автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.14
диссертация на тему: Религиозное и светское в эволюции мифологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Религиозное и светское в эволюции мифологии"

На правах рукописи

<Н'

Рязанова Светлана Владимировна '

РЕЛИГИОЗНОЕ И СВЕТСКОЕ В ЭВОЛЮЦИИ МИФОЛОГИИ

Специальность 09.00.14. - философия религии и религиоведение

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

1 7 ОКТ 2013

Ростов-на-Дону 2013

005535211

Работа выполнена в

Пермской государственной академии искусств и культуры

Научный консультант

доктор философских наук, профессор Писманик Матвей Григорьевич

Официальные оппоненты:

Глаголев Владимир Сергеевич, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии Московского государственного института международных отношений

Смирнов Михаил Юрьевич, доктор социологических наук, доцент, доцент кафедры философии религии и религиоведения Санкт-Петербургского государственного университета

Поросенков Сергей Владимирович, доктор философских наук, доцент, профессор кафедры социально-гуманитарных дисциплин Уральского гуманитарного института

Ведущая организация Уральский федеральный университет

Защита состоится «27» ноября 2013 г. в 15.00 часов на заседании совета Д 212.208.13 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук, ученой степени кандидата наук на базе Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Южный федеральный университет» (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140).

С диссертацией можно ознакомиться в зональной научной библиотеке им. Ю.А. Жданова Южного федерального университета (344049, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан » 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Вторая половина прошлого века стала для российского общества временем весьма интенсивных политических и экономических потрясений, сопровождавшихся сложными процессами в духовной сфере постсоветского социума. Интенсивные изменения охватили все сферы общественной жизни. Чрезвычайно сильно нарастал кризис идентификации личности и коллективов. Интенсивно протекали процессы трансформации аксиологической системы. Результатом общественных трансформаций стало изменение коллективного и индивидуального сознания и поведения людей. Еще одним важным компонентом перемен в отечественном обществе стал резкий взлет религиозности. Публичная дискриминация атеизма в сочетании с идеологической открытостью социума стала отправной точкой не только для интенсификации деятельности традиционных религиозных институтов, но и появления новых общественных, религиозных и парарелигиозных организаций. Осознание реального значения религиозного фактора для бытия личности и социума стало причиной активного изучения религии как явления, тесно связанного с процессом управления ходом общественных перемен.

Современное отечественное религиоведение находится на той стадии развития, когда возникла необходимость гармоничного синтеза накопленного в нем исследовательского багажа инновационных концепций. Как никогда остро встает проблема теоретического понимания сходства и различия многочисленных исторических и современных феноменов религиозной жизни. Особого философско-религиоведческого внимания заслуживает анализ мифологической формы мировоззрения, как наиболее близкой к религии и широко распространенной в культурном пространстве. В качестве фактора, формирующего общественный континуум, миф и должен предстать в качестве объекта изучения, который, по нашему мнению, исследовался несколько односторонне - несмотря на наличие ему посвященного значительного пласта работ.

В процессе становления религиозной формы, как относительно самостоятельной в ее культурном бытии, миф как детерминанта общественной жизни уступает ведущие позиции религии, сохраняясь в скрытом виде в рамках сложившейся религиозной системы. Выяснение соотношения мифологического и религиозного компонентов в обществе доминирования религиозного мировоззрения является ключевым моментом для понимания принципов взаимовлияния мифа и религии.

В секуляризированном обществе ситуация в значительной мере меняется. На первый план выходят модернизационные тенденции, связанные с принципами светского мировоззрения, приоритеты религиозного характера частично уступают место светским ценностям. Архаические образцы теряют

ведущее значение. Вместе с тем, ряд традиционных мифологем не утрачивает своей актуальности и на современном этапе развития секуляризованной культуры, существуя как базовый слой мировоззрения. Использование мифологем коснулось большинства сфер современной общественной жизни.

Выявление факторов, влияющих на эволюцию и трансформацию мифа, влекущих за собой возникновение мифологических систем современного типа, установление их связей с автохтонными верованиями, определение роли религиозного и светского начал в культуре становится необходимым условием для объяснения закономерностей существования когнитивной сферы человечества, функционирования социокультурного пространства, понимания тенденций в развитии культуры.

Данная диссертация претендует на то, чтобы:

определить место и роль мифологии и ее архаической составляющей в эволюции общественного сознания и духовной культуры;

обнажить социокультурный потенциал мифологии в ходе ее эволюции;

выяснить при анализе генезиса мифологии механизм ее социокультурного взаимодействия с религиозным и светским началами культуры.

Основной проблемой нашего исследования является выявление закономерностей генезиса и трансформаций мифа в динамике его взаимодействия с исторически меняющимися религиозной и светской доминантами культуры через выяснение отправных вопросов: специфика религиозных и светских доминант культуры; базовая (первичная) структура мифа и его вторичные социокультурные формы; место и роль мифологической константы в общественном сознании; социокультурное взаимодействие и трансформации мифологии и религии; социальная мифология и «секуляризация»; политический миф как кульминация

социальной мифологии.

В связи с этой основной проблемой необходимо также прояснить логику становления и эволюции мифа, обусловленную предпосылками антропологического, гносеологического и социокультурного характера. При этом следует учесть, что миф сохраняет свою специфику в органическом сосуществовании и взаимодействии с религиозной и светской формами культуры и воспроизводит эту специфику в любых социокультурных условиях.

Источниковедческая база исследования является достаточно обширной и гетерогенной. Преследуя цель разносторонней характеристики мифологических и религиозных феноменов, мы стремились привлечь к анализу источники разного типа. При этом основное внимание нами уделяется нарративным источникам, предоставляющим напрямую информацию о культурных особенностях эпохи и закономерностях функционирования духовной сферы, в том числе феноменов мифа, анализ которых требует охвата явлений, разнородных как в хронологическом аспекте, так и сущност-но. Письменные источники в значительной мере отражают контекст эпохи,

фиксируют наиболее значимые характеристики вероучительной системы, предоставляют возможности для непосредственной интерпретации тех явлений, которые отстоят от исследователя во времени. Акцент на вероучитель-ном характере используемых источников определил как методы работы с ними, так и ограничения когнитивного характера.

Группы источников классифицированы нами на основании двух признаков — хронологического или же принадлежащего к различным культурно-цивилизационным типам (китайский, индийский, античный, современный индустриальный и др.).

Отдельную группу источников составили священные тексты, возникшие в границах культур древности. Сюда относится совокупность трактатов, принадлежащих даосской и конфуцианской традиции и ряд произведений древнеиндийской культуры. Для дополнительной верификации представлений о мифологиях античного мира и средневековья использовались труды Марка Аврелия, Павсания, Прокопия Кесарийского.

В нашем исследовании в качестве источников не рассматриваются мифологемы, содержащиеся в священных книгах авраамитической традиции, поскольку в них религиозные форма и содержание внешне и внутренне, генетически отграничены от мифологических построений и доминируют над ними. Вне внимания данного исследования оставлены социальные мифологии средневековой Европы, маргинальные по отношению к господствующей религиозной доминанте в культуре Средневековья.

Наряду с традиционными священными текстами для характеристики ряда аспектов генезиса современного мифа были использованы нарративные источники так называемых новых религий. Эти тексты являются продуктом специфичного для современного общества синтеза религиозной, мифологической и светской культур, что делает их источником сведений об особенностях современного мифогенеза. Спецификой текстов этой группы является использование понятий современного языка, что позволяет отчетливей очертить сферу, в границах которой происходит формирование новой мифологии и выделить особенности последней.

Наше последующее обращение к теоретическим и публицистическим источникам современного светского политического мифа, разумеется, не означает признания их преимущественно мифологической или религиозной принадлежности. Социально-философское и религиоведческое осмысление этих источников вскрывает идейные истоки «превращенного политического сознания» и его иррациональные составляющие. Как и в подавляющем большинстве культурных текстов, в этих источниках присутствуют элементы мифологической природы, формально воспроизведенные мифологические образы, аллюзии по отношению к мифу либо скрытые мифологические основания. Именно этот текстуальный компонент и стал объектом нашего пристального внимания к источникам светской политической мифологии.

В теоретических трудах и публицистических выступлениях основоположников марксизма-ленинизма и ряда их наиболее влиятельных и авторитетных приверженцев, нами вычленяются те компоненты, которые наиболее

способствовали формированию и функционированию социально-политических мифологем марксистской традиции. Таковы политические тексты советского и постсоветского генезиса, отечественные и зарубежные, которые продемонстрированы программными документами партий, докладами их руководителей и наиболее известных представителей, а также публикациями партийных функционеров в средствах массовой информации и политическими слоганами.

Для анализа специфики политической мифологии национал-социализма был использован труд А. Розенберга «Миф XX века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур». По нашему мнению, этот текст в большей степени отражает специфику конструирования мифологии в нацистском учении, нежели книга А. Гитлера «Моя борьба», в которой идеологические построения особенно резко доминируют над мифологическими.

Степень разработанности проблемы

Для выяснения степени разработанности проблемы генезиса мифологии во взаимодействии с религиозными и светскими началами культуры нами, помимо рассмотрения отечественных диссертаций по мифологии, были проанализированы отечественные и зарубежные публикации, которые свидетельствуют о сравнительно глубоком научном осмыслении социальной природы мифа и его функционирования в разных социокультурных сферах. Вместе с тем, обзор диссертаций и публикаций об этом предшественнике религии и устойчивом феномене духовной культуры указывает и на наличие ряда теоретических лакун в тюле исследуемой темы.

Выделим авторов, чьи публикации свидетельствуют о солидной содержательной разработанности и концептуально-методологической оснащенности подходов к исследованию генезиса мифологии. Анализу соотношения традиционного и архаического в культуре, определению социокультурного статуса мифа и его социодинамике, - посвящены монографические исследования С. С. Аверинцева, В. В. Аверьянова, Б. Е. Андрюсева, В. Б.Власовой, Ю. Давыдова, А. В. Захарова, Д. Б. Зильбермана, С. Я. Лурье, Э. С. Маркаряна, А. Маркова, А. Костинского, М. Ю. Опенкова, Н. И. Полонской, К. В. Чистова, Е. Шацкого, Э. Шилза.

Определяющие факторы и ближайшие перспективы религиозного Ренессанса были осмыслены в трудах Е. И. Аринина, В. И. Гараджи, П. С. Гуревича, Б. С. Ерасова, А. П. Забияко, Н. С. Капустина, А. Н. Красникова, Л. Н. Митрохина, М. П. Мчедлова, Д. В. Пивоварова, М. Г. Писманика, М. Ю. Смирнова, Е. С. Элбакян, И. Н. Яблокова и других авторитетных отечественных специалистов-гуманитариев.

В постижении самого генезиса мифологии особенно значим вклад философов и психологов, принадлежащих к юнгианской и постьюнгианской традиции. Отправным пунктом этого конкретного постижения явились произведения К.-Г. Юнга, задавшего основные параметры целому направлению психологической мысли и ряду течений в пограничных дисциплинах. В качестве ответвлений юнгианской теории нами были проанализированы моно-

графии А. Гуггенбюль-Крейга, Э. Нойманна, Э. Самюэлса, К. Уилбера, Дж. Хендриксона, Дж. Хиллмана, Э. Эдингера, Е. М. Мелетинского и С. Сендеровича. С этой группой текстов связаны статьи, использующие идею архетипа Юнга для решения проблем частных гуманитарных дисциплин. Таковы публикации М. Конфорти, Р. Грейвса, С. С. Бачуриной,

B. И. Максимова, Е. Г. Мамышевой, А. Н. Райкова, В. Р. Кабо, Н. В. Серова, Г. С. Скороспелкиной, Е. Шепетько. Верификация юнгианский традиции представлена сочинениями Г. Г. Дилигенского.

Самостоятельный блок составляют исследования о проявлениях мифа в общественной жизни. В выяснении сущности и особенностей социального мифа весьма значимы фундаментальные труды Р. Барта, К. Леви-Строса, Б. Малиновского, Л. Моргана, Дж.Рэндалла, Т. М. Алпеевой, Ю. М. Антоняна, П. С. Гуревича, Д. Драгунского, С. М. Телегина. Частные аспекты социальной мифологии нашли отражение в статьях зарубежных исследователей Дж. Шевалье, В. X. Мак-Нейла, Э. Гудхерта, Дж. П. Кранка, Р. X. Блоха, Дж. Казея, Р. Слоткина, С. Манна, X. Келли Ансгара, Е. Ф. Шорса, Л. Б. Райта, Р. Холлистера, М. Китагавы, А. Аравота,

C. Р. Бейли.

Частным аспектам социальной мифологии также посвящены исследования отечественных авторов Т. А. Балабалиной, С. Белоусовой, Б. В. Бирюкова, Л. Н. Воеводиной, Т. П. Емельяновой, Е. Б. Ивушкиной и Е. Е. Несмеянова, Т. И. Ковалевой, И. Е. Коптеловой, Г. П. Коршунова, М. А. Малеевой, С. Ю. Неклюдова и М. Ю. Тимофеева. Анализ ряда отдельных социальных мифов представлен в трудах М. Агеносова, А. В. Денисова, Р. А. Зобова, В. Н. Келасьева, В. Золотухина, А. В. Коневой, Б. В. Кондакова,

A. В. Косова, К. Н. Костюка, Н. В. Кратовой, А. Г. Кузнецова, С. Я. Сидоренко, Т. Г. Тхапсагоева, Т. П. Хлыниной. О ремифологизации общественного сознания повествуют работы Е. Б. Ивушкиной и Е. Е. Несмеянова.

