автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Романы Л.М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра

Полный текст автореферата диссертации по теме "Романы Л.М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра"

На правах рукописи

ПЕТИШЕВА Виктория Анатольевна

Романы Л.М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра

Специальность 10 01 01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2007

003066798

Диссертация выполнена на кафедре филологии и методики преподавания русского языка и литературы филологического факультета Бирской государственной социально-педагогической академии

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Полякова Лариса Васильевна

доктор филологических наук, профессор Небольсин Сергей Андреевич

доктор филологических наук, профессор Вахитова Тамара Михайловна

Башкирский государственный университет

Защита состоится « /У» £ _2007 года в_часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.15 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, ул Малая Пироговская, д. 1, ауд. 304.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Mill У по адресу. 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан

. 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета

В.К. Сигов

Общая характеристика работы

Леонид Максимович Леонов (1899-1994) бесспорно занял особое место среди писателей XX столетия Многие современники возводили его в ранг великих «Ваше творчество, - сказал Д Лихачев, - во все времена было наполнено социальными и нравственно-философскими проблемами Психологизм литературы, образов, метафоричность слога делают Вас одним из столпов мировой литературы»1

Романы Л Леонова представляют собой «энциклопедию русской жизни» XX века В них в полной мере запечатлены противоречивые явления в истории и современности, взаимоотношения классов и сословий, политических партий и группировок, нарисованы герои и антигерои, выразившие леоновские критерии нравственности и гуманистические идеалы «Леонида Леонова не случайно называют летописцем нашей эпохи Единственный из классиков русской литературы советского времени, прошедший все его этапы, весь путь, он запечатлел в своем творчестве ситуации, конфликты, образы современников всех этих этапов в их характерности»2

Л Леонова-художника, критика и публициста нельзя верно понять, не учитывая литературно-художественный, культурный и философский контексты эпохи, в которой шло формирование личности писателя и ее последующая эволюция Это, прежде всего, русская философская мысль конца XIX - начала XX вв в лице ее ярких представителей - В Соловьева, Н Бердяева, Н Федорова, П Флоренского, Л Шестова Труды этих мыслителей сказались на леоновс ких сомнениях и настороженности по отношению к пореволюционному времени и прогрессу, к насильственным методам переустройства социально-экономического уклада России, косвенно отразились на скептических оценках предельнош рационализма, нивелирования индивидуума и пренебрежения к его духовным интересам С Семенова, отмечая близость нравственных и философских позиций прозаика и его современников взглядам Н Федорова, писала, что творчество Л Леонова связано «< •> с традицией активно-эволюционной космической мысли, идущей от Николая Федорова и ставившей высшие цели преобразования природы человека и мира, которые выходили за рамки торжествовавшего ортодоксального социалистического идеала»3 Вместе с тем, отметил А Павловский, не следует утверждать, «< > будто художественно-философский мир Леонова целиком соотносится с религиозно-философскими координатами начала столетия Леонов вобрал в себя многие разные достижения человеческой мысли, и перед нами еще стоит задача разобраться в этом многохаракгерном богатстве»4

Л Леонов - автор философских романов, тяготеющих к условности, их сю-

1 Лихачев Д О Леониде Леонове // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью - М , 1999 -С 4

2 Киселева Л Пушкин в мире русской прозы XX века - М , 1999 -С 356

3 Семенова С Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов Поэтика - Видение мира - Философия - М, 2001 -С б

4 Павловский А Звено разорванной цепи (Феномен Леонова) // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке - СПб - 2002 - С 7

жеты подчинены развитию ведущей мысли, в основании которой лежат мифоло-гизм, символика, широкие отступления, исторические реминисценции Художественно осмысливая бьггие, романист утверждал гармоничное единство человека и природы, человека и земли, человека и космоса, фиксировал свое внимание на симптомах кризиса традиционного гуманистического сознания Человек, по Л Леонову, - существо общественное, жизнь и сознание которого должны одухотворяться высшими идеями и нравственным смыслом, в противном случае на пути поступательного движения человечества неизбежны препятствия и роковые преграды

Философский роман Л Леонова отличается глобальностью поставленных проблем, особой пространственно-временной структурой (наличием временных сдвигов, развитием действия в разных временных измерениях), в нем усилена роль идеи как сюжетообразующего фактора, на страницах произведения «живет» и активно действует герой-идеолог, которого писатель наделяет резонерской функцией, сосредотачивая внимание на его микромире и выделяя сущность индивидуума через связь с прошлым человечества, его материальной и духовной культурой

Л Леонов - писатель-философ новой генерации Основа его художественного мышления - синтез литературной образности, элементов православного мировосприятия, а также мифологических мотивов и символики Утверждая новый тип творчества, Л Леонов писал, обращаясь к литераторам «< >Нам нужно искусство острых социальных проблем, больших полотен, мощных социальных столкновений, глубокой философской насыщенности»5 Аллегорическая образность и символика занимают в произведениях исключительно много места, структурируя философичность леоновских книг, их пафос и интеллектуальное богатство Символы -это не только вехи глубоких авторских обобщений, но и важнейший компонент раскрытия образов и художественных конфликтов

Важнейшая составляющая мышления Л Леонова - художественное мифотворчество Прозаик часто обращался к Библии, Ветхому Завету и Талмуду, находя в них ответы на злободневные вопросы современности Отзываясь о значимости письменных памятников древней культуры, он сказал, в частности, по поводу Библии «< >Традиционно рассматривают Библию как книгу для богослужения А это гениальный эпос древнееврейского народа Как «Махабхарата» и «Рамаяна» Там бездна поэзии и грандиозной фантазии»6 Мифологические реминисценции Л Леонова, соотнесенные с основными конфликтами и образами, выступают универсальным приемом создания обобщенных картин человеческой жизни «< >Я всегда искал, - говорил Л Леонов, - отвечающие времени формулы мифа В этот завещанный нам весьма объемный «сундук» влезает очень и очень многое Суть его «поместительности» в том, что он «мыслит» блоками Я называю Эсфирь, Авраам, Ной - и за ними стоят целые миры, или можно думать о соответствующем в своем времени»7 Образная символика Л Леонова, генетически связанная с христианской

5 Леонов Л Шекспировская площадность Собр соч В 10-ти т -Т 10 - М, 1982 - С 25 В дальнейшем ссылка на это издание дается в тексте автореферата В круглых скобках указываются римской цифрой том, арабской — страница

6Цит по МихайловО Мироздание по Леониду Леонову Личность и творчество Очерк - М, 1987 - С 39

7 Леонов Л «Человеческое, только человеческое »//Вопросы литературы -1989 -№ 1 -С 21

культурой, и мифотворчество как универсалии сознания и способ литературного обобщения, вскрывая глубинные жизненные процессы, перерабатывая и по-своему интерпретируя их, ориентируют леоновские романы на совершенные оценки, выражают отношение автора к субстанциальным вопросам бытия, способствуют постижению непознанного в эмпирической действительности

Отмечу, что изучение структуры и эволюции жанра типологически близких романов JI Леонова проходит в диссертации в едином пространстве романного искусства писателя с учетом научных достижений леонововедов, философских и литературоведческих суждений и обобщений по теории жанра как модели, живущей в художественном сознании писателя, и устойчивой формы поэтического мышления В жанрах, как известно, «< > концентрируется художественная практика в ее историческом движении, их изучение способствует исследованию литературных произведений в единстве их содержания и формы, осмыслению не только того, что изображено, но и как изображено»8 Подобный взгляд позволяет рассмотреть творчество прозаика многоаспектно и избежать прямолинейных некорректных оценок, исследовать изоморфные (сходные) по форме романы как новаторские

Каждый из романов JI Леонова значителен по-своему и выделяется из прозы XX столетия жанрово-видовой неповторимостью, содержательной и структурной оригинальностью, стилевым своеобразием Но при видимых различиях они имеют типологически сходные качества, «сквозные линии», образуя единую художественно-философскую систему Об этом говорил сам писатель «Я всегда чувствую себя немного неловко с людьми, которые тратят целые месяцы и годы на изучение моих книг Конечно, эта работа имеет большое значение, если ее не превращают в пересказ< >Литературоведам следовало бы писать о сквозных линиях в моих книгах»9

Новизна отражения вечных тем искусства в романном творчестве писателя проявилась в выборе JI Леоновым фабулы и сюжетов о жизни народа и его истории, герое-идеологе и герое-антагонисте, в постановке и решении тревожных проблем эпохи, в бескомпромиссных попытках оценить их объективно, с надклассовых и общечеловеческих позиций «< > Вся леоновская проза - это размышление о том, что произошло с сознанием людей, когда рухнули система классического гуманизма и мироздание, созданное гуманизмом этого типа Когда человек перестал быть центром вселенной и мерой всех вещей, когда время перестало неспешно течь из прошлого через настоящее в будущее, когда не стало осознаваемой границы между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, между добром и злом, верой и неверием»10

Романы Л Леонова поликонфликтные наряду с главным столкновением -важнейшим звеном всех антиномических структурно-семантических оппозиций - в книгах есть множество других, менее значимых, реализуемых на разных уровнях текста Так, в «Пирамиде» на характерологический конфликт отца с сыном (о Матвей - Вадим Лоскутов) наслаиваются этический, религиозный, семейный,

8 Полякова Л Пути развития жанра в работах последних лет//Русская литература -1985 I -С 215

9 Опитц Р Разум всегда постигает только то, что уже знает душа // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью -М , 1999 -С 403

10 Газизова А Обыкновенный человек в меняющемся мире опыт типологического анализа советской философской прозы 60-80-х годов Учебное пособие - М, 1990 -С 49-50

идеологический и др Подобная многоплановость свойственна и другим романам, в которых социальные противоречия, взаимообусловливаясь, сочетаются с парадоксальными поступками героев и их сложным внутренним миром Архемотив лео-новской бинарной оппозиции, берущий начало в дуалистических мифах, где каждый из мифологических персонажей отнесен либо к положительному ряду как носитель добра, либо к отрицательному как воплощение зла, помог создать в произведении научные, мифологические и художественно-эстетические картины и представления, способствовал изображению бытия в неизбывной соотнесенности противоположных начал, в извечном поединке полярных сил

Л. Леонов, говоря о преемственности в искусстве и факторах, которые в прошлом сделали Россию оплотом духовности, оказав влияние на русскую и мировую культуру, заметил «< >Нашему времени предшествовал великий XIX век -век русской литературы Это были раздумья - и Пушкина и Толстого, и Достоевского, раздумья о будущем О человеческом счастье»" Творческое освоение классических традиций, особенно Ф Достоевского, по словам Л Леонова, способствовало формированию его эстетической программы и литературно-художественной индивидуальности Полифонизм прозы, художественный универсализм писателя, умение эстетически переосмысливать жизнь, а также особая роль различных жанровых модификаций (вставных новелл и легенд, психологических монологов и детективных историй, сказа и ретроспективных рассказов, символики и притчевости письма, внесюжетных авторских раздумий и выводов) отвечают структуре философского романного жанра Ф Достоевского

В центре художественного мира Л Леонова стоит человек - творец культуры и исторического прогресса, генетически связанный с другими формами жизни и возвышающийся над природным царством Рассуждения романиста о человеке - в ряду самых сложных и недостаточно раскрытых литературоведческой наукой, поскольку принадлежат писателю, создававшему одно из уникальных наследий в истории русской литературы XX века И речь здесь следует вести не только о своеобразии поэтического видения художника-философа, но и о становлении иных ценностных отношений в обществе, новой эстетики, об утверждении таких ее качеств, как трагическое мышление и философичность письма, о наличии в произведениях ярких характеров, наделенных могучей волей и сильной страстью, способных противостоять судьбе и обстоятельствам и готовых нести ответственность за разлад в мире, о художественном решении сложных конфликтов эпохи, вечных и неустранимых, таких как несовершенные законы мироустройства, при которых высшие человеческие блага - добро, достоинство, честь, справедливость - часто извращались и терпели трагическое поражение По этой причине общественные условия нивелировали индивидуальность многих леоновских героев, лишали их личностного «я», превращали в «винтики» государственной машины, безгласых «строителей» светлого будущего

Обращение Л Леонова к проблеме насилия над человеком, вне сомнения, происходило под влиянием традиций, сложившихся в философии и литературе прошлого века «< >Есть заметное насилие, - писал Н Бердяев, - имеющее материальное выражение, и есть насилие незаметное Более всего вызывает возмущение

"ЗемскаяТ Три интервью с Л М Леоновым//Москва -1999 -№5 -С 178

насилие заметное, физическое - людей убивают, пытают, сажают в тюрьмы, лишают свободы движения, бьют Но еще большую роль играет насилие незаметное, психическое»12 Физическое и нравственное насилие над личностью изображено во многих произведениях начального и последующих творческих периодов прозаика, показавшего, как рушились вековые устои нравственности и сложившиеся народные обычаи, как выкорчевывалась вера в Бога, предрекая неизбежную гибель гармоничного мира

Л Леонов не искал «трагическое в мелочах» (X, 29), он воссоздавал неразрешимый идейно-нравственный конфликт, развертывающийся на фоне поступков героев и сопровождающийся страданиями персонажей, на социально-классовом и онтологическом уровнях Далеко не случайно ведущим экзистенциальным мотивом его прозы стала тема смерти Писатель, оценивая реалии XX века, развитие цивилизации и противоречивую историю России, спрогнозировал в книгах эволюционный кризис разума (Отмечу, что тревожные интонации слышны во всех леонов-ских романах заметно приглушенные в прозе 20-х годов - «Барсуки», «Вор», открыто трагические в 30-е-50-е годы - «Дорога на Океан», «Русский лес»; наконец, эсхатологические в 90-е годы) Вне сомнения, Л Леонов на склоне лет в результате трансформации общественно-политических и философских воззрений, взглядов на мироздание отчасти потерял веру в лучшее будущее, а пройденный путь человечества осознал как эпоху трагических ошибок и катастрофических заблуждений Не случайно, во вступлении к «Пирамиде» он писал «Событийная, все нарастающая жуть уходящего века позволяет истолковать его как вступление к возрастному эпилогу человечества стареют и звезды»ь

Осмысливая судьбы человека и человечества на очередном кризисном историческом рубеже, автор назвал множество причин надвигавшейся катастрофы Самоубийственное начало, заложенное в природе человека, выступило в романах Л Леонова как источник всеобщего разложения человека и его души, общества и природы, Земли и Космоса, как движущая сила катастрофичности бытия Эту мысль художник неоднократно высказывал во время бесед и интервью с учеными и литературоведами, в публицистических статьях и письмах «Последние годы триумфальное шествие человечества, - писал он, - к своим финальным звездам трагически ускоряется вследствие несметного людского множества, роковых открытий передовой науки и возраста, конечно как бы торопимся домой'»14

В романах Л Леонова достаточно полно проявились такие качества художественного мышления писателя, как полифонизм, философско-концептуальное видение человека и мира в традициях Серебряного века, интеллектуальная содержательность произведений, наличие в них богатого историко-культурного материала, различных форм условности - аллегорий, художественных символов и знаков, острое противоборство героев-антиподов, отстаивающих на фоне социальных парадоксов свои жизненные позиции, нравственные и духовные ориентиры Л Леонову

,2БеряяевН Сила и насилие//Биржевые ведомости - 1916 г -2апреля

13 Леонов Л Пирамида Роман-наваждение в 3-х частях В 2-х т - Т1 -М, 1994 -С 320 В дальнейшем ссылки на это издание в автореферате - в круглых скобках с указанием арабскими цифрами тома и страницы

14 Цит по Перхин В « О возлюбленное мое отечество1» Из писем Леонида Леонова к Евгению Суркову //Октябрь - 1995 10 -С 183

и его эстетике, справедливо заметил А Лысов, литература «< >во многом обязана новым типом романа, который «конституционно» организован концепцией культурной целостности мира»15 Заключение критика можно аргументировать, обратившись к «Пирамиде» - многосюжетному роману, в котором наряду с «второстепенными» сюжетными линиями, есть главная, самая важная для автора - бытие человека и судьба цивилизации Ей подчинены тематика книги и противоборство разных мировоззрений, совокупность связанных между собой характеров и событий, проблем и идей, единство мифологического, религиозно-исторического и философского материала, исповедальность слова в духе вероисповедания в русской культуре Х1Х-ХХ веков, частая смена изобразительных приемов и принципов - от реалистических до условно-символических, синтаксический строй и система языковых категорий книги, стилевая оригинальность, обеспечивающая монолитность всех художественных элементов, их типологическую целостность и устремленность к единому эстетическому центру Сплав философичности и редкой пластичной изобразительности достигается в «Пирамиде» с помощью точного и строгого леоновского слова М Лобанов заметил по этому поводу «Поразительны плотность, «фактурностъ» прозы, филигранная отделка каждой фразы, образующие в совокупности то почти материально ощутимое вещество - слово, которое и составляет его тайну Здесь можно действительно только сказать, что Бог щедро дает по благодати Своей, даже если это пишется «по Еноху»16

В творчестве Л Леонова ярко выражена идея духовного воскрешения русских людей Писатель постоянно говорил о необходимости воссоздания религиозно-нравственных координат в духовной жизни русского народа В частности, на вопрос Т Земской «Как вы относитесь к тому, что в последнее время в обществе необычайно возрос интерес к религии9» - писатель ответил «Я это предсказывал в личных беседах с друзьями Правда, думал, что период этот наступит по ту сторону тысячелетия, а начался он гораздо раньше Значит, возникла потребность, высокая потребность самоочищения, приведения хаоса в порядок»17 Религиозно-христианские мотивы в прозе Л Леонова всегда занимали много места С особой силой они проявились в манере метафорического повествования в «Барсуках» (Семен Рахлеев и Степан Катушин), в «Воре» (Емельян Пухов и литератор Фирсов), в «Соти» (скитские монахи и обыватели Макарихи), в «Русском лесе» (набожные крестьяне и Калина Глухов) и других произведениях В художественной системе «Пирамиды» религиозная тема превалирует в содержании, но она рассматривается с новой стороны Писателя занимают в книге не только вера в Христа, но и истоки ее крушения, причины людского грехопадения Ответ на эти проблемы Л Леонов искал и находил в канонических библейских текстах и отреченной литературе

Актуальность исследования определяется необходимостью осмыслить природу творческой индивидуальности Л Леонова с позиций новейшего времени, раскрыть историко-литературную значимость романов, своеобразие художе-

ь Лысов А «Формула пересмотра» Образ культурного пути человечества в творчестве Леонида Леонова // Русская советская классика Историко-литературные и функциональные аспекты изучения - Л, 1989 -С 123

'6ЛобановМ Бремя «Пирамиды»//Молодая гвардия -1994 -№9 -С 249

"ЗемскаяТ Три интервью с Л М Леоновым//Москва -1999 -№5 -С 182

ственных принципов и философско-мифологическую основу произведений периода 1920-х - 1990-х гг В диссертации леоновские романы рассмотрены как единое целое, как феномен классической прозы прошлого столетия Основное внимание в работе уделено специфике художественного мышления писателя, проблемам становления и эволюции романного жанра, его структуре и поэтике в связи с обозначением и решением в книгах субстанциальных вопросов бытия — о феномене жизни на земле, о человеке и его месте в природном мире, о духовно-нравственном потенциале общества Раздумья Л Леонова об исторической памяти народа, о войнах, смутах и насилии над личностью, о прогрессе, путях сохранения цивилизации и природной среды ее существования остаются актуальными в наше время и способствуют утверждению в мировом сообществе XXI века качеств нового мышления Актуальность исследования обусловлена также тем, что проблема целостности духовно-нравственных поисков в романах Л Леонова, органически связанных с историческим контекстом русской культуры и философскими идеями Серебряного века, в литературоведении решена еще недостаточно

Проблема исследования и степень ее научной разработанности. В диссертации разработаны главные вопросы романного жанра у Л Леонова, которые недостаточно изучены литературоведением Ведущие темы исследования - специфика жанра как устойчивой литературной формы и особого типа ми-ровидения, эволюция жанра и его структура, а также вопросы поэтики как совокупности средств создания художественной реальности, несущей в себе авторскую концепцию мира и человека Жанровое своеобразие романов, нравственная философия книг и проблемы рецепции леоновских текстов - единое направление диссертационного исследования При этом поэтика леоновской прозы рассматривается как системное понятие, как общая «эстетика словесного художественного творчества» (М Бахтин), реализуемая в историко-литературном, философском, культурном и эстетическом аспектах

Литературная критика на различных временных этапах XX века неоднозначно воспринимала романы Л Леонова Во втором и третьем десятилетиях в подавляющей части рецензий и статей преобладали негативные оЦенки творчества писателя, как правило, отрицавшие эстетическую и историко-литературную ценность его произведений (например, рапповская и переверзевская критика, публикации Г Колесниковой, Н Нусинова, Н. Сретенского, В Перцова и др) В пятидесятые годы появились монографические исследования В Ковалева (Романы Леонида Леонова - М -Л, 1954), М Лобанова (Роман Л Леонова «Русский лес» - М, 1958), в которых были предприняты попытки более объективно оценить литературные достижения писателя В силу общественно-исторических условий той поры критики рассматривали леоновскую прозу с классовых позиций и с точки зрения канонов соцреализма В последующие десятилетия все чаще объективный анализ творчества романиста доминировал над субъективной одноплановостью критических выводов и обобщений (3 Богуславская Леонид Леонов - М, 1960, Ф Власов Поэзия жизни -М, 1961, Эпос мужества О романах Л Леонова -М, 1973, В Ковалев Творчество Леонида Леонова К характеристике творческой индивидуальности -М-Л, 1962, Реализм Леонова - Л, 1969, Е Старикова Леонид Леонов Очерк творчества - М, 1972, Л Финк Уроки Л Леонова Творческая эволюция -М, 1973, Н Грознова Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы Очерки. - М, 1982, Т Вахитова Леонид Ле-

литературы Очерки - М, 1982, Т Вахитова Леонид Леонов Жизнь и творчество -М, 1984, В Крылов Леонид Леонов-художник Очерки -Петрозаводск, 1984, И Крук Леонид Леонов Очерк творчества - Киев, 1985, О Михайлов Мироздание по Леониду Леонову Личность и творчество Очерк - М, 1987, А Петишев Человек и современный мир в романном искусстве Леонида Леонова - Уфа, 1989, В Хрулев Мысль и слово Леонида Леонова - Изд Саратовского университета, 1989, В Химич Поэтика романов Л Леонова - Свердловск, 1989, Г Исаев Леонид Леонов - литературный критик и публицист - Томск, 1991 и др )

Из числа работ о Л Леонове, вышедших на рубеже XX и XXI веков и в начале нового столетия, следует назвать книги В Мирошников Романы Леонида Леонова становление и развитие художественной системы философской прозы - Рязань, 2000, А Дырдин В мире мысли и мифа Роман Л Леонова «Пирамида» и христианский символизм - Ульяновск, 2001, Духовное и эстетическое в русской философской прозе XX века А Платонов, М Пришвин, Л Леонов - Ульяновск, 2004 , Ю Оклянский Шумное захолустье В 2-х книгах - Кн 1 - М, 1997, С Семенова Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов Поэтика - Видение мира - Философия - М, 2001, Метафизика русской литературы В 2-х т - М , 2004, С Сло-боднюк «Дьяволы» «Серебряного» века (древний гностицизм и русская литература 1890-1930 гг) - СПб, 1998, Н Федь Литература мятежного века Диалектика российской словесности 1918-2002 гг -М, 2003, В Хрулев Леонид Леонов магия художника - Уфа, 1999, Художественное мышление Леонида Леонова - Уфа, 2005, Л Якимова Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида» -Новосибирск, 2003, Н Сорокина Типология романистики Л М Леонова - Тамбов, 2006

В последние годы опубликован ряд сборников, вобравших в себя многогранный научный поиск сложных форм и объемов мироздания художника и обозначивших новые подходы к творчеству романиста Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью - М , 1999, Леонид Леонов и русская литература XX века -СПб, 2000, Век Леонида Леонова Проблемы творчества Воспоминания - М,

2001, Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке - СПб ,

2002, Духовное завещание Леонида Леонова Роман «Пирамида» с разных точек зрения - Ульяновск, 2005 и др Отмечу, что наука о Л Леонове интенсивно развивается за рубежом Ее представляют Э Стиммонс, М Шраер (Америка), М Кана-зирска (Болгария), К Брюмер, Р Опитц (Германия), Д Томсон (Канада), И Трофимов (Латвия), А Лысов (Литва), Ф Листван, Ф Супа (Польша), Л Оляндэр, В Сердюченко (Украина), В Гусарова-Кузи (Франция), М Дрозда (Чехословакия), М Бабович (Югославия)18 и др

Цель работы - комплексный анализ романов Л Леонова, которые воспринимаются как крупное завоевание русской прозы XX века, на которые повлияли, с одной стороны, традиции классики прошлых эпох, а с другой, - историко-культурный и философский контексты Серебряного века

Целью и задачами диссертации обусловлен выбор методики исследования, в основе которой - синтез историко-культурного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического, семантического методов и подходов В ра-

18 Темы исследований зарубежных леонововедов представлены в библиографическом списке диссертации

боте обосновывается эстетическая целостность и своеобразие романной жанровой структуры Л Леонова, прослеживается история ее возникновения и становления в контексте русской культуры прошедшего столетия, рассматривается специфика романного мышления и его основные компоненты

Цель исследования предопределила постановку и решение следующих теоретических и историко-литературных задач:

— рассмотреть романы Л Леонова как одну из тенденций развития историко-литературного процесса, как эстетическую индивидуальность и художественную систему,

— исследовать художественный мир романов, провести целостный анализ их проблематики и поэтики, создать научно обоснованную концепцию творчества писателя в соотношении с общими тенденциями развития литературы, эстетики и философии,

— выявить литературно-художественную и культурфилософскую доминанту романов, элементы их структуры (образную систему, конфликт, сюжет, стиль),

— осмыслить в контексте леонововедения теоретический и практический аспекты понятий жанр и тип романа, философский роман, роман-трагедия, фантасмагорический роман, художественное мышление, мифологизм, ирония,

— проанализировать творческие открытия прозаика в контексте русской литературы XIX - XX веков, показать поиски художественных идеалов, адекватных эстетическим взглядам писателя,

— определить сюжетно-композиционную роль и философскую значимость мифо-поэтических реминисценций и вставных конструкций у Л Леонова в соотнесении с каноническими Евангелиями, апокрифами, историческими преданиями в свете христианского миропонимания,

— раскрыть философские истоки и мифологическую основу романов, их концептуальный характер,

— изучить жанровую и стилевую специфику творчества Л Леонова в соотнесении с достижениями современников прозаика - М Булгакова, В Набокова, А Платонова, М Пришвина, П Романова и др ,

— показать основные принципы художественного мышления Л Леонова, эволюцию его миропонимания и полифонизм мысли в соотнесении с эстетикой писателей-предшественников, прежде всего Ф Достоевского,

— представить различные формы психологизма в романной прозе Л Леонова,

— исследовать тип персонажа, принципы функционирования образной системы, способы и приемы создания поэтического языка и стиля,

— выявить значение художественного мышления Л Леонова и его традиций в последующем развитии литературы

Источниковая база исследования В процессе работы над диссертацией за основные были приняты тексты романов Л. Леонова из собрания сочинений в 10-ти томах (М, 1981-1983), а также из собрания сочинений в 10-ти томах (М, 1969-1972) Материалом исследования служат публицистические произведения писателя, его литературно-критические статьи, публикации рукописей Для обоснования отдельных положений работы использованы письма романиста, его интервью и воспоминания современников В диссертации к анализу привлечены

произведения отечественных писателей XIX - XX веков, религиозно-философские сочинения и труды русских философов, повлиявших на творчество Л Леонова

Методологическую базу диссертации составили представленные в библиографическом списке труды, посвященные анализу общих теоретических и философских проблем, научных концепций в области философии художественного творчества, исторической и теоретической поэтики, теории романа и литературного жанра М М Бахтина, Н А Бердяева, Ю Б Борева, А Н. Веселовского, В В Виноградова, Н А Гуляева, В М Жирмунского, И А Ильина, В В Кожинова, Н Л Лейдермана, Д С Лихачева, Н О Лосского, А Ф Лосева, Ю М Лотмана, Ю В Манна, Г Н Поспелова, А А Потебни, В С Соловьева, Б В Томашевского, Ю Н Тынянова, Н Ф Федорова, П А Флоренского, В Е Хализева, В Б Шкловского, Б М Эйхенбаума и др

В диссертации нашли отражение результаты исследований отечественных и зарубежных критиков и леонововедов В В Агеносова, 3 Б Богуславской, Т М Вахтовой, Ф X Власова, В С Воронина, А А Газизовой, Н А Грозновой, В Гусаро-вой-Кузи, А А Дырдина, Г Г Исаева, А А Казина, М И Каназирски, В Е Кайго-родовой, В А Ковалева, И Т Крука, В П Крылова, Ф Листван, А Г Лысова, В М Мирошникова, О Н Михайлова, Ю Оклянского, А И Павловского, А А Пе-тишева, С Г Семеновой, С Л Слободнюка, Е В Стариковой, Н В Сорокиной, Н М Федя, Л А Финка, В В Химич, В И Хрулева, Л П Якимовой и др

Основные положения, выносимые на защиту.

