автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Роль средств предикации в создании реалистической достоверности прозы Н.В. Гоголя

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль средств предикации в создании реалистической достоверности прозы Н.В. Гоголя"

На правах рукописи

РЯБИНИЧЕВА Татьяна Николаевна

РОЛЬ СРЕДСТВ ПРЕДИКАЦИИ В СОЗДАНИИ РЕАЛИСТИЧЕСКОЙ ДОСТОВЕРНОСТИ ПРОЗЫ Н.В. ГОГОЛЯ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА 2010

2 8 ОПТ 7010

004611461

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета

>

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Леденёва Валентина Васильевна,

доктор филологических наук, профессор

Колесникова Светлана Михайловна,

доктор филологических наук, профессор (Московский педагогический государственный университет)

Фадеева Татьяна Михайловна,

кандидат филологических наук, доцент (Московский государственный областной университет; кафедра славянской филологии)

Ведущая организация:

Московский государственный университет печати

Защита состоится «21» октября 2010 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности: 10.02.01 - русский язык, 13.00.02 - теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета (105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а).

• i

Автореферат разослан «//» C£tfi1li¿$í\\X/ 2010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор филологических наук а О

профессор В.В. Леденёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество Н.В. Гоголя и по сей день интересует читателя, вызывает жаркие споры и разногласия в оценках, его произведения - интереснейший объект исследования для литературоведов и лингвистов. Изучение значения творчества писателя для истории русского литературного языка и литературного процесса не завершено. Гоголь был великим художником-реалистом и мыслителем. О свойствах своего таланта он говорил: «У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных... Воображение мое до сих пор не подарило меня ни одним замечательным характером и не создало ни одной такой вещи, которую где-нибудь не подметил мой взгляд в натуре» [Гоголь, 1959, т.6, 324]. Нельзя было яснее и сильнее указать ту глубокую основу реализма, которая отразилась в текстах и образах писателя, в средствах их воплощения. Созданные им образы являются художественными типами, в которых видится авторское понимание человеческой природы.

Известно, что для Н.В. Гоголя, как родоначальника натуральной школы, первостепенное значение имели не только бытовая конкретность, социальные мотивы, но и гуманистический пафос в обрисовке «маленького человека». Творчество Н.В. Гоголя - это новый этап в становлении русского критического реализма, связанный с углубленным исследованием и показом социальных начал и усилением сатирического отрицания действительности, с опорой на категорию народности языка при выборе средств художественной изобразительности, о чем писали уже в XIX веке русские литераторы и критики: «...Давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России... Он пробудил в нас сознание о нас самих...» [Чернышевский, 1947, т. 3, 20].

Реалистическая достоверность произведений Н.В. Гоголя основана на правдивом воспроизведении среды обитания персонажей, того пространства, которое вобрало в себя гоголевскую мысль о бескрайних просторах современной ему России, о рассекающих ее дорогах, улицах, о "точках" этого пространства - селах, деревнях, городах как значимых с идейно-художественной точки зрения образов. Тонкие наблюдения над художественным пространством произведений Н.В. Гоголя отражаются в работах Ю.М. Лотмана [Лотман, 1988], М.Н. Виролайнен [Виролайнен, 1980], Ю.В. Манна [Манн, 1989], И.А. Есаулова [Есаулов, 1998], A.C. Янушкевича [Янушкевич, 2000] и др. Отметим, что все перечисленные труды имеют литературоведческий, а не лингвистический характер. Средства языкового воплощения образов (и прежде всего характеризующие, оценочные, выражающие авторские интенции, обусловливающие трактовку образа как реалистически достоверного) городских и сельских улиц, столичного града Петербурга, губернского города в текстах Гоголя, как некоем художественном единстве (сверхтексте), в русистике еще не становились предметом отдельного рассмотрения. Этим объясняется наш интерес к теме.

Выбор темы обусловлен потребностью оценить мастерство Н.В. Гоголя, которое проявилось при создании художественного пространства в образах улицы села, улицы города, города, как среды обитания человека, в отборе языковых средств, использованных писателем для реалистически достоверного их запечатления. Исследование художественного воплощения пространства России в реалистических объемах образов города, села, улицы путем анализа средств их создания поможет, как кажется, с современных лингвистических позиций оценить своеобразие творческого метода Гоголя, о котором до сих пор существуют разные суждения [См.: Заманова, 2000; Карандшова, 2000; Романчук, 2002].

Учитывая достижения современного гоголеведения, развитие которого позволило оценить по достоинству недавнее празднование 200-летия со дня рождения писателя, мы направляем свои усилия на рассмотрение еще одной грани гоголевского мастерства, анализируя состав и роль средств предикации в создании реалистической достоверности образов улицы села, улицы города, города, которые не были предметом самостоятельного лингвистического описания. Город, улицы села, улицы города преимущественно оценивались исследователями как фон происходящих событий, хотя уже в работах Ю.М. Лотмана отмечается, что это важные объекты, нередко обусловливающие поведение персонажей [Лотман, 1988: 251-292], определяющие, как камертоны, эмоциональный заряд. Мы принимаем эту мысль как ценную для нашей диссертации.

Материал исследования в настоящей диссертации составляют фрагменты гоголевских текстов, в том числе описаний, в которых автором создаются образы города {Петербурга как столицы и губернского города), улицы города и улицы села. Для исследования взяты следующие произведения Н.В. Гоголя: «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Петербургские повести», «Мертвые души». Картотека диссертации - более 2000 контекстов.

Объектом исследования являются художественные объемы, в которых Н.В. Гоголем формируются черты образов города, улицы, села-, предметом - совокупность средств предикации, использованных писателем в указанных произведениях при контекстуальных партнерах улица, город, село, раскрывающих авторское видение образов.

Понятие образа и образности в современной науке рассматривается в аспекте психологии, гносеологии, философии, лингвистике. В нашей работе использованы понятия образность в художественном произведении и художественный образ. Образность художественного произведения отвечает задаче коммуникации между автором и читателем. Это коммуникативная образность, за которой стоит сообщение автора о действительности, воспринимаемой органами чувств, прежде всего, визуально. Единицы языка и речи репрезентируют действительность и трансформируются при этом в единицы восприятия - образы [см.: Халикова, 2004: 13]. В филологии для раскрытия такого соотношения между словом и действительностью

утвердился термин двуплановостъ. Еще В.В. Виноградов писал: «Слово, совпадая по своей внешней форме со словом соответствующей национальной языковой системы и опираясь на его значение, обращено не только к общенародному языку, <...> но и к тому миру художественной действительности, который создается или воссоздается в художественном произведении. Оно [слово] является строительным элементом для его построения и соотнесено с другими элементами его конструкции или композиции. Поэтому оно двупланово по своей смысловой направленности и, следовательно, образно» [См.: Виноградов, 1981]. В качестве рабочего определения мы принимаем следующее: художественный образ - итог отражения действительности сквозь призму авторского видения с помощью языковых средств [См.: Гаспаров, 1996: 225; Илюхина, 1998: 6; Валгина, 2004].

Как писал Л.В. Щерба, целью и задачей изучения языка художественного произведения «...является показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений» [Щерба, 1936: 37], что нами осознано в процессе работы.

Одним из важнейших направлений современной лингвистики в ее антропоцентрической парадигме является изучение особенностей отражения авторской картины мира (КМ) в речи/тексте, в том числе художественного произведения, поэтому определение специфики состава и функционирования единиц лексической системы, значение которых передает представление писателя о пространстве города, его улицах, домах как среде обитания человека, обращение к своеобразию средств экспликации этого фрагмента КМ в рамках изучения идиолекта, обусловило актуальность проведенного исследования.

Новизна диссертации определяется тем, что впервые образы города, улицы города, улицы села в творчестве Н.В. Гоголя рассматриваются в аспекте определения роли средств предикации в их создании, в антропоцентрическом плане. Это. позволяет выявить и охарактеризовать ряд констант идиостиля, особенности идиолекта писателя, что остается актуальной задачей современной лингвистики. Творческое мировосприятие автора определяет его идиостиль, индивидуальность реализуемых посредством него образных представлений. В трактовке идиолекта и идиостиля мы придерживаемся следующих определений: «Идиостиль - это индивидуально устанавливаемая языковой личностью система отношений к разнообразньм способам авторепрезентации средствами идиолекта, которая проявляется в использованных единицах, формах, образных средствах в тексте. Идиолект - совокупность особенностей, характеризующих речь данного индивида». Идиолект писателя репрезентируется созданными им текстами, в том числе и их сегментами [см.: Леденёва, 2000а: 36].

В нашей работе тексты Н.В. Гоголя рассматриваются в аспекте анализа средств предикации. Под предикацией, находящей свое

проявление в текстах автора, вслед за П.А. Лекантом, мы понимаем «приписывание признака предмету высказывания посредством двух сочетающихся компонентов предложения. Предикация как синтаксическое понятие является двусторонней, характеризуется единством означаемой и означающей» [Лекант, 2002: 85]. Мыслим предикацию как «важнейший ментальный акт, благодаря которому осуществляется реализация коммуникативно-эстетических, творческих установок языковой личности, детерминируется та или иная позиция, эксплицируется отношение» [Леденёва, 2000а: 363].

