автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русская лексическая система в теоретическом и прикладном рассмотрении

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская лексическая система в теоретическом и прикладном рассмотрении"

На правах рукописи

МАНДРИКОВА Галина Михайловна

РУССКАЯ ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ И ПРИКЛАДНОМ РАССМОТРЕНИИ: КАТЕГОРИИ АГНОНИМИИIIТАРОНИМИИ

Специальность 10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 С ОЬ'Т 2011

Москва-2011

4857471

4857478

Работа выполнена в Отделе учебной лексикографии Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина

Научный консультант: Морковкин Валерий Вениаминович

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты: Зимин Валентин Ильич, доктор

филологических наук, профессор

Брагина Наталья Георгиевна, доктор филологических наук, профессор

Максимчук Нина Алексеевна, доктор филологических наук, профессор

Ведущая организация: Сибирский федеральный университет

Защита состоится «16» ноября 2011 г. в «10.00» ч. в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина.

Автореферат разослан «_»__2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент И. И. Бакланова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Одна из важнейших теоретических проблем изучения лексической системы языка состоит в выяснении того, как именно она устроена, каковы ее компоненты, как они функционируют и взаимодействуют. Отправным пунктом при рассмотрении этой проблемы можно считать вполне доказанное в науке положение, согласно которому лексическая система, будучи семантически непрерывной (ср. правило шести шагов Ю.Н. Караулова), характеризуется внутренней неоднородностью (ср. утверждение о ее «галактическом строении, т.е. наличие в ней сгущений и разреженных пространств») и сверхсложной структурой (ср. ее расхожее определение как системы систем). Само изучение лексики осуществляется в рамках лексикологии. К числу основных задач этой языковедческой дисциплины в том виде, как она сложилась к началу XXI века, по мнению Д.Н. Шмелева, относятся: определение слова как основной единицы языка, выяснение связи значения слова с понятием, выделение типов значений слов, установление различных видов системных отношений, существующих в пределах тех или иных групп лексики, стилистическая дифференциация словарного состава, исследование отдельных тематических и лексико-семантических группировок слов, их соотношение друг с другом и некоторые другие. Решая перечисленные и подобные задачи, исследователи традиционно сосредоточивали свое внимание исключительно на свойствах и характеристиках рассматриваемых языковых объектов, т.е. практиковали так называемый лингвоцентрический (системоцентрический, объектоцентрический) подход. Его отличительной чертой является рассмотрение языка как данности, зафиксированной в уже имеющихся речевых произведениях (текстах), т.е. в отвлечении от говорящего на нем человека. Большая часть весьма ценных научных результатов, относящихся к языковым единицам лексического уровня, получено именно в рамках лингвоцентрического подхода (см. труды 1-0.Д. Апресяна, В.Г. Гака, JI.A. Новикова, А.И. Смирницкого, Н.Ю. Шведовой, Д.Н. Шмелева и др.).

Между тем в середине 80-х гг. прошлого века было весьма громко заявлено о том, что к интерпретации лексической системы, как, впрочем, и языка в целом, возможен и другой, а именно антропоцентрический подход, результатом использования которого должны стать разработка антропоцентрической лексикологии и лексикографии (см. работы В.В. Морковкина, Ю.Н. Караулова и др.).

Антропоцентрический подход заключается в том, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Он обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Он знаменует, по словам Е.С. Кубряковой, «тенденцию поставить человека во главу угла

во всех теоретических предпосылках научного исследования и обусловливает его специфический ракурс».

Вместе с тем кажется очевидным, что исследование конкретных языковых, в том числе лексических, фактов и категорий под антропоцентрическим углом зрения все еще не приобрело того размаха, которого они заслуживают. В результате многие поднятые здесь проблемы либо вовсе еще по-настоящему не рассматривались, либо оказались настолько сложными и многогранными, что стала ясной настоятельная необходимость их дальнейшего изучения. К числу первых, т.е. объявленных, но не ставших объектом глубокого изучения, относится проблема таронимии - категории, ответственной за смешение лексических и фразеологических единиц под влиянием их содержательной и/или формальной смежности. К числу вторых мы берем на себя смелость отнести проблему агнонимии - категории, которая обусловливает недостаточность, (лакунарность, «дырчатость», по удачному выражению И.Г. Милославского) ментально-лингвального комплекса языковой личности. Эта проблема, несмотря на глубокое и в полной мере пионерское ее рассмотрение в известной монографии В.В. Морковкина и A.B. Морковкиной «Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем)», настолько многоаспектна, что продолжение ее исследования с иных позиций (коммуникативных, когнитивных, ортологических и проч.) представляется вполне оправданным.

Таким образом, если

а) принять во внимание фундаментальный характер заявленного еще в середине 80-х гг. прошлого века разграничения лингвоцентрического (системоцентрического, объектоцентрического) и антропоцентрического подходов к интерпретации языковых и лингвистических объектов;

б) учесть то обстоятельство, что изучению лексической системы с лингвоцентрических позиций посвящены сотни теоретических работ, в то время как рассмотрение ее с антропоцентрической точки зрения, несмотря на ряд весьма ценных результатов и наблюдений, до сих пор находится in statu nascendi,

в) согласиться с тезисом о настоятельной необходимости разработки такой важной в теоретическом и прикладном аспектах категории, как та-ронимия, и желательности дальнейшего комплексного изучения лексической недостаточности ментально-лингвального комплекса человека, то актуальность настоящего исследования не должна вызывать сомнения.

Объект исследования - лексическая система русского языка, предмет-антропоцентрические категории агнонимии и таронимии.

Цель исследования состоит в том, чтобы, опираясь на предложенное в науке противопоставление лингвоцентрического и антропоцентрического подходов, осуществить систематизацию и углубление уже имеющегося знания, касающегося антропоцентрической интерпретации языковых фактов и лингвистических категорий (в том числе и категории агнонимии), и предложить развернутое, хорошо структурированное описание тарони-

мии - категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности.

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

1) осуществить систематизацию накопленного в науке знания, относящегося к антропоцентрическому рассмотрению языка вообще и его лексического состава в особенности;

2) предложить альтернативные (по отношению к имеющимся в научной литературе) пути изучения русских агнонимов через выявления иных, кроме сугубо лингвистического, аспектов рассмотрения явления агнони-мии;

3) исследовать способы, позволяющие языковой личности восполнять лексическую недостаточность своего ментально-лингвального комплекса в процессе речевой деятельности;

4) осуществить развернутое системное описание таронимии как антропоцентрической категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности;

5) описать причины смешения таронимов в речевой деятельности; выявить круг таронимических единиц, рассмотрев их как полевый объект; предложить процедуру анализа таронимических ошибок, возникающих в результате таронимического взаимодействия лексических и фразеологических единиц;

6) охарактеризовать основные принципы антропоцентрического лек-сикографирования на примере уже существующих лексикографических процедур и технологий1, с помощью которых был создан целый ряд словарей антропоцентрической направленности;

7) разработать технологию лексикографического рассмотрения таронимов.

Материалом исследования послужила картотека, включающая в себя, во-первых, высказывания, содержащие агнонимические и таронимиче-ские ошибки, извлеченные 1) из неподготовленной устной речи, в том числе на радио и телевидении, а также из художественных текстов; 2) из научной и учебной литературы по культуре речи, а также из работ, посвященных литературному редактированию; во-вторых, лексические и фразеологические единицы, полученные при анализе словарей и пособий, посвященных рассмотрению таких лексических систем как синонимы, антонимы, паронимы, лексико-семантические группы, тематические группы, идеографические классы; в-третьих, данные, полученные в результате проведения ряда экспериментальных исследований (всего около 3000 единиц).

Методологическим основанием проводимого исследования является антропоцентрический подход в изучении языка. Используются следующие основные методы: наблюдения, описательно-аналитический, лингвистический эксперимент, интроспекции, лингвистического и лексикографического конструирования, анкетирования.

1 Данные технологии разработаны в Отделе учебной лексикографии Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина.

5

Положения, выносимые на защиту:

1. Сознательная и последовательная антропоцентрическая ориентация лингвистического описания лексики, системность которой во многом обусловлена системным характером человеческой ментальности, позволяет не только предложить новую интерпретацию традиционных лексикологических объектов, но и наполнить реальным лингвистическим содержанием некоторые ранее заявленные в науке положения, которые до сих пор пребывают в статусе перспективных идей, ждущих полноценной разработки, а именно антропоцентрические категории агнонимии и таронимии.

2. Выделение и рассмотрение новых, концептуально «не обустроенных», аспектов изучения агнонимии - когнитивного, коммуникативного, ортологического, лингвокультурологического и др. - позволяет структурировать проблемное поле агнонимии как языкового феномена, выявив не только ее «разработанные участки», но и «менделеевские места». Выступая объектом серьезного исследовательского интереса в таких областях лингвистической науки, которые теснейшим образом связаны с человеком (теории коммуникации, культуре речи, когнитивистике и др.), агнонимия подтверждает и утверждает свой статус антропоцентрической категории.

3. «Приближение» носителя языка к значению неизвестного или малопонятного ему слова, т.е. агнонима, производится с помощью опоры на типичные способы объяснения незнакомой единицы. Кроме того, представления о значении агнонима могут складываться также под влиянием других единиц и/или опираются на разного рода социокультурные знания, присутствующие в языковом сознании носителя языка. Выбор того или иного способа объяснения агнонима обусловлен, с одной стороны, сочетанием лингвистических, экстралингвистических и психологических факторов, с другой - собственно лингвистической характеристикой слова. Выбор носителем языка того или иного способа объяснения обусловливается степенью агнонимичности семантизируемого слова.

4. Понимание таронимов как лексических и фразеологических единиц, которые устойчиво смешиваются при производстве и/или восприятии речи вследствие их формальной, семантической или тематической смежности позволяет рассматривать совокупность лексических цепочек, составленных из неправомерно смешиваемых слов, как отдельную антропоцентрическую единицу лексической системы. Развернутое системное описание таронимии как антропоцентрической категории включает в себя выявление типологического разнообразия таронимических единиц, рассмотрение таронимии как полевого объекта, установление статуса таронимов, установление механизма распознавания таронимов, выяснение причин их возникновения в речи.

5. Оптимальная технология описания таронимов как антропоцентрических единиц возможна только в рамках антропоцентрической лексикографии. Разработка лексикографической интерпретации таронимов должна осуществляться в специальном аспектом словаре, посвященном их последовательному системному описанию.

6. Макроструктура словаря таронимов строится 1) на основе системы отражения свойств слова как лексикографического объекта (разработка Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина) и 2) на понимании пользовательского запроса как важного лексикографического инструмента, реализующего один из основных принципов лексикографического антропоцентризма - ориентацию на адресата. Профильная структурная часть словаря: а) Объяснительный словарь расположенных по алфавиту лексических единиц с отличной от нуля таронимической ценностью и б) Перечень лексических цепочек, составленных из рассмотренных в предыдущей части слов с отличной от нуля таронимической ценностью; непрофильные части: а) Предисловие, б) Инструктивно-объяснительный раздел, в) Список сокращений, используемых в словаре, г) Список лексикографических и других источников, д) Очерк «Таронимия как лингвистический объект».

7. Микроструктура словаря таронимов (словарная статья) состоит из следующих зон: 1) произносительная характеристика; 2) грамматическая характеристика; 3) отражение абсолютной ценности; 4) отражение относительной ценности; 5) отражение сочетательной ценности; 6) показ словообразовательной ценности.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем

а) производится систематизация накопленного в науке знания относительно антропоцентрического рассмотрения лексического состава языка;

б) предлагаются новые подходы к изучению агаонимов; в) впервые осуществляется комплексное теоретическое описание категории таронимии; г) разрабатывается эффективная технология лексикографирования таронимов.

Теоретическую значимость мы усматриваем в дальнейшем развитии антропоцентрического подхода в его применении к описанию лексической системы, а также в определении и описании статуса таких антропоцентрических единиц лексической системы, как агнонимы и таронимы.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы а) при чтении вузовских курсов лексикологии, лексикографии, культуры речи, ортологии, литературного редактирования, спецкурсов по психолингвистике, антрополингвистике, б) в пособиях по культуре речи и ортологии (раздел «Словоупотребительная норма»), в) при создании различных ортологических словарей и словарей трудностей русского языка, ориентированных как на носителей языка, так и изучающих русский язык как неродной (иностранный).

Основные результаты и выводы работы докладывались на международных, всероссийских, региональных конференциях, конгрессах и симпозиумах в МГУ им. М.В. Ломоносова (2004,2007, 2010), Партените (Крым, Украина, 2007), Караганде (Республика Казахстан 2011), Барнауле (2005), Великом Новгороде (2009, 2011), Екатеринбурге (2004, 2007), Казани (2004), Красноярске (2007), Кургане (2005-2011), Новосибирске (20022010), Магнитогорске (2011), Москве (2007, 2010, 2011), Пятигорске (2006, 2010), Ростове-на-Дону (2004), Самаре (2009), Санкт-Петербурге (2010),

Томске (2003, 2004, 2010), Хабаровске (2007). Они отражены в 45 научных публикациях, среди которых монография, статьи в научных сборниках, сборниках материалов конференций, симпозиумов, конгрессов и в периодических научных изданиях.

Последовательное выполнение поставленных в соответствии с указанной целью задач определило структуру работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, заявляются его цель и задачи, формулируются объект и предмет исследования, указываются методы, посредством которых проводилось исследование, определяются степень научной новизны, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту, а также приводятся данные о материале и структуре исследования.

Первая глава - «Антропоцентризм как конституирующее свойство современной лингвистической парадигмы и его интерпретация в современной лингвистике» - включает в себя систематизацию накопленного в науке знания, относящегося к антропоцентрическому представлению языка вообще и его лексического состава в особенности.

1.1 Антропоцентризм как конституирующее свойство современной лингвистической парадигмы. Антропоцентрическая тенденция является одной из наиболее масштабных и влиятельных в научном пространстве, при этом совершенно очевидно, что сама по себе антропоцентрическая идея, будучи связанной с важнейшим для всех областей познания понятием человека, не могла зародиться только в XX столетии, она существовала в лингвистике (да и в науке вообще) с давних пор. Впервые обстоятельно принцип антропоцентризма был провозглашен в трудах В. фон Гумбольдта, согласно которому изучение языка без последовательного учета человеческого фактора является нецелесообразным, поскольку «язык всегда обладает лишь идеальным бытием в головах и душах людей и никогда - материальным ...», тезис об имманентно присущей языку субъективности выдвинул и наполнил конкретным содержанием Э. Бенвенист, однако «дотоле прозябающая в форме подразумевания, лишенная имени и выделенности» антропоцентрическая идея «обретает название и облекается в эксплицитно выраженные концептуальные и терминологические формы» (В.В. Морковкин) лишь в 80-е годы XX века.

1.2. Антропоцентризм в онтологическом аспекте, или антропоцентризм языка. Обращение к рассмотрению современных лингвистических исследований позволяет заключить, что указание на антропоцентрический характер изучения языка является наиболее востребованным средством самоидентификации ученых и способом обозначения научного контекста принадлежащих им исследований, при этом антропоцентрический подход как правило, лишь декларируется. По-видимому, подобные декларативные

утверждения мыслятся лингвистами возможными на основании их уверенности в существовании вполне определенной и однозначной трактовки антропоцентризма вообще и антропоцентрического подхода к языку в частности. Однако исследование показало, что неопределенность антропоцентрической идеи связана с целым рядом причин. В первую очередь стоит назвать отсутствие ее единой номинации - так, в качестве синонимических часто выступают термины антропоцентрический и антропологический (С.Г. Воркачев, Л.М. Алексеева, И.А. Угланова и др.); а также могут использоваться расчлененные наименования антропный принцип в лингвистике и человеческий фактор в языке. Соотнесение содержания названных терминов позволяет прийти к выводу о том, что, во-первых, терминологическая единица антропный принцип не может использоваться в рамках лингвистических исследований без специальных оговорок, а во-вторых, наиболее подходящей номинацией для обозначения произошедшего в недавнее время в лингвистике поворота к человеку является действительно широко распространенная единица антропоцентрический, а не используемая реже единица антропологический. Во-первых, внутренняя форма единицы антропоцентрический по сравнению с внутренней формой единицы антропологический обнаруживает большую прозрачность и информативность: если из первого термина легко понимается особое центральное положение человека в некоторой системе отсчета, то второй лишь указывает на неопределенную связанность данной системы с понятием «человек», во-вторых, термины антропоцентризм и антропоцентрический созданы на основе той же словообразовательной модели, что и системоцентризм и системоцентрический, и, наконец, в-третьих, реальная распространенность термина антропоцентрический в современном лингвистическом дискурсе, которая поддерживается его использованием в серьезных теоретических рассуждениях по этому поводу (ср. работы В.В. Морковкина 1985-1997 гг., Ю.Н. Караулова 1987-1988 гг., Е.С. Кубряковой 1994-1995гг., Ю.С. Степанова 1975 г. и др.).

Другим свидетельством неопределенности границ антропоцентрической идеи следует считать различную трактовку ее статуса в современной лингвистике, связанную с разным пониманием антропоцентризма -а) как целостной лингвистической парадигмы, пришедшей на смену структурализму в результате осознания тупикового пути исследования языка «в себе и для себя», и б) как важнейшей черты в рамках парадигмы иного характера, то есть как черты низшего порядка по отношению к более высшей и определяющей ее парадигмальной черте.

Выделение некоторыми исследователями в качестве парадигмальных таких признаков, которые в логическом отношении являются следствием из антропоцентрической идеи (прагматизм, коммуникативность, функционализм), можно объяснить тем, что антропоцентризм, представляя собой определенного рода метатеоретическую абстракцию, назначением которой является интегрирование огромного количества существующих в настоящее время течений, школ, теорий, гипотез и концепций в целостное и еди-

ное образование, в конкретных лингвистических исследованиях выступает, как правило, в одной из своих ипостасей (за исключением, пожалуй, исследований методического и лексикографического характера). Ипостась, разрабатываемая направлением, к которому принадлежит тот или иной исследователь, оказывается центральной и, в конце концов, кладется в основу понимания парадигмального устройства лингвистики. Если исходить из осознания того, что необходимость выявления доминирующей парадигмы диктуется желанием лингвистов избежать превращения единой холистической научной картины мира в суммарный набор разрозненных фактов, то наиболее обоснованно в логическом отношении использовать в качестве интегративного параметра антропоцентризм, а функционализм, прагматизм, когнитивизм, коммуникативность и т.д, рассматривать как его частные проявления.

Наконец, третья причина неоднозначного понимания антропоцентризма связана с тем, что он толкуется (если вообще толкуется) весьма разнообразно: «антропоцентрический принцип находит в современной лингвистике различные индивидуальные формулировки» и используется в исследованиях широкого круга языковых явлений, отраженных в языковом сознании говорящих или же отражающих присутствие говорящего в акте речи и установлении системы его «координат» (Ю.С. Степанов).

Бытующие в лингвистических работах трактовки антропоцентризма свидетельствуют о его двояком понимании - в онтологическом ракурсе, в соответствии с которым антропоцентризм есть свойство языка, его структуры и содержания, и в методологическом аспекте, согласно которому антропоцентризм представляет собой способ описания и моделирования языка. Разумеется, данные понимания никак не противоречат друг другу и находятся в отношениях дополнительности, более того, именно антропоцентрическое устройство языка привело, в конце концов, лингвистов к осознанию необходимости разработки антропоцентрического способа описания языка.

В онтологическом плане антропоцентризм может трактоваться, во-первых, как свойство некоторых языковых единиц, в которых непосредственно прослеживается «человеческое» содержание. Задачей такого подхода является обнаружение «антропоцентрических» единиц (местоимений, глаголов пропозициональной установки, экспрессивно-эмоциональной, оценочной и образной лексики, фразеологизмов и т.д.) и их объяснение с позиций человекоразмерных признаков. Философско-методологической базой для исследований, выполненных в подобном ключе, является принцип отражения, в соответствии с которым оказывается, что одни элементы языка отражают объективную реальность и поэтому не обладают свойством «человекоразмерности», а другие - реальность субъективную и, следовательно, антропоцентричны. Некоторые ученые (Н.Е. Сулименко, Н.В. Бугорская) не без оснований называют такой антропоцентризм «наивным».

Во-вторых, онтологическое понимание антропоцентризма может быть связано с осознанием того, что язык, отражая объективную действительность через внутренний мир человека, трансформирует ее сообразно мотивам, целям деятельности и ценностным ориентациям личности как представителя определенной социальной и национальной общности. Иными словами, данное понимание «человеческого» в языке зиждется на том факте, что язык, являясь принадлежностью человека, имеет антропоморфное устройство. Описание антропоцентризма языка можно наблюдать в работах Э. Бенвениста, В. фон Гумбольдта, A.A. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, С.Р. Омельченко, C.B. Гринев-Гриневича, Н.Е. Сулименко, Ю.В. Баклаговой и др.

Антропоцентризм в методологическом отношении представляет собой такой способ моделирования языка и его отдельных единиц, который в общелингвистических исследованиях может проявляться в стремлении осуществить психологически адекватное отражение языка, основанное на интуиции и интроспекции исследователя, а в педагогических и лексикографических описаниях - в ориентации на разного рода потребности и запросы личности, выступающей в роли адресата такого описания. Разработкой антропоцентрического способа описания языка занимались такие лингвисты, как JI.B. Щерба, A.A. Потебня, Ф.И. Буслаев, В.В. Морковкин, Ю.Н. Караулов, В.М. Алпатов и др.

Таким образом, рассмотрение понятия антропоцентризма в рамках данного параграфа позволяет выявить конкретные причины размытости границ антропоцентрической идеи в современном лингвистическом дискурсе. Данные причины кроются, во-первых, в использовании различных терминологических единиц для обозначения учета человеческого фактора в языковедческих работах, во-вторых, в неоднозначности оценок антропоцентризма и приписывании ему различных статусных позиций, и, в-третьих, в разнообразии его толкований.

