автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.03
диссертация на тему: Роль Казанского университета в формировании политической культуры российской интеллигенции, 60-е - 90-е годы ХIХ века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Швед, Наталия Гавриловна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИИ ОБЛИК ПЕДАГОГИЧЕСКОГО КОРПУСА ПРОВИНЦИАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА

§ 1. Становление политической культуры профессорско-преподавательского состава Казанского университета в 60-е - 70-е годы: специфика развития и пути распространения

1.1. Внутриуниверситетская обстановка 60-х - 70-х годов XIX века и ее воздействие на процессы формирования политической культуры университетской интеллигенции России в целом

1.2. Становление политической культуры профессорско-преподавательского состава Казанского университета: внутренние условия, существующие типы, тенденции развития

1.3. Влияние профессорско-преподавательской среды Казанского университета на формирование политических взглядов студенческой молодежи и других групп российской интеллигенции

§ 2 Особенности развития политической культуры профессорско-преподавательского состава Казанского университета в 80-е - 90-е годы XIX века

2.1. Влияние общеполитических условий в стране на внутреннюю жизнь университетов

2.2. Развитие политической культуры профессорско-преподавательского состава Казанского университета: характерные процессы и основные пути ее распространения

Введение диссертации1999 год, автореферат по политологии, Швед, Наталия Гавриловна

Постановка темы, ее актуальность.

Университеты в России с самого начала своего существования занимали особое место в обществе, выступая как социокультурный феномен, значительно выделявшийся из общей картины российского традиционного уклада. Это во многом объяснялось тем, что университет как таковой был прежде всего порождением европейской цивилизации. Введение университетской системы в российском государстве носило на всем протяжении этого процесса противоречивый характер, так как, с одной стороны, было вызвано необходимостью выравнивания образовательного и научного компонента в соответствии с западноевропейским уровнем, с другой стороны - конфликтовало, и чем дальше, тем больше, сложившимся способам взаимодействия государственной власти с обществом.

Задуманные как оплоты и проводники официальной политики царизма, российские университеты по некоторым вопросам постепенно все активнее вставали в оппозицию, когда скрытую, а когда и открытую, насаждавшимся государством доктринам. Особенно заметным этот процесс становится со второй половины XIX века. Подобная роль университетов была обусловлена множеством причин, важное место среди которых занимал непоследовательный, изменчивый характер модернизацион-ной политики царизма. Правительство, начав реформы, опасалась включить все слои общества в этот процесс. Рассчитывая на интеллигенцию как на помощника при проведении преобразований, оно одновременно боялось в полную меру использовать ее как социальную силу, применяя репрессивные меры той или иной степени жесткости при первых признаках возможной оппозиции. Однако этим политическую активность интеллигенции снижалась ненадолго. Особый статус университетов, их воздействие на формирование политической культуры общества имели под собой и ряд специфичных оснований. Разбросанные по разным частям огромной империи, часто стоявшие во главе учебных округов, характеризующихся значительной этнической пестротой населения, российские университеты не только активно распространяли передовые научные идеи, но также играли заметную роль и в пропаганде передовых 5 — общественно-политических воззрений, одновременно являясь их источниками и трансляторами. Эта особенность российских университетов привлекала пристальное внимание представителей леворадикальных сил: «Русские университеты, особенно на окраинах, занимают своеобразное и совершенно исключительное положение. В других странах университеты - это только учебные заведения и ничего больше. Здесь университеты и гимназии - центры самой бурной и страстной политической жизни»1. Именно в них закладывались основные политические взгляды и позиции личности, именно отсюда чаще всего начиналось распространение различных общественно-политических идей, включая оппозиционные и антисистемные по своему характеру.

Несомненно, что просветительское влияние, охватывая, прежде всего, студенческую среду, одновременно воздействовало и на более широкие слои общества. Потому и проблема изучения истории русских университетов во все времена имела живое актуальное звучание. В современный период в связи с неуклонным усилением роли науки в жизни общества вопрос об университетской системе, ее, прошлом, настоящем и будущем приобретает особое значение. Кроме того, в последние десятилетия вновь заметно активизировалась и деятельность университетской интеллигенции на общественно-политической арене. Потому перед ней в настоящее переломное время неизбежно возникает проблема выбора дальнейших путей не только научного, но и общественно-политического развития, определение основных установок своей политической культуры и, соответственно, типа политического поведения. Думается, что изучение богатейшего опыта, накопленного в этих вопросах предшествующим поколением научной интеллигенции России вообще и Казанского университета в частности, будет, в этой связи, безусловно, полезным и актуальным.

Политическая культура профессорско-преподавательской и студенческой среды Казанского университета второй половины XIX века была представлена значительным многообразием типов, на ее формирование оказывали влияние как общероссийские общественно-политические процессы, так и явления местного масштаба, ее

1 В.И. Ленин. ПСС. - Т. 1. - С. 245 влияние простиралось и за стены университета. Поэтому в плане изучения вопросов складывания и последующей эволюции основных составляющих этого социокультурного феномена Казанский университет, несомненно, репрезентативен.

Особенная роль и значение российских университетов стали предметом исто-риознания еще в дореволюционный период. В советское время эта традиция получила дальнейшее развитие. В сферу внимания советских историков попала общественная и просветительская деятельность профессуры, влияние университетов на общественно-политическую жизнь края, особенности студенческого движения, его связи с движением революционным и многие другие вопросы. Однако в истории университетов дореволюционной России остался еще и ряд незаполненных страниц. К ним , несомненно, относится и вопрос об изучении роли университетов в процессах формирования политической культуры российской интеллигенции.

Почему же так важно и необходимо занять вопросом изучения типов политической культуры, свойственных (или формировавшихся) в профессорско-преподавательской и студенческой среде российских университетов в пореформенный период? Дело в том, что политическая культура - это прежде всего способ взаимодействия личности с обществом, и именно характерный для индивидуума тип политической культуры, как известно, оказывает решающее влияние на определение стиля его политического поведения1. Таким образом, политическое поведение масс в основном зависит от свойственного им типа политической культуры. Учитывая заметную роль интеллигенции в общественно-политической жизни России пореформенного периода, следует признать научно-значимыми все вопросы, касающиеся становления и формирования ее социополитического облика.

Нужно также отметить, что тема данного исследования предполагает мобилизацию политологического дискурса, что и предпринято в диссертационной работе.

Предметом исследования является политическая культура российской интеллигенции, проблемы ее становления и развития во второй половине XIX века.

1 Подробнее об этом см.: Современные зарубежные исследования политической культуры и политических институтов. - М., 1987. - С. 97.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 60-х по 90-е годы XIX века, иначе говоря, его вторую половину. Подобный выбор не является случайным. Он включает в себя две полосы общественного развития, тесно связанные между собой: 1) 60-е - 70-е годы - период модернизации «сверху»; и 2) 80-е -90-е годы -время преобладания контрреформаторских тенденций в политике правительства. Обе они (каждая в своем направлении) сыграли существенную роль в формировании политической культуры и идеологии российской интеллигенции.

Определенные общественные взгляды и позиции, являвшиеся своеобразными прообразами будущей политической культуры, наличествовали у ряда политически ориентированных профессоров и студентов Казанского университета еще в 30-х - 40-х годах XIX века. Однако на общем фоне консервативно настроенной или вообще политически инертной массы они представляли скорее исключение, чем правило. Потому и говорить о каких- то общих процессах формирования политической культуры университетской интеллигенции этого периода вряд ли представляется возможным. Однако уже с середины 50-х годов XIX века положение начинает постепенно меняться. Происходившие общественно-политические перемены инициировали «пробуждение» университета от спячки, положили начало политической активности университетской среды. Значительное обновление студенческого и профессорского состава, вызванное новым направлением государственной политики по отношению к университетам, открыло дорогу широкому проникновению новых идей. 50-е годы XIX века явились своеобразной подготовкой университетов к той значительной роли, которую им суждено будет играть на политической арене страны уже в последующие десятилетия. По меткому замечанию К.А. Тимирязева, «.60-е годы, как известно, начались с половины 50-х»1. Таким образом, под «60-ми годами», как принято в научно-литературном обиходе, подразумевается не столько формально точный хронологический отрезок времени, сколько определенный период в развитии общественной мысли и общественного движения. Тимирязев К.А. Пробуждение естествознания в третьей четверти века. - В книге: История России в XIX веке.-СПб., 1909.-Т. 7.-С. 1.

60-е годы - время значительных перемен во всех сферах жизни российского общества. Однако начатый правительством модернизационный процесс вследствие быстрой смены приоритетов и парадигм получает, в конечном итоге, противоречивый и конфликтный характер. Политический оптимизм, с которым было встречено начало реформ, уступает место многополюсному расколу общества по вопросу необходимости продолжения преобразований, а также их направления и степени интенсивности. Гражданская позиция, занимаемая университетской интеллигенцией по данным вопросам, чем дальше, тем больше наполняется оппозиционным содержанием. Именно с этого времени в политическую жизнь в той или иной форме втягиваются все более широкие слои университетской интеллигенции, а процесс формирования ее политической культуры приобретает массовый характер.

С этого времени активно проявляется и еще одна особенность университетской жизни, а именно: новые политические взгляды и идеи, рождающиеся в университетах, не остаются замкнутыми только внутри университетских рамок, активно распространяясь среди образованных слоев и, таким образом, уже с самого начала оказывая заметное влияние на складывание их политической культуры.

80-е - 90-е годы - период наступления неоабсолютистской реакции, одновременно оказались и временем проверки на прочность тех политических установок, взглядов и позиций, которые были приобретены и пропагандировались университетской интеллигенцией в период либеральных реформ. Это - время глубокой теоретической работы, серьезного осмысления накопленного общественно-политического опыта. Однако нужно отметить, что даже в 80-е - 90-е годы , когда под воздействием общей ситуации в стране российский либерализм переживал трудные времена , развитие политической культуры данного типа продолжалось (хотя и находило свое выражение в менее явных проявлениях), составив ту базу, на которой расцвели впоследствии, уже в начале XX века, политические партии либерального направления.

Разумеется, следует понимать меру условности этой генерализирующей характеристики. Каждая историческая эпоха являет пеструю картину взаимодействия и противоборства различных социополитических и культурно-эстетических тенденций. Особое значение для путей исторического развития страны в этой ситуации «перма 9 — нентной конфликтности» приобретают периоды общественных трансформаций. Вторая половина XIX века предстает как крупная полоса исторического развития, в рамках которой были сделаны решительные шаги по пути культурной и социальной «вестернизации» России, вызвавшие контрреформистские ответы сил консерватизма и традиционализма. Этот период оказал едва ли не решающее воздействие на политическое и идейное конституирование основных линий на поле социополитического и идейного противоборства: консерватизма, либерализма, леворадикализма в «русском варианте».

Степень изученности темы определяется составом источникового материала и теми исследованиями вопроса^ которые имеются в нашем распоряжении. Поэтому обратимся к характеристике литературы и источников по исследуемой проблеме.

Историография вопроса распадается на четыре крупные тематические группы:

1. Труды политологического характера, позволяющие определиться с предметом собственно политической культуры и критериями ее классификации;

2. Работы, посвященные правительственной политике в области образования, при помощи которых полнее раскрываются особенности социополитического облика профессуры и студенчества в различные исторические периоды второй половины XIX века;

3. Литература о студенчестве и студенческом движении, так или иначе касающаяся формирования его общественно-политических установок;

4. Исследования, посвященные научной, общественной и просветительской деятельности профессуры, на базе которых возможно освещение ее основных политических взглядов и позиций.

Исследования политологического характера представлены рядом интересных работ зарубежных и отечественных политологов.

Статус научной категории понятие политической культуры обрело сравнительно недавно, в 50-е - 60-е годы нынешнего века, хотя само происхождение этого термина относится к гораздо более раннему периоду. Чисто терминологически словосочетание «политическая культура» было впервые употреблено немецким философом И. Гердером еще в XVIII веке1. Многовариантность и широкоохватность самого понятия обусловила тот факт, что и на сегодняшний день среди обществоведов и историков нет единой трактовки содержания и функций политической культуры, а также единой системы ее классификации2.

С позиций социологически оснащенной историографии рассмотрение проблем, связанных с политико-социальным развитием общества обосновывается рядом научных концепций, наработанных в политологической, социологической традициях, в дискурсе культурологических изысков.

Сама концепция политической культуры, по видимому, впервые появилась в 1956 году. Так, книга профессора X. Вайнера «Системы правления великих европейских государств» (1956 г.) имела подзаголовок .«Сравнительное исследование систем правления и политической культуры Великобритании, Франции, Германии и Советского Союза»3. Однако она не содержала какого-либо определения политической культуры. Первая попытка сформулировать ее концепцию была предпринята в статье американского политолога Г. Алмонда «Сравнительные политические системы», опубликованной в том же году4. Дальнейшее развитие эта концепция получила в книге Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура»5. После этих основополагающих работ появилось много достаточно глубоких исследований этого вопроса. Однако до сих пор среди российских и зарубежных обществоведов и историков все еще нет единой трактовки как самого понятия «политической культуры», так и ее структурных компонентов, содержания, функций и т.д. По подсчетам канадского исследователя Г. Патрика, к 1976 году существовало более сорока определений политической культуры. С тех пор число работ по данной проблеме значительно возросло, что привело, соответственно, и к росту количества определений. Это естественно и объяс

1 White S. Political Culture and Soviet Politics. - L, 1979. - P. 2.

2 Подробнее об этом см. в разделе «Литература»

3 Finer Н. Governments of great European powers. A comparative study of the government and political culture of Great Britain, France, Germany and Soviet Union. - L., 1959.

4 Almond G. Comparative political Systems. //The Journal of politics. - 1956. - vol. 18. - №3.

5 Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. - 1992. - № 4. - С. нимо, если учесть многовариантность проблемы, невозможность ее сведения к какому-либо четко очерченному феномену.

Оценивая содержание понятия политической культуры, английский политолог Кэвенег1 метко подметил, что это - новый термин для старой идеи. С таким определением трудно не согласиться. И сегодня, в формате обществоведческой концептуа-листики, осознанно или неосознанно, используются элементы культуры и духа, умонастроения, ценности и т.д., оказывающие влияние на поведение людей в политической сфере. Политическая культура рассматривается также как система усвоенных знаний, понятий, образцов поведения ; общих мировоззренческих представлений о месте человека в обществе вообще и в его политической системе в частности0 и т.д.

Имеющееся многообразие трактовок ставит исследователя перед трудным выбором. Изучая политологическую литературу по данному вопросу, мы прежде всего исходили из задач настоящего исследования. Поэтому нас интересовали преимущественно вопросы содержания и структуры политической культуры личности, путей ее формирования и распространения, а также степень значимости влияния внешних общественных условий на формирование политической культуры того или иного типа. Из работ данного направления, раскрывающих именно выделенные аспекты проблемы, можно отметить- исследования следующих авторов:, К.С. Гаджиева, Ф.М. Бурлацкого, A.A. Галкина, М.Х. Фарукшина и др.4

Автор данного исследования, учитывая ситуацию научного плюрализма в разработке проблем политической культуры, особое значение придает толкованиям проблемы, предпринятым зарубежными политологами Г. Алмондом и С. Вербой5, где

1 Kavanagh D. Political Science and Political Behaviour - L., 1983. - P. 50.

2 См., напр.: Фарукшин M.K. Политическая культура общества. К., 1991.; Он же, Юртаев А.Н. От культуры конфронтации к культуре диалога. // Полис. - 1992. - № 3. - С. 148-152.

