автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Религиозно-политические процессы в Галии и Британии в период Ранней империи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Религиозно-политические процессы в Галии и Британии в период Ранней империи"

" I ' '

• На правах рукописи

2 2 нки

ДОМАНИНА Светлана Алексеевна

РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ГАЛЛИИ И БРИТАНИИ В ПЕРИОД РАННЕЙ ИМПЕРИЙ

Специальность 07.00»03 - всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Нижний Новгород 1998

Диссертация выполнена на кафедре всеобщей истории Нижегородского государственного педагогического университета

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

доктор исторических наук, профессор Стрсгецкий Владимир Михайлович доктор исторических наук, профессор Парфёнов Виктор Николаевич кандидат исторических наук, доцент Махлавк Александр Валентинович Московский государственный педагогический университет

Защита состоится " " Ш^М/^ 1998 г.

в_часов на заседании диссертационного совета па

историческим наукам Д 063.77.04 при нижегородском: государственном университете им. Н. {Т.Лобачевского по адресу: 603005, Нйжний Новгород, ул. Ульянова, 2, исторический факультет ННГУ ш, Н.И. Лобачевского, ауд. 310.

С диссертацией можно- ознакомиться в фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И.Лобачевского.

Автореферат разослан " 1998 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета, доктор исторических наук

А.А.Корнилов

I. Общая характеристика диссертация

Актуальность темы. Общее понимание- феномена зарождения западноевропейской цивилизации является чрезвычайно обширной задачей для многих исследователей, и определённая работа в этом направлении ведётся уже давно. В нашем исследовании основное внимание будет сконцентрировано ашь на одном, но крайне важном аспекте вышеназванной проблемы - религиозном.

Роль религии в контексте общих понятий - цивилизации, культуры, идеологии - без преувеличения огромна. Духовное состояние общества оказывает значительное влияние на все протекающие в нём процессы. Общественное сознание определяется многими факторами, но одним из важнейших является фактор религиозный. Религия - основной элемент идеологии, её главная составная часть, которая, в большей или меньшей степени, обусловливает, в зависимости от эпохи, состояние' общества в целом. Римская и кельтская среда в этом смысле не исключение, и потому понимание религиозных процессов в их взаимовлиянии имеет весьма существенное значение.

Изучение религиозно-политических процессов в Галлии и Британии - на базовой территории кельтского мира - имеет принципиальное значение для понимания особенностей менталитета крупнейшего этноса Западной Европы, особенностей не только духовного, но и общего состояния кельтского общества, а их взаимодействие с. аналогичными римскими - и спонтанное, и в рамках осознанной религиозной политики - позволяет выделить существенный элемент того процесса генезиса новой цивилизации, о котором говорилось выше.

Разработка столь важной проблемы в значительной мере осложняется целым рядом обстоятельств. Прежде всего, практически отсутствуют кельтские источники, относящиеся к даннойу времени и месту, за исключением археологических, интерпретация которых зачастую весьма затруднена. Почти все наши сведения о древних кельтах исходят из античных источников, которые неизбежно несут в себе субъективистскую аберрацию реальной действительности. кроме того, эта тематика довольно слабо разработана как в зарубежной, так и в российской историографии, что привело к многовариантности определений и выводов, в том числе и по самым важным, первостепенным вопросам, касающимся основ кельтской религии, происхождения и функций кельтского пантеона, судьбы кельтского жречества и т.п.

Методологическая основа исследования. В основе исследования лежит тщательная и логически последовательная проработка всех типов источников по нашей теме с обязательной увязкой имеющейся информационной базы с реальными историческими событиями, общественной психологией эпохи и максимальным учётом иных возможных влияний. При этом мы во многом опираемся на методологию "школы "Анналов" - одного из ведущих направлений в современной исторической науке. Ею были введены в научный оборот ранее почти не используемые отрасли знания: так называемая "история мен-тальностей" (имеющая особое значение яри рассмотрении процессов, связанных с религией), исторические социология, география, психология и т.д. Мы используем также некоторые положения, разработанные А.Тойнби, в частности, его теорию "Вызова; и Ответа", а также принцип цивияизациокной структуры исторического поля. Применяется и метод логического исторического синтеза, получивший развитие в трудах Л.Н.Гумилёва» При изучении же социологических аспектов религии большим подспорьем явились сочинения М.Вебера.

Цель диссертации можно сформулировать следующим образом: на примере взаимодействия культур и религий выявить одну из главных составляющих генезиса новой цивилизации; этой целью определяются и наиболее существенные задачи исследования. Основной в таком контексте является задача проследить ход воздействия религиозных процессов в западных провинциях Римской империи на формирование нового типа цивилизации. В данной работе мы рассмотрим вопросы, составляющие существо этой проблемы, проводя чёткое разделение:-двух тенденций: I) спонтанный, оамопроизвольный вид взаимодействия религий и двух типов менталитета; 2) осознанная и целенаправленная религиозная политика римской администрации по отношению к чужеродным религиозным концепциям, не вписывающимся в идею общеимперского единства в идеологической области.

Решение основной задачи диссертации привело к необходимости постановки и изучения ещё одной проблемы - принципов формирования кельтского менталитета, его основных религиозных установок, а в связи с этим - подробного рассмотрения двух типов кельтских культов - традиционной, или народной, религии и друидического культа.