1.3. Антропоцентризм в методологическом аспекте, или антропоцентрический подход к языку. На данном этапе развития лингвистической науки можно констатировать наличие двух четко обозначившихся подходов к описанию языка - лингвоцентрического и антропоцентрического. В рамках лингвоцентрического подхода проводится последовательное описание языковой системы и ее компонентов, и в этом случае мы имеем дело с описательно-классифицирующей (объектоцентрической, сис-темоцентрической) лингвистикой. Антропоцентрический подход реализуется в понимании характера взаимодействия языка и человека и, соответственно, в описании языка как объекта усвоения, проявляясь в последнем случае особенно ярко в педагогической лингвистике. Лингвистика, практикующая этот подход, называется антропоцентрической.

Основаниями для разграничения двух указанных подходов к описанию языка являются, во-первых, противопоставление языка-эргона языку-энергейи, восходящее к работам В. фон Гумбольдта, а во-вторых, выделение двух форм существования языка - социально-этнической и индивиду-

алыю-этнической. Язык как социальное явление представляет собой определенную абстракцию и охватывает всю систему фонетических, лексических и грамматических средств, знание которой можно представить только по отношению к целому языковому коллективу, индивидуальное же проявление языка всегда конкретно и охватывает определенную часть этнического языка. Системоцентрическая лингвистика концентрирует свое внимание на некоторых отстоявшихся результатах языкового развития в рамках языка как совокупного социального явления, в то время как антропоцентрическую лингвистику интересует всегда индивидуальный процесс становления и развития языка в сознании человека.

Обозначенное разграничение двух видений языка позволило разработать совокупность принципов, на которые необходимо ориентироваться при антропоцентрическом описании единиц лексического уровня: 1) учет «привойного» характера описываемого языка, 2) ориентация на последующую семантизацию языкового материала, 3) информационная интерпретация языковых единиц, 4) учет дихотомии «язык - речь», 5) учет специфики разных видов речевой деятельности, 6) ориентация на полевое строение языковых и метаязыковых объектов, 7) двойное описание «системных швов», 8) акцентированная конструктивность, 9) выраженная адаптивность. Названная система принципов антропоцентрического описания языка легла в основу концепции словарной лексикологии В.В. Морковкина, позволяющей описать лексическую систему с позиций

антропоцентрического лексикографирования.

1.4. Антропоцентрическая интерпретация единиц лексического уровня в лингвистическом аспекте. Терминологическое оформление антропоцентрического подхода к языковым объектам, представленное в предыдущих параграфах, позволяет говорить о том, что исследователи обращаются к новой трактовке ключевых единиц и категорий лексического уровня. Такое обращение происходит в рамках когнитивного (А.А. Залевская, А. Вежбицкая, Г.И. Кустова, Анна А. Зализняк, Р.М. Фрумкина), лингвокультурологического (Ю.Н. Караулов,

Ю.С. Степанов, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров), коммуникативно-прагматического (Ю.С.Степанов, А.Г. Балакай, Н.И. Формановская) и других аспектов рассмотрения языка, однако для нашего исследования важно сосредоточить внимание на сугубо лингвистическом аспекте антропоцентрической трактовки лексикологических объектов.

Особенности данной трактовки хорошо прослеживаются на примере интерпретации таких понятий и категорий как «слово», «лексическая единица», «единица лексической системы», «лексическая многозначность», «значение слова», «термин», «синонимия», «паронимия». Антропоцентрическое моделирование объектов лексического уровня, а также лексической системы в целом, предполагает «построение моделей, отражающих постепенность качественного перерождения (вырождения) объектов, их недискретный (континуальный) характер» (ср. «правило шести шагов» Ю.Н. Караулова), и основывается, во-первых, на представлении о полевом

строении языковых и метаязыковых объектов и, во-вторых, на тезисе «о существенном несходстве значения языковой единицы (прежде всего слова) как того, с чем сопрягается некоторый звукокомплекс при ее образовании, и значения той же единицы как того, что необходимо привести в известность, чтобы человек мог пользоваться ею в коммуникации» (В .В. Морковкин).

Вторая глава - «Лексическая недостаточность ментально-лингвального комплекса языковой личности: агнонимия как проблема антропоцентрической лексикологии» - посвящена развитию и дополнению положений теории агнонимии (В.В. Морковкин) с позиций разных наук (лингвокультурологии, коммуникативистики, культуры речи, когнитивистики и др.).

2.1. Агнонимия как антропоцентрическая категория концептуально разработана почти 15 лет назад. В.рамках теоретического рассмотрения агнонимии была заявлена и исследована ее лексикологическая и ментально-когнитивная сущность, а также предложена обоснованная лексикографическая интерпретация агнонимичных единиц. По прошествии этих лет можно сказать, что. агнонимия стала объектом серьезного изучения в других аспектах, возникших благодаря уже имеющейся теоретической базе.

Появление новых возможностей в изучении агнонимии связано с ее антропоцентрическим статусом, поскольку рассматриваемые в настоящей работе аспекты ее изучения непосредственно связаны с «человеческим

фактором» в языке.

2.1. Коммуникативный аспект рассмотрения агнонимии. Агнонимия как коммуникативная проблема понимается в работе прежде всего с точки зрения участия слов-агнонимов в так называемом коммуникативном рассогласовании. Исследования, ведущиеся в рамках названного подхода, имеют своей целью определить роль агнонимов в коммуникации, выявить их способность провоцировать разного рода коммуникативные затруднения (коммуникативные неудачи - КН) в процессе общения и определить их влияние на эффективность общения в целом.

Совместное построение смысла возможно при наличии точек коммуникативного согласования, когда языковые единицы, используемые партнерами по общению, обладают или должны обладать общим содержательным наполнением. Отсутствие подобных точек характеризует ситуацию столкновения носителя языка с агнонимами. При этом агнонимичность конкретной языковой единицы вовсе не является очевидной для самого носителя языка, использующего подобную единицу. Особенно это заметно в ситуациях, когда тот или иной человек с легкостью оперирует словами, значение которых он представляет весьма приблизительно. Именно случаи частичной агнонимии являются наиболее сложными и интересными в исследовательском отношении. Частичная агнонимия порождает иллюзию понятности, т.е. несоответствие чьего-либо понимания смысла слова его действительному содержанию при уверенности в правильном понимании этого слова (Л.А. Введенская, Л.Г. Павлова). В данном случае речь идет о

незнании как существенных, так и второстепенных признаков денотата или приписываемых денотату признаков, которые никогда ему не были свойственны.

Анализ причин коммуникативных неудач, предлагаемых разными авторами (Б.Ю. Городецким, И.М. Кобозевой, И.Г. Сабуровой, Н.И. Формановской, Е.А. Земской, О.П. Ермаковой, Л.К. Граудиной, E.H. Ширяевым и др.), позволяет сделать вывод о том, что далеко не последним фактором возникновения непонимания между участниками коммуникации можно считать различие в их тезаурусах, которое обнаруживается в том, что используемая в общении единица для одного из коммуникантов является известной, а для второго - агнонимичной. Для проведения анализа, призванного определить роль агнонимов в коммуникации, выявить их способность вызывать коммуникативные затруднения в процессе общения, влиять на эффективность общения, предлагается следующая процедура: 1) выявление агаонима и приведение его словарного толкования; 2) определение наличия / отсутствия КН в данной ситуации общения; 3) квалификация типа КН; 4) выявление связи КН с агнонимией (является ли ICH следствием именно агнонимической ошибки) и 5) вывод относительно эффективности общения при наличии агнонима для одного или обоих коммуникантов.

Провоцирование агнонимами «коммуникативного рассогласования» в процессе общения, выявленное в результате анализа различного рода текстов, содержащих агнонимы, подводит к следующим выводам.

1. Если идти «от последствий» КН, то чаще всего неуспешность коммуникации из-за использования агнонимов связана со скрытым типом КН, поскольку явный тип КН обнаруживается после соответствующей реакции слушающего и неопределенность относительно значения агнонима может быть снята без ущерба для дальнейшего общения. КН квалифицируется как в узком смысле, где не достигается ни прагматическая, ни коммуникативная цели, так и в широком, при котором не достигается только прагматическая цель речевого действия. Частная КН встречается чаще, чем глобальная: собеседники все-таки стремятся устранить незнание/непонимание конкретных слов в ходе развернутого диалога (частная КН), случаи «коммуникативной беспомощности» относительно редки - если, конечно, оба коммуниканта стремятся к эффективному общению.

2. Если идти «от источников», то чаще всего коммуникация с применением агнонимичной лексики связана а) с неуместностью ее использования и б) с тем, что агнонимы могут являться тем языковым средством, которым не располагает партнер по общению. Непонимание друг друга собеседниками, как правило, связано с их разным уровнем языковой компетенции (отсюда агнонимы в речи вызывают собственно языковые КН), и порождается различиями в их тезаурусах.

Анализ достаточно большого количества текстов, содержащих агнонимы, приводит к выводу о том, что общение, в котором присутствует аг-нонимичная (для одного или обоих партнеров по коммуникации) лексика,

как правило, не является эффективным. Агнонимическая ошибка влечет за собой непонимание, недостижение целей общения и зачастую осознание партнерами по коммуникации разницы между ними в определенном отношении (образование, воспитание, опыт общения или различие в индивидуальных картинах мира). Возникающая в некоторых случаях иллюзия понятности тем более делает такое общение коммуникативно ущербным.

Изучение этнонимии как коммуникативной проблемы, учитывая существующий в современной лингвистике интерес к преодолению носителями языка коммуникативных затруднений, имеет, как представляется, серьезную научную перспективу.

2.3. Ортологический аспект изучения агионимии. Известно, что незнание или неточное знание значения слова является причиной одной из наиболее распространенных речевых ошибок (ср. примеры объяснений слов, взятые из вступительных тестов абитуриентов: визировать - ходить в гости; фигурировать - кататься на фигурных коньках; преставиться -прислониться к кому-чему-л.; прогрессировать - это проявлять агрессию или фраза типа Он котировался в обществе как развратник, нахал и пьяница и под.). Другой характерной чертой лексической компетенции носителя языка можно назвать активное использование слов, значение которых осознается им весьма приблизительно (ср.: Какими фактами вы апеллируете'?).

Заметим, что многие речевые ошибки при всей своей серьезности не обязательно должны привести коммуникантов к ситуации коммуникативной неудачи, тогда как агнонимическая ошибка, как правило, делает общение либо невозможным, либо создает иллюзию понятности, не позволяющую считать такое общение полноценным. Учитывая важность употребления слова в его конвенциональном значении, зафиксированном в словарях и известном большинству носителей языка, можно выделить, наряду с другими нормами, и лексико-семантическую норму (А.Б. Пеньковский) как сумму информации относительно значения слова и считать освоение лек-сико-семантической нормы основным средством устранения агноними-ческих ошибок. С этим вполне согласуется точка зрения Н.Д. Голева, который предлагает считать явление этнонимии в ортологическом смысле узуальным ослаблением лексико-семантических норм. В этом случае ослабление понимается исследователем как неверное восприятие/понимание значения слова или употребление слова в речи без учета его настоящего значения.

Таким образом, нарушением лексико-семантической нормы будет речевая ошибка, обусловленная незнанием значения слова, а ослаблением лексико-семантической нормы - речевая ошибка, обусловленная неточным знанием значения слова (сюда же отнесем случаи сужения или расширения значения). Такие ошибки, возникающие вследствие нарушения или ослабления лексико-семантических норм, можно было бы называть агнонимическими, например: Оказывается, ярким женщинам посвящены целые постулаты. Вот я недавно читала об одной такой (А.Шарапова

«Модный приговор»); Немецкий биатлонист идет даже предпочтительнее своего молодого норвежского визави (Д. Губерниев, спорт, репортаж).

Изучение агнонимии в ортологическом аспекте представляется более чем актуальным, учитывая ее практическое воплощение в учебных изданиях по культуре речи, поэтому более детальное обсуждение данной задачи, имеющее непосредственное отношение к формированию целого ряда необходимых профессиональных филологических компетенций, представлено в Приложении к диссертации.

2.4. Когнитивный аспект изучения агнонимии. Опираясь на понятие ментально-лингвального комплекса (МЖ), под которым понимается «информационное <.. .> целое, которое обеспечивает восприятие, понимание, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу информации» (В.В. Морковкин), и понимая агнонимию как проблему в первую очередь индивидуальную для каждого носителя языка, считаем возможным включить ряд проведенных лингвистами исследований и высказанных ими идей в рамки когнитивного аспекта/подхода в изучении агнонимии. Такой подход может объединять исследования, ведущиеся в 2-х направлениях: 1) изучение языковой способности носителя языка и 2) доступ к когнитивной структуре слова.

По мнению Е.С. Кубряковой и В.З. Демьянкова, описание и объяснение языковой способности и/или знаний языка как внутренней когнитивной структуры и динамики говорящего-слушаюшего, рассматриваемое как система переработки информации, является центральной задачей когнитивной лингвистики. Под языковой способностью в когнитивистике понимается способность индивида к вербализации ментального содержания языка и к интерпретации языкового знака (Е.В. Лукашевич).

Если еще раз обратиться к определению понятия МЖ как функционирующей на основе человеческого мозга самоорганизующейся информационной системы, которая обеспечивает восприятие, понимание, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу информации, то можно прийти к выводу о том, что такое понимание МЖ заключает в себе синтез представлений когнитивистов и психолингвистов о языковой способности как способности к знакообразованию (восприятие, понимание, хранение, порождение и передача информации) и как феномене интерпретации языкового знака (оценка, преобразование информации) (см. работы A.A. Леонтьева, А.Н. Шахнаровича, Л.В. Сахарного, Г.И. Богина, A.A. Залевской, И.М. Румянцевой, Н.В. Романовской, Ю.Н. Караулова, Е.С. Кубряковой, Е.В. Лукашевич, В.А. Пищальниковой и др.).

Обращаясь к проблеме агнонимии, Е.В. Лукашевич трактует ее как проблему дефектной и стереотипной структуры слова в языковом сознании носителей языка. Выявление такой структуры, по мнению автора, возможно в случае проверки включения лексической единицы в существующие в языковой способности индивида ассоциативно-вербальные/невербальные связи. Работа по обнаружению и содержательному «наполнению» слов-агнонимов, по мнению исследователя, должна заключаться в том, чтобы «в

процессе развития речи создать условия для формирования адекватной когнитивной структуры слова: толкование значения слова с максимальным набором дифференциальных признаков, знакомство с этимологией слова, включение в парадигматические и синтагматические отношения и т.п.». Достичь этого можно путем вовлечения актуальной лексики, являющейся агнонимичной для определенной категории носителей языка (например, школьников, студентов), в повседневную речевую деятельность.

Лингвисты, работающие в направлении выявления способности индивида к интерпретации языкового знака и к наполнению его ментальным содержанием, проводят различные эксперименты, позволяющие, во-первых, выявлять слова-агнонимы в лексиконе языковой личности (А.Г. Жукова, Г.М. Мандрикова), во-вторых, определять степень включения таких слов в речевую деятельность (продукцию и рецепцию) (Ю.Н. Караулов, Е.В. Лукашевич, Г.М. Мандрикова, В.Д. Черняк), в-третьих, разрабатывать пути и способы преодоления агнонимии, используемые носителями языка в реальных ситуациях общения (И.И.Коган, Н.В. Козловская, А.Г. Жукова, Г.М. Мандрикова).

Изучая агнонимию в аспекте языковой способности индивида, можно предположить, что характеристика лексической единицы как агнонимичной для носителя языка (конкретной языковой личности) может не ограничиваться случаем правильного/неправильного его понимания. Неверно может быть произведено словоизменение агнонима, от агнонима могут быть образованы не существующие в реальной речевой практике дериваты, может быть нарушена его типичная сочетаемость, также изменениям может быть подвергнут план выражения агнонима, то есть может искажаться его звучание или написание, ср. полимыстр, полист, полиэмист и др (вм. полемист) (сочинения ЕГЭ). Понятно, что перечисленные ошибки словоупотребления конкретной языковой единицы являются нарушением языковых норм и могут быть лишь «косвенными уликами» при доказательстве того, что языковая единица является агнонимом для носителя языка. Тем не менее, если вспомнить, что ядро агнонимической лексики составляют заимствования, редкие слова, термины и под., т.е. единицы, не актуальные для многих, особенно молодых, носителей языка, то мысль об отсутствии у слова-агнонима правильно выстроенных языковых связей кажется вполне разумной не только с «когнитивной точки зрения». Так, уже высказывалась мысль о том, что незнание языковой информации об относительной или сочетательной ценностях слова является следствием и вместе с тем свидетельством незнания/неточного знания его абсолютной ценности.

Второй подход к изучению агнонимии в когнитивном аспекте объединяет исследования, авторы которых обращаются к языковому сознанию носителей языка с тем, чтобы выяснить, что именно они знают или думают, что знают, о значении той или иной лексической или фразеологической единицы. Проводя различного рода экспериментальные исследования при изучении лексической и фразеологической агнонимии, исследователи

сталкиваются с тем, что в сознании носителей языка нередко существует особое, отличное от конвенционального, значение лексической единицы, которое можно называть дефектным. Изучение агнонимии как проблемы дефектной структуры слова в языковом сознании носителя языка (Е.В. Лукашевич) представляется особенно важным, поскольку выявление дефектной структуры лексической или фразеологической единицы позволяет устанавливать степень агаонимичноега слова или фразеологизма для конкретной или совокупной языковой личности. В качестве примера приведем результаты экспериментального исследования с участием студентов (эксперимент проводился в рамках курса «Культура речи» (студенты технических специальностей), спецкурса «Фразеология» (студенты-филологи) и внешне имел характер проверочной работы) по выявлению значения ФЕ Лезть в бутылку.

Конвенциональное значение указанной ФЕ выводится из ряда словарных толкований, оно представлено следующими семами: 'сердиться, возмущаться', 'выходить из себя по пустякам, без серьезных оснований', а также 'обижаться' и 'раздражаться, упорствуя, стоя на своем'. Цель экспериментального исследования, напомним, заключалась в прояснении того, насколько адекватно осознается это значение информантами. Полученные ответы достаточно легко распределяются по 6 группам на основании того значения, которое придается информантами данной единице. При этом единичные, случайные определения практически не встречаются. Это свидетельствует о том, что возможности того или иного толкования не произвольны, а могут быть заложены в семантике самой единицы. К удивлению, абсолютно верных ответов получено не было, несмотря на то, что избранная ФЕ Лезть в бутылку характеризуется в словарях пометами прост, и разг., т.е. не является книжной и редкой в употреблении.

Обращение к показаниям языкового сознания носителей языка определенной социальной и возрастной группы позволяет говорить о том, что конвенциональное значение рассматриваемой ФЕ представлено в их языковом сознании весьма слабо, т.е. данный фразеологизм является агнони-мом для этой группы информантов. Его агнонимичность может быть оценена как промежуточная между частичной и полной (ближе к последней). Значения, актуализированные информантами, не дают возможности делать выводы о каком-либо развитии конвенционального значения. Скорее, можно говорить о существовании в языковом сознании особого, «параллельного» значения данной ФЕ, складывающегося из таких сем, как 'искать приключений', 'напиваться', 'пытаться сделать невозможное', 'искать выход из безнадежной ситуации', 'совершать бесполезное, ненужное действие', 'прятаться от мира', 'лезть куда не просят, вмешиваться в чужие дела'. Тем не менее, рассматриваемая ФЕ «с легкостью» поддается интерпретации (отметим отсутствие отказов от ответов на вопросы анкеты, что говорит о «прозрачности» внутренней формы фразеологизма Лезть в бутылку для данной группы информантов, у них не возникает затруднений при его объяснении).

Выявление дефектной структуры значения, помимо собственно актуализируемых семантических признаков, позволяет увидеть следующее: во-первых, носитель языка опирается на типичные способы объяснения незнакомой единицы (буквальное прочтение, опора на ключевое слово, метафорическое переосмысление, образ-картинка), во-вторых, его представления о значении агнонима могут складываться под влиянием других единиц, и/или опираются на разного рода социокультурные представления, присутствующие в его языковом сознании.

Закономерно возникает вопрос о том, как именно носитель языка поступает в случае необходимости объяснять слова-агнонимы. Поскольку термин «семантизация» давно и прочно «занят» лексикографией и лингво-дидактикой, термин «идентификация» используется преимущественно в психолингвистике, то, ставя перед собой задачу выяснения «пути» носителя языка к значению слова, остановимся на «объяснении», которое подразумевает только ответ на вопрос: «Что значит это слово?» Проведение экспериментального исследования, направленного на выявление способов, к которым прибегают носители языка при необходимости объяснить агно-нимичную для них лексическую единицу, продиктовано следующими соображениями.

Устранение неопределенности относительно абсолютной ценности слова предполагает, как правило, обращение к словарю или иному авторитетному источнику. В случае отсутствия такового носитель языка вынужден самостоятельно (с помощью языковой интуиции или рефлексии) прийти к какому-то выводу о значении слова, являющегося для него полным или частичным агнонимом, особенно если его к этому вынуждают обстоятельства (задание на экзамене, необходимость понять важную информацию, объяснить что-либо ребенку/иностранцу и т.д.). Таким образом, можно предположить, что носитель языка время от времени пользуется какими-то способами объяснения слов-агнонимов в своей речевой деятельности. Выявление этих способов имеет большое значение и для понимания работы когнитивных механизмов МЛК, и для разработки стратегий, обучения лексико-семантической норме, и для выяснения причин и последствий коммуникативных неудач агнонимического характера. Кроме того, поскольку агнонимия - антропоцентрическая категория, представляется вполне естественным обратиться к языковому сознанию носителей языка с тем, чтобы понять, как именно происходит «приближение» носителя языка к значению неизвестного или малопонятного ему слова. Исследование механизмов объяснения этнонимов обладает также практической значимостью, поскольку может стать основой для разработки различных учебных курсов, например, направленных на повышение языковой и речевой компетенции школьников и студентов. Кроме того, подобное исследование может быть использовано для разработки методов оценки уровня языковой и речевой компетенции носителя языка, в частности, для разработки экзаменационных заданий по русскому языку, лексических минимумов, необходимых учащимся (русским и иностранным).

