автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Русская футуристическая поэзия на Дальнем Востоке 1917-1922 гг.: идейно-художественные искания, поэтические имена

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская футуристическая поэзия на Дальнем Востоке 1917-1922 гг.: идейно-художественные искания, поэтические имена"

На правах рукописи

Кириллова Елена Олеговна

РУССКАЯ ФУТУРИСТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ 1917-1922 гг.: ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ИСКАНИЯ, ПОЭТИЧЕСКИЕ ИМЕНА

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Владивосток - 2007

003175303

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы XX века и теории литературы Института русского языка и литературы ГОУ ВПО «Дальневосточный государственный университет» (г Владивосток)

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор [Крившенко Сергей Филиппович!

доктор филологических наук, доцент Якимова Светлана Ивановна

кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН

Фетисова Лидия Евгеньевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Дальневосточный государствен-

ный гуманитарный университет» (г Хабаровск)

Защита диссертации состоится «9» ноября 2007 г в 16 часов на заседании Диссертационного совета ДМ 212 056 04 в Дальневосточном государственном университете по адресу 690600, г Владивосток, ул Алеутская, 56, ауд 422

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Дальневосточного государственного университета по адресу г Владивосток, ул Мордовцева, 12

Автореферат разослан « октября 2007 ]

Ученый секретарь диссертационного совета

Е А 1 lepajiUHHd

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

1917-1922 гг - уникальный период в истории и литературе Дальнего Востока Исторические обстоятельства в России, наряду с напряженной военной и сложной общественно-политической обстановкой в дальневосточном регионе, на протяжении пяти лет обусловили динамику культурного развития и литературного процесса на Дальнем Востоке

Понятия «Дальний Восток», «дальневосточный край», «дальневосточная поэзия» в диссертации не тождественны современным географическим границам дальневосточного региона, а термин «Дальний Восток» имеет не современное региональное обозначение, а употребляется в координатах того времени Основным анализируемым материалом служит литературная ситуация в масштабах Владивостока и Читы как столицы Дальневосточной республики, «буферного» демократического государства

Процесс становления поэзии на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг, особенности литературно-поэтической ситуации тех лет осмыслялись в работах В Пузырева, положивших начало традиционной классификации дальневосточной поэзии по направлениям В докторской диссертации «Проблемы истории русской советской литературы на Дальнем Востоке (1917-1941 гг) идейно-тематические и стилевые особенности» (Москва, 1971) он разработал концепцию развития дальневосточной региональной литературы Исследованием сибирской и дальневосточной прозы и поэзии занимались В 1 рушит, Н Двор-ниченко, А Ревоненко, С Красноштанов, С Крившенко и др К первым и единственным попыткам анализа футуризма на Дальнем Востоке следует отнести статьи 1960-х гг В Пузырева, А Татуйко, Д Рачкова, но они имели определенную идеологическую направленность, связанную со временем написания, что ограничивало объем привлекаемого художественного материала Дальневосточный футуризм рассматривался чаще негативно, односложно, в рамках становления советской поэзии, как ставший возможным здесь, на местной почве, лишь в результате нашедших «прибежище» в ДВР «формалистических направлений» и «наряду с возникавшей советской литературой» (В. Пу-зырев) В указанных научных работах символизм и футуризм нередко представлялись исключительно «декадентскими течениями», «буржуазными», «одряхлевшими системами», а их дальневосточные последователи «ярыми и открытыми защитниками старого мира» (Д Рачков)

Целостного системного анализа развития русской поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг исследователями пока не сделано Дальневосточный футуризм также не стал предметом специального литературоведческого изучения Современный уровень науки требует полноты привлекаемого литературного материала, непредвзятости и объективности исследовательской позиции, деи-деологизации принципов анализа художественного текста В связи с этим основанием для написания работы является осмысление футуристической поэзии и необходимость углубления концепции истории русской литературы на Дальнем Востоке, что и определяет актуальность темы На сегодняшний день очевидна необходимость синтеза в осмыслении литературного процесса XX в на основе

принципа историзма Для этого необходимо преодоление идеологических установок и широкое привлечение недоступных ранее или неизвестных архивных источников Полнота привлекаемых из дальневосточных архивов прежних литературно-критических и художественных материалов является основой современного объективного осмысления русской поэзии Дальнего Востока начала 1920-х гг, путей ее развития, художественных направлений и исканий, и позволяет говорить об актуальности изучения данного литературного периода

Одна из важных актуальных задач литературоведения и представленного исследования нам видится, вслед за М Бахтиным, в установлении тесной связи с историей культуры: «Литература - неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи » Актуальность изучения русской дальневосточной футуристической поэзии 1917-1922 гг обусловлена значительно возросшим интересом к культуре рубежа Х1Х-ХХ вв, эстетике и философии Серебряного века как уникальному культурологическому феномену, к поэтическим течениям того периода Предпринятый в работе анализ изучения футуристической поэзии на Дальнем Востоке уточняет важные особенности и расширяет картину литературного процесса начала XX в в России. Необходимость изучения истории футуризма на Дальнем Востоке как неотъемлемой части русского футуризма актуальна и потому, что он возник здесь в начале 1920-х, те значительно позже, чем в центральной России Практика дальневосточной футуристической поэзии определялась двуедино, творчеством авторов, приехавших во Владивосток из центральной России, и местных поэтов, активно участвовавших в довольно бурной, разноликой литературно-художественной жизни города

Актуальность темы мотивирована необходимостью вписать новую страницу в историю бурно развивающегося Азиатско-Тихоокеанского региона, внести вклад в дело изучения восточной ветви русской эмиграции Реферируемая работа помогает проследить истоки литературы русского восточного зарубежья, исследовать уникальный, но противоречивый период в истории дальневосточной литературы Исследовательской проблемой является восстановление картины жизни и творческого пути поэтов, живших и побывавших в 1917-1922 гг на Дальнем Востоке и во Владивостоке Имена большинства из них литературоведению сегодня практически неизвестны Некоторые из поэтов ушли в эмиграцию, вследствие чего их творчество в советское время не получило должной оценки (А Несмелое, Д Бурлюк, Л Ещин, М Щербаков, Е Яшнов, Н Светлов и др), многие в 1930-е гг были репрессированы, и их произведения до определенного времени не изучались вовсе (С Третьяков, В Март, Евг. Брежнев, Н Костарев, П Парфенов, А Ярославский, А Богданов и др) Владивосток в исследуемый период дня некоторых поэтов стал первым этапом на пути в большую эмиграцию (Китай, Япония) С Владивостоком связаны судьбы поэтов А Журина, В Рябинина, С Алымова, Б Буткевича, Ф Камышнюка, А Вера, Ю Галича, Вс Ник Иванова, А Ачаира, Н. Шилова, Г Фаина, Аре Оль-гина, Л Тяжелова, В Силлова, М Скачкова, Д Борисова, поэтесс Е Грот, В Статьевой-Перевощиковой, О Худяковой, О Петровской и многих других, побывавших или живших в Китае Харбину, как известно, суждено было стать

культурным центром русской восточной эмиграции Литературному восточному зарубежью посвящены работы русских и китайских исследователей Е Тас-киной, Е Витковского, О Бузуева, С Якимовой, И Трусовой, О Романовой, А Забияко, Е Оглезневой, Дяо Шаохуа, Цзяо Чень, Сюй Гохун, Лю Хао, Ли Ян-лена и др

Объект исследования - творчество дальневосточных поэтов-футуристов в контексте историко-литературного процесса Дальнего Востока 1917-1922 гг стихи и теоретические работы Д Бурлюка, Н Асеева, С Третьякова, Н Наси-мовича-Чужака и других малоизвестных дальневосточных футуристов, материалы, освещающие деятельность Литературно-художественного общества Дальнего Востока (ЛХО ДВ), публикации журнала «Творчество» К исследованию из архивных фондов впервые привлечены многие критические работы и статьи, литературные манифесты, раскрывающие идейно-художественные позиции дальневосточных поэтов

Предмет исследования - обнаруженные в результате архивных изысканий стихотворения, содержание и поэтика модернистских текстов, идейно-художественные искания и особенности развития дальневосточной футуристической поэзии

Цель работы - исследовать русскую футуристическую поэзию на Дальнем Востоке в контексте закономерностей и своеобразия литературного движения 1917-1922 гг как особого периода в истории русской дальневосточной литературы XX в , определить идейно-эстетические доминанты футуристической поэзии тех лет.

Объект и цель исследования определили следующие задачи

1 Изучить и охарактеризовать социокультурную ситуацию Дальнего Востока 1917-1922 гг, восстановив на основе разнообразных архивных материалов объемную картину литературно-поэтической реальности тех лет, для которой характерны активизация периодической печати, работы издательств и деятельность Литературно-художественного общества как организации, объединившей литературно-поэтические силы Дальнего Востока начала 1920-х гг, проанализировать эти явления как фактор, подтверждающий высокое культурное развитие региона в указанное время

2 Определить доминанты дальневосточной поэзии тех лет, проанализировать особенности дальневосточной модернистской поэзии, ее жанровое и стилевое своеобразие, поэтику футуризма, символизма, имажинизма и других модернистских течений; исследовать произведения малоизвестных авторов тн «белогвардейской» поэзии

3 Исследовать деятельность региональных центров в истории дальневосточного футуризма владивостокского (при интервентах) и читинского (в условиях ДВР) и оценить своеобразие дальневосточного футуризма в поэтическом движении на Дальнем Востоке, изучить литературно-эстетическую программу футуристического журнала «Творчество» и роль редактора, ведущего теоретика Н Ф Насимовича-Чужака, изучить футуризм в контексте различных литературных направлений, группировок, эстетических

школ, литературно-общественной борьбы, судеб писателей, представить полемику о нем

4 Выявить особенности футуристической поэтики произведений дальневосточных поэтов, их персональную модель творчества (С Третьякова, В Ря-бинина, П Незнамова. С Алымова и др.)

5 Проанализировать художественно-эстетические особенности дальневосточного творчества Д Бурлюка, продолжавшего в пору угасания футуризма в России проповедовать «речегворчество» и «заумь», писать манифесты, декреты и программные статьи по теории футуризма, исследовать его дальневосточные стихи, охарактеризовать владивостокскую концертно-выставочную деятельность Бурлюка как поэта и художника, представить «японский» период творчества «отца русского футуризма» (с привлечением неизвестных ранее работ автора)

6 Исследовать дальневосточный период творчества Н. Асеева, введя в научный оборот малоизвестные материалы литературной и критической деятельности поэта 1917-1922 гг (статьи, стихи, сборник «Бомба»), исследовать жанровую специфику стихотворного фельетона автора

7 Изучить дальневосточный период деятельности некоторых малоизвестных и неизвестных поэтов и литературных деятелей (В Рябинина, Ю Галича, В Марта, Г Фаина, А Журина, Е Грот и др), восстановить их основные поэтические имена (в т ч псевдонимы)

Теоретической основой диссертации являются концепции истории русской литературы XX в (Н Л Лейдермана, Г А Белой, М М Голубкова), исследования В М Жирмунского, Р О Якобсона, Б М Эйхенбаума, Л Я Гинзбург, М.М Бахтина, В Е Хализева, В В Кожинова, Е Г Эткинда, М Л Гаспарова и др по проблемам системного анализа художественного (поэтического) текста и лирических жанров, опыт современных российских и зарубежных исследователей, занимающихся вопросами эстетики, философии модернистского и авангардного искусства XX в (А В Крусанова, В С Турчина, Е А Бобринской) и поэзией русского футуризма (В Н. Альфонсова, Т В Казариной, О А Клинга, В Ф Маркова, В А Сарычева, А Г Соколова, Ж Нивы, И Е Васильева и др ) и символизма (Ю М Лотмана, 3 Г Минц и др)

Основными методами исследования являются историко-литературный, культурно-исторический, структурно-типологический Специфический характер работы с новым, не вовлеченным в научный оборот материалом вызвал необходимость использования метода библиографических описаний При исследовании творчества ряда малоизвестных авторов в работе также используется биографический метод анализа

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена обращением к неизученной футуристической поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг и исследованием поэтики футуристических текстов Новизна определяется введением в научный оборот нового поэтического материала, новых для отечественного литературоведения поэтических имен. Новизна состоит в выявлении основных закономерностей и специфики развития литературного движения на Дальнем Востоке 1917-1922 гг. как периода в истории дальневосточной

литературы Впервые в научный оборот вводятся ранее не исследовавшиеся поэтические произведения, литературно-критические материалы периодических изданий, выходивших на протяжении 1917-1922 гг в дальневосточном регионе, Приморье, Владивостоке Материалом анализа являются публикации общественно-литературного характера в общедемократической прессе, революционной, либеральной и интервентской печати Для этого впервые привлекаются материалы фондов Государственного архива Приморского края (ГАПК), Государственного архива Хабаровского края (ГАХК), Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ)

Для восстановления всех этапов творческой эволюции таких известных российских поэтов XX в , как Д Бурлюк, Н Асеев, С Третьяков и др , проанализирован дальневосточный период их творчества, напрямую связанный с футуризмом Он долгие годы не являлся предметом литературоведческих научных изысканий, причиной чего был ряд объективных и субъективных факторов недоступность и закрытость отдельных архивных фондов, цензурные ограничения, а также нежелание некоторых поэтов, например, Асеева, восстанавливать этот период своей деятельности Отдельные факты биографии поэтов исследуются в работе на основании найденных доказательств, логических сопоставлений и гипотез

Новым подходом в анализе является изучение как общих закономерностей поэтического движения на Дальнем Востоке в социокультурном контексте начала 1920-х гг , так и отдельных поэтических произведений разных дальневосточных авторов (в т ч малоизвестных) с точки зрения идейно-тематического и жанрово-стилевого своеобразия Творческое кредо некоторых авторов во всей его полноте и противоречивости восстанавливается также и по их литературоведческим статьям, сохранившимся в архивах Впервые нами проанализирован литературный путь владивостокского поэта В Рябинина, дальневосточный период творчества Ю Галича, А Журина и др При изучении творчества владивостокских поэтов актуальны, на наш взгляд, проблемы традиций и новаторства, художественных поисков и экспериментов, перекличек с известными русскими поэтами начала XX в, например, В Маяковским, В Хлебниковым, И Северяниным, К Бальмонтом и zip В целом творчество ряда поэтов Дальнего Востока 1917-1922 гг в диссертации представлено впервые и в наиболее полном на сегодняшний день' объеме

Материалы диссертационного исследования существенно дополняют словарь псевдонимов дальневосточных поэтов Для полноты исследования данного литературного периода важны найденные в результате архивных изысканий статьи и заметки разных лет краеведческого, культурологического, социально-исторического, биографического характера о пребывании некоторых поэтов на Дальнем Востоке Объем этого сбора отражен в библиографическом списке литературы

Научная новизна отражена также в следующих основных положениях, выносимых на защиту

• 1917-1922 гг в истории русской дальневосточной литературы обрели черты особого историко-литературного периода В качестве критериев его вы-

деления мы определяем социально-исторический (напряженность и драматизм историко-социальной и политической ситуации тех лет, идейное размежевание общества) и собственно-литературный (актуализация задач создания нового искусства, изменение концепции человека, обновление тематики и проблематики литературы, активность культурной и издательской жизни, средоточие значительных литературных сил, следствием чего явилась деятельность Литера-гурно-художественного общества Дальнего Востока, острота литературных дискуссий, наличие разных литературных группировок и течений, интенсивность художественных поисков)

• Поэзия Дальнего Востока 1917-1922 гг характеризуется специфичностью разнообразных идейно-художественных тенденций, основанных на модернистских и реалистических принципах изображения реальности (символисты, футуристы, имажинисты, а также авторы т н «белогвардейской», партизанской и пролетарской поэзии) Этим обусловлено многообразие литературного наследия, характеризующегося различием авторских убеждений, идейно-эстетических пристрастий и мерой таланта

• Наличие самобытных поэтических имен, анализируемых нами впервые, свидетельствует о достаточно высоком уровне литературно-художественных поисков Характерной чертой литературы исследуемого периода является преобладание разнообразных модернистских приемов создания картины мира в творчестве дальневосточных поэтов В Рябинина, В Марта, Ю Галича, С Алымова, А Журина и др

• Доминирующее положение футуризма в развитии дальневосточной поэзии 1917-1922 гг обусловлено задачей создания нового искусства в условиях революционного преобразования действительности и активным участием в литературной жизни Владивостока таких представителей русского футуризма, как Д Бурлюк, Н Асеев, С. Третьяков, а также их последователей

Научно-практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для целостного и объективного представления об историко-литературном и культурном процессе XX в в России Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке вузовских курсов «История русской литературы Дальнего Востока», «История русской поэзии Дальнего Востока», «История культуры Дальнего Востока» и спецкурсов, спецсеминаров региональной тематики, при подготовке учебных и методических пособий по историко-литературному краеведению и изучении поэзии восточной ветви русского зарубежья Очевидна необходимость создания Биобиблиографического указателя по истории русской литературы Дальнего Востока На данный момент этот материал уже вошел в подготовленную нами к печати книгу «Поэтические направления на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг. Литературно-поэтические имена в периодике Владивостока 1917-1922 гг » Указатель содержит более 100 поэтических имен

Апробация работы Основные положения диссертации отражены в 20 публикациях научных статей, общим объемом более 16 п л; в докладах и сообщениях по теме на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научно-практических и методических конференциях, форумах, науч-

ных семинарах 2000-2007 гг (Владивосток, Уссурийск, Якутск, Томск, Бийск, Биробиджан, Петропавловск-Камчатский и др) Материалы диссертации использовались в преподавательской деятельности при чтении лекций, проведении семинарских занятий со студентами Института русского языка и литературы Дальневосточного государственного университета

Структура работы. Диссертационная работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка литературы, насчитывающего 474 наименования, включая 53 архивных источника, и Приложения

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, определяется актуальность, научная новизна, цель, задачи исследования, выясняется степень изученности футуристической поэзии на Дальнем Востоке, объясняется необходимость обращения к архивным материалам, характеризуются сборники и антологии, долгие годы остававшиеся единственной возможностью ознакомления с литературно-поэтическим наследием исследуемого периода

В первой главе «Литературно-поэтический процесс на Дальнем Востоке 1917-1922 гг. в социокультурном контексте. Деятельность Литературно-художественного общества Дальнего Востока (ЛХО ДВ)» доказывается, что литературная жизнь Дальнего Востока тех лет отличалась большой интенсивностью (здесь, как и во всей стране, доминировала поэзия), а общественно-исторические факторы наложили отпечаток на сложность социокультурного и литературного процесса дальневосточного региона Среди них 1) миграция населения в России и беженская волна на восток, обусловленные событиями мировой, гражданской войн, социальными катаклизмами в революционной стране, голодом; 2) особый размах гражданской войны на Дальнем Востоке и в Сибири, связанный с интервенцией целого ряда капиталистических государств (Япония, США и др), 3) отдаленность от центра страны и образование в 1920-22 гг ДВР (Дальневосточной «буферной» Республики), 4) политическая нестабильность, проявившаяся в наличии на Дальнем Востоке, особенно в Приморье, представителей всех классов и социальных слоев и борьбе различных политических партий, 5) большое сосредоточие творческой интеллигенции

В диссертации нами выделяются определяющие факторы высокого культурного уровня дальневосточного региона 1917-1922 гг, подтверждающие, что эти годы обрели черты литературного периода

- Ускоренный процесс творческого размежевания и разные подходы в решении задач создания нового искусства Противоречивость творчества писателей-дальневосточников, их идейно-художественные искания и новые формы выражения себя и времени в искусстве, непримиримость к инакомыслию своих коллег, что проявлялось в острых литературно-критических дискуссиях, которые перекликались с общероссийскими дискуссиями по вопросам искусства нового мира Дальневосточные поэты обращались к коренным вопросам искусства- народность и партийность, свобода творчества, реализм и формализм Поэтическую жизнь Дальнего Востока формировали новые веяния, модер-

нистские течения, характерные для начала XX в (символизм, футуризм, имажинизм, акмеизм) и группы т н. народной массовой поэзии (пролетарской, или «городской рабочей», и партизанской, или «поэзии лесов и сопок») В главе анализируются проблематика и поэтика гражданской поэзии, которая отражала борьбу за социальное обновление общества, народовластие, освобождение от оккупантов В ней доминировали революционные идеи, афористичность, политическая риторика, элементы разговорной речи, жанровое разнообразие, простота художественной формы, нарочито доступной массовому читателю

- Изменение содержания и форм газетно-журнального издательства Анализируя печать тех лег, мы оцениваем активность издательской деятельности Владивостока и Читы, выявляем ее особенность (наличие революционных, контрреволюционных, «беспартийных» печатных органов) Идейная разноречивость прессы сопровождалась пестротой эстетических взглядов от проповеди «искусство для искусства» до попыток создать эстетику новой социалистической литературы Владивостокская периодика 1920-х свидетельствует об активной, богатой литературно-поэтической жизни региона

- Издание на Дальнем Востоке (Владивостоке, Хабаровске, Харбине, Чите, Петропавловске-Камчатском, Благовещенске, Иркутске, Верхне-Удинске) свыше ста различных по идейно-художественной направленности сборников стихов (почти все являются библиографической редкостью) В работе приводятся авторские поэтические сборники, обнаруженные в результате архивных изысканий, установлены некоторые неизвестные ранее издания

- Наличие значительных литературно-поэтических сил и обилие известных и новых (малоизвестных) поэтических имен, обусловленных феноменальным ростом народонаселения на Дальнем Востоке, объясняет повышение культурной интенсивности По нашим подсчетам, в городе в те годы работало около 150 поэтов, писателей, журналистов

- Организация во Владивостоке поэтами-футуристами JIXO ДВ, с театральной студией «Балаганчик» Отсутствие идейной совместимости участников не помешали Обществу сыграть положительную роль в объединении поэтических сил Дальнего Востока (проведение литературных конкурсов, вечеров, докладов, чтений, дней собеседования по вопросам искусства, издание футуристических газет, хрестоматий, образование студии поэтов) Драматические, декламационные, художественные, музыкальные, архитектурные, декоративные конкурсы, театральные постановки стали иллюстрацией разнообразия творческих интересов участников, взаимодействия поэзии с другими видами искусств и свидетельствовали о важной объединяющей функции JIXO Существенно и образовательное направление открытие при ЛХО Музыкальной и Художественной студии

Во второй главе «Футуризм в истории дальневосточной литературы (1917-1922 гг.)» анализируется доминирующее положение футуризма в развитии дальневосточной поэзии исследуемого периода

В первом параграфе «Своеобразие модернизма в дальневосточной поэзии начала 1920-х гг.», выявляя преобладание модернистских течений и их

взаимодействие друг с другом, исследуются разнообразные модернистские приемы в творчестве ряда дальневосточных авторов

