автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Римское общество и императорская власть в эпоху Антонинов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Римское общество и императорская власть в эпоху Антонинов"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИМ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

на правах рукописи

Сердюкова Светлана Геннадьевна

Римское общество и императорская власть в эпоху Антонинов

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (История Древнего Рима)

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2003

Работа выполнена на кафедре истории Древней Греции и Рима исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор

Пальцева Лариса Александровна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Лебедева Галина Евгеньевна

кандидат исторических наук Грушевой Александр Гаврилович

Ведущая организация:

Новгородский Государственный университет им. Ярослава Мудрого. Защита диссертации состоится «{{)» 2003 года в часов

на заседании диссертационного совета Д 212.232.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 5, исторический факультет, ауд. 70.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького

Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан « (о » МХкРЬкД____2003 г.

Учёный секретарь Диссертационного совета

Флоринский М.Ф.

8Г

3

Актуальность темы исследования. Правление пяти приндепсов династии Антонинов считается, как правило, периодом стабильности Римской империи, временем устойчивой центральной власти. Большинство источников говорят о равновесии в социальной и политической сферах, которое положительным образом отразилось на государстве. Эпоха так называемого «золотого века», наступившая после гражданских войн и террора, представляется нам временем, когда происходит трансформация системы принципата, переход её на более высокий уровень. Однако, при изучении различных аспектов внутренней и внешней политики,

социальной и экономической сфер жизни римского общества II века исследователь зачастую сталкивается с фактами, которые наводят на мысль о весьма сложной и противоречивой обстановке в Империи. За «фасадом» благополучия и процветания скрыты серьёзные и подчас неразрешимые проблемы, которые наиболее остро встали перед жителями страны в конце правления Антонинов, в последние годы жизни Марка Аврелия и при Коммоде. Поэтому мы можем говорить об изучаемой нами эпохе как об одной из самых противоречивых и сложных для понимания в истории принципата.

Достижение стабильности в стране и обществе, сохранение традиционных ценностей, либерализация управления — эти проблемы не раз вставали перед правителями, идеологами и простыми гражданами. Этим обстоятельством, в значительной мере, определяется актуальность данного исследования.

Степень разработанности темы. В современной западной и отечественной историографии эпоха Антонинов представлена многочисленными трудами по различным аспектам общественной жизни. В зарубежной историографии ХГХ-ХХ веков период правления династии

Этот расцвет характеризуется наивысшим уровнем экономического развития, смягчением социальных и классовых антагонизмов, относительно мирными отношениями между императором и сенатом, балансом во внешней политике и отсутствием внешне- и внутриполитических кризисов (по крайней мере, по сравнению с I и III вв. н.э.), а также - максимальным развитием городской цивилизации и расцветом культуры, которая приобретает интернациональный характер. Получили признание идеи о преемственности традиций республики и о «конституционности» принципата (Г. Буассье, Э. Ренан, Т. Моммзен, М. Меттингли, М.И. Ростовцев, М. Хэммонд, А. фон Премерштейн, М. Грант, А. Магделен, Ж. Каркопино, П. Пти, Ж. Беранже, JI. Виккерт, Э. Мейер, Э. Уоллис Хэдрилл, Ф. Миллар, X. Беллен, К. Крист и др.1).

' Буассье Г. Римская религия от Августа до Антонинов. M., 1878; Renan Е. Marc-Aurele, Paris, 1922 (исследование написано в 70-ые гг. XIX в.); Mommsen Т. 1) Römische Geschichte. Bd. V, Leipzig, 1885; 2) Römische Staatsrecht. Leipzig, 1883-1887; Mattingly H. Coins of the Roman Empire in the Britisch Museum, v. I, London, 1923; Rostovtseff M. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926; Hammond M. l)The Augustan Principate. Cambridge, 1933; 2)Composition of the Senate a.d. 68-235//JRS, 47, 1957; 3) The Antonine Monarchy//ANRW, Tl. II, Bd. 2, Berlin-New York, 1975, S. 329-384; Premerstein A., von. Vom Werden und Wesen des Principáis. Berlin, 1937, S. 63 ff.; 125 ff.; 212; Grant M. From imperium to auetoritas. Cambrige, 1946; Magdelain A. Auetoritas principia. Paris, 1947; Petit P. l)La Paix romaine. Paris, 1947; 2)Le siecle après J.-C.: Etat des questions et problems// ANRW, Tl. II, Bd. 1-2, S. 360-384; Carcopino J. l)Passion et politique chez les Cesar. Paris, 1958; 2) The Antonine Monarchy. Rome, 1959; Beranger J. Recherches sur l'aspect idéologique du principal Basel, 1953; Wickert L. 1) Princeps (civitatis)//RE, Bd. XXII, Stuttgart, 1954, Sp. 2004-2030; 2096-2098; 2204-2222; 2270-2296; 2l^Nèûê'Forsdhu'ngen zum Römischen Prinzipatus//ANRW, T1.2,

Однако в современной западной историографии наметились и тенденции к некоторому пересмотру картины общеимперского процветания. В некоторых трудах показано наличие оппозиции внутри Империи, ограниченность возможностей взаимодействия разных слоев римского общества, нестабильность жизни и отсутствие политического равновесия. Можно встретить возражения против тезиса о балансе императорской власти и сената (Р. Мак Маллен, Й. Фогт2). Другие исследователи склонны принимать многие положения монархической теории • с учетом традиционных теорий "двоевластия" императора и сената или, по крайней мере, их взаимозависимости ( П. Ламбрехт, А. Джоунз, В. Екк, Б. Левик, Р. 'Гильберт.3). Оценки конкретных правлений императоров II в. н.э. мы

Bd.l, Berlin-New-York, 1974, S. 3-76; Meier Er. Römische Stadt- und Staatsgedanke. Zürich, 1964; Wallace Hadrill T. Civilis princeps: between Citizen and king//JRS, 1982, vol. LXXII, p. 32-48; Miliar F. l)State and subject: the impact of monarchy//Caesar August: seven aspects, New York, 1965, p. 37-60; 2)The emperor, the Senate and the provinces// JRS, 1966, vol.56, p. 156; Bellen H. Die Weltreichsidee des Kaisers Hadrian// Forschungsmagazin der Johannes-Gutenberg-Universitat, № 2, 1986, S. 5-16; Christ K. Geschichte der römische Kaiserzeit:Von Augustus zu Konstantin. München, 1988. S.381.

2 Mac Müllen R. 1) Roman Social Relations. New Häven, 1974; 2) Paganism in the Roman Empire. New Häven- London, 1980; 3) Paganism in the Roman Empire. New Häven- London, 1980; 4) Corruption and the decline of Rome. New Häven; London, 1988. P. 170-172; Vogt J. Ancient slavery and the ideal of man. Cambridge; Mass., 1975. P. 83-92.

3 Lambrechts P. La composition du senat romain de l'accession du throne d'Hadrien a la mort de Commode. Antwerpen, 1936; Jones A. N. 1) Imperial and senatorial Jurisdiction in the Early Principate // Historia. Vol. 3. 1955. P. 464-488; 2)The Later Roman Empire. Oxford, 1964. Vol. 1-1П; Eck W. Sozialstruktur des romischen Senatorenstandes des hohen Kaiserzeit und statistische Methode //

встречаем в трудах Т. Дори, В. Плекета, Д. Кинаста, К. Уотерса, Г. Пфалума и др.4

Для отечественной науки об античности основными авторитетами в данном вопросе являются М.И. Ростовцев, И.М. Гревс, Э.Д. Гримм, Р.Ю. Виппер, С.И. Ковалёв, B.C. Соколов, Е.М. Штаерман, Г.С. Кнабе, А.Б. Егоров.5 Отечественным исследователям время Антонинов представляется

Chiron, 1973. Р. 375-394; Lewick В. Tiberius the politician. London, 1976. P. 92124; Talbert R.J.A. l)Augustus and senat// GR, XXXI, №1, 1984, p. 55—63; 2) The Imperial Roman Senate. Princeton, 1984.

4 Dorey Т. A. 1) Agricola and Domitian// G&R. 2nd Ser. Vol. VII, 1960. P. 66-73; 2) «Agricola» and «Germania»// Dorey T. A., Bum A. R., Costa C. D. N., etc. Tacitus. London, 1969. P. 1-18; Plecket H. W. Domitian, the Senate and the Provinces// Mnemosyne. New Ser. Vol. XIV, 1961. P. 296-315; Kienast D. Nerva und das Kaisertums Traianus// Historia. Bd. XVII, 1963. S. 51-71; Waters K.The Reign of Trajan and its place in the contemporary scholarship// ANRW. Bd. Ш. P. 385-391; Pflaum H.G. Les progress recherches prosopographiques concernant l'epoque du Haut-Empire Durant le dernier quart de siecle (1945-1970)// ANRW.. T.2, ВII. P.l 13-135.

5 Ростовцев М.И. История государственного откупа в Римской империи (от Августа до Диоклетиана). СПб., 1899; Гревс И.М. Очерки из истории римского землевладения, т. I, СПб., 1899; Гримм Э.Д. Исследования по истории развития римской императорской власти, т. II, СПб., 1901; Виппер Р.Ю. 1) Очерки истории Римской империи. М., 1908; 2) Рим и раннее христианство, т. II, Ростов-на-Дону, 1995; Ковалёв С.И. История Рима/ Под ред. Э.Д. Фролова, изд. 2, JL, 1986; Соколов B.C. Плиний Младший. М., 1956; Штаерман Е.М. Мораль и религия угнетённых классов Римской империи (Италия и Западные провинции), М., 1961; Кнабе Г.С. 1) Корнелий Тацит. Время. Жизнь, М., 1981; 2) «Multi bonique» и «pauci et validi» в римском сенате эпохи Нерона и Флавиев// ВДИ, 1970, № 3, с. 63-85;

временем расцвета Империи. Вместе с тем, отмечаются проблемы, связанные с антониновской эпохой: сохранение, хотя и в смягченной форме, классовых и социальных противоречий, наличие романизированных, малороманизированных и нероманизированных областей в различных провинциях Римской Империи, рост латифундиального хозяйства в ущерб виллам и мелкой собственности, сохранение многих традиционных противоречий в идеологии Империи, начало распада традиционных римских ценностей в конце периода Антонинов.