Несмотря на значительное количество публикаций о политическом мифе - наиболее развитой и наиболее актуализированной форме социального мифа, эта тема не выведена из комплекса теоретических лакун. К нашему исследованию привлечен блок текстов, анализирующих сам политический миф и многочисленные варианты его реализации в культуре. Ведущими теоретиками этой темы следует считать Э. Кассирера, К. Флада, В. Донигер. Значимую роль для ее дальнейшей углубленной разработки сыграли исследования П. Бурдье, К. Мангейма, С. Московичи, Т. Нейрна. Отдельные аспекты политического мифа затронуты в статьях. С. Барнер-Барри, К. Ходи, Л. С. Фойера, Д. Эдельштейна, Э. Банка, Г. Эгертона, Ст. Джастмана, С. М. Шилдса, Дж. Дея, М. Тейгера, С. П. Руане, Ч. Сигала, Б. Хальперна, М. Е. Джинвея.

Солидный вклад в изучение политического мифа внесли отечественные авторы С. Кордонский, М. А. Богданова, М. В. Борисенко, С. Л. Бурмистров, В. Н. Васич, А. Л. Ширинянц, Н. В. Горбатова, Л. Т. Станкевич, С. А. Гусева, В. Г. Заводюк, Ю. М. Загвоздкина,

B. Г. Ибрагимова, Я. Н. Попов, О. Г. Рюмкова, С. В. Рябцев, О. Н. Стрельник,

А. А. Федоровских, Н. В. Шульга. Особенно отметим фундаментальные исследования постсоветского периода - монографии А. Кольева, В. С. Полосина, А. Н. Савельева, А. Цуладзе, Н. И. Шестова, Н. Г. Щербининой.

Укажем отечественные работы, в рамках которых анализировались особенности политического сознания и его функционирования в разных культурах. Таковы труды Е. И. Шейгал, С. Г. Кара-Мурзы, В. И. Копапова, А. Г. Арзамасовой, JI. Н. Борох, Я. Вызова, С. П. Филатова, С. А. Воронцова, Г.А.Воскресенского, Л. Гудков а, Г.Зверевой, А. А. Крушинского, А. Левинсона, С. Медведевой.

Локальные варианты политических мифов, тесно связанные со светско-религиозным контекстом, анализируются в публикациях Н. Бабуриной, А. В. Белова, К. Вашика, Г. М. Верещагина, М. Геллера, А. Дегтярева, А. И. Дормидонтовой, Д. Жукова, Н. А. Зоркой, Л. И. Ионина, О. С. Иссерс, С.Каменева, C.B. Котова, Ю. А. Левады, Л. Я. Лончинской, Е. В. Мороза, Е. Н. Мошонкиной, В. Д. Нечаева, М. Одесского, О. Ю. Пленкова, М. Плюхановой, Г. Почепцова, В. Прибыловского, А. М. Сагалаева, В. X. Сахибгоряева, Т. И. Стексовой, И. Е. Сысоева, А. Л. Топоркова, H. Н. Фирсова, А. В. Чернышова, А. Ципко, Ю. Шатина, В. Шнирельмана, Д. Щербаковой, А. Щипкова и О. Эдельман.

Среди западных исследователей к теме локальных мифов обращаются Ф. Лаку-Лабарт и Ж.-Л. Нанси, М. Паренти, Р. Такер, Б. Дж. Розенталь, Л. С. Макдональд, Т. Дж. Лови, Н. Гертц, Т. Л. Парвис, С. Олсон Дуглас, Дж.Ропер, Б. Макинтош, С. Меллон, Р.Р.Гарет, X. Вилер, Р. Д. Бруннер, М. Бликхорн, Е. Л. Глейзер, Дж. Кане, Е. Джентиле, Р. С. Вали, М. Фраддозио, Д. Пан, М. Мейер, Дж. В. Байрд, П. Е. Гордон, Дж. Фаррелл, Дж. Херманд, В. Боннелл, А. Вайнер, С. Хук, Дж. О'Нейл, Н. Р. Сирилло, Р. Д. Лайрд, В. А. Террилл, П. Канунго, 3. Джипинг, П. Хант, Д. С. Сатгон, У. Хутгнер, Дж. Фридман, Р. Заллер, Дж. X. Мейсел, Дж. Гуди, Г. Дж. Айкен-берри, Р. В. Александер, М. Уилкинсон, В. Шляпенгох, Р. Е. Джонс, Дж. Ф. Вольперт, С. П. Блнер, К. Хале, Д. М. Эммонс.

Укажем и на большое число научных публикаций по проблеме социокультурного развертывания мифа. Наиболее значителен по объему блок монографий и статей о функционировании мифов на различных этапах истории культуры. Эти публикации насыщены характерными историческими фактами и, как правило, выходят на уровень обобщений. Блок можно разделить на несколько тематических подгрупп.

К первой подгруппе относятся публикации, характеризующие исторический контекст функционирования мифов - Ю. А. Андреева, Э. Бикермана, Т. Д. Блаватская, В. Г. Боруховича, О. Р. Герни, М. А. Дандамаева, А. В. Загорского, В. Замаровского, H. Н. Конновой, И. Т. Кругликовой, П.Левека, Дж. Томсона, И.М.Дьяконова, И. С. Свенцицкой. Другая подгруппа включает в себя углубленное исследования мифологии в лоне культуры различных эпох, чем занимались С. С. Аверинцев, В. Бартольд, Ж.-П. Вернан, Т. Д. Златковская, В. Куманецкий, М. Лернер, С. Я. Лурье, М. Кравцова, М. Т. Степанянц.

Особый блок публикаций, посвящен отдельным сферам самой мифологии, авторами которых являются Е. Ю. Ванина, А. В. Герасимов, И. П. Глушкова, Г. Г. Гютербок, М. Г. Джеймсон, А. М. Дубянский, В. В. Емельянов, Ф. Зелинский, В. В. Иванов, Ф. X. Кессиди, А. И. Кобзев, А. Ф. Косарев, В. Куманецкий, А. А. Куценков, В. В. Малявин, А. Наговицын, Г. Надь, К. Наранхо, А. В. Пименов, А. и Б. Рис, Р. Я. Русинова, С.А.Токарев, В.Н.Топоров, Е. Торчинов, Г.Франкфорт, Дж. Фрэзер.

Исследование новых религий как одного из источников формирования современной мифологии потребовало обращения к исследующим их работам. В отечественной науке подробный анализ новых культов провели Л. Н. Митрохин, И. Я. Кантеров, Е. Г. Балагушкин, П. С. Гуревич, И. Р. Григулевич, Т. Н. Кузнецова и А. А. Ткачева. Ценные сведения о различных сторонах неоориенталистских культов и их последователях содержатся в статьях С. Арутюнова и Г. Светлова, А. П. Забияко, Д. Касаткина, А. Кацуры, Б. И. Клюева, В. Матвеева, Б. 3. Никифоровой, Б. В. Поспелова, Е. С. Сафроновой, Ю. Сенина, Т. Щепанской.

Как уже сказано, обзор исследований по мифу свидетельствуют о наличии в них серьезных теоретических лакун. Прежде всего, это относится к обоснованию кардинальных парадигм и методологических принципов анализа мифологии, особенно ее современной эволюции. Не выяснены факторы, определяющие генезис и трансформацию мифологических первообразцов в социокультурной динамике, психологические и иные механизмы, обеспечивающие сохранение сущностной (первичной) основы и структуру мифа, а также сам процесс трансляции мифологического содержания в культуре. В названных публикациях практически отсутствует анализ формирования и закономерностей взаимодействия мифа с религиозными и светскими началами культуры. Пока еще не стала объектом фундаментальных научных исследований обильно насыщенная современными мифологемами еще одна сфера социальной мифологии - пространство Интернета, требующее фундаментального изучения как новейшее пространство бытия мифа.

Объект, предмет, цели и задачи исследования

Объект нашего исследования - мифология в ее соотношении с религиозной и светской сферами культуры.

Предмет исследования - генезис и эволюция мифологии во взаимодействии с религиозной и светской сферами культуры.

Целями нашего исследования являются:

определение своеобразия и закономерностей генезиса и функционирования мифа во взаимодействии с религиозной и светской сферами духовной культуры,

выяснение факторов, определяющих генезис и трансформацию мифологических констант в социокультурной динамике,

выявление механизмов, обеспечивающих устойчивое сохранение сущностной основы, первичной и вторичной структур мифа, определяющих особенности его трансляции в культуре.

Достижение означенных целей предполагает разрешение следующих задач:

1. Определить своеобразие и роль религиозного и светского начал культуры как ведущих факторов генезиса и эволюции мифа.

2. Очертить направления и специфику взаимодействия мифологии и религии.

3. Раскрыть основные закономерности становления и формирования мифообразований на их собственных, архаических, устойчивых основаниях.

4. Выявить первичную и вторичную структуру мифа, стабильно воспроизводимую на всех этапах его социокультурного бытия и определяющую своеобразие его воздействия на когнитивную практику и освоение окружающего мира человеком.

5. Представить концепцию социального мифа как актуального и неизменного феномена общественного сознания, чье развертывание осуществляется во взаимодействии с религиозными и светскими началами культуры.

6. Представить концепцию политического мифа как наиболее развитой разновидности светского мифа.

7. Выявить основные закономерности воздействия религиозной и светской культур секуляризованного общества на процессы демифологизации и ремифологизации общественного сознания.

Научно-исследовательская гипотеза

Мы предполагаем, что мифология как наиболее архаичный и стабильно-устойчивый феномен духовной культуры подвержена ограниченной функциональной и содержательной эволюции, что обусловлено меняющимся соотношением религиозного и светского компонентов культуры.

По нашему предположению, несмотря на непременное присутствие в культурном континууме многообразных мифопостроений, все они сходны благодаря наличию общей первичной специфичной структурной основы, отличающей их от религии и религиоподобных форм общественного сознания.

Наличие таковой структурной основы обусловлено особенностями коллективного бессознательного, которое иррациональным образом определяет присутствие в мифопостроениях устойчивого формального «ядра» -единого первообразца, генерирующего совокупность базовых паттернов. Паттернам свойственен единый способ своего проявления в культуре. Они конституируют первичную, неизменную часть содержания мифа, не поддающуюся внешним воздействиям в ходе его культурной эволюции. Исходный первообразец паттернов обусловливает устойчивость «ядра» в процессах ремифологизации и закономерности возникновения в культуре содержательно новых вариантов мифа.

Мы также полагаем, что на уровне индивида, группы и социума именно вторичная (динамическая) составляющая структуры мифа непосредственно взаимодействует с религиозными и светскими компонентами социокультурной среды и преимущественно ими определяется. В свою очередь, на этих же уровнях мифология, в свою очередь, влияет на трансформации религиозных и светских компонентов культуры. По всей видимости, эта диалектика в наибольшей мере проявляется в процессах секуляризации и десекуляризации, мифологизации и демифологизации общественной жизни.

По нашему предположению, политизация религии непременно провоцирует мифологизацию общественного сознания, а мифологизация общественного сознания, в свою очередь, стимулирует манипуляцию общественным сознанием со стороны акторов политической деятельности.

Теоретико-методологические основы исследования

Оптимальным для исследования феноменов религиозной и религиопо-добной природы нам представляется междисциплинарный подход, позволяющий анализировать эти феномены на основе взаимодополняющих факторов.

Методологической основой нашего исследования мифа в качестве константы культуры стал феноменологический подход. В его основе лежит принцип освобождения воспринимающего сознания от эмпирического содержания и принятие позиции «чистого наблюдателя». При этом рассматриваемый феномен анализируется как целостный и обладающий достаточно сложной структурой. Процесс познания феномена осуществляется в процедуре интуитивного акта, предполагающего, не описание и объяснение, а переживание феномена. По нашему убеждению, возможности феноменологической методологии, способствуют рассмотрению тех аспектов религии, которые ускользают при использовании традиционных методов религиоведческих и смежных дисциплин.

Примем во внимание, что в лоне современного религиоведения уже сложились варианты феноменологического метода. Наиболее предпочтительным вариантом оказалась типологическая феноменология религии, более всего представленная исследованиями М. Элиаде. Согласно данному подходу, изучение религиозных явлений может быть осуществлено вне учета исторического контекста. Религиозные феномены классифицируются и типологи-зируются с акцентом на фундаментальном единстве феноменов одного и того же типа. Анализ частных типологических особенностей помогает, согласно позиции румынского философа, наиболее верно расшифровывать сакральные смыслы каждого явления. Расшифровка глубинных смыслов позволяет наиболее эффективно определять и анализировать те компоненты вероучитель-ных систем, которые относятся к постоянно воспроизводимой части феноменов вероучительной природы. Для определения границ и специфики мифа как культурного феномена мы обращались к трудам А. Ф. Лосева и К. Хюбнера, также опирающихся в исследованиях в этой сфере на феноменологическую парадигму.

Поскольку феноменология позволяет рассмотреть за множественностью значений инвариантные структуры культурного пространства, ее подход обладает достаточной инструментальностью для анализа феноменов духовного пространства.

Непосредственно для анализа текстов, принадлежащих к мифологической традиции разных периодов истории, используется метод герменевтической интерпретации П. Рикера, построенный на принципе демифологизации. Он предполагает попытку установления символического отношения между субъектом и объектом познания, интеллектуального проникновения в изучаемый объект и постижения значения символов с опорой на рациональное мышление. Наиболее плодотворным в герменевтическом подходе П. Рикера является установление разных уровней когерентного значения символов, выяснение глубинного значения, которое лежит в основе проявления или поверхностного значения, что и было применено в исследовании. Рационализация символического значения мифологического текста помогает преодолеть изначальную идеалистическую установку феноменологии, осуществить всесторонний анализ проблемы и конкретизировать получаемые результаты.

