автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман В.Г. Сорокина "Голубое сало" как гипертекст

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман В.Г. Сорокина "Голубое сало" как гипертекст"

На правах рукописи

Умбрашко Дмитрий Борисович

РОМАН В. Г. СОРОКИНА "ГОЛУБОЕ САЛО" КАК ГИПЕРТЕКСТ

Специальность 10.01.01 -русская литература'

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Барнаул 2004

Работа выполнена на кафедре русской литература ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Шатин Юрий Васильевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Дворцова Наталья Петровна

диссертационного совета К 212.005.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» по адресу: 656049, г. Барнаул, пр-т. Ленина, 61.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

кандидат филологических наук, доцент Скубач Ольга Александровна

Ведущая организация: Институт филологии СО РАН

Защита состоится 28 декабря

Автореферат разослан ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Н.В. Халина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изменение форм коммуникации между автором и читателем, произошедшее в XX веке, обусловило даже не столько появление, сколько актуализацию гипертекста. Его «созвучность» эпохе постмодерна особенно ярко обозначилась в 70-е годы и может быть понята как один из методов реализации категории деконструкции в художественном произведении.

Изучение романа В. Сорокина «Голубое сало» тяготеет к изучению контекста, но гипертекстуальный аспект романа остается за рамками известных нам исследований. Внимание ученых фокусировалось, главным образом, на определении места Сорокина как писателя в эпистеме постмодернизма. Между тем, ситуация советской литературы, представляя собой ближайшее окружение писателя, не только формирует его отношение к культуре в целом. Она определяет направление и характер апелляций писателя к иным, более далеким культурным, пластам. Например, таким, как советское концептуальное искусство второй половины XX века. Нельзя сказать, что до сих пор такого рода гипертекстуальные и интертекстуальные связи романа "Голубое сало" не подвергались рассмотрению. Однако отсылки к ним носили вспомогательный, эпизодический характер, вследствие чего целостный семантический пласт распадался на отдельные, зачастую не связанные друг с другом идеологические элементы (О. Богданова [2001], И. Скоропанова [2001] и др.).

Актуальность настоящего исследования непосредственно связана с качественными изменениями, которые претерпела русская литература в конце XX века.

Сравнительно малая изученность прозы Сорокина и, одновременно, актуальность его творчества как у нас в стране, так и за рубежом,

порождает целый ряд вопросов, связанных с пониманием своеобразной эстетики этого автора.

Среди наиболее интересных работ в этой области мы можем выделить следующие: Б.Кенжеев [1995], О.В. Богданова [2001], П.Вайль [1989], [1995], А. Генис [1994], М.Н. Липовецкий [1997], КБ. Маньковская [2000], И. Скоропанова [2001], М. Эпштейн [2000], Д. Гиллеспи [1994], 3. Зиник [1992], Д. Лекух [1993], Д.А.Пригов [1992], И.П. Смирнов [1995]. Из новейших работ по этой теме можно выделить работы Эллен Руттен (Ellen Rutten, Университет Гронинген, Нидерланды) касающиеся материализации метафоры женственности в русской литературе XX века.

С одной стороны, с именем Сорокина связана целая череда скандалов, достаточно вспомнить одиозный процесс, инспирированный движением "Идущие вместе", а с другой — неподдельный интерес к его творчеству. В качестве примера можно привести постановку в Новосибирском театре - "Красный факел" пьесы "Dostoevsky-trip".

Кроме того, в отечественной филологии недостаточно глубоко разработана теория гипертекста, ставшая особенно актуальной в последние годы в мировой науке. В связи с этим мы полагаем необходимым рассмотреть не только внешние признаки гипертекста, но и историю его появления.

. В 1990-х годах особенно ярко обозначился переход от архивной к телевизионной историографии, что создает контекст для понимания феномена гипертекста в рамках парадигмы постмодерна. Телевизионная историография подразумевает, что происходит мгновенная трансформация любого события в зрелищный симулякр. Исчезает интервал между событием и его архивированием. Интерпретация же симулякра имеет принципиальное значение для современных форм исторического знания, репрезентируемого в художественном тексте. Что касается собственно романа В. Сорокина, то в работе устанавливаются параллели между

художественным гипертекстом "Голубого сала" и компьютерной сетью Интернет как самой известной системой гипертекста. В результате выдвигается предположение о том, что оба объекта являются различными проявлениями одного и того же явления, в котором отразились трансформации события в симулякр.

Объектом исследования является роман В. Сорокина "Голубое сало".

Предмет исследования составляет пространство взаимоотношений писателя и контекста эпохи, который в неявной форме представлен в романе.

Цель - описать смысл и характер функционирования в романе "Голубое сало" элементов гипертекста в свете поэтики концептуализма культуры конца XX века.

Поставленной целью определяется и ряд конкретных задач диссертации:

- определить понятие "гипертекст" и выявить отличительные особенности его функционирования в романе "Голубое сало", определив точки его пересечения с "традиционной" художественной литературой;

- реконструировать состав идеологической составляющей советской литературной модели в романе "Голубое сало" и выявить параллели и различия между созданной моделью и моделью лианозовской школы;

- выявить способы репрезентации реалий литературных традиций, в частности - их деконструкцию средствами гипертекста;

- описать представленный в романе многослойный хронотоп взаимодействия между советской литературной традицией и традицией концептуализма, а также представить его пространственную модель, которая является отражением и манифестацией этих взаимодействий, реализованных средствами поэтики Сорокина и, шире, концептуального искусства вообще;

- описать логику деконструкции советской и антисоветской литературной традиции в рамках романа В. Сорокина и реконструировать авторский подход к тексту, призывающий отказаться от любых идеологий и воспринимать "Голубое сало" как эстетический объект;

- определить механизмы функционирования гипертекстуальных структур в романе.

Научная новизна данного исследования определяется постановкой вопроса о роли и масштабах функций контекста официальной и неофициальной советской литературы в романе "Голубое сало", которые выводят его на новый, гипертекстуальный уровень. Акцент ставится на особые формы бытования советской литературной традиции (соцреализм, соц-арт и контекст концептуализма) в романе "Голубое сало", что позволяет упорядочить соответствующий материал и впервые рассмотреть рассредоточенные в романе Сорокина советские и концептуалистские значения как разветвленную систему, именуемую в диссертационном исследовании гипертекстом.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что теория гипертекста и история его появления представлена как единый комплекс, обусловленный ситуацией постмодерна в литературе. На материале романа В. Сорокина «Голубое сало» предпринята реконструкция теории гипертекста и определены принципы её реализации в художественном тексте. На основе результатов произведенной реконструкции устанавлено, что поэтика концептуализма нашла свое воплощение в романе В. Сорокина «Голубое сало» на уровне гипертекста, одним из проявлений чего является так называемое "гниение стиля" Сорокина, выражающееся в инверсии эстетических категорий и гипертрофированной актуализации топики материально-телесного низа.

Материалом настоящей работы послужил роман "Голубое сало", а также привлекавшиеся по мере необходимости интервью с автором и мемуарные источники.

Теоретико-методологическую базу диссертации составили труды отечественного и западного направления семиотики, в которых было сформулировано и разработано положение о знаковой природе культуры и эпистеме постмодернизма - Ю. М. Лотмана, Р. Барта, ,М. Фуко, И. П. Ильина, В. Руднева. Исследование также опирается на работы, посвященные определению и классификациям гипертекста, созданные отечественными и зарубежными исследователями этого явления — О. Вайнштейна, М. Визеля, М. Субботина и др.

В основе исследования лежит гипотеза: своеобразная эстетика писателя оказывается не просто авторской реакцией на многообразный литературный процесс конца XX века, но я одним из способов создания литературного гипертекста. В свою очередь, оба этих тезиса направлены на преодоление литературных и культурных штампов путем их предельной актуализации и амплификации, приводя к появлению нескольких "горизонтов" восприятия романа.

Методы исследования. В рамках нашего исследования мы используем сюжетно-фабульный, нарративный и интертекстуальный анализ.

Практическая значимость исследования определяется возможностью применения материалов диссертации в учебном процессе, при подготовке основных и специальных курсов по истории русской литературы XX века, в работе спецсеминаров.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской литературы НГПУ. Материалы диссертации легли в основу докладов, сделанных на Вторых и Третьих филологических чтениях (Новосибирск, 2002, 2003) на основе отдельных положений диссертации в рамках летней школы "Коммуникативные стратегии культуры" была разработана программа курса "Стратегии чтения в ситуации постмодерна"

(Новосибирск, 2001). Основные положения диссертации отражены в 5 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В творчестве В. Сорокина находит отражение специфическая модель функционирования отечественной литературы второй половины XX века, явившейся следствием разработки "советского" и "антисоветского" мифа.