1 Проза Л Леонова, репрезентативно иллюстрирующая магистральные пути, направления и способы осмысления человека и мира, - своеобразный художественно-философский документ ушедшего века, в ней определены новые историко-идеологические и литературно-художественные парадигмы постижения реальности На системе аксиологических и онтологических координат писателя сказалось творческое использование традиций фольклора и русской классики Х1Х-ХХ веков Культурно-исторические памятники прошлого воспринимались прозаиком как непреходящая ценность, всегда выступали его эстетическим ориентиром

2 Для романов Л Леонова характерны углубленный историзм и философская обобщенность, в них отражен многогранный поиск автором более емких и совершенных способов и форм художественного перевоссоздания противоречивого и трагического столетия В эпоху «пролома» исторического, национального и культурного бытия Л Леонов изобразил не только характер национальной рефлексии на события начала XX века, последствия морально-этической деформации личности, но и показал путь ее духовного преображения Романист сосредотачивал внимание на раскрытии качеств русского национального характера, стремился разобраться в том, какие свойства человека стали причиной катастрофического поворота в российской истории, а какие сыграли этноконсолидирующую роль, не позволили распасться русскому народу как единому целому

3 Л Леонов «реформировал» традиционный роман, создал качественно новую жанровую модификацию, особую структурную разновидность с необычайно широкой проблематикой - социально-психологической, историко-культурной, философской и религиозной, в основе которой лежат исповедальность, присущая христианскому мироощущению, образное мышление и мифология Архитектоника и поэтика романов тесно связаны с мифо-поэтическими конфликтами и мотивами

4 В основе художественного мышления Л Леонова - символико-реали-стическое отражение человека и окружающего мира в трех взаимосвязанных ипостасях эмпирической, трансцендентной и социально-психологической Леонов-ский символ коррелирует с цельностью отображаемого мира и образует в соотнесении с ведущим конфликтом произведения внутренний сюжет художественной системы, ее подтекст

5 Отличительными качествами всех романов Л Леонова являются полемический характер главной идеи и диалогический тип повествования, порождающие в текстах столкновение противоречивых мнений, парадоксальных точек зрения

Научная новизна работы состоит, во-первых, в теоретической разработке литературно-художественной концепции, которая изучается в культурно-историческом контексте эпохи и в движении русской философской мысли Диссертация представляет собой первое исследование, охватывающее все романное наследие писателя проблематику, идейно-художественное и жанровое своеобразие произведений, их структуру и стилевую доминанту

Во-вторых, соединение исторического и типологического подходов позволило по-новому показать общие закономерности исторической эволюции леонов-ского романа, увидеть его истоки в фольклоре и мифологии, по-новому проследить генезис произведений, выявить их характерные типологические и национальные черты

В-третьих, в диссертации впервые анализируется сквозь призму различных характеристик новаторство писателя в освоении действительности, в последовательном утверждении народно-религиозных воззрений, выявляется роль литературных традиций, осмысливается интертекстуальность леоновской прозы

В-четвертых, в работе внимание акцентируется на том, что развитие русской философской мысли Серебряного века, связанной с именами В Соловьева, Н Бердяева, И Ильина, Н Лосского, А Лосева, Н Федорова, оказало существенное влияние на Л Леонова, определило становление и утверждение его философских взглядов

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Проведенное исследование расширяет представление о романах Л Леонова как феномене русской культуры XX века Практическая ценность работы обусловлена ее актуальностью и новаторством Определяемая в диссертации общая специальная терминология может использоваться в научных работах, преподавательской и учебной деятельности Пути и методы анализа романов Л Леонова могут применяться не только в литературоведении, но и в культурологии Результаты исследования имеют практическую значимость как для теории литературы (теория жанра, типология романов, композиция и конфликт, сюжет и герой), так и для истории русской литературы

Материалы исследования могут быть использованы при чтении курсов лекций по истории и теории русской литературы XX века, специальных курсов по романному творчеству Л Леонова, а также могут найти применение в дальнейшем изучении культуры ушедшего столетия и закономерностей литературного развития

Апробация диссертации. Основные результаты работы представлены

в публикациях и докладах на международных, всероссийских и межвузовских научно-практических конференциях в Соликамске (Соликамский педагогический госуниверситет, 1997), в Санкт-Петербурге (Университет технологии и дизайна, 1999), в Москве (МПГУ, 2005-2007), в Уфе (Башкирский госуниверситег, 2001, Башкирский педагогический госуниверситет, 2005), в Стерлитамаке (Стерлитамак-ская педагогическая государственная академия, 1998, 2007), в Казани (Казанский госуниверситет, 2006), в Коломне (Коломенский государственный педагогический университет, 2007), в Бийске (Бийский государственный университет, 2007), в Бир-ске (Бирская государственная социально-педагогическая академия) Результаты исследования обсуждались на кафедре филологии и методики преподавания русского языка и литературы Бирской государственной социально-педагогической академии, на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета

Реализация результатов работы. Материалы диссертации используются в читаемом в БирГСПА спецкурсе «Творчество Л Леонова и литературный процесс XX века» Основные положения работы отражены в монографиях «Романы Л М Леонова 1920-1990-х годов эволюция, поэтика, структура жанра» - М Изд МПГУ, 2006, «Писатель и его герои Леонид Леонов в 20-е годы» - Бирск, 1998 и пособии к спецкурсу «Романы Л Леонова 20-30-х годов в вузовском изучении» - Москва-Бирск, 2004 В журналах, соответствующих «Перечню ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук», опубликовано 5 статей

Объем и структура диссертации. Работа состоит из Введения, шести глав, которые включают 14 параграфов, Заключения и Библиографии В основу композиции исследования положен хронологический принцип Основная часть диссертации изложена на 445 страницах Библиографический список включает 597 источников

Основное содержание работы

Во Введении излагаются общие содержательные аспекты исследования, обосновываются проблематика и актуальность выбранной темы, анализируется степень ее представленности и разработанности в литературоведении, формулируется цель исследования, устанавливается последовательность теоретических и ис-торико-литературоведческих задач, решение которых необходимо для достижения поставленной цели, определяются источниковая база диссертации и ее методологическая основа, выдвигаются основные положения, выносимые на защиту, и обозначается их новизна, рамфывается научно-практическая значимость полученных результатов

В первой главе «Художественный мир раннего Л. Леонова. (На пути к большой литературной форме)», посвященной изучению начального творчества писателя, два параграфа В первом - «Художественные константы раннего Л. Леонова» подчеркнут особый характер леоновской новеллистики, указано, что двадцатые годы - период становления творческой индивидуальности начинающего писателя и утверждения его таланта, неординарного и многоверсионного У истоков литературного пути художник утверждался как самобытный прозаик, отличи-

тельными чертами которого стали тематическая оригинальность, содержательная емкость произведений, их религиозно-философский подтекст и языковое совершенство

Путь Л Леонова к большим литературным формам шел через творческое усвоение фольклорных традиций, через художественное осознание образов устной словесности Народно-поэтические мотивы и картины в леоновских произведениях вступают в сложные и многообразные, общие и локальные связи с фабулой и конфликтами, системой образов и сюжетно-композиционной структурой прозы, влияя на стиль Новации писателя заметны не только в его реалистической прозе, но и в мифосказочных произведениях Для леоновской сказки характерен интерес к судьбе одного-двух героев, свойствен обобщенный характер проблематики и художественного времени-пространства, устность, концентрированность и конспективность повествования

Обращение Л Леонова к народной памяти и старине не было случайным Начинающий писатель в прошлом искал ответы на проблемы нового времени, замечая несоответствие реальной жизни тем общественно-политическим лозунгам, которые ставились и насильственно утверждались преобразователями социально-экономической системы России

В ранних произведениях Л Леонова отражены различные стороны крестьянской и городской жизни, писатель сознавал, что народ (его жизнь и быт, материальная и духовная культура, мораль и нравственность) - это цель искусства, его конечный адресат и «потребитель» Истинный художник, полагал автор, не приспосабливается к массе, а поднимает ее художественное восприятие, воспитывая высокие эстетические вкусы

Один из первых прозаических опытов Л Леонова - сказка «Бурыга» Она насыщена мифологическими поверьями, наряду с людьми в ней действуют фантастические персонажи Художник противопоставил в произведении группу героев, олицетворяющих здоровый народный дух (кухарка, бабка-повитуха Кутафья, звереныш Бурыга, пес Шарик), персонажам «отрицательным» - носителям душевных пороков, низменных помыслов и поступков (купчиха, граф Бутерброт) Сказку выделяют емкое и лаконичное слово необыкновенно тонкой, филигранной отделки, красочные описания и своеобразная структура В «Бурыге», по словам Л Леонова, заложены основные темы романного творчества, вплоть до итоговой «Пирамиды»

В основе сказания «Туатамур» лежат древнемонгольские мифы Произведение насыщено гуманистическим пафосом, который во многом определяет движение основной сюжетной линии Здесь заметно влечение Л Леонова к широкому охвату действительности и ее мифо-поэтическому осмыслению Обобщенность и концентрированность древних преданий способствовали отражению человека и мира с разных позиций - исторической, социальной, психологической Миф Л Леонова у истоков его творчества - методологическая концепция и способ философского освоения действительности и национального бытия

Писатель интерпретировал в ранних рассказах различные исторические времена, разнообразные географические пространства Местом действия избирались Ближний Восток библейской эпохи и времени всемирного потопа («Уход Хама»), таинственная Персия с ее легендой о всеиспепеляющей любви («Халиль»), вымышленная сельская Испания, во многом напоминающая русский крестьянский

уклад («Бурыга»), холодное и недоступное Беломорье с его экзотическим бытом («Гибель Егорушки»), выдуманное шахматное королевство - край грез и фантазий, духовного благополучия и счастья («Деревянная королева») и др Писатель, воссоздавая обобщенный образ человека и соотнося его с общечеловеческими морально-этическими нормами, умышленно приглушал факты истории и приметы конкретного времени, отодвигал на задний план социально-бытовые признаки той или иной общности людей, их этнические особенности

На литературной манере раннего Л Леонова заметно сказались попытки философского осмысления действительности с помощью плотного и образного слова, емких метафор и символов При этом писатель изображал не только становление народного блага, но и гибель человеческой мечты - жертвы абстрактной идеи Наряду с показом ростков прогрессивного, художник нарисовал драму человеческого разума, трагическую личность Туатамур («Туатамур»), Халиль («Халиль»), Егорушка («Гибель Егорушки»), Хам («Уход Хама»), Извеков («Деревянная королева»)

Основу второго параграфа «Онтологические размышления Л. Леонова в новеллистике 1920-х годов» составляет анализ психологической повести «Провинциальная история» и «Необыкновенных рассказов о мужиках», в которых выражено отношение Л Леонова к сложной исторической эпохе и людям, населявшим развороченный революцией мир В «Провинциальной истории», созданной в духе Ф Достоевского, нет традиционного для литературы нового времени «положительного» героя Его олицетворением отчасти выступает Яков Пустыннов, в уста которого автор вложил слова, бесстрастно констатирующие зарождение и развитие общественно-политической системы, основанной на нивелировании личности и ее духовных запросов Так, на утверждение старика Пустыннова о том, что окружающий человека мир чудесен, Яков ответил «Кое-что перестроить в нем - невредная выйдет штука< >Железной рукой прополоть надо это сорное поле» (I, 395) Цель Якова — гидростанция, которую он, будущий инженер, мечтал построить и подарить своему народу Великая цель Яковов - утвердить государство, в котором общественное будет довлеть над личным, а индивидуум превратится в винтик бездушной машины

Новые подходы Л Леонова к отражению психологии героев проявились в «Необыкновенных рассказах о мужиках» Мужицкая Россия представлена в цикле выразительными описаниями деревни, в основе которых лежат архетипические характеристики - праприрода образа, изображены яркие конфликты и типы, дан многосторонний анализ быта и психологии крестьян, показаны взаимоотношения героев, их нравственные нормы и духовные ориентиры Для новелл Л Леонова характерны тематическая злободневность, наличие мифологических мотивов и фольклорных образов Интерпретируя «вечные» литературные сюжеты - «блудный сын» («Возвращение Копылева»), «невинная жертва» («Приключение с Иваном»), «доля и недоля» («Темная вода»), «проклятия Каина» («Бродяга»), «ворон-предсказатель» («Месть»), - писатель по-новому осмыслил актуальные проблемы пореволюционного времени В рассказах о мужиках в традициях классического искусства века проявился особый интерес автора к нравоописанию как сфере проявления социальной обусловленности и детерминированности характеров Деревня в художественной обрисовке Л Леонова изображена алогичной и социально неоднородной, отве-

чающей духу парадоксального времени, а крестьяне показаны в трагических взаимоотношениях с неумолимой исторической действительностью, безжалостно разрушавшей «вековые» корни народных обычаев и нравственности

Ранние творческие опыты Л Леонова говорят о стремлении молодого прозаика найти свою главную тему и манеру художественного письма Поиск писателя осуществлялся в русле магистральных литературных тем народ и революция, народ и гражданская война, семья и общество, настоящее и прошлое крестьянина, взаимосвязь города и села, место и роль заурядной личности в эпоху исторических потрясений Для новеллистики характерно соразмерное таланту писателя использование мифологических мотивов и образов, фольклорных конфликтов и сюжетов, в ней впервые «огнедышащей нови» противопоставлено «эсхатологическое слово» молодого писателя («Уход Хама», «Деяние Азлазивона»)

Во второй главе «Роман «Барсуки»: судьбы героев - судьба России» два параграфа В первом («Художественная картина мира в романе») изучается лео-новская трактовка узловых социального и нравственного конфликтов, их отражение в образной структуре и способах литературной интерпретации человека и мира, во втором - «Крестьянская стихия: мотивы воли и неволи» - рассматривается обобщенный образ народной массы и ее индивидуальные представители, исследуется отношение мужиков к переменам времени «пролома»

Роман «Барсуки», сложный и многоплановый, по праву занял месго в ряду остросюжетных произведений второго десятилетия («Кащеева цепь» и «Мирская чаша» М Пришвина, «Мамай» и «Пещера» Е Замятина, «Собачье сердце» М Булгакова), противостоявших вульгарному практицизму эпохи, ее регламентированным эстетическим канонам Пафос книги Л Леонова сформулирован автором «< >Судьба братьев - это судьба России< >»19 «Барсуки» - социально-философское произведение о людях и эпохе начала XX столетия, книга насыщена культурно-историческими размышлениями и параллелями, она выделяется не только новаторским характером раскрытия конфликтов и образов, но и многогранностью социально-бытового и историко-философского содержания

В произведении широко отражена жизнь социальных низов, представлена галерея народных образов (Егор Брыкин и Павел Сигнибедов, Мишка Жибанда и Гарасим-черный, Настя Секретова и др) Главные герои-антиподы - Семен и Павел Рахлеевы Архаичный бинарный конфликт романа реализован автором в новых исторических условиях на примере столкновений трагических героев, символизирующих две общественно-политические тенденции развития России, два ее враждебных лагеря

Отношение Л Леонова к героям непростое на протяжении всего повествования он симпатизирует Павлу и Семену, невольно оказавшимся по разные стороны баррикады Вместе с тем повествователь часто иронизирует над речами и поступками близких ему персонажей. Семен осуждается за неспособность предотвратить барсучьи разбои в крестьянских волостях, Павел показан сухим и жестким он забыл о больной матери, растерял чувства сыновней любви к родителям Красный командир выступает разрушителем патриархальных устоев крестьянства Хрестоматийная фраза старшего Рахлеева, произнесенная во время кульминационной

" Трофимов А Октябрь и смертельные пули, летящие над Арбатом // Леонов Л Барсуки - М , 1995 -С 298-299

встречи с Семеном в лесу («И я прямо тебе говорю - я твою горсточку разомну' Мы строим, ну, сказать бы, процесс природы, а ты нам мешаешь »(II, 306), звучит в книге иронически

Семен Рахлеев занимает одно из главных мест в книге, олицетворяя собой мужицкую психологию и склад ума, бунтарские поступки и мораль Трагичен жизненный путь героя, трагичен финал его деятельности в роли вожака «Дело» крестьянского предводителя оказалось непрочным, а слова - легковесными. Проповеди Семена о ненависти к городу-истукану (« собрать мильон, да с косами, с кольем Мы, мол, есть' Может, думаете, что нет нас9 А мы есть' Мы даем хлеб, кровь, опору забыли9» - II, 232), призывы к смертельной борьбе с ним («Мильо-ном скрипучих сох запашем городское место Пусть хлебушко на нем колосит-ся< >» - II, 232) не находили единодушной поддержки у мужиков Часть крестьян с вниманием выслушивала главаря, понимала смысл его призывов, но в душе не принимала вооруженной борьбы, сознавая ее бессмысленность

Семен - личность неординарная, его поступки - исключение из правил, по которым жили и действовали барсуки С одной стороны, он - главарь крестьян, сеющих смуту и разлад в уставшей от войн округе, яростный и непримиримый враг города - хищного каменного истукана, из года в год грабящего хлебопашца, с другой, - мужчина и сын, искренне любящий свою мать, добропорядочный селянин, уважающий мужицкие традиции и исстари заведенные порядки Он часто оказывался в исключительных ситуациях, в такие моменты общественные законы и принятые нормы поведения людей не влияли на его поступки, он становился сам себе судьей, начинал жить по внутренним побуждениям сложной противоречивой души, нередко восставал против устоявшихся связей и традиций, отказывался от ранее принятых решений, обнажая своими ярко выраженными действиями антагонистические противоречия между общественным и личным, государством и человеком

Герои «Барсуков», как правило, изображены непримиримыми по отношению к злу и несправедливости, правду и добро они воспринимают как непреложную истину, естественную основу мира среди людей, их согласия и благополучия Л Леонов исследовал внутренний, этический аспект революционного насилия Писатель был уверен, что в трагическую эпоху, когда «древняя обжитая почва действительности вместе с ее моралью была поднята на воздух великим взрывом и не осела, не уплотнилась пока» (III, 354-355), зло торжествует над добром Автор разделял мнение своих героев «< > Всякое дело поправимо, окромя крови» (I, 332) и задавался непростым вопросом «Разве ж можно< >обучать человека убийству9» (I, 331) Примечательно, что Л Леонов показывал, как насилию подвергались люди разных сословий и рангов Вполне естественно более всех страдал от унижений и оскорблений окружающих и государственной системы заурядный персонаж и «маленький человек» Примечательной фигурой книги стал Семен Катушин - знаковый образ в галерее леоновских праведников (Емельян Пухов - «Вор», Калина Глухов - «Русский лес», Дуня Лоскутова - «Пирамида»)

Центральное место в структуре книги занимают вставные новеллы, для которых характерен пафос отрицания преступно-безразличного отношения к человеку, к его священному праву свободно жить на земле В них четко выражены общественно-политические и нравственные воззрения писателя на безобразное и ужас-

ное, человеческое горе и страдания Особое значение в книге имеет легенда «Про неистового Калафата» Ее первооснова - миф о вавилонском столпотворении, с помощью которого романист выразил в иносказательной форме свое отношение к эпохе, оценил социально-политическую ситуацию в России, наметил сквозную религиозно-философскую тему творчества - вечный спор человека с Богом

Символ башни, недоступной и загадочной, в «Барсуках» соотнесен с индивидуалистическими побуждениями Калафата, идеи которого об уравнении всех и вся, о рабском повиновении всего сущего на земле слову и воле диктатора перекликаются с идеологией великого инквизитора Ф Достоевского из романа «Братья Карамазовы» Обе легенды, несмотря на то, что они созданы в различные времена, выразили тревогу художников за будущее человечества, его духовность и культуру История учит инквизиторы и неистовые Калафаты как носители антигуманной идеи не канули в Лету, они были и будут в реальных жизненных условиях, а потому их образы возникали и возникнут вновь в культурно-исторических памятниках народов

В «Барсуках» в традициях классической литературы и философии Серебряного века проявилось важное качество художественного мышления начинающего писателя - в частности, его способность обобщать жизненный материал не случайно противоборство братьев Рахлеевых воспринимается не только как символ страдающей России, но и как знак вечного противостояния Добра и зла Леонов-ская мысль глубоко содержательная, писатель стремился интерпретировать жизнь в многомерности ее координат, отражать всеобщее и скрытое в эмпирической действительности и общественных взаимосвязях, настойчиво утверждая традиционные нравственные и духовные ценности Наряду с изображением диалектики социальных процессов, он стремился дать целостное представление о бытии, отображая исторические пространства и важные события, природную гармонию, историю цивилизации и современность Художник не питал иллюзий относительно перспектив развития XX века, трезво оценивал опасности, подстерегавшие людей на их неровном пути «к звездам» Мир - это не только радость необратимого прогресса, но и трагическое блуждание «< >по нескончаемым Дантовым кручам< >» (III, 282) Трагическое повествование в ранних новеллах и романе «Барсуки» усиливают мотивы бесправия личности и безысходности ее порывов «В России, - привычно заявил безымянный герой «Русского леса», - окромя погосту, чего нашего-то'? Столбовая дорога одна и та с дозволения1» (IX, 180)

В первом романе нашел дальнейшее развитие главный принцип искусства Л Леонова - жизнеподобие отображаемого «Истина, - писал он, - всегда была людям дороже счастья < > Отсюда и нам, художникам, урок делать свои книги и полотна о жизни в полный беспощадный накал, без страха и с нежностью на границе безумия< >» (III, 269) Способность сопереживать судьбе героев у Л Леонова проявилась в глубинной целостности образного мышления, представляющего человека как создание, воплощающее в себе телесно-чувственную субстанцию, одушевленную разумом и верой, в обращении писателя к истокам интуитивного сознания

В основе мироздания Л Леонова - думающий и мыслящий герой, разорвавший круг отягчающей формулы «Человек - мыслящий тростник» (Б Паскаль) Он способен рассуждать о недосягаемом и абстрактном неужели правда, уточняет Ба-

рыков в романе «Барсуки», «< >будто в звездах всего вдоволь имеется, чего человеку на потребу нужно » (И, 224), о месте в суетной жизни «Вот и охота мне дознаться< > кто же я на самом деле, тварь или не тварь< > - размышляет Век-шин в «Воре» (III, 350), выборе своего пути «Я, конечно, маленькая, но я тоже имею право знать, кто я, откуда я, и, наконец, зачем я а то еще так и помрешь глупой деревяшкой'» (IX, 28) - резюмирует Поля в «Русском лесе» Ищущие герои интересуются, почему так устроен мир, в котором одни люди благоденствуют, а другие бедствуют9 Почему в нем много несправедливости, жестокости и корыстолюбия9 Почему люди молчат, не протестуют, покорно несут бремя бесправия9 Где искать выход из создавшегося положения9 Порой персонажей одолевают сомнения и разочарования в возможности изменить ситуацию - существующие законы неизменны так было вчера, так будет и завтра, природу человека переделать нельзя

В третьей главе «Философский роман-трагедия «Вор», посвященной изучению проблематики и образной системы, структуры и поэтики книги, а также теоретическому осмыслению литературоведческих терминов «жанр романа» и «роман-трагедия», - два параграфа В первом - («Своеобразие жанрового строя романа») предпринята попытка оценить «Вор» как новаторское жанрово-видовое образование, в основание которого положено трагическое мировидение писателя-философа

В романе-трагедии «Вор», отразившем жизнь городского «дна» в сложный временной период заново нарождавшейся российской государственности, JI Леонов, умело разрешая личностные и общественные конфликты, изображает драму Векшина, крушение его веры и пытается противостоять начавшейся в стране секуляризации духовности Опираясь на художественные принципы реалистического искусства, изобразившего человека и среду в извечном неразрешимом противоборстве, Л Леонов, исследуя «< > действительность сперва социальную, затем с философской позиции»20 достигает метафизических глубин, показывая трагизм бытия русских людей накануне года «великого перелома» Повествование книги отличается философскими раздумьями писателя о главных проблемах мироздания человеке, его месте и предназначении в жизни, добре и зле, последовательной ориентации художника на мифологию и символику Содержание романа неверно сводить к аргументированию вековечных заповедей «Не убий» и «Не укради», оно намного шире автор в свете православной культуры и духовных народных представлений осмысливает и другие кардинальные проблемы - неизбежный драматизм столкновения героев с обществом несовершенных законов, психология выбора пути и поведения личности в экстремальных ситуациях, философия преступления, аморализм и эгоцентризм людей При этом выводы повествователя проецируются на общие закономерности бытия и принципы гуманистической морали

Подобно унтиловцам в атмосфере безысходности и тоски живут многие персонажи романа, который выделяется из прозы второго десятилетия авантюрно-приключенческим характером фабулы (метаморфозой «солдата революции»), острой социально ориентированной проблематикой, глубоким (классическим) психологическим анализом образов - детальным изображением внутренней жизни геро-

20 Агеносов В «Вор» (первая редакция) Л Леонова - феномен советского философского романа // Верность человеческому -М , 1992 -С 54

ев, нюансов душевного состояния, наличием в тексте сюжетообразующих символов и символических сцен Важное место в романной системе занимает идеологический подтекст - в книге много диалогов и монологов, интеллектуальных споров об основных проблемах современности революции и войне, народе и личности, настоящем и будущем, в произведении даны нравственные оценки поведения героев (Векшина, Фирсова, Доломановой и др) вне зависимости от идеологических догм времени, а сознание личности, отстаивающей право на собственные взгляды и суждения противопоставлено «массовому сознанию», регламентируемому государственными институтами

Наряду с вечным и общечеловеческим в книге много злободневного, преходящего Действие романа разворачивается на окраине Москвы, в Благуше, где обитает бесчисленное множество темных личностей - проходимцев и воров, беспечных гуляк и калек-неудачников, содержателей забегаловок и притонов Обратившись к теме городского «дна», писатель не ставил перед собой задачу обыграть актуальный и экзотический мотив, он выбрал иные цели - на примере «сиюминутного» показать многоликость изменчивой, движущейся эпохи начала XX века, выразить отношение персонажей к глобальным социальным проблемам революции и России с ее национальной самобытностью и глубинными истоками, народу, истории и современности, нэпу, героям и их будущности Действующие лица изображены многосторонне, они раскрывают свою сущность не только через поступки, но и в монологах, диалогах и спорах, горячо отстаивая свои взгляды на жизнь, свое понимание общественной ситуации и противоборства идей Вместе с тем голоса персонажей, решивших жить без Бога, силой переменить общество и себя, относительны, но не абсолютны - главное значение имеет авторская точка зрения, порой завуалированная, умышленно усложненная

В «Воре», созданном в традициях древнерусской литературы и духовно-религиозных идей православия, натурфилософских сочинений М Ломоносова и П Чаадаева, литературных памятников А Радищева («Путешествие из Петербурга в Москву»), Ф Достоевского («Преступление и наказание», «Братья Карамазовы») и Л Толстого («Война и мир»), доминирует философская составляющая Установка на философское осмысление бытия проявляется с первых страниц повествования (размышления романиста в прологе о бесконечности пространства и времени, о земном и звездном мирах, о человеческом бытии, связывающим все сущее в единый прочный узел), но наиболее ощутима она при создании трагических персонажей, устами которых романист часто выражал свое видение ситуации

Во втором параграфе «Дмитрий Векшин: путь в никуда» прослеживаются устойчивые закономерности, характерные для построения трагических типов, наделенных богатым внутренним миром В этой связи исследуется влияние Ф Достоевского на литературный опыт Л Леонова Усваивая эстетическую программу Ф Достоевского, Л Леонов осмысливал его литературный опыт в новых исторических условиях Романист был убежден, что иного способа поведать поколениям радости и горе людей, дерзания и сомнения, победы и поражения, «< >весь накопленный за последние десятилетия кровоточащий опыт человечества< >» (X, 530), чем способ Ф Достоевского, не существует

В центре первых романов, для которых характерны интеллектуальная направленность и христканско-философская содержательность, поставлена мятущая-

ся личность, познающая себя в развороченной среде, поправшей привычные образ жизни людей и моральные устои Герои книг попадают в неразрешимые конфликтные ситуации, болезненно разрушая устоявшиеся связи между «Я» и миром, перенося физические лишения и душевные надломы В «Воре» трагическая фигура Векшина выступает символом там, где Дмитрий, разбиваются людские судьбы Погибает Ксения, проклиная за бессердечность вора, морально гибнет сломленная Маша Доломанова, Митька становится виновником смерти сестры, он наносит глубокую сердечную рану Бабкину, от него страдают другие обитатели Благуши -жертвы бездуховного мира

Экзистенциальные мотивы проявляются в каждом из романов писателя, стремившегося изобразить «< >все фазы, случайности, опасности и возможно-сти< >» (X, 447), караулившие человека в поступательном движении «к звездам» Герой Л Леонова «< >то отважен до песенной дерзости, то легендарен по могучему броску в будущее, то несчастен до самых низин отчаянья< >» (X, 447) В «Барсуках» - это Семен Рахлеев, бросивший вызов большевистским порядкам, в «Воре» - Дмитрий Векшин, идущий «вперед и вверх» как по лезвию бритвы, в «Дороге на Океан» - Алексей Курилов, жизнь которого исполнена величия, безысходности и драматизма Трагические герои пореволюционного времени, их поступки и нравственные идеалы соотнесены автором с парадоксальной эпохой, развороченными буднями персонажей и их неизбывной мечтой о «золотом веке» цивилизации Если сильные герои решительно противопоставляли свою волю среде, то слабые, отстаивая концепции абсурдности мира и бессмысленности жизни, часто погибали

Помимо оценочных обобщений и выводов, автор использовал в книге условные формы изображения притчи, гротеск, различные символы, содержание которых через опосредующие связи соотносится с целостностью мира Смысловая структура леоновского символа многослойна и философична К числу основных знаковых образов романа относится «перевал» Заманчивый и таинственный, он одновременно притягивал и пугал героев своей недосягаемостью и трудностями предстоящего пути Символу «перевал» подчинен весь строй романа его сюжето-движение, структура конфликтов и система образов, поэтика, авторское отношение к отображаемому

Отмечу, что динамичный внутренний мир персонажей книги богаче внешнего (цепи поступков), он играет существенную роль в развитии ведущих сюжетных линий и литературных конфликтов, отражается на поэтике произведения, на авторском выборе приемов и средств реализации замысла Глубокой психологической нюансировке характеров способствует леоновское слово - емкое, образное, метафоричное, нередко ироническое, богатое на аллегорические параллели Примером может служить психологизированный образ «многоликой» Доломановой, которая в сюжетных ситуациях предстает то Машей или Марьей Федоровной, то Вьюгой или Агеевой вдовой, то Донькиной хозяйкой Имена и клички героини соответствуют ее душевному состоянию и поведению Широкий охват действительности, симво-лико-реалистическое отображение жизни, философское осмысление истории и современности сказались на содержательности и поэтической выразительности лео-новских героев Романист неторопливо «следил» за их внешней жизнью и душевным состоянием, постепенно раскрывал то или иное свойство характера, обнажая

все новые и новые грани психики, мотивируя поведение персонажей Писатель решительно отвергал популярные схемы и признанные шаблоны, по которым привычно «составлялся» образ, настаивал на повышении «< >мыслительной и образной емкости< >» (X, 479) литературного типа и произведения в целом

Составными языковой стихии «Вора» выступают оригинальная трактовка главного конфликта и центрального образа, сочетающих реальные авторские оценки с романтическим предположением, а также высокая метафоричность текста, отвечающая эстетическим запросам эпохи, специальная лексика - наличие ярких неологизмов и архаизмов, профессиональных терминов и жаргонизмов, своеобразная синтаксическая конструкция предложений (нарушение порядка слов и частей предложений, наличие вводных конструкций, риторических вопросов и восклицаний, умолчаний, повторов и т п) Языковой стихии «Вора» характерны точность и выразительность, поэтичность и риторическая украшенность, многозначность и пародийность Роман «Вор» определил леоновский способ воссоздания действительности в последующие периоды творчества, оказав влияние на художественное мышление писателей XX века и становление русского философского романа

Четвертая глава «Парадоксы романных конфликтов 1930-х годов», посвященная романам «Соть», «Скутаревский» и «Дорога на Океан», открывается параграфом «Концепт стройки и ее «жертвы» в романе «Соть».

В романе «Соть» проявился особый интерес писателя к монументальным формам отражения созидаемой действительности, в книге раскрыты злободневные вопросы текущей жизни, показано непримиримое противостояние человеческих характеров в эпоху исторических потрясений, обнажены тревожные социальные проблемы герои и их отношения с новой властью, человек и трагический мир, ломка социально-экономического уклада и судьба отдельной личности Важную роль в произведении играет сложный тип антигероя («отрицательного» героя), выступившего отчасти рупором авторских идей мироустройства, увидевшего за фасадом «стройки» и благими намерениями «первопроходцев» скрытую возможность нивелирования личности, лишения ее ради общественных благ естественных человеческих желаний и потребностей. Не случайно руководители сооружаемого комбината часто сталкивались с враждебной отчужденностью среды и бедствующих людей - рабочих Сотьстроя, жителей Макарихи, скитских монахов

Не только «боковые», но и основные герои романа представлены противоречиво Например, Увадьев - литературный предшественник Алексея Курилова и Ивана Вихрова, выступающий в «Соти» в роли условно-романтического типа руководителя-хозяйственника Писатель заострил в нем те качества, которые сделали героя похожим на «кожаную куртку», на этакого сверхчеловека, способного любой ценой достичь поставленной цели Увадьев без устали трудится, отказывая себе в элементарных жизненных благах, ради девочки Кати, олицетворяющей в романе будущее поколение, он - носитель и исполнитель идеи насильственного переустройства мира, солдат революции, а потому уверен, что в жизни нет и не должно быть неразрешимых проблем

В романе «Соть» основной сюжетный конфликт образуют созидательный и разрушительный мотивы, сконструированные по принципу бинарной антонимии Сотьстрой - «людская глина». «С того момента, - отметил автор, - как Увадьев вступил на берег, и был кинут вызов Соти, а вместе с ней и всему старинному обы-

чаю, в русле которого она текла Он шел, и, кажется, самая земля под ним была ему враждебна» (IV, 44) «Камнеобразный» Увадьев и его сторонники решительно преобразовывали не только сотинский край, но и «конструировали» новую человеческую «поросль», формируя коллективную психологию у рабочих (вчерашних крестьян-единоличников), утверждая основы унифицированной морали и положительное отношение персонажей к эпохе и новым экономическим устоям В процессе «переплава человеческого материала» индивидуальные качества личности, как правило, сводились только к социальным, а горизонты нравственного идеала ограничивались совокупностью общественных ценностей. «Людская глина» находилась под мощным идеологическим прессингом, за ее «формовкой» денно и нощно бдело множество союзов и организаций, объединений и движений - за социалистический образ жизни, за коммунистический быт, ударничество и пр Развитие значительной части сюжетных линий книги - это постепенное разрушение всего того, что было отвергнуто новой историей, временем и «солдатами» революции - руководителями Сотьстроя и их сторонниками нехитрого быта и чаяний обитателей скита, жизненных планов завклубом Буланина, иностранца Ренне и монаха Гела-сия, семейных связей Ивана Увадьева и Натальи и т п

Л Леонова, как и его современника А Платонова, всегда интересовала тема «Страды мира, беда человеческой жизни» Изображая малоприметную жизнь простых людей, художник многосторонне показал не только человеческие лица, но и среду их обитания Жители Макарихи - малая часть людской массы, представленной в книге множеством «безгеройных» типов крестьян из разных губерний, профессиональных рабочих и обслуги, инженеров и архитекторов, священников и монахов

В структуре книги важную художественную роль играет река Соть - одухотворенный поэтический образ и символ, противостоящий дисгармоничному миру людей В романе получил новое развитие мотив «покорения» природы, сориентированный на «индустриальный миф», и впервые обозначился неразрешимый конфликт между природой и человеком, преобразующим географию края Философские раздумья Л Леонова о судьбах природного мира окрашены в трагические тона В новых исторических условиях писатель с тревогой указал на обострившийся разлад между разумным homo sapiens и естественной средой, выражая пронзительную тревогу в связи с резким возрастанием дисгармонии между био- и ноосферой, проявил прозорливое беспокойство о будущем цивилизации

Второй параграф «Мотивная структура романа «Скутаревский» построен на материале изучения леоновской книги о русских интеллигентах первых пореволюционных лет В романе изображена современность с ее сложными жизненными процессами и взаимоотношениями внутри социальных слоев и групп, показана нравственная атмосфера в исследовательском институте, вскрыты противоречия между научной теорией и практикой, старшим и младшим поколениями ученых Если в «Соти» феномен революции осмысливается через призму мировоззрения рабочих - строителей целлюлозно-бумажного комбината, прибывших на стройку в поисках лучшей доли и заработка, - то в новом романе пришедшую эпоху и обстоятельства воспринимают с позиции пассивного наблюдателя интеллигенты -физик-теоретик Сергей Скутаревский, пересмотревший свои взгляды на бытие, и живописец Федор Скутаревский, взбунтовавшийся против своего приниженного

положения Л Леонов глубоко отразил психологию и воззрения русского интеллигента на новом временном этапе, раскрыл поступки героев, преодолевающих жизненные невзгоды (заместитель директора института Николай Черимов, ученый старой закалки Ханшин, рабочий-ударник Федор Бутылкин, машинистка Женя и др)

