автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Русские календарные песни Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские календарные песни Сибири"

СИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ имени М. И. ГЛ И Н К И

На правах рукописи ЛЕОНОВА Наталья Владимировна

РУССКИЕ КАЛЕНДАРНЫЕ ПЕСНИ СИБИРИ

17.00.02 — музыкальное искусство

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Новосибирск 1996

Работа "выполнена ' в Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки. Кафедра этномузыкознания

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения Алексеев Э. Е. кандидат искусствоведения Ефимова И. В.

Ведущая организация: Уральская государственная консерватория имени М. П. Мус-оргского.

Защита состоится „ " 1996 г.

в /5" часов на заседании диссертационного Совета К 092.21.01 по присуждению ученых степеней Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки (630099, Новосибирск, ул. Советская, 31).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирской государственной консерватории. Автореферат разослан „ / " 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук

доцент и ОиР^СсЛ&еУ КОЛЯДЕИКО Н. П.

Русская фольклорная культура сибирского региона является традицией позднего формирования или, иначе, вторичной, производной по отношению к коренным народно-песенным системам европейской России. Сибирская региональная версия русского фольклора складывалась на протяжении последних четырех столетий в процессе адаптации и локализации разнородных по своим историко-культурным, социальным, конфессиональным и исходно-региональным характеристикам источников. Это обстоятельство определило известную неоднородность, многослойность как сибирского фольклора в целом, так и отдельных составляющих его явлений.

Изучение "вторично региональной" фольклорной традиции, с одной стороны, предполагает всестороннее комплексное рассмотрение её как основного объекта исследования, но, с другой стороны, требует сопоставления производного явления с корневыми, источниковы-ми феноменами. В настоящей диссертации такой подход применяется по отношению к русскому календарно-обрядовому фольклору Сибири, материалу, совершенно не освоенному музыковедческой научной практикой.

Актуальность теш диссертации определяется несколькими факторами. Во-первых, особенностями самого материала - календарного комплекса, одного из корневых для восточнославянского фольклора явлений, имеющего огромную литературу, но продолжающего обладать неизбывной притягательной силой для фольклористов. Во-вторых, в центре внимания в работе находится отдельная региональная версия русской календарной песенности. Подобное ограничение материала неминуемо подводит к одной из актуальных сфер современной теории фольклора, связанной с разработкой проблемы региональности. Следует отметить, что в музыкальной фольклористике региональные традиции русского календаря относятся к числу слабо разработанных областей. В-третьих, еще раз подчеркнем особый характер сибирской фольклорной традиции, как одной из традиций позднего формирования, музыковедческое осмысление которых находится на начальной стадии и требует всестороннего развития.

Основная цель работы заключается в комплексном исследовании русского календарного музыкального фольклорного материала Сибири, предполагающем освещение двух взаимосвязанных стеркневых проблем диссертации, вскрывающих типологические-и региональные свойства сибирского материала. Характеристика калевдарно-обрядовой сферы с учетом указанных моментов определяет рассмотрение и решение

достаточно широкого круга вопросов, первоочередными среди которых являются:

фолыслорно-этнографическая систематизация имеющегося материала, выявление состава календарных песенных циклов и их этнографического контекста;

- определение особенностей организации календарного песен-но-этнографического комплекса двух основных историко-культурных слоев сибирского фольклора - старожильческого и ново поселенческого;

- последовательный анализ песенного репертуара годового круга, типологическая характеристика календарных обрядовых песен с выделением основных структурных компонентов, в качестве которых рассматриваются ритмическая формула, ладовая конструкция, слогоритмическая и интонационно-ладовая композиции;

- вычленение основных структурообразующих элементов ритмической композиции, их описание, дифференциация и определение некоторых принципов композиционного объединения;

- сравнение сибирских и европейско-русских вариантов календарных песен с целью обнаружения дополнительных свойств, характеризующих региональную традицию, и определения динамики её развития.

Методологическое основание настоящей работы составили два многократно апробированных в фольклористической, в том числе и музыковедческой научной практике подхода. Фольклорно-этнографи-ческий принцип обусловил порядок основного аналитического рассмотрения песенного материала по сезонным циклам и праздничным группам, а также характер принятых в работе ограничений: выбор локальных "очагов", песенных циклов и жанров, вычленение из календарного репертуара собственно обрядовых песен в качестве главного подвергаемого анализу элемента. Структурно-типологический принцип определил отбор и координацию конкретных аналитических методик при работе с музыкальным материалом. Опираясь на опыт и традиции отечественной фольклористики, автор диссертации особое внимание уделяет современным аналитическим подходам, сформировавшимся под воздействием типологических разработок Ф.Колессы и К.Квитки и реализовавшихся в научной практике московской (Е.Гиппиус, А.Руднева, Б.Ефименкова), белорусской (З.Можейко, В.Елатов) и украинской (С.Грица, А.Иваницкий) музыкально-фольклористических школ. Определенное влияние на формирование аналитического аппара-

та диссертации оказали таете работы ленинградских авторов 6080-х годов (И.Земцовский, В.Лапин, Г.Мальцев).

