автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Региональное своеобразие зауральских топонимических преданий

Полный текст автореферата диссертации по теме "Региональное своеобразие зауральских топонимических преданий"

На правах рукописи

ГРИБАНОВА Ольга Дмитриевна

РЕГИОНАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЗАУРАЛЬСКИХ ТОПОНИМИЧЕСКИХ ПРЕДАНИЙ

Специальность 10.01.09-фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Челябинск-2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Курганский государственный университет» на кафедре древней литературы и фольклора.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Федорова Валентина Павловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ахметшин Борис Гайсиевич

кандидат филологических наук, доцент Голованов Игорь Анатольевич

Ведущая организация: Удмуртский институт истории, языка и

литературы УрО РАН

Защита состоится 2 октября 2006 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.296.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Челябинском государственном университете по адресу: 454021, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинского государственного университета.

Автореферат разослан 1 сентября 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

С.А. Питина

Реферируемая диссертация посвящена рассмотрению региональной специфики и структурных особенностей топонимических преданий Зауралья.

Актуальность исследования. Топонимические предания составляют значительный пласт несказочной прозы. Несмотря на их широкое бытование, специальные исследования по топонимическим преданиям немногочисленны.

К изучению особенностей топонимических преданий обращалась В.К. Соколова, которая выделила три типа объяснения топонимов: 1) топонимы, которые образованы от имен местных жителей; 2) топонимы, которые связаны с местными историческими событиями, случаями с известными лицами, с местными происшествиями и обычаями; 3) топонимы, которые образованы от слов, произнесенных кем-то в данном месте. Отдельной группой преданий В.К. Соколова считает топонимические предания, основанные на мифологических образах и мотивах. Процесс образования топонимических преданий рассматривает А.И, Лазарев в работе «Предания рабочих Урала как художественное явление». Базируясь на уральском материале, А.И, Лазарев выявляет устойчивые мотивы, образующие сюжет топонимических преданий. Реализация мифологических мотивов в топонимических преданиях — предмет научного внимания И.А. Голованова. Объектом его изучения являются топонимические предания Южного Урала, образованные от иноязычных топонимов. Материалу карпатских топонимических преданий посвящено исследование В.В. Сокила, в котором автор обращает внимание на региональную окраску международных сюжетов и мотивов.

В последнее время активно публикуются топонимические предания отдельных регионов. Но обобщающей работы по структурным и поэтическим особенностям топонимических преданий нет. Как правило, внимание исследователей концентрируется на национальной и региональной специфике топонимических преданий. Кроме того, до сих пор в фольклористике отсутствует четкость в классификации несказочной прозы, частью которой являются топонимические предания, нет единых критериев жанровой дифференциации в рамках повествований несказочного характера. Все это влечет за собой терминологическую многоголосицу. Такое положение создает необходимость дальнейшего теоретического осмысления проблемы жанров несказочной прозы, в том числе и топонимических преданий.

Не разработан и вопрос внутрижанровой классификации топонимических преданий. До сих пор ведущим классификационным принципом избирался тематический, что затрудняло их систематизацию.

Нерешенной остается проблема регионального функционирования преданий в Зауралье. Не выявлен сюжетно-мотивный фонд зауральских топонимических преданий.

Объект исследования: топонимические предания Зауралья.

Предмет исследования: региональная специфика топонимических преданий Зауралья, их структурные особенности и сюжетно-мотивный состав.

Материалом для исследования послужили опубликованные сборники текстов преданий; архивные материалы ГЛСО, архивные материалы Курганского государственного университета (кафедры фольклора и древней литературы), архив автора работы, фонды РГО, опубликованные историко-этно графические исследования (работы П.С. Палласа, Г.Ф. Миллера, A.A. Кондрашенкова, В.В. Меищикова, Г.Г. Павлуцких, В.А. Никитина). Использованные тексты записаны в основном в северной части Зауралья. Для уяснения некоторых типологических вопросов зауральские предания сопоставляются с аналогичным материалом Русского Севера, Урала, Сибири. Кроме того, исследование потребовало обращения к широкому кругу произведений несказочной прозы других регионов, что расширило источниковедческую базу до 500 единиц.

Цель данной диссертации — выявить региональную специфику топонимических преданий Зауралья, исследовать их художественные особенности.

Для достижения цели исследования в работе ставятся следующие задачи:

1) исследовать топонимические предания в аспекте жанровой классификации несказочной прозы;

2) изучить жанрово-стилевые особенности топонимических преданий Зауралья;

3) проанализировать особенности пространственно-временной организации топонимических преданий;

4) рассмотреть соотношение мифологического и конкретно-исторического осмысления действительности в топонимических преданиях;

5) выявить и систематизировать региональный сюжетно-мотивный фонд топонимических преданий.

Методологическую базу исследования определяют труды ведущих теоретиков, посвященные изучению фольклорного жанра: В.П. Аникина, П.Г. Богатырева, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова; теоретические положения о системе несказочной прозы, изложенные в трудах С.Н. Азбелева, В.П. Аникина, Е.С. Новик, Э.В, Померанцевой, К.В. Чистова; исследования по теории жанра преданий (работы H.A. Криничной, В.П. Кругляшовой, А.И. Лазарева, В.К, Соколовой); исследования по теории мотива (труды

A.Н, Веселовского, H.A. Криничной, Е.М. Мелетинского, С.Ю. Неклюдова,

B.Я Проппа, Б.Н. Путилова, О.М. Фрейденберг); теоретические положения по пространственно-временной организации фольклорных произведений (исследования Е.Б. Артеменко, М.М. Бахтина, С.Ю. Неклюдова, В.Н. Топорова, В.А. Черваневой).

Методы исследования. Помимо общенаучных методов анализа, синтеза, обобщения и систематизации, в работе использован сравннтельно-типологический метод с целью* выявления сюжетно-мотивного фонда топонимических преданий, а также элементы структурно-семантического и структурно-семиотического методов.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1) в научный оборот вводятся неопубликованные архивные материалы, в том числе записанные автором;

2) в диссертации разработан подход к исследованию жанровой природы топонимических преданий и их внутрижанровой классификации;

3) впервые в качестве самостоятельного объекта исследования рассматриваются топонимические предания с точки зрения их пространственно-временной организации;

4) выявлен сюжетно-мотивный фонд топонимических преданий Зауралья с проникновением в его семантическое ядро;

5) в диссертации осуществлен анализ мифологического и конкретно-исторического планов повествования.

Теоретическое значение исследования состоит в признании топонимических преданий самостоятельным жанром, имеющим специфические функции и структурные особенности. Диссертация углубляет и расширяет научные представления о внутрижанровой системе топонимических преданий, их взаимодействии с другими жанрами несказочной прозы.

Практическая ценность определяется тем, что материалы исследования могут быть использованы при разработке учебных курсов по фольклору на филологических факультетах высших учебных заведений, а также при разработке спецкурсов по несказочной прозе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основными критериями разграничения жанров несказочной прозы являются функциональная установка, отношение к действительности (угол зрения на действительность) и пространственно-временная организация произведения.

2. Предания как вид несказочной прозы отвечают за осмысление событий местной истории. Время преданий — это историческое прошлое, пространство или место действия — определенная территория. Общая целевая установка преданий — осмысление местной истории - делится на более конкретные - осмысление и оценка исторических лиц и событий, истории локуса, семьи. В соответствии с целевой установкой выделяется три жанра: исторические, топонимические и семейные предания. Каждый из жанров имеет свои структурные и поэтические особенности,

3. Топонимические предания — самостоятельный жанр, имеющий специфические функции и структурные особенности.

4. Пространственно-временная организация топонимических преданий несет черты мифологического и конкретно-исторического осмысления действительности.

5. Соотношение общерусского и регионального содержания находит выражение в специфике оформления сюжетно-мотивного состава топонимических преданий.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования были представлены в виде докладов на межвузовской научно-

практической конференции «Слово в контексте времени» (Курган, 2004% на XIII Научном семинаре «Народная культура Сибири» Сибирского регионального вузовского центра по фольклору (Омск, 2004), на межрегиональной научно-практической конференции «II Зыряновскне чтения» (Курган, 2004), на международной научно-практической конференции «Культура провинции» (Курган, 2005), на IV Международном Евразийском форуме «Евразия: народы, культуры, социумы» (Астана, 2005), на межрегиональной научно-практической конференции «III Зыряновские чтения» (Курган, 2005), на всероссийской научной конференции с международным участием «III Лазаревские чтения. Традиционная культура сегодня: теория и практика» (Челябинск, 2006), на международной научно-практической конференции «Сибирская деревня: история, современное состояние и перспективы развития» (Омск, 2006). .

По теме диссертации опубликовано 12 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, устанавливается объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи исследования, определяется ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, рассматривается краткая история вопроса.

Первая глава «Структурные особенности и образная система топонимических преданий» посвящена рассмотрению понятий мотива и жанра, обоснованию выделения топонимических преданий в самостоятельный жанр.

Анализ подходов к вопросу о специфике топонимических преданий показывает, что не всеми исследователями выделяется данная группа преданий. Отрицает необходимость выделения топонимических преданий в отдельную группу преданий H.A. Криничная. Она считает, что топонимическим может быть названо не столько само произведение, сколько содержащийся в нем мотив. Есть исторические предания, которые отражают события местной истории. Топонимический мотив, по мнению ученого, служит подтверждением достоверности рассказываемого, он является средством привязки сюжетов, мотивов к определенной местности.

В.П. Аникин, А.И. Лазарев, Л.Е. Элиасов рассматривают топонимические предания как отдельную тематическую (внутрижанровую) группу преданий. Основой для такого выделения является ярко выраженная функция, которая состоит в объяснении названия. В.К. Соколова предлагает рассматривать топонимические предания как особый раздел исторических преданий.

На наш взгляд, топонимические предания - это самостоятельный жанр. При этом мы исходим из положений о фольклорном жанре, разработанных в трудах отечественных фольклористов В.П. Аникина, П.Г. Богатырева,

И.И. Земцовского, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова. В работе мы придерживаемся определения жанра, данного В.Я. Проппом, согласно которому жанр определяется поэтикой, бытовым применением, формой исполнения. Ни один признак в отдельности не характеризует жанр, он определяется их совокупностью. Ведущими признаками жанра исследователями признаются функция и отношение к действительности (угол зрения на действительность), которые, по мнению В,П. Аникина, приводят к общности и сходству формальных средств и приемов. Решающую роль в формировании жанра играет форма, структурные особенности произведений.

Исследование структурных особенностей топонимических преданий невозможно без обращения к понятию мотива. В современных исследованиях выявлено значение мотива, его место и функции в фольклорных произведениях. В диссертации исследуются различные точки зрения на понятие мотива (А.Н. Веселовского, Е.М. Мелетинского, С.Ю. Неклюдова, Б.Н. Путилова, В .Я. Проппа, О.М, Фрейденберг). Под мотивом в работе понимается семантическое целое, состоящее из структурных элементов: субъекта - центрального персонажа; объекта, на который направлено действие; самого действия (чаще всего это функция героя) или состояние; обстоятельств действия, определяющих локально-временные рамки предания. При выделении мотива в жанрах несказочной прозы, в частности в топонимических преданиях, мы вслед H.A. Криничной оставляем приоритет за действием-предикатом.

В последние десятилетия мотив исследуется не только как элемент сюжета, но и как категория фольклора как феномена культуры, что предполагает два уровня его изучения - синтагматический (как структурный элемент сюжета) и парадигматический (как явление до текста, интертекстуальное). Реконструкция глубинных архаических значений мотивного фонда позволяет выявить историю мотивов от архаики до позднейших наслоений и показать развитие определенного жанра и фольклора в целом.

Топонимический мотив - это мотив, раскрывающий происхождение и/или объясняющий название географических и других объектов. Топонимический мотив прочно связан с топонимом. Названия географических объектов объясняются различными событиями и фактами, значимыми для человека. Отсюда и многообразие топонимических мотивов.

На основе зауральских материалов нами выделено тринадцать версий топонимического мотива: 1) топонимы, образованные от имени (посессивный тип образования топонимов); 2) название селения, образованное от наименования местности, в которой оно было основано (локативный тип образования топонимов); 3) топонимы, обозначающие этническую принадлежность первопоселенцев; 4) топонимы, в основе которых лежат особенности природного и животного мира края; 5) топонимы, в основе которых лежат отличительные черты объекта (очертания, размер, цвет, запах, характер почвы и др.); 6) топонимы,

указывающие на местоположение, расположение объекта по отношению к другим; 7) топонимы, образованные от наименования объекта культового назначения; 8) топонимы, обозначающие социальную или половозрастную принадлежность человека (титул); 9) топонимы, обозначающие род занятий основателя или жителей селения местности; 10) топонимы, в основе которых наименование местности, откуда пришли первопоселенцы; И) топонимы, образованные от названия исторического события или связанные с историческим событием; 12) топонимы, образованные от имени исторического лица; 13) топонимы, в основе которых народная этимология.

В основе большинства зауральских топонимических преданий лежит мотив, объясняющий название именем, фамилией или прозвищем человека. Второй по численности группой являются предания, основанные на народной этимологии. Частотны топонимические предания с мотивом, объясняющим название особенностями природного и животного мира края.

В работе мы исследуем не только жанровые особенности топонимических преданий, но и рассматриваем их место в системе жанров несказочной прозы. В современной науке вопрос систематизации жанров фольклора остается столь же спорным и неоднозначным, как и в прошлом. Существуют различные подходы к классификации произведений устного народного поэтического творчества. На наш взгляд, более перспективным является подход, предложенный Б.Н. Путиловым. Согласно его точке зрения топонимические предания относятся к области внеобрядовой прозы. Основным признаком жанров внеобрядовой прозы является установка на рассказывание и невключенность в обрядовую жизнь. Область внеобрядовой прозы делится на два обширных раздела: сказочную и несказочную прозу. Одним из видов несказочной прозы являются предания. Они отвечают за осмысление,местной истории. Исходя из целевой установки, определяется угол зрения на действительность - для преданий важна не история в целом, а история определенного региона, области, района, селения. Этим они отличаются от былин и исторических песен, в которых осмысляются исторические события государственного значения.