Дальневосточная поэзия 1917-1922 гг. отразила три главные темы эпохи модернизма - «экзистенциальные темы Жизни, Смерти, Бога» и наиболее типичные черты модернистской эстетики- разрыв с предшествующей, в первую очередь, реалистической, художественной традицией Следствием этого явилась дегуманизация искусства, эстетизм, нередко проявляющийся как особая форма - антиэстетизм Наиболее типичные черты этого были воплощены футуристами Д Бурлюком и его владивостокским учеником В Рябининым, который находился под влиянием формальной эстетики «отца русского футуризма», копировал стихи «мэтра», с их разорванной фразой, множеством многоточий, знаков вопросов и восклицаний Рябинин продолжает речетворческие эксперименты в поэзии, использует грамматическую и ритмическую несвязности, отказ от предлогов, абсурдность, грубость и гиперболизм образов Поэмы Рябинина экспрессионистически окрашены, что проявляется в выражении субъективного духовного мира лирического героя, индивидуалистическом протесте личности, чувстве обреченности и ужаса перед унижением человека Поэту свойственны проповедь одиночества и смерти, болезненная напряженность эмоций, гротескная изломанность, иррациональность образов, деформация мира, поэтизация уродливого и страшного Так, поэма «Чужие», представленная как вызов футуристов классической русской поэзии, отличается нарочитым снижением образов, общей депоэтизацией и антиэстетизмом языка Об этом говорит даже само название главы «Я, выпивший гной» Беспощадное эксплуатирование привычных «высоких» поэтических образов, их намеренная деэстетизация были характерны для Е Грот Поэтесса обращается к своей Музе, для нее, как и для Бур-люка, «поэзия - истрепанная девка», но ее такой сделали «Растут кусты травы / На вышке у Парнаса / Обломаны - увы - / Все крылья у Пегаса / У Геликона - ах - / Все мрачно опустело / Увы, - Пегас зачах, / И Муза поседела» (При поэтическом цитировании текстов авторская орфография и пунктуация сохраняются)

Дальневосточный модернизм представлял многообразие субъективистских интерпретаций бытия В предпринимавшихся попытках А Несмелова и Ю Галича уравновесить «земное» и «небесное», мистическое и бытовое начала, в конкретно-чувственном восприятии «вещного мира» прослеживалось акмеистическое влияние Особая метафорическая образность как самоцель, декларативная физиологичность, в чем, несомненно, виделось влияние имажинистов, проявились в творчестве В Марта, Г Фаина, которые усваивают крайности поэтики раннего футуризма, выступают против политической ориентации поэзии, декларируя самоценность не связанного с реальностью слова-образа, фатальную неизбежность антагонизма искусства и государства

Разрушение привычных основ мира, всеобщее ожесточение, хаос гражданской войны, трагически застывшие противоречия, неразрешимые конфликты были созвучны самим принципам модернизма, однако необходимость осмыслять происходящее нередко преломлялась в творчестве ряда поэтов в особом психологизме Потеря духовных и душевных опор часто проявлялась в

дальневосточной поэзии в форме т н богемной продукции, вариантами которой становились «наркозоделикатесы» (Ф Камышнюк, В Март, Г Фаин, С Алымов), рафинированность сознания лирического героя, утонченность, чувственная красота, эротика с культом ниспровержения семьи и брака, имморализм, апологетика порока (С Алымов, В Статьева), экзотика (Ю Галич) Последний в своем сборнике «Орхидея Тропические рифмы» (Владивосток, 1920) широко использует прием романтического «двоемирья», позволяющий противопоставить мир реальный миру мечты Невозможность разобраться в происходящем водовороте событий, что-либо изменить заставляет В Рябинина вступить с Богом в обвинительно-упрекающий диалог. Вечная борьба Добра и Зла, мучающая поэта-богоборца, преломляется в его творчестве в библейских образах

Признание человека как самоценности, в его биологических отправлениях, порождало т н «биологизм», который вытекал из индивидуалистической психологии В. Рябинин даже создан образ поэта Вилли, который живет для «никого» (поэма «Исчадный Вилли») Проповеди индивидуализма (Ю Галич), идеализации сильной личности (А Несмелов, В Рябинин), апологетики смерти (О Худякова) отводилось особое внимание в дальневосточной поэзии Мотивами предощущения собственной смерти, безразличия окружающих, усталости от жизни, неотвратимости судьбы, печали, одиночества, тоски пронизаны стихи С Алымова Герой его лирических стихов - балованный сноб - исполнен высокомерного презрения к «изолгавшемуся человечеству», окружающая жизнь представляется ему причудливым, страшным бредом, царством всеобщего непонимания, в котором «коронной ролью поэта» является «диссонанс» Для поэтов-дальневосточников характерны мотивы страданий и безысходности личности, изолируемой от общества, глубокого и непреодолимого разрыва между духовным опытом и доминирующими тенденциями общественной жизни, ощущение насильственной изоляции человека от окружающего мира, замкнутости, отчужденности, конечной абсурдности каждого индивидуального существования и всего макрокосма действительности Поэт - носитель раздвоенною сознания - воспринимал себя демонической личностью, богохульствовал, впадал в депрессии, злился Действительность он оценивал негативно, она - болезненный, неразрешимый диссонанс, в ней нет места его упованиям Авторский субъективизм в оценке происходящего порой оказывался за пределами осмысления, что нередко порождало неприятие таких произведений со стороны читателей и критики

В дальневосточной модернистской поэзии проводились настойчивые попытки построения эстетической гармонии путем искажения или полного игнорирования социальных процессов За претенциозность, аполитичность и антиобщественность проблематики эта литература не изучалась, получив клише «упадочная литература», «патологические произведения кокаинистов и эротоманов, рабских угодников извращенному вкусу» (В Пузырев) Усиление внимания к миру подсознательного, ирреального, снижение интереса к социальным проблемам эпохи наиболее ярко отразились в творчестве В Рябинина, протест и ужас перед Хаосом бытия у которого проявился в особой экспрессионистской направленности его творческого дарования (не только поэтического, но и про-

заического) Большую часть произведении Рябинина характеризует обостренная эмоциональность, особый психологизм, порожденный дисгармоничным социумом, явная символистская традиция с культом мистицизма, потустороннего мира, бессознательного, темного начала, жуткими символами мрака и разложения, отсутствие гармонии и слаженности бытия, метельность человеческого сознания, острота чувств, ощущение перехода в смерть, контрасты живого и мертвого, духа и плоти Тяготение к фантастическому гротеску проявилось в формалистически изощренной образности слома сознания (беседа с нечистым -химерная галлюцинация)

Социальная индифферентность, антиисторизм, формализм дальневосточной модернистской поэзии, проявлявшиеся как в выборе тем, так и в особой поэтической реализации, приводили ее к богемности, элитаризму (причины, по которым эти произведения долгое время не анализировались) Результатом этого стали настойчиво проводимая футуристами пропаганда самоценного слова и реализуемые на практике речетворческие эксперименты в поэзии В поэтике дальневосточных текстов можно наблюдать игру звуков - часто как неоправданный, излишний формализм, агармоничность, нарочитую нескладность, компакт-слова, графические построения Оригинальность стилевого оформления включала широкий диапазон экстравагантностей, вплоть до вычурностей Слово у футуристов лишалось ореола сакральности и неприкосновенности, оно опредмечивалось, его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфологических и даже фонетических элементов «о земь хлоп* разлетелся в дрызгья лоб», «ахи - прыгульные смехи», «огород старичья», «залъ-деют слезы», «пустыня' блюдо1 пустишь - безлюдовеньЬ> В Рябинин активно прибегает к образованию окказионализмов, зачастую построенных на зрительной метафоре и, как следствие, усиливающих экспрессивно-оценочную авторскую характеристику «лесостенъе бескрышной комнаты», «тыквы всечасно пузеют», «обгорчим шагами полынь», «безножь,>, «изжаленная кровь», «ок-ляксенные пятна на стихах», «обриллианченные пальцы» и др Экстаз «речеков-ки» приводил поэта С Третьякова к экстравагантным словосцеплениям-неологизмам «Я твояч и мойный прибой, / Глыборез Глубоволныч, / Мигдень, летун, ковач»

Поэтика аллюзий, музыкальность стиха, мелодичность формы, звукопись, эффект алогизма, немотивированность метафор, позаимствованные у символистов, усиливали воздействие произведений Поэтами используется прием звуковой игры, для фонетической выразительности - звуковые повторы «Зелени лезвие влезло в залесье / Жало зажало в .журчальную жуть / Псы расплескали постельные иесни / Острову струя остршт астральный жгут / Зелень, - лежи / Ложь жизни / Залижи. » Особая ритмическая и интонационная выразительности стиха требовала от поэта большого артистического такта В формально-стилевом отношении дальневосточные поэты заимствуют у символистов многозначность слова, ассоциативность передачи смыслов У футуристов - аллегоричность стиля, тоническою систему стихосложения, проявляющуюся в расположении строчек «лесенкой»

Владивостокские поэты находились под влиянием, часто эпигонским. В Маяковского, И Северянина, Н. Гумилева, В Брюсова, К Бальмонта. У Маяковского В. Рябинин учится развернутой метафоре, придающей точное и неожиданное сравнение «Укрупненность», обостренность эмоций вели Ю Галича к северянинскому «эгоцентризму», «самовосхвалению» «Я - везде, я -луч, я - камень, / Я - кощунство, я - порок, / Я - весь мир, я - все, я - Бог» А Несмелова привлекает гумилевская традиция (сб «Стихи», Владивосток, 1921) Влияние на Ю Галича «чарующей гумилевской Музы подвигов, скитаний и небывалых, стран» - в использовании поэтом мотива дальних странствий, в широком привлечении мифопоэтики Так написана «Одиссея Думы на закате», пронизанная реминисценциями греко-римской мифологии Эпигонство, следование традиционным образцам, напрямую связанное с лишением творческой оригинальности, нередко влекло за собой утрату былой содержательности, опустошение формы, автоматизацию приемов. Однако анализ дальневосточной поэзии доказывает неправомерность отнесения многих образцов к формальному, бездумному воспроизведению, случайности, шаблону Подражание индивидуальной манере носило подчас очень специфический характер, проявившийся в жанровом своеобразии, особом осмыслении историософии и мировой культуры, феномене мифотворчества Во владивостокских стихах уже звучит трагедия вынужденной эмиграции Так, А Журин скорбит о великом исходе, обозначившем города рассеяния русских, и предчувствует собственную эмиграцию У многих поэтов к 1922 г на первый план выходит историческое осмысление событий, историческая тематика Жанровая палитра укрупняется, появляются исторические поэмы В поэме Ю Галича «Из тьмы веков» в проблеме столкновения европейского Запада с силами азиатского Востока, угрожающими самому существованию западной культуры, слышатся блоковские «Скифы».

Поэтические формы и размеры дальневосточной поэзии 1917-1922 гг различны рондо, триолет, акростих, секстина, гекзаметр В жанровом аспекте она тоже разнообразна, во многом опирается на русскую и европейскую традицию Разрабатывается баллада, сонет Наблюдается попытка индивидуально-авторских жанровых нововведений, под собственной поэтически-вычурной рубрикой «стихеттыл публикуется футурист Д. Бурлюк, близкий к эгофутуристам Ю Галич комплектует свои стихи в жеманные, манерно-изысканные «поэзэтки» Индивидуальные комбинации наблюдаются и в традиционном жанре поэмы - это авторские «дополнения» к жанровой принадлежности лирическая поэма-экспрессия «Белый флаг» и «Аэропоэма» у Н, Костарева, «Рикша» - тропическая поэма Ю Галича, «.Сумасшедшая поэма» Д. Бурлюка, «Поэт и танцовщица» - поэметта Л Барташева

Во втором параграфе «История дальневосточного футуризма. Литературно-эстетическая программа футуристического журнала «Творчество»» доказывается, что футуризм в дальневосточной поэзии 1917-1922 гг занял одно из магистральных направлений и оказал мощное влияние на всю поэзию этого периода Анализируя достоинства и специфику дальневосточного футуризма, мы считаем, что во многом принесенный столичными авторами, он проявлял

закономерности общероссийского литературного движения и собственное своеобразие

Дальневосточный футуризм обладал мощным организационным началом литературно-творческой деятельности (газеты, журналы, клубы, выставки), взял на себя обязанность культурного просвещения масс через пропаганду творчества В Маяковского, В Хлебникова и других «будущников»

Дальневосточный футуризм был заявлен как сверхискусство, способное преобразить мир («Манифест дальневосточных футуристов», 1920) Как и общероссийский, он претендовал на статус государственного искусства и боролся за официальное признание его полномочным и единственным выразителем идей революции и пролетариата Футуризм представлялся тождественным коммунистическому искусству и «творчеству революции», что подтверждает проведенное исследование материалов футуржурнала «Творчество» (Владивосток-Чита, 1920-21, 7 номеров), разрешенного как издание Дальбюро РКП(б), и анализ концепций дальневосточных программных и теоретических статей апологетов футуридеологии на Дальнем Востоке Д Бурлюка и Н Насимовича-Чужака

Активный организатор деятельности футуристов, редактор «Творчества», автор концепции возникновения футуризма на Дальнем Востоке Н Чужак, абсолютизировав идею искусства будущего, все предшествующее футуризму искусство, в т ч реализм, объявил ненужным и вредным («Пролетариат да будет факел, зажигающий пороховую нитку футуризма и взрывающий «истрепанную девку» свергнутой культуры») Он требовал от писателей отбросить понятие индивидуальности творчества и провозгласил принцип создания производственных форм, результатом чего стали призывы к ниспровержению авторитетов искусства, преобладание формальных элементов над содержанием, лирической сутью, «словоновшество» Так, С Третьяковым декларировались принципы ре-чековки, самодовлеющей игры словом, нередко в ущерб коммуникативной функции поэзии (сб «Железная пауза», Владивосток, 1919, «Ясныш», Чита, 1922)

Развернувшиеся в начале 1920-х гт в России широкие дискуссии по футуризму отразились в дальневосточной печати и переросли в большой разговор о путях строительства культуры нового мира Нами анализируются дискуссионные оценки материалов «Творчества», деятельность и творчество главных дальневосточных футуристов (выставки, футурконцерты, митинги об искусстве), критические отзывы об их деятельности и с идеологических, и с эстетических позиций со стороны владивостокских поэтов, писателей и журналистов (П Далецкого, В Марта, В. Антонова, Ноэля) и дальневосточных общественно-культурных, партийных организаций Диспуты по поводу футуризма на страницах дальневосточных периодических изданий тех лет получили широкий отклик от фельетонов до серьезных статей Идейная нетерпимость между футуристами и оппонентами иногда проявлялась в оценках беспощадных («публичный суд над футуризмом») Борьба с футуризмом во многом определила литературную жизнь региона тех лет Особенно это проявилось после письма «О пролеткультах» (1920), в котором горкомитет владивостокской организации

РКП(б) постановил, что «резкое уклонение в сторону футуризма создает непонимание в рабочих массах, чем отклоняет их от нового течения в литературе и искусстве и лишает возможности связаться с культурой и цивилизацией»

Проанализированный в диссертации читинский период футуризма (1922) свидетельствует об образовании здесь Дальневосточных мастерских Искусст-востроения (Искусстварь), Историко-литературного кружка, издававшего сборник «Камены», организации издательства ПТАЧ и создании сатирического журнала «Дуболом»

В диссертационном исследовании выявлено, что творчество некоторых поэтов, определенное рамками футуристического направления, имело индивидуальные решения Так, для П Незнамова был свойственен особый поэтический историзм, основанный на связи с русской поэтической традицией (Пушкина, Блока) Именно в дальневосточный период футуризма Н Асеев испытывает особое увлечение русским фольклором, эпосом («Слово о полку Игоре-ве»), сказкой, песней, частушкой Это художественно реализовалось и в его цикле «Ороченьи песни» Под влиянием фольклориста М Азадовского С Третьяков выпускает уникальную и почти неизвестную "книгу «Молитвенные песни русских духоборов на Гавайских островах» (Чита, 1922).

Теория и практика дальневосточного футуризма не сходились меж собой, что было во многом обусловлено происходившими на Дальнем Востоке событиями Дальневосточный футуризм стал формой активной общественно-политической борьбы, в творчестве некоторых поэтов вырабатывалась гражданская позиция (Асеева, Третьякова, Алымова) Суровые и героические будни вносили существенные поправки в работу группы, доказательством чего служит литературно-документальный альманах «Неравнодушные строчки» (Чита, 1921), приуроченный к годовщине вероломного выступления японцев в Приморье В сборник вошли публицистические статьи и очерки о гибели дальневосточных героев гражданской войны Вс Сибирцева, С Лазо, А Луцкого, П Уткина, свидетельства и рассказы очевидцев, стихотворные отклики Исследованные материалы, относящиеся к работе футуристической организации, позволяют сделать вывод о двойственном, противоречивом ее характере, постоянных отступлениях от ортодоксальной футуристической платформы Как ни парадоксально, но сборник, в котором выражался протест против японской интервенции во Владивостоке, вышел под редакцией самого рьяного футуриста Н Чужака Уже название альманаха шло вразрез с требованием эстетической отстраненности, асоциальности группы, отстаиваемой Чужаком

Дальневосточный футуризм отразил трагическое ощущение края (земли, прежней жизни, судьбы) Ориентированные только на будущее, оказавшись на Дальнем Востоке, на берегу океана, футуристы - люди из центральной полосы -испытали эмоциональное потрясение не только географическое (дальше ехать некуда, Россия закончилась во Владивостоке), но и осознание итога, финала Ощущение края, выраженное через время и катастрофичность событий, реализовалось и на мировоззренческом уровне, и на уровне текста Трагические мотивы неизбежности, исхода особенно ярко отразились в поэзии тех авторов, которые ушли в эмиграцию

Третья глава ^Дальневосточный период творчества поэтов-футуристов Д. Бурлюка и Н. Асеева» посвящена персоналиям, с которыми связана история возникновения футуризма на Дальнем Востоке

В первом параграфе «Дальневосточный период творчества Давида Бурлюка- художественно-эстетическая позиция автора», доказывается, что Бурлюк - ключевая и центральная фигура русского футуризма - на Дальнем Востоке и Японии продолжает активно писать и издаваться В диссертации на основе архивных изысканий восстанавливается хронология и содержание сибирского, дальневосточного (Владивосток, Уссурийск, Харбин), частично японского периода жизни поэта

Владивостокский период деятельности Бурлюка (1919-20) многопланов организация художественных выставок, «Недели футуризма», работа (с Третьяковым и Асеевым) в составе репертуарной комиссии театра-кабаре «Би-ба-бо», созданного на манер столичных литературных кафе, участие в коллективном сборнике «Парнас между сопок» (1922), охарактеризованном советским литературоведением как «реакционный и антисоветский» (В Пузырев) Жанровая палитра дальневосточного творчества Бурлюка обширна Эстетика жизнетвор-чества, отстаиваемая поэтом во времена кубофутуризма, продолжает свое существование в дальневосточных статьях и манифестах по существу и теории футуризма, критико-биографических, мемуарных и автобиографических очерках Как и в столичный период, Бурлюк продолжает подчеркивать губительность традиционных культурных ценностей («Музеи и библиотеки - кладбища искусства») и проповедовать футуризм как народное, или «уличное искусство», искусство для всех («Футуризм - мотор прогресса, футуризм - единственное искусство «всему народу»»)

В дальневосточных стихах Бурлюка наблюдается культивирование рече-творчества, зауми, депоэтизация как творческое кредо, «мозаика несогласован-ностей», рассчитанная на «шоковый эффект», поэтика морфологического и синтаксического сдвига, в т ч пропуск предлогов, игнорирование пунктуации Поэзию характеризует формалистическое экспериментаторство и бунтарство, абсолютизация силы, динамика, что проявилось как в собственных стихах, так и в его переводах (С Малларме, П Бурже, Ж Мореаса) Идеи «самовитого» (самоценного) слова прослеживаются в «Песенке о топоре», отмеченной влиянием В. Хлебникова, «Редюите срамников», «Утилитаристах» Бурлюк без устали экспериментирует со звуковой стороной стиха, особое влечение испытывая к неблагозвучиям и диссонансам, сниженная образность или вульгаризмы используются им в «сильных позициях» - там, где традиция диктовала возвышенно-романтическую стилистику Читательское ожидание резко нарушалось, исчезала привычная граница между «низким» и «высоким» Стихи Бурлюка этого периода часто циничны, эпатажны (сб «Лысеющий хвост», Курган, 1919, переиздан в Харбине в 1920 г)

Отличительной особенностью дальневосточных стихов Бурлюка можно считать их особую яркую образность, нагнетание метафор, неповторимость стиля Владивостоку поэт посвящает несколько стихотворений «Теперь», «Россия у океана» и «Гелиовосход» «В кошнице гор Владивосток - / Еще ли-

шенным перьев света, / Когда, дрожа, в ладьи восток / Стрелу вонзает Пересвета / Дом моД / Рог гоР / ПотоП1 / ПотоП1 / Суда, объятые пожаром / У мыса Амбр, гелио-троп / Клеят к стеклянной коже рам» Автор рисует великолепный образ города, созданный на пересечении поэтических смыслов (восход солнца, восток, стихия воды, порт, непривычный рельеф города), интонации и ритма Все это рождает в душе лирического героя восторг и радостное удивление Любопытна поэтическая многозначность некоторых слов, в первую очередь, самого названия Множество значений передают особые поэтические смыслы «Сбалансированное несовершенство» - основной принцип поэзии Бур-люка Очевидно, что кажущийся на первый взгляд набор речевых несообразностей по-своему придает емкость смыслов, каждое слово в поэзии Бурлюка полисемантично, подлежит расшифровке. Словесные изыски, реминисценции, старославянизмы, обращение к архаическим именам в сочетании с модернистской заумью, окказионализмами присущи многим стихотворениям поэта дальневосточного периода.

