Рецепция идей М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции

Панкова, Наталья Борисовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Рецепция идей М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции

Год: 2005
Автор научной работы: Панкова, Наталья Борисовна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Рецепция идей М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рецепция идей М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции"

На правах рукописи

ПАНКОВА НАТАЛЬЯ БОРИСОВНА

РЕЦЕПЦИЯ ИДЕЙ М.М. БАХТИНА В КУЛЬТУРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ФРАНЦИИ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

САРАНСК 2005

Работа выполнена на кафедре дизайна и рекламы ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева».

Научный руководитель:

доктор философских наук профессор Ш1.Сиротииа

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор О.Е.Осовский

кандидат философских наук доцент М.Н.Тутаева

Ведущая организация:

Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского

Защита состоится 26 января 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.10 по защите диссертаций на соискание степени доктора культурологии при Мордовском государственном университете им. Н.П.Огарева по адресу: 430000, г Саранск, пр. Ленина, 15, аудитория 301

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им.М М.Бахтина Мордовского государственного университета им.Н.П Огарева.

Автореферат разослан '7года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук профессор М.В. Логинова

мт

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Среди фигур, чьи идеи и концепции оказали самое серьезное воздействие на интеллектуальную мысль XX столетия, одно из важнейших мест принадлежит Михаилу Михайловичу Бахтину (1895-1975) - мыслителю мирового масштаба, научное наследие которого продолжает вызывать интерес у отечественных и зарубежных исследователей в самых различных областях гуманитарной мысли - философии, филологии, культурологии, психологии. В сегодняшнем развитии всех этих наук принципиальная роль наследия Бахтина несомненна.

Научное творчество Бахтина, благодаря своему универсальному, общеметодологическому характеру, выходит за пределы сугубо литературоведческой проблематики; «конкретные идеи Бахтина в различных отраслях гуманитарного знания уже оказали и продолжают оказывать влияние на соответствующие дисциплины» '. Среди этих дисциплин культурология является той конкретной наукой, в которую Бахтин внес значительнейший вклад.

Современная гуманитаристика Запада в течение трех десятилетий (с 1960-х до середины 1990-х гг.) интенсивно осваивала, анализировала и развивала в своей практике идеи русского мыслителя. В пространстве разнообразных культурфилософских направлений указанного периода на Западе и в западном культурологическом сознании в целом М.М Бахтин занимает вполне определенное место, и более того, его творчество способствует глубокому изменению общей картины научных изысканий.

Впервые Бахтин был открыт и представлен западному читателю Юлией Кристевой во Франции, где он исследовался прежде всего как структуралист-семиотик, философ и культуролог.

К настоящему времени российскими и зарубежными бахтиноведами создан огромный массив текстов, посвященных тем или иным аспектам творческого наследия мыслителя, интерпретации его идей. Написаны сотни статей, монографий, сборников, рецензий, в США вышла научная биография ученого (К. Кларк и М. Холквист), в Канаде издавался специальный англо-франкоязычный бахтинский журнал «Le Bulletin Bakhtine/The Bakhtin Newsletter», неоднократно проводились международные конференции.

Однако, несмотря на большое количество публикаций, посвященных вопросам рецепции научной концепции Бахтина, ни в одной из работ отечественного и зарубежного обществознания не дается полный анализ восприятия или интерпретации бахтинского творчества и его научной концепции во французской гуманитаристике Более того, специфика интерпретации Бахтина во Франции требует особого освещения «рецептивного пространства»2, в котором осмысливалось бахтинское наследие.

Таким образом, актуальность данного исследования определяется необходимостью решения проблемы восприятия и развития научной концепции М М Бахтина во французской культурологической литературе для более пол-

ММ Бахтин как философ M Наука 1992 - СЗ 'Pestard J MiUtarrî Bakhtme Diaïogrsme ef analyse dit discours

РРОвеЧтйШР'е ' 995 - Р 13

БИБЛИОТи С. Петербург,«/ 1

ного и максимально адекватного представления общей картины отражения идей русского мыслителя в гуманитарном мышлении Запада.

Степень научной разработанности проблемы

Создаваемая в 1960-1990-х гг. общими усилиями исследователей-гуманитариев бахтинистика, при всей значительности и многогранности научных достижений, практически не имеет работ, посвященных непосредственно исследованию рецепции бахтинского наследия во Франции, что, на наш взгляд, связано, в первую очередь, с «недоступностью» французской «бахтинианы» российским ученым - принципиально значимые работы Ю.Кристевой и Цв. То-дорова переведены и изданы фрагментарно. В некоторой степени их касаются в своих публикациях B.J1. Махлин и О.Е.Осовский3.

Среди зарубежных работ можно выделить статью канадского бахтинове-да К.'Гомсона «Бахтин во Франции и Квебеке»4, вышедшую первоначально на английском языке, а затем - в русском переводе. В статье автор, в частности, предпринимает попытку осмысления «непопулярности» исследования бахтинского наследия во Франции по сравнению с другими странами, делает подробный обзор работ 1970-1980-х гг., созданных под влиянием Бахтина

Первой и одной из самых значимых фигур во французском бахтиноведе-нии является Юлия Кристева Благодаря ее работам «Бахтин, слово, диалог и роман» (1967) и «Разрушение поэтики» (1970) западное гуманитарное сообщество открыло русского мыслителя. Спустя тридцать лет после выхода первой статьи исследовательница в интервью журналам «Диалог. Карнавал Хроноюп» и "RS/SI (Recherches semiotiques/Semiotic Inquiry" подчеркивает, что есть два бахтинских наследия' с одной стороны, культурологическое и семиологиче-ское, с другой, в более узком смысле - литературоведческое, строящееся вокруг понятия диалогизма и ее (Кристевой) варианта этого понятия - интертекстуальности5.

В первой работе по интерпретации бахтинских идей Кристева сочла необходимым сделать ссылку на психоанализ, что позволило, по ее мнению, углубить тему «другого» Позже она признается в преднамеренном «рабочем» искажении своего восприятия Бахтина, в том. что как бы повернула «гегельянского» Бахтина и сделала из него Бахтина «фрейдистского»6.

Проблемы восприятия Бахтина во Франции затрагивались в сборнике «Наследие Бахтина» («L'héritage de Bakhtine», 1997), содержащем материалы конференции в честь 100-летней годовщины со дня рождения М.М. Бахтина

1 См Махлин В Л Наследием M Бахтина в современном зарубежном литературоведении '/ Изв A.Í I ГС С Р

Сер лит и яj 1986 Г 45 № 4 С 316-321 Осовскии 01 Научное наоедие VI M Бахтина и гуманитарная

мысль Запада сегодня М, 1991, Осовский OF Рецепиия научного наследия ММ Бахтина в анпо амерканском литературоведении 1%0-\-псрвой половины 1990-х годов Саранск 2003

4 См Thomson Г Bakhtin in France and Quebec /' Bakhtin Newsletler'Le Bulletin Bakhtine N5 1996 - P 67-87 IomlohK Бахтин во Франции и Квебеке " M M Бахтин PRO FT CONTRA T2 СПб , РХГИ ?002 С 383-399

' См Беседа с Юлией Кристевой // Диалог Карнавал Хронотоп 1995 №2 - С 5-18, Диалогизм карнаваль-ность и психоанализ Беседа К Томсона с Ю Кристевой о рецепции работ Михаила Бахтина во Франции V Диалог Карнавал Хронотоп 2002 №1 -С 108-133

г'См подробнее Беседа с Юзией Кристевой/'Диалог Карнават Хронотоп 1995 №2 С 5-18 Панкова H Бах тин пазами Кристешй 30 тег спустя /' Филологические заметки W)0 Межвуз сб науч тр - Саранск Из i-во Мордов roc пед ин-та 2001 -С 8-12

(1995), в предисловии к которому его составитель К. Депретго отмечает, что «тема восприятия Бахтина во Франции несет сильный отпечаток условий его второго открытия» и «нуждается в некоторых коррективах» (перевод наш -

НП)\

Размышления о рецепции Бахтина во Франции появляются также в книге Ж. Пейтара «М.Бахтин: Диалогизм и анализ дискурса» (1995). Автор говорит об основополагающей роли Ю. Кристевой и о том "рецептивном пространстве", которое создавалось с начала 1960-х гг. вследствие дискуссий, разворачивающихся в лингвистике, психоанализе, философии, антропологии, и подготовило благодатную почву для восприятия бахтинских работ во Франции. Пейтар представляет также краткий обзор исследований, которые появились в 1970-е гг. как реакция на кристевские выступления (Г. Верре, А.Мешонник, М. Оку-тюрье, К. Фриу, Р. Якобсон).

Обзор идей Бахтина и интерпретации их во Франции представлен во вводной главе исследования Ю. Пухлий «Элемент карнавализации во франкоязычном магрибском романе («Неджма» Катеба Ясина и «Агадир» Мохаммеда Каир-Эддина сквозь призму бахтинской теории карнавала)»8, содержащей идеи по изучению наследия М.М. Бахтина во Франции, анализ статей Ю. Кристевой и освещение полемики, развернувшейся в ответ на кристевские выступления (работы К. Геньбэ. Jle Клезио и К. Фриу). Лучшим же французским «введением в Бахтина» Пухлий, равно как и Ж Пейтар, считает монографию Цв. Тодорова «Диалогический принцип», а самого Тодорова - единственным французским критиком, предложившим систематическую интерпретацию наследия русского мыслителя

Сходную точку зрения по поводу монографии Тодорова и ее значения высказывает и российский литературовед A.A. Горных в рецензии «Бахтин и постструктуралистский поворот»9. По его мнению, «в ней впервые в систематической форме представлены идеи Бахтина, отлившиеся на французской почве в концепции интергекстуальности (транстекстуальности)»'0. И главное - «эта публикация подвела своеобразную черту под процессами перехода к «постформалистической» парадигме гуманитарных наук во Франции, процессами, в которые был непосредственно вовлечен и сам Тодоров»"

Из англоязычных рецензий на книгу Тодорова следует отметить рецензию К. Эмерсон, содержащую критику понимания, вернее, непонимания французским исследователем бахтинской теории романа12.

Интересующей нас тематике посвящены также некоторые статьи четырех выпусков «Бахтинского сборника» (1990, 1991, 1997, 2000)13 и издания

' L heritage de Bakhtine Bordeaux Presses universitaires de Bordeaux 1997 - PII

8 Poukhli J I 'element carnavalesque dans le roman maghrébin de langue française {Nedjma de Kateb Jacine et Agadir

de Mohammed Khair-Eddme a travers la theorie du carnaval de Mikhaïl Bakhtine) 2001

<J См Горных АЛ Бахтин и постструктуралистский попорот /Диалог Карнавал Хронотоп 1997 - № 2 -

С 176-190

"'Горных А А указ соч -С 176 " Там же

' См Emerson С Rec ad op Todoro\ T The dialogical principle Minneapolis 1986 ' Comparative literature 1986 Vol 48 N»4 P 370 - 372

«М.М. Бахтин в зеркале критики» (1995), особо примечательного обзором тенденций развития западной бахтинистики, предпринятым В.Л.Махлиным, а также библиографией российских и иноязычных исследований о Бахтине14.

Таким образом, французское бахтиноведение XX в. все еще остается малоизвестным для отечественной культурфилософии, труды французских исследователей не только не интерпретировались во всей полноте, но зачастую и не переведены целиком на русский язык.

Целью работы является определение основополагающих тенденций в восприятии и развитии научной концепции М.М. Бахтина во французской науке о культуре второй половине XX века.

Поставленная цель определила задачи диссертационного исследования-

• проследить процесс восприятия научного наследия М.М. Бахтина французской гуманитарной мыслью от 1960-х гг. к 1990-м гг. и выявить основные тенденции этого процесса;

• обозначить место М.М. Бахтина в культурном контексте Франции посредством анализа теоретических изысканий представителей гуманитарного знания,

• показать роль научной концепции М.М.Бахтина в процессе развития литературно-критического и культурологического сознания Франции;

• выявить наиболее репрезентативные фигуры французского интеллектуального сообщества второй половины XX в., творчество которых развивалось под воздействием бахчи неких идей;

• вывести типологию вз! лядов французских мыслителей на теоретические построения М.М. Бахтина.

Теоретико-методологические основы исследования

В исследовательской части работа опирается на традиционные установки и концепции теоретической культурологии. В работе также применяются принципы текстуальное анализа, резукции. концепции диало! ичносги и хронотопа М.М. Бахтина. Методологические ориентации работы сформированы 1акже на основании трудов в специальных областях знания эстетике, литературоведении, лингвистике, смежных исследованиях в области социальной философии, психологии, социологии

В исследовании рецепции научной концепции М.М. Бахтина во французской гуманитаристике использованы следующие методы:

- аксиологический для выявления ценностных доминант французских культурных исследований,

- сра*т!течъно-исщорическ1П< в анализе развития купьтурфилософской мыс ш второй половины XX в. во Франции;

- антегративный в изучении закономерностей влияния философии и художественной литературы, а также позволяющий применить знания, полученные раз-

См Бах гинский сборник Выи 1 M Прометей 1990 -130с Бахтинский сборник Вы п2 M 1991 403 с Бачтинский сборник Выи 1 M "Лабиринт* 1997 - 400 с Бахтинский сборник Вып 4 Саранск Мордов гос пед ин-т - 2000 - 153 с

14 ( м Ьахтин в зеркале критики VI 199* С 32-54 114-189

личными науками при решении задач, поставленных в настоящем исследовании;

- историко-функционалъный при анализе работ французских исследователей научного наследия М.М. Бахтина и его собственных трудов;

- метод интерпретации, дающий возможность реконструировать идеи Бахтина в концепциях мыслителей Франции второй половины XX в.

Использованные в диссертации источники можно разделить на несколько блоков.

Это, во-первых, произведения самого М. М. Бахтина.

Во-вторых, наследие крупнейших отечественных мыслителей, в трудах которых рассматриваются исторический, теоретический и социокультурный аспекты затронутых в диссертации вопросов: А.Н. Веселовского,

B.М Жирмунского, Д.С. Лихачева, А.Ф. Лосева, ЮМ. Лотмана, М.К.Мамардашвили, Ю.Н. Тынянова и др.