Музыкальную основу диссертационного исследования составили неопубликованные песенные материалы, заимствованные из нескольких крупных фольклорных собраний региона. Среди них: Архив традиционной музыки Новосибирской консерватории, фольклорные архивы Новосибирского, Омского, Красноярского педагогических институтов, ныне университетов, архив фоно- и видеозаписей Алтайского Центра фольклора и народных ремесел, архив Новосибирского областного Центра русского фольклора и этнографии, Ясского дока народных традиций (Академгородок-Новосибирск), коллекция фондовых записей Новосибирского радио. В качестве дополнительного источника были использованы опубликованные образцы. Для воссоздания этнографического контекста календарной песенной традиции Сибири широко привлекались работы дореволюционных и советских авторов.

Научная новизна работы. Впервые в российском этномузыковедении предпринимается комплексное изучение сибирских календарных песен, функционировавших в условиях фольклорной системы позднего формирования. Введение в научный обиход значительного по объему песенного материала позволяет, с одной стороны, обнаружить его региональное своеобразие, заключающееся в синхронном бытовании в Сибири двух разновозрастных и разнотипных фольклорно-этнографиче-ских систем русского календаря, а, с другой стороны, дополнить сведения о сравнительно мало изученных в фольклористике песенных жанрах - посевальных, подблвдных, масленичных, веснянках, ритуальных хороводах (последние впервые при рассмотрении годового песенного круга выделены в самостоятельную группу).

Развитие на новом материале известных аналитических подходов способствует расширению представлений о ритмо-синтаксическом строении обрядовых напевов формульного типа (выделение основных "словарных", ритмических элементов, ритмофорцул, определение способов их сочленения и комбинирования при образовании композиционных единиц разного уровня, выявление композиционного значения, потенциала и дифференцирующих свойств ритмических элементов в напевах вре-мяиэмеряющего и акцентного ритмического типа).

Обобщение результатов анализа сибирских календарных песен, а также сравнение сибирских и европейско-русских песенных вариантов позволили сформулировать существенное и новое в сибирской фольклористике положение о том, что за двумя разноисторическими и раз-

ностилевыш проявлениями русско-сибирского календаря стоят две его исходные модели: севернорусская (старожильческий пласт) и западнорусская, интегрированная с белорусской (новопоселенческий пласт).

Практическое значение. Диссертационный материал может быть использован при дальнейшем изучении русской сибирской региональной фольклорной системы и ее отношений с коренными европейско-русскими традициями. Кроме того выявленный песенный материал и основные положения работы обладают определенной ценностью для решения проблем региональной и исторической типологии русского календарного фольклора в целом.

Собранный, обработанный и систематизированный музыкальный материал и результаты исследования использованы при подготовке раздела "Календарные песни" тома русского обрядового фольклора в серии "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока", а также раздела "Фольклорные традиции сибирских переселенцев" подготовленной к публикации коллективной монографии Новосибирской консерватории "Музыкальная культура Сибири". Фольклорно-этногра-фический материал, накопленный в ходе написания диссертации, принципы его описания и результаты изучения используются в учебной практике Новосибирской консерватории: при чтении курса "Музыкальный фольклор", проведении фольклорной практики, в занятиях со студентами специального класса.

Апробация полученных результатов. Рукопись обсуждалась на заседании кафедры этномузыкознания Новосибирской консерватории. Результаты проведенного исследования апробированы в докладах автора на научных конференциях областного (1995 г.) , регионального (1987, 1989, 1995 гг.) , республиканского (1990 г.) и международного (1994, 1995 гг.) уровней. Материалы диссертации представлены в опубликованных работах (см.список в конце реферата).

Структура и объем диссертации. Предлагаемая к защите диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, Указателя фольклорных архивов и материалов, списка литературы и Приложений. Общий объем работы - 252 страницы машинописи, из них 58 страниц приложений.

Введение содержит обоснование актуальности избранной темы, обзор литературы и основополагающих методологических подходов, характеристику источниковой базы (региональный аспект), определе-

ние целей и задач исследования, вытекающих из современного состояния изученности проблемы и "двойного потенциала" сибирского материала, как типологического и регионально конкретизированного явления.