Трагическая фабула романа «Скутаревский» определила развитие его сюжетного конфликта, архитектонику и поэтический строй Важно отметить, что внешне мажорная тональность произведения о «запутанной» жизни интеллигентов исчезала, как только писатель соотносил трагедийные характеры Сергея и Федора с реалиями эпохи, разделившей бытие героев на две противоположные половины -до и после революции Решающими в повествовании об интеллигентах, в отличие от ранней новеллистики, выступают тема всеобщей разрухи и мотив разрушения брачных уз Поиски ответов на вопросы о причинах нынешнего состояния российского общества привели многих героев и повествователя к выводу о том, что главная вина за возникновение социальных «проломов» и «размножения» больных семей лежит на общественных институтах, на государстве

«Скутаревский» - роман о хрупкой надежде интеллигентов на лучшее будущее. Она проявляется в архитектонике книги, ее образной системе и конфликтах, в поступках персонажей и их отношении к текущему времени Главный герой книги живет в двух мирах - в естественном (реальном) и научном (абстрактном) - в сонмище формул и таблиц, физических терминов и теорий Среда всегда противостояла Сергею Скутаревскому его преследовали неудачи и разочарования дома, в отношениях с женой и сыном, на работе - в научном поиске, в общении с сослуживцами, бывшими учениками и близкими людьми

Сюжетообразующей темой в леоновской прозе 1930-х годов стала проблема социального прогресса В «Барсуках» она раскрыта в виде противостояния братьев Рахлеевых через осуждение поступков Павла и сочувствие Семену и всем крестьянам, восставшим против неугодных им порядков В романе «Вор» писатель сострадает Дмитрию Векшину, который в сложное время выбрал ложный путь, и осуждает героя, отвергнувшего традиционную мораль В «Соти» прозаик отрицает насилие над человеком и его сознанием со стороны Увадьева и его сторонников - носителей большевистских идей, предостерегает людей от непродуманного вмешательства в жизнь природы В «Скутаревском» герои и их бескомпромиссные морально-этические позиции резко противопоставлены суровым условиям жизни и труда людей, жестокой эпохе, безжалостно разрушавшей старое государственное устройство, экономику, мораль и семью

Тема семьи и брака всегда волновала художника, начиная с первых рассказов и сказок, в которых писатель, изображая семейные «лад» и «разлад» и творчески используя фольклорные традиции, нередко поэтизировал исстари сложившиеся патриархальные внутрисемейные отношения В мотивной структуре «Скутаревско-го» вечная тема искусства звучит по-новому трагедия отдельной семьи - это трагедия всего государства, - таков вывод романа об интеллигенте парадоксального времени, об одиноком и уставшем герое, духовно надорванном и потерянном

Книга Л Леонова - идеологическое произведение, в котором идейное противоборство персонажей не менее важно для писателя, чем показ непростых судеб героев, одолевавших «огненную реку» революции и ее «перевал» Художник, вы-

числяя «координаты» русского интеллигента, его нравственные ориентиры, поставил в книге «больные» вопросы пореволюционной эпохи - личность и государство, герои и свобода выбора, беря под сомнение целесообразность ломки истоков народного бытия и основ российской государственности

В заключительном параграфе «Экзистенциальная тенденция в романе-утопии «Дорога на Океан» рассматривается одно из лучших произведений писателя в ракурсе научно-теоретических вопросов роман-утопия, соцреализм, экзистенциализм «Дорога на Океан» - важный творческий этап в философском осмыслении человека и суровой эпохи 1930-х годов, ее нравственных устоев В основу книги положен композиционный прием антитезы, позволивший не только контрастно изобразить настоящее и будущее, но и выразить эстетические позиции писателя в период утверждения соцреалистических догм, опоэтизировать грядущее в образе-символе сказочного Океана, показать «хмурое небо конца тридцатых годов со зловещими тучками еще худших потрясений на горизонте< >» (1, 11), а также реальную жизнь, далеко не похожую на ту, которой грезили герои, - сложную и двойственную, контаминирующую всеобщее благоденствие с кровавыми сполохами всемирной революции и новой мировой (всепланетной) войны

«Дорога на Океан» стоит в числе недостаточно изученных «многоэтажных» книг писателя Это философский роман-утопия о несуществующем идеальном обществе с высоко развитой материальной и духовной культурой Образец гармоничного жизнеустройства в книге воспринимается как оппозиция тридцатым годам Развитие сюжета утопического повествования идет по двум направлениям первое - фантастическое, оно представлено поэтическим символом, второе - реальное, воплощенное художником в человеческих лицах, в жизни Курилова и его близких -Клавдии, Лизы, Тютчева, Пересыпкина и др

Поэтизируя символический образ Океана, прозаик, творчески усваивая традиции создателей социальных утопий, не пытался в фантастических главах и сценах, подобно аккуратному статисту, всесторонне показать жизнь, быт и сознание человека будущего, как это делали многие из его литературных предшественников Художник решал в романе другие задачи простым перечислением выразительных эпизодов и фактов из жизни заботливых хозяев нового мира изобразил в жизни землян наиболее значимое, контрастировавшее людям из настоящего и той эпохе, в которой жил создатель книги и его заурядные герои Океан Л Леонова нераздельно связан с символом дороги Дорога - это мечта художника, пунктирно обозначившего движение общества к совершенству, к неосуществимой единой цели и изобразившего современную жизнь глазами Курилова, выступившего в романе связующим звеном между настоящим и грядущим Повествователь высказал свое отношение к многофункциональной роли образа Курилова-«связника» времен метафорой «Да, он был как мост, и люди по нему переходили в будущее »(VI, 369)

Философичность «Дороги на Океан» структурирует иносказательная речь, которую прозаик умело использовал в литературной практике как противоцензур-ный прием. Особая роль в структуре романа принадлежит также подтексту, в нем выражены авторские позиции, легализованы идеи народного утопизма, осуждающие тех, кому были чужды христианские идеалы, кто не верил в возможность обретения «земли обетованной» Подтекст создан с помощью богатейшего арсенала литературных средств, в том числе, противоположения понятий «положительный»

и «отрицательный» герой21

В «Дороге на Океан» намного заметнее, чем в предыдущих романах, проявились традиции экзистенциализма, его философского постулата личность обладает высшей ценностью, но в общей концепции развития она не имеет никакой цены, более того, - жизнь личности абсурдна Путь Курилова к «голому человеку» складывался из множества трагических неизбежностей Так, герой был неизлечимо болен (как Потемкин в «Соти»), подолгу мучительно страдал, предвидя неминуемую развязку Болезнь Алексея Никитича обострила его способность понимать людей, явления окружающего мира, предметы и вещи Тяжелые испытания сделали героя более человечным, душевно открытым и проницательным Внешние противоречия, изначально заложенные автором в образ главного героя, преследовали цели обнажения парадоксальной ситуации

Отмечу, что культурное наследие писателя третьего десятилетия - своеобразная художественная летопись социализма, воссоздавшая достижения и горестные просчеты нового экономического уклада, его победы и поражения, долговременную мечту людей о равенстве и счастье, труд народных масс на благо социального прогресса Изучая книги художника, можно увидеть, как утверждались в литературе новые культурные ориентиры, как писатели постепенно отказывались от эстетики схематического коллективизма в пользу классического психологизма, а в искусство возвращался образ «индивидуального героя» с присущими ему внутренними противоречиями, как прозаики уходили от авангардности, плакатности и чрезмерной публицистичности стиля, стремились к монументальным художественным обобщениям, избегая механического конструирования сюжетов

В пятой главе «Мысль и слово Л. Леонова в романе «Русский лес», состоящей из двух параграфов, рассмотрено под углом зрения литературоведческих понятий «философский роман» и «ирония» историко-философское и литературно-художественное богатство «Русского леса» В первом параграфе «Русский лес» -социально-философская панорама российского общества первой половины XX века» акцентируется внимание на энциклопедичности содержания романа и характере его жанра

Л Леонов всегда находился в некоторой оппозиции по отношению к официальной идеологии Пятидесятые годы не стали исключением, наоборот, в этот период усилилось критическое отношение писателя к институтам власти и социалистической нравственности Пример тому - остросюжетный «Русский лес», в котором конкретно-историческая жизнь 1910 - 1940-х годов воссоздана противоречивой и трагической В книге показаны военно-политическая ситуация в стране, социально-экономическое положение государства, жизнь разных по общественному статусу людей - крестьян и дворян, купцов и промышленников, рабочих и служащих, студентов и преподавателей, лесников и ученых, создан глубоко психологизированный тип русского интеллигента, показано его противостояние административной системе По панорамности содержания, философской направленности и мо-

21 Т Вахитова писала по этому поводу «< >Леонов нередко какие-то свои главные и дорогие мысли доверяет незначительным персонажам или даже отрицательным героям Видимо, писатель хочет подчеркнуть сложность и исключительность каждого образа, который независимо от времени своего действия в романе (часто совсем небольшого) несет серьезную функциональную нагрузку» (См Вахитова Т Леонид Леонов Жизнь и творчество - М, 1984 -С 30)

тивно-образной структуре «Русский лес» (наравне с «Вором») - предтеча «Пирамиды»

На пафос и жанровую специфику романа повлиял философский подтекст, проявившийся в структуре произведения и способах его повествования, в соотношении двух конфликтообразующих сюжетных линий, в полярной расстановке героев и разных идеологий с целью познания онтологии бытия и фундаментальных категорий сущего Производными составляющими главной философской мысли, сориентированной на художественное раскрытие нравственных основ народного бытия, стали интеллектуальное содержание книги, символизм мысли, знаковая система романа и его мифологичность, истоки которых художник видел в культурном наследии цивилизации, в разножанровых произведениях изустного творчества

«Русский лес» - интеллектуальный роман Интеллектуализм Л Леонова -способ художественного мышления, в основу которого положены философско-концептуальный анализ состояния взаимосвязей человека, общества и природы, а также глубокая характеристика нравственных основ народного бытия, особая стилевая тональность, предполагающая авторское остранение, создание условно-метафорических образов, конфликтов и обстоятельств, иное формообразующее начало - слитность идеи художника-мыслителя с литературным конфликтом, единство философской и художественной составляющих, повышенная роль субъективного (эмоционального) начала по отношению к исследуемому жизненному материалу

Л Леонов, создавая в романе целостную картину жизни, использовал при написании различные формы условности символику как предметный или словесный знак, выражающую сущность предмета или характера (символы сосны - матери Облога, родничка как начала начал, персонифицированного леса - защитника русских людей и др ), аллегорию с целью изображения отвлеченного понятия или явления через конкретный образ (свет утренней звезды, дерево и вода как магические первоосновы бытия и др ), художественную деталь как словесное, концептуально-насыщенное воспроизведение предмета или явления реального мира, интерпретировал мифологические мотивы и картины (образы химерического Дантова круга, первопрестольного апостола и миссионера Савла, славянского князя Госто-мысла и др )

Художник, поэтически объясняя сложные формы бытия, нерешенность которых угрожала жизни будущих поколений, использовал мифологизированные природные образы Трагический мотив возникает в зачине произведения и развивается на протяжении всей книги по двум направлениям социально-историческому и психологическому Например, вихровские научные позиции беспощадно отвергал обласканный временной славой Грацианский, который публиковал убийственные статьи против своего молчаливого соперника и которые не завершились «< > соответственными оргвыводами в отношении Вихрова, как говорили тогда -из-за вмешательства высших партийных органов» (IX, 53) Кроме того, концепция ученого не вписывалась в реалии дня «< >страна требовала лесоматериалы во все возрастающих количествах« > (IX, 58) Наконец, повествователь заведомо предопределил итог научного спора в книге «< >великая битва за лес, - заметил он, -длилась уже полтора века, и было бы самонадеянностью полагать, что как раз Вихров увенчает ее победой » (IX, 54)

Психологический аспект противоборства героев со средой не менее важен,

поскольку внутренний микромир персонажей определяет не только их поступки, но и влияет на формирование противоборства Под знаком неразрешимых противоречий идет все повествование романа, складывается система конфликтов, авторское отношение к главной социально-философской проблеме книги - судьбам русского человека и России Отмечу также, что Вихрова никогда не покидала мысль о тщетности его научного поиска, одолевало желание вернуться к истокам За долгие годы научного творчества он «< • >сделать ничего для леса не успел, кроме груд исписанной бумаги» (IX, 684) Труды ученого не были востребованы в обществе, они оказались «< >бесполезными сочинениями« >» (IX, 683)

Мышление автора «Русского леса» - философское и культурологическое, оно диалектично и исторично в своей опоре на различные общественные и религиозные, нравственно-этические и философско-моралистические течения нового времени Обобщая конкретный фактический материал, романист часто отсылает читателя к нравственным и духовным истокам цивилизации, к ее родословной к христианству и исламу - мировым религиям, к православию, зародившемуся в результате раскола церквей, к славянофильству - его историософии и концепции русской истории, к западничеству, выступавшему за ликвидацию феодально-крепостнических отношений и развитие России по европейскому образцу, к материализму и идеализму с их противоположными доктринами о первичности, с одной стороны, духовного и мыслительного, с другой - материального, природного, к марксизму - ведущему учению конца XIX-XX веков, к неомарксизму с его попытками обновить марксизм путем постановки в центр учения человека и придания теории большей действенности Обращение писателя к указанным и многим другим теориям и течениям общественной и философско-религиозной мысли логически оправданно и нацелено на раскрытие главной идеи книги, созданной в условиях жесткого идеологического диктата государства

Во втором параграфе «Человек, природа, мироздание в романе «Русский лес»: историко-философский аспект» предпринята попытка осмыслить новые подходы Л Леонова в художественной интерпретации вечной литературной темы В «Русском лесе» пространственно-временные оценки жизни, культурно-исторические лейтмотивы, внутренний мир героев, - все это художественно проецируется на природные стихии, показанные в книге в многоцветье и мифологической образности

Важное структурное значение в романе имеют символические природные картины и образы В книге есть впечатляющий одухотворенный эпизод рубки сосны В унисон «смерти» лесной красавицы воспроизведен монолог Калины «К тому я и веду, что прозябнет землица без своей зеленой шубейки и здоровьишко станет у ей шибко колебательное. Будет коровка по семи верст за травинкой ходить, а раньше с аршина наедалася И будет вам лето без тучек, иная зимица без снегов и поклянут люди свое солнышко'< >И как побьете до последнего деревца русские-то леса, тут и отправитесь, родимые, за хлебушком на чужую сторонку' » (IX, 92) К сожалению, речитатив старца прозвучал как глас вопиющего в пустыне - на него не отреагировали ни толпа лесорубов, ни Кнышев, «< >который, по слухам, вырубил полмиллиона десятин и снял зеленую одежку с трех великих русских рек» (IX, 92) Символические природные образы, связанные с совершенством и гармонией жизни, углубляют тревогу писателя за судьбу русских людей, который,

с одной стороны» показывал еще не оскудевшие кладовые России («Вряд ли какой другой народ вступал в историю со столь богатой хвойной шубой на плечах< •>» -IX, 281), ас другой, - предупреждал о грядущих бедах («Не может быть равнодушия в лесных делах народу нашему жить вечно на этой священной земле» -IX, 304)

Л Леонов, осмысливая человека и его взаимосвязи с естеством, рассматривает их в соотношении с историческим опытом, сознавая, что локальный (вневременной) подход ограничивает поле зрения людей «В пределах одной человеческой жизни, - отмечает писатель, - трудно заметить происходящие в природе изменения, шаг времени у нас другой, чем у нее, и трехсотлетний возраст сосны соответствует нашим восьмидесяти Мы покидаем мир приблизительно таким же, каким застали его при появлении на свет» (IX, 298) Л Леонов сознавал, что в процессе общественного развития характер взаимоотношений человека и природы пересматривается, уточняется философское, социально-нравственное и эстетическое содержание этих связей Известно, что, во втором-третьем десятилетиях общественная мысль и литература, как правило, решали задачи, возникающие под влиянием технократии и индустриального строительства По этой причине размышления романиста о границах «покорения природы» радикальными антропоцентристами в романе «Соть» воспринимались как нечто отжившее и идеологически вредное Основные концепции «Русского леса» первоначально также подвергались критике, пока идеи антропокосмизма, биоэтики и экологии человека не стали восприниматься как важнейшие составляющие материальной и духовной культуры людей, залог их благополучия

Эстетические и философские воззрения Л Леонова во многом тождественны взглядам М Пришвина, которого принято называть создателем «новой мифологии», отличной от официальной с ее приматом коллектива над личностью и апологией государства, и который последовательно созидал свои художественные принципы в искусстве не должно быть «человека без земли», литература без «чувства природы» не может противостоять атрофии прекрасного М Пришвин, как и Л Леонов, был убежден, что время славить человека - властелина мироздания кануло в Лету и предлагал отказаться от антропоцентристского типа мышления, утверждая единство человека с живым и неживым естеством, слитность природно-биологического и социально-духовного в жизни личности

В основе узлового конфликта «Русского леса» лежит бинарный архетип Амбивалентные образы Вихрова и Грацианского построены по принципу зеркальной композиции, каждая из фигур имеет отражения в лице персонажей-двойников у Вихрова - Осьминов. Поля, Сережа, Калинка и др., у Грацианского - Чередилов, Андрейчик, Кнышев и др Двойники, помимо функции, расширяющей зону деятельности автора, несут и важную содержательную нагрузку, реализуя по воле повествователя на практике те или иные научные постулаты В книге воссозданы два образа жизни кабинетное существование Александра Яковлевича и «бродячая жизнь» Ивана Матвеича, который не раз путешествовал по стране, собирал материал для книг (на Крайнем Севере - гл 4, в центральных губерниях, в родных местах - гл 17), вглядывался в лик России, стараясь угадать по ее суровому прошлому неведомое будущее

Важнейшим средством познания мира и способом философского мышления

Л Леонова выступает ирония, заключающая в себе авторскую оценку несоответствия жизненных идеалов и действительности посредством гротеска или пародии, парадокса или контраста, гиперболы или литоты «Ирония - это не только путь познания, но и принцип философского осмысления действительности писателем, свойство его художественного мышления»22 В романах Л Леонова часто встречается беспощадная ирония, сконструированная по принципу парадоксального смещения отображаемого Она служит исходной позицией повествования, проявляясь в его пространственно-временной структуре, пронизывает образную систему в психологическом, социальном и философском аспектах, отражается в деталях, све-то-цветовой цалитре текста, в авторской речи, утверждающей одно, а подразумевающей другое Ироническая оценка образа в его иносказательной метафорической сущности, по мнению писателя, - не что иное, как «< > новая, спрятанная координата, как орудие дополнительного углубления и самого емкого измерения героя» (X, 152), универсальный способ «интегрирования» образа и конфликта Ироническое письмо позволило автору в разной мере выразить свое отношение к командиру красноармейцев Рахлееву, отчаявшемуся усмирять силой оружия непокорных мужиков («Барсуки»), к идущему в абстрактное никуда («вперед и вверх») Векши-ну, потерявшему себя как личность на полях гражданской войны и в столичных пивных («Вор»), к решительным «строителям» новой жизни, рационалистам Потемкину и Увадьеву («Соть»), к кающимся интеллигентам братьям Скутаревским («Скутаревский»), к бессильным Кормилицыну и Дудникову («Дорога на Океан»), к честолюбивым и коварным Грацианскому и Чередилову («Русский лес»)

В «Русском лесе», расширившем горизонты романного жанра и углубившем миропонимание писателя, проявился новый тип леоновского видения, в основе которого лежат единство интеллектуальной, культурологической и философской мысли, не монолог, а диалог, полемически заостренный по отношению к фабуле книги и ее пафосу, времени и исторической эпохе Диалогичность леоновского повествования сказалась на стиле всего произведения - на романтической взаимообусловленности и взаимозависимости сюжетных столкновений и противоборства героев, на взаимодействии различных компонентов литературной формы, на стиле-образующих факторах содержания - тематике и проблематике, эмоциональной окраске текста и «эзоповом языке», родовой принадлежности и жанровой специфике произведения

Шестая глава реферируемой работы «Фантасмагорический роман «Пирамида» состоит из трех параграфов В первом - «Традиции христианской культуры в романе Л. Леонова» отмечается, что специфика культурфилософского мышления писателя, его символико-реалистическое, гётевское видение мира в наибольшей мере проявились в фантасмагорическом романе «Пирамида» В нем развиты художественно-философские идеи Л Леонова, характерные для писателей и мыслителей Серебряного века, проявившиеся в рассуждениях автора о теории всеединства, русском космизме и «русской идее», о евразийстве и западничестве, христианстве и православии, в мифо-поэтической образности книги, в пристальном внимании прозаика к архетипам и сюжетам религиозно-философской направленности, в мощном эсхатологическом звучании романа, характерном для литературы

22 Хрулев В Художественное мышление Леонида Леонова -Уфа, 2005 -С 123

коица XIX - начала XX вв

Заглавие книги и ее подзаголовок «Роман-наваждение в трех частях» - это ключ к пониманию и жанра, и одной из главных проблем произведения - изображения бытия в соотнесенности его разомкнувшихся Начал В трех частях романа -«Загадка», «Забава» и «Западня», повествующих о реальных событиях земной жизни и фантасмагорическом, инфернальном мире, автор и близкие ему герои вопрошают к чему приведет разрушение духовности и религиозных памятников9 Какова роль небесных сил в устройстве миропорядка на земле9 - в первой части, каков итог забавы человека, отвергнувшего высшие идеи ради временных, преходящих9 Можно ли вернуться к Богу9 - во второй части, удастся ли русскому человеку -жертве наваждения - выйти из западни, и какой ценой оплатит он свое блуждание по лабиринтам бездуховности9 Каково будущее России, пережившей разрушительную эпоху эксперимента и оказавшейся в ловушке9 - в третьей части

На жанровой специфике «Пирамиды» сказались широкие общественно-политические, религиозно-нравственные и философские отступления, наличие в книге реального и ирреального сюжетов, использование приемов художественной фантастики, экскурсы повествователя в потусторонние миры, абсурдность ряда конфликтов и поступков героев Приемы абсурдизации, широко примененные в книге, способствовали созданию впечатления иллюзорности бытия, романтически-фантасмагорического ощущения жизни Фантасмагорическое воображение прозаика позволило оригинально скомбинировать элементы жизненного опыта, создать картины и образы, не существующие в действительности, представить наблюдаемое в новых неожиданных связях и сочетаниях, наконец, сформировать у читателя концепцию мира и духовно богатой личности, исходя из авторских гуманистических позиций

Л Леонов, соотнося историю и современность, изображая нынешнего и будущего человека, прибегал к ассоциациям и аналогии, широко используя мифологические реминисценции Художественный мифологизм романиста как методологическая концепция проявляется такими качествами, как символичность языка и стиля, народно-религиозный характер образности с присущими ей метафоричностью, парадоксальностью и ассоциативностью, философско-мифологическая интерпретация жизненного материала Миф для писателя — это универсальная синкретическая форма мышления, объединяющая в себе субъективное и объективное, единичное и общее, идеальное и реальное, реальное и фантастическое, а также способ непосредственного восприятия мира Л Леонов по этому поводу писал «< ■ >Любой, на моржовом клыке нацарапанный миф является равноправным уравненьем с тем еще преимуществом, что алгебраическая абракадабра заменена там наглядной символикой простонародного мышленья» (X, 561)

По сравнению с другими леоновскими романами в «Пирамиде» существенно вырос объем культурно-исторической информации, в произведении встречаются десятки и десятки реальных исторических имен - деятелей и политиков различных времен и народов, множество географических названий, значимых исторических событий всеземного масштаба Художник постоянно отсылает читателя к отечественным и мировым памятникам исторической, философской и религиозной мысли («Слово Мефодия Патарского», «Книга Еноха», «Слово об Адаме», «Откровение» Иоанна Богослова и др)

Главная тема произведения - борьба Добра и зла В основу авторской трактовки глобальной проблемы положены мотивы и образы мифологии и христианской религии, достижения русской философской мысли XIX столетия Добро в романе олицетворяют идеалы Бога и герои - носители божественного духа о Матвей, дьякон Никон Аблаев, ангел Дымков и др К Всевышнему устремлены взоры детей старшего Лоскутова - праведной Дуни, предсмертно прозревшего Вадима, «оступившегося» Егора Зло представлено в книге Шатаницким и его слугами-бесами, диктатором и Гулагом Силы мрака изображены могучими и неистребимыми Не случайно, старофедосеевский поп, которого одолевала «< >срочная надобность выяснить - слышат ли там, в небесах, что творится на святой Руси"?» (1, 57), пришел к выводу, что в мире существует два равноправных Начала, и Бог потакает второму

Перед автором «Пирамиды» стояла масштабная творческая задача «Мне предстояло, - писал он, - уточнить трагедийную подоплеку и космические циклы большого Бытия, служившие ориентирами нашего исторического местопребывания, чтобы примириться с неизбежностью утрат и разочарований, ибо здесь с моей болью обитал я» (1, 11) Как результат, все повествование книги окрашено в трагические тона сюжетная завязка ведущего конфликта происходит на кладбище - конечном пристанище человека « Так, к сумеркам, добирался я до старинного, в черте окружной железной дороги Старо-Федосеевского некрополя» - 1, 8), там же и завершается произведение («Так объяснялась моя боязнь опоздать к чему-то сносили старо-федосеевскую обитель» - 2, 683) Сбылся вещий сон о Матвея о вулкане, который как бы поглотил наваждение автора и героев, живших, по версии Ша-мина, «< > предчувствиями апокалипсического заката и аварийным ощущеньем старческой неполноценности наряду с симптомами мнимого биологического отми-ранья» (2,682)

Через весь роман проходит символический образ «безумного кострища», в котором бесследно исчезает под громогласный призыв эпохи - «Отречемся от старого мира» - все, что веками составляло смысл жизни человека российская государственность, духовные святыни и сама вера «< >экое кострище из России содеяли - еще полвека отполыхает, пока не прогорит дотла'» - 1, 56, «И пока самая зола не остынет, никто не посмеет подступиться слишком жарко горим< >Все плавится кругом, тлеет» - 2, 123, «< >только и слышалось потрескиванье исполинских костров Столбы искр взвивались в отемневшее небо, когда подкидывали новую охапку древесного хлама на перемол огню» - 2, 684 Финал «Пирамиды» апокалипсический эволюция разума завершилась сокрушительным поражением Жизнь в ее нынешней форме исчерпалась, отмерла сама собой история, разрушилась преемственность поколений, исчезли людские потребности, атрофировались чувства Человек безвозвратно потерял присущие только ему качества, превратившись в бездумную тварь

Во втором параграфе «Философские раздумья Л. Леонова о человеке, России и истории цивилизации» указывается, что Л Леонов, многоаспектно воссоздав человека и противоречивое время третьего десятилетия, наряду с близкими героями искренне сожалел о разрушенной российской духовности и гонениях на православие Выразителем авторской позиции в книге выступают обитатели Старо-Федосеевского некрополя, в частности, о Матвей, «бедография» которого напоми-

нает жгонь «огнепального» протопопа и старорусского писателя Аввакума Священник сосредоточенно искал заветную «мечту» или высочайшую правду, он «заболел» проблемой о роли христианства в пору российского безбожия и стремился разобраться в «бесовщине», которая захватила людей, узнать, «< >на ком лежит вина разрыва русского Бога с Россией» (2, 225)

Дети Лоскутова (Егор, Вадим, Дуня) разделяют взгляды «отцов» на несправедливое мироустройство, осуждают гонения на инакомыслящих и божественную веру Егор уверен, что воплотить на Земле надежды человечества на прижизненный рай «на базе материального равенства» с помощью «хлеба и зрелищ» без Христа невозможно, особенно в России, где так «< > причудливо выполняет-ся< >нагорное пророчество о примате нищих духом в царстве Божием» (1, 57)

Прошедший через испытания и страдания Вадим Лоскутов выступает в книге носителем «русской идеи» - квинтэссенции леоновской мысли об Отечестве и народе (Истоки «русской идеи», утверждавшей особый, не имеющий аналогов путь исторического развития России, восходят к византийским корням православия, к концепции «Москва - третий Рим») Главные темы монологов Вадима, его бесед с о Матвеем и Шаминым - судьба России, ее земной путь и предназначение Определяя «< >диагноз исторического недуга, подсократившего долголетие России» (2,119), герои рассуждают о ее географическом местонахождении, обдуваемом евразийскими сквозняками, о бессознательной тяге русских к всемирному единству, о роли неохватных российских пространств и климата в формировании национального характера, об освоении Сибири и особенностях колонизации в Новом Свете, о России как последнем резервуаре духовности, о христианстве и православном мессианизме По утверждению Вадима, «русский народ в полный дых никогда и не жил, а все готовился к какому-то всеочистительному празднику свободы и братства впереди« >» (2, 120), русские с присущей им удалью, облачившись в мундир европейского социализма, свою «обжитую хату сожгли ради недостроенной, от Христа и собственного имени отреклись во имя братства, столь сладостного уху и сердцу< >на ветер эпохи вытряхнули сундуки дедовского добра »(2,125)

Связующим звеном между реальностью и инфернальным миром выступает Дуня Лоскутова - знак духовности людей Не случайно автор показывает ее кроткой и набожной, уподобляя ее лик Богоматери с фрески Сиенского собора В характере Дуни превалируют качества праведника (всепрощение, любовь к ближнему, сочувствие страдающим и униженным), которые каждодневно проявляются в ее отношениях с родными и близкими, с ласковым Дымковым, с другом - будущим ученым и супругом - Шаминым Она остается доброй, земной и простой в «невеселых снах», где, совершая «прогулки» в постьядерное будущее земли, видит фантасмагорическую итоговую «людскую модель» - нечеловечиков, спустившихся в прошлом с вершины пирамиды в «золотой век», - низшую ступень эволюции Лоскутова не ропщет на Всевышнего, ответственность за трагическую участь человеческого рода она возлагает на безбожников, «корчевателей медных языков», которые намерены уничтожить и Ангела, и всех «лишенцев»

Антипод о Матвея - Шатаницкий Он «< >является не только нынешним резидентом преисподней на святой Руси, но и видным участником знаменитого ангельского мятежа против небесного самодержавия, после чего начались время, ис-

тория и люди» (I, 19) Он строит козни против человека, который, по мнению персонажа, не хранит в себе высокое начало Творца, а происходит от бледной поганки - истинного предка homo sapiens «Посланник» преисподней ведет разрушительную работу в душах землян, освобождая их «от излишней нравственности» и веры в Добро Оружие сатаны - само творение Всевышнего Конечная цель «деятельности» дьявола сводится к тому, чтобы доказать Создателю, что лучший способ устранения непроизвольно допущенной ошибки «конструктора» - уничтожение предмета спора, т е человека Шатаницкий толкает людские души в западню, с помощью персонажей-бесов, коих в книге множество, обвиняет Бога в несовершенстве сотворенных им мира и человека, сокрушая веру в могущество Всевышнего и утверждая, что идеи христианства обветшали, настало время людям уйти от своего Спасителя под защитную тень третьего, в котором угадываются черты антихриста

Герои JI Леонова живут не только мыслями о космических и иных мирах, но и земными заботами Важнейшим элементом сюжетно-тематического и мыслительно-эмоционального единства романа выступает мотив страха Атмосфера всеобщей подозрительности и недоверия к личности, тотальная слежка за людьми завлекают персонажей помимо их воли в фантасмагорическую круговерть, подсвеченную инфернальными огнями, лишая героев надежды хотя бы на время избавиться от ужасного наваждения

Третий параграф «Стилевой феномен «Пирамиды» и ее интертекстуальность» посвящен проблемам поэтики романа-фантасмагории В «Пирамиде» -особом синкретическом жанровом образовании, вобравшем в себя весь литературный опыт Л Леонова, - как ни в каком другом произведении писателя-философа, проявились новые качества его художественного мышления Рассматривая роман в единстве содержания и формы, нельзя пройти мимо соотношения понятий «слова автора» и «слова героя» Леоновское «Я» в книге - одна из зашифрованных ипостасей, она «< > объединяет все элементы художественной структуры в единое целое»23 и оказывает существенное влияние на содержание «Пирамиды», ее «магическое слово» и виртуозный стиль В образе автора, который предстает в произведении то изображающей силой, репродуцирующей литературный образ, то творческим субъектом, вступающим в конфликтные взаимосвязи с другими персонажами, проявляется многообразие личности романиста, неохватная система сознания индивида, его бесконечные речестилевые приемы, наконец, художественная объективация создателя, без которого немыслимо произведение и его эстетическая ценность

Прихотливая композиция книги, ее структурно-усложненные сюжетные мотивы, зыбкость порубежных границ между словом автора и словом повествователя сказываются на конструкции и фабульной роли конфликтообразующих поступков персонажей и эпизодов («голгофовский подвиг» дьякона Аблаева, отречение от Бога «блудного сына» Вадима и др), на авторском сочувствующем отношении к героям (к лишенцу Матвею Петровичу, горбуну Алеше, кроткой Дуне и др ) или осуждающем (образы Дюрсо, Бамбалски и др ), на развернутых монологах (о Матвея, Шатаницкого, Шамина, Вадима и Сталина), содержание которых преломляется через призму поэтической фигуры «Герой-автор-повествователь» Подобная ин-

33 Сорокина Н Типология романистики Л М Леонова - Тамбов, 2006 - С 13

терпретация человека и мира отражается на жанровой специфике книги, которая воспринимается как сплошной монолог, исполненный разными героями с разных точек зрения

