автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Русские и английские лингвистические терминозаимствования в ингушском языке и в лингвистическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские и английские лингвистические терминозаимствования в ингушском языке и в лингвистическом дискурсе"

ПУГОЕВА ЗАРЕТА МАГОМЕДОВНА

РУССКИЕ И АНГЛИЙСКИЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТЕРМИНОЗАИМСТВОВАНИЯ В ИНГУШСКОМ ЯЗЫКЕ И В ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск-2011 '14 ДПР 2011

4843745

Работа выполнена на кафедре теории и практики перевода

вГОУВПО

«Пятигорский государственный лингвистический университет»

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

доцент

Рябко Ольга Павловна

Защита состоится 27 апреля 2011 г. в 14.00 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ГОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан 24 марта 2011 г.

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Локтионова Валентина Григорьевна

доктор филологических наук, доцент

Янушкевич Ирина Федоровна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет» им. Х.М. Бербекова

Ученый секретарь диссертационного совета

Выбор темы исследования обусловлен тем, что в современную эпоху процесс интернационализации научного знания сопровождается постоянным пополнением корпуса научных терминов, в том числе -благодаря их заимствованию из иноязычных источников, как в родственные языки, так и в языки, не имеющие между собой генетического родства. Среди научных дисциплин, характеризующихся стремительным распространением идей национальных школ и направлений за рубежом, языкознание занимает далеко не последнее место. Но, несмотря на то, что разработка глобальных лингвистических проблем и частнолингвистических вопросов невозможна без создания и распространения соответствующей новой терминологии, процессы и результаты терминообразования в лингвистике привлекают внимание самих лингвистов не столь часто [Шелов, 1990]. Как признают многие исследователи, работ, посвященных метаязыку, как минимум, на порядок меньше, чем трудов по терминологии естественных наук [Куликова, Салмина, 2002, с. 7].

Точка зрения исследователей старшего поколения, наиболее однозначно выраженная О.С. Ахмановой [1966; 1990, с. 4] и разделяемая P.A. Будаговым [1974], A.A. Реформатским [1959; 1967], В.П. Ицкович [1964], состоит в том, что лингвистическая терминология не является рационально организованной, семиотически безупречной системой. На взгляд этих ученых, семиотическое несовершенство лингвистической терминологии обусловлено как склонностью различных ученых создавать и вводить в свои тексты новые термины без достаточных на то оснований, непоследовательностью употребления существующих терминов [Ахманова, 1966, с. 4]. В отличие от этого, рассуждая об общетерминологической проблематике, современные лингвисты отмечают, что лингвистическая терминология представляет собой целостный метаязык, содержательная сфера которого формируется под воздействием общей концепции о языке, а ее изучение способствует «адекватному описанию всех уровней языковой системы и оптимизации процессов изучения и преподавания языка» [Эмирова, 2002, с. 75].

В ингушском литературно-письменном языке в течение всего периода его формирования и развития отмечается появление многочисленных терминологических заимствований, в том числе - из русского и английского языков, из которых заимствуются единицы словного и сверхсловного характера, являющиеся лингвистическими терминами. Однако они зачастую остаются вне поля зрения лингвистов и пока являются малоизученными.

Выдвигаемая нами гипотеза заключается в том, что заимствование терминов и их функционирование в научных и научно-педагогических дискурсах обусловливается, с одной стороны, объек-

тивируемой в языке национальной научной картиной мира, а с другой стороны - этноментальностью этноса и социально-историческими условиями его существования.

Актуальность данной работы, нацеленной на выявление особенностей процесса формирования ингушской лингвистической терминологии и специфики ее функционирования в дискурсе, определяется несомненной важностью исследования разных аспектов языка и речи в их взаимосвязи с историей и культурой этноса.

Научная новизна работы состоит в том, что вопросы заимствования в ингушский язык русских и английских лингвистических терминов лингвистических терминов впервые раскрываются комплексно: с точки зрения формирования метаязыка и с точки зрения его функционирования в разных видах лингвистического дискурса.

В диссертации впервые:

- исследуется национально-культурная специфика ингушского лингвистического научного, научно-педагогического и учебно-педагогического дискурсов;

- история формирования ингушского литературно-письменного языка рассматривается параллельно с изучением истории ингушского этноса;

- выявляется корпус лингвистических терминов, заимствованных из английского и русского языков и используемых в ингушском лингвистическом дискурсе;

- проводится сравнительно-сопоставительный этимологический, структурно-морфологический, когнитивно-семантический и функциональный анализ исконной и заимствованной лингвистической терминологии;

- описываются особенности функционирования лингвистических терминов в ингушском лингвистическом дискурсе. Все вышеизложенное повышает научную актуальность заявленной темы.

В качестве объекта настоящего исследования избраны тексты ингушского научного, научно-педагогического и учебно-педагогического дискурсов, а также лексикографические источники, содержащие лингвистическую терминологию, заимствованную из русского и английского языков.

Предмет исследования - системно-языковые и функциональные характеристики лингвистических терминов - англицизмов и русизмов в научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах, развертывающихся в коммуникативном пространстве Ингушетии.

Основной целью работы является изучение заимствованной из русского и английского языков лингвистической терминологии, рассматриваемой как средство формирования ингушской терминосистемы

и как средство оптимизации языка ингушского лингвистического дискурса.

Для реализации поставленной цели решены следующие задачи:

1. Описаны внелингвистические и лингвистические характеристики ингушского лингвистического дискурса, определяющие его национально-культурную и языковую специфику;

2. Выявлена роль двуязычия представителей ингушского этноса в формировании и развитии ингушского лингвистического дискурса.

3. Охарактеризованы основные этапы развития ингушского литературно-письменного языка и ингушского языкознания и выявлены основные причины возникновения лакун в ингушской научной картине мира.

4. Систематизированы основные источники и способы пополнения ингушской лингвистической терминологии;

5. Охарактеризованы системно-структурные, когнитивно-семантические и функциональные особенности основных заимствованных лингвистических терминов - англицизмов и русизмов.

6. Установлено, что в научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах использование заимствованных лингвистических терминов способствует оптимизации информирования о новом знании.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Научный, научно-педагогический и учебно-педагогический дискурсы, развертываемые в коммуникативном пространстве Ингушетии, отражают культурно-историческую и типологическую специфику языка и национально-культурную специфику национальной научной картины мира. Возникновению билингвизма ингушского дискурса способствует двуязычие его участников, использующих родной язык в научно- и учебно-педагогическом и русский язык - в научном дискурсе.

2. Специальная терминология как средство отражения научной картины мира в ингушском языке создается из собственных ресурсов языка: путем переосмысления обиходно-бытовой лексики и путем словообразования, а также путем иноязычных заимствований. Немаловажное значение для проникновения в заимствующий язык имеет возможность установления семантических отношений и связей с исконными и другими заимствованными единицами, образующими общее понятийное поле.

3. Ингушская лингвистическая терминология - это открытая динамичная система. Этимологический состав ингушской терминологии обусловлен, с одной стороны, многолетними лингвокультурными контактами с другими народами и этносами и спецификой формирования

литературно-письменной формы ингушского языка, а с другой стороны - особенностями национальной научной картины мира и динамикой ее развития.

4. Современный процесс пополнения ингушской лингвистической терминологии базируется, в основном, на заимствовании терминов западноевропейской, русской и американской лингвистической науки. Русские и английские терминозаимствования в ингушском лингвистическом дискурсе обладают признаком тематической соотнесенности, позволяющим сгруппировать их по нескольким семантическим категориям, а также структурно-морфологическими особенностями, определяемыми как типологическими особенностями контактирующих языков, так и способом заимствования, и функциональными особенностями. Лингвистические термины-русизмы и англицизмы обладают в ингушском языке ограниченным потенциалом деривации. В то же время они активно образуют терминологические словосочетания-гибриды.

5. На рост числа заимствованных терминов и их распространение влияет высокая степень интертекстуальности научного дискурса, возникновение новых научных школ и направлений, восприятие зарубежных лингвистических теорий, а также их способность выступать в качестве оптимального средства заполнения лакун в национальной научной картине мира.

Материал исследования. Данное исследование осуществлено с использованием как материала лексикографических источников, представленного словарями и справочниками, так и текстов ингушского научного, научно- и учебно-педагогического дискурсов: диссертаций, авторефератов, статей, тезисов лекций и докладов, а также вузовских и школьных учебников, лекций, учебно-методических и учебных пособий.

Исследование опирается на методологическую базу, представленную работами по лингвистике, сравнительному терминоведению, лингвокультурологии, теории межъязыковой коммуникации, лексикологии и словообразованию. Теоретической основой работы явились труды отечественных терминоведов P.A. Будагова, О.С. Ахмановой,

A.A. Реформатского, В.М. Лейчика, В.Г. Гака, Д.С. Лотте, Е.В. Бреуса,

B.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, Н.Д. Арутюновой, В.А. Масловой, В.В. Виноградова.

Выбор методов и приемов исследования продиктован поставленными задачами, а их использование носит комплексный характер. Это метод описания, элементы сравнительно-исторического и сопоставительного метода, классификационный метод, этимологический анализ, дефиниционный анализ, компонентный анализ и приемы внутренней

интерпретации, прием группировки единиц по принципу семантического поля, количественный анализ, приемы лингвистического анализа дискурса.

В соответствии с избранным междисциплинарным подходом вопрос об англицизмах и русизмах в ингушском научном и учебно-педагогическом дискурсах рассматривается не только с позиций традиционного исторического языкознания, но также на основе широкого использования информации из смежных областей научного знания.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней описаны важные тенденции в системе специальной лексики ингушского языка и подтверждено влияние на нее русской и английской лингвистических терминосистем. Рассмотрение лингвистических заимствований с когнитивной и социолингвистической точек зрения позволяет также включить в исследование проблему билингвизма ингушского лингвистического дискурса.

Предложенная автором методика заключается в том, чтобы поэтапно, с учетом особенностей формирования и развития заимствующего языка выявить экстралингвистическую и лингвистическую специфику заимствований лингвистической терминологии, проанализировать и интерпретировать системно-языковые характеристики заимствуемых терминоединиц, установить особенности их ассимиляции в заимствующем языке, выявить их деривационный и комбинаторный потенциал и особенности функционирования в разных видах дискурса. Данная методика изучения проблемы терминозаимствований может быть распространена на сопоставительные исследования других терминосистем.

Практическая ценность диссертации состоит в возможности применения сформулированных в работе теоретических положений и выводов для дальнейшего исследования эволюционных процессов, происходящих в сфере специальной лексики разносистемных языков под влиянием социально-исторических и культурных процессов. Выполнение подобного исследования является, несомненно, полезным с точки зрения таких научных дисциплин, как сравнительная типология, история языка, сравнительное терминоведение, лингвистика текста, социолингвистика, лингвокультурология, функциональная стилистика.

Полученные результаты и материалы исследования могут найти применение в сравнительном терминоведении, при написании диссертационных работ по проблемам сравнительно-исторического, типологического и сопоставительного языкознания, в изучении лингвистических проблем дискурса, в преподавании дисциплин лингвистического цикла, таких, как сравнительная типология, история языка, лингвистика текста, социолингвистика, лингвокультурология, функциональная

стилистика.

Структура и объём работы. Композиционно работа включает введение, две главы, сопровождающиеся краткими выводами, заключение, библиографию, список литературы, использованной в процессе анализа, и приложение.

Во введении обосновываются актуальность избранной тематики и научная новизна диссертации, определяется ее объект, формулируются цель и задачи диссертации, описываются методы анализа языкового материала, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая значимость и практическая ценность исследования, приводятся сведения об апробации.

В первой главе диссертации описан процесс становления и развития литературно-письменной формы ингушского языка и его отражение в отечественных и зарубежных исследованиях, рассмотрены особенности его лексической системы и выявлена национально-культурная специфика ингушского языка как продукта взаимодействия языков и культур. Здесь также освещены некоторые вопросы, связанные с изучением терминолексики в лингвистике. Главу завершает сопоставительный анализ системно-языковых характеристик ингушской лингвистической терминологии: исконно ингушской и заимствованной из русского и английского языков.

Во второй главе диссертации рассмотрены вопросы функционирования терминозаимствований из русского и английского языков в ингушском научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах. Здесь установлены объективные причины и субъективные факторы, определившие билингвизм ингушского лингвистического дискурса, освещены вопросы языковой и коммуникативной компетентности участников лингвистического дискурса. Лингвистические термины, заимствованные из русского и английского языков, систематизированы в соответствии с их когнитивно-содержательными и дис-курсно-текстовыми характеристиками.

В заключении подводится итог проведенного исследования, делаются общие выводы и намечаются дальнейшие перспективы изучения терминозаимствований в языке и в дискурсе.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы отражены в 11 публикациях автора (в том числе 3 - в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ), апробированы на «Университетских чтениях» в ГОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» (2007, 2008, 2009 гг.), на семинарах аспирантов и соискателей Института переводоведения и многоязычия ГОУ ВПО ПГЛУ, изложены и обсуждены на заседаниях кафедры теории и практики перевода ГОУ ВПО ПГЛУ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Интеграция достижений языкознания и других гуманитарных наук, свойственная междисциплинарным исследованиям явлений языка и культуры, дает основание для рассмотрения терминологической лексики не только в плане ее способности фиксации, хранения и репрезентации знания, но в плане национально-культурной специфики и специфики ее дискурсного функционирования.

Как известно, состояние научной терминологии отнюдь не безразлично к содержанию самой науки [Будагов, 1976, с. 245] и к научному прогрессу [Николаев, 2006]. В современную эпоху глобализации и формирования единого мирового информационного пространства в разные дискурсы, характеризующиеся несомненным динамизмом, широко проникают иноязычные заимствования [Гадаборшева, 2009]. В этом процессе терминология занимает особое место. Терминологические заимствования играют важную роль как в плане развития инварианта научного знания человечества в целом (научной картины мира) и научного знания о мире в языковой оболочке конкретного национального языка [Прохоров, 2008, с. 113-114], так и для установления научных контактов за пределами коммуникативного пространства данного этноса. Игнорирование национально-культурной, языковой и функциональной специфики терминов может привести к непониманию и неверной интерпретации содержащегося в них научного знания.

В центре внимания настоящей диссертации находится проблема русских и английских заимствований как одного из источников лингвистической терминологии ингушского литературного языка. Изучение лингвистических терминозаимствований в комплексе их системно-языковых и функциональных характеристик с необходимостью ставит перед исследователем следующие основные задачи: 1) изучение особенностей формирования и развития заимствующего языка в целом и его специальной лексики - в частности; 2) формирование и сопоставление корпусов исконных и заимствованных лингвистических терминов по их системно-языковым характеристикам; 3) выявление национально-культурной и языковой специфики лингвистического дискурса, в котором функционируют данные термины.

Изучение данной проблемы предполагает применение как традиционных методов и аналитических приемов сравнительно-исторического языкознания, так и понятийного аппарата и методов когнитивной психологии, культурологии, социолингвистики, этнолин-гвопрагматики и социологии (В.З. Демьянков, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, O.A. Корнилов, A.B. Кравченко, Д.С. Лихачев, B.C. Ли, Ю.Е. Прохоров, Г.Я. Солганик, И.А. Стернин, Р. Барт, Т.А. ван Дейк, А. Вержбицкая, У. Эко, R. Fowler, Е. Hatch, К. Hyland, М. McCarthy,

Я. СагЛу).

