автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Роль частиц в организации осложненного предложения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль частиц в организации осложненного предложения"

ПЕРЦЕВАЯ Ксения Александровна

РОЛЬ ЧАСТИЦ В ОРГАНИЗАЦИИ ОСЛОЖНЕННОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ («ДАЖЕ», «УЖЕ», «ЕЩЕ», «ТОЖЕ»)

Специальность 10.02.01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

- з КОЯ 2011

Владивосток 2011

4858895

Работа выполнена на кафедре современного русского языка

Института русского языка и литературы ФГАОУ ВПО «Дальневосточный федеральный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Стародумова Елена Алексеевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Петрунина Светлана Петровна ФГБОУ ВПО «Кузбасская государственная педагогическая академия» (г. Новокузнецк)

кандидат филологических наук, доцент Князева Наталья Владимировна ФГБОУ «Дальневосточный государственный гуманитарный университет» (г. Хабаровск)

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный

Защита диссертации состоится 15 ноября 2011 г. в 15 час. на заседании диссертационного совета ДМ 212.056.04 при Школе региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета по адресу: г. Владивосток, ул. Алеутская, 56, ауд. 422.

С диссертацией можно ознакомиться в Институте научной информации -фундаментальной библиотеке Дальневосточного федерального университета по адресу: г. Владивосток, ул. Алеутская, 65-6.

Автореферат разослан « октября 2011 г.

университет»

Ученый секретарь диссертационного совета

Е.А. Первушина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа представляет собой исследование употребления частиц в осложненном предложении. Несмотря на достаточную изученность частиц, в лингвистике менее всего известно о конструирующих функциях данных служебных единиц. Частицы рассматриваются с разных сторон, выявлены и описаны в значительной степени коммуникативно-прагматические, коммуникативно-синтаксические, текстовые, в меньшей мере - стилистические функции. К вопросу о союзности частиц обращаются исследователи при изучении сложного и осложненного простого предложения. Чаще всего исследователи только упоминают частицы в качестве средств осложнения при изучении рядов, пояснения, вторичной связи, очень редко - при обособлении. В русистике нет специальных исследований, посвященных частицам как средствам осложнения простого предложения. Существует также сложный и недостаточно изученный вопрос - это участие частиц в семантической структуре предложения. Наряду с изучением субъективно-модальной роли частиц, в лингвистике появляется новый взгляд на участие частиц в диктумном значении предложения. Таким образом, актуальность выбранной темы определяется несколькими факторами. Во-первых, несмотря на давность изучения частиц в лингвистике, обнаруживаются новые характеристики данного класса служебных единиц. Способность частиц (обычно только отмечавшаяся) употребляться в различных синтаксических построениях, в частности в конструкциях, осложняющих простое предложение, получает в данной работе последовательное описание. Тем самым продолжается изучение частиц в аспекте, разработанном Е. А. Стародумовой, который в целом можно назвать грамматическим. Е. А. Стародумова выделила эту сторону функционирования частиц как отдельный аспект в системе аспектов изучения, установила круг конструктивно-синтаксических функций частиц, определила сущность «союзности» частиц. Во-вторых, в лингвистике не ослабевает интерес к феномену осложненного предложения: это явление вызывает до сих пор многочисленные дискуссии - продолжают разрабатываться уже созданные теории данного грамматического явления (А. Ф. Прияткина, Л. К. Дмитриева, С. П. Петрунина), или исследователи ищут новые пути в объяснении осложненного предложения (3. Д. Попова, Р. М. Гайсина, С. А. Алексанова, Г. Н. Манаенко); появляются работы по отдельным видам осложненного предложения (К. Я. Сигал). В-третьих, представление функционирования частиц «даже», «еще», «уже» и «тоже» продолжает накопленный в современной русистике опыт изучения данного класса служебных слов. Таким образом, диссертационная работа имеет двоякую направленность:

с одной стороны - обсуждаются проблемы функционирования частиц как особых служебных единиц, а с другой - изучается синтаксис структуры осложненного предложения.

Объектом исследования являются частицы в простом осложненном предложении.

Предмет исследования - функционирование частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в осложненном простом предложении в грамматическом аспекте.

Целью работы является установление и описание участия частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в структуре осложненного простого предложения.

Для осуществления поставленной цели решаются следующие задачи:

1. Выявление всех возможных случаев функционирования указанных частиц в осложненном предложении.

2. Определение реализации значения частиц в осложненном предложении.

3. Описание участия частиц в разных видах осложненного предложения: влияние частицы на осложняющие отношения в предложении или видоизменение с помощью частиц синтаксических отношений.

4. Определение специфики каждой их исследуемых частиц.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые частицы

проанализированы как показатели различных видов осложнения простого предложения, особенно - их участие в выражении дополнительной предикативности. Получены новые данные роли частиц в выражении внутрирядных отношений (прежде всего для «уже» и «еще»). Установлена связь значения частиц с их синтаксическими возможностями, а именно с их функциями в осложненном предложении.

Методы исследования: основной использующийся метод в работе -описательный: непосредственное наблюдение над употреблениями частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в различных видах осложнения простого предложения. Сопоставительный анализ использовался для сравнения участия разных частиц в осложненном предложении. Также применялся количественный метод сопоставлений и интроспективно-индуктивный метод (от наблюдений над фактами к выведению закономерностей).

Экспериментальную базу исследования составляют тексты художественной литературы, периодические издания (журналы и газеты), тексты из Национального корпуса русского языка. По нашим подсчетам, из 4000 употреблений частиц в осложненном предложении около 3500 - случаи с частицами «даже», «уже», «еще» и «тоже». Наиболее частотной является «даже»: около 1000 фактов, «уже» - около 900 употреблений, «еще» и «тоже» - каждая примерно по 800 фактов в осложненном простом

предложении. Зафиксировано также различное количество других частиц в подобных синтаксических условиях (в сумме - около 500 случаев употреблений): «чуть», «хоть», «хотя бы», «почти», «только», «пусть», «особенно», «лишь», «едва», «разве что», «также», «вроде бы» и др.

Теоретическая значимость диссертации состоит в установлении роли частиц в их вторичной функции - конструктивной; выявлении роли частиц в осложненном простом предложении в грамматическом аспекте; доказательстве влияния данных служебных единиц на различные виды осложнения. Все это позволяет составить достаточно полное представление о функционировании частиц в русском языке.

Практическая ценность диссертации определяется тем, что представленные выводы по результатам изучения частиц «даже», «уже», «еще» и «тоже» в осложненном предложении могут быть использованы в ряде учебных курсов по теоретической грамматике русского языка. Материалы диссертации могут послужить основой для спецкурсов и спецсеминаров в высших учебных заведениях. Результаты работы предлагается использовать в лексикографическом описании частиц «даже», «уже», «еще», «тоже».

Положения, выносимые на защиту:

1. Частицы способны функционировать не только в качестве коммуникативно-прагматических знаков (в качестве собственно частиц), но и выполнять функцию формального показателя синтаксических конструкций, во многих случаях сближаясь с союзами.

2. Частицы как создатели субъективной модальности предложения могут оформлять и дйктумную сторону высказывания, то есть становиться значимыми элементами предложения в формировании препозитивного значения компонентов.

3. При дополнительной предикативности частицы способны оформлять семантическую связь между предикатами, относящимися не только к одному субъекту, но и к разным субъектам ситуации. При субстантивном обороте, одиночных обособленных прилагательных, приложениях частицы способствуют оформлению отдельной пропозиции предложения, придавая предметной лексике ситуативный характер. В конструкции без параллельных членов частицы становятся показателями связи.

4. При внутрирядных отношениях частицы также могут устанавливать семантические связи между членами ряда. В пояснительной конструкции служебные единицы становятся формальными показателями значений пояснения, уточнения или включения.

5. Представленные частицы неоднородны в плане выражения «синтаксичности». Наиболее «грамматичной» оказывается частица «даже», которая в ряде случаев приближается к союзу. Главным для нее является

грамматический (тяготение к предикату) и семантический аспекты. Благодаря этому частица оформляет отдельную пропозицию в различных видах дополнительной предикативности. Роль частиц «уже» и «еще» в осложненном предложении предопределяется семантическим аспектом: особым их влиянием на пропозициональное оформление компонентов предложения. Наименее «грамматичной» является частица «тоже». Ее роль в осложненном предложении связана с коммуникативной (выделение ремы высказывания) и семантической (подчеркивание тождества ситуаций) функциями.

Апробация работы. Основные положения работы были отражены в докладах на аспирантских семинарах и конференциях Дальневосточного государственного университета: «Россия - Восток - Запад: Проблемы межкультурной коммуникации: 3-я международная научная конференция» (5-7 апреля 2007 г., г. Владивосток); «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР: Актуальные проблемы современной русистики: 3-я международная научно-практическая конференция» (18-20 марта 2008 г., г. Владивосток). «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР: Актуальные проблемы современной филологии: 4-я международная научно-практическая конференция» (26 - 28 апреля 2011 г., г. Владивосток). Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка. По данной теме опубликовано 5 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка литературы, включающего более ста пятидесяти наименований.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность избранной темы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются объект, предмет, цель, задачи и методы исследования.

В Главе 1 - «Теория осложненного предложения» рассматриваются следующие вопросы: история изучения осложненного предложения в русском языке, проблема отношения осложненного предложения к простому и сложному, границы понятия «осложненное предложение», отличие осложненного предложения от неосложненного в грамматическом аспекте, виды осложнения простого предложения.

В первом параграфе рассмотрены основные этапы изучения осложненного предложения в русском языке.

1. Термин «осложненное предложение» зародился в формально-синтаксической теории с появлением работы А. А. Шахматова «Синтаксис русского языка» (1925). При этом осложнение предложения осмыслялось как

обособление или как наличие полупредикативных отношений в предложении. Развитие такого подхода отразилось в работах А. М. Пешковского, А. Г. Руднева, А. А. Камыниной и др.

2. Грамматический подход к осложненному предложению наиболее определённо отразился в синтаксисе конструкций, разработанном А. Ф. Прияткиной. Понятие «конструкция» - определяется как «некоторое структурное единство, имеющее внутреннюю формальную организацию со строгим набором компонентов, находящихся в грамматической связи» (А. Ф. Прияткина). Осложнением считается способ синтаксической организации предложения, что соответствует принципам конструктивного синтаксиса.

Параллельно развивается еще одна концепция осложненного предложения: Л. К.Дмитриева в качестве главного признака осложнения предложения выделяет предикативность позиции осложняющих категорий. Этот признак разделяется на предикативную связь (конструктивно-синтаксический план) и предикативное отношение (семантико-синтаксический план). Осложненное предложение определяется автором как монопредикативная структура с явлениями «полипредикации».

3. Вопрос об обособлении решается с позиции коммуникативного синтаксиса. И. П. Распопов рассматривает это явление «в связи с коммуникативно-синтаксическим аспектом структуры предложения», то есть причины обособления того или иного члена предложения он видит в выражении коммуникативной функции, особом актуальном членении.

4. Развитие семантического синтаксиса позволило лингвистам переместиться в область смысла предложения, его семантики. В русле современной семантико-структурной теории осложнения работают Р. М. Гайсина, С. А. Алексанова и др.

5. Современный этап разработки осложненного предложения -зарождение новых подходов к исследованию данного явления. Это попытки как системного описания всей типологии осложненного предложения (3. Д. Попова, Г. Н. Манаенко), так и отдельно взятых видов осложнения (К. Я. Сигал). К области когнитивной лингвистики относится монография 3. Д. Поповой «Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов» (2009), в которой подвергается сомнению само понятие «осложненное предложение» как целостной структуры, а в осложнении видится набор оборотов, представляющих определенные концепты. Г. Н. Манаенко использует информационно-дискурсивный подход в изучении осложненного предложения. Понятие осложненного предложения переносится в другую область знания, это особое, иное направление в понимании осложнения: исследователь использует саму систему

осложненного предложения (со всеми видами осложнения) для того, чтобы решать задачи изучения речемыслительной деятельности.