2. Реконструируя в своем романе указанные мифы, писатель их корректирует, переставляя акценты вплоть до полной инверсии ценностных доминант, чем дистанцирует себя от упоминавшихся мифологий.

3. Автора отличает особая позиция, заключающаяся в использовании "советского" и "антисоветского" мифов как своеобразного "строительного материала" для создания своего художественного гипертекста.

4. Семантическое наполнение текста служит индикатором нейтрального авторского отношения к упоминавшимся мифологиям, выражающегося в двух основных тенденциях: с одной стороны - преодоление знака, с другой - дискредитация его средствами деконструкции.

5. Отношение к мифологиям обусловлено осознанием автора знаковой пустоты симулятивной природы советской литературы, что находит отражение в рассматриваемом романе.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав,

заключения и библиографического списка, насчитывающего 149

наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и новизна предпринятого исследования, выбор методологии, определяются цели и задачи, формулируются основные положение диссертации.

Первая глава «Гипертекст романа «Голубое сало» посвящена исследованию семантической неоднородности текста. Особое внимание уделяется кинематографичности, "отрывочности" и карнавализации романа, которые в своей совокупности дают возможность построить многоуровневый хронотоп. Обозначенные уровни хронотопа в тексте следуют в линейном порядке, причем функцию "буфера" между ними выполняют вставные новеллы «Заплыв», «Синяя таблетка» и пьеса «Стакан русской крови».

Своеобразная "мультиполярность" текста дает нам основание определить "Голубое сало" как роман типологически близкий к серьезно-смеховому универсальному типу жанрового содержания,; который обозначен как мениппея. Мениппея направлена на снятие категории логоцентризма, реализующееся в тексте средствами концептуалистской перекодировки.

Создание на страницах романа своеобразной альтернативной истории обусловлено связью рассматриваемого текста с литературой "новой волны", для которой характерна интерпретация событий посредством семиотического смещения и тяготение к фантастике, что обусловливает множество различных прочтений сорокинского текста.

Категории безоценочности, эклектизма, тотальной механизации текста роднят роман "Голубое сало" с традицией "формализма" в русской литературе 1920-х годов.

Прочтение романа В. Сорокина в контексте указанных традиций позволяет выявить закономерности сюжетного развития, суммы приемов, с помощью которых строятся анализируемые произведения, принципы

сцепления образов, остранение и т.д. Что вполне закономерно: деконструкция "больших нарративов", осуществляемая Сорокиным, невозможна без четкого понимания способов их построения.

В связи с чем невозможно не упомянуть об интертекстуальных связях как о важнейших элементах организации гипертекстуальных структур. Необходимо дифференцировать понятия «интертекстуальность» и «гипертекстуальность», непосредственно соотносимые с понятием «гипертекст». До сегодняшнего дня не существует однозначного определения объема содержания этих понятий.

Основные сходства интертекста и гипертекста мы видим в актуальности для обеих категорий текстуальных (цитаты, реминисценции, аллюзии), контекстуальных (заимствования, подражания, вариации, интерференция, палимпсест, пародия) и метатекстуальных (стереотипы, архетипы, кенотипы) связей. Другими словами - функционирование интертекста и гипертекста напрямую зависит от культурного контекста в самом широком его понимании.

Действительно, в романе «Голубое сало» нелинейная структура произведения, «рваная» динамика сюжета, насыщенность явными и скрытыми отсылками к литературно-художественным и историческим событиям создают почву для функционирования интертекста.

Параллельно мы можем наблюдать и другой процесс, когда происходит внесение иного (например, концептуалистского) контекста в рамки данного текста на структурном уровне - на уровне ризомной структуры, дисперсности текста. В этом случае соотнесение иного текста с данным отмеченными выше средствами интертекста не дает возможности реконструировать полноценный литературно-исторический фон романа. Несколько упрощая, мы можем сказать, что интертекст тяготеет к своеобразной «игре в узнавание» той или иной цитаты. В то время как сфера интересов гипертекста - сам процесс установления связей между его структурными элементами, т.е. процесс «навигации». Также гипертекст

обходит и одно из основных слабых мест интертекста — уровень читательской компетентности. В рассматриваемом нами произведении необходимый контекст реконструирован автором непосредственно в романе.

Понятие гипертекста охватывает много классов объектов, что обусловливает необходимость классификации гипертекстов по разным параметрам. Наиболее интересными в этом плане являются работы М. Визеля [1999], и О. Баранова [1997].

Обобщив опыт этих исследователей и выделив слабые и сильные места этих работ, мы можем предложить свою классификацию гипертекстов, разделив их на три основные категории:

1. художественные / нехудожественные;

2. изолированные / сетевые / смешанные;

3. ориентированные на автора / ориентированные на читателя.

Невозможность однозначной трактовки, однозначного прочтения

гипертекста, определяет и сложность его восприятия. Насыщенность связями, благодаря которым текст на практике становится нелинейным, обуславливает возможную дезориентацию читателя и его когнитивную перегрузку.

Значительный вклад в "усиление потенций" гипертекста вносит процесс навигации в гиперпространстве, образованном множеством узлов и связей гипертекста. Но такого рода "навигация" детерминирована, в первую очередь, авторской стратегией. Авторская "стратегия создает , предпосылки, для реконструкции литературного, художественного и даже исторического контекста непосредственно из текста романа. Это, в свою очередь, упрощает процесс линеаризации, осуществляемый читателем при переходе от одного узла текста к другим.

На основе рассматриваемых определений термина "гипертекст" формулируется комплексное определение, которое применимо к гипертекстам любой природы и учитывается то, что автор, создающий

гипертекст, ориентирован именно на множественные варианты его прочтения.

В нашем понимании гипертекст — это особого рода нелинейная система, которая характеризуется дисперсной организацией образующих ее самостоятельных текстовых элементов и отсутствием иерархических связей, за счет чего обеспечивается возможность множественных прочтений посредством комбинирования внутритекстовых и внетекстовых связей и созданием вторичных семиотических структур, играющих определяющую роль в функционировании всей системы.

Гипертекст оказывается вполне действенным инструментом в сломе модернистской дизъюнктивной и переходе к конъюнктивной логике. Его "созвучность" эпохе постмодерна особенно ярко обозначилась в 70-е годы и может быть понята как один из методов реализации категории деконструкции в художественном произведении. Применительно к гипертексту романа "Голубое сало" это означает, что семиотические игры, ориентированные на смещение и даже перемешивание означаемых и означающих переходят в состояние "псевдоморфоза", когда гипертекст разрушает детерминированность и однозначность сообщения.

В. Сорокин особое внимание уделяет структуре текста. Одну из принципиально важных смысловых функций в ней несет "сорокинская пауза" или 'точка перехода', типологически близкая к "приговской строке". В обоих случаях актуализируется категория пустоты, паузы между элементами гипертекста. В качестве примера можно обратиться к письмам Б. Глогера, в которых после небольшого вступления следует текст писателя-клона, за которым идет краткий комментарий, зачастую нецензурного содержания. Различные функции этих стратегий, такие как амплификация смысловой нагрузки текста или карнавальное переворачивание смысла текста возможно реконструировать из контекста, понимаемого нами как неразрывное сосуществование и взаимопроникновение их в структуре целого, когда эта структура

становится релевантной для актуального смысла. В романе "Голубое сало" Сорокин использует широкий набор художественных методов. Например, методов формальной школы - мы видим явный интерес к поиску закономерностей сюжетного развития анализируемых произведений, сумме приемов, с помощью которых они строятся, принципы сцепления образов, «воскрешения» слова, обновленного художественной конструкцией. Что вполне закономерно: деконструкция «больших нарративов», к которой прибегает Сорокин, невозможна без четкого понимания способов построения этих нарративов. Нельзя не отметить, что принцип «сдвига», «остранения», деавтоматизацни восприятия гораздо шире формализма. И в той или иной степени он присущ постмодернистской поэтике. Так, в «Голубом сале» потенциал возможных колебаний в выборе интерпретации романа весьма широк, что роднит не столько с жанром фантастики (для которого характерна подобная проблема выбора), сколько с именно методами «формальной школы». Срабатывает принцип «остранения», когда в произведении знакомые вещи должны представать в неожиданном, необычном, странном свете. Только тогда внимание читателя будет привлечено, а автоматизм восприятия разрушается.

Такой подход работает и в случае с симулируемой «лагерной» литературой (вспомним упоминающийся в романе рассказ «Один день Ивана Денисовича») и в случае с симулируемой литературой соцреализма (например, новелла «Заплыв»), а также применительно к текстам клонов писателей-классиков.

Поэтому будет логичным предположить, что их объединяет концептуалистская стратегия Сорокина, поскольку концептуализм как раз и ориентируется на одновременное создание и анализ художественного произведения, что влечет за собой необходимость постоянного продуцирования многочисленных авторских голосов.

