Репрезентация концепта "судьба"

Сергеева, Елена Николаевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Репрезентация концепта "судьба"

Год: 2005
Автор научной работы: Сергеева, Елена Николаевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Уфа
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Репрезентация концепта "судьба"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Репрезентация концепта "судьба""

На правах рукописи

Сергеева Елена Николаевна

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «СУДЬБА» (ЯЗЫКОВОЙ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ)

(на материале русского языка)

Специальность 10.02.01 русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа-2005

Работа выполнена в Башкирском государственном университете

Научный руководитель кандидат филологических наук,

доцент Вера Ивановна Убийко

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

Яковлева Евгения Андреевна

кандидат филологических наук, Мансветова Елена Николаевна

Ведущая организация Стерлитамакская государственная

педагогическая академия

Защита состоится « » мая 2005 года в 46е часов на заседании диссертационного совета Д 212. 013. 02 в Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32, ауд. 423.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета

Автореферат разослан « чЗ » апреля 2005 года.

Ученый секретарь /,

диссертационного совета А/ ^Ибрагимова В.Л.

ZiWfZ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертационная работа посвящена исследованию одного из ключевых концептов русской культуры — концепта «судьба». Особенности онтологического статуса данного концепта, а именно формирование с его помощью представления людей о мире и собственной жизни, обусловливают непреходящий интерес к данному феномену.

Концепт «судьба» исследуют представители разных наук: философы, культурологи (В.П. Горан, JI.H. Коган, A.B. Матецкая, И.Н. Круглова, Ю.П. Сакун, Е.Ю. Коржова и др.), литературоведы (А.Г. Грек, А И. Полторацкий, B.C. Синенко и др.) и лингвисты (А. Вежбицкая, JI.O. Чернейко, А.Д. Шмелев, Ю.В. Кокунова, M.JI. Ковшова и др.). Однако лингвистический аспект анализа разработан недостаточно полно: отсутствует комплексное описание всех возможных средств языковой репрезентации концепта; не получила должного освещения «грамматика» судьбы; не представлено взаимодействие разноуровневых единиц и категорий языка в дискурсе (тексте); остается невыявленной структура концепта; наконец, нет исчерпывающей экспликации его содержания в русском культурном пространстве.

Актуальность настоящей диссертационной работы определяется: отсутствием комплексного исследования концепта «судьба»; включением изучаемого концепта в широкий контекст когнитивных, психолингвистических, системно-структурных и лингвофилософских исследований; выбором новых аспектов анализа объекта; применением системы разнообразных методов, позволяющих дать статическое и динамическое описание данного концепта.

Цель нашей работы - описать репрезентацию концепта «судьба» в русском языке в аспекте статики и динамики и представить его вербально-смысловую сеть, положив ее в основу функционально-когнитивного словаря судьбы. Данная цель определена рабочей гипотезой, согласно которой изучение семантической сферы, репрезентирующей концепт «судьба», позволит выявить языковые механизмы концептуализации и мифологические наслоения данного концепта-мифемы. Для достижения заявленной цели и подтверждения рабочей гипотезы были поставлены следующие задачи: ництжилмц

, J ЯММИОТЕМ j

i srsfsm

S3 О if

1) определить теоретическую базу и метаязык исследования;

2) изучить процесс формирования ядерной зоны концепта «судьба»: выявить основные смыслы, заложенные в этимологии вербализующих его лексем, с целью описания их динамики в структуре концепта;

3) рассмотреть семантическую структуру ключевой лексемы и ее синонимов на современном этапе развития языка для выявления прототипических параметров концепта;

4) описать способы репрезентации прототипических параметров концепта и их взаимосвязи;

5) эксплицировать содержание периферийней зоны концепта по данным фразеологии, паремиологии и художественных текстов, а также по результатам ассоциативных экспериментов;

6) выявить взаимосвязь словоформ и позиционных структур как предтекстовых репрезентаций концепта и проследить особенности его вербализации и функционирования в тексте;

7) представить концепт «судьба» как культурологически маркированный концепт;

8) очертить смысловую сферу анализируемого концепта, обозначив в ней «пограничные» концепты, с которыми он взаимосвязан.

Предмет настоящего исследования - концепт «судьба» в аспекте его содержания, структуры и функционирования в языке, в тексте и в индивидуальном сознании. Объект исследования составляет совокупность средств его репрезентации.

Материалом для анализа послужили данные различных словарей (мифологических, энциклопедических, толковых, исторических, функционально-когнитивных, словообразовательных, фразеологических, синонимических, а также словарей сочетаемости, эпитетов и ассоциаций - всего 61 наименование). Фактический материал представлен лексемами этимологического гнезда (около 70 единиц), словообразовательными дериватами лсксемы судьба (10 единиц), синонимичными и аналогичными лексемами (16 единиц) и их дериватами (15 единиц), ассоциативно-вербальными связями слова судьба (371 реакция и 303 стимула), паремиями (349 пословиц и поговорок) и фразеологизмами (62 единицы). В процессе анализа использовался также фразовый материал, извлеченный из прозаических и поэтических художественных произведений, из публицистических и научных текстов (объем выборки составляет около 1600 микроконтекстов) и полный текст стихотворения в прозе

»•'<»* И -' 4

; 5 цгн • .1«*

* х- " ? а ■"! г

И.С. Тургенева «Старуха». Кроме того, привлекались данные проведенного нами ассоциативного эксперимента (161 реакция).

Теоретической базой исследования являются идеи, заложенные в работах по когнитивной лингвистике (труды А.П. Бабушкина, H.H. Болдырева, А. Вежбицкой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко, Ю.С. Степанова, В.И. Убийко и др.), философии языка и семантике (работы Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, Л.М. Васильева, И.М. Кобозевой, JI.O. Чернейко), по мифологии и культурологии (исследования A.A. Потебни, А.Ф. Лосева, В.В. Колесова, В.Н. Топорова, С.А. Питиной) и др.

составляющих ее элементов; наконец, аксиологический подход, открывающий возможность для понимания того, как посредством данного концепта человек выражает свое отношение к миру.

Методы исследования. При рассмотрении репрезентации концепта «судьба» на разных уровнях языка нами применяются методы этимологической и словообразовательной реконструкции, компонентный и сравнительный анализ, анализ словарных дефиниций и лексической сочетаемости, а при описании ассоциативного поля -метод ассоциативного эксперимента. При характеристике текстовой репрезентации используются методы • компонентного, дистрибугивного, трансформационного и контекстуального анализа, а также методы «фразообразующей комбинаторики единиц разных t структурных уровней языка» (Н.Ф. Алефиренко) и тренированной интроспекции (А. Вежбицкая). Кроме того, в работе применяются общенаучные методы: описательный, таксономический и статистический, а также эксперимент и моделирование. Совокупность применяемых методов исследования позволяет поставить вопрос о формировании методики когнитивного анализа.

Научная новизна настоящей работы заключается в получении новых знаний об объекте исследования и определяется тем, что в работе:

описан процесс становления семантической сферы, репрезентирующей концепт «судьба», и выявлены

мифологические «наслоения» данного концегпа; выделены и терминологически обозначены ко1 нитивные прототипические параметры концепта;

определены основные направления концептуального осмысления судьбы и смысловое наполнение концепта по выделенным параметрам;

представлены различные подходы к когнитивному

моделированию концепта-мифемы;

получил обоснование исследовательский инструментарий для проведения коммуникативно-функционального описания взаимодействия всего комплекса разноуровневых (семантических, грамматических, просодических) средств, реализующих концепт «судьба» в тексте;

представлена ассоциативно-вербальная сет ь концепта, эксплицированная во фрагменте функционально-когнитивного словаря.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложенные в ней пути решения некоторых теоретических проблем могут быть полезными для дальнейших научных поисков в области лингвистической семантики и когнитологии, а также для создания комплексной теории концепта. Результаты анализа основных параметов концепта могут найти применение при его изучении на материале родственных и неродственных языков. Разработанные принципы и методы комплексного описания исследуемого концепта могут быть использованы при изучении других концептов и в итоге способствовать более глубокому пониманию природы ментальных сущностей.

Практическая значимость работы заключается в |

том, что ее результаты могут быть использованы: 1) в лексикографической практике при составлении функционально-когнитивных, синонимических и толковых словарей; 2) в практике преподавания лингвистических дисциплин на филологических факультетах высших учебных заведений: а) при чтении теоретических курсов "Современный русский язык" и "Лингвистический анализ текста"; б) при чтении спецкурсов по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ментальное пространство русского концепта «судьба» структурируегся по принципу «размытого» ядра и периферии и образует двуядерную прототипическую структуру (что отражает основные этапы его осмысления).

2. Эволюция концепта «судьба» проявляется в смещении ядра от теологического параметра к экзистенциальному, а также в его движении от концепта-мифемы к концепту-идеологеме.

3. Концептуальная сфера изучаемого концепта организуется осями пересечения с концептами «бог», «человек», «воля», «жизнь», «счастье», «вера» и др., в результате чего образуется аксиологическая сфера концепта, предопределяющая его культурную значимость,

4. Изучение фразообразующей комбинаторики единиц разных уровней языка выявляет исторические смыслы концепта, его образные и символические составляющие, а также позволяет эксплицировать взаимоотношения лексических, грамматических и дискурсивно-текстовых средств репрезентации исследуемого концепта в вербально-смысловой сети.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры современного русского языкознания БашГУ (ноябрь 2004). Основные положения изложены в 6 статьях. По теме диссертации делались доклады на межвузовской научно-практической конференции в г. Уфе (декабрь 1998), всероссийской студенческой конференции в г. Уфе (апрель 2000), международной конференции в г. Уфе (апрель 2002), лингвистических семинарах аспирантов и соискателей БашГУ (февраль — апрель 2002, 2003, 2004).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений, которые включают список библиографических и лексикографических источников, сведения, представленные в словарных статьях лексемы судьба, перечень фразеологизмов, пословиц и адъективных лексем концептуального поля «судьба», данные ассоциативных экспериментов, схему ассоциативно-вербальной сети и фрагмент функционально-когнитивного словаря судьбы. В данном разделе приводится также исследуемый текст - стихотворение в прозе И.С. Тургенева «Старуха».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы, актуальность и научная новизна диссертационной работы; определяются предмет, цель, задачи, методы и материал исследования; эксплицируются теоретическая и методологическая база, а также теоретическая и практическая значимость диссертации; формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Концепт «судьба» в аспекте полипарадигмального анализа» рассматриваются основные понятия, в рамках которых исследуе1ся концепт «судьба», обобщаются сведения о судьбе, имеющиеся в научной литературе, а также анализируется мифологическая природа данного концепта.

Под концептом мы понимаем самую общую, максимально абстрагированную, но конкретно репрезентируемую ментальную единицу в совокупности всех валентных связей репрезентирующих ее лексем, характеризующихся национально-культурной

маркированностью. Концепт отмечен содержательной и структурной многомерностью, а также наличием инвариантного прототипического центра и размытой периферии. Сгруктурная многомерность концепта обусловлена, с одной стороны, различными видами знаний, отраженных в концепте, а с другой — функциональной спецификой различных модусов концепта.

В языке концепт, во-первых, вербализуется ключевой лексемой (которая в своем этимоне и значениях представляет ядерные смыслы концепта), а во-вторых, репрезентируется разноуровневыми средствами языка: синонимичными лексемами и фразеологическими сочетаниями, структурными и позиционными схемами предложений, а также свободными словосочетаниями, текстами и совокупностями текстов (З.Д. Попова, И. А. Стернин, Н.Ф. Алефиренко и др.).

Рассматриваемый нами концепт «судьба» представляет собой концепт-мифему (А. Вежбицкая, Н.Д. Арутюнова). Концепты-мифемы являются результатом мифологического осмысления действительности. Они отражают представления об объектах, не существующих в природе, вследствие чего у вербализующих их лексем нет соответствующих референтов, хотя чувственные образы, отражающие как бы реально существующие признаки, присутствуют. Привлечение мифологического материала в лингвокогнитивных исследованиях необходимо для интерпретации языковых фактов,

которые в своей совокупности подтверждают гипотезу о существовании первоначального архаического идейного комплекса, в котором не разграничивались миф и язык, объединяемые в ритуале (Т.В. Топорова).

Структурная и смысловая многослойность концепта-мифемы отражается в процедуре его осознания. «Наращивание» смысловых слоев концепта-мифемы можно представить следующим образом. На первом этапе происходит его осмысление, то есть соотнесение в нашем сознании смыслового содержания концепта с этимоном соответствующего слова. На втором этапе формируется внутренняя форма слова - смысловой центр образа. Им становится один из признаков этимологического содержания концепта. Для концепта «судьба» - это идея предопределения, ради которой, по мнению многих исследователей, и создавалось новое слово. На третьем этапе происходит метонимическая концентрация образа (для концепта «судьба» - это «суд»). Концентрация образа, в свою очередь, обусловливает формирование символического значения слова, поскольку сквозь призму «земного» суда осмысляется суд «небесный», формируется представление о высшей (предопределяющей) силе. В связи с этим на четвертом этапе появляется установка на миф и «слово становится больше, чем слово», в его семантике открываются «смысловые бездны», которые намного глубже его собственного значения (Н.Ф. Алефиренко). Однако, как показало наше исследование, мифологизация таит в себе возможности демифологизации и идеологизации.

Анализ мифологических воззрений, сохраняющихся в наивной картине мира до настоящего времени, позволил нам выявить следующие составляющие концепта-мифемы «судьба» в мифопоэтическом сознании: «суд», «закон», «нить» («связь»), «смерть», «речь», «текст», «случай», «счастье», «имя», «разгадывание», «толкование знаков», «предопределение», «род как связь». Почти каждая концептуальная составляющая могла быть символизирована и персонифицирована. Персонификацию судьбы (Родъ, Суджаницы и т.п.) можно считать архаизмом славянской мифологии, воспроизводящей основные черты общсиндоевропейской традиции.

Особенность концепта «судьба» в том, что как ядерный, так и периферийный (интерпретационный) слои исследуемого концепта-мифемы содержат культурологическую и мифологическую

компоненты, вследствие чего данный концепт находится в центре внимания представителей различных гуманитарных наук. Обзору литературы посвящен специальный раздел работы. Так, философы и культурологи изучают вопросы, связанные с онтологией судьбы (JI.H. Коган, Н. Eilstein, В.П. Горан, И .С. Клочков, Т.В. Цивьян и др.), ее мифологической сущностью (С.Ф. Денисов, A.M. Карапетянц, Б.М. Пиотровский, А.Я. Гуревич) и символической составляющей (Ю.П. Сакун, Г.Е. Соловьев и др.). Особое место в них уделено связи концепта «судьба» со смежными категориями: с категорией истинности (С.П. Быстрова) и ложности (Н.П. Гринцер); со свободой воли человека (М. Эпштейн, A.B. Матецкая, A.L. Zachariasz, В.И. Постовалова); с категориями случайности (В.Н. Топоров, А.Д. Шмелев), прошлого, настоящего и будущего (JT.H. Коган, Т.А. Михайлова), а также с именем человека (А.Ф. Лосев, П. Флоренский, B.C. Синенко, П.В. Секирин, М.Н. Морозова).