Первая глава "Фольклорно-этнографические комплексы русского календаря в Сибири" посвящена рассмотрению отдельных локальных проявлений и общерегиональных качеств сибирской календарной традиции. Экспонирование сибирского фольклорно-этнографического комплекса производится на основе четырех наиболее обеспеченных опубликованным и неопубликованным материалом культурных очагов: Красноярское Приангарье, Алтай, Омское Прииртышье, Новосибирское Приобье. Выделенные ареалы с точки зрения истории заселения Сибири русскими являются разновозрастными образованиями: поселения Приангарья восходят к ХУП в., старожильческие районы русского Алтая осваивались в Х7111 в., омский и новосибирский очаги, входящие в обширный район междуречья Оби и Иртыша, соединяют старожильческие ("родчио"} и новопоселенческие ("расейские") селения рубежа XIX-XX вв. при. значительном преобладании последних. Таким образом, локально ограниченный материал позволяет не только охарактеризовать разные местные традиции сибирского песенного календаря, но и познакомиться с его историко-культурными версиями.

Описание определенных выше локальных фольклорно-этнографи-ческих комплексов включает выделение основных значимых дат, праздничных периодов, ритуальных и трудовых сезонов, образующих календарный годовой цикл, и связанных с ними характерных акциональ-ных, предметных и фольклорных элементов. Фольклорно-этнографичес-кий цикл сибирской календарной традиции составляют праздничные обрядовые (зимние/ поздравительные обходы, песенные гадания, встреча и проводы масленицы, пасхальные обходы, семицко-троицкие ритуалы, купальские и петровские обряды), игровые (зрелищно-игровые формы карнавального типа, а также хороводы и круги) и необтадовца (пиры, "столы", общинные трапезы и пр.) ; трудовые £б£яаовые (жатва-ритуал, закликания довдя) и необряаовыэ (яатва-труд, супрядки), а также досуговые обиходные (весенне-летние хоровода, зимние ве-чорки) формы.

Праздничные формы всех видов отмечены строгой календарной ■фиуроченностью, явно выраженным общинным характером при наличии зрастной и, шире, социально-демгграфической дифференциации об-Рядоеых, игровых и прочих действий и песенного репертуара. Особое

место занимают условно праздничные обрядовые формы (закликания весны, ритуальные хороводы поминального характера), которые могут иметь календарную или сезонную ("весна") приуроченность. Подобные обряды нередко приходились на период Великого поста, поэтому ритуалы закликания весны или заменяющих их форм были лишены зрелищно-игрового начала, ограничивались узким кругом действий, совершавшихся отдельными группами женщин, детей или молодежи.

' Трудовые фольклорно-этнографические комплексы связаны с сезонной приуроченностью, главным образом, в пределах летнего и осеннего периодов, их содержание реализуется в практике женской деятельности. Досуговые формы обладают сезонной приуроченностью и противопоставляются в традиции как весенние (хороводы, улицы,, полянки и др.) , проводившиеся на протяжении периода от Пасхи до Купалы или Петрова дня, и зимние (беседки, вечорки), начинавшиеся после Покрова и в различных видах продолжавшиеся до Великого поста. Досуговые формы отражают традиционную возрастную дифференциацию молодежного быта: "рошши" в Приангарьи, малая, средняя и отаршая вечорки в Притоболье и др. Праздничные версии весенних и зимних собраний отличаются более строгой календарной приуроченностью, широким кругом участников, развитым зрелищно-игровым содержанием, в ряде районов они получили название "игрища".

Каждый календарный комплекс включает в свою структуру определенный набор речевых, певческих, игровых, танцевальных и смешанных полиэлементных фольклорных форм. Репертуар праздничных и обрядовых комплексов расширяется благодаря развитию практики вторичной приуроченности необрядовых произведений фольклорного (эпические, лирические тексты) и нефольклорного (вербальные и певческие формы православной практики) происхождения к календарю.

Предпринятая систематизация регионального материала показывает, что сибирский календарный цикл типологически соотносим с "обобщенной" русской и белорусской традициями, не содержит избыточных по сравнению с ними явлений и, следовательно, может рассматриваться как региональная версия русского или даже восточнославянского песенно-обрядового комплекса.

Анализ объединенного фольклорно-этнографического цикла сибирского календаря и отдельных его локальных вариантов, подтвердив типологическую состоятельность материала, не способствовал однако выявлению своеобразия региональной традиции. Значимые данные для осмысления этого аспекта получены по ходу историко-куль-

турной дифференциации материала. Обобщение информации, содержащейся в "локальных" очерках главы, а также привлечение дополнительных сведений, касающихся календарного фольклора других территорий Сибири, позволяет не только определить общие качества календарного комплекса различных групп сибирских старожилов, но и выявить1 его отличия от календарного цикла новопоселенцев.

