автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Фразеологические единицы с компонентами "голова" и "сердце" в ингушском языке в сопоставлении с английским

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фразеологические единицы с компонентами "голова" и "сердце" в ингушском языке в сопоставлении с английским"

На правах рукописи

Гандалоева Ася Вахаевна

ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ С КОМПОНЕНТАМИ «ГОЛОВА» И «СЕРДЦЕ» В ИНГУШСКОМ ЯЗЫКЕ В СОПОСТАВЛЕНИИ С АНГЛИЙСКИМ

10.02.20. - сравнительно-историческое, типологическог и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

005057970

Махачкала - 2013

005057970

Диссертация выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждения высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор педагогических наук, профессор

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор ДГПУ

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Ингушский государственный

Защита диссертации состоится 22-го февраля 2013 года, в 14 часов, на заседании Диссертационного совета Д. 2 ; 2.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук в Дагестанском государственном педагогическом упнвсрсн гете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала у л. Ярагского, 57, ауд. №78.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Дагестанский государствен»ый педагогический университет».

Автореферат разослан и размещен на сайте Министерства образования и науки РФ ( www. vak.ed.gov.ru) и па сайте ФГБОУ ВГЮ «Дагестанский государственный педагогический университет» (•www.dgpu.ru) 17-го января 201 Зг.

Ученый секретарь д| (ссертаиио 11 но го со вета кандидат ф i июле п t ч ески х к аук,

Загиров Загир Мирзабекович

Абдуллаева Айшат Заирханопна, кандидат филологических наук, доцент ДГУ 'Гаджибова Разнят Раджидиноина

университет» (г. Маг ас)

доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом настоящего исследования являются ингушские фразеологические единицы (далее - ФЕ) с компонентами «голова» и «сердце» в сопоставлении .,;с подобными, английскими, фразеологизмами. ... V

Предметом исследования являются семантические и структурные особенности фразеологических единиц с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском языке в. сопоставлении с. английскими ФЕ. -;Г< .■:

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью разработки ряда еще не решенных до конца проблем сопоставительного анализа фразеологических систем* ингушского и английского языков и раскрытия в них как; национально-специфического и различного, так я общего, сходного. Фразеология ингушского языка является одним из сравнительно новых < и малоисследованных разделов нахского языкознания. Она еще не была предметом специального исследования. Актуальность ее исследования в сопоставительном аспекте продиктована необходимостью описания; всей лексической системы и грамматического строя ингушского, языка. Привлечение материала различных языков позволяет-выявить , национальную специфику исследуемых фразеологических единиц..;:

Цель и задачи. Основная цель исследования состоит в определении сходств и различий в ингушских и английских фразеологических единицах с компонентами дог/кеаП и корта/Иеас! с точки зрения межъязыковой эквивалентности на основе анализа их дифференциальных и семантических особенностей.

Исходя из поставленной цели, в нашем диссертационном исследовании предлагается решение следующих задач:

1. Выявить корпус ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» во

фразеологическом фонде ингушскогр и английского языков;

2. Определить особенности рассматриваемых ФЕ в двух разносистемных языках - ингушском и английском;

3. Классифицировать указанные ФЕ в ингушском и английском языках по различным критериям;

4. Провести сравнительный анализ ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском и английском языках по указанным критериям;

5. Установить типы межъязыковой эквивалентности ФЕ сопоставляемых языков и наиболее характерные условия для установления полной межъязыковой эквивалентности между ингушскими и английскими ФЕ с компонентами дог/кеаП и корта/Ьеай.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые описываются ФЕ с компонентами дог «сердце» и корта «голова» в ингушском языке и дается их сопоставительная характеристика с английскими ФЕ; выявляются критерии разных типов межъязыковой эквивалентности. Полученные результаты в этом плане являются достаточно новыми. Предлагаемое исследование является первым опытом комплексного сопоставительного структурно-семантического изучения'соматизмов ингушского и английского языков.

Характеризуемые в диссертации фразеологические единицы могут быть рассмотрены в качестве важнейших составляющих внутреннего мира человека, следовательно, они представляют интерес для языкового моделирования человека и выявления этнических особенностей мировосприятия. Материал ингушского языка в этом ракурсе вводится в научный оборот впервые. Научная новизна исследования состоит также и в том, что фразеологические единицы здесь рассматриваются не только в собственно лингвистическом плане, но и в плане отражения во фразеологизмах национально-понятийных особенностей английского и ингушского народов.

Материалом исследования послужили ингушские и английские ФЕ с компонентами «.голова» и «сердце» (170 ФЕ в ингушском и 230 ФЕ в английском языках), отобранные приемом

сплошной выборки из фразеологических и толковых словарей ингушского и английского языков, тезаурусов, энциклопедических словарей, произведений художественной прозы на указанных языках.

Методы исследования. Основной метод исследования -сопоставительный (контрастивный), предполагающий сопоставление неродственных языков с целью определения как сходных, так и различных черт между ними. Используются также описательный, функциональный, метод компонентного анализа, переводной и статистический методы.

Методологической базой исследования послужили труды зарубежных и отечественных ученых в области лексикологии, фразеологии, стилистики эмоций, когнитивной лингвистики: А. Маккей, А. В. Кунина, Е. С. Кубряковой, В. Н. Карасика, В. А. Кухаренко, В. В. Виноградова, Л. Смита, И. В. Арнольд, Н. Н. Амосовой, А. Т. Карасаева, А. Д. Тимаева, И. А. Оздоева, И. Ю. Алироева, А. Г. Арсаханова, . А. Г, Гюльмагомедова, М. М. Магомедханова, М-Ш. А. Исаева и др.

Рабочая гипотеза исследования. Типологическое различие ингушского и английского языков и культурно-историческое различие соответствующих этносов допускают:

1. Присутствие как общих, так и дифференциальных признаков ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском и английском языках.

2. Низкую ступень эквивалентности внутренней формы ФЕ, вербализующих сегменты семантического пространства лексем

«голова» и «сердце».

3. Принадлежность соматических ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» к. базовым, составляющим особый фрагмент ЯКМ, связанный с антропоцентрическими признаками.

. - 4. . Наличие лакун в идиоматических картинах мира рассматриваемых языков, вербализуемых соматизмами «голова» и

«сердце». ¡у; .,-■> ■ -.>>

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и описании межъязыковой эквивалентности ФЕ

5

ингушского и английского языков, в том, что она имеет выход в общую теорию типологии языка, в обогащении теории фразеологии новыми данными, кроме того, в ингушском языке указанные ФЕ остаются практически неизученными и неиспользованными в учебно-методической литературе. Результаты изученного материала могут быть использованы не только для дальнейшего освоения всех аспектов фразеологии ингушского языка, но и для исследования ингушской языковой картины мира в целом. Они представляют определенный интерес и для теории перевода ФЕ.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы при разработке и написании учебников и учебных пособий по лексикологии и фразеологии для студентов филологических факультетов; в качестве материала для спецкурсов по фразеологии, по сопоставительйому изучению ингушского и английского языков; в практике перевода с английского на ингушский язык; при составлении двуязычных фразеологических словарей и т.д.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ингушская и английская идиоматические картины мира по-разному концептуализируют объективную реальность.

2. Фразеологические образы с компонентами «голова» и «сердце», функционирующие в ингушском и английском языках, носят как межнациональный, так и этнокультурный характер.

3. В обоих1 сопоставляемых языках «сердце» представлено как центр чувственной памяти, а в ингушском языке используется еще и в семантическом поле «сердце мышления».

4. ФСГ со значением характеристики' внутреннего и эмоционально-психического состояния человека являются наиболее употребительными в обоих языках.

5. В отличие от английского языка, использующего фиксированный порядок слов в структуре ФЕ, ингушский язык допускает разные варианты словопорядка.

6. Ингушских ФЕ, имеющих полные эквиваленты с английскими ФЕ, чаще всего реализуются именные модели, тогда как в

в

соответствующих английскихглагольные.

7. Среди ингушских ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» ' встречаются единицы компаративного типа, в отличие от английских

ФЕ.

8. В ингушском'языке в ряде случаев компоненты «голова» и «сердце» в составе ФЕ могут заменять друг друга без ущерба для значения ФЕ, в то время как в английских ФЕ такое замещение невозможно.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического, университета (2008-2012); представлены в виде докладов на различных конференциях; опубликованы в научных журналах, отражены в семи публикациях.

: Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, списка источников, словарей, условных сокращений и приложения, в котором приводятся ; примеры ФЕ с соматизмами «голова» и «сердце» в рассматриваемых языках.

; Работа изложена на 170 страницах компьютерного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи, обосновывается актуальность темы, указываются научная новизна, степень изученности темы, теоретическая и практическая значимость исследования, сформулированы рабочаягипотеза исследования и основные положения, выносимые на защиту. Здесь также приводится информация к истории вопроса.

В первой главе «Теоретические аспекты фразеологии ингушского и английского языков» рассматриваются такие проблемы как дифференциальные свойства фразеологической единицы, внутренняя форма фразеологической единицы, критерии

7

определения степени эквивалентности ФЕ в разносистемных языках и

ДР" у; ■ ■

- Существует немало определений понятия «фразеологическая единица». Мы склонны придерживаться следующего определения: «Фразеологическая единица - это такая единица языка, которая занимает промежуточное .положение между словом и словосочетанием». Об этом говорили многие лингвисты [Срезневский 1873; Шахматов 1941; Поливанов 1928; Шанский 1985 и др.]. Причём по содержанию ФЕ сходна со словом, а по форме - со словосочетанием. Существенные трудности возникают в связи с раскрытием таких понятий как устойчивость и идиоматичность, форма и содержание, тождество и различие фразеологизмов, знаковые и информативные свойства компонентов, их типология и т.д.

По всем этим проблемным вопросам нет единого мнения. В науке давно бытует так называемое «узкое» и «широкое» понимание объёма этой отрасли языкознания. «Узкое» понимание отчасти утвердилось в связи с лексикографической разработкой фразеологизмов, которые включались и включаются в толковые словари наряду с лексическими единицами, Конечно, в словари попадали, прежде всего, фразеологизмы, эквивалентные слову, и почти не попадали устойчивые выражения, образованные по модели предложения. «Широкому» пониманию объёма фразеологии в определённой мере способствовала разработка устойчивых сочетаний в историческом плане.

В настоящее время во фразеологии как бы сосуществуют, по крайней мере, шесть классов фразеологизмов, каждый из которых включает в себя либо только «ядро» фразеологического состава -идиомы (1), либо фразеологизмы с аналитическим типом значения -фразеологические сочетания, которые непосредственно взаимодействуют по своей структуре с единицами лексико-семантической системы языка (2), либо паремии (пословицы и поговорки), обладающие одновременно и «прямым» и иносказательным значением (3). Некоторые авторы (В.П. Жуков, А.И.

Молотков) включают в объём только два класса - идиомы и фразеологические сочетания (1, 2), другие (В. J1. Архангельский, О, С. Ахманова, Н. М. Шанский) - ещё и пословицы и поговорки (1, 2, 3). К этому добавляют иногда речевые штампы (4) и различного рода клише (5), а также крылатые выражения (6). Все эти типы единиц объединяются по двум признакам: раздельнооформленность и воспроизводимость.