Для нашего исследования оказывается существенным тот факт, что в философских исследованиях судьба трактуется как культурологическая универсалия субъектно-объектного ряда, фиксирующая представления о событийной наполненности времени конкретного бытия и характеризующаяся теологической

направленностью и наличием в «сердцевине» концептуального содержания идеи предопределения (В.П. Горан, А.Я. Гуревич, Г.Е. Соловьев, Т.В. Цивьян и др.).

В лингвистической литературе можно наметить следующие магистральные направления в изучении судьбы:

1) исследование названного концепта как концепта культуры: сопоставительный анализ концепта на материале ряда европейских языков и культур (А. Вежбицкая); европейской афористики (В.Г. Гак); адыгской (З.Х. Бишева) и китайской (Т. Аошуан) фразеологии; русских «глаголов судьбы» и их коррелятов в языке культуры (С.М. Толстая, М.Я. Гловинская); выявление этимологических корней лексем, репрезентирующих данный концепт в индоевропейских языках (Г.М. Яворская, С.Л. Сахно), в древнеирланском языке (H.A. Николаева), в древних германских языках (Т.В. Топорова, Ю.В. Кокунова);

2) рассмотрение различных аспектов соотношения с концептом «судьба» смежных концептов: «бог» (М.Л. Ковшова, К.Д. Печенкина - на материале фольклорных текстов); «смерть» (Г.М.

Яворская, H.A. Николаева, С.Е. Никитина); «воля» (В.В. Колесов); «жизнь» (В.П. Москвин, А. Вежбицкая, Т.В. Радзиевская);

3) анализ концепта в художественном сознании отдельных авторов: У. Шекспира (А.И. Полторацкий, JI.H. Коган, Ю.В. Кокунова и др.), A.C. Пушкина (Л.Б. Савенкова), М. Кузьмина (A.B. Гик), М.Ю. Лермонтова (В.И. Тюпа), Ю. Трифонова (З.С. Санджи-Гаряева) и др.

Однако перечисленные исследования не дают целостного представления об изучаемом объекте: это, скорее, некая «мозаика» судьбы, которую, на наш взгляд, можно сложить в целостную картину лишь в результате выявления основных когнитивных параметров концепта и описания функционально-семантических сфер для каждого из них как в синхроническом, так и диахроническом аспектах. Решению этих задач посвящены следующие главы диссертации. Однако прежде чем перейти к описанию концепта, рассмотрим применяемую нами методику когнитивного анализа.

Прежде всего, эта методика направлена на комплексное изучение концепта. Во-первых, анализ репрезентации концепта проводится на разных уровнях языковой системы и предполагает последовательность следующих процедур: 1) выявление этимона слова, ю есть исследование донисьменной истории концепта; 2) изучение корневой группы, т.е. группы слов, образованных от данного этимона; 3) анализ основных производных от данного корня в диахронии (эпидигматические связи); 4) выявление парадигматических связей ключевой лексемы; 5) описание структурных и позиционных схем предложения.

Однако концепт необходимо изучать не только на языковом уровне, но и на уровне текста, поскольку подобное изучение способствует экспликации интерпретационного поля концепта. В частности, в сочетаемости абстрактного имени концепта «судьба» с предикатами обнаруживаются наши обыденные представления о стоящих за именами сущностях, то самое «языковое знание», которое порождает мифологемы сознания и выявляет их, а в текстах пословиц и поговорок прослеживается прагматический слой концепта.

Наконец, комплексное изучение концепта предполагает исследование его функционирования в индивидуальном сознании. Ассоциативные эксперименш позволяют описать динамику концепта, обнаружить социумные и индивидуальные различия в его смысловой структуре, а также эксплицировать образный и мифологический слои. Последовательное применение указанной

процедуры анализа обеспечивает многоаспектное описание содержания и структуры концепта в статическом и динамическом аспектах.

Во второй главе «Ядерная зона концепта «судьба» (лексико-семантический уровень репрезентации)» предлагается исследование ядерного семантического пространства, репрезентируемого ключевой лексемой судьба, ее словообразовательными дериватами, синонимичными и аналогичными лексемами в синхронии и диахронии.

На первом этапе на основе этимологических данных нами воссоздается сопзерШт '«судьба», то есть семантический «зародыш слова», «зерно первосмысла» (В.В. Колесов). Мы рассматриваем словообразовательную модель данной лексемы {[(*зот- ^ + *-ъЬ] + а} и отмечаем, что каждый словообразовательный элемент несет свои определенные смыслы, репрезентирующие основные концептуальные модели судьбы. Приставка *зот- имела значение 'связь, соединение', корень *-г/йау- - значение 'говорить', 'делать', 'устанавливать', а суффикс -ъЬ(а) обозначал действие, названное производящей основой. Процессуальность семантики, заложенная в этимоне лексемы судьба, открыла широкие возможности для ее семантического варьирования.

Так, в древнерусском языке концепт «судьба» предстает как концепт-сценарий судопроизводства. Этимологическая связь суда и судьбы прослеживается в исторических словарях в значениях 'суд', 'приговор, решение', 'правосудие', 'судилище' (выделены И.И. Срезневским), а также 'суд', 'приговор', 'правосудие', 'судилище' (зафиксированы В.И. Далем).

Сценарий суда включает следующие компоненты 1

отражаемой ситуации: «вышестоящая сила» (судебный орган), «разбирательство дел» (тяжба), «решение вышестоящего органа» (приговор суда), «предопределение суда» (приговор согласно закону), «определение дальнейшего хода жизни или приговор к смерти» (постановление суда), «орудийность» — то, с помощью чего выносится приговор (речь, жребий), «оценка суда» (правосудие или «кривосудие»), «локализованность в пространстве» (помещение суда), «наличие субъекта и объекта действия» (судья и подсудимый) и т.п. В дальнейшем эти смыслы по-разному распределились в семантической структуре лексемы судьба.

На современном этапе лексема судьба существенно изменяет

свою семантическую структуру вследствие утраты первичного значения 'суд'. Появление нового значения — 'предопределение' (отмеченного И.И. Срезневским) — сыграло большую роль в дальнейшем семантическом варьировании слова, поскольку именно оно явилось производящим для дальнейших значений: 'складывающийся независимо от человека ход жизненных событий', 'потусторонняя сила или воля божества, предопределяющая все, что происходит в жизни', 'суждено, предопределено свыше'.

Вначале изменение значения в направлении 'суд' > 'приговор' > 'предопределение' отражало экзистенциальное, «земное» представление о судьбе. В дальнейшем в связи с осмыслением судьбы как высшей потусторонней силы слово судьба развивает новые значения: 'высшая сила' > 'божье провидение' ('предопределение)' > 'то, что предопределено в жизни'. Судьба получает интерпретацию божественного суда, предопределяющего все, что происходит в жизни. В сознании современных людей происходит утрата признака предопределенности судьбы, в связи с чем она вновь получает экзистенциальную (но иную) интерпретацию: 'стечение обстоятельств' > 'жизненный путь' > 'счастье' > 'будущее' > 'история существования, развития'.

Анализ семантического развития лексемы, вербализующей концепт «судьба», позволил выявить наличие в ядерной зоне анализируемого концепта двух протогипических параметров: теологического («судьба - высшая сила») и экзистенциального («судьба - жизненный путь»). Каждый из выделенных параметров отмечен концентрацией специфических признаков объекта (т.е. судьбы), имеет статус источника производное™ и обладает высокой степенью регулярности.

Выделенные нами когнитивные параметры судьбы взаимосвязаны. Во-первых, они имеют много общих концептуальных линий, по которым различаются смысловые структуры вербализующих их лексем (линии предопределенности, случайности, восприятия человеком, оценки и т.п.). Во-вторых, они объединены общим смыслом 'предопределение': теологическая судьба осмысляется как предопределяющая сила (воля свыше), а экзистенциальная судьба является воплощением предопределения какой-либо силы (возможно, воли самого человека) или результатом действия каких-либо предопределяющих факторов. В-третьих, когнитивная близость параметров концепта подтверждается тем

фактом, что репрезентирующие их лексемы могут встречаться в одном контексте, например: Судьба, не обнеси судьбой. Наконец, в-четвертых, названные параметры имеют «выход» на одни и те же концепты, обнаруживают одинаковые концептуальные связи. Тесная связь данных параметров свидетельствует о том, что они относятся к одному концепту, а не к разным, как полагают некоторые исследователи.

В ядерной зоне концепта названные параметры представлены определенным «набором» лексических значений (этимологических и современных) ключевой лексемы судьба, а также значениями ее синонимов и аналогов. Так, в соответствии с выделенными параметрами выделяются два синонимических ряда лексем, вербализующих концепт «судьба». В рамках каждого ряда в главе анализируются синонимические лексемы с точки зрения их происхождения, семной структуры, словообразовательных и сочетаемостных потенций, а также стилистических особенностей. В результате этого анализа нами выделены вещные и признаковые модусы концепта. Вещный модус связан с представлением о денотате как носителе признаков. В нем мы различаем 10 вещных модусов судьбы как высшей силы и 9 - как жизненного пути человека.

Теологический параметр концепта «судьба» отражает в языке первые представления человека о противоположности необходимости {рок, фатум) и случайности {фортуна). Наращение модификационных параметров концепта «судьба», репрезентируемого синонимичными лексемами судьба, рок, фатум, фортуна, проходит по следующим направлениям:

1. Действия судьбы (с точки зрения человека): судьба предопределяет все события в жизни человека; рок - единичное событие или цепь событий в какой-либо период; фатум несет гибель; фортуна приносит счастье, удачу.

2. Предопределенность судьбы: рок и фатум полностью предопределены; фортуна не предопределена, она случайна; судьба предопределена, но ее можно избежать.

3. Предсказуемость судьбы: судьба предсказуема; рок, фатум и фортуна непредсказуемы.

4. Иррациональность судьбы: фортуна иррациональна, остальные силы могут быть как рациональными, так и иррациональными.

5. Темпоральные признаки судьбы: судьба активна практически всегда; рок постигает человека в роковую минуту; фатум проявляет себя в момент смерти; фортуна действует непостоянно, может «приходить» и «уходить».

6. Влияние на человека: судьба влияет как благотворно, так и губительно; рок 1убителен, но не обязательно смертелен; фатум смертелен; фортуна благосклонна.

7. Зависимость от воли человека: фортуна, фатум и рок — силы, не зависимые от воли человека, в то время как с судьбой человек может вступить в контакт.

8. Приятие судьбы человеком: фортуне сопротивляться нет смысла; фатум принимается с обреченностью и покорностью; судьба может приниматься или не приниматься; рок не принимается - ему обычно противятся.

9. Оценка судьбы человеком: фортуна — всегда хорошая, добрая сила; рок и фатум — плохая, гибельная сила; а судьба — сила, совмещающая оценки 'хорошо'/ 'плохо'.

10. Персонификация судьбы: рок - губитель; фортуна — благодетельница; фатум - палач; судьба - многолика.

Вышеперечисленные репрезентанты и их производные отражают следующие ядерные компоненты концепта «судьба»: 'необходимость' (рок, фатум), 'случайность' (фортуна), 'речь' (рок, фатум), 'смерть' (роковой, фатальный), 'счастье, удача' (фортуна, подфартить), 'время' (рок, фортуна), 'вера' (фаталист), 'неизбежность' (рок, фатум), а также аксиологическую (ценностную) зону в структуре исследуемого концепта. Наши наблюдения свидетельствуют о том, что концепт «судьба» входит сразу в обе из возможных коррелирующих структур сознания -когнитивную и оценочно-прагматическую.

Более обширные синонимические связи наблюдаются по линии семантического варьирования второго параметра концепта, вербализуемого этимологически близкими лексемами доля, участь, удел, а также судьба, звезда, планида, жребий, которые в основном употребляются во фразеологически связанных значениях. Они противопоставляются по следующим признакам: 1. Реципиент судьбы: носителем доли, удела, жребия, звезды, планиды является только человек; судьбой и участью наделяются также физические тела и артефакты; реципиент доли, как правило, женщина.

2. Темпоральные признаки судьбы: доля и удел - характеристика всей биографии человека; участь и судьба могут также относиться к будущему человека; линия определяет основные вехи жизни или неожиданный поворот в судьбе; жребий одномоментен; звезда «светит» долго, но может и «закатиться».

3. Влияние на жизнь человека: судьба, участь, доля, удел обусловливают главные события в жизни людей (жизнь, смерть, брак, любовь и т.п.), а также качество жизни (достаток); звезда и планида предопределяют счастливую судьбу.

4. Предопределенность судьбы: доля, участь, удел, звезда, планида, линия полностью предопределены; судьба может зависеть от воли самого человека; жребий заранее не предопределен: он «выпадает» и поэтому случаен.

5. Предопределяющий фактор: действия какой-либо высшей силы (доля, линия, участь); воля другого человека (участь, судьба); стечение обстоятельств, которые оказываются «сильнее меня» (линия)-, расположение звезд и планет (звезда, планида) и т.п. Судьба и удел не маркированы по данному признаку; жребий всегда случаен.

6. Зависимость от воли человека: звезда, планида, линия, жребий не зависят от воли человека, в то время как судьба, участь, доля и удел характеризуются неоднозначно.

7. Приятие судьбы человеком: активное (участь пытаются избежать или облегчить, судьбу и долю ищут и т.п.) или пассивное (звезда, планида, удел, жребий).

8. Случайность судьбы: судьба, доля, жребий - случайны; удел, участь, звезда, планида предопределены (не обязательно высшей силой); линия может быть предопределена, но может и случайно «повернуть».

9. Оценка судьбы человеком: участь и удел оцениваются отрицательно; звезда и планида - положительно; доля, жребий, судьба получают различную интерпретацию.

Вышеперечисленные лексемы в своих значениях репрезентируют следующие ядерные смыслы изучаемого концепта: 'предопределенность свыше', 'неизбежность', 'постоянство'.

Анализ лексико-семантического уровня репрезентации концепта «судьба» выявил не только мифологическую, но и культурологическую и идеологическую составляющие концепта. В частности, нами была отмечена оценочная амбивалентность

концепта, существование в его ядре двух равноправных структур -«счастливая судьба» и «несчастливая судьба», в то время как в западноевропейской культуре они представлены разными лексемами.