Несмотря на отмеченное нами многообразие работ в лингвистическом и литературоведческом гоголеведении [Виноградов, 1921, 1925, 1929, 1959; Тынянов, 1922; Гиппиус, 1924, 1966; Воронский, 1935; Манн, 1989; Белый, 1934; Гуковский, 1949; Луначарский, 1953; Белинский, 1956; Жидкова, 1968; Анненский, 1979; Машинский, 1979; Храпченко, 1980; Виролайнен, 1980; Золотусский, 1981, 1982, 1984, 1987, 1998, 2005; Лотман, 1988; Маркович, 1989; Бахтин, 1990; Зеньковский, 1998; Кожин, 1991; Воропаев, 1997; Кутафина, 1999; Кожинов, 1999; Алленова, 2000; Дилакторская, 1983, 2000; Волосков, 2002; Осадчая, 2003; Труайя, 2004; Базавлук, 2004; Ким, 2004; Горбунова, 2005; Синяк, 2005; Сацкая, 2007; Сивкова, 2007], нет целостного исследования, посвященного средствам создания образа города, его улиц, домов как элементов художественно организованного пространства произведения в его реалистической достоверности (ср.: Ковина, 2006; Михеева, 2008; Одинцова, 2008). Это обусловило концентрацию нашего исследовательского внимания на данных художественных объектах - образах - и языковых средствах их воплощения в указанных произведениях. Достоверность прозы Н.В. Гоголя связана с тем, что его герои, какими бы противоречивыми и даже фантастическими чертами ни были наделены автором их характеры (Чартков, Пирогов, Башмачкин и др.), представлены в атмосфере города, села, в домах и на улицах, выписанных с высокой художественной точностью.

Цель диссертационного исследования - исследовать состав лексики, в роли средства предикации, использованной Н.В. Гоголем при создании образов улицы города, улицы села, города, в их динамике в хронологии творчества: от ранних произведений («Вечера на хуторе близ Диканыси», «Миргород») до произведений, написанных в зрелый период («Петербургские повести» и «Мертвые души»).

В связи с этим ставятся следующие задачи:

1. Осмыслить понятия предикация и средства предикации в современной лингвистике.

2. Выявить круг средств предикации, использованных Н.В. Гоголем для создания реалистической достоверности образа улицы села в «Вечерах на хуторе близ Диканьки».

3. Проанализировать средства предикации, с помощью которых Н.В. Гоголем созданы пространственные образы в «Миргороде».

4. Выявить стилистическую роль имен собственных Петербург, Невский проспект, а также имен нарицательных город, улица в воссоздании реалистической картины мира в тексте «Петербургских повестей» с помощью изучения синтагматических связей данных единиц обозначения пространственных объектов.

5. Проанализировать черты образа губернского города на основе анализа семантического содержания и стилистического потенциала единиц контекстуального окружения - слов предикатной лексики - при текстовых номинациях губернский город, город, город N. улица губернского города в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души».

6. Выделить константы идиолекта и идиостиля, проступающие при изображении пространства в различных произведениях писателя.

7. Установить, какие средства предикации обеспечивают динамику развития пространства обитания гоголевского человека (персонажа): от образа улицы села (в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», «Миргороде») до улицы города (в «Петербургских повестях», «Мертвых душах»).

Основная гипотеза исследования: город, село, улицы и артефакты, размещенные на них в текстовом пространстве произведений, являются самостоятельными фрагментами художественного запечатления, благодаря образам которых складывается художественное пространство прозы Н.В. Гоголя, о чем свидетельствует роль средств предикации в ткани текста.

Отбор и анализ языковых единиц, создающих указанные образы, производился на основе использования комплекса методов исследования: сплошной выборки материала, контекстуального наблюдения ("пошаговый", исследование "словесного конвоя", по Т.М. Николаевой), сравнения и сопоставления, метода анализа синтагматических связей слов город, улица, село и имен собственных, называющих указанные объекты. Основной метод лингвистического анализа - описательный, позволяющий на основе анализа эмпирического материала делать теоретические выводы. Частично применялся метод компонентного анализа лексических значений слов, использованных как средство предикации в контекстах Н.В. Гоголя для создания реалистической достоверности.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты расширяют и углубляют представление об идиостиле Н.В. Гоголя, о своеобразии воссозданного им художественного пространства и стилистической нагрузке в нем слов город, село, улица и их лексических партнеров.

Практическая ценность результатов диссертации связана с тем, что выводы работы дополняют данные исследований языка и стиля Н.В. Гоголя и могут быть использованы в отечественном гоголеведении. Материал исследования может найти применение при чтении курсов стилистики, истории и теории языка художественной литературы, теории текста, лингвистического и филологического анализа текста, истории русского литературного языка, современного русского языка в вузовской практике

преподавания дисциплин, а также при проведении спецкурсов и спецсеминаров по проблемам описания фрагментов языковой картины мира (ЖМ) автора.

Положения, выносимые на защиту:

1. Образ улицы создается Н.В. Гоголем на страницах «Вечеров на хуторе близ Диканьки» при помощи предикатов со значением действия, передающих семантику активной жизни, источником которой являются люди, их деятельность.

2. Образ улицы в цикле «Миргород» создается Н.В. Гоголем путем метафоризации; предпочтительные типы предиката - характеризации, тождества, подобия.

3. В «Петербургских повестях» город (Петербург) обрисован как самостоятельный живой организм, способный влиять на жизнь населяющих его людей с помощью слов предикатной лексики - антропоморфных метафор.

4. Главная улица Невский проспект представлена как зеркало Петербурга и наиболее ярко характеризуется с помощью предикатов качества, передающих семантику смены признака.

5. Улицы на страницах «Петербургских повестей» изображаются как частные объекты, «капилляры» города. Для создания образа улицы Петербурга Н.В. Гоголь использует предикаты, наполненные метафорическим содержанием, в семантическом объеме которых актуализирован компонент 'социальное расслоение'.

6. Пространственные образы, номинированные словом улица, являются активными участниками повествования в «Петербургских повестях», отодвигающими образ человека на второй план, о чем свидетельствует изучение текстовой синтагматики - состава средств, использованных в качестве контекстуальных партнеров при слове улица.

7. Губернский город в поэме «Мертвые души», обозначенный как губернский город, город, город И, в тексте поэмы, благодаря средствам предикации, обрисован с различных сторон, в том числе по линии характеризации обитателей, что позволяет показать бездуховность чиновничества, вскрыть истинный смысл названия произведения.

8. К константам идиостиля автора относим актуализацию в значениях слов, создающих образы города, улицы города, улицы села антропологического компонента, проступающего в метафорическом значении слова в роли предиката и при метонимическом сдвиге "город - люди".

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации были представлены в виде статей и докладов, и обсуждались на заседаниях кафедры, на научном семинаре для аспирантов кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета «Актуальные проблемы современной лингвистики», на Всероссийской научной конференции «Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное», посвященной 75-летию профессора П.А. Леканта (Москва, 2007), на Международной научной конференции «Слово и

текст: лингвокультурный, коммуникативный и исторический аспекты» (Ростов-на-Дону, 2009).

По теме диссертации опубликовано 6 работ, в том числе две в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Списка использованных сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор темы, актуальность и новизна, определяются объект, предмет, цель, задачи и методы исследования, представлены основные положения, выносимые на защиту, выдвинута гипотеза, характеризуется теоретическая и практическая значимость диссертации.

В первой главе «О значении средств предикации в художественном тексте для понимания содержания образов произведения и оценки образности» обобщены материалы современной лингвистики об изучении текста, языковой картины мира (ЯКМ), пространства и средств вербализации его объемов в художественном произведении.

В настоящее время текст является центральным объектом филологических исследований. «Текст, его устройство и функционирование принадлежат сфере человеческой свободы и культуры. Текст как культурный феномен обладает бытием. <...> автор осуществляет выбор некоторых языковых элементов и способов их упорядочения из всего множества языковых средств с целью воплощения своего замысла», - пишет С.А. Васильев [Васильев, 1988: 58]. Мы принимаем во внимание, что особую значимость для понимания феномена текста имеет теория текста, выработанная М.М. Бахтиным [Бахтин, 1976: 122-151], который ввел широко используемый филологами термин "хронотоп" применительно к художественному миру. Тезис М.М. Бахтина о том, что "всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов" [Там же], был подхвачен многими отечественными учеными и получил в их исследованиях новую жизнь. М.М. Бахтин писал о взаимодействии человека и текста: «Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные науки», для которых текст «является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [Бахтин, 1979: 281-285]. Тексты запечатлевают в себе культуру, их анализ позволяет познать прошлое, настоящее, выявить историю духовности человека - шире человечества.

Справедливо заключение A.A. Брудного о тексте как продукте деятельности, предназначенном для понимания его содержания (замысла, идеи автора): «Текст образован сочетанием знаков и представляет собой адресованное, компактное и воспроизводимое выражение некоторого

содержания, развернутое по стреле времени (т.е. имеющее начало и конец) и обладающее смыслом, в принципе доступным пониманию» [Брудный, 1998: 185]. Но, изучая язык написанных в разное время произведений Н.В. Гоголя, считаем необходимым опираться на такое понятие, как сверхтекст. Как справедливо утверждает А.Г. Лошаков, «сверхтекст - это целостное полистилистическое, полижанровое, полиреферентное и, следовательно, полисубъектное образование, которое проявляет себя в литературной практике и может квалифицироваться как единица ахронического культурного пространства (мультитекста культуры) [Лошаков, 2007: 9]. Известны работы В.Н. Топорова, посвященные Петербургскому тексту [Топоров, 1983; 2003], в которых этот сверхтекст представлен как аккумулятивное, сверхсемантическое образование, которое находится в сложных взаимоотношениях с единым объектом описания - Петербургом [См.: Топоров, 2003: 26-85]. Мы принимаем и разделяем указанные точки зрения.

В трудах Ю.М. Лотмана, как известно, текст интерпретируется как сложнейшее устройство, обладающее памятью, сохраняющее самые разнообразные коды: «Сумма контекстов, в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текста» [Лотман, 1999: 21]. Полагаем, что константы идиостиля, "скрепляющие" сверхтекст, относятся к памяти текста.

Признано, что современная антропологическая парадигма языкознания исходит из того, что человек познает мир через осознание своей практической и теоретической деятельности в нем. Интерес к антрополингвистической проблематике дал новый толчок к исследованиям таких понятий, как языковая картина мира и языковая личность. Понятие «картина мира» относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человека и его бытия, его взаимоотношения с миром, важнейшие условия его существования в нем [Караулов, 2006; Морковкин, Морковкина, 1997].