В преданиях может идти речь о деятельности исторических лиц, о конкретных исторических событиях, происходивших в том или ином регионе, а также об истории локусов, которая нередко не связана с историческими событиями или личностями. Общая цель преданий -осмысление местной истории — дробится на более частные, конкретные — осмысление и оценка исторических лиц и событий, истории локуса, семьи или рода. В соответствии с целевой установкой выделяется три жанра: исторические, топонимические и семейные предания. Они акцентируют внимание на разных аспектах действительности, при этом целостно воспроизводя народную историческую картину мира. Исходя из функции, каждый жанр имеет свои особенности в структурной организации произведений.

Предпринятое в диссертации сопоставление топонимических и исторических преданий с общей тематикой - пугачевское восстание —

показывает различия между этими жанрами. Во-первых, отличается функциональная установка: топонимические предания осмысляют окружающее пространство и повествуют о его природных или хозяйственных свойствах; исторические предания осмысляют исторические события и действия исторических лиц и дают им оценку. Разные функции исторических и топонимических преданий влияют на структурные особенности произведений. В топонимических преданиях сюжетообразующую роль играет топонимический мотив: он является отправной точкой в развитии сюжета, им открывается либо завершается произведение. Но в том и другом случае топонимический мотив определяет структуру предания, обусловливает отбор других мотивов и образов. Топонимические мотивы могут быть представлены в структуре предания в чистом виде, вне связи с другими мотивами. Появление мотивов, расширяющих и дополняющих топонимический мотив, объясняется стремлением не только осмыслить название места, но и раскрыть его качества. Заметим, что характеристика географического объекта является важным структурным компонентом произведения, влияющим на развитие сюжета. Нередко в преданиях внимание акцентируется не столько на объяснении названия локуса, сколько на качествах места. Необходимость подтверждения или пояснения свойств географического объекта приводит к развертыванию топонимического мотива в сюжет. В таких текстах нередко присутствуют элементы исторических преданий, легенд и быличек,

В исторических преданиях, в отличие от топонимических, на первый план выходит показ и народная оценка исторических событий и лиц. Роль исторического времени проявляется в структуре произведения. Предание открывается указанием на определенное время. Всем ходом повествования передается народное восприятие и оценка событий и лиц, живших и действовавших в тот или иной временной отрезок. Точное указание мест в исторических преданиях является средством конкретизации происходивших когда-то событий.

Для понимания жанровой специфики топонимических преданий необходимо рассмотрение их внутрижанровых образований. Изучение внутрижанровых подразделений — одна из задач нашего исследования. Исследование внутрижанровых групп позволяет уточнить и углубить представления о жанре в целом.

Внутрижанровая классификация, как и любая классификация, должна основываться на выделении и установлении какого-либо одного признака. Для топонимических преданий таким признаком, на наш взгляд, является пространственно-временная организация. В топонимических преданиях образ пространства является ведущим, поскольку основная функция топонимических преданий — это осмысление окружающего пространства. Топонимический мотив прочно привязан к действительно существующему локусу. Топонимические предания, осмысляя реальные пространственные точки, вписывают их в народную картину мира, благодаря чему она

принимает более конкретные и осязаемые формы. Но и образ времени играет немаловажную роль в сюжете топонимических преданий.

Все зауральские топонимические предания с точки зрения их временной организации можно разделить на две внутрижанровые группы — топонимические предания, повествующие о жизни до прихода русских, и топонимические предания с мотивом «после прихода русских». Кроме того, образ времени в топонимических преданиях, по верному замечанию В. К. Соколовой, либо связывается с конкретными историческими событиями, либо нет, что тоже в свою очередь влияет на сюжет произведений. Знаменательному времени — времени освоения Сибири, пугачевского бунта - соответствуют необычные локусы и неординарные герои. Такие предания нередко включают мотивы других жанров несказочной прозы - легенд, быличек. В преданиях, не связанных с историческими событиями, пространственные локусы чаще всего не обладают ничем примечательным, герои в таких преданиях - вполне реальные люди, в образе которых отсутствуют мифологические черты.

В работе рассматривается механизм межжанрового взаимодействия топонимических преданий. В результате анализа произведений, содержащих элементы быличек и легенд, мы приходим к выводу о том, что основой для их включения в структуру топонимического предания являются необычные качества локуса, например, древнее захоронение или непонятное иноязычное название. Отправной точкой для развития сюжета в данных преданиях является топонимический мотив. Элементы былички и легенды не имеют самостоятельного сюжетообразующего значения. Они всецело подчиняются жанровой установке топонимических преданий - осмыслить окружающее пространство и объяснить или доказать его необычные качества.

Иную функцию выполняет топонимический мотив в структуре других жанров несказочной прозы. В легендах и быличках он занимает периферийное положение. В данных жанрах топонимический мотив не образует сюжета. Включение его в сюжет былички необходимо для описания качеств места, на фоне которого происходит действие. В легенде топонимический мотив подтверждает святость героя и является поводом для рассказа о местном чудотворце. Топонимический мотив в данном случае статичен. Сюжетное значение его заключается в том, что он составляет пространственно-временный континуум произведения. Таким образом, топонимический мотив может быть как динамическим (сюжетообразующим), так и статическим (входящим в состав образа), что зависит от жанровой принадлежности произведения.

Вторая глава «Художественные особенности топонимических преданий Зауралья» посвящена исследованию пространственно-временных отношений топонимических преданий Зауралья.

Фольклорное время и пространство, как и в целом художественное пространство и время, имеют образный характер, поскольку художественный мир не тождествен реальному. Он есть его модель, образ.

В фольклоре отмечается зависимость пространственно-временных отношений от жанровой принадлежности произведения, что объясняется отсутствием авторского начала. В фольклорных произведениях может быть исполнитель, рассказчик, сказитель, но в нем нет автора, сочинителя как элемента самой художественной структуры произведения. Отсутствие авторского начала в произведениях устного народного поэтического творчества существенным образом влияет на их пространственно-временную организацию.

На изображение пространственно-временных отношений в произведениях фольклора также оказывает влияние сосуществование элементов различных эпох. Мифологическое здесь нередко перекрещивается с историческим, что отражается на художественных особенностях произведения. Показательно в этом отношении топонимическое предание о названии озера Зубайда Калган: «В 1917 году через Бахарево проходил Колчак со своим войском. В богатой семье была единственная дочь Зубайда, удивительной красоты. Отец испугался, что ее колчаковцы могут забрать с собой. И он ее ночью тайком увез к себе на покос, где знал укромное место, поросшее камышами. Вот там-то отец и спрятал свою ненаглядную и единственную дочку. С тех пор это место называется Зубайда Калган, что в переводе с татарского означает "Зубайда осталась". Из слез красавицы и образовалось это озеро» [Пр.: 111].

События предания относятся к гражданской войне. Упоминается и историческая личность - Колчак. Но мотив появления воды из слез девушки носит явно мифологический характер. В архаических представлениях вселенная произошла из частей тела первочеловека, что отражается в названиях природных явлений и окружающего пространства: подножие горы, устье реки и т.д. В топонимическом предании о названии озера Зубайда Калган отождествляются слезы и вода. Мотив появления воды из слез связывается с женским образом, так как вода в архаических воззрениях нередко представлялась живым существом, почиталась как богиня. Таким образом, озеро и история его названия существовали задолго до похода Колчака, Исторические события наслаиваются на архаический мотив, придавая ему историческую конкретику.

Отличительной чертой пространственно-временных характеристик топонимических преданий и в целом произведений фольклора является их оценочный аспект. Аксиологическая неоднородность архаического пространства и времени связана с основной архаической оппозицией «свой-чужой». В традиционной картине мира этноса оппозиция «свой-чужой», как правило, характеризует аксиологическую неоднородность пространства по вертикали. В топонимических преданиях актуализируется горизонтальное членение мира, что объясняется историческими реалиями. По мере продвижения в глубь зауральских земель русские переселенцы осваивают новые неизведанные территории. По сути, они переводят «чужое» пространство в статус «своего», что является целью мифологических повествований. Потому фигуры первопоселенцев приобретают черты

мифических культурных героев, имена которых легли в основу названий локусов.

Зауральские топонимические предания, как нами уже отмечалось выше, делятся на две внутрижанровые группы: 1) предания, повествующие о жизни до прихода русских; 2) предания с мотивом «после прихода русских». Существенным образом отличаются пространственно-временные характеристики этих двух групп преданий.

С временным пластом — до прихода русских - в зауральской традиции связаны предания о чуди, а также о местных кочевых народах, некогда населявших эти земли. Время жизни древнего народа в преданиях маркируется следующим образом: «давно было»; «во время нашествия татаро-монголов»; «давно когда-то было»; «тут были кыргызы»; «до нас было, до наших дедов, прадедов еще». Оно не членится на отдельные отрезки, сменяющие друг друга по ходу повествования, время едино и монолитно. Рассказчикам важно подчеркнуть, что события, здесь происходившие, были до них: «Давно было. Здесь и русских еще не бывало» [Пр.: 64],

В настоящее время от древних народов остались курганы — остатки древних захоронений. Они - источник преданий. В мифологической модели мира земля относится к нижнему, «иному» миру. Следовательно, курганы — это элементы «иного мира». Между миром живых, пришедших сюда русских, и миром мертвых исконных народов края устанавливается жесткая граница, которая проходит как вертикально, так и горизонтально. Она четко фиксирована и неподвижна.

С каждым из древних народов — чудью и кочевниками — связан определенный комплекс мотивов, но общим для этой группы топонимических преданий является пространственно-временная организация: время — давно прошедшее, пространство — подземное. Обратимся к образу чуди. Предания о чуди распространены во многих регионах России: на Русском Севере, на Урале, в Восточной и Западной Сибири. Исследователи, в частности Н.А. Криничная, выделяют шесть сюжетообразующих мотивов данных преданий: 1) предания о пребывании чуди в конкретной местности; 2) предания о воинственной чуди; 3) предания об исчезающей чуди; 4) предания о памятниках чудской материальной культуры; 5) предания о происхождении антропонимов; б) предания о происхождении топонимов.

Сопоставление различных традиций преданий о чуди позволяет говорить о постепенном сужении мотивного состава преданий. Наиболее полно сюжетообразующие мотивы представлены в северно-русской традиции. В Зауралье состав мотивов ограничен. К ним относятся следующие мотивы: пребывание чуди в конкретной местности; памятники чудской материальной культуры; самопогребение чуди. Мотивы, бытующие в Зауралье, зафиксированы во всех традициях. Они прочно связывают образ чуди с подземным пространством:* чудь под землю уходит. Причина гибели чуди в преданиях варьируется; появление белой березы, приход Ермака -популярные и наиболее повторяемые мотивы Сибири, Урала и Севера. В большинстве преданий причиной гибели чуди является ее язычество,

нежелание принимать христианство. Мотив язычества чуди является наиболее устойчивым мотивом во всех традициях. Устойчивость мотива язычества чуди и объяснение им ухода под землю древнего народа, на наш взгляд, связаны с христианскими воззрениями русских колонистов. Уход в землю в христианской традиции можно трактовать как наказание свыше за неправедный образ жизни. Чужая вера — это неправедная, греховная вера. В данном случае оппозиция «свой-чужой» реализуется в оппозиции «христианство» (праведная вера) - «язычество» (греховная вера). Представителями «иной», неправедной веры являются и старообрядцы, поэтому мотив самозахоронения нередко связывается с ними.

Необычный облик коренных жителей - чуди, по нашим наблюдениям, объясняется устройством иного мира. В народных верованиях <стот свет» прямо противопоставлен земному миру: это вечно темный, застывший, холодный, беззвучный, мокрый, безрадостный и обездоленный мир. Отрицание всех основных параметров, характеризующих пространство человека, - один из главных приемов описания загробного мира. Отсюда отрицание человеческой внешности в образе чуди в преданиях. В семантическом ряду принадлежности чуди к иному миру находится и представление о ней как о нечистой силе.

Отношение местного населения к миру мертвой мифической чуди характеризуется двойственностью. С одной стороны, как представительница мира мертвых чудь опасна для своего народа. С другой стороны, в образе чуди проявляются черты культурного героя: следы материальной культуры мифической чуди помогали русским поселенцам освоить древние виды деятельности, которые необходимы для жизни в новых условиях. Через мотив культурного героя осуществляется связь времен, прошлого и настоящего. Но поскольку чудь — это представитель иного мира, то знания эти не даются легко: чудские копи, древние остатки хранят в себе угрозу для жизни людей.

Изменение пространственно-временных отношений ведет и к изменению образа чудаков. Чудь, живущая по соседству с русскими, теряет мифический облик, и на смену ему приходят реальные черты людей. Потомки чуди - это достоверное доказательство существования древнего мифического народа, от которого остались курганы.

Мотивы преданий о чуди на Русском Севере, Урале, в Сибири прикрепляются к ныне существующим и проживающим по соседству с русскими коренным народам: татарам, киргизам, казахам, хантам и др. В Зауралье с образом кочевых народов, живших здесь до прихода русских, связан иной комплекс мотивов. Отличается и описание образа чуди и древних кочевников в зауральских топонимических преданиях. Так, в облике кочевых народов отсутствуют фантастические элементы, что можно объяснить, на наш взгляд, более поздним временем создания преданий о кочевниках. Предания о чуди датируются XII веком, когда способ изображения действительности преимущественно был мифологическим. Отсюда и наличие фантастических мотивов и элементов в произведениях о чуди. Топонимические предания о кочевых народах Зауралья возникли в XVII веке, когда утверждается

рационалистическое осмысление событий окружающей жизни. Во-вторых, отличие образа кочевников и чуди объясняется тем, что русские поселенцы, придя на новые земли, наблюдали за жизнью местных народов. Уклад и традиции их жизни и отражаются в топонимических преданиях о названиях курганов.

Постепенно в топонимические предания с мотивом «до прихода русских» начинает входить «русское» время. Нередко в зауральских топонимических преданиях совмещаются оба временных плана. Время выстраивается линейно: от древнего времени, «когда нас еще не было», до прихода сюда первых русских.