В целом, в исследованиях различных школ можно отметить тенденцию выявлять не только факторы процветания, но и теневые стороны "римского мира" (нерешенные социальные проблемы, проблемы жизни угнетенного населения Империи, протесты против "римского порядка", выражаемые в разных формах и разными социальными силами - рабами, беднейшим городским и сельским населением, жителями менее романизированных областей, религиозными меньшинствами, включая христиан). Заметен интерес к национальным отношениям в Империи: как их взаимодействию (консолидация правящих элит, взаимодействию между разными слоями населения Империи в Риме и провинциях), так и к оппозиционным проявлениям (проявлению негативного отношения к Риму и римлянам, противоречиям между Западом и Востоком Империи, провинциальным восстаниям и т.п.). В качестве другой тенденции можно отметить постановку в новом плане проблемы отношения римского мира II в. н.э. к последующим

3) Древний Рим - история и повседневность. Очерки. М., 1986, с. 19-29; 175203; Егоров А.Б. 1)0 персональном факторе в истории Римской империи//Политические деятели античности, средневековья и нового времени. Л., 1983. С. 37-44; 2)Домициан и Траян: деспотизм и просвещённая монархия// Античное общество: проблемы политической истории. СПб., 1996, с. 114-122; 3)Проблемы титулатуры римских императоров//ВДИ, 1988 №2, с. 161-173.

эпохам и большой интерес к проблеме идеализации римского общества

ч

антониновского периода. Надлежит также упомянуть, что, если П1 в. н.э. достаточно определенно рассматривается как время упадка, то вопрос о соотношении экономического уровня Империи I и II вв. н.э. не решается однозначно.

Источниковая база исследования. Главную роль при изучении разбираемой темы играют сведения письменных источников, которые следует разделить на две основные группы:

1. Труды историков (сочинения Диона Кассия, писателей «Истории Августов», Аврелия Виктора).

2. Произведения современников, которые в свою очередь делятся на хвалебные речи (Плиний Младший, Элий Аристид), философские сочинения (Дион Хризостом, Плутарх, Марк Аврелий), письма (Плиний Младший, Фронтон) и иные литературные произведения (Марциал, Ювенал, Апулей, Лукиан).

3. Труды юристов (Сальвий Юлиан, Улышан, Гай).

4. Сочинения христианских писателей (Тертуллиан, Евсевий, Иреней).

Характер проблем, связанных с эпохой Антонинов, во многом определяется спецификой источников. Традиция сохранила для нас, как правило, положительную оценку императорской власти во II в. Подобная характеристика, безусловно, нуждается в критическом подходе к фактам.

Литературные источники, представленные трудами Плиния Младшего, Диона Кассия и авторов «Истории Августов», дают надёжную и единодушную традицию о власти Антонинов. Основываясь на их данных, мы можем говорить об активном взаимодействии общества и властных структур, о влиянии общественного мнения на правительство, о заботе императоров о своих подданных.

Чрезвычайно важны для понимания исследуемого периода сведения современника императора Траяна - Плиния Младшего. 368 опубликованных писем Плиния и «Панегирик», торжественная речь, посвященная принцепсу, представляют для нас немалую ценность в качестве источников. Они, безусловно, достоверны, но отражают идеи и воззрения аристократической верхушки. Тем не менее, в этих произведениях даётся характеристика высших кругов тогдашнего общества, отражены события конца I- начала II в., говорится о политическом управлении, о положении провинций, о строительстве городов и развитии хозяйства. Факты, которые мы встречаем у Плиния, легли в основу многих разделов данной работы.

История императоров династии Лнтонинов от Адриана до Марка Аврелия отражена в сочинениях авторов «Истории Августов» («Scriptores historiae Augustae»). Историки IV в. Элий Спартиан, Юлий Капитолин, Вулкаций Галликан и Элий Лампридий пересказывают факты, взятые ими из неизвестных нам источников (часто в «Жизнеописаниях» упоминается живший в начале III в. сенатор Марий Максим и его труд), императорских речей, писем и законов. В основе биографий Антонинов лежит сравнительно достоверный материал, хотя имеется множество фактических, хронологических и географических неточностей. Однако сведения Scriptores подтверждают информацию других источников и дают интересный для историка материал.

Во второй половине II и первой трети П1 в. над историей Римской империи трудился Кассий Дион Коккейян. Хотя его произведение сохранилось лишь частично, но даже выдержки из него, дошедшие до нашего времени в пересказе византийских авторов, представляют собой исключительно важные материалы по истории II в. н.э. Систематическое описание времени Траяна и Адриана содержится в книгах LXVHI -LXXI (в пересказе Иоанна Ксифилина). Ценность труда Диона Кассия заключается в систематическом изложении и строгой хронологической последовательности

рассказа. В основном, Дион Кассий освещал внутриполитическую и военную историю, но также описал систему провинциального управления, не забывал о природных явлениях и стихийных бедствиях.

Жизнь провинциальных городов нашла отражение в речах греческого оратора Элия Аристида, Плутарха, Диона Хризостома. О культурном и нравственном развитии общества весьма обширный материал мы находим у Марциала, Ювенала, Лукиана и Апулея.

Методологическая основа диссертации. В исследовании используется принятая в современной историографии античности методология, представляющая собой совокупность основных приёмов исторической критики и источниковедческого анализа. При рассмотрении и изучении имеющегося в нашем распоряжении исторического материала мы старались по возможности придерживаться принципа доверия к античной традиции. Методологическая основа работы заключается в следовании принципу историзма. Отдельные вопросы исследовались с позиций, определяемых их значением в контексте общего развития римского государства в течение II в. н.э., а также спецификой имеющихся в нашем распоряжении источников.

Научная новизна работы определяется в первую очередь тем, что она представляет собой первое в отечественной историографии (после более чем столетнего перерыва) исследование, в котором систематически анализируется социальная и политическая история, а также идеология II в.

Цель работы. Настоящая диссертация ставит своей целью анализ основных аспектов внутренней и внешней политики во П в., изучение социальных основ императорской власти и официальной идеологии Антонинов. Для нас важно рассмотреть процесс эволюции системы принципата при Антонинах с позиции критического отношения к дошедшей до нас традиции, выявить наиболее характерные тенденции развития

общества, а также противоречия, способствовавшие возникновению и усугублению кризисных явлений.

Данное исследование призвано заполнить лакуну, образовавшуюся в отечественной историографии, разобрав отношения общества и власти. При этом ставятся задачи провести комплексный анализ исторических материалов, обобщить важнейшие результаты предшествующих исследований, выявить наиболее характерные тенденции развития общества и наметить пути решения целого ряда связанных с этой темой актуальных теоретических вопросов.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащийся в нём материал может быть использован при разработке и чтении общих и специальных курсов по истории Рима в эпоху Империи, а также для дальнейших исследований в этой области.

Структура работы. Данная диссертационная работа. состоит из введения, четырёх глав и заключения. Главы в сдою очередь делятся на параграфы.

I глава посвящена анализу социально-политических и идеологических основ власти Антонинов. В параграфе первом исследуется проблема адоптации (усыновления) в императорский период. Приход к власти Нервы в результате заговора и убийства Домициана обуславливает появление проблемы, связанной с передачей и наследованием власти, а также с проблемой легитимности власти. «Адоцтивная» монархия Антонинов не имела чёткой системы наследования. .Цередача власти посредством адоптации «лучшего» представителя правящей элиты является вынужденной мерой. Однако такой выход из ситуации, когда принцип подлинного династизма невозможно применить, находит аналогии в предыдущих периодах, например, в эпоху правления Августа. Адоптация являлась вынужденной мерой во всех разобранных нами случаях. Причины подобного способа передачи власти следует искать в слабости режима, в

стремлении принцепсов держать под контролем все сферы влияния, в отсутствии чёткой системы наследования в эпоху принципата. Мотив, которым руководствуется действующий император при адоптации, чаще всего, заключается в стремлении обеспечить безболезненный переход власти в случае его смерти.

Адоптация изначально не мыслилась как принцип передачи власти. Династический принцип по-прежнему существовал, но в силу обстоятельств (отсутствие наследников мужского пола у правителя) претерпел некоторые изменения. Усыновлению подлежал человек, происходивший из знатного рода, не запятнавший себя недостойным поведением, в цветущем возрасте, физически крепкий. Ещё императору Августу потребовалась вся его изобретательность, чтобы внедрить в общественное сознание идею правящей династии и разработать систему знаков, указывающую на избранного им наследника. Исходные принципы формирования этой системы определялись по существу официальной версией нового политического порядка. Кандидатура, выдвинутая в качестве наследника, должна была соответствовать стандарту vir bonus. Поэтому им мог быть только уже достаточно взрослый человек, достигший высших ступеней сенаторской карьеры и приобретший полномочия, максимально адекватные полномочиям принцепса: консулат, проконсульский империй и tribunicia potestas, как обозначение верховной власти (Tac. Ann., III, 56).

Претендент должен быть одобрен сенатом и войском. Одобрение сенатом было компенсацией и заменой одобрения гражданского коллектива, оно давало принцепсу моральное право и возможность убедить общество, что он действует во имя и ira благо государства. Таким образом, соблюдался традиционный республиканский церемониал, соответствовавший как политическому мировоззрению правящей элиты, так и ценностям, которыми руководствовались сами принцепсы.