Говорить об отнесении того или иного слова к категории агнонимов, о выделении той или иной группы агнонимов можно только в отношении какой-либо конкретной языковой личности (ЯЛ). В концепции В.В. Морковкина и А.В. Морковкиной агнонимия рассматривается по отношению к усредненной русской языковой личности. Авторами была разработана такая процедура изучения агнонимов, как исследование словарного запаса самих исследователей. В основе этой процедуры лежит гипотеза о незначительном отличии словарного запаса исследователя от словарного запаса усредненной русской языковой личности. Выбор ЯЛ исследователя для изучения агнонимов обосновывается также и тем, что, по мнению авторов, языковая интуиция исследователя в целом несущественно отличается от языковой интуиции усредненного носителя языка. В качестве словарного запаса русского этноса исследователи предлагают рассматривать весь корпус лексико-семантических вариантов, представленных в Словаре русского языка в 4-х тт. под ред. А.П. Евгеньевой. Процедура работы с материалом представляла собой выборку среди всех ЛСВ, представленных в словаре, только тех ЛСВ, которые оказывались незнакомыми исследователю, т.е. агнонимов в отношении ЯЛ исследователя как модели усредненной русской языковой личности.

В нашем исследовании агнонимы рассматриваются в соотношении с так называемой совокупной языковой личностью (СЯЛ) (термин И.В. Сентенберг). Совокупная языковая личность - это обобщенный, совокупный образ носителя того или иного языка. СЯЛ тесно взаимодействует с индивидуальной языковой личностью: с одной стороны языковой и речевой опыт совокупного носителя языка извлекается из опыта индивидуальных ЯЛ, с другой, - речевая деятельность индивида невозможна без опоры на языковой опыт и традиции членов социума.

Корпус агнонимов для данной СЯЛ (абитуриенты технического университета) был сформирован в процессе сплошной выборки так называемых дефектных определений («дефектными» считались объяснения, данные абитуриентом, которые квалифицировались экзаменатором как неверные (1 отрицательный балл) или недостаточные (0,5 отрицательных баллов); под определение попадали объяснения любого рода - семантические отрезки, синонимы, антонимы, примеры употребления), данные абитуриентами в процессе выполнения письменного вступительного экзамена по русскому языку в качестве ответов на одно из заданий, например: Напишите, что означают данные слова (используйте различные способы объяснения: толкование, синонимы, антонимы и т.д.): Менталитет -Оптимальный -Котироваться -

Таким образом, массив агнонимических единиц для данной СЯЛ составили слова, значение которых оказалось неизвестным или недостаточно известным, что следовало из ответов, которые признаны экзаменаторами неудовлетворительными (т.е. дефектными определениями). В итоге, в ка-

честве материала для нижеследующего исследования послужили 450 дефектных определений, данных абитуриентами при объяснении 163 лексических единиц.

Результаты исследования показали, что при «столкновении» с незнакомой языковой единицей носитель языка может объяснить ее значение различными путями. Этому способствуют, во-первых, возможности языковой системы, позволяющие интерпретатору раскрыть тот «семантический потенциал» лексической единицы, которого не существует в узусе, во-вторых, - интерпретаторские возможности конкретной языковой личности. Возникает вопрос: что является определяющим для носителя языка при выборе того или иного способа объяснения незнакомого слова? Понимая, что ответ на данный вопрос нуждается в более основательном осмыслении, можно, тем не менее, предположить, что здесь имеет место сочетание лингвистических, экстралингвистических и психологических факторов (отсутствие текстовой поддержки, ограниченность по времени, стрессовая ситуация).

Другим немаловажным моментом является собственно лингвистическая характеристика слова - исконное оно или заимствованное, источник, время заимствования, степень освоенности, принадлежность к определенной тематической группе, сфере употребления, частотность в письменной и устной речи, стилистическая окраска, системно-структурные свойства (парадигматические, синтагматические, эпидигматические, деривационные связи). Существует прямая зависимость между указанными характеристиками и степенью агнонимичности лексической единицы - частичной или полной, так, например, новейшие заимствования чаще попадают в группу полных агнонимов. Выбор носителем языка того или иного способа объяснения обусловливается степенью агнонимичности семантизируемого слова. Выявленные способы объяснения можно разбить на три группы в соответствии с тем, какой степенью агнонимичности обладает слово для носителя языка.

1 группа - способы, которые используются только для объяснения полных агнонимов:

а) опора на сходство звуко-буквенного состава импровизировать — подражать кому-либо (ср. имитировать)',

б) опора на предполагаемое однокоренное слово (минорный — (мост) заминированный)',

в) через другой агноним или его значение (девальвация - флюктуация, варьирование)',

г) отгадывание {визуальный—языковой);

д) метаязыковая характеристика (коммюнике - иностранное слово).

2 группа - способы, которые используются для объяснения как полных, так и частичные агнонимов:

а) через значение / звучание паронима (авторитарный - пользующийся авторитетом (ср. авторитетный)',

б) опора на предполагаемое мотивирующее слово (бравировать -кричать браво в театре)',

в) опора на предполагаемую словообразовательную модель (брифинг - вид спорта (компонент -инг в словах, обозначающих виды спорта, ср.: реслинг, кикбоксинг, серфинг))-,

г) отнесение к предполагаемой тематической группе (менталитет -ум, интеллект;

д) влияние предполагаемых антонимов {формальный - законный)-,

д) с помощью контекста {Со мной произошел досадный прецедент. То же, что со мной произошел досадный случай);

е) через язык-источник ноу-хау - не знаю как, не имею представления (ошибка при подборе эквивалента: no-how вместо know-how)-, ноу-хау -жизнь или смерть, быть или не быть).

3 группа - способы, которые используются только для объяснения значений частичных агнонимов:

а) указание части сем {лоббировать - оказывать давление)-,

б) указание коннотативных сем (антипод - плохой человек; антипод -человек, который мне не нравится-, педантичный - занудный);

в) опора на контекст {Прослушать коммюнике. Коммюнике - информационное сообщение);

г) неверная формулировка {интуиция - чувство, указывающее на правильность мышления)',

д) опора на компоненты ситуации, связываемой с семантизируемым словом {апелляция - комиссия для рассмотрения дел)-,

е) отнесение к тематической группе {бизнес - коммерция-, брокер -спекулянт, продавец)',

ж) влияние неконвенциональных значений слова (в просторечии, жаргонах, разговорной речи) {перманентный — обесцвеченный).

2.5. Лингвокультурологический аспект рассмотрения агнонимии. Обращение к лингвокультурологическому аспекту продиктовано тем, что именно этот аспект характеризует разницу в тезаурусах различных языковых личностей, принадлежащих к различным социальным группам, степень развития личности, ее возможностей к духовному и социальному росту. По словам Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, исследовавших связь языка с культурой при обучении неродному языку, «усваивая язык, человек одновременно проникает в новую национальную культуру, получает огромное духовное богатство, хранимое изучаемым языком». Но и «сами носители языка овладевают своей собственной национальной культурой не иначе, как через посредство родного языка».

Следует сказать, что взгляд на агнонимию как на проблему, скорее, лингвокультурологическую или социолингвистическую среди лингвистов достаточно распространен. Основные аргументы, выдвигаемые при обсуждении проблемы изучения агнонимии, сводятся к утверждению о том, что агнонимия была, есть и будет всегда, как была, есть и будет разница в тезаурусах различных языковых личностей, принадлежащих к различным

социальным группам, поэтому ставить ее в качестве сугубо лингвистической не совсем корректно. А.Е. Михневич считает, что личный лексикон всегда своеобразен и даёт широкие возможности для рассмотрения проблем «личной агнонимии», связанной с личными же интересами, т.е. культурным кругозором человека», это дает основания автору склонится к тому, что агнонимия - это, прежде и скорее всего, проблема культурологическая.

Представляется, что агнонимия настолько сложное и интересное явление, что замыкать его в рамках только одного аспекта/подхода просто невозможно. Применяемые к изучению агнонимических явлений исследовательские процедуры должны либо иметь комплексный характер, либо позволять интерпретировать полученные результаты с разных (лингво-культурных, ортологических, когнитивных, психолингвистических и проч.) позиций.

В.Д. Черняк считает, что внимание к «лексикону носителя языка представляется чрезвычайно актуальным и в социолингвистическом, и в психолингвистическом аспекте. Объем и характер лексикона являются индивидуально обусловленными и определяются многими параметрами личности (возраст, пол, образование, специальность, круг интересов, чтение, знание иностранных языков, место жительства и др.)». Автор приводит слова В. Живова и А. Тимберлейка о том, что носитель языка «перестает быть просто медиумом, стоящим между языком и речью, и социальная природа языка приобретает конкретные очертания, будучи обусловлена активностью носителя как члена языкового социума. От носителя зависит, что именно реализуется в его речи, какие элементы языка он востребует из своего языкового опыта, имея дело с той или иной ситуацией». Словарь личности, по мнению В.Д. Черняк, - ключ к ее социальному поведению, к перспективам интеллектуального, духовного и профессионального роста. Развитием этой идеи может служить понимание и дальнейшее изучение агнонимии как антропоцентрической категории.

В третьей главе - «Формальные и содержательные сближения лексических единиц: таронимия как проблема антропоцентрической лексикологии» - проводится системное описание таронимии как антропоцентрической категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности.

3.1. Рассмотрение таронимии как антропоцентрической категории. Ошибочное смешение лексических единиц традиционно рассматривается в культуре речи, где интерпретируется как нарушение точности высказывания. Новым в настоящем исследовании является утверждение о том, что совокупность лексических цепочек, составленных из неправомерно смешиваемых слов, можно рассматривать как отдельную антропоцентрическую единицу лексической системы. Таронимы (от греч.!агаПо "путаю, привожу в замешательство" и опоша, опута - "имя") - это лексические и фразеологические единицы, которые устойчиво смешиваются

при производстве и/или восприятии речи вследствие их формальной, семантической или тематической смежности.

Таким образом, конституирующим признаком таронимов является их подтвержденная или жестко вероятностная способность смешиваться в процессе речепорождения или речепонимания. Другим, не менее важным понятием является таронимическая ценность слова, которая «отвечает» за его способность вступать / не вступать в таронимические отношения с другими словами. Основная структурная единица категории таронимии -таронимическая цепочка (группа слов или фразеологизмов, уже участвовавших в непроизвольном речевом смешении). В конкретном таронимиче-ском акте такая цепочка всегда представлена таронимической парой, один элемент которой - правильное слово, другой - его ошибочный заместитель.

В отличие от лексических единиц, относящихся к традиционным лексикологическим категориям (синонимов, антонимов, паронимов, омонимов), которые могут быть установлены ante factum, таронимы всегда и неизменно устанавливаются post factum. Иначе говоря, для того чтобы два слова могли быть квалифицированы как таронимы, необходимо, чтобы уже состоялся, наличествовал актуальный или виртуальный факт их ошибочного смешения в речи. Таким образом, отдельность и своеобычность категории таронимии определяется ее не просто отличием, а принципиальным отличием от всех других лексикологических категорий. Это отличие состоит в разной форме их существования и проявления. Всякая традиционная лексикологическая категория обнаруживается на уровне языка и предстает перед нами как объективная данность, воплощенная в связанных соответствующими отношениями лексических группах. Иначе обстоит дело с таронимами, которые мы не можем обнаружить в обычном объяснительном словаре, сколько бы мы ни вглядывались в представленную в нем информацию. Таронимия возникает и проистекает в момент использования языка (т.е. только на уровне речи) как обусловленный ассоциативным сбоем lapsus linquae. Сказанное позволяет утверждать, что обнаружить слова-таронимы можно, как уже упоминалось, только посредством наблюдения за речью носителей языка, или, что то же, исследуя их речевые произведения.

3.2. Причины появления таронимов. Таронимы как антропоцентрические единицы отличаются от других единиц прежде всего тем, что обнаруживаются только на уровне речи. Причины их появления понятны уже из самого определения таронимов - лексических и фразеологических единиц, которые устойчиво смешиваются при производстве и/или восприятии речи вследствие их формальной, семантической или тематической смежности. Объяснение явления таронимии неправильным выбором языкового средства, попытка ограничиться чисто формальным подходом делает объяснение данного явления совершенно недостаточным. Процесс порождения текста - это речемыслительный, а не чисто языковой процесс, это особый вид деятельности.

К таронимическому взаимодействию лексических единиц приводит их конкурентное положение в сознании носителей языка. Слова, так или иначе запечатленные в нашем языковом сознании (нашем ментально-лингвальном комплексе), характеризуются разной степенью коммуникативной готовности. Понятие коммуникативной готовности слова, под которым понимается мера трудности его речевой мобилизации по требованию случившегося здесь и сейчас смыслового задания, имеет большое значение для понимання природы таронимии. Коммуникативная готовность слова определяется, во-первых, степенью усвоенности человеком плана содержания слова, во-вторых, продуктивной и/или рецептивной употребительностью слова в речевом поведении человека, в-третьих, формальной и содержательной выделенностью слова на фоне других слов, имеющихся в языковом сознании. Такое понимание позволяет выделить психолингвистическую составляющую таронимии как одну из базовых для понимания сути данного явления. По мнению психолингвистов (A.A. Залевской, С.И. Гороховой, О.В. Кукушкиной и др.), близость единиц лексикона, обусловленная особенностями системы русского языка, может привести к интерференции сходных единиц во внутренней речи и ошибочной замене во внешней речи.

К числу факторов, также оказывающих существенное влияние на ошибочное смешение единиц, можно отнести, те связи, которые существуют между лексическими единицами и выявляются в-виде оппозиций в рамках системного описания лексики. В случае таронимии интерес вызывают привативный {работать - трудиться) и эквиполентный (закон - постановление) типы оппозиции, поскольку именно в такой оппозиции преимущественно находятся синонимы (особенно квазисинонимы, т.е. слова, имеющие общую часть значений, но различающиеся по одному или нескольким семантическим признакам) и антонимы. Значения в этой категории частично совпадают, набор сем сходный. Расширение значений более употребляемых (частотных) слов влияет на характер оппозиции, в которой находится данные слова со своими синонимами, антонимами, паронимами и т.д. Эквиполентная оппозиция становится привативной: слова, которые используются активно, вбирают в себя значения слов менее частотных. Такой процесс происходит особенно активно при освоении заимствований (ср. слово менеджер, используемое в разнообразных контекстах и значениях, включает в себя менее «активные» слова: не только управляющий, но и продавец, работник и мн.др. (ср. уборщица - менеджер по клирингу).

Немаловажную роль в появлении таронимических единиц играет аг-нонимия, т.е. недостаточная усвоенность определенных для конкретного индивида или совокупной языковой личности лексических или фразеологических единиц очень часто приводит к их ошибочной замене в процессе коммуникации, например: Мы все сетуем (вм. ратуем) за мораль, за устои («Модный приговор», Р. Сябитова); Элитная (вм. специально отобранная/подобранная) группа геологов, физиков, химиков отправляется в район Тунгуски (ТВ, канал «Дискавери»). В первом случае явным агнони-

мом для говорящего является слово сетовать (с оттенком устар.) или даже целиком таронимическая пара сетовать -ратовать, во втором - слово элитный, которое можно охарактеризовать как заимствованное, имеющее В современном словоупотреблении тенденцию к размыванию семантики вследствие неоправданного расширения сочетаемости (посуда, мебель, магазин) и взаимозаменяемости с подобным в этом отношении словом эксклюзивный.

Итак, психологической основой неправомерного отождествления слов является конкуренция в ментально-лингвальном комплексе человека двух или более лексических единиц, обусловленная их содержательной, формальной или функциональной смежностью. Таронимическому разрешению такой конкурентной ситуации способствуют, прежде всего, недостаточная степень коммуникативной готовности необходимого слова в языковом сознании человека, обусловленная различными причинами, прежде всего агнонимией и системной ценностью данного слова, и дефицит времени, отпущенного ему обстоятельствами для реализации соответствующего смыслового задания (интенции).

3.3. Типологическое разнообразие тароиимов. Статус таронимов как составных единиц лексической системы, связанных между собой отношениями сходства, противоположности, формально-семантической преемственности или иерархии, обусловливает их типологическое разнообразие. На основании формального и формально-содержательного критериев выделяются таронимические цепочки паронимического типа, в том числе 1) однокоренные паронимы и 2) разнокоренные паронимы. Семантический и тематический критерии позволяют выделить таронимические цепочки содержательного характера, в том числе 3) синонимические, 4) антонимические, 5) тематические. К 6-му типу можно отнести фразеологические та-ронимы, которые возникают преимущественно на основании формально-содержательного и семантического критериев, позволяющих реализовать условия возникновения таронимических отношений: наличие идентичной формальной структуры и смысловой близости у двух фразеологических единиц (см. схему 1 на стр. 27).

3.4. Таронимическое взаимодействие фразеологических единиц. Эффект непроизвольного смешения - конституирующий признак тарони-мии - по-разному проявляется в ситуациях со словами и с фразеологизмами. Таронимическое взаимодействие фразеологических единиц (включая и коллокации, т.е. слабые фразеологизмы) чаще всего происходит по двум сценариям. Первый сценарий не отличается от рассмотренного выше применительно к словам. Он состоит в текстовой подмене нужного фразеологизма другим, сходным с ним в части материальной оболочки, но существенно отличающимся по значению. Вовлеченные в такое взаимодействие фразеологические единицы суть не что иное как фразеологические синонимы, например: В подобной ситуации важно не потерять из виду (вм. не упустить из виду) интересы самого человека, ради которого проводится эта реформа (ТВ); Заглядывая вперед (вм. забегая вперед) сразу скажу,

что у этой семьи все кончилось благополучно (ТВ) и т.п. Второй сценарий предполагает не подмену одного фразеологизма другим, а их неправомерное совмещение, наложение друг на друга, контаминацию. Результатом такого взаимодействия является появление неправильных выражений (фразеологических гибридов, или кентавров), составленных из частей вовлеченных в таронимическое столкновение фразеологизмов. Хрестоматийным примером здесь может служить пресловутое играть значение, образованное в результате совмещения коллокаций иметь значение и играть роль, хотя более ярким примером является известный гибрид волосы стынут в жилах (волосы встают дыбом + кровь стынет в жилах).

Схема 1. Типы тароннмов

Рассмотрев примеры контаминации фразеологизмов, мы пришли к следующим выводам: 1) контаминация фразеологических единиц обусловлена общей коммуникативной ситуацией, идентичной формальной структурой и смысловой близостью вступающих в контаминационные отношения фразеологизмов. Несложно заметить, что это как раз те самые условия, в которых возникают таронимы: конкуренция двух или более лексических единиц, обусловленная их содержательной, формальной или функциональной смежностью. Отсюда следует, что контаминация фразеологических единиц - это изначально зона потенциальной таронимии; 2) регулярная контаминация фразеологических единиц - реальная / осуществленная таронимия - возможна при наличии всего комплекса необходимых для

контаминации условий, постоянном тесном контакте единиц в речи и в языковом сознании говорящих; 3) равноправная одно- и двунаправленная контаминация фразеологизмов, являясь регулярной, образует ядро фразеологических таронимов, неравноправная однонаправленная, являясь окказиональной, - его периферию; 4) непротиворечивость, неабсурдность гибрида, отсутствие в нем нарушения логико-понятийной связи облегчает возникновение контаминированных единиц и их функционирование, что укрепляет позиции фразеологической таронимии.

В качестве комментария к схеме 1 «Типы таронимов» заметим, что фразеологические таронимы возникают преимущественно на основании формально-содержательного и семантического критериев, позволяющих реализовать условия возникновения таронимических отношений: наличие идентичной формальной структуры и смысловой близости у двух фразеологических единиц.

3.5. Рассмотрение таронимии как ортологической проблемы требует введения понятия тароиимическая ошибка (ошибка, возникающая в результате интерпретирующего влияния смежных в формальном или содержательном отношении лексических и фразеологических единиц) и предложение процедуры ортологического анализа таронимических единиц по определенной процедуре, построенной в соответствии с основными характеристиками таронимов как лексических и фразеологических единиц: семантической (определение лексического значения слова как начальный пункт процедуры анализа); словообразовательной (в случае формальной или формально-семантической смежности); стилистической (определение сферы употребления, выявление стилистической и эмоционально-экспрессивной окраски); когнитивной (определение взаимосвязи между ошибочным смешением и картиной мира носителя языка, его системой ценностей и представлений); коммуникативной / прагматической / социолингвистической (учет речевой ситуации: адресант / адресат, тип и тональность общения, интенции, общность кода и т.п.).

На этой основе в диссертации предлагается а) процедура анализа таронимических ошибок лексических единиц и б) процедура анализа таронимических ошибок фразеологических единиц, которые могут использоваться в учебной практике для подготовки филологов в рамках курсов «Ортология», «Литературное редактирование» и других, в немалой степени способствующих формированию профессиональной культуроречевой компетенции.

3.6. Выявление степени таронимичиости единиц: опыт экспериментального исследования. Проведение эксперимента с носителями языка, направленного на выявление, объяснение и оценку нарушений тарони-мического характера позволяет сделать окончательные выводы относительно особенностей функционирования таронимов в речи.

Степень таронимичиости единиц, возникающая в процессе производства и восприятия речи, не всегда одинакова. Высокая степень присуща паронимам, средняя - синонимам, фразеологизмам и другим устойчивым

словосочетаниям; реже подменяют друг друга в речи антонимы, слова одной лексико-семантической группы, тематической группы, семантического поля. Таким образом, предложенная в теоретической части настоящей главы содержательно-таксономическая организация таронимического поля нашла свое подтверждение по результатам проведенного экспериментального исследования.

Данные анкетирования подтверждают гипотезу о том, что не существует прямой зависимости определения информантом регулярности смешения лексических единиц от специальности, на которой обучается студент. Так, различия в ответах студентов технических специальностей и гуманитариев есть и, может быть, несколько большие, чем мы ожидали, но далеко не по всем примерам. Также несущественным здесь оказывается противопоставление филологов остальным гуманитариям. И те, и другие находятся в приблизительно равном положении. В нарушениях, где использованы слова с крайне низкой, низкой и средней степенью таронимичности, ошибки распознаются одинаково хорошо студентами как технических, так и гуманитарных специальностей (и филологами в частности). В случаях с высокой (иногда и средней) степенью таронимичности единиц трудно выявить сколько-нибудь устойчивые тенденции в обнаружении ошибок разными информантами. Существует, однако, некоторая обусловленность числа «опознаний» таронимических ошибок сферой профессиональных интересов студентов (ср. когнитивную характеристику при анализе таро-нимов).

