автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Роль музыкальной лексики в творчестве В.Ф. Одоевского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль музыкальной лексики в творчестве В.Ф. Одоевского"

На правах рукописи

Дрошнев Денис Дмитриевич

РОЛЬ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЛЕКСИКИ В ТВОРЧЕСТВЕ В. Ф. ОДОЕВСКОГО: СЕМАНТИЧЕСКИЙ, КОГНИТИВНЫЙ, СТИЛИСТИЧЕСКИЙ

АСПЕКТЫ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

3 НАР 2015 005559673

Москва — 2015

005559673

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский государственный областной университет» на кафедре современного русского языка

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Леденёва Вален тина Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор, ректор НОУ ВПО «Новый гуманитарный институт» Монина Тамара Степановна

кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка ФГБОУ ВПО «Брянский государственный университет .имени академика И. Г. Петровского» Головачева Ольга Алексеевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Владимирский государственный

университет им. А. Г. и Н. Г. Столетовых»

Защита состоится 30 марта 2015 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 850.007.07 на базе ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226 Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, корп. 4, ауд. 3406.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226 Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, корп. 4.

Автореферат разослан « » фй^ШиЛ._2015 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент —В. А. Коханова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Князь Владимир Фёдорович Одоевский (1804 — 1869) — личность разносторонняя, редкая, ценная для истории культуры, в частности, литературы и музыковедения. Во всём, что бы ни говорил, о чём бы ни размышлял, по воспоминаниям современников, он выступил новатором и рациональным, разумным преобразователем. Некоторые его открытия в области музыкальной педагогики, естествознания актуальны и сегодня. Философ, писатель, музыкальный теоретик, композитор и исполнитель, антрополог, физик, химик, педагог, чиновник, даже кулинар — неполный перечень занятий, в которых В. Ф. Одоевский себя реализовал. Различные знания для него — лишь грани одного алмаза, должного стать бриллиантом — алмаза единой общечеловеческой Науки. Цельность мышления и последовательность познания отразились и в его представлении Искусства, столь же единого, как и Наука.

В спектре дисциплин, исследующих творчество В. Ф. Одоевского, лингвистика занимает незаслуженно малое место, исследования в лингвистической парадигме редки. Соответственно, отсутствуют работы, посвященные как языку писателя, так и реализации категорий музыки в нём. К решению данной задачи наиболее близко подошли ангоры некоторых философских статей, характеризуя концепцию «идеального», «философского языка» В. Ф. Одоевского и музыку как основу этой концепции [Махлина, 2004; Марцева, 2008]. Однако авторы не анализируют её реализацию в произведениях. Из вышесказанного следует, что в лингвистике наследие В. Ф. Одоевского не изучено я нуждается в полиаспектной оценке.

Актуальность настоящего диссертационного исследования

обусловлена обращением к языку разножанровых произведений В. Ф. Одоевского в рамках антропоцентрической парадигмы, которая позволяет изучать черты языковой личности, её структуру, состав средств идиолекта, верб ализирующих различные фрагменты картины мира и представляющие единицы авторской концептосферы, с одной стороны. С другой стороны, актуальность диссертационного исследования видится в характере его предмета — музыкальной лексшзи, изучение которой валено в когнитивном, культурологическом аспектах,, поскольку касается познания области духовного. На материале текстов художественных произведений В. Ф. Одоевского и его писем друзьям — музыкантам, композиторам — нами выявлено 3-90 единиц с музыкальной семантикой. Музыка важна для оценки особенностей национального менталитета и ментальности индивида.

Объектом исследования являются тексты художественных произведений В. Ф. Одоевского, в первую очередь — его романа «Русские ночи» (1844), а также тексты его писем композиторам-современникам; предмет изучения — музыкальная лексика, употребляемая писателем, и её роль в тексте, обусловленная художественно-стилистическими задачами автора.

Гипотеза работы: музыка является неотъемлемой категорией сознания В. Ф. Одоевского и занимает ключевое место в его мировоззрении и поисках смысла жизни. Цель: выявление роли музыкальной лексики в творчестве В. Ф. Одоевского по итогам анализа её единиц в семантическом, когнитивном и стилистическом аспектах. В соответствии с заявленной целью нами поставлены следующие исследовательские задачи:

— установить состав музыкальной лексики в художественных и эпистолярных текстах В. Ф. Одоевского;

— представить семантико-стшшстическую классификацию» лексических единиц в составе лексико-семантического поля (ЛСП) «Музыка» как в частной экспликации фрагмента русской языковой картины мира «Музыка»;

— охарактеризовать состав ядра и периферии ЛСП «Музыка» в текстах В. Ф. Одоевского;

— оценить объём знаний автора о музыке с когнитивной точки зрения;

— охарактеризовать стилистическую роль и установить функции музыкальной лексики в создании художественных образов произведения «Русские ночи»;

— обосновать роль музыки как ценностного ориентира прагматикона ЯЛ В. Ф. Одоевского.

Научная новизна диссертационной работы обусловлена отсутствием лингвистических исследований как художественного творчества, так и эпистолярного наследия В. Ф. Одоевского с позиций лингвистики; вместе с тем, новизна заключается в лингвистическом и лингвоперсональном подходах к художественному и эпистолярному наследию В. Ф. Одоевского, что способствует началу его изучения с позиций оценки языка художественной литературы в семантическом, когнитивном и стилистическом аспектах.