Вторая глава "Художественная природа гипертекста в романе

"Голубое сало"" посвящена реконструкции конкретной реализации гипертекстуальных структур средствами поэтики. Посредством реконструкции точек соприкосновения официального и неофициального пластов литературы СССР 80-90 гг. автор идет дальше традиции соц-арта, которая обыгрывает соцреализм. Сорокин концентрирует внимание именно на концептуализме как инструменте борьбы с самыми разными тоталитарными дискурсами. Не останавливаясь на этом, он продолжает развитие "темного", инвертированного начала, делая упор на него. Фактически имеет место амплификация негатива, через которую и идет деконструкция соцреалистического мифа и советской идеологии. Амшшфицируется, доводится до предела не только идеология, но и стилистика этой литературы. В результате чего в романе актуализируется карнавальное начало, в котором исчезает все серьезное и на первый план выходит нонсенс, нелогичность, абсурдность происходящего. Стилистическими и семантическими маркерами этого становится актуализируемая автором топика материально-телесного низа и физиологических выделений человека.

В своем романе Сорокин заканчивает десакрализацию литературного творчества, которая была характерна для советской литературы. Особенно это актуально в связи с тем, что на рубеже 80-90 гг. XX века произошло изменение типа восприятия художественного текста: информационная составляющая художественного текста перестала быть актуальной. Роман "Голубое сало" характеризуется синкретичностью, размыванием и снятием категории авторства, что приводит к снятию бинарных оппозиций в романе. Например, диады реальность/вымысел и реальность/текст заменяются целым набором сымитированных реальностей и иерархией симулятивных текстов. Также это приводит к амплификации роли метафоры и переход у ее в метаболу: пример подобного процесса мы можем наблюдать в сцене наследования «поэтической лиры», которую

символизирует рожденное ААА (А. А. Ахматовой) яйцо, к Иосифу (Бродскому).

В определенном смысле весь роман «Голубое сало» - это развернутая метабола - описание процесса превращения вещества «голубое сало» в остраненную, децентрированную вселенную, где Сталин из шматков сала мастерит накидку для «господина ST». То есть мы наблюдаем процесс своеобразного «отслаивания» знаков от означаемых и демонстрацию их мнимости. И инструментом этой трансформации выступает метабола,

Гипертекст романа "Голубое сало" тесно связан с поэтикой русского концептуализма, сформировавшейся во второй половине XX века. Это вполне закономерно, поскольку и сам В. Сорокин является представителем "лианозовской школы", для которой принципиально важен контекст, в который помещен художественный объект.

Для иллюстрации такого рода процессов мы воспользовались моделью треугольника Фреге, на основе которой производится реконструкция механизмов коммуникации, характерных для рассматриваемого текста (рис.1)

В

\ р

Рис. 1. Концептуалистская схема-коммуникация в романе «Голубое сало».

В качестве вершины А выступает собственно текст, в качестве вершины В - точка конвергенции субъекта и адресата (референт коммуникативного события) и вершина С - сознание читателя. На внешнем уровне повествования, вполне в духе «большого нарратива», референтом

коммуникативного события выступает процесс продукции художественных текстов писателями. Б - квазиобъект, введенный автором-концептуалистом

Однако создание рукописей посредством описанного в романе скрипт-процесса не является конечной целью этого проекта. Работа с текстом писателями-клонами оказывается конечным этапом технологии получения вещества «голубое сало», которое и становится квазиобъектом (точка Б) коммуникативного процесса.

Руководствуясь этой схемой, мы приходим к выводу, что В. Сорокин осуществляет в своем романе деконструкцию не только художественных дискурсов крупнейших российских писателей, но деконструкции подвергается также и вся дискурсия классического писателя как общественного лидера, идейного вожака и пророка.

, Этот процесс реализуется в тексте через поэтику "сдвига", посредством введения в коммуникативную схему квазиобъекта, который обеспечивает функционирование оппозиции "отрицание-негация", характерной для комплекса садизм-мазохизм, широко представленного в творчестве В.Сорокина.

Подробно рассматривается хронотоп романа, в результате чего удается создать схему его функционирования, тяготеющую к форме сонаты. Выводы сделаны с опорой на музыкальную теорию.

Схема 1.

Линеаризация гипертекста романа «Голубое сало»

Часть сонатной формы Основные характеристика

Экспозиция Главна« Первая тема в основной тональности

Реалазацнн в романе Письма Б. Глогера к «господину ST»; описание проекта "голубое сало", внешнего вида писателей-клонов и естевеп-обьекгов

Связующая Готовит вторую, побочную партию

Реализация в романе Тексты писателей-клонов: Досгоевского-2, Ахматовой-2, Платонова-3, Чехова-3, Набокова-7, Пастернака-1, Толстого-4

Побочна! Проходнгг в доминантовой или параллельной тональности

Реалюааш в романе Трансформация последнего письма Глогера в описание Coctail party, переход к заключительной части экспозиции

Заключительная Новая тема или ряд мотивов и фраз завершающего характера

Реализация в романе Налет братьев "Ордена российских землеебов" на бункер проекта "Голубое сало" во время Coctail party, смерть- Глогера, описание подземелий этого ордена, иерархии его функционеров, новелла «Заплыв», отправка голубого сала в Москву 1953 г. Рассказ «Синяя таблетка» как маркер смены хронотопа

разработка Интенсивно развивается тематический материал экспозиции, сменяет друг друга ряд тональностей

Реализации в романе Москва 50-х годов: Концерт в Большом театре, прибытие голубого сала; линия АЛА, Осипа и др.; конфликт «шестидесятников» с лианозовцами, Сталин на даче у Хрущева; бегство Сталина в Берлин, пьеса "Стакан русской крови"; ужин с Гитлером; инъекция препарата, превращение мозга Сталина во Вселенную

Реприза (кода) Вновь проходит материал экспозиции, но с изложением главной и побочной партий в одной (основной) тональности.

Реализация в романе Возвращение мозга Сталина в исходное состояние, чтение Сталиным книги «Механическая обработка голубого сала», чтение «господином ST» первого письма Глогера

В романе «Голубое сало», как показывают наблюдения за его структурой, необходимо выделить еще и гипертекстуальный уровень организации, который реализован посредством прерывистой структуры текста и актуализацией поэтики концептуализма.

Множественность путей линеаризации гипертекста романа обусловлена гетерогенными интертекстуальными и гипертекстуальными связями, которые активируются читателем, в зависимости от его стратегии, а именно: подхода к роману либо как к обычному тексту, либо как к нелинейной структуре.

Стратегии прочтения романа «Голубое сало»:

1. Линейная;

2. Постмодернистская;

3. Нелинейная, т.е. по тематическим группам суб-текстов (письма Глогера, произведения писателей-клонов, вставные новеллы («Заплыв», «Синяя таблетка», «Стакан русской крови»);

4. Локально-темпоральная (бункер проекта «ГС-3», подземелье «Ордена Российских Землеёбов», события, связанные с голубым салом в Москве и Германии) и т.д.

Как мы полагаем, художественный объект (роман "Голубое сало") при этом существует в поле пересечения интертекстуальных и гипертекстуальных звязей, актуализируемых перечисленными читательскими стратегиями.

В результате роман создает своеобразную "дискурсивную ловушку": книга провоцирует череду симулированных реальностей - пространство середины XXI в., в котором пишет свои письма Борис Глогер, пространство Москвы и Берлина середины XX в., и вновь пространство будущего, где читает письма адресат Глогера, которые объединяет через многоуровневый хронотоп гипертекстуальное начало романа.

Непосредственной реализацией этого процесса гипертекстуального объединения в романе является своеобразный "парадоксальный" стиль автора. В нем смешиваются самые разнообразные стилистики, образуя некий гиперстиль, стиль жертвы. Сорокин широко использует язык власти, т.е. официальной литературы, чтобы описать ужас этой власти. Но во главу угла он ставит не глубину или интенсивность обличительного пафоса, более характерного для литературы «новой волны», а своеобразное "скольжение по поверхности" языка власти. В качестве примера можно привести третий текст клона Ахматова-2 («Жили три подруги в селении Урозлы»), сюжет которого в полной мере соответствует канонам соцреализма, но актуализированная в нем топика материально-телесного низа дискредитирует идеологический компонент.

Таким образом, совершенно уместным будет рассмотрение романа "Голубое сало" в контексте официальной советской литературы. Формально соблюдая логику дидактизма, Сорокин стремится довести ее не просто до абсурда, а до полной своей противоположности.

Как мы полагаем, эстетика соцреализма и соц-арта, воплотившаяся в романе, носит двойственный характер. Если соцреализм провоцирует отрицание вещей, которые не вписываются в систему его ценностей, проявлением которого можно считать идеализацию официальных героев эпохи (В. Чапаев, П. Корчагин и целый набор пионеров-героев), то соц-арт продуцирует негацию, а в итоге и создание антипода героев такого рода. Так, в романе «Голубое сало» Сталин предстает наркоманом, Хрущев -горбуном-садистом и т.д.

