автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго" и немецкая литература

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго" и немецкая литература"

На правахрукописи

ИВАИГУТИНА Людмила Николаевна

РОМАН Б Л. ПАСТЕРНАКА« ДОКТОР ЖИВАГО» И НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Специальность 10.01.01 — русская литература

Авторе ферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Барнаул - 2004

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Алтайского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Светлана Михайловна Козлова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Валентина Егоровна Головчинер

Ведущее научное учреждение: Институт филологии СО РАН

Защита диссертации состоится « 12 » октября 2004 года в_

часов на заседании диссертационного совета К 212.005.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Ленина, 61.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

кандидат филологических наук, доцент Ирина Николаевна Островских

профессор

Н.В. Халина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Судьба романа БЛ. Пастернака «Доктор Живаго», отмеченного в 1958 году Нобелевской премией, в отечественной литературе сложилась непросто. Он был не только запрещен в России в течение тридцати лет, но и после возвращения не понят и не принят. В 2000 году сын писателя, Евгений Борисович, утверждал, что «Пастернак все еще считается непрочитанным автором, а роман его непоня-тым»1, несмотря на огромное количество написанных работ.

Многочисленные исследования романа шли по трем основным направлениям: изучение произведения в контексте русской классической литературы (И.В: Кондаков, Г.М. Лесная, Е.А. Акель-кина, И.Н. Сухих, В.М. Маркович и др.); изучение отдельных аспектов, поэтики (Б.М. Гаспаров, ИЛ. Смирнов, Дубровина, Л.А. Колобаева, О.В. Синева, Н.А. Фатеева,- и др.); выявление религиозно-философских корней (Ю. Бёртнес, Т.Г. Прохорова, И. А. Суханова, И.А. Птицын, Ж. де Пруайяр и др.).

Примечательно, что И.В. Кондаков, изучавший роман «Доктор Живаго» в контексте русской литературы, подчеркнул, что Пастернак не присоединился «ни к одной яркой традиции классической русской прозы, ни к одному великому романному стилю русской литературы»2. Признавая произведение Пастернака феноменом русской культуры, ученый вместе с тем поставил его в ряд мировых шедевров, «переводами которых занимался Пастернак во время своей работы над романом»3.

О близости творчества Б. Пастернака к западной литературе говорили в разное время Ф. Степун, Б. Парамонов,- И. Смирнов, А. Лавров и др. Наиболее очевидной, на наш взгляд, является связь романа с немецкой культурой, которая была писателю ближе других, что обусловлено биографическими реалиями.

Изучением связи творчества Б. Пастернака с произведениями немецких авторов занимались Л. Копелев, К. Азадовский, М. Пав-ловец, Н. Коваленко, Б. Тарасова, К. Эванс-Ромейн, К. Барнс,

1 См.: Пастернак Е.Б. Очерк исследований о Б. Пастернаке // Некалендарный век: Мат. Всерос. семинара. Великий Новгород, 2001.

2 Кондаков И.В. Роман «Доктор Живаго» в свете традиций русской культуры // Известия АН СССР. Сер. Литература и язык. 1990. Т. 49. №6.

3 Там же.

3 ЮС. НАЦИОНАЛЬНАЯ }

БИБЛИОТЕКА |

СЛетгрбург ГА-0\ ОЭ ТОО э У)

А. Ливингстон, Е. Гессен и др. Их работы были посвящены исследованию поэзии Пастернака, его ранней прозы и «Охранной грамоты». Связь романа «Доктор Живаго» с немецкой литературой остается не изученной, что определяет актуальность нашей работы.

В качестве предмета исследования мы рассматриваем особенности поэтики романа «Доктор Живаго». Материалом исследования являются все произведения Б.Л.Пастернака; романы И.В. Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся», трагедия «Фауст», автобиографическое произведение «Поэзия и правда», дневниковые записи Эккермана, секретаря Гёте; повесть Новалиса «Ученики в Саисе» и его роман «Генрих фон Офтердинген, или Голубой цветок». Кроме того, мы сочли возможным включить в исследование роман «Записки Мальте Лауридса Бригге», созданный немецкоязычным писателем P.M. Рильке, которого современники считали

4

немецким , несмотря на его австро-венгерское происхождение. А также использована поэзия Рильке, его «Сказка о смерти и чужая надпись», «Письма к молодому поэту» и эпистолярная литература, касающаяся творчества названных авторов.

Сравнительный анализ романа Пастернака с произведениями немецких авторов построен в пределах литературной компаративистики без специальных лингвистических исследований.

Цель работы состоит в выявлении историко-типологических связей романа Пастернака «Доктор Живаго» с произведениями немецкой литературы начала XIX - начала XX веков.

Основная цель, объект, предмет исследования поставили автора перед решением следующих задач:

- выявить и систематизировать разрозненные сведения о биографических и творческих связях Б.Л. Пастернака с Германией и ее культурой, определить значимость внешнеконтактных фактов в создании романа «Доктор Живаго»;

- исследовать культурно-типологические и художественно-творческие связи Пастернака и Гете на основе сопоставления романа «Доктор Живаго» с романами Гете «Годы учения Вильгельма

4 Родившись на территории Австро-Венгрии, Р.М. Рильке писал на немецком как на родном языке. Сам Пастернак ссылался на Рильке как на немецкого писателя. Крестьянский поэт С.Д. Дрожжин считал Рильке своим немецким другом. М.И. Цветаева называла его германским Орфеем, и т.д.

Мейстера», «Годы странствий Вильгельма Мейстера» и его трагедией «Фауст», выявить и интерпретировать параллельные мотивы, образы, идеи в произведении русского писателя;

- определить отношение Пастернака к немецкому романтизму; рассмотреть поэтику романа «Доктор Живаго» в связи с художественными принципами немецких романтиков;

- произвести сравнительно-типологический анализ «Доктора Живаго» и романа Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге»;

- на основе проведенных исследований, объяснить природу сходств романа Пастернака с произведениями Гёте, Новалиса и Рильке и выявить отличия, обусловленные индивидуальной самобытностью автора.

Методологическая основа исследования. В исследовании реализуется комплекс принципов и приемов анализа и интерпретации художественного текста, разработанных в трудах М.М. Бахтина, О.М. Фрейденберг, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Б.М. Гаспа-рова. В качестве главного использован сравнительно-исторический метод, опирающийся на работы А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, М.Н. Алексеева, Р.Ю. Данилевского, Ю.Д. Левина.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринят опыт анализа романа «Доктор Живаго» на широком культурно-историческом фоне немецкоязычной литературы от веймарского классицизма и йенского романтизма начала XIX века до модернизма начала XX века. При этом выявлены элементы «немецкого мира» в письмах, статьях Пастернака, а также создана структура «немецкого текста» из совокупности знаков немецкой культуры в составе хронотопов, ономастикона, интертекста в романе. На основании авторских апелляций Пастернака к произведениям Гете рассмотрены и интерпретированы типологические связи «Доктора Живаго» с романами «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Годы странствий Вильгельма Мейстера», концептуально-типологические -философские, христианские, историософские - параллели «Доктора Живаго» и «Фауста». Выявлены и интерпретированы фаустианские мотивы в «Докторе Живаго», а именно: «мефистофельский», «вальпургиевой ночи», «вагнеровский», «высшего мгновенья», а также характерологические типы: Фауста, женских образов, Гомункула. Рассмотрены особенности поэтики романа Пастернака в свете традиций немецких романтиков (фрагментарность, вставные сюжеты, символика). Впервые изучены и интерпретированы типологические

параллели романа «Доктор Живаго» и романа Рильке «Записки Мальте Лауридсе Бригге».

Теоретическая значимость работы заключается в развитии идей отечественной компаративистики на материале исследований творчества Б.Л. Пастернака.

Практическая ценность результатов исследования. Диссертационный материал может быть использован при подготовке общих и специальных курсов и семинаров по истории русской и зарубежной литературы XX века в вузах, а также в проведении уроков и факультативных занятий по литературе в средней школе.

Апробация работы.

Основные положения диссертации были изложены на XIII Международной конференции в Петербурге «Немцы в России: русско-немецкие научные и культурные связи» (9-10 апреля 2002 г.) в докладе «Гёте, Новалис в творчестве Б. Пастернака: мотив Пути в романе «Доктор Живаго», на VII межвузовской конференции «Текст: варианты интерпретации» в Бийске (22-23 мая 2003 г.) в докладе «Фауст» ~ «Доктор Живаго». По теме диссертации опубликовано пять статей.

Положения, выносимые на защиту.

1. «Доктор Живаго», являясь итоговым произведением Б.Л. Пастернака, наиболее полно воплощает художественные идеи автора. Немецкая литература, воспринятая через ранние эстетические впечатления и переводческую деятельность, стала частью творческого сознания художника и нашла отражение в его романе.

2. В своем произведении Пастернак воплотил особое понимание романтизма и реализма, восходящее к гетевскому определению «классики» и «романтики».

3. Сюжетооразующим в «Докторе Живаго» является универсальный для эпоса мотив Пути, в котором у Пастернака обнаруживается сходство в основных философемах с романом воспитания Гёте о Вильгельме Мейстере.

4. В пастернаковском романе выявляются параллели с «Вильгельмом Мейстером» Гёте на уровне ситуаций, сцен, образов, символов. Наполненные новым содержанием, они либо соответствуют гётевским, либо вступают с ними в диалог.

5. Одной из художественных особенностей «Доктора Живаго» является необычный синтез прозы и поэзии. В этом мы видим своеобразное повторение стиля романа «Годы странствий Вильгельма Мейстера».

б

6. В романе Пастернака прослеживается понимание философии природы, религии, истории, творчества, близкое гётевской концептологии в трагедии «Фауст».

7. Изображая в своем произведении русскую действительность первой трети XX века, Пастернак использует изобразительно-смысловые потенциалы фаустианских мотивов: мефистофелевского, Вальпургиева, вагнеровского, высшего мгновения; а в характерологии героев романа - человеческих типов, созданных в трагедии Гёте: Фауста, Елены, Маргариты и Гомункула.

8. Принцип фрагментарности в романе «Доктор Живаго», выраженный в использовании вставных эпизодов, не связанных с основным действием, мог быть унаследован от немецких романтиков, в творчестве которых он имел значение, отличное от фрагментарности в литературе модернизма.

9. В исследовании русско-немецких связей в романе «Доктор Живаго» значительной, исторически близкой Пастернаку фигурой является немецкоязычный писатель P.M. Рильке. Его понимание истории как результата деятельности отдельных личностей и сохранения их опыта в родовой памяти человечества созвучно мыслям пастернаковских персонажей.

10. Типологически сходными также оказываются некоторые решения проблем жизни, смерти и бессмертия в романах Рильке и Пастернака.

11. Центром романов у Рильке и Пастернака являются образы художников, с их неповторимым восприятием мира, отражающим индивидуальность авторов, что определяет их отличие.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В соответствии с целями и задачами, связанными с поиском новых подходов к изучению поэтики романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго», настоящее исследование посвящено выявлению и изучению культурно-типологических и художественных связей и схождений романа с произведениями немецкой литературы.

Во введении обосновывается актуальность и новизна избранной темы, определяются цели и задачи работы, рассматривается история проблемы.

В первой главе «Пастернак и немецкая культура», состоящей из трех разделов, представлены собранные из многочис-

ленных источников и систематизированные нами сведения о контактах Пастернака с культурой Германии, дающие убедительные основания для решения поставленной проблемы.

Первый раздел «Германия в биографии писателя» посвящен биографическим связям Б.Л. Пастернака с Германией и немецкой культурой. Выявлено, что истоки пастернаковского интереса к немецкой культуре восходят к семейным традициям. Типология немецкого искусства воспринята Б. Пастернаком очень рано на уровне неосознанных эстетических впечатлений. Еще до начала собственного художественного опыта он усвоил эстетические установки Мюнхенской школы живописи через отца-художника, а немецкие традиции в музыке - через мать, одаренную пианистку. Семья Пастернаков провела в Германии 1906 год. Это было время, когда будущий писатель, погрузившись в атмосферу берлинской жизни, всесторонне и активно осваивал особенности немецкого национального менталитета. В 1912 году Б. Пастернак успешно изучал неокантианство в Марбурге, слушая лекции известных философов на немецком языке, который к этому времени знал в совершенстве. Данный период можно определить как наиболее важный в рецепции специфики немецкого искусства. Разрозненные эстетические впечатления объединились в концепцию, получившую философское обоснование.

Следующим значительным этапом в освоении принципов немецкой культуры стала переводческая деятельность Пастернака. М.Г. Павловец, изучая взаимосвязь его оригинального творчества и переводческой деятельности, утверждает, что «целый ряд поэтических произведений Пастернака несет на себе признаки интертекстуального контакта с произведениями, некогда переводившимися поэтом на русский язык» .

Мы рассматриваем немецкое искусство как один из значительных факторов в становлении художника. Этот процесс представляет собой не «механическое» заимствование элементов поэтики, а избирательное восприятие некоторых творческих принципов, соответствующих личностным запросам художника, поэтому рецепция художественных средств основана прежде всего на само-

5 Павловец М.Г. К вопросу о связях оригинального творчества и переводческой деятельности Б. Пастернака (На материале переводов Р.М. Рильке) // Пушкинско-пастернаковская культурная парадигма: итоги исследования в XX веке. Смоленск, 2000. С. 133.

бытности автора. Немецкоязычная литература - это лишь часть опыта мировой культуры, освоенной Пастернаком и сыгравшей определенную роль в становлении его творческой индивидуальности. Несомненно, что первое место в этом опыте занимает русская словесность, сквозь призму которой нередко воспринимается им и зарубежная литература. Тем не менее тесные контакты с последней определяют значение романа «Доктор Живаго» не только для русской национальной литературы, но делают его явлением общечеловеческой культуры.

Во втором разделе «Немецкий мир» в письмах и статьях Пастернака нами выявлен богатый фактический материал, раскрывающий разнообразие культурных и биографических связей писателя с Германией. Классифицируя элементы «немецкого мира», упоминаемые в письмах, мы выделили следующие семантические группы: немецкие топонимы (Bahnhof Charlottenburg, Киссингеп, Кассель и др.); антропонимы, обозначающие немецких исторических деятелей (ВильгельмIIГогенцоллерн, ФридрихТБарбаросса и др.); философов (Я. Беме, И.Ф. Герберт, И. Кант, Г.В. Лейбниц и др.); музыкантов (И. Бах, В А. Моцарт, Л. Бетховен, Р. Вагнер и др.); г) писателей, поэтов (И. Бехер, Г. Гейне, Ф. Гельдерлин, Г. Гервег, И. Гете, Э. Гофман, Г. Клейст, Р-М. Рильке и др.); немецкие названия предметов; отрывки из разговоров; поэтические цитаты; впечатления о немецких городах, картинных галереях, природе, бытовых особенностях. Этот далеко не полный перечень дает представление о широте культурных интересов Пастернака в Германии и о преимущественном внимании писателя к немецкой философии и литературе.

Третий раздел «Немецкий текст» в романе Пастернака «Доктор Живаго». В тексте романа были выявлены все знаки немецкой культуры, в совокупности составившие структуру «немецкого текста»6, являющегося не только «пассивным вместилищем смыслов» , но и «смысловым генератором» . В состав «немецкого текста» вошли немецкие имена и фамилии героев романа и реально

6 Речь идет о новой концепции текста, которая была введена В.Н. Топоровым. См.: Топоров В.Н. Петербургский текст: его генезис и структура, его мастера // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. (Исследования в области мифопоэтического). М., 1995.

7 Лотман Ю.М. Текст в тексте // Ю.М. Лотман и тартусско-московская семиотическая школа М., 1994.

8 Там же.

существовавших исторических лиц, представляющих культуру Германии, немецкие топонимы, а также аллюзии и реминисценции, связанные с немецкой литературой.

Художественное пространство пастернаковского романа организуют два основных хронотопа: Москва и Урал. В каждом присутствуют элементы немецкой культуры, внося особый смысл в их содержание. В спокойный и размеренный уклад жизни русской столицы внедряются материалистические идеи К. Маркса, ведущие к отказу от православно-христианского мировоззрения, к созданию подпольных комитетов, проповедующих революционное преобразование общества. Одним из символов, указывающих на причину изменений привычной московской жизни, является «экземпляр Эр-фуртской программы с надписью составителя»9. Уральский хронотоп также содержит элементы «немецкого текста». Близ Юрятина до революции было образцовое имение прадеда Тони, Ивана Эрне-стовича Крюгера, уважаемого инженера-немца, принесшего в русскую провинцию культуру западного труда. После революции как символ новой Германии и изменившихся жизненных установок в Юрятине открыты «ускоренные медико-хирургические курсы имени Розы Люксембург»10. Таким образом, хронотопы в романе воспроизводят историю экономических и политических отношений России и Германии.