Во втором параграфе поднимается проблема соотношения простого, сложного и осложненного предложений. Так называемая шкала простоты-сложности этих предложений рассматривается в работах ряда исследователей: М. И. Черемисиной; А. Ф. Прияткиной; А. И. Рябовой, И. В. Одинцовой, Р. А. Кульковой; Н. А. Дьячковой. С точки зрения формального синтаксиса в лингвистике существует два взгляда на осложненное предложение - теория, наиболее определенно отразившаяся в работах А. Ф. Прияткиной (осложненное предложение рассматривается внутри простого - монопредикативного, которое противопоставлено сложному - полипредикативному), и точка зрения М. И.Черемисиной (выделяется три типа предложения: простое - осложненное - сложное). В реферируемой работе осложненное предложение рассматривается как монопредикативная единица, относящаяся по структуре к простому предложению. Одновременно с этим в осложненном предложении выражаются отношения дополнительной предикативности, что связывает его со сложным предложением. Таким образом, осложненное предложение имеет свои особенности, которые ставят такое предложение на границу между простым и сложным.

В третьем параграфе определяются границы понятия «осложненное предложение». При изучении данного вопроса лингвисты придерживаются «широкого» или «узкого» понимания «осложненного предложения». Споры возникают вокруг определенных структур в их отношении к осложнению предложения: однородные члены предложения, детерминанты, сравнительные обороты, вставки, обращения, вводные конструкции, междометия.

Традиционно перечисляются следующие виды осложнения: обособленные члены предложения (обособленное приложение; обособленное определение; обособленные предикативные обстоятельства (деепричастие); обособленные сравнительные обороты; вводные члены предложения; однородные члены предложения; обращения (например, в работах

A. Г. Руднева, а также Е. С. Скобликовой, А. Г. Швец (Петровой),

B. А. Белошапковой, Н. С. Валгиной, П. А. Леканта, Г. Н. Манаенко).

Но в теории синтаксиса существует мнение, что понятие «осложненное предложение» нужно сузить («сужение» - в нескольких направлениях). Например, предложения с однородными членами предложения не относятся к осложняющим компонентам, так как являются «элементами расширения» (В. Н. Перетрухин, Г. Г. Почепцов, Э. Р. Атаян, И. И. Ревзин). Под сомнение ставится отнесенность к осложненным предложениям вводных компонентов и обращения (М. И. Черемисина, А. Ф. Прияткина) по той причине, что

вводные слова и словосочетания относятся к выражению модусного значения, не являясь диктумной частью предложений, а обращения в их первичной функции связаны с коммуникативном аспектом.

Отдельной большой проблемой является определение статуса однородных сказуемых, которые М.И. Черемисина определила как «моносубъектные полипредикативные конструкции».

Спорным и сложным является вопрос об отношении сравнительных оборотов к понятию «осложнение». Одни лингвисты рассматривают сравнительные конструкции в рамках простого предложения, например, Н. А. Широкова, А. Ф. Прияткина, В. 3. Санников. Русская грамматика (1980) квалифицируют сравнительные обороты двояко: в системе простого и в системе сложного предложения. Есть иная точка зрения: относить подобные обороты только к сложному предложению (М. А. Аверина).

В диссертации осложнение рассматривается в рамках конструктивного подхода к синтаксису, разработанного А. Ф. Прияткиной (которая считает однородность видом осложнения предложения, но не включает в осложнение обращение и вводные слова). Первоначально все виды осложнения делятся на конструктивные и неконструктивные на основании формальных показателей. Конструктивное осложнение создают союзы, аналоги союзов и производные предлоги, неконструктивное - порядок слов и интонация. Другое основание разграничения осложняющих компонентов - виды синтаксических отношений.

В четвертом параграфе представлены отличительные признаки синтаксически осложненного предложения от неосложненного (выделенные А. Ф. Прияткиной), касающиеся следующих оснований: 1) состава второстепенных членов (синтаксических позиций); 2) характера синтаксических отношений; 3) типов синтаксических связей; 4) формальных средств строения предложения.

В пятом параграфе описаны виды осложнения простого предложения, обобщённые и классифицированные А. Ф. Прияткиной. По видам синтаксических отношений осложненные предложения делятся на: предложения с отношениями дополнительной предикативности и предложения с внутрирядными отношениями. Дополнительная предикативность выражается двумя основными видами: а) полупредикативностью и б) дополнительной глагольной предикативностью. Внутрирядные отношения возникают между элементами, «составляющими конструкцию, именуемую ряд» (А. Ф. Прияткина): а) ряды с однородными членами предложения и б) ряды с отношениями пояснения.

Глава 2 - «Частицы в осложненном предложении». Раздел 1 «Частицы как объект научного изучения». В первом параграфе рассматриваются актуальные для частиц «даже», «тоже», «уже», «еще» вопросы:

- Проблема разграничения частицы и союза. Частицы - «служебные «слова», которые выражают «либо различные модальные отношения (отрицание, вопрос, сомнение и т.п.), либо различные дополнительные оттенки значений предложения в целом или его отдельных частей (ограничительные, определительные, указательные и т.п.)»; союзы «указывают на определенные смысловые отношения между объединяемыми элементами» (А. Е. Орлов, М. И. Черемисина). Однако дело осложняется тем, что частица не всегда «определяется одной структурой» (Е. А. Стародумова). Возникает вопрос о валентности частиц. Эти служебные слова могут иметь и «левый» компонент, хотя он и необязателен. Две валентности частиц обоснованы в работах И. М. Богуславского, Е. А. Стародумовой. Таким образом, помимо определения частиц как коммуникативно-прагматических знаков (Т. М. Николаева), некоторые лингвисты указывают на определенную грамматичность, то есть способность оформлять синтаксические отношения (А. Ф. Прияткина, А. Ю. Чернышева).

- Проблема разграничения частицы и наречия. О близости данных частей речи говорят многие исследователи (В. В. Виноградов, Н.Ю.Шведова, Е. А. Стародумова, Т. М. Николаева, Н. П. Селина, С. В. Ляпина и мн. др.). Е. А. Стародумова указывает на отличительный признак наречия — «прикрепленность» к слову и признак частицы — «прикомпонентность». С. В. Ляпина отличает частицы (в частности «уже», «еще») от наречий в плане семантики «зависимостью значений от контекста и возможностью разнообразных интерпретаций», в морфологическом плане -«индифферентностью к грамматической природе сочетающегося компонента», в синтаксическом аспекте - возможностью «создания ассоциативных отношений между предтекстом или пресуппозицией и вводимым частицей предложением».

- Вопрос о значении частиц. В современной лингвистике частицы рассматриваются как слова, которые всегда имеют лексическое значение. Вместе с тем их значения являются и «грамматическими», то есть имеют служебный характер по отношению к той единице (высказыванию), которую обслуживает частица» (Е. А. Стародумова). О существовании у частиц индивидуального (лексического) значения свидетельствуют современные лексикографические опыты: Шимчук Э., Щур М. Словарь русских частиц / Под ред. В. Гладрова. - Берлин, 1999; Объяснительный словарь русского языка: Структурные слова: предлоги, союзы, частицы, междометия, вводные слова, местоимения, числительные, связочные глаголы / Под ред. В. В. Морковкина. - М., 2002; Словарь служебных слов русского языка. -Владивосток, 2001; Дискурсивные слова русского языка: Опыт контекстно-семантического описания. - М., 1998; 2003 и др.

- Вопрос о классификации частиц возникает прежде всего потому, что частицы - класс неоднородный и разнофункциональный. В лингвистике существуют как традиционные, общепринятые классификации (В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова), так и авторские (Е. А. Стародумова, М. Г. Щур, П. А. Лекант и др.).

Во втором параграфе определяются основные функции частиц. Е. А. Стародумова разграничивает функции частиц на первичные и вторичные: если семантика частицы проявляется непосредственно в связи с их функциями, то это первичные функции; если же семантика проявляется опосредованно и совместно с первичной функцией, то выявляются вторичные функции частиц. Соответственно к первичным функциям относятся коммуникативные функции в двух разновидностях: коммуникативно-прагматические и коммуникативно-синтаксические; к вторичным - текстовые, конструктивно-синтаксические и стилистические функции частиц.

- Коммуникативно-прагматические функции частиц. Прагматические и семантические подходы в описании частиц тесно переплетаются. Это позволяет многим лингвистам (А. Вежбицкая, М. В. Ляпон, Е. В. Падучева, Ю. Д. Апресян) говорить о неоправданности отграничения одного аспекта от другого. В то же время «прагматические свойства частиц можно истолковать и в функциональном аспекте - как функцию превращения пропозиционального содержания в коммуникативно направленный акт» (Е. А, Стародумова).

- Коммуникативно-синтаксические функции. Участие частиц в выражении актуального членения высказывания - давно установленное их свойство. О подобной функции частиц писали многие исследователи-лингвисты: И. П. Распопов, И. И. Ковтунова, Т. М. Николаева, Е. В. Падучева и мн. др.

Конструктивно-синтаксические (конструирующие') функции. Выделяется несколько проявлений участия частиц в организации конструкций: 1) частицы могут быть аналогами союза, 2) частицы употребляются в качестве конкретизаторов, уточнителей при союзе,

3) частица выступает в качестве компонента союза или его коррелята,

4) частица может стать конструирующим элементом реализации структурной схемы простого предложения (или компонентом самой структурной схемы) без союзной функции. Есть много наблюдений над функционированием частиц в сложном предложении (Русская грамматика 1980 г.; Т. А. Колосова, М. И. Черемисина; А. Ю. Чернышева, Е. А. Стародумова и мн. др.). К вопросу союзности частиц обращаются исследователи и в случае изучения осложненного простого предложения. Чаще всего исследователи только упоминают частицы в качестве средств осложнения при изучении рядов,

пояснения, вторичной связи, очень редко - при обособлении. Специальных исследований, посвященных частицам как средствам осложнения простого предложения, в русистике не существует.

Очень важен вопрос о функциях частиц в семантической структуре предложения. Как правило, говорят о частицах как средствах выражения модусного значения. Вопрос об участии частиц в формировании субъективно-модального значения предложения ставится во многих современных лингвистических работах (Н. Ю.Шведова; Е. Н. Топтыгина; М. Ю. Григоренко; И. Ю. Шестухина; М. Г. Церцвадзе; Е. А. Офицерова; Е. С. Юшкова; К. Э. Штайн). Одновременно с этой функцией частицы способствует выражению диктумного значения высказывания, его пропозитивного содержания, которая имеет три различных проявления:

1) частица в роли суперпредиката или коннотативного предиката;

2) сочетаемость частицы с компонентами семантической структуры предложения; 3) видоизменение с помощью модусного значения частицы типа пропозиции предложения. 1) На основе логического анализа частицы рассматриваются как особый тип предиката - суперпредикат, устанавливающий отношения между ситуациями. Об этой роли служебных слов пишет Ю. С. Степанов. Понятие «коннотативный предикат» можно выразить через синоним «ассоциация», «производная пропозиция» (И. М. Богуславский). 2) Другой стороной вопроса об участии частиц в диктумном значении предложения является сочетаемость частицы с компонентами семантической структуры предложения. Как утверждает М. Г. Щур, «интерпретация значения частиц должна опираться на анализ их сочетаемости. Требует рассмотрения семантическая сфера действия (семантическая сочетаемость) этих лексем». Например, различия слов «единственно» и «только» касаются их сочетаемости с компонентами высказывания: «Только - частица, которая может сочетаться с компонентами высказывания, выражающими семантику разных типов (и предметную, и пропозициональную). <...>. Компонент, к которому относится единственно, имеет пропозитивную семантику» (М. Г. Щур). Сочетаемостные свойства частиц рассматривают многие исследователи: Ю. Д. Апресян, И. М. Богуславский, Е. А. Стародумова, Е. В. Падучева, С. А. Манаенко.

3) Участие частиц в диктуме не является общепринятой точкой зрения в русистике. И. А. Нагорный, посвятивший целый ряд своих работ данному вопросу, утверждает, что частица способна влиять на диктум, тем самым видоизменяя пропозитивное значение высказывания. Тезис о взаимодействии диктума и модуса в предложениях с частицами чуть ли не, едва ли не подтверждает Е. С. Юшкова. Семантическая функция этих единиц проявляется как «функция переключения типа пропозиции».

В следующих разделах главы второй представлен анализ функционирования четырех частиц в осложненном предложении: «даже», «уже», «еще», «тоже». Каждая частица независимо от характера ее участия в осложненном предложении описывается по единому принципу (предложенному А. Ф. Прияткиной): по видам осложнения простого предложения.