Процесс становления литературного ингушского языка можно разделить на два этапа - дописьменный и литературно-письменный. По данным Д. Николе, языковая ветвь нахских языков (ингушского и чеченского) образовалась около 5000-6000 лет назад, отсоединившись от общей нахско-дагестанской семьи, которая по своему историческому возрасту восходит к индоевропейской семье. Разъединение ингушского и чеченского языков произошло в средневековье [Николе, Ьйр:/Мш^тзивЬ.Ьегке1еу.ес1и:7012/^и5Ь-реор1е]. В дописьменный этап, который приходится на эпоху царской России, ингушский язык функционировал в устной диалектной форме.

Современный уровень развития ингушского языка сложился под воздействием ряда внутриязыковых, социально-исторических и национально-культурных факторов. Фактически литературный ингушский язык развивается в течение немногим более века. Устный ингушский диалект функционировал лишь на бытовом, обиходном уровне. Параллельно процессу становления национального литературного языка в ингушском обществе активно проходил процесс внедрения русского языка, начавшийся после присоединения Ингушетии к царской России. С, 20-х годов 20-го века внедрение русского языка в ингушскую языковую среду осуществлялось как при прямом вербальном контакте с носителями русского языка, так и через материально-текстовую базу в школах, ВУЗах, в профессиально-производственной среде. К концу 20-го века большинство населения было ингушско-русскими билингвами, причем в сфере профессиональной деятельности русский язык стал преобладающим. Таким образом, функционируя в разных дискурсах наряду с ингушским языком, русский язык образует ингушско-русский тип двуязычия. Тесные лингвокультурные связи с народами Кавказского ареала и народами России способствовали проникновению в лексику языка значительного числа заимствований.

Начало систематическому изучению ингушского языка было положено в 1925 г., когда была опубликована первая фундаментальная работа З.К. Мальсагова «Ингушская грамматика со сборником ингушских слов». Эта работа, опубликованная в 1925 г., имела большое теоретическое и практическое значение не только для становления литературной формы языка, но также метаязыка его описания. С этого времени в ингушский язык начинает проникать значительное число лингвистических терминов, заимствовавшихся, главным образом, из русского и английского языков.

В современном учении о термине отразилось отношение к специальному слову как к единице «языка для специальных целей», служащей для «названий объектов и действий, с которыми имеет дело чело-

век в специальных сферах общественной жизни», которые «обозначают научные, технические, экономические, общественно-политические, шире - специальные понятия» [Лейчик, 2007, с. 76]. Специфика термина состоит не только в его отличии от общеупотребительного слова и от его сравнительно-различительных классификационных характеристик в пределах терминологии, но также в том, каковы его отношения с заимствующим языком. Эти отношения могут быть описаны в терминах ассимиляции и адаптации - приспособления к выражению грамматических значений, не свойственных заимствующему языку [Виноградов, 1990].

В настоящее время исконный элемент ингушской лингвистической терминосистемы представлен в дискурсе лингвистическими терминами двух основных структурных типов - монолексемными и полилексемными. Вторые, в свою очередь распадаются на двух и более компонентные терминосочетания. Монолексемные термины образуют в терминологическом фонде ингушского языка большинство. Они, как правило, различаются по своему структурно-морфологическому строению, образуя корневые, производные и сложные слова, и по лек-сико-грамматическому составу, т.е. по частеречной принадлежности. Как и в терминосистемах других языков, в системе терминов ингушского языка преобладают имена существительные (в силу выполняемой терминоединицами номинативной функции): названия специфических для некоторых языковых систем понятий, категориальных единиц и форм, а также имена прилагательные и глаголы,

В лингвистической терминосистеме ингушского языка термины-существительные преобладают среди монолексемных единиц: хьисап (признак, feature), кьамаъл (речь, speech), оттам (состав, constituency), чулоацам (содержание, content), таьрахь (число, number). Затем следуют имена прилагательные, хотя число самостоятельных, независимых терминов-прилагательных, которые могли бы функционировать без дополнительного поясняющего или определяющего компонента, здесь небольшое. Прилагательные, входящие в состав общелитературного языка, терминологизируются, в основном, за счёт второго терми-нокомпонента - имени существительного, образуя с ним единое понятие, как, например, кьора оаз (глухой звук). Къора - прилагательное, относящееся к общеупотребительной лексике, в качестве самостоятельного термина в терминологическом словаре не зафиксированное. Но в сочетании с существительным оса (звук) оно приобретает значение и функцию термина. Так же образуется терминологическое значение кертера (главный, основной) в терминосочетании кертера предложена (главное предложение), кертерза (второстепенный) в сочетании кертерза маъже (второстепенный член предложения).

В ингушской лексике терминологизировались значения ряда прилагательных в сочетании с именами существительными, если они образовали антонимические пары: Hloazla сигле (твёрдое нёбо) - к1аьда сигле (мягкое нёбо), Шаьха оаз (долгий звук) - лоаца оаз (краткий звук), кадай маьже (активный член) - тайна маьже (пассивный член). Можно полагать, что этот процесс происходит под влиянием процессов, характерных для русских терминосочетаний.

Наиболее лингво-специфическую группу терминов образуют в ингушском языке термины масдар, обозначающие одну из пород (форм) глагола, характерную для языков нахской группы. Термины масдар выполняют номинативную функцию, соответствуют значению имени существительного и имеют присущий данной форме суффиксальный показатель -р, ар: тохар (ударение, stress), образован от глагола тоха (ударить); стар (высказывание, речь, utterance), состоит из глагольной основы ала (говорить, сказать) и словообразовательного суффикса -р: т1адерзар (обращение, illocution) - соединение глагола т1адерза (обратить) и суффикса -р.

Синтаксические отношения, отражающиеся в терминосочетаниях исследуемой лингвистической терминосистемы, в которой основополагающим компонентом является именная форма, весьма разнообразны. В основном, здесь фигурируют именные словосочетания атрибутивного типа, обозначаемые схемой Пр. + С, сочетания двух именных основ, представляемых С + С, именная основа в синтезе с причастной формой Пч. + С и наконец, комбинация именной и масдарной формы, схематически выраженная как С + М.

В схеме Пр. + С адъективный конкретизатор, который находится в зависимой от доминанты - именной основы позиции часто являясь единицей общеупотребительной лексики терминируется лишь в синтезе с ней (термином-доминантой): миштами белгалдош (качественное прилагательное, qualitative adjective), гулдара таьрахьдош (количественное числительное, cardinal numeral), к1аьда оаз (мягкий согласный, soft consonant). Однако в рассматриваемой терминосистеме могут функционировать прилагательные, являющиеся стержневой, опорной точкой и несущие терминологическую нагрузку: модален дош (модальное слово, modal word), кьаьнара дош (архаизм, archaism), х1ат1адаьккха дош (калька, calque), нийса ма1ан (прямое значение, direct meaning). В числе адъективных терминоэлементов ингушской лингвотерминологии, как правило, обнаруживаются прилагательные с оттенком обиходной лексики: кертера предложены (главное предложение, main clause), т1ехьара урхал (задний подъём, back elevation), к1аьда оаз (мягкий звук, soft sound). Прилагательные, образованные в результате эллипсиса, пропуска слов: динамикан тохар (динамическое

ударение, dynamic stress) - один из типов ударения (фон. термин), йиз-за синоним (полный синоним, absolute synonym) - вид синонимической классификации, доакъой таьрахьдош (дробное числительное, fraction numeral) - обозначение дробной величины.

Лексико-семантичсские способы терминообразования в ингушском языке, как правило, сопровождаются сужением или переносом значения исходного слова, образующего вторичное значение посредством метафоризации и метонимизации. Это явление можно рассмотреть на следующих примерах транстерминологизации и детерминологизации. Например, в лингвистическом дискурсе существует межотраслевой физический термин ха (время, tense) выражающий одно из значений категории времени - временную периодичность. Он перешел в общеупотребительную лексику: укххана (в данный момент времени), xlamapct ха (современный период времени), а также трансформировался в грамматический термин: хургйола ха (будущее время, future tense), яха xa (прошедшее время, past tense), йот xa (настоящее время, present tense). Для рядового носителя языка правильно воспринять и осмыслить данное явление не представляет большой сложности, поскольку в данном случае не требуется знания дефиниции специального слова - в силу сохранения данным термином первичного своего значения. Однако понимание терминосочетания хана лоаттам (обстоятельство времени) нуждается в специальном знании.

Примеры детерминологизации, в результате которой термин перестаёт обладать однозначностью, системностью и другими присущими научному слову свойствами, «приспосабливаясь к пониманию в обиходном языке, требуя не дефиниции, а толкования как любое другое лексическое слово» [http://www.slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/ article/], в ингушском языке также распространены. К детерминологизации можно отнести явления, затронувшие специальные лингвистические и общенаучные заимствованные термины: предложени (предложение), интонаци (интонация), сленг (сленг); категори (категория), объект (объект), аспект (аспект), класс (класс). В этом случае лексические единицы терминологизируются, сохраняя значение, свойственное первичной номинации, связанной с определённым понятием, придающим слову моносемичность. Но в то же время они приобретают новый статус точного функционального знака, отражающего сигнификативную сущность и коммуникативно-прагматическую природу термина. В результате терминологизации возникают системы специальных понятий, связанных между собой единым функционально-понятийным полем (фреймом знания), а их номинации продолжают существовать в языке и в качестве терминов, и в качестве общеупотребительных слов.

В ингушском языке существует большое количество терминов-калек, образованных путём метафорического переноса на основе сходства:

- функций, действий: хаттара предложены (вопросительное предложение) - дувцара предложены (повествовательное предложение), хулийга хандош (побудительный глагол);

- основных черт, формы, величины, размера: овла (корень), лард (основа), лаг!а (ступень, стадия), маьже (орган);

-дифференцирующего признака: кхаь оттама предложены (трёх-составное предложение), дукхаза хиларан кеп (многократный вид);

- ассоциативной связи: кеп (вид глагола) - сагий кеп (вид человека).

Процесс создания терминов с помощью семантической деривации позволяет поставить вопрос о мотивированности термина. Внутренняя форма или мотивация определяется как «способ выражения понятия через слово, характер связи между звуковой оболочкой слова и его первоначальным содержанием» [Будагов, 1965, с. 73].

Мотивированность термина - один из ключевых вопросов в исследовании содержательной структуры специального слова. Мотивация, как правило, может характеризоваться структурно-семантической соотнесённостью термина с обиходным словом или заключаться в расширении его семантического значения благодаря различным стилистическим переносам: маьже (орган), оаз (звук), овла (корень), лард (основа).

Немотивированный термин характеризуется скрытой внутренней формой. К группе немотивированных терминов могут быть причислены заимствованные термины и кальки: префикс, аффикс, морфем, предложении. Проследить связь с внутренним значением заимствованных иноязычных слов не представляется возможным без специального знания этимологической характеристики той или иной единицы.

В ингушском лингвистическом дискурсе представлены разнообразные по своему формально-структурному типу виды терминологических дублетов:

- монолексемные - двухкомпонентные полилексемные термины-дублеты;

- многокомпонентные полилексемные термины-дублеты;

- триплеты;

- словообразовательные синонимы;

- термины-дублеты исконного и иноязычного происхождении;

- устаревшие/вновь созданные (неологичные) термины-дублеты.

Структура терминологических дублетов варьируется от однословных терминов исконного и иноязычного происхождения до двух и

более компонентных полилексемных терминообразований. Приведем примеры:

- заимствованные дублеты: языкознани (отсечение конечной флексии) - лингвистика (сохранение формы);

- гибридные дублеты: аффикс - чаккхе, графика - йоазув, префикс - дешхьалхе, словосочетани - дешайхоттам.

Полилексемные двухкомпонентные гибридные термины-дублеты с общим препозитивным терминоэлементом: латерален оаз — оаг1оняьра оаз (боковой звук, lateral sound), айтаяьнна единица -цхьанкхийтта дош (фразеологическая единица, phraseological unit).

В ингушской терминологии встречаются термины-дублеты с различной частеречной принадлежностью и структурно-морфологической характеристикой: диссимиляци - оаз тараластар; деепричасти - хан-деша дера куца форма, полисеми - дукха ма1ан деший хилар, деепричастный оборот - хандеша дера куца форман корчам.

Что касается словообразовательной синонимии, то к ним можно отнести дублеты, образованные посредством префиксального способа и словосложения: т1аийца дош - х1аища дош (заимствования) — первый компонент в терминосочетаниях - формы причастия, образованные от глагола ища путём добавления префикса mla, xla; кьайла -т1акъайла дешадакьа (закрытый слог) - причастие + префикс mla-, белгалдош - белгалц1и (прилагательное) сложение двух слов - усечённое белгал от сущ. белгало (признак) + дош (слово), ц1и (имя).

В данной терминосистеме есть и устаревшие термины: единство -грсьоале (устар.), грсьоаг1о (неологизм); слог — йист (устар.), дешадакьа (неол.); кавычки - раф1а (устар.), кьовларгаш (неол.). В ингушской терминологии устаревшие варианты терминов сегодня не функ-ционируются, но они закреплены в первых научных текстах, появившиеся в 20-е-30-е гг.

На примере терминов-дублетов выяснилось, что терминологии в целом не чужды системные связи. Здесь же обнаруживается разнообразие антонимических оппозиций. Антонимией в терминологии считается противопоставление, оппозиция единиц, основывающееся на определённом родовидовом, партитивном принципе или ярко выраженном семантическом признаке: оценочном, пространственном, динамичном, отрицательном, положительном, обозначенные различной частеречной характеристикой.

Как пишет Ю.Е. Прохоров, принцип пользования терминологией «весьма оригинален»: зачастую практически невозможно договориться о хотя бы приблизительном их общем понимании, что способствует появлению новых понятий и новых терминов [Прохров, 2008, с. 89]. К примеру, весьма сложно разграничить понятия термин и номен.

В исконно ингушской лингвистической терминологии существует, а в дискурсе фигурирует определённое количество номенов. К примеру, термин язык в терминологии практически каждого языка характеризуется многозначностью и развитием обширных полисемических связей. В ингушской терминолексике язык (мотт) обладает способностью взаимодействовать как с единицами терминополя, так и с номенклатурными знаками, также являющиеся составными элементами единой терминологической системы. В силу своей полисемичной природы, термин мотт (язык) образует родовидовой ряд, в котором содержатся термины, выражающие научные обобщённые дефиниции и номенклатурные знаки, называющие определённые предметы: г1алг1ай мотт (ингушский язык), литературан мотт (литературный язык), агглютинацен мотт (агглютинативный язык), флективан мотт (флективный язык), иберийско-кавказер мотт (иберийско-кавказский язык). В этом ряду номен г1алг1ай мотт (ингушский язык), обозначающий название конкретного языка - литературный агглютинативно-флективный язык, относящийся к иберийско-кавказской семьи, к нахско-дагестанской группе, является гиперонимом по отношению к другим компонентам данной гипонимической цепочки, определяемые между собой как согипонимы.

Заимствования, пополняющие состав ингушской лингвистической терминосистемы, различаются как генетическими и этимологическими, так и структурно-языковыми и когнитивно-содержательными характеристиками. В дописьменный период в качестве источников заимствований выступают арабский, осетинский, грузинский язык и тюркские языки; заимствования из языков Западной Европы представлены, в основном, русским языком. В письменный период в качестве источников заимствований лингвистической терминологии преобладают русский и английский языки; среди общенаучной и специальной терминологии имеется значительное число интернационализмов.