Для сосредоточения усилий на выполнении основной задачи нашей работы мы практически не затрагиваем две параллельные темы: проблему императорского культа и вопрос о культах восточных. Они будут рассмотрены лишь в контексте разрешения главной задачи и

не выделяются в самостоятельные разделы.

В нашу работу включено также рассмотрение отдельных дискуссионных проблем, имеющих непосредственное отношение к данной теме: это проблемы генезиса и развития некоторых кельтских культов и вопрос о "столбах четырёх богов" и колоннах "Юпитера на ангвипеде", ставший предметом серьёзной полешки в зарубежной историографии; особо следует выделить также- тему религиозной политики Антонинов в контексте общего идеологического поворота, происходившего в Империи во II в.н.э.

Хронологические рамки исследования обусловлены, в первую очередь, основной целью работы: выявлением религиозных параметров в общей схеме взаимодействия двух крупнейших культур Европы - кельтской и римской. Исходя из этого, определена нижняя граница хронологии - I в. до н.э., время первого по-настоящему серьёзного столкновения Римской державы с кельтским миром. К этому же времени относится и рассмотрение кельтской религиозной ситуации в её чистом виде: то, какой она была накануне римского завоевания (для Британии это Т в.н.э.). Для уточнения некоторых необходимых деталей - в частности, в вопросе о происхождении друидизма - применяются экскурсы и в более ранние эпохи.

Что касается верхнего временного предела, то в нашей работе он ограничивается концом II в.н.э. Эта граница определяется, прежде всего, относительной стабильностью римской имперской системы этого времени, в том числе и в религиозной плоскости. Вся система в этот период находится в русле: августианской традиции; лишь со Ц в. начинают прослеживаться зачатки кризиса, в следующем столетии едва не разрушившего Империю. Возникшие проблемы, пока ещё незначительные, тем не менее, потребовали определённых изменений в августианской схеме, и эти изменения также рассмотрены в диссертации; но в целом эту эпоху можно считать достаточно стабильной. Другим важным фактором подобного ограничения является крайне слабое воздействие христианства на религиозные процессы в этот период, чего нельзя сказать о более поздних временах. В т в. до н.э. - II в.н.э. в ходе взаимодействия двух религий и культур нет или почти нет влияния третьей силы. И наконец, по нашему мнению, к концу II в. уже можно: говорить о сформировании основ новой, западноевропейской общности, базирующейся на сплаве римской и кельтской культуры. Сам ход слияния двух цивилизаций в одну ещё не был закончен (если вообще можно говорить о полном слиянии^), однако конец II в. - это то время,

когда нарастающие изменения перешли в принципиально новое качество.

Географические рамки диссертации также определяются, главным образом, основной целью работы: Галлия и Британия - главный район контакта двух культур, причём в их наиболее чистом виде, По этой причине из сферы исследования выпадает Ирландия - безусловно, кельтская территория, но не вошедшая в зону прямого контакта. Впрочем, ряд ирландских источников представляет интерес в плане опосредованной реконструкции кельтского менталитета в целом и будет использован в нашей работе. В малой степени -по тем же причинам - будет затронута Нарбонская Галлия, в интересующее нас время сохранившая кельтские корни только в названии: вековые связи сначала с Грецией, а затем с Римом до неузнаваемости изменили её культуру.

Зги же причины обусловили исключение из исследования Иберии, духовная жизнь, общественная психология и культура которой не являются собственно кельтскими. В то же. время, мы рассматриваем территории так называемой Римской Германии, особенно Верхней, именно потому, что это по преимуществу галльские земли, населённые, главным образом, кельтскими племенами. Таким образом, география работы включает в себя Косматую Галлию, Британию (без Каледонии, населённой некельтскими племенами пиктов^) и Римскую Германию, в первую очередь Верхнюю,

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые в российской историографии сделана попытка комплексно рассмотреть проблему взаимоотношений римской и кельтской религий в её развитии, в рамках вопроса о влиянии религиозшх факторов на общий процесс формирования новой цивилизации. При этом подробно исследуется тема римской религиозной политики, в том числе её особенностей в разных регионах и в разное время. Работа заполняет также определённую лакуну в российской историографии: в России до сих пор нет монографий, посвященных изучению всего комплекса вопросов, связанных с кельтской религией - от её генезиса до слияния с греко-римскими культами.

В диссертации впервые выделены религиозные аспекты идеологического поворота Антонинов: до этого религиозная политика Рима вообще не рассматривалась в таком контексте. В рамках этой же теш достаточно подробно исследуется дискуссионный вопрос о колоннах "Юпитера на ангвитаде", по-новому решается проблема их географического и ландшафтного размещения, прослеживается взаимосвязь этой группы памятников с некоторыми аспектами римской

политики.

Высказывается также ряд принципиально новых идей о месте друидов и их организации в кельтском обществе, об их роли в оппозиции Риму и о причинах гибели этой мощной организации.

Практическая значимость работы состоит в том, что содержащийся в ней материал и предлагаемые автором выводы позволяют по-новому взглянуть на место кельтов в системе Pax RomftnA > меняют устоявшееся представление о кельтах как о варварской периферии средиземноморской цивилизации, показывают самоценность кельтской культуры и её.важнейшую роль в процессе генезиса западноевропейской цивилизации. Материал диссертации может быяь использован антиковедами и кельтологами при разработке различных проблем, связанных с изучением кельтской культуры, римской религиозной политики в провинциях, а также в учебном процессе - при чтении общих и нпециальных курсов и составлении учебных пособий.