В Разделе 2 Главы 2 рассматривается роль частицы «даже» в осложненном предложении. В русском языкознании существует ряд работ, посвященных рассмотрению частицы «даже» в семантическом, функциональном, логическом аспектах: Е. А. Стародумова; А. Е. Булатникова; Е. А. Иванчикова; Г. Е. Крейдлин; И. М. Богуславский. Союзная функция данной частицы отмечается Е. А. Стародумовой (в конструкции «ряд»); Н. Л. Кириченко, А. Е. Булатниковой (для выражения отношения включения). В диссертации представлено употребление частицы «даже» в разных видах осложнения.

При описании дополнительной предикативности рассматривается участие частицы «даже» в выражении прямой и косвенной дополнительной предикативности, самыми распространенными из которых является полупредикативность, выраженная причастным оборотом. Особое внимание уделяется связи полупредикативного оборота с основным предикатом. Роль «даже» проявляется в установлении смысловых отношений между предикативным ядром и выделяемым ею компонентом предложения (причастным оборотом): частица оформляет отношения уступительности. Например: Любая ось, даже идеально смазанная, издает скрип, который, если прислушаться, являет собой циклическое повторение одного и того же набора звуков (Б. Акунин. Коронация) - предикат и полупредикативный член относятся к одному субъекту ситуации (смазанная ось и ось скрипит); между предикатом и полупредикативным членом прослеживается обстоятельственное значение уступки ('хотя / несмотря на то, что ось была идеально смазана, она издавала скрип'/ Устанавливается, что связь полупредикативного члена с основным предикатом возможна и в тех случаях, когда предикат относится к одному субъекту (подлежащему), а полупредикативный член - к другому (не подлежащему). Например: В наши дни между людьми, даже э/сивущими за тысячи километров друг от друга, связь не порывается (Л. Успенский. Слово о словах) - предикат и полупредикативный член относятся к разным субъектам ситуации, но частица «даже» устанавливает семантическую связь: оформляет уступительные отношения между предикатом и причастным оборотом ('связь не прерывается, несмотря на то, что люди живут далеко друг от друга').

В других случаях частица «даже» на осложнение простого предложения не влияет, а только вносит значение высшей степени проявления признака: Вот и сахар, и кипяток, даже чем-то подкрашенный (А. Солженицын. Бодался теленок с дубом).

Употребляясь при субстантивном обороте и одиночных обособленных прилагательных, частица «даже» играет важную роль в создании полупредикативных отношений в предложении. Обособление становится неоправданным, если исключить частицу из контекста. Частица оформляет отдельную пропозицию в предложении, что можно объяснить тяготением «даже» к предикату. Связь семантического и грамматического аспектов обеспечивает частице особую роль в предложении - вторичную функцию — «вводящую». Обособленный субстантивный оборот благодаря частице имеет двунаправленную связь: с субстантивом - подлежащим и со сказуемым: Кавычки, коими автор, даже в пылу полемического задора, пытался оградить «все позволено», не спасли его от гнева некоторых читателей (Неделя. - 1970. - № 13). При анализе материала возникает проблема отнесенности данных фактов к видам осложнения предложения. Вопрос касается квалификации обособленного оборота как субстантивного оборота с полупредикативным значением или как вторичной связи (косвенной дополнительной предикативности). В конструкции без параллельных членов (вторичной связи) совмещается союзная связь и связь словоформ. В приведенном примере явной союзной связи нет («даже» - частица), но в то же время именно частица «даже» создает отношения полупредикативности, которые могут исчезнуть при изъятии частицы из предложения. Таким образом, можно говорить об особой союзной функции частицы, которая создает двухъярусную структуру конструкции. Отличие частицы от союза заключается в следующем: союз имеет свою формально-синтаксическую позицию, «в которой закрепилась чистая функция связи» (А. Ф. Прияткина); частица прикреплена к компоненту предложения. Ср. частицу «даже» и союз: Кавычки, коими автор, даже в пылу полемического задора, пытался оградить «все позволено», не спасли его от гнева некоторых читателей и Даже в пылу полемического задора, кавычки, коими автор пытался оградить «все позволено», не спасли его от гнева некоторых читателей. Но: Вернусь домой, и скоро (пример А. Ф. Прияткиной) - вторичная связь; в случае с союзом препозиции быть не может. Таким образом, «частица не только связывает, но прежде всего акцентирует» (Е. А. Стародумова). Исходя из этих положений, приведенные факты квалифицируются как прямая дополнительная предикативность, основанная на связи словоформ.

В составе деепричастного оборота частица «даже» не формирует отношения дополнительной предикативности, но, выполняя свою основную акцентирующую функцию, оформляет уступительные отношения между

основным и дополнительным предикатом: А казалось бы, надо, даже беря в руку простейшую трубку телефона, ощущать благоговение <...> (Л. Успенский. Записки старого петербуржца), реже - градационные (которые могут усиливаться частицей «не»): Спал он в шинели эту ночь, даже не снимая шпор (М. Булгаков. Белая гвардия).

При вторичной связи (косвенной (отраженной) предикативности) частица «даже» является формальным показателем конструкции без параллельных членов: В тайге было душно, даже в тени (Г. Федосеев. Мы идем по Восточному Саяну); Сын родился - он и то ничего мне не передал, даже для ребенка (М. Шишкин. Взятие Измаила) - в приведенных примерах наблюдается косвенная (отраженная) предикативность, так как второстепенный член (обособленный) зависит на уровне словоформ от сказуемого (предиката - в грамматическом смысле). Если отнести данные примеры к какому-нибудь типу синтаксических отношений в конструкции без параллельных членов (по классификации А. Ф. Прияткиной: присоединительная конструкция, противительная, уступительно-противительная и уступительно-ограничительная, условная, сравнительная, уточняюще-присоединительная), то можно говорить об уступительно-противительной конструкции.

На уступительно-противительные отношения могут накладываться отношения пояснения, значение общего и частного, выраженного квантороной лексикой («все время», «везде»). Таким образом, конструкция без параллельных членов совмещается с конструкцией включение: Правда, этот мсье Аоно все время улыбается, даже и безо всякого повода (Б. Акунин. «Левиофан»),

Частица «даже» встречается в основных разновидностях рядов: однородные члены предложения и пояснительная конструкция, которые не всегда четко различаются. Однородными членами предложения являются слова с предметной семантикой, относящиеся к разным денотатам, между которыми прослеживаются градационные отношения, например: В попытках заговорить с ней я обнаружил ее болезненную отчужденность, запуганность, боязнь знакомства с кем бы то ни было и явную путаность в воспоминаниях, даже в логике речи (Л. Васильева. Кремлевские жены). В пояснительной конструкции - уточнении участвуют слова признаковой семантики, между которыми наблюдаются уточнительные отношения, то есть разными лексемами называется один денотат, происходит уточнение номинации (прослеживается «мысль о тождестве», «общая денотативная отнесенность») (А. Ф. Прияткина). Например: Они работали неторопливо, казалось, даже лениво, но дело у них подвигалось быстрее, чем у ребят (А. Соболев. Бушлат на вырост). Материал подтверждает также возможное участие частицы «даже» в выражении отношений включения. Например:

Русский философский ландшафт допускает разные цветы, даже диковинные (Страницы истории философской мысли).

В Разделе 3 Главы 2 исследуется роль частицы «уже» в осложненном предложении. В научной литературе частица «уже» представлена достаточно подробно как отдельно, так и в сопоставлении с частицей «еще»: Т. М. Николаева, В. В. Гойдина, Ю. Д. Апресян, Н. В. Ветрова, Е. В. Падучева, А. Л. Горбачик, С. В. Ляпина, А. Б. Ильина, Н. В. Перцов. На основании рассмотренных определений значений частицы «уже» можно сказать, что она образует модальную рамку, с помощью частицы говорящим по-разному оценивается время, с которым он соотносит какие-либо факты, события. Частица «уже» также может служить для подчеркивания, выделения какого-либо признака, факта и т.д. В осложненном предложении частица «уже» проявляется в двух семантических разновидностях: в пояснительной конструкции наблюдается значение смены одного признака другим, значение движения, процессуальности; в остальных видах осложнения предложения - значение ситуативности, пропозитивности. Таким образом, семантика частицы «уже» предопределяет возможность функции данного слова в осложнении предложения.

Очень ярко проявляется роль «уже» в полупредикативных оборотах (причастном, адъективном). Частица «уже» выражает причинно-следственные или уступительные отношения между предикатами, относящимися как к одному, так и к разным субъектам ситуации, тем самым устанавливая связанную полупредикативность: Хотя она одно время и была в ссылке, но внешне она оставалась милой Екатериной Давидовной, которая, уже будучи женой одного га вождей пролетариата, кокетливо принимала ухаживания молодых, красивых командиров конной армии <...> (Л. Васильева. Кремлевские жены) - частица «уже» создает уступительные отношения между разными пропозициями, относящимися к одному субъекту ситуации; На исходе четвертого отец отправил нас с мамой в Москву самолетом, оттуда мы должны были лететь в Харьков, уже освобожденный от немцев (Л. Васильева. Кремлевские жены) - причинные отношения между основным предикатом лететь (субъект мы) и полупредикативным оборотом уже освобожденный от немцев (субъект Харьков).

При несвязанной полупредикативности частица «уже» не влияет на полупредикативные отношения, а лишь видоизменяет, корректирует значение выделяемого компонента в предложении: <...> - так вот, от нее я получил свой роман, уже порядочно засаленный и растрепанный (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

При обособленных одиночных прилагательных и причастиях частица «уже» оформляет пропозицию как синтаксически самостоятельную:

На вопросы следователя, уже другого, русского по национальности, Бенедикт Осипович отвечал торопливо, со всем соглашался <...> (В. Щербак. Малая война) - при обособленном одиночном прилагательном новый признак субъекта ситуации (другой) важен для начала действия другой ситуации. Частица создает ситуативное значение, оформляет самостоятельную пропозицию уже другой = 'пришел новый следователь'). Временная семантика «уже» тесно связана с формированием полупредикативных отношений. При изъятии частицы обособление неоправданно, невозможно. Возле Сазонтьевской бани, уз/се закрытой, Сошнин наткнулся на пегую лошадь Лаври-казака <...> (В. Астафьев. Печальный детектив) - при обособленных одиночных причастиях частица формирует отношения полупредикативности. «Уже» подчеркивает значимость ситуации. Частица «подразумевает» завершенность одной и важность второй ситуации (уже закрытой = 'баня была открыта, а сейчас закрыта').

В случаях с приложением и субстантивным оборотом частица «уже» придает ситуативный характер непредикатной лексике: В тридцатом его, узке комкора, прислали сюда служить под началом Блюхера (В. Щербак. Малая война) - частица «уже» подчеркивает важность совершившегося события (назначение комкора). Комкор - непредикатное слово. Частица «уже» создает пропозитивность, которая становится условием полупредикативности. Добравшись до столбов, узке по щиколотку в воде, он содрал с себя отяжелевший, пропитанный водою таллиф, остался в одной рубахе и припал к ногам Иешуа (М. Булгаков. Мастер и Маргарита) -Формируя ситуативное значение, частица создает полупредикативные отношения ('он стоял по щиколотку в водег).

При деепричастном обороте и одиночных обособленных деепричастиях частица «уже» не влияет на отношения дополнительной предикативности в предложении. Она видоизменяет отношения между действиями, выраженными деепричастием и основным предикатом. Частица может подчеркивать прекращение или начало мыслительной деятельности в момент действия субъекта; изменение, появление нового состояния, выраженного деепричастием; последовательность действий: Фандорин молча кивнул, узке начиная понимать, что обманут, чудовищно обведен вокруг пальца (Б. Акунин. Азазель) - 'момент начала мыслительной деятельности (начал понимать) совпадает с другим действием субъекта (кивнул). Ср. без частицы: Фандорин молча кивнул, начиная понимать, что обманут, чудовищно обведен вокруг пальца - момент начала мыслительной деятельности не совпадает с другим действием говорящего.

В рядах частица «уже» встречается при однородных членах предложения и пояснении, при этом не формируя данные отношения. При

однородных членах предложения «уже» подчеркивает значения уступки, начала или завершенности действия, недавнего проявления какого-либо признака: Метров в двадцати от них залегли в высокой, уже осыпающейся пшенице (В. Скворцов. Григорий Мелехов) - при однородных определениях частица вносит в предложение значение изменения признака. В пояснительной конструкции при уточнительных отношениях частица создает ощущение движения в пространстве, протяженности во времени: Утром, уже часов около восьми, перестали ухать гаубицы (В. Астафьев. Пастух и пастушка) - уточнение со значением времени, при котором семантика сужения понятия проявляется без частицы.