Выделяется целый ряд свойств, отражающих специфику фразеологической единицы: смысловая целостность, устойчивость сочетания слов, переносное значение, экспрессивно-эмоциональная выразительность [Гаврин 1974: 51]; фиксированное^ лексического состава, употребительность, особая, семантическая структура, [Лекант 1982: 32]; лексическое значение, компонентный состав, особые грамматические категории [Молотков 1977: 43]; устойчивость, воспроизводимость, семантическая целостность значения, расчленённость состава, незамкнутость структуры [Жуков 1986: 54] .и ДР.

В то же время, если говорить о конкретном объёме фрреологии, представляющем собой некую базу ФЕ данного языка, ,то в этом, вопросе суждения языковедов расходятся крайне существенно, Причём до такой степени, что нередко можно говорить об обратных, часто даже исключающих друг друга взглядах на фразеологизм,, его дифференциальные признаки и . фразеологию в целом, .. как совокупность ФЕ. , 1 '

Сторонники «узкого» осмысления фразеологии, с точки зрения семантического критерия, относят к ФЕ только обороты с целостным значением, т.е. фразеологические сращения и единства (ср.: инг. ябакх белажаш mía яг1аш. - англ. with dough in one's head-тупоголовый).

Напротив,, сторонники широкого понимания фразеологии, помимо сращений и единств, вводят в состав фразеологии также и семантически разложимые обороты. ,

Мы в данном исследовании придерживаемся узкого осмысления фразеологии.

Среди признаков, приписываемых ФЕ, в лингвистической литературе называются следующие: воспроизводимость [Архангельский 1964; Гаврин 1971; Жуков 1986; Кунин 1970; 1986-, Ломов 1998; Мокиенко 1989; Ройзензон 1972; 1973; 1977; Шанский 1985; Шмелёв 1977; Телия 1996 и др.]; устойчивость [Архангельский 1964; Гаврин 1971; Жуков 1986; Кунин 1986; Мокиенко 1989; Телия 1996; Шанский 1985; Шмелёв 1977 и др.]; целостность значения [Ахманова 1957; Бабкин 1970; Жуков 1986; Мокиенко 1989; Шанский 1985; Шмелёв 1977 и др.]; разделыюоформленность (сверхсловность) [Жуков 1986; Кузнецова 1989; Ломов 1998; Телия 1996; Шанский 1985 и др.]; акцентологическая раздельнооформленность (не менее двух ударных компонентов) [Шанский 1985]; лексическое значение, компонентный состав, грамматические категории [Молотков 1977];полная или' частичная десемантизация компонентов [Жуков 1986; Торопцев 1966 и др.]; употребительность (общеизвестность) [Архангельский 1964; Гаврин 1971; Ломов 1998 и др.]; идиоматичность [Жуков 1986; Кузнецова 1989; Телия 1996 и др.]; эквивалентность или синонимичность слову [Виноградов 1977; Калинин 1978; Новиков 1987 й др.]; собственное окружение [Тагиев 1966]; номинативная функция [Кузнецова !989;Телия 1996]; метафоричность [Бабкин 1970; Ларин 1956; Попов 1976; Сидоренко 1964 и др.]; эмоционально-экспрессивная выразительность, стилистическая окраска [Калинин 1978; Мокиенко 1989; Молотков 1977; Телия 1996 и др.].

Из анализа данных работ вытекает, что эти признаки порой или повторяют одни другие, или: следуют одни из других, или, наконец, не являются релевантными для фразеологизмов. Например, существование у ФЕ лексического значения полагает и его целостность.

Номинативная функция фразеологизма объединена с его лексическим значением. Данная функция является основной для слова, но не для ФЕ (структура лексического и фразеологического значений значительно отличаются (см. Жуков 1986; Ахмед М. Салех 1993; Солодуб 1997 и др.).

ю

Воспроизводимость непосредственно связана с ¡устойчивостью и употребительностью, и, в то время как первые два признака свойственны, прежде всего, слову и обязательны для него, последний признак необязателен, но также допустим применительно и к слову, и к свободному словосочетанию.

Эквивалентность или синонимичность слову не. считается признаком, характерным всем ФЕ (ср.: корта 1обахийта/1оэ.чча (букв.: «вешать/повесить голову») «отчаиваться, огорчаться», но: корта хьалъайбаь/айбаь (букв.: «поднимать/поднять голову») «обретая уверенность в себе, в своих силах, начинать действовать, активно проявлять себя»). :

Собственное окружение едва ли можно полагать дифференциальным признаком ФЕ, но оно обусловливается целостностью номинации и самостоятельностью лексического значения и присущими для лексико-грамматической группы фразеологизмов грамматическими свойствами.

Обилие соматических фразеологизмов в разных языках естественно, т.к. «соматические лексемы, входящие в их состав, обладают высокой способностью метафоризироваться» [Чайко 1974: 106].

Согласно точке зрения А. В. Кунина, фразеологическая номинация никогда не бывает первична. Она. всегда вторична или третична [Кунин 1982: 88-100]. Мы разделяем это мнение и, вслед.за А. В. Куниным, считаем, что в самой формулировке ФЕ уже; содержится переосмысление значения компонентов.

При формировании ФЕ в ней, как правило, соединяются два значения: первичное, исходное (или этимологическое) и вторичное, производное (или вещественное, актуальное) [Жуков 1978: 8-9], при этом второе связано с мотивирующим его этимологическим смыслом (внутренней формой) метафорическими (реже - метонимическими) отношениями.

Внутренняя форма фразеологизма - это один из наиболее значимых компонентов его смысла, его мотивирующий образ, с одной стороны, он может быть ярким, «живым» (мы называем такие

и

обороты фразеологическими ■ единствами), с другой - затемнённым (это фразеологические сращения). Отсюда вытекает, что .как раз метафорическая связь актуального , значения ФЕ с .«живой» внутренней формой и служит основанием для возникновения коннотативного компонента, благодаря которому осуществится экспрессивно-оценочная функция фразеологизма. ■

В хо же время, потеря внутренней формы ФЕ, превращающая последнюю в немотивированный языковой знак, не означает утрату фразеологическим значением коннотативного компонента,.^что качественно отличает семантику немотивированной ФЕ от семантики немотивированного слова (см. Зуева 1987; Жуков 1971; Мокиенко 1977 и др.).

Таким образом, внутренняя форма фразеологизма играет важную роль во внутрисистемных отношениях между фразеологическими единицами любого конкретного языка. Более того, при сопоставительном исследовании фразеологических систем двух,языков также важно учесть данные компоненты значения ФЕ и все время основываться на них, проводя сопоставительный анализ соотносительных единиц в обоих языках. , о ч

Характерные свойства фразеологизма как самостоятельной языковой единицы находят отражение и в оригинальности семантических отношений во фразеологической >: ¡.системе. Семантическую парадигму в поле деятельности фразеологии формируют некоторые значения многозначного фразеологизма, между которыми вводятся определенные смысловые связи и отношения. Подавляющая часть фразеологизмов ингушского языка однозначна. Развитию многозначности препятствует тот факт, что фразеологизмы часто образуются вследствие метафорического переосмысления свободного словосочетания такого же лексического наполнения. Иными словами, вследствие повторной метафоризации одного и того же свободного словосочетания, наиболее удобного для обобщения, появляются такие многозначные фразеологизмы, которые состоят из однщ метафорических значений. Например, юкъе юкъ йол — «вбивать клин» > «разъединять, разобщать кого или что-либо» >

«разъединять, делать чуждыми, враждебными друг дру 17».

В противоположность этому, в ингушском языке нет таких многозначных слов, которые состояли бы только из • одних переносных значений. Сдерживает появление многозначности и то, что фразеологизмы по сравнению со словом обладают меньшей контекстуальной подвижностью, т.е. лишены возможности более или менее свободно вступать в смысловую и грамматическую связь с другими словами.

Смысловую структуру многозначного фразеологизма следует рассматривать: как вполне организованное, упорядоченное единство, в котором -отдельные значения «взаимосвязаны и

взаимообусловлены» [Сидоренко 1969: 12]. Если лексические единицы нередко насчитывают довольно много JICB, то у многозначных ФЕ количество JICB чаще всего не превышает двух, а предельное их число - четыре [Кунин 2000: 112]. ,• ■:

ФЕ ингушского языка однозначны, однако существует большое количество таких единиц, которые имеют два или более значения, т.е. приобретают многозначность. Например, инг. дагар -дувца (букв.: «сердечно разговаривать»): 1) «чувствовать, предсказывать»-, »2) «от души говорить»; ; дог даста (букв.: «сердце облегчить»): 1) «смягчиться, стать добрым»; 2) «утешиться, отвести душу»; дог 1аьржа (букв.: «сердце черное»): 1) «таить обиду, держать в сердце обиду на кого-либо»; 2) «завидовать кому-либо»; дог делла (букв.: «сердце открыть»): 1) разг. «быть откровенным, рассказывать о своих заветных мыслях»; 2) «признаться в любви»; 3) «испытывать > сильную тревогу, волнение».

Корта хьовза (букв.: «голову кружить»): 1) «вызывать чувство любви, симпатии»; 2) «ставить кого-либо в затруднительное, сложное положение путем обмана, ухищрений и т.п.»; «лишать возможности трезво и здраво оценивать обстановку, положение и т.п.»; корта боабаь (букв.: «голову потерять»): «крайне удивляться, изумляться и т.п., быть не в состоянии что-либо предпринять от удивления, изумления»; 2) «быть крайне рассеянным, невнимательным, неосмотрительным»; 3) «начинать говорить что-либо, высказывать

13

свое мнение»; 4) «сильно увлекаться, слушая кого-либо».

Ср.'в англ.: over smb's head (букв.: «выше своей головы»):

1) «вышй чьего-либо понимания, недоступно пониманию кого-либо»;

2) «через чью-либо голову, не посоветовавшись с кем-либо, отойдя от кого-либо»; 3) «не по средствам; не имея возможности расплатиться»; to be one's heart's eye «быть любимчиком» (букв.: «быть глазом сердца»).

Вопрос о многозначности ФЕ в ингушском языке изучен недостаточно. В связи с этим не установлено отличие многозначности ФЕ от производных многозначных слов, не выявлены факторы, определяющие многозначность фразеологизмов, не изучен вопрос о переходных случаях от полисемии и синонимии и Т.Д.

/Гораздо шире представлена внешняя фразеологическая омонимия, т.е. омонимия между фразеологизмом и свободным словосочетанием, которое находится вне фразеологической системы. Например: ши кулгв1ашта дилла (букв.: «две руки вместе сложить») «сидеть, соединив руки, положив их одна на другую» (свободное словосочетание) и «ничего не делать, не предпринимать; бездействовать» (ФЕ), Ср. также значения свободных словосочетаний и ФЕ: инг. корта 1обахийт «опустить голову»; корта айбе «поднять голову» и др.; англ. to hold (keep) one's head above water «держаться на поверхности воды, не погружаться под воду» (свободное словосочетание) и «бороться с трудностями, бороться за существование; 'не влезать в долги; избежать банкротства» (ФЕ).

Что касается ингушских устойчивых сочетаний идиоматического характера, то можно признать, что в ингушском языке существуют окаменевшие структурные формы, которые не допускают замены одного из компонентов синонимическим словом. Например: гийг хьаьха «насытившийся до отвала», зрий мотт «неаккуратный язык», 61арг ml ера ца боаккхаш «внимательно следить», багара 1о ца дуллаш «разглагольствовать» и др.