Значительный по объёму корпус лингвистической терминологии образует терминологический материал, пришедший в ингушский язык через русский язык, который выступает и качестве языка-источника терминозаимствований, и в качестве языка-трансмиттера. Вторым по численности заимствований является английский язык, заимствования из которого поступают в ингушский язык, как правило, через русский язык.

В современном ингушском языке представлен значительный по объему и разнообразный по источникам корпус заимствованных лингвистических терминов, по-разному и в разной степени подвергнувшихся ассимиляции.

Процесс формирования лингвистической терминологии ингуш-

ского языка является в определенном смысле управляемым, поскольку зачастую термины появляются в результате их сознательной разработки или заимствования лингвистами, в том числе специалистами-терминологами, а также педагогами - преподавателями высшей школы.

Как показало изучение системно-языковых характеристик заимствованной лингвистической терминологии, для номинации вновь вводимого в научный или научно-учебный дискурс лингвистического понятия в ингушском языке используется значительное число лексических единиц разных частей речи, которые могут быть как простыми, так и сложными и композитными формами. Подавляющее большинство заимствованных русских терминов, используемых, в том числе, для описания понятий морфологии, составляют слова, представляющие собой либо буквальный перевод с русского языка на ингушский, либо пексико-сдовообразователъную кальку, т.е. единицу, образованную по модели русского языка, но с помощью его собственных словообразовательных средств. К ним относятся, к примеру: дошкхоллар — словопроизводство (букв.: кхоллар - образование, создание; дош - слово); дошхувцар - словоизменение; хувцар - изменение; хоттарг - союз (букв, хотта - соединить + инг. суф. рг); дакъилг - частица (букв. дакьа - часть + инг. суф. илг).

Зачастую именно иноязычный термин успешнее закрепляется в языке и чаще реализуется в речи. Так, например: форма вместо исконного кеп, тире вместо такшг.

Приведем примеры:

«Ло1аме форма дукхален таьрахье лелаш хул» [Ахриева и др., 1997, с. 136];

«Йоазув деча хана юкъейоалаяь предложенеш хьакьоастаю е за-пятойшца, е тиреца, е къовларгашца» [Оздоев и др., 2000. с. 109].

Ингушская лингвистическая терминология в целом сформирована по примеру и подобию русской, выступившей в качестве образца, или когнитивной модели. Стабильно значительное влияние русского языка на становление и развитие ингушской лингвистической терминосисте-мы подтверждает множественность заимствованных русизмов и терминов, внедрённых в обиход ИЯ посредством русского. Русский язык выступает в функции языка-донора, языка-реципиента и языка-посредника, предоставляющего ингушскому языку и собственные языковые единицы и иностранные языковые единицы и формы, перешедшие в русский язык из других языков.

В состав системы ингушских лингвистических терминов посредством прямого контакта вошли русизмы и некоторые англицизмы Большинство же англоязычных лингвистических терминов появилось

в ингушском языке опосредованно, т.е. через русскоязычные письменные издания.

Русизмам, в силу общей с ингушским языком графики, в целом не понадобилось графическое освоение. В основном, это термины общенаучного характера, используемые лингвистами, и специальные лингвистические термины, которые в большинстве случаев сохранили свою языковую фонетико-структурную форму. Это, например залог, слог, говор, советизм, кириллица, единица, разряд, приём, форма, термин. Однако зафиксированы и русизмы, которые полностью сохранили основу и значение, но утратили суффиксальную морфему: предложены (предложение), языкознани (языкознание), причасти (причастие), дее-причасти (деепричастие), придыхани (придыхание), подлежащи (подлежащее), сказуеми (сказуемое), сочетани (сочетание), спряжены (спряжение), выражены (выражение), явлены - явление, запятой (запятая). В отличие от русизмов, англицизмы, заимствованные через русский язык, подверглись двойной ассимиляции. Тем не менее, многие термины-англицизмы сохранили свою структурную форму: сленг, тон, резонатор, ритм, тембр, темп, актив, пассыв, аспект, форма, термин. Другие, как и некоторые русизмы, утратили суффиксальную морфему, появившуюся в русском: оппозщи (оппозиция), позици (позиция), интонаци (интонация), категори (категория), функци (функция), конструщи (конструкция), редуплыкацы (редупликация). Интересно, что заимствования, восходящие к устному способу заимствований, носителями ингушского языка воспринимаются как исконные.

В ингушском языке у полностью ассимилированных терминов, заимствованных из обоих языков, возникает новая падежная парадигма, структура и форма склонения. Так, в связи с тем, что в ингушской грамматической системе падежей больше, чем в русском (к общим с русскими падежами в падежную парадигму добавляются активный, вещественный л местный падежи), появляются новые падежные формы существительных. Поскольку в современном английском языке практически отсутствует грамматическая категория рода, а падежная парадигма весьма слабо развита, термины-англицизмы, появляющиеся первоначально в русском языке, приобретают конечный формант, который является показателем числа, рода и падежа. Эти особенности иллюстрирует таблица, в которой сопоставляются слова русского языка и слова, перешедшие из русского и подвергшиеся в ингушском языке грамматическому освоению по категории падежа.

Русская

падежная Русизм Англи-

парадигма цизм

Им. п. залог, оппозиция Им. п. залог, единица тон

Род. п. залога, оппозиции Род. п. залоган, единицам тонан

Дат. п. залогу, Эрг. п. залога, тоно

оппозиции единице

Вин. п. залог, Дат. п залога, тона

оппозиция единицан-

Тв. п. залогом, на

оппозицией Тв. п. залогаца, тонаца

Пр. п. залоге, единицаца

оппозиции Вещ. п залогах, тонах

единицах

Срав. п залогал, тонал

единицал

Мест. п. залогага, единицага тонага

Заимствуемые из русского языка термины обязательно проходят через систему склонения, подчинённую делению слов по типам. Типы склонения, в свою очередь, зависят от конечной морфемы слова. Мы рассмотрели первые два типа склонения. Термины, в финальной позиции которых обозначена согласная морфема, изменяются в соответствии с первым типом склонения, которому характерны форманты -ан (род. п.), -о (эрг. п.), -а (дат. п.), -аца (тв. п.), -ах (вещ. п.), -ал (срав. п.), -ага (мест. п.). В синтаксических конструкциях заимствованные термины не согласуются с определениями, выраженными прилагательными либо местоимениями или числительными. Для ингушских заимствований характерны изменения лишь в существительном, которые фиксируют категории падежа и числа. К примеру: «.Цхъан слогах лат-тача хандешах хьаяьниача причастешка йисай - на яха аффикс» [ Ах-риева и др., 1997, с. 179]. (Здесь и далее перевод автора: В причастиях, образованных от односложных глаголов, сохранился аффикс на). Русизм слог зафиксирован в единственном числе и в вещественном падеже и отвечает на вопрос сенах? - из чего?, показателем которого служит конечный аффикс -ах.

Ко второму типу склонения относятся многосложные слова с

гласной фонемой в основе. Им свойственны: в род. п. окончание -ан, -о (эрг. п.), -ана (дат. п.), -аца (тв. п.), -ах (вещ. п.), -ал (срав. п.), -ага (мест. п.).

Синтаксически они оформляются следующим образом: «Г1алг1ай метта яхаяьннача ханара деепричастен ц1аъкха грсьа форма я» [Ах-риева и др., 1997, с. 183]. В данном примере русизм деепричастие употреблён в род. п. ед. ч., что подтверждает конечный падежный формант -ен.

Англицизмы также подвергаются морфологической ассимиляции в соответствии с грамматическими законами принимающего языка: «Позицега хьажжа хулаш дола хувцамаш оал, метта юкье хулаш долча, фонетикан хувцамех» [Барахоева, 2008, с. 73].( Позиционными изменениями называются те фонетические изменения, которые происходят внутри языка). Заимствованное слово употреблено в форме ед. ч., местного падежа.

Образование множественного числа в заимствованиях также сопровождается изменениями: «Бакьда, из аффикс нагахь мара йиса яц г!алг1ай причастешка» [Ахриева и др., 1997, с. 179]. (Однако данный аффикс присущ ингушскому причастию лишь в редких случаях). Здесь термин причастие употреблён во множественном числе, в местном падеже; местный падеж отвечает на вопрос хьангсР. сенга? - к кому? куда? и, как правило, оформляется формантом - ка. Англицизмы претерпевают те же изменения. Таким образом, заимствования из русского и английского языков ассимилируются и употребляются в синтаксических конструкциях в соответствии с морфологическими категориями принимающего языка, который, обладая определённым потенциалом, не ограничивает их в структурно-грамматическом выражении.

Освоение заимствований в соответствии с морфологической категорией числа, традиционной для всех единиц языка-реципиента - широко распространённый факт. Заимствованные термины могут свободно употребляться в обоих числах:

«Метта юкье нийслу цхьан дешаех е цхьанкхийттача дешаех латташ йола предложенеш» [Оздоева, Кульбужев, 2006, с. 17] (В языке можно обнаружить простые односоставные предложения).

Исходя из анализа приведённых примеров, становится очевидным, что термины-русизмы, взаимодействующие в предложении с другими его составными членами, приобретают потенциальную способность к использованию в ед. и мн. числах. Показателем множественного числа, как ясно из примеров, служат форманты: I) -аш, употребляемый в случае, когда в конечной позиции словоформы зафиксирован согласный: историзм - историзмаш: 2) -eui, используемый в словах, оканчивающиеся на гласную: предложени - предложенеш.

Заимствованный термин кавычки, употребляющийся в языке-источнике лишь во множественном числе, попав в язык-реципиент, выражает множественность формантом принимающего языка: «Ка-еычкаш оттаю: 1) Ма дарра къамаьл хьакъоастадеш.... 2) Шоай массаза долча ма1ане доацаш, кхыча ма!ане долаш юкьедоаладаь де-шаш хьакъоастадеш» [Оздоев и др., 2000, с. 192]. (Кавычки ставятся: 1) Для того, чтобы подчеркнуть прямую речь 2) Для выделения слов, которые даны не в присущем им значении)

В процессе морфологической адаптации заимствованного языкового материала наблюдается освоение терминов в соответствии с теми грамматическими категориями принимающего языка, которые могут отсутствовать в языке-источнике. Так, англицизмы ассимилируются, приобретая вначале присущую русскому языку категорию рода, а переходят в ингушский язык, ассимиляции в соответствии с ингушской грамматикой. В ингушском языке категория рода заменена лексико-грамматической категорией класса, являющейся не морфологической, а структурно-синтаксической. Имена существительные здесь разделены на шесть классов (два для одушевлённых, четыре для неодушевлённых), для обозначения каждого из которых используются сочетания из 4 морфем: б, в, д, й. Все заимствованные из русского языка термины образуют III продуктивный класс, оформляющийся в языке в обоих числах морфемой -йа, например: языкознани йа или сленг йа.

Новые заимствования, обозначающие предметы или понятия, пришедшие из русского языка непосредственно или опосредованно, в большинстве своём образуют III, реже V класс, который оформляется морфемой -д.

Класс имени существительного в предложении различается по классному показателю глагола, прилагательного, местоимения, с которым оно обозначено, так как в структуре самого существительного выявить его соотношение с конкретным классом не представляется возможным: «Метта юкъе нийслу цхъан дешах е грсьанкхийттача де-шаех латташ йола предложенеш» [Оздоева, Кульбужев, 2006, с. 17]. (В языке обнаруживаются предложения простые и односоставные).

В данном примере к глаголу-связке, который в ингушском предложении присутствует всегда и не опускается, как и в английском языке, прибавляется в начальной позиции морфема й, служащая показателем класса последующего имени существительного:« Укх предложены кертера маьже сказуеми да» [Оздоева, Кульбужев, 2006, с. 16]. (В данном предложении главным членом является сказуемое).

В этом примере русизм сказуемое - сказуеми оформляется глаголом да (морфема -д является показателем неодушевлённого класса имени существительного, которая присоединяется к глаголу-связке).

Частеречная принадлежность русизмов и англицизмов ассимиляции не подвергается.

Необходимо отметить, что русизмы и англицизмы обладают в ингушском языке ограниченным потенциалом деривации. В то же время они активно образуют терминологические словосочетания-гибриды. Например, русизм предложены объединён в терминологическое единство с исконным термином-прилагательным: дувцара предложены (повествовательное предложение), айдара предложены (восклицательное предложение) и может участвовать в организации сложных многокомпонентных терминологических словосочетаний: предложене кертера маьже (главный член предложения), ц1ера цхьан оттама предложены (субстантивное предложение), чоалхане-цхьанкхийтта дувцара пред-ложени (сложносочинённое повествовательное предложение). Пример: «Чоалхане цхьанкхийтта предложены шин е дукхаг!ало1амеча доакьоех латт» [Оздоева, Кульбужев, 2006, с. 47]. (Сложносочинённое предложение состоит из двух или более составных частей).

В данном примере термин предложени образует терминосочета-ние с исконными терминоэлементами. Как часть речи он выступает в роли имени существительного, в структуре терминосочетания выполняет функцию определяемого. В предложении в функции подлежащего он согласован с предшествующими определениями по признаку числа и падежа.

Английский термин style, преобразовавшись вначале в русский стиль, в ингушском языке приобрел дублетную форму стил. Он также активно взаимодействует с другими терминологическими элементами, объединяясь в единые терминосочетания, например:

«XIара дийнахьа вай в1аши кьамаьл деча хана леладеча дешаех а цар формаех кьамаьла стил оал» [Оздоев и др., 2000, с. 181]. (Слова повседневного обихода образуют разговорный стиль);

«1илман метта леладеча дешаех, терминех 1илман стиль оал» [Барахоева, 2006, с. 82]. (Слова и термины, распространённые в научном языке, образуют научный стиль).

В приведённых выше примерах термин стиль употреблён в сочетании с другими терминоэлементами в качестве определяемого члена, в то время как в качестве отдельного слова он занимает позицию имени существительного, а в предложении выступает в функции дополнения или существительного.

Таким образом, русизмы, пришедшие в ингушский язык посредством прямого контакта, и англицизмы, заимствованные как непосредственно, так и опосредованно - через русский как язык-посредник, попав в ингушский язык, подвергаются разнообразной адаптации, в той или иной степени принимая условия и законы языка-реципиента.

Немаловажное значение имеет семантическая адаптация, заключающаяся в установлении семантических связей с уже присутствующими здесь исконными и заимствованными единицами. Семантически адаптированные русские и английские лингвистические термины, внедряясь в систему обозначений лингвистических понятий языка-реципиента, активно взаимодействуют с исконными и заимствованными из других источников терминологическими единицами. Они характеризуются наличием структурно-синтаксических и семантических системных связей с исконными лексическими и/или фразеологическими единицами ингушского языка, но возникновения дериватов, преобразований в виде сужения или расширения значений и, как следствие, создания новых значений и возникновения полисемии среди заимствованных лингвистических терминов в ходе анализа не отмечено.

При этом все термины-русизмы и англицизмы, пришедшие в лингвистическую терминолексику, сохранили присущую им семантику -то значение, в котором они являлись наименованиями научных понятий в лингвистической картине языков-источников. Они функционируют преимущественно в терминологическом пласте ингушского языка. Лишь немногие из них (главным образом, русизмы, заимствованные в устной форме) перешли в разряд общеупотребительной лексики.

Для адекватного описания функциональных характеристик заимствуемой лингвистической терминологии во второй главе диссертации выполнен анализ заимствованных лингвистических терминов в тексах ингушского лингвистического дискурса. Это способствовало дальнейшему получению информации не только о функционально-коммуникативной специфике заимствованных лингвистических терминов - англицизмов и русизмов, но также о роли заимствованных терминов в оптимизации процессов изучения и преподавания языков.