Феноменологический метод в нашем исследовании дополняется элементами «понимающей социологии» М. Вебера, предполагающей усиление акцента на социальное насыщение индивидуальных смыслов. Поскольку у истоков любого социального действия находятся субъективные мотивации его участников, то именно между ними возникают смысловые связи и происходит объективация сходных значений. Чтобы обнаружить субъективные смыслы, которые наполняют вероучительные системы, осуществляется процедура отказа от априорной предвзятости к предмету. Этот методологический прием сближает феноменологию и «понимающую социологию» и позволяет совокупно использовать их основания для анализа мифологий.

Феноменологический метод в сочетании с принципами герменевтической интерпретации текста в нашем исследовании применяется к источникам, сгруппированным на основании цивилизационного подхода (О. Шпенглер, А. Тойнби). Он согласуется с современными представлениями о культуре как метабиологическом феномене и позволяет рассматривать ее как комплекс социальных взаимосвязей, с учетом локальной специфики.

Для выявления общих оснований генезиса и бытия различных мифологических систем нами был использован историко-сравнительный метод (В. О. Ключевский) на основе полидисциплинарного подхода (М. М. Ковалевский), поскольку для установления законов становления и развития общественного сознания необходимо учитывать максимальное количество локальных данных. Историзм способствует преодолению некоторой оторванности феноменологии от конкретно-исторических реалий, более разностороннему и полному описанию анализируемых явлений, с учетом их встроенности в культурно-исторический контекст.

Для выявления наиболее общих законов бытия мифа в культуре мы придерживаемся принципа органичного единства всех культурных явлений,

что означает их тесную взаимосвязь. При этом мы стремимся к отходу от аксиологических и этических оценочных критериев.

Научная новизна исследования

Научная новизна данного исследования заключается в следующем:

1. Генезис мифологии на ряде исторических этапов культуры рассмотрен и осмыслен в контексте взаимодействия мифологии с религиозным и светским компонентами культуры.

2. Уточнена идентификация религиозных феноменов культуры, посредством маркировки в их структуре аутентичных компонент сакрально-вероучительного и культового содержания и их отграничения от явно или латентно присутствующих в этих феноменах архетипов специфично-мифологической природы.

3. Пополнены и уточнены атрибуции поступательной компоненты в эволюции мифологии, религии и культуры в целом:

критериями наличия в этой эволюции проявлений свободы личности и свободы совести;

мерой соотношения в общественном сознании религиозных и светских социокультурных компонент;

показателями меры влияния мифа на общественное сознание в его соотношении с этими компонентами;

показателями секуляризации и десекуляризации культуры;

показателями демифологизации, либо же ремифологизации культуры.

4. На основе обращения к ряду архаичных, новых и современных явлений культуры определены светские начала культуры, которые представляют собой свободные от спиритуальных, сакрально-культовых предписаний и институций социально-нравственные установки, определяемые научным миропониманием, гуманистическими ценностями и органично транслируемые в социум.

5. Сформулирована авторская концепция мифа, как архаичной культурной формы, которая в основных своих параметрах обусловлена базовым первообразцом, определяющим как внутреннюю структуру предания, так и особенности мифологических сюжетов. При этом выявлена логика эволюции мифа как процесса освобождения его сюжетов и персонажей от хтонических компонент и «уранизации». В ходе генезиса мифа его содержание наделяется метафизическими свойствами, обретает статус социальной мифологии и способность к реверсивным переменам.

6. Очерчены статическая (первичная) и динамическая (вторичная) структурные составляющие генезиса, трансформации и воспроизводства мифа. Уточнены принципы воспроизводства и трансляции мифа в диахронном аспекте.

7. Дано определение социального мифа как специфического представления об общественных реалиях, обособившегося от основного пласта архаичных повествований под воздействием социокультурной эволюции.

8. Дано определение наиболее последовательного и характерного варианта социальной мифологии - политического мифа, который представляет собою превращенную форму политического сознания, насыщенную архаичными символами, образами и аналогиями иррациональной природы и используемую в политической деятельности в качестве инструментария для эмоционально-идеологического манипулирования общественным сознанием.

Концептуально- методологическая новизна данного исследования состоит в следующем:

1. Уточнена специфика взаимодействия религиозной и светской сфер культуры как наиболее важных факторов ее эволюции, особенно на этапах секуляризации и десекуляризации общественной жизни.

2. Осуществлен синтез методов анализа и интерпретации архаичных и сакральных текстов, используемых феноменологической философией и герменевтикой в сочетании с теорией архетипов К.-Г. Юнга, что позволяет исследовать мифологическое сознание в его непосредственной данности и представленности как в сакральной сфере, так и за ее пределами в светской культуре.

3. Произведено надстраивание теории архетипов К.-Г. Юнга путем выделения центрального архетипа в качестве основного формоструктури-руюшего фактора в мифогенезе.

4. Выявлена логика соотношения устойчивой (первичной) и динамической (вторичной) составляющих структуры мифа в процессе взаимодействия внешних факторов социальной жизни и внутренней логики функционирования мифологии.

5. Определена роль религиозного и светского начал в процессе социокультурной эволюции мифа в качестве решающих факторов, трансформирующих его мифологическое содержание и меняющих формы его репрезентации в общественном сознании.

Положения, выносимые на защиту:

1. Мифология, являясь отчасти историческим предшественником религии, после выделения последней становится одной из специфичных форм общественного и индивидуального сознания, глубоко укорененной в коллективном бессознательном. Существуя одновременно с религией, мифология превращается в наиболее архаичный и, в то же время, устойчивый феномен духовной культуры.

2. Особенности мифовосприятия определяет специфичный базовый паттерн, который в коллективном бессознательном репрезентирован совокупностью мифологических архетипов и установок, предопределяющих своеобразие мироощущения и мироотражения. Эти архетипы и установки получают смысловое наполнение под воздействием природных и социальных факторов. Базовый первообразец мифа презентирует принцип Единства, влияющий на представления: о космогонических и теогонических процессах;

о структуре пантеона; о месте человека в Космосе и социуме; об основах мироустройства природы и общества.

2. Миф наделен статичной, особенно устойчивой базовой структурой, которая зафиксирована в традиции и воспроизводится в качестве компонента архаичного наследия духовной культуры. Структура мифа также наделена динамичной составляющей, которая обусловлена совокупностью внешних и внутренних факторов социокультурного генезиса, определяющих эволюцию и трансформирование мифа.

3. Статичная, неизменная (первичная) часть структуры мифа в его социокультурном генезисе обусловливает: иррациональную природу мифологического мировосприятия; своеобразие функционирования мифологического сознания; явное или латентное наличие в нем мифических миропосгрое-ний и персонажей; проявление мифологических принципов в когнитивной сфере общественного и индивидуального сознания. Эта базовая структура придает особую устойчивость мифу, осуществляет в нем функцию культурной матрицы и, вместе с тем, составляет его априорную основу, сводящую комплекс мифов к единому образцу.

4. Динамичная составляющая мифа обеспечивает его содержательно-смысловое наполнение под воздействием природных и исторических социокультурных факторов.

5. Социальный миф постоянно и деятельно функционирует в общественном и индивидуальном сознании. Он представляет собою совокупность архаично-традиционных преданий и исторически конструированные культурные тексты, которые отражают, описывают и объясняют актуальные для социума и индивидов реалии общественной жизни в ее внешних и внутренних связях и отношениях. Включая в себя устойчивую и динамическую компоненты, социальный миф опирается на неизменно функционирующий в общественном сознании комплекс архетипических образов и представлений. Вместе с тем, под влиянием природных и культурно-исторических изменений, а также вследствие взаимодействия с другими формами общественного сознания, социальный миф эволюционирует в культурном пространстве.

6. Социальный миф наиболее интенсивно продуцируется в политической сфере, где он инструментально используется в борьбе за власть, подвергаясь вульгаризации и стереотипизированию.

7. Политический миф как превращенная форма политического сознания является наиболее распространенным, последовательным и развитым вариантом социальной мифологии, функционирующим в сфере политических отношений. Опираясь на априорные установки коллективного бессознательного, он более всего обусловлен осознанным стремлением борьбы за власть со стороны индивидов и социальных групп. В процесс генезиса политического мифа в той или иной меры вовлечены средства массовой информации, церковь, общественные организации и иные институции религиозной и светской сфер культуры.

8. Место и роль мифа в духовной культуре подвержены изменениям. В ходе эволюции социума миф постепенно перестает быть доминирующей

формой культуры и ведущим типом мировоззрения, становясь компонентом традиции и уступая место религиозному и светскому началам. Однако актуальность мифологического наследия для индивидуального и общественного сознания не снижается, поскольку эволюция социума ведет к нарастанию все более усложняющихся, противоречивых, рационально труднообъяснимых феноменов, провоцирующих новый всплеск мифогенеза.

9. В процессе социокультурного генезиса и под влиянием трансформирующего взаимодействия религиозного и светского начал культуры миф несколько адаптируется, что ведет к соответствующему изменению внешних параметров, но не затрагивает его архетипическую основу. Одновременно, в этом процессе и при взаимодействии сакральных и «мирских» начал, соответственно генерируются проявления секуляризации или десекуляризации, демифологизации или ремифологизации.

10. В современных социальных (особенно политических) мифологиях неустранимо воспроизводятся исходно-формальные параметры архетипиче-ских первообразцов и подтверждается особая устойчивость архаического компонента в духовной культуре, закрепляя статус мифа как одной из констант социального бытия.

Научно-практическая значимость работы

Проведённый в исследовании анализ особенностей структуры мифа, его разновидностей и форм, их тесной взаимосвязи с происходящими в обществе процессами модернизации, взаимодействия религиозной и светской культур, - обеспечивает необходимое для практики государственно-конфессиональной, идеологической, образовательной и культурно-просветительской деятельности - обновленное видение социогенеза мифологии. В обновленном, «стереоскопичном» видении миф предстает, с одной стороны, как наделенная архаично-традиционной устойчивой стабильностью превратная форма общественного и индивидуального сознания, а с другой стороны - как постоянно актуальный и реверсивно меняющийся под воздействием религиозного и светского начал, - непременный феномен духовной жизни.

Обоснованные в диссертации констатации и выводы относительно мифологии могут быть использованы в качестве концептуально-методологической основы для дальнейшего теоретического исследования превратных духовных феноменов, в том числе - феноменов, возникающих в рамках религиозных и квазирелигиозных образований традиционного и нового типа. Выявление религиозного и светского компонентов в процессах мифогенеза способствует наиболее результативному определению источников мифологического творчества, купированию их воздействия на массовое сознание, психологию и поведение индивида и групп.

Результаты исследования практически значимы для дальнейшего развития религиоведения, построения его метатеории, уточнения его понятийного аппарата, обогащения его компаративного потенциала и ряда его иных структурных разделов. На наш взгляд, эти результаты представляют интерес

и для пограничных по отношению к религиоведению дисциплин — социальной философии, социологии, этнологии и социальной психологии.

Проведение междисциплинарных исследований на основе предлагаемого нами подхода способствует прогнозированию перемен современной мифологии, а также ее эволюции под влиянием религиозной и светской форм культуры. Понимание природы мифогенеза и потенций его применения в качестве инструмента для манипулирования массами способствует профилактике таких негативных ситуаций в общественной жизни.

Понимание актуальности мифа и его обращенности к традиции способно содействовать выработке эффективных стратегий в системе социальной работы, образования, воспитания, общественных связей, маркетинга, рекламы и практики деятельности СМИ. Использованный в работе методологический подход может быть также рекомендован для дальнейшей разработки учебных курсов по социальной философии, культурологии, философии, социологии религии, религиоведению, политологии.

Апробация работы

Апробация работы и практическое внедрение основных научных результатов диссертации осуществлялись автором в процессе профессиональной деятельности в сфере высшего и среднего дополнительного образования, повышения квалификации преподавателей религиоведения, истории и обществоведения. Апробации и практической реализации изысканий, способствовали участие автора в проведении конкретно-социологических исследований религиозности в Прикамье и осуществление по заданию региональных органов власти религиоведческой экспертизы, а также разработка практических рекомендаций этим органам по совершенствованию деятельности в сфере государственно-конфессиональных отношений. Для студентов гуманитарных дисциплин и преподавателей средней школы автором были разработаны учебно-методические материалы и рабочие программы по религиоведению.

Большинство теоретических результатов данной работы были представлены и обсуждены на всероссийских и международных научно-практических конференциях и семинарах: международная научно-практическая конференция «Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и Новых Независимых Государствах» (Москва, 2006 г.); международный семинар по нормативному предпринимательству (Париж, 2006 г.); международная научная конференция «Религиоведение на постсоветском пространстве» (Минск, 2009 г.); международный круглый стол «Вызовы в изучении религии в поликонфессиональных обществах» (Будапешт, 2009 г.); международный научный симпозиум «Духовность, достоинство и свобода человека в современной России» (Пермь, 2010-11 г.), федеральная научно-практическая конференция «Проблемы российского самосознания. Религиозные, нравственные и правовые аспекты культуры» (Пермь, 2012 г.); всероссийская научно-практическая конференция «Протестантизм в современной России. Вклад в развитие общества, религии, истории и культуры» (Пермь, 2012 г.); научная конференция ИФиП УрО РАН и

ИФиП СО РАН «Новые парадигмы социального знания» (Новосибирск, 2012), российская научно-практическая конференции светских ученых и теологов с участием зарубежных исследователей «Проблемы российского самосознания. Религиозные, нравственные и правовые аспекты культуры» (Пермь, 2012).

Структура работы

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав и заключения. Общий объем работы - 388 страниц. Библиографический список содержит 187 наименований источников и 628 наименований литературы, в том числе — 179 на иностранных языках. В списке поименовано 40 научных публикаций диссертанта, непосредственно или опосредованно относящихся к теме диссертации, в том числе три монографии. Шестнадцать авторских работ опубликовано в ВАКовских изданиях.