Методологическую основу диссертации составляют труды отечественных лингвистов [Виноградов, 1941; Апресян, 1995; Шмелёв, 2009], концептологов [Павилёнис, 1983; Степанов, 2001; Серебренников, Кубрякова, Постовалова, 1988; Корнилов, 2003; Воротников, 2006], философский труд М. Хайдеггера «Время картины мира» [Хайдеггер, 1993], работы по номинации [Бардовская, 2005; Леденёва, 2012], предикации [Лекант, 2011; Герасименко, 2013], анализу эмоционально-экспрессивных средств речи [Купоросов, 2008; Канафьева, 2012],

синестезии [Синцова, 2006; Заиченко, Картавенко, 2011; Зайцева, 2012; Елисеева, 2013], работы по изучению поэтики, философии и эстетики В.Ф.Одоевского [Сакулин, 1913; Манн, 1969; Турьян, 1991; Сытина, 2013], по музыкальной мифопоэтике [Браудо, 1922; Михайлов, 1987; Махов, 1993, 2005], семиотике [Лотман, 2002; Кубрякова, 2004; Мечковская, 2007; Морковкин, Морковкина, 1997], проблеме отношения языка и мышления [Выготский, 1998; Лурия, 2009], музыкальной терминологии [Назайкинский, 1987; Массина, 1993; Горбань, Иванова, 2010], термина и номена [Винокур, 1939; Прохорова, 1967; Лотте, 1968; Лейчшс, 1987; Авербух, 2002; Акопова. 2008], ономастике и антропонимике [Суперанская, 1973; Подольская, 1978; Бондалетов, 1983; Королева, 2000; Николаева, 2007]. Используются элементы компонентного анализа, системного и стилистического анализа лексического материала, описательный метод, метод семантического поля, предложенный Ю. Н. Карауловым [Караулов, 2010] подход к анализу языковой личности и уровней её репрезентации в тексте, общенаучные методы анализа и синтеза.

Теоретическая значимость работы заключается в обращении к языку художественных произведений и писем В. Ф. Одоевского, выявлении особенностей языковой личности писателя: в связи художественного мышления с музыкой и в демонстрации потенциала исследования синестетических феноменов.

Практическое значение исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при подготовке курсов лекций по лексикологии, культурологии, спецкурсов по истории русского литературного языка и русской культуры первой половины XIX века, а также при дальнейшем исследовании творчества В. Ф. Одоевского, в авторской лексикографии, частично в терминоведении.

Положения, выносимые на защиту:

1. Специфика репрезентации в текстах В. Ф. Одоевского ЛСП «Музыка» в многообразии семантических взаимосвязей его единиц с различными сферами жизни и аспектами деятельности человека свидетельствует о глубокой интеграции музыки в картину мира В. Ф. Одоевского, о важности места данного фрагмента в концептосфере языковой личности автора.

2. Анализ состава и характера употребления имён собственных указывает на их когнитивную значимость и подтверждает, что В. Ф. Одоевский занимал активную позицию в музыкальной жизни и развитии музыкальной культуры своего времени, сферах связанной с ней организационной, просветительской и научной деятельности.

3. Словотворчество в области музыкальной лексики, образность потенциальных терминологических номинаций В. Ф. Одоевского свидетельствуют о значительности его вклада в разработку понятий русской теории музыки, одним из основателей которой он был, выявляют важность прагматической установки на создание методологически актуальных терминов, оперирующих в данном семантическом пространстве.

4. Единицы ЛСП «Музыка» являются основой для создания синестетических образов в текстах художественных произведений В. Ф. Одоевского и эксплицируют, наряду с общеромантической идеей синтеза искусств, личное убеждение автора в оценке музыки как идеального языка для выражения чувств человека. Слова музыкальной лексики в текстах В. Ф. Одоевского в качестве кодовых обеспечивают трансляцию в тексте полифонии чувств, эмоций и ассоциаций.

5. Единицы музыка, гармония и И. С. Бах представляют культурные и экзистенциальные константы прагматикона ЯЛ

В.Ф.Одоевского, определяющие' его взгляды на искусство, Называют ключевые жизненные и творческие ориентиры.

Апробация результатов исследовании. Основные теоретические положения и выводы диссертационной работы изложены и обсуждены на ежегодной внутривузовской научно-методической конференции преподавателей, аспирантов и студентов' Московского государственного областного университета (апрель 2012, 2013 г.г.); Межрегиональной конференции по вопросам функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации. Москва — Арзамас, 31 октября — 2 ноября 2012 г., а также на заседаниях кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета и научных семинарах «Актуальные проблемы русского языка» (2011-2014).

Структура диссертации. Работа состоит из предисловия, введения, трёх глав, заключения, списка литературы, содержащего 262 источника, и приложения (алфавитного словника музыкальной лексики в произведениях и письмах В. Ф. Одоевского).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Предисловии представлена личность В. Ф. Одоевского и обоснован выбор темы исследования, охарактеризованы основные этапы истории изучения наследия писателя, указаны исследователи его творчества.

