автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Румыно-албанские лексические схождения (к проблеме палеобалканского вклада)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Румыно-албанские лексические схождения (к проблеме палеобалканского вклада)"

По М

На правах рукописи

Калужская Ирина Александровна

РУМЫНО-АЛБАНСКИЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ СХОЖДЕНИЯ (к проблеме палеобалканског» вклада)

Специальность 10.02.20 -

Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание, теория перевода

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1995 г.

Работа выполнена в Отделе славянского языкознания Института славяновеления и балканистики РАЛ

Научный руководитель.

доктор филологических наук Л.А.Гиндин

Официальное оппоненты:

доктор филологических наук Т.В.Михайлова (Нивьян)

доктор филологических наук, профессор О.С.Широков

Ведущая организация - Институт русского языка РАН.

Защита состоится " \9Sbr.

на заседании диссертационного совета Д-053.05.16 а Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова.

Адрес: 119399 Москва, ГСП, В-234 Ленинские горы, МГУ. 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотетке филологического факультета.

Автореферат разослан «¿У

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук

.-¡сЛЛ'^-'' <? О.В. Дедова

Настоящая диссертация посвящена выявлению пэлеобзлканского вклада в корпус румыно-албанских лексических соответствий, исследование генезиса которого является одной из весьма важных и оживленно дискутируемых в балканистике вопросов. Кардинальное значение данной проблемы для решения сложных вопросов румынского и албанского глотто- и этногенеза обусловлено тем, что при отсутствии исторических свидетельств о ранних этапах истории этих народов (первые упоминания об албанцах на западе Балканского п-ова и о влахах в Молдове - начиная с XI в.) и поздней письменной фиксации означенных языков (самые ранние албанские тексты появляются в XV в., румынские - в XVI в.), лингвистические данные становятся, по сути дела, основным источником для реконструкции этнических процессов, относимых к дописьменной эпохе.

Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии.

Во В_в_еАе_ни.и характеризуется история изучения проблемы, начиная с классических трудов И.Тунмана (1774), Б.П.Хашдеу, О.Денсу-шяну, А.Филиппиде, С.Пушкарю и др., и кончая современными исследованиями на эту тему В.Георгиева, Э.Чабея, И.И.Руссу, Ч.Погирка, Г.Брынкуша, А.Врачу, А.В.Десницкой. Поскольку все попытки объяснить генезис общих слов в румынском и албанском теснейшим образом переплетены с проблемой этногенеза румын и албанцев и их местонахождением в разные периоды дописьменной истории, кратко излагаются основные гипотезы относительно территории прародины обоих народов: 1а. Образование румынского языка и народа к северу от Дуная в результате завоевания- и колонизации Дакии римлянами. 1Ь.При существовании континуитета романизованного населения на территории Дакии, основным центром романизации и формирования румынского этноса были области к югу от Дуная, откуда в средние века осуществилась адмиграция населения в левобережье Дуная. 1с. Образование румын в южнодунайских областях и переселение их на территорию

бывшей Дакии до прихода в Трансильванию венгров (VI—IX вв.) либо после прихода венгров (Х-ХШ вв.). 2а. Албанцы автохтонны на занимаемой ими территории и являются прямыми наследниками иллирийцев. 2Ь. Албанцы мигрировали из северо-восточных областей Балканского п-ова и их язык - потомок фракийского или дакийского. 2с. В истории албанского языка и народа различаются добалканский (в рамках индоевропейского) и балканский периоды, при этом в область, с которой связывается формирование собственно албанского языка входят современная территория Албании, включая побережье, а также древняя Дардания с пограничными частями Македонии и Пеонии (Э.Чабей). Необходимо заметить, что объективные трудности в решении этно- и глоттогенетических проблем в карпато-балканском ареале часто усугубляются политической и идеологической заданностью исследований на эту тему, что обусловлено территориальными претензиями ряда государств, начиная с позднего средневековья вплоть до наших дней (венгерско-румынское противостояние в Трансильва-нии, албанская проблема в Косове). При этом подчас весьма неумеренно эксплуатируется концепция автохтонизма, с помощью которой пытаются разрешить современные национально-государственные противоречия.

На основании сравнения некоторых албанских, историко-фонети-ческих процессов с фракийскими и иллирийскими высказывается предположение, что в генетическом плане албанский (гезр. протоалбан-ский в периодизации А.В.Десницкой) следует рассматривать как самостоятельный индоевропейский язык, отношения же его с падеобал-канскими языками продуктивнее перевести в плоскость более поздних ареальных контактов, возникавших в процессе движения носителей албанского языка с территории первоначальной прародины, располагавшейся в период позднего диалектного членения индоевропейского к северу от Дуная. На нескольких топонимических примерах прослеживается траектория движения албанцев на Балканы. К VI в. н.э. албанское население располагалось в центральных областях Балкан, в том числе в районе античного Наиссоса, современная славянская форма названия которого г Ниш - может быть объяснена, только если предположить албанское посредство (.ИаЦзЗвиз > *Лб>(вЛ > Я1ё.

На обрисованном фоне отрывочных сведений о ранней этнической и языковой истории румын и албанцев корпус румыно-албанских апел-лативных схождений всегда фигурировал в качестве одного из важ-

нейших аргументов в решении целого ряда вопросов, будучи, однако, зачастую использован при отстаивании прямо противоположных позиций. В этих условиях особое значение приобретает его тщательный этимологический анализ с использованием достижений современной методики этимологических исследований. При этом для выяснения степени участия палеобалканского компонента в формировании указанных лексических схождений единственным относительно надежным критерием становится соотнесение некоторых из них с реально засвидетельствованными палеобалканскими языковыми реликтами.