Основное содержание работы

Введение

Во вводной части обосновывается актуальность темы, степень ее разработанности, выделяются объект, цели и задачи исследования, определяются методологические принципы исследования и научно-исследовательская гипотеза, научная новизна и научно-практическая значимость исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

Глава 1. Миф в его соотношении с религиозным и светским началами в культуре

Первая глава посвящена анализу ведущих форм культуры, определяющих ее мировоззренческие и социальные основания — мифа, религии и светского начала как наделенных специфическими чертами и тесно взаимодействующих между собой

Первая глава включает следующие параграфы:

1.1. Религиозное и светское как доминантные сферы культуры.

1.2. Миф как культурная форма: специфика дискурса и когнитивные основания.

1.3. Реализация образов коллективного бессознательного в генезисе базовых структур мифа.

Описываются особенные черты религиозной, мифологической и светской форм культуры, определяющие их развертывание в культурном пространстве, особенности социального поведения индивидов и коллективов, а также логика эволюции этих форм.

Мифологическая, религиозная и светская сферы культуры являют собой уникальные основания для освоения человеком окружающего мира. Предлагаемые ими способы разрешения существующих противоречий в бы-

тии человека и общества никогда не существуют в виде идеальных образцов, будучи опосредованы культурно-историческим контекстом.

Религия предстает как многогранное, гетерогенное, не допускающее одномерного толкования общественное явление. Как часть общесоциальной системы религия сама представляет собой системную целостность. Она имеет объективную (религиозное учение, все виды культовой деятельности и связанных с ней отношений, совокупность религиозных институтов) и субъективную (индивидуальное (и групповое) религиозное сознание и связанный с ним личный религиозный опыт) стороны бытия в культуре. Природа религии связана с потусторонним и посюсторонним мирами, что определяет специфику вероучительного компонента, мировоззренческую картину, особенности культовой практики, социальные функции и поведение людей. Религиозное отношение определено верой в сверхъестественное, священное и трансцендентальное, приобретающее спиритуальный характер, что становится основанием для поиска и установления сакральных связей. Религия формируется как дуалистическая система, связанная с установлениями этического характера и апплицирующая их на представления об окружающем мире. Отличительной чертой религиозного мировоззрения является свобода воли человека, связанная с идеей нравственного долга и Божественного промысла. Религиозное сознание обязательно исторично. Религия осуществляет функцию легитимации поведения человека в обществе и порядка, на котором основан социум. Определенная догматами, ориентированная на соблюдение освященных норм, она выступает как статичное, инерционное начало в культурной жизни общества, имея потенциал как консолидирующего, так дезинтегрирующего характера. Религиозные установки включаются в процесс практической реализации человеческой деятельности, что ведет к их конвергенции с существующими экономическими устоями, этическими нормами, эстетическими представлениями, рациональными построениями. Религиозный комплекс становится ядром и основой для формирования религиозной культуры. Степень влияния религии на культурные процессы и ее место в социокультурном пространстве варьируются в зависимости от локально-исторического контекста.

Система религиозных представлений, значений и ценностей существует только через ее интериоризацию, переживание и осмысление, придание индивидуальных оттенков смысла. Связанные с ней субъекты и объекты опосредованы ею, соответствуют ее требованиям, выполняет значимые для нее функции, выступают в качестве носителя и транслятора приданных религией смыслов, помещены в заданную иерархию ценностей. Стержнем религиозной культуры является культовая практика. В границах религиозной культуры происходит оформление специфических институтов и организаций. Они чмеют тенденцию сближения с властными структурами и навязывания своих групповых интересов обществу в качестве универсальных. Религия становится актором политики и субъектом экономических отношений.

Религиозная культура способна к осуществлению взаимодействия с нерелигиозными культурными формами, что приводит к развертыванию интен-

сивных процессов взаимовлияния, коррекции черт партнеров взаимодействия, появлению частично секуляризированных форм в границах религиозной культуры, а религиозных образов и смыслов — в рамках нерелигиозных секторов культурного континуума. Трансформации религиозного пространства в равной степени могут затрагивать как область духовного строительства, так и сферу овеществленных результатов человеческой деятельности. В условиях развития светской культуры часть функций религии как социальной подсистемы может передаваться другим формам общественного сознания.

В границах религии укоренены процессы рационализации мышления, дополняющие эмоционально-чувственные образы мифологии. Предлагаемая мифом система ценностей корректируется за счет внесения этического компонента. Осуществляется расширение картины мира с ее насыщением категориями и образами метафизического характера, происходит дальнейшее развитие представлений о природе священного, его связи с профанным. Религия продолжает начатый мифологией процесс легитимации существующего социального устройства и отношений внутри него. Обладая несомненной спецификой, она несет в себе элементы, позволяющие зародиться новому типу культуры — светскому.

Светское, будучи генетически связанным с элементами религиозного мировосприятия, также имеет ряд характерных черт. Мы определяем этот принцип организации культуры как тип мировосприятия и освоения окружающего мира, не связанный со сверхъестественным началом и ориентированный на особенности бытия человека в социокультурном пространстве. Светское сознание реализует концепцию выбора в определении человеком собственной мировоззренческой позиции и жизненного пути. Человек позиционируется как ответственная и наделенная правами личность, не зависящая от сакрального начала, отделяющая себя от окружающего мира, самостоятельная в развертывании когнитивных стратегий. Усиливается доля рационального компонента в культуре, что приводит к изменению подходов к познанию мира, развитию системы позитивного знания. На первый план выходит личность с ее индивидуализмом, способностью к творческой деятельности, набором врожденных прав, потенциалом бытия, свободного от ряда сдерживающих институтов.

Светский взгляд на мир ориентирован на применение этических категорий в определении отношения человека к явлениям и событиям в окружающем мире, что сближает его с религией. Основным отличием является механизм формирования и интерпретации системы этих категорий — на уровне общественного сознания, через развитие морали социума и отдельных групп. Становится возможным самостоятельное конструирование индивидом этической позиции и системы жизненных ценностей и приоритетов, что делает светскую культуру содержательно разнородной. Свобода выбора в светском сознании начинает распространяться на все сферы общественного бытия. Светский человек сталкивается с отсутствием общего культурного центра, структурирующего социальное пространство и определяющего социаль-

ное поведение, что представляет широкий круг возможностей для свободной самореализации личности.

Носители светского сознания выступают трансляторами соответствующей системы ценностей и предпочтений и никогда не составляют в обществе культурное большинство. Подтверждением этому является стабильность воспроизводства форм мифологического сознания и популярность религиозных идей. В наибольшей мере влияние светской культуры в обществе проявляется в тех сферах социальной жизни, которые связаны с формальными параметрами существования общества (право), либо неотделимы от элементов творческой деятельности (творческая деятельность). Светское начало не может существовать как автономное. Будучи опосредованным в своем существовании мифологической и религиозной формами, оно несет на себе отпечаток их воздействия. Поэтому мы трактуем светское как форму культуры, наделенную высоким творческим потенциалом, но крайней низкой возможностью трансляции и воспроизводства.

Светская форма мышления испытывает влияние архаических форм, что приводит к формированию мифологий, как сформировавшихся естественным путем, так и искусственно сконструированных. Мифология под влиянием светской культуры также способна изменять свои формы, расширять набор сюжетов и персонажей, модернизировать изобразительные средства.

Светская культура позволяет существовать личности, свободной в способе самоопределения. Стратегия жизненного выбора такого человека в наибольшей мере зависит от него самого и коррелирует с поведением других членов общества на основе правовых и этических норм, способствуя формированию гармоничной личности. В социальном плане это выражается в формировании демократических режимов, складывании гражданского общества. Созданные на такой базе общество и государство выступают гарантами примата светского начала в культуре, соблюдения прав личности на самоопределение, недопущения взаимной вражды между представителями различных мировоззренческих позиций. Вместе с тем, потребность значительной части членов общества в заданной извне системе социальных координат показывает, что основанное на вере в священное и сверхъестественное мировоззрение является более комфортным для индивида.

Религиозное и светское начала представляют собой равноправные подсистемы социального континуума, формируют два типа когнитивных стратегий и связанных с ними социальных практик, не обязательно вытесняющих друг друга Протекающие в обществе процессы секуляризации и десекуляри-зации предстают как неоднозначные по последствиям, допускающие возможность инверсии. Имея тенденции самостоятельного развития, светская и религиозная культуры выступают в качестве обоюдно влияющих факторов, способных частично трансформировать существующие социальные установки, нормы, стереотипы, стратегии поведения, способы институционального оформления, будучи факторами эволюции социокультурного пространства.

Миф в исследовании рассматривается как одна из форм верований. Под верованиями мы понимаем частично систематизированные и рационализиро-

ванные представления, отражающие веру в наличие нуминозных сущностей, определяющих существование мира, общества и человека. Миф представляет собой актуальный феномен культуры, чье бытие не преодолевается в процессе изменения общественного сознания. Использование этого понятия способствует отказу от расширительного понимания термина «религия», помогает сформировать более точное теоретическое описание картины верований в мире и отойти от европоцентристского подхода в анализе культуры.

Миф испытывает влияние светского и религиозного начал, обладая специфическими характеристиками. Он конструирует для своих носителей реальность, воспринимаемую как объективно данную и подчиняющую себе субъекта. Мифосубъект не выделяет себя из окружающего мира, не способен занять позицию стороннего наблюдателя, критически оценивать степень достоверности получаемых знаний. Космический порядок представляется как балансирующий на грани борьбы хаотического и космического начал. Первоочередной задачей мифосубъектов становится поддержание и воспроизводство космического континуума посредством ритуала.

Действующие лица и объекты мира в мифосознании описываются через призму символического восприятия. Миф предстает как восприятие жизни конкретным субъектом. Формирование картины мира осуществляется на основе набора принципов, противопоставляющих миф другим формам мировоззрения: отсутствие представлений о принципиальном различии между материальным и духовным бытием, использование качественных характеристик в описании окружающего мира, сопряжение человека и Космоса в организ-мическом ключе, тождество реальности и описывающих ее текстов. Мифологическая культура функционирует по единому принципу АРХЕ и определена фатумом. Существуют как коллективные мифы, так и индивидуальные. Динамическая картина мифологического мировосприятия подвержена воздействию и внешних природных и культурных факторов. Миф обладает и собственной логикой развития, выраженной в тенденциях универсализации пантеона и вынесения его персонажей в пространство метафизического.

Социум в мифе выступает как генератор норм общественного поведения. В своем развитии мифология может проходить через критические точки, связанные с трансформациями в культуре. Миф и религия чаще всего существуют как взаимно переплетающиеся формы, дополняющие, либо перекрывающие друг друга в духовной сфере. Мифосознание определяет характеристики культуры в условиях его господства и оказывает на нее значительное влияние в условиях сочетания мифа с религиозным и светским началами.

Внутри мифа присутствует устойчивый компонент, определяющий его специфику как культурной формы. Этот компонент мифологической системы, транслируемый от поколения к поколению, определяется нами как совокупность образцов, зафиксированных в традиции и передаваемых ею, укорененных в архаике и наделенных непреходящей актуальностью для социокультурного континуума. Он определяет совокупность образов, составляющих мифологическую картину мира. Появление дополнительных элементов в структуре мифа возможно либо в условиях деформации менталитета, либо

при наличии полного или частичного совпадения новации с имеющимися образцами. Наличие в мифосистемах сходных по природе образцов следует считать результатом наличия изначально схожих принципов познания мира.

Специфика сознания человека как субъекта восприятия мира, особенности его процесса познания становятся той основой, на которой возникает уникальная структура мифа. В ее рамках складывается система устойчивых образов, формируются их взаимосвязи и рождаются мифологические сюжеты, представляющие ситуативно-конкретное выражение образов. Самой известной из концепций, конституирующих природу этих образов, является теория архетипов К.-Г. Юнга и его последователей. В рамках данного подхода наиболее полно разработаны характеристики базовых паттернов и указаны границы использования категориального аппарата теории.

Архетип представляет собой систему способов понимания и переживания мира, которая коренится в бессознательном слое человеческой психики, имеет априорный, врожденный характер и является сходной для всех людей. Архетипы составляют более глубокий уровень бессознательного, чем индивидуальное бессознательное, составляя детерминанту человеческого поведения. К.-Г. Юнг фиксирует их тесную связь с мифологией, но анализ устойчивых форм внутри мифа у него не идет дальше установления факта их наличия. Важной представляется выявленная им зависимость между внутренними психологическими факторами и параметрами окружающего мира, обеспечивающими содержательное наполнение архетипа. Тем самым устанавливается логическая связь между понятием архетипа как общеобязательного основания для мифопостроений и конкретно-историческими формами, которые находят свое место в мифосюжетах.

Разработанная Юнгом система содержательно богата, но развернута в одной плоскости. В качестве недостатка стоит отметить игнорирование социокультурных факторов для формирования и существования мифа. Ценной представляется сама идея присутствия образцов мировосприятия в человеческом сознании как позволяющая не только выделять устойчивые единицы для анализа мифологических феноменов, но и говорить о тесной связи индивидуального и общественного сознания.

Понятие архетипа как чистой формы позволяет использовать его в качестве формальной единицы в ходе исследования закономерностей эволюции мифа. Архетипическое основание выступает как субстрат мифосистемы. Нахождение такой совокупности мифологических образов способствует выделению и детальному анализу культурных взаимовлияний, в том числе - религиозных и светских, за счет разделения традиционной и инновационной частей культурного содержания.

Архетипически определенный образ допускает развертывание во множестве аспектов, в зависимости от ситуации и сюжета. Множественность характеристик мифообраза иллюстрирует многоплановость проявления архетипа, который способен к конституированию формы божественных и человеческих, демиургических и трикстерных персонажей.