Апробация исследования. Тема диссертации апробирована автором в докладах и сообщениях на ежегодных научных конференциях исторического факультета НГПУ в 1993-"998 гг., юбилейной конференции, посвященной 50-летию исторического факультета КНГУ( октябрь 1996 г.) и чтениях, посвящённых памяти С.И.Архангельского (НГПУ, март 1997 г.), а также, в опубликованных и принятых к публикации статьях.

Источники, Особенность рассматриваемого предмета, а именно -обращение к двум резко отличающимся друг от друга эпохам в истории кельтского мира - доримской и римской - заставила нас отказаться от чисто тематического или чисто хронологического принципа в историографии этой теш. Более предпочтителен, возможно, вариант выделения основной многоплановой группы источников, подобранных в хронологическом порядке, а затем рассмотрения более многочисленного круга источников, затрагивающих только какую-либо одну проблему в рамках нашей теш.

Первым античным автором, у которого мы находим значительный материал о кельтах, является Полибий. Помимо достаточно обширных сведений по кельтской истории и географии, он сообщает немало фактов, относящихся к сфере этнографии, и выделяет некоторые психологические особенности кельтского самосознания.

Сочинения следующего по времени автора до нас не дошли, но в значительной мере были отражены в трудах более поздних авторов, прежде всего Диодора и Страбона. Это историко-географический ТРУД Посидония, ставший, по сути дела, справочным для последующих

историков и этнографов. Ряд современных исследователей (в частности, Н.К.Чэдвик и Н.С.Широкова) настолько высоко оценивает сочинение Посидония, что основную массу последующей античной литературы о кельтах относит к посидониевскай традиции, что, на наш взгляд, совершенно неправомерно. Вероятно, лишь Диодор и Стра-бон в своих описаниях кельтского общества следовали за Посвдо-нием; зачислять же в его последователи несравненно лучших знатоков Кельтики - Цезаря, Помпея Трога, Тацита - вряд ли оправданно.

Ценнейшим источником почти по всему комплексу интересующих нас проблем является сочинение Гая Юлия Цезаря "Записки о Галльской войне". Очевидец и непосредственный участник событий, находящийся в постоянном контакте с галлами, Цезарь даёт подробное: описание их нравов, культуры, психологии - т.е., выступает и как этнограф«, И» что особенно важно для нашей теш, у него имеется наиболее обстоятельный во всей античной историографии обзор кельтской религии до римского завоевания,,

Завоевание Галлии породило в римском обществе интерес к кельтам, в то время крупнейшему этносу Европы; кельтскую тему затрагивают в своих трудах многие античные авторе, среди кото>-..рых особо следует отметить Сграбона, Диодора Сицилийского и Помпея Трога; последний стоит особняком в античной историографии,- поскольку по происхождению сам является галлом из племени ззоконтиев, и его взгляд на кельтов - это, во многом, взгляд изнутри.

В начале I в.н.э. интерес к кельтам на некоторое время угасает:, Галлия, включённая в систему римского мира, успешно романизуется, теряя при этом свою самобытность, которая и привлекала. римских интеллектуалов. Новый всплеск интереса к кельтской теме напрямую связан с римским вторжением в Британию в 43 г., и вновь "вошедшие в моду" кельты повйляются на страницах произведений целого ряда авторов - Помпония Мелы, Плиния Старшего, -Лукана, Тацита. Но в связи с изменившейся исторической обстановкой изменяется и проблематика этих сочинений. Происходит переход от чисто этнографического интереса к большому варварскому народу - к проблемам взаимодействия кельтов и Вша, интеграции Кельтики в структуру римского мира и стоящих на этом пути трудностей.

Во II в. появляется и постепенно набирает силу тенденция к идеализации варварских народов в рамках концепции "золотого века", через который, якобы, прошли все народы мира. По отношению

н кельтам это выражается как в идеализации их образа жизни, так и, главным образом, в чрезмерной романтизации друидизма и восхвалении друидов как величайших мудрецов. Основоположником этой тенденции в историографии Кельтики был Дкон Уризостсм(I - нач. XI в.н.э.); в дальнейшем она получила развитие в трудах как языческих (Диоген Лаэрций, ТП в.), так и христианских(Клемент Александрийский, II в.] авторов. Па существу, к этой же традиции, которая именуется в историографии александрийской школой, примыкают и более поздние писатели - Геродиан (ш в.), Писатели Истории Августов, Авсоний (ТУ в.) и др. Особую группу источников составляют художественные произведения известных римских писателей -Ввенала, Апулея и лукиана(н в.).

Развитие во II-III вв. тенденции к идеализированию кельтов не помешало появлению в это же время и несколько иных точек зрения на кельтское общество и его религию. Открыто антикельтские настроения свойственны, в частности, Павсанию (п в.), а Дион Кассий (п-Ш вв.), придерживающийся более сдерганной позиции, старается быть как можно более объективным, следуя, видимо, за Тацитом.

Самой яркой фигурой в поздней античной историографии является Аммиан Марцеллин. В подробном отрывке, посвящённом галлам и их жрецам-друидам, он как бы подытоживает всю античную традицию об этом вопросе, объединяя в своих суждениях обе, весьма различные, точки зрения на кельтскую религию и друидизм.