Основные цели настоящей работы видятся в следующем: 1) собрать максимально полный корпус румыно-албанских лексических соответствий, известных из разрозненной литературы, дав при них этимолого-библиографический комментарий и в ряде случаев высказав собственую точку зрения; 2) досконально проанализировать имеющиеся румыно-албано-палеобалканские сближения, оценив степень их достоверности как с точки зрения надежности исходного материала, так и со стороны выдержанности процедуры этимологического анализа; при этом в ряде случаев предлагаются новые этимологические интерпретации или добавляются существенные уточняющие детали к имеющимся этимологиям. •

Глава_ I "Румыно-албанские лексические соответствия: состав и интерпретация" содержит корпус албано-румынских лексических соответствий (всего 230 позиций), и представляет, по сути дела, обзор современного состояния исследований, касающихся его состава и этимолого-интерпретационной стороны: рум. abey *в самом деле' ~ алб. besé 'доверие, вера', рум. abure 'пар' ~ алб. auull 'пар, зной', рум. аса- 'морфема со значением неопределенности' ~ алб. акё- то же, рум. a acera 'ждать, подстерегать' ~ алб. qéUoJ 'бить; случаться', qell 'приводить', рум. асит 'сейчас' ~ алб. акота 'пока еще', рум. а£ЬЩа. .'бес' ~ алб. a¿oJa 'бог', рум. ajvmitul 'жмурки' ~ алб. gJumé 'сон', рум. сЛас 'похлебка' ~ алб. laker 'капуста', рум. all or, arior 'молочай' ~ алб. г Je 11 тж, рум. Andllanüí *имя сказочной птицы' - алб. úallénáyshe 'ласточка' , рум. argea 'землянка' - алб. raga! 'собачья конура', рум. аг1сПЦа 'сыворотка' ~ алб. aj/Vté 'сливки', рум. a$CV 'полноте!' ~ алб. as 'даже не', рум. bact 'старший пастух' ~ алб. Ьа-с(ё) 'старший брат, дядя', рум. balaur 'сказочный змей' - алб. bollé 'водяная змея', ЪгШаг 'змеевидная рептилия', рум. bale/iga

'навоз' - алб. baj/Цё тж, рум. baltâ 'лужа, пруд' - алб. balte 'грязь, глина', рум. barâ 'болотистое место' ~ алб. baltë 'лужа, болото', рум. barzâ 'аист' ~ алб. (i, е) barûh 'белый', рум. basca 'овечья шерсть' ~ алб. bashftë 'клок шерсти', рум. a baia 'кормить грудью, рожать', baiat 'мальчик' - алб. baj 'нести груз', рум. bal, balan 'светлый' ~ алб. bal, balosh 'животное светлой масти', рум. a barata 'рычать, кричать' ~ алб. bertas 'кричать', рум. berc, bearcâ 'овца с короткой шерстью' ~ алб. berkth 'белый ягненок', молд. beskid 'гора, с летним пастбищем' ~ алб. bjeshkë 'летнее пастбище в горах', рум. bituma 'телогрейка' ~ алб. bish-tezë 'подхвостник у лошади', рум. btlc 'лужа, трясина' - алб. рёЩ 'пруд, лужа', рум. bîr «возглас, которым подзывают овец' -алб. berr 'овца', рум. bír1¡a 'деталь плуга' ~ алб. verzë 'ушки у сохи', рум. bordeiu «землянка' - алб. burg 'подземное жилище' ~ borde 'дыра', рум. boreasa 'женщина, жена' ~ алб. bareshe, bajo-reshe 'жена пастуха', рум. bor^oasa 'беременная' ~ алб. (i, е) mbarsê тж, рум. brad 'ель' ~ алб. bredh тж, рум. brinca 'складной нож' ~ алб. brisk 'бритва', рум. br trica 'рожистое воспаление, опухоль' ~ алб. brengë 'дифтерия', рум. brînza 'вид сыра' ~ алб. диал. brenza pl. 'внутренности', рум. brîu 'пояс' ~ алб. brez тж, рум. brustur(e) 'репейник* - вл<5. brushtull 'вереск, шпощ', рум. búa, abua 'баю-бай' - алб..buj 'ночевать', рум. Ьис 'мякина' - алб. byk тж, рум. о bucqi 'набивать, наполнять' ~ алб. mbush тж, рум. a bucura 'радоваться)', bucurie 'радость' ~ алб. (i, е) Ъикиг 'красивый', рум. biOz 'ком, шар' ~ алб. buLëz ■ 'капля; прыщик', рум. bùmb 'пуговица' ~ алб. bumbrek 'почка', рум. bimget 'чаща' ~ алб. bung ,'дуб', рум. burduf 'бурдюк' ~ алб. btirdhë 'мешок', рум. buttic 'чурбан' ~ алб. bulufe 'годовалый козел' ~ but 'деревянный сосуд', рум. buza 'губа, край' ~ алб. buzë тж, câciula 'меховая шапка' ~ алб. Jtësulë тж, рум. c/gâlbeaza «заболевание печени у овец' ~ алб. k/¿élbazé тж, рум. capuja 'овечий клещ' - алб. këpushë тж, рум. ¿caputa 'верхняя часть обуви' - алб. këpucë 'ботинок', рум. catun 'деревушка' - алб. katimd тж, рум. ceafâ 'затылок^ ~ алб. qafë 'шея', рум. chelbe «парша, лишай' - алб. qelb 'гной', рум. сЛе^ 'возглас, которым подзывают козлят' ~ алб. kec 'козленок', рум. a chip 'рассуждать' ~ алб. shqls 'продумать', рум. cioarâ 'ворона' ~ алб. вогге тж, рум. cíopata 'кусок' ~ алб. соре тж, рум. ciucâ 'вершина горы' - алб.