Адоптация не являлась чем-то новым для римлян, но соответствовала традиционным понятиям. Примеры усыновления можно найти и в предшествующие эпохи, как в период Принципата, так и в период Республики. Забота о легитимной передаче власти, материального достатка, высокого общественного статуса наследникам была одним из основных принципов, на которых покоилось Римское государство.

Второй параграф представляет собой анализ сущности официальной системы идей о государстве и власти. Имперская идеология II в., в целом, отличается от идеологии предшествующего периода Империи: в эпоху Антонинов она сочетает в себе принципы правления Августа и догматы стоико-кинического учения. В диссертации дан анализ того, как власть понимала собственное предназначение, в каком образе она стремилась предстать перед обществом, какие ценности культивировала. Рассмотрев сочинения Плиния и Диона, можно сказать, что они практически по всем параметрам схожи, имеют одни и те же корни и цели. Pietas, modestia, prudentia и другие добродетельные качества, встречающиеся в сочинениях идеологов, - всё это древние понятия морали римских аристократов и представителей италийской знати, устоявшие перед натиском чуждых идеологических и духовных влияний. Идеологи Ив., а вместе с ними и принцепсы искренне стремились к возрождению римских социальных, религиозных и нравственных ценностей. Подобную программу «восстановления нравов» мы встречаем в период правления Августа, но корни процесса следует искать ещё глубже. Римляне всегда, во всяком случае, на протяжении многих поколений, представляли и излагали свою историю, её движущие силы в моральных терминах.«Государственная идеология» эпохи Антонинов, судя по произведениям Плиния, мало чем отличалась от принципов правления Августа. По мнению Р. Сайма, с первых дней принципата возвещается «национальная программа», главными лозунгами которой были: установление мира (pax Augusta), возвращение

свободы (libertas) и восстановление обычаев предков (mos maiorum)6. Культивирование преемственности с республиканским периодом, традиционализм, призванный обеспечить легитимность режима, стоическая идея о «вселенской» державе, идея об императоре как посланнике богов, дарующем «золотой век» для своих подданных, превратились в избитый штамп официальной фразеологии.

Второй источник идеологии Лнтонинов - стоико-киническое учение о «мудреце на троне», о милосердном царе, а не тиране, идеи, которые мы встречаем у Сенеки, а затем у Диона Хризостома. Vir bonus - это также и древнеримский достойный гражданин, проявляющий себя соответственным образом как в частной, так и в общественной жизни, который «не делает ничего без совета сената, ничего без аппробации римского народа» (Cic., in Pis., 7). Эта философия является такой же древней, как и республиканская мораль. И хотя учение киников и стоиков о государстве и правителе берет своё начало в Греции, римлянам оно хорошо знакомо и близко.

В эпоху Антонинов мы продолжаем наблюдать ту же линию, связанную с апофеозом, которая сложилась при Августе. Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий и Луций Вер были обожествлены. Императорская власть всё более приобретала сакральный характер, приближаясь в этом отношении к царской власти. Пропаганда в данный период играла значительную роль, поскольку оправдывала власть, основываясь на стоико-кинической доктрине и на идее богоизбранности правителя. Траян в сочинениях идеологов представлен в качестве образца гражданина, он является носителем различных добродетелей. Optimus princeps уподоблялся Юпитеру, который, вернувшись на землю, провозгласил наступление «золотого века». Английский исследователь

6 Syme R. The Roman Revolution. Oxford, 1939, p. 275.

Р.Ф. Прайс7, изучая ритуал жертвоприношения на греческом Востоке, делает выводы относительно сущности культа императора, выделяя три типа поклонения: 1) император помещался среди людей, хотя ему отводилось особое место; 2) император поставлен в привилегированное положение, очень близкое к богам; 3)император рассматривался как божество, хотя низшего ранга. Свидетельства «Панегирика» Плиния дают понять, что почести императору не следует рассматривать как проявление лести, потому что для подданных правитель был существом, находящимся «между богом и человеком».

В третьем параграфе даются историко-психологические портреты принцепсов династии Антонинов в том виде, в котором они представлены традицией. Моральные аспекты власти Антонинов, как, впрочем, и власти их предшественников и преемников, остаются открытым вопросом. Искренность лозунгов, исходящих от императоров и идеологов, нравственные качества правителей и их личностные характеристики можно обсуждать до бесконечности. Но всё же следует отметить, что Антонинов, конечно, нельзя равнять с Цезарем и Августом ни по таланту, ни по масштабности политической деятельности. Однако для своего времени и для своей социальной среды они были личностями выдающимися. Их отличали такие качества как здравомыслие, способность идти на компромиссы, а также образованность, высокий культурный и интеллектуальный уровень, организаторские способности. Самое же главное, что стоит отметить, - это стремление служить государству и заниматься делами государства. Гражданственность во II в. становится исчезающим качеством, особенно для аристократии. Согласно концепции Е.М. Штаерман, римляне именно в период Ранней империи превращаются из «граждан» в «подданных», стоящих в стороне от политики, не желающих ни во что вмешиваться и не

7 Price S.R.F. Between man and god: sacrifice in the Roman imperial cult. London, 1976.

верящих, что такое вмешательство может быть результативно и полезно8. Чувство гражданского долга и приверженность полисным ценностям выделяло Антонинов из общей среды. Но противоречие этих качеств с социально-психологическими потребностями большей части общества неминуемо вело либо к подавлению личных интересов и стремлений (как мы наблюдаем на примере Марка Аврелия), либо к конфликту с окружением (разногласия Адриана с представителями нобилитета).

Принципиальное значение имело в эпоху Раннего принципата влияние личности правителя - auctoritas principis. Учёные, занимающиеся проблемой принципата (А. фон Премерштейн, Р. Сайм, Н. А. Машкин, JI. Виккерт, А. Б. Егоров9), считают её важным моментом в системе, созданной Августом, дополняющим и усиливающим все другие полномочия принцепса. Следование традициям (в системе наследования, в идеологии, в поведении правителя) являлось лучшим способом завоевать личный авторитет.

Глава II «Административная и социально-экономическая деятельность Антонинов» состоит из двух параграфов. Первый параграф посвящен анализу системы управления. Общая система управления не подверглась при Антонинах какому бы то ни было существенному изменению и продолжала развиваться в том же направлении, то есть в направлении роста бюрократизма и увеличения военных сил, при неизменной системе финансового управления и налогов10. Неизбежностью и

8 Штаерман Е.М. От гражданина к подцанному//Культура древнего Рима, т. I, М., 1985, с. 52 слл.

9 Premerstein A. von. Vom Werden und Wesen ... S. 186-187, 194-195; Syme R. The Roman revolution. P. 322, 330, 346; Машкин H. А. Принципат Августа. М-Л., 1949. С. 400-401; Wickert L. 1) Princeps (civitatis)// RE. Bd. XXII. Stuttgart, 1954. Sp. 2287-2290; 2) Neue Forschungen... S. 74; Егоров А. Б. Рим на грани эпох. Л., 1985. С. 99-100.

10 Соколов B.C. Плиний Младший..., с.181.

необходимостью нормального функционирования власти является в данный период дальнейшее развитие бюрократической системы. Высшие инстанции власти и большая часть общества стали зависимы от аппарата управления. Административные мероприятия Антонинов представляют собой продолжение политики предшественников (Августа, Флавиев, в том числе, Домициана). В данный период продолжает развиваться бюрократическая система, окончательное оформление получает совет принцепса, появляются новые канцелярии и должности в аппарате управления. Положение всаднического сословия становится более значимым. Всадники занимают важные посты и являются составляющей частью правящей элиты. Рост имперской бюрократии повлек за собой упорядочение законов и появление специальных трудов, касающихся юридической практики. В то же время усиливается контроль над провинциями. Хотя некоторая самостоятельность общин сохраняется, однако самоуправление вряд ли имело принципиальное значение.

Второй параграф - «Социально-экономическая политика». Италия в эпоху Антонинов переживает сельскохозяйственный и демографический кризисы. Система алиментаций и экономические мероприятия принцепсов имели своей целью урегулирование ситуации. Аграрная политика и алиментационная система являются бесспорным достижением антониновской монархии. Хотя отношение правительства к Италии было особенным, однако в данный период провинции начинают играть более значимую роль в политическом плане, они не желают быть просто доменами римского народа. Несмотря на разный уровень экономического развития, провинции, в целом, переживали экономический подъём. Кроме того, следует отметить неразрывную экономическую и политическую связь между правящей верхушкой провинций и Италией, а также принцепсов и римской политической элиты с провинциями.

Глава III - «Общество и власть: взаимодействие или конфронтация». В параграфе первом речь идёт о политической элите эпохи Антонинов. Многих представителей сенаторского и всаднического сословий можно отнести к так называемой правящей элите, поскольку они обладали большой долей общественных ценностей, как то знания, богатство, почёт, власть. Они являлись наиболее активными в политическом отношении, ориентированными на власть людьми. Во II в., как и в другие периоды принципата в отношениях между императором и сенатом возникали кризисы. Напряжённость появлялась не только из-за авторитарного использования власти принцепсом, но также из-за централизации управления и накопления компетенций в руках правителя. Однако, стоит заметить, принцепсы династии Антонинов держали ситуацию в сенате под контролем, стремясь более к сотрудничеству и избегая конфронтации. Сенат продолжал существовать в эпоху принципата потому, что традиционный взгляд на его роль сохранялся. В официально идеализированном представлении император правил не потому, что располагал вооружённой силой, а потому, что его в соответствии с республиканским законом утверждал сенат. Императоры не воспринимали свою власть как подлинную, пока она не была утверждена сенатом. Г.С. Кнабе об отношении императоров к сенату пишет: «Уходившая своими истоками в гражданскую общину,, вековая связь традиций, верований, полуосознанных убеждений и вкоренивщихся навыков так плотно охватывала жизнь, была такой крепкой и всеобщей, что первые императоры не только не пытались её прервать, по и стремились врастать в неё создаваемый режим»11.