Современный лингвистический дискурс в Ингушетии характеризуется двуязычием его участников. Явление двуязычия на территории современной России - факт распространённый и неслучайный, поскольку исторически Россия являлась и является центром притяжения для многонационального, а значит, и многоязыкового сообщества. Двуязычие естественно для страны, в которой проживает множество этнических сообществ. Практически в каждом из них наравне с национальным (родным) языком функционирует русский язык.

Ситуация билингвизма, наблюдаемая в республике Ингушетия, соответствует интерпретации этого понятия У. Вайнрайхом, который определил его как попеременное использование двух контактирующих языков в одном социальном континууме; два языка находятся в кон-

такте, если ими пользуются попеременно одни и те же люди» [http://www.tverlingua.by.ru/archive/Hocap]. В ситуации билингвизма может наблюдаться как параллельное использование двух языков, так и преимущественное использование одного из языкоб представителями той или иной социальной и возрастной группы. Как отмечают некоторые исследователи, существуют различия в развитии билингвизма у разных народов; различие между людьми разного возраста и пола, между сельским и городским населением, между работниками умственного и физического труда» [Зыков, http://www.old.firo.ru/].

Притом, что большинство ингушей являются двуязычными, за последнее время очень возросла популярность русского языка. Русский язык, являясь в Ингушетии, как и ингушский язык, государственным языком, замещает его в различных дискурсах и коммуникативных ситуациях, включая не только официально-деловой или научный дискурс, но зачастую и бытовой дискурс. Как известно, человек дает названия явлениям, предметам и фрагментам действительности, обобщая и выделяя их релевантные признаки. Номинативная способность языка используется избирательно, т.е. именуется лишь то, что функционально важно для данного этноса или социума. Поэтому в разных языках не получают собственных названий, т.е. являются несущественными некоторые реально существующие предметы, явления и фрагменты действительности. В ингушском языке остаются латентными, т.е. не получают вербальных обозначений и такие понятия, которые отсутствуют в национальной научной картине мира.

В отличие от этого в русском языке, в течение длительного времени функционирующем в межъязыковом межкультурном пространстве, сформировались из его собственного языкового материала или были заимствованы из других языков такие номинативные единицы, которые позволяют заполнить такие «пропуски», или лакуны, которые обусловлены соответствующей им картиной мира. В этом проявляет себя специфика этноментальности носителей ингушского языка.

Тенденция к активному, равнозначному использованию родного и второго языка (русского) в Ингушетии наблюдается среди представителей как молодого, так и более старшего поколения, общающихся в академической и образовательной среде: в начальных, средних и высших учебных заведениях. Процесс обучения русскому языку в республиканских школах и вузах ведётся на русском языке, преподавание на занятиях по родному языку в школе осуществляется средствами родного языка, но с использованием заимствованной специальной терминологии.

Представители старшего поколения применяют русский язык в качестве средства делового общения, но в быту предпочитают использовать свой национальный язык. Этот факт определённым образом влияет на второго участника коммуникации - коллегу-ученого, студента, школьника. Влияние билингвизма носителей ингушского языка определило, в частности, тенденцию к реализации коммуникативной деятельности в ситуации обучения и исследования всецело в рамках модели русского языка. Однако данное явление носит временный характер, поскольку научный дискурс находится в состоянии интенсивного развития.

Сегодня, как это показал анализ материала, исследованного в Главе 1 настоящего исследования, некоторые исследователи национального языка уже начинают отражать результаты своих исследований на родном языке: в научных текстах, в различных печатных изданиях в виде статей или тезисов, а также в виде докладов на научно-практических конференциях.

Научные и учебные лингвистические тексты ингушского национального дискурса в целом характеризуются исследовательской или описательной направленностью, логичной связностью, точнотью, последовательностью, системностью, объективностью изложения. Они отражают результат поиска, выявления и передачи специального научного знания. Основной вид речевых действий, осуществляемых в научном и учебном дискурсах - информирование.

В ходе сопоставления текстов научного лингвистического дискурса, осуществляемого этническими ингушами и реализуемого средствами ингушского и русского языка, нами были обнаружены общие стилевые особенности научного языка: определённая системность связей и строгая последовательность в синтаксической организации, широкий выбор развернутых синтаксических конструкций, употребление основных языковых средств научного языка - абстрактной, терминологической и вводной лексики.

В лингвистических дискурсах, реализуемых средствами ингушского языка, кроме общих функционально-стилистических черт, обнаруживаются и некоторые черты, характеризующие языковые свойства текстов научных и учебных дискурсов. Так, «значение, содержательное наполнение учебного дискурса - это профессиональная, в данном случае лингвистическая информация, носителем которой является, прежде всего, терминология» [Куликова, 2002, с. 160].

В связи с необходимостью соблюдения участниками научных дискурсов определенных требований в их жанрам и функциональному стилю встаёт вопрос о коммуникативной компетентности участников ингушского лингвистического дискурса. Коммуникативная компе-

тентность определяется как «способность говорящего/слушающего общаться с помощью языковых средств в различных речевых ситуациях» [Зыков, http://vmw.firo.ru]. Эта способность основывается на знаниях, на интеллектуально и личностно-обусловленном опыте социально-профессиональной жизнедеятельности человека» [Зимняя, http://wvm.eidos.ra/journal/2006/0505.htm].

В современной лингвистике понятие компетентности рассматривается и как явление, содержащее некое знание, «формирующееся в результате взаимодействия индивида с социальной средой» [Бастрико-ва, 2004, с. 44-45] и как явление, реализующее данное знание в виде определённой деятельности. Коммуникативная компетентность, составляющая определённое научное знание, реализовывается в практической речевой деятельности посредством конкретных навыков и умений адекватного применения языковых средств в ситуации научного или научно-педагогического общения. В этом случае речь идёт о единицах лингвистического дискурса, используемых для конкретной цели в речевых устных или письменных актах.

Ключевым моментом в реализации национального языка пространстве учебно-педагогического дискурса является двусторонний процесс обучения посредством передачи конкретного знания и овладения этим знанием для умения свободно взаимодействовать с другими речевыми коммуникантами в рамках одного дискурса, что в свою очередь, формирует коммуникативную компетентность.

В современном ингушском языке проблема научной коммуникативной компетентности связана, прежде всего, с дефицитом средств научной коммуникации, который обусловливает недостаточную реа-лизациею средств научного языка в пространстве дискурса. Существует ли в таких условиях вероятность того, что любой носитель ингушского языка обладает способностью вести научный диалог на ингушском языке? Очевидно, что не обладает; это вполне объяснимо. В связи с этим становится очевидным, что коммуникативной компетентностью в научной среде родного языка обладают лишь те носители языка, которые задействованы в процессе формирования научного или научно-педагогического дискурсов, т.е. специалисты-исследователи национального языка, школьные учителя, преподающие родной язык, вузовские преподаватели национального языка, студенты и аспиранты, занимающиеся внутриязыковыми проблемами ингушского языка, составители учебных текстов на ингушском языке: учебников для среднего и высшего образования.

Коммуникативная компетентность участников научного дискурса зависит от знания и коммуникативных умений в вопросе планирования и реализации общения, базирующегося на знании прагматики речи,

навыков адекватно и креативно передавать конкретные интенции [Константинова, 1993, с. 80-81]. Для формирования этого навыка необходимо обладать умением «воспринимать и создавать связные тексты, различные по структурно-языковой организации, целенаправленности, полноте и точности выражения мысли [цит. по: Щавель, http://www.rusnauka.eom/3._KAND_2007/Pedagogica], в том числе -владеть конкретными языковыми средствами - терминологическими единицами, незнание и неумение реализации которых в письменных и устных коммуникативно-речевых Произведениях не приведёт к конечной цели любого коммуникативного акта, особенно информативного акта в научном общении.

Специфика научного дискурса состоит в том, что участники данного общения должны обладать знаниями о структуре языка, о механизмах организации текстов, особенностях реализации языковых единиц в речевой коммуникации. Кроме того, они должны владеть конкретным специальным знанием построения речевых высказываний, определённым умением и практическим навыком использовать в речи единицы научного языка - специальные и общенаучные термины, которые являются основными структурными элементами научного и научно-педагогического дискурсов. Поэтому успех общения участников лингвистического дискурса зависит от языковой и речевой компетентности участников коммуникативного акта, а также от их владения специальным знанием, умением применить его в практической деятельности и навыка воздействовать с его помощью в процессе высказывания.

Достижение необходимого уровня языковой и речевой компетенции в лингвистическом дискурсе предполагает обязательную сформи-рованность умения использовать необходимый минимум исконных и заимствованных лингвистических терминоединиц, обеспечивающих оптимизацию научного общения.

Коммуникативная компетентность в институциональных дискурсах, в частности, в научной и педагогической областях, формируется в зависимости от целевых и стратегических установок и задач, соответствующих определённой коммуникативной ситуации. В основе научной коммуникативной компетентности содержится конкретное знание, проявляющееся в практике речевой деятельности, переходящее в определённый навык и выражаемое с помощью специальной системы научных понятий - терминов.

Количественный анализ терминологической составляющей языка ингушского научно-педагогического и учебно-педагогического лингвистического дискурса дал следующие результаты:

Таблица 2

Исконные термины (слова, словосочетания) Иноязычные термины 20%

Термины-кальки Термины-гибриды

55% 24% 1%

Таблица 3

аспекты исконные термины заимствованные гибридные сочетания термины-кальки

русскоязычные иностранные

фонетические 34% 4% 25% 11% 26%

лексические , 41% 10% 23% 21% 5%

стилистические 44% 5% 21% 14% 16%

грамматические 16% 9% 12% 15% 48%

Из этих цифровых выкладок видно, что активная работа по обогащению национальной терминологии за счет собственных языковых ресурсов и средств других языков, в частности, русского и английского, значительно обогатила терминологический фонд ингушского языка прямыми и опосредованными заимствованиями и интернационализ-мами. Таким образом, процессы взаимодействия и представителей научных дисциплин культур, которые получают свое выражение в интернационализации языка науки, способствуют оптимизации научного общения как внутри страны, так и за ее пределами.

Последний этап исследования, описанный в Главе 2 диссертации, позволил выявить определенные различия в использовании лингвистической терминологии в научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсе. С точки зрения их когнитивно-содержательных признаков необходимо отметить, что заимствованные термины различаются как понятийной дифференциацией, так и степенью абстрактности обозначаемых понятий. В соответствии с этим

принципом корпус исконных терминов и русизмов и англицизмов подразделяется на следующие подгруппы:

- общенаучные лингвистические термины, в лингвистическом дискурсе выражающие интегральные понятия, применяющиеся в различных областях знания. Это термины контекст, форм, вариант, структур, объект, субъект, разряд, систем, оппозици, единиц, кате-гори, хьисап (признак), г1улакх (функция);

- межотраслевые лингвистические термины, содержащие общий для разных сфер семантический контекст, конкретизируемый на основе определённого структурного признака, свойственного термину данной отрасли. Это метта систем (языковая система), синтаксически г1улакх (синтаксическая функция), грамматически категори (грамматическая категория), лексически единиц (лексическая единица), деша форма (словоформа);

- узкоспециальные лингвистические термины, выражающие специфические понятия, характерные только лишь данной области знания. Это легара систем (система склонения), дешт1ехье (послелог), локатив (локатив), дожар (падеж).

В некоторых работах по проблемам классификации терминов различаются универсальные, уникальные и концепциально-авторские термины.

В ингушском лингвистическом дискурсе представлены, прежде всего, универсальные лингвистические термины. К ним относятся специальные единицы, обладающие категориальной общностью и интегральными характеристиками, определяемыми обозначением явлений, представленных в системах практически всех языков мирового языкового пространства. Это сказуеми (сказуемое), предложени (предложение), подлежащи (подлежащее), морфем (морфема), метафор (метафора), фонетик (фонетика), интонаци (интонация), тохар (ударение), овла (корень) и т.д..

В ингушском лингвистическом дискурсе представлены также уникальные лингвистические термины, обозначающие явления, характерные для ограниченной группы языков. Обозначаемые ими явления носят особый, национально-специфический характер, обозначают определённые свойства, соответствующие структурным чертам конкретной языковой модели. Это эргатив (эргатив), классгойтаргаш (показатели класса, классовые показатели), умлаут (умлаут).

Концепциально-авторские термины создаются и используются для обозначения понятий, составляющих суть отдельных, узко специальных лингвистических концепций.

В использовании русских и английских терминозаимствований в научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах

наблюдаются следующие особенности. Заимствованные термины распределяются по разным видам лингвистического дискурса неравномерно. Можно полагать, что когнитивно-содержательные характеристики терминов определяются разной глубиной и разной детализацией объективируемого научного знания. Так, в научном дискурсе можно встретить как исконные, так и заимствованные общенаучные, межотраслевые, узкоспециальные, универсальные и уникальные лингвистические термины. Исконные концепциапьно-авторские термины нами не отмечены ни в одной разновидности лингвистического дискурса. Очевидно, что это явление обусловлено отсутствием авторских лингвистических концепций в ингушской национальной научной картине мира. В текстах учебного дискурса преобладают общенаучные, межотраслевые заимствованные терминообозначения. Исконные слова преобладают среди обозначений явлений, которые носят особый, национально-специфический характер, именуют специфические понятия, соответствующие структурным чертам ингушской языковой модели.

В качестве выводов, которые имеют существенное значение для раскрытия темы исследования в целом, можно указать:

1. На состояние метаязыка в целом и на состояние лингвистической терминологии в частности влияет уровень развития самой лингвистики.

2. Заимствованная русская и английская лингвистическая терминология в ингушском лингвистическом дискурсе выступает в качестве оптимального средства заполнения лакун, образующихся в национальной научной картине мира в процессе восприятия новых зарубежных лингвистических теорий, школ и направлений.

3. Воспроизведение терминологической единицы в заимствующем языке по той же структурно-семантической модели, что и в языке-прототипе, облегчает ее семантическое толкование на концептуальном уровне.

4. Воспроизведение структуры заимствований облегчается при условии наличия некоторого структурного сходства между языками.

5. Количество и когнитивно-содержательные характеристики заимствованных лингвистических терминов определяет степень интертекстуальности национального лингвистического дискурса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате социально-исторических процессов и многочисленных лингвокультурных контактов в ингушском языке образовался значительный по объему и важный по своим функциям заимствованный терминологический материал, элементы которого функционируют, в том числе, в лингвистическом дискурсе. Процесс заимствования тер-

минов отличается от заимствования других языковых единиц своей обязательной культурной и научной значимостью: в результате заимствования вместе с заимствованной единицей языка заимствуется некоторая лингвокультурная составляющая, дополняющая или изменяющая нечто в научной картине мира носителей заимствующего языка.

Значимость терминов как средств языковой объективации понятий измеряется их способностью к номинации научных понятий и к открытию и передаче специального знания. Процесс создания, заимствования и систематизации терминов имеет для ингушского языка неоспоримую значимость, определяемую насущной необходимостью номинирования новых научных понятий, возникающих в разных сферах жизнедеятельности ингушского этноса и определяющих важнейшие изменения в национальной научной картине мира.

Среди наиболее частотных лингвистических терминозаимствова-ний особое место занимают термины русского происхождения и англицизмы. В заимствующем языке как те, так и другие подвергаются фонетической структурно-морфологической и структурно-грамматической ассимиляции. Англицизмы также подвергаются графической ассимиляции. Переходя в ингушский язык опосредованно -через русский язык, они ассимилируются повторно.