На наш взгляд, следует выделить единое основание, определяющее параметры архетипов и закономерности, согласно которым архетипическая система способна быть надстроенной вторичными образами. Все они символизируют состояние первичной неразделенности, впоследствии нарушенной. Это исходное состояние смыкается с хтоническим началом как в наибольшей мере близким к хаосу, неупорядоченным. Отношение единства должно, как и другие связи внутри мифологической системы, основываться на единственном первообразце. Он представляется нам не стоящим в ряду других паттернов, а вмещающим в себя остальные формы. Это означает, что в мифосозна-нии существует только один базовый архетип, отражающий способ восприятия мира, а остальные образы являются его дериватами.

Наличием определяющего архетипа Единства объясняется характер мифологической картины мира, устойчивые параметры мифовосприятия: структура и система взаимосвязей внутри пантеона, этическая амбивалентность сакрального начала, представления о подобии макрокосма и микрокосма и организмический характер мироздания, большинство характеристик пространственно-временного континуума. Наиболее важными чертами пантеона являются целостность системы, ее обращенность вовнутрь и одновременно принципиальная дополнимость любыми персонажами, в зависимости от культурной ситуации, в которой развертывается архетип. Миф предстает целостной системой, функционирующей на основе архетипического принципа единства. Определенная этим принципом целостность определяет тотальную природу мифа и его внутреннюю непротиворечивость.

Благодаря укорененности в коллективном бессознательном миф предстает в качестве культурной константы, репрезентируя образно-эмоциональное, символическое, синкретическое основание для культурной деятельности. Он наделен свойствами полисемантизма и многоплановости мировосприятия, осуществляет упорядочивание мира в когнитивном аспекте, устанавливая связи человека и мира как отношения сопричастности. Мифологическое видение мира, основанное на архетипических паттернах, существует как динамичная форма, открытая для наполнения исторически обусловленным содержанием. Воспроизводимость архетипов в мифе служит основанием для передачи элементов аксиологической системы, стратегий и моделей поведения, технологий социальной деятельности. Архетип выполняет и нормативно-регулирующую функцию, обеспечивая защиту социума от аномии, дезорганизации, стимулируя консолидацию сообщества людей на основе априорно свойственных им принципов и способов восприятия и освоения мира, сакрализуя идею коллектива.

В ходе исторического развития мифомышление приобретает элементы рационального дискурса. Архетип в этом процессе выполняет роль стабильного ядра, отвечающего за воспроизводство базовых черт. В условиях применения мировосприятия к социальным объектам формируются дочерние варианты исходного образца, воспроизводящие его базовые характеристики и наделенные собственной спецификой.

Глава 2. Бытие мифа в социальном пространстве

Вторая глава посвящена анализу социального мифа как разновидности мифов, напрямую связанному с социальной природой человека и его деятельности, и политическому мифу как наиболее развитому варианту социального мифа.

Вторая глава включает в себя следующие параграфы

2.1. Роль мифологической константы в общественном сознании.

2.2. Политический миф как кульминация социальной мифологии.

Выделяются основоположники (Ж. Сорель, Ф. Ницше, Г. Лебона,

П. С. Гуревич) и описываются основные подходы к характеристике социального мифа: исследователи, рассматривающие его как дефект современного менталитета, результат ряда процессов, протекающих в обществе (Б.В.Бирюков, Р. А. Зобов, В. Н. Келасьев, Н. В. Шульга, С. Белоусова, Г. Г. Дилигенский), авторы, которые признают наличие в социальном пространстве значительных мифологических пластов в качестве нормы, соотнося их с определенными сферами деятельности и выделяя значимые черты (А. А. Конева, А. Л. Топорков); ученые-гуманитарии, акцентирующие внимание на мифе как культурной форме и делающими его центральным моментом исследовательского внимания (А.В.Чернышев, Т. М. Алпеева, Г. П. Коршунов); сторонники позиции абсолютизации его роль для механизма функционирования духовной жизни общества (Д. Драгунский). В целом исследовательская ситуация вокруг данной проблемы определяется как незавершенная. Обозначенные концепции не в полной мере отражают специфику рассматриваемого объекта, поскольку ориентируются на ограниченный фактический материал, вне учета общекультурной составляющей исследуемой категории. Теоретические конструкты выступают как результаты обобщения полученной информации и не конструируют категориальный аппарат, способствующий целостной характеристике мифа.

Определение онтологического содержания указанных категорий должно послужить и определению связи между социальной мифологией и другими феноменами мировоззренческого континуума. Данная позиция находит свое выражение в попытках нахождения связи между идеологией и социальной мифологией (Ж. Сорель, П. С. Гуревич, Б.В.Бирюков, Р. Зобов, В. Келасьев). «Идеологизация» генезиса социального мифа служит уменьшению сферы применения понятия, поскольку суживаются хронологические рамки существования феномена. Миф понимается как маргинальная форма, предназначенная для инструментального употребления, а социальное пространство тем самым сводится к сфере манипулятивных взаимоотношений. Если же в понятие социального мы включаем всю систему взаимоотношения внутри общества, то оправдано утверждать обособление, а не возникновение социального мифа. Такой подход оправдан с позиции происхождения категории «социальное», позволяет раздвинуть исследовательские границы понятия «социальный миф» и проследить логику его трансформации.

К числу характеристик социального мифа, отделяющих его от мифологии традиционного типа, относятся выделение социального начала, акцент на

принципах формирования социальной иерархии и установления общественных связей, генезис мифологических сюжетов на основе дескрипции феноменов социальной среды. В феноменах социальной мифологии воспроизводятся основные характеристики мифа как культурного феномена.

Бытие мифа в границах общественного сознания можно рассматривать как двойственное. С одной стороны, он формирует целостное мировосприятие индивида и социума, способствуя воспроизводству духовной жизни. С другой, существование мифа в культуре осуществляется на двух уровнях -общественной психологии, в рамках которой наиболее ярко проявляется свойство спонтанного разворачивания мифосознания, и общественной идеологии, в которой сочетаются неосознанное использование устойчивых мифологических паттернов и целенаправленное конструирование мифологем.

В традиционных культурах миф присутствует как безальтернативная когнитивная стратегия. Современная духовная жизнь характеризуется гетерогенностью общественного сознания, что становится источником конкурирования различных мировоззренческих форм. Поскольку конкурирующие между собой религиозный и светский типы сознания требуют дополнительных усилий восприятия, мифологическое сознание заполняет возникающие в духовной жизни лакуны, формируя социальные мифы. Имеет место взаимное продвижение мифологем. Образы, продуцируемые коллективным сознанием, транслируются в сознание индивида за счет сформированных сознанием социальной группы стереотипов восприятия и связанных с ними способов ми-роотношения и в ходе внедрения идеологем в систему мировосприятия.

В восприятии индивида происходит отбор тех мифологем коллективного происхождения, которые не вступают в противоречие с собственной системой мировосприятия, корректируются элементами индивидуальной религиозности, светского отношения к окружающему миру. При ряде условий общественного бытия может быть осуществлен и обратный процесс - трансляция личностью собственного комплекса мифологических образов на все культурное пространства. Феномен такого рода может иметь место при наличии лидерских или харизматических качеств самого индивида и общества, позволяющего этому индивиду и его потенциальным последователям осуществлять выбор элементов духовной жизни.

Миф (социальный миф) занимает пограничное положение, являясь результатом одновременно чувственного восприятия и рационального осмысления всей совокупности феноменов окружающего мира. Любой миф социален как пребывающий в пространстве человеческого общества, отражающий его реалии и продуцированный субъектами, действующими в этом пространстве. Поэтому обособление социального мифа как вида может быть осуществлено единственным способом — через объект описания.

Под социальной мифологией мы понимаем совокупность мифологических образов, построенных на отражении и объяснении особо значимых социокультурных реалий общественной жизни, включающих в себя как феномены, события и персонажей общественно-исторического характера, так и

паттерны, продуцированные индивидуальным и групповым сознанием и значимые только для их носителей.

Социальный миф играет важную роль в функционировании культуры участвуя в установлении связей субординации и координации между символическими программами поведения людей внутри социального пространства, в то же время присутствуя в индивидуальном сознании. Он выступает значимым фактором социальной деятельности и способствует реализации определенных программ поведения в обществе. Диктуемое социальным мифом поведение ориентировано на воспроизведение изначально заданных образцов существования социума и поддержание определенного порядка в нем. Тем самым этот вид мифа в общественной жизни выполняет идеально-регулятивную функцию и участвует в формировании информационных механизмов сознания.

Транслируемые социальным мифом сообщения принимают ту форму, которая является наиболее приемлемой для данной сферы общественного сознания, с сохранением набора архетипических образов. Они определяются соответствующим контекстом, встраиваются в пространство используемых символов и образуют отдельный смысловой пласт, используемый как при решении конкретных общественных задач, так и при определении долгосрочных социальных стратегий. Применение мифологических конструкций к предметам социальной сферы, наделяет их смыслом, придает дополнительную социальную значимость. Доминирование «социализированного» отношения к окружающему миру находит свое выражение и в факте возрастания доли «социальных мифологем» в ходе развития мифологической системы. Мир в мифологическом мировоззрении приобретает черты священной социальности (или социализированной сакральности).

Особняком стоят мифы, связанные с идеологической практикой. Эта разновидность мифов должна быть отнесена к идеологическим, либо же политическим, поскольку они тесно связаны со сферой управления обществом. Это обстоятельство определяет их содержание и то, что их основной функцией становится управление коллективным и индивидуальным сознанием.

Мы выделяем следующие характеристики современного социального мифа: возникновение и функционирование, главным образом, в границах политической сферы или связанных с ней областях с опосредованным влиянием на смежные сферы общественного сознания; ориентированность на решение конкретных задач, реагирование на сиюминутную ситуацию; синтетический характер содержания с использованием элементов, заимствованных из различных мировоззренческих форм.

Секулярный характер современной культуры, высокий уровень технологичности современной цивилизации, разворачивающийся диалог культур повлекли за собой появление у социального мифа таких черт как полиморф-ность, синтез социально-мифологического мышления с научным мировоззрением, упрощенность, вульгаризация и популяризация традиционных мифологических образов в массовой культуре.

Для современной культуры характерно многообразие потенциальных и реальных субъектов мифологического описания. Всю совокупность мифологических феноменов можно распределить на группы, в соответствии с определенными сферами общественной жизни. Наиболее интенсивно идет процесс мифогенеза в идеолого-политическом континууме. Возникающие в результате мифологические образы являются наиболее завершенными и эффективными в воздействии на общественное сознание. Политическая сфера в наибольшей мере нуждается в продуцировании эффективных средств воздействия на сообщество людей, что порождает интенсивный мифогенез.

Религия неминуемо вовлекается в течение политической жизни, однако не может в полной мере соответствовать запросам политической ситуации в силу ориентированности на непреходящие, канонически установленные принципы и ценности, являясь одним из наиболее консервативных начал в сфере социального. Потребностям политической жизни в наибольшей мере соответствуют принципы функционирования светской культуры, допускающей трансформацию исходных положений в соответствии с интересами индивида и/ или группы. Вместе с тем, светский тип мировоззрения является наиболее сложным для его воспроизводства, требуя как специально ориентированной системы формирования гражданина в обществе, так и ментально-волевых усилий личности. Миф, возникающий в связанных с политикой реалиях общественной жизни гибок, общепонятен, ориентирован на отражение изменяющейся социополитической реальности. Поэтому именно он выполняет функцию замещения религии и светского начала в политике.

При генерировании мифа внутри политического пространства происходит одно из его превращений в культуре. Он становится явлением инструментальной природы, призванным разрешать противоречия и издержки в функционировании политической сферы, легитимировать субъектов и объекты политического пространства, выполнять компенсаторную функцию.

В зарубежных и отечественных науках о социуме существует блок работ, в которых анализируются отдельные феномены политической сферы общественной жизни именно как факты мифологии, ее частные случаи, указывается на тесную связь мифа и политики в ряде аспектов (П. Бурдье, Т. Нейрн, Э. Кассирер, Б. Г. Розенталь, Н.В.Горбатова, Л.Т.Станкевич, С. Кордонский, Т. Г. Тхапсагоев, Т. И. Стексова, Ю.Шатин). Значительное число исследователей настаивает на искусственной природе политического мифа и его инструментальное™ (С. Л. Бурмистров, Н.В.Горбатова, Л.Т.Станкевич, Е. Б. Ивушкина, Е.Е.Несмеянов, С. Г. Кара-Мурза,

B. Шнирельман, Н.В.Кратова, В. Н.Васич, А. Л. Ширинянц, В.Г.Ибрагимова). Еще одно из направлений по изучению политического мифа представлено исследователями, утверждающими конституирующую природу политического мифа по отношению к общественному сознанию (К. Фладд,

C. Джастман, Л. С. Фойер, А. Винер, Дж. Ласуэл, Т. Каплан, Дж. Томпсон, Г. У. Эгертон, Г. Тюдор, Р. Патай, Р. Малине, Н. Фридрих, Ф. Фрай, Д. Эделыытейн, П. Бергер, Л. Томпсон, С. М. Шилдс, Р. Д. Бруннер, А. К. Дегтярев, А. Дорошенко, Е. Шейгал, С. М. Телегин, Г. Г. Дилигенский).