Таким образом, в отношении политической элиты мы наблюдаем следующие тенденции. Правящая элита Рима и Италии объединялась с элитой провинций, превращаясь в общеимперскую политическую элиту. Нобилитет был солидарен с властью как в политическом, так и в

11 Кнабе Г.С. Корнелий Тацит. Время. Жизнь, М., 1981, с. 33.

идеологическом плане, благодаря компромиссу, на который согласились обе стороны. Заговоры представителей аристократических кругов следует считать заговорами против конкретных принцепсов, а не против режима. Пропасть между «верхами» общества и низшими слоями становиться всё глубже. Об этом свидетельствует противостояние ИопезйогеБ и ЬштКогев.

Второй параграф посвящен исследованию роли войска в правление Антонинов. При принципате армия являлась решающим фактором потенциальной опасности для системы. Серьёзной проблемой стало повиновение войск и их командиров. Лояльное поведение армии отчасти объясняется характером её личного состава. До Маркоманпских войн армия состояла из представителей сельского населения малороманизованных областей. Крестьяне, ставшие солдатами, служили охотно и проявляли лояльность к командирам. За такой армией, состоящей из крестьян, которые никогда не принимали участия в политической жизни, было легче осуществить надзор. В период Маркоманнских войн начинается постепенная варваризация армии.

В 175 г. произошло восстание полководца Авидия Кассия. Выступление Авидия Кассия представляет собой случай неповиновения войска императору. Однако, при анализе имеющегося материала можно сделать следующие выводы. Восстание произошло в правление Марка Аврелия, когда внутри- и внешнеполитическая обстановка в стране уже была кризисной. Авидий Кассий всерьёз полагал, что Марк Аврелий скончался. В государстве не было чёткого принципа наследования власти, поэтому полководец полагал, что вправе стать новым императором. То же самое, по-видимому, думали солдаты. Отсюда следует, что мятеж Кассия нельзя считать социальным конфликтом. Причиной восстания стала недостоверная информация о смерти императора, а также честолюбивые планы одного из полководцев, а вовсе не политические настроения солдат.

В третьем параграфе отражены проблемы, связанные с жизнью населения провинций. Провинциалы, то есть свободное население империи, не. обладающее, как правило, римскими гражданскими правами, представляли собой весьма разнообразный мир. Среди жителей провинции политически значимыми были лишь представители муниципальной аристократии и те, кто имел права римского гражданства. В данный период в большинстве случаев отношения между провинциалами и императором были мирными и исполненными уважения с той и другой стороны. Во II в. провинции переживают расцвет. Это заключается, во-первых, в увеличении количества провинциалов, имеющих гражданские права. Во-вторых, политическая элита провинций получила возможность принимать участие в управлении Империей. Кроме того, растёт благосостояние населения, что нашло отражение в благотворительности и строительной деятельности. Провинциальная аристократия и торгово-ремесленные слои поддерживают политику властей и готовы сотрудничать. Но реальную власть в провинциальных общинах имеют только представители высших сословий: декурионы и августалы. «Низы» провинций остаются бесправны, пропасть между ними и правящей верхушкой становится всё более глубокой.

В главе IV исследуется проблема социальных конфликтов в Римской Империи II в. Эпоха Антонинов, несмотря на внешнее благополучие, не избежала проблем, связанных с общественным недовольством. Власть опиралась на аристократию Рима и провинций, на войско и чиновников, на торгово-ремесленные слои, поэтому политические решения, кулыура, религия, идеология были ориентирована именно на эти социальные группы. Тем не • менее, известны случаи недовольства и среди представителей основных общественных групп: заговоры в среде аристократов («заговор четырёх консуляров»), недовольство преторианской гвардии (97 г.), восстание Авидия Кассия (175 г.). Однако, приведённые нами факты социальных конфликтов можно охарактеризовать как межличностные

конфликты. Сколько-нибудь серьёзного противостояния социальной группы, чьи интересы и ценности оказались в конфронтации к власти и режиму, мы здесь не найдём. «Верхи» общества в целом поддерживали власть, стремились к взаимодействию с правительством. Причины заговоров аристократов следует искать в несовершенстве принципа наследования и честолюбивых стремлениях представителей правящей элиты. То же самое мы можем сказать о мятежных полководцах, за которыми шли войска.

Социальные конфликты детерминированы иными противоречиями и являются порождением иной среды. Противостояние власти мы наблюдаем, в основном, со стороны провинциальных низов. Недовольство обусловлено самыми разнообразными факторами: экономическими, национальными, религиозными, идеологическими. Социальный конфликт в разных регионах имел различную специфику и напряжённость. В Греции недовольство не было таким острым, как в Египте или Иудее. Самыми опасными для власти регионами являлись страны с древней и весьма самобытной культурой, с великим прошлым, уходящим корнями в глубокую древность.

Параграф первый данной главы посвящен Египту. В Египте мы наблюдаем активную социальную борьбу, которая была направлена против римлян в первую очередь. Идеологической основой противостояния зачастую были киническая философия и национальные верования. Недовольство египтян принимало различные формы. В Александрии устраивались уличные беспорядки и еврейские погромы, в сельской местности жители собирались в разбойничьи отряды, грабившие округу и создававшие угрозу для римских граждан. Причиной волнений являлась непрестанная общественная борьба между бедными и богатыми, а также оппозиция общества против методов управления римских наместников.

Второй параграф повествует о положении дел в Греции. II век - это время сближения греческой и римской культур. Многие писатели, философы, государственные деятели писали по-гречески, хотя обращались к

общеимперскому обществу и вырабатывали общее греко-римское мировоззрение12. В мировоззрении римлян всё отчётливее проявляется тенденция к космополитизму не только в идейной сфере, но и в политике, в управлении государством, в быту. Принцепсы Траян и Адриан стали первыми императорами, которые при назначении на военные и гражданские должности не делали слишком большого различия между богатыми греками знатного происхождения и представителями западной аристократии. В период правления императора Адриана многое меняется в жизни Эллады. В Афинах был создан так называемый Панэллений - союз объединённой Греции, состоящий из автономных и неавтономных городов провинции Ахайи. Это было национальное объединение, о котором греки так мечтали, но которого не могли создать самостоятельно, а получили из рук императора. Щедрость императора, его забота стали единственным спасением для страны, пребывавшей в глубоком социально-экономическом упадке. В то же время сохранилась, по-видимому, и почва для возникновения антиримских движений13. Любые беспорядки в городах, связанные с перебоями в доставке хлеба, с соперничеством между полисами и т.п., так или иначе, приводили к столкновению с римской администрацией. Но иной уровень

противостояния против римского владычества стал для Греции этой поры невозможен. Ко времени Антонина Пия относится загадочное восстание в Ахайе, единственное упоминание о котором сохранилось в биографии этого императора, приписываемой Капитолину (Vita Pii, 5, 5). Ни дата, ни размеры, ни характер этого восстания не известны. Скорее всего, это было восстание низов данной провинции, поскольку эллинская знать по своему политическому положению всё более и более приближалась к знати италийской, что ослабляло сепаратистские настроения этой части общества.

12 Виппер Р.Ю. Очерки по истории..., т.П, с.354.

'13 Кудрявцев О.В. Эллинские провинции Балканского полуострова во II в. н.э., М., 1954, с.222.

В третьем параграфе рассказывается о положении дел в Иудее. Императоры придерживались относительно иудеев общих принципов политической и религиозной терпимости. Издавались исключительные законы, направленные на то, чтобы освободить иудеев от общегражданских обязанностей, несовместимых с их обычаями и верой. Однако римское правительство было намерено допускать религию Моисея и почитание Яхве лишь в такой степени, как культ Митры или религию Зороастра. Реакцией против недовольства этого замкнутого и жившего своей собственной жизнью иудейства были сокрушительные удары, нанесённые Веспасианом и Адрианом иудейской стране, Траяном - иудеям диаспоры. Совместная жизнь иудеев и неиудеев становилась всё более неизбежной, но при создавшихся обстоятельствах совершенно невыносимой. Различия в верованиях, праве, обычаях всё более обострялись, возможность примирения отодвигалась всё дальше.

Четвёртый параграф посвящен теме взаимоотношений христиан и императорской власти. Во И в. данная проблема стояла весьма остро. Именно народ (городские низы, люмпены и слои, связанные с языческими культами) был инициатором гонений на христиан, а не император. Наместники и представители администрации, поощряя действия толпы против христиан или пресекая их, являлись «упорядочивающим» фактором. В большинстве случаев мы наблюдаем эпизодические вмешательства местных властей в действия грозной и разъяренной толпы. Императоры династии Антонинов старались ограничить преследование христиан, запретив принимать безымянные доносы и разыскивать их. Правительство рассматривало христианские общины исключительно с политической стороны. Принцепсам важно было знать только одно: признают ли христиане римскую власть. Сообщения о смерти христианских подвижников первой половины II в. противоречивы и скудны. Однако, следует полагать, что они были осуждены судом и по закону. Во второй половине II в. преследования

отдельных христианских проповедников и групп христиан были весьма часты. Причиной тому является военный кризис 60-80-х гг., приведший к усилению антихристианской политики. Эти гонения не были вызваны специально антихристианскими указами императоров.

