автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Романы Мэри Шелли "Франкенштейн" и "Последний человек" как философско-эстетическая дилогия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Романы Мэри Шелли "Франкенштейн" и "Последний человек" как философско-эстетическая дилогия"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

РОМАНЫ МЭРИ ШЕЛЛИ «ФРАНКЕНШТЕЙН» И «ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК» КАК ФИЛОСОФСКО-ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ДИЛОГИЯ

Специальность 10.01.03 - Л итералура народов стран зарубежья (литература народов Европы, Америки, Австралии)

005001735

Павлова Ирнна Николаевна

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 О НОЯ 2011

Санкт-Петербург 2011

005001735

Работа выполнена на кафедре истории зарубежных литератур филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

кафедры истории зарубежных литератур СПбГУ

Бурова Ирина Игоревна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Владимирова Наталия Георгиевна (НовГУ им. Ярослава Мудрого)

кандидат филологических наук, доцент Горшкова Елена Анатольевна (СПбГУ)

Ведущая организация: Вятский государственный

гуманитарный университет

Защита состоится « 3Ч » коя^л 2011 года в часов на заседании совета Д 212.232,26 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд 257

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (г. Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9)

Автореферат разослан » Сктд 2011 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук.

доцент

С. Д. Титаренко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Мэри Уолстонкрафт Шелли ( 1797 - 1851 )-дочь видных авторов и общественных деятелей эпохи Просвещения Мэри Уолстонкрафт и Уильяма Годвина и жена поэта Перси Биши Шелли - была крупнейшей английской писательницей первой трети XIX в. Ее перу принадлежат романы «Франкенштейн, или современный Прометей» (1818, вторая редакция 1831), «Матильда» (1818), «Вальперга» (1823), «Последний человек» (1826), «Перкин Уорбек» (1830), «Лодор» (1835), «Фолкнер» (1837). В ее творческое наследие входят также рассказы, новеллы и биографические очерки, посвященные известным литераторам. Известна она и как издатель и комментатор стихов и поэм П. Б. Шелли.

Художественное творчество М. Шелли - явление переходное, вобравшее в себя специфические черты английского романтизма, определяющиеся особенностями социально-исторического и духовного развития британского общества. Промышленная революция породила стремительный рост городов и одновременно острейшие социальные проблемы, что привело к критическому пересмотру сложившегося в XVIII в. отношения к перспективам общественного развития и научно-технического прогресса. Этим объяснялась умеренность идей английского Просвещения. Кризис просветительской идеологии вызвал к жизни романтическое мировосприятие. Вместе с тем английские романтики в определенной степени сохраняли верность традициям предыдущего этапа развития литературы, благодаря чему в их творчестве сочетались прежние и новые тенденции.

М. Шелли - человек удивительной судьбы. Просветительские и романтические тенденции в ее творчестве обусловлены не только веянием времени, но и безусловным влиянием вначале отца, У. Годвина, а затем мужа, П. Б. Шелли, и Байрона. Вместе с тем она сумела сохранить авторскую самобытность - в ее творчестве с самого начала были сильны как антипросветительские элементы, так и полемическое отношение к романтизму.

Литературным дебютом М. Шелли стал ромам «Франкенштейн или современный Прометей», который принес молодой писательнице признание не только широкой читательской публики, но и самых выдающихся ее современников - Байрона и В. Скотта. Эта книга и сегодня остается самым известным из ее сочинений. Вместе с тем произведения, созданные после «Франкенштейна», свидетельствуют о том, что талант М. Шелли развивался с годами, и являются яркой иллюстрацией развития романтизма как литературного явления. Роман «Последний человек» и многочисленные статьи и обзоры отражают активное участие писательницы в современных ей литературных спорах. «Вальперга» и «Перкин Уорбек» написаны в жанре исторического романа, очень популярного в начале XIX в, и развивают традиции В. Скотта. Поздние романы «Лодор» и «Фолкнер» отражают глобальные процессы, происходившие в британской литературе в 1830-е гг. -движение от романтизма к викторианству.

Этапным произведением писательницы, отмечающим ее переход на новую ступень творческой зрелости, стал роман «Последний человек», в котором присутствуют многочисленные смысловые и художественные переклички с романом «Франкенштейн».

К настоящему времени вокруг творческого наследия М. Шелли сформировался целый корпус критических работ. Внимание к ее творчеству не ослабевает, хотя оно до сих пор исследовано неравномерно - больше всего книг и статей по-прежнему посвящены роману «Франкенштейн». Напротяжении долгого времениего интерпретировали как «готический» роман (Э. Биркхэд, Э. Рейло, Л. Нельсон) или «годвинианский» роман (Г. Блум, П. Клемит). Существует также традиция рассматривать романы М. Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» в русле научной беллетристики (М. Спарк, А. Фай, М. Хиндл). Мифологические, библейские и литературные параллели в текстах М. Шелли исследовали Б. Поллин, П. Д. Флек, Ж. де Палачио, М. Пейли. Ряд работ посвящен многочисленным кинематографическим интерпретациям романа «Франкенштейн» (А. Лавэлли, У. Нестрик).

Поздние произведения М. Шелли на протяжении долгого времени удостаивалисьлишь краткого упоминания с пересказом сюжета. Относительно недавняя тенденция в англоязычном литературоведении - попытка рассмотреть творчество М. Шелли в целом (А. Меллор, Э. Уэбстер-Гаррет).

В Х!Х и первой половике XX ев. е исследованиях творчества М. Шелли преобладал биографический подход (X. Мур, Э. Ними). Начиная с 1960-х гг., заметной тенденцией стало истолкование художественного наследия писательницы с точки зрения психоанализа (Э. Моэрс, У. Кнопфлмахер, П. Д. Скотт и др.). Также с конца 1960-х гг. в исследованиях творчества М. Шелли важное место начинает занимать социологическая составляющая (С. Крафтс, Л. Штерренберг). Социологический подход оказался тесно связан с феминистским подходом, популярным с начала 1980-х гг. по настоящее время (А. Меллор, Дж. Шютц и др.). Многие современные исследователи сочетают феминистский подход к анализу произведений М. Шелли с элементами деконструктивизма (Б. Джонсон, О. Фиш, X. Хастис). В настоящее время англоязычные литературоведы, занимающиеся творчеством М. Шелли, обращаются к различным темам и стремятся сочетать в своих работах разнообразные методы.

Из обширного пласта фундаментальных работ российских исследователей, посвященных творчеству М. Шелли, необходимо отметить труды А. А. Елистратовой, А. А. Вельского, Н. Я. Дьяконовой, Т. 11. Потницевой, Т. Г. Струковой, А. А. Чамеева. Как и в англоязычном литературоведении, ряд отечественных исследователей относит «Франкенштейна» к «готическим» романам (Н. А. Соловьева, А. Е. Бутузов) или к научной беллетристике (Н. И. Черная, Г. С. Гор). При этом в российской науке до сих пор нет монографических работ, посвященных творчеству М. Шелли в целом. До недавнего времен» единственным романом, переведенным на русский язык, оставался «Франкенштейн», и ему же было посвящено большинство научных работ. В 1992 г. в переводном сборнике «Комната с призраком» была

опубликована короткая новелла М. Шелли «Сон». Только в 2010 г. появилось русское издание романа «Последний человек» с большой статьей Н. Я. Дьяконовой и Т. Н. Потницевой «Мэри Уолстонкрафт Шелли: Вхождение в XXI век», что свидетельствует о возрастании интереса к творчеству М. Шелли и стремлении расширить представления о нём. Этим обусловлена актуальность темы нашей работы, в которой такжезатрагиваетсяживотрепещущаяпроблемаэстетически переходных явлений.

В данной работе не ставится задача реконструкции всей философской системы М. Шелли, поскольку для этого надо было бы рассматривать все ее творчество в целом. Объектом исследования являются романы М. Шелли «Франкенштейн» (1818, вторая редакция - 1831) и «Последний человек» (1826), а также группа произведений 1810-1820-х гг., которые составляют непосредственный литературный контекст для них, в том числе «Тьма» Байрона (1816), «Прометей Освобожденный» П. Б. Шелли (1820), поэма Т. Кэмпбелла «Последний человек» (1824), новелла в стихах Т. Гуда «Последний человек» (1824).

Предметом исследования являются внутренние связи между романами «Франкенштейн» и «Последний человек»: идейно-философские, жанровые, стилистические. Его научная новизна обусловлена не только отбором произведений М. Шелли, но и особенностями их освещения, установлением внутренних связей между указанными романами, а также осуществленным впервые стилистическим анализом данных произведений.

Основная цель исследования - проанализировать романы М. Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» как философскую дилогию о сверхъестественной, мифологической природе творения и разрушения, показав при этом, как преломляются в творчестве писательницы идеи Просвещения и романтизма. Для ее достижения в работе решается ряд задач:

1. Описать историко-культурный и философско-эстетический контекст рассматриваемых произведений.

2. Проанализировать, существующие жанровые определения романов «Франкенштейн» и «Последний человек» и предложить определение, которое наиболее полно характеризует их жанровую специфику.

3. Проследить, каким образом в данных произведениях реализуются мифы о творении и разрушении.

4. Выявить основные стилистические особенности романов «Франкенштейн» и «Последний человек».

Методологическую основу исследования составили труды А. А. Вельского, Н. Г. Владимировой, А. А. Елистратовой, Н. Я. Дьяконовой. Е. И. Клименко, Б. О. Кормана, Б. Р. Ньюманна, М. Пейли, Н. А. Соловьевой, А. С. Фая, А. А. Чамеева, В. Шмида, Л. Штерренберга.

В качестве метода исследования был избран комплексный подход, сочетающий в себе элементы классических биографического, культурно-исторического и сравнительного и современных историко-теоретического и интертекстуального подходов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Особенностью творчества М. Шелли является сочетание идей эпохи Просвещения и романтической философии, причем автор полемизирует как с предшественниками, так и с современниками.

2. Романы М. Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» представляют собой философскую дилогию, основанную на мифах о творении и разрушении.

3. В жанровом отношении анализируемые романы М. Шелли можно определить как «романы-притчи».

4. Данные романы иллюстрируют динамику в отношении М. Шелли к функции автора в повествовании.

5. Важной стилистической особенностью, объединяющей анализируемые романы, является иитертекстуальность.

6. При анализе двух романов выявляется эволюция стиля художественной прозы М. Шелли, особенно заметная на примере

орнаментальное™ и проявляющаяся в широком использовании поэтических тропов, форм и конструкций поэтической речи в романе «Последний человек».

Теоретическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования представляют собой вклад в изучение английской романтической прозы и переходных явлений в истории литературы. Ее практическая значимость заключается в возможности использования материалов диссертационного исследования в преподавании истории зарубежной литературы в рамках общих и специальных курсов, при написании учебников и учебных пособий, а также при составлении комментариев к исследованным в работе произведениям.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования получили отражение в шести публикациях, две из которых были осуществлены в журналах, рекомендованных ВАК РФ, а также отражены в докладах и сообщениях на конференциях «XXXV Международная филологическая конференция» (Санкт-Петербург, 2006), «Англистика XXI века» (Санкт-Петербург, 2010), «ХХП Пуришевские чтения» (Москва, 2010), «XXIII Пуришевскпе чтения» (Москва. 2011).

Цели, задачи и методы исследования определили содержание и структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего в себя 202 наименования трудов на русском и иностранных языках. Общий объем исследования составляет 171 страницу печатного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении представлены некоторые биографические данные о М. Шелли и обзор работ зарубежных и отечественных литературоведов, обращавшихся к исследованию творчества писательницы, на основании которого обосновывается выбор темы работы, ее актуальность и научная новизна, определяются цели и задачи работы, формулируются методологические принципы исследования.

В Главе 1 «Философская дилогия» Мэри Шелли: «Франкенштейн» как миф о творении и «Последний человек» как миф о разрушении» анализируются многообразные связи между указанными романами. Не будучи связаны сюжетно, они имеют параллели на различных уровнях текста. Первый роман представляет интерпретацию мифа о творении. Неудача дерзновенной попытки Франкенштейна свидетельствует о невозможности человека сравниться с Богом и стать творцом. В романе «Последний человек» несостоятельность человека как творца трансформируется в бессилие человека вообще. Миф о творении перетекает в миф о разрушении. Если Демона, созданного Франкенштейном, можно назвать «несостоявшимся Адамом», то Лайонел Верней, оставшийся в живых после эпидемии, бродит по опустевшей земле, как «Адам наоборот».

Связь между романами подкрепляется и другими философскими и социальными мотивами - воздаяния, несостоятельности человеческой науки, одиночества. Так, добровольное одиночество Франкенштейна, его эгоистическая отчужденность от общества зеркально отражается в истории Вернея. Тот горячо любит своих близких, делает все, что в его силах, чтобы быть полезным, но при этом точно так же бессилен спасти других людей, как Франкенштейн.

Важной особенностью данных романов является идейно-философская полемика автора как с предшественниками, так и

с современниками. Наиболее заметно она проявляется в романе «Последний человек», в рамках которого происходит ироническое переосмысление идей Просвещения и романтизма. Оба произведения предварены эпиграфами, взятыми из одного и того же источника -эпопеи Дж. Мильтона «Потерянный рай». В обоих случаях можно говорить о «разомкнутом» финале, оставляющем простор читательскому воображению. Все это позволяет интерпретировать романы «Франкенштейн» к «Последний человек» как части философской дилогии.

В первом параграфе данной главы прослеживается влияние мифа о Прометее на роман М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей». Образ Прометея был востребован романтической литературой как олицетворение титанической борьбы, а миф о нем вдохновлял творения крупнейших авторов рубежа ХУ1П-Х1Х вв. Для английских романтиков, обращавшихся к сюжету о Прометее -Байрона, П. Б. Шелли и М. Шелли - главным источником вдохновения служила трагедия Эсхила «Прометей Прикованный». Вместе с тем в интерпретации ими этого сюжета наблюдаются существенные различия. Во-первых, Байрон и Шелли выбирают поэтическую форму изложения, а М. Шелли - прозаическую. Во-вторых, в стихотворении Байрона «Прометей» и в лирической драме Шелли «Прометей Освобожденный» миф о титане выступает непосредственно в сюжетообразующей функции, тогда как в романе М. Шелли образ Прометея превращается в метафору, а от мифа остается только сюжетная схема. Эту схему трудно узнать без специального маркирования, для которого используется подзаголовок «Современный Прометей». Словосочетание «Современный Прометей» М. Шелли заимствовала у Э. Шефтсбери, который использовал его в своих произведениях «Моралисты» (1709) и «Совет автору» (1710). «Современными Прометеями» Шефтсбери называл поэтов и творцов. Подобная трактовка образа Прометея в значительной степени предвосхищала романтическую. Вместе с тем, если для Байрона и Шелли важен образ бунтаря и борца против несвободы как таковой,

М. Шелли использует мотив бунта для разработки мотива творческого горения и неизбывных мук, связанных с процессом творения.

Чтобы обеспечить внутреннее движение романа о Франкенштейне, текстовую и подтекстовую многозначность затрагиваемых проблем, М. Шелли осуществляет синтез мифологических и литературных аллюзий: миф оказывается соединен с мотивами легенд о докторе Фаусте, о создании Голема, с библейскими сюжетами о сотворении Адама и падении Сатаны, а также с их литературными обработками, в первую очередь - с эпопеей Мильтона «Потерянный Рай».

Роман М. Шелли несет на себе отпечатки философской атмосферы эпохи, когда на смену просветительской идеологии пришла новая романтическая философия. Как и другие романтики, М. Шелли оспаривает правильность просветительской теории о всемогуществе человеческого разума, который познает законы природы, чтобы стать ее властелином, является средством гармоничного переустройства мира, обладает возможностями проникнуть в тайны вселенной и все объяснить с рационалистических позиций. В романе «Франкенштейн» ирония жизни заставляет человеческий разум обратиться против самого себя.