Анализ рефлексивных работ информантов подтверждает, что явлении таронимии может быть определено как смешение в речи языковых единиц, их ошибочная взаимозаменяемость, неудачный выбор языковой единицы вследствие формальной, семантической или тематической смежности слов. Обладающие различными признаками таронимические ошибки вполне укладываются информантами в рамки существующих теорий и классификаций речевых нарушений. Причем получается, что данный тип ошибок - наиболее распространенный на лексическом уровне: таронимич-ность охватывает широкий круг языковых явлений (паронимы, синонимы, антонимы, омонимы, фразеологизмы и др.).

Однако сходство формы и содержания слов-таронимов - не единственные причины их смешения в речи. Более адекватный взгляд на проблему может дать учет частотности употребления слов (см. понятие коммуникативной готовности слова), степень их агнонимичности для конкретного носителя языка, особенности функционирования в обществе, определенный контекст и ситуация, социальные и психологические характеристики субъекта высказывания, психолингвистические особенности производства речи и, возможно, учет каких-то других факторов.

Четвертая глава - «Русские таронимы как объект лексикографи-рования» - содержит разработку оптимальной технологии лексикографи-рования таронимических единиц.

4.1. Основные положения антропоцентрической лексикографии.

Рассмотрение таронимов как антропоцентрических единиц, проведенное в предыдущей главе, требует, как и следовало ожидать в случае необходимости словарного описания этих единиц, обращения к процедурам, характерным для антропоцентрического лексикографирования. Основные положения антропоцентрически ориентированного лексикографирования раскрываются через противопоставление уже не раз упоминавшихся в работе лингвоцентрического и антропоцентрического подходов к описанию языка.

Таблица 1 Основные положения лингво- и антропоцентрически ориентированных

типов лексикографирования

Лиягвоцентрическое описание Антропоцентрическое описание

Во главе угла - язык как предлежащая данность Во главе угла - человек и его языковое сознание

Лингвоцентрический словарь - словарь для языка и при языке . Антропоцентрический словарь - словарь для человека, познающего и использующего язык

Задачи лингвоцентрического словаря: фиксация, описание и оцевха языковых фактов Задачи антропоцентрического словаря: помощь человеку в формировании языка как принадлежности сознания и в эффективном использовании языка

Ориентация словаря на традиционное отражение лингвистических свойств Ориентация словаря на заранее установленные мотивы обращения пользователя к словарю, т.е. на пользовательские запросы

Безадресные словари на все случаи жизни Словари точной адресации для усвоения определенного языкового (речевого) явления, регистра речи.

Объект описания в словаре - лингвоцев-трические единицы Объект описания в словаре - лингвоцен-трические и антропоцентрические единицы

В антропоцентрически ориентированном описании, напомним, в качестве центрального выделяется проблемный блок, основным понятием которого является «фактор адресата». В рамках этого блока изучаются всевозможные корреляции характеристик адресата лексикографического текста и характеристик макро- и микроструктуры словаря, которые можно называть «настройкой» параметров словаря на параметры адресата (Е.В. Каламбет). Инструментом такой настройки выступает пользовательский запрос, под которым понимается «указание на необходимый конкретной категории предполагаемых читателей словаря аспект рассмотрении той или иной языковой единицы, равно как и на целесообразную с точки зрения адресата глубину рассмотрения этого аспекта» (В.В. Морковкин). Ответом на пользовательский запрос является информация, которая и должна бьггь отражена в словаре. Еще одним существенным вкладом в антропоцентрическую лексикографию является технология отражения абсолютной ценности заголовочных антропоцентрических единиц и технологии описания их морфологических свойств (разработки Отдела учебной лексикографии Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина).

Считаем, что основополагающие позиции антропоцентрической лексикографии абсолютно проявлены, о чем свидетельствуют не только исследования авторов, на которых мы ссылаемся в своей работе, но и уже созданные антропоцентрические словари, демонстрирующие реализацию названных выше антропоцентрических принципов и лексикографических процедур их отражения в словаре. Дальнейшая разработка проблемных участков теории антропоцентрической лексикографии будет, по-видимому, связана с необходимостью поиска определенных лексикографических решений при создании конкретных антропоцентрических словарей (словарей точной адресации для усвоения определенного языкового/речевого явления), в том числе и словаря таронимов.

4.2. Таронимия как лексикографическая проблема. Категория та-ронимии, которая объединяет лексические единицы, характеризующиеся ослабленной коммуникативной готовностью, имеет все основания стать одним из главных объектов антропоцентрического лексикографирования, прежде всего лексикографирования учебной направленности. На основе последовательно рассмотренных принципов и процедур антропоцентрического описания единиц в словаре соответствующей направленности (словаре агнонимов) изучены две возможности отражения слов, имеющих отличную от нуля таронимическую ценность: а) в объяснительном полиас-пектном словаре и в специальном аспектном словаре таронимов.

4 3. Макроструктура комплексного словаря таронимов. Поставив задачу разработки оптимального лексикографического представления таронимов, необходимо определиться с описанием макро-и микроструктуры специального аспектного таронимического словаря.

Основной проблемой макроструктуры разрабатываемого словаря является формирование словника. Эта задача решается путем последовательного изучения возможностей отбора в словник таронимических единиц, входящих в цепочки разных типов, и инструктивного описания правил такого отбора для цепочек всех типов таронимических единиц.

Композиция словаря таронимов выглядит следующим образом:

1. Предисловие.

2. Инструктивно-объяснительный раздел.

3. Список сокращений, используемых в словаре.

4. Список лексикографических и других источников.

5. Объяснительный словарь расположенных по алфавиту лексических единиц с отличной от нуля таронимической ценностью.

6. Перечень лексических цепочек, составленных из рассмотренных в предыдущей части слов с отличной от нуля таронимической ценностью.

7. Очерк «Таронимия как лингвистический объект».

4.4. Микроструктура комплексного словаря таронимов. Обращение к описанию микроструктуры создаваемого словаря таронимов строится 1) на основе разработанной в Отделе учебной лексикографии Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина системы отражения свойств слова как лексикографического объекта; 2) на понимании пользовательского запроса как важного

лексикографического инструмента, реализующего один из основных принципов лексикографического антропоцентризма - ориентацию на адресата.

Последовательное реагирование на систему пользовательских запросов к словарю таронимов определило структуру словарной статьи данного словаря и обсуждение всего круга связанных с наполнением такой структуры проблем. Опора на базовые составляющие антропоцентрического лексикографирования позволяет утверждать, что словарная статья обсуждаемого словаря должна предоставлять возможность:

1. Установления абсолютной ценности слова-таронима с помощью толкования, обеспечивающего обнаружение всех необходимых сем заголовочного слова.

2. Установления относительной ценности заголовочного слова-таронима посредством отражения его стилистических, эмоционально-экспрессивных и других свойств, составляющих содержание указанной ценностной характеристики.

3. Установления собственной сочетаемости слова-таронима.

4. Установления словообразовательной ценности слова-таронима, в том числе обнаружения морфемного состава: приведение слов, являющихся по отношению к заголовочной единице непосредственно производными, приведение производящего по отношению к заголовочной единице слова.

5. Установления источника заимствования слова-таронима (для слов ощутимо иноязычного происхождения).

6. Приведения информации о морфологических свойствах заголовочного слова.

7. Устранения неопределенности относительно правильного произношения и ударения слова-таронима.

4.5. Образцы практического лексикографирования таронимов. Обращение к опытному лексикографированию является своего рода верификацией изложенных теоретических положений, на основе которых может быть создан словарь таронимов. Материалом для словарного описания таронимов в соответствии с заявленными процедурами отражения его характеристик, послужат таронимические единицы на буквы Л.

I. Объяснительная часть (фрагмент) ЛАГУНА, -ы, ж. ! Ср. б'ухта, зал'ив

1. Мелководный залив, отделенный от моря вследствие образования наносной полосы из песка, гальки и т.п. Лагуна эта отделена от Средиземного моря узкой песчаной косой и связана с ним проливом Экрегма (по-арамейски - щель) (А. Городницкий).

2. Участок моря между коралловыми рифами и берегом или внутренний водоем кораллового острова.

▲ лагун-а. © прил. лаг'ун]н(ый).

• итал. <laguna 'озеро' < лат. lacuna 'углубление', 'л>жа'.

ЛАЗУТЧИК, -а, м., устар. ! Ср. разв'едчик, шпи'он, согляд'атай

Разведчик, проникающий в расположение противника во время военных действий. Послать лазутчика.

А лазут=чик-й. © женск. лаз'утчиц(а) ж.; прил. лаз'утчиц|к(ий). 9 <др.рус. лазать - 'лазить'.

ЛАКИРОВАННЫЙ, -ая, -ое.! Ср. лакир'овочный, л'аковый

1. Покрытый лаком. Син. л'аковый, употр.реже. Лакированный столик. Лакированная кожа.

1.1. Сделанный из кожи, покрытой лаком. Син. л'аковый, употр. реже. Лакированные туфли.

▲ лак=иров=а=нн-ый. © От глаг. лакиров'ать несов.

Когда мы расстались, это было настоящее счастье. Я летал на крыльях, понимая, что теперь в моей жизни все, как нужно.

В Заключении обобщаются результаты исследования. Обращение к рассмотрению различных мнений относительно существования антропоцентрической идеи в лингвистическом пространстве требует признания антропоцентрической парадигмы в качестве ведущей, поскольку антропоцентризм действительно обладает той интегративной силой, которая способна собрать воедино различные лингвистические направления современности - семантические, прагматические, функциональные, коммуникативные, когнитивные и др. Содержащиеся в лингвистических работах трактовки антропоцентризма, показывая его двоякое понимание (онтологическое и методологическое), не противоречат, а дополняют друг друга.

Сознательная и последовательная антропоцентрическая ориентация лингвистического описания лексики позволила не только предложить новую интерпретацию традиционных лексикологических объектов, но и наполнить реальным лингвистическим содержанием некоторые ранее заявленные в науке положения, которые до сих пор пребывали в статусе перспективных идей, ждущих полноценной разработки, а именно выявить антропоцентрические категории - агнонимию и тароннмию.

Накопленный достаточно большой теоретический и практический материал позволяет говорить об антропоцентрической категории агнони-мии как о сложном, многостороннем объекте, изучение которого ведется сразу по нескольким направлениям. К числу таких направлений/аспектов

можно отнести коммуникативный, когнитивный, ортологический, лингво-культурологический и некоторые другие.

В каждом из этих направлений изучение агнонимии требует разработки собственных исследовательских процедур, что также способствует расширению проблемного поля данной антропоцентрической категории. Так, например, необходимость формирования у будущих филологов определенных профессиональных компетенций делает возможным использование в ортологии понятия лексико-семантичес:сой нормы, нарушение которой - агаонимическая ошибка - может приводить к различного рода коммуникативным сбоям, что требует овладения навыками соответствующего вида ортологического анализа. Выявление 19 основных способов объяснения агнонимов, проведенное в рамках когнитивного аспекта изучения агнонимии, поможет в изучении когнитивных механизмов МЖ, позволит разработать эффективные пути обучения лексико-семантической норме, а также, вполне вероятно, даст возможность избежать последствий коммуникативных неудач по причинам агнонимического характера.

Исследование таронимии в рамках антропоцентрически ориентированного описания позволило выяснить причины возникновения таронимов в речи (степень коммуникативной готовности слова, связанная с причинами психолингвистического характера, агнонимичность, системная ценность слова и нек.др.); установить статус таронимических единиц (совмещенные единицы, обладающие отличной от нуля таронимической ценностью); назвать основную структурную единицу (таронимическая цепочка, представленная в речи таронимической парой); очертить их круг, выявив типологическое разнообразие таронимов; рассмотреть таронимию как толевый объект, в ядре которого находятся таронимы-паронимы, а далее - по убывающей - синонимы, антонимы, слова, принадлежащие лексико-семантическим и тематическим группам, фразеологические единицы; предложить механизм распознавания таронимов; обосновать необходимость использования в практических целях таких понятий, как таронимическая ошибка и ортологический анализ таронимической единицы.

Описание возможности представления таронимов в специальном аспектом словаре позволило решить одну из поставленных в нашем исследовании задач - разработать эффективную технологию лексикографирова-ния таронимов. Ориентация на систему пользовательских запросов к словарю таронимов, требующих адекватного лексикографического ответа, определило структуру словарной статьи обсуждаемого словаря и ее наполнение. Предлагаемый в работе фрагмент специального аспектного тароними-ческого словаря (словарные статьи на букву Л) дает полное преставление о данном лексикографическом произведении.

Приложение представляет собой развернутое описание агнонимии как ортологической задачи и ее возможные, решения в рамках ведения курса ортологии/культуры речи для студентов гуманитарных специальностей.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографические издания

1. Мандрикова, Г. М. Таронимия как лингвистический объект [Текст] / Г. М. Мандрикова. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2011. -150 с.

Статьи в рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ

2. Мандрикова, Г. М. Явление таронимии в свете психолингвистического подхода [Текст] / Г. М. Мандрикова / Вестн. НГУ. Сер. История. Филология. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. - Т. 7, вып. 2 : Филология. - С. 4448.

3. Мандрикова, Г. М. Агнонимы: способы семантизации [Текст] / Г. М. Мандрикова // Рус. язык за рубежом : междунар. аспирант, вестн. - М., 2010.-№1-2.-С. 53-58.

4. Мандрикова, Г. М. Антропоцентрический подход к текстовой компетенции студента вуза [Текст] / Г. М. Мандрикова // Философия образования. -2010. -№ 3 (32).-С. 199-204.

5. Мандрикова, Г. М. Таронимия: понятие и типологическое разнообразие [Текст] / Г. М. Мандрикова, В. В. Морковкин // Рус. яз. за рубежом. - 2010. - № 5 (222). - С. 42—48.

6. Мандрикова, Г. М. Агнонимия как нарушение лексико-семантической нормы (анализ учебников «Русский язык и культура речи») [Текст] / Г. М. Мандрикова // Изв. Пензен. гос. пед. ун-та им. В. Г. Белинского. - Пенза : Изд-во ПГПУ им. В.Г. Белинского. - 2011. - № 23. - С. 188-192.

7. Мандрикова, Г. М. Основные положения антропоцентрической лексикографии [Текст] / Г. М. Мандрикова // Мир науки, культуры, образования. -Горно-Алтайск, 2011. - № 2 (27). - С. 8-12.

8. Мандрикова, Г. М. Агнонимия как коммуникативная проблема [Текст] / Г. М. Мандрикова // Вестн. Челяб. гос. пед. ун-та. - Челябинск : Изд-во ЧГПУ, 2011. - № 4. - С. 246-254.

9. Мандрикова, Г. М. К вопросу о лексикографическом отражении тарони-мической ценности фразеологизмов [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Проблемы истории, филологии, культуры : науч. журн. РАН / под ред. М.Г. Абрамзона. - М. ; Новосибирск ; Магнитогорск : Магнитогорский Дом печати, 2011. - Вып. 3. - С. 283-289.

10. Мандрикова, Г. М. Лексикографическая интерпретация таронимов: к проблеме отбора словника [Текст] / Г. М. Мандрикова // Вестн. Том. гос. ун-та : общенауч. период, журн. - 2011. - № 350. - С. 17-20.

Статьи в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

11. Мандрикова, Г. М. «Дефектная» интерпретация фразеологизмов, или МОЛЧАТЬ КАК РЫБА ОБ ЛЕД [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении : материалы третьих филологических чтений (28-29 нояб. 2002). - Новосибирск, 2002. - Т. 1.- С. 116-120.

12. Мандрикова, Г. М. Интерпретационный потенциал фразеологических единиц (на материале эксперимента) [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении : материалы четвертых филологических чтений (23-24 нояб. 2003 г.). - Новосибирск : Изд-во НГПУ, 2003. - Т. 1. Лингвистика. - С. 98-103.

13. Мандрикова, Г. М. Фразеологическая агнонимия (опыт экспериментального исследования) [Текст] / А. Г. Жукова, Г. М. Мандрикова // Актуальные проблемы русистики : материалы междунар. науч. конф. (Томск, 21-23 окт. 2003 г.). - Томск, 2003. - Вып. 2, Ч. 2. - С. 96-103.

14. Мандрикова, Г. М. Танцуем от печки (к вопросу о фразеологической агнонимни) [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Тёот урацц<ткг| (искусство грамматики). - Новосибирск : Изд-во НГУ, 2004. - Вып. 1. -С. 158-166.

15. Мандрикова, Г. М. Интерпретация фразеологизмов как показатель специфики категоризации действительности в языковом сознании говорящих [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Проблемы изучения языковой картины мира и языковая личность : материалы междунар. конф. «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 14-16 апр. 2004 г., УГЛУ). - Екатеринбург, 2004. - С. 77-82.

16. Мандрикова, Г. М. Phraseological agnotiymy as a cause of communicative failures [Текст] / Г. M. Мандрикова, А. Г. Жукова // KORUS 2004. The 8 Korea-Ruissia intern, symp. on science and technology: proceedings. - Tomsk, 2004.-Vol.3.-P. 246-248.

17. Мандрикова, Г. M. Фразеологическая агнонимия: к постановке проблемы [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Русский язык: исторические судьбы и современность : тр. и материалы П междунар. конгр. исследователей рус. яз. - М., 2004. - С. 204—205.

18. Мандрикова, Г. М. Фразеологическая агнонимия: разрыв в коммуникации [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты : материалы второй междунар. конф. (Ком-муникация-2004). - Ростов н/Д.: Изд-во ИУБиП, 2004. - С. 147-148.

19. Мандрикова, Г. М. Жизнь фразеологизма в современном языковом сознании (Есть ли у «казанской сироты» родня в Казани?) [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы : междунар. науч. конф., посвященная 200-летию

Казан, гос. ун-та (Казань, 4-6 окт. 2004 г.) : тр. и материалы. - Казань, 2004.-С. 59-61.

20. Мандрикова, Г. М. Фразеологическая агнонимия: зона «коммуникативного риска» [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Фразеологические чтения памяти профессора В. А. Лебединской. - Курган : Изд-во Курган, гос.ун-та, 2005. — Вып. 2. - С. 77-81.

21. Мандрикова, Г. М. Лексическая лакунарность как показатель уровня развития языковой личности абитуриента [Текст] / Г. М. Мандрикова // Философия образования. - 2005. - № 3 (14). - С. 237-242.

22. Мандрикова, Г. М. Фразеологические единицы в текстах СМИ: проблема декодирования [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Университетская филология - образованию: человек в мире коммуникаций : материалы междунар. науч.-практ. конф. «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, 12-16 апр. 2005 г.). - Барнаул, 2005. - С. 170-172.

23. Мандрикова, Г. М. Антропоцентрическая лингвистика: новые языковые единицы [Текст] / Г. М. Мандрикова // Классическое лингвистическое образование в современном мультикультурном пространстве - 2 : материалы междунар. науч.-практ. конф. - Пятигорск, 2006. - Ч. 1. - С. 227-233.

24. Мандрикова, Г. М. Фразеологическая агнонимия в речи абитуриентов (на материале ЕГЭ) [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Фразеологические чтения памяти проф. В. А. Лебединской. - Курган, 2006. - Вып. 3. -С. 149-151.

25. Мандрикова, Г. М. Фразеологизм в рекламе: выразительность или дезориентация? [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры : междунар. сб. науч. тр. - Пятигорск ; М, 2006. - Вып. 3. - С. 176-181.

26. Мандрикова, Г. М. Деривационный аспект изучения агнонимии (на материале сочинений ЕГЭ) [Текст] / Г. М. Мандрикова // Проблемы межкультурного речевого взаимодействия и технологии обучения иностранным языкам : материалы междунар. науч.-метод. конф. (Хабаровск, 19-21 мая 2007 г.). - Хабаровск : Изд-во ТОГУ, 2007. - С. 242-251.

27. Мандрикова, Г. М. Агнонимия как причина коммуникативных неудач [Текст] / Г. М. Мандрикова // MegaLing 2007 - Горизонты прикладной лингвистики и лингвистических исследований : докл. междунар. науч. конф. (24-28 сент. 1007 г. Украина. Крым. Партенит). - Симферополь, 2007. - С. 69-70.

28. Мандрикова, Г. М. О причинах появления лексических агнонимов в современном словоупотреблении [Текст] / Г. М. Мандрикова // Активные процессы в русской лексике и фразеологии : материалы междунар. науч. конф. (8-9 июня 2007 г., Москва). - М.; Ярославль, 2007. - С. 119-122.

29. Мандрикова, Г. М. Об интерпретации агнонимов [Текст] / Г. М. Манд-рикова И Современная филология: актуальные проблемы, теория и практика : сб. материалов П междунар. науч. конф. (10-12 сент. 2007 г. Красноярск). - Красноярск: Изд-во СФУ, 2007. - С. 195-200.

30. Мандрикова, Г. М. «Говорящий» + «слушающий» и «говорящий» - «слушающий»: когнитивная интерпретация ашонимов [Текст] / Г. М. Мандрикова//Lingua mobUis.-Челябинск, 2007.-№2.-С. 102-108.

31. Мандрикова, Г. М. Проблемы когнитивной интерпретации агнонимов [Текст] / Г. М. Мандрикова // Теоретическая семантика и системная лексикография: эволюция интерпретаций на рубеже веков : тез. докл., сообщений всерос. науч. конф. (XYI Кузнецовские чтения, 8-9 нояб. 2007 г.). -Екатеринбург, 2007.- С. 87-90.

32. Мандрикова, Г. М. Таронимия как объект лингвистического описания [Текст] / Г. М. Мандрикова // Русский язык: исторические судьбы и современность : тр., материалы III междунар. конгр. исследователей русского языка. - М.: Изд-во МГУ, 2007. - С. 133-134.

33. Мандрикова, Г. М. Фразеология глазами студента-филолога (к вопросу о фразеологической агнонимии) [Электронный ресурс] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова//Материалы междунар. науч. конф. специалистов-филологов и преподавателей-русистов по проблемам функционирования, преподавания и продвижения русского языка за рубежом (11-13 дек. 2007 г. Москва, Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина). - Электрон, текстовые дан. (112 Мб). - М., 2007. - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

34. Мандрикова, Г. М. Агнонимия как социокультурное явление: аспекты изучения [Текст] / Г. М. Мандрикова // Социальные коммуникации и эволюция обществ : материалы междунар. науч. конф. (Новосибирск, 23-24 ноября 2007 г.). -Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2008. - С. 212-219.