Благодаря связи с временной семантикой частицы «уже» она может создавать пояснительные отношения уточнения, преобразуя пространственное значение (выражаемое оборотом) в значение времени: Перед сном, уже у себя в «каюте», как он называл купе, немного рассказал мне о плавании в Швейцарию <...> (Б. Акунин. Коронация).

В Разделе 4 Главы 2 рассматривается частица «еще» в осложненном предложении. Данная частица достаточно широко представлена в словарях и исследовательской литературе (чаще всего - в сопоставлении с частицей «уже»): В. В. Гойдина, Н. В. Ветрова, А. Л. Горбачик, С. В. Ляпина, Н. В. Перцов и др., однако употребление «еще» в осложненном предложении отмечается редко.

При дополнительной предикативности частица «еще» в сочетании с «не» участвует в создании осложняющих отношений в причастном обороте. «Еще не» оформляет обстоятельственное значение причины, подчеркивает соотношение ситуаций в предложении: -Як вам бригадиром назначен. Зовут меня Иван Васильч, а по фамилии Пахомов, - объявил он и повел казаков в другой барак, еще не полностью заселенный заключенными (В. Скворцов. Григорий Мелехов) - предикат и полупредикативный член относятся к разным субъектам, однако «еще не» создает взаимосвязь ситуаций: 'он повел казаков в другой барак, потому что он (барак) еще не полностью был заселен, есть места для казаков'. В остальных случаях с причастным оборотом частица «еще» подчеркивает несоответствие ситуаций, относящихся к разным временным планам: Бор на противоположном берегу реки, еще час назад освещенный майским солнцем, помутнел, размазался и растворился (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

Чаще всего «еще» оформляет самостоятельную пропозицию, что наблюдается при обособленных одиночных прилагательных, субстантивном обороте, обособленном приложении, вторичной связи и обособленных одиночных деепричастиях. Например: в субстантивном обороте: Во-первых, мы старые приятели, еще с Туркестана, а во-вторых, где Мишель, там обязательно найдется хороший сюжет для статьи... (Б. Акунин. Турецкий

гамбит) - частица «еще» создает полупредикативные отношения, формирует ситуативное значение и вносит в осложненное предложение информацию о том, что «данная ситуация состоялась в отдаленное от настоящего момента времени» (Словарь служебных слов русского языка. - Владивосток, 2001). При обособленном одиночном прилагательном: Мать, еще молодая, в платье с высоким белым кружевным воротничком, глядела с лиловатой фотографии, прижавшись к плечу чубатого бравоусого солдата с георгиевским крестом (Е. Евтушенко. Ягодные места) - частица «еще» создает ситуативное значение, оформляет самостоятельную пропозицию: еще молодая = 'теперь мать постарела' (в тексте - умерла). При вторичной связи частица «еще» может вносить усилительно-признаковое значение: Фандорин снова кивнул, еще решительней, и тут Варя вспомнила про болгарский парадокс: когда киваешь, это значит «нет» (Б. Акунин. Турецкий гамбит) или временное: Я что-то похожее читал у Геродота, еще в колледже (В. Пелевин. Жизнь насекомых); при этом частица оформляет косвенную предикативность, становясь показателем связи. При обособленных одиночных деепричастиях частица способствует оформлению отдельной пропозиции, благодаря «еще» происходит интонационное выделение деепричастия: Константин, еще жуя, достал коробку «Казбека», придвинул Сергею <...> (Ю. Бондарев. Тишина).

При деепричастном обороте частица «еще» не влияет на отношения дополнительной предикативности в предложении, но видоизменяет отношения между действиями, выраженными деепричастием и основным предикатом: чаще всего - временные отношения: Я, еще учась в Москве, передал ее для перевода — и с тех пор ни книги, ни переводчика (В. Астафьев. Затеей), реже - обстоятельственно-характеризующие отношения: Ему было ясно: этими вопросами Красноселов прощупывал его по всему курсу, Алексей начал отвечать, еще чувствуя себя как на качелях, делал расчеты на доске и, отвечая, слышал все время, как за его спиной в классе беспокойно покашливали (Ю. Бондарев. Юность командиров).

В рядах частица «еще» употребляется при однородных членах предложения и пояснении. При однородных членах предложения частица устанавливает взаимосвязь (некую близость) признаков, выраженных членами ряда. Например: Вихрастый, еще совсем зеленый паренек стоял перед ним, десятиклассник (А. Соболев. Бушлат на вырост); Нас развели по комнатам этого пустого летнего домика, пыльного, еще не обжитого дачниками <...> (Л. Петрушевская. Через поля) - частица "еще" влияет на внутрирядные отношения. Она подчеркивает связь признаков, их взаимозависимость (вихрастость - признак молодости; домик необжитый, поэтому пыльный). В пояснительных конструкциях частица «еще» является показателем отношений уточнения: Нынче рано утром, еще затемно,

объект куда-то ездил на санях в сопровождении Паисия и трех слуг (Б. Акунин. Пиковый валет) - уточнение со значением времени. При уточнении семантика частицы видоизменяет значение обособленного оборота: значение места преобразуется во временное, например: Вспомнил он, что когда-то, еще в аэроклубе, он слышал от инструктора <...>, что один коротконогий пилот привязывал к педалям колодочки (Б. Полевой. Повесть о настоящем человеке) - когда-то = 'во время занятий в аэроклубе'.

В Разделе 5 Главы 2 представлено функционирование частицы «тоже» в осложненном предложении. Е. А. Стародумова указывает на дополнительную синтаксическую функцию этого слова при обособлении, разграничивая примеры, где «тоже» лишь способствует обособлению и где это слово создает обособленный оборот. Важным является вывод о том, что, «выполняя свою специфическую функцию отождествления, частица «тоже» создает акцент именно на тех словах, которые обозначают отождествляемое, и тем самым вызывает их обособление». В способности создания обособленных оборотов проявляется взаимосвязь коммуникативной, семантической и грамматической функций частицы «тоже».

Чаще всего в причастных оборотах частица «тоже» не влияет на осложняющие отношения в предложении. Частица играет иную роль, связывает существующую ситуацию с предтекстом, выполняя анафорическую, текстовую функцию: В госпитале <...> от Сони <...> фотокарточку получил, на которой она снята с сынишкой Дмитрием, нареченным так теткой Феклой в честь среднего своего сына, погибшего на Морфлоте, в Баренцевом море. Спервоначалу тетка Фекла предлагала назвать ребенка Иваном - в честь старшего сына, тоже погибшего на войне, но Соня вежливо отвела это предложение, мол, шибко уж много Иванов на Руси (В. Астафьев. Прокляты и убиты) - с помощью частицы акцентируется внимание на сходном признаке разных субъектов в существующем тексте и предтексте.

При субстантивном обороте, одиночных прилагательных и приложении частица «тоже» придает обособленным оборотам синтаксическую самостоятельность, превращая предметную лексику в семантический предикат. Например: Впереди игла женщина лет пятидесяти, с усталым лицом и близорукими глазами. <...>. Из-под пальто выглядывал белый медицинский халат. В руке она держала бельевую веревку. Второй конец веревки был в руках у круглолицей и веселой девушки, тоже в халате из-под пальто. Вся веревка была облеплена детьми, которые держались за нее попарно и что-то громко и нестройно пели (В. Кунин. Настоящие мужчины). С помощью отождествительного значения частицы актуализируется признак, объединяющий разные субъекты ситуации. Сходный признак, выраженный субстантивным оборотом, актуализован,

поэтому полупредикативный член в предложении выделен. При обособленном одиночном прилагательном: Немец, <...> толкнулся неразгибающимися пальцами к раскрытой пачке, неосязаемо тупо ухватил папиросу, произнес что-то при этом. - Огня просит. Зажигалку у него тоже отобрали, - смущенно сказал краснощекий капитан и, не без колебания вынув свою зажигалку, тоже немецкую, вычеркнул огонь, поднес прикурить <...> (Ю. Бондарев. Горячий снег) — частица «тоже» не устанавливает семантической связи между полупредикативным оборотом и основным предикатом, но именно при обособленных одиночных прилагательных ярко проявляется роль частицы «тоже». Отождествительное значение частицы «не вмещается» в элементарное предложение. Семантика частицы вызывает необходимость обособления. Она акцентирует внимание на аналогичных признаках разных субъектов ситуации, тем самым создает интонационное выделение отождествляемого признака. При изъятии частицы «тоже» обособление одиночных прилагательных становится неоправданным.

При вторичной связи частица «тоже» становится показателем конструкции без параллельных членов: Это была премия! - после полного лесоповала Чулъпенев шел мыть и заливать котлы, топить печь, чистить картошку — до двух часов ночи, потом наедался и шел поспать три часа, не снимая бушлата. Один раз, тоже в виде премии, работал месяц в хлеборезке (А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг); Иногда наши пути со Збышеком перекрещивались - одно время он работал советником при польском министерстве культуры и недолго работал в польском посольстве в Москве, тоже по культуре, чего-то возглавлял (В. Астафьев. Затеей) - в основе лежит двухъярусная организация конструкции: первый уровень оформляется с помощью словоформ (работал в виде премии, работал по культуре)', второй уровень конструкции оформляется с помощью частицы «тоже». Проблема отнесенности данных примеров к конструкции без параллельных членов состоит в том, что при вторичной связи появляется новое отношение, а частица «тоже» подчеркивает аналогию со старым. В то же время именно в анафоричности и отождествительном значении заключается роль частицы «тоже» в семантическом плане.

Во всех остальных употреблениях в обособленных оборотах частица «тоже» выполняет текстовую (анафорическую) функцию, не влияя на осложнение предложения (в причастном обороте, адъективном обороте при несвязанной полупредикативности, при одиночных причастиях несвязанной полупредикативности, при деепричастном обороте и одиночных деепричастиях).

Участие в выражении внутрирядных отношений для частицы «тоже» нехарактерно.

В Заключении содержатся обобщенные результаты, полученные в ходе исследования. Среди них важными являются следующие выводы: частицы «даже», «уже», «еще», «тоже» могут употребляться в качестве средства создания отношений дополнительной предикативности и внутрирядных отношений в осложненном предложении; синтаксичность указанных частиц проявляется по-разному, что объясняется приоритетом грамматического, семантического или коммуникативного аспекта: для частицы «даже» определяющими являются грамматический аспект (тяготение к предикату) и семантический, роль частиц «уже» и «еще» в осложненном предложении определяется их семантической спецификой, создающей препозитивный характер выделяемого компонента, способность частицы «тоже» к обособлению выделяемого компонента обусловлена её коммуникативной функцией.

В Заключении также намечаются перспективы изучения частиц и их функционирования в осложненном простом предложении в грамматическом аспекте. На материале 4-х частиц (даже, уже, еще, тоже) полная картина участия данного класса служебных слов в осложненном предложении не может быть представлена. Необходимо дальнейшее исследование функционирования других частиц в различных видах осложнения.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

1. Роль частицы «еще» в осложненном предложении (при полупредикативности) // Вестник Томского государственного университета. - № 342. - Томск, 2011. - С. 25 - 28 [0,25 п. л.].

2. Частица «уже» в осложненном предложении (полупредикативность) // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - №2 (14). -Хабаровск, 2007. - С. 111 - 115 [0,31 п. л.].

3. Роль частицы «тоже» в осложненном предложении // Россия - Восток -Запад: Проблемы межкультурной коммуникации: материалы 3-й международной научной конференции, 5-7 апреля, Владивосток, ДВГУ, 2007. -4.1.-С. 100- 103 [0,18 п. л.].

4. Роль частиц в семантической структуре предложения // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сборник научных трудов. - Вып. 16. - Воронеж, 2011. - С. 38 - 47 [0,56 п. л.].

5. Роль частицы «даже» в осложненном предложении (при полупредикативных отношениях) // Вестник АТАПРЯЛ. - № 2 - 3. -Владивосток, 2011. - С. 86 - 90 [0,45 п. л.].

Перцевая Ксения Александровна

РОЛЬ ЧАСТИЦ В ОРГАНИЗАЦИИ ОСЛОЖНЕННОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ («ДАЖЕ», «УЖЕ», «ЕЩЕ», «ТОЖЕ»)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 27.09.2011 Формат 60x84/16 Уч. изд. л. 1,0 Тираж 120 экз. Заказ № 589

Издательство Дальневосточного федерального университета, 690950, Владивосток, ул. Октябрьская, 27

Отпечатано в ИПК МГУ им. адм. Г.И. Невельского, 690059, Владивосток, ул Верхнепортовая, 50а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Перцевая, Ксения Александровна

Введение.