Анализ антропонимов романа «Доктор Живаго» показал, что на 16 имен представителей русской культуры приходится 9 немецких, 5 французских и 2 английских имени. Следовательно, по отношению к другим западноевропейским культурам, немецкая занимает в романе преимущественное место, уточним, что речь идет о количественном выражении преимущества. Оценочных категорий Пастернак не употребляет. Суть его позиции - в словах Веденяпи-на: «Всякая стадность прибежище неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву, или Канту, или Марксу»11, то есть автор устами своего героя проповедует такой способ мышления, который не подчиняет индивидуальное сознание готовой и одной на всех правде, а предлагает каждому пройти свой путь исканий истины.

-Иг. м

9 Пастернак ^.Б.ДСобр. сочУт. ЪУС. 94 (Далее указывается номер тома и страница).

10 Т. 3. С. 400.

ПТ.З.С. 13.

Во второй главе «Пастернак и Гёте» исследуется связь романа Пастернака «Доктор Живаго» с творчеством Гёте. В первом разделе рассматривается «Мотив Пути в дилогии Гёте о Вильгельме Мейстере и в романе Пастернака «Доктор Живаго». Сам

писатель так определил роль Гёте в создании романа: «И он помогал мне становиться смелее, рвать какие-то путы не только в смысле политических и нравственных предрассудков, но и в смысле формы. Я освобождался от стремления писать оригинально. Оригинальность «Живаго» как раз и состоит в отказе от оригинально-

12 г—

сти» . Традиционный для эпического жанра мотив пути героя у Пастернака является сюжетообразующим, как и у Гёте в романах «Годы учения Вильгельма Мейстера» и «Годы странствий Вильгельма Мейстера». Близость русского и немецкого романов «по духу», на что указывал сам автор «Доктора Живаго»1 , обнаруживается в сходстве основных философем мотива пути. И в том и в другом произведении скрытая высшая цель судьбы героя - постижение пути Христа (Путь - одно из его имён), духовное восхождение к истине, поиск своего призвания и преодоление смерти делом своей жизни. В романе Пастернака явно просматриваются сюжетно-образные параллели с дилогией Гёте. Как и Вильгельм Мейстер, Юрий Живаго, пройдя в юности «через все неистовства чистоты» , впервые столкнулся с грубой реальностью жизни, став свидетелем унизительного подчинения женщины развратному покровителю. Отношения жертв со своими растлителями у Гёте и у Пастернака метафорически выражены через образы кукольного театра. В «Вильгельме Мейстере» роль кукловода играет старуха Барбара. В «Докторе Живаго» - Комаровский, который казался Юрию «кукольником, а она [Лара. - Л.И.] послушною движениям его руки марионеткой»15.

Герои романов связаны с одними и теми же видами деятельности: с искусством и медициной. И для Мейстера, и для Живаго медицина - опыт проникновения в тайны природы. Оба писателя видят в смерти не конец существования, а величайшую загадку Бытия, что подчеркнуто в русском произведении совпадающими си-

12 Масленикова З.А. Борис Пастернак. Встречи. М., 2001. С. 132.

13 «По духу это нечто среднее между Карамазовыми и Вильгельмом Мейстером». Пастернак Б.Л. Т. 5. С. 460-461.

14 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 42.

15 Пастернак БЛ. Т. 3. С. 63.

туациями, образами и символами. Юрий Живаго, как и Вильгельм Мейстер, изучая анатомию, должен препарировать трупы. Перед ним так же, как и перед Мейстером, однажды в качестве рабочего материала оказывается прекрасная кисть руки юной утопленницы. Пастернак, повторяя ситуацию, изображает внутреннюю близость героев. Мейстер у Гёте «держал в руке футляр с инструментами - и не решался начать вскрытие»16, испытывая благоговейное волнение перед тайной жизни и смерти и великолепным созданием природы. Почти то же самое у Пастернака: «Голос этой тайны <...> преследовал Юру, мешая ему при анатомировании»17.

Но если Вильгельм Мейстер шел от искусства к медицине, как истинному призванию, обретая на этом Пути духовную зрелость, то Юрий Живаго совершал противоположный путь: от медицины к искусству. В тяжелых жизненных испытаниях он понял, что поэзия для него - главное дело жизни. Работа над стихами, передающими его духовный опыт другим поколениям, осознана как исполнение Божьего предначертания, которое надо успеть выполнить.

Особенностью поэтики «Доктора Живаго» является необычный синтез прозы и поэзии, привлекающий внимание многих исследователей. На наш взгляд, в этом феномене проявилось не только яркое поэтическое дарование Пастернака, но и своеобразное повторение стиля «Годов странствий Вильгельма Мейстера». Вторая и третья книга этого прозаического произведения Гёте заканчиваются одинаково: за сюжетом следует некое приложение в виде нравственно-философских афоризмов, связанных с содержанием книги, а завершающим аккордом звучит стихотворение, выполняя функцию лирического конспекта предшествующих частей. «След» такой же композиционной схемы очевиден и в «Докторе Живаго», прозаический текст которого завершается циклом стихов, обладающих высокой степенью лирического обобщения. Кроме того, жанрово-родовой синтез эпоса и лирики в романах Гёте и Пастернака может восходить к общему источнику - мениппее, структура которой содержательно связана с поисками философских, нравственных и социальных истин при контакте с живой современностью.

- д.№

16 Гёте И.В. Собр. соч.: В 10 т. Т. ¿Ус. 285. (Далее ссылки даны с указанием номера тома и страницы).

17 Пастернак Б Л. Т. З.С. 67.

Причем в романе Пастернака, по сравнению с Гёте, особенно отчетливо актуализируется специфический мениппейный мотив «разговоров в царстве мертвых». Стихи Юрия Живаго - это его «по-слесмертие».

Второй раздел главы «Фауст» - «Доктор Живаго» посвящен изучению связей трагедии Гёте и романа Пастернака. Основанием для исследования послужило не только одно из первоначальных названий пастернаковского произведения - «Опыт русского Фауста», но и собственное высказывание автора о том, «насколько «Фауст» проник в наше сознание, как он до сих пор влияет, и как многие им питаются в своем творчестве»18.

Наиболее значительные параллели между «Доктором Живаго» и «Фаустом» наблюдаются в идейно-философском плане. В натурфилософской концепции Гёте природа - это нечто целое и вечно живое, непрестанно творящее новые формы, которые объединены в живой организм сверхприродным источником - Богом. Эта же мысль является сквозной в романе «Доктор Живаго». Она находит выражение и в неосознанном ощущении десятилетнего Миши Гордона «связности человеческих существований», и в размышлениях Живаго о бессмертии перед постелью умирающей Анны Ивановны, и в спорах героя с Ливерием Микулицыным, и в стихотворениях Юрия Живаго, и в других сценах.

Натурфилософия Гете основывалась на его убеждении, что биологические законы универсальны и распространяются на человеческую жизнь и на все ее сферы. Люди, подобно растениям, считал Гёте, неизбежно проходят определенные стадии развития, прежде чем достигнут зрелости - полного развития всех заложенных природой потенций. И.Н. Лагутина, исследовавшая естественнонаучные основы художественного творчества Гёте19, утверждает, что он использовал в учении о метаморфозе растений термин Gestalt для обозначения идеального «праобраза» природного явления и термин Bildung для обозначения конкретной органической формы, содержащей в себе возможность идеального образа. Биологические термины Гёте применял и в своей эстетике. В «Фаусте» образ Елены, женщины обладающей совершенной красотой, умом, благород-

14 Разговор шел о творческом наследовании вообще. См.: Масле-шпсова З.А. Борис Пастернак. Встречи. М., 2001. С. 131-132.

19 Лагутина И.Н. Символическая реальность Гёте. М., 2000.

ством, духовной силой, можно определить как Gestalt, а образ Маргариты как Bildung, в значении земной, реально существующей женщины, неполного воплощения идеала. В романе Пастернака герой, впервые увидев Лару, был потрясен. В его сознании она навсегда запечатлелась как яркое воплощение женственности, влекущая сила которой так велика и таинственна, что Живаго оказывается неспособным ее преодолеть. Лара, подобно Елене, Gestalt. А Тоня, которую доктор тоже любит, как Фауст Маргариту, представляет собой Bildung, обыкновенную женщину. Поэтому в душе героя уживается любовь к ним обеим. Потеряв Тоню, доктор на короткое время создает некое подобие семьи с Ларой. Но этому идеалу семейной жизни не дано было просуществовать долго. Как Елена с сыном Эвфорионом внезапно исчезает, оставив в руках Фауста лишь платье и покрывало, так и Лара неожиданно и

быстро покидает доктора Живаго, оставив лишь «в беспорядке 20

валявшиеся вещи» .

Ещё одна натурфилософская идея Гёте, нашла отражение в пастернаковском романе: оптические явления соединяют в своем фокусе земную и Божественную природу. В человеке, по мнению Гёте, такую роль играет глаз. Юрий Живаго, получая образование по общей терапии, изучает глаз с доскональностью будущего окулиста, видя в этом необходимость и для поэтического творчества.

Проблема слова и дела - одна из главных в «Фаусте». Ее решением обусловлены как идеологический, так и креативный аспекты трагедии, она определяет сюжетный план и драматические коллизии развития характера главного героя. В трагедии Гёте утверждается «перводеяние», дело ставится выше слова.

Пастернак придает проблеме слова и дела такое же всеобъемлющее значение, как и Гёте, прежде всего, рассматривая такой ее аспект, как соотношение «естества» жизни и «книжных» представлений о ней. Русскому менталитету, в отличие от западного, и в том числе от немецкого, всегда было свойственно разделение жизни в теории и на практике, в чем писатель видел одну из главных причин революционного переворота, ставшего национальной трагедией. Об этом пишет в своей работе Л.А. Колобаева, утверждая, что благодаря «Доктору Живаго» «русское романное сознание начинает освобождаться от господствовавшего в нем прежде обольщения могу-

20 Пастернак Б.Л. Собр. соч. Т. 3. С. 447.

14

ществом идей»21. Пагубное влияние «книжности» и стремление переделать жизнь в соответствии с умозрительными теориями стали причиной превращения Павла Антипова в безжалостного красного командира Стрельникова. В отличие от него, Юрий Живаго принимает жизнь «во всей ее спонтанности, случайности и первозданно-сти»22. Для него жить - значит плодотворно трудиться. Несмотря на поэтический талант, он выбирает себе практическое поприще, необходимое для познания действительности, без чего не может быть настоящего поэта. От пустозвонства, ставшего нормой жизни, доктору делается не по себе. Лишь слово, подкрепленное делом и обогащенное знанием сущности жизни, считает герой, обладает действенной силой, является признаком духовной зрелости. В отличие от Гёте, следуя традиции русской культуры, Пастернак утверждает и Слово как Дело. Русский Фауст создает Книгу, ставшую делом его жизни.

Следующий раздел главы посвящен проблеме веры. Верный духу христианства, Гёте ощущал архаичность официальной церкви. Главным было для него не Богоисповедание, а Богопознание, которое предполагало и научное исследование законов природы, и художественное творчество. Смысл своей веры Гёте выразил в основной метафоре произведения «мир - театр», которая представлена в «Прологе на Небе». Жизнь человека проходит как на сцене. Автор сценария - Бог, он же и зритель. Фауст спасен, несмотря на все свои грехи, благодаря жажде познания Бытия и неустанной деятельности, направлявшейся положительной интенцией.

В романе Пастернака тема христианства, как и в «Фаусте», -это смыслообразующая основа всего произведения. Подобно Гёте, русский писатель считал, что изменяющиеся формы жизни предполагают иные формы веры. Эта идея является существенной в пас-тернаковском понимании христианства. Ни Веденяпин, ни Живаго, ни Симушка Тунцева - главные носители христианских идей в романе Пастернака не связаны с традиционным православно-христианским вероисповеданием. Каждый из них по-своему верит в Бога, но их объединяет современное понимание христианства, учитывающее открытия науки и искусства. Выражением духовной жизни

21 Колобаева Л .А. «Живая жизнь» в образной структуре романа «Доктор Живаго» Б. Пастернака // Русская словесность. 1999. №3. С. 11.

22 Там же.

Юрия Живаго являются стихи, поражающие искренней и горячей верой в Бога. Стихотворение «Гамлет», открывающее поэтическую книгу, повторяет гётевскую метафору Жизни как Драмы, разыгрываемой на подмостках. И в прозаической и в поэтической частях произведения Режиссером у Пастернака тоже является Бог. Всё подчинено Его плану: повороты событий, случайные встречи и неожиданные совпадения, искушения и грехи героев. История - это движение человечества к царству Божьему, к бессмертию. Законы этого пути определены в Евангелии, наиболее важным из них писатель называет любовь к ближнему, дополняя современной «идеей свободной личности и идеей жизни как жертвы»23. Это дополнение мы считаем принципиальным отличием «Доктора Живаго» от «Фауста» в решении проблемы веры. По утверждению самого Гете, в «Фаусте» есть нечто общее с ветхозаветной Книгой Иова: «Чья жизнь в стремлениях прошла, того спасти мы можем»24, т.е. стремление к добру является достаточным условием для спасения. Для Пастернака, пережившего революции, войны и репрессии, недостаточно стремления к добру, так как оно иногда оборачивается массовым кровопролитием. Не отрицая ветхозаветных законов, он акцентирует внимание на новизне христианских истин. Третья часть жи-ваговских стихотворений повторяет Евангельские сюжеты. Книга стихов начинается и заканчивается образом Христа, добровольно принимающего смерть ради спасения человечества.

В третьем разделе второй главы «Фаустовские мотивы и образы» внимание сосредоточено на непосредственных интертекстуальных связях «Фауста» и «Доктора Живаго». Выявив прямые цитации, реминисценции, аллюзии «Фауста» в романе Пастернака, мы выделили и описали следующие гётевские мотивы: мефистофелевский, Вальпургиев, вагнеровский, высшего мгновения, а в характерологии героев пастернаковского романа - некоторые черты Фауста, Елены, Маргариты, Гомункула.

Мефистофелевский мотив связан прежде всего с образом Комаровского и проявляется в жажде плотских удовольствий, роскоши, в самодовольстве, в кровавых сценах, то есть во всех случаях отступления от внутренней чистоты и покоя. Внутреннее сходство

23 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 14.

24 Об этом Гете говорил Эккерману. См.: Эккерман И.П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. Калининград, 1999. С. 151.

героев внешне подчеркнуто образом пса: у Гёте - пудель-Мефистофель, у Пастернака - бульдог Комаровского, озабоченный тем, чтобы хозяин «не заразился <...> чем-нибудь человеческим»25. Косвенно мефистофелевский мотив обозначает нарушение естественных законов существования, безумие людей, охваченных жаждой мести самой жизни, отрицающих и разрушающих все вокруг себя. Дьявольскими символами адского огня, пустоты и хаоса отмечены картины уничтоженных деревень, паровозного кладбища, заброшенных полей и т.д. «Мефистофельской усмешкой»26. Пастернак отмечает лица комиссаров. Определяя внутреннюю сущность перемен, происходящих с Антиповым, автор пишет: «Галиуллин готов был поклясться, что видит в тяжелом взгляде Антипова, как в глубине окна, кого-то второго» . Окончательное превращение Антипова в беспощадного красного командира происходит в обстановке атаки, когда «земля ходила под ногами, как зыбкая болотная почва»28.

Семантически близким мефистофелевскому является Вальпургиев мотив. В «Фаусте» он разворачивается в нескольких фрагментах, символически изображающих странствия Фауста во владениях Мефистофеля. С этим мотивом связана семантика утраты памяти, упадка нравственного чувства, разгул страстей. У Пастернака Вальпургиев мотив передает накаленную общественную атмосферу начала XX века, панику новобранцев в Крестовоздви-женске, нравственную нечистоту, царящую в номерах «Черногории» и в других сценах. Расстрел заговорщиков и санитаров в партизанском отряде явно перекликается с описанием сатанинского шабаша на Брокене. Сходство начинается с пейзажа: «Здесь могло быть в древности какое-нибудь языческое капище неизвестных идолопоклонников, место их священнодействий и жертвоприноше-ний»29. Не случайно число обвиняемых - тринадцать. Приговоренные партизаны напоминают призраков Лысой горы: «Допросы, долгое пребывание под стражей и испытанные унижения лишили их человеческого облика. Они обросли, почернели, были изможде-

30

ны и страшны как призраки» .

25 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 51.

26 Пастернак БЛ. Т. 3. С. 195.

27 Пастернак Б Л. Т. 3. С. 116.

28 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 114.

29 Пастернак БЛ. Т. 3. С. 349.