Для «Пирамиды» характерно сочетание реальности и чуда, религиозных постулатов и ереси, роман предельно насыщен символами христианского мировиде-ния и библеизмами Содом и Гоморра, Иерусалим и Патмос, Гефсиманский сад и Тивериадское озеро, Соломон, Голиаф, Самсон, Савл, Ирод, Пилат, Иисус и много других Несомненно, Л Леонов, вводя в сюжет различные культурные мотивы философского и богословского содержания, ветхозаветные фигуры и евангельские изречения, образы и картины из музыки, живописи и архитектуры, стремился полнее выразить позиции героев и свое отношение к жизни

В книге много культурных ассоциаций и исторических аналогий, писатель широко использовал в тексте мифологические мотивы и образы, опираясь на литературно-художественные ориентиры античного мира и средневековья на библеи-стику, эсхатологические предания, другие жанры отреченной литературы Опоэтизированные мифы романа выступили средством описания и объяснения мира, способствуя художественному переосмыслению архетипических мотивов о Творце и Ангелах, о сатане и фатальной размолвке Начал, о блудном сыне и золотом веке цивилизации, о мировом потопе и дне Страшного суда и др В «Пирамиде» превалируют религиозно-христианские мотивы, в ней много внимания уделено ветхозаветным апокрифам, в которых излагаются осуждаемые церковью религиозные истины и жития святых, в произведении много реминисценций Ветхого и Нового завета, скрытых цитат, аллюзий, отсылок к древним текстам

Мотивный и интертекстуальный анализ художественного мира Л Леонова выявляет органическую связь эстетической системы писателя с духовными исканиями писателей и мыслителей прошлых эпох По жанровой специфике, социально-философскому звучанию, сюжетно-композиционной структуре, насыщенности «чужим словом» «Пирамида» стоит в ряду таких шедевров мировой литературы, как «Гамлет» Шекспира, «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете, «Братья Карамазовы» Достоевского «Чужое слово» в романе реализуется на разных семантических уровнях текста, выступая в форме намеков или ссылок на произведения русской классики и мирового искусства (явления «текста в тексте», прецедентных текстов) или скрытых, неявных ассоциаций, порождаемых в тексте посредством изображения схожих конфликтных ситуаций или характеров, архетипических мотивов или образов

На художественное мышление автора «Пирамиды» влияла символистская культура и ее эстетические ориентиры установки на панэстетизм и диалог искусств, повышенный интерес к архаическим эпохам (к античности, восточным мотивам, национально-славянскому язычеству), отказ от иллюстративного реалистического повествования в пользу символики и мифотворчества, изображение оппозиционности двух миров - реального и идеального, земного и небесного и др

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, подводятся итоги, дающие основание для осмысления романов Л Леонова как феномена культуры XX века, формулируются выводы

Романы Л Леонова 1920-1990-х годов - новаторские жанровые образования, в основу которых положены народное сознание, элементы христианской культуры,

мифологическая образность и символико-реалистические приемы и способы отображения мира Для изоморфных и типологически близких леоновских романов характерен синтез поэтической выразительности, творческого усвоения традиций фольклора, литературной классики XIX-XX веков и религиозно-философских идей Серебряного века Писатель, на протяжении семи десятилетий совершенствуя тип романа, его структуру и образно-философское мышление, создал уникальную систему аксиологических и онтологических координат художественного освоения мира, которые положительно сказались на углубленном историзме произведений и их культурфилософской содержательности Новые подходы прозаика к переосмыслению вечных тем искусства проявились в выборе незаурядных сюжетов о жизни народа, его настоящем, прошлом и будущем, о герое-идеологе и герое-антиподе, в постановке тревожных проблем противоречивого XX столетия, в бескомпромиссных попытках оценить их объективно, с надклассовых позиций

Герои Л Леонова - сложные и парадоксальные С одной стороны, они волевые и ищущие, решительно противостоят среде, подавляющей стремление персонажей к свободе и духовной независимости, с другой, - личности трагические и неустроенные, поскольку революционная стихия насильственно разрушила их традиционный жизненный уклад и вопреки чаяниям большинства строила авторитарное общество. Трагическое мироощущение писателя сказалось на форме авторского мышления, пафосе и сюжетных конфликтах, образной структуре и поэтическом строе романов

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Монографии, учебные пособия

1 ПетишеваВА Романы Л М Леонова 1920-1990-х годов эволюция, поэтика, структура жанра Монография — Москва МПГУ — 2006 — 348 с — 20 п л

2 Петишева В.А. Писатель и его герои Леонид Леонов в 20-е годы Монография. - Бирск, 1998 - 207 с - 8,5 п л

3 Петишева В А Романы Л Леонова 1920-1930-х годов в вузовском изучении. Учебное пособие - Москва-Бирск, 2004 -168 с - 9пл

4 Петишева В А Романное творчество Л М Леонова. Учебное пособие по спецкурсу - Бирск, 2002 - 138 с - 8,1 п л. (В соавт. с Петишевым А Авторский вклад - 80 %)

5 Петишева В А Писатели-пейзажисты в школе Пособие для учителя - Бирск, 2003 - 132 с -8,1 п л (В соавт с Назаровой Н, Петишевым А, Русиной Л Авторский вклад - 40 %)

II Научные статьи, тезисы и материалы конференций

В журналах, соответствующих «Перечню ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук», опубликовано 5 работ

6 ПетишеваВА Утопическое и реальное в романе Л Леонова «Дорога на Океан»//Вестник Башкирского университета. Филология -2007 -№1 —С 91-93 - 0,4 п л

7 Петишева В А Человек и природа в оценке Л.М Леонова (Историко-философский контекст «Русского леса») // Вестник Челябинского государственного

университета. Филология. Искусствоведение - 2007 - № 8 (86) - С. 103-110 -0,5 п.л

8. Петшпева В А Функции пейзажа в русской классике // Русская словесность. -2007 -№ 5 -С 15-22 -0,5пл

9 Петшпева В А. Сакрализация духовности в романе JI.M. Леонова «Пирамида» // Вестник Московского государственного областного университета. Русская филология -2007 -№2 -С 212-217 -0,5пл

10 Петшпева В А Роман Л М Леонова «Пирамида»- структура жанра // Вестник Тамбовского государственного университета. Филология - 2007 - № 7 (51) -С 168-173 -0,5 п.л

11. Петшпева В А Особенности психологического анализа в «Необыкновенных рассказах о мужиках» // Леонид Леонов Грани творчества Сборник научных статей. - Бирск, 1995 -С 57-69 -0,7п.л.

12 Петшпева В А Крестьянская тема в творчестве Л Леонова 20-х годов // Стили и жанры русской литературы XX века Сборник научных статей - Бирск, 1997.-С.27-47 -1,2пл

13 Петшпева В А Роман Л Леонова «Барсуки» в вузовском изучении // Стили и жанры русской литературы XIX - XX вв Вып. 1 - Бирск, 2000 - С 111-129 -1 п л

14. Петишева В.А О романном творчестве Л. Леонова // Стили и жанры русской литературы XIX - XX вв Вып 2 - Бирск, 2002 - С. 30-45. - 1 п.л

15 Петишева В А Роман Л. Леонова «Соть» Сюжетные конфликты и их решения // Стили и жанры русской литературы XIX - XX вв Сборник научных статей Вып4 -Бирск,2005 -С 16-32 -1,0пл

16 Петишева В А Эволюция или революция? (Роман Л Леонова «Барсуки») // Язык и культура в поликультурном пространстве Вып 2 - Бирск. 2005. - С. 316328 - 0,5 п л

17 Петишева В А В поисках земли обетованной (Роман Л. Леонова «Дорога на Океан») // Вестник БирГСПА Филология - Вып 8 - Бирск, 2006 - С 31-39 -1 п л

18 Петишева В А Парадоксы «Русского леса» ЛМ Леонова // Вестник БирГСПА Филология Вып 9 -Бирск,2006 - С 28-32 -0,5пл

19 Петишева В А Под защитой 108 псалма («Маленький человек» в романах Л Леонова) // Проблемы изучения и преподавания литературы. Сборник научных статей - Бирск, 2007. - С 122-128 - 0,5 п л

20 Петишева В А Рецензия на книгу М Г Рахимкулова Воспевшие Салавата Образ батыра в русской литературе // Литературное обозрение - М, 1995 - № 12. -С 111-112 -0,1 пл

21. Петишева В А Вопросы литературного мастерства П Романова // Давлет-шинские чтения Инновационные процессы в изучении и преподавании литературы -Бирск, 1997 -С. 41-43 -0,2пл

22 Петишева В А Идейно-художественные функции пейзажа в творчестве Л Леонова 20-х годов II Актуальные проблемы современной филологии - Уфа, 1997 - С 49-51 - 0,2 п л

23. Петишева В А Бунтарские мотивы в романе Л. Леонова «Барсуки» // Материалы научно-практической конференции -Бирск, 1996 -С 44-46 -0,2п.л

24 Петишева В А «Маленький человек» в романе JI Леонова «Барсуки» // Языки и литература народов Башкортостана в Евразийском диалоге культур. -Уфа, 1997 - С 187-188 -0,1 п л

25 Петишева В А Мастерство Л Леонова-пейзажиста в «Необыкновенных рассказах о мужиках // Актуальные вопросы современной филологии (к 100-летию со дня рождения С А Есенина) - Уфа, 1995 -С 41-42 -0,1 п л

26 Петишева В А. Своеобразие художественного конфликта в произведениях Л Леонова 20-х годов // Лингвистический и эстетический аспекты анализа текста Материалы международной конференции - Соликамск, 1997 - С 193-195 -0,2 п л

27 Петишева В А Особенности изучения пейзажной лирики // Современные технологии в организации учебно-воспитательного процесса в вузе и школе - Ч II - Стерлитамак, 1998 - С 174-176 -0,2 п л

28 Петишева В А Уроки литературы и вопросы экологической культуры учащихся // Экологическое образование Проблемы и решения - Бирск, 1998 - С 130-134 - 0,2 п л

29 Петишева В А Вопросы изучения пейзажной лирики А Пушкина // Образование, язык, культура на рубеже XX-XXI вв - Ч III - Уфа, 1998 - С 129130 -0,1 п л

30 Петишева В А Роман Л Леонова «Барсуки» Тема народа и героя // Культурные и духовные традиции русских Башкортостана история и современность -Ч.III.-Уфа, 1998 - С 64-66 -0,1 пл

31 Петишева В А Языковые особенности ранней прозы Л. Леонова // Язык Культура Образование -С-Пб, 1999 - С 80-82.-0,1 п л

32 Петишева В А Стилевые особенности ранней прозы Л Леонова // Инновационные проблемы филологической науки и образования - Уфа, 1999 - С 102104. - 0,2 п л

33 Петишева В А Мотивы детства в прозе Леонида Леонова 20-х годов // Мировая словесность для детей и о детях -Вып 7 -М,2002 - С 137-139 -0,2пл

34 Петишева BAO некоторых особенностях языка и стиля раннего Л Леонова // Многомерность языка и науки о языке -Ч II -Бирск, 2001 -С 96-98 -0,1 п л

35 Петишева BAO тематическом и жанровом своеобразии романа Л Леонова «Пирамида» // Система непрерывного образования школа - педучилище - педвуз -Уфа, 2002 -С 150-152 -0,1 п л

36 Петишева В А «Строительный текст» в романе Л Леонова «Соть» // Русская литература XX века Типологические аспекты изучения Материалы X Шешу-ковскихчтений -М,2005 -С. 154-161 -0,3пл

37 Петишева В А Фантастическое и реальное в романе Л Леонова «Дорога на Океан» // Историософия в русской литературе XX и XXI вв традиции и новый взгляд МатериалыXIШешуковскихчтений -М,2007 -С 274-278.-0,2пл

38 Петишева В.А. Духовные истоки романа Л М Леонова «Пирамида» // Славянский мир: общность и многообразие Материалы международной научно-практической конференции - Коломна, 2007 -С 121-123 -0,2пл

39 Петишева В А Жанровое своеобразие романа Л М Леонова «Пирамида» // Художественный текст варианты интерпретации Труды XII Всероссийской научно-практической конференции В 2-х ч. - Ч II - Бийск, 2007 - С 180-183 -0,2 п л

Подл к печ 05.09.2007 Объем 2.25 п л Заказ № 107 Тир 100 экз

Типография МПГУ

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Петишева, Виктория Анатольевна

Общая характеристика работы

Леонид Максимович Леонов (1899-1994) бесспорно занял особое место среди писателей XX столетия. Многие современники возводили его в ранг великих: «Ваше творчество, - сказал Д. Лихачев, - во все времена было наполнено социальными и нравственно-философскими проблемами. Психологизм литературы, образов, метафоричность слога делают Вас одним из столпов мировой литературы»1. «На таких мастерах, как Леонов, - писал Ю. Бондарев, - держится и русская, и европейская культура» .

Романы Л. Леонова представляют собой «энциклопедию русской жизни» XX столетия. В них в полной мере отражены мировоззренческие позиции писателя, запечатлены противоречивые явления в истории и современности, взаимоотношения классов и сословий, политических партий и группировок; нарисованы герои и антигерои, выразившие леоновские критерии нравственности и гуманистические идеалы. «Леонида Леонова не случайно называют летописцем нашей эпохи, - констатировала Л. Киселева, оценивая последнее детище писателя - «Пирамиду». - Единственный из классиков русской литературы советского времени, прошедший все его этапы, весь путь, он запечатлел в своем творчестве ситуации, конфликты, образы современников всех этих этапов в их характерности»'.

Л. Леонов - писатель непростой судьбы, он прожил сложную жизнь, пройдя «<--->со своей страной, - писала Н. Леонова, - от края до края, весь XX век - с его законами диктатуры, войнами, оттепелями и смутами, не стремясь в иные страны за свободой творчества и правом писать так, как велят ему Богом данный талант и собственное миропонимание. А век неотвратимо влиял на творческие судьбы - и моего отца, и его современников»4. Художественное мышление Л. Леонова оставалось устойчивым на протяжении всего творчества. Вместе с тем внелитературные, внекультурные факторы исторической эпохи, свидетелем которой он был, (революционное потрясение и гражданская война 1917-1922 гг., периоды насильственной коллективизации и строительства социализма «сверху», безвременье тоталитарного режима, Великая Отечественная война, ужесточение политической атмосферы конца XX века, угроза возникновения мировой войны и глобальной экологической катастрофы) оказали воздействие на писателя, определяя пафос и проблематику его произведений, художественное решение конфликтов и поэтику романов.

У Леонова-романиста можно выделить четыре творческих этапа. На первом (ранняя проза, «Барсуки», «Вор») писатель, изучая и художественно интерпретируя пореволюционную жизнь, оценивал прошлое и сущее с позиций классической литературы XIX столетия. В этот период складывались литературно-художественные, религиозно-философские и нравственные взгляды Л. Леонова. На втором этапе («Соть», «Скутаревский», «Дорога на Океан») романист обратился к темам социалистического строительства. На третьем этапе («Русский лес») усилилось присущее писателю символико-философское осмысление событий отечественной истории и современности. На четвертом этапе («Пирамида») писатель на правах старейшины литературы оценил трагизм жизни в XX столетии и предсказал возможный роковой финал цивилизации.

Леоновская нравственно-философская концепция постижения человека и мира сформировалась в результате наблюдений прозаика над жизнью. Немаловажную роль при этом играли эстетические ориентиры писателя: творческое использование традиций устной словесности, древнерусских литературных памятников, народных социальных утопий, библейских мотивов и образов.

Л. Леонова-художника, критика и публициста нельзя полностью понять, не учитывая литературно-художественный, культурный и философский контексты эпохи, в которой шли формирование личности писателя и ее последующая эволюция. Это, прежде всего, русская философская мысль конца XIX - начала XX вв. в лице ее ярких представителей - В. Соловьева, Н. Бердяева, Н. Федорова, П. Флоренского, Л. Шестова. Труды этих мыслителей сказались на леоновских сомнениях и настороженности по отношению к пореволюционному времени и прогрессу, к насильственным методам переустройства социально-экономического уклада России, косвенно отразились на скептических оценках предельного рационализма, нивелирования индивидуума и пренебрежения к его духовным интересам.

Л. Леонов последовательно развивал свои философские идеи в русле философских теорий Серебряного века, следуя опыту классической литературы XIX столетия, во всей полноте рассмотревшей извечно противоречивые отношения личности и общества и, как правило, отрицавшей насильственные способы разрешения социальных противоречий в мире. С. Семенова, отмечая близость нравственных и философских позиций прозаика и его современников взглядам религиозного деятеля Н. Федорова, писала, что творчество Л. Леонова связано «<-->с традицией активно-эволюционной космической мысли, идущей от Николая Федорова и ставившей высшие цели преобразования природы человека и мира, которые выходили за рамки торжествовавшего ортодоксального социалистического идеала»3. Вместе с тем, отметил А. Павловский, не следует утверждать, «<--->будто художественно-философский мир Леонова целиком соотносится с религиозно-философскими координатами начала столетия. Леонов вобрал в себя многие разные достижения человеческой мысли, и перед нами еще стоит задача разобраться в этом многохарактерном богатстве»6.

Л. Леонов - автор философских романов, тяготеющих к условности; их сюжеты подчинены развитию философской мысли, в основании которой лежат мифологизм, символика, широкие отступления, исторические реминисценции. Художественно осмысливая бытие, романист утверждал гармоничное единство человека и природы, человека и земли, человека и космоса, фиксировал свое внимание на симптомах кризиса традиционного гуманистического сознания. Человек, по Л. Леонову, - существо общественное, жизнь и сознание которого должны одухотворяться высшими идеями и нравственным смыслом, в противном случае на пути поступательного движения человечества неизбежны препятствия и роковые преграды. Философский роман Л. Леонова отличается всеобщностью и глобальностью поставленных проблем, особой пространственно-временной структурой (наличием временных сдвигов, развитием действия в разных временных измерениях); в нем усилена роль идеи как сюжетообразующего фактора, на страницах произведения «живет» и активно действует герой-идеолог, которого писатель наделяет резонерской функцией, сосредотачивая внимание на его микромире и выделяя сущность индивидуума через связь с прошлым человечества, его материальной и духовной культурой. «Центр философского повествования, - писала А. Газизова, - организует самопознание героя, определение им своего места в природе, обществе и мироздании, осмыслении себя как части целого<--> Сознание перестает быть поглощенным непосредственным процессом обычного существования и занимает позицию над ним, вне его - для суждения о нем»7.

Л. Леонов - писатель-философ новой генерации. Основа его художественного мышления - синтез литературной образности, элементов православного мировосприятия, а также мифологических мотивов и символики. Утверждая новый тип творчества, Л. Леонов писал, обращаясь к литераторам:

-->Нам нужно искусство острых социальных проблем, больших полотен, мощных социальных столкновений, глубокой философской насыщенности» . Аллегорическая образность и символика занимают в произведениях исключительно много места, структурируя философичность леоновских книг, их пафос и интеллектуальное богатство. Символы — это не только вехи глубоких авторских обобщений, но и важнейший компонент раскрытия образов и художественных конфликтов. В каждом из романов Л. Леонова имеются символы, цементирующие структуру произведения и его основные идеи. В «Барсуках» - это символ стихии и мужицкой вольности; в «Воре» - трагическая жизнь Векшина и его путь в никуда; в романе «Соть» - река Соть как знак разумного природного начала; в «Скутаревском» - символы «горы» и «долины»; в «Дороге на Океан» - утопические картины будущего, контрастные настоящему. В «Русском лесе» различаются природные символы - лес, родничок, сосна, река жизни, былинка; социальные - «старый мир», «новый мир»; а также знаковые образы, например, Натальи Сергеевны - тени Грацианского и Золотухина - зеркального отражения Кнышева. Многозначными символами романа «Пирамида» выступают: пирамида как сооружение землян, символ развития и магический знак, стихии огня и войны, инфернальные миры и персонажи-фантомы и др. Появление символов в книгах мотивируется философскими рассуждениями автора, экскурсами в прошлое, замедлением или ускорением художественного времени, литературными отступлениями, «эзоповым языком» и другими поэтическими приемами.

Важнейшее составляющее мышления Л. Леонова - художественное мифотворчество (в мифе, как правило, форма идентична содержанию, генезис отождествляется с сущностью, поэтому знаковый образ представляет то, что он моделирует), способствующее созданию специфической поэтической картины, «многомерному» осмыслению основ мироздания, познанию вечных, неразгаданных тайн человека и его места на координатах бытия. Специфическими чертами мифологического сознания являются: приоритет коллективных представлений; синкретизм и целостность сознания; изоморфизм (тождество сопричастных друг другу объектов); очеловечивание природы; а также представление мира в виде гармонично уравновешенной системы противоположных объектов. Прозаик часто обращался к Библии, Ветхому Завету и Талмуду, находя в них ответы на злободневные вопросы современности. Отзываясь о значимости письменных памятников древней культуры, он сказал, в частности, по поводу Библии: «<• -^Традиционно рассматривают Библию как книгу для богослужения. А это гениальный эпос древнееврейского народа. Как «Махабхарата» и «Рамаяна». Там бездна поэзии и грандиозной фантазии»9. Мифологические реминисценции Л. Леонова, соотнесенные с основными конфликтами и образами, выступают универсальным приемом создания обобщенных картин человеческой жизни. «<-->Я всегда искал, -говорил Л. Леонов, - отвечающие времени формулы мифа. В этот завещанный нам весьма объемный «сундук» влезает очень и очень многое. Суть его «поместительности» в том, что он «мыслит» блоками. Я называю: Эсфирь, Авраам, Ной - и за ними стоят целые миры; или можно думать о соответствующем в своем времени»10. Образная символика Л. Леонова, генетически связанная с христианской культурой, и мифотворчество как универсалии сознания и способ литературного обобщения, вскрывая глубинные жизненные процессы, перерабатывая и по-своему интерпретируя их, ориентируют леоновские романы на совершенные оценки, выражают отношение автора к субстанциальным вопросам бытия, способствуют постижению непознанного в эмпирической действительности.

Жанровая структура романов Л. Леонова, обусловленная социальным бытием и художественным сознанием писателя, характеризуется изменчивостью («Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении этого жанра» -М.Бахтин)11 и относительной самостоятельностью (жанр - это «<•••> важнейший тип клиширования художественного творчества, культурная память, помогающая сохранить традицию и обобществить опыт художественного

I ^ мышления<-->» - Ю. Борев) Тип леоновских произведений определяется темой и предметом повествования, видением автора-творца и способами интерпретации отображаемого, эстетическими свойствами материала, положенного в основу текста, а также историко-культурными традициями.

Отметим, что изучение структуры и эволюции жанра типологически сходных романов Л. Леонова проходит в диссертации в едином пространстве романного искусства писателя с учетом научных достижений леонововедов, философских и литературоведческих суждений и обобщений по теории жанра как модели, живущей в художественном сознании писателя, и устойчивой формы поэтического мышления. В жанрах, как известно, «<•••> концентрируется художественная практика в ее историческом движении, их изучение способствует исследованию литературных произведений в единстве их содержания и формы, осмыслению не только того, что изображено, но и как изображено»ь. Подобный взгляд позволяет рассмотреть творчество прозаика многоаспектно и избежать прямолинейных некорректных оценок, исследовать изоморфные (сходные) по форме романы как оригинальные и неповторимые: «<-->Надо так писать сочинение, - говорил Л. Леонов, - чтобы никто после вас не смог повторить эту тему<-->надо так писать<--->»14.

Автору-теургу в философских романах Л. Леонова принадлежит доминирующая роль. Позиция «закрытого» авторского «Я» проявилась в «Барсуках». Здесь прозаик выступил свидетелем и летописцем эпохи, отказался от роли всеведущего автора-повествователя, перепоручив ряд функций рассказчику. Роль автора в «Воре» иная. Принципы зеркальной композиции и «двойничества», положенные в основание структуры романа, соотнесены в нем с многоголосием, которое не противоречит примату леоновской мысли. Традиции «Вора» получили развитие в «Русском лесе», где стремление Л. Леонова завуалировать себя, перепоручив часть собственных суждений вихровским антиподам, - Грацианскому, Чередилову и вертодоксам - в конечном счете привело к бесспорному торжеству «единоголосия». В «Пирамиде» образ автора не столь «развернут», как в предшествующих произведениях, тем не менее его функции исключительные: через восприятие мастера осознаются ведущий конфликт романа и его пафос. Писатель не только сформулировал кардинальные вопросы бытия: в чем смысл человеческой жизни и предназначения homo sapiens? К чему приведет противостояние Добра и Зла? Каков финал истории цивилизации и как будут выглядеть новые формы жизни на Земле? - но и дал на них ответы. При этом герои не лишаются права самостоятельно оценивать романный конфликт и выносить «приговор над жизнью».

JI. Леонов за более чем полувековой творческий путь помимо драм, публицистики и литературно-критических статей создал семь романов: «Барсуки», «Соть», «Скутаревский» - социально-философские; «Вор», «Дорога на Океан», «Русский лес», «Пирамида» - философские. Каждый из них значителен и оригинален по-своему и выделяется из прозы XX столетия жанрово-видовой неповторимостью, содержательной и структурной оригинальностью, стилевым своеобразием. Но при видимых различиях они имеют типологически сходные качества, «сквозные линии», образуя единую художественно-философскую систему. Об этом говорил сам писатель: «Я всегда чувствую себя немного неловко с людьми, которые тратят целые месяцы и годы на изучение моих книг. Конечно, эта работа имеет большое значение, если ее не превращают в пересказ<-->Литературоведам следовало бы писать о сквозных линиях в моих книгах»Отметим, что после «Пирамиды» все вышедшие ранее романы прозаика выглядят подступами к главному осуществлению, очередными этапами его воплощения. Книга, как заметила Л. Якимова, «<• ->оказалась способной пролить глубоко проникающий свет на содержание предшествующих произведений Л. Леонова<--->в едином семантико-поэтическом пространстве как проявление единой авторской воли»16.

Новизна отражения вечных тем искусства в романном творчестве писателя проявилась в выборе Л. Леоновым фабулы и сюжетов о жизни народа и его истории, герое-идеологе и герое-антагонисте, в постановке и решении тревожных проблем эпохи, в бескомпромиссных попытках оценить их объективно, с надклассовых и общечеловеческих позиций. Писатель выразительно показал заурядную «усредненную личность», прошедшую через испытания -революцию, войну, разруху, голод, непосильный труд, другие невзгоды - и радикально противопоставившую себя тем общественным условиям, которые усугубляли безысходность существования человека, подавляли его стремление к личной свободе и справедливости. «<•••> Вся леоновская проза, писала А. Газизова, - это размышление о том, что произошло с сознанием людей, когда рухнули система классического гуманизма и мироздание, созданное гуманизмом этого типа. Когда человек перестал быть центром вселенной и мерой всех вещей, когда время перестало неспешно течь из прошлого через настоящее в будущее, когда не стало осознаваемой границы между жизнью и

17 смертью, любовью и ненавистью, между добром и злом, верой и неверием» .

Полемический характер повествования и его острота выражаются посредством романных конфликтов, находящихся в тесной взаимосвязи с внутренней пространственно-временной и структурной организацией произведений, их содержанием и формой. Конфликт как специфический художественный способ отражения жизненных противоречий, как система антонимических отношений и совокупность бинарных оппозиций отражается на идейно-образном, структурном, стилистическом и лексико-семантическом уровнях текста и проявляется в нем эстетически преобразованным - то валентным (в этом случае - налицо заинтересованное участие автора в происходящих событиях, выражаемое в структуре повествования), то амбивалентным (автор находится «на расстоянии» от интерпретируемой реальности, изображает ее и героев с позиции близкой к остранению). Например, столкновения Семена и Павла Рахлеевых («Барсуки»), олицетворяющих различные идеологические воззрения; противоборство Ивана Увадьева и обитателей монашеского скита («Соть»), символизирующее два миропонимания, можно признать валентными; разногласия между Виссарионом Буланиным и Сузанной Ренне («Соть») о роли интеллигенции в периоды революционных потрясений; споры жестянщика Пухова и предпринимателя Столярова («Вор») о духовности человека и его всетерпимости - амбивалентными.

Двойственность, положенная в основу антиномии Л. Леонова, позволила автору-творцу глубже выявить внутреннее содержание столкновений, которые классифицируются в романах на социальные (антагонистическое отрицание Векшиным идеологии новой экономической политики - «Вор»); природные (противостояние Вихрова и Грацианского на почве отношений к лесу - «Русский лес»); внутренние, психологические (изображение фальшивых семейных будней Сергея Скутаревского, Анны Евграфовны и их сына Арсения - «Скутаревский»); инфернальные (противоборство «корифея наук» Шатаницкого и небожителя Дымкова - «Пирамида»).

Романы Л. Леонова поликонфликтные: наряду с главным столкновением - важнейшим звеном всех антиномических структурно-семантических оппозиций - в книгах есть множество других, менее значимых, реализуемых на разных уровнях текста. Так, в «Пирамиде» на характерологический конфликт отца с сыном (о. Матвей - Вадим Лоскутов) наслаиваются этический, религиозный, семейный, идеологический и др.). Подобная многоплановость характерна и другим романам, в которых социальные противоречия, взаимо-обусловливаясь, сочетаются с парадоксальными поступками героев и их сложным внутренним миром. Архемотив леоновской бинарной оппозиции, берущий начало в дуалистических мифах, где каждый из мифологических персонажей отнесен либо к положительному ряду как носитель добра, либо к отрицательному как воплощение зла, помог создать в произведении научные, мифологические и художественно-эстетические картины и представления, способствовал изображению бытия в неизбывной соотнесенности противоположных начал, в извечном поединке полярных сил.

Л. Леонов на протяжении всей творческой жизни находился в оппозиции к государственной власти и ее административной системе. Об этом часто писали литературные критики и рецензенты, анализируя произведения писаглавных вопросах миропорядка.

В центре художественного мира Л. Леонова стоит человек - творец культуры и исторического прогресса, генетически связанный с другими формами жизни и возвышающийся над природным царством. Рассуждения романиста о человеке - в ряду самых сложных и недостаточно раскрытых литературоведческой наукой, поскольку принадлежат писателю, создававшему одно из уникальных наследий в истории русской литературы XX века. И речь здесь следует вести не только о своеобразии поэтического видения художника-философа, но и о становлении иных ценностных отношений в обществе, новой эстетики, об утверждении таких ее качеств, как трагическое мышление и философичность письма; о наличии в произведениях ярких характеров, наделенных могучей волей и сильной страстью, способных противостоять судьбе и обстоятельствам и готовых нести ответственность за разлад в мире; о художественном решении сложных конфликтов эпохи, вечных и неустранимых, таких как несовершенные законы мироустройства, при которых высшие человеческие блага - добро, достоинство, честь, справедливость - часто извращались и терпели трагическое поражение. По этой причине общественные условия нивелировали индивидуальность многих леоновских героев, лишали их личностного «я», превращали в «винтики» государственной машины, безгласых «строителей» светлого будущего.

Обращение Л. Леонова к нравственно-этической стороне насилия над человеком, вне сомнения, происходило под влиянием традиций, сложившихся в философии и литературе прошлого века. «<-->Есть заметное насилие, -писал Н. Бердяев, - имеющее материальное выражение, и есть насилие незаметное. Более всего вызывает возмущение насилие заметное, физическое -людей убивают, пытают, сажают в тюрьмы, лишают свободы движения, бьют. Но еще большую роль играет насилие незаметное, психическое. Орудием диктатур является демагогия, психическое насилие над массами, социальный гипноз<-- >Это ведет к отрицанию прав человека, свободы совести, свободы мысли, духовной независимости<--->»21. Физическое и нравственное насилие над личностью изображено во многих произведениях начального и последующих творческих периодов прозаика, показавшего, как рушились вековые устои нравственности и сложившиеся народные обычаи, как выкорчевывалась вера в Бога, предрекая неизбежную гибель гармоничного мира.

Эта мысль превалирует в содержании «Пирамиды». Писатель, как и русские философы прошлого столетия, был убежден, что политические, экономические и моральные изменения в обществе возможны ненасильственным путем при условии сохранения и укрепления духовности, нравственных ценностей, идеологии государственных институтов и усилении социальной роли семьи. По Л. Леонову, достойная жизнь семьи во многом определяется ее материальным состоянием и духовным микроклиматом, от которых в конечном счете зависит природное предназначение семейного союза - продление человеческого рода. Супружеские отношения людей в романах, как правило, изображаются несчастными по причине совершавшихся неординарных общественных и нравственных потрясений в обществе: несчастливыми были семьи Рахлеевых и Брыкина в «Барсуках», Векшина и Доломановой в «Воре», Потемкина, Увадьева и инженера Ренне в «Соти», Сергея Скутаревского и Геродова в романе «Скутаревский», Курилова и Протоклитова в «Дороге на Океан» и т.д. Финалы книг не оставляют героям надежды на то, что в будущем их жизнь может измениться в лучшую сторону.