çufeë тис, рум. ciuf 'чуб, вихор' ~ алб. çufkë 'кукурузная метелка' рум. ciump 'обрубок хвоста; сук' ~ алб. thumb 'жало, шип', рум. ciung 'однорукий; с обрубленными сучьями' ~ алб. cung 'отрубленный', 'пень', рум. a ciupi 'щипать; клевать' ~ алб. çupis 'клевать, долбить', рум. a ciurut 'струиться' ~ алб. çurreï 'водяная струя', рум. cîrlig 'пастушеский посох с крюком, багор' ~ алб. kërluk тж, рум. a ctr1¡ai 'трещать' ~ алб. kêrcas тж, рум. coacâza 'красная смородина' ~ алб. koqe "зерно, ягода', рум. cocobarzä 'аист' ~ алб. kokëbàrdhê 'светловолосый', рум. codru 'кусок, чаща, гора' ~ алб. койёг •'гора', рум. сорас 'дерево' ~ алб. feopaç .'ствол дерева', рум. copil 'ребенок, в т.ч. внебрачный; боковой побег растения* ~ алб. kopíl 'слуга; внебрачный ребенок', а сор-leçi 'подавлять' ~ алб. гег. kapllis тж, -рум. corcoduqä 'алыча' ~ алб. fcokërrduçe 'чернильный орешек', рум. a corcoli 'лелеять' ~ алб. kurkidos 'высиживать яйца', рум. cräciun 'Рождество' ~ алб. feërcu 'колода, сжигаемая в Рождество в домашнем очаге', рум. cre'Ç •кудрявый' ~ алб. krec 'с треснутой кожицей (об инжире)', ~ (i,e) kreslite 'с колючими волосами', a crlqca 'скрипеть' ~ алб. krls тж, а сгЩа 'беречь' ~ алб. kursej тж, рум. а сигта 'отрубать' ~ алб. kurmoj 'резать на части', рум. сигреп 'усик растения' - алб. Ы1-рёг 'барвинок', рум. cursa 'силок' ~ алб. kurthê тж, рум. a cute-za 'осмеливаться' ~ алб. kuxoj тж, рум. daltä 'долото' - алб. daltë тж, рум. danâar 'чужестранец* ~ алб. dhender 'жених, зять' рум. (Щ 'ягненок' ~ алб. dash 'баран' рум. a àarîma 'разрушать' ~ алб. dërmoj 'разбивать', рум. üxrstá 'сукновальня' ~ алб. dёг-stllë тж, рум-. droaie 'rama' ~ алб: droje 'страх', рум. druete 'ствол дерева1 - алб. дги 'дерево', рум. jara 'род, поколение' ~ алб. farë тж, рум. fârtma 'крошка' - алб. thêrrime тж, рум. flu-ier 'свирель' ~ алб. flojere тж, fbitvre 'бабочка' - алб. fixture тж, gard 'ограда' - алб. gardh тж, рум. ¿ata 'готовый' ~ алб. ga-ti 'готово', рум. ¿aura 'дыра' ~ алб. (z)gauër 'дупло', рум. а (se) ¿asi 'находиться)' ~ алб. gjej тж, рум. ghimpe 'шип'. - алб. gjemb тж, ghloagä 'дубина' ~ алб-qokë 'зарубка', рум. ghionoaie 'дятел' ~ алб. ¿Jon 'сова', рум. ghíuj 'старик' ~ алб. gjysh 'дед' рум. a gtdila 'щекотать' - алб. gudúllis тж, рум. gogä 'страшилище' ~ алб. gogë 'привидение', рум. grapa 'борона' ~ алб. grep 'рыболовный крючок' рум. gresie f. 'точильный камень' - алб. gërresë 'скребок', рум. groapa 'могила' - алб. gropë тж, рум. grumaz 'шея,

затылок' - алб. grumaz 'пищевод, гортань', рум. grunz 'кусок' ~ алб. k/grunde 'отруби', рум. gща 'зоб'~ алб. gushë 'горло', рум. harne § 'обжора' ~ алб. hamës тж, рум. härean 'сыворотка' ~ алб. hirrè тж, рум. hututuiu 'дурак' ~ алб. hutoj 'сбивать с толку', рум.ггш 'мать' ~ алб. ётё тж, рум. jumatate 'половина' ~ алб. gjymês(ë) тж, рум. lai '(о масти.) черный' - алб. laj тж, рум. Ще 'пряди волос, шерсти' ~ алб. lesh 'шерсть, волосы', рум. a lehni 'болтать' ~ алб. leb. 'лаять', рум. le te 'свободное время', tnde-lete 'медленно' - алб. (i,e) lehte 'легкий', рум. levrda 'черемша' ~ алб. hudhèr 'чеснок', mal 'берег, холм' ~ алб. mal 'холм' рум. таге . 'большой' ~ алб. (i,e) madh тж, mazare 'фасоль, горох' ~ алб. modhull(ë) 'чина', рум. magura 'холм, курган' ~ алб. gamule, диал. magulë, morar 'укроп' - алб. ma raj, maraq тж, рум. marat 'бедный' ~ алб. (i,e) mjerë тж, рум. matura 'метла' - алб. netüll тж, рум. mire 'жених* ~ алб. (i,e) mirë 'хороший', рум. mistrelj 'дикий' ~ алб. mistrec 'дурной, невоспитанный', рум. mînz 'жеребенок' ~ алб. mèz тж, рум. moç 'старик' ~ алб. moshë 'возраст' , рум. mugur'e га. 'почка (раст.)' ~ алб. mugull тж, рум. mura 'желудок жвачного животного' ~ алб. mullë тж, рум. vmrg 'гнедой' ~ алб. murg 'темный', рум. murzà 'толстая кишка' ~ алб. mullëzë 'желудок (животного)', рум. muçcot 'мул, лошак' ~ алб. mushk тж, рум. парггса 'гадюка' ~ алб. перёгкё тж, рум. negurä 'мгла' - алб. mjegu.ll 'туман', рум. noian 'необъятное пространство' ~ алб. uja-пё 'океан', рум. oacâr(â) '( об овце) белая с черными пятнами на морде' ~ алб. vakër '(об овце) с черной мордой и черными ногами', рум. pástate 'стручок' алб. bishtajë тж, рум. peticä 'тряпка' ~ алб. petfe 'одежда', рум. pic 'капля' ~ алб. pifeë тж, рум. piehn, piemn п. 'просеянная мука' ~ алб., pjeZm тж, рум. pírtu 'ручей' ~ алб. рёггил 'поток, русло', рум. pupäzä 'удод' ~ алб. pupëzë тж, рум. ритгеа 'всегда' ~ алб. përherë тж, рум. rcrfä 'утка' ~ алб. rose тж, рум. а rîc&l vb. 'напрячься' ~ алб. ггек(ет) тж, рум. rîrnf 'название растения' ~ алб. rrufe 'молния' рум. rînza 'зоб, желудок (у жвачных животных)' ~ алб. rrëndës 'сычуг', рум. sarbad 'кислый (о молоке)' ~ алб. (i,e) tharbêt тж, рум. saricä 'крестьянская одежда' ~ алб. shark 'лохматая накидка без рукавов', рум. scai 'чертополох' ~ алб. fialë 'рыбья кость, заноза', рум. a scä-pära 'высекать огонь' ~ алб. stikrep тж, рум. scrum 'пепел, гарь' ~ алб. shkrumb 'зола, пепел', рум. stmbure 'косточка плода'- алб.