В-третьих, труды философов и литературоведов, освещающие проблемы методологии критических направлений, доминирующих во Франции 1960-Х-90-х гг.- Н.С. Автономовой, В Борева, И.П. Ильина, Г.К. Косикова, Н.Ф.Ржевской; Р Барта, А.Ж. Греймаса, Ж. Деррида, Ж. Лакана, М. Фуко, Р.Якобсона.

В-четвертых, работы российских и зарубежных исследователей, посвященные вопросам рецепции бахтинских идей на Западе: F. Дьяконовой, С Козлова, В.Л. Махлина, O.E. Осовского, М. Гардинера, Гинзбург, Д.К.Даноу, М.В. Джоунса, Б. Жилко, К Кларк, Ю. Кристевой, Кувано, Мартинес, М. де Микьель, А. Михайловича, Г. С. Морсона, С. Оливье, Петрилли, Цв.Тодорова, К. Томсона, Э. Уолла, М. Холквиста, К. Эмерсон, Г.-Р.Яусса и др.

В-пятых, многочисленные монографии, сборники, специальные выпуски журналов, а также отдельные статьи, обзоры, рецензии, имеющие отношение к различным аспектам научного наследия Бахтина, авторов- С С. Аверинцева. В С Библера, Н.К. Бонецкой, С.Г. Бочарова, Е.В. Волковой, Б. М.Гаспарова, М.Л. Гаспарова, Л.А. Гоготишвили, Ю.Н Давыдова, Вяч.Вс. Иванова,

C.С.Конкина и Л.С. Конкиной, В Н. Турбина, И.О. Шайтанова и др

В-шестых, разнообразная справочная литература.

Объектом исследования, таким образом, становится процесс восприятия, осмысления, использования и практического развития идей М.М.Бахтина во французской гуманитаристике.

Предметом исследования является отношение к теоретическим построениям М.М. Бахтина различных течений культурологии Франции второй половины XX в.

Научная новизна исследования определяется самим обращением к теоретическим идеям французских исследователей творчества М.М. Бахтина, которые впервые сопоставляются с представлениями о научном наследии мыслителя в отечественной традиции. Подобный аспект исследования позволяет получить полное представление о процессе освоения теоретических построений Бахтина французской гуманитаристикой второй половины XX в. и вывести их типологию. Таким образом, научная новизна заключается в следующем:

1. Выявлены основные тенденции процесса восприятия научного наследия М.М. Бахтина в кукльтурфилософской практике Франции второй половины XX в. Описаны варианты интерпретации французскими исследователями теоретических построений М.М. Бахтина.

2. Доказано, что в своем осмыслении основных концептов М.М. Бахтина французские исследователи не дошли до адекватной интерпретации его идей, но использовали их для обоснования собственных теорий.

3. Обоснованы место и роль основных исследователей М.М. Бахтина французской культурологической школы в процессе освоения наследия мыслителя Западной гуманитаристикой.

4. Создана типология интерпретации научных взглядов М.М. Бахтина во французской культурологии второй половины XX века от структурализма 1960-х гг. до деконструктивизма 1990-х гг.

5. Переведены на русский язык и введены в отечественный научный оборот некоторые работы францх зских исследователей М.М. Бахтина.

Положения, выносимые на защиту: 1 Обращение к теоретическому наследию М.М. Бахтина во Франции, начавшись в кругу литературоведов, очень скоро трансформировалось в культур-философскую рецепцию (даже в литературоведческой среде) и развивалось в рамках специализированных критических направлений (от структурализма до деконструктивизма).

2. В своих изысканиях французские исследователи не доходят до глубокой и достаточно адекватной интерпретации концептов М.М. Бахтина, ограничиваясь чаще всего использованием его идей и терминологии для обоснования собственных теоретических построений.

3. Процесс освоения научным наследием М.М. Бахтина французскими учеными второй половины XX в. включает в себя следующие этапы:

- вторая потовина 1960-х - 1970-е гг. начало проявления интереса к идеям русского мыелтеля (Оисиог, карнавш, мепиппея, полифония и Ор) в рамках структурализма (И Бено, Ле Клезио, Ю.Кристева, К Фриу и др.);

- конец 1970-х 1980-е п - переход от интерпретации отдельных идей М М Бахтина к попыткам выстраивания бахтинской теории в виде целостной системы и «вписания» ее в контекст собственных, постструкт>ралист-ских изысканий (Ж. Делез и Ф. Гваттари, О. Дюкро, Ж.Отье-Ревю, Цв. Тодо-ров и др ), и ослабление интереса к творчеству М.М. Бахтина к началу 1990-х гг.;

- середина 1990-х I г - новый всплеск интереса к наследию М М Бахтина, появление новых, деконструктивистских, направлений в культурных исследованиях (Э Бордас, К. Депретто, М -Ф Нот ц, Ж. Пейтар, Д. Рабате и лр )

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы, основные выводы и положения могут быть использованы в преподавании курсов культурологии, истории философии, литературы и спецкурсов, посвященных углубленному изучению творчества М.М Бахтина, истории и судьбам французской 1уманитаристики.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования получили отражение в докладах, сделанных на XXXV Евсевьевских чтениях в Мордовском государственном педагогическом институте (1999), на Всероссийской научно-теоретической конференции «Глобальность развития и его детерминанты» (2004) и в ряде публикаций, перечисленных в конце автореферата.

Цели и задачи исследования определили структуру диссертации: она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 231 наименование, и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень научной разработанности проблемы восприятия идей М.М. Бахтина во французской науке, формируются цель и задачи работы, ее методологические основания, сформулированы положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Французский структурализм 1960-1970-х гг. и первые попытки осмысления идей М.М. Бахтина» включает в себя два параграфа.

Первый - «Ю. Кристева как первый интерпретатор бахтинских идей во французской гуманитаристике».

Традиционно считаясь «первооткрывателем» Бахтина для западного интеллектуального сообщества, Ю. Кристева осмыслила бахтинские теории в работах «Бахтин, слово, диалог и роман» (1967) и «Разрушение поэтики» (1970). Начало изучения Крисгевой бахтинских работ относится к моменту ее переезда во Францию (конец 1965 г.) и совпадает с периодом ее активного участия в группе «Тель Кель» - небольшом коллективе литераторов во главе с Ф. Соллер-сом, издававших журнал под тем же названием. С этой группой была тесно связана судьба Ю. Кристевой, потому автор диссертации счел необходимым охарактеризовать ее деятельность.

Журнал «Тель Кель» (в перев. с фр. «Такой, какой есть»), поначалу заявивший о себе как о чисто литературном, претерпел заметную эволюцию своих теоретических и эстетических позиций. Огромное воздействие на выработку его теоретической платформы оказало обращение к семиотике и структурной лингвистике. Наука становится единственным авторитетом группы, научность - единственным критерием. Сциентистский, структуралистский период, длившийся недолго, сменился философским. Философская борьба становится для группы ключевым моментом, а литература рассматривается как производное философии Этим объясняется тот факт, что от изучения специфики литературы «телькелисты» пришли к открытому ее отрицанию и сменили собственное увлечение работами русских формалистов резкой их критикой.

По прибытии во Францию Ю. Кристева сразу же вошла в группу социологии и семиологии Высшей Школы Общественных Наук, увлеченную русским формализмом. В 1966 г она делает в рамках семинара Р. Барта доклад о Бахтине, превратившийся затем в знаменитую статью «Бахтин, слово, диалог и роман», остающуюся наиболее авторитетной и интересной интерпретацией бах-

тинской концепции с точки зрения структуралистской поэтики. В этой работе, а также в «Разрушении поэтики» (предисловии к "Проблемам поэтики Достоевского"), Кристева интерпретирует ключевые положения бахтинской концепции исключительно в соответствии со структуралистскими установками, в результате чего прочтение диалогизма Бахтина привело Кристеву к разработке собственной теории «интертекстуальности», определяющей письмо как по субъективному, так и по коммуникативному принципу, где «каждый читает другого».

Интертекстуальность, таким образом, есть способ объяснения роли литературных и экстра-литературных материалов без обращения к традиционному понятию авторства. К примеру, поэтика не имеет ключа к интертексту: она способна описать либо его инвариантную формально-логическую структуру, либо его «плоскую поверхность», образованную единством авторского задания. В соответствии с понятием «интертекстуальность» любой текст рассматривается как результат бесконечного диалога с другими текстами, являясь составной частью всеобщего «культурною текста», го есть суммы всех печатных текстов, образующих культурное наследие «западной цивилизации»: «Любой текст строится как мозаика цитации»15.

Из всего вышесказанного диссертант делает вывод, что важную для Бахтина идею диалога и диалогизма Кристева сводит лишь к «интертекстовой» характеристике и предпочитает воспринимать и использовать ее в качестве «принципа ниспровержения и развенчивающей продуктивности»16, ее выводы, антибахтинские по сути и по форме выражения, профанируют идею мыслителя о "незавершенности" диалога, но оказываются чрезвычайно продуктивным зля ее дальнейшей структуралистской интерпретации литературы и семиотики.

Осмыслению Кристевой таких бахтинских понятий как карнавал, менип-пея и роман посвящен второй параграф «М.М. Бахтин - Ю.Кристева: «диалогические дискурсы». Для Кристевой карнавал является отпечатком такой космогонии, которая не знает ни субстанции, ни причинности, ни тождества. Глубоко антитеологичный. карнавал весь состоит из разрывов, соотношений, аналогий, не исключающих оппозиций. Показательно, что Кристева практически переосмысливает бахтинское понимание карнавала, полагая, что "карнавал знаменует собою смерть индивида"- поскольку всякий "участник карнавала -исполнитель и зритель одновременно, он «утрачивает личностное самосознание», предстает и как «я» и как «другой», «как человек и как маска». Если последний тезис соотносится с бахтинским "явлением" человека в карнавале, то тезис, относительно «утраты личностью самосознания» вовсе не вытекает из бахтинских рассуждений.

Осмыслив амбивалентность карнавала, исследовательница, тем не менее, не принимает амбивалентность карнавального смеха: по ее мнению, в карнавале равно присутствуют как комическое, так и трагическое начала, вследствие чего карнавальный смех замираег, обнаруживая трагическую сторону карнавала "смертоносную", "циническую", "революционную".

15 Кристева Ю Бахтин, слово, диалог и роман Диалог Карнавал Хронотоп 1993 №4 - С6

" Гам же С 12

Аналогичному переосмыслению подвергает Кристева и бахтинскую «ме-ниппею». В кристевской интерпретации мениппея "не знает катарсиса", не проводит границы между онтологией и космологией, совмещает в себе трагическое и комическое, "разлагает веру в принцип тождества", строится на столкновении репрезентации и ее трансгрессии, "не ведает никакого закона и не знает никакой иерархии", профанирует все высокое и священное и в силу этого, подобно карнавалу, оказывается "празднеством жестокости" и "вечной радости становления", истаивающей в сиюминутном поступке"17. Такое понимание мениппеи сильно отличается от собственно бахтинского.

Наконец, размышляя над полифоническим романом (исследовательница имеет в виду следующих авторов: Рабле, Сервантес, Свифт, Сад, Лотреамон, Джойс, Кафка, Батай), Кристева констатирует, что он резко противостоит роману монологическому (Л. Толстой). «Впитавший в себя мениппею», он «воплощает усилия европейской мысли, стремящейся выйти за пределы самотождественных, каузально детерминированных субстанций, обратиться к иному способу мышления - диалогическому»18. Отвергая всеохватывающую точку зрения автора-эпика и заменяя ее множеством релятивных социально-языковых инстанций, такой роман освобождает единичное от власти общего, тем самым уничтожая иерархию, авторитет и закон, замещая каузальную логику логикой реляционно-аналогической, а парадигматический принцип подобия - синтагматическим принципом смежности Всякое высказывание соотносится не с центром, а лишь с другими высказываниями, и в этом взаимном освещении множества автономных точек зрения, без конца оспаривающих друг друга, и заключена «истина» полифонического романа. Слишком узко понимая «полифонический роман», она определяет его лишь как роман, «включивший в себя карнавальную структуру».

Размышляя о полифонии Достоевского в интерпретации Бахтина, Кристева связывает изыскания ученого с металингвистикой, отождествляет диалогизм с концепцией «означающего» Ж. Лакана и полагает, что Бахтин в книге о Достоевском «стремится к пониманию субъекта не как психологической, а как речевой инстанции; он разыскивает «я», говорящее в романе, но делает это лишь затем, чтобы констатировать его отсутствие»9, искажая, таким образом, бахтинскую концепцию полифонического романа Достоевского.

Несмотря на всю спорность кристевской интерпретации, исследовательница в ряде случаев остается вполне адекватной в отношении несомненной значимости бахтинских достижений. Ее интерпретация карнавальной традиции и мениппеи проникнута интуицией. Ее пассажи, касающиеся влияния Достоевского на французских писателей или применение бахтинских теорий к таким мастерам западноевропейской прозы, как Джойс. Кафка, Арто или Батай представляют, несомненно, исследовательский интерес. Однако изначальный импульс Кристевой, который толкаез ее любой ценой "привязать" русского мыслителя к течению «Новая критика», создает впечатление неоправданною «зло-

17 Там же С 18-20 Там же С 20

^ Кристева Ю Разрушение поэтики // Вестник Московского университета Серия 9 Филология 1994 -№5 - С 51

употребления» бахтинской теорией и терминологией. Вместо того, чтобы объяснить идеи Бахтина внутри его собственной системы, она навязывает ему ориентиры параллельных и даже чуждых ему миров, таких как русский формализм или западные структуралистские изыскания.

Идеи Кристевой получили широкий резонанс во французском гуманитарном сообществе и были развернуты в ряде коротких рецензий на «Поэтику Достоевского» и книгу о Рабле (И. Бено, С. Габе, Дезанти, К.Жанну, Ле Клезио, К. Фриу), опубликованных в начале 1970-х гг. В основном в этих статьях копировались суть и тон кристевского предисловия. Однако в некоторых из них наметился отход от традиций, намеченных Кристевой (Ле Клезио, А. Мешонник, К. Фриу).