Глава I. Теория осложненного предложения.

§ 1. История изучения осложненного предложения в русском языкознании.

§ 2. Отношение осложненного предложения к простому и сложному.

§ 3. Границы понятия «осложненное предложение».

§ 4. Отличие осложненного предложения от неосложненного в грамматическом аспекте

§ 5. Виды осложнения простого предложения.

Выводы.

Глава II. Частицы в осложненном предложении.

Раздел 1. Частицы как объект научного изучения.

§ 1. Понятие частицы. Основные проблемы изучения частиц.

§ 2. Функции частиц.

1) коммуникативно-прагматические.

2) коммуникативно-синтаксические.

3) конструирующие.

4) текстовые.

5) функции частиц в семантической структуре предложения.

Выводы

Раздел 2. Роль частицы «даже» в осложненном предложении.

Выводы.

Раздел 3. Роль частицы «уже» в осложненном предложении

Выводы.

Раздел 4. Роль частицы «еще» в осложненном предложении

Выводы.

Раздел 5. Роль частицы «тоже» в осложненном предложении.

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Перцевая, Ксения Александровна

Несмотря на достаточную изученность частиц, в лингвистике менее всего говорится о конструирующих функциях данных служебных единиц. Частицы рассматриваются с разных сторон, выявлены и описаны в значительной степени коммуникативно-прагматические, коммуникативно-синтаксические, текстовые, в меньшей мере - стилистические функции. К вопросу о союзности частиц исследователи обращаются при изучении сложного и осложненного простого предложения. При этом частицы обычно только упоминаются в качестве средств осложнения при описании рядов, пояснения, вторичной связи, очень редко - при обособлении. Специальные исследования, посвященные частицам как средствам осложнения простого предложения, в русистике отсутствуют. Существует также достаточно сложный и малоизученный вопрос - это участие частиц в семантической структуре предложения. Наряду с многочисленными исследованиями ряда работ, посвященными субъективно-модальной роли частиц, в лингвистике появляется новый взгляд на участие частиц в выражении диктумного значения предложения. Таким образом, актуальность выбранной темы определяется несколькими факторами. Во-первых, несмотря на давность изучения частиц в лингвистике, обнаруживаются новые характеристики данного класса служебных единиц. Способность частиц (обычно только отмечавшаяся) употребляться в различных синтаксических построениях, в частности в конструкциях, осложняющих простое предложение, получает в данной работе последовательное описание. Тем самым продолжается изучение частиц в аспекте, разработанном Е.А. Стародумовой, который в целом можно назвать грамматическим. Е.А. Стародумова выделила эту сторону функционирования частиц как отдельный аспект в системе аспектов изучения, установила круг конструктивно-синтаксических функций частиц, определила сущность «союзности» частиц. Во-вторых, в лингвистике не ослабевает интерес к феномену осложненного предложения: это явление вызывает до сих пор многочисленные споры - продолжают разрабатываться уже созданные теории данного грамматического явления (А.Ф. Прияткина, JI.K. Дмитриева), или исследователи ищут новые пути в объяснении осложненного предложения (З.Д. Попова, P.M. Гайсина, С.А. Алексанова, Г.Н. Манаенко); появляются работы по отдельным видам осложненного предложения (К.Я. Сигал). В-третьих, представление функционирования частиц «даже», «еще», «уже» и «тоже» продолжает накопленный в современной русистике опыт изучения данного класса служебных слов. Таким образом, диссертационная работа имеет двоякую направленность: с одной стороны - обсуждаются проблемы функционирования частиц как особых служебных единиц, а с другой - изучается синтаксис структуры осложненного предложения.

Объектом нашего исследования являются частицы в осложненном простом предложении.

Предмет исследования - функционирование частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в осложненном простом предложении в грамматическом аспекте.

Целью работы является установление и описание участия частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в структуре осложненного простого предложения.

Для осуществления поставленной цели определяются следующие задачи:

1. Выявление всех возможных случаев функционирования указанных частиц в осложненном предложении.

2. Определение реализации значения частиц в осложненном предложении.

3. Описание участия частиц в разных видах осложненного предложения: влияние частицы на осложняющие отношения в предложении или видоизменение с помощью частиц синтаксических отношений.

4. Определение специфики каждой из исследуемых частиц.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые частицы проанализированы как показатели различных видов осложнения простого предложения, особенно - при участии частиц в выражении дополнительной предикативности. Получены новые данные роли этого класса служебных слов в выражении внутрирядных отношений (прежде всего для «уже» и «еще»). Установлена связь значения частиц с их синтаксическими возможностями, а именно с их функциями в осложненном предложении.

Методы исследования: основной использующийся метод в работе -описательный: непосредственное наблюдение над употреблениями частиц «даже», «уже», «еще», «тоже» в различных видах осложнения простого предложения. Сопоставительный анализ использовался для сравнения участия разных частиц в осложненном предложении. Также применялся количественный метод сопоставлений и интроспективно-индуктивный метод (от наблюдений над фактами к выведению закономерностей).

Экспериментальную базу исследования составляют тексты художественной литературы, периодические издания (журналы и газеты), тексты из Национального корпуса русского языка. По нашим подсчетам, из 4000 употреблений частиц в осложненном предложении около 3500 - случаи с частицами «даже», «уже», «еще» и «тоже». Наиболее частотной является «даже»: около 1000 фактов, «уже» - около 900 употреблений, «еще» и «тоже» - каждая примерно по 800 фактов в осложненном простом предложении. Зафиксировано также различное количество других частиц в подобных синтаксических условиях (в сумме - около 500 случаев употреблений): «чуть», «хоть», «хотя бы», «почти», «только», «пусть», «особенно», «лишь», «едва», «разве что», «также», «вроде бы» и др.

На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Частицы способны функционировать не только в качестве коммуникативно-прагматических знаков (в качестве собственно частиц), но и выполнять функцию формального показателя синтаксических конструкций, во многих случаях сближаясь с союзами.

2. Частицы как создатели субъективной модальности предложения могут оформлять и диктумную сторону высказывания, то есть становиться значимыми элементами предложения в формировании пропозитивного значения компонентов.

3. При дополнительной предикативности частицы способны оформлять семантическую связь между предикатами, относящимися не только к одному субъекту, но и к разным субъектам ситуации. При субстантивном обороте, одиночных обособленных прилагательных, приложениях частицы способствуют оформлению отдельной пропозиции предложения, придавая предметной лексике ситуативный характер. В конструкции без параллельных членов частицы становятся показателями связи.

4. При внутрирядных отношениях частицы также могут устанавливать семантические связи между членами ряда. В пояснительной конструкции служебные единицы становятся формальными показателями значений пояснения, уточнения или включения.

5. Представленные частицы неоднородны в плане выражения «синтаксичности». Наиболее «грамматичной» оказывается частица «даже», которая в ряде случаев приближается к союзу. Главным для нее является грамматический (тяготение к предикату) и семантический аспекты. Благодаря этому частица оформляет отдельную пропозицию в различных видах дополнительной предикативности. Роль частиц «уже» и «еще» в осложненном предложении предопределяется семантическим аспектом: особым их влиянием на пропозициональное оформление компонентов предложения. Наименее «грамматичной» является частица «тоже». Ее роль в осложненном предложении связана с коммуникативной (выделение ремы высказывания) и семантической (подчеркивание тождества ситуаций) функциями.

Теоретическая значимость диссертации состоит в установлении роли частиц в их вторичной функции - конструктивной; выявлении роли частиц в осложненном простом предложении в грамматическом аспекте; доказательстве всевозможного влияния данных служебных единиц на различные виды осложнения. Все это позволяет составить достаточно полное представление о функционировании частиц в русском языке.

Практическая ценность диссертации определяется тем, что представленные выводы по результатам изучения частиц «даже», «уже», «еще» и «тоже» в осложненном предложении могут быть использованы в ряде учебных курсов по теоретической грамматике русского языка. Материалы диссертации могут послужить основой для спецкурсов и спецсеминаров в высших учебных заведениях. Результаты работы предлагается включить в лексикографическое описание частиц «даже», «уже», «еще», «тоже».

Апробация работы. Основные положения работы были отражены в докладах на аспирантских семинарах и конференциях Дальневосточного государственного университета: «Россия - Восток - Запад: Проблемы межкультурной коммуникации: 3-я международная научная конференция» (5-7 апреля 2007 г., г. Владивосток); «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР: Актуальные проблемы современной русистики: 3-я международная научно-практическая конференция» (18-20 марта 2008 г., г. Владивосток). «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР: Актуальные проблемы современной филологии: 4-я международная научно-практическая конференция» (26 - 28 апреля 2011 г., г. Владивосток). Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка. По данной теме опубликовано 5 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка литературы, включающего более ста пятидесяти наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль частиц в организации осложненного предложения"

Заключение

Проведенное исследование позволило выявить максимально полно случаи функционирования частиц в осложненном предложении и описать степень участия данных единиц в различных видах осложнения. В результате анализа представленного материала мы пришли к следующим выводам:

1. В осложненном предложении употребляется достаточно большое количество частиц русского языка: даже, уже, еще, тоже, также, пусть (и), чуть (ли не), лишь (бы), только (что), едва (ли не), особенно, в особенности, почти, вроде бы, правда, все еще, совершенно, хоть, хотя бы, которые различаются степенью частотности.

2. Наше исследование показало, что частицы являются важным средством в создании отношений дополнительной предикативности и внутрирядных отношений. В этой функции встречаются все вышеперечисленные частицы.

3. Каждая из рассмотренных в работе частиц (даже, уже, еще, тоже) участвует в формировании видов осложнения простого предложения, но проявляет разные свойства в зависимости от своего значения.

4. Лексическое значение частицы «даже» предопределяет ее союзность, грамматичность: исключительность или высшая степень градации преломляется в контексте в оттенок уступительности или уточнения. Отмечается участие частицы «даже» при внутрирядных отношениях, что подтверждает наблюдения других исследователей. Данная частица является показателем и дополнительной предикативности (о чем в исследовательской литературе ранее не говорилось). Частица «даже» способна устанавливать семантическую связь (уступительные отношения) между предикатом и полупредикативным членом, которые относятся как к одному субъекту ситуации, так и к разным (что особенно подчеркивает роль служебной единицы). Эта частица способствует оформлению отдельной пропозиции в предложении, употребление обособленного субстантивного оборота или обособленных одиночных прилагательных становится неоправданным при изъятии частицы из контекста. Причиной подобного поведения частицы является тяготение «даже» к предикату, то есть связь семантического и грамматического планов обеспечивает частице особую роль в осложненном предложении. Также частица формирует полупредикативные отношения при адъективном обороте, имеющем анафорическую направленность. Благодаря уступительному значению, которое может совмещаться со значением общего и частного, частица «даже» является формальным показателем конструкции без параллельных членов (при вторичной связи). При внутрирядных отношениях данная частица устанавливает семантические отношения между членами ряда: отношения однородности, если частица имеет градационное значение и компоненты ряда выражены предметной лексикой; пояснительная конструкция уточнение, если компоненты имеют признаковую семантику; пояснительная конструкция включение, если частица выделяет частное, подчеркивая всеобъемлющее значение общего.

5. Частица «уже» в осложненном предложении проявляется в двух семантических разновидностях: в пояснительной конструкции наблюдается значение смены одного признака другим, значение движения, процессуальности; в остальных видах осложнения предложения - значение ситуативности, пропозитивности. Таким образом, семантика частицы «уже» предопределяет возможность синтаксической функции данного слова. В причастном и адъективном оборотах «уже» выражает причинно-следственные или уступительные отношения между предикатами разных субъектов ситуации, тем самым устанавливая связанную полупредикативность. При адъективном обороте, вторичной связи, обособленных одиночных прилагательных и причастиях частица оформляет пропозицию как синтаксически самостоятельную. «Уже» придает ситуативный характер непредикатной лексике в субстантивном обороте и приложении. Благодаря наличию временной семантики в природе самой частицы «уже» она может создавать пояснительные отношения уточнения, заменяя пространственное значение (выражаемое оборотом) значением времени.