Франкенштейн выполнил поставленную задачу: подобно Прометею, он создал новое существои вдохнул в него искру жизни. Однако триумф человеческого разума не бесспорен: творение ученого не может найти себе места в человеческом обществе, ожесточается и совершает целый ряд преступлений. Первыми жертвами его сокрушительной силы становятся те, кто особенно близки Франкенштейну: брат, лучший друг, молодая жена. Так в миф о творении с самого начала вплетается мотив разрушения.

Романтические герои, приоткрывшие завесу тайны, оказываются в изоляции от мира людей (этот мотив характерен уже для позднего Просвещения, например, для романов У. Годвина). Уолтон и Франкенштейн виновны в том, что ради своих открытий отказались

от любви близких, от простых человеческих отношений. Трагизм заключается в несовпадении безграничных возможностей человека с требованиями и правилами, которые диктует жизнь в реальном мире и обществе, что ведет к одиночеству и отчаянию. Разрушительной оказывается не материализация идеи ученого, а сама эта идея, не подкрепленная нравственным началом.

Таким образом, в романе «Франкенштейн» тема познания, стремление к целостности объяснения мира и человека вырастает в философскую проблему и открытую полемику с рационалистической наукой и идеологией Просвещения. Эта полемика являлась неотъемлемой чертой философии романтиков, и ее также можно истолковать как проявление осознания противоречий между теорией и реальной жизнью, выходящей за ее пределы.

С другой стороны, М. Шелли полемизирует и с идеализмом Г1. Б. Шелли: с ее точки зрения, человек не в силах достичь идеала, воплотить высокую идею в материальном мире и материальными средствами. Уолтои не может достичь полюса из-за слабости своих матросов. Творение Франкенштейна не способно сравниться с творением Бога, поскольку ученый создает его из отвратительных кусков мертвой материи. Следовательно, искреннее стремление Демона обрести человеческую привязанность также остается без ответа, так как он является гротескно безобразным материальным воплощением изначально великой идеи.

Образ Демона выступает как художественное воплощение целого комплекса философских идей. В полном соответствии с теориями Ф. Бэкона и Дж. Локка появившееся на свет в результате опытов Франкенштейна существо изначально является «чистой доской». Так же, как и его создатель, и Роберт Уолтон, Демон стремится к заветной цели, к своему «открытию». Он познает мир через простейшие чувства (голод, жажду, холод, одиночество) и тянется к людям, желая обрести тепло и любовь. Однако его характер во многом определяет общество. Жестокое отношение окружающих порождает в Демоне ответную ненависть и

жажду мести. Таким образом, тема порока и добродетели оказывается тесно связанной с темой человека в обществе и одиночества. Одиночество Демона в романе имеет не психологический, а общественный характер, в соответствии с существовавшей в то время философской традицией (идеи У. Годвнна, Т. Пейна).

Духовное развитие Демона определили найденные им в лесу три книги. Из «Страданий молодого Вертера» он узнает о переживаниях, доступных человеческой душе. «Жизнеописания» Плутарха помогают Демону взглянуть на людей в более широком историческом и социальном контексте. «Потерянный Ран» Мильтона является метафизической реальностью, своего рода космическим макрокосмом, объемлющим человеческий мир. Знакомство с этим произведением побуждает Демона сравнивать себя одновременно и с Адамом, и с Сатаной.

Большое значение для понимания отношений Франкенштейна и Демона играет мотив двойника. Франкенштейн и его творение - две стороны одной медали, они не могут существовать друг без друга (что объясняет довольно распространенную ошибку, когда Франкенштейном называют не ученого, а его создание). Ученый и созданное им существо зависят друг от друга и сталкиваются в неразрешимом противоречии. Первоначально Демон кажется олицетворением темной стороны души Франкенштейна, ее ожившим символом. Постепенно Франкенштейн все больше отождествляет свое творение с самим собой - об этом свидетельствует то, что он возлагает ответственность за гибель близких на себя. Ближе к финалу романа происходит смена ролей, когда Демон начинает называть себя господином своего создателя. После гибели Элизабет происходит кульминация, когда Франкенштейн окончательно забывает о гордыне, уравнивавшей его с Прометеем, и, как и его творение, обращается только к злобе и мести. Творец и творение становятся неразделимы, и в общем падении уподобляются Сатане.

Мрачные краски «Франкенштейна» придают роману М. Шелли сходство с романтическими поэмами и драмами Байрона, а не с утопией Шелли. Франкенштейна скорее можно уподобить Манфреду: они оба не

отрицают роли разума и являются мыслителями, которые, несмотря на катастрофу, верят в прогресс и победу человечества над непознаваемым. Вместе с тем М. Шелли полемизирует с Байроном: в отличие от Манфреда и других героев Байрона, после долгого и трудного пути Франкенштейн перед смертью осознает, что долг человека - ощущать связь с остальным человечеством,

В романе М. Шелли звучат также мотивы, близкие написанному Байроном в 1821 г. «Каину»: судьба чудовища, созданного Франкенштейном, как бы воплощает всю несправедливость существующего миропорядка, обращающего добро во зло.

Второй параграф главы посвящен мотиву катастрофы в романе «Последний человек». В эпоху романтизма мотив катастрофы имел необычайное значение и проявлялся в самых разных областях научной и культурной жизни. Примером этого можетявляться научная деятельность Ж. Кювье. В 1812 году ученый разработал теорию катастроф, согласно которой эволюция - не замедленный, а скачкообразный процесс, связанный с грандиозными природными катастрофами.

В предшествующей литературной традиции мотив катастрофы был прочно переплетен с мотивами природы и революционных изменений. В конце XVIII - начале XIX вв. в западноевропейском обществе существовали три основных взгляда на отношения между природой и революцией. После событий 1789 г. революция уподоблялась обновляющей силе природы, а природа воспринималась как благожелательный союзник революции, нуждавшийся во всеобщем обновлении, после которого начнется новая, счастливая эра. Отражением этой точки зрения стало создание нового революционного календаря во Франции. Затем природа стала восприниматься как тихая гавань, в которой можно отдохнуть от бурь общественной жизни (сторонниками этой идеи были, например, Ф. Р. де Шатобриан, У. Вордсворт). И, наконец, в начале XIX в. связь между природой и революционными преобразованиями перешла в область метафор, картины социальных утопий уступили место

апокалиптическим картинам крушения империй,умирания цивилизаций. Природа перестала быть для человека безопасным убежищем и стала ему враждебной. В 1800-1820-х гг. появляется целый ряд произведений литературы и живописи, сюжетами которых стали катастрофа или природный катаклизм (например, роман де Гранвилля «Омегар и Сидерия», поэма Байрона «Тьма», поэма Т. Кэмпбелла «Последний человек», стихотворная новелла Т. Гуда с тем же названием).

М. Шелли рисует гибель человечества в конце XXI столетия от пандемии чумы, продолжая уже распространенную к тому времени традицию - одной из разновидностей мотива катастрофы в эпоху романтизма является именно мотив болезни, эпидемии, угрожающей человечеству. Как правило, авторы эпохи романтизма нарушают предшествующую традицию, в которой гибель людей являлась наказанием за какие-либо грехи, - движение человечества к гибели беспричинно и неотвратимо. В романе М. Шелли причины пандемии также не указываются прямо. Однако можно предположить, что их, по крайней мере, две. Первая (внешняя) - это символическая месть Вос гока за желание Запада окончательно подчинить его. Мечты Адриана о светлом будущем для всех людей земли близки просветительской концепции всеобщего равенства, и ироническое переосмысление этой концепции находит воплощение в мотиве смертельной болезни, уравнивающей всех людей в беде.

Вторая (внутренняя) причина пандемии - трагедия, произошедшая в семье Всрнея. М. Шелли воспользовалась распространенным в эпоху романтизма приёмом - стремлением воплотить неисчерпаемость объекта (вселенной и вечности) в форме, претендовавшей лишь на воспроизведение отдельных его аспектов. Непонимание между юношей и девушкой (Адрианом и Эвадной) становится «зерном», из которого вырастает вселенская катастрофа.

Роман «Последний человек», как и роман «Франкенштейн», являясь произведением романтическим по своей сути, содержит жестокую критику многих мотивов и понятий, свойственных как

современным М, Шелли романтическим произведениям, так и философским трактатам эпохи Просвещения (в первую очередь, сочинениям У. Годвина). Данная полемика является важной особенностью романа и происходит на многих уровнях текста. М. Шелли разрушает ожидания читателей, подвергая ироническому переосмыслению привычные романтические категории и показывая, насколько несостоятельными они оказываются в условиях вселенской катастрофы.

Так, человеческое воображение, которое в эстетике П. Б. Шелли предстает как величайшая творческая сила, приводит героев М. Шелли только к обманчивым иллюзиям: на протяжении романа ни одной из надежд персонажей не суждено сбыться. Искусство оказывается беспомощным - герои книг и мраморные скульптуры Рима и Ватикана не заменяют Лайонелу ушедших близких. Природа, по мысли М. Шелли, также не является благим, дружественным человеку началом. В начале романа пасторальные описания Камберленда только подчеркивают дикость и необразованность юных Лайонела и Утраты. С началом пандемии теплые зимы способствуют распространению заболевания, а красота пейзажей, олицетворяющая равнодушие природы к судьбам человечества, становится злой насмешкой над людьми.

Несостоятельными оказываются и результаты социального прогресса. Общество будущего в романе М. Шелли, в соответствии с теориями У. Годвина и П. Б. Шелли, значительно продвинулось к идеалу разума. Государства еще не упразднены, но английский король добровольно отказывается от власти, классовые различия в значительной степени сглажены, бедность и болезни планомерно уничтожаются и, по всем признакам, вот-вот наступит Золотой Век. В описании пандемии писательница прибегает к тому же приему, что и Д. Дефо в «Дневнике чумного года»: она ставит эксперимент, показывая, насколько развитое общество в состоянии справиться с общечеловеческой бедой. Как и Дефо, М. Шелли рассказывает о многих человеческих судьбах, разворачивая перед Вернеем калейдоскоп сцен (история Джульетты, история Люси,

история старой крестьянки, история армии мародеров и т. д.). Так же, как и в «Дневнике чумного года», в романе показаны и лучшие, и худшие проявления человеческой натуры в условиях катастрофы.

Однако, в отличие от Дефо, писательница придерживается пессимистической точки зрения на возможности общества, сближаясь с позицией Байрона. В романе представлены различные варианты общественного устройства: наследственная монархия (ее представляет Адриан), республиканское правление Раймонда, демократическое -Райлэнда, теократия под предводительством лже-пророка, анархия, которую воплощают мародёры из Америки и Ирландии. Перед лицом пандемии все формы общественной организации оказываются несостоятельными.

Никому из героев романа не суждено также воплотить романтическую концепцию развития человеческой личности, согласно которому герой, переходя на новую ступень развития, обретает могущество. Верней после знакомства с Адрианом становится образованным и цивилизованным человеком, но в финале романа ему вновь приходится вернуться к навыкам, полученным в юности, когда он был лишь бедным пастухом. Раймонд оказывается заложником собственных страстей, и утрачивает вначале власть, а затем и жизнь. Адриан же оказывается в состоянии использовать силу и мудрость только тогда, когда для этого становится слишком поздно.

Из-за открытости финала о судьбе Демоначитатели могуттолько догадываться. Также неизвестным остается результат усилий Вернея, отправившегося на поиски выживших в пандемии. В выборе подобного типа окончания романов получает развитие принцип художественной модальности: мир и человек понимаются как еще неосуществленная возможность, что-то неготовое, становящееся и непрерывно творимое. Романтизму свойственна поэтика фрагментарности и невыразимого, которая может подразумевать налич ие в произведени и открытого финала. Вместе с тем желание Вернея плыть к новым берегам (он собирается покинуть Европу и плыть в Азию и Африку) воспринимается как

попытка объединения микрокосма и макрокосма. При этом композиция романа «Последний человек» закольцована, и окончание его смыкается с началом: является ли Верней по-настоящему Последним Человеком, если кто-то все-таки читает о нём? Повествование, ведущееся от лица Вернея - только пророчество, записанное на листьях и найденное в пещере Сивиллы. Функция «Авторского введения» заключается одновременно в «деконструкции» и «реконструкции» существующего мира. Это проявляется сразу на двух уровнях. С одной стороны, автор отбирает из груды сухих листьев какую-то их часть - то, что считает необходимым, - и расшифровывает письмена, домысливая и создавая связную историю. С другой стороны, история о крушении цивилизации, с которой знакомится читатель, все-таки не исключает возможности счастливой перемены, поскольку происхождение текста подразумевает, что история Вернея - это притча, предупреждение человечеству.

Глава 2 «Жанровое своеобразие романов Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек начинается с анализа различных жанровых определений, которые получил «Франкенштейн» в критической литературе. Западные исследователи пользуются терминами story, book, tale, tale of wonder, novel, romance (причем термины novel и romance зачастую используются параллельно). Наличие различных жанровых обозначений, возможно, объясняется пониманием факта «размытости» литературных форм на рубеже XV1I1-XIX вв. и разрушением установленных классицистами границ жанров, вплоть до совмещения в одном произведении элементов поэтики разных жанров и даже родов литературы. В отечественном литературоведении Н. Я. Дьяконова называет«Франкенштейна»гювестью,впервуюочередь исходя из небольшого объема произведения, однако большинство ученых отдает предпочтение термину «роман». В пользу последней точки зрения свидетельствует наличие в произведении трех рассказчиков, что дает возможность взглянуть на одни и те же события с различных точек зрения. Это позволяет говорить о «многоязычии», которое, по мнению М. М. Бахтина, является важнейшим признаком романа.

Большинство исследователей усматривает в произведениях М. Шелли различные жанромоделирующие признаки. Помимо связи с «готическим» романом, научной фантастикой (или, в терминах Ю. В. Ковалева, научной беллетристикой) и философским романом эпохи Просвещения, в романах «Франкенштейн» и «Последний человек» прослеживаются элементы поэтики и других прозаических жанров литературы того времени: например, биографического романа, социально-нравоописательного романа. В романах также присутствуют элементы пасторали и roman a clef - «романа с ключом», содержащего зашифрованные события реальной жизни.

К определению жанровой принадлежности романов «Франкенштейн» и «Последний человек» можно подойти двояко. Первый вариант - постараться отразить в одном определении максимум особенностейпроизведенияиназвать«Франкенштейна»«романтическим философско-фантастическим романом, эпистолярным по форме и содержащим элементы «готической» прозы», а «Последнего человека» - «романтическим философско-фантастическим романом с элементами пасторали, «готической» прозы и антиутопии». Данный подход, однако, таит в себе опасность воспринять произведения М. Шелли как некую сумму элементов поэтики уже существующих жанров, не учитывая ни особенности ее творчества, ни новаторство автора. Поэтому возможен и второй вариант-предложить принципиально новое определение жанра рассматриваемых романов, роман-притча. Линия преемственности черт романа-притчи, романа-аллегории с философским содержанием в английской литературе восходит к древней языческой мифологии и Библии, прослеживается в средневековой европейской литературе и воплощается в Новое Время в романе Дж. Беньяна «Путь паломника», «Жизни и удивительных приключениях Робинзона Крузо» Д, Дефо и в хорошо знакомых писательнице произведениях ее отца У. Годвина. Вместе с тем определение «роман-притча» у казываетна многоплановость и многозначность содержания «Франкенштейна» и «Последнего человека».

В первом параграфе главы рассматриваются элементы поэтики «готического» романа в произведениях «Франкенштейн» и «Последний человек». Невероятно популярный в то время жанр оказал заметное влияние на М. Шелли. Известно, что писательница была знакома с различными течениями «готического» романа - и с так называемой сентиментальной готикой, и с «черным» романом. Из предисловия к роману «Франкенштейн» следует, что изначально М. Шелли стремилась создать короткую «готическую» новеллу. Впоследствии наброски превратились в роман, однако самые «страшные» эпизоды, связанные с созданием Демона, несут на себе отпечаток первоначального авторского замысла. «Франкенштейна» нельзя назвать настоящим «готическим» романом прежде всего потому, что герой не является жертвой произвола таинственных сил. Тайна создания Демона и оживления мертвой материи не составляет основу сюжета, служа только исходной точкой развития действия.

