: [Б.и.], 1908. — Т. 5.960 с.

28. Женетт, Ж. Работы по поэтике Текст. : в 2 т. / Ж. Женетт. М. : Издательство имени Сабашниковых, 1998. - Т. 1. - 476 с.

29. Жинкин, Н. И. Речь как проводник информации Текст. / П. И. Жинкин. М.: Политиздат, 1982. - 250 с.

30. Звегинцев, В. А. Язык и лингвистическая теория Текст. / В. А. Звегинцев. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 248 с.

31. Кант, И. Электронный ресурс. // Википедия. URL: http://ru.wikipedia.org (дата обращения: 23.03.2009).

32. Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории. Автобиография. Текст. / Р. Дж. Коллингвуд. М. : Наука, 1980. - 343 с.

33. Костюшкина, Г. М. Современные направления во французской лингвистике Текст. / Г. М. Костюшкина. Иркутск : БГУЭП, 2005. - 332 с.

34. Костюшкина, Г. М. Концептуальная систематика языка, речи и речевой деятельности как объект лингвистики Текст. / Г. М. Костюшкина // Вестник ИГЛУ. 2009. - №1. - С. 6-13.

35. Красных, В. В. От концепта к тексту и обратно Текст. / В. В. Красных // Вестник МГУ. Сер. 9 : Филология. 1998. - №1. - С. 53-70.

36. Крукович, Е. И. Нарративный анализ Электронный ресурс. / Е. И. Крукович // Энциклопедия социологии. URL: http://slovari.yandex.ru/dict/sociology/article/soc/soc-0697.htm (дата обращения:! 3.04.2009).

37. Ксенофонт. Киропедия Текст. : в Ют. / Под ред. В.Г. Борухович, Э.Д. Фролова. М. : Наука, 1976. - Т. 3. - 586 с.

38. Кубрякова, Е. С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память Текст. / Е. С. Кубрякова // Логический анализ языка. Культурные концепты / Под ред. Н.Д. Арутюновой, — М., 1991. — С. 85-91.

39. Кубрякова, Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика — психология — когнитивная наука Текст. / Е. С. Кубрякова // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 34-37.

40. Кубрякова, Е. С. О понятиях места, предметах и пространства Текст. / Е. С. Кубрякова // Логический анализ языка. Языки пространств. М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 84-93.

41. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов Текст. / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. 1988. - № 23. - С. 12-52.

42. Лихачёв, Д. С. Концептосфера русского языка Текст. / Д. С. Лихачёв // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. -М., 1997.-С. 280-287.

43. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: учебное пособие Текст. / В. А. Маслова. Мн.: ТетраСистемс, 2005. - 256 с.

44. Мецгер, Б. М. Канон Нового Завета Текст. / Б. М. Мецгер. М. : Наука, 1998.-486 с.

45. Новикова, М. Л. Хронотоп как отстранённое единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения Текст. / М. Л. Новикова // Филологические науки. — 2003. №2. - С. 60-69.

46. Павлова, А. А. Жанр. Гипертекст. Интертекст. Концептосфера. 1 Га материале семейных родословных Текст. / А. А. Павлова. — Белгород : БелГУ, 2004. 162 с.

47. Падучева, Е. В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. Текст. / Е. В. Падучева. М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

48. Попова, 3. Д. Когнитивная лингвистика Текст. / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. М. : Восток-Запад, 2007. - 314 с.

49. Ревзин, И. И. Современная структурная лингвистика Текст. / И. И. Ревзин. М. : Наука, 1977. - 264 с.

50. Реферовская, Е. А. Лингвистические исследования структуры текста Текст. / Е. А. Реферовская. М. : Просвещение, 1983. — 215 с.

51. Розенталь, Г. Реконструкция рассказов о жизни. Принципы отбора, которыми руководствуются рассказчики в биографических нарративных интервью Текст. / Г. Розенталь // Хрестоматия по устной истории. СПб., 2003.-С. 322-356.

52. Священные книги Ветхого и Нового Завета Текст. — [Б.м.]: Духовное Слово, 1922.

53. Сёрль, Дж. Р. Что такое речевой акт? Текст. / Дж. Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1986.-Вып. 17. С. 151-169.

54. Слышкин, Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе Текст. / Г. Г. Слышкин. М. : Academia, 2000. - 128 с.

55. Соссюр, Ф. де Курс общей лингвистики (извлечения) Текст. / Ф. де Соссюр // Звегинцев В. А. История языкознания XIX XX веков в очерках и извлечениях. - М., 1964. — С. 361-411.

56. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры Текст. /, Ю. С. Степанов. -М. : Академический Проект, 2001. 990 с.

57. Стернин, И. А. Концепты и невербальность мышления Текст. / И. А. Стернин // Филология и культура: материалы Межд. конференции. -Тамбов, 1999.-С. 69-79.

58. Стернин, И. А. Методика исследования структуры концепта Текст. / И. А. Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. -Воронеж, 2001.-С. 54-61.