Итак, ядерная зона концепта «судьба» является областью пересечения анализируемого концепта с концептами «Бог», «необходимость», «случай», «счастье» / «несчастье», «жизнь» / «смерть», «будущность», что подтверждает обоснованность выделения следующих смысловых компонентов исследуемой ментальной структуры: 'неизбежное' и 'непознаваемое', 'случайное', 'благосклонная к человеку сила', 'смертельная сила', 'предопределенные свыше жизненные обстоятельства' и т.п. Конкретное наполнение выделенных нами модификационных параметров, а также более четкие концептуальные связи данного концепта с другими концептами прослеживается в периферийной зоне концепта.

Третья глава «Периферийная зона концепта «судьба»

представлена интерпретационными характеристиками данного концепта, которые выявляются на основе изучения фразеологизмов (3.1), пословиц и поговорок (З.2.), экспериментальных данных (3.3.) и текстов (З.4.). В интерпретационном поле фиксируются признаки концепта, меняющиеся в зависимости от места, времени и условий жизни народа, групп людей, отдельного человека. В связи с этим каждый из выделенных модификационных параметров может получать различную интерпретацию и судьба: а) наделяется различными, подчас противоположными признаками (постоянная / изменчивая, предсказуемая / непредсказуемая и т.п.); б) может быть по-разному персонифицирована (бог, мистический персонаж, другой человек) или опрсдмечена (звезда, дорога и т.п.); в) обусловливает различные типы поведения человека по отношению к себе (смирение, сопротивление, борьба и т п.); г) вызывает различное эмоциональное отношение (ненависть, иронию и т.п.) и д) по-разному оценивается (счастливая / несчастливая, злая / добрая, благосклонная / 1-убительная и т.п.).

Анализ периферии концепта подтверждает наличие двух концептуальных линий в интерпретации его содержания: «персонифицированная высшая сила» и «жизненный путь». Однако эти две линии концепта разграничены нечетко: часто, персонифицируя судьбу, носитель русского языка имеет в виду и

собственную жизнь, а говоря о жизненном пути, подразумевает и высшую силу, его определяющую. Это естественно, поскольку, как мы уже писали, оба параметра связаны идеей предопределения.

Для первого параметра судьбы как высшей силы в интерпретационном поле концепта характерна божественная ее персонификация: Все в пашем мире творится не нашим умом, а божьим судом. Кроме лексемы бог встречается обозначение высшей силы как рока: Без року не умрешь; Злой рок преследует. Судьба может персонифицироваться также как существо женского пола (реакции Женщина, Баба, Старуха), реифицироваться через -

предметы-символы: Весы (справедливость), Кольцо, Клещи, Кувшин (невозможность уйти, обреченность, неизбежность), а также связывается с надличностной силой как таковой, не принимающей какой-либо облик (Высшая сила, Воздействие свыше), и с первосущностями (Космос, Вечность, Бездна, Свет, Бытиё).

Судьба чаще воспринимается как высшая, властная сила (Жезл судьбы, Перст провидения), способная преследовать, наказывать, судить человека: Судьба придет, ноги сведет, а руки свяжет; Карающая десница, Удар судьбы; Палач. Но она может и помогать, приносить счастье, удачу: Улыбка счастья; Подарок судьбы.

В целом на уровне теологического параметра в интерпретационном поле концепта выявляются такие признаки судьбы, как 'предопределенность', 'непознаваемость', 'разумность', 'изменчивость', 'всемогущество', 'всесилие', 'неумолимость', 'непостоянство', 'неоднородность', 'ненадежность', 'милосердие', 'справедливость' и 'неотвратимость'. В содержание концепта входят также смыслы, определяющие линию поведения человека по отношению к судьбе: 1) Покорность: Нести свой крест; I

Обреченность; Покорись беде — беда покорится; 2) Смирение и терпение: Терпи, казак, атаманом будешь; Смирение-, 3) Попытки словесного общения с судьбой с целью повлиять на нее: умолять (благодарить, просить) судьбу, 4) Ожидание лучшего: Век жить — век ждать (хотя в обыденном сознании бытует также мысль о том, что Авось да как-нибудь до добра не доведут); 5) Активное взаимодействие, борьба с судьбой: Испытывать судьбу, Искушать судьбу; Поперек судьбе, Одолеть, Назло\ 6) Риск: Риск — благородное дело, Попытка - не пытка, спрос — не беда.

По концептуальным линиям теологического параметра концепт «судьба» на периферии связан с концептами «человек», «жизнь» / «смерть», «добро» / «зло», «часть» / «целое», «случай», «пространство», «время», «бог», «счастье» / «горе», «вера» и т.д.

Первый когнитивный параметр концепта в текстах реализуется в основном в глагольных сочетаниях представляющих различные смыслы. Так, смыслы 'предопределенность', 'предзаданность', 'неизменность решений' предполагают употребление глагола в перфектном значении: судьба выбрала, определила и т.д. Глаголами настоящего времени передаются смыслы 'длительность действия', 'постоянство', 'целенаправленность' (судьбы): била и бьет, играет, предостерегает, охраняет, терзает. С другой стороны, случайность, изменчивость, неоднозначность, вероятность решений судьбы отражаются в глаголах будущего времени: оближет, укусит, повернется, рассердится. Кроме того, для теологического параметра судьбы характерны сочетания УГ/тГ+М, в которых лексема судьба является объектом отношения (человека): благодарить (гневить, молить, не любить, обвинять) судьбу и т.п., а также сочетания N+N02, в которых лексема судьба выступает в роли субъекта действия при отглагольном существительном, обозначающем действие, например: поворот (удар, толчок, подарок) судьбы и т.п. В значении родительного части целого лексема судьба употребляется для номинации знаков и атрибутов судьбы и для метафорического обозначения ее действия или проявления: голос (звук, лицо, рука) судьбы, а также при образном или символическом ее обозначении: кольцо (лабиринты, ухабы) судьбы.

Экзистенциальная судьба (второй когнитивный параметр концепта) в обыденном сознании предстает как изначальный, базовый параметр существования (Важна) и закономерно ассоциируется с решающими моментами человеческой жизни {Перелом). Она есть у каждого человека (Человека, Людей, Каждого), и в этом смысле она специфична, индивидуальна (Неповторимая, Единственная).

Для рядового носителя русского языка судьба-жизнь может быть определена заранее судьбой-силой (Предначертана; Кому что на роду написано; Так рок судил), это данность (Факт, Такая судьба выпала), ее нельзя отменить и избежать (Не уйдешь, Никуда не деться; От судьбы не уйдешь), а можно лишь предсказать

(Предсказание, Карты, Гороскоп). В этом случае

предопределенность судьбы подчеркивается однозначно: Чему быть - того не миновать; Предопределение и др. Конкретное же содержание предопределенных событий, т.е. плана судьбы, остается тайной для человека (Никто не знает, что его ожидает; Заранее не известна, Тайна), поэтому судьба ассоциируется со случаем (Все на свете случай, все случайность; Случай). Если судьба-сила капризна и изменчива, то и ее решения изменчивы: Родишься в палатах, а умрешь в яме. Судьба как данность оценивается человеком двояко: как «несчастливая предопределенность» (Видно, не судьба, Да минует меня чаша сия) и как «счастливая предопределенность» (Судьба кому-либо, Всякому свой талан).

Судьба — это некий хронотоп жизни человека, который может отражать длительность осуществления плана судьбы как высшей силы (Время, Годы, Эпоха), но может и совпадать с основными «пунктами» этого плана, которыми, с точки зрения рядового носителя языка, являются основные жизненные события (Свадьба, Развод, Дети, Карьера) и смерть (Смерть, Револьвер; Думы за горами, а смерть за плечами). В связи с этим она может быть локализована в прошлом (ворошить судьбу) или будущем (От этого зависит моя будущность), при этом судьба часто зависит- не от высших сил, а от поступков самого человека (Карма; На ветер надеяться — без помолу быть), воли других людей или же мелких случайностей, везения и невезения (Все зависит от тебя). Судьбу в таком случае можно решить, как задачу: Решать судьбу (удел, участь).

Экзистенциальная судьба в обыденном сознании осмысляется по следующим квалитативным параметрам: «удачливость», «безотрадность», «сложность, трудность», «общность с другими судьбами», «значимость для судеб других людей», «наполненность событиями», «нравственность»,

«длительность».

Типы поведения человека по отношению к экзистенциальной судьбе в основном те же, что и по отношению к высшей силе, однако есть и существенные различия: если к судьбе-силе человек относится как к персоне (умоляет, проклинает, обманывает судьбу, борется с ней и подчас одолевает ее), то экзистенциальная судьба рассматривается человеком как объект чьей-либо воли, в том числе и его самого (В руках, Выбор, Способность выбрать себя, Независимо,

Сам) или как результат стечения обстоятельств (Так сложилось). Вследствие этого поведенческая линия концепта представлена большим количеством разных смыслов. Человек пытается определить свою судьбу, если верит в то, что судьба-жизнь действительно заранее предопределена и где-то записана, а узнать ее можно по неким знакам (г ороскопу, картам, звездам, линиям рук); а также найти (обрести) судьбу Вместе с тем он может считать себя ответственным за судьбу, обдумывать, создавать, строить, переделывать ее, полагая, что Дурак сам себе портит дело, а на судьбу жалуется.

По линии экзистенциального параметра концепта наблюдаются его связи с концептами «воля», «вера», «терпение», «надежда», «везение», «счастье», «успех», «удача» и «карьера».

Экзистенциальная модель судьбы реализуется в атрибутивно-именных сочетаниях (чья судьба?). Судьба становится объектом предопределения (долей, участью) или объектом активных действий человека. Судьба как жизнь, данная кем-то сверху, представлена сочетаниями с данной лексемой глаголов в страдательном залоге или страдательных причастий: судьба назначена (определена, суждено). Напротив, активность человека, который выполняет функцию строителя своей (или чьей-либо) судьбы-жизни, реализуется в структурах типа УГ/тГ+М: выбирать (делать, поправить, создать, устраивать) судьбу. Лексема судьба в данном параметре является объектом действий самого человека. Структурная схема представляет судьбу как стихию,

подвластную человеку: и?рать (распоряжаться, управлять) судьбой. Вмешательство человека в чью-либо (реже свою) жизнь-судьбу передается схемами У17шГ+Ж изменить (решить) судьбу и УТ/тГ+в N6 перепутать (принимать участие) в судьбе.

Различия между двумя выделенными параметрами судьбы отражаются и на текстовом уровне. Так, по мнению Н.Д. Арутюновой, судьба как высшая сила в сознании человека персонифицируется и наделяется социальными функциями Дистрибутора, Игрока, Режиссера, Заимодавца и Судьи. Как показало наше исследование текстов, человек также может выступать в функции режиссера, судьи, игрока и заимодавца, но он не может быть дистрибутором своей судьбы.

В процессе исследования периферии концепта нами были выявлены интерпретационные возможности каждого из

перечисленных нами объектов анализа (ФЕ, паремий, ассоциаций, позиционных структур и т.п.). Гак, фразеологизмы в силу дискурсивности своей семантики способны «развернуть» различные сценарии судьбы, описать взаимодейс I вие человека и судьбы, их поведение и т.п. (Взыскать судьбу, Искушать судьбу, Злой рок преследует и др.). Они конкретизируют временную ось проявления судьбы: в них судьба часто связана не со всей жизнью человека, а с конкретным случаем, событием (Счастье улыбнулось, Удар судьбы). Наконец, ФЕ наглядно передают различные абстрактные идеи, воплощая их в конкретные образы и выражают оценку судьбы.

В пословицах и поговорках в краткой поэтической форме запечатлена народная практическая философия (В .И. Даль), они выражают ценностные суждения и прескрипции (О.С. Ахманова). Прескриптивная функция паремий направлена на «конструирование» определенного сознания, способа мышления и, следовательно, поведения. Не случайно в паремиях чаще реализуется экзистенциальный параметр судьбы (в отличие от фразеологизмов, в которых она представлена в основном в геологическом параметре): Каждому свой жребий (счастье); На бога надейся, а сам не плошай.

В ассоциациях, как нигде более, обнаруживается динамика концепта. Так, данные экспериментов свидетельствуют о том, что современный человек мыслит судьбу не как высшую силу, от которой он полностью зависит, а как жизнь, которую он сам должен построить. Обилие иноязычных ассоциаций {Фатум, Фортуна, Карма) свидетельствует об отражении в современном русском концепте «судьба» европейского и даже восточного представлений о судьбе (возможно, это объясняется экстралингвистическим фактором — многонациональное™«) жителей РФ). Ассоциации «прописывают» образную зону концепта, отсылают к вещным («дорога», «лабиринт», «круг», «горькое вещество», «тяжелый предмет» и т.п.) и к антропоморфным («царица», «старуха» и т.п.) гештальтам судьбы. Кроме того, они выявляют символы судьбы в русском культурном пространстве.

Таким образом, рассмотренные нами средства «оязыковления» (по терминологии А.А. Потебни) концепта по-разному представляют его смысловые зоны. В целом можно выделить шесть структурных слоев концепта: когнитивный, концептуальный, образный, мифологический, прагматический, в котором отражается поведенческий аспект человека по отношению к судьбе, и

аксиологический (ценностный), содержащий различные оценки судьбы. Вместе с 1ем структуру концепта можно представить иным образом, а именно в виде вербально-смысловой сети. Такая экспликация концепта-мифемы представляется более адекватной ее сущности, поскольку, во-первых, она отражает ассоциативные связи, а не различия (в том числе и связи между концептами), во-вторых, обнаруживает многомерность смыслов концепта,

разнонаправленность семантических связей вербализующих его языковых средств, его смысловую глубину и неисчерпаемость.

На наш взгляд, вербально-смысловая сеть, репрезентирующая концепт «судьба», имеет радиальную структуру. В центре находится имя концепта, от которого в виде лучей расходятся ассоциативные цепочки, отражающие разные типы ассоциаций, причем ближайшие к центру ассоциации представлены именами прилагательными, вербализующими квалитативные признаки судьбы. Дальнейшее распространение сети отражает то, как влияет судьба на человека, как она «ведет себя», как реагирует человек на те или иные проявления судьбы и т.п. Например, можно назвать судьбу счастливой только в том случае, если жизнь удалась, если посчастливилось, повезло и если почти всю жизнь горя не знал. Человек в этом случае родился в сорочке (рубашке) (или под счастливой звездой), ему улыбается фортуна (судьба) Далее, счастливая судьба - легкая, в то время как несчастная - тяжкая, тяжелая, жесткая т.п. Таким образом, выделенные нами во второй главе модификационные параметры судьбы «обрастают» множеством новых связей, ассоциативных цепочек, отражающих различные ассоциации. Данная сеть может быть «развернута» в функционально-когнитивном словаре (фрагмент которого представлен в приложении к нашей работе).