Русизмы и англицизмы активно образуют терминологические словосочетания-гибриды с исконными терминами или терминами, заимствованными из других языков. Их деривационный потенциал в заимствующем языке не реализуется.

В ингушском языке практически вся фонетическая терминоси-стема сформирована в результате семантических заимствований. Морфологические и синтаксические термины сформированы по структурно-морфологическому образцу заимствующего русского языка. Все русизмы и англицизмы, пришедшие в ингушский язык и в лингвистический дискурс, сохранили в нем то значение, в котором они заимствовались. Среди русизмов, которые в лингвистическом дискурсе преобладают, чаще всего встречаются структурные и семантические кальки.

Сегодня научный дискурс в Ингушетии чаще осуществляется ресурсами русского, нежели ингушского языка. Объективная причина заключается в недостаточном развитии средств родного языка для формирования научного диалога, в слабом развитии языка научного стиля и научных жанров. Использование русского языка в качестве основного средства общения наблюдается также в сферах государственного управления, в правовой, политической и научной сферах объясняется тем, что в этих сферах он восполняет нехватку исконных

языковых средств или выступает в качестве более оптимального, нежели национальный язык, средства выражения специальных понятий.

В отличие от научного дискурса, научно-педагогический и учебно-педагогический дискурс в Ингушетии реализуются как на русском, так и (преимущественно) на ингушском языке.

Билингвизм ингушского дискурса (в том числе - лингвистического) можно объяснить тем, что уровень объективации научного знания требует и более высокой степени научной и языковой компетентности, чем та, которая необходима для осуществления научно-педагогического и учебно-педагогического дискурса средствами родного языка. В билингвизме лингвистического дискурса также обнаруживаются некоторые национально-культурные специфические черты, характеризующие как особенности этноментапьности, так и особенности речевого поведения представителей ингушского этноса.

Основные положения работы изложены в следующих публикациях автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ):

1. Пугоева, З.М. Англицизмы и русицизмы в современной ингушской лингвистической терминологии [Текст] / З.М. Пугоева // Вестник университета Российской Академии образования. - М., 2010. -№4 (52).-С. 17-20.

2. Пугоева, З.М. Генезис лингвистической терминосистемы современного ингушского языка [Текст] / З.М. Пугоева // Вестник Адыгейского государственного университет. - Серия: Филология и искусствоведение. - Майкоп: АГУ, 2010. - Вып. 4. - С. 156-163.

3. Пугоева, З.М. Национально-культурная специфика современного ингушского лингвистического дискурса [Текст] / З.М. Пугоева // Вестаик Майкопского государственного технологического ун-та. -Серия: Филологические науки. - Майкоп: МГТУ, 2010. - Вып. 4. -С. 106-110.

Публикации в других изданиях:

4. Пугоева, З.М. Пути развития современной терминологии в национальных языках бывших республик СССР [Текст] / З.М. Пугоева // Ь^иа-ишуегеит: межвузовский научный журнал. - Назрань: Пилигрим, 2006. - С. 156-163.

5.Пугоева, З.М. Этимологическая характеристика лингвистической терминологии ингушского языка [Текст] / З.М. Пугоева // Университетские чтения - 2007: материалы научно-методических чтений

ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2007. - Ч. V. - С. 110-115.

6.Пугоева, З.М. Проблемы формирования лингвистической термино-системы современного ингушского языка [Текст] / З.М. Пугоева // Записки по германистике и межкультурной коммуникации: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2009. -Вып. IV.-С. 131-138.

7. Пугоева, З.М. Семиотическая природа дискурса [Текст] / З.М. Пугоева // Языковая личность в современном мире: материалы межвузовской научно-практической конференции. - Назрань: Пилигрим, 2009.-С. 103-104.

8. Пугоева, З.М. Формально-структурный анализ монолексемных и полилексемных терминологических образований [Текст] / З.М. Пугоева // Языковая личность в современном мире: материалы 1-ой Международной научно-практической конференции. - Секции 4-6. - Назрань: пилигрим, 2010. - Ч. 2. - С. 68-74.

9. Пугоева, З.М. Проблема становления ингушского национального учебно-научного дискурса [Текст] / З.М. Пугоева // Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - С. 132-139.

10. Пугоева, З.М. Ингушская лингвистическая терминология в научном и учебно-педагогическом дискурсе [Текст] / З.М. Пугоева // Университетские чтения - 2010: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУЦ, 2010. - Ч. VI. - С. 82-90.

11. Пугоева, З.М. Структурные особенности лингвистических терминов-дублетов и терминов-триплетов в ингушском языке [Текст] / З.М. Пугоева // 1лп§иа-ишуегеит: межвузовский научный журнал. - Назрань: Пилигрим, 2010. - С. 14-16.

Подписано в печать 23.03.2011. Формат 60x84 V¡6. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 2,0. Тираж 100 экз. Заказ 62.

ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» 357532, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9 Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пугоева, Зарета Магомедовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ

СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

ЛИТЕРАТУРНОГО ИНГУШСКОГО ЯЗЫКА.

1. Становление и развитие литературно-письменной формы ингушского языка.

2. Отражение истории формирования ингушского языка в отечественных и зарубежных исследованиях.

3. Лексика литературного ингушского языка как результат взаимодействия языков и культур.

4. Современные теории термина и проблемы его изучения.

5. Лингвистический и экстралингвистический аспекты проблемы формирования лингвистической терминологии ингушского языка.

6. Сопоставительный анализ исконно ингушской лингвистической терминолексики и терминов, заимствованных из русского и английского языков.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА 2. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ, ЗАИМСТВОВАННЫХ ИЗ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ В ИНГУШСКОМ

ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ.

1. Основное содержание понятия дискурса.

Дифференциация видов и разновидностей дискурса.-.

2. Проблема формирования и развития ингушского национально-языкового лингвистического дискурса.

3. Исконная и заимствованная русскоязычная и англоязычная лингвистическая терминология в языке участников ингушского лингвистического дискурса.

4. Современные перспективы развития ингушского лингвистического дискурса.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Пугоева, Зарета Магомедовна

Выбор темы исследования обусловлен тем, что в современную эпоху процесс интернационализации научного знания сопровождается постоянным пополнением корпуса научных терминов, в том числе — благодаря их заимствованию из иноязычных источников, как в родственные языки, так и в языки, не имеющие между собой генетического родства. Среди научных дисциплин, характеризующихся стремительным распространением идей национальных школ и направлений за рубежом, языкознание занимает далеко не последнее место. Но, несмотря на то, что разработка глобальных лингвистических проблем и частнолингвистических вопросов невозможна без создания и распространения соответствующей новой терминологии, процессы и результаты терминообразования в лингвистике привлекают внимание самих лингвистов не столь часто [Шелов, 1990]. Как признают многие исследователи, работ, посвященных метаязыку, как минимум, на порядок меньше, чем трудов по терминологии естественных наук [Куликова, Салмина, 2002, с. 7].

Точка зрения исследователей старшего поколения, наиболее однозначно выраженная О.С. Ахмановой [1966, 1990, с. 4] и разделяемая P.A. Будаго-вым [1974], А.А.Реформатским [1959; 1967], В.П. Ицкович [1964], состоит в том, что лингвистическая терминология не является рационально организованной, семиотически безупречной системой. На взгляд этих ученых, семиотическое несовершенство лингвистической терминологии обусловлено как склонностью различных ученых создавать и вводить в свои тексты новые термины без достаточных на то оснований, так и непоследовательностью употребления существующих терминов [Ахманова, 1966, с. 4]. В отличие от этого, рассуждая об общетерминологической проблематике, современные^ лингвисты отмечают, что лингвистическая терминология представляет собой целостный метаязык, содержательная сфера которого формируется под воздействием общей концепции о языке, а ее изучение способствует «адекватному описанию всех уровней языковой системы и оптимизации процессов изучения и преподавания языка» [Эмирова, 2002, с. 75].

В ингушском литературно-письменном языке в течение всего периода его формирования и развития отмечается появление многочисленных терминологических заимствований, в том числе — из русского и английского языков, из которых заимствуются единицы словного и сверхсловного характера, являющиеся лингвистическими терминами. Однако они зачастую остаются вне поля зрения лингвистов и пока являются малоизученными.

Выдвигаемая нами гипотеза заключается в том, что заимствование терминов и их функционирование в научных и научно-педагогических дискурсах обусловливается, с одной стороны, объективируемой в языке национальной научной картиной мира, а с другой стороны - этноментальностью этноса и социально-историческими условиями его существования.

Актуальность данной работы, нацеленной на выявление особенностей процесса формирования ингушской лингвистической терминологии и специфики ее функционирования в дискурсе, определяется несомненной важностью исследования разных аспектов языка и речи в их взаимосвязи с историей и культурой этноса.

Научная новизна работы состоит в том, что вопросы заимствования в ингушский язык русских и английских лингвистических терминов лингвистических терминов впервые раскрываются комплексно: с точки зрения формирования метаязыка и с точки зрения его функционирования в разных видах лингвистического дискурса.

В диссертации впервые: исследуется национально-культурная специфика ингушского лингвистического научного, научно-педагогического и учебно-педагогического дискурсов; - , ~ история формирования ингушского литературно-письменного языка рассматривается параллельно с изучением истории ингушского этноса; выявляется корпус лингвистических терминов, заимствованных из английского и русского языков и используемых в ингушском лингвистическом дискурсе;

- проводится сравнительно-сопоставительный этимологический, структурно-морфологический, когнитивно-семантический и функциональный анализ исконной и заимствованной лингвистической терминологии;

- описываются особенности функционирования лингвистических терминов в ингушском лингвистическом дискурсе. Все вышеизложенное повышает научную актуальность заявленной темы.

В качестве объекта настоящего исследования избраны тексты ингушского научного, научно-педагогического и учебно-педагогического дискурI сов, а также лексикографические источники, содержащие лингвистическую терминологию, заимствованную из русского и английского языков.

Предмет исследования - системно-языковые и функциональные характеристики лингвистических терминов-англицизмов и русизмов в научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах, развертывающихся в коммуникативном пространстве Ингушетии.

Основной целью работы является изучение заимствованной из русского и английского языков лингвистической терминологии, рассматриваемой как средство формирования ингушской терминосистемы и как средство оптимизации языка ингушского лингвистического дискурса.

Для реализации поставленной цели решены следующие задачи:

1. Описаны внелингвистические и лингвистические характеристики ингушского лингвистического дискурса, определяющие его национально-культурную и языковую специфику.

2. Выявлена роль двуязычия представителей ингушского этноса в формировании и развитии ингушского лингвистического дискурса.

3. Охарактеризованы основные этапы развития ингушского литература но-письменного языка и ингушского языкознания и выявлены основные причины возникновения лакун в ингушской научной картине мира.

4. Систематизированы основные источники и способы пополнения ингушской лингвистической терминологии.

5. Охарактеризованы системно-структурные, когнитивно-семантические и функциональные особенности основных заимствованных лингвистических терминов — англицизмов и русизмов.

6. Устацовлено, что в научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах использование заимствованных лингвистических терминов способствует оптимизации информирования о новом знании.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Научный, научно-педагогический и учебно-педагогический дискурсы, развертываемые в коммуникативном пространстве Ингушетии, отражают культурно-историческую и типологическую специфику языка и национально-культурную специфику национальной научной картины мира. Возникновению билингвизма ингушского дискурса способствует двуязычие его участников, использующих родной язык в научно- и учебно-педагогическом и русский язык — в научном дискурсе.

2. Специальная терминология как средство отражения научной картины мира в ингушском языке создается из собственных ресурсов языка: путем переосмысления обиходно-бытовой лексики и путем словообразования, а также путем иноязычных заимствований. Немаловажное значение для проникновения в заимствующий язык имеет возможность установления семантических отношений и связей с исконными и другими заимствованными единицами, образующими общее понятийное поле.

3. Ингушская лингвистическая терминология — это открытая динамичная система. Этимологический состав ингушской терминологии обусловлен, с одной стороны, многолетними лингвокультурными контактами с другими народами и этносами и спецификой формирования литературно-письменной формы ингушского языка, а с другой стороны — особенностями национальной-научной картины мира и динамикой ее развития.

4. Современный процесс пополнения ингушской лингвистической терминологии базируется, в основном, на заимствовании терминов западноевропейской, русской и американской лингвистической науки. Русские и английские терминозаимствования в ингушском лингвистическом дискурсе обладают признаком тематической соотнесенности, позволяющим сгруппировать их по нескольким семантическим категориям, а также структурно-морфологическими особенностями, определяемыми как типологическими особенностями контактирующих языков, так и способом заимствования, и функциональными особенностями. Лингвистические термины-русизмы и англицизмы обладают в ингушском языке ограниченным потенциалом деривации. В то же время они активно образуют терминологические словосочетания-гибриды.

5. На рост числа заимствованных терминов и их распространение влияет высокая степень интертекстуальности научного дискурса, возникновение новых научных школ и направлений, восприятие зарубежных лингвистических теорий, а также их способность выступать в качестве оптимального средства заполнения лакун в национальной научной картине мира.

Материал исследования. Данное исследование осуществлено с использованием как материала лексикографических источников, представленного словарями и справочниками, так и текстов ингушского научного, научно- и учебно-педагогического дискурсов: диссертаций, авторефератов, статей, тезисов лекций и докладов, а также вузовских и школьных учебников, лекций, учебно-методических и учебных пособий.

Исследование опирается на методологическую базу, представленную работами по лингвистике, сравнительному терминоведению, лингвокульту-рологии, теории межъязыковой коммуникации, лексикологии и словообразованию. Теоретической основой работы явились труды отечественных терми-новедов P.A. Будагова, О.С. Ахмановой, A.A. Реформатского, В.М. Лейчика, В.Г. Гака, Д.С. Лотте, Е.В. Бреуса, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, Н.Д. Ару-— -тюновой, В.А. Масловой, В.В. Виноградова.

Выбор методов и приемов исследования продиктован поставленными задачами, а их использование носит комплексный характер. Это метод описания, элементы сравнительно-исторического и сопоставительного метода, классификационный метод, этимологический анализ, дефиниционный анализ, компонентный анализ и приемы внутренней интерпретации, прием группировки единиц по принципу семантического поля, количественный анализ, приемы лингвистического анализа дискурса.

В соответствии с избранным междисциплинарным подходом вопрос об англицизмах и русизмах в ингушском научном и учебно-педагогическом дискурсах рассматривается не только с позиций традиционного исторического языкознания, но также на основе широкого использования информации из смежных областей научного знания.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней описаны важные тенденции в системе специальной лексики ингушского языка и подтверждено влияние на нее русской и английской лингвистических терми-носистем. Рассмотрение лингвистических заимствований с когнитивной и социолингвистической точек зрения позволяет также включить в исследование проблему билингвизма ингушского лингвистического дискурса.

Предложенная автором методика заключается в том, чтобы поэтапно, с учетом особенностей формирования и развития заимствующего языка выявить экстралингвистическую и лингвистическую специфику заимствований лингвистической терминологии, проанализировать и интерпретировать системно-языковые характеристики заимствуемых терминоединиц, установить особенности их ассимиляции в заимствующем языке, выявить их деривационный и комбинаторный потенциал и особенности функционирования в разных видах дискурса. Данная методика изучения проблемы терминозаимство-ваний может быть распространена на сопоставительные исследования других терминосистем.