thumtnillë 'пуговица; почка', sîmcea 'острие' ~ алб. thimth 'жало', рум. spînz 'рзст. морозник' ~ алб. shpendër тж, рум. spire 'малыш' - алб. spêrk 'безбородый', рум. spuzá 'зола' ~ алб. shpuzë тж, рум. stapîn 'хозяин' ~ алб. гег. • shtëpà 'сыродел', рум. sterp 'бесплодный' - алб. shterp тж, рум. strepede 'сырный червь' -алб. shtrep тж, рум. strugure 'виноград' ~ алб. mish, рум. stru-nga 'узкий проход,через который овцы идут на дойку' ~ алб. shtrxmgë тж, рум. susaí 'осот' ~ алб. shushalë 'кукурузный початок', рум. çale 'поясница' ~ алб. shalë 'бедро', рум. çole 'вид обуви' - алб. shollë 'подметка' рум. çoptrlà 'ящерица' - алб. shapi тж, рум. yteazà 'сукновальня' ~ алб. shtezë 'пространство внизу корабля, где собирается вода', рум. га 'бесплодная' ~ алб. shtjerra pl. 'стадо ягнят' - алб. (i,с) shtire 'слабый, бесплодный', рум. çut, dut 'безрогий, бесхвостый, корноухий', ciuta 'лань' ~ алб. shut, shyt тж, shutë 'самка оленя', рум. tartacot 'сказочный карлик' ~ алб. tartakut 'негодяй', рум. ^ар 'козел' ~ алб. cap, cjap, sqap тж, рум. -{arc 'загон для скота' ~ алб. thark тж, рум. -Çeapa 'кол, острие, верхушка1 ~ алб. thep 'зубец, вершина', рум. %irâ 'немного' ~ алб. сёгге 'кусочек', рум. urda 'сладкий овечий сыр, приготовляемый из переваренной сыворотки" ~ алб. udhos 'сыр' рум. vatrâ 'место в печи, где горит огонь' ~ алб. vatër тж, рум. vatui 'годовалый козленок' - алб. ftujë тж, рум. viscol 'вьюга' - алб. vishkëlloj, рум. volburâ 'вихрь' ~ алб. vorbullë тж, рум. zarâ 'пахтанье' ~ алб. dhallë тж, рум. zgarda 'ошейник' - алб. shkardhê 'палка, прикрепляемая к ошейнику' , рум. a z¿irea• 'царапать' - алб. ahqerr тж.

Г2355_и "Румыно-албанские лексические схождения и их палео-балканские параллели" состоит из 14 этюдов, расположенных в алфавитном порядке и содержащих развернутый анализ тех румыно-албанских параллелей, к которым можно подобрать соответствия среди па-леобалканских языковых реликтов. Исследование базируется на принципах ретроспективного и проспективного анализа, теоретически обоснованных Ф. де Соссюром1. При этом ретроспективное исследование осуществляется на основе этимологической методики в ее современном понимании, включающем изучение семантической истории слова

1Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. Пер с франц. М-, 1977. С. 123 сл., 248 сл.

и его ареальных характеристик, тогда как проспективный метод, по определению Ф. де Соссюра, "сводится исключительно к критике доступных источников", что в нашем случае означает всестороннюю интерпретацию палеобалканских языковых реликтов (глоссы и ономастика), дошедших в греческих и римских передачах. Заведомая дефектность базы проспективного анализа, а также поздняя письменная фиксация фактов, подлежащих ретроспекции, вынуждают работать на уровне реконструкции, стремясь верифицировать ее данными внешнего сравнения и, по возможности, материалом смежных дисциплин.

Рум. abure 'пар' ~ алб. avull 'пар; жар' сопоставлялись с фрагментом мессапского названия ветра Л1-аЪи1из « и.-е. *emb(h)~ и пр. 'влага, сырость' - М.Шмидт или *аЪ- 'вода' - Г.Краэ), чему, однако, препятствует сохранение интервокального b (resp. v) в румынском и албанском, где он должен был спирантизироваться и выпасть (ср. рум. cal 'лошадь', алб. kal тж < лат. caballum). Данное обстоятельство заставило Э.Хэмпа предположить вторичный характер алб. v, возникшего в хиатусе, и труднодоказумемую контаминацию в албано-иллирийском слове и.-е. *nebela и *agla. Единственно удовлетворительным объяснением интервокального v в албанском является возведение его к сочетаниям *su, *ги, *тш, *Zu, что, учитывая префиксальный характер а-, дает возможность возвести корневую часть к и.-е. *suel- 'тлеть, жечь'; в плане семантики особенно важны д.-в.-нем. suxrtm 'дым', нидерл. swaVt 'пар, дым', лтш. svelme 'пар, зной'; корневое и может отражать как огласовку алб. рефлекса *Т, так и сужение о К ё) в безударной позиции. Рум. abur следует рассматривать как относительно позднее заимствование из албанского, отражающее гегскую форму abull.

Одним из наиболее ярких румыно-албанских соответствий палео-балканского происхождения обычно считается рум. argea 'летняя землянка для тканья; ткацкий станок; свод, купол; вход в пещеру; каркас здания' ~ алб. ragal в сочетании ragal'a е •senlt 'собачья конура', связываемые с греч. ("киммер.") apyiXAo 'подземное жилище у киммерийцев' (Strab. V, 244), др.-макед. аруеЛЛа 'постройка для мытья' (Suid.), фрак. apjiAog 'мышь' (St.Byz. 112, 13). Что касается албанского гапакса ragal, записанного Н.Иоклем со слов жителя области Горна Река, то историко-фонетические критерии не дают ни малейшей возможности соотнести его с палеобалканскими формами, в то время как территориальная приуроченность слова к

албано-славянскому пограничью дает основания видеть в нем локальное славянское заимствование: ср. с.-хорв. roga\ 'угол1 < *rog-ъ1- io, болг. рогул 'внутренний угол в помещении', рогел тж; к передаче слав, о через алб. а ср. алб. kapicé 'копна' < слав *feo-pica и пр.; аналогия семантическому развитию 'угол' >'собачья конура' обнаруживается в слав. *kQtb 'угол' ~ русск. куток 'собачья конура'. При интерпретации глоссового материала возникает вопрос о его греческом (связь с греч. ap7i\og 'белая глина') или палео-балканском происхождении, в поддержку которого в работе приводится развернутая аргументация семантического и мифологического характера, обосновывающая идею связи названия "мыши" и "подземного жилища". Рум. argea фонетически и семантически безупречно продолжает древние балканские глоссы и независимо от того, какая этимология им приписывается, должно расцениваться как несомненно субстратный элемент, на что указывает и археологический материал, подтверждающий, что argea продолжает строительную традицию фракийского населения севера Балкан.