Выдвинутый в качестве ведущего в лингвистике принцип употребления языка говорящими (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева) [Арупонова, 1987; Падучева, 1996] и большой интерес к явлениям когниции имеют, следствием, в частности, признание того, что наш мир определяется языком через личностно-пространственные координаты. Человек существует в пространстве и времени - это, бесспорно, одно из самых объективных утверждений об устройстве мира и один из главных постулатов, предопределяющих устроенность бытия, взят на вооружение лингвистами как важный методологический принцип исследования языка и речи/текста.

Для нашего исследования художественного текста в лингвистическом аспекте, предполагающего анализ средств, участвующих в создании образов города, улицы города, улицы села, важно высказывание М. Фуко о том, что «сколько бы мы ни называли видимое, оно никогда не умещается в названном; и сколько бы ни показывали посредством образов, метафор,

сравнений то, что высказывается, место, где расцветают эти фигуры, является не пространством, открытым для глаз, а тем пространством, которое определяют синтаксические последовательности» [Фуко, 1994: 47]. Этот тезис указывает на правомерность исследования высказываний как реализованных предложений [Валгина, 2003] - единиц текста в его смысловой полноте, композиционной завершенности, с объемом значений, актуализированных автором в синтагматических связях языковых единиц (лексических - прежде всего), а также имплицитных, выступающих из подтекста.

Констатируя сложное взаимоотношение объективной и языковой картин мира, лингвисты разрабатывают разные аспекты их связи. Одни ученые утверждают, что каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира (см., например, работы Анны А. Зализняк [Зализняк, 2004]; И.Б. Левонтиной [Левонтина, 2005]; Т.В. Булыгиной [Булыгина, 1997]; А.Д. Шмелева [Шмелев, 2005]; Г.В. Колшанского [Колшанский, 2006]; O.A. Корнилова [Корнилов, 2003] и др.), при этом считают, что ближе всего к выявлению этих свойств подошла этнопсихолингвистика [Залевская, 2000; Березович, 2004]. Другие исследователи делают акцент на том, что объективный мир не отражается, а интерпретируется в языке (В.И. Карасик, A.B. Кравченко, Е.В. Рахилина, Р.И. Розина, Е.В. Падучева, Е.А. Селиванова, В.Н. Телия и др.) [См.: Карасик, 2002; Падучева, 1985], и тогда важной становится проблема источника интерпретации.

Пространственная семантика остается предметом заинтересованного полиаспектного исследования. Пространство - это, с одной стороны, порядок расположения сосуществующих объектов [Энциклопедический словарь, 1987], с другой - форма существования, упорядочения мира, одна из фундаментальных категорий мировосприятия человека [Флоренский, 1993]. Философское понимание пространства актуально для современной лингвистики [Андреев, 1969; Булгаков, 1989; Потемкин, Симанов, 1990; Устьянцев, 2006].

Склонность оценивать мир в пространственных категориях - явление универсальное, но особенно характерное для русского менталитета, поэтому не случайно, что исследователи ЯКМ и проявления в этой картине идеи антропоцентризма нередко строят свои концепции на анализе пространственной категории, как утверждает О.П. Ермакова [Ермакова, 2000: 289]. В русле данной взаимосвязи, хотя и в разных лингвистических аспектах, работают Н.Д. Арутюнова, С.А. Борисова, Т.В. Булыгина, И.М. Кобозева, A.B. Кравченко, Е.С. Кубрякова, Е.В. Рахилина, О.Н. Селиверстова, В.Н. Топоров, А.Д. Шмелев, Е.С. Яковлева и др. Этот интерес, по нашим наблюдениям, не оставляет и исследователей художественных текстов [Устинова, 2005; Чакалова, 2006 и др.].

Важными в лингвистическом осмыслении понятия пространство являются, в частности, идеи о членении мира на фигуру и фон [Арутюнова,

1999; Кубрякова, 2000], о выделении из недискретного потока информации наиболее презентабельных объектов, по отношению к которым осуществляется ориентация [Кобозева, 2000: 152-162], об иерархии выделенности [Филлмор, 1981: 530], о дейктической и недейктической стратегиях при восприятии пространственных отношений [Всеволодова, 2000; Кравченко, 1996; Плунгян, 1999; Сребрянская, 2005], о сочетании в человеческом осмыслении пространства чувственных элементов его восприятия и геометрической концептуализации (см. об этом в работах Е.С. Кубряковой). Последнее затрагивает проблему типов пространств (реальное / нереальное), связанную с возможностью использования опыта пространственных отношений в других, ментальных сферах существования человека (см. об этом: [Лихачев, 1993; Селиверстова, 1997; Топоров, 1995; Степанов, 1985,1997] и др.). Указанное нами в диссертации востребовано.

Мы опираемся на то, что художественное пространство в литературном произведении представляет собой авторскую модель мира, выраженную в языке пространственных представлений, это континуум, в котором размещаются персонажи, происходит действие. Наивное читательское восприятие часто отождествляет художественное и физическое пространство [Ср.: Хализев, 2005]. В подобном отождествлении присутствует доля истины, так как «даже когда обнажается его функция моделирования внепространственных отношений, художественное пространство обязательно сохраняет, в качестве первого плана метафоры, представление о своей физической природе» [Лотман, 1988: 252].

Город и его улица, село и его улица в русской языковой картине мира относятся к единицам, транслирующим сложившиеся исторически представления человека о членении пространства сферы его обитания (См.: РСС, т.2. Ср.: РАС: «улица <...> грязная, грязь, красивая, кривая, переулок, чистая, шумная 5; детство, машины, наши, тротуар, узкая, фонарь 4; пустая, пустынная, темная 3» [РАС, т.2, 685]). В творчестве Н.В. Гоголя система пространственных отношений представлена очень ярко. Он "разворачивает" в образной ткани текста пространство села, города, улицы, которое, в свою очередь, дробится (кварталы, переулки), определяется предметными ориентирами: дом, забор, фонарь и т.д. Также мы учитываем, что в произведениях Гоголя наблюдается трансформация пространства: реальное переходит в ирреальное, фантастическое смешивается с реалистическим и т.д. Таким образом, нами в работе принимается подход, согласно которому феномен пространство, образы которого возникают на страницах текстов Н.В. Гоголя, обладает диалектикой.

Наблюдения над тем, какими средствами этого добивается автор, считаем важными для понимания особенностей его идиостиля и идиолекта. Как указал Ю.М. Лотман, Н.В. Гоголь, прежде чем описать ту или иную сцену, создав текст, представлял ее себе как воплощенную театральными или живописными средствами. По мысли ученого, отождествление одного сюжета в реально-бытовом, живописном, литературном и сценическом

воплощении выделяло специфику разных типов пространства, разрушало иллюзию о соотношении реального и художественного пространства и заставляло воспринимать последнее как одну из граней условного языка искусства [Лотман, 1988:253-254].

Предикация представляет область интересов многих современных ученых. Проблемам предикации и связанным с ней явлениям посвящен ряд исследований П.А. Леканта [Лекант, 1971, 1975, 1976, 1983, 1985, 1986,2005]; Н.Д. Арутюновой [Арутюнова, 1976, 1998, 2003, 2007]; В.Г. Гака [Гак, 1966, 1986]; Ю.С. Степанова [Степанов, 1975, 1985, 2005, 2006, 2007]; B.C. Юрченко [Юрченко, 1972, 2005, 2008]; Т.В. Маркеловой [Маркелова, 1981, 1982, 1985, 1995]; Н.А. Герасименко [Герасименко, 1997, 1998, 1999, 2004, 2006]; В.В. Леденевой [Леденева, 2000, 2001, 2005, 2009]; Т.Е. Шаповаловой [Шаповалова, 1991,2000,2003] и др.

П.А. Лекант в работе «Синтаксис простого предложения в современном русском языке» дает определение предикации, которое мы принимаем как рабочее: «Предикация - приписывание признака предмету высказывания посредством двух сочетающихся компонентов предложения. Предикация как синтаксическое понятие является двусторонней, характеризуется единством означаемой и означающей» [Лекант, 2002: 85]. Предикация (в нашем понимании) - это реализация способности языковой единицы (семантико-синтаксической структуры) выражать коммуникативную, эстетическую и другие установки на основе соединения в предложении компонентов, обозначающих предмет и его признак; это акт оформления пропозиции.

В последние десятилетия появился ряд работ, где предикация и средства ее экспликации изучаются в связи с освещением проблем текста как целого, описанием языковой личности [ср.: Караулов, 1987; Винокур, 1989; Тер-Минасова, 2000; Леденева, 2000; Красных, 2001; Карасик, 2002; Василюк, 2004; Никитина, 2005; Шелховская, 2005; Ковина, 2006; Михеева, 2008; Одинцова, 2008 и др.].

A.M. Пешковский в труде «Русский синтаксис в научном освещении» писал: «Сказуемое иначе называется предикат, а самый процесс выражения мысли посредством «сказуемостных» слов и форм - предицированием, или предикацией. Латинский термин представляет здесь то преимущество, что позволяет образовать «легковесное» прилагательное «предикативный» взамен русского крайне тяжеловесного «сказуемостный»» [Пешковский, 2001: 175]. Таким образом, Пешковский полностью отождествляет понятия «сказуемое» и «предикат». В классических случаях предикат оформляется как сказуемое, то есть сказуемое признается грамматическим аналогом предиката [Ср.: Лекант, 1971,1975,1976, 1983, 1985,1986,2005; Арутюнова, 1976, 1998, 2003, 2007; Гак,1966, 1986; Золотова, 2005]. В нашей работе мы употребляем термины в данном значении, вслед за П.А. Лекантом, следовательно, опираемся при контекстном рассмотрении роли слов в синтагматических сцеплениях с единицами город, село, улица и др., прежде всего, на употребленные в функции сказуемого - как на использованные в

предпочтительной для характеристики автором позиции. Если предикат обозначает проявление говорящего (автора), то он выражен словоформой со следующими значениями: оценка, квалификация, объяснение, назначение [См.: Маркелова, 1995], что требуется учитывать при исследовании художественных текстов. Таким образом, мы можем заключить, что в создании пространственных образов отражаются особенности авторского художественного мышления, оформляемого в ментальных актах предикации с помощью единиц предикатной лексики, которые призваны в языке прежде всего создать характеристику и дать оценку предмету, явлению. Авторский взгляд на средства создания и особенности художественного запечатления изучаемых нами образов в текстах Н.В. Гоголя считаем, безусловно, в основе своей реалистическим.