59. Стридонский Иероним. Прологи к книгам Ветхого Завета Текст. / Иероним Стридонский. Киев: [Б.и.], 1907. - 567 с.

60. Творения блаженного Иеронима Стридонского Текст. Киев: [Б.и.], 1879.-437 с.

61. Тодоров, Ц. Теории символа Текст. / Ц. Тодоров. М. : Дом интеллектуальной книги, 1999. - 408 с.

62. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста Текст. / 3. Я. Тураева. — М. : Просвещение, 1986.- 127 с.

63. Фелпс, У. Л. Мысли великих о самом существенном Электронный ресурс. / У. Л. Фелпс. — URL: http://dovgel.ucoz.ru (дата обращения: 23.03.2009).

64. Фишер, В. Европа: экономика, общество и государство, 1914-1980 Текст. / В. Фишер. М. : Наука, 1999. - 368 с.

65. Флавий, И. Иудейские древности Текст. : в 2 т. / И. Флавий. Мн. : Светочь, 1994. - Т. 1. - 356 с.

66. Флавий, И. Против Апиона Текст. / И. Флавий // Собрание сочинений в одном томе. М., 2008. - С. 1217-1687.

67. Шейгал, Е. И. Политический скандал как нарратив Текст. / Е. И. Шейгал // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград, 1998. — С. 55-68.

68. Якобсон, Р. В поисках сущности языка Текст. / Р. Якобсон // Семиотика.-М., 1983.-С. 102-117.

69. Aland, К. The Problem of the New Testament Canon Text. / K. Aland. -NY.: Harper and Row, 1975. 237 p.

70. Allbright, W. F. History, Archaeology, and Christian Humanism Text. / W. F. Allbright. -NY.: McGraw-Hill, 1964. 367 p.

71. All Scriptures Is Inspired of God and Beneficial Text. NY.: Watchtower Bible and Tract Society of New York, 1990. - 352 p.

72. Ancient Near Eastern Texts Text. / Edited by James B. Pritchard. -Princeton: Princeton University Press, 1974. 437 p.

73. Austin, J. L. Flow to do things with words? Text. / J. L. Austin. Oxford: Oxford University Press, 1976. - 357 p.

74. Bremond, C. Le role d'influenceur Text. / C. Bremond // Communications. 1970.-№16.-P. 37-48.

75. Carr, D. Time, Narrative and History Text. / D. Carr. Indianopolis : Indiana University Press, 1991. - 189 p.

76. Charaudeau, P. Langage et discours. Elements de semiolinguistique Text. / P. Charadeau. P. : Classiques Hachette, 1983. - 540 p.

77. Charaudeau, P. Grammaire du sens et se l'expression Text. / P. Charadeau. P.: Hachette education, 1992. - 927 p.

78. Collingwood, R. G. The Idea of History Text. / R. G. Collingwood. -Oxford: Clarendon Press, 1980.-475 p.

79. Courtès, J. Sémiotique Narrative et discursive Text. / J. Courtès. Paris : Praxis, 1993.- 132 p.

80. Défays, J.-M. Théories du texte et apprentissage des langues: les grands axes d'une approche interdisciplinaire Text. / J.-M. Défays // Travaux de linguistique. Revue internationale de linguistique française, 1997. № 34. - P. 107-120.

81. Fain, H. Between Philosophy and History Text. / H. Fain. — Princeton: Princeton University Press, 1970. — 563 p.

82. Finnegan, J. Light From the Ancient Past Text. / J. Finegan. — Princeton: Princeton University Press, 1959. 672 p.

83. Gallic, W. B. Philosophy and the Historical Understanding Text. / W. B. Gallic. London: Chatto and Windus, 1964. - 748 p.

84. Gergen, K. J. Social Psychology as History Text. / K. J. Gergen // Journal of Personality and Social Psychology. 1973. - № 2. - P. 309-320.

85. Griffm, L. J. Narrative event-structure analysis and causial interpretation in historical sociology Text. / L. J. Griffm // American Journal of Sociology. -1993. -№ 5.-P. 78-91.

86. Hengstenberg, E. Christology of the Old Testament Text. / E. Hengstenberg. Michigan: Kregel, 1973. - 475 p.

87. Hexter, J. H. The Rhetoric of History Text. / J. H. Flexter // History and Theory. 1967. - № 6. - P. 1-14.1.sight on the Scriptures Text. : in 2 vol. NY.: Watchtower Bible and Tract Society of New York, 1988. - V.l. - 1245 p.; V. 2. - 1135 p.

88. Jackendoff, R. Languages of the Mind: essays on mental representations Text. / R. Jackendoff. Oxford : The MIT Press, 1992. - 267 p.

89. James, M. R. The Apocryphal New Testament Text. / M. R. James. -Oxford: Claredon Press, 1953. 256 p.

90. Jeronim. Chronicle of Eusebius Text. / Jeronim. NY.: Delman, 1967.794 p.

91. Milligan, G. The New Testament Documents Text. / G. Milligan. NY.: Duke, 1970.-346 p.

92. Mink, L. O. The Autonomy of Historical Understanding Text. / L. O. Mink // Philosophical Analysis and History. NY., 1966. - P. 342-366.