Ряд нетрадиционных предложений высказан при рассмотрении рум. bálaur 'сказочный змей' ~ алб. bullar 'рептилия в виде змеи с вырожденными конечностями' ~ с.-хорв. bíavdr, mlávor 'змеевидная безногая ящерица из рода медяниц', mulavar тж, ~ словен. Ъйгюг 'волшебная змея', molaver 'змеиная болезнь' ~ (до)греч. ЛИ ВеХХерод 'жертва героя Беллерофонта'. - фрак. МН BeWovpoq, ВоХои-ро£, BoXepóv, ЛИ ВеЛЛпрг^. Основываясь на реконструкции В.Л.Цым-бурским внутренней формы ЛИ ВеАЛерсх; как "каменно-горного" чудовища-великана (тождественно греч. среААера 'каменистые места, козьи пастбища', др.-ирл. имени чудовища Bálor, поражаемого камнем в глаз, наименованию мыса в Британии ВоАерют, далее ср. арм. Ъо-lur 'tumulus', кимр. bal 'горная вершина', др.-исл. bali 'возвышенность' , д.-в.-нем. bilorn 'десна' - все к гетероклитической основе *bheln-ero-/*bhln-uro- < и.-е. *bfiel- 'вспухать, расти'), с ним сопоставлено рум. bálaur, который, согласно фольклорной традиции, тесно связан с камнями (обычная змея превращается в ба-лаура, проглотив камень), характеризуется временной слепотой (та же трансформация осуществляется, если змея в течение определенного времени никого не видела и была никем не видима) и одновременно в рудиментарной форме сохраняет черты изначально человеческой природы. Сама же форма balaur, особенно в отношении вокализма,

представляет довольно позднее, переоформленное образование, не имеющее решающего значения для формальной реконструкции. Значительно больший ресурс в этом плане представляют алб. bullar, с.-хорв. bîâuôr, mulavdr и словен. blavor, molaver, позволяющие реконструировать .прототипы *Ъо1аиго- resp. *molauro-, причем древность варианта ..с. ш- подтверждается засвидетельствованными в "Те-риаках".^Никандра ц.оЛ.оород и цоХоирСс; 'саранча, червь, лягушка' (ср. топоним на территории Иллирии BoAoupoç). Последние три формы непротиворечиво возводятся к *boluro-/*moluro-, ставя проблему состыковки палеобалканской реконструкции с прообразами алб. и с.-хорв. слов.; Проблема разрешима, если прибегнуть к гипотезе о языке-посреднике, в роли которого может выступить далматинский, где имелся своеобразный фонетический переход и у au. Чередование Ъ/т в анлауте однозначно указывает на фракийский регион как на место происхождения и иррадиации рассматриваемых форм, что подтверждается и географическим распределением родственных имен на западной периферии фракийского мира, откуда соответствующие представления и выражающие их слова могли быть в различное время занесены в Иллирию и Эпир, через Паннонию - к кельтам, а через Эгейскую Фракию - в греческие области Балканского п-ова. В плане, кельто-балкан-ских перекличек особо маркированной оказывается-близость албанского поверья о смертоносном глазе Балора, открывающемся лишь во время битвы и истребляющем все живое и албанским сказанием об огромном слепом змее Бударе, прозревающим раз в году и пожирающим в этот момент все на своем пути. Реальность палеобалканского пррто-типа рассмотренных персонажей; как показал В. Л.Цымбурекий, косвенно подкрепляется рисунком на сосуде W 162 из Рогозенского клада (сев.-зап. Болгария), где, Баоерофонту, помимо традиционной Химеры, противостоит» еще один противник - лев-грифон со змеиной головой на хвосте м *-с человеческой головой над спиной. - - Попытка сопоставить с рум. baltâ «стоячая вода,' лужа, пруд' ~ алб. balte 'размокшая земля' фрак, топоним Dibaltum, толкуя его как 'два болота* не выглядит удачной, поскольку вся совокупность античных фиксаций последнего: AepeXxoç, AeoveXxèç, AoueXtoç, De-uelton, Deultum, - указывает .на прототип *d(h)euelt- < и.-е. <3h(e)yel- 'замутиться (о воде)'.

То же самое можно сказать о сопоставлении рум. ,bascâ 'овечья шерсть' ~ алб. Ьазкё 'клок шерсти' с фрак, paooapai 'одежды фра-

кийских жрецов Вакха1, неудовлетворительном фонетически. Учитывая исходную семантику слова, связанную с шерстью не как с материей, а как с формой, в которой она существует, более перспективным представляется сближение алб.-рум. пары с др.-макед. páoxioi 'связки хвороста', paoxeutaí 'охапки' и np¿ < и.-е. »basfeo- 'связка, пучок' (лат. fascia 'пучок', ср.-ирл. base 'шейная повязка', греч. «páoxoq 'мох, свисающий с дуба'). Незакономерная рефлексация *sk (sftfe вм. ft) в албанском указывает на заимствованный характер слова, видимо, из какого-то палеобалканского языка.

Среди субстратных румыно-албанских схождений нередко помеща-. ют рум. bal, balan 'светлый, белый (о масти животных)' ~ алб. balosh, balosh 'животное с белым пятном на лбу', привлекая для сравнения употребленное Прокопием Кесарийским при описании коня Ве-лизария варварское слово páxav, тождественное греч. cpaAióq 'белый' (Ргос. De b. Goth. I, 18, 6), а также имя коня Ахилла BaXtog, др.-макед. páxoxpcx; 'лысый', греч. « иллир. ?) раЛло^ 'пестрый' и др., возводимые к и.-е. *tíhel- 'блестящий, белый' (В.Богря, Ч. Погирк, В.Георгиев). По другой гипотезе (Г.Зухир, В.Лёве), данные слова представляют собой заимствования из балканогерманского. Однако формальные критерии (сохранение an в румынском и отсутствие там ротацизма, а также веляризации Z в албанском) свидетельствуют о более позднем генезисе интересующих нас лексем. На этом фоне более правдоподобной выглядит традиция возводящая рум. bal и пр. к слав. *Ьё1ъ, основная трудность безоговорочного признания которой состоит в том, что, слав, ё отражался в румынском как еа, а. Однако, если обратить внимание на развитие общерум. *е « лат. ё, г) в рум. a после губных согласных перед слогом с гласным заднего ряда (ср. лат. тёЪдп > рум. таг), произошедшее после прихода славян, то в наиболее ранних славянских заимствованиях (VI в) слав. ё мог быть воспринят как артикуляционно близкий *ё и в. тождественной позиции дать рум. а. Другим аргументом в пользу славянской версии является массовый словообразовательный параллелизм между славянскими, румынскими и Албанскими формами: слав. *Ьё1ъ ~ рум. bal ~ алб. bal, слав. *Ь61а - рум. bala - алб. bale, слав. *Ъ6-1аёъ - рум. ЪаЩ ~ алб. balosh, слав. *Ъё1оёъ ~ рум. ЬаЩ -алб. balosh, слав. *Ъё1опь/'а - рум. baloi ~ алб. baloj(é), слав. *Ши§а ~ рум. ЪаЩа ~ алб. balushé, слав. *ъе^')апь/а - рум. bafai(a), слав. *ЪёЫ£ъка ~ рум. ЪаЩса, слав. *b6luVa ~ рум.