30 Пастернак БЛ. Т. 3. С. 349.

Вагнеровский мотив связан с семантикой духовной заурядности и лжеученого самодовольства. Как Вагнер противопоставлен Фаусту, так Антипов - доктору Живаго. Обладая обширными познаниями, Антипов, как и Вагнер, ограничен и скован чрезмерным доверием к книгам, лишен «свободы обращения с миром»; «его уму недоставало дара нечаянности, силы, непредвиденными открытиями нарушающей бесплодную стройность пустого предвидения»31.

К вагнеровскому примыкает мотив гомункула. Как Вагнер производит искусственным путем нежизнеспособное существо -Гомункула, так и Стрельников участвует в насильственном создании нового общества, которое ставит задачу воспитать «нового человека» - гомункула, отличительными особенностями которого должны стать революционная сознательность и классовое чутье. Главным результатом опытов Антипова-Стрельникова по созданию нового совершенного человека является он сам. Он создал из себя железного рыцаря революции. В его образе соединяются Вагнер и Гомункул: создатель и создание. Как в гётевском Гомункуле, в Стрельникове нарушена гармония души и тела: обычные человеческие чувства он подавил в себе. Внутреннее перерождение отмечено заменой имени на псевдоним, более соответствующий его новой сущности. Эмоционально ущербный, «холодный, как машина», Стрельников оказывается и нежизнеспособным, как Гомункул.

Женские образы. В «Фаусте» три центральных женских образа: Дева Мария Богородица, Маргарита-Гретхен и античная Елена. Печатью этих трех женских образов отмечена Лара. Как Гретхен, она пережила соблазн плотского греха, страдания и раскаяние. В то же время Лара для Живаго, является воплощением совершенной женственности, как Елена. В ней есть также и черты Мадонны: она выхаживает Живаго во время болезни, опекает и хранит его покой в Варыкино, оплакивает его смерть32.

Мотив высшего мгновенья. Говоря о «русском Фаусте», Пастернак имел в виду поиск истины как высшего значения бытия для своего героя. Здесь между героями Гёте и Пастернака есть принципиальная разница. Фауст находит высшее проявление жизни

31 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 250.

32 Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. проводят параллель между Христом и Живаго. См.: Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература «оттепели». М., 2001.

в строительстве земного града, а Живаго - в создании Книги как итога духовного опыта. Фауст преображает материальный мир -Живаго участвует в «вековых работах по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению»33.

Используя в «Докторе Живаго» гётевские мотивы, образы, символы Пастернак не столько следовал за Гёте, сколько мыслил категориями его произведения, решая современные проблемы.

В третьей главе «Поэтика романа "Доктор Живаго" в свете традиций немецкого романтизма» рассматривается художественно-творческая позиция Пастернака в отношении к романтизму и реализму, так как в его романе сложно переплетаются своеобразно понимаемый реализм и романтическая традиция. Говоря о поэтике «Доктора Живаго» в свете традиций немецкого романтизма, мы обратились к творчеству Новалиса, самого яркого художника и теоретика этой школы. В немецкой литературе Новалис сыграл особую роль в разработке теории фрагментарности. Его роман «Генрих фон Офтердинген» является художественным выражением этой концепции, восходящей к «Вильгельму Мейстеру». Романтический принцип фрагментарной композиции позволяет понять в романе Пастернака то, что до сих пор являлось поводом для критики. Так, например, Павел Горелов утверждает, что это не роман, а бесконечная фантасмагория, «деспотизм искусственности» , что многие эпизоды «никакого существенного - смыслонесущего - отношения к роману (к мысли, его одушевляющей) не имеют <...> Что, например, - пишет Горелов, - дают для уяснения сами факты встречи с глухонемым в вагоне, с Антиповым-Стрельниковым, с Васей Брыкиным и т.п.?»35

Анализируя вставные эпизоды романа Пастернака (встреча с глухонемым, история Васи Брыкина, мещанина Притульева из города Малмыжа и др.) с точки зрения романтической фрагментарной концепции, мы обосновываем их художественную необходимость в романном целом. В отличие от принципа фрагментарности в искусстве модернизма, фрагментарность романтиков не была способом изображения деструктивности мира, а, наоборот, отражала целое в малом, вселенную в ее части.

33 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 14.

34 Горелов П. Размышления над романом // С разных точек зрения «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. М., 1990. С. 243.

35 Там же. С. 244.

Поэтика символизма, свойственная роману «Доктор Живаго», также имеет корни в немецком романтизме, с которым связана и русская культура серебряного века. Наиболее значительными символами в пастернаковском романе являются образ свечи, глаза, водопада, рябины и др.

Психологически близким и привлекательным для Пастернака было в творчестве Новалиса и особое значение, которое он придавал культу «Прекрасной Жены, Пречистой Заступницы мира христианского». По мнению Новалиса, Ренессанс вытеснил его из христианства и заменил культом индивидуализма, что привело к утрате связи с Матерью-Землей. Писатель увидел в этом новое грехопадение. Раскрытие духовных сил во всей полноте и действенности совершилось в самом Новалисе через приобщение к тайне любви, что вызвало его признание: «Моя возлюбленная - аббревиатура вселенной, а вселенная - элонгатура моей возлюбленной»36. Любовь была понята

37 п

им как «высшая реальность, вселенская первооснова» . В романе «Генрих фон Офтердинген, или Голубой Цветок» судьба сводит главного героя с тремя женщинами: Зулеймой, Матильдой и Цианой, отношения с которыми соответствуют определенным этапам его жизни. Каждая из них представляется Генриху земным воплощением Святой Девы, вызывая этим трепетное отношение героя.

Аналогично строится любовная история доктора Живаго. Три женщины - Лара, Тоня, Марина - ознаменовали этапы его жизни. Пастернак тоже видит в каждой женщине облик Богородицы: «Мне всегда казалось, что всякое зачатие непорочно, что в этом догмате, касающемся Богоматери, выражена общая идея материнства»38.

Таким образом, элементы поэтики немецкого романтизма, свойственные произведению Пастернака, восприняты напрямую или опосредовано через русское искусство.

Глава четвертая «Рильке и роман Пастернака "Доктор Живаго"» посвящена изучению связи романа «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака с произведением P.M. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бриге». В исследовании проблемы русско-немецких связей Пастернака фигура немецкоязычного поэта и писателя Рильке

36 См.: Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 115.

37 Там же. С. 117.

38 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 278.

особенно интересна в силу исторической близости к творчеству Пастернака. Спустя много лет после смерти Рильке, русский писатель признавался: «Я всегда думал, что в своих собственных попытках, во всем своем творчестве я только и делал, что переводил и варьировал его [Рильке. - Л.И] мотивы, ничего не добавляя к его собственному миру и плавая всегда в его водах»39.

Проблема творческих связей Рильке и Пастернака интересовала как отечественных, так и зарубежных ученых. Но сравнительный анализ романов Пастернака и Рильке сделан нами впервые. Ориентиром в исследовании для нас стало письмо З.Ф. Руофф, в котором Пастернак говорит: «Мне хочется в немецких измерительных единицах дать Вам понятие о романе, вернее о его духе. Это мир Мальте Бриге или Якобсеновской прозы»40.

Рильке создавал свой роман в 1909-1910 годах, в начале XX века, когда западное искусство переживало кризис классических традиций. В центре произведения писатель поставил не действительность, а личность художника, с его неповторимым восприятием мира. Мальте Бриге; главный герой романа, писатель, решает вести повествование от первого лица, стать не только творцом, но и объектом познания и творения. Он внутренне идентичен автору, мысли и чувства их совпадают. Д.С. Лихачев говорил о внутреннем единстве героя и автора в романе «Доктор Живаго».

Тема смерти в романе Рильке - одна из ведущих. Смерть в понимании Мальте Бригге не является чем-то внешним и чуждым человеку. Она является конститутивной частью самой жизни, которая зачаточно присутствует в человеке при рождении. Она представляется Мальте в виде косточки в плоде, являющейся зародышем жизни целого дерева. Постоянно размышляя о том, что смерть есть нечто ценное для жизни, Мальте создает своеобразную иерархию смертей: «собственная», «выделанная», «случайная», «поточная», «уличная».

В детстве Мальте не боялся смерти родных людей или встречи с призраками в замке деда. Наоборот, и призрак Кристины Брае, и такие неповторимые смерти близких родственников породили в юном Мальте любопытство, жажду познания тайны смерти, кото-

39 См.: Райнер Мария Рильке. Борис Пастернак. Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1989. С. 23.

40 Пастернак Б Л. Т. 5. С. 540.

рая была сильнее, чем боль утраты. Став взрослым, Мальте испытывает экзистенциальный страх, видя, как жизнь и смерть теряют индивидуальность, становятся похожими на продукты поточного производства. «Фабрикой смерти» в романе Рильке является больница, в которой умирают на пятистах пятидесяти девяти койках.

Тайну смерти Мальте воспринимает как силу, которую не дано понять иначе, как через страх. «Она так непостижима, так нам чужда и враждебна, что мозг раскалывается в напрасных усилиях ее понять. И все же с некоторых пор я думаю, что это наша сила, она в

41

нас, но она чересчур для нас велика» .

Пастернаковское понимание взаимосвязи жизни и смерти напоминает размышления Мальте Бриге. Смерть Марии Николаевны, матери Юрия, с которой начинается роман, и Анны Ивановны Гро-меко - это примеры «собственной» смерти, выношенной, как плод. Они умирают дома в окружении близких людей. Нелепой, «уличной», не вызревшей, как косточка в плоде жизни, является смерть Гинца. «Фабрика смерти» у Пастернака - это войны и революции. Как и героя Рильке, она поражает Живаго непричастностью к тайнам бытия и вечности. Смерть утрачивает таинственный ореол и индивидуальность в больном обществе. В рилькиевской иерархии смертей нет самоубийств. Даже постоянный изматывающий страх не приводит Мальте к мысли уйти из жизни. Самоубийства в «Докторе Живаго» свидетельствуют об утрате нравственных ориентиров, о потере духовной связи с жизнью в обществе, где люди отказались от Бога и от любви к ближнему, имеющей большое значение в системе пастернаковских ценностей. Наиболее подробно путь к самоубийству представлен в судьбе Павла Антипова. Аллюзией Рильке является смерть доктора Живаго, который умирает, едва успев выйти из трамвая. В «Записках Мальте Лауридса Бригте» в трамвае умерла девушка из Неаполя. Но Пастернак переосмысливает использованную ситуацию. Революция лишила героя дома, семьи, возлюбленной, надорвала его сердце, отняла у него, как и у тысяч других людей, возможность умереть «выношенной» смертью. Он умирает в равнодушной толпе, которая знаменует новое «стадное» бытие человека. Здесь «пропадает» личность, она никому не нужна. Никто не испытывает уважение к смерти и к ценности отдельной жизни.

41 Рильке P.M. Записки Малые Лауридса Бриге. М., 1988. С. 123

22

Проблема Истории. В истории, считает Рильке, важно не событие и не их хронологическая последовательность (она ничего не объясняет), а важен человек, его место в событии, определяемое его инаковостью, обусловленной, в свою очередь, его отношением к вечности. Субъект истории - отдельная личность. Мальте считает, что дело не в толпе, а в том единственном, который пришел открыть смысл движения истории, имея в виду Христа.

Примерно так же понимают историю герои Пастернака: Ве-деняпин, Живаго, Гордон, считая, что в «новом способе существования и новом виде общения, которое называется царством Божи-им, нет народов, есть личности»42.

Мальте Бригге и Юрий Живаго. Главной мечтой Живаго, как и для Мальте Бригге, является книга, в которой выразится их понимание жизни. Но если Мальте - герой, познающий жизнь через рефлексию, углубленное размышление, то Юрий Живаго познает жизнь, прежде всего, в деятельности, в чувственном восприятии. В этом он ближе гетевскому Фаусту, чем Мальте Бригге. «Сознание - яд, средство самоотравления для субъекта, применяющего его на самом себе, — говорит он умирающей Анне Ивановне. - Сознание - свет, бьющий наружу, сознание освещает перед нами дорогу, чтоб не споткнуться»43.

Доктора Живаго отличает удивительная жизнестойкость и способность в любой ситуации видеть красоту и радость жизни. Это чудо существования и есть для Живаго доказательство присутствия Бога не где-то в будущем, а здесь и теперь. Ощущение внутренней связи с Богом дает силы перенести все тяготы труднейших испытаний, наполняет смыслом простую и обыденную жизнь, открывает тайны Бытия, наконец, дарит творческое вдохновение.

Искусство для него - духовная работа, огромное напряжение всех сил, но оно не равновелико жизни. Жизнь для доктора важнее. Она задает «строгую сюжетную нешуточность» роману Пастернака. Искусству Юрий Живаго отводит время только тогда, когда позволяет жизнь, и никогда не ропщет. В Варыкине он ощущает, что жизнь возвращает его к здоровому существованию, к простоте и истинным жизненным потребностям. Живаго рад этой жизни, ценит ее безыскусность. Внутренний покой, душевное равновесие харак-

42 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 124.

43 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 57.

теризуют варыкинские настроения доктора и его семьи. Легко, без ощущения внутренней тягости он ладит с близкими, живет их проблемами как своими насущными. Он принимает жизненные испытания. И любовь к Ларе, которой он все-таки сначала пытался противостоять, доктор приемлет как дар. В отличие от блудного сына в романе Рильке, убегающего из дома, чтобы любовь близких не растворила его индивидуальность, не подчинила себе, герой Пастернака воспринимает семью как одну из самых больших ценностей жизни. «Что может быть выше мира в семье и работы?» - восклицает Живаго44.

Бог для героя Пастернака - это прежде всего любовь. Любовь к людям, к природе, к России, к самой жизни. Если для Рильке путь к Богу - это сохранение и культивирование собственной индивидуальности в уединении, боязнь растратить энергию, необходимую для творчества, которое тоже понимается как путь к Богу, то для Пастернака, наоборот, не сохранение себя, а способность жертвовать собой во имя любви к ближнему является путем приобщения к Богу. Его герой, в отличие от Мальте Бригге, жертвует собой, щедро тратит свою жизнь на житейские дела, ежедневно открывая подлинное величие своей души, для проявления которого совсем не требуются глобальные масштабы.

В Заключении подводятся итоги исследования. Обобщение результатов работы показывает, что немецкая литература разных эпох оказала определенное влияние на итоговый роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». А.Н. Веселовский, один из родоначальников отечественной компаративистики, считал, что заимствования неизбежны и закономерны во всемирном круговороте идей, образов, замыслов, художественных форм. «Для сильного таланта, у которого есть что прибавить к усвоенному извне, это усвоение -

45

прекрасная школа самодеятельности» .

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Ивашутина Л.Н Пастернак и немецкая культура // Текст: структура и функционирование. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. Вып. 6. С. 144-150.

44 Пастернак Б.Л. Т. 3. С. 139.

43 Алексей Веселовский. Этюды и характеристики. М., 1903. С. 524.

2. Ивашутина Л.Н. «Фауст» - «Доктор Живаго» // Текст: варианты интерпретации: Мат. VIII межвузов. науч.-практ. конф. Бийск: НИЦ БПГУ им. Шукшина, 2003. Вып. 8. С. 88-97.

3. Ивашутина Л.Н. Богоискательство главных героев Рильке и Пастернака // Художественный текст: варианты интерпретации: Мат. IX межвузов. науч.-практ. конф. Бийск НИЦ БПГУ им. Шукшина, 2004. Вып. 9. С. 137-140.

4. Ивашутина Л.Н. Антропонимы как элементы «немецкого текста» в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Актуальные проблемы русистики: Сб. науч. тр. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. Вып. 2. С. 40-46.

5. Ивашутина Л.Н. Об одном загадочном персонаже в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Поэтика имени: Сб. науч. тр. Барнаул, 2004. С. 69-72.

Подписано в печать 15.07.2004. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 267

Типография Алтайского государственного университета: 656049, Барнаул, Димитрова, 66

W 13 9 e в

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ивашутина, Людмила Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Пастернак и немецкая культура.

1.1. Германия в биографии писателя.

1.2. Немецкая культура в письмах и статьях Б.Л. Пастернака.

1.2.1. Статьи Б. Пастернака о немецких писателях.

1.2.2. «Немецкий мир» в письмах Б. Пастернака.

1.3. «Немецкий текст» в романе Пастернака «Доктор Живаго».

1.3.1.Хронотопы романа.

1.3.2. Немецкие антропонимы в романе Пастернака.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Пастернак и Гёте.

2.1. Мотив Пути в дилогии Гёте о Вильгельме Мейстере и в романе Пастернака «Доктор Живаго».

2.2. «Фауст» - «Доктор Живаго».