Во второй главе «Состав и роль средств предикации в создании образа улицы как элемента реалистического художественного пространства произведений Н.В. Гоголя» мы рассматриваем средства предикации, использованные Н.В. Гоголем для создания образа сельской и городской улицы (на материале произведений сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», цикла «Миргород», сборника «Петербургские повести», поэмы «Мертвые души»).

Исследование приемов изображения не входит в наши задачи.

Реалистически достоверный образ сельской улицы, представленный Н.В. Гоголем на страницах «Вечеров на хуторе близ Диканьки», живой, меняющийся. Для создания такого образа служат лексические единицы, выступающие в роли предиката со значением действия, передающие семантику активной жизни: (толпы колядующих) спешили; (толпа) понеслась; (хлопцы) бесятся; (народу) высыпало; (смех и песни) слышатся; (песни и крики) раздавались. Как источник жизни улиц показаны люди, их деятельность. В тексте произведения «Вечера на хуторе близ Диканьки» в качестве яркого средства представления образа улицы выступают слова с имплицитными или эксплицитными семами 'человек/люди' (антропологическим компонентом значения) - они называют те элементы в описании состояния улицы или его изменения, которые обусловлены пребыванием, поведением, потребностями человека: (огонек) брезжит; (хата) светилась ('там есть люди, они зажгли огонь'); (балалайка) бренчит ('на ней играет человек') и т.д. Актуальным средством создания реалистической достоверности в текстах «Вечеров на хуторе близ Диканьки» по итогам анализа считаем глагольную лексику с ее глубинной динамичностью ('процесс'). Ср.: брезжить - 'рассветать; чуть светиться (об огне)', бренчать - 'неискусно играть на музыкальном инструменте, наигрывать (разг.)'.

Образ улицы, возникающий на страницах «Миргорода», уже нельзя назвать подвижным, как показали наши наблюдения. Художественное пространство улицы Миргорода очерчено Н,В. Гоголем благодаря кругу слов, значения которых в роли предиката метафоричны; актуальны характеристики,

передаваемые семантикой имен существительных/ (улица) была груда грязи; (улица) походила на вывороченную внутренность (заднего двора). В.В. Виноградов отмечал, что «имя существительное, которое употребительно главным образом в функции приложения или сказуемого, выражает не столько предметность, сколько качественную характеристику или состояние» [Виноградов, 1972: 156]. Автор создает с помощью этих единиц в произведении реалистически достоверный, зримый образ, кроме того, используемые предикаты передают отношение Н.В. Гоголя к изображаемым событиям, нередко ироническое. В "Миргороде" улицы также представлены как связанные, прежде всего, с человеком, но при их обрисовке писатель указывает на результат человеческой жизни.

Наши наблюдения показали, что в образе улицы, возникающем на страницах «Петербургских повестей», отражается авторская мысль о социальном расслоении так, что одним из показателей чего является характеристика освещенности с помощью единиц предикатной лексики. Использован контраст в описании богатых и бедных районов Петербурга, в создании которого значима роль гибкой качественной семантики имен прилагательных: (улицы) становились живее, населеннее, сильнее освещены!! (пустынные улицы) потянулись; (они (улицы)) сделались глуше, уединеннее.

Материал исследования позволил отметить, что Н.В. Гоголь в «Петербургских повестях» использует глагольные предикаты с семантикой метафоризации для создания зримого образа улицы Петербурга, актуализируя в контексте на ассоциативно-чувственном уровне семантику 'страха': (улицы) покрываются (идущими); (улицы и домы) слились и смешались; (улица) перерезывалась (площадью); (площадь) глядела пустынею.

Образ Невского проспекта как центральной улицы Петербурга оказывается главным действующим «лицом» в повести «Невский проспект». Своеобразие состоит, по нашим наблюдениям, в том, что Н.В. Гоголь подчеркивает: существование Невского проспекта - это обязательное условие жизни города. См. гиперболизированную характеристику: он (Невский проспект) составляет (все). Невский проспект представлен как зеркало Петербурга. Образ Невского проспекта (следовательно, и Петербурга) оказывается, как показало исследование, статичным, он лишен ролевой динамики. С помощью слов, выступающих в роли предиката, автор указывает лишь на трансформации, которые обусловлены «ритмом жизни»: Невский проспект просыпается, бодрствует, засыпает, как человек. См.: он наполняется (лицами); (Невский проспект) пуст; он покрывается (чиновниками); (Невский проспект) оживает, начинает шевелиться; (Невский проспект) приятен. Семантикой глаголов движения - перемещения (покрываться - (сов.в. к покрыться - 'усеяться чем-нибудь, заполниться чем-нибудь по всей поверхности'), шевелиться - 'слегка двигаться') передается метафорическое значение. Заметна образная нагрузка

характеризующих состояние Невского проспекта имен прилагательных в функции предиката (пуст, приятен).

Улицы губернского города в поэме «Мертвые души» представлены автором с помощью имеющих метафорическое значение (вследствие олицетворения) слов в роли предиката: (дома) казались затерянными; (улицы) сбившись (в кучу). Это следует оценить как константу идиостиля, проявившуюся, наряду с актуализацией антропологической семантики в содержании слов, при отражении пространственного фрагмента КМ в образе улицы в различных произведениях автора.

В третьей главе «Средства предикации, используемые Н.В. Гоголем для создания художественно достоверного образа города» рассмотрены «Петербургские повести» и «Мертвые души», проанализированы средства предикации, участвующие в создании, образов Петербурга к губернского города, выявлены их семантические особенности.

Петербург в текстах «Петербургских повестей» Н.В. Гоголя, как показывает наблюдение, образно соотносится с живым существом, подобно Невскому проспекту, это акцентировано значениями глагольных лексем с компонентом 'запах' (в роли предиката): (Петербург) пахнет (хлебами). Автор стремится подчеркнуть в характеристике, что город сам способен издавать запахи. При создании образа Петербурга Н.В. Гоголем, как мы отметили, используются слова, значения которых наполнены метонимическим содержанием, при этом коннотативный компонент сигнализирует о гиперболичности данной характеристики: (весь город) снял шапки.

Ночной город, в изображении Гоголя, пугает жителей, все смешивается в нем (реальное и фантастическое). Данная семантика передается предикатом с семантикой изменения: (весь город) превратится (в гром и блеск). При создании образа Петербурга Н.В. Гоголь использует предикаты, наполненные метонимическим содержанием: (весь город хотел) писаться; (весь город) снял шапки. Перенос осуществлен по линии город> жители. Автор стремится донести мысль о неразрывности связи город-человек. Хотя Петербург утрачивает своих жителей: (Петербург) остался (без Акакия Акакиевича). То, что фантастическое угадывается как особый план, свидетельствует о реалистической канве всего текста.

Образ губернского города в поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголя создается при помощи глагольных предикатов: (город был) взбунтован; (город) заговорил; (город N давно) не получал (никаких вестей); взметнулся (город). С помощью предиката (все) пришло в брожение Н.В. Гоголь дает отрицательную характеристику города, подчеркивая его паразитирующий характер.

В диссертации также рассмотрены приемы характеризации губернских дам, чиновников как идиостилевое средство показа законов внутреннего существования города как целого.

Проведенное исследование слов предикатной лексики, использованных Н.В. Гоголем в том числе в функции предиката при характеристике объектов художественного пространства (улица города, улица села, город: Петербург, губернский город) таких произведений, как «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Петербургские повести», «Мертвые души», позволило выявить ряд особенностей идиостиля писателя, проступивших как свойство реалистической достоверности этих образов.

В центре сверхтекста Н.В. Гоголя находится человек (сельский житель, губернский чиновник, ростовщик, «маленький человек» Петербурга и т.д.). Общая тональность изображения города в таких фрагментах - негативная. Автор не отмечает красоты города (Петербурга и губернского города), она теряется за гротескными, исполненными иронии картинами описания фальши (...покрывается весь чиновниками в зеленых вищундирах («Невский проспект», с.11-12); восхищает в губернском городе сад из ...тоненьких дерев, дурно принявшихся, с подпорками внизу, в виде треугольников, очень красиво выкрашенных зеленою масляною краскою («Мертвые души», с. 12) и т.д.), таким образом, происходит снижение и развенчание заявленного образа.

В произведениях Гоголя наблюдается взаимодействие реального и фантастического при изображении плана человек-город. Автор стремится показать, что город обладает демонической силой, он способен подчинить себе человека. Подчеркивается слабость «маленького человека», который не может противостоять чудовищу в облике Петербурга, и возникающий ассоциативный план улица-сеть, улица-паутина, улица-капилляр это подтверждает.

Проведенное нами лингвистическое исследование поддерживает сложившуюся в науке точку зрения об эволюции художественного метода писателя [Белинский, 1956; Виноградов, 1921; Гуковский, 1948, Кожин, 1991 и др.], а это качество относится к проявлениям идиостиля.