В пятом параграфе IV главы прослеживается проблема конфликта идеологии высших слоев общества и идеологии «низов», а также официальной системы ценностей и неформальной, «массовой» культуры. Противоречия в данной сфере жизни общества во многом определили социальные конфликты. Постепенно формировалась «массовая культура» с присущими ей характерными чертами. Она использовала, приспосабливала к обстоятельствам традиционные ценности римской гражданской общины, но в то же время «массовая культура» должна была увести человека от регламентированной, скучной повседневности. Отсюда болезненная тяга к чудесному, исключительному, необычному. В стремлении уйти от ■обыденности заключается причина популярности грандиозных и кровопролитных зрелищ (травля зверей, морские сражения, бои гладиаторов, среди которых иногда выступали и женщины, казни на аренах цирков). Отсюда • и всё более пышные религиозные празднества, например трёхдневный праздник смерти и воскресения Аттиса, начинавшийся глубоким трауром и кончавшийся весёлыми оргиями в честь Великой матери богов Кибелы. Отсюда повышенный интерес к рассказам о призраках, оборотнях, воскрешениях мертвецов, о вмешательстве богов в жизнь людей в далёких неведомых странах, об откровениях и снах.

По мнению Е.М. Штаерман, причины такого упадка культуры, а точнее, постепенно шедших в ней изменений следует искать в исчезновении больших коллективных целей и всё растущей экономической зависимости, коснувшейся всех людей, на любой ступени социальной иерархии, начиная

от колона, зависевшего от хозяина, до сенатора, имущественное положение и карьера которого часто зависели от императора14.

В заключении суммируются выводы, сделанные по ходу работы. Здесь же на их основе формулируется итоговый вывод исследования, характеризующий специфику развития системы принципата во П в. н.э. В основании Принципата Антонинов лежат традиционные, зачастую консервативные установления и идеи. Подобная политика несомненно составляла сильную сторону Римского государства во II в. Но главным критерием при выборе политического курса для правителей служила польза, которую может принести то или иное установление государству, а не принадлежность какой-либо эпохе или какому-либо принцепсу. При Антонинах сосуществовали традиции республиканского времени, политические институты Августа и его преемников (даже так называемых «дурных принцепсов»). Традиционные установления были проверены временем и понятны большей части общества.

Причины конфликтов следует искать в бесправии «низов» провинций. Пропасть между ними и правящей верхушкой становится всё более глубокой, всё заметнее становится поляризация господствующих и угнетенных классов. Об этом свидетельствует противостояние ЬопеБЙогез и ЬитШогеа. Противостояние «низов» провинций римской и местной администрации можно объяснить, кроме всего прочего, разной идеологией, культурой и верой тех и других. Отчуждение большинства населения Империи от традиционной культуры и официальной идеологии стало одной из тех движущих сил, которые в конце концов переродили локальные, региональные и межличностные конфликты в последующий глобальный конфликт.

14 Штаерман Е.М. От гражданина к подданному//Культура древнего Рима, т. 1,М., 1985, с. 57.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась по отдельным разделам и полностью на заседаниях кафедры истории древней Греции и Рима исторического факультета СПбГУ. Результаты исследований докладывались также на научных конференциях, проводившихся совместно кафедрой и Центром Антиковедения при Историческом факультете СПбГУ: «Жебелевские чтения - 3» (г. Санкт-Петербург, 29-31 октября 2001), «Античное общество-4» (г. Санкт-Петербург, 5-7 марта 2001), «Античное общество-5 (г. Санкт-Петербург, 2-3 апреля 2002 г.).

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Философы у власти: Луций Анней Сенека и Марк Аврелий Антонин//Античное общество - 4. Тезисы докладов научной конференции. СПб., 2001, с. 166-173.

2. Правление Антонина Пия. К проблеме адоптации в императорский период//Античное государство. Материалы научной конференции. СПб., 2002, с.159-169.

Отпечатано в ООО «АкадемПринт» Лицензия ПЛД № 69-294 заказ №58 С-Пб. ул Миллионная, 19 Тел : 315-11-41. Подписано в печать 31.10.03. Тираж 100 экз.

i 18 6 82

i i

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сердюкова, Светлана Геннадьевна

Введение

ГЛАВА 1. «АДОПТИВНАЯ» МОНАРХИЯ: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВЛАСТИ АНТОНИНОВ

1. Понятие «адоптивной» монархии. Система передачи власти при Антонинах.

2. Идеологическое обоснование власти Антонинов.

3. Императоры династии Антонинов как политические лидеры.

ГЛАВА II. АДМИНИСТРАТИВНАЯ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АНТОНИНОВ

1. Система управления во II в. н.э.

2. Социально-экономическая политика

ГЛАВА III. ОБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

ИЛИ КОНФРОНТАЦИЯ

1. Политическая элита эпохи Антонинов

2. Армия при Антонинах

3. Провинциалы

ГЛАВА IV. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНЫХ

КОНФЛИКТОВ ВО II В. Н.Э.

1. Египет

2. Греция

3. Иудейские восстания

4. Гонения на христиан

5. Нравственное развитие и «массовая культура» общества

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Сердюкова, Светлана Геннадьевна

Правление пяти принцепсов династии Антонинов считается, как правило, периодом стабильности Империи, временем устойчивой центральной власти. Большинство источников говорят о равновесии в социальной и политической сферах, которое положительным образом отразилось на государстве. Эпоха так называемого «золотого века», наступившая после гражданских войн и террора, представляется нам временем, когда происходит трансформация системы принципата, переход её на более высокий уровень. Однако, при изучении различных аспектов внутренней и внешней политики, социальной и экономической сфер жизни римского общества II века исследователь зачастую сталкивается с фактами, которые наводят на мысль о весьма сложной и противоречивой обстановке в Империи. За «фасадом» благополучия и процветания скрыты серьёзные и подчас неразрешимые проблемы, которые наиболее остро встали перед жителями страны в конце правления Антонинов, в последние годы жизни Марка Аврелия и при Коммоде. Поэтому мы можем говорить об изучаемой нами эпохе как об одной из самых противоречивых и сложных для понимания в истории принципата.

Настоящая диссертация ставит своей целью выполнение следующих задач:

1. Проведение комплексного анализа исторических материалов, обобщение важнейших результатов предшествующих исследований.

2. Анализ основных аспектов внутренней и внешней политики Римского государства во II в. в контексте взаимоотношений общества и власти, изучение социальных основ императорской власти и официальной идеологии Антонинов.

3. Выявление наиболее характерных тенденций развития общества, а также противоречий, способствовавших возникновению и усугублению кризисных явлений.

В исследовании используется принятая в современной историографии античности методология, представляющая собой совокупность основных приёмов исторической критики и источниковедческого анализа. При рассмотрении и изучении имеющегося в нашем распоряжении исторического материала мы старались по возможности придерживаться принципа доверия к античной традиции. Методологическая основа работы заключается в следовании принципу историзма. Отдельные вопросы исследовались с позиций, определяемых их значением в контексте общего развития римского государства, а также спецификой имеющихся в нашем распоряжении источников.

Как известно, «золотой век» приходится на правление пяти императоров конца I- начала II века: Нервы, Траяна, Адриана, Антонина Пия и Марка Аврелия. Исходя из этого, хронологические рамки исследования закономерно определяются периодом, который начинается в 96 г. и продолжается вплоть до 80-х гг. II в.

Данная диссертационная работа состоит из введения, четырёх глав и заключения. Главы в свою очередь делятся на параграфы. Во введении обозначены задачи и структура исследования, даётся обзор источников и научной литературы. I глава посвящена анализу социально-политических и идеологических основ власти Антонинов. Приход к власти Нервы в результате заговора и убийства Домициана обуславливает появление проблемы, связанной с передачей и наследованием власти, а также с проблемой легитимности власти. «Адоптивная» монархия Антонинов не имела чёткой системы наследования. Передача власти посредством адоптации «лучшего» представителя правящей элиты является вынужденной мерой. Подобный выход из ситуации, когда принцип династизма невозможно применить, находит аналогии в предыдущих периодах, например, в эпоху

Заключение научной работыдиссертация на тему "Римское общество и императорская власть в эпоху Антонинов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог рассмотрению проблем, связанных с различными аспектами взаимоотношений власти и общества в эпоху Антонинов, представляется необходимым сформулировать основные положения и выводы данной работы.

Эпоха после усыновления Траяна называется в зарубежной научной литературе «адоптивной». Адоптация стала основным достижением принципата Нервы, поскольку именно после усыновления Траяна Империя стала развиваться в том направлении, которое мы видим вплоть до смерти Марка Аврелия. Причиной адоптации является кризис власти, поскольку ставленник сенатского «большинства» Нерва не имел должного авторитета в среде военачальников и не мог рассчитывать на поддержку войска. Усыновление выдающегося полководца должно было укрепить положение нового правительства и привлечь на сторону принцепса влиятельные политические силы (не только командиров войска, но и наместников провинций и влиятельных аристократов).

Идея усыновления, видимо, чётко сочетала два принципа: квазиреспубликанский характер власти и скрытую форму династизма, с одной стороны (любой император всё равно должен был пройти через утверждение сенатом), а также субъективный момент (в силу случайных факторов и обстоятельств почти все императоры не могли передать власть от отца к сыну) Совмещение этих факторов и дало идею «усыновления лучшего», долгое время удачно сочетавшую династизм и «республиканизм».