2.2.1. Тема «Фауста» в творчестве Б.Л. Пастернака.

2.2.2. Идейно-философские параллели.

2.2.2.1. Натурфилософия.

2.2.2.2.Слово и дело у Гёте и Пастернака.

2.2.2.3. Проблема веры.

2.2.2.4. Отношение к революции.

2.2.2.5. Концепция истории.

2.2.3. Фаустианские мотивы и образы.

Ф 2.2.3.1. Мефистофелевский мотив.

2.2.3.2. Вальпургиев мотив.

2.2.3.3. Вагнеровский мотив.

2.2.3.4. Образ гомункула.

2.2.3.5. Женские образы.

2.2.3.6. Мотив высшего мгновенья.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Поэтика романа «Доктор Живаго» в свете традиций немецкого романтизма.

3.1. Проблема «романтизма - реализма» в творчестве Пастернака.

3.2. Истоки романтической поэтики романа «Доктор Живаго».

3.2.1. Пастернак и Новалис.

3.2.2. Фрагментарность как принцип поэтики Новалиса и Пастернака.

3.2.3. Романтические традиции символизма в поэтике романа Пастернака.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Рильке и роман Пастернака «Доктор Живаго».

4.1. P.M. Рильке в жизни и творчестве Пастернака.

4.2. «Дух» романов Рильке и Пастернака.

4.3. Проблема повествования у Рильке и Пастернака.

4.4. Тема смерти у Рильке и Пастернака.

4.5. Проблема истории.

4.6. Рильке как возможный прототип романа.

4.7. Мальте Бригге и Юрий Живаго.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Ивашутина, Людмила Николаевна

Б.Л. Пастернак работал над «Доктором Живаго» в течение нескольких десятилетий и считал его своим главным трудом, об этом свидетельствует сообщение В. Шаламову: «Я окончил роман, исполнил долг, завещанный от Бога» [187, С. 557]. В произведении выразилось все богатство творческих возможностей автора: будучи итогом духовных и эстетических поисков, он вобрал в себя и поэтический и прозаический опыт Б. Пастернака.

Изучением поэзии Пастернака занимались такие ученые, как: Л.Я. Гинзбург [66], В.Н. Альфонсов [17], МЛ. Гаспаров [58], B.C. Баевский [23, 24, 25], В.В. Вейдле [42, 43], А.К. Жолковский. [89], Вяч.Вс. Иванов [94], И.Ю. Подгаецкая [189], И.П Смирнов [219] и др. Ранняя проза стала предметом литературоведческого анализа Р.О.Якобсона [271], А. Вечорек [44], О.В. Синевой [212] и др. Проблема взаимосвязи поэзии и прозы в творчестве Пастернака нашла отражение в работах Е.И. Зотовой [92], Д.М. Магомедовой [146], Е.П. Кисловой [105], И.Н. Сухих [231], Н.А. Фатеевой [244] и др.

Эстетика и поэтика раннего Пастернака, как справедливо утверждают ученые, основана на метонимическом восприятии мира. P.O. Якобсон одним из первых отметил эту особенность. По словам Л.Я. Гинзбург, в поэзии Пастернака «все отражается во всем, любая вещь может стать отражением и подобием любой другой вещи, <.> и превращения эти ничем не ограничены» [66, С. 349]. Идея слитности жизни и возможности взаимного перехода одних форм в другие пронизывает синтаксис, ритмы, рифмы и иные элементы художественного мира поэта. Эти свойства, характеризующие особенность раннего поэтического стиля художника, сохранились и в его поздней прозе. Идея постоянного движения и преобразования живых творческих форм объясняет причины обращения Пастернака к двум способам художественного выражения - к поэзии и к прозе. Этой стороне его творчества посвящена монография Н.А. Фатеевой «Поэт и проза» [244], вышедшая в 2003 году. Эта работа интересна тем, что, отказавшись от анализа, построенного на рассмотрении отдельных произведений, автор книги разбирает ассоциативно-выразительные комплексы, которым, по мнению Н.А. Фатеевой, Пастернак был верен всю жизнь. Лежащие в основе этих комплексов переносы значений в течение творческой эволюции Пастернака подвергались внутренним преобразованиям, поэтому автор исследования изучает не тропы, а то, что она называет «метатропами». Научный подход Н.А. Фатеевой, который можно обозначить как синтез через анализ, позволил преодолеть жанровые и жизненно-литературные перегородки и совместить в единый предмет анализа прозу и поэзию Пастернака.

Заметный вклад в изучение творчества Пастернака внесли работы Лазаря Флейшмана «Борис Пастернак в двадцатые годы» и «Борис Пастернак в тридцатые годы», отличающиеся кропотливым анализом богатых архивных материалов и свидетельств современников, отчасти впервые вводимых в научный оборот. Обе книги рассматривают указанные фрагменты жизни поэта в широком культурно-историческом контексте и разрушают сложившийся миф о Пастернаке как о художнике, поглощенном лишь собственным внутренним миром.

Если раннее творчество Пастернака читатели принимали с интересом, ощущая его эмоциональную насыщенность и оригинальность мысли, то роман «Доктор Живаго» вызвал у многих, в том числе у опытных критиков и писателей, недоумение. Среди первых читателей, не принявших роман Пастернака, были А. Ахматова, К. Чуковский, И. Эренбург, А. Гладков, что является свидетельством объективно существующих причин непонимания произведения.

Анализ отечественных исследований романа «Доктор Живаго» говорит о том, что ученые работали по трем основным направлениям. Во-первых, изучали роман в контексте русской классической литературы, обнаруживая при этом многочисленные связи на идейно-тематическом, сюжетном, образном, изобразительном уровнях, что является доказательством его коренной принадлежности, прежде всего, к русской литературе. Например, Е.А. Акелькина пишет о связи поздней прозы Пастернака с традициями Достоевского, И.Н. Сухих - о связи с чеховскими традициями, Н.А. Фатеева - о пушкинских и набоковских традициях, В.М. Маркович - о лермонтовских и т. д. Вторым направлением в изучении пастернаковского романа является исследование отдельных аспектов его поэтики. Б.М. Гаспаров определяет контрапункт как формообразующий принцип романа «Доктор Живаго», Н.Б. Иванова исследует символическое противопоставление образов природы и железной дороги. Ким Юн-Ран - своеобразие сюжета и композиции романа, И.М. Дубровина - образную систему романа и т.д. Третьим направлением исследований романа «Доктор Живаго» является изучение религиозно-философских мотивов и образов. Этому посвящены исследований Т.Г. Прохоровой, Б.Н. Любимова, И.А. Сухановой, И.А. Птицына, Жаклин де Пруайяр и др.

Среди основных работ, посвященных изучению романа, можно назвать книгу Е.Б. Пастернака, сына писателя, «Материалы для биографии», которая дает широкий биографический контекст, необходимый для понимания романа. Одной из первых работ по возвращении произведения русскому читателю были «Размышления над романом "Доктор Живаго'1» Д.С. Лихачева. Автор рассматривает необычную форму произведения, сочетающего элементы классического русского романа с новаторской манерой изображения действительности. И, что для нас интересно, истоки новизны Д.С. Лихачев видит в воплощении в ткани произведения «духа гуссерлианского феноменологизма марбургской философской школы» [141, С. 138], который был воспринят Пастернаком во время изучения философии в Германии.

Новым словом в объяснении природы пастернаковского художественного новаторства стало исследование Б.М. Гаспарова «Временной контрапункт» как формообразующий принцип романа

Пастернака «Доктор Живаго» [60]. Ученый считает, что в построении романа проявилось музыкальное мышление Пастернака, получившего консерваторское образование. Музыкальный принцип контрапункта, по утверждению Б.М. Гаспарова, проявляется в преодолении линейного течения времени и совмещения нескольких событийных рядов, движущихся с различной скоростью, в различных ритмах и направлениях.

Работа И.В. Кондакова «Роман "Доктор Живаго" в свете традиций русской культуры» обозначила широту культурных связей произведения Пастернака, как бы задавая главные направления исследованиям его художественного мира. Объектом изображения, считает ученый, оказалась вся культурная парадигма русской жизни, однако- «основной> интерес повествования устремлен на выявление фундаментальных, неизменных, внутренне непротиворечивых пластов культуры, обеспечивающих само ее существование как целого, ее самосохранение, ее жизненность, ее продуктивность» [ИЗ, С. 530]. Исследователь увидел диалогическую соотнесенность романа «Доктор Живаго» с «ядром» русской литературной классики - с Пушкиным, Лермонтовым, Островским, Тургеневым, Гончаровым, Толстым, Достоевским, Чеховым. Этому утверждению, на наш взгляд, не противоречит его следующее наблюдение: «Кажется, автор поставил себе целью не присоединяться ни к одной яркой традиции классической русской прозы, ни к одному великому романному стилю русской литературы - даже ненароком» [ИЗ, С. 529]. Для нашего исследования существенным является наблюдение И.В. Кондакова, увидевшего связь произведения с еще одним культурным рядом, «который постоянно подразумевался Пастернаком как во время работы над романом, так и позднее» [113, С. 529]. Этот ряд составляют шедевры мировой классики, «переводами которых занимался Пастернак во время своей работы над романом» [113, С. 531].

В работе Ю.К.Щеглова [259] речь идет о связи пастернаковского романа с повествовательными приемами западных писателей, таких, как

В. Скотт, А. Дюма, В. Гюго, К. Дойл, перешедших, по мнению исследователя, в разряд «детского чтения». Автор также рассматривает и классифицирует случайные встречи и совпадения, утверждая, что в совокупности они воспринимаются как проявление особой организованности романного мира.

Книга И.П. Смирнова [222] «Роман тайн "Доктор Живаго"» посвящена разгадыванию тайн «Доктора Живаго». Автор считает, что роман Пастернака написан о сущности и формах таинственного. Наиболее убедительными нам кажутся страницы, посвященные выявлению преемственных связей «Доктора Живаго» с традициями христианского повествования, основанными Ф.М. Достоевским в «Братьях Карамазовых».

Христианству Пастернака посвящена статья Б.Н. Любимова «Богословие в звуках» [144], в которой автор рассматривает своеобразную церковность позднего Пастернака. В его творчестве Б.Н. Любимов обнаруживает «практическое богословие», отмечая евхаристичность восприятия природы и смерти. В фамилии главного героя романа он видит аллюзию на пасхальное «Что ищете Живаго с мертвыми.».

Будучи уникальным явлением русской культуры, «Доктор Живаго» до сих пор вызывает противоречивые суждения. Так Дм. Урнов не видит в романе Пастернака ни нравственного значения, ни художественных достоинств, о чем говорит в статье «Безумное превышение своих сил». Главного героя критик называет «пустой душой» [225, С. 225], из которой даже революция не могла исторгнуть ничего значительного.

Близкими к этой точке зрения являются «Размышления над романом» Павла Горелова, считающего в целом роман, неудачным и безжизненным, потому что «ведь только в живом всё и всегда на месте, а в искусственном -только с одной стороны, той самой, которая рассчитана автором» [225, С. 243].

В 2002 году вышла в свет книга В.Б. Ливанова «Невыдуманный Борис Пастернак», в которой автор пытается, по его словам, противостоять истерически восторженным панегирикам в адрес романа» [137, С. 65]. Для придания большей убедительности собственным инвективам, В.Б. Ливанов включает в свою книгу полный текст упомянутой выше разгромной статьи Дм. Урнова, развивая заданные в ней темы. Приведем некоторые примеры из книги: «персонажи с заданными раз и навсегда характерами старательно обслуживают придуманные автором сюжетные схемы» [137, 71], Живаго «создан по тому же известному литературному шаблону, по которому создавались <.> герои дежурной литературы соцреализма» [137, 71], «Юрий Живаго <.> очень уютно почувствовал бы себя в московской пивной в компании Кавалерова и Ивана Бабичева из "Зависти" Юрия Олеши - он им сродни по многим чертам» [137, 72]. «С чисто литературной точки зрения "Доктор Живаго" <.> "бесстыдно мелодраматичен" » [137, 70].

В 2004 году в учебном пособии для высшей школы под редакцией

B.А.Зайцева и А.П. Герасименко [91] авторы рассматривают «Доктора Живаго» с точки зрения психологического романа: «Но в целом композиция романа не оставляет ощущения художественной завершенности. Виною тому в первую очередь таинственные персонажи, играющие немалую сюжетную роль, но психологически не прописанные или недостаточно прописанные» [91, С. 106-107].

В 1990 году И.В. Кондаков, резюмируя результаты исследований, писал: «Поистине опыт прочтения современниками романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» представляет собой одну из самых печальных страниц истории русской критической мысли. <.> Читатели и критики <.> как будто соревновались между собой в нарочитом5 непонимании романа» [ИЗ,

C. 527]. Судя по всему, существуют объективные причины, препятствующие рецепции «Доктора Живаго» в русской культуре.

О проблемах отечественного восприятия романа говорят многие авторы, в том числе Д.С. Лихачев, Л.П. Кременцов, Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий, Е.Б. и Е.В. Пастернаки. Одним из главных источников недоразумений в оценке романа «Доктор Живаго», как считают Лейдерман и

Липовецкий, является нарушение привычного, закрепленного традицией русского исторического и социально-психологического романа представления о связи между социальной историей и жизнью людей [134, С. 36]. Другой, не менее существенной причиной неприятия произведения является непривычная для русского читателя художественная форма «Доктора Живаго».

На наш взгляд, неслучайно многие ученые (Д.С. Лихачев, Ю.К. Щеглов, И.В. Кондаков, И.П. Смирнов, B.C. Баевский и др.) связывали роман Пастернака с произведениями западной, и прежде всего немецкой культуры. Несмотря на то, что русская жизнь и русская классическая литература, бесспорно, оказали формирующее воздействие на творческое сознание Пастернака, нельзя сбрасывать со счетов роль таких обстоятельств, которые способствовали усвоению иной культурной парадигмы, впоследствии вошедшей в состав художественной палитры романа «Доктор Живаго». Наиболее близкой писателю была немецкая культура, что обусловлено биографической связью Пастернака с Германией и большим объемом переводов немецкой художественной литературы.

Анализу творческих связей Б.Л. Пастернака с отдельными немецкими авторами посвящены исследования Л.З.Копелева [117], М.И. Бент [31], Б.Н. Тарасова[234], Р. Иблер [93], Е. Орловской-Бальзамо [172], С. Витт[47], Д. ди Симпличио [290], К. Барнса [276], А. Ливингстон [284, 285], Е. Гессен [64] и др.

Наиболее очевидна связь романа «Доктор Живаго» с творчеством Гёте, давно ставшим органичной частью русской культуры, так как первые переводы его произведений появились в России еще в начале 1780-х годов. Эпоха русского сентиментализма прошла под знаком Вертера, которого переводили такие выдающиеся поэты, как И.И. Дмитриев и Г.Р. Державин. В начале XIX века популяризатором его творчества был В.А. Жуковский -родоначальник «немецкой школы» русских поэтов. А.С. Пушкин высоко ценил «Фауста». Такие писатели, как К.С. Аксаков, Н.П. Огарев, и

М.Ю. Лермонтов, А.Н. Плещеев, Я.П. Полонский, А.А. Фет, А.К. Толстой, И.С. Тургенев, Ф.И. Тютчев, не только переводили произведения Гёте, но и в собственном творчестве использовали его идеи и образы. Новая волна повышения интереса к Гёте появилась в начале XX века в творчестве поэтов-символистов, современников Б.Л. Пастернака, К.Д. Бальмонта, В.Я. Брюсова, Д.С. Мережковского, С.М. Соловьева, что было вызвано потребностями русской культуры в осмыслении внутреннего мира личности. Сам щ Б. Пастернак в течение нескольких лет занимался переводами произведений

Гёте, самым значительным из них стал полный текст «Фауста», работа над которым полностью захватила поэта. К концу 40-х годов XX века, когда Б. Пастернак предпринял перевод «Фауста», он накопил огромный опыт работы с немецкими текстами. Глубоко осмысленный и пережитый «Фауст» вобрал в себя переводческий дар, знание немецкой философии и литературы, а также размышления о судьбе родной страны, о личной трагедии, об искусстве и глубочайших проблемах бытия. Все это выразилось не только в ц трагедии Гёте, но и в его собственном романе, работа над которым шла параллельно с «Фаустом».

