автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Речевой портрет как структурный компонент макроуровня нарратива

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевой портрет как структурный компонент макроуровня нарратива"

005047199

На правах рукописи

Белоусова Анна Евгеньевна

РЕЧЕВОЙ ПОРТРЕТ КАК СТРУКТУРНЫЙ КОМПОНЕНТ МАКРОУРОВНЯ НАРРАТИВА

Специальность 10.02.04 - Германские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 з СЕН 2012

Москва-2012

005047199

Работа выполнена на кафедре лексикологии и стилистики немецкого язь факультета немецкого языка Федерального государственного бюджетш образовательного учреждения высшего профессионального образоваь «Московский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: кандидат педагогических наук, профессор

Любимова Наталия Викторовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ноздрина Людмила Александровна заведующая кафедрой общего и сравнительного языкознания, профессор кафедры грамматики и истории немецкого языка ФГБОУ ВПО «Московкий государственный лингвистический университет»

кандидат филологических наук, Трошина Наталья Николаевна старший научный сотрудник отдела языкознания ИНИОН РАН

Ведущая организация: ГБОУ ВПО «Московский городской

педагогический университет

Защита диссертации состоится « 1 » октября 2012 года в 11 часов заседании диссертационного совета Д 212.135.01 при ФГБОУ ВПО МП (119034, Москва, ул. Остоженка, 38).

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зг библиотеки ФГБОУ ВПО МГЛУ. Автореферат разослан «30» августа 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, ^ ^

канд.филол.наук "''"" А. В. Анищен

I. Общая характеристика работы

Основной задачей междисциплинарных исследований в области художественного дискурса, является выявление особенностей построения нарратива и его текстообразующих категорий. Важнейшими категориями нарративного художественного текста являются повествовательные формы и повествовательные инстанции. Проблему, связанную с выделением и типологизацией нарративных инстанций и уровней, в разное время исследовали отечественные и зарубежные учёные М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, Ж. Женнет, В. Изер, В. Кайзер, Ю. М. Лотман, В. Я. Пропп, Э. Г. Ризель, Ц. Тодоров, Б. В. Томашевский, Б. А. Успенский, К. Хамбургер, Е. И. Шендельс, Ф. К. Штанцель, и др. Проблемы нарратологии продолжают оставаться в центре внимания современных исследователей, изучающих художественный дискурс на когнитивных основаниях: О. Н. Веселкова, Е. С. Чернявская, И. Ф. Подъяпольская, Н. И. Матвеева, В. Н. Сыров, А. Г. Кириллов, О. С. Федотова, Т. В. Артемова, В. А. Андреева, Ю. В. Юсева, Ю. В. Тихонова, В. Шмид и многие другие.

С течением времени претерпевают изменения формы художественных текстов. Художественные тексты второй половины XX -начала XXI вв. значительно отличаются от текстов предыдущих литературных эпох. Исследователи сталкиваются с такими принципиально новыми характеристиками, как, например, разорванность повествования, речевая эклектика, бесфабульность, открытость и незавершенность текста, невыраженность или отсутствие хронотопа, немаркированная смена повествовательных инстанций в рамках многоголосной структуры, игра с цитатами и аллюзиями.

Особенности многослойной нарративной структуры современных художественных произведений позволяют рассматривать традиционные

макростилистические аналитические категории с позиций когнитивно-дискурсивного подхода. Речевой портрет представляет собой одну из основных категорий лингвостилистического анализа литературного текста, так как в нем синтезируется совокупность лексико-фразеологических, грамматических, фонологических и даже невербальных особенностей репрезентированного в тексте речевого поведения любой обладающей голосом повествовательной инстанции.

Диссертационная работа посвящена описанию

лингвостилистистических способов создания речевых характеристик повествовательных инстанций, и способов выведения глубинной нарративной макрокатегории речевой портрет, а также определению места этой категории в структуре нарратива.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью разработки комплексного междисциплинарного подхода к описанию, анализу и интерпретации категорий нарратива с точки зрения их роли в порождении смыслов художественного произведения, в частности, через выявление и описание речевого портрета, который представляет собой важный инструмент создания литературного образа. Речевой портрет видится как особая аналитическая категория, структурный компонент нарратива, который может быть описан с опорой на явление текстовой полифонии. Предлагаемый аналитический подход к описанию речевого портрета отражает современные тенденции в междисциплинарных исследованиях художественного текста и позволяет представить речевой портрет как феномен выводного знания.

Объектом исследования является современный немецкоязычный художественный нарратив. В качестве материала исследования использованы произведения немецкоязычной художественной прозы 2-ой половины XX - начала XXI вв., в большинстве своем обнаруживающие в

нарративной структуре характеристики литературной эпохи постмодернизма (А. Андерш, Г. Бёлль, Б. Вандербеке, Э. Елинек, П. Зюскинд, У. Пленцдорф, У. Тимм, М. Фриш, Б. Шлинк и др.).

Предметом исследования являются лингвостилистические способы и средства, обеспечивающие репрезентацию речевого портрета в текстах художественного нарратива, а также реализуемые ими функции.

Целью исследования является выделение и описание функционально обусловленной роли маркеров речевых характеристик в художественном тексте, определение места глубинной аналитической макрокатегории речевой портрет в структуре нарратива и создание описательной модели данной макрокатегории.

Рабочая гипотеза настоящего исследования состоит в том, что речевой портрет, который является структурным компонентом нарративного текста, может быть реконструирован при опоре на лингвостилистические маркеры, содержащиеся в тексте. Реконструкция речевого портрета требует применения пошаговой процедуры анализа, предполагающей проведение целого ряда ментальных операций, результатом которых станет выводное знание о речевом портрете повествовательных инстанций текста, а также о речевом портрете представленных в тексте микросоциумов.

Для достижения указанной цели решены следующие задачи:

1. описание структуры современного художественного нарратива с точки зрения констелляции повествовательных инстанций;

2. анализ способов репрезентации речевого портрета в художественном нарративе и типологизация лингвостилистических маркеров речевых характеристик;

3. определение и описание функций маркеров речевых характеристик повествовательных инстанций;

4. построение описательной модели речевого портрета как компонента макроуровня повествовательной структуры художественного текста.

Теоретико-методологическую основу междисциплинарного исследования составили труды отечественных и зарубежных специалистов в области нарратологии, лингвостилистики, литературоведения, теории интерпретации художественного текста, а также когнитивной лингвистики.

Цель и конкретные задачи обусловили выбор таких методов исследования, как сопоставление, наблюдение, микро- и макростилистический анализ текста, в том числе анализ семантической плотности текста, мотивный анализ, элементы контентного анализа.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- выделены и описаны текстообразующие функции маркеров речевых характеристик повествовательных инстанций в современном художественном нарративе;

- определены критерии систематизации маркеров речевых характеристик, участвующих в построении модели речевого портрета;

- разработана пошаговая процедура реконструкции глубинной макрокатегории речевой портрет;

- рассмотрена макрокатегория речевой портрет как структурный интегрированный компонент макроуровня художественного нарратива и сконструирована описательная модель речевого портрета.

Теоретическая значимость заключается в том, что данная работа вносит вклад в изучение структуры современного художественного нарративного текста. Разработанный подход к анализу и интерпретации нарратива для извлечения и обобщения информации о речевых характеристиках нарративных инстанций может быть применён к

исследованию и описанию других макростилистических категорий. В рамках предложенного подхода разработана процедура выведения глубинной макрокатегории речевой портрет на основе дисперсного набора речевых характеристик. Речевой портрет понимается как структурный компонент маркоуровня нарратива, для реконструкции которого необходимо осуществить ряд ментальных операций (сравнение, обобщение, получение выводного знания). Такой подход позволяет рассмотреть речевой портрет не с точки зрения его состава, а с позиции его роли в познании фиктивной реальности.

Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечивается проработанностью обширного теоретического материала по избранной проблеме, а также общим объёмом проанализированого языкового материала (более 3500 страниц немецкоязычных художественных произведений).

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования предложенной методики анализа художественного нарратива с опорой на систему специальных маркеров в процессе обучения работе с художественным текстом в рамках курсов «Стилистика», «Интерпретация текста», «Аналитическое чтение», «Теория текста и дискурса» и других. Диссертация вносит вклад в разработку междисциплинарного подхода к интерпретации художественного текста, материалы исследования могут стать основой для создания учебных материалов и написания учебных пособий.

Апробация работы: тема исследования соответствует проблематике, предусмотренной планом НИР кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка и планом НИР ФГБОУ ВПО МГЛУ. Материал исследования неоднократно обсуждался на заседаниях кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка МГЛУ в 2007-2011 гг.

Основные положения работы изложены в пяти публикациях автора по теме исследования общим объемом 2,1 п. л., вышедших в научных изданиях, входящих в «Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевой портрет представляет собой выводную глубинную макрокатегорию, коррелирующую со способами оформления фрагментов передачи речи и рефлексий, содержащих маркеры речевых характеристик. Речевой портрет реконструируется на основании результатов лингвостилистического и контентного анализа, а также интерпретации маркеров речевых характеристик повествовательных инстанций.

2. Маркеры речевых характеристик обладают текстообразующими функциями и способствуют распознаванию дополнительных смыслов. В частности можно выделить следующие функции: идентификация «голоса» повествовательной инстанции, ключ к характеристике персонажа при неописательных изложениях, создание «шумового фона», придание ситуации комического модуса, сигнал о принадлежности к микросоциуму. Критериями для отбора маркеров речевых характеристик являются их типичность, стабильность, рекуррентность, эксплицитность и частотность употребления.

3. Модель речевого портрета конкретной повествовательной инстанции выстраивается на основе выводного знания о её речевом поведении в различных коммуникативных ситуациях. При наличии в тексте репрезентативного числа повествовательных инстанций, относящихся к одному микросоциуму, может быть сконструирована модель коллективного речевого портрета данного микросоциума, т. е. так

называемый «опосредованный социальный речевой портрет». Опосредованный социальный речевой портрет не сводится к сумме речевых портретов участников событий нарратива, а может быть реконструирован из типичных для группы речевых портретов маркеров речевых характеристик.