3 См., напр.: Современные зарубежные исследования политической культуры и политических институтов. -М., 1987.-С. 97.

4 Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект // Политические исследования. - 1991. - № 6; Фарукшин М.К. Политическая культура общества.; Бурлацкий Ф.М., Галкин A.A. Современный Левиафан. -М., 1985 и др.

5 Almond G. Comparative political Systems. //The Journal of politics. - 1956. - Vol. 18. -№ 3. Отметим, что к политической культуре они относят: 1) знания о политике, знакомство с фактами, заинтересованность ими; 2) оценку политических явлений, оценочные суждения относительно того, как должна осуществляться власть; 3) 12 — она трактуется как совокупность специфически политических ориентаций: установок в отношении политической системы и различных ее частей; а также разработкам, принадлежащим современному российскому политологу К.С. Гаджиеву, К положительным чертам данных определений мы относим их четкую структурированность, которая позволяет выявить механизмы зарождения и формирования каждого рассмотренного аспекта политической культуры, а также осветить роль университетов в этих процессах. Актуализация заложенных в них культурных «матриц» позволила выявить существенные особенности российского социокультурного комплекса.

Важной проблемой для данного исследования является и проблема типологи-зации политических культур1. Здесь также существует большая разноголосица мнений, в зависимости от критериев, положенных в основу классификации. Оговоримся сразу, что в контексте изучаемой нами темы нас прежде всего интересовали типоло-гизации политической культуры личности, а не общества вообще. Работы такого плана, к сожалению, составляют меньшинство в общем объеме работ, посвященных изучению данного вопроса. В качестве основы нами была выбрана синтетическая типологизация политической культуры, имеющая широкое распространение в современном отечественном обществознании. В ней выделяются следующие типы или модели политической культуры ( по способу решения насущных политических задач и стилям политического поведения): либерально-демократическая; консервативно-традиционалистская; радикалистская.

Указанные типы в целом совпадают с аналогичными течениями общественно-политической жизни, но, одновременно, имеют и свои характерные особенности. Их эмоциональная сторона политических позиций, например, личные отношения к власть предержащим; 4) признанные в данном обществе образцы политического поведения, которые определяют, как можно и как должно поступать.

2 См., напр.: Симон Г. Мертвый хватает живого. Основы политической культуры России // ОНС. -1996. - № 6. - С. 29-43; Капустин Б. Либеральное сознание в России //ОНС. - 1994. - № 3. - С. 69-76.; № 4. - С. 32-41; Ковыршин A.B. Из истории становления либеральных идей // Преподавание истории в школе. - 1993. -№ 2 - С. 28; Новикова М., Сиземская И. Идейные истоки русского либерализма // ОНС - 1993. - № 3 - С. 124; Гросул В.Я. Зарождение русского политического консерватизма // Вестник Российского Гуманитарного научного фонда. - 1997. -№ 1. - С. 21-33 и т.д. непосредственному изучению посвящен ряд работ, находящийся на стыке политологических и исторических наук2.

Такова краткая характеристика литературы данной группы, привлеченной для раскрытия политологического аспекта изучаемой темы.

Историография правительственной политики в области университетского образования.

Этот источниковедческий комплекс направлен на выявление взаимосвязи между колебаниями университетской политики правительства и ее воздействием на университетскую среду. При разработке темы использовались в основном работы, носящие широкоохватный, панорамный характер. Нужно отметить, что фактологический материал для них собирался многими российскими историками дореволюционного периода1.

В качестве примера работы подобного плана можно привести труд П.И. Фер-людина «Исторический обзор мер по высшему образованию в России»^. Особой ценностью его является то, что автор впервые соотнес историю развития университетов и введение в действие университетских уставов, обратив внимание на значение последних в организации жизни университетов. Иначе говоря, в своем исследовании он придавал этим документам первостепенное значение. Его идейным противником выступил историк В. Вагнер, считавший влияние университетских уставов на общий ход университетской жизни незначительным.

В обобщающей работе официального характера «Обзор деятельности Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра III»3 обращалось преимущественное внимание на достоинства и успехи университетской политики правительства. В подобном духе написано и подготовленное к 100-летнему юбилею министерства сочинение В. Рождественского4.

1 См., напр., работу Иконникова В Русские университеты в связи с ходом общественного образования //Вестник Европы. - 1975. - Т. 5 - Сент. - с. 161-206; Окт. - С. 492-550; Ноябрь. - С. 73-132.

2 Кстати, он являлся выпускником Казанского университета.

J Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения . - СПб., 1901. - 667 с.

4 Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. -СПб., 1902.-С. 601. 14 —

Кроме работ обзорного характера имеются и работы, освещающие отдельные стороны правительственной политики по отношению к университетам. Особенно большое количество их приходится на время, переломное в истории университетов (принятие нового устава, смена правительственного курса и т.д.). К этой группе относится, например, очерк Б.Б. Глинского «Университетские уставы», в котором рассматривается университетский устав 1884 года;.монография В.А Воробьева « К истории наших университетских уставов» и т.п.1 В целом несвободные от ряда определенных недочетов, работы данного плана, вместе с тем, поднимают и интересные вопросы.

В советское время также вышел ряд трудов обзорного характера, в которых когда отдельно, а когда и наряду с другими вопросами дается историография правительственной политики по отношению к университетам. Заметным этапом в развитии процесса изучения истории высшей школы и правительственной политики по отношению к ней являются работы А.Е. Иванова , в которых проведен детальный анализ названных процессов и сделаны глубокие обобщения проанализированного материала. Автором выявлен и описан ряд интересных тенденций в развитии высшей школы изучаемого периода, прослежена их взаимосвязь с общей социополитической ситуацией в стране и т.д.

Работы Г.И. Щетининой, Р.Г. Эймонтовой, В.И. Лейкиной-Свирской3 также сыграли важную роль в изучении истории дореволюционной высшей школы. В них рассматривались особенности ее развития в различных общественно-политических условиях, проводилась характеристика профессорско-преподавательского и студен

1 См.: Воробьев В.А. К истории наших университетских уставов //Русская мысль. - Спб., 1901. - С.

667.

2 См.: Иванов А.Е. Высшая школа в России в конце XIX - начале XX века // АН СССР. - М., 1991. -392 е.; Он же. Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России в конце XIX - начале XX века: Общественно-политический облик // История СССР. - 1990. - № 5. - С. 60 - 76.

3 См.: Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. - М., 1971.; Щетинина Г.И. Университеты и общественное движение в России в пореформенный период. (70-е - 80-е годы) // Исторические записки. -1969. -Т. 84 - С. 164-215; Она же. Университеты в России и устав 1884 года. - М., 1976; Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1987.-М., 1985. ческого состава российских университетов, выявлялись их общие и особенные черты.

Правительственная политика в области высшего образования и формирование интеллигенции в России также стали предметом специального диссертационного исследования1.

Литературу о студентах и студенческом движении условно можно разделить на две подгруппы: работы, посвященные вопросам развития российского студенчества вообще и исследования, освещающие конкретно историю студенчества Казанского университета. Оговоримся сразу, что в контексте изучаемой темы нас интересовали не бытописания студенческой жизни, а работы, касающиеся, прежде всего, вопросов его общественно-политической ориентации и деятельности.

Первые исследования общего характера, посвященные изучению студенчества и студенческого движения, появились еще в конце прошлого столетия. Разработка этой темы была вызвана как потребностью правящих кругов восстановить общественное мнение против студенческих выступлений, так и попытками различных слоев общества объяснить это явление. Однако недоступность многих серьезных материалов делала невозможным глубокие исследования по этой проблеме.

Труды официального характера, посвященные студенческому движению, отличаются явной тенденциозностью. Таковым является, например, сочинение А.И.

-у

Георгиевского , вышедшее в 1890 году в Петербурге под грифом «Совершенно конфиденциально» и переизданное впоследствии за границей. Однако вывод, сделанный им на основе всех приведенных материалов, весьма интересен: он считал, что все меры, предпринятые властями для подавления студенческих беспорядков, только лишь обнаружили их бессилие в решении этой проблемы. В уже упоминавшейся нами работе C.B. Рождественского3 также отводится место описанию ряда студенче

1 См.: Хасанова С.И. Правительственная политика в области высшего образования и формирование интеллигенции в России (60-е - 90-е годы). - Дисс. к.и.н. 07.00.04. КГУ. - Казань, 1981.

2 См.: Георгиевский А.И. Краткий очерк правительственных мер и предначертаний против студенческих беспорядков. - СПб., 1890.

3 Рождественский C.B. Ук. соч.

16 — ских беспорядков, которые рассматриваются им как неизбежное «зло академической жизни».

Студенческое движение изучалось не только с позиций господствующей консервативной идеологии. Историки как либеральной, так и демократической направленности также издавали работы, освещающие этот вопрос. Понятно, что их оценки чаще всего не совпадали с точкой зрения официальной власти, а иногда различались и между собой. Большинство дореволюционных авторов либерального направления считало студенческие волнения чисто академическими. Эту концепцию поддерживали, в частности, такие известные либеральные историки и общественные деятели, как П.Н. Милюков, С.Н. Трубецкой, В.М. Фриче1. Они придерживались мнения, что студенческие «беспорядки» начинались лишь тогда, когда правительство предпринимало притеснительные меры против университетов, «отнимало у студентов ранее дарованные им права или . преследовало одного из студентов»2.

Иной точки зрения придерживались авторы, тяготеющие к леворадикальному крылу общественно-политической мысли . Так, многие из них, признавая академическую подоплеку студенческих волнений, обращали также внимание и на их политический характер3. Социал-демократ, подписавщий свою работу псевдонимом Сибиряк4, источники «беспорядков» усматривал как в «вопросах студенческого быта, так и злобе дня русской общественной жизни». Однако среди историков этой группы в целом не было единства, что может быть объяснено политическим размежеванием буржуазно-демократического лагеря в к. XIX века. Так, например, в работах Р. Вы-дрина и ряда других1, формально принадлежавших к либеральному направлению,

1 См.: Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х ч. - Ч. 2. Церковь и школа. - Изд. 1-е. - Спб., 1897. - 365 е.; Трубецкой С.Н. Университет и студенчество // Русская мысль. - 1897. - Кн. 4; Фриче В.М. Высшая школа// Под ред. М.Н. Покровского. - Т.9. Конец века. - М.,1907. - С. 152-155.

2 См.: Белоголовый Н. Студенческие волнения в России и закрытие университетов. - Женева, 1888. - С.

6.

3 См., напр.: Сватиков С.Г. Общественное движение в России в 1700-1895 гг. - Ростов - н/Д. - 1905 г; Он же. Русское студенчество прежде и теперь. - В кн.: Путь студенчества. - М., 1916.

4 См.: Сибиряк. Студенческое движение в России. - Женева: Изд. «Союза русской социал-демократии». - 1899. - С. 4, 6-7. 17 — студенческое движение больше рассматривалось с точки зрения чисто академического характера, что роднило их с представителями официального направления исторической науки этого периода.

В советское время вопросам, связанным с изучением студенческого движения, уделялось самое пристальное внимание, что было обусловлено своеобразием развития исторической науки этого периода в целом. Большое значение для глубокой разработки вопросов данной проблематики имел полученный доступ к ранее закрытым архивам, что позволило ввести в научный оборот большое количество новых источников. Однако и у советских историков точки зрения на соотношение академического и политического аспекта в студенческом движении не всегда совпадали.

Так, М.Н. Покровский2 определял характер студенческого движения XIX века в целом как академический, относя вызревание политических идей студенчества только к началу XX века. Умаляя значение буржуазно-демократических сил в общественной жизни Российской империи с классовых позиций, Покровский значительно отодвинул период формирования общеполитических требований студенчества, которые высказывались им уже в 80-е -90-е годы.

Одновременно в этот же период развития советской историографии появляется ряд исследований, в которых утверждается, что революционность была свойственна студенческим выступлениям уже со второй половины XIX века3.

В последующие десятилетия эти вопросы получили свое дальнейшее развитие. В советской историографии особняком стоит работа В.В. Украинцева, не вписывающаяся в общепринятые рамки. Ее автор считал студенческое движение чисто академическим, не затрагивавшим основ самодержавия4.

1 См.: Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России. - М.: Студенческий голос, 1908. - 86 е.; Фроммет Б.Р. Очерки по истории студенчества в России. - Спб., 1912.; Он же. Основные моменты истории студенчества // Вестник студенчества. - 1917. - № 7. - 17 февр.

2 См.: Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен - М., 1934. - Т. 4. - С. 273-274.

3 См., напр.: Гессен С. Студенческое движение в начале 60-х годов. - М., 1932.

4 См.: Украинцев В.В. Некоторые вопросы из истории дореволюционной высшей школы // Труды Калининского торфяного института. - Вып. 9. - 1958. - С. 90.

В 70-е годы появился ряд работ, где анализировались взгляды В.И. Ленина на студенчество и его роль в борьбе пролетариата1.

Динамику численности, сословно-классового состава проследил в своей монографии А.Е. Иванов2. Автор исследовал также национальный состав и особенности правового положения студенчества. В его работах содержатся материалы, позволяющие определить взаимосвязь типа политической культуры с сословным положением студентов и проследить эволюцию последней на протяжении всего исследуемого периода. Исследованию вопросов развития студенческого движения 50-х - 60-х годов XIX века посвящены работы Р.Г. Эймонтовой3, также вышедшие в этот период. Политические выступления студенчества в последней четверти XIX века являлись предметом изучения в ряде работ Г.И. Щетининой4.

Большое значение для раскрытия поставленной нами темы имеют и работы второй подгруппы, изучающие развитие студенческого движения непосредственно в самом Казанском университете, а также исследующие его связи с общероссийским революционным движением.

Одно из первых описаний студенческих волнений в Казанском университете содержится в очерках H.A. Фирсова, изданных еще в дореволюционный период5. Они ценны прежде всего содержащимися там историческими фактами и выразительной характеристикой действующих лиц.

Участие казанского студенчества в революционной борьбе раскрывалась в работах С.Е. Лившица, вышедших в 20-е годы6. В 1930 году издается двухтомный труд

1 См., напр.: Пешников В.В. Ленин и студенческое движение в России. -М., 1971.

2 Иванов А.Е. Ук. соч.//АН СССР.-М., 1991.-392 с.

См.: Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. - М., 1985.; Она же. Университетский вопрос и русская общественность в 50-е - 60-е годы XIX века. // История СССР. - 1971. -№ 6.

4 См.: Щетинина Г.И. Студенчество. // Россия в революционной ситуации на рубеже 1870- 80-х гг.: Коллективная монография. - М.: Наука, 1983. - М., 1984. - С. 316 - 351; Она же. Студенчество и революционное движение в России в последней четверти XIX века. - М., 1987.

5 См.: Фирсов H.A. Студенческие истории в Казанском университете. (1855 - 1863 гг.). // Русская старина. - 1889. - Т. 61. - С. 564.

6 См.: Лившиц С.Е. Очерки истории казанской социал-демократии. 1888 -1916 // Пути революции. (Казань). - 1922.-№ 1. - С. 88-97. 19 —

М.К. Корбута, посвященный истории Казанского университета, где в числе других вопросов рассматривается и развитие студенческого движения1. Студенческие выступления в Казанском университете исследуются и в статье Н.П. Мунькова, основным источником для которой послужил архив В.М. Флоринского2.