Пространственно-временная организация второй группы топонимических преданий с мотивом «после прихода русских», по нашим наблюдениям, отличается от первой. Во-первых, изменяется образ времени. Это уже не давно прошедшее время - время жизни мифических героев - чуди и древних кочевников. В топонимических преданиях второго временного пласта представлено историческое время, которое датируется историческими событиями или маркируется жизнью и деятельностью исторических лиц. По временным границам, отраженным в зауральских топонимических преданиях, можно выстроить хронологию событий, значимых для населения региона. В целом эта хронология совпадает с общероссийской, но есть временные отрезки, маркированные деятельностью отдельных исторических лиц, которые являются знаковыми для нашего края. Для зауральского старообрядчества такими знаковыми фигурами являются инок Авраамий и его ученик ТарасиЙ. Время их жизни и деятельности мыслятся старообрядцами точкой отсчета времени во многих преданиях и точкой отсчета жизни старообрядцев на новой территории.

Историческое время несет черты мифического времени.Под мифическим понимается время создания того или иного локуса и соответственно его названия или время первого освоения природного объекта. Временной отрезок, названный как «первый», мыслится народом как время сотворения ценностей, сакральное время. Отсюда и появление в персонажах преданий черт культурного героя. Но в мифах раз созданный мир мыслится как неизменный, а в топонимических преданиях однажды культурно освоенное пространство со временем меняет свой облик.

Изменение временных отношений ведет к изменению и пространственных. Пространственные координаты в преданиях второй временной группы, в отличие от первой, где пространственный локус — это подземный мир, представлены различными «наземными» объектами: населенными пунктами, природно-хозяйственными объектами, освоенными своим этносом. В предании обжитое пространство — это окружность, которая включает природные и хозяйственные объекты. Освоенное человеком пространство измеряется предметами, созданными человеком. Представление о вещности пространства идет с архаических времен. На мифологические представления об окружности обжитого пространства наслаиваются и исторические реалии: освоение зауральских земель было концентрическим -

сначала укрепленный пункт, служивший защитой от набегов кочевников, а затем вокруг него образовывались и другие населенные пункты.

Представление о своем пространстве как об окружности - это представление о замкнутом пространстве, имеющем границу. Материалы позволяют сделать вывод о том, что граница своего пространства подвижна, в отличие от преданий о чуди, где она точно фиксирована - курган. Граница осмысляется как в мифологическом, так и в реальном плане. Постоянная военная опасность, исходившая от кочевых народов, заставляла жителей Южного Зауралья укреплять свои поселения. Многие современные населенные пункты в прошлом были крепостями, о чем сохранилась память в преданиях. Мифологический план осмысления границы проявляется в ее связи с природными объектами: рекой, болотом, и в отнесении к границам обжитого пространства маргинальных личностей: колдунов, заложных покойников. Таким образом, в топонимических преданиях данной группы основное внимание уделено границе «своего» мира, тогда как в топонимических преданиях, повествующих о жизни края до прихода русских, акцент был на границе иного мира.

Ведущей темой зауральских топонимических преданий с мотивом «после прихода русских» является осмысление отношений русских и коренных народов. Основные мотивы - мотивы мирного сосуществования и столкновения двух этносов. Совместное проживание на одной территории требовало уважительного отношения к традициям соседа. Этим объясняется то, что большая часть топонимических преданий повествует о мире и согласии между русскими и коренными народами. Обращает на себя внимание широкое бытование в Зауралье топонимических преданий, основанных на иноязычных топонимах. Сохранение названий, существовавших задолго до прихода русских, объясняется стремлением переселенцев освоить окружающее пространство с учетом опыта местных народов. Иноязычные топонимы несли информацию о жизни аборигенов, об особенностях географических объектов и тем самым предопределяли восприятие местности переселенцами. Кроме того, сохранение иноязычной топонимики и связанных с ней преданий говорит о стремлении русских вписать историю своего этноса в историю земли зауральской.

Одним из основных пространственных образов, организующих текст зауральских топонимических преданий о заселении края, является образ дороги. Путь до новых земель подобен сказочному, где герою приходится преодолевать многочисленные препятствия ради достижения тридевятого царства. Такое восприятие дороги во многом объясняется историческими реалиями и мифологической традицией. В архаическом сознании значимо то, что связано с предельным усилием. В этой ситуации происходит становление человека как героя или божества. Отсюда и мифические черты в образах первопоселенцев.

Дорога в топонимических преданиях, связанных с переселением русских на новые земли, выступает связующим звеном между центром и Зауральем, Она показана в постоянном движении, которое осуществляется б двух

направлениях: в Зауралье идут люди, а из Зауралья отправляются природные богатства «в Россию». Образ дороги в данном случае становится средством изображения освоения Сибири и занятий людей на новой земле. В топонимических преданиях на большой дороге все равны: дорога объединяет людей различных по национальности, социальным и конфессиональным признакам. Постепенно великий путь от России до Зауралья разветвляется на множество более коротких дорог, подчиняясь известному фольклорному приему — ступенчатому сужению образов. Акцент смещается с образа дороги на образы своего, культурно освоенного пространства.

В заключении делается вывод о том, что топонимические предания -самостоятельный жанр несказочной прозы, наряду с историческими и семейными. Широкое бытование топонимических преданий объясняется стремлением человека осмыслить окружающее пространство и себя в нем. Перспективным направлением в изучении темы является исследование осмысления действительности в топонимических преданиях разными этносами, а также исследование межжанровых и межвидовых связей топонимических преданий, сравнение пространственно-временной организации разных жанров несказочной прозы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Тематика топонимических преданий в современном Зауралье // Слово в контексте времени. Сб. ст. и материалов межвуз. науч.-практ. конф. -Курган, 2004.-С. 65-70

2. Иноязычные топонимы в системе топонимических преданий в Зауралье // Сб. науч. тр. аспирантов и соискателей Курганского госуниверситета. - Выпуск VI. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2004. -С.51-53.

3. Предания о коренных народах Зауралья // Народная культура Сибири: Материалы VIII науч. семинара Сибирского регион, вузов, центра по фольклору / Отв. ред. Т.Г. Леонова. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. - С. 225-229.

4. Мотивы быличек в топонимических преданиях Зауралья // II Зыряновские чтения: Материалы межрегион, науч.-практ. конф. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2004. - С. 212-214.

5. Чудеса в исторических преданиях о Пугачеве // Сб. науч. тр. аспирантов и соискателей Курганского госуниверситета. - Выпуск VII. -Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2005. - С. 65-66.

6. Развитие мифологемы воды в зауральской старообрядческой легенде о Тарасьевом колодчике // Культура провинции: Материалы междунар. науч.-практ. конф. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2005. — С. 43-46.

7. Культурный ландшафт в фольклоре многонационального села // IV Между нар. Евразийский форум. Евразия: народы, культуры, социумы. — Астана, 2005. - С. 440-443.

8. Локальные особенности зауральских преданий о чуди // III Зыряновские чтения: Материалы межрегион, науч.-практ. конф. — Курган, 2005, -С. 183-185.

9. Межжанровое взаимодействие топонимических преданий // Вестник Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова. -Кострома: Изд-во Костромского гос. ун-та. -№12. -2005. — С. 147-150,

10. Время в структурной организации преданий // Третьи Лазаревские чтения: Традиционная культура сегодня: теория и практика: материалы Всерос. науч. конф. с междунар. участием. Челябинск, 21-23 февраля 2006 г.: в 3 ч. / гл. ред. проф. В.А. Михнкжевич; Челяб. гос. акад. культуры и искусств, — Челябинск, 2006. - 4.1. - С. 45-50.

11. Структурные особенности топонимических преданий // Сб. науч, трудов аспирантов и соискателей Курганского госуниверситета. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2006. - С. 77-79.

12. Сюжетообразующая роль дороги в топонимических преданиях // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: Материалы VI Междунар. науч.-практ. конф. (30-31 марта 2006 г.): В 3 ч. -Омск: Изд-во ФГОУ ВПО ОмГУ, 2006. - 4.II. - С. 133-136.

ГРИБАНОВА Ольга Дмитриевна

РЕГИОНАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЗАУРАЛЬСКИХ ТОПОНИМИЧЕСКИХ ПРЕДАНИЙ

Специальность 10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати ЗР. Формат 60x84 1/ 16 Бумага № 1

Печать трафаретная О € Усл. п. л. 1,0 Уч. изд. л. 1,0

Заказ /РС Тираж 100 Цена свободная

РИЦ Курганского государственного университета. 640669, г. Курган, ул. Гоголя, 25 Курганский государственный университет.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Грибанова, Ольга Дмитриевна

Введение.

Глава I. Структурные особенности и образная система топонимических преданий.

1.1. Теория мотива в современной фольклористике.

1.2. Роль топонимического мотива в формировании жанровой структуры преданий.

1.3. Межжанровое взаимодействие топонимических преданий.

Глава II. Художественные особенности топонимических преданий Зауралья.

2.1. Пространственно-временная организация фольклорных произведений.

2.2. Формы пространства и времени в топонимических преданиях, повествующих о жизни до прихода русских.

2.3. Пространственно-временная организация топонимических преданий с мотивом «после прихода русских».

2.4. Сюжетообразующая роль дороги в топонимических преданиях.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Грибанова, Ольга Дмитриевна

Предания, как и другие фольклорные явления, имеют свою историю собирания и изучения. Древнейшие русские предания дошли до нас в «Повести временных лет», которая, по мнению О.М. Скрипиля, «сохранила типические исторические народные предания, правда, в несколько измененном виде» [181, с.25]. В Зауралье начало собирания преданий можно датировать XVIII веком. Тексты преданий записывались путешественниками, интересующимися жизнью страны. В этом отношении заслуживают внимания «Записки путешественника Фалька», «Путешествие по разным местам Российского государства» П.С. Палласа [96, 153]. Богатый материал по устным преданиям представлен в «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера [135, 136]. Интерес к преданиям в это время был обусловлен прежде всего содержащимся в них конкретно-историческим и этнографическим материалом. Как произведения устного народного творчества они, по существу, не рассматривались. Объектом специального исследования фольклористов предания становятся только с усилением внимания к несказочной прозе в целом.

Фундаментальными исследованиями, посвященными преданиям, являются работы Н.А. Криничной, В.П. Кругляшовой, А.И. Лазарева, В .К. Соколовой, JI.E. Элиасова [116, 118, 121, 122, 189, 222]. Существенный вклад в изучение преданий внесла В.К. Соколова. В многочисленных работах она останавливается на исследовании соотношения национальных и общих элементов в преданиях, обращается к выявлению этнографических истоков сюжетов и образов преданий, выделяет основные типы исторических и топонимических преданий, рассматривает специфику рабочих преданий [190, 188, 187, 191, 186]. Обобщающей работой по жанру преданий является монография «Русские исторические предания», где В.К. Соколова анализирует общерусский фонд преданий с приведением славянских параллелей. Под преданием она понимает «передаваемую из поколения в поколение устную народную летопись; основное назначение их - сохранить память о важных событиях и деятелях истории, дать им оценку» [189, с.252]. Доминирующей функцией преданий признается познавательная, «.эстетическая функция имела для них (преданий - О.Г.) подчиненное значение. Важно было, что передать, а не как рассказать; до слушателей надо было прежде всего донести самый факт и его смысл» [189, с.260]. В работе В.К. Соколова подробно исследует историю возникновения и поэтические особенности преданий. Изучение материалов приводит исследователя к выводу о том, что предания изначально «не выработали устойчивых форм повествования (с определенными зачинами, концовками, приемами развития действия), форма была свободной» [189, с.31]. Еще одной отличительной чертой преданий назван «показ общего, типического посредством частного, конкретного» [189, с.253]. Русские исторические предания В.К. Соколова распределяет по восьми основным циклам: 1.Ранние исторические предания. 2.Предания о борьбе с внешними врагами. 3.Предания об Иване IV (Грозном). 4.Предания о Петре I. 5.Предания о Ермаке. б.Предания о Разине. 7.Предания о Пугачеве. 8.Предания о разбойниках, борцах за социальную справедливость.

В отличие от работы В.К. Соколовой изучение жанровой природы преданий в работах А.И. Лазарева, В.П. Кругляшовой базируется на региональном материале. В монографии А.И. Лазарева «Предания рабочих Урала как художественное явление» основной чертой преданий называется «прошлое, но не вообще прошлое, а очень далекое прошлое, то, что стало таинственным и вызывает воображение. Сила и качество художественной образности здесь зависят не только от умения и способностей рассказчика (субъекта), сколько от значительности самого описываемого факта (объекта)» [122, с.67]. Исследователь подчеркивает эстетическую функцию преданий.

Предложенная им классификация преданий строится на основе четырех вопросов, отражающих историко-эмоциональные интересы народа:

1. Почему так называется? - Топонимические предания.

2. Откуда я (мы) и как все это произошло? - Генеалогические предания.

3. Кто мой враг и друг? В чем моё (наше) спасение? - Социально-утопические предания.

4. Что это? (о чудесных и непонятных явлениях) - Демонологические предания [122].

Эстетическая природа преданий как жанра подчеркивается и в работах В.П. Кругляшовой. Она отмечает, что «информативная функция преданий очевидна. Но выполнить свое информативное назначение предание могло и может только потому, что информативный аспект сочетается в природе преданий с аспектом эстетическим» [121, с.16]. Под преданием исследователь понимает «рассказ, в народном представлении заслуживающий доверия, о жизни в прошлые времена, о лицах, которых рассказчик не видел, о событиях, в которых не участвовал. Это рассказы о жизни, ставшей историей» [121, с.6]. В преданиях, по мнению В.П. Кругляшовой, содержится «не история как таковая, а народные представления об истории в ширбком понимании этого слова (включая историю труда)». Уральские предания она дифференцирует по семи тематическим группам внутри трех разделов:

I. Предания о новых землях и народах.

1. Тема Сибири и ее народностей в повествованиях в XV-XVII вв.

2. О чуди.