В противовес мнению профессора В Пузырева об отсутствии в поэзии Бурлюка общественно-политической тематики и невозможности понять гражданскую позицию автора скажем, что она была, но проявлялась далеко не в реалистическом ключе Тема новых мест, географии новых пространств художественно реализовалась в хронотопе стихотворения «Россия у океана», сонета «Байкал», где отразились впечатления поэта от переезда через всю Россию в Сибирь и на Дальний Восток «Когда истреплешь все одежды / О верстовую гладь столбов, / Океанической надежде / Душевно прянуть не готов, / Когда безмерностью равнинной / Материка пресыщен взор, / (Тайги лесного исполина / Аквамариновый узор) / Гранитным выспренним карьером / Не к ледникам ли льдистых роз, / Байкальских скал сугубо серых, / Взор сухопутника на веру / В порыв весло, волну, галеру / Наш бросил гулкий паровоз7» Объемные, масштабные образы его поэзии выражают ощущение трагического слома эпох, колоссальных изменений общественно-исторического процесса в России, вызвавших перемещения людей Первая и последняя строчки отсылают нас к беженской теме Родоначальник российского футуризма имел возможность наблюдать Сибирь, разбуженную революцией и гражданской войной Ей посвящен сонет «Сибирь», насыщенный книжными реминисценциями, лишенный предметности, но все же и не абстрактный, и стихотворение «Омское», где Сибирь названа «ночным горшком российской власти» Эта хлесткая метафора рождена далеко не равнодушной реакцией поэта на события российской действительности тех бурных лет

Находясь в Японии (1920-1922), поэт, художник и критик не теряет связи с Россией, посылая во Владивосток свои искусствоведческие статьи, библиографии русских писателей, путевые очерки о Японии «Восхождение на Фудзи-сан», стихи Активность творческих исканий, разносторонность дарования Бурлюка проявились в наличии разнонациональных сред (японской, американской), анализируемых нами в работе

Во втором параграфе «Литературно-критическая деятельность поэта Николая Асеева на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг.», характеризуя интерес

к поэту отечественной исследовательской и дальневосточной газетно-журнальной критики, констатируется, что его творчество дальневосточного периода даже в крупных монографических работах (А Крюковой, А Карпова, Ю Мешкова, И Шайтанова и др ) оставалось за границами исследований. В работах Д Никитина, Д Рачкова, В Пузырева, О Смолы сделаны попытки очертить агитационно-политическую составляющую дальневосточной поэзии автора, что является явно недостаточным Важной проблемой изучения наследия крупного советского поэта мы считаем проблему творческой эволюции Асеева 1917-1922 гг и выдвигаем положение о противоречивости, переходности дальневосточного периода его творчества Отождествление Асеева в это время целиком с футуризмом неправомерно, хотя футуристическая тенденция у него была сильна Творческий путь Асеева в 1917-1922 гг был интересным этапом, доказавшим неоднозначность взглядов поэта, этапом преодоления футуризма Дальневосточный футуризм стал вехой, расширившей художественные возможности поэта и критика

Для понимания принципиальных эстетических позиций писателя важно содержание обнаруженных в архивах литературно-критических статей дальневосточного периода В 1917-1919 гг поэзия в творчестве Асеева уступает место критике, теории литературы Анализ статей «Певцы нового мира», «О приемах творчества», «Раскрепощение языка», «Эволюция языка», «Эстетический скандал» действительно показывает, что поэт выступает сторонником и пропагандистом футуризма, усердно занимается проблемами поэтического языка, созданного сугубо опытным лабораторным путем (его создатели - избранные поэты, «словожди», выражающие величие новой эпохи и нового человека) (ст «Хлебников») По мнению Асеева, с футуризма начинается главный и самый плодотворный период не только русской, но и мировой поэзии вообще Однако, ни в теоретических установках группы «Творчество», ни в поэзии Асеева этих лет (за исключением отдельных случаев) идеи самоценного искусства развития не получили Самое же главное - это то, что и в самой эстетике поэта дальневосточного периода сильны тенденции, прямо или косвенно противоречащие идеям «бесполезного» искусства (ст «Демократизация искусства», «Радуга революции» (посвященная «Двенадцати» А Блока)) В них Асеев отстаивает народные истоки профессионального творчества Рассуждая о демократической природе искусства, поэт приходит к знаменательному выводу, что «все искусство народно, оно принадлежит народу, оно его достояние» Из размышлений о пренебрежительном отношении со стороны некоторых деятелей к народному искусству вытекает тревожный призыв поэта к охране памятников культурной старины В дальневосточный период в мировоззрении Асеева проявляется демократизация взглядов - он создает цикл работ по истории народного театра, исследует проблемы сатиры, пишет о музыке и живописи, гума-нистическо-пацифистские притчи Примечательна широта художественно-теоретических интересов Асеева, проявившаяся в оживлении интереса к символизму, имажинизму Проанализированные материалы свидетельствуют о напряженных творческих исканиях Асеева, о борьбе различных тенденций в его творчестве

В своей практике Асеев сравнительно редко разделял крайности футуризма, оставаясь футуристом скорее в теории (В этом несомненное отличие его от Третьякова) На Дальнем Востоке он формировался как революционный поэт, что уводило его от абстракций к реальной жизни, к социальным проблемам, что укрепляло в его поэзии реалистические начала В поэтический сборник «Бомба» (Владивосток, 1921) Асеевым включены патриотические, социальные, антимилитаристские стихи Некоторые из них, несмотря на проблематику, все-таки были написаны под футуристическим влиянием (игра словом, разорванность фразы, недоговоренности, неоправданные мыслью звукоподражания «Смотри-ка пристально - / ветров каприз стальной / застыли в лоске / просты полоски, / поем и пляшем / сиянье наше, / и Север ветреный, / и снег серебряный, / и груди радуг, / игру и радость1») Идейно-противоречивый, сборник неоднороден и художественно содержанием, языком, стилем В стихах «Бомбы» ощущаются отголоски символизма, часть стихов написана под воздействием пролетарской поэзии, во многих очевиден поиск «самовитого» слова Однако даже композиционно сборник подчеркивал движение Асеева к новому осмыслению своего творческого пути был поделен на два раздела - лирику и гражданские стихи Сборник стал переломным в творчестве поэта, в нем отразилась суровая дальневосточная действительность

Мнение некоторых исследователей об Асееве 1917-1922 гг как «стопроцентном» футуристе упрощает творческую эволюцию поэта. Анализ жанровой специфики его поэзии свидетельствует о многообразии его творческих исканий Изучив работу Асеева-фельетониста, мы пришли к выводу, что именно поэтический фельетон позволил поэту выйти за рамки «литературы факта», соединить в своем творчестве традиции и новаторство Значимо, что школу фельетониста-газетчика Асеев прошел во Владивостоке и Чите, а с середины 1920-х, работая в Лефе, он напишет немало агитационных стихотворений, фельетонов, памфлетов Сам факт работы в дальневосточных газетах и журналах - неоспоримое свидетельство возросшей общественной активности поэта, убеждающее, что поэт не был асоциален и аполитичен Работа в газетах сформировала идейно-эстетическую позицию Асеева, ставшую следствием его политических взглядов Поэт сформулировал новый, найденный им жанр - лирический фельетон, рассматриваемый как новое осмысление реальности, как синтез лирики, сатиры, эпоса и публицистики Этот жанр, разрабатываемый в дальневосточной печати, стал принципиально важным для Асеева в дальнейшем, он связал поэта с общественно значимой поэзией

Анализ сатирических фельетонов Асеева в диссертации дается в контексте сложных общественно-политических условий Дальнего Востока, когда одно из ведущих мест в поэзии заняли сатирические жанры Асеевские фельетоны рассматриваются нами в сопоставлении с поэтическими фельетонами других владивостокских авторов. Характеризуя фельетонную деятельность Асеева, писавшего под псевдонимами Малка-Иволга, Омнибус, Буль-Буль (совместно с Третьяковым), Деревообделочник (с Незнамовым), мы делаем вывод, что на Дальнем Востоке Асеев и Третьяков закладывали основы политического газетного фельетона Поэтический фельетон Асеева был связан со сложной истори-

ческой ситуацией тех дней, наполняясь реальным материалом и освещая различные проблемы (о г социально-политических до бытовых), открывал большие возможности для общения с читателем Манера фельетониста Асеева факто-графичность, афористичность, «эзопов язык», сатирический гротеск, пристрастие к прямому обращению к читателю - лозунгу и призыву, пародийное использование мотивов и образов русской поэзии, разработка их применительно к «местным условиям», элементы традиции русского сатирического направления (А Толстого, Д Бедного), сатирических «гимнов» В Маяковского Формы стихотворных фельетонов Малки-Иволги и Буль-Буля многообразны, стилевой и жанровый диапазон их широк, от коротко-эпиграмматических до развернуто-сказовых Явное футуристическое влияние наблюдается в тн «филологических фельетонах», основанных на приемах языкового курьеза, «буквенного обыгрыша», игры словом, аллитерации

В Заключении подводятся итоги и обозначаются перспективы исследований, которые включают изучение «сибирского турне», «японского» и «американского» периодов творчества Д Бурлюка, детальное изучение содержания читинской деятельности Н Асеева, влияния Пролеткульта на творчество дальневосточных поэтов-футуристов и др

Богатый архивный материал дает право говорить об особенном, знаковом, отрезке в истории дальневосточной литературы Поэтическое движение 19171922 гг на Дальнем Востоке обрело черты историко-литературного периода, динамичного, продуктивного, характеризующегося началом, развитием и особой завершенностью Футуризм обогатил стилевую картину дальневосточной поэзии, внеся большой арсенал новых художественных приемов Резкие контрасты трагического и комического, лиризма и брутальности, фантастики и газетной злободневности вели к гротескному смешению стилей и жанров, которое в дальневосточной поэзии часто выступало как новое конструктивно-стилистическое единство

В Приложении приводятся поэтические произведения и сборники

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях соискателя:

1 Кириллова, Е О Идейно-художественное своеобразие русской футуристической поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг /Е О Кириллова // Вестник Поморского университета • научный журнал / отв ред В И Голдин ~ Архангельск Издательский центр Поморского государственного ун-та им М В Ломоносова - № 4 - 2007 - 156 с - С 98-104 - 0,4 п л - (Серия «Гуманитарные и социальные науки») (издание, рекомендованное ВАК)

2 Кириллова, Е О К вопросу о дальневосточной литературе России в период 1917-1929 гг /Е О Кириллова//Гуманитарные исследования альманах Вып 4 - Уссурийск Изд-воУГПИ,2000.-383 с -С 354-362 - 1 пл

3 Кириллова, Е О Эстетика и философия русского футуризма / Е О Кириллова // Проблемы славянской культуры и цивилизации / отв ред А М Ан-типова. - Уссурийск Изд-во УГПИ, 2001. - 324 с - С 189-199 - 1,45 п л

4 Кириллова, Е. О К истории футуризма на Дальнем Востоке России / Е О Кириллова // Творчество А А Фадеева в контексте русской литературы XX века материалы юбилейной научной конференции Владивосток, сент. 2001 -Владивосток . Изд-во Дальневост ун-та, 2002 -208 с -С 176-178 -0,15 пл.

5. Кириллова, Е О. Поиски и эксперименты (литературно-поэтическое движение на Дальнем Востоке в 20-е годы XX века) / Е О Кириллова И 85 лет высшему историческому и филологическому образованию на Дальнем Востоке России - Книга вторая - Литература, язык, культура материалы научной конференции - Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 2004 - 476 с - С 52-77 -1,3 п л

6 Кириллова, Е О Литературная Россия на взморье (Владивосток начала 1920-х гг ) / Е О Кириллова И Проблемы славянской культуры и цивилизации материалы VI международной научно-методической конференции / отв ред А M Антипова. - Уссурийск Изд-во УГПИ, 2004 - 256 с - С 221-230 - 1,5 п л

7 Кириллова, Е О Литературно-художественное общество Дальнего Востока (ЛХО ДВ) во Владивостоке и его роль в истории культурной жизни края начала 1920-х годов / Е О Кириллова // Культура и культурология на Дальнем Востоке материалы регионального научного семинара, посвященного 15-летию кафедры культурологии 19 ноября 2004 г - Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 2004 - 96 с - С 42-47. - 0,6 п л

8 Кириллова, Е О Футуризм и проблемы национальной культуры (на примере дальневосточной поэзии) / Е О Кириллова П Материалы научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых ДВГУ - Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 200'4 - 248 с - С 181-184 - 0,2 п л

9 Кириллова, Е О Жанровое своеобразие дальневосточной поэзии 19171922 гг / Е О Кириллова//Россия-Восток-Запад проблемы межкультурной коммуникации программа и тезисы 2-й региональной научно-практической конференции - Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 2005 - 68 с - С 2729 - 0,1 пл

10 Кириллова, Е О H Асеев-сатирик (к проблеме творческого метода поэта 1917-1922 гг ) / Е О Кириллова // Проблемы славянской культуры и цивилизации материалы VII международной научно-методической конференции / отв ред A M Антипова - Уссурийск : Изд-во УГПИ, 2005. - 378 с - С 284295 — 1,75 п л

11 Кириллова, Е О Принципы реализации футуристической модели в художественной системе Д Бурлюка (дальневосточный период творчества) / Е О Кириллова // Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе (архетип, мифологема, мотив) материалы II Международной научной конференции (25-26 января 2005 г ) / под ред В Е Головчинер. -Томск Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2005 -242с - С 81-95 -0,9пл

12 Кириллова, Е О Поэтические направления на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг Модернизм и его художественные искания / Е О Кириллова // Художественный текст варианты интерпретации труды X межвузовской на-

учно-практической конференции (Бийск, 16-17 мая 2005 г) В 2 частях Ч 1 -Бийск РИОБПГУим В М Шукшина, 2005 - 310 с - С 204-221 -1,2пл

13 Кириллова, Е О Русская поэзия Дальнего Востока 1917-1922-х гг имена, тенденции, жанры / Е О Кириллова // Проблемы славянской культуры и цивилизации материалы VIII международной научно-методической конференции / отв ред А М. Антипова - Уссурийск Изд-во УГПИ, 2006. - 362 с -С 279-285 - 0,85 п л

14 Кириллова, Е О Преодоление футуризма от зауми к смыслу / Е. О Кириллова // Проблемы сохранения, развития и распространения русского языка как великого достояния народа материалы международной научно-практической конференции Владивосток, 28-29 июня и 23-24 октября 2003 г -Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 2006 - 300 с. - С 209-217 - 0,7 п л

15 Кириллова, Е О «И кто-то что-то футурил » (Д. Бурлюк, Н Асеев, С Третьяков на Дальнем Востоке пропаганда футуризма во Владивостоке в начале 1920-х гт и оценки в местной прессе) / Е О Кириллова // Филология и культура материалы международного научного форума Владивосток, 19-20 октября 2004 г - Владивосток Изд-во Дальневост ун-та, 2006 - 342 с - С 292-302 - 0,75 п л

16 Кириллова, Е О Поэтический фельетон на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг Н. Асеев-газетчик во Владивостоке (по страницам местной печати) / Е О Кириллова // Актуальные проблемы функционирования, преподавания и изучения русского языка и литературы в современных условиях материалы Всероссийской научно-практической конференции Якутск, 17-19 ноября 2004 г -Якутск Изд-во ЯГУ, 2005 -350 с - С 36-48 -0,8пл

17 Кириллова, Е О Жанр поэтического фельетона в творчестве Николая Асеева (к контексту журналистской деятельности поэта на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг) / Е О Кириллова // Историческая поэтика жанра сборник докладов всероссийской научной конференции. - Биробиджан Изд-во ДВГСГА, 2006 - 180 с. - С 92-101 - 0,6 п л

18 Кириллова, Е. О Владивостокский «исход» и начало формирования поэзии русского восточного зарубежья / Е О Кириллова // Россия-Восток-Запад проблемы межкультурной коммуникации программа и тезисы 3-й международной научной конференции - Владивосток Изд-во Дальневост унта, 2007 -140с - С 50-51 -0,1 пл

19. Кириллова, Е. О «Я славлю вольность смелого скитанства »: Поэт-футурист Владимир Гольцшмидт во Владивостоке и на Камчатке (к истории изучения футуризма на Дальнем Востоке России в начале 1920-х гг) ¡ Е О Кириллова // Смысловое пространство текста Выпуск VI Часть I материалы межвуз научно-практической конференции 2006 г - Петропавловск-Камчатский Изд-воКам-ГУ им В Беринга,2006 - 127с -С 74-85 -0,7пл

20. Кириллова, Е О Литературно-поэтический процесс на Дальнем Востоке 1917-1922 гг в социокультурном контексте / Е О Кириллова // Проблемы славянской культуры и цивилизации материалы IX международной научно-методической конференции / оть ред А М. Антипова - Уссурийск Изд-во УГПИ 2С0"7 -306 с - С 267-273 - 1,1 пл

Кириллова Елена Олеговна

РУССКАЯ ФУТУРИСТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ 1917-1922 гг.: ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ИСКАНИЯ, ПОЭТИЧЕСКИЕ ИМЕНА

Автореферат

Подписано в печать 28.09 2007 г. Формат 60x84 1/16 Усл. печ. л 1,40; уч. изд л 1,76 Тираж 140 экз Заказ 03

Издательство Дальневосточного университета 690950, г. Владивосток, ул Октябрьская, 27

Отпечатано в типографии Издательско-полиграфического комплекса ДВГУ 690950, г Владивосток, ул Алеутская, 56

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кириллова, Елена Олеговна

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА I. ЛИТЕРАТУРНО-ПОЭТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ 1917-1922 гг. В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА (ЛХОДВ).

ГЛАВА II. ФУТУРИЗМ В ИСТОРИИ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (1917-1922 гг.).

§ 1. Своеобразие модернизма в дальневосточной поэзии начала 1920-х гт.

§ 2. История дальневосточного футуризма. Литературно-эстетическая программа футуристического журнала «Творчество».

ГЛАВА III. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ПЕРИОД ТВОРЧЕСТВА ПОЭТОВ-ФУТУРИСТОВ Д. БУРЛЮКА и Н. АСЕЕВА.

§ 1. Дальневосточный период творчества Давида Бурлюка: художественно-эстетическая позиция автора.

§ 2. Литературно-критическая деятельность поэта Николая Асеева на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Кириллова, Елена Олеговна

Литература Дальнего Востока 1917-1922 гг. является неотъемлемой составляющей русской литературы XX в., история которой без вклада т.н. региональных литератур будет неполной. 1917-1922 гг. - уникальный период в истории и литературе Дальнего Востока. Он связан с напряженной исторической и общественно-политической ситуацией (оторванность и отдаленность от центра страны, непрекращающаяся гражданская война, интервенция, создание «буферной» республики и пр.). Исторические обстоятельства в России, наряду со сложнейшей военно-политической обстановкой в дальневосточном регионе, на протяжении пяти лет во многом обусловили активную динамику культурного развития и литературного процесса на Дальнем Востоке: противоречивость творчества многих писателей-дальневосточников, их поиски определенной идейно-художественной позиции и новых форм выражения себя и времени в искусстве, непримиримость к инакомыслию своих коллег. Картина литературного процесса нашла свое отражение и в острых литературно-критических дискуссиях дальневосточников, которые, в свою очередь, перекликались с общероссийскими дискуссиями по вопросам искусства нового мира.

Отметим сразу, что понятия «Дальний Восток», «дальневосточный край», «дальневосточная поэзия» в диссертации не совпадают с современными границами дальневосточного региона. Термин «Дальний Восток» в данном контексте имеет не современное региональное обозначение, а употребляется в координатах того времени. Основным анализируемым материалом служит литературная ситуация в масштабах Владивостока и Читы как столицы ДВР (Дальневосточной республики), т.н. «буферного» государства в 1920-22 гг. Говоря об идейно-художественных исканиях русской футуристической поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг., выявляя ее основные поэтические имена, мы прежде всего подразумеваем город Владивосток, который в указанное время представлял собой крупный литературный и культурный центр всего Дальнего Востока. В этот период именно во Владивостоке в наибольшем объеме проявилась активность и своеобразие литературной и социокультурной ситуации.

До сих пор дальневосточная литература XX в. недостаточно исследована. С 1960-х гг. началось изучение истории дальневосточной литературы 1920-х гг. - сложного и противоречивого периода. Крупный исследователь литературы Дальнего Востока В. Пузырев писал тогда о том, что «история литературы на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) не изучена, словно бы забыта. Материалы, необходимые для ее написания, не собраны, не обобщались и не издавались. По частям и «кусочкам» они рассредоточены в самых различных городах РСФСР, от местных краевых архивов Владивостока, Хабаровска и Благовещенска до Государственных архивов Томска, Москвы, Ленинграда. Собирание и изучение их, естественно, сопряжено с большими трудностями» [352, 23]. Об этом писали и исследователи Д. Рачков [363] и А. Татуйко [417], [418].

Процесс становления поэзии Дальнего Востока начала 1920-х гг., особенности литературно-поэтической ситуации тех лет осмыслялись в работах В. Пузырева, положивших начало традиционной классификации дальневосточной поэзии по следующим направлениям: партизанская поэзия [348], [349], [352], пролетарская [350], футуристическая [354]. В докторской диссертации «Проблемы истории русской советской литературы на Дальнем Востоке (1917-1941 гг.): идейно-тематические и стилевые особенности» (Москва, 1971) В. Пузырев разработал концепцию развития дальневосточной региональной литературы [349]. Профессору принадлежат статьи, посвященные дальневосточному творчеству Н. Асеева [345], С. Третьякова [351], поэта-пролеткультовца А. Богданова [344], партизанскому поэту Г. Отрепьеву [348], [353]. Однако многие из работ исследователя в силу времени их написания имеют определенную идеологическую направленность, ограничивающую объем привлекаемого художественного материала. Временными и идеологическими рамками ограничен аспект диссертационного исследования Д. Рачкова «Из истории становления советской поэзии на Дальнем Востоке (1917-1922)» (Москва, 1964) [363].

Почти одновременно с исследованиями профессора В. Пузырева вышла монография и ряд книг сибирского исследователя В. Трушкина [262], [429],

430], который в статьях и очерках о сибирских писателях воссоздал картину литературной жизни Сибири. В монографии 1976 г. «Из пламени и света.» он обзорно осветил литературную ситуацию на Дальнем Востоке в годы гражданской войны и интервенции, сосредоточив внимание на деятельности Литературно-художественного общества Дальнего Востока и литературно-художественных сборниках и альманахах читинской группы «Творчество»

431]. Отдельные аспекты ее деятельности рассмотрены и в книге забайкальского исследователя Н. Дворниченко [146].

Серьезный вклад в дело изучения литературы Дальнего Востока внес профессор С. Крившенко, оставивший наиболее значительные исследования по проблемам прозы и поэзии дальневосточного региона. Он является автором ряда монографий и больших статей, посвященных литературному процессу Дальнего Востока [229], [231]. Научную ценность имеют его «История русской литературы Дальнего Востока России» [232], [233], ряд статей, посвященных творчеству дальневосточных поэтов и писателей [234], [236]. С. Крившенко -автор уникальной книги «Писатели Приморья» [235], вышедшей в 2006 г.

Литературно-поэтическим материалом, в той или иной мере отражающим становление и развитие региональной дальневосточной поэзии XX в., являются три поэтических сборника: «Антология поэзии Дальнего Востока» под редакцией В. Пузырева и Ю. Иванова [74], куда включены стихи дальневосточных авторов 1917-1967 гг.; «Сто лет поэзии Приморья» (составители В. Тыцких, С. Крившенко, А. Колесов) [407]. В 2002 г. Хабаровским краевым краеведческим музеем им. Н.И. Гродекова была опубликована небольшая поэтическая книжка «Туманное зеркало времени. Футуристы на Дальнем Востоке» (редактор-составитель Н. Гребенюкова) [433]. В последней содержится ряд стихотворений, отражающих творчество некоторых мало известных дальневосточных авторов начала 1920-х гг. Именно эти сборники долгие годы были единственным источником художественно-поэтического материала исследуемого литературного периода.

До сих пор до конца не изученным остается дальневосточный период деятельности ряда известных российских поэтов, побывавших на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг. (Н. Асеева, Д. Бурлюка, С. Третьякова). Большая часть публикаций их произведений тех лет так и осталась только на страницах владивостокских, читинских газет и журналов прошлого века и не получила в литературоведении должного анализа. Так, к сожалению, творчество Н. Асеева дальневосточного периода осталось без внимания даже в крупных исследовательских работах (Д. Молдавского, А. Крюковой, Ю. Мешкова, О. Смолы и др.). Пребывание поэта на Дальнем Востоке характеризуется бегло, на основе известных стихотворений и воспоминаний самого Н. Асеева. Многое из написанного Асеевым на Дальнем Востоке не вошло в полное собрание сочинений поэта. Аналогичный подход наблюдается и в отношении к другим писателям.Так, дальневосточный период творчества С. Третьякова практически не характеризовался, за исключением кратких упоминаний о нем в статьях Д. Рачкова, В. Пузырева, Л. Азьмуко 1960-70-х гг. Владивостокский период творчества Д. Бурлюка в литературоведении не проанализирован. Найденные нами архивные материалы (стихотворения и литературно-критические работы этих и некоторых других, менее известных авторов) в целом расширяют контекст дальневосточной поэзии как своеобразного и примечательного явления в дальневосточном литературном процессе 1917-1922 гг.