35. Мандрикова, Г. М. Русские фразеологизмы в языковом сознании студента-филолога [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Кафедра: проблемы, поиски, перспективы : сб. ст. / под общ. ред. О. П. Сологуб. - Новосибирск, 2008. - С. 68-75. .

36. Мандрикова, Г. М. Ортологический аспект изучения агнонимии [Текст] / Г. М. Мандрикова // Новые направления в изучении лексикологии, словообразования и грамматики начала XXI века : материалы междунар. симп. (4-5 мая 2009 г., Самара). - Самара, 2009. - С. 72-77.

37. Мандрикова, Г. М. Русская лексическая система в антропоцентрическом рассмотрении (категория таронимии) [Текст] / Г. М. Мандрикова // Антропология языка: сб. статей / отв. ред. С. Р. Омельченко. - М.: Флинта ; Наука, 2010. -Вып. 1. - С. 81-95.

38. Мандрикова, Г. М. Коммуникативно-речевые лакуны в языковом сознании носителей языка [Текст] / Г. М. Мандрикова Н Социальные комму-

никации и эволюция обществ : сб. ст. II междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Г. Б. Паршуковой. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2010. - С. 266-272.

39. Мандрикова, Г. М. К вопросу о контаминации идиом [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры : междунар. сб. науч. тр. - М. ; Пятигорск : Изд-во ПГЛУ, 2010. -Вып. 11.-С. 60-67.

40. Мандрикова, Г. М. Таронимия как антропоцентрическая категория [Текст] / Г. М. Мандрикова, В. В. Морковкин // Русский язык: исторические судьбы и современность : тр., материалы IV междунар. конгр. исследователей русского языка. -М.: Изд-во МГУ, 2010. - С. 311-312.

41. Мандрикова, Г. М. Сведем шило с мылом, или еще раз о контаминации фразеологических единиц [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Языковые измерения: пространство, время, концепт : материалы IV междунар. конф. по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (2 июля 2010 г.). - М.: Кн. и бизнес, 2010. - Т. 1. - С. 535-545.

42. Мандрикова, Г. М. Фразеологические гибриды с точки зрения носителя языка [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Русский язык и культура в пространстве Русского мира : материалы конгр. РОПРЯЛ (26-28 окт.

2010 г., Санкт-Петербург). - СПб., 2010. - С. 4 /3-479.

43. Мандрикова, Г. М. Контаминация фразеологизмов в аспекте теории та-ронимии [Текст] / Г. М. Мандрикова II Литературная и диалектная фразеология. Пятые Жуковские чтения : материалы междунар. симп. (4-6 мая

2011 г. Великий Новгород). - Великий Новгород : Изд-во гос. ун-та им. Я. Мудрого,2011.-Ч. 1.-502с.

44. Мандрикова, Г. М. Краеугольный камень преткновения: к вопросу о функционировании библейских идиом [Текст] / Г. М. Мандрикова, А. Г. Жукова // Фразеологические чтения памяти проф. В. А. Лебединской. -Курган, 2011.-Вып. 5.-С. 122-126.

45. Мандрикова, Г. М. «Человеческий фактор» в научном познании: в поисках термина [Текст] / Г. М. Мандрикова // Филология - XXI : материалы II междунар. науч.-теорет. конф. : в 2 т. - Караганда : Изд-во Центра гуманитар. исследований «Тезис», 2011. - Т. 1. - С. 3-13.

Отпечатано в типографии Новосибирского государственного технического университета 630092, г. Новосибирск, пр. К. Маркса, 20,

тел./факс (383) 346-08-57 формат 60 X 84/16 объем 2.5 п.л. тираж 100 экз. Заказ № 1528 подписано в печать 3.10.2011 г

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Мандрикова, Галина Михайловна

Введение.

Глава 1. Антропоцентризм языка и антропоцентрический подход к рассмотрению языковых явлений.

§ 1 Антропоцентризм как конституирующее свойство современной лингвистической парадигмы.

§ 1.1. «Человеческий фактор» в научном познании: в поисках термина.

§ 1.2. Интерпретация антропоцентризма в современной лингвистике.

§ 2. Антропоцентризм в онтологическом аспекте, или антропоцентризм < языка.

§ 3. Антропоцентризм в методологическом аспекте, или антропоцентрический подход к языку.

§ 4. Антропоцентрическая интерпретация единиц лексического уровня в лингвистическом аспекте.

Выводы шг1 Главе.

Глава 2. Лексическая недостаточность ментально-лингвального комплекса языковой личности: агнонимия как проблема антропоцентрической лексикологии.

§ 1. Агнонимия как антропоцентрическая категория.

§ 2. Коммуникативный аспект рассмотрения агнонимии.

§ 2.1. Агнонимия как коммуникативная проблема.

§ 2.2. Коммуникативные неудачи в свете агнонимии.

§ 2.2. Агнонимы в речи: опыт анализа.

§ 3. Ортологический аспект изучения агнонимии.

§ 3.1. Понятие о лексико-семантическое норме. Агнонимическая ошибка как нарушение лексико-семантической нормы.

§ 4. Когнитивный аспект изучения г агнонимии.

2.4.1. Агнонимия в аспекте изучения языковой способности.

§ 4.2. Дефектная структура слова в языковом сознании: агнонимический аспект.

§ 5. Объяснение агнонимов носителями языка: экспериментальное исследование.

§ 5.1. Характеристика целей, участников и материала исследования.

§ 5.2. Характеристика лингвистических и экстралингвистических условий проведения эксперимента. Процедура анализа определений.

§ 5.3. Способы объяснения слов-агнонимов.

§ 6. Лингвокультурологический аспект рассмотрения агнонимии.

Выводы по 21 Главе.132*

Глава 3. Формальные и- содержательные сближения лексических^ единиц: таронимия как проблема антропоцентрической лексикологии.

§ 1. Рассмотрение таронимии как антропоцентрической категории.

§ 2. Причины появления таронимов. Понятие о коммуникативной готовности слова.

§-2.1. Психолингвистическая составляющая явления таронимии.

§'2.2. Влияние языковой«системы на возникновение таронимов.

§ 2.3. Агнонимическая составляющая явления таронимии.

§ 3. Типологическое разнообразие таронимов.

§ 4. Таронимическое взаимодействие фразеологических единиц.

1.4.1. Контаминация ФЕ в аспекте теории таронимии.

§ 5. Таронимия как ортологическая проблема.

§ 5.1. Таронимическая ошибка.

§ 5.2. Ортологический анализ таронимических ошибок.

§ 5.2.1. Ортологический анализ таронимических ошибок лексических единиц.

§ 5.2.2. Ортологический анализ таронимических ошибок фразеологических единиц.

§ 6. Выявление степени^ таронимичности единиц: опыт экспериментального исследования.

§ 6.1. Теоретическое обоснование и содержание экспериментального исследования.

§ 6.2. Структура анкеты и принципы анкетирования.

§ 6.3. Обработка и представление результатов, полученных в ходе анкетирования.

§ 6.4. Рефлексивное задание по проделанной работе: анализ мнений информантов.

Выводы по 3 главе.

Глава 4. Русские таронимы как объект лексикографирования.

§ 1. Основные положения антропоцентрической лексикографии.

§ 1.2. Пользовательский запрос как инструмент антропоцентрической лексикографии.

§ 1.3. Предъявления абсолютной ценности слова и его морфологических свойств в словарях антропоцентрической направленности.

§ 2. Таронимия как лексикографическая проблема.

§ 2.1. Отражение отличной от нуля таронимической ценностив полиаспектных словарях.

§ 3. Макроструктура комплексного словаря таронимов.

§ 3.1. Проблема формирования словника таронимического словаря.

Принципы отбора таронимов.

§ 3.2. Композиция комплексного словаря таронимов.

§ 4. Микроструктура комплексного словаря таронимов.

§ 5. Образцы практического лексикографирования таронимов.

Выводы по 4 Главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Мандрикова, Галина Михайловна

Одна из важнейших теоретических проблем изучения лексической " системы языка состоит в выяснении того, как именно она устроена, каковы ее компоненты, как они функционируют и взаимодействуют. Отправным пунктом при рассмотрении этой проблемы можно считать вполне доказанное в науке положение, согласно которому лексическая система, будучи семантически непрерывной (ср. правило шести шагов Ю. Н. Караулова), характеризуется внутренней неоднородностью (ср. утверждение о ее «галактическом строении, т.е. наличие в.ней сгущений и разреженных пространств») и сверхсложной структурой-(ср. ее расхожее определение как системы систем). Само изучение лексики осуществляется в рамках лексикологии. К числу основных задач этой языковедческой дисциплины в том виде, как она сложилась к началу XXI века, по мнению Д. Н. Шмелева, относятся: определение слова как основной единицы языка, выяснение связи значения слова с понятием, выделение типов значений слов, установление различных видов системных отношений, существующих в* пределах тех или иных групп лексики, стилистическая дифференциация словарного состава, исследование отдельных тематических и лексико-семантических группировок слов, их соотношение друг с другом и некоторые другие [Шмелев 1997]. Решая перечисленные и подобные задачи, исследователи традиционно сосредоточивали свое внимание исключительно на свойствах и характеристиках рассматриваемых языковых объектов, т.е. практиковали так называемый лингвоцентрический (системоцентрический, объектоцентрический) подход. Его отличительной чертой является рассмотрение языка как данности, зафиксированной в уже имеющихся речевых произведениях (текстах), т.е. в отвлечении от говорящего на нем человека. Большая часть весьма ценных научных результатов, относящихся к языковым единицам лексического уровня, получено именно в рамках лингвоцентрического подхода (см. труды А. Д. Апресяна, В. Г. Гака, JL А. Новикова, А. И. Смирницкого, Н. Ю. Шведовой, Д. Н. Шмелева и др.).

Между тем в середине 80-х гг. прошлого века было весьма громко заявлено о том, что к интерпретации лексической системы, как, впрочем, и языка в целом, возможен и другой, а именно антропоцентрический подход, результатом использования которого должны стать разработка антропоцентрической' лексикологии и лексикографии (см. [Морковкин 1985: 55-56]; [Морковкин 1986: 214-228]; [Морковкин 1988: 131-136]; [Караулов 1987]; [Караулов 1988: 11-12] и др.).

Антропоцентрический подход заключается в том, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для- человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям* для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Он обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в. анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Он знаменует <.> тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования и обусловливает его специфический ракурс» [Кубрякова 1995: 212].

Вместе с тем кажется очевидным, что исследование конкретных языковых, в том числе лексических фактов и категорий под антропоцентрическим углом зрения все еще не приобрели того размаха, которого они заслуживают. В результате многие поднятые здесь проблемы либо вовсе еще по-настоящему не рассматривались, либо оказались настолько сложными и многогранными; что стала ясной настоятельная необходимость их дальнейшего изучения. К числу первых, т.е. объявленных, но не ставших объектом глубокого изучения, относится проблема таронимии - категории, ответственной за смешение лексических и фразеологических единиц под влиянием их содержательной и/или формальной смежности. К числу вторых мы берем на себя смелость отнести проблему агнонимии - категории, которая обусловливает недостаточность (лакунарность, «дырчатость» по удачному выражению И. Г. Милославского) ментально-лингвального комплекса языковой личности. Эта проблема, несмотря на глубокое и в полной мере пионерское ее рассмотрение в известной монографии В. В. Морковкина и А. В. Морковкиной «Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем)», настолько многоаспектна, что продолжение ее исследования с иных позиций, (коммуникативных, когнитивных, ортологических и проч:) представляется вполне оправданным:

Таким образом, если ' а) принять ;во> внимание фундаментальный« характер заявленного» еще* в середине 80-х гг. прошлого века разграничения« лингвоцентрического-(сисгемоцен грического, объёктоцентрического) и антропоцентрического подходов к интерпретации языковых и лиигвистических объектов; б) учесть то обстоятельство; что изучению лексической системы с лингвоцентрических позиций посвящены сотни теоретических работ, в то времяукак рассмотрение ее с антропоцентрической точки зрения;.несмотря < на ряд весьма ценных результатов и наблюдений, до сих нор находится in statu nascendi; в) согласиться с тезисом о настоятельной необходимости разработки такой важной в. теоретическом и прикладном? аспектах категории; как таронимия,. и желательности дальнейшего комплексного; изучения лексической недостаточности . ментально-лингвального комплекса» человека, то актуальность настоящего исследования не должна вызывать сомнения.

Объект исследования . - лексическая системам русского языка; предмет;- антропоцентрические категории агноним и и и таронимии.

Цель исследования состоит в том; чтобы, опираясь на предложенное в науке противопоставление лингвоцентрического и антропоцентрического подходов, осуществить систематизацию и углубление уже имеющегося знания, касающегося антропоцентрической интерпретации языковых фактов и лингвистических категорий (в том числе и категории агнонимии), и предложить развернутое, хорошо структурированное описание таронимии - категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности.

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

1) осуществить систематизацию накопленного в науке знания,, относящегося к антропоцентрическому рассмотрению языка вообще и его лексического состава в особенности;

2) предложить альтернативные (по отношению к имеющимся* в» научной литературе) пути изучения русских агнонимов через выявления иных, кроме сугубо лингвистического, аспектов рассмотрения• явления агнонимии;

3) исследовать, способы, позволяющие языковой личности восполнять лексическую недостаточность своего ментально-лингвального комплекса в процессе речевой деятельности;

4) осуществить развернутое системное описание таронимии как антропоцентрической категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности;

5) описать причины смешения таронимов в речевой деятельности; выявить круг таронимических единиц, рассмотрев их как полевый объект; предложить процедуру анализа таронимических ошибок, возникающих в результате таронимического взаимодействия лексических и фразеологических единиц;

6)- охарактеризовать основные принципы антропоцентрического лексикографирования на примере уже существующих лексикографических процедур и технологий1, с помощью которых был создан целый ряд словарей антропоцентрической направленности;

1 Данные технологии являются разработкой Отдела учебной лексикографии Гос. ИРЯ им. А. С. Пушкина. 8

7) разработать технологию лексикографического рассмотрения таронимов.

Материалом исследования послужила картотека, включающая в себя, во-первых, высказывания; содержащие агнонимические и таронимические ошибки, извлеченные 1) из неподготовленной устной речи, в том числе на радио и телевидении, а также, из художественных текстов; 2) из научной* и учебной литературы."по-культуре речи, а1 также из' работ, посвященных литературному редактированию;' во-вторых, лексические и. фразеологические единицы, полученные' при анализе словарей и пособий, посвященных рассмотрению таких . лексических систем- как. синонимы, антонимы; паронимы,, лексико-семантические группы; тематические^ группы; идеографические классы;, в-третьих, данные; полученные в результате проведения* ряда экспериментальных исследований (всего: около 3000 единиц):

Методологическим основанием проводимого исследования; является- антропоцентрический?; подход: в изучении? языка; Используются следующие: основные методы: наблюдение, описательно-аналитический, лингвистическиш эксперимент, интроспекция; лингвистическое и лексикографическое конструирование, анкетирование.

Положения, выносимые на защиту:

1. Сознательная и последовательная: . антропоцентрическая ориентация лингвистического описания лексики, системность которой во многом обусловлена системным характером человеческой ментальности, позволяет не только5 предложить новую интерпретацию, традиционных лексикологических; объектов; но ю наполнить реальным лингвистическим содержанием некоторые ранее заявленные в науке положения, которые до» сих пор? пребывают в статусе перспективных идей, ждущих полноценной разработки, а именно антропоцентрические категории агнонимии и. таронимии.

2. Выделение и рассмотрение новых, концептуально «не обустроенных», аспектов изучения агнонимии - когнитивного, коммуникативного, ортологического, лингвокультурологического и др. -позволяет структурировать проблемное поле агнонимии как языкового феномена, выявив не только ее «разработанные участки», но и «менделеевские места». Выступая объектом серьезного исследовательского интереса в таких областях лингвистической науки, которые теснейшим образом связаны с человеком (теории.коммуникации, культуре речи, когнитивистике и др.), агнонимия подтверждает и утверждает свой статус антропоцентрической категории.

3. «Приближение» носителя языка к значению неизвестного или малопонятного ему слова, т.е. агнонима, производится? с помощью опоры на типичные способы объяснения незнакомой единицы. Кроме того, представления о значении агнонима могут, складываться также под влиянием других , единиц и/или опираются на разного рода социокультурные знания, присутствующие в языковом сознании носителя языка. Выбор того или иного способа объяснения агнонима обусловлен, с одной стороны, сочетанием лингвистических, экстралингвистических и психологических факторов, с другой - собственно лингвистической характеристикой слова. Выбор носителем языка того или иного способа объяснения обусловливается степенью агнонимичности семантизируемого слова.

4. Понимание таронимов как лексических и фразеологических единиц, которые устойчиво • смешиваются* при производстве и/или восприятии речи вследствие их формальной, семантической или тематической смежности позволяет рассматривать- совокупность лексических цепочек, составленных из неправомерно смешиваемых слов, как отдельную антропоцентрическую единицу лексической системы. Развернутое системное описание таронимии как антропоцентрической категории включает в себя выявление типологического разнообразия таронимических единиц, рассмотрение таронимии как полевого объекта, установление статуса таронимов, установление механизма распознавания таронимов, выяснение причин их возникновения в речи.

5. Оптимальная технология описания таронимов как антропоцентрических единиц возможна только в рамках антропоцентрической лексикографии. Разработка лексикографической интерпретации таронимов должна осуществляться в специальном аспектом' словаре, посвященном их последовательному системному

1 описанию.

6. Макроструктура словаря таронимов строится 1) на оспове системы* отражения свойств слова < как лексикографического объекта и 2) на понимании пользовательского запроса как важного лексикографического ч инструмента, реализующего один- из основных принципов лексикографического антропоцентризма — ориентацию на . адресата. Профильная структурная часть словаря: а) Объяснительный словарь расположенных по алфавиту лексических единиц с отличной» от нуля таронимической ценностью и б) Перечень лексических цепочек, составленных из рассмотренных в предыдущей части слов с отличной от нуля таронимической ценностью; непрофильные части: а) Предисловие, б) Инструктивно-объяснительный раздел, в) Список сокращений, используемых в словаре, г) Список лексикографических и других источников, д) Очерк «Таронимия как лингвистический объект».

7. Микроструктура словаря таронимов (словарная статья) состоит из следующих зон: 1) произносительная характеристика; 2) грамматическая характеристика; 3)- отражение абсолютной ценности; 4) отражение относительной ценности; 5) отражение сочетательной ценности; 6) показ словообразовательной ценности.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем а) производится систематизация накопленного в науке знания относительно антропоцентрического рассмотрения лексического состава языка; б) предлагаются! новые подходы к изучению агнонимов; в) впервые осуществляется комплексное теоретическое описание категории таронимии; г) разрабатывается эффективная технология лексикографирования таронимов.

Теоретическую значимость мы усматриваем в дальнейшем развитии антропоцентрического подхода в его применении к описанию лексической системы, а также в определении и описании статуса таких антропоцентрических единиц лексической системы, как агнонимьь и таронимы.

Практическая, значимость. Материалы диссертации могут быть использованы а)- при чтении вузовских курсов лексикологии^ лексикографии, культуры речи, ортологии, литературного редактирования, спецкурсов по психолингвистике, антрополингвистике; б) в пособиях по культуре речи и ортологии (раздел «Словоупотребительная норма»); в) при создании различных ортологических словарей и. словарей трудностей русского языка, ориентированных, как на носителей языка; так и изучающих русский язык как неродной (иностранный):

Апробация, работы. Основные результаты и выводы исследования докладывались, на международных, всероссийских, региональных конференциях, конгрессах и симпозиумах в МГУ им. М.В. Ломоносова (2004, 2007, 2010), Партените (Крым, Украина, 2007), Караганде (Республика Казахстан 2011), Барнауле (2005), Великом Новгороде (2009, 2011), Екатеринбурге (2004, 2007), Казани (2004), Красноярске (2007), Кургане (2005-2011), Новосибирске (2002-2010), Магнитогорске (2011), Москве (2007, 2010, 2011), Пятигорске (2006, 2010), Ростове-на-Дону (2004), Самаре (2009), Санкт-Петербурге (2010), Томске (2003, 2004, 2010), Хабаровске (2007). Они отражены в 45 научных публикациях, среди которых монография, статьи в научных сборниках, сборниках материалов конференций, симпозиумов, конгрессов и в периодических научных изданиях.

Последовательное выполнение поставленных в соответствии с указанной целью задач определило структуру работы. Она состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы и Приложения.

Во Введении обосновывается актуальность исследования, заявляются его цель и задачи, формулируются объект и предмет исследования, указываются методы, посредством которых проводилось исследование, определяются степень научной новизны, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту, а также приводятся данные о материале и структуре исследования.

Первая глава — «Антропоцентризм как конституирующее свойство1 современной лингвистической парадигмы . и его интерпретация в современной лингвистике» - включает в себя систематизацию накопленного в науке знания, относящегося к антропоцентрическому представлению языка вообще и его лексического состава в особенности. - , • ,

Вторая глава — «Лексическая недостаточность ментально-лингвального комплекса языковой личности: агнонимия как проблема антропоцентрической лексикологии» - посвящена развитию и дополнению положений теории агнонимии (В. В. Морковкин) с позиций разных наук (лингвокультурологии, психолингвистики, культуры речи, когнитивистики и др.).

В третьей главе - «Формальные и содержательные сближения лексических единиц: таронимия как проблема антропоцентрической лексикологии» - проводится системное описание таронимии как антропоцентрической категории, ответственной за смешение в речи лексических единиц вследствие их формальной и/или содержательной смежности.

Четвертая глава - «Русские таронимы как объект лексикографирования» — содержит разработку оптимальной технологии лексикографирования таронимических единиц.