4. Речевой портрет является структурным компонентом макроуровня нарратива, обладающим когнитивными категориальными признаками универсальности и системности.

II. Структура работы

Структура работы определяется поставленными в ней исследовательскими задачами. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и двух Приложений.

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, рассматривается предмет исследования, указываются источники эмпирического материала, определяется цель работы, формулируется рабочая гипотеза, раскрываются задачи и методы исследования.

В Главе I «Речевой портрет как категория лингвостилистического анализа» определяется понятийный аппарат исследования, речевой портрет рассматривается как лингвостилистическая макрокатегория, описывается корреляция способов передачи речи (прямой, косвенной, несобственно-прямой речи и ее подвидов) и способов репрезентации речевого портрета в художественном тексте; определяется место речевого портрета в структуре нарратива.

Глава II «Нарративная структура текста как объект междисциплинарных исследований» посвящена категориям нарративность и нарратив. Основу нашего исследования категории

речевой портрет как структурного компонента нарратива составляет идея полифонии М. М. Бахтина, которую мы рассматриваем как метафору «голосовой многослойности» современного художественного текста.

В рамках главы III «Речевой портрет в структуре макроуровня нарратива» выделяются функции лингвостилистических маркеров речевых характеристик в художественном нарративе; предлагается их классификация; определяются критерии типологизации маркеров речевых характеристик, участвующих в построении речевого портрета; приводится фрагмент анализа художественного текста на основе речевых характеристик повествовательных инстанций; конструируется описательная модель речевого портрета. Все аналитические шаги иллюстрируются конкретным языковым материалом.

В заключении подводятся итоги исследования и намечаются пути дальнейшей разработки данной проблематики.

В Приложении 1 представлена схема коммуникативных уровней литературного произведения. Приложение 2 включает корпус анализируемых контекстов к главе 3.

III. Содержание работы

Глава 1 «Речевой портрет как категория лингвостилистического анализа» состоит из двух разделов. Первый раздел посвящен проблеме определения категории речевой портрет. Большинство литературных текстов эксплицитно и/или имплицитно репрезентирует образ каждой нарративной инстанции (рассказчик, персонажи) в виде речевого портрета, представляющего собой индивидуализированную и одновременно типизированную характеристику речевого поведения данной инстанции. Речевой портрет является важной составляющей вертикальной структуры художественного текста.

Для решения задач, поставленных в исследовании, потребовалось дифференцированное рассмотрение феноменов речевой портрет и речевая характеристика, т. к. объем значения термина речевой портрет, с нашей точки зрения, превосходит объем значения термина речевая характеристика. Под речевыми характеристиками в рамках данной работы понимаются конкретные особенности речевого поведения той или иной повествовательной инстанции, представленные в тексте особыми лингвостилистическими маркерами или эксплицированные в комментариях рассказчика и в речи персонажей. На основе маркеров различных уровней можно сформулировать речевые характеристики, которые складываются в новую сущность глубинного порядка - речевой портрет. При этом речевой портрет не является простой совокупностью маркеров речевых характеристик. Для выделения речевого портрета повествовательной инстанции проведен контентный анализ литературного произведения с целью выявления, отбора и категоризации маркеров речевых характеристик.

В разделе втором описана корреляция способов передачи речи и репрезентации речевого портрета в художественном тексте. Категории речевой портрет и нарративная структура обнаруживают точки соприкосновения в контекстах, где использованы способы передачи речи и виды рефлексий, содержащие маркеры речевых характеристик. В этих контекстах возникает внутритекстовая интерференция в рамках полифонии голосов повествовательных инстанций.

Для литературных текстов последней четверти XX в. характерно, что прямая речь персонажей имеет тенденцию к сближению с комментариями рассказчика и других повествовательных инстанций. Сращение комментариев к прямой речи и собственно прямой речи персонажей обусловлено появлением персонифицированных типов

рассказчика, развитием повествовательной перспективы, при которой роль рассказчика берет на себя одно из действующих лиц. Часто прямая речь не оформлена вводящими словами и комментариями к прямой речи, что усиливает динамику повествования.

Наблюдаются и другие изменения, касающиеся оформления передачи речи. Способы репрезентации речевого портрета также претерпевают изменения: количество контекстов нормативно оформленной прямой речи в современных художественных текстах имеет тенденцию к уменьшению. В отношении косвенной и несобственно-прямой речи наметилась тенденция к их более активному использованию. Очевидны такие изменения в графическом оформлении прямой речи, как отсутствие кавычек и нормативных знаков препинания (например, вопросительного знака).

Необходимо отметить, что в текстах современной художественной прозы происходит формальное и семантическое сближение различных способов передачи речи, что, безусловно, усложняет процесс понимания и интерперетации художественного произведения.

В контекстах, в которых происходит реализация различных форм передачи речи, содержатся маркеры речевых характеристик повествовательных инстанций (рассказчик, персонажи), из которых впоследствии может быть выведен речевой портрет соответствующей повествовательной инстанции. Таким образом, категория речевой портрет присутствует в структуре нарратива именно благодаря формам передачи речи и формам рефлексии, без которых невозможно представить себе повествование. Это делает речевой портрет неотъемлемым компонентом нарративной структуры, который, однако, обладает глубинной сущностью, так как потенциально является производным набора характерных индивидуальных черт и особенностей речевого поведения каждой повествовательной инстанции. Средства,

служащие для выражения речевых характеристик, будут выступать при идентификации голосов в роли маркеров, или индикаторов, учитываемых при интерпретации художественного текста. При таком подходе речевой портрет становится универсальной симптоматической категорией, при этом большое значение имеют его составляющие, выделенные на основе анализа лексических, социостилистических, фразеологических, грамматических, фонетических и др. особенностей речи.

Глава II «Нарративная структура текста как объект междисциплинарных исследований» состоит из четырех разделов. Раздел первый посвящен понятию нарративность. Нарративность текста является ключевым моментом при отборе материала для анализа, поэтому представилось необходимым сформулировать определение нарративного текста в нашем понимании. К нарративным мы относим тексты, в которых разворачивается некая история, основу которой составляют события, повествуемые рассказчиком (нарратором) или другой повествовательной инстанцией. Нарративная структура художественного текста представляет собой совокупность свойственных тому или иному произведению художественных приемов, семантических средств и способов организации композиции и традиционно предполагает наличие фигуры рассказчика, и, как правило, некоего множества других повествовательных инстанций, каждая из которых представлена своей точкой зрения и своим голосом. Вопрос об обладании голосом конкретных повествовательных инстанций решается во втором разделе главы.

Из представленных в художественном тексте повествовательных инстанций далеко не каждая обладает эксплицитно выраженными речевыми характеристиками, которые позволяют провести реконструкцию речевого портрета. Как правило, в тексте четко

представлены маркеры речевых характеристик, которые свойственны рассказчику и персонажам. Реконструкция речевого портрета абстрактного автора гораздо сложнее, она возможна только при обнаружении имплицитных маркеров при условии наличия этой инстанции в тексте. Что касается речевого портрета конкретного автора, то есть реальной личности, то его признаки, как правило, не проявляются в фикциональном художественном тексте в рамках одного произведения. Если реконструкция речевого портрета конкретного автора и возможна, она потребует сложной многоступенчатой процедуры верификации в рамках стилометрических исследований на базе нескольких или даже всех произведений данного автора.

В третьем разделе главы 2 рассматривается точка зрения как основа многоплановости нарративного текста. В нарратологии различают множество возможных точек зрения. Многообразность нарратива предполагает наличие разных точек зрения, что создаёт полифонию, т. е. одновременное «звучание» голосов повествовательных инстанций. Категория речевой портрет в нарративе рассмотрена с опорой на идею полифонии М. М. Бахтина, которая в четвертом разделе главы рассматривается как метафора «голосовой многослойности» современного художественного текста. Голос в понимании М. М. Бахтина является философской категорией, это некая «идея», которую представляет каждый из участников повествования. В тексте, в рамках литературного произведения, эта идея должна быть «озвучена», вербализована, претворена в речь. Она фиксируется в ткани произведения при помощи лингвостилистических средств, оформляющих различные формы передачи речи и виды рефлексий, способы изложения (например, статические, динамические, характеризующие описания), через которые в том числе осуществляется репрезентация категории речевой портрет.

В рамках первого раздела главы III «Речевой портрет в структуре макроуровня нарратива» предлагается классификация текстообразующих функций маркеров речевого портрета в немецкоязычных литературных текстах. Наряду со своей основной функцией (характеристика речевого поведения нарративной инстанции) маркеры речевых характеристик выполняют в современных литературных текстах следующие задачи:

- Идентификация голосов повествовательных инстанций: например, в речи друга главного героя повести Ульриха Пленцдорфа „Die neuen Leiden des jungen W." (1973) легко идентифицировать «голос» последнего на основании использования характерной лексемы из его репертуара (в тексте примера этот маркер выделен курсивом):

Aber am sauersten war er immer, wenn er rauskriegte, daß sie, also seine Mutter, mal wieder eine Karte von seinem Erzeuger..., ich meine: von seinem Vater..., ich meine: von Ihnen zurückgehalten hatte. (U. Plenzdorf, S. 20)

В тексте примера персонаж производит самокоррекцию, так как употребил в разговоре с представителем старшего поколения обидное слово, которым его друг обозначал своего отца.

- Ключ к характеристике персонажа при неописательных изложениях:

под неописательным мы понимаем изложение, которое не содержит детальную характеристику участников событий. Так, например, повесть Б. Вандербеке «Das Muschelessen» (2000) представляет собой прямой пространный монолог, имитирующий устный рассказ одной из протагонисток, и является примером разветвленного повествования, когда рассказчица то отклоняется от основной сюжетной линии, углубляясь в детали, как это часто случается в устном повествовании, то вновь возвращается к ней. В потоке речи главной героини легко идентифицировать следы речевых характеристик членов ее семьи, так как она, рассказывая о них, прибегает к цитированию или к имитации их речи.