Большинство филологов, занимавшихся исследованием творческих связей Б. Пастернака с Гёте, главное внимание уделили проблемам перевода «Фауста». Одним из первых эту проблему поднял Л.З. Копелев. Его статья «Фаустовский мир Б. Пастернака», посвящена главным образом разбору перевода «Фауста» и выявлению его идей в поэзии Пастернака. Этому же посвящена работа B.C. Баевского «"Фауст" Гете в переводе Пастернака» и

Т.Л. Мотылевой «"Фауст" в переводе Пастернака». Анджела Ливингстон в исследовании «Pasternak and Faust» проводит сравнительный анализ «Фауста» и «Доктора Живаго». Исследуя причину названия пастернаковского романа, звучащего в одной из ранних редакций как «Опыт русского Фауста», А. Ливингстон не видит ничего общего в героях этих произведений, утверждая, что «слишком многое в Фаусте надо забыть, чтобы его обнаружить в Юрии Живаго, который во всех основных чертах ему противоположен» [282].

С традициями немецкого романтизма связывают творчество Пастернака Р.Ю.Данилевский [73], К. Эванс-Ромейн [261], Б.Парамонов [175], Б.Н.Тарасов [234] и др. Участники пастернаковского коллоквиума в Cerisy-La-Salle говорили о таких признаках глубинного романтизма его творчества, как изображение героя не как субъекта, а как медиума, передающего истины высшего мира.

Б. Парамонов обнаруживает у Пастернака прямую связь с йенским романтизмом [175], которая выражается в натурфилософском мировоззрении и в близости пастернаковской эстетики Шеллингу, говорящему о произведении искусства как уменьшенной5 копии' вселенной, построенной в единстве сознания и бессознательного. «Он [Пастернак - Л.И.] предпочитал называть это реализмом, - пишет Б.Парамонов, - но это самый настоящий — «йенский» - романтизм» [175, С. 201].

Йенский» романтизм известен был в России в большей степени благодаря философии Фихте и Шеллинга и художественному творчеству Новаписа (Фридриха фон Гарденберга). В.А. Жуковский одним из первых в русской литературе обратился к творчеству малоизвестного тогда в России Новалиса. После событий 1825 года, когда русская мысль устремилась к внутреннему постижению истины, то в этом ей помогал Новалис и другие немецкие романтики. Новалисовская мечта об универсальном и цельном знании, основанном на поэтическом прозрении, прошла через творчество В. Одоевского, А. Хомякова, Д. Веневитинова. Близость Ф.И. Тютчева к йенцам, и в частности к Новалису, легко обнаруживается в трактовке темы природы и личности. Однако наибольший интерес к Новалису возникает на рубеже XIX - XX века, в период творческого самоопределения Б.Пастернака. Наследие немецкого поэта в контексте русского литературного процесса еще мало изучено. В ряду работ, посвященных творчеству Новалиса, можно назвать исследования О.Е.Молдавской, [159], С.Т. Краснобаевой [118, 119,

120], В.В.Савиной [205, 206, 207], Е.Г. Милюгиной [153], А.Б. Ботниковой [40], Н.А. Богомолова [35], С.О. Прокофьева [194] и др. Среди относительно небольшого количества работ по творчеству Новалиса мы не обнаружили ни одной, посвященной изучению связи его творчества с художественной системой Б. Пастернака.

В исследовании проблемы русско-немецких связей Б.Л. Пастернака фигура немецкоязычного поэта и прозаика P.M. Рильке особенно интересна, так как они были современниками. Проблема творческих связей Рильке и Пастернака интересовала как отечественных, так и зарубежных ученых. Наиболее значительными исследованиями в этом направлении были биографические изыскания Кристофера Барнса [276], сравнительный анализ «Охранной грамоты» и «Записок Мальте Лауридса Бригге», который сделала Анджела Ливингстон [281]. Высоко оценены исследования Кристофера Барнса, посвященные музыкальным сочинениям Б. Пастернака. Автор сравнивает ранние стихи Пастернака с гармоническим языком Скрябина. В образе Н.Н. Веденяпина Барнс выделяет черты Скрябина. Интересные наблюдения сделаны М. Павловец [173], обнаруживая параллели в мотивах и образах поэзии Рильке и Пастернака, исследователь утверждает, что Пастернак не заимствует творчески близкую ему поэтику, но лишь обращается к ней как к отправной точке собственных художественных поисков, разрабатывая смежные ей (не чуждые, но еще «не задействованные») проблемы в своей, глубоко оригинальной манере.

Работы, рассматривающие связи Пастернака с Германией и немецкой культурой, в основном обращаются к его поэзии и ранней прозе, лишь в единичных случаях упоминается роман «Доктор Живаго». В отечественной компаративистике специальных исследований, изучающих связь романа «Доктор Живаго» с немецкой литературой, нам не удалось найти. Это определяет актуальность данного исследования.

В качестве предмета исследования мы рассматриваем особенности поэтики романа «Доктор Живаго», обусловленные его связью с немецкой литературой.

Материалом исследования являются все прозаические произведения Б.Л. Пастернака, и прежде всего его роман «Доктор Живаго»; романы И.В. Гёте „Wilhelm Meisters Lehijahre", «Годы учения Вильгельма Мейстера», „Wilhelm Meisters Wandeijahre", «Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся», трагедия „Faust", «Фауст»; автобиографическое произведение „Poesie und Wahrheit", «Поэзия и правда», дневниковые записи Эккермана, секретаря Гёте; повесть Новалиса (Фридриха фон Гарденберга) „ Lehrlinge von Sais", «Ученики в Саисе» и его роман „ Heinrich von Ofterdinger oder die Blaue Blume", «Генрих фон Офтердинген, или Голубой цветок». Кроме того, мы сочли возможным включить в исследование роман „Die Aufzeichnungen des Malte Lauridas Brigge", «Записки Мальте Лауридса Бриге», созданный немецкоязычным писателем P.M. Рильке, творчество которого современники относили к немецкой культуре1. А также использована поэзия Рильке, его «Сказка о смерти и чужая надпись», «Письма молодому поэту» и эпистолярная литература, касающаяся творчества названных авторов.

В диссертации использованы в основном переводы, более репрезентативные на уровнях крупных семантических единиц текста, таких, как мотивы, образы, сюжетные ситуации, идеологемы, что позволило нам не отвлекаться в область проблем перевода, требующих специальных исследований с элементами лингвистического анализа, так как в нашу задачу входит сравнительный анализ романа Пастернака с произведениями немецких авторов в пределах литературной компаративистики.

1 Литературная энциклопедия Т. 9 М., 1935 года называет P.M. Рильке немецким модернистом. Сам Б.Л. Пастернак ссылался на Рильке как на немецкого писателя. М.И. Цветаева писала А.А. Тесковой о Рильке, называя его «Германский Орфей», «лучшая Германия».(См. кн. Райнер Мария Рильке, Борис Пастернак, Марина Цветаева. Письма 1926 года. М.: Книга. 1989. С.28.)

Цель исследования - состоит в выявлении историко-типологических связей романа Пастернака «Доктор Живаго» с произведениями немецкой литературы начала XIX - начала XX веков.

Основная цель, объект, предмет исследования поставили автора перед решением следующих задач: выявить и систематизировать разрозненные сведения о биографических и творческих связях Б.Л. Пастернака с Германией и ее культурой, определить значимость внешнеконтактных фактов в создании романа «Доктор Живаго»; исследовать культурно-типологические и художественно-творческие связи Пастернака и Гёте на основе сопоставления романа «Доктор Живаго» с романами Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Годы странствий Вильгельма Мейстера» и его трагедией «Фауст», выявить и интерпретировать параллельные мотивы, идеи, образы в произведении русского писателя; определить характер творческой связи Пастернака с немецким романтизмом; рассмотреть поэтику романа «Доктор Живаго» в связи с художественными принципами немецких романтиков; произвести сравнительно-типологический анализ «Доктора Живаго» и романа Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге»; на основе проведенных исследований, объяснить природу сходств и различий романа Пастернака с произведениями Гёте, Новалиса и Рильке.

Методологическая основа исследования.

В исследовании реализуется комплекс принципов и приемов анализа и интерпретации художественного текста, разработанных в трудах М.М. Бахтина, О.М. Фрейденберг, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Б.М. Гаспарова. В качестве главного использован сравнительно-исторический метод, опирающийся на работы А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, М.Н. Алексеева, Р.Ю. Данилевского, Ю.Д. Левина.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринят опыт анализа романа Б.Л. Пастернака на широком культурно-историческом фоне немецкоязычной литературы от веймарского классицизма и йенского романтизма начала XIX века до модернизма начала XX века. При этом выявлены элементы «немецкого мира» в письмах и статьях Б. Пастернака, а также создана структура «немецкого текста» из совокупности знаков немецкой культуры в составе хронотопов, ономастикона, интертекста в романе. На основании авторских апелляций Пастернака к произведениям Гёте рассмотрены и интерпретированы типологические связи «Доктора Живаго» с романами «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Годы странствий Вильгельма Мейстера», концептуально-типологические — философские, христианские, историософские — параллели «Доктора Живаго» и «Фауста». Выявлены и интерпретированы фаустианские мотивы в «Докторе Живаго», а именно: «мефистофелевский», «вальпургиевой ночи», «вагнеровский», «высшего мгновенья», а также характерологические типы: Фауста, женских образов, Гомункула. Рассмотрены особенности поэтики романа Пастернака в свете традиций немецких романтиков (фрагментарность, вставные сюжеты, символика). Впервые изучены и интерпретированы типологические параллели романа «Доктор Живаго» и романа Р. М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бриге».

Теоретическая значимость работы заключается в развитии идей отечественной компаративистики на материале исследований творчества Б.Л. Пастернака.

Практическая ценность результатов исследования.

Диссертационный материал может быть использован при подготовке общих и специальных курсов и семинаров по истории русской и зарубежной литературы XX века в вузах, а также в проведении уроков и факультативных занятий по литературе в средней школе.

Положения, выносимые на защиту.

1. «Доктор Живаго», являясь итоговым произведением Б.Л. Пастернака, наиболее полно воплощает художественные идеи автора. Немецкая литература, воспринятая через ранние эстетические впечатления и переводческую деятельность, стала частью творческого сознания художника и нашла отражение в его романе.

2. В своем произведении Пастернак воплотил особое понимание романтизма и реализма, восходящее к гетевскому определению «классики» и «романтики».

3. Сюжетооразующим в «Докторе Живаго» является универсальный для эпоса мотив Пути, в котором у Пастернака обнаруживается сходство в основных философемах с романом воспитания Гёте о Вильгельме Мейстере.

4. В пастернаковском романе выявляются параллели с «Вильгельмом Мейстером» Гёте на уровне ситуаций, сцен, образов, символов. Наполненные новым содержанием, они либо соответствуют гётевским, либо вступают с ними в диалог.

5. Одной из художественных особенностей «Доктора Живаго» является необычный синтез прозы и поэзии. В этом мы видим своеобразное повторение стиля романа «Годы странствий Вильгельма Мейстера».

6. В романе Пастернака прослеживается понимание философии природы, религии, истории, творчества близкое гётевской концептологии в трагедии «Фауст».

7. Изображая в своем произведении русскую действительность первой трети XX века, Пастернак использует изобразительно-смысловые потенциалы фаустианских мотивов: мефистофелевского, Вальпургиева, вагнеровского, высшего мгновения; а в характерологии героев романа -человеческих типов, созданных в трагедии Гёте: Фауста, Елены, Маргариты и Гомункула.

8. Принцип фрагментарности в романе «Доктор Живаго», выраженный в использовании вставных эпизодов, не связанных с основным действием, мог быть унаследован от немецких романтиков, в творчестве которых он имел значение, отличное от фрагментарности в литературе модернизма.

9. В исследовании русско-немецких связей в романе «Доктор Живаго» значительной, исторически близкой Пастернаку фигурой

9 является немецкоязычный писатель P.M. Рильке. Его понимание истории как результата деятельности отдельных личностей и сохранения их опыта в родовой памяти человечества созвучно мыслям пастернаковских персонажей.

10. Типологически сходными также оказываются некоторые решения проблем жизни, смерти и бессмертия в романах Рильке и Пастернака.

11. Центром романов Рильке и Пастернака являются образы художников, с их неповторимым восприятием мира, отражающим индивидуальность авторов, что обусловливает их отличие.

Апробация работы.

Основные положения- диссертации были изложены на- XIII Международной конференции в Петербурге «Немцы в России: русско-немецкие научные и культурные связи» (9-10 апреля 2002 года) в. докладе «Гёте, Новалис в творчестве Б.Пастернака: мотив Пути в романе «Доктор Живаго», на VII межвузовской конференции «Текст: варианты интерпретации» (22-23 мая 2003 года) в докладе «Фауст» - «Доктор Живаго».

По теме диссертации опубликовано четыре статьи. 1. Пастернак и немецкая культура. 2. «Фауст» - «Доктор Живаго». 3. «Рильке и роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». 4. «Тема смерти в романах Рильке и Пастернака».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. В первой главе рассматриваются биографические и творческие связи Б.Л. Пастернака с Германией. Исследуются статьи о немецких писателях и переписка Пастернака, отражающая его связи с немецкой

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго" и немецкая литература"

Заключение.

Обобщение результатов работы показывает, что роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» является уникальным феноменом русской культуры, предполагающим прочтение с позиций «большого времени» (М.М. Бахтин). Пастернак наследует и развивает традиции русского классического романа XIX века, являвшегося одной из важнейших форм интеллектуальной и духовной деятельности в России. Произведение Б. Пастернака поднимает философские, нравственные, религиозные и социальные проблемы, разрабатывая их на материале современной ему русской< жизни начала XX века, переломного периода в истории России, затронувшего глубинные основы социального существования. В «Докторе Живаго» дан широкий охват своеобразного уклада русской жизни: это и система нравственных и культурных ценностей в разных слоях общества, и тип семейных взаимоотношений, и массовые сцены, забастовки, революционные события, тыл и фронт, круг чтения и музыкальных интересов героев, показ творческого вдохновения и его результата - книги стихов героя. Роман наполнен огромным количеством действующих лиц от московских интеллигентов Громеко, миллионеров- Кологривовых и преуспевающего адвоката Комаровского до железнодорожных рабочих, провинциальной мещанки Галу зиной; революционных вождей и сумасшедшего партизана Памфила Палых. Живаго выражает мысли о России и революции, которые были характерны для многих русских интеллигентов переломной эпохи. Его путь типичен. Обобщенный* портрет русской культуры начала XX века, данный в романе,- включает в себя, весь спектр духовной жизни России: противоположные философские концепции, поиск обновленных форм христианской веры, образцы русского фольклора, размышления о достоинствах русской литературы, определение смысла творчества и т.д. Картины исторических событий и сцены частной жизни созданы в реалистическом ключе, насыщены живыми подробностями и детально проработаны. Все это свидетельствует о коренной связи романа «Доктор Живаго» с русской культурой, с традициями классического романа. Однако, включаясь в литературный процесс XX века, Б. Пастернак относится к русскому роману XIX века именно как к классике, то есть к явлению, сохраняющему свое значение, но уходящему в прошлое.

Философские и эстетические поиски литературы серебряного века, когда происходило творческое становление писателя, были естественно впитаны вместе с другими живыми впечатлениями времени и воплотились в итоговом произведении художника. Новое понимание искусства выразилось в своеобразной поэтике романа. Непривычной для русского читателя стала позиция авторского отказа от изображения социальной обусловленности судеб героев, что выражено эксплицитно (в размышлениях и диалогах героев) и имплицитно (в логике развития событий). Множество вставных сцен, действующих лиц, появляющихся на короткое время и не связанных с основным повествованием, невнимание к некоторым, казалось бы, важным фактам, неожиданные встречи и таинственные знаки, случайные совпадения и волшебные помощники - все это часто трактуется критиками как художественные недостатки произведения, «полное невладение романной техникой» или писательская небрежность. Однако на самом деле подчинено авторской воле, сознательной установке. Говоря пушкинскими словами, художественный закон, самим автором над собой установленный, совсем иной, чем в классическом русском романе.

Истоком этих непривычных особенностей пастернаковского романа является, прежде всего, мировоззрение автора, воспринявшего идеи немецкой философии и эстетические концепции немецкой литературы. С этим связан пастернаковский взгляд на личность как высшую цель Бытия.

Погруженная во внутренний мир переживаний, она занята познанием Вечного и Всеобщего через осмысление собственного «Я».

Выявление «немецкого текста» в романе «Доктор Живаго» помогло обнаружить идейно-философские параллели, общие темы, мотивы, образы, символику, некоторые особенности композиции, создающие с произведениями Гёте, Новалиса, Рильке «текстовую совокупность», которую мы использовали в качестве немецкого литературного кода, расшифровывающего и углубляющего значение как всего романа, так и отдельных особенностей его поэтики.