В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Приложение представляет собой развернутое описание агнонимии как ортологической задачи и ее возможные решения в рамках ведения курса ортологии / культуры речи для студентов гуманитарных специальностей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская лексическая система в теоретическом и прикладном рассмотрении"

Результаты исследования показали, что при «столкновении» с незнакомой языковой единицей носитель языка.может объяснить ее значение различными путями. Этому способствуют, во-первых, возможности языковой системы, позволяющие интерпретатору раскрыть тот «семантический потенциал» лексической единицы, которого не существует в узусе, во-вторых, - интерпретаторские возможности конкретной языковой личности. Другим немаловажным моментом является собственно лингвистическая характеристика слова:- исконное оно или заимствованное, источник, время заимствования, степень освоенности- принадлежность к определенной тематической группе, сфере употребления; частотность в письменной- и устной» , речи, - стилистическая окраска, системно-структурные свойства (парадигматические; ¡синтагматические, эпидигматическиё,! ■ деривационные связи). Существует прямая; зависимость между указанными характеристиками и степенью агнонимичности, лексическою единицы — частичной« или полной, так, например, новейшие заимствования чаще попадают в группу полных агнонимов. Выбор носителем языка, того или' иного способа объяснения обусловливается степенью агнонимичности . семантизируемого слова. Выявленные способы объяснения можно разбить на три группы в соответствии с тем, какой степенью агнонимичности обладает слово для носителя языка: .

1 группа - способы, которые используются только для объяснения полных агнонимов:; 1) опора на сходство звуко-буквенного состава; 2) опора на предполагаемое однокоренное слово; 3) через другой агноним или его значение; 4) отгадывание; 5) метаязыковая характеристика.

2 группа - способы, которые используются для объяснения как полных, так и частичные агнонимов: (6) через значение / звучание паронима; 7) опора на предполагаемое мотивирующее слово; 8) опора на предполагаемую словообразовательную модель; 9) отнесение к предполагаемой тематической группе; 10) влияние предполагаемых антонимов; 11) с помощью контекста; 12) через язык-источник.

3 группа - способы, которые используются только для объяснения значений частичных агнонимов: (13) указание части сем; 14) указание коннотативных сем; 15) опора на контекст; 16) неверная/ формулировка; 17) опора на компоненты ситуации; связываемой)с семантизируемым словом; 18); отнесение^ . к. тематической группе; 19) влияние- неконвенциональных значений слова (в просторечии, жаргонах).

Обращение к лингвокультурологическому аспекту продиктовано тем; что именно этот аспект характеризует разницу в тезаурусах различных; языковых личностей, принадлежащих, к различным; социальным группам; степенью развития личности, ее возможностей; к духовному и социальному росту. ;'.■ ■ . • • • • • ■::•.•!••-.'' .••"• •

Представляется; что агнонимия настолько сложное явление, что замыкать его в рамках только одного аспекта/подхода просто невозможно: В" каждом; из этих направлений:, изучение агнонимии требует разработки собственных, исследовательских процедур, что также способствует расширению «проблемного полягданной«антррпоцентрическо№категории:

Изучение агнонимии как- коммуникативной проблемы непосредственно связано с преодолением носителями языка; коммуникативных затруднений и имеет, как представляется; серьезную научную перспективу. Выявление 19 основных способов объяснения агнонимов, проведенное в рамках когнитивного? аспекта^ изучения« агнонимии,, • поможет в изучении когнитивных механизмов? ментально-лингвального комплекса; позволит разработать эффективные пути, обучения лексико-семантической норме; а также, вполне вероятно, даст возможность избежать . последствий коммуникативных неудач по причинам агнонимического характера. Практическая ценность проведенного исследования антропоцентрической категории агнонимии усматривается в разработке ее ортологического аспекта. Необходимость формирования у будущих филологов определенных профессиональных компетенций делает возможным использование в ортологии понятия лексико-семантической нормы, нарушение которой -агнонимическая ошибка - может приводить к различного рода коммуникативным сбоям, что требует овладения навыками соответствующего вида ортологического анализа. Рассмотрение лингвокультурологического. аспекта даёт возможность обратиться к проблеме «личной» агнонимии.

Изучение второй! антропоцентрической категории' - таронимии, «ответственной» за* смешение в речи лексических единиц, вследствие их формальной- и/или содержательной смежности - только начинается. Исследование этой категории в рамках антропоцентрически ориентированного описания позволило:

- - выяснить причины возникновения' таронимов в речи (степень коммуникативной готовности слова, > связанная с причинами психолингвистического характера, агнонимичность, системная ценность слова и некоторые другие);

- установить статус таронимических единиц* (это совмещенные единицы, обладающие отличной от нуля таронимической ценностью);

- назвать основную структурную единицу (таронимическая цепочка, представленная вречи таронимической парой);

- очертить круг таронимических единиц, выявив типологическое разнообразие таронимов (ориентация на формальный и формально-содержательный критерий позволяет обособить таронимические цепочки паронимического типа, в том числе 1) однокоренные паронимы и 2) разнокоренные паронимы; ориентация на семантический и тематический факторы дает возможность выделить в качестве объекта рассмотрения таронимические цепочки содержательного характера, в том числе 3) синонимические, 4) антонимические, 5) тематические; 6) фразеологические таронимы возникают преимущественно на основании формально-содержательного и семантического критериев, позволяющих реализовать условия возникновения таронимических отношений: наличие идентичной формальной структуры и смысловой близости у двух фразеологических единиц).

- рассмотреть таронимию как полевый объект, в ядре которого находятся таронимы-паронимы, а далее - по убывающей - синонимы, антонимы, слова, принадлежащие лексико-семантическим и тематическим группам-, фразеологические единицы;

- предложить механизм распознавания таронимов;

- обосновать необходимость использования« практических целях таких понятий, как> таронимическая ошибка и ортологический анализ I таронимической единицы.

Заявленный антропоцентрический ракурс исследования, предполагал в том числе и проведение эксперимента с носителями языка. Полученные в результате такого эксперимента данные подтвердили, понимание таронимии как смешение в речи, языковых единиц, их ошибочную взаимозаменяемость, неудачный выбор языковой единицы вследствие формальной, семантической или тематической смежности слов. Обладающие различными^ признаками таронимические ошибки вполне укладываются в рамки существующих классификаций речевых нарушений, причем данный тип ошибок - наиболее распространенный наг- лексическом уровне (таронимичность охватывает широкий круг языковых явлений - паронимы, синонимы, антонимы, омонимы, фразеологизмы и др.).

Описание возможности представления таронимов в специальном аспектном словаре- позволило решить одну из- поставленных в нашем исследовании задач - разработать эффективную технологию лексикографирования таронимов. Такая технология строилась в соответствии с принципами антропоцентрической лексикографии и опиралась на опыт применения уже зарекомендовавших себя при создании словарей антропоцентрической направленности лексикографических процедур.

Предлагаемый в настоящей работе таронимический словарь включает в себя следующие компоненты:

1. Предисловие. 2. Инструктивно-объяснительный раздел. 3. Список сокращений, используемых в словаре. 4. Список лексикографических и других источников. 5. Объяснительный словарь расположенных по алфавиту лексических единиц с отличной от нуля таронимической ценностью.

6. Перечень лексических цепочек, составленных из рассмотренных в предыдущей части слов с отличной от нуля таронимической ценностью.

7. Очерк «Таронимия как лингвистический объект».

Ориентация на систему пользовательских запросов к словарю таронимов, требующих адекватного лексикографического ответа, определила структуру словарной статьи обсуждаемого словаря и ее наполнение:

1) произносительная характеристика; 2) грамматическая характеристика; 3) отражение абсолютной ценности; 4) отражение относительной ценности; 5) отражение сочетательной ценности; 6) показ словообразовательной ценности.

Предлагаемый в работе фрагмент специального аспектного таронимического словаря (словарные статьи на букву Л) дает полное представление о данном лексикографическом произведении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенного исследования, остановимся на следующих положениях.

Антропоцентрическая тенденция является одной из наиболее масштабных и влиятельных в научном пространстве, при этом совершенно очевидно, что сама по себе антропоцентрическая идея существовала в лингвистике (да и в науке вообще) с давних пор. Впервые обстоятельно принцип антропоцентризма был провозглашен- в- трудах В: фон Гумбольдта, тезис об имманентно присущей языку субъективности^ выдвинул и наполнил конкретным содержанием Э. Бенвенист, однако концептуальная* разработка антропоцентрического' подхода; активно осз'ществлявшаяся рядом ученых начиная с* 80-х гг. прошлого века, позволила достичь серьезных результатов в описании антропоцентрически'ориентированной,теории лексикологии и ее практическом применении в рамках антропоцентрической* лексикографии и лингводидактики.

Обращение к рассмотрению современных лингвистических исследований показало, что указание на антропоцентрический . характер изучения языка является наиболее востребованным. . средством самоидентификации, ученых и способом обозначения научного контекста принадлежащих им исследований. Проявившаяся при этом неопределенность антропоцентрической идеи представляется серьезной методологической, проблемой, требующей своего разрешения. Предпринятое рассмотрение понятия антропоцентризма позволило выявить конкретные причины размытости границ антропоцентрической, идеи в современном лингвистическом пространстве. Данные причины кроются, во-первых, в использовании различных терминологических единиц для обозначения учета человеческого фактора в языковедческих работах, во-вторых, в неоднозначности оценок антропоцентризма и приписывании ему различных статусных позиций и, в-третьих, в разнообразии его толкований.

Бытующие в лингвистических работах трактовки антропоцентризма свидетельствуют о его двояком понимании - в онтологическом аспекте, в соответствии с которым антропоцентризм есть свойство языка, его структуры и содержания, и в методологическом аспекте, согласно которому антропоцентризм представляет собой. способ описания и моделирования языка. Разумеется, данные понимания никак не противоречат друг другу и находятся в отношениях дополнительности, более: того, именно антропоцентрическое устройство языка привело лингвистов к осознанию? необходимости разработкишнтропоцентрическог0;способаописания4 языка:.

На: данном этапе; развития? лингвистической« науки: можно констатировать наличие: двух четко* обозначившихсяV подходов - к описанию языка - лингвоцентрического и антропоцентрического. Системоцентрическая лингвистика- концентрирует свое внимание на некоторых отстоявшихся результатах языкового развития в рамках языка как совокупного социального явления, в то время как антропоцентрическую лингвистику интересует всегда индивидуальный процесс становления и; развитиязязыкаш сознаниючеловека. Обозначенное разграничение двух видений языка привело к разработке принципов, на которые необходимо ориентироваться при антропоцентрическом описании , единиц;, лексического уровня? (концепция; словарной лексикологии В. В. Морковкина).

Таким образом; обращение к: рассмотрению различных позиций относительно существования; антропоцентрической, идеи в лингвистическом пространстве требует признания антропоцентрической парадигмы в качестве ведущей, поскольку антропоцентризм действительно обладает той интегративной силой;, которая? способна;; собрать воедино- различные лингвистические направления; современности - семантические,, прагматические, функциональные, коммуникативные, когнитивные.и др.

Сознательная и последовательная антропоцентрическая ориентация лингвистического описания лексики позволила не только предложить новую интерпретацию традиционных лексикологических объектов, но и выявить антропоцентрические категории — агнонимию и таронимию.

Агнонимия как антропоцентрическая категория концептуально разработана почти 15 лет назад. В рамках теоретического рассмотрения агнонимии была заявлена и исследована ее лексикологическая и ментально-когнитивная сущность, а также предложена обоснованная I лексикографическая интерпретация- агнонимичных единиц. По прошествии этих лет можно сказать, что агнонимия*стала объектом серьезного изучения в других аспектах, возникших благодаря'уже имеющейся теоретической!базе.

Появление новых возможностей в изучении агионимии связано с ее антропоцентрическим статусом, поскольку рассматриваемые в настоящей работе аспекты ее изучения- непосредственно связаны с «человеческим фактором» в языке. К числу таких направлений/аспектов можно • отнести I коммуникативный, когнитивный, ортологический, лингвокультурологический аспекты изучения агнонимии.

Агнонимия как коммуникативная проблема понимается- в- данной работе прежде всего с точки зрения участия слов-агнонимов в так называемом коммуникативном рассогласовании. Исследования, ведущиеся в рамках названного подхода; имеют своей целью определить роль агнонимов в коммуникации, выявить, их способность провоцировать разного рода коммуникативные затруднения в процессе общения и определить их влияние на эффективность общения в целом. Ситуация столкновения носителя языка с агнонимами характеризуется в работе как отсутствие точек коммуникативного согласования, т.е. использование языковых единиц, не обладающих общим для партнеров по общению содержательным наполнением.

1«

Анализ достаточно большого количества текстов, содержащих агнонимы, приводит к выводу о том, что общение, в котором присутствует агнонимичная (для одного или обоих партнеров по коммуникации) лексика, как правило, не является эффективным. Агнонимическая ошибка влечет за собой непонимание, недостижение целей общения и зачастую осознание партнерами по коммуникации разницы между ними в определенном отношении (образование, воспитание, опыт общения или различие в индивидуальных картинах мира). Возникающая в некоторых случаях иллюзия понятности тем более делает такое общение коммуникативно ущербным.

Изучение агнонимии в ортологическом аспекте представляется более чем актуальным, учитывая ее практическое воплощение в учебных изданиях по культуре речи, поэтому обсуждение данной задачи, имеющее непосредственное отношение к формированию целого ряда необходимых профессиональных филологических компетенций, представлено в Приложении к диссертации.

Учитывая важность употребления слова в его конвенциональном значении, зафиксированном в словарях и известном большинству носителей языка, можно выделить, наряду с другими нормами; и лексико-семантическую норму как сумму информации относительно значения- слова и считать освоение лексико-семантической нормы основным» средством устранения агнонимических ошибок. Таким образом, нарушением лексико-семантической нормы будет речевая ошибка, обусловленная незнанием значения слова, а ослаблением лексико-семантической нормы - речевая ошибка, обусловленная неточным знанием значения слова (сюда же отнесем случаи сужения или расширения значения). Такие ошибки, возникающие вследствие нарушения или ослабления лексико-семантических норм, можно называть агнонимическими.

Опираясь на понятие ментально-лингвального комплекса (МЛК), под которым понимается «информационное <.> целое, которое обеспечивает восприятие, понимание, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу информации» (В.В. Морковкин), и понимая агнонимию как проблему, в первую очередь индивидуальную для каждого носителя языка, считаем возможным включить ряд проведенных лингвистами исследований и высказанных ими идей в рамки когнитивного аспекта/подхода в изучении агнонимии. Такой подход может объединять исследования, ведущиеся в 2-х направлениях: 1) изучение языковой способности носителя языка и 2) доступ к когнитивной структуре слова.

Изучая агнонимию в аспекте языковой способности индивида, можно предположить, что характеристика лексической единицы как агнонимичной для носителя языка (конкретной языковой личности) может не ограничиваться случаем правильного/неправильного его понимания. Отсутствие у слова-агнонима правильно выстроенных языковых, связей кажется вполне разумной не только с «когнитивной точки зрения»: незнание языковой информации об относительной или сочетательной ценностях слова является следствием и вместе с тем свидетельством незнания/неточного знания его абсолютной ценности.

Второй подход к изучению, агнонимии в когнитивном аспекте связан с обращением к языковому сознанию носителей языка с тем, чтобы выяснить, что именно» они знают или думают, что знают, о значении^ той или иной лексической или фразеологической единицы. В сознании, носителей языка нередко существует особое, отличное от конвенционального, значение лексической единицы, которое можно называть дефектным. Изучение агнонимии как проблемы дефектной структуры слова в языковом сознании носителя языка представляется особенно важным, поскольку выявление дефектной структуры лексической или фразеологической единицы позволяет устанавливать степень агнонимичности слова или фразеологизма для конкретной или совокупной ЯЗЫКОВОЙ'личности.

Закономерно возникает вопрос о том, как именно носитель- языка поступает в случае необходимости объяснять слова-агнонимы. Устранение неопределенности относительно абсолютной ценности слова предполагает, как правило, обращение к словарю или иному авторитетному источнику. В случае отсутствия такового носитель языка вынужден самостоятельно (с помощью языковой интуиции или рефлексии) прийти к какому-то выводу о значении слова, являющегося для него полным или частичным агнонимом, особенно если его к этому вынуждают обстоятельства (задание на экзамене, необходимость понять важную информацию, объяснить что-либо ребенку/иностранцу и т.д.). Таким образом, можно предположить, что носитель языка время от времени пользуется какими-то способами объяснения слов-агнонимов в своей речевой-деятельности. Выявление этих способов имеет большое значение и для понимания работы когнитивных механизмов МЛК, и для разработки- стратегий обучения: лексико-семантической норме, и для; выяснения- причин . и последствий коммуникативных неудач агнонимического характера: Поскольку агнонимия: — антропоцентрическая' категория, представляется: вполне естественным, обратиться к языковому сознанию носителей языка с тем, чтобы понять, как именно происходит «приближение» носителя языка к значению неизвестного или малопонятного ему слова: Исследование механизмов? объяснения агнонимов обладает также практической значимостью, поскольку может стать основой для .разработки различных учебных курсов, например, направленных на повышение языковой и речевой компетенции школьников и студентов. Кроме того, подобное исследование может быть использовано для разработки методов- оценки уровня языковой и речевой компетенции? носителя языка, в частности, для разработки экзаменационных заданий по русскому языку, лексических минимумов, необходимых учащимся (русским и иностранным).

Говорить об отнесении того или иного слова к категории агнонимов, о выделении той или иной? группы агнонимов можно? только в: отношении какой-либо конкретной языковой личности.

В нашем исследовании агнонимы рассматриваются в соотношении с так называемой совокупной языковой личностью. Совокупная языковая личность - это обобщенный, совокупный образ носителя того или иного языка. Совокупная языковая личность тесно взаимодействует с индивидуальной языковой личностью: с одной стороны, языковой и речевой опыт совокупного носителя языка извлекается из опыта индивидуальных языковых личностей, с другой, - речевая деятельность индивида невозможна без опоры на языковой опыт и традиции членов социума.

Список научной литературыМандрикова, Галина Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Ажеж, К. Человек говорящий: вклад лингвистики в гуманитарные науки Текст. : пер. с фр. / К. Ажеж. - М. : Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.

2. Акберди, М. И. Парономатические варианты слова: проблема выбора Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, нзук / М. И. Акберди. — Алматы, 2005.-24 с.

3. Алексеева, JI. М. Антропологизм как предмет научного перевода Текст. / JI. М. Алексеева // Стереотипность и творчество в тексте : межвуз. сб. науч. тр. Пермь : Изд-во Перм. гос. ун-та, 2004. - Вып. 7. - С. 204-218.

4. Алмаев Н. А. Психологические основания выбора слов ■ при построении' речи Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / Н. А. Алмаев. М:, 1997.-28 с.

5. Алпатов, В. М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходе к языку*/ В. М. Алпатов // Вопр. языкознания. 1993. - № 3. - С. 15-26;

6. Антропоцентрическая парадигма в филологии Текст. : материалы междунар. науч. конф. Ставрополь, 2003. — 268 с.

7. Апресян, Ю. Д. Избранные труды: в 2 т. Текст. / Ю. Д. Апресян. — М. : Яз. рус. культуры, 1995. — Т. 1. Лексическая семантика. — 464 с.

8. Апресян, Ю. Д. Языковые аномалии: типы и функции Текст. / Ю. Д. Апресян // Res Philologica Филологические исследования. - М.; Л., 1990. -С. 50-71.

9. Апресян, Ю. Д. Образ человека noi данным языка: попытка системногоуописания Текст. / Ю. Д. Апресян // Вопр. языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-66.

10. Ю.Арутюнова, Н. Д: Аномалии и язык: к проблеме языковой картины мира

11. Текст. / Н. Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. 1987. - № 3. - С. 3-19. П.Аттиа, А. М. Вариантные слова свойства русского слова в теоретическом и прикладном рассмотрении Текст] : автореф. дис. канд. филолог, наук / А. М. Аттиа. - М., 2003. - 24 с.У

12. Бабкин, A. M. Слово в контексте и в словаре Текст. / А. М. Бабкин // Современная русская лексикография. Л. : Наука, 1977. - С. 3-36.

13. Баклагова, Ю. В. Моделирование лексических микросистем языка в рамках антрополингвистики Текст. / Ю. В. Баклагова // Антропология языка : сб. ст. / отв. ред. С. Р. Омельченко. М: : Флинта ; Наука, 2010. -Вып. 1.-С. 33-36.

14. Балакай, А. Г. Фразеологическая1 единица в аспекте логической" функции языка Текст. / А. Г. Балакай // Функционирование языковых единиц современного русского-языка. Магнитогорск, 1995. - С. 25-34.

15. Балакай, А. Г. Русский* речевой этикет и принципы его лексикографического описания Текст. : автореф. дис. . д-ра филолог, наук / А. Г. Балакай. Орел, 2002. - 40 с.

16. Баранов, А. Н. Постулаты,когнитивной семантики-Текст. / А. Н: Баранов, Д. О. Добровольский // Изв. РАН, Сер. Литература и>язык. 1997. - Т. 56, № 1.-С. 11-21.

17. Бельчиков, Ю. А. О* лексикографических изданиях адресной направленности Текст. / Ю. А. Бельчиков, Г. Я. Солганик // Облик слова : сб. ст. памяти Д. Н. Шмелева / РАН. Ин-т рус. яз. М., 1997. - С. 41-47.

18. Бельчиков, Ю. А. Стилистика и культура речи Текст. / Ю. А. Бельчиков. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Изд-во УРАО, 2002. - 160 с.

19. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. : пер.с фр. / Э. Бенвенист ; общ. ред. и вступ. ст. Ю. С. Степанова. М. : Эдиториал УРСС, 2002. - 448 с.

20. Бережан, С. Г. К проблеме лексической вариантности Текст. / С. Г. Бережан // Вариантность как свойство языковой системы. Ч. 1. М. : Наука, 1982.-С. 36-38.

21. Бережан, С. Г. Семантически тождественные слова в языке и смысловое отождествление слов в речи Текст. / С. Г. Бережан // Исследования по семантике. — Уфа : Изд-во Башк. гос. ун-та, 1976. — С. 3-11.

22. Берестнев, Г. И. Самосознание-личности'в аспекте языка Текст.1/ Г. И. Берестнев // Вопр. языкознания: 2001. - № 1. — С. 60-84'.

23. Берков, В. П. Двуязычная лексикография^ Текст. / В: П. Берков. — СПб. : Изд-во СПбГУ, 1996. 240 с.

24. Блохин, Л. Ф. Типичные ошибки в словоупотреблении Текст. : слов. / Л. Ф. Блохин. М: : Москва, 2002. - 52 с.