Последний раздел главы посвящен функционированию концепта в художественном тексте в стихотворении в прозе И.С. Тургенева «Старуха». В данном тексте судьба персонифицируется в образе старухи, которая ведет с человеком «смертельные игры». С одной стороны, теологическая судьба представлена здесь в образе старухи, а с другой - экзистенциальная судьба отражена в I ештальте' дороги, по которой идет человек.

Судьба-старуха символизируется как смерть, которая приходит за человеком в назначенный ему час, от нее не уйти, она неизбежна. Модель судьбы-дистрибутора всегда связана со смертью, которая представляется аллегорической фигурой женщины с косой,

старухой. Ее внешние данные также «играют» на эту модель -старуха-судьба слепа.

В репрезентации концепта в рассматриваемом тексте участвуют многие функционально-семантические категории, в первую очередь такие, как локальность, субъектность, тем пора льность, эмоциональность. Например, автор акцентирует внимание читателя на эмоционально-коннотативном компоненте в прагматической зоне изучаемого концепта. Вначале лирический герой совершенно равнодушен к судьбе, он не обращает на старуху никакого внимания. Однако постепенно напряженность текста возрастает: равнодушие переходит в волнение (повторяется лексема опять), в смущение (смутное предчувствие), в смятение (что за сумасшествие?) и далее в ужас (Боже' Не уйдешь!)

Таким образом, в данном тексте отражены признаки всех смысловых слоев концепта, включая и мифологический.

В целом исследование периферийной зоны концепта на разном материале показало, что инвариантная часть содержания абстрактного имени, репрезентирующая ядро концепта, значительно меньше его вариативной части, производной от опыта языковой личности, что заставляет видеть в содержании абстрактного имени перевес прагматического компонента над семантическим. Эти слова — лишь «контейнеры смысла, откуда каждый может взять ровно столько, сколько он туда положит» (Л.О. Чернейко). Именно этим и объясняется такое разнообразие трактовок судьбы. Тем самым подтверждается следующая выявленная исследователями закономерность: чем абстрактнее концепт, тем сложнее и неопределеннее его образная составляющая, представляющая собой, скорее, не оперативную единицу мышления, а фон (когнитивный контекст) концепта. И в этом смысле абстрактные концепты по своей сути неисчерпаемы и до конца непознаваемы. <

В заключении диссертации подводятся основные итоги и намечаются перспективы исследования. Проделанный анализ позволяет сделать вывод о том, что концепт «судьба» осознается носителями современного русского языка как уникальный, культурно-значимый, ключевой. Он предстает как постоянно развивающаяся, изменяющаяся сущность, что подтверждается деэтимологизацией лскссм, репрезентирующих концепт «судьба», и появлением у них новых значений.

Мы полагаем, что проведенное исследование, а также

понятийный аппарат, предложенный для описания культурных концептов, найдут применение в дальнейших исследованиях, в качестве перспектив которых мы можем назвать комплексный сопоставительный анализ концепта «судьба» в славянских языках в сопоставлении с неславянскими, интерпретацию названного концепта в языковом сознании различных представителей многонационального российского общества, изучение его влияния на поведение (в том числе и речевое) и психологию личности, а также общефилологический анализ жанрообразующей и текстообразующей способности концепта.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Предикатная лексика в культурологическом аспекте // Актуальные проблемы современного языкознания: Материалы научно-практической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания БашГУ. Уфа, 1998. - С. 187-189 (в соавторстве).

2. Реализация концепта «судьба» в стихотворении в прозе И.С. Тургенева «Старуха» // Язык и межкулыурные коммуникации Материалы международной конференции 5 апреля 2002 г. Уфа, 2002. —С. 148-150.

3. Концептуальное поле судьбы и его репрезентация в русском языке // Теория поля в современном языкознании Межвуз. научн. сборник. Уфа, 2002. — С. 149-157.

4. Интерпретационный аспект концепта «судьба» в пословицах и поговорках // Слово в его истории и функционировании. Межвуз. научн. сборник. Уфа, 2003. С. 132136.

5. Когнитивные модели судьбы в художественных текстах // Проблемы филологии. Сб. науч. работ аспирантов, соискателей и молодых ученых. Уфа, 2003. - С. 176-184.

6. Репрезентация концепта «судьба» в семантической структуре языка // Исследования по семантике. Межвуз. научн. сборник. Вып. 22. Уфа, 2004. — С. 195-214.

Сергеева Елена Николаевна

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «СУДЬБА» (ЯЗЫКОВОЙ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР № 021319 от 05.01.99 г.

Подписано в печать 31.03.2005 г. Бумага офсетная. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Отпечатано на ризографе. Усл. печ. л. 1,43. Уч.-изд. л. 1,74. Тираж 100 экз. Заказ 213.

Редакционно-издателъский отдел Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32.

t I

(

• -б 342

РНБ Русский фонд

2006-4 5304

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сергеева, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

Содержание

Глава I. КОНЦЕПТ «СУДЬБА» В АСПЕКТЕ

ПОЛИПАРАДИГМАЛЬНОГО АНАЛИЗА

1.1. Понятие концепта и аспекты его изучения

1.1.1. К определению термина «концепт»

1.1.2. Структура концепта и способы его вербализации

1.1.3. Проблема типологии концептов

1.1.4. Вопрос о методике когнитивного анализа

1.2. Концепт «судьба» как объект изучения гуманитарных наук

1.2.1. «Судьба» как культурный концепт-мифема

1.2.2. Представления о судьбе в различных культурных традициях

1.2.3. Понятие судьбы в философских системах и социальных науках

1.2.4. Концепт «судьба» как объект лингвистического анализа 55 Выводы по главе

Глава II. ЯДЕРНАЯ ЗОНА КОНЦЕПТА «СУДЬБА»

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ)

2.1. Репрезентация концепта ключевой лексемой судьба

2.1.1. Conceptum «судьба» (по данным этимологических и исторических словарей)

2.1.2. Семантическая сеть 'судьба' (по данным толковых словарей)

2.1.3. Словообразовательный потенциал лексемы судьба

2.2. Семантическое варьирование лексемы судьба и основные прототипические параметры концепта

2.2.1. Теологический параметр судьбы

2.2.2. Экзистенциальный параметр судьбы

2.2.3. Когнитивные связи основных параметров судьбы 120 Выводы по главе

Глава III. ПЕРИФЕРИЙНАЯ ЗОНА КОНЦЕПТА «СУДЬБА»

3.1. Периферийная зона концепта «судьба» по данным русской фразеологии и паремиологии

3.1.1. Фразеологические средства и способы вербализации концепта «судьба»

3.1.2. Специфика репрезентации концепта «судьба» в пословицах и поговорках

3.2. Основные параметры концепта «судьба» по данным ассоциативного эксперимента

3.3. Интерпретация и функционирование концепта «судьба» в текстах

3.3.1. Синтагматический параметр концепта «судьба»

3.3.2. Когнитивные модели судьбы в текстах

3.3.3. Репрезентация концепта «судьба» в стихотворении в прозе И.С. Тургенева «Старуха» Выводы по главе

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Сергеева, Елена Николаевна

Современное языкознание характеризуется становлением новой научной парадигмы, отмеченной возрастанием роли антропоцентрического, культурологического и когнитивного подходов к изучению языка, в связи с чем языковые явления анализируются в контексте сознания - личностного или языкового. Становится актуальной проблема «человек в языке» и «язык в человеке», которая решается совместными усилиями представителей различных гуманитарных наук. Особенность судьбы в том, что она затрагивает одновременно и предельно общие принципы и ориентации, присущие той или иной культуре, и сферу личностного, индивидуального бытия (Т.А. Матецкая).

О возросшем интересе ученых к феномену судьбы свидетельствует проведение конференций («Понятие судьбы в контексте разных культур» в 1994 году и «Психология судьбы. Предопределение. Случай. Свобода» в 2000 году), а также появление специальных диссертационных исследований (Матецкая 1997, Круглова 1999, Сакун 1999, Кокунова 2001, Печенкина 2001) и статей (Вежбицкая 1994, Чернейко, Долинский 1996, Савенкова 1998 и др.). В основном они носят философский и культурологический характер, в то время как лингвистический аспект анализа концепта разработан недостаточно полно: отсутствует комплексное описание всех средств репрезентации концепта; не получила должного освещения «грамматика» судьбы; не представлено взаимодействие разноуровневых единиц и категорий языка в дискурсе (тексте); остается невыявленной структура концепта; наконец, нет исчерпывающей экспликации его содержания в русском культурном пространстве.

1) определить теоретическую базу и метаязык исследования;

4) описать способы репрезентации прототипических параметров концепта и их взаимосвязи;

5) эксплицировать содержание периферийной зоны концепта по данным фразеологии, паремиологии и художественных текстов, а также по результатам ассоциативных экспериментов;

7) представить концепт «судьба» как культурологически маркированный;

Материалом для анализа послужили данные различных словарей (мифологических, энциклопедических, толковых, исторических, функционально-когнитивных, словообразовательных, фразеологических, синонимических, а также словарей сочетаемости, эпитетов и ассоциаций -всего 61 наименование). Фактический материал представлен лексемами этимологического гнезда (около 70 единиц), словообразовательными дериватами лексемы судьба (10 единиц), синонимичными и аналогичными лексемами (16 единиц) и их дериватами (15 единиц), ассоциативно-вербальными связями слова судьба (371 реакция и 303 стимула), паремиями (349 пословиц и поговорок) и фразеологизмами (62 единицы). В процессе анализа использовался также фразовый материал, извлеченный из прозаических и поэтических художественных произведений, из публицистических и научных текстов (объем выборки составляет около 1600 микроконтекстов) и полный текст стихотворения в прозе И.С. Тургенева «Старуха». Кроме того, привлекались данные проведенного нами ассоциативного эксперимента.

Теоретической базой исследования являются идеи, заложенные в работах по когнитивной лингвистике (труды А.П. Бабушкина, Н.Н. Болдырева, А. Вежбицкой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко, Ю.С. Степанова, В.И. Убийко и др.), философии языка и семантике (работы Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, JI.M. Васильева, И.М. Кобозевой, JI.O. Чернейко), по мифологии и культурологии (исследования А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, В.В. Колесова, В.Н. Топорова, С.А. Питиной) и др.

Методологической базой нашего исследования служат: общефилософский подход, способствующий пониманию онтологии объекта; когнитивный подход, представляющий язык как «сгусток культуры» и средство познания; антропоцентрический подход, помогающий выявить «человеческий фактор» в языке; системный подход, позволяющий рассматривать смысловую сферу, репрезентирующую изучаемый концепт, в целостности составляющих ее элементов; наконец, аксиологический подход, открывающий возможность для понимания того, как посредством данного концепта человек выражает свое отношение к миру.

Методы исследования. При рассмотрении репрезентации концепта «судьба» на разных уровнях языка нами применяются методы этимологической и словообразовательной реконструкции, компонентный и сравнительный анализ, анализ словарных дефиниций и лексической сочетаемости, а при описании ассоциативного поля - метод ассоциативного эксперимента. При характеристике текстовой репрезентации используются методы компонентного, дистрибутивного, трансформационного и контекстуального анализа, а также методы «фразообразующей комбинаторики единиц разных структурных уровней языка» (Н.Ф. Алефиренко) и тренированной интроспекции (А. Вежбицкая). Кроме того, в работе применяются общенаучные методы: описательный, таксономический и статистический, а также эксперимент и моделирование. Совокупность применяемых методов исследования позволяет поставить вопрос о формировании методики когнитивного анализа.

- описан процесс становления семантической сферы, репрезентирующей концепт «судьба», и выявлены мифологические «наслоения» данного концепта;

- выделены и терминологически обозначены когнитивные прототипические параметры концепта;

- определены основные направления концептуального осмысления судьбы и смысловое наполнение концепта по выделенным параметрам;

- представлены различные подходы к когнитивному моделированию концепта-мифемы;

- получил обоснование исследовательский инструментарий для проведения коммуникативно-функционального описания взаимодействия всего комплекса разноуровневых (семантических, грамматических, просодических) средств, реализующих концепт «судьба» в тексте;

- представлена ассоциативно-вербальная сеть концепта, эксплицированная во фрагменте функционально-когнитивного словаря.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложенные в ней пути решения некоторых теоретических проблем могут быть полезными для дальнейших научных поисков в области лингвистической семантики и когнитологии, а также для создания комплексной теории концепта. Результаты анализа основных параметров концепта могут найти применение при его изучении на материале родственных и неродственных языков. Разработанные принципы и методы комплексного описания исследуемого концепта могут быть использованы при изучении других концептов и в итоге способствовать более глубокому пониманию природы ментальных сущностей.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы: 1) в лексикографической практике при составлении функционально-когнитивных, синонимических и толковых словарей; 2) в практике преподавания лингвистических дисциплин на филологических факультетах высших учебных заведений: а) при чтении теоретических курсов "Современный русский язык" и "Лингвистический анализ текста"; б) при чтении спецкурсов по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ментальное пространство русского концепта «судьба» структурируется по принципу «размытого» ядра и периферии и образует двуядерную прототипическую структуру (что отражает основные этапы его осмысления).

3. Концептуальная сфера изучаемого концепта организуется осями пересечения с концептами «бог», «человек», «воля», «жизнь», «счастье», вера» и др., в результате чего образуется аксиологическая сфера концепта, предопределяющая его культурную значимость. 4. Изучение фразообразующей комбинаторики единиц разных уровней языка выявляет исторические смыслы концепта, его образные и символические составляющие, а также позволяет эксплицировать взаимоотношения лексических, грамматических и дискурсивно-текстовых средств репрезентации исследуемого концепта в вербально-смысловой сети.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и приложений. В первой главе обобщаются теоретические сведения концептуальной лингвистики и анализируются основные понятия, в рамках которых производится анализ концепта «судьба». Во второй главе предлагается когнитивное исследование семантического пространства, репрезентирующего ядро данного концепта. Третья глава представляет собой исследование периферийной области концепта-мифемы «судьба». В заключении отражаются результаты исследования и намечаются его перспективы. Приложения включают список библиографических и лексикографических источников, сведения, представленные в словарных статьях «судьба», перечень фразеологизмов, пословиц и адъективных лексем концептуального поля «судьба», данные ассоциативных экспериментов, схему ассоциативно-вербальной сети и функционально-когнитивный словарь судьбы. В данном разделе приводится также исследуемый текст - стихотворение в прозе И.С. Тургенева «Старуха».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Репрезентация концепта "судьба""

Выводы по главе

Анализ фразеологических единиц, паремического материала, текстов и ассоциативных данных, полученных экспериментальным путем, позволил нам обозначить периферийную область концепта «судьба» и выявить те «интерпретационные наслоения», которые и составляют эту область.