Литературная традиция о кельтах не ограничивается текстами античных авторов. В эпоху раннего средневековья начинает складываться и собственно кельтская литература, отсутствовавшая в интересующий нас период - ирландские саги и валлийский эпос. Однако, к этим источникам следует относиться с большой осторожностью. Во-первых, саше ранние из дошедших да нас рукописей датируются не ранее, чем Х1-ХП вв. - т.е., от эпохи Ранней Империи их отделяет целое тысячелетие. Во-вторых, все эти произведения записывались и переписывались христианскими монахами и, соответственно, несут на себе отпечаток христианского влияния. Тем не менее, если попытаться вычленить наиболее древний слой этих рукописей, восходящий к устной традиции П-ТУ вв., то зачастую их использование позволяет дополнить сведения античных авторов и, во всяком случае, взглянуть на некоторые проблемы с двух точек зрения - извне и изнутри.

Замыкают группу нарративных источников так называемые ""Бернские схолии", представляющий собой средневековый коммента-

-ТОрий к поэме .т]укана "Фарсалия", где подробно .описываются жертвоприношения различным кельтским богам.

Дня понимания религиозно-политических процессов, протекавших в кельтском мире в эпоху Ранней Империи, огромное значение имеет анализ эпиграфических источников: большинство из тысяч со- • хранившихся надписей имеют прямое отношение к различным религиозным культам.

Исследование собственно кельтской религии, ввиду отсутствия каких бы то ни было эпиграфических свидетельств, относящихся к дбримскому времени, в значительной мере опирается на археологические источники. Кельты оставили после себя многочисленные памятники материальной культуры, представляющие собой обширный археологический комплекс. Немалое, место в нём занимают и объекты религиозного содержания - остатки святилищ, погребения и различные' предметы с религиозной символикой. Без данных археологии анализ религиозной ситуации в доримской Кельтике был бы в принципе невозможен.

И наконец, для характеристики некоторых официально пропагандируемых культов, религиозных и политических идей важным источником являются нумизматические материалы. Не будучи сами по себе достаточно информативными, они, в то же время, дополняют данные других источников о распространённости различных культов, идеологии правящих классов, позволяют более точно проследить изменения, происходящие в духовной сфере.

Историография. В историографии Кельтики, в том числе и в её религиозном аспекте, выделяются две крупные национальные историографические школы - французская и английская, различающиеся как ПО' принципам своего развития, так и по принципам постановки проблем. Старейшей является французская школа, в которой достаточно чётко прослеживается несколько этапов развития.

-Для первого этапа развития кельтологии характерно было преобладание фундаментальных обобщающих трудов и постепенное включение в научный оборот данных эпиграфики и археологии. У истоков этого-этапа стоял выдающийся французский историк прошлого века Листель де Куланж - фактический основатель кельтологии как науки. Тогда же, на рубеже XIX" - XX вв., появлается ещё ряд значительных работ, среди которых особенно выделяются труды А.Д'Арбуа де гЗо-бенвилля, Ж.Доттена, К "йллиана. После первой мировой войны выходит трёхтомное сочинение Ж.ТУтэна о языческих культах в Римской империи,- третий том которого написан, в основном, на кельтском материале.

В 30-е гг. XX в. во французской историографии происходят серьёзные изменения, связанные с новыми методологическими принципами т.н. "школы "Анналой", что позволяет говорить о новом этапе её развития. В этой связи показательна эволюция взглядов А.Гренье, который, следуя в 20-е гг. в русле первоначальной традиции, в более поздних работах отходит от устоявшихся концепций - в частности, отказывается от общепринятого ранее взгляда на кельтское общество как варварскую периферию античного мира.

Среди работ, относящихся к следующему этапу в развитии историографии. кельтского общества, особо следует выделить труды А.Юбера, впервые применившего в исследовании весь комплекс источников по кельтской проблеме, и П.Ламбрехта, первым из историков попытавшегося подвести теоретическую базу под исследование кельтской религии. Его теория происхождения кельтских культов от единого архаического бога оказала большое влияние на современную историографию кельтской религии, в частности, на труды известного кельтолога-религиоведа Э.Тевено.

Крупнейшим достижением этого периода историографии стали работы П.-М.Дрваля, который дал широкую картину процесса религиозной романизации, разработанная им теория о чрезвычайно мирной и плодотворной духовной романизации кельтов, базирующаяся на предположениях, высказанных ШЛамбрехтом, приобрела широкую популярность и лишь в последние полтора десятилетия подверглась обоснованной критике.

В 70-е гг. появляются труды ^.Ж.Хатта, которые, насколько сейчас можно судить, открыли новую страницу в кельтологии. Отвергая теорию П.Ламбрехта, он выдвинул собственную концепцию о сосуществовании в Кельтике двух религий - доиндоевропейской, происходящей от единого архаического бога, и кельтской индоевропейской, основанной на трифункциональности. Этот теоретический прорыв значительно подтолкнул исследовательскую мысль и фактически привёл к появлению т.н. "новой волны" - кельтологов, не связанных прокрустовым ложем устоявшихся формулировок.

Среди работ авторов "новой волны", посвященных различным аспектам кельтской и кельтско-римской религии, выделяются труды М.Клавель-Левек, Ч.Маркаля, Фр.Леру и К.Гионваркха, в которых высказываются, в частности, новые интересные идеи о роли и месте друидов в кельтской истории.

Несколько по иному пути пошло другое крупное направление в кельтологии - английская историографическая школа. В отличие от французской ветви, с её более или менее поступательным характе-

ром развития и разнообразными теоретическими и концептуальными построениями, английская школа достаточно жёстко разделилась на два лагеря - сторонников самобытности британской культуры, а вместе с ней и религии, и исследователей, считающих, что степень романизации Британии была весьма высока.