Так, статья Ле Клезио «Карнавальная революция» (1971) представляет собой реакцию исследователя, занимающего нейтральную позицию относительно развернувшейся «бахтинско-кристевской» полемики. В ней автор говорит о Бахтине-"этнологе", который "заставляет измерить ту пропасть, который отделяет наш мир от мира Рабле" (здесь и далее перевод наш - Н.П.); о Бахтине - лингвисте, который "точно воспроизводит словесный мир XVI века", о Бахтине-революционере в области литературы, идеи которого выявляют "крах реа-

и - 20

лизма , карнавальное основание навязчивых идеи современного мира. .

И. Бено в своей рецензии «Бахтинский "Рабле", или Похвала смеху» (1972), опираясь на Бахтина, пытается выяснить, в чем заключается народная комическая культура, и полагает, что смех и все народно-смеховое является вторичным явлением, проявлением и утверждением одной сущностной потребности - потребности в Празднике. Автор обращает внимание на важнейшую бах!инскую мысль о свободе и фамильярности карнавала, уничтожении в его рамках любых рамок и запретов, догматизма, справедливо считая, что смех народного Праздника антидогматичен.

Проанализировав, таким образом, ряд источников, автор диссертации делает вывод, что рецепция и освоение идей М.М. Бахтина в период конца 1960-х-1970-х гг происходили в тот момент, когда структурализм считался единственным доминирующим течением, и в момент его кризиса и перерождения в постструктурализм Принципиально значимо, что кристевская интерпретации бахтинского диало! изма как интертекстуальности получила признание и широкое распространение в критике: по сути, благодаря ей, французские исследователи, правда, в ином ключе, отличном от философско-культурологического бахтинского, начинают активно интересоваться той же проблемой, что и М.М. Бахтин - взаимодействием «своего» и «чужого» слова, проблемой карнавала и полифонии.

Анализу следующего этапа освоения бахтинского наследия посвящена вторая глава «Постструктуралистский контекст французского бахтинове-дения 1970-1980-х гг.», которая также состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Бахтинская теория гуманитарного познания в оценках Цв. Тодорова» прослеживается процесс изучения бахтинского твор-

1_еС1ёгю 1_а гсуоШпоп сагпауа!еччие /' Оишдоше 1шега1ге, 15 Геупег 1971 - Р 3-4

В первом параграфе «Бахтинская теория гуманитарного познания в оценках Цв. Тодорова» прослеживается процесс изучения бахтинского творчества Цв. Тодоровым, которому, наряду с Ю. Кристевой, принадлежит заслуга «введения» бахтинской теории, терминов и категорий в обиход французского интеллектуального сообщества. В 1965 г. он перевел и издал антологию текстов русских формалистов, а в 1968 г. - создал свое программное эссе «Поэтика», в котором попытался разработать особую, самостоятельную науку о литературе, предметом которой должны были стать законы построения литературной формы вообще, а также выявить причины становления литературы как эстетического феномена. Однако, начав с этой задачи, ученый постепенно заменяет ее поисками универсальных законов организации речи и шире - символической деятельности человека.

«Приняв эстафету» французского бахтиноведения у Кристевой, Тодоров в конце 1970-х гг. публикует ряд статей, на основе которых была создана книга «Михаил Бахтин: диалогический принцип» (1981), своеобразный интеллектуальный роман, по словам самого Тодорова, «нечто среднее между антологией и комментарием»21.

Тодоров, стремясь представить достаточно цельную и максимально полную картину бахтинской мысли, интерпретирует важнейшие категории мыслителя. уделяет пристальное внимание работам «круга Бахтина», выделяя в них ряд наиболее значимых тематических линий: теория познания гуманитарных наук, теория высказывания, интертекстуальность, история литературы, философская антропология. В диссертации подробно рассматриваются выделенные темы, в первую очередь, интерпретация Тодоровым бахтинского понимания спегтфики гуманитарного познания, составленную им на основе работ Бахтина «Проблема текста» и «К методологии гуманитарных наук».

Французский исследователь указывает на аналогии, проводимые Бахтиным между естественно-научным и гуманитарным знанием, и на различие, которое более принципиально, нежели сходство. Различие между естественными и гуманитарными науками сосредоточено в двух пунктах: в объекте и в методе Вполне адекватно трактуя бахтинскую позицию, Тодоров отмечает, что, по мнению Бахтина, гуманитарий познает свой «предмет», вступая с ним во взаимодействие Таким образом, гуманитарное познание в существе оказывается диалогическим.

Различие в методе настолько велико, что Бахтин предпочитает по поводу гуманитарных наук говорить скорее о методе не познания, но понимания. В этом, считает Тодоров, он остается верным традиции, установленной Вебером, Дильтеем, Рикертом. Другим качественным отличием естественных и гуманитарных наук является различный статус их объекта. Объект естественных наук предполагает совпадение с самим собой, он самоидентичен. Научность же гуманитарного знания определяется не точностью, но «глубиной проникновения» в свой «объект», поскольку последний обладает способностью неограниченного самовыражения, а следовательно, несамотождествен.

'TodorovT Mikhaïl Bakhtme le pncipe dialogique Suivi des écrits du cercle de Bakhtme P Seuil 1981 P12

Анализу этой реконструкции посвящен второй параграф «Интерпретация Цв. Тодоровым основных теоретических построений М.М. Бахтина»:

Диалогизм Тодоров, во многом под влиянием кристевской теории, сводит концепцию диалогизма лишь к отношению одного высказывания к другим. Он разделяет этот термин на две составляющие- «интертекстуальность» и «диало-гика (диалогичность)», относя первый из них к области литературы, второй -лишь к частным проявлениям первого.

Проблема жанра. Жанры, как справедливо отмечает Тодоров, являлись для Бахтина ключевым понятием литературной истории поскольку, эта категория согласуется с методологическими принципами Бахтина - неразделимостью формы и содержания и преобладанием социальною над индивидуальным. Ошибкой Тодорова было отождествление бахтинских категорий жанр'Чронотп. Эти термины не могут быть «двойниками» (как считает Тодоров), поскольку хронотопические отношения интересовали Бахтина как одна из составляющих художественного текста как целого, тогда как жанр рассматривался мыслителем как некая зона «ценностного восприятия и изображения мира и форма словесного целого».

Размышляя над бахтинским пониманием романного жанра, Годоров приходит к некоторым не лишенным основания выводам, справедливо полагая, что бахтинские идеи о романе (как категории поэтики) не всегда конкретны, ученый не оставил связной теории романа, его подходы к этому жанру разнообразны на различных этапах творческого пути. Однако, Тодоров, в первую очередь, обращает внимание на разновидности романного жанра и подчеркивает отсутствие у Бахтина стремления к их систематизации, тогда как сам мыслитель, выстраивая «теорию романа», первостепенное значение придавал концепции романного слова и осмыслению стилистики романа

Наибольшую же ценность для Тодорова в рамках бахтинского наследия имеют философская антропология, - являющаяся «ключом всего творчества», ключом к пониманию всей диалогической концепции, - и относящееся к ней понятие другости. Однако понятие «другого», реконструируется Тодоровым исключительно в связи с собственными постструктуралистскими представлениями и связывается с психоаналитической теорией Ж Лакана. Пытаясь объяснить бахтинские понятия «вненаходимость», «вживание», «избыток видения», он требует, как и с бахтинской теорией романа, соединить описание с предписанием, т.е. остается в рамках собственно пост структуралистского подхода, намеченного во французском бахтиноведснии Ю Кристевой.

Работы Цв. Тодорова, посвященные рецепции творчества М.М. Бахтина («Поэтика», «Михаил Бахтин: диалогический принцип»), явились своеобразным итогом изучения концепции мыслителя в 1970-80-х гг. и одновременно -началом следующего этапа процесса восприятия научного наследия Бахтина во Франции, который анализируется в третьей главе «Многообразие подходов и интерпретаций научного наследия М.М. Бахтина французским гуманитарным сообществом 1980-1990-х гг.»

После выхода книги Тодорова в 1981 г. всплеск интереса к творчеству русского мыслителя несколько пошел на убыль, хотя и это десятилетие было отмечено появлением исследований ряда лингвистов, работающих в области прагматики, а также семиотиков, философов и др. (П. Бурдье, Ж. Делез и Ф.Гваттари, О. Дюкро, Ф Жак, Ж. Отье-Ревю, М. Пеше). Некоторые из них анализируются в первом параграфе «Рецепция основных бахтинских понятий в исследованиях французской семиотики, лингвистики, прагматики 1980-х гг.»

Статья Ж. Отье-Ревю, «Гетерогенность явная и гетерогенность конститутивная: элементы для одного подхода к проблеме другого в речи» (1982), оказавшая наибольшее влияние на все последующие исследования, является попыткой расширить программное заявление Кристевой о том, что находящиеся в «зачаточном состоянии» теории Бахтина необходимо развивать в направлении семиотики и психоанализа. Представляя собственную интерпретацию бахтин-ской идеи «биологизма», отмечает, что бахтинская теория «друюсти» потенциально представляет огромный интерес для исследователей в области дискурсивного анализа, социолингвистики, теории высказывания и прагматики. Автор проводит параллели между трудами Бахтина и Лакана (оба, по ее мнению, представляют дискурс как полифонию; оба понимают субъект как нечто децентрализованное), т.е. пытается «вписать» бахтинские идеи в психоаналитические теории, как это пытались сделать ранее Кристева и др

В то же время бахтинская мысль так влияет на методологическую позицию французских аналитиков проблемы дискурса, что иногда изменяются сами теории вместе с их понятийным аппаратом, примером чему может служить исследование О. Дюкро по «семиотической прагматике» «Слова и слово» (1984). Данная работа является наиболее тщательно разработанной попыткой приложения некоторых бахтинских принципов.

Дюкро развивает идеи бахтинских исследований, основываясь только на прочтении «Проблем поэтики Достоевского». Исследователь утверждает, что работа Бахтина актуальна для прагматики, в связи с широким использованием понятия «многоголосие», встречающегося в произведениях Достоевского. Поэтому особый интерес для нас представляет последняя глава книги Дюкро «Очерк полифонической теории высказывания», написанная под «знаком» Бахтина, цель которой - оспорить убеждение о единстве говорящего субъекта, долго царившее в литературной теории и подвергшееся открытому обсуждению лишь тогда, когда Бахтин разработал понятие полифонии Дюкро развивает концепцию полифонии Бахтина, придавая ей весьма широкое толкование и применяет ее не только к отдельным текстам, но и к отдельному высказыва-

нию. В результате бахтинская идея «полифонии» позволяет Дюкро поставить под сомнение некоторые из основных постулатов, доминирующих в современных исследованиях по прагматике, - такие, как единство говорящего субъекта, а также понятие о том, что каждое высказывание имеет одного и только одного автора, - и прийти к выводу, что необходимо отказаться от идеи единого говорящего субъекта в пользу нового, «бахтинского» понимания высказывания.

В начале 1990-х гг. во Франции наблюдается очевидный спад исследовательского интереса к бахтинской концепции, что, очевидно, объясняется атмосферой западного общества, проникнутого философскими идеями постмодернизма.

Однако, к середине 1990-х гг., особенно в год 100-летия со дня рождения русского мыслителя появляется новая волна публикаций, не только в России, но и в других странах. Во Франции столетняя годовщина Бахтина была отмечена проведением конференции, посвященной исследованиям в области бахтинского наследия, по материалам которой К. Депретто подготовила к изданию сборник; а также выходом в свет монографии лингвиста, семиотика и литературоведа Жана Пейтара «Михаил Бахтин. Диалогизм и анализ дискурса». Основные положения этих двух изданий анализируются во втором параграфе «Осмысление Ж. Пейтаром и К.Депретто достижений и заблуждений современного французского бахтиноведения».

Исследование Пей tapa «Михаил Бахтин и «шалиi дискурса» представляет собой попытку осмысления цельной бахтинской теории в контексте дискуссионных филологических работ (анализ дискурса, греймасовская семиотика, теория литературы), на которые бахтинские идеи оказали влияние раньше, чем на другие отрасли 1уманитаристики. Кроме того, исследователь счел необходимым ввести бахтинскую научную теорию в кошекст современных течений гуманитарною знания, а также обозначить связь между, с одной стороны, интел-пектуальным климатом Парижа конца 1960-х г г и. с другой - «методологической эволюцией», ведущей к систематическому обращению к дискурсу и высказыванию. Судьба французского бахтиноведения, сильно отличается от его судеб в других странах; тем не менее имя Бахтина стало во Франции знаком философско-семиотической теории обращения культурного содержания в речь.

В своей книге Пейтар, в рамках деконструктивис1ского подхода предпринимает попытку «вписания» бахтинской научной теории в контекст современных французских «дискурсивных» практик. Рассматривая важнейшие бахтинские категории и темы («автор», «диалогизм и полифония», «дискурс романа», «хронотоп», «полифония Рабле», «текст и жанры речи»), французский исследователь стремится к тому, чтобы подчеркнуть глубокую цельность культурно-семиотической методологии Бахтина. Для этого Пейтар делает обзор бахтинских работ разных периодов и выявляет взаимосвязь между «Автором и юроем» и «Поэтикой Достоевского», или между работами, подписанными Во-лошиновым и Медведевым, а также между этими последними текстами и «Проблемой содержания, материала и формы».

Далее Пейтар, используя бахтинскую терминологию, выстраивает собственный теоретический подход для наиболее адекватного понимания социолин-

гвистики высказывания. В последней части монографии французский исследователь показывает, какое влияние бахтинские идеи, прямо или косвенно, оказали на таких авторов, как Ж. Женетг, Л. Компаньон, Ю. Кристева, М. Риффатер, и др., отмечая, что «творчество М. Бахтина в 70-е и 80-е годы способствовало глубокому изменению общей картины научных изысканий. Понятия интертекстуальности, полифонии, анализ жанров, так же как и различных видов чужой речи (речи другого), для многих исследований, опубликованных во Франции в последней четверти века, имеют оперативное значение и силу»22.