Во Введении обоснована актуальность темы исследования, её научная новизна, теоретическая значимость, и практическая ценность, определены цель, задачи и методы исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту.

В главе I "Музыкальная лексика в фокусе внимания различных

лингвистических парадигм", состоящей из двух параграфов, выведены теоретические основания исследования и охарактеризовано изучение музыкальной лексики и его значение в диалектике развития терминосистем русского языка.

В параграфе "Ключевые понятия антропоцентрической парадигмы как опорные для изучения музыкальной лексики"

рассмотрен ряд узловых понятий антропоцентризма, с опорой на которые в диссертации осуществлён подход к изучению творчества В. Ф. Одоевского: языковая картина мира (ЯКМ), языковая личность (ЯЛ), ментально-лингвалъный комплекс (МЛК), концепт.

Отправной точкой для нашей работы становится понятие языковой личности, представленное Ю. Н. Карауловым [2010]. В соответствии с темой исследования мы изучаем только один — музыкальный — аспект ЯЛ В. Ф. Одоевского.

Наиболее успешным способом объяснения взаимосвязей языка и мышления нам видится используемое в отечественной лингвистике представление о ментально-лингвальном комплексе (МЛК) как тройственном целом, обусловливающем единство картины мира как единицы сознания, языковой картины мира, имеющей ментально-лингвальную природу, и репрезентацию изучаемого нами фрагмента ЯКМ «Музыка» в текстах автора с помощью его языковой способности. Придерживаясь представления об известной субъективности ЯКМ, мы выявляем присутствие концепта «Музыка» как центрального в концептосфере автора, что подтверждается, например, в контексте: ...оттого теперь, когда музыка перестала быть молитвою, когда она сделалась выражением мятежных страстей, забавою праздности, приманкою тщеславия — музыка Баха кажется холодною,

безжизненною; мы не понимаем её, как не понимаем бесстрастия мучеников на костре язычества; мы ищем, понятного, близкого к нашей лени, к удобствам жизни; нам страшна глубина чувства, как страшна глубина мыслей; мы боимся, чтоб, погрузясь во внутренность души своей, не открыть своего безобразия; смерть оковала все движения нашего сердца—мы боимся жизни! [Одоевский, 1975, с. 125].

В параграфе "Вопрос о музыкальной лексике в диалектике развития терминосистем русского языка и их лингвистических оценок" рассматривается вопрос о том, что «Музыка» как фрагмент языковой картины (ЯКМ) мира способна репрезентироваться рядом слов и лексико-семантических вариантов (ЛСВ) полисемантов, соотносимых, благодаря компонентной структуре значения единиц лексики, с лексико-семантическим полем (ЛСП), лексико-семантической группой (ЛСГ). И это предопределяет использование парадигматического, системоцентрического подхода при. описании и классификации единиц музыкальной лексики. Музыкальная лексика, являясь основным предметом нашего исследования, обусловила рассмотрение ряда работ по изучению её специфики и истории формирования в русском языке, в ходе которого мы выделили 6 основных подходов к её анализу: этнолингвистический, сравнительно-исторический, историко-культурологический, лингвистико-музыковедческий, структурно-семантический, системно-текстовый (анализ ЛСП).

Так как репрезентация осуществляется, в первую очередь, с использованием лексико-семантического уровня языка, мы избираем для их представления и характеристики метод лексико-семантического поля, который, по нашему мнению, наиболее наглядно демонстрирует специфику анализируемого материала как репрезентанта фрагмента ЯКМ «Музыка».

В связи с особенностями музыкальной лексики, часть которой относится к терминосистеме музыки, мы обращаемся и к проблеме термина и номена.

В главе II "Лексико-семантическое поле «Музыка» в языке произведений и писем В. Ф. Одоевского: семантический и когнитивный аспекты" представлена системная классификация музыкальной лексики, извлечённой методом нацеленной выборки, из текстов художественных произведений и писем В. Ф. Одоевского. С помощью метода лексико-семантического поля рассмотрен её состав и характер репрезентации как средства вербализации фрагмента русской языковой картины мира в текстах автора.

Рассмотрение совокупности единиц ЛСП «Музыка» позволяет условно распределить её на 4 сегмента с дальнейшим разграничением на микрополя и ЛСГ фрагмента ЛСП «Музыка»: имена собственные, номинации музыкальных инструментов и предметов; номинации понятий музыки как науки и искусства; номинации связанных с музыкой лиц и их совокупностей.

Параграф первый "Имена собственные как прецедентные единицы фрагмента лексико-семантического поля «Музыка»", описывает состав и специфику ономастикона произведений и писем В. Ф. Одоевского. В ономастиконе писателя выделяем 4 парадигмы онимов: антропонимы (.Амвросий Бах, Григорий Петрович Волконский), мифонимы (Орфей, Сура), артионимы (Лоэнгрин, Wohltemperirtes Clavier) и эргонимы (Sing-Academie, Парижская консерватория).