Крупным исследователем казанского студенчества 80-х годов является Р.И. Нафигов3. Он занимался исследованием таких слабо или вовсе неразработанных вопросов, как связи казанского студенчества с революционным подпольем, организация нелегальных библиотек, тайных кружков и землячеств, выступления студентов в печати, распространение нелегальной литературы, межнациональные демократические связи студенчества, круг их политического общения и интересов. Нафигов также показал роль кружков самообразования в формировании мировоззрения студентов, ввел в научный оборот много новых документов.

Численный и социальный состав студентов и вольнослушателей Казанского университета с применением таблиц рассматривала в своих исследованиях С.М. Михайлова4. Ценным вкладом в науку стало изучение ею национального состава студентов и введение в научный оборот большого количества неизвестных ранее архивных документов, на основании которых удалось установить новые факты обучения в университете татар, казахов, киргизов, башкир и иных представителей нерусских народностей.

1 См.: Корбут М.К. Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет: 1804/05 - 1929/30. - В 2-х т. - Казань: Изд-во Каз. ун-та, 1930. - Т. 1.-211 е.; Т. 2. - 385 с. (Впредь: Корбут М.К. Казанский университет.).

2 См.: Муньков Н.П. К истории студенческих волнений в Казанском университете в 1881 и 1882 годах //УЗ КГПИ. - 1949. - Вып. 7. - С. 71-95.

3 См.: Нафигов Р.И. К изучению истории сходки студентов Казанского университета 4 декабря 1887 года. // Вопросы историографии и источниковедения. - Сб. 2. - К., 1967. - С. 49 - 62.; Он же. Первый шаг в революцию.; Он же. Тайны революционного подполья. - К.: Изд-во Каз. Ун-та, 1981. - 183 е.; Нафигов Р.И., Литвин А.Л. Они были первыми (Из истории социал-демократических и марксистских кружков в Казани в 1890 -1900 гг.). - К.: Изд-во Каз. Ун-та, 1963. - 20 е.; Нафигов Р.И., Циунчук А.Г. В борьбе против царизма и буржуазного национализма. (Из истории революционно-демократических и марксистских кружков в Поволжье). - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1983. - 135 е.; Р.И. Нафигов. Поиск продолжается. - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1993. - 154 с.

4 См.: Михайлова С.М. Казанский университет и просвещение народов Поволжья и Приуралья (XIX в.). - К., 1979.; Она же. Казанский университет в духовной культуре народов Востока России (XIX в.). - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1991. -359 с. 20 —

Большой вклад в изучение политических связей казанского студенчества, его взаимодействия с революционным подпольем, в освещение общих вопросов общественно-политической жизни Казанского университета внесен известным казанским историком Г.Н. Вульфсоном1.

Таковы наиболее общие сведения о работах данной группы, которые использовались нами при изучении поставленной темы.

Литература о научной, общественной и просветительской деятельности профессуры хорошо представлена и в дореволюционной, и в советской историографии.

Большое количество материалов по данным вопросам содержится, прежде всего, в работах общего характера, посвященных истории русских университетов2. Применительно к истории Казанского университета нужно назвать работы Н.П. Загоскил на, М.П. Манассеина, H.H. Булича (дореволюционная историография); М.К. Корбу-та, Н. Н. Фирсова, A.C. Шофмана, В.В. Аристова и С.М. Михайловой и т.д.4

Начало изучению российской профессуры как особой социокультурной группы было положено в работах В.Р. Лейкиной-Свирской5. Ею были рассмотрены особенности сословного состава российской профессуры, ее научная, просветительская и общественная работа, количественный состав, материальное положение и т.д. Монографическое исследование Лейкиной-Свирской отличают обобщающий характер, использование ряда интересных источников, новые выводы.

1 См.: Вульфсон Г.Н., Бушканец Е.Г. Общественно-политическая борьба в Казанском университете в 1859 - 1861 годах. - К., 1955.; Они же. Из истории общественно-политической мысли в Казанском университете в первой половине XIX века. (Петрашевцы в Казани) // УЗКУ. - 1956. - Т. 116. - Кн. 5. - С. 273-277.; Вульфсон Г.И. Из истории разночинно-демократического движения в Поволжье и на Урале.; Вульфсон Г.И. Братья по духу: питомцы Казанского университета в освободительном движении 1840 - 1870 годов. - К., 1989.

2 См., напр.: Иконников В. Русские университеты в связи с ходом общественного образования. // Вестник Европы. - 1975. - Т. 5 - Сент. - С. 161-206; Окт. - С. 492-550; Ноябрь. - С. 73-132.

3 См.: Загоскин Н.П. История императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. -К., 1902 -1906. — Т. 1-4; Манассеин М.П. Материалы к 100-летнему юбилею Казанского университета. - Спб., 1904.; Булич H.H. Казанский университет в Александровскую эпоху // УЗКУ. - 1875. - Т. 11. - С. 3-48,241-288, 439-488.

4 См.: Корбут М.К. Казанский университет.; Фирсов H.H. Общая схема Казанского университета. - В кн.: Исторические характеристики и эскизы. (1890 - 1922 гг.) - К., 1922. - С. 221 -227.; Шофман A.C. Из истории Казанского университета им. В.И. Ульянова-Ленина. - К., 1954.; Аристов В.В., Михайлова С.М. Казанский университет, 1804 - 1979 гг. - К., 1979.

5 См.: Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. - М., 1971. 21-—

Отдельную группу составляют исследования, посвященные жизнеописанию и общественной деятельности профессоров и преподавателей университета1. Они отличаются большой глубиной и основательностью, в них часто привлекаются новые материалы, ранее еще не введенные в научный оборот, деятельность ученых рассматривается с различных сторон и точек зрения. Все это делает их использование также необходимым при работе над изучаемой темой.

Влияние Казанского университета на ситуацию в Казанском учебном округе рассмотрено в работах Щуртаковой Т.В.

Вопросы сотрудничества университетской профессуры в периодической печати, ее роли в становлении и развитии местной периодики освещались в работах М.С. Бергсона3.

Большой вклад в изучение просветительской деятельности казанской профессуры по отношению к нерусским народам Поволжья, а также влияния, оказываемого университетом на культурную жизнь края, внесли исследования С.М. Михайловой4. Освещение проблем русской культуры в татарской периодической печати детально изучено в трудах Р.У. Амирханова5. Культурное воздействие университета рассматривалось также в работах A.B. Фадеева6.

1 См., напр.: Петровский Н.М. Путешествие В.М. Григоровича по славянским землям // ЖМНП. - 1915. - № 10.-Отд. 2. .-С. 203-216; № 11. - С. 62-131; № 12. - С. 205-236; Материалы для биографии Лобачевского. Собр. и ред. Л.Б. Модзалевский. - М-Л, 1948.; Платэ А.Ф., Быков Р.В., Эвентова М.С. Владимир Васильевич Марковников. - М., 1962. - 152 с.

2 См.: Щуртакова Т.В. Руководство Казанского университета развитием начального и среднего образования в Казанском учебном округе. - К.: Изд-во КГУ, 1959.

3 См.: Бергсон М.С. Роль периодики в культурной жизни Казани первой половины 1980-х годов (По материалам газеты «Волжский вестник») // УЗК ГПИ. - 1973. - Вып. 116. - С. 36 - 48; Он же. Культурная жизнь Казани 1880-х годов в освещении «Волжского вестника». Дисс. к.и.н. - К.: Изд-во Казанского ун-та, 1982. -218 с.

4 См.: Михайлова С.М. Формирование и развитие просветительства среди татар Поволжья. (1880 -1861). - К., 1972; Она же. Казанский университет в духовной культуре народов Востока России. - К., 1991.; Байрамова Л.К., Михайлова С.М. Казанский университет - колыбель культуры татарского народа // Университеты республик РСФСР как центры национальной культуры. - Саранск. - 1192. - С. 22-26.; Михайлова С.М. Роль Казанского университета в просвещении народов Сибири // Советская педагогика. - 1986. - № 1. - С. 114120.

5 См.: Амирханов Р.У. Татарская демократическая периодическая печать в годы первой русской революции (1905 - 1907) Дисс. к.и.н. 07.00.02. - К., 1978; Он же. Проблемы развития русской культуры в татарской периодической печати (1905 - 1977). Дисс. д-ра ист. наук. 07.00.02. - К., 1997.; Он же. Татарская периодическая печать (1905 - 1907). - М.: Наука, 1988.

6 Фадеев A.B. Влияние Казанского университета на культурную жизнь Поволжью и Приуралья. - В кн.: Идейные связи и культурная жизнь народов дореволюционной России. - М., 1966. 22 —

Наряду с вышеперечисленными трудами общего характера существует и ряд работ, рассматривающих деятельность университета, и соответственно, его профессорско-преподавательского состава по отдельным направлениям общественно-политического, научного и учебного характера. Так, в исследованиях М.З. Закиева, Д.Г. Тумашевой1 рассматривается роль Казанского университета в развитии тюркологии; казанская школа математического образования в характеристиках ее важнейших деятелей изучалась Б.В. Болгарским2; деятельность профессоров и преподавателей Восточного разряда нашла отражение в ряде работ A.C. Шофмана3. Вклад российских ученых в организацию публичных лекций изучалась М. Лемке4. Непосредственно роль казанской профессуры в этом вопросе рассматривалась Л.П. Бурмист-ровой5 и т.д.

Литература о научных, учебных, просветительских и прочих направлениях деятельности российской профессуры раскрывает особенности процесса формирования ее общественно-политических взглядов и позиций, их изменения на различных этапах описываемого периода, и в этом смысле ее изучение являлось необходимым при написании данной работы

Проведенный обзор литературы дает возможность утверждать, что при достаточно широком освещении в историографии сюжетов, касающихся истории университетов, существует и ряд вопросов, которые еще не разработаны или требуют своего уточнения. Среди них - вопрос политического развития студенчества во второй половинеХ1Х века, его своеобразия на отдельных этапах. В советской историографии почти не ставилась проблема изучения влияния профессуры на формирование мировоззренческих ориентаций как студенческой массы, так и различных слоев россий

1 См.: Закиев М.З., Тумашева Д.Г. Роль Казанского университета в развитии тюркологии. - В кн.: Проблемы тюркологии и истории востоковедения. - К., 1964. - С. 9 -20.

2 См.: Болгарский Б.В. Казанская школа математического образования. (В характеристиках ее важнейших деятелей). - К., 1955.

3 См.: Шофман A.C., Шамов Г.Ф. Восточный разряд Казанского университета. - В кн.: Очерки по истории русского востоковедения. - Сб. 2. - М., 1956. - С. 418 -^448.

4 См.Лемке М. Дело о публичных лекциях 1860 года. - Историко-литературный сборник, посвященный В.И. Срезневскому. - Л., 1924. - С.35 -46.

5 См.: Бурмистрова Л.П. Публичные лекции в Казанском университете. (30-е - 60-е гг.). - В кн.: Страницы истории города Казани. - К., 1981. 23 — ского общества, мало исследовались пути распространения этого влияния. Не было и специальных исследований, освещающих вопросы роли университетов в формировании политической культуры общества, в частности, научной интеллигенции. Материал, содержащий отдельные исследования этих вопросов, распылен во множестве источников и научных изданий. Это диктует необходимость как синтеза работы, проделанной специалистами в разных отраслях знания, так и анализа ранее не привлекавшихся или трактуемых тенденциозно документов.

Источниковая база исследования.

Источниковедческий аспект нашей темы имеет свои особенности. Это прежде всего обилие и разнообразие сохранившихся источников. Деятельность университетов на протяжении XIX века развертывалась во' многих направлениях, проявлялась в различных сферах жизни страны. Вследствие роста значения университетов и повышения интереса к ним в середине столетия, в эпоху просветительства, университетский вопрос получил особо широкое освещение в печати и отражение в законодательстве тех лет, в источниках личного происхождения. Острота университетского вопроса, противостояние различных идейно-политических группировок накладывали свой неизбежный отпечаток на освещение лиц и событий. Поэтому при работе с источниками для получения объективной информации об университетской жизни второй половины XIX века необходимо, прежде всего, критически сопоставить обширный, но разрозненный и рассеянный в различных архивах материал.

Комплексный характер работы требует привлечения широкого круга разнохарактерных источников, как тех, что уже использовались, так и тех, которые еще не вводились в научный оборот.

По своему происхождению их можно разделить на ряд групп:

1. Документальные источники, как печатные, так и архивные;

2. Общественно-политические записки, неофициальные политические декларации и прокламации, исходившие из академической среды;

3. Документы личного происхождения;

4. Материалы прессы и публицистики;

5. Словари и справочные издания. 24 —

Документальные источники.

Эту группу источников условно можно разделить на две подгруппы.

Законодательные и нормативные акты позволяют рассмотреть колебания правительственного курса на разных этапах проведения университетской политики и помогают глубже понять особенности формирования политической культуры профессуры и студенчества российских университетов на различных этапах второй половины XIX века. Официальные документы, интересующие нас в контексте изучаемой темы, состоят из материалов законосовещательных учреждений, документов ведомства Министерства народного просвещения и т.д. Среди официальных источников наиболее представителен «Сборник постановлений по Министерству народного просвещения». Он состоит их 17 томов (за все время существования министерства). Тома эти включают законодательные акты как общего, так и частного характера. Богатую информацию об университетах содержит «Журнал Министерства народного просвещения». Особенно важные и интересные публикации в нем извлечены из ежегодных отчетов по министерству, ведомостей учебных учреждений и проч. Там же публиковался и ряд нормативных актов частного характера, регулирующих различные стороны университетской жизни.

Ко второй подгруппе мы относим документы официального делопроизводства, значительная часть которых, непосредственно касающаяся Казанского университета, отложилась в Национальном архиве республики Татарстан: фондах Казанского университета (977, описи «Совет», «Правление», «Ректор» и др.), Казанского учебного округа (Ф. 92), Канцелярии казанского губернатора (Ф. 1), Казанского губернского жандармского управления (Ф. 199), Канцелярии Казанского губернского прокурора (Ф. 14) и др.

Вместе с тем заметим, что до нашего времени дошли далеко не все документы. Ревизия, произведенная в университетском архиве еще в 1887 году, показала, что сохранность дел была неудовлетворительной1.

1 Описи не оказавшихся при проверке дел. - НАРТ. - Ф. 977. - Правление. - 1887. - Д. 7559. - JI. 39 25 —

Послужные (формулярные) списки профессоров позволяют на основе достоверных данных рассмотреть сословное происхождение, национальный состав и образование штатных университетских преподавателей. В печатавшихся ежегодно алфавитных списках студентов отмечалась дата рождения, среднее учебное заведение, которое закончил студент, происхождение и вероисповедание. Эти документы, содержащие однородные характеристики, также являются интересным и важным источником в контексте изучаемой нами темы. Они дают возможность лучше понять, что представляла собой университетская интеллигенция пореформенных десятилетий XIX века, а также отражают динамику определенных процессов, происходивших внутри профессуры и студенчества.

Особого внимания заслуживает секретная делопроизводственная переписка, касающаяся профессоров и студентов, их благонадежности, репрессалий по отношению к ним и т.д. В диссертации используются некоторые из этих документов, например, «Письмо казанского губернатора к начальнику главного управления по делам печати» с характеристикой С.М. Шпилевского1, «Секретное предложение министра просвещения И.Д. Делянова попечителю округа П.Н. Масленникову» о неблагонал дежности профессора Васильева и др.