Подобное явление наблюдается, когда в структуре допускается замена одного или двух компонентов синонимическими словами.

14

Фразеологический материал ингушского языка подтверждает не только взаимозаменяемость компонентов синонимическими словами, но лзакжег и то, что они могут заменять компоненты слова, семантически совершенно не совпадающие, не изменяя при этом смысловой и стилистической значимости.

По нашему мнению, определение синонимов как «единиц с различными значениями, способными указывать на один и тот же денотат, но различающихся в определенных условиях актуализации» [Апресян 1995], является правильным. Например: б1убеннадог тийша «самоуверенность», б1арга белла п1елг гургбоацаш - мерий к1ал бихьа п1елг гургбоацаш (букв.: «носа под пальцем не видно») «тьма»; ср.: sinserely - in the bottom of one's heart «искренне» (букв.: «в глубине сердца»); to lie - to have one's heart stuffed with lie «лгать» (букв.: «иметь сердце, заполненное враньем») и др.

< Вспомним мнение о трёх типах межъязыковой эквивалентности, которые выделяет JI.C. Бархударов: 1) полные соответствия; 2) частичные соответствия; 3) отсутствие соответствий [Бархударов 1980: 11-16]. Любопытно отметить, что указанный исследователь анализирует все три типа как различные уровни проявления эквивалентности, кроме того, подчёркивает относительность этих мнений: «Разумеется, понятие безэквивалентности, как и понятие полного и частичного эквивалента, является относительным» [Бархударов 1980: 12].

В нашем исследовании рассмотренные ингушские и английские СФЕ можно распределить на восемь групп по критерию межъязыковой эквивалентности. Первые пять групп относятся к полным межъязыковым эквивалентам. В исследованном материале они составляют около 60%. К полным эквивалентам сопоставляемых СФЕ относятся такие фразеологизмы, у которых при тождестве семантики возможно неполное тождество внутренней формы и неполное тождество или даже различие структурно-грамматических и стилистических характеристик. Данная группа насчитывает более половины всех отобранных СФЕ с компонентами «голова» : и «сердце».

В VI группу входят частичные межъязыковые эквиваленты, которые можно определить как межъязыковые фразеологические синонимы. Важнейший признак СФЕ этой группы - различие их внутренней формы при обязательном тождестве семантики и возможном тождестве или различии грамматических и стилистических xapaKfеристик (данных ФЕ - всего 10%).

К VII группе относятся СФЕ, тождественные по лексическому составу и грамматической организации, но имеющие совершенно разные значения вследствие национально-языкового характера осмысления одного и того же образа. Это явление может быть названо межъязыковой фразеологической омонимией. Количество

подобных единиц также невелико (5%).

Отдельно выделяется VIII группа, которая объединяет безэквивалентные СФЕ, отражающие национально-историческое и культурное своеобразие каждого языка (их количество составляет

примерно 25% от общего числа исследуемых СФЕ).

К МФЭ, характеризующим полное схождение на лексическом и грамматическом уровнях, можно причислить ФЕ типа инг. кертах кулг хьекхаш, англ. to scratch one's head «почесать голову» (в недоумении). Фразеологический образ данных глагольных ФЕ осйован на определенном жесте, который сопровождает со стояние pácTépHHHOCTH, озадаченности человека. К МФЭ, характеризующимся схождением на грамматическом уровне и отличием на лексическом уровне, можно отнести такие ФЕ как инг. керта ц1ий dlañx долаги (букв.: «головы кровь горячая»); керта сих саг (букв.: «на голову быстрый человек») «вспыльчивый человек», англ. a hot head: 1) «горячая голова»; «горячий, вспыльчивый человек»; 2) «горячность, вспыльчивость». В ингушском языке не имеется эквивалента английской ФЕ a cool head (букв.: «прохладная голова»: 1) «хладнокровный, спокойный, невозмутимый человек»; 2) «хладнокровие, невозмутимость».

В ингушском и английском языках существуют также МФЭ смешанного типа, т.е. имеющие расхождения и на лексическом, и на грамматическом уровнях, однако не влияющие на семантику

16

, фразеологического образа, ср.: инг. корта лертт1а ба (букв.: «голова нормальная есть») «умный, сообразительный»; англ. to have an old head on young shoulders (букв.: «иметь старую голову на (молодых плечах») «быть мудрым, умным не по летам». ,

В ингушском языке ФЕ, характеризующие эмоционально-психическое состояние человека, составляют более обширную группу по сравнению с английским языком. Это объясняется, тем, что ингушское корта активнее по лексической валентности, чем английское head и входит в состав сложных слов, которые, в свою очередь, образуют множество фразеологизмов, выражающих чувство страха и отчаяния: керта mlapa мое г1атта «волосы дыбом.встали»; кертах ка етташ «рвать на себе волосы от отчаяния». Ингушские ФЕ, описывающие эмоционально-психическое состояние человека, восходят к описанию внешнего вида человека (корта 1обахийта «быть в полном отчаянии, упасть духом, уронить голову»; керта mlapa мое zlamma «волосы дыбом встали») и поведения человека в том или ином состоянии (кертах ка етташ «рвать на себе волосы (от отчаяния)»; шин дагар еолаш (букв.: «иметь два сердца») «колебаться, быть неустойчивым»).

Во второй главе «Сопоставительный анализ ингушских и английских ФЕ с компонентами, «голова» и «сердце» рассматриваются такие проблемы как классификация ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском и английском языках . (тематическая классификация, классификация по семантической слитности, классификация по структурно-грамматическим типам), антропоцентричность семантики ФЕ с компонентами «голова» и «сердце», особенности семантических групп ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» и др.

В ингушском и английском языках наличие либр отсутствие ума ассоциируется, прежде всего, с головой и мозгом как органом интеллектуальной деятельности. Следовательно, самую обширную группу в обоих языках образуют ФЕ, описывающие умственные .способности человека (инг. хаькъал корта «умный, сообразительный»; англ. to have (got) a good head on one's shoulder's

17

«иметь гоЛОву на плечах, быть- умным, сообразительным») и процессы, связанные с памятью (инг. кертар чура даьлар «улетучиться; ускользнуть из памяти»; англ. to have a head like a sieve «иметь дырявую память»). Ум оценивается в обоих языках категориями <<умный/глупый» (ФЕ со значением «средних умственных способностей» в рассматриваемых языках не обнаружены).

В ингушском и английском языках выявлены также фразеологизмы с общим значением <<умственно неполноценный, слабоумный, тугодум» (ср.: инг. корта дика боацаш «глупый, придурковатый, слабоумный»; корта лерт1а боацаш «не все дома, винтика не хватает»; англ. soft (touched, weak) in the head «придурковатый, слабоумный»; a thick head «тупица, слабоумный человек»). Содержание ассоциаций в ингушском и английском языках одинаково. Наличие или отсутствие головы указывает в обоих языках на наличие либо отсутствие ума, способностей к чему-л., ср.: инг. корта лерт1а ба «умный, сообразительный»; англ. to have по (а bad) head for smth. «(не) плохо разбираться в чём-л.»; «быть (не)способным к чему-л.».

Группа фразеологизмов со значением оценки внутренних качеств человека встречается в обоих рассматриваемых языках. ФЕ этой группы могут быть построены как по структуре субстантивного словосочетания, так и по модели глагольного словосочетания, где «голова» является объектом прямого воздействия со стороны самого человека. Но в ингушском языке наблюдается тенденция к именной структуре СФЕ, а в английском - к глагольной.

В менталитете ингушей понятие «голова» тесно связано с понятием «сердце», «душа». Это нашло свое отображение в образных единицах языка, выражающих личностные характеристики человека. В английском языке понятие «голова» ассоциативно соединяется с понятием «головной мозг» - органе, одной из главных функций которого является функция мышления. Так, например, ингушская ФЕ керта уйла ц1ена (букв.: «чистая голова») и английская ФЕ a clear head (букв.: «чистая (ясная) голова»), полностью совпадают по

18

лексическому составу, но при этом имеют принципиально разные значения: керта уйла ц1ена «с чистой совестью и чистыми помыслами»; a clear head «умный, светлая голова, ясный ум».

«Сердце» в обоих языках выступает как центр чувственной памяти, а в ингушском языке с сердцем связаны и такие состояния, которые имеют отношение к рациональной памяти, разуму (в английском состояния памяти : обычно обозначаются через употребление слов wit «ум», mind «рассудок»), т.е. центром интеллектуального состояния выступает «голова».

В обоих исследуемых языках интеллектуальные качества человека могут отождествляться с конкретным предметным миром, и, как следствие этого, используются глаголы, обозначающие конкретные физические действия, получающие в составе ФЕ переосмысление.

В: каждом из сопоставляемых языков представлены ФЕ, специфически обозначающие как эмоциональные, • так. и интеллектуальные состояния. Такие единицы связаны с обозначением только в одном из сопоставляемых языков значений типа «быть в гневе, в бешенстве»; «предчувствовать, тревожиться» (в ингушском языке), «быть бодрым, не падать духом», «быть искренним по отношению к другим людям», «быть совестливым» (в английском языке) и др. Одни и те же состояния в сопоставляемых языках могут быть обозначены употреблением разных лексических компонентов. Национально-культурный компонент фразеологических образов, связанных с обозначением эмоциональных и интеллектуальных состояний человека, в ингушском и английском языках создается по-разному:

а) использованием в составе ФЕ названий реалий, характерных именно для культуры данного народа: в инг. юсера дог «о бесчувственном человеке» (букв.: «каменное сердце», ср. англ. stony heart «о бесчувственном человеке»); в англ. a heart of oak «храбрый человек» (букв.: «сердце из дуба»);

б) своеобразным употреблением , цветообозначений, символические значения которые специфичны для носителей

19

сопоставляемых языков, ср.: инг. дог 1аържа «черные мысли» (используется цветообозначение «черный»), англ. black thoughts

«черные мысли»;

в) противоречием между общим значением ФЕ и значениями составляющих их компонентов: например, в ингушском сл ово дог «сердце» употребляется в составе фразеологизмов, обозначающих эмоциональные состояния, в сочетании со словом уйла е «думать»: догуйла е «беспокоиться, переживать» (букв.: «сердце думать»).

Наряду с общностью стилистически маркированных названий частей тела, проявляющейся в наличии в сопоставляемых языках достаточно развитой межъязыковой стилистической синонимии, в ингушском языке имеется ряд отличий, заключающихся в ее сравнительно небольшом объеме и преимущественно сниженной направленности, в практическом отсутствии книжных наименований, а также меньшей и своеобразной поэтизации исследуемых денотатов. Соответственно, ингушский язык характеризуется меньшей детальностью семантики и низкой многозначностью соматических единиц. Преобладающая часть рассматриваемых единиц является однозначными. В английском же языке, наоборот, преобладают многозначные соматизмы, в то время как доля однозначных

относительно невелика.

В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования, приводятся выводы об общем и типологически особенном в семантике и употреблении соматизмов с компонентом «голова» и «сердце» в рассматриваемых языках.

Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях автора:

Статья, опубликованная в рецензируемом журнале ВАК РФ:

1. Тематическая классификация ингушских и английских фразеологических единиц с компонентами «дог/ heart и корт/head» // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал №32 (213). - Челябинск, 2010. - С. 40-43.