Ряд авторов уделяет внимание соотношению политического мифа с другими формами мифологии (С. Белоусова, М. В. Борисенко, Т. М. Алпеева, О. Стрельник). Особую группу составляют монографические исследования, ориентированные на целостное и многостороннее осмысление феномена политической мифологии (работы А. Кольева, А. Цуладзе, В. Полосина, Н. И. Шестова). Некоторые исследователи напрямую связывают существование политического мифа с присутствием в нем архаической составляющей (Э. Кассирер, К. Мангейм, С.А.Гусева, А.Л.Топорков, Н.Г.Щербинина, О. Эдельман, Ю. Шатин). Несмотря на наличие в отечественной и зарубежной науке значительного корпуса работ, посвященных теории политического мифа, в этой сфере исследования на настоящий момент сохранились лакуны, касающиеся внутренней структуры политического мифа, доли архаического компонента в нем, логики его эволюции и модернизации.

Политический миф формируется сразу в нескольких плоскостях социального пространства. Как разновидность мифа он относится к социальной мифологии и обладает всеми ее основньми характеристиками. При этом у него имеется специфика, отчасти определенная влиянием других сфер общественной жизни. Мифологические конструкты политической сферы следует рассматривать существующими на пересечении мифологического и политического сознания.

Политический миф выделяется по объекту мифологического описания, непосредственно связанному с областью политических отношений, что определяет ряд его характерных черт. Он предстает как наиболее развитая разновидность социального мифа в его устойчивой части, связанная с традицией и подчиняющаяся логике архетипического восприятия мира. Именно этот вид мифа содержит наибольшую по сравнению с другими мифами долю архетипического компонента. Значимой является не столько архаичность компонентов мифа, сколько устойчивость основных образов.

Основные принципы мифологического сознания, определенные архетипами, оказывают влияние на паттерны политического мифа. Представление о единой природе всего сущего, основанное на архетипе единства, в разрезе социально-политических взглядов приводит к идее неразделения сфер общественной жизни, необходимости жесткой регламентации поведения участников политических отношений. Общество и его политическая система функционируют по единожды установленному мифологическому сценарию, с распределением ролей своих членов. Политическое действие легитимировано, ориентировано на замкнутый макрокосм и гарантирует его сохранение. Особенно важной становится роль политической системы как направляющего начала и правителя как ее центра. Следование логике цикла приводит к культурному замыканию социума, постоянному воспроизводству существующей социальной модели, медленному темпу происходящих изменений и малому объему инокультурных заимствований.

Логика развития системы политической мифологии является сходной для всех традиционных культур, что не исключает наличия специфических, локальных вариантов. Политическое начало не локализуется в определенной

сфере, не выделяется как самостоятельное, сливаясь с существующими верованиями, ртуальными предписаниями, установками бытового слоя в культуре. Центральными образами являются власть в различных ее аспектах, правитель как фигура, реализующая властные принципы, пирамида властных отношений. Миф выполняет по отношению к политической сфере этиологическую функцию, указывая на истоки формирования политических отношений, и нормативную, определяя закономерности сферы политического.

Власть напрямую связана с персонажем-демиургом и реализуется по отношению ко всему космическому континууму. Основной ее задачей считается соблюдение изначально установленного порядка, связанного с включением Космоса в единый ритм бытия, подчинение универсальному закону и структурирование по иерархическому принципу. Космократ в политических мифопостроениях предстает вписанным в систему космических связей. Границы его полномочий определены обязательствами, которые налагаются его статусом и местом в космическом пространстве. В соотношении «власть-субъект власти» первая является доминирующей. Выражением процесса ап-плицирования космического принципа власти на общественные связи становится фигура правителя, служащего воплощением, проводником, гарантом соблюдения порядка, на реализацию которого направлена божественная власть. Подчиняясь идее сакральности своей природы, правитель, как подразумевается, имманентно присутствует в любой точке общественного континуума. С ним могут быть связаны и неполитические функции, если они важны для общества. Носитель власти этически амбивалентен, его роль и статус оправданы всей структурой традиционного общества. Имеющаяся совокупность базовых архетипических образов обладает абсолютной устойчивостью и воспроизводится в большинстве политических мифов.

Архетипическая основа мифа находится в высокой степени зависимости от тенденций развития человеческой культуры в целом. Вследствие формирования и распространения религиозной и светской форм мировоззрения, мифополитическое сознание подвергается корректировке.

Глава 3. Актуальность мифологической формы в религиозном и светском сознании

Третья глава посвящена логике эволюции мифа под воздействием религиозной и светской форм культуры и наиболее развитым вариантам его развертывания в авторитарных и демократических политических системах.

Третья глава содержит следующие параграфы:

3.1. Направления и специфика взаимодействия мифологической и религиозной форм культуры.

3.2. Роль процессов секуляризации общественного сознания в изменениях мифологических форм мировосприятия.

3.3. Репрезентация социального мифа в политической сфере: локальные варианты.

В границах мифологических систем происходит новое наполнение образцов, укорененных в бессознательном. Факторы культурной среды оказы-

вает воздействие на содержательную часть мифа в культуре и определяет каналы трансляции мифологем. Механизм диахронной трансляции архетипиче-ских образов реализуется в любой ситуации, подчиняя бытие социокультурного пространства мифологической логике. Эти процессы дополняются воздействием на мифологическое сознание религиозной и светской форм мировоззрения, получающих ответ со стороны мифа. Усиление влияния на миф и связанные с ним институты и структуры со стороны других форм мировоззрения и сопутствующих им феноменов культуры происходит по мере перехода к индустриальному и постиндустриальному обществу.

Религия создает границы для мифотворчества, основой которых становится каноническая норма, будучи сама подвержена процессам ремифологи-зации. Чтобы выдержать конкуренцию в духовной сфере, религия вынуждена осуществлять синтез собственных идей с теми, которые предлагаются акторами политического пространства, что способствует усилению мифологического компонента. Мифология, реагирующая на изменения в культуре, в свою очередь, формирует пласт сюжетов, связанных с присутствием религии. Эти сюжеты могут выступать как вариант адаптации существующих верований, а также описывать события, связанные с религиозным компонентом духовной жизни общества.

К числу религиозных характеристик, трансформирующих континуум политического мифа, относятся раздвоение космического и культурного пространства, строгое разграничение между материальным и духовным. Идеальные образцы управления выносятся в метафизическую сферу. Власть перестает восприниматься как дарованное свыше благо, начинает делиться на духовную и светскую, что создает проблемы их соотношения. Важным фактором становится морализация культуры, что делает возможным этическую оценку реальной власти и генерирование нового типа мифов о справедливом правителе. Наибольшей эффективностью в качестве генераторов политических мифов выступают те религиозные образования, в которых доля мифологического (и/или светского) компонента уравновешивает, либо превосходит религиозную составляющую (религиозные учения нового типа).

В условиях одновременного бытия мифологической, религиозной и светской форм культуры генезис мифологем может осуществляться на их стыке. В границах современной культуры при формировании политических и идеологических конструкций религиозное влияние значительно слабее, нежели мифологическое. Миф обладает более высокой степенью устойчивости по отношению к внешним влияниям за счет присутствия в сознании человека мифогенерирующей основы.

Модернизация культуры включает в себя разворачивание процессов секуляризации духовной жизни, обмирщение, достижение обществом и человеком состояния независимости от религиозных институтов, мышления и практики. Процесс обмирщения протекает как имеющий и мифогенные компоненты: результаты ремифологизации общественного сознания, возрождающие автохтонные образы, возникающие на архетипическом основании

новые мифологические сюжеты и волюнтаристски сконструированные мифы в рамках политико-идеологических построений и других текстов.

Особенностью светской формы мировосприятия является возможность для индивидов и социальных групп самостоятельно конструировать многочисленные культурные смыслы, наделять ими явления окружающего мира. Допущение самостоятельного выстраивания жизненного поведения и миро-отношения провоцирует раскол единого культурного пространства, усиление его гетерогенности, сочетающей в себе пласты и анклавы мифологической, религиозной и светской культур. Рационализация мышления, развертывание принципиально новых процессов в социальной практике в сочетании с процессами секуляризации формируют противодействие мифо-магическим тенденциям в восприятии человеком мира. Мифотворчество начинает подчиняться процессу расщепления смыслов.

Еще одной предпосылкой для развертывания процессов мифотворчества в условиях развитого светского мировоззрения становится стремление человека к самостоятельному смыслополаганию. Оно чаще всего производится на основе архетипической связи с определенным внешним центром, реализуемой в форме религии или мифа. Поэтому в современной культуре одновременно с протекающими в ее отдельных частях процессами секуляризации разворачиваются процессы десекуляризации - восстановления роли религии и мифа в сознании и социальной жизни. Составной частью этих процессов становится ремифологизация сознания, как на уровне индивидуальном, так и групповом. Отсутствие разработанной идеологии, разрушение традиционной системы образования и-досуга приводят к возникновению лакун в духовной жизни, наиболее быстро заполняющихся результатами процессов мифогене-за. Будучи неспособным к конструированию на светской основе собственной идентичности, индивид обрекает себя на погружение в мифологическое сознание. Такие процессы мифотворчества могут осуществляться и на уровне групп, и дополнительным стимулом к этому становится массовая культура.

Благоприятные условия для мифогенеза осуществляются и в политической сфере общественной жизни, испытывающей воздействие светских критериев в культуре. Политическая сфера порождает значительное количество мифов, обусловленных спецификой социально-психологического восприятия мира. Светская культура вносит в миф элементы индивидуализма, волевого начала. Политическое сознание в своей мифологической части рационализируется, что позволяет добавлять философские и околонаучные элементы в описание картины политических отношений, использует особые дискурсивные основания с принципами гуманизма и антропоцентризма. Сочетание мифологической основы и принципов светского мировосприятия, требующих легитимации конструируемых теорий и концептов, приводит к широкому использованию псевдонаучной терминологии и системы доказательств. Весомый вклад в мифогенез политической сферы религиозной и светской культур позволяет говорить о размывании границ современного политического мифа.

Политические и идеологические построения стимулируют воспроизводство мифологического начала, ориентируя миф на выполнение манипуля-

тивной функции. Это особенно характерно для культурного пространства авторитарных режимов, идеологию которых стоит частично отождествлять с новой мифологией. Во многом мифологии недемократических режимов повторяют характерные черты архаических мифологических систем: традиционное представление о пространстве и времени как замкнутых, стремление предельно упорядочить социальный континуум. Смена режима или наличие в нем застойных явлений приводят к консервации мифообразов и утере ими конституирующей функции в сфере мировоззрения. В рамках мифологий антидемократических режимов не существует факторов, которые могли бы конкурировать с архетипическими мифологемами в выполнении функций описания и объяснения мира. Эти мифологемы, совпадая с идеологическими построениями, создают эффект мировоззренческого резонанса и закладывают основы устойчивости недемократических режимов. Архетипические паттерны эксплуатируются и осознанно, усиливая эффективность идеологических построений. Религиозная и светская составляющие политического мышления для таких мифологических систем выступают как подчиненные компоненты.

Развертывание архетипических встречается в рамках идеологий демократических режимов, что обусловлено априорной природой архетипа. Демократические формы правления, благодаря наличию основания в виде светской культуры, могут строить свои идеологии на немифологической картине мира. Возникает вероятность замены коллективных мифов явлениями индивидуального генезиса и мифологической природы. Внутри демократического пространства широкое распространение получают как традиционные мифы о собственной специфичности (исключительности), так и мифологемы модернизированного типа, посвященные личностям в политике. Попытки исследователей развенчать имеющиеся мифы часто приводят к возникновению новых, авторски сконструированных мифологем. Формируются целые системы институтов, которые создают, транслируют и воспроизводят мифы.

Современный политический миф способен играть роль консервирующего начала для социокультурного пространства. Ведущим фактором в формировании идеологий становятся предпосылки мировосприятия, связанные с особенностями массового сознания и коллективного бессознательного. Архаическое содержание применяется всеми участниками политического процесса, что подтверждает эффективность использования мифа и в политическом пространстве. Доминирование архетипических образцов в современных мифологиях показывает, что для мифологической системы, вне зависимости от исторического периода ее формирования характерно сохранение a priori заданного компонента даже в условиях значимого внешнего влияния.

Воспроизводство архетипической составляющей мифа в политическом сознании на современном этапе сводится к повтору архаических паттернов, не поддающихся исторической трансформации. Они в значительной мере определяют закономерности формирования политической культуры, долю в ней мифологического компонента, набор персонажей и сюжетов. Элементы модернизации политического и адаптации мифологической системы к современной культуре имеют поверхностный характер. Политический миф пред-

стает как укорененный в архетипических основаниях, что позволяет определить их роль в политическом мифе как конституирующую и определяющую лицо культуры на всех этапах ее существования.

Заключение

В конце работы подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются основные выводы, определяются дальнейшие исследовательские перспективы.

Проведенное исследование показало:

1. Устойчивость мифологической культуры к внешним влияниям обеспечена врожденными особенностями человеческой психики и придает мифологической форме статус культурной константы. В качестве первичной ми-фогенерирующей структуры выступает совокупность архетипических паттернов с неизменными формальными параметрами.

2. Вся совокупность архетипов является производной по отношению к единому первообразцу — архетипу Единства. Он задает основной принцип в описании мира, вмещает в себя всю совокупность значений архетипических паттернов. Вторичные структуры мифа, связанные с его содержательным наполнением, формируются под воздействием внешних факторов.

3. В ходе истории миф осуществляет интенсивное воздействие на другие формы общественного сознания, испытывая и их влияние. Религиозный и светский типы мировоззрения одновременно предстают как конкурирующие когнитивно-деятельностные системы и наиболее значимые факторы эволюции мифа. Изменения мифологического начала касаются его статуса в культуре и содержательной стороны. Современный миф по способу своего бытия в культуре одновременно является продуктом секулярного, религиозного и мифологического типов мировоззрения.

4. В результате утери мифом господствующей позиции в сфере общественного сознания происходит изменение соотношения факторов объективно-социальной и субъективистской природы в мифогенезе. Миф становится одним из способов самопредставления личности через появление множественных смыслов, свободу интерпретации, конструирование авторского мифа.