Революция, подменив понятие «жить» выражением «строить новые общественные отношения», поставила людей в безвыходную ситуацию, лишила их возможности жить так, как подобает человеку. Не имеют права на личное счастье не только бывший член Реввоенсовета начподор Курилов («Дорога на Океан»), но и другие персонажи, живущие «<-->внизу, в чернорабочих ходовых частях социальной машины<--->» (VI, 34). Подавляет свои личностные качества «загнанный» Павел Омеличев, наделенный свыше предпринимательским даром; потерянно скитается по свету романтическая натура Аркадия Похвиснева; вынуждены скрывать родственные связи и «первородный грех» предков братья Протоклитовы - Илья и Глеб и т.д. Тоже самое можно сказать о женских характерах Л. Леонова: покорежена судьба Насти Секретовой («Барсуки»), не устроена жизнь ищущей Жени, разрушен домашний очаг покинутой всеми Анны Евграфовны («Скутаревский»); не определено будущее мечущейся Лизы в «Дороге на Океан», томительно тревожно существование Елены Ивановны («Русский лес»), молча искупавшей в лесной глуши «вину отцов». В романе «Пирамида» особенно много выразительных картин насилия над личностью, эпизодов жестокого разрушения привычного жизненного уклада, нравственных и духовных святынь народа. В числе ярких примеров можно назвать: эпизод отречения дьякона Аблаева и его смерть; жизнь попа Афинагора, бежавшего из разгромленного мона-стырька в зауральской окраине; разрушение нижнекожемской церкви «корчевателями медных языков»; побег о. Матвея из дома ради спасения семьи, его физические и духовные лишения - «Загадка»; трагическая судьба «выломившегося» Вадима Лоскутова и его апокалипсис; беседы Матвея Лоскутова с Шатаницким и Вадима - с Никанором об обезбоженном человеке, вере и космосе - «Забава»; версия об эпилоге развития человечества и сцены его вырождения; трагедия комиссара Скуднева; монолог диктатора - «Западня» и др.

Л. Леонов не искал «трагическое в мелочах» (X, 29), он воссоздавал неразрешимый идейно-нравственный конфликт, развертывающийся на фоне поступков героев и сопровождающийся страданиями персонажей, на социально-классовом и онтологическом уровнях. Далеко не случайно ведущим экзистенциальным мотивом его прозы стала тема смерти. Погибли Егорушка, Туатамур, Ытмарь, Халиль - герои ранних рассказов; в хаотическом движении социальной бури, пронесшейся над Россией, нашел свою смерть «мелкий человек» («Конец мелкого человека», «Записи некоторых эпизодов, сделанные в городе Гогулеве Андреем Петровичем Ковякиным»). Вместе с героями приходил конец их чаяниям: о мире и благоденствии на селе, о счастливой народной доле («Возвращение Копылева»), о чистой крестьянской любви («Бродяга»), Размышляя о героях и времени, о народе и истории, Л. Леонов пришел к выводу о необходимости всегда измерять ценность окружающего мира народной правдой, выработанной многими поколениями, соотносить судьбу индивида с народной судьбой. В противном случае жизнь становилась невыносимо тяжелой, у героев исчезало ощущение радости, стоило им только вступить во взаимоотношения со средой, с реальной действительностью. Например, в сказке «Бурыга» встреча лесных обитателей с людьми и прогрессом обернулась тем, что «всполошились окаяшки, да уж тут что поделаешь! Зимой другого жилья не сыщешь, против железа не забунтуешь; смирись, подставь глотку под синие зубья, молчи» (I, 40). В «Барсуках» Семен и Павел, покидая отцовский дом, не могли знать, какие ждут их в городе небывалости, как встретят их безразличные и уставшие от труда зарядьевцы - «<-->хлопотливое, толкотливое племя, спешащее надумать больше, чтоб туже людям же на земле стало жить» (Г1, 17). Детская пора Векшина в «Воре» дисгармонирует «развороченным будням» вожака воров Дмитрия, его хронической неустроенности в настоящем и воображаемом будущем. Жизнь и заботы Зямки в «Дороге на Океан» окрашены трагическим знаком медленного умирания Курилова. Закономерно, что в финале книги появилась сказка о белом слоне по прозвищу Али. Ее пафос - пророческое беспокойство писателя результатами научно-технического прогресса, которые в любой момент могут обернуться против человека.

Драматический подтекст произведений усиливается литературным приемом неожиданного «исчезновения» героев в минуты опасности, которая подстерегала последних, или в кульминационный момент развития сюжетного действия. Этот прием встречается как в ранних произведениях со сказочной и мифологической основой, и в зрелой реалистической прозе. Исчез бесследно в морской пучине Егорушка («Гибель Егорушки»); не пожелал видеть более солнце и луну униженный, но гордый Туатамур - «<--->дряхлая собака Чингиса, ушедшего в закат» («Туатамур» - I, 114); навсегда покинул Гогулев Ковякин, так и не найдя наяву «<-->выхода из плана жизни<-->» («Записи Ковякина» - I, 283); умчались в неизвестность верхом на лошадях под грохот весенней грозы и неистовство ветра Мишка Жибанда и Настя Секретова («Барсуки»); бесследно исчез Грацианский («Русский лес»), небрежно оставив у края ледяной проруби принадлежавшие ему вещи. Недосказанность при разрешении конфликтной ситуации или в структуре образа обнажается с помощью приема поп finita - отсутствие концовки в произведении, его незавершенность.

J1. Леонов, оценивая реалии XX века, развитие цивилизации и противоречивую историю России, спрогнозировал в книгах эволюционный кризис разума. Отметим, что тревожные интонации автора слышны во всех романах: заметно приглушенные в прозе 20-х годов - «Барсуки», «Вор»; открыто трагические в 30-е-50-е годы - «Дорога на Океан», «Русский лес»; наконец, эсхатологические в 90-е годы. Вне сомнения, Л. Леонов на склоне лет в результате трансформации общественно-политических и философских воззрений, взглядов на мироздание отчасти потерял веру в лучшее будущее, а пройденный путь человечества осознал как эпоху трагических ошибок и катастрофических заблуждений. Не случайно, во вступлении к «Пирамиде» он писал: «Событийная, все нарастающая жуть уходящего века позволяет истолковать его как вступление к возрастному эпилогу человечества: стареют и 22 звезды» . Осмысливая судьбы человека и человечества на очередном кризисном историческом рубеже, автор назвал множество причин надвигавшейся катастрофы: «<--->самоубийство Бога через отмену самого себя» (1, 217); «<•••> неугасающее анархистское побуждение хоть мысленно взорвать шар земной<- ->» (1, 600); «<--->пафос воинствующего всеотрицанья прошло-го<-->» (2, 60); «<•• ^периодический отстрел умственной элиты<-->» (2, 600). Самоубийственное начало, заложенное в природе человека, выступает в романе как источник всеобщего разложения человека и его души, общества и природы, Земли и Космоса; как движущая сила катастрофичности бытия. Эту мысль художник неоднократно высказывал во время бесед и интервью с учеными и литературоведами, в публицистических статьях и письмах. «Последние годы триумфальное шествие человечества, - писал он, - к своим финальным звездам трагически ускоряется вследствие несметного людского множества, роковых открытий передовой науки и возраста, конечно: как бы торо

-, 23 пимся домой!» .

В системе романных образов важное место занимают безгеройные, «мелкие» и «отрицательные» персонажи. Иногда автор «перепоручает» им свои суждения и оценки сюжетных конфликтов, политических и социальных проблем, прибегая к иносказанию и шифрограммам, аллегорической образности и подтексту, которые структурируют философичность книг и их интеллектуальное богатство. В письме В. Ковалеву от 26 февраля 1948 года он отмечал: «В том словесном нагромождении, какое представляют мои книжки, могут быть любопытны лишь далекие, где-то на пятой горизонтали, подтексты, и многие из них, кажется мне, будут толком поняты когда-нибудь потом»24. За поступками и монологами «боковых» персонажей, их негативными оценками сиюминутного угадывается стремление мастера «спрятать» себя и свои взгляды от вездесущего ока цензуры, «мимикрировать», уйти от карающей руки тоталитарного режима, которому в общем-то были безразличны судьбы всяких свободомыслящих литераторов, независимо от того, к каким школам и направлениям они примыкали, на каких мировоззренческих позициях стояли.

Подтекст леоновских произведений - от первой сказки «Бурыга» до итогового романа «Пирамида» - коррелирует с отображаемой действительностью. Приемы тайнописи «нефронтального, рефлексивного» (термины В. Ковалева) осмысления главных событий времени с особой силой проявляются в метафорических притчах и сказаниях, в символической наполненности типов и конфликтов, в текстовых недомолвках повествователя, в литературных параллелях реального и ирреального миров. При этом семантика -смысл слова или оборота речи, - способствуя выражению авторских позиций, сказывается на относительной недоступности содержания леоновских книг, их композиционного строя и стилевой доминанты23.

Как правило, герои Л. Леонова, будь-то «положительные» или «отрицательные», характеризуют историческое событие и эпоху, социальные отношения в обществе, сюжетные конфликты и взаимное противоборство в форме афоризмов, крылатых выражений, многосмысловых реплик, умолчаний, монологов и диалогов. При этом автор стремится дистанцироваться от своих персонажей, а если оценивает их поступки, события или высказывания, то с позиции нейтрального (непричастного) наблюдателя. Нельзя при этом забывать, что в образе «мелкого» человека (леоновского полуинтеллигента) сфокусированы чувство страха перед будущностью («Провинциальная история»), бессмысленность существования и пустословство («Записи Ковякина», «Конец мелкого человека»); мещанское мировосприятие, характерное обывателям примонастырского села Петушиха («Петушихинский пролом»); хищнические инстинкты лобазного Зарядья («Барсуки»); убогость мысли завсегдатаев забегаловок и шалманов нэпманской Москвы («Вор»), В обобщенной фигуре полуинтеллигента узнаются моральные ориентиры барсуков, интуитивно исповедовавших принцип «своя рубашка ближе к телу»; предательские повадки Брыкина («Барсуки»); эгоистические склонности короля столичных воров Митьки Векшина («Вор»); скрытность Буланина, воинственно призывавшего людей вернуться назад к исторически «золотым» дням сомнамбулически застойной Руси («Соть»),

Л. Леонов - писатель-ироник. Ирония пронизывает структуру всех его романов, проявляется на различных уровнях текстов, углубляя содержание и философичность книг, психологизм образов. Ироническое письмо позволило автору в разной мере выразить свое отношение к командиру революционных красноармейцев Рахлееву, отчаявшемуся усмирять силой оружия непокорных мужиков («Барсуки»); к идущему в абстрактное никуда («вперед и вверх») Векшину, потерявшему себя как личность на полях гражданской войны и в столичных пивных («Вор»); к решительным «строителям» новой жизни, рационалистам Потемкину и Увадьеву («Соть»); к кающимся интеллигентам братьям Скутаревским («Скутаревский»); к бессильным Кормили-цыну и Дудникову («Дорога на Океан»); к честолюбивым и коварным Грацианскому и Чередилову («Русский лес»). Ирония - универсальный леоновский способ «интегрирования» образа и литературного конфликта.

В романах Л. Леонова первого и второго творческих периодов достаточно полно проявились жанровая специфика произведений и основные качества художественного мышления писателя: полифонизм, философско-концептуальное видение человека и мира в традициях Серебряного века, интеллектуальная содержательность произведений, наличие в них богатого историко-культурного материала, различных форм условности - аллегорий, художественных символов и знаков; острое противоборство героев-антиподов, отстаивающих на фоне социальных парадоксов свои жизненные позиции, нравственные и духовные ориентиры. В «Русском лесе» и «Пирамиде» романный жанр и его структура, мысль и слово Л. Леонова обрели новые качества.

Русский лес» - разнородное произведение, в котором сюжетообра-зующими центрами стали, на первый взгляд, несовместимые проблемы общественной, культурной и духовной жизни народа - судьба русского леса и будущее России, борьба двух направлений в учении о лесе, наука и лженаука, фашизм и гуманизм и др. Автор умело сконструировал, соединил в целое этот разнохарактерный материал, превратив его в художественную систему. Особый поэтический мир «Русского леса» - жизнь природы; в романе изображены многообразные проявления естества, показаны обобщенные картины и символические образы то развернутые, то лаконичные; выявлен главный конфликт в эволюции человечества - противоборство философии жизни и философии смерти. В произведении доминирует идея возрождения природы, но не ее завоевания. Автор и герои убеждены: настало время охранять природу от безрассудных посягательств людей, строить отношения с ней на основе выверенных научно-обоснованных подходов; пришла пора отказаться от антропоцентрического мышления человека в пользу ноосферного.

Структурным фундаментом «Русского леса» стали философские посылки об онтологии бытия и сущности человека, о культуре и ее диахронных связях, об истории и современности, морали и религии. Прозаик использовал идеи различных общественных учений: трактаты древнегреческих и древнеримских философов - Левкиппа, Демокрита, Эпикура, Сократа и Платона; религиозно-философские постулаты христианского и языческого гностицизма (Валентин из Египта, Василид из Сирии) о человеке как центре мирового процесса, о дуализме - борьбе света и тьмы, духа и материи; ведущее идейное течение древнего Китая - конфуцианство; религию древней Индии -буддизм Б. Сиддхартха. Мышление автора «Русского леса» - культурфило-софское (термин А. Лысова); оно диалектично и исторично в своей опоре на различные общественные и религиозные, нравственно-этические и философ-ско-моралистические течения нового времени. Обобщая конкретный фактический материал, романист часто отсылает читателя к нравственным и духовным истокам цивилизации, к ее родословной: к христианству и исламу -мировым религиям; к православию, зародившемуся в результате раскола церквей; к славянофильству - его историософии и концепции русской истории; к западничеству, выступавшему за ликвидацию феодально-крепостнических отношений и развитие России по европейскому образцу; к материализму и идеализму с их противоположными доктринами, о первичности, с одной стороны, духовного и мыслительного, с другой - материального, природного; к марксизму - ведущему учению конца Х1Х-ХХ веков; к неомарксизму с его попытками обновить марксизм путем постановки в центр своего учения человека и придания теории большей действенности. Обращение писателя к указанным и многим другим теориям и течениям общественной и философско-религиозной мысли (древнекитайское учение даосизм, дуалистическая древнеиранская религия зороастризм, витализм - учение о качественном отличии жизни от неживой природы и др.) логически оправдано и нацелено на раскрытие пафоса идеологической книги, созданной в условиях жесткого диктата государства.

Л. Леонову и его эстетике, писал А. Лысов, литература «< -->во многом обязана новым типом романа, который «конституционно» организован концепцией культурной целостности мира»26. Заключение критика можно аргументировать, обратившись к итоговой книге писателя. «Пирамида» - многосюжетный роман, в котором наряду с «второстепенными» сюжетными линиями, есть главная, самая важная для автора - бытие человека и судьба цивилизации. Ей подчинены тематика книги и острота противоборства разных мировоззрений, совокупность связанных между собой характеров и событий, проблем и идей; единство мифологического, религиозно-исторического и философского материала; исповедальность слова в духе вероисповедания в русской культуре Х1Х-ХХ веков; частая смена изобразительных приемов и принципов - от реалистических до условно-символических; синтаксический строй и система языковых категорий книги; стилевая оригинальность, обеспечивающая монолитность всех художественных элементов, их типологическую целостность и устремленность к единому эстетическому центру. Сплав философичности и редкой пластичной изобразительности достигается в «Пирамиде» с помощью точного и строгого леоновского слова. М. Лобанов заметил по этому поводу: «Поразительны плотность, «фактурность» прозы, филигранная отделка каждой фразы, образующие в совокупности то почти материально ощутимое вещество - слово, которое и составляет его тайну. Здесь можно действительно только сказать, что Бог щедро дает по благодати Своей, даже если это пишется «по Еноху»" .

Конструкцию «Пирамиды» крепят два сюжетных начала - изображение духовных поисков человека в прошлом столетии на фоне историко-культурной жизни конца 30-х годов и народно-религиозная трактовка основных библейских мотивов - противостояние Добра и Зла, грехопадение человека и распятие Христа, моральный апокалипсис и гипотетическое явление Антихриста, гибель разума и закат цивилизации. Христианские образы, притчи и изречения, взятые из Священного Писания, канонических религиозных трактатов, апокрифов и творчески переработанные прозаиком, предстают в книге как разновариантные вставные конструкции, способствующие выявлению авторских позиций и рассмотрению человека и мира в двух контекстах - реальном и символическом.

В последней книге прозаика ярко выражена идея духовного воскрешения русских людей. Л. Леонов постоянно говорил о необходимости воссоздания религиозно-нравственных координат в духовной жизни русского народа. В частности, на вопрос Т. Земской: «Как вы относитесь к тому, что в последнее время в обществе необычайно возрос интерес к религии?» - писатель ответил: «Я это предсказывал в личных беседах с друзьями. Правда, думал, что период этот наступит по ту сторону тысячелетия, а начался он гораздо раньше. Значит, возникла потребность, высокая потребность самоочищения, приведения хаоса в порядок»' . Несмотря на то, что Л. Леонов не был ортодоксальным христианином, религиозно-христианские мотивы в его творчестве всегда занимали много места. Эти тенденции с особой силой проявились в манере метафорического повествования в «Барсуках» (Семен Рахлеев и Степан Катушин), в «Воре» (Емельян Пухов и литератор Фирсов), в «Соти» (скитские монахи и обыватели Макарихи), в «Русском лесе» (набожные крестьяне и Калина Глухов) и других произведениях. В художественной системе «Пирамиды» религиозная тема превалирует в содержании, но она рассматривается с новой стороны. Писателя занимают в книге не только вера в Христа, но и истоки ее крушения, причины людского грехопадения. Ответ на эти проблемы Л. Леонов искал и находил в канонических библейских текстах и отреченной литературе.

Актуальность исследования определяется необходимостью осмыслить природу творческой индивидуальности Л. Леонова с высоты новейшего времени, раскрыть историко-литературную значимость романов, своеобразие литературно-художественных принципов и философско-мифо-логическую основу произведений периода 1920-х - 1990-х гг. В диссертации леоновские романы рассмотрены как единое целое, как феномен классической прозы прошлого столетия. Основное внимание в работе уделено специфике художественного мышления писателя, проблемам становления и эволюции романного жанра, его структуре и поэтике с помощью типологических сравнений и сопоставлений, а также в связи с постановкой и решением в книгах субстанциальных вопросов бытия - о феномене жизни на земле, о человеке и его месте в природном мире, о духовно-нравственном потенциале общества. Раздумья Л. Леонова об исторической памяти народа, о войнах, смутах и насилии над личностью, о прогрессе, путях сохранения цивилизации и природной среды ее существования остаются актуальными в наше время и способствуют утверждению в мировом сообществе XXI века качеств нового мышления. Актуальность исследования обусловлена также тем, что проблема целостности духовно-нравственных поисков в романах Л. Леонова, органически связанных с историческим контекстом русской культуры и философскими идеями Серебряного века, в литературоведении поставлена еще недостаточно.

Проблема исследования и степень ее научной разработанности. Автором диссертации разработаны главные вопросы романного жанра Л. Леонова, которые недостаточно изучены критикой и литературоведением. Ведущие темы исследования - специфика жанра как устойчивой формы литературных произведений и особого типа мировидения; эволюция жанра и его структура, а также вопросы поэтики как совокупности средств создания художественной реальности, несущей в себе авторскую концепцию мира и человека. Жанровое своеобразие романов, нравственная философия книг и проблемы рецепции леоновских текстов - единое направление диссертационного исследования. При этом поэтика леоновской прозы рассматривается как системное понятие, как общая «эстетика словесного художественного творчества» (М. Бахтин), реализуемая в эстетическом, культурном, историко-литературном и философском аспектах.

Литературная критика в различные временные этапы XX века неоднозначно воспринимала романы Л. Леонова. Во втором и третьем десятилетиях в подавляющей части рецензий и статей преобладали негативные оценки творчества писателя, как правило, отрицавшие эстетическую и историко-литературную ценность его произведений (например, рапповская и перевер-зевская критика, публикации Г. Колесниковой, Н. Нусинова, Н. Сретенского, В. Перцова и др.). В пятидесятые годы появились монографические исследования В. Ковалева (Романы Леонида Леонова. - М.-Л., 1954), М.Лобанова (Роман Л. Леонова «Русский лес». - М., 1958), в которых были предприняты попытки объективно оценить литературные достижения писателя. Но в силу общественно-исторических условий жизни критики той поры рассматривали леоновскую прозу с классовых позиций и канонов соцреализма. В последующие десятилетия все чаще объективный анализ творчества романиста доминировал над субъективной одноплановостью критических выводов и обобщений (3. Богуславская. Леонид Леонов. М., 1960; Ф. Власов. Поэзия жизни. - М., 1961; Эпос мужества. О романах Л. Леонова. - М., 1973; В. Ковалев. Творчество Леонида Леонова. К характеристике творческой индивидуальности. - М.-Л., 1962; Реализм Леонова. - Л., 1969; Е. Старикова. Леонид Леонов. Очерк творчества. - М., 1972; Л. Финк. Уроки Л. Леонова. Творческая эволюция. - М., 1973; Н. Грознова. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. Очерки. - М., 1982; Т. Вахитова.

Леонид Леонов. Жизнь и творчество. - М., 1984; В. Крылов. Леонид Леонов-художник. Очерки. - Петрозаводск, 1984; И. Крук. Леонид Леонов. Очерк творчества. - Киев, 1985; О. Михайлов. Мироздание по Леониду Леонову. Личность и творчество. Очерк. - М., 1987; А. Петишев. Человек и современный мир в романном искусстве Леонида Леонова. - Уфа, 1989; В. Хрулев. Мысль и слово Леонида Леонова. - Изд. Саратовского университета, 1989; В. Химич. Поэтика романов Л. Леонова. - Свердловск, 1989; Г. Исаев. Леонид Леонов - литературный критик и публицист. - Томск, 1991 и др.).

Из числа работ о Л. Леонове, вышедших на рубеже XX и XXI веков и в начале нового столетия, следует назвать книги: В. Мирошникова (Романы Леонида Леонова: становление и развитие художественной системы философской прозы. - Рязань, 2000); А. Дырдина (В мире мысли и мифа. Роман Л. Леонова «Пирамида» и христианский символизм. - Ульяновск, 2001; Духовное и эстетическое в русской философской прозе XX века: А. Платонов, М. Пришвин, Л. Леонов. - Ульяновск, 2004); Ю. Оклянского (Шумное захолустье: В 2-х книгах. - Кн.1. - М., 1997); С. Семеновой (Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. Поэтика - Видение мира - Философия. - М., 2001; Метафизика русской литературы: В 2-х т. - М., 2004); С. Слободнюка («Дьяволы» «Серебряного» века (древний гностицизм и русская литература 18901930 гг.). - СПб., 1998); Н. Федя (Литература мятежного века. Диалектика российской словесности. 1918-2002 гг. - М., 2003); В. Хрулева (Леонид Леонов: магия художника. - Уфа, 1999; Художественное мышление Леонида Леонова. - Уфа, 2005); Л. Якимовой (Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида». - Новосибирск, 2003); Н. Сорокиной (Типология романистики Л.М. Леонова. - Тамбов, 2006).

В последние годы опубликован ряд сборников, вобравших в себя многогранный научный поиск сложных форм и объемов мироздания художника и обозначивших новые подходы к творчеству романиста: Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. - М., 1999; Леонид Леонов и русская литература XX века. - СПб., 2000; Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. - М., 2001; Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. - СПб., 2002; Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. - Ульяновск, 2005 и др. Отметим, что наука о Л. Леонове интенсивно развивается за рубежом. Ее представляют: Э. Стиммонс, М. Шраер (Америка); М. Каназирска (Болгария); К. Брюмер, Р. Опитц (Германия); Д. Томсон (Канада); И. Трофимов (Латвия); А. Лысов (Литва); Ф. Листван, Ф. Супа (Польша); Л. Оляндэр, В. Сердючен-ко (Украина); В. Гусарова-Кузи (Франция); М. Дрозда (Чехословакия);

29

М. Бабович (Югославия) и др.

Цель работы - комплексный анализ романов Л. Леонова, которые воспринимаются диссертанткой как крупное завоевание русской литературы XX века и на которые повлияли, с одной стороны, традиции классики прошлых эпох, а с другой, - историко-культурный и философский контексты Серебряного века.

Целью и задачами диссертации обусловлен выбор методики исследования, в основе которой - синтез историко-культурного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического, семантического методов и подходов. В работе обосновывается эстетическая целостность и своеобразие романной жанровой структуры Л. Леонова, прослеживается история ее возникновения и становления в русской культуре прошедшего столетия, рассматривается специфика романного мышления и его основные компоненты.

Достижение цели исследования потребовало решить ряд теоретических и историко-литературных задач: рассмотреть романы Л. Леонова как одну из тенденций развития историко-литературного процесса, как эстетическую индивидуальность и художественную систему; исследовать художественный мир романов, провести целостный анализ их проблематики и поэтики, создать современную концепцию творчества писателя в соотношении с общими тенденциями развития литературы, эстетики и философии; выявить литературно-художественную и культурфилософскую доминанту романов, элементы их структуры (образную систему, конфликт, сюжет, стиль); осмыслить в контексте литературоведения теоретический и практический аспекты понятий: жанр и тип романа, философский роман, роман-трагедия, фантасмагорический роман, художественное мышление, мифоло-гизм, ирония; проанализировать творческие открытия прозаика в контексте русской литературы XIX - XX веков, показать сложные поиски художественного идеала, адекватного эстетическим взглядам писателя; определить сюжетно-композиционную, художественную роль и философскую значимость мифо-поэтических реминисценций и вставных конструкций Л. Леонова соотнесенных с каноническими Евангелиями, апокрифами и историческими преданиями в контексте традиционного христианства; раскрыть философские истоки и мифологическую основу романов, их концептуальный характер; изучить жанровую и стилевую специфику творчества Л. Леонова в соотнесении с достижениями других художников слова (М. Булгаков, В. Набоков, А. Платонов, М. Пришвин, П. Романов); показать основные принципы художественного мышления Л. Леонова, эволюцию его миропонимания и полифонизм мысли в соотнесении с эстетикой Ф. Достоевского; представить различные формы психологизма в романной прозе Л. Леонова; исследовать тип персонажа, принципы функционирования образной системы, способы и приемы создания поэтического языка и стиля; выявить значение художественного мышления Л. Леонова и его традиций для последующего развития литературы.

Источниковая база исследования. В процессе работы над диссертацией за основные были приняты тексты романов JL Леонова из собрания сочинений в 10-ти томах (М., 1981-1983), а также из собрания сочинений в 10-ти томах (М., 1969-1972). Материалом исследования послужили публицистические произведения писателя, его литературно-критические статьи, публикации рукописей. Для обоснования отдельных положений работы использованы письма романиста, его интервью и воспоминания современников. В диссертации привлечены к анализу произведения отечественных писателей XIX - XX веков, религиозно-философские сочинения и труды русских философов.

Методологическую базу диссертации составили представленные в библиографическом списке труды, посвященные анализу общих теоретических и философских проблем, научных концепций в области философии художественного творчества, исторической и теоретической поэтики, теории романа и литературного жанра: М.М. Бахтина, H.A. Бердяева, Ю.Б. Борева,

A.Н. Веселовского, В.В. Виноградова, H.A. Гуляева, В.М. Жирмунского, И.А. Ильина, В.В. Кожинова, Н.Л. Лейдермана, Д.С. Лихачева, Н.О. Лосско-го, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Манна, Г.Н. Поспелова, A.A. Потебни,

B.C. Соловьева, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова, Н.Ф. Федорова, П.А. Флоренского, В.Е. Хализева, Б.М. Эйхенбаума, В.Б. Шкловского и др.

В диссертации нашли отражение результаты исследований отечественных и зарубежных критиков и леонововедов: В.В. Агеносова, З.Б. Богуславской, Т.М. Вахитовой, Ф.Х. Власова, B.C. Воронина, A.A. Газизовой, H.A. Грозновой, В. Гусаровой-Кузи, A.A. Дырдина, Г.Г. Исаева, A.A. Казина, М.И. Каназирски, В.Е. Кайгородовой, В.А. Ковалева, И.Т. Крука, В.П. Крылова, Ф. Листван, А.Г. Лысова, В.М. Мирошникова, О.Н. Михайлова, Ю. Оклянского, А.И. Павловского, A.A. Петишева, С.Г. Семеновой, C.J1. Слобод-нюка, Е.В. Стариковой, Н.В. Сорокиной, Н.М. Федя, J1.A. Финка, В.В. Хи-мич, В.И. Хрулева, Л.П. Якимовой и др.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Проза Л. Леонова, репрезентативно иллюстрирующая магистральные пути, направления и способы осмысления человека и мира, своеобразный художественно-философский документ пореволюционного времени; в ней определены новые историко-идеологические и литературно-художественные парадигмы постижения реальности. На системе аксиологических и онтологических координат писателя сказалось творческое использование традиций фольклора и русской классики XIX-XX веков. Культурно-исторические памятники прошлого воспринимались прозаиком как непреходящая ценность, всегда выступали его эстетическим ориентиром.

2. Для романов Л. Леонова характерны углубленный историзм и философская обобщенность, в них отражены многогранный поиск автором более емких и совершенных способов и форм художественного перевоссоздания противоречивого и трагического XX века. В эпоху «пролома» исторического, национального и культурного бытия Л. Леонов изобразил не только характер национальной рефлексии на события октябрьской революции, последствия морально-этической деформации личности, но и показал путь ее духовного преображения. Романист сосредотачивал внимание на раскрытии качеств русского национального характера, стремился разобраться в том, какие свойства человека стали причиной катастрофического поворота в российской истории, а какие сыграли этноконсолидирующую роль, не позволили распасться русскому народу как единому целому.

3. Л. Леонов «реформировал» традиционный роман, создал качественно новую жанровую модификацию, особую структурную разновидность с необычайно широкой проблематикой - социально-психологической, историко-культурной, философской и религиозной, в основе которой лежит испове-дальность, присущая христианскому мироощущению, образное мышление и мифология. Архитектоника и поэтика романов тесно связана с мифопоэтиче-скими конфликтами и мотивами.

4. В основе художественного мышления Л. Леонова - символико-реа-листическое отражение человека и окружающего мира в трех взаимосвязанных ипостасях: эмпирической, трансцендентной и социально-психологической. Леоновский символ (как образ, воспринимаемый в аспекте своей знаковое™, и знак, наделенный образной многозначностью) коррелирует с цельностью отображаемого мира и образует в соотнесении с ведущим конфликтом произведения внутренний сюжет художественной системы, ее подтекст, внедряемый через грамматику литературных архетипов - когнитивных структур, своего рода квинтэссенции культурного опыта многих поколений.

5. Целостный анализ романов Л. Леонова выявляет индивидуальные параметры литературного героя, обобщенного путем отбора существенных черт личности, который, будучи причастным к судьбе России, остро ощущает природное, социальное и духовное одиночество, мучительно ищет истину и смысл бытия.

6. Отличительными качествами всех романов Л. Леонова являются полемический характер главной идеи и диалогический тип повествования, порождающие в текстах столкновение противоречивых мнений, парадоксальных точек зрения, порой выходящих за границы спора и вовлекающих в него автора с его словом, то нейтральным, то ироническим и остропублицистическим, то саркастически гневным.

Научная новизна работы состоит, во-первых, в теоретической разработке концепции, которая исследуется в культурно-историческом контексте эпохи и движения русской философской мысли. Диссертация представляет собой первое исследование, изучающее все романное наследие писателя: проблематику, идейно-художественное и жанровое своеобразие произведений, их структуру и стилевую доминанту.

Во-вторых, соединение исторического и типологического подходов позволило диссертанту показать общие закономерности исторической эволюции леоновского романа, увидеть его истоки в фольклоре и мифологии, по-новому проследить генезис произведений, выявить их характерные типологические и национальные черты.

В-третьих, в диссертации впервые анализируется через разнообразный спектр характеристик новаторство писателя в освоении реальной действительности, в последовательном утверждении народно-религиозных воззрений; выявляются роль литературных традиций и интертекстуальность лео-новской прозы.

В-четвертых, в работе акцентируется внимание на том, что развитие русской философской мысли Серебряного века, связанной с именами Н. Бердяева, И. Ильина, Н. Лосского, А. Лосева, В. Соловьева, И. Федорова, оказало существенное влияние на писателя, определило становление и утверждение его философских взглядов.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Проведенное исследование существенно расширяет представление о романах Л. Леонова как феномене русской культуры XX века. Практическая ценность работы непосредственно обусловлена ее актуальностью и новаторством. Определяемая в диссертации общая специальная терминология может использоваться в научных работах, преподавательской и учебной деятельности. Пути и методы анализа романов Л. Леонова могут применяться не только в литературоведении, но и в культурологии. Результаты исследования имеют практическую значимость как для теории литературы (теория жанра, типология романа, композиция и конфликт, сюжет и герой), так и для истории русской литературы.

Материалы исследования могут быть использованы при чтении курсов лекций по истории и теории русской литературы и культуры XX века, специальных курсов по романному творчеству Л. Леонова, а также могут найти применение в дальнейшем изучении культуры XX века и закономерностей литературного развития.