Династический принцип по-прежнему существовал, но в силу обстоятельств (отсутствие наследников мужского пола у правителя) претерпел некоторые изменения. Усыновлению подлежал человек, происходивший из знатного рода, не запятнавший себя недостойным поведением, в цветущем возрасте, физически крепкий. Ещё императору Августу потребовалась вся его изобретательность, чтобы внедрить в общественное сознание идею правящей династии и разработать систему знаков, указывающую на избранного им наследника. Исходные принципы формирования этой системы определялись опять же официальной версией нового политического порядка. Кандидатура, выдвинутая в качестве наследника, должна была соответствовать стандарту vir bonus. Поэтому им мог быть только уже достаточно взрослый человек, достигший высших ступеней сенаторской карьеры и приобретший полномочия, максимально адекватные полномочиям принцепса: консулат, проконсульский империй и tribunicia potestas, как обозначение верховной власти (Tac. Ann., III, 56). Претендент должен быть одобрен сенатом и войском. Одобрение сенатом было компенсацией и заменой одобрения гражданского коллектива, оно давало принцепсу моральное право и возможность убедить общество, что он действует во имя и на благо государства. Таким образом, соблюдался традиционный республиканский церемониал, соответствовавший как политическому мировоззрению правящей элиты, так и ценностям, которыми руководствовались сами принцепсы. Адоптация не являлась чем-то новым для римлян, но соответствовала традиционным понятиям. Примеры усыновления можно найти и в предшествующие эпохи, как в период Принципата, так и в период Республики. Забота о передачи власти, материального достатка, высокого общественного статуса наследникам была одним из основных принципов, на которых покоилось Римское государство.

Официальную идеологию «золотого века» можно проследить по сочинениям Плиния Младшего и Диона Хризостома. Идеологи II в., а вместе с ними и принцепсы искренне стремились к возрождению римских социальных, религиозных и нравственных ценностей. Подобную программу «восстановления нравов» мы встречаем в период правления Августа, но корни процесса следует искать ещё глубже. «Государственная идеология» эпохи Антонинов, судя по произведениям Плиния, мало чем отличалась от принципов правления Августа. По мнению Р. Сайма, с первых дней принципата возвещается «национальная программа», главными лозунгами которой были: установление мира (pax Augusta), возвращение свободы (libertas) и восстановление обычаев предков (mos maiorum). Культивирование преемственности с республиканским периодом, традиционализм, призванный обеспечить легитимность режима, стоическая идея о «вселенской» державе, идея об императоре как посланнике богов, дарующем «золотой век» для своих подданных превратились в избитый штамп официальной фразеологии. Второй источник идеологии Антонинов — стоико-киническое учение о «мудреце на троне». И хотя учение киников и стоиков о государстве и правителе берет своё начало в Греции, римлянам оно хорошо знакомо и близко. Эта философия является такой же древней, как и республиканская мораль. Основное понятие стоической философии «vir bonus» - это также и древнеримский достойный гражданин, проявляющий себя «соответственным» образом как в частной, так и в общественной жизни, который «не делает ничего без совета сената, ничего без апробации римского народа» (Cic., in Pis., 7).

Одна из первостепенных задач режима состояла в том, чтобы доказать, что новый порядок наследования, то есть передача власти «лучшему» через усыновление является исполнением божественной воли. Плиний так и пишет: «Если в прежние времена могло возникнуть сомнение, ставит ли правителей земли случай или какое-либо предуказание неба, то не может быть никакого сомнения в том, что наш принцепс дан нам соизволением богов (Pan., I). К идеологическим обоснованиям власти Антонинов следует отнести также культ императоров. В эпоху Антонинов мы продолжаем наблюдать ту же линию, связанную с апофеозом, которая сложилась при Августе. Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий и Луций Вер были обожествлены. Императорская власть всё более приобретала сакральный характер, приближаясь в этом отношении к царской власти.

Огромную роль при формировании принципата Антонинов играет личностный фактор. Императоры были личностями выдающимися. Влияние личности правителя, auctoritas principis, имело принципиальное значение в эпоху Раннего принципата. АисШгказ являлась важным моментом в системе, созданной Августом, дополняющим и усиливающим все другие полномочия принцепса. Авторитет и стремление служить государству и заниматься делами государства были самыми главными чертами принцепсов. Чувство гражданского долга и приверженность полисным ценностям выделяло Антонинов из общей среды.

Таким образом, мы видим, что в основании принципата Антонинов, лежат традиционные, зачастую консервативные установления и идеи. Подобная политика составляла сильную сторону Римского государства во II в. Главным критерием при выборе политического курса для правителей служила польза, которую может принести то или иное установление государству, а не принадлежность какой-либо эпохе или какому-либо принцепсу. При Антонинах сосуществовали традиции республиканского времени, политические институты Августа и его преемников (даже так называемых «дурных принцепсов»). Традиционные установления были проверены временем и понятны большей части общества.

Общая система управления не подверглась при Антонинах какому бы то ни было существенному изменению и продолжала развиваться в том же направлении, то есть в направлении роста бюрократизма и увеличения военных сил, при неизменной системе финансового управления и налогов. Административные мероприятия Антонинов представляют собой продолжение политики предшественников (Августа, Флавиев, в том числе, Домициана). В данный период продолжает развиваться бюрократическая система, окончательное оформление получает совет принцепса, появляются новые канцелярии и должности в аппарате управления. Положение всаднического сословия становится более значимым. Всадники занимают важные посты и являются составляющей частью правящей элиты. Рост имперской бюрократии повлек за собой упорядочение законов и появление специальных трудов, касающихся юридической практики. В то же время усиливается контроль над провинциями. Хотя некоторая самостоятельность общин сохраняется, однако, самоуправление вряд ли имело принципиальное значение.

Правящая элита Рима и Италии объединялась с элитой провинций, превращаясь в общеимперскую политическую элиту. Скорее всего, мы наблюдаем развитие тенденции, которая появилась ещё в I в. н.э. Причинами усиленного пополнения сената провинциалами, которое особенно деятельно началось со времён Траяна, были, с одной стороны, то обстоятельство, что сенат превратился в своеобразный орган представительства общеимперской аристократии, с другой же, - необходимость пользоваться в провинциях услугами лиц, принадлежащих к сенаторскому сословию. Сенат антониновской Империи стал, безусловно, относительно пропорционально и адекватно представлен от провинций. Во всяком случае, это было гораздо более справедливое представительство, чем в I в. до н.э. и I в. н.э.

Нобилитет был солидарен с властью, как в политическом, так и в идеологическом плане, благодаря компромиссу, на который согласились обе стороны. В плане политическом правление Антонинов начинается с реформы, которую можно охарактеризовать, если не как правовую, то, как идеологическую. Император объявил сенат неподвластным юрисдикции принцепса и дал клятву самовольно не казнить сенаторов (Dio Cass., LXVIII, 2) Правда, это ограничение власти правителя не получило форму закона. Хотя сенат, и был неподсуден цезарю, но зато всё остальное население находилось в подчинении его судебной власти. Но уступка всё же представляет собой границу между тиранией и монархией.

Эпоха Антонинов, несмотря на внешнее благополучие, не избежала проблем, связанных с общественным недовольством. Власть опиралась на аристократию Рима и провинций, на войско и чиновников, на торгово-ремесленные слои, поэтому политические решения, культура, религия, идеология были ориентирована именно на эти социальные группы. Тем не менее, известны случаи недовольства и среди представителей основных общественных групп: заговоры в среде аристократов («заговор четырёх консуляров»), недовольство преторианской гвардии (97 г.), восстание Авидия Кассия (175 г.). Однако, приведённые нами факты социальных конфликтов можно охарактеризовать как межличностные конфликты. Сколько-нибудь серьёзного противостояния социальной группы, чьи интересы и ценности оказались в конфронтации к власти и режиму, мы здесь не найдём. «Верхи» общества в целом поддерживали власть, стремились к взаимодействию с правительством.

Причины заговоров аристократов следует искать в несовершенстве принципа наследования и честолюбивых стремлениях представителей правящей элиты. Заговоры представителей аристократических кругов следует считать заговорами против конкретных принцепсов, а не против режима. Во II в., как и в другие периоды принципата в отношениях между императором и сенатом возникали кризисы. Напряжённость появлялась не только из-за авторитарного использования власти принцепсом, но также из-за централизации управления и накопления компетенций в руках правителя. Конфликты были изначально заложены в фундамент принципата из-за существовавшего порядка наследования, который не мог быть окончательно заменён даже идеологией адоптивной монархии. Однако, стоит заметить, принцепсы династии Антонинов держали ситуацию в сенате под контролем, стремясь более к сотрудничеству и избегая конфронтации. Поэтому, возможно, противостояние не перерастало в оппозицию, а оставалось на уровне частных вопросов и личного недовольства.

То же самое мы можем сказать о мятежных полководцах, за которыми шли войска. Армия в эпоху Принципата представляла довольно серьёзную опасность для принцепса. Поэтому основная задача правителя заключалась в завоевании авторитета среди полководцев и солдат. До Маркоманнских войн армия состояла из представителей сельского населения малороманизованных областей. Крестьяне, ставшие солдатами, служили охотно и проявляли лояльность к командирам. В период Маркоманнских войн начинается постепенная варваризация армии. В то же время следовало сохранять равновесие между двумя силами: армией и правящей элитой. Антонинам долгое время удавалось создавать такой баланс.

Италия в эпоху Антонинов переживает сельскохозяйственный и демографический кризисы. Система алиментаций и экономические мероприятия принцепсов имели своей целью урегулирование ситуации. Провинции развиваются более интенсивно. Несмотря на разный уровень экономического развития, провинции, в целом, переживали экономический подъём. Тем не менее, следует отметить неразрывную экономическую и политическую связь между правящей верхушкой провинций и Италией, а также принцепсов и римской политической элиты с провинциями.

Во II провинции переживают расцвет. Это заключается, во-первых, в увеличении количества провинциалов, имеющих гражданские права. Во-вторых, политическая элита провинций получила возможность принимать участие в управлении Империей. Кроме того, растёт благосостояние населения, что нашло отражение в благотворительности и строительной деятельности. Провинциальная аристократия и торгово-ремесленные слои поддерживают политику властей и готовы сотрудничать. Но реальную власть в провинциальных общинах имеют только представители высших сословий: декурионы и августалы. «Низы» провинций остаются бесправны, пропасть между ними и правящей верхушкой становится всё более глубокой, всё заметнее становится поляризация господствующих и угнетенных классов. Об этом свидетельствует противостояние ИопеБЙогез и ЬшшНогеБ.