Может показаться, что с «готическими» романами «Франкенштейна» роднитискусстволитературношландшафта. Контраст между описанием Альп и мирных швейцарских, рейнских и английских пейзажей сходен с одним из любимых приемов А. Радклифф, которая в своих романах чередовала вызывающие трепет описания горных пейзажей в духе художника С. Розы и идиллические картины в духе К. Лоррена. Однако в «готическом» романе, по традиции, восходящей к Руссо, изменение душевного состояния героя, переход от радости к грусти или страху, отражается в описании природы, как в зеркале, тогда как идиллические пейзажи у М. Шелли только подчеркивают душевную опустошенность Франкенштейна. Ее описания природы ближе к описаниям Байрона, в которых при поэтическом одухотворении природы присутствуют географическая и историко-политическая определенность.

В романе «Последний человек» связь с «готикой» прослеживается в развитии мотива катастрофы. Гибель людей зачастую сопровождается зловещими знамениями, вроде появления черного

солнца. Вместе с тем даже картины эпидемии в этом произведении описаны сдержанно, без натуралистических подробностей.

Сверхъестественный аспект сюжета в «готическом» романе важен для ниспровержения прежнего просветительского идеала Разума и остается только подготовительной ступенью к постижению сложной взаимозависимости рационального и эмоционального, познаваемости и непознаваемости законов бытия. У М. Шелли тема познания мира и человека вырастает в сложную философскую проблему, новую концепцию мира, которой не было ни в просветительском, ни в «готическом» романе. Согласно этой концепции, человек в своих действиях не всегда достигает положительных результатов, даже если он опирается на собственный разум и принадлежит к третьему сословию. Он не является игрушкой сверхъестественных сил, а его несчастья порождаются совершенными им ошибками. Таким образом, судьба мира зависит от ошибок отдельных людей, переоценивающих собственные силы и возможности. Однако при этом М. Шелли использует эстетику «готических» романов в отдельных эпизодах своих произведений для создания напряженной атмосферы и привлечения внимания читателя.

Во втором параграфе главы анализируются элементы поэтики научно-фантастического романа в дилогии М. Шелли. Писательница не была специалистом в точных науках, однако она, как и П. Б. Шелли, много читала и была в курсе передовых идей и новейших теорий. Она сама свидетельствовала, что одним из источников написания романа стали разговоры Шелли и Байрона о достижениях Э. Дарвина и Л. Гальвани. Однако, как и в случае с «готическими» романами, было бы неправомерно отнести дилогию к жанру научной беллетристики. Во-первых, подробности научного открытия Франкенштейна остаются за рамками произведения. К тому же, первоначальный интерес ученого к работам алхимиков скорее характерен для «готических» романов. В основе произведения лежит не наука, а метафизика и оккультизм; Франкенштейн добивается не столько переворота в науке, сколько алхимического бессмертия. Во-вторых, в романе показано, как

человеческий разум в стремлении достичь вершин науки и узнать сокровенную тайну природы оборачивается против самого себя. Сила электричества-всего лишь инструмент Современного Прометея, способ оживить Монстра, толчок к развитию дальнейшего конфликта. В романе «Последний человек» действие перенесено в отдаленное будущее. В этом будущем все необходимое для жизни производят машины, а люди путешествуют с помощью воздухоплавания. Однако эти реалии - лишь фон для происходящих событий, а жизненный уклад людей XXI в. не особенно отличается от современного писательнице.

Из этого следует, что, хотя в рассматриваемых романах присутствуют и элементы условности, и фантастические сюжеты, фантастичность романов является особенностью романтической эстетики и носит не столько научный, сколько мифологический характер.

В третьем параграфе главы анализируется связь романов дилогии с философской прозой эпохи Просвещения. Тяготение к синтезу жанровых модификаций в эпоху романтизма позволило романтикам переосмыслить философский роман эпохи Просвещения, и романтический роман в Англии приобрел отличительные черты философского романа. Помимо собственно интереса к философской проблематике, авторы эпохи романтизма часто полемизировали с идеями предшественников и современников. В новое послереволюционное время идеалы разума утратили незыблемость, порождая скепсис.

Как и авторы философских романов XVIII в., М. Шелли в своей дилогии обращается к вопросам о жизни, смерти, природе творчества. Исследователи (Т. Н. Потницева, Т. Г. Струкова) характеризуют М. Шелли как яркую представительницу романтического философского романа. Вместе с тем назвать анализируемые произведения только философскими романами также было бы неправомерно. Этот жанр в английской литературе эпохи романтизма развивал Т. Л. Пикок, романы которого являются по сути философскими диалогами-спорами. М. Шелли же раскрывала философские идеи посредством развернутого

сюжета, в основе своей фантастического и условного. Так, образы Уолтона, Франкенштейна и Демона представляют воплощение трех этапов романтического стремления к познанию мира. Человеческий разум стремится проникнуть в тайны Вселенной. Уолтон жаждет узнать тайну магнитной стрелки, Франкенштейну удается овладеть силой электромагнетизма, позволяющей оживлять мертвую материю, однако ожившим воплощением этой тайны оказывается уродливый Демон. Трактуя попытку постичь тайны Вселенной таким образом, М. Шелли полемизирует с теориями просветителей о всемогуществе Разума и о возможности все объяснить с рационалистических позиций. В романе «Последний человек» писательница вновь полемизирует с философскими идеями просветителей, а также спорит со своими современниками, иронически переосмысляя, например, представления П. Б. Шелли о прекрасном будущем человечества и концепцию Вордсворга о благостности природы.

Философско-этическая проблематика получила отражение и в мотивах романа воспитания, нашедших отражение в обеих частях дилогии (становление личности Уолтона, Франкенштейна, Демона, Лайонела Вернея).

В Главе 3 «Стилистические особенности романов Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек»» проводится стилистический анализ данных произведений. Одна из важнейших особенностей стиля М. Шелли как автора дилогии - интертекстуальность. При прочтении романов «Франкенштейн» и особенно «Последний Человек» хорошо заметно, что автор ведет диалог со многими другими писателями, как предшественниками, так и современниками. Прецедентными текстами для М. Шелли, как и для других английских авторов эпохи романтизма, являются античные мифы, Гомер, Эсхил и Софокл, Библия, произведения авторов Возрождения, классицистов, литераторов эпохи Просвещения, творчество ее современников - в первую очередь У. Вордсворта и С. Т. Кольриджа, «готический» роман. Огромное влияние на ее творчество оказали труды У. Годвина и М. Уолстонкрафт, поэзия

П. Б, Шелли и Байрона, а также источники, связанные с естественными науками.

Интертекстуальные включения в романах М. Шелли полифункциональны - они могут выполнять функцию образного сравнения, иллюстрации, оценки, характеристики персонажей. Автор может ссылаться на какое-либо высказывание для подкрепления или продолжения собственной идеи. Возможен и иной подход: использование интертекстуального включения для критики цитируемой мысли. В романах «Франкенштейн» и «Последний человек» используются оба подхода.

Распространенная форма интертекстуальных включений в романах М. Шелли - цитата. Это яркий стилистический прием, обладающий неограниченными возможностями создания подтекста, обогащения основного содержания образами и мотивами из других произведений мировой культуры. Возможно, лучшим примером подобного использования цитаты в дилогии является эпизод из «Последнего человека», в котором Лайонел Верней, оказавшись в пораженном чумой Лондоне, попадает в театр на представление «Макбета». При помощи цитат из пьесы Шекспира М. Шелли создает подтекст сразу на двух уровнях текста - она отсылает читателя к известной информации и одновременно описывает, в какой ужас пьеса повергла персонажей.

В тексте романов «Франкенштейн» и «Последний человек» используются как прямые цитаты, так и завуалированные, часто подвергшиеся формальной трансформации — усечению, варьированию порядка слов, грамматическому изменению. В тексты романов также включены стихотворные цитаты английских и иностранных авторов, приводимые на языках оригиналов (У. Вордсворт, Байрон, М. Прайор, Кальдерон, Ариосто). Подобный прием часто использовался романтиками, которые стремились как бы «размыть границы» прозаического повествования, написанного на английском языке. В текстах романов также можно выделить языковые (кодовые, стилевые)

цитаты: например, для создания местного колорита М. Шелли пользуется вкраплениями иноязычной лексики, а для привлечения внимания читателей к драматическому моменту создания Демона -«готическими» лексическими заимствованиями.

Еще один тип интертекстуальных включений, также широко представленный в рассматриваемых романах — аллюзия, косвенная отсылка к общеизвестному литературному, мифологическому, библейскому, историческому или бытовому факту, лицу, событию, произведению, осуществляющая перенос нх свойств и качеств на те, о которых идет речь в высказывании. Уже заголовки романов дилогии содержат так называемые доминантные аллюзии на миф о Прометее и Откровение Иоанна Богослова. Помимо них в текстах романов М. Шелли широко представлены аллюзии ограниченного действия. Она упоминает многочисленные мифологические, библейские, литературные, исторические и прочие реалии, а также пользуется общеизвестными именами собственными (антропонимами) и географическими названиями (топонимами). Как и цитаты, аллюзии в дилогии используются не только для подкрепления авторской идеи, но и для создания контраста. Например, Утрата похожа на свою тезку - пастушку-принцессу из пьесы Шекспира «Зимняя сказка», однако можно сказать, что значение имени героини не в том, что она потеряна, но в том, что ей суждено потерять любовь и жизнь. Верней сравнивает себя с Робинзоном Крузо для того, чтобы подчеркнуть, что у героя Дефо, з отличие от него, была надежда воссоединиться с человечеством.

Далее в главе анализируется композиция романов М. Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек». Каждый из рассматриваемых нами романов является «текстом к тексте», не просто повествованием, но письменным свидетельством произошедших событий.

«Франкенштейн» написан в эпистолярной форме (письма, записи устных рассказов). Композиция романа строго кольцевая, образующая три уровня, каждый из которых служит обрамлением для последующего. Первичным нарратором является Роберт Уолтон

- автор писем к фиктивной читательнице, своей сестре Маргарет Сэвилл. Вторичным нарратором является Виктор Франкенштейн, затем повествование переходит к третичному нарратору - Демону. Истина в романе «Франкенштейн» постоянно откладывается до следующего нарратива, следующего нарратора и новой перспективы. Эпистолярная форма, избранная писательницей, с одной стороны, является проявлением характерного для романтической культуры принципа фрагментарности, с другой же - является данью традициям литературы XV1J1 в. Предпочтение подобной повествовательной техники обусловливает и выбор языка. Например, Уолтон использует в первых письмах время Present Continuous, считавшееся в XVIII в. и начале XIX в. подчеркнуто прозаическим, интимным, домашним.

Роман «Последний человек» предваряет предисловие, в которое включена обрамляющая история. Согласно ей, текст, расшифрованный и дополненный первичным нарратором, изначально написан Лайонелом Вернеем-вторичным нарратором, к которому и переходит повествование. Повествующее «я» вторичного нарратора - Лайонел Верней в 2100 году в Риме, тогда как его повествуемое «я» заново проходит всю жизнь, начиная с детства и юности. Разница между повествуемым и повествующим «я» также проявляется в выборе языка и грамматических форм. Так, в романе с самых первых страниц в сравнении с романом «Франкенштейн» очень широко представлены формы страдательного залога. У читателя сразу создается впечатление, что герои романа, при всех их попытках изменить свою жизнь, являются лишь игрушками в руках неведомых сил. Повествование в прошедшем времени о повествуемом «я» иногда перемежается отрывками, написанными повествующим «я» в настоящем времени - так подчеркивается горе Вернея, его тщетные попытки уйти в счастливое прошлое и хоть ненадолго забыть гибель близких.

Особое внимание в главе уделено взаимодействию «автор — нарратор - персонаж». Сопоставительный анализ романов указывает на то, что М. Шелли живо интересовал вопрос о функции автора в тексте. В начале творческого пути ей было свойственно юношеское

стремление поселить себя в придуманном мире (в первом издании «Франкенштейна» образ Элизабет Лавенцы наделен легко узнаваемыми автобиографическими чертами). Затем в предисловии к роману «Последний человек» писательница приходит к идее объединения конкретного автора (автобиографический эпизод посещения пещеры Сивиллы около Неаполя), абстрактного автора (проникновение в «настоящую» пещеру Сивиллы, обнаружение записей на листьях и коре и их расшифровка) и первичного нарратора (изложение обрамляющей истории). В итоге М. Шелли осознает необходимость размежевания этих функций и в предисловии ко второй редакции романа «Франкенштейн» четко обозначает себя как автора вымышленного текста. Теперь наибольший интерес у нее вызывает трансформация конкретного автора в автора абстрактного, или, иначе выражаясь, обыкновенного человека в творца. Чтобы лучше понять, каким образом это происходит, писательница стремится проследить, как-реальная действительность (первичный сюжет) трансформируется в действительность художественную (вторичный сюжет, т. е., сюжет литературного произведения). Таинство творчества, по мнению М. Шелли, можно уподобить некому переходу в темноте. В предисловии к роману «Последний человек» этот образ решен еще буквально, как проникновение в пещеру Сивиллы. В предисловии ко второй редакции «Франкенштейна» описание творческого озарения более реалистично, по не менее значимо: история создания Демона приходит к автору в состоянии между сном и бодрствованием.

М. Шелли не согласна оставаться вне изображенного, но недвусмысленно заявляет о своей роли в создании текста. Она следует романтической концепции художника-гения, согласно которой автор участвует в незавершенном акте творения. При этом творческий процесс видится писательнице как интерпретация некого уже существующего материала, упорядочивание хаоса. В предисловиях к роману «Последний человек» и ко второй редакции «Франкенштейна» указывается, что автор не создает свои творения из ничего - его функция заключается в том,

чтобы расшифровать, дополнить, упорядочить имеющийся материал.

Далее в главе анализируются речевые характеристики персонажей романов М. Шелли (Демон, Адриан, Раймонд). Как и другие романтики, писательница стремится индивидуализировать героев, и осуществляет это, передавая особенности их речи (архаизмы в речи Демона, многословные и возвышенные изречения Адриана, отрывистые фразы Раймонда). Большинство исследователей (Б. Р. Ньюманн, П. Вуф, М. Пейли) сходится на том, что прототипами этих персонажей были П. Б. Шелли и Байрон. Возможно, М. Шелли старалась придать персонажам манеру речи, свойственную их прототипам, или же передать общее впечатление от того, как разговаривали БаГфон и Шелли.

Кроме того, в романах встречаются примеры разноречия, которые позволяют охарактеризовать третьих лиц, создавая множественную точку зрения на объект (гак, Идрис показана вначале глазами светской публики, затем влюбленным в нее Вернеем, затем Раймондом, который хочет вступить с ней в брак по расчету).

При всем сходстве рассматриваемых нами романов, стилистически они заметно различаются. «Франкенштейн» написан сжато и лаконично, при работе над ним писательница пользовалась более простыми языковыми средствами. Роман «Последний человек» труднее для читательского восприятия: история Лайонела Вернея как хронологически, так и по объему гораздо длиннее истории Франкенштейна, и изложена возвышенным, поэтическим стилем, с многочисленными лирическими отступлениями. Эмоциональная напряженностьн язык романа роднятегос поэтическими произведениями П. Б. Шелли и Байрона. Обращение к мотиву катастрофы и создание романтической притчи-предупреждения человечеству привело М. Шелли к выработке особого эпического стиля повествования. Одна из важнейших стилистических особенностей романа «Последний человек» - его орнаментальность: нарративно-прозаический текст подвергается воздействию поэтического начала. Некоторые элементы орнаментальности присутствуют уже в романе «Франкенштейн»,

однако при анализе романа «Последний человек» можно говорить об орнаменталъности как особенности авторского стиля.

Текст романа изобилует поэтическими тропами. Очень часто М. Шелли пользуется олицетворениями (Death, Plague, Melancholy, Necessity), перифразом, аллитерацией, а также грамматическими и лексическими структурами, свойственными поэтической речи (например, отрицательными конструкциями без вспомогательного глагола do и прилагательными с отрицательными суффиксами и префиксами, выражающими полное отсутствие или утрату чего-либо).

Большую роль в создании орнаментального повествования в романе играет синтаксис. В этом М. Шелли продолжает традицию Г1. Б. Шелли: она использует многочленные конструкции и цепочки существительных или прилагательных в одной и той же синтаксической функции, нанизывает целые ряды однородных членов предложения, делая их распространенными; широко использует обособленные приложения. Орнаментализация прозы влечет за собой ослабление ее событийности - поэтизация текста замедляет действие романа и создает эффект «остановки времени», связанной с исчезновением человечества с лица земли.

Роман «Франкенштейн» представляет развитие одной мифологической метафоры-образа Прометея. И действие, ирассуждения героев подчинены единой цели: показать несостоятельность человека, попытавшегося в акте творения уподобиться Богу. Название «Последний человек» содержит отсылку к Библии и Откровению Иоанна Богослова и свидетельствует о том, что попытка уподобиться Богу не удалась. В начале своего повествования Виктор Франкенштейн говорит о том, что пытался оживить безжизненную глину. В конце истории Вернея тот хоронит в склепе Виндзорского замка умершую Идрис, говоря, что тело ее холодно, как глина. Таким образом, метафора человеческого бытия замыкается в круг.

В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы. Сопоставительный анализ

двух редакций романа «Франкенштейн» (1818 и 1831 гг.) и романа «Последний человек» позволяет утверждать наличие многочисленных смысловых и художественных перекличек между текстами, благодаря чему можно рассматривать эти произведения как философско-эстетическую дилогию. В первом романе писательница обращается к мифу о творении, во втором — перерабатывает миф об Апокалипсисе. Оба романа полемически заострены по отношению к Просвещению. Писательница не разделяет просветительский оптимизм.

Опытная наука начинается с Ф. Бэкона. Уничтожившая человечество пандемия чумы, против которой опытная наука оказалась бессильной, датируется концомХХ1в. События, окоторых рассказывается в романе «Франкенштейн», оказываются ровно в середине этого временного промежутка. Описанный М. Шелли самый дерзновенный проект земного ученого, попытавшегося уподобить себя Творцу и породившего монстра, отражает сомнения писательницы в возможностях человека и науки, а «Последний человек» свидетельствует об углублении ее пессимистических настроений и еще более резким размежеванием с просветительской концепцией о всесилии человеческого разума. Об идейно-философской общности романов свидетельствуют другие сквозные мотивы, например, мотив одиночества и мотив катастрофы. Связь между текстами подчеркивается и на уровне их оформления.

В своей философской дилогии М. Шелли вступает в полемику не только с просветителями (Д. Дефо, У. Годвин), но и с современными ей авторами - приверженцами романтической эстетики (У. Вордсворт, Байрон, П. Б. Шелли), иронически переосмысляя понятия, знаковые для авторов-романтиков (категория воображения, сила искусства, красота природы).

В жанровом отношении обе части дилогии М. Шелли сочетают в себе элементы нескольких жанровых модификаций романа. На наш взгляд, обоим романам наилучшим образом соответствует термин «роман-притча», как отражающий их новизну, так и не отрицающий их традиционности.

Анализ «Франкенштейна» и «Последнего человека» показал, что при изучении творчества писательницы нельзя ограничиваться лишь ее первым романом. М. Шелли эволюционирует в своем творчестве: с течением времени трансформируются ее взгляды на функцию автора в тексте, усложняется стилистика ее произведении.

Изучение интертекстуальных включений, создающих подтекст романов и обогащающих основное содержание образами и мотивами из других произведений мировой культуры, способствует расширению представлений о философско-эстетических идеях писательницы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Павлова И. Н. «Последний человек» Мэри Шелли: романтические традиции и полемика с романтизмом // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9, вып. 2. - Ч. II. - СПб., 2009. -С. 48-54.-0,6 п. л.

2. Павлова И. Н. Мотив катастрофы в романе Мэри Шелли «Последний человек» // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. вып. 1. - СПб., 2011.-С, 34-39. - 0,5 п. л.

Публикации в других изданиях:

3. Павлова И. Н. Интерпретация мифа о Прометее в романе Мэри Шелли «Франкенштейн или современный Прометей» // Материалы XXXV Международной филологической конференции 13-18 марта 2006 г. Вып. 4: История зарубежных литератур: национальное, транснациональное, универсальное. - СПб., 2006. -С. 139-142.-0,2 п. л.

4. Павлова И. Н. Проблема жанровой специфики романов Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» // Англистика XXI века. Материалы V Всероссийской научной конференции 20-22 января 2010 г. - СПб., 2010. - С. 70-71. - 0,1 п. л.

5. Павлова И. Н. Категории времени и пространства в

.л,,.., ЛЛ III..,,,,,, «ПпллапппК папппо..» // П,,„,..,,.-.„,..,,

»VI. шиит \М -^V■JlWIJVA// II /\J\tl I и^ппл.

Международная конференция 6-9 апреля 2010 г. История идей в жанровой истории. Сборник статей и материалов.-М., 2010. - С. 37-38. -0,05 п. л.

6. Павлова И. Н. Мотив катастрофы в романе Мэри Шелли «Последний человек»: социальная составляющая мифа об Апокалипсисе // ХХШ Пуришевские чтения. Международная конференция 6-8 апреля 2011 г. Зарубежная литература XIX века. Актуальные проблемы изучения. - М., 2011. - С. 29-30. - 0,05 п. л.

ОНУТ Филологического факультета СПбГУ 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11 Подписано в печать 26. 09.2011 Тираж 100 экз. 1,5 п. л.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Павлова, Ирина Николаевна

Введение.

Глава 1. «Философская дилогия» Мэри Шелли: «Франкенштейн» как миф о творении и «Последний человек» как миф о разрушении.

1.1. Миф о творении: образ Прометея в романе Мэри Шелли «Франкенштейн».

1.2. Миф о разрушении: мотив катастрофы в романе Мэри Шелли «Последний человек».

Глава 2. Жанровое своеобразие романов Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек».

2.1. Элементы поэтики «готического» романа в романах Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек».

2.2. Элементы поэтики научно-фантастического романа в романах Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек».

2.3. Влияние философского романа эпохи Просвещения на романы Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек».

Глава 3. Стилистические особенности романов Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек».

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Павлова, Ирина Николаевна

Особенности английского романтизма определяются спецификой социально-исторического и духовного развития британского общества. Промышленная революция породила стремительный рост городов и одновременно острейшие социальные проблемы, что привело к критическому отношению к перспективам общественного развития и научно-технического прогресса. Этим объяснялась умеренность идей английского Просвещения. Кризис просветительской идеологии вызвал к жизни романтическое мировосприятие. Вместе с тем, английские романтики в определенной степени сохраняли верность традициям предыдущего этапа развития литературы. Параллельно с романтической эстетической системой развивается реалистическая, продолжающая реалистические традиции литературы века Просвещения. Прежние и новые тенденции смешиваются в искусстве и в жизни.1

Пожалуй, найдется не так много авторов, которые настолько полно воплощали бы своим творчеством и своей биографией переходный период в истории литературы, как Мэри Уолстонкрафт Шелли, в девичестве Мэри Годвин (30. 08. 1797 - 01. 02. 1851).

Ее родители Мэри Уолстонкрафт и Уильям Годвин были видными публицистами. Деятельность их протекала в период общественного и духовного подъема в Англии, связанного сначала со столетней годовщиной Славной революции, а затем с революцией 1789 г. во Франции. Перу М. Уолстонкрафт, которая умерла через несколько дней после рождения дочери, принадлежали путевые очерки, рассказы, публицистические манифесты, трактаты «Мысли о воспитании дочерей» (Thoughts on the education of daughters, 1787), «Защита прав человека»

A Vindication of the Rights of Men, 1790), «Защита прав женщины» (A Vindication of the Rights of Woman, 1792), а также роман «Мэри» {Mary, 1788). Уильям Годвин, просветитель, философ, автор ряда романов, в т. ч. «Калеб Уильяме» {Caleb Williams, 1794) и «Сент-Леон» {St. Leon, 1799), был для первого поколения романтиков кумиром, носителем высоких идей, защитником всего прогрессивного и гонимого.2 Влияние У. Годвина на формирование общественного мнения в начале 1790-х гг. было огромным. Он, как многие просветители и сторонники французской просветительской философии того времени, горячо приветствовал Великую французскую революцию и видел в ней торжество теории о всемогуществе человеческого разума. Уже в 1790 г. Годвин задумал свой капитальный труд «Исследование о политической справедливости» {Enquiry Concerning Political Justice). Первое издание книги вышло в 1793 г., и через несколько недель автор стал известен всей читающей Англии. Появление «Исследования о политической справедливости» было как нельзя более своевременным, так как с развитием французской революции интерес к политическим и социальным проблемам стал всеобщим. В своем труде Годвин призывал человечество ниспровергнуть тиранию государства, церкви и частной собственности и перестроить жизнь в соответствии с требованиями разума и справедливости.

1793-1794 гг. оказались переломным этапом в развитии английской литературы и общественной мысли. Воодушевление, связанное с революцией, угасло, начался период политической реакции, так называемого антиякобинского террора, связанного с войной против республиканской Франции. Вольнодумцы приравнивались к врагам

1 Сидорченко J1. В., Бурова И. И. Введение // История западноевропейской литературы. XIX век. Англия. - М.: Academia, 2004. - С. 3-5.

2 Хардак Д. Б. Своеобразие романтического повествования (на материале романа М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей») // Художественное произведение в литературном процессе (на материале литературы Англии). Межвузовский сборник научных трудов. - М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1985. - С. 77. общества.3 Даже имя Годвина стало крамольным. Ему пришлось под псевдонимом заниматься составлением и изданием школьных пособий, исторических компиляций и книг для детского чтения.

Характер Мэри складывался в условиях противоречий между реальной жизнью и утопическими устремлениями. С одной стороны, она с детства жила мечтами и книгами, росла, впитывая философские идеи отца и матери, пыталась писать сама. С другой стороны, философ, переживший свою славу, по мнению исследователей, в обыденной жизни был неприспособленным и зачастую эгоистичным человеком.4 Вторая жена Годвина миссис Клермонт не смогла заменить мать Мэри и ее старшей сестре Фанни (внебрачной дочери Мэри Уолстонкрафт). Временами атмосфера в доме становилась невыносимой. Семья жила бедно, и Годвин все чаще прибегал к займам и «пособиям», эксплуатируя великодушие своих более состоятельных знакомых.

В 1814 г. в доме Годвинов появился Перси Биши Шелли. Он преклонялся перед Годвином, считая его своим вдохновителем, учителем и соратником. «Имя Годвина всегда вызывало во мне уважение и п/л/^vriTtmTTTin гт гггчплт ттг ли ттатт т» ттл» к лллтатт /-> тттхтттту/~\а к ггум^пт! тт ттг» Ои^ЛПЩ^ПП^, Л lipnDDlR ОПД^ 1D D П^Ш WDVIVn, WJifll-l-irVWlVl лрлпп длл обступившей нас тьмы»5, - писал он философу еще в 1812 г. Мэри же была для Шелли наследницей двух прославленных имен, окруженной особым романтическим ореолом.

Поначалу они полагали, что никогда не смогут быть вместе, так как официально Шелли был женат на Харриет Вестбрук. Он даже предлагал Мэри вместе покончить жизнь самоубийством. Однако Мэри согласилась на гражданский брак: «Шелли был красив. принадлежал к числу

3 Елистратова А. А. Английский роман эпохи Просвещения. - М.: Наука, 1966. - С. 410.

4 Neumann В. FL The Lonely Muse: a Critical Biography of Mary Wollstonecraft Shelley // Salzburg Studies in English Literature. - Salzburg: Universität Salzburg, 1979. - No. 58. - P. 5.

5 Шелли П. Б. Письма. Статьи. Фрагменты. - М.: Наука, 1972. - С. 55. величайших умов того времени; он был безрассудным и неистовым-человеком; он нуждался в ней»6.

Летом 1814 г. Мэри и ее сводная сестра Джейн Клермонт (более известная под именем Клэр Клермонт) убежали из дома и вместе с Шелли отправились в путешествие по Франции, Германии, Швейцарии и Голландии, а после снова вернулись в Лондон.

Молодожены совершенно искренне пытались строить свою жизнь по стройной, разумной схеме, описанной Уильямом Годвином и Мэри Уолстонкрафт. С первых дней брака они вели общий дневник, делились замыслами и идеями, обсуждали их, поддерживали или критиковали друг друга. Мэри, как и П. Б. Шелли, с самого юного возраста находила поддержку в непрерывных упражнениях мысли и памяти и вместе с мужем «штудировала многотомные труды по истории древнего и нового мира, трактаты философов и социологов, сочинения античных классиков и современных поэтов; реже - романы» . С первых месяцев замужества она начала изучать греческий и итальянский языки. Такой умственный труд помогал ей выстоять во всех испытаниях, которых в семейной жизни rvnnvrnR ТТТртттти ПК-ЯЧЯППГТ. ллптятпчнп

-J "Г■ J--------------~-------— ----

Романтические иллюзии не выдерживали столкновения с жизнью. Первый ребенок Шелли и Мэри, девочка, умерла 6 марта 1815 г., вскоре после рождения. Их союз повсюду встречал осуждение, отношения с окружающими людьми не складывались. В декабре 1816 г. в лондонском Гайд-Парке нашли труп утопившейся Харриет Шелли. Шелли и Мэри пытались добиться опекунства над двумя детьми поэта от брака с Харриет, однако родительские права Шелли были оспорены в Канцлерском суде: его, как атеиста, открыто проповедующего «весьма безнравственные»

6 Neumann В. R. The Lonely Muse: a Critical Biography of Mary Wollstonecrafit Shelley.

P. 17.

7 Елистратова А. А. Предисловие // Шелли M. Франкенштейн, или современный Прометей. - М.: Художественная литература, 1989. - С. 8. о принципы, лишили права воспитывать своих детей. Отец Шелли, сэр Тимоти Шелли, ранее фактически отказавшийся от сына-«безбожника», окончательно прекратил с ним все отношения. Большинство друзей, в том числе близкая подруга детства Мэри, также порвали знакомство с молодой парой. По Лондону ходили сплетни о них. Напряженными были отношения с Годвином. В свое время в «Исследовании о политической справедливости» философ подверг сокрушительной критике Разума существующую форму семьи. Однако с началом периода политической реакции в Англии и после смерти Мэри Уолстонкрафт он значительно пересмотрел свои прежние радикальные взгляды на устройство общества и институт брака. Очевидно, сыграл свою роль и фактор личной вовлеченности в неприятную ситуацию. Годвин запретил дочери и Шелли появляться в его доме. Только после смерти Харриет, когда Шелли и Мэри смогли узаконить свой брак церковным обрядом, философ помирился с дочерью, и несколько друзей тоже возобновили общение с ними. Однако супруги решили покинуть Англию ив 1818 г. уехали в Италию.

Во всех невзгодах Мэри старалась служить для мужа опорой и отважно делила с ним беды и горести. Период с 1818 по 1822 гг. был омрачен новыми тревогами и утратами. В Италии Мэри похоронила двоих детей. У нее началась жесточайшая депрессия, от которой она пыталась найти спасение в творчестве. В это время они с Шелли отдалились друг от друга. Скрывать от жены своё изменившееся отношение к ней Шелли считал «безнравственным», и Мэри, как всегда, разделяла его идеи.

Летом 1822 г. Шелли погиб. Яхту, на которой он возвращался из Ливорно, перевернуло шквалом. Бурная, романтическая драма жизни Мэри была закончена. Теперь все заботы она отдавала единственному оставшемуся у нее сыну Перси Флоренсу. Отец Шелли согласился назначить ребенку скудное содержание при условии, чтобы Мэри не смела

8 Елистратова А. А. Предисловие. - С. 9 ни писать о Шелли, ни издавать его рукописи. Мэри мечтала написать биографию мужа, но все, что она смогла - изложить свои воспоминания о Шелли и размышления об его творчестве в форме развернутых «примечаний» к его произведениям.9

Чтобы дать сыну достойное образование, Мэри Шелли зарабатывала на жизнь литературным трудом. Она занималась редактурой, переводила, рецензировала, компилировала биографические очерки об иностранных писателях, а также писала романы.

Мэри начала сочинять еще в детстве. Шелли всегда был высокого мнения об ее литературном таланте, считал, что ей особенно хорошо должно удаваться изображение трагического, и часто убеждал ее взяться за разработку трагедийных сюжетов. Иногда они пользовались одной записной книжкой; кроме того, Шелли оставлял записи в дневниках Мэри10. Дневник, который молодожены вели во время свадебного путешествия летом 1814 г., лег в основу их совместного произведения «История шестинедельной поездки по некоторым областям Франции, Швейцарии, Германии и Голландии» (History of a Six Weeks ' Tour through a part of France, Switzerland, Germany, and Holland; with Letters Descriptive of a Sail Round the Lake of Geneva and of the Glaciers of Chamouni), опубликованного в 1817 г. В рукописях романа «Франкенштейн» сохранились пометки, сделанные рукой Шелли.11

Первым самостоятельным произведением Мэри Шелли стал «Франкенштейн, или Современный Прометей» (Frankenstein, or The Modern Prometheus). Первая редакция романа появилась в 1818 г., вторая -с поправками, дополнениями и важным предисловием - в 1831 г. После «Франкенштейна» Мэри написала еще несколько романов: «Матильда»

9 Елистратова А. А. Предисловие. - С. 17.

10 См.: Mary Shelley's Journal Ed. by Frederick L. Jones. - Norman, Oklahoma: University of

Oklahoma Press, 1948.

Mathilda, 1818), «Вальперга» (Valperga, 1823), «Последний человек» (The Last Man, 1826), «Перкин Уорбек» (Perkin Warbeck, 1830), «Лодор» (.Lodore, 1835), «Фолкнер» (Falkner, 1837). Помимо романов, она публиковала рассказы, новеллы и биографии писателей, а также издавала и комментировала стихи и поэмы П. Б. Шелли.

Создатели «Энциклопедии Мэри Шелли» Л. Моррисон и С. Стоун полагают, что романы Мэри Шелли, написанные после «Франкенштейна», свидетельствуют о том, что талант Мэри развивался с годами, и позволяют многое узнать об истории развития романтизма как литературного явления. Роман «Последний человек» и многочисленные статьи и обзоры отражают активное участие Мэри в современных ей литературных спорах и дебатах. «Вальперга» и «Перкин Уорбек» написаны в жанре, исторического романа, очень популярного в начале XIX в. Поздние романы «Лодор» и «Фолкнер» отражают глобальные процессы,

I О происходившие в 1830-х гг. - движение от романтизма к викторианству.

На наш взгляд, переломным произведением для Мэри, отмечающим переход от ее раннего творчества к зрелому, стал роман «Последний человек». Он создавался в тот период, когда обстоятельства жизни автора навсегда изменились: в истории Лайонела Вернея Мэри Шелли оплакивает дорогих ей людей. 14 мая 1824 г. в ее дневнике появляется запись: «Последний человек! - Да! Я хорошо могу описать чувства этого одинокого создания, потому что и себя ощущаю обломком, последним представителем славного племени, пережившим всех своих товарищей»13. 15 мая до Мэри доходит известие о смерти Байрона: «Почему я обречена жить и видеть, как все уходят прежде меня. в возрасте двадцати шести См. Hindle М. Appendix I. Select Collation of the Texts of 1831 and 1818 // Shelley M. Frankenstein, Penguin books, 2003. - P. 227-236.

12 Morrison L., Stone S. A Mary Shelley Encyclopedia. - Westport, Connecticut; London: Greenwood Press, 2003. - P. xi.

13 Mary Shelley's Journal / Ed. by Frederick L. Jones. - Norman, Oklahoma: University of Oklahoma Press, 1947. - P. 193. лет я чувствую себя старухой - все мои друзья умерли»14. В «Последнем человеке» Мэри как будто говорит с Шелли и Байроном в последний раз -соглашаясь, споря, полемизируя. Очевидно, это было ей необходимо, чтобы перейти к новому творческому этапу и новым идеям.

К настоящему времени вокруг творческого наследия Мэри Шелли сформировался целый корпус критических работ. Внимание к ее творчеству не ослабевает, хотя оно до сих пор исследовано неравномерно - больше всего книг и статей по-прежнему посвящены роману «Франкенштейн». Поздние произведения Мэри Шелли на протяжении долгого времени удостаивались лишь краткого упоминания с пересказом сюжета. Это типично, например, для исследований Б. Р. Ньюманна15 и А. Фая16. Относительно недавняя тенденция в англоязычном литературоведении - попытка рассмотреть творчество Мэри Шелли в целом. Это сделали, например, А. Меллор в работе «Мэри Шелли: ее

17 жизнь, ее фантазия, ее чудовища» (1988) и современная исследовательница Э. Уэбстер-Гаррет в книге «Литературная карьера

Мэри Шелли как романистки после 1822 г.: романтическая литература,

18 реализм и тендерная политика» (2006) .

Можно выделить несколько направлений исследования творчества Мэри Шелли. В XIX и первой половине XX вв. самым распространенным был биографический подход. В центре внимания критиков оказывалась семейная жизнь Годвинов, Шелли, Байрона. Первая опубликованная биография Мэри Шелли принадлежит X. Мур.19 Корректная и объемная

14 Ibid.-P. 194.

15 Neumann B. R. The Lonely Muse: a Critical Biography of Mary Wollstonecraft Shelley.

16 Phy A. S. Mary Shelley. - San Bernardino, California: Starmont, 1988.

17 Mellor A. K. Mary Shelley: Her Life, Her Fictions, Her Monsters. - New York: Methuen,

1988.

18 Webster-Garrett E.L. The Literary Career of Novelist Mary Shelley After 1822: Romance, Realism, and the Politics of Gender. - Lewiston: Edwin Mellen Press, 2006.

19 Moore H. Mary Wollstonecraft Shelley. - Philadelphia: Lippincot, 1886.

11

20 биография была написана Э. Ничи. Среди новейших биографических

21 работ выделяется книга М. Сеймур «Мэри Шелли» , автор которой проводит подробное, внимательное и бережное исследование фактов биографии Мэри и, на наш взгляд, счастливо избегает опасности увлечься и начать толковать ее произведения в сугубо биографическом ключе.

Другое направление в исследованиях - стремление интерпретировать «Франкенштейна» как «готический» роман. Этой точки

22 23 зрения придерживались исследователи Э. Биркхэд , Э. Рейло , Л. Нельсон24. Д. Варма принципиально отрицал существование романтического романа в английской прозе начала XIX в. и причислял «Франкенштейна» к «готической» литературе, наряду с «шотландскими» романами В. Скотта и «Мельмотом-скитальцем» Ч. Мэтьюрина.25

26 27

Э. Бейкер и О. Элтон рассматривали роман сходным образом, делая акцент на мотивах страшного и «готического». Впрочем, сторонники этой точки зрения, как правило, уточняют, что по ряду параметров произведение Мэри Шелли не совпадает с традиционными «готическими» романами.

Ряд литературоведов, среди которых Ч. Херфорд28, Г. Блум29 и П. Клемит30, анализирует «Франкенштейна» как роман в традиции

20 Nitchie E. Mary Shelley. - New Brunswick; New Jersey: Rutgers University Press, 1953.

21 Seymour M. Mary Shelley. - London: Picador, 2001.

22 Birkhead E. The Tale of Terror. A Study of the Gothic Romance. - New York: . Russell&Russell, 1963.

23 Railo E. The Haunted Castle. - New York: Dutten & Co., 1927.

24 Nelson L. Light Thought of The Gothic Novel // Yale Review. - No. 52. - December, 1963. -P. 236-257.

25 Varma D. The Gothic Flame. Being a History of the Gothic Novel in England. - London: A. Barker, 1957.

26 Baker E. The Novel of Sentiment and the Gothic Romance // The History in the English Novel: In 10 vol. - Vol 5. - London: Witherby, 1942.

27 Elton O. A Survey of English Literature. 1730-1830: In 2 vol. - Vol. I. - London: Edward Arnold & Co, 1924.

28 Herford C. H. The Age of Wordsworth. - London: G. Bell, 1899.

У. Годвина. В группу «годвинианских» романов входят, помимо произведений Годвина и Мэри, книги американского автора Чарльза Брокдена Брауна.

Существует также традиция рассматривать романы Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» в русле научной фантастики. Например, А. Фай считает, что в них представлены «зародыши научно

31 фантастических идей» . По утверждению М. Спарк, Мэри является

32 родоначальницей научной фантастики. Научные источники и научный подтекст в романе «Франкенштейн» анализируют, например, Д. Кеттерер33, С. Васбиндер34, М. Хиндл.35

Еще одним важным направлением в изучении творчества Мэри Шелли является анализ мифологических, библейских и литературных параллелей, актуализированных в текстах. Так, К. Смолл объединил традиционное биографическое исследование с мифологическим толкованием текста.36 Французская исследовательница Ж. де Палачио отмечает переходный характер творчества Мэри Шелли и сочетание в ее романах новых идей и переосмысленных литературных традиций, а также

•7 п обнаруживает влияние Данте и Боккяччо. Г. S.ttvm пассматпивает Лемона.

X J r^l • ~-щ/ 1 - - - 1" > созданного Франкенштейном, как нового Адама, проводя параллели с

29 Bloom Н. The Ringers of the Tower: Studies in Romantic Tradition. - Chicago&London: University of Chicago Press, 1971.

30 Clemit P. The Godwinian Novel: The Rational Fictions of Godwin, Brockden Brown, Mary Shelley. - Oxford: Clarendon Press, 1993.

31 Phy A. S. Mary Shelley. - P.67.

32 Spark M. Child of Light. A Reassessment of M. W. Shelley. - Hadleigh (UK): Tower Bridge Publications, 1951.

33 Ketterer D. Frankenstein's Creation: The Book, The Monster, and Human Reality // English Literary Studies, University of Victoria. - No. 16 - 1979.

34 Vasbinder S. H. Scientific Attitudes in Mary Shelley's Frankenstein. - Ann Arbor (Mich): UMI Research Press, 1984.

35 Hindle M. Note on the text // Shelley M. Frankenstein. - Penguin books, 2003.

36 Small C. Mary Shelley's Frankenstein: Tracing the Myth or Ariel Like a Harpy: Shelley, Mary and Frankenstein. - London: Gollanz, 1972.

37 Palacio J. de. Mary Shelley dans son oeuvre. - Paris: Klincksieck, 1969.

Библией, эпопеей Мильтона, мифом о Прометее.38 Среди других исследователей, рассматривающих литературные параллели в романах Мэри Шелли, можно назвать П. Д. Флека39, Б. Поллина40, М. Пейли.41

В исследованиях творчества Мэри Шелли необходимо отметить также работы, рассматривающие интерпретации романа «Франкенштейн» в культуре XX в., в первую очередь в кинематографе. Достойны внимания статьи А. Лавэлли42 и У. Нестрика.43

Начиная с 1960-х гг. исследователи творчества Мэри Шелли чаще всего стремились анализировать ее тексты в рамках какой-либо научной теории или теорий. Самой заметной тенденцией подобного рода стало истолкование творчества Мэри Шелли с точки зрения психоанализа, поскольку перипетии жизни автора дают для этого благодатный материал В результате ее произведения зачастую трактуются как сублимация детских и юношеских комплексов. Так, исследовательница Э. Моэрс видит в основе сюжета романа «Франкенштейн» страх Мэри Шелли перед деторождением. По ее мнению, писательница проводит параллели между рождением ребенка и созданием литературного произведения, изыскивая свой способ избежать биологического оплодотворения и деторождения.44 Среди исследований этого направления можно назвать также работы

18 Bloom H. Frankenstein, or The New Prometheus // Partisan Review. - Vol. 32 - No. 4 -1965.-P. 611-618.

9 Fleck P.D. Mary Shelley's Notes to Shelley's Poems and Frankenstein II Studies in Romanticism. - No. 6 - 1967. - P. 226-254.

40 Pollin B. R. Philosophical and Literary Sources of Frankenstein II Comparative Literature. -No. 17- 1965.-P. 97-108.

41 Paley M. D. Introduction // Shelley M. The Last Man. - Oxford University Press, 1998. -P. vii-xxiii.

42 Lavalley A. Stage and Film Children of Frankenstein : a survey (b kh. The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. by G. Levine and U. C. Knoepflmacher. -University of California Press, 1979. - P. 243-289.)

41 Nestrick W. Coming to life: Frankenstein and the Nature of Film Narrative (b kh. The Endurance of Frankenstein. - P. 290 - 315.)

44 Moers E. Female Gothic: The Monster's Mother // Literary Women. - New York: Doubleday and Co., Inc., 1976.-P. 91-99.

Г. Ланда45, Дж. Левина46, П. Д. Скотта47, У. Кнопфлмахера48, Э. Видера49, Д. и Т. Хублеров.50 Сходным образом анализировал «Франкенштейна» и Р. Кили, хотя его интересовала также и морально-этическая составляющая сюжета.51 К сожалению, многие из этих авторов зачастую подменяют литературоведческий анализ «смакованием» одиозных биографических фактов (например, П. Д. Скотт).

Также с конца 1960-х - начала 1970-х гг. в исследованиях творчества Мэри Шелли важное место начинает занимать социологическая составляющая. Например, в 1967 г. С. Крафтс в статье ««Франкенштейн»: лагерное любопытство или предостережение»52 проводит параллели между крайним радикализмом 1960-х гг. и романтизмом. Среди других критических работ этого направления выделяются труды Л. Штерренберга. В статье «Последний человек: анатомия неудавшихся революций» (1978) он подробно рассматривает, каким образом мотив катастроф в искусстве романтизма взаимодействует с мотивом революционных преобразований на примере описания эпидемии чумы в романе Мэри Шелли «Последний человек»53. В другой статье, «Чудовище Мэри Шелли: политика и дух в помане «Фпанкенттттейн» П9791 он анализипует мотивы певолюттии.

I ------------- 1----------------------\ / > ' 1 J Г - ---'----7

45 Lund М. G. Shelley as Frankenstein // Forum. - No. 4 - 1963. - P. 28-31.

46 Levine G. Ambiguous heritage of Frankenstein (в кн. The Endurance of Frankenstein. - P. 330.)

47 Scott P. D. Vital artifice: Mary, Percy, and the Psychopolitical Integrity of Frankenstein (в кн. The Endurance of Frankenstein. - P. 172-202.)

48 Knoepflmacher U. C. Thoughts on the Aggression of Daughters (в кн. The Endurance of Frankenstein. - P. 88-119.)

49 Veeder W. Mary Shelley and Frankenstein. The Fate of Androgyny. - Chicago & London: University of Chicago Press., 1986.

50 Hoobler D. and T. The Monsters. Mary Shelley and the Curse of Frankenstein. - New York; Boston: Little, Brown and Company , 2006.

51 Kiely R. The Romantic Novel in England. - Cambridge (Mass): Harvard University Press,

1972.

52 Crafts S. Frankenstein: Camp Curiosity or Phenomenon? // Catylyst. -No.3 (Summer 1967). -P. 96-103

53 Sterrenburg L. The Last Man: Anatomy of Failed Revolutions. //Nineteenth-Century Fiction. - Vol 33. - No. 3 - December, 1978. - Berkeley, US: University of California Press. - P. 324 -347. утопии и антиутопии в романе «Франкенштейн», приходя к выводу, что Мэри Шелли пользовалась политической символикой для обозначения внутренних движений человеческой души.54

Социологический подход к анализу творчества Мэри Шелли оказался тесно связан с феминистским подходом, популярным с начала 1980-х гг. по настоящее время. Два этих направления сочетает, например, К. Эллис в статье «Чудовища в саду: Мэри Шелли и буржуазная семья» (1979)55, а также А. Меллор в уже упоминавшейся книге «Мэри Шелли: ее жизнь, ее вымысел, ее чудовища» (1988). Основная черта данного подхода - стремление противопоставить творчество Мэри Шелли «мужскому» романтизму П. Б. Шелли и Байрона или же «мужскому» творчеству вообще. Зачастую подобный подход оказывается слишком одномерным, как, например, в статье Дж. Шютц ««Последний человек» Мэри Шелли; мир чудовищ, домашние сообщества и маскулинная романтическая идеология»56. Многие современные исследователи сочетают феминистский подход к исследованию произведений писательницы с элементами деконструктивизма, трактуя идейную полемику Мэри Шелли как «деконструкцию» идей У. Годвина, П. Б. Шелли, Байрона, или же как деконструкцию маскулинного нарратива в целом. Среди работ данного

57 58 59 направления можно назвать статьи Б. Джонсон , О. Фиш , X. Хастис , а также упомянутую выше книгу Э. Уэбстер-Гаррет.

54 Sterrenburg L. Mary Shelley's Monster: Politichs and Psyche in Frankenstein // ( в кн. The Endurance of Frankenstein. - P. 143-171.)

55 Ellis K. Monsters in the Garden: Mary Shelley and the Bourgeois Family // (в кн. The Endurance of Frankenstein. - P. 123-142).

56 Schuetz J. Mary Shelley's The Last Man: Monstrous Worlds, Domestic Communities, and Masculine Romantic ideology. http://web.archive.org/web/20080529133415re /prometheus.cc.emory.edu/panels/4A/J.Schuetz.html (Дата обращения 1.03. 2011)

57 Johnson В. The Last Man II The Other Mary Shelley. Beyond Frankenstein / Ed. A. Fisch, A. Mellor, E. Schor. - New York; Oxford: Oxford University Press, 1993. - P. 258-266.

58 Fisch A. A. Plaguing Politics: AIDS, Deconstruction, and The Last Man II (в кн. The Other Mary Shelley. Beyond Frankenstein. - P. 267-286.)

В настоящее время англоязычные исследователи, изучающие творчество Мэри Шелли, обращаются к различным темам и стремятся сочетать в своих работах разнообразные методы. Например, М. Пейли, делая упор на культурно-исторический анализ, допускает в своих исследованиях элементы социологического и феминистского подхода. Практически в любой книге или статье присутствуют элементы биографического и психологического анализов. Вместе с тем, на наш взгляд, ведущую роль по-прежнему занимает феминистский подход с элементами деконструктивизма.

В отечественном литературоведении к исследованию творчества Мэри Шелли первой обратилась А. А. Елистратова, автор предисловия к русскому изданию «Франкенштейна» 1965 г.60 В нем рассматриваются основные эпизоды биографии Мэри Шелли, анализируются некоторые жанровые особенности романа и его параллели с литературой романтизма и Просвещения. А. А. Елистратова также упоминает о других произведениях Мэри Шелли, называя наиболее интересными романы «Последний человек» и «Лодор».

Российские исследователи тяготеют к рассмотрению творчества Мэри Шелли в контексте эпохи, хотя речь при этом идет только о романе «Франкенштейн». Так, А. А. Вельский в монографии «Английский роман 1800-1810-х годов»61 называет писательницу яркой представительницей романтического философского романа в Англии, отмечая, что на духовный мир автора «Франкенштейна» оказали огромное воздействие как философские представления эпохи Просвещения, так и скепсис романтиков. Имя Мэри Шелли упоминается в учебниках по зарубежной

59 Hustis Н. Responsible Creativity and the "Modernity" of Mary Shelley's Prometheus. // SEL Studies in English Literature 1500-1900. - Vol 43. - No 4. - Autumn 2003. - P. 845-858.

60 Елистратова А. А. Предисловие // Шелли M. Франкенштейн, или Современный Прометей. - М.: Художественная литература, 1965. - С. 3-23.

61 Вельский А. А. Английский роман 1800-1810-х годов. Учебное пособие по спецкурсу для студентов филол. фак. - Пермь: ПГУ им. А. М. Горького, 1968. литературе XIX в., однако в них опять-таки рассматривается только самый известный ее роман, что в данном случае объясняется требованиями программы курса зарубежной литературы XIX в.

Как и в англоязычном литературоведении, ряд отечественных исследователей относит «Франкенштейна» к «готическим» романам. Так поступает, например, Н. А. Соловьева в книге «У истоков английского романтизма», отмечая при этом в образе Демона черты, свойственные романтическому герою.62 «Готическим» романом называет «Франкенштейна» также А. Е. Бутузов в статье «Из истории готического жанра» . Некоторые авторы соотносят «Франкенштейна» с научно-фантастическими романами (Н. И. Черная64, Г. С. Гор6э).

Отдельно следует сказать о работах, вышедших в России на рубеже ХХ-ХХ1 столетий. В монографии Н. Г. Владимировой «Формы художественной условности в литературе Великобритании»66 вдумчиво анализируется мифологическая составляющая романа «Франкенштейн». Т. Г. Струкова в книге «Мэри Шелли, или незнакомая знаменитость» также обращается к роли мифа в романе. Она делает упор на тот факт, что история Франкенштейна, в свою очередь, стала основой для неомифотворчества, прослеживая влияние романа на многочисленные произведения, возникшие в XX в.67

За пределы изучения одного романа Мэри Шелли в отечественном литературоведении впервые вышла Т. Н. Потницева, включив в свое

62 Соловьева Н. А. У истоков английского романтизма. - М.: МГУ, 1988. - С. 112.

63 Бутузов А. Е. Из истории готического жанра // Комната с призраком: антология британской готической новеллы. 1765-1850. - Тверь: Книжный клуб, 1992. - С. 3-20.

64 Черная Н. И. В мире мечты и предвидения. Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности. - Киев: Наукова Думка, 1972.

65 Гор Г. С. Победители пространства и времени. Размышления писателя. - Л.: Лениздат,

1960.

66 Владимирова Н. Г. Формы художественной условности в литературе Великобритании XX века. - Новгород: Изд-во НГУ им. Ярослава Мудрого, 1998.

67 Струкова Т. Г. Мэри Шелли, или Незнакомая знаменитость. - Воронеж: ВГУ, 2001. диссертационное исследование роман «Матильда» . И только Т. Г. Струкова в своей диссертации «Мэри Шелли - романист» обратилась, помимо романа «Франкенштейн», также к романам «Вальперга», «Последний человек» и «Лодор» 69. Вместе с тем ее работа носит преимущественно обзорный характер и освещает наследие писательницы неравномерно. Исследовательнице также принадлежит статья «Тема «Последнего человека» в творчестве М. Шелли»70. В данной работе Т. Г. Струкова впервые говорит о внутренней связи между романами «Франкенштейн» и «Последний человек», делая упор на мотив одиночества в романах.

До сих пор в отечественной науке нет монографических работ, посвященных творчеству Мэри Шелли в целом. До недавнего времени единственным романом, переведенный на русский язык, оставался «Франкенштейн». В 1992 г. в переводном сборнике «Комната с призраком» была опубликована короткая новелла «Сон» 71. Только в 2010 г. появилось русское издание романа «Последний человек»72 с большой статьей Н. Я. Дьяконовой и Т. Н. Потницевой «Мэри

73

Уолетонкрафт Шелли! Вхождение в XXI всю) у что с ви д бт с л ьству £Т о возрастании интереса к творчеству Мэри Шелли и стремлении расширить представления о нём. Этим обусловлена, с одной стороны, актуальность

Потницева Т. Н. Проблема романтического метода в романах М. Шелли «Франкенштейн» (1818), «Матильда» (1819) // Автореф. дисс. на соискание ученой степени к.ф.н. - М.: Моск. обл. пед. ин-т им Н. К. Крупской, 1978.

69 Струкова Т.Г. Мэри Шелли - романист // Автореф. дисс. на соискание ученой степени к.ф.н. - М.: Моск. обл. пед. инт-т им. Н. К. Крупской , 1980.

70 Струкова Т. Г. Тема «Последнего человека» в творчестве М. Шелли // Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. - Калинин: Изд-во КГУ, 1983. - С. 46-55.

71 Шелли М. Сон // Комната с призраком: антология британской готической новеллы. 1765-1850,- Тверь: Книжный клуб, 1992.-С. 128-142.

72 Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей; Последний человек / Изд. подгот. С. А. Антонов, Н. Я. Дьяконова, Т. Н. Потницева. - М.: Ладомир, Наука, 2010.

73 Н. Я. Дьяконова, Т. Н. Потницева. Мэри Уолетонкрафт Шелли: Вхождение в XXI век // в кн. Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей; Последний человек. - С. 499-533. темы нашей работы, в которой также затрагивается животрепещущая проблема эстетически переходных явлений.

В настоящее время в литературоведении проявляется особый интерес к фигурам переходного типа и произведениям переходного типа. Вторая половина XVIII - начало XIX вв. - период, когда длившаяся около двух с половиной тысяч лет стадия эйдетической поэтики сменяется стадией поэтики художественной модальности74 - представляется весьма перспективным для исследования, как и творчество Мэри Шелли. На протяжении своей жизни писательница испытала вначале сильное влияние идей эпохи Просвещения, затем романтической идеологии. Однако в ее творчестве сильны как антипросветительские элементы, так и полемичное отношение к романтизму.

Мы не ставим задачу реконструкции всей философской системы Мэри Шелли, поскольку для этого надо было бы рассматривать все ее творчество в целом. Объектом исследования в данной работе являются романы Мэри Шелли «Франкенштейн» (1818, вторая редакция в 1831) и «Последний человек» (1826), а также группа произведений 1810-1820-х гг., которые составляют непосредственный литературный контекст для них. в том числе «Прометей Освобожденный» П. Б. Шелли {Prometheus Unbound, 1820), поэма Т. Кэмпбелла «Последний человек» (The Last Man, 1824), новелла в стихах Т. Гуда «Последний человек» (1824).

Предметом исследования являются внутренние связи между романами «Франкенштейн» и «Последний человек»: идейно-философские, жанровые, стилистические. Его научная новизна обусловлена не только отбором произведений Мэри Шелли, но и особенностями их освещения, установлением внутренних связей между романами, а также осуществленным впервые стилистическим анализом данных произведений.

74 Теория литературы: В 2 т. - Т. 2. /Ред. Тамарченко Н. Д. - М.: Академия, 2008. - С. 221.

Основная цель исследования - проанализировать романы Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» как философскую дилогию о сверхъестественной, мифологической природе творения и разрушения, показав при этом, как преломляются в творчестве писательницы идеи Просвещения и романтизма. Для ее достижения в работе решается ряд задач:

1. Описать историко-культурный и философско-эстетический контекст рассматриваемых произведений.

2. Проанализировать существующие жанровые определения романов «Франкенштейн» и «Последний человек» и предложить определение, которое наиболее полно характеризует их жанровую специфику.

3. Проследить, каким образом в данных произведениях реализуются мифы о творении и разрушении.

4. Выявить основные стилистические особенности романов «Франкенштейн» и «Последний человек».

Методологическую основу исследования составили труды А. А. Вельского, Н. Г. Владимировой, А. А. Елистратовой,

Н. Я. Дьяконовой, Е. И. Клименко, Б. О. Кормана. Б, Р= Ньюманна, М. Пейли, Н. А. Соловьевой, А. С. Фая, А. А. Чамеева, В. Шмида, Л. Штерренберга.

В качестве метода исследования был избран комплексный подход, сочетающий в себе элементы классических (биографического, культурно-исторического и сравнительного) и современных (историко-теоретического и интертекстуального) подходов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Особенностью творчества Мэри Шелли является сочетание идей эпохи Просвещения и романтической философии, причем автор полемизирует как с предшественниками, так и с современниками.

2. Романы Мэри Шелли «Франкенштейн» и «Последний человек» представляют собой философскую дилогию, основанную на мифах о творении и разрушении.

3. В жанровом отношении анализируемые романы Мэри Шелли можно определить как «романы-притчи».

4. Данные романы иллюстрируют отношение Мэри Шелли к функции автора в повествовании.

5. Важной стилистической особенностью, объединяющей анализируемые романы, является интертекстуальность.

6. При анализе двух романов выявляется эволюция стиля художественной прозы Мэри Шелли, особенно заметная на примере орнаментальное™ и проявляющаяся в широком использовании поэтических троп, форм и конструкций поэтической речи в романе «Последний человек».

Теоретическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования представляют собой вклад в изучение английской романтической прозы и переходных явлений в истории литературы. Ее практическая значимость заключается в возможности использования материалов диссертационного исследования в преподавании истории зарубежной литературы в рамках общих и специальных курсов, при написании учебников и учебных пособий, а также при составлении комментариев к исследованным в работе произведениям.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования получили отражение в шести публикациях, две из которых были осуществлены в журналах, рекомендованных ВАК РФ, а также отражены в докладах и сообщениях на конференциях «XXXV Международная филологическая конференция» (Санкт-Петербург, 2006), «Англистика

XXI века» (Санкт-Петербург, 2010), «XXII Пуришевские чтения» (Москва, 2010), «XXIII Пуришевские чтения» (Москва, 2011).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Романы Мэри Шелли "Франкенштейн" и "Последний человек" как философско-эстетическая дилогия"

Заключение

Проведенный в работе анализ романов Мэри Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей» и «Последний человек» подтверждает представление о национальной специфике английского романтизма, связанной с бережным отношением к традициям эпохи Просвещения. Реконструкция восходящих связей писательницы позволила установить многочисленные факты влияния философии и художественной литературы Просвещения на идеи и образы этих романов. Так, словосочетание «Современный Прометей» принадлежит Шефтсбери; на создание образа Демона оказали влияние идеи Дж. Локка и Руссо; влияние У. Годвина сказывается как в мотиве одиночества в романе «Франкенштейн», так и в изображении социального устройства отдаленного будущего в «Последнем человеке»; описание поведения людей при пандемии чумы перекликается с «Дневником чумного года» Д. Дефо, и т. д.

Сопоставительный анализ двух редакций романа «Франкенштейн» (1818 и 1831 гг.) и романа «Последний человек» позволяет утверждать наличие многочисленных смысловых и художественных перекличек между текстами, благодаря чему можно рассматривать эти произведения как философскую дилогию. В первом романе писательница обращается к мифу о творении, во втором же романе перерабатывает миф об Апокалипсисе. Оба романа полемически заострены по отношению к Просвещению. Писательница не разделяет просветительский оптимизм. Если рассматривать Фрэнсиса Бэкона как основоположника опытной науки, притом, что уничтожившая человечество пандемия чумы в романе «Последний человек» происходит в последние годы XXI в., то события, описанные в романе «Франкенштейн», оказываются ровно в середине этого временного промежутка. Описанный Мэри Шелли самый дерзновенный проект земного ученого, попытавшегося уподобить себя Творцу и породившего монстра, отражает сомнения писательницы в возможностях человека и науки, а «Последний человек» свидетельствует об углублении ее пессимистических настроений и еще более резким размежеванием с просветительской концепцией о всесилии человеческого разума. Об идейно-философской общности романов свидетельствуют другие сквозные мотивы, например, мотив одиночества и мотив катастрофы. Связь между текстами подкрепляется на уровне эпиграфов.

В своей философской дилогии Мэри Шелли вступает в полемику не только с просветителями, но и с современными ей авторами - приверженцами-романтической эстетики. Так, в романе «Франкенштейн» она оспаривает идеализм П. Б. Шелли: несмотря на безграничность человеческих помыслов и стремлений, воплотить идею во всей ее красоте и полноте в реальной жизни невозможно. В романе «Последний человек» полемика писательницы с предшественниками (Дефо, Годвин) и современниками (Вордсворт, Байрон, Шелли) порой принимает характер иронии. Мэри Шелли разрушает ожидания читателей, показывая, насколько несостоятельными оказываются в условиях вселенской катастрофы привычные романтические категории: сила человеческого воображения, социальный прогресс, искусство, природа как благое начало.

В жанровом отношении оба рассматриваемых нами произведения Мэри Шелли сочетают в себе элементы нескольких жанровых модификаций романа. В силу этого можно либо попытаться учесть в жанровом определении как можно больше особенностей произведения (например, назвать «Франкенштейна» «романтическим философско-фантастическим романом, эпистолярным по форме и содержащим элементы «готической» прозы», а «Последнего человека» - «романтическим философско-фантастическим романом с элементами пасторали, «готической» прозы и антиутопии»), либо попытаться предложить принципиально иное определение. На наш взгляд, обоим романам наилучшим образом соответствует термин «роман-притча», как отражающий их новизну, так и не отрицающий их традиционности.

Анализ «Франкенштейна» и «Последнего человека» позволяет проследить, как Мэри Шелли эволюционирует в своем творчестве. С течением времени трансформируются ее взгляды на функцию автора в тексте: писательница постепенно выводит автора за рамки написанного текста. От юношеского стремления поселить себя в придуманном мире (первое издание «Франкенштейна») Мэри Шелли сначала приходит к некой комбинации конкретного автора, абстрактного автора и первичного нарратора (предисловие к роману «Последний человек»), затем же четко обозначает себя как автора вымышленного текста (предисловие ко второму изданию романа «Франкенштейн»), причем наибольший интерес у нее вызывает трансформация конкретного автора в автора абстрактного, или, говоря другими словами, обыкновенного человека в творца.

О развитии писательского мастерства Мэри Шелли свидетельствует усложнение стилистики «Последнего человека» по сравнению с «Франкенштейном». Элементы орнаментальности присутствуют уже в первом романе писательницы, но в «Последнем человеке» можно говорить об орнаментальности как о полноправной особенности авторского стиля. Текст романа наполнен поэтическими тропами, формами и структурами, свойственными поэтической речи (усложненный синтаксис, метафоры,, инверсия, прилагательные с отрицательными префиксами, аллитерация). Подобная поэтизация замедляет действие романа и создает эффект «остановки времени», связанной с исчезновением человечества с лица земли.

Основная стилистическая особенность данных произведений - их интертекстуальность. В работе установлено, что цитаты и аллюзии в романах Мэри Шелли полифункциональны: они используются в предуведомительной функции, для создания характеристики персонажей, для подкрепления идей автора и для критики цитируемых мыслей, для создания языкового колорита и определенной атмосферы. Изучение интертекстуальных включений, создающих подтекст романов и обогащающих основное содержание образами и мотивами из других произведений мировой культуры, позволило расширить представление о философско-эстетических идеях писательницы.

Обилие смысловых пластов и философских идей превратило романы-притчи Мэри Шелли в прецедентные тексты для новых поколений писателей. Мотив дерзновенных научных открытий, а также ответственности ученого перед его творением и человечеством в целом получил широкое распространение как в философских романах, так и в научной беллетристике. Помимо этого Мэри Шелли оказала существенное влияние на жанр хоррора, а также стоит у истоков литературы катастроф. С развитием кинематографа история Франкенштейна и его творения, а также мотив катастрофы, уничтожающей человечество, стали достоянием массовой культуры.

Список научной литературыПавлова, Ирина Николаевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Shelley М. Frankenstein, or the Modern Prometheus. New York: Oxford University Press, 1998. - 239 p.

2. Shelley M. Frankenstein / Introduction and Notes by M. Hindle. London: Penguin books, 2003. - lxiii, 273 p.

3. Shelley M. Frankenstein. 1818 Text / Introduction and notes by M. Butler. Oxford; New York: Oxford University Press, 1994. - lxi, 261 p.

4. Shelley M. The Last Man / Introduction and notes by M. Paley. Oxford University Press, 1998. - xxviii, 484 p.

5. Shelley M. Valperga / Introduction and notes by M. Rossington. New York: Oxford University Press, 2000. - xxxviii, 424 p.

6. Shelley M. Transformation. London: Hesperus Classics, 2004. - 83 p.

7. Mary Shelley's Journal / Ed. Frederick L. Jones. Norman, Oklahoma: University of Oklahoma Press, 1947. - xxii, 257 p.

8. The Mary Shelley Reader: Containing Frankenstein, Mathilda, Tales and Stories, Essays and Reviews, and Letters / Ed. B. Bennet, C. Robinson. New York; Oxford: Oxford University Press, 1990.-xx, 420 p.

9. Byron J. N. G. The Works of Lord Byron. Ware: The Wordsworth Poetry Library, 1994. - xiv, 860 p.

10. Campbell Т. The Last Man. http://www.poemhunter.com/poem/the-last-man (Дата обращения 22. 04. 2011).

11. Coleridge S. T. The Major Works. New York: Oxford University Press, 2000. - 752 p.

12. Enlightened England. An Anthology of Eighteenth Century Literature / Ed. W. Sypher. New York: W. W. Norton & Company, Inc., 1947. -xviii, 1248 p.

13. Godwin W. Enquiry Concerning Political Justice. Oxford; New York: Oxford University Press, 1971. - 384 p.14. Hood T. The Last Man.http://www. 1 itgothiс.com/Texts/1 astman .html (Дата обращения 22. 04. 2011).

14. Keats J. Poems / Ed. G. Bullet. New York: Dutton, 1974.800 p.

15. Milton J. Paradise Lost. http://www.dartmouth.edu/~milton/reading room/pl/book 1/index.shtml (Дата обращения 23.03.2011).

16. Ovid's Metamorphoses translated by Dryden &c. http://books.google.ru/books?id=ueY AAAAYAAJ&pg=PA432&lpg=P A432&dq#v=onepage&q&i^false (Дата обращения 18.02.2011).

17. Shelley P. B. The Major Works. New York: Oxford University Press, 2003. - 880 p.

18. Wordsworth W., Coleridge S. T. Lyrical Ballads. London: Methuen and Co, 1978. - 345 p.1.. Художественные тексты на русском языке

19. Шелли М. Сон // Комната с призраком: антология британской готической новеллы. 1765-1850. Тверь, 1992. - С. 128— 142.

20. Шелли М. Франкенштейн, или современный Прометей / Предисловие А. А. Елистратовой. М.: Художественная литература, 1965.-246 с.

21. Шелли М. Франкенштейн, или современный Прометей / Предисловие А. А. Елистратовой. М.: Художественная литература, 1989.-255 с.

22. Шелли М. Франкенштейн, или современный Прометей / Вступит, статья Н. Я. Дьяконовой. СПб.: Азбука-классика, 2009 -320 с.

23. Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей; Последний человек / Изд. подгот. С. А. Антонов, Н. Я. Дьяконова, Т. Н. Потницева. М.: Ладомир, Наука, 2010. - 667 с.

24. Байрон Д. Г. Собрание сочинений: В 3 т. / Вступит, статья М. Кургинян) М.: Художественная литература, 1974.

25. Байрон Д. Г. Пьесы. М.: Искусство, 1959. - 495 с.

26. Библия. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989. - 2535 с.

27. Блейк В. Избранная лирика. Поэмы. Кишинев: АХЦЬ Ъ, 1997.-224 с.

28. Бэкон Фрэнсис. О мудрости древних. Фрагменты. http://www■vostlit.info/Texts/rus7/Bacon/text7■phtml?id=232 (Дата обращения 20.02.2011.)

29. Вордсворт У. Избранная лирика: Сборник / Составл. Е. Зыковой. М.: Радуга, 2001. - 592 с.

30. Гесиод. Подстрочный перевод поэм с греческого / Вступление, перевод и примечания Г. Властова. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1885. - х, 280 с.

31. Гёте И. В. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1979. - 382 с.

32. Годвин У. О собственности. М.: АН СССР, 1958 г.260 с.

33. Годвин У. Калеб Уильяме. M.; JT. Гослитиздат, 1961. -xxxiii, 391 с.

34. Кальдерон де ла Барка, Педро. Жизнь есть сон. http://www.classic-book.rU/lib/sb/bo6k/385/page/0 (Дата обращения 23. 03.2011).

35. Ките Дж. Избранная лирика. Поэмы. Кишинев: AXUT Z, 1997.-240 с.

36. Кольридж С. Т. Избранная лирика. Поэмы. Кишинев: AXUL Z, 1997.-219 с.

37. Комната с гобеленами: сборник английской готической прозы. М.: Правда, 1991. - 560 с.

38. Комната с призраком: антология британской готической новеллы. 1765-1850 / Вступит, статья А. Е. Бутузова. Тверь: Книжный клуб, 1992. - 221 с.

39. Мильтон Дж. Потерянный рай / Пер. А. Штейнберга // Мильтон Дж. Потерянный рай. Возвращенный рай: поэмы. М.: Эксмо, 2007. - 608 с.

40. Рэдклифф А. Роман в лесу. М.: Ладомир, 1999. - 315 с.

41. Руссо Ж.-Ж. Юлия, или Новая Элоиза / Комментарии Е. М. Лысенко // Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения: В 3 т. Т.2. -М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961.-768 с.

42. Руссо Ж.-Ж. Эмиль и Софи, или Одинокие. http://www.lomonosov-fund.rU/enc/ru/librarv:0123967 (Дата обращения 23.03.2011).

43. Шелли П. Б. Избранное. Стихи, поэмы, драмы / Предисловие Б. Колесникова. М.: Терра, 1997. - 366 с.

44. Шелли П. Б. Письма. Статьи. Фрагменты. М.: Наука, 1972.-534 с.

45. Шелли П. Б. Полное собрание сочинений в переводе К. Д. Бальмонта: В 3 т. СПб.: Знание, 1903 - 1907.

46. Шекспир В. Трагедии / Пер. Б. Пастернака. СПб.: Азбука-классика, 2003. - 864 с.

47. Шекспир У. Зимняя сказка / Пер. В. Левика. http://lib.ru/SHAKESPEARE/zimskaz.txt (Дата обращения 22. 04. 2011).

48. Шекспир У. Макбет / Пер. М. Лозинского. http://lib.ru/SHAKESPEARE/mcbeth4.txt (Дата обращения 2.02.2011).

49. Эсхил. Прикованный Прометей. Калининград: Янтарный сказ, 1997. — 93 с.

50. I. Научно-критические издания на иностранных языках

51. Anderson G. The Fall of Satan in the Thought of St. Ephrem and John Milton.http://svrcom.cua.edU/Hugove/Vol3Nol/HV3NlAnderson.html#FNRefl7 (Дата обращения 19.04.2011).

52. Baker E. The Novel of Sentiment and the Gothic Romance // The History in the English Novel: In 10 vol. Vol 5. - London: Witherby, 1942.-300 p.

53. Berlin I. The Roots of Romanticism. Princeton: Princeton University Press, 2001. - 192 p.

54. Bigland, E. Mary Shelley. London; Cassell; New York: Appleton-Century-Crofts, 1959. - 269 p.

55. Birkhead E. The Tale of Terror. A Study of the Gothic Romance. New York: Russell&Russell, 1963. - xi, 24.

56. Bloom H. The Ringers of the Tower: Studies in Romantic Tradition. Chicago&London: University of Chicago Press, 1971. - xii, 352 p.

57. Bloom H. Frankenstein, or The New Prometheus // Partisan Review. Vol.32 - No. 4 - 1965. - P. 611-618.

58. Brewer W. D. The Mental Anatomies of William Godwin and Mary Shelley. Madison, NJ: Fairleigh-Dickinson University Press, 2001.-246 p.

59. Canuel M. Acts, Rules, and The Last Man// Nineteenth-Century Literature. Vol. 53. - No. 2. - Sep., 1998. - P. 147-170.

60. Clemit P. The Godwinian Novel: The Rational Fictions of Godwin, Brockden Brown, Mary Shelley. Oxford: Clarendon Press. 1993.-xiii, 254 p.

61. Comitini P. The Limits of Discourse and the Ideology of Form in Mary Shelley's Frankenstein // Keats-Shelley Journal. Vol.55 (2006).-P. 179-198.

62. Crafts S. Frankenstein: Camp Curiosity or Premonition? // Catylyst. No.3 (Summer 1968). - P. 96-103.

63. Duffy C. Shelley and the Revolutionary Sublime. -Cambridge: Cambridge University Press, 2005. xiv, 260 p.

64. Ellis K. Monsters in the Garden : Mary Shelley and the Bourgeois Family // The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979.-P. 123-142.

65. Elton O. A Survey of English Literature. 1730-1830: In 2 vol. Vol. I. - London: Edward Arnold & Co, 1924. - xv, 456 p.

66. Encyclopaedia Britannica, http://www.britannica.com (Дата обращения 13. 04. 2011).

67. English Romantic Poets: Modern Essays in Criticism / Ed. M. H. Abrams. New York: Oxford University Press, 1975. - 496 p.

68. Fang K. Romantic Writing and the Empire of Signs: Periodical Culture and Post-Napoleonic Authorship. Charlottesville: University of Virginia Press, 2010. - 248 p.

69. Fisch A. A. Plaguing Politics: AIDS, Deconstruction, and The Last Man II The Other Mary Shelley. Beyond Frankenstein / Ed. A. Fisch, A. Mellor and E. Schor. New York: Oxford: Oxford University Press, 1993. - P. 267-286.

70. Fleck P.D. Mary Shelley's Notes to Shelley's Poems and Frankenstein II Studies in Romanticism. No. 6 - 1967. - P. 226-254.

71. Gamer M. Romanticism and the Gothic: Genre, Reception, and Canon Formation. Cambridge: Cambridge University Press, 2000. -272 p.

72. Goldberg M. A. Moral and Myth in Mrs. Shelley's Frankenstein II Keats Shelley Journal. - Vol. VIII. - Part I. - 1959. -127 p.

73. Hamilton P. Metaromanticism: Aesthetics, Literature, Theory. Chicago and London: The University of Chicago Press, 2003. -viii, 316 p.

74. Hebron St., Tomalin C., Woof P., Woof R. Hyenas in Petticoats: Mary Wollstonecraft and Mary Shelley. Grasmere, England: The Wordsworth Trust, 1997. - x, 154 p.

75. Herford C. H. The Age of Wordsworth. London: G. Bell, 1899.-315 p.

76. Hoobler D., Hoobler T. The Monsters. Mary Shelley and the Curse of Frankenstein. New York; Boston: Little, Brown and Company, 2006.-337 p.

77. Hough G. The Romantic Poets. London: Arrow Books Ltd, 1964.- 196 p.

78. Hustis H. Responsible Creativity and the "Modernity" of Mary Shelley's Prometheus // SEL Studies in English Literature 15001900. Vol 43. - No 4. - Autumn 2003. - P. 845-858.

79. Jarrells A. Britain's Bloodless Revolutions: 1688 and the Romantic Reform of Literature. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. - lx, 229 p.

80. Johnson B. The Last Man II The Other Mary Shelley. Beyond Frankenstein / Ed. A. Fisch, A. Mellor, E. Schor. New York; Oxford: Oxford University Press, 1993. - P. 258-266.

81. Ketterer D. Frankenstein's Creation: The Book, The Monster, and Human Reality // English Literary Studies, University of Victoria. -No.16. 1979. - 124 p.

82. Kiely R. The Romantic Novel in England. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1972. - 275 p.

83. Knoepflmacher U. C. Thoughts on the Aggression of Daughters // The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's

84. Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979. -P. 88-119.

85. Lavalley A. Stage and Film Children of Frankenstein : a survey // The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979.-P. 243-289.

86. Levine G. Ambiguous heritage of Frankenstein II The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979.-P. 3-30.

87. Lund M. G. Shelley as Frankenstein // Forum. No. 4 -1963.-P. 28-31.

88. McGann J. Byron and Romanticism. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. - 328 p.

89. McLelland J. C. Prometheus rebound: the irony of atheism. -Waterloo, Ontario, Canada: Wilfrid Laurier University Press, 1988. -366 p.

90. Mellor A. K. Mary Shelley: Her Life, Her Fictions, Her Monsters. New York: Methuen, 1988. - xx, 275 p.

91. Millhauser M. The Noble Savage in Mary Shelley's Frankenstein II Notes & Queries. Vol. 190. - No. 12. - 1946. - P. 24850.

92. Mitchell R. Sympathy and the State in the Romantic Era: Systems, State Finance, and the Shadows of Futurity. New York: Routledge, 2007. - 280 p.

93. Moers E. Female Gothic: The Monster's Mother // Literary Women. New York: Doubleday and Co., Inc., 1976. - P. 91-99.

94. Molinari L. Revising the Revolution: The Festival of Unity and Shelley's "Beau Ideal" // Keats-Shelley Journal. Vol. 53 (2004). -P. 97-126.

95. Moore H. Mary Wollstonecraft Shelley. Philadelphia: Lippincot, 1886. - 346 p.

96. Morrison L., Stone S. A Mary Shelley Encyclopedia. -Westport, Connecticut: London: Greenwood Press, 2003. xx, 539 p.

97. Nelson L. Light Thought of The Gothic Novel // Yale Review. No. 52. - December, 1963. - P. 236-257.

98. Nestrick W. Coming to life: Frankenstein and the Nature of Film Narrative // The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979. -P. 290-315.

99. Neumann B. R. The Lonely Muse: a Critical Biography of Mary Wollstonecraft Shelley // Salzburg Studies in English Literature. -Salzburg: Universität Salzburg, 1979. No. 58. - 283 p.

100. Nitchie E. Mary Shelley. New Brunswick; New Jersey: Rutgers University Press, 1953. - 225 p.

101. Palacio J. de. Mary Shelley dans son oeuvre. Paris: Klincksieck, 1969. - 720 p.

102. Paley M. D. The Last Man: Apocalypse Without Millennium // The Other Mary Shelley. Beyond Frankenstein / Ed. A. Fisch, A. Mellor and E. Schor. New York: Oxford: Oxford University Press, 1993.-P. 107-123.

103. Philmus R. M. Into the Unknown. The Evolution of Science Fiction from Francis Godwin to H. G. Wells. Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1970. - 184 p.

104. Phy A. S. Mary Shelley. San Bernardino, California: Starmont, 1988.- 124 p.

105. Pollin В. R. Philosophical and Literary Sources of Frankenstein II Comparative Literature. No. 17 - 1965. - P. 97-108.

106. Priestman M. Romantic Atheism: Poetry and Freethought, 1780-1830. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. - xiii, 305 p.

107. Railo E. The Haunted Castle: a study of the elements of English Romanticism. New York: Dutten & Co., 1927. - xvii, 388 p.

108. Richardson A. British Romanticism and the Science of the Mind. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. - 268 p.

109. Romanticism: an Oxford Guide / Ed. N. Roe. New York: Oxford University Press, 2005. - 760 p.

110. Romanticism and Consciousness: Essays in Criticism / Ed. H. Bloom. New York: W W Norton & Co Inc, 1970. - viii, 405 p.

111. Rossetti L. M. Mary Shelley. Folcroft, Pensylvania: Folcroft, 1969. - viii, 238 p.

112. Rowlinson M. Real Money and Romanticism. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. - 266 p.

113. Ruston S. Shelley and Vitality. Houndmills, Basingstoke, Hampshire; New York: Palgrave Macmillan, 2005. - xiii, 229 p.

114. Seymour M. Mary Shelley. London: Picador, 2001.655 p.

115. Scott P. D. Vital artifice: Mary, Percy, and the Psychopolitical Integrity of Frankenstein // The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979. - P. 172-202.

116. Schuetz J. Mary Shelley's The Last Man: Monstrous Worlds, Domestic Communities, and Masculine Romantic Ideology. http://web.archive.org/web/20080529133415re/prometheus.cc.emory.ed u/panels/4A/J.Schuetz.html (Дата обращения 1.03. 2011)

117. Small C. Mary Shelley's Frankenstein: Tracing the Myth or Ariel Like a Harpy: Shelley, Mary and Frankenstein. London: Gollanz, 1972.-352 p.

118. Spark M. Child of Light. A Reassessment of M. W. Shelley.- Hadleigh (UK): Tower Bridge Publications, 1951. 235 p.

119. Sterrenburg L. Mary Shelley's Monster: Politichs and Psyche in Frankenstein II The Endurance of Frankenstein: Essays in Mary Shelley's Novel / Ed. G. Levine and U. C. Knoepflmacher. University of California Press, 1979. - P. 143-171.

120. Sterrenburg L. The Last Man: Anatomy of Failed Revolutions //Nineteenth-Century Fiction. Vol 33. - December, 1978. - Berkeley, US: University of California Press. - P. 324 -347.

121. Taylor B. Mary Wollstonecraft and the Feminist Imagination.- Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 352 p.

122. Varma D. P. The Gothic Flame. Being a history of the Gothic Novel in England. London: A. Barker, 1957. - xvi, 264 p.

123. Vasbinder S. H. Scientific Attitudes in Mary Shelley's y*ctyx/^v¥ts tv /« Ann Arbor (Mich): UMI Research Press, 1984. — 111 p.

124. Veeder W. Mary Shelley and Frankenstein. The Fate of Androgyny. Chicago & London: University of Chicago Press, 1986. -277 p.

125. Wagner-Lawlor J. Performing History, Performing Humanity in Mary Shelley's The Last Man II Studies in English Literature, 1500-1900-Vol. 42. No. 4. - The Nineteenth Century (Autumn, 2002). -P. 753-780.

126. Webster-Garrett E. L. The Literary Career of Novelist Mary Shelley After 1822: Romance, Realism, and the Politics of Gender. -Lewiston: Edwin Mellen Press, 2006. 252 p.1.. Научно-критические издания на русском языке

127. Аникин Г. В., Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Высшая школа, 1985. - 431 с.

128. Антонов С. А, Чамеев А. А. Анна Радклиф и ее роман «Итальянец» // Радклиф А. Итальянец. М.: Наука, 2000. 373 с.

129. Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб.: СПбГУ, 1999. - 442 с.

130. Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. М.: Наука, 2002. - 383 с.

131. Атарова К. Н. Лоренс Стерн и его «Сентиментальное путешествие» по Франции и Италии». М.: Высшая школа, 1988. -93 с.

132. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с.

133. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М/. Советская Россия, 1979. - 318 с.

134. Бахтин М. М. Слово в романе. http://www.gumer.info/bibliotek Buks/Literat/bahtin/slov rom.php (Дата обращения 2. 02. 2011)

135. Бахтин М. М. Эпос и роман. СПБ.: Азбука, 2000.304 с.

136. Бельский А. А. Английский роман 1800-1810-х годов. Учебное пособие по спецкурсу для студентов филол. фак. Пермь: ПГУ им. А. М. Горького, 1968. 333 с.

137. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. М., Азбука-классика, 2001. 512 с.

138. Вахрушев В. С. Поэтика английского романа XVI-XVIII веков 2008. - Балашов: Изд-во «Николаев», 2008. - 237 с.

139. Виноградов А. История молодого человека (Шатобриан и Бенжамен Констан) http://bookz.ru/authors/vinogradov-anatolii/vinogradovistoriamolodogo cheloveka/page-3-vinogradov istoriamolodogocheloveka.html (Дата обращения 21.02.2011).

140. Владимирова H. Г. Формы художественной условности в литературе Великобритании XX века. Новгород: Изд-во НГУ им. Ярослава Мудрого, 1998. - 188 с.

141. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981. 139 с.

142. Гор Г. С. Победители пространства и времени. Размышления писателя. JL: Лениздат, 1960. - 30 с.

143. Григорьева Е. В. Роман М. Шелли «Франкенштейн» в идейно-научном контексте конца XVIII начала XIX века: к проблеме его жанрового своеобразия // Влияние науки и философии на литературу. - Ростов: Изд-во Рост, ун-та, 1987. -С.53-63

144. Григорьева Е. В., Чубарова В. Н. Категория фантастического в эстетике и литературе западно-европейского романтизма // Влияние науки и философии на литературу. Ростов: Изд-во Рост, ун-та, 1987. - С. 43-53.

145. Денисова П. Н. Теория катастроф Кювье. http://vnik.info/2009/10/07/teoriia katastrof kjuve.html (Дата обращения 1.02.2011).

146. Дьяконова H. Я. Английский романтизм. М.: Наука, 1978.-208 с.

147. Дьяконова Н. Я. Лондонские романтики и проблемы английского романтизма. Л.: ЛГУ, 1970. - 232 с.

148. Дьяконова Н. Я., Потницева Т. Н. Мэри Уолстонкрафт Шелли: Вхождение в XXI век // Шелли М. Франкенштейн. Последний человек. М.: Ладомир, Наука. 2010. - С. 511-512.

149. Дьяконова Н. Я., Чамеев А. А. Шелли. СПб.: Наука, 1994.-224 с.

150. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979. - 320 с.

151. Европейский романтизм / Ред. И. Неупокоева, И. Шетер. 1М • 1 QT1 с

152. ХТХ. Л. xuj IVUj А / w/ • w/ V/V V.

153. Елистратова А. А. Английский роман эпохи Просвещения. М.: Наука, 1966. - 472 с.

154. Елистратова А. А. Готический роман // История английской литературы. М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1945. Т. 1. - Вып. 2. - С. 588-613.

155. Елистратова А. А. Наследие английского романтизма и современность. М.: АН СССР, 1960. - 505 с.

156. Жирмунский В. М. Из истории западно-европейских литератур. Л.: Наука, 1981. -303 с.

157. Забабурова H. В. Французский психологический роман (эпоха Просвещения и романтизм). Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1992. - 224 с.

158. Забабурова Н.В. Французский философский роман XVIII века: самосознание жанра.http://www.philology.ru/literature3/zababurova-99.htm (Дата обращения 16.02.2011)

159. Зыкова Е. П. Пастораль в английской литературе XVIII века. М.: ИМЛИ «Наследие», 1999. - 256 с.

160. Зыкова Е. П. Певец Озерного края. http://www.kulichki.com/moshkow/INOOLD/WORDSWORD W/words worth 1 1.txt (Дата обращения 12.04.2011)

161. История западноевропейской литературы. XIX век. Франция, Италия, Испания, Бельгия / Ред. Т. В. Соколова. М.: «Academia», 2003. - 336 с.

162. История западноевропейской литературы. XIX век: Англия: Учебное пособие / Ред. Сидорченко Л. В., Бурова И. И. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. — 542 с.

163. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.-261 с.

164. Кассирер Э. Философия Просвещения. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. 400 с.

165. Клименко Е. И. Английская литература первой половины XIX века.-Л.: ЛГУ, 1971.- 144 с.

166. Клименко Е. И. Байрон. Язык и стиль. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1960. - 112 с.

167. Клименко Е.И. Проблемы стиля в английской литературе первой трети XIX века. Л.: ЛГУ, 1959. 302 с.

168. Колокольникова М. Ю. Проблемы интертекстуальности.- Саратов: Изд-во Саратовского Университета, 1996. 18 с.

169. Корман Б. О. Избранные труды. Теория литературы / Ред.-сост. Е. А. Подшивалова, Н. А. Ремизова, Д. И. Черашняя, В. И. Чулков. Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. - 552 с.

170. Косиков Г. К. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Проблема жанра в литературе средневековья. М.: Наследие, 1994. - С. 45-87.

171. Кожинов В. В. Роман эпос нового времени // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: в 3 т. -Т. 2. Роды и жанры литературы. - М.: Наука, 1964. - С. 97-172.

172. Курдина Ж. В. Пейзаж и его функции в романе М. Шелли «Франкенштейн или новый Прометей» // Проблемы жанра и стиля художественного произведения: Межвузовский сборник. -Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1988. 264 с.

173. Левидов А. М. Автор образ - читатель. - Л.: ЛГУ, 1977.- 360 с

174. Литературная энциклопедия. Кальдерон де ла Барка, Педро http://feb-web.ru/feb/litenc/encYclop/le5/le5-0701.htm (Дата обращения 12. 04. 2011).

175. Лушникова Г. И. Интертекстуальность художественного произведения. -Кемерово: КемГУ, 1995. 82 с.

176. Мамаева А. Г. Аллюзия и формы ее выражения в английской художественной литературе //Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. 1976. Вып.98. - С. 113-128.

177. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. - 320 с.

178. Моруа А. Байрон. Калининград: Янтарный сказ, 2001.696 с.

179. Неупокоева И. Г. Революционный романтизм Шелли. -М.: Гослитиздат, 1959. 471 с.

180. Овсянников В. В. Лингвистическая природа и стилистические функции аллюзий // Слово в словаре, семантическом континууме и тексте: межвузовский сборник научных трудов / Ред. Буковская М. В. Челябинск: ЧГПИ, 1990. - С. 41-49.

181. Пахсарьян Н. Т. «Ирония судьбы» века Просвещения: «обновленная литература» или литература, демонстрирующая исчерпанность старого?http://www.philol.msu.ru/~forlit/Pages/BibliotekaPakhsarYan 18.htm (Дата обращения 16.02. 2011).

182. Пахсарьян Н. Т. История зарубежной литературы XVII -XVIII веков. Английская литература XVIII века. http://17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/pahsaryan-17-18v/angliiskaya-literatura-xviii.htm (Дата обращения 14.02.2011).

183. Полубиченко Л. В., Андросенко В. П. Топология цитат в художественной и научной речи // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. № 3. - 1989. - С. 58-66.

184. Потницева Т. Н. Проблема романтического метода в романах М. Шелли «Франкенштейн» (1818), «Матильда» (1819) // Автореф. дисс. на соискание ученой степени к.ф.н. М.: Моск. обл.• пед. ин-т им Н. К. Крупской, 1978. 20 с.

185. Проблема автора в художественной литературе. Межвузовский сборник научных трудов / Ред. Чулков В. И. -Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1993. 220 с.

186. Разумовская M. В. От «Персидских писем» до «Энциклопедии»: Роман и наука во Франции в XVIII в. СПб.: СПбГУ, 1994.- 190 с.

187. Самарин Р. М. Зарубежная литература. М.: Высшая школа, 1987.-368 с.

188. Соловьева Н. А. У истоков английского романтизма. -М.: МГУ, 1988. 232 с.

189. Спарк М. Мэри Шелли // Эти загадочные англичанки. -М.: Рудомино, 2002. С. 252-379.

190. Струкова Т.Г. Мэри Шелли, или Незнакомая знаменитость. Воронеж: ВГУ, 2001. 198 с.

191. Струкова Т. Г. Мэри Шелли романист // Автореф. дисс. на соискание ученой степени к. ф. н. - М.: Моск. обл. пед. инт-т им. Н. К. Крупской, 1980. - 20 с.

192. Струкова Т. Г. Тема «Последнего человека» в творчестве М. Шелли // Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. Калинин: Изд-во КГУ, 1983. - С. 46-55.

193. Теория литературы: В 2 т. Т. 2. /'Ред. Тамарченко Н. Д. - М.: Академия, 2008. - 368 с.

194. Тураев С. В. От Просвещения к романтизму. М: Наука, 1983.-255 с.

195. Тынянов Ю.Н. О композиции "Евгения Онегина". http://az.lib.nyt/tynianow j n/text 0260.shtml (Дата обращения 3. 02. 2011).

196. Хализев В. Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999.-398 с.

197. Халтрин-Халтурина Е. В. Поэтика «озарений» в литературе английского романтизма: романтические суждения о воображении и художественная практика. М.: Наука, 2009. - 350 с.

198. Христенко И. С. К истории термина аллюзия //Вестник МГУ. Сер.9. Филология. №. 4. - 1992. - С. 38-44.

199. Черная Н. И. В мире мечты и предвидения. Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности. Киев: Наукова Думка, 1972. - 228 с.

200. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 312 с.