Антропонимикон произведений и писем В.Ф.Одоевского является как преобладающей количественно онимической парадигмой (нами зарегистрировано 82 антропонима, 33 единицы из них фиксируем в текстах художественных произведений, 64 единиц — в эпистолярии автора; часть антропонимов регистрируем и в эпистолярных, и в художественных

источниках), при этом и наиболее разнородной: отмечаем 11 различных по составу антропонимических формул (тертшн Н. В. Васильевой) — способов использования этих единиц проприальной лексики:

1. Однокомпонентные: «Личное имя» (8 единиц, 175 употреблений): Антон, Магдалина; «Фамилия» (71 единица, 227 употреблений): Бортнянский, Паэзиелло.

2. Двухкомпонентные: «Личное имя — фамилия» (7 единиц, 20 употреблений): Николай Рубинштейн; «Личное имя 4- отчество» (3 единицы, 3 употребления): Валентина Семёновна; «Инициал(ы) + фамилия» (2 единицы, 2 употребления): М. Д. Резвый; «Апеллятив + личное имя» (2 единицы, 2 употребления): друг Алёша; «Апеллятив + фамилия» (12 единиц, 14 употреблений): музыкант-любитель Норов', апгоантропонимы, представленные единым «апеллятивно-антропонимическим комплексом» [Бугаева, 2010] (3 единицы, 5 употреблений): Гвидо д 'Ареццо, Тихон Макариевский.

3. Трёхкомлонентные: «Апеллятив + личное имя + отчество» (16 единиц, 19 употреблений): многоуважаемый Пётр Ильич; «Личное имя + фамилия + отчество» (2 единицы, 2 употребления): Юлия Фёдоровна Абаза.

4. Четырёхкомпонентная: «апеллятив + личное имя + фамилия + отчество» (2 единицы, 2 употребления): князь Григорий Петрович Волконский.

Немногочисленные (5 единиц) музыкальные мифонимы в текстах произведений В. Ф. Одоевского являются ключевыми компонентами ряда художественных образов, метафорически эксплицируя различные ценностные аспекты музыкального искусства, например: ...человечество погибло бы, если бы небо не послало ему нового поборника: искусство! Эта могучая, ничем не оборимая сила, отблеск зиждителя, скоро

покорила себе и природу, и человека; как Эдип, она угадала все символы деуглавого сфинкса — и это торжественное мгновение жизни человечества люди назвали Орфеем, покоряющим камни силою гармонии... [Одоевский, 1975, с. 120].

Состав имён собственных в ЛСП «Музыка» позволяет сделать вывод об активном участии В. Ф. Одоевского в событиях музыкальной жизни России первой половины XIX века. Широкий круг личных контактов князя показывает, что музыканты-исполнители были более распространены, чем музыкальные теоретики: теория находилась в стадии становления. Наличие заимствованных единиц разной степени освоенности {grand orchestre, Dreyklang J дрейкланг), говорит о когнитивном потенциале языковой личности автора с одной стороны, с другой — о тесном взаимодействии русской музыкальной культуры, представителем которой являлся В. Ф. Одоевский, с культурой зарубежной: ...надобно дать концерт в Благородном собрании à grand orchestre с трубами и тромбонами... [А. С. Даргомыжскому 2. 1846. Одоевский, 1956, с. 503].

Названия дворянских титулов в составе апеллятивов указывают на социальные особенности музыкальной жизни того времени: наиболее заметными деятелями музыкальной культуры, участниками концертов и музыкальных организаций являлись представители дворянского сословия: В етом концерте все произведения Русских сочинителей. Учредители: Графы Виельгорские, граф [князь] Волконский и я [А. Н. Верстовскому 10. Март 1838. Одоевский, 1956, с. 498].

Имена собственные предстают как концепты и репрезентанты фрагмента ЯКМ «Музыка» В. Ф. Одоевского как языковой личности.

Во втором параграфе "Фрагмент лексико-семантпческого поля «Музыка» в текстах В. Ф. Одоевского: понятия музыки как науки и искусства" представлена совокупность микрополей, отражающих, во-

первых, терминологию музыки как науки и искусства, во-вторых, совокупность номинаций множества явлений, связывающих музыку с духовными и социальными аспектами жизни человека.

Лексика рассмотренного семантического поля демонстрирует неоднородную и многоуровневую структуру, отражающую особенность фрагмента ЯКМ «Музыка». Ядро этой структуры составляет музыкальная терминология. Ключевым становится микропсле «Построение музыки» как наиболее структурно сложное (10 ЛСГ)» так и наиболее многочисленное (64 единицы: гамма, гармония, движение, интервал, каденция, мотив, тема, триестествогласие и другие).

Анализ показал, что в совокупности своих значений доминантой фрагмента «Номинации понятий музыки как науки и искусства» и всего ЛСП является лексема музыка (157 случаев употребления в 3 значениях) и производные от неё неоднословные номинации (музыкальный дар, музыкальный орган, музыкальные загадки и др.). Варьирующиеся по степени освоенности и происхождению термины (petit choeur, cis-дурная, инструментовка и др.) демонстрируют динамику развития и периоды становления музыкальной теории, одним из основоположников которой в России был В. Ф. Одоевский, о чём свидетельствует содержание его писем и трудов. При рассмотрении периферии семантического поля были выявлены взаимосвязи музыки с широким кругом явлений действительности в ЯКМ автора: духовный и материальный мир человека, род его деятельности и профессию, отношение к явлениям окружающего мира, например: ...сладко было его сердцу отмстить за насмешки, которыми немецкие музыканты осыпали музыку его школы, в доме их первоклассного таланта перебить дорогу у классической фуги... [Одоевский, 1975, с. 128].