Статьи, опубликованные в других научных изданиях:

2. Характеристики фразеологических единиц с компонентами «голова», «сердце», «душа» в английском и ингушском языках // Сборник научных трудов Ингушского государственного университета, Выпуск №7. - Магас, 2009. - С. 195-199.

3. Концепты «голова», «сердце», «душа» в английской и ингушской фразеологии // Материалы региональной научно-практической конференции «Вузовское образование и наука». -Магас, 2009. - С. 25-26.

4. Классификация ФЕ с компонентами дог/heart и корт/head по семантической слитности // Материалы I международной научно-практической конференции «Языковая личность в современном мире», ч. I. - Магас, 2010. - С. 172-179.

5. Структурная характеристика глагольных фразеологических единиц ингушского языка // Материалы III международной научной заочной молодежной конференции «Молодежь и наука: проблемы современной филологии и методики преподавания филологических дисциплин». - Ульяновск, 2010. - С. 83-85.

6. Семантические отношения в системе фразеологии // Материалы международной заочной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики и методики обучения иностранным языкам». - Комсомольск - на -Амуре, 2010. - С. 63-69.

7. Структурно-типологический анализ с компонентом дог /heart/ // Материалы международной заочной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики и методики обучения иностранным языкам». - Комсомольск - на -Амуре, 2010. - С. 69-75.

Гарнитура «Тайме». Печать ризографная. Усл. п. л. 5,75. Тираж 100 экз. Отпечатано в «Малой полиграфии» г. Махачкала, ул. М. Ярагского

\

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гандалоева, Ася Вахаевна

Введение. 3

0.1. К истории вопроса. 8

ГЛАВА 1. Теоретические аспекты фразеологии ингушского и английского языков. 18

1.1. Дифференциальные свойства фразеологической единицы . 18

1.2. Внутренняя форма фразеологической единицы. 33

1.3. Критерии определения степени эквивалентности ФЕ в разносистемных языках. 43

Выводы к главе I. 67

ГЛАВА 2. Сопоставительный анализ ингушских и английских ФЕ с компонентами «голова» и «сердце». 70

2.1. Классификация ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» . 70

2.1.1. Тематическая классификация ингушских и английских ФЕ с компонентами «голова» и «сердце». 70

2.1.2. Классификация ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» по семантической слитности. 85

2.1.3. Классификация ФЕ с компонентом «голова» и «сердце» по структурно-грамматическим типам. 95

2.2. Антропоцентричность семантики ФЕ с компонентами «голова» а «сердг{е». 108

2.2.1. Семантические группы ФЕ с компонентом «сердце» в ингушском языке в сопоставлении с английским.108

2.2.2. Средства объективации семантики ФЕ с компонентом голова» в ингушском и английском языках. 122

Выводы к главе II.133

Введение диссертации2013 год, автореферат по филологии, Гандалоева, Ася Вахаевна

Объектом настоящего исследования являются ингушские фразеологические единицы (далее - ФЕ) с компонентами «голова» и «сердце» в сопоставлении с подобными английскими фразеологизмами.

Предметом исследования являются семантические и структурные особенности фразеологических единиц с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском языке в сопоставлении с английскими ФЕ.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые описываются ФЕ с компонентами дог «сердце» и корта «голова» в ингушском языке и дается их сопоставительная характеристика с английскими ФЕ; выявляются критерии разных типов межъязыковой эквивалентности. Полученные результаты в этом плане являются достаточно новыми.

Характеризуемые в диссертации фразеологические единицы могут быть рассмотрены в качестве важнейших составляющих внутреннего мира человека, следовательно, они представляют интерес для языкового моделирования человека и выявления этнических особенностей мировосприятия. Материал ингушского языка в этом ракурсе вводится в научный оборот впервые. Научная новизна исследования состоит также и в том, что фразеологические единицы здесь рассматриваются не только в собственно лингвистическом плане, но и в плане отражения во фразеологизмах национально-понятийных особенностей английского и ингушского народов.

Элемент новизны состоит, кроме того, в попытке выделения и структурирования зон национальной специфики исследуемых фразеологических единиц. В этом также видится и актуальность темы исследования. Фразеология ингушского языка является одним из сравнительно новых и малоисследованных разделов нахского языкознания. Она еще не была предметом специального исследования. Актуальность ее исследования в сопоставительном аспекте продиктована необходимостью з описания всей лексической системы и грамматического строя ингушского языка. Актуальность данного диссертационного исследования также определяется необходимостью разработки ряда ещё не решённых до конца проблем описательного и сопоставительного анализа фразеологических систем ингушского и английского языков и раскрытия в них как национально-специфического и различного, так и общего, сходного.

Говоря о степени изученности темы исследования, необходимо отметить, что на сегодняшний день настоящая диссертация представляет собой первое монографическое исследование соматических ФЕ ингушского языка. Это также первый опыт комплексного исследования стилистически нейтральных и стилистически маркированных наименований частей тела, осуществляемого в сопоставительном аспекте.

Основная цель исследования состоит в определении сходств и различий в ингушских и английских фразеологических единицах с компонентами дог/кеаН и корта/Иеас! с точки зрения межъязыковой эквивалентности на основе анализа их дифференциальных и семантических особенностей.

В соответствии с этой целью в диссертации ставятся следующие задачи исследования:

- выявить корпус ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» во фразеологическом фонде ингушского и английского языков;

- определить особенности рассматриваемых ФЕ в двух разносистемных языках - ингушском и английском;

- классифицировать указанные ФЕ в ингушском и английском языках по различным критериям;

- провести сравнительный анализ ФЕ с компонентами «голова» и сердце» в ингушском и английском языках по указанным критериям;

- установить типы межъязыковой эквивалентности ФЕ сопоставляемых языков и наиболее характерные условия для установления полной межъязыковой эквивалентности между ингушскими и английскими ФЕ 4 с компонентами дог/heart и Kopma/head.

Методы исследования. Основной метод исследования -сопоставительный (контрастивный), предполагающий сопоставление неродственных языков с целыо определения как сходных, так и различных черт между ними. Используются также описательный, функциональный, метод компонентного анализа, переводной и статистический методы.

Материалом исследования послужили ингушские и английские ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» (170 ФЕ в ингушском и 230 ФЕ в английском языках), отобранные приемом сплошной выборки из фразеологических и толковых словарей ингушского и английского языков, тезаурусов, энциклопедических словарей, произведений художественной прозы на указанных языках.

Рабочая гипотеза исследования. Типологическое различие ингушского и английского языков и культурно-историческое различие соответствующих этносов допускают:

1. Присутствие как общих, так и дифференциальных признаков ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском и английском языках.

2. Низкую ступень эквивалентности внутренней формы ФЕ вербализующих сегменты семантического пространства лексем «голова» и «сердце».

3. Принадлежность соматических ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» к базовым, составляющим особый фрагмент ЖМ, связанный с антропоцентрическими признаками.

4. Наличие лакун в идиоматических картинах мира рассматриваемых языков, вербализуемых соматизмами «голова» и «cepdife». Методологической базой исследования послужили труды зарубежных и отечественных ученых в области лексикологии, фразеологии, стилистики эмоций, когнитивной лингвистики: А. Маккей, A.B. Кунина, Е.С. Кубряковой, В.Н. Карасика, В.А. Кухаренко, В.В. Виноградова, JI. Смита, И.В. Арнольд, H.H. Амосовой, А.Т. Карасаева, А.Д. Тимаева, И.А. Оздоева, 5

ИЛО. Алироева, А.Г. Арсаханова, А.Г. Гюльмагомедова, М.М. Магомедханова, М-Ш.А. Исаева и др.

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и описании межъязыковой эквивалентности ФЕ ингушского и английского языков, в том, что она имеет выход в общую теорию типологии языка, в обогащении теории фразеологии новыми данными, кроме того, в ингушском языке указанные ФЕ остаются практически неизученными и неиспользованными в учебно-методической литературе. Результаты изученного материала могут быть использованы не только для дальнейшего освоения всех аспектов фразеологии ингушского языка, но и для исследования ингушской ЯКМ в целом. Они представляют определенный интерес и для теории перевода ФЕ.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы при разработке и написании учебников и учебных пособий по лексикологии и фразеологии для студентов филологических факультетов; в качестве материала для спецкурсов по фразеологии, по сопоставительному изучению ингушского и английского языков; в практике перевода с английского на ингушский, и наоборот; при составлении двуязычных фразеологических словарей и т.д.

На защиту выносятся следующие положения:

- Ингушская и английская идиоматические картины мира по-разному концептуализируют объективную реальность.

- Фразеологические образы с компонентами «голова» и «сердг{е», функционирующие в ингушском и английском языках, носят как межнациональный, так и этнокультурный характер.

- В обоих сопоставляемых языках «сердце» представлено как центр чувственной памяти, а в ингушском языке используется еще и в семантическом поле «сердг^е мышления».

- ФСГ со значением характеристики внутреннего и эмоционально-психического состояния человека являются наиболее употребительными в б обоих языках.

- В отличие от английского языка, использующего фиксированный порядок слов в структуре ФЕ, ингушский язык допускает разные варианты словопорядка.

- В ингушских ФЕ, имеющих полные эквиваленты с английскими ФЕ, чаще всего реализуются именные модели, тогда как в соответствующих английских - глагольные.

- Среди ингушских ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» встречаются единицы компаративного типа, в отличие от английских ФЕ.

- В ингушском языке в ряде случаев компоненты «голова» и «сердце» в составе ФЕ могут заменять друг друга без ущерба для значения ФЕ. В английских ФЕ такое замещение невозможно.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета (2008-2012); представлены в виде докладов на различных конференциях; опубликованы в научных журналах, отражены в семи публикациях.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, списка источников, словарей, условных сокращений и приложения, в котором приводятся примеры ФЕ с соматизмами «голова» и «сердце» в рассматриваемых языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фразеологические единицы с компонентами "голова" и "сердце" в ингушском языке в сопоставлении с английским"

Выводы к главе 2:

1. В ингушском и английском языках наличие либо отсутствие ума ассоциируется, прежде всего, с головой и мозгом как органом интеллектуальной деятельности. Следовательно, самую обширную группу в обоих языках образуют ФЕ, описывающие умственные способности человека (инг. хаъкъал корта «умный, сообразительный»; англ. to have (got) a good head on one's shoulder's «иметь голову на плечах, быть умным, сообразительным») и процессы, связанные с памятью (инг. кертер даьлар «улетучиться, ускользнуть из памяти»; англ. have a head like a sieve «иметь дырявую память»). Ум оценивается в обоих языках категориями «умный/глупый» (ФЕ со значением «средних умственных способностей» в рассматриваемых языках не обнаружены).

2. В ингушском и английском языках выявлены также фразеологизмы с общим значением «умственно неполноценный, слабоумный, тугодум» (ср.: инг. корта дика боацаш «глупый, придурковатый, слабоумный»; корта лерт1а боацаш «не все дома, винтика не хватает»; англ. soft (touched, weak) in the head «придурковатый, слабоумный»; a thick head «тупица, слабоумный человек»). Содержание ассоциаций в ингушском и английском языках одинаково. Наличие или отсутствие головы указывает в обоих языках на наличие либо отсутствие ума, способностей к чему-л., ср.: инг. корта лерт1а ба «умный, сообразительный»; англ. to have по (a bad) head for smth «(не) плохо разбираться в чём-л.»; «быть (не)способным к чему-л.».