Апробация диссертации. Основные результаты работы представлены в публикациях и докладах на международных, всероссийских и межвузовских научно-практических конференциях в Соликамске (СПГУ, 1997), в Санкт-Петербурге (Университет технологии и дизайна, 1999), в Москве (МПГУ, 2004-2007), в Уфе (БГУ, 2001; БашПГУ, 2005), в Стерлитамаке (СПГА, 1998, 2007), в Казани (КГУ, 2006), в Коломне (КГПУ, 2007), в Бийске (БГУ, 2007), в Бирске (БирГСПА). Результаты исследования обсуждались на кафедре филологии и методики преподавания русского языка и литературы Бирской государственной социально-педагогической академии, на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета.

Реализация результатов работы. Материалы диссертации используются в читаемом в БирГСПА спецкурсе «Творчество Л. Леонова и литературный процесс XX века». Основные положения работы отражены в монографиях: 1. «Романы Л.М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра». - М., Изд. МПГУ, 2006; 2. «Писатель и его герои. Леонид Леонов в 20-е годы». - Бирск, 1998 и пособиях к спецкурсу «Романы Л. Леонова 20-30-х годов в вузовском изучении». - Москва-Бирск, 2004; «Романное творчество Л.М. Леонова». - Бирск, 2002 (в соавторстве), а также в учебном пособии «Писатели-пейзажисты в школе». - Бирск, 2003, (в соавторстве). В журналах, соответствующих «Перечню ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук», опубликовано 5 работ. Основное содержание работы отражено в 39 публикациях общим объемом более 70 п. л.

Объем и структура диссертации. Работа состоит из Введения, шести глав, которые включают 14 параграфов, Заключения и Библиографического списка литературы. В основу композиции исследования положен хронологический принцип. Основная часть диссертации изложена на 445 страницах. Библиографический список включает 597 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Романы Л.М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра"

Заключение

Романы Л. Леонова 1920-х - 1990-х годов, отразившие долгий и сложный поиск художником философско-эстетической реальности, отвечающей содержанию исторического момента, морально-этическим критериям эпохи, воспринимаются сегодня как новые жанровые образования, в основу которых положены христианская культура, народная вера и религиозная символика. Содержание и пафос леоновских книг исполнены трагическим мироощущением. Герои романов - личности парадоксальные, поскольку их быт и сознание были застигнуты революционной стихией, безжалостно отвергнувшей демократический уклад жизни и строившей вопреки воли большинства авторитарное общество.

Критическое отношение писателя к социальным изъянам эпохи, его настороженность к методам переустройства традиционных жизненных устоев проявились, начиная с первых произведений, и отразились на тематике и поэтике сочинений, форме и специфических приемах переосмысления реальности, на стремлении автора оценить человека и мир с высоты общечеловеческих нравственных норм и национальных представлений.

Ранние творческие опыты Л. Леонова говорят о стремлении молодого прозаика найти свою главную тему и манеру художественного письма. Поиск писателя осуществлялся в русле магистральных литературных тем: народ и революция, народ и гражданская война, семья и общество, настоящее и прошлое крестьянина, взаимосвязи города и села, место и роль заурядной личности в эпоху исторических потрясений. Новеллистика 1920-х годов характеризуется широким использованием мифологических мотивов и образов, фольклорных конфликтов и сюжетов, в ней впервые «огнедышащей нови» противопоставлено «эсхатологическое слово» молодого писателя («Уход Хама», «Деяние Азлазивона»). В «малой» прозе приглушены факты истории и приметы времени, конкретные социально-бытовые различия людей, их этнические особенности, индивидуальные этические представления и т.д. Писателя прежде всего занимал обобщенный человек и его душевные качества, соответствие нравственных основ личности общепринятым нормам.

В начальный период творчества Л. Леонов проявил себя как художник, стремящийся к широкому охвату действительности, ее глубокому философскому переосмыслению. Воссоздавая героя и среду, реальные или вымышленные обстоятельства, он ставил и решал в произведениях вечные вопросы человеческой жизни. Центральным персонажем рассказов, сказок и повестей, как правило, является представитель народных масс, выходец из социальных низов. Исследуя народные судьбы, художник бережно относился к быту, обычаям, традициям и верованиям селян и горожан, к их бесхитростному, незамысловатому слову, емкому и насыщенному оригинальным содержанием.

На раннего Л. Леонова и его творческую самобытность оказали влияние не только наследие художников и мыслителей прошлого столетия, культурно-общественных деятелей XIX - начала XX вв., но и письменные памятники древнерусского искусства - исторические сказания и повести, жития святых. Писатель творчески усваивал эстетические возможности разных фольклорных жанров - сказок, легенд, исторических преданий. Его обращение к сказовой манере повествования и «услугам» сказителей (от деда Егора - «Бурыга» и Евграфа Подпрятова - «Барсуки» до Похвиснева - «Дорога на Океан» и Таисии Матвеевны - «Русский лес») помогло ярче передать особенности устной речи, специфику говора или диалекта, необычность языка.

В центре первых романов, которые выделяются остротой поставленных проблем, интеллектуальной направленностью и христианско-философской содержательностью, изображена мятущаяся личность, познающая себя в развороченном революционном мире, поправшем привычные образ жизни людей и моральные устои. Герои книг часто попадают в неразрешимые конфликтные ситуации, болезненно разрушая устоявшиеся связи между «Я» и миром, перенося физические лишения и душевные надломы.

Роман «Барсуки» по праву занял место в ряду остросюжетных произведений второго десятилетия («Кащеева цепь» и «Мирская чаша» М. Пришвина, «Мамай» и «Пещера» Е. Замятина, «Собачье сердце» М. Булгакова), противостоявших вульгарному практицизму эпохи, ее регламентированным эстетическим канонам. Пафос книги Л, Леонова сформулирован автором: «Судьба братьев - это судьба России». «Барсуки» - социально-философское произведение о людях и эпохе начала XX столетия; книга насыщена культурно-историческими размышлениями и параллелями; в ней показано противоборство двух мировоззрений, противостояние различных идеологий. Из числа изобразительно-выразительных приемов и средств, сказавшихся на жанре романа, особое место занимают сказ, авторские отступления и вставные конструкции, символические сцены, художественные описания, антитеза и ирония. Язык книги, живительными родниками которого выступили устная словесность и классическая литература, стал тем строительным материалом, который способствовал созданию новаторски обобщенных образов народа и пореволюционного времени, сделал «Барсуки» источником ценной культурно-национальной информации.

В романе-трагедии «Вор», отразившем жизнь городского «дна» в сложный временной период нарождавшейся государственности, Л. Леонов, умело разрешая личностные и общественные конфликты, показывает внутреннюю драму Векшина, крушение его веры и пытается противостоять начавшейся в стране секуляризации духовности. Опираясь на художественные принципы Ф. Достоевского, изобразившего человека и среду в извечном неразрешимом противоборстве, Л. Леонов, воссоздавая современную ему жизнь, достигает метафизических глубин, ярко показывая трагизм бытия русских накануне года «великого перелома». Повествование книги, выпавшей из рамок партийно-апологетического искусства, отличается раздумьями писателя и героев о главных проблемах мироздания: человек, его место и предназначение в жизни, добро и зло, правда и ложь, счастье и горе, любовь и ненависть. Содержание романа неверно сводить к аргументированию вековечных заповедей «Не убий» и «Не укради», оно намного шире: автор книги в свете христианской культуры и духовных народных интуиций осмысливает другие кардинальные проблемы - неизбежный драматизм столкновений героев с обществом несовершенных законов, психология выбора пути и поведения личности в экстремальных (пограничных) ситуациях, философия преступления, аморализм и эгоцентризм людей. При этом выводы повествователя проецируются на общие закономерности бытия и принципы гуманистической морали. «Вор» - книга о религиозно-нравственных обретениях Л. Леонова, поэтически воссоздавшего в традициях христианской антропологии, классики XIX века и философских концепций Серебряного века, реальный и горний миры.

Основные художественные принципы писателя формировались во втором десятилетии. Литература, утверждал романист, обращаясь к собратьям по перу, - это мышление, а «<-->книга - это прежде всего отчет о прошедших у вас процессах мышления» (X, 359). Леоновская мысль глубоко содержательная, писатель стремился интерпретировать жизнь в многомерности ее координат, отражать всеобщее и скрытое в эмпирической действительности и общественных взаимосвязях, настойчиво утверждая традиционные нравственные и духовные ценности. Наряду с изображением диалектики социальных процессов, он стремился дать целостное представление о бытии, отображая большие исторические пространства и важные события, природную гармонию, историю цивилизации и современность. Художник не питал иллюзий относительно перспектив развития XX века, трезво оценивал опасности, подстерегавшие людей на их неровном пути «к звездам». Мир - это не только радость необратимого прогресса, но и трагическое блуждание «<--->по нескончаемым Дантовым кручам<-->» (III, 282). Трагическое повествование леоновских книг усиливают мотивы бесправия личности и безысходности ее порывов: «В России, - привычно заявляет безымянный герой «Русского леса», - окромя погосту, чего нашего-то? Столбовая дорога одна. и та с дозволения!» (IX, 180).

Главный принцип романного искусства Л. Леонова - жизнеподобие отображаемого. «Истина, - писал он, - всегда была людям дороже счастья <--->Отсюда и нам, художникам, урок: делать свои книги и полотна о жизни в полный беспощадный накал, без страха и с нежностью на границе безумия^ ••>» (III, 269). В центре романов Л. Леонова стоят человек и полное тайн мироздание. «Меня всегда привлекало, - писал художник, - все, из чего создано человеческое бытие<--^Отношение духа и материи издавна меня глубоко интимно занимает, я против упрощенного взгляда на все то, что представляет человеческий феномен»1. У Л. Леонова-писателя, философа и мыслителя способность сопереживать судьбе героев проявилась в глубинной целостности образного сознания, представляющего человека как создание, воплощающее в себе телесно-чувственную субстанцию, одушевленную разумом и верой; в обращении писателя к истокам интуитивного сознания, к христианской культуре, к мифологии и символико-религиозному восприятию естества. В центре мироздания Л. Леонова стоит думающий и мыслящий герой, разорвавший круг отягчающей формулы «Человек - мыслящий тростник» (Б. Паскаль). Он способен рассуждать о недосягаемом и абстрактном: неужели правда, уточняет Барыков в романе «Барсуки», «<-->будто в звездах всего вдоволь имеется, чего человеку на потребу нужно.» (И, 224); о месте в суетной жизни: «Вот и охота мне дознаться<---> кто же я на самом деле, тварь или не тварь<--> - размышляет Векшин в «Воре» (III, 350); и выборе своего пути: «Я, конечно, маленькая, но я тоже имею право знать, кто я, откуда я, и, наконец, зачем я. а то еще так и помрешь глупой деревяшкой!» (IX, 28) - резюмирует Поля в «Русском лесе».

Исторический момент 1930-х годов с его практической и организующей властью над человеком направил волю и труд леоновских героев третьего десятилетия (рядовых строителей, инженеров, партийных руководителей, ученых и др.) на решение утопических задач достижения «всеобщей гармонии» насильственным путем. В романе «Соть» развиты художественные принципы «Барсуков» и «Вора». В книге проявился особый интерес Л. Леонова к монументальным формам отражения действительности, к таким качествам литературы, как детальное изображение героя и среды; показ сюжетных столкновений не только на почве идейной несовместимости персонажей, но и их морально-этической противоположности; широкое использование символов и метафорических образов с целью философского осмысления бытия. В романе раскрыты злободневные вопросы текущей действительности, показано непримиримое противостояние человеческих характеров в эпоху социальных потрясений, обнажены тревожные проблемы современности: герои и их сложные отношения с новой властью; человек и трагический мир; ломка социально-экономического уклада и судьба отдельной личности. Особую роль в книге играют антигерои («отрицательные» герои), выступившие отчасти рупорами идей авторского мироустройства, увидевших за фасадом «стройки» и благими намерениями «первопроходцев» скрытую возможность нивелирования личности, лишения ее ради общественных благ естественных человеческих желаний и потребностей. Не случайно руководители сооружаемого комбината часто сталкивались с враждебной отчужденностью среды и бедствующих людей - рабочих Сотьстроя, жителей Макарихи, скитских монахов. В книге впервые четко обозначился неразрешимый конфликт человека, «преобразующего» сотинский край, с окружающей природой.

Трагическая фабула романа «Скутаревский» определила развитие его сюжетного конфликта, архитектонику и поэтический строй. Важно отметить, что внешне мажорная тональность произведения о «запутанной» жизни интеллигентов после 1917-го года исчезала, как только писатель соотносил трагедийные характеры Сергея и Федора Скутаревских с реалиями эпохи, разделившей жизнь героев на две противоположные половины - до и после революции. Решающими в повествовании об интеллигентах выступают тема всеобщей разрухи и мотив разрушения брачных уз. Поиски ответов на вопросы о причинах нынешнего состояния российского общества приводили многих героев к выводу о том, что главная вина возникновения социальных «проломов» и «размножения» больных семей лежит на общественных институтах, на государстве.

Роман-утопия «Дорога на Океан» - важный творческий этап художника в философском осмыслении человека и суровой эпохи 1930-х годов, ее нравственных устоев - вопросов религии, морали и этики. В основу книги положен композиционный прием антитезы, позволивший не только контрастно изобразить настоящее и будущее, но и выразить эстетические позиции писателя в период утверждения соцреалистических догм; опоэтизировать грядущее в образе-символе утопико-сказочного Океана, показать реальность, далеко не похожую на ту, которой грезили герои, - сложную и двойственную, контаминирующую всеобщее благоденствие с кровавыми сполохами всемирной революции и новой мировой (всепланетной) войны. «Хмурое небо конца тридцатых годов, - писал Л. Леонов, - со зловещими тучками еще худших потрясений на горизонте не располагало к живописанию подлинной, тогдашней действительности, полностью осознанной современниками лишь к концу столетия» (1, 11).

Культурное наследие писателя третьего десятилетия - своеобразная художественная летопись социализма, воссоздавшая достижения и горестные просчеты нового экономического уклада, его победы и поражения; долговременную мечту людей о равенстве и счастье; труд народных масс на благо социального прогресса. Изучая книги художника, можно увидеть, как утверждались в литературе новые культурные ориентиры, как писатели постепенно отказывались от эстетики схематического коллективизма в пользу классического психологизма, а в искусство возвращался образ «индивидуального героя» с присущими ему внутренними противоречиями, как прозаики уходили от авангардности, плакатности и чрезмерной публицистичности стиля, стремились к монументальным художественным обобщениям, избегая механического конструирования сюжетов.

В романах Л. Леонова многосторонне показаны особенности исторической эпохи, раскрыты важные стороны бытия и сознания человека социалистической формации, его индивидуальная сущность. Писатель, вовремя откликнувшись на «социальный заказ» эпохи, обратился к актуальной теме искусства - «Революция, народ и герой». Многосторонне исследуя ее, постигая основы народного бытия, человека и окружающий мир, романист прибегал к философским обобщениям, широкому охвату действительности. Опосредованный способ отображения способствовал созданию поэтически емких картин жизни народа и его представителей: Семена и Павла Рахлеевых, Дмитрия Векшина, Сергея и Федора Скутаревских, Ивана Увадьева, Алексея Курилова и др.

Критика 1930-х годов отмечала, что герои Л. Леонова, сильные и заурядные, малозначительные действующие лица и «отрицательные» персонажи выгодно отличались от литературных штампов (романтических фигур) безликой толпы, изображенных в ряде произведений этого времени. Близкие писателю герои наделены высокими гуманными качествами - человеколюбием и честностью, желанием жить и трудиться в согласии с ближними. В основу всех романов прозаика положена литературная антитеза, которая влияет на авторскую характеристику конфликтов и героев-антиподов, на выбор писателем приемов художественного раскрытия героя и среды, персонажа и толпы.

Важнейшим средством познания мира и способом философского мышления Л. Леонова выступает ирония, заключающая в себе авторскую оценку несоответствия жизненных идеалов и действительности посредством гротеска или пародии, парадокса или контраста, гиперболы или литоты. Ироническое повествование способно не только осмеивать, но и отрицать характер, тип, предмет, явление или конфликт, выступая разновидностью уничтожающей критики - сатиры, сарказма. «Ирония, не знающая границ, - писал В. Хализев, - способна оборачиваться тотальным отрицанием человеческого в человеке» . В романе «Соть» в ироническом ракурсе предстает «битюг революции» Увадьев, олицетворяющий, с одной стороны, нерушимость стройки, а с другой, - знак неизбежной гибели старой Соти в лице ее патриархальных макаринцев и кротких иноков скита. В «Русском лесе» едкой иронией исполнена значительная часть поступков и монологов Грацианского, «научная деятельность чиков», судьба рыцаря чистогана Кнышева. Умышленно смещая трагическое или комическое, Л. Леонов иронизировал устами «бывших» над новым искусством и его шаблонностью, выступал против упрощенной интерпретации старой русской культуры. Острие авторской критики почти в каждом романе направлено против «<--->прекрасной передовой, жизнерадостной, бестеневой, так сказать, стерильной литературы» (IX, 473); художник зло высмеял прообраз унифицированной «<-->литературы, когда окончательно будет изгнан индивидуальный почерк автора, когда литературой станут заниматься все без исключения, взаимно поправляя и дополняя друг дружку<---»> (IX, 473).

Л. Леонов всегда находился в некоторой оппозиции к официальной идеологии. Пятидесятые годы не стали исключением, наоборот, в этот период усилилось критическое отношение писателя к институтам власти и социалистической нравственности. Пример тому - остросюжетный «Русский лес», в котором конкретно-историческая жизнь 1910 - 1940-х годов воссоздана не только противоречивой, но и трагической. В книге показаны военно-политическая ситуация в стране, социально-экономическое положение государства, жизнь разных по общественному статусу людей - крестьян и дворян, купцов и промышленников, рабочих и служащих, студентов и преподавателей, лесников и ученых, создан глубоко психологизированный тип русского интеллигента, показано его противостояние административной системе.

На пафосе и жанровой специфике полифонического романа, на сложном и полемическом, зашифрованном и затейливом художественном мышлении автора заметно сказался философский подтекст, проявившийся в структуре «Русского леса» и способах его повествования, в соотношении двух конфликтообразующих сюжетных линий; в полярной расстановке героев и разных идеологий с целью познания онтологии бытия и фундаментальных категорий сущего. Производными составляющими главной философской мысли, сориентированной на художественное раскрытие нравственных основ народного бытия, выступили интеллектуальное содержание книги, символизм мысли, знаковая система романа и его мифологичность, истоки, которых художник видел в культурном наследии цивилизации, в разножанровых произведениях изустного творчества. Важным качеством философского содержания «Русского леса» выступает его публицистическая заостренность. Повествователь и герои романа по ходу сюжетного действия не сторонятся общественной жизни, их представления о мире и морали, как правило, согласовываются с социальными поведенческими нормами, национальными традициями и общечеловеческими гуманистическими ценностями. При этом Л. Леонов много внимания уделил тем общественно-политическим, нравственно-философским и духовным препятствиям, которые преодолевали герои, стремясь к взаимопониманию с обществом и исторической эпохой.

Л. Леонов стремился создать целостное представление о мире, показав один из наиболее сложных этапов российской государственности в единстве с историей всего человечества и жизнью природного естества. Опоэтизированная природа в книге - это среда, в которой живут и действуют персонажи, центральный литературный «герой» и равноправный участник главных событий произведения. Прием художественной условности помог автору оригинально разрешить острые социальные проблемы и идейные столкновения персонажей, внести существенные новации в осмысление глобальных проблем взаимоотношений человека и природы. Пейзажные символические картины книги способствуют раскрытию новых качеств человеческой души и многогранной реальности, выполняют различные идейно-эстетические функции, в том числе - природоохранную.

Л. Леонов сознавал, что в процессе общественного развития характер взаимоотношений человека и природы пересматривается, уточняется философское, социально-нравственное и эстетическое содержание этих связей. Известно, что во втором-третьем десятилетиях общественная мысль и литература, как правило, решали задачи, возникающие под влиянием технократии и индустриального строительства. По этой причине размышления романиста о границах «покорения природы» радикальными антропоцентристами в романе «Соть» воспринялись как нечто отжившее и идеологически вредное. Основные концепции «Русского леса» первоначально также подвергались критике, пока идеи антропокосмизма, биоэтики и экологии человека не стали восприниматься как важнейшие составляющие материальной и духовной культуры людей, залог их благополучия.

Специфика художественного мышления Л. Леонова, его символико-реалистическое, гётевское видение мира в наибольшей мере проявились в фантасмагорическом романе «Пирамида». Литература, считал писатель, -один из самых ответственных разделов искусства. «<-->Ни в какой иной раздел философская мысль не входит в такой большой дозировке. Всегда было и будет: литература - это идеология века в художественных образах и человеческих ощущениях, в деталях общественного бытия» (X, 31). «Пирамида» -итог творчества Л. Леонова, его роман-предупреждение и духовная, в которой христианско-философские размышления героев, отрицающих людское безверие, их эсхатологическое восприятие жизни у порога нового тысячелетия усугубляют трагизм существования русского человека на обезбоженной земле. Вместе с тем, «устремленность писателя к жизненному миру своего народа, - писал А. Дырдин, - к духовно-нравственным изломам судьбы России соединена с обращением к высшим планам бытия» . В книге много культурных ассоциаций и исторических аналогий, фантастических и мистических картин; в ней искусственно усложнена композиционно-сюжетная структура, нарушены хронология и причинно-следственные связи. Автор широко использовал мифологические мотивы и образы, опираясь на литературно-художественные ориентиры античного мира и средневековья: на библеисти-ку, ветхозаветные апокрифы, эсхатологические предания, другие жанры отреченной литературы. Опоэтизированные мифы романа выступили средством описания и объяснения мира, способствуя художественному переосмыслению архетипических мотивов о Творце и Ангелах, о сатане и фатальной размолвке Начал, о блудном сыне и золотом веке цивилизации, о чуде и путях восхождения к звездам и др. В «Пирамиде» идет откровенный разговор о религии и революции 1917-го года, о свободе и авторитете, о разрушении нравственности и потере Бога. Роман воспринимается как итог духовных исканий российского общества в XX столетии, развитых в литературе Серебряного века.

Л. Леонов, создавая обобщенную картину бытия и образы современников, рисуя историческую эпоху, изобразил в романах не только прошлое и настоящее, но и будущее; за множеством судеб разноликих героев писатель выпукло показал жизнь народа - его труд, быт, культуру и нравы. Особое место в образной системе романов заняли типы леоновских праведников - Степана Катушина («Барсуки»), Емельяна Пухова («Вор»), Калины Глухова («Русский лес»), Матвея Лоскутова («Пирамида»), благочестие которых раскрывает новые качества русского национального характера. Собирательный образ праведников выступил критерием нравственных и духовных норм поведения человека, адекватных авторскому идеалу.

Новые подходы Л. Леонова к осмыслению вечных тем искусства проявилась в выборе сюжетов о жизни народа и его истории, герое-идеологе и герое-антагонисте, в постановке и решении тревожных проблем эпохи, в бескомпромиссных попытках оценить их объективно, с надклассовых и общечеловеческих позиций. На протяжении всего творчества (от «Барсуков» до «Пирамиды») писатель, овладевая закономерностями символического мышления, совершенствуя жанровую модель романа, структурно усложняя ее и обогащая культурфилософским содержанием, выразительно показывал заурядную «усредненную личность», прошедшую через испытания - революцию, войну, разруху, голод, непосильный труд, другие невзгоды - и радикально противопоставившую себя тем общественным условиям, которые усугубляли безысходность существования человека, подавляли его стремление к личной свободе и справедливости. «<--->Вся леоновская проза, - писала А. Газизова, - это размышление о том, что произошло с сознанием людей, когда рухнули система классического гуманизма и мироздание, созданное гуманизмом этого типа. Когда человек перестал быть центром вселенной и мерой всех вещей, когда время перестало неспешно течь из прошлого через настоящее в будущее, когда не стало осознаваемой границы между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, между добром и злом, верой и неверием»4.

Широкий охват действительности, символико-реалистическое отображение жизни, философское осмысление истории и современности сказались на содержательности и поэтической выразительности леоновских героев, наделенных богатым внутренним миром. Романист неторопливо «следил» за их внешней жизнью и душевным состоянием, постепенно раскрывал то или иное свойство характера, обнажая все новые и новые грани психики, мотивируя поведение персонажей. Писатель решительно отвергал популярные схемы и признанные шаблоны, по которым привычно «составлялся» образ, настаивал на повышении «<• -^мыслительной и образной емкости<--->» (X, 479) литературного типа и произведения в целом. Для изображения человеческой жизни, писал он, «<--->мало одного только дара, или ортодоксальной честности в перечислении происшествий последнего полувека, или той старой манеры, в которой у нас раньше вели героя - от рождения его в милейшей деревушке с надлежащим пейзажем через гражданскую и мировую войны к последующим событиям по хронологической канве большой истории» (X, 327). 1С 13 О М С \ \ добросовестного описательства» от литераторов требуется умение осмыслить человека и эпоху, частью которой он предстает.

Л. Леонов - один из создателей новой концептуально-философской прозы. «Сегодня, - говорил он, - роман не может писаться так, как раньше. Новаторство приходит в искусство и литературу не за счет вздорных фокусов, искривлений, затемнения смысла. Новизна будет означать повышение емкости произведения. Та же книжная площадь, страница, фраза вместят чувства и мысли больше, чем прежде»3. При этом важную роль играет композиция книг. Как отмечалось выше, все леоновские произведения построены оригинально, а их «вместительность» находится в прямой зависимости от структуры и образной системы. В качестве примера можно сослаться на любой из романов, но особо следует отметить уникальную структуру «Русского леса». Он имеет кольцевую композицию, основанную на затейливом переплетении людских судеб и постоянных экскурсах автора в прошлое, - действие книги происходит в 1941-1942 годах, но художник умело расширяет временные рамки повествования, возвращаясь к истории - к 1890 и 1907 годам, к событиям 1911, 1913, 1917 и 1924 годов. Все это положительно сказывается на емкости мысли и монолитности образов.

На художественное мышление Л. Леонова повлияли не только фольклор, древнерусские памятники слова, исторические сказания, мифы, народные социальные утопии, но и символистская культура, ее эстетические ориентиры: установки на панэстетизм и диалог искусств; повышенный интерес к архаическим эпохам (к античности, восточным мотивам, национально-славянскому язычеству); отказ от иллюстративного реалистического повествования в пользу символики и мифотворчества; изображение оппозиционности двух миров - реального и идеального, земного и небесного и др. Исключительно важным для писателя было творческое усвоение достижений классической литературы и культурно-общественных деятелей XIX - начала XX вв. Оригинальное отражение человека и мира, противоречий объективной реальности XX столетия, возвышение автора к гармоничным формам жизни и его стремление к объективности в выводах заимствованы у Н. Гоголя. На слове писателя сказался язык Н. Лескова - самобытного стилиста, который бережно относился не только к общеупотребительной лексике, но и диалектам, различным говорам. В Салтыкове-Щедрине Л. Леонова привлекали острая критическая направленность прозы, ее сатирическая заостренность. Прозаику импонировала «рабья манера письма» сатирика, нетрадиционная образность и оригинальная метафоричность его языка, позволявшие взглянуть на мир и людей с иной, еще непознанной стороны. У художников и мыслителей XIX столетия Ф. Достоевского, Л. Толстого, А. Чехова, открывших новые эстетические ориентиры для русской и мировой литературы, романист учился широко и многогранно отражать национальную жизнь в ее исторических и вечных формах, выражать в произведениях собственные оценки сложного исторического момента, перенимал опыт психологического познания конфликтов и героев, признавая свободу воли каждого персонажа во всех сферах его личной и общественной жизни.

Пафос, острая проблематичность, философская направленность лео-новских произведений, мифологическая окрашенность повествования, иронический тон письма, опосредованная документальность прозы, наличие в ней авторских отступлений, вставных новелл, символических образов и сцен созвучны творчеству М. Булгакова, А. Платонова, М. Пришвина, которые, как и Л. Леонов, важнейшими условиями долговечности произведений считали: высокохудожественное осмысление многогранной жизни, исторически конкретное изображение общественного уклада, роли народа и отдельной личности в социальном движении.

-445 -Ссылки и примечания

1 Станишич Й. Леонид Леонов в Югославии // Леонид Леонов. Творческая индивидуальность писателя. - Л., 1987. - С. 306.

2 Хализев В. Теория литературы. - М., 2000. - С. 79.

•2

Дырдин А. Апокалиптика и эсхатология Л. Леонова // Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. - Ульяновск, 2005. - С. 31.

4 Газизова А. Обыкновенный человек в меняющемся мире: опыт типологического анализа советской философской прозы 60-80-х годов. Учебное пособие. - М, 1990. - С. 49-50.

5 Леонов Л. По координатам жизни // Вопросы литературы. - 1966. - № 6. - С. 100.

Список научной литературыПетишева, Виктория Анатольевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аксаков С.Т. Семейная хроника. Собр. соч.: В 3-х т. Т. 1. - М., 1986. - 575 с.

2. Астафьев В. Царь-рыба. Красноярск, 1993. - 384 с.

3. Блок А. Скифы. Собр. соч.: В 6-ти т. T. VI. - Л., 1980. - С. 253-255.

4. Булгаков М. Белая гвардия. Театральный роман. Мастер и Маргарита. -М., 1988.-751 с.

5. Булгаков М. Избранная проза. М., 1966. - 643 с.

6. Гете И.-В. Фауст. М., 1983. - 367 с.

7. Гоголь Н. Майская ночь, или Утопленница. Собр. соч.: В 2-х т. T. I. -М., 1962.-С. 56-83.

8. Гоголь Н. Портрет. Собр. соч.: В 2-х т. T. I. -М., 1962. - С. 494-545.

9. Гоголь И. Шинель. Собр. соч.: В 2-х т. T. I. - М., 1962. - С. 546-575.

10. Гончаров И. Обломов. Собр. соч.: В 8-ми т. T. IV. - М., 1980. -534 с.

11. Горький М. Жизнь Клима Самгина. Собр. соч.: В 18-ти т. T. XII. -М., 1962. - 423 е.; T. XIII. - М., 1962. - 504 е.; T. XIV. - М., 1963. -303 е.; T. XV. - М., 1963. - 480 с.

12. Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. Рассказы. -М., 1991.- 128 с.

13. Достоевский Ф. Бедные люди. Собр. соч.: В 15-ти т. T. I. - Л., 1988. -С. 31-146.

14. Достоевский Ф. Идиот. Собр. соч.: В 15-ти т. T. VI. - Л., 1989. -699 с.

15. Достоевский Ф. Преступление и наказание. Собр. соч.: В 15-ти т. -Т. V.-Л., 1989.-573 с.

16. Достоевский Ф. Село Степанчиково и его обитатели. Собр. соч.: В 15-ти т. T. III. - Л., 1988. - С. 5-204.

17. Достоевский Ф. Униженные и оскорбленные. Собр. соч.: В 15-ти т. -Т. IV,-Л., 1989.-334 с.

18. Леонов Л. Вор. Собр. соч.: В 5-ти т. Т. III. - Харьков, 1928. - 431 с.

19. Леонов Л. Повести и рассказы. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. I. - М., 1969. - 494 с.

20. Леонов Л. Барсуки. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. II. - М., 1969. - 332 с.

21. Леонов Л. Вор. Собр. Соч.: В. 10-ти т. Т. III. - М., 1970.-627 с.

22. Леонов Л. Соть. Саранча. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. IV. - М., 1970. -349 с.

23. Леонов Л. Скутаревский. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. V. - М., 1970. -318 с.

24. Леонов Л. Дорога на Океан. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. VI. - М., 1971. -531 с.

25. Леонов Л. Пьесы. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. VII. - М., 1971.-687 с.

26. Леонов Л. Повести. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. VIII. - М., 1971. - 318 с.

27. Леонов Л. Русский лес. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. IX. - М., 1972.735 с.

28. Леонов Л. Публицистика. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. X. - М., 1972. -367 с.

29. Леонов Л. Повести и рассказы. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. I. - М., 1981. -502 с.

30. Леонов Л. Барсуки. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. И. - М., 1982.-327 с.

31. Леонов Л. Вор. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. III. - М., 1982.-614 с.

32. Леонов Л. Соть. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. IV. - М., 1982. - 351 с.

33. Леонов Л. Скутаревский. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. V. - М., 1983. -320 с.

34. Леонов Л. Дорога на Океан. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. VI. - М., 1983. -528 с.

35. Леонов Л. Пьесы. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. VII. - М., 1983.-686 с.

36. Леонов Л. Взятие Великошумска. Бегство мистера Мак-Кинли. Собр. соч.: В 10-ти т.-Т. VIII.-М., 1983.-319 с.

37. Леонов Л. Русский лес. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. IX. - М., 1984.736 с.

38. Леонов Л. Публицистика. Фрагменты из романа. Собр. соч.: В 10-ти т. -Т. Х.-М., 1984.-631 с.

39. Леонов Л. Главы из романа // Москва. 1989. - № 5. - С. 3-19.

40. Леонов Л. Барсуки. М., 1995. - 258 с.

41. Леонов Л. Пирамида. Роман-наваждение в 3-х частях: В 2-х т. T.I. -М., 1994. - 736 е.; Т. И. - М., 1994. - 686 с.

42. Леонов Л. Унтиловск / Публикация Н. Леоновой // Москва. 1999. -№5.-С. 145-176.

43. Лесков Н. Леди Макбет Мценского уезда. Собр. соч.: В 12-ти т. -Т. V. М., 1989. - С. 247-290.