Общественно-политические записки профессуры и части студенчества, неофициальные и, чаще всего, нелегальные политические декларации и прокламации, выходившие из академической среды, выделены нами, как уже отмечалось выше, в отдельную группу. Этот вид источников наиболее значим для изучаемой темы, так как его использование позволяет разобраться в политической ориентации различных групп университетской интеллигенции, проследить эволюцию ее политических взглядов, позиций, установок, а, следовательно, воссоздать в общих чертах процесс формирования различных типов политической культуры в университетской среде. С помощью данной группы источников в определенной мере может быть раскрыта и более значимая роль университетов в формировании политической культуры россий

1 НАРТ. -Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 5178. - 1881. - Л. 5-6.

2 НАРТ. - Ф. 977. - Ректор. - Д. 1994. - 1890. - Л. 8-9 26 — ского общества в целом, определены основные пути и методы их влияния на данный процесс.

Много документов этого ряда отложилось в фондах Национального архива республики Татарстан: Канцелярии попечителя Казанского учебного округа, Казанского университета, Казанской судебной палаты, жандармского губернского правления. Нужно отметить, что этот вид источника активно использовался в исследованиях предыдущего периода, особенно в работах советских историков. Поскольку большая часть данных документов опубликована и изучена, мы старались учесть выводы и наблюдения предшественников и, по возможности, высказать некоторые свои интерпретации, вытекающие из особенностей изучаемой нами темы.

Документы личного происхождения составили весомую, важную и интересную группу источников, большая часть которых опубликована, меньшая - хранится в ОРРК НБЛ. При работе над изучаемой темой исследование источников такого рода необходимо ничуть не меньше документальных. Воссоздание университетской жизни во всей ее полноте и многогранности, идейной атмосферы в университетах, взаимоотношений между профессурой и студенчеством и внутри этих групп без них невозможно. Однако мемуарная литература требует критического подхода. Особое внимание в работах данного плана следует обращать на дату их написания и публикации. Например, авторы воспоминаний, бывшие студенты Казанского университета, в публикациях своих мемуаров после 1917 года без опасений называли участников студенческого движения и сочувствующих профессоров, так как они уже не подвергались гонениям. В мемуарах же, опубликованных до 1917 года, большее внимание уделяется быту и нуждам студенчества, а общественно-политическая его деятельность нарочито завуалирована, размыта. Немаловажную роль в освещении событий играет и общественно-политическая позиция самого автора. В целом этому виду источников присущи в ряде случаев определенные преувеличения, тенденциозность при освещении фактов. Методика работы с документами личного происхождения нашла достаточное отражение в специальной источниковедческой литературе1.

1 См., напр.: Бушканец Е.Г. Мемуарные источники. - Казань, 1975. 27 —

Нужно отметить, что мемуары по Казанскому университету представлены богато1. Среди наиболее интересных в контексте изучаемой нами темы можно назвать воспоминания А.А Бирюкова, Н.Ф. Бунакова, А.И. Ильинского, Н. Соколовского, Д.А. Корсакова, Н.И. Тезякова, В.А. Лебедева и др.2

Немало ценных сведений можно извлечь из автобиографических записок, из воспоминаний об отдельных профессорах и преподавателях3.

Фрагментарны, но ценны своей хронологической точностью дневники и письма. Огромный и интересный фактический материал с авторскими комментариями содержится, в частности, в дневнике попечителя Казанского учебного округа П.Д. Шестакова4. Из личных свидетельств представителей власти для нас интересны автобиографические «Записки» Головнина. Их третий том «Очерк действий по управлению Министерством народного просвещения» включает значительный фактический материал по российским университетам.

Университетские дела нашли широкое отражение и в дошедшей до нас частной переписке профессоров, студентов, общественных деятелей. В некоторых случаях она издана отдельно, сотни писем опубликованы в изданиях сочинений их авторов. Кроме того, существует множество разрозненных публикаций на страницах дореволюционных книг и журналов. Немало интересных писем хранятся в архивах и еще ждут своего опубликования.

1 Они даже стали предметом специального исследования. См., напр.: Ежова С.А. Мемуары воспитанников Казанского университета как исторический источник: (XIX век), - Дисс. к. и. н. 07.00.09/ КГУ. - Казань, 1995. - 203 л, 10 л. табл.

2 Бирюков A.A. Воспоминания 60-х годов // Каторга и ссылка. - 1932. - № 3. - С. 226-246; Он же. Университет и студенты в начале 60-х годов // УЗКУ. - 1930. - Кн.5. - С. 861-877; Бунаков Н.Ф. Моя жизнь. - Спб., 1909.; Ильинский А.И. За полстолетия. 1841-1892. Воспоминания о пережитом // Русская старина. - 1894. - № 1-5; Соколовский Н. Студенческие воспоминания. (Друзьям минувшего) //Русское слово. - 1863. -№ 5. С. 1-43 особой пагинации; Корсаков Д.А. Былое в жизни Казанского университета 1856-1860 гг. // Литературный сборник к 100-летию Казанского университета. - К.,1904. - С. 144-145; Тезяков Н.И. Из пережитого. Студенческие годы. // Казанский медицинский журнал. - 1930. - № 5-6. - С. 496-507; Лебедев В.А. Учебные воспоминания: Казанский университет на рубеже второго пятидесятилетия своей жизни // Русская старина. - 1908. - № 5.

3 См., напр.: Дохман АЛ. Из недавнего прошлого. Воспоминания о H.A. Виноградове, A.M. Бутлерове, И.М. Потехине // Казанские вести. - 1891. - № 19, 23, 29, 33, 40, 45, 54; Университетские старцы. (Из воспоминаний казанского студента) // Русское слово. - 1895. - Т. 84. - № 8. С. 157-167; Будде Е.Ф. Пискорский В.К. // ЖМНП. - 1910. - Новая серия. Ч. 29. - № 10. - С. 55-59; Фирсов H.H. Памяти H.H. Смирнова. - В кн. Памяти И.Н. Смирнова. - К, 1904. - С. 34-35 и др.

4 Шестаков П.Д. Дневник. - ОРРК НБЛ. - Ед. хр. 7620. - 1676 л.

Материалы прессы и публицистики также являются важным источником. Особенно богатый пласт ценного материала по университетской тематике содержит периодическая печать 50-х - 60-х годов XIX века - материала, появившегося в связи с оживленным обсуждением университетских дел в этот период. На основе анализа данных источников прежде всего можно выяснить, какие именно вопросы университетской жизни волновали образованное общество России в тот период, а также выяснить позиции университетской профессуры по дискутируемым вопросам. В целом периодика изучаемого периода условно делится на ряд направлений. Так, историк Б.П. Балуев1 выделил в прессе дворянско-монархическое, буржуазно-монархическое, буржуазно-либеральное, буржуазно-демократическое и марксистское направления. Это деление Балуев относит к 80-м годам XIX века, однако нужно заметить, что основные выделенные им направления (кроме марксистского), существовали и в предшествующие десятилетия второй половины XIX века.

Одной из форм пропаганды установок либерально-демократического типа политической культуры в определенном смысле можно назвать сотрудничество университетских ученых в «Ученых записках Казанского университета». По своему содержанию «УЗКУ» были универсальными. За период с 1834 по 1866 год вышло 123 тома, в них были напечатаны статьи по философии, педагогике, механике, физике, астрономии, целому ряду общественных наук. Печатались в «УЗКУ» и материалы, касающиеся университета и его заведений. Во многих работах, особенно гуманитарного профиля, поднимающих различные философские, исторические, экономические вопросы2, в той или иной форме проявлялись и общественно-политические взгляды самих ученых, реализовывались установки свойственного им типа политической культуры. «УЗКУ» являлись своеобразным «транслирующим устройством», с помощью которого эти взгляды распространялись в среде интеллигенции в целом. (Хорошо известно, что на «УЗКУ» были подписаны многие российские университеты, а также ряд общественных библиотек). Балуев Б.П. Политическая реакция 80-х годов XIX века и прогрессивная журналистика. - М.: Изд-во МГУ, 1971.-С. 91-237.

2 См: Указатель статей, напечатанных в «УЗКУ» за время с 1834 по 1899 годы включительно. - К., 1900., 90 с.

Еще одной своеобразной «трибуной» пропаганды общественно-политических взглядов для ученых Казанского университета было и другое периодическое издание, также печатавшееся в типографии Казанского университета - «Записки Казанского экономического общества», которые выходили с 1854 по 1861 год. «Записки КЭО» в условиях падения крепостного права носили прогрессивный характер, так как труды ряда ученых Казанского университета - профессора технологии М.Я. Киттары и À.K. Чугунова, преподавателя астрономии П.А. Пелля, профессора гражданского права C.B. Пахмана и других были направлены на то, чтобы преодолеть застой в экономике, открыть дорогу для развития различных прогрессивных форм ведения хозяйства. Большинство авторов «Записок» стояли на позициях просветительства и, как просветители, они были противниками крепостного права. Однако с другой стороны, являясь носителями либерально-демократического типа политической культуры, они никогда не выходили за рамки требований отмены крепостного права мирным путем. Эти свои взгляды, равно как установки свойственного им типа политической культуры через сотрудничество в «Записках» они активно пропагандировали в студенческой и общественной среде. Кроме сотрудничества в местной прессе, университетские ученые публиковали свои статьи публицистического характера и в общероссийских изданиях, например, в журнале «Современник».

Сотрудничество с прессой и использование ее в целях пропаганды своих политических взглядов было характерной чертой общественно-политической деятельности ученых Казанского университета на всем протяжении пореформенного периода. В 80-е -90-е годы университетскими учеными издавался в Казани ряд периодических изданий несомненно прогрессивного характера. К ним мы относим газету «Казанский биржевой листок», которая начала выходить еще в 1868 году под редакцией профессора университета Чугунова, а непосредственно в последние десятилетия XIX века издавалась, по словам губернатора, «людьми двусмысленными и состоящими под внимательным надзором полиции»1, ежедневную политико-общественную газету профессора С.М. Шпилевского «Волжско-Камское слово» и ряд других изданий по

1 НАРТ. — Ф. 1.-Оп.З.-Д. 5178,- 1881.-Л. 6 30 — добной направленности. Несмотря на то, что частным провинциальным газетам труднее было придать явную демократическую направленность, редакторы, хотя и в завуалированной форме, старались сделать ее трибуной для выражения прогрессист-ских взглядов по различным актуальным вопросам российской общественной жизни, в том числе и по университетскому.

Справочные издания и словари, такие, как «Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского университета» Н.П. Загоскина1, справочник о преподавателях А.И. Михайловского и др. являются ценным источником, содержащим на только биографические сведения, но также часто интересные материалы об общественной и просветительской деятельности казанской профессуры, использование которых помогает раскрытию вопросов становления и эволюции ее политической культуры.

Каждая из рассмотренных групп источников, как уже указывалось выше, требует критического подхода. Например, официальные документы, являющиеся продуктами деятельности учреждений и официальных лиц, с неизбежностью отразили правительственную точку зрения на события. Характер оценок, исходящий от государственных чиновников, оказывал влияние и на степень достоверности фактов. В отличие от субъективизма источников личного происхождения тенденциозность официальных материалов скрыта за внешней сухостью изложения.

Сопоставление материалов, содержащихся в различных источниках, позволяет установить относительную ценность документов, обнаружить пробелы в сведениях и т.д. Это позволяет судить о степени достоверности фактов. Ни одна группа источников сама по себе не содержит точных и достоверных фактов по теме, каждая из них дает лишь неполные сведения, излагаемые с различных общественно-политических позиций. Лишь при условии сопоставления и сочетания данных всех групп выявлен

1 Загоскин Н.П. Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского императорского университета. (1804-1904 гг.) - К., 1904., в 2 т.; ; Он же. Деятели Императорского Казанского университета, 1805-1900 гг. Опыт краткого биографического словаря профессоров и преподавателей Казанского университета за 95 лет его существования. - К., 1900.

2 Преподаватели, учившиеся и служившие в императорском Казанском университете. (1804-1904 гг.). -Материалы для истории университета. Собр. A.M. Михайловский. - Ч. 1. - Вып. 1-3. - К. 1901-1908. 31 — ных источников возможно получить относительно верную картину прошлых событий.

Анализ источников и литературы дает возможность определить основную исследовательскую проблематику диссертации.

Как ясно из выполненного обзора, проблема исследования собственно политической культуры профессуры и студенчества, ее складывания, развития и трансформации на протяжении второй половины XIX века ни в дореволюционной, ни в советской историографии не ставилась. Не изучалось также и общее влияние университетов на формирование политической культуры российской интеллигенции. Однако из материалов различных исследований видно, что в общественно-политической жизни России описываемого периода высшие учебные заведения занимали заметное место, а ведущая роль университетов в ней подчеркивалась многими современниками. Это хорошо иллюстрирует рассматриваемый нами пример Казанского университета.

Университетская интеллигенция второй половины XIX века накопила бесценный опыт политической жизни, формы и стили которой были различны и во многом определялись установками свойственных ей типов политической культуры. Спектр этих типов был достаточно широк: от крайне консервативных до радикально-революционных. Нужно отметить, что их многообразие было вызвано многими условиями российской политической жизни описываемого периода, и, прежде всего, нестабильностью и изменчивостью ее основных составляющих.

Вопросы изучения традиций политической жизни, форм и методов политического взаимодействия с властью (либо противостояния ей), общие взгляды и позиции - иными словами все, что являлось наиболее важными аспектами политической культуры преподавательской и студенческой интеллигенции Казанского университета во второй половине XIX века в их развитии и трансформации, а также основные пути их распространения в окружающей общественной среде и составляют научную проблематику данного исследования.

Основная исследовательская проблематика определила цели и задачи исследования. 32 —

Цель работы заключается в комплексном исследовании роли Казанского университета в формировании политической культуры российской интеллигенции.

Для достижения цели следовало решить ряд задач: рассмотреть основные особенности процесса формирования политической культуры профессуры Казанского университета как составной части российской интеллигенции; выявить и проанализировать основные пути распространения казанской профессурой своих политических взглядов, установок, идей, восприятие их студенчеством и окружающей общественной средой, а также определить степень влияния студенческих умонастроений на профессуру; исследовать особенности развития политической культуры студенчества как специфического слоя российской интеллигенции и роль Казанского университета в этом процессе. рассмотреть характер воздействия университетской политики правительства на складывание политической культуры профессуры и студенчества российских университетов в изучаемый период;

Новизна исследования. В работе впервые проведено комплексное исследование развития политической культуры университетской интеллигенции в целом и роли Казанского университета в этом процессе в частности. В связи с этим впервые разработаны элементы научной методики сравнительно-сопоставительного и системно-отборочного изучения факторов и проявлений различных сторон политической культуры российской университетской интеллигенции в переходный период.

Комплексность заключается и в рассмотрении процессов формирования политических позиций казанской профессуры и студенчества в общем контексте общественно-политической жизни страны в изучаемый период, в сопоставлении явлений местного характера с аналогичными явлениями общероссийского масштаба, в выявлении общего и особенного в изучаемых процессах, в их сравнительной характеристике. Это стало возможным на базе привлечения значительного количества разнохарактерных источников, а также анализа специальной литературы. 33 —

Проведенная работа добавляет к истории российских университетов их весьма существенные достижения в сфере политической культуры и идеологии, с новой стороны освещая политическую жизнь в них во второй половине XIX века.

Методы исследования. Специфика темы, ее синтетический характер требуют использования различных методов исторического исследования: исторической ретроспекции, системно-структурного, культурно-исторического, типологизации и др.; особое внимание - в силу специфики проблемы - автор уделил компаративистскому методу исторического анализа, который дает возможность критического сопоставления фактов с целью изучения степени достоверности рассматриваемых событий.