В сборнике «Наследие Бахтина» (1997)23 затрагиваются различные аспекты бахтинского наследия: народная культура, жанр, диалогизм, высказывание, роман; исторические и культурные основы методологии ученого (К. Де-претто); а также изначальное философское направление, лежащее в основе его деятельности (М. Денн), проблемы рецепции работ Бахтина и ею Круга (М. Де-зср, С. Оливье).

К. Депретто, анализируя тему восприятия Бахтина во Франции, приходит к выводу, что она «нуждается в некоторых коррективах»24, т.к. далеко не всегда прочтения работ мыслителя были адекватны одни увидели в Бахтине марксиста, другие восприняли слишком буквально критику им формалистов и Соссю-ра, третьи считали Бахтина постформалистом, стремящимся «обойти» формалистов, как его интерпретировали французские структуралисты Кристева и То-торов

Д. Рабате, во многом ориентирующийся на Тодорова и Дюкро, воспринял и интерпретировал бахтинскую диалогическую концепцию также весьма ограниченно - как «персоналистическую теорию голоса», увидел в ней лишь «микротекстуальную пользу». Вслед за Рабате, лингвист и литературовед Э. Бордас также подвергает сомнению универсальность бахтинской теории потфониче-ского роиана в ее применении к роману XX в., опираясь на структуралистские изыскания Кристевой

М.-Ф. Нотц в статье «Читать Бахтина пост или карнавал?» (1997) приходит к выводу Бахтин не просто новаторски осмыслил карнавальную культуру, прочтение самой книги Бахтина это карнавал. Нотц справедливо отмечает, что с карнавальностыо связана традиция «серьезно-смеховых» жанров, обладающая неистребимой живучестью и злободневностью.

В результате автор диссертации делает выводы о том, что рецепция научной теории Бахтина во Франции 1980-1990-х гг значительно эволюционировала по сравнению со структуралистскими изысканиями 1960-х - 1970-х гг. Под очевидным влиянием Тодоровской интерпретации текстов российского мыслителя появляются прагмалиигвистические работы, использующие традиционные бахтинские понятия и интерпретирующие Бахтина как философа и психоаналитика, лингвистические исследования, написанные пол очевидным влиянием бахтинской критики формализма и фрейдизма, а также семиотические изыска-

"PeytaidJ Mikhanl Bakhline Dialogisme et analyse du discours Paris Bertrand-Lacoste 1995 P 113 :< 1 'héritage de Bakbtine Bordeaux Presses universitaires de Bordeaux 1997

Depretto C Mikhaïl Bakhline aujourd'hui ' L héritage de Bakhtine Bordeaux Presses universitaires de Bordeaux 1997 P 9-10

ния, содержащие собственные интерпретации бахтинского диалогизма, формальный и функциональный анализ высказывания, искажающий бахтинское его понимание (О. Дюкро, Ж.Отье-Ревю).

В начале 1990-х гг. наблюдается очевидный спад исследовательского интереса к бахтинской концепции, а единственным крупным исследованием середины десятилетия оказывается монография Ж. Пейтара, характеризующаяся деконструктивистским подходом.

В Заключении диссертации подводится краткий итог исследования, излагаются основные выводы, заключающиеся в том, что работы М.М.Бахтина сыграли решающую роль в становлении и развитии новых методологий, методов и приемов; непосредственная опора французских ученых (философов, лингвистов, литературоведов) на бахтинские работы привела к расширению исследовательских возможностей и научного потенциала. Однако, в своих изысканиях исследователи творчества М.М.Бахтина не доходят до i лубокой и достаточно адекватной интерпретации его концептов. В Заключении также намечаются перспективы дальнейшей разработки поставленных проблем

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Восприятие идей М.М. Бахтина во французском литературоведении второй половины 1960-х гг // XXXV Евсевьевские чтения: Материалы выступлений Саранск' Изд-во Мордов. гос. псд. ин-та. - 1999. - С 55-56.

2. Литературоведческая концепция М.М. Бахтина в интерпретации Цв Тодорова (конец 1960-х - начало 1970-х гг.) // Кооперация на пороге XXI века: Сб. науч. статей проф.-препод. состава и аспирантов ун-та по итогам на-учно-исслед.работы за 1998 г.Ч. 6. - М.: Изд-во Москов унив-та потреб кооперации. 1999,- С 120-121

3. Бахтин и Кристева: начало долгого диалога // Филологические «метки. 1999. Межвуз сб науч тр - Саранск-Изд-во Мордов гос пед ин-та, 1999,-С.51-54.

4. Бахтин глазами Кристевой. 30 лет спустя 11 Филологические заметки 2000. Межвуз сб науч тр Саранск- Изд-во Мордов. гос. пед. ин-та, 2001 -С.8-12.

5. Заметки о рецепции идей М.М. Бахтина во французском литературоведении 1990-х гг. // Филологические заметки.2001. Межвуз. сб науч. тр - Саранск: Изд-во Мордов гос. пед ин-та, 2001.- С.34-38.

6. Библиография исследований творчества М.М. Бахтина. 2 Иноязычные исследования // М.М Бахтин: pro et contra. Творчество и наследие М.М Бахтина в контексте мировой культуры.Том II. - СПб.: РХГИ, 2002. - С.603-658.

7. Рецепция научного наследия М.М. Бахтина французской гуманитарной мыслью первой половины 1990-х ir.// Глобальность развития и его детерминанты. Тез докл. и выступлений на науч -теорет. конф. Саранск: Изд-во Саран, кооп. ин-та ОУ МУПК, 2004 - С. 106-108.

Б\ мага офсетная Формат 60\84 1/16 Гарнитура Тайме Печать способом ризографии Уел печ л 1 2 Уч - изд л 1 Тираж 100 эк ) Заказ № 188

Отпечатано с оригинала-макета заказчика в копи-центре «Референт» ИП Тичошкина Л В 4"50000 г Саранск уп Полежаева, 44 тел <8342)48-25-33

РНБ Русский фонд

2006-4 1988

665

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Панкова, Наталья Борисовна

Введение

Глава 1. Французский структурализм 1960-1970-х гг. и первые попытки осмысления идей М.М.Бахтина.

1.1 Ю.Кристева как первый интерпретатор бахтинских идей во французской гуманитаристике.

1.2 М.М.Бахтин - Ю.Кристева: «диалогические дискурсы».

Глава 2. Постструктуралистский контекст французского бахтиноведения 1970-1980-х гг.

2.1 Бахтинская теория гуманитарного познания в оценках Цв.Тодорова.

2.2 Интерпретация Цв.Тодоровым основных теоретических построений М.М. Бахтина.

Глава 3. Многообразие подходов и интерпретаций научного наследия М.М. Бахтина французским гуманитарным сообществом 1980-1990-х гг.

3.1 Рецепция основных бахтинских понятий в теоретических исследованиях 1980-х гг.

3.2 Осмысление Ж. Пейтаром и К. Депретто достижений и заблуждений современного французского бахтиноведения 94 Заключение 112 Библиографический список 119 Приложение

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Панкова, Наталья Борисовна

Среди фигур, чьи идеи и концепции оказали самое серьезное воздействие на интеллектуальную мысль XX столетия, одно из важнейших мест принадлежит Михаилу Михайловичу Бахтину (1895-1975) -мыслителю мирового масштаба, научное наследие которого продолжает вызывать интерес у отечественных и зарубежных исследователей в самых различных областях гуманитарной мысли - философии, филологии, культурологии, психологии. В сегодняшнем развитии всех этих наук

Ч> принципиальная роль наследия Бахтина несомненна.

Научное творчество Бахтина, благодаря своему универсальному, общеметодологическому характеру, выходит за пределы сугубо литературоведческой проблематики; «конкретные идеи Бахтина в различных отраслях гуманитарного знания уже оказали и продолжают оказывать влияние на соответствующие дисциплины»1. Среди этих дисциплин культурология является той конкретной наукой, в которую Бахтин внес значительнейший вклад.

Современная гуманитаристика Запада в течение трех десятилетий (с

1960-х до середины 1990-х гг.) интенсивно осваивала, анализировала и развивала в своей практике идеи русского мыслителя. В пространстве разнообразных культурфилософских направлений 1960-х - 1990-х гг. на Западе и в западном культурологическом сознании в целом М.М. Бахтин занимает вполне определенное место, и более того, его творчество способствовало глубокому изменению общей картины научных изысканий.

Впервые Бахтин был открыт и представлен западному читателю Юлией Кристевой во Франции, где он исследуется прежде всего как структуралист-семиотик, философ и культуролог.

1 БКФ, 1992. - С.З.

К настоящему времени российскими и зарубежными бахтиноведами создан огромный массив текстов, посвященных тем или иным аспектам творческого наследия мыслителя, интерпретации его идей, что подводит нас к очевидной необходимости глубокого и взвешенного осмысления влияния культурологической концепции М.М. Бахтина на гуманитарную мысль Запада. Написаны сотни статей, монографий, сборников, рецензий, в США вышла научная биография ученого (К. Кларк и М. Холквист), в Канаде издавался специальный англо-франкоязычный бахтинский журнал "Le Bulletin Bakhtine/The Bakhtin Newsletter", неоднократно проводились международные конференции.

Однако, несмотря на большое количество публикаций, посвященных вопросам рецепции научной концепции Бахтина, ни в одной из работ отечественного и зарубежного обществознания не дается полный анализ восприятия или интерпретации бахтинского творчества и его научной концепции во французской гуманитаристике. Более того, специфика интерпретации Бахтина во Франции требует особого освещения "рецептивного пространства", в котором осмысливалось бахтинское наследие.

Таким образом, актуальность данного исследования определяется необходимостью решения проблемы восприятия и развития научной концепции М.М. Бахтина во французской культурологической литературе для более полного и максимально адекватного представления общей картины отражения идей русского мыслителя в гуманитарном мышлении Запада.

Степень научной разработанности проблемы

Создаваемая в 1960-1990-х гг. общими усилиями исследователей-гуманитариев бахтинистика, при всей значительности и многогранности научных достижений, практически не имеет работ, посвященных непосредственно исследованию рецепции бахтинского наследия во Франции, что, на наш взгляд, связано, в первую очередь, с «недоступностью» французской «бахтинианы» российским ученым - принципиально значимые работы Ю.Кристевой и Цв. Тодорова переведены и изданы фрагментарно. В некоторой степени их касаются в своих публикациях B.JI. Махлин и О.Е.Осовский2.

Среди зарубежных работ можно выделить статью канадского бахтиноведа К.Томсона «Бахтин во Франции и Квебеке» , вышедшую первоначально на английском языке, а затем - в русском переводе. В статье автор, в частности, предпринимает попытку осмысления «непопулярности» исследования бахтинского наследия во Франции по сравнению с другими странами, делает подробный обзор работ 1970-1980-х гг., созданных под влиянием Бахтина.

Первой и одной из самых значимых фигур во французском бахтиноведении является Юлия Кристева. Благодаря ее работам «Бахтин, слово, диалог и роман» (1967) и «Разрушение поэтики» (1970) западное гуманитарное сообщество открыло русского мыслителя. Спустя тридцать лет после выхода первой статьи исследовательница в интервью журналам «Диалог. Карнавал. Хронотоп» и "RS/SI (Recherches semiotiques/Semiotic Inquiry" подчеркивает, что есть два бахтинских наследия: с одной стороны, культурологическое и семиологическое, с другой, в более узком смысле -литературоведческое, строящееся вокруг понятия диалогизма и ее (Кристевой) варианта этого понятия - интертекстуальности4.

В первой работе по интерпретации бахтинских идей Кристева сочла необходимым сделать ссылку на психоанализ, что позволило, по ее мнению, углубить тему «другого». Спустя тридцать лет она признается в преднамеренном «рабочем» искажении своего восприятия Бахтина, в том,

2 См.: Махлин, 1986, Осовский, 1991, Осовский, 2003.

3 См.: Thomson, 1996; Томсон, 2002.

4 См.: Беседа, 1995; Беседа 1, 2002. что как бы повернула «гегельянского» Бахтина и сделала из него Бахтина «фрейдистского»5.

Проблемы восприятия Бахтина во Франции затрагивались в сборнике «Наследие Бахтина» («L'heritage de Bakhtine», 1997), содержащем материалы конференции в честь 100-летней годовщины со дня рождения М.М. Бахтина (1995), в предисловии к которому его составитель К. Депретто отмечает, что «тема восприятия Бахтина во Франции несет сильный отпечаток условий его второго открытия» и, как ей кажется, «нуждается в некоторых коррективах» (перевод наш - Н.П.)6.

Размышления о рецепции Бахтина во Франции появляются также в книге Ж. Пейтара «М.Бахтин: Диалогизм и анализ дискурса» (1995). Автор говорит об основополагающей роли Ю. Кристевой и о том "рецептивном пространстве", которое создавалось с начала 1960-х гг. вследствие дискуссий, разворачивающихся в лингвистике, психоанализе, философии, антропологии, и подготовило благодатную почву для восприятия бахтинских работ во Франции. Пейтар представляет также краткий обзор исследований, которые появились в 1970-е гг. как реакция на кристевские выступления (Г. Верре, А. Мешонник, М. Окутюрье, К. Фриу, Р. Якобсон).

Обзор идей Бахтина и интерпретации их во Франции представлен во вводной главе исследования Ю. Пухлий «Элемент карнавализации во франкоязычном магрибском романе («Неджма» Катеба Ясина и «Агадир» Мохаммеда Каир-Эддина сквозь призму бахтинской теории карнавала)»7, содержащей идеи по изучению наследия М.М. Бахтина во Франции, анализ статей Ю. Кристевой и освещение полемики, развернувшейся в ответ на кристевские выступления (работы Клода Фриу, Ле Клезио и Клода Геньбэ). Лучшим же французским «введением в Бахтина» Пухлий, равно как и Ж. Пейтар, считает монографию Цв. Тодорова «Диалогический принцип», а

5 См. подробнее: Панкова, 2001; Беседа, 1995.