В параграфе третьем "Номинации музыкальных инструментов и

предметов в произведениях и письмах В. Ф. Одоевского"

проанализирован предметный пласт ЛСП «Музыка» В. Ф. Одоевского, отразившийся в его художественном творчестве и письмах (виолончель, дека, музыкальный инструмент, piatti и др.). Предметная лексика текстов автора характеризует его не только как любителя музыки, но как профессионала и непосредственного участника музыкальной культуры своего времени: ...позвольте поднести Вам пару тарелок, которые я выбрал с нарочитым тщанием; их звук, по резонатору, между Fa и Sol, как мне слышится, по крайней мере эти звуки господствуют... [П. И. Чайковскому 2. 11-е февр[аля] 1869. Одоевский, 1956, с. 528]. Разнообразие названий музыкальных инструментов, связанных с ними предметов, деталей, частота и плотность употребления музыкальных лексем позволяет оценить насыщенность художественного пространства произведений автора . материальными предметами музыкального искусства и приоткрывает завесу творческого мировоззрения В. Ф. Одоевского.

Анализ номинаций музыкальных инструментов и предметов выявил преобладание в данном фрагменте ЛСП музыкальной лексики автора названий духовых (11 единиц) и струнных (8 единиц) музыкальных инструментов (19 из 23), что с когнитивной точки зрения объясняется объёмом содержания концепта «Музыкальный инструмент», который связан с представлениями о распространённости струнных инструментов в современной Одоевскому музыкальной культуре. Круг и значения указанных номинаций служат подтверждением историко-культурологической информации, трансляция которой — одна из ролей музыкальной лексики: ...он хочет делать и органы, и клавихорды, и скрипки, и теорбы... [Одоевский, 1975, с. 111].

В параграфе четвёртом "Номинации связанных с музыкальной деятельностью лиц и их совокупностей" рассматривается фрагмент ЛСП

«Музыка», который охватывает названия лиц не только непосредственно связанных с триптомератом музыкального искусства: созданием музыки (автор, сочинитель, композитор и др.), её исполнением — инструментальным (музыкант, скрипач, кларнетист и др.) или вокальным (jпевец, бас, тенор), — и восприятием (слушатель), но и номинации, связанные со многими аспектами взаимосвязи музыки и творческой личности: способностью к ней (гений, талант), увлечённостью (любитель), степенью осведомлённости и навыка (знаток, мастер), научной и педагогической стороной музыки (теоретик, учитель). Обращённость когнитивной стороны фрагмента картины мира к личности музыканта через семантику лексических единиц определённых ЛСГ и их подгрупп, превалирование характеризующих эту область номинаций над относящимися к музыкальным коллективам (оркестр, хор) подтверждает романтическую направленность эстетики В. Ф. Одоевского. Как известно, в романтизме важную роль играет личностный аспект, что отмечаем у автора: А может быть, я художник такого искусства, которое еще не существует, которое не есть ни поэзия, ни музыка, ни живопись, — искусство, которое я должен был открыть и которое, может быть, теперь замрёт на тысячу веков: найди мне его! Может быть, оно утешит меня в потере моего прежнего мира! [Одоевский, 1981, с. 125].

При рассмотрении единиц музыкальной лексики элементы компонентного анализа семем открывают возможность для определения ядра ЛСП и его периферии, что осуществляется с учётом следующих признаков:

I. К ядру ЛСП «Музыка» относятся слова, в значениях (семемах) которых наличествует сема 'музыка':

а) эксплицитна, выступает в качестве интегральной или дифференциальной семы моносеманта: диссонанс, пение-,

б) эксплицитна в одном из ЛСВ полисемичного слова: гармония, канон.

2. К периферии ДСП «Музыка» относятся лексические единицы, в значении которых сема 'музыка' актуализируется, или возбуждается, так как:

а) имплицитна, реализуется в контексте (словосочетании) с единицей, имеющей в своём значении (ЛСВ) сему 'музыка': В минуты рассеянности он веселил себя, разбирая новую музыку <...> или импровизируя фантазии по цифрованному басу... [Одоевский, 1975, с. 124125];

б) имплицитна, реализуется в контекстах как потенциальная сема: ...его исторические концерты здесь в Петербурге привлекали внимание всех знатоков и любителей. . [А. Н. Верстовскому 12. Одоевский, 1956, с. 500]. '

Наряду с чётким разграничением ядра и периферии возможно установление границ, являющихся контурными, так как имеют место взаимонаправленные процессы движения слова между ядром и периферией ЛСП в связи с актуализацией в семантике компонента 'музыка'.