- Создание «шумового фона» коммуникации:

примером такой ситуации может служить фрагмент романа М. Фриша «Homo faber» (1957), в котором рассказчик-протагонист воссоздаёт атмосферу неформальной беседы «обо всем на свете», которая обычно сопровождает «гламурное» времяпрепровождение представителей определенного круга, социального слоя (реплики, служащие для создания фона эпизода, выделены нами жирным курсивом):

Ich wußte nicht, was anfangen. Zum Glück erwartete mich wenigstens die Meldung, daß die Turbinen für Venezuela endlich zur Montage bereit sind, also Weiterflug sobald wie möglich

- ich fragte mich, ob ich meiner Aufgabe gewachsen bin. Während Williams, der Optimist, seine Hand auf meine Schulter legte, nickte ich; aber ich fragte mich.

Come on, Walter, have a drink! Die übliche Umhersteherei. Roman Holidays, oh, how marvelous!

Ich habe niemand gesagt, daß meine Tochter gestorben ist, und ich trage auch keine Trauer im Knopfloch, denn ich will nicht, daß sie mich fragen, denn es geht sie ja alle nichts an.

Come oit, Walter, another drink! Ich trinke viel zu viel.

Walter has trouble, sagt Williams ringsum, Walter сап 'tfind the key of his home! Williams meint, ich müsse eine Rolle spielen, besser eine komische als keine. Man kann nicht einfach in der Ecke stehen und Mandeln essen. FraAngelico, oh, Ijust love it! Alle verstehen mehr als ich. How didyou enjoy the Masacclo-fresco? Ich weiß nicht, was reden. Semantics! You 've never heard of semantics? Ich komme mir wie ein Idiot vor. (M. Frisch, S. 202-203)

- Придание контексту общения комического тона:

пример из текста романа Биргит Вандербеке «Ich will meinen Mord» иллюстрирует прием вкрапления чужого голоса в речь персонажа для создания иронического эффекта за счет использования интертекстуальных приемов (аллюзия на фильм Педро Альмодовара, выделенная жирным курсивом, находится внутри цитируемого героиней высказывания, которое выделено нами курсивом):

Sie weiß nur: daß es allerhöchste Zeit ist, nach Hause zu kommen, weil ihre Mutter schon seit vergangenem Freitag am Rande eines Nervenzusammenbruchs steht und ihre drei Enkel insgeheim für schwererziehbar erklärt hat. (B. Vanderbeke, 1998, S. 28)

Сигнал о принадлежности нарративной инстанции к одному из

микросоциумов, представленных в тексте:

маркеры речевых характеристик членов одной социальной группы, проявляющиеся в рамках коммуникации, формируют так называемый социальный речевой портрет, отражающий манеру речи, присущую не отдельно взятому индивиду, а целому микросоциуму или более представительной социальной группе. Так, например, основными маркерами речевых характеристик в романе Б. Леберта «Crazy» являются речевые инструменты, свойственные молодёжному сленгу.

В разделе втором главы 3 представлена процедура анализа текста с целью реконструкции речевого портрета одного из персонажей произведения популярной немецкоязычной писательницы Б. Вандербеке «Friedliche Zeiten» (2006). Маркеры речевых характеристик могут находиться на всех уровнях языка: лексическом, морфологическом, синтаксическом, фонологическом. Наряду с языковыми маркерами должны быть учтены эксплицированные в контексте маркеры невербального поведения, сопровождающие коммуникативные действия повествовательной инстанции в том случае, если они оказывают влияние на речевое поведение. Опора на такие маркеры позволяет сформулировать конкретные обобщающие речевые характеристики, которые, в свою очередь, являются «строительным материалом» для речевого портрета.

К составляющим речевых характеристик помимо сугубо лингвистических маркеров относятся сформулированные в тексте комментарии, характеристики и оценки особенностей манеры речи персонажа со стороны фиктивного автора, рассказчика и других персонажей. На основе речевых характеристик может быть проведен анализ текста с целью реконструкции речевого портрета повествовательных инстанций, присутствующих в тексте.

Для реконструкции речевого портрета повествовательной инстанции

предложен контентный анализ литературного произведения, предполагающий следующие этапы:

- тотальная выборка контекстов для анализа на основании принадлежности к дискурсу повествовательной инстанции;

- выявление рекуррентных маркеров и маркеров, обладающих потенциальными инвариантными признаками речевых характеристик посредством сопоставления контекстов;

- подсчет инвариантных признаков;

- выделение релевантных и фоновых маркеров речевых характеристик;

- выведение речевого портрета из полученной в результате анализа информации.

За счет активирования процессов инференции интерпретатор может анализировать не только очевидную, но и имплицитную информацию. Так, например, проведенный нами анализ дискурса персонажа мать из романа Б. Вандербеке «Friedliche Zeiten» («Мирные времена»), зафиксировал рекуррентные сигналы мотива суицид, которые персонаж использует в качестве аргумента для оказания морального давления на членов своей семьи. Этот мотив прослеживается в контекстах, приводимых ниже. Курсивом выделены маркеры речевых характеристик, которые определяют структуру названного мотива:

1) Am besten, ich nehme das Auto und fahre an eine Wand, sagte sie manchmal... (2006, S. 9)

2) Als wir auf der Brücke waren, schluchzte die Mutter und sagte, Kinder, das ist der Rhein, jetzt fahre ich in den Rhein. ... (2006, S. 14)

3) ... aber die Mutter wollte lieber sterben als eine Scheidung... (2006, S. 24)

4) Wenn die Mutter mit dem Stopfen fertig war, und es lief noch Negermusik, sagte sie oft, ich habe solche Kopfschmerzen, ich glaube, ich nehme das Auto und fahre damit an die Wand. Manchmal sagte sie, ich kann nicht mehr, am liebsten möchte ich gar nicht geboren sein, einfach nicht auf die Welt gekommen. (2006, S. 76)

5) Wasa ging in unser Zimmer, damit die Mutter sie nicht die ganze Zeit ansehen musste

und sich dann solche Sorgen machte, dass sie auf die Idee käme, an die Wand oder in den Rhein zufahren. (2006, S. 109)

6) ...Eine Schlaftablette reicht nicht bei solchen Sorgen, sagte sie, am liebsten würde ich das ganze Röhrchen voll Schlaftabletten auf einmal runterschlucken, dann wäre ich wenigstens sicher, dass ich danach bald einschlafen könnte. (2006, S. 110)

В результате анализа мы получаем следующую эксплицитно выраженную изотопическую цепочку:

fahre an eine Wand — fahre in den Rhein - lieber sterben als... — fahre an die Wand - kann nicht mehr - an die Wand oder in den Rhein fahren - das ganze Röhrchen voll Schlaftabletten auf einmal runterschlucken.

Складывающийся мотив самоубийства подкрепляется имплицитными маркерами типа:

am liebsten möchte ich gar nicht geboren sein; einfach nicht auf die Welt gekommen; danach bald einschlafen.

Анализируя маркеры, формирующие мотив суицид в названном тексте, мы формулируем следующую речевую характеристику персонажа мать: склонна к употреблению языковых средств, сигнализирующих о константном маниакально-депрессивном состоянии.

С другой стороны, к частотным маркерам речевых характеристик персонажа мать в тексте Биргит Вандербеке относятся также так называемые «усилители смысла» и сигналы повышенной эмоциональности высказывания:

sofort (S. 7: «...sollten wir sofort zum Arzt».);

sofort auf der Stelle (S. 37: «... weil die Mutter davon sofort auf der Stelle krank wurde...»);

bestimmt mal (S. 7: «Ich werde bestimmt mal nicht alt, ich sterbe bestimmt mal jung».);

immer genau (S. 8: «...und ihr immer genau in die schlaflosen Ohren schnarchte...»);

erst einmal gründlich (S. 27: «...uns Mädchen erst einmal gründlich

vergewaltigen»);

nur noch, recht bald (S. 48: «...denn davon wurde sie immer so traurig, dass sie sich nur noch wünschte, ihm recht bald ins Grab folgen zu können);

nun bloß (S. 16: «...Kinder, wo soll ich mit euch nun bloß hin»);

endlich mal (S. 85: «...ob ihre Daumen immer noch krumm und schief wären oder endlich mal anfingen, gerade zu wachsen»).

Речевая характеристика, выводимая на основе приведенных примеров, может быть сформулирована следующим образом: Речь персонажа мать отличается отрицательной эмоциональностью.

Раздел третий главы 3 посвящен разработке описательной модели речевого портрета. С целью выведения целостного речевого портрета мы обнаруживаем и фиксируем маркеры, указывающие на принадлежность каждой речевой характеристики той или иной повествовательной инстанции. Таким образом, каждый маркер потенциально является не только образующим речевые характеристики элементом, но и единицей информации о речевом портрете. В процессе анализа собранных и систематизированных по различным критериям речевых характеристик выявляются закономерности контекстного употребления маркеров. Для решения вопроса о том, каким будет речевой портрет нарративной инстанции, интерпретатору следует выполнить следующие шаги, подробно описанные в предыдущем разделе:

- во-первых, необходим отбор контекстов, содержащих маркеры конкретной повествовательной инстанции;

- во-вторых, сопоставив контексты, содержащие маркеры речевых характеристик, мы выявляем совпадения конкретных маркеров в различных контекстах с целью обнаружения рекуррентных маркеров;

- в-третьих, для обнаружения главных и существенных маркеров речевых характеристик необходимо выделить инвариантные признаки и сгруппировать их по следующим критериям:

1. Частотность. Этот квантитативный признак указывает на маркеры, постоянно проявляющиеся в речевом поведении повествовательной инстанции.

2. Рекуррентность. На основании данного квалитативного признака принимается решение о целесообразности учета того или иного маркера речевой характеристики при выведении речевого портрета.

3. Эксплицитность ув. имплицитность. Этот критерий подразумевает различение явных или скрытых маркеров в анализируемых контекстах.

4. Типичность уб. нетипичность. Критерий показывает имманентность данного маркера повествовательной инстанции. Нетипичный маркер может свидетельствовать, например, о самочувствии, состоянии здоровья, психики, самооценке персонажа в конкретной ситуации и т.п.

5. Стабильность уб. спонтанность. Критерий служит основанием для принятия решения относительно приемлемости маркера для речевого портрета повествовательной инстанции.