3. Группа фразеологизмов со значением оценки внутренних .качеств человека встречается в обоих рассматриваемых языках. ФЕ этой группы могут быть построены как по структуре субстантивного словосочетания, так и по модели глагольного словосочетания, где «голова» является объектом прямого воздействия со стороны самого человека. Но в ингушском языке наблюдается тенденция к именной структуре СФЕ, а в английском - к глагольной.

4. В менталитете ингушей понятие «голова» тесно связано с понятием cepdife», «душа». Это нашло свое отображение в образных единицах языка, выражающих личностные характеристики человека. В английском языке понятие «голова» ассоциативно соединяется с понятием «головной мозг» — органе, одной из главных функций которого является функция мышления. Так, например, ингушская ФЕ керта уйла ц!ена (букв.: «чистая голова») и английская ФЕ a clear head (букв.: «чистая (ясная) голова»), полностью совпадают по лексическому составу, но при этом имеют принципиально разные значения: керта уйла ц1ена «с чистой совестью и чистыми помыслами»; a clear head «умный, светлая голова, ясный ум».

5. «Сердг{е» в обоих языках выступает как центр чувственной памяти, а в ингушском языке с сердцем связаны и такие состояния, которые имеют отношение к рациональной памяти, разуму (в английском состояния памяти обычно обозначаются через употребление слов wit «ум», mind «рассудок»), т.е. центром интеллектуального состояния выступает «голова».

6. В обоих языках интеллектуальные качества человека могут отождествляться с конкретным предметным миром и, как следствие этого, используются глаголы, обозначающие конкретные физические действия, получающие в составе ФЕ переосмысление.

7. В каждом из сопоставляемых языков представлены ФЕ, специфически обозначающие как эмоциональные, так и интеллектуальные состояния. Такие единицы связаны с обозначением только в одном из сопоставляемых языков таких значений как «быть в гневе, в бешенстве»; «предчувствовать, тревожиться» (в ингушском языке), «быть бодрым, не падать духом», «быть искренним по отношению к другим людям», «быть совестливым» (в английском языке) и др. Одни и те же состояния в сопоставляемых языках могут быть обозначены употреблением разных лексических компонентов. Национально-культурный компонент фразеологических образов, связанных с обозначением эмоциональных и интеллектуальных состояний человека, в ингушском и английском языках создается по-разному: а) использованием в составе ФЕ названий реалий, характерных именно для культуры данного народа: в инг. кхера дог «о бесчувственном человеке» (букв.: «каменное сердце», ср. англ. stony heart «о бесчувственном человеке»); в англ. a heart of oak «храбрый человек» (букв.: «сердце из дуба»); б) своеобразным употреблением цветообозначений, символические значения которых специфичны для носителей сопоставляемых языков, ср.: инг. дог 1аържа «черные мысли» (используется цветообозначение «черный»), англ. black thoughts «черные мысли»; в) противоречием между общим значением ФЕ и значениями составляющих их компонентов: например, в ингушском слово дог «сердце» употребляется в составе фразеологизмов, обозначающих эмоциональные состояния, в сочетании со словом уйла е «думать»: dozyiuia е «беспокоиться, переживать» (букв.: «сердце думать»).

8. Наряду с общностью стилистически маркированных названий частей тела, проявляющейся в наличии в сопоставляемых языках достаточно развитой межъязыковой стилистической синонимии, в ингушском языке имеется ряд отличий, заключающихся в ее сравнительно небольшом объеме и преимущественно сниженной направленности, в практическом отсутствии книжных наименований, а также меньшей и своеобразной поэтизации исследуемых денотатов. Соответственно, ингушский язык характеризуется меньшей детальностью семантики и низкой многозначностью соматических единиц. Преобладающая часть рассматриваемых единиц является однозначными. В английском же языке, наоборот, преобладают многозначные соматизмы, в то время как доля однозначных относительно невелика.

Заключение

Как показало исследование фразеологических единиц с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском и английском языках, фразеологическая номинация всегда вторична по отношению к исходному, производящему словосочетанию. Внутренняя форма фразеологизма играет существенную роль при сопоставлении фразеологических систем двух языков для определения межъязыковой эквивалентности.

Выявлено, что большинство ФЕ однозначно, а среди многозначных фразеологизмов преобладают ФЕ с двумя лексико-семантическими вариантами. Межъязыковая эквивалентность предполагает сопоставление разноязычных СФЕ по четырём аспектам: семантика, внутренняя форма, грамматические параметры и экспрессивно-стилистическая характеристика. По каждому из названных аспектов определяется степень сходства: тождество, неполное тождество и различие.

В ходе исследования было проанализировано 170 ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» в ингушском языке и 230 подобных ФЕ - в английском. Из них в ингушском языке - 70 ФЕ с компонентом «голова» и 100 ФЕ с компонентом «сердце», в английском языке - 140 ФЕ с компонентом «голова» и 90 ФЕ с компонентом «сердце». Налицо преобладание в ингушском языке ФЕ с компонентом «сердце» и с компонентом «голова» - в английском, что, очевидно, говорит о большей рациональности англичан по сравнению с горячим темпераментом ингушей.

Анализ соматических ФЕ в ингушском и английском языках показал, что все отобранные СФЕ можно распределить на восемь групп по критерию межъязыковой эквивалентности. Первые пять групп можно отнести к полным межъязыковым эквивалентам. В исследованном материале они составляют около 60%. В VI группу входят частичные межъязыковые эквиваленты, которые можно определить как межъязыковые фразеологические синонимы. Данная группа насчитывает 10 %. К VII группе относятся СФЕ, тождественные по лексическому составу и грамматической организации,

136 но имеющие совершенно разные значения вследствие национально-языкового характера осмысления одного и того же образа. Количество подобных единиц в нашей выборке относительно невелико (5%). И, наконец, VIII группа - безъэквивалентные СФЕ, отражающие национально-историческое и культурное своеобразие каждого их указанных языков (25 %). Любопытно отметить, что в ингушском и английском языках существуют также МФЭ смешанного типа, имеющие расхождения и на лексическом, и на грамматическом уровнях, но не оказывающие влияние на фразеологический образ, ср.: инг. корта nepmmla ба (букв.: «голова нормальная есть») «умный, сообразительный»; англ. to have an old head on young shoulders (букв.: «иметь старую голову на молодых плечах») «быть мудрым, умным не по летам».

Классификация СФЕ в исследуемых языках по тематическим группам («характеристика человека»; «эмоции и состояние человека»; «характеристика ситуации»; «деятельность человека»; «обстоятельственная характеристика») показывает, что в семантике ФЕ сопоставляемых языков с компонентом «голова» много единиц, значения которых относятся к характеристике умственной деятельности человека (мышление, память, умственные способности); семантика большинства ФЕ с компонентом «сердце» связана с чувствами и эмоциональными характеристиками.

Классификация СФЕ по семантической слитности выявила, что подавляющее большинство ФЕ как в ингушском, так и в английском языках относятся к фразеологическим единствам и имеют большое количество совпадений в способах мотивации внутренней формы.

В классификации по лексико-грамматическим типам ингушских и английских ФЕ с компонентами «голова» и «cepdife» можно отметить как общие черты, так и различия. Сходство проявляется в наличии в обоих языках одинаковых лексико-грамматических типов ФЕ (субстантивные, адвербиальные, глагольные). Различие заключается в отсутствии лексико-грамматических типов, присущих одному из сопоставляемых языков: так, в английском языке не обнаружено ФЕ с компонентами head «голова» и heart «сердце» компаративного типа, а также ФЕ предикативно-коммуникативного типа, характерные для ингушского языка.

Как показывает исследование, ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» широко используются в современном ингушском и английском языках. Эти ФЕ охватывают практически все сферы деятельности человека: его внешность, действия, процессы, внутренние и внешние качества и эмоционально-психическую деятельность.

При изучении семантики ФЕ с компонентами «голова» и «сердце» на основе теории семантических полей было обнаружено, что данные ФЕ относятся к фразеосемантическому полю (ФСП) «Человек», которое делится на 4 фразеосемантических группы (ФСГ): ФЕ со значением качественной оценки лица; ФЕ со значением внутреннего эмоционально-психического состояния человека; ФЕ, выражающие действия, совершаемые человеком; ФЕ, характеризующие умственные процессы. Первая группа относится к ядру ФСП, вторая и третья находятся рядом с ним, четвертая располагается на периферии ФСП «Человек». Во всех группах отчетливо проявляется противопоставление ФЕ по признаку позитивности / негативности значения.

Указанные четыре группы, в свою очередь, можно разбить на следующие подгруппы:

1) в ингушском языке: а) с компонентом «сердце» (4 подгруппы):

- «качественная оценка лица» (ФЕ со значением оценки внешнего вида человека с общим компонентом «хилый, слабый, больной»; ФЕ со значением оценки внутренних качеств человека);

- «характеристика внутреннего эмоционального состояния человека» (ФЕ со значением «испытывать беспокойство, тревогу, страдания»; ФЕ со значением «испытывать тоску, печаль, душевную боль»; ФЕ со значением «испытывать страх, ужас»; ФЕ со значением «испытывать гнев, злобу»; ФЕ со значением «испытывать радость»; ФЕ, передающие чувство симпатии;

ФЕ, передающие отсутствие интереса, желания; ФЕ со значением «скучать по ком-л., думать о ком-л.»; ФЕ, выражающие действия, совершаемые человеком);

- «характеристика умственных процессов» (ФЕ со значением «держать что-л. в голове, считать в голове, уме»; ФЕ, характеризующие процессы, связанные с памятью, со значением «знать наизусть, выучить наизусть»);

- «характеристика действий и состояний человека»; б) с компонентом «голова» (7 подгрупп):

- «внешний вид человека»;

- «интеллектуальные способности человека» (ФЕ, характеризующие процессы, связанные с памятью);

- «внутренние качества человека» (ФЕ с общим значением «быть эгоистом»; ФЕ со значением «откровенный, честный человек»; ФЕ со значением «быть рассудительным»; ФЕ со значением «быть уверенным в себе, знать себе цену»);

- «эмоционально-психическое состояние человека» (ФЕ со значением «испытывать тревогу, беспокойство, быть в отчаянии»; ФЕ со значением «быть в замешательстве»; ФЕ со значением «испытывать злость, быть в ярости»; ФЕ со значением «сомневаться, колебаться»); действия, совершаемые человеком» (ФЕ со значением «направленности действия, совершаемого человеком на окружающих его людей»; ФЕ, означающие действия, совершаемые человеком, не направленные на окружающих людей);

- «характеристика действий и состояний человека» (ФЕ со значением «делать что-либо без посторонней помощи»; ФЕ, характеризующие меру и степень действия или состояния человека; ФЕ междометного характера);

- «социальный статус человека» 2) в английском языке: а) с компонентом «сердг{е» (4 подгруппы):

- «значение предмета и его признака» (ФЕ со значением оценки

139 внутренних качеств человека);

- «внутреннее эмоционально-психическое состояние человека» (ФЕ со значением «струсить, испугаться»; ФЕ со значением «испытывать печаль, тревогу, уныние»; ФЕ со значением «быть беззаботным, веселым»; ФЕ со значением «быть мужественным, не унывать»; ФЕ, передающие чувство симпатии по отношению к кому-л.; ФЕ со значением «отсутствие желания, интереса у кого-л.»);

- «действия, совершаемые человеком» (ФЕ с общим значением «направленности действия, совершаемого человеком на других людей»; ФЕ, обозначающие действия человека, не направленные на окружающих его людей);

- «оценка действий или состояния человека» (ФЕ, характеризующие образ действия; ФЕ места); б) с компонентом «голова» (4 подгруппы): умственные способности человека» (ФЕ со значением «ум/глупость»; ФЕ, характеризующие память человека);

- «характер человека» (ФЕ со значением «уравновешенный, здравомыслящий человек»; ФЕ со значением «вспыльчивый, неуравновешенный человек»; ФЕ со значением «важничать, знать себе цену»; ФЕ со значением «проницательный, предусмотрительный человек»);

- «эмоционально-психическое состояние человека» (ФЕ со значением «сохранять / не сохранять спокойствие»; ФЕ со значением «испытывать тревогу, волноваться»; ФЕ со значением «сумасшедший, безумный»);

- «деятельность (действия) человека» (ФЕ, характеризующие действия человека, направленные на окружающих его людей или предметы; ФЕ, характеризующие действия человека, не направленные на окружающих его людей; ФЕ, характеризующие ситуацию; ФЕ, выражающие обстоятельственную характеристику (места, образа действия, меры и степени).