Образ улицы города на страницах произведений Н.В. Гоголя обладает динамикой. В ранних произведениях («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород») гоголевская улица - это место происходящих событий, в «Петербургских повестях» - улица становится самостоятельным действующим лицом, она подавляет человека, который теряется на ее улицах, заставляет остро ощутить свое одиночество. В «Мертвых душах» губернская улица сравнивается с петербургской, и представлена автором как ее отражение в причудливом зеркале гротеска. Как улица, так и жители губернского города, пытаются подражать столичным, так как не имеют собственного лица. Подчеркнем, что в ранних произведениях образ села не представлен как самостоятельный: автор запечатлел улицы, на которых кипит жизнь поселян в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». В «Миргороде» предлагаются сцены из жизни города (ярмарка, гулянье и др.), но зарисовок, характеризующих город в целом с помощью средств предикации, не выявлено. Лишь в позднем творчестве, по фрагментам сверхтекста, созданного в «Петербургских повестях» и «Мертвых душах», считаем

возможным судить объемном образе города - столичного и губернского (См.: Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих («Невский проспект», с.7); <...> когда ночь сгугценною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде («Невский проспект», с.42); <...>все те, которых нельзя было выманить из дому даже зазывом на расхлебку пятисотрублевой ухи с двухаршинными стерлядями и всякими тающими во рту кулебяками; словом, оказалось, что город и люден, и велик, и населен как следует («Мертвые души», с. 198) и др.). Однако образ улицы как активного участника повествования создается, прежде всего, в «Петербургских повестях», где мы зарегистрировали яркие средства предикаций, использованные Н.В. Гоголем для воплощения его художественного видения Невского проспекта в одноименной повести.

Единицы предикатной лексики привлекаются автором при создании реалистического (типизированного) образа губернского города (города Ы) не столько для трансляции прямых характеристик в роли предиката, сколько в качестве единиц атрибутивных, так как Н.В. Гоголь вводит описательно-оценочные фрагменты в повествование, которые становятся идиостилевым признаком в поэме «Мертвые души» [Ср.: Виноградов, 1954; Лотман, 1970; Луначарский, 1953; Кожин, 1991 и др.].

В Заключении предлагаются выводы по результатам исследования. Роль средств предикации в создании пространственных объектов улица, город как реалистически достоверных образов неодинакова в произведениях разных жанров и времени создания. Можем констатировать, что Н.В. Гоголь широко использует предикатную лексику с ее образно-характеризующими возможностями, но введение данных слов в контекст в функции предиката (прямая авторская характеристика с использованием ресурсов семантики и коннотативного плана единиц) не является частотным в конструкциях с оцениваемым «улица города», «улица села», «город» (в том числе при собственных именах Невский проспект, Петербург). Объем этих образов складывается благодаря характеризации представителей различных социальных слоев - персонажной зоны текстов и сверхтекста рассмотренных произведений в целом. Это является идиостилевой константой, которая проявляется и в метафоризации, и в актуализации семы 'человек/люди' в значениях использованных автором лексических единиц, рассмотренных нами в диссертации.

За пределами настоящей работы остается множество направлений в исследовании синтаксического строя речи автора, способы введения его философских рассуждений, авторский комментарий к происходящим

событиям. Мы считаем, что данная работа может быть рассмотрена как вклад в разработку обширной темы исследования «Особенности идиостиля Н.В. Гоголя», которая, без сомнения, является актуальной, так как не ослабевает интерес к личности писателя, его творческому наследию, особенностям языка и стиля. Это может составить перспективу исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. «Субъект улица как одно из средств создания образа Петербурга (на материале «Петербургских повестей» Н.В. Гоголя)»// Русское слово и высказывание: рациональное, экспрессивное и эмоциональное: Межвузовский сборник научных трудов. - М.: МГОУ, 2007. - С.102-105.

2. «Образ сельской улицы в прозе Н.В. Гоголя (на материале «Вечеров на хуторе близ Диканьки») //Рациональное и эмоциональное в языке и в речи: грамматические категории и лексические единицы: Межвузовский сборник научных трудов. - М.: Издательство МГОУ, 2008. - С. 156-160.

3. «Образ сельской улицы в прозе Н.В. Гоголя (на примере «Миргорода»)» //Рациональное и эмоциональное в языке и в речи: грамматические категории и лексические единицы: Межвузовский сборник научных трудов. - М.: Издательство МГОУ, 2008. - С. 160-164.

4. «Образ губернского города в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» в аспекте номинации и предикации» //Слово и текст: коммуникативный, лингвокультурный и исторический аспекты. Материалы международной научной конференции. - Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2009. - С. 91-93.

5. «Художественное пространство Петербурга в аспекте предикации (на материале «Петербургских повестей» Н.В. Гоголя)» // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. -Тамбов, 2010. Вып.2(82).- С.173-178.

6. «Образ улицы в повести «Шинель» Н.В. Гоголя: аспекты номинации и предикации» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - №2. - 2010. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 98-102.

Заказ №76. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рябиничева, Татьяна Николаевна

Введение.

Глава 1.

О значении средств предикации в художественном тексте для понимания содержания образов произведения и оценки образности

§1. Текст как источник представления о художественном видении мира автора, отражаемом в образах произведения.

§2. Языковая картина мира и антропоцентризм как методологическая база современного исследования языка художественных произведений

§3. Город, улица как единицы пространства. О некоторых современных аспектах изучения феномена пространство.

§4. О предикации и ее роли в изучении художественной прозы Н.В.

Гоголя.

Глава 2.

Состав и роль средств предикации в создании образа улицы как элемента реалистического художественного пространства произведений Н.В. Гоголя.

§1. Языковые средства создания образа сельской улицы в сборнике Н.В.

Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки».

§2. Характеристика улицы села в цикле «Миргород» средствами предикации.

§3. Улица в «Петербургских повестях» Н.В. Гоголя: грани образа, запечатляемые предикатной лексикой.

§4. Невский проспект как центр Петербурга в «Петербургских повестях».

2.4.1. Особенности семантического объема средств, воплощающих трансформации Невского проспекта в одноименной повести Н.В. Гоголя.

§5. Лексические средства создания образа улицы губернского города в поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголя.

Глава 3.

Средства предикации, используемые Н.В. Гоголем для создания художественно достоверного образа города.

§1. Средства создания образа Петербурга в «Петербургских повестях» состав и роль лексики, используемой в роли предиката).

§2. Особенности художественного запечатления образа губернского города в поэме «Мертвые души»: семантика и роль средств предикации.

3.2.1. Средства характеристики российского провинциального города, названного в поэме губернский город.

3.2.2. Средства предикации, выступающие контекстуальными партнерами при номинации город, углубляющие гоголевскую характеристику образа губернского города.

3. 2. 3. Особенности использования Н.В .Гоголем средств предикации для создания типической характеристики город N.

3. 2. 4. Особенности семантического объема слов предикатной лексики при создания картины ночного города в поэме «Мертвые души».

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Рябиничева, Татьяна Николаевна

Творчество Н.В. Гоголя и по сей день интересует читателя, вызывает жаркие споры и разногласия, является объектом изучения ученых-литературоведов и русистов. Изучение исторического значения творчества Гоголя не завершено. Его деятельность представляет разнообразные стороны, которые выясняются с ходом самой истории. Гоголь был мыслителем и великим художником. О свойствах своего таланта он говорил: «У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных.Воображение мое до сих пор не подарило меня ни одним замечательным характером и не создало ни одной такой вещи, которую где-нибудь не подметил мой взгляд в натуре» [Гоголь, 1959, т.6, 324]. Нельзя было проще и сильнее указать ту глубокую основу реализма, которая лежала в его таланте. И созданные им образы не были повторением действительности: они были целыми художественными типами, в которых была глубоко понята человеческая природа.

Дело писателя было для Гоголя всегда неразрывно связано с общественной, воспитательной ролью искусства, стало для него творческим подвигом. Гоголь создал книги, которые явились подлинным открытием в художественной культуре, оказали большое влияние на развитие русской литературы и искусства вообще.

Художественное слово Н.В. Гоголя воспринимается сегодня как пророческое. Это не только писатель, но человек исключительной и трагической судьбы, мыслитель и пророк, стоявший на пороге подлинной разгадки исторических судеб России, в судьбе которого так или иначе отразилась судьба литературы и общественной мысли того времени [Золотусский, 1987: 13].

Для Н.В. Гоголя, как родоначальника натуральной школы, первостепенное значение имели социальные мотивы, снятие всяческих запретов на тему и материал, бытовая конкретность, а также гуманистический пафос в обрисовке «маленького человека». Влияние Гоголя испытывали на себе не только писатели, примыкавшие к «натуральной школе», но и вся прогрессивная русская литература последующих периодов.

На рубеже 19 и 20 веков с особенной силой раскрылась христианская философско-нравственная проблематика гоголевских произведений, впоследствии восприятие творчества Гоголя дополнилось еще ощущением особой сложности и иррациональности его художественного мира и провидческой смелостью и нетрадиционностью его изобразительной манеры. Все это обусловило огромную и все возрастающую роль Гоголя в современной мировой культуре. Творчество Н.В. Гоголя — это новый этап в становлении русского критического реализма, связанный с углублением его социальных начал и усилением сатирического отрицания действительности. Н.Г. Чернышевский писал: «.Давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России. Он пробудил в нас сознание о нас самих.» [Чернышевский, 1947, т. 3, 20].

Оригинальность гоголевского творчества определило сочетание полярно противоположных начал. С одной стороны, Гоголь стремится к предельным обобщениям, мыслит общерусскими и общечеловеческими категориями, с другой — его взор проникает в низшие пласты жизни, «со всем сором и дрязгами», «дробью и мелочью». Объектом художественного изображения Гоголь избрал те стороны жизни, которые до него считались уделом «низких» жанров в искусстве. Основой действия в своих произведениях он сделал «выгодную женитьбу», «стремление достать выгодное место» и подобные мотивы, воссоздавшие живую картину нравов николаевской эпохи. В речевом и стилистическом отношении это выразилось в гиперболическом мышлении, в причудливом соединении элементов самого высокого слога со сниженными языковыми пластами, в сосуществовании одической риторики и библейской традиции с просторечьем, диалектом и жаргоном [Золотусский, 1987: 235].