Модель речевого портрета конкретной повествовательной инстанции выстраивается на основе выводного знания о нюансах её речевого поведения. Первым уровнем обобщения и анализа здесь будет «контент первого порядка», то есть все выделенные маркеры. После их обработки на основании названных критериев осуществляется переход на уровень выводных знаний второго порядка, т. е. речевых характеристик. Третьим уровнем инференции (собственно макроуровнем) станет речевой портрет как продукт анализа, сравнения, отбора и других ментальных операций.

В каждом художественном произведении потенциально можно выделить множество речевых портретов (РП) по числу действующих повествовательных инстанций. Если смотреть на художественное

произведение под социально-критическим углом, то на макроуровне текста представляется возможным сконструировать опосредованный социальный речевой портрет (ОСРП), который можно представить в виде схемы:

п потенциально замещает любое количество РП; ОСРП представлен сегментом, общим для всех РП. ОСРП складывается из типичных для всех РП речевых характеристик, маркеры которых отличаются качествами типичности, стабильности, рекуррентности и частотности употребления.

Речевой портрет, как глубинная нарративная категория, представляет собой продукт аналитической деятельности по получению выводного знания на макроуровне текста. Для получения выводного знания необходима опора на когнитивные операции категоризации, сравнения, обобщения и др. Полученное выводное знание составляет неотъемлемую часть литературного образа персонажа, рассказчика или иной нарративной инстанции.

РП

РП п РП 2

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Белоусова А. Е. Речевой портрет в романе Б. Леберта «Crazy» // Профессиональное общение: когнитивно-функциональный аспект. - М.: «Рема», 2007. - С. 185-190 (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып. 519). -0,3 п.л.;

2. Белоусова А. Е. Речевой портрет и нарративная структура как взаимодополняющие категории анализа (на материале современной немецкоязычной прозы) // Язык в мире дискурсов. Лексикон. Текст. Дискурс. - М.: «Рема», 2009. - С. 123-134 (Вестн. Моск. гос. лингвист, унта; вып. 559). - 0,5 п.л.;

3. Белоусова А. Е. К проблеме соотношения понятий «речевая характеристика» и «нарратив» в художественных текстах // Коммуникация, дискурс, професииональное общение: лингвокультурологический аспект. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2009. - С. 30-39 (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып. 561). - 0,5 пл.;

4. Белоусова А.Е. Речевой портрет через призму полифонии М. М. Бахтина // Дискурсивные стратегии профессионального общения. - М: ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - С. 9-14 (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып. 14 (593)).-0,3 п.л.;

5. Белоусова А.Е. Повествовательные инстанции в нарративных текстах // Лингводидактические технологии формирования межкультурной среды профессионального общения. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - С. 14-23 (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып. 26 (605)). - 0,5 п.л.;

Объем:1,5усл.п.л. Подписано в печать: 27.08.2012 Тираж: 100 экз. Заказ № 9836 Отпечатано в типографии «Реглет» г. Москва, ул. Ленинский проспект, д. 2 (495)978-66-63; www.reglet.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Белоусова, Анна Евгеньевна

Введение

Глава 1. Речевой портрет как категория лингвостилистического анализа

1.1 Проблема определения категории «речевой портрет»

1.2 Корреляция способов передачи речи и репрезентации речевого портрета в художественном тексте

1.2.1 Прямая речь как способ репрезентации речевого портрета

1.2.2 Косвенная речь как источник возникновения полифонии

1.2.3 Несобственно-прямая речь как зона внутритекстовой интерференции

Выводы по главе

Глава 2. Нарративная структура текста как объект междисциплинарных исследований

2.1 О понятии «нарративность»

2.2. Повествовательные инстанции в нарративных текстах 2.2.1 Типология рассказчиков и типы повествования

2.3 «Точка зрения» как основа многоплановости нарративного текста

2.4 Идея полифонии М.М. Бахтина как метафора «голосовой многослойности» современного художественного текста

Выводы по главе

Глава 3. Речевой портрет в структуре макроуровня нарратива

3.1 Функции маркеров речевого портрета в нарративе 3.1.1 Функция идентификации «голоса»

3.1.2. Функция ключа к характеристике персонажа при неописательных изложениях

3.1.3 Функция создания «шумового фона»

3.1.4 Функция придания ситуации комического модуса

3.1.5 Функция сигнала о принадлежности к микросоциуму

3.2 От речевой характеристики к речевому портрету. Обоснование и описание процедуры анализа макростилистической категории

3.3 Модель речевого портрета Выводы по главе 3 Заключение Библиография

Список проанализированных произведений

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Белоусова, Анна Евгеньевна

Основной задачей междисциплинарных исследований в области художественного дискурса, является выявление особенностей построения нарратива и его текстообразующих категорий. Важнейшими категориями нарративного художественного текста являются повествовательные формы и повествовательные инстанции. Проблему, связанную с выделением и типологизацией нарративных инстанций и уровней, в разное время исследовали М. М. Бахтин

1979), В.В.Виноградов (1963), И. Р. Гальперин (1981), Ю. М. Лотман (1970), В.Я.Пропп (1998), Э. Г. Ризель (1957), Б. В. Томашевский (1983), Б. А. Успенский (2000), Е. И. Шендельс

1980), Ж. Женнет (1998), В. Изер (1976), В. Кайзер(1961), Ц. Тодоров (1969), К. Хамбургер (1968), Ф. К. Штанцель (1979), В. Шмид (2003) и др. Проблемы нарратологии продолжают оставаться в центре внимания современных исследователей, изучающих художественный дискурс на когнитивных основаниях: О. Н. Веселкова (2004), Е. С. Чернявская (2005), И. Ф. Подъяпольская (2005), Н. И. Матвеева (2006), В. Н. Сыров (2006), А. Г. Кириллов (2007), О. С. Федотова (2007), Т. В. Артемова (2008), В. А. Андреева (2009), Ю. В. Юсева (2011), Ю. В. Тихонова (2011) и многие другие.

С течением времени претерпевают изменения формы художественных текстов. Современные художественные тексты второй половины XX - начала XXI вв. значительно отличаются от текстов предыдущих литературных эпох. Исследователи сталкиваются с принципиально новыми характеристиками, как например разорванность повествования, речевая эклектика, бесфабульность, открытость и незавершенность текста, невыраженность или отсутствие хронотопа, немаркированная смена повествовательных инстанций в рамках многоголосной структуры, игра с цитатами и аллюзиями.

Такие особенности многослойной нарративной структуры современных художественных произведений позволяют рассматривать традиционные макростилистические аналитические категории с позиций когнитивно-дискурсивного подхода. Речевой портрет представляет собой одну из важнейших категорий лингвостилистического анализа литературного текста, так как в нем синтезируется совокупность лексико-фразеологических, грамматических, фонологических и даже невербальных особенностей репрезентированного в тексте речевого поведения любой обладающей голосом повествовательной инстанции.

Диссертационная работа посвящена описанию лингвостилистистических способов создания речевых характеристик повествовательных инстанций, и способов выведения глубинной нарративной макрокатегории речевой портрет, а также определению места этой категории в структуре нарратива.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью разработки комплексного междисциплинарного подхода к описанию, анализу и интерпретации категорий нарратива с точки зрения их роли в порождении смыслов художественного произведения, в частности через выявление и описание речевого портрета, который представляет собой важную инструмент создания литературного образа любой повествовательной инстанции. Речевой портрет видится как особая аналитическая категория, структурный компонент нарратива, который может быть описан с опорой на явление текстовой полифонии. Предлагаемый аналитический подход к описанию речевого портрета отражает современные тенденции в междисциплинарных исследованиях художественного текста и позволяет представить речевой портрет как феномен выводного знания.

Объектом исследования является современный немецкоязычный художественный нарратив. В качестве материала исследования использованы произведения немецкоязычной художественной прозы 2-ой половины ХХ-начала XXI вв., в большинстве своем обнаруживающие в нарративной структуре характеристики литературной эпохи постмодернизма (А. Андерш, Г. Бёлль, Б. Вандербеке, Э. Елинек, П. Зюскинд, У. Пленцдорф, У. Тимм, М. Фриш, Б. Шлинк и др.).

Предметом исследования являются разнообразные лингвостилистические способы и средства, обеспечивающие репрезентацию речевого портрета в текстах художественного нарратива, а также реализуемые ими функции.

Целью исследования является выделение и описание функционально обусловленной роли маркеров речевых характеристик в художественном тексте, определение места глубинной аналитической макрокатегории речевой портрет в структуре нарратива и создание описательной модели данной макрокатегории.

Рабочая гипотеза настоящего исследования состоит в том, что речевой портрет, который является структурным компонентом нарративного текста, может быть реконструирован при опоре на лингвостилистические маркеры, содержащиеся в тексте. Реконструкция речевого портрета требует применения пошаговой процедуры анализа, предполагающей проведение целого ряда ментальных операций, результатом которых станет выводное знание о речевом портрете повествовательных инстанций текста, а также о речевом портрете представленных в тексте микросоциумов.

Для достижения указанной цели решены следующие задачи:

1. описание структуры современного художественного нарратива с точки зрения констелляции повествовательных инстанций;

2. анализ способов репрезентации речевого портрета в художественном нарративе и классификация лингвостилистических маркеров речевых характеристик;

3. определение и описание функций маркеров речевых характеристик повествовательных инстанций;

4. построение описательной модели речевого портрета как компонента макроуровня повествовательной структуры художественного текста.

Теоретико-методологическую основу междисциплинарного исследования составили труды отечественных и зарубежных специалистов в области нарратологии, лингвостилистики, литературоведения, теории интерпретации художественного текста, а также когнитивной лингвистики.

Цель и конкретные задачи обусловили выбор таких методов исследования, как сопоставление, наблюдение, микро- и макростилистический анализ текста, в том числе анализ семантической плотности текста, мотивный анализ, элементы контентного анализа.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- описаны текстообразующие функции маркеров речевых характеристик повествовательных инстанций в современном художественном нарративе;

- определены критерии категоризации маркеров речевых характеристик, участвующих в построении модели речевого портрета;

- разработана пошаговая процедура выведения глубинной макрокатегории речевой портрет;

- рассмотрена макрокатегория речевой портрет как структурный интегрированный компонент макроуровня художественного нарратива и сконструирована описательная модель речевого портрета.