6 L'heritage de Bakhtine, 1997. - P.l 1.

7 См.: Poukhli, 2001. самого Тодорова - единственным французским критиком, предложившим систематическую интерпретацию наследия русского мыслителя.

Сходную точку зрения по поводу монографии Тодорова и ее значения высказывает и российский литературовед А.А. Горных в рецензии «Бахтин и о постструктуралистский поворот» . По его мнению, «в ней впервые в систематической форме представлены идеи Бахтина, отлившиеся на французской почве в концепции интертекстуальности транстекстуальности)»9. И главное — «эта публикация подвела своеобразную черту под процессами перехода к «постформалистической» парадигме гуманитарных наук во Франции, процессами, в которые был непосредственно вовлечен и сам Тодоров»10.

Наиболее значительными исследованиями, в которых осмысливаются не только бахтинские идеи и теории, но и проблемы восприятия Бахтина, являются работы К. Эмерсон и Г.С. Морсон11. Так, в своей коллективной монографии «Михаил Бахтин: создание прозаики», выделяя основные положения бахтинской теории, авторы детально рассматривают работы мыслителя в проблемно-хронологическом ключе, особое внимание уделяя сугубо бахтинскому пониманию авторства, его концепции романного жанра. Это исследование явилось рубежным для западной бахтинистики

Интересующей нас тематике посвящены также некоторые статьи четырех выпусков «Бахтинского сборника»12 и издания «М.М. Бахтин в зеркале критики», особо примечательного обзором тенденций развития западной бахтинистики, предпринятым B.JI. Махлиным, а также библиографией российских и иноязычных исследований о Бахтине13.

8 См.: Горных, 1997. - С.176-190.

9 Горных, 1997. - С. 176.

10 Там же.

11 Emerson, 1986, 1991, Morson, 1986,1991; Emerson, Morson, 1990.

12 См.: БС-1, 1990; БС-2, 1991; БС-3, 1997; БС-4, 2000.

13 См.: БВЗК, 1995.-С. 32-54; 114-189.

Поставленная цель определила задачи диссертационного исследования: W

• обозначить место М.М. Бахтина в развитии культурных исследований Франции посредством анализа теоретических изысканий представителей разных направлений гуманитарного знания;

• выявить наиболее репрезентативные фигуры французского интеллектуального сообщества второй половины XX в., творчество которых развивалось под воздействием бахтинских идей;

• обозначить основные этапы развития взглядов французских мыслителей на теоретические построения М.М. Бахтина. Теоретико-методологические основы исследования

В исследовательской части работа опирается на традиционные установки и концепции теоретической культурологии. В работе также применяются принципы текстуального анализа, редукции, концепции диалогичности и хронотопа М.М. Бахтина. Методологические ориентации у работы сформированы также на основании трудов в специальных областях знания: литературоведении, лингвистике, эстетике, смежных исследованиях в области социальной философии, психологии, социологии.

- аксиологический для выявления ценностных доминант францукзских культурных исследований;

- сравнительно-исторический в анализе развития культурфилософской мысли второй половины XX в. во Франции;

- интегративный в изучении закономерностей взаимовлияния философии и литературы, а также позволяющий применить знания, полученные различными науками при решении задач, поставленных в настоящем исследовании;

Использованные в диссертации источники можно разделить на несколько блоков.

Это, во-первых, произведения самого М. М. Бахтина. Во-вторых, наследие крупнейших отечественных мыслителей, в трудах которых рассматриваются исторический, теоретический и социокультурный аспекты затронутых в диссертации вопросов: А.Н. Веселовского, В.М.Жирмунского, Д.С. Лихачева, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, М.К.Мамардашвили, Ю.Н. Тынянова и др.

В-третьих, труды философов и литературоведов, освещающие проблемы методологии культурфилософских направлений, доминирующих во Франции 1960-х-90-х гг.: Н.С. Автономовой, В. Борева, И.П. Ильина, Г.К.Косикова Н.Ф. Ржевской; Р. Барта, А.Ж. Греймаса, Ж. Деррида,

Ж.Лакана, М. Фуко, Р. Якобсона. ft

В-четвертых, работы российских и зарубежных исследователей, посвященные вопросам рецепции бахтинских идей на Западе: Е. Дьяконовой, С. Козлова, B.JI. Махлина, О.Е. Осовского; М. Гардинера, Р. Гинзбург, Д.К.Даноу, М.В. Джоунса, Б. Жилко, К. Кларк, Ю. Кристевой, Т. Кувано, Д.С.-М. Мартинес, М. де Микьель, А. Михайловича, Г.-С. Морсона, С.Оливье, С. Петрилли, Цв. Тодорова, К. Томсона, Э. Уолла, М. Холквиста, Д. Шеппарда, К. Эмерсон, Г.-Р. Яусса и др.

В-пятых, многочисленные монографии, сборники, специальные выпуски журналов, а также отдельные статьи, обзоры, рецензии, имеющие отношение к различным аспектам научного наследия Бахтина, авторов: С.С.Аверинцева, В.С.Библера, Н.К. Бонецкой, С.Г. Бочарова, Е.В. Волковой, Б. М. Гаспарова, M.JI. Гаспарова, JI.A. Гоготишвили, Ю.Н. Давыдова, Вяч.Вс.Иванова, С.С. Конкина и JI.C. Конкиной, В.Н. Турбина, И.О.Шайтанова и др.

В-шестых, разнообразная справочная литература.

Объектом исследования, таким образом, становится процесс восприятия, осмысления, использования и практического развития идей д.

М.М. Бахтина во французской гуманитаристике.

Хронологические параметры исследования. В хронологическом плане период восприятия бахтинских идей на Западе начался в 1960-е годы, в связи с выходом в свет его монографий о Достоевском и Рабле. Что касается Франции, то «точкой отсчета» можно назвать 1967 г., год появления первой статьи Ю. Кристевой о Бахтине. Наше избрание середины 1990-х гг. как «верхней» хронологической границы исследования объясняется тем, что год столетнего юбилея мыслителя (1995) оказался своеобразной вехой в истории развития бахтинистики и подвел своего рода черту под тридцатилетним этапом осмысления научного наследия Бахтина на Западе.

Предметом исследования является отношение к теоретическим построениям М.М. Бахтина различных течений гуманитаристики Франции второй половины XX в.

Научная новизна исследования определяется самим обращением к теоретическим идеям французских исследователей творчества М.М. Бахтина, которые впервые сопоставляются с представлениями о научном наследии мыслителя в отечественной традиции. Подобный аспект исследования позволяет получить полное представление о процессе освоения теоретических построений Бахтина французской гуманитаристикой второй половины XX в., выделить основные этапы этого процесса и дать характеристику каждому из них. Таким образом, научная новизна заключается в следующем:

1. Выявлены основные тенденции процесса восприятия научного наследия М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции второй половины XX в.

4. Описаны варианты интерпретации французскими исследователями теоретических построений М.М. Бахтина.

5. Переведены на русский язык и введены в отечественный научный оборот некоторые работы французских исследователей М.М. Бахтина.

Положения, выносимые на защиту:

1. Обращение к теоретическому наследию М.М. Бахтина во Франции, начавшись в кругу литературоведов, очень скоро трансформировалось в культурфилософскую рецепцию (даже в литературоведческой среде) и и развивалось в рамках специализированных критических направлений (от структурализма до деконструктивизма).

- вторая половина 1960-х - 1970-е гг. начало проявления интереса к идеям русского мыслителя {диалог, карнавал, мениппея, полифония и др.) в рамках структурализма (И. Бено, Ле Клезио, Ю.Кристева, К.Фриу и др.);

- конец 1970-х — 1980-е гг. - переход от интерпретации отдельных идей М.М.Бахтина к попыткам выстраивания бахтинской теории в виде целостной системы и «вписания» ее в контекст собственных, постструктуралистских изысканий (Ж. Делез и Ф. Гваттари, О. Дюкро, Ж.Отье-Ревю, Цв. Тодоров и др.); и ослабление интереса к творчеству М.М. Бахтина к началу 1990-х гг.;

- середина 1990-х гг. — новый всплеск интереса к наследию М.М. Бахтина, появление новых, деконструктивистских, направлений в культурных исследованиях (Э. Бордас, К. Депретто, М.-Ф. Нотц, Ж. Пейтар, Д. Рабате и др.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рецепция идей М.М. Бахтина в культурных исследованиях Франции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги изучения процесса рецепции научного наследия М.М. Бахтина во французской гуманитаристике 1960-х - первой половине 1990-х гг., в первую очередь, отметим, что работы мыслителя сыграли решающую роль в становлении и развитии новых методологий, методов и приемов. Непосредственная опора ученых (философов, лингвистов, литературоведов) именно на бахтинские работы привела к расширению исследовательских возможностей и научного потенциала. Однако, по сравнению с другими западными странами, популярность Бахтина во Франции значительно ниже. Там публикуется намного меньше критических исследований бахтинского наследия, чем в Соединенных Штатах, Италии или Германии.

Первооткрывателем» Бахтина для западного интеллектуального сообщества стала Ю. Кристева, которая осмыслила бахтинские теории в работах «Бахтин, слово, диалог и роман» (1966) и «Разрушение поэтики» (1970). Причем, бахтинские идеи переосмысливаются французской исследовательницей исключительно с позиций структурализма и постструктурализма, что вполне соответствовало ее собственным научным интересам. Важнейшие понятия мыслителя - диалог, амбивалентность, слово, карнавальностъ - обретают в работах Кристевой принципиально новое звучание: бахтинское понимание карнавала, амбивалентности интерпретируется лишь в соответствии со структуралистскими установками и рассматривается в соответствии с понятием знака, тогда как толкование данного феномена Бахтиным куда более глубокое и выходящее за рамки сугубо лингвистической трактовки.

В качестве «полифонического романа» определяется лишь «роман, включивший в себя карнавальную структуру», однако, согласно М.М. Бахтину, в полифоническом романе куда важнее оказывается не карнавальное начало, но своеобразие взаимоотношений автора и героев, специфика их позиции и «голосов». Кроме того, полноценный анализ бахтинской концепции, опирающийся на монографии о Достоевском и Рабле, идет по привычному пути вычленения категорий и структур, оперируя которыми, Кристева пытается погрузить Бахтина в метаструктуралистский контекст и определяет три измерения текстового пространства, три "координаты диалога", которыми являются субъект письма, получатель и внеположные им тексты.

Столь важную для Бахтина идею диалога французская исследовательница восприняла чисто формалистически, ограничив ее исключительно сферой литературы и сведя ее до диалога между текстами, то есть до интертекстуальности, в соответствии с которой любой текст рассматривается как результат бесконечного диалога с другими текстами, являясь составной частью всеобщего «культурного текста», то есть суммы всех печатных текстов, образующих культурное наследие «западной цивилизации». Подобное прочтение диалогизма М.М. Бахтина привело Ю. Кристеву к собственной теории «интертекстуальности», которая является способом объяснения роли литературных и экстра-литературных материалов без обращения к традиционному понятию авторства.

Принципиально значимо, что кристевская интерпретация бахтинского диалогизма как интертекстуальности получила признание и широкое распространение в критике: по сути, благодаря ей французские исследователи, правда, в ином ключе, отличном от философско-культурологического бахтинского, начинают активно интересоваться той же проблемой, что и М.М. Бахтин - взаимодействием «своего» и «чужого» слова, проблемой карнавала и полифонии. Работы К. Фриу, Ле Клезио, И Бено А. Мешонника, Хеймана, К. Геньбэ, полемичные по отношению к кристевской интерпретации, отражают восприятие научной концепции Бахтина структуралистской средой и являют собой неотъемлемую часть французской гуманитаристики 1960-70-х гг.

Своеобразным итогом изучения концепции мыслителя в 1970-80-х гг. и одновременно - началом следующего этапа процесса восприятия научного наследия Бахтина во Франции - явились работы Цв. Тодорова, посвященные рецепции творчества М.М. Бахтина («Поэтика», «Михаил Бахтин: диалогический принцип»), В «Поэтике» Тодоров активно апеллирует к основным положениям бахтинской концепции, изложенной в книге о Достоевском, однако воспринимает это произведение как формалистическое.

Тодоров, стремясь представить достаточно цельную и максимально полную картину бахтинской мысли в своей монографии, интерпретирует важнейшие категории мыслителя, уделяет пристальное внимание работам «круга Бахтина», выделяя в них ряд наиболее значимых тематических линий (теория познания гуманитарных наук, теория высказывания, интертекстуальность, история литературы, философская антропология). Кроме того, Цв. Тодоров, пытаясь в систематической форме представить научную концепцию М.М. Бахтина, «открывает» читателю отрывки бахтинских текстов, исследует взаимоотношения мыслителя и русского формализма, тщательно реконструирует на материале структуралистской языковой и терминологической традиции корпус бахтинских понятий (речевая практика, высказывание, разноречие, разноголосие, вненаходимостъ, диалогизм, жанр, хронотоп), обеспечивая, тем самым возможность продуктивного восприятия его идей. При этом он активно полемизирует с мыслителем и остается в рамках собственно постструктуралистского подхода, намеченного во французском бахтиноведении Ю. Кристевой (проблемы интертекстуальности, соотношения формы и содержания, металингвистики, дискурса).

Если тодоровская транскрипция бахтинского понимания специфики гуманитарного познания, теории высказывания, диалогических отношений высказывания (за исключением не вполне правомерного вывода относительно «неиндивидуальности» высказывания), представлена французским исследователем вполне адекватно, то бахтинская концепция диалогизма сводится, как и у Ю. Кристевой, лишь к отношению одного высказывания к другим; отождествление бахтинских категорий жанр/хронотоп вообще не вытекает из рассуждений Бахтина, поскольку хронотопические отношения интересовали его как одна из составляющих художественного текста как целого, тогда как жанр рассматривался мыслителем как некая зона «ценностного восприятия и изображения мира и форма словесного целого. Понятия «другого», «вненаходимости, «вживания», «избытка видения», реконструируются Тодоровым исключительно в связи с собственными постструктуралистскими представлениями и связываются с психоаналитической теорией Ж. Лакана.