Основоположником первого направления, ныне господствующего в британской историографии, является Р.Коллингвуд, создавший, в соавторстве с Дж.Миром и Дк.Ричмондом, фундаментальные труды по истории Римской Британии. К последователям этого течения относятся такие крупные исследователи, как А.Росс, Э.Бёрли, Щ.Фрер, П.Блейр, Г.Скаллард и Д-к.Уошер. Среди сторонников романоцентри-стской концепции можно отметить Г.Хоума, Р.Меррифилда, М.Льюиса и М.Грин. В последнее время предпринимаются попытки синтезировать обе эти теории, которые нашли своё отражение в работе М.Хё-нига, посвящённой религии Римской Британии.

Несколько в стороне от споров между сторонниками этих двух концепций стоят работы, посвященные друидизму. Это труды Т.Д. Кендрика, Н.Чэдвик и С.Пигготта, из которое в научном плане наиболее интересна, несмотря на ряд небесспорных выводов, работа Н.Чэдвик,

Следует выделить таюсе труд чешского историка и археолога Я.^илипа "Кельтская цивилизация и её наследие", в котором рассматривается, в частности, и вопрос, о взаимосвязи кельтских верований и священных мест, и обширное исследование итальянского учёного Г.Мансюэлли о цивилизациях древней Европы, где выбранный автором метод сравнительного анализа позволяет обнаружить черты сходства кельтской религии с религиозными представлениями других европейских народов.

Таким образом, кельтская историография в целой и изучение кельтской религии в частности имеет за рубежом довольно богатые и давние традиции. Этого, к сожалению, нельзя сказать об историографии отечественной. В дореволюционный период кельтская проблема затрагивается в трудах лишь трёх авторов: А.Георгиевского, С.Ешевского и В.Васильевского; но все их выводы в настоящее время уже устарели.

В советское время кельтская тема довольно долго почти не привлекала внимания исследователей. Лишь на рубеже' 50-60-х гг. появляются работы Е.М.Штаерман, в значительной части написанные на кельтской материале. Стереотипы марксистской теории классовой борьбы несколько снизили научную ценность этих сочинений; однако, ряд поставленных Е.М.Штаерман проблем выдвинул её в число выдаю-

щихся исследователей кельтской религии.

В последние годы наиболее известным российским исследователем, разрабатывающим кельтскую тематику, является Н.С.Широкова, посвятившая несколько работ изучению феномена друидической религии. Она активно использует археологический материал и данные ирландской литературной традиции. В монографии, рассматривающей историю кельтского общества на рубеже эр, Н.С.Широкова, в той или иной степени, затрагивает большинство проблем, стоящих перед современной кельтологией.

Следует отметить также многочисленные работы филолога и религиоведа с.В.Шкунаева. Его основной интерес сконцентрирован на исследовании средневековой Ирландии, но профессионально безупречный анализ ирландских текстов позволяет автору сделать очень серьёзные вывода о состоянии кельтского общества и, в частности, кельтской религии, и в более раннее, т.е. в интересующее нас время.

Такова, в общих чертах, ситуация, сложившаяся в современной историографии кельтского общества и кельтской религии. Достаточно ясно выделяются и главные предметы споров и разногласий - это вопросы об основах кельтской религии, о степени духовной(прежде всего, религиозной) романизации и, в связи с этим, о действенности римской религиозной политики в провинциях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, обзора источников и историографии, четырёх глав, Заключения, списка сокращений и библиографии. Принцип деления по главам - проблемно-хронологический.

ГГ. Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы и её научная новизна, указывается методологическая основа исследования, определяются его хронологические и географические рамки, а также излагаются цели и задачи диссертации.

В разделе "Источники" даётся обзор нарративных, эпиграфических, археологических и нумизматических источников по нашей теме.

В разделе "Историография" рассматривается степень изученности темы, даётся общая характеристика мнений по интересующим нас вопросам.

Первая глава - "Религиозная ситуация в Кельтике накануне римского завоевания" посвящена исследованию общего состояния кельтской религии в доримскую эпоху. Рассматриваются структура

и основные принципы кельтской традиционной религии, эволюция кельтского религиозного сознания и, в частности, представления о сакральном. Тщательный анализ источников позволяет сделать вывод о том, что кельтская традиционная религия являлась синтезом трёх главных составляющих: архаической доиццоевропейской религии, общеиндоевропейских религиозных корней (главным образом, индоевропейской символики) и собственно кельтского культа героев и прародителей племён. Кельтский менталитет представлял собой особый феномен, значительно отличающийся от греческого и римского: кельты, по-видимому, воспринимали весь мир (и себя в нём ) как единую сакральную сущность; однако, такое восприятие не следует рассматривать как примитивный первобытный пантеизм: это была развитая религиозная система, прошедшая длинный эволюционный путь и более близкая, вероятно, к гностицизму, иудаизму и христианству, а не к архаическому пантеизму. При этом сакральный характер мира выражался через священные места, предметы и символы; формирование же у кельтов представления о боге' как антропоморфной личности с особыми функциями, наделённой сверхчеловеческими возможностями, относится не ранее, чем к III в. до н.э. и является, судя по всему, заимствованием из античной культури.