Среди выделенных групп самой объемной оказалась ФСГ со значением

140 характеристика внутреннего эмоционально-психического состояния человека. ФЕ данной группы составляют наиболее многочисленную, употребительную и типичную для обоих языков серию фразеологизмов. Однако обнаружено, что в ингушском языке ФЕ, характеризующие эмоционально-психическое состояние человека, составляют более обширную группу по сравнению с английским языком. Это объясняется тем, что ингушское корта «голова» активнее по своей лексической валентности, чем английское head и входит в состав сложных слов, образующих множество фразеологизмов, выражающих чувство страха и отчаяния: кертамос zlamma «волосы дыбом встали»; кертах ка етташ «рвать на себе волосы от отчаяния». Ингушские ФЕ, описывающие эмоционально-психическое состояние человека, восходят к описанию внешнего вида человека, испытывающего то или иное состояние {корта 1обахийта «быть в полном отчаянии, упасть духом, уронить голову»; керта мое zlamma «волосы дыбом встали») и поведения человека в том или ином состоянии {кертах ка етташ «рвать на себе волосы (от отчаяния)»; uiu даг волаш (букв.: «иметь два сердца») «колебаться, быть неустойчивым»).

В рассматриваемых языках в ФЕ с компонентом «сердце» имеются совпадения по таким значениям как «характеристика внутреннего эмоционального состояния человека» и «характеристика действий и состояний человека». В ингушском языке имеется еще группа ФЕ со значением «качественная оценка лица» и «характеристика умственных процессов», в английском языке — со значением «значение предмета и его признака». ФЕ с компонентом «голова» в обоих языках также имеют точки соприкосновения: это такие значения как «умственные способности человека», «характер человека», «эмоционально-психическое состояние человека» и «деятельность (действия) человека». В ингушских СФЕ также встречаются значения «внешний вид человека», «внутренние качества человека» и «социальный статус человека», а в английском языке -«умственные способности человека».

В обоих языках ФЕ, описывающие действия, совершаемые человеком, иллюстрируются двумя группами: действия, направленные на окружающих его людей и действия, не направленные на окружающих его людей. По своей грамматической структуре эти ФЕ относятся к глагольным словосочетаниям.

В рассматриваемых языках с головой ассоциативно сочетается представление о головном мозге - органе, одной из главных функций которого является функция мышления. Это во многом обуславливает лексико-семантическую значимость данного слова как опорного компонента СФЕ. Следовательно, большинство СФЕ с компонентом «голова» в исследуемых языках входит в состав семантического поля «интеллектуальные способности», «память», «эмоционально-психическое состояние». В связи с этим основное коннотативное значение данного соматизма обозначает рассудительность и ум или их отсутствие, способность сосредоточиться, волю, потерю спокойствия, игнорирование неприятных моментов и др. Зачастую в ингушском языке «голова» приобретает значение «жизнь», в английском языке такого значения не обнаружено. Среди аналогов ингушским фразеологизмам в английском языке голове иногда соответствует соматизм brains (мозги): ломать голову над чем-либо - to cudgel one's brains over smth.

Метафоричность отдельных ФЕ с компонентом «сердце» в рассматриваемых языках формируется за счет семантического видоизменения размеров сердца, т.е. большое cepdife - добрый, отзывчивый, благородный человек. Фразеологизм с такой интерпретацией сердца зафиксирован только в английском языке: a big heart «великодушный, благородный человек». В ингушском языке мы также не встретили эквивалента для английской ФЕ with a light heart «легко, охотно» и ее антонима with a heavy heart «неохотно». Образность ФЕ с компонентом «cepdife» как центрального мышечного органа кровеносной системы человека основана на разнообразных особенностях этого органа и ситуациях, активизирующих у человека различные физические ощущения.

Кроме данных ФЕ, в сравниваемых языках различается группа СФЕ, значение которых связано с пониманием сердца как места акцентирования всех внутренних волнений человека, в особенности, с представлением о сердце как символе любви. Часто значение «добиваться чьей-либо любви» ассоциируется в сознании людей с процессом покорения, завоевания сердца: to gain smb's heart (букв.: «выиграть чье-л. сердце») «добиться чьей-л. любви»; «покорить чье-л. сердце»; to win smb's heart (букв.: «победить чье-л. сердце») «покорить чье-л. сердце»; to steal smb's heart (букв.: «украсть чье-л. сердце») «похитить сердце». В ингушском языке ФЕ с такой трактовкой сердца не обнаружено. Однако в ингушском языке существуют СФЕ, при формировании которых употребляется значение дог «вместилище злости, гнева». Это объясняет тот факт, что слово дог является компонентом таких слов как дог1аьрэ/са, дагвоал «старая, затаенная злоба». В английском языке лексема heart не имеет такого лексико-семантического варианта, поэтому в английском языке отсутствуют фразеологизмы с подобным значением.

Фразеологический материал, используемый в ходе сопоставительного анализа, показывает, что во фразеологизмах сравниваемых языков проявляются общечеловеческие чувства, психофизические состояния, осложненные специфическими, национальными, культурными, традиционно бытовыми наслоениями. В то же время, в каждом из сравниваемых языков имеется много соматических фразеологизмов, которые не имеют аналогов в сопоставляемом языке. Отсутствие тех или иных соответствий объясняется, прежде всего, тем, что фразеологизмы ярко и рельефно высвечивают национальный менталитет культурных носителей языка.

Список научной литературыГандалоева, Ася Вахаевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Авалиани 1964 Ю.Ю. Авалиани, Л.И. Ройзензон. О разграничении синонимии и вариантности в области фразеологических единиц // Вопросы фразеологии и составления фразеологических словарей. Баку, 1964. С. 615-623.

2. Амосова 1963 Н.Н. Амосова. Основы английской фразеологии. Л., 1963.

3. Амосова 1966 Н.Н. Амосова. Современное состояние и перспективы фразеологии // «Вопросы языкознания», 1966. № 3. С. 34-42.

4. Арнольд 1976 КВ. Арнольд. Эквивалентность как лингвистическое понятие//ИЯШ, 1976. № 1. С. 118-128.

5. Арсамакова 1983 Ф.С. Арсамакова. Сопоставительный анализ русско-ингушских фразеологических параллелей (на материале соматических фразеологизмов) // Вопросы вайнахской морфологии. Грозный, 1983. С. 81-85.

6. Арсамакова 1985 Ф.С. Арсамакова. Устойчивые сравнения со сравнительными союзами "как" ("сана") в русском и ингушском языках (на материале фразеологических эквивалентов) // Вопросы отраслевой лексики. Грозный, 1985. С. 4-17.

7. Арсамакова 1986 Ф.С. Арсамакова, Чапанов О.В. Устойчивые сравнения с сравнительными союзами "как" - "сана" в русском и ингушском языках // Синтаксис вайнахских языков. Грозный, 1986.

8. Арсаханов 1964-КГ. Арсаханов. Лексика. Грозный, 1964.

9. Арсентьева 1986 Е.Ф. Арсентьева. Сопоставительный анализ фразеологических единиц, выражающих характер человека, в английском и русском языках Автореф. канд. дисс. М., 1986.

10. Ю.Арутюнова 1990 Н.Д. Арутюнова. Метафора и дискурс // Теория метафоры (под ред. Н.Д. Арутюновой). М., 1990. С. 31-39.

11. П.Архангельский 1964 В.Л. Архангельский. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов, 1964.

12. Ахманова 1957 О.С. Ахманова. Очерки по общей и русской лексикологии. М.,1957.

13. Ахмедов 1978 Ф.З. Ахмедов. Язык М.В. Видади (лексика и фразеология). Авт. канд. дисс. Баку, 1978.

14. Салех 1993 A.M. Салех. Контрастивные особенности семантики несвободных сочетаний русского языка, выражающих эмоции (на материале русского и арабского языков). Канд. дисс. М., 1993.

15. Ахриева 1972 Р.И. Ахриева, Ф.Г. Оздоева, Л Д. Малъсагова, П.Х. Бекова. Современный ингушский язык. Грозный, 1972.

16. Алироев 1990 И.Ю. Алироев. Язык, история и культура вайнахов. Грозный, 1990.

17. Бабкин 1970 A.M. Бабкин. Русская фразеология, её развитие и источники. Д., 1970.

18. Багатурова 1972 Е.Г. Багатурова. Лексикографическая проблематика русской фразеологии (на материале русско-армянских словарей). Автореф. канд. дисс. Баку, 1972.

19. Байсултанов 1992 Д.Б. Байсултанов. Чечено-русский фразеологический словарь. Грозный, 1992.

20. Балли 1961 -Ш. Балли. Французская стилистика. М., 1961.

21. Балова 1992 КМ. Балова. Вопросы теории кабардинской фразеологии и кабардинская фразеография // Проблемы фразеологии и фразеографии. Махачкала, 1992. С. 45-56.

22. Бархударов 1980 -Л.С. Бархударов. К вопросу о типах межъязыковых лексических соответствий // ИЯШ. М., 1980. № 5. С 11-17.

23. Бархударов 1980 Л.С. Бархударов, Я.И. Рецкер. Курс лекций по теории перевода. М.,1968.

24. Бертагаев 1960 Т.А. Бертагаев, Зимин В.И. О синонимии фразеологических словосочетаний в современном русском языке // РЯШ, I960. №3. С. 49-56.

25. Бирих 1998 -А.К. Бирих, В.М. Мокиенко, ЛИ. Степанова. От автора //145

26. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. СПб., 1998. С. 5-14.

27. Блягов 1992 З.У. Блягов. Отражение фразеологии контактирующих языков в двуязычном русско-адыгейском разговорнике // Проблемы фразеологии и фразеографии. Махачкала, 1992. С. 34-42.

28. Брагина 1984 Л. А. Брагина. Как понимать вариантность фразеологизма? // Слово в грамматике и словаре. М., 1984. С. 180-183.

29. Виноградов 1972-5.5. Виноградов. Основные типы фразеологических единиц в русском языке // Русский язык (грамматическое учение о слове). М., 1972. С. 23-30.

30. Виноградов 1972а В.В. Виноградов. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М., 1972.

31. Виноградов 1977 В.В. Виноградов. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., Наука, 1977. С. 140-161.