Достаточное количество источников, содержащих, среди прочих, статистические данные, предполагает применение математических методов.

Использование метода группировки дало возможность свести огромное количество фактов к приемлемому числу, вскрыть причинную зависимость между отдельными событиями и общей тенденцией развития процесса.

Системно-функциональный метод позволил проанализировать различные типы политической культуры прежде всего с точки зрения их функциональности. Сгруппированные данные оформлены в виде таблиц и графиков. Они отражают взаимосвязь событий в целом. Для сведения к минимуму процента возможных ошибок нами проводилась сверка одних и тех же данных по разным источникам. Научно-практическая значимость.

Материалы диссертации могут быть использованы при издании многотомной истории университета, в преподавании общего курса отечественной истории, а также при составлении специальных курсов историко-политологического характера, посвященных дореволюционной истории Казанского университета. Составленные нами таблицы и графики могут применяться в качестве иллюстративного материала в различных изданиях научно-популярного характера. Структура исследования.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль Казанского университета в формировании политической культуры российской интеллигенции, 60-е - 90-е годы ХIХ века"

Заключение

Таким образом, анализ привлеченных нами материалов позволил проследить роль Казанского университета в складывании и развитии основных элементов политической культуры у некоторых слоев российской интеллигенции, а именно и прежде всего у профессуры и студенчества.

В диссертации было сосредоточено внимание не только на внутренних процессах становления и развития политической культуры профессорско-преподавательского состава Казанского университета в целом, но рассматривались также и основные пути распространения профессурой своих политических взглядов в общество, сила их воздействия на окружающую общественную среду и, в частности, на студенчество.

На основании исследованных материалов мы можем сделать ряд выводов по данным проблемам.

Начало активного процесса формирования политической культуры в профессорско-преподавательской среде относится примерно к к.50-х - н.бО-х годов. Оно так же, как и другие подобные явления, было вызвано общими изменениями российской общественно-политической жизни этого периода. Благодаря радикальному обновлению профессорско-преподавательского состава и большему притоку либерально-демократического элемента в профессорскую среду либерально-демократический тип политической культуры получает в Казанском университете в это время достаточно широкое распространение. Но было бы неправильным утверждать, что профессорско-преподавательской среде Казанского университета 60-х -70-х годов был свойственен лишь один тип политической культуры - либерально-демократический. Естественно, в ее рядах встречались как представители консервативно-традиционалистского направления, так и радикалистского. Однако позиции первых уже значительно пошатнулись, позиции последних были еще слишком слабы. И все же процесс складывания и распространения либерально-демократического типа политической культуры в профессорско-преподавательской среде Казанского универ 214 — ситета отнюдь не был «победным шествием», проходя в достаточно жесткой борьбе с многочисленными представителями консервативно-традиционного лагеря.

Что касается влияния на студенчество, то «пальму первенства» здесь мы должны отдать либеральным профессорам, ибо ни консерваторы (в силу косности и традиционности своих взглядов), ни радикалы (в силу своей крайней малочисленности) в этом отношении соперничать с ними не могли.

В целом же мы можем сделать вывод, что в 60-е - 70-е годы политическая культура профессуры Казанского университета,"равно как и профессуры других российских университетов, отнюдь не представляла собой законченной и сложившейся системы. Напротив, все типы политической культуры в профессорско-преподавательской среде были представлены лишь фрагментарно, зачастую даже хаотично, находясь в стадии своего становления и развития и постоянно трансформируясь под влиянием разнообразных условий, характерных для общественно-политической жизни России в изучаемый период. Интенсивность же формирования всех типов политической культуры, в том числе и либерально-демократической, ни в 60-е годы, ни в более поздние периоды не являлась постоянной величиной, колеблясь в зависимости от внутри и внешне университетских условий, общего правительственного курса. Что же касается взаимоотношений профессуры и студенчества в это время, то, как уже указывалось выше, в целом профессура сочувствовала студенческим выступлениям, особенно в тот период, когда выдвигаемые ими требования ограничивались лишь рамкам академических интересов. Впоследствии, когда студенческое движение стало переходить в своем развитии от защиты корпоративных прав к требованиям общеполитическим, все чаще выдвигая лозунги радикалистского толка, отношения между этими двумя слоями российской интеллигенции начали изменяться в сторону все большего расхождения и взаимонепонимания. Однако в целом передовая профессура оказала значительное влияние на формирование политических взглядов и убеждений студенчества, особенно на начальном этапе их становления, в 60-е годы.

Эволюция политической культуры российской профессуры в 80-е - 90-е годы XIX века проходила под непосредственным влиянием внутренней политики царизма, 215 — в частности, мер, принятых для решения «университетского вопроса». Репрессии, направленные против либеральной профессуры в этот период, приводят к заметному укреплению позиций консервативного лагеря университета. Следствием этого было новое обострение борьбы, и ранее шедшей в профессорско-преподавательской среде между представителями консервативной и либеральной профессуры, с явным ослаблением позиций последней.

Нужно отметить, что либеральная профессура в силу своих возможностей и в этот период постоянно протестовала против существовавшего правительственного режима в отношений высшей школы. Однако форма и содержание этих протестов в значительной степени определялись нормами ее либерально-демократической политической культуры, не отрицавшей саму возможность компромисса и даже базирующуюся на ней, а потому обычно носивших косвенный и половинчатый характер.

Что же касается общего влияния профессуры Казанского университета на окружающую общественную среду, а также форм и путей распространения ее общественно-политических взглядов, то проведенные по этому вопросу исследования также позволяют нам сделать ряд выводов.

Процесс распространения определенных типов политической культуры из профессорской среды в студенческие и более широкие массы не был изолированным явлением, проявляясь прежде всего в научной, учебной, общественной и просветительской деятельности университетской интеллигенции и зачастую совпадая с ней.

Ряд условий, приведших к преобладанию либерально-демократического типа политической культуры в профессорско-преподавательской среде Казанского университета, имел своим следствием также то, что именно этот тип политической культуры преимущественно и распространялся от профессорской среды в среду студенческую и общественную.

Формы и основные пути распространения профессурой университета своих общественно-политических взглядов (просветительство, публичные лекции, сотрудничество в передовой прессе, активная земская деятельность, работа в учебных заведениях округа и воскресных школах) в целом оставались постоянными на протяжении всего пореформенного периода, однако политическая реакция 80-х - 90-х годов 216 — наложила свой отпечаток и на них, несколько изменив как политическую ориентацию профессуры, так и направления и способы ведущейся ею общественно-политической пропаганды.

В целом же, с точки зрения формирования политической культуры и способов ее распространения, российские университеты йореформенного периода представляли собой не замкнутую «очаговую» цепь, но целую систему, широко открытую для контактов как внутри себя, так и с внешними миром.

Казанский университет сыграл огромную роль и в становлении общественно-политических позиций студенчества, которое было своеобразной квинтэссенцией российской интеллигенции на протяжении всего пореформенного периода. Придя на студенческую скамью из разных слоев российского общества, молодые люди, чьи политические взгляды находились в зачаточном состоянии, а, чаще всего, вообще отсутствовали, окунались не только в мир науки, но и в мир напряженной общественной жизни, становились свидетелями и непосредственными участниками борьбы вначале за собственно академические интересы, а потом - и за интересы политические. Понятно, что годы, проведенные в университете, становились для многих не только и не столько годами учебы, сколько временем, когда закладывалась и формировалась та система ценностей, взглядов и убеждений, которой суждено было стать внутренним стержнем личности и определить ее дальнейший жизненный путь. Впоследствии, после окончания университета, очутившись в различных местах огромной Российской империи, многие бывшие студенты, даже не ставшие на путь открытой революционной борьбы, активно продолжали свою общественную деятельность, направление и основные формы которой во многом определялись тем типом политической культуры, который сформировался у них в университетские годы.

Как в досоветской, так и особенно в советской историографии, на студенческое движение обращалось особенное внимание. В исследованиях советских ученых Б.М. Волина, Р.И. Нафигова, В.Н. Смирновой, Ж.А. Трофимова и др. выяснялась природа студенческих выступлений, их характер. Учитывая огромный вклад советских историков в изучение вопроса нельзя все же не отметить, что в ряде случаев значение некоторых студенческих выступлений намеренно преувеличивалось. На 217 — пример, это нашло отражение в работах, посвященных декабрьской сходке 1887 года. Вместе с тем авторы этих исследований справедливо показали, что студенческие беспорядки носили не только академический, но и политический характер.

Однако, несмотря на обилие научных трудов по указанной тематике в целом, вопрос изучения процесса формирования собственно политической культуры студенчества, являвшийся одним из предметов изучения в данной работе, ни в советской, ни в дореволюционной историографии конкретно не ставился.

На основании общих работ, касающихся студенческого движения в России второй половины XIX века, а также некоторых других материалов, использованных нами в процессе изучения данной проблемы, можно сделать ряд выводов.

Формирование некоторых отдельных элементов политической культуры наблюдается у ряда прогрессивных студентов уже начиная с 40-х годов XIX века. Однако эти явления носят еще исключительно частный характер и не затрагивают основную массу учащейся молодежи. В 50-е годы этот процесс, в связи с определенными общественно-политическими изменениями в стране, приобретает постепенно все более массовый характер, втягивая в орбиту своего воздействия все большее число студентов. Время определенного массового переворота в мировоззрении казанского студенчества тоже можно условно отнести к к.50-х-н.60-х годов.

Именно с начала 60-х годов политическая культура студенчества начинает постепенно наполняться содержанием, которое впоследствии сделает ее альтернативной, а в некоторых вопросах даже антагонистической, по отношению к господствующей идеологии и консервативно-традиционалистским нормам официально проповедуемой в обществе политической культуры. Своим политическим поведением студенчество все больше выделяло себя из окружающего мира, сдавленного полицейскими тисками, распространяя из своей среды новые общественно-политические взгляды, идеалы, ценности и способствуя, тем самым, формированию в обществе новых, нетрадиционных типов политической культуры.

Важную роль в формировании общественно-политических установок студенческой массы играл ее социальный состав. Необходимо отметить, что ни в 60-е годы, ни в более поздние периоды студенчество не было однородным по своему сословно 218 — му происхождению. Это во многом обуславливало и расхождения различных его слоев в своих политических убеждениях. Группировки в среде студенчества в целом соответствовали трем основным типам политической культуры, а также основным общественным направлениям своего времени. Однако соотношение их было несколько иным: среди студентов демократическое направление пользовалось относительно большим влиянием, чем в общественной жизни этого периода в целом. Все эти вышеуказанные особенности складывания политической культуры студенчества в 60-е годы, конечно, не могли не повлиять и на общий характер всего студенческого движения, которое характеризовалось, на всем протяжении своего развития, определенными внутренними противоречиями, касавшимися, прежде всего, вопросов его общей стратегии и тактики. Более умеренные слои студенчества выступали за необходимость выдвижения и защиты лишь чисто академических требований, и с помощью только мирных средств, радикалы же стремились к постепенному переводу движения в русло общеполитической борьбы.

По уровню развития своей политической культуры на протяжении всего изучаемого периода студенты Казанского университета шли в передних рядах российского студенчества, а в чем-то даже и опережали свое время. В целом на протяжении практически всего пореформенного периода казанским студентам были всегда более близки идеи лавризма, т.е. упора на агитационный момент в революционной борьбе, чем бакунинский призыв к абсолютной анархии и топору. Нами уже отмечалось, что подтверждением тому служат прежде всего архивные материалы, которые содержат массу сведений о студентах, задержанных именно и прежде всего за агитацию, распространение революционной литературы и пр., а не за конкретные террористические действия, направленные непосредственно на свержение существующего строя.

В 60-е годы политический радикализм еще не проник так глубоко в студенческое сословие, как это будет в последующие десятилетия. И оно стояло в стороне от настоящей политической борьбы. Большинство студенческих выступлений данного периода возникало на академической почве и имело своим содержанием борьбу за академические интересы. 219 —

Однако студенческое движение этого периода имело и более широкое значение. Привлекая общее внимание, оно оказывало влияние на складывание политической культуры российского общества в целом. Коллективные протесты против вышестоящих лиц, против беззаконных действий властей, сопротивление официальным блюстителям порядка, решительная защита своих гражданских прав, обращение к общественному мнению - для политически бесправной самодержавной России все это - небывалые, почти немыслимые раньше нормы поведения, которые являлись своеобразным примером нового типа политического поведения, основанного на активной защите своих общественных позиций.

Студенческое движение во всех своих проявлениях приобретало в тех условиях серьезное политическое значение. Интересно, также и то, что наиболее радикально настроенная часть студенчества вовлекалась таким путем в революционное движение.

В 70-е годы поводом к студенческим волнениям по-прежнему в большинстве случаев служили стеснения корпоративной жизни студенчества, насилия над личностью студента, назначение нелюбимого профессора. Но, в отличие от 60-х годов, политическая культура студенчества под воздействием различных явлений российской действительности поднялась уже на более высокий уровень, и оно в своей борьбе начинает искать ответа не только на вопрос как?, но и почему?. Этот путь постепенно приводит его к осознанию того, что для коренного изменения университетских порядков необходимы коренные перемены общественно-политического строя России. Иначе говоря, в академическом движении студенчества в 70-е годы проявляются и постепенно все отчетливее звучат и требования общеполитического характера. Это убедительно показано в юбилейных исследованиях, посвященный истории Казанского университета, Московского университета, Харьковского университета, материалы которых использовались нами при работе над изучаемой темой.

Однако нами было отмечено, что наряду с некоторыми чертами, характеризующими усиление революционных настроений российского студенчества, наблюдался и рост разгула и бесшабашной удали в его среде в тот же период, заставляющий вспомнить 50-е годы. То, что эти две тенденции - революционная и разгульная, 220 — растут одновременно, имеет, на наш взгляд, свое объяснение, ибо в определенные эпохи и хулиганство можно рассматривать как протест против существующего строя. Более радикально настроенные шли в революционную борьбу, часть занималась агитационной и просветительской деятельностью, наименее же подверженные влиянию теоретической работы и вдобавок не желавшие рисковать своей дальнейшей «служебной» карьерой, но все же тяготившиеся существующим строем, ограничивались хулиганством.

Случалось и так, что «хулиганские выходки» против «власть имущих» в частности, либо полицейских порядков вообще, становились отправной точкой втягивания в революционную деятельность.

Относительно же общего характера студенческого движения 70-х годов на основании всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что, оставаясь в основных своих проявлениях еще академическим по сути, оно, под воздействием условий российской действительности постепенно все более политизируется, а политическая культура студенчества продолжает активно развиваться в рамках обозначенных нами основных типов.

Студенческое движение в Казанском университете на всем протяжении пореформенного периода имело свои особенности, которые были обусловлены местными политическими и экономическими условиями, а также внутренним состоянием политического барометра в самом университете. Период активного «всплеска» 60-х годов (бездненская панихида, «казанский заговор» и т.д.) после начавшихся за ним репрессий приводит к заметному снижению общественной активности студентов. Уже с к.60-х - Н.70-Х годов мы не наблюдаем в университете сколько-нибудь заметных студенческих волнений. Однако этот «покой» являлся таковым только на первый взгляд. Студенческое движение, по сравнению с предшествующими годами, действительно, несколько затихло, не проявляя себя так ярко, как прежде, но не переставало существовать. Процесс же складывания политической культуры студенчества в этот период даже не замедлился, а продолжал развиваться далее, перейдя из стадии практических общих действий на несколько иной уровень, а именно: формирование общеполитиче 221 — ских взглядов по отношению к власти, власть предержащим и методам борьбы с ними.