Таким образом, реалистическая достоверность произведений Н.В. Гоголя немыслима без правдивого воспроизведения среды обитания персонажей, без того пространства, которое вобрало в себя гоголевскую мысль о бескрайних просторах современной ему Российской империи, о ее рассекающих их дорогах, улицах, о точках на нем — селах, деревнях, городах.

Самым основательным из исследований художественного пространства произведений Гоголя признана работа Ю.М. Лотмана [Лотман, 1988], специально посвященная данной теме; многие из ценных наблюдений, содержащихся в ней, учитываются в данной диссертации. Тонкие наблюдения над художественным пространством Гоголя отражаются в работах М.Н. Виролайнен [Виролайнен, 1985], Ю.В. Манна [Манн, 1987], И.А. Есаулова [Есаулов, 2001], A.C. Янушкевича [Янушкевич, 2000] и др. Названные труды не посвящены специально данной теме, но, обращаясь к различным аспектам поэтики Гоголя, авторы их затрагивают проблему пространства. Отметим, что все перечисленные труды имеют литературоведческий, а не лингвистический характер. Художественное пространство городских и сельских улиц, Петербурга, губернского города в текстах Гоголя, как некое художественное единство и его эволюция еще не рассматривалось. Исследование художественного пространства произведений в реалистических объемах образов города, села, улицы путем анализа средств создания таких образов поможет глубже представить своеобразие творческого метода Гоголя, о котором до сих пор существуют разные суждения.

Учитывая достижения современного гоголеведения, развитие которого позволило оценить по достоинству недавнее празднование 200-летия со дня рождения писателя, мы направляем свои усилия на рассмотрение еще одной грани гоголевского мастерства, анализируя состав и роль средств предикации в создании реалистической достоверности образов улицы села, улицы города, города, которые не были предметом самостоятельного лингвистического описания. Город, улицы села, улицы города преимущественно оценивались исследователями как фон происходящих событий, хотя уже в работах Ю.М. Лотмана отмечается, что это важные объекты, нередко обусловливающие поведение персонажей [Лотман, 1988: 251-292], определяющие, как камертоны, эмоциональный заряд. Мы принимаем эту мысль как ценную для нашей диссертации.

Выбор темы обусловлен потребностью оценить мастерство Н.В. Гоголя, которое проявилось при создании художественного пространства в образах улицы села, улицы города, города, как среды обитания человека, в отборе языковых средств, использованных писателем для реалистически достоверного их запечатления. Исследование художественного воплощения пространства России в реалистических объемах образов города, села, улицы путем анализа средств их создания поможет, как кажется, с современных лингвистических позиций оценить своеобразие творческого метода Гоголя, о котором до сих пор существуют разные суждения [См.: Заманова, 2000; Карандшова, 2000; Романчук, 2002].

Материал исследования в настоящей диссертации составляют фрагменты гоголевских текстов, в том числе описаний, в которых автором создаются образы города (Петербурга как столицы и губернского города), улицы города и улицы села. Для исследования взяты следующие произведения Н.В. Гоголя: «Вечера на хуторе близ Диканыси», «Миргород», «Петербургские повести», «Мертвые души».

Повести, вошедшие в состав «Вечеров», были написаны Гоголем в Петербурге в сравнительно короткий промежуток времени: между апрелем — маем 1829 и январем 1832 года. В сентябре 1831 года вышла первая книга «Вечеров на хуторе близ Диканьки», вторая - в начале 1832 года. Летом 1832 года Гоголь задумывает второе издание «Вечеров»; в письме М.Погодину из Васильевки от 20 июля он просит его дать «знать книгопродавцам, авось-либо не купят 2-го издания «Вечеров на хуторе». Много из здешних помещиков посылало в Москву и Петербург, нигде не могли достать ни одного экземпляра» [Гоголь, 1959, т.6, 295]. Второе издание после цензурного разрешения вышло только в 1836 году. «Вечера на хуторе близ Диканьки» - первое художественно зрелое произведение Н.В. Гоголя. Оно создавалось в период расцвета русского романтизма, поэтому, естественно, впитало в себя основные его черты. В.Г. Белинский после выхода сборника писал: «Вечера на хуторе близ Диканьки» - порождение легкой, светлой юношеской фантазии, веселые песни на пиру еще неизведанной жизни, они не могли подвергнуться изменениям поэта, который уже давно смотрит на жизнь взором глубоким, пронзительным и грустно-важным. Для самого поэта эти образы, светлые, как майская ночь его Малороссии, радостные, как звучный смех его Оксаны, шаловливые, как затеи неугомонных парубков, товарищей удалого Левко, сладостно-задумчивые, как светлоокая панночка-утопленница, добродушно-насмешливые, как вечно веселая юность,- все эти образы навсегда остались милы поэту, как первый поцелуй любви, как шипучая пена впервые осушенного бокала, как память о волшебных днях беспечно блаженного младенчества.» [Белинский, 1949: 241].

Цикл «Миргород» был издан Н.В.Гоголем в 1835 г. (цензурное разрешение 29 декабря 1834 г.) с подзаголовком: «Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Этим подзаголовком отчасти определяется место книги во внешней и внутренней истории гоголевского творчества.

Мысль о продолжении «Вечеров» была у Гоголя, по-видимому, давно; очевидно, он говорил о ней Погодину летом 1832 г. В Москве, но уже 1 февраля 1833 г. Отвечал на запрос его решительным отказом от самого замысла: «Вы спрашиваете об Вечерах Диканьских. Черт с ними! Я не издаю их. И хотя денежные приобретения были бы не лишние для меня, но писать для этого, прибавлять сказки не могу. Никак не имею таланта заняться спекулятивными оборотами» [Гоголь, 1959, т.6, 305]. Слова эти могут быть поняты либо как отказ от замысла нового, дополненного издания «Вечеров», либо как отказ от издания третьей части вслед за второй. Второе предположение вероятнее, так как из дальнейшего текста видно, что первые две части «Вечеров» в это время еще продавались.

Гоголь отказался от выпуска третьей части «Вечеров» вполне сознательно, относясь к этой книге как к пройденному этапу. «Да обрекутся они неизвестности, покамест что-нибудь увесистое, великое, художническое не изыдет из меня!» - писал Н.В. Гоголь [Гоголь, 1959, т.6, 305]. Это решение осталось твердым: оформившийся позже замысел продолжения «Вечеров»-«Миргород» — не совпал с замыслом третьей части «Вечеров» и необходимо требовал другого заглавия. «Повесть о том, как поссорился.» и «Старосветские помещики» и другие повести, написанные после путешествия 1832 г., в сознании Гоголя не могли уже соединяться со «сказками» «Вечеров на хуторе близ Диканыси».

Среди произведений Н.В. Гоголя, появившихся в 1830-е годы, выделяются и пять его повестей, которые принято называть петербургскими. Повести эти были опубликованы в разное время. Первая редакция «Портрета», «Невского проспекта», «Записок сумасшедшего» появилась в 1835 году в гоголевском сборнике «Арабески». Повесть

Нос» впервые была опубликована несколько позже, в третьем томе пушкинского журнала «Современник» за 1836 год. Вторая редакция «Портрета» публикуется в том же «Современнике» (но уже перешедшем к Плетневу) почти шесть лет спустя, в 1842 году. И, наконец, в первом собрании сочинений Н.В. Гоголя, вышедшем также в 1842 году, появляется «Шинель».

Н.В. Гоголь никогда не объединял эти повести в особый цикл наподобие «Вечеров на хуторе близ Диканьки» или «Миргорода». Тем не менее понятие «цикл» издавна применяется к ним; это закреплено всей историей русской культуры: «Петербургские повести» Гоголя вошли в нее именно как целое. Наиболее видимым принципом циклизации петербургских повестей выступает единство их хронотопа. В третьем томе сочинений «очевидно спаяны в единство пять повестей, действие которых происходит в Петербурге. это осознание породило особый термин, объединяющий эти пять повестей, - термин «петербургские повести»», -констатировал Гуковский [Гуковский, 1959: 237-238]. Им же была отмечена семантика объединяющего повести хронотопа: «Это не вообще Петербург, а именно Петербург как центр зла» [Гуковский, 1959: 247]. Гуковский понимал «зло» Петербурга как зло социальное, однако комплексный анализ гоголевского метатекста убедительно показывает, что это зло — метафизическое.

Вышесказанное позволяет анализировать их как сверхтекст с единой стилистикой, так сам Н.В. Гоголь в 1834 году, работая над «Арабесками», определил тот Петербург, который станет «героем» его повестей: «Таинственный, неизъяснимый 1834-й! Где означу я тебя великими трудами? Среди ли этой кучи набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипящей меркантильности, - этой безобразной кучи мод, парадов, чиновников, диких северных ночей, блеску и низкой бесцветности?.» [Труайя, 2004: 147-148]. Возникает тема Петербурга, которая будет развита Гоголем в «Петербургских повестях». Писатель изображает город, в котором царит власть денег, власть чина, его населяют мелкие чиновники. Петербурга великой архитектуры, дворцов, салонов, красавиц — нет в гоголевском изображении, однако мы не можем сказать, что у Н.В. Гоголя отсутствует описание города, оно есть в каждой повести.

Картотека диссертации — более 2000 контекстов.

Объектом исследования являются художественные объемы, в которых Н.В. Гоголем формируются черты образов города, улицы, села\ предметом - совокупность средств предикации, использованных писателем в указанных произведениях при контекстуальных партнерах улица, город, село, раскрывающих авторское видение образов.