II. Предания о труде, о горнозаводском деле.

3. О богатстве уральских недр.

4. Тема богатырей-силачей в преданиях.

5. О заводчиках Демидовых.

III. О борьбе за социальную свободу.

6. Тема ссыльных, беглых и «разбойников» - «вольных людей».

7. Предания о Ермаке и Пугачеве [121].

В.П. Кругляшовой принадлежит большая заслуга не только в рассмотрении теоретических вопросов, связанных с жанром преданий, но и в собирании и публикации народной исторической прозы Урала [35, 36, 48, 49].

Жанровая специфика преданий на основе регионального материала (Восточной Сибири) рассматривается и в работах JI.E. Элиасова. Характерными чертами преданий исследователь считает обращенность в I прошлое; установку на достоверность («отражают достоверные, в основе своей исторические явления»); неустойчивость художественной формы; малую форму и познавательную функцию. JI.E. Элиасов провел систематизацию русских забайкальский преданий, распределив их по следующим восьми циклам: 1) предания генеалогические; 2) предания о заселении и освоении края; 3) предания о взаимоотношениях народов Восточной Сибири; 4) предания бытовые; 5) предания топонимические; 6) предания о природе и природных богатствах; 7) предания о явлениях природы; 8) предания об исторических лицах и событиях [222].

Суммируя вышеизложенные теоретические положения о жанровой природе преданий, можно прийти к выводу о том, что основной чертой преданий исследователи считают отражение и оценку исторических событий. Ведущей функцией преданий признается познавательная, однако В.П. Кругляшова, А.И. Лазарев подчеркивают эстетический характер преданий. Систематизация преданий в вышеназванных работах осуществлена на основе тематического принципа, что объясняет различия в предложенных классификациях, поскольку «тематическая классификация может варьироваться до бесконечности» [118, с.15]. Следовательно, тематический принцип не может быть признан ведущим для выявления генетических и структурных особенностей жанра, систематизации материала. Рассматривая балладу о Софье и Василии, В.Я Пропп выделяет несколько тем, каждая из которых может быть признана основной. Он подчеркивает, что понятие темы «неприменимо для научной классификации» [166, с.181]. «Всякая классификация, если она стремится быть научной, - подчеркивает В.Е. Гусев, -должна строиться не на эмпирическом выделении, не на произвольной компоновке видов, а должна исходить из объективно присущих предмету изучения свойств, составляющих его специфику и выделяющих его среди прочих предметов» [93, с. 103]. Дальнейшее изучение жанровых особенностей преданий, составление классификации народной исторической прозы преданий требовало иных подходов.

Альтернативным путем изучения несказочной прозы и жанра преданий, в частности, явилось морфологическое изучение. Впервые морфологический подход к изучению преданий предложила В.П. Кругляшова. Для анализа исследователь выбирает следующие единицы: тип сюжета; сюжет (вариант сюжета, версия); мотив: а) в составе сюжета, б) самостоятельный (вариант мотива, элемент мотива). Мотив, по определению В.П. Кругляшовой, - «это структурная часть сюжета, содержащая описание (устное) внешнего вида, особенности, удивительной детали, констатации признака, качества» [120, с.20]. Но выявленные В.П. Кругляшовой мотивы на проверку оказываются элементами образа персонажа, объекта действия, обстоятельства действия. Фактически под мотивом понимаются его структурные части. Мотив в целом в классификации В.П. Кругляшовой представлен на уровне сюжета (сравните: подтема: о людях необыкновенного (чудовищного) вида; сюжет: живут в земле; умирают и вновь воскресают и т.д.). Такой «разнобой» (Н.А. Криничная) в классификации В.П. Кругляшовой объясняется неразработанностью методики выделения мотива в жанре преданий и вопроса о соотношении мотива и сюжета. Но, несмотря на некоторые неточности,

В.П. Кругляшовой удалось показать, что сюжет и мотив составляют устойчивое ядро преданий как жанра.

Продолжила и уточнила данный подход к изучению преданий Н.А. Криничная. В сборниках «Северные предания. Беломор-Обонежский регион», «Предания Русского Севера» исследователь располагает материал не только по сюжетно-тематическому принципу, но и выделяет основные мотивы преданий. Цикл в конечном счете предстает как совокупность традиционных мотивов, скрепленных исторической основой произведения. Весь материал Н.А. Криничная распределяет по девяти циклам: 1) о заселении и освоении края; 2) о прежних аборигенах этого края («чуди»); 3) о предках-первонасельниках, родоначальниках («панах»); 4) о кладах; 5) о силачах; 6) о борьбе с внешними врагами; 7) о разбойниках; 8) о раскольниках; 9) об исторических лицах.

В обобщающей работе по жанру преданий «Русская народная историческая проза: вопросы генезиса и структуры» Н.А. Криничная выделяет следующие уровни анализа произведений: сюжет, понимаемый как комплекс мотивов, и мотив, определяемый как «сложное структурное единство, в котором определяющая роль принадлежит действию или состоянию, а определяемыми являются субъект, объект, обстоятельства действия или состояния, оказывающие в большей или меньшей степени влияние на основополагающий элемент - предикат» [118, с. 19]. Циклы преданий в исследовании, таким образом, представлены не как тематические группы, а как совокупность мотивов, «отражающих определенный аспект исторической действительности и находящихся между собой в специфическом единстве и взаимодействии» [118, с.14]. Только при таком рассмотрении преданий, по мнению Н.А. Криничной, цикл «сможет приобрести определенную устойчивость» [118, с.14]. Мотив рассматривается как составляющая часть сюжета и как объективная реальность, отражающая мировоззрение древнего человека. В своей работе мы будем придерживаться подхода, предложенного Н.А. Криничной. Основным структурным элементом преданий будем считать мотив.

Заслугой Н.А. Криничной является теоретическое обоснование изучения местной традиции преданий. Под преданием исследовательница понимает «локально-историческое произведение фольклора, обладающее своими структурно-типологическими особенностями» [40, с.15]. Следовательно, «при общей установке предания на историческую действительность объектом изображения в нем являются события местной истории» [40, с. 14]. Необходимость изучения местной традиции народной исторической прозы подчеркивала и В.К. Соколова: «Выделение только исторических преданий, конечно, в какой-то степени условно; предания, определяемые как исторические, по существу мало отличаются от так называемых местных преданий, в них часто используются одни и те же сюжеты и мотивы, различие заключается лишь в значительности события или лица, о которых рассказывается» [189, с.5].

Региональное исследование преданий актуально и в настоящее время в связи с постановкой проблемы общерусское - региональное - локальное. На значение регионального подхода к изучению разных фольклорных традиций этноса указывает Б.Н. Путилов. Исследователь обращает внимание на то, что черты общенационального фольклора вычленяются только из сопоставления множества локальных традиций этноса, собственно понятие «общенародное существует не как источник, но лишь как обобщение вариаций, следовательно - как некая абстракция; в реальности же региональные культуры варьируются по отношению друг к другу» [170, с. 159]. Изучение местных традиций позволяет показать не только существующие отличия в жанрах, которые зависят от уклада жизни и культуры региона, но и дает возможность проследить историю жанра, его развитие и изменение. Б.Н. Путилов отмечает:

Очевидно, что региональные/локальные различия могут распространяться не просто на содержательные и структурные частности, но и на типологию, на существенные черты жанровых систем и их разновидностей. Но такое размежевание - вплоть до права региона на свой жанр - происходит не всегда» [170, с.171]. В частности, в Зауралье одним из особо востребованных жанров являются предания, не столько исторические, сколько топонимические. Топонимы и связанные с ними топонимические предания являлись одним из способов культурного освоения и закрепления за своим этносом территории, что было особенно важно в иноэтническом окружении. Широкое распространение топонимических преданий в среде русских переселенцев отмечается и в Северном Казахстане. По мнению А.Д. Цветковой, «.в рассматриваемом регионе среди переселенцев практически не бытуют исторические предания (их записи делаются лишь в казачьих станицах). И это вполне объяснимо, так как предания связывают человека со своей землей и предками, а Казахстан стал новой для переселенцев территорией. А вот топонимические предания записываются повсеместно и отражают историю заселения региона, объясняют местные названия сел» [209, с.223]. Следовательно, культурно-экономические особенности регионов накладывают определенный отпечаток на жанровую систему. Поэтому интерес к изучению местной традиции народных преданий не угасает и в настоящее время. Об этом свидетельствуют исследования З.А. Алимирзаевой, Б.Г Ахметшина, Г.М. Ахметшиной, С.С. Бардахановой, В.Я. Бутанаева, Т.Г. Владыкиной, И.А. Голованова, C.JI Зухбы, Л.Ц. Малзуровой, В.А. Михнюкевича, О.Л. Наконечной, В.М. Никифорова, Н.А. Подгорбунских, Е.Л. Тихоновой, И.К. Феоктистовой [65, 70, 71, 72, 76, 84, 86, 90, 99, 128, 137, 138, 139, 141, 148, 156, 194, 204]. В данных работах на местном материале решаются проблемы дифференциации жанров несказочной прозы, систематизации и классификации материала. Интенсивная работа проводится по собиранию и публикации текстов преданий [14,15,16,21, 50].

Характеристика конкретной региональной традиции невозможна без учета исторических процессов, происходивших на определенной территории. История Зауралья - это прежде всего история освоения русскими переселенцами новых земель, история их взаимоотношений с местными народами. Заселение Зауралья русскими поселенцами проходило поэтапно. С 40-х гг. XVII века началось освоение северной части Зауралья. В это время основной колонизационный поток русских шел из восточного Поморья, Поволжья, Предуралья, Урала и таежного Зауралья. Интересное топонимическое и антропонимическое исследование в 20-х гг. XX в. провел известный зауральский краевед В. П. Бирюков, он отмечает: «О заселении из района Северо-Европейской части России говорят географические названия -д. Кокшарова (старое название Котельнича), Колмогорцево (Холмогоры), Мезенка (Мезень), Печеркина (р. Печера), д. Пиньжакова (р. Пинега), д. Кайгородова (г. Кайгород), Каргаполье (Каргополь)». И далее: «Наиболее часто встречающиеся фамилии - Вагин, Ваганин, Ваганов, Важенин, Воженин - от реки Вага. Воложенин, Воложанин - от Вологды. Устюгов, Устюжанин -от Устюга. Кевролетин - от с. Кевроль Архангельской обл., Пошехоновы - от г. Пошехонье и др.» [103, с.114]. В.П. Бирюков отмечал также почитание среди первых русских переселенцев северо-русских святых - Дмитрия Угличского, Артемия Веркольского, Прокопия Устюжского, Зосимы и Савватия Соловецких. Не случайно в фольклоре Зауралья сильны северно-русские черты, основной из которых является высокая степень архаики. На архаичность северно-русской традиции указывает Н.А. Криничная, аргументируя выбор северно-русских преданий в качестве опорных материалов для изучения истории становления жанра: «Севернорусская историческая проза обладает <.> уникальной полнотой сюжетов, наличием архаических форм эпического творчества» [118, с.28]. Особенно черты архаики сильны в среде старообрядцев, на что указывает В.П. Федорова: «Анализ имеющихся материалов позволяет сделать вывод о том, что до конца 30-х годов 20 века в среде двоедан сохранялись многие компоненты общинного быта, донесшие архаические, дохристианские верования» [201, с.59].

Во второй половине XVIII в. начинается освоение земель в южном направлении. Столь позднее освоение южных территорий по сравнению с северными историки объясняют высокой степенью конфликтности русских пришельцев с коренными народами, к которым относятся татары, пришедшие в эти края в XVI веке после присоединения Казанского ханства к России, башкиры, калмыки-торгоуты, киргиз-кайсаки. На первом этапе заселения особенно острыми были отношения русских с сыновьями изгнанного Кучума. Но во второй половине XVII века (с 60-х годов) «военно-политическая ситуация в южном Зауралье определялась в первую очередь взаимоотношением русских и башкир» [103, с. 105]. Это время характеризуется многочисленными башкирскими восстаниями. Последующий XVIII век также отмечен неспокойной военно-политической ситуацией - это время ожесточенных столкновений русских с башкирами и киргиз-кайсаками. Большое значение в освоении южных территорий, как указывает А.А. Кондрашенков, имело строительство Ново-Ишимской или Пресногорьковской пограничной линии в 1752-1755 гг. «Это строительство окончательно закрепило за русскими бассейн среднего течения реки Тобол и обеспечило в этом районе необходимые условия для экономического развития края» [109, с.140]. С этого момента начинается мирный период освоения зауральских земель.

Южное Зауралье - край неоднородный не только в этническом отношении, но и в национальном и конфессиональном. По своим географическим и климатическим характеристикам исследуемый регион был оптимальным районом для развития земледелия и скотоводства. Поэтому крестьянство являлось одной из основных категорий населения. Такое положение сложилось уже к началу XVIII века. «Вместе с бобылями они (крестьяне. - О.Г.) составляли 68,4% всего населения, а по количеству дворов -80%.» [103, с.160]. Крестьянство в Зауралье в XVIII в. было по преимуществу государственным. «По данным переписи 1762 г., в Исетской провинции было 889 душ крепостных крестьян, а в 1774 г. в Шадринском уезде крепостных насчитывалось 141 д. м. п., что составляло всего 1,6 % всего крестьянского населения» [103, с. 164]. Крепостные крестьяне относились к южным районам Зауралья, которые входили в состав уездов европейских губерний, - Пермской и Оренбургской. В 50 - 60-е гг. XVIII в. появляется еще одна категория крестьянства - приписные крестьяне. Эта группа населения, проживавшая в Приисетье, тесно связана с развитием горнозаводского Урала. В Притоболье таковые отсутствовали.

Второй по численности была группа служилого населения. К началу XVIII века она составила 14,2%. «Их присутствие объяснялось необходимостью военного противостояния с кочевниками» [103, с.160]. Среди них выделяется еще одна категория населения - казаки, проживавшие на юго-западе региона по течению реки Уй. Казачьи поселения входили в состав Челябинского уезда Оренбургской губернии. Казаки появились здесь с 40-х гг. XVIII века и составляли 17% от всего населения Челябинского уезда. К 80-м годам XVIII века в связи с уменьшением военной опасности сокращается доля военных.

Одновременно с началом заселения Зауралья появляются и ссыльные. Ссылка принимает массовые масштабы во второй половине XVIII века. «Построение новой линии оборонительных укреплений потребовало организации путей сообщения. Строительство притрактовых деревень для обеспечения ямской гоньбы, сохранение и ремонт трактов были организованы правительством в принудительном порядке» [103, с.232]. Ссылали крепостных и государственных крестьян, солдат и офицеров, дворян и мещан. По мнению большинства исследователей, ссыльные были важным элементом формирующегося населения Сибири. Так, благодаря сосланным сюда в 50-60-х годах XVII века протопопу Аввакуму, попу Лазарю и другим противникам вводимых обрядов и исправленных книг в Южном Зауралье как части Сибири формируется наиболее радикальное течение, не приемлющее поповства. В этой среде распространились такие формы протеста, как самосожжения или гари. По численности раскольников территория Курганской области к 1840-м годам являлась второй по России. Только в современном Шатровском районе к концу XVIII в. образовался достаточно большой круг сел, связанных со старообрядчеством: Бархатово, Ирюмская, Яутла, Помалово, Самохвалово, Ильино, Дружинине, Саламатово, Широково, Мостовка, Ключи и др. Наиболее значительный из них - Ирюмский старообрядческий центр, выступавший в роли хранителя и распространителя старообрядческой культуры. Изучению старообрядческого движения в Зауралье посвящены работы Н.Н. Покровского, А.Т. Шашкова [157, 158, 217]. К исследованию фольклора зауральских старообрядцев обращается В.П. Федорова, которая подчеркивает особую значимость устного слова в среде старообрядцев: «Первые записи фольклорно-этнографического материала, сделанные старообрядцами, связаны с двумя задачами. Первая: с помощью устного предания показать святость, подлинность дониконианской русской христианской веры. Вторая: создать образ истинного, идеального борца (страдальца) за свет "древлего" благочестия» [201, с. 160].

Таким образом, социальный и конфессиональный состав мигрирующего населения был далеко неоднородным: крестьяне, казаки, старообрядцы. Каждая из этих групп населения несла свой фольклор, который со временем стал составной частью местной фольклорной традиции. Важно отметить, что зауральские предания осмысляют не только историю заселения края, межэтнические взаимоотношения, но и более поздние исторические события: пугачевский бунт, башкирские восстания, колчаковское движение и др.

В отличие от исторических преданий топонимические могут быть не связаны с историческими событиями. Топонимы и связанные с ними предания «несут представление о ландшафте <.> местности - своеобразии ее традиционной культуры, природных, хозяйственных, этноязыковых и селенческих особенностях» [105, с. 13]. Существование различных способов толкования топонимов свидетельствует о широкой распространенности топонимических преданий. Они составляют значительный пласт несказочной прозы. Несмотря на их широкое бытование, специальные исследования по топонимическим преданиям немногочисленны. Особое внимание уделяется национальной или региональной специфике произведений. Структурные и поэтические особенности топонимических преданий остаются вне поля зрения исследователей.

К изучению особенностей топонимических преданий ' обращалась В.К. Соколова [191]. Она выделила три типа объяснения топонимов: 1) топонимы, которые образованы от имен местных жителей; 2) топонимы, которые связаны с местными историческими событиями, случаями с известными лицами, с местными происшествиями и обычаями; 3) топонимы, образованные от слов, произнесенных кем-то в данном месте. В отдельную группу преданий В.К. Соколова выделяет топонимические предания, в которых отмечаются мифологические образы и мотивы.

Процесс образования топонимических преданий рассматривает и А.И. Лазарев в работе «Предания рабочих Урала как художественное явление». Заслуживает внимания замечание исследователя о художественных особенностях преданий. В зависимости от характера повествования он выделяет два вида топонимических преданий: предания, которые рассказываются с чисто «утилитарной целью», где вымысел минимален, и предания, в которых объект названия служит поводом для поэтического рассказа. Базируясь на уральских топонимических преданиях, А.И. Лазарев выявляет устойчивые мотивы, образующие сюжет произведений.

Реализация мифологических мотивов в топонимических преданиях -предмет научного внимания И.А. Голованова. Объектом его изучения являются топонимические предания, образованные от иноязычных топонимов, которые «в силу своей семантической непрозрачности, «туманности», необычной лингвистической формы, а в ряде случаев благодаря фонетической благозвучности <.> вызывали и вызывают у фольклороносителей дополнительный эстетический интерес» [89, с. 8].

Материалу карпатских топонимических преданий посвящено исследование В.В. Сокила, в котором автор выявляет содержательный состав топонимических преданий украинцев Карпат, обращает внимание на региональную окраску международных сюжетов и мотивов [184]. В работе В.В. Сокила наряду с топонимическими преданиями выделяются и топонимические легенды. При этом термины «легенда» и «предание» в работе употребляются как синонимы, что говорит о малоизученности жанровой специфики топонимических преданий. Топонимические «легенды» приводит и В.Н. Евсеев в работе «Народная проза юга Тюменской области» [14].

В последнее время активно публикуются топонимические предания отдельных регионов. Для нас представляют интерес следующие работы: К.В. Пьянкова, К.М. Старикова «Фольклорная топонимия Костромской области», «Топонимические предания Воронежской области», E.JI. Березович «"Чужаки" в зеркале фольклорной ремотивации топонимов» [37, 44, 81]. Но обобщающей работы по структурным и поэтическим особенностям топонимических преданий нет. С этим связана актуальность исследования. Кроме того, до сих пор в фольклористике отсутствует четкость в классификации несказочной прозы, частью которой являются топонимические предания, нет единых критериев жанровой дифференциации в рамках повествований несказочного характера. Все это влечет за собой терминологическую многоголосицу. Такое положение создает необходимость дальнейшего теоретического осмысления проблемы жанров несказочной прозы, в том числе и топонимических преданий.

Не разработан и вопрос внутрижанровой классификации топонимических преданий. До сих пор ведущим классификационным принципом избирался тематический, что затрудняло систематизацию преданий.

Нерешенной остается проблема регионального функционирования преданий в Зауралье. Не выявлен сюжетно-мотивный фонд зауральских топонимических преданий.

Объект исследования: топонимические предания Зауралья.

Предмет исследования: региональная специфика топонимических преданий Зауралья, их структурные особенности и сюжетно-мотивный состав.

Материалом для исследования послужили опубликованные сборники текстов преданий; архивные материалы ГАСО, архивные материалы Курганского государственного университета (кафедры фольклора и древней литературы), архив автора работы, фонды РГО, опубликованные историко-этнографические исследования (работы П.С. Палласа, Г.Ф. Миллера, А.А. Кондрашенкова, В.В. Менщикова, Г.Г. Павлуцких, В.А. Никитина). Использованные тексты записаны в основном в северной части Зауралья. Для уяснения некоторых типологических вопросов зауральские предания сопоставляются с аналогичным материалом Русского Севера, Урала, Сибири. Кроме того, исследование потребовало обращения к широкому кругу произведений несказочной прозы других регионов, что расширило источниковедческую базу до 500 единиц.

Цель данной диссертации - выявить региональную специфику топонимических преданий Зауралья, исследовать их художественные особенности.

Для достижения цели исследования в работе ставятся следующие задачи:

1) исследовать топонимические предания в аспекте жанровой классификации несказочной прозы;

2) изучить жанрово-стилевые особенности топонимических преданий Зауралья;

3) проанализировать особенности пространственно-временной организации топонимических преданий;

4) рассмотреть соотношение мифологического и конкретно-исторического осмысления действительности в топонимических преданиях;

5) выявить и систематизировать региональный сюжетно-мотивный фонд топонимических преданий.

Методологическую базу исследования определяют труды ведущих теоретиков, посвященные изучению фольклорного жанра: В.П. Аникина, П.Г. Богатырева, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова; теоретические положения о системе несказочной прозы, изложенные в трудах С.Н. Азбелева, В.П. Аникина, Е.С. Новик, Э.В. Померанцевой, К.В. Чистова; исследования по теории жанра преданий (работы Н.А. Криничной, В.П. Кругляшовой, А.И. Лазарева, В.К. Соколовой); исследования по теории мотива (труды А.Н. Веселовского, Н.А. Криничной, Е.М. Мелетинского, С.Ю. Неклюдова, В.Я Проппа, Б.Н. Путилова, О.М. Фрейденберг); теоретические положения по пространственно-временной организации фольклорных произведений (исследования Е.Б. Артеменко, М.М. Бахтина, С.Ю. Неклюдова, В.Н. Топорова, В.А. Черваневой).

Методы исследования. Помимо общенаучных методов анализа, синтеза, обобщения и систематизации, в работе использован сравнительно-типологический метод с целью выявления сюжетно-мотивного фонда топонимических преданий, а также элементы структурно-семантического и структурно-семиотического методов.

Научная новизна исследования заключается в следующем: 1) в научный оборот вводятся неопубликованные архивные материалы, в том числе записанные автором;

2) в диссертации разработан подход к исследованию жанровой природы топонимических преданий и их внутрижанровой классификации;

3) впервые в качестве самостоятельного объекта исследования рассматриваются топонимические предания с точки зрения их пространственно-временной организации;

4) выявлен сюжетно-мотивный фонд топонимических преданий Зауралья с проникновением в его семантическое ядро;

5) в диссертации осуществлен анализ мифологического и конкретно-исторического планов повествования.

Теоретическое значение исследования состоит в признании топонимических преданий самостоятельным жанром, имеющим специфические функции и структурные особенности. Диссертация углубляет и расширяет научные представления о внутрижанровой системе топонимических преданий, их взаимодействии с другими жанрами несказочной прозы.

Практическая ценность определяется тем, что материалы исследования могут быть использованы при разработке учебных курсов по фольклору на филологических факультетах высших учебных заведений, а также при разработке спецкурсов по несказочной прозе.

Положения, выносимые на защиту: ^

1. Основными критериями разграничения жанров несказочной прозы являются функциональная установка, отношение к действительности (угол зрения на действительность) и пространственно-временная организация произведения.

2. Предания как вид несказочной прозы отвечают за осмысление событий местной истории. Время преданий - это историческое прошлое, пространство или место действия - определенная территория. Общая целевая установка преданий -осмысление местной истории, делится на более конкретные - осмысление и оценка исторических лиц и событий, истории локуса, семьи, (рода). В соответствии с целевой установкой выделяется три жанра преданий: исторические, топонимические и семейные. Каждый из жанров имеет свои структурные и поэтические особенности.

3. Топонимические предания - самостоятельный жанр, имеющий специфические функции и структурные особенности.

4. Пространственно-временная организация топонимических преданий несет черты мифологического и конкретно исторического осмысления действительности.

5. Соотношение общерусского и регионального содержания находит выражение в специфике оформления сюжетно-мотивного состава топонимических преданий.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации и результаты исследования были представлены в виде докладов на межвузовской научно-практической конференции «Слово в контексте времени» (Курган, 2004), на XIII Научном семинаре «Народная культура Сибири» Сибирского регионального вузовского центра по фольклору (Омск, 2004), на межрегиональной научно-практической конференции «II Зыряновские чтения» (Курган, 2004), на международной научно-практической конференции «Культура провинции» (Курган, 2005), на IV Международном Евразийском форуме «Евразия: народы, культуры, социумы» (Астана, 2005), на межрегиональной научно-практической конференции «III Зыряновские чтения» (Курган, 2005), на всероссийской научной конференции с международным участием «III Лазаревские чтения. Традиционная культура сегодня: теория и практика» (Челябинск, 2006), на международной научно-практической конференции «Сибирская деревня: история, современное состояние и перспективы развития» (Омск, 2006), на II Межрегиональной научно-практической конференции «Шадринские чтения» (Шадринск, 2006).

По теме диссертации опубликовано 12 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Региональное своеобразие зауральских топонимических преданий"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Топонимические предания составляют значительный пласт произведений зауральской фольклорной традиции. В соответствии с современными принципами классификации фольклорной прозы они могут быть выделены в самостоятельный жанр вида преданий, относящегося к области внеобрядовой прозы, к разделу несказочной прозы. Предания как вид направлены на осмысление событий местной истории: «это устная хроника одного селения или группы селений, объединенных общностью социально-экономических и культурно исторических условий развития» [40, с. 14]. Общевидовая установка преданий подразделяется на более конкретные - осмысление и оценка исторических лиц и событий, истории локуса, семьи, (рода). В соответствии с целевой установкой выделяется три самостоятельных жанра - исторические, топонимические и семейные предания. Каждый жанр имеет определенную функцию, а также свои структурные и поэтические особенности. Основная функция топонимических преданий -осмысление человеком окружающего пространства и себя в нем. Структуру топонимических преданий организует топонимический мотив, объясняющий названия географических объектов. Он является отправной точкой для развития сюжета, от него зависит выбор остальных образов и мотивов.

Исследование топонимического мотива позволяет сказать о том, что сюжетообразующее значение он имеет только в топонимических преданиях. В структуре других жанров и видов несказочной прозы, в частности, в быличке и легенде он статичен, то есть не образует сюжета произведения. В быличке он необходим для характеристики места действия. Назначение топонимического мотива в местной легенде заключается в доказательстве сакрального статуса локуса и святости героя. Кроме того, локус и связанный с ним топонимический мотив служит поводом для рассказа о местном святом.

В работе выявляются механизмы межжанрового и межвидового взаимодействия и сопряжения топонимических преданий. Мы исходим из того, что для преданий как вида характерно рационалистическое осмысление окружающего мира (в нашем случае пространственных локусов). В отличие от преданий былички и легенды направлены на объяснение необычных явлений и событий. Своеобразие былички определяется ее содержанием, основу которого составляет столкновение человека с потусторонним миром. Быличка объясняет необычные явления с точки зрения языческих представлений. О необыкновенных событиях повествует и легенда, но в аспекте христианского мировоззрения. Необходимость осмыслить необычные природные качества географического объекта или непонятные названия (иноязычные топонимы) явилась, на наш взгляд, основой включения мотивов и образов быличек и легенд в структуру топонимических преданий. Элементы быличек и легенд подчиняются основной установке предания - осмыслить окружающее человека пространство, поэтому самостоятельного сюжетообразующего начала не имеют.

Исследование регионального материала позволило выделить 13 версий топонимического мотива. Основу большинства преданий составляет топонимический мотив, объясняющий название именем, фамилией или прозвищем человека. Второй по численности группой являются топонимические предания, основанные на народной этимологии. Частотны топонимические предания с мотивом, объясняющим название особенностями природного и животного мира края.

Анализ структуры топонимических преданий показал, что основным их жанровым показателем является пространственно-временная организация. На образы пространства и времени в топонимических преданиях оказывает влияние сосуществование в структуре произведения элементов различных эпох. Топонимические предания, как и многие фольклорные жанры, исторически многослойны.

Важным свойством пространственно-временных характеристик топонимических преданий является оценочный аспект. Аксиологическая неоднородность пространства и времени задана основной архаической оппозицией «свой-чужой», которая актуализируется в топонимических преданиях в связи с горизонтальным членением мира.

Кроме того, образы пространства и времени являются основными критериями внутрижанрового разграничения топонимических преданий. На основе данных категорий зауральские топонимические предания, четко делятся на две внутрижанровые группы: 1) предания, повествующие о крае до прихода русских; 2) предания, с мотивом «после прихода русских».

В первой группе преданий время едино и монолитно. Это время жизни мифических героев - чуди и древних кочевых народов. Рассказчикам важно подчеркнуть, что события, происходившие здесь, были до них. Но мифическое время имеет выход в настоящее через мотив культурного героя. Следы деятельности, оставленные коренными этносами, помогают русским поселенцам освоить ремесло, необходимое для выживания в новых условиях.

Основными пространственными образами являются древние захоронения -курганы, связанные с подземным пространством. В мифологической модели мира подземное пространство - это иной мир. Пространство первой группы преданий замкнуто. Между миром мертвых исконных народов края и миром живых, пришедших сюда русских, устанавливается жесткая граница как в вертикальном, так и в горизонтальном отношении.

Необычный облик коренных жителей (чуди), по нашим наблюдениям, объясняется устройством иного мира. В языческих верованиях иной мир прямо противопоставлен земному миру. Отрицание всех основных параметров, характеризующих пространство человека, - один из главных приемов описания загробного мира. Отсюда отрицание человеческой внешности в образе чуди в преданиях.

Сопоставление разных традиций преданий о чуди (Русского Севера, Урала,

Сибири и Зауралья) позволяет говорить о постепенном сужении мотивного фонда преданий. Наиболее полно он представлен на Русском Севере. В Зауралье мотивный состав минимален, что говорит о постепенном затухании традиции преданий о чуди. В настоящее время предания о чуди в Зауралье не зафиксированы, но отмечается бытование мотива самопогребения. Под землю уходят коренные народы, этническая принадлежность которых не указывается. Мотив самозахоронения может быть не связан с определенными географическими реалиями (древними могильниками), что говорит об утрате исконной семантики мотива. Появление курганов в зауральской традиции, как правило, объясняется деятельностью кочевых народов. В отличие от чуди в образе кочевников сильны реалистические черты, что объясняется более поздним временем создания преданий, а также непосредственным их соседством с русскими поселенцами. Придя на новые территории, русские наблюдают за жизнью коренных жителей Зауралья. Уклад их жизни и традиции легли в основу преданий о названиях курганов.

Исследование специфики пространственно-временной организации второй группы преданий позволяет сделать следующие выводы: вторая группа преданий содержит иной образ времени - это время историческое, немонолитное, разделяющееся на отдельные отрезки, нередко связанные с конкретными историческими событиями и личностями. Историческое время линейно: оно связывает прошлое с настоящим. Вместе с тем оно несет черты мифологического, к которым относится, в частности, резкая отмеченность начала создания локуса.

На смену подземному пространству приходят наземные локусы. Образ пространства строится по принципу концентрических кругов, постепенно расширяющихся от центра. Это свидетельствует об относительной открытости пространства, что соответствует открытому характеру исторического времени. Открытость времени и пространства дает возможность творить, оставлять свой след в истории определенного локуса. Главное внимание в преданиях фиксируется на границе своего обжитого пространства. Существенная черта границы -подвижность.

Осмысление отношений русских и коренных народов - одна из ведущих тем преданий данной внутрижанровой группы. Основными мотивами являются мотивы мирного сосуществования и столкновения двух этносов. Обращает на себя внимание широкое бытование топонимических преданий, основанных на иноязычных топонимах. Сохранение названий, задолго существовавших до прихода русских, объясняется стремлением переселенцев освоить окружающее пространство с учетом опыта местных народов. Иноязычные топонимы несли информацию о жизни аборигенов, об особенностях географических объектов и тем самым предопределяли поведение человека в определенном месте. Кроме того, иноязычные топонимы и связанные с ними предания говорят о стремлении русских вписать историю своего этноса в историю земли зауральской.

Одним из основных пространственных образов, организующих текст топонимических преданий о заселении края, является образ дороги. Дорога выступает связующим звеном между центром и Зауралья. Образ дороги - средство изображения освоения Сибири и занятий людей на новой земле. Дорога является объединяющим началом: по дороге в соответствии с историческими реалиями в Сибирь, на Урал и в Зауралье проходят люди, отличающиеся по социальному, этническому и конфессиональному признаку. В преданиях об укоренении переселенцев на новых землях роль образа дороги уменьшается. На смену магистральному образу пути-дороги по фольклорному закону ступенчатого сужения образов приходят множество мелких дорог между отдельными пространственными локусами на зауральской земле. Акцент смещается на образ обжитого пространства.

Список научной литературыГрибанова, Ольга Дмитриевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Источники1. Архив автора работы.2. Архив В.П.Федоровой.

2. Архив кафедры древнерусской литературы и фольклора Курганского государственного университета.

3. Астафьев, А. Деревня с тройным названием Текст. / А. Астафьев. И Красный Курган. 1959. - 25 февраля. - С.4.

4. Астафьев, А. Киргизское болото Текст. / А. Астафьев. // Красный Курган. 1959. - 14 июня. - С.4.

5. Астафьев, А. Мамонтова тропа Текст. / А. Астафьев. // Красный Курган. -1958. 30 августа. - С.4.

6. Астафьев, А.У. Уходящей жизни след Текст.: краеведческий сборник / А.У. Астафьев; сост. JI.A. Астафьева. Юргамыш, 1998. - 178с.

7. Библиотека РАН Ф. №1. Здобнов Н.В., п. № 53, д. «Легенды о Шадринском крае».

8. Борисова, Л. Двоедане после бани. умываются Текст. / Л. Борисова // Шадринский курьер. -1998. 31 марта. - С.З.

9. Бунин, О. От крепости до станицы. Легенды зауральской земли Текст. / О. Бунин // Новый мир. 2000. - 24 мая. - С.4.

10. Бунин, О. Потому и Глядянка Текст. / О. Бунин // Новый мир. 2000. -15 апреля. - С.9.

11. Галязимов, Б. Легенды седого Иртыша Текст. / Б. Галязимов. -Свердловск : Средне-Уральское книжное изд-во, 1987. 176с.

12. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

13. Текст. / Под ред. А.А. Горелова. СПб.: Тропа Троянова, 2000. - 432с.

14. Евсеев, В.Н. Народная проза юга Тюменской области (Ишим и Приишимье) Текст. : учебное пособие / В.Н. Евсеев. Ишим: Изд-во ИГПИ им. П.П.Ершова, 2004. - 280 с.

15. Забайкальские предания о «благородном разбойнике» Ивченко. Из записей В.П. Зиновьева Текст. / М.Р. Соловьева // Живая старина. 2003. - № 3.- С.52-54.

16. Иванов, Н.Н. Из рассказов о Плещеевом озере Текст. / Н.Н. Иванов // Живая старина. № 4. - 1999. - С.7-8.

17. Игнатов, В.И. Русские исторические песни Текст. : хрестоматия /

18. B.И. Игнатов. М.: Высшая школа, 1970. - 255с.

19. Иовлева, В. О старинных названиях Текст. / В Иовлева // Авангард. -1992.-25 ноября.-С.2.

20. Исторические песни Текст. / Сост., вступ. ст., подгот. тестов и коммент. С.Н. Азбелева. М.: Русская книга, 2001. - 528с.

21. Коллекция В.П. Бирюкова, фонд Р 2266, № описи - 1, № дела - 126.

22. Котельникова, Н.Е. Несказочная проза Муромского района Текст. / Н.Е. Котельникова // Живая старина,- № 2.- 2005. С.21-24.

23. Криничная, Н.А. Предания Русского Севера Исслед. и тексты. / Н. А. Криничная; АН СССР, Карел, фил., Ин-т яз., лит. и истории. СПб.: Наука :

24. C.-Петербургское отд-ние, 1991. 325с.

25. Малоземова, Г.М. Современное бытование несказочной прозы в Юргамышском районе Текст.: дипломная работа: / Г.М. Малоземова.- Курган, 2003.-75с.

26. Мещериков, В. Кокуй Текст. / В. Мещеряков // Сельская новь. 1966.- 28 апреля. С.6.

27. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири: Текст. : сборник / Сост. В.П. Зиновьев., отв. ред Р.П. Матвеева. Новосибирск :

28. Наука. Сиб. отд-ние, 1987. -400с.

29. Мужагитов, А., Мужагитов, М. Откуда мы есть? (из истории Сафакулева) Текст. / А. Мужагитов, М. Мужагитов // Трудовая слава. 1987. - 29 октября. - С.2.

30. Народная проза Текст. : сборник / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. С. Н. Азбелева. М.: Сов. Россия , 1992. - 605с.

31. Осинцев, Л.П. Исетская глубинка. Краеведческие записки по истории Шадринского района Текст. / Л.П. Осинцев. Шадринск: изд-во шадринского П.О. «Исеть», 1995. - 138с.

32. Пермский сборник. Повременное издание Д.Д. Смышляева. Книжка 1-ая Текст. М.: Типография Лазаревского института Восточных языков, 1859.

33. Плотников, С. В звучании старинных географических наименований столько тайны в каждом слове Текст. / С. Плотников // Зауралье. 1998. - 16 июля. - С. 1-2.

34. Плотников, С. Это наши корни / С.Плотников // Рассвет. -1991.-5 февраля. С.2.

35. Плющев, В.А. Легенда о Царевом городище Текст. / В.А. Плющев // Земля Курганская: прошлое и настоящее: краеведческий сборник. 1990. - Вып. 1. - С.63-67.

36. Предания и легенды России / Сост., авт коммент. А.В. Митаев. М. : Русский язык, 1992. - 112с.

37. Предания и легенды Урала Текст. : фольклорные рассказы / Сост., вступ. слово и коммент. В.П. Кругляшовой. Свердловск: Средне-Уральскоекнижное изд-во, 1991. 288с.

38. Предания реки Чусовой Текст.: ученые записки / Сост. и автор статей В.П. Кругляшова. Свердловск, 1961. - Вып. 18 (фольклорный). - 95с.

39. Пьянкова, К.В., Старикова, К.М. Фольклорная топонимия Костромской области Текст. / К.В. Пьянкова, К.М. Старикова // Живая старина.-№3. 2005. - С.12-14.

40. Русские народные исторические песни о крестьянских войнах и восстаниях Текст. / Под ред. А.Н. Лозановой. М.; Л.: Изд - во АН СССР, 1956. -206с.

41. Северные предания: Беломор.-Обонеж. регион Текст. / Изд. подгот. Н.А. Криничная. Л.: Наука, Ленинградское отд-ние, 1978. - 254с.

42. Серафимов, А. Ивановская ярмарка в шадринском уезде Текст. / А. Серафимов // Шадринская старина : альманах краеведческий. Шадринск: Изд-во Шадринского пед. института, 1994. - С. 96-97.

43. Сергеев, Б. Истории родного края Текст. / Б. Сергеев // Трудовая слава. 1980.- 7 октября. - С.4.

44. Слово о полку Игореве Текст. / Дослов. и объясн. пер. с древнерус; вступ. статья и примеч. Д. Лихачева. -М.: Худ. лит., 1999. -222с.

45. Топонимические предания Воронежской области Текст. / Науч. ред. Т. Ф. Пухова. Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. - Вып. 1. - 74 с.

46. Урал в его живом слове. Дореволюционный фольклор Текст. / Собрал и сост. ВЛ.Бирюков. Свердловск, 1953. - 289с.

47. Фазылова, Г. Любимый уголок земли Текст. / Г. Фазылова // Новый мир. 2005. - 25 мая. - С.4.

48. Фольклор и литература Зауралья: Из истории русской фольклористики Текст.: хрестоматия / Сост. и авторы статей В.П. Федорова и Е.Н. Колесниченко.- Курган : Изд-во Курганского гос. ун-та, 2005. 211с.

49. Фольклор на родине Д.Н. Мамина-Сибиряка (в уральском горнозаводском поселке Висим) Текст. Свердловск, 1967. - 301с.

50. Фольклор Урала. Народная проза Текст. / Под ред.В .П. Кругляшовой.- Свердловск: Уральский гос. ун т, 1976. - 100с.

51. Храмова, Н.Б. Легенды и предания села Пустынь Нижегородской области Текст. / Н.Б. Храмова // Живая старина.- № 4.- 2005. С.54-57.1. Словари и справочники

52. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст. В T.IV. P-V / Владимир Даль. М.: Русский язык, 1980. - 633с.

53. Мифы народов мира Текст. : энциклопедия. В 2 т. Т.1: А-К / Под ред. С.А. Токарева. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - 617с.

54. Мифы народов мира Текст.: энциклопедия. В 2 т. Т.2: К-Я / Под ред. С.А. Токарева. -М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. 719с.

55. Мифы русского народа Текст. / Е. Левкиевская. М. : ООО «Изд-во Астрель» : ООО «Изд-во ACT», 2004. - 477с.

56. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов Текст. / С.И. Ожегов ; под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотип. -М.:Рус.яз., 1998.-750с.

57. Славянская мифология Текст. : энциклопедический словарь. М: Международные отношения, 2002 . - 510с.

58. Славянские древности Текст. : этнолингвистический словарь. В 5 т.

59. Т. 2. Д-К (Крошки). М.: Международные отношения, 1998. - 698с.

60. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 40000 словарных статей Текст. / Л. Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Федоров ; под ред. А.И. Молоткова. Изд-е 5-е, стериотип. - СПб.: Вариант, 1994. - 554с.

61. Шапарова, Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии: Ок. 1000 статей Текст. / Н.С. Шапарова. М. : ООО «Изд-во ACT» ; ООО «Изд-во Астрель» ; ООО «Русские словари», 2003. - 624с.

62. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 86 томах, 18901907 (тематическая выборка)Текст. Электронный ресурс. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2004.1. Научные исследования

63. Агеева, Р.А. Страны и народы: происхождение названий Текст. / Р.А. Агеева. М.: Наука, 1990. - 256с.

64. Азбелев, С.Н. Вступительная статья к сборнику «Русская народная проза» Текст. / С.Н.Азбелев // Русская народная проза. -М., 1992.- С.5-28.

65. Азбелев, С.Н. Отношения предания, легенды, сказки к действительности (с точки зрения разграничения жанров) Текст. / С.Н. Азбелев // Славянский фольклор и историческая действительность. М.; Л., 1965. - С. 5-25.

66. Азбелев, С.Н. Проблемы международной систематизации преданий и легенд Текст. / С.Н. Азбелев // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. X. Специфика фольклорных жанров. -М.; Л., 1966.- С. 176-195.

67. Алимирзаева, З.А. Историзм и художественность преданий табасаранцев Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Земфира Абдурашидовна Алимирзаева. Махачкала, 2004.- 164 с.

68. Аникин, В.П. Русское народное творчество Текст. : учебник / В.П. Аникин. М.: Высшая школа, 2001. - 728с.

69. Аникин, В.П. Теория фольклора Текст.: курс лекций / В.П. Аникин. -2-е изд., доп. М.: КДУ, 2004.- 432 с.

70. Аникин, В.П. Художественное творчество в жанрах несказочной прозы (к общей постановке проблемы) Текст. / В.П. Аникин // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. 13. Русская народная проза. JI. : Наука, Ленинградское отд-ние, 1972. -С.6-1.

71. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов Текст. В 3 т. Т. 1 / А.Н. Афанасьев-М.: Современный писатель, 1995.-414с.

72. Ахметшин, Б.Г. Несказочная проза Горнозаводского Башкортостана и Южного Урала Текст. / Б.Г. Ахметшин.- Уфа : Изд-во Башкирского ун-та, 1996. -192с.

73. Ахметшин, Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала Текст. / Б.Г. Ахметшин. Уфа: Китап, 2001. - 288с.

74. Ахметшина, Г.М. Башкирские исторические предания Текст. : дис. канд. филол. наук: 10.01.09 /Гузель Марсовна Ахметшина. Уфа, 2004.- 157с.

75. Базилишина, М.Р. Устный народный рассказ: Функциональная природа жанра Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Маргарита Ранальдовна. Базилишина. Иркутск, 1997. - 461 с.

76. Байбурин, А.К. Ритуал: свое и чужое Текст. / А.К. Байбурин // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры.- Л.: Наука, 1990. С.З-17.

77. Бакшеева, М.Г. Топонимическая конверсия географических аппелятивов Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Марина Геннадьевна Бакшеева. Тюмень, 2001.- 18с.

78. Бардаханова, С.С. Система жанров бурятского фольклора Текст. / С.С. Бардаханова. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-ние, 1972. - 238с.

79. Бахтин, М.М. Время и пространство в произведениях Гете Текст. / М.М. Бахтин //Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров. 2-е изд. -М.: Искусство, 1986. -С.216-249.

80. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике Текст. / М.М. Бахтин // Литературно-критические статьи. -М. :Худ. лит., 1986.-С.121-291.

81. Белова О.В. «Чужие» в Полесье Текст. / О.В. Белова // Живая старина. № 3. - 2000. - С.9-10.

82. Бердяев, Н.А. Смысл истории Текст. / Н.А. Бердяев. М. : Мысль, 1990.-173с.

83. Березович, Е.Л. «Чужаки» в зеркале фольклорной ремотивации топонимов Текст. / Е.Л. Березович // Живая старина.- №3.- 2000. С.3-5.

84. Бирюковское наследие Текст. В 2 т. Т. 2: В.П. Бирюков в периодической печати г. Шадринска 1917-1954 гг. / Сост. В.Н. Бекетова,

85. A.M. Бритвин. Шадринск : Изд-во ПО «Исеть», 2003. - 108с.

86. Богатырев, П.Г. Фольклор как особая форма творчества Текст. / П.Г. Богатырев // Богатырев, П.Г. Вопросы теории народного искусства. М. : Искусство, 1971.-С.369-384.

87. Бутанаев, В.Я. Хакасский исторический фольклор Текст. /

88. B.Я. Бутанаев, И.И. Бутанаева. Абакан : Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2001.- 146 с.

89. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский. -М.: Высшая школа, 1989. 404с.

90. Владыкина, Т.Г. Удмуртский фольклор: Синкретизм и функциональная специфика жанров Текст. : дис. . д-ра филол. наук: 10.01.09. / Татьяна Григорьевна Владыкина. Ижевск, 1998. - 431с.

91. Возжаева, И.С. Поэтика топонимических преданий Текст. / И.С. Возжаева // II Лазаревские чтения: Материалы Всероссийской научной конференции. Челябинск : Изд-во ЧГАКИ, 2003. - 17-19с.

92. Герасимова, Н.М. Пространственно-временные формулы волшебной сказки Текст. / Н.М. Герасимова // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. 18. Славянские литературы и фольклор. М., 1978. - С. 173-180.

93. Голованов, И.А. Мифологические мотивы и образы в фольклорной прозе Урала, XX век Текст.: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.09 / Игорь Анатольевич Голованов.- Челябинск, 1998. -24с.

94. Голованов, И.А. Мифологические мотивы и образы в фольклорной прозе Урала, XX век Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Игорь Анатольевич Голованов. Челябинск, 1998. - 182 с.

95. Грязнов, Д.С. Край по имени Далмата Текст. / Д.С. Грязнов, Т.Н. Лепехина, Г.А. Пономарева. Курган : Зауралье. Т. 1644-1924. - 336с.

96. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350с.

97. Гусев, В.Е. Эстетика фольклора Текст. / В.Е. Гусев. Л.: Наука, Ленинградское отд-ние, 1967. -318с.

98. Дмитриева, С.И. Фольклор и народное искусство Европейского Севера Текст. / С.И. Дмитриева. М.: Наука, 1998. - 240с.

99. Записки путешественника академика Фалька Текст. // Полн. собр. ученых путешествий по России, издаваемое Императорскою Академией наук. -СПб., 1824.- Т. 6.

100. Земцовский, И.И. Представление о целостности фольклорного жанракак объект реконструкции и как метод Текст. / И.И. Земцовский // Фольклор и этнография. Проблема реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1998. -С.205-211.

101. Зуева, Т.В. Русский фольклор Текст.: Словарь справочник : Кн. для учителя / Т.В. Зуева М.: Просвещение, 2002. - 334.

102. Зухба, С.Л. Типология абхазской несказочной прозы Текст. / С. Л. Зухба. Майкоп : Меоты, 1995. - 333с.

103. Зырянов, А.Н. Несколько слов о курганах Шадринского уезда Пермской губернии Текст. / А.Н. Зырянов // Шадринская старина: краеведческий альманах.- Шадринск, 1993.- С.40-41.

104. Иргизов, И.К. Страницы истории Сафакулевского района Текст. / И.К. Иргизов. Курган: Парус-М, 2000. - 202с.

105. История Курганской области (с древнейших времен до 1861 года) Текст. Курган, 1995. - Т. I. - 370с.

106. Каган, М.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетический науки Текст. / М.С. Каган // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. - С.26-39.

107. Козлова, Н. К. «О «чуди», татарах, Ермаке и сибирских курганах» Текст./Н. К. Козлова //Капля. 1995. - №2. - С.119-130.

108. Комлева, Г.А. Пространственно-временные представления русской народной волшебной сказки в аспекте эволюции Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Галина Анатольевна Комлева. СПб., 1997. - 19 с.

109. Кондрашенков, А.А. Крестьяне Зауралья в XVII-XVIII веках Текст. В 2 ч. Ч. I. Заселение территории русскими / А.А. Кондрашенков. Челябинск : Южно-уральское книжное изд-во, 1966. - 176с.

110. Кондрашенков, А.А. Очерки истории крестьянских восстаний в Зауралье в XVIII веке Текст. / А.А. Кондрашенков. Курган : Советское Зауралье, 1962. - 176с.

111. Костюхин, Е.А. Лекции по русскому фольклору Текст. : учеб. пособие для вузов / Е.А. Костюхин. М.: Дрофа, 2004. - 336с.

112. Котельникова, Н.Е. Нормативы, связанные с обретением клада, в русской фольклорной прозе Текст. / Н.Е. Котельникова // Славянские традиции. Культура и современный мир : сборник материалов научной конференции. М., 2005.-Вып. 8. -С.75-81.

113. Котельникова, Н.Е. Состав несказочной прозы о кладах и ее традиционная образность в жанрообразующем отношении Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Наталия Евгеньевна Котельникова.- М., 1996. 136 с.

114. Урал, ун-та, 2001. С.292-297.

115. Криничная, Н.А. О жанровой специфике преданий и принципах их систематизации Текст. / Н.А. Криничная // Русский фольклор. T.XVII. Проблемы «Свода русского фольклора». Л.: Наука, Ленинградское отд-е, 1977 . - С.75-84.

116. Криничная, Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа Текст. / Н.А. Криничная. Л.: Наука, 1988. - 191с.

117. Криничная, Н.А. Предания об аборигенах края (к вопросу и мифологизме раннеисторических представлений) Текст. / Н.А. Криничная // Русский фольклор. Т. XX. Фольклор и историческая действительность. Л. : Наука, Ленинградское отд-ние, 1981. - С.45-61.

118. Криничная, Н.А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры Текст. / Н.А. Криничная ; отв. ред. В.К.Соколова; А.Н. СССР Карел.фил., Ин-т яз., лит. и истории. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1987.- 325 с.

119. Криничная, Н.А. Современные предания о силачах-рабочих Текст. / Н.А. Криничная // Современный русский фольклор промышленного региона. Фольклор Урала : сборник научных трудов. Свердловск, 1989. - С. 59-67.

120. Кругляшова, В.П. Жанры несказочной прозы уральского горнозаводского фольклора Текст.: учебное пособие по спецкурсу для студентов филол. факультета / В.П. Кругляшова. Свердловск, 1974. - 166с.

121. Кругляшова, В.П. Историческое развитие жанра народных преданий на горнозаводском Урале Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук 10.01.09 / Кругляшова Вера Петровна. -М., 1974.-34с.

122. Лазарев, А.И. Предания рабочих Урала как художественное явление Текст. / А.И. Лазарев. Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1970. - 202с.

123. Леонова, Т.Г. Свидетельство Э. Андреоли о бытовании сказок и преданий в Сибири в середине XIX века Текст. / Т.Г. Леонова // Фольклор илитература Сибири: сборник статей / Отв. ред. Т.Г Леонова. Омск: Омский ГПИ, 1980.-С. 12-23.

124. Лимеров, П.Ф. Генезис и динамика мифологических образов: По материалам несказоч. прозы народов Европы Северо-Востока Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Лимеров П.Ф. Сыктывкар, 1996 - 189с.

125. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д.С. Лихачев. 3-е изд. -М.: Наука, 1979. - 376с.

126. Малзурова, Л.Ц. Легенды и предания хонгодоров Текст.: дис. канд. филол. наук: 10.01.09 / Любовь Цыдыповна Малзурова. Улан-Удэ, 2004. - 145 с.

127. Малыхина, Т.М. Обстоятельства времени в тексте русской народной лирической песни и их роль в формировании его структуры Текст. / Т.М. Малыхина. Курск, 1999. -185с.

128. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Пермская губерния Текст. В 25 т. 4.1 / Сост. генеральногоштаба подполковник X. Мозель. СПб.: Типография Ф. Персона, 1864.

129. Медриш, Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Текст. / Д.Н. Медриш // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. JI.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. - С. 121-134.

130. Мелетинский, Е.М. Семантическая организация мифологического повествования и проблема создания семантического указателя мотивов и сюжетов Текст. / Е.М. Мелетинский // Текст и культура. Труды по знаковым системам-Тарту, 1983. Вып. 16. - С.115-125.

131. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа Текст. / Е.М. Мелетинский. 2-е изд., репринт. - М.: Восточная литература: ШК «Языки русской культуры», 1995. -406с.

132. Миллер, Г.Ф. История Сибири Текст. В 2 т. / Г.Ф. Миллер. 2-е изд., доп. М.: Вост. лит. Т.1. -1998. - 630с.

133. Миллер, Г.Ф. История Сибири Текст. В 2 т. / Г.Ф. Миллер. 2-е изд., доп. М.: Вост. лит. Т.1. - 1998. - 796с.

134. Михнюкевич, В.А. Мифологические образы в современных записях уральской несказочной прозы Текст. / В.А. Михнюкевич // Фольклор Урала : Современный фольклор старых заводов. Свердловск, 1984.

135. Мишанич, С.В. Устные народные рассказы: вопросы поэтики Текст. :автореф. дис. д-ра филол. наук: 10.01.09 / Мишанич Степан Васильевич. М., 1988.- 33 с.

136. Наконечная, O.JI. Устные рассказы золотодобытчиков Урала: (Тематико-сюжетные циклы, персонажи, особенности стиля) Текст. : автореф.дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Наконечная Ольга Леонидовна. М., 1991. -18 с.

137. Неклюдов, С.Ю. Время и пространство в былине Текст. / С.Ю. Неклюдов // Славянский фольклор: сборник статей / Отв. ред. Б.Н.Путилов и

138. B.К. Соколова. М.: Наука 1972. - С. 18-45.

139. Неклюдов, С.Ю. Заметки об эпической временной системе Текст. /

140. C.Ю. Неклюдов // Труды по знаковым системам : VI. Сборник научных статей в честь М.М. Бахтина (к 75-летию со дня рождения). Тарту, 1973. -С. 151-165.

141. Неклюдов, С.Ю. О некоторых аспектах исследования фольклорных мотивов Текст. / С.Ю. Неклюдов // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1984.-С. 221-237.

142. Никифоров, В.М. Якутские народные предания. Худож. особенности и ист. развитие жанра Текст. / В. М. Никифоров; отв. ред. X. Г. Короглы; Рос. АН, Сиб. отд-ние, Якут, ин-т яз., лит. и истории. Новосибирск : Наука, Сиб. изд. фирма, 1994. -118с.

143. Новик, Е.С. Система персонажей русской волшебной сказки Текст. / Е.С. Новик // Типологические исследования по фольклору : сборник статей памяти В.Я. Проппа (1895-1970). -М.: Наука, 1975. С. 217-218.

144. Ожегова, М.Н. Исторические основы коми-пермяцкого предания о «Кудым Оше» Текст. / М.Н. Ожегова // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. - Саранск, 1972. - С. 63-73.

145. Паллас, П.С. Путешествие по разным местам Российского государства Текст. В 3 ч. 4.2. Кн.2 / П.С. Паллас.- СПб., 1786.

146. Пименов, В.В. Вепсы. Очерк этнический истории и генезиса культуры Текст. / В.В. Пименов. -М.; JI.: Наука, 1965. 262с.

147. Плотникова, А.А. Затмение Текст. / А.А. Плотникова // Живая старина. 1997. - №1. - С.6-7.

148. Подгорбунских, Н. А. Семейные предания крестьян Южного Зауралья: Курган, ббл. Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Подгорбунских

149. Николай Александрович.- Екатеринбург, 1995. 200с.

150. Покровский, Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян старообрядцев в XVIII в. / Н.Н. Покровский. - Новосибирск, 1974. - 394с.

151. Покровский, Н.Н. Путешествие за редкими книгами Текст. / Н. А. Подгорбунских. М.: Книга, 1988. -285с.

152. Померанцева, Э.В. О русском фольклоре Текст. / Э.В. Померанцева. -М.: Наука, 1977.-119с.

153. Померанцева, Э.В. Соотношение эстетический и информационной функций в разных жанрах устной прозы Текст. / Э.В. Померанцева // Проблемы фольклора. М.: Наука, 1975. - С.75-81.

154. Померанцева, Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре Текст. / Э.В. Померанцева. М.: Наука, 1975. - 191с.

155. Померанцева, Э.В. Русская устная народная проза Текст. : учеб. пособие по спец. № 2101 «Рус. яз и лит.» / Э.В. Померанцева ; сост [и авт. биогр. очерка] В.Г. Смолицкий. М.: Просвещение, 1985. -272с.

156. Попов, А.И. Названия народов СССР. Введение в этнонимику Текст. /

157. A.И. Попов. JI.: Наука, Ленингр. отд-ие, 1973. - 170с.

158. Пропп, В.Я. Жанровый состав русского фольклора Текст. /

159. B.Я. Пропп // Русская литература. 1964. - №4. - С. 60-61.

160. Пропп, В.Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов В.Я. Проппа) Текст. / В.Я. Пропп. М. : Лабиринт, 1998.-512с.

161. Пропп, В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров Текст. / В.Я. Пропп // Поэтика фольклора. М.: Лабиринт, 1998. - С.173-184.

162. Пропп, В.Я. Русский героический эпос (Собрание трудов В.Я. Проппа) Текст. / В.Я. Пропп ; коммент. ст. Н.А. Криничной ; сост., науч. ред., именнойуказатель С.П. Бушкевич. М.: Лабиринт, 1999. - 640с.

163. Пропп, В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи /

164. B.Я. Пропп ; сост., ред., предисл. и примеч. Б.Н. Путилова; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1976. - 325с.

165. Путилов, Б.Н. Мотив как сюжетообразующий элемент Текст. / Б.Н. Путилов // Типологические исследования по фольклору: Сборник статей памяти В.Я. Проппа (1895-1970). М.: Наука, 1975. - С.141-155.

166. Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура; In memoriam Б.Н. Путилов; Рос. акад. наук. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) / Б.Н. Путилов. СПб. : Петерб. Востоковедение, 2003. -457с.

167. Пыпин, А.Н. Русские народные легенды (по поводу издания г-на Афанасьева в Москве 1860г) Текст. / А.Н. Пыпин // Народные русские легенды А.Н. Афанасьева. Новосибирск : Наука, Сиб. отд-ние, 1990. -270с.

168. Разумова, И.А. Сказка и быличка (Мифологический персонаж в системе жанра) Текст. / И.А. Разумова; Рос. А.Н. Карел, науч. центр. Ин-т яз., лит. и истории. Петрозаводск: КНЦ РАН, 1993.- 108с.

169. Рощевский, П.И. Гражданская война в Зауралье Текст. / П.И. Рощевский. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1966. - 338с.

170. Рудаков, А.Ю. Тюркская топонимика Южного Зауралья Текст. / А.Ю. Рудаков // Зауралье в панораме веков : межвузовский сборник научных трудов. Курган : Изд-во Курганского госуниверситета, 2000. - С.32-36.

171. Рябков, Н.Г. Топонимика вкладных книг и других рукописей Далматова монастыря XVII-XVIII Текст. / Н.Г. Рябков // Земля Курганская прошлое и настоящее : краеведческий сборник Курган : КГУ, 1992. - Вып. 4.1. C.116-120.

172. Рябков, Н.Г. Шадринск в «летописном своде» Успенского Далматовского монастыря (1712-1818) Текст. / Н.Г. Рябков // Шадринскаястарина : краеведческий альманах. Шадринск : Изд-во Шадринского пединститута, 1995.-С. 100—111.

173. Селиванов, Ф.М. К вопросу об изображении времени в былинах Текст. / Ф.М. Селиванов // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. XVI. Историческая жизнь народной поэзии. Л., 1976. - 311с.

174. Селиванов, Ф.М. Эволюция пространственно-временных характеристик эпического повествования (Былина о Соловье Будимировиче) Текст. / Ф.М. Селиванов // Фольклор. Проблемы историзма. М. : Наука, 1988. -С. 172-192.

175. Семенова, Е.Н. Семантика эпического пространства и ее роЛь в сюжетообразовании. На материале якутского эпоса олонхо Текст. : дис. . канд. культурол. наук: 24.00.01 / Е.Н. Семенова. -М., 2000.- 160с.

176. Силантьев, И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: очерк историографии. Научное издание Текст. / И.В. Силантьев. -Новосибирск : Издательство ИДМИ, 1999.- 104с.

177. Скрипиль, М.О. Вопросы научной периодизации русского народного поэтического творчества (X-XVII веков) Текст. / М.О. Скрипиль // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. I. М. ; JI. : Изд-во Академии наук СССР, 1956.-С. 23-38.

178. Смирнов, Ю.И. Предания Европейского Севера о чуди Текст. / Ю.И. Смирнов // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск, 1972.-С. 55-62.

179. Сокил, В.В. Топонимические легенды и предания украинцев Карпат Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Василий Васильевич

180. Сокил. Минск, 1990. т 20 с.

181. Соколова, В.К. К специфике рабочих преданий Текст. /1

182. В.К. Соколова // Фольклор в духовной культуре современного рабочего класса. -Свердловск, 1986. С. 36-42.

183. Соколова, В.К. Об этнографических истоках сюжетов и образов преданий Текст. / В.К. Соколова // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1984.-132-137.

184. Соколова, В.К. Русские исторические предания Текст. /

185. B.К. Соколова. М.: Наука, 1970. - 288с.

186. Соколова, В.К. Соотношение национальных и общих элементов в преданиях Текст. / В.К. Соколова // Проблемы фольклора. М. : Наука, 1975.1. C. 221-227.

187. Соколова, В.К. Типы восточнославянских топонимических преданий Текст. / В.К. Соколова // Славянский фольклор: сборник статей / Отв. ред. Б.Н. Путилов и В.К. Соколова. М., 1972. - С. 202-233.

188. Старков, В.Ф. Поморские кресты Текст. / В.Ф. Старков // Живая старина. 1997. - № 3. - С.40-42.

189. Сулейманов, Ш. Из глубины далекого прошлого Текст. /

190. Ш. Сулейманов // Трудовая слава. -1981. 5 декабря. - С. 1-2.

191. Тихонова, E.JI. Повествовательная система русских преданий Восточной Сибири о заселении и освоении края: XX век Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.01.09 / Елена Леонардовна Тихонова. Улан-Удэ, 2000. - 241с.

192. Толстая, С.М. Аксиология времени в славянской народной культуре Текст. / С.М. Толстая // История и культура. Тезисы. М., 1991.

193. Толстой, Н.И. Времени магический круг (по представлениям славян) Текст. / Н.И. Толстой // Логический анализ языка. Язык и время. М. : Индрик, 1997.-С. 17-27.

194. Топоров, В.Н. Пространство и текст Текст. / В.Н. Топоров // Текст : семантика и структура. М.: Наука, 1983. - С. 227-284.

195. Успенский, Б.А. История и семиотика (восприятие времени как семиотическая проблема). Статья вторая Текст. / Б.А. Успенский // Труды по знаковым системам XXIII. Текст - культура - семиотика нарратива. - Тарту, 1989.-С. 19-37.

196. Федорова, В.П. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев старообрядцев Южного Зауралья Текст. / В.П. Федорова. Курган : Изд - во Курганского гос. ун - та, 1997. - 283с.

197. Федорова, В.П. У истоков зауральской фольклористики (XVII-XVII вв.) Текст. / В.П. Федорова //1 Всероссийский конгресс фольклористов : сборник докладов. В 2 т. Т. II. М. : Государственный республиканский центр русского фольклора, 2006. - С. 158-174.

198. Феоктистова, И.К. Предания об исчезновении татар и обских угров Текст. / И.К. Феоктистова // Народная культура Сибири : материалы VII научно-практического семинара Сибирского регионального центра по фольклору. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1998. - С. 147-152.

199. Феоктистова, И.К. Русские предания об исчезнувших народах (система мифологических мотивов) Текст. : дис. . канд. филол. наук 10.01.09 / Ирина Константиновна Феоктистова. Омск, 1998.-204с.

200. Феоктистова, И.К. Русские предания об исчезнувших народах (система мифологических мотивов) Текст. : автореф. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Ирина Константиновна Феоктистова. Челябинск, 1999.-22с.

201. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М. Фрейденберг; подготовка текста, справочно-научный аппарат, предвр., послесл. Н.В. Брагинской. М.: Изд-во Лабиринт, 1997. - 448с.

202. Хализев, В.Е. Драма как род литературы. (Поэтика, генезис, функционирование) Текст. / В.Е. Хализев. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 259с.

203. Храпченко, М.Б. Семиотика и художественное творчество Текст. / М.Б. Храпченко // Контекст. 1972. М.: Наука, 1973. - С. 13-77.

204. Цивьян, Т.В. Движение и путь в балканской модели мира: Исследования по структуре текста Текст. / Т.В. Цивьян. М. : Индрик, 1999.374с.

205. Цивьян, Т.В. К семантике пространственных элементов в волшебной сказке (на материале албанской сказки) Текст. / Т.В. Цивьян // Типологические исследования по фольклору : сборник статей памяти В.Я. Проппа (1895-1970). -М.: Наука, 1975.-С.191-213.

206. Цивьян, Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира Текст. / Т.В. Цивьян ; отв. ред. В.Н. Топоров. М.: Наука, 1990. - 203с.

207. Черванева, В.А. Пространство и время в фольклорно-языковой картине мира: (на материале эпич. жанров) Текст. / В. А. Черванева, Е. Б. Артеменко. Воронеж: Воронеж, гос. пед. ун-т, 2004. - 183с.

208. Чернышев, С. Русские на Исети Текст. / С. Чернышев. Шатрово,1995.

209. Чистов, К.В. К вопросу о принципах классификации жанров устной народной прозы Текст. / К.В. Чистов // Чистов, К.В. Фольклор. Текст. Традиция : сборник статей. М.: ОГИ, 2005. - 44-51с.

210. Шашков, А.Т. Послание сибирской «братии» протопопа Аввакума и его адресаты Текст. / А.Т. Шашков // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. (Археография и источниковедение Сибири). -Новосибирск: Наука, 1985. С. 85-98.

211. Шеваренкова, Ю.М. Русская устная народная легенда в ее жанровых разновидностях Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Юлия Михайловна Шеваренкова. Ижевск, 2002. - 23с.

212. Штырков С.А. Предания об иноземном нашествии: крестьянский нарратив и мифология ландшафта (на материалах северо-восточной

213. Новгородчины) II Альманах «Рутения». Электронная версия документа. Проект «Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика». Сайт Московского общественного научного фонда «Виртуальные мастерские в общественных науках» www.ruthenia.ru.

214. Штырков, С.А. Предания об иноземном нашествии крестьянский нарратив и мифология ландшафта: На материалах северо-восточной Новгородчины Текст. : дис. . канд. ист. наук: 24.00.01 / Сергей Анатольевич Штырков. - М., 2001 - 160 с.

215. Щепанская, Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. Текст. / Т.Б. Щепанская. М.: Индрик, 2003. - 528с.

216. Элиасов, JI.E. Русский фольклор Восточной Сибири. II. Народные предания Текст. / JI.E. Элиасов. Улан-Удэ, 1960. - 480с.

217. Яковлева, Е.С. Фрагменты языковой картины мира (модель пространства, времени и восприятия) Текст. / Е.С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994. -344с.

218. Ярневский, И.З. Устный рассказ как жанр фольклора Текст. : афтореф. канд. филол. наук : 10.01.09 / И.ЗЯрневский. -Улан-Удэ, 1966.-22с.