Практическая ценность диссертации состоит в возможности-применения сформулированных в работе теоретических положений и выводов для дальнейшего исследования эволюционных процессов, происходящих в сфере специальной лексики разносистемных языков под влиянием социально-исторических и культурных процессов. Выполнение подобного исследования является, несомненно, полезным с точки зрения таких научных дисциплин, как сравнительная типология, история языка, сравнительное терминоведение, лингвистика текста, социолингвистика, лингвокультурология, функциональная стилистика.

Полученные результаты и материалы исследования могут найти применение в сравнительном терминоведении, при написании диссертационных работ по проблемам сравнительно-исторического, типологического и сопоставительного языкознания, в изучении лингвистических проблем дискурса, в преподавании дисциплин лингвистического цикла, таких, как сравнительная типология, история языка, лингвистика текста, социолингвистика, лингвокультурология, функциональная стилистика.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы отражены в 11 публикациях автора (в том числе 3 - в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ), апробированы на «Университетских чтениях» в ГОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» (2007, 2008, 2009 гг.), на семинарах аспирантов и соискателей Института пе-реводоведения и многоязычия ГОУ ВПО ПГЛУ, изложены и обсуждены на заседаниях кафедры теории и практики перевода ГОУ ВПО ПГЛУ.

Структура работы. Композиционно работа включает введение, две главы, сопровождающиеся краткими выводами, заключение, библиографию, список литературы, использованной в процессе анализа, и приложение.

Во введении обосновываются актуальность избранной тематики и научная новизна диссертации, определяется ее объект, формулируются цель и задачи диссертации, описываются методы анализа языкового материала, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая значимость и практическая ценность исследования, приводятся сведения об апробации.

В первой главе диссертации описан процесс становления и развития литературно-письменной формы ингушского языка и его отражение в отечественных и зарубежных исследованиях, рассмотрены особенности его лексической системы и выявлена национально-культурная специфика ингушского языка как продукта взаимодействия языков и культур. Здесь также освещены некоторые вопросы, связанные с изучением терминолексики в лингвистике. Главу завершает сопоставительный анализ системно-языковых характеристик ингушской лингвистической терминологии: исконно ингушской и заимствованной из русского и английского языков.

Во второй главе диссертации рассмотрены вопросы функционирования терминозаимствований из русского и английского языков в ингушском научном, научно-педагогическом и учебно-педагогическом дискурсах. Здесь установлены объективные причины и субъективные факторы, определившие билингвизм ингушского лингвистического дискурса, освещены вопросы языковой и коммуникативной компетентности участников лингвистического дискурса. Лингвистические термины, заимствованные из русского и английского языков, систематизированы в соответствии с их когнитивно-содержательными и дискурсно-текстовыми характеристиками.

В заключении подводится итог проведенного исследования, делаются общие выводы и намечаются дальнейшие перспективы изучения терминозаимствований в языке и в дискурсе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские и английские лингвистические терминозаимствования в ингушском языке и в лингвистическом дискурсе"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2

В результате социально-исторических процессов и многочисленных лингвокультурных контактов в ингушском языке образовался значительный по объему и важный по своим функциям исконный и заимствованный терминологический материал, элементы которого функционируют, в том числе, в лингвистическом дискурсе.

Значимость терминов как средств языковой объективации понятий измеряется их способностью к номинации научных понятий и к открытию и передаче специального знания. Процесс создания, заимствования и систематизации терминов имеет для ингушского языка неоспоримую значимость, определяемую насущной необходимостью номинирования новых научных понятий, возникающих в разных сферах жизнедеятельности ингушского этноса и определяющих важнейшие изменения в национальной научной картине мира.

Процесс заимствования терминов отличается от заимствования других языковых единиц своей обязательной культурной и научной значимостью: в результате заимствования вместе с заимствованной единицей языка заимствуется некоторая лингвокультурная составляющая, дополняющая или изменяющая нечто в научной картине мира носителей заимствующего языка.

Среди наиболее частотных лингвистических терминозаимствований особое место занимают термины русского происхождения и англицизмы. В заимствующем языке как те, так и другие подвергаются фонетической структурно-морфологической и структурно-грамматической ассимиляции. Англицизмы также подвергаются графической ассимиляции. Переходя в ингушский язык опосредованно — через русский язык, они ассимилируются повторно.

Среди русизмов, которые в лингвистическом дискурсе преобладают, чаще всего встречаются структурные и семантические кальки. Как русизмы, так и англицизмы активно образуют терминологические словосочетания-гибриды с исконными терминами или терминами, заимствованными из других языков. Однако их деривационный потенциал в заимствующем языке не реализуется. Все русизмы и англицизмы, пришедшие в ингушский язык и в лингвистический дискурс, сохранили в нем то значение, в котором они заимствовались.

Сегодня научный дискурс в Ингушетии чаще осуществляется ресурсами русского, нежели ингушского языка. Однако, как показал проведенный анализ, причина этого заключается не в недостаточном развитии средств родного языка для формирования научного диалога, а в двуязычии носителей ингушского языка, в слабом развитии языка научного стиля и научных жанров. Использование русского языка в качестве основного средства общения наблюдается также в сферах государственного управления, в правовой, политической и научной сферах. В этих сферах он восполняет нехватку исконных языковых средств или выступает в качестве более оптимального, нежели национальный язык, средства выражения специальных понятий.

В отличие от научного дискурса, научно-педагогический и учебно-педагогический дискурс в Ингушетии реализуются как на русском, так и преимущественно) на ингушском языке.

Билингвизм ингушского дискурса (в том числе - лингвистического) можно объяснить тем, что уровень объективации научного знания требует и более высокой степени научной и языковой компетентности, чем та, которая необходима для осуществления научно-педагогического и учебно-педагогического дискурса средствами родного языка. В билингвизме лингвистического дискурса также обнаруживаются некоторые национально-культурные специфические черты, характеризующие как особенности этноментальности, так и особенности речевого поведения представителей ингушского этноса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История становления литературного ингушского языка началась в на-чалее прошлого века. 20-й век оказался очень сложным и важным периодом для данного языка, также как и для всего многонационального языкового общества России. Значительные экономические, социально-политические и культурные события прошедшего века отразились на формировании и развитии языка одного из древнейших малочисленных народов Северного Кавказа - ингушского. После октябрьской революции и провозглашения социалистического единства всей страны, начались политические и лингвистические перестановки. В этот период образовались советские и автономные республики. В языковой сфере изменения коснулись, прежде всего, бесписьменных языков, в которых зародилось графическое письмо, установилась литературная форма и получила должное развитие наука о языке. Развернулась масштабная деятельность по исследованию языковых систем, на развитие которых существенное влияние оказали внутри и внешнеязыковые факторы. Была организована деятельность по формированию и развитию терминологий во всех языках советского пространства. Наметился процесс по созданию, систематизации и упорядочению терминов и терминосочетаний - процесс, который приобрёл особую значимость. Основная причина этого заключалась в необходимости номинирования новых понятий, возникающие в результате достижений в определённой области социальной сферы.

Таким образом, в свете научного прогресса, наблюдаемого на протяжении прошлого столетия и в современный период времени, в ингушском дискурсе термин приобрел статус обязательной принадлежности научного языка, прошедшей стадии развития от единицы лексического состава языка до функционально значимой единицы, без которой невозможно осуществление научной коммуникации.

Значимость термина измеряется не только его способностью к номинации определённого понятия, но и к открытию и передаче специального зна ния. Будучи лексической единицей, имеющей социально-культурную значимость, термин отражает любые социально-политические перестановки и изменения в социуме. Он регистрирует новые веяния и достижения в различных областях человеческого знания. Состояние лингвистической терминологии отображает состояние лингвистической науки практически на всех ее уровнях и во всех отраслях лингвистического знания.

Так же, как и обиходное слово обиходно-бытовой лексики, термин подвержен переходам из одного языка в другой. Процессы заимствования в тер-минолексике происходят в зависимости от различных внеязыковых причин и факторов, в том числе от условий взаимодействия двух или нескольких языков. В результате заимствования вместе с заимствующей единицей в языке-реципиенте возникает лингво-культурная составляющая языка-продуцента.

Терминологические заимствования прослеживаются и в более, и в менее развитых языках. Фактор заимствования также проявляется в случае влияния одной языковой модели на другую. В лингвокультурных русско-ингушских контактах русский язык выступил в функции доминирующей языковой модели, по которой строилась и строится вся терминологическая система, и в роли языка-источника терминов, и языка-посредника.

В результате заимствований в ингушский язык перешёл значительный лексико-семантический и терминологический материал русского и иностранного происхождения, свободно функционирующий в дискурсе.

В первой главе диссертации нами рассмотрен исторический путь становления литературного ингушского языка. Основным фактором, способствовавшего развитию литературной формы данного языка, его науки о языке, явилось создание письменности. Возникновение материально-письменной базы языка повлекло за собой развитие разных аспектов системы языка, в том числе - его лексической системы и, в частности, терминологии. Научные контакты с культурой русской нации способствовали зарождению ингушского языкознания. Под влиянием происшедших в стране политических и социально-культурных изменений возросла роль национальных языков малых наро дов. В результате принятия графической формы письма возникла возможность ликвидации безграмотности и развития основ науки, в качестве основы для создания языка которой выступает термин.

Современный период развития языкознания диктует необходимость вывода проблем терминологии (в том числе лингвистической) за рамки лексикологических исследований и ее изучения с позиции междисциплинарного подхода, позволяющего включить в рассмотрение лингвокультурологиче-ский, социолингвистический, когнитивно-лингвистический и дискурсный аспекты.

Лингвокультурные контакты русского и ингушского языков насчитывают три этапа - дореволюционный, советский и постсоветский. Дореволюционный период характеризуется устно-вербальной формой ингушского диалекта; советский и постсоветский этапы отразили развитие литературно-письменной формы ингушского языка. Движущим фактором развития языка в период, относящийся к новейшей истории развития нашей страны, стало изменение статуса ингушского национального языка: он приобрел статус государственного языка.

В первой главе диссертации представлен сопоставительный этимологический, структурно-морфологический и грамматический анализ терминов ингушской лингвистической терминосистемы. Нами обнаружено, что большинство терминов, воспринимаемых сегодня как исконные, заимствованы из родственных кавказских и неродственных — грузинского, арабского, иранских и индоевропейских языков.

Изучение развития специальной лексики ингушского языка, в которой в качестве одной из подсистем выделяется лингвистическая терминология, свидетельствует о динамизме лингвистической терминосистемы. На всем протяжении развития литературно-письменного ингушского языка его специальная лексика пополнялась не только за счёт внутренних источников, а также путем заимствования терминоединиц и калькирования слов и словосочетаний. Значимым источником лингвистической терминологии на первых этапах развития ингушского литературного языка явился русский язык. Вторым по значимости для формирования лингвистической терминологии явился английский язык, заимствования из которого осуществлялись, в том числе, опосредованно — через русский. Наиболее активно национальная терминология развивается на закате советской власти и в постперестроечную эпоху.

Иноязычные заимствования как источник формирования лингвистической терминологии в большинстве своем подвергающиеся разнообразной ассимиляции. Мы рассмотрели особенности ассимиляции и адаптации лингвистических заимствований и выделили особенности их освоения с графической, семантической и грамматической точек зрения. Двойной графической и грамматической адаптации подверглись англицизмы. Перейдя из русского языка, в котором они прошли графическое и фонетическое освоение, приобретя все признаки морфологической категории рода и падежа, англицизмы подверглись ассимиляции в соответствии с грамматическими законами и правилами. В результате русизмы и англицизмы приобрели категорию падежа, нетипичную для русского и английского языка.

В результате проведенного сопоставительного анализа установлено, что заимствования из русского и английского языков, пополняющие состав ингушской терминосистемы, различаются как генетическими и этимологическими, так и структурно-языковыми и когнитивно-содержательными характеристиками. Значительный по объёму корпус лингвистической терминологии образует терминологический материал, пришедший в ингушский язык непосредственно из русского или через русский язык, который выступил при этом в качестве языка-источника и языка-трансмиттера. Вторым по численности заимствований является английский язык, заимствования из которого поступают в ингушский язык, как правило, через русский язык. ——

Воспроизведение терминологической единицы в заимствующем языке по той же структурно-семантической модели, что и в языке-прототипе, облегчает ее семантическое толкование на концептуальном уровне. Воспроизведение структуры заимствования облегчается при условии наличия некоторого структурного сходства между языками.

Во второй главе диссертации рассмотрены вопросы формирования ингушского лингвистического дискурса и определена роль лингвистической терминологии в его осуществлении.

В ходе исследования мы выделили виды лингвистического дискурса: научный, научно-педагогический и учебно-педагогический.

Научный дискурс, относящийся к сфере профессиональной деятельности или профессионального общения учёного-исследователя, направлен на установление или открытие истинного знания или познания, достигаемого в процессе исследования определённого аспекта науки, являющегося составным элементом изучаемого явления, объекта, действия. В ингушском научно-педагогическом дискурсе основным участником коммуникации является исследователь национального языка, который осуществляет исследовательскую и преподавательскую деятельность. В научно-педагогическом, как и в учебно-педагогическом дискурсе осуществляется процесс обучения.

В лингвистическом дискурсе для этого используется теоретический материал, представленный языковедческими учебниками, научными разработками, учебными пособиями, текстами лекций и т.п. Естественно, что неотъемлемую часть языка лингвистического дискурса составляет специальная терминология.

В качестве источников практического матерала во второй главе диссертационной работы мы рассмотрели научные и научно-педагогические тексты, представленные диссертациями, монографиями, учебниками, учебными пособиями, статьями, лекциями, авторами которых являются представители ингушского этноса: специалисты в области лингвистики и преподаватели ингушского языка. В ходе дальнейшего исследования наблюдению, описанию и систематизации был подвергнут корпус высказываний участников ингушского лингвистического дискурса, содержащих исконную и заимствованную лингвистическую терминологию.

В результате выявления системно-языковых и функциональных характеристик терминоединиц данного корпуса нами сделан ряд выводов, которые нашли отражение в следующих положениях:

1. Научный, научно-педагогический и учебно-педагогический дискурсы, развертываемые в коммуникативном пространстве Ингушетии, отражают культурно-историческую и типологическую специфику языка и национально-культурную специфику национальной научной картины мира. Возникновению национально-культурной специфики ингушского дискурса способствует билингвизм его участников, дифференцированно использующих родной язык в педагогическом и русский язык — в научном дискурсе.

2. Специальная терминология как средство отражения научной картины мира в ингушском языке может создаваться из ресурсов собственного языка путем переосмысления обиходно-бытовой лексики, путем словообразования и путем иноязычных заимствований.

3. Ингушская лингвистическая терминология - это открытая динамичная система. Этимологический состав ингушской терминологии обусловлен, с одной стороны, национально-культурной спецификой формирования литературно-письменной формы ингушского языка, а с другой стороны - национальной научной картиной мира и динамикой ее развития.

4. Современный процесс пополнения ингушской лингвистической терминологии базируется, в основном, на заимствовании терминов западноевропейской, русской и американской лингвистической науки.

5. Русские и английские лингвистические терминозаимствования обладают признаком тематической соотнесенности, позволяющим сгруппировать их по нескольким семантическим категориям, а также структурно^ морфологическими особенностями, определяемыми как типологическими особенностями контактирующих языков, так и способом заимствования, и функциональными особенностями.

6. На рост числа заимствованных терминов и их распространение в разных дискурсах влияет высокая степень интертекстуальности научного дискурса, возникновение новых научных школ и направлений, восприятие зарубежных лингвистических теорий, а также их способность выступать в качестве оптимального средства заполнения лакун в национальной научной картине мира.