Понятие образа и образности в современной науке рассматривается в аспекте психологии, гносеологии, философии, лингвистике. В нашей работе использованы понятия образность в художественном произведении и художественный образ. Образность художественного произведения отвечает задаче коммуникации между автором и читателем. Это коммуникативная образность, за которой стоит сообщение автора о действительности, воспринимаемой органами чувств, прежде всего, визуально. Единицы языка и речи репрезентируют действительность и трансформируются при этом в единицы восприятия — образы [см.: Халикова, 2004: 13]. В филологии для раскрытия такого соотношения между словом и действительностью утвердился термин двугтановость. Еще В.В. Виноградов писал: «Слово, совпадая по своей внешней форме со словом соответствующей национальной языковой системы и опираясь на его значение, обращено не только к общенародному языку, <.> но и к тому миру художественной действительности, который создается или воссоздается в художественном произведении. Оно [слово] является строительным элементом для его построения и соотнесено с другими элементами его конструкции или композиции. Поэтому оно двупланово по своей смысловой направленности и, следовательно, образно» [См.: Виноградов, 1982]. В качестве рабочего определения мы принимаем следующее: художественный образ — итог отражения действительности сквозь призму авторского видения с помощью языковых средств [См.: Гаспаров, 1996: 225; Илюхина, 1998: 6; Валгина, 2004].

Понятие художественного образа находим в словарях и энциклопедиях:

- Философская энциклопедия: «Художественный образ — способ и форма освоения действительности в искусстве, всеобщая категория художественного творчества. Семантика русского слова «образ» удачно указывает на а) воображаемое бытие художественного факта, б) его предметное бытие, то, что он существует как некоторое целостное образование, в) его осмысленность (образ предполагает свой смысловой прообраз). Художественное произведение как образ есть и данность, и процесс, оно и пребывает, и длится, оно и объективный факт, и межсубъективная процессуальная связь между творцом и воспринимающим» [ФЭ, Т. 5, 452-455];

- Философский словарь: «Художественный образ — форма отражения (воспроизведения) объективной действительности в искусстве с позиций определенного эстетического идеала» [ФС, 1981: 445];

Словарь литературоведческих терминов: «Художественный образ — форма отражения действительности искусством, конкретная и вместе с тем обобщенная картина человеческой жизни, преображаемой в свете эстетического идеала художника, созданная при помощи творческой фантазии. Его основные функции — познавательная, коммуникативная, эстетическая, воспитательная» [CJIT, 1974: 241];

- Лингвистический энциклопедический словарь: «Образ художественный — категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способ освоения и преобразования действительности. Образом также называют любое явление, творчески воссозданное в художественном произведении (особенно часто — действующее лицо или литературного героя)» [ЛЭС, 1987: 252-257].

Как писал Л.В. Щерба, целью и задачей изучения языка художественного произведения «.является показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений» [Щерба, 1936: 37], что нами осознано в процессе работы.

Одним из важнейших направлений современной лингвистики в ее антропоцентрической парадигме является изучение особенностей отражения авторской картины мира (КМ) в речи/тексте, в том числе художественного произведения, поэтому определение специфики состава и функционирования единиц лексической системы, значение которых передает представление писателя о пространстве города, его улицах, домах как среде обитания человека, обращение к своеобразию средств экспликации этого фрагмента КМ в рамках изучения идиолекта, обусловило актуальность проведенного исследования.

Новизна диссертации определяется тем, что впервые образы города, улицы города, улицы села в творчестве Н.В. Гоголя рассматриваются в аспекте определения роли средств предикации в их создании, в антропоцентрическом плане. Это позволяет выявить и охарактеризовать ряд констант идиостиля, особенности идиолекта писателя, что остается актуальной задачей современной лингвистики. Творческое мировосприятие автора определяет его идиостиль, индивидуальность реализуемых посредством него образных представлений. В трактовке идиолекта и идиостиля мы придерживаемся следующих определений: «Идиостиль — это индивидуально устанавливаемая языковой личностью система отношений к разнообразным способам авторепрезентации средствами идиолекта, которая проявляется в использованных единицах, формах, образных средствах в тексте. Идиолект - совокупность особенностей, характеризующих речь данного индивида». Идиолект писателя репрезентируется созданными им текстами, в том числе и их сегментами [см.: Леденёва, 2000а: 36].

В нашей работе тексты Н.В. Гоголя рассматриваются в аспекте анализа средств предикации. Под предикацией, находящей свое проявление в текстах автора, вслед за П.А. Лекантом, мы понимаем «приписывание признака предмету высказывания посредством двух сочетающихся компонентов предложения. Предикация как синтаксическое понятие является двусторонней, характеризуется единством означаемой и означающей» [Лекант, 2002: 85]. Мыслим предикацию как «важнейший ментальный акт, благодаря которому осуществляется реализация коммуникативно-эстетических, творческих установок языковой личности, детерминируется та или иная позиция, эксплицируется отношение» [Леденёва, 2000а: 363].

Несмотря на отмеченное нами многообразие работ в лингвистическом и литературоведческом гоголеведении [Виноградов, 1959; Гиппиус, 1936; Воронский, 2007; Манн, 1987; Белый, 1934; Гуковский, 1959; Белинский, 1949; Анненский, 1979; Машинский, 1979; Храпченко, 1980; Виролайнен, 1985; Золотусский, 1987; Лотман, 1970, 1988; Маркович, 1989; Бахтин, 1975, 1976; Кожин, 1991; Кожинов, 1999; Дилакторская, 1995; Труайя, 2004; Базавлук, 2004; Ким, 2004; Горбунова, 2005; Синяк, 2005; Сивкова, 2007], нет целостного исследования, посвященного средствам создания образа города, его улиц, домов как элементов художественно организованного пространства произведения в его реалистической достоверности (ср.: Ковина, 2006; Михеева, 2008; Одинцова, 2008). Это обусловило концентрацию нашего исследовательского внимания на данных художественных объектах - образах - и языковых средствах их воплощения в указанных произведениях. Достоверность прозы Н.В. Гоголя связана с тем, что его герои, какими бы противоречивыми и даже фантастическими чертами ни были наделены автором их характеры (Чартков, Пирогов, Башмачкин и др.), представлены в атмосфере города, села, в домах и на улицах, выписанных с высокой художественной точностью.

Цель диссертационного исследования — исследовать состав лексики, в роли средства предикации, использованной Н.В. Гоголем при создании образов улицы города, улицы села, города, в их динамике в хронологии творчества: от ранних произведений («Вечера на хуторе близ Диканыси», «Миргород») до произведений, написанных в зрелый период («Петербургские повести» и «Мертвые души»).

В связи с этим ставятся следующие задачи:

1. Осмыслить понятия предикация и средства предикации в современной лингвистике.

2. Выявить круг средств предикации, использованных Н.В. Гоголем для создания реалистической достоверности образа улицы села в «Вечерах на хуторе близ Диканьки».

3. Проанализировать средства предикации, с помощью которых Н.В. Гоголем созданы пространственные образы в «Миргороде».

4. Выявить стилистическую роль имен собственных Петербург, Невский проспект, а также имен нарицательных город, улица в воссоздании реалистической картины мира в тексте «Петербургских повестей» с помощью изучения синтагматических связей данных единиц обозначения пространственных объектов.

5. Проанализировать черты образа губернского города на основе анализа семантического содержания и стилистического потенциала единиц контекстуального окружения — слов предикатной лексики — при текстовых номинациях губернский город, город, город И, улица губернского города в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души».

6. Выделить константы идиолекта и идиостиля, проступающие при изображении пространства в различных произведениях писателя.

7. Установить, какие средства предикации обеспечивают динамику развития пространства обитания гоголевского человека (персонажа): от образа улицы села (в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», «Миргороде») до улицы города (в «Петербургских повестях», «Мертвых душах»).

Основная гипотеза исследования: город, село, улицы и артефакты, размещенные на них в текстовом пространстве произведений, являются самостоятельными фрагментами художественного запечатления, благодаря образам которых складывается художественное пространство прозы Н.В. Гоголя, о чем свидетельствует роль средств предикации в ткани текста.

Отбор и анализ языковых единиц, создающих указанные образы, производился на основе использования комплекса методов исследования: сплошной выборки материала, контекстуального наблюдения ("пошаговый", исследование "словесного конвоя", по Т.М. Николаевой), сравнения и сопоставления, метода анализа синтагматических связей слов город, улица, село и имен собственных, называющих указанные объекты. Основной метод лингвистического анализа — описательный, позволяющий на основе анализа эмпирического материала делать теоретические выводы. Частично применялся метод компонентного анализа лексических значений слов, использованных как средство предикации в контекстах Н.В. Гоголя для создания реалистической достоверности.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты расширяют и углубляют представление об идиостиле Н.В. Гоголя, о своеобразии воссозданного им художественного пространства и стилистической нагрузке в нем слов город, село, улица и их лексических партнеров.

Практическая ценность результатов диссертации связана с тем, что выводы работы дополняют данные исследований языка и стиля Н.В. Гоголя и могут быть использованы в отечественном гоголеведении. Материал исследования может найти применение при чтении курсов стилистики, истории и теории языка художественной литературы, теории текста, лингвистического и филологического анализа текста, истории русского литературного языка, современного русского языка в вузовской практике преподавания дисциплин, а также при проведении, спецкурсов и спецсеминаров по проблемам описания фрагментов языковой картины мира (ЯКМ) автора.

Положения, выносимые на защиту:

1. Образ улицы создается Н.В. Гоголем на страницах «Вечеров на хуторе близ Диканьки» при помощи предикатов со значением действия, передающих семантику активной жизни, источником которой являются люди, их деятельность.

2. Образ улицы в цикле «Миргород» создается Н.В. Гоголем путем метафоризации; предпочтительные типы предиката — характеризации, тождества, подобия.

3. В «Петербургских повестях» город {Петербург) обрисован как самостоятельный живой организм, способный влиять на жизнь населяющих его людей с помощью слов предикатной лексики - антропоморфных метафор.

4. Главная улица Невский проспект представлена как зеркало Петербурга и наиболее ярко характеризуется с помощью предикатов качества, передающих семантику смены признака.

5. Улицы на страницах «Петербургских повестей» изображаются как частные объекты, «капилляры» города. Для создания образа улицы Петербурга Н.В. Гоголь использует предикаты, наполненные метафорическим содержанием, в семантическом объеме которых актуализирован компонент 'социальное расслоение'.