Историю дальневосточной литературы этого периода создавали, на наш взгляд, как местные поэты, так и приезжие литераторы, волею судеб оказавшиеся в этом окраинном городе России: А. Журин, В. Рябинин, В. Статьева, Ноэль (В. Павчинский), М. Скачков, О. Петровская, В. Силлов, О. Худякова, Аре. Ольгин, Б. Бета (Буткевич), М. Щербаков, Е. Яшнов, Н. Шилов и др. О многих из них сегодня мы практически не располагаем достаточными сведениями. Их творческий путь (обычно довольно короткий) можно проследить лишь по стихотворным публикациям и кратким критическим отзывам в газетах, отразивших литературную жизнь тех лет. Несомненный интерес представляет для нас творчество поэтов, чьи имена остались запечатленными в литературной жизни дальневосточного региона. Это Фаин (Г. Эльф), В. Март (Матвеев), Аре. Несмелов, Ю. Галич (Гончаренко), П. Далецкий, С. Алымов, Ф. Камышнюк, Л. Ещин, Г. Отрепьев, П. Парфенов, Н. Костарев, К. Рослый, А. Ярославский, А. Богданов и др. Судьбы многих из перечисленных поэтов сложились по-разному, но чаще - трагически. Творчество этих писателей заслуживает того, чтобы быть вписанным в историю русской литературы. Получившие признание много позднее, поэт С. Алымов - автор популярных в свое время песен «Вася-Василек», «Песня о России», «Родной Севастополь», «Хороши весной в саду цветочки», писатель П. Далецкий - автор романа «На сопках Маньчжурии», а также некоторые другие литераторы, - начали свой творческий путь именно на Дальнем Востоке, во Владивостоке начала 1920-х.

К одним из первых и, к сожалению, единственных попыток анализа футуризма на Дальнем Востоке следует отнести статьи 1960-х гг. А. Татуйко «Борьба против футуризма в Дальневосточной республике (1921-1922 гг.)» [417] и статью В. Пузырева «Футуристы на Дальнем Востоке» [354]. А. Татуйко не дает полной и детальной характеристики литературного движения на Дальнем Востоке того времени; исследователь ограничился только тем периодом, когда футуризм пошел на убыль. Анализируя содержание борьбы с футуризмом, автор рассмотрел круг читинских писателей, не привлекая материалы литературной жизни Приморья и Приамурья. Исследования профессора В. Пузырева значительно глубже и многоаспектнее. Он заявлял футуризм как проблему и рассматривал его как одно из существовавших в литературе Дальнего Востока тех лет направлений. Однако в силу указанной выше временной отнесенности работ авторов, главным критерием в анализе творчества становилась его революционная наполненность и партийность. Футуристическое творчество многих поэтов не отличалось классовым подходом и зачастую не попадало под эти требования, поэтому футуристические поэты в большинстве своем оценивались как «городская мелко-буржуазная интеллигенция», «неоднородная по своему составу, подверженная колебаниям», «не разобравшаяся в революционных событиях» [354, 61]. Профессором В. Пузыревым футуризм на Дальнем Востоке рассматривался чаще негативно, односложно, как ставший возможным здесь, на местной почве, лишь в результате нашедших «прибежище» в ДВР «формалистических направлений» и «наряду с возникавшей советской литературой» [352, 23]. О футуризме говорил исследователь Д. Рачков в кандидатской диссертации 1964 г., но также рассматривая это явление лишь в рамках становления советской поэзии на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.), в контексте размаха борьбы за литературу социалистического реализма. В первой главе, давая характеристику литературной жизни Дальнего Востока, он представлял символизм и футуризм «порядочно потускневшими и одряхлевшими системами», исключительно «декадентскими течениями», «культивировавшимися в кругах буржуазной интеллигенции Дальнего Востока», а их дальневосточных последователей «ярыми и открытыми защитниками старого мира» [363, 5]. Главный вывод Д. Рачкова заключался в том, что «дальневосточная разновидность футуризма не внесла чего-либо нового в эстетическую систему», оставшись в теории проповедью формализма, вульгарного социологизма, а на практике выразилась в неуместности и анахронистичности футуристического «бунтарства», «эстетических скандалов» [363, 6-7]. При этом автор диссертации обращал внимание только на социально ориентированные стихи революционной тематики некоторых поэтов-футуристов (С. Алымова, Н. Асеева, С. Третьякова) как «осознание широкими народными массами правоты дела революции» [363, 10].

Мы должны констатировать, что целостного системного анализа развития русской поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг. исследователями пока не сделано. Дальневосточный футуризм также не стал предметом специального, глубокого литературоведческого изучения. Современный уровень науки требует полноты привлекаемого литературного материала, непредвзятости и объективности исследовательской позиции, деидеологизации принципов анализа художественного текста. Решение острых вопросов развития литературы 1920-х гг., ее задач и проблем - искусство и революция, художник и революция, новые формы художественного осмысления современной реальности, установки на создание литературы будущего - писателями совершенно разных творческих направлений (реализма и модернизма) представляет сегодня несомненный научный интерес. В связи с этим основанием для написания работы является осмысление футуристической поэзии и необходимость углубления концепции истории русской литературы на Дальнем Востоке, что и определяет актуальность темы. На сегодняшний день очевидна необходимость синтеза в осмыслении литературного процесса XX в. на основе принципа историзма. Для этого необходимо преодоление идеологических установок и широкое привлечение недоступных ранее или неизвестных архивных источников. Полнота привлекаемых нами из дальневосточных архивов прежних литературно-критических и художественных материалов является основой современного объективного осмысления русской поэзии Дальнего Востока начала 1920-х гг., путей ее развития, художественных направлений и исканий, и позволяет говорить об актуальности изучения данного литературного периода.

Одну из важных актуальных задач литературоведения М. Бахтин видел в установлении тесной связи с историей культуры: «Литература - неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи. Ее недопустимо отрывать от остальной культуры и, как это часто делается, непосредственно, так сказать, через голову культуры соотносить с социально-экономическими факторами. Эти факторы воздействуют на культуру в ее целом и только через нее и вместе с нею на литературу» [94, 329]. Совершенно справедливо он писал, что «. в наших историко-литературных трудах обычно даются характеристики эпох, к которым относятся изучаемые литературные явления, но эти характеристики в большинстве случаев ничем не отличаются от тех, какие даются в общей истории, без дифференцированного анализа областей культуры и их взаимодействия с литературой. Да и методология таких анализов еще не разработана. А так называемый литературный процесс эпохи, изучаемый в отрыве от глубокого анализа культуры, сводится к поверхностной борьбе литературных направлений.» [94, 330]. Это, на наш взгляд, очень важное мнение уважаемого исследователя, в русле которого будут выстраиваться и наши размышления.

Актуальность изучения русской дальневосточной футуристической поэзии 1917-1922 гг. обусловлена значительно возросшим интересом к культуре рубежа Х1Х-ХХ вв., эстетике и философии Серебряного века как уникальному культурологическому феномену, к литературно-поэтическим течениям того периода. Современные исследователи неоднократно обращаются к проблемам художественного значения русского футуризма для всех видов искусств, осмысляют наследие футуризма и влияние его опыта на современную литературу и философию (структурализм, постмодернизм), театр, визуальное искусство, художественно-графические достижения. Критика концепций поэзии русского футуризма представляется сегодня достаточно изученной. Она содержится в ряде работ отечественных и зарубежных исследователей: О. Клинга [207], В. Альфонсова [376], А. Соколова [400], [401], В. Сарычева [385], В. Маркова [270], Ж. Нива [193], И. Сермана [193] и др. Есть специальные исследования, посвященные книжной графике футуризма: Е. Ковтуна [209], В. Полякова [334]. Они обращены к эстетическим, визуально-пластическим, технологическим, морфологическим, семантическим и семиотическим проблемам, явно превышающим отраслевые и стилевые рамки. Говоря о новых подходах в изучении футуристических произведений, необходимо отметить стремление некоторых исследователей наших дней проследить преемственные связи и отталкивания в развитии авангардных поэтик XX в. и проанализировать развитие идейных основ и литературные практики футуристов, обэриутов и других авангардных течений последней трети XX в.: минимализма, конкретизма, соц-арта, концептуализма. Так делает Т. Казарина в монографии «Три эпохи русского литературного авангарда: Эволюция эстетических принципов» (Самара, 2004) [194], И. Васильев в «Русском поэтическом авангарде XX века» (Екатеринбург, 2000) [112] и некоторые другие. Предпринятый в работе анализ изучения футуристической поэзии на Дальнем Востоке уточняет важные особенности и расширяет картину литературного процесса начала XX в. в России. Необходимость изучения истории футуризма на Дальнем Востоке как неотъемлемой части русского футуризма актуальна и потому, что он возник здесь в начале 1920-х, т.е. значительно позже, чем в центральной России. Практика дальневосточной футуристической поэзии определялась двуедино: творчеством авторов, приехавших во Владивосток из центральной России, и местных поэтов, активно участвовавших в довольно бурной, разноликой литературно-художественной жизни города.

Актуальность темы мотивирована необходимостью вписать новую страницу в историю бурно развивающегося Азиатско-Тихоокеанского региона, внести вклад в дело изучения восточной ветви русской эмиграции. Предпринятая работа помогает проследить истоки литературы русского восточного зарубежья, исследовать уникальный, кульминационный, но противоречивый период в истории региональной литературы и тем самым дать возможность исследователям дальневосточной литературы более поздних периодов проследить последствия этого мощного «толчка». Исследовательской проблемой является восстановление картины жизни и творческого пути поэтов, побывавших в 1917-1922 гг. на Дальнем Востоке и во Владивостоке. Некоторые из них ушли в эмиграцию, вследствие чего их творчество в советское время не получило должной оценки (Аре. Несмелов, Д. Бурлюк, Л. Ещин, Н. Светлов и др.), многие в 1930-е гг. были репрессированы, и их произведения до определенного времени не изучались вовсе (С. Третьяков, В. Март, Евг. Бражнев, Н. Костарев и др.). Владивосток в исследуемый период для некоторых поэтов стал первым этапом на пути в большую эмиграцию (Китай, Япония). С Владивостоком связаны судьбы поэтов В. Марта, С. Алымова, Б. Буткевича, Ф. Камышнюка, Л. Ещина, Вс. Ник. Иванова, Аре. Несмелова, А. Ачаира (Грызова), В. Статьевой (Перевощиковой) и многих других, побывавших или живших в Китае. Харбину, как известно, суждено было стать культурным центром русского восточного зарубежья1. Перечень имен дальневосточных поэтов в диссертации дается без купюр - в целях отражения литературного процесса в полноте и взаимосвязях.

Объект исследования - творчество дальневосточных поэтов-футуристов в контексте историко-литературного процесса Дальнего Востока 1917-1922 гг.: стихи и теоретические работы Д. Бурлюка, Н. Асеева, С. Третьякова, Н. Насимовича-Чужака и других малоизвестных дальневосточных футуристов; материалы, освещающие деятельность Литературно-художественного общества Дальнего Востока (JIXO ДВ); публикации журнала «Творчество». К исследованию из архивных фондов впервые привлечены многие критические работы и статьи, литературные манифесты, раскрывающие идейно-художественные позиции дальневосточных поэтов.

Предмет исследования - обнаруженные в результате архивных изысканий стихотворения, содержание и поэтика модернистских текстов, идейно-художественные искания и особенности развития дальневосточной футуристической поэзии.

Цель работы - исследовать русскую футуристическую поэзию на Дальнем Востоке в контексте закономерностей и своеобразия литературного движения 1917-1922 гг. как особого периода в истории русской дальневосточной литературы XX в.; определить идейно-эстетические доминанты футуристической поэзии тех лет.

Объект и цель исследования определили следующие задачи:

1. Изучить и охарактеризовать социокультурную ситуацию Дальнего Востока 1917-1922 гг., восстановив на основе разнообразных архивных материалов объемную картину литературно-поэтической реальности тех лет, для которой характерны активизация периодической печати, работы издательств и деятельность Литературно-художественного общества как

1 Литературному восточному зарубежью посвящены работы русских и китайских исследователей: Е. Таскиной [415], [416], Е. Витковского [116], [117], О. Бузуева [104], С. Якимовой [470], И. Трусовой [427], А. Забияко [381], Е. Оглезневой [381], Дяо Шаохуа [155], [156], Сюй Гохун [411], Лю Хао [267] и др. организации, объединившей литературно-поэтические силы Дальнего Востока начала 1920-х гг.; проанализировать эти явления как фактор, подтверждающий высокое культурное развитие региона в указанное время.

2. Определить доминанты дальневосточной поэзии тех лет; проанализировать особенности дальневосточной модернистской поэзии, ее жанровое и стилевое своеобразие, поэтику футуризма, символизма, имажинизма и других модернистских течений; исследовать произведения малоизвестных авторов т.н. «белогвардейской» поэзии.

3. Исследовать деятельность региональных центров в истории дальневосточного футуризма: владивостокского (при интервентах) и читинского (в условиях ДВР) и оценить своеобразие дальневосточного футуризма в поэтическом движении на Дальнем Востоке; изучить литературно-эстетическую программу футуристического журнала «Творчество» и роль редактора, ведущего теоретика Н.Ф. Насимовича-Чужака; изучить футуризм в контексте различных литературных направлений, группировок, эстетических школ, литературно-общественной борьбы, судеб писателей; представить полемику о нем.

4. Выявить особенности футуристической поэтики произведений дальневосточных поэтов, их персональную модель творчества (С. Третьякова, В. Рябинина, П. Незнамова, С. Алымова и др.).

5. Проанализировать художественно-эстетические особенности дальневосточного творчества Д. Бурлюка, продолжавшего в пору угасания футуризма в России проповедовать «речетворчество» и «заумь», писать манифесты, декреты и программные статьи по теории футуризма; исследовать его дальневосточные стихи; охарактеризовать владивостокскую концертно-выставочную деятельность Бурлюка как поэта и художника; представить «японский» период творчества «отца русского футуризма» (с привлечением неизвестных ранее работ автора).

6. Исследовать дальневосточный период творчества Н. Асеева, введя в научный оборот малоизвестные материалы литературной и критической деятельности поэта 1917-1922 гг. (статьи, стихи, сборник «Бомба»); исследовать жанровую специфику стихотворного фельетона автора.

7. Изучить дальневосточный период деятельности некоторых малоизвестных и неизвестных поэтов и литературных деятелей (В. Рябинина, Ю. Галича, В. Марта, Г. Фаина, А. Журина, Е. Грот и др.); восстановить их основные поэтические имена (в т.ч. псевдонимы).

Теоретической основой диссертации являются концепции истории русской литературы XX в. (H.JI. Лейдермана, Г.А. Белой, М.М. Голубкова), исследования В.М. Жирмунского, P.O. Якобсона, Б.М. Эйхенбаума, Л.Я. Гинзбург, М.М. Бахтина, В.Е. Хализева, В.В. Кожинова, Е.Г. Эткинда, М.Л. Гаспарова и др. по проблемам системного анализа художественного (поэтического) текста и лирических жанров; опыт современных российских и зарубежных исследователей, занимающихся вопросами эстетики, философии модернистского и авангардного искусства XX в. (A.B. Крусанова, B.C. Турчина, Е.А. Бобринской) и поэзией русского футуризма (В.Н. Альфонсова, Т.В. Казариной, O.A. Клинга, В.Ф. Маркова, В.А. Сарычева, А.Г. Соколова, Ж. Нивы, И. Сермана и др.) и символизма (Ю.М. Лотмана, З.Г. Минц и др.).

Основными методами исследования являются историко-литературный, культурно-исторический, структурно-типологический. Специфический характер работы с новым, не вовлеченным в научный оборот материалом вызвал необходимость использования метода библиографических описаний. При исследовании творчества ряда малоизвестных авторов в работе также используется биографический метод анализа.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена обращением к неизученной футуристической поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг. и исследованием поэтики футуристических текстов. Новизна определяется введением в научный оборот нового поэтического материала, новых для отечественного литературоведения поэтических имен. Новизна состоит в выявлении основных закономерностей и специфики развития литературного движения на Дальнем Востоке 1917-1922 гг. как периода в истории дальневосточной литературы. Впервые в научный оборот вводятся ранее не исследовавшиеся поэтические произведения, литературно-критические материалы периодических изданий, выходивших на протяжении 1917-1922 гг. в дальневосточном регионе, Приморье, Владивостоке. Материалом анализа являются публикации общественно-литературного характера в общедемократической прессе, революционной, либеральной и интервентской печати. Для этого впервые привлекаются материалы фондов Государственного архива Приморского края (ГАПК), Государственного архива Хабаровского края (ГАХК), Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ).

Для восстановления всех этапов творческой эволюции таких известных российских поэтов XX в., как Д. Бурлюк, Н. Асеев, С. Третьяков и др., проанализирован дальневосточный период их творчества, напрямую связанный с футуризмом. Он долгие годы не являлся предметом литературоведческих научных изысканий, причиной чего был ряд объективных и субъективных факторов: недоступность и закрытость отдельных архивных фондов, цензурные ограничения, а также нежелание некоторых поэтов, например, Асеева, восстанавливать этот период своей деятельности. Отдельные факты биографии поэтов исследуются в работе на основании найденных доказательств, логических сопоставлений и гипотез.

Новым подходом в анализе является изучение как общих закономерностей поэтического движения на Дальнем Востоке в социокультурном контексте начала 1920-х гг., так и отдельных поэтических произведений разных дальневосточных авторов (в т.ч. малоизвестных) с точки зрения идейно-тематического и жанрово-стилевого своеобразия1. Творческое кредо некоторых авторов во всей его полноте и противоречивости восстанавливается также и по их литературоведческим статьям, сохранившимся в архивах. Впервые нами проанализирован литературный путь владивостокского поэта В. Рябинина,

1 В дальнейшем при поэтическом цитировании текстов авторская орфография и пунктуация сохраняются. Если при цитировании обнаруживаются разночтения или несколько вариантов поэтических текстов автора, предпочтение отдается текстам, найденным диссертантом на страницах периодики прошлых лет. дальневосточный период творчества Ю. Галича, А. Журина и других. При изучении творчества владивостокских поэтов актуальны, на наш взгляд, проблемы традиций и новаторства, художественных поисков и экспериментов, перекличек с известными русскими поэтами начала XX в., например, В. Маяковским, В. Хлебниковым, И. Северяниным, К. Бальмонтом и др. В целом творчество ряда поэтов Дальнего Востока 1917-1922 гг. в диссертации представлено впервые и в наиболее полном на сегодняшний день объеме.

Материалы диссертационного исследования существенно дополняют словарь псевдонимов дальневосточных поэтов1. Для полноты исследования данного литературного периода важны найденные в результате архивных изысканий статьи и заметки разных лет краеведческого, культурологического, социально-исторического, биографического характера о пребывании некоторых поэтов на Дальнем Востоке. Объем этого сбора отражен в библиографическом списке литературы.

Научная новизна отражена также в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

• 1917-1922 гг. в истории русской дальневосточной литературы обрели черты особого историко-литературного периода. В качестве критериев его выделения мы определяем социально-исторический (напряженность и драматизм историко-социальной и политической ситуации тех лет, идейное размежевание общества) и собственно-литературный (актуализация задач создания нового искусства, изменение концепции человека, обновление тематики и проблематики литературы, активность культурной и издательской жизни, средоточие значительных литературных сил, следствием чего явилась деятельность Литературно-художественного общества Дальнего Востока, острота литературных дискуссий, наличие разных литературных группировок и течений, интенсивность художественных поисков).

1 Словарь псевдонимов в свое время создавался в работах сибирских и дальневосточных исследователей-литературоведов Е. Петряева [326], А. Ревоненко [367], [368].

• Поэзия Дальнего Востока 1917-1922 гг. характеризуется специфичностью разнообразных идейно-художественных тенденций, основанных на модернистских и реалистических принципах изображения реальности (символисты, футуристы, имажинисты, а также авторы т.н. «белогвардейской», партизанской и пролетарской поэзии). Этим обусловлено многообразие литературного наследия, характеризующегося различием авторских убеждений, идейно-эстетических пристрастий и мерой таланта.

• Наличие самобытных поэтических имен, анализируемых нами впервые, свидетельствует о достаточно высоком уровне литературно-художественных поисков. Характерной чертой литературы исследуемого периода является преобладание разнообразных модернистских приемов создания картины мира в творчестве дальневосточных поэтов В. Рябинина, В. Марта, Ю. Галича, С. Алымова, А. Журина и др.

• Доминирующее положение футуризма в развитии дальневосточной поэзии 1917-1922 гг. обусловлено задачей создания нового искусства в условиях революционного преобразования действительности и активным участием в литературной жизни Владивостока таких представителей русского футуризма, как Д. Бурлюк, Н. Асеев, С. Третьяков, а также их последователей.

Научно-практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для целостного и объективного представления об историко-литературном и культурном процессе XX в. в России. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке вузовских курсов «История русской литературы Дальнего Востока», «История русской поэзии Дальнего Востока», «История культуры Дальнего Востока» и спецкурсов, спецсеминаров региональной тематики, при подготовке учебных и методических пособий по историко-литературному краеведению и изучении поэзии восточной ветви русского зарубежья1.

1 Очевидна необходимость создания Биобиблиографического указателя по истории русской литературы Дальнего Востока. На данный момент этот материал уже вошел в подготовленную нами к печати книгу «Поэтические направления на Дальнем Востоке в начале 1920-х гг.: Литературно-поэтические имена в периодике Владивостока 1917-1922 гг.». Указатель содержит более 100 поэтических имен.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 20 публикациях научных статей, общим объемом более 16 п.л.; в докладах и сообщениях по теме на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научно-практических и методических конференциях, форумах, научных семинарах: «Проблемы славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск, 2001, 2004, 2005, 2006, 2007), «Творчество А.А. Фадеева в контексте русской литературы XX в.» (Владивосток, 2001), «Проблемы сохранения, развития и распространения русского языка как великого достояния народа» (Владивосток, 2002), «Материалы научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых ДВГУ» (Владивосток, 2004), «85 лет высшему историческому и филологическому образованию на Дальнем Востоке России» (Владивосток, 2004), «Филология и культура» (Владивосток, 2004), «Актуальные проблемы функционирования, преподавания и изучения русского языка и литературы в современных условиях» (Якутск, 2004), «Культура и культурология на Дальнем Востоке» (Владивосток, 2004), «Россия-Восток-Запад»: проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, 2005, 2007), «Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе (архетип, мифологема, мотив)» (Томск, 2005), «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2005), «Историческая поэтика жанра» (Биробиджан, 2006), «Смысловое пространство текста» (Петропавловск-Камчатский, 2006) и др. Материалы диссертации использовались в преподавательской деятельности при чтении лекций, проведении семинарских занятий со студентами Института русского языка и литературы Дальневосточного государственного университета.