5. Наличие лакун в духовной жизни светской культуры, потребность в системе социальных координат для индивида приводят к интенсификации процессов мифогенеза. Процессы мифотворчества в светской культуре осуществляются на индивидуальном и коллективном уровне, будучи стимулированы развитием массовой культуры, Архетипические образы в этой ситуации продолжают выполнять функцию структурирующего начала.

6. Особой разновидностью мифа является социальный миф, связанный с закономерностями существования общества и наиболее яркими событиями социальной истории. Архетипы коллективного бессознательного остаются для него формальными основаниями. Миф является одним из инструментов общественных преобразований благодаря созданию искусственных мифологий и использованию образов коллективного бессознательного.

7. Политический миф предстает как наиболее развитая форма мифа социального, выделяясь непосредственной связью со сферой управления обществом, постепенно обособляясь в качестве самостоятельного феномена культуры. Он развертывается в локальных вариантах, приспособленных к конкретной политической ситуации. Исходные принципы существования мифа, основанные на архетипе Единства, определяют характерные черты политических мифов. Архетипические образцы выступают в качестве неизменной основы как мифологий авторитарных систем, так и мифопостроений демократических режимов.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях

Монографии

1. Архаические мифологемы в политическом пространстве современности. Пермь, 2009. 326 с.

2. Феномен женской религиозности в постсоветском обществе (региональный срез). Пермь, 2011. 255 с. (в соавторстве с Михалевой А. В.).

3. Традиционное политическое сознание: эволюция мифологем. Екатеринбург, 2005. 276 с. (в соавторстве с Гущиным В. Р., Колобовым А. В., Михалевой А. В.).

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК

1. Архаические образы в политическом сознании в условиях демократии // ПОЛИТЭКС, 2011. Т. 7, №3. С. 250-264

2. Женская религиозность как исследовательский феномен // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2011. №30. С. 21-26

3. Марксизм как вариант социальной мифологии // Вестник Вятского РГГУ. 2010, №4 (4). С. 37-44

4. Новые религии и политические модели: выбор идеального будущего // Вестник ПГУ. Серия «Политология». Пермь, 2009. С. 34-39.

5. О роли архетипических образов в мифологии нацизма // Вестник МГУ. Серия 7 «Философия». 2012. №3. С. 93-102.

6. Особенности религиозности верующих женщин разных конфессий (на материале Пермского края) // Вестник Вятского РГГУ,2010, №4 (4) С 102109.

7. Политическая мифология как актуальная проблема гуманитарных дисциплин // Общественные науки и современность. 2011. №1. С. 86-96.

8. ^ Понятие традиции как инструмент для характеристики мифологической системы // Гуманитарные и социально-экономические науки 2010 №6 С. 87-92. ' " "

9. Роль теории архетипов в анализе мифа // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2012. №3. С. 93-102.

10. Светские формы современной религиозности: эволюция социального мифа // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. Екатеринбург, 2011. С. 64-79.

И. Социальный миф в пространстве гуманитарного знания: научный потенциал понятия // Религиоведение. 2010. №1. С. 78-89.

12. Структура современного религиозного сознания: общее и особенное // Вестник НГУ. Серия: Философия. 2012. Т. 10. Вып. 3. С. 197-204.

13. Религиозное окружение верующих женщин как фактор формирования и реализации конфессиональных представлений // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2011. №3-4. С. 446-450

14. Миграционные процессы в среде мусульман как фактор формирования конфессиональной картины региона // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. Екатеринбург, 2012. № 12.С. 379-382 (В соавторстве с Черных А. В.).

15. Миф в его соотношении со светским и религиозным типами мировоззрения // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. Екатеринбург, 2012. № 12. С. 123-136.

16. Роль религии в формировании политического мифа // Ценности и смыслы. 2013. № 2. С. 14-22.

Публикации в других изданиях, а также сборниках материалов международных конференций

1. Актуальность эсхатологического дискурса в религиозных учениях нового типа // Эсхатос: философия истории в предчувствии конца истории.

Одесса, 2011. С. 326-331.

2. Божество-космократ как образец идеального правителя // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. Вып. 5. Екатеринбург, 2005. С. 219-234.

3. Динамика социокультурных отношений Запада и Востока в античности /'/ Античность и средневековье Европы. Межвузовский сборник научных трудов. Пермь, 1998. С. 166-172.

4. Концепция политического в мифологии Древней Индии // Ученые записки гуманитарного факультета Перм. гос. тех. ун-та. Вып. 12. Пермь, 2005. С. 75-80.

5. Межкультурные отношения в эпоху средневековья. Христианство и ислам // Толерантность в культуре, этнических и межконфессиональных отношениях. Материалы межрегион, науч.-практ. конф. Курган, 2003 г. С. 202206.

6. Миф и политика: логика взаимоотношения (теоретическая модель и российские реалии) // Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и Новых Независимых государствах. Екатеринбург, 2005. С. 256-266.

7. Миф и религия в современной культуре // Религия в изменяющейся России. Материалы Росс, науч.-практ. конф. Пермь, 2002. С. 78-81.

8. Мифология Египта как традиционная модель // Вестник ПГУ. Серия «История и политология». Пермь, 2007. С. 94-98.

9. Мифология Месопотамии как хронотоп // Вестник ПГУ. Вып. 5. Серия «История». Пермь, 2004. С. 88-93.

Ю.Неоориенталистские культы России: общее и особенное И Дискурс ПИ. Науч.-практ. альманах. Вып. 4. Екатеринбург, 2004. С. 44-47.

11.Новые религии и политика // Панорама исследований политики Прикамья. Вып. 2. Пермь, 2004. С. 37-50.

12.Новые культы как вариант морально-психологической адаптации в современной культуре // Проблемы социализации личности в период экономической нестабильности. Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Березники 1999. С. 80-82.

13.Новые религии как продукт и пространство диалога культур // Конец мировой истории» и современное состояние общественного сознания. Труды Второй Казанской науч.-богосл. конф. Казань, 2003. С. 190-191.

14.0 проблему межусобнаг односа културе, религие и езика // Мат-лы междунар. симпозиума по проблемам кириллицы. Белград, 2005. С. 29-35.

15.0 российском менталитете как возможной предпосылке диалога культур // Славянский мир в контексте диалога культур. Мат-лы III междунар. науч. конф. Пермь, 1998. С. 67-69.

16.0 формировании религиозного мироотношения // Вестник ПГУ. Серия «История». Пермь, 2005. С. 115-122.

17.06 архетипической природе мифа // Мировоззрение как социокультурный феномен. Мат-лы Всеросс. науч. конф. Екатеринбург, 2002. С. 108112.

18.Особенности конфессиональной ситуации в Прикамье Н Административно-территориальные реформы в России. К 225-летию учреждения Пермского наместничества. Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. Пермь 2006. С. 181-183.

19. Особенности пантеона в традиционных мифологических системах // Вестник ПГУ. Серия «История». 2010. №2. С. 37-41.

20. Политическая мифология в современном Узбекистане // Россия и мусульманский мир. 2010, №8. С. 75-87.

21. Проблем толерантности у религиозно] свести // Политичка реви 1'а. 2005, №4. С. 1245-1254.

22.Проблема канона в неоориенталистских культах // Концепция гуманитаризации и проблемы высшей школы. Мат-лы науч.-метод. конф. Пермь 1996. С. 120-121.

23.Реалии свободы совести в секуляризованном постсоветском обществе Н Свобода совести и культура духовности. Философско-этические, религиозные и культурологические аспекты. Труды междунар. науч.-практ. симпозиума-диалога светских ученых и теологов. Пермь. 2011. Ч. 2. С. 190-195.

24. Религии Востока в реформирующейся России: поиск нового пути развития культуры // Проблемы социализации личности в период экономиче-

ской нестабильности. Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Березники, 1999. С. 41-44.

25.Религиозные искания современной российской интеллигенции // Интеллигенция провинции в эпоху общественных потрясений. Мат-лы науч.-практ. конф. Пермь, 1999. С. 67-72.

26.Роль «новых культов» в возрождении национальной культуры // Национальная культура и языки народов Прикамья: возрождение и развитие. (К 200-летию образования Пермской губернии). Мат-лы межрегион, науч.-практ. конф. Пермь, 1997. С. 40-42.

27. Свобода и одиночество человека западной культуры // Периферий-ность в культуре 20 века. Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Пермь, 2001. С. 83-86.

28.Секуляризация культуры: случайное и закономерное // Духовность, достоинство и свобода человека в современной России: философско-этические, религиозные и культурологические аспекты: труды Междунар. науч. симпозиума-диалога. Пермь, 2009. Ч. 1. С. 64- 69.

29.Специфика неоориенталистских культов в России // Славянский мир на рубеже тысячелетий. Мат-лы IV междунар. науч. конф. Пермь, 1999. С. 47-51.

30. Трансформация христианства в образах горнозаводской мифологии // Пермское Прикамье в истории Урала и России. Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Березники, 2000. С. 69-73.

31. Феномен новой религиозности как междисциплинарная методологическая проблема // Интеллектуальные трансформации. Новые теоретические парадигмы. Екатеринбург: УрО РАН, 2008. С. 163-186.

32.Феномен новых религий в пространстве современной культуры // Новые религии: традиция или модернизация? Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Пермь: Изд-во «ОТ и ДО», 2007. С. 17-20.

33.Мифологическое и религиозное в идеологии постсоветского Туркменистана // Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и Новых Независимых государствах. Екатеринбург, 2006. С. 22-32. (в соавторстве с Гораком С.)

34.Традиционная политическая мысль в исламе: синтез религии и мифологии // Актуальные вопросы социологии религии. Сб. ст. Вып. 1. Минск, 2005. С. 36-44. (в соавторстве с Михалевой А. В.)

35.Власть мифа и миф о власти // Дискурс ПИ. Научно-практический альманах. Вып. 3. Екатеринбург, 2003. С. 89-91. (в соавторстве с Рязановым И. В.)

36. Трансформация христианства на Урале // Христианство и грядущие судьбы России. Мат-лы науч. конф. Пермь, 2000. С. 48-50. (в соавторстве с Федотовой М. А.)

37.Трансформация христианства: хтонические элементы в уральском варианте православного мифотворчества // Пермское Прикамье в истории Урала и России. Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. Березники, 2000. С. 6265. (в соавторстве с Федотовой М. А.)

Подписано в печать 01.10.2013. Формат 60x84 1/16. Бумага ВХИ Усл. печ. л. 2 - Тираж 100 экз. Заказ № 2^2».

Редакционно-издательский отдел Пермского университета 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Типография Пермского университета 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Текст диссертации на тему "Религиозное и светское в эволюции мифологии"

Пермская государственная академия искусств и культуры

05201450034 Рязанова Светлана Владимировна

Религиозное и светское в эволюции мифологии

09.00.14. - философия религии и религиоведение

Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук

Пермь 2013

Содержание

Введение _3

Глава 1. Миф в его соотношении_37

с религиозным и светским началами в культуре_37

1.1 Религиозное и светское как доминантные сферы культуры_37

1.2 Миф как культурная форма_70

1.3 Реализация образов коллективного бессознательного_122

в генезисе базовых структур мифа_122

Глава 2. Бытие и эволюция мифа в социальном пространстве_152

2.1 Роль мифологической константы в общественном сознании_152

2.2. Политический миф как кульминация социальной мифологии_183

Глава 3. Актуальность мифологической формы_237

в религиозном и светском сознании_237

3.1 Направления и специфика взаимодействия мифологической и религиозной форм культуры._237

3.2 Секуляризациг общественного сознания в эволюции мифологических форм мировосприятия_262

3. 3 Репрезентация социального мифа в политической сфере: локальные варианты_276

Заключение_314

Список использованных источников и литературы_322

Список использованных источников_322

Список использованной литературы_336

Введение

Актуальность темы исследования более всего обусловлена необходимостью прояснения и осмысления истоков и последующей трансформации мифологии, устойчиво функционирующей в противоречивом соотношении религиозных и светских доминант постсоветской социокультурной ситуации.

Минувшие два с половиной десятилетия стали для российского общества периодом фундаментальных исторических перемен, временем глубоких экономических, социально-политических и идеологических потрясений. Распад советской державы, разрушение единого экономического пространства и семидесятилетием формировавшейся социально-политической системы породили в стране системный кризис, который охватил все секторы общественной жизни. Возникшая стихия рыночных отношений, внезапная утрата относительного материального благополучия, сложившегося социального статуса возбудили в сознании большинства граждан представление о неопределенности своей участи. Хаотичные социальные реформы, недоверие к правоохранительным структурам и средствам массовой информации резонировали глубокими смещениями в духовной сфере отечественной жизни и породили в массовом сознании ощущение иррациональности, нестабильности бытия.

Рухнули социалистические идеалы, надежды и ожидания. Смятение в массовом сознании сопровождалось психологическими потрясениями на уровне индивидов, групп, социальных страт и социума в целом. Резко усложнились процессы личностной и групповой самоидентификации, произошло смещение ценностных ориентаций. Утратили привлекательность и поддержку господствовавшие в советском самосознании воинствующие антирелигиозные и безрелигиозные установки.

Общество нуждалось в прояснении сути и истоков перемен, в критичном переосмыслении своей истории, в уразумении ее современных реалий и предстоящих перспектив существования, в осознании своего места и роли в

глобализирующемся мире. Эти властные вызовы понуждали к пересмотру мировоззренческой самоидентификации. Те обыватели, которые были недавними приверженцами антирелигиозного миропонимания, теперь почувствовали, что воспринятые ими вульгаризированные материалистические установки насыщены лакунами познавательного характера и предвзятостью. Стало очевидным, что такого рода позиция мешает целостному, адекватному мировосприятию, затрудняет ориентацию в новой, сложнейшей социальной ситуации.