32. Виноградов 1977а В.В. Виноградов. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., Наука, 1977. С. 118-139.

33. Гаврин 1971 С.Г. Гаврин, A.M. Бабкин. Русская фразеология, её развитие и источники //ВЯ, 1971. № 6. С. 132-135.

34. Гаврин 1971 С.Г. Гаврин. Фразеологическая система языка // Исследования по стилистике. Вып. 3. Пермь, 1971. № 244. С. 53-55.

35. Гак 1989 В.Г. Гак. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1989. С. 517-524.

36. Гак 1963 В.Г. Гак, Я.И. Рецкер. О французской фразеологии и французско-русском фразеологическом словаре // Французско-русский фразеологический словарь. М., 1963. С. 414-416.

37. Геворкян 1967 -К.У. Геворкян. Идиомы армянского языка. Авт. канд. дисс. Ереван, 1967.

38. Генко 1935 А.Н. Генко. Из области чеченской диалектологии //146

39. Языки Северного Кавказа и Дагестана, т.1. М. Л., 1935.

40. Глухов 1975 В.М. Глухое. О внутрифразеологической омонимии // РЯШ, 1975. № 3. С. 70-74.

41. Горе 1988 М.С. Горе. Фразеологические единицы русского языка, характеризующие человека (системно-семантический аспект). Канд. дисс. Ростов-на-Дону, 1988.

42. Гюльмагомедов 1978 А.Г. Гюльмагомедов. Основы фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 1978.

43. Далгат 1955 У.Б. Далгат. Элементы дагестанской народной лексики и фразеологии в языке повести Л.Н. Толстого «Хаджи Мурат» // Л.Н.Толстой. М., 1955. С. 45-55.

44. Данилов 1986 B.C. Данилов, Н.В. Куницкая. Образование соматических фразеологизмов на основе семантических сдвигов составляющих компонентов // Современные проблемы романистики: Функциональная семантика. Т.1. Калинин, 1986. С. 83 -85.

45. Дешериев 1963 ЮД. Дешериев. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблема происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Грозный, 1963.

46. Джамалханов 1964 З.А. Дэюамалханов, М.М. Мачигов. Чеченский язык. Грозный, 1964.

47. Диброва 1979 Е.И. Диброва. Вариантность фразеологических единиц в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1979.

48. Диброва 1979 Е.И. Диброва. Природа значения вариантной фразеологической единицы // Вопросы лексической и фразеологической семантики. Ростов-на-Дону, 1979. С. 74-86.

49. Диброва 1997 Е.И. Диброва, JI.J1. Касаткин JI.JI., ИИ. ГЦеболева. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. Ростов-на-Дону, 1997.

50. Добровольский 1996 ДО. Добровольский. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания. М., 1996. № 1. С. 71-93.147

51. Долгополов 1973 Ю.А. Долгополое. Сопоставительный анализ соматической фразеологии (на материале русского, английского и немецкого языков). Канд. дисс. Казань, 1973.

52. Дубровина 1995 КН. Дубровина. Особенности функционирования в языке фразеологических единиц // Функциональное описание русского языка. М., 1995. С. 53-59.

53. Дубровина 1989 КН. Дубровина. Фразеологизм в соотношении с единицами разных уровней // Межуровневые связи в системе языка. М., 1989. С. 3-12.

54. Егоров 1935 О.А. Егоров. Чечено-ингушская лексика // Языки Северного Кавказа и Дагестана. №1. М.-Л., 1935.

55. Жуков 1971 В.П. Жуков. О семантической целостности фразеологизма // Вопросы семантики фразеологических единиц. Тезисы докладов и сообщений, ч. 1. Новгород, 1971.

56. Жуков 1986 В.П. Жуков. Русская фразеология. М., Высшая школа, 1986.

57. Жуков 1978 В.П. Жуков. Семантика фразеологических оборотов. М., 1978.

58. Зуева 1987 Т.А. Зуева. Фразеологические единицы современного русского языка, характеризующие трудовую деятельность человека. Канд. дисс. М., 1987.

59. Иваноков 1971 П.Р. Иваноков. Глагольные устойчивые словосочетания в адыгейском языке. Автореф. канд. дисс. Нальчик, 1971.

60. Ингушско-русский словарь (под ред. Т.И. Машуковой). Нальчик, 2009.

61. Исаев 1978 М.-Ш.А. Исаев. Структурная организация и семантика фразеологических единиц даргинского языка. Махачкала, 1995.

62. Караев 1969 А.Г. Караев. Идиоматические выражения в цахурском языке (по данным говора с. Калал). Авт.канд.дисс. Баку, 1969.

63. Караев 1984 С.М. Караев. Фразеологизмы или сложные слова? // Проблемы осетинского языкознания. Орджоникидзе, 1984.

64. Карасаев 1975 А. Т. Карасаев. Классификация фразеологических единиц чеченского языка по их семантическим признакам // Известия ЧИНИИИЯЛ. т. X. Вып. 2, 1975. С. 33-45.

65. Карасаев 1978 А.Т. Карасаев. О фразеологизмах чеченского языка. Автореф. канд. дисс. Грозный, 1978.

66. Карданов 1973 Б.М. Карданов. Фразеология кабардинского языка. Нальчик, 1973.

67. Кодзоева 1989 Л.Ю. Кодзоева, О.В. Чапапов. Глагольные ФЕ ингушского языка // Вопросы вайнахской морфологии. Грозный, 1989. С. 40-47.

68. Колшанский 1989 Г.В. Колшанский. Контекстная семантика. М., Наука, 1980.

69. Комиссаров 1980 -В.Н. Комиссаров. Лингвистика перевода. М., 1980.

70. Копыленко 1973 М.М. Копыленко. Сочетаемость лексем в русском языке. М., 1973.ч

71. Краморенко 1961 Г.И. Краморенко. Фразеологические варианты в современном немецком языке. Смоленск, 1961.

72. Кузнецова 1989 Э.В. Кузнецова. Лексикология русского языка. 2-е изд. М., 1989.

73. Кунин 1984-А В. Кунин. Внутренняя форма фразеологических единиц // Слово в грамматике и словаре. М., 1984. С. 183-188.

74. Кунин 1986 -A.B. Кунин. Курс фразеологии современного английского языка. М., Высшая школа, 1986.

75. Кунин 1970 A.B. Кунин. О системности фразеологической единицы149со словом // Вопросы фразеологии III. Новая серия, Вып. 178. Самарканд, 1970. С. 112-122.

76. Кунин 1967 A.B. Кунин. О фразеологической вариантности и структурной синонимии в современном английском языке // Проблемы фразеологии и задачи её изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С. 32-33.

77. Кунин 1982 A.B. Кунин. Типы фразеологической номинации // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. С. 99-109.

78. Кэтфорд 1978 —Дэ/с.К. Кэтфорд. Лингвистическая теория перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 91114.

79. Ларин 1956 Б.А. Ларин. Очерки по фразеологии (О систематизации и методах исследования фразеологических материалов) // Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике. Л., 1956. С. 200-224.

80. Лекант 1982 П.А. Лекант. Современный русский литературный язык. М., 1982.

81. Лепешев 1972 И.Я. Лепешев. Обнажение внутренней формы как индивидуально-авторский приём применения фразеологизмов // Вопросы семантики фразеологических единиц славянских, германских и романских языков. Новгород, 1972. С. 86-89.

82. Ломов 1995 А.Г. Ломов. Категории фразеологической вариантности // Актуальные проблемы фразеологии. Материалы республиканской научно-теоретической конференции. Самарканд, 1995. С. 39-43.

83. Ломов 1996 А.Г. Ломов. О лексических вариантах языкового типа в сфере фразеологии // Вопросы русского и общего языкознания. Самарканд, 1996. С. 39-45.

84. Ломов 1998 А.Г. Ломов. Фразеология в творческой лаборатории писателя (на материале драматических произведений А.Н. Островского). Докт. дисс. Елец, 1998.

85. Магомедханов 1972 М.М. Магомедханов. Очерки по фразеологииаварского языка. Махачкала, 1972.

86. Магомедханов 1973 М.М. Магомедханов. К вопросу о переводе фразеологических единиц // Тезисы докладов I межвузовской научно-практической конференции по иностранным языкам. Махачкала, 1974. С. 46-53.

87. Магомедханов 1997 М.М. Магомедханов. Лексический словарь фразеологических единиц // Тезисы докладов научно-практической конференции молодых учёных Дагестана. Махачкала, 1977. С. 67-72.

88. Магомедханов 1988 М.М. Магомедханов. Проблемы национально-русской фразеографии. Махачкала, 1988.

89. Маковский 1996 М.М. Маковский. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996.

90. Мациев 1973 А.Г. Мациев. Очерки лексикологии современного чеченского языка. Грозный, 1973.

91. Мелерович 1971 A.M. Мелерович. О внутренней форме фразеологизма // Вопросы семантики фразеологических единиц. Новгород, 1971. С. 38-45.

92. Мокиенко 1977 В.М. Мокиенко. Затемнение образности фразем и фразеологические модели // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1977. С. 44-53.

93. Мокиенко 1989-В.М. Мокиенко. Славянская фразеология. М., 1989.

94. Молотков 1977 А.И. Молотков. Основы фразеологии русского языка. Л., Наука, 1977.

95. Молотков 1967 А.И. Молотков. Фразеологизмы русского языка и принципы их лексикографического описания // Фразеологический словарь русского языка. М., СЭ, 1967. С. 8-23.

96. Морковкин 198 В.В. Морковкин. Контрастивная ценность русских слов как объект интерпретации в педагогической лингвистике и учебной лексикографии // Теория и практика учебной лексикографии.1511. М„ 1988. С. 721-723.

97. Мрикария 1999 Дою. Мрикария. Структурные и семантическиеособенности фразеологических единиц с соматическим компонентом в русском языке в сопоставлении с английским. Канд. дисс. М., 1999.

98. Немировский М.Я. 40 лет советской кавказской (иберийскокавказской) лингвистики, т. 1. Вып. II. Языкознание. Грозный, 1956.

99. Нонезян 1987 Э.Г. Нонезян. Структурно-семантические особенностифразеологических единиц в аспекте эквивалентности (на материале английского и русского языков). Канд. дисс. Ереван, 1987.

100. Пазов 1982 С. У. Пазов. Структурно-семантическая характеристикафразеологических единиц абадзинского языка. Автореф. канд. дисс. Тбилиси, 1982.

101. Пазов 1992 С. У. Пазов. К вопросу о фразеографии абадзинского языка // Проблемы фразеологии и фразеографии. Махачкала, 1992. С. 67-73.

102. Палевская 1972 М.Ф. Палевская. Основные модели ФЕ со структурой словосочетания в русском языке XVIII в. Кишинев, 1972.

103. Патиев 2007 С. У. Патиев. Структурно-семантическая характеристика устойчивых сочетаний ингушского языка. Магас, 2007.

104. Поливанов 1928 ЕД. Поливанов. Введение в языкознание для востоковедных вузов. JL, 1928.

105. Попов 1976 Р.И. Попов. Методы исследования фразеологического состава русского языка. Курск, 1976.

106. Попов 1980 Р.Н. Попов, JI.H. Колесникова. К вопросу о вариантности фразеологических единиц // Вопросы фразеологии. Тула, 1980. С. 416-420.