Размышляя над бахтинским пониманием романного жанра, Тодоров приходит к некоторым не лишенным основания выводам, справедливо полагая, что бахтинские идеи о романе (как категории поэтики) не всегда конкретны, ученый не оставил связной теории романа, его подходы к этому жанру разнообразны на различных этапах творческого пути. Однако, Тодоров, в первую очередь, обращает внимание на разновидности романного жанра и подчеркивает отсутствие у Бахтина стремления к их систематизации, тогда как сам мыслитель, выстраивая «теорию романа», первостепенное значение придавал концепции романного слова и осмыслению стилистики романа.

Тодоровская интерпретация текстов и концепции российского мыслителя открыла следующий этап процесса восприятия научного наследия М.М. Бахтина во Франции, который пошел по различным линиям, семиотической, лингвистической, прагматической, философской, психоаналитической, причем сохраняется сложившаяся еще в 1970-х гг. тенденция использования бахтинских понятий для создания собственных теоретических построений. В 1980-х гг. появляются прагмолингвистические работы, в которых используются традиционные бахтинские категории и сам

Бахтин интерпретируется как философ и психоаналитик (Ж. Делез, Ф. Гваттари), лингвистические исследования, написанные под очевидным влиянием бахтинской критики формализма и фрейдизма (М. Пеше), а также семиотические изыскания, содержащие собственные интерпретации бахтинского диалогизма, формальный и функциональный анализ высказывания, искажающий бахтинское его понимание (Ж. Отье-Ревю, О. Дюкро).

В начале 1990-х гг. во Франции наблюдается очевидный спад исследовательского интереса к бахтинской концепции (что, очевидно, объясняется атмосферой западного общества, проникнутого философскими идеями постмодернизма), и единственным крупным исследованием оказывается монография Ж. Пейтара, в которой, в рамках деконструктивистского подхода, предпринимается попытка «вписания» бахтинской научной теории в контекст современных французских «дискурсивных» практик, а кроме того, выстраивания на ее основе собственного теоретического подхода к изучению социолингвистики высказывания.

Другим явлением французского бахтиноведения явилась конференция, посвяшенная столетней годовщине со дня рождения Бахтина, по материалам которой вышел сборник «Наследие Бахтина». В нем были затронуты, иногда в критической форме, различные аспекты бахтинского наследия: народная культура, жанр, диалогизм, высказывание, роман (М.-Ф. Нотц, Г. Верре, Д. Рабате, Э. Бордас, Н. Завьялофф, Ф. Бодор), а также проблемы рецепции работ Бахтина и его Круга (К.Депретто, М. Дезер, С. Оливье); была предпринята попытка осмыслить философскую проблематику его исследований (М.Денн).

В то же время нельзя сказать, что французское бахтиноведение второй половины 1990-х гг. было ознаменовано какими-то кардинального плана трансформациями подходов. Стремление к осмыслению и переосмыслению отдельных концептов в обширном научном наследии мыслителя заметно, однако в целом французское бахтиноведение по преимуществу развивается в тех же направлениях, что и в предшествующее десятилетие. Как и на предыдущих этапах осмысления и интерпретации бахтинских идей и теорий во Франции, в середине 1990-х гг. наиболее значимыми для исследователей остаются понятия диалога, карнавала, полифонии.

О том, что интерес к Бахтину сохраняется у французских ученых и в нашем, XXI в., говорит факт выхода в свет в 2001 г. книги Д. Фабра «К социологии литературного процесса. От Гольдмана до Барта, через Бахтина». Поэтому темой дальнейших исследований могут оказаться подходы и интерпретации бахтинского наследия рубежа XX-XXI вв. - данный аспект представляется наиболее интересным и перспективным в виду его полной неизученности.

Кроме того, весьма продуктивным может оказаться, на наш взгляд, сопоставительный анализ французского бахтиноведения с развитием «бахтинской» линии в Западной Европе и Канаде (Квебеке). К примеру, квебекские ученые (А. Белло, в частности), в отличие от французских, подвергли детальному критическому анализу генеалогию и развитие бахтинских идей в контексте литературной компаративистики, расширили их методологически и теоретически, особенно в отношении социокритической проблематики.

Список использованных сокращений

Бахтинология - Бахтинология: исследования, переводы, публикации. СПб. 1995. БВЗК - Бахтин в зеркале критики. М. 1995.

БВС - Бахтин в Саранске: Документы. Материалы. Исследования. Вып.1. Саранск, 2002.

Беседа - Беседа с Юлией Кристевой// ДКХ, 1995. №2. С. 5-18. Беседа 1 - Диалогизм, карнавальность и психоанализ: Беседа К. Томсона с Ю. Кристевой о рецепции работ Михаила Бахтина во Франции // ДКХ, 2002. №1. С. 108-133.

БИП - М.М. Бахтин и перспективы гуманитарных наук: материалы научной конференции (Москва, РГГУ, 1-3 Февраля 1993 г.). Витебск, 1994.

БИФК - М.М. Бахтин и философская культура XX века: проблемы бахтинологии. 1991. Вып. 1. СПб. 4.1-2.

БКФ - М.М. Бахтин как философ. М.: Наука, 1992. - 251 с.

БС-1 - Бахтинский сборник. Вып. 1. М.: Прометей, 1990. - 130 с.

БС-2 - Бахтинский сборник. Вып.2. М., 1991. - 403 с.

БС-3 - Бахтинский сборник. Вып.З. М.: «Лабиринт». - 1997. - 400 с.

БС-4 - Бахтинский сборник. Вып.4. Саранск, Мордов. гос.пед.ин-т. - 2000.

153 с.

БТ - Бахтинский тезаурус. Материалы и исследования. М., 1997 - 182 с.

ВЛЭ - Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

Дополнения - Бахтин М.М. Дополнения и изменения к "Достоевскому" //

Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 2002. Т. 6. С. 301-367.

КВМ - Бахтин М.М. К вопросам методологии эстетики словесного творчества // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 2003. Т. 1. С.265

325.

МФЯ - Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке. М., 1993.

ППД - Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 2002. Т. 6. С.5-300.

ПРЖ - Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 1997. Т. 5. С. 159-206.

ПРЖ, архив - Бахтин М.М. Из архивных записей к работе "Проблема речевых жанров" // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 1997. Т. 5. С.207-286.

ПТ - Бахтин М.М. Проблема текста // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М„ 1997. Т. 5. С.306-326.

ПТД - Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 2000. Т.2. С.5-175.

РЗ - Бахтин М.М. Рабочие записи 60-х - 70-х годов // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М„ 2002. Т. 6. С.371-439.

СС - Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 1997-2003.

ТФР - Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.

Указатель - Бахтин М.М. <Указатель содержания, вложенный в тетрадь №2> // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7 т. М., 1997. Т. 5. С. 361-363. ФМЛ - Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. Л., 1928. ЭИР - Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб., 2000.

Bakhtine, 1970 - Bakhtine М. "La Poetique de Dostonevski", Paris: Seuil, 1970.

Bakhtine, 1970 a - Bakhtine M. L'oeuvre de Francois Rabelais et la culture populaire au Moyen Age et sous la Renaissance. Paris: Gallimard, 1970.

В ACT - Bakhtin and culture theory/ Ed. by K. Hirschkop and D. Shepherd.

Manchester, New York: Manchester univ. press, 1989.

Carnival - Bakhtin: Carnaval and Other Subjects. Amsterdam-Atlanta, 1993.

Discourses - Discontinuous Discourses in modern Russian literature / Ed by C.

Kelly, M. Makin and D. Shepherd. L.: Macmillan, 1989. XIV.

L'heritage de Bakhtine - L'heritage de Bakhtine. Bordeaux Presses universitaires de Bordeaux, 1997.

Pro et contra - Бахтин: pro et contra. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры. СПб.: РХГИ. Т.1, 2001. Т.2, 2002. Semiotike - Semiotike: Recherches pour une semanalyse. P., Seuil, 1971. Theorie - Theorie de litterature. Textes des formalistes russes pres. par T.Todorov, pref. De R.Jakobson, P. 1965.

Список научной литературыПанкова, Наталья Борисовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Исследования на русском языке

2. Аверинцев, 1976. Аверинцев С. С. Личность и талант ученого // Литературное обозрение. 1976. № 10. С.

3. Аверинцев, 1988. Аверинцев С.С. Михаил Бахтин: ретроспектива и перспектива // Дружба народов, 1988. № 3. С.

4. Аверинцев, 1992. Аверинцев С. С. Бахтин, смех, христианская культура // М.М.Бахтин как философ. М, 1992. С.

5. Автономова, 1991. Автономова Н.С. Археология знания // Современная западная философия: Словарь / Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. - М., 1991. - С.27-28.

6. Автономова, Автономова Н.С. Постструктурализм. // Современная западная философия: Словарь / Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. М., 1991. - С.243-246.

7. Автономова, 1993. Автономова Н.С. Возвращаясь к азам.// Вопросы философии, 1993. №3.

8. Автономова, 1977. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. (Критический очерк концепций французского структурализма). М., 1977,- 271 с.

9. Андреев, 1989. Андреев Л.Г. Актуальные проблемы зарубежной литературы XX века: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. Ред. Андреев Л.Г. М., 1989.-278 с.

10. Андреев, 1986. Андреев Л.Г. Порывы и поиски двадцатого века // Называть вещи своими именами: Прогр. выступления мастеров западноевропейской литературы XX в. / Сост., предисл., общ. ред. Андреева Л.Г. М., 1986. - С.3-18.'

11. Ю.Андреев, 1986. Андреев Л.Г. Французская литература и "конец века". // Вопросы литературы, 1986. №6. - С.81-101.

12. П.Арсланов, 1977. Арсланов В. Эстетика "бунта" // Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественный текст и контекст реальности. М. 1977.

13. Барт, 1989. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика/ под ред. Г.К. Косикова. М.:Прогресс.1989. - 615 с.

14. Баткин,1986. Баткин Л.М. Два способа изучать историю культуры // Вопросы философии. - 1986.- №12.

15. Борев, 1977. Борев В л. Критика буржуазного структурализма и научный статус структурного метода.//Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественный текст и контекст реальности. М., 1977. С.66-89.

16. Бено, 2001. Бено И. Бахтинский "Рабле", или Похвала смеху// ДКХ, 2001, №1. С.138-158.

17. Бочаров, 1993. Бочаров С. Г. Об одном разговоре и вокруг него // Новое литературное обозрение. 1993, № 2.

18. Бялостоцки, 1995. Бялостоцки Д. Разговор: диалогика, прагматика и герменевтика. Бахтин, Рорти и Гадамер // Философские науки. 1995, № 1.

19. Вебер, 1997. Вебер С. М. Рассечение: об актуальности Волошинова // БС-3. М., 1997.

20. Виноградов, 1961. Виноградов В.В. проблемы авторства и теория стиля. М., 1961.

21. Волкова, 1990. Волкова Г.Эстетика М.М.Бахтина. М., 1990 - 85 с.

22. Вулис, 1993. Вулис А. 3. У Бахтина в Малеевке // ДКХ. № 2/3.

23. Галинская, 1984. Галинская И.Л. Постструктурализм в оценке современной философско-эстетической мысли // Зарубежное литературоведение 70-х годов. М., 1984.

24. Гаспаров, 1979. Гаспаров М. Л. М.М. Бахтин в русской культуре XX века // Новый круг. Киев. 1979. № 1.

25. Гараджа, 1991. Гараджа А. Ж. Бодрийар. // Современная западная философия: Словарь / Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. - М., 1991. -С.44-45.

26. Генис, 1994. Генис А. Гипертекст - машина реальности. // Иностранная литература. 1994. №5. С.248-249.

27. Горных, 1997. Горных А.А. Бахтин и постструктуралистский поворот. /Диалог.Карнавал.Хронотоп, 1997, № 2. С. 176-190.

28. Гройс, 1991. Гройс Б. Ницшеанские темы и мотивы в русской культуре 30-х годов // БС-2. С. 104-126.

29. Гройс, 1997. Гройс Б. Тоталитаризм карнавала// БС-3. С. 76-80.

30. Делез, Гваттари, 1990. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип. - М., 1990. - 107 с.

31. Деррида, 1992. Деррида Ж. Письмо к японскому другу. // Вопросы философии. - М., 1992. №4. С.53-57.

32. Дьяконова, 1990. Дьяконова Е.М. Чтение как сотворчество: русские формалисты и Бахтин в Японии // Русская литература в зарубежных исследованиях 80-х годов (Розанов, Хлебников, Ахматова, Мандельштам, Бахтин). М., 1990. - 184 с.

33. Зарубежная эстетика, 1987. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе.// Сост. и общ. ред. Г.К. Косикова. М.: МГУ, 1987.

34. Зарубежное литературоведение, 1984. Зарубежное литературоведение 70-х годов. Направления, тенденции, проблемы./ отв.ред. Е.А. Цурганова. М., 1984.

35. Ильин, 1998. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. Москва, 1998. - 256 с.

36. Ильин, 1990. Ильин И.П. "Постмодернизм": проблема соотношения творческих методов в современном романе Запада // Современный роман: Опыт исследования. М., 1990. С.255-279.

37. Ильин, 1996. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Модернизм. М., 1996. - 256 с.

38. Ильин, 1989. Ильин И.П. Постструктурализм и диалог культур. М., 1989. -60 с.

39. Ильин, 1979. Ильин И.П. Теоретические итоги эволюции "новой критики" от американского "неогуманизма" до французского структурализма. - М., 1979. — 233 с.

40. Ильин, 1992. Ильин И.П. Теория и практика литературоведческого постструктурализма: деконструктивизм в критике США и Франции. Дисс.д-ра фил. наук. М., 1992.

41. Каган, 1988. Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. - М.: Политиздат, 1988. - 319 с.

42. Киржаева, Осовский, 2001. Киржаева В.П., Осовский О.Е. «Слово о слове, обращенное к слову»: концепция слова в научном наследии М.М. Бахтина И Филологические заметки. 2001: Межвуз сб. науч. тр. / Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2001. С. 3-22.