Ссылки самого Б. Пастернака на дилогию Гёте о Вильгельме Мейстере указывают на близость романного эпического мышления писателей. Вычленяя общий для романов Пастернака и Гёте мотив пути, мы обнаружили параллельное соотношение сопутствующих мотивов, ситуаций, сцен, образов, символов, что свидетельствует о внутренней связи произведений. Пастернак, как и Гёте, считает, что становление личности не определяется историческими событиями, что главную роль играет духовная связь человека с жизнью, его способность принимать любые обстоятельства без ропота и отчаяния, извлекать необходимые уроки, стремиться к жизнеутверждающей деятельности. Более того, осознанная внутренняя работа каждого отдельного человека - главное условие изменения общества в целом, единственный способ гармонизации жизни и альтернатива революциям, неизбежно ведущим к общественным и личным катастрофам. Это объясняет социальную пассивность пастернаковского героя, представленного в романе как частное лицо, не участвующее в общественных перипетиях. Совпадающая структура мотива пути, на наш взгляд, объясняется не влиянием Гёте, которое бесспорно проявляется на уровне отдельных сцен и образов, а сходством взглядов писателей на существо мировых процессов и смысл бытия.

В «Докторе Живаго», как и в «Вильгельме Мейстере», даны разные способы художественного выражения: проза и стихи. С нашей точки зрения, это явление может иметь неоднозначную природу: с одной стороны, может быть заимствованием композиционной схемы, созданной Гёте в романе «Годы странствий Вильгельма Мейстера»; с другой стороны, оба писателя представляются нам авторами, для которых одинаково важны две формы словесного выражения - проза и поэзия. Это может свидетельствовать лишь об особой художественной одаренности авторов. В этом случае можно предположить, что жанрово-родовой синтез произведений восходит к общему древнему источнику - мениппее, структура которой содержательно связана с поисками философских, нравственных и социальных истин в действительности и в потустороннем мире. В романе Пастернака функцию мениппейного мотива «разговоров в царстве мёртвых» выполняют стихи Юрия Живаго.

Осмысливая в своем романе не только уроки общественной катастрофы, вызванной революцией и гражданской войной в России, но и вопросы глобального человеческого существования, Б. Пастернак обратился к тому серьезному поиску смысла жизни, который предпринял Гёте в «Фаусте». Свидетельством этого является одно из первоначальных названий романа - «Опыт русского Фауста». Считая трагедию Гёте «источником» и «непосредственным началом всего», Пастернак отнюдь не следовал Гёте, он искал свой «русский вариант» пути к смыслу жизни, учитывающий своеобразие русской истории и национального менталитета. Отказавшись от внешней связи произведений, выраженной в названии, автор использовал художественный опыт Гёте, связанный с большой творческой свободой, с нарушением привычных жанровых алгоритмов. Неслучайно «круглый стол» «Литературной газеты», состоявшийся летом 1988 года, не мог дать определение жанра «Доктора Живаго». Как «Фауст» Гёте - уникальное по своей жанровой принадлежности произведение, так и роман Б. Пастернака является универсальным по своей природе художественным творением. Он включает в свой состав вставные новеллы, исповедь, дневник, описание путешествия, биографию, письма, фольклорные жанры, книгу стихов. Кроме творческого опыта Гёте, легко нарушавшего жанровые границы, источником художественного универсализма «Доктора Живаго» может быть эстетическая тенденция, ориентированная на создание синкретической «Книги», что было свойственно творчеству модернистов в начале XX века и заимствовано ими у немецких романтиков, в свою очередь возродивших в своем творчестве этот древнейший жанр.

Несмотря на различие индивидуального жизненного опыта, исторических эпох и национальных культур, Пастернак Гёте, Новалис и Рильке были близки в понимании основных проблем существования. Мысль о единстве, взаимосвязи и взаимообусловленности бытия, одухотворенного высшей энергией, является одной из наиболее значительных в «Докторе Живаго», как и в названных произведениях немецких писателей. Это выразилось в параллельных мотивах, образах, символах и композиционных принципах.

Фаустовское заявление «ключ мудрости не на страницах книг», отражающее специфику немецкого философского взгляда на жизнь, внутренне близко Б. Пастернаку. Глубокое доверие и любовь к жизни пронизывает весь текст и выражено уже в названии романа - «Доктор Живаго». Герой романа принимает жизнь во всей ее сложности, в ее живом, не книжном варианте. Он не принимает чужих мнений на веру, на все у него есть свой взгляд, основанный на внутренней связи с реальностью.

Идея Божественного предопределения жизни, прослеживающаяся в произведениях Гёте, Новалиса и Рильке, является также мировоззренческой основой пастернаковского романа, определяя сущность, образов, сцен, взаимоотношений героев, их понимания природы, искусства, земного и посмертного существования. Библия; основа мировой культуры, была важнейшей книгой для Пастернака, как и для названных выше писателей, заново осмысленной и ставшей реальным источником творчества. Но каждый из художников находил в ней то, что ему ближе. Если Гёте, по его собственным словам, соотносил «Фауста» с ветхозаветной «Книгой Иова», то

Пастернак связывал свой роман с Новым Заветом, с евангельской притчей о зерне, которое не даст всхода, пока не умрет. Новалис акцентирует внимание на «небесном эросе», который осмысливает как источник плодотворящей любви. Рильке объясняет стремление к одиночеству оригинальной трактовкой притчи о блудном сыне.

Пастернак учитывает опыт нравственных поисков своих предшественников и ищет в Библии ответы на проблемы, поставленные XX веком в России. Осмысливая христианство и его евангельские заповеди с позиций Октябрьской революции, автор «Доктора Живаго» считал главными идеями внутреннюю свободу человека и понимание собственной жизни как жертвы. В этом заключается своеобразие его философской и нравственной позиции, существенным отличием «Доктора Живаго» от рассмотренных произведений.

Традиции фрагментарной композиции, заложенные романом Гёте о Вильгельме Мейстере, развитые Новалисом в специфике романтического романа и продолженные в модернистском романе Рильке «Записки Мальте Лауридса Бриге», были использованы Пастернаком в создании «Доктора Живаго». В этом мы видим развитие и обогащение композиционных традиций классического русского романа, так как соединенные фрагменты несут в себе большее значение, чем отдельно каждый из них. Их взаимодействие порождает новые смыслы, неравнозначные частям. Внутренняя связь фрагментов составляет творческую тайну, разгадывание которой не только вносит элемент занимательности в произведение, но и предполагает духовные и интеллектуальные усилия читателя. Для Пастернака это было важно: он считал, что большая литература существует только в сотрудничестве с большим читателем. Фрагментарная композиция позволила писателю расширить рамки романа, не ограничивая сюжет событиями жизни только главных героев. Сравнительно небольшой объем произведения (по отношению к романам Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого) охватывает судьбы героев из разных слоев общества, создавая всеобъемлющую картину российской действительности начала XX века. В центре романа, таким образом, оказывается сама жизнь, реагирующая на разрушительное вмешательство революции в ее целесообразное устройство.

Пастернак воспринял и творчески переосмыслил в «Докторе Живаго» художественные идеи Рильке, реализованные в «Записках Мальте Лауридса Бригге». В произведении Рильке предметом изображения является внутренний мир самого художника, автор и герой сливаются, поэтому повествование ведется от первого лица. В романе Пастернака, как и у Рильке, герой внутренне идентичен автору, но внешняя дистанция более выражена и подчеркнута третьим лицом повествователя. Благодаря этому иерархическая вертикаль «автор - герой» не исчезает, но дополняется межличностной горизонталью. Эмоциональное участие в судьбе героя, религиозно-философское совпадение авторской позиции со взглядами Живаго, создает впечатление отождествления писателя с личностью и судьбой главного героя. Но эпическая объективность, изменив свою форму, продолжает существовать в романе Пастернака, сочетаясь с лирической интонацией.

Таким образом, при общности творческих идей романа Пастернака с рассматриваемыми произведениями Гёте, Новалиса и Рильке он оказывается совершенно оригинальным, сочетая традиции русской и немецкой классической литературы. И в этом проявляется важнейший закон взаимосвязи и взаимопроникновения всех форм бытия, открывающий новые горизонты для жанра русского романа.

Список литературных первоисточников

1. Гете И.В. Собр. соч.: В 10-ти т.-М.: Худож. лит.,1975-1980. Т. 1-10.

2. Новалис. Генрих фон Офтердинген - СПб., 1995

3. Новалис, Гимны к ночи. - М.: Энгима,1996. - 192 с.

4. Пастернак Б.Л. Собр. соч.: В 5-ти т.- М.: Худ. лит., 1989-1992. Т. 1-5.

• 5. Рильке P.M. Записки Мальте Лауридса Бригте.-М.:Известия, 1988.

221с.

6. Рильке М.Р. Новые стихотворения. Новых стихотворений вторая часть. -М.: Наука, 1977.- 543с.

7. Рильке P.M. Песнь о любви и смерти корнета Кристофа Рильке.// Рильке М.Р. Избр. соч.- М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998. - С. 664-675.

8. Рильке P.M. Сказка о смерти и чужая надпись // Рильке М.Р. Проза. Письма. - Харьков: ACT; ФОЛИО, 1999. - С.206-212.

9. Рильке М.Р.Часослов // Рильке М.Р. Избр. соч. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998.-С. 151-256.

Список научной литературыИвашутина, Людмила Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Ю.Абашев.В.В. Письма «Начальной поры» как проект поэтики

2. Пастернака. // Пастернаковские чтения: Материалы межвуз. конф. -Пермь. 1990. С. 3-9. 1 КАверинцев С. С. Гете и Пушкин // Гетевские чтения 1999. М.: Наука,1999.-С. 7-16.

3. Азадовский К.М. P.M. Рильке и Л.Н. Толстой // Русская литература. -т 1969-№ 1.-С. 129-151.

4. Азадовский К., Чертков Л. Русские встречи Рильке // Ворпсведе. Огюст Роден. Письма. Стихи. М., 1971. С. 357 385.

5. Алъми И.Л. Баллады Б.Л.Пастернака. // Известия АН СССР Серия литература и язык. 1990. Т. 49. № 5. С. 420 431.

6. Альфонсов В.Н. Поэзия Бориса Пастернака. Л.: Сов. писатель, 1990. -366 с.

7. Аникст А. А. Художественный универсализм Гете // Гетевские чтения 1984.- М.:Наука, 1986.- С. 7-38.

8. Аникст А.А. Творческий путь Гете. М.: Худож. литература, 1986. -544 с.

9. Анненков П.В. Литературные воспоминания. М.: Правда, 1989. -683с.21 .Архангельский А.Н. Вакансия поэта в советскую эпоху: .Б.Пастернак. // Архангельский А.Н. У парадного подъезда М.: Сов. писатель, 1991. -С.264 - 291.

10. Асмус В.Ф. Гете в «Разговорах» Эккермана// Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М.: Искусство, 1968. - С. 201-338.

11. Баевский B.C. Лирика Пастернака в историко-культурном контексте // Изв. АН СССР. Сер. Литер, и язык. 1988 - № 2 (т.47) -С. 130 -141.

12. Баевский B.C. «Фауст» Гете в переводе Пастернака// Изв. АНСССР, сер. Литер, и язык.-1990.- №4 (т.49).- С.341-353.

13. Баевский B.C. Миф в поэтическом сознании и лирике Пастернака (Опыт прочтения) // Изв. АН СССР. Сер. Литер, и язык. 1980. - № 2 (т.39) - С. 116- 127.

14. Бак Д.П. «Доктор Живаго» Б.Л.Пастернака: фукционирование лирического цикла в романном целом // Пастернаковские чтения: Материалы межвуз. конф. Пермь, 1990. С. 10 - 15.

15. Баканова И.В. Другое небо и любовь (Теоретические воззрения Бориса Пастернака на искусство художественного перевода, их воплощение в переводческой практике поэта) // http://liber.rsuh.ru/Conf7Slovo/bakanova.htm

16. Барт Ролан. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр. М.: Прогресс ,1994. - С.413-423.

17. Беленчиков, В. Борис Пастернак и Германия. 1906-1924 гг// Ztschr. fur Slawistik. В., 1987. - Bd 32, Н. 5. - С. 728-743

18. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. СПб.: Азбука-классика, 2001.-510 с.

19. Библейская энциклопедия: Репринт. - М.: ТЕРРА, 1990. - 903 с.

20. Богданова, С. Новалис, или Что должно быть вспахано // Новая юность. -М., 1998.-N32.-С. 162-168

21. Богомолов, Н.А. Из предыстории "Лиры Новалиса" Вяч. Иванова // Богомолов Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм. М., 1999.-С. 203-210

22. Болльнов О.Ф. Философия экзистенциализма. Bollnow O.F. Existenzphilosophie. // Systematische Philosophic, hrsg. von Nicolai Hartmann / Stuttgart und Berlin 1942.

23. Болынев А. «Куда стрелял доктор Живаго» // Нева. 1997. - № 5. -С.196-203.

24. Борев Ю.Б. Теория литературных стилей: Современные аспекты изучения. М., 1982.

25. Борисов В.М., Пастернак Е.Б. Материалы к творческой истории романа «Доктор Живаго» // Новый мир. 1988. - № 6. - С. 205 - 248.

26. Ботникова, А.Б. "Сказка Клингсора" Новалиса и романтическая теория "новой мифологии" // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX веков: Пробл. романтизма. - Иваново, 1996.-С. 5-16

27. Бурдина С.В. «Я» и мир в лирике Б.Пастернака конца 10-х начала 20-х годов. // Пастернаковские чтения: Материалы межвуз. конф. -Пермь, 1990.

28. Вейдле В.В. Пастернак и модернизм. К 100-летию Б.Пастернака// Литературная учеба. 1990. - №. 1. - С. 156 -162.

29. Вейдле В.В. Петербургская поэтика // О поэтах и поэзии. Paris, 1973. -С. 102-129.

30. Вечорек А. Литературные традиции в прозе Пастернака 20 30-х годов // Идейно-художественное многообразие советской литературы 60 - 80-х годов. - М., 1991. - С. 48 - 54.

31. Взаимосвязи русской и зарубежных литератур. Л.: Наука, 1983.-332с.

32. Вилъмонт Н.Н. О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли. М. Сов. писатель, 1989. - 222с.

33. Витт С. Мимикрия в романе «Доктор Живаго» // В кругу Живаго: Паст. Сб. Stanford, 2000. - 87-122.

34. Власов А.С. «Почва и судьба»: к проблеме соотношения «автор -герой» в творчестве Б.Л. Пастернака (роман «Доктор Живаго»): Статья первая // Вестник Костромского государственного ун-та им.

35. Н.А. Некрасова. Кострома, 2001. - № 1. - С.87 - 94.

36. Воздвиженский В. Бедствие среднего вкуса // Юность. 1988. — №11.— С. 83-86.

37. Воздвиженский В. Проза духовного опыта // Вопросы литературы. -1988.-№9.-С. 82- 103.

38. Вознесенский А.А. Благовещизм поэта// Мир Пастернака. М.: Сов.худож., 1989.- С.25-33.

39. Воинов А.Д. К вопросу о художественном времени в поэзии-Б.Пастернака// Пастернаковские чтения: Материалы межвуз. конф. -Пермь, 1990.

40. Волгина Е.И. От замысла к завершению (споры о «Фаусте» в послевоенном сов. Гетеведении) // Гетевские чтения 1999.- М.: Наука, 1999.- С.80-93.

41. Волков И.Ф. Литература как вид художественного творчества. — М.: Просвещение ,1985.-193с.

42. Воспоминания о Борисе Пастернаке. М.: Слово, 1993. - 749с.

43. Восприятие русской культуры на Западе. JL: Наука. - Ленинградск. отд., 1975.-279 с.

44. Выготский Л.С. Психология искусства. Ростов / Д.: Феникс, 1998. -479 с.

45. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма. М.: Наука, 1978 -228 с.

46. Галь Г. Брамс, Вагнер, Верди. Три мастера три мира. - М.: Радуга, 1986.-477с.

47. Гаспаров Б.М. «Временной контрапункт» как формообразующий принцип романа Пастернака «Доктор Живаго» // Дружба народов. -1990.-№3.-С. 223-242.

48. Гаспаров М.Л. «Близнец в тучах» и «Начальная пора»: От композиции сборника к композиции цикла // Изв. АН СССР Сер. литература и язык.- 1990. № 3(т.49) - С. 218 - 222.

49. Гаспаров М.Л. Поэтика «серебряного века» // Русская поэзия Серебряного века. 1890- 1917.-М., 1993.-С.5-44

50. Гейман Б.Я. О «Фаусте» (Опыт монографии) // Гетевские чтения. 1999.- М: Наука, 1999. С. 240 - 253.

51. Гессен Е. Борис Пастернак. 1890 1990. Норвичский симпозиум.

52. Норфилд, 1991.-С. 157- 167.