107. Потебня 1894 A.A. Потебня. Из лекций по теории словесности. Басня. Пословица. Поговорка. Харьков, 1894.

108. Потебня 1968 A.A. Потебня. Из записок по русской грамматике, т.З.1. М., 1968.

109. Райхштейн 1980 АД. Райхштейн. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М.,, 1980.

110. Рецкер 1962 Я.И. Рецкер. Задачи сопоставительного анализа и перевода // Теория и практика перевода. Д., 1962. С. 67-77.

111. Рецкер 1974 Я.И. Peipcep. Теория перевода и переводческая практика. М., 1974.

112. Рецкер 1980 Я.И. Рецкер. Что такое лексические трансформации // Тетради переводчика. М., 1980, № 17. С. 72-85.

113. Ройзензон 1965 Л.И. Ройзензон. Внутренняя форма слова и внутренняя форма фразеологизма // Вопросы фразеологии. Ташкент, 1965. С. 63-70.

114. Ройзензон 1972 Л.И. Ройзензон. Ещё раз о воспроизводимости как признаке фразеологичности // Вопросы фразеологии. Ч. 1. Вып. 5. Самарканд, 1972. С. 17-21.

115. Ройзензон 1973 — Л.И. Ройзензон. Лекции по общей и русской фразеологии. Самарканд, 1973.

116. Ройзензон 1977 Л.И. Ройзензон. Русская фразеология. Самарканд, 1977.

117. Розенталь 1998 Д.Э. Розенталь, И.Б. Голуб, М.А. Теленкова. Современный русский язык: Учебные пособия для вузов. М., 1998.

118. Сидоренко 1964 М.И Сидоренко. К вопросу о границах лексического состава фразеологических единиц // Проблемы фразеологии. М.-Л., 1964. С. 126-130.

119. Сидоренко 1967 М.И. Сидоренко. К определению фразеологических синонимов // Проблемы фразеологии и задачи её изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. С. 196-200.

120. Сидоренко 1969 М.И. Сидоренко. О фразеологических антонимах русского языка // РЯШ, 1969. № 3. С. 94-97.

121. Соколова 1969 Н.К. Соколова. К проблеме фразеологическойвариантности // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1969. Ч. 2. Вып. 2. С. 104-105.

122. Солганик 1973 Г.Я. Солганик. Синтаксическая стилистика. Сложение синтаксического целого. М., 1973.

123. Солодуб 1997 Ю.П. Солодуб. Сопоставительный анализ структуры лексического и фразеологического значений // ФН, 1997. № 5. С. 4355.

124. Солодуб 1985 — Ю.П. Солодуб. Структурно-семантический анализ фразеологизмов со значением качественной оценки лица // РЯШ, 1985. №3. С. 81-85.

125. Солодуб 1985а Ю.П. Солодуб. Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического изучения (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица). Автореф. док. дисс. М., 1985.

126. Срезневский 1873 НИ. Срезневский. Замечания об образовании слов и выражений // Известия: Отдел русского языка и словесности. СПб, 1873. т. 10. С. 220- 228.

127. Тагиев 1966 М.Т. Тагиев. Глагольная фразеология современного русского языка // Опыт исследования фразеологических единиц по окружению. Баку, 1966.

128. Такашвили 1962 — A.A. Такашвили. Вопросы грузинской фразеологии. Авт. канд. дисс. Тбилиси, 1962.

129. Телия 1996 В.Н. Телия. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингво-культурологический аспекты. М., 1996.

130. Телия 1981 В.П. Телия. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981.

131. Тимаев 1971 А.Д. Тъшаев. Современный чеченский язык. Грозный, 1971.

132. Торопцев 1966 И. С. Торопцев. К вопросу о возникновении фразеологизмов и способе их отграничения от сходных с ними единиц

133. Ученые записки МОЛИ. М., 1966. Т. 160. Вып. XI. С. 8-25.

134. Федоров 1956 Л .В. Федоров. Введение в теорию перевода. М., 1953.

135. Федоров 1968 A.B. Федоров. Основы общей теории перевода. М., 1968.

136. Федоров 1973 А.И. Федоров. Развитие русской фразеологии в конце XVIII-начале XX вв. Новосибирск, 1973.

137. Халидов 1999 А.И. Халидов. Общее и типическое в структуре и семантике чеченского простого предложения. Авт. докт. дисс. Тбилиси, 1999.

138. Хэллидей 1978 М.А. Хэллидей. Сопоставление языков // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 42-55.

139. Цай 1998 -Мин Шин Цай. Структурно-семантическая характеристика русских фразеологических единиц и их эквиваленты в японском языке. Канд. дисс. М., 1998.

140. Чайко 1974 Т.Н. Чайко. Названия частей тела как источник метафоры в апеллятивной и ономастической лексике // Вопросы ономастики. № 8-9. Свердловск, 1974. С. 98-106.

141. Чикобава 1965 A.C. Чикобава. Проблема родства иберийско-кавказских языков. Тезисы докладов. Махачкала, 1965.

142. Шакунтала 1988 Нирмала Шакунтала. Национально-культурный компонент в составе фразеологизмов качественной оценки лица русского языка (в сопоставлении с языком малаялам). Канд. дисс. М., 1988.

143. Шанский 1985 Н.М. Шанский. Фразеология современного русского языка. М., 1985.

144. Шахматов 1941 A.A. Шахматов. Синтаксис русского языка, вып. I. Изд. 2-е. М., 1941.

145. Шмелев 1973 -Д.Н. Шмелев. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

146. Шубина 1977 В.П. Шубина. Заметки о полевой организации155семантической фразеологии в немецком языке // Функциональный синтаксис немецкого языка. Челябинск, 1977. С. 81-89.

147. Якобсон 1978 P.O. Якобсон. О лингвистических аспектах перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 1625.

148. Яковенко 1995 Е.В. Яковепко. Реконструкция элементов концептуальной области «духовная жизнь человека» (на материале немецкого и английского языков). Канд. дисс. М., 1995.

149. Agricola 1972 Е. Agricola, Н. Gorner, R. Kufner. Worter und Wendungen. Worterbuch zum deutschen Sprachgebrauch. Leipzig, 1972.

150. Dobrovolski 1994 D. Dobrovolsky. Idioms in a semantic network: Towards a new dictionary-type // Euralex, 1994. Proceedings. Amsterdam, 1994.

151. MaKKai 1972 A Makkai. Idiom stracture in English. The Hague, 1972.

152. Seidl 1978 J. Seidl, W. McMordie. English Idioms and how to use them. Oxford, 1978.

153. Weinreich 1969 U. Weinreich. Problems in the analysis of Idioms // Substanse and structure of language. Berkeley and Los Angeles, 1969.

154. Weirzbiska 1992 A. Weirzbiska. Semantics, Culture and Cognition: Universal Human Concepts in Culture-Specific Configuration. New York, 1992.

155. Список словарей и художественной литературы

156. Алехина 1980 А.И. Алехина. Краткий русско-английский и англорусский фразеологический словарь. Минск, 1980.

157. Арсентьева 1999 Е.Ф. Арсентьева. Русско-английский фразеологический словарь. Казань, 1999.

158. Байсултанов 1992 Д.Б. Байсултанов. Чеченско-русский фразеологический словарь. Грозный, 1992.

159. Ингушско-русский 2009 Ингушско-русский словарь (под ред. Л.У.1561. Тариевой). Нальчик, 2009.

160. Квеселевич 2000 Д.М. Квеселевич. Русско-английский фразеологический словарь. М., 2000.

161. Кунин 2006 A.B. Кунин. Большой англо-русский фразеологический словарь. М., 2006.

162. Кунин 1984-AZ?. Кунин. Англо-русский фразеологический словарь. М., 1984.

163. Куркиев 2004 A.C. Куркиев. Ингушско-русский словарь: 11142 слов. Магас, 2004.

164. Лингвистический энциклопедический словарь (отв. ред. В.Н. Ярцева). М., 1990.

165. Маковский 1996 М.М. Маковский. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996.

166. Маккей 1997 А. Маккей, М.Т. Ботнер. Словарь американских идиом. Спб., 1997.

167. Мюллер 2009 В.К Мюллер. Большой англо-русский, русско-английский словарь. Новая редакция: около 450000 слов, словосочетаний и идиоматических выражений. М., 2009.

168. Ожегов 1992 С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

169. Оздоев 1980 -И.А. Оздоев. Русско-ингушский словарь. М., 1980.

170. Оздоева 2003 Ф.Г. Оздоева. Ингушско-русский фразеологический словарь. Магас, 2003.

171. Русско-английский 1981 Русско-английский словарь (под ред. Ахмановой О.С.). М.,, 1981.

172. Фразеологический 1978 Фразеологический словарь русского языка (под ред. А.И. Молоткова). М., 1978.

173. Шанский 1995 Н.М. Шанский, В.И. Зимин. Школьный фразеологический словарь русского языка. М., 1995.157

174. Ball 1958 W.J. Ball. Colloquial Idioms. London-New York-Toronto, 1958.

175. Boatner 1975 M.T. Boatner, J.E. Gates. A dictionary of American Idioms. New York, 1975.

176. Benson 1986 E. Benson, M. Benson. The BBI combinatory Dictionary of English. A guide to word combinations. Amsterdam/Philadelphia, 1986.

177. Cowie 1975 A. Cowie, R. Маскт. The Oxford Dictionary of Current Idiomatic English. London, 1975.

178. Hornby 1978 A.S. Hornby. The Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. London, 1978.

179. Lubensky 1995 S. Lubensky. Russian-English Dictionary of Idioms. New York, 1995.

180. Selver 1957 P. Selver. English Phraseology. London, 1957.

181. Антология 2008 Антология ингушского фольклора. Нальчик, 2008.

182. Боков 1991 — А. Боков. Беки къонгаш. I т. Грозный, 1991.

183. Г1алг1ай 2002 Г1алг1ай багахбувцам - устное народное творчество. Магас, 2002.

184. Горчханов 2007-5". Горчханов. Шолжа йисте. Магас, 2007.

185. Кодзоев 2001 И. Кодзоев. Г1алг1ай. Калининград, 2001.

186. Кодзоев 2004 -И. Кодзоев. Зоазо. Калининград, 2004.

187. Картоев 2008 -М. Картоев. Дошо ц1ий. Нальчик, 2008.

188. Розенталь 2001 Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 2001.

189. Galsworthy 1976 J. Galsworthy. The man of property. M., 1976.

190. Hailey 2003 -A. Hailey. The Hotel. M., 2003.

191. Lee 1912-H. Lee. To kill a mockingbird. L., 1972.

192. Murdock 1970 -I. Murdoch. The Sandcastle. M., 1970.

193. Список условных сокращений1. Англ. английский язык

194. Амер. американский вариант ФЕ1. Инг. ингушский язык

195. ЛСГ лексико-семантическая группа

196. МФС межъязыковые фразеологические соответствия

197. МФО межъязыковой фразеологический омоним

198. МФЭ межъязыковые фразеологические эквиваленты1. НТ- неполное тождество1. ПЭ полные эквиваленты

199. СФЕ соматические фразеологические единицы1. УС устойчивые сочетания

200. ФЕ фразеологическая единица

201. ФСВ фразеолого-семантический вариант

202. ФСГ фразеосемантическая группа

203. ФСП фразеосемантическое поле

204. ФСРЯ фразеологический словарь русского языка