автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.05
диссертация на тему: Романы Ромена Гари

Полный текст автореферата диссертации по теме "Романы Ромена Гари"

#

* Па правах рукописи

ЛОБКОВ Алексей Евгеньевич

РОМАНЫ РОМЕНА ГАРИ (проблема автора)

Специальность 10.01.05 - Литературы народов Европы, Америки и

Австралии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы Нижегородского государственного лингвистического университета.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Фомин С.М.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Бондарев А.П.

кандидат филологических наук, доцент Шевякова Э.Н.

Ведущая организация - Ивановский государственный университет.

Защита состоится " 2 " ЩС41Л, 1998 г. в ~/5~^часов на заседании диссертационного совета Д 053.01.06 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. 3 1 Ъ

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1

Автореферат разослан " 1998 г.

Ромен Гари (Romain Gary, 1914-1980) - французский писатель, кинодраматург, эссеист, автор более 30 романов, пьес, рассказов. Между тем, лишь сравнительно недавпо его имя стало известно российскому читателю, да и за рубежом по-настоящему серьезно стали изучать его . литературное наследие лишь после смерти писателя. Это вызывает тем большее удивление, что при жизни книги Гари издавались огромными тиражами как во Франции, так и за рубежом, причем наибольшей популярностью он пользовался в США. При жизни писатель был удостоен многих литературных отличий; первый его роман "Европейское воспитание" (1945) получил Премию Критиков, не говоря уже о том, что он, единственный за всю историю литературы XX века дважды стал лауреатом Гонкуровской премии в 1956 и в 1975 годах (второй раз под псевдонимом Эмиля Ажара). За участие во Второй мировой войне писатель неоднократно награжден боевыми орденами, в том числе и редкой во Франции медалью За освобождение. Он - кавалер Ордена Почетного Легиона. Несколько лет Гари проработал Генеральным Консулом Франции в Лос-Анджелесе. Безусловно, его творчество - одно из самых ярких явлений французской литературы последних десятилетий. В России писатель также пабирает все расширяющуюся читательскую аудиторию. Эльдар Рязанов совсем недавно снял двухчасовую передачу о Ромене Гари. В марте 1998 года в специальном выпуске журнала «Французские новости», посвященном литературе, Гари называется в ряду писателей, которые входят в обязательный читательский набор современного интеллигента, наряду с Дж. Джойсом, У. Эко, П. Зюскиндом, Дж. Фаулзом.

Все это определило «миф Гари», в котором биография художника сыграла не меньшую роль, чем его творчество. Москвич по месту рождения, еврей по матери, гипотетический сын звезды русского кино Ивана Мозжухина, муж знаменитой голливудской киноактрисы, наследник разных культур, путешественник по всем континентам, национальный

герой Франции, летчик, дипломат, журналист, Гари прежде всего писатель не только романов, а и собственной жизни, включая загадку добровольного ухода. Все это определяет актуальность и научную новизну предлагаемого исследования.

Изучение романов Гари с точки зрения проблемы автора определяет метод и методику работы: Наиболее продуктивным представляется биографический метод. Введенный в литературоведение Сент-Бевом и ставший одной из опор культурно- исторической школы, он позволяет наиболее близко соединить жизнеописание художника с его творчеством. Использование так называемых «академических методов» позволило опереться в диссертации на школу Московского педагогического университета и в особенности на работы Б.Й. Пуришева, следовавшего традициям А.Н. Веселовского, а также на книги и статьи Н.П Михальской и В.А. Лукова. Теоретической основой диссертации являются труды видных зарубежных и отечественных ученых, посвященные общим проблемам культуры, истории и теории литературы, конкретным проблемам поэтики -М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, Б.О. Кормана, Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова, Б. А. Успенского и других.

Рассмотрение биографии Гари в непосредственной связи с творчеством в социально-историческом контексте является первой задачей диссертационного исследования.

Второй круг проблем касается поэтики, системы средств выражения, жанровой модификации, образного строя, соотнесенности эстетически значимых элементов романа Гари. Выдвинутая на первый план проблема автора трактуется как проблема внутренней формы, определяющей весь строй романов Гари. В таком ключе применительно к творчеству Гари проблема ставится впервые, что и определяет новизну работы. Автор предстает здесь уже не как биографический автор, но «весь текст», «художественный» или «концепировшшый автор». Подобный подход был

намечен в работах Ю.Н. Тынянова и в известной строгостью формулировок «Поэтике» Б.В. Томашевского. В тезисах «Проблемы изучения литературы и языка» Ю.Н. Тынянов выдвигает требование «четкости теоретической платформы» и развития»науки системной». В этом же направлении движется мысль Б.В. Томашевского в его «Поэтике».( Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кило. - М., 1977. - С.282; Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М., 1996. - 334 с.) Из более поздних работ следует назвать труды Ю.М. Лотмана, который понимал под системой элементы, взятые не в их изолированной сущности, а во взаимной соотнесенности.( Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. - М., 1988. - С.57.) Показательно, что в своем определении системного подхода отечественный ученый опирается на эпохалыюе открытие Ильи Пригожина, получившего Нобелевскую премию за теорию систем.

И если описалие биографического автора стало традицией отечественной филологической науки, то понятие «концепироватгого» автора, введенное в Б.О. Корманом, вошло в обиход сравнительно недавно. Автор по Б.О. Корману - это субъект сознания, выражением которого является произведение в целом или совокупность произведений. Понимаемый таким образом автор отграничивается от автора биографического - реального человека, писателя. Соотношение автора биографического и автора-субъекта сознания, «в принципе такое же, как соотношение жизненного материала и художественного произведения вообще: руководствуясь некоей концепцией действительности и исходя из определенных нормативных и познавательных установок, реальный биографический автор (писатель) создает с помощью воображения, отбора и переработки жизненного материала автора художественного (концепированного)». Проявлением такого автора является все литературное произведение. В отдельных отрезках текста мы можем

обнаружить лишь его субъектные опосредования, причем чем больше участки текста, тем сложнее система субъектных опосредовании. При обращении «к произведению как целому, мы должны сказать, что автор здесь опосредован всей субъектной организацией.» (Корман Б.О. Литературоведческие термины по проблеме автора. Ижевск, 1982. С. 5.)

В трактовке Б.О. Кормана понятие «автора текста» предстает системой, имеющей элементами биографического автора и автора «субъекта сознания», материальный и идеальный аспекты. Именно на его уровне происходит «включение» в авторское мировоззрение всей реальности, которую он осознает как историческую и идеологическую данность, чтобы отобразить в своих произведениях. Автор как «субъект сознания» также воспринимает и перерабатывает ту традицию, которой он следует или которую, даже отрицая, он учшывает. При этом в «системе литература» центральное положение занимает художественное произведение (или все творчество писателя, которое не равно опыту биографического автора). Подобный подход не совпадает с той задачей, которую ставил перед собой B.Ö.. Виноградов, говорящий об «образе автора» в произведениии и вычленявший зоны автора, повествователя, героев. Выведенная из гегелевской эстетики триада - автор-произведение-читатель - оказывается системой, ибо только в ней «биографический автор» становится «художественным автором», написанный текст художественным произведением, а его читатель - «потребителем искусства», придающим произведению статус художественности. (См.: Зинченко В.Г. «Система литература». - Н.Новгород, 1998,- С.8.) Системный подход к анализу художественной литературы, уже имеющий сегодня свою историю и прочную научную базу, получил применение и в работах ученых Нижегородского лингвистического университета - З.И. Кирнозе, В.Г. Зусмана, O.A. Наумовой, С.М. Фомина.

Поставленный в диссертации задачи могут быть сформулированы следующим образом:

- обращение к биографии Гари как к важному истоку его творчества;

- изучение поэтики романа Гари в сложной системе связей с литературной традицией, определяющей внутреннюю форму произведений, в особенности с жанровой модификацией автонсихологического ромапа;

- рассмотрение романа Гари в контексте исторической и художественной реальности;

- постановка проблемы языка Гари как средства коммуникации между автором и читателем.

Попытка решения подобных проблем определила содержание и структуру диссертации. Во Введении мотивируются причины обращения к роману Гари, отразившему как уникальность его духовного мира, так и те социально-исторические изменения, которые происходят в западном обществе на протяжении второй половины XX столетия, обосновывается выбор проблемы автора как ключевой и подходы к ее решению. Обращение к трудам предшественников, прежде всего французских исследователей -Доминики Бона (Romain Gary; 1987), Пьера Байяра (П était deux fois Romain Gary; 1990), Жана Мари Катонне (Romain Gary/Emile Ajar; 1990), а также к первой диссертации Р.У. Галимовой (Типологические особенности романов Гари; Казань, 1996) помогает в следовании избранному паправлению и дает возможность отграничить собственную «территорию» - системное изучение романов Гари-Ажара, предполагающее возможность проследить превращение «факта жизни» в «факт литературы».

Научно-практическая значимость работы видится в возможности применения ее основных положений в общих и специальных курсах лекций по истории зарубежной литературе и в спецкурсах по литературе и культуре Франции.

Апробация. Основные положения диссертации излагались в докладах на научных конференциях, проводимых в НГЛУ (1994-1997 гг), на Пуришевских чтениях в МПГУ (1994, 1995, 1997 гг), а также на аспирантских объединениях и заседаниях кафедры зарубежной литературы НГЛУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и библиографии.

Первая глава диссертации «Автор биографический» посвящена изложению жизненного и творческого пути Ромена Гари, прослежен путь от Романа Касева к Ромену Гари и Эмшпо Ажару. Особенно подчеркивается роль матери в воспитании сына как выдающегося. Романтические представления о Франции - стране рыцарей и политиков, дипломатов и актеров, Шатобриана и Гюго заставляют посредственную русскую актрису проделать путь с сыном через Вильнюс и Варшаву на французское побережье Средиземного моря. С раннего детства мать внушает сыну и сама горячо верит, что из безродного, эмигранта Роман Касев превратится в гражданина Франции, дипломата, кавалера Ордена Почетного Легиона, известного писателя. Через трудности и унижения, преодолевая обстоятельства и себя, Гари вырастает в героическую личность. Мысль о становлении - одна из основных мыслей главы. Именно так решается в главе проблема характера, складывающегося под влиянием обстоятельств и под воздействием самостоятельного выбора. Факты биографии, успехи в освоении чужого языка, первые пробы пера, решение стать авиатором, участие в войне закаляют характер Гари. В главе охарактеризованы также основные этапы творчества Гари и те жанры, в которых он работал. Его дебютом стал роман «Европейское воспитание» (1945). Но уже в этой книге отмечается отчетливое лирическое начало, которое прослеживается и в последующих книгах, достигая кульминации в

ромапс 1948 года «Большая раздевалка», которому до сих пор не уделялось должного вгашания в отечественной и зарубежной критике.

Истинное признание приходит с романом «Корни неба», удостоенном первой в жизни художника Гонкуровской премии (1956). Это также годы активной дипломатической деятельности, впечатления от которой лягут в роман «Человек с голубкой» (1959). В 1963 году появляется на французском языке роман «Леди Л.» - произведение сформировавшегося писателя, нашедшего свою тему, героя и читателя.

Вершиной творческого пути Ромена Гари является роман «Обещатпте на рассвете» (1960), который в зерне содержит тематику, проблематику и особый угол зрения, сближающий его с авторами лирической прозы. Последующие многочисленные романы лишь только укрепляют славу прижизненного классика французской литературы («Танец Чингиз Хама», «Прощай, Гари Купер» (1969), «Чародеи» (1973). Плодотворно работает Гари также и в малых эпических формах, получая известность как новеллист и сценарист. Попыткой вырваться из навязанного ему критиками образа добротного традиционалиста является серия романов под псевдонимом Эмиля Ажара, каждый из которых становится событием в литературной жизни Франции («Голубчик» (1974), «Псевдо» (1976), «Тревога царя Соломона» (1979). Но самым известным не только из книг Ажара, но и всего творчества писателя, вполне справедливо называется роман «Жизнь впереди» (1975), которому впервые в истории жюри Гонкуровского комитета отдало предпочтение единогласно. Поэтому, наряду с «Обещанием на рассвете» это произведение становится основным объектом исследования.

Попытка Гари творить в «двух лицах» заканчивается его трагической гибелью в 1980 году. Кроме романов, после него осталась обширная публицистика, критика и эссеистика.

Глава вторая, содержащая три параграфа называется «Автор художественный» и представляет собой основпую часть диссертации. Изложение материала в ней исходит из представления, что в литературном произведении в реально существовавшему материальному бытию некогда жившего человека добавляется некая субстанция, играющая роль «магического кристалла» между живой жизнью и художественным образом.

Очевидная значимость для романов Гари биографического фактора, проявляющаяся в выборе тем, образов, мотивов и лирической интонации, побуждает в первом параграфе вновь обратиться к биографии писателя, но уже не как к факту его жизни. В случае Гари, связь писателя и читателя, всегда существующая между творцом и потребителем искусства, особенно очевидна - это связь игры, подтвержденная даже выбором добровольного ухода го жизни. Тема гибели (на войне Гари видел смерть своих товарищей, сам был на краю гибели, являлся свидетелем казней и расправ) естественно ставила перед ним вопросы цены жизни и смерти и связанный с этим вопрос смысла жизни.

Смерть присутствует в сюжете многих романов Гари. Вокруг ухода матери писателя организуется повествование в «Обещании на рассвете». В «Танце Чингиз Хама» одним го рассказчиков выступает душа расстрелянного нацистами еврея. Романы «Тюльпан» (1947), «Человек с голубкой» , «Лирические клоуны» (1979), «Заряд души» (1978), пьеса «Джонни Кер» (1961) оканчиваются смертью главного героя. Фильм «Убей» (1972) запрещен к показу во Франции из-за обилия в нем крови. Американская актриса оказывается окружена огромным количеством смертей («Головы Стефани», 1974). В романах «Европейское воспитание», «Большая раздевалка» (1948), «Чародеи», «Обещание на рассвете», «Танец

Чингиз Хама», «Жизнь впереди», «Леди Л.», «Пожиратели звезд» (1966), «Сияпии женственности» (1977) значительную роль в построении сюжета играет смерть или угроза гибели близкого герою человека. Так, Леди Л. -роман о том, как француженка низкого происхождения становится носительницей одной из самых родовитых английских фамилий. Она решается на убийство своего возлюбленного, который предпочел ее любви экстремистскую деятельность ради грядущей революции.

На антиномии смерть-жизнь построены практически все романы Гари. Но жизнь обретает смысл лишь в наличии внеличпой цели. И Гари не был бы большим художником, если бы он не искал ее в собственном опыте и не отразил этих поисков в своих романах. Задача вообще мучительная для любого человека, для Гари осложнялась еще и тем, что он не мог ясно видеть эту цель, как «католик, пишущий романы», Франсуа Мориак, как укорененные в национальную идею Морис Баррес или Жан Жионо, как писатели-коммунисты Барбюс или Арагон.

Для Гари, человека, который не причислял себя к определенной нации и к определенной вере, понятие Бога не могло иметь тот очерченный характер, какой мог возникнуть, если бы он воспитывался в ортодоксальной иудейской, православной или католической среде.

Человек у Гари не религиозный и не национальный человек. Это человек природный, близкий вечным силам стихий. Не случайно в романах Гари часто возникает образ моря, как отражение глубинного человеческого естества, как воплощение его мятущегося духа. Море, океан - один из лейтмотивов творчества Гари. С образом моря соотносится тяготение Гари к мифопоэтической традиции как стихии, связанной с темой праматери, находящей отражение во многих книгах художника. Как во французской и русской литературе, мать - один из ключевых образов в ромашюм

творчестве Гари, материнская любовь - один из его главных мотивов. Матери Гари посвящает роман «Обещание на рассвете», причем образ моря и образ матери связаны не только тематически, но и композиционно.

С образом матери связана и тема любви, образ женщины вообще и стремление к феминизации мира. Тема рыцарского служения женщине во имя любви пронизывает все романы писателя. Она становится доминирующей в «Обещании на рассвете»: «Я остался пленником воспоминания, вечно ускользающей женственности...» Отношение Гари к Франции - это тоже любовь рыцаря к прекрасной даме.

Тема служения идеалу становится ключевой темой романов Гари, предполагая развитие разных сюжетных ходов - военного подвига, борьбы за права человека, за экологию природы и души, восстающей против возрастающей материализации мира. Подобная тема подразумевает изображение опасностей, подстерегающих человека на этой дороге. Мотив пути, сопровождаемый приключениями и авантюрами, является организующим моментом сюжета таких романов как «Повинная голова» (1968), «Леди Л.», «Головы Стефани», «Пожиратели звезд», «Чародеи», «Обещание на рассвете» и других. При этом путь часто понимается и как становление, воспитание человека, о чем говорит и название романа "Европейское воспитание".

Первый параграфе заключает вывод о том, таз, хотя биографический автор «продиктовал» писателю основные темы и мотивы его творчества, в романах писателя они получают новую, преобразованную жизнь.

Рассматривая во втором параграфе проблему традиций в этической и эстетической концепции Гари, приходится обратиться не только к вопросу о литературных заимствованиях, но и к усвоению писателем философии, пытающейся решить кардинальные вопросы бытия. В

диссертации впервые рассмотрена до сих пор мало изученная публицистика, отражающая некоторые нравственные проблемы современности, глубоко волновавшие художника.

В этике Гари присутствует философия героического стоицизма, зародившаяся под портиком афинского акрополя, возрождающаяся при расколе Романской империи и снова возшпсающая из небытия в пору жизни Гари. Объединяясь со стоиками в идее упиверсализма, считая себя гражданином не одной страны, но мира, Гари творят собственную религию. Она складывается у писателя не только из элементов стоицизма, но и неких христианских представлений и в особенности представления о ценности любви, являющейся в его глазах даром небес. При этом Гари, как и многие современники и непосредственные предшественники, отказывается от идеи Бога, исповедуя одновременно «ностальгическое безбожие». В этом смысле Гари следует атеистическим экзистенциалистам, в особенности глубоко почитаемым им Альберу Камю и Андре Мальро. Под влиянием Мальро Гари воспринимает мысль о появлешш расщелины «между личностью и сущим». Показательно, что он неоднократно вспоминает о «деле Фауста». Для него Гете - гениальный лжец, ибо «истинная трагедия Фауста не в том, что он продал душу дьяволу. Настоящая трагедия в том, что пет никакого дьявола, чтобы купить душу...» Трагедию Гари видит в том, что духовное подменяется материальным. Успех, деньги, преклонение толпы становятся той выгодой, ради которой люди жертвуют самым главным «и будь вы Микеланджело, Гете, Моцартом, Толстым, Достоевским или Мальро, все равно умрете с чувством, что всю жизнь были простым бакалейщиком.» Но может быть еще более показательна заключительная фраза писателя: «Я продолжаю упорствовать».

Естественно, философские традиции предстают в наследии Гари

чаще всего в литературной оболочке. В литературе писатель использует самый широкий круг традиций от романтиков до Бальзака, от волшебной сказки и рыцарских романов до Достоевского. Отметим лишь те, которые представляются наиболее важными. Гари был писателем принципиально многоязычным. Помимо выпуска романов на английском и французском языках, он в оригинале читал произведения польской, русской, немецкоязычной литературы. Поэтому сложно определить доминирующую традицию в творчестве писателя, скорее следует говорить о переплетении традиций.

Несомненно ощущается сильное влияние романтизма с поправкой, однако, на современность и на опыт неоромантиков.

В романтизме Гари заимствует и образ человека, вырастающего не обязательно в положительного героя, но в «гения зла». Так происходит в романе Леди Л., когда умная и красивая девушка из народа поднимается над средой и над обстоятельствами не через духовное самоусовершенствование, а благодаря отсечению человеческих качеств -любви к отцу, жалости к подобным себе и, наконец, от страстной привязанности к любовнику. Надо думать, подобные примеры Гари мог встречать в период своей дипломатической карьеры. «Гением зла» изображается южноамериканский диктатор в романе «Пожирателя звезд».

У ромапгиков наследует Гари и мотив детства, которое предстает не только самой светлой порой человеческого существования, но и своеобразным зерном, из которого вырастает возможность дальнейшего сопротивления. Образы детей присутствуют в романах «Европейское воспитание», «Обещание на рассвете», «Чародеи», «Воздушные змеи» (1980), и, может быть наиболее ярко, в романе «Жизнь впереди». Европейская традиция знает разные подходы к образам детей. В

значительной степени благодаря Ф.М. Достоевскому дети могут оказываться носителями вполне взрослых недостатков - жадности, корысти, жестокости.

Но Гари не вполне следует этой традиции. Ему ближе Сент-Экзюпери, писавший, что он «родом из детства». Из предшественников в романе Гари наиболее заметны традиции Виктора Гюго. Образ мальчика Момо в романе «Жизнь впереди» несет заметное сходство с Гаврошем и Гари вполне мог бы подписаться под словами Гюго из эпиграфа к «Отверженпым»: «...до тех пор, пока на земле будут царить нужда и невежество, - книги, подобные этой, будут, пожалуй, небесполезны.»

Особое внимание привлекает связь творчества Гари с апробированными жанровыми модификациями романа. Гари не изобрел собственной прозаической формы, как Роллан, Пруст, Жид или авторы «нового романа». Внимание к построению динамического сюжета сближает романы Гари с беллетристикой и нередко вызывает представление критики о гари как об авторе произведений второго ряда, близких к так называемой «масслитературе». Однако парадоксальный синтез пикарески и исповеди нельзя признать банальным ходом.

Мотив игры писатель заимствует в богатой европейской традиции. Ее первичный «детский» аспект сочетается у Гари со сложной игровой мифологией. Откровенно-игровая авторская позиция нередко снимается автокорректировкой, подспудной игрой с самим собой. Как во многих английских и американских художественных текстах, как в фильмах Чаплина и де Фюнеса, игра предстает у Гари формой разрешения противоречий. И совсем по-новому сочетается пикареска в «Чародеях» или в «Повинной голове» с традициями автопсихологической прозы, которые Гари заимствует у Марселя Пруста и старшей современницы Сидони-

Габриель Колетг.

Сам писатель среди своих учителей называл самых разных художников, среди которых важное место отводится Гюго и Бальзаку, Диккенсу и Конраду, Прусту и Мальро. Пруст занимает принципиально важное положение в поэтике Гари. Одна из самых глубоких мыслей Пруста - видение в каждом человеке поверхностного, изменяющегося и часто незначимого я и я глубинного, того самого, выражением которого предстает произведение искусства, и которое единственное заслуживает внимания. Изображением глубинного я Пруст становится близок Гари, который в жизни иногда напоминает прустовского Свана, представая в разных обличьях для разных людей. Следуя за автором «В поисках утраченного времени», Гари наследует этот прием во всех романах. Разным с внешних точек зрения предстает герой в «Обещании на рассвете». Он -гениальный ребенок в глазах своей матери, недавно ставший французом эмигрант в глазах властей, романтический любовник для женщин, легкомысленный сорвиголова для де Голля, боевой товарищ для летчиков. Такой же «подвижностью» обладает герой в романе «Белый пес».

Пруст отвергает помощь «всезнающего рассказчика» и идет на сближение субъекта и объекта повествования, устраняя существующих между ними посредников. На смену персонажу, изображенному через сознание автора-рассказчика приходит персонаж-рассказчик, повествующий о себе, причем повествование это направлено на восстановление с помощью рассудка и показ через импрессионистическое письмо эмоционально-чувственного мира во всей полноте его и непрерывной динамике развития. Неподвижная абсолютная точка зрения, располагающаяся в традиционном повествовании вне сознания персонажа (даже в случае повествования-исповеди, так как она задана авторским

видением) уступает место точке зрения подвижной. В повествовательной структуре Пруста автор, находившийся ранее вне рамок литературного произведения, перемещается во внутрь его. Подобная организация повествования наблюдается в «Обещании на рассвете», в «Жизни впереди», «Чародеях», «Воздушных змеях».

Как и у Пруста, огромное место в творчестве Гари занимает тема памяти, которая сама становится художником.

Наряду с традициями лирической прозы, в романы Гари входит, благодаря его любимому русскому автору Н.В. Гоголю, карнавальное начало, устанавливающее новый строй отношений между людьми. Но, может быть, даже более сильное влияние оказывает на него итальянская комедия дель арте с ее традицией веселых проделок влюбленных, которые преодолевают козни родителей и соперников, и с их непременным торжеством в фипале. Сильное влияние комедии дель арте обнаруживается в романе «Чародеи», причем речь в нем идет об обосновавшихся в России итальянских магах по фамилии Зага. (Любопытно, что одни из самых известных итальянских комедиантов, приехавших в Россию в XVIII веке, носили фамилию Сакко, по звучанию, близкую к Зага.) Гари ощущал сильную связь комедии масок с карнавальной культурой. Гари запечатлевает главное свойство карнавала, отмеченное М.М. Бахтиным, -насмешку над всем, что считается серьезным и незыблемым, и созидающее начало этого смеха, рождение нового при отмирании старого. Комедия, карнавал и шире - смеховое начало - представляются Гари даром свыше. Писатель нередко заявлял, что юмор является для него средством выживания, борьбы с превратностями судьбы.

К сфере традиций можно отнести и такое явление поэтики Гари как «цитапюсть» - нарочитое обращение к опыту всеми легко узнаваемых

образов современной культуры, ее резюмирующих - Шарля де Голля, Андре Мальро, Чарли Чаплина, Жанны Моро и американца Гари Купера. Этот список можно продолжить.

К этой же сфере относится и его нарочитое устремление к «синестезии искусств», в котором особое место занимает опыт кинематографа, из которого он заимствует принципы монтажа и игру точками зрения.

В параграфе третьем второй главы рассматривается, как в творчестве писателя преломляются его переживания, политические события, профессиональный опыт, влияние друзей и коллег. Поставленная задача видится в том, чтобы увидеть превращение «факта жизни» в «факт литературы».

В романах Гари, как и во всяком художественном произведении, отражена и преображена реальность - от реальности его прожитой жизни, примет быта, событий частных, в историческом контексте незначительных, до глобальных катастроф, свидетелем и участником которых он был. Здесь располагается «пограничная зона», в которой протекают процессы, чрезвычайно важные для литературного развития.

Мировоззрение художника формируется в 30-е - 40-е годы XX века, когда постепенно исчерпывается доверие к социальным учениям, а с ними и к возможностям социального прогресса. Он живо откликается на политические, социальные и нравственные изменения, происходящие в мире, давая им свои, часто идущие вразрез с мнением большинства оценки. Гари пропускает все «через себя», и политические события переходят в художественную реальность, неся отсвет личности писателя.

Так, произведение о Второй мировой войне названо «Европейским воспитанием». Роман писался во время войны, но с личным военным

опытом Гари не имеет ничего общего. Гари никогда не был партизаном в лесах Польши. Для него важнее философское осмысление исторической катастрофы.

Война для Гари еще и момент всесторонней проверки человека на прочность его убеждений. Те, кто после войны проявляет повышенную бдительность и торопятся заклеймить позором предателей, на поверку часто оказываются приспособленцами и становятся героями, когда им лично ничего уже не грозит. Эта мысль намечается уже в «Большой раздевалке», а еще полнее развивается в «Воздушных змеях».

Господство тоталитарных режимов в XX веке отзывается в «Пожирателях звезд», где изображена диктатура в одной из южноамериканских стран. Преодолепие тоталитаризма видится Гари прежде всего не в вооруженном восстании, а в просветительно-образовательной работе, которую в романе ведет молодая американка, любовница диктатора. Она заставляет своего возлюбленного построить библиотеки, читальные залы, открыть школы, университет, что и приводит, в конечном итоге, к его свержению. Это видно из внутреннего монолога диктатора в последний день его власти.

Гари с пеобычайным проникновением вскрыл основные, ведущие черты современности, раздирающие ее противоречия, борющиеся в ней силы, психологию сложного и беспокойного XX века, - все те особенности взаимоотношений человека и общества, которые характерны не для одной Франции. В романах Гари не раз упоминается и «Пражская весна», и события 1968 года в Париже, и проявления национализма в Африке. Не остается без внимания и война во Вьетнаме, точнее неприятие этой войны, потому что главный герой его романа «Прощай, Гари Купер» не кто иной как уклоняющийся от военной службы американец. События политической

истории, часто составляющие декорации романов писателя и определяющие во многом внутренний мир героев, вместе с тем никогда не занимают главенствующего положения, а всегда вплетены в художественную реальность, служат опорой для вымысла и построения сюжета.

Это проявляется и в том, как писатель изображает социальную реальность. Общество разделяется на бедных и богатых, проституток и честных женщин. При этом часто черное становится белым, традиционные представления и стереотипы оборачиваются неожиданной стороной. Подобная метаморфоза происходит в «Жизни впереди».

Особое место в этой реальности занимает фигура генерала Де Голля. Все, что де Голль делал, что он говорил, представлялось Гари событием историческим, от которого зависит дальнейшая судьба Франции. Страна оказалась недостойна де Голля, духовные приоритеты которого оказались несовместимыми с полностью материалистическим обществом. Для Гари де Голль - своего рода миф вечной Франции, миф ее предназначения. Любопытно, что практически так же воспринимает де Голля другой его соратник - Франсуа Мориак. Проводя анализ взаимоотношений де Голля и Мориака, французский ученый Андре Сеай называет одного из них человеком литературы, а другого человеком действия. И тот, и другой служили единому делу - величию Франции в таких разных областях как мысль и действие. (См. Séailles A. Mauriac et de Gaulle: l'homme de lettres et l'homme d'action.// Mauriac entre la gauche et la droite. Actes du Colloque de la Sorbonne. 24-26 mai 1994. P., 1995, p. 275.) Представляется, что Гари в своей жизни и в творчестве совмещает эти области, и этим, наверное, объясняется такая сильная опора на реальность в его произведениях.

Фигура де Голля неоднократно появляется в публицистике и романах Гари. Свои встречи с де Голлем Гари воспроизводит в романе «Обещание на рассвете» и в книге «Ночь будет спокойной».

Еще одним примером героической личности является для Гари Андре Мальро. Говоря о Мальро, писатель отмечает, что никогда за свою жизнь он не встречал человека, сильнее желавшего найти этику в эстетике, для которого действие было прежде всего "попыткой положить конец убийственному отчуждению красоты".

Гари заимствует многое из этических убеждений Мальро. На каком-то этапе для него, как и для Мальро, искусство становится борьбой с судьбой, "анти-судьбой". Вырваться из Истории - значит вырваться из цепких лап рока, беды, смерти.

Показательно, что восхищаясь Мальро, Гари сопоставляет его с Чаплиным, находя у них общие черты.

Таким образом, как и у всякого художника, проблема традиций для Гари предстает в двух ипостасях - сознательное следование образцам, находящим тот или иной отклик в его романах, традиция текста, и интуитивное восприятие культуры, наследником которой он являлся и которая представала ему нередко в образах самой реальности. Такой почвой для Гари оказывается прежде всего художественный язык, на котором он обращается к своим читателям.

Третья глава диссертации «Автор-читатель» посвящена исследованию языка романов Гари и возможности их адекватного перевода. Если отношение «автор-произведение» является стабильным, закрепленным в тексте, и после его публикации как правило не меняется, то отношение «произведение-читатель» подвержено постоянным корректировкам в зависимости от времени и читательской среды. Это

особенно наглядно у Гари, вырастающего из «беллетристов» в писателя первого ряда. Как и в случае с автором «биографическим» и «концепированным», говоря «читатель» исследователь имеет в виду реально существовавших или существующих людей. К проблеме художественного автора такой читатель имеет косвенное отношение. Вопросами изучения такого читателя занимается культурология и социальная психология, требующая точной статистической оценки. Отношение читателя с автором «концепированным» предполагает присутствие «потребителя искусства», способного его оценить и придать ему тем самым статус художественности. Такой читатель «формируется произведением, создается, компануется им. В этом акте созидания читателя принимают участие все компоненты, все уровни эстетического целого. Процесс восприятия произведения реальным, биографическим читателем, есть процесс процесс формирования читателя как элемента эстетической реальности. Реальному читателю произведения (автор, стоящий за ним и выразивший себя в нем,) «навязывает известную позицию.» (Корман Б.О. Автор литературного произведения и читатель//Целостность художественного произведения и ; проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы: Тезисы докладов республиканской научной конференции. -Донецк, 1977. - С. 9). Таким образом, оставаясь в пределах поэтики, читатель оказывается «идеальным воспринимающим началом», «постулируемым адресатом». Романы Гари - обширное письмо, направленное современникам и потомкам. Особым читателем оказывается здесь переводчик, от которого как минимум требуется адекватное восприятие и интерпретация авторского текста. Анализ языка и стиля Гари производится на примере романов «Обещание на рассвете» и «Жизнь впереди».

Переводчик-читатель обязан прежде всего акцептировать внимание на заглавии книг Гари, поскольку они носят метафорический характер и отражают многоплановость произведения и глубину подтекста. Например, «Обещание на рассвете» - не только автоцитата, но и жизненная позиция. Столь же метафорично название «Жизнь впереди», в котором авторское сознание полностью опосредуется сознанием героя. Заглавие одновременно утверждает возможность будущего и ставит его под сомнение. Говоря о языке романов Гари, мы исходим из мысли о плодотворности сотрудничества лингвистики и литературоведения. Отказываясь от детальной проработки проблем языковой нормы, фиксируемой в толковых словарях и грамматиках, приходится тем не менее признать ее присутствие в романах Гари, где выбор менее привычного варианта или даже формы, по тонкому замечанию В .В'. Виноградова, оказывается «важным средством выразительности». Понягае вообще трудноуловимое, нормативность литературного языка Гари особенно спорна по многим причинам. Прежде всего в романах Гари мы встречаемся с культурным феноменом XX века, когда язык литературы для писателя родной и чужой одновременно. Известно, кроме того, что ряд романов Гари писал на английском языке. В иных случаях он переводил себя сам. При характеристике языка Гари-писателя приходится сталкиваться со сложной и малоизученной проблемой билингвизма. Не забывая мысли A.A. Потебни о слове как о свернутой метафоре, переводчику романов Гари приходится учитывать особенность нескольких языковых культур: русской и польской, английской и американской, делая прежде всего акцент на культуре Франции. В главе дается перевод и анализ наиболее презентативных фрагментов прозы Гари.

В заключении подводятся итоги проделанной работы, делаются выводы, формулируются идеи, определяющие ее научную новизну.

Благодаря биографическому методу и системному подходу феномен романа Гари получает адекватное истолкование. В биографическом методе он объяснен «снизу вверх». В «системе литература» автор -реальное лицо приобретает свойства «субъекта сознания благодаря восприятию читателя». Сочетание разных подходов позволяет найти истоки тем, мотивов и образов прозы художника и не только констатировать их присутствие, но увидеть их как части единой динамической системы. Изучение «художественного автора» вновь демонстрирует продуктивность мысли Гегеля о том, что «материал и форму этого материала художник носит в себе». Идея становления переходит в роман воспитания. Этим объясняется обращение к биографии Гари как к необходимому истоку его творчества.

Изучение поэтики романа Гари в системе связей, определяющих его внутреннюю форму, позволяет утверждать, что даже обращение к давно известным жанровым модификациям, какими являются авантюрный роман и роман-исповедь, в случае Гари не становится только данью традиции, но открывает продуктивные возможности синтеза в рожденном в XX веке психологическом романе. Эго сочетание составляет один из парадоксов прозы Гари, который получает разрешение в мотиве игры, пронизывающей многие произведения писателя и по-своему отозвавшимся в его . жизни. Игра Гари, оказавшись «гибелью всерьез», привносит трагическую ноту в лирическую прозу художника.

Соединением автора с повествователем, являющемся характерным приемом лирической прозы, не исчерпывается специфика романа Гари, который находится в более общем русле лиризации прозы, характерном для XX столетия во многих европейских странах и питающийся во Франции традицией М. Пруста и многих современников Гари. В отличие от лирической прозы лиризация прозы - явление XX века, связанное с

новациями, в частности с выражением позиции автора порой не от первого лица, а от лица перепорученного повествователя.

Такая позиция находит выражение в стиле и языке Гари, где понятие языковой нормы автором постояшю нарушается, как это происходит во многих произведениях писателя и в особенности в одном из поздних романов Гари-Ажара «Жизнь впереди».

Полифонизм прозы Гари, являясь родовым свойством эпоса и его романной формы, у художника объясняется также особенностью его дарования, происхождения и всей жизни, в том числе и жизни в искусстве.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях:

1. Проблема псевдонима в творчестве Ромена Гари. // Аспирант: Сборник научных трудов аспирантов ИГЛУ им. H.A. Добролюбова. Вып. 1. Часть вторая. -Н.Новгород, 1996.-С. 52-56.

2. Ромен Гари (Эмиль Ажар) и Россия // Диалог двух культур: Франция - Россия: Тезисы докладов международной конференции,-Нижний Новгород, 1994. С. 12.

3. Парадокс Эмиля Ажара // Тезисы докладов. VII Пуришевские чтения. Классика в контексте мировой культуры. - М., 1995. С.73.

4.'Обещание на рассвете" Ромена Гари как автопсихологический роман // Культура и мир: Восток - Запад: Тезисы докладов международной конференции - Н.Новгород,

5. Героическая жизнь как факт литературы (Гари и Мальро) // Всемирная литература в контексте культуры: Тезисы IX Пуришевских чтений,- М., 1997. - С.9.

6. Поэтика заглавий произведений Гари/Ажара и проблема их перевода на русский язык. // Освоение семантики русского языка иностранцами: Тезисы докладов участников международной научной конференции. - Н.Новгород, 1997. С.49.

7. Норма в романе Р.Гари "Жизнь впереди'7/Норма. Интерпретация. Диалог культур: Материалы международной научной конференции -Н.Новгород, 1997. -С.25.

1995. С.61.