6. Пространственные образы, номинированные словом улица, являются активными участниками повествования в «Петербургских повестях», отодвигающими образ человека на второй план, о чем свидетельствует изучение текстовой синтагматики — состава средств, использованных в качестве контекстуальных партнеров при слове улица.

7. Губернский город в поэме «Мертвые души», обозначенный как губернский город, город, город Ы, в тексте поэмы, благодаря средствам предикации, обрисован с различных сторон, в том числе по линии характеризации обитателей, что позволяет показать бездуховность чиновничества, вскрыть истинный смысл названия произведения.

8. К константам идиостиля автора относим актуализацию в значениях слов, создающих образы города, улицы города, улицы села антропологического компонента, проступающего в метафорическом значении слова в роли предиката и при метонимическом сдвиге "город -люди".

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации были представлены в виде докладов и обсуждались на научном семинаре для аспирантов кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета «Актуальные проблемы современной лингвистики», на Всероссийской научной конференции «Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное», посвященной 75-летию профессора П.А. Леканта (Москва, 2007), на Международной научной конференции «Слово и текст: лингвокультурный, коммуникативный и исторический аспекты» (Ростов-на-Дону, 2009 г.).

По теме диссертации опубликовано шесть работ, в том числе две в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль средств предикации в создании реалистической достоверности прозы Н.В. Гоголя"

Выводы по 3 главе:

1. Петербург в текстах «Петербургских повестей» Н.В. Гоголя соотносится с живым существом, это подчеркнуто глагольным предикатом семантического поля "Запах", который способствует созданию объемного пространства в хронотопе произведения.

2. Для изображения ночного города и создания фантастического плана в реалистическом произведении используются глагольные предикаты с семантикой 'превращения' (превратится (в гром и блеск)) и глаголы лексико-семантического поля состояния как ключевые единицы.

3. Образ губернского города в поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголя создается при помощи глагольных предикатов с семантикой активного действия, ЛСГ "движение — перемещение" (въехать, взметнуться), ЛСГ "речи" (заговорить).

4. При создании образа губернского города в поэме используется состав средств предикации, семантика которых испытала метонимический сдвиг, за счет развития антропологического компонента, с помощью чего раскрывается тесная взаимосвязь "город-люди" как линия изображения пространственных объектов. Люди вырисовываются как истинное содержание города, что проступает как константа идиостиля автора в реалистическом показе объектов пространства: (город был) взбунтован; (город) заговорил; (город N давно) не получал (никаких вестей); взметнулся (город).

5. Пространственная семантика 'расстояние' имплицитна, но служит образной составляющей гоголевского губернского города, с помощью которой отражается авторская ирония при изображении губернских обитателей.

6. Единицы предикатной лексики привлекаются автором при создании реалистического (типизированного) образа губернского города (города Ы) не столько для трансляции прямых характеристик в роли предиката, сколько в качестве единиц атрибутивных, так как Н.В. Гоголь вводит описательно-оценочные фрагменты в повествование, которые становятся идиостилевым признаком в поэме «Мертвые души».

Заключение

Как показало исследование, роль средств предикации в создании пространственных объектов улица, город как реалистически достоверных образов неодинакова в произведениях разных жанров и различного времени создания. Можем констатировать, что Н.В. Гоголь широко использует предикатную лексику с ее образно-характеризующими возможностями, но введение данных слов в контекст в функции предиката (прямая авторская характеристика с использованием ресурсов семантики и коннотативного плана единиц) не является частотным в конструкциях с оцениваемым «улица города», «улица села», «город» (в том числе при собственных именах Невский проспект, Петербург). Объем этих образов складывается также благодаря характеризации представителей различных социальных слоев — персонажной зоны к4акого-либо конкретного произведения и сверхтекста рассмотренных произведений в целом. Это представляется идиостилевой константой, которая проявляется и в метафоризации, и в актуализации семы 'человек/люди' в значениях использованных автором лексических единиц, рассмотренных нами в диссертации.

Проведенное лингвистическое исследование позволяет поддержать известный тезис об эволюции метода [Белинский, 1949; Гуковский, 1959; Кожин, 1991 и др.], а это качество относится к проявлениям идиостиля. писателя. Подчеркнем, что в ранних произведениях образ села не представлен как самостоятельный: автор запечатлел улицы, на которых кипит жизнь поселян в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Образы улиц и города на страницах произведений Н.В. Гоголя обладают динамикой. В ранних произведениях («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород») гоголевская улица — это место происходящих с людьми (персонажами) событий; в «Петербургских повестях» улица становится самостоятельным действующим лицом» произведения. Представленная автором как наполненная жизнью, она подавляет человека, который теряется на улицах, заставляет его остро ощутить свое одиночество.

Образ улицы как активного участника повествования создается, прежде всего, в «Петербургских повестях», где мы зарегистрировали яркие средства предикации, использованные Н.В. Гоголем для воплощения его художественного видения Невского проспекта в одноименной повести.

В «Мертвых душах» губернская улица сравнивается с петербургской, представлена автором как ее зеркальное отражение как ее отражение в причудливом зеркале гротеска. Как улица, так и жители губернского города, пытаются подражать столичным, так как не имеют собственного лица, что с помощью слов предикатной лексики, оценочных единиц в роли контекстуальных партнеров показывает Н.В. Гоголь.

В «Миргороде» предлагаются сцены из жизни города (ярмарка, гулянье и др.), но зарисовок, характеризующих город в целом с помощью средств предикации, не выявлено. Лишь в позднем творчестве, по фрагментам сверхтекста, образуемого «Петербургскими повестями» и поэмой «Мертвые души», считаем возможным судить об объемном образе города — столичного и губернского: Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих («Невский проспект», с.7); <.> когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде («Невский проспект», с.42); <.>все те, которых нельзя было выманить из дому даже зазывом на расхлебку пятисотрублевой ухи с двухаршинными стерлядями и всякими тающими во рту кулебяками; словом, оказалось, что город и люден, и велик, и населен как следует («Мертвые души», с.198) и др.).

Единицы предикатной лексики привлекаются автором при создании реалистического (типизированного) образа губернского города (города И) не столько для трансляции прямых характеристик в роли предиката, сколько в качестве единиц атрибутивных, так как Н.В. Гоголь вводит описательно-оценочные фрагменты в повествование, которые становятся идиостилевым признаком в поэме «Мертвые души».

Проведенное исследование слов предикатной лексики, использованных Н.В. Гоголем в том числе в функции предиката при характеристике объектов художественного пространства (улица города, улица села, город: Петербург, губернский город) таких произведений, как «Вечера на хуторе близ Диканыси», «Миргород», «Петербургские повести», «Мертвые души», позволило выявить ряд особенностей идиостиля писателя, проступивших как свойство реалистической достоверности этих образов.

В центре сверхтекста Н.В. Гоголя находится человек (сельский житель, губернский чиновник, ростовщик, «маленький человек» Петербурга и т.д.). Общая тональность изображения города в таких фрагментах — негативная. Автор не отмечает красоты города {Петербурга и губернского города), она теряется за гротескными, исполненными иронии картинами описания фальши {.покрывается весь чиновниками в зеленых вицмундирах («Невский проспект», с. 11-12); восхищает в губернском городе сад из .тоненьких дерев, дурно принявшихся, с подпорками внизу, в виде треугольников, очень красиво выкрашенных зеленою масляною краскою («Мертвые души», с. 12) и т.д.), таким образом, происходит снижение и развенчание заявленного образа.

В произведениях Гоголя наблюдается взаимодействие реального и фантастического при изображении плана «человек-город». Автор стремится показать, что город обладает демонической силой, он способен подчинить себе человека. Подчеркивается слабость «маленького человека», который не может противостоять чудовищу в облике Петербурга, и возникающий ассоциативный план улица-сеть, улица-паутина, улица-капилляр это подтверждает.

За пределами настоящей работы остается множество направлений в исследовании синтаксического строя речи автора и его персонажей, способы введения Н.В. Гоголем философских рассуждений, авторский комментарий к происходящим событиям. Мы считаем, что данное исследование может быть рассмотрено как вклад в разработку обширной темы «Особенности идиостиля Н.В. Гоголя», которая, без сомнения, является актуальной, так как не ослабевает интерес к личности писателя, его творческому наследию, особенностям языка и стиля. Это может составить перспективу исследования.

Список научной литературыРябиничева, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Иван Федорович Шпонька и его тетушка» т.1, с. 191-217.

2. Заколдованное место» т.1, с.217-229.1. Миргород»:

3. Старосветские помещики» т.2, с.7-32. «Тарас Бульба» - т.2, с.32-154. «Вий»-т.2, с. 154-195.

4. Список справочной литературы:

5. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: КомКнига, 2005.

6. Большая советская энциклопедия. М., Издание 1969-1978. Эл.вар.: bse.sci-lib.com

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х тт. -М., 1980.

8. Мясников А. Словарь литературоведческих терминов. Эл.вар.: festival. 1 september.ru.

9. Оксфордский толковый словарь по психологии/ под ред.

10. A.Ребера, 2002г. — Эл.вар.: vocabulary.ru

11. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа: Сборник

12. B.Даля: в 2т. Спб: «Литера», «ВИАН», 1997.

13. Роднянская И.Б. Философская энциклопедия (ФЭ). Эл.вар.: dic.academic.ru

14. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. -М.: Просвещение, 1976.

15. Розенталь Д.Э. и др. Словарь лингвистических терминов. Эл.вар.: www.gumer.info

16. Ю.Русский ассоциативный словарь. В 2 Т./ЯО.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева и др. М.:Астрель, 2002.

17. Словарь синонимов русского языка/ИЛИ РАН; Под ред.А.П.Евгеньевой.-М.:000 «Издат.АСТ», 2001.

18. Толковый словарь русского языка (ТСУ)/ Под ред. Ушакова Д.Н. — Тт. 1-4. М., 1935-1940. Эл.вар.: ushakovdictionary.ru

19. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд.-М.: Политиздат, 1981.