Старожильческий календарный комплекс характеризуется:

- преобладанием этнографической, акционально-предметной сферы над фольклорной, угасанием или исходным незначительным раз-'" витием песенной составляющей календарного цикла;

- главенством зимнего калевдарно-праздничного периода, устойчивые элементы которого (ритуальные поздравительные обходы дворов, ряжения, песенные гадания, игрища) присутствуют в большинстве локальных старожильческих традиций;

- развитием процесса десакрализации обрядовых действий и ситуаций при одновременном усилении зрелищно-игрового начала;

- незначительным развитием собственно обрядовой части песенного репертуара, восполняемого речевыми, необрядовыми песенными

и нефольклорными жанрами и формами, бытующими параллельно с обрядовыми или полностью заменяющими их.

Новопоселенческие традиции по особенностям функционирования календарных обрядов и песен подразделяются на пассивные и активные. Последние характеризуются:

.- равновесием ритуально-этнографического и фольклорного элементов календарного комплекса;

- равномерным развитием годового песенного цикла при наличии песенных жанров всех календарных периодов и праздников - от "зимы" до "жнива";

- преобладанием обрядовой приуроченности календарных песен над праздничной, осознанием магического, продуктивного характера обрядовых действий и фольклорных текстов;

- значительной стилевой цельностью локального репертуара, в котором непесенные, некалендарные, нефольклорные, а также заимствованные формы занимают сравнительно небольшое место.

Параллельное функционирование, а в отдельных случаях и перекрещивание, наложение старожильческой (праздничной) и новопоселенческой (обрядово-ориентированной) версий календарного комплекса в пределах сибирской региональной традиционной культуры несомненно определяет природу её своеобразия.

Рассматриваемый во второй главе "Напевы календарного песенного цикла" материал ограничивается собственно обрядовыми норма-• ивно певческими образцами. Конкретные аналитические процедуры определены структурно-типологическими подходами русско-украинской музыкальной фольклористической школы. Центральное положение среди них занимают принципы слогоритмического моделирования и отработанная во множестве исследований последовательность рассмотрения элементов песенной структуры, восходящая от стихового ритма, через взаимодействие словесных и музыкальных компонентов на уровнях слогоритмического периода и целостной ритмосинтаксической композиции к ладомелодическим характеристикам и специфике интонирования. Слов сный песенный текст анализируется только на композиционном уровне в связи со структурно-ритмической организацией напева. Ладоинт национное строение календарных мелодий определяется во взаимосвязи с характером слогоритмической организации песенной структуры.

Предпринятое аналитическое описание значительного числа календарных напевов позволило дифференцировать и систематизировать чрезвычайно пестрый, на первый взгляд, музыкальный материал. Основные результаты первого в сибирской фольклористике жанрово-сти-левого анализа песенного репертуара можно сформулировать следующим образом

1. Смешанный, многосоставный репертуар сибирских календарных песен достаточно четко членится на традиционные для восточнославянского календаря сезонные и праздничные циклы. Из них в диссертации анализируются зимние обходные поздравительные песни (колядки, "коза", щедровки, посеванья, овсени, виноградья), подблюдные, масленки, веснянки, ритуальные хороводы, волочебные, семицкие, "Кострома", купальские, петровские и жнивные песни.

2. Песенный репертуар каждого фольклорно-этнографического комплекса неоднороден и представлен несколькими слогоритмически-ми и ритмосинтаксическими формами, что может быть результатом ис-торико-стадиальной и исходно-региональной мног >слойности сибирского материала.

3. В календарном музыкально-стилевом комплексе наблюдается наложени (интерференция) двух различающихся по своим ритмосин-таксическим характеристикам явлений. В разных локальных традициях в пределах однородных фольклорно -этнографических комплексов параллельно или автономно друг от друга функционируют два класса

календарных мелодий: времяизмерявдего и акцентно-ритмического типа. Первые связаны с полным годовым кругом календарных обрядов к праздников, вторые концентрируются преимущественно в репертуаре зимнего периода.

4. Мелос сибирских календарных песен сохраняет типологически значимую составную, формульную природу, главными "текстовыми стабилизаторами" которой являются ритмоформулы, ладовые конструкции и способы их координации. Развитие ритмосинтаксического и интонационно-ладового компонентов песенной формы не отличается синхронностью и различно координируется в мелодиях разного ритмического типа.

Времяизмеряющая ритмика более устойчива, она