Структура работы. Диссертационная работа состоит из Введения, трех исследовательских глав, Заключения, Библиографии, Приложения. Библиографический список литературы насчитывает 474 наименования, включая 53 архивных источника.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская футуристическая поэзия на Дальнем Востоке 1917-1922 гг.: идейно-художественные искания, поэтические имена"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проследив развитие литературно-поэтического движения на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг., мы пришли к выводу, что в основных своих направлениях оно проходило, как и во всей стране, но имело региональную специфику, проявлявшуюся в своеобразных общественно-политических условиях (гражданская война, интервенция, создание «буферной» республики), которые, несомненно, накладывали отпечаток и на характер идеологической жизни края. Особенностью этого периода было отсутствие здесь прочных культурных традиций, небывалая интенсивность и идейно-эстетическая неоднородность литературных сил, приводившая к борьбе различных групп. Это обусловило довольно разнообразную литературную жизнь края 1917-1922 гг., где смешались различные стили и направления, где наравне с модернистской и «богемной продукцией» авторов, потерявших духовные и душевные опоры, существовала партизанская и Пролеткультовская поэзия, где начала формироваться поэзия восточной ветви русской эмиграции. Дальневосточные поэты обращались к коренным вопросам искусства: народность и партийность, свобода творчества, реализм и формализм.

На Дальнем Востоке были представители всех классов и социальных слоев, а борьба различных партий и групп отражалась на политическом лице литератора. По мере укрепления на Дальнем Востоке советской власти все четче прослеживалось размежевание противоборствующих сил, в том числе и позиций приморских поэтов. К партизанам ушли поэты К. Рослый, Г. Отрепьев, В. Кручина, П. Парфенов. В лагере белых оказались Ю. Гончаренко, В. Рябинин, Б. Буткевич, Аре. Несмелов, М. Колосова и др. Таким образом, поэзия политизировалась. Возможное сегодня исследование поэтического материала с точки зрения гуманистических ценностей позволяет обратиться к ранее не поднимавшимся в литературоведении проблемам и темам, например, «белоэмигрантскому» направлению, модернистским направлениям.

Экспансия во все стороны света стала основной тенденцией эволюции авангардного движения в России в 1917-1922 гг. Одной из таких сторон стал

Дальний Восток. Можно выделить две основных формы проявления модернистских течений в провинции: экспорт столичного искусства в лице разных поэтов и художников и «обращение в новую веру» местных поэтических и художественных сил. Эти факты подтверждает и анализ владивостокских материалов. Приезжие литераторы в значительной степени задавали тон литературно-художественной жизни края, влияя на местных деятелей культуры.

Из модернистских течений дальневосточной поэзии основное влияние имел эксцентричный, шумный, революционно настроенный футуризм, претендовавший на статус гегемона в области государственного искусства Дальневосточной республики и единственного направления новой советской литературы. В сложной литературной жизни Дальнего Востока футуризм получил широкое распространение, но имел «местный» колорит, обусловленной общественно-политической ситуаций региона. В отличие от партизанской поэзии, явившейся одной из форм революционного творчества народа, футуризм возникал в крупных городах края: Владивостоке, Чите, Харбине и др. Проведенное исследование подтверждает наличие двух периодов в истории футуризма на Дальнем Востоке: владивостокского (при интервентах) и читинского (в условиях ДВР).

Одной из главных проблем футуризма было отсутствие законченной философской и эстетической системы, а коллективная манифестация, риторика и своего рода «партийность» часто брали верх над художественной составляющей. Решить поставленные проблемы футуристы смогли синтетически - через «заумный язык». Ядром эстетики дальневосточного футуризма стало требование переделки всего художественного творчества, которое должно стать не подражанием природе, а ее продолжением, разрушение границы между искусством и жизнью. В отказе от традиций и стремлении осознать грядущий «мировой переворот» дальневосточным футуристам виделось рождение нового сверхискусства, способного преобразить мир. Отправной точкой стала революция в области литературного языка. Идея словотворчества, самовитого слова наглядно обернулась в произведениях некоторых языковых экспериментаторов гранью, разрушающей язык. Мертвыми оказались и многие теории «речековки», оказавшиеся применимыми только в «лабораторном» изобретательстве языковых форм поэта-речетворца. На Дальнем Востоке, во Владивостоке, футуристы развернули воинственную наступательную борьбу за футуристическое искусство, против реализма. Дальневосточными футуристами настойчиво проводилась идея примата формы над содержанием, поддерживался формализм, как противоядие, предостерегающее от традиций художественной классики, усложненность и крайняя субъективированность поэтических средств, требование аполитичности. Неоднократно заявлялось, что искусство свободно как от политики, так и от «утилитарной» литературы. Последняя, по словам С. Алымова, - барьер между читателями и современным искусством, футуризмом [354, 73]. Однако мы еще раз обязательно должны подчеркнуть, что теория и практика дальневосточного футуризма не сходились меж собой, что было во многом обусловлено остротой политической ситуации, и происходившими на Дальнем Востоке в то время событиями. Доказательством служит литературно-документальный сборник «Неравнодушные строчки» под редакцией Н. Чужака, убедительно свидетельствующий об ориентированности футуристической группы на живую действительность. Уже не вопросы формотворчества занимают его участников и самого Чужака, а вопросы борьбы против оккупации края. Идея жертвенной борьбы за край, отстаивание одной из питательных артерий России, призыв к героическому труду сделали статьи Чужака о культуре документами времени. Необходимо констатировать и тот факт, что в поэзию некоторых известных дальневосточных футуристов властно врывается голос времени, в результате чего гражданские мотивы в их творчестве становятся если не самодовлеющими, то, по крайней мере, значимыми. В этом смысле показательны гражданские стихи и фельетоны Н. Асеева и С. Третьякова, поэтический историзм П. Незнамова.

На наш взгляд, специфика дальневосточного футуризма заключается не только в соответствии/несоответствии «отцам русского футуризма», а в трагическом ощущении края (земли, прежней жизни, судьбы). Ориентированные только на будущее, оказавшись на Дальнем Востоке, на берегу океана, футуристы - люди из центральной полосы - испытали эмоциональное потрясение не только географическое (дальше ехать некуда, Россия закончилась во Владивостоке), но и осознание итога, финала. Ощущение края, выраженное через время и катастрофичность событий, реализовалось и на мировоззренческом уровне, и на уровне текста. Трагические мотивы неизбежности, исхода особенно ярко отразились в поэзии тех авторов, которые ушли в эмиграцию.

В 1917-1922 гг. на Дальнем Востоке Н. Асеев пройдет ступень «преодоления футуризма», как, собственно, во многом и поэт С. Третьяков. Лучшей проверкой футуризму стала сама жизнь. Соблюсти в незыблемости футуристические теории, провести их в жизнь в том «чистом» виде, в каком они преподносились в статьях и декларациях, оказывалось невозможным, - это не удавалось даже самым одержимым сторонникам футуризма. Вопреки теоретическим декларациям и манифестам творческая практика Третьякова все дальше уходит от теоретической платформы. Дальневосточный период -решающий в литературной судьбе этого поэта и драматурга. Именно тогда революционная тематика, неразрывно связанная с народной, заняла в его поэзии главное место и принесла творческие удачи. Футуристическое экспериментаторство оказалось не в силах подчинить себе и живую струю поэзии П. Незнамова. Отбрасывая футуристические излишества, сковывавшие творческие возможности, поэт упорно шел к реализму, создавая талантливые произведения, созвучные героической романтике времени. Продолжающийся интерес к творчеству ряда поэтов сегодня объясняется тем, что они как раз вышли за рамки собственно футуризма, соединив в своем творчестве традиции и новаторство, избрали путь художественных обобщений, ставивших под сомнение жизненность «литературы факта». Литературная практика дальневосточных футуристов не укладывалась в узкое ложе ими же созданных руководств и предписаний. Их творчество было значительно шире мыслимого Н. Чужаком искусства как «делания вещей», как формы или технического навыка. Раннее творчество, связанное с дальневосточным футуризмом, будет только первым этапом на пути в советскую поэзию Н. Асеева, С. Третьякова, С. Алымова, П. Незнамова, В. Марта и некоторых других.

Особое место в этом ряду занимает «отец русского футуризма» Д. Бурлюк, оставшийся до конца приверженцем «искусства будущего» и даже в Америке проповедовавшим учение, названное им «радиофутуризмом» (проповедь «души» материалистам-американцам). Молодость Бурлюка, совпавшая с историческими событиями и задачами в России, была созвучна времени, но в Америке он был больше известен уже как художник и издатель. Драма поэта заключалась в отсутствии читательской среды, аудитории, которой он лишился, оказавшись в чужой стране. Он и история не совпали, поэтому на американскую публику поэтическое творчество Бурлюка не произвело особого впечатления, в отличие от его художественных полотен. Почти все произведения Бурлюка американского периода представляют собой своего рода коллаж из стихов, рисунков, теоретических статей, графической поэзии, отзывов о нем самом, воспоминаний, дневниковых записей, за исключением одной-двух книг более или менее «чистого» жанра. Сегодня можно говорить о создании Бурлюком произведения особого жанра, об органичном единстве различных сторон его творчества: поэзии, живописи, публицистики, мемуаристики. Однако в наиболее полной оценке «американского» поэтического творчества Бурлюка, как и «японского», нам видится перспектива дальнейшей работы. В этой же перспективе нуждается и сибирский период деятельности, поскольку «большое сибирское турне» Бурлюка до сих пор остается белым пятном в его литературной биографии.

Намечая перспективы дальнейших исследований гражданской поэзии Дальнего Востока 1917-1922 гг., несомненно, надо учитывать опыт партизанской поэзии, поэзии дальневосточного Пролеткульта. Обнаруженное нами количество новых текстов свидетельствует о необходимости глубокого анализа рабочей городской поэзии, оказавшейся за рамками наших исследовательских задач. Поэтический материал позволяет сделать вывод, что этапы развития Пролеткульта на Дальнем Востоке необходимо сопоставлять с этапами развития дальневосточного футуризма, что связано со схожестью, общностью идей, мотивов, образов (например, перекличка в отрицании старой культуры). Влияние Пролеткульта испытали многие дальневосточные поэты (С. Алымов, В. Рудман, Н. Курганов и др.), особенно в этом ряду необходимо выделить Н. Асеева. Влияние Пролеткульта на его поэтику должно быть рассмотрено более конкретно, а в этом смысле особое значение приобретает сборник Асеева «Стальной соловей», вышедший в 1922 г. уже в Москве, но сформированный на дальневосточных материалах, основу которых составили стихи, написанные во Владивостоке и Чите. Имеющиеся «пробелы» в дальневосточном и сибирском (особенно читинском) творчестве известного советского поэта Н. Асеева (письма, статьи, рецензии, автографы на книгах) говорят о необходимости целостного, пристального обращения к творчеству поэта, критика, сатирика, в контексте общих эстетических позиций поэта, от футуризма к реалистической поэзии. Предметом детального изучения, с привлечением материалов Государственного архива Амурской области, Государственного архива Читинской области, должен стать читинский период футуристической группы «Творчество», деятельность и творчество отдельных ее членов: С. Третьякова, П. Незнамова, В. Силлова, О. Петровской.

Богатый архивный материал дал нам право говорить об особенном, знаковом, отрезке в истории литературы Дальнего Востока - 1917-1922 гг. Количество литературно-поэтических имен того времени свидетельствует о больших возможностях развития художественного творчества в крае. История литературного движения на Дальнем Востоке содержит богатый фактический материал, охватывает законченный период социально-политического и литературного развития края, начиная с Октябрьской революции и кончая освобождением Забайкалья и Приморья от интервентов и белогвардейцев.

Анализируемый период 1917-1922 гг. определялся не только историко-политической обстановкой, но и спецификой собственно литературного развития - поэтический процесс был динамичен, продуктивен и характеризовался началом, развитием и особой завершенностью. Можно говорить, что поэтическое движение 1917-1922 гг. на Дальнем Востоке обрело черты историко-литературного периода. В Дальневосточной республике (особенно Владивостоке и Чите) активно издавались газеты и журналы, выходило множество книг, сборников, альманахов. Интенсивность культурной жизни, деятельность Литературно-художественного общества Дальнего Востока, острота литературных дискуссий подтверждают уникальность этого короткого, но яркого периода.

В масштабах нашей страны литературное движение на Дальнем Востоке в годы революции и гражданской войны - лишь небольшая часть русской литературы XX в., но она неотделима от нее. Внимание к обширному калейдоскопу имен, названий, тем в работе не случайно. Оно оправдано проблемой обращения к культурной среде провинциального города. «Культура провинции в России, «стране больших пространств», - часть образа нации. Раскрыть культуру провинции соответствующего времени означает включить местные явления в систему национальных ценностей» [314, 125]. Сочинения, написанные авторами, непосредственно или постоянно жившими в провинции, составляют уникальный слой источников, оставаясь, к сожалению, наименее изученными. Без воспроизведения этих страниц вклад в русскую культуру будет неполным, а изучение закономерностей процесса всей русской литературы в обход литературе провинциальной - неправомерным.

Стилевое и жанровое многообразие дальневосточной поэзии 1917-1922 гг., особенности поэтики произведений позволяют сделать вывод, что поэтическое движение на Дальнем Востоке не находилось в стагнации, оно было динамичным, живым, развивающимся процессом. Резкие контрасты трагического и комического, лиризма и брутальности, фантастики и газетной злободневности вели к гротескному смешению стилей и жанров, которое в дальневосточной поэзии часто выступало как новое конструктивно-стилистическое единство. Дальневосточная поэзия 1917-1922 гг. характеризуется высоким уровнем художественных исканий, обусловленных всплеском свободного искусства, временем и местом, особыми условиями. Идейно-тематические и эстетические поиски и эксперименты поэзии развивались в русле традиций и новаторства, в связи с чем поэзия Дальнего Востока 1917-1922 гг. по праву может считаться составляющей русской отечественной поэзии. Собранные, проанализированные, представленные и введенные в научный оборот неизвестные ранее поэтические тексты дают точное представление о своеобразии и разнородности дальневосточной поэзии. Литературную жизнь Владивостока можно охарактеризовать как бурную и неоднозначную - постижение художественных ценностей шло различными путями, однако несомненно одно: здесь не только знали и ценили литературу, но и творили ее сами.

Список научной литературыКириллова, Елена Олеговна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бирюч : журн. искусства и жизни с публицистическим отд. Владивосток, 1920. - № 1, март. - РГИА ДВ.

2. Благовестник : ежемес. религиозный журн. баптистов, журн. пробуждения и освещения духовной жизни / ред. Р. А. Фетлер. Владивосток, 1921. - № 5, май. - Г АПК.

3. Вестник Приморского ГУБОНО (Губернского отдела народного образования). Владивосток : изд-во Владивостокского отделения «Госкниги», 1923. - № 8, март; № 13, июнь. - РГИА ДВ.

4. Вестник просвещения : журн. Мин-ва нар. просвещения ДВР. Чита : тип. Объедин. Союза Заб. Кооперативов, 1922. - Кн. 2. - РГИА ДВ.

5. Вечер : ежедн. внепартийная демократическая газ. / ред. В. А. Виноградов, Л. Д. Кроль, С. Ф. Знаменский, В. И. Моравский и др. Владивосток, 1920. -4 июня; 1-4,16 сент.; 15,30 окт.; 9-10, 12-13, 15-17, 20,23 нояб. - ГАПК.

6. Вечерняя газета : ежедн. газ. / ред. В. И. Иванов, В. Н. Иванов. -Владивосток, 1921. май-нояб.; 1922. - февр.-май, авг.-окт. - ГАПК, РГИАда.

7. Вечерняя заря : ежедн. внепартийная независимая газ. Владивосток, 1922. -23 января.-РГИА ДВ.

8. Вечерняя почта : ежедн. внепартийная прогрессивно-демократическая вечерняя газ. на рус. и англ. яз. Владивосток : тип. Иосифа Короть, 1918. -30 сент., 26 окт.-ГАПК.

9. Воскресенье : еженедельный общественно-лит. ил. журнал / ред. Н. П. Леонов. Владивосток, 1919. - № 1, № 6. - РГИА ДВ.

10. М.Восток : журн. / ред. В. Силлов. Владивосток, 1921. - № 1. - РГИА ДВ.

11. Восточный курьер : ежедн. орган демократической прессы / ред. В. В. Туляков, М. И. Вертышева. Владивосток, 1922. - 27 апр., 11 июня. - ГАПК.

12. Голос армянина : нац.-общественно-лит. беспартийная газ. / ред. М. Г. Мелик-Нубаров. Владивосток, 1921. - 30 янв., 10, 24 марта. - РГИА ДВ.

13. Голос крестьянина : беспартийная, демократическая газ. / ред. А. И. Зерюнов. Владивосток, 1919. -15 янв. - РГИА ДВ.

14. Голос Родины : ежедн. демократическая газ. / ред. Н. П. Леонов. -Владивосток, 1919. дек.; 1920. - янв.-нояб.; 1921. - янв.-июнь, авг., нояб.-дек.; 1922. -янв.-апр., июнь, окт.-нояб.; 1923. - 14 апр. - ГАПК.

15. Грузчик : еженед. общественно-лит. изд. Союза грузчиков / ред. П. П. Бочаров. Владивосток: тип. «Далекая окраина», 1921. - № 1. - ГАПК.

16. Далекая окраина : общественно-политическая и лит. газ. / ред. И. И. Крамлей, А. Т. Троицкий, Д. П. Пантелеев, Н. П. Леонов и др. -Владивосток, 1917; 1918. 14, 24, 30 нояб.; 1919. -1 янв., 9,15 февр. - ГАПК.

17. Дальневосточная правда : орган Забайкальского губкома РКП(б). Буйвида, 1921. -11 июня, 26 окт., 2 нояб. - ГАХК.

18. Дальневосточная республика : ежедн. орган народно-революционной власти ДВР. Верхнеудинск, 1920. - 17 сент.; 1921.-22 мая, 7 июня. - РГИА ДВ.

19. Дальневосточная трибуна : общественно-политическая, экономическая и лит. газ. со стр. на англ. яз. / ред. Г. Киевский. Владивосток, 1921.-25, 27 янв., 24, 27 февр., 2,27,31 марта, 1-2, 6-7, 14 апр. - ГАПК.

20. Дальневосточное обозрение : ежедн. официальный орган правительства ДВР / ред. Н. К. Новицкий, Н. Н. Асеев. Владивосток, 1919. - апр.-июнь, окт., дек.; 1920. - февр.-дек.; 1921. - янв., 15 марта, 21-22 авг.

21. Дальневосточный путь : общественно-лит. газ. / Орган Дальбюро ЦК РКП(б) и Дальревкома. Хабаровск, 1921.-5 окт. - ГАХК.

22. Дальневосточный старообрядец : религиозно-политическое изд. осведомительного Отдела управления военно-морского ведомства. -Владивосток, 1922 г. № 2. - ГАПК.

23. Известия Владивостокского Совета Рабочих и Солдатских депутатов : орган исполнительного комитета Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. Владивосток, 1917.-16 нояб. - ГАПК.

24. Красное знамя : ежедн. орган Владивостокского комитета РСДРП (б). -Владивосток, 1917. 1 мая; 1920. - 2, 9 мая, 7 нояб.; 1921. - 25 февр., 11 марта, 21 апр., 1 мая; 1922. - нояб.-дек. - ГАПК.

25. Лель : журн. искусства и лит.: лит. прил. к газ. «Эхо» / ред. Ф. К. Вяткин. -Владивосток, 1919. № 1-6. - ГАПК.

26. Медуза : еженед. худож. журн. сатиры и юмора. Владивосток, 1919-1920 ?. - РГИА ДВ.

27. Наше солнышко : журн. для детей / ред. В. Н. Крылов. Владивосток : тип. «Далекая окраина», 1921. - № 1. - ГАПК.

28. Неделя : еженед. лит.-худож., общественно-политическое изд. правительства ДВР : лит. прил. к газ. «Дальневосточное обозрение» / ред. М. И. Беднарская. Владивосток : тип. «Далекая окраина», 1920. - № 1-4. - ГАПК.

29. Новые мысли, новые пути : религиозно-философский, науч. журн. : сб., посвящ. братству человечества, теософии, этики, религии, восточной философии и науки. Владивосток : тип. Дальневост. ун-та, 1922. - № 12. -ГАПК.

30. Новый путь : ежедн. газ. Владивосток, 1919. - 16 декабря. - РГИА ДВ. 38.0ктябрь : лит.-худож. прил. к газ. «Красное знамя». - Владивосток, 1922.1. ГАПК.

31. Приамурская жизнь : ежедн. общественно-политическая и лит. газ. -Хабаровск, 1919. 26 окт. - РГИА ДВ.

32. Приамурский кооператор : двухнедельный журн., изд. Союзом Приамурских кооперативов / ред. В. И. Закандин позже В. Н. Матвеев. - Владивосток, 1917. - № 4-11; 1919. - № 9. - ГАПК.

33. Приамурье : ежедн. внепартийная, политико-экономическая и лит. газ. / ред. Л. А. Сильницкая, А. П. Сильницкий, М. И. Петрова, К. К. Куртеев, А. Н. Шагин, Н. С. Арефьев и др. Хабаровск, 1919. -14,17 окт. - ГАПК.

34. Приморский огонек : ил. лит.-худож. журн. / ред. И. И. Легздин. -Владивосток : изд. Примгубдеткомгола, 1923. № 1-5. - ГАПК.

35. Приморский рабочий : еженед. орган профсоюза «Игла» / ред. А. Беляева. -Владивосток, 1919. № 1-2. - ГАПК.

36. Приморский рабочий : журн. Совета профессиональных союзов / ред. Н. И. Никифоров. Владивосток, 1922. - № 1-2. - ГАПК.

37. Пятак : ежедн. орган независимой объективной демократической мысли / ред. М. Ицин. Владивосток, 1920. - 17-19 дек. - РГИА ДВ.

38. Рассвет : еженед. финансово-экономическая, общественная, демократическая, беспартийная газ. Владивосток, 1920. - 28 июня. - РГИА ДВ.

39. Русское обозрение : ежемес. лит., науч. и политический журн. Пекин, 1921. - № 6-7. - ГАПК.

40. Слово и жизнь : ежемес. религиозный журн. Владивосток, 1922. - № 1-4. -ГАПК.

41. Слово: ежедн. газ. Владивосток, 1922. - 22 июля, 5 авг. - РГИА ДВ.

42. Эхо : беспартийная демократическая газ. / ред. Б. Лопатин. Владивосток, 1919. - март-май, нояб., дек.; 1920. -янв.-март. - ГАПК.

43. Юнь : лит.-худож. ежемесячник / ред. В. Силлов. Владивосток, 1921. - № 1. -ГАПК.

44. Список исследовательской литературы

45. Августовский, Б. Асеев во Владивостоке // Красное знамя. Владивосток, 1982.- 13 февр.-С. 4.