6. Частица «еще» также проявляет различные значения в осложненном предложении, но роль данной частицы обусловлена семой движения, смены событий. Чаще всего «еще» оформляет самостоятельную пропозицию, что наблюдается при обособленных одиночных прилагательных, субстантивном обороте, вторичной связи и обособленных одиночных деепричастиях. Частица «еще» способна оформлять связь между предикатами, относящимися в разным субъектам ситуации, с помощью причинно-следственного значения в причастных оборотах в случаях сочетания «еще не». При однородных членах частица устанавливает взаимосвязь признаков, выраженных членами ряда. В пояснительных конструкциях частица «еще» является показателем отношений уточнения - оформляет пропозицию как синтаксически самостоятельную. При уточнении семантика частицы видоизменяет значение обособленного оборота: значение места заменяется значением времени.

7. Роль частицы «тоже» (как и других частиц) определяется значимостью той или иной функции: чаще всего коммуникативной (актуализация ремы высказывания) и семантической (выделение говорящим одинаковых признаков разных субъектов ситуации, то есть значение частицы - отождествительное), реже - грамматической (тяготение к предикату, тем самым придание предметной лексике характера предиката). Так, в случаях с причастным и адъективным оборотами частица устанавливает семантическую связь (причинно-следственные отношения) между предикатами. При одиночных прилагательных и субстантивном обороте «тоже», превращая предметную лексику в семантический предикат, способствует обособлению.

8. Таким образом, синтаксичность частиц может проявляться по-разному. Для частицы «даже» главным остается грамматический аспект (тяготение к предикату) и семантический. Роль частиц «уже» и «еще» в осложненном предложении определяется их семантической сущностью. У частицы «тоже» чаще всего проявляется коммуникативная функция (анафорическая функция).

9. Очевидно, что на материале 4-х частиц (даже, уже, еще, тоже) полная картина участия данного класса служебных слов в осложненном предложении не может быть представлена. Необходимо дальнейшее исследование функционирования других частиц в различных видах осложняющих отношений.

Список научной литературыПерцевая, Ксения Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверина, М. А. Фразеологизмы-союзы, оформляющие отношения сравнения. / М. А. Аверина // Системное и асистемное в языке и речи: Материалы Междунар. научн. конф. (10 13 сентября 2007 г.) - Иркутск, 2007.-С. 262-267.

2. Адамец, П. Трансформация, синтаксическая парадигматика- и члена предложения. / П. Адамец, В. Грабе // Slavia. 1968. № 2 - С. 185 - 192.

3. Алексанова, С. А. Предложно-падежные детерминанты в структуре осложненного предложения. / С. А. Алексанова // Мир науки, культуры, образования. 2008. № 4. - С. 70-73.

4. Апресян, Ю. Д. Типы коммуникативной информации для толкового словаря. / Ю. Д. Апресян // Язык: Система и функционирование. М.: Наука, 1988.-С. 10-30.

5. Апресян, Ю. Д. Прагматическая информация для толкового словаря. / Ю. Д. Апресян // Избранные труды в 2-х т. Т.П. Интегральное описание и системная лексикография. М., 1995. С.135 - 155.

6. Бабайцева, В. В. Русский язык: Теория: Учебник для 5-9 классов. /

7. B. В. Бабайцева, Л. Д. Чеснокова. М., 1992. 256 с.

8. Баканова, Н. Г. Однородные сказуемые: За и Против. / Н. Г. Баканова // Системное и асистемное в языке и речи: Материалы Международной научной конференции (Иркутск, 10 13 сентября 2007 г.) / Под ред. М. Б. Ташлыковой. Иркутск, 2007. - С. 123 - 130.

9. Баландина, Л. А. Конкретно-предметное имя как знак вторичной пропозиции в полипропозитивном простом предложении. Дисс. . канд. филол. наук / Л. А. Баландина. М., 1993. 186 с.

10. Бирюкова, О. А. Семантико-прагматические функции и стилистические возможности частиц в художественном тексте (на материале прозы

11. C.Довлатова). Автореф. дис. . канд. филол. наук. / О. А. Бирюкова. Владивосток, 2007. 20 с.

12. Богуславский, А. К вопросу о вторичном обозначении определенного содержания в русском связном тексте / А. Богуславский // Филологические науки. 1969.- №6.-С. 115-120.

13. И. Богуславский, И. М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. / И. М. Богуславский. М., 1985. 176 с.

14. Богуславский, И. М. Некоторые типы неявно выраженных смыслов (Нулевые сферы действия) / И. М. Богуславский // Пропозиционные предикаты в логическом и лингвистическом аспекте: Тезисы рабочего совещания. М., 1987. - С. 8 - 12.

15. Борисова, Е. Г. Отражение коммуникативной организации высказывания в лексическом значении / Е. Г. Борисова // Вопросы языкознания. 1990. № 2. -С. 113-120.

16. Борисова, Е. Г. Принципы описания служебных слов / Е. Г. Борисова // Вестник Московского университета. Серия.9. Филология. 1999. № 2. -С. 71-86.

17. Булатникова, А. Е. Семантико-функциональная характеристика частицы даже / А. Е. Булатникова // РЯШ. 1974. № 1. - С. 64 - 67.

18. Булыгина, Т. В. О границах и содержании прагматики / Т. В. Булыгина // Известия АН СССР. Т.40. 1981. № 4.- С. 333 - 341.

19. Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка. М., 1978. 439 с.

20. Вежбицкая, А. Метатекст в тексте / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. 1978. С. 402 - 421.

21. Верещагин, К. А. Грамматический статус оборотов со словами "кроме", "помимо", "включая" / К. А. Верещагин // Вестник ПГЛУ 2009. № 1. - С. 60 - 64.

22. Ветрова, Н. В. Конструкции со словами "еще" и "уже" в современном русском литературном языке. Автореф. . канд. филол. наук. / Н. В. Ветрова. Ставрополь, 1995.-21 с.

23. Викульцева, Н. Семантические, синтаксические и прагматические особенности лексемы «ведь». Дисс. . magister atrium по русскому языку / Н. Викульцева. Тарту, 2004. 149 с.

24. Виноградов, В. В. Основные вопросы синтаксиса предложения. / В. В. Виноградов // Вопросы грамматического строя. М., 1955. С. 389 - 435.

25. Виноградов, В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). /

26. B. В. Виноградов. М., 1972. 616 с.

27. Виноградов, В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / Под ред. Г.А.Золотовой. 4-е изд. М., 2001. - 720 с.

28. Всеволодова, М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. / М. В. Всеволодова. М., 2000. 502 с.

29. Гайсина, Р. М. Теоретические вопросы осложненного предложения как объекта вузовского синтаксиса. / Р. М. Гайсина // Категории в исследовании, описании и преподавании языка. Самара, 2004. С. 53 - 65.

30. Гайсина, Р. М. Осложняющие категории в зеркале оппозиций. / Р. М. Гайсина // Семантические, грамматические и когнитивные категории языка. Уфа, 2007. С. 9 - 14.

31. Гирке, В. К вопросу о функциях слов «и», «тоже» и «также» / В. Гирке // Новое в зарубежной лингвистике М., 1985. Вып. 15. - С. 81-100.

32. Гойдина, В. В. Частицы «еще», «уже», «только» («и только») в составе обстоятельства времени. / В. В. Гойдина // Лингвистические исследования научной речи. М., 1979.-С. 110-123.

33. Горбачик, А. Л. О понятии предела как средстве дифференциации лексических единиц "еще" и "уже". / А. Л. Горбачик // Синтаксис: изучение и преподавание: Сб. работ учеников В. А. Белошапковой. М., 1997.1. C. 167-171.

34. Грамматика современного русского литературного языка. / Отв. ред. Н.Ю.Шведова. М., 1970. 768 с.

35. Греч, Н. И. Практическая русская грамматика / Н. И. Греч. 2 изд., испр. СПб, 1834.-526 с.

36. Григоренко, М. Ю. Языковой, коммуникативный и прагматический статус эвиденциально-положительных частиц МОЛ, ДЕКСКАТЬ, ЯКОБЫ, ДЕ / М. Ю. Григоренко. // Мова. 2009. № 14. - С. 52 - 56.

37. Дискурсивные слова русского языка: Опыт контекстно-семантического описания. М., 1998. 447 с.

38. Дмитриева, Л. К. Осложняющие категории и осложнение предложения в современном русском литературном языке. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. / Л. К. Дмитриева. Л., 1981. 33 с.

39. Дмитриева, Л. К. Лексико-синтаксическая координация однородного ряда / Л. К. Дмитриева // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985,-С. 15-21.

40. Добиаш, А. А. Опыт семасиологии частей речи и их форм на почве греческого языка. / А. А. Добиаш. Прага, 1897. 512 с.

41. Дудко, О. Н. Пропозиционное содержание оборотов с сопоставительно-выделительными предлогами. / О. Н. Дудко // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. М., 1998. С. 95 - 97.

42. Дьячкова, Н. А. Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения (конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции). Дисс. . докт. филол. наук. / Н. А. Дьячкова. Екатеринбург, 2002. -364 с.

43. Дьячкова, Н. А. Об одном типе модельного осложнения предложения / Н. А. Дьячкова // Мир русского слова. 2002. № 4. - С. 58 - 63.

44. Ефимова, О. Б. Простые предложения, осложненные конструкциями «неизвестно куда» / О. Б. Ефимова. Екатеринбург, 1996. 66с.

45. Ефремова, Т. Ф. Толковый словарь служебных частей речи русского языка / Т. Ф. Ефремова. М., 2001. 863 с.

46. Золотова, Г. А. Монопредикативность и полипропозитивность в русском синтаксисе / Г. А. Золотова // Вопросы языкознания. 1995. № 2. -С. 99- 109.

47. Иванчикова, Е. А. Писатель и норма (из наблюдений над синтаксисом частицы даже) / Е. А. Иванчикова // Синтаксис и норма. М., 1974. -С. 249 266.

48. Ильина, А. Б. «Гибридные» слова с градуальной семантикой в современном русском языке (Наречия-частицы). Дисс. . канд. филол. наук. / А. Б. Ильина. Саранск, 2005. 216 с.

49. Ицковиц, В. А. Обособленный оборот / В. А. Ицкович / Русский язык: Энциклопедия. М., 2003. С. 274 - 275.

50. Камынина, А. А. О полупредикативных конструкциях в простом предложении. / А. А. Камынина. М., 1974. 52 с.

51. Камынина, А. А. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения / А. А. Камынина. М., 1983. 102 с.

52. Клеменова, Е. Н. Высказывание с кванторными детерминантами как феномен текста. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. / Е. Н. Клеменова. Ростов н/Дону, 2006. 49 с.

53. Клопова, Е. С. Способы синтаксической дифференциации членов сочинительного ряда. Дисс. . канд. филол. наук. / Е. С. Клопова. М.,1986.-214 с.

54. Клопова, Е. С. Особенности взаимодействия служебных слов в конструкции (союз и уточнитель). / Е. С. Клопова // Функции и условия употребления связующих средств в современном русском языке. Тюмень,1987.-С. 19-30.

55. Кобозева, И. М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80-х годов / И. М. Кобозева // Прагматика и семантика: Сб. научно-аналитических обзоров. М., 1991.-С. 147- 174.

56. Ковачева, Н. Н. О некоторых случаях употребления тоже, также / Н. Н. Ковачева // Очерки по методике преподавания русского языка иностранцам. Вып. 2. М., 1964. С.91-107.

57. Ковтунова, И. И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложения / И. И. Ковтунова. М., 1976. 239 с.

58. Колосова, Т. А. Некоторые закономерности Пополнения фонда скреп / Т. А. Колосова, М. И. Черемисина // Служебные слова: Межвуз. сб. научн. тр. Новосибирск, 1987. С. 11 - 25.

59. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. М., 2004. 544 с.

60. Крейдлин, Г. Е. Лексема «даже» / Г. Е. Крейдлин // Семиотика и информатика. Вып. 6. М., 1975. С. 102 - 115.

61. Кручинина, И. Н. Структура и функции сочинительной связи в русском языке / И. Н. Кручинина. М.: Наука, 1988. 212с.

62. Куныгина, О. В. Класс фразеологических частиц в современном русском языке / О. В. Куныгина. Челябинск, 2003. 156 с.

63. Лаврик, Э. П. Обособленные предложно-именные обороты с конкретизирующей семантикой в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук / Э. П. Лаврик. Ставрополь, 2000. 192 с.