báluicá, слав. *Ьё1апъ/а ~ рум. bálai(e), слав. *Ъё1ъсъ ~ алб. balecé, слав. *ЬёИса ~ алб. balice, слав. *béliкъ ~ алб. baíifc, слав. ЪёИська ~ алб. baliské, слав. *Ьё1ъка ~ алб. balk'ó, слав. *Ьё1ъкъ ~ алб. balok, слав. *Ьё1аёъка ~ алб. balashké.

■ Отрицательный результат получен при анализе рум. brustur(e) 'лопух, репейник' ~ алб. brushtu.ll 'вереск, плющ' ~ дак. ribora-sta 'репейник', поскольку последнее, по более надежным кодексам, имеет чтение peripomasta и трактуется как испорченная запись греч. яерi7tu)(j.acxr) от геермссоца^ы 'покрывать', ср. лат. название этого растения personada 'маска'. Румыно-албанскую пару следует, скорее, связывать с слав, brbstb/ъ, широко представленном в ю.слав. языках.

Следующий этюд, посвященный рум. buza 'губа, край, вершина' ~ алб. buzé тж ~ болг. буза 'щека' ~ с.-хорв. буза 'рот, 176а; горловина котла' и их соотношению с фрак. ЛИ вBoú^, топонимами Bn^ávTLov и Boua (жара, иллир. ЛИ Beuzas, Busa, Buzetius etc., гидронимом в Калабрии Rusento, содержит ряд новых, этимологических решений, касающихся данного гнезда. По формальным и семантическим параметрам произведено разграничение вышеуказанных балканских и северно-славянских (польск. buzia, busia 'ротик, поцелуй' , укр. буза, блр. буси тж) лексем, причем последние в конечном счете возводятся к нем. Buss и его диалектным вариантам. В отношении современных балканских форм и, прежде всего, албанской, как отправной в рамках ретроспекции, предлагается интерпретировать ее в русле некоторых идей В.Н.Топорова, связанных с доказательством родства названий ряда мифологических персонажей (1реч. núflwv, др.-инд. Áhi-ВшШпуЪ, с.-хорв. бадгьак, болг. бъдник и пр.) и топонимов (фрак. Bu^ámtov) с и.-е. *bhxtdh-n/i- 'дно, основание'. Алб. buzé < bTmlh-i-a формально непротиворечиво возводится к тому же корню. Обоснование содержательной стороны сближения видится в семантической истории лат. fimáus 'дно, основание, низ' на албанской почве, где оно развило широкий спектр значений, связанных с понятием 'края, предела, конца', последние же оказываются тесно сопряженными с 'губа, рот' (ср. общекартв. pir 'край': груз, ptr 'рот, лицо, край', сван, pil- 'край, губа'). Таким образом, алб. buzé оказывается родственным целой серии палеобалкан-ских личных имен и топонимов. Для рум. buza, к сожалению отсутствуют достоверные критерии, по которым его надежно можно

было бы отнести к наследию субстрата или к др.-алб. заимствованиям. Что касается ю.-слав. лексем, то учитывая весьма специфический ареал распространения болг.' буза на юге и юго-востоке и его семантику, предположение о его субстратном происхождении весьма правдоподобно. Небольшой ареал буза 'губа' восточнее Русе связан с локальным румынским воздействием. Макед. диал. буза 'губа1 можно трактовать как алб. или арум, заимствование. Серб, буза 'горловина котла' производит впечатление местного проникновения из алб. с характерной терминологизацией значения в ремесленном жаргоне Космета; вост.-серб.'бу(д)за заимствовано из рум.

Традиционная этимология рум. сойти 'кусок, часть', 'дремучий лес, горный лес', 'гора' ~ алб. kodër 'холм' < лат. quadrum 'четырехугольный кусок, ломоть' недавно была пересмотрена А.Поручу-ком, который увидел в них палеобалканский реликт, сопоставимый с иллир. названием крепости Codrio, а также с именем легендарного правителя Афин происходившего из племени кауконов Koôpoç, от которого образованы греч. ЛИ Kofîpavrriç и Koôpatoç. Как представляется, аргументация, приводимая против латинской этимологии не является достаточной, тем более что вариант *quodrum надежно подтверждается греческими свидетельствами и средневековыми глоссами. Семантическая эволюция 'кусок, часть' > 'гора' точно копирует историю слав. *délb. Тем не менее, закрепление на Балканах значения 'гора', вероятно, не обошлось без влияния созвучного и близкого по семантике палеобалканского слова.

Рум. диал. drvete 'толстое, низкое дерево, ствол' было отождествлено В.Георгиевым С алб. drutë - pl. от dru 'дерево' и дак. топонимом Apcn$rii:iç, Drubetis, Drobeta (совр. Турну-Северин) при реконструкции дак. *druveta 'роща' < и.-е. *йгщ(о). Несмотря на всю привлекательность, данное сопоставление вряд ли может быть признано корректным, поскольку алб. drutë - образование заведомо более позднее, чем дак. топоним. Кроме того реконструкция праалб. *drwm представляется небесспорной, поскольку: 1) и + и > алб. у (ср. dy 'два' < *dwp), 2) алб. гег. йгц, def. drup.i и ряд производных (г,е drunjtë 'деревянный', drunlshte 'дубовая роща') недвусмысленно указывают на п-основу (ср. др.-инд. Gen. drwmh, слав. *dryrib и др.). Обнаружение в зап. олтянских говорах непроизводной основы drui позволяет реконструировать рум. прототип *drun-i-(em), прозрачно соотносимый с др.-алб. *drw-i-o~.