43. Конкин, Конкина, 1993. Конкин С.С., Конкина JI.C. Михаил Бахтин. Страницы жизни и творчества. Саранск, 1993 — 400 с.

44. Коровашко, 2000. Коровашко А.В. М.М.Бахтин и формалисты в литературном процессе 1910-г гг. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. фил. наук - Н.Новгород, 2000. - 15 с.

45. Косиков, 1977. Косиков Г. Французская "новая критика" и предмет литературоведения./ЛГеории, школы, концепции (критические анализы). Художественный текст контекст реальности.- М.: 1977, с.37-66.

46. Косиков, 1998. Косиков Г.К. Французское литературоведение 60-70-х гг.: от структурализма к постструктурализму (проблемы методологии).- Дисс. на соиск. учен. степ, д-ра фил.наук. М., 1998. - 66 с.

47. Косиков, 1998а. Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии). М., 1998.

48. Кристева, 1995. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман.// Вестник Московского Университета, Филология. 1, 1995, М., 1995, С.199-213.

49. Кристева, 1994 Кристева Ю. Разрушение поэтики // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 1994.- № 5. - С. 44-62.

50. Кристева, 2004. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М., 2004. - 704 с.

51. Куюнджич, 1990. Куюнджич Д. Смех как «другой» у Бахтина и Деррида //БС-1.С. 83-106.

52. Лагидзе, 1978. Лагидзе Н.И. Некоторые тенденции прогрессивной французской литературной критики 70-х годов. Дисс. на соиск. уч. степ, канд. наук. М., 1978.

53. Лакан, 1997. Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном, или судьба разума после Фрейда. М., 1997. - 183 с.

54. Лахманн, 1997. Лахманн Р. Смех: примирение жизни и смерти // БС-3. С. 81-86.

55. Ляпунов, 2000. Ляпунов В. Избранные комментарии к трактату М.М. Бахтина «К философии поступка» // БС-IV. С. 63-67.

56. Махлин, 1992. Махлин В. Наследие Бахтина в контексте западного постмодернизма // БКФ. - С.206-220.

57. Махлин, 1986. Махлин В. Л. Наследие М. М. Бахтина в современном зарубежном литературоведении // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. - Т. 45. -№4.-С.316-324.

58. Махлин, 1990. Махлин В. Л. Михаил Бахтин: философия поступка. М., 1990.

59. Махлин, 1992. Махлин В.Л. "Невидимый миру смех". Карнавальная анатомия Нового средневековья // БС-2.

60. Махлин, 1993 Махлин В. Л. Бахтин и Запад: (Опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии. 1993.- № 1.- С.94-114.

61. Махлин, Морсон, 1992 Махлин В. Л., Морсон Г. С. Переписка из двух миров//БС-2. С.31-43.

62. Микьель, 1998. Микьель М. де Заметки о рецепции идей М.М.Бахтина в Италии// Бахтинские чтения - I. Материалы междун. научн. конференции. Витебск, 1998. С.85-96.

63. Осовский, 1993 Осовский О. Е. Человек. Слово. Роман: (Научное наследие М. М. Бахтина и современность). Саранск, 1993. - 144 с.

64. Осовский, 1994 Осовский О. Е. Рецепция идей М.М.Бахтина в современном литературоведении США (основные этапы) // М.М.Бахтин и перспективы гуманитарных наук. Витебск, 1994.

65. Осовский, 1996 Осовский О. Е. Бахтин и античность: ("Бахтинский" номер американского журнала "Arethusa", 1993, vol. 26) // ДКХ, 1996. №1.

66. Осовский, 1997 Осовский О. Е. Диалог в большом времени: литературоведческая концепция М.М.Бахтина. Саранск, 1997. - 192 с.

67. Ржевская, 1985. Ржевская Н.Ф. Литературоведение и критика в современной Франции: основные направления. М., 1985.-271 с.

68. Рыклин, 1999. Рыклин М. Телькелизм// Современная западная философия. М., 1999. С. 297.

69. Семиотика, 1983. Семиотика/Пер. С англ., франц., исп., яз. М., 1983.

70. Соссюр, 1977. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. / Пер. с фр. под. ред. Хлодовича А.А. М., 1977. - 695 с.

71. Структурализм, 1975. Структурализм: "за" и "против"./ Составление М.Я.Полякова. М., 1975.

72. Тамарченко, 2001. Тамарченко Н.Д. "Эстетика словесного творчества" Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001 - 200 с.

73. Фриндлер, 1976. Фриндлер Г.М. Наследие М.М. Бахтина вчера и сегодня // Русская литература, 1976, N10.

74. Фуко, 1996. Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996. - 448 с.

75. Фуко, 1994. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1994.-406 с.

76. Эко, 1988. Эко У. Заметки на полях "Имени розы". // Иностранная литература, 1988. №10. - С.193-230.

77. Яусс, 1997. Яусс Г.-Р. К проблеме диалогического понимания // БС-3. С. 182-197.

78. Исследования на иностранных языках

79. Arenilla, 1985. Arenilla L. Rec. // Nouvelle revue francaise. P., 1985. N 386. P.101-105.

80. Aucouturier, 1978. Aucouturier M. Mikhail Bakhtine: philisophe et theoricien de roman // Bakhtine M. Esthetique et theorie du roman. P., 1978. P.9-19.

81. Aucouturier, 1983, Aucouturier M. The theory of the novel in Russia in the 1930-s: Lukacs and Bakhtin // The Russian novel from Pushkin to Pasternak. New Haven, 1983. P.227 - 240. Arenilla L. Rec. // Nouvelle revue francaise. P., 1985. N386. P.101-105.

82. Autier-Revuz, 1982. Autier-Revuz J. Heterogeneite montree et heterogeneite constitutive: elements pour une approche de l'autre dans le discours // DRLAV, Paris VIH-Vincennes, 1982, № 26, p. 107- 145.

83. Barthes, 1985. Barthes R. L'aventure semiologique. - P., 1985. - №93. - 368 P

84. Barthes, 1975. Barthes R. Roland Barthes par Roland Barthes. - P., 1975. -192 p.

85. Bakhtine, 1984. Bakhtine: la litterature hors d'elle-meme // l'Esprit,1984, pp.95-127.

86. Baudrillard, 1987. Baudrillard J. VAutre par lui-meme. - P., 1987. - 90 p.

87. Baudrillard, 1976. Baudrillard J. L'Echange symbolique et la mort. - P., 1976. - 347 p.

88. Baudrillard, 1990. Baudrillard J. La transparence du mal. - P., 1990. - 182 p.

89. Belleau, 1970. Belleau A. Bakhtine et le multiple // Etudes francaises. Kingston, 1970/1971,-Vol.4, N6. P.481-486.

90. Belleau, 1986. Belleau A. Le dernier livre de Bakhtine: la fin comme commencement: Rec. ad Bakhtine M. Esthetique de la creation verbale // Le Bulletin Bakhtin. 1986. P.130-133.

91. Belleau, 1990. Belleau A. Notre Rabelais. Montreal: Boreal, 1990.

92. Belleau, 1983. Belleau A. Reprise critique du concept de Carnavalization // Mikhail Mikhailovich Bakhtin: 1983. P. 12-17.

93. Benot, 1972. Benot I. Le "Rabelais" de Bakhtine ou l'eloge du rire // La pensee.P., 1972. Avril(N 162). P.113-125.

94. Bourdieu, 1977. Bourdieu P. L'economie des echanges linguistiques // Langue francaise, Paris, Larousse, 1977, N 34, p. 17-34.

95. Bove, 1983. Bove C. The text as dialogue in Bakhtin and Kristeva // The work of M.Bakhtin. Ottawa, 1983. P.117 - 124.

96. Cabanes, 1995. Cabanes J.L., Dubois C.G. iid. Images europMennes du pouvoir. Ed-s univ-es du Sud, Toulouse, octobre 1995.

97. Calvet, 1975. Calvet J.L. Pour et contre Saussure. Paris, Payot, 1975.

98. Carriere, 1979. Carriere J.C. Le Carnaval et la politique, une introduction a la comedie grecque suivi d'un chois de fragments. Besancon: Annales littiiraires de l'Universite de Besancon, 1979.

99. Cixous, 1975. Cixous H. Le rire de la Meduse. // Arc. - P., 1975. - № 61. -P.3-54.

100. Clark, 1984. Clark K., Holquist M. Mikhail Bakhtin. Cambridge, Mass.; London, 1984.

101. Cote, 1997. Cote J.-F. L'anamnese bakhtinienne et la poetique historique: de la sociologie au roman et vice-vena // Sociologie et socmtfts, vol.29, N2, Automne 1997, p.121-137.

102. Cros, 1988. Cros E. Reformuler la lecture que Bakhtine fait du Quichotte // Sociocriticism. 1988. Vol.4. # 2. P.115 - 146.

103. Cros, 1988a. Cros E. Theorie et pratique sociocritiques. Montepellier: Centre d'etudes et de recherches sociocritique, 1988. 224 p.

104. La Culture, 1979. La Culture populaire au moyen age, Colloque de Montreal, 2-3 avril 1977, Montreal: Editions Univers, 1979.

105. Danow, 1991 Danow D.K. The dialogic sign: essays on the major novels of Dostoevsky. -N.Y., 1991. -IX, 219 p.

106. Deleuze, Guattari, 1992. Deleuze G., Guattari F. Nomadology: The war machine. -N.Y., 1992. - 187 p.

107. Deleuze, Guattari, 1980. Deleuze G., Guattari F. Mille plateaux, Ed. de Minuit, P., 1980.

108. Depretto, 1997. Depretto C. L'heritage de Bakhtine. Presses Universitaires de Bordeaux, 1997. - 206 p.

109. Derrida, 1980. Derrida J. An inyerview with Jacques Derrida. // Lit. rev. -L., 1980. -№ 1. - P.21-22.

110. Derrida, 1987. Derrida J. Psyche: Invention de Г autre. - P., 1987. - 652 p.

111. Ducrot, 1984. Ducrot O. Le dire et le dit. Paris, Minuit, 1984.

112. Ducrot, 1972. Ducrot O., Todorov T. Dictionnaire encyclopedique des sciences du langage. Paris, ed. du Seuil, 1972.

113. Emerson, 1984. Emerson C. Rec. ad op.: Todorov T. The dialogical principle. Minneapolis, 1984 // Comparative literature. 1986. Vol.38. # 4. P.370 -372.

114. Erdinast-Vulcan, 1995. Erdinast-Vulcan E. Bakhtin's homesickness: A late reply to Julia Kristeva // Textual practice. 1995. Vol.9. # 2. P.223 - 242.

115. Fabre, 1976. Fabre D. Le monde du carnaval // Annales E.S.C., 1976, 2, pp.389-406.

116. Fabre, 2001. Fabre D. Pour une sociologie du proces littMraire. De Goldman a Barthes en passant par Bakhtine. P., L'Harmattan, 2001, 206 p.

117. Flamond,1983. Flamond J. Le concept de genre Bakhtine // Mikhail Mikhailovich Bakhtin: 1983. P.49.

118. Folle verite, 1979. Folle verite. / Ed. de Kristeva J. - P., 1979. - 307 p.

119. Foucault, 1969. Foucault M. Qu'est-ce qu'un auteur? // Bull. De la Soc. fr. de la philosophie. - P., 1969. - № 63. - P. 73-104.

120. Foucault, 1971. Foucault M. L'Ordre du discours. - P., 1971. - 82 p.

121. Fran3ois, 1990. Fran3ois F. La communication inegale. Delachaux et Nestle, 1990.

122. Frioux, 1971. Frioux С. Bakhtine devant ou derriere nous // Litterature. P., 1971. Fevr. (N 1). P.108-119.

123. Gabay, 1971. Gabay S. Rabelais: des annees 30 a 1970 // Litterature, 1971, 1, pp.116-119.

124. Gaignebet, 1974. Gaignebet C. Le Carnaval, P.: Payot, 1974.

125. Galharague, 1986. Galharague R. Une ruse de la raison dialogique: Bahtin et le "formalisme occidental" // Cahiers du Monde russe et sovietique, XXVI (3-4), 1986.

126. Gardin, 1978. Gardin B. Volochinov ou Bakhtine?// La Pensfie, 1978, 197, p.87-100.

127. Gardin, 1974. Gardin В., Marcellesi J.B. Introduction a la sociolinguistique, Paris, Larousse, 1974, p. 187.

128. Gardiner, 1992 Gardiner M. The dialogics of critique.M.M. Backtin the theory ideology. London, 1992. - 258 p.

129. Genette, 1983. Genette G. Nouveau discours du recit. - P.,1983. - 178 p.

130. Genette, 1982. Genette G. Palimpsestes: La litterature au second degre. -P., 1982.-467 p.

131. Girard, 1963. Girard R. Dostoievski du double a l'unite. - P., 1963. - 191 P

132. Glazener, 1989. Glazener N. Dialogic subversion // Bakhtin and cultural theory / Edit by Ken Hirschcop and David Shepherd: Manchester, 1989, 224 p.

133. Glucksman, 1977. Glucksman A. Les maitres penseurs. P.: Grasset, 1977. -413 p.

134. Gobin, 1983 Gobin P. Dialectique et dialogisme: Deux horizons de theatralite // M.M. Bakhtin: His circle. 1983. - P.50.

135. Gossman, 1986. Gossman L. Mikhail Bakhtin (review article) // Comparative literature. Eugene, 1986. Vol.38, N4. P.337-349.

136. Grivel, 1982. Grivel Ch. Theses preparatories sur les intertextes. // Dialogizдt. Theorie und Geschichte der Literatur und der sclmnen Kunste. / Hrsg. Von Lachmann R. - Munchen, 1982. - S. 237-249.

137. Hajdukowski-Ahmed, 1990. Hajdukowski-Ahmed M. Ethique de l'alterite, ethique de la difference sexuelle: Bakhtine et les theories feministes // Bakhtin and otherness. Montreal, 1990. P.251 - 270.