Исследуемый концепт «судьба» предстает как один из центральных и значимых в русской культуре, что доказывается разнообразием и большим количеством фразеологических и паремических единиц, принадлежащих к концептуальной области «судьба», а также обилием реакций на стимул судьба.

Образная семантика фразеологизмов эксплицирует абстрактные смыслы концепта «судьба» при помощи отсылки к определенным конкретным ситуациям (физическое воздействие, наказание, получение подарка и т.п.). Здесь также можно отметить и направленность концепта «судьба» на поведенческую характеристику человека: судьба существует априорно, и индивид бессилен ей противостоять.

При исследовании паремического материала мы столкнулись с изречениями противоположного содержания, что позволяет сделать вывод о противоречивости интерпретационного слоя концепта «судьба». Так, параметр предопределенности интерпретируется как данное свыше каждому человеку счастье или несчастье, которое на протяжении всей жизни может быть постоянным, а может изменяться. Это зависит не только от высших сил, но и от самого человека. Параметр неизбежности интерпретируется как попытка изменить судьбу, что оценивается почти всегда негативно. Наконец, параметр непознаваемости интерпретируется как полное и как частичное незнание своей судьбы-жизни, с одной стороны, и как полная или частичная покорность субъекта судьбе-силе — с другой. В рамках этого утверждения формируются и развиваются различные смыслы концепта «судьба», определяющие линию поведения человека по отношению к судьбе, такие как «смирение с неизвестностью судьбы», «стремление узнать судьбу», «бунт против судьбы», надежда на «авось» и счастливый случай.

Данные ассоциативных экспериментов позволили, во-первых, выявить представления о судьбе в обыденном сознании носителей языка. Она трактуется как: 1) надличностная сила, 2) орудие в руках высших сил, персонифицированных (Бог) или неперсонифицированных, 3) доля, жизненный путь человека. Они позволили, во-вторых, описать "вещные" гештальты анализируемого концепта («дорога», «лабиринт», «круг», «вещество», «звезда» и др.), коннотативные характеристики («горькое вещество», «ломкий предмет»), а также пространственно-временную соотнесенность судьбы с жизнью человека. Наконец, в-третьих, с их помощью удалось выявить определяющую роль веры (неверия) человека в судьбу для когнитивного моделирования концепта.

Анализ интерпретационного поля концепта «судьба» позволил сделать вывод о том, что архаичное ядро данного концепта, представленное в сознании образом некой прихотливой женщины, вершащей суд, несколько смещается, уступая место образу пути-дороги, по которой следует человек на этой земле в этой жизни.

Судьба как жизненный путь человека развивается по определенному плану в пространстве и во времени (хронотоп судьбы) и в сознании русских людей неразрывно связывается с судьбой как высшей силой. Экзистенциальная судьба — то, что назначает судьба-сила. Поэтому, на наш взгляд, эти два прототипических значения входят в структуру одного концепта «судьба», а не двух разных. Каждый когнитивный параметр судьбы характеризуется своим синтаксисом. В первом параметре судьба всегда представлена как грамматический субъект, и для нее не характерны атрибутивные сочетания. Второй параметр, напротив, включает атрибутивные сочетания, в которых отражаются две основные линии интерпретации концепта: чья судьба и какая судьба. В нем судьба представлена как грамматический объект. Наконец, судьба может рассматриваться как предназначенность всей жизни или предопределенность каких-либо событий в жизни человека. Судьба-предопределенность реализуется в позиции предиката.

В современном сознании людей наблюдается "сдвиг" в структуре ядра концепта «судьба»: человек «перенимает на себя те высокие социальные функции и ранг, которые в прежнем своем быту он доверял небесам» (Колесов 2000: 306), и становится хозяином, режиссером своей судьбы.

Выделенные когнитивные модели концепта «судьба» (Дистрибутор, Игрок, Режиссер, Заимодавец, Судья) не просматриваются в текстах в чистом виде. Они всегда сосуществуют, что мы доказали на примере стихотворения в прозе И.С. Турганева «Старуха», в котором данный концепт поворачивается разными сторонами, актуализируя либо свой сценарий, либо фреймовый, схематический уровни, либо разные их комбинации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Представленный в данной работе когнитивный анализ одного из самых значимых концептов русской культуры - концепта «судьба» - выполнен в рамках антропоцентрической парадигмы. В ней осуществляется переход от изучения языка «в себе и для себя» к изучению «языка в нас» как своеобразного культурного гена, сохраняющего и идентифицирующего нацию, а также к изучению «нас в языке» - в «доме бытия» человека с древнейших времен (М. Хайдеггер). В итоге человеческое Слово начинает анализироваться в общем контексте культуры.

В свете такого подхода язык перестает рассматриваться как самодовлеющая сущность и признается необходимость и плодотворность его философского, психологического и культурологического осмысления. В связи с этим особое значение приобретает междисциплинарное исследование культурных концептов.

Проделанный анализ позволяет сделать вывод о том, что концепт «судьба» осознается носителями современного русского языка как уникальный, культурно-значимый, ключевой. Он предстает как постоянно развивающаяся, изменяющаяся сущность, доказательством чего служит деэтимологизация ключевых лексем, вербализующих концепт «судьба», а также появление у них новых значений.

Концепт «судьба», как и любой другой концепт, в своем развитии проходит стадию доконцептуальной (Дж. Лакофф), дорефлексивной (М. Хайдеггер), или предлогической (А.Р. Лурия) структуры. Затем начинается первый этап его вербализации, т.е. соотнесение содержания концепта с этимоном соответствующего слова. С этого момента он неразрывно связан со словом, но тем не менее продолжает развиваться. Развитие главным образом осуществляется по линии метонимической концентрации образа «суд» > высший суд» > «высшая сила, осуществляющая суд» > «приговор» > «предопределение».

Высшая стадия в формировании концепта — его мифологизация, в которой проявляется действие символа в парадигме, культуры (Н.Ф. Алефиренко). На этом этапе слово «больше себя самого», поскольку его символическое значение глубже его лексического значения. Однако, как показало исследование, мифологизация таит в себе возможности демифологизации и идеологизации. В частности, об идеологизации мифемы «судьба» свидетельствует отсутствие представления о судьбе как о высшей силе в толковых словарях советского периода, в которых вера в судьбу связывалась с суеверными представлениями о жизни человека.

В целом на содержание данного концепта основополагающее влияние оказали как собственно лингвистические факторы (например воздействие ближайших синонимических иноязычных лексем), так и экстралингвистические факторы (мифические и идеологические представления людей, появление христианства на Руси, влияние англо-американской культуры в последние годы и др.).

В частности, современный человек интерпретирует судьбу не как высшую силу, от которой он полностью зависит, а как жизнь, которую он сам должен построить, что подтверждается данными проведенного нами ассоциативного эксперимента и текстовыми исследованиями. В этой тенденции, на наш взгляд, отражаются и экстралингвистические идеологические факторы — «засилие» западной, в частности, американской культуры, провозглашающей идею "self-made man".

Ментальное пространство русского концепта «судьба» структурировано по принципу ядра и периферии. Ядерная зона концепта представлена двумя прототипическими параметрами: «судьба—сила» и «судьба—жизненный путь». Первый параметр представлен мифическими именами рок, фатум, фортуна, которые конкретизируют силу с точки зрения добрая / злая. Второй параметр представлен лексемами, этимологически связанными с идеей деления,— участь, удел, доля, а также лексемами жребий, звезда, планида, жизнь и будущее, семантика которых, с одной стороны, конкретизирует временную парадигму судьбы, а с другой — ее событийную наполненность. Выделенные нами параметры связываются идеей предопределения, раскрывающей содержание волеизъявления высшей силы. Таким образом, судьба предстает как субъектно-объектная сущность, основными элементами которой являются субъект волеизъявления, субъект-адресат, субъект-исполнитель и предикат, раскрывающий содержание волеизъявления. Концепт «судьба» в обыденном сознании связывается с любым из элементов этой ситуации, и его осмысление связано с модификацией этих элементов.

Культурная значимость концепта обусловливает его аксиологичность, наличие в его структуре ценностных параметров, интерпретация которых и формирует в конечном итоге ассоциативно-вербальную сеть концепта, открывающую «смысловую бездну» данного культурного концепта-мифемы.

Мы полагаем, что проведенное исследование, а также понятийный аппарат, предложенный для описания культурных концептов, найдут применение в дальнейших исследованиях, в качестве перспектив которых мы можем назвать комплексный сопоставительный анализ концепта «судьба» в славянских языках в сопоставлении с другими языками, исследование концепта «судьба» в языковом сознании различных представителей многонационального российского общества, в частности в аспекте его влияния на поведение и психологию личности, а также общефилологический анализ жанрообразующей и текстообразующей способности концепта.

Список научной литературыСергеева, Елена Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов В.И Теория ассоциативного поля // Русский язык: исторические судьбы и современность. Материалы Международного конгресса. М., 2001. -С. 124-125.

2. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград: Перемена, 1999.-274с.

3. Алефиренко Н.Ф. Дискурсивно-когнитивные истоки семантики единиц вторичного звукообозначения // Русский язык: исторические судьбы и современность. Материалы Международного конгресса. М., 2001.— С. 8283.

4. Алефиренко Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М: Academia, 2002. 391 с.

5. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта. Волгоград: Перемена, 2003 а. 96с.

6. Алефиренко Н.Ф. Вербализация концепта и смысловая синергетика языкового знака // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы международного симпозиума 22-24.05.2003г. Ч. 1. Волгоград: Перемена, 2003 б. С. 3-13.

7. Алефиренко Н.Ф. Этноэйдемический концепт и внутренняя форма языкового знака // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. — С. 70-82.

8. Ананьева Н.Е. Префиксальные морфемы социативности в русском языке и их западнославянские соответствия // Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М.: Изд-во МГУ, 2004. — С. 211.

9. Аошуан Т. Реконструкция представлений китайцев о судьбе по фразеологии // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 157-162.

10. Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // ВЯ. №3. 1993. —С. 36-40.

11. Апресян Ю.Д. Избранные труды в 2-х т. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995а. 766с.

12. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // ВЯ. 19956. № 1. С. 37-67.

13. Арутюнова Н.Д Аномалии и язык. К проблеме "языковой картины мира" // ВЯ. 1987. №3.-С. 3-19.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. —340с.

15. Арутюнова Н.Д. Вместо послесловия. Истина и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 302-315.

16. Асколъдов-Алексеев С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. С. 267279.

17. Бабина JI.B. К вопросу о вторичной репрезентации концептов в текстах литературной прозы. М., 1996.

18. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: ВГУ, 1996. — 317с.

19. Байрамова JI.K. Корреляция концепта с этимологией его наименования и мифологемами // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы международного симпозиума. Часть 2. Волгоград: Перемена, 2003. — С. 5-7.

20. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Идиоматичность и идиомы // В Я. 1996. № 5. —С. 51-64.

21. Бибок К. Проблемы концептуальной семантики русского и венгерского языков//ВЯ. 1996. №2. —С. 156-165.

22. Бишева З.Х. Адыгская языковая картина мира. Нальчик, 2000.

23. Богуславская О.Ю. Роковой и фатальный в синонимических рядах // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 255-260.

24. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Курс лекций. Тамбов: Перемена, 2001.

25. Болдырев Н.Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. — С. 18-37.

26. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2002. — 736с.

27. Бочина Т.Г. Принцип контраста и мифологичность пословицы // Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М.: Изд-во МГУ, 2004. — С. 568.

28. Булыгина Т.В., Шмелев АД. Русская языковая картина мира в зеркале системных связей: феномен «народной этимологии» // Русский язык. Сборник статей. Вып. 2. М.: Азбуковник, 2003. — С. 66-75.

29. Быстрова С.П. Вопрос о судьбе и проблема истинности высказываний о будущем // Современная логика: проблемы, теории, история и применение в науке. СПб., 2000. С. 282-286.

30. Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990.- 176с.

31. Васильев Л.М. О понятиях и терминах когнитивной лингвистики // Исследования по семантике. Уфа, 2004. — С. 10-18.

32. Вежбицкая А. Судьба и предопределение // Путь. 1994. № 5. — С. 82-145.

33. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. 410с.

34. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов // Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 776с.

35. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288с.

36. Виноградов В.В. История слов. М.: Институт русского языка, 2003. — 1138с.

37. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1. — С. 64-72.

38. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. М., 1991.

39. Гайсина P.M. Межкатегориальный переход понятий и обогащение лексики. Уфа: БГУ, 1985.-80 с.

40. Гак В.Г. Судьба и мудрость // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 198-206.

41. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.

42. Гак В.Г. Национально-языковая специфика меронимических фразеологизмов // Фразеология в контексте культуры / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Языки русской культуры, 1999. 336с.

43. Гаспаров М.Л. «Письмо о судьбе» Александра Ромма // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 215-227.

44. Гафарова Г.В., Кильдибекова Т.А. Когнитивные аспекты лексической системы языка. Уфа: БГУ, 1998. 180с.

45. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М.: Прогресс, 1988. С. 5-11.

46. Гик А.В. Случится все, что предназначено.» (путь и судьба в идеостиле М. Кузьмина) // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 385-390.

47. Гловинская М.Я. Предсказания и пророчества в русском языке // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 174-181.

48. Горан В.П. Древнегреческая мифологема судьбы / Отв. ред. В.Н. Карпович. Новосибирск: Наука, 1990 а. 330с.

49. Горан В.П. Концептуальное содержание и социогенная природа древнемесопотамских представлений о судьбе // Концептуализация и смысл. Новосибирск: Наука, 1990 б. С. 186-209.

50. Горбовский А. Фатум или свобода? // Психология судьбы. Предопределение. Случай. Свобода. М.: Харвест, 2003. — С. 279-314.

51. Григорьева Т.П. Идея судьбы на Востоке // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 98-110.

52. Гринцер Н.П. Грамматика судьбы (фрагмент теории Стой) // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.— С. 19-26.

53. ГудковД.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М.: МГУ, 1999.

54. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. 350 с.

55. Даль В.И. Напутное // Пословицы и поговорки русского народа. Сборник В. Даля в 2-х т. М., 1984. С. 6-21.

56. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. -С. 153-211.

57. Денисов С.Ф. Судьба как экзистенциал и мифологема // Вестник Омского университета. Омск, 1999. Вып. 4. — С. 58-62.

58. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // ВЯ. 1994. № 4. С. 32-86.

59. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца XX века / под ред. Ю.С. Степанова. М.: РАН, ИЯ РАН, 1995.-С. 239-320.

60. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. -С. 234-257.

61. Дмитрук Г.В. Предложное новообразование в поисках / в поиске как современное воплощение концепта цель // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы Международного симпозиума. Волгоград: Перемена, 2003. С. 91-97.

62. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания. 1996. № 1. С. 71-93.

63. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания. 1997. № 6. С. 37-48.

64. Добрыднева Е.А. Фразеологические средства и способы вербализации эмоциональных концептов в языке и речи // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы Международного симпозиума. Волгоград: Перемена, 2003. С. 97-108.

65. Евдокимова Е.В., Сюе Бэнь Суй. Паремии как фрагмент языковой картины мира // Исследования по семантике. Уфа: БГУ, 2004. — С. 142-148.

66. Елизарова Г.С. Мифологические представления древних славян и их отражение в зыке // Теория поля в современном языкознании. Межвузовский научный сборник. Уфа: БГУ, 2001. — С. 51-59

67. Залевская А.А. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования. Тверь: ТГУ, 1992. 135с.

68. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М.: РГГУ, 1999. 382с.

69. Звегинцев В.А. Семасиология. М: МГУ, 1957. 261с.

70. Иванова С.В. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа: БГУ, 2002.- 114с.

71. Иевлева М.Х. Базисные концепты ментального мира человека (на материале тавтологий типа Жизнь есть жизнь). Уфа: БГУ, 2002. — 140с.

72. Карапетянц A.M. Концепция судьбы у древнекитайских философов // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 84-92.

73. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. — 476с.

74. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М.: Русский язык, 1993. — 330с.

75. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М.: Изд-во Ин-та русского языка РАН, 1999. — 180 с.

76. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб.: СПб ГУ, 1996.

77. Касьянова Т.П. Образ ведьмы в славянской мифологической картине мира // Актуальные проблемы лингвистики. Уфа: РУНМЦ МО РБ, 2002. — С. 127131.

78. Кибрик А.Е. Лингвистические постулаты // Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: Наука, 1992. С. 17-27.

79. Кильдибекова Т.А., Гафарова Г.В. Проблемы систематизации лексики в новой научной парадигме // Лингвистический семинар. СПб., Бирск, 2001. — С. 19-27.81 .Клочков И.С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. М., 1983. ~

80. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000. — 350с.

81. Кобякова Т.И. Языковая картина мира: «словарь концептов духовной сферы русского • народа» // Проблемы филологии. Сборник научных работ аспирантов, соискателей и молодых ученых. Вып. 2 Уфа: РУНМЦ СО РБ, 2003.-С. 92-99.

82. Ковшова M.JI. Концепт судьбы. Фольклор и фразеология // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 137-142.

83. Коган JT.H. Человек и его судьба. М.: Мысль, 1988. 285с.

84. Кокунова Ю.В. Наименования судьбы в произведениях У. Шекспира. Автореф. . канд. филолог, наук. Иваново, 2001.

85. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб.: Изд-во Спб ГУ, 2000.-326с.

86. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Добро и зло. СПб.: Изд-во Спб ГУ, 2001.-298с.

87. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. 448с.

88. Коммуникативно-прагматическая семантика. Волгоград, 2000.

89. Коржова Е.Ю. Психологическое познание судьбы человека. СПб., 2002.

90. Кошарная С.А. Миф и язык. Белгород, 2002.

91. Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. М., 1983.

92. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно // Вестник МГУ. 1998а. № 1.1. С. 53-70.

93. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? Человек. Сознание. Коммуникация. М.: Диалог, 19986. 350с.

94. Красных В.В. Русское культурное пространство: концепт «Я» // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы международного симпозиума. Волгоград, 22-24 мая 2003 гола. Часть 1. — С. 196-201.

95. Круглова И.Н. Метафизика судьбы как онтология свободы. Автореф. . канд. философск. наук. Томск, 1999.

96. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом аспекте. М.: Наука, 1978.- 116с.

97. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигматического анализа) // Язык и наука конца XX века / под ред. Ю.С. Степанова. М.: РАН, ИЯ РАН, 1995. С. 144-238.

98. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: ИЯ РАН, ТГУ, 1997.-330с.

99. Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1.-С. 6-18.

100. Кузнецов В.О. «Бог» в пословицах русского народа, собранных В.И. Далем (к вопросу соотношения слова и понятия) // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий. Воронеж: Перемена, 2001.— С. 42-45.

101. Kycmoea Г.И. Семантика тяжести // Семиотика и информатика. Сборник научных статей. Вып. 37. М., 2002. — С. 116-147.

102. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М.: Прогресс, 1981. С. 350-368.

103. Лангаккер Р. Когнитивная грамматика. Пер. с англ. М., 1992. 55с.

104. Леви-Cmpocc К. Структура и форма // Семиотика. М., 1983. С. 400-429.

105. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969.

106. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к тексту. М.: Academia, 1993. С. 280-287.

107. Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1999.

108. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. — 524с.

109. Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию // Вопросы философии. 1992. № 7. — С. 64-77.

110. Лотман Ю.М. Происхождение сюжета в типологическом освещении // Ю.М. Лотман. Статьи по типологии культуры. Вып. 2. Тарту, 1973. — С. 1112.

111. ИЗ. Макаровска О. Концепты русской народной и национальной песни. Poznan: Uniw. Im. Mickiewicza, 2004. 112 с.

112. Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 208с.

113. Матецкая А.В. Проблема судьбы в контексте русской культуры (на материале русской религиозной философии). Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов-на Дону, 1997.

114. Мелетинский Е.В. Поэтика мифа. М., 1976. 406с.

115. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Том 1. М., Вена: Языки русской культуры, 1997.-416с.

116. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23. — С. 281-309.

117. Михайлов М.Н. К вопросу о методике выделения культурно-значимых концептов // Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М.: МГУ, 2004. — С. 130-131.

118. Михайлова Т.А. Витязь на распутье в пространстве и во времени // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 168-173.

119. Морозова М.Н. Антропонимия русских сказок // Фольклор. Поэтическая система. М., 1974. — С. 228-241.

120. Москвин В.П. Семантическая структура и парадигматические связи полисеманта (на примере слова судьба). Лексикографический аспект. Волгоград: Перемена. 1997. 32 с.

121. Москвин В.П. "Темное" слово судьба. // Русская речь. 1999. № 4.— С. 56-58.

122. Налимов В.В. В поисках смыслов. М., 1993.

123. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. — С. 53-65.

124. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

125. Никитина С.Е. Концепт судьбы в русском народном сознании (на материале устнопоэтических текстов) // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 130-137.

126. Никифоров А.Н. Концепции понимания // Загадки человеческого понимания. М., 1991. — С. 72-94.

127. Николаева Н.А. Смерть как судьба в древнеирландском языке: семантика и этимология // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2000. № 2. С. 52-67.

128. Петров В.В. От философии языка к философии сознания (Новые тенденции и их истоки) // Философия, логика, язык. Пер. с англ. и нем. М.: Прогресс, 1987. —334с.

129. Печенкина К.Д. Содержание концептов бог и судьба в текстах пословиц и поговорок, собранных В.И. Далем. Дисс. . канд. филолог, наук. Брянск, 2001.

130. Пиотровский М.Б. Ислам и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 92-98.

131. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира. Автореф. . доктора филолог, наук. Уфа, 2002.-40с.

132. Полевые структуры в системе языка / Научн. ред. З.Д. Попова. Воронеж: ВГУ, 1988.- 196с.

133. Полторацкий А.И. Судьба у Шекспира // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 260-268.

134. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепта» в лингвистических исследованиях. Воронеж: ВГУ, 1999. 29с.

135. Попова З.Д. «Пословицы русского народа (сборник В. Даля)» как источник для изучения концептов русской культуры // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий. Воронеж, 2001. — С. 11-15.

136. Постовалова В.И. Судьба как ключевое слово культуры и его толкование А.Ф. Лосевым (фрагмент типологии миропонимания) // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 207-215.

137. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев: Санто, 1993. 192с.

138. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000. -479с.

139. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.- Киев: Ваклер, 2001.

140. Психология судьбы. Предопределение. Случай. Свобода. М.: Харвест, 2003.-573с.

141. Пугач В.Н. Семасиологические аспекты отфраземного словообразования // Семасиологические аспекты значения. Волгоград: Перемена, 1997.—С. 134-144.

142. Радзиевская Т.В. Слово судьба в современных контекстах // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Языки русской культуры, 1991.— С. 64-71.

143. Радхакришнан С. Карма // Психология судьбы. Предопределение. Случай. Свобода. М.: Харвест, 2003. — С. 40-46.

144. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 59. № 3. 2000 а. — С. 3-15.

145. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000 б. -415с.

146. Резанова З.И. Функциональный аспект словообразования. Русское производное имя. Томск, 1996. 218с.

147. Ришар Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. М.: Ин-т психологии РАН, 1998. — 232с.

148. Ройтер Т. Суеверные представления о судьбе: русские приметы в сознании современного городского жителя // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.— С. 187-191.

149. Русская грамматика. М.: Наука, 1970. 768с.

150. Русский язык сегодня. Вып. 2. Сборник статей. М.: Азбуковник, 2003.

151. Савенкова Л.Б. Концепт «судьба» и его реализация в русских пословицах. // Язык и национальное сознание. Воронеж, 1998. — С. 45-46.

152. Савенкова Л.Б ".Что суждено, тому не миновать". Мотив судьбы в "Повестях покойного Ивана Петровича Белкина" // Русская речь. 1999. № 5. — С. 104-113.

153. Сакун Ю.П. Символы судьбы в культуре. Автореф. . канд. философск. наук. Ростов-на-Дону, 1999.

154. Санджи-Гаряева З.С. Семантическое поле фатальности в идеостиле Ю. Трифонова // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2003. — С. 540-547.

155. Сахно С.Л. Уроки рока: опыт реконструкции «языка судьбы» // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.— С. 238-247.

156. Секирин /7.В. Имя и судьба в библейских текстах // Вопросы философии. 1992. № 1.-С. 14-22.

157. Семенова С.Г. Odium fati как духовная позиция в русской религиозной философии // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 26-33.

158. Сергеева Е.Н. Концептуальное поле судьбы и его репрезентация в русском языке // Теория поля в современном языкознании. Межвузовский научный сборник. Уфа: БГУ, 2002. — С. 149-157.

159. Сергеева Е.Н. Интерпретационный аспект концепта «судьба» в пословицах и поговорках // Слово в его истории и функционировании. Уфа: БГУ, 2003. —С. 132-136.

160. Снлецкий В.И. Превратности лахесис (доля случай - рок) // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. —С. 232-238.

161. Сшенко B.C. Имя и судьба // ФН. 1995. № 3. — С. 14-22.

162. Слово в его истории и функционировании. Межвузовский научный сборник. Уфа: БашГУ, 2003.

163. Соловьев А.П. Структура мифотворческого процесса // Университетская наука — республике Башкортостан. Т.Н. Гуманитарные науки. Уфа: БГУ, 2004. — С. 290-292.

164. Соловьев Г.Е. Человек в контексте судьбы // Текст-2000. Теория и практика. Ижевск, 2001. С. 84-86.

165. Сорокин П.А. Принципы и методы современной науки о нравственности. Нормативна ли наука этика и может ли она ею быть? // Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. М.: Изд-во политической литературы, 1990.-С. 327-349.

166. Сорокин Ю.А. Две дискуссионные реплики по поводу когнитивного «бума» // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы международного симпозиума. Часть 1. Научные статьи. Волгоград: Перемена, 2003. — С. 283-294.

167. Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. — С. 97-112.

168. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание. Формирование и функционирование. М., 2000. С. 55-68.

169. Стернин А.И., Попова З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2001.

170. Стовбчатый П.А. Судьба. Фатализм. Смерть. Последнее утешение. М., 2001.-431с.

171. Стрелков В.И. Смерть и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 34-39.

172. Сулименко Н.Е. Экстралингвистические признаки слова. Словарные и текстовые аспекты // Текст как объект многокомпонентного анализа. М., 1998.

173. Твоя судьба. Уфа: Башкортостан, 1996. — 368 с.

174. Телия В.И. Коннотативный аспект семантики языковых единиц. М.: Наука, 1986.-141с.

175. Телия В.И. Русская фразеология. Семантический, прагматический, культурологический аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996 а. — 284с.

176. Телия В.И. Роль образных средств языка в культурно-национальной окраске миропонимания // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. М., 1996 б. — С. 82-89.

177. Теория функциональной грамматики. М., 1990.

178. Токарев Г.В. Лингвокультурологическая интерпретация образных оснований паремий о труде (по материалам словарей В.И. Даля) // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий. Воронеж, 2001.— С. 25-34.

179. Толстая С. М. «Глаголы судьбы» и их корреляты в русской культуре // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. —С. 143-148.

180. Толстая С.М. Счет и число в народной традиции: семантика, оценка, магия // Семиотика и информатика. Вып. 37. М., 2002. — С. 43-58.

181. Томахин Г.Д. Понятие лингвострановедения. Его лингвистические и лингводидактические основы // Иностранные языки в школе. 1980. № 3. — С. 77-81.

182. Топоров В.И. Судьба и случай // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 38-65.

183. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М.: Радис, 1994. — 191с.

184. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // ВЯ. 1994. № 3. —С. 105-114.

185. Тюпа В.И. Уровни семиотического анализа: «Фаталист» Лермонтова // Аналитика художественного. М.: Лабиринт, 2001. С. 37-98.

186. Убийко В.И. Словарь концептосферы как основа развития речевой деятельности билингва // Функционирование русского языка в условиях активного билингвизма и полилингвизма. Уфа: БГУ, 1999. — С. 56-58.

187. Убийко В.И. Словарь концептосферы и динамика дискурса // Русский язык: исторические судьбы и современность. Материалы Международного конгресса. М.: МГУ, 2001. —С. 118-119.

188. Урбанович Г.И. О некоторых архаичных мотивационных моделях лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» // Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М.: МГУ, 2004. — С. 73-74.

189. Успенский Ф.Б. Имя и власть. М.: Языки русской культуры, 2001. — 157с.

190. Фасенко Т.А. Концептуальный перевод в структуре взаимоотношения «действительность—мышление—сознание—язык» // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1.-С. 112-123.

191. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца XX века / Под ред. Ю.С. Степанова. М.: РАН, ИЯ РАН, 1995. —С. 74-117.

192. Хлебников В. Доски судьбы. М.: Рубеж столетий, 2000. 286с.

193. Чернейко JI.O. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М.: МГУ, 1997. —320с.

194. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя «судьба» как объект концептуального и ассоциативного анализа //Вестник МГУ. 1996. № 6.— С. 20-41.

195. Чубарян Т.Ю. Импровизация судьбы // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 247-255.

196. Чумакова Ю.П. Языковая картина мира и этимология: русские хороший -плохой // Человек. Язык. Культура: Тезисы докладов научно-теоретического семинара. Апрель 1996 г. Уфа, 1996. — С. 167.

197. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990.-207с.

198. Цивьян Т.В. Человек и его судьба — приговор в модели мира // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 122-129.