Список научной литературыПугоева, Зарета Магомедовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Ажеж, К. Человек говорящий Текст. / К. Ажеж // Вклад лингвистики в гуманитарные науки. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.

2. Алексеева, Л.М. Проблемы термина и терминообразования Текст. / Л.М. Алексеева. — Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1998. 120 с.

3. Аракин, В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков Текст. / В.Д. Аракин. 4-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2008. - 232 с.

4. Арутюнова, Н.Д. Дискурс Текст. / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 136-137.

5. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 805 с.

6. Аракин, В.Д. Типология языков и проблема методического прогнозирования Текст. / В.Д. Аракин. -М.: Высшая школа, 1989. 160 с.

7. Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка Текст. / И.В. Арнольд. 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1973. - 302 с.

8. Ахриева, Р.И. О некоторых инновациях в структуре ингушского языка и ингушской речи Текст. / Р.И. Ахриева // Lingua-universum: межвузовский научный журнал. Назрань: Пилигрим, 2007. - № 2. - С. 3-8.

9. Ю.Баркинхоева, З.М., Хайрова, Х.Р. Проблемы синтаксиса ингушского языка Текст. / З.М. Баркинхоева, Х.Р. Хайрова. Нальчик: Эльфа, 2007. -229 с.

10. П.Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика Текст. / Р.Барт. — М.: 1989.-616 с.

11. Баскаков, H.A. Современное состояние терминологии в языках народов СССР Текст. / Н.А.Баскаков // Вопросы терминологии. М., 1961.1. С. 58-60.

12. Бастрикова, Е.М. Коммуникативная компетенция как лингводидактиче-ский феномен Текст. / Е.М. Бастрикова // Русская и сопоставительная филология: Лингвокультурологический аспект. Казань: Изд-во Казан, гос. ун-та, 2004. - С. 43-48.

13. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974.-447 с.

14. Блох, М.Я. Теоретическая грамматика английского языка Текст. / М.Я. Блох. 3-е изд. - М.: Высшая школа, 2000 - 381 с.

15. Блумфилд, Л. Язык Текст. / Блумфилд Л. — 2-е изд., стереотип. М.:

16. Едиториал УРСС, 2009. 608 с.\

17. Борботько, В.Г. Принципы формирования дискурса Текст. / В.Г. Борботько // От психолингвистики к лингвосинергетике. М.: Едиториал УРСС, 2009.-288 с.

18. Бреус, Е.В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский Текст. / Е.В. Бреус. М.: УРАО, 2002. - 208 с.

19. Будагов, P.A. Введение в науку о языке Текст. / P.A. Будагов. М.: Просвещение, 1965. —491 с.

20. Будагов, P.A. Человек и его язык Текст. / P.A. Будагов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. 428 с.

21. Вайсгербер, И.Л. Родной язык и формирование духа Текст. / И.Л. Вайс-гербер. 3-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2009. - 232 с.

22. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков Текст. /

23. A. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.

24. Вендина, Т.И. Словообразование как источник реконструкции языкового сознания Текст. / Т.И. Вендина // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2002,-№4.-С. 42-72.

25. Виноградов, В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове Текст. /

26. B.В. Виноградов. — 2-е изд. М.: Высшая школа, 1972. - 613 с.

27. Винокур, Г.О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии Текст. / Г.О. Винокур // Труды Моск. ин-та истории, философии и литературы: сб. статей по языковедению. М., 1939. - Т. V. -С. 3-54.

28. Володарская, Э.Ф. Заимствование как отражение русско-английских контактов Текст. / Э.Ф.Володарская // Вопросы языкознания М.: Наука, 2002.-№4.-С. 96-118.

29. Володарская, Э.Ф. Заимствование как универсальное лингвистическое явление Текст. / Э.Ф. Володарская // Вопросы филологии. М.: Наука, 2001.-№ 1 (7). — С. 11-27.

30. Володина, М.Н. Когнитивно-информационная природа термина: (На материале терминологии средств массовой информации) Текст. / М.Н. Володина; Моск. гос. ун-т им. М.В.Ломоносова. Филол. фак. -М., 2000. 127 с.

31. Воробьёв, В.В. Культурологическая парадигма русского языка: Теория описания языка и культуры во взаимодействии Текст. / В.В. Воробьёв. -М.: Изд-во Ин-та русск. яз. им. A.C. Пушкина, 1994. — 76 с.

32. Гвишиани, Н.Б. Метаязык Текст. / Н.Б. Гвишиани // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 297.

33. Герд, A.C. Основы научно-технической лексикографии (Как работать над терминологическим словарем) Текст. / A.C. Герд. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. -73 с.

34. Головин, Б.Н. О некоторых проблемах изучения терминов Текст. / Б.Н. Головин // Вестник МГУ. Филология. М., 1972. - № 5. - С. 49-59.

35. Головин, Б.Н., Кобрин, Р.Ю. Лингвистические основы учения о терминах Текст. / Б.Н. Головин, Р.Ю. Кобрин. М.: Высшая школа, 1987. - 104 с.

36. Граудина, Л.К., Ширяев, E.H. Культура русской речи Текст. / Л.К. Грау-дина, E.H. Ширяев. М.: Норма, 2002. - 549 с.

37. Григорьева, B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты Текст.: монография / B.C. Григорьева. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. - 288 с.

38. Гринберг, Дж. Антропологическая лингвистика Текст. / Дж. Гринберг // Вводный курс. 2-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2009. - 224 с.

39. Гринев, C.B. Введение в терминоведение Текст. / C.B. Гринев. М.: Московский лицей, 1993. - 309 с.

40. Гринев, C.B. Введение в терминографию Текст. / C.B. Гринев. М.: Изд-во Моск. пед. ун-та, 1995. - 158 с.

41. Гумбольдт, В., фон. Язык и философия культуры Текст. / В. фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985. - 451 с.

42. Даниленко, В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания Текст. / В.П. Даниленко. М.: Наука, 1977. - 246 с.

43. Дейк, Т., ван. Язык, познание, коммуникация Текст. / Т. ван Дейк. — М.: Прогресс, 1989.-311 с.

44. Дешериев, Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов Текст. / Ю.Д. Дешериев. М.: КомКнига, 2006. - 552 с.

45. Исаев, М.И. Этнолингвистические проблемы в СССР и на постсоветском пространстве Текст. / М.И. Исаев // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2002.-С. 101-117.

46. Каданцева, Г.И. Ассимиляция заимствованных фразеологических англицизмов в современном немецком языке Текст.: автореф. дис. . канд. фи-лол. наук / Г.И. Каданцева. Пятигорск, 2007. - 19 с.

47. Канделаки, T.JI. Значения терминов и системы значений научно-технических терминологий Текст. / T.JI. Канделаки // Проблемы языка науки и техники: Логические, лингвистические и историко-научные аспекты терминологии. М., 1970. - С. 8-39.

48. Канделаки, Т.Л. Семантика и мотивированность терминов Текст. / Т.Л. Канделаки. М.: Наука, 1977. - 167 с.

49. Капанадзе, Л.А. О понятиях «термин» и «терминология» Текст. / Л.А. Капанадзе // Развитие лексики современного русского языка. М.: Наука, 1965.-С. 75-85.

50. Карасик, В.И. О типах дискурса Текст. / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. трудов. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 5-20.

51. Катфорд, Дж.К. Лингвистическая теория перевода Текст. / Дж.К. Кат-форд. М.: УРСС, 2004. - 208 с.

52. Кибрик, A.A. Когнитивные исследования по дискурсу Текст. / A.A. Кибрик // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1994. - № 5. - С. 126-139.

53. Климов, Г.А. Кавказские языки Текст. / Г.А. Климов // Советское языкознание за 50 лет. М.: Наука, 1967.

54. Климов, Г.А. Введение в кавказское языкознание Текст. / Г.А. Климов. -М.: Наука, 1986.-209 с.

55. Князев, H.A. Английские лексические новообразования в сфере компьютерных технологий Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / H.A. Князев. Пятигорск, 2006. - 18 с. — -

56. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика Текст. / И.М. Кобозева. — 4-е изд., стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2009. - 352 с.

57. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г.В. Колшанский. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 128 с.

58. Комиссаров, В.Н. Лингвистика перевода Текст. / В.Н. Комиссаров. 2-е изд.-М.: Едиториал УРСС, 2007. - 176 с.

59. Комиссаров, В.Н. Современное переводоведение Текст. / В.Н. Комиссаров. М.: ЭТС, 2001. - 424 с.

60. Комарова, З.И. О сущности термина Текст. / З.И. Комарова // Термин и слово. Горький: Изд-во Горьк. ун-та. 1979. - С. 3-13.

61. Комлев, Н.Г. Иностранное слово в деловой речи Текст. / Н.Г. Комлев. — М.: Изд-во МГУ, 1992. 127 с.

62. Константинова, А.Ю. Что же входит в структуру коммуникативной компетенции нефилолога в области продуктивной речи? Текст. / А.Ю. Константинова // Русский язык за рубежом. М., 1993. - № 3. - С. 78-83.

63. Крысин, Л.П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий Текст. / Л.П. Крысин // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2002. - № 6. - С. 27-34.

64. Крысин, Л.П. Словообразование или заимствование? Текст. / Л.П. Крысин // Лики языка / отв. ред. М.Ф. Гловинская. М.: Наследие, 1998. -С. 196-202.

65. Кубрякова, Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира Текст. / Е.С. Кубрякова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 141-172.

66. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения Текст. / Е.С. Кубрякова // Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

67. Куликова, И.С., Салмина, Д.В. Введение в металингвистику (системный, лексикографический и коммуникативно-прагматический аспекты лингвистической терминологии) Текст. / И.С. Куликова, Д.В. Салминаг СПб: САГА, 2002.-352 с.

68. Куркиев, A.C. Основные вопросы лексикологии ингушского языка Текст. / A.C. Куркиев. Грозный: Чечено-Ингушское книжн. изд-во, 1979. -254 с.

69. Кутина, JI.JI. Языковые процессы, возникающие при становлении научных терминологических систем Текст. / JLJL Кутина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М.: Наука, 1970. - С. 8294.

70. Куштова, Е.С. Грамматическая категория числа в ингушском языке Текст.: учебное пособие / Е.С. Куштова. Магас: Изд-во ИнгГУ, 2007. -76 с.

71. Лайонз, Дж. Введение в теоретическую лингвистику Текст. / Дж. Лайонз. М.: Прогресс, 1978. - 542 с.

72. Лейчик, В.М. О языковом субстрате термина Текст. / В.М. Лейчик // Вопросы языкознания. М., 1986. - № 5. - С. 87-97.

73. Лейчик, В.М. Термин и его определение Текст. / В.М. Лейчик // Терми-новедение и терминография в индоевропейских языках: сб. науч. тр. Владивосток, 1987.-С. 135-145.

74. Лейчик, В.М. Терминоведение: предмет, методы, структура Текст. / В.М. Лейчик. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 254 с.

75. Лотте, Д.С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и терминоэлементов Текст. / Д.С. Лотте. М.: Наука, 1982. - 149 с.

76. Лотте, Д.С. Основы построения научно-технической терминологии Текст. / Д.С. Лотте // Вопросы теории и методики. — М.: Изд-во АН СССР, 1961.-158 с.

77. Марчук, Ю.Н. Основы терминографии Текст. / Ю.Н. Марчук. М.: ЦИИ1. МГУ, 1992.-76 с.

78. Моисеев, А.И. О языковой природе термина. Лингвистические проблемы научно-технической терминологии Текст. / А.И. Моисеев. М., 1970. — С. 127-138.

79. Морозова, И.О. Англицизмы в современном русском студенческом сленге Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.О. Морозова. Пятигорск, 2006.-18 с.

80. Никифоров, В.К. О системности термина Текст. / В.К. Никифоров // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 1966. — С. 111-114.

81. Николаев, С.Г. О вариантности языкового знака при билингвизме Текст. // Лингвистические и культурологические аспекты многоязычной деятельности (состояние и перспективы). Ростов н/Д: РГУ, 2006. С. 26-35.

82. Николаев, С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов Текст. — Ростов-на-Дону: Старые русские, 2004. Часть I: Теоретические основы изучения иноязычия в поэзии. — 176 с.

83. Пекарская, Л.А. Термин и слово Текст.: межвузовский сборник / Л.А. Пекарская. — Горький: Изд-во ГТУ, 1981. С. 23-28.

84. Петрова, Н.В. Текст и дискурс Текст. / Н.В. Петрова // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2003. - № 6. - С. 123-131.

85. Правикова, Л.В. Язык парламентских дебатов (опыт системного описания дискурса по терроризму в конгрессе США и парламенте Великобритании) Текст.: дис. . докт. филол. наук / Л.В. Правикова. Пятигорск, 2005. -С. 15-25.

86. Пфандль, X. О силе и бессилии пуризма. Англицизмы и интернациона-лизмы и их возможные альтернативы Текст. / X. Пфандль // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2003. - № 6. - С. 108-122.

87. Реформатский, A.A. Введение в языковедение Текст. / A.A. Реформатский. М.: Просвещение, 1967. - 544 с.

88. Реформатский, A.A. Мысли о терминологии Текст. / A.A. Реформатский // Современные проблемы русской терминологии. М.: Наука, 1989. — С. 163-198.

89. Реформатский, A.A. Что такое термин и терминология Текст. / A.A. Реформатский // Вопросы терминологии. М.: Изд-во АН СССР, 1961. -С. 46-54.

90. Рупосова, Л.Г. Формирование терминологии Текст.: учебное пособие / Л.Г. Рупосова. М.: МОПИ, 1987. - 80 с.

91. Селиверстова, О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки Текст. / О.Н. Селиверстова // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2002. - № 6. - С. 12-26.

92. Сепир, Э. Статус лингвистики как науки Текст. / Э. Сепир // Языки как образ мира.-М., 2003.-С. 130-131.

93. Серебрякова, Л.А. Термины как конструктивные и смысловые компоненты высказывания Текст. /Л.А. Серебрякова // Термины в языке и речи. -Горький: Изд-во ГГУ им. Н.И. Лобачевского, 1984. С. 47-54.

94. Соссюр, Ф., де. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де Соссюр. М.: Просвещение, 1977. - 695 с.

95. Степанова, Е.И. Калькирование с английского языка как современная тенденция в процессе заимствования Текст. / Е.И. Степанова // Новые слова и словари новых слов / под ред. Н.З. Котеловой. Л., 1990. - С. 7685.

96. Суперанская, A.B. Общая терминология. Терминологическая деятельность Текст. / A.B. Суперанская. М.: Изд-во Инстит. этнологии и антропологии РАН, 1993. - 288 с.

97. Суперанская, A.B., Подольская, Н.В., Васильева, Н.В. Общая терминология. Вопросы теории Текст. / A.B. Суперанская, Н.В. Подольская, Н.В. Васильева. М.: Наука, 1989. - 246 с.

98. Суперанская, A.B. Терминология и номенклатура Текст. / A.B. Суперанская // Проблематика определений терминов в словарях разных типов. -М., 1976.-С. 79.

99. Тариева, Л.У. Заметки об ингушской письменности Текст. / Л.У. Та-риева // Lingua-universum: межвузовский научный журнал. Назрань: Пилигрим, 2007. -№ 6. - С. 3-12.

100. Татаринов, В.А. Теория терминоведения Текст.: в 3-х т. / В.А. Татаринов. — М.: Московский лицей, 1996. Т. 1: Теория термина: история и современное состояние. — 311 с.

101. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и культурологический аспекты Текст. / В.Н. Телия. М.: Наука, 1996. -288 с.

102. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: «Лингвистика и межкультур, коммуникация» Текст. / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово, 2000.-261 с.

103. Ш.Толикина, E.H. Термин в толковом4словаре (к проблеме определения) Текст. / E.H. Толикина // Проблематика определений терминов в словарях разных типов / отв. ред. С.Г. Бархуданов. Л., 1976. - С. 45-47.

104. Тураева, З.Я. Лингвистика текста Текст. / З.Я. Тураева. М.: Просвещение, 1986.- 127 с.

105. Уорф, Б. Наука и языкознание Текст. / Б. Уорф // Языки как образ мира. -M., 2003.-С.210.

106. Усманский, Ю.В. Структурные и содержательные свойства химического словаря Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.В. Усманский. -Пятигорск, 1999. 15 с.

107. Уфимцева, A.A. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики Текст. / A.A. Уфимцева. М.: Едиториал УРСС, 2002. -240 с.

108. Флоренский, П.А. Термин Текст. / П.А. Флоренский // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1989. - № 1, № 3.

109. Фомина, М.И. Лексика современного русского языка Текст.: учеб. пос. для вузов / М.И. Фомина / под ред. Н.М. Шанского. М.: Высшая школа, 1973.- 152 с.

110. Хомяков, В.А. Социолингвистический анализ северокавказской ситуации Текст. / В.А. Хомяков // Вестник Пятигорского гос. лингв, ун-та. -Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2000. № 4. - С. 46-48.

111. Хроленко, А.Т. Основы лингвокультурологии Текст. / А.Т. Хроленко. -2-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 184 с.

112. Шелов, С.Д. Термин. Терминологичность. Терминологические определения Текст. / С.Д. Шелов. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003.-280 с.

113. Шмелёв, Д.Н. Современный русский язык. Лексика Текст. / Д.Н. Шмелёв. -М.: Просвещение, 1977. 335 с.

114. Якобсон, Р. Избранные работы Текст. / Р. Якобсон. М., 1985. - С. 316363.

115. Akhmanova, O.S., Delieva, R.A., Nepesova, R.O., Slonimskaya, N.I. Approaches to Contrastive Linguistics Text. /O.S. Akhmanova, R.A. Delieva, R.O. Nepesova, N.I. Slonimskaya. M.: Изд-во Московск. гос. ун-та, 1972. -136 с.

116. BIokh, M.Y. A course in theoretical English grammar Text. / M.Y. Blokh.3.е изд. М.: Высшая школа, 2000. - 381 с.

117. Bloomfield, L. Language Text. / L. Bloomfield. G.B.: George Allen Unwin LTD, 1936.-566 p.

118. Dijk, T.A., van. Studies in Pragmatics of Discourse Text. / T.A. vanDijk. -The Hague Mouton, 1981. 30 p.

119. Felber, H. Terminology Manual Text. / H. Felber. Paris: UNESCO: Info-term, 1984.-XXII.-426 p.

120. Felber, H. Fundamentals of the General Theory of Terminology Text. / H. Felber. Vienna, 1977. - 111 p.

121. Picht, H., Draskau, J. Terminology: An Introduction Text. / H. Picht, J. Draskau. Surrey, 1985. - 265 c.

122. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

123. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахма-нова. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 576 с.

124. Большой иллюстрированный словарь иностранных слов Текст. М.: ООО «Пилигрим»: ООО «Русские словари», 2002. - 960 с.

125. Большой русско-английский словарь Текст. / под ред. И.И.Пановой. — М.: Act; Мн.: Харвест, 2000. 1088 с.

126. Большой словарь иностранных слов Текст. / сост. А.Ю. Москвин. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. - 816 с.

127. Большой толковый словарь русского языка Текст. / отв. ред. С.А. Кузнецов. СПб: Норинт, 1998. - 1536 с.

128. Большой энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. A.M. Прохоров. — М.: Большая Российская Энциклопедия, СПб: Норинт, 2001. 1456-сг

129. Дурново, Н.Н. Грамматический словарь: Грамматические и лингвистические термины Текст. / Н.Н. Дурново / под ред. О.В. Никитина. М.: Флинта: Наука, 2001. - 184 с.

130. Жеребило, Т.В. Словарь лингвистических терминов Текст. / Т.В. Жеребило. Назрань: ООО «Пилигрим», 2005. - 376 с.

131. Комлев, Н.Г. Словарь новых иностранных слов (с переводом, этимологией и толкованием) Текст. / Н.Г. Комлев. М.: Изд-во МГУ, 1995.-144 с.

132. Куркиев, А.С. Ингушско-русский словарь Текст. / А.С. Куркиев. Ма-гас: Сердало, 2004. - 544 с.

133. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / отв. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 686 с.

134. Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов Текст. / Ж. Марузо. -М.: Едиториал УРСС, 2004. 440 с.

135. Новейший словарь иностранных слов и выражений Текст. М.: Современный литератор, 2003. - 976 с.

136. Ожегов, С.И. Словарь Русского языка Текст. / С.И. Ожегов. ОНИКС 21 век; Мир и Образование, 2004. - 1198 с.

137. Оксфордский русско-английский словарь Текст. М.: Локид-пресс, 2005. - 920 с.

138. Розенталь, Д.Э., Теленкова, М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов Текст. / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. М.: Просвещение, 1976.-543 с.

139. Словарь новых иностранных слов Текст. / сост. Н.Г. Комлев. М.: Изд-во МГУ, 1995.- 143 с.

140. Современный словарь иностранных слов Текст. М.: Русский язык, 2000. - 742 с.

141. Ушаков, Д.Р. Толковый словарь русского языка Текст.: в 4-х т. / Д.Р. Ушаков. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1940. Т. 4. — 689 с.

142. Bahri, Н. Definitional Dictionary of Linguistic Terms Text. / H. Bahri. New Dehli, 1985.-240 p.

143. Hartmann, R.R.K., Stork, F.C. Dictionary of Language and Linguistics Text. / R.R.K. Hartmann, F.C. Stork. London, 1973.-302 p.

144. English-Russian dictionary of linguistics and semiotics Text. / ed. by

145. A.N. Baranov, D.O. Dobrovol'skij. M.: Azbukovnik, 2001. - 623 p.

146. Longman Dictionary of Contemporary English (The up-to-date Learning Dictionary) Text. London: Longman, 1978. -XXXIX. - 1303 p.

147. Hornby, A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English Text. / A.S. Hornby. London: Oxford University Press, 1974. - 1055 p.

148. Webster's New World Thesaurus Text. NY: New American Library, Inc., 1975.-678 p.

149. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА1. НАУЧНЫЙ ТЕКСТ

150. Николаева, Т.М. «Скрытая память» языка: попытка постановки проблемы Текст. / Т.М. Николаева // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 2002. №4.-С. 25-41.

151. Падучева, Е.В. Глаголы создания образа: лексическое значение и семантическая деривация Текст. / Е.В. Падучева // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 2003. № 6. - С. 30-47.

152. Селиверстова, О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки Текст. / О.Н. Селиверстова // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2002. - № 6. - С. 12-26.

153. Тариева, Л.У. Г1алг1ай метта омонимай система Текст. / Л.У. Тариева // Lingua-universum: межвуз. научный журнал. Назрань: Пилигрим, 2007. -С. 115-120.

154. Lyons, J. New horizons in linguistics Электронный ресурс. / J.Lyons. — http://www.lengish.com/articles/article-36.html

155. НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

156. Арнольд, И.В. Стилистика. Современный английский язык Текст. / И. В. Арнольд. 5-е изд., испр. и доп. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 384 с.

157. Ахриева, Р.И., Оздоева, Ф.Г., Мальсагова, Л.Д., Бекова, П.Х. Х1анзара г1алг1ай мотт Текст. / Р.И. Ахриева, Ф.Г. Оздоева, Л.Д. Мальсагова, П.Х. Бекова. Назрань, 1997. — 265 с.

158. Барахоева, Н.М. Xlaroapa г1алг1ай мотт Текст. / Н.М. Барахоева // Лоа-ца дошлорг-хоаттарг. Г1ПУ, 2008. - 148 с.

159. Будагов, P.A. Введение в науку о языке Текст. / P.A. Будагов. М.: Просвещение, 1965. - 491 с.

160. Blokh, M.Y. A course in theoretical English grammar Текст. / M.Y. Blokh. -M: Vysshya shkola, 2002. 3 81 p.

161. Мальсагова, Л.Д., Цицкиева, А.Д. Г1алг1ай метта грамматика Текст. / Л.Д. Мальсагова, А.Д. Цицкиева // Грамматика ингушского языка: 5 кл. (на ингушском языке). Магас: Сердало, 2002. - 176 с.

162. Оздоев, И.А., Оздоев, Р.И. Г1алг1ай метта грамматика Текст. / И.А. Оз-доев, Р.И. Оздоев // Грамматика ингушского языка. Морфология. 6-7 кл. (на ингушском языке). Саратов: Детская книга, 1996. - 255 с.

163. Оздоев, И.А., Оздоев, Р.И. Г1алг1ай метта грамматика Текст. / И.А. Оздоев, Р.И. Оздоев // Грамматика ингушского языка. Синтаксис. 8-9 кл. (на ингушском языке). Саратов: Детская книга, 2000. - 205 с.

164. Оздоева, Ф.Г., Кульбужев, М.А. Г1алг1ай метта синтаксис Текст.: учебное пособие / Ф.Г. Оздоева, М.А. Кульбужев. Магас, 2006. - 87 с.1. ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСЫ

165. Базарова, Л.В. К вопросу о соотношении языка и культуры Электронный ресурс. http://www.philology.ru/linguisticsl/bazarova-07.htm/

166. Белан, Э.Т. Особенности формирования новых терминосистем Электронный ресурс. — http://www.avtoref.mgou.ru/ar/ar393.docч

167. Билингвизм и языковая компетентность Электронный ресурс. // Краткий словарь терминологии переводчика. http://www.angliski.by.ru/ glos-sary2.htm

168. Большой Энциклопедический словарь (БЭС) Электронный ресурс. -http://www.slovarion.ru/25/202-8.html

169. Вайнрайх, У. Одноязычие и многоязычие Электронный ресурс. -http://www.philology.ru/linguisticsl/weinreich-72.htm/

170. Виноградов, В.В. Литературный язык Электронный ресурс. -http://www.philology.ru/linguisticsl/vinogradov

171. Гумбольдт, В., фон. О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие Электронный ресурс. http://www.philol-ogy.ru/linguisticsl/gumboldt-84b.htm/

172. Гумбольдт, В., фон. О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития Электронный ресурс. -http://www.philology.ru/linguisticsl/gumboldt-84.htm/

173. Гухман, М.М. Литературный язык Электронный ресурс. http://www. philology.ru/linguistics 1 /gukhman-70 .htm/

174. Думитру, Е.Ш. Структурно-семантический анализ русской терминологии Электронный ресурс. http://www.pushkin.edu.ru/files/avtreC09dumitru. doc.

175. Зимняя, И.А. Ключевые компетенции новая парадигма результата современного образования Электронный ресурс. - http://www.eidos.ru/ journal/2006/0505.htm/

176. Зыков, М.Б. Языковая ситуация Электронный ресурс. http://www. old.firo.ru/index.php?option=com&task=;view&id=283&Itemid=105

177. Карасик, В.И. О типах дискурса Электронный ресурс. http://www.ras-lang.com/education/discipline/philology/ disrurs/material material2/

178. Караулов, Ю.Н. Этнокультурная и языковая ситуация в современной России: лингвистический культурный плюрализм Электронный ресурс. 4.1. — http://www.gramota.ru/biblio/magazines/gramota/russianworld/28

179. Караулов, Ю.Н. Этнокультурная и языковая ситуация в современной России: лингвистический культурный плюрализм Электронный ресурс. Ч. 2. - http://www.gramota.ru/biblio/magazines/gramota/russianworld/28 107

180. Кондакова, М.Ф. Языковой контакт в ряду других смежных явлений Электронный ресурс. http://www.frgf.utmn.ru/last/Nol5/text01.htmhttp:// frgf.utmn.ru/last/No 15/textO 1 .htm

181. Лабов, У. Предмет лингвистического описания: «диалект» и «идиолект» Электронный ресурс. http://www.classes.ru/grammar/154.new-in-linguistics-7/source/worlddocuments/14.htm

182. Маслова, В.А. Лингвокультурология Электронный ресурс. -http://www. englspace.com/dl/details/maslova.shtml/

183. Мишланова, С.Л. Профессиональная языковая личность как категория когнитивного терминоведения Электронный ресурс. http://www. lan-guage.psu.ru/bin/view.cgi?art=0068&lang=rus

184. Мунэн, Ж. Теоретические проблемы перевода. Перевод как языковой контакт Электронный ресурс. http://www.philology.ru/linguisticsl/ mounin-78.htm/

185. Нахский журнал «Тептар». Проект единого нахского литературного языка Электронный ресурс. http://www.teptar.com/2008/01/30/project.html

186. Опарина, Е.О. Заимствования как отражение культурных контактов: на материале иноязычных заимствований в американском варианте английского языка Электронный ресурс. http://www.classes.ru/grammar/140. Oparina/ source/orddocuments/

187. Розенталь, Д.Э. Словарь лингвистических терминов Электронный" ресурс. http://www.classes.rU/grammar/l 14.Rosental/08-z/

188. Свободная энциклопедия «Википедия» Электронный ресурс. http:// www.ru. wikipedia. org/wiki/%

189. Серебреников, Б.А. Язык как общественное явление Электронный ресурс. http://www.philology.ru/linguisticsl/serebrennikov70.htm/

190. Сепир, Э. Язык Электронный ресурс. http://www.philology.ru/ linguistics 1/sapir-93yh.htm/

191. Skiba, R. http://www.skibafat3Melbourne.starway.net.au

192. Солоиденко, Г.И. Проблемы и перспективы развития библиотечной терминологии в Украине Электронный ресурс. http://www.nbuv.gov.ua/ articles/2005/05sgibtu.html.

193. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация Электронный ресурс. http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Linguist/Ter/02.php

194. Хауген, Э. Процесс заимствования Электронный ресурс. — http:// www.classes.ru/grammar/153 .new-in-linguistics-6/source/worddocuments/12. htm

195. Швейцер, А.Д. Социолингвистика Электронный ресурс. http://www. philology.ru/linguisticsl/shveytser-90.htm

196. Швейцер, А.Д. К проблеме социальной дифференциации языка Электронный ресурс. http://www.philology.ru/linguisticsl/shveytser-82.htm

197. Щавель, О.М. Языковая компетентность как одна из ключевых в содержании компетентностного образования Электронный ресурс. — http:// www.rasnauka.com/3.KAND2007/Pedagogica.

198. Энциклопедия «Кругосвет» Электронный ресурс. http://www.slovari. yandex.ru/dict/krugosvet/article/

199. Этимологический русскоязычный словарь Фасмера Электронный ресурс. http://www.slovarion.ru/25/202-8.html

200. Этимологический словарь Крылова Электронный ресурс. http://www. slovarion.ru/25/202-8.html

201. Якобсон, Р. О лингвистических аспектах перевода Электронный ресурс. -http://www.philology.ru/linguisticsl/jakobson-78.htm/

202. Якобсон, Р. Часть и целое в языке Электронный ресурс. http://www. philology.ru/linguisticsl/jakobson-85b.htm