Теоретическая значимость заключается в том, что данная работа вносит вклад в изучение структуры современного художественного нарративного текста. Разработанный подход к анализу и интерпретации нарратива для извлечения и обощения информации о речевых характеристиках нарративных инстанций может быть применён к исследованию и описанию других макростилистических категорий. В рамках предложенного подхода разработана процедура выведения глубинной макрокатегории речевой портрет на основе дисперсного набора речевых характеристик. Речевой портрет понимается как структурный компонент макроуровня повествовательной структуры, для реконструкции которого необходимо осуществить ряд ментальных операций (сравнение, обобщение, получение выводного знания). Такой подход позволяет рассмотреть речевой портрет не с точки зрения его состава, а с позиций его роли в познании фиктивной реальности.

Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечивается проработанностью обширного теоретического материала по избранной проблеме, а также общим объёмом проанализированого языкового материала (более 3500 страниц немецкоязычных художественных произведений).

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования предложенной методики анализа художественного нарратива с опорой на систему специальных маркеров в процессе обучения работе с художественным текстом в рамках курсов «Стилистика», «Интерпретация текста», «Теория текста и дискурса», «Аналитическое чтение» и др. Диссертация вносит вклад в разработку междисциплинарного подхода к интерпретации художественного текста, материалы исследования могут стать основой для написания учебных пособий.

Апробация работы: тема исследования соответствует проблематике, предусмотренной планом НИР кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка и планом НИР ФГБОУ ВПО МГЛУ. Материал исследования неоднократно обсуждался на заседаниях кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка МГЛУ в 20072011 гг. Основные положения работы изложены в шести публикациях автора по теме исследования общим объемом 2,5 п. л., вышедших в научных изданиях, входящих в «Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевой портрет представляет собой выводную глубинную макрокатегорию, коррелирующую со способами оформлениями фрагментов передачи речи и рефлексий, содержащих маркеры речевых характеристик. Речевой портрет реконструируется на основании результатов микростилистического контентного анализа и интерпретации маркеров речевых характеристик представленных в тексте повествовательных инстанций.

2. Маркеры речевых характеристик обладают текстообразующими функциями и способствуют распознаванию дополнительных смыслов, в частности можно выделить следующие функции: идентификация «голоса» повествовательной инстанции, ключ к характеристике персонажа при неописательных изложениях, создание «шумового фона», придание ситуации комического модуса, сигнал о принадлежности к микросоциуму.

Критериями для отбора маркеров речевых характеристик являются их типичность, стабильность, рекуррентность, эксплицитность и частотность употребления.

3. Модель речевого портрета конкретной повествовательной инстанции выстраивается на основе выводного знания о её речевом поведении в различных коммуникативных ситуациях. При наличии в тексте репрезентативного числа повествовательных инстанций, относящихся к одному микросоциуму, может быть сконструирована модель коллективного речевого портрета данного микросоциума, т. е. так называемый «опосредованный социальный речевой портрет». Опосредованный социальный речевой портрет не сводится к сумме речевых портретов, а складывается из типичных для группы речевых портретов маркеров речевых характеристик.

4. Речевой портрет является структурным компонентом макроуровня нарратива, обладающим когнитивными категориальными признаками универсальности и системности.

Структура работы определяется поставленными в ней исследовательскими задачами. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и двух Приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевой портрет как структурный компонент макроуровня нарратива"

Выводы по главе 3

1. Маркеры речевых характеристик выполняют в современных литературных текстах наряду со своей основной функцией (характеристика личности персонажа) следующие функции: они могут способствовать идентификации голосов повествовательных инстанций, характеризовать персонаж при неописательных изложениях, создавать «шумовой фон», придавать ситуации комический модус, сигнализировать о принадлежности к определенному микросоциуму.

2. Маркеры речевых характеристик выявляются на всех уровнях структуры языка: лексическом, морфологическом, синтаксическом, фонетическом, невербальном. Опираясь на данные маркеры можно сформулировать речевые характеристики, которые станут своеобразным строительным материалом для речевого портрета. К элементам речевых характеристик помимо маркеров относятся комментарии относительно особенностей манеры речи персонажа, характеристики и оценки со стороны фиктивного автора, рассказчика и других персонажей, цитирование, имитирование, пародирование. На основе речевых характеристик может быть проведен анализ текста с целью реконструирования речевого портрета повествовательных инстанций, присутствующих в нем.

3. Для реконструирования речевого портрета повествовательной инстанции предлагается контентный анализ литературного произведения с целью выявления речевых характеристик, предполагающий следующие этапы: тотальная выборка контекстов для анализа на основании принадлежности к дискурсу инстанции;

- выявление рекуррентных маркеров и маркеров, обладающих потенциальными инвариантными признаками речевых характеристик посредством сопоставления контекстов;

- подсчет инвариантных признаков;

- выделение релевантных и фоновых маркеров речевых характеристик;

- выведение речевого портрета из полученной в результате анализа информации;

4. В зависимости от количества обладающих голосом повествовательных инстанций в результате анализа каждого художественного произведения складывается некое множество речевых портретов. При анализе выделенного корпуса контекстов (контент) могут быть сконструированы не только речевые портреты рассказчика и каждого из персонажей, но и составлены коллективные речевые портреты микросоциумов, представленных в произведении, так называемый опосредованный социальный речевой портрет (ОСРП), который не сводится к сумме речевых портретов, а конструируется из общих для всех речевых портретов маркеров речевых характеристик, отличающихся качествами типичности, стабильности, рекуррентности и частотности употребления.

5. Модель речевого портрета конкретной повествовательной инстанции восходит к выводному знанию о манере повествовательной инстанции изъясняться. Первым уровнем обобщения и анализа здесь будет «контент первого порядка». После его обработки на основании названных критериев осуществляется переход на уровень выводных знаний второго порядка. Третьим уровнем (собственно макроуровнем) станет речевой портрет как продукт анализа, сравнения, отбора и других ментальных операций.

Заключение

Любое литературное произведение представляет собой сложное многоплановое явление, вертикальная структура которого может быть описана с помощью макрокатегорий, характеризующихся такими качествами, как универсальность, глубинность, системность, структурность. Одной из таких категорий является речевой портрет.

Нарративная структура художественного текста представляет собой совокупность свойственных тому или иному произведению художественных приемов, семантических средств и способов организации композиции и предполагает наличие фигуры рассказчика, и, как правило, некоего множества других повествовательных инстанций, каждая из корторых представлена своей точкой зрения и своим голосом.

Из представленных в художественном тексте повествовательных инстанций далеко не каждая обладает эксплицитно выраженными речевыми характеристиками, которые позволяют провести реконструкцию речевого портрета. Как правило, в тексте четко представлены маркеры речевых характеристик, которые свойственны рассказчику и персонажам. Реконструкция речевого портрета абстрактного автора, при условии наличия этой инстанции в тексте, намного сложнее, она возможна только при выделении имплицитных маркеров. Что касается речевого портрета конкретного автора, то есть реальной личности, то его признаки редко проявляются в фикциональном художественном тексте в рамках одного произведения достаточно чётко. Если реконструкция речевого портрета конкретного автора и возможна, она потребует сложной многоступенчатой процедуры верификации в рамках стилометрических исследований на базе нескольких или всех произведений данного автора.

В нарративе сходятся различные повествовательные перспективы. Многообразность позволяет вести повествование одновременно по нескольким направлениям, в разных ракурсах, что создаёт текстовую полифонию, т. е. одновременное «звучание» голосов многочисленных повествовательных инстанций.

Голос в понимании М. М. Бахтина является философской категорией, это некая «идея», которую представляет каждый из участников повествования. В тексте, в рамках литературного произведения, эта идея должна быть «озвучена», вербализована, претворена в речь. Она фиксируется в ткани произведения при помощи лингвостилистических средств, оформляющих различные формы передачи речи и рефлексий, способы изложения (например, статические, динамические, характеризующие описания), через которые в том числе осуществляется репрезентация категории речевой портрет. Таким образом речевой портрет и нарративная структура коррелируют в контекстах, где реализуются формы передачи речи и рефлексий, а также фрагменты описательных и неописательных изложений. Тексты современной литературной эпохи обнаруживают изменения, касающиеся использования форм передачи речи: наблюдается тенденция к уменьшению количества контекстов прямой речи, оформленных по классическим правилам интерпунктуации. В свою очередь, количество контекстов косвенной и, особенно, несобственно-прямой речи значительно увеличилось. Произошли изменения в графическом оформлении передачи речи, например, отсутствие кавычек и нормативных знаков препинания в прямой речи оставляет читателя без графостилистической «поддержки».

Контексты, передающие речь и мысли повествовательных инстанций, содержат маркеры речевых характеристик. Они же являются почвой для возникновения внутритекстовой интерференции как следствия полифонии голосов абстрактного автора, рассказчика и персонажей. Так как текст литературного произведения содержит индивидуальную психологическую, социальную, профессиональную, тендерную, возрастную характеристики повествовательных инстанций, он является средоточием индикаторов голосов, маркеров их распознавания, необходимых для понимания и интерпретации смыслов художественного текста.

Для решения задач, поставленных в исследовании, представилось целесообразным дифференцированное рассмотрение терминов речевой портрет и речевая характеристика, т. к. объем значения термина речевой портрет, с нашей точки зрения, превосходит объем значения термина речевая характеристика. Под речевыми характеристиками в рамках данной работы понимаются конкретные особенности коммуникативного поведения той или иной повествовательной инстанции, представленные в тексте специальными маркерами, т. е. эксплицированные в комментариях рассказчика и в речи персонажей. Речевые характеристики могут быть репрезентированы маркерами всех уровней языка: лексического, морфологического, синтаксического, фонологического, графостилистического. Кроме того, могут быть учтены эксплицированные в контексте маркеры невербального поведения, сопровождающие коммуникативные действия повествовательных инстанций. Опора на такие маркеры позволяет сформулировать конкретные обощающие речевые характеристики, которые, в свою очередь, являются «строительным материалом» для речевого портрета.