Единицы ЛСП «Музыка» находят широкое отражение в художественных и эпистолярных текстах В. Ф. Одоевского. Составляющая ядро ЛСП музыкальная терминология характеризует автора как музыканта-профессионала, владеющего терминологическим аппаратом и эффективно использующего его; проявляющиеся на периферии семантические связи музыки и репрезентирующих её слов, соответственно, с рядом явлений действительности демонстрируют интеграцию понятия 'музыкального' в жизнь В. Ф. Одоевского, позволяют приблизиться к пониманию ценностной и мировоззренческой значимости музыки для автора, подтверждение которой находим и в открытой оценке: Я считаю музыку —

важнейшим элементов как в человеке, так, следовательно, — и в общественном организме [В.С.Серовой. СПб. 11-е Янв[аря] 1864. Одоевский, 1956, с. 525].

В главе Ш "Музыка как проявление ирагматикона языковой личности В. Ф. Одоевского в текстах его произведении и писем" исследуются проявления мотивационного уровня (иное название — прагматикона) языковой личности автора.

Изучение музыки как когнитивного компонента прагматикона В. Ф. Одоевского осуществляется на базе музыкального тезауруса, выявленного при рассмотрении ЛСП «Музыка» в текстах автора.

Первый параграф "Образ музыки. Музыка как идиостилистическая константа текстов и различных уровней языковой личности автора" содержит анализ наиболее сложного и многоаспектного проявления мотивационного.уровня ЯЛ автора — образа музыки. Для В. Ф. Одоевского музыка становится героем прозы и эпистолярия, константно пронизывая ткань его произведений. Ключевыми для характеристики образа являются единицы ядра рассмотренного во второй главе ЛСП: музыка (157 случаев употребления) и гармония (33 случая употребления), а также производные от них неоднословные номинации (33 и 14 единиц соответственно). Яркая черта образа музыки в текстах В. Ф. Одоевского — синестетичность, основанная на синкретизме значений [Апресян 1971, Пименова 2011]: ...новое поколение, подобно прежнему, им осмеянному, испытует глубину тех же таинственных стихий; течение веков разнообразит имена их, изменяет и понятие об оных, но не изменяет ни их существа, ни их образа действия; вечно юные, вечно мощные, они постоянно пребывают в первозданной своей девственности, и их неразгаданная гармония внятно слышится посреди бурь, столь часто возмущающих сердце человека [Одоевский, 1975, с. 7].

Слитность, спаянность ЛСВ способствует расширению смысла лексем, приближению их к внемузыкальным, философским понятиям: жизнь, бытие. Структуру образа музыки поддерживает употребление лексемы музыка в качестве' субъекта действия в текстах автора, что дало возможность выявить черты образа с помощью анализа совокупности предикатов. Реализация в текстах автора музыки в качестве наименования субъекта действия и раскрытие его свойств, качеств, оценки с помощью предикатов различной семантики и формы позволяет установить наиболее важные черты образа этого искусства: В. Ф. Одоевскому ценно звучание, поэтому находим выражение фаз звучания музыки глаголами процессуального характера (играть, прерваться, раздаваться)-, её воздействия на человека: Скажите, не может ли нынешняя ваша постоянно страстная, или блистательная музыка нарушить равновесие нравственных стихий, от которых зависит устройство общества? [Одоевский, 1975, с. 164]. Последнее обусловливает наличие качественно характеризующих предикатов-прилагательных в краткой форме (интересна, полезна).

Экзистенциальные аспекты, а также авторская романтическая ирония передаётся с помощью имён существительных в конструкциях отождествления. Отдельные предикаты характеризуют музыку как одушевлённый субъект (убаюкать, связать нить, и фразеологизм измучить). Использованием в качестве предикатов описательных глагольно-именных оборотов обеспечивается выделение музыки как центрального элемента на фоне контекста.

Область семантического взаимопроникновения 'музыкального' и 'гармонического' компонентов наиболее выражена в производных номинациях с единицами жизнь, звук, инструмент (вариант: орудие), произведение. Образные употребления номинаций демонстрируют

сближение их значений, что подтверждает неразрывность понятий 'музыкального' и 'гармонического' в сознании автора: Всё здесь жило гармоническою жизнию, звучало каждое радужное движение, благоухал каждый звук... [Одоевский, 1975, с. 113]; ...он привык к участию Магдалины в его музыкальной жизни... [Одоевский, 1975, с. 129]. Лексема жизнь, являясь наиболее абстрактным по семантике именем философского концепта, становится связующим звеном для всех остальных единиц.

В ходе исследования установлено, что понятие 'музыкального' в текстах автора реализует в производных номинациях несколько своих аспектов. Во-первых, группа номинаций называет. способности, качества личности музыканта (вдохновение, дар, идея, орган, фантазия, чувство), без которых невозможна связь двух миров в его душе. Эти слова представляют в равной степени как идеальное, так и реальное в ЯКМ Одоевского. Во-вторых, группа номинаций, называющих элементы создания и выражения музыки (знак, интервал, фраза, эффект, язык), дополняющих микрополе «Построение музыки» в составе ЛСП, обозначают часть профессионального инструментария музыканта — средств, с помощью которых создаётся искусство. В-третьих, номинации музыкальный мир, музыкальное поприще, музыкальная культура, которые называют духовное и социальное пространство существования искусства. Наконец, истоки искусства в ЯКМ автора находятся на грани реального и идеального миров: мы наблюдаем по текстам представление процесса создания музыки из соединения звуков (материала) музыкальным инструментом (орудием), являющимся материальной стороной души музыканта — гармонического орудия (идеальной стороны), в музыкальное произведение, совокупность которых является результатом и реальной формой существования искусства.