Исследователи-гуманитарии, столкнувшись с реалиями рухнувших социальных идеалов, занялись их переосмыслением, склоняясь к необходимости перемены концептуальной и методологической парадигмы в своих изысканиях. Важнейшим объектом этих исследований в постсоветском обществе стал резкий взлет религиозности. Определяющие факторы и ближайшие перспективы религиозного Ренессанса были осмыслены в трудах Е. И. Аринина, В. И. Гараджи, В. С. Глаголева, П. С. Гуревича, Б. С. Ерасова, А. П. Забияко, Н. С. Капустина, А. Н. Красникова, Л. Н. Митрохина, М. П. Мчедлова, Д. В. Пивоварова, М. Г. Писманика, М. Ю. Смирнова, Е. С. Элбакян, И. Н. Яблокова и других авторитетных отечественных специалистов-гуманитариев.

Ведущим социальным фактором взлета религиозности и психологическим стимулом обращения к религиозной вере многих сограждан стала новая социально-экономическая ситуация в обществе. Она вынудила тех, кто оказался неспособным включиться в рыночные отношения, испытать глубокую растерянность, неуверенность в завтрашнем дне и обратиться к иррациональным способам субъективной компенсации ощущения собственной неустроенности и переживаний за своих близких. Именно эти члены общества, захваченные нарастающими социальными потрясениями, лишенные устойчивого социального статуса и относительного материального благополучия, утратившие веру в социалистические идеалы, составили основную часть новообращенных. Неофиты восприняли религию как путь к спасению, психоло-

гическую компенсацию своих реальных бедствий и единственную альтернативу вынужденной смене мировоззренческих и поведенческих установок.

Со второй половины девяностых годов XX в. религия в оснащении своих восстановленных институций оказывается в центре глубоких социокультурных перемен постсоветского общества и становится объектом пристального эмпирического изучения, особенно в аспекте ее воздействия на ход общественных изменений1. Общим местом для отечественных исследователей-гуманитариев стало переосмысление социальных функций религии и признание ее значительной роли в социокультурной эволюции этносов, мировой истории2.

Не будучи изолированной от идущих в постсоветском обществе мо-дернизационных процессов, религия и сама оказывает значительное влияние на все сферы общественной жизни. Религиозный фактор все решительнее заявляет о себе в идеологических конфликтах, военных инцидентах, образовательных проектах, милосердно-благотворительной деятельности и придает исследователям энергичный импульс к его дальнейшему объективному и глубокому постижению.

Современное отечественное религиоведение освободилось от вульгаризированных установок научного атеизма и за минувшие два десятилетия отчасти преодолело свой более чем полувековой отрыв от магистрали мировых исследований. В лоне этой дисциплины ныне осуществляется оживленная полемика по поводу основных исследовательских подходов и теоретико-

1 Этот аспект затронут в исследованиях: Вызов Я. Филатов С. Религия и политика в общественном сознании советского народа. // Религия и демократия: На пути к свободе совести. Вып.2. М., 1993. С.20-42; Васич В. Н., Ширинянц А. Л. Политика. Культура. Время. Мифы. М., 1999.; Ерасов Б.С. Культура, религия и цивилизация на Востоке. М., 1990; Зубов А. Русская православная церковь в посттоталитарном пространстве. // Континент, 1995, №85. С. 243-260; Копалов В. И. Общественное сознание. Критический анализ фетишистских форм. Томск, 1985; Федоровских А. А. Трансформация сакрального и профанного в обществе: миф -религия - идеология: Дисс. к. ф. н.: 09.00.1.1. Екатеринбург, 2000____—

2 См., в частности, диссертации: Савельев А. Н. Механизмы духовно-нравственного измерения политических процессов: (Полит, мифология: Дисс. докт. полит, наук: 23.00.02). М., 2000; Воронцов С. А. Особенности взаимодействия политической и религиозной систем: (Философско-методологический анализ): Дисс. к. ф. н.: 09.00.06. Ростов н/Д, 2000; Арзамасова А. Г. Политическая культура России в контексте формирования политических символов: Дисс. к. п. н.: 23.00.02. М., 2003; Таким образом, в обыденном сознании сложилась благодатная почва для замещения этих лакун и предвзятости различными вариантами социальных мифов. Заметно оживишиеся и актуализированные, они подспудно воздействуют на мировосприятие, наделяют его признаками целостности, участвуют в формировании новой системы идейных и ценностных ориентиров влияют на линию поведения человека в новых социальных условиях.

методологических оснований науки. Как никогда обострилась проблема обновления и уточнения ряда ее исходных парадигм, актуализировалась задача разработки метатеории религиоведения3 и этико-мировоззренческих оснований объективного анализа религии, религиозности и с ними смежных духовных сфер и ситуаций. Е. И. Аринин справедливо констатирует: «религиоведение сегодня - это область не миссионерства, прозелитизма, разоблачитель-ства или десакрализации святынь, но школа серьезного, глубокого и фундаментального диалога об основах бытия и воспитания терпимости»4.

В лоне религиоведения также актуализировалась проблема компаративного осмысления сходства и различия многочисленных исторических и современных феноменов религиозной жизни и с ними связанных религиопо-добных духовных реалий. Многообразие конфессиональных вариантов религии, появление новых образований синтезной и эклектической природы заставляют по-иному решать проблемы идентификации тех и других, осуществлять их классификацию, выявлять особенности генезиса и тех социокультурных факторов, которые определяют многообразие религиозных явлений и обусловливают их внутреннее единство.

Параллельно с взлетом философско-религиоведческих исследований нарастает внимание отечественных гуманитариев к иным, ближайшим к религии сферам духовной культуры, и, прежде всего, к феномену мифа5 - одной из особенно распространенных форм общественного и индивидуального сознания и вместе с тем, - исторической предтече религии. Это явление с архаических времен остается генетически наиболее близким к религии, неизменно взаимодействуя с ней на всех этапах социокультурной эволюции. Ми-

3 См. Писманик М. Г. Религиоведческие размышления // Религиоведение. 2006. №3; Писманик М.Г. К программе построения метатеории религиоведения // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. М.

2011. Выпуск 2. Полутом 1. С. 429-433.: Рахманин А. Ю. К метатеории.религиоведения:_концептуальный_____

каркас и проблема нормативного критерия науки» //Религиоведческие исследования. 2009. №1-2.

4 Аринин Е. И. Религиоведение (Введение в основные концепции и термины). М.: Академический проект. 2004.С. 286-287.

5 Понятие «мифология» используется в значениях: а. архаичная эпоха культуры, б. одна из форм общественного и индивидуального сознания; в. комплекс культурно взаимосвязанных мифосказаний; г. отрасль знания о мифах. В контексте научных исследований эти различия четко идентифицируются. Здесь и далее, избегая тафтологии и следуя частой практике научных публикаций о мифилогии, мы нередко прибегаем к замене этого понятия близкими по исходному смыслу и единыму семантическому гнезду - терминами «миф», «мифообразования», «мифопостроения».

фология в ее эволюции стала непременным спутником как светских, так и религиозных компонент социокультурного генезиса. Она актуально функционирует и в духовной атмосфере постсоветского общества. Отчасти это объяснимо атмосферой демократических перемен в стране, в том числе, конституционным признанием идеологического многообразия в Российской Федерации (Конституция РФ, ст. 13). Решающим фактором повсеместного бытия мифологии во множестве вариантов своих актуальных проявлений является ее неустранимая, органическая неотделенность от светских, религиозных и иных модусов духовности на всех этапах социокультурных перемен.

Миф следует рассматривать как наиболее устойчивую традиционную детерминанту духовной сферы общественной жизни, одно из глубинных оснований человеческой культуры, которые, скрыто или явно, связаны с религией и в значительной мере определяют функционирование социального механизма. В ходе исторической трансформации общественной жизни ряд важных феноменов социальной сферы остается постоянно подчиненным архаическим компонентам общественного сознания. В качестве одного из таких существенных факторов, воздействующих на общественное сознание, выступает миф, по этой причине ставший объектом многочисленных отечественных исследований6.

6 См. Алпеева Т. М. Теоретико-методологический анализ проблемы социального мифа: Дисс. д. филос. н.: 09.00.11. Минск, 1992; Балабалина Т. А. Современное мифотворчество: социально-философский анализ: Дис. к. ф. н.: 09.00.11. Хабаровск, 2005; Воеводина Л. Н. Мифотворчество как феномен современной культуры: Дис. д. ф. н.: 24.00.01. М., 2002; Загвоздкина Ю. М. Политический миф как проблема социальной философии: Дисс. к. ф. н.: 09.00.11. Иваново, 2005; Ивушкина Е. Б. Современная мифология: (Содержание и место в различных областях культуры): Дисс. к. ф. н.: 09.00.13. Ростов н/Дону, 1999; Ковалева Т. И. Миф как феномен социальной реальности: Дисс. к. ф. н: 09.00.11. М., 1999; Коптелова И. Е. Мышление масс и социальная мифология: Дисс. к. ф. н.: 09.00.11. М., 1998; Малеева М. А. Миф как социокультурный феномен: Дис. к. ф. н.: 24.00.01. Черкесск, 2005; Борисенко М. В. Роль политической мифологии в формировании сознания россиян в 80-90-е годы XX столетия: Дисс. к. п. н.: 23.00.02. М., 2003; Горбатова Н. В. Феномен мифологии в политической жизни России: (90-е гг. XX века): Дисс. к. п. н.: 23.00.02. СПб,, 2004; Нечаев В. Д. Региональный миф в политической культуре современной России: Дисс. к. п. н.: 23.00.02. М., 1998; Попов Я. Н. Трансформация структур„мифологического_опыта_в_политике.и политогенезе:-Дисс.-к.-п.-н.:-23.00.02.-Уссурийск, 2002; Рюмкова О. Г. Политический миф: теоретические основания и современная политическая практика: Дисс. к. п. н.: 23.00.01. М., 2004; Рябцев С. В. Место и роль мифологии в социально-политической жизни России XX столетия: (Соц.-филос. анализ): Дисс. к. ф. н.: 09.00.11; Сысоев И. Е. Политико-мифологическая и правовая составляющая властных отношений в современной России: Дисс. к. п. н.: 23.00.02. Саратов, 2005; Дормидонтова А. И. Миф о масонстве в общественном сознании современной России: (культурно-исторический анализ): Дисс. к. культур. Н.: 24.00.01. Хабаровск, 2003; Тимофеев М. Ю. Со-циапьно-философское исследование специфики и эволюции мифологического сознания: автореф. дисс. ... канд. филос. наук. Иваново, 1995; Борко Т. И. Эволюция мифа: на пути становления религиозного мировоззрения : диссертация ... д. ф. н.: 24.00.01. Тюмень, 2006; Липатова Т. Б. Мифология и ее роль в становлении

Но до сего времени в диссертационных исследованиях и научных публикациях практически отсутствует анализ внутренней структуры мифа в его генезисе, его статичной и динамической составляющих. Не прояснены когнитивные компоненты мифа и детерминанты столь устойчивого его присутствия в социокультурном пространстве. Практически не изучено воздействие на генезис мифологии между собой конкурирующих, но мировоззренчески неизменно пронизывающих мифологию, религиозных и светских детерминант культуры. В исследованиях мифологии слабо затронут психологический механизм ее индивидуально-личностного воздействия как на «первичную» (исторически сформировавшуюся), так и «вторичную» (искусственно сконструированную) мифологии.

Модная в религиоведческом научном комплексе тема мифа и его взаимодействия с другими сферами общественного сознания актуальна не только для специальных дисциплин, напрямую исследующих мифы, (история религий, фольклористика, культурология, герменевтика и др.), но и для иных гуманитарных наук. В качестве генетической и мировоззренчески конструирующей основы культуры традиционного общества7, миф по праву следует

личности: автореферат дис. ... к. ф. н.: 09.00.13. СПб., 2007; Арискина Н. О. Миф и философия в культуре: Концепция B.C. Соловьева: диссертация ... к. ф. н.: 24.00.01. Ростов-на-Дону, 2006; МасловаС. В. Мифораз-рушительная и мифосозидательная тенденции в современной культуре: автореферат дис ...к. ф. н.: 24.00.01. Томск, 2007; Потапова С. В. Мифологические предпосылки онтологии: автореферат дис ...к. ф. н. 09.00.01. Уфа, 2009; Халимулина Р. С. Мифологическая картина мира : гносеологический аспект : автореферат дис. ...к. ф. н.: 09.00.01. М., 2008; Геращенко Л. Л. Реклама как миф : автореферат дис. ...д. ф. н.: 24.00.01. М., 2009; Гришанин Н. В. Текст, символ, миф в семиотическом анализе городской культуры: дис ... к. культ, н.: 24.00.01. СПб., 2007; Рамазанова А. X. Миф в системе социальных отношений: автореферат дис ... к. ф. н.: 09.00.11. Апматы, 2008; Лебедев И. А. Семантика и семиотика в культуре тоталитарных обществ: миф, символ, ритуал: автореферат дис ...к. ф. н.: 24.00.01.СПб., 2006; Смазнова О. Ф. Миф как этос культуры в России XIX-XX веков: дис... д. ф. н.: 24.00.01. Великий Новгород, 2008; Савинов М. В. Миф как особая форма осмысления бытия : автореферат дис. ... к. ф. н.: 09.00.01. Мю, 2011; Арапов О. Г. Онтологические основания мифа и мифотворчества: автореферат дис.... к. ф. н.: 09.00.01. М., 2008; Корн М. Г. Миф в системе политической культуры: автореферат дис. ... к. ф. н.: 24.00.01. М., 2008; Савелова Е. В. Миф и образование в структуре чел