Следствием такого подхода становится "болезненность" литературного метода Сорокина, близкая к области бинарной природы садизма и мазохизма в традиционной западной культуре. В романе эта природа реализована при помощи комплекса "отрицание-негация".

Как мы отметили, гипертекст (впрочем, как и интертекст) работает "на грани", на "стыке" текстов, стилей и нарративных стратегий. В нем

актуализируется категория пустоты, возникающая на означенных стыках и горизонты смыслов, порождаемые ею. Эти паузы играют майевтическую роль в романе; если для интертекста актуальны в большей степени связи как соотнесения текста с другими текстами и внетекстовой реальностью, то для гипертекста именно категория пустотности; если для интертекста более важен другой текст, к которому ведет какая-либо отсылка, то для гипертекста - процесс установления связи с другим текстом, то есть процесс вместо результата.

Кроме того, в романе реализуется переход от дискурсивной наррации сказания к нарративной стратегии анекдота, который, по своей сути, не может обладать никакой достоверностью. Характерным признаком анекдота является сам процесс рассказывания, реализованный в тексте книги средствами эпистолярного жанра.

В исследуемом романе В. Сорокин произвел своеобразную инверсию постмодерновых ценностей: акцент с онтологии переносится на эпистемологию. Это можно объяснить спецификой гипертекста, изначально ориентированного на структуру, то есть на то, как автор (скриптор) видит мир.

В нашей работе реконструируется механизм создания гипертекста романа, на основе представленных в нем компонентов истории, мифологии, литературы и биографии.

Рис. 2. Геометрическая модель техники коммуникации, обусловливающей создание симулякров в романе «Голубое сало».

В модели выделяются следующие семантические узлы: И - история, И ят - сымитированная история, М - мифология, М ат -

сымитированная мифология, Л - литература, Л вт - сымитированная литература, Б - биография, Б вт - сымитированная биография.

В качестве иллюстрации функционального применения этой модели рассмотрим сымитированную биографию Сталина, введенную Сорокиным в роман. На наш взгляд, стороны треугольника, образованного точками Л (литература соцреализма), М (официальная биография вождя) и Б (его фактическая биография) иллюстрируют интертекстуальные связи между этими точкам.

В рассматриваемом романе вводится точка Б вт - письма Глогера, в которых Сталин - слуга «господина 8Т» в неком «футуристическом» хронотопе и добрый приятель Гитлера в альтернативном хронотопе.

Как мы полагаем, после введения точки Б вт сторона ЛМ исходного треугольника ЛМБ теряет интертекстуальную актуальность в рамках литературы соцреализма, превращается в соц-артовский «концепт» и становится элементом романного гипертекста, который строится посредством всех восьми точек, использованных в данной модели.

Например, в элементе романного гипертекста, который мы обозначим (ЛМБ вт) - (Л М вт Бвт) появляется участок «напряжения» Л Б вт, обусловленный фактологическими противоречиями и актуализирующий концептуалистскую категорию пустоты. Эта категория, как мы выяснили, является одним из признаков гипертекста в романе «Голубое сало». Подобным же образом, принимая в качестве квазиобъекта любую точку (И вт, М вт или Б вт), мы убеждаемся, что интертекстуальное начало теряет свою актуальность, уступая место гипертекстуальности, в которой соответствующие пары треугольника Фреге абсолютно равнозначны и не поддаются верификации.

Достаточно большое количество диагоналей, которые можно провести, обеспечивают своеобразную «спонтанную фрагментарность» интертекста, что, как мы помним, гораздо точнее описывает именно теория гипертекста.

Миметическое начало в гипертексте романа "Голубое сало" претерпевает трансформацию. Он симулирует уже не окружающий мир, а подражает созданным художественным объектам. Таким образом, в гипертексте Сорокина строится симулятивный мимесис, мимесис во второй степени, который тяготеет к описанию первичных художественных систем через их симуляцию и стремится к диегетическому их описанию. В данном случае роман ориентирован не просто на создание подобий, а на описание этих симулякризованных подобий.

Цель подобной художественной игры - это деконструкция идей. Об этом можно судить хотя бы по тому, что достаточно часто сорокинские тексты превращаются в "заумь" после точки перехода эстетики стиля в эстетику идеи. В результате этого одним из ключевых моментов гипертекста "Голубого сала" становится абсурд, возведенный в принцип. Но абсурд Сорокина это тоже своего рода система, которая регулирует его тексты: читатель, знакомый с творчеством этого автора постоянно ждет перехода от одной стратегии к другой.

Паралогическое сращение разорванности и целостности особенно видно на примере того, какое значение приобретают в русском постмодернизме категории фигуры пустоты, семантического провала, в пределе - смерти. В связи с этим в романе "Голубое сало" прямым результатом тотальной симуляции оказывается открывающаяся гомогенность, то есть однородное единство "высокого" и "низкого", "трагического" и "комического". Мотив смерти становится неким общим знаменателем, создающим основу для метаморфоз, происходящих между двумя основными реальностями текста. Мотив смерти героя и обнаруживающейся за нею идеологической пустоты текста, таким образом, девальвирует любую идеологию (будь то идеология соцреализма или соц-арта), превращая ее в ничто и реализуя на практике тезис о снятии логоцентризма.

Парадоксальным образом порядок и хаос стилистических обломков классической русской литературы (представленной текстами писателей-клонов), советской литературы («Один день Ивана Денисовича», «Стакан русской крови») переплетаются и образуют своеобразное единство, которое мы обозначим термином «хаосмос». Четкой оппозиционности противоположностей уже нет. Вместо этого мы видим "многополярный стиль" или гиперстиль - ризомную схему строения гипертекста, характерную для гипертекста вообще.

Стилистический хаос сорокинских текстов оказывается делогоцентрированным космосом, причем космогоническую функцию в этом случае играет читатель: от его компетенции зависит, в первую очередь, возможность построения из гетерогенных "осколков стиля" означенного космоса пустот.

Это связывает сорокинские тексты с постмодернистской теорией "рассеянных структур", их эстетического диалога с автором-читателем. В этом кроется коренное различие сорокинского гипердиалогизма с диалогизмом модернизма, где хаотическое начало, безусловно, присутствует, но не играет такой определяющей роли. С позиций постмодернистской целостности культурный язык у Сорокина, опирающийся на художественную систему концептуализма, подчинен идее снятия логоцентризма в "космическом" масштабе. Очевидно, что в своем взаимодействии они манифестируют свободу от каких-либо рамок и ограничений посредством хаотического соединения друг с другом. Такая амбивалентность не характерна для современной русской литературы: многие исследователи, например, М. Липовецкий типизируют отечественных постмодернистских писателей в зависимости от доминирования их в творчестве "космического" и "хаотического" начала. Неудивительно, что категория гипертекстуальности у Сорокина, с одной стороны, служит упорядочиванию в процессе симулирования, а с другой стороны - постоянно срывается в пропасть хаоса.

В заключении подводятся итоги исследования, намечены перспективы дальнейшей работы. Дальнейшие перспективы исследований в области художественных гипертекстов могут дать реальный инструмент, который позволит ориентироваться в «шизоидной» природе современной литературы. Актуализация гипертекстуального начала .в тексте, безусловно, не отвергает привычных методов исследования. Практическая значимость подхода к художественному произведению как к гипертексту дает нам возможность обойти слабые места теории интертекста, в которой многое, если не все, зависит от читательской компетенции. Привлекая теорию гипертекста, мы можем построить адекватную модель целостности практически любого нелинейного художественного текста, что особо актуально для литературы постмодернизма.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Умбрашко Д.Б. Особенности структуры гипертекста // Аспирантский сборник. - Новосибирск, Издательство НГПУ 2001. Ч. 6. - С. 110-114.

2. Умбрашко Д.Б. Роман В. Г. Сорокина "Голубое сало" как гипертекст // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. Материалы Вторых Филологических чтений. - Новосибирск, Издательство НГПУ 2002. - С. 142 - 144.

3. Умбрашко Д.Б. Поэтика метапрозы в романе В. Г. Сорокина "Голубое сало" // Молодая филология. — Новосибирск, Издательство НГПУ 2002. Выпуск 4.Ч.2.-С. 71-78.

Лицензия ЛР №020059 от24.03.97

Подписано в печать 25.11.04. Формат бумаги 60x84/8. Печать RISO. Уч.-издл 1,56. Усл. п.л. 1,45. Тираж 100 экз. Заказ № 54.

Педуниверситет, 630126, Новосибирск, Вилюйская, 28

»24458

366

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Умбрашко, Дмитрий Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I

Гипертекст романа «Голубое сало».