199. Цоллер В.Н. Эмоционально-оценочная энантиосемия фразеологизмов // Филологические науки. 2000. № 4. С. 56-64.

200. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: ВГУ, 1987. 192с.

201. Шведова Н.Ю. Лексическая система и ее отражение в толковом словаре // Русистика сегодня: Языковая система и ее функционирование. Сборник статей / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1988. — 221с.

202. Шмелев АД. Проблемы семантического анализа лексики. Парадигматические отношения в лексике. Л.: Наука, 1973. 280с.

203. Шмелев АД. Метафора судьбы: предопределение и свобода? // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994.-С. 227-232.

204. Шмелев АД. Русская языковая модель мира. Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. — 224с.

205. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1995.

206. Эпштейн М. К теории судьбы // Вопросы философии. М., 2000. № 9.— С. 65-77.

207. Юнг К.Г. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее. М., 1995. -310с.

208. Яворская Г.М. О семантических параллелях в индоевропейских наименованиях судьбы // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1994. — С. 116-122.

209. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. № 3. — С. 43-73.

210. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М.: Наука, 1981. 111с.

211. Eilstein Н. The virus of fatalism // Science, Mind and Art. Dordrecht, 1995.— P. 71-88.

212. Faryno J. Fate // The Russian Mentality. Lexicon. Katowice, 1995.—P. 108109.

213. Gaerdenfors P. Conceptual Spaces. The geometry of Thought. Massachusetts. Institute of Technology, 2000.

214. Zachariasz A.L. Sens losu ludskiego w filozofii anatelicznej // Folia philosophica. Katowice, 2000. P. 191-204.

215. Лексикографические источники

216. Абрамов H. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Русские словари, 1994. 500с.

217. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Русский язык, 1968.-494 с.

218. АТРЯ: Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А. Ассоциативный тезаурус русского языка. Русский ассоциативный словарь. М., 1994-1998. Книги 1-5.

219. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. 606 с.

220. БАС: Словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1965.

221. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: ЭТС, 1995. — 820 с.

222. БТС: Большой толковый словарь / под ред. С.А. Кузнецова. СПб: Норинт, 2000.

223. БЭ 1990: Иллюстрированная полная популярная библейская энциклопедия / Сост. Арх. Никифор. М.: Изд. Свято-Троице-Сергиевской лавры, 1990.-902 с.

224. БЭСМ: Большой энциклопедический словарь. Мифология. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.

225. Ю.Васильев JI.M. Семантический словарь русского языка. Вып. 1. Уфа: Восточный университет, 2000. — 146 с.

226. Горбачевич КС. Русский синонимический словарь. М., 1996.

227. Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л., 1979.

228. Гуревич П.С. Философский словарь. М.: Олимп, 1997. — 383с.

229. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1989.

230. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х тт. М., 1956.

231. Денисов, Морковкин 1983: Словарь сочетаемости русского языка / Под ред. П. Н. Денисова и В.В. Морковкина. Изд. 2-е. М.: Русский язык, 1983. 686с.

232. Дерибас В.М. Устойчивые глагольно-именные сочетания русского языка. М., 1979.

233. Евгеньева 1976: Словарь синонимов. Справочное пособие / Под ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1976. 648 с.

234. Жуков B.YI. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык, 1993.-544с.

235. Кильдибекова Т.А., Гафарова Г.В. Функционально-когнитивный словарь русского языка (сфера "жить"). Уфа, 1997.

236. Кожевников А.Ю. Большой синонимический словарь русского языка в 2 тт. Спб.: Нева, 2003.

237. Крысин Л.П. Толковый словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 2003. 856 с.

238. КСКТ: Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой. М.: Изд-во МГУ, 1996. 248 с.

239. Кузнецов С.А. Толковый словарь современного русского языка. М., 2002.

240. ЛРС: Латинско-русский словарь. М., 1974.

241. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики. Образ мира и миры образов. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1996.-С. 99-121.

242. MAC: Словарь русского языка в 4-х томах. Изд. 3-е. М.: Русский язык, 1986.

243. МНМ: Мифы народов мира. М.: Олимп, 1998.

244. МС: Ботвинник М.Н., Коган Б.М., Рабинович М.Б., Селецкий Б.П. Мифологический словарь. М.: Просвещение, 1985. 174с.

245. НОССРЯ: Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 1-2. Под ред. Ю.Д. Апресяна. М.: Studia philologica, 1997.-2000.31 .НФС: Новейший философский словарь. Изд. 3-е. Москва: Книжный дом, 2003.-1279с.

246. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 1970.

247. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М.: Азбуковник, 1997. 940 с.

248. Писарев В.Г. Словарь синонимов русского языка. М., 1999.

249. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка в 2-х тт. М.: Гос. изд-во национальных и иностранных словарей, 1959.

250. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь / Под ред. И.В. Захаренко, В.В. Красных, Д.Б. Гудкова. М.: Гнозис, 2004. -315 с.

251. У1.РПК: Фелицина В.Г., Прохоров Ю.Е. Русские поговорки, пословицы и крылатые выражения. М., 1980.

252. РПП: Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения. Лингво-страноведческий словарь / Под ред. Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова. М.: Русский язык, 1979. 236с.

253. РПУ: Зимин В.И., Ашурова С Д. Русские пословицы и поговорки. Учебный словарь. М.: Школа-пресс, 1994. — 317с.

254. СДСЯ: Словарь древнего славянского языка, составленный по Остромирову Евангелию. СПб.: Изд-во типографии А.С. Суворина, 1899.

255. СМЭ: Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Линор & Совершенство, 1995. —317с.

256. ССЕ 1971: Словарь синонимов русского языка в 2-х тт. / Под ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1970-1971.

257. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. В 4-х тт. СПб., 1903.

258. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. — 824 с.

259. СФС: Современный философский словарь / Под ред. В.Е. Кемерова. М.: Бишкек —Екатеринбург, 1996. — 602 с.

260. СЦСРЯ: Словарь церковно-славянского и русского языка. СПб.: Изд-во Императорской АН, 1847. Т.т. 1,3.

261. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка в 2 тт. М.: Русский язык, 1985.

262. ТКССРЯ: Мельчук И.А., Жолковский А.К. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Вена: Школа "Языки русской культуры", 1984. 992 с.

263. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. М.: Апрель, 2000.

264. Убийко В.И. Словарь концептосферы внутреннего мира человека. Уфа. Изд-во БГУ, 1998.-232 с.

265. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х тт. М.: Прогресс, 1964.

266. Федоров!997: Фразеологический словарь русского литературного языка / Сост. А. И. Федоров. В 2-х тт. М.: Цитадель, 1997.

267. ФЭ: Философская энциклопедия. Т. 3. М., 1964; Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1970.

268. ФЭС: Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1989. 815 с.

269. ЪЪ.Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. Харьков: Коммунист, 1970.

270. Человек. Философско-энциклопедический словарь. М.: Наука, 2000.— 515с.

271. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка в 2-х тт. 3-е изд. М.: Русский язык, 1999.

272. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Г.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М.: Просвещение, 1975. 541с.

273. Шведов С.М. Словарь синонимов русского языка. М.:, Современные словари, 2003.-471с.

274. ЭДД: Энциклопедия для детей. Культуры мира. Общество. Часть 2. М.: Аванта+, 2004.-638с.

275. ЗИМ: Энциклопедия народной мудрости (сост. В. Воскобойников). СПб.: Респекс, 1997.-440с.

276. Цифрами обозначен номер словарной статьи, включающей данное значение. Косыми чертами отмечены оттенки значений.1. Фиксация

277. Список фразеологизмов лексико-семантического поля «судьба»

278. Список пословиц и поговорок

279. Вечер покажет, каков был день.

280. Взойдет солнце и к нам во двор.

281. Взойдет солнце и над нашими воротами.

282. Видно так на роду написано.

283. Власть господня. Воля божья. Святая воля его.

284. Во всем доля, да воли ни в чем.

285. Во снах счастье, а в быль ненастье.

286. Во сне счастье, наяву ненастье.

287. Вольность всего лучше. Воля свой бог.

288. Волю дать добра не видать.

289. Все в мире творится не нашим умом, а божьим судом.12. Все на свете к лучшему.

290. Все на свете случай, все случайность.

291. Все перемелется — мука будет.

292. Всякая рыба хороша, коли на уду пошла.

293. Всякое дело до случая. Все стоит до поры.

294. Всякое лихо споро: не минет скоро.

295. Всякому свое счастье; в чужое счастье не заедешь.

296. Где беда ни голодна, а к нам на пирушку.

297. Где беде быть, там ее не миновать.

298. Где гроза, тут и ведро. Отколе гроза, оттоле и ведро.22. Где наше ни пропадало!

299. Где нет доли, тут и счастье невелико.

300. Где холодно, там и оводно. Холодно, так не оводно.

301. Глупому — счастье, а умному Бог дает.

302. Горько проглотишь, да сладко выплюнешь.

303. Горько съешь, да сладко отрыгается.28. Господня воля наша доля.

304. Государства земля не клином сошлась.

305. Дает же бог и цыгану. Дает же бог и жиду и злому цыгану.

306. Дай сердцу волю, заведет тебя в лихую долю.

307. Дай-то, Боже, чтоб все было гоже!

308. Дал бог день, даст и пищу.

309. Дал бог здоровья, а дел впереди много.

310. Дал бог роток, даст и кусок.

311. Дал бог рыбу, даст и хлеба (арханг. промышл.).

312. Даст бог здоровье, даст и счастье.

313. Даст бог счастье и слепому видение дарует.

314. Двум смертям не бывать, одной — не миновать.

315. Девятый месяц на свет нарождает. Девятый вал роковой.

316. Доля во времени живет, бездолье в безвременье.

317. Дородный побивает, а счастливый подбирает.

318. Дурак стреляет бог пули носит.44. Дуракам везет.

319. Есть все, что душе угодно.

320. Есть чем звякнуть, так можно и крякнуть.

321. Жалеть—не помочь, коли рок пришел.

322. Жаль, жаль, да пособить нечем.

323. Жалью море не переедешь, веку не изживешь.

324. Ждали пока, пождем и пота.

325. Ждет, что пьяница стекляницу, что собака палицу.52. Жди, как вол, обуха!53. Жеребий божий суд.

326. Жеребий (жребий) дурак: родного отца в солдаты отдаст.

327. Жеребий (жребий) метать после не хлопотать.56. Жив бог, жива душа моя.

328. Жив курилка, жив, не умер (или еще не умер). Жив, жив Курилка.

329. Живой не без места, мертвый не без могилы.59. Жизнь жизни — рознь.

330. Жизнь — копейка, судьба — индейка.

331. Закатилась моя звезда, мое красное солнышко.62. Злая напасть и то часть.

332. Знал бы, где упасть, соломки б подстелил.

333. Знать по всему, что не быть талану.

334. И глуп молвит слово в лад.

335. И дурак ездит в карете, а и с умом ходит пешком.

336. И сладок мед, а в жары киснет.68. Или пан, или пропал.

337. Ино горько проглотишь, да сладко выплюнешь.

338. Иного за стол сажают, иного под стол гоняют.

339. Иному счастье — мать, иному мачеха.

340. Искрошив хлеб на жеребья, подсушить .73. Каждому свое счастье.74. Каждому свой жребий.

341. Как не виляй, а не миновать Филей.

342. Карась сорвется — щука навернется.

343. Клад да жена на счастливого.78. Клад не всякому дается.79. Клад со словцом кладется.

344. Кого минует, того и обнесет.

345. Коли быть беде, то ее не минуешь.

346. Коли быть собаке битой, найдется и палка.

347. Коли выйдет — будет пиво, а не выйдет — будет квас.

348. Коли суженый урод, так будет у ворот.

349. Кому — булава в руки, кому — костыль.

350. Кому — жить, а кому — гнить.

351. Кому — кнут да вожжи в руки, кому — хомут на шею.

352. Кому лежа работать, а кому — стоя дремать.

353. Кому — полтина, а кому — и ни алтына.

354. Кому — телята, а нам — ребята.

355. Кому "Христос воскресе!", а нам: "Не рыдай мене, мати!".

356. Кому булава в руки, кому костыль.

357. Кому вынется, тому сбудется, не минуется.

358. Кому есть талан, тот будет атаман.95. Кому как, а нам эдак.

359. Кому кистень, а кому четки.

360. Кому сгореть, тот не утонет.

361. Кому суждено опиться, тот обуха не боится.

362. Кому счастье в игре, тому несчастье в женитьбе.

363. Кому счастье служит, тот ни о чем не тужит.

364. Кому счастье, кому ненастье.

365. Кому что на роду написано. Кому что бог даст.103. Кому чудо, а нам чадо.104. Кривую стрелу бог прямит.

366. Кручина с ног собьет, нужда и вовсе заклюет.

367. Кто бежит (т.е. сильно желает), тому встречу бежит.

368. Кто живет в добре, тот ходит в серебре.

369. Кто нечаянно завидит свет в своем доме — жди счастья.109. Кто скачет, а кто плачет.

370. Кузеньку подкузьмили. Горькому Кузеньке горькая долюшка.

371. Лад и согласье — первое счастье.

372. Легко найти счастье, а потерять и того легче.

373. Либо в стремя ногой, либо в пень головой.

374. Либо дупеля в лет, либо стрелка в лоб.

375. Либо железную цепь, либо золотую.

376. Либо на ком ездить, либо самому возить

377. Либо полковник, либо покойник.118. Ловит волк роковую овцу.

378. Мертвый не без гроба, а живому нет могилы.

379. Мертвый не без гроба, живой не без кельи.

380. Милому дитятке да горькая часть.

381. Много женихов, да суженого нет.

382. Мое счастье разбежалось по сучкам, по веточкам.124. Молчи, когда бог убил.

383. Моя-то доля с чашкой в поле.

384. Мужик богатый гребет деньги лопатой.

385. На "авось" мужик и хлеб сеет.

386. На авось мужик и пашню пашет.

387. На бога положишься — не обложишься.

388. На ветер надеяться — без помолу быть.

389. На долю всякого бог зарождает.

390. На кого рок, на того и добрые люди.

391. На одно солнышко глядим, да не одно едим.

392. Над кем притка / притча не сбывалась.

393. Над кем стряслось, над тем и сбылось.

394. Надейся добра, а жди худа! Проси добра, а жди худа!

395. Наряжался служить: было бы кому хвалить (или: хулить)

396. Наш талан с сумой по дворам.

397. Наше счастье дождь да ненастье.

398. Наше счастье решето дырявое.

399. Наше счастье комом слежалось.

400. Нашему барану ни в чем нет талану.

401. Не в воле счастье, а в доле.

402. Не в деньгах счастье, а в добром согласье.

403. Не везет в карты — повезет в любви.