64. Леденев, Ю. Ю. Структурно-семантические особенности каузативных детерминантных конструкций в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю. Ю. Леденев. Ставрополь, 1996. 19с.

65. Лекант, П. А. Проблема структурно-семантического осложнения простого предложения / П. А. Лекант // Семантическая структура слова и высказывания. М., 1993. С.93 - 103.

66. Лосева, Л. М. Как строится текст / Л. М. Лосева. М., 1980. 94 с.

67. Ляпина, С. В. Структурно-семантические функции лексем еще и уже в смысловой организации текста. Автореф. дисс. . к.ф.н. / С. В. Ляпина. Елец, 1997.- 18 с.

68. Ляпон, М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений / М. В. Ляпина. М.: Наука, 1986.-201с.

69. Манаенко, Г. Н. Осложнение предложения: новые подходы к решению старой проблемы / Г. Н. Манаенко // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сб. статей научно-методич. семинара "ТехШБ". -Вып. 6. СПб. Ставрополь, 2001 - С. 316 - 321.

70. Москальская, О. И. Проблемы системного описания синтаксиса / О. И. Москальская. М., 1981. 175 с.

71. Муминов, В. И. Стилистические функции частиц в романе Ф.М.Достоевского "Идиот". Автореф. дисс. . канд. филол. наук / В. И. Муминов. Владивосток, 2009. 25 с.

72. Нагорный, И. А. Выражение предикативности в предложениях с модально-персуазивными частицами / И. А. Нагорный. Барнаул, 1998. 131 с.

73. Нагорный, И. А. К вопросу об актуализационной функции модально-персуазивных частиц / И. А. Нагорный // Вопросы русского языкознания. Орехово-Зуево, 1998. С. 47 - 52.

74. Нагорный, И. А. К вопросу о диктумной функции модально-персуазивных частиц в высказывании / И. А. Нагорный // Семантика словоформы в высказывании: Межвуз. сб. научн. тр. М., 1999. с. 78 - 80.

75. Нагорный, И. А. К вопросу о статусе модально-персуазивной квалификации / И. А. Нагорный // Русский литературный язык: номинация, предикация, экпрессия: Межвуз. сб. научн. тр., посвященный 70-летию проф. П.А.Леканта. М., 2002. С. 194 - 197.

76. Нагорный, И. А. Смысловая перспектива высказываний с модально-персуазивными частицами / И. А. Нагорный // Педагогическое образование и наука. М., 2004. № 6. - С. 17 - 20.

77. Нагорный, И. А. Функциональная семантика русских предположительных частиц / И. А. Нагорный // Вестник МГОУ. Серия "Русская филология". 2007. -№ 1 — С. 105- 108.

78. Николаева, Т. М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков) / Т. М. Николаева. М.: Наука, 1985. 168 с.

79. Николаева, Т. М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков) / Т. М. Николаева / Отв. ред. В.Н.Топоров. М., изд. 2, стереотип. 2005. - 168 с.

80. Новый объяснительный словарь-синонимов русского языка. Вып. 1. М., 1997.-511 с.

81. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 2. М., 2000. 487 с.

82. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 3. М., 2003.-557 с.

83. Офицерова. Е. А. Выражение модальных значений возможности инеобходимости в русской детской речи. Автореф.канд. филол. наук /

84. Е. А. Офицерова. СПб, 2005. 24 с.

85. Падучева. Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) / Е. В. Падучева. М., 1996. 464с.

86. Перетрухин, В. Н. Расширение, распространение и осложнение в простом предложении / В. Н. Перетрухин // Филологические науки. 1979. -№ 4. — С. 46 50.

87. Перцов, H. В. О возможном семантическом инварианте русских фразовых частиц УЖЕ и ЕЩЕ / Н. В. Перцов // Логический анализ языка: Семантика начала и конца. М., 2002. С. 137 - 144.

88. Перцов, Н. В. К суждениям о фактах русского языка в свете корпусных данных / Н. В. Перцов // Русский язык в научном освещении. 2006. № 1 (11). -С. 227-245.

89. Петрунина, С. П. Грамматика говорящего и слушающего в сибирских говорах (на материале парных конструкций) / С. П. Петрунина. Новокузнецк, 2008. 262 с.

90. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пешковский. М., 1956. 511с.

91. Покусаенко, В. К. Переходные явления в области сложного и простого предложения. Автореф. дисс. . докт. филол. наук / В. К. Покусаенко. М., 1984.-32 с.

92. Попова, 3. Д. Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов / 3. Д. Попова. Воронеж, 2009. 209 с.

93. Почепцов, Г. Г. Конструктивный анализ структуры предложения / Г. Г. Почепцов. Киев, 1971. 191 с.

94. Прияткина, А. Ф. Русский синтаксис в грамматическом аспекте (синтаксические связи и конструкции). Избранные труды / А. Ф. Прияткина. Владивосток, 2007. С. 188 - 201.

95. Прияткина, А. Ф. Союзные конструкции в простом предложении. Автореф. дисс. . докт. филол. наук/А. Ф. Прияткина. М., 1977. 46 с.

96. Прияткина, А. Ф. Союз и его функциональные аналоги / А. Ф. Прияткина // Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1978.-С. 45-56.

97. Прияткина, А. Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения: Учеб. пос. для филол. спец. Вузов / А. Ф. Прияткина. М.: Высш. шк. 1990. -176 с.

98. Прияткина, А. Ф. Союзные связи в простом предложении: Учебное пособие / А. Ф. Прияткина. 2 изд, доп. Владивосток, 2005. - 80 с.

99. Баранов, А. Н. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка / А. Н. Баранов, В. А. Плунгян, Е. В. Рахилина. М., 1993. 208 с.

100. Развина, Т. В. Функционально-семантическое поле условных отношений в русском.языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Т. В. Развина. М., 1996. -22 с.

101. Распопов, И. П. Очерки по теории синтаксиса / И. П. Распопов. Воронеж, 1973.-220 с.

102. Русская грамматика / Под ред. Н. Ю. Шведовой: В 2-х т. М., 1980. Т. 1 - 783 е.; Т. 2 - 709 с.

103. Рогожникова, Р. П. Толковый словарь сочетаний, эквивалентных слову / Р. П. Рогожникова. М, 2003. 416 с.

104. Рословец, Я. И. О второстепенных членах предложения и их синтаксических функциях / Я. И. Рословец // Вопросы языкознания. 1976. -№ 3. С. 74-88.

105. Руднев, А. Г. Синтаксис осложненного предложения / А. Г. Руднев. М., 1959.- 198 с.

106. Рыбка, Н. Д. Выражение следствия в простом предложении в современном русском литературном языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Н. Д. Рыбка. М., 1984. 18 с.

107. Рябова, А. И. Структурные и семантические типы осложнения русского предложения / А. И. Рябова, И. В. Одинцова, Р. А. Кулькова. М., 1992. 176 с.

108. Санников, В. 3. Русские сочинительные конструкции. Семантика. Прагматика. Синтаксис / В. 3. Санников. М., 1989. 266 с.

109. Селина, Н. П. Структурно-семантические и функциональные особенности слова «только» в современном русском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Н. П. Селина. Ставрополь, 2003. 21 с.

110. Сигал, К. Я. Сочинительные конструкции в тексте: опыт теоретико-экспериментального исследования (на материале простого предложения). Дисс. . докт. филол. наук / К. Я. Сигал. М., 2004. 390 с.

111. Сигал, К. Я. Предисловие / К. Я. Сигал // Г. Н. Манаенко. Информационно-дискурсивный подход к анализу осложненного предложения: Монография. Ставрополь, 2006. С. 5-8.

112. Скорик, А. Е. Место частиц в системе средств выражения адресованности. Автореф. . дисс. к. филол. наук / А. Е. Скорик. М., 2005. -20 с.

113. Словарь лингвистических терминов. / Под ред. О. С. Ахмановой. М., 1966.-607 с.

114. Словарь наречий и служебных слов русского языка / сост. В. В. Бурцева. М.: Рус. яз. Медиа, 2005. - 752 с.

115. Шимчук, Э. Словарь русских частиц / Э. Шимчук, М. Щур / Под ред. В Гладрова. Берлин, 1999. 147с.

116. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1988. 750с.

117. Современный русский литературный язык: Учебник./ П. А. Лекант, Н. Г. Гольцова, В. П. Жуков и др. Под ред. П. А. Леканта. 4-е изд. стер. М.: Высшая школа, 1999. - 462с.

118. Современный русский язык / Под ред. В. А. Белошапковой. М.: Высшая школа, 1981.-560с.

119. Современный русский язык: Учебник / Под ред. Д. Э. Розенталя. М.: Высшая школа, 1984. 736с.

120. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999. - 944с.

121. Словарь служебных слов русского языка. Владивосток, 2001. 363 с.

122. Стародумова, Е. А. Значение и функции служебного слова «тоже» / Е. А. Стародумова // Ученые записки Дальневосточного государственного университета. Т. 12. Современный русский язык . Владивосток, 1971. -С. 94-107.

123. Стародумова, Е. А. Синтаксические функции частицы «даже» / Е. А. Стародумова // Исследования по современному русскому языку. Владивосток, 1972. С. 32 - 47.

124. Стародумова, Е. А. Акцентирующие частицы в современном русском языке. Автореф. . канд. филол. наук / Е. А. Стародумова. Л., 1974. 24 с.

125. Стародумова, Е. А. О некоторых «дополнительных» значениях предложения / Е. А. Стародумова // Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1978. С. 56-63.

126. Стародумова, Е. А. Характер синтаксично сти частиц / Е. А. Стародумова // Функциональный анализ единиц морфолого-синтаксического уровня. Сб. науч. тр. Иркутск, 1980. С. 41 - 55.

127. Стародумова, Е. А. О релятивных свойствах частиц (синтаксические функции частицы «именно») / Е. А. Стародумова // Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1981.-С. 111 123.

128. Стародумова, Е. А. К вопросу о полифункциональности в русском языке (слово «особенно») / Е. А. Стародумова // Вопросы грамматики русского языка. Сб. научн. тр. Иркутск, 1981. С. 14-25.

129. Стародумова, Е. А. Акцентирующие частицы в русском языке / Е. А. Стародумова. Владивосток, 1988. 96 с.

130. Стародумова, Е. А. Соотношение функций союзов и частиц в контактном и неконтактном расположении / Е. А. Стародумова // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Новосибирск, 1991. С. 159 - 169.

131. Стародумова, Е. А. Русские частицы: Учебное пособие / Е. А. Стародумова. Владивосток, 1997. 68 с.

132. Стародумова, Е. А. Частицы русского языка (разноаспектное описание) / Е. А. Сародумова. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. 292с.

133. Сусов, И. П. Семантическая структура предложения. Автореф. дис. . докт. филол. наук / И. П. Сусов. JT, 1973. 33 с.

134. Токарчук, И. Н. Частицы в языковом и речевом аспектах (на материале частиц «просто» и «прямо»). Дисс. . канд. филол. наук / И. Н. Токарчук. Владивосток, 2002. 237 с.

135. Топтыгина, Е. Н. Средство выражения субъективно-модальных значений предложения и допущения в современном русском языке. Дисс. . кан. филол. наук / Е. Н. Топтыгина. М., 2003. 183 с.

136. Урысон, Е. В. Роль обособления в семантической структуре предложения. Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Урысон. М., 1987. -19 с.

137. Фурашов, В. И. Обособленные согласованные определения в современном русском литературном языке / В. И. Фурашов. Владимир, 1975. 192 с.

138. Хегай, В. М. Предикативность и пропозитивность в простом и сложном предложении / В. М. Хегай, Т. В. Шмелева // Синтаксис сложного предложения. Калинин, 1978. С. 114 - 127.

139. Церцвадзе, М. Г. Виды модальных значений и средства их выражения в современном русском языке. Монография. / М. Г. Церцвадзе. Кутаиси, 2009. 79 с.

140. Чаплыгина, И. Д. Средства адресованности: Ты-категория в современном русском языке. Монография. / И. Д. Чаплыгина. М., 2001. 270 с.

141. Черемисина, М. И. Теоретические проблемы синтаксиса и лексикологии языков разных систем. / М. И. Черемисина. Новосибирск, 2004. -С. 367-382.

142. Чернышева, А. Ю. Союзные частицы то, так и тогда в сложном предложении. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / А. Ю. Чернышева. Саратов, 1986. 18 с.