25. Богин, Г. И. Уровни*и компоненты речевой способности человека Текст. / Г. И. Богин. Калинин : Изд-во ЮРУ, 1975. - 106 с.

26. Богин, Г. И. Противоречия в процессе формирования речевой способности Текст. / Г. И. Богит Калинин : Изд-во ¡КГУ, 1977. - 84 с.

27. Буглак, С. И. Воистину и поистине Текст. / С. И. Буглак // Русская речь. — 1998.-№ 1.-С. 56-60.

28. Бугорская, Н. В. Антропоцентризм как категория^ современного языкознания Текст. / Н. В. Бугорская // Вопр. психолингвистики. М., 2004.-Вып. 2.-С. 18-25.

29. Булыгина, Т. В. Человек о языке (метаязыковая рефлексия* в нелингвистических текстах) Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: образ человека в культуре и языке. М., 1999. — С.146-161.

30. Буслаев, Ф. И. Преподавание отечественного языка Текст. / Ф. И. Буслаев. М.: Просвещение, 1992. - 512 с.

31. Бутакова, JI. О. Лингвистическое изучение лексических ошибок: итоги и перспективы Текст. / Л. О. Бутакова // Вестн. Ом. гос ун-та. 1997. -Вып. 4. - С. 61-65.

32. Бутакова, Л. О. Опыт классификации ошибок, свойственных письменной речи Текст. / Л. О. Бутакова // Вестн. Ом. гос ун-та. 1998. - Вып. 2. -С. 72-75.

33. Васильев, Л. М. Системные отношения в лексике и- методы их изучения Текст.7 Л. М. Васильев. Уфа : Изд-во Башк. гос. ун-та, 1977. - 143 с.

34. Васильев; Л1 М. Значение слова в его отношении к системе языка Текст. / Л: М. Васильев. Уфа, 1985. - 62 с.

35. Васильев, А. Д. Историко-культурный аспект динамики слова Текст. / А. Д. Васильев. Красноярск, 1994. - 196 с.

36. Введенская, Л. А. Русский язык и культура речи Текст. : учеб. пособие для вузов / Л. А. Введенская, Л. Г. Павлова, Е. Ю. Кашаева: 5-е: изд. -Ростов н/Д: Феникс, 2003. - 544 с.

37. Введенская, Л. А. Русский язык: культура речи, текст, функциональные стили, редактирование Текст.' : учеб. пособие / Л. А. Введенская, А. М. Пономарева. 3-е изд: - М. : МарТ, 2003. - 352 с.

38. Вежбицкая, А. Речевые акты Текст. / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. — М. : Прогресс, 1985. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 251-263.

39. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. М., 1996.-416 с.

40. Вежбицкая, А. Семантические,универсалии и описания языка Текст. / А. Вежбицкая. М. : Яз. рус. культуры, 1999. - 780 с.

41. Веракша, Т. В. Функционально-семантическая дифференциация, паронимов русского языка Текст. / Т. В. Веракша. СПб. : НИИХ СПбГУ, 2000. - 205 с.

42. Верещагин, Е. М. Лингвострановедческая теория слова Текст. / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М. : Рус. яз., 1980. - 320 с.

43. Вессарт, О. В. Лингвистические предпосылки возникновения речевых ошибок у лиц без речевой патологии и при заикании Текст. : автореф. дис.—канд. филолог, наук / О» В. Вессарт. Л., 1980. -25 с.

44. Виноградов, С. И. Нормативный и коммуникативно-прагматический аспекты; культуры речи Текст. / С. И. Виноградов // Культура русской речи и эффективность общения. '— М. : Наука, 1996.-С. 121-152.

45. Вино1радов, С. И. Норма лексическая, или норма словоупотребления Текст. / С. И. Виноградов // Культура русской речи : энциклопед. слов.-справ. / под ред.: Л. Ю. Иванова [и др.]. М. : Флинта ; Наука, 2003. — С. 360-361. .

46. Вишнякова, О. В. Паронимия в русском языке : учеб. пособие Текст. / О. В. Вишнякова. — М. : Высш. шк., 1984. — 158 с.

47. Гак, В. Г. Языковые преобразования Текст. / В. Г. Гак. М. : Яз. рус. культуры, 1998. — 768 с.

48. Гаршин, А. П. Комплексный учебный словарь химических терминов Текст. / А. П; Гаршин, В. В. Морковкин. СПб. : Изд-во СПб ГТУ, 1999. -406 с.

49. Гийом, Г. Принципы теоретической лингвистики Текст. / Г. Гийом: -М. : Прогресс Культура, 1992. - 224 с.

50. Глазанова, Е. В. Типы связей в ментальном лексиконе и экспериментальные методы их исследования Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / Е. В. Глазанова. СПб., 2001. - 23 с.

51. Гойхман, И. Н. Речевая коммуникация Текст. : учеб. для вузов / И. Н. Гойхман, Т. М. Надеина ; под ред. О. Я. Гойхмана. М. : ИНФРА-М, 2001.- 272 с.

52. Голетиани,. Л: Коммуникативные неудачи в неофициальном1 диалоге Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / Л. Голетиани. Воронеж, 2003.-25 с:

53. Голованова, И. Ю. Проблема анализа- речевых ошибок в контексте онтогенеза языковой компетенции Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / И.' Ю. Голованова. Челябинск, 2004. - 19 с.

54. Голуб, И. Б. Русский язык и культура речи Текст. : учеб. пособие / И. Б. Голуб. М. : Университет, кн.; Логос, 2008. - 432 с.

55. Голуб, И. Б. Секреты хорошей речи Текст. / И. Б. Голуб, Д. Э. Розенталь.- М. : Междунар. отношения, 1997. 280 с.

56. Гольдин, В. Е. Русский,язык и культура речи Текст. / В. Е. Гольдин, О. Б. Сиротинина, М. АЛгубова. М. : Изд-во УРСС, 2002. - 212 с.

57. Гончарова, Н. Н. Школа «слов и вещей». Эстетическая школа, ареальная лингвистика как прообразы лингвокультурологии и когнитивной лингвистики Электронный ресурс. / Н. Н. Гончарова. — Режим доступа: Ьйр://соп£1зи.Ш1а.т/тр11р?сИс1=50. Загл. с экрана.

58. Горбаневский, М. В. Не говори шершавым языком: о нарушениях норм литературной речи в электронных и печатных СМИ Текст. / М. В. Горбаневский, Ю. Н. Караулов, В. М. Шаклеин. 2-е изд., испр. и доп. -М., 2000.-271 с.

59. Горбачевич, К. С. Вариантность слова и языковая норма (на материале современного русского языка) Текст. / К. С. Горбачевич. Л. : Наука,1978.-238 с.

60. Городецкий, Б. Ю. К типологии коммуникативных неудач Текст. / Б. Ю. Городецкий; И. М; Кобозева, И; Г. Сабурова // Диалоговое взаимодействиеи представление знаний : сб. ст. Новосибирск, 1985. - С. 64-78.

61. Горохова, С. И. Психолингвистические особенности механизма порождения речи- по данным» речевых ошибок Текст. : автореф: дис. . канд. филолог, наук / С.' И. Горохова: М., 1988. - 20 с.

62. Гринев-Гриневич,С. В. Современные проблемы антрополингвистики Текст.1/ С. В. Гринев-Гриневич // Антропология'языка*: сб. ст. / отв. ред. С. Р. ©мельченко. М. : Флинта ; Наука, 2010. - Вып. 1. - С. 37-47.

63. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества Текст. / В. фон Гумбольдт // Избр. тр. по языкознанию. М1: Прогресс, 1984а. - С. 34-298.

64. Гумбольдт В. фон. О сравнительном изучении языков, применительно к различным эпохам их развития Текст. / В. фон-Гумбольдт // Избр. тр. по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. - С. 307-323.

65. Гуреев, В. А. Языковой эгоцентризм в новых парадигмах знания Текст. / В. А. Гуреев // Вопр. языкознания. 2004. - № 2. - С. 57-67. "

66. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации Текст. / Д. Б. Гудков. М. : Гнозис, 2003. - 288 с.

67. Демиденко Л. П. Речевые ошибки Текст. : учеб. пособие / Л. П. Демиденко. Минск : Вышэйшая шк., 1986. - 336 с.

68. Демьянков, В. 3. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века Текст. / В. 3. Демьянков // Язык и наука конца 20 века. М. : Изд-во ин-та языкознания РАН, 1995. - С. 239-320.

69. Демьянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопр. языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-67.

70. Денисов, П. Н. Единицы словаря* Текст.» / П. Н. Денисов // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном-словаре : сб.- ст. / под ред. Ю. Н. Караулова. М: : Наука, 1988. - С. 48-53.

71. Денисов, П. Н. Об универсальной, структуре словарной статьи Текст. / П. Н. Денисов // Актуальные проблемы учебной лексикографии. М. : Рус. яз., 1977.-С. 205-225.

72. Денисов, П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания' Текст. / П. Н. Денисов. М. : Рус. яз., 1993. - 245 с.

73. Дубичинский, В. В. Лексикография русского языка Текст. / В: В. Дубичинский. М!. : Флинта ; Наука, 20091 - 432 с.

74. Дунев, А. Ш Русский язык и культура речи Текст. : учеб. для вузов / А. И. Дунев, М. Я. Дымарский, В. А Ефремов ; под ред. В. Д. Черняк. 3-е изд., стереотип. - М. : Высш. шк., 2009. - 496 с.

75. Ейгер, Г. В. Механизмы контроля'языковой правильности высказывания Текст. / Г. В. Ейгер. Харьков, 1990. - 184 с.

76. Ермакова, О. П. Слово в словаре и в современной речевой практике Текст. / О. П. Ермакова // Современный русский язык: система норма —узус / Ин-т рус. яз. РАН им. В. В. Виноградова. М. : Яз. славянских культур, 2010. - С. 71-93. - (БЩсНа рЫ1о^са).

77. Жадейко, М. Н. Антрополингвистический аспект метафоризации Текст. / М. Н. Жадейко // Антропология языка : сб. ст. / отв. ред. С. Р: ©мельченко. М. : Флинта ; Наука, 2010: - Вып. 1. -С. 48-57.

78. Жукова,. А. I'. Ортология в теоретическом- и прикладном рассмотрении Текст.,: автореф. дис. . канд: филолог, наук / А. Т. Жукова. Томск, 2002: -24:с. . ' .'■.■'■■':=;■

79. Жукова,. А. Г. «Дефектная» интерпретация- фразеологизмов; или

80. МОЛЧАТЬ КАК РЫБА.О Б ЛЕД Текст. / А. Г. Жукова, Г. М. Мандрикова

81. Проблемы, интерпретации в лингвистике и:- литературоведении : материалы третьих филологических^ чтений» (28-29? нояб! 2002); -Новосибирск,20021-Т. 1:,-С. 116-120; . : ■■•«.:

82. Жукова, А. Е. Танцуем от печки (к вопросу о фразеологической- агноиимии) Текст. / А. Е. Жукова; Г. М. Мандрикова II Т&/ут\ урац|штпсг|искусство, грамматики): Новосибирск : Изд-во-НЕУ,.2004. - Вып. 1. -С. 158-166.

83. Система. Личность» (Екатеринбург, 14-16 апр. 2004 г., УГПУ). -Екатеринбург, 2004. С. 77-82.

84. Жукова, А. Г. Phraseological agnonymy as a cause of communicative failures Текст. / А. Г. Жукова, Г. M. Мандрикова // KORUS 2004. The 8 Korea-Ruissia intern, symp. on science and technology: proceedings. Tomsk, 2004: -Vol. 3.-P. 246-248. • • . ■ • • ■

85. Жукова, А. Г. Фразеологическая агнонимия: зона «коммуникативного риска» Текст. / А. Г. Жукова, Г. М:. Мандрикова // Фразеологические чтенияшамяти профессора В: А. Лебединской: Кургана Изд-во Курган, гос.ун-та, 2005. - - Вып. 2. - С. 77-81. ; ;

86. Жукова, А. Г. Фразеологическая агнонимия в речи абитуриентов (на материале ЕГЭ) Текст. / А. Г. Жукова, Г. М. Мандрикова "// Фразеологические чтения памяти проф. В. А. Лебединской; — Курган, 2006. Вып. 3. - G. 149-151.

87. Жукова, А. Г. К вопросу о контаминации идиом Текст. / А; Г. Жукова, Г. М. Мандрикова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры : междунар. сб. науч. тр. М. ; Пятигорск : Изд-во ПГЛУ,,2010. - Вып. 11.-С. 60-67.

88. Жукова, А. Г. Краеугольный камень преткновения: к вопросу о функционировании библейских идиом Текст. / А. Г. Жукова, Г. М. Мандрикова // Фразеологические чтения памяти проф. В. А. Лебединской.- Курган, 2011. Вып. 5. - С. 122-126.

89. Залевская,> А. А. Введение в v психолингвистику Текст. / А. А. Залевская. М. : Изд-во Российский гос. гуманитар, ун-та, 2000. - 382 с.

90. Залевская, А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека Текст. : учеб. пособие / А. А. Залевская. Калинин : Изд-во Калинин, гос. ун-та; 1977. - 83* с.

91. Залевская, А. А. Речевая ошибка как инструмент научного исследования / А. А. Залевская // Вопр. психолингвистики. 2009. - № 9.- С. 6-22.

92. Зализняк, A.A. Многозначность в языке и способы ее представления^ Текст. / А. А. Зализняк. — М. : Яз. славянских культур, 2006. 672 с.

93. Зимин, В. И. Лексическое значение как объект комплексного описания в словарях Текст. : автореф. . д-ра филолог, наук / В. И. Зимин. -Краснодар, 1994. 32 с.

94. Зимняя, И. А. Психология обучения иностранным языкам в школе Текст. / И. А. Зимняя. М. : Просвещение, 1991. - 222 с.

95. Зубкова, Л. Г. Антропологический подход к языку: истоки, принципы, эволюция Текст. / Л. Г. Зубкова // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М. ; Барнаул, 2003. -С. 17-23.

96. Иванов, А. В. Метаязык фонетики и метрики Текст. / А. В; Иванов. — Архангельск : Изд-во ПРУ им. М. В. Ломоносова, 2004. 342 с.

97. Ипполитова, Н: А. Русский язык и культура речи Текст. : курс лекций / Н. А. Ипполитова, О. Ю. Князева,. М. Р. Саввова ; под ред. Н: А. Ипполитовош—М: : Изд-во Проспект, 2007. 344 с. ■

98. Ицкович, В. А. К типологии формальных отклонений от фразеологической нормы Текст. / В. А. Ицкович^ Б. С. Шварцкопф // Литературная норма в лексике и фразеологии. М;, 1983: -С. 182-196.

99. Казачихина, И: А; Лексикографическая интерпретация коммуникативов русской разговорной речи (модель учебного пособия словарного типа) Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / И. А. Казачихина. Омск, 2011.-23 с.

100. Каламбет, Е. В. Проявления антропоцентризма в современной отечественной лексикографии (на материале лингвистических словарей)

101. Текст.: автореф. дис. . канд. филолог, наук / Е. В. Каламбет Краснодар, 2007. - 21 с.

102. Караулов, Ю. Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности / Ю. Н. Караулов. 2-е изд. - М. : Галерия, 2000. - 272 с.

103. Караулов, Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка Текст. / Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1975. - 363 с:

104. Караулов, Ю. Н. Русская языковая личность и задачи её изучения Текст.*/ Ю. Н. Караулов // Язык и. личность. М. : Наука, 1989. - С. 3-8.

105. Караулов, Ю: Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю. Н; Караулов. М., 4987: - 26Фс. 1

106. Караулов, Ю. Н. Современное состояние и тенденции развития русской лексикографии Текст. / Ю. Н; Караулов // Советская лексикография : сб. ст. / редкол.: Ю: Н. Караулов [и др.]. М. : Рус. яз., 1988. - С. 5-18.

107. Кашкорова, F. Ш «Заговори, чтобы, я увидел тебя!.» Текст. : учеб. пособие / Г. П: Кашкорова, F.-M. Мандрикова. Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2006. - 224 с.

108. Клименко, А. П. Лексическая« системность и ее психолингвистическое изучение Текст. / А. П. Клименко. Минск, 1974. - 108 с.

109. Клименко, А. П. Проблема лексической системности в психолингвистическом освещении : автореф. дис. . д-ра филолог, наук Текст. / А. П. Клименко. - Минск, 1980. - 41 с.

110. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика Текст. / И. М. Кобозева. -М.: КомКнига, 2007. 352 с.

111. Ковтун, Н. О. Отражение лексической системы в учебниках русского языка для иностранцев Текст. / Н. О. Ковтун, В. В. Морковкин //

112. Содержание и структура учебника русского языка как иностранного. -М. : Рус. яз., 1981. С. 145-153.

113. Коган, И. И. Этапы семантизации агнонимов в лексиконе условной языковой личности (на материале романа Т. Толстой «Кысь») Текст. / И. И. Коган, Н. В. Козловская // Слово. Семантика. Текст : сб. науч. тр. -СПб., 2002. С. 119-126.

114. Кожина, М. Н. Стилистика русского языка Текст. / М. Н. Кожина. 3-е изд., перераб. и доп. - М. : Просвещение, 1993. - 223 с.

115. Колокольцева, Т. Н. Специфические * коммуникативные единицы диалогической! речи-Текст. / Т.Н. Колокольцева. — Волгоград : Изд-во Волгоград-, гос. ун-та; 200V. 260 с. 1

116. Конева, Н. К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач Текст. : дис. . канд. филолог, наук / Н. К. Конева. Тверь, 1999. -207 с.

117. Корнилов, О. А. Языковые картины мира» как производные национальных менталитетов Текст. / О. А. Корнилов. М., 2003. - 349 с.

118. Кошелева, Т. И. Фразеологическая норма русского языка и случаи ее нарушения Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / Т. И. Кошелева. Новгород, 1997. - 24 с.

119. Красиков, Ю. В. Теория речевых ошибок (на материале ошибок наборщика) Текст. / Ю. В. Красиков. М. : Наука, 1980. - 124 с.

120. Краснова, Т. И. Субъективность модальность: материалы активной грамматики Текст. / Т. И. Краснова. - СПб. : Изд-во СПбГУЭФ, 2002. -190 с.

121. Красных, В. В. Годовой или годичный? Текст. / В. В. Красных // Русская речь. 1999: - № 5. - С. 46-51.

122. Красных, В. И. О лексических паронимах в современном русском языке Текст. / В. В. Красных // Рус. яз. в шк. 2001. - № 5. - С.66-70.

123. Крысин, Л. П. К типологии лексических «неправильностей» Текст. / Л. П. Крысин // Словарь и культура. К 100-летию со дня рождения С. И. Ожегова. -М., 2001. С. 221-230.

124. Кубрякова, Е. С. Начальные этапы- становления когнитивизма. Лингвистика психология - когнитивная наука Текст. / Е. С. Кубрякова // Вопр. языкознания: - 1994: - № 4. - С. 34-37.

125. Кубрякова, Е. С. Парадигмы- научного знания в лингвистике и ее современный, статус Текст. / Е. С. Кубрякова // Изв. АН. Сер. Литература и язык. 1994(a). - Т. 53, № 2. - С. 3-15.

126. Кубрякова, Е. С. Эволюция лингвистический идей-во.второй половине XX века (Опыт парадигмального анализа) Текст. / Е. С. Кубрякова // Язык и наука конца* 20' века / под ред. Ю. С. Степанова. М., 1995. -С. 144-238.

127. Кубрякова, Е. С. Понятие «парадигма» в лингвистике: введение Текст. / Е. С. Кубрякова // Парадигмы научного знания, в современной лингвистике : сб. науч. тр. М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2006. - С. 4-14.

128. Кузмин, В. Г. Место системного подхода в современном научном познании и* марксистской' идеологии' Текст. / В. Г. Кузьмин // Вопр. Философии. 1980, - № 1, 21

129. Кузнецова, А. И. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования Текст. / А. И. Кузнецова. М:: Изд-во МГУ, 1963. - 59 с.

130. Кузнецова, Э. В. Русская лексика как система Текст. / Э} В. Кузнецова. Свердловск : Изд-во Уральск, гос. ун-та, 1980. — 89 с.

131. Кукушкина, О. В. Основные типы речевых неудач в русских письменных текстах Текст. / О. В. Кукушкина. М. : Диалог-МГУ, 1998. -288 с.

132. Куликова, И. С. Введение в металингвиетику (системный, лексикографический и коммуникативно-прагматический аспекты лингвистической терминологии) Текст. / И. С. Куликова , Д. В. Салмина.- СПб. : САГА, 2002. 352 с.

133. Культура русской речи Текст. : учеб. для вузов / под ред. Л. К. Граудиной, Е. Н. Ширяева. М.: НОРМА - ИНФРА-М, 1998. - 560 с

134. Кун, Т. Структура* научных революций Текст. / Т. Кун. М. : Прогресс, 1977.-300 с.

135. Кустова, Г. И! Типы производных значений- и механизмы языкового-расширения Текст.;/ Г. И: Кустова. М. : Яз. славянской культуры, 2004.- 472 с. (БШсИа РЫ1о^са).

136. Лаптева, О: А. Живая русская речь с телеэкрана:-разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте Текст. / О: А. Лаптева. 3-е изд. - М: : Эдиториал»УРСС,Л999. - 176 с.

137. Лебедева, С. В. Синонимы или проксонимы? Текст. / С. В. Лебедева -Курск : Изд-во Курского гос. пед. ун-та, 2002. 202 с.

138. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке Текст. / отв. ред.: Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко. М., 1999. - 352 с.

139. Ломов, А. М. Типология русского предложения Текст. / А. М. Ломов. Воронеж : Изд-во ВГУ, 1994. - 278 с.

140. Лукашевич, Е. В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект Текст. / Е. В. Лукашевич ; род ред., вступ. ст. В. А. Пищальниковой. М. ; Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 2002. - 234 с.

141. Лукашевич, Е. В. Теория значения слова: Эволюционно-прогностический аспект Текст. : автореф. дис. . д-ра филолог, наук / Е. В. Лукашевич: М., 2003. - 47 с.

142. Максимов, В: И: Культура устной^ и письменной, речи делового человека Текст. : справ., практикум^/ В. И. Максимов. 8-е изд., испр. -М». : Флинта ; Наука, 2002. - 315 с.