Второй параграф "Имя собственное Иоганн Себастиян Бах в

романе «Русские ночи»" посвящен исследованию второй после слова музыка константы идиостиля и концептосферы ЯЛ автора — прецедентного имени композитора Иоганн Себастшн Бах — с опорой на использованное Е. И. Дибровой методологическое понятие «эпистолярного конвоя».

Контекстуальное содержание имени собственного (ИС) композитора многогранно и включает в себя как информацию о различных аспектах его жизни и деятельности, так и широкую палитру авторских оценок.

Преобладание в лексическом конвое средств предикации, в том числе вторичной предикации, говорит о том, что образ композитора воссоздаётся благодаря наполнению ИС И. С. Бах, их семантическим содержанием с помощью атрибутивных указателей возраста В. Ф. Одоевский демонстрирует динамику образа композитора в структуре биографической новеллы — от рождения до его смерти. Вместе с тем, атрибутивная часть конвоя раскрывает специфику образа И. С. Баха, его профессиональных и личностных качеств: Представьте себе важного Баха, привыкшего к мелодическому спокойствию, привыкшего в каждой ноте видеть математическую необходимость... [Одоевский, 1975, с. 127].

Проявляющие себя как текстовые константы • характеристики привыкший, погружённый являются, по нашим наблюдениям, связующим звеном между предикатной и атрибутивной частями конвоя: Они помогают в трансляции семантических компонентов 'музыка', 'творчество', 'гармония', 'духовность', 'мысль', 'чувство', показывают единство всех сторон жизни И. С. Баха в музыке.

Неразрывно связанные с характеристикой персонажа авторские коннотации, создающие образ композитора, свидетельствуют о том, что Иоганн Себастиян Бах на протяжении всей жизни В. Ф. Одоевского оставался для него идеалом музыканта.

В параграфе третьем "Синестезия в художественных текстах В. Ф. Одоевского" исследуются создаваемые автором «музыкальные» синестетические метафоры. Наибольшую их концентрацию наблюдаем в тексте романа «Русские ночи».

В ходе анализа синестезии выявлены специфические черты. Так, используемая для создания синестезии музыкальная лексика различается по сфере своего употребления. В 12 из 19 случаев автор использует терминологическую лексику: аллегро, гармония, диссонанс, звук, контрапунктист, мелодия, органы, противозвучие, созвучие, хроматическая гамма. Идиостиль В. Ф. Одоевского характеризуется одновременным использованием нескольких терминологических единиц при создании образа. По структуре выделяем две морфолого-сингаксические модели синестетической метафоры: 1) модель «субъект + предикат»: чувство звучит, мысль звучит; 2) модель «атрибут + субъект»: ритмические колонны. Синестетические метафоры представлены как общеязыковыми (узуальными), так и индивидуально-авторскими (окказиональными) единицами. Это отражает объективную сторону формирования языковой личности писателя текстами русской литературы.

Все синестетические образы в произведениях В. Ф. Одоевского реализуются при показе восприятия главным персонажем творчески представляемой, иной реальности, что снова обращает наше внимание на романтическую эстетику произведений автора. Синестетические образы В. Ф. Одоевского отличаются сложной структурой и многообразием интермодальных переносов. Мы выделяем и описываем в диссертации следующие типы синестезии в языке его произведений: 1) синестезия как идея синтеза искусств; 2) собственно языковая синестезия двух разновидностей: природных стихий и их восприятия; синестезия чувств и

ощущений.

Особый интерес представляют приобретаемые словами индивидуально-авторские значения в таких контекстах, как ...перелить в них [звуки] душу свою, ...всё здесь жило гармоническою жизнию..., что, во-первых, характеризует В. Ф. Одоевского как мастера художественного слова, во-вторых, свидетельствует о важнейшем месте музыки в системе его ценностей; в-третьих, позволяет утверждать, что синестетические образы — яркое проявление мотивационного уровня языковой личности писателя: его стремления показать акт создания музыки, описать моменты озарения творческой личности музыканта — тех моментов, когда рождается искусство.

Четвёртый параграф "Словотворчество в области музыкальных единиц" предлагает характеристику индивидуальным номинациям В. Ф. Одоевского (безбемолие, острунятъ, тарельщик). В поиске и создании слов для обозначений музыкальных понятий отразилось стремление В. Ф. Одоевского к восполнению недостатков музыкальной терминологии, находившейся в стадии формирования. Поэтичность его номинаций, их образная неоднозначность являются яркой чертой идиостиля писателя и указывают на проявление в профессиональной коммуникации трепетного и неравнодушного отношения к музыке: ...театральный тарельщик портит Bauty прелестную музыку безобразными ударами... [П. И. Чайковскому 2. 11-е февр[аля] 1869. Одоевский, 1956, с. 528]. Единицу тарельщик фиксируем в письме В. Ф. Одоевского П. И. Чайковскому в связи с вопросом о введении партии ударных в композицию; тарельщиком автор называет музыканта, исполняющего ударную партию на тарелках (Piatti).