Общее направление развития политической культуры казанского студенчества в 70-е годы по сравнению с 60-ми существенно не изменилось: приоритет по прежнему отдавался пропагандистским, агитационным методам борьбы. Это предельно ясно продемонстрировало поведение студентов во время «лесгафтовской истории», а также весьма распространенное в студенческой среде этого периода «хождение в народ», о степени активности которого свидетельствуют документы, отложившиеся в ряде фондов НАРТ.

Большое влияние на становление политической культуры казанского студенчества так же, как и общероссийского, в рассматриваемое время оказали многочисленные революционные организации, в частности, народнические кружки. Среди их членов мы видим значительное число студентов. И активизация студенческого движения в Казани в конце 70-х годов во многом была следствием этого взаимодействия. Об общем росте политической культуры казанского студенчества 70-х годов свидетельствует и тот факт, что оно все чаще выражает свою солидарность с выступлениями студенчества других университетов.

Нужно также отметить, что в этот период , как и позднее в 80-е годы, студенчество по-прежнему не было однородной массой, политизация его различных слоев была неодинаковой, а следовательно, как указывалось выше, различались не только типы его политической культуры, но и общий уровень их развития. Потому и в своем движении студенчество не выступало общей массой, монолитно. Кроме все еще весьма значительного в 70-х годах числа студентов, безразлично относившихся ко всем политическим вопросам, в той же студенческой среде существовали и прямые противники выступлений (в основном представители консервативно-традиционалистского типа политической культуры).

Этот раскол среди студенчества чувствовался постоянно.

Все вышеизложенного относительно политической культуры казанского студенчества 70-х годов позволяет сделать вывод, что перечисленные особенности ее развития, а также имеющиеся примеры взаимовлияния, взаимопроникновения и даже 222 — иногда трансформации одного типа политической культуры в другой позволяют утверждать, что процесс ее формирования в среде студенчества хотя и шел достаточно активно, но все еще был очень далек от своего упорядочивания и завершения.

Формирование политической культуры казанского студенчества в 80-е - 90-е годы, как и в более ранние периоды, не являлось замкнутым и обособленным процессом, и рамки его отнюдь не были ограничены лишь стенами университета и условиями, господствующими в нем. Оно несло на себе отпечаток всех важнейших перипетий российской общественной жизни этого времени, изменяясь под их воздействием и одновременно оказывая свое собственное влияние на них. Закономерности, характерные для формирования политической культуры российского студенчества в целом во многом определяли и эволюцию политической культуры казанской учащейся молодежи.

Участие студенчества в общественно-политическом движении в 80-е годы приобрело особое значение. В нем как никогда ярко отразились явления общероссийского масштаба. В эпоху «безыдейности и безыдеальности», когда правительство укрепляло свои позиции, «расправившись с не поддержанными народом революционерами», в условиях глубокой подавленности общества студенчество продолжало бороться против реакции. Именно сосредоточенность в университетах, находившихся в крупных городах страны, позволяла студентам, чуть ли не единственным среди всех слоев населения Российской империи, иметь в этот период реальную возможность слышать и передавать политические новости, обсуждать их, строить планы дальнейшей борьбы.

По мере того, как отвергались академические требования студенчества и мирные демонстрации превращались в кровавые расправы полиции со студентами, студенческое движение выходит из тесных рамок академизма. Большую роль в этом процессе сыграли различные революционные организации, уделявшие студенческому движению самое пристальное внимание.

Наглядный исторический урок, продемонстрировавший бесплодность террора (убийство Александра II лишь послужило обоснованием политической реакции) не прошел бесследно для передовой российской интеллигенции, в том числе и для рос 223 — сийского студенчества. Именно под его воздействием радикалистские установки политической культуры студентов несколько трансформируются, видоизменяясь в более умеренные формы: насаждаемый народовольцами «призыв к топору» вновь уступает место стремлению к самообразованию и агитации.

Нами уже было отмечено, что эти две тенденции в радикалистском типе политической культуры - более умеренная и революционно-радикальная - наличествуют постоянно, сменяя друг друга в зависимости от направленности университетской политики в частности и общеполитической обстановки в стране в целом.

В 80-е годы наряду с сохранением остаточной притягательной силы идей «Народной воли» в студенческих кружках, и прежде знакомых с марксисткой литературой, марксизм находит все больше верных последователей.

Однако в целом политическая культура студенчества 80-х - 90-х годов отнюдь не ограничивалась лишь двумя названными типами. В этот период студенчество по-прежнему представляло собой далеко не однородную массу. Потому и студенческое движение 80-х годов не было и не могло быть однозначным явлением. Оно объединяло различные по своему характеру направления - радикальные и умеренные; были в этой среде и консервативные группировки. Нужно отметить, что последние под влиянием общей обстановки в 80-е годы и введения реакционного устава заметно усиливаются.

Таким образом, из всего вышеизложенного видно, что политическую культуру российского студенчества и 80-х - 90-х годов, складывавшуюся в условиях жесткой реакции и политических репрессий, также нельзя еще определить как полностью сложившийся феномен, характеризующийся наличием лишь основных черт одного преобладающего типа политической культуры. Имеющаяся социальная неоднородность студенческой среды вела к неоднородности политической, а это, в свою очередь, порождало различное отношение к целям и задачам студенческого движения, к методам и характеру борьбы, приводило когда к скрытому, а когда и к открытому столкновению носителей различных типов политической культуры непосредственно внутри самой студенческой массы. Иначе говоря, в общих своих чертах процесс 224 — формирования политической культуры студенчества в 80-е - 90-е годы был достаточно сложным и противоречивым.

Для студенческого движения 90-х годов характерно также избавление от остатков академизма и прямое участие студенческой массы в политической жизни России и революционных боях того периода. Напряженная теоретическая работа, проводившаяся в студенческих кружках самообразования в 80-е годы тоже привела к значительному повышению уровня политической культуры прежде всего вследствие знакомства с работами теоретиков социально-философской мысли.

В эволюции политической культуры университетского студенчества Казани заметную роль играли и внутренние условия, наличие которых объясняло ряд особенных черт, характерных как для отдельных выступлений казанских студентов 80-х - 90-х годов, так и для общего направления их политического развития в изучаемый период.

К ним относятся прежде всего определенная специфика социального состава студенческой массы Казанского университета. Сословная неоднородность студенчества имела место во всех университетах России, однако в Казани она превратилась в один из важнейших факторов, влияющих на складывание политической культуры студенчества. Высокий процент студентов-разночинцев, их крайне низкий уровень жизни, необходимость ежедневной борьбы за выживание повлекли за собой повышенный интерес именно этой прослойки студенчества к различным социально-политическим теориям, причем прежде всего радикалистского плана.

В результате переосмысления опыта академической борьбы предшествующих годов и под усиливающимся воздействием революционных организаций, в студенческой среде Казанского университета все шире распространяется убеждение, что недостатки университетского быта являются неизбежным результатом более глубоких причин, чем воля университетского начальства и даже министра народного просвещения. Следствием этого стало появление призывов к более широкой борьбе, выдвижение уже открыто политических лозунгов. Иными словами, именно с этого времени начинается все более убыстряющийся переход студенческого движения из рамок академизма на общеполитические рельсы. Революционная часть студенчества 225 почти открыто обсуждала политические вопросы, волновавшие страну и уже определенно выражала свое к ним отношение (в форме открытых политических демонстраций).

Однако даже радикально настроенное студенчество также не представляло собой однородную массу. Радикалистский тип политической культуры в этот период переживает в своем развитии этап значительного внутреннего дифференцирования: в студенческой среде представлены практически все возможные его установки, от крайне левых, признающих и оправдывающих террор, до умеренных, в определенной степени смыкавшихся с либерал-демократической политической ориентацией. Об этом свидетельствует наличие в Казанском университете (и самой Казани) массы революционных организаций различного толка, значительное число членов которых составляли студенты университета и где как раз и формировались различные взгляды на пути преобразования политического и социального строя России (в рамках радикалистского типа политической культуры).

Несовершенство политической культуры радикального студенчества в этот период выражалось в том, что взгляды его еще не были до конца сформированными, устоявшимися, и радикализм порой толкал даже на уголовные преступления. Архивные документы тех лет содержат убедительные свидетельства этому.

Таким образом, из всего вышеизложенного видно, что 80-е - 90-е годы XIX века составляют важный этап в развитии политической культуры и российского студенчества вообще, и казанского - в частности.

Заканчивая общий обзор развития политической культуры казанского студенчества на всем протяжении II половины XIX века, подчеркнем еще раз, что каждое пореформенное десятилетие являлось своеобразным этапом этого процесса, а свойственные данному времени особенности общественно-политической жизни прямо или опосредствовано, но всегда влияли на складывание идеологии студенчества, определяли формы его политического поведения. Однако при всем этом местные условия также играли огромную роль, именно их воздействием объяснялся ряд заметных отличий политической культуры казанского студенчества от аналогичной культуры других университетов России. 226 —

Данное исследование, в определенной мере, носит историко-политологический характер. Благодаря именно такому подходу удалось более полно представить общую картину формирования и развития политической культуры у профессуры и студенчества Казанского университета, а также показать основные пути ее распространения в различные слои российской интеллигенции.

Казанский университет - крупное учебное и научное учреждение России -сыграл видную роль в культурной и общественной жизни как Поволжско-Уральского региона, так и страны в целом. Из его стен вышли не только выдающиеся деятели науки, но и лица, известные на общественно-политическом поприще. Их деятельность оказала значительное влияние на формирование политической культуры и идеологии как у представителей местной интеллигенции, так и российской интеллигенции в целом. И сегодня, в период переосмысления роли высшей школы не только в обучении, но и в воспитании нового поколения, а также ее места на политической арене общества исследование неоценимого опыта и интересных традиций, которыми полна история университета II половины XIX века, будет не только полезно, но и необходимо.

Список научной литературыШвед, Наталия Гавриловна, диссертация по теме "Политическая культура и идеология"

1. Неопубликованные источники

2. Национальный Архив Республики Татарстан Ф.1. Канцелярия казанского губернатора. Опись 3.

3. НАРТ. Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 5178. - 1881. - Л. 5-6.

4. НАРТ. Ф. 1. - Оп.З. - Д. 5178. - 1881. -. Л. 6.

5. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 5178.- 1881.-Л. 6.

6. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 5186.- 1881-1882.-Л. 31 об.

7. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 5178.- 1881.-Л. 5-6.

8. НАРТ. Ф. 1.-Оп.З. - Д. 2341.

9. НАРТ.-Ф. 1,-Оп. З.-Д. 4348.

10. НАРТ. Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 5246.

11. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 4138.- 1878.

12. НАРТ. Ф. 1.-Оп. З.-Д. 6348.

13. НАРТ. Ф. 1. - Оп.З. - Д. 2185. - 1870; Д. 2491. - 1874; Д. 2529. 1871; Д.2792. - 1871; Д. 3918. - 1877.

14. НАРТ. Ф. 1. - Д.4350. - 1878; Д. 4677. - 1880.

15. НАРТ. Ф. 1. - 1877. - Д. 4134. - Л. 398.

16. НАРТ. Ф. 1,- 1879.-Д. 4471.

17. НАРТ. -Ф. 1.- 1879.-Д. 4671.-Л. 176, след.

18. НАРТ. Ф. 1.- 1878.-Д. 4342.-Л.6.

19. НАРТ. Ф. 1. - 1878. - Д. 4342. - Л.7.

20. НАРТ. Ф. 1,-Оп. 3.- 1884. -Д.6386.- Л. 17, 24.

21. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 5571.- 1882-1887.

22. НАРТ. Ф. 1,-Оп. З.-Д. 5571; Ф. 977. - Оп. л/д. - Д. 30198.

23. НАРТ. Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 5563.

24. НАРТ. Ф. 1,-Д. 14192.-Л. 2.

25. НАРТ. Ф. 1,- 1881. -Д. 5229. -Л. 16.

26. НАРТ. -Ф. 1.-Оп. З.-Д. 4945,- 1880.

27. НАРТ. Ф. 1. - Оп. З.-Д. 4945.- 1880.-Л. 16.

28. НАРТ. Ф. 1. - Оп. З.-Д. 6347.- 1884.

29. НАРТ. Ф. 1. - Оп 3. - Д. 7273.-Л. 50.

30. НАРТ. Ф. 1,- 1887.-Д. 7273.-Л. 127-128.

31. Ф. 14. Канцелярия Казанского губернского прокурора

32. НАРТ. -Ф. 14. Д. 237. - Л.4.

33. Ф. 92. Казанский университет

34. НАРТ. Ф. 92. - Оп. 1. - Дц. 6327, 6668, 7154, 7171, 7603, 8059

35. НАРТ. Ф. 92. - Оп. 1. - Дц. 7155, 1856.-Лл. 1-1 об., 3, 11.

36. НАРТ. Ф. 92.-Д. 8045.- 1861.-Л. 18

37. НАРТ. Ф. 92.-Оп. 1.-Д. 17860,- 1887-1888.-Л. 104.

38. НАРТ. Ф. 92. - 1874. - Д. 11395. - Л. 39.

39. НАРТ. Ф. 92. - 1874. - Д. 11642. - Л. 4.

40. НАРТ.-Ф. 92.- 1874. Д. 11595.-Л. 30.

41. НАРТ. Ф. 92.-Д. 14192.- 1880.-Л. 2.

42. НАРТ. Ф. 92.-Оп. 1.-Д. 15906,- 1884-88.-Л. 76 об.

43. НАРТ. Ф. 92,- 1886.-Д. 16815.

44. НАРТ. Ф. 92.-Оп. 1.-Д. 15906.-Л. 14,3.'

45. НАРТ. Ф. 92.- 1884.-Д. 15910.-Л. 9.

46. НАРТ. Ф. 92.-Оп. 1.-Д. 17329.- 1887.-Л. 31.

47. Ф. 199. Казанское губернское жандармское правление

48. НАРТ. Ф.199. - Д. 67. - 1960. - Л. 5,7.

49. Ф. 977. Казанский университет. Опись «Совет»

50. НАРТ. Ф. 977.-Совет.-Д. 6812. - 1881. - Л. 190.

51. НАРТ. Ф. 977.-Совет.-Д. 7085. - 1883.-Л. 912.

52. НАРТ. Ф. 977. - Совет. - Д. 7392. - 1885. - Л. 1.1. Опись «Правление»

53. НАРТ. Ф. 977. - Правление. - 1887. - Д. 7559. - Л. 39 - 214. НАРТ. - Ф. 977. - Правление. - Д. 7902. - 1899. - Л. 23.229 —1. Опись «Ректор»

54. НАРТ. Ф. 977. - Оп. л/д. - Д. 30235. - Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 6497, 5577, 6387.

55. НАРТ. Ф. 977. - Оп. л/д. - Д. 29756.

56. НАРТ. Ф. 977. - Оп. л/д. - Д. 30147.

57. НАРТ. Ф. 977. - Правление. - Д. 7902. - 1899. - Л. 23.

58. Загоскин Н.П. Лекции по энциклопедии права, прочитанные в 1886 87 академическом году юристам первого курса (Рукопись). С. 2. - ОРРК Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского.