44. Лесков Н. Тупейный художник. Собр. соч.: В 12-ти т. Т. XII. - М., 1989.-С. 372-391.

45. Манн Т. Доктор Фаустус. Л., 1959. - 614 с.

46. Набоков В. Избранные произведения. М., 1989. - 400 с.

47. Пастернак Б. Доктор Живаго. СПб., 2003. - 575 с.

48. Платонов А. Котлован // Платонов А. Ювенильное море. Повести, роман.-М., 1988.-С. 79-187.

49. Платонов А. Чевенгур // Платонов А. Ювенильное море. Повести, роман.-М., 1988.-С. 188-551.

50. Платонов А. Ювенильное море. Повести, роман. М., 1988. - 560 с.

51. Пришвин М. Зеркало человека. Собр. соч.: В 8-ти т. Т. VII. - М., 1984.-С. 334-458.

52. Пришвин М. Мирская чаша. 19-ый год XX века. Собр. соч.: В 8-ми т. -Т. II.-М, 1982.-С. 484-556.

53. Пушкин А. Русалка // Избранные сочинения: В 2-х т. Т. И. - М., 1980.-С. 313-333.

54. Пушкин А. Станционный смотритель. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. V. -М., 1960.-С. 86-97.

55. Распутин В. Последний срок. Прощание с Матерой. Пожар. Собр. соч.: В 3-х т. Т. И. - М., 1994. - 416 с.

56. Романов П. Избранные произведения. М., 1988. - 340 с.

57. Романов П. Повести и рассказы. М., 1990. - 496 с.

58. Салтыков-Щедрин М. История одного города. Господа Головлевы. Сказки.-Л., 1974.-640 с.

59. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Малое собр. соч. Т. V. - М., 1991.-543 с.

60. Толстой А.Н. Хождение по мукам. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. V. - М.,1983. 584 е.; Т. VI. - М., 1984. - 408 с.

61. Толстой Л. Война и мир. Собр. соч.: В 12-ти т. Т. IV. - М., 1973. -376 е.; Т. V. - М., 1974. - 400 е.; Т. VI. - М., 1974. - 432 е.; Т. VII. -М., 1974.-400 с.

62. Толстой Л. Три смерти. Собр. соч.: В 12-ти т. Т. III. - М., 1973. -С. 57-69.

63. Тургенев И. Записки охотника. Собр. соч.: В 12-ти т. Т. I. - М., 1975.-399 с.

64. Тургенев И. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии С. А-ва. Москва. (Письмо к одному из издателей «Современника»). Полн. собр. соч.: В 30-ти т. Т. IV. - М., 1988. - С. 516-517.

65. Чехов А. Повести и рассказы. 1895-1903. Собр. соч.: В 12-ти т. -Т. VIII.-М., 1962.-576 с.

66. Шекспир У. Гамлет. Полное собр. соч.: В 12-ти т. Т. VI. - М., 1962. -685 с.

67. Шмелев И. Богомолье. Лето господне. М., 1996. - 491 с.

68. Шолохов М. Тихий Дон. Собр. соч.: В 8-ми т. Т. II. - М., 1962. -384 е.; Т. III.-М., 376 с.

69. И. Литературно-критические исследования. Труды по философии,культурологии и социологии

70. Абашева М. Литература в поисках лица. Русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности. Пермь, 2001. - 320 с.

71. Агеносов В. «Вор» (Первая редакция) Л. Леонова феномен советского философского романа // Верность человеческому. Нравственно-эстетическая и философская позиция Л. Леонова. - М., 1992. - С. 5273.

72. Агеносов В. Некоторые итоги развития литературы XX века в контексте русского литературного процесса (Опыт классификации) // Филологические науки. 2003. - № 1. - С. 3-9.

73. Представленный список, по понятным причинам, не является исчерпывающим. В него включены наиболее значимые критические, культурологические, историко-и теоретико-литературные исследования, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме.

74. Агеносов В. Советский философский роман. М., 1989. - 300 с.

75. Адамович Г. «Барсуки» Л. Леонова // Звено. 1925. - № 136. - С. 2.

76. Адамович Г. Критическая проза. М., 1996. - 381 с.

77. Азадовский К. Переписка из двух углов Империи // Вопросы литературы. 2003.-№ 5. - С. 3-33.

78. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей: В 2-х т. Т. I. - М., 1998. -304 с.

79. Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1982. -С. 383.

80. Алексеев М. Мастер и гражданин // Москва. 1989. - № 5. - С. 20-23.

81. Алексеев М. Уроки Леонова // Уроки Леонова. М., 1973. - С. 13.

82. Аникст А. «Фауст» Гете // Гете И.-В. Фауст. М., 1978. - С. 5-26.

83. Анисимов И. Новый роман Леонова // Литературная газета. 1932. — 17 декабря.

84. Антоненко С. Предательство культуры. О современном официальном «искусстве»//Москва.- 1995.-№ 11. С. 178-183.

85. Андреев Ю. Революция и литература. М., 1987. - 397 с.

86. Аптекарь П. Крестьянская война // Военно-исторический журнал. -1993.-№ 1.-С. 50-55; 1993.-№2.-С. 66-80.

87. Арденс Н. Традиции Достоевского в творчестве Л. Леонова // Большой мир,-М., 1972.-С. 15-38.

88. Артюхин Н. «Соть» Л. Леонова // На литературном посту. 1930. -№ 15-16.-С. 82-88.

89. Афанасьев А. Мифология Древней Руси. М., 2005. - 608 с.

90. Бабенко Л. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. Учебник для вузов. М.-Екатеринбург, 2004. -464 с.

91. Баевский В.С. История русской литературы XX века. Компендиум. -М., 2003.-448 с.

92. Балина М. Дискурс времени в соцреализме // Соцреалистический канон. СПб., 2000. - С. 585-595.

93. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. - 504 с.

94. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. - 320 с.

95. Беззубцев-Кондаков А. Человеко-машинная метафора соцреализма // Литературная учеба. 2006. -№ 5. - С. 149-161.

96. Белая Г. История литературы в контексте современной русской теоретической мысли // Вопросы литературы. 1996. - № 3. - С. 3-17.

97. Белов В. Размышления к великой дате. (К 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина) // Наш современник. 1999. - № 4. - С. 242-248.

98. Бенькович М. Осмысление творческого процесса в романе «Вор» // Большой мир. М., 1972.

99. Бердников Г. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. М., 1984. -551 с.

100. Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. - 222 с.

101. Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского. Прага, 1923. - 238 с.

102. Бердяев Н. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века. Судьба России. М., 1997. - 287 с.

103. Бердяев Н. Сила и насилие // Биржевые ведомости. -1916.-2 апреля.

104. Бердяев Н. Философия свободного духа. М., 1994. - 479 с.

105. Бернштейн И. Историзм в изучении романа // Методология современного литературоведения. Проблемы историзма. М., 1978.

106. Берхин И. История СССР. 1917-1978. М., 1979. - С. 333.

107. Беседа с академиком РАН Г.М. Фридлендером // Достоевский в конце XX века. Сб. статей / Сост. К.А. Степанян. М., 1996. - С. 28.

108. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. Канонические. В русском переводе с параллельными местами. Изд. «Объединенные библейские общества». - 1992. - 1224 с.

109. Бирюков Ф. Стилевое и языковое своеобразие «Вора» // Большой мир. -М., 1972.-С. 451-463.

110. Блок А. Автобиография. Дневники 1901-1921. Собр. соч.: В 8-ми т. -Т. VII. М.-Л., 1963. - С. 7-426.

111. Блок А. В. Маяковскому. Собр. соч.: В 8-ми т. Т. VII. - М.-Л., 1963. -С. 350.

112. Блок А. Интеллигенция и революция. Собр. соч.: В 8-ми т. Т. VI. -М.-Л., 1962.-С. 9-20.

113. Блюм А. Русская классика XIX века под советской цензурой (по материалам секретных архивов Главлита 30-х годов) // Новое литературное обозрение. М., 1998. - № 32 (4). - С. 434.

114. Богуславская 3. Леонид Леонов. М., 1960. - 368 с.

115. Бондарев Ю. Высочайшего ранга мастер // Мировое значение творчества Леонида Леонова. Сборник статей. М., 1981. - С. 9.

116. Бондарев Ю. О Леониде Леонове // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 3.

117. Борев Ю. Большая литература возвращается. «Круглый стол». «Теория и современный литературный процесс. Проза Бориса Евсеева // Литературная учеба. 2004. - Книга пятая. - С. 60-63.

118. Пб.Борев Ю. Эстетика. Теория литературы. Энциклопедический словарь терминов. М., 2003. - 575 с.

119. Боровиков С. Время, назад! В русском жанре 21 // Вопросы литературы. - 2002. - № 2. - С. 221-230.

120. Бочаров А. Литература и время. Из творческого опыта прозы 60-х -80-х годов. M., 1988. - 383 с.

121. Брехт Б. Покупка меди. Собр. соч.: В 5-ти т. T. V. - Кн. 2. - М., 1965.-566 с.

122. Брокгауз Ф., Ефрон И. Россия. Иллюстрированный энциклопедический словарь. М., 2006. - 704 с.

123. Brümmer Ckristoph. Beiträge zur Entwicklungsgeschichte der frühen Romane L. Leonovs. München - Sanger. - 1971. - 231 s.

124. Бузник В. Русская советская проза двадцатых годов. Л., 1975. -278 с.

125. Бунин И. Лишь слову жизнь дана. М., 1990. - 368 с.

126. Буслакова Т. Литература русского зарубежья. Курс лекций. М., 2003.-365 с.

127. Бухарин И. Злые заметки. Правда. - 1927. - 12 января.

128. Быковцева Л. Вознаграждение и возмездие // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 406-453.

129. В поисках «золотого иероглифа». Из беседы профессора А.И. Овчаренко с Л.М. Леоновым 19 ноября 1981 года // Наш современник. -1994.-№8.-С. 190-192.

130. В спорах о «Скутаревском». На диспуте о романе Л. Леонова // Рабочая Москва. 1933. - 1 февраля.

131. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1998. - 368 с.

132. Варламов А. Наваждение Леонида Леонова // Москва. 1997. - № 4. -С. 140-149.

133. Вахитова Т. Зеркальный диптих Л. Леонова («Русский лес» и «Пирамида») // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. -СПб., 2004.-С. 272-284.

134. Вахитова Т. Леонид Леонов. Жизнь и творчество. М., 1984. - 128 с.

135. Вахитова Т. Леонов и символизм (к постановке проблемы) // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. -С.135-144.

136. Вахитова Т. Лики Л. Леонова в XX веке // Литература в школе. -2004.-№6.-С. 2-7.

137. Вахитова Т. Поэтика зрелого Леонова // Леонид Леонов и русская литература XX в. СПб., 2000. - С. 13-21.

138. Вахитова Т. Проблемы текстологии Леонида Леонова // Русская литература. 2002. - № 2. - С. 127-136.

139. Вахитова Т. Художественная картина мира в прозе Леонида Леонова (структура, поэтика, эволюция). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. СПб., 2006. -45 с.

140. Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины. Учебное пособие / Л.В. Чернец, В.Е. Хали-зев, С.Н. Бройтман и др. М., 1999. - 556 с.

141. Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001.-399 с.

142. Вейман Р. История литературы и мифология / Пер. с нем. М., 1975. - 343 с.

143. Венгранович М. Фольклорный текст и мифологическое сознание // Вопросы филологии. 2002. - № 2. - С. 77-85.

144. Веселовский А. Историческая поэтика. М., 1989. - 404 с.

145. Викторов И. К выходу первого тома нового академического Полного собрания сочинений и писем Н.В. Гоголя // Вопросы литературы. -2001,-№4.-С. 375-381.

146. Виноградов В. О языке художественной литературы. М., 1959. -652 с.

147. Виноградов В. «. Сумею преодолеть все препятствия.». Письма Н.М. Виноградовой-Малышевой / Вступ. ст. и коммент. А.П. Чудако-ва//Новый мир. 1995.-№ 1.-С. 173.

148. Виноградов И. За советскую классику! // Литературный современник. -Л., 1936.-№5.-С. 141-153.

149. Власов Ф. Поэзия жизни. М., 1961. - 344 с.

150. Власов Ф. Эпос мужества. (О романах Л. Леонова). М., 1973. -559 с.

151. Волгин И. Несколько вступительных слов // Литературоведческий журнал. (Достоевский в современном мире). 2002. - № 16. - С. 5.

152. Волков А. «Соть» Л. Леонова // Молодая гвардия. 1932. - № 7. -С. 187-190.

153. Воронин В. Законы фантазии и абсурда в художественном тексте. -Волгоград, 1999. 168 с.

154. Воронский А. Литературные силуэты. Леонид Леонов // Красная новь.- 1924. -№3.- С. 295-305.

155. Встреча с Леонидом Леоновым // Литературная газета. 1930. -24 сентября.

156. Вьюгин В. Роман Л. Леонова «Пирамида». III научный семинар // Русская литература. 1998. - № 2. - С. 222-228.

157. Вышеславцев Б. Русская стихия у Достоевского // Русские эмигранты о Достоевском. СПб., 1994. - С. 61-86.

158. Газизова А. Обыкновенный человек в меняющемся мире. Опыт типологического анализа советской философской прозы 60-80-х годов. Учебное пособие. М., 1990. - 81 с.

159. Газизова А. Принципы изображения маргинального человека в русской философской прозе 60-80-х годов двадцатого века. Опыт типологического анализа. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1991. - 29 с.

160. Галимова Е. Поэтика повествования русской прозы XX века. (19171985). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2000. - 33 с.

161. Гальцева Р. Очерки русской утопической мысли XX века. М., 1992. -208 с.

162. Гачева А., Казнина О., Семенова С. Философский контекст русской литературы 1920-1930-х годов. М., 2003. - 399 с.

163. Геллер Л., Боден А. Институциональный комплекс соцреализма // Соцреалистический канон. СПб., 2000. - С. 289-319.

164. Глаголев Н. О «Соти» Л. Леонова // Новый мир. 1931. - № 5. -С. 162-169.

165. Гоголь Н. Письмо A.M. Вьельгорской от 14 мая 1846 г. Полн. собр. соч.: В 14-ти т. Т. 13. - М., 1952. - С. 65-67.

166. Голубков М. Русская литература XX века: После раскола. М., 2001.- 267 с.

167. Голубков М. Русский Сирин. Эстетизм как творческая позиция Владимира Набокова // Литературная учеба. 2004. - Книга третья. -С. 82-103.

168. Гончарова А. Традиции устного народного рассказа в произведениях Шолохова и Леонова военных лет // Русская литература. 1981. -№ 3. - С. 158-169.

169. Горбов Д. Леонид Леонов // Новый мир. 1928. - Книга десятая. -С. 212-224.

170. Горбов Д. Поиски Галатеи. М., 1929. - 300 с.

171. Гордович К. История отечественной литературы XX века. СПб., 2005. -352 с.

172. Горланов Г. Русская литература XX века. Учебное пособие. В 2-х частях. - Пенза, 2000. - 4.1 - 370 е.; Ч. II. - 348 с.

173. Горький М. О. Литературе. Собр. соч.: В 30-ти т. Т. 25. - М., 1953. -С. 255.

174. Горький М. О том, как я учился писать. Собр. соч.: В 30-ти т. Т. 30. -М., 1955.-С.491.

175. Горький М. Письмо Л.М. Леонову от 21 января 1928 г. Собр. соч.: В 30-ти т. Т. 30. - М., 1955. - С. 69.

176. Горький М. Письмо Л.М. Леонову от 13 октября 1930 г. Собр. соч.: В 30-ти т. Т. 30. - М., 1955. - С. 186.

177. Горький М. Письмо Л.М. Леонову от 4 октября 1935 г. Собр. соч.: В 30-ти т. Т. 30. - М., 1955. - С. 402.

178. Горький М. Письмо к Ромэну Роллану от 5 апреля 1928 г. Собр. соч.: В 30-ти т.-Т. 30.-М., 1955.-С. 91.

179. Горький М. Предисловие к французскому изданию романа Леонова «Барсуки» // Литературное наследство. Т. 70. - М., 1963. - С. 245263.

180. Григорьев А. Парадоксы органической критики // Григорьев А. Эстетика и критика. М., 1980. - С. 134-165.

181. Гринфельд Т. Л. Леонов и М. Пришвин: развитие чувства природы в русской прозе // Леонид Леонов и русская литература XX века. Материалы юбилейной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Л.М. Леонова. СПб., 2000. - С. 72.

182. Грознова Н. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. Очерки. Л., 1982. - 310 с.

183. Гуляев Н. Теория литературы. М., 1977. - 276 с.

184. Гурленова Л. Чувство природы в русской прозе 1920-1930-х годов.

185. Дранникова Н. Изучение фольклора Русского Севера // Литература в школе. 1994. - № 5. - С. 94-96.

186. Drozda Miroslav. Babel. Leonov. Solzenicyn. Praga. - 1967.

187. Духовная жизнь провинции. Образы. Символы. Картина мира. Материалы Всероссийской научной конференции. Ульяновск, 19-20 июня 2003 года / Отв. ред. и сост. A.A. Дырдин. Ульяновск, 2003. - 184 с.

188. Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения / Отв. ред. и сост. А.Г. Лысов. Ульяновск, 2005. -315 с.

189. Дырдин А. Апокалиптика и эсхатология Л. Леонова // Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. -Ульяновск, 2005.-С. 31-52.

190. Дырдин А. Веросознание и мифология в романе «Пирамида» (Версия о «падших ангелах») // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема ми-рооправдания. СПб., 2004. - С. 43-67.

191. Дырдин А. В мире мысли и мифа. Роман Л. Леонова «Пирамида» и христианский символизм. Ульяновск, 2001. - 115 с.

192. Дырдин А. Духовное завещание Л. Леонова. «Пирамида» с разных точек зрения. Ульяновск, 2005. - 316 с.

193. Дырдин А. Духовное и эстетическое в русской философской прозе XX века. А. Платонов, М. Пришвин, Л. Леонов. Ульяновск, 2004. -С. 231-240.

194. Дырдин А. Композиция «Пирамиды» Л. Леонова: духовная реальность и символическая перспектива // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. - С. 77-85.

195. Дырдин А. Русская философская проза после 1917 года: А.П. Платонов, М.М. Пришвин, Л.М. Леонов (символика мысли). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Ульяновск, 2001.-370 с.

196. Евгеньев Б. Роман-альманах. Дискуссия о «Скутаревском» // Вечерняя Москва. 1933.-6 января.

197. Евдокимов Н. «Живет во мне предчувствие беды.». Встреча Леонида Максимовича Леонова с молодыми писателями в сентябре 1976 г. в Переделкино // Наш современник. 2001. - № 2. - С. 213-221.

198. Евстафьева Е. Д.Н. Мамин-Сибиряк и Л.М. Леонов. (К проблеме творческого воздействия) // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. -М., 2001. С. 162-174.

199. Егорова Л. Леонид Леонов в вузовском курсе «История русской литературы» // Леонид Леонов и русская литература XX века. Материалы юбилейной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Л.М. Леонова. СПб., 2000. - С. 151-156.

200. Ермилов В. За живого человека в литературе. М., 1928. - С. 70.

201. Ерофеев В. Поминки по советской литературе // Русская литература XX века в зеркале критики. М.-СПб., 2003. - С. 36-44.

202. Ершов Л. История русской советской литературы. М., 1982. -С. 297.

203. Есаулов И. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск. - Изд. Петрозаводского университета. - 1995. - 287 с.

204. Есин А. Стиль // Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины. М., 1999. - С. 350-363.

205. Есин А. Психологизм // Введение в литературоведение. Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М., 2004. - С. 236-251.

206. Ермилов В. «Гора» и «свежий ветер» // Правда. 1933.-9 апреля.

207. Ермилов В. За живого человека в литературе. М., 1928.-313 с.

208. Ефремин А. Леонид Леонов и «Скутаревский» // Книга и пролетарская революция. 1933. - № 5. - С. 10-15.

209. Ефремин А. Леонид Леонов // На литературном посту. 1932. - № 3. -С. 29.

210. Jeannelle J.-L. L'obtention de la réalité // Poétique. 2004. - № 139. -P. 291.

211. Жирмунский В. Введение в литературоведение. Курс лекций / Под ред. З.И. Плавскина, В.В. Жирмунской. СПб., 1996. - 438 с.

212. Загоскин М. Москва и москвичи. Записки Богдана Ильича Вельского, издаваемые М.Н. Загоскиным. М., 1988. - 622 с.

213. Запевалов В. Международная научная конференция «Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания» // Русская литература. 1998. - № 4. - С. 239-249.

214. Затонский Д. Искусство романа и XX век. М., 1973. - 535 с.

215. Зверев А. Смеющийся век // Вопросы литературы. 2000. - № 4. -С. 3-37.

216. Зверев А. XX век как литературная эпоха // Вопросы литературы. -1992.-№2.- С. 3-56.

217. Земская Т. Три интервью с Л.М. Леоновым // Москва. 1999. - № 5. -С. 177-183.231.3инченко В., Зусман В., Кирнозе 3. Методы изучения литературы. Системный подход. Учебное пособие. М., 2002. - 200 с.

218. Златова Е. О «Соти» Л. Леонова // Звезда. 1931. - № 3. - С. 235-237.

219. Золотусский И. На лестнице Раскольникова. Эссе последних лет. -М., 2000.-319 с.

220. Зубарева Е. Детство в художественной системе Л. Леонова // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. -С. 216-224.

221. Зусман В., Кирнозе 3. Диалогическое измерение // Вопросы литературы. 2004.-№ 6. - С. 3-18.

222. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия // Иванов Вяч. Собр. соч.: В 4-х т. Т. IV. - Брюссель, 1987. - С. 404.

223. Иванов Н. Гибель богов. М., 1993. - С. 283.

224. Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии. 1917-1921. Сборник документов. М., 1958.- 511 с.

225. Из творческого наследия русских писателей XX века. М. Шолохов, А. Платонов, Л. Леонов. СПб., 1995. - 500 с.

226. Ильин И. Одинокий художник.-М., 1993.-С. 181.

227. Ильин И. О тьме и просветлении. Мюнхен, 1959. - 196 с.

228. Исаев Г. Проза Л.М. Леонова и традиции Ф.М. Достоевского. Душанбе. - 1992. - 169 с.

229. История русской литературы XX века (20-90-е годы). Основные имена / Отв. ред. С.И. Кормилов. М., 1998. - 477 с.

230. История русского романа: В 2-х т. М.-Л., 1962.

231. История русского советского романа: В 2-х т. М.-Л., 1965.

232. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. - 509 с.

233. Каверин В. Литература и наука // Литературная учеба. 1934. - № 3. С. 61-62.

234. Казарина Т. Современная отечественная проза. Учебное пособие. -Самара. Изд. Самарской гуманитарной академии, 2000. - 234 с.

235. Казин А. Образ демона у Леонида Леонова (Философия Шатаницко-го) // Леонид Леонов и русская литература XX в. СПб., 2000. -С. 94-101.

236. Казинцев А. Свидетель // Наш современник. 1994. - № 6. - С. 182189.

237. Кайгородова В. JI. Леонов о классиках и современниках (Из наблюдений над поэтикой романа «Пирамида») // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2004. - С. 335-350.

238. Кайгородова В. Проблема демократичности текста в художественной практике Леонида Леонова // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. - С. 40-49.

239. Каназирска М. Леонид Леонов. Етюди. Срещи. Велико Търново, 2005.

240. Каназирска М. Загадка Леонова (Из бесед с писателем) // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. - С. 340348.

241. Кассиль И. «Дорога на Океан» Леонида Леонова // Литературный Саратов. Альманах второй. Саратов, 1936. - С. 198-202.

242. Карякин Ю. Достоевский и канун XXI века. М., 1989. - 656 с.

243. Катанян В. «Скутаревский» // Вечерняя Москва. 1932. - 29 декабря.

244. Кедрина 3. Жизнь идеи в образе // Литературно-критические статьи. -М., 1956.-318 с.

245. Кирпотин В. Романы Леонида Леонова. М.-Л., 1932. - 112 с.

246. Киселева Л. Пушкин в мире русской прозы XX века. М., 1999. -362 с.

247. Клинг О. Поэтический словарь // Введение в литературоведение. Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М., 2004. - С. 389-403.

248. Ковалев В. В ответе за будущее. Леонид Леонов: Исследования и материалы-М., 1989.-302 с.

249. Ковалев В. Л.М. Леонов // История русской советской литературы: В 4-х т.-Т. IV. -М., 1971.-С. 241.

250. Ковалев В. Леонид Леонов. Семинарий. М., 1982. - 192 с.

251. Ковалев В. Реализм Леонова. Л., 1969. - 175 с.

252. Ковалев В. Романы Л. Леонова. М.-Л., 1954. - 399 с.

253. Ковалев В. Творчество Леонида Леонова. К характеристике творческой индивидуальности писателя. М.-Л., 1962. - 319 с.

254. Ковалев В. Этюды о Леониде Леонове. М., 1978. - 326 с.

255. Коваленко А. Художественная конфликтология. Структура и поэтика художественного конфликта в русской литературе XX века. Пособие по спецкурсу. М., 2001. - 57 с.

256. Ковтун Н.В. Русская литературная утопия второй половины XX века.

257. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Томск, 2005. - 46 с.

258. Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, 1959. - С. 107.

259. Кожемяко В. Лица века в беседах, воспоминаниях, очерках. М., 2002.-С. 140-155.

260. Кожинов В. Роман эпос нашего времени // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: В 3-х кн. - Книга вторая. Роды и жанры литературы. - М., 1964. - С. 97-172.

261. Колесникова Г. «Барсуки». Роман Л. Леонова // Октябрь. 1925. -№9.-С. 185-197.

262. Компанеец В. Русская социально-философская проза 1970-80-х годов (нравственный и психологический аспекты изображения человека). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Саратов, 1995. - 32 с.

263. Кондаков И. Адова пасть. (Русская литература XX века как единый текст) // Вопросы литературы. 2002. - № 1. - С. 3-70.

264. Кондаков И. Покушение на литературу. (О борьбе литературной критики с литературой в русской культуре) // Вопросы литературы. -1992.-№2.-С. 75-127.

265. Кондрашов А. Кто есть кто в классической мифологии. Энциклопедический словарь. М., 2002. - С. 190.

266. Кондюрина Э. Леонид Леонов и писатели-современники. Вильнюс, 1977.- 106 с.

267. Кондюрина Э. Проза Леонида Леонова 20-30-х годов. Вильнюс, 1982.-93 с.

268. Короленко В. О. литературе. М., 1957. - С. 366-367.

269. Короленко В. Письма к Луначарскому. Письмо четвертое // Новый мир, 1998,-№ 10.-С. 198-218.

270. Котельников В. Восточный вопрос в русской политике и литературе // Русская литература. 2004. - № 2. - С. 3-29.

271. Краткие биографии писателей. Леонов Леонид Максимович // Литературная учеба. 2004. - Книга шестая. - С. 199-200.

272. Крук И. Леонид Леонов. Очерк творчества. Киев, 1985. - 207 с.

273. Крылов В. Концепция человека и приемы раскрытия внутреннего мира героев у Л. Леонова // Проблемы психологизма в советской литературе. Л., 1970. - С. 223-253.

274. Крылов В. Леонид Леонов художник. Очерки. - Петрозаводск, 1984.

275. Крылов В. Особенности типизации характеров в прозе JI. Леонова. -Л., 1975,- 168 с.

276. Крылов В. Проблемы поэтики Л. Леонова. (Композиция философского романа). Л., 1981.-83 с.

277. Крылов В. Проблемы поэтики Л. Леонова. (Психологический анализ). -Л., 1983.-82 с.

278. Крылов В. Роман Л. Леонова «Соть». Проблема характера // Ученые записки Ленинградского пединститута. Факультет языка и литературы. Выпуск 6. - Т.184. - Л., 1958. - С. 286.

279. Кубасов А. Проза А.П. Чехова. Искусство стилизации. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Екатеринбург, 1998. - 39 с.

280. Кузнецов Ф. Слово о Леониде Леонове // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. - С. 7-13.

281. Культурология. История мировой литературы. Учебное пособие / Под ред. Т.Ф. Кузнецовой. М., 2003. - 607 с.

282. Курбатов В. Между «лучшим» и «выдающимся» // Литературная учеба. 2004. - Книга шестая. - С. 80-89.

283. Курова К. К вопросу о традициях Достоевского в романе Леонова «Вор» // Русская и зарубежная литература. Вып. I. - Алма-Ата, 1969.-С. 69-79.

284. Курова К. К проблеме стиля в романе Л. Леонова «Вор» // Русское и зарубежное языкознание. Вып. 3. - Алма-Ата, 1970. - С. 255-279.

285. Курова К. Сочинитель Фирсов и его герой в романе «Вор» // Русская литература. 1970. - № 4. - С. 165-172.

286. Лаврова Э. Л.М. Леонов // Русская литература XX века: В 2-х т. / Под редакцией Л.П. Кременцова. T. I. - М., 2003. - С. 209-223.

287. Ламарк Жан-Батист. Аналитическая система положительных знаний человека, полученных прямо или косвенно из наблюдений // Ламарк Жан-Батист. Избранные произведения: В 2-х т. T. II. - М., 1959. -С. 347-570.

288. Ланин Б. Антиутопия // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А.Н. Николин. М., 2001. - 1600 стб.

289. Лежнев А. Лучший роман Леонова. Из выступления на обсуждении «Дороги на Океан» // Литературная газета. 1932. - 17 декабря.

290. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература.1950-1990-е годы. Учебное пособие: В 2-х т. М., 2003. - Т. I. -416 е.; Т. II-688 с.

291. Лейдерман Н. Парадоксы «Русского леса» // Вопросы литературы. -2000,-№6.-С. 29-58.

292. Лейтес Н. Немецкий роман 1918-1945 гг. Эволюция жанра. Пермь, 1975.-324 с.

293. Лейтес Н. Тема смерти и мужества // Знамя. 1963. - № 1. - С. 238240.

294. Леонид Леонов. Жизнь и творчество. Указатель произведений писателя. Литература о жизни и творчестве. М., 1999. - 144 с.

295. Леонид Леонов и русская литература XX века. Материалы юбилейной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Л.М. Леонова. СПб., 2000. - 157 с.

296. Леонов Л. Автобиография // Автобиографии и портреты современных русских прозаиков. М., 1928. - С. 68.

297. Леонов Л. Анкета «Октябрь и искусство» // Москва. 1932. - №№ 7-9.-С. 65.

298. Леонов Л. В редакцию газеты «Завтра» // Завтра 1994. - № 22(27). -9 июня. - С. 6.

299. Леонов Л. Высказывание Леонова о Достоевском // Новый мир. -1974,-№5.-С. 248-249.

300. Леонов Леонид Максимович // Литературная учеба. 2004. - № 6. -С. 199-200.

301. Леонов Л. Литература и время. М., 1983. - 365 с.

302. Леонов Л. «Лоция, по которой идти» // Писатель и время. Сборник документальной прозы. М., 1988. - С. 188-196.

303. Леонов Л. Мысли, которые необходимо высказать. // Литературная газета. 1985. - № 47. 20 ноября. - С. 2.

304. Леонов Л. О большой щепе // Литературная газета. 1965. - 30 марта.

305. Леонов Л. Памятная реплика // Литературная газета. 1986. -18 июня.

306. Леонов Л. Письмо В. Ковалеву от 10 апреля 1956 г. // Из творческого наследия русских писателей XX века. М. Шолохов, А. Платонов, Л. Леонов. СПб., 1995. - С. 442.

307. Леонов Л. Письмо участникам конференции // Леонид Леонов. Творческая индивидуальность и литературный процесс. Л., 1987. - С. 4.

308. Леонов Л. По координатам жизни // Вопросы литературы. 1966. -№6.-С. 95-106.

309. Леонов Л. Призыв к мужеству // Литературная газета. 1934. - 16 апреля.

310. Леонов Л. Раздумья у старого камня. М., 1987. - 92 с.

311. Леонов Л. Стремителен бег времени // Литературная газета. 1957. -5 сентября.

312. Леонов Л. Художника создает труд // Слово к молодым. Л. Леонов, К. Федин, М. Шолохов. М., 1975. - С. 35.

313. Леонов Л. «Ума и рук не хватает обнять Россию.» // Москва. 1994. - № 9. - С. 140-150.

314. Леонов Л. «Человеческое, только человеческое.» // Вопросы литературы. 1989. - № 1.-С. 3-25.

315. Леонова Н. Из воспоминаний // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 5-85.

316. Леонова Н. Притча о Калафате // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. - С. 10-18.

317. Леонова Н. «От истории можно уйти только в могилу» // Москва. -1999,-№5.-С. 190-192.

318. Леонова Н. «Самое главное в его душе это любовь к России» // Литература в школе. - 1999. - № 4. - С. 46-58.

319. Леонова Н. Спорил ли Леонов с Достоевским // Москва. 2004. -№8.-С. 191-204.

320. Лепешинская Е. Нравственный мир героев Леонида Леонова. Воронеж, 1977.- 158 с.

321. Лессинг Г. Гамбургская драматургия. М.-Л., 1936. - 458 с.

322. Лессинг Г. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М., 1957. -519с.