Далее исследуется друидическая религия: проблема её происхождения, основы друидического учения, принципы и последствия его воздействия на кельтский мир, структура и методы действия организации друидов. При этом можно выделить следующие основополагающие моменты. Первое: друидизм нельзя считать чисто кельтским институтом, в его сформировании заметен синтез различных культур - докельтской, а, возможно, и доиндоевропейской, собственно кельтских установлений и влияние чужеземных культур, пусть и меньшее. Второе: основы друидического культа, обрядности, зачатки организации сформировались, вероятно, на британской почве путём взаимовлияния и смешения культур автохтонного населения Британии и пришедших с континента кельтов; нельзя отрицать и возможность существования у истоков друидизма чрезвычайно масштабной личности, сформировавшей основные принципы культа и организации. Третье: друидический культ значительно отличался от религий соседних народов, его основные принципы имеют более высокую степень развития, сходную с крупнейшими мировыми религиями - христианством, буддизмом, манихейством. Четвёртое: друидическая организация, образованная, вероятно, только в Ш в. до н.э., а, может быть, и позднее, пыталась играть главную роль во

всей системе кельтского мира, а сами друиды являлись важнейшими посредниками, арбитрами и, скорее всего, главным связующим звеном единства кельтской культуры. Пятое: организация друидов имела жёсткую структуру, построенную на режиме секретности и различных степенях посвящения; она отторгала от себя народные массы, точнее, ставила себя над ними, а пополнялась за счёт младших членов знатных семей. Её структура, во многом аналогичная рыцарскому ордену, была её силой; её отрыв от народных традиций, от притока новой крови был её слабостью. К моменту римского завоевания друидизм, являясь особой религией интеллектуальной элиты, не составлял подлинного единства с традиционной религией, что впоследствии сыграло очень важную роль и в судьбе кельтской религии, и во всей кельтской истории.

Вторая глава - "Кельтская традиционная религия и Рим: первый этап трансформации"- посвящается рассмотрению изменений, происходивших в кельтской традиционной религии под воздействием римской религиозной политики во второй половине Т в. до н.э. -Т в.н.э. Важнейшей причиной, заставившей нас выделить этот пери»-од в специальную главу, является абсолютное господство в течение всего этого времени августианской религиозной политики, в отношениях с кельтской традиционной религией выражающейся, главным образом, во всеобъемлющем принципе отождествления религий в их основных проявлениях, и особенно в отождествлении кельтских и римских божеств (процесс, именуемый обычно интерпретацией^).

На наш взгляд, одним из главных слагаемых успеха римской религиозной политики в Кельтике был тот факт, что сам метод интерпретации уже действовал в Галлии и Британии задолго до прихода римлян. Специфика кельтского менталитета привела к тому, что общекельтский пантеон фактически не сложился к моменту римского завоевания. В условиях чрезвычайной политической раздробленности отождествление своих племенных богов с богами других народов было, по-видимому, едиснтвенный способом сближения религий. Поэтому римская интерпретация пришла на уже подготовленную почву. По существу, римские боги воспринимались кельтскими племенами как чрезвычайно сильные божества народа-победителя, и были включены в уже существовавшую в кельтской религии систему отождествления.

В то же время, успех интерпретации нельзя считать полным. Неизбежные ошибки при прямом сопоставлении божественных персоналий, недооценка или переоценка их роли и, как следствие, формирование неверного восприятия религиозных основ, причём как с

той, так и с другой стороны - таковы отчётливо видные изъяны интерпретации. Отождествление пантеонов затрагивало, в основном, внешние формы культа: его влияние на внутренний пласт кельтской религии - кельтское понимание сакрального, религиозную символику - было значительно меньшим. Однако, до начала II в.н.э. интерпретация весьма успешно выполняла свою главную политическую задачу -обеспечение политической лояльности покорённого населения - и, возможно, для того времени являлась оптимальной формой религиозной политики.

Анализ конкретных примеров религиозной интерпретации показывает, что большинство божеств, подвергаясь этой процедуре, получало в итоге двойственный характер: вместо кельтского или римского бога возникало нечто новое - "кельтско-римское" божество. Одной из основных причин такой метаморфозы является тот факт, что кельтская религия до контактов с античной цивилизацией практически не тлела собственной иконографии, и внешний облик её богов складывался уже в эпоху римского завоевания: поэтому кельтские божества - даже тогда, когда они не подвергались непосредственному отождествлению - получали, в основном, чисто римскую иконографию. Таким образом, религиозная интерпретация, проходившая на стыке двух цивилизаций - римской и кельтской - в Т в.н.э. постепенно перерастает в кельтско-римский религиозный синкретизм.

Третья глава - "Уничтожение друидизма" - посвящается исследованию взаимоотношений римской администрации и кельтских друидов: от вероятного сотрудничества в начале римского завоевания до уничтожения друидизма при Тиберии и Клавдии; кроме того, затрагивается вопрос об, условно говоря, "посмертном существовании" друидизма в эпоху заката Империи. Подробно рассматриваются причины противостояния друидов и Рима, а также причины сравнительно быстрой, с исторической точки зрения, гибели друидической организации.

Мы полагаем, что внутренняя слабость друидизма, его самоограниченность сыграли в его гибели не меньшую роль, чем антидруидические действия Рима. На первое место здесь следует поставить отчётливо видный' разрыв между друидами и основной массой населения. Во-первых, друиды составляли замкнутую духовную корпорацию, которая пополнялась исключительно представителями знати. Во-вторюс, сам друидический культ, его гносеологические основы были далеки от достаточно простых, политеистических народных верований: сложные и довольно туманные представления друидов о душе и метемпсихозе, об островах блаженных принимались, но не понимались простым

населением.