46. Августовский, Б. Жизнь, как песня : о комсомольце-партизане и поэте К. Рослом. // Красное знамя. Владивосток, 1980. - 15 окт. - С. 4.

47. Августовский, Б. Знаменательная встреча : о встрече поэта Н. Асеева и С. Лазо во Владивостоке в 1920 г. // Красное знамя. Владивосток, 1985. - 30 июня. - С. 4.

48. Августовский, Б. Поэт и командарм : Н. Асеев во Владивостоке в 1920 г.; его встреча с С. Лазо. // Лит. Россия. 1979. - 20 июля. - С. 24.

49. Авдеева, Н. А. Дальневосточная народная республика (1920-1922) / Н. А. Авдеева. Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1957. - 63 с.

50. Авдеенко, Е. Ленинские произведения на Дальнем Востоке (1917 1923 гг.) / Е. Авдеенко, А. Черных // Ленин с нами / сост. Г. Воронкова, А. Новикова, Л. Зельцман. - Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1973. - С. 132-172.

51. Агишев, Р. Еще раз об авторе прославленной песни : о песне П. С. Парфенова «По долинам и по взгорьям». // Дальний Восток. 1963. - № 1. -С. 164.

52. Агишев, Р. История любимой песни : о песне П.С. Парфенова «По долинам.». //Сов. Россия. 1962. - 20 окт.

53. Азьмуко, Л. Группа «Творчество» // Литературная Сибирь : критико-биобиблиографический словарь писателей Восточной Сибири / сост. В. П. Трушкин, В. Г. Волкова. Иркутск : Восточно-Сибирское кн. изд-во, 1986. -С. 285-290.

54. Азьмуко, Л. А. Зарубежный очерк С. М. Третьякова (к вопросу о становлении советской документальной прозы) : автореф. дис. . канд. филол. н. / Л. А. Азьмуко. Иркутск, 1970. - 22 с.

55. Азьмуко, Л. А. «Чжунго» первый зарубежный очерк С. М. Третьякова // Тр. Иркутского ун-та / Иркутский гос. ун-т. - Иркутск, 1969. Т. 62, вып. 6, ч. II. -С. 190-207. - (Серия «Литературоведение и критика»).

56. Азьмуко, Л. А. К вопросу о деятельности дальневосточной группы «Творчество» (1921-1922) // Тр. Иркутского гос. ун-та им. А. А. Жданова / Иркутский гос. ун-т. Иркутск, 1971. Т. 48. - С. 57-82. - (Серия «Литературоведение и критика»).

57. Александров, А. Бальмонт в Приморье // Утро России. Владивосток, 1993. - 23 янв. - С. 3.

58. Александров, А. А. Русский футуризм / А. А. Александров, И. П. Смирнов // Русская литература XX века / сост. Г. С. Меркин. М. : Скрин; Смоленск : ТРАСТ-ИМАКОМ, 1995.-С. 117-121.

59. Алексеев, А. Д. Литература русского зарубежья. Кн. 1917-1940 : материалы к библиографии / ред. К. Д. Муратова. СПб.: Наука, 1993. - 202 с.

60. Апрелков, А. Партизанский вожак Н. Костарев. // Красное знамя. -Владивосток, 1969. 23 окт.; Боевая вахта. - Владивосток, 1987. - 7 марта.

61. Алексеева, Л. К. Шаржи Марии Синяковой // Лит. учеба. 1990. - № 2. -март-апр. - С. 174-179.

62. Алексеев-Гай, А. В Иркутске, Нью-Йорке, Москве : о Бурлюке. // Нева. -1998.-№6.-С. 230-232.

63. Алымов, С. Правнук Виллона : о Венедикте Марте; впервые : журнал «Гонг». 1923. - № 2 . // Рубеж. - 1998. - № 3. - С. 229-230.

64. Аниклеи, Г. Мы всего лишь коммунисты : по страницам журн. «Творчество» // Дальний Восток. - 1982. - № 11. - С. 121-129.

65. Антология поэзии Дальнего Востока / сост. В. Пузырев, Ю. Иванов. -Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1967. 479 с.

66. Арбатская, Г. «Творчество» жило недолго // Тихий океан. Владивосток, 1993.-24июля.-С. 13.

67. Аришина, Н. Страницы поэтической летописи (История приморской поэзии) // Красное знамя. Владивосток, 1966. - 28 сент. - С. 4.

68. Архангельский, В. Поэзия Асеева // Печать и революция. 1929. - № 12.

69. Асеев во Владивостоке и Чите // Вопр. лит. -1971. № 6. - С. 253.

70. Асеев, Н. Разговор о поэзии / Н. Асеев. М.: Сов. Россия. - 1962. - 96 с.

71. Асеев, Н. Родословная поэзии : статьи, воспоминания, письма / Н. Асеев. -М.: Сов. писатель, 1990. 558 с.

72. Асеев, Н. Три года на Дальнем Востоке. Впечатления // Печать и революция. 1922.-№6.-С. 104-115.

73. Асеев, Н. «Третья смена : обзор рус. лит. 1917-1921 гг. впервые : журнал «Грядущее». Владивосток. - 1921. - № 1. // С птичьего луазо : обзоры сов. лит. / публ. Я. В. Леонтьева// Лит. обозрение. - 1996. - № 5/6. - С. 7-11.

74. Асеев, Н. Беспокойный талант : к 70-летию С. Третьякова // Лит. газ. 1962. -21 июня.

75. Асеев, Н. Дневник поэта / Н. Асеев. JI.: Прибой, 1929. - С. 41.

76. Асеев, Н. Зачем и кому нужна поэзия /Н. Асеев. -М.: Сов. писатель, 1961. -315 с.

77. Асеев, Н. Лад : стихи последних лет / Н. Асеев. М.: Сов. писатель, 1963. -108 с.

78. Асеев, Н. О тех, кто мне близок // Писатели и книги. М.: ГИХЛ, 1960. - С. 3-13.

79. Асеев, Н. Октябрь на Дальнем : очерк // Полное собрание сочинений : в 5 т. Т. 5. Проза 1916-1963 /Н. Асеев. -М.: Худож. лит., 1964. С. 121-135.

80. Асеев, Н. Путь в поэзию // Полное собрание сочинений : в 5 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы 1910-1927 / Н. Асеев. М. : Худож. лит., 1963. - С. 5-16.

81. Асеев, Н. Работа над стихом / Н. Асеев. Л.: Прибой, 1929.

82. Афанасьев, А. Л. Неутоленная любовь // Литература русского зарубежья : антология : в 6 т. Т. 1., кн. 1.1920-1925. М.: Книга, 1990. - С. 5-60.

83. Ачаир, А. «Я приду к тебе, живой иль мертвый.» / публ. и подборка стихов А. Ревоненко // Дальний Восток. 1989. - № 8. - С. 80-82.

84. Бартэн, А. Подсказанное памятью : Воспоминания о встрече с Бурлюком в Москве в апреле 1956 г. // Нева. 1987. - № 10. - С. 190-194.

85. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин; сост. С. Г. Бочарова; примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. М.: Искусство, 1979. - 424 с. - (Из истории сов. эстетики и теории искусства).

86. Белая, Г. А. История литературы в контексте современной русской теоретической мысли // Вопр. лит. 1996. - май-июнь. - С. 3-17.

87. Белая, Л. А. А. В. Луначарский и проблема генезиса социалистической поэзии // Русская литература XX века. Советская литература : уч. зап. / ред. И. Г. Клабуновский. М.: МГУ им. Ленина, 1964. - С. 267-286.

88. Беликова, Л. И. Историография Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны на Дальнем Востоке // Дальний Восток. -1967.-№3.'-С. 151-158.

89. Бень, Е. Маяковский : по альбомам А. Е. Крученых // Лит. учеба. 1987. - № 5. - сент.-окт. - С. 144-147.

90. Библиографический указатель газет и журналов, выходивших на русском Дальнем Востоке до 1922 г. и хранящихся в библиотеках и архивах региона. Владивосток : Примор. краев, орг. Добровольного о-ва любителей книги,1999.- 175 с.

91. Бирюков, Ю. Из тайги, тайги дремучей // Родина. 1996. - С. 120-122.

92. Бобринская, Е. А. Русский авангард : истоки и метаморфозы / Е. А. Бобринская. М. : Пятая страна, 2003. - 304 с. - (Новейшие исследования русской культуры. Выпуск второй).

93. Богоявленский, П. Листая дни страницы 1923 г. / П. Богоявленский, Л. Лавриненко // Камчатский комсомолец. - 1962. - 26 окт.

94. Бондарева, Э. «Будили мысль, будили чувство.» : О Г. Отрепьеве. // Красное знамя. Владивосток, 1989. - 19 нояб. - С. 13.

95. Бузуев, О. А. Очерки по истории литературы русского зарубежья Дальнего Востока (1917-1945) : моногр. / О. А. Бузуев. М. : Прометей,2000. 125 с.

96. Бузуев, О. А. Поэзия Арсения Несмелова : моногр. / О. А. Бузуев. -Комсомольск-на-Амуре : изд-во Комсомольского-на-Амуре гос. пед. ун-та, 2004.-113 с.

97. Бурлюк, Д. Мавзолей Ленина. Песни Родины. Нью-Йорк : стихи из собрания М. Гордона. / публ. Ф. Вязьменской // Нева. 1998. - № 6. - С. 232234.

98. Бурлюк, Д. Эдикт об энтелехическом стихосложении // Энтелехизм. Теория. Критика. Стихи. Картины / Д. Бурлюк. Нью-Йорк, 1931. - С. 6-12.

99. Бурлюк, Д. Д. Галдящие «Бенуа» и новое русское национальное искусство (разговор г. Бурлюка, г. Бенуа и г. Репина об искусстве) / Д. Д. Бурлюк. Спб.: Книгопечатня Шмидта, 1913.-21 с.

100. Бурлюк, Д. Д. Маяковский и его современники : фрагменты из воспоминаний / Д. Д. Бурлюк, М. Н. Бурлюк; вступит, ст. В.А. Катаняна // Лит. обозрение. 1993. - № 6. - С. 8-23.

101. Буслакова, Т. П. Литература русского зарубежья : курс лекций / Т. П. Буслакова. М.: Высш. школа, 2003. - 365 с.

102. Васильев, И. Е. Русский поэтический авангард XX века / И. Е. Васильев. -Екатеринбург : изд-во Урал, ун-та, 2000. 320 с.

103. Васильева, Е. В. Из истории науки Дальнего Востока в 20-30-е годы // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Дальнаука, 1997. - № 6. - С. 97-114.

104. Великая, Н. И. Воскреснуть, вернуться в Россию : проза русского зарубежья : учеб. пособие / Н. И. Великая. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1996. - 68 с.

105. Вертинский, А. Н. Дорогой длинною / сост. Л. Вертинской; предисл. Е. Уваровой. М.: Астрель, 2004. - 607 с.

106. Витковский, Е. В. Возвратившийся ветер // «Мы жили тогда на планете другой.» : антол. поэзии русского зарубежья, 1920-1990 (первая и вторая волна): в 4 кн. Кн. 1. М.: Моск. рабочий, 1995. - С. 5-36.

107. Витковский, Е. На сопках Манчжурии // Без Москвы, без России / А. И. Несмелов. М.: Моск. рабочий, 1990. - С. 3-22.

108. Владивосток в репродукциях художников / сост. М. Коваль-Коряковская. Владивосток : ГУЛ ИПК «Дальпресс», 2001.-108 с.

109. Владивосток : атлас / ред. П. Я. Бакланов. Владивосток : ДВО РАН, 1995.-48 с.

110. Владивосток : штрихи к портрету / ред. В. А. Дудко. Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1985. - 303 с.

111. Владимиров, И. Поэт с рудников Дальнегорска : о П. Парфенове. // Трудовое слово. [Дальнегорский р-н], 1982. - 21 янв.

112. Воздвиженский, В. Г. Литература 1917-1921 годов : опыт описания // Лит. обозрение. 1996. - № 5/6. - С. 73-78.

113. Вольпе, Л. В России всходят зеленя : Н. Асеев в Приморье. // Ленинское знамя. [Уссурийский р-н], 1982. - 20 янв.

114. Вольпе, Л. Поэт революции : к 80-летию со дня рождения Н. Асеева // Красное знамя. Владивосток, 1969. - 28 июня. - С. 4.

115. Воробьев, В. Полярная грань республики : очерк о В. Кручине. // Камчатская правда. -1971. 11-12 сент.

116. Время. События. Люди : Приморье 1917-1980 / ред. А. И. Крушанов. -Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1982. 399 с.

117. Галушкин, А. Ю. Имажинисты : лицом к лицу с НКВД / А. Ю. Галушкин, К. М. Поливанов // Лит. обозрение. 1996. - № 5/6. - С. 55-64.

118. Гаспаров, М. Л. Поэтика «Серебряного века» // Русская поэзия «Серебряного века» : 1890-1917 : антол. М., 1993. - С. 5-44.

119. Гастев, А. К. Поэзия рабочего удара / А. К. Гастев; примеч. Р. Шацевой, С. Лесневского. М.: Сов. писатель, 1964. - 312 с.

120. Геласимова, А. В те далекие двадцатые годы : из истории создания и распространения лит. на Дальнем Востоке. // Дальний Восток. 1983. - № 1. -С. 120-124.

121. Георгиевский, А. П. Искорки таланта : Заметки о поэтическом творчестве местного поэта К. Рослого. // На культурном фронте. 1928. - № 8. - С. 87-90.

122. Героическая поэзия гражданской войны в Сибири / сост. Л. Е. Элиасов. -Новосибирск : Наука, 1982. 337 с.

123. Глухих, Д. Алексей Ачаир: «В строках, набросанных небрежно, моя безумная душа.»// Рубеж. - 1998. - № 3. - С. 29-34.

124. Голенищев-Кутузов, И. Арсений Несмелов // Рубеж. 1995. - № 2. - С. 249.ы»

125. Голлербах, Э. Искусство Давида Бурлюка / Э. Голлербах. Нью-Йорк, 1930.

126. Голлербах, Э. Поэзия Давида Бурлюка / Э. Голлербах. Нью-Йорк, 1931.

127. Голубков, М. М. Утраченные альтернативы : формирование монистической концепции сов. лит. 20-30-е годы / М. М. Голубков. М. : Наследие, 1992.-202 с.

128. Гребенюкова, Н. П. «. И нитка, втрое скрученная, не скоро порвется.» (письма В. Марта сыну : из фондов краеведческого музея) // Гродековские чтения : тез. науч.-практич. конф. Ч. III. Хабаровск, 1996. - С. 49-52.

129. Гребенюкова, Н. П. Венедикт Март : прочитай, как был изъят человек из жизни // Рубеж. 1998. - № 3. - С. 217-224.

130. Гребенюкова, Н. П. Футуристическая поэзия на Дальнем Востоке // Туманное зеркало времени. Футуристы на Дальнем Востоке. Хабаровск : Хабаровский краев, музей, 2002. - С. 4-11.

131. Григорьев, В. П. Из статьи «Хлебников и Пушкин» : несколько соображений к постановке проблемы // Русская литература XX века. М. : Скрин; Смоленск : ТРАСТ-ИМАКОМ, 1995. - С. 100-103.

132. Гройс, Б. О пользе теории для искусства // Лит. газ. 1990. - 31 окт.

133. Громова, Е. Прошлое, настоящее и будущее Ставрополья : о гастролях футуристов в 1916 году на Кавказских Минеральных водах. // Ставропольская правда. 2003. - 25 апр.

134. Давыдова, Т. Т. Теория литературы : учеб. пособие / Т. Т. Давыдова, В. А. Пронин. М.: Логос, 2003. - 232 с.

135. Дальневосточная республика : Становление. Борьба с интервенцией (февраль 1920 ноябрь 1922 гг.) : док. и материалы. В 2 ч. Ч. 1. Февраль-ноябрь 1920 г. - Владивосток : Дальнаука, 1993. - 312 е.; Ч. 2. - 328 с,

136. Дворниченко, Н. Е. Вчера и сегодня забайкальской литературы : ст., очерки, портреты / Н. Е. Дворниченко. Иркутск : Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1982.-272 с.

137. Дворниченко, Н. Е. Группа «Творчество» в Чите // Их путь начинался в Забайкалье / Н.Е. Дворниченко. Иркутск, 1973. - С. 37-64.

138. Джалкибаев, Б. Наблюдения над языком и стилем поэзии H. Н. Асеева : автореф. дис. канд. филол. наук / Б. Джалкибаев. Алма-Ата, 1967. - 24 с.

139. Добренко, Е. Левой! Левой! Левой! : Метаморфозы революционной культуры // Новый мир. 1992. - № 3. - С. 228-240

140. Долгополов, Л. К. На рубеже веков : о рус. лит. конца XIX начала XX в. / Л. К. Долгополов. - Л. : Сов. писатель, 1985. - 351 с.

141. Дроздова, Е. Близкий Дальний Восток : о поэте-партизане К. Л. Рослом и его биографе H. Н. Матвееве-Бодром. // Тихоокеанский комсомолец. -Владивосток, 1976.-22 янв. С. 3.

142. Дуганов, Р. В. О футуризме и бедетлянстве // Русская литература XX века. М. : Скрин; Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1995. - С. 121-124.

143. Дукор, И. Поэтический путь Н. Асеева // Собрание стихотворений : в 3 т. ТА./Я. Асеев. Москва, 1928.

144. Дьяченко, Б. «Балаганчик» : ист. театральной студийной группы «Балаганчик» при лит.-худож. о-ве Дальнего Востока, об участии в нем Д. Бурлюка. // Большой Владивосток. 1994. - 11 мая. - С. 6.

145. Дяо Шаохуа. Харбинская «Чураевка» // Рубеж. 2003. - № 4. - С. 219-228.

146. Дяо Шаохуа. Художественная литература русского зарубежья в городе Харбине за первые 20 лет (1905-1925 гг.) // Россияне в Азии : лит.-ист. ежегодник / ред. О. Бакич. Торонто, 1996. - № 3. - С. 57-109.

147. Евдаев, Н. Давид Бурлюк в Америке : материалы к биографии. М. : Наука, 2002.-340 с.

148. Евтушенко, В. П. Древо плодоносящее : биография уникальной лит. династии Матвеевых / В. П. Евтушенко. Владивосток : Делин, 2004,- 186 с.

149. Ермилова, Е. В. Теория и образный мир русского символизма / Е. В. Ермилова. М., 1989.

150. Ершов, Л. Ф. Сатирические жанры русской советской литературы (от эпиграммы до романа) / Л. Ф. Ершов. Л. : Наука, 1989. - 280 с.

151. Ещин, Л. Стихи таежного похода : сб. стихов // Россияне в Азии : лит.-ист. ежегодник / ред. О. Бакич. Торонто : изд-во центра по изучению России и Восточной Европы в Торонтском ун-те, 1997. - Вып. 4. - 350 с.

152. Жао Лянглун. Краткий очерк о русских эмигрантах, проживающих в Харбине с 1917 по 1932 гг. // Дальний Восток России Северо-Восток Китая : ист. опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. - Хабаровск, 1998.-С. 286-288.

153. Жирмунский, В. М. Преодолевшие символизм // Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В. Жирмунский. Л.: Наука, 1977. - С. 106-133.

154. Журавина, О. «Я родился.» : о творчестве Ивана Елагина, сына В. Марта. //Дальний Восток. 1990. - № 9. - С. 107-109.

155. Забытые статьи Н. Асеева: опубликованы во владивостокской периодике 1917-1919. / публ. О. Смолы //Москва. 1974. - № 1. - С. 193-200.

156. Захаров, В. Партизанская песня и ее автор : о жизни и творчестве К. Рослого. //Молодой дальневосточник. 1962. - 15 июля.

157. Здобнов, Н. В. Материалы для сибирского словаря писателей : на правах рукописи // Приложение к журналу «Северная Азия». М., 1927.

158. Зелинский, К. Л. ««Стенька Разин» и «Бомба»» // На рубеже двух эпох : лит. встречи 1917-1920 гг. / А. Л. Зелинский. М. : Худож. лит., 1962. - С. 220-224.

159. Зотова, О. Причуды авангарда : японский дизайн начался в России // Владивосток. 2004. - 28 сент. - С. 15.

160. Иванов, В. И. Формирование идейного единства советской литературы 1917-1932 / В. И. Иванов. М.: Гослитиздат, 1960. - 374 с.

161. Иванов, Вс. Н. Крах Белого Приморья : записки журналиста // Дальний Восток. 1994. - № 11. - С. 186-204.

162. Иванов, Ю. «Встречи долгожданный час.» : о поэзии и судьбе Арсения Несмелова // Дальний Восток. 1990. - № 3. - С. 145-151.

163. Иванов, Ю. Близость к человеку : худож. проза А. Несмелова // Дальний Восток. 1992. - № 1. - с. 153-160.

164. Иванов, Ю. Об инскрипте на книге Н. Асеева «Бомба» // Дальний Восток. 1980.-№Ц. С. 159.

165. Иванов, Ю. Прошедший все ступени: «Идеологический сюжет» поэзии Арсения Несмелова // Лит. обозрение. 1992. - № 5-6. - С. 28-35.

166. Иванова, Т. «Шли лихие эскадроны.» : о П. Парфенове и его песне. // Учительская газета. 1982. - 23 окт.; Тихоокеанский комсомолец. -Владивосток, 1983. - 27 окт.

167. Иващенко, Л. Разящим словом // Далеко у Тихого. : лит. сб. -Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1969. С. 195-234.

168. Иващенко, Л. Я. «.И сохрани душевный пламень.» : забытые и малоизвестные страницы истории дальневосточной поэзии // Золотой Рог : лит.-худож." сб. Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1976. - С. 192-222.

169. Иващенко, Л. Я. Время надежд : к 100-летию со дня рождения Н. Н. Асеева // Дальний Восток. 1989. - № 7. - С. 136-140.

170. Иващенко, Л. Я. Исторические аспекты создания и развития многонациональной художественной литературы на Дальнем Востоке России. 1917 середина 1980 годов : очерки / Л. Я. Иващенко. -Владивосток : Дальнаука, 1995.-223 с.

171. Иващенко, Л. Я. Корни мужества / Л. Я. Иващенко. Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1980. - 143 с.

172. Иващенко, Л. Я. Литературное творчество писателей-дальневосточников в оценке зарубежной критики (20-70-е годы XX века) / Л. Я. Иващенко. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1988. 33 с.

173. Иващенко, Л. Я. Н. П. Матвеев литератор и общественный деятель // Культура Дальнего Востока. XIX-XX вв. : сб. науч. тр. - Владивосток : Дальнаука, 1992. - С. 52-61.

174. Иващенко, Л. Я. Художественная литература о Дальнем Востоке : библиогр. указ. Кн. 1 (1917-1965) / Л. Я. Иващенко. Владивосток : РИО Примупрполиграфиздата, 1990.- 193 с.

175. Из воспоминаний В. Г. Шершеневича / публ. К. Н. Суворовой // Встречи с прошлым. Вып. 2. -М. : Сов. Россия, 1976. С. 164.

176. Ильюхов, Н. К. За советский Дальний Восток. Вып. 5. Эхо Приморских сопок / Н. К. Ильюхов. Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1990. - 288 с.