Рум. mal 'гора, берег' ~ алб. mal 'гора' сопоставлены с наименованием области в римской провинции Дакии Dacia Maluensis уже Б.П.Хашдеу, который предположил, что его позднейшим латинским эквивалентом является Dada Ripensis, т.е. 'береговая, прибрежная Дакия' в бывшей провинции Мёзии. Среди наиболее ярких и.-е. соответствий следует указать др.-исл. щ1 'вал из мелких камней, расположенный вдоль берега', лит. malá 'земля, область*, lygmala 'возвышение (на краю)', лгш. jürmala 'берег моря', словен. moléti 'возвышаться', pomót, mola 'выступ', а также стоящее особняком блр. (полесск.) пръшол 'крутой берег реки' - все к и.-е. *тв1-'выступать наружу, возвышаться', *mola 'берег'. Свидетельства с с рассматриваемым корнем чрезвычайно обильны в топонимике Балкан и прилегающих территорий: дак. Malva ~ столица Dada Malvensis, МаХтрг] 'город в Мизии', Малia 'город в Карии', иллир. МН МаЪоп-tum, Mälata, Malauicum, Malvas, Ксогоцаярсс, дак. Ad МаЬт, имя божества из Фессалии МаЛеатг^ и фессалийский топоним Maloea, МсАе i-ov opoç (Suld.) и пр. Возвращаясь р рум. и алб. mal, следует отметить, что их финальный -I способен продолжать либо сочетание -II- (рум.), либо I + I, п, s, и (алб.). Таким образом на статус их ближайших предшественников могут претендовать лишь палеобал-канские топонимы с основой *mall- resp. *malu-, .

Ряд принципиально новых аспектов вскрыт при исследовании рум. mazare 'горох, фасоль' ~ алб. modku.ll 'чина, боб' ~ дак. jií^a 'Thymian' (Diosc.). Прежде всего, найдены основания, по которым можно формально непротиворечиво отождествить приведенные лексемы, а именно: для греко-латинских передач фрако-дакийских языковых реликтов весьма характерна мена г\/е/е l/i resp. e/i, что связано как с относительно узким произношением ё во фракийском, так и с влиянием греч. итацизма. Это позволяет заключить, что i в ntÇifVa отражает *ё и в реальности слово должно было выглядеть как Ла, вполне закономерно развившееся в алб. modhull(ê) (ё > о, бе-зуд. о > и) и рум. mazare (ё > а п<?сле зубного). При уяснении этимологического статуса описываемых лексем самую надежную перспективу открывает привлечение для сравнения лит. таЗаз 'маленький', mó2ls 'мелочь', др.-прусск. massais 'меньше', и, особенно, слав. *тёгъ « *me¿'h-os), восстанавливаемого на основе *mëzinbjb ♦младший', *mëzirtbcb 'мизинец, младший сын'. Причем *me¿'h- обнаруживает свои потенции и в номинации растений: русск. костром.

мизюря 'рябина' (видимо, по малому размеру плодов), ср. твер., пек. лшзюлъ 'изюм', вят. ятзюра 'изюм; мелкие пятна, крапинки', свердл. яшзянка 'ежа сборная'. Полностью и.-е. прототип *цт15гу\а и пр. восстанавливается как композит *т'мелкое, маленькое растение' второй компонент которого отражен в конечной части дак. названий растений: -бг|\а, -бсЛ-а, -гПа, ср. фриг. £еЛхья' \axava (Ней.) < ¿'Ъ.е1- 'зеленый'. Наименование растений по "мелкости", "малости" носит неизолированный характер, ср. сходное использование производных слав. *та\ъ: с.-хорв. лчажЪ. 'вид сухой, низкой травы', малак тж и пр. Указанное обстоятельство позволило предложить новую этимологию слав, названия растения йиЬиэ 1йаеиз матка, интерпретировав его как сложение *тпа1ъ + та и включив в ряд стереотипных образований *каИтга, *еИпа, *втог(1та, *кги§1-ш, *Ьъг1тга и пр.

Получило подтверждение с. привлечением свежих фактов старое отождествление рум. ттг 'жеребенок' ~ алб. тёг (гег. ттщг) тж ~ иллир. Iuppiter Мепгапаз 'божество у саллентинов, которому приносят в жертву лошадей, бросая их живыми в огонь', при этом, в отличие от Г.Мейера, реконструируется алб. праформа *тпепс1-г-о с е-огласовкой, тождественной иллир. Метопов, ЛИ Мепйа, фрак. ЛИ МеглЗад, МН Мегет], ЫеткЗае, имени нимфы Мег*9г|1<; и кельт. *тепйоз\ иная ступень аблаута представлена в лат. гшппия, калабр. МатЗи-г{а, Маш1оп1а в Лукании, Мао-дара ь в Македонии. Следует признать неудачной попытку В.Георгиева отождествить с иллир. Мепгапаз заключительный фрагмент известной фракийской надписи из Дуванли:

нге 1Н......деле МЕгЕМ1, которую, по последним и более надежным

данным (С.Калоянов), следует читать: нге ш аадалеме гвдоаг.

При анализе рум. strшl¿a 'узкий проход в загоне, через который овцы идут на дойку; ущелье в горах' - алб. shtrun¿ë 'место у ворот загона, где доят скот' ~ фрак. Етро77е£ 'название кастелля в р-не Ремесианы' сделано заключение, что данное отождествление при его формальной допустимости содержательно столь же мало доказуемо, сколь и опровержимо'. Данное положение усугубляется трудностью этимологизации алб. слова, поскольку внушительное число продолжений и.-е. *(э)1ег- вкупе с их семантическим разнообразием, оставляет широкий простор для этимологической комбинаторики. Важным моментом в истории распространения данного пастушеского термина является его раннее проникновение в ю.-слав. языки, причем,

скорее всего, непосредственно из языка местного дославянского населения, на что указывает фонетика ю.-слав. форм: болг. стръга, макед. строга, с.-хорв. струга < "праю.-слав." отражаю-

щего автохтонное *з1ги/оп^а.