143. Чернышева, А. Ю. Союзы и союзные слова в сложном предложении / А. Ю. Чернышева. Казань, 1993. 86 с.

144. Чернышева, А. Ю. Проблемы функционирования частиц в сложном предложении. Автореф. дисс. . докт. филол. наук / А. Ю. Чернышева. М., 1997.-44 с.

145. Чернышева, А. Ю. Частицы в сложном предложении / А. Ю. Чернышева. Казань, 1997. 164 с.

146. Чернышева, А. Ю. Грамматические показатели русской ментальности / А. Ю. Чернышева // Русская и сопоставительная филология: Лингвокультурологический аспект. Казань, 2004. С. 279 - 282.

147. Четверикова, О. В. Обособленные приложения и средства их включения в состав предложения. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / О. В. Четверикова. Ставрополь, 1996. 16 с.

148. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка. Выпуск первый. Учение о предложении и словосочетаниях / А. А. Шахматов. Л., 1925. 271 с.

149. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка / А. А. Шахматов. М., 2001.-621 с.

150. Шведова, Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н. Ю. Шведова. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 417с.

151. Шведова, Н. Ю. Русский язык: Избр. Труды / Н. Ю. Шведова. М., 2005. 639 с.

152. Швец (Петрова), А. Г. Формально-синтаксическое осложнение предложения (на материале русского и английского языков). Автореф. дисс. . канд. филол. наук / А. Г. Швец. Саратов, 2006. 20 с.

153. Шестухина, И. Ю. Категория эвиденциональноети в русском наративном тексте: коммуникативно-прагматический аспект. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / И. Ю. Шестухина. Барнаул, 2009. 17 с.

154. Широкова, Н. А. Типы синтаксических конструкций со сравнительным союзом в составе простого предложения / Н. А. Широкова. Казань, 1960. -154 с.

155. Штайн, К. Э. Системный подход к изучению динамических явлений на синхронном срезе языка / К. Э. Штайн. Ставрополь, 2006. 292 с.

156. Щербань, Г. Е. О функциях пропозициональных частиц в актуальном членении текста / Г. Е. Щербань // Электронный журнал «Исследовано в РОССИИ» (http://zhurnal.ape.relarm.ru/articles/2001/000.pdf). С. 535 - 544.

157. Щур, М. Г. Частицы в толковых словарях русского языка / М. Г. Щур // Словарные категории: Сб. статей. М., 1988. С. 83 - 87.

158. Щур, М. Г. Частицы-коннекторы «впрямь» и «ведь» как показатели эпистемической модальности / М. Г. Щур // Синтаксис: изучение и преподавание. Сб. работ учеников В. А. Белошапковой. М., 1997. С. 173 - 178.

159. Щур, М. Г. Словарное представление русских частиц, их классы и функционирование. Автореф. диссканд. филол. наук/М. Г. Щур. М., 1999. -18 с.

160. Южакова, Ю. А. Конструкции с выделительным значением / Ю. А. Южакова // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. М., 1998.-С. 188- 190.

161. Юшкова, Е. С. Частицы чуть ли не, едва ли не, вряд ли не в семантической структуре предложения. Автореф. . канд. филол. наук / Е. С. Юшкова. Барнаул, 2005. 16 с.

162. Ярыгина, Е. С. Простые предложения с причинным и целевым детерминантом / Е. С. Ярыгина // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. М., 1998. С. 190 - 193.

163. Ященко, Т. А. Выражение причинно-следственных отношений в структуре простого предложения. Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Т. А. Ященко. М., 1982. 16 с.

164. Список источников языкового материала Художественные и публицистические тексты

165. Акунин, Б. Коронация, или Последний из Романов / Б. Акунин. М., 2000.-352 с.

166. Акунин, Б. Азазель / Б. Акунин. М., 1998. 222 с.

167. Акунин, Б. Смерть Ахиллеса / Б. Акунин. М., 1998. 320 с.

168. Акунин, Б. Детская книга / Б. Акунин. М., 2008. 608 с.

169. Акунин, Б. «Левиафан» / Б. Акунин. М.,1998. 240 с.

170. Акунин, Б. Турецкий гамбит / Б. Акунин. М., 1998. 222 с.

171. Акунин, Б. Пиковый валет / Б. Акунин. М., 1999. 320 с.

172. Акунин, Б. Любовница смерти / Б. Акунин. М., 2001. 246 с.

173. Астафьев, В. Перевал / В. Астафьев. М., 1975. — 135 с.

174. Астафьев, В. Затеей / В. Астафьев. М., 2008. 720 с.

175. Астафьев, В. Так хочется жить / В. Астафьев. М., 1996. 444 с.

176. Астафьев, В. Прокляты и убиты / В. Астафьев. М., 1994. 505 с.

177. Астафьев, В. Царь-рыба / В. Астафьев. М., 1989. 368 с.

178. Астафьев, В. Пастух и пастушка / В. Астафьев. Пермь, 1973. 149 с.

179. Астафьев, В. Печальный детектив / В. Астафьев. М., 1991. 412 С.

180. Астафьев, В. Звездопад / В. Астафьев. М., 1984. 80 с.

181. Астафьев, В. Веселый солдат / В. Астафьев. М., 2003. 358 с.

182. Астафьев, В. Стародуб / В. Астафьев. Кемерово, 1990. 544 с.

183. Берестов, В. Пробудить гениальность / В. Берестов. М., 2007. 304 с.

184. Богомолов В. Вечер в Левендорфе / В. Богомолов. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. Сердца моего боль. М., 2008. 884 с.

185. Бондарев Ю. Берег: роман / Ю. Бондарев. М., 1977. 495 с.

186. Бондарев, Ю. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1. Батальоны просят огня: повесть; Последние залпы: повесть, рассказы / Ю. Бондарев. М., 1973. 526 с.

187. Бондарев, Ю.Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Тишина: роман; публицистика / Ю. Бондарев. М., 1973. 479 с.

188. Бондарев, Ю. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3. Горячий снег: роман; публицистика / Ю.Бондарев. М., 1974. 462 с.

189. Бондарев, Ю. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. Юность командиров; Родственники: повести / Ю. Бондарев. М., 1974. 423 с.

190. Булгаков, М. Белая гвардия. Повести. Мастер и Маргарита / М. Булгаков. Л, 1989. 768 с.

191. Булгаков, М. Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Кабала святош / М. Булгаков. М., 2004. 736 с.

192. Булгаков, М. Собрание сочинений в 8 томах. Том 5. Последние дни / М. Булгаков. М., 2004. 672 с.

193. Булгаков, М. Ранняя проза / М. Булгаков. М., 1990. 480 с.

194. Булгаков, М. Роман, пьеса, повесть, рассказ / М. Булгаков. М., 1988. -416 с.

195. Бунин, И. Собрание сочинений в 6 томах. Том 2. Произведения 1887. -1909 г. / И. Бунин. M., 1987. 511 с.

196. Васильева, Л. Кремлевские жены / Л. Васильева. М., 1992. 544 с.

197. Великие тайны прошлого. Ридерз Дайджест. 1998. 448 с.

198. Гранин, Д. Собрание сочинений в 4 томах. Том 4 / Д. Гранин. Л., 1980. -632 с.

199. Довлатов, С. Собрание сочинений в 4 томах. Том 1 / С. Довлатов. М., 2004. 400 с.

200. Драйзер, Т. Финансист / Перевод с английского М. Волосова / Т. Драйзер. М., 1993. 496 с.

201. Евтушенко, Е. Ягодные места / Е. Евтушенко. М., 1983. 288 с.

202. Замятин, Е. Мы / Е. Замятин. М., 1998. 160 с.

203. Катаев, В. Маленькая железная дверь в стене / В. Катаев. М., 1970.-208 с.

204. Крившенко, С. Плавать по морю необходимо. Русские мореплаватели в жизни и литературе. Документально- исторические очерки / С. Крившенко. Владивосток, 2001. 248 с.

205. Кунин, В. Двухместное купе. Сволочи. Коммунальная квартира. Цирк, цирк, цирк. Авторский сборник / В. Кунин. М., 2005. 672 с.

206. Лиснянская, И. Хвастунья. Сборник / И. Лиснянская. М., 2006. 448 с.

207. Михайлов, А. Маяковский / А. Михайлов. М., 1988. 560 с.

208. Набоков, В. Приглашение на казнь. Защита Лужина. Камера обскура. Дар / В. Набоков. М., 2006. 912 с.

209. Нагибин, Ю. О любви / Ю. Нагибин. М., 2004. 736 с.

210. Парнов, Е. Восемь сторон света. Сборник / Е. Парнов. М., 1982. 128 с.

211. Пелевин, В. Сочинения в 2 томах. Том 1. Чапаев и Пустота. Жизнь насекомых / В. Пелевин. М., 2003. 480 с.

212. Петрушевская, Л. Милая дама / Л. Петрушевская. М., 2003. 160 с.

213. Платонов, А. Ювенильное небо / А. Платонов. М., 1998. 384 с.

214. Полевой, Б. Повесть о настоящем человеке / Б. Полевой. М., 1984. 304 с.

215. Путешествие в страну Поэзия: В 2-х кн. Кн. 2. / Сост. Л. А. Соловьева, Ю. Б. Соловьев. Л., 1988. 575 с.

216. Распутин, В. Дочь Ивана, мать Ивана / В. Распутин. М., 2005. 640 с.

217. Русская проза начала XX века / И. А. Бунин, А. И. Куприн, А. П. Чехов. М., 2003.-496 с.

218. Рыбаков, А. Екатерина Воронина / А. Рыбаков. М., 1970. 240 с.

219. Соболев, А. Бушлат на вырост / А. Соболев. Кемерово, 1969. 207 с.

220. Солженицын, А. Бодался теленок с дубом / А. Солженицын. М., 1996.-688 с.

221. Солженицын, А. Раковый корпус / А. Солженицын. Л., 1991. 464 с.

222. Солженицын, А. В круге первом / А. Солженицын. М., 1990. 768 с.

223. Солженицын, А. Архипелаг ГУЛаг. Т. 1. М., 1989. 588 е.; Т. 2. М., 1989. - 640 е.; Т. 3. М., 1989. - 576 с.

224. Солженицын, А. Один день Ивана Денисовича. Матренин двор / А. Солженицын. М., 1999. 200 с.

225. Солоухин, В. Собрание сочинений в 4 томах. Том 4 / В. Солоухин. М., 1984.-519 с.

226. Солоухин, В. Мать-мачеха / В. Солоухин. М., 1966. 348 с.

227. Стаднюк, И. Максим Перепелица. Сборник / И. Стаднюк. М., 1985.-400 с.

228. Тендряков, В. Повести / В. Тендряков. М., 1986. 608 с.

229. Трифонов, Ю. Дом на набережной / Ю. Трифонов. М., 2001. 336 с.

230. Улицкая, Л. Рассказы / Л. Улицкая. М., 2001. 480 с.

231. Улицкая, Л. Три повести / Л. Улицкая. М., 2009. 352 с.

232. Успенский, Л. Слово о словах / Л. Успенский. М., 2008. 544 с.

233. Успенский, Л. По закону буквы / Л. Успенский. М, 1979. 240 с.

234. Успенский, Л. Записки старого петербуржца / Л. Успенский. Л, 1970.-512 с.

235. Успенский, Л. Ты и твое имя. Рассказы об именах / Л. Успенский. М.,2002. 320 с.

236. Федин, К. Первые радости. Необыкновенное лето / К. Федин. М., 1982.-784 с.

237. Федосеев, Г. Смерть меня подождет / Г. Федосеев. Хабаровск, 1973. -576 с.

238. Федосеев, Г. Злой дух Ямбуя / Г. Федосеев. М., 2008. 304 с.

239. Шишкин, М. Взятие Измаила / М. Шишкин. М., 2000. 400 с.

240. Шукшин, В. Калина красная. Сборник / В. Шукшин. М., 1999. 768 с.

241. Щербак, В. Малая война: роман-коллаж / В. Щербак. Владивосток,2003.-469 с.

242. Яшин, А. Сладкий остров. / А. Яшин. М., 1973. 72 с.

243. Яшин, А. Журавли: Книга прозы / А. Яшин. М., 1979. 336 с.1. Периодические издания

244. Мама и Малыш. 2004. - № 9.

245. Мой ребенок. 2004. - № 10.

246. Счастливые родители. 2004. - № 70.83.Юность. 1970. -№ 10.