§1.1 Неоднородная структура романа.

§1.2 Псевдоистория и хронотоп.

§1.3 Интертекст и гипертекст: сходства и различия.

§1.4 Свойства гипертекстовой системы.

§1.5 Классификация гипертекстов.

§1.6 Место гипертекста в эпистеме постмодерна.

§1.7 Трансформация фигуры автора и фигуры читателя.

ГЛАВА II

Художественная природа гипертекста в романе "Голубое сало"

§ 2. 1 Роман "Голубое сало" в контексте литературы новой волны".

§ 2. 2 Концептуальное искусство и роман "Голубое сало".

§ 2. 3 Типы внутритекстовых связей в романе "Голубое сало".

§ 2. 4 Деконструкция "большого нарратива": гниение стиля.

§ 2. 5 Традиции литературы "новой волны" и авангарда в романе

Голубое сало".

§ 2. 6 Мимесис и линеаризация в гипертексте романа

Голубое сало".

§ 2. 7 Ризомная модель "хаотической целостности" романа "Голубое сало".

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Умбрашко, Дмитрий Борисович

Данная часть нашей работы посвящена постановке проблемы гипертекста в рамках поэтики русской литературы второй половины XX века. Для иллюстрации характерных особенностей гипертекста как сложной многомерной системы мы обратимся к роману В. Сорокина «Голубое сало». Поскольку, во-первых, он является достаточно показательным для автора. Во-вторых, в этом тексте, на наш взгляд, достаточно очевидно актуализируются гипертекстуальные связи на уровне структуры романа.

Актуальность данной работы обусловлена несколькими причинами. Во-первых, в отечественной филологии не достаточно глубоко представлена теория гипертекста, ставшая особенно актуальной в последние годы в мировой науке. Поэтому мы полагаем необходимым рассмотреть не только внешние признаки гипертекста, но и историю его появления.

Во-вторых, современная литература осваивает все новые культурные пространства. Так, нам представляется весьма значимым тезис о том, что в 1990-х годах особенно ярко обозначился переход от архивной к телевизионной историографии, что создает контекст для понимания феномена гипертекста в рамках парадигмы постмодерна. Телевизионная историография подразумевает, что происходит мгновенная трансформация любого события в зрелищный 4 симулякр. Исчезает интервал между событием и его архивированием. Интерпретация же симулякра имеет принципиальное значение для современных форм исторического знания, репрезентируемого в художественном тексте.

Кроме того, мы считаем необходимым провести параллели между художественным гипертекстом «Голубого сала» и компьютерной сетью Интернет как самой известной системой гипертекста. Оба объекта, как мы полагаем, являются различными проявлениями одного и того же явления, в котором отразились отмеченные выше трансформации события в симулякр.

Новизна нашего исследования заключается в том, что в рамках данной работы мы попытались представить теорию гипертекста и историю его з появления как единый комплекс, обусловленный ситуацией постмодерна в литературе. Кроме того, среди известных нам отечественных публикаций по теории гипертекста мы можем видеть определенную неоднородность понимания этого феномена. В нашей работе мы попытались не только реконструировать теорию гипертекста, но и определить принципы его реализации в художественном тексте.

Первая глава нашего исследования посвящена определению романа «Голубое сало» как гипертекста и постановке вопроса о природе художественного гипертекста. В этой части работы мы рассматриваем основные принципы организации интертекста и гипертекста, определяем их свойства и рассматриваем показательные, на наш взгляд, классификации.

Во второй главе нашей работы мы обращаемся к художественному контексту «Голубого сала» как принципиально важному элементу романа. Для этого мы рассматриваем принципы функционирования литературы «новой волны» и целый блок тесно связанных с ней категорий, таких как соц-арт, концептуализм и авангард.

В результате этой реконструкции мы приходим к выводу, что поэтика концептуализма нашла свое воплощение в рассматриваемом нами романе на уровне гипертекста, основные особенности которого мы рассмотрели в первой главе. Основным механизмом этого процесса, по нашему мнению, является т. н. «гниение стиля» Сорокина, выражающееся в инверсии эстетических категорий и гипертрофированной актуализации топики материально-телесного низа.

Кроме того, актуальность настоящего исследования непосредственно связана с качественными изменениями, которые претерпела русская литература в конце XX века.

Сравнительно малая изученность прозы Сорокина и, одновременно, актуальность его творчества как у нас в стране, так и за рубежом, порождает целый ряд вопросов, связанных с пониманием своеобразной эстетики этого автора.

Среди наиболее интересных работ в этой области мы можем выделить следующие: Кенжеев Б. [42], Богданова О. В. [10], Вайль П. [13], [131], Генис А. [19], Липовецкий М. Н. [55], Маньковская Н. Б. [63], Скоропанова И. [86], Эпштейн М. [118], Гиллеспи Д. [21], Зиник 3. [34], Лекух Д. [52], Пригов Д. А [72], Смирнов И. П. [89]. Из новейших работ в этой теме можно выделить работы Эллен Руттен (Ellen Rutten, Университет Гронинген, Нидерланды) по материализации метафоры женственности в русской литературе XX века.

С одной стороны, с именем Сорокина связана целая череда скандалов, достаточно вспомнить одиозный процесс, инспирированный движением «Идущие вместе», а с другой - неподдельный интерес к его творчеству. В качестве примера можно привести постановку в Новосибирском театре «Красный факел» пьесы «Dostoevsky-trip».

Научная новизна данного исследования определяется постановкой вопроса о роли и масштабах функций контекста официальной и неофициальной советской литературы в романе «Голубое сало», которые выводят его на новый, гипертекстуальный уровень. Следует уточнить, что изучение данного произведения де-факто тяготеет к изучению контекста (см., например, Вайль П. [131]). Но гипертекстуальный аспект романа остается за рамками известных нам исследований. Внимание же ученых сфокусировалось, главным образом, на определении места Сорокина как писателя в эпистеме постмодернизма. Между тем, ситуация советской литературы, представляя собой ближайшее окружение писателя, не только формирует его отношение к культуре в целом. Она определяет направление и характер апелляций писателя к иным, более далеким культурным пластам. Например, таким, как советское концептуальное искусство второй половины XX века. Нельзя сказать, что до сих пор такого рода гипертекстуальные и интертекстуальные связи романа «Голубое сало» не подвергались рассмотрению. Однако отсылки к ним носили вспомогательный, эпизодический характер, вследствие чего целостный семантический пласт распадался на отдельные, зачастую не связанные друг с другом идеологические элементы. Подробнее об этом см. Богданова [10], Скоропанова [86] и др.

В настоящей работе акцент поставлен на особые формы бытования советской литературной традиции (соцреализм, соц-арт и контекст концептуализма) в романе «Голубое сало», что позволило упорядочить соответствующий материал и впервые дало возможность рассмотреть рассредоточенные в романе Сорокина советские и концептуалистские значения как разветвленную систему, которую мы называем гипертекстом.

В основе исследования лежит рабочая гипотеза: своеобразная эстетика писателя оказывается не просто авторской реакцией на многообразный литературный процесс конца XX века, но и одним из способов создания литературного гипертекста. В свою очередь, оба этих тезиса направлены на преодоление литературных и культурных штампов путем их предельной актуализации и амплификации, приводя к появлению нескольких «горизонтов» восприятия романа.

Цель данной работы заключается в том, чтобы описать смысл и характер функционирования в романе «Голубое сало» элементов гипертекста в свете взаимоотношения писателя с кругом концептуальной школы и культуры того времени. Объектом исследования является роман В. Сорокина «Голубое сало». Предмет исследования составляет пространство взаимоотношений писателя и контекста эпохи, который, по нашему мнению, в неявной форме представлен в интересующем нас романе.

Поставленной целью определяется и ряд конкретных задач диссертации:

Определить понятие «гипертекст» и выявить его отличительные особенности функционирования в романе «Голубое сало», попутно определив точки его пересечения с «традиционной» художественной литературой.

Реконструировать состав идеологической составляющей советской литературной модели в романе «Голубое сало» и выявить параллели и различия между этой моделью и моделью лианозовской школы; б

Выявить способы репрезентации реалий этих литературных традиций вместе с реконструированным авторским подходом к ним, в частности - их деконструкцию средствами гипертекста.

Описать представленный в романе многослойный хронотоп взаимодействия между советской литературной традицией и традицией концептуализма, а также описать его пространственную модель, которая, на наш взгляд, является отражением и манифестацией этих взаимодействий, реализованных средствами поэтики Сорокина и, шире, концептуального искусства вообще;

Описать логику деконструкции советской и антисоветской литературной традиции в рамках интересующего нас романа и реконструировать авторский подход к тексту. Который, как мы полагаем, призывает отказаться от любых идеологий и воспринимать «Голубое сало» как эстетический объект, определив механизмы функционирования гипертекстуальных структур в романе.