177. Илюшин, А. А. Русское стихосложение : учеб. пособие / А. А. Илюшин. -М. : Высш. шк., 1988. 168 с.

178. Империалистическая интервенция на Советском Дальнем Востоке (19181922 гг.). Владивосток : изд-во ДВО АН СССР, 1988. - 120 с.

179. Исаев, А. Забытый автор любимой песни : об истории песни П.С. Парфенова «По долинам.». // Дальний Восток. 1960. - № 5. - С. 158-159.

180. История культуры Дальнего Востока СССР XVII XX вв. : дооктябрьский период. - Владивосток : ДВО АН СССР, 1989. - 200 с.

181. История российского Приморья : учеб. пособие. Владивосток : Дальнаука, 1988.-248 с.

182. История русской литературы : XX век : Серебряный век / ред. Ж. Нива, И. Серман, В. Страда и Е. Эткинд. М. : изд. группа «Прогресс» - «Литера», 1995.-704 с.

183. Казарина, Т. В. Три эпохи русского литературного авангарда : Эволюция эстетических принципов / Т. В. Казарина. Самара : Самарский ун-т, 2004. -620 с.

184. Калиберова, Т. Н. «Порто-франко» во Владивостоке // Владивосток. -2004.- 13 февр. С. 21.

185. Калиберова, Т. Н. Прогулки по Владивостоку / Т. Н. Калиберова. -Владивосток : изд-во ДВГТУ, 2002. 184 с.

186. Каменский, В. В. Степан Разин. Пушкин и Дантес. Кафе поэтов / сост., вступ. ст. и коммент. А. Г. Никитина / В. В. Каменский. М. : Правда, 1991. -640 с.

187. Кандыба, В. Первая «смычка» // Красное знамя. Владивосток, 1983. - 10 марта. - С. 3.

188. Кандыба, В. И. История становления и развития художественной жизни Дальнего Востока (1858-1938 гг.) / В. И. Кандыба. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1985. - 175 с.

189. Карабчиевский, Ю. А. Воскресение Маяковского / Ю. А. Карабчиевский.- М.: Сов. писатель, 1990. 222 с.

190. Карпов, А. С. Николай Асеев : очерк творчества / А. С. Карпов. М. : Просвещение, 1969. - 160 с.

191. Карпов, П. И. Пламень. Русский ковчег. Из глубины / сост., вступ. ст. и комм. С. Куняева / П. И. Карпов. М.: Худож. лит., 1991. - 367 с. - (Забытая книга).

192. Катеринич, В. Лысеющий хвост, или Футуристы на Дальнем Востоке // Тихоокеанская звезда. Хабаровск, 2001. - 11 мая.

193. Катеринич, В. Футуристы на Дальнем Востоке // Дальний Восток. 2002.- № 5-6. С. 287-297.

194. Кацис, JI. Ф. Владимир Маяковский : поэт в интеллектуальном контексте эпохи / JL Ф. Кацис. М.: Языки русской культуры, 2000. - 776 с.

195. Кихней, JI. Г. Из истории жанров русской лирики: стихотворное послание начала XX века / JI. Г. Кихней. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 1989.-164 с.

196. Клинг, О. Серебряный век через сто лет («Диффузное состояние» в русской литературе начала XX века) // Вопр. лит. 2000. - № 6. - С. 83-113.

197. Кобринский, А. Авангард после авангарда // Дружба народов. 2004. - № 4.-С. 182-196.

198. Ковтун, Е. Русская футуристическая книга / Е. Ковтун. М.: Книга, 1989.- 246 с.

199. Кодзис, Б. Литературная жизнь русской эмиграции в Харбине (1917-1945) // Вопр. лит. 1998. - март-апр. - С. 366-373.

200. Кожинов, В. Как пишут стихи : о законах поэтического творчества / В. Кожинов. М.: Просвещение, 1970. - 239 с.

201. Козлова, JL Г. В поисках нового : изобр. искусство Дальнего Востока 1918-1928 гг. в контексте ист. русского футуризма // Модернизм Российского Дальнего Востока (1918-1928) : каталог: на яп. яз. Токио : Токио Шинбун, 2002. - С. 200-206.

202. Колесов; А. В жребий отщепенства окаянный. // Рубеж. 1995. - № 2. -С. 263-266.

203. Корнеев, Д. Иркутский кадетский корпус // Русскш Востокъ. Иркутск, 2001. - сент. - № 41-42 (156-157).

204. Королева, В. А. Музыкальная культура Дальнего Востока России. Кн. 1. На рубеже эпох (1880-е-1917) (1917-1920-е) / В. А. Королева. -Владивосток : Дальнаука, 2004. - 272 с.

205. Косовец, В. «С сердцем пламенным.» : о борьбе за советскую власть поэта-партизана К. Рослого, с. Перетино, Партизанский р-н, 1920-1926 гг. // Сов. Приморье. 1967. - 31 авг.

206. Костарев, Н. Аэропоэма / Н. Костарев. Владивосток : тип. «Красного Знамени», 1924.

207. Костарев, Н. Белый флаг : лирическая экспрессия / Н. Костарев. -Владивосток : тип. Т-ва изд. «Свободная Россия», 1920. 16 с.

208. Котенок, П. Поэт-партизан : о К. Рослом. / П. Котенок, И. Шиманский // Находкинский рабочий. 1988. - 21-23 июня.

209. Кочубей, О. И. Исход и возвращение : русская эмиграция в Китае в 20-40-е годы / О. И. Кочубей, В. Ф. Печерица. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1998; - 225 с.

210. Красноштанов, С. Партизанские песни Г. Я. Отрепьева // Дальний Восток. 1968. - № 1. - С. 162-164.

211. Красноштанов, С. Революции рядовой : из жизни автора легендарной песни : о песне П.С. Парфенова «По долинам.». // Тихоокеанская звезда. -Хабаровск, 1962. 21 окт.

212. Красноштанов, С. Судьба песни «По долинам.» // Дальний Восток. -1972.-№2.-С. 143-145.

213. Красноштанов, С. И. Забытый сборник : найдена книжка стихов поэта -героя гражданской войны Виталия Кручины // Тихоокеанская звезда. -Хабаровск, 1966. 21 авг.

214. Красноштанов, С. И. Он жил для народа : о П. Парфенове. // Дальний Восток. 1969. - № 7.

215. Красноштанов, С. И. Письма профессору Пузыреву В. Г. о литературе на Дальнем Востоке // Проблемы развития русской литературы XX века : материалы региональной науч.-практической конф. Хабаровск : ХГПУ, 1996.-С. 77-79.

216. Красноштанов, С.И. Текст должен принадлежать автору (Судьба одной народной песни) // Полевые исследования. Русский фольклор. ХХШ. -Ленинград: Изд-во «Наука», 1985. С. 123-125.

217. Краткий словарь по эстетике / ред. М.Ф. Овсянников. Москва: Просвещение, 1983.-223 с.

218. Крившенко, С. Ф. Берег Отечества : лит.-критические ст. / С. Ф. Крившенко. М.: Современник, 1988.-413 с.

219. Крившенко, С. Ф. Возвращение Николая Костарева // Дальний Восток. -1991. № 1. - С. 145-156; Красное знамя. - Владивосток, 1989. - 18 июня. - С. 7-8; Красное знамя. - Владивосток, 1989. - 6 авг. - С. 8.

220. Крившенко, С. Ф. История русской литературы Дальнего Востока России : программа и методические указ. для студентов-филологов и учителей русской словесности / С. Ф. Крившенко. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1994. - 52 с.

221. Крившенко, С. Ф. Литература Приморья // Заветный край : лит. альм. -Владивосток, 1998. № 1. - С. 154-169.

222. Крившенко, С. Ф. Писатели Приморья : справ, изд. / С. Ф. Крившенко. -Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 2006. 240 с.

223. Крученых, А. Наш выход : к истории русского футуризма / А. Крученых. -М.: лит.-худож. агентство «ИА», 1996.

224. Крюкова, А. М. Поэзия Н. Н. Асеева 20-30-х годов : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. М. Крюкова. М., 1965. - 25 с.

225. Крюкова, А. М. Ранний Асеев // Ученые зап. кафедры сов. лит. Московского обл. пединститута им. Н. К. Крупской. Т. XXXIII / Московский обл. пединститут им. Н. К. Крупской. М., 1960. - С. 187-210.

226. Крюкова, М. М. Очерки С. М. Третьякова 30-х годов // Вопр. журналистики: сб. ст. Свердловск, 1968. - С. 79-97.

227. Крюкова, М. М. С. М. Третьяков : к творческой биографии писателя. // Ученые зап. МОПИ. Т. 187, вып. 8 / Моск. обл. пед. ин-т им. Н. К. Крупской. -М., 1967.-С. 217-228.

228. Кто автор знаменитой песни : «По долинам, по загорьям». // Лит. Россия. 1963.-20 сент.

229. Кудрявицкий, А. «Подобны скульптуре.» // Антология имажизма : пер. с англ. -М. : Прогресс, 2001. С. 3-11.

230. Курицын, В. На пороге энергетической культуры // Лит. газ. 1990. - 31 окт.

231. Лавриненко, Л. Поэт-партизан // Камчатский комсомолец. 1962. - 21, 24, 26 окт.

232. Лазарева, С. «Чашка чая» с Пушкиным на чужбине : о культурной жизни Харбина; о женщинах-поэтессах. // Дальневост. ученый. Владивосток, 1994. - № 1 (январь). - С. 7.

233. Ланский, Л. Брюсов в начале 1920-х годов : переписка с А. Кусиковым // Вопр. лит. 1976. - № 7. - С. 206-215.

234. Лебедев, А. А. Красота и ярость мира : очерки становления русской материалистической эстетики (Чернышевский Плеханов - Луначарский) / А. А. Лебедев. - М. : Дет. лит., 1989. - 335 с.

235. Левин, Ф. Н. Асеев // Лит. критик. 1939. - № 4.

236. Левит, Е. Поэт партизанского Приморья : К. Рослый. // Смена. 1968. -№ 3.- С. 4.

237. Левицкий, В. H. Н. Асеев во Владивостоке // Тихоокеанский моряк. -Владивосток, 1960. 28 июня. - С. 4.

238. Лейдерман, Н. Л. Космос и Хаос как метамодели мира : к отношению классического и модернистского типов культур // Рус. лит. XX в. : направления и течения. Вып. 3. Екатеринбург, 1996.

239. Лейдерман, Н. Л. Траектории «экспериментирующей эпохи» // Вопр. лит. 2002. - июль-авг. - С. 3-47.

240. Ленин, В. И. Сочинения. Т. 31, Т. 35, Т. 48.

241. Лесневский, С. С. «Я к вам приду.» : Поэты. Поэзия. Время : сб. ст / С. С. Лесневский. М. : Сов. писатель, 1982. - 367 с.

242. Ли Мэн. Харбин продукт колониализма // Проблемы Дальнего Востока. - 1991. -№ 1. - С. 96-103.

243. Лившиц. В. Полутораглазый стрелец : Стихотворения. Переводы. Воспоминания / В. Лившиц. Л.: Сов. писатель, 1989. - 720 с.

244. Липовецкий, М. Закон крутизны : дискус. о постмодернизме // Вопр. лит. -1991. нояб.-дек. - С. 3-36.

245. Литература русского зарубежья : 1920 1940 / ред. О. Н. Михайлов. - М.: ИМЛИ; Наследие, 1999. - 328 с.

246. Литература факта : первый сб. материалов работников ЛЕФа / ред. Н. Ф. Чужак. М.: изд. Захаров, 2000. - 285 с.

247. Литературная Сибирь. Писатели Восточной Сибири / сост. В. П. Трушкин. Иркутск : Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1971. - 258 с.

248. Литературные манифесты : от символизма до «Октября» / сост. Н. Л. Бродский, Н. П. Сидоров. М.: Аграф, 2001. - 384 с.

249. Литературный энциклопедический словарь / В. М. Кожевников, П. А. Николаев. М.: Сов. энцикл., 1987. - 752 с.

250. Лобычев, А. М. Китеж русской поэзии на Востоке : об антологии поэзии русского Китая // Рубеж. 2003. - № 4. - С. 367-373.

251. Лотман, Ю. М. Статьи о русской и советской поэзии / Ю. М. Лотман, 3. Г. Минц. Таллинн : Ээсти Раамат, 1989. - С. 42-62.

252. Лю Хао, Поэзия русской эмиграции в Харбине : основные имена и тенденции : автореф. дис. канд. филол. наук / Лю Хао. М., 2001. - 18 с.

253. Марголина, А. О творческой судьбе Н. Асеева // Октябрь. 1940. - № 11.

254. Маркизов, Л. П. Киноконцертная жизнь в русском Харбине // Проблемы Дальнего Востока. 1996. - № 4. - С. 84-87.

255. Марков, В. Ф. История русского футуризма : пер. с англ. / В. Ф. Марков. -Спб : Алетейя, 2000. 438 с.

256. Марков, В. Ф. Письма «последних из могикан» русского футуризма // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1994 год. Спб : Акад. проект, 1998. - С. 302-315.

257. Март, В. Фаин : сб. стихов / В. Март, Э. Гавриил. Хай-шин-вей : Великий Град Трепангов, 1919. - 36 с.

258. Март, В. Стихи, письма, миниатюры // Рубеж. 1998. - № 3. - С. 225-229.

259. Матвеев-Бодрый, Н. Н. Поэт-партизан Костя Рослый // Тихий океан. -Владивосток, 1959. -№ 1(25). С. 125-162.

260. Матвеев-Бодрый, Н. Н. Стихи поэта-партизана // Дальний Восток. 1958. - № 5. - С. 161-163.

261. Маяковский, В. Полное собрание сочинений : в 13 т. Т. 1. 1912-1917 / В. Маяковский. М., 1955. - 464 е.; Т. 2. 1917-1921. - М., 1956. - 519 е.; Т. 12. Статьи, заметки и выступления. Ноябрь 1917-1930. - М. : Худож. лит., 1959. -715 с.

262. Мелихов, Г. Манчжурия далекая и близкая / Г. Мелихов. М. : Наука, 1991.-319с.

263. Мелихов, Г. Международная научная конференция «Годы. Люди. Судьбы. История российской эмиграции в Китае (К 100-летию Харбина и КВЖД)» // Проблемы Дальнего Востока. 1998. - № 4. - С. 123-127.

264. Мелихов, Г. Харбин : история возникновения // Рубеж. 1992. - № 1. - С. 311-226.

265. Мелихов, Г. В. Христианский союз молодых людей в Харбине : русские в Китае. // Проблемы Дальнего Востока. 1996. - № 6. - С. 118-122.

266. Мельчин, А. От Башкирии до Тихого : о Парфенове. // Дальневост. моряк. Владивосток, 1988. - 30 нояб. - С. 3.

267. Меньшутин, А. Поэзия первых лет революции / А. Меньшутин, А. Синявский. -М.: Наука, 1964. С. 91.

268. Метченко, А. И. Творчество Маяковского: в 2 т. Т. 1. 1917-1924 гг. / А. И. Метченко. М.: Сов. писатель, 1954. - 640 е.; Т. 2. 1925-1930 гг. - М. : Сов. писатель, 1961.-503 с.

269. Мешков, Ю. А. Лирика Николая Асеева 30-х годов // Проблемы метода и жанра : сб. ст. Вып. 7 / ред. Ф. 3. Канунова. Томск : изд-во Томск, ун-та, 1982.-С. 147-152.

270. Мешков, Ю. А. Лирическая публицистика Николая Асеева (конец 20 -начало 30-х годов) // Проблемы стиля и жанра в советской литературе. -Свердловск: СГПИ, 1979.

271. Мешков, Ю. А. Николай Асеев : творческая индивидуальность и идейно-худож. развитие / Ю. А. Мешков. Свердловск : изд-во Урал, ун-та, 1987. -270 с.

272. Мизь, Н. Г. Владивосток. Пропаганда авангарда и революции // Модернизм Российского Дальнего Востока (1918-1928): каталог: на яп. яз. -Токио : Токио Шинбун, 2002. С. 194-199.

273. Мизь, Н. Г. Страницы забытой истории : к 140-летию Владивостока : в 2 кн. Кн. 1 / Н. Г. Мизь, Г. П. Турмов. Владивосток : изд-во ДВГТУ, 2000. -114 е.; Кн. 2.-2002.- 154 с.

274. Мильков, В. И. Николай Асеев : лит. портр. / В. И. Мильков М. : Сов. Россия, 1973.- 198 с.

275. Минералов, Ю. Владимир Маяковский : лирика и жизнь // Лит. Россия. -2003.-31 окт.-С. 10-11.

276. Минералов, Ю. И. История русской литературы XX века (1900-1920-е годы): учеб. пособие / Ю. И. Минералов. М.: Высш. шк., 2004 . - 430 с.

277. Минувшее : ист. альм. Вып. 5. -М.: Прогресс; Феникс, 1991. 415 с.

278. Минц, З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество A.A. Блока и русская культура XX века. -Тарту, 1979.

279. Михайлов, А. А. Мир Маяковского : взгляд из восьмидесятых / А. А. Михайлов. М.: Современник, 1990. - 464 с.

280. Мясников, А. Проблемы раннего русского формализма // Контекст-74. -М.: Наука, 1975. С. 78-134.

281. Молдавский, Д. М. Николай Асеев / Д. М. Молдавский. М.; Л. : Худож. лит., 1965.- 151 с.

282. На рубеже. Кн. 1. 1935. - С. 122.

283. Набоков, В. Новые поэты : публ. по «Письма о русской поэзии» Владимира Набокова / вступ. ст., публ. и примеч. Р. Д. Тименчика // Лит. обозрение. 1989. - № 3. - С. 96-108.

284. Насимович-Чужак, Н. Ф. К диалектике искусства : от реализма до искусства как одной из производственных форм : теоретическо-полемические статьи / Н. Ф. Насимович-Чужак. Чита : Дальпечать, 1921. -120 с.

285. Незнамов, П. Маяковский в двадцатых годах // В. Маяковский в воспоминаниях современников : сб. -М.: Гослитиздат, 1963.

286. Неравнодушные строчки : в годовщину 4-5 апреля 1920 г. дня выступления японцев в Приморье : сб. / ред. Н. Чужак. - Чита : Гос. тип. -1921.-71 с.

287. Несмелов, А. Стихи / А. Несмелое. Владивосток, 1921.

288. Несмелов, А. Тихвин / А. Несмелов. Владивосток, 1922.

289. Несмелов, А. Наш тигр : из воспоминаний о Владивостоке // Рубеж. -2003.-№4.-С. 197-218.

290. Несмелов, А. О себе и о Владивостоке : Воспоминания. Переписка А. И. Несмелова с И. А. Якушевым 1929-1932 (с сокращениями) / комм. Е. Витковского, А. Колесова // Рубеж. 1995. - № 2. - С. 227-262.

291. Несмелов, А. Тысяча девятьсот четырнадцатый (главы из поэмы) // Рубеж.-1992.-№ 1.-С. 7-10.

292. Никитин, Д. И. Из истории советской литературы на Дальнем Востоке (H.H. Асеев и группа «Творчество») // Русская и сов. лит. (материалы и исследования) : ученые зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 273 / ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1965. - С. 176-210.

293. Никитин, Д. И. Николай Асеев и поэтическое движение 1910-1930-х годов : автореф. дис. канд. филол. наук / Д. И. Никитин. Л., 1970. - 19 с.

294. Николаев, С. Оружием поэзии : поэты Приморья в первые годы советской власти. // Красное знамя. Владивосток, 1961.-26 нояб. - С. 3.

295. Озеров, Л. Время говорило его стихами : к 100-летию со дня рождения Николая Асеева // Лит. газ. 1989. - № 28. - С. 6.

296. Оксенов, И. Николай Асеев // Звезда. 1926. - № 6.

297. Очерки русской культуры XIX века. Т. 1. Общественно-культурная среда. М.: изд-во МГУ, 1998. - С. 125-202.

298. Памяти тов. К.Л. Рослого : некролог // Красное знамя. Владивосток, 1926.- 17сент.

299. Панов, А. Футуризм бурлюкающий : отцом русского авангарда был одноглазый художник и поэт // Итоги. 2002. - 1 апр.

300. Парнис, А. Е. Возвращение неистового Давида Бурлюка // Зеркало недели. 2003. - № 15 (440). - 19-25 апр.

301. Парнис, А. Е. «.лез, обезумев, Бурлюк» : неюбилейные заметки // Лит. обозрение. 1993. - № 6. - С. 23-24

302. Партизанский поэт : о К. Рослом. // Молодой дальневосточник. 1958. -23 окт.

303. Парфенов, П. С. История песни «По долинам, по загорьям» / публ. С. И. Красноштанова// Дальний Восток. 1979. - № 7. - С. 130-135.

304. Пасков, С. С. Сибирские планы экспансионистов (из истории возникновения японской интервенции на советском Дальнем Востоке) // Дальний Восток. 1972. - № 9. с. 96-102.

305. Перцов, В. Сергей Третьяков // Писатель и новая действительность / В. О. Перцов. М.: Сов. писатель, 1961. - С. 515-538.

306. Петров, В. Великий исход (Владивосток-Харбин) // Рубеж. 1995. - № 2. -С. 268-272.

307. Петровская, О. Николай Асеев // Воспоминания о Николае Асееве : сб. / сост. К. М. Асеева, О. Г. Петровская. М.: Сов. писатель, 1980. - С. 35-66.

308. Петровская, О. Утро // Радуга. 1970. - № 1. - С. 145-154.

309. Петряев, Е. Д. Псевдонимы литераторов-сибиряков : материалы к «Истории русской литературы Сибири» / Е. Д. Петряев. Новосибирск : Наука, 1973. - 76 с.

310. Печерица, В. Ф. Духовная культура русской эмиграции в Китае / В. Ф. Печерица. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1999. - 276 с.

311. Печорин, В. Семьдесят лет назад. : связи JI.H. Толстого с Дальним Востоком. // Красное Знамя. Владивосток, 1978. - 9 сент. - С. 3.

312. Писатели Дальнего Востока : Биобиблиогр. справ. / сост. Е. М. Аленкина. -Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1973. 304 с.

313. Письма Николая Асеева к Виктору Сосноре / вступ. заметка и публ. В. Сосноры // Звезда. 1998. - № 7. - С. 114-126.

314. Плиско, Н. Творчество Н. Асеева // Новый мир. -1941. № 4.

315. Поварцов, С. Н. «Бурлящий Давид» (штрихи к портрету Д.Д. Бурлюка) // Филологический ежег. Вып. 3 / С. Н. Поварцов ; ред. Н. Н. Мисюров. Омск : изд-во Омского гос. ун-та, 2000. - С. 67-69.

316. Подборка стихов и политической сатиры по газетам, издававшимся во Владивостоке (периода гражданской войны) / сост. Е. Танцуренко // Дальневост. ученый. Владивосток, 1991. - № 23 (июль). - С. 4-5.

317. Поляков, В. Книги русского кубофутуризма / В. Поляков. М. : ГИЛЕЯ, 1998.-300 с.

318. Поляков, М. Велимир Хлебников : мировоззрение и поэтика // Творения / В. Хлебников. М.: Сов. писатель, 1986. - С. 5-35.