59. Шестаков П.Д. Дневник. ОРРК НБЛ. - Ед. хр. 7620. - 1676 л. II. Опубликованные источники 1. Законодательные и нормативные акты

60. Правила для студентов и сторонних слушателей императорских российских университетов (Утв. МНП 16 мая 1885.). Казань. - 1889. - 23.

61. Сборник постановлений по МНП. Изд. 2-е. - В 18-ти томах. - Т. 3 - 13. - СПб., 1860- 1898.

62. Циркуляр Министерства просвещения от 21 июня 1899. // Правительственный вестник. 1899. 22 июня. - С. 1 - 2.

63. Циркуляр по Казанскому учебному округу. 1885. - 398, 69 с.230 —

64. Материалы официального делопроизводства, проекты преобразований и статистические материалы

65. Ведомость о важнейших дознаниях, производившихся в жандармских управлениях империи по делам о государственных преступлениях. Т. V. - С 1 декабря 1882 по 1 января 1883.-С. 22.

66. Замечания на проект общего устава императорских российских университетов. -СПб., 1862.-Ч. 1.-479 с.

67. Материалы, собранные отделом Высочайше учрежденной комиссии для пересмотра общего устава императорских российских университетов при посещении их в 1875. СПб., 1876.-578 с.

68. О состоянии и действиях Казанского университета в 1880 1881 гг. // ЖМНП. - 1881. Ч. 216. - Авг. - Отд. 4. - С. 61 - 78; 1882. - Ч. 222. - Авг. - Отд. 4. - С. 27 - 49.

69. Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения . СПб., 1901.-667 с.

70. Отчет комиссии народных чтений за 1892. К., 1893. - 13 с.

71. Списки студентов Казанского университета за 1865/66, 1875/76 ак. год. К., 1865, 1875 гг.

72. Списки студентов Казанского университета за 1881/82, 1893/94 ак. год. К.,1881,1893 гг.

73. Цифровые данные по училищам и гимназиям, созданным стараниями казанского университета // Казанский вестник. 1825. - Август.

74. Научные и литературные труды. Публицистика. Записки на общественно-политические темы

75. Белоголовый Н. Студенческие волнения в России и закрытие университетов. Женева, 1888.

76. Воробьев В.А. К истории наших университетских уставов //Русская мысль. Спб., 1901.-С. 667-679.

77. Георгиевский А.И. К истории Ученого Комитета МНП. СПб, 1902.231 —

78. Георгиевский А.И. Краткий исторический очерк правительственных мер против студенческих беспорядков. СПб, 1880.

79. Гиляров-Платонов Н.П. Университетский вопрос. СПб, 1903.

80. Годичный акт в Казанском университете 5/XI 1881. Речь H.H. Булича «Достоевский и его сочинения». - К, 1881. - С. 8-9.

81. Елпатьевский С. По поводу разговоров о русской интеллигенции // Русское богатство. 1905. -№3,- С. 30-39.

82. Иконников В Русские университеты в связи с ходом общественного образования //Вестник Европы. 1975. - Т. 5 - Сент. - с.161-206; Окт. - С. 492-550; Ноябрь. - С. 73-132.

83. Кавелин К.Д. Наука и университеты на западе и у нас // Кавелин К.Д. Собр. соч. Т. З.-СПб., 1899.-С. 5-240.

84. Клоссовский А. Материалы к вопросу о постановке университетского дела в России. -Одесса, 1903. б.и.

85. Любимов H.A. Записка о недостатках нынешнего состояния наших университетов, представленная в высочайше учрежденную комиссию по пересмотру университетского устава. СПб., 1876.

86. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х ч. Ч. 2. Церковь и школа. - Изд. 1-е. - Спб., 1897. - 365 е.;

87. Наши науки и наши ученые. // Голос. 1863. - 24 октября.

88. Отчет комиссии народных чтений за 1892 год. К., 1893. - 13 с.

89. Петровский Н.М. Путешествие В.М. Григоровича по славянским землям // ЖМНП. -1915. -№ 10. Отд. 2. - С. 203-216; № 11. - С. 62-131; № 12. - С. 205-236;

90. Пирогов Н.И. По поводу занятий русских ученых за границею. // Голос. 1863. - 2426 октября; ЖМНП. - 1963. - № 12.

91. Программа «Записок КЭО». // Записки КЭО. 1854. - Кн. 1. - Отд. 1. - С. 1-3.

92. Пругавин А. Запросы народа и обязанности интеллигенции. СПб, 1905. - 132 с.

93. Речь, произнесенная на юбилейном заседании 16.05.1930. Доцент М.К. Корбут // УЗКУ. 1930. - Кн. 5. - С. 56 -71.

94. Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. СПб., 1902.-601 с.

95. Скальковский К. А. Современная Россия (Очерк нашей государственной и общественной жизни). СПб., 1889. - 503 с.

96. Степанов Я. По поводу пересмотра устава университетов. К., 1878. Трубецкой Е. К вопросу о причинах беспрестанно возникающих в наших университетах беспорядков. - Б. м., б.г. - 23 с.

97. Трубецкой С.Н. Университет и студенчество // Русская мысль. 1897. - Кн. 4; Фирсов H.A. Студенческие истории в Казанском университете // Русская старина. - Т, 64.-С. 561-564.

98. Фирсов H.H. Эварницкий Д.И. История запорожских казаков. Т.1. Отзыв в историко-филологический факультет. // УЗКУ. 1900. - Кн. 7-8. - С. 21-35.

99. Чириков E.H. Повести и рассказы. М.: Гослитиздат, 1961. - 126 с. Чичерин Б.Н. Россия накануне XX столетия. - Берлин, 1900. - 157 с. Шестаков П.Д. Студенческие волнения в Казани в 1882 и 1887 годах. // Русская старина. - 1889. - Т. 74. Июнь. - С. 526-527

100. Шестаков П.Д. Тяжелые дни Казанского университета (60-е 80-е гг.) // Русская старина. - 1896. - Т. 88.-Дек.-С. 519-539; Т. 89.-Янв.-С. 113-114. 4. Периодическая печать

101. Голос минувшего». 1917. - № 2. - С. 42.

102. Казанские Городские Ведомости». 1868. - 11 декабря. - № 98.

103. Общее дело». № 90. - 1886.

104. Вестник Европы. 1907. - Май. - С. 3.

105. Волжский вестник. 1884 год - № 35. - Хроника. - С. 2.

106. Газета «Степной край». 1895. - 18 июня. - № 47.

107. Голубев Н.П. Наша трудящаяся интеллигенция // Волжский вестник. 1886. - 23 авг. (4 сент.).

108. Дохман А.И. М. Потехин: Некролог // Волжский вестник. 1887. - 12 (24) февр. - С.2.

109. Казанские губернские ведомости. -1861.-№1.-7 января.

110. По поводу публичных лекций Левшина и Максимовича // Волжско-Камское слово. -1882.-20 марта.233 —

111. Сватиков С. Опальная профессура 80-х годов. // Голос минувшего. 1917. - № 2. - С.5.

112. Скучающая публика // Русская мысль. 1884. - декабрь. - С. 155-156. 5. Источники личного происхождения

113. Берви-Флеровский. Воспоминания // Голос минувшего. 1915. - № 3. - С. 134-183. Бирюков A.A. воспоминания 60-х годов // Каторга и ссылка. - 1932. - № 10 (95). - С. 226-246.

114. Бирюков A.A. Университет и студенты в начале 60-х годов // УЗКУ. Т. 5. - 1930.1. С. 861.

115. Будде Е.Ф. Пискорский В.К. // ЖМНП. 1910. - Новая серия. - Ч. 29. -№ 10. - С. 5559.

116. Бунаков Н.Ф. Моя жизнь. Спб., 1909.— 95 с.

117. Воспоминания старого студента // Русская старина. 1892. - Т. 74. - C« 272. Воспоминания студента Тезякова. Из пережитого. Студенческие годы. // КМЖ. -1930.-№5-6.

118. Григорьев М.Г. Воспоминания о Федосеевском кружке в Казани. // Пролетарская революция. 1923. - № 8 (20). - С. 2 - 37.

119. Дохман А.Я. Из недавнего прошлого. Воспоминания о H.A. Виноградове, A.M. Бутлерове, И.М. Потехине // Казанские вести. 1891. -№ 19, 23, 29, 33, 40, 45, 54;

120. Ильинский А.И. За полстолетия. 1841-1892. Воспоминания о пережитом // Русская старина. 1894. -№ 1-5;

121. Клеменс Д.А. Из прошлого. Л.: Госполитиздат, 1925. - 112 с.

122. Корсаков А.Д. Былое в жизни Казанского университета // Литературный сборник к 100-летию Казанского университета. К., 1904. - С. 144-145.

123. Лебедев В.А. Учебные воспоминания: Казанский университет на рубеже второго пятидесятилетия своей жизни // Русская старина. 1908. - № 5. - С.45 - 97.

124. Лепешинский П.Н. Картины студенческой жизни. М., 1922. - 174 с. Линд В.Н. Московское студенчество в 1861 году и его отношение к освобождению крестьян. (Из воспоминаний). - В кн.: Великая реформа. - М., 1911. - Т. 5. - С. 272 - 298.234 —

125. Медицинский факультет Казанского университета полвека тому назад. Воспоминания Н.Ф. Флерина. // КМЖ. 1930. - Май-июнь.

126. Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. Саратов, 1958 - 1959. - Т.1. -С. 151-161.

127. Оболонский Д.Д. Наброски из воспоминаний // Русский архив. 1894. - № 10. - С.61.74.

128. Оболонский Д.Д. Университет и студенты в начале 60-х годов // УЗКУ. 1930. - Кн. 5.-С. 861-877.

129. Сорокин В.М. Воспоминания старого студента. (1858 61 годы) //Русская старина. -1888.-№ 12.-С. 618-621.

130. Тезяков Н.И. Из пережитого. Студенческие годы. // Казанский медицинский журнал.- 1930.-№5-6.-С. 496-507.

131. Университетские старцы. (Из воспоминаний казанского студента) // Русское слово. -1895.-Т. 84,-№8.-С. 157-167.

132. Фирсов H.A. Студенческие истории в Казанском университете. (1855 1863 гг.). // Русская старина. - 1889. - Т. 61. - С. 564.

133. Фирсов H.H. Памяти H.H. Смирнова. В кн. Памяти И.Н. Смирнова. - К., 1904. - С.34.39.

134. Фирсов H.H. Студенческое движение в Казанском университете в 1887 году: Личные воспоминания // Фирсов H.H. Исторические характеристики и эскизы. Т. 3. - Вып. 1. - Казань: Изд-во Академ. Центра Татанаркомпроса, 1926.

135. Флерин Н.Ф. Быт студентов Казанского университета в 70-е годы // УЗКУ. 1930. -Кн. 5.-С. 897-905.

136. Худяков И.А. Из воспоминаний шестидесятника // Исторический вестник. 1906. - № 10.-С. 46-63.235 —

137. Чичерин Б.Н. Воспоминания. Путешествие за границу. М., 1932. — 156 с. Чичерин Б.Н. Воспоминания: Московский университет. - М., 1929. - 272 с. 6. Справочные издания

138. Биобиблиографический словарь деятелей революционного движения в России. — Вып. 1. Т. 1. - М.: Госполитиздат, 1927. - 365 с.

139. Биобиблиографических словарь деятелей революционного движения. ^ Т. 3. Вып. 2. -М., 1934.-421 с.

140. Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского университета. 1804 1904 / Под ред. Проф. Н.П. Загоскина. - в 2-х частях. - Казань, 1904. - Ч. 1. - 553 е.; 4.2.-455 с.

141. Бушканец В.Г. Казань в воспоминаниях современников: Аннотированный указатель. -Вып. 2.-К., 1956.-24 с.

142. Загоскин Н.П. Деятели Императорского Казанского университета, 1805-1900 гг. Опыт краткого биографического словаря профессоров и преподавателей Казанского университета за 95 лет его существования. К., 1900.

143. Лисовский Н.М. Библиография русской периодической печати. 1703 1900. ( Материалы для истории русской журналистики). - Пг., 1915. - 1067 с.

144. Литература партии «Народная воля» М.: Госполитиздат, 1930. - 54 с. Материалы для биографии Лобачевского. Собр. и ред. Л.Б. Модзалевский. - М-Л, 1948.-98 с.

145. Преподаватели, учившиеся и служившие в императорском Казанском университете. (1804-1904 гг.). Материалы для истории университета. Собр. A.M. Михайловский. - Ч. 1. -Вып. 1-3.-К. 1901-1908.

146. Указатель статей, напечатанных в «УЗКУ» за время с 1834 по 1899 годы включительно. К, 1900. - 90 с.

147. Энциклопедический словарь / Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Спб., 1902. - Т. 68. - С. 788 -800.1.I. Литература

148. Амирханов Р.У. Проблемы развития русской культуры в татарской периодической печати (1905 1917). Дисс. д-ра ист. наук. 07.00.02. - К., 1997.

149. Амирханов Р.У. Татарская демократическая печать в годы первой русской революции (1905 1907). Дисс. к.и.н. 07.00.02. - К., 1978.

150. Бергсон М.С. Роль периодики в культурной жизни Казани первой половины 1880-х годов (По материалам газеты «Волжский вестник») // УЗК ГПИ. 1973. - Вып. 116. - Сб. 5. -С. 36-48.

151. Бергсон М.С. Культурная жизнь в Казани 1880-х годов в освещении «Волжского вестника». Дисс. к.и.н. К., 1982. -218 с.

152. Гильмутдинова О.М. Казанский ветеринарный институт в 70-е 90-е годы XIX века. Дисс. к.и.н-К., 1997.-208 с.

153. Ежова С.А. Мемуары воспитанников Казанского университета как исторический источник (XIX век). Дисс. к.и.н. 07.00.09. - К., 1995. - 203 л.

154. Хакимова А.С. Казанский университет в 80-е 90-е годы XIX века. Дисс. к.и.н. 07.00.09.-К., 1997.-230 с.

155. Хасанова С.И. Правительственная политика в области высшего образования и формирование интеллигенции в России (60-е 90-е годы). - Дисс. к.и.н. 07.00.04. КГУ. - Казань, 1981. - 195 с.

156. Чугунова Н.С. Воскресные школы Поволжья и Урала. Дисс. к.и.н., К., 1966. - 195с.

157. Almond G. Comparative political Systems. //The Journal of politics. 1956. - vol. 18. - №3.

158. Авцинова Г.И. Мыслители России о феномене радикализма. // СПЖ. 1997. - № 1. -С. 187-198.

159. Агафонов Н.Я. Из казанской истории. К., 1906. Б. и. - 65 с.

160. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. -1992.-№4.-С. 131.

161. Аристов В.В., Михайлова С.М. Казанский университет, 1804 1979 гг. - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1979.-245 с.

162. Аристов Н.Я. А.П. Щапов: (Жизнь и сочинения). СПб., 1883. Б. и.

163. Арсентьев Г.И. В.А. Манссеин (Жизнь и деятельность). М.: Госполитиздат, 1951.112 с.

164. Ашевский С. Русское студенчество в эпоху 60-х годов // Современный мир. 1907. -Август.-С. 31-38.

165. Багалей Д.И., Сумцов Н.Ф. Краткий очерк истории Харьковского университета за первые сто лет его существования. (1805 1905). - X.: Изд-во Харьковского ун-та, 1906. -345 с.

166. Байрамова JI.K., Михайлова С.М. Казанский университет колыбель культуры татарского народа У/ Университеты республик РСФСР как центры национальной культуры. - Саранск, 1992.-С. 22-26.