93. Mink, L. O. Philosophical Analysis and Historical Understanding Text. / L. O. Mink // Review of metaphisics XXI. 1968. - № 4 - P. 667-698.

94. Mink, L. O. History and Fiction as Modes of Comprehension Text. / L. O. Mink // New Literary History I. London, 1970. - P. 541-559.

95. Mink, L. O. Interpretation and Narrative Understanding Text. / L. O. Mink // Journal of Philosophy LXIX. 1972. - P. 135-137.

96. Mink, L. O. Narrative Form as a Cognitive Instrument Text. / L. O. Mink // The Writing of History. Literary Form and Historical Understanding. Madison, 1978.-547 p.

97. Newell, A. Unified Theories of Cognition Text. / A. Newell. NY. : SistemPress, 1990.-326 p.

98. Olalson, F. A. Narrative History and the Concept of Action Text. / F. A. Olalson // History and Theory. New Mexico, 1970. - P. 265-289.

99. Perelman, C. Sens et categories en histoire Text. / C. Perelman // Le champ de 1'argumentation. Bruxelles, 1970. — 465 p.

100. Perry, J. Personal Identity Text. / J. Perry. London: Huckett Publishing Company, 1975.-495 p.

101. Polanyi, L. Telling the American story: A structural and cultural analysis of conversational storytelling Text. / L. Polanyi. NY. : Norwood, 1989. - 217 p.

102. Popper, K. R. The Poverty of Historicism Text. / K. R. Popper. London: Hutchinson, 1964. - 632 p.

103. Popper, K. R. Objective Knowledge Text. / K. R. Popper. Oxford: Claredon press, 1972. - 496 p.

104. Pouillon, J. Temps et roman Text. / J. Pouillon. Paris: "L'Arc", 1974.341 p.

105. Rawlinson, G. The Llistorical Evidences of the Truth of the Scripture Records Text. / G. Rowlinson. NY.: Sheldon and Company, 1962. - 378 p.

106. Rüssel, B. The Philosophy of Leibniz Text. / B. Russel. London: George Allen and Company, 1967. - 573 p.

107. Scholes, R. The Nature of Narrative Text. / R. Scholes, R. Kellogg. -Oxford: Oxford University Press, 1975. — 372 p.

108. Shutse, F. Biographieforshung und narratives Interview Text. / F. Shutse // Neue Praxis. 1983. - №3. - P. 283-263.

109. Stone, L. History and Postmodernism Text. / L. Stone // Past and Present. -1992. -№ 135.-P. 190-199.

110. Strong, J. Concordance, Hebrew and Chaldee Dictionary Text. / J. Strong. Oxford: Oxford University Press, 1970. — 450 p.

111. The Bible. Douay Version Text. NY.: American Bible Societies, 1967.

112. The Bible God's Word or Man's Text. - NY.: Watchtower Bible and Tract Society of New York, 1998. - 189 p.

113. The Bible. The King James Version Text. NY.: American Bible Societies, 1981.

114. The Bible. Moffatt Version Text. [S.l.]: International Bible Societies,1971.

115. The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge Text. : in 7 vol. Oxford: [S.n.], 1956. - vol. 4 - 347 p.

116. The New Testament in the Original Greek Text. : in 3 vol. Cambrige: Cambrige University Press, 1974.

117. The Revised English Bible Text. — NY.: American Bible Societies, 1967.

118. The Understanding of Old Testament Books Text. — Illinois: StatePress, 1992.-320 p.

119. Toliver, II. Animate Illusions. Explorations in Narrative Structure Text. / H. Toliver. — Lincoln: University Press, 1974. — 326 p.

120. Van Goudoever, J. Biblical Calendars Text. / J. Van Goudoever. -Masachusets: StepPress, 1961. 356 p.

121. Weingartner, R. H. The Quarrel about Historical Explanation Text. / R. H. Weingartner. NY. : Ideas of History, 1969. - 327 p.

122. Wiggins, D. Sameness and Substance Text. / D. Wiggins. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. - 274 p.

123. Willson, W. Old Testament Word Studies Text. / W. Willson. -Washington: Crichton College Press, 1978. 256 p.

124. Wittgenstein, L. Philosophical Investigations Text. / L. Wittgenstein. -Oxford: Ithaca, 1974. 732 p.

125. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

126. Библия. Перевод Моффата Текст. — Jerusalim : Jerusalim edt., 1978. Библия. Перевод Ротергама [Текст]. — [Б.м.] : Российские Библейские Сообщества, 2002.

127. Библия. Синодальный перевод Текст. — [Б.м.] : Объединённые библейские общества, 1995.

128. Библия. «Танах» Д. Йосифон Текст. — Иерусалим: [Б.и.], 1978. Т. 1-3. Священное Писание. Перевод нового мира [Текст]. — NY: Watchtower Bible And Tract Society of New York, 2007.