Так, например, в Египте мы наблюдаем активную социальную борьбу, которая была направлена против римлян, в первую очередь. Идеологической основой противостояния зачастую была киническая философия и национальные верования. Недовольство египтян принимало различные формы. В Александрии устраивались уличные беспорядки и еврейские погромы, в сельской местности жители собирались в разбойничьи отряды, грабившие округу и создававшие угрозу для римских граждан. Причиной, волнений являлась непрестанная общественная борьба между бедными и богатыми, а также оппозиция общества против методов управления римских наместников.

В Греции также имелась почва для возникновения антиримских движений. Любые беспорядки в городах, связанные с перебоями в доставке хлеба, с соперничеством между полисами и т.п., так или иначе, приводили к столкновению с римской администрацией. Но иной уровень противостояния против римского владычества стал для Греции этой поры невозможен. Ко времени Антонина Пия относится загадочное восстание в Ахайе (V. Рп, V, 5). Скорее всего, это было восстание низов данной провинции, поскольку эллинская знать по своему политическому положению всё более и более приближалась к знати италийской, что ослабляло сепаратистские настроения этой части общества. Подавление такого волнения, конечно, не представляло для властей никакого труда и не заняло много времени, отсюда столь краткое упоминание в источнике.

Противостояние «низов» провинций римской и местной администрации можно объяснить, кроме всего прочего, разной идеологией, культурой и верой тех и других. Отчуждение большинства населения Империи стало одной из тех движущих сил, которые в конце концов переродили локальные, региональные и межличностные конфликты в последующий глобальный конфликт.

Список научной литературыСердюкова, Светлана Геннадьевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи. М., 1995.

2. Абрамзон М.Г. Римская армия и её лидер по данным нумизматики. Челябинск, 1994.

3. Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до Феодосия. СПб., 1898.

4. Багрецов JI. Положение христиан в Римской империи при Марке Аврелии. Гродно, 1904.

5. Бартошек М. Римское право. Определения, понятия, термины. М., 1989.

6. Бокщанин А.Г. Парфия и Рим, ч. I-II, М., 1966.

7. Буассье Г. Картины древнеримской жизни. Очерки общественных настроений времён цезарей/Пер. с франц. Е.В. Дегена. СПб., 1896.

8. Буассье Г. Римская религия от Августа до Антонинов.

9. Буассье Г. Собрание сочинений в 10 томах, т. И, СПб., 1996.

10. Вальденберг В. К учению Диона Хризостома о рабстве// Сборник статей в честь С.А. Жебелёва, М., 1926.

11. Виппер Р.Ю. История средних веков. М., 1947.

12. Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской империи. М., 1908.

13. Виппер Р.Ю. Рим и раннее христианство. Избранные сочинения в 2 томах. Ростов-на-Дону, 1995.

14. Вольдемар А. К вопросу об аграрных законах Адриана//ЖМНП, 1911, февраль, отд. V.

15. Волыптейн Т.Т. Маркоманнские войны и вопрос о создании новых римских провинций//УЗ Башкирского ун-та, 1973, вып.69, серия ист. наук, № 12. Волыптейн Т.Т. Выступление Авидия Кассия//Античный мир и археология. Саратов, 1977.

16. Голубцова Е.С. Очерки социально-политической истории Малой АзиивЫП. М„ 1962.

17. Голубцова Е.С. Идеология и культура сельского населения Малой Азии I-III вв. М., 1977.

18. Голубцова Е.С. Мировоззрение горожанина и крестьянина Малой Азии I-III вв.// культура древнего Рима, ч. И, М., 1985, с. 303-356.

19. Грант М. Римские императоры. М., 1998.

20. Гревс И.М. Очерки по истории римского землевладения, т. I, СПб., 1899.

21. Гримм Э.Д. Исследования по истории развития римской императорской власти, т. И, СПб., 1901.

22. Доватур А.И. Римский император Марк аврелий Антонин// Марк Аврелий Антонин. Размышления. СПб., 1993, с. 75-93.

23. Дыдынский Ф.М. Император Адриан. Историко-юридическое исследование. Варшава, 1896.

24. Егоров А.Б. О персональном факторе в истории Римской империи//Политические деятели античности, средневековья и нового времени. Л., 1983.

25. Егоров А.Б. Домициан и Траян: деспотизм и просвещённая монархия// Античное общество: проблемы политической истории. СПб., 1996, с. 114-122.

26. Егоров А.Б. Проблемы титулатуры римских императоров//ВДИ, 1988 №2, с. 161-173.

27. Жебелев С.А. AXAIKA. В области древностей провинции Ахайи. СПб., 1903.

28. Зелинский Ф.Ф. Римская империя, т. I, СПб., 1999.

29. Зелинский Ф.Ф. Рец. на: Гримм Э.Д. Исследования по истории развития римской императорской власти, тт. 1-Й, СПб., 1900//ЖМНП, 1900, июль, отд. II.

30. Златковская Т.Д. Мезия в I и I вв. н.э. М., 1951.

31. Илюшечкин В.Н. Отражение социальной психологии низов в античных романах// Культура древнего Рима, ч. И, М., 1985, с. 79-108.

32. История древнего Рима/ Под ред. Кузищина. М., 1989.

33. Каплинский В.Я. Личность Марка Аврелия//Гермес, 1915, № 5 и № 6.

34. Кнабе Г.С. Корнелий Тацит. Время. Жизнь, М., 1981.

35. Кнабе Г.С. «Multi bonique» и «pauci et validi» в римском сенате эпохи Нерона и Флавиев// ВДИ, 1970, № 3, с. 63-85

36. Кнабе Г.С. Древний Рим история и повседневность. Очерки. М., 1986.

37. Ковалёв С.И. История Рима/ Под ред. Э.Д. Фролова, изд. 2, Л., 1986.

38. Кожевников В. Нравственное и умственное развитие римского общества во II в. Козлов, 1874.

39. Колосовская Ю.К. Паннония в I-III вв. н.э. М., 1973.

40. Колосовская Ю.К. Римский провинциальный город, его идеология и культура// Культура древнего Рима, ч. II, М., 1985, с. 167-258.

41. Корсунский А.Р. Honestiores и humiliores в законодательных памятниках Римской империи// ВДИ. 1950. N 1. С.81—90.

42. Крист К. История времён римских императоров, т. I, Ростов-на-Дону, 1997.

43. Кудрявцев О.В Эллинские провинции Балканского полуострова во II в н.э. М., 1954.

44. Кулаковский С.Ю. Италия при римских императорах//УИ, 1884, №10.

45. Кулаковский С.Ю. Рец. на: Гримм Э.Д. Очерки по истории развития римской императорской власти. СПб., 1901// ЖМНП, 1902, июль, отд. II.

46. Куль П.Ю. Провинциальные собрания у римлян. Харьков, 1898.

47. Линтотт Э. Право и юрисдикция в Римской империи//ВДИ, 1998, №4.

48. Малеин А.И. Ювенал в русской литературе//Сборник статей к 40-летию учёной деятельности академика A.C. Орлова. Л., 1934.

49. Мартов А. О почётных должностях римских императоров в городах в первые три века империи. Нежин, 1905.

50. Машкин H.A. История древнего Рима. М., 1947.

51. Межерицкий Я.Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа, М.- Калуга, 1994.

52. Мелихов В.А. Культ римских императоров и его значение в борьбе с язычеством. Харьков, 1912.

53. Мелихов В.А. Из истории иудео-римских гонений на христиан. Харьков, 1913.

54. Моммзен Т. История Рима, т. V, СПб., 1997.

55. Моммзен Т. История римских императоров, СПб., 2001.

56. Олсуфьев С. Мардиал. М., 1891.

57. Опацкий С. Плиний Младший, литературный деятель времён Нервы и Траяна. Варшава, 1878.

58. Остерман Л. Римская история в лицах. М., 1996.

59. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира/Пер. с франц. Л.Я. Гуревич. СПб., 1906.

60. Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I-III вв. М.-Л., 1949.

61. Ростовцев М.И. История государственного откупа в Римской империи (от Августа до Диоклетиана). СПб., 1899.

62. Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи, т. 1-Й, СПб., 2000.

63. Ростовцев М.И. Рец. на: Гримм Э.Д. Очерки по истории развития римской императорской власти. СПб., 1901// ЖМНП, 1902, май, отд. II.

64. Сергеев B.C. Очерки по истории древнего Рима. М., 1938.

65. Сергеев B.C. Римские императоры. Последние Антонины и Северы//ИЖ, 1940, №3.

66. Сергеенко М.Е. Жизнь древнего Рима. М.-Л., 1964.

67. Сонни А.И. К характеристике Диона Хризостома//ФЩ, t.XIV, 1898.

68. Смирнова И.К. Политика Траяна в провинции Вифиния-Понта Автореф. На соиск. уч. степ, к.и.н. Л., 1978.

69. Смышляев А.Л. Civilis Dominatio: римский наместник в провинциальном городе//ВДИ, 1997, №3.

70. Смышляев А.Л. всадники во главе императорских канцелярий во II-начале III в. н.э.// ВДИ, 1981, № 2.

71. Соколов B.C. Плиний Младший. М., 1956.

72. Турцевич И.Г. Обращение к императору провинциальных сеймов, городских и других обществ в первые три века Римской империи. Нежин, 1900.

73. Турцевич И.Г. Хвалебные отзывы императору. Нежин, б.г.

74. Утченко С.Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения Республики. М., 1952.

75. Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1965.

76. Фёдорова Е.В. Люди императорского Рима. М., 1990.

77. Ферреро Г. Величие и падение Рима, т. I. СПб., 1997-1998.

78. Фридлендер Л. Картины из истории римских нравов. СПб., 1900.