138. Hayman, 1973. Hayman D. Au-dela de Bakhtine. Pour une mftcanique des modes//Politique, 13, 1973.

139. Houdebine, 1977. Houdebine J.L. Une bouttee de pensee vivante (V.N. Volochinov) // Houdebine J.L. Langage et Marxisme. P., 1977. P.161-172.

140. Houdebine, 1977. Houdebine J.L. Volochinov (Bakhtine?) et Freud // Houdebine J.L. Langage et Marxisme. P., 1977. P.219-233.

141. Iha, 1985. Iha P. Pour une sociologie du roman d'apres Lucacs, Bakhtine et quelques autres //Diogene. P., 1985. N 129. P.62-90.

142. Jachia, 1990. Jachia P. La philosophic du dialogue de M.Bakhtine // Bakhtin and otherness. Montreal, 1990. P.99 - 108.

143. Jacobson, 1977. Jacobson R. Preface // Bakhtine M. (Volochinov V.N.) Le marxisme et la philosophic de langage. P., 1977. P.7-18.

144. Jannoud, 1970. Jannoud C. Par de la bien et le mal // Le Figaro litteraire. P., 1970. 10-16 aout (N 1264). P.22-23.

145. Jones, 1990 Jones M.V. Dostoevsky after Bakhtin readings in Dostoevskyxs fantastic realism. Cambridge univ. press, 1990. - 221 p.

146. Kristeva, 1985. Kristeva J. Au commencement etait l'amour. Psychanalyse etfoi.-P., 1985.

147. Kristeva, 1971. Kristeva J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman // Semiotikii: Recherches pour une semanalyse. P., Seuil, 1971. PP.82-112.

148. Kristeva, 1974. Kristeva J. Des Chinoises. - P., 1974.

149. Kristeva, 1988. Kristeva J. Etrangers a nous-memes. - P., 1988. - 294 p.

150. Kristeva, 1983. Kristeva J. Histoires d'amour. - P., 1983.

151. Kristeva, 1981. Kristeva J. Le langage, cet inconnu. - P., 1981.

152. Kristeva, 1977. Kristeva J. Polylogue. - P., 1977. - 437 p.

153. Kristeva, 1980. Kristeva J. Pouvoirs de l'horreur. Essai sur l'abjection - P., 1980.

154. Kristeva, 1974. Kristeva J. La revolution du langage poetique: L'avant-garde a la fin du XIX sciecle: Lautmamont et МаНагтй. - P., 1974. - 645 p.

155. Kristeva, 1990. Kristeva J. Les Samourais - P., 1990. - 460 p. *

156. Kristeva, 1998. Kristeva J. Savoir incarner la re volte dans l'individuel (Propos recueillis par B.Fauconnier) // Magazine litteraire, N 365, mai 1998, pp. 67-69.

157. Kristeva, 1987. Kristeva J. Soleil noir, Depression et melancolie, - P., 1987.

158. Kristeva, 1970. Kristeva J. Le texte du roman. - P., 1970. - 209 p.

159. Krysinski, 1981. Krysinski W. Variations sur Bakhtine et les limites du carnaval. Thomas Mann, Witold Gombrowiecz, Alejo Karpentier // Krysinski W. Carrefours des signes: Essais sur le roman moderne. The Hague, 1981. P.311-344.

160. Lacan, 1978. Lacan J. Le seminaire: Le Moi dans la theorie de Freud et dans la technique de la psychanalise. —P., 1978. - Liv. 2. - 374 p.

161. Lacan, 1973. Lacan J. Le seminaire: Les quatre concepts fondamentaux de la psychanalise. —P., 1973. - Liv. II. - 310 p.

162. Lahusen, 1986. Lahusen T. Du "dialoguisme" et de la "polyphonie" dans deux ouvrages russes des annees soixante // Revue des etudes slaves. P., 1986. T.56.N4. P.563-585.

163. Lane-Mercier, 1990. Lane-Mercier G. Pour une analyse du dialogue romanesque //Poetique, ed. du Seuil, fevrier 1990, № 81, p.41-49.

164. Le Clesio, 1971. Le Clesio. La revolution carnavalesque // Quainzaine litteraire, 15 fevrier 1971, pp.3-5.

165. Lipovetsky, 1992. Lipovetsky G. Le crepuscule du devoir- L'ethique indolore des nouveaux temps dmnocratiques. - P., 1992. - 296 p.

166. Lipovetsky, 1987. Lipovetsky G. L'empire de l'ephemere: La mode et son destin dans les socmtiis modernes. P., 1987. - 197 p.

167. Lipovetsky, 1983. Lipovetsky G. L'ere du vide: Essai sur l'individualisme contemporain. - P., 1983. - 256 p.

168. Lope, 1988. Lope M. de. M.Bakhtine et la litterature medievale: approche critique // Sociocriticism. 1988. Vol.4. # 2. P.91 - 114.

169. Lyotard, 1979. Lyotard J.-F. La condition postmoderne: Rapp. sur le savoir. - P., 1979. - 109 p.

170. Lyotard, 1984. Lyotard J.-F. Le differand. - P., 1984. - 272 p.

171. Malcuzynski, 1991. Malcuzynski M.P. Entre-dialogues avec Bakhtine, ou sociocritique de la dfijraison polyphonique. Amsterdam / Atlanta, Ga: Rodopi, 1991. 179 p.

172. Meshonnic, 1971. Meshonnic H. La poetique et l'histoire chez Bachtine //"Les Cahiers duChemin" 15.01.1971

173. Marcellesi, 1974. Marcellesi J.B., Gardin B. Introduction a la sociolinguistique. La linguistique sociale. Paris, Larousse, 1974.

174. Mnouchkine, 1984. Mnouchkine A. En plein soleil. // Fruits. - P., 1984. -№2/3.-P. 14-37.

175. Notz, 1997. Notz M.-F. Lire Bakhtine: сагите ou carnaval? // L'heritage de Bakhtine, 1997. - PP. 17-23.

176. Peytard, 1980. Peytard J. Linguistique/semiotique/litterature //La Pensee, 1980, N 215. P.36-44.

177. Peytard, 1995. Peytard J. Mikhanl Bakhtine. Dialogisme et analyse du discours. Paris, Bertrand-Lacoste, 1995.

178. Peytard, 1980. Peytard J. Sur quelques relations de la linguistique a la semiotique litteraire (de Greimas a Bakhtine) // La pensee. P., 1980. N 215. P. 19-44.

179. Ponzio, 1983. Ponzio A. Alterite et ecriture chez Bakhtine // M.M.Bakhtin: His circle. Kingston, 1983. - P.140-152.

180. Ponzio, 1985. Ponzio A. Alterite et ecriture d'apres Bakhtine // Litterature. P., 1985. N 1. P.119-128.

181. Ponzio, 1984. Ponzio A. Alterite et ecriture chez Bakhtine // Revue romaine de linguistique. Buc., 1984. T.29, N 4. P.347-354.

182. Ponzio, 1989. Ponzio A., Biancofiore A. Dialogue et alterite dans les genres litteraires//Dialoganalyse. Tubingen: Nimeyer, 1989. Bd.2. S.163 - 171.

183. Poukhl, 2001. Poukhli I. L'Element karnavalesque dans le roman Maghrebin de Langue Francaise (Nedjema de Kateb Yacine et Agadir de Mohammed Khair-Eddine a travers la theorie du carnival de Mikhail Bakhtine. P., 2001.

184. Rabate, 1991. Rabatfi D. Vers une litterature de l'epuisement. Paris, Corti, 1991.

185. Rabate, 1995. Rabate D. Pouvoirs du monologue: portrait du lecteur en ennemi intime // Images europfiennes du pouvoir: Ed. Univers. du Sud, Toulouse, octobre 1995.

186. Rabate, 1995. Rabate D. Narrations d'outre-tombe: l'enonciation paradoxale et le debordement du cadre // Cadres et images, CICADA, Public, de Universitfi de Pau, mai 1995, p.85-92.

187. Rastier, 1994. Rastier F. Le probleme du style pour la sftmantique du texte // Qu'est-ce que le style? Paris, P.U.F., 1994.

188. Redue-Park, 1983. Redue-Park R. Du carnivalesque au dionysic et du dialoguisme au gregorisme // M.M.Bakhtin: His circle. Kingston, 1983. P.92.

189. Ricoeur, 1965. Ricoeur P. De Pinterpretation: Essai sur Freud. - P., 1965. -536 p.

190. Scarpa, 2000. Scarpa M. Le Carnaval des Halles. Une ethnocritique de Ventre de Paris de Zola. Paris: CNRS, 2000.

191. Seguin, 1985. Seguin L. Le Bakhtine d'avant et le Bakhtine d'apres // La Quinzaine litteraire. P., 1985. N432. P.18.

192. Seguin, 1979. Seguin L. L'espace de Mikhail Bakhtine // La Quinzaine litteraire. P., 1979. N293. P.17-18.

193. Semiotikfi, 1971. Semiotikii: Recherches pour une semanalyse. P., Seuil, 1971.

194. Smith, 1989. Smith B. Rec. ad op.: Todorov T. Mikhail Bakhtin: the dialogic principle. Minneapolis, 1984 // Russian literature threequarterly. 1989. Vol.21. P.241 -242.

195. Tadie, 1990. Tadm J.-Y. La Critique littftraire au XX siecle. Belfond, 1990,317 р.

196. Theorie, 1968. Theorie d'ensemble. - P., 1968. - 275 p.

197. Theorie, 1965 Theorie de litterature. Textes des formalistes russes pres. par T.Todorov, pref. De R.Jakobson, P. 1965.

198. Thomson, 1996. Thomson C. Bakhtin in France and Quebec // Bakhtin Newsletter/Le Bulletin Bakhtine. N5, 1996, p.67-87.

199. Todorov, 1969. Todorov T. Grammaire du Decameron. P. 1969.

200. Todorov, 1965. Todorov T. Liaisons dangereuses. P. 1965.

201. Todorov, 1979 Todorov T. Bakhtine et l'arterite // Poetique. P., 1979. N 40. P.502-523.

202. Todorov, 1998. Todorov T. Je, tu, ils: grammaire de l'humanisme (Propos recueillis par Y.Leclerc) // Magazine litteraire, N 371, decembre 1998, pp.99103.

203. Todorov, 1981. Todorov T. Mikhail Bakhtine: le pricipe dialogique. Suivi des ecrits du cercle de Bakhtine. P.: Seuil, 1981. 315 p.

204. Todorov, 1984. Todorov T. Mikhail Bakhtin: The dialogic principle /

205. Transl. By Goodzich W. Minneapolis: Minnesota univ.press, 1984. 132 p.

206. Todorov, 1979a Todorov T. Mikhail Bakhtine et la theorie d'histoire litteraire: Documents de travail et prepublications. Urbino: Centro Internationale di semiotica, 1979. N 87. Serie D. 20 p.

207. Todorov, 1981. Todorov Т. M. Bakhtine et la theorie de l'enonce // Logos semantikos: Studia linguarum in honorem Coseriu E. В., 1981. Vol.1. P.289-299.

208. Todorov, 1981 a. Todorov T. Bakhtins's theory of utterance // Semiotic * themes/Ed. by De George R.T. Lawrence, 1981. P.165-178.

209. Todorov, 1984. Todorov T. L'humaine et l'interhumaine (Mikhail Bakhtin) // Todorov T. Critique de la critique. P., 1984. P.83-103.

210. Todorov, 1985. Todorov T. Humanity plural // Times literary supplement. L., 1985.June, 14 (N4289). P.675-676.

211. Todorov, 1986. Todorov T. La pensee dialogique: Rec. ad Clark K. Hoquist M. Mikhail Bakhtin // Le Bulletin Bakhtine. 1986. Vol.3. P.126-129.

212. Todorov, 1983. Todorov T. La place du Bakhtine dans l'histoire des ideologies // M.M.Bakhtin: His circle. 1983. P.269-290.

213. Todorov, 1973. Todorov T. Poetique. P.: Seuil, 1973.

214. Todorov, 1980. Todorov T. Poetique de la prose: nouvelle recherche sur le recit. P.: Seuil, 1980, - 192 p.

215. Todorov, 1984. Todorov T. Preface a Esthetique de la creation verbale. P.,

216. Gallimard, Bibliotheque des idees, 1984.

217. Vers, 1984. Vers une tradition dialogique. Entretien avec T.Todorov // l'Esprit, 1984,7-8, pp.98-103.

218. Voldeng, 1983. Voldeng O.L. La carnavalisation litteraire et les ecrits feminins contemporains d'inspiration feministe // M.M.Bakhtin: His circle. 1983. P.292.

219. Vuarnet, 1973. Vuarnet J.N. Dialogism et verite // Le dicourse sociale. P , 1973. N3/4. P. 149-153.

220. Vuarnet, 1970. Vuarnet J.N. Les surfaces du texte // Les lettres francaise. P., 1970. 7-13 oct. (N 1354). P.12-13.

221. Wall, 1983. Wall A. La voix bakhtinienne comme metaphore musicale // M.M.Bakhtin: His circle. 1983. P.293-300.

222. Walter, 1989. Walter Ph. La memoire du temps, Paris: Champion, 1989.

223. Warner, 1985. Warner C. Bakhtine: lectures, elimitees de la theorie et du roman // Canadian review of comparative litterature. Toronto, 1985. Vol.12, N 1. P.127-137.

224. Warner, 1983. Warner C. La deviation bakhtinienne (oir le dialogisme comme principe d' evolution) // M.M.Bakhtin: His circle. 1983. P.301-309.

225. Weinstein, 1992. Weinstein M. Le debat Tynjanov / Baxtin ou la question du materiau // Revue des etudes Slaves. 1992. # 2. P.297 - 322.

226. Yaguello, 1977. Yaguello M. Introduction a Le marxisme et la pholosophiedu langage, Paris, Ed. de Minuit, 1977.

227. Zolkiewsky, 1986. Zolkiewsky S. Bakhtine et le probleme fondamentale de > la semiotique//Russian literature. Amsterdam, 1986. Vol.20, N2. P.97-118.