167. Балуев Б.П. Политическая реакция 80-х годов XIX века и прогрессивная журналистика. М: Изд-во МГУ, 1971.-224 с.

168. Белоголовый Н. Студенческие волнения в России и закрытие университетов. Женева, 1888. б.и.

169. Бергсон М.С. Роль периодики в культурной жизни Казани первой половины 1880-х годов (По материалам газеты «Волжский вестник») // УЗК ГПИ. 1973. - Вып. 116. - С. 36 -48.

170. Болгарский Б.В. Казанская школа математического образования. (В характеристиках ее важнейших деятелей). К., Тат. кн. изд-во, 1955. -130 с.

171. Бороздин И.Н. Университеты в России в эпоху 60-х годов. В кн.: История XIX века. - М., Высшая школа, 1985. - Т. 4. - 324 с.

172. Булицев Х.С. Пионеры провинциальной печати: (Первые шаги демократической прессы российской провинции второй половины XIX века). JL, Гослитиздат, 1981. - 545 с.

173. Булич А.К. H.H. Булич и современное ему казанское общество. К., 1930. - 123 с.

174. Булич H.H. Казанский университет в Александровскую эпоху // УЗКУ. 1875. - Т. 11. -С. 3-48, 241-288, 439-488.238 —

175. Бурлацкий Ф.М., Галкин A.A. Современный Левиафан. М., Госполитиздат, 1985.289 с.

176. Бурмистрова Л.П. Публичные лекции в Казанском университете (30-е 60-е гг. Х1Хв.) - В кн.: Страницы истории города Казани. - К., 1981. - С. 29 - 40.

177. Бушканец Е.Г. Мемуарные источники. Казань, Изд-во Каз. ун-та, 1975. - 154 с. Вялого Ю. Звезда и смерть российской интеллигенции. // Россия - XXI. - 1997. - № 5-6.-С. 5-26.

178. В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. М.: Госполитиздат, 1975. - Т. 1. - С. 245; Т. 7.-С.231.

179. Вульфсон Г.И. Братья по духу: питомцы Казанского университета в освободительном движении 1840 1870 годов. - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1989.

180. Вульфсон Г.И. Из истории разночинно-демократического движения в Поволжье и на Урале. К.: Изд-во Каз.ун-та, 1985. - 234 с.

181. Вульфсон Г.Н., Бушканец Е.Г. Из истории общественно-политической мысли в Казанском университете в первой половине XIX века. (Петрашевцы в Казани) // УЗКУ. 1956. -Т. 116.-Кн. 5.-С. 34- 123.

182. Вульфсон Г.Н., Бушканец Е.Г. Общественно-политическая борьба в Казанском университете в 1859 1861 годах. - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1955. - 254 с.

183. Вульфсон Г.Н., Нуреева Ф.Ф. Братья по духу. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1989. - 250 с. Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России. - М.: Студенческий голос, 1908.-С. 67, 86.

184. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект // Политические исследования. 1991. - № 6.

185. Герцен А.И. Собрание сочинений в 30-ти томах. М., 1954 - 1955. - Т. 15.

186. Гессен С. Студенческое движение в начале 60-х годов. М., Госполитиздат, 1932.185 с.

187. Глинский Б.Б. Печать в провинции. // Исторический вестник. 1898. - Т. 71. - № 1. -С. 292-294.

188. Гросул В.Я. Зарождение русского политического консерватизма // Вестник Российского Гуманитарного научного фонда. 1997. - № 1. - С. 21-33.239 —

189. Данциг Б.М. Изучение Ближнего Востока в России (XIX н. XX в.). - М.: Изд-во Московского ун-та, 1968. - 250 с.

190. Добролюбов Н.А. Собрание сочинений в 9-ти томах. Т. 1. - М - Л.: Госполитиздат, 1961,- Т.4.-С. 23.

191. Загоскин Н.П. История императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. К., 1902 -1906. - Т. 1-4.

192. Закиев М.З., Тумашева Д.Г. Роль Казанского университета в развитии тюркологии. -В кн.: Проблемы тюркологии и истории востоковедения. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1964. - С. 9 -20.

193. Залесский В.Ф. История преподавания философии права в Казанском университете в связи с важнейшими данными истории юридического факультета. К., 1905. б. и. - 153 с.

194. Земцов Б.Н. Идеология и ментальность российской интеллигенции. // ОНС. 1997. -№3,-С. 75-84.

195. Иванов А.Е. Высшая школа в России в конце XIX начале XX века // АН СССР. -М., 1991.-392 с.

196. Иванов А.Е. Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России в к. XIX н. XX века: Общественно-политический облик // История СССР. - 1990. - № 5. - С. 60 -76.

197. Из истории Казанской прессы. К.: Тат. кн. изд-во, 1977. - 245 с.

198. Интеллигенция и российское общество в начале XX века. СПб.: Прогресс, 1996.182 с.

199. Кабанов П. Общественно-политические и исторические взгляды А.П. Щапова. М.: Госполитиздат, 1954. - 178 с.

200. Казанский ветеринарный институт. К.: Магариф, 1993. - 235 с.

201. Капустин Б. Либеральное сознание в России // ОНС. 1994. - № 3. - С. 69-76.; № 4. -С. 32-41.

202. Каримуллин А.Г. Татарская книга в пореформенной России. К.: Тат. кн. изд-во, 1983.-356 с.

203. Каримуллин А.Г. У истоков татарской книги. К.: Тат. кн. изд-во, 1971. - 245 с.240 —

204. Ковыршин A.B. Из истории становления либеральных идей // Преподавание истории в школе. 1993. - № 2 - С. 28.

205. Козьмин Б.П. Казанский заговор 1963 года. М.: Госполитиздат, 1929. - 230 с.

206. Корбут М.К. Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет: 1804/05 1929/30. - В 2-х т. - Казань: Изд-во Каз. ун-та, 1930.

207. Левин Ш.М. Очерки по истории русской общественной мысли. Л.: Гослитиздат, 1974.-377 с.

208. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971.-346 с.

209. Лемке М. Дело о публичных лекциях в 1860 году // Историко-литературный сборник, посвященный В.И. Срезневскому. Л., 1924. - С. 35-46.

210. Лемке М.К. Очерки освободительного движения 60-х годов. По неизданным документам. СПб., 1908. б.и.

211. Лившиц С.Е. Очерки истории казанской социал-демократии. 1888 -1916 // Пути революции. (Казань). 1922. - № 1. - С. 88-97.

212. Литвина Ф.А. Легальные формы пропаганды разночинцев-демократов в 60-е 70-е годы XIX века. - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1986. - 124 с.

213. Лойко Л. От «Земли и воли» к ВКП(б). - Г.: Госполитидат, 1929. - 143 с.

214. Манассеин М.П. Материалы к 100-летнему юбилею Казанского университета. СПб., 1904. б.и.

215. Мельгунов С. Из истории студенческих обществ в российских университетах. М.: Правда, 1904.-254 с.

216. Михайлова С.М. Казанский университет в духовной культуре народов Востока России. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1991. - 360 с.

217. Михайлова С.М. Казанский университет и просвещение народов Поволжья и Приура-лья (XIX в.). К.: Изд-во Каз. ун-та, 1979. - 269 с.

218. Михайлова С.М. Роль Казанского университета в просвещении народов Сибири // Советская педагогика. 1986. -№'1. - С. 114-120.

219. Михайлова С.М. Формирование и развитие просветительства среди татар Поволжья. (1880 1861). - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1972. - 324 с. '241 —

220. Мошкович Г.Г. Университетский устав 1884 года и либеральная профессура 70-х -80-х годов // Научные труды Краснодарского педагогического института. Вып. 103. - История науки. -1969. С. 147-176.

221. Муньков Н.П. К истории студенческих волнений в Казанском университете в 1881 и 1882 годах // УЗ КГПИ. 1949. - Вып. 7. - С. 71 -95.

222. Нафигов Р.И. К изучению истории сходки студентов Казанского университета 4 декабря 1887 года. // Вопросы историографии и источниковедения. Сб. 2. - К., 1967. - С. 49 62.

223. Нафигов Р.И. Неизвестные страницы истории. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1989. - 231 с.

224. Нафигов Р.И. Первый шаг в революцию. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1970. - 256 с.

225. Нафигов Р.И. Поиск продолжается. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1993. - 155 с.

226. Нафигов Р.И. Тайны революционного подполья. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1981. - 181с.

227. Нафигов Р.И., Литвин А.Л. Они были первыми (Из истории социал-демократических и марксистских кружков в Казани в 1890 1900 гг.). - К.: Изд-во Каз. ун-та, 1963. - 163 с.

228. Нафигов Р.И., Михайлова С.М. Общественно-политическая мысль Поволжья и При-уралья. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1979. - 234 с.

229. Нафигов Р.И., Циунчук А.Г. В борьбе против царизма и буржуазного национализма. (Из истории революционно-демократических и марксистских кружков в Поволжье). К.: Изд-во Каз. ун-та, 1983. - 167 с.

230. Нечкина М.В. Огарев в период революционной ситуации. // Известия Академии наук, секция истории и философии. М.: Госполитиздат, 1947. - Т. 4. - № 2. - С. 120 - 132.

231. Новикова М., Сиземская И. Идейные истоки русского либерализма // ОНС 1993. -№ 3 - С. 124.

232. Парамонова Н.Б. К истории издательства Казанского университета. // Проблемы библиографии и библиотековедения. Л.: Мысль, 1976. - Вып. 8. - С. 185-191.

233. Парфентьев H.H. Очерки истории Казанского университета им. В.И. Ульянова-Ленина. // Советская наука. 1940. - № 1. - С. 130 - 136.

234. Пешников В.В. Ленин и студенческое движение в России. М., 1971. - 287 с.

235. Пинчук А. Исторические взгляды Костомарова. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1984. - 148 с.242 —

236. Платэ А.Ф., Быков Р.В., Эвентова М.С. Владимир Васильевич Марковников. М.: высшая школа, 1962. - 141 с.

237. Плеханов Г.В. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1923. - Т. 2. - С. 12.

238. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен,- М.: Госполитиздат, 1934.1. Т. 4.

239. Польские профессора и студенты в университетах России. // Конференция в Казани 13-15 мая 1993 года. Варшава, 1995 год.

240. Сватиков С.Г. Общественное движение в России в 1700-1895 гг. Ростов - н/Д. -1905. б. и.

241. Сватиков С.Г. Русское студенчество прежде и теперь. В кн.: Путь студенчества. М., 1916. б. и.

242. Сватиков С.Г. Студенческая печать с 1755 по 1915 год В кн.: Путь студенчества. -М„ 1916. б. и.-С. 12-45.

243. Семенов В.Ф. Щапов А.П. М. Высшая школа, 1981. - 134 с.

244. Сибиряк. Студенческое движение в России. Женева: Изд. «Союза русской социал-демократии». - 1899. - 89 с.

245. Симон Г. Мертвый хватает живого. Основы политической культуры России // ОНС. -1996,-№6. -С. 29-43.

246. Современные зарубежные исследования политической культуры и политических институтов. М.: Прогресс, 1987. - 144 с.

247. Тимирязев К.А. Пробуждение естествознания в третьей четверти века. В книге: История России в XIX веке. - СПб., 1909. - Т. 7. - С. 1 - 12.

248. Ткаченко П.С. Учащаяся молодежь в революционном движении 60-х 70-х годов XIX века. - М.: Госполитиздат, 1978. - 137 с.

249. Троицкая Д. Д. Бекарюков (1861-1934 гг.). М.: Высшая школа, 1956. - 89 с.

250. Украинцев В.В. Некоторые вопросы из истории дореволюционной высшей школы // Труды Калининского торфяного института. Вып. 9. - 1958. - С. 90 - 98.

251. Фадеев A.B. Влияние Казанского университета на культурную жизнь Поволжью и Приуралья. В кн.: Идейные связи и культурная жизнь народов дореволюционной России. -М.: Госполитиздат , 1966. - 273 с.243 —

252. Фарукшин M.K. Политическая культура общества. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1991. 124 с.

253. Фарукшин М.К. Юртаев А.Н. От культуры конфронтации к культуре диалога. // Полис. 1992. -№ 3. - С. 148-152.

254. Фигнер Ф. Запечатленный труд. М.: Госполитиздат, 1922. - Ч. I. - 142 с.

255. Фирсов H.H. Исторические характеристики и эскизы (1890 1920). - Т.2. - К., 1922.238 с.

256. Фирсов H.H. Общая схема Казанского университета. В кн.: Исторические характеристики и эскизы. (1890 - 1922 гг.) - К., 1922. - С. 221 -227.

257. Фриче В.М. Высшая школа // Под ред. М.Н. Покровского. Т.9. Конец века. - М., 1907.-С. 152-155.

258. Фроммет Б.Р. Основные моменты истории студенчества // Вестник студенчества. -1917. -№ 7. 17 февр.

259. Фроммет Б.Р. Очерки по истории студенчества в России. СПб.: Тип. Залесского, 1912.-143 с.

260. Харьковский государственный университет за 150 лет (1805 1955) //Ответственный редактор: Короливский A.M. - X.: Изд-во Харьковского ун-та, 1955. - 436 с.

261. Череванин Н. Движение интеллигенции. М., 1905. б.и.

262. Шофман A.C. Из истории Казанского университета им. В.И. Ульянова-Ленина. К.: Изд-во Каз. ун-та, 1954. - 169 с.

263. Шофман A.C., Шамов Г.Ф. Восточный разряд Казанского университета. В кн.: Очерки по истории русского востоковедения. - Сб. 2. - М.: Высшая школа, 1956. - С. 418 -448.

264. Щелыванова Ж.В. Издательская деятельность Казанского университета в эпоху русских просветителей. // В книге: Библиотека Казанского университета: фонды, раритеты, история.-К., 1989.-С. 64-69.

265. Щетинина Г.И. Новый документ по истории внутренней политики России эпохи второй революционной ситуации. Проблемы источниковедения. - Т. 9. - М., 1961. - С. 11-16.

266. Щетинина Г.И. Послужные списки как исторический источник: о составе профессоров в пореформенной России // История СССР. 1977. -№ 1. - С. 12-18.244 —

267. Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение в России в последней четверти XIX века. М.: Высшая школа, 1987. - 262 с.

268. Щетинина Г.И. Студенчество. // Россия в революционной ситуации на рубеже 187080-х гг.: Коллективная монография. М.: Наука, 1984. - С. 316 - 351.

269. Щетинина Г.И. Университеты в России и устав 1884 года. М.: Наука, 1976. - 321 с.

270. Щетинина Г.И. Университеты и общественное движение в России в пореформенный период. (70-е 80-е годы) // Исторические записки. -4969. -Т. 84 - С. 164-215.

271. Щуртакова Т.В. Руководство Казанского университета развитием начального и среднего образования в Казанском учебном округе. К.; Изд-во КГУ, 1959.

272. Эймонтова Р.Г. Профессора старые и новые на рубеже 50-х 60-х годов XIX века. - В книге: Проблемы истории русского общественного движения и исторической науки. - М.: Наука, 1981.-С. 29-34.

273. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М.: Высшая школа, 1985. - 247 с.

274. Эймонтова Р.Г. Университетский вопрос и русская общественность в 50-е 60-е годы XIX века. // История СССР. - 1971. - № 6.

275. Элерт A.A. Очерк студенческого движения в Казани накануне революции 1905-1907 годов. К.: Изд-во Каз. ун-та , 1961. - 163 с.245