Наряду со своей основной функцией (характеристика речевого поведения нарративной инстанции) маркеры речевых характеристик выполняют в современных литературных текстах следующие задачи:

- способствуют идентификации голосов повествовательных инстанций;

- придают нарративным инстанциям характерные черты речевого поведения при неописательных изложениях;

- создают «шумовой фон» конкретной ситауции общения;

- придают контексту общения комический тон;

- сигнализируют о принадлежности нарративной инстанции к какому-либо микросоциуму, представленному в тексте.

На основе набора речевых характеристик могут быть сконструированы, а точнее, реконструированы, речевые портреты повествовательных инстанций, присутствующих в тексте. Данный подход к анализу и пошаговая процедура реконструкции такого структурного компонента нарратива, как речевой портрет, дает нам право считать его глубинной категорией, представляющей собой продукт аналитической деятельности по получению выводного знания. При этом важно, что речевой портрет не является простой суммой выделенных при анализе маркеров речевых характеристик. Модель речевого портрета конкретной повествовательной инстанции (рассказчика и/или персонажей) восходит к выводному знанию о манере данной инстанции коммуницировать. Для реконструкции речевого портрета повествовательной инстанции применен контентный анализ литературного произведения с целью выделения и категоризации маркеров, а также выведения речевых характеристик, предполагающий следующие этапы:

- тотальная выборка контекстов для анализа на основании принадлежности к дискурсу конкретной инстанции;

-выявление рекуррентных маркеров речевых характеристик и маркеров речевых характеристик, обладающих потенциальными инвариантными признаками;

-выделение релевантных и фоновых маркеров речевых характеристик;

- формулирование речевых характеристик на основе результатов контентного анализа;

-реконструкция речевого портрета из полученной в результате анализа информации.

Материалом на первом этапе анализа является так называемый «контент первого порядка», то есть все выделенные в процессе прочтения маркеры. Для обработки контента используются следующие критерии: частотность, рекуррентность, эксплицитность уб. имплицитность, типичность уб. нетипичность, стабильность Ув. вариативность каждого из выделенных маркеров. В результате распределения по группам на основании названных критериев осуществляется переход на уровень речевых характеристик. На третьем этапе осуществляется выход на макроуровень целого текста и реконструкция речевого портрета, который является продуктом отбора, сравнения, обощения и других ментальных операций.

Процесс выведения речевого портрета как структурного компонента макроуровня нарратива предполагает опору на названные когнитивные операции по переработке и порождению информации.

В зависимости от количества обладающих голосом повествовательных инстанций в результате анализа каждого художественного произведения можно реконструировать некоторое множество речевых портретов. Следует подчеркнуть, что анализ выделенного корпуса контекстов позволяет вербалзовать не только индивидуальные речевые портреты рассказчика и каждого из персонажей, но и коллективные речевые портреты микросоциумов, представленных в произведении. Такой социальный речевой портрет не сводится к механической сумме речевых портретов всех членов микросоциума, а реконструируется из общих свойств, отличающихся качествами типичности, стабильности, рекуррентности и частотности употребления.

Речевой портрет занимает важное место в нарративе, является его структурно значимым компонентом, который обретает четкие контуры путем реконструкци на макроуровне текста.

Дальнейшее изучение данной проблематики возможно осуществлять по нескольким направлениям. Перспективным представляется исследование социолингвистического и тендерного аспектов речевого портрета. Интересен строго статистический подход к средствам и способам репрезентации речевого портрета под историческим углом зрения. Одним из направлений исследования может стать

Список научной литературыБелоусова, Анна Евгеньевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абитова А. Р. Социопрагматика текста "Поток сознания" (на материале современной немецкой прозы). Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Пятигорск, 1999. - 16 с.

2. Агапов A.M. Математические методы прагмалингвистического анализа исследование личностных качеств персонажей худ. произведения // «Словестность: традиции и современность»: Сб. статей, посвященный 75-летию РГПУ. - Ростов-н-Д.: Изд-во РГПУ, 2006.-С. 9-13.

3. Адмони В. Г. Основы теории грамматики М.: Наука, 1964. -106 с.

4. Амвросова С. В. Языковые средства полифонии в художественном тексте (на материале английских романов 20 века): Дисс.канд. филол. наук. Москва, 1984. - 195 с.

5. Андреева В. А. Мотив как категория анализа повествовательного текста // Studia Linguistika: Язык и текст в проблемном поле гуманитарной науки: Сб. ст. СПб.: Политехник-сервис, 2008. - С. 207-211.

6. Андреева В. А. Текстовые и дискурсные параметры литературного нарратива (на мат. совр. нем. прозы): Автореф. дис. . док. филол. наук. М., 2009. - 37с.

7. Андреева К. А. Нарративная структура короткого рассказа. -Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1989. 15 с.

8. Андреева К. А. Литературный нарратив: когнитивные аспекты текстовой семантики, грамматики, поэтики: монография / К. А. Андреева. Тюмень : Вектор Бук, 2004. - 243 с. : ил.

9. Анкерсмит Ф. Нарративная логика: Семант. анализ яз. историков / Ф. Анкерсмит; под науч. ред. Л. Б. Макеевой. М. : Идея-Пресс, 2003. - 360 с. - Библиогр.: с. 353-360 и в подстроч. прим.

10. Артёмова Т. В. Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А. Ф. Кони: Дис. . канд. филол. наук. -Кемерово, 2008. 232 с.

11. Арутюнова Н. Д. Дискурс // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. /Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 136-137.

12. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. - 608 с.

13. Бахтин М. М. Философская эстетика 1920-х гг. М.: Русские словари. Языки славянской культуры, 2003. - 955 с.

14. Бахтин М. М. Эстетика словестного творчества. М.: Искусство, 1979. - 421с.

15. Барст О. В. Структурно-семантические особенности организации гипертекста (на метериале гиперромана М. Джойса Twelve blue): Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 2005. - 22 с.

16. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М.: МГУ, 1987. - С.: 387-422.

17. Белозерова Н. Н. Когнитивные модели дискурса. Тюмень: ТГУ, 2004. - 254 с.

18. Беляевская Е. Г. Когнитивные параметры стиля // Вопросы когнитивной лингвистики. 2010. - №1. - С. 22-29.

19. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 446 с.

20. Богатырева Н. А. Речевая структура повествования от первого лица (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук: М., 1974. 24 с.

21. Брандес М. П. Стилистика текста: Теоретический курс. М.: Прогресс-традиция, 2004, - 416 с.

22. Ватсон Е. Р. Влияние авторской интонации на устное воспроизведение художественного текста: Дис. . канд. филол. наук. --М., 1998.- 191 с.

23. Веселкова О. Н. Темпоральная организация немецкоязычного нарратива. Автореф. дис. канд. филол. наук: Тамбов, 2004. 24с.

24. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Высш. шк., 1963, - 253 с.

25. Виноградов В. В. О теории художественной речи. М.: Высш. шк., 1971,-238 с.

26. Виноградов В. В. О языке художественной прозы. Избранные труды. М.: Наука, 1980. - 360 с.

27. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981, - 137 с.

28. Ганиева И.Ф. Синтаксическое описание устного спонтанного текста: возможности, ананлиз, результаты. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Уфа, 1998. - 19 с.

29. Гафарова А. С. Речевой портрет: социолингвистические характеристики: Автореф. дис. .канд. филол. наук: Тверь, 2006. -19 с.

30. Голованова И. А. Репрезентация невербального поведения в русских и немецких художественных текстах: сопоставительный аспект. Дис. . канд. филол. наук: Новосибирск, 2009. 205 с.

31. Дейк Т. ван. К определению дискурса. Электронный ресурс. -Режим доступа: http://lib.rin.rU/doc/i/16583p.html (дата обращения 27.02.08).

32. Гончарова Е. А. Несобственно-прямая речь в современной немецкой прозе. Дис. . канд. филол. наук: Ленинград, 1969. 256 с.

33. Гончарова Е. А. Лингвостилистические особенности "авторской" и "персональной" несобственно-прямой речи. // Стилистикахудожественной речи. Д.: Изд-во ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1977 -С.67-74

34. Демьянков, В. 3. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста / В.З. Демьянков // Методы анализа текста : тетради новых терминов, 39. М.: ВЦП, 1982. -Вып. 2.-90 с.

35. Домашнев А. И., Шишкина И. П., Гончарова Е. А. Интерпретация художественного текста. М.: Просвещение, 1989. -204 с.

36. Долинин К. А. Интерпретация текста. М.: КомКнига, 2005. -304 с.

37. Ерёменко Е. И. Реализация категории образа автора в драматических произведениях Макса Фриша и Фридриха Дюрренматта: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 1998. - 149 с.

38. Жданова Л. X. Семантическая дифференциация лексики, принадлежащей концептуальной области «характеристика человека» (В немецком сентиментальном и психологическом романе XVIII столетия). Дис. . канд. филол. наук. М., 1998. - 212 с.

39. Женетт Ж. Повествовательный дискурс // Фигуры. Т. 1. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. -472 с.

40. Женетт Ж. Границы повествовательности // Фигуры. Т. 1. -М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. 472 с.

41. Иванова Е. А. Языковая категория модальности как средство речевой характеристики литературного персонажа: На материале соврем, англ. лит. Дис. канд. филол. наук. М., 1998. - 182 с.

42. Ильин И. П. Словарь терминов французского структурализма // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. - С 450-461

43. Ильин И. П. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины: Литературная энциклопедия / Под ред. Николюкина А. Н. М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1596 с.

44. Ильин И. П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения) ЮТИАВА, 2001. - 384 с.

45. Кизилова Т. Ю. Способы выражения авторской оценки в заглавии и речи персонажей: Дис. . канд. филолог, наук. М., 1993. -170 с.

46. Кириллов А. Г. Политический нарратив: структура и прагматика (на материале современной англоязычной прессы): Дис. . канд. филол. наук. Самара, 2007. - 209 с.

47. Ковтунова И. И. Несобственно прямая речь в современном русском литературном языке // Русский язык в школе. 1953. - № 2. -С. 18—27.

48. Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе Х1Х-ХХ вв. М., 1994. - 335с.

49. Колшанский Г. В. О языковом механизме порождения текста // Вопросы языкознания. 1983. - № 3. - С. 44-51.

50. Комиссарова JI. Я. Диглоссия как средство речевого воплощения образа литературного персонажа: Дисс. канд. филол. наук. М., 1983. -180 с.

51. Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972. - 110 с.

52. Корман Б. О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев: Куйбышевский ун-т, 1981, С. 39-54.

53. Кубрякова Е.С. Роль человеческого фактора в языке : языковая картина мира. М.: Наука, 1988. - 216 с.

54. Кубрякова Е. С. Текст проблемы понимания и интерпретации // Семантика целого текста. - М., 1987. - С. 93-94.

55. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика-психология когнитивная наука // ВЯ - 1994. - № 4. - С. 26-34.

56. Кубрякова Е.С. Язык и знание. Рос. академия наук. Ин-т языкознания. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

57. Кубрякова Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. - № 1. - С. 6-17.

58. Кубрякова Е.С., Демъянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. -245 с.

59. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. 2-е изд. - М.: Просвещение, 1988. - 192 с.

60. Краус И. И. Некоторые лингвистические особенности речевого портрета в немецкой реалистической литературе: Дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1975. - 163 с.

61. Лапшина А. Ю. Коммуникативная стратегия неявного управления в межжанровом пространстве нарративного интервью (на материале немецкого языка): Автореф. дис. .канд. филол. наук. -Самара, 2008. 22 с.

62. Леви-Стросс К. Мифологики, т.1. Сырое и приготовленное. М.: Флюид / РгееР1у, 2006. 400 с.

63. Леви-Стросс К. Мифологики,т. 2. От мёда к пеплу. М.: Флюид / РгееНу, 2007, 448 с.

64. Леви-Стросс К. Мифологики, т. 3. Происхождение застольных обычаев. М.: Флюид / РгееР1у, 2006,464 с.

65. Леви-Стросс К. Мифологики, т. 4 Человек голый М.: Флюид / РгееИу, 2007. - 784 с.

66. Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1987. - 752 с.

67. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. - 383 с.

68. Лотман Ю. М. Происхождение сюжета в типологическом освещении // Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллин, 1992. - 494 с.

69. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст -семиосфера - история. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 464 с.

70. Матвееева Н. И. Нарративная структура англоязычного художественного дискурса (на материале романов «потока сознания» начала XX века): Дис. .канд. филол. наук. М., 2006. - 192 с.

71. Москальская О. И. Грамматика текста М.: Высшая школа, 1981.- 183 с.

72. Москальская, О.И. Композиционная структура микротекста // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1978. С. 46-50.

73. Мусаева Е. М. Когнитивный анализ способов метафорического представления концепта «американская нация» в историческом нарративном дискурсе: Дис. канд. филол. наук. СПб., 2004. - 177 с.

74. Найок О. Б. Повествовательные стратегии в дискурсе английских фольлорных легенд: Дис. . канд. филол. наук. М., 2002. - 153 с.

75. Новый энциклопедический словарь. М.: Наука, 2000. - 1456 с.

76. Ноздрина Л. А. Поэтика грамматических категорий: Курс лекций по интерпретации художественного текста М.: Диалог-МГУ, 2000г. - 232 с.

77. Ноздрина Л. А. О категориальном статусе некоторых лингвистических явлений // Вестн. Воронеж, ун-та. Сер.: Лингвистика и междунар. коммуникация. 2001. - № 2. - С. 31-36.

78. Обаревич Е. В. Когнитивный аспект английских предложений-высказываний, передающих ситуации эмоционального состояния. Дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2004. - 185 с.

79. Падучева Е. В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

80. Пешё М. Контент-анализ и теория дискурса // Квадратура смысла. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. - С. 302-336.

81. Подъяпольская И. Ф. Семантико-синтаксические и коммуникативно-прагматические особенности организации диалогического пространства в нарративном дискурсе (на материале немецких романов XX века): Дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2005. - 173 с.

82. Попова Е. А. О лингвистике нарратива // Филологические науки. -2001-№4. С. 87-90.

83. Попова 3. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. М.: ACT: Восток - Запад, 2007. - 314 с.

84. Пропп В. Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов). М.: Лабиринт, 1998. -512 с.

85. Ризе ль Э. Г. Теория и практика лингвостилистической интерпретации текста: Учебное пособие для языковых вузов. М.: Высшая школа, 1974. - 184 с.

86. Рикёр П. Время и рассказ, т. 1. СПб.: Университетская книга, 1998-313 с.

87. Рикёр П. Время и рассказ, т. 2. СПб.: Университетская книга, 2000 -224 с.

88. Роганова И. С. Немецкая литература конца XX века и актуализация постмодернистской парадигмы. М.: «Рудомино», 2007.-415 с.

89. Розен Е. В. Языковые средства создания речевой характеристики литературных персонажей: Дис. канд. филол. наук. М., 1960. - 280 с.

90. Розенталь Д. Э. Теленкова М. А. Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во Оникс 21 век, 2003. - 623 с. - Электронный ресурс. - Режим доступа:http://www.classes.ru/grammar/114.Rosental/16-r/html/unnamed44.html (дата обращения 25.11.08)

91. Салова Н.Ю. Монолог как компонент художественной структуры эпического и драматического текстов (на материале художественных произведений М. Фриша и Ф. Дюрренматта): Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1999. -19 с.

92. Свидерская В. JI. Модально-модусные значения возможности и необходимости в нарративном дискурсе современного немецкого языка (На материале произведений Зигфрида Ленца): Дис. канд. филол. наук: -Иркутск, 2004. 191 с.

93. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И. Тимофеев и С. В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

94. Современный философский словарь под общей ред. д-ра фил. наук, проф. В. Е. Кемерова. Лондон; Франкфурт-на-Майне; Париж; Люксембург; Москва; Минск: «Панпринт», 1998. - 1064 с.

95. Тамарченко Н. Д. Точка зрения // Введение в литературоведение: Основные понятия и термины: Учебное пособие. М.: Высшая школа; Академия, 1999. - С. 425-432.

96. Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика: Понятия и определения: Хрестоматия для студентов. М.: РГГУ, 2001. - 467 с.

97. Тимофеев Л. И. Образ повествователя, образ автора // Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М., 1974. - С. 248-249.

98. Тихонова Ю. В. Конвергенция различных форм чужой и авторской речи в англоязычной художественной прозе: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Москва: 2011, 24 с.

99. Томашевский Б. В. Стилистика Д.: Просвещение, 1983. -287с.

100. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие.- М.: Аспект Пресс, 1999. 334 с.

101. Трошина Н. Н. Когнитивная парадигма в лингвостилистике // Парадигма научного знания в современной лингвистике: Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН. М., 2006. - С. 106-127.

102. Трубина Е. Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы : Материалы к спец. курсу / Е. Г. Трубина; Ур. гос. ун-т им. А. М. Горького. Каф. соц. философии. Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та, 2002. - 103 с.

103. Тураева 3. Я. Лингвистика текста. Текст: структура и семантика.- М.: Просвещение, 1986. 127 с.

104. Успенский Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы. СПб.: Азбука, 2000. - 347 с.

105. Фатина Н. С. Метатекстовое толкование слова как элемент структуры художественного текста. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1998. - 17 стр.

106. Федотова О. С. Лингвостилистические средства в реализации интроспекции персонажа в современной англоязычной художественной прозе. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: 2007. -24 с.

107. Фёдорова В. П. Формирование нарративной компетенции как способа моделирования вторичного языкового сознания. Дис. . канд. филол. наук. М.: 2004. - 194 с.

108. Формановская Н. И. Размышления о единицах общения / Н.И. Формановская // Русский язык за рубежом. 2000. - №1. - С. 56 - 63.

109. Халеева И. И. Нарративный текст как форма национального социокультурного сознания // Актуальные проблемы преподавания перевода и иностранных языков в лингвистическом вузе. 1996. -№423. -С. 72-83.

110. Челикова А. В. Стилистические средства создания виртуальной реальности в немецкоязычной художественной прозе: Дис. . канд. филол. наук. М., 2001. - 209 с.

111. Чернявская Е. С. Реализация ценностного потенциала авторской парадигмы в немецкоязычном нарративном дискурсе: Дис. . канд. филол. наук. М., 2005. - 198 с.

112. Шендельс Е. И. Грамматические средства полифонии в тексте художественного произведения // Сборник научных трудов МГПИИЯ. Вып. 158. - М.: МГПИИЯ, 1980. - С. 143-155.

113. Шкловский В. Б. Художественная проза. Размышления и разборы. М.: Советский писатель, 1961. - 666 с.

114. Шкловский В. Б. О теории прозы. М.: «Федерация», 1929. -265 с.

115. Шмид В. Нарратология. М.: Издательство «Языки славянской культуры», 2003. - 312с.

116. Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах. СПб.: symposium, 2002. - 283с.

117. Юсева Ю. В. Механизмы вербализации эмоционального состояния литературного персонажа в англоязычной художественной прозе: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2011, - 24 с.

118. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.-685 с.

119. Bal M. Narration et focalisation: Pour une théorie des instances du récit // Poétique. 1977. № 29. P. 107-127.

120. Bauer M. Romantheorie und Erzählforschung. Eine Einführung. -Stuttgart, Weimar : Verlag J. B. Metzler, 2005. 253 S.

121. Berman R., Slobin D. Different ways of relating events in narrative: A cross-linguistic development study. Hillsdale, HJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1994. - 234 p.

122. Booth W. C. Der implizierte Autor // Texte der Theorie der Autorschaft. Stuttgart: Philipp Reclam jun., 2000. - S. 142-152.

123. Booth W. C. The Rhetoric of Fiction. Chicago, London: The Univ. of Chicago press, 1961. - 455 p.

124. Carr D. Time, Narrative and History. Bloomington/ Indianapolis: Indiana University Press, 1991. - 189 p.

125. Chatman S. Story and Discourse: Narrative Structure in Fiction and Film. Ithaca, London: Cornell Univ. press, 1986. - 277 p.