Теоретико-методологическую базу диссертации составили труды отечественного и западного направления семиотики, в которых было сформулировано и разработано положение о знаковой природе культуры и эпистеме постмодернизма - Ю. М. Лотмана, Р. Барта, М. Фуко, И. П. Ильина, В. Руднева. Исследование также опирается на работы, посвященные определению и классификациям гипертекста, созданные отечественными и зарубежными исследователями этого явления - О. Вайнштейна, М. Визеля, М. Субботина и др.

Методы исследования. В рамках нашего исследования мы используем сюжетно-фабульный, нарративный и интертекстуальный анализ.

Материалом настоящей работы послужил роман «Голубое сало», а также привлекавшиеся по мере необходимости интервью с автором и мемуарные источники.

Практическая значимость исследования определяется возможностью применения материалов диссертации в учебном процессе, при подготовке основных и специальных курсов по истории русской литературы XX века, в работе спецсеминаров.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской литературы НГПУ. Материалы диссертации легли в основу докладов, прозвучавших на Вторых и Третьих филологических чтениях (Новосибирск -2002, 2003). Также на основе отдельных положений диссертации в рамках летней школы «коммуникативные стратегии культуры» была разработана программа курса «Стратегии чтения в ситуации постмодерна» (Новосибирск, 2001). Основные положения диссертации отражены в 4 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В творчестве В. Сорокина находит отражение специфическая модель функционирования отечественной литературы второй половины XX века, явившейся следствием разработки «советского» и «антисоветского» мифа;

2. Реконструируя в своем романе указанные мифы, писатель их корректирует, переставляя акценты вплоть до полной инверсии ценностных доминант, чем дистанцирует себя от упоминавшихся мифологий;

3. Подобное отношение вызвано особой позицией автора, одинаково отдаляющегося от обоих направлений, используя их как своеобразный «строительный материал» для создания своего художественного гипертекста;

4. Семантическое наполнение текста служит индикатором нейтрального авторского отношения к упоминавшимся мифологиям, выражающееся в двух основных тенденциях: с одной стороны -преодоление знака, с другой - дискредитация его средствами деконструкции.

5. Указанные тенденции обусловлены осознанием автора знаковой пустоты симулятивной природы советской литературы, что нашло отражение в рассматриваемом романе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман В.Г. Сорокина "Голубое сало" как гипертекст"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей работе мы попытались определить некоторые качественные изменения, произошедшие с отечественной литературой за последние два десятилетия XX века. Охватить весь спектр произошедших трансформаций в рамках одного исследования, даже самого подробного, нам представляется довольно проблематичным. Поэтому мы поставили перед собой и решили несколько конкретных задач.

Во-первых, в § 1.6 мы определили понятие «гипертекст» и выявили его отличительные особенности функционирования в романе «Голубое сало», отметив точки его пересечения с «традиционной» художественной литературой.

Во-вторых, мы реконструировали состав идеологической составляющей советской литературной модели в романе «Голубое сало» и выявили параллели и различия между этой моделью и моделью лианозовской школы концептуализма. Этому посвящены § 2.1 и § 2.2.

В третьих, в §2.4 мы выявили способы репрезентации реалий этих литературных традиций вместе с реконструированным авторским подходом к ним, в частности - их деконструкцию средствами гипертекста. Также мы составили таблицу, описывающую представленный в романе многослойный хронотоп.

В четвертых, в § 2.5 мы описали логику деконструкции советской и антисоветской литературной традиции в рамках интересующего нас романа и предприняли попытку реконструировать авторский подход к тексту. Который, как мы полагаем, призывает отказаться от любых идеологий и воспринимать «Голубое сало» как эстетический объект, определив механизмы функционирования гипертекстуальных структур в романе.

Также мы выяснили, что механизмы отрицания и негации - это одни из основных инструментов создания гиперссылки в романе «Голубое сало». Мы полагаем, что две эти категории в своем бытовании используют не столько цитаты, что характерно для интертекста, сколько функции дискурсов различного генеза. За счет этого возникает эффект т.н. «гниения стиля» как способа разорвать автоматизм восприятия и обеспечить основу для создания гипертекста.

В изучении гипертекстовой составляющей романа «Голубое сало» нам представляется чрезвычайно продуктивными холономный подход и актуализация механизма негативной пермутации.

За счет такого подхода мы можем актуализировать исходные элементы, составляющие гипертекст «Голубого сала», на базе которых мы проиллюстрировали наше понимание взаимодействия интертекста и гипертекста (схема 3, с. 132).

Как мы полагаем, гипертекст романа «Голубое сало» состоит из нескольких элементов, реконструированных нами в таблице 1. Связи между ними реализованы через актуализацию категории пустоты, важность которой мы рассмотрели в нашем исследовании.

Внутри же этих элементов, составляющих роман, мы также можем обнаружить наряду с интертекстуальным (Таблица 2, с. 128-129) и гипертекстуальное начало (Схема 3, с. 132), соединяемых друг с другом по принципу ризомы. Обладая этим инструментарием, мы смогли найти один из возможных путей к пониманию функционирования гипертекста романа.

Принимая во внимание вышесказанное, мы делаем вывод, что роман «Голубое сало» обладает выраженными гипертекстуальными свойствами.

Особо отметим, что гипертекст «Голубого сала» опирается на художественный метод концептуализма, направленный на снятие логоцентризма через своеобразный авторский «дискурс молчания».

Практическая значимость нашего исследования определяется возможностью применения материалов диссертации в учебном процессе, при подготовке основных и специальных курсов по истории русской литературы XX века, в работе спецсеминаров. Так, некоторые положения нашей работы

157 были использованы для создания программа образовательного курса «Стратегии чтения в ситуации постмодерна» в рамках летней школы «Коммуникативные стратегии культуры - 2001».

Актуальность данной работы обусловлена сравнительно малой изученностью в отечественной науке категории «гипертекст» и ее несомненной созвучности эпохи информационных технологий, которые проникают (в неявном виде) даже в традиционную «бумажную» литературу, которая осваивает все новые культурные пространства.

Новизна нашего исследования заключается в том, что в рамках данной работы мы предприняли попытку представить теорию гипертекста и историю его появления как единый комплекс, обусловленный ситуацией постмодерна в литературе и качественных изменений, коснувшихся русской литературы на рубеже 80-90 гг. XX века.

Исследования по теории гипертекста

• Баранов О. Гипертекстовая субкультура // Знамя. — 1997. — №7. -С. 202-205.

• Вайнштейн О. Удовольствие от гипертекста. Генетическая критика во Франции // Новое литературное обозрение. — 1995. — №13. — С. 383388.

• Визель М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана // Иностранная литература. — 1999. — №10. - С. 169-177.

• Генис А. Гипертекст - машина реальности // Иностранная литература. — 1994. — №5. — С. 248-249.

• Генис А. Иван Петрович умер: статьи и расследования. - М.: Новое литературное обозрение, 1999.

• Ильин И.И. Интертекстуальность // Современное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. - М., Интрада, 1999.

• Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. - М.: Прогресс, 1986.

• Субботин М. Теория и практика нелинейного письма // Вопросы философии. — 1993. — №3. — С. 36-45.

• Толковый словарь по вычислительной технике. - М.: Русская Редакция, 1995.

• Эпштейн B.JI. Гипертекст - новая парадигма информатики //Автоматика и Телемеханика. - № 11. — 1991. - С. 12-32.

• Визель М. Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста.

Интернет: http://www.litera.ni/slova/visel.htm.

• Корнев С. Сетевая литература и завершение постмодерна Интернет: http://www.litera.m/slova/kornev/kornev.htm

• Эпштейн М. О виртуальной словесности. Internet: http://www.niss.ru/iournal/netcult/98-06-10/epstvn.htm

• Balasubramanian V. State of the Art Review on Hypermedia Issues And Applications

Интернет: http:/AvwwJsg.sfuxa/uchier/misc/hypertextreview/index.html

• Bush V. As We May Think //Atlantic MontIy.-1945, N.7.-P. 101-108 Интернет: http://\vww.theatlantic.com/unbound/flashbks/computer/bushf.htm

• Carlson P.A. A Way of Incorporating User Feedback into Online Documentation. In E.Barret Ed // Text, ConText, and Hypertext. Writing with and for the Computers. - 1988. P. 1-29. Интернет: http.V/www. seism, sbii.ac.uk/inmandw/revi ew/hypermedia/review/rev16505. html

• Landow George P. Definitions of Hypertext Интернет: http.V/vp.engl.wvu.edu/landow/ht.html

• Nelson, T.N. A file structure for the complex, the changing, and the indeterminate // ACM 20th National Conference - Proceedings Clevelend. Ohio. 1965 pp. 84-100

Интернет: http://elib.cs.berkeley.edu/cgi-bin/pldochome?format=INDEX& collection=DigitalDocuments&id=4&showdoc=yes

• Nelson T. Literary Machines. Интернет: http://www.cse.ucsc.edu/classes/cmpsl83/Spring03/lectures/lecturel.pdf

Список научной литературыУмбрашко, Дмитрий Борисович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аннинский J1. Шестидесятники, семидесятники, восьмидесятники. К Литературное обозрение. — 1991. — №4. — С. 10-14.

2. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики В интерпретации художественного текста: Лекции к спецкурсу. СПб.: Образование, 1995.

3. Баранов О. Гипертекстовая субкультура // Знамя. — 1997. — №7. — С. 202-205.

4. Барт P. S/Z. — М.: Эдиториал УРСС, 2001.

5. Барт Р. Избранные работы: Семиотика, Поэтика. М.: Прогресс, 1989.

6. Бахнов Л. Семидесятник // Октябрь. — 1998. — №9. — С. 169-175.

7. Бахтин М. Проблемы творчества Достоевского. — Киев: Next, 1994.

8. Бланшо М. Лапицкий В. Ницше и фрагментарное письмо // Новое литературное обозрение. 2003. — №61. — С. 12-29.

9. Бобринская Е.А. Концептуализм. М., Галарт, — 1994. — без пагинации.

10. Богданова О. В. Современный литературный процесс. К вопросу о постмодернизме в русской литературе 70-90-х годов XX века. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2001.

11. Бодрийар Ж. Войны в заливе не было // Художественный журнал. — 1994.— №3. С. 38-67.

12. Вайль П., Генис А. Новая проза: та же или «другая» // Новый мир. -1989. —№10. С. 247-258.

13. Вайль П. Консерватор Сорокин в конце века // Литературная газета 1995. — 1 февраля.

14. Вайнштейн О. Удовольствие от гипертекста. Генетическая критика во Франции // Новое литературное обозрение. — 1995. — №13. — С. 383388.

15. Вайнштейн О. Постмодернизм: история или язык? // Вопросы философии. — 1993. — №3. — С. 4-18.

16. Визель М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана // Иностранная литература. — 1999. —№10. — С. 169-177.

17. Генис А. Андрей Синявский: Эстетика архаического постмодернизма // Новое литературное обозрение. — 1994. — №7. С. 277284.

18. Генис А. Гипертекст машина реальности // Иностранная литература. — 1994. —№5. — С. 248-249.

19. Генис А. Иван Петрович умер: статьи и расследования. М.: Новое литературное обозрение, 1999.

20. Генис А. Лук и капуста // Иван Петрович умер: статьи и расследования. М.: Новое литературное обозрение, 1999.

21. Гиллеспи Д. Гласность и русский постмодернизм: Владимир Сорокин // Русский язык и литература в современном диалоге культур: VIII Международный конгресс МАПРЯЛ Регенсбург/Германия. 22-26 августа 1994 г. Тезисы доклада. -Регенсбург, 1994.

22. Глинский Я. Мифологизированное сознание и тоталитаризм // Радуга (Vikerkaar). — 1990. — №9. — С. 29-31.

23. Гройс Б. Вечное возвращение нового // Искусство. 1989. — №10. — С. 1 -54.

24. Гройс Б. Да, апокалипсис, да, сейчас // Вопросы философии. — 1993. —№3.-С. 28-35.

25. Гройс Б. Московский романтический концептуализм // Театр. — 1990. —№4.-С. 65-71.

26. Гроф С. За пределами мозга. М.: ACT, 1993.

27. Гундлах С. Персонажный автор // А-Я. 1985. — С. 76-77.

28. Дарк О. Новая русская проза и западное средневековье // Новое литературное обозрение. — 1994. —№8. — С. 287-301.

29. Делез Ж. Представление Захер-Мазоха // Леопольд фон Захер-Мазох «Венера в мехах». М.: Ad Marginem, 1992.

30. Деррида Ж. Шпоры: Стили Ницше // Философские науки. — 1991.2.3.—С. 129-177.

31. Ерофеев Вик. Памятник для хрестоматии // Театр. — 1993. — №1.1. С. 136-139.

32. Жолковский А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. — М.: Советский писатель, 1992.

33. Затонский Д. Модернизм и постмодернизм: мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств. — Москва-Харьков: Фолио-Аст, 2000.

34. Зиник 3. О В. Сорокине. // Сорокин В. Сборник рассказов. М.: РУССЛИТ, 1992.

35. Золотоносов М. Отдыхающий фонтан // Октябрь. — 1991. — №4.1. С. 167-169.

36. Иванова Н. В полоску, клеточку и мелкий горошек // Знамя. 1999.2. С. 176-185.

37. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. —М.: Текст, 1996.

38. Ильин И.И. Интертекстуальность // Современное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. —М.: Интрада, 1999. — С. 208.

39. Кабаков И. 70-е годы // Новое литературное обозрение. — 1997. — №25. —С. 178-211.

40. Кабаков А. Заметки самозванца // Знамя. — 1991. № 11. — С. 229235.

41. Каган М. Философия культуры. СПб., 1996.

42. Кенжеев Б. Антисоветчик Владимир Сорокин // Знамя. — 1995. — №4. — С. 202-205.

43. Кораблева Н. В. Интертекстуальность литературного произведения.1. Донецк, 1999.

44. В. Коркия Черный человек, или Я бедный Coco Джугашвили // Поэзия новой волны. — Новосибирск: Издательство Новосибирского государственного университета, 1991.

45. Кочетов Вс. Братья Ершовы. — М.: Молодая Гвардия, 1959.

46. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 9. Филология. — 1995. — №1. — С. 97-124.

47. Кулаков В. Лианозово. История одной поэтической группы // Вопросы литературы. — 1991. —№3. — С. 3-44 .

48. Курицын В. О сладчайших мирах // Знамя. — 1995. — №4. — С. 192-194.

49. Курицын В. Пригова много // Театр. — 1993. — №1. — С. 136-143

50. Курицын В. К ситуации постмодернизма // Новое литературное обозрение. — 1995. — № 11. — С. 197-223.

51. Курицын В. Постмодернизм: новая первобытная культура // Новый мир. — 1992. — №2. — С. 225-232.

52. Лекух Д. Владимир Сорокин, как побочный сын социалистического реализма // Стрелец. — 1993. —№1 (71). — С. 38-59.

53. Летцев В. Концептуализм: чтение и понимание // Даугава. -1989. — №8.—С. 107-113.

54. Липовецкий М. Закон крутизны // Вопросы литературы. — 1991. — №11-12.-С. 3-36.

55. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики. —Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, — 1997.

56. Липовецкий М. Совок-блюз // Знамя. — 1991. —№9. — С. 227-236.

57. Лиотар Ж.-Ф. Заметка о смыслах «пост» // Иностранная литература.1994. —№1. —С.57-59.

58. Лиотар Ж.-Ф. Состояние Постмодерна. — С-Пб.: Алетейя, 1998.

59. Лотман Ю. М. Игра (Выдержки из ст. 1967 г. Тезисы к проблеме «Искусство в ряду моделирующих систем») // Материалы к словарю терминов тартуско-московской семиотической школы: Тартуская библиотека семиотики 2 Тарту. — 1999. — С. 92-93.

60. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров СПб.: Искусство. — 2000. -С. 45.

61. Лучанкин А., Сняцкий А. Поэтика провинции. Этюды // Лабиринт-Эксцентр. СПб.-Екатеринбург. — 1991. — №2. — С. 71-87.

62. Мамардашвили М. Литературная критика как акт чтения // Мамардашвили М. Как я понимаю философию. —М.: Знание, 1990.

63. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000.

64. Медведев Н. Формальный метод в литературоведении. М.: Лабиринт, 1994.

65. Некрасов В. Как это было и есть с концептуализмом // Литературная газета. — 1990. 1 авг.

66. Новиков Вл. Заскок. Четыре возраста русского модернизма // Заскок. Эссе, пародии, размышления критика. М.: Книжный сад, 1997.

67. Песков А. М. Зачем нам нужны "-измы" // Вопросы литературы. — 1991.— №11-12. — С. 311-317.

68. Подорога В. А. Философское произведение как событие // Вопросы философии. — 1993. — №3. — С.9-12.

69. Постмодернизм. Энциклопедия. —Минск: Интерпрессервис, 2001.

70. Потапов В. На выходе из андерграунда // Новый мир. — 1989. — №10. —С. 250-264.

71. Пригов Дмитрий Александрович Вторая сакро-секуляризация // Новое литературное обозрение. — 1995. —№11. — С. 224-229.

72. Пригов Д. А им казалось: В Москву! В Москву!: о прозе Сорокина // Сорокин В. Сборник рассказов. М.: РУССЛИТ, 1992.

73. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986.

74. Приходько Т. Ф. Мениппея // Краткая литературная энциклопедия. -М.,- 1978. Т. 9.

75. Приходько Т. Ф. Мениппея // Литературный энциклопедический словарь. М., - 1987. — С. 217.

76. Пурин А. Между мифом и стилем. Две штудии // Волга. — 1993. — №8, —С. 145-152.

77. Риффатер М. Формальный анализ и история литературы // Новое литературное обозрение. — 1992. №1. — С. 20-37.

78. Руднев В. Заметки о новом искусстве. // Даугава. 1989. - №3. -С.118-121.

79. Руднев В. Заметки о новом искусстве II. "Третья модернизация" // Даугава. 1989. — №5. — С. 120-124.

80. Руднев В. Словарь культуры XX века. — М.: Аграф. — 1997

81. Руднев В. Прочь от реальности. Исследования по философии текста. М.: Аграф. - 2000.

82. Рыклин М. Террорологики. Тарту, М.: Эйдос-Культура, 1992.

83. Серль Дж. Р. Перевернутое слово И Вопросы философии. — С. 5869.

84. Синявский А. Что такое социалистический реализм? // Литературное обозрение. 1989. —№8. — С. 139-175.

85. Сепир Э. Язык // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993.

86. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. М.: Флинта-Наука, 2001.

87. Смирнов И. П. Порождение интертекста: элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л.Пастернака. -СПб., 1995.

88. Смирнов И. П. О друзьях. пожарищах. // Новое литературное обозрение. 1994. — №7. — С. 285-289.

89. Смирнов И. П. Оскорбляющая невинность (О прозе Владимира Сорокина и самопознании) // Место печати. — 1995. — № 7. — С. 125-147.

90. Солнцева А. Постмодернизм по-советски // Театр. — 1991. — №8.1. С. 62-66.

91. Сорокин В. Голубое сало. — М.: Ad Marginem. — 1999.

92. Сорокин В. Первый субботник. — М.; Ad Marginem 2001. — С. 139148.

93. Сорокин В. Сергей Андреевич И Первый субботник. — М.: Ad Marginem, 1996.

94. Сорокин В. Утро снайпера. М.: Ad Marginem. 2002.

95. Степанян К. Реализм как заключительная стадия постмодернизма // Знамя. — 1992. — №9. — С. 230-238.

96. Степанян К. Назову себя Цвайшпацирен? // Знамя. — 1993. — №11.1. С. 184-194.

97. Субботин М. Теория и практика нелинейного письма // Вопросы философии. — 1993. — №3. — С. 36-45.

98. Сухотин М. О конкретной поэзии // Иностранная литература, — 1994. — №1. — С. 232-248.

99. Тиханов Г. Будущее истории литературы; Три вызова XXI века Н Новое литературное обозрение. 2003. — № 59. — С. 341-347.

100. Толковый словарь по вычислительной технике. — М., 1995 Русская Редакция. - 1995.

101. Топоров В. Н. Космогонические мифы // Мифы народов мира. — М.: Советская энциклопедия. — Т.2.

102. Трубина Е. Г. Постготалитарная культура: "все дозволено" или "ничего не гарантировано"? // Вопросы философии. — 1993. — №3. — С. 2327.

103. ЮЗ.Тюпа В. Парадигмы художественности // Дискурс. — 1997. — №34. —С. 179-188.

104. Успенский Б. А. Анти-поведение в культуре Древней Руси // Семиотика истории. Семиотика культуры. Избранные труды. Т. 1. — М.: Гнозис, 1994.

105. Филиппов А.Ф. Социально-философские концепции Никласа Лумана // Социологические исследования. 1983. -№ 2. — С. 36-44

106. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М.: Республика, 1994.

107. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. — С.-Пб.: A-Cad, 1994.

108. Хабермас Ю. Модерн незавершенный проект // Вопросы философии. — 1992. — №4. — С. 40-52.

109. Халипов В. Постмодернизм в системе мировой культуры // Иностранная литература. — 1994. — №1. — С. 177-201.

110. О.Хансен-Лёве А. Эстетика ничтожного и пошлого в московском концептуализме // Новое литературное обозрение. — 1997. — №25. — С. 215-245.

111. Ш.Хёйзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. — М.: Прогресс, 1997.

112. Чешков М. "Новая наука", постмодернизм и целостность современного мира//Вопросы философии. — 1995. —№4 — С. 26-27.

113. ПЗ.Чупринин С. Нормальный ход. Русская литература после перестройки // Знамя. — 1991. — №10. — С. 221 238.

114. Шпенглер О. Закат Европы. — М.: ACT. — 1998. Т.2.

115. И5.Шмидт В. Слово о Дмитрии Александровиче Пригове // Знамя. — 1994.— №8, — С. 77-80.

116. Пб.Эпштейн В.Л. Гипертекст новая парадигма информатики //Автоматика и Телемеханика. - № 11. — 1991. — С. 12-32.

117. Эпштейн М.Н. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда.1996. — №8. — С. 166-188.

118. Эпштейн М. Постмодерн в России. Литература и теория. —М.: Изд-во Р. Элинина, 2000.

119. Эпштейн М. После будущего. О новом сознании в литературе // Знамя. — 1991. — №1. — С. 217-230.

120. Эпштейн М. Эпоха универсализма // Эппггейн М. Парадоксы новизны. -М.: Знание, 1988.

121. Эпштейн М. «Поставангард: сопоставление взглядов» // Новый мир.1989. —№12. — С. 222-234.

122. Эпштейн М. Прото- или Конец постмодернизма // Знамя. — 1996.3. С. 196-209.

123. Якимович А. О лучах просвещения и других световых явлениях // Иностранная литература. — 1994. — №1. С. — 177-198.

124. Ямпольский М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. М.: РИК Культура. — 1993.

125. Ямпольский М. Постмодернизм по-советски // Театр. — 1991. — №8. — С. 46-52.

126. Яусс X. История литературы как провокация литературоведения // Новое литературное обозрение. 1995. - №12. — С. 123-145.

127. Culler J. On Deconstruction: Theory and Critisism after Structuralism. Cornell University Press.

128. Ducrot O., Todorov T. Dictionnaire encyclo-pedique des sciences du langage. P.: Seuil, 1979.

129. Kristeva J. Semeiotike: Rechcrchcs pour une semanalyse. P.: Seuil, 1969.

130. Бердяев H. А. Кризис искусства Интернет: http://lib.userline.ni/bookinfo.php7idH 1942

131. Вайль П. Похвальное слово штампу, или родная кровь Интернет: http://ww\v.lib.ru/SOROKIN/wajll .txt

132. Визель М. Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста.

133. Интернет: http://www.litera.ra/sIova/viseI.htm.

134. Восковская Т. Насилие над человеком это феномен, который меня всегда притягивал. Интервью с В. Сорокиным

135. Интернет: http://www.rass.ru/joumal/inie/98-04-03/voskov.htm

136. Корнев С. Сетевая литература и завершение постмодерна // Интернет: http://www.litera.ru/slova/kornev/kornev.htm

137. Курицын В. Русский литературный постмодернизм Интернет: http://mvw.guelman.ru/slava/postmod/

138. Эко У. Заметки на полях имени розы Интернет: http://lib.ru/UMBEKO/ekopolo.txt

139. Эпштейн М. О виртуальной словесности.

140. Интернет: http://www.russ.ru/iournal/netcult/98-06-10/epstvn.htm

141. Эппггейн М. Что такое метареализм?

142. Интернет: http://www.russ.ru/antolog/intelnet/pmmetareaIizm.htmI13 9. «Голубое сало 2» Интернет: www.gueIman.ru/slava/saIo-2.htm

143. Balasubramanian V. State of the Art Review on Hypermedia Issues And Applications

144. Интернет: http://www.isg.sfti.ca/uchier/misc/hypertextreview/index.html

145. Bush V. As We May Think //Atlantic Montly.-1945, N.7.-P. 101-108 Интернет: http://www.theatlantic.com/unbound/flashbks/computer/bushf.htm

146. Eco U. From Internet to Gutenberg. Интернет: www.columbia.edu/intemet.htm

147. Landow George P. Definitions of Hypertext Интернет: http://vp.engl.wvu.edu/landow/ht.html

148. Nelson T. Literary Machines. Интернет:http://www.cse.ucsc.edu/classes/cmpsl83/Spring03/lectures/lecturel.pdf149. Интернет:http://blog.exmachina.ru/archives/2002/08/06/nioeaeeeci.html

149. Usenet FAQs Database Интернет: www, faqs. org/pm-faq. htm 1.151 .«My boyfriend came back from the war» Интернет: http .7/myboyfri endcamebackfromth. ewar.ru