143. Максимчук, Н. А. Пособия по лексике русского языка для иностранцев как объект учебной лексикографии Текст. : автореф. дис. . канд. филолог, наук / Н. А. Максимчук. М., 1984. - 23 с.

144. Мандрикова, Г. М. Лексическая лакунарность как показатель уровня развития языковой личности абитуриента Текст. / Г. М. Мандрикова // Философия образования. 2005. - № 3 (14). - С. 237-242.

145. Мандрикова, Г. М. «Говорящий» + «слушающий» и «говорящий» -«слушающий»: когнитивная интерпретация агнонимов Текст. / Г. М. Мандрикова // Lingua mobilis. Челябинск, 2007. - № 2. - С. 102-108.

146. Мандрикова, Г. М. Таронимия как объект лингвистического описания Текст. Г Г. М.—Мандрикова // Русский язык: исторические судьбы и современность : тр., материалы III междунар. конгр. исследователей русского языка. - М. : Изд-во МГУ, 2007. - С. 133-134.

147. Мандрикова, Г. M. Явление таронимии в свете психолингвистического подхода Текст. / Г. М. Мандрикова // Вестн. НГУ. Сер. История. Филология. 2008. - Т. 7, вып. 2. Филология. - С. 44-48.

148. Мандрикова, Г. М. Агнонимы: способы семантизации Текст. / Г. М. Мандрикова // Международный аспирантский вестник. Русский язык за рубежом. М., 2010. - № 1-2. - С. 53-58.

149. Мандрикова, Г. М. Таронимия как лингвистический объект Текст. / Г. М. Мандрикова. Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2011. - 150 с.

150. Мандрикова, Г. М. Лексикографическая интерпретация таронимов: к проблеме отбора словника Текст. / Г. М. Мандрикова // Вестн. Том. гос. ун-та : общенауч. период, журн. 2011. - № 350. - С. 17-20.

151. Морковкин; В.В. Ориентация на пользователя как доминанта учебной лексикографии Текст. / В. В. Морковкин, Е. М. Кочнева // EURALEX's Proceedings I-П / eds.: Н. Tommola,* К. Varantola, Т. Salmi-Tolonen, J. Schoop. Tampere, 1992. - P. 81-87.

152. Морковкин, В. В. Антропоцентрический versus лингвоцентрический подход к лексикографированию Текст. / В: В. Морковкин // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. -М.: Наука, 1988. С. 131-136.

153. Морковкин, В. В. К проблеме альтернативной (антропоцентрической) лексикологии Текст. / В: В. Морковкин // Семантические категории языка и методы их изучения. Т. 1 / отв.ред. Л. М. Васильев. Уфа, 1985. - С. 5556.

154. Морковкин, В. В. Лексическая система и ее отражение в значении слова Текст. / В. В. Морковкин // Slavist. Sarajevo. - 1990. - № 1. - С. 914.

155. Морковкин, B.B. Типовой проект базового учебного словаря (для иностранных учащихся определенной национальности) Текст. / В. В. Морковкин. М. : Изд-во ИРЯ им. A.C. Пушкина, 1985. - 84 с.

156. Морковкин, В. В. Лексическая система как объект лексикографирования Текст. / В. В. Морковкин // Проблемы учебной лексикографии: состояние и перспективы развития : материалы общесоюз. конф. Симферополь, 1992. - С. 142-145.

157. Морковкин, В. В. Типология лексических значений как объект } словарной лексикологии Текст. / В. В. Морковкин // Русистика сегодня.1998.-№3-4.-С. 3-9.

158. Морковкин, В. В. Таронимия: понятие и типологическое разнообразие Текст. / В. В. Морковкин, Г. М. Мандрикова // Рус. яз. за рубежом. -2010(а). № 5 (222). - С. 42^8.

159. Морковкин, В. В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем) Текст. / А. В. Морковкина, В. В.Морковкин М. : Астрель, 1997. - 414 с.i

160. Мурашов, А. А. Культура речи Текст. : практикум / А. А. Мурашов, В. Ф. Русецкий. М. : Изд-во Москов. психолог.-соц: ин-та ; Воронеж : МОДЭК, 2004. - 272 с. - (Серия «Библиотека студента»).

161. Мучник, Б. С. Человек и текст: основы культуры письменной речи Текст. / Б. С. Мучник. М.: Книга, 1985. - 576 с.

162. Никитин, М. В. Основы лингвистической теории значения Текст. / М. В. Никитин. М. : Высш. шк., 1988. - 178 с.

163. Новиков, А. Н. Семантика русского языка Текст. / А. Н. Новиков // Избр. тр. Т. 1. Проблемы языкового значения. -М.: Наука, 2001. 672 с.

164. Новиков С. П. Системность в обучении русской лексике как основа преодоления межъязыковой -.интерференции; Текст. :.; дис. . канд. пед: Наук / С. П. Новиков. -М:, 1979. 183с., ' ■ / • . > > ■ ■ , • '

165. Норман, Б. Ю; Об. антропоморфности человеческого языка Текст.-/ Б. ТО. Норман // Лексика; грамматика; текст в свете: антропологической лингвистики. -Екатеринбург, 19954. С. 55-68. • \ . - • Г

166. Обыденное метаязыковое . . сознание: онтологические и гносеологические аспектьг Текст. : коллективная монография. Ч. II. / отв. ред.Н: Д. Голев;.- Томск : Изд-воТом. гос. пед: ун-та; 2009; 457 с;

167. Омельченко, С. Р. Текстовая идеография как метод антрополингвистики Текст.; / С. Р. Омельченко // Человек в современных философских концепциях : материалы второй междунар. науч. конф.

168. Волгоград, 19-22 сентября, 2000 г.). Волгоград : Изд-во ВГУ, 2000. -364 с.

169. Плещенко, Т. П. Стилистика и культура речи Текст. : учеб. пособие / Т. П. Плещенко, Н. В. Федотова, Р. Г. Чечет ; под ред. П. П. Шубы. -Минск : ТетраСистемс, 2001. 544 с.

170. Плотников, Б. А. 1 Дихотоническая лексикология Текст.« / Б:, А. Плотников. -Минск : Университетское, 1989. 131 с. <

171. Попова, 3. П. Свободная и функционально-связанная сочетаемость в учебных словарях терминов Текст. / 3. П. Попова // Рус. яз. за рубежом. -2010.-№4.-С. 53-58.

172. Потебня, А. А. Из записок по- русской грамматике Текст. / А. А. Потебня. М.: Учпедгиз, 1958. - Т. 1, 2.

173. Проблемы психолингвистики. Слово и текст Текст. : сб. науч. тр. / под ред. А. А. Залевской. Тверь, 1993. - 174 с.

174. Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики Текст. : межвуз. темат. сб. / под ред. А. А. Залевской. Калинин, 1983. -159 с.

175. Пятаева, Н. В. Антропоцентрический и системоцентрический принципы лингвистики в динамическом исследовании лексических гнезд

176. Текст. / Н. В. Пятаева. Уфа : Гилем, 2006. - 280 с.

177. Рахилина, Е. В. Цель и причина в русском тексте Текст. / Е. В. Рахилина // Вопр. языкознания. 1989. - № 6. - С. 46-54.

178. Рахилина, Е. В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты Текст. / Е. В. Рахилина // Семиотика и информатика. М., 1998. - Вып. 36. - С. 274-323.

179. Ревзин, И. И. Метод моделирования и типология славянских языков Текст. / И: И. Ревзин. М., 1967. - 299 с.

180. Родионова, Т. Г. Стратегии идентификации неологизмов-глаголов Текст. / Т. Г. Родионова // Тверская психолингвистическая школа: воспоминания о будущем. Курск, 1999. - С. 33-35.

181. Романов, А. А. Коммуникативное рассогласование как- разновидность прагматического непонимания в диалоге Понимание и рефлексия Текст. / А. А. Романов // Материалы первой и второй тверских герменевтических конф. Тверь, 1992. - С. 44-48.

182. Руденко, Д. И. Имя в парадигмах "философии языка" Текст. / Д. И. Руденко. Харьков : Основа, 1990. - 299 с.

183. Русская речевая культура Текст. : учеб. слов.-справ. / под ред. В. Д. Черняк. СПб.: САГА ; Азбука-классика, 2006.

184. Русецкий В. Ф. Речевые ошибки как языковое явление Текст. / В. Ф. Русецкий // Рус. яз. в школе. М. 2005. - №2. - С. 23-28.

185. Русский язык и культура речи Текст. : учеб. / под ред. В. И. Максимова. М: : Гардарики, 2000. - 412 с.

186. Рябцева, Н; К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и антропоцентричность языка Электронный; ресурс. / Н. К. Рябцева. -Режим доступа : http: //www.dialog-21.ru/archive/2000. Загл. с экрана.

187. Сиротинина, О. Б. Факторы, влияющие на развитие русского языка в XXI веке Текст. / О. Б. Сиротинина // Проблемы речевой коммуникации / под ред.: М. А. Кормилицыной, О. Б. Сиротининой. Саратов : Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2007. - Вып. 7. - С. 31-42.

188. Скляревская, Г. Н. Антропоцентрическая лексикография: идеи и практика Текст. / Г. Н. Скляревская // Мир русского слова и русское слово в мире : материалы XI конгр. МАПРЯЛ. Варна, 2007. - Т. 2. - С. 525-530.

189. Скляревская, Г. Ht Слово в меняющемся» мире: русский язык начала XXI столетия: состояние, проблемы, перспективы Текст. / Г. Н.

190. Скляревская // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2001. - № 6. -С. 177-202.

191. Сковородников, А. П. Модель культурно-речевой компетенции студента высшего учебного заведения Текст. / А. П. Сковородников, Г. А.

192. Копнина // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social* Sciences. Supplement. Красноярск, 2009. - № 2. - С. 5-18.

193. Скопюк, Т. Г. Взаимосвязь языка и мышления Текст. / Т. Г. Скопюк // Антропология-языка : сб. ст. / отв. ред. С. Р. Омельченко. М. : Флинта ; Наука, 2010. - Вып. 1. - С. 118-124.

194. Слово в системных отношениях на разных уровнях языка Текст. / редкол.: К. И. Демидова (отв.ред.) [и др.]. Свердловск : Изд-во СГПИ, 1991.-132 с.

195. Соколовская, Ж. П. Проблемы системного описания лексической семантики' Текст. / Ж. П. Соколовская. Киев : Наукова думка, 1990. — 182 с. .

196. Соловьев, Ю. Э. Антропологизм Текст. / Ю. Э. Соловьев // Большая советская энциклопедия. М., 2002. - С.55.

197. Солодуб, Ю. П. Структура лексического значения Текст. / Ю. П. Солодуб // Филолог, науки. 1997. - № 2. - С. 4-9.

198. Солнцев, В. М. Язык как системно-структурное образование Текст. /

199. B. М. Солнцев. М. : Наука, 1977. - 341 с.

200. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де. Соссюр. М. : Прогресс, 1977. - 696 с.

201. Степанов, Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики Текст. / Ю. С. Степанов. М.: Наука, 1975. - 351 с.

202. Степанов, Ю. С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований Текст. / Ю. С. Степанов // Бенвенист Э. Общая лингвистика : пер. с фр. / общ. ред. и вступ. ст. Ю. С. Степанова. — М. : Эдиториал УРСС, 2002. С. 5-16.

203. Стернин, И. А. Значение в языковом сознанйи: специфика описания Текст. / И. А. Стернин // Вопр. психолингвистики. 2006. - № 4.1. C. 171-180. < 1

204. Стернин, И. А. Лексическое значение слова в речи Текст. / И. А. Стернин. Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 1985. - 170 с.

205. Стернин, И. А. Проблемы анализа структуры значения слова Текст. / И. А. Стернин. — Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 1979. 156 с.

206. Сулименко, Н. Е. Антропоцентрические аспекты изучения лексики Текст. / Н. Е. Сулименко. СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1994. -86 с. '

207. Сулименко, Н. Е. Современный русский язык. Слово в курсе лексикологии Текст. / Н. Е. Сулименко. М. : Флинта ; Наука, 2006. -352 с.

208. Супрун, А. Е. Лексическая система и методы ее изучения Текст. / А. Е. Супрун // Методы изучения лексики / под ред. А. Е. Супруна. Минск : Изд-во БГУ, 1975. - С. 5-22.

209. Супрун, А. Е. Исследования по лингвистике текста изучения Текст. / А. Е. Супрун . Минск, 2001. - 158 с.

210. Сусов, И. П. Языковое общение и лингвистика Текст. / И. П. Сусов // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин : Изд-во КГУ, 1985. - С. 3-12.

211. Сыдыкбекова, Д. Т. Речевые ошибки в их отношении к сфере бессознательного Текст. / Д. Т. Сыдыкбекова // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси : Мецниереба, 1978. - С. 255- 259.

212. Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты Текст. / В: Н. Телия.- М. : Языки русской культуры, 1996. - 287 с.

213. Третьякова, В. С. Конфликт как феномен языка и речи Текст. / В. С. Третьякова // Изв. Урал. гос. ун-та. Екатеринбург, 2003. - № 27. Проблемы образования, науки и культуры; вып. 14. - С. 17-25.

214. Угланова, И. А. Существует ли мейнстрим в современной лингвистике? Текст. / И. А. Угланова // Филологические заметки : межвуз. сб. науч. тр. Пермь ; Скопье ; Любляна : Изд-во Перм. гос. ун-та, 2006. - Вып. 4: в 2 ч.-Ч. 1.-С. 163-173.

215. Уфимцева, А. А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка Текст. / А. А. Уфимцева. 2-е изд., испр. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 288 с. - (Лингвистическое наследие 20 века.).

216. Формановская, Н. И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика Текст. / Н. И. Формановская. М. : ИКАР, 2007. - 480 с.

217. Формановская, Н. И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход Текст. / Н. И. Формановская. М. : Рус. яз., 2002. -216 с.

218. Формановская, Н. И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения Текст. / Н. И. Формановская. М. : Изд-во ин-та рус. яз. им. A.C. Пушкина, 1998. - 291 с.

219. Фрумкина, \ Р. М. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа Текст. / Р. М. Фрумкина. М. : Наука, 1984. - 175 с.29Г. Фрумкина, Р. М. Психолингвистика Текст. / Р. М. Фрумкина. М. : Академия, 2001. - 320 с.

220. Хомутова, Т. Н. Научные парадигмы в лингвистике Текст. / Т. Н. Хомутова // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2009. - № 35, вып. 7. - С. 142-151.

221. Цивьян, Т. В. ДВИЖЕНИЕ и ПУТЬ в балканской модели мира Текст. / Т. В. Цивьян ; под ред. В. Н: Топорова. М. : Индрик, 1999. - 376 с.

222. Цейтлин, С. Н. Речевые ошибки, и их предупреждение Текст. / С. Н. Цейтлин. 2-е изд. СПб. : МиМ, 1997. - 198 с.

223. Цой, А. C.« Антропоцентрическая лексикография: теоретическое обоснование и перспективы развития Текст. / А. С. Цой // Рус. яз. за рубежом. 2008'.'- № 1. - С. 43^18.

224. Цой, А. С. Лексикография русских служебных слов Текст. : автореф. дис. . д-ра филолог, наук / А. С. Цой. М., 2008. - 34 с.

225. Черняк, В. Д. Синонимическое варьирование в современной речи Текст. / В. Д. Черняк // Русский язык сегодня : сб. науч.ст. М. : Изд-во ин-та рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН, 2000. - С. 463^71.

226. Черняк, В. Д. Агнонимы в лексиконе языковой личности как источник коммуникативных- неудач Текст. / В. Д. Черняк // Рус. яз. сегодня. 2003. - Вып. 2. - С. 295-304.

227. Черняк, В. Д. «Зоны риска» в лексиконе языковой личности: к основаниям коммуникативных неудач Текст. / В. Д. Черняк // Вестн.

228. ТГПУ. Сер. Гуманитарные науки (Филология). Томск, 2005. - Вып. 3 (47).-С. 96-101.

229. Черняк, В. Д. Лакуны в тезаурусе и культурная грамотность Текст. / В. Д. Черняк // Лакунарность в языке, картине мира, словаре и тексте : межвузов, сб. науч. тр. Новосибирск : Изд-во IIГПУ, 2009. - С. 92-101.

230. Черняк, В. Д. Синонимия в русском языке Текст. : учеб. пособие / В. Д. Черняк. -М: : Академия, 2010; 128 с. •

231. Чтобы Вас понимали: культура русской речи и речевая культура человека^Текст. : учеб. пособие / под ред. О. Б. Сиротинииой. М. :: ЛИБРОКОМ, 2009: - 272 с. • ' .' : :

232. Шахнарович, А. М. Семантический; компонент языковой способности Текст. /. А. М. Шахнарович // Психолингвистические проблемы семантики. М:, 1983. - С. 27—39-, - •

233. Шварцкопф, Б. С. Морфологическая норма фразеологической единицы Текст. / Б; С. Шварцкопф //. Литературная норма в лексике и фразеологии. М. : Наука, 1983. - С. 45-68.

234. Шварцкопф, Б; С. Оценки говорящими фактов речи (лингвистический аспект) Текст. : атореф. дис. . канд. филолог, наук / Б. С. Шварцкопф. — М:, 1971.- Юс.

235. Щербаков, А. В. Ошибки лексические / А. В. Щербаков // Культура русской речи : энциклопед. слов.-справ. / под ред.: JI. Ю. Иванова и др.. М. : Флинта ; Наука, 2003. - G. 427-428.

236. Ширшов, И. А. Голый и нагой / И. А. Ширшов // Рус. речь. 1998. - № 2.- С. 56-62.

237. Шмелев, Д. Н. Лексикология Текст. / Д. Н. Шмелев // Русский язык. Энциклопедия / гл: ред/ Ю.Н: Караулов. —'2-е изд^ перераб. и доп. М., 1997.-С. 211-213.

238. Штрекер, Н. Ю. Русский язык и культура речи : ' учеб. пособие для вузов Текст. / II. Ю. Штрекер. М-;-: ЮНИТИ - ДАНА, 2003. - 383 с. (Серия «Cogito ergo sum»).,

239. ЛЛтыбен, В. II. Паронимия и задачи ее исследования с позиций психолингвистики Текст. / В. Н. Штыбен // Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста : ■ межвузов: темат. сб. науч. тр.- Калинин : Изд-во КГУ, .1988.- С. 90-98:

240. Якобсон, Р. Избранные работы Текст. / Р. Якобсон. — М. : Прогресс, 1985.-456 с.

241. Ахманова; -3-е изд., стереотип: М. : Рус. яз:, 1986.-448 с: 328: Бельчиков, Ю. А. Словарь паронимов современного русского языка

242. Вишнякова, О. В. Словарь паронимов русского языка Текст. / О. В. Вишнякова. М. : Рус. яз., 1984. - 352 с.

243. Красных, В. И. Паронимы в русском'языке. Самый полный" толковый словарь Текст. / В. И. Красных. М.-, 2010. - 592 с.

244. КРР — Культура русской речи Текст. : энциклопед. слов.-справ. / под ■ общ. рук.: JI. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. М. :•

245. Львов, М. Р. Словарь антонимов русского языка Текст. : ок. 3200 антоним, пар / М.' Р. Львов ; под ред. Л. А. Новикова. - 7-е изд., испр. идоп. М. : АСТ-ПРЕСС, 2001. - 592 с.

246. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. /■ гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.t

247. Марузо, Ж. Словарь лингвистически терминов Текст. : пер. с фр. / Ж. Марузо ; предисл. В. А. Звегинцева. 2-е изд., испр. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 440 с.

248. MAC Словарь русского языка Текст. : в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Евгеньевой. - 3-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 1985 -1988.

249. Мелерович, А. М. Фразеологизмы в русской речи Текст. : слов. / А. М. Мелерович , В. М. Мокиенко. М. : Рус. слов. ; Астрель, 2001.

250. Михайлова, О. А. Словарь антонимов русского языка Текст. / О. А. • Михайлова . М. : Эксмо, 2008. - 480 с.

251. Фразеологический словарь русского* языка Текст. / под- ред. А. И; Молоткова. 3-е изд. стереотип. - М. : Рус. яз., 1978. - 543 с.

252. Ожегов; С. И. Толковый словарь.русского языка Текст. / С. И. Ожегов, Н. Ю: Шведова. 4-е изд., доп. - М.: Азбуковник, 2001. - 960 с.

253. Розенталь, Д. Э. Словарь трудностей русского- языка Текст. / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова.1 3-е изд. - М. :• Айрис-пресс, 2003. - 832 с.

254. Русская'речевая культура Текст. : учеб. слов.-справ. / под ред. В. Д. Черняк. СПб. : САГА ; Азбука-классика, 2006. - 219 с.

255. Русский ассоциативный-словарь. Кн. 1. Прямой словарь: от стимула к реакции .Текст. / Ю; Н. Караулов [и др.]. М. : Помовский и партнеры, 1994.-430 с.

256. Русский семантический словарь Текст. : толковый слов., систематизированный по классам слов и значений : в 4 т. / РАН ; Ин-т рус. яз. ; под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М., 2002-2007.

257. Саяхова, Л. Г. Тематический, словарь русского языка Текст. / Л. Г. Саяхова, Д. М. Хасанова, В. В. Морковкин ; под ред. В. В. Морковкина. -М.: Рус.яз., 2000. 560 с. - (Б-ка словарей русского языка)

258. Скворцов, Л. И. Большой толковый словарь правильной русской речи Текст. / Л. И. Скворцов . М. : Диля, 2006. - 1136 с.

259. Словарь синонимов русского языка Текст. : в 2-х т. / АН СССР ; Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Евгеньевой. Л. : Наука, 1970 - 1971.

260. Фразеологический словарь русского литературного языка Текст. : в 2 т. / сост. А. И. Федоров. — Новосибирск : Наука, 1995. Т. 1. — 391 с.

261. Частотный словарь русского языка Текст. / под ред. Л. И. Засориной -М. :Рус. яз., 1977.-936 с.

262. Яранцев, Р. И. Русская фразеология Текст. : слов.-справ. / Р. И. Яранцев. М. : Рус. яз., 1997. - 845 с. - (Библиотека словарей русского языка).