53. Гехтляр С.Я., Федосова Д.О. О смыслообразующей роли концепта «свет» в дискурсе романа «Доктор Живаго». Брянский государственный педагогический ун-т им. Академика И.Г. Петровского- 70 лет. Брянск. 2000. - С. 95-100.

54. Гинзбург.Л.Я. О лирике. Л., 1974. - 407 с.

55. Глебов Ю. «Свеча горела на столе» (Юрий Андреевич Живаго как поэтическая индивидуальность: заметки к теме) // Russian Studies. -СПб., 1994.-№ 1.

56. Гордович К.Д. Б.Пастернак // История отечественной литературы XX века. 2-е изд., испр. и доп.: Пособ. для гуманитарных вузов. СПб., 2000.-320 с.

57. Грешных В.И. Художественная проза немецких романтиков: формы выражения духа: Автореф. дис. д-ра филолог, наук. М.: Изд-во МГУ им. Ломоносова, 2002. 35 с.

58. Грифцов Б. А. Психология писателя. — М.:Худож. литература, 1988. -462 с.

59. Гусев В. Дума об идеале // С разных точек зрения «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. М.: Советский писатель, 1990. С. 233 - 239.

60. Давыдова Е.В. Голубой цветок и русский символизм : Творчество Новалиса в контексте рус. лит. нач. XX в. М., 2001. - 76 с. - (Докл. науч. центра слав.-герм. исслед./ РАН. Ин-т славяноведения;)

61. Данилевский Р.Ю. Доктор Живаго цитирует Шиллера// Restraductorica: Перевод и сравнительное изучение литератур: К 80-летию

62. Ю.Д. Левина. СПб. 2000. С. 299-305.

63. Данилевский Р.Ю. Русская литература и Гете (исследования 1980-х гг.) // Русск. литер.-1987.- №1- С.215-223.

64. Данилевский Р.Ю. Пушкин и Гёте. Сравнительное исследование. -СПб.: Наука, 1999.-288с.

65. Дарвин.М.Н. Фрагмент // Введение в литературоведение./ Под ред. Л.В. Чернец. М.: Академия, 2000.- С.446-451.

66. Джемс У. Многообразие религиозного опыта. Пер. с англ. М.: Наука, 1993.-431с.

67. Дмитриев А.С. Проблемы йенского романтизма. М.: Изд-во МГУ, 1975.-264с.

68. Добин Е.С. Жизненный материал и художественный сюжет. 2-е изд. -Л.: Сов. писатель, 1958.-333 с.

69. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Ч. I, II. М.: Современник, 1981.-368 с.

70. Дубровина И.М. С верой в мировую гармонию: образная система романа Б.Пастернака «ДЖ» // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филология. 1996. -№1. - С. 95- 103.

71. Дунаев М.М. Православие и русская литература. Части I— II. М.: Христианская литература, 2001. - 735 с.

72. Емельянова И.И. Легенды Потаповского переулка: Б. Пастернак, А.Эфрон, В. Шаламов. Воспоминания и письма. — М.: Эллис Лак, 1997. 396с.

73. Жеребин, A. Via regia : (Новалис и проблема неоромантизма) // Диалог культур культура диалога. - М., 2002. - С. 100-117

74. Жирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная мистика. -Спб.: Аксиома, 1996.-231 с.

75. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад.- Л.: Наука, 1979. 479с.

76. Жирмунский В.М. Гете в русской литературе.-Л.:Наука,1982.- 558 с.

77. Жирмунский В.М. Теория стиха.- Л.: Сов.писатель,1975.- 664 с.

78. Жолковский А.К. Механизмы второго рождения: О стихотворении Б.Пастернака «Мне хочется домой в огромность.» // Литературное обозрение, 1990.-№2.-С. 35-41.

79. Жуковская А.В., Мазур Н.Н. Немецкие типажи русской беллетристики (конец 1820х начало 1840х гг.) // Новое литер, обозрение. - 1998. - № 34.-С. 37-54

80. Зайцев В.А., Герасименко А.П. Проза 50 60-х годов XX века // История русской литературы второй половины XX века. М.: Высшая школа - 2004.

81. Зотова Е.И. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве

82. Б.Л.Пастернака.: Автореф. дис. . канд. филолог. наук-М., 1998.

83. Иблер Р. Марбург и его значение в творчестве Бориса Пастернака // Вестник Литературного ин-та им. А.М.Горького. М., 2001. - № Спец. вып.-С.28-35.

84. Иванов В.В. Б.Л.Пастернак Разыскания о поэтике Пастернака. От бури к бабочке. (Анализ стихотворения «Бабочка-буря») // Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1 М.: Языки рус. культуры, 1998. - С.15-142.

85. Иванов, В.И. О Новалисе / Публ. подгот. Лагутина И.Н. // Arbor mundi- Мировое древо. М., 1994. - Вып. 3. - С. 169-190

86. Иванова Н.Б. Борис Пастернак: Участь и предназначение. СПб.: БЛИЦ, 2000.- 342 с.

87. Ивинская О.В. Годы с Борисом Пастернаком. В плену времени. -М.: Либрис, 1992.-461 с.

88. Ишимбаева Г. Трансформация фаустовского сюжета (Шпис Клингер- Гете) и диалектика трагического // Вопр. литературы. 1999. -ноябрь-декабрь. - С. 166- 178.

89. Иенсен П.А. По ту сторону «своего» и «чужого»: Заметки об эстетике Пастернака // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia/ IV. «Своё» и «чужое» в литературе и культуре. Тарту, 1995.1. V-0

90. Иенсен П.А. «Сады выходят из оград.»: Некоторые наблюдения над явлением времени в стихотворениях Юрия Живаго // В кругу Живаго. Пастернаковский сб. Stanford, 2000. С. 155 - 170.

91. Казначеев С. «Новый реализм» и язык современной русской литературы // Русская речь. 2001 - № 6.- С. 20-26.

92. Кац Б. Раскат импровизаций: Музыка в жизни и творчестве Бориса Пастернака. -М., 1991.-325с.

93. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопед.,1966. - 375с.

94. Ким Юн-Ран Своеобразие сюжета и композиции в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго»: Автореф. дис.канд. филолог, наук. -М.: Изд-во МГУ им. Ломоносова, 1997.-20с.

95. Кислова Е.П. Метафора в поэзии и прозе: семантико-стилистический аспект (На материале лирики и романа «Доктор

96. Живаго» Б.Л.Пастернака): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. Уфа, 1998. 20 с.

97. Клейст Г. Драмы. Новеллы. М.: Худож. лит., 1969. - 623с.

98. Клейст Г. Драмы. Новеллы. Статьи. М.: Худож. лит., 1977. -542с.

99. Ковтунова И.И. О поэтических образах Бориса Пастернака. // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995.

100. Козлова С.М. Фрагмент в литературном процессе. К проблеме истории и типологии культуры // Проблемы лит жанров. Сб ст. -Томск: Томск, гос. ун-т, 1999.

101. Колобаева Л. А. От временного к вечному (Феноменологический роман в русской литературе XX века) // Вопросы литературы. 1998. -№ 3.-С. 132-144.

102. Колобаева Л.А. «Живая жизнь» в образной структуре романа «Доктор Живаго» Б.Пастернака. // Русская словесность. 1999. - № 3. -С.9- 15.

103. Кондаков И. «Где ангелы реют» (Русская литература XX века как единый текст) // Вопросы литературы. 2000 - № 5. - С. 3 - 44.

104. Кондаков И.В. Роман «Доктор Живаго» в свете традиций русской культуры. // Известия АН СССР. Сер. литература и язык. 1990.6 (Т.49) С. 527-540.

105. Конради К.О. Гете. Жизнь и творчество. Т. 1. Половина жизни. -М.: Радуга, 1987.-579 с.

106. Конради К.О. Гете. Жизнь и творчество. Т. 2. Итог жизни. М.: Радуга, 1987.- 634 с.

107. Концевая Г.М., Концевой М.П. Высокое искусство самообразования. (К 250-летию со дня рождения Иоганна Вольфганга Гёте) // www.oim.ru/reader.asp

108. Копелев JI.3. Фаустовский мир Б. Пастернака // Colloque de Cerisy-la-Salle. 1979. P. 491-512.

109. Краснобаева, C.T. Слово в лирической системе Новалиса / Перм. гос. мед. ин-т. Пермь, 1988. - 11 с.

110. Краснобаева, С.Т. Проблематика и поэтика натурфилософской лирики Новалиса: ("Гимны к ночи") // Проблемы метода и поэтики в зарубежных литературах XIX-XX веков. Пермь, 1985. - С. 5-14

111. Краснобаева, С.Т. Идея историзма в натурфилософской лирике Гельдерлина и Новалиса // Актуальные проблемы русской и зарубежной литературы. Пермь, 1987. - С. 35-46

112. Кретинин А.А. Роман «Доктор Живаго» в контексте прозы Бориса Пастернака: Афтореф. дис.канд. филолог наук. Воронеж: ВГУ, 1995.-20 с.

113. Крыщук Н.П. Искусство как поведение. Книга о поэтах. JL: Сов. писатель, 1989. - 415с.

114. Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в 19 в. М.: Изд-во МГУ, 1965.- 349 с.

115. Куликова С.А. Соотношение лирического и эпического начал в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Язык, познание, культура на современном этапе развития общества. Саратов, 2001. - 204-209.

116. Кунин И. Ф. Как читать ранние стихи Пастернака // Русская речь. 1994-№ 1.-С. 12- 19.

117. Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. - 383с.

118. Лавров А.В. Судьбы скрещенья. Теснота коммуникативного ряда в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго» // Новое литературное обозрение. 1993. - № 2. - С. 241 - 255.

119. Лагутина И.Н. «Избирательное сродство»: структура и семантика художественного пространства// Гетевские чтения 1997. -М.:Наука,1997. С. 110-141.

120. Лагутина И.Н. О символической интерпретации творчества Гете // Гетевские чтения 1999 М.: Наука, 1999. - С. 17 - 30.

121. Лагутина И.Н. Символическая реальность Гёте. М.: Наследие, 2000. - С. 279с.

122. Лагутина, И.Н. Образ художника в романах Людвига Тика "Странствования Франца Штернбальда" и Новалиса "Генрих фон Офтердинген" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. М., 1990. - N 3. - С.58-63

123. Лагутина, И.Н. Типология жанра немецкого романа конца XVIII века: (Гете, Тик, Новалис). Автореф. дис. канд. филол.наук / МГУ им.М.В.Ломоносова. М., 1989. - 25 с.

124. Левина Л.М. Образ Елены в «Фаусте» Гете // Гетевские чтения 1999.- М.: Наука,1999. С. 72 - 79.

125. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература «Оттепели». Кн. 1. М., 2001.

126. Лейтес Н.С. «Фауст»: Типология жанра // Гетевские чтения 1991. -М.: Наука.-С. 81-50.

127. Лесная Г.М. Блоковские традиции в романе Б.Пастернака «ДЖ». // Вестн. МГУ.Сер. 9. Филология. 1996. - № 1. - С. 104 - 113.

128. Ливанов В.Б. Невыдуманный Борис Пастернак. М.: Дрофа, 2002. - 112 с.

129. Лира Новалиса в переложении Вячеслава Иванова. Томск: Водолей, 1997-128с.

130. Литературное наследство. Александр Блок. Новые материалы и исследования .т .92, кн. 3 М.: Наука, 1982.- 860 с.

131. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

132. Лихачев Д.С. Размышления над романом Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго» // Перечитывая заново. Литературно-критические статьи. Л.: Худож. литература, 1989. - С. 135 - 147

133. Лозович, Т.К. Диалектика трагического и комического в комедиях Генриха фон Клейста // Поэтика и художественный метод в зарубежных литературах. Ташкент, 1987. - С. 16-24

134. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Семиосфера. СПб., 2001 .-С.12-150.

135. Любимов Б.Н. Богословие в звуках. О церковности, осветившей «творчество и чудотворство» позднего Пастернака // Б.Любимов. Действо и действие. М., 1997.- С. 350-358.

136. Людвиг Э. Гете. («Жизнь замечательных людей»). М.: Молод, гвардия, 1965.-607с.

137. Магомедова Д.М. Соотношение лирического и повествовательного сюжета в творчестве Пастернака // Известия АН СССР. Сер. литература и язык. 1990. - № 5(т.49) - С. 414 - 419.

138. Максимов Д.Е. Поэзия и проза А.Блока. Л.: Сов. писатель, 1981.-552 с.

139. Манн Т. Гете и Толстой.//Манн Т. Собр. соч. в 10 т. Т.9. М., I960.- С. 582-583.

140. Масленикова З.А. Борис Пастернак. Встречи. М.: Захаров, 2001. -334 с.

141. Матвеева Н.П. Библеизмы в русской словесности // Русская словесность. 1993.-№2-5; 1994.-№1-5; 1995.-№2-6; 1996-№ I-2.

142. Мельникова Е. Ницше и Вагнер в России: Интерпретации, толкования, версии // Россия и Запад: диалог культур. Вып.5. М.: МГУ ФИЯ Центр по изучению взаимодействия культур, 1998 - С.62-70.

143. Микушевич В. Тайнопись Новалиса // Новалис. Гимны к ночи. — М.: Энигма, 1996.- 188 с.

144. Милюгина, Е.Г. Оппозиция "жизнь-смерть" в миропонимании и художественном творчестве Новалиса // Романтизм: эстетика и творчество. Тверь, 1994. - С. 11-22

145. Минц З.Г., Безродный М.В., Данилевский А.А. «Петербургский текст» и русский символизм // Ученые записки Тартуского университета: Труды по знаковым системам, XVIII. Семиотика города и городской культуры. Петербург. Тарту, 1984. Вып. 664. - С. 78 - 93.

146. Митрохин Л.И. Научное знание и религия на рубеже XXI века // Вестник РАН. 2000. - т. 70. - №. I. С. 3 - 20.

147. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М.Милетинский. М.: Сов.энцикл., 1990.-672 с.

148. Михайлов А.В. Природа в творческой мысли Гете // Гетевские чтения 1991 -М.:Наука, 1991. С. 51 - 58.

149. Могилянский М.И. Доктор Живаго «лишний» человек (Образ главного героя) // Могилянский М.И. Жизнь прожить. - М., 1995.

150. Молдавская О.Е. Новалис в России (XIX начало XX веков). Автореф. дис. канд. филол.наук / МПГУ им.В.И.Ленина. - М., 1997. -24 с.

151. Мотылева Т.Л. «Фауст» в переводе Пастернака // Новый мир. -1950.-№8.-С. 239-243.

152. Мотылева Т.Л. Лев Толстой читатель Гете // Гетевские чтения 1984. - М.: Наука, 1986. - с. 203 - 226.

153. Муравьева Н.И., Тураев С.В. Западноевропейская литература. -М.: Учпедгиз., 1955. 167с.

154. Мусатов В.В. К проблеме генезиса лирики Б.Пастернака // Известия АН СССР Сер. литература и язык. 1990. - № 5(т.49) - С.403 -413.

155. Небесная арка: М. Цветаева и P.M. Рильке. СПб.: Эгида, 1999. — 397с.

156. Неклюдова Н.Б. «Доктор Живаго»: пути истолкования: Автореф. дис. канд. филол.наук; Московский гор. пед. ун-т. М., 1999. - 23 с.

157. Неупокоева И. Г. Некоторые вопросы изучения взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур // Взаимосвязи ивзаимодействие национальных литератур . М.: Изд-во АН СССР, 1961.- 439 с.

158. Ницше Ф. Казус Вагнер. Проблема музыканта.// Ницше Ф. Соч. в 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1990.- С.525-555

159. Новая философская энциклопедия. В 4-х томах. М., Мысль, 2001.

160. Одесский М.П. Цветы загадочного вертограда // Лит. обозрение. -1998.-N 2. -С. 98-100

161. Окутюръе М. Пол и «пошлость». Тема пола у Пастернака // Пастернаковские чтения. Вып. 2. М., 1998 - С.71-81.

162. Орлицкий Ю.Б. «Доктор Живаго» как «проза поэта» // Russian Literature. 1997. Vol. XLI-IV.n

163. Орловская-Бальзамо E. Воздушные пути литературы: Якобсен -Рильке Пастернак // Новое литер, обозр. - М., 2000. - № 46. - С. 132162.

164. Павловец М.Г. К вопросу о связях оригинального творчества и переводческой деятельности Б.Пастернака (на материале переводов Р.М.Рильке) // Пушкинско-пастернаковская культурная парадигма: итоги исследования в XX веке. Смоленск, 2000. - С. 133 - 138.

165. Павловец М.Г. Рильке и Пастернак. (К проблеме влияния) // Проблема эволюции русской литературы XX века. М., 1995. - С. 154 - 156.