319. Постнов Ю. С. Литературная жизнь в годы гражданской войны / Ю. С. Постнов, В. П. Трушкин, Л. Е. Элиасов // История русской литературы Сибири : в 2 т. Т. 2., вып. 1. Новосибирск, 1974. - С. 19-73.

320. Поступальский, И. Литературный труд Давида Бурлюка / И. Поступальский. Нью-Йорк, 1931.

321. Пощечина общественному вкусу. М.: изд. Г.Л. Кузьмина, 1912.

322. Поэты Серебряного века : поэзия, воспоминания : сб. М. : ЭКСМО-Пресс, 2001.-384 с.

323. Поэты-имажинисты / сост. Э. М. Шнейдерман. СПб. : Пб. писатель, М., Аграф, 1997.-536 с.

324. Приморский край : краткий энцикл. справ. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1997. - 596 с.

325. Прудкогляд, Т. В. Печать Дальнего Востока России как фактор культуры (1907 февраль 1917 гг.) / Т. В. Прудкогляд. - Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1998. - 76 с.

326. Пузырев, В. Советская поэзия на Дальнем Востоке / В. Пузырев, Ю. Иванов, К. Хомутова // Антол. поэзии Дальнего Востока. Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1967. - С. 5-49.

327. Пузырев, В. Г. Богданов на Дальнем Востоке // Ученые зап. Ульяновского гос. пед. ин-та им. И. Н. Ульянова. Т. XX, вып. 1 / Ульяновский гос. пед. инт им. И. Н. Ульянова. Ульяновск, 1968. - С. 149-170.

328. Пузырев, В. Г. Дальневосточный цикл произведений Николая Асеева // Ученые зап. Ульяновского гос. пед. ин-та им. И. Н. Ульянова. Том XXVII, вып. 2 / Ульяновский гос. пед. ин-т им. И. Н. Ульянова. Ульяновск, 1971. -С. 35-61.

329. Пузырев, В. Г. Костарев К.К. (1893-1941) // Вопр. стиля и метода в сов. лит. / ред. В. Г. Пузырев. Рязань, 1976.

330. Пузырев, В. Г. Образ Ленина в дальневосточных произведениях советских писателей 20-х годов // Дальний Восток. 1966. - № 6. - С. 151156.

331. Пузырев, В. Г. Партизанские поэты Дальнего Востока // Ученые зап. Мелекесского гос. пед. ин-та. Т. Ш / Мелекесский гос. пед. ин-т. Мелекесс, 1963. - С. 201-247.

332. Пузырев, В. Г. Проблемы истории русской советской литературы на Дальнем Востоке (1917-1941 гг.) (Идейно-тематические и стилевые особенности): дис. докт. филол. н. /В. Г. Пузырев-М., 1971.-340 с.

333. Пузырев, В. Г. Пролеткульт на Дальнем Востоке // Из истории русской и зарубежной лит. Саратов, 1968.

334. Пузырев, В. Г. Сергей Третьяков от «Железной паузы» к «Яснышу» // Ученые зап. Ульяновского гос. пед. ин-та им. И. Н. Ульянова. Том XX, вып. 1 // Ульяновский гос. пед. ин-т им. И. Н. Ульянова. Ульяновск, 1968. - С. 171-184.

335. Пузырев, В. Г. Становление советской литературы на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) // Ученые зап. Ульяновского гос. пед. ин-та им. И. Н. Ульянова. Том XXVII, вып. 2 / Ульяновский гос. пед. ин-т им. И. Н. Ульянова. Ульяновск, 1971. - С. 23-34.

336. Пузырев, В. Г. Стихотворения поэта-партизана Г. Я. Отрепьева // Дальний Восток. 1962. - № 5. - С. 162-166.

337. Пузырев, В. Г. Футуристы на Дальнем Востоке // Ученые зап. Ульяновского гос. пед. ин-та им. И. Н. Ульянова. Том XXI, вып. 2, ч. 1 / Ульяновский гос. пед. ин-т им. И. Н. Ульянова. Ульяновск, 1968. - С. 61-90.

338. Рапацкая, Л. А. Искусство «серебряного века» / Л. А. Рапацкая. М. : Просвещение; Владос, 1996. - 192 с.

339. Раппопорт, Е. Г. Лет молодых наших порох : кн. о поэтах / Е. Г. Раппопорт. Иркутск: Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1974. - 144 с.

340. Раппопорт, Е. Старт поэта : о Третьякове. // Сибирские огни. 1974.- № 2.-С. 184-190.

341. Раппопорт, Е. «Лет молодых наших порох.» // Дальний Восток. 1972. -№ 3.- С. 114-118.

342. Рачков, Д. А. У истоков советской литературы на Дальнем Востоке // Русская литература. 1963. - № 1.

343. Рачков, Д. Асеев-сатирик // Октябрь. 1964. - № 8. - С. 191-192.

344. Рачков, Д. Поэт большой темы : к 70-летию со дня рождения Н. Н. Асеева // Красное знамя. Владивосток, 1959. - 28 июня. - С. 4.

345. Рачков, Д. А. Из истории становления советской поэзии на Дальнем Востоке (Дальневосточный период С. Третьякова и П. Незнамова) // Вопр. сов. лит. Хабаровск : ХГПИ, 1965. - С. 93-113.

346. Рачков, Д. А. Из истории становления советской поэзии на Дальнем Востоке (1917 1922 гг.): автореф. дис. . канд. филол. н. / Д. А. Рачков. -М., 1964.- 19 с.

347. Рачков, Д. А. К вопросу о дальневосточном периоде творчества Н. Асеева // Ученые зап. Южно-Сахалинского пед. ин-та. Т. 4, вып. 1 / ЮжноСахалинский пед. ин-т. Южно-Сахалинск, 1963. - С. 45-78.

348. Ревоненко, А. Первый поэтический сборник // Дальний Восток. 1968. -№ 1.-С. 189.

349. Ревоненко, А. Поэт и командарм : Н. Асеев и С. Лазо. // Дальний Восток. 1982.-№6.-С. 138-141.

350. Ревоненко, А. Псевдонимы периода Гражданской войны на Дальнем Востоке // Дальний Восток. 1972. - № 3. - С. 135-139.

351. Ревоненко, А. Сибирский словарь псевдонимов // Дальний Восток. -1974.-№9.-С. 146-148.

352. Ревоненко, А. Стихи комиссара : о Павле Постышеве поэте. // Дальний Восток. - 1987. - № 11. - С. 154-155.

353. Ревоненко, А. Трубачи на заре. Партизанская поэзия периода гражданской войны на Дальнем Востоке (1917-1922) / А. Ревоненко. -Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1972. 32 с.

354. Рогаль, Н. Всегда с народом, с партией (о творчестве писателей-дальневосточников. 1917-1967 гг.) // Дальний Восток. 1967. - № 5. - С. 167181.

355. Родькин, П. Художественное значение русского футуризма // Литературная учеба. 2005. - № 2. - С. 133-135.

356. Розовский, М. Этюд о Третьякове // Современная драматургия. 1988. -№ 2. - С. 207-208.

357. Романова, О.Н. Лирика Арсения Несмелова: проблематика, мифопоэтика, поэтический язык : автореф. дис. канд. филол. н. / О. Н. Романова. -Владивосток, 2002. 24 с.

358. Русская литература Сибири. 1917-1970 гг. : библиогр. указ. Часть II. -Новосибирск : Наука, 1977. 482 с.

359. Русская поэзия Китая : антол. / сост. В. Крейд, О. Бакич. М. : Время, 2001.-720 с.

360. Русский модернизм. Проблемы текстологии : Сборник статей. СПб.: Алетейя, 2001.-310 с.

361. Русский.футуризм и Давид Бурлюк, «отец русского футуризма» / сост. Е. Петрова, Е. Баснер, Мэри Клер Бурлюк Холт; изд. Й. Киблицкий. СПб : PALACE EDITIONS, 2000. - 240 с.

362. Русский футуризм : Теория. Практика. Критика. Воспоминания / сост. В. Н. Терехина, А. П. Зименков. М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. - 480 с.

363. Русский Харбин, запечатленный в слове : сб. науч. тр. / под ред. А. А. Забияко, Е. А. Оглезневой. Вып. 1. Благовещенск : Амур. гос. ун-т, 2006. -228 с.

364. Савченко, Т. Арсений Несмелов : личность и судьба // Русская лит. 2003. - № 3. - С. 25-41.

365. Салеева, Л. Пристанище муз эпохи революции : о журнале «Творчество» // Словесница искусств : вест. Хабаровского краев, благотворительного общественного фонда культуры. 2000. - № 5. - С. 10-12.

366. Сарычев, В. А. Кубофутуризм и кубофутуристы. Эстетика. Творчество. Эволюция / В. А. Сарычев. Липецк : Липецкое изд-во, 2000. - 256 с.

367. Сарычев, В. А. Эстетика русского модернизма. Проблема «жизнетворчества» / В. А. Сарычев. Воронеж : изд-во Воронеж, ун-та, 1991.-316с.

368. Сборник статей профессоров и студентов, приуроченный в XVIII годовщине основания Восточного института. Владивосток, 1917.

369. Светачев, М. Борьба за Приморье // Дальний Восток. 1987. - № 10. - С. 122-125.

370. Свиридов, Г. Мир Свиридова : из книги «Музыка как судьба» // Наш современник. 2003. - № 6. - С. 186.

371. Северин, И. Новая литература 70-80-х // Вестн. новой лит. 1990. - № 1. -С. 220-239.

372. Селезнева, Т. В. Бурлюк // Писатели русского зарубежья (1918-1940) : справ.Ч. 1. А-И.-М. :ИНИОНРАН, 1993.-С. 118-123.

373. Селивановский, А. П. В литературных боях : избранные ст. и исслед. / А. П. Селивановский. М.: Сов. писатель, 1963. - 612 с.

374. Синько, В. В. И. Ленин в произведениях дальневосточных поэтов 20-х годов // Ленин с нами / сост. Г. Воронкова, А. Новикова, Л. Зельцман. -Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1973. С. 195-212.

375. Синько, В. С котомкой счастья на плечах : о поэте Р. Ивневе /М.А. Ковалев/ в 20-е гг. жившем во Владивостоке. // Дальневост. ученый. -Владивосток, 1990. № 26 (июнь-июль). - С. 7.

376. Славецкий, В. После модернизма: дискус. о постмодернизме // Вопр. лит. -1991.-нояб.-дек.-С. 37-47.

377. Словарь литературоведческих терминов / ред. JI. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М. : Просвещение, 1983.

378. Смола, О. Лирика Асеева / О. Смола. М. : Худож. лит., 1980. - 158 с.

379. Смола, О. П. Н. Асеев на Дальнем // Филологические науки. 1969. - № 1. -С. 100-112.

380. Смола, О. П. Творческие искания Николая Асеева (1910-1924) : автореф. дис. канд. филол. н. / О. П. Смола. -М., 1972. -26 с.

381. Соколов, А. Г. История русской литературы конца XIX начала XX вв. /

382. A. Г. Соколов. М. : Высш. шк.; Академия, 2000. - 432 с.

383. Соколов, А. Г. Русская литературная критика конца XIX начала XX вв. : хрестоматия / А. Г. Соколов, М. В. Михайлова. - М. : Высш. шк., 1982. -367 с.

384. Солнцева, H. М. Китежский павлин : Филологическая проза. Документы. Факты. Версии / H. М. Солнцева. М. : Скифы, 1992. - 423 с.

385. Сонин, В. В. Становление Дальневосточной республики (1920-1922) / В.

386. B. Сонин. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1990. - 352 с.

387. Старый Владивосток. Владивосток : изд-во «Утро России», 1992.

388. Степанов, Н. Футуризм // Русская литература XX века. М. : Скрин; Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1995. - С. 119-121.

389. Стихи С. М. Серышева / публ. В. Захарова // Дальний Восток. 1962. - № 5.-С. 167-168.

390. Сто лет поэзии Приморья : антол. / сост. В. М. Тыцких, С. Ф. Крившенко, А. В. Колесов / вступ. ст. С. Ф. Крившенко. Владивосток : Уссури, 1998. -296 с.

391. Стрюченко И. Г., Кочешков Н. В., Гирийчук В. Я., Фетисова Л. Е. История культуры Дальнего Востока России XVII-XX вв.: учеб. пособие / И. Г. Стрюченко и др. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 1998. - 300 с.

392. Сунцов, Н. П. «И на Тихом океане свой закончили поход» : к 45-летию боев под Волочаевкой и Спасском // Дальний Восток. 1967. - № 5. - С. 144153.

393. Сунцов, Н. П. Дальневосточный Перекоп : военно-ист. очерк // Дальний Восток. 1972. - № 2. - С. 125-133.

394. Сюй Гохун. Литературная жизнь русской эмиграции в Китае (1920-1940-е годы) : автореф. дис. канд. филол. наук / Сюй Гохун. -М., 1996. -20 с.

395. Таганов, Л. Н. Формирование и развитие поэтического стиля Н. Асеева : автореф. дис. канд. филол. н. / Л. Н. Таганов. Воронеж, 1968.

396. Тагер, Е. Б. Модернистские течения в русской литературе и поэзия межреволюционного десятилетия (1908-1917) // Избранные работы о литературе / Е. Б. Тагер. Москва, 1988. - С. 344-466.

397. Таскина, Е. П. Дороги жизни Е. Е. Яшнова // Проблемы Дальнего Востока. 1993. - № 4. - С. 114-115.

398. Таскина, Е. П. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского дерева : проза, стихи / сост. Д. Е. Селькина, Е. П. Таскина. -Новосибирск : Новосибирское кн. изд-во, 1991.-400 с.

399. Таскина, Е. П. Неизвестный Харбин : русский Харбин на рубеже XX в. и в 20-е гг. / Е. П. Таскина. М.: Прометей, 1994. - 192 с.

400. Татуйко, А. Борьба против футуризма в Дальневосточной республике (1921-1922 гг.) // Дальний Восток. 1960. - № 5. - С. 160-167.

401. Татуйко, А. К истории становления советской литературы на Дальнем Востоке 1920-1929 гг. // Дальний Восток. 1962. - № 1. - С. 164-174; Литературное Забайкалье. - 1964. - № 3.

402. Теоретико-литературные итоги XX века / ред. Ю. Б. Борев, Н. К. Гей, О. А. Овчаренко, В. Д. Сквозников и др. Т. 1. Литературное произведение и художественный процесс / ред. Ю. Б. Борев, С. Г. Бочаров, И. П. Ильин и др. -М.: Наука, 2003.-373 с.

403. Теория литературы. Том IV. Литературный процесс / ред. Ю. Б. Борев, Н. К. Гей и др. М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2001. - 624 с.

404. Третьяков, С. М. Страна-перекресток : документальная проза / С. М. Третьяков; сост. Т. С. Гомолицкая-Третьякова. М. : Сов. писатель, 1991. -576 с.

405. Третьяков, С. Трибуна Лефа // Леф. 1923. - № 3. - С. 160.

406. Третьяков, С. Штык строк // Новый Леф. 1927. - № 8-9. - С. 55-75.

407. Тропами таежными. Песни и частушки гражданской войны на Дальнем Востоке / сост. С. И. Красноштанов. Хабаровск : Хабаровское кн. изд-во, 1969.- 159 с.

408. Трубина, Л. А. Русская литература XX века / Л. А. Трубина. М. : Флинта; Наука, 1988. - 336 с.

409. Трусова, И. «Если ветер в лицо плеснул.». Литературный Владивосток 20-х годов. Творчество Арсения Несмелова владивостокского периода // Заветный край : лит. альм. Владивосток, 1998. - № 1. - С. 170-179.

410. Трусова, И. С. Арсений Несмелов: поэтическая биография : автореф. дис. . канд. филол. н. / И. С. Трусова. Владивосток, 2000. - 25 с.

411. Трушкин, В. Н. Ф. Насимович-Чужак / В. Трушкин, Н. Щербаков // Литературная Сибирь : критико-биобиблиогр. слов, писателей Восточной Сибири / сост. В. П. Трушкин, В. Г. Волкова. Иркутск : Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1986. - С. 194-197.

412. Трушкин, В. Дальневосточная группа «Творчество» : лит.-худож. сб. и альм, группы «Творчество» // Литературная Сибирь первых лет революции (1914-1925 гг.)/В. Трушкин. Иркутск : Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1967. -312 с.

413. Трушкин, В. Из пламени и света. : гражданская война и литература Сибири / В. Трушкин. Иркутск : Вост.-Сибирское кн. изд-во, 1976. - 368 с.

414. Трушкин, В. П. Пути развития литературного движения Сибири (19001932 гг.) : автореф. дис. докт. филол. наук / В. П. Трушкин. М., 1970. -57 с.

415. Туманное зеркало времени. Футуристы на Дальнем Востоке. Хабаровск : Хабаровский краев, музей, 2002. - 72 с.

416. Турчин, В. С. По лабиринтам авангарда / В. С. Турчин. М. : МГУ, 1993. -247 с.

417. Турчинская, Е. Ю. «Зеленая кошка» // Модернизм Российского Дальнего Востока (1918-1928): каталог : на яп. яз. Токио : Токио Шинбун, 2002. - С. 186-193.

418. Урбан, А. Поэзия Николая Асеева // Стихотворения и поэмы / Н. Н. Асеев; примеч. А. Урбана, Р. Вальбе. Л. : Л.О. изд-ва «Сов. писатель», 1967.-С. 5-52.

419. Урбан, А. Философическая утопия (поэтический мир Хлебникова) // Вопр. лит. 1979.-№3.-С. 153-183.

420. Уфимцев, Ю. В 1918-м во Владивостоке вспоминали Льва Толстого // Владивосток. 1994. - 9 сентября. - С. 6.

421. Учение о художественном произведении : слов.-тематическое пособие по теории литературы / ред. И. В. Григорай. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 2000. - 64 с.

422. Фадеев, А. А. Собрание сочинений : в 5 т. Т. 4. Статьи и речи / А. А. Фадеев. М.: Гослитиздат, 1960. - С. 296.

423. Фесенко, В. «Бомбой» взорван с удовольствием // Тихоокеанский курьер. -Владивосток, 1993. № 16 (июнь). - С. 6.

424. Фесенко, В. С золотой рыбкой на плече : о деят. группы «Творчество». // Дальневост. ученый. Владивосток, 1994. - № 1 (январь). - С. 7.

425. Фетисова, Л. Е. Народная культура Дальнего Востока России в XX веке // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Дальнаука, 1997. - № 6. - С. 38-48.

426. Фиала, В. Первые шаги советского искусства на Дальнем Востоке // Взаимосвязи советского и чехословацкого искусства. М., 1981.

427. Философский энциклопедический словарь / ред. Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев и др. М.: Сов. энцикл., 1983. - 840 с.

428. Хализев, В. Е. Теория литературы / В. Е. Хализев. М.: Высш. шк., 2007. - 405 с.

429. Харджиев, Н. Поэтическая культура Маяковского / Н. Хаджиев, В. Тренин. М.: Искусство, 1970. - 328 с.

430. Харджиев, Н. И. Статьи об авангарде : в 2 т. Т. 1 / Н. И. Харджиев. -Амстердам: ЯА, 1997. 389 с. Т. 2. - Амстердам: ЯА, 1997. - 315 с. - (Архив русского авангарда).

431. Харитоновский, А. Комиссар, поэт, журналист : о В. Кручине. // Дальний Восток. 1963. - № 6. - С. 165-169.

432. Хисамутдинов, А. Российская эмиграция в Китае : опыт энциклопедии / А. Хисамутдинов. Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 2002. - 360 с.

433. Хисамутдинов, А. А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке : биобиблиогр. слов. / А. А. Хисамутдинов. -Владивосток : изд-во Дальневост. ун-та, 2001. 384 с.

434. Хлебников, В. Творения / В. Хлебников,- М.: Сов. писатель, 1986.- 736 с.

435. Чесунов, С. Сумасшедшая реальность. Бурлюк и К0 во Владивостоке // Делин. Владивосток, 1991. - № 7. - С. 14.

436. Черная, Г. Дальневосточная тема в советской литературе // Дальний Восток. 1971. - № 10. - С. 142-143.

437. Шабунин, А. Саша Черный в «Далекой окраине» // Красное знамя. -Владивосток, 1980. 18 окт. - С. 3.

438. Шайтанов, И. «Я хочу говорить о рифме с читателем» : о технике стиха раннего Асеева // Вопр. лит. 1984. - № 1.

439. Шайтанов, И. О. В содружестве светил : поэзия Николая Асеева / И. О. Шайтанов. М.: Сов. писатель, 1985. - 398 с.

440. Шершеневич, В. Г. «Пунктир футуризма» и предыстория возникновения имажинизма / публ. В. А. Дроздкова // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1994 год. Спб : Акад. проект, 1998. - С. 163-174.

441. Шешуков, С. И. Неистовые ревнители : из истории литературной борьбы 20-х годов / С. И. Шешуков. М.: Моск. рабочий, 1970. - 352 с.

442. Штейн, Э. Николай Гумилев и поэты русского Китая // Рубеж. 1998. - № 3. - С. 35-36.

443. Щербак, В. Есть у нас Асеев Колька.: (Н. Н. Асеев во Владивостоке) // Утро России. Владивосток, 1992. - 12 дек. - С. 3.

444. Щербак, В. Отец русского футуризма, 50 знаменитых гостей Владивостока // Утро России. Владивосток, 1999. - 20 авг. - С. 11.

445. Щербаков, М. // Рубеж. 1998. - № 3. - С. 3-4.

446. Эйхенбаум, Б. М. О поэзии / Б. М. Эйхенбаум. Л. : Сов. писатель, 1969. -552 с.

447. Элиасов, Л. Е. Стихи, песни и частушки времен гражданской войны в Забайкалье / Л. Е. Элиасов. Чита, 1957.

448. Эрлих, В. Русский формализм: история и теория : пер. с англ. / В. Эрлих. Спб : Акад. проект, 1996. - 352 с. - (Современная западная русистика).

449. Этих дней не смолкнет слава / ред. В. А. Дуд ко, Е. С. Улько. -Владивосток : Дальневост. кн. изд-во, 1982. 207 с.

450. Эткинд, Е. Г. Там, внутри : о русской поэзии XX века / Е. Г. Эткинд. -Спб : Максима, 1995 . 568 с.

451. Явинский, В. Считалась песня народной : об авторе песни «По долинам.» П. Парфенове. // Советская культура. 1983. - 5 апр. - С. 5.

452. Якимова, С. И. Жизнь и творчество Be. Н. Иванова в историко-литературном контексте XX века : моногр. / С. И. Якимова. Хабаровск : ХГПУ, 2001.-258 с.

453. Якобсон, Р. Работы по поэтике : переводы / Р. Якобсон. М. : Прогресс, 1987. - 464 с. - (Языковеды мира).

454. Ярославский, А. Аргонавты вселенной (романтическая утопия) / А. Ярославский. Л.; М.: Биокосмисты, 1926. - 173 с.

455. Ярославский, А. Корень из «Я» / А. Ярославский. Л.; М.: Биокосмисты, 1926.-272 с.

456. Modernism in the Russian Far East and Japan 1918-1928 : catalog. Tokyo : Tokyo Shinbun, 2002. - 254 p.