126. Chatman S. Coming to Terms: The Rhetoric of Narrative in Fiction and Film. Ithaca: Cornell university press, 1990. - 240 p.

127. Culler J. Story and Discourse in the Analysis of Narrative // The Pursuit of Signes: Semiotics, Literature, Deconstruction. Ithaca, NY.: Cornell Univ. press, 1981. - P. 169-187.

128. Freeman M. Rewriting the Self: History, Memory, Narrative. NY: Routledge, 1993.-458 p.

129. Friedemann K. Die Rolle des Erzählers in der Epik. Berlin, 1910. -Darmstadt: Primus, 1969. 245 S.

130. Fleischer W., Michel G., Starke G. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache. Frankfurt am Main: Lang, 1996. - 341 S.

131. Fludernik M. Erzähltheorie. Eine Einführung. Darmstadt: WBD, 2008. 192 S.

132. Genette G. Implizierter Autor, implizierter Leser. // Texte der Theorie der Autorschaft. Stuttgart: Philipp Reclam jun., 2000. - S. 232246.

133. Genette G. Narrative discourse: An essay in method / Transi. By Gane E. Lewin. Ithaca (NY): Cornell Univ. press, 1983. - 285 p.

134. Greimas A. J. Narrative Grammar: Units and Levels // Modern Language Notes. 1968. № 86. P. 793—806.

135. Hamburger K. Die Logik der Dichtung. 2., veränderte Aufl. -Stuttgart: Klett, 1968. 255 S.

136. Hendricks W. The Structural Study of Narration: Sample analysis // Text Grammar and Narrative Structures / Ed. By T. A. van Dijk. The Hague - Paris, Mouton, 1972 (Poetics 1972 # 3). - P. 100-123.

137. Ihwe J. On the foundation of the general theory of narrative structure // Text Grammar and Narrative Structures / Ed. By T. A. van Dijk. The Hague - Paris, Mouton, 1972 (Poetics 1972 # 3). - P. 5-14.

138. Iser W. Der Akt des Lesens: Theorie ästhetischer Wirkung. München: Fink, 1976. 357S.

139. Kayser W. Das sprachliche Kunstwerk. Einführung in die Literaturwissenschaft. 7. Aufl. Bern: A. Francke, 1961. -445 S

140. Kayser W. Wer erzählt den Roman? // Texte der Theorie der Autorschaft. Stuttgart: Philipp Reclam jun., 2000. - S. 127-137

141. Krahl S., Kurz J. Kleines Wörterbuch der Stilkunde. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1975. - 141 S.

142. Kerby A. Narrative and the Self. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1991.-334 p.

143. Labov W., Waletzky J., Oral Versions of Personal Experience: Three Decades of Narrative Analysis // Special Volume of a Journal of Narrative and Life History. 1997. P. 3-38.

144. Lahn S., Meister J. Ch. Einführung in die Erzähltextanalyse. -Stuttgart, Weimar: Verlag J. B. Metzler, 2008. 311 S.

145. Leech G.N. Short M.N. Style in fiction. A linguistic introduction to English fictional prose. London, New York: Longman, 1987. -402p.

146. Linde C. Conversational Narrative // International Encyclopedia of Linguistics. NY: Oxford University Press, 1992. Vol. 3. - p. 24-27.

147. Link H. Rezeptionsforschung: Eine Einführung in Methoden und Probleme. Stuttgart: Kohlhammer, 1976. - 182 p.

148. Lintvelt J. Essai de typologie narrative. Le «point de vue». Théorie et analyse. Paris: Corti, 1981. - 315 p.

149. Nünning A. «Point of view» oder «Focalization»? Über einige Grundlagen und Kategorien konkurrierender Modelle der erzählerischen Vermittlung // Literatur in Wissenschaft und Unterricht 23. 1990. S. 249268.

150. Miller H. Narrative // Critical Terms for Literary Study / ed. by Lentriccia F., MacLaughin T. Chicago, 1990. - P. 127-140.

151. Pouillon J. Temps et roman. P.: Gallimard, 1974. - 325 p.

152. Prince G. A Grammar of Stories: An Introduction. The Hague: Mouton, 1973, 106 p.

153. Prince G. On Narratology // On Narrative / ed. by Mitchell W. J. T. Chicago: University of Chicago Press, 1981. - p. 137-140.

154. Prince G. A Dictionary of Narratology. Aldershot (Hants): Scolar press, 1988.- 118 p.

155. Riesel E. G. Studien zu Sprache und Stil von Schillers „Kabale und Liebe". Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1957. - 201 S.

156. Riesel E. G. Der Stil der deutschen Alltagsrede. M.: Verlag Hochschule, 1964.-316 S.

157. Riesel E. G., Schendels E. I. Deutsche Stilistik. Moskau: Verlag Hochschule, 1975. -315 S.

158. Ryan M. L. Possible Worlds, Artificial Intelligence and Narrative Theory. Bloomington: Indiana Univ. Press, 1991.-231 p.

159. Schauer H. Postmoderne Erzählweise aus kulturwissenschaftlicher Sicht. Studien zu Sten Nadolny, Christoph Ransmayr, W. G. Sebald und Urs Widmer. Berlin: Wissentschaftlicher Verlag, 2010. - 198 S.

160. Scholes R. Language, Narrative and Anti-Narrative // On Narrative / ed. by Mitchell W. J. T. Chicago: University of Chicago Press, 1981. -p. 203-208.

161. Shaw H. Dictionary of Literary Terms. New York: McGraw-Hill, 1972.-402 p.

162. Smith B. H. Narrative Versions. Narrative Theories // On Narrative / ed. by Mitchell W. J. T. Chicago: University of Chicago Press, 1981. -p. 209-232.

163. Spielhagen F. Beiträge zur Theorie und Technik des Romans. -Leipzig: Verlag von L. Staackmann, 1883. 346S.

164. Spielhagen F. Neue Beiträge zur Theorie und Technik der Epik und Dramatik. Leipzig: Verlag von L. Staackmann, 1898. - 359S.

165. Stanzel F. K. Die typischen Erzählsituationen im Roman: Dargestellt an «Tom Jones», «Moby Dick», «The Ambassadors», «Ulysses» u. a. Wien: Braumüller, 1969. - 176 S.

166. Stanzel F. K. Typische Formen des Romans. Göttingen: Wandenhoeck&Ruprecht, 1969. -77 S.

167. Stanzel F. K. Theorie des Erzählens. Güttingen: Vandenhoeck-Puprecht, 1979. 333 S.

168. Schmid W. Der Textaufbau in den Erzählungen Dostogewskijs. -München: Wilhelm Fink Verlag, 1973. 298 S.

169. Todorov T. Grammaire du Decameron. Hague: Mouton, 1969. -100 p.

170. Toolan M. J. Narrative. A Critical Linguistic Introduction. London; NY.: Routledge, 1998. - 280 p.

171. Wielpert G. von. S ach Wörterbuch der Literatur. 7., verbesserte und erweiterte Auflage. Stuttgart: Kröner, 1989. - 865 S.

172. Список проанализированных произведений

173. Andersch, Alfred. Die Rote. Zürich: Diogenes Verlag AG, 1994. -234 S.

174. Becker, Jurek. Jakob der Lügner. Frankfurt / M.: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1999. - 321 S.

175. Boll, Heinrich. Die verlorene Ehre der Katharina Blum oder: Wie Gewalt entsteht und wohin sie führen kann. Köln: Verlag Kiepenheuer&Witsch, 1974,- 190 S.

176. Frisch, Max. Homo faber. Frankfurt / M.: Suhrkamp Verlag, 1957. -237 S.

177. Jelinek, Elfriede. Lust. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 2009. - 255 S.

178. Katsialis, Konstantinas. Die purpurnen Engel. Moskau: Manager Verlag, 2002. - 188 S.

179. Kellermann, Bernard. Totentanz. СПб.: KAPO, 2008. - 544 c.

180. Lebert, Benjamin. Crazy. Köln: Kiepenheuer & Witsch, 1999. 175 S.

181. Lind, Hera. Das Superweib. Frankfurt / M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2000.-400 S.

182. Oswald, Georg M. Lichtenbergs Fall. München: Albrecht Knaus Verlag, 1999.-207 S.

183. Plenzdorf, Ulrich. Die neuen Leiden des jungen W. Frankfurt / M: Suhrkampf Verlag, 1973. - 147 S.

184. Schlink, Bernhard. Der Vorleser. Zürich: Diogenes Verlag AG, 1997. - 207 S.

185. Süskind, Patrick. Das Parfüm: Die Geschichte eines Mörders (Taschenbuch). Diogenes Verlag, 1994. - 319 S.

186. Timm, Uwe. Johannisnacht. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2010.-245 S.

187. Timm, Uwe. Die Entdeckung der Currywurst. Köln: Kiepenheuer&Witsch, 1996. - 224 S.

188. Vanderbeke, Birgit, abgehängt. Frankfurt / M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2001,- 128 S.

189. Vanderbeke Birgit. Ich will meinen Mord. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 1998.

190. Vanderbeke, Birgit. Das Muschelessen. Frankfurt / M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2000. - 110 S.

191. Vanderbeke, Birgit. Friedliche Zeiten. Frankfurt/M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2006. - 140 S.

192. Коммукативные уровни литературного произведения1. Конкретный уровень

193. Отправитель информации Получатель информации

194. Конкретный автор. РП в рамках конкретного художественного произведения не имеет. Конкретный читатель

195. Фиктивный уровень первого порядка

196. Отправитель информации Получатель информации

197. Абстрактный (имплицитный) автор фигура в тексте. Может обнаруживать следы РП Абстрактный (имплицитный) читатель

198. Фиктивный уровень второго порядка

199. Отправитель информации Получатель информации1. Нарратор Наррататор

200. За подуровень фиктивной коммуникативной ситуации

201. Нарратор в личной грамматической форме. Обладает эксплицитно выраженным РП Фиктивный читатель

202. Зв подуровень безличного повествования

203. Безличный нарратор, ведущий повествование от 3-го лица. Требует глубинного рассмотрения на предмет наличия признаков РП. Безличный наррататор