404. Не велика беда, коли влезет в ворота.

405. Не видав горя, не узнаешь и радости.

406. Не все коту Масленица, будет и Великий пост.

407. Не все ненастье — проглянет и красно солнышко.

408. Не всем большим под святыми сидеть.

409. Не всем чернецам в игуменах быть.

410. Не всяк за стол — иной под стол.

411. Не всяк Иван Иванович, а кому бог даст (дразнят калмыков).

412. Не всякая пуля по кости, иная и попусту.

413. Не всякая пуля в кость да в мяса — иная и в поле.

414. Не всякий гром бьет, а и бьет, так не про нас.

415. Не всякий прут по закону гнут.

416. Не всякое ремесло по злыдням.

417. Не всякому по Якову. Не всякому, как Якову.

418. Не всякому, да не как Якову.

419. Не жить приданым, а жить богоданным.

420. Не каждый конь ко двору приходится.

421. Не курочка (счастье), не прокормишь.

422. Не подстрелишь, так и не отеребишь.

423. Не поймал карася — поймаешь щуку.

424. Не просвирнино дитя: не видать сквозь тебя.

425. Не пряди ушами, не миновать!

426. Не родись красив(ой), а родись счастлив(ой).

427. Не родись ни хорош, ни пригож, родись счастлив.

428. Не сам ковал, какой бог дал.

429. Не та беда, коли на двор взошла, а та беда, как со двора нейдет.

430. Не так живи, как можется, а так живи, как хочется.

431. Не только свету, что в окне (прибавка: на улицу выйдешь — больше

432. Не тужи, наживешь ременны гужи!

433. Не у всякого жена Марья кому бог даст.

434. Не убить бобра — не нажить добра.

435. Не угадаешь, где найдешь, где потеряешь.

436. Не узнав горя, не узнаешь и радости.

437. Не хитер парень, да удачлив; не казист, да таланен.

438. Неволя холопу, воля господину.

439. Недоля осталась — напасть досталась.

440. Недоля пудами. Доля золотниками.

441. Недоля сталась — напасть досталась.

442. Несчастлив в игре, так счастлив в любви.

443. Ни грело, ни горело, да вдруг осветило.

444. Ни радости вечной, ни печали бесконечной.

445. Ни светило, ни грело, да вдруг и припекло.

446. Никто не знает, что его ожидает.189. Овому талант, овому два.

447. Одна голова на плечах, и та — на ниточке.

448. Одной ногой в могиле стоит.192. Он убит, угнетен р оком.

449. От беды не в петлю головой. От горя не об стену.194. От беды не уйти.

450. От беды ни открестишься, ни отмолишься.

451. От бога не уйдешь. От божьей власти не уйдешь.

452. От всего вылечишься, кроме смерти.

453. От горя не в воду. От беды не в воду.199. От греха не уйдешь.200. От своей тени не убежишь.201. От смерти не убежишь.

454. От солнца бегать, света не видать.

455. От судьбы не уйдешь. Никто от своего року не уйдет.

456. Отвяжись, худая жизнь — привяжись, хорошая.

457. Отойдем да поглядим: хорошо ли мы сидим.

458. Оттерпимся, и мы люди будем.

459. Охота смертная, да участь горькая.

460. Палка о двух концах — и туда, и сюда.

461. Пасись горького, а не надейся на сладкое!

462. По третьему разу всегда вырубишь огня.

463. Под богом ходишь божью волю носишь.

464. Под богом ходишь, и власть его.

465. Под счастливой звездой родился.

466. Подумаешь горе, а раздумаешь - воля господня.

467. Поезжай, хоть куда: везде доля худа.

468. Поживешь счастливо, паши не лениво!

469. Поживи в рабах, авось, будешь в господах.

470. Пока и мы человеки — счастье не пропало.

471. Покорись беде, и беда покорится.

472. Попытка — не пытка, спрос — не беда.221. После ненастья солнышко.

473. Предначертанной судьбы, тем более несчастья, не избежишь.223. Прежде веку не помрешь.

474. Придет напасть, так будет пропасть.

475. Придет солнышко и к нашим окошечкам.

476. Придет счастье, и с печи сгонит.

477. Притча надо мною надругалась.

478. Пришла беда не брезгуй и ею!229. Проси добра, а жди худа.

479. Против притчи не поспоришь. От притчи не уйти.231. Против рока не пойдешь.

480. Прошел между жизнью и смертью.

481. Прошлого поминаем, грядущего чаем.234. Пуля виноватого найдет.

482. Стреляй в куст, пуля виноватого найдет.

483. Пущен корабль на воду, сдан богу на руки.237. Риск — благородное дело.238. Рок виноватого найдет.239. Рок головы ищет.

484. Ряженое яство суженому гостю.

485. С бедой не перекоряйся, терпи!

486. С деньгами — мил, без денег — постыл.

487. С рожи болван, а во всем талан.

488. С твоим счастьем только по грибы.

489. Свадьба скорая, что вода полая.246. Свет придет в мир.

490. Своя волюшка доводит до горькой долюшки.

491. Сегодня в порфире, завтра в могиле.249. Сиденьем города не берут.

492. Сколько дней у бога напереди, столько напастей.

493. Сколько кобылке не прыгать, а быть в хомуте.

494. Скорая женитьба — видимый рок.253. Смелость города берет.

495. Со счастьем на клад набредешь, без счастья и гриба не найдешь.

496. Солдату умереть в поле, матросу в воде.

497. Солдату умереть в поле, матросу — в море.

498. Солнце сияет на благие и злые.258. Судьба играет человеком.

499. Судьба придет по рукам свяжет.

500. Судьба придет, ноги сведет, а руки свяжет.

501. Сужена ряжена не обойдешь и на коне не объедешь.

502. Сужено ряжено не объедешь в кузове.

503. Суженого примите, а ряженую подайте.

504. Суженое ряженому. Ряженому суженое.

505. Суженого и на кривых оглоблях не объедешь.

506. Счастливый к обеду, роковой под обух.

507. Счастлив игрой, да несчастлив женой.

508. Счастлив медведь, что не попался стрелку; счастлив и стрелок, что попался медведю.

509. Счастливая тебе далась планида.

510. Счастливому и промеж пальцев вязнет.

511. Счастливому не что деется: живет да греется.

512. Счастливый к обеду, роковой под обух.

513. Счастливый на коне, бессчастный нет.

514. Счастливый скачет, бессчастный плачет.

515. Счастье в оглобли не впряжешь.

516. Счастье везет дураку, а умному бог дает.

517. Счастье вольная пташка: где захотела, там и засела.

518. Счастье ездит в карете, а с умом идет пешком.

519. Счастье мать, счастье мачеха, счастье бешеный волк.

520. Счастье на стороне смелых.

521. Счастье не дворянство, не родом ведется.

522. Счастье не конь, хомут не наденешь.

523. Счастье отпало, ничего в доме не стало.

524. Счастье перед носом вьется, а в руки на дается.

525. Счастье придет, и на печи найдет.

526. Счастье пучит, беда крючит.

527. Счастье с несчастьем в одних санях ездят.

528. Счастье слепо (фортуна слепа).

529. Счастье ума прибавляет, несчастье последний отымает.

530. Счастье, что трястье: на кого захочет, на того и нападет.

531. Счастью не верь, а беды не пугайся.

532. Счастью не вовсе верь. На счастье не надейся.

533. Так богу угодно было. Знать, уж так суждено.

534. Так рок судил. Видно судьба такая.

535. Таков наш рок, что вилами в бок.

536. Такова доля, что божья воля.

537. Такое наше счастье, что на мосту с чашкой.

538. Таланец братец; жеребий - батюшка.299. Таланный и в море сыщет.

539. Талант не туман, не мимо идет.

540. Там своя воля, а тут своя доля.

541. Твои бы речи да богу в уши.

542. Твоими бы устами да мед пить.

543. Твоя воля, а мне есть доля.

544. Твоя судьба в твоих руках.

545. Терпенье — лучшее спасенье.

546. Терпи, казак — атаманом будешь!308. Терпя, горе скажется.

547. То и счастье, что иному ведро, иному несчастье.

548. То не беда, коли на двор взошла, а то беда, как со двора-то нейдет.

549. Только ума на деньги и не купишь.

550. Тот жизнь ругает, кто счастья не знает.

551. Тьма света не любит — злой доброго не терпит.

552. Тяжел крест, да надо несть.

553. Тяжко на свете жить. Тяжел крест, да надо несть.

554. У боярина семь дочерей: будет из них и смерть и жена.317. У каждого своя доля.318. У притчи на коне не уйти.319. У притчи не уйти.

555. Удается и червячку на веку.

556. Удастся — голубец, не удастся — дубец.

557. Удача — брага, неудача — квас.

558. Удача — кляча: садись да скачи.

559. Удача нахрап любит (то есть отвагу).

560. Успеешь охнуть, как придется издохнуть. Охнешь, как издохнешь.

561. Фортуна велика, да ума мало.

562. Хорошего понемножку. Доброго помалу.

563. Хорошо спасенье, а после спасенья — терпенье.

564. Хорошо тому пить, чье счастье не спит.

565. Хорошо тому пить, чья доля (счастье) не спит.

566. Хорошо тому щеголять, у кого деньги гремят.

567. Хоть и холодно, да не голодно.

568. Худое валит пудами, хорошее каплет золотниками.

569. Худое видели — хорошее увидим.

570. Худое охапками, хорошее щепотью.

571. Худой солдат, который не надеется быть генералом.

572. Чему быть — того не миновать.

573. Чему быть, тому и статься. Как чему быть, так и быть.

574. Что будет, то будет/ того не минуешь.

575. Что будет, то будет; а будет то, что бог даст.

576. Что в людях живет, то и нас не минует.

577. Что должно случиться, того не избежать.

578. Что ни случается — все к лучшему.

579. Что пождем, то и поживем. Век жить, век ждать.

580. Что с возу упало, то пропало. Упало — пиши пропало.

581. Что шашка, то ей и место. Что пешка, то и клетка.

582. Эко счастье: два гриба на ложку, третий к стеблю пристал!

583. Это не случай, а умысел, нарок.

584. Эх, судьба ты, судьба, кобыла крива, куда завтра увезет — не знаешь!

585. Данные ассоциативных экспериментов1. Данные А ТРЯ:

586. Т. 2. От реакции к стимулу.

587. Судьба — случай 5, жизнь 4, выбор, изменить 2, борьба, верить, девушкам, играть, изменил, изменю, копейка, наверно, одинокий, плыть, работа, решит, такой, физиономия, часть, это 1 (30+21).

588. Т. 4. От реакции к стимулу.

589. Судьбу — испытать 4, волочить, догонять, ковать, красть, молить, не придумаешь, облагораживает, обмануть, победить, сломать 1 (14+11). Судьбу проклиная — бродяга 2.

590. Судьбы — поворот 8, рок 7, подарок 4, знак, храм 2, бремя, в руках, горечь, граница, дар, игрушка, исход, крыло, мельница, нить, огорчение, повелитель, потолок, приговор, Рубикон, сети, хозяин 1 (40+22).

591. Т. 5. От стимула к реакции.

592. Т. 6. От реакции к стимулу.

593. Судьбе — покорен 6, поперек, сбываться, состояться 1 (9+4)

594. Судьбой — довольный 2, доволен, недоволен, недовольство, обиженный,потерянный, сломанный (8+7).1. Судьбою — покорен.

595. Судьбу — испытывать 6, баловник, ломать, нашел (9+4).

596. Судьбы — баловник 26, перст 6, линия 3, благодарить, жезл, колокол, лабиринт (39+7).

597. Данные уфимского ассоциативного эксперимента:

598. Список имен прилагательных, вербализующих признаки концептасудьба»

599. Схема вербально-смысловой сети, репрезентирующей концепт «судьба»в русском языке

600. Стихотворение в прозе Ивана Сергеевича Тургенева «Старуха»

601. Я шел по широкому полю, один.

602. И вдруг мне почудились легкие, осторожные шаги за моей спиною. Кто-то шел по моему следу.

603. Я оглянулся и увидал маленькую, сгорбленную старушку, всю закутанную в серые лохмотья. Лицо старушки одно виднелось из-под них: желтое, морщинистое, востроносое, беззубое лицо.

604. Я подошел к ней. Она остановилась.

605. Кто ты? Чего тебе нужно? Ты нищая? Ждешь милостыни?

606. Старушка не отвечала. Я наклонился к ней и заметил, что оба глаза у ней были застланы полупрозрачной, беловатой перепонкой, или плевой, какая бывает у иных птиц: они защищают ею свои глаза от слишком яркого света.

607. Но у старушки та плева не двигалась и не открывала зениц.из чего я заключил, что она слепая.

608. Хочешь милостыни? — повторил я свой вопрос. — Зачем ты идешь за мною? Но старушка по-прежнему не отвечала, а только съежилась чуть-чуть.

609. Я отвернулся и пошел своей дорогой.

610. И вот опять слышу я за собою те же легкие, мерные, словно крадущиесяшаги.

611. Опять эта женщина! подумалось мне. - Что она ко мне пристала? — Но я тут же мысленно прибавил: Вероятно, она сослепу сбилась с дороги, идет теперь по слуху за моими шагами, чтобы вместе со мной выйти в жилое место. Да, да это так».

612. Но странное беспокойство понемногу овладело моими мыслями: мне начало казаться, что старушка не идет только за мною, но что она направляет меня, что она меня толкает то направо, то налево, и что я невольно повинуюсьс

613. Я круто поворачиваю назад. Старуха опять предо мною.но она видит! Она смотрит на меня большими, злыми, зловещими глазами.глазами хищной птицы. я надвигаюсь к ее лицу, к ее глазам. Опять та же тусклая плева, тот же слепой и тупой облик.

614. Ах! — думаю я. эта старуха — моя судьба. Та судьба, от которой не уйти человеку!»

615. Не уйти! не уйти! что за сумасшествие?. Надо попытаться». И я бросаюсь в сторону, по другому направлению.

616. Я иду проворно. но легкие шаги по-прежнему шелестят за мною, близко, близко. И впереди опять темнеет яма.

617. Я опять поворачиваю в другую сторону. И опять тот же шелест сзади и то же грозное пятно впереди.

618. И куда я ни мечусь, как заяц на угонках.все то же, то же!

619. Стой! — думаю я.— Обману ж я ее! Не пойду я никуда!» — и я мгновенно сажусь на землю.

620. Старуха стоит позади, в двух шагах от меня. Я ее не слышу, но я чувствую, что она тут.

621. И вдруг я вижу: то пятно, что чернело вдали, плывет, плывет само ко мне!

622. Боже! Я оглядываюсь назад. Старуха смотрит прямо на меня — и беззубый рот скривлен усмешкой. Не уйдешь!