323. Лесючевский Н. Путь перестройки Л. Леонова. О романе «Соть» // Литературная учеба. 1932. - № 4. - С. 64-72.

324. Листван Ф. К вопросу о диалогичности романа Леонида Леонова «Пирамида». (Пушкинские мотивы) // Пушкинский текст. Научно-методический семинар «Textus». Сборник статей. Выпуск 5 / Под ред. проф. В.А. Шаповалова. СПб.-Ставрополь, 1999. - С. 54-58.

325. Листван Ф. Утопия и антиутопия в художественном мире Леонида Леонова // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. - С. 50-55.

326. Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940) / Том I. Писатели русского зарубежья. М., 1997. - 512 с.

327. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Глав. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М., 2001. - 1600 стб.

328. Литературный журнал. Ф.М. Достоевский в современном мире. Материалы международного симпозиума (Москва, 2001). М., 2002. -№ 16.-382 с.

329. Лихачев Д. Культура как целостная среда // Новый мир. 1994. - № 8. -С. 3-8.

330. Лихачев Д. О Леониде Леонове // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 4.

331. Лихачев Д. О русской интеллигенции // Новый мир. 1993. - № 2. -С. 3-9.

332. Лихачев Д. Поэтика древнерусской литературы. М., 1967. - 372 с.

333. Лобанов М. Бремя «Пирамиды» // Молодая гвардия. 1994. - № 9. -С. 239-250.

334. Лобанов М. На передовой. (Опыт духовной автобиографии) // Наш современник. 2002. - № 2. - С. 168-199; 2002. - № 3. - С. 97-130; 2002.-№4.-С. 130-169.

335. Лобанов М. Роман Л. Леонова «Русский лес». М., 1958. - 216 с.

336. Лосев А. Миф Число - Сущность. - М., 1994. - 919 с.

337. Лосев А. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. -959 с.

338. Лосев А. Философия. Мифология. Культура. М., 1992. - 525 с.

339. Лосский Н. Достоевский и его христианское миропонимание. Л., 1953.

340. Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). - СПб., 1994. - 399 с.

341. Лотман Ю. История и типология русской культуры. СПб., 2002. -С. 727-243.

342. Лысов А. Апокриф XX века. Миф о «размолвке начал» в концепции творчества Л. Леонова (из бесед с писателем) // Русская литература. -1989.-№4.-С. 53-68.

343. Лысов А. «Березовый меридиан»: Леонид Леонов и Сергей Есенин. -Ульяновск, 2005,- 139 с.

344. Лысов А. «Голубь Финея». К воспоминаниям о Леониде Леонове //

345. Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. Ульяновск, 2005. - С. 295-302.

346. Лысов А. Леонов о героях романа «Вор» // Literatura. Вып. XX (2). -Вильнюс, 1978.-С. 99.

347. Лысов А. О «всемирной отзывчивости» Леонида Леонова. Соборный образ культуры // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. - С. 74-86.

348. Лысов А. «Пирамида» Л. Леонова в свете апокалиптики Д. Мережковского // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. - С. 134-141.

349. Лысов А. Последний автограф. («Пирамида» как роман-самоопределение) // Literatura. Вильнюс, 2001. - № 41-43 (2). - С. 15-50.

350. Лысов А. «Формула пересмотра». Образ культурного пути человечества в творчестве Леонида Леонова // Русская советская классика. Историко-литературные и функциональные аспекты изучения. Л., 1989.-С. 122-133.

351. Львов-Рогачевский В. Революция и русская литература // Современник. 1923. - Книга вторая. - С. 77-84.

352. Любомудров А. Суд над творцом. «Пирамида» Л. Леонова в свете христианства // Русская литература. 1999. - № 4. - С. 74-97.

353. Макагоненко Г. Священный дар // Пушкин A.C. Избранные произведения: В 2-х т. Т. I. - М., 1980. - С. 5-54.

354. Малахов Н. Л. Леонов-художник иронической прозы // Вопросы литературы. Научные труды Ташкентского госуниверситета. Вып. 396. -Ташкент, 1971.-С. 55-96.

355. Манн Т. Искусство романа. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. X. - М., 1961. -С. 272-287.

356. Манн Ю. Динамика русского романтизма. М., 1995. - 380 с.

357. Материалы к 100-летию со дня рождения Л.М. Леонова. (Публикация Н.Л. Леоновой) // Наш современник. 1999. - № 5. - С. 243-280.

358. Матушкина В. Утопия и реальность в философской прозе Леонида Леонова // Проблемы эволюции русской литературы XX века. Материалы межвузовской научной конференции. Вып. 7. М., 2002. -С. 139-143.

359. Махлин В. Полифония // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Главный редактор и составитель А.Н. Николюкин. М., 2001. - Стб. 757.

360. Мельников Н. Массовая литература // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 1999.-С. 177-191.

361. Мирошников В. Романы Леонида Леонова. Становление и развитие художественной системы философской прозы. Рязань, 2000. - 191 с.

362. Мирошников В. Становление и развитие философского романа Леонида Леонова. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2001. - 45 с.

363. Мифологический словарь. М., 1991. - 736 с.

364. Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. I. - М., 1991. - 672 е.; Т. II. -М., 1992.-720 с.

365. Мифология. Энциклопедия / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 2003. -736 с.

366. Михайлов А. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М., 1976. - 351 с.

367. Михайлов В. Роман и стиль // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982. - С. 137-203.

368. Михайлов Н. Теория художественного текста. М., 2006. - 219 с.

369. Михайлов О. Мироздание по Леониду Леонову. Личность и творчество. Очерк. М., 1987. - 282 с.

370. Михайлов О. Примечания // Леонов Л. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. IX. -М„ 1984.-С. 718-722.

371. Можаев Б. Возродить хозяина // Правда. 1989. - 31 июля.

372. Мокиенко В., Никитина Т. Толковый словарь языка Совдепии. -СПб., 1998.-704 с.

373. Мочульский К. Великие русские писатели XIX в. СПб, 2000 - 160 с.

374. Мочульский К. Гоголь, Соловьев, Достоевский / Сост. и послесл.

375. B.М. Толмачева. М., 1995. - 607 с.

376. Мунблит Г. «Скутаревский» Л. Леонова // Литературная газета. -1932. 17 декабря.

377. Муриков Г. Огонь внутри // Наш современник. 1997. - № 10.1. C. 241-247.

378. Мусатов В. Взгляд на русскую литературу XX века // Вопросы литературы. 1998. - № 3. - С. 75-89.

379. Мусатов В. История литературы первой половины XX века (советский период). -М., 2001. -310 с.

380. Назаренко М. Охота за ремеслом // Наш современник. 2001. - № 2. -С. 206-216.

381. Наши современные писатели о классиках // На литературном посту. -1927. -№5-6. -С. 57-63.

382. Небольсин С. Пушкин и европейская традиция. М., 1999. - 326 с.

383. Немзер А. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М., 1998. -431 с.

384. Немцев В. Трагедия истины. Самара. - 2003. - 255 с.

385. Непомнящий В. Удерживающий теперь. Феномен Пушкина и исторический жребий России // Новый мир. 1996. - № 5. - С. 162-190.

386. Нива Жорж. Возвращение в Европу. Статьи о русской литературе / Перевод с французского Е.Э. Ляминой. М., 1999. - 303 с.

387. Новые книги // Книжные новости. 1924. - № 3-4. - С. 39-114.

388. Никонова Т. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: проективная модель и художественная практика. Воронеж, 2003.-232 с.

389. Нусинов И. Леонид Леонов и его критики // Буржуазные тенденции в современной литературе. Доклады в Комакадемии. М., 1930. -С. 23-60.4010 великом инквизиторе. Достоевский и последующие. М., 1991. -270 с.

390. Овчаренко А. В кругу Леонида Леонова. Из записок 1968-1988 годов. -М., 2002.-293 с.

391. Овчаренко О. Истина дается нелегко (Продолжаем разговор о романе Леонида Леонова «Пирамида») // Подъем. 1999. - № 5. - С. 164-177.

392. Овчаренко О. О романе Леонида Леонова «Пирамида» // Леонов Л.М. Пирамида. М„ 1994. - Т. I. - С. 3-5.

393. Овчаренко О. Последний роман Леонида Леонова // Литература в школе. 2004. - № 6. - С. 13-15.

394. Овчаренко О. Роман Леонида Леонова «Пирамида» и мировая литература // Наш современник. 1994. - № 7. - С. 185-192.

395. Овчаренко О. «Ума и рук не хватает обнять Россию.». Роман Леонида Леонова «Пирамида» и русская идея // Москва. 1994. - № 9. -С. 147-150.

396. Овчинникова Л. Концепция счастья в двух редакциях романа Л. Леонова «Вор» // Научные труды Тюменского университета. -Сборник 36. Тюмень, 1976. - С. 42-57.

397. Ожегов С. Миф // Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. -С. 304.

398. Озерова А. Послесловие // JI. Леонов. Саранчуки. М.-Л., 1932. -С. 72-80.

399. Оклянский Ю. Дом на угоре. (О Федоре Абрамове и его книгах). М., 1990.-208 с.

400. Оклянский Ю. Кактус. Записки очевидца // Континент CONTINENT. - Париж-Москва, 1998. - № 2 (96). - С. 298-241.

401. Оклянский Ю. Космос Леонида Леонова // Высшее образование в России, 1995.-№4.-С. 95-109.

402. Оклянский Ю. Шумное захолустье: В 2-х книгах. Книга вторая. -М., 1997.-320 с.

403. Оляндэр Л. Идеология и философия романа Л. Леонова «Пирамида» // Русская литературная классика XX века: В. Набоков, А. Платонов, Л. Леонов. Сб. научных трудов. Саратов, 2000. - С. 244.

404. Опитц Р. Разум всегда постигает только то, что уже знает душа // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. -С. 396-405.

405. Opitz R. Leonid ///Leonov. Philosophie und composition. Berlin., 1975.

406. Опитц Р. Философские аспекты романа «Вор» // Мировое значение творчества Леонида Леонова. Сб. статей. М., 1981. - С. 177-197.

407. Оружейников Н. Смена героев (Л. Леонов) // Книга и революция. -1930.-№7.-С. 8-11.

408. Осинский В. Превращения Леонида Леонова // Литературная учеба. -2003. Книга первая. - С. 202-215.

409. Осипов В. Тайная жизнь Михаила Шолохова. Документальная хроника без легенд. М., 1995. - 416 с.

410. Островский Ю. Разговор двух читателей о романе Л. Леонова «Дорога на Океан» // Знамя. 1936. - № 6. - С. 273.

411. Павловский А. Два эссе о романе Л. Леонова «Пирамида» // Русская литература. 1998. - № 3. - С. 261-270.

412. Павловский А. Звено разорванной цепи. (Феномен Леонова) // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. -СПб., 2002.-С. 4-9.

413. Павловский А. Поэма начала и роман конца. (Роман «Пирамида» Л. Леонова и «Поэма без героя» А. Ахматовой) // Русская литература. 1999,-№4.-С. 68-73.

414. Пахсарьян Н. Реальность текст - литература - реализм: динамика взаимодействия // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 2006. - № 2. - С. 66-76.

415. Переверзев В. Новинки беллетристики // Печать и революция. Книга пятая. - М., 1924. - С. 134-139.

416. Перхин В. Л.М. Леонов в 1957 г. (по страницам дневника Е.Д. Суркова) // Леонид Леонов и русская литература XX века. СПб., 2000. -С. 137.

417. Перхин В. «. О возлюбленное мое отечество». Из писем Леонида Леонова к Евгению Сурикову // Октябрь. 1995. - № 10. - С. 178-184.

418. Перхин В. «Я хотел сказать о праве на Родину.» У истоков романа Л. Леонова «Пирамида» // Москва. 1994. - № 9. - С. 141-147.

419. Перцов В. Писатель на производстве. М., 1931. - 208 с.

420. Петелин В. Жизнь Шолохова. Трагедия русского гения. М., 2002. -895 с.

421. Петишев А. Человек и современный мир в романном искусстве Леонида Леонова. Уфа, 1989. - 156 с.

422. Петишев А. Человек и современный мир в романном искусстве Леонида Леонова. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Бирск., 1991. - 399 с

423. Пигин А. Новая книга о «демонах» в русской литературе // Русская литература. 2003. - № 3. - С. 185-186.

424. Платошкина Г. Воспоминания о Леониде Леонове // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 454-510.

425. Платошкина Г. «Мелодия судьбы» героя в романе «Скутаревский» // Леонид Леонов. Творческая индивидуальность и литературный процесс. -М., 1984.-С. 44.

426. Подшивалова Е. Человек, явленный в слове. (Русская литература 1920-х годов сквозь призму субъективности). Ижевск, Удмуртский университет, 2002. - 503 с.

427. Полякова Л. Пути развития жанра в работах последних лет // Русская литература. 1985. - № 1. - С. 212-225.

428. Поспелов Г. Теория литературы. М., 1978. - 351 с.

429. Потебня А. Символ и миф в народной культуре / Сост., подг. текстов, ст. и коммент. А.Л. Топоркова. М., 2000. - 480 с.

430. Потебня А. Теоретическая поэтика. Учебное пособие. М.-СПб., 2003.-374 с.

431. Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. Материалы международной конференции. СПб., 2002. - 168 с.

432. Поэтика русской литературы. Сборник статей. М., 2001. - 366 с.

433. Примочкин Н. Трагическая ошибка Горького // Молодая гвардия. -1991.-№3,-С. 258-268.

434. Пришвин М. Дневники / Сост., предисл. и комм. Ю.А. Козловской. -М„ 1990.-С. 480.

435. Пришвин М. Дневники. 1920-1922. М., 1995. - Книга третья. -С. 265-266.

436. Проскурина Е. Мотив бездомья в произведениях А. Платонова 20-30-х гг. // «Вечные» сюжеты русской литературы. «Блудный сын» и другие. Сб. научных трудов. Новосибирск, 1996. - С. 132-141.

437. Пумпянский Ю. Достоевский как трагический поэт // Классическая традиция. Сборник трудов по истории русской литературы. М.,2000.-С. 558-561.

438. Пушкин А. Путешествие из Москвы в Петербург. Полн. собр. соч.: Т. Х.-Л., 1979.-С. 264.

439. Рассадин С. Русская литература. От Фонвизина до Бродского. М.,2001.-288 с.

440. Russian Literature and Its Demons / Edited by Pamela Davidson. Berghahn Books: New York, Oxford, 2000. 530 p (Studies in Slavic Literature, Culture and Society. Vol.6).

441. Раушенбах Б. Из книги «Праздные мысли» // Новый мир. 2001. -№ 5.-С. 147-160.

442. Ремизов А. Взвихренная Русь. М., 1990. - 397 с.

443. Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2004. - 465 с.

444. Романенко А. Время, его формула и образ: две редакции романа Л. Леонова «Вор» // Ученые записки Московского пединститута им.

445. B.И. Ленина. № 298. - М., 1968. - С. 130-143.

446. Романенко А. Двойники одного героя // Ученые записки Московского пединститута им. В.И. Ленина. № 255. - М., 1966. - С. 405-417.

447. Румянцева О. Всероссийская научная конференция «Природа: материальное и духовное». Доклады на леоновской секции // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2004.1. C. 449-454.

448. Румянцева О. Народная стихия в романе Л.М. Леонова «Соть» // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. -СПб., 2002. С. 57.

449. Румянцева О. Природа и человек в романе Л.М. Леонова «Соть» // Природа в художественной литературе: материальное и духовное. Сборник научных статей. СПб., 2004. - С. 98.

450. Русская литература XX века. Учебное пособие для студентов высших педагогических учебных заведений: В 2-х т. / Под редакцией Л.И. Кременцова. Т. I. - М., 2003. - С. 216.

451. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга первая. - М., 2001. - 960 с.

452. Русская литературная классика XIX века. Учебное пособие / Под ред. A.A. Слинько и В.А. Свительского. Воронеж, 2003. - 426 с.

453. Русская литературная классика XX века. В. Набоков, А. Платонов, Л. Леонов. Сборник научных трудов. Изд. Саратовского государственного пединститута. - Саратов, 2000. - 290 с.

454. Русский роман XX века: Духовный мир и поэтика жанра. Сборник научных трудов / Отв. ред., сост. проф. А.И. Ванюков. Саратов,2001.-312 с.

455. Рымарь Н. Поэтика романа. Куйбышев, 1990. - 252 с.

456. Сабашников М. Воспоминания. М., 1983. - 463 с.

457. Свердлов М. Книжный разворот // Минералов Ю.И. История русской литературы. 90-е годы XX века. Учебное пособие для вузов. М.,2002.-222 с.

458. Себина Е. Пейзаж // Введение в литературоведение. Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М., 2004. - С. 264-275.

459. Северин И. В преодолении попутничества // Литература и искусство.- 1930.-№3-4.-С. 178-190.

460. Селивановский А. Об одной дискуссии // Литературная газета. 1933.- 5 февраля.

461. Семенова С. «Всю ночь читал я твой завет.». Образ Христа в современном романе // Новый мир. 1989. - № 1. - С. 229-243.

462. Семенова С. Метафизика русской литературы: В 2-х т. М., 2004. -Т. II. Философский эпос времени (романы Леонида Леонова 19201930-х годов). - С. 90-127.

463. Семенова С. Парадокс человека в романах Леонида Леонова 20-30-х годов // Вопросы литературы. 1999. - Сентябрь-октябрь. - С. 35-74.

464. Семенова С. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. Поэтика

465. Видение мира Философия. - М., 2001. - 590 с.

466. Семенова С. Философско-метафизические грани «Тихого Дона» // Вопросы литературы. 2002. - № 1. - С. 71-122.

467. Сердюченко В. Еще раз о «Пирамиде» JI. Леонова // Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. -Ульяновск, 2005.-С. 166-168.

468. Сердюченко В. Могикане. Заметки о прозе «отцов» в постсоветской литературной ситуации // Новый мир. 1996. - № 3. - С. 217-224.

469. Серебрянский М. Прощание с прошлым // Советская литература на новом этапе. Сборник критических статей. М.-Л., 1934.

470. Скафтымов А. Нравственные искания русских писателей. Статьи и исследования русских классиков. М., 1972. - 543 с.

471. Скобелев В. Масса и личность в русской советской прозе 20-х годов. Изд. Воронежского государственного университета. - 1975. - 341 с.

472. Скокова Л. Человек и природа в «Записках охотника» И. Тургенева // Вопросы литературы. 2003. - № 6. - С. 339-347.

473. Слободнюк С. «Дьяволы» «Серебряного» века (древний гностицизм и русская литература 1890-1930 гг.). СПб., 1998. - 427 с.

474. Слободнюк С. «Идущие путями зла.» (древний гностицизм и русская литература 1890-1930 гг.). СПб., 1998. - С. 312.

475. Современный роман. Опыт исследования. М., 1990.

476. Солженицын А. Леонид Леонов «Вор». Из «Литературной коллекции»//Новый мир.- 2003. -№ 10.-С. 165-171.

477. Солопенко А. Святая Русь не пуста стоит. (Фольклорная традиция в русской литературе) // Литературная учеба. 2003. - Книга пятая. -С. 173-177.

478. Соловьев В. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.-699 с.

479. Сорокина Н. От метафоры к образу-символу. Эволюция заглавий произведений Л.М. Леонова и смысл названия «Пирамида» // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. -С. 308-315.

480. Сорокина Н. Роман Л. Леонова «Пирамида». Учебное пособие. Тамбов, 2004.-71 с.

481. Сорокина Н. Романистика Л.М. Леонова: структурно-типологическая парадигма. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Тамбов, 2006. - 53 с.

482. Сорокина Н. Типология романистики Л.М. Леонова. Тамбов, 2006. -316с.

483. Спиноза Б. Этика. Минск-Москва, 2001. - 336 с.

484. Споры вокруг «Скутаревского» // Литературная газета. 1933. -11 января.

485. Сретенский Н. О новом романе Л. Леонова // На подъеме. 1930. -№ 7.-С. 151-161.

486. Сталин И. О задачах хозяйственников. Сочинения: В 13-ти т. Т. 13. -М., 1952.-С. 41.

487. Сталин И. О правом уклоне в ВКП(б). Речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. (Стенограмма). // Сочинения: В 13-ти т. -Т. 12.-М., 1949.-С. 1-107.

488. Станишич И. Леонид Леонов в Югославии // Леонид Леонов. Творческая индивидуальность и литературный процесс. Л., 1987. - С. 305.

489. Старикова Е. Леонид Леонов. Очерки творчества. М., 1972. - 336 с.

490. Старцева А. Ранняя проза. (О характеристике философской концепции) // Творчество Леонида Леонова. Исследования и сообщения. Встречи с Леоновым. Библиография / Под ред. В.А. Ковалева. Л., 1969.-С. 152-171.

491. Степанов А. Метафоры Леонида Леонова: к проблеме образного строя мышления // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. - С. 160-161.

492. Степанова В. На новые рельсы. Л. Леонов: «Соть», «Саранчуки» // Книга и пролетарская революция. 1932. - № 1. - С. 126-128.

493. Stimmons Ernest J. Russian fichtion and soviet ideology: Jntod. to Fedin, Leonov and Solokhov / Ernest J. Stimmons. New York. - 1958. - VIII. -267 p.

494. Стукалин Б. Последние встречи // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 268-278.

495. Супа В. Постижение сущности. (О романе Л. Леонова «Пирамида») // Подъем. 1998. -№ 9. - С. 205-213.

496. Сурков Е. Проблемы творчества Леонида Леонова // Леонов Л. Собр. соч.: В 10-ти т. Т. I. - М., 1969. - С. 5-67.

497. Сухих И. Книги XX века. Русский канон. Эссе. М., 2001. - 352 с.

498. Тальников Д. Литературные заметки // Красная новь. М., 1929. -Книга первая. - С. 234-250.

499. Тамарченко Н. Методологические проблемы теории рода и жанра впоэтике XX века // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 2001. -№ 6. - С. 3-13.

500. Тамарченко Н. Русский классический роман XIX в. Проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997. - 203 с.

501. Татаринов А. Литературные апокрифы как религиозно-философская проблема современной критики. Учебное пособие. Краснодар, 2006. - 164 с.

502. Татаринов А. Художественные тексты о евангельских событиях: жанровая природа, нравственная философия и проблемы рецепции. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Краснодар, 2006. - 55 с.

503. Твардовский А. Рабочие тетради 60-х годов // Знамя. 2000. - № 11.-С. 144-174.

504. Творчество Леонида Леонова. Исследования и сообщения. Встречи с Леоновым. Библиография / Под ред. В.А. Ковалева. Л., 1969. -548 с.

505. Теория литературы. М., ИМЛИ им. A.M. Горького РАН. - Т. I - Литература. - М., 2005. - 336 е.; Т. III. - Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). - М., 2003. - 592 е.; Т. IV. - Литературный процесс. - М., 2001. - 624 с.

506. Тимина С. Современный литературный процесс. (90-е годы) // Русская литература XX века в зеркале критики. Хрестоматия. М.-СПб., 2003.-С. 19-35.

507. Толстая Т. Мирпослеконца. Работа о русской литературе XX века. -М., 2002.-511 с.

508. Толстой Л. Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят? Собр. соч.: В 22-х т. Т. 15. - М., 1983.-С. 10-33.

509. Толстой Л. Письмо A.A. Толстой от 1 мая 1858 г. Полн. собр. соч.: В 90 томах. М.-Л., 1928-1957. - Т. 60. - С. 266.

510. Толстой о Чехове. Неизвестные высказывания // Литературное наследство. Т. 68. - М., 1960. - С. 871-875.

511. Толстой Л. Что такое искусство? Собр. соч.: В 22-х т. Т. 15. - М., 1983.-С. 41-221.

512. Томашевский Б. Теория литературы. Поэтика. М., 1996. - С. 65-79.

513. Thomson D. The art of compromise. The life and work of Leonid Leonov. -Toronto, 2001.

514. Томсон Д. Дарвин, Уэллс и роман «Пирамида» // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2004. - С. 285-290.

515. Топер П. Трагическое в искусстве XX века // Вопросы литературы. -2000,-№2.-С. 3-46.

516. Трофимов А. Все благодарно вспомнится // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 551-555.

517. Трофимов А. Октябрь и смертельные пули, летящие над Арбатом. // Леонов Л. Барсуки. М., 1995. - С. 296-299.

518. Трофимов И. «Приглашение к жизни». Философема «жизнь» в романе Л. Леонова «Русский лес» // Духовное завещание Леонида Леонова. Роман «Пирамида» с разных точек зрения. Ульяновск, 2005. -С. 276-284.

519. Трубина Л. Русский человек на «сквозняке» истории. Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века. Типология. Поэтика. -М., 1999.- 125 с.

520. Тынянов Ю. Литературное сегодня // Русский современник. 1924. -Книга первая. - С. 291-306.

521. Тынянов Ю. Литературное сегодня // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. -М., 1978.-С. 151.

522. Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. - 574 с.

523. Тынянов Ю. Пушкин и его современники. М., 1968. - 424 с.

524. Тюпа В. Литература как род деятельности художественного дискурса // Теория литературы / Под редакцией Н.Д. Тамарченко: В 2-х т. Т. I. -М., 2004. -С. 16-105.

525. Тюхова Е. Концепция человека в романах Достоевского и Леонова // Большой мир. М., 1972. - С. 105-119.

526. Устав Союза советских писателей СССР // Первый всесоюзный съезд советских писателей. 1934. Стенографический отчет. М., 1934. (Репринт.-М, 1990).-С. 712.

527. Фадеев А. Выступление на Втором Всесоюзном съезде советских писателей // Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., 1956. - С. 504-512.

528. Фаустов А. Авторское поведение в русской литературе. Середина XIX в. и на подступах к ней. Изд. Воронежского гос. университета, 1997,- 106 с.

529. Федь Н. Диалектика русской литературы (1922-1995 гг.) // Молодая гвардия, 1995.-№9. -С. 253-319.

530. Федь Н. Литература мятежного века. Диалектика русской словесности 1918-1992 гг. М., 2003. - 672 с.

531. Федор Михайлович Достоевский в портретах, иллюстрациях и документах / Под ред. B.C. Нечаевой. М., 1972. - С. 224.

532. Федоров В. По мудрым заветам предков: религиозно-философский феномен романа Л. Леонова «Пирамида» // Русская литература. -2000.-№ 4.-С. 46-58.

533. Федоров Н. Философия общего дела: В 3-х т. Т. I. - М., 1928. - 38 е.; Т. II.-М., 1929 е.; Т. III.-М., 1930.- 102 с.

534. Филатов А. «Пирамида» Леонова: ангел Дымков // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. -С. 112-119.

535. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 2001. - 719 с.

536. Флоренский П. Избранные труды по искусству. М., 1996. - 332 с.

537. Флоренский П. PRO ЕТ CONTRA. Личность и творчество Павла Флоренского в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. -СПб., 1996.-772 с.

538. Финк Л. Драматургия Л. Леонова. М., 1969. - 152 с.

539. Хализев В. Модернизм и традиции классического реализма в литературе XX века // Филологические науки. 2004. - № 6. - С. 106-120.

540. Хализев В. Текст // Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины. М., 1999. - С. 405-414.

541. Хализев В. Теория литературы. М., 2000. - 398 с.

542. Харитонов А. Второй семинар по роману Л. Леонова «Пирамида» // Роман Л. Леонова «Пирамида». Проблема мирооправдания. СПб., 2004.-С. 336-376.

543. Харитонов А. Второй семинар по роману Л.М. Леонова «Пирамида» в Пушкинском доме // Русская литература. 1997. - № 3. - С. 223-227.

544. Химич В. Герой и время в романах Л. Леонова 30-х годов // Проблемы стиля и жанра в советской литературе. Сборник 8. - Свердловск, 1976.-С. 36-46.

545. Химич В. Ироническое в леоновском романе // Леонид Леонов. Творческая индивидуальность и литературный процесс. Л., 1987.

546. Химич В. Поэтика романов Л. Леонова. Свердловск, изд. Уральского университета, 1989. - 143 с.

547. Холодова 3. Художественное мышление М.М. Пришвина. Содержание, структура, контекст. Иваново, 2000. - 295 с.

548. Холопов Б. Леонид Леонов: «Не наступи пятой на лицо Бога.». Вспоминая разговор тридцатилетней давности // Дружба народов. -1994.-№ 7.-С. 160-168.

549. Хрулев В. В творческом мире Леонида Леонова // Бельские просторы. Уфа, 2005. - № 4. - С. 126-144; № 5. - С. 88-95; № 6. - С. 91-106.

550. Хрулев В. Леонид Леонов. Магия художника. Уфа, 1999. - 280 с.

551. Хрулев В. Мысль и слово Леонида Леонова. Изд. Саратовского университета, 1989. - 188 с.

552. Хрулев В. «Пирамида» Л. Леонова: проблема авторского текста // Век Леонида Леонова. Проблемы творчества. Воспоминания. М., 2001. -С. 316-328.

553. Хрулев В. Художественное мышление Леонида Леонова. Уфа, 2005. -536 с.

554. Чавчанидзе Д. Ирония // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Главный редактор и составитель А.Н. Николюкин. М., 2001. -Стб. 317.

555. Чаликова В. Утопия и культура. Эссе разных лет. T. I. - М., 1992. -230 с.

556. Чернец Л. Виды образа // Введение в литературоведение. Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М., 2004. - С. 33-45.

557. Чернов Я. Талантлив на всю жизнь. В гостях у Л. Леонова // Вечерняя Москва. 1958.-4 октября.

558. Чернышевский Н. Военные рассказы графа Л.Н. Толстого // Литературная критика: В 2-х т. T. II. - М., 1981. - С. 32-45.

559. Чивилихин В. Уроки Леонова // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. - С. 279-299.

560. Чудаков А. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого. Очерки поэтики русских классиков. -М., 1992. - 317 с.

561. Шагинян М. Три поколенья книг // Яков Ильин. Воспоминания современников. М., 1967. - С. 262.

562. Шеншин В. Традиции Ф. Достоевского и советский роман 1920-х годов. Красноярск, 1988. - 159 с.

563. Шерлаимова С. «Открытая» концепция социалистического реализма и постмодернизм // Знакомый незнакомец. Социалистический реализм как историко-культурная проблема / Отв. ред. П.М. Куренная. -М., 1995.-С. 64-75.

564. Шестов JI. Умозрение и откровение. Белград, 2003 - 325 с.

565. Шкловский В. Художественная проза. Размышления и разборы. М., 1959.-628 с.

566. Шмелев Г. Большевики и крестьяне // Россия и современный мир. Проблемы. Мнения. Дискуссии. События. -М., 1995. С. 193-216.

567. Шолохов М. Речь на Втором Всесоюзном съезде советский писателей // Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., 1956. - С. 374-378.

568. Шраер М. Последний русский классик на пороге столетия. Предсмертный портрет Леонида Леонова // Записки русской академической группы в США. Нью-Йорк, 1995. - Т. 27. - С. 321-345.

569. Штейнман 3. Герой рождается в муках // Ленинград. 1931. - № 3. -С. 104-112.

570. Щеглов М. На полдороге. Слово о русской литературе. М., 2001. -320 с.

571. Щеглов М. Реализм современной драмы // Литературная Москва. Литературно-художественный сборник московских писателей. -Сб. второй. М., 1956. - С. 681-708.

572. Щеглов М. «Русский лес» Леонида Леонова // Новый мир. 1954. -№ 5.-С. 220-241.

573. Щеглова Г. Жанрово-стилевое своеобразие драматургии Леонида Леонова.-М., 1984.-99 с.

574. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. Сборник статей. Л., 1986. - 456 с.

575. Энциклопедический словарь необходимых знаний / Сост. А.П. Горкин.-М., 2001.- 1489 с.

576. Эпштейн М. Постмодернизм в России. Литература и теория. М., 2000.-368 с.

577. Эпштейн М. «Природа, мир, тайник вселенной.»: система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990. - С. 27.

578. Эсалнек А. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. М., 1985.

579. Юнусов И. Национальное и инонациональное в русской прозе второй- 480 половины XIX века. (И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой). -Изд. РИГУ им. А.И. Герцена. СПб., 2002. - 400 с.

580. Якимова Л. Мотив блудного сына в романе Л. Леонова «Пирамида» // Вечные сюжеты русской литературы. («Блудный сын» и другие). Сб. научных трудов. Новосибирск, 1996.-С. 157-171.

581. Якимова Л. Мотив «вывернутости наизнанку» в романе Л. Леонова «Пирамида» // От сюжета к мотиву. Новосибирск, 1996. - С. 156168.

582. Якимова Л. Мотив сделки человека с дьяволом в романе Л. Леонова «Пирамида» // Роль традиции в литературной жизни эпохи. Сюжеты и мотивы. Сборник научных трудов. Новосибирск, 1995. - С. 146-159.

583. Якимова Л. Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида». Новосибирск, 2003. - 250 с.

584. Якимова Л. Строительный текст как основа «второй композиции» в повести Л. Леонова «Конец мелкого человека» // Поэтика Леонида Леонова и художественная картина мира в XX веке. СПб., 2002. -С. 21.

585. Якимова Л. Подтекст и мотивная структура произведений Л. Леонова // Леонид Леонов и русская литература XX в. СПб., 2000. - С. 22-34.

586. Якимова Л. Юбилей романа «Пирамида» // Наш современник. 2004. -№ 8.-С. 234-236.