В Заключении формулируются основные выводы исследования:

1) корпус румыно-албанских лексических соответствий весьма разнороден и включает: собственно наследие палеобалканского субстрата; раннесредневековые заимствования из алб. в рум., предшествовавшие славянскому влиянию; поздние албанизмы, занесенные в диалекты Трансильвании с какой-то переселенческой волной; латинизмы, попавшие в рум. через др.-алб. посредство; "общерумынские" элементы в албанском; общие романские элементы; общие славянские и тюркские заимствования;

2) количество элементов, которые можно надежно атрибутировать как наследие палеобалканского субстрата, крайне ограничено;

3) из этимологического анализа потенциально субстратных элементов следует, что, несомненно, наибольшей прогностической и доказательной силой обладают сопоставления с глоссами, когда можно опереться не только на формальное сходство, но и на содержательную сторону сравниваемых фактов; несколько уступают им по достоверности сближения с палеобалканскими ономастическими лексемами, для которых возможна более или менее надежная реконструкция значений с помощью внутренних и внешних косвенных ресурсов и, наконец, на последнем месте по степени достоверности находятся сопоставления с ономастическими единицами, тождественными только в плане выражения;

4) внимательная ревизия материала демонстрирует также, что далеко не все сопоставления румыно-албанских пар с древнебалкан-скими языковыми фактами могут быть приняты;

5) румыно-албанские параллели демонстрируют сепаратные схождений как с иллирийскими, так и с фрако-дакийскими реликтами;

6) одновременно имеется ряд случаев, когда палеобалканская сторона представлена и теми, и другими соответствиями;

7) в ситуации с рум. аг£еа мы имеем дело с несомненным субстратным элементом при отсутствии албанского соответствия;

8) выявлено несколько случаев палеобалканских субстратных проникновений в южнославянские языки (с.-хорв. блавор, щлаВар -через далматинское посредство, болг. буза, ю.-слав. *зtrQga);

В целом вырисовывающаяся картина носит достаточно пестрый и мозаичный характер, что свидетельствует о трудности прямолинейного подхода к решению вопроса о палеобалканских элементах в современных балканских языках. Как справедливо отмечал Л.А.Гиндин, "трудно найти в Европе другой географический район, где бы проблемы субстрата были столь же актуальны и столь же осложнены, как в языковой и этнической истории Балканского п-ова".

Данный тезис иллюстрируется на примере ряда родственных названий винограда, распространенных в этом ареале: рум. strugure, алб. rrush < *sragus-i-o-, греч. ра|, gen. poc-j-óc;, ион. и поздне-греч. рш§, рыуод, др.-макед. pájara' ßooxpv%ia, oxacpvA.íq. Махе-ö&veq (Hes.) 'кудри, локоны; виноградные кисти, ягоды* < »ра^ца-ia < *srcig-mnt-, лат. frñgvm 'клубника', racemos 'виноград' (с допущением этрусского посредства) - все из праформы *sräg-, сюда же, по всей вероятности доримское название Дубровника Ragusium, визант. ' Paova iov, ' Раогмзт}.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Проблема автохтонных элементов румынского языка // Славянское и балканское языкознание. Античная балканистика и сравнительная грамматика. М., 1977 (1 п.л.).

2. К вопросу о лексических карпатизмах субстратного происхождения // Советское славяноведение, 1976, № 6 (в соавт. с Л.А.Гиндиным) (0,4 n.j.).

3. Наблюдения над отражением *г, *Т в албанском // Античная балканистика 3. Предварительные материалы. М., 1978 (в соавт. с В.Э.Орлом) (ОД пл.).

4. Наблюдения над отражением индоевропейских слоговых сонантов в албанском языке // Славянское и балканское языкознание. Проблемы языковых контактов. М. 1983 (в соавт. с В.Э.0рлом) (0,4 п.л).

5. Из албано-румынских лексических соответствий. 1 // Славянское и балканское языкознание. Проблемы лексикологии. М., 1983 (0,5 п.л.).

6. Об одном названии винограда в балканских языках // Античная балканистика. Карпато-балканский регион в диахронии. Предварительные материалы. М., 1984 (0,1 п.л.).

7. О применении проспективного и ретроспективного анализа в

исследовании лексики карпато-балканского региона // Славянское и балканское языкознание. Язык в этнокультурном. аспекте. М., 1984 (в соавт. с Л.А.Гиндиным) (1,2 п.л.).

8. К этимологии алб. shkardhe ~ рум. zgaräa // Балканы в контексте Средиземноморья. Проблемы реконструкции языка и культуры. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М., 1986 (0,1 п.л.).

9. К возможности относительной хронологизации албано-восточ-нороманских лексических" схождений // Античная балканистика. М.,

1987 (0,5 п.л.).

10. Вновь о слав. *¡zólíba // Советское славяноведение. 1987, ,№ 1 (в соавт. с Л.А.Гиндиным) (1 п.л.).

11. К вопросу о составе субстратного фонда языков балканского арела // Балканские исследования. Вып. 7. М., 1982 (в соавт. с Л.А.Гиндиным и В.Э.Орлом) (0,6 п.л.).

12. Некоторые северобалканские данные к предыстории греческого мифа об убийце Беляера // Международный симпозиум. "Античная балканистика 6". Этногенез народов Юго-Восточной Европы. Этнолингвистические и культурно-исторические взаимодействия Балкан и Цир-кумпонтийской зоны. 18-22 октября 1988 г. Тезисы докладов. М.,

1988 (в соавт. с В.ЛДымбурским) (0,2 п.л.).

13. Греч. ВеЛАеро;, рум. bálaur и другие.( Из истории мифологических представлений Юго-Восточной Европы) // Acta Association^ International^ "Terra antiqua balcanica". VI. Serdicae, 199t (в соавт. с В.Л.Цымбурским) (1,3 п.л.).

14. К происхождению рум; bal;- bálart; алб. bálash, balasto и некоторых близких форм в свете славянских параллелей // Славяноведение. 1992, М 2 (0,6 П.Л.).

15. The origin of Rom. orgeat Greek or Paleobalkan? // Symposia Thracologica 9. Bucure^ti, 1992 (0,1 п.л.).

, 16. Paleobalkan Linguistic Heritage and the Languages of the Balkan-Carpathian Area // Europa Indo-Europea. Atti del VI Congre-sso Internationale di Tracologla. Roma, 1994 (0,8 п.л.).

17. К вопросу о происхождении балканских названий растений (рум. mazare, алб. modhull в связи с дак. цС^пХа) // Балканско езикознание. В чест на проф. И.Дуриданов. София, 1995 (0,8 п.л.).