166. Парамонов Б. Черная доведь: Пастернак против романтизма. // Звезда. 1991.-№4.-С. 198-205.

167. Пастернак А.Л. Воспоминания. М.:Прогресс-традиция,2002 — С.167.195.

168. Пастернак Б.Л. Из бесед с Б.Л.Пастернаком о романе «Доктор Живаго» // Книжное обозрение. 1988. - 22 июня (№ 30). - С. 10.

169. Пастернак Б.Л. Переписка с Евгенией Пастернак. // Знамя. -1996.-№1.-С. 136- 167; №2. С.137 - 186.

170. Пастернак Б.Л. Письма Б.Л.Пастернака к жене З.Н. Нейгауз-Пастернак.-М.: Дом, 1993.- 243с.

171. Пастернак Борис. Письма к Жаклин де Пруайяр // Новый мир. -1992. -№1.~ С. 127- 189.

172. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Материалы для биографии. -М.: Сов. писатель, 1989.-685с.

173. Пастернак Е.Б. Пастернак Е.В. Очерк исследований о Б.Пастернаке // Некалендарный XX век: Материалы Всероссийского семинара 19-21 мая 2000 г.- Великий Новгород, 2001. С.146 - 217.

174. Пастернак Е.В. Лето 1917 в «Сестре моей жизни» и в «Докторе Живаго» // Звезда. 1990. - № 2. - С. 158 - 165.

175. Пастернак Л.О. Записи разных лет. М.: Сов. художник, 1975. -287с.

176. Пастернак Б.Л. Об искусстве. М.: Сов. Художник, 1965.-287с.

177. Пастернаковские чтения. Вып. 2. М.: Наследие, 1998. -368с.

178. Переписка Бориса Пастернака. М.: Худож. литература, 1990. -575 с.

179. Пикач А. Фрагменты о Борисе Пастернаке. (Из книги «Просроченные дневники») // Звезда. 1990. - № 2. - С. 166 - 182.

180. Подгаецкая И.Ю. Генезис поэтического произведения.

181. Б. Пастернак. О. Мандельштам. М. Цветаева) // Известия АН СССР. Сер. литература и язык. 1990. - № 3(т.49) - С.203 - 212.

182. Померанц Г.С. Пробуждение чувства вестника: «Доктор Живаго» Б.Пастернака и «Роза мира» Д.Андреева // Звезда. 1993. - № 2. - С. 189- 192.

183. Померанц. Г. Неслыханная простота. / О поэзии Пастернака. // Литературное обозрение. 1990. - № 2. - С. 19 - 24.

184. Попова, О.В. Лейтмотив как выражение авторской позиции в романе Новалиса "Генрих фон Офтердинген" // Вестн. Тюмен. гос. унта. Тюмень, 2001. - N 4. - С. 206-212

185. Прийма Ф. Я. Русская литература на Западе. JL: Наука, 1970.258 с.

186. Прокофьев, С.О. Вечная индивидуальность: Очерк кармической биогр. Новалиса. М.: Evidentis, 2000. - 414 с.

187. Птицын И.А. Христианская символика в романе «Доктор Живаго» Б.Л.Пастернака: Автореф. дис. канд. филолог, наук. -Череповец: ЧТУ, 2000. 18 с.

188. Пятигорский Александр. Пастернак и доктор Живаго. Субъективное изложение философии доктора Живаго // Искусство кино. 1990. - №6. - С.72 - 79.

189. Райнер Мария Рильке. Борис Пастернак. Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1989. 255 с.

190. Райнер Мария Рильке. Письма в Россию // Вопросы литературы. -1975.-№9.-С. 214-242.

191. Ранние романтические веяния. Из истории международ, связей русской литературы. Л.: Наука, 1972. - 295 с.

192. Российская ментальность (материалы «круглого стола») //Вопр. философ. -1994. №1.- С.25-53.

193. Россия и Запад: взаимодействие культур (материалы «круглого стола») // Вопр. философ. 1992.- №6. - С. 3-49.

194. Рудакова М. Пастернак и Булгаков: рубеж двух литературных циклов // Литературное обозрение. 1990. - № 5.

195. Руднев В. Прочь от реальности. Исследования по философии текста. М.: Аграф,2000. - 428 с.

196. Русско-европейские литературные связи / Под ред. Ю. Д. Левина.- М.-Л.:Наука, 1966. -474 с.

197. Савина, В.В. Религиозные взгляды Новалиса: (На материале сочинения "Христианство или Европа") / Нижегор. гос. пед. ин-т иностр.яз. им. Н.А.Добролюбова. Ниж. Новгород, 1993. - 21 с.

198. Савина, В.В. Основные мотивы лирики Новалиса : (На материалестихотворений 1788-1801 гг.) / Нижегор. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Н.А. Добролюбова. Ниж. Новгород, 1993. - 26 с.

199. Савина, В.В. Тема Золотого века в ранней лирике Новалиса // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX веков. Иваново, 2001. - 4.1. - С. 5-16

200. Саломе JI. С Райнером // salome.chat.ru / rilke / html

201. Седакова О. «Вакансия поэта»: к поэтологии Пастернака // www.niworld.ru/poezia/sedakova/pasterjVpasterAr/htm.

202. Семанова M.JI. Творческая история произведений русских писателей. М.: Просвещение, 1990.-190 с.

203. Симпличио Д. Борис Пастернак и живопись // Мир Пастернака. -М.: Сов. художник, 1989.-С.46-54.

204. Синева О.В. Стилистическая структура художественной прозы Б.Л.Пастернака: Автореф. дис. канд. филолог, наук М.: Институтрусского языка. РАН, 1995.—16с.

205. Сиротенко Л.В. Миф и фольклор в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Пастернаковские чтения: Матер, межвуз. конф. -Пермь, 1990.-С. 53-56.

206. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. — М.: Флинта: Наука, 2000. 607 с.

207. Славяно-германские культурные связи и отношения /Под ред. В. Д. Королюка.-М.: Наука, 1969. 367с.

208. Словарь античности / Сост. И. Ирмшер, Р. Ионе / Пер. с нем. — М.: Прогресс, 1989 704 с.

209. Словарь латинских крылатых слов / Под ред. Боровского Я.М. — М.: Русский язык ,1982. 955с.

210. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. М.: Просвещение, 1974.-509 с.

211. Смирнов И.П. Б.Пастернак «Метель» // Поэтический строй русской лирики. JL: Институт русской литературы, 1973.

212. Смирнов И.П. Глухонемой демон. (Об одном автошарже Б.Л. Пастернака в романе «Доктор Живаго») // Труды Отдела древнерусской литературы. РАН Институт русской литературы (Пушкинский Дом). -СПб., 1997.-С.176-186.

213. Смирнов И.П. Порождения интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака. СПб., 1995.

214. Смирнов И.П. Роман тайн «Доктор Живаго». М.: Новое литературное обозрение, 1996 - 204с.

215. Смолина О.В. Мифологичность сказок Новалиса (сказки в романе "Генрих фон Офтердинген" // Третьи Майминские чтения. Псков, 2000.-С. 234-238

216. Современная западная философия. Словарь. М.: Тон-Остожье, 1998.-543с.

217. С разных точек зрения «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. М., 1990.-285 с.

218. Степун Ф.А. Б.Л. Пастернак (1959) // Лит. обозрение. 1990. -№2.-С. 66-71.

219. Суконик А. Еще несколько слов о «Докторе Живаго». // Знамя. -1994.-№6.-С. 168- 184.

220. Сулейманов А.А. Роман Гете «Избирательное сродство» в контексте немецкой романтической прозе // Гетевские чтения 1997 — М.:Наука,1997. С. 96- 109.

221. Суриков. В. Тайная свобода Ю.Живаго. // Вестн. МГУ. Сер. 9 Филология. 1990. -№3. - С. 212 - 239

222. Суханова И.А. Интертекстуальные связи в романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго»: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Ярославль: ЯПГУД998. 22с.

223. Сухих И. Живаго жизнь: стихи и стихии. (1945-1955.) «Доктор Живаго» Пастернака) // Звезда. 2001. - № 4. - С. 220 - 234.

224. Тамарченко Н.Д. Русский классический роман XIX века: Проблемы поэтики и типологии жанра. М.: Изд-во РГТУ, 1997.-201с.

225. Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. Серия «Лекции в Твери». Тверь, 2001. - 72.с.

226. Тарасов Б.Н. «Прощай, философия», или Марбургский философский опыт на пути становления поэтической личности Бориса Пастернака// Вестник Литературного ин-та им. A.M. Горького. М.,2001. № Спец. вып. - С. 48-55.

227. Теория литературы в 2-х томах под редакцией Н.Д. Тамарченко. М.: Academia, 2004.

228. Толстихина А. Пастернак и его время // Вопросы литературы. -1990.-№9.-С. 257-260.

229. Топоров В.Н Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Топоров В.Н Миф. Ритуал. Символ. Образ. (Исследования в области мифопоэтического). М., 1995.- С - 259-368.

230. Тураев С.В. Трагический аспект национального характера в литературе романтизма // Тураев С.В. Гете и его современники. М.,2002. С. 223-233

231. Тюпа В.И. Постсимволизм: Теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара, 1998.

232. Тюпа В.И. Эстетика Пастернака (по страницам романа «Доктор Живаго») / Пастернаковские чтения: Материалы межвуз.конф. Пермь, 1990.-С. 68-73.

233. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М.: Языки русск. культуры, 1995. - 357с.

234. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.З. М.: Прогресс, 1971.

235. Фарино Е. Юрятинская читальня и библиотекарша Авдотья // Сборник статей к 70-летию проф. Ю.М. Лотмана. Тарту, 1992. С.385-411.

236. Фатеева Н.А. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. М., 2003. -399 с.

237. Флейшман Лазарь Б. Пастернак в двадцатые годы. СПб., 2003. -463 с.

238. Фоменко И.В. Музыкальная композиция как черта романтического стиля (На примере творчества Пастернака 20-ых годов) // Вопросы романтизма. Калинин, 1975. Вып. 5;

239. Фрагментарная проза : от Новалиса до "живого журнала" // Новое лит. обозрение. М., 2002. - N 54. - С. 229-261

240. Франк B.C. Водяной знак. Поэтическое мировоззрение Пастернака // Литературное обозрение. 1990. - №2. - С. 72 - 77.

241. Хализев В.Е. Литературные направления и стили. М., 1976.

242. Ханмурзаев К.Г. Гете и Новалис // Гетевские чтения 1989. С. 71 -95.

243. Ханмурзаев К.Г. Роман позднего просвещения и традиция жанра у романтиков // Гетевские чтения. М.: Наука, 1997 - С. 180-191.

244. Хольтхузен Г.Э. Р.-М. Рильке, сам свидетельствующий о своей жизни.-Челябинск: Урал LTD, 1998.-393 с .

245. Художественное восприятие: Основные термины и понятия : Словарь-справочник / Ред.-сост. М.В.Строганов. Тверь, 1991.

246. Цветаева М.И. Световой ливень // Марина Цветаева об искусстве. -М., 1991. С. 260-275.

247. Чудаков А.П. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. - М., 1992.-319с.

248. Шанский Н.М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом. М., 1986.

249. Шмаина-Великанова А.И. Поэзия как выход из богословского тупика: «Доктор Живаго» и его последствия // Наше положение. Образ настоящего. М., 2000. - С. 280 - 291.

250. Шульц Г. Новалис, сам свидетельствующий о себе и своей жизни, (с приложением фотодокументов и иллюстраций) Челябинск: Урал LTD, 1998.

251. Щеглов Ю. О некоторых спорных чертах поэтики позднего Пастернака (Авантюрно-мелодраматическая техника в «Докторе Живаго»)//Пастернаковские чтения. М., 1998.-С. 171-203.

252. Щукин В. Г. Культурный мир русского западника // Вопр. философ.- 1992. -№ 5. С. 74-86.

253. Эванс-Ромейн К. Заметки о романтических источниках стихотворения Б.Пастернака «Зеркало» // Тыняновский сб. М., 1998. вып. 10.

254. Эйдинова В.В. О стиле Б.Пастернака // Пастернаковские чтения. Материалы межвуз. конф. Пермь, 1990

255. Эйхенбаум Б.М. О прозе. О поэзии. Л.: Худож. литер., 1986,453 с. I

256. Эккерман И.П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. -Калининград, 1999. 687 с.

257. Энциклопедия литературных героев. М.:Аграф, 1999 - 495 с.

258. Эпоха романтизма. Из истории международ, связей русской литературы. Л.:Наука,1975.- 284с.

259. Эпштейн М.Н. Фауст и Петр (Типологический анализ параллельных мотивов у Гете и Пушкина) // Гетевские чтения 1984. -М.: Наука, 1986. С. 184 - 202.

260. Эпштейн. М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX вв. М.: Сов. писатель, 1988.-414 с.

261. Эрлих В. «Язык, родина и вместилище красоты и смысла.»: Пастернак и поэтическая культура его времени // Страна и мир. 1990. № I (55). С. 148- 156.

262. Юнг К.Г. Архетип и символ / Пер. с нем. М., 1991.

263. Якобсон. Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987.-460 с.

264. Якушева Г.В. Гете в современной литературе. (60-80е) года // Гетевские чтения 1997.-М.:Наука,1997.- С. 219 247.

265. Якушева Г.В. Трансформация образов Фауста и Мефистофеля в литературе XX в // Известия АН . Сер. Литература. 1998. - №4.(т.57) - С.30-38.

266. Якушева Г.В. Фауст И Мефистофель в литературе XX в // Гетевские чтения 1991. М.: Наука, 1991. - С. 165 - 192.

267. Якушкина Т.В. Образ черного пуделя в трагедии Гете // Гетевские чтения 1999. М.:Наука,1999 - С. 94 - 102.

268. Barnes Christopher J. Boris Pasternak and R.M. Rilke: some missing links // Forum for modern language studies. Vol. VIII. № 1 January L972

269. Boris Pasternak 1890 I960. Colloque de Cerisy-la-Salle. 1-14

270. September 1975. Institut Studes Slaves. 1979. С 11-17; 19-42.

271. Esselborn, H. Poetisierte Physik : Romantische Mythologie in Klingsohrs Marchen // Aurora. Sigmaringen, 1987. - Bd 47. - S. 137-158

272. Jens, W. "Ein groBes Friedensfest auf den rauchenden Walstatten" // Jens W., Kung H. Dichtung und Religion. Munchen; Zurich, 1988. - S. 183-202

273. Goethe J.W. Wilhelm Meisters Lehrjahre -Stuttgart: Philipp Reclam jun. 1993 -661 S.

274. Goethe J.W. Faust: Der Tragodie erster und zweiter Teil. Urfaust. Hrsg. und Komment. von Erich Trunz Munchen: С. H. Beck Verlag, 1072 -673 S.

275. Goethe J.W. Poetische Werke: Romane und Erzahlungen. Band III -Berlin und Weimar: Aufbau-Verlag; 1972 673S.

276. Jeziorkowski, К. Das Tor : Zu Heinrich von Kleists Wurzburger Erlebnis // Ztschr. fur Didaktik der Philosophie. Hannover, 1988. - Jg. 10, H. 3.-S. 123-130

277. Livingstone Angela. S ome affinities in the prose of the poets Rilke and Pasternak // Forum for modern language studies. Vol. XIX. № 3. July 1983. P. 274-283.

278. Livingstone Angela. Pasternak and Faust // Forum for modern language studies. 26. Stanford. 1990. P. 353-369.

279. Moisan, J. La transcendance du heros et la problematique du metier dans "Heinrich von Ofterdingen" // Seminar. Toronto, 1988. - Vol. 24, N 2. -P. 132-150

280. Novalis ( Friedrich von Hardenberg) Die Lehrlinge von Sais -Novalis Werke -Munchen, 1987 -980 S.

281. Rilke R.M Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge // Rilke R.M. Samtliche Werke . Erster Band. -Frankfurt am Main: Insel Verlag, 1955.

282. Schad, M. Novalis : Grundriss einer Menschenkunde in seinen Fragmenten. Stuttgart: Urachhaus, 1986. - 24 S - (Vortrage; 34)

283. Schilankova di Simplicio Dascha. Гений и другие: к генеологии понятия творческой личности у Пастернака // Pasternak-Studien/ Beitrage zum International en Pasternak-Kongress 1991 in Marburg. Mtinchen. S. 147-153.

284. Strack, F. Sittliche Verantwortung und Erfindungsgeist // Verantwortung und Utopie. Tubingen, 1988. - S. 387-403

285. Zimmermann, R. Zur Erkenntnisfunktion des Fragments : Friedrich Schlegel und Novalis // Ztschr. fur Asthetik u. allgem. Kunstwiss. Bonn, 1986. - Bd 31, N l.-S. 30-43.