79. Фролов Э.Д. Римская история в трудах Гастона Буассье/ЛДицерон и его друзья/Пер. с фр. М.Н. Спиридоновой под ред. Э.Д. Фролова//Собрание сочинений в 10 томах. Т. I. СПб., 1993,

80. Хвостов М.М. Исследования по истории обмена в греко-римском Египте//УЗКазУ, 1905, кн. I; 1906, кн. I, IV, X, XII; 1907, кн. I, IV, V.

81. Чернышев Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в Древнем Риме. Ч. II, Новосибирск, 1992.

82. Шалимов O.A. Образ идеального правителя в Древнем Риме. М., 2000.

83. Шифман И.Ш. Сирийское общество эпохи принципата (I-III вв. н.э.). М., 1977.

84. Штаерман Е.М. Мораль и религия угнетённых классов Римской империи (Италия и Западные провинции), М., 1961.

85. Штаерман Е.М. SHA как исторический источник//ВДИ, 1957, № 1.

86. Albertini Е. L'Empire Romain. Paris, 1939.

87. Arnim H. Leben und Werke des Dio von Prusa, Berlin, 1898.

88. Bellen H. Die Weltreichsidee des Kaisers Hadrian//Forschungsmagazin der Iohannes-Gutenberg-Universitat, '2, 1986.

89. Beranger J. Recherches sur l'aspect ideologique du principat. Basel, 1953.

90. Beranger J.L'expression de la divinite dans les Panegiriques latins//Museum Helveticum, »27, 1970, p. 242-254.

91. Birley A. Mark Aurel. München, 1968.

92. Bringmann K. Ein Dekret des Kaisergerichts// Klio, 81,2, 1999, p. 491495.

93. Cagnat R. Inscriptiones Graecae ad res Romanas pertinentes. Paris, 1906.

94. Camille J. Les transformations politiques de l'ltalie sous les empereus Romains. Paris, 1884.

95. Carcopino J. Passion et politique chez les Cesar. Paris, 1958.

96. Christ K. Germanendarstellung und Lestverstandnis bei Tacitus//Historia, 44, 1965.

97. Christ K. Geschichte der römischen Kaiserzeit: Von Augustus zu Konstantin. Bd. I. München, 1988.

98. Czwalino C. De epistolarum actorunque quae a scriptoribus historiae Auguste proferentur, fide atque auctoritate. Bonn, 1870.

99. Demandt A. Geschichte der Spatantike. München, 1998.

100. Dessau H. Inscriptiones Latinae selectae, 1892.

101. Dessau H. Offiziere und Beamte des romischen Kaiserreiches//Hermes, »45, 1910.

102. Dorey T. A. Agrícola and Domitian// G&R. 2nd Ser. Vol. VII, 1960. P. 66-73.

103. Dorey T. A. Agrícola" and "Germania"// Dorey T. A., Burn A. R., Costa C. D. N., ets. Tacitus. London, 1969. P. 1-18.

104. Eck W. Die Stellung Italiens in Traians Reichspolitik//Traian in Germanien, Traian im Reich. Homburg, 1999.

105. Eck W. Sozialstruktur des romischen Senatorenstandes des hohen Kaiserzeit und statistische Methode // Chiron. 3. 1973. P. 375-394.

106. Fears LR. Princeps a diis electus: a Study of the Monarchical Theory of Divine Electoin in the Official Adoption of Christianiti. London, 1979.

107. Fustel de Coulanges. Histoire des institutions politiques. Paris, 1875.

108. Gage J. Les classes socials l'Empire romain. Paris, 1964.

109. Gardthausen V. Augustua und seine Zeit, Bd. II, Berlin, 1881-1904.

110. Grant M. From imperium to auctoritas. Cambridge, 1946. Grant M. The Antonines// The Roman empire in transition. London -New York, 1994.

111. Hammond M. The Augustan Principate. Cambridge, 1933.

112. Hammond M.Composition of the Senate a.d. 68-235//JRS, '47, 1957.

113. Hammond M. The Antonine Monarchy. Rome, 1959.

114. Hammond M. The Antonine Monarchy//ANRW, Tl. II, Bd. 2, Berlin; New York, 1975.

115. Heinze R. Kaiser Augustus//Hermes, 1930, Bd. 65.

116. Henderson B.W. Five Roman Emperors. Cambrige, 1927.

117. Herzog E. Geschichte und Sistem der Romischen Staats. Leipzig, 18841901.

118. Herzog E. Geschichte und Sistem der Romischen Staats. Leipzig, 18841901.

119. Instinsky A.U. Augustus und die Adoption des Tiberius// Hermes, 1966, '94.

120. Instinsky A.U. Wandlungen des romischen Kaisertum//Gumnasium, 1965, '63.

121. Jones A. Numismatics and history//Essays presented to H. Mattingly. Oxford, 1958, p. 13 sqq.

122. Jones A. Imperial and senatorial jurisdiction in the Early Principate // Historia. Vol. 3. 1955. P. 464-488.

123. Jones A. N. The Later Roman Empire. Oxford, 1964. Vol. I-III.

124. Karlova O. Romicshe Rectsgeschichte, Bd. I, Berlin, 1885.

125. Kienast D. Nerva und das Kaisertum Traians//Historia, 1968, 1 17, S. 5157.

126. Klebs E. Die Vita des Avidius Cassius// Reinisches Museum, 1888, '43.

127. Lambrechts P. La composition du senat romain de l'accession du throne d'Hadrien a la mort de Commode. Antwerpen, 1936.

128. Levi M.A. L'Imperio Romano (dalla Battaglia di Azio alia Morte di Teodosio I). Torino, 1973.

129. Mac Cormac S.G. Art and Ceremony in Late Antiquity. Bercelley-Los Angeles-London, 1981.

130. Mac Mullen R. Roman Social Relations. New Haven, 1974.

131. Mac Mullen R. Paganism in the Roman Empire. New Haven, L., 1980.

132. Mac Mullen R. Corruption and the decline of Rome. New Haven; L., 1988.

133. Meier Er. Romische Stadt- und Staatsgedanke. Zurich, 1964.

134. Ed. Meyer. Kaiser Augustus//Kleine Schrifte, Bd. I, Halle, 1910.

135. Marsh F.B. The reign of Tiberius. London, 1931.

136. Mattingly H. Coins of the Roman Empire in the Britisch Museum, v. I, London, 1923.

137. Miliar F. State and subject: the impact of monarchy// Caesar August: seven aspects//JRS, 1956, v. 56, p. 156 cff.

138. Millar F. The emperor, the senate and the provinces//JRS, 1966, v. 56, p. 156 cff.

139. Millar F. Die Weltreichsidee des Kaisers Hadrian// Forschungsmagazin der Johannes-Gutenberg-Universitat,1 2, 1986, S. 5-16.

140. Mommsen Th. Römische Kaisergeschichte. Leipzig, 1992.

141. Mommsen Th. Römische Geschichte. Bd. V, Leipzig, 1885.

142. Mommsen Th. Römische Staatsrecht. Leipzig, 1883-1887.

143. Musielak M. Trajan comme um citoyen et un souverain ideal dans la propagande politique de son temps// Eos, 1976, '47.

144. Nesselhauf H. Die Adoption des romischen Kaisers// Hermes/ 1955, '83.

145. Petit P. Le siecle après J.-C.: Etat des questions et problems// ANRW. Berlin-New York, 1975. T.2 B 2., S. 360-384.

146. Petit P. La Paix romaine. Paris, 1947.

147. Pflaum H.G. Les progrès des requeles les prosopographie concernant l'epoque du Haut Empire durant le derniere quatre de siecle (1949-1975) // ANRW. Berlin-New York, 1975. T.2 B 2. P.l 19-133;

148. Plecket H. W. Domitian, the Senate and the Provinces// Mnemosyne. New Ser. Vol. XIV, 1961. P. 296-315.

149. Premerstein A, von. Vom Werden und Wesen des Principats. Berlin, 1937.

150. Price S.R.F. Between man and god: sacrifice in the Roman imperial cult. London; New York, 1978.

151. Price S.R.F. Rituals and power: the Roman imperial cult in Asia Minor. London, 1981.

152. Rostovtzeff M. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926.

153. Rostovzeff M. History of The Roman world. Oxford, 1928.

154. Rostovzeff M. Gesellschaft und Wirtschaft im Romischen Kaiserreich. Lpz. 1929-1930. Bd I-II.

155. Rostovzeff M. History of ancient world. Oxford, 1927.

156. RostowzewM. Frumentarii//RE, VII, 1, Sp. 181, 1910.

157. Syme R. The Roman Revolution. Oxford, 1939.

158. Syrae K. Roman revolution. Oxford, 1939.

159. Spiess H. Avidius Cassius und der Aufstand des Jahres 175. München, 1975.

160. Talbert R.J.A. Augustus and senat// GR, XXXI, 1984, 1 1, p. 55—63.

161. Talbert R.J.A. The Imperial Roman Senate. Princeton, 1984

162. Timpe D. Untersuchungen der Kontinuität des frühen Prinzipat//Historia, Einselschriften, Heft 5, Wiesbaden, 1962.

163. Vogt J. Die alexandrinisehen Münzen, Bd. I, Stuttgart, 1924.

164. Vogt J. Ancient slavery and the ideal of man. Cambridge; Mass., 1975.

165. Wallace Hadrill A. The golden age and sin in Augustus ideology//P&P, 1982, v. 85.

166. Wallace Hadrill A. Civilis princeps: between citizen and king//JRS, 1982, vol. LXXII, p. 32-48.

167. Walton C.S. Oriental Senators in the Service of Rome//JRS, 1929, 1 19, p. 38 sqq.

168. Waters K. Traianus Domitiani Continuator//AJPh, '90, 1969, p. 384-404.

169. Waters K. The Reign of Traian and its place in contemporary Scholarship//ANRW, Berlin;New York, 1976, p. 385-391.