В пятом параграфе "Поликодовый текст" рассматривается такое проявление прагматикона В. Ф. Одоевского, дающего специфические

установки на трансляцию в пространстве текста информации с использованием различных кодов, как случаи одновременного использования вербального текста и нотной записи. Анализ поликодового текста в произведениях и письмах автора приводит нас к следующим заключениям. Художественные тексты ориентированы на широкую аудиторию. Уровень осведомлённости автора выше знаний адресата, что закономерно влечёт за собой авторские пояснения; отношение визуального компонента поликодового текста к вербальному здесь чаще являются дополнительными. В письмах наблюдается обратная ситуация: при конкретном адресате — композиторе, музыкальном деятеле, фоновые знания которого сопоставимы с таковыми у автора, — пояснения представляются автору излишными, наблюдается интеграция визуального (невербального) и вербального компонентов. Прагматика автора в использовании поликодовости различна в названных выше текстах: в эпистолярии с помощью поликодовости автор стремится говорить по душам с собеседником. Именно в раннем письме отмечаем эмоциональный компонент в поликодовом тексте, в более поздних письмах — иллюстрирует выраженные словесно идеи автора графической фиксацией музыкального фрагмента; в художественных текстах поликодовость выполняет функцию пояснения, а также является одной из составляющих музыкальной образности: Просьбы Магдалины были ему смешны и оскорбительны. Однажды, чтобы отвязаться от неё, он написал на листке известную тему, которой впоследствии воспользовался Гуммечь:

но тотчас заметил, как удобно она может образоваться в фугу [Одоевский, 1975, с. 130].

В Заключении сформулированы 'теоретические выводы ¿ указаны возможности их практического применения.

Объём выявленного корпуса музыкальной лексики (390 единиц), широкие взаимосвязи семантики составляющих его единиц с семантикой номинаций различных явлений, объектов изображаемой действительности, наличие эксплицитной или имплицитной ценностной составляющей в значении многих слов свидетельствуют о развитом музыкальном фрагменте в ЯКМ В. Ф. Одоевского.

Семантика 'музыки' является яркой составляющей средств авторской образности и присутствует в вербализованном или невербализованном виде — как ассоциация или проступая в характере коннотаций, — на различных уровнях текста В. Ф. Одоевского, вплоть до графического. Использование музыкальных элементов как опорных при создании сйнестетических образов в текстах художественных произведений в контекстах, изображающих ситуацию восприятия героями ирреальных видений, с одной стороны, подтверждает причастность В. Ф. Одоевского к эстетике романтизма, с другой — эксплицируют его понимание музыки как идеального средства выражения глубинных чувств человека.

В Приложении дан алфавитный словник музыкальной лексики произведений и писем В. Ф. Одоевского.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ: Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Дрошнев Д. Д. Имя собственное Иоганн Себастьян Бах в романе В. Ф. Одоевского «Русские ночи» // Ярославский педагогический вестник. - 2014. - № 4. - Т. I (Гуманитарные науки). - С. 124-127.

2. Дрошнев Д. Д. Состав и роль артионимов в художественных и эпистолярных текстах В. Ф. Одоевского // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». -М : ИИУ МГОУ, 2014.-№6.-С. 38-42.

3. Дрошнев Д. Д. К вопросу о создании синестезии в романе В. Ф. Одоевского «Русские ночи» // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». -М.: ИИУ МГОУ, 2014. - № 2. - С. 48-53.

4. Дрошнев Д. Д. Языковые средства создания синестезии в романе В. Ф. Одоевского «Русские ночи» // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». -М.: Изд-во МГОУ, 2013. - № 6. - С. 54-58.

Статьи в других научных изданиях:

5. Дрошнев Д. Д. Поликодовый текст в художественных произведениях и письмах В. Ф. Одоевского // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия «Гуманитарные науки». -2014.-№7-8.-С. 74-77.

6. Дрошнев Д. Д. Слова ЛСГ «Музыкальная форма» в романе В. Ф. Одоевского «Русские ночи» // Язык в меняющемся мире: межвузовский сборник статей / науч. ред. М. В. Сандакова. — Киров : Изд-

воВятГГУ,2013. -С. 258-261.

7. Дроитев Д. Д. О «музыкальных словах» в рассказе В.. Ф. Одоевского «Последний квартет Бетховена» // Рациональное и эмоциональное в русском языке: междунар. сб. науч. трудов. — М. : МГОУ, 2012.-С. 153-160.

8. Дрошнев Д. Д. Предметная музыкальная лексика в творчестве В. Ф. Одоевского // Русский язык как государственный язык Российской федерации: лингвистический, ценностный, эстетический, социальный, историко-культурный статус. Материалы Межрегиональной конференции по вопросам функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации. Москва, 31 октября — 2 ноября 2012 г.: Доклады / научный редактор С. Н. Пяткин. - Москва-Арзамас : ПроЮО Медиа, АГПИ им. А. П. Гайдара, 2012. - С. 280-286.

Подписано в печать: 26.01.2015 г. Бумага офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Печать офсетная. Формат бумаги 60/84 шб. Усл. пл. 1,75.

■_Тираж 130 экз. Заказ № 231._

Изготовлено с готового оригинал-макета в ИИУ МГОУ. 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10-а.