Таким образом, отчуждение друидов от народной массы вовсе не было следствием воздействия извне - оно:было органически присуще друидизму, и в период столкновения с Римом сыграло для друидов роковую роль, В самый тяжёлый для них момент, когда под воздействием имперской политики стали-рваться их давние-связи с аристократией, они не смогли опереться на поддержку народа, который предпочёл в этой ситуации пойти за своими племенными, а не духовными вождями. С друидами осталась лишь небольшая часть патриотически настроенной знати, которая, в силу своей малочисленности и слабости, не смогла возглавить по-настоящему мощное антиримское движение и, разбитая в 21 г. в галлии и в 61 г. в Британии, вынуждена была либо эмигрировать, либо прекратить борьбу. Лишившиеся после этого всяких реальных рычагов воздействия на ситуацию, друиды могли только повторить судьбу своих последних союзников, и организация их постепенно погибла, по мере старения и смерти своих последних членов.

Далее исследуется эволюция политики римской администрации по отношению к друидам, а таюке причины, обусловившие неизбежность её антидруицической направленности.

Во всех без исключения провинциях Рим после завоевания решал следующие задачи: обеспечение управления, верховной власти и правосудия, установление контроля над обществом; в Галлии и Британии почти все эти важнейшие элементы политической власти находились под большим или меньшим контролем друидической организации. Поэтому стратегическая линия Империи по отношению к друидизму лежала, главным образом, в сфере общей политики и была направлена на постепенное снижение авторитета и влияния друадов. Лишая их властной роли в кельтском мире, особенно функции верховного правосудия, Август, верный своим политическим принципам, не предпринял никаких решительных шагов в области собственно друидического культа, лишь запретив римским гражданам участвовать в совершении его обрядов.

Следующим шагом имперской власти стала замена существующей у кельтов системы образования с друидической на римскую. Этот процесс осуществлялся как специальными действиями властей - т.е., основанием римских школ - так и переселением на завоёванные территории-, греко-римской интеллигенции - учителей, риторов и др. Итогом этой политики стал, во-первых, разрыв связей между друидами и аристократией - из-за падения престижа друидического образования и смены карьерных приоритетов кельтской знати - и, во-

вторых, отделение от друидизма интеллектуальной элиты общества, поскольку друидическая наука по многим параметрам не могла конкурировать с античной. Поэтому друидическая организация всё бо- : лее замыкалась сама на себя, становясь самодовлеющим, фактически паразитическим образованием. Эта ситуация была достигнута имперской властью без каких-либо действий, направленных непосредственно против друидизма. Акт же Тиберия, поставивший друидов вне закона, явился окончательным ударом по друидизму, нанесённым в тот момент, когда охваченная жесточайшим кризисом организация была уне неспособна на реальное сопротивление.

Позиция самих друидов по отношению к Риму, в зависимости от исторической ситуации, претерпевала серьёзные изменения, которые вкратце можно изложить еле,дующим образом: первый этап -союз с Римом (обусловленный необходимостью избежать как захвата верховной власти Оргеториксом, так и германской оккупации) и отказ от сопротивления при Цезаре; второй этап - борьба за независимость совместно с националистически настроенной частью общества (поддержка мятежа Флора и Сакровира) , вероятно, с сохранением возможности какого-то компромисса с Римом; наконец, третий этап - ставка на полную гибель Рима (активное участие в восстании Боудикки и движении под руководством Классика и Сабина), затем поражение и полный политический, моральный и духовный крах друидизма.

Важной представляется нам и проблема так называемой друидической традиции, или "позднего друидизма". Упоминание о друидах как о действующих лицах истории исчезает с 70 г. Но в IV в., у "Писателей Истории Августов", встречается новое свцдетельство о его существовании в какой-то форме, причём в связи с очень странными фигурами то ли гадалок, то ли сивилл, именуемых"друи-дессами'.' Сама сущность этой трансформации жрецов - исключительно мужчин - в необычные женские фигуры уже говорит о том, насколько далеко зашёл процесс метаморфозы. Видимо, к такой же группе выродившихся эпигонов друидизма относятся и упоминаемые Неннием и Гальфридом Монмутским британские колдуны, действующие во времена Вортигерна (V в.).

Однако, в античной историографии IV в. существует и другая тенденция - рассматривать друидов как великих мудрецов и даже неких предтеч христианства, но вся она обращена к прошлому - никаких следов существования этих мудрецов в ту эпоху нигде не обнаруживается. Сама эта тенденция обусловлена попытками интеллектуальной элиты общества, воспитанной на классических античных

традициях, осмыслить новые условия существования и построить мосты между старым и новым знанием. Идеализация друидов - это те ие поиски мостов между старым и новым: объявление друидов едва ли не предтечами христианства работает и на само христианство, которое при этом как бы вбирает в себя всё лучшее, что накоплено человечеством.

Четвёртая глава - "Изменение религиозно-политической ситуации в Галлии и Британии при Антонинах" - посвящена рассмотрению проблемы, связанной с трансформацией римского религиозно-политического курса в Галлии и Британии во И в. Эта трансформация была обусловлена, с одной стороны, успехами "духовной" романизаши и фактическим возникновением, на основе интерпретации, кельтско-римского религиозного синкретизма, а с другой - важными изменениями в общественно-политической и духовной жизни самого римского общества, произошедшими в эпоху правления династии Антонинов.

Отказ императора Адриана от военной экспансии, ознаменовав?-ший переход Империи к стратегической обороне, привёл к важнейшим метаморфозам психологической, а опосредованно - и религиозной доминанты общественной жизни. В эмоциональном плане, он породил некую духовную пустоту и, как следствие, потребовал новой идеологии - смены психологической самоидентификации римлян от "завоевателей мира" к "защитникам мира". Заслуга Адриана в том, что он увидел эту необходимость в новой внутриполитической идее и предпринял решительные шаги по её внедрению. Его крупнейшей религиозной акцией, направленной на решение задачи нового века - сохранения единства империи через сближение чисто римского и провинциального общества путём унификации религии - стало учрездение в столице культа Ромы, бывшего до этого чисто провинциальным, а теперь превратившегося в общий религиозный культ для всех без исключения жителей Империи.

По-видимому, эти ке причины обусловили и попытку подстегнуть политическим усилием процесс постепенного синтеза кельтской и римской религий, основным элементом которой, как мы полагаем, стало развернувшееся в период правления Марка Аврелия массовое строительство в Галлии и, возможно, в Британии колонн бога-всадника на ангвипеде(т.е. змееноге), выражающих принцип единства кельтского и римского мира.

Колонны бога-всадника на ангвипеде, называемые ещё колоннами Юпитера, представляют собой интересный феномен сращивания религии и политики. Проведённый нами анализ ряда малоизученных аспектов Данной проблемы позволяет с большой долей уверенности утверждать,

что эти памятники явились результатом целенаправленной имперской политики - и в рамках следования в общем русле идеологического поворота Антонинов, и как следствие обострения военно-политической ситуации в связи с началом маркоманнских войн. Географическое расположение этих колонн, а также их датировка как нельзя лучше соответствуют такому выводу. Это проясняет и основную функцию данной группы памятников: они служили, главным образом, средством монументальной пропаганды единения римского и кельтского общества. А ландшафтное расположение колонн бога-всадника, помимо пропагандистских целей, было, по-видимому, и важнейшим элементом синтеза религий.

В заключении суммируются основные выводы по конкретным проблемам, рассматриваемым в диссертации.

Проведённое в работе исследование позволило прояснить некоторые малоизученные аспекты кельтской культуры и религии. Так, достаточно традиционный взгляд на кельтскую религию как религию варварской периферии представляется нам неверным. Эта религия являла собой сложную, самобытную и развитую систему, отличающуюся от античной, но мало чем ей уступающую.

Особым феноменом общественной и религиозной жизни кельтского мира являлся друидизм, представляющий собой обособленную, даже самодостаточную общность. Фактически, друидами была узурпирована весьма значительная часть политической власти - через верховную магическую и судебную власть и контроль над системой образования.

Римское завоевание резко изменило религиозную ситуацию в Галлии и Британии, Повсеместно применялся метод интерпретации, или отождествления, пантеонов. Римская имперская администрация действовала без нажима: она не запрещала местные культы, но проводила политику отождествления их с римскими, И несмотря на некоторые изъяны, присущие интерпретации как методу, уже к концу I в. мы можем говорить о существовании галло-римского синкретизма.

Взаимоотношения имперской власти и друидов носили особый характер: от первоначального, хотя и вынужденного,союза с друидизмом Рим переходит к практике вытеснения друидов из общественно-политической и религиозной жизни, а затем и к полному их уничтожению. Гибель друидизма была значительно ускорена его собственным глубоким внутренним кризисом, отрывом от народа, серьёзными противоречиями мезду друидами и аристократией. Логика развития нового общества отбросила друицов на обочину общественной

- 2Т -

:яизни„ Потеря всех властных функций и утрата союзников привела к быстрому закату друидизма.

Ликвидация друидизма уничтожила последнюю крупную организованную силу, противостоявшую слиянию двух цивилизаций. Этому слиянию способствовали и глубокие изменения в самом римском обществе: отказ от военной экспансии привёл к смене главной психологической доминанты самоидентификации индивида - от понятия "завоеватель" к понятию "защитник". Новые условия существования требовали нестандартных действий, и при Марке Аврелии была сделана попытка подстегнуть политическим усилием процесс синтеза кельтской и римской религий - начато массовое строительство колонн бога-всадника на ангвипеде, символизирующих единение кельтского и римского мира.

Анализ религиозно-политических процессов, происходивших на территории Галлии и Британии в эпоху Ранней Империи, подтверждает основной тезис диссертации - о взаимовлиянии кельтской и римской культур, их постепенном слиянии и общем движении к новому, западноевропейскому типу цивилизации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

т. Культ Эпоны и причины удивительной"карьеры" кельтской богини-всадницы в Римской империи в I в.н.э. // Проблемы истории и творческое наследие С.И.Архаягельского. Тезисы докладов. Н.Новгород, НГПУ, 1997. 0,15 п.л.

2. Религиозные культы и жреческая организация доримской Британии // Античность, средние века и Новое время. Социально-политические и этно-культурные процессы. Межвузовский сборник научных трудов. Н.Новгород, 1997. 0,5 п0л.

3. Столбы четырёх богов и колонны Юпитера в Галлии: к вопросу о религиозной политике Рима в западных провинциях // Материалы научной конференции, посвященной 50-летию ФйСНИМО 1ШГУ. Н.Новгород,- Принято к печати,- 0,6 п.л.

4. Кризис друидической системы накануне Галльской войны // Из истории античного общества. Межвузовский сборник научных трудов, Но Новгород.- Принято к печати,- 0,4 п.л.