автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Российская консервативная утопия на рубеже XIX-XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Российская консервативная утопия на рубеже XIX-XX вв."

На правах рукописи

/ /

Суслов Михаил Донатович

РОССИЙСКАЯ КОНСЕРВАТИВНАЯ УТОПИЯ НА РУБЕЖЕ XIX — XX вв.

Специальность 07.00.02. — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Пермь — 2003

Работа выполнена на кафедре новейшей истории России Пермского государственного университета.

Научный руководитель — кандидат исторических наук, доцент Лукьянов Михаил Николаевич Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Лейбович Олег Леонидович кандидат исторических наук, доцент Нечаев Михаил Геннадьевич

Ведущая организация — Волгоградский государственный университет

Защита состоится "/6 2003 г. в 'часов на заседании

Диссертационного совета К 212.189.01 при Пермском государственном университете по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15, Зал ученого совета

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан 2003 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

А.В. Колобов

\44o4

I. Общая характеристика работы

АЮпуальностъ темы данного исследования обусловлена тем, что вопрось1, которыми задавались российские консерваторы-утописты на рубеже

XIX - XX вв., продолжают волновать и наших современников. Речь идет о таких "вечных"., проблемах, как самобытность России, ее место в мире, преемственность ее исторического развития, адаптация традиционных ценностей к изменяющимся условиям. Актуально и обращение к творчеству С.Ф. Шарапова — центральной фигуре данной работы. В жанре литературной утопии он выразил такие идеи, которые, как нам представляется, не потеряли своей значимости до сих пор. Это, например, учение о местном самоуправлении, концепция федерализма, модель экономики, построенной на принципах нравственности, и т.д. Кроме того, некоторые идеологические движения на современном политическом горизонте России и Запада открыто провозглашают свою преемственность с теоретиками так называемой "консервативной революции". Это интеллектуальное движение, отвергающее западные либеральные ценности, в значительной мере опиралось на концепции, предложенные российскими консерваторами-утопистами. С этой точки зрения выбранная тема исследования позволит расширить и углубить научное познание современности.

Объект и предмет исследования. Консервативную утопию как таковую трудно обнаружить в конкретно-исторической ситуации. Корректнее было бы говорить о некоторых чертах утопизма, в той или иной мере обнаруживающихся в консервативной идеологии. Поэтому объектом настоящего исследования выступают утопические тенденции в российском консерватизме на рубеже XIX - XX веков, когда они стали настолько заметными, что вполне оправданно заявлять о существовании особой российской формы консервативной утопии. Ее характерные свойства отчетливо проявились в идеологии консерваторов славянофильского направления, одним из наиболее интересных представителей которого является С.Ф. Шарапов. Таким образом, предмет данного исследования — это воззрения российских консервативных деятелей по общественно-политическим, экономическим, национальным и иным вопросам. Надо учитывать, что определенные утопические черты присутствовали в российском традиционализме XVIII в. и сохранились после революции 1917 г. в эмигрантской консервативной мысли

XX в. К тому же этот идеологический феномен присущ не только России, но и другим европейским странам.

Цели и задачи исследования. Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы проследить эволюцию утопических черт в российском консерватизме на рубеже XIX — XX вв. Это предполагает решение следующих исследовательских задач.

1. Изучить особенности генезиса и развития консервативной утопии в России.

2. Выявить наиболее характерные черты российской консервативной утопии конца XIX — начала XX вв.

3. Проанализировать утопические проекты С.Ф. Шарапова/

Хронологические рамки исследования. В настоящем исследовании внимание сосредоточивается на российской консервативной утопии конца XIX — начала XX вв. Вместе с тем, для компаративного анализа проблемы возникает необходимость выхода за указанные рамки вплоть до конца XVIII в., когда литературная форма утопии была апробирована М.М. Щербатовым и другими традиционалистами. С другой стороны, обращение к эмигрантскому монархизму и евразийству, унаследовавшим многие содержательные стороны дореволюционной консервативной утопии, заставляет отодвинуть нижнюю хронологическую планку до середины XX в.

Научная новизна. Во-первых, впервые в центре внимания — феномен консервативной утопии как целостное явление, анализируемое применительно к конкретным условиям интеллектуальной истории России XIX — начала XX вв. в сравнении с зарубежным и отечественным консерватизмом нового времени. Во-вторЬгх, особое внимание уделяется малоизвестной фигуре С.Ф. Шарапова. В научный оборот вводятся материалы из личного фонда С.Ф. Шарапова в Государственном архиве Смоленской области. Эти обстоятельства позволяют скорректировать некоторые устоявшиеся в историографии воззрения, осветить такие проблемы интеллектуальной истории России, которые прежде не привлекали внимание исследователей.

Методологические основы исследования. В основу методологии данного исследования положен принцип научной объективности. Этот принцип позволяет избежать идеологической ангажированности. Не менее важен для нас принцип историзма, требующий рассмотрение проблемы в конкретно-исторической ситуации в России рубежа XIX - XX вв. Этот принцип позволит избежать ложных абстракций в научном исследовании и придаст ему необходимую историческую перспективу. Опираясь на принцип компаративности, можно увидеть особенности российской консервативной утопии. Принцип системности приблизит нас к идеалу целостного, всестороннего и глубокого анализа проблемы. В подходе к изучаемой проблеме

мы исходим из такой теории "среднего уровня", как теория модернизации, которая представляется вполне адекватной для описания исторических процессов в России XVIII - XX вв.

Источники исследования. Основная для данной работы группа источников — это опубликованные политические трактаты представителей российского консерватизма, в чьих сочинениях заметна утопическая тенденция. Особое место среди них принадлежит консерваторам славянофильского направления рубежа веков. Это сочинения Н.П. Аксакова, A.B. Васильева, A.A. Киреева, К.Н. Пасхалова, Д.А. Хомякова, А.Г. Щербатова и др. При всей условности отнесения того или иного идеолога к славянофильской традиции, в целом все же эта категория источников позволяет проследить эволюцию консервативной славянофильской утопии в конце XIX - начале XX вв. и ее характерные особенности. Надо учитывать, что многие из указанных консерваторов, в отличие от ранних славянофилов, были близки к политической элите. Поэтому свои тексты, предназначенные для печати, они подвергали "внутренней цензуре", затушевывая критическую часть своих мыслей. Последнее в еще большей мере свойственно тем консерваторам, которые хотя и испытали славянофильское влияние, но все же дистанцировались от этого течения. В ряде случаев утопическая составляющая их воззрений весьма велика, а потому эта категория источников важна для доказательства того, что утопическая тенденция в российском консерватизме была очень влиятельна и широко распространена. Речь идет о таких идеологах, как П.Ф. Булацель, Г. В. Бутми, И.И. Восторгов, A.C. Вязигин, В.А. Грингмут, А.И. Дубровин, М.О. Меньшиков, Н.И. Черняев, Г.А. Шечков, H.H. Шипов и др. Несколько в стороне от этой категории источников стоят сочинения JI.A. Тихомирова. Фундаментальность и аналитическая глубина трудов этого монархиста позволяют считать его взгляды одной из наиболее тщательно проработанных консервативных утопий.

Особое внимание уделяется текстам С.Ф. Шарапова. Эту категорию источников отличает большое тематическое и жанровое разнообразие. Из сопоставления с документами личного характера, которые мало чем отличаются от работ для широкого круга читателей, можно сделать вывод о том, что опубликованные произведения отражают его подлинные убеждения. В этой категории можно выделить работы политического, социально-экономического характера и тексты по проблемам империи, национального вопроса и внешней политике; многие из них вошли в два издания его "Сочинений". Особо следует отметить" литературные утопии Шарапова "Через полвека", "Диктатор" и его продолжения: "У очага хищений", "Кабинет диктатора", "Иванов 16-й и Соколов 18-й". Известный интерес представляет и собственно беллетристика, которая так или иначе отражает идеологическую позицию автора. Особенности этой категории источников придают им исключительное значение для данного исследования, поскольку позволяют подробно описать и всесторонне

проанализировать убеждения Шарапова, рассматриваемые как образец консервативной утопии.

В работе также используются труды консерваторов (традиционалистов) конца XVIII и XIX в., позволяющие показать генезис консервативной утопии в России и ее развитие на протяжении достаточно длительного периода. В эту категорию входят тексты таких авторов, как М.М. Щербатов, H.H. Карамзин, A.C. Хомяков, К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин, Ф.И. Тютчев и др. В пореформенный период появляется целая плеяда консерваторов-государственников и националистов, чьи взгляды, сами по себе не лишенные утопического содержания, решительным образом повлияли на идеологов консерватизма рубежа веков, поэтому они весьма значимы для целей настоящего исследования. В качестве источников этой подгруппы мы привлекли труды К.Н. Леонтьева, И.С. Аксакова, М.Н. Каткова, Н.Я. Данилейского, В.П. Мещерского и др. Существенную ценность с точки зрения сравнительного анализа представляют собой работы эмигрантов-монархистов и евразийцев, некоторые из которых написаны в форме литературной утопии.

Вторую группу источников образуют периодические издания. Это газеты С.Ф. Шарапова "Русский труд" (1897 - 1902) и "Русское дело", которое пользовалось наибольшей симпатией у читателей благодаря бескомпромиссной позиции редактора. "Русское дело" издавалось с 1886 по 1891 г., когда оно было закрыто за резкую критику правительства. Во время первой русской революции газету снова начали печатать (1905-1907), публикуя как актуальные политические материалы, так и размышления по более глобальным вопросам. В амплуа помещика-новатора выступал С.Ф. Шарапов со страниц ежемесячного журнала "Пахарь" (1904-1906), где излагались не только практические советы по ведению хозяйства, но и теоретические рассуждения по экономической политике. Пожалуй, наиболее зрелые идеи, вынашиваемые в течение всей своей жизни, Шарапов вложил в малотиражный журнал "Свидетель" (1907-1910), который стал "лебединой песнью" славянофильского журналиста, продолжая выходить до конца его жизни. Мы использовали также материалы изданий А. Васильева "Благовест" (1890), A.C. Вязигина "Мирный труд" (1905), М.Н. Каткова' "Русский вестник" (1881 - 1901), М.О. Меньшикова "Письма к ближним" (1902-1915).

К третьей группе источников, позволяющих выяснить подлинные мысли консерваторов, нередко скрытые от широкой публики, относятся письма и дневники консервативных деятелей. Это документы из личных фондов П.А. Ефремова, К.Н. Леонтьева, Энгельгардтов в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Самариных и Киреевых в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Значительную роль в написании диссертации сыграли данные, почерпнутые из личного архива С.Ф. Шарапова в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО), который практически не затронут исследователями, а между тем он содержит материалы, интересные и для других историков, поскольку Шарапов вел обширнуто переписку со многими общественными деятелями. Например, в этом

архиве находятся такие документы, как "Переписка с К.Н. Пасхаловым", "Переписка с В.П. Мещерским", "Переписка с В.В. Розановым", "Переписка с Д.А. и Н.А. Хомяковыми", "Письма К.Н. Леонтьева к С.Ф. Шарапову", "Переписка с М.О. Меньшиковым" и др. Для целей настоящей работы более всего пригодились дневниковые записи Шарапова за 1910-1911 гг., в которых он высказывается не только о текущей политике, но и по вопросам литературы, искусства, религии, философии, хотя большая их часть носит бытовой характер. Не меньшее значение имеют рукописи политических проектов Шарапова, письма на высочайшее имя, материалы редакции газеты "Русское дело" и т.д.

Четвертая группа источников — произведения западноевропейских политиков и идеологов рубежа XIX - XX вв. Прежде всего, это работы Г. Класса и Ш. Морраса, в которых нашла яркое выражение утопическая тенденция западноевропейского консерватизма. К этому же хронологическому периоду принадлежит труд X. Сесиля "Консерватизм", позволяющий сравнить английскую, "классическую" форму консерватизма на этом же этапе развития с предметом нашего исследования. Далее, это произведения консервативных мыслителей, выходящие за хронологические рамки рубежа XIX - XX вв. Привлечение их позволит сравнить эволюцию европейского консерватизма с российским и ознакомиться, с одной стороны, с фундаментальными для исследователя консерватизма произведениями Э. Берка, Ж. де Местра и др., а с другой .стороны, с мыслями идеологов "консервативной революции". Нами использовались и литературные утопии рубежа XIX - XX вв. не консервативной направленности (Э. Беллами, Д. Бульвер-Литтона, У. Морриса и др.), которые тем не мёнее повлияли на воззрения российских утопистов.

Историография проблемы консервативной утопии. Хотя дореволюционная историография не оперировала термином "консервативная утопия", она осветила ряд концептуальных положений, связанных с темой настоящего исследования. А. Дживилегов и В.Ф. Тотомианц называли утопию несбыточной мечтой, химерой1. Этот подход не учитывает того, насколько тонка грань между реальным и воображаемым. А. Фойгг и А. Свентоховский считали утопию развитой формой общественного идеала2. Такое понимание утопии слишком широко и неопределенно. Марксистский подход к утопии был сформулирован В.И. Лениным, который утопическое прожектерство противопоставлял "подлинно научной идеологии" — марксизму3. По мнению Ленина, утопии делятся на прогрессивные и реакционные в зависимости от того, оталекают ли они массы от революционной борьбы или зовут к ней4. Эта точка зрения, кроме недостатков, связанных с партийностью анализа,

' См. Дживилегов А Утопия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона Т. 69 С. 76. Тогомиани В Ф . Устинов В М Утопии Социальный рай на земле. М . 1917. С. 3. : Свентоховский А История утопий. М , 1910 С 420. ФойгтА Социальные утопии СПб. 1906 3 См Ленин В.И Полн собрсоч. Т22 С 117.

1 Там же С 121.

объединяет понятием "реакционные утопии" такие разные утопии, как консервативную, либеральную, соииал-реформистскую и другие, что не соответствует принципам этой работы.

Дореволюционные исследователи усматривали консервативно-утопические тенденции в славянофильстве. К примеру, B.C. Соловьев и П.Н. Милюков видели в нем реакционную утопию русского мессианизма5. Учение панславизма в изложении славянофилов и их последователей освещено А.Н. Пыпиным6. М.О. Гершензон отмечал торжество реакционной утопии в современности, полагая, что из славянофильского учения о- национальной исключительности выросла вся российская консервативная идеология последующего времени7. О традиции утопизма в российском консерватизме писали в своих работах В.Ф. Эрн и В.В. Розанов8.

Новые грани рассматриваемой проблемы открыли отечественные исследователи 20-х гг., что связано как с широкой публикаторской деятельностью в это время, позволившей историкам ознакомиться со многими материалами по российскому консерватизму9, так и с эффектом "исторической перспективы". В то же время из-за монополии партийного коммунистического подхода к утопии в Советском Союзе реальная проблема упрощалась. Эти исследования советских историков неоправданно сближают российский консерватизм с фашизмом, обращая внимание преимущественно на погромный антисемитизм правых10. Это суждение можно считать не лишенным некоторых оснований, но все же оно чересчур прямолинейно. В 30-50-е гг. русский консерватизм практически перестал интересовать советских историков. Одним из редких исключений является диссертация С.С. Дмитриева. Автор обращает внимание на такой важный утопический аспект славянофильства и всей последующей консервативной социальной философии России, как стремление подчинить экономику принципам морали11.

Отдельную категорию в этой группе исследований занимают труды исследователей-эмигрантов. Н.В. Устрялов верно замечает, что славянофильская традиция на раннем этапе своего развития приближалась к руссоистской утопии народного суверенитета12. H.A. Бердяев в книге "Алексей

5 Соловьев ВС. Национальный вопрос в России Изд. 3-е. Вып. 1. СПб, 1891; Милюков ПН. Разложение славянофильства Данилевский, Леонтьев. В Соловьев М., 1893.

6 Пыпин А" Н Панславизм в прошлом и настоящем СПб., 1913.

7 Гершензон М.О. Исторические записки (о русском обществе) М., 1910.

' Эрн В.Ф..Время славянофильствует // Эрн В.Ф. Сочинения. М, 1991; Розанов В.В Поздние фазы славянофильства // Розанов В.В Сочинения. М., 1990.

® См., напр: Викторов В П Вступительная статья // Союз русского народа' по материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства / Под ред. А. Черновского М.-Л., 1929; Залежский В Н. Монархисты. Харьков. 1929; Заславский Д О. Рыоарь монархии Шульгин. Л . 1927.

10 См., напр : Любош С.Б. Русский фашист Владимир Пуришкевич. Л., 1925.

11 Дмитриев С С. Экономические воззрения славянофилов в 1830 - 1850-х гг. Дис ... канд ист. наук М.. 1940. Дмитриев С. Славянофилы и славянство // Историк-марксист. 1941, №1.

12 Устрялов Н В. Политическая доктрина славянофилов Харбин. 1925. С. 22.

Степанович Хомяков"13 подчеркивает сильную струю анархизма в учении славянофилов, попытавшихся создать утопию самоуправляющегося "мира"14. По мысли В.В. Зеньковского и прот. Г. Флоровского, интерпретировать учения русских мыслителей XIX в. следует в контексте религиозной традиции". Для нас очень ценен тезис Флоровского о том, что одной из тенденций славянофильской утопии было стремление воплотить отвлеченные идеалы христианства в социально-политической жизни России16.

В 60-80-е гг. в СССР появляются работы Э.Я. Баталова, И.В. Бестужева-Лады, А.Ю. Мельвиля, С.С. Сизова и других исследователей, которые затрагивают проблему "реакционных утопий"17. С.С. Сизов подчеркивает их классовую ограниченность18, с чем нам трудно согласиться. По социальному охвату консервативная утопия может в отдельных случаях претендовать на общенародный статус, так как включает в ряды своих сторонников самые разные социальные слои, противостоящие модернизации. Значительный вклад в изучение утопий внесли такие советские исследователи, как Л.Л. Лисюткина, В.П. Шестаков и др.19 Т.А. Пчелинцева описывает апологетические утопии, которые", по ее мнению, подразделяются на реакционные и консервативные. Реакционные утопии критикуют действительность "с позиций вчерашнего дня, "сзади", создают образец для подражания из материала прошлого, пытаются повернуть социальное движение вспять"20. На наш взгляд, это ошибочное мнение, так как утопия, являясь формой достаточно глубокого осмысления действительности, позволяет осознать необратимость исторического процесса, а потому стремится не к прошлому, а к иному настоящему. Другая разновидность апологетических утопий, по мнению Т.С. Пчелинцевой, — консервативные утопии; они "направлены на сохранение существующего строя. Критикуя некоторые недостатки социальной организации, такие утопии позитивный идеал представляют как приукрашенную, упорядоченную существующую действительность"21. Но консервативная утопия в таком понимании ничем не отличается от идеологии, так как любая идеология "приукрашивает

13 Бердяев НА Алексей Степанович Хомяков // Он же. Собрание сочинений. 1. V. Париж. 1997. С. 60.

14 Там же. t. 62.

'' См.. напр : Зеньковский В В История русской философии. В 2-х томах. Ростов-на-Дону. 1999. Т 1.

16 Флоренский Г.. прот Пути русского богословия Третье издание. Paris, 1983. С. 266-167.

" Баталов 3 Я. В мире утопии. М., 1989, Баталов Э Я Современное капиталистическое общество и утопия // ВФ. 1973. №10: Баталов Э Я Социальная утопия к утопическое сознание в США. Ы , 1982: Бестужев-Лада ИВ Окно в будущее. М., 1970, Мельвиль АЮ. Человек, общество, культура — социальная философия левого радикализма и неоконсерватизма // Пробтемы и противоречия буржуазной философии 60-70-х годов. М. 1983.

18 Сизов С.С Утопия и общественное сознание. Л., 1985 С. 67-79.

" Лисюткина Л Л. Современные дискуссии об утопии в ФРГ (Обзор) // Социокультурные утопии XX

в Вып 3 М , 1985. Шестаков В П Эволюция русской литературной утопии // Русская литературная утопия. М..1986 С. 7 ' •

ПчелинЦева Т.А Сущность и гносеологические возможности социальной утопии Дис канд филос наук Томск. 1983. С 69 Там же С 71

действительность". В 1989 г. была опубликована обобщающая монография по утопии Ч.С. Кирвеля, которая содержит хороший историографический очерк22. Автор обращается и к проблеме консервативной утопии, резонно подчеркивая, что хотя консерваторы старательно отмежевываются от утопизма, но объективно их социальный идеал, абсолютизирующий позитивные стороны прошлого, утопичен23.

На развитие представления о консервативной утопии в России большое влияние- оказало знакомство отечественных исследователей с работой польского ученого А. Валицкого "В кругу консервативной утопии" (1964)24. Автор пишет: "Резкая критика действительности порой является [...] защитой и рационализацией [...] некоего "модуса существования", нравственные устои которого вместе с самим этим модусом подвергаются реальной угрозе. Поскольку такая ситуация возможна, оправдано употребление (вслед за К. Мангеймом) термина "консервативная утопия"25.

А. Валицкий делает обоснованный вывод о том, что в "николаевскую эпоху оно [славянофильство] было не столько идеологической защитой существующей традиции, сколько утопической попыткой восстановления утраченной традиции"26. Этот тезис существенно повлиял на изучение славянофильства в Советском союзе в 60-80-е гг.27, когда одновременно с научным анализом утопии возрождается и интерес к российскому консерватизму. В сфере научного интереса оказывается и тема российского правого радикализма на рубеже веков. Наиболее полным его исследованием в этот период была диссертация С .А. Степанова28. В.Н. Костылев в это время пишет кандидатскую диссертацию о таком консервативном утописте, как Л.А. Тихомиров, обращая особое внимание на причины "ренегатства" бывшего народовольца и на влияние, которое оказала эта метаморфоза на

п Кирвель Ч.С. Утопическое сознание. Сущность, социально-политические функции. Мн . 1989. С. 4 -И

23 Там же. С. 164.

24 См. на русском языке: Славянофильство и западничество, консервативная и либеральная утопия в

работах Андрея Валицкого Вып 1 и 2. ИНИОН. М , 1991.

"Тамже Вып.2.С. 14. м Там же. .С. 191.

27 Дудзинская Б А. Славянофилы в общественной борьбе М, 1983, Жукова Г.Г. Религиозная концепция славянофилов и современная борьба идей. Дис ... канд истор. наук. М , 1987. Кириченко O.A. Славянофильство на рубеже 50-х — 60-х гг. XIX в. Дис. . канд истор наук М, 1989: Китаев В А Славянофилы и западники на рубеже 1850-1860-х гг. (К характеристике либеральной эпохи первой революционной ситуации в России). Дис. ...канд истор. наук. Горький, 1980, Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения славянофилов. 1840-1850-е гг. Л., 1984, Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. М.,1976: Пирожкова Т.Ф. Революционеры-демократы о славянофильстве и славянофильской журналистике М., 1984. Цимбаев НИ. И С Аксаков в общественной жизни пореформенной России М, 1978: Он же Славянофильство Из истории русской общественно-политической мысли XIX в М., 1986; Янковский ЮЗ Патриархально-дворянская утопия. М., 1981 и др.

3 Степанов С А. Банкротство черносотенных союзов и организаций (1907-1914). Дис .. канд. ист. наук. М., 1982.

общественность того времени29. Кандидатская диссертация В.В. Ведерникова является весьма основательным и аналитически глубоким исследованием консерватизма и его отношения к реформе государственных учреждений империи в начале XX в.3". В этой и других работах В.В. Ведерникова упоминается и С.Ф. Шарапов, мысли которого убедительно трактуются как "апология дворянского представительства"31. В "Истории русской экономической мысли"32 также дано краткое описание теории бумажных денег Шарапова в контексте консервативных экономических теорий.

В 90-е гг. в связи с рефлексией по поводу коммунистического эксперимента в Советском Союзе повысился исследовательский интерес к проблеме утопии33. Публикация на русском языке в 1990 г. работы Е. Шацкого "Утопия и традиция", а в 1994 г. фундаментального труда К. Манхейма "Идеология и утопия" позволила по-новому взглянуть на проблему консервативной утопии, выработать адекватную методологию ее анализа34. Появляются литературоведческие и языковедческие исследования утопии и антиутопии, в которых затрагивается и тема консервативной утопии33. Имеются как общетеоретические работы в этой области36, так и конкретно-научные37, причем для целей настоящего исследования существенный интерес представляет, в частности, попытка Е.Э. Эгильского вскрыть мифологические и

29 Костылев В.Н. Лев Тихомиров на службе царизма (из истории общественно-идейной борьбы в России в конце XIX - начале XX в ) Дис.... канд ист наук. М, 1987.

30 Ведерников В.В Проблема представительства в русской публицистике рубежа XX столетия. Дис. ... канд. ист. наук. Л., 1983.

31 Он же. Кризис консервативной идеологии и его отражение в печати (1895-1902) // Вестник ЛГУ. Сер. История, языкознание, литература Вып 2. №8. 1981. С 104-107

'2 История русской экономической мысли. Т. 3. Эпоха империализма и буржуазно-демократических революций в России. М., 1966.

33 Даниленко Г.Э. К вопросу о политической теории утопизма. Донецк, 1994; Палий И.Г Социальный утопизм России XX века' онтологический аспект. Дис. ... д-ра филос. наук. Ростов-н/Д, 1995; Фролова И.В Генезис российского утопического сознания и пути реализации русских утопий. Уфа, 1995.

34 Дегтярева М И. Консервативная адаптация Жозефа де Местра. Дис. ... канд истор наук Пермь, 1997. Туронок С.Г. Некоторые подходы к проблеме реконструкции идеологической доктрины консерватизма в контексте методологии Вебера и Мангейма М . 1995.

35 Арапов М. Язык утопии // Знание — сила 1990 №2. Гальцева Р , Роднянская И Помеха — человек Опыт века в зеркале антиутопии // Новый мир 1998 №12. Зверев А Крушение утопии // Иностранная литература 1988. №11: Любимова А.Ф Жанр антиутопии в XX веке. Содержательные и поэтологические аспекты Пермь, 2001: Чаликова В. Предисловие // Утопия и антиутопическое мышление М , 1991: Шестаков В Эволюция русской литературной утопии // Утопия и антиутопия XX века М, 1990.

36 Царева Н А. Понятие и классификация утопии Владивосток. 1999

31 Калинин И A Historia sub specie utopia Эпоха историзма Утопия как другое истории // История и философия. Проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий. Материалы международной конференции (2-5 февраля 2000) Петрозаводск. 2000. Масловская Т.И. Развитие утопической мысли в Древней Греции иа рубеже 5 - 4 вв до нэ. (Возникновение рациональной теоретической утопии) Автореф. дис . . канд филос. наук СПб. 1998: Чудинов А В Утопии века Просвещения М. 2000. Эндерлайн Э Эрос в русской утопии // Адам & Ева Альманах тендерной истории М.2001 №2

архетипические корни утопического38. В очерке Л.Е. Чертковой из сборника "Идеал, утопия и критическая рефлексия" утверждается, что ретроспективная (консервативная) утопия тоже в определенном смысле прогрессивна, тоже ориентирована на строительство лучшего общества в будущем, ее отличие от собственно прогрессивной (проспективной) утопии в том, что ее метод — воспоминание, а не пророчество39, и с этим трудно не согласиться. В.А. Чаликовой было сделано верное утверждение, что всякая утопия в сущности консервативна, так как "лежит по ту сторону истории"40.

Достаточно глубокая разработка проблемы утопии в этот период сочетается с обилием конкретно-исторических работ по консерватизму. Социально-философские взгляды консерваторов, преимущественно славянофильского направления, — одна из центральных тем историографии конца XX - начала XXI вв. Для A.C. Ахиезера утопизм славянофильства заключается в попытке "перевести" на язык интеллектуальной элиты примитивные, догосударственные представления народа41. Исследование социально-философских концепций российской консервативной мысли рубежа XIX - XX вв. предложено в монографиях Б.П. Балуева42. С.Н. Пушкин сосредоточился на фигурах славянофилов, К.Н. Леонтьева и Н.Я. Данилевского43, а Ю.И. Сохряков удачно вписывает в славянофильский контекст воззрения таких русских мыслителей, как Н.Ф. Федоров, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов44. Культурологические и историософские аспекты славянофильской утопической традиции начинают исследовать Е.И. Анненкова, Е.П. Аулова, С.Н. Малявин и др.45

Интересны и конкретно-исторические работы по данной тематике. В 90-е гг. консервативно-утопическую тенденцию историки начинают прослеживать в России с конца XVIII в. Диссертация С.И. Панкратовой посвящена социальной утопии М.М. Щербатова, которая, по мнению автора, вписывается в традицию русской религиозно-философской мысли, выдвинувшей свой социальный идеал с опорой на нравственные принципы46. Т.В. Артемьева анализирует генезис консервативного утопизма в России, обращая особое внимание на фигуры М.М.

38 Эгильский Е.Э. Утопия как феномен культуры. Дис ... канд. филос наук. Ростов-н/Д, 1997

39 Черткова ЛЕ Специфика утопического сознания и проблема метода // Идеал, утопия и критическая рефлексия. М , 1996 С. 160.

40 Чаликова В А. Утопия и свобода. Эссе разных лет. М.. 1994 С 78.

41 Ахиезер АС. Россия, критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России) Том I. От прошлого к будущему. 2-е изд Новосибирск. 1997. С. 63-78, 218-228.

4: Балуев Б П Спор о судьбах России Н.Я. Данилевский и его книга "Россия и Европа". М.. 1999.

43 Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Нижний Новгород. 1998.

м Сохряков Ю И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX - начала XX вв. М . 2000.

4< Анненкова ЕИ Проблема соотношения искусства и религии в восприятии славянофилов // Славянофильство и современность Сборник статей СПб, 1994: Аулова Е П Идеи философии истории в наследии И В. Киреевского Автореферат дис .. канд филос. наук М , 2000. Малявин С.Н Теоретико-методологический анализ русской социально-философской мысли (Середина XIX - начало XX вв ) Автореферат дис . .д-ра. филос. наук . СПб, 2000.

46 Панкратова С.И. Социальная утопия М М Щербатова Дис... канд филос. на} к СПб. 1997.

Щербатова47 и М.М. Хераскова48. Об утопических тенденциях в политике самодержавия на рубеже XVIII - XIX вв. пишет A.JI. Зорин49. Особого внимания у исследователей удостоилась консервативная утопия Павла I50 и A.A. Аракчеева51. Есть попытки по-новому взглянуть на хорошо известные фигуры; такой подход, например, позволил включить Чаадаева и Гоголя в общую тенденцию консервативно-утопического мышления52.

Статья А.И. Абрамова посвящена русской консервативной утопии второй половины XIX в., в русле которой он интерпретирует взгляды, главным образом, К.П. Победоносцева и К.Н. Леонтьева, однако его понимание утопии как исторически необоснованного проекта представляется неадекватным53. Политико-правовая утопия на рубеже XIX - XX веков анализируется в монографии И.А. Исаева, который полагает, что формирование консерватизма этого периода "произошло в обстановке, когда основания консервативного мировоззрения [...] были существенно подорваны в ходе буржуазных преобразований второй половины XIX в. и нарастания революционной ситуации. Поэтому возрождались ценности консерватизма [...] в значительной степени под воздействием идеалистических и утопических допущений и стимулировались романическим обращением консервативного мышления к миру прошлого, к средневековью России"54. Как консервативную утопию, он трактует учение К.Н. Леонтьева и Л.А. Тихомирова. В публикации Д.В. Бугрова описывается несколько малоизвестных утопических литературных произведений русских консерваторов, например, книга H.H. Шелонского "В мире будущего". Он также обращается к такому интересному жанру как "литературная война"55 в произведениях консерваторов.

Очерк Д.И. Раскина в коллективной монографии "Национальная правая прежде и теперь" (1992 г.) посвящен идеологии правого радикализма в России. В этой работе делается очень важный вывод о том, что правая идеология была не только реакцией, но и реформаторством, поскольку ей приходилось не только сохранять существующие устои государства и общества, но и теоретически реагировать на кризисную ситуацию, предлагать свои программы

47 Артемьева Т.В Михаил Щербатов. СПб, 1994; Она же Новая Атлантида Михаила Щербатова // Вопросы философии.2000. № 10.

48 Артемьева Т В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // Эволюция консерватизма, европейская традиция и русский опыт. Материалы международной научной конференции. Самара, 26-29 апреля 2002 года. Самара. 2002

49 Зорин А.Л. Кормя двуглавого орла Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX в. М., 2001.

5,1 Костыря Л.П Консервативная утопия Павла I и ее крах // Российский консерватизм. Теория и практика Челябинск. 1999.

51 Ячменихин K.M. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. М . 1997. " Щеглова Л В. Судьба российского самосознания (П Я Чаадаев и Н В. Гоголь) Волгоград. 2000

" Абрамов А И. Консервативная утопия второй половины XIX века II Русская религиозная мысль в

80-е гг. XIX в о будущем России. М , 1990. С. 7 -16

54 Исаев И А Политико-правовая утопия в конце XIX - начале XX века М , 1991 С. 45.

51 Бугров Д В Германизм в зеркале русской идеи' исторические перспективы Германии в отражении

русского утопического традиционализма рубежа XIX - XX веков // Известия УрГУ. №21

её преодоления56. СЛ. Степанов в монографии "Черная сотня в России. 1905 -1914 гг." доказывает, что идеология радикальной правой предвосхищала фашизм, делая ставку на широкие социальные слои37. Обращает на себя внимание кандидатская диссертация A.B. Елисеева, защищенная в 1997 г. Она посвящена идеологии русских националистов в начале XX в.58 Автор делает в целом обоснованный вывод о том, что мейнстрим консервативной мысли на рубеже веков проходил в русле национализма. Он резонно полагает, что националисты не были против модернизации как таковой, но они хотели приспособить ее к структурам ancien régime59. Вместе с тем, вызывает возражения вывод Елисеева о том, что русские националисты смогли дать свой концептуальный ответ на вызов модернизации60. Нам ближе позиция М.Н. Лукьянова, который пишет, что русские консерваторы в силу присущих их проектам архаических черт так и не смогли сыграть стабилизирующую роль в российской политике накануне первой мировой войны61. В центре внимания автора отношение консервативных идеологов к реформе власти в начале XX в. в России и к национальному вопросу.

Интерес исследователей к главному герою этого исследования — С.Ф. Шарапову — хотя и заметно растет, но все же не соответствует его значению в интеллектуальной истории России, несмотря на то, что на рубеже веков это, несомненно, была фигура всероссийского масштаба и по политическому влиянию, и, в особенности, по идейному. В 1995 г. появляется кандидатская диссертация М.Ю. Конягина "С.Ф. Шарапов: критика правительственного курса и программа преобразований"62, которая сосредоточивается на описании экономических взглядов Шарапова и на его критике официальных властей. М.Н. Лукьянов обращает внимание на отношение консерватора к третьеиюньской монархии и, в особенности, к политике русификации63. A.B. Репников пишет о шараповских концепциях местного самоуправления и абсолютных денег64. Другие аспекты идеологии этого славянофильского

56 Раскин ДИ. Идеология русского правого радикализма в конце XIX - начале XX вв. //

Национальная правая прежде и теперь. Исгорико-социологические очерки СПб. 1992. Ч. 1. С. 5

" Степанов С А. Черная сотня в России. 1905-1914 гг. М, 1992 С 31.

5! Елисеев А В. Социально-экономические воззрения русских националистов начала XX в Дис ...

канд ист наук М, 1997.

"Тамже. С. 81. ® Там же С. 194.

" Лукьянов М Н. Российский консерватизм и реформа. 1907-1914. Пермь. 2001. С. 158 а Конягин М.Ю. С.Ф. Шарапов критика правительственного курса и программа преобразований. Конец XIX - начало XX века Дис... канд ист наук М. 1995

° Лукьянов М Н Консерватор и реформа С Ф Шарапов о столыпинской России // Исстедования по консерватизму Вып. 5. Политика и культура в контексте истории Пермь, 1998

64 Репников А В Забытый Сергей Шарапов // "Край родной" 2001 № 28. Репников А В Последний романтик славянофильства Земская утопия Сергея Шарапова в " мертвом поле" идеотогической борьбы // Муниципальная власть Российский журнал честного самоуправления 2001 № 4; Репников А.В Программа экономических преобразований С.Ф. Шарапова // Научно-теоретическая конференция "Вторые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы'". Тезисы докладов и сообщений 24-25 мая 2001 г Новочеркасск. 2001.

публициста затрагиваются в публикациях А.Н. Бачанина, Д.В. Бугрова,®. Лощица, С. Чумового65.

Обращение к зарубежным исследователям позволяет нам углубаь концептуальный уровень анализа консерватизма и утопизма66. Кроме -ша, западные исследователи не обошли вниманием и российский консерваии. Одной из самых обстоятельных работ о славянофильской идеологии явлвп книга Гратье, ценная скрупулезным изложением взглядов неославяно конца XIX — начала XX в.67 Э. Таден, исследовавший русский нациоя XIX в., пришел к тому же выводу, что и B.C. Соловьев: славянофильство,« практическим политическим учением в конце XIX в. и утратив я гуманистической философии, актуализировало свой националиста потенциал, заложенный в мессианстве данного учения68. Х.-Д. Лёве, зан проблемами антисемитизма в России, обоснованно полагает^ что в ненависти к евреям лежит неприятие новых капиталистических отношений.У. Лакер специализируется на изучении "недуга политической параной^ в российском варианте, густо замешанном на мании величия, ксенофобш и теории заговора. Автор пишет, что российская "черная сотня" отличаете «г аналогичных маргинальных явлений на Западе (вроде "Аксьон франи^"} пестрым социальным составом и политической несамостоятельностью* С некоторыми оговорками эти суждения можно отнести и на счет консерва утопии в целом. Благодаря А. Мартину в сферу интересов отечест историков попали консервативные утопии Шишкова, А. Стурдзы и идеологов царствования Александра I71. А работа Ц. Витгекер о С.С. Увфве стимулировала изучение педагогической утопии главного официалиив идеолога в эпоху царствования Николая I72. Р. Вортман диагностэдег обращение политической элиты России на рубеже веков к архаическим обрш

65 Бачанин А Н "Евангелие от Сергия". Земско-самодержавный проект устроения России // I новое время. Выбор пути исторического развития. М , 1998. Бугров Д В Социально-поли идеалы русского консерватизма конца XIX - начала XX века в творческом наследии С.Ф. 1 (Источниковедческий аспект) // Документ Архив. Современность: Сборник научных трудов В Екатеринбург, 2001; Лощиц Ю ''Вот такого бы диктатора .."//День литературы. 1998 № 12: Jfaee Ю. "Диктатор" возвращается // Москва. 1998. №12; Чумовой С. После власти О книге С*. Шарапова "Диктатор" // Русский вестник 1999. №20-21

66 The Conservative Tradition Edited by R White. L. 1950. The Psychology of Conservatism Edhlfe

Glenn D Wilson L-NY, 1973; O'Sullivan N. Conservative Ideology: the Philoscf*j «F imperfection//O'Sullivan N The conservatism L,1976; Quinton A The Politics of Imperfectiomm'fc Religious and Secular Traditions of Conservative Thought m England from Hooker to Oakeshott L. ЯВ: Scruton R The Meaning of Conservatism L.. 1980; Weiss J. Conservatism m Europe. 1770-1945 L-ИИ: Kirk R The Conservative Mind Chicago. 1953: Viereck P Conservatism N-Y. 1956. MulkxH. Conservatism An Antologv of Social and Political Thought from David Hume to the Present 1997. Oakeshott M Rationalism m Politics L. 1963/ " Gratieux A C. Khomiakov et la mouvement Slavophile Vol I-ll. Paris. 1939

68 Thaden E. Conservative nationalism in nineteenth-century Russia Seattle. 1964. P 132

59 Lowe H -D Antisemitismus und reaktionäre Utopie Hamburg. 1978.

70 Лакер У. Черная сотня. Истоки русского фашизма Вашингтон. 1997. С. 54. 65.

71 Martin A Romantics, reformers, reactionaries. DeKalb. 1997

72 Витгекер Ц X Граф С.С Уваров и его время. СПб . 1999

и символам власти. Этот феномен исследователь объясняет сменой социально-политической и культурной парадигмы: потерпевшая крах просвещенческая модель абсолютной монархии замещается официальной консервативной утопией, которая легитимизирует власть ссылками на русскую средневековую традицию73. Пожалуй, единственное на Западе изложение взглядов С.Ф. Шарапова находится в сочинении Д.-К. Расона "Русские правые и революция 1905 г.", где также содержится подробный очерк о деятельности и идеологии Союза русских людей, ценный для нас своей фактографической базой74.

Изучение историографии вопроса позволило увидеть лакуны, требующие заполнения. Во-первых, отсутствует анализ феномена консервативной утопии как таковой. Во-вторых, отсутствуют специальные исследования по эволюции консервативно-утопических проектов в России в XIX — начале XX вв. В-третьих, в современной историографии явно недостаточно внимания уделено фигуре С.Ф. Шарапова, проекты которого наиболее основательно представляют российскую консервативную утопию XIX — начала XX вв.

Практическая значимость работы. Результаты настоящего диссертационного исследования могут стать толчком для дальнейшего и более глубокого изучения консервативной утопии в России. Полученные нами выводы позволят лучше понять и сам феномен консервативной утопии и многие явления'''современной интеллектуальной истории, послужив информационной базой для выработки политических решений. Данная работа может быть использована в учебном процессе в качестве материалов для спецкурса по истории консерватизма и утопизма.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена на кафедре новейшей истории России ПермГУ и рекомендована к защите. Основные ее положения отражены в публикациях автора и предложены в качестве докладов на научных конференциях.

Объем и структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и списка источников и литературы. Структура диссертации строится по тематико-хронологическому принципу.

II. Основное содержание диссертации

73 Woitman R. Scenarios of Power. Myth and Ceremony in Russian Monarch). Princeton. New Jersey. 2000 P. 36S. 369, 387.

74 Rawson D.C. Russian Rightists and the Revolution of 1905. Cambridge. 1995. P. 34 - 41.

Во Введении дается обоснование актуальности темы, указываются цели, задачи и научная новизна исследования, характеризуется его методология, источниковая база и предлагается историографический обзор.

Подчеркивается, что при кажущейся парадоксальности понятия "консервативная утопия"75, оно всё же обладает внутренней непротиворечивой логикой. По мнению К. Мангейма, в консерватизме как идеологии всегда присутствует в той или иной мере "напряжение" между идеалом и действительностью76. Когда консерватизм перестает оправдывать, легитимизировать существующий строй77, а, разочаровавшись в нем, хочет его преобразовать в соответствии с образом прошлого или скрытой внутренней формой' настоящего, тогда консерватизм превращается в утопию78. Этот процесс происходит в условиях модернизации, когда социальной базой консерватизма оказываются "хронические дезадаптанты" из тех социальных групп, статус которых необратимо понижается. В этой среде и возникает резко негативное отношение к настоящему и стремление к созданию иного мира в контурах ушедшего "золотого века". Подобная методологическая установка автора может вызвать вопрос: а существовал ли вообще в России неутопический консерватизм? Дело в том, что отдельные утопические черты заметны в идеях почти всех российских консерваторов, что позволяет, на наш взгляд, говорить о такой характерной черте отечественного консерватизма рубежа XIX - XX вв., как утопизм. Эта особенность проявляется в "неортодоксальном" подходе к проблеме статус-кво: российский консерватизм не столько его поддерживал, сколько разрушал в своем стремлении к реставрации прошлого.

Первая глава посвящена проблемам генезиса и эволюции российской консервативной утопии в условиях запоздалой модернизации.

В первом параграфе рассматриваются взгляды М.М. Щербатова, A.C. Стурдзы, H.H. Карамзина, С.С. Уварова, A.C. Хомякова, К.С. и И.С. Аксаковых, И.В. Киреевского и некоторых других консервативных деятелей. Убеждения М.М. Щербатова трактуются как традиционалистская утопия, отличающаяся от консервативной тем, что предпочтение традиции не рефлексируется, нет и осознания своей социально-классовой позиции. Тем не менее, обращение Щербатова к форме литературной утопии позволяет говорить о нем как о

" В качестве синонима рассматривается понятие ''реакционная утопия", которое, на наш взгляд, менее удачно, так как подчеркивает негативную оценку данного феномена, что не совместимо с принципом научной объективности

76 Манхейм К Диагноз нашего времени М . 1994. С. 196

71 В понимании К. Манхейча идеологию можно интерпретировать как установку на "стабитизацию существующего положения'". (Манхейм К Ук соч. С 78.)

78 По Манхейму, утопия является такой идеологической позицией, которая "ведет к уничтожению существующей структуры бытия". (Манхейм К Ук. соч С 165.)

родоначальнике утопической тенденции в российском консерватизме (традиционализме).

С'содержательной точки зрения наибольшее значение для складывания российской консервативной утопии имело учение ранних славянофилов, разработавших такие сюжеты, как народная монархия, опирающаяся на Земские соборы; нравственная экономика, основанная на соблюдении христианских заповедей; национальная исключительность России, обусловленная ее православной мессианской ролью. Славянофилы заимствовали шеллингианское антропологическое учение о "грехе индивидуальности", согласно которому человек преодолеет собственное несовершенство и вернется в райские кущи, если отречется от своей личности ради соборного единения во Христе. Такое понимание проблемы придает социальное измерение антропологической проблеме. Совершенство человека ставится в зависимость от "правильной" организации общества, которую они видят в устройстве Московской Руси. Подобный подход, в целом не свойственный западной консервативной традиции, лег в основу российской консервативной утопии. Парадокс заключается в том, что славянофильская мечта о свободном, самоуправляющемся "мире" подразумевает крайне репрессивные меры по отношению к индивидуальности.

Во", второй половине XIX в. российская консервативная утопия развивается в двух вариантах. Первый, представленный почвенничеством и неославянофильством, наследует ненависть славянофилов к существующим со времен Петра порядкам. Имперская Россия порицается за бюрократизм, формализм, разрыв с народными основами и отказ от самобытности. Второй, который условно можно назвать "охранительным", не отрицает существующего строя, но упорно противостоит появлению новых традиций гражданского общества, либеральных свобод, капиталистических отношений. В рассматриваемую эпоху, когда изменение становится непременным элементом статус-кво, подобные попытки "подморозить Россию" также являются утопическими.

В этом параграфе речь идет и об официальных утопиях, очень распространенных в России, где государство являлось главным фактором модернизационных изменений, а потому политическая элита была заинтересована в обосновании альтернативного образа мира, в оправдании изменений. В XVIII и первой половине XIX вв. официальная утопия базировалась на идеологии Просвещения. Отсюда в практической деятельности Павла I, Аракчеева, М.Л. Магницкого и С.С. Уварова наблюдается склонность к тотальной регламентации и интерес к образовательным проектам. После Великой французской революции эта установка превратилась из абстрактного философского императива в актуальное стремление избежать революции, а потому официальные утопии получили явную консервативную направленность Проблема, однако, заключается в том, что эти утопии, призванные воспитать лояльных подданных, объективно подрывали авторитет самого "воспитателя", заставляя усомниться в его совершенстве. Поэтому, когда во второй половине

XIX в. потребовалось оправдывать само существование монархии, политическая элита обратилась к иной утопии. Начиная с Александра III, самодержавие продуцирует утопию "народной монархии", обращаясь к традиционным ценностям и "сценариям" власти с целью укрепления своей социальной базы за счет огромных, мало затронутых модернизацией анклавов традиционного общества (крестьянство, дворянство, духовенство, старообрядчество). Итак, к концу XIX в. два направления консервативной утопии: оппозиционное и официальное, — развиваются параллельно, во взаимодействии порождая небывалый всплеск консервативного утопизма в России.

Во втором параграфе анализируются утопические тенденции в политических воззрениях таких российских консерваторов рубежа XIX - XX вв., как A.A. Киреев, А.Г. Щербатов, H.H. Шипов, М.О. Меньшиков, JI.A. Тихомиров и др. Беспощадная критика этими общественными деятелями существующего бюрократического строя сочеталась с еще более негативным отношением к изменениям в духе западной либеральной демократии. Так, образование Государственной Думы они связывали с "инспирацией" враждебного России мирового финансового капитала. Замечено, что в подобном антидемократизме консерваторов-утопистов заложено противоречие: ведь они с готовностью подтверждали существование массовой социальной базы их собственного учения79. Более того, эта позиция на деле показывает насколько "народной", в их представлении, должна быть "народная монархия" — идейное ядро их политической программы, в соответствии с которой предлагалось уничтожить "засилие" бюрократии и реанимировать политические учреждения русского средневековья: Земские соборы, право челобитья, "непосредственное" общение царя с народом и т.д.

Одна из немногих попыток адаптации традиционных ценностей к условиям XX века — учение JI.A. Тихомирова о идеократии. Идеократия — власть нравственного начала, которому должен подчиняться даже самодержец. Причем критерием нравственности выступает индивидуальная психология, чутко диагностирующая любое отступление властей от законов нравственности. Эта концепция представляла собой вариацию на тему либерального учения о естественном праве, но в России она опять же выступала радикальной утопией, которая раскачивала правительственную "лодку", десакрализуя, развенчивая господство бюрократии.

В . вопросе о печати хорошо видна противоречивость позиции консерваторов-утопистов, рожденная из столкновения прошлого и настоящего, традиции и новации. Провозглашая вслед за славянофилами свободу слова, они вкладывали в это понятие совсем иной смысл, нежели либералы. Главная функция печати — быть выражением свободы мысли, совести — решительно

75 Степанов С А. Черная сотня С ! 7.

отвергалась консерваторами. Напротив, в их утопии устанавливался жесткий контроль за "нравственностью" и "добросовестностью" прессы, долженствующей выполнять государственную задачу информирования властей о нуждах народа.

Утопический консерватизм, который, казалось, был готов ассимилировать принципы современного индустриального общества (народное представительство, муниципальное управление и т.д.), на практике не стал фактором реформизма, так как, за редким исключением, не смог выйти из круга традиционных представлений и модернизировать свое содержание. Не смог он сыграть и стабилизирующую роль в российском обществе, так как его предложения, предполагающие, по сути, разрушение всех политических '

традиций последних двухсот лет, являлись не менее революционными, чем предложение социал-демократов.

На-рубеже XIX - XX вв. черты консервативной утопии обнаруживаются и

в практической политике самодержавия. В частности, появляются утопические )

мотивы единения царя с народом, подчеркивается религиозный характер

монархии и преемственность с Московской Русью. В то же время ряд

консервативных идеологов начинает заниматься публичной политикой.

Создаются такие организации консерваторов-утопистов, как Русское собрание,

Союз русских людей, "Кружок москвичей". Таким образом, консервативная

утопия становится весьма значительной политической силой, однако, из-за

указанных особенностей фактически она "работает" на разрушение I

существующего строя. Своим радикальным разрывом не только с >

бюрократическими традициями петербургской империи, но и с современными

социально-экономическими тенденциями, консерваторы - утописты подорвали

и свои собственные позиции. Как писал К. Поппер, те, кто пытаются стереть все

с холста истории и начать писать картину мира заново, тем самым уничтожают

« 80 и свою утопию, ведь она является составной частью старой картины мира .

Третий параграф посвящен утопическим мотивам в консервативных трактовках социально-экономических и национальных проблем на рубеже XIX -XX вв. В России консерваторы разрывались в контроверзе между антикапиталистическими и антисоциалистическими убеждениями. С одной стороны, они отказались от альянса с социалистами против капитализма, что потребовало бы выступления против как капиталистической, так и феодальной земельной собственности, а это было для консерваторов, относящихся, по преимуществу, к поместному дворянству, неприемлемо. С другой стороны, своей ненавистью к капитализму консерваторы-утописты поставили себя в такое положение, при котором стал невозможен и их союз с буржуазией против революции и рабочего движения.

80 Поппер К. Открытое общество и его враги М . 1992. Т. 1 С. 210.

Пытаясь избежать этих противоречий, консервативная идеология частично модернизируется, частично мифологизирует реальные проблемы. Примером частичной модернизации традиционных ценностей выступает концепция корпоративного строя, предложенная Л.А. Тихомировым, Д.А. Хомяковым, А.Г. Щербатовым и др. Сущность ее заключается в попытке ассимилировать новые социальные группы (например, рабочих) старой сословной организацией. Принцип корпоративизма предполагает концепцию классового мира и учение о том, что социальные проблемы следует решать в плоскости нравственного совершенствования человека (надо, к примеру, не устранять бедность, а помогать бедным, как проповедовал митрополит Антоний; Д.А. Хомяков и др.) Но и в идее классового мира консерваторы-утописты видели оружие против буржуазии и буржуазной современности. Поскольку мораль социально-исторически обусловлена, постольку их идеалом было не абстрактное нравственное совершенство, а конкретное общество, где критерием социальной иерархии выступают средневековые ценности: знатность, образованность, военная и гражданская служба, лояльность государству.

Другой пример модернизации консервативной утопии — решение консерваторами национального вопроса. Наравне с черносотенным национализмом на рубеже XIX - XX вв. появляется особая разновидность консерваторов-этнократов, придерживающихся националистических воззрений, но крайне негативно оценивающих правительственный курс на русификацию "окраин". Причины антинационализма этих консерваторов самые разнообразные. Так, аргументация М.О. Меньшикова прагматическая. По его мнению, Россия слишком слаба, чтобы обрусить и оправославить инородцев, поэтому сейчас ей надо заботиться лишь о том, чтобы сохранить себя. Журналист использует и расистскую аргументацию против интеграции "окраин", утверждая, что иностранные "примеси" портят качество русской "расы". "Из того же принципа "национального эгоизма" исходит кн. В.В. Мещерский, считавший, что ущемление прав национальных меньшинств приведет к росту политической оппозиции.

Таким образом, ряд русских консервативных утопистов представил альтернативу консервативному шовинизму. Но не следует преувеличивать "цивилизованность" российского консерватизма, так и не выбравшегося из круга антисемитской утопии. Мифологема заговора обосновывает любые репрессии против "чужих", но при этом навязывает свою логику и тем, кто ее использует. Поэтому консерваторы-антисемиты, сосредоточившись на разоблачении евреев, прошли мимо реальных социальных и экономических проблем и в итоге оказались на обочине истории.

В этом параграфе также предлагается краткий очерк западноевропейской консервативной утопии рубежа XIX - XX вв. Сравнение с такими представителями этой тенденции, как председателем Пангерманского союза Г. Классом, лидером "Аксьон франсез" Ш. Моррасом показывает значительное сходство тем и сюжетов консервативных утопий. Однако, если в европейской

традиции даже радикальный консервативный утопизм представляет собой иную модель того же цивилизационного проекта, то в России консерватизм в своих утопических формах был идеологией, по преимуществу, антизападной, обосновывающей принципиально иную картину мира. Этим объясняется более резкая критика российскими консерваторами - утопистами вестернизированной действительности и больший "градус" утопичности их предложений. Это обстоятельство сделало российский консерватизм в целом довольно уязвимым с точки зрения противодействия модернизации. Пока была возможность, он просто противостоял изменениям, но когда изменения приняли лавинообразный характер, консерватизм не смог справиться с ситуацией.

Во второй главе рассматриваются социально-политические и экономические взгляды С.Ф. Шарапова (1855 - 1911). Бывший либерал и второй по счету русский доброволец на Балканах во время боснийского восстания 1875 - 1876 гг., он, разочаровавшись в западных ценностях, примкнул к славянофильскому кружку И.С. Аксакова. После смерти славянофила в 1886 г. он сам основал газету "Русское дело" и заработал себе репутацию беспристрастного критика существующего строя. Шарапов был и успешным хозяином-предпринимателем. Он основал мастерскую по изготовлению плугов собственной конструкции, за которые получил несколько наград на различных выставках. Однако, экономическая реформа Витте в 90-е гг. почти полностью его разорила, а разгоревшийся финансовый скандал81 нанес непоправимый урон престижу журналиста. Психологическая неудовлетворенность настоящим вызвала потребность создавать картины идеального мира, и Шарапов в конце 90-х - 1900-х гг. пишет политические и экономические трактаты и литературные произведения, в которых обосновывает свою утопию. Среди них особого внимания заслуживает незаконченный утопический роман "Через полвека"(1902). Цель этого произведения исчерпывающе сформулировал сам автор. В предисловии он пишет: "Я хотел бы в фантастической и, следовательно, довольно безответственной форме дать читателю практический свод славянофильских мечтаний и идеалов, изобразить нашу политическую и общественную программу как бы осуществленною"82. "Через полвека" представляет собой уже вполне жанрово оформленную консервативную утопию, выразившую целостный социокультурный идеал в конкретных художественных образах, связанных сюжетом. В 1907 - 1908 Шарапов публикует серию '"политических фантазий", в которых он вывел образ идеального правителя, решительность действий которого против бунтующих рабочих-сочетается с творческим подходом к реформированию России на славянофильских началах. Российскому обществу его взгляды показались

81 Публициста, кичившегося своей неподкупностью, обвинили в том, что он брал деньги у правительства.

и Шарапов С.Ф. Через полвека М., 1902. С 3

слишком экстравагантными, правые порицали его за "якобинство", а левые за "реакционность". Всеми забытый, публицист умер в 1911 г. в своем имении под Смоленском.

В первом параграфе исследуется политическая утопия С.Ф. Шарапова. Ожесточенная критика старых порядков и новых конституционных "поползновений" сочетается у него с антропологическим оптимизмом. "Не люди виноваты и плохи, а вот этот дух бюрократизма [...]", — писал славянофил83. Такая позиция оставляет большое пространство для работы утопической фантазии по усовершенствованию мира. В частности, смоленский помещик создает проект областного деления России. Шарапов пытается соединить славянофильский идеал "народной монархии" и практическую политику рубежа XX в. Он пишет, что нравственная сила самодержца, опирающегося на сыновнюю любовь своего народа, — это слишком тонкая материя* для нашего материалистического времени. Чтобы возродить традиции Московской Руси, нужно существенно реформировать государственное устройство: упразднить бюрократию и передать все исполнительные полномочия местному самоуправлению. За самодержцем должна остаться только контрольная функция. Но как обеспечить эффективный контроль за десятками тысяч уездных земств? — задается вопросом Шарапов. Ссылаясь на конституционный строй США, он считает, что эту проблему решит деление России на полтора десятка самостоятельных областей, которые станут посредниками между престолом и самоуправляющимся народом. Фактически его предложение предполагает федерализацию империи. Это показывает, что утопия Шарапова частично включила в свой арсенал некоторые достаточно гибкие методы консервативного реформирования.

Пелитические проекты Шарапова обрисовывают и контуры законодательной власти "обновленной России". На верху государственной пирамиды — Земский собор, который, после учреждения Государственной Думы, славянофил стал настойчиво предлагать в качестве альтернативы парламентаризму. Результатом подобной "подгонки" желаемого под действительное стало создание конструкции сословного законосовещательного учреждения, больше похожего на французские Генеральные штаты, чем на московские Земские соборы.

"Правильные" отношения государства и общества в учении Шарапова обеспечиваются принципом гласности. Вместе с тем, свобода печати должна сочетаться со скрупулезным подходом к предоставлению права издавать периодику и последующего контроля за благонравностью прессы. Этот контроль он возлагает на "художественное общество" и мнение "сведущих людей". Шарапов мечтал о тех временах, когда газету будут закрывать за вторжение в личную жизнь и "общественный соблазн", причиняемый

ю Шарапов С Ф. Сочинения. Вып 16 М , 1902 С. 82.

бульварными романами с "эффектными убийствами". Таким образом, пафос освобождения из-под гнета бюрократической опеки в утопии Шарапова сочетается с программой тотального контроля за надлежащим поведением личности со стороны самого общества в соответствии с жесткой моральной нормой.

Шараповская система "народной монархии" обнаруживает фатальные противоречия. Ставя своей главной задачей защиту самодержавия, концепция самоуправления, доведенного до самого "верха", подрывает основы самодержавия84, оставляя фигуру царя как элемент государственного декора и резерв политической власти в чрезвычайных ситуациях по аналогии с положением британского монарха, который царствует, но не правит.

Утопические проекты Шарапова предполагают и утопические средства их реализации. До революции 1905-1907 гг. славянофил еще надеялся на реформаторские способности царя и посылал ему и его окружению многочисленные письма с программой преобразований. Потом Шарапов стал возлагать свои надежды на диктатора, в роли которого он видел С.Ю. Витте и П.А. Столыпина, но и в них он разочаровался. Тогда консерватор попытался заняться политикой самостоятельно. Славянофил участвовал в Союзе Русских людей, создал Аксаковское литературно-политическое общество, неудачно баллотировался в Государственную Думу. Его понимание политики показывает то же химерическое сочетание архаики и современности, что и его проекты: он надеется воодушевить народ своими идеями, не "опускаясь" до уровня публичного политика, не занимаясь политической агитацией. И подобные взгляды, разделявшиеся многими консерваторами-утопистами, во многом помешали их утопии стать действительностью, "овладеть массами".

Во втором параграфе анализируется социально-экономическая программа Шарапова, который буквально специализировался на критике существующей экономической политики правительства и складывающихся буржуазных отношений. Если в политической сфере его вдохновляли несколько абстрактные, но "величественные" образы допетровской Руси, то идеальную социально-экономическую модель он видел в крепостнической России. "До 1861 г. бесчисленное множество помещичьих усадеб, — и каждая представляет полную чашу, — зажиточный народ с большим количеством скота, с запасами [...] хлеба. Огромный запас лесов и девственных земель"85. Указывая на подобные идиллические картины, С.Ф. Шарапов предлагает восстановить нарушенное реформами, бюрократизмом и капитализмом экономическое, социальное и духовное единство барина и крестьян. В его теории, которую он не совсем успешно пытался реализовать и на практике в своем имении,

" Это обстоятельство заметил ещё его оппонент В.П Мещерский (См . Ведерников В В. Проблема представительства... С. 183.)

" Шарапов С.Ф Сочинения Кн. 3. СПб, 1899. С. 31-32

помещик выступает в качестве организатора крестьянского хозяйства, работодателя и "мозгового центра" округи при гармоничном сочетании крупного дворянского и общинного землевладений.

Принципы классового мира и нравственности как основы социально-экономической системы воплотились в учении Шарапова об "абсолютных деньгах". Высоко оценивая канкриновскую денежную систему, славянофил мысленно доводит ее до логического предела, полностью лишая бумажные деньги какого-либо серебряного или золотого обеспечения. Что же обеспечивает их покупную ценность? "Покупная сила бумажного рубля основывается на нравственном начале всенародного доверия к единой, сильной и свободной верховной власти, в руках коей находится управление денежным обращением"86. В идеале, надеется Шарапов, деньги вообще выйдут из употребления, и все будут использовать безналичный расчет и систему кредитов, гарантированных взаимным поручительством. Такая практика требует не только доверия к верховной власти, но и доверия контрагентов друг к другу. Причем нравственность и экономика в этой утопии связываются настолько тесно, что моральные качества человека фактически получают стоимостную оценку. Видно, что его проект сочетает в себе архаические социально-экономические положения и современные экономические учения (катедер-социализм, государственный социализм, французский солидаризм, социально-экономическое учение католицизма и др.)

Внимания заслуживает и педагогическая утопия Шарапова. Опираясь на принципы практического обучения, отказа от системы государственного просвещения, славянофил полагает, что в идеале надо уничтожить все образовательные учреждения. Начальное образование оставить только домашнее. Среднее образование ученики должны получать на приходских курсах, куда приходом могут приглашаться в частном порядке преподаватели. Высшее образование тоже представляет собой систему курсов, читаемых коллективом преподавателей за плату. Поскольку основное занятие русского населения — сельское хозяйство, постольку и образование должно сосредоточиться на проблемах агрономии, химии минеральных удобрений и т.п. Фактором повышения аграрной культуры он считает также положительный пример сельского священника и учителя, которых он в своей утопии обязывает заниматься сельским хозяйством. Благотворным, по его мнению, было бы обучение крестьянскому ремеслу русской армии, в результате чего солдаты, вернувшись в свою деревню, принесли бы с собой ценный багаж практических знаний и умений. Утопист хотел воплотить свои педагогические проекты в жизнь, основав в своем поместье сельскохозяйственную школу для крестьян.

Итак, социально-экономическая утопия Шарапова принципиально отвергала существующие порядки во имя традиций и ценностей прошлого Но в начале XX в. традиция и новация переплелись так тесно, что развенчивая

86 Там же С 29.

новшества, идеи Шарапова автоматически подрывали и традиционные институты.

В третьем параграфе рассматриваются национальные и внешнеполитические вопросы в интерпретации С.Ф. Шарапова, у которого ксенофобские мотивы переплетаются со вполне "цивилизованными" подходами к решению национальных проблем. Мифологизация насущных социально-экономических проблем проявляется в поиске внутренних и внешних врагов, каковыми для публициста являются евреи, немцы, "желтые". Вместе с тем, он яростно порицает русификаторское рвение чиновников в Польше и Финляндии: "Идиоты! — восклицал он по адресу имперских властей, — Финских полицейских переодели в русскую форму. О подлое уравнение по шаблону. [...] Вот их идеал, а по существу да хоть пропади всё. Весь петербургский режим в этом"87. Позиция славянофильского публициста этнократическая, а не имперская; его национализм русский, а не антипольский, антифинский и т.д. Мечтая освободиться от власти бюрократического петербургского режима, он готов протянуть руку дружбы другим националистическим движениям, которые заинтересованы в завершении исторической миссии России — создании славянской державы.

Восстановив против себя народы варварской русификацией, писал Шарапов, Россия лишается возможности создать славянский союз, который только и сможет ей помочь в грядущей войне с Германией и Китаем. Публицист панически боится "желтой угрозы": если огромный Китай перестроится на началах, самодержавия и самоуправления раньше России и вооружится западной техникой и знаниями, то мы превратимся в "Желтороссию". Консерватор даже предлагает сдать в аренду американцам сибирские железные дороги, чтобы связать их экономический интерес с нашим государственным. Дружба с США и славянскими народами приведет Россию к мировому господству. Шарапов обрисовывает географические контуры будущей России, в которую на правах автономий входят: Царство Польское с Восточной Пруссией, Червонная Русь, Чехия, Моравия, Словакия, Венгрия, Сербо-Хорватия, Румыния, Болгария, Греция, Константинополь с проливами. Кроме самодержавного монарха, другими консолидирующими факторами для этой державы должен послужить церковнославянский язык как язык межнационального общения и православная вера (католическим странам предлагается порвать с Римом и обратиться к старокатоличеству).

Если внешний враг будет нейтрализован в ходе войны, то к врагу внутреннему - еврейству - у Шарапова другой подход. Оздоровив национальную экономику и укрепив общество системой самоуправления, русские смогут выйти из "кабалы у Израиля", устроив общий бойкот евреев и предоставив им ограниченные права иностранцев.

"ГАСО Ф 121. Оп. 1.Д 7 Л 95.

Не стоит поэтому переоценивать "либерализм" утопии Шарапова в национальном вопросе. Относительно толерантное отношение к "инородцам" продиктовано прагматической задачей территориальной экспансии. Своеобразное воскрешение геополитического средневековья в пределах Восточной Римской империи сочетается с принципами буржуазного национализма, поскольку проекты Шарапова фактически означают отказ от имперского принципа и переход к славянскому этнократическому государству, выбивающему почву из-под ног российских императоров, которые с начала XVIII в. позиционировали себя как "завоеватели" - "воспитатели" народа, для которых "несть ни эллина, ни иудея".

Заключение представляет собой свод итогов диссертационного исследования. В нем также содержится краткий очерк развития утопических тенденций в России после 1917 г. В 20-40-е гг. создаются литературные утопии П.Н. Краснова и H.A. Павлова, появляются политические трактаты И.А. Ильина, в которых очевидно влияние дореволюционного утопического консерватизма, но при этом повышается уровень репрессивности, регламентированности в изложении их позитивного идеала, что свидетельствует о вырождении славянофильской традиции, но вместе с тем, явно показывает некоторые подспудные интенции российской консервативной утопии. Геополитические аспекты дореволюционного консерватизма в центре внимания евразийцев, а сюжеты, связанные с "народной монархией", продолжает разрабатывать И А. Солоневич. Таким образом, импульс российского консервативного утопизма позднеимперской эпохи продолжает действовать в течение всего XX в. и с успехом находит своих приверженцев до сих пор.

Проведенное исследование показало, что консервативная утопия в России на рубеже XIX - XX вв. была хорошо развита, интеллектуально и политически влиятельна и широко распространена. Пройдя длительную эволюцию, она породила много оригинальных и потенциально плодотворных проектов, среди которых наибольшего внимания заслуживают идеи С.Ф. Шарапова. Вместе с тем, она не смогла модернизировать свое содержание, ориентируясь, в основном, на традиционные ценности и отвергая все новации. Поэтому с политической точки зрения она выступила фактором дестабилизации строя, но с гносеологической точки зрения, этот интеллектуальный опыт в российской истории имеет большую ценность. Консервативная утопия, подвергая сомнению господствующую идеологию, освобождает личность от различных "идолов" сознания, демифологизирует реальность.

III. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

-Ши 440 4

1. Проблема толерантности в русском националистическом дискурсе на рубеже XIX XX вв. // Культурный мир меняющейся России. Материалы 15-й Всероссийской конференции студентов, аспирантов, докторантов "Майские чтения". Пермь, 2003. С. 78 - 81 (0.2 пл.)

2. Социальная экономия консервативной утопии // Родовое сознание и духовное предпринимательство. Материалы международной молодежной научно-практической конференции. Пермь, 2002. С. 245 - 250 (0.3 п.л.)

3. Консервативная утопия С.Ф. Шарапова // Вестник Уральского гуманитарного института. Пермь, 2001. С. 89 - 99 (0.5 п л.)

4. Феномен консервативной утопии // Переходные периоды в истории культуры. Пермь, 2001. С. 118 - 130 (0.5 п.л.)

5. Мифогенный соблазн легитимации // Периферийность в культуре. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 27 - 28 июня 2001 г. Пермь, 2001. С. 31 - 36 (0.2 пл.)

6. Бунт против дисциплинарности. Консерваторы versus интеллигенция // Российская интеллигенция: критика исторического опыта. Тезисы докладов Всероссийской конференции с международным участием, посвященной 80-летию сборника "Смена вех", 1-2 июня 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 263 -265. (0.2 пл.)

7. Эстетика массовой полигики // Массовая культура как феномен XX века. Тезисы докладов научной конференции 14 мая 2001 года. Пермь, 2001. - 3 с. С. 14-17(0.2 пл.)

8. "Хороводное" воспитание в западной политической культуре // Человек. Целостность. Духовность. Материалы заочной межвузовской научно-практической конференции. Оренбург, 2001. С. 114 -118. (0.2 пл.)

9. Политическая утопия русских консерваторов на рубеже XIX - XX вв. // Проблемы общественного развития в зеркале социологии и экономики. Тезисы докладов IV Научной конференции, посвященной памяти Л.Н. Когана, 16 марта 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 139 - 142 (0.2 п.л.)

Ю.Правовые взгляды Льва Тихомирова // Право. Сборник студенческих работ. М., 1999. С. 78-115(1.5 п.л.)

Подписано в печать . Формат 60x84 1/16 Бумага офс Печать офсетная. Усл. печ. л. 1.4 Тираж 100 экз Заказ

Отпечатано на ризографе ООО Учебный центр "Информатика". 614990. г. Пермь, ул букнрева, 15.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Суслов, Михаил Донатович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. УТОПИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В РОССИЙСКОМ

КОНСЕРВАТИЗМЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.

§1. Эволюция консервативной утопии в России в XIX в.

§2. Утопическая тенденция в политических воззрениях российских консерваторов на рубеже XIX - XX вв.

§3. Утопические мотивы в консервативных трактовках социальноэкономических и национальных проблем на рубеже XIX - XX вв.

ГЛАВА И. КОНСЕРВАТИВНАЯ УТОПИЯ С. Ф. ШАРАПОВА

S1. Политические проекты С.Ф. Шарапова

§2. Социально-экономическая программа С.Ф. Шарапова

§2. Национальный вопрос в интерпретации С.Ф. Шарапова

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Суслов, Михаил Донатович

Актуальность темы. Консервативная утопия на рубеже XIX - XX вв. обращалась к таким темам, как самобытность России, ее место в мире, преемственность ее исторического развития, адаптация традиционных ценностей к изменяющимся условиям. Эти же сюжеты по-прежнему в центре внимания политиков и идеологов, стремящихся «понять Россию», выработать «общенациональную идею». Поэтому представляется вполне логичным обращение наших современников к опыту дореволюционной общественно-политической мысли, изучение которой становится условием понимания настоящего.

Более того, на политическом горизонте современной России существуют многочисленные маргинальные, но интеллектуально весьма влиятельные движения, позиционирующие себя как приверженцев «консервативной революции» и отвергающие западные либеральные ценности1. Идейные основы этого движения, применительно к России, были заложены славянофилами и их последователями рубежа XIX - XX вв. С этой точки зрения анализ российской консервативной утопии позволит придать историческую перспективу и теоретическую глубину пониманию современной политической ситуации, сделать прогноз ее дальнейшей эволюции.

Нам кажется, что ценность изучения консервативной утопии для сегодняшней России заключается еще и в том, что утопия может рассматриваться как инструмент демифологизации, что особенно важно в современных условиях, позволяющих, по мнению многих исследователей, говорить о манипуляции массовым сознанием. Актуальным представляется и обращение к творчеству С.Ф. Шарапова - центральной фигуре данного исследования. Его взгляды мы пытаемся интерпретировать как «идеалтипические» для российской консервативной утопии. В довольно редком для дореволюционной России жанре литературной утопии он выразил такие идеи, которые, по всей видимости, не потеряли своей значимости до сих пор. Это, например, учение о местном самоуправлении, концепция федерализма, модель экономики, построенной на принципах нравственности, и т.д.

Объект и предмет исследования. Консервативную утопию как таковую трудно обнаружить в конкретно-исторической ситуации. Корректнее всего было бы говорить о некоторых утопических тенденциях в консерватизме, усиливающихся или ослабевающих в зависимости от эпохи и общества. Поэтому в качестве объекта настоящего исследования следует указать на утопические тенденции в российском консерватизме на рубеже XIX - XX веков, когда на фоне ускоренной, кризисной модернизации они обрели наиболее развитую и законченную форму. В этот период консервативная утопия стала заметной идеологической силой, способной оказывать давление на государственную политику. Но и правительственный курс в это время, подчиняясь требованиям защиты самодержавия и укрепления социальной базы режима, обращается к традиционным ценностям, образам и символам русского народа, становясь, по сути, на почву консервативной утопии. На рубеже XIX -XX вв. консервативно-утопические черты правого политического спектра отчетливее всего проявились в идеологии консерваторов славянофильского направления, а, пожалуй, одним из самых интересных его представителей является смоленский помещик-новатор и публицист С.Ф. Шарапова. Таким образом, в качестве предмета данного исследования рассматриваются воззрения российских консервативных идеологов по общественно-политическим и экономическим вопросам.

В ряде случаев для характеристики того или иного консервативного идеолога большую ценность представляют его социально-философские идеи, которые также становятся предметом этой работы. С учетом малоизученности и степени важности для раскрытия нашей темы воззрений С.Ф. Шарапова, его биографические данные, которые, как правило, трудно отделить от собственно истории идей, тоже относятся к предмету исследования. Мы также учитывали, что определенные утопические черты присутствовали в российском традиционализме XVIII в. и сохранились после революции 1917 г. в эмигрантском монархизме XX в. (П.Н. Краснов, Н.А. Павлов, И.А. Ильин, И.А. Солоневич) и в евразийстве. Чтобы избежать односторонности в освещении российской консервативной утопии, следует иметь в виду, что этот идеологический феномен присущ не только России, и аналогичные движения в рассматриваемый период обнаруживаются в Германии, Франции, США. Упомянутые оговорки также расширяют предмет данного исследования.

Историография проблемы консервативной утопии. В изучении данной проблематики в России весьма отчетливо прослеживаются три периода: дореволюционный, советский и современный (с 1990 г.) Такая периодизация показывает внутреннюю логику развития теоретических представлений о консервативной утопии: от публицистической пристрастности к идеологической ангажированности научного знания послереволюционного этапа (свойственного также и эмигрантской историографии). Современный же этап заключает в себе возможность объективного научного подхода к этой проблеме.

Хотя дореволюционная историография не оперировала термином «консервативная утопия», она все же осветила ряд концептуальных положений, связанных с темой данной диссертации. Была предпринята попытка проанализировать феномен утопии. А. Дживилегов и В.Ф. Тотомианц считали утопию несбыточной мечтой, химерой2. Подобный подход, по мнению Е. Шацкого, к которому мы присоединяемся, ненаучен, так как не учитывает, что «утопии сегодняшнего дня могут стать действительностью завтрашнего дня»3. А. Свентоховский и А. Фойгт считают утопию развитой формой общественного идеала4. Но такое понимание утопии слишком широко и неопределенно, так как, говоря словами того же Е. Шацкого, в таком случае «утопист оказывается синонимом мыслящего человека, а не человека, мыслящего определенным образом»5. Тем не менее, этот подход уже дает представление о консервативной утопии, так как предлагает критерий деления утопий на прогрессивные и регрессивные. Первые отражают идеалы тех, кто провозглашает развитие общества, а вторые - тех, кто поворачивает развитие общества вспять6. Этот критерий, однако, объективный научный анализ подменяет субъективными идеологическими оценками, поскольку от произвола автора зависит, что считать прогрессивным, а что регрессивным. Марксистский подход к утопии был сформулирован В.И. Лениным, который в утопии видел "такого рода пожелание, которое осуществить никак нельзя, ни теперь, ни впоследствии По мнению Ленина, утопии делятся на прогрессивные и реакционные в зависимости от того, отвлекают ли они массы от революционной л борьбы или зовут к ней . Эта точка зрения, кроме недостатков, связанных с партийностью понимания «прогрессивного» и «регрессивного», объединяет понятием «реакционная утопия» такие разные утопии, как консервативную, либеральную, социал-реформистскую и другие, что вряд ли разумно.

Дореволюционные исследователи пытались описать как консервативную утопию и конкретные явления интеллектуальной истории, • но здесь тенденциозность работ, за некоторым исключением, наиболее очевидна. Авторы, трактуя утопию как пустое прожектерство, обвиняют в нем своих политических оппонентов9. Прежде всего, утопические тенденции усматривались в славянофильстве, литература по которому обширна. К примеру, B.C. Соловьев и П.Н. Милюков видели в нем реакционную утопию русского мессианства10. Им предложена классификация славянофильской традиции рубежа веков на «правый» и «левый». Первый, представленный Данилевским и Леонтьевым, подчеркивает мысль классиков славянофильства о национальной исключительности России. Второй же, к которому известный кадетский профессор относит B.C. Соловьева, Достоевского и других почвенников, выдвигает другую идею ранних славянофилов - идею всемирно-исторической роли России11. Эта классификация, как нам кажется, имеет несколько иное значение, нежели ей придавал ее автор: она служит показателем того, насколько радикален разрыв того или иного консерватора со статус-кво, насколько утопичны его взгляды. Учение панславизма в изложении славянофилов и их последователей освещено А.Н. Пыпиным, который относился к ним резко критически, акцентируя внимание на националистической составляющей их учения12. М.О. Гершензон пессимистично отмечал торжество реакционной, шовинистической утопии в современности, полагая что из славянофильского учения о национальной исключительности выросла вся российская консервативная идеология последующего времени13. О традиции славянофильства в российском консерватизме рубежа XIX - XX вв. пишут в своих работах В.Ф. Эрн и В.В. Розанов14.

Новые грани рассматриваемой проблемы открыли отечественные исследователи советского периода. В 20-х - 30-х гг. XX в. в связи с широкой публикаторской деятельностью в это время существенно расширилась фактографическая база исследований по консервативной утопии15. Свою позитивную роль сыграл и эффектом «исторической перспективы». В то же время из-за монополии партийного коммунистического подхода к утопии, реальная проблема упрощалась. Эти исследования тесно, вплоть до неразличимости, сближают консерватизм с фашистской утопией, обращая внимание преимущественно на погромный антисемитизм правых16. Это суждение можно считать не лишенным некоторых оснований, но все же чересчур прямолинейным. В 30-50-е гг. русский консерватизм практически перестал интересовать советских историков. Одним из редких исключений является диссертация С.С. Дмитриева. Автор обращает внимание на такой важный утопический аспект славянофильства и всей последующей консервативной социальной философии России, как стремление подчинить экономику принципам морали17.

Отдельную категорию в этой группе исследований занимают труды исследователей-эмигрантов, которые неоднократно обращались к проблемам консерватизма в России. В 1925 г. Н.В. Устрялов обоснованно отмечает, что славянофильская традиция на раннем этапе своего развития приближалась к руссоистской утопии народного суверенитета18. С.С. Ольденбург в своем сочинении «Царствование императора Николая II», вторя М.О. Гершензону, возводит традиции российского консерватизма рубежа веков к славянофильской утопии, называя, например, А.А. Киреева и JI.A. Тихомирова наследниками славянофилов19. Н.А. Бердяев в книге «Алексей Степанович Хомяков»20 подчеркивает сильную струю анархизма в учении славянофилов, попытавшихся создать утопию самоуправляющегося «мира»21. После второй мировой войны историки и философы русских эмигрантских кругов рассматривают данную проблему более беспристрастно, открывая в ней философские глубины, не замеченные предыдущими исследователями. Таков, например, труд В.В. Зеньковского «История русской философии», в котором подробно рассматриваются мировоззренческие вопросы, волновавшие как славянофилов, так и их последователей на рубеже XIX - XX вв., которые, по мысли Зеньковского, принадлежат к религиозной тенденции русской философии, набравшей силу благодаря богословским трудам Хомякова и эстетической утопии Гоголя, попытавшегося соединить добро и красоту на почве религии22. Прот. Г. Флоровский тоже сосредоточивается на религиозных взглядах русских мыслителей. Для нас очень важен его тезис о том, что одной из тенденций славянофильской утопии было стремление воплотить отвлеченные идеалы христианства в социально-политической жизни России23.

В 60-80-е гг. советские исследователи начинают более обстоятельно анализировать «реакционные утопии»24. В это время появляются работы Э.Я. Баталова, И.В. Бестужева-Лады, В.А. Чаликовой и др., посвященные проблемам утопии в целом, но упоминающие и о существовании консервативных

А С реакционных) утопии . С.С. Сизов подчеркивает их классовую ограниченность, что связано с подменой действительных закономерностей исторического развития партийным интересом утописта . На наш взгляд, подмена, "мифологизация" действительности в консервативной утопии на самом деле происходит, но это не является результатом ее классовой ограниченности. Консерваторы занимают принципиально внеклассовую позицию, что связано с их общей методологической установкой на приоритет общего над частным27.

A.Ю. Мельвиль, опираясь на мнение американского социолога М. Селиджера, как нам кажется, очень точно "схватил" сущность консервативной утопии. "Приверженность консерватизма "статус-кво", - пишет исследователь в книге "Социальная философия современного американского консерватизма", -это, скорее, его логический предел, идеальная форма. Что же касается реальных общественных ситуаций, то, поскольку носители консервативной идеологии нередко лишаются своих в прошлом привилегированных и господствующих позиций, они [.] могут оказаться отчужденными от статус-кво и стремиться к изменению общества в соответствии с образом его прошлого"28. Таким образом, он показал, что утопизм консерватора зависит от восприятия им статус-кво.

B.А. Чаликова делает верное предположение, что всякая утопия в сущности консервативна. С одной стороны, сам «консервативный идеал, выраженный лозунгом «Все хорошее - позади!» . остается в пределах утопичского мышления». С другой стороны, утопия имеет консервативный характер, так как «лежит по ту сторону истории»29. Значительный вклад в изучение утопий внесли такие советские исследователи, как В.П. Шестаков, JI.JT. Лисюткина и др.30 Т.А.Пчелинцева описывает апологетические утопии, которые по ее мнению подразделяются на реакционные и консервативные. Реакционные утопии критикуют действительность «с позиций вчерашнего дня, «сзади», создают образец для подражания из материала прошлого, пытаются повернуть социальное движение вспять»31. На наш взгляд, это ошибочное мнение, так как утопия, являясь формой достаточно глубокого осмысления действительности, осознает необратимость исторического процесса, а потому стремится не к прошлому, а к иному настоящему. Для традиционного сознания, действительно, характерны ностальгические мечты о «добром старом времени», но подобное, нерефлексивное миросозерцание не является утопическим. Другая разновидность апологетических утопий по Т.С. Пчелинцевой - консервативные; они «направлены на сохранение существующего строя. Критикуя некоторые недостатки социальной организации, такие утопии позитивный идеал представляют как приукрашенную, упорядоченную существующую действительность»32. Но консервативная утопия в таком понимании ничем не отличается от идеологии, так как любая идеология «приукрашивает действительность».

В 1989 г. была опубликована обобщающая монография по утопии Ч.С. Кирвеля, содержащая хороший историографический очерк33. Автор обращается и к проблеме консервативной утопии, верно подчеркивая, что хотя консерваторы старательно дистанцируются от утопизма, но объективно их социальный идеал, абсолютизирующий позитивные стороны прошлого, утопичен34. На развитие представления о консервативной утопии в России большое влияние оказало знакомство отечественных исследователей с работой А. Валицкого «В кругу консервативной утопии» (1964).

В 60-е - 80-е гг. одновременно с научным анализом консервативной утопии возрождается и интерес к российскому консерватизму. По-прежнему а? славянофильская утопия в центре внимания исследователей . В сфере научного интереса возникает и тема российского правого радикализма на рубеже веков. Наиболее полным его исследованием в этот период была диссертация С.А. Степанова36. Кандидатская диссертация В.И. Ведерникова является весьма основательным и аналитически глубоким исследованием консерватизма и его отношения к реформе государственных учреждений империи в начале XX в.37. В этой и других работах В.И. Ведерникова упоминается и С.Ф. Шарапов, убеждения которого толкуются как «апология дворянского представительства»38, имеющая очевидный утопический подтекст. В «История русской экономической мысли»39 также дано краткое описание теории бумажных денег Шарапова в контексте консервативных экономических теорий. В.Н. Костылев в это время пишет кандидатскую диссертацию о таком консервативном утописте, как JT.A. Тихомиров, обращая особое внимание на причины «ренегатства» бывшего народовольца и на влияние, которое оказала эта метаморфоза на общественность того времени40.

В 90-е гг. в связи с рефлексией по поводу коммунистического эксперимента в Советском Союзе повысился исследовательский интерес к проблеме утопии41. Публикация в 1994 г. фундаментального труда К. Манхейма позволила по-новому взглянуть на проблему консервативной утопии, выработать адекватную методологию ее анализа42. Имеются как общетеоретические работы в этой области43, так и конкретно-научные44, причем для целей настоящего исследования существенный интерес представляет попытка Е.Э. Эгильского вскрыть мифологические и архетипические корни утопического45. Появляются литературоведческие и языковедческие исследования утопии и антиутопии, в которых, помимо всего прочего, затрагивается и тема консервативной утопии46. В очерке JI.E. Чертковой из сборника «Идеал, утопия и критическая рефлексия», например, утверждается, что ретроспективная (консервативная) утопия тоже в определенном смысле проспективная (прогрессивная), тоже ориентирована на строительство лучшего общества в будущем, ее отличие от собственно проспективной утопии в том, что ее метод - воспоминание, а не пророчество47, и с этим трудно не согласиться.

Аналитически глубокая разработка проблемы консервативной утопии в этот период сочетается с обилием конкретно-исторических работ по консерватизму. Социально-философские взгляды консерваторов, преимущественно славянофильского направления, - одна из центральных тем историографии конца XX - начала XXI вв. Для А.С. Ахиезера утопизм славянофильства заключается в попытке «перевести» на язык интеллектуальной

48 элиты примитивные, догосударственные представления народа . Культурологические и историософские аспекты славянофильской утопической традиции начинают исследовать В.Г. Щукин, A.M. Буланов, Е.И. Анненкова, С.Н. Малявина, Е.П. Ауловой и др.49

В 90-е гг. консервативно-утопическую тенденцию исследователи начинают прослеживать в России с конца XVIII в. Диссертация С.И. Панкратовой посвящена социальной утопии М.М. Щербатова, которая, по мнению автора,, вписывается в традицию русской религиозно-философской мысли, выдвинувшей свой социальный идеал с опорой на нравственные принципы50. Т.В. Артемьева анализирует генезис консервативного утопизма в России, обращая особое внимание на фигуры М.М. Щербатова51 и М.М. Хераскова . Об утопических тенденциях в политике самодержавия на рубеже XVIII - XIX вв. пишет A.JI. Зорин53. Особого внимания исследователей удостоилась консервативная утопия Павла I54 и А.А. Аракчеева55. Интересны попытки по-новому взглянуть на хорошо известные фигуры; такой подход, например, позволил включить Чаадаева и Гоголя в общую тенденцию консервативно-утопического мышления56. Благодаря А. Мартину в сферу интересов отечественных историков попали консервативные утопии Шишкова, А. Стурдзы и других идеологов царствования Александра I57. А работа Ц. Виттекер о С.С. Уварове стимулировала изучение педагогической утопии главного официального идеолога в эпоху царствования Николая I58.

Консервативная утопия на рубеже веков анализируется в монографии И.А. Исаева, который полагает, что формирование консерватизма этого периода «произошло в обстановке, когда основания консервативного мировоззрения . были существенно подорваны в ходе буржуазных преобразований второй половины XIX в. и нарастания революционной ситуации. Поэтому возрождались ценности консерватизма . в значительной степени под воздействием идеалистических и утопических допущений и стимулировались романическим обращением консервативного мышления к миру прошлого, к средневековью России»59. Как консервативную утопию он трактует учение К.Н. Леонтьева и JI.A. Тихомирова. Статья А.И. Абрамова посвящена русской консервативной утопии второй половины XIX в., в русле которой он интерпретирует взгляды, главным образом, К.П. Победоносцева и К.Н. Леонтьева, однако его понимание утопии как исторически необоснованного проекта представляется неадекватным60. В публикации Д. В. Бугрова описывается несколько малоизвестных утопических литературных произведений русских консерваторов, например, книга Н.Н. Шелонского «В мире будущего». Он также обращается к такому интересному жанру как «литературная война»61. Оригинальные обобщающие выводы по российскому л консерватизму предложены в исследованиях Ю.И. Кирьянова , А.П. Боровикова63, Э.Ю. Абелинскаса64, И.В. Кузьмина65 и др. В.А. Гусев, анализируя эволюцию русского консерватизма на протяжении тысячелетий, со времен Киевской Руси и до наших дней, высказывает важное методологическое замечание о том, что традиция бывает как позитивная, так и негативная (крайне негативное восприятие прошлого), которая тоже свойственна консерватизму. От "удельного веса" негативной традиции зависит степень его радикальности, утопичности66.

В это время весьма пристальному вниманию подверглись консервативные концепции государственности и идеологии правых политических деятелей67 и партий68. Монография А. С. Карцова о правовых воззрениях русских консерваторов69 освещает, в частности, малоисследованный вопрос об антропологической концепции консерватизма. Его вывод о преобладании антропологического пессимизма следует скорректировать с учетом того, что славянофильская традиция исходит скорее из противоположной посылки о потенциальном совершенстве человека. Исследование социально-философских концепций российской консервативной мысли рубежа XIX - XX вв. предложено в монографиях Ю.И. Сохрякова, Б.П. Балуева70 и С.Н. Пушкина. Последний сосредоточился на фигурах славянофилов, К.Н. Леонтьева и Н.Я. Данилевского71, а Ю.И. Сохряков удачно вписывает в славянофильский контекст воззрения таких русских мыслителей, как Н.Ф. Федоров, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов72. В своем исследовании Н.В. Полякова проанализировала влияние такого яркого представителя утопической тенденции в континентальном консерватизме, как Ж. де Местра на философскую мысль России второй половины XIX в.73 Развитие славянофильской идеологии во второй половине XIX - начале XX в. показано в диссертации О.С. Шакировой74, М.И. Пановой и И.А. Немцева. Последний прослеживает эволюцию славянофильской мысли в России на протяжении XIX в., делая вывод о том, что консерваторы начала XX в. были лишены славянофильского «условного анархизма», консервативного демократизма и самокритичного скепсиса по отношению к дворянству . Действительно, в связи с участием представителей славянофильской традиции в реальной политике, их взгляды лишались спекулятивного гуманизма, приобретали некоторую прагматическую "брутальность". О.С. Шакирова полагает, что славянофильские тенденции получили свое развитие на рубеже веков благодаря идейному вакууму77. В это время исследовательское внимание обращается на почвенничество, которое авторы пытаются интерпретировать в широком интеллектуально-историческом контексте . А. Янов считает, что «прекраснодушное» славянофильство середины XIX в. в начале XX в. выродилось в черносотенство79. Этот тезис игнорирует различие между черносотенцами и идеологами консерватизма славянофильской ориентации. Последние творчески развили и даже в чем-то «либерализировали» старые концепции славянофилов. А. Янов и С.Е. Кургинян80 прослеживают связь между «русской идеей», выраженной, в частности славянофилами второго поколения, и фашизмом, что тоже не может не вызвать возражений, поскольку такой тезис не соответствует принципам историзма и научной объективности.

Персоналии российских консерваторов-утопистов также находятся в центре внимания историков81. Монография А.В. Репникова анализирует государственно-правовые взгляды таких консерваторов, как К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров, К.П. Победоносцев. Он противопоставляет их «государственническую концепцию» славянофилам и почвенникам82, обоснованно отмечая, что ряд категорий их мышления возник именно на почве славянофильства . Автор считает, что их проекты сочетали в себе элементы преемственности и новаторства, будучи в целом перспективным планом развития России, альтернативным либеральным и социалистическим убеждениям84. С этим утверждением мы вполне солидарны. Известные консервативные деятели на рубеже веков (М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров) рассматриваются сквозь призму развития интеллигенции в России в монографии Ю.С. Итенберга85. Более подробно эти фигуры анализируются в диссертациях и в ходе конференций, специально им посвященных. Таковы, например, исследования о Победоносцеве , Данилевском87, Леонтьеве88. Исследователь творчества М.О. Меньшикова П.И. Шлемин публикует монографию, ставшую новаторской в разработке воззрений этого оригинального русского идеолога, высказавшего немало утопических суждении .

Очерк Д.И. Раскина в коллективной монографии «Национальная правая прежде и теперь» (1992 г.) посвящен идеологии правого радикализма в России. В этой работе делается очень важный вывод о том, что правая идеология была не только реакцией, но и реформаторством, поскольку ей приходилось не только сохранять существующие устои государства и общества, но и теоретически реагировать на кризис этого строя, предлагая свои программы его преодоления90. С.А. Степанов в монографии «Черная сотня в России. 1905 -1914 гг. доказывает, что идеология радикальной правой предвосхищала фашизм, делая ставку на широкие социальные слои91. Обращает на себя внимание кандидатская диссертация А.В. Елисеева, защищенная в 1997 г. Она посвящена идеологии русских националистов в начале XX в.92 Автор делает в целом обоснованный вывод о том, что мейнстрим консервативной мысли на рубеже веков проходил в русле национализма, резонно полагая, что националисты не были против модернизации как таковой, но они хотели приспособить ее к структурам ancien regime93. Не вызывает возражений вывод А.В. Елисеева о том, что русские националисты смогли дать свой концептуальный ответ на вызов модернизации, который, впрочем, «не достиг полноты своей адекватности»94. Отношение консервативных идеологов к реформе власти в начале XX в. в России и к национальному вопросу в центре внимания монографии М.Н. Лукьянова «Российский консерватизм и реформа, 1907-1914» (2001 г.). Автор делает вывод о том, что русские консерваторы, в силу присущих их проектам архаических черт, так и не смогли сыграть стабилизирующую роль в российской политике накануне первой мировой

95

ВОИНЫ .

Растет и внимание исследователей к главному герою данной работы -С.Ф. Шарапову96. В 1995 г. появляется кандидатская диссертация М.Ю. Конягина «С.Ф. Шарапов: критика правительственного курса и программа преобразований»97, которая сосредоточивается на описании экономических взглядов Шарапова и на его критике официальных властей. Вместе с тем, источниковая база диссертации явно недостаточна, в частности, не понятно отсутствие ссылок на богатейшие материалы личного архива Шарапова в Государственном архиве Смоленской области. Начиная с 2001 г. А.В. Репников публикует ряд статей, в которых описывает взгляды Шарапова по административно-территориальному переустройству России98. Но все же знакомство отечественных исследователей с этой фигурой не соответствует ее значению в интеллектуальной истории России, так как С.Ф. Шарапов был, несомненно, деятелем всероссийского масштаба как по политическому влиянию, так и по идейному.

Обращение к зарубежным исследователям позволит нам углубить концептуальный уровень анализа консерватизма", кроме того, западные исследователи не обошли вниманием и российский консерватизм. Одной из самых обстоятельных работ об Д.А. Хомякове и славянофильстве является книга Гратье, ценная скрупулезным изложением взглядов славянофила»100. Э. Таден, исследовавший русский национализм XIX в., пришел к тому же выводу, что и B.C. Соловьев: славянофильство, став практическим политическим учением в конце XIX в. и утратив заряд гуманистической философии, актуализировало свой националистический потенциал, заложенный в мессианстве данного учения101. Перекидывая мостик от славянофильского национализма к фашизму102, Таден, на наш взгляд, не учитывает общей националистической «конъюнктуры» в развитии политических идеологий конца XIX в. в России и во всем мире, а также не видит того, на что обращал внимание Соловьев - противоположной тенденции эволюции славянофильства к философии всеединства и находящихся под ее влиянием консерваторов-славянофилов рубежа веков. У. Лакер специализируется на изучении «недуга политической паранойи» в российском варианте, густо замешанном на мании величия, ксенофобии и теории заговора. Его стремление увидеть идейные корни фашизма в русском консерватизме несет в себе значительный креативный потенциал, но все же несколько навязчиво, необъективно, так как не учитывает различие исторических ситуаций. Автор полагает, что российская «черная сотня» отличается от аналогичных маргинальных явлений на Западе (вроде «Аксьон франсез») пестрым социальным составом и политической несамостоятельностью103. С некоторыми оговорками эти суждения можно отнести и на счет консервативной утопии в целом. Пожалуй, единственное на Западе изложение взглядов С.Ф. Шарапова находится в сочинении Д. Роусона «Русские правые и революция 1905 г.», где также содержится подробный очерк о деятельности и идеологии Союза русских людей, ценный для нас своей фактографической базой104.

Изучение историографии вопроса позволило увидеть лакуны, требующие заполнения. Во-первых, отсутствует анализ феномена консервативной утопии как таковой. Во-вторых, отсутствуют специальные исследования по эволюции консервативно-утопических проектов в России в XIX - начале XX вв. В-третьих, в современной историографии явно недостаточно внимания уделено общественно-политическим проектам С.Ф. Шарапова.

Цели и задачи исследования. Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы проследить эволюцию утопических черт в российском консерватизме в XIX - начале XX вв. в контексте, с одной стороны, европейского консерватизма этого периода, а с другой - российской консервативной (традиционалистской) утопии рубежа XVIII - XIX вв., и утопических проектов послереволюционного периода. Это предполагает решение следующих исследовательских задач.

1. Проследить генезис и эволюцию утопической тенденции в русском консерватизме в XIX - начале XX вв.

2. Проанализировать утопические проекты С.Ф. Шарапова.

3.Выявить наиболее характерные черты российской консервативной утопии конца XIX - начала XX вв.

Научная новизна. В данной работе, сделана попытка изучения российской консервативной утопии как самостоятельного и целостного явления. В центре внимания оказывается феномен консервативной утопии, анализируемый применительно к конкретным условиям интеллектуальной истории России XIX - начала XX вв. в сравнении с зарубежным и отечественным консерватизмом нового времени. Особое внимание уделяется фигуре С.Ф. Шарапова, недостаточно известной в отечественной исторической науке. В научный оборот вводятся материалы из личного фонда С.Ф. Шарапова в Государственном архиве Смоленской области.

Хронологические рамки исследования. В настоящем исследовании, как и заявлено в самом названии, внимание сосредоточивается на российской консервативной утопии конца XIX - начала XX вв. Вместе с тем, для компаративного анализа проблемы возникает необходимость выхода за указанные рамки вплоть до конца XVIII в., когда литературная форма консервативной утопии была апробирована М.М. Щербатовым и другими утопистами. С другой стороны, обращение к эмигрантскому монархизму, унаследовавшему многие содержательные стороны дореволюционной консервативной утопии, заставляет отодвинуть нижнюю хронологическую планку до середины XX в.

Методологические основы исследования. В основу методологии данного исследования положен принцип научной объективности, а также принцип историзма, требующий рассмотрение проблемы в конкретно-исторической ситуации в России рубежа XIX - XX вв., изучение генезиса российской консервативной утопии, изложение основных вех ее эволюции на протяжении XIX в. и после 1917 г., что придаст исследованию необходимую историческую перспективу и избавит от мифологизации российской консервативной утопии105. Принцип компаративности позволит увидеть особенности российской консервативной утопии и избавит от другой распространенной ныне формы мифологизации русской истории, которая заключается в представлении о национальной исключительности России и происходит в большинстве случаев из-за недостаточного знакомства с широким историческим контекстом. Принцип системности приблизит нас к идеалу целостного, всестороннего и глубокого анализа проблемы, позволит устранить фрагментированность в изложении. В подходе к изучаемой проблеме мы исходим из такой теории «среднего уровня», как теория модернизации, которая на наш взгляд вполне адекватна для описания исторических процессов в России XVIII - XX вв.

В соответствии с указанными методологическими подходами и фундаментальными работами К. Манхейма, М. Вебера, Е. Шацкого и др. по данному вопросу, следует определить основные понятия, используемые в тексте. Под традиционализмом понимается «установка на повседневно привычное и веру в него как в непререкаемую норму поведения»106. Традиционализм ситуационен, он не является целостным, всеобъемлющим видом знания. Его содержанием как правило, выступает защита религиозных ценностей, отдельных институций прошлого и т.д. «Традиционализм означает

1CY7 тенденцию к сохранению старых образцов, вегетативных способов жизни» .

Напротив, консервативная идеология осмысленна, она представляет собой комплекс идей, трансцендентных наличному бытию108. Консерватизм с этой точки зрения появился в качестве реакции на конкретно-историческую ситуацию - Великую французскую революцию и распространение идеологии

Просвещения109. Манхейм называет такие свойства консерватизма, как акцент на конкретность, стремление к континуитету и отвержение резких изменений, органический подход к обществу, антирационализм110. Консерватизм имеет некое неизменное ядро и зависящие от конкретно-исторической ситуации положения. Существование неизменного ядра обусловлено сходством процесса модернизации в разных странах. В его составе такие положения, как защита монархии, предпочтение сельского хозяйства перед промышленным развитием, ненависть к буржуазии, отвержение революционных методов борьбы, подозрительное отношение к насаждению светского просвещения, предпочтение религиозных форм культуры перед светскими и т.д.

Если смысл идеологии заключается в оправдании существующего строя111, то утопия, напротив, «предназначена» для «десакрализ ации», развенчивания настоящего, поэтому она отличается значительным критическим потенциалом. Как писал Ф.-Е. Поллак, «утопия может фактически рассматриваться как один из самых старых и чистых примеров 1 демифологизации» . К. Манхейм под утопией понимает такую идеологию, которая способна мобилизовать народ на изменение существующего порядка113, поэтому она конкретно-образна, политически активна, социально действенна, потенциально способна «овладевать массами». E.JI. Черткова пишет: «По силе воздействия на людей, по своим мобилизационным возможностям все социальные теории меркнут рядом с утопией»114. Утопия обосновывает альтернативную картину мира, а для этого необходимо осмысленное, глубокое познание реальности, и в этом заключается большая гносеологическая ценность утопии115, разоблачающей попытки идеологов - мифотворцев превратить «историю в природу», выдать исторически преходящее явление за вечное116. Отсюда вытекает и другое ее позитивное значение: она выступает как некая скрытая возможность исторического развития117. Пафос всех утопий в том, что если в природе царит непреклонный закон, то в истории возможно все.

Обосновывая само понятие «консервативная утопия»118, мы опираемся на теоретические положения К. Манхейма и Е. Шацкого, которые описали этот феномен. По мнению создателя социологии знания К. Манхейма, в консерватизме как идеологии всегда присутствует в той или иной мере «напряжение» между идеалом и действительностью119. Когда консерватизм перестает оправдывать, мифологизировать существующий строй120, а, разочаровавшись в нем, хочет его преобразовать121, тогда консерватизм превращается в утопию. Консервативный утопист представляет идеал как внутреннюю форму общества, «дух нации», который проявил себя в прошлом и хотя бы частично действует в настоящем. Польский социолог Е. Шацкий вводит аналогичное понятие «архаизм», обозначающее такую форму «интегрального традиционализма», которая появляется, когда «излюбленный [архаистом] порядок полностью или почти полностью уничтожен и возрождение его потребует исправления нового порядка, складывания общества заново во имя идеала.»122 Исследователь славянофильства А. Валицкий пишет: «Резкая критика действительности порой является . защитой и рационализацией . некоего «модуса существования», нравственные устои которого вместе с самим этм модусом подвергаются реальной угрозе. Поскольку такая ситуация возможна, оправдано употребление (вслед за К. Мангеймом) термина «консервативная утопия»123. Утопия создается теми слоями общества, которые не могут адаптироваться к модернизационным изменениям, остро переживают понижение своего социального статуса, а потому заинтересованы в изменении существующего строя и обосновании иного порядка124.

Консервативная утопия схожа с правым радикализмом в том, что они критикуют правительственный курс «справа», но различий между ними все же больше. Консервативная утопия предлагает альтернативную картину мира, ее цели принципиально отличаются от целей правящей элиты. Правый радикализм радикален в средствах, а не в целях; являясь по своей сути не утопией, а идеологией, правый радикализм защищает основы существующего строя экстремистскими методами. Следует оговориться, что в условиях форсированных социальных реформ правый радикализм может трансформироваться в утопическую форму, отвергая все перемены. Есть еще одно отличие: правый радикализм более склонен к публичной политике, а консервативная утопия к кабинетному теоретизированию, но и эта грань не является абсолютно непроницаемой.

В истории России большое распространение получили официальные утопии: государственная идеология не всегда стремится упрочить существующий порядок, и иногда она пытается легитимизировать его изменение, являясь по своей сути утопией. С некоторыми оговорками подобную утопию можно признать консервативной. Дело в том, что в модель «просвещенного абсолютизма», которой следовало самодержавие до конца XIX в., исключает апелляцию к историческому прошлому или к «духу нации». Однако после Великой французской революции подобная установка на воспитание «правильного» гражданина превратилась из абстрактного философского пожелания в конкретное стремление избежать революции, а потому официальная утопия Павла I, А.А. Аракчеева, С.С. Уварова и т.д. имеет безусловную консервативную направленность. Таким образом, с известной долей условности консервативные утопии можно подразделить на официальные и оппозиционные.

Консерватизм становится утопичным тогда, когда перестает выполнять свою основную. «функцию» защиты status quo. Такое понимание позволяет ввести еще один критерий классификации консервативных утопий в зависимости от степени отрицания существующей традиции. В России рубежа XIX - XX вв., например, со многими оговорками можно в среде консерваторов-утопистов выделить тех, кто отказывается от традиции имперского, бюрократического управления, от модели «просвещенного абсолютизма» во имя идеализируемой Московской Руси; и тех, кто эту традицию признает, но отказывается от возникающих традиций гражданского общества. Уровень «утопичности» первых наиболее высок, но в сущности, и те, и другие идеализируют разные стадии одного и того же процесса модернизации.

В отечественной историографии понятие «консервативная утопия» применяется, как правило, к славянофильству125. Однако этот феномен имеет длительную предысторию. Надежда на лучший мир в образах минувшего «золотого века» появляется если не одновременно с человеком, как полагает Э. Блох126, то уже четко фиксируется в религиозных представлениях ранней родоврй общины и продолжает свое бытие в форме народной утопии127 в тесном взаимодействии с утопической тенденцией в агиографической литературе. Жития святых можно отнести к антропологическим традиционалистским утопиям, поскольку в них отражено представление о нравственно и физически совершенном человеке (с точки зрения религиозных догматов), который может питаться одними ягодами, как это делал преподобный Никандр, или повелевать зверями и бесами, подобно Сергию Радонежскому и Конану Огороднику, и даже не гореть в огне и не испытывать боли (великомученица Варвара). Несомненными утопическими чертами обладают практики монастырской жизни, институт старчества, жизнь старообрядцев. Г. Флоровский называл раскол «социально-апокалиптической ре „ утопиеи» ; действительно, раскольники практически освоили основные темы консервативной утопии в России: ксенофобию, христианский аскетизм, неприятие новаций, абсолютизация хорошего в прошлом, избранничество России, ее исключительная религиозная миссия129. Таким образом, в России

130 существовала длительная традиция утопического мышления , восходящая к патристике, неоплатонизму и консервативному утопизму Платона, что создавало благодатную почву для возникновения собственно российских консервативных утопий в XIX - начале XX вв.

Утопические черты, всегда в той или иной мере присущие консервативному типу мышления, усиливаются в кризисные, переломные моменты существования общества, каким был для России рубеж XIX - XX вв. В такие времена утописты создают «модели стабильности, рожденные в атмосфере противоречий»131. Консервативно-утопические тенденции наиболее распространены в обществах с кризисной модернизацией, разрывающей историческую преемственность. Очевидно, существование и масштабность подобных разрывов является необходимым условием появления консервативно-утопических проектов, ядром которых всегда является идея возврата к нарушенной традиции и отказа от новой, революционной (в широком смысле этого слова) традиции. Поэтому хотя утопические мотивы в консерватизме были присущи всем странам в период модернизации, но в России эта тенденция была особенно сильна в силу специфических черт модернизации и культурно-исторического контекста, располагающего к утопизму. Во-первых, консервативная утопия коррелирует с русской культурной традицией, в которой сильно влияние платонизма, религии, мессианской идеи. Во-вторых, разрывы исторической преемственности давали дополнительную аргументацию в руки консервативных утопистов, которые легко могли объяснить, почему хорошее прошлое превращалось в плохое настоящее, сославшись, например, на реформы Петра I. В-третьих, медленное складывание индустриального общества исключило из консервативного лагеря буржуазию и усиливало влияние дворянства - по объективным основаниям весьма склонного к консервативно-утопическим убеждениям. В-четвертых, экономическая и социальная отсталость России сочеталась с наличием высокоразвитой интеллигенции, способной концептуализировать свое недовольство в том числе, в форме консервативной утопии.

Подобная методологическая установка автора может вызвать обоснованное недоумение: а был ли вообще в России неутопический консерватизм? Дело в том, что собственно консервативно-утопических проектов в России было не так уж много, но отдельные утопические мотивы, сюжеты, проблемы заметны во взглядах большого числа российских консерваторов, что позволяет, на наш взгляд, говорить о такой характерной черте отечественного консерватизма рубежа XIX - XX вв., как утопизм. Эта особенность проявляется в «неортодоксальном» подходе к проблеме статус-кво: российский консерватизм не столько его поддерживал, сколько разрушал в своем стремлении к реставрации прошлого.

Источники исследования. Источники данного исследования можно подразделить на 4 группы. Основная для нас группа - это опубликованные политические трактаты представителей российского консерватизма, в чьих сочинениях заметна утопическая тенденция132. Особое место среди них принадлежит представителям славянофильского консерватизма рубежа веков, в работах которых наиболее рельефно отразились черты, свойственные российской консервативной утопии. Это сочинения Н.П. Аксакова133, А.В. Васильева134, П.Е. Казанского135, А.А. Киреева136, К.Н. Пасхалова137, Д.А. Хомякова138, А.Г. Щербатова139. Некоторые из работ этих авторов переизданы в последнее время. При всей условности отнесения того или иного идеолога к славянофильской традиции, в целом все же эта категория источников позволяет проследить эволюцию славянофильской утопии в конце XIX - начале XX вв. с учетом, однако, того, что многие из указанных консерваторов, в отличие от ранних славянофилов, были близки к политической элите, а потому свои тексты, предназначенные для печати, подвергали «внутренней цензуре», затушевывая, например, критическую часть своих мыслей. В рамках этой же группы выделены произведения консерваторов, которые тоже, конечно, испытали славянофильское влияние, но все же дистанцировались от этого течения. В ряде случаев утопическая составляющая их воззрений весьма велика, а потому эта категория источников полезна в качестве материалов для доказательства, что утопическая тенденция в российском консерватизме была очень влиятельна и широко распространена. Речь идет о таких идеологах, как П. Булацель140, Г. В. Бутми141, И.И. Восторгов142, А.С. Вязигин143, В.А. Грингмут144, А.И. Дубровин145, М.О. Меньшиков146, Н.И. Черняев147, Г.А. Шечков148, Н.Н. Шипов149 и др. Несколько в стороне от этой категории источников стоят сочинения JI.A. Тихомирова150. Фундаментальность и аналитическая глубина его трудов позволяют считать его взгляды одной из наиболее тщательно проработанных консервативных утопий.

Особое внимание в этой группе источников уделяется работам С.Ф. Шарапова. Эту категорию отличает большое тематическое и жанровое разнообразие. Из сопоставления с документами личного характера, которые мало чем отличаются от работ для всеобщего обозрения, можно сделать вывод о том, что опубликованные тексты отражают его подлинные убеждения. В этой категории можно выделить сочинения политического151, социально

1 СО экономического характера и работы по проблемам империи, национального 1 вопроса и внешней политике . Особо следует отметить его литературные утопические произведения «Через полвека», «Диктатор» и его продолжения «У очага хищений», «Кабинет диктатора», «Иванов 16-й и Соколов 18-й»154. Известный интерес представляет и собственно беллетристика Шарапова, которая так или иначе отражает его общественно-политические взгляды155. Многие из его произведений вошли в два издания его «Сочинений»156. Эти особенности данной категории источников придают им исключительное значение для данного исследования, поскольку позволяют подробно описать и всесторонне проанализировать убеждения Шарапова, рассматриваемые как образец консервативной утопии.

Мы также использовали труды консерваторов (традиционалистов) конца XVIII и XIX в., позволяющие показать генезис консервативной утопии в России и ее развитие на протяжении достаточно длительного периода. В эту категорию

1<7 1 входят тексты таких идеологов, как М.М. Щербатов , Н.М. Карамзин , митрополит Филарет159, А.С. Хомяков160, К.С. Аксаков161, И.В. Киреевский162, Ю.Ф. Самарин163, Ф.И. Тютчев164, Н.Н. Гоголь165, Н.С. Лесков166 и др. В пореформенный период появляется целая плеяда консерваторов-государственников и националистов, чьи взгляды, сами по себе не лишенные утопического содержания, решительным образом повлияли на идеологов рубежа веков, а потому весьма значимы для целей настоящего исследования. В

1Л7 качестве источников этой категории мы привлекли труды Ф.М. Достоевского , К.Н. Леонтьева168, И.С. Аксакова169, М.Н. Каткова170, Н.Я. Данилевского171, В.П. Мещерского172. Существенную ценность, наконец, представляют собой работы эмигрантов-монархистов и евразийцев, некоторые из которых поднялись до уровня литературной утопии, и хотя содержательно практически не содержат новых идей по сравнению с дореволюционным периодом, но формально

1 чл являются следующей стадией развития феномена консервативной утопии .

Вторую группу источников образуют периодические издания С.Ф. Шарапова. Среди них особое значение с точки зрения исследуемой проблематики имеют следующие издания. Это газета «Русское дело», издававшаяся с 1886 г. В 1890 г. она была закрыта за резкость критики правительства, но во время первой русской революции она вновь стала издаваться(1905-1907), публикуя как актуальные политические материалы, так и размышления ее редактора по более глобальным вопросам. Далее, это еженедельные газеты «Русский труд» (1897 - 1902) и «Русская беседа». Пожалуй, наиболее зрелые, вынашиваемые в течение всей своей жизни идеи Шарапов вложил в ежемесячные малотиражные журналы «Свидетель» и «Пахарь». «Свидетель» стал «лебединой песнью» славянофильского журналиста, продолжая выходить до конца его жизни. Мы использовали также материалы журнала М.Н. Каткова «Русский вестник» (1881 - 1901), А. Васильева «Благовест» (1890), А.С. Вязигина «Мирный труд» (1905).

К третьей группе источников, позволяющих выяснить подлинные мысли консерваторов, нередко скрытые от широкой публики, относятся письма и дневники консервативных деятелей. Это документы из личных фондов П.А. Ефремова (Ф. 191), К.Н. Леонтьева (Ф. 290), Энгельгардтов (Ф. 572) в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Самариных (Ф. 265) и Киреевых (Ф. 126) в Отделе рукописей Российской государственный библиотеки (ОР РГБ).

Особую роль в написании диссертации сыграли данные, почерпнутые из личного архива С.Ф. Шарапова (Ф. 121) в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО), который практически не затронут исследователями, а между тем он содержит материалы, интересные не только для изучения фигуры Шарапова, поскольку последний вел обширную переписку и активную политическую деятельность. Например, в этом архиве находятся такие дела, как «Переписка с К.Н. Пасхаловым» (359), «Переписка с В.П. Мещерским» (315), «Переписка с В.В. Розановым» (396), «Переписка с Д.А. и Н.А. Хомяковым» (504, 505), «Письма К.Н. Леонтьева к С.Ф. Шарапову» (285), «Переписка с М.О. Меньшиковым» (310) и др. Для целей настоящей работы более всего пригодились дневниковые записи Шарапова за 1910-1911 гг., в которых он высказывается не только о текущей политике, но и по вопросам литературы, искусства, религии, философии, хотя большая их часть носит бытовой характер174. Не меньшее значение имеют рукописи политических проектов Шарапова, в том числе писем на высочайшее имя176.

Четвертая категория - произведения западноевропейских политиков и идеологов рубежа XIX - XX вв. Прежде всего, это работы Г. Класса176 и Ш. Морраса177, в которых наша яркое выражение утопическая тенденция западноевропейского консерватизма. К этому же хронологическому периоду принадлежит труд по консерватизму X. Сесиля, позволяющий сравнить английскую, «классическую» форму консерватизма на этом же этапе развития с предметом нашего исследования178. Во-вторых, это произведения консервативных мыслителей, выходящие за хронологические рамки рубежа XIX - XX вв. Привлечение их позволяет сравнить эволюцию европейского консерватизма с российским, . а также позволит ознакомиться с фундаментальными для исследователя консерватизма произведениями Э. Берка,

1 70

Ж. де Местра и др. В эту же категорию входят тексты идеологов

180 л к консервативной революции . Мы привлекли к исследованию также и произведения, выходящие за пределы Нового времени, но дающие представление об интеллектуальных основах европейской традиции консервативно-утопического мышления181. Нами использовались и произведения утопистов рубежа XIX - XX вв. иной политической принадлежности, которые тем не менее повлияли на воззрения российских

1R2 идеологов .

Заключение научной работыдиссертация на тему "Российская консервативная утопия на рубеже XIX-XX вв."

Заключение

1 Не пытаясь всецело осветить проблему общего и особенного в российской и зарубежной консервативной утопии, мы ограничимся лишь беглым очерком, затрагивающим в качестве примера только две страны: Германию и Францию.

2 Fiymann D. [Klass H.] Wenn ich der Kaiser war. Leipzig, 1912. S. 22.

3 Ibid. S. 23 -24.

4 Ibid. S. 28 - 32.

5 Ibid. S. 91.

6 Ibid. S. 22

7 Ibid. S. 25.

8 Ibid. S. 26.

9 Ibid. S. 3

10 О Moppace см.: Madiran J. Maurras. P., 1992; Наринский M.M. Идеология Шарля Moppaca и "Аксьон франсез" // Французский консерватизм XIX - XX вв. (Критика зарубежной историографии). М., 1989; Nisbet R. Conservatism: Dream and Reality. Bristol, 1986; Viereck P. Conservatism from John Adams to Churchill. N.Y., 1956.

11 Maurras Ch. La politique religieuse. P., 1898. P. 85 - 86.

12 Maurras Ch. Kiel et Tanger. 1895 - 1905. La Republique Frangaise devant l'Europe. P., 1910. P. 281 - 283.

13 Maurras Ch. La politique religieuse. P. 78.

14 Ibid. P. 110.

15 Эмерсон P.-У. Нравственная философия. M., 2000. С. 84.

16 Там же. С. 152-155.

17 Торо Г.-Д. Уодден, или Жизнь в лесу. М„ 1979. С. 42.

18 Там же. С. 110.

19 Мельвиль А.Ю. Социальная философия современного американского консерватизма. М., 1980. С. 35. 20Цит.по: Conservatism. An Anthology of Social and Political TTiought from David Hume to the Present. Ed. by Jerry L. Muller. Princeton, 1997. P. 27 - 28.

21 Шмитг К. Политическая теология. М., 2000. С. 57.

22 Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 527.

23 Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С. 214.

24 Алленов С.Г. Русофильство немецких консерваторов начала XX века // Вестник Воронежского государственного университета. Серия 1. Гуманитарные науки. 1997. № 1. Воронеж, Изд-во В ГУ, 1997. С. 3651; Шарапов С.Ф. А. Мёллер ван ден Брук. Вехи жизни и творчества революционного консерватора // Консерватизм в России и мире. Воронеж, 2001. С. 76 - 92.

25 Шарапов С.Ф. "Консервативная революция" в Германии (К истории возникновения понятия и его ранних интерпретаций) // Исторические записки. Научные труды исторического факультета. Вып. 2. Воронеж, 1997. С. 121.

26 Подробнее об этом см.: Griffits К Anticapitalism and the French Extra-Parliamentary fight, 1870 - 1940 // Journal of Contemporaiy History. 1978. V. 13. #4. P. 721-740.

27 Там же. С. 217.

28 Алленов С.Г. А. Мёллер ван ден Брук. Вехи жизни и творчества революционного консерватора // Консерватизм в России и мире. С. 216.

29 Абелинскас Э.Ю. Консерватизм как мировоззрение и политическая идеология. Екатеринбург, 1999. С. 44. Автор из этого делает несколько преждевременный вывод о том, что консерватизм, в сущности, является вариантом либерализма. (Абелинскас Э.Ю. Указ. соч. С. 97.) Все-таки связать западную цивилизацию только с либерализмом было бы ошибочно.

30 См. подробнее: Шкаренков Л.И. Агония белой эмиграции. М., 1986. С. 186 и след.

31 Краснов П.Н. За чертополохом // Соч. М., 2000. Кн. 1. С. 271 - 581.

32 Там же. С. 317.

33 Там же. С. 468.

34 Там же. С. 408.

35 Павлов Н.А. Бред. Россия в 19. году. Париж, 1928. С. 45.

36 Там же. С. 49.

37 Там же. С. 42, 77.

38 Там же. С. 52.

39 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 579.

40 Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948 - 1954 гг. В 2-х т. М., 1992. Т. 1. С. 58; там же. Т. 2. С. 73; Шарапов С.Ф. О России. М., 1991. С. 9.

41 Там же. Т. 2. С. 27.

42 Шарапов С.Ф. О сущности правосознания. М., 1992. С. 42.

43 Там же. С. 74.

44 Солоневич И.Л. Народная монархия. Репринтное воспроизведение издания 1973 г. М., 1991. С. 15.

45 Там же. С. 18.

46 Там же. С. 20.

47 Там же. С. 22.

48 Там же. С. 151, 156.

49 Там же. С. 23-30.

50 Там же. С. 39.

51 Савицкий П. Географические и геополитические основы евразийства // Элементы. №3. С. 51- 54.

52 Шарапов С.Ф. Географический обзор России - Евразии // Мир России - Евразия. 1926. С. 219 - 232.

53 Там же. С. 230.

54 Это признает даже такой, отнюдь не склонный идеализировать русских консерваторов, исследователь, как Э. Таден (см. Taden Е.-С. Op. cit. Р. 205.)

55 Шарапов С.Ф. Мой дневник. DLXXI // Свидетель. №35 (май 1910). С. 92.

56 Лукьянов М.Н. Российский консерватизм и реформа, 1907-1914. С. 58.

Список научной литературыСуслов, Михаил Донатович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Неопубликованные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф. 102. "Департамент полиции МВД, 1880-1917". Д-3. Оп. 99. Е.х. "Сергей Федорович Шарапов".

4. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

5. Ф. 191 (Личный архив П.А. Ефремова). Оп. 2. Д. 432. "Заметки о С.Ф. Шарапове".

6. Ф. 290 (Личный архив К.Н. Леонтьева). Оп. 2. Д. 66. "Письма С.Ф. Шарапова".

7. Ф. 459. (Личный архив А.С. Суворина). Д. 4683. "Письма С.Ф. Шарапова А.С. Суворину".

8. Ф. 572 (Личный архив Энгельгардтов). Оп. 2. Д. 27. "Письма С.Ф. Шарапова".

9. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки

10. Ф. 265 (Личный архив Самариных) Ф. 126 (Личный архив Киреевых)

11. Государственный архив Смоленской области

12. Ф. 121 (Личный архив С.Ф. Шарапова)1. Опубликованные источники

13. Аксаков И.С. Поли. собр. соч. Т. 1-7. М.: тип. М.Г. Волчанинова, 1886 1887.

14. Аксаков И.С. Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Ч. 1-2. М.: тип. М.Г. Волчанинова, 1888- 1896.

15. Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России? М.: РОССПЭН, 2002. -1008 с.

16. Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика. М.: "Искусства", 1995. 525 с.

17. Аксаков Н.П. Всеславянство. Посмертное Изд. с портретом автора. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1910.-211 с.

18. Астафьев П.Е. Национальность и общечеловеческие задачи. (К русской народной психологии) //Вопросы философии. 1996. №12. С. 84 102.

19. Беллами. Через сто лет. Социалистический роман. (По Беллами) Сокращено А.А. Николаевым. Пг.: "Революционная мысль", 1918. 106 с.

20. Берк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию. М.: Рудомино, 1993. 143 с.

21. Булацель П.Ф. Борьба за правду: В 2 т. СПб.: Отечественная тип., 1908.

22. Ю.Бульвер-Литтон Д. Будущая порода людей. Роман Лоренса Олифанта. СПб.:

23. Е.Н: Ахматова, 1872. 153 с.

24. Бутми Г.В. Враги рода человеческого. СПб., 1906.

25. Бутми Г.В. Золотой монометаллизм и его значение для России. СПб., 1897.

26. Васильев А.В. Мир народу. СПб., 1908.

27. Вечер в 2217 году: Русская литературная утопия / Ред. В.П. Шестаков. М.: Прогресс, 1990.-718 с.

28. Вечное солнце: Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX начала XX века. М.: Молодая гвардия, 1979. - 431 с.

29. Восторгов И.И. Полное собрание сочинений: В 5 т. СПб.: Царское дело, 1995.

30. Вязигин А.С. .В тумане смутных дней. Сборник статей и речей. Харьков: тип. журн. "Мирный труд", 1908.

31. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике.СПб.: Изд. "Азбука", 2000. 317 с.

32. Генон Р. Традиция и бессознательное // Вопросы философии. 1992. №4.

33. Генон Р. Царь мира//Вопросы философии. 1993. №3.

34. Гиляров-Платонов Н.П. Основные начала экономии. Посмертный труд Н.П. Гилярова-Платонова. С предисл. проф. И.Т. Тарасова. М.: A.M. Гальперсон, 1889.- 142 с.

35. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 7 т. М., 1978. Т. 6.

36. Государственное учение митрополита Филарета. М., 1903.

37. Грингмут В.А. История народовластия. Доклад, прочитанный 24 июня 1907 г. в Тверск. благородном собрании. М.: "Верность", 1908. 76 с.

38. Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи. М.: "Алир", ГУП "Облиздат", 1998.-416 с.

39. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М: Книга., 1991. 573.

40. Данте Алигьери. Монархия. М.: "Канон-Пресс-Ц" "Кучково поле", 1999. -192 с.

41. Достоевский Ф.М. Дневник писателя // Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч. Л.: Наука, 1980 1984. Т. 21 - 27.

42. Дубровин А. Тайна судьбы. (Фантазия действительность). СПб.: Отечественная типография, 1907. - 27 с.

43. Ильин И.А. О монархии и республике // Вопросы философии. 1991. №4, 5.

44. Ильин И.А. О России. М.: Студия "Тритэ" "Российский Архив", 1991.

45. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. М: Русская книга, 1994.

46. Казанский П.Е. Власть всероссийского императора. М.: Москва, 1999. 512 с.

47. Казанский П.Ё. Власть всероссийского императора. Одесса, 1913.

48. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. СПб.: Изд. гр. М.Н. Толстой, 1914. 133 с.

49. Катков М.Н. О самодержавии и конституции. М.: печатня А.И. Снегиревой, 1905.-56 с.

50. Киреев А.А. Краткое изложение славянофильского учения. СПб.: Изд. тип. А.А. Пороховщикова и С.-Петерб. слав, благотворит, о-ва, 1896. 90 с.

51. Киреев А.А, Сочинения. Ч. 1-2. Политика и полемика. СПб.: А.С. Суворин, 1912.-452 с.

52. Киреевский И.В. Избранные статьи. М.: Современник, 1984. 383 с.

53. Киреевский И.В. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1979. 459 с.

54. Киреевский И.В. Полн. собр. соч.: В 2 т. М.: Путь, 1911.

55. Краснов П.Н. За чертополохом // Краснов П.Н. Сочинения. Кн. 1. М., 2000. 43 .Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическаяпублицистика. Духовная проза. (1872 1891). М.: Изд. "Республика", 1996. -798.

56. Леонтьев К.Н. Избранные письма. (1854 1891). СПб.: "Пушкинский фонд", 1993.-637 с. .

57. Леонтьев К.Н. Поздняя осень России. М.: "Аграф", 2000. 336 с.

58. Лесков Н.С. "Страсть к питве" на Руси была прирожденная." Из доклада "Еврей в России" // Новое время. 6 января 2002 г.

59. Лесков Н.С. Собр. соч.: В 12 т. М.: Правда, 1989.

60. Меныпиков М.О. Из писем к ближним. М.: Воениздат, 1991.- 224 с.

61. Меныпиков М.О. Письма к русской нации. М.: Изд. журн. "Москва", 1999. -558 с.

62. Местр Ж. де. Рассуждения о Франции. М.: РОССПЭН, 1997. 216 с.

63. Мещерский В. Государь председатель // Новое время. № 26.

64. Мещерский В.П. Речи консерватора. Вып. 1-2. СПб.: тип. и лит. кн. В. Оболенского, 1876.

65. Павлов Н.А. Бред. Россия в 19. году. Париж, 1928.

66. Пасхалов К., Шарапов С. Землеустроение или землеразорение? М.: "Свидетель", 1909. 96 с.

67. Пасхалов К.Н. Родзевичу и Ширинскому-Шихматову // Источник. 1995. №6.

68. Пасхалов К.Н. Основания земской реформы. М.: Унив. тип., 1905. 8 с.

69. Пасхалов К.Н. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года государственного строя и попытка их устранения. М.: печатня А. Снегиревой, 1910.-70 с.

70. Пасхалов К.Н. Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч.: В 3 т. М.: Унив. тип., 1909-1912.

71. Платон. Диалоги. Ростов-н/Д.: Изд. "Феникс", 1998. 512 с.

72. Платон. Законы. М.: Издательство "Мысль", 1999. 832 с.

73. Победоносцев К.П. Записки по законоведению. Курс лекций. 1885-1888 гг. // Правоведение. 1997. №3.

74. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М.: Русская книга, 1993. -637 с.

75. Победоносцев К.П. Константин Петрович Победоносцев и его корреспонденты: Воспоминания, мемуары: В 2 т. Мн.: Харвест, 2003.

76. К. П. Победонсцев в письмах к друзьям // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 277.

77. Победоносцев К.П. Московский сборник. 5-е Изд. М.: Синодальная тип., 1901.-366 с.

78. Победоносцев К.П. Соч. СПб., 1996.

79. Русская литературная утопия. М.: Изд. МГУ, 1986. 317 с.

80. Русская фантастическая проза XIX начала XX века. М.: Издательство "Правда", 1991.-476 с.

81. Савицкий П. Евразийство // Философские науки. 1991. №12. С.109-122.

82. Савицкий П. Географические и геополитические основы евразийства // Элементы. 1993. № 3. С.51-54.

83. Самарин Ю.Ф. Избранные произведения. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996. 608 с.

84. Самарин Ю.Ф. Статьи, воспоминания, письма. М.: Изд. центр "Терра", 1997. 278 с.

85. Смолкина Н.С. Россия и Запад о отечественной публицистике XIX в. Хрестоматия: В 2 т. М.: ТОО "Радикс", 1995.

86. Соловьев B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением Краткой повести об Антихристе и с приложениями // Соч.: В 2 т. М.: Наука, 1988. Т. 2. С. 736 762.

87. Солоневич И.Л. Белая империя. М.: Москва, 1997. 368 с.

88. Солоневич И.Л. Народная монархия. Репринтное издание 1973 г. М.: "Феникс", 1991.-512 с.

89. Стурдза А.С. Опыт об основных законах природы человека и общества М., 1811-1812.

90. Теория государства у славянофилов./Ред. С.Ф. Шарапов. СПб.: тип. А. Пороховщикова, 1898. 95 с.

91. Тихомиров Л.А. Апология веры и монархии. М.: Москва, 1999. 474 с.

92. Тихомиров Л.А. Борьба века // Русские философы. М., 1994.

93. Тихомиров Л.А. Воспоминания Льва Тихомирова. М.-Л.: Гос. издат., 1927. -516 с.

94. Тихомиров Л.А. К реформе обновленной России. М.: тип. В.М. Саблина, 1912.-343 с.

95. Тихомиров JI.А. Критика демократии. М.: Москва, 1997. 672 с.

96. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М.: ГУЛ "Облиздат", ТОО "Алир", 1998. 672 с.

97. Тихомиров Л.А. Представительство народа при верховной власти. М.: тип. В.М. Саблина, 1910. 12 с.

98. Тихомиров Л.А. О недостатках конституции 1906 г. М.: Университетская типография, 1907. -67 с.

99. Тихомиров Л.А. Рабочий вопрос. (Практические способы его решения). М.: тип. В.А. Жданович, 1909. 258 с.

100. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: Изд. журн. "Москва", 1997.-589 с.

101. Тихомиров Л.А. Самодержавие и народное представительство. Сообщение , сделанное в Русском монархическом собрании в Москве. М.: Университетская тип., 1907. 22 с.

102. Тихомиров Л.А. Тени прошлого. К. Леонтьев. //Литературная учеба. 1992. № 1-2-3.

103. Тихомиров Л.А. Христианство и политика. М.: "Верность", 1906. 25 с.

104. Торо Г.-Д. Уолден, или Жизнь в лесу. М.: "Наука", 1979. 454 с.

105. Тютчев Ф.И. Соч.: В 2 т. М.: Худ. лит., 1984.

106. Утопический роман XVI XVII вв. М.: Изд. "Художественная литература", 1971.-493 с.

107. Хомяков А.С. Полн.собр.соч. М.: тип. т-ва И.И. Кушнирев и Ко, 1900.

108. Хомяков Д.А. Православие, самодержавие, народность. Монреаль: Издание Братства преп. Иова почаевского в Монреале, 1983. Репринтное издание православно-монархического аналитического Центра "Альфа и Омега", "Русское дело сегодня". М., 1993. 231 с.

109. ЮО.Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М.: "Современник", 1989. 621 с.

110. Черняев Н. Мистика, идеалы и поэзия русского самодержавия. М.: Москва, 1998.-432 с.

111. Шарапов С. Русские исторические начала и их современное применение. М., 1908.

112. ЮЗ.Шарапов С.Ф. "Матрикулированные" октябристы, или как я не попал в Государственную думу. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1908. 34 с.

113. Шарапов С.Ф. 20-летний юбилей Сосновской мастерской С.Ф. Шарапова. Изд. 9-е. СПб.: паровая типо-лит. М. Розеберг, 1899. 28 с.

114. Шарапов С.Ф. Ближайшие задачи России на Балканах. М.: "Свидетель", 1909.-14 с.

115. Шарапов С.Ф. Будущность крестьянского хозяйства. (Критико -экономическая монография). Ч. 1. М.: тип. бывш. Миллера, 1882. 160 с.

116. Шарапов С.Ф. Бумажный рубль. (Его теория и практика). СПб.: тип. товарищ. "Обществ, польза", 1895. 156 с.

117. Шарапов С.Ф. Вопль голодающего интеллигента. Статья доктора NN с комментариями Сергея Шарапова. М.: тип. Васильева и Ко, 1902. 32 с.

118. Шарапов С.Ф. Вопрос о валюте на орловском съезде сельских хозяев 1898 г. СПб., 1899.

119. О.Шарапов С.Ф. Вопрос о приходе на Смоленском земстве. Доклад общ. Собранию Аксаковского лит. и полит, об-ва. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1908. 56 с.

120. I .Шарапов С.Ф. Восточные цветы. Избр. произведения славянских, мадьярских, финских, румынских и греческих писателей в рус. переводе. Под ред. Сергея Шарапова. Хорваты №1. М., 1893.

121. Шарапов С.Ф. Горчишник. Комедия в 4-х действиях. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1910. 109 с.

122. З.Шарапов С.Ф. Государственная роспись и народное хозяйство. Речь, произнесенная в С.-Петербурге в Русском собрании 9 дек. 1907 г. и публичная лекция, прочит, в Смоленске 10 янв. 1908 г. М.: "Свидетель", 1908.-36 с.

123. Шарапов С.Ф. Две записки Сергея Шарапова о русских финансах, поданные в феврале 1900 года новому Государственному контролеру П.Л. Лобко. Берлин: Тип. П. Станкевича, 1901.- 95 с.

124. Шарапов С.Ф. Денежная сила Франции. Екатеринбург: тип. газ. "Урал", 1900.- 35 с.

125. Шарапов С.Ф. Деревенские мысли о нашем государственном хозяйстве. М.: тип. Л.Ф. Снегирева, 1886. 160 с.

126. Шарапов С.Ф. Деревенский календарь. Сост. под ред. Сергея Шарапова. М.: ред. газ. "Русское дело", 1887. 141 с.

127. Шарапов С.Ф. Диктатор. Политическая фантазия. М.: тип. "Русский голос" (Н.Л. Казецкого), 1907. 32 с.

128. Шарапов С.Ф. Защита пьянства. Открытое письмо к преосвященному Петру, епископу Смоленскому и Дорогобужскому. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1907. 12 с.

129. Шарапов С.Ф. Золотая валюта: Переписка между С.Ф. Шараповым и А.С. Ермоловым. Париж: Тип. Ф. Журдан, 1899. 26 с.

130. Шарапов С.Ф. Иванов 16-й и Соколов 18-й. (Политическая фантазия. Продолжение "Диктатора"). Особое прибавление к № 10 "Русского Дела". 1907 г. М.: тип. "Русский голос", 1907. 32 с.

131. Шарапов С.Ф. Иностранные капиталы и наша финансовая политика // Труды Общества для Содействия Развитию Русской Промышленности и Торговли. 25 апреля 1900 г. СПб., 1900. С. 273-295.

132. Шарапов С.Ф. Истинно-русский Шмидт. Печальная история от сочетания пламенного патриотизма с государственной изменой. М: журн. "Свидетель", 1908.-23 с.

133. Шарапов С.Ф. Кабинет диктатора. (Политическая фантазия. Продолжение "Диктатора"). М.: "Свидетель", 1908. 78 с.

134. Шарапов С.Ф. Кружными путями. Роман в 5-ти частях. 3-е издание. М.: Изд. автора, 1901. 425 с.

135. Шарапов С.Ф. Местное агентство министерства земледелия // Труды Общества для Содействия Развитию Русской Промышленности и Торговли. Вып. XI. М., 1882.

136. Шарапов С.Ф. Министерство земледелия и его местные агентства. (Доклад, читанный в Московском о-ве сельск. хоз. и записка, представленная министру гос. имуществ М.Н. Островскому). М.: тип. М.Н. Лаврова и Ко, 1882.-58 с.

137. Шарапов С.Ф. Мирные речи. По-русски. - Старое и новое. Три сборника 1900 года. 2-е Изд. М.: типо-лит. В.А. Васильева и Ко, 1901. - 236 с.

138. Шарапов С.Ф. На парламентских выборах. (Несколько моментальных снимков). СПб.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1906. 24 с.

139. Шарапов С.Ф. О всеславянском съезде. Открытое письмо к А.А. Борзенко. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1908. 33 с.

140. Шарапов С.Ф. О крестьянском плуге. СПб., 1896.

141. Шарапов С.Ф. Об успехах нашего народного и государственного хозяйства за последнее десятилетие. Доклад, читанный в Обществе для Содействия Развитию Русской Промышленности и Торговли 5 февраля 1902 г. М., 1902.

142. Шарапов С.Ф. Овощи и грибы в жестянках. (Консервирование горошка, фасоли, артишоков, помидоров, белых грибов, шампиньонов, рыжиков и опенок). М.: типо-лит. А.В. Васильева и Ко, 1901. 14 с.

143. Шарапов С.Ф. Опыт русской политической программы. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1905. 97 с.

144. Шарапов С.Ф. Опять сначала. (Размышления перед Третьей думой). М.: типо-лит. т-ва И.М. Машистова, 1907. 19 с.

145. Шарапов С.Ф. Отрывок из письма к сановнику NN***. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1907. 16 с.

146. Шарапов С.Ф. Отчет об испытании оборотного плуга Брабантского типа Р. ф. Акционерного общества "Пахарь" в Королевской Вюртембергской Высшей Сельскохозяйственной школе в Гогенгейме. М., 1907.

147. Шарапов С.Ф. Пахота в высочайшем Его Императорского Величества присутствии. М.: правление русского акц. об-в "Пахарь", 1904. 16 с.

148. Шарапов С.Ф. Письмо в газету "Новое время". "Народное хозяйство". 1903. Кн. 2.

149. Шарапов С.Ф. По поводу закона 9 ноября 1906 г. Открытое письмо к К.Н. Пасхалову.

150. Шарапов С.Ф. По русским хозяйствам. Путевые письма из летней поездки 1892 года в газету "Новое время", дополненные и пересмотренные. М.: А.Г. Кольчугин, 1893.- 232 с.

151. Шарапов С.Ф. Пособие молодым хозяевам при устройстве их хозяйств на новых началах. С прил. 16 неизданных писем А.Н. Энгельгардта к А.Н. Куломзину. СПб.: тип. Е. Евдокимова, 1895. 168 с.

152. Мб.Шарапов С.Ф. Предисловие // Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. СПб., 1899.

153. Шарапов С.Ф. Разговены. Рассказ Сергея Шарапова. М.: "Свидетель", 1908. -16 с.

154. Шарапов С.Ф. Роковой шаг. Драм, этюд Сергея Шарапова. М.: типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1902. 15 с.149.С

155. Шарапов С.Ф. С Англией или с Германией? Обмен мыслей между С.Ф. Шараповым и М.О. Меньшиковым. М.: "Свидетель", 1908. 84 с.

156. Шарапов С.Ф. Самодержавие и самоуправление. Берлин: Ф. Готгейнер, 1899.-62 с.

157. Шарапов С.Ф. Самодержавие или конституция? Первые шаги 3-й Гос. "думы солидной бестолочи". М.: "Свидетель", 1908. 94 с.

158. Шарапов С.Ф. Сообщение о плугах, изготавливаемых в основанной им Сосновской мануфактуре. М., 1885.

159. Шарапов С.Ф. Социализм как религия ненависти. М.: тов. типо-лит. И.М. Машистова, 1907. 16 с.

160. Шарапов С.Ф. Сочинения. Кн. 1- 3. СПб.: "Русско-славянский кн. скп.", 1892 1899.

161. Шарапов С.Ф. Сочинения. 2-е Изд. Вып. 1 26. М.: тип. А.В. Васильева, 1900-1906.

162. Шарапов С.Ф. Среди хозяев. Путевые письма из поездки по выдающимся хозяйствам Средней России. СПб.: тип. М-ва путей сообщ. (т-ва И.Н. Кушнеров и Ко), 1896.- 192 с.

163. Шарапов С.Ф. Сущность аграрного кризиса. М.: тов. типо-лит. И.М. Машистова, 1906. 20 с.

164. Шарапов С.Ф. Сущность брака. Обмен мыслями между Н.П. Аксакеовым, Мирянином, В.В. Розановым, Рцы (И.Ф, Романовым), прот. Александром У-ским и С.Ф. Шараповым с прил. статьи свящ. М.И. Спасского. М., 1901. 199 с.

165. Шарапов С.Ф. У очага хищений. (Политическая фантазия. Продолжение "Диктатора". Особое прибавление к №10 "Русского дела" за 1907 г.) М.: тов. типо-лит. И.М. Машистова, 1907. 60 с.

166. Шарапов С.Ф. Финансовое возрождение России. М.: т-во типо-лит. И.М. Машистова, 1908. 55 с.

167. Шарапов С.Ф. Франция и славянство. СПб.: М.М. Ледерле и Ко, 1894. 20 с.

168. Шарапов С.Ф. Царь и народ. М.: "Свидетель", 1908. 31 с.

169. Шарапов С.Ф. Чем спасти дворянство? СПб.: паровая типо-лит. М.М. Розенбер, 1897. 8 с.

170. Шарапов С.Ф. Что такое конституция? М.: т-во скоропеч. А.Л. Левенсон, 1906.-4 с.

171. Шарапов С.Ф., Аксаков И.С. Германия и славянство. М., 1909.

172. Шарапов С.Ф., Аксаков Н.П. Германия и славянство. Доклад С.-Петербургскому славянскому съезду Аксаковского литературного и политического общества в Москве. М.: "Свидетель", 1909. 48 с.

173. Шарапов С.Ф., Оль В.П. Мнимое перепроизводство серебра. СПб., 1898.

174. Шарапов С.Ф., Оль П.В. Как ликвидировать золотую валюту? СПб.: тип. А. Пороховщикова, 1899. 30 с.

175. Шарапов С.Ф., Оль П.В. Цифровой анализ расчетного баланса России за пятнадцатилетие. Доклад Общества для Содействия Развитию Русской Промышленности и Торговли. СПб., 1897.

176. Шарапов С.Ф., Павлов Н.А. Земля и деньги. Письмо к С.Ф. Шарапову с его ответными примечаниями. М.: "Свидетель", 1908. 42 с.

177. Шеллинг Ф.-В. Философия искусства. М.: Мысль, 1999. 608 с.

178. Шеллинг Фр. Сочинения. М.: Мысль, 1998. 1664 с.

179. Шеллинг Фр. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ним предметах // Он же. Соч. в 2-х т. Т. 2.

180. Шечков Г.А. Сущность самодержавия. Харьков: тип. журн. "Мирный труд", 1906.-8 с.

181. Шипов Н.Н. Алкоголизм и революция. СПб.: тип. СПб. град., 1908. 79 с.

182. Шипов Н.Н. Власть Самодержавного царя как основа финансового благополучия России. Пг. СПб.: типо-лит. "Братья Ревины", 1913.-216 с.

183. Шипов Н.Н. Нужны ли славянофилы для разрешения славянского вопроса? Пг.: Отеч. типогр., 1915. 58 с.

184. Шипов Н.Н. Россия и Англия. (Православный царь и король в парламенте). СПб.: Отеч. типогр., 1908. 40 с.

185. Шишков А.С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка //Собрание сочинений и переводов. 17 частей. СПб.: тип. Императорской Российской академии, 1824. 4.2. 466 с.

186. Щербатов А.Г. Государственная оборона России. М.: тип. П.Т. Сапрыгина, 1912.-69 с.

187. Щербатов А.Г. Государственное денежное хозяйство. СПб.: тип. газ. "Россия", 1906. -8 с.

188. Щербатов А.Г. Государственное землеустройство. М.: тип. т-ва "Владимир Чичерин", 1905. 15 с.

189. Щербатов А.Г. Государственно-народное хозяйство России в ближайшем будущем. М.: тип. т-ва И.Д. Сытина, 1910. 71 с.

190. Щербатов А.Г. Государство и земля. М.: Унив. тип., 1906. 7 с.

191. Щербатов А.Г. Денежные вопросы. М.: Кн. "Союза русских людей", 1906. -50 с.

192. Щербатов А.Г. К московскому дворянству. (О необходимых мерах защиты интересов русской народности). М.: тип. "Печатное дело", 1910. 16 с.

193. Щербатов А.Г. Обновленная Россия. М.: тип. О-ва распространения полезных книг, 1908. 135 с.

194. Щербатов А.Г., кн. "Обновленная Россия" и другие работы. /Под ред. И.А. Настенко. М.: SPSL, "Русская панорама", 2002. 424 с.

195. Щербатов А.Г. Православный приход твердыня русской народности. М.: "Русская печатня", 1909. - 25 с.

196. Щербатов М.М. Путешествие в землю Офирскую г-на С. шведского дворянина // Щербатов М.М. Сочинения князя М.М. Щербатова: В 2 т. СПб.: кн. Б.С. Щербатов, 1896 1898. Т. 1. - 1060 с.

197. Щербатов М.М., кн. Неизданные сочинения. М.: "ГИЗ СОЦЭКГИЗ", 1935. -213 с.

198. Эвола Ю. Языческий Империализм. М.: Историко-религиозное общество

199. Арктогея", 1994. 172 с. 194.Экономика русской цивилизации / Ред. О.А. Платонова. М.: Родник, 1995. -382 с.

200. Эмерсон Р.-У. Нравственная философия. Мн.: Харвест; М.: ACT, 2000. 384 с.

201. Эрн В.Ф. Меч и крест. Статья о современных событиях. М.: тип. т-ва И.Д.

202. Сытина, 1915. 104 с. 197.ЭрнВ.Ф. Соч. М„ 1991.

203. Frymann, Daniel. Wenn ich der Kaiser war. Politische Wahrheiten und Notwendigkeiten. Leipzig, 1912.

204. Maurras C. Kiel et Tanger. 1895 1905. La Republique Francaise devant l'Europe. P., 1910.

205. Maurras C. La politique religieuse. P., 1898.

206. Maurras C. Le deux justices ou notre J'accuse. P., 1948.1. Периодические издания

207. Благовест. Ред-Изд. А. Васильев. М., 1890 1893.

208. Пахарь. Ред.-Изд. Шарапов С.Ф. Иллюстрированный ежемесячный журнал, посвященный интересам деревни и земледелия. М., 1904-1906.

209. Письма к ближним. Ежемесячное общественно-политическое и литературное издание. Ред-Изд. Меньшиков М.О. СПб, 1902-1915.

210. Русский вестник. СПб., 1881 1900.

211. Русское дело. Еженедельная газета. Ред. Шарапов С.Ф. М. 1886 1891, 19051907, 1909-1910.

212. Свидетель. Личный орган Сергея Шарапова. М., 1907-1910.

213. Монографии и сборники статей

214. Абелинскас Э.Ю. Консерватизм как мировоззрение и политическая идеология. Екатеринбург: УрГУ, 1999. 188 с.

215. Авдеева Л.Р. Русские мыслители: Данилевский, Страхов, и т.д. М.: Изд. МГУ, 1992.- 195 с.

216. Аврех А.Я. Столыпин и III Государственная Дума.- М.: Наука, 1968.

217. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. 251 с.

218. Аинса Ф. Реконструкция утопии. М.: ИНИОН, 1999. 146 с.

219. Айрапетов А.Г., Юдин А.И. Западноевропейский и русский утопический социализм нового времени. М.: "Высшая школа", 1991. 206 с.

220. Андронов Ю.В., Мячин А.Г., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: К.Н. Леонтьев. М.: Кн. дом "Университет", 2000. - 224 с.

221. Антонович И.И. Социодинамика идеологий. Мн.: "Наука и техника", 1995. -373 с.

222. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России). 2-е Изд. Новосибирск: "Сибирский хронограф", 1997. Т. 1. От прошлого к будущему. 804 с.

223. Ю.Балуев Б.П. Либеральное народничество на рубеже XIX XX веков. М.: Наука, 1995.-265 с.11 .Балуев Б.П. Политическая реакция 80-х гг. XIX века и русская журналистика. М.: Изд. МГУ, 1971.-315 с.

224. Бандорина Е.В. Консерватизм и неоконсерватизм. М.: Изд. МГТУ, 1993. -328 с.

225. БартР.Избраные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 615 с.

226. Барт Р. Мифологии. М.: Изд. Сабашниковых, 1996. 313 с.

227. Баталов Э.Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США. М.: Наука, 1982.-336 с.

228. Баталов Э.Я. В мире утопии. Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопическом экспериментировании. М.: Политиздат, 1989. 317 с.

229. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. М.: Советская Россия, 1979. -318 с.

230. Белопольский В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи. Концепция человека. Ростов-н/Д.: Ростовский гос. ун-т, 1987. 207 с.

231. Бердяев Н.А. Собрание сочинений. Париж: YMCA-Press, 1997. Т. 5. 294 с.

232. Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Сов. писатель, 1990. 346 с.

233. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М.: Республика, 1995. 382 с.

234. Берлин И. История свободы. Россия. М.: Новое литературное обозрение, 2001.-544 с.

235. Благова Т.И. Родоначальники славянофильства: Алексей Хомяков и Иван Киреевский. М.: Высшая школа, 1995. 352 с.

236. Боровиков А.П. Классический консерватизм. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 1997. -217 с.

237. Брутян A.J1. М.Н. Катков. Социально-политические взгляды. М.: Диалог МГУ, 2001. 159 с.

238. Ведерников В.В. и др. Конституционный вопрос в русской либеральной публицистике 60-80-х гг. XIX века. М.: Магистр, 1997. 40 с.

239. Виттекер Ц.-Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. СПб., 1999.

240. Галкин А. А., Рахшмир П.Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. О социологических корнях консервативной волны. М.: Наука, 1987. 188 с.

241. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX в. М.: Изд. "Наука", 1992. -208 с.

242. Гарбузов В.Н. Типология американского консерватизма. Историографический очерк. Псков, 1999.

243. Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. 320 с.

244. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. СПб.: Издательство "Азбука", 2000. -317 с. .

245. Гершензон М.О. Исторические записки. (О русском обществе.) М.: "Критическое обозрение", 1910. 187 с.

246. Гуревич П.С. Социальная мифология. М.: "Мысль", 1983. 173 с.

247. Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 2001. 240 с.

248. Гусев Г.М. Странствия великой мечты. М.: Мол. гвардия, 1982. 432 с

249. Даниленко Г.Э. К вопросу о политической теории утопизма. Донецк: Донецк, гос. ун-т, 1994. 92 с.

250. Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. JI.: Наука, 1978. 246 с.

251. Егоров Б.Ф. Аполлон Григорьев. М.: Молодая гвардия, 2001. 219 с.

252. Ермашов Д.В., Пролубников А.В., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: JI.A. Тихомиров. М.: Ун-т, 1999,199 с.

253. Ермашов Д.В., Ширинянц А.А. У истоков российского консерватизма: Н.М. Карамзин: Уч. пособие. М.: Изд. МГУ, 1999. 240 с.

254. Есин Б.И. Русская журналистика 70-80-х гг. XIX в. М.: Изд. МГУ, 1963.- 191 с.43.3айончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия.

255. Политическая реакция 80 начала 90-х гг.) М.: Мысль, 1970. - 444 с. 44.3алежский В.Н. Монархисты. Харьков: "Пролетарий", 1929. - 76 с.

256. Заславский Д.О. Рыцарь монархии Шульгин. JI.: "Книжные новинки", тип.изд-ва "Прибой" им. Евг. Соколовой, 1927. 68 с. 46.3еньковский В.В. История Русской философии: В 2 т. Ростов-н/Д.: "Феникс", 1999. Т. 1.-544 с.

257. Зорин А.Л. Кормя двухглавого орла. Русская литературная и государственная идеология в последней трети XVIII первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 416 с. 48.Зыкова А.Б. Учение о человеке в философии X. Ортеги-и-Гассета.

258. Критический очерк. М.: Наука, 1978. 160 с. 49.3ырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией, 1905-1907 гг. М.: "Наука", 1984. - 222.

259. Иванов В. Идеология: характер и закономерности развития. Пер. с болг. М.: Политиздат, 1977. 301 с.

260. Идеал, утопия и критическая рефлексия. М.: РОССПЭН, 1996. 302 с.

261. Измоденова Н.Н. Русская религиозная философия и большевизм: опыт сравнительного анализа социальных доктрин. Пермь: Изд. Перм. гос. техн. ун-та, 1995.- 160 с.

262. Исаев И.А. Политико-правовая утопия в конце XIX начале XX века. М.: Наука, 1991. -266 с.

263. Исследования по консерватизму. Вып. 1. Консерватизм в современном мире. Материалы международной научной конференции. Пермь, 27 28 мая 1993 г. Пермь: Изд. ПермГУ, 1994. - 151 с.

264. Исследования по консерватизму. Вып. 2. Консерватизм в политическом и духовном измерениях. Материалы международной научной конференции. Пермь, 12 13 мая 1994 г. Пермь: Изд. ПермГУ, 1995. - 121 с.

265. Исследования по консерватизму. Вып. 3. Консерватизм и либерализм: созвучия и диссонансы (К 125 летию со дня рождения П.Б. Струве). Материалы международной научной конференции. Пермь, 24 - 26 мая 1995 г. Пермь: Изд. ПермГУ, 1996.-201 с.

266. Исследования по консерватизму. Вып. 5. Политика и культура в контексте истории. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти J1.E. Кертмана. Пермь, 24-25 сентября 1997 г. Пермь: Изд. ПермГУ, 1998.- 164 с.

267. Исторические метаморфозы консерватизма / Под ред. П.Ю. Рахшмира. Пермь: Изд. ПермГУ, 1998. 248 с.

268. История политических партий России: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности "История" / Н.Г. Думова, Н.Д. Ерофеев, С.В. Тютюкин и др.; Под ред. А.И. Зевелева. М.: Высш. шк., 1994. 447 с.

269. История русской экономической мысли. М.: Изд. социально-экономической литературы, 1966. Т. 3. Эпоха империализма и буржуазно-демократических революций в России. 526 с.

270. Итенберг Б.С. Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. М.: Наука, 1999.- 232 с.

271. Карцов А.С. Правовая идеология русского консерватизма. М., 1999.

272. Кёпеци Б. Неоконсерватизм и "новые правые". М.: Изд. Политической литературы, 1986. 142.

273. Кертман JI.E., Рахшмир П.Ю. Буржуазия Западной Европы и Северной Америки на рубеже XIX XX вв. (На путях к общему кризису капитализма). М.: "Высшая школа", 1984. - 170 с.

274. Кирвель Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции. Мн.: Университетское, 1989,- 190 с.

275. Кирьянов Ю.И. Правые монархические партии. М.: РОССПЭН, 2001.- 464 с.

276. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. XIX век. М.: Наука, 1978. 342 с.

277. Консерватизм в России и мире. Прошлое и настоящее. Сборник научных трудов. Воронеж: Изд. Воронеж, гос. ун-та, 2001. Вып. 1. 230 с.

278. Консерватизм: идеи и люди. Пермь: Изд. Перм. ун-та, 1998. 199 с.

279. Консерватизм: история и современность. Учеб. пособие. Ижевск: ИУУ, 1997. 34 с.

280. Консерватизм: современные интерпретации: Научн.-аналитич. обзор. М.: ИНИОН, 1990.- 50 с.

281. Корольков А.А. Пророчества Константина Леонтьева. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 1991.- 197 с.

282. Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале XX столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М.: РОССПЭН, 2001.- 528 с.

283. Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения славянофилов. 1840 -1850-е гг. Л., 1984.

284. Кризис самодержавия в России. 1895 1917 гг. Л.: "Наука", 1984,- 664 с.

285. Кузнецов О.В. Р.А. Фадеев: генерал и публицист. Волгоград: Изд. Волгоградского гос. ун-та, 1998. 182 с.

286. Кузьмин И.В. Основные направления консерватизма и внешняя политика. Екатеринбург: Изд. УрГУ, 1998.- 104 с.

287. Кулыурный консерватизм в США. Пермь: Пермский ун-т, 1995. 138 с.

288. Лакер У. Черная сотня. Истоки русского фашизма. Вашингтон: "Проблемы Восточной Европы", 1997. 452 с.

289. Левин Ш.М. Очерки по истории русской общественной мысли. (Вторая половина XIX начало XX века) Л.: Наука, 1974. - 441 с.

290. Леонтович В.В. История либерализма в России, 1762 1914. М.: Рус. путь -Полиграфресурсы, 1995. - 550 с.

291. Либеральный консерватизм: история и современность, материалы всероссийской научно-практической конференции 25-26 мая 2000 г., Ростов-н/Д. М.: РОССПЭН, 2001. 384 с.

292. Лукьянов М.Н. Российский консерватизм и реформа, 1907 1914. Пермь: Изд- во Пермского университета, 2001 .-212с.

293. Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. СПб.: тип. им. Котлякова, 1994. 286 с.

294. Любимова А.Ф. Жанр антиутопии в XX веке. Содержательные и поэтологические аспекты. Учебное пособие по спецкурсу. Пермь, 2001. Пермь: Изд. ПермГУ, 2001. 91 с.

295. Любош С.Б. Русский фашист Владимир Пуришкевич. Л.: "Былое", 1925. 56 с.

296. Маннгейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 700 с.

297. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГГУ, 1994. 136 с.

298. Мельвиль А.Ю. Социальная философия современного американского консерватизма. М.: Изд. полит, литературы, 1980. 142 с.

299. Милюков П.Н. Разложение славянофильства. Данилевский, Леонтьев, Вл. Соловьев. М.: типо-лит. т-во И.Н. Кушнерев и Ко, 1893. -53 с.

300. Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России начала XIX в. М.: Наука, 1989. 238 с.

301. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи: В 2 т. 2-е изд. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000.

302. Мортон А. Английская утопия. М.: Изд. иностранной литературы, 1956. 276 с.

303. Национальная правая прежде и теперь. Истрико-социологические очерки. В 3-х ч. СПб.: Б. и., 1992.

304. Непролетарские партии России в трех революциях. Сб. статей / Под ред. К.В. Гусева. М.: Наука, 1989. 391 с.

305. Непролетарские партии России. Урок истории. М.: Мысль, 1984. 566 с.

306. Нестеренко Г.Я. Идеология, ее особенности и формы. М., 1964. 98,Ольденбург С.С. Царствование императора Николая И: В 2 кн. М.: "Феникс",1992.

307. Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине XIX века. Доклад. М.: "Наука", 1970. -11 с.

308. ЮО.Панарин А.С. Стиль "ретро" в идеологии и политике. М.: Мысль, 1989. -220 с.

309. Пирожкова Т.Ф. Революционеры-демократы о славянофильстве и славянофильской журналистике. М.: Изд. МГУ, 1984. 162 с.

310. Ю2.Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М.: Изд. МГУ, 1997. 218 с.

311. ЮЗ.Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии, немецкая политическая традиция и нацизм. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1997. 576 с.

312. Политические партии России: Конец XIX первая треть XX в.: Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. - 872 с.

313. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. М.: "Феникс", Международный фонд "Культурная инициатива", 1992. 448 с.

314. Юб.Проскурнин Б.М. Английский политический роман XIX века: очерки генезиса и эволюции. Пермь: Изд. Перм. гос. ун-та, 2000. 163 с.

315. Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Нижний Новгород: Волго-Вят. акад. гос. службы, 1998. 251 с.

316. Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. Исторические очерки. Изд. 4-е. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1908. 587 с.

317. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М.: МПУ "СигналЪ", 1999. 172 с.

318. Ю.Розанов В.В. Собр. соч. Сахарна. Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови. М.: Республика, 1998. 462 с.111 .Розанов В.В. Уединенное. М.: Политиздат, 1990. 543 с.

319. Российские консерваторы. М.: Информ.-Изд. агентство "Русский мир", 1997.-382 с.

320. Российский консерватизм: теория и практика. Челябинск: Изд. Челябинского пед. ун-та, 1999. 194 с.

321. Руднев В. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. 384 с.

322. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. Под ред. В.Я. Гросула. М.: Прогресс-традиция, 2000. 439 с.

323. С верой в Россию. Российский консерватизм, история, теория, современность: Выступления и докл. участников Науч.-практ. конф. от 21 дек. 1998 г. // Ред. А.В. Фролов.- М.: ВОПД "Наш дом - Россиия", 1999.- 136 с.

324. Самарская Е.А., Федорова М.М. и др. Консерватизм и социализм: близнецы или антиподы? М.: ИНИОН, 1994. 153 с.

325. Свентоховский А. История утопий. Со вступит, статьей А.Р. Ледницкого. М.: В.М. Саблин, 1910. 427 с.

326. Сизов С.С. Утопия и общественное сознание. Л.: Наука, 1985. 130 с.

327. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. 1802-1917. СПб., 2001.

328. Сивак А.Ф. Константин Лентьев. Л.: Наука, 1991. 119 с.

329. Славянофильство и западничество, консервативная и либеральная утопия в работах Андрея Валицкого Вып. 1. ИНИОН. М., 1991.

330. Синицына Н.В. Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой концепции. (XV XVI вв.) М.: Изд. "Индрик", 1998. - 416 с.

331. Сладкевич Н.Г. Очерки истории общественной мысли России в конце 50-х -начале 60-х гг. XIX в. (Борьба общественных течений в годы первой революционной ситуации). Л.: Наука, 1962. 327 с.

332. Смолин М. Очерки имперского пути. М.: "Москва", 2000. 247 с.

333. Соловьев А.Л. Общественно- политические взгляды и государственная деятельность К.П. Победоносцева. Екатеринбург, 2001.

334. Соловьев B.C. Национальный вопрос в России. Изд. 2-е. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1888. 209 с.

335. Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М.: Наука, 1989.

336. Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в 1907-1914 гг. Л.: Наука, 1990. 268 с.

337. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX -начала XX века. М.: Наследие, 2000. 254 с.

338. Социокультурные утопии XX в. Вып. 1 6. М.: ИНИОН, 1985.

339. Социологическая мыль в России. JL, 1978.

340. Спирин JI.M. Некоторые теоретические и методологические проблемы изучения непролетарских партий. М.: Наука, 1977. 246 с.

341. Степанов С.А. Черная сотня в России. 1905 1914 гг. М.: изд-во ВЗИИ, А/О "Росвузнаука", 1992. - 330 с.

342. США: консервативная волна. М.: Прогресс, 1984. 308 с.

343. Тарновский К.Н. О некоторых особенностях формирования непролетарских партий в России. М.: Мысль, 1989.- 422 с.

344. Туронок С.Г. Некоторые подходы к проблеме реконструкции идеологической доктрины консерватизма в контексте методологии Вебера и Мангейма. М.: ИНИОН, 1995. 46 с.

345. Устрялов Н.В. Политическая доктрина славянофильства. Харбин: б.и., 1925.

346. Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. М.:Прогресс, 1991.-404 с.

347. Утопический роман XVI XVII вв. М.: "Художественная литература", 1971. - 403 с.

348. Ушаков A.M. Утопическая мысль в странах Востока: традиции и современность. М.: Наука, 1982. 210 с.

349. Федосов И.А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия. М.М. Щербатов. М.: Наука, 1967. 309 с.

350. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Третье издание. Париж: YMCA-PRESS, 1983. 599 с.

351. Фойгт А. Социальные утопии. СПб.: А.С. Суворин, 1906. 175 с.

352. Французский консерватизм XIX XX вв. Обзор. М.: ИНИОН, 1989. - 237 с.

353. Фролова И:В. Генезис российского утопического сознания и пути реализации русских утопий. Уфа: Изд. Башк. гос. ун-та, 1995. 128 с.

354. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: "Ad Marginem", 1999.-473.

355. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. М.: Новости, 1992. 394 с.

356. Царева Н.А. Понятие и классификация утопии. Владивосток: Изд. Владивост. гос. ун-та, 1999. 90 с;

357. Царева Н.А. Историософская утопия русского символизма. Владивосток: Изд. Владивост. гос. ун-та, 2001. 154 с.

358. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX в. М.: Изд. МГУ, 1986. 269 с.

359. Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М.: Из. МГУ, 1978.-264 с.

360. Чаликова В.А. Утопия и культура: Эссе разных лет. М.: ИНИОН, 1992. 229 с.

361. Чаликова В.А. Утопия и свобода. Эссе разных лет. М.: Весть-ВИМО, 1994. -184 с.

362. Чаликова В.А. Утопия рождается из утопии: Эссе разных лет. London:

363. Overseas publ. interchange, 1992. 217 с. 156.Чаликова В.А. Эволюция современной буржуазной утопии. М.: ИНИОН, 1983.-35 с.

364. Шацкий Е. Утопия и традиция. М.: "Прогресс", 1990. 454 с.

365. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. М.: Владос, 1995. 208 с.

366. Шкаренков Л.И. Агония белой эмиграции. Изд. 2-е. М.: "Мысль", 1986. -324 с.1 бО.Шлемин П.И. М.О. Меньшиков: мысли о России. М.: ИНИОН, 1997. 263. 161.ШмиттК. Политическая теология. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2000. -333 с.

367. ЭволаЮ. Языческий империализм. М.: Арктогея, 1994. 172 с.

368. Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 26-29 апреля 2002 года. Самара, 2002.

369. Янковский Ю.З. Патриархально-дворянская утопия. Страница русской общественной мысли 1840-1850-х гг. М.: "Художественная литература", 1981.-373 с.

370. Янов А. Россия против России: Очерки истории русского национализма, 1825 1921. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999. - 368 с.

371. Byrns R.F. Pobedonostsev. His life and Thought. Bloomington; London, 1968.

372. Cecil H. Conservatism. L., 1912.

373. Conservatism. An Anthology of Social and Political Thought from David Hume to the Present. Ed. by Jerry L. Muller. Princeton, 1997.

374. Epstein K. The Genesis of German Conservatism. Princeton, 1966.

375. Gerstein I. Nikolai Strakhov. Cambridge, 1971.

376. Goldwater B. The Conscience of a Conservative. N-Y., 1964.

377. Jessop R. Traditionalism , Conservatism and British Political Culture. L., 1974.

378. Kats M. Mikhail N. Katkov. A Political Biography, 1818- 1887. Paris, 1966.

379. Kateb G. (red.) Utopia. N-Y., 1971.

380. Kirk R. The Conservative Mind. Chicago, 1953.

381. Kristol I. Utopianism Ancient and Modern. N.-Y., 1978.

382. Lowe H.-D. The Tsars and the Jews: Reform, Reaction and Anti-Semitism in Imperial Russia, 1772- 1917. Chur, 1993.

383. Lukashevich S. Konstantin Leontev (1831-1891). A study of Russian "Heroic Vitalism". N.Y., 1967.

384. Madiran J. Maurras. P., 1992.

385. Manning R.J. The Crisis of the Old Order in Russia: Gentry and Government. Princeton, 1982.

386. Manuel F.E.(red.) Utopias and Utopian Thought. Boston, 1967.

387. Martin A. Romantics, reformers, reactionaries. DeKalb, 1997.

388. McMaster R.E. Danilevsky. Russian totalitarian philosopher. Cambridge (Mass.), 1967.

389. Nisbet R. Conservatism: Dream and Reality. Bristol, 1986.185,Oakeshott M. Rationalism in Politics and Other Esseys. L.: Methuen & Co Ltd., 1963.

390. Quinton A. The Politics of Imperfectionism. The Religious and Secular Traditions of Conservative Thought in England from Hooker to Oakeshott. L., 1978.

391. Riasanovsky N.V. Russia and the West in the Teaching of the Slavophiles. A study of Romantic Ideology. Cambridge (Mass.), 1952.

392. Rossitor C. Conservatism in America. N-Y., 1955.

393. Rawson D.-C. Russian Rightists and the Revolution of 1905. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. 286 p.

394. Scruton R. Conservative Texts. L., 1991.191 .Scruton R. The Meaning of Conservatism. L., 1980.

395. Sullivan N. Conservatism. L., 1976.

396. Tannsjo T. Conservatism for our time. L.-N.Y., 1990.

397. Taden E. Conservative Nationalism in Nineteenth-Century Russia. Seattle: Univ. of Washington Press, 1964.

398. The Conservative Tradition. Edited by R.White. L., 1950.

399. The Psychology of Conservatism. Edited by Glenn D. Wilson. L.-N.Y., 1973.

400. Mumford L. The Stoiy of Utopias. L., 1923.

401. Utopias and Utopian thought. Ed. by F.E. Manuel. L., 1965.

402. Vierek P., Conservatism from John Adams to Churchill. N.Y., 1956.

403. Wada H. Lev Tikhomirov. His thought in his later years. 1913-1923. Tokyo, 1978.201 .Walsh Ch. From Utopia to Nightmare. L., 1962.

404. Weiss J. Conservatism in Europe. 1770-1945. Traditionalism, reaction and counter-revolution. L., 1977.

405. Wortman R. Scenarios of Power. Myth and Ceremony in Russian Monarchy. Princeton, New Jersey, 2000.1. Публикации

406. Абрамов А.И. Консервативная утопия второй половины XIX века // Русская философская мысль в 80-е гг. XIX в. о будущем России. М., 1990. С. 7 16.

407. Авдеева JI.P. Проблема государства в русской религиозной общественной мысли последней трети XIX начале XX вв. // Вестник МГУ. Сер. 12. Теория научного коммунизма. 1982. №5. С. 85 - 94.

408. Алленов С.Г. "Консервативная революция" в Германии (К истории возникновения понятия и его ранних интерпретаций) // Исторические записки. Научные труды исторического факультета. Выпуск 2. Воронеж. Изд-во ВГУ, 1997. С. 121-127.

409. Алленов С.Г. Русофильство немецких консерваторов начала XX века // Вестник Воронежского государственного университета. Серия 1. Гуманитарные науки. 1997. № 1. Воронеж, Изд-во ВГУ, 1997. С. 36 51.

410. Антонов В.Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности // Вопросы истории. 1991. №1. С. 5 20.

411. Арапов М. Язык утопии // Знание сила. 1990. №2. С. 66 - 73.

412. Артемьева Т.В. Новая Атлантида Михаила Щербатова // Вопросы философии. 2000. №10. С. 104-112.

413. Баталов Э.Я. Современное капиталистическое общество и утопия // Вопросы философии. 1973. №10. С. 82 107.

414. Баталов Э.А. Без идеала // Свободная мысль. 1996. №3. С. 53 70.

415. Ю.Бердяев Н.А. К. Леонтьев философ реакционной романтики // Философия творчества, культура и искусство. В 2-х т. М.: "Искусство", 1994. Т. 2. С. 246 -274.

416. И.Бугров Д.В. Германизм в зеркале русской идеи: исторические перспективы Германии в отражении русского утопического традиционализма рубежа XIX XX веков // Известия УрГУ. №21.

417. Булычев Ю. Русский консерватизм: обретение утраченного? // Москва. 1993. №2. С. 122- 135.

418. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов XIX XX века // Вопросы философии. 1991. №8. С. 25 - 41.

419. Ведерников В.В. Кризис консервативной идеологии и его отражение в печати (1895-1902) // Вестник ЛГУ. Сер. История, языкознание, литература. Вып. 2. №8. 1981. С. 104- 107.

420. Ведерников В.В. Славянский съезд 1867 г. и русская консервативная общественность // Вестник ВолГУ. Сер. 4. История. Философия. Вып. 4. 1999. С. 12-20.

421. Ведерников В.В. "Московский сборник" К.П. Победоносцева и кризис идеологии пореформенного самодержавия // Вестник ВолГУ. Сер. 4. История. Философия. Вып. 2. 1997 г. С. 41 50.

422. Ведерников В.В. Кончина Победоносцева и оценка его личности в отзывах консервативной прессы // Вестник ВолГУ. Сер.4. Вып. 7. 2002. С. 70 83.

423. Вершинин С.Е. Эрнст Блох: оправдание утопии // Научный ежегодник института философии и права Уральского отделения РАН. Екатеринбург, 1999. Вып. 1.С. 49-56.

424. Викторов В.П. Вступительная статья // Союз русского народа: по материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. / Под ред. А. Черновского. М.-Л., 1929. С. 5 20.

425. Гаджиев К.С. Современный консерватизм: опыт типологизации // Новая и новейшая история. 1991 № 1. С. 55 75.

426. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Славянофильство, его национальные истоки и место в истории русской мысли // Вопросы философии. 1966. №6. С. 120-131.

427. Гарбузов В.Н. Консерватизм: понятие и типология (историографический обзор) // Полис. 1995. №4. С. 60 69.

428. Григорьян Б.Т. "Просвещенный" консерватизм // Вопросы философии. 1979. №12. С. 126-131.

429. Гусев В.А. Консервативная политология Ивана Ильина // Социологические исследования. 1992. № 4. С.64-78.

430. Гусев В.А. К.П. Победоносцев консерватор-государственник // Социально-политический журнал. 1993. №11/12. С. 80 - 89.

431. Гусев В.А. Консервативные идеологии //Социс. 1994. №11. С. 129 136.

432. Дживилегов А. Утопия // Энциклопедия Брокгауза и Эфрона. Т. 69.

433. Дмитриев С.С. Раннее славянофильство и утопический социализм // Вопросы истории. 1993. №5. С. 24 41.

434. Данте Алигьери. Монархия. М.: "Канон-Пресс-Ц" "Кучково поле", 1999. -192 с.

435. Дудзинская Е.А. Славянофилы и Герцен накануне реформы 1861 г. // Вопросы истории. 1983. №11. С. 43 59.

436. Дьяков В.А. Славянская идея в России периода империализма // Вопросы истории. 1987. №3. С. 28 42.

437. Дьяков В.А. Славянский вопрос в пореформенной России // Вопросы истории. 1986. №1. С. 41 56.

438. Игнатов В.Н. Русская философия истории: романтический консерватизм // Вопросы философии. 1999. №11. С. 102 122.

439. Керимов В. Консерватизм или утопия? // Свободная мысль. 1993.№3. С. 117119.

440. Керимов В.И. Философия истории А.С.Хомякова // Вопросы философии. 1988. № 3. С.88-96.

441. Керк Р. Мысли об американском консерватизме // Америка. 1981. № 298.

442. Керк Р. Какая форма правления является наилучшей для счастья человека? // http://www.politstudies.rU/fulltext/2001/3/15.htm

443. Кирьянов И.К., Подвенцев О.Б. Консерватизм в современном мире // Новая и новейшая история. 1994. №3. С. 278 280.

444. Китаев В.А. Ведерников В.В. Написана ли история русского либерализма? (О книге В.В. Леонтовича) // Вестник ВолГУ. Сер.4. История. Философия. Вып. 1.1996. С. 148- 159.

445. Коваленко В.И., Костин А.И. Политические идеологии: история и современность // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1997. №2. С. 47 -54.

446. Консерватизм в России: круглый стол // Социс. 1993. №1. С. 43 62.

447. Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития. (Материалы "круглого стола") // Полис. 1995. №4. С. 33 60.

448. Кормылина Ю.П. Политический стиль французских крайне правых (конец XIX начало XX вв.) // Политическая и духовная культура Европы. Пермь, 1992. С. 73 -83.

449. Лаверычев В.Я. "Беседа" и тенденция к консолидации консервативных сил в России конца XIX начала XX века // Отечественная история. 1994. №3. С. 43 -57.

450. Лебедев Ю.В. Николай Семенович Лесков // Литература в школе. 2000. №6. С. 22 34.

451. Ленин В.И. Две утопии // Поли. собр. соч. М.: Госполитиздат, 1961. Т. 22. С. 117-121.

452. Лощиц Ю. "Диктатор" возвращается //Москва. 1998. №12. С. 152 153.

453. Лукьянов М.Н. Борьба течений в лагере английских консерваторов на рубеже XIX XX вв. // Вопросы всеобщей истории и историографии. Томск, 1982. С. 60 - 70.

454. Лукьянов М. Н. "Россия для русских подданных!" Консервативная оппозиция русскому шовинизму накануне первой мировой войны // Вестник Пермского университета. История. Вып. 1. Пермь, 2001. С. 143 - 155.

455. Лукьянов М.Н. Консерватизм и представительное правление: теория и практика политического представительства глазами российских консерваторов кануна первой мировой войны // Вестник Пермского университета. Пермь, 1998. Вып. 2. С. 142-156.

456. Люкс Л. Евразийство//Вопросы философии. 1993. №6. С. 105 115.

457. Мигранян A.M. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990. №11. С. 114-122.

458. Мусихин Г.И. Антирационализм как отправной пункт консервативного мышления Германии и России // Вестн. Перм. гос. ун-та. Лингвистика. Пермь, 1998. Вып. 2. С. 44 51.

459. Мусихин Г.И. Противоречие авторитета и традиции в мировоззрении немецких и российских консерваторов // Полис. 1999. №1. С. 175 184.

460. Мячин А.Г. Константин Леонтьев, русский консерватизм и восточный вопрос // Вестн. МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1998. № 1. С.56-66.

461. Песков A.M. Германский комплекс славянофильства // Вопросы философии. 1992. №8. С. 105-121.

462. Попов А.А. М.Н. Катков: К вопросу о его социально-политических взглядах // Социально-политический журнал. 1992. №9. С. 74 82.

463. Прохоров В.П. Русский национализм: прошлое и настоящее // Отечественная история. 1997. №1. С. 194 197.

464. Рабкина Н.А. Константин Петрович Победоносцев // Вопросы истории. 1995. №2. С. 58 76.

465. Рахшмир П.Ю. Эволюция консерватизма в новое и новейшее время // Новая и новейшая история. 1990. №1. С. 48 63.

466. Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения // Отечественная история. 2001. №3. с. 103 133.

467. Сарапульцева А.В. Педагогическая антропология В.В. Розанова // Философская антропология. Историко-философский анализ. Екатеринбург; Нижневартовск, 1997. С. 190-203.

468. Семенов JI.E. Романтизм и русская религиозно-философская мысль: (О. Павел Флоренский) //Романтизм: грани и судьбы. Тверь, 1999. Вып. 2. С. 97 -108.

469. Сигал JI. Совесть консерватора // Век XX и мир. 1992. №2.

470. Славянофильство и современность. Сборник статей. СПб.: "Наука", 1994. -259 с.

471. Согрин В.В. Взлет и крушение российских утопий // Общественные науки и современность. 1995. №3. С. 5 16.

472. Согрин В.В. Этапы американского консерватизма // Новая и новейшая история. 1991. №5. С. 47-63.

473. Сокольская И.Б. Консерватизм: идея или метод? // Полис. 1998. №5. С. 48 -58.

474. Сокольский С.П. Консерватизм, либерализм, социализм. // Мировая экономика и международные отношения. 1992. №8. С. 88 94.

475. Соловьев Э.Г. У истоков российского консерватизма // Полис. 1997. №3. С. 137 148.

476. Солодкий Б.С. Русская утопия XVIII в. и нравственный идеал человека // Философские науки. 1975. №5. С. 92 102.

477. Степанов Ю.Г. "Образ врага-инородца" в представлении русских консерваторов и правительственной политике второй половины XIX в. // http://www.conservatism.narod.ru/stepan/stepan4.htnil

478. Стефанов Ю.Н. Рене Генон и философия традиционализма // Вопросы философии. 1991. № 4. С. 31 43.

479. Студенцов В.Б. Два течения в социальной философии британского консерватизма//Вопросы философии. 1985. №2. С. 43 48.

480. Тарасов Б. Христианство и политика в историософии Ф.И. Тютчева // Москва. 2001. №8. С. 180-201.

481. Тимошина Е.В. Онтологическое обоснование права в правовой теории К.П. Победоносцева//Правоведение. 1997. №2. С. 99 107.

482. Фадеева Т.М. У истоков идеологии европейского консерватизма // Новая и новейшая история. 1992. №6. С. 57 76.

483. Фадеева Т.М. Социальная революция и традиция: точка зрения консерваторов//Социс. 1991.№13.С. 26-38.

484. Фененко А.В. Анализ консерватизма Карла Манхейма: конец парадигмы? // Труды молодых ученых (Воронежский государственный университет). Вып. 2. Воронеж, 2002. С. 213 222.

485. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии. 1990. №10. С. 78 153.

486. Фрейденберг О. М. Утопия // Вопросы философии. 1990. №5. С. 148 168.

487. Френкин А.А. Феномен неоконсерватизма // Вопросы философии. 1991. № 5. С.66 74.

488. Хантингтон С.-Ф. Здоровый национализм // The National Interest. 1999/2000. #58 (http://www.conservatism.narod.ru)

489. Хевролина В.М. Внешнеполитические взгляды славянофилов конца 19 века // Новая и новейшая история. 1998. №2. С. 22 42.

490. Хоружий С.С. Неопатристический синтез и русская философия // Вопросы философии. 1994. №5. С. 75 89.

491. Хоружий С.С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке // Вопросы философии. 1994. №11. С. 54 65.

492. Черникова И.В. Князь Владимир Петрович Мещерский. (К портрету русского консерватора)//Вопросы истории. 2001. №4. С. 126 139.

493. Чумовой С. После власти. О книге С.Ф. Шарапова "Диктатор" // Русский вестник. 1999. №20-21.

494. Шестаков В.П. Понятие утопии и современные концепции утопического // Вопросы философии. 1972. №8. С. 151 163.

495. Янов А. Русская идея и 2000-й год. Главы из книги.// Нева. 1990. №9 12.

496. Янов А. Три лика "русского деспотизма". Российская политическая традиция в зеркале западной историографии // Свободная мысль. 1992. №10. С. 53 73.

497. Янов А. Три утопии (М. Бакунин, Ф. Достоевский и К. Леонтьев) // Искусство кино. 1992. №9. С. 9 13.

498. Conservatism // The Encyclopaedia Britannica. Vol. 3, 27.

499. Freeden M. Theorizing about Conservative Ideology // Freeden M. Ideologies. A Political Theory. A Conceptual Approach. Oxford, 1998.

500. Huntington S. Conservatism as Ideology// American political science review. 1957. Vol. 51. #2.

501. Quinton A. Conservatism // A Companion to Contemporary Political Philosophy. Oxford, 1993.

502. Podbolotov S. "True Russians" against the Jews: Right-Wing Anti-Semitism in the Last Years of the Russian Empire, 1905-1917 // Ab Imperio. 2002. #3.

503. Диссертации и авторефераты диссертаций

504. Абелинскас Э.Ю. Консерватизм как мировоззренческий стиль эпохи постмодерна: Дисс. .канд. полит, наук. Екатеринбург, 1997.

505. Антошин А.В. Партия правого порядка в политической жизни России начала XX века: Автреф. дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

506. Аулова Е.П. Идеи философии истории в наследии И.В. Киреевского: Автореферат дисс. .канд. филос. наук. М., 2000.

507. Беловцев А.В. Социально-философские учения классиков славянофильства И.В. Киреевского и А.С. Хомякова (Опыт реконструкции): Автореферат дисс. .канд. филос. наук . Ставрополь, 1997.

508. Большаков А.П. Британские консерваторы и фашизм: эволюция взаимоотношения. 1922 1939: Дисс. канд. ист. наук. Пермь, 1994.

509. Ведерников В.В. Проблема представительства в русской публицистике рубежа XX столетия: Дисс. канд. ист. наук. JL, 1983.

510. Воронин И.А. Социальный утопизм в учении ранних славянофилов: Автореферат дисс. .канд. ист. наук . М., 1997.

511. Голубев С.А. Правые и либеральные политические партии России и польский вопрос, 1905 февраль 1917 года: Автореф. дисс. .канд. ист. наук . Тверь, 1993.

512. Гусев В.А. Русская форма политической идеологии консерватизма: Автореф. дисс. .д-ра полит, наук. М., 1998.

513. Дегтярева М.И. Консервативная адаптация Жозефа де Местра: Дисс. . канд. ист. наук. Пермь, 1997.

514. И.Дробжева Г.М. Проблема социокультурного идеала в социально-философских воззрениях Константина Николаевича Леонтьева: Дисс. .канд. филос. наук. М., 1995.

515. Елисеев А.В. Социально-экономические воззрения русских националистов- начала XX в.: Дисс. .канд. ист. наук. М., 1997.

516. Ефименко А.Р. Эволюция социально-исторических и философских взглядов JI.A. Тихомирова: Дисс. .канд. ист. наук М., 2000.

517. Жировов В.И. Политические взгляды и государственная деятельность К.П. Победоносцева в 80-е 90-е гг. XIX в.: Дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 1993.

518. Иванников И.А. Проблемы государственного устройства в русской политико-правовой мысли (М.А. Бакунин, К.Д. Кавелин, К.П. Победоносцев): Дисс. канд. юрид. наук. Ростов-н/Д., 1995.

519. Ищенко В.В. Проблемы германского консерватизма в идейной борьбе в ФРГ: Дисс. . канд. ист. наук. Пермь, 1990.

520. Кармизова С.Т. Российский консерватизм как философско-политическая идея: Дисс. канд. филос. наук. Ростов н/Д., 1999.

521. Кишенкова О.В. Концепция общественной модернизации в политической доктрине российской консервативйой мысли XIX начала XX вв.: Дисс.канд. ист. наук. М., 1996.

522. Кожурин А.Я. Социальные аспекты антропологии К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова: Дисс. канд. филос. наук. СПб., 1997.

523. Конягин М.Ю. С.Ф. Шарапов: критика правительственного курса и программа преобразований. Конец XIX начало XX века: Дисс. .канд. ист. наук. М., 1995.

524. Костылев В.Н. Лев Тихомиров на службе царизма (из истории общественно-идейной борьбы в России в конце XIX начале XX в.): Дисс. . канд. ист. наук. М., 1987.

525. Костыря Л.П. Консерватизм в России на рубеже XVIII XIX веков: Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2000.

526. Лебедева Г.Н. Социально-философская концепция русского консерватизма в творчестве М.Н. Каткова: Дисс. канд. филос. наук. СПб., 1996.

527. Лукьянов М.Н. Проблемы британского консерватизма в современной идейной борьбе: Дисс. . канд. ист. наук. Пермь, 1986.

528. Малявин С.Н. Теоретико-методологический анализ русской социально-философской мысли (Середина XIX начало XX вв.): Автореферат дисс. .д-ра. филос. наук . СПб., 2000.

529. Маякунов А.Э. Национально-государственные проблемы России в творчестве Н.Я. Данилевского: Дисс. канд. филос. наук. СПб., 1994

530. Медолазов К.Л. Политика самодержавия и монархических организаций в области образования и просвещения. (1901-1913): Дисс. .канд. ист. наук. Орел, 1999.

531. Милевский О.А. Л.А. Тихомиров: от революционности к монархизму: Дисс. . канд. ист. наук. Томск, 1996.

532. Михеев В.М. Философия истории Н.Я. Данилевского: Дисс. . канд. филос. наук. М., 1994.

533. Мячин А.Г. Социально-политические взгляды К.Н. Леонтьева: Автореф. дисс. канд. полит, наук. М., 1998.

534. Начапкин М.Н. Монархическая идея в русском консерватизме конца XIX -первой половины XX веков: Дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

535. Немцев И.А. Славянофильство в истории русского консерватизма XVIII -начала XX в.: Дисс. канд. ист. наук. Пермь, 1999.

536. Никифорова С.М. Политическая борьба правых партий за сохранение самодержавия в России (1905-1917): Дисс. канд. ист. наук. Орел, 1999.

537. Новиков А.В. Российские консерваторы М.Н. Катков, Д.А. Толстой, К.П. Победоносцев и самодержавие, середина XIX начало XX вв.: Автореферат дисс. .канд. ист. наук . М., 2001.

538. Нугманова Н.Х. Н.Я. Данилевский: традиции цивилизационного подхода в отечественной историографии: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1996.

539. Палий И.Г. Социальный утопизм России XX в. (Онтологический аспект): Дисс. .д-ра. филос. наук . Ростов-н/Д., 1995.

540. Панаэтов О.Г. Полифонизм и соборность как категории поэтики: Ф.М. Достоевский и К.Н. Леонтьев: Дисс. канд. филол. наук. Краснодар, 1998.

541. Панкратова С.И. Социальная утопия М.М. Щербатова: Дисс. .канд. филос. наук. СПб., 1997.

542. Панова С.В. Идеи славянофильства в русской общественно-политической мысли 1850-х гг. 1917 г.: Дисс. канд. ист. наук. М., 1998.

543. Парамонов Ю.И. Социальная утопия в России последней трети XVIII -первой четверти XIX в.: Автореф. дисс. .канд. филос. наук . Свердловск, 1971.

544. Парилов О.В. Типологические особенности старообрядчества и славянофильства и их значение в развитии русского национального самосознания: Автореф. дисс. .канд. филос. наук . Нижний Новгород, 2000.

545. Пешков А.И. Победоносцев К.П. как идеолог русского православия: Дисс. . канд. филос. наук. СПб., 1993.

546. Полякова Н.В. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX века: М.Н. Катков, Ф.И. Тютчев: Дисс. . канд. филос. наук. СПб., 1996.

547. Пономарева Г.М. Утопия и утопическое сознание в контексте русской культуры XIX начала XX века: Дисс. .д-ра филос. наук. М., 1996.

548. Поправко Е.А. Концепции русской ментальности западников и славянофилов: Дисс. .канд. ист. наук. Владивосток, 2000.

549. Пролубников А.В. Концепция монархической государственности Л.А. Тихомирова: Дисс. канд. полит, наук. М., 1998.

550. Псеуш А.А. Проблема "Россия и Европа" в историософии Н.Я. Данилевского: Дисс. канд. филос. наук. М., 1995.

551. Пчелинцева Т.А. Сущность и гносеологические возможности социальной утопии: Дисс. канд. филос. наук. Томск, 1983.

552. Селеверстов Р.Е. Социальный идеал и утопия: опыт русской философии: Дисс. .канд. филос. наук. Владивосток, 2000.

553. Степанов С.А. Банкротство черносотенных союзов и организаций. (19071914): Автореф. дисс. .канд. ист. наук . М., 1982.

554. Султанов К.В. Социальная философия Н.Я. Данилевского и проблема "культурно-исторических типов" в современной общественной мысли: Дисс. . д-ра филос. наук. СПб., 1995.

555. Царева Н.А. Историософская утопия русского символизма. (На материале творчества Дм. Мережковского и А. Белого): Автореф. дисс. .канд. филос. наук. Владивосток, 2001.

556. Шакирова О.С. Теория и практика реформирования России в учении славянофилов и общественная мысль второй половины XIX начала XX вв.: Дисс. .канд. ист. наук. Ижевск, 1996.

557. Эгильский Е.Э. Утопия как феномен культуры: Дисс. .д-ра филос. наук. Ростов-н/Д., 1997.

558. Янковская Г.А. Культурный консерватизм в США. (1960-1980-е гг.): Дисс. . канд. ист. наук. Пермь, 1995.