автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов"

3 ОЯ 911

Государственный комитет СССР по народному образованию Московский ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции н ордена Трудового Красного Знаменн государственный университет им. М. В. Ломоносова Исторический факультет

На правах рукописи

ВЛАДЫКИН Владимир Емельянович

РЕЛИГИОЗНО-МИФОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА УДМУРТОВ (ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ ТРАДИЦИОННОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО УДМУРТСКОГО ОБЩЕСТВА)

Специальность 07.00.07 — этнография

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 1991

Работа выполнена на кафедре истории древнего мира н средних веков Удмуртского государственного университета имени 50-летия СССР.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Р. Г. Кузеев; доктор исторических наук, профессор В. В. Пименов; доктор исторических наук Ю. Б. Симченко.

Ведущее научное учреждение: Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения АН СССР.

Защита состоится _С t'/.yjj__jg _года

Г

в «_Lzl_» часов на заседании специализированного совета

_ при историческом факультете Московского

государственного университета им. М. В. Ломоносова (119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, корпус гуманитарных факультетов N° 1, ауд. 550).

С диссертацией можно ознакомиться ij научной библиотеке МГУ имени А. М. Горького.

Автореферат разослан «_А_» ^ к^О]/»./f 19 31 года<

Ученый секретарь специализированного совета доктор исторических наук

10. J1. Щапова

''ХЛ ■ [ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

^Актуальность теми. Проблемы духовной культуры народа неизмен-'рт^Р^Алястся одной из самых существенных предметных сфер этногра -зкой науки. Особую актуальность и значимость они приобрели в последнее время, когда наш общество переливает столь сложный и драматический период в своей истории.В этой кризисной ситуации, охватившей все. сферы общественной жизни,ыногае ищут выход в поисках утраченной духовности,возвращении к изначальным общочолово-часким ценностям,восстановлении трагически деформированных естественных структур мировосприятия.

В обществе радикальный образом меняется отношение к религия, еа институтаы,их роли в жизни человека. Причем эти перемены носят подчас характер ярко выраженных крайностей: от почти.тотальной табуации,связанной с грубым административным насаждением1 культа вульгарного атеизма,до полной социальной реабилитации роли гаи и даже ее апологетики. Сейчас, как никогда, очень важно без край -ностей, без конъюнктурных шараханий и политических штампов попытаться разобраться в исключительно сложных проблемах, связанных с религией, ее прошлым, настоящим и будущим. И смотреть на эти проблемы не через близорукие очки идеологических установок и стереотипов, а сквозь призму научной истины.

Свидетельством новых перспективных подходов к этому комплексу проблем в практическом, государственном плане является недавно принятый Верховным Советом СССР "Закон о свободе совести и религиозных организаций в СССР".

Научная общественность страны ужа давно высказывала озабоченность состоянием дел в области методологии и методики исследова -ния феномена религии. В этой связи весьма примечательной была дискуссия, развернувшаяся в 1976 г. на страницах журнала "Совет -екая этнография" по инициативе выдающегося советского этнографа а религиоведа С.А.Токарева, который р свойственной ему манере, предельно ясно и четко поставил основополагающий вопрос о сувдос-та религии как социальном явлении. Несмотря на ряд интересных суждений, дискуссия ощутимых результатов тогоа не принесла.Очо -видно, оказалась носколько преляевремонаой: процесс радикальной перестройка, в том числе и в сфере обцествознания, начался спустя почти десять лег.

Что касается исследований в области мифологии, то здесь си -туация сложилась ещэ более противоречивой и запутанней. CjL-.ec: -

вует невероятное количество разночтений в понятийном аппарате, методах и методиках исследования. Стало уже почти традицией, говоря о мифе, подчеркивать его загадочность, непознанность и даже непознаваемооть. Создается своеобразный миф -о мифе. Все больше говорят о мифе, мифблогии, порой в самом неожиданном контекоте: пишут о социальном, политическом и даже экономическом ыифотвор -честве. Особенно чувствительной к мифолотазации оказалась пото -рия.

Большой интерес представляет исследование религаозно-мифоло-гпческой картины мира народа. Под картиной мира понимается це -лостная совокупность представлений о мироздании; его происхоя -дении и строении, о действуодах в нем закономерностях, о месте человека в его природном и социальном окружении. В перисщ три -умфа естественнонаучного знания (дух сциентизма настолько овладел обществом, что это приводит к новой мифологизации, уже спекулирующей на науке), впечатляющих открытий в физике, астроно -мии, бяологаи и других науках, дающих рациональное объяснение жизни Вселенной, успешно решается задача создания научной картины мира. Однако этого, оказывается, недостаточно для человека. Человечеству нужно целостное мировоззрение, в' фундаменте которого лежит как научная картина мира, так и "вненаучное" (включая и образное) восприятие его. Шр следует постигать, по выражению Гомера, и мыслью, и сердцем. Лишь совокупность научной и "сер -дачной" картины мира дает достойное человека отражение мира в его сознании (акад. Б.В.Раушенбах). Образное восприятие мира более древнео п в известном смысле богаче рационально-логического, поскольку оперирует, так сказать, "синкретической истиной" (по М.И.Стеблшу-Каменскому), т.е. органическим сочетанием исторической и художественной правды в их абсолютной нерасчлененности. С точки зрения этно1рафа, религиозно-мифологаческая информация этноса о мире, пожалуй, не менее важна, чем научная,поскольку она, несмотря на свою сложнейшую закодированное«., дает очень много для анализа самого этноса, его менталитета,образа жизни, материальной и духовной культуры, - словом, можно сказать, это одна из важнейших этнических характеристик.

Целя и задачи исследования..Общой целью данного исследования является реконструкция традиционного/мировоззрения дореволюционного удмуртского общества, воссоздания в максимально полной це -

лостности религиозно-мифологической картшш мира удмуртов. Для достижения поставленной цели в ходе исследования решаются следующие основные задачи:

1. Определение естественно-исторических оснований и важнейших структурообразующих кошояентов-рядов традиционной системы мировоззрения удмуртов;

2. Исследование проблемы становления и развития религаозно-нифологических представлений удмуртов о мире;

3. .Выявление диалектики взаимодействия религиозно-мифологической картины мира л системы идеологических установок дореволюционного удмуртского общества.

Верхняя хронологическая грань исследования определялась степенью наиболее дзлостного сохранения ралигпозно-мифологнческого комплекса удмуртов п ого реальным функционированием, т.е. это дореволюционный этап удмуртской истории (точнее это период до так называемой коллективизации, когда насильственно был деформиро -ван культурно-бытовой уклад удмуртской деревни, нарушен ее вековой жизненный ритм). Нттпй хронологический рубеж исследования довольно трудно определим хотя бы потому, что многие удмуртские мифы и верования уходят своими корнями на общепермскую иди даже финно-угорскую глубину.

Методология и методика исследования. В своем исследовании автор руководствовался диалектике-материалистической методологией познания мира, анализируя исследуемые явления, исходя из основополагающего принципа историзма. Из всего комплекса методов прежде всего использовался историко-генетический подход в сочетании с ретроспективным анализом и реконструкцией. Такой подход позволил более плодотворно последовать вопросы генезиса и эволюции религиозно-мифологических вдей,обрядов,атрибутов, отношений в дореволюционном удмуртском обществе, которые рассматривались как целостная система. Данное исследование невозможно было бы провести без системного анализа, а также сравнительно-исторического метода. Все эти методы применялись в сочетании и взаимном дополна -нии. Автор опирался также на опыт теоретико-методологических разработок проблем религии и мифологии ведущих советских ученых С.А.Токарева, Ы.Ы.Бахтина, А.М.Золотарева, В.Я.Проппа, Е.М.Ыеле -тинского, О.Ы.Фройденберг, Вяч.Вс.Иванова, В.Н.Топорова, А.Я.1^ -ревича, Ю.М.Лотмана и др., зарубежных исследователей Л.Леви-Брю -

ля, Ы. Элиаде, Э.Эваяс-Лричарда, К.Левд-Сгроса, Р.Вейыана и др.

Степень изученности, литература и источники. Ролипш и ш -л о гая удмуртов шдалда ые были обделены вниманием - это традиционный сюжет удмуртской этнографии. Именно о релдпш удмуртов, по-видимому, в силу ее таинственности и экзотичности,больше всего писали в прошлом (каадая четвертая публикация об удмуртах была посвящена их релипш) п, пожалуй, более всего запутан именно этот комплекс проблем.

Даже в определении религии удмуртов у исследователей не было единства: ее определяли как шаманизм (В.М.Бехтерев), фетишизм (Г.Н.ПоташиО, анимизм (М.Бух, И.Н.Смирнов) и даже буддизм (Н.Н.Блинов), а вятский губернатор в одном из своих "Всеподдан -нейших отчетов" утверждал, что удмуртская редшия "... имеет сходство с. епшетскою". Некоторые ученые порой на останавливались даже перед самой грубой фальсификацией. Особенно наглядно это проявилось во вреш скандально знаменитого Ыултанского процесса (1892-1896 гг.). Кажется, ни до, ни посла об удмуртах и их рели -гаи так много но писали. Только российские газеты и яурпалы опубликовала более 200 статей, отклики на "Мултанскоэ дело" по -явились в прессе Лондона и Парша.

Первые научные труды, в которых имеются и сведения о религии удмуртов.относятся к ВД1 в., это публикации участников "великих экспедиций" Г.Ф.Миллера, П.С.Палласа, И.Г.Георга, И.Влелина, П.И. и Н.П.Рычковых и др.

Научный интерес к изучению удмуртов заметно оживился со вто-г рой половины ИХ в. Центрами изучения народов Поволжья и При -уралья в тот период бшш Петербург, Москва, Казань, болыпов зна -чение приобретает также и Вятка, именно в этих городах издается почти вся литература об удмуртах. Много материала о различных сторонах жизни удмуртов содержится в "Вятских '1убернских ведомостях" (1838-1917 гг.), "Вятских епархиальных ведомостях" (18631917 it. ), "Памятных книжках" и "Календарях Еятской губернии" (T857-I9I7 гг.).

Особое значение для этнографического изучения поволжских па -родов имоло образованно в 1878 г. Общества археологии,истории п эткогрк^да при Казанском университете. Корреспондентами Общества öiaa постная интеллигенция: учителя, земские служащие,священники, irr цошшэ этнографический сведется, собранные по широкой npoipau-

мо,больной частью регулярно печатались в "Известиях" Общества (1879-1922 гг.).

Своеобразной этнографической классикой по этнография удмуртов сталл труды Д.Островского, Б.Гаврилова, В.Кошурникова, В.Бехтерева, С.Кузнецова и др. Особо хотелось бы отметить работы первого удмуртского этнографа Г.Верепрпша, публикации которого бшш удостоены медалей PIO.

Этно1рафическая литература об удмуртах советского времени значительно уступает дореволюционной, хотя сразу же после 1917 г. наблвдалось заметное оживление изучения удмуртского .народа (были составлены специальные программы для сбора материала.развертывалась краеведчоская работа, создавались научные общества), однако планомерного широкого исследования быта и культуры удмуртов не произошло, появились лишь отдельные интересные публикации (труды ¿.Емельянова, А.Пинт, М.Косвена, В.Белицер и др.). Катастрофически не хватало кадров, средств, материальной базы, а потом пришла длительная полоса страшных репрессий, когда молодая поросль уд -муртской научной интеллигенции была практически вся уничтожена. Многие темы были по существу закрыты, и среди них - самобытная религия удмуртов. Большинство исследователей было обвинено в национализме, удмуртские жрецы были объявлены Брагами народа, к/лаками, подвергались физическому шш моральному уничтожению. Моления и другие обрядовые ритуалы были запрещены. С 30-х до 60-х годов в Удмуртии не было опубликовано практически ни одной сколько-ни -будь значительной работы, посвященной проблемам духошой культуры удмуртов. Только с середины 60-х годов положение стало постепенно меняться.

Из современных зарубежных специалистов,работающих в области финно-угорского религиоведения и мифологии, нужно, в первую оче -редь, назвать крупного финского ученого Лаури Хонко, автора многочисленных трудов, посвященных общим и частным вопросам религии, в основном западных финноязычных народов. В последние годы широ -кую известность и высокий авторитет получили исследования венгерского религиоведа и специалиста по мифологии уральских народов Махая Хоппала.

При написании диссертации был привлечен широкий круг разнообразных источников.

Письменные источники, к ним можно отнести в той шш иной сте-

пени почтя все наиболее рашшо публикации об удмуртах,в частности, у же упоминавшиеся труды участников "академических экспедиций", поскольку в нгх зафиксировав уникальный полевой материал ХУШ в. В значительной мере как источники использовались труди Б.1Ъврц -лова, Г.Веращапша, Н.Первухина, И.Васильева,- содержащие богатый фактический материал, собранный авгораш в ходе многолетних стационарных наблюдений. Трудно переоценить значение публикаций результатов экспедиционных изысканий зарубежных исследователей Ы.Буха, Б.Ыункачп, Ю.Вахшнна, У.Хольыберга (Харвы).

Помимо собственно этнографических текстов в качестве источ -ников в диссертации с большей шш меньшей полнотой были привло -чены опубликованные фольклорные, лингвистические, археолотачес -кие материалы, а также сведения в области декоративно-прикладного искусства, музыковедения. Однако о сожалением приходится констатировать , что проблемы древней семантики, этимологов реконструкции праформ наименее разработаны а удцуртской фольклористике, языкознании и искусствоведении. Кроме того, исследователями практически еще не затрагивались такие важные аспекты как язык д эволюция сознания, "вещный мир" и мировоззрение, совершенно но исследованы конкретные проявления функционирования системы "природа - человек - общество".

Опубликованные архивные источники. Публикацией архивных документов по истории Вятского края занимались Вятская ученая ар -ХЕвная комиссия (1906-1913 гг.) и Научное общество по изучению Вотского края. Особенно велики заслуга в привлечении новых ар -хивных документов П.Н.Луппова. Опубликованные документы характеризуют ранпот истории удмуртов, межэтнические контакты,вопросы христианизации. Эта труппа источников представляет в общем-то незначительную часть архишшх материалов, которые имеются по истории удмуртов.' V

Неопубликованные архивные источнику. КрушеШшм хранилищем документальных источников по наиболее ранним периодам удмуртской истории является Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА). При работе над данной диссертацией были использованы материалы многах фондов этого архива.

До 1920 г. основная часть удмуртов входила в Еятскую оберни*} и составляла большинство населения четырох уездов: Етазов -ского, Елабугского, Ыалмыжского и Сарапульского. Архивы этих

б

уездов хранятся в Государственном Архиве Кировской области (ГАКЛ). Особенностью материалов IAK0 является то, что хронологически они более поздние (по сравнению с ЦГАДА) а относятся к истории Вятки с организации в ней наместничества (Г781 г.); наиболее полно представлен ИХ в.

Что касается дореволюционных фондов Центрального государст -веяного архива Удмуртской АССР, то они значительно беднее вше рассмотренных архивов.

Музейнне коллекции. В ходе диссертационного исследования значительное внимание било уделено фондам Государственного Музея этнографии народов СССР (ШЭ народов СССР, г.Ленинград), Республиканского краеведческого музея УАССР (РКМ УАССР, г.Икевск) ,!íy -зоя истории Прикамья (ШП, г.Сарапул), Эстонского национального музея (ЗЯМ, г.Тарту), где имеется богатый вещевой материал по этнографии удмуртов. Удмуртские коллекции включаю? уникальную ритуальную посуду, и другие культовые предметы (полотенца из свя -тяливд-куа, стул торо, воршудные коробки, ритуальные пояса "зар", одежда жрецов) и т.д.

Рукотшсике сТощщ. Весьма насыщены информацией о различных сторопах духовной культуры удмуртов рукописные фонды Научного архива Удмуртского 1ЮТ УрО АН СССР, где хранится ру коплено о па -следив многих ученых-удмуртовздов (в частности,фонд Г. Верещат -па), полевые материалы этнографических, фольклорных, диалектоло -гпческих экспедиций а социологических обследований; а также ана -логичные рукописные фонды исторического л филологического факультетов Удмуртского госуниверситота.

Полевцэ материалы. В процессе работы над диссертацией бшш использованы, конечно, пре.*де всего собственные полевые штериа-лы автора, именно они послужили основной псточниковой базой в исследовании религиозно-мифологической системы удмуртов. Автор принимал участие в этнографических экспедициях,начинал о 1964 г., практически ежегодно. За эти почти четверть века бшш обследованы удмурты большинства районов Удмуртской АССР. Влорвые бшш организованы экспедиции к этническим группам удмуртов,живущих в солрэ - • дольных областях и республиках, на Урале и в Сибири. Одна из специфических особетшостей этнических групп, функционирующих в шо -этнолингвистическом окружении, - консервация весьма архаических черт в комплекса духовной ¡культуры. В целом н результате i.oioixs -

летних экспедиционных изысканий накоплен огромный свод полевых данных, охватывающий весь массив удмуртского этноса,который по -онолил осуществить данное исследование.Естественно,при всбй важности и незаменимости полевые материалы имеют пределы своих возможностей (ограниченность человеческой памяти, сложность определения временной стратих^афии и т.д.), и в диссортации они ис -пользовались в комплексе с взаимозаменяемыми и взаимопроверяемы-ми видами источников,о которых речь шла ваша.

Научная новизна работы. В отличие от традиционного подаода, когда списывался или анализировался тот или иной сюжет удмурской религии и мифологии, взятый в отдельности, здесь впервые даотся синтез всей религиозно-мифологической информации удмуртов как единой системной целостности.Традиционное мировоззрение удмуртов рассматривается как одна из вшшеШщх характеристик этноса,феномен его сознания, неотъемлемая часть народной культуры.Опираясь на опыт своих предшественников, учитывая требования и достижения современной науки,автор стремился создать целостное исследова -тельское полотно, где нашли свое отражение практически все стороны традиционного мировоззрения удмуртов.В результате маогоплано -вого анализа материала впервые удалось достаточно четко опрвде -лить основные структурный урэЕКИ релцгаозно-№'флогичвской картины мара Дореволюционных удмуртов.причем эта картина мира рассматривается как единая система со своими компонентами-рядами.Весь комплекс духовной культуры анализируется в неразрывном контексте естественно-исторической среди функционирования удмуртского этноса, привлекаются многочисленные этнокультурные параллели и cono -ставления. В исследовании впервые нашш свое отражение такие ос -,ковополагающаэ аспекты проблеш как общее и особенное в системе язычества удмуртов,религиозный синкретизм,воршудная организация, социальная структура и культовая иерархия, традиционные представления удмуртов об идеальном устройстве мира и т.д.

Нлуча о-драктдч е с кая значимость исследования заключается в том, что основные выводы диссертации могут быть использованы'йри подготовке работ по религии и мифологии, традиционному кировоз -аренд» финно-угорских народов в целом, создания обобщающих трудов по этнографии увдуртов, в учебно-воспитательном процессе в вузах и школах, в лекционной работе среди населения. На их основе создано улгб учебное пособие, подготовлены научно-популярные издания,

в частности, Издается серия удмуртского фольклора "Зарни 1фезь « Золотые 17СЛЗ".

Апробация работы. Основные положения диссертация получили свое отражение в соответствуйте публикациях общим объемом около 50 поч.л. Кроме того, автор диссертация результаты своого исследования регулярно докладывал па различных вузовских,региональных, всесоюзных и международных конференциях и конгрессах: среди них Л и 71 конгрессы фянно-угровадов (Будапешт,1375; Сыктывкар, 1985), П кон1росса "Этполопш и фольклор Европы" (Москва-Суздаль, 1982), Всесоюзные финно-угорские конференции (Саранск,1972; Петрозаводск,1974; Сыктывкар,1979; Ижевск,1987), Всесоюзные сессии по итогам полоеых исследований (Тбилиси,1971; Москва,1972; Самарканд,1973; Йошкар-Ола,1986); Международная конференция "Традици -онные верования сегодня" (Тарту,1990).

Диссертация была обсуэдена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры истории дрешего шра и средних веков Удмуртского госуниверситета и заседании кафедры этнографии Мое -ковского государственного университета им. 11.В.Ломоносова.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, соответствующих основным проблемно-тематическим блокам исследования, и заключительного раздела.

ОСНОШОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОШ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и вытекающие из нее осноишо задачи, методология и методика исследования, выявлена степень изученности проблемы,дана харак -теристика литературы и основных груш источников, определены научная новизна и научно-практическая значимость работы.

Ргава I состоит из двух разделов, в которых рассмотрены экологические, хозяйственно-культурные, социально-исторические параметры функционирования удмуртского этноса и. важнейше структуро -образующие компоненты-ряды традиционной системы мировоззрения удмуртов.

Традиционное мировоззрение любого народа неадекватно отражает природно-социальную среду жизнедеятельности этноса. Оно является сложным продуктом разных исторических эпох, результатом творчества как самого народа, гак и его прямого и опосредованного контактирования со своим этнокультурным окружением. Именно в неразрыв -

ной диалектической зависимости от природно-исторической среды в ее важнейших пространственно-временных срезах,очевидно,и следует анализировать религиозно-мифологическую систему удмуртов.И прежде всего необходимо уяснить, каковы те естественно-исторические основаниями которых вырастает весь комплекс духовной культуры народа. Естественно, эту проблему необходимо исследовать не в некоей статической заданности, а в исторической динамика,в по -стоянном обновлбшш, развитии и взаимодействии всех компонентов.

Экологическая ниша удмуртского этноса достаточно сложна.Бот взгляд со стороны - свидетельства иностранцев ХУ1-ХУП вв. о Вятском крае: "Страна болотиста и бесплодна и служит как бы непри -касаемым убежищем для беглых рабов, .изобилует медом,зверями,ры -баьш и белками" (Сигизмуцд Герберштейн, 1486-1566 гг.); "Княжество Вятка - большая страна, очень изобильная медоы.дичью и рыбою, можно поставить ее наряду с самыми лучшими краями. Но там не очень хлебородная земля,потому что она мшиста и болотиста,орошается множеством рек и речек и поросла густым кустарником и лесом" (Петр Петрей до Ерлезувд, 1570-1622 гг.).

Гербом Вятской губернии был натянутый лук со стрелою, что должно было, по-видимому, означать большую роль охоты на Вятке и ее давние традиции. Действительно, уже Волжская Булгария получила большую и лучшую часть пушнины с Вятки. Охота очень рано приобрела здесь товарный характер, и пушнина стала играть роль торгового эквивалента. Даже в современном удмуртском языке понятие "даныи" обозначается термином "кокьдон" (букв.: "цена белки"). Многие дореволюционные авторы неизменно подчеркивают особую страсть и любовь удмурта к охоте: "Он счастлив лишь тогда,когда •в лесу с ружьем,собакой и трубкой во рту" (ГАКО,1859.Ф.574.0п.2. Цц.хр.4376.1.10-11).Это состояние счастливой гармонии с лесом объясняется тем, что удмурты - лесной народ, лес - их родина. Он кормил,оберегал,но и пугающе завораживал овоей суровой таежной необъятностью, где человек буквально мог навсегда затеряться.Лео занимал особое место не только в материальной,но и духовной культура удмуртов,и отсюда глубокое почитание леса,его реальных и мифических обитателей.

Нестабильность результатов охоты, рыболовства, бортничества идеологически "подстраховывались" различными промысловыми обрядами, поверьями, заклинаниями, особыми магическими приемами,"борге-

шли", "охотничьими" песнями.

Однако, охота, рыболовство н бортничество у удмуртов прн всех их ярких характеристиках, конечно, уже не были господствующими в хозяйство, они давно уступили эту роль земледелию.Именно оно, в сочетании о животноводством (без которого оно попросту невозможно) д домашними ремеслами и промысламж, в основном, определяло весь хозяйственно-культурный уклад дореволюционной Удмуртии. Подавляющее большинство населения Вятского края были крестьянами (92,32 - 1876// ГШ.Ф.582.0п.140.Ец.хр.278.Л.8). "Хозяйственное положение почти всего крестьянского населения находится в полной зависимости от степени урожая сельскохозяйственных продуктов,все же другие составляют второстепенное значение н потому служат населению лишь подспорьем" (ГАКО. 5>.Г76.0п.1.]гй.хр.3206.Л.13),- так определяли хозяйство края еще в начале XIX в.

Резюмируя вышеизложенное, можно констатировать, что хозяйство дореволюционных удмуртов в целом было комплексным,неспециализированным, призванным обеспечить более пли менее нормальное сущэст -вование. Присваивающие типы (охота, собирательство, рыболовство, бортничество) были наиболее органично и непосредственно связаны с природно-географической средой и фактически полностью определялись ею. Здесь мы видим очень тесную, неразрывную связь этноса с экосистемой, но эта связь в значительной степени была еще так бы односторонней. На этой стадии этнос лишь потребляет то, что по -ставляет ему природа, вернее использует природу в ее данности, существенно не изменяя ее. Ко&ечно, все это - упрощение действительности, поскольку человечество с момента своего появления становится "геологической силой" (В.И.Вернадский). Этим и обусловливается складывающаяся тохда картина мира удмуртов, их система мировоззрения, включающая в себя такие "чисто экологические" формы верований как культ солнца, луны, земли, воды, культ раститель -ности, культ умирающего и воскресающего зверя и др. Идеей всеохватывающей кровно-родственной связи с природным окружением,по-видимому, было порождено в значительной море такое сложное явление как тотемизм, когда человек ощущал себя кровной частью всего сущего на земле.

С эпохи кардинальных преобразований системы отношений человека и природы, что было победой производящих форм хозяйства - земледелия и скотоводства - включается как бы обратная связь: приро-

да бшta внкувдева реагпровать ua see усиливавшуюся хозяйственную активность чоловока, а это значит, взаимозависимость человека в ' природы со временем постоянно все более усложняется, что не за -медлило сказаться я на системе мироодущения в иироосшеления, меняется мышление, сознана о в самосознание человека. Теперь,ковда человек уже на удовлетворен пассивным потреблением со "стала природы"» он начинает все более активно я порой бездумно вмешиваться в естественный ход ее развития, тем самым ухо как бы противопо -ставляя себя ей, покоряя природу как вечто чуждое себе, он опасно отчуадает себя от нее (т.е., казалось бы, поделив природу вносит, человок в действительности поставил под угрозу свою собственную, внутреннюю природу бытия, хотя обо эти сущности, конечно, взаимообусловлены) .

Хозяйство дореволюционных удмуртов по существу было самовос -производящейся системой, поскольку почти все необходимое для своего функционирования оно производило само: жилище, инструментарий, одежду, пвду. Потребности из очень стимулировались, старались во всем ограничить себя, учились довольствоваться малым. Страх ли -шиться и этого минимума заставлял удмуртов наглухо закрывать не только ворота, во и дущу. Отсода боязнь нового«робкое установление контактов с чужим, будь то хозяйственные или духовные идеи. Бсо это казалось опасным, представляло yiposy веками установившемуся миропорядку. Удмуртское дореволюционное общество в значительной степени было закрытой системой, с весьма архаическим комплексом материальной и духовной культуры. Впрочем, это.не было.вадимо, этнической спецификой только удмуртов в тогдашней крестьянской стране.

Для выяснения генезиса и эволюции религаозно-мафологлческого комплекса необходимо рассмотреть основные этапы исторического пути ого носителя. Истоки удмуртского отногонеза следует искать, очевидно, в ананьинской археологической культура (УШ-Ш вв. до н.э.). На рубеже нашей эры в.Прикамье вырастает ряд локальных культур- с которыми у удмуртов обнаруживается неразрывная генетическая связь.В результате процессов саморазвития и расселения,освоения новых территорий, а также притока пришлых племен (с юга и из-за Урала) во второй половило I тысячелетия н.э. на базе поздно -льяноборскшс вариантов оформляется древнеудмуртокая этноязыковая общность. Географически еэ, вероятно,можно поместить в бассойне

нашего и среднего течений р.Вятка и ее притоков (об этом свидетельствует анализ археологических материалов, топонимов и этнонимов,легенд и преданий удмуртов). Верхним рубежом археологии является чепецкая культура, которая передает "эстафету" письменному периоду удмуртской истории.

Исторически сложилось так, что удмурты оказались разделенными на две группы: северную и южную. Северные удмурты издревле тяготели к русокому Северу и довольно рано вошли в состав весьма своеобразного .политического и культурно-хозяйственного образования Вят -ской земли. Шная 1руппа удмуртов-рано попала под власть Волжско -Камской Булгарии, позднее - Великой Орды и Казанского ханства, вплоть до падения последнего осенью 1552 г. Процесс присоединения удмуртов к русскому государству, считается, завершился к 1558 г.

Невозможно представить процесс сложения этноса и его комплекса культуры как прямолинейный процесс развития одной отдельно взятой этнической группы. Каадый народ несет в себе черты прямого или опосредованного этнокультурного взаимодействия со своими близкими пли дальними соседями. Волго-Уральская иоторнко-этнографическая область имеот сложный состав, который на протяжении последних двух тысячелетий неоднократно и существенно изменялся.В результате многочисленных перемещений и сдвигов различных этнических группировок в рагионе сложилась значительная этническая "чересполосица". Формирование удмуртского этноса, основу которого составили автохтоны края,происходило в условиях многообразного обмена с индоевропейцами (скифы,саршты, позднее - славяне), с тюрками (ранние тюрки,позднотюркские населения Поволжья и Приуралья), с представителями родственной уральской языковой семьи (пермские,поволжские .угорские группы). Естественно,не все эти связи были син -хронны, адекватны и исторически равнозначны. Они имели огромный хронологический и типологический диапазон: от кратковременного соприкосновения - тип военного конфликта - до длительного куль -турно-хозяйотвенного сотрудничества, включающего в себя как обмен этническими ценностями, так частично и их носителями.Многообразие форм контактирования определило сложность этнической истории удмуртов, припало специфические черты их этнокультурному облику.Ко-нечно, эти контакты не в одинаковой мере затрагивали весь удмуртский этнос, с наибольшей интенсивностью они протекали там, гае непосредственно взаимодействовали разные этносы, в так называемых

контактных зонах,нолях или ареалах (К.И.Козлова).

Религиозно-мифологические системы народов Волго-Уральского регаона, в тон числа удмуртов, в значительной стелена представ -ляют собою результат единства исторической судьбы, тесного и длительного этнокультурного взаимодействия, о чем свидетельствует их исгорико-генетическая, стадиально-типологическая близость,мощный общий пласт в многочисленные параллели: космогонические и этнологические мифы, аграрные культы, принципы построения релитаозно-мифологаческой картины мира и основные ее структурообразующие компоненты.

На основе комплексных фольклорно-этнографичес кшс,лингаисги -ческих и археологических источников возможна реконструкция космической модели мира удмуртов. Трихотомическая по своей структуре она представлена небесной, земной и подземной/водной сферами,или тремя мирами, два из которых как бы потусторонние, запредельные по отношению к этому, т.о. реальному миру. Вместе с тем, все они теснейшим образом связаны друг с другом, и основным связующим, точнее, структурообразующим началом здесь был сам человек,создатель и носитель этих воззрений.

В подавляющем большинстве как древних языческих, так и в догматических системах так называемых высших религий господствует представление о том, что Вселенная состоит из трех основных слоев или этажей (И.А.Крнвелев). Естественно, подобная концепция, не -смотря на свою древнюю.универсальность, не могла быть изначаль -ной. Представления о мироздании претерпели длительную историческую эволюцию: по всей вероятности, от плоского одноярусного мира в палеолите до глобальной трехчастной композиции внеолите (акад. Б.А.Рыбаков). Первоначально представления о мире строились глав -ным образом посредством так называемых бинарных оппозиций,семан -тических противопоставлений (В.В.Иванов, В.Н.Топоров), очевидно, в этих представлениях реализовалась эволюция сознания, ассоциированного с дуально-родовым разделением общества (А.Ы.Золотарев), овоего и чужого коллектива, известного и неведомого, древней ад -титезой "мы - они" (Б.Ф.Поршнев). Бинарное противопоставление цри соотношении с центром образует более сложную тернарную структуру. Ярким подтверждением тону в удмуртской мифологической системе слу-яит триада верховных божеств Инмар - Куазь - Кшщысин с четким разделением сфер их функционирования, трехчастная композиция с

подчеркнутым выделением обязательных трех смысловых зон - нал -более распространенная в удмуртском народном искусстве.Пространственная структура шра символизируется в тройном членении г~> вертикали (верх - середина - низ) и четвертичном по горизонтали (пер^ший - задний - левый - правый, север - юг - восток - запад) с контактной числовой характеристикой 3+4=7 (В.Н.Топоров), кого -рыо обнаруживают огромноо количество параллелей а разных ролига -озпо-мифологичоских гсонпепциях практически всех народов шра (7 оветил, 7 небес, 7 подземных ярусов)(М.Элиадо).

В мифологических традициях многих этпосов Старого и Нового Света часто модоль мира оформлялась в виде мирового дерева как наиболее конкретного и зримого образа мироздания, ложащего в ос -ново средневекового мышления (М.М.Бахтш). Возможно, дальнейшей разработкой этого мифологического образа явились воззрения удмуртов о семи пли дате 77 деревьях, которые в фольклорной традиции осмыслялись как некая граница, предел между своим и чужим прост -рапсгвакд/кирамн. На роль космического мирового дерева у удмуртов могли претендовать ель, береза и сосна,именно они ассоциировались с триадой верхошшх божеств, причем у каждого лз них было "свое" дерево: у Инмара - сосна, у Куазя - ель, у Кылдысша - береза. Однако особо вцдолялся Мудор (букв.: "край/центр земли"). Этим понятием обозначалось главное дерево Великого Леса, растущзе в его центре, по-видимому, ему отводилась роль "мировой осп", иногда Мудор огораживали особым срубры. К понятию "центр мироздания" восходят также воззрения удмуртов о Музъем гога (бум.: "Пуп зем -ли"), Ишобо (букв.: "Небесный столб").

Время, датируемое мифологической формулой "тогда по било ни..." л повествующее о первоначальном хаосе, сменилось периодом творо!шя элементов мироздания от космического до профанного.Верхний таксономический ряд удмуртской религаозяо-мифологичоской системы представлен довольно многочисленными образами, главенству® -щэо положение среди которых, естественно, занимало Шунды - сслн -це. Этот доминантный образ получил детальную мифологическую раз -работку и весьма разнообразные функции - сущности: в археологических, декоративно-прикладных, фольклорно-этнографических источниках удмуртов встречаются изображения 3,5,7,9 и более солнц, солнце с 4 ногами - сш,зол четвероногого зверя, бегущего по небу, солнца -"всевидящего ока", "глаза вселенной" и т.д. Кроме матери солнца и

луны,из небожительниц почитали также 1Удыри ыумы - Мать Грома и Инву муыы - Мать Небесной Воды (ср.: в "Калевало" Илматар - "мать воды и дева неба").

Большинство мифологических категорий, относящихся к верхнему космическому ряду у удмуртов, образуется с основой ИН - "небо, воздух, атмосфера": ннбам - небесный лик, иквис - горизонт, инво-£0 - божество, господствующее в переходное время, шнур - небес ный свод, иное ' - небесная дверь.

Как повеление Инг,ара трактует удмуртская мифолопш творение среднего мира. Кереыет (Шайтан) в дуалистической космогонии,про -тивостоящий Иншру, был послан им на дно первичного океана за землей. Иимар сотворил также растения и животных. Основной тоого-ничоский миф удмуртов практически полностью совпадает с подобными представлениями других финно-угорских народов (с той разницей,что там добывает землю водоплаваюп&я птица: утка, гагара). В антропо-гоническом мифе, т.е. акте творения основного действующего лица среднего мира - человека, справедливо усматривают влияние библейской традиции (А.Ю.Айхенвальд, В.Я.Петрухин, Е.А.Хелимокий), од -нако важно подчеркнуть, что это влияние на удмуртскую мифологию, особенно на ранних этапах, было не прямым, а через тюркское по -средничество (библейские реминисценции исламизированной тюркской мифологии)^ Средний ярус в религиозно-шфологаческой картине мира удмуртов занимает более скромное положение и мифологически менее разработан, что вполне логично, поскольку здесь речь шла о самом человеке, его ближайшем, вполне зримом, осязаемом, "вещном" окружении, - все это было более доступно и понятно человеку и не нуждалось в религиозно-мифологическом обеспечении.

В диссертации подробно анализируются образы, олицетворяющие преимущественно,нижний потусторонний мир как наиболее консерва -тивный, менее динамичный и, быть может, этничейки самый репрезентативный религиозно-мифологический комплекс. Ниясттй погусторон -ний, враждебный человеку мир, представлен в мифологии подземной/ водной стихией.

Подразделение на структурообразующие компоненты - ряды в известной степени условно. В мифологическом "зеркале" верхний ряд отражался как бы в многократном увеличении среднего яруса (отсюда гигантизм небожителей), а нижний виделся как бы уменьшенной кали ей, хотя порой шали место и весьма существенные коррективы,

так как речь идет не о отрогах законах оптики, а причудливых изысках религиозно-мифологического мировосприятия. Сама представления о мире, его устройстве и структуре бшш достаточно органа -чески целостны и неразделимы. Об этом свидетельствует неразрывная связь "обитателей" всех ярусов, их взаимопроникновение, подвиж -ность, текучесть, порой они являются своеобразными двойниками,бинарными оппозициями я по самой.своей семантике обусловливают существование друг друга (ср.: конь солнечный - конь подземный/водя -ной, бык небесный - бык подземный/водяной, вода - огонь, вода земная - инву "вода небесная" я т.д.).

Гтава П посвящена рассмотрению проблемы становления и развя -тля системы религиозно-мифологических представлений о мире и со -стоит из 5 разделов.

В первом разделе анализируется проблема общего и особенного в системе язычества удмуртов. Язычество - условный термин,собира -тельно обозначающий систему самых разнообразных рашшюзяо-мифологических комплексов. Условность этого термина, но вместе с тем правомочность его применения в процедуре научного исследования отмечает акад.Б.А.Рыбаков. Термин "язычество удмуртов", здесь используется для обозначения наиболее древней, "родообщинной", собственно "удмуртской" сферы комплекса духовной культуры народа.

Система язычества удмуртов характеризовалась значительной сложностью и развитостью. Об этом свидетельствуют многочисленный пантеон, служители культа, особое места молений, святилища.детально разработанные ритуалы с обрядами жертвоприношений - все это было призвано идеологически обеспечить функционирование системы "человек - общество - природа", т.е. иятптдп построение системы миро -восприятия и миропонимания дореволюционного удмуртского общества.

Наиболее яркой составляющей величиной любой религии является ее пантеон. Для удмуртского пантеона характерно большое количество всевозможных богов, божеств, духов я различных мифологических существ порой не совсем ясного происхождения (их общее число, по мнению исследователей, составляло около 40), - все они, как полагали верующие удмурты, так иля иначе оказывали воздействие на жизнь человека и природы в целом, отдельных ее состояний или проявлений. Построение пантеона было строго иерархично, его "обита -тели" имели довольно жесткую субординацию по отношению друг к ДРУГУ и четкое определение сфер своего влияния и функционирова -

шш, Низшими домашними божествами в духами были Корка мурт (домовой), Евдкуа мурт, Мунчо мурт, Обянь мурт, - существа, "населяющие" непосредственно удмуртскую одворицу. Более высокое положение и более широкие сферы влияния имели Нюлэс мурт ("лесной человек"), Луд мурт ("полевик", "дуговик"), Ву-мурт, Ву-ыуш, Ву-кузё ("водяной") и др. Среди этого ряда божеств выделялся Нюлэс мурт, иногда его еще величали Быдзым нюня - Великий дед,отец,что характерно для' лесного этноса. В удмуртском пантеоне имеется целый ряд заимствований: Албасты (имеет огромную историческую глубину и,как полагают, восходит к иумеро-аккадской эпохе), Акташ, Акшан, Бустургак, Керемет(ь), Обыда, Убир, Шайтан, Пари, Аланга-сар, Зэрпал и др., - в основном, они были усвоены через тюркское посредничество. Целая группа духов ассоциировалась с олицетворяемыми болезнями: Кыж, Кыль, Ыыж, Дэй, Чер. Весьма характерны представления о духах-матерях: Ву-мумы (мать воды), Пызеп мумы.Чупчи мумы (мать рек Пызеп и Чупчи), Вожо-мумы (мать летнего и зимнего солнцестояния), Музъем мумы (мать земли), Пужмер мумы (мать инея) и т.д.

На вершине удмуртского Олимпа возвышался могущественный бог Иныар, восходящий, очевидно, к прафинно-угорскому божеству неба. Наряду с Инмароы в верховную триаду входил Кылдысин / Кылчин -добрый дух, содействовавший приплоду скота, первоначально ассо -циировался вообще с творческим началом - созиданием (восходит к корню "кыл" - слово, отсвда кылдыны - творить, создавать,слову придавалась магическая функция творения). Вместе с Инмаром и Кыл-дысиноы у северных удмуртов'почитался Куазь - божество атмосферы, погодных явлений. Перечисленныки божествами и духами, естественно, не исчерпывался пантеон удмуртов - это лишь основные его структурные уровни. Системой язычества удмуртов за многовековую историю было выработано или приобретено в результате этнокультурного сотрудничества такое многообразие религиозно-мифологических образов, что они заполняли практически все природно-экологические и социокультурные "ниши".

Это многообразие требовало соответствующего осмысления,интерпретации, выработки норм обрядового этикета - всеми этими вопро -сами ведали служители культа, они же, по всей вероятности, в значительной степени, были непосредственными творцами тех или иных религиозно-мифологических вдей, распространителями их среди своих

соплеменников, а также своеобразными посредниками мелду божествами и общей массой верующих. Удмуртский языческий юшр - это выборные представители,но уже о элементами наследственности.Обычно выбирали из "рода жреца". Главные жрецы: восясь (тот, кто молится) или куриськись (тот, кто заклинает), или утись (тот,кто охраняет, содержит святилище). В помощь им выбирались служители более низкого ранга: купул кутлсь (тот, кто поддерживает под руки главного жреца), парчась (тот, кто закалывает жертвенное жп -вотноо), тылась (тот, кто ведает священным огнем-костром),тусьтн-дуры шзсышсь (тот, кто ведает ритуальной посудой). Особо выделялись тупо (знахарь, гадатель, шаман, он жо выбирал главною жро -ца); и торо - наиболее уважаемое, почетное лицо, освящающее своим присутствием все обрядовые действия.

Общение удмуртских жрецов с божествами во многом осуществля -лось через курисысоны (от "куршы" - просить, обращаться, умолять) - заклинания, молитвы.' В них отчетливо виден утилитарный, практический характер диалога с божествами, что, по-видимому, било тп ~ пичным для этой форш сознания.

Реализация языческой обрядовой жизня удмуртов осуществлялась в особых местах - святилищах. Из всего их многообразия вдаолпм 2: Куа/ла и Луд. Куа - особая ритуальная постройка, известная мно -гам финно-угорским народам, аналогичный термин тлеется в индоевропейских, алтайских, дравидийских языках, корнями уходит,очевидно, к ностратической общности (А.йоки); и Луд/Керемет - овященная pon», здесь вддны как древние финно-угорские, так и заимствован -ные черты.

Определенным свидетельством развитости системы язычества уд -ыургов была весьт разработанная обрядовая жизнь со сложными ритуалами жертвоприношений. Общее число всевозможных умилостиви -тельных обрядов в году насчитывалось до 60-70, крупных молений около 10. Ритуалы жертвоприношений были строго и даже детально регламентированы (сроки и место проведения, состав участников,их функции, одежда, утварь, набор жертвоприношений, общай порядок, этапы моления и т.д.).

В системе язычества удмуртов общим для всего финно-угорского мира является ее наиболее древняя сфера, в честности, культ огня, земли, представления о жизни и смерти, душе, поклонение божеству неба, почитание водоплавающей птицы (утки, лебедя), культ доре -

въев я священной роща, наличие особой ритуальной постройки-овяти-ливд (типа куа/ла) - эти кошоненты бшш общими дли многих финно-угорских народов.

Что касается специфики системы язычества как частного проявления диалектики общего и особенного, то как это ни странно может показаться на первый взгляд, но специфического, очевидно,в принципе не так уж много. Практически большинству элементов культуры посредством своеобразной историко-культурной ретроспекции, поисков во времени и пространстве можно отыскать более шш менее близкую аналогию, параллель. Все народы вообще я культуры в особенности большо роднит, объединяет, чем разъединяет. Те жа специфические черты духовной культуры удмуртов я,в частности,системы их язычества, а они, конечно же, есть, напр.: отчетливо выраженная архаич -ность всего духовного уклада, особый статус женщины-удмуртки в социокультовой системе, институт "воршуда", сохранившийся только У удмуртов я уже потому может рассматриваться как категория не только особенного, но и отдельного, - все они, несмотря на яркость и выразительность, порой проявляются не столько в отдельности, сколько в их совокупной органической целостности, коша только весь комплекс духовной культуры народа в его живом функционировании приобретает в целом неповторимый, своеобразный, особенный облик. Специфика этноса возникает ве из суммы специфических элементов, а как специфическое сочетание, как своеобразная связь, интеграция неспецифичеоких шш дттгь частично специфических элементов (В.В.Пименов).

Во втором разделе предпринята попытка дать классификацию до -христианских религиозных верований удмуртов, которая совершенно необходима, поскольку дохристианские верования удмуртов - это чрезвычайно сложный комплекс самых разных религиозно-шфологнчес-ких представлений и образов, многообразных до бесконечности обрядов и ритуалов, причем все это находится в совершенно фантастя -ческой гармония хаоса, я причудливо пестром переплетении,смешении, кажется, всего и всея. Впрочем, такая картина типична для религия любого народа.

Несмотря на почтенный историографический возраст,проблема систематики и классификации религии у нас в стране, а также за рубе -ком пока не может считаться окончательно решенной. Из всех существующих на сегодня классификаций представляется наиболее удачной

и "работающей11 классификация С.А.Токарева (при некоторой ее дис-куссдопности, которую на скрывал л сам автор).

Б древних религиозно-мифологических' воззрениях удмуртов прослеживаются элементы тотемистических представлений, знахарства, ведовства, эротических обрядов, инициации, промысловых культов (в частности, впервые выявлены элементы медвежьего культа).Широко использовались в промысловой практике система табуации.иносказа -ния. Особо хотелось бы остановиться на проблема шаманизма,- едва ли но наиболее историографически обеспеченном л чрезвычайно популярном сюжете в современном религиоведении. Однако, насколько нам известно, сведения о шаманизме в' Поволжье и в Удмуртии,в частности, почти полностью отсутствуют. В этой связи обращает на себя внимание уже упоминавшийся удмуртский туно (предсказатель, букв.: "гадатель"; тунапц - гадать, ворожить, накликять что-либо, имеот соответствия в кош, мордовском, марийском,финском, венгерском языках со значенном "научиться, освоить,ведать"), человек,обладавший особым, недоступным другим лодям знанием, это был могущественный знахарь-колдун, пользовавшийся шаманскими приемами.

Очерченные здесь ранние формы религии не находятся в строго поступательном, поэтапном их развитии от низших форм к высшим,их соотнесенность медцу собой сложное, хотя определенная, порой генетическая преемственность в их исторической динамике прослеживается довольно отчетливо. Исторически приходя друг другу на смену, в жизни иногда они сосуществовали, взаимопроникали, наслаивались, переосмыслялись, образуя сложнейший клубок идей.

Рассмотренные выше формы, религиозных верований удмуртов исторически постепенно сгруппировались вокруг двух главных стержней: семейно-родовых и аграрных культов, входя в них в качестве более ранних структурообразующих компонентов или своеобразных подсистем.

Анализу семейно-родовых и аграрных реллгаозно-мифологаческшс комплексов посвящены два последующих раздела главы. У народов Поволжья очень долго сохранялись формы семейно-родовых культов.Особенно ярко они были видны у. удмуртов, мари и мордвы."Родовая ор -ганизация имеет свои собственные., из нее вырастающие формы культа, в которых идеально проявляется родовая солидарность, взаимная связь членов рода в рамках традиций. Этих форм культа две: культ семейно-родовых святынь и хранителей и культ семейно-родовых предков. Эти формы соответствуют двум стадиям развития рсдовои органи-

зацпи - материнскому и патриархальному роду" (С.Л.Токарев).

Хотя родовая организация как таковая у удмуртов исчезла ухе давно,но пережитки обеих форм ее культов сохранились практичес -ки до настоящего времени; правда, собственно родовые формы культа очень рано слились воедино с семейными, и порой их очень трудно разграничить. Культ семейно-родовых святынь у удмуртов прослеживается в виде так называемого культа куалы или воршуда (о них речь подробное идет в следующей главе), а культ продков проявляется, главным образом, в похоронно-поминальном ритуальном комплоксе (здесь впервые детально рассматривается очень выразительный обряд "йцр-пцц сётон" - поминальное жертвоприноше -ние в честь родителей).

В дохристианских религиозных верованиях народов Поволжья большое место занимали аграрные культы, которые обслуживали одно из древнейшие занятий этого региона - земледелие. Очевидно, простейшие аграрные обряды в виде земледельческой маши возни -кают едва ли но с зароздением земледелия. Но особая земледель -чоская религия - развитые аграрные культы - возникают, по-видимому, голыш тогда, когда оформляется ее социальный носитель -сельская община (С.А.Токарев).

По своему идейному содержанию земледельческая религия - это обычно культ божеств, так или иначе связанных с земледелием: культ покровителей плодородия, божеств грозы и дождя, земли и духов растительности. У удмуртов это выражалось в почитании Ин-мара (верховное божество, бог небео), Куазя (божество погоды, атмосферы), Гудыри мумы (мать грома,грозы), Инву (божество не -бесной росы), Ву-ыурта (божество роки), умерших предков. Но главным божеством, покровительствовавшим земледелию, бил Му-Кил-дысин (бокество земли, оо твороц), и имонно ему чаще всего приносились жерт-вы при земледельческих обрядах. В преданиях Му-Кыл-дысин нередко фигурирует в образе быка как символ моца,плодородной силы - излюбленной жертвой для Кылдысина является черный/ красный бык. Аграрные обряды чотко долятся по цикла:.!, связанным с периодами сельскохозяйственных работ. В целом было около 10 больших и малых ежегодных обрядов, относящихся к земледельческой религии. Самым значительным был акашка, геркид, геры поттон -восенпий праздник сохи или плуга, был известен всем народам По -еолжья. Кроме регулярных аграрных молоний удмурты иногда прово -

диди я экстраординарные, проводившиеся про каких-либо чрезвы -чайных обстоятельствах, напр.: при заоухе, устраивали обряд вызывания доадя.

В последнем разделе этой главы рассматривается проблема религиозного синкретизма дореволюционного удмуртского общества. Для религиозно-мифологической системы удмуртов,как и любой другой религии, ухе в силу ее длительной эволюции и взаимодействия с различными культурными комплексами, характерен сложный сидкро-тазм. При исследовании этого явления, очевидно, можно выделить 2 уровня: I) "Первичный синкретизм", типичный для генезиса социального явления, развития его ранних форм до стадии дифференциации, для него характерна первородная нерасчлененность; 2) "Вто -ржчпый синкретизм", характеризующийся смешением, неорганическим слиянием разнородных элементов, что типично для развитой социо -культовой системы при ее контактировании со своим окружением. Именно в этом смысле обычно говорят о религиозном и культовом синкретизме.

В роллгаи удмуртов на уровне "первичного синкретизма" в не -коем неустойчивом единстве сосуществовало, как уже отмечалось, порождение различных исторических эпох: элементы тотемизма, по -гребального культа, знахарства, ведовства, шаманизма, которые постепенно сгруппировались вокруг семейно-родовых и аграрных культов. Таким образом, традиционная религия удмуртов, так называемая система язычества, синкретична по самой своей природе. В силу социокультовой специфики религия удмуртов долгов время была как бы "вещью в себе",-т.е. закрытой системой.Однако ее замкнутость никогда не была абсолютной: в процессе функционирования она вступала в контакты с другими народами Поволжья и Приуралья. Но это не вызвало существенной трансформации религиозных представлений удмуртов, поскольку контактирующие стороны находились примерно на одинаковом стадиально-типологическом уровне развития. Рачительные изменения произошли в трздпцион -ном религиозном комплексе удмуртов при его соприкосновении с мировыми религиями: христианством и исламом, в зоне активного' противостояния которых оказался Поволжский регаон.

Наибольшее мусульманское воздействие испцтали юные (арскяо) удмурты, особенно тесно контактировавшие с тюркским миром.Именно здесь, по всей вероятности, в булгарскую эпоху произошло

оформление очень специфической этнографической группы удмуртов -бесермян, которую можно рассматривать в качестве своеобразной иллюстрации к проблеме синкретизма и его роли в этническом про -цоссе. Говоря о мусульманском влиянии на удмуртов, хотелось бы остановиться на культе Кореметя у удмуртов, который- возводится к среднеазиатскому кругу обрядов. В удмуртскую сферу он проник, г.о-шщимому, через булгар вместе с исламом и слился здесь с древним фшшоугорским культом священной рощи. Произошла контаминация элементов древнеудмургской религии и приобретенных мусульманских черт. Очень важным для удмуртского общества было то, что раннеклассовые образования в Поволжье и соответствующая пм система сакрализации верховной власти содействовали оформлению идеи едчнобожия у удмуртов. Но этот процесс оказался весьма длитель -нш.

Значительно большим для всего духовного уклада удмуртов было воздействие другой мировой релипш - христианства, которая, очевидно, начала проникать в Вятский край вместе с первыми русскими переселенцами в ХШ-Х1У вв. Однако первые серьезные попытки при -влечения вятских инородцев в лоно православной церкви были предприняты лишь с 2УШ в., когда правительством и духовенством начала проводиться целая система энергичных мер по христианизации удмуртов-язычников: в удмуртской деревне стали появляться мне -ояонеры, закладывались первые православные храмы, для обучения азам церковной грамотности начали открываться школы, в 1740 г. в Поволжье была создана особая "Контора новокрещенских дел". Считается,что основная масса удмуртского населения приняла кре -щание в ХУШ в., однако процесс христианизации продолжался вплоть до конца XIX в. ■

Доплаты христианского вероучения не бшш глубоко поняты и приняты удпуртаыи не только из-за языкового барьера и часто насильственных,жестоких методов насаждения новой веры,но,думается, сложность христианизация во многом объяснялась' отсутствием подготовленной социально-экономической и идеологической базы Для усвоения новой религии. Постепенно удмурты-новокрэщены начинают приходить к осознанию, "надо и по-вотски, и по-русски молиться" (П.Н.Луппов). Произошло как бы разделение сфер функционирования религии: в официальной сфере господствовало православие, в се -майно-общинной - сохранялась своя "домашняя" религия. Начался

процзсо ах взаимопроникновения , в результате чего стали складываться своеобразные продукты религиозного синкретизма. Например, образ Николая-чудотворца слался с удмуртским Нплэс-муртом, Илья-пророк ассоциировался с 1У5ыря-цуш, ворщудный знак, показатель "родовой" принадлежности - дэвдор - постепенно был заменен христианским крестом, триада удмуртских богов - Инмар - Ку-азь - Кылдасия стала трактоваться как тройствешия сущность христианского бога.

Еяава Ш. в которой анализируотся диалектика взаимодействия рзлатнозно-мафологаческой картины мара а системы идеологических установок дореволюционного удмуртского общества, включает 4 раздела.

Первый раздел посвящен рассмотрению природы и человека в системе пространственно-временных измерений. Традиционный удмурт -екай кар был еще столь органически ^разрывно связан со своим природным окружением, что не только противопоставлял себя ому,но дало но осознавал его как нечто отличное от себя. Антитезы "природа - человек" еще не существовало, они были едины и неделимы.

Представления о пространство, равно как о времени, составляют одну аз самых существенных сторон любой мировоззренческой са-отомы. Познание пространства у удмуртов исключало возможность его бесконечности. По представлениям удмуртов, мир имел свои пределы, более того, он состоял как бы аз множества концентра -ческах кругов-пространств. Отсчет пространственного измерения начинался с центральной точка, где находились дом, очаг, которые являлись концентрированным выражением очеловеченного пространства, обладавшего наибольшей сакральной значимостью. Следующие пространственные круга включали двор, деревню, ее угодья, родной край, чужие земли, неведомые-неслыханные края, куда можно было дотянуться только воображением, бинарной оппозицией земному »лиру воспринимался потусторонний мир. Интересен образ космической река, которая протекает через все 3 шуа Вселенной. У удмуртов такой вселенской рекой была Кама, именно по Кама удмурты отправляли своих вестников - лебедей к Инмару, живущему выше всех богов на небесах, т.е. Каш соединяла пространственные миры лвдей и богов. В представлениях удмуртов река всегда воспринималась как пространственный рубеж, древнейший символ разграничения лгццей.

Религаозно-мифологическя детально разрабатывалась погранич -

25 г'1

ныв отрезки пространства, переходные состояния из одного статуса в другой, связующе-разграничительные элементы, отсвда особое отношение к двери, окнам, воротам, ограде, реке, меже, горе,- всякий раз за ними открывалось новое пространство, которое было необходимо реально или ритуально - символически освоить.

Пространственная регламентированность земного или мирового порядка воспринималась в органическом единстве с временными па -pai.i9Tpaf.qi, в которых неразрывно переплетались линейная и циклическая последовательности.

Дифференциация линейного времени носила довольно узкий ха -рактор. Она включала в себя, прежде всего, представления о прошлом, настоящем и будущем, аде детальную разработку получило лишь настоящее время, соотносимое и часто отоадествляемое с основной единицей измерения - своеобразным модулем времени - циклом жизни отдельного человека. Крайними точками временного пространства человека были рождение и смерть, между которыми и шло течонио жизни. Главная бинарная оппозиция в удмуртском языке даже завораживает своим таинственным созвучием: "улон" (жизнь) -"кулон" (смерть). Б жизненном цикле удмурты выделяют несколько последовательных от роадения до смерти этапов, которые в общем-то обычны для подобных градаций. Однако наблюдается я некоторое своеобразие: "вож пинал" - новорожденный (букв.: "зеленый ребенок"), "быдэ вуэм пи/ныл" - совершеннолетний (букв.: мальчик девочка, ставшие "весь", "целый"), "кын корт куртчон дыр" - пик жизненного цикла (букв,: "возраст, когда можно перекусить сты -лое железо"), "вакытаз усем мурт" - самый преклонный Еозраст (букв.: "человек, выпавший из своего времени").

Цикл одной жизни, человеческий век - "улон даур", "гумыр" -соотносились с исторически обозримым временем - "вакыт", "ва -пум", "даур" (время, период, эпоха/век).

Все, что было связано с прошлым, определялось как древние годы ("вашкала аръёс"/, давным-давно/ кемала-кемала"/ в прежние времена/ "валляна дырья").

Будущее / "лыкгись, вуоно аръёс"/ мыслилось чем-то общим, нерасчлененным, чередой грядущих лог.

В отличие от линейных, в силу обозримости, повторяемости и конкретности циклические отрезки времени получили более четкую и определенную номинацию, имевшую определенное рвлигаозно-мифо-

логическое обеспечение для того, чтобы временной цикл мог благополучно завершиться. Специфическая законченность определяет на -личие "замкнутого времени" (акад. Д.С.Лихачев). Циклическое чо -радовшшо частей суток, фаз луны, лет и т.д. послужило основой для оформления феномена мифологического времени (Ы.И.Стеблин-Камопскнй).

Из номинаций циклического времени у удмуртов можно отметить "уйнунал" - сутки (бут.: "ночь-день"), неделя (первоначально она была, видимо, пятидневной), сезоны, год. Анализ удмуртского месяцеслова убедительно свидетельствует, что сельскохозяйствен -ному/зомледольческому календари предшествовал промысловый/охот -ничлй.

В религаозно-мифологаческом плане наиболее перспективно рассмотрение годового кругооборота - пространственно-времешшй це -лостности - через всю систему календарных обрядов в их непрерывной последовательности; этому посвящена значительная, наиболее насыщенная фактической информацией часть данного раздела диссертации.

Второй раздел главы посвящен исследованию структуры и социо-культовой иерархии дореволюционного удмуртского общества. В от -личие от родственных фшшоязычных мордвы и мари, удмурты были достаточно цолостны, компактно расселены, имели единое этничес -кое самосознание и общий этноним:

Вместе с тем структура удмуртского этноса, как и любого другого, весьма сложна и иерархична. Каждый этнос в широком смысле представляет собою динамическую совокупность этно-социальных и культурно-хозяйственных компонентов разного исторического происхождения, которые в процессе своего сложного взаимодействия и образуют ту или иную этническую целостность.

С давних времен удмурты имели два основных этнонима: ар (аря-не, арское племя, арские лвди), вотяк/удмурт (вяда, веда, отякп, отияы, чудь отяцкая). Тот факт, что у удмуртов было два этнических имени, очевидно, говорит о том, что этнос состоял из двух этнических объединений: северного л южного. В какой-то степени с этими структурными подразделениями соотносятся древние объединения удмуртов Ватка (видимо, от "вад" - бобр, Ецдра) и Калмез (Кала-рыба, млес - человек?). Северная я южная группы удмуртов включали в себя еще целый ряд образований. Археолога выделяют 4 и

болео особых ареала, диалектолога ведут речь о 2, 4 пли даже 12 диалектах удмуртского языка, искусствоведы выделяют 14 локальных костюмных комплексов. Ватка делится на "улланьёс" (нижние) п "ишшшьёс" (верхние), удмурты часто подразделяют себя на "ту -палъёс" - "с той стороны реки" и "гапалъёс" - "с этой стороны реки", "бонъёс" - говорящие "бен" (утвердительное слово), "бот-ос" - говорящие "бон" и т.д.). Можно выделить еще несколько локальных групп удмуртов, в силу исторических обстоятельств ока -эаншшзя довольно далеко расселенными от "эпического штеряка". Это слободские и унинские удмурты Кировской области, Карлыпш -С1ше МАССР, кукморскио, балтасинские и бавлинскйе ТАССР, янауль-скио и татшЕЛИискио ЕАССР, куодинские Пермской, красноуфпыокпо Свердловской, тигинские Томской областей, бирилюсские Красноярского края и др.

Несколько особое положенно в структуре удмуртского этноса занимала этнографическая группа босермян. Здесь отметим лишь, что это, скорее всего, часть южных (арских) удмуртов, испытавшая сильное исламское воздействие, впоследствии оказавшаяся среди Ватка; в босоршшском комплексе явственно ощутимы "чувашские" эломеиты.

В социальном отношении структура дореволюционного удмуртского общества была болое однородной, абсолютное его большинство составляло крестьянство (М. В. Гриккина). Основной ячейкой крастьянс-ского мира удмуртов была соседская поземельная община "бускель". Ее составляли устойчивые объединения родственников: боляк.исыса-вын, чыжы-вцлш. Вся структура удмуртской общипы была прошита прочными нитями родственных отношений. Родственные структуры удмуртов в хозяйственных и культовых делах функционировали весьма действенно особенно через систему общинных институтов: кенеш (сельский сход), веме (общинная взаимопомощь), сям (обычное право) и т.д. Общша проповедовала философию своеобразной социальной мимикрии. В структуре общинного сознания не было места для такой таксономической единицы как субъект, индивидуум, личность. Это было довольно устойчивое равновесие структуры социума.и всех его составляющих компонентов, когда главным исповедальным принципом крестьян мира было: "йоскадь лу" - "Будь как лоди/народ. Будь как все". Конечно, это не очень способетеокшо развитию общинной структуры, но зато давало ей определенную стабильность и жизне -

способность.

Микросоциаяьная ячейка - семья у удмуртов была двух типов: большая нераэдолонная и малая пуклоарная, возможны вторичные образования больших семей как реакция на податную политику. В сошзйных и культовых делах удмуртов значительна роль женщины.

В социокультоной системе замотноо место' заниг.1али служители культа - особая группа лвдой, "специалистов" в области религии и мпфологаи. Должность жреца но наследовалась персонально,а закреплялась за определенной родственной группой - "род жреца". Нроцц были освободцоны от разньх общественных повинное той, над жроцамя никогда но учиняли самосуд, который б доровно обычным явлением, часто именно жрецу вершили суд. Сама жреческая группа не была единой,а строилась по определенняму иерархическому нринцнлу: низшим божествам служили низшие жропы, верхолныгл -главные жрецы. Вкэсте с тем, удмуртский жрец - это прежде всего кростьякин, однако укэ не просто общинник, а человек,имеющий особый статус.

В структуре удмуртского этноса большой интерес представляют соцпокультовые объединения Луд вины - род священной рощи Луд и Бцдэыл! куала выжы - род Великой куалы (А.И.Пинт). На иге Удмуртии до сих пор бытуют представления о делении жителей каддой деревни на род Бвдзым Куа л род Луда, которые имели свои отдельные святилита, моления, свой кляр, в прошлом они были строго эндогамны.

Одному из са-щх ярких явлений в социокульговой системе уд --муртов . - институту воршуда - посвящен третий раздел главы. В Волго-Уральском региона он выделяется как богатейшая совокупность информации уникального характера, поскольку подобный рели-1'иозно-мифологический институт в исторически недавнее время функционировал а зафиксирован о такой полнотой только у удмуртов (некоторые аналогии с ним обнаруживает чувашский йорех и марий -ский кудо-Еодыш, возможны и сибирские параллели, например,культ онгонов).

Еще в начала нашего столетия в значительной море сохраняла свои функции воршудная организация, которая охватывала практически весь удмуртский этнос: почта каждый удмурт четко представлял, к какому нориуду он относится,в каждой удмуртской деревне и в большинстве семей сохранялись свои "родовые" и семейные саятши-

покровители воршуды. Воршуды имели свое имя,всего зафиксировало около 70 воршудных названий: Апья, Бигра, Бия, Бадья, Бола, Ворча, Джпкья, Джумья, Докья, Дурга, Sipa, Имьес, Какся, Кибья, Декма, Мокга, Омга, Пурга, Салья, Селта, Турья, Утча, Чабья, Чудья, Эбга, ЮЗера, Юсь и др. (ГАЮ. Ф Л70.0п.1.Еа'.хр.127.№ 8). Удалось установить, что большинство воршудных названий (около 80¡£) относится к зоо- и орштонямам: Докья - глухарь, Какся -цапля, Юбера - скворец, Чола - рябчик, Салья - олень?, восходит к уральской, финно-угорской или пермской языковой общности (Ы. Г. Атаманов) и, очевидно, является отражением древних тотемистических воззрений.

Еоршудом удмурты называли разные релишозно-мифолотаческие комплексы: I) "родовая" или семейная святыня, хранящаяся в святилище - куа (чаще всего, это особая воршудная коробка о ее содержимым - символической моделью мира, священным считался также очаг и надочаяный крюк); 2) божество-покровитель "рода" или семья; 3) совокупность идей, обрядоЕ, связанных с ним; 4) зоо-, орнлто- или антропоморфное изображение божества; 5) особый знак - дэвдор -, обозначающий принадлежность к данному ворщуду, который носили женщины вместо креста; 6) экзогамное объодино -кие родственников, имеющих одного покровителя - воршуда.

Воршуд удмуртов - это сложное историческое образование, несущее воззрения различных эпох (культ опш/очага, растительности, тотемизма, семейно-родовых святынь, культа предков). Офор -мившись, по-ввдимому, в период матерднско-родоБо!! организации, воршуд, утрачивая социально-хозяйственные функция,постепенно превратился в культовый институт, вошедший позднее в другие формы религиозных образований.

В четвертом разделе этой главы речь идет о проблемах сне -ального устройства ¡лира в ралигпозно-шфологнчоских представлениях удмуртов.

Чоловеку изначально присущ мечты о будущем. Естественно, чем сложное был г.шр человека, тем разнообразнее и богаче становились ого представления о будущем мироустройстве. Социальные утопии,выражавшие чаяния и интересы народа, зафиксировавшие тот или то! уровень его общественного сознания, служили не только практике социального движения, но и прогрессу общественной мысли (А.ИЛОшбанов).

Историки,фольклористы,этнографу сравнительно хорошо зиалп, что парод ооуадал.отворпал.не принимал и значительно реже проникала в область народных социальных идеалов.К оожалешш.эта очень важная а перспективная область исследования на удмуртском материале вообще еще не анализировалась. Между тем для подобного рода исследований смеется благодатная источниковая база - это заклина -тельные тексты, "договоры" с божествами, удмуртские народные мо -литвы - куриськоны, многие из них были опубликованы ещо в прошлом веке, но предметом исследования до сих пор почти не становились.

Удмуртский куриськон имеет каноническое построение: I) обра -цение ко всей иерархия божеств, имеющих влияние на человека, его социальное и природное окружение; 2) собственно заклинания,включавшие воо многообразие просьб к божествам; 3) благодарственное обращение к божествам в расчете на будущее исполнение жоланий просителя. Трехчастная композиция куриськона соответствует трихотомической модели мира, сне верхний н нижний яруоы отведены бо -аествам, а в среднем живут, лвди, со своими многочисленными заботами, надеждами. Закллнательные текоты удмуртов образно-символически наполнены, художественно оформлены, эпически приподняты, ритмичеокя, порой мелодически четко организованы, широко приме -няется числовая магая, прекрасно используется широкое бытование в удмуртском языке звукозаписи, выразительных дублетных форм,г.е. информация об идеальном устройстве бытия совершенно осознанно и очень искусно "упакована" в идеальные формы. Слову придавался сакральный смысл, и сама заклинательная речь уподоблялась акту магического творения, достижению желаемого. Тексты необычайно концентрированно мифологизированы, порой мифы "свернуты" до об -разной формулы.

В заклиганиях-куриськонах содержится богатейшая информация о традиционных представлениях удмуртов об идеальном устройстве мира на его важнейших структурообразующих уровнях системы "чело -век - общество- природа". Эта информация имеет огромный типолога-чоскпй диапазон от сугубо конкретном подробности до широкого обобщения-символа, здесь расписано практически все, что, по мне -нию заклинателя, составляло суть совершенного мироустройства.

В качество основной "клеточка",модели ила модуля в крестьян -склх соцпально-утоппчоскпх построениях выступает двор. Крестьян -

скяй двор - это "совершенный мир" земледельца, здесь размещается ого "языческий рай". Однако судьба готовила удмуртскому крестьянину (впрочем, как и всему многострадальному крестьянству России), столь великие испытания, что он надолго от ужаса онемел и, кажется, совсем забыл все прекрасные, вечные, так со-1ревающие ум и сердце слова своих молитв-куриськонов, в которых когда-то столь выразительно рисовались картины идеального устройства мира.

В заключительном разделе подводятся некоторые общие итога исследования и в какой-то степени намечаются то.задачи,которые теперь возможно поставить при исследовании системы духовной культуры удмуртского народа. Тема, естественно, не исчерпана, более того, открываются все новые храни проблемы, новые перспективы исследования.

Основные положения диссертации опубликованы в 63 работах общим объемом около 50 печ.л. Среди них наиболее важными явля -ются следующие:

1. Семейно-родовые и аграрные культы в верованиях удмуртов/ Тезисы конференции молодых ученых МГУ. 1.1. :Изд-во 1.117,1968. С.266-267.

2. Удмурты// Вопросы истории. 1969. № II. C.2I4-220.

3. К вопросу об этнических группах удмуртов// Советская этнография. 1970. № 3. С. 37-47.

4. Этнография// Об исследованиях культуры удмуртского народа. Ижевск,1970. C.92-I02.

5. Из истории этнографического изучения удмуртов// Зап. УдНИИ. Ижевск,1970. Вып.22. C.II7-I40.

6. К вопросу о дохристианских верованиях удмуртов// Зап. УдНИИ. Ижевск,1970. Вып.22. C.I4I-I62.

7. Происхождение бесермяц/ Тезисы Всесоюзной научной сессии. Тбилиси,1971. С.56-57.

8. Die frühen Perioden der Ethnogeschichte der Udmurten (Wotjaken)// Acta Ethnographica. Budapest,1972.Tonus 21 (3-4). S.235-261.

9. Культ Керрметя у удмуртов// Вопросы советского фшшо-угро -ведения/ Тезисы. Саранск,1972. С.75-77.

10. Удмурты// Советская историческая энциклопедия. М.,1973. Т.14. С.664-665.

11. Семейно-родовые культы в дохристианском религиозном кош -лексо удмуртов// Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск,1976. Вып.2. С.49-68.

12. Удмурты// Большая советская энциклопедия. М.,1977. Т.26. С.478.

13. Язычеспая символика древнейших удмуртских обрядов// Вопросы фшшо-угровадения/ Тезисы. - Сыктывкар,1979. С.22-23.

14. Аграрные культы удмуртов// Вопросы этнокультуры фшшо-уг -ров. Ежегодник этнографического музея. Таллин, 1981. ХШ. С.146-160.

15. Этнокультурное взаимодействие уд?эд>тов с народами Поволж -СКО-ЛрпураЛЬОКОГО реГПОНа// ОШиЛ.Вийпрез!;, 1983.3.87-92.

16. Фольклорные источники в реконструкции этнической история удмуртов (к постановке проблемы)// Этнические процессы на Урале п в Сибири в древности. ИжевскД983. С.103-Ш.

17. История этнографии удмуртов (краткий историографический очерк с библиографией). Ижевск: Изд-во "Удмуртия",1984. 144 с. В соавторстве с Л.С.Христолюбовой.

18. Очерк этнографии удмуртов. Ижевск,1984. 82 с. В соавторстве с Л.С.Христолюбовой.

19. Удмурты// Народы Поволжья и Приуралья. Н. :Наука,1985. С.75-107. В соавторстве с Л.С.Христолюбовой.

20. Погребальный ритуал южных удмуртов (конец Х1Х-нач.ХХ вв.)// Материалы средневековых памятников Удмуртии. Устинов,1985. С.131-152. В соавторстве с М.Г.Атамановым.

21. Общее н особенное в системе язычества удмуртов/ Тезисы У1 Международного конгресса фпнно-угроведов. Сыктывкар,1985. С.71.

22. Религиозный синкретизм в удмуртской деревне: Становление, развитие, современное состояли"У Современные этнические

п культурно-бытовые процессы у народов Поеолжья и Европейского Севера СССР/ Тезисы.-Устинов,1985. С.83-87.

23. Древние фшшо-угорскло эпические мотивы "Калевали" п фольк-лорно-этногра^ические системы удмуртов// Проблем! эпячосг.юй традиции удмуртского фольклора и литературы. Устинов, 1386. С.5-20.

24. Институт "воршуда" в религиозно-мифологической система удмуртов// Всесоюзная Сессия по итогам полевых исследований. Йошкар-Ола,1986. С.202.

25. Обряд "Йнр-пыд сётон" в поминальном ритуале удмуртов// Цу-зыка в свадебном обряде финно-угров. Таллнн:Ээсти рааыат, 1986. С.108-133. В соавторстве с Р.А.Чураковой.

26. К семантике и эволюции некоторых образов удмуртской мифологии я фольклора (в связи о проблемами этногенеза а этнпчэс-* кой истории)// Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов,1987. С.164-189. В соавторстве с Т.Г.Перевозчиковой.

27. Мункачн Вернат и вопросы удмуртской этнографии// Венгерский ученые и пермская филология; Устинов,1987. С.25-34.

28. Пропаганда этнографических знаний в Удмуртии: проблемы и перспективы// Всесоюзная научная конференция "Этнографи -ческая наука и пропаганда этнографических знаний"/Тезисы. Омск,1987. C.I09-II0.

29. Puudesalu tuupl ohvrikohtadest eeotlaate ja volgasooralaate juures (0 местах жертвоприношений типа священной роща у эстонцев И поволжских финнов)// EthnograaXiainuuBeuiai Aao -toraamat. XXXVI. Tallinai Valgus,1988.138-155. В соавторстве с Х.СарЕом.

30. Язычество удмуртов как система/ Материалы У1 Международного конгресса финно-угроведов. T.I. М.:Наука,1989. С.322-324.

31. Годовой обрядовый цикл удмуртской общины "бускель" (мате -риалы к народному календарю)// Специфика жанров удмуртского фольклора. Ижевск,1990. С.44-92. В соавторстве с Т.Г.Перевозчиковой.

32. Из истории религиозного синкретизма у удмуртов// Мировое -зрение финно-угорских народов. Новосибирск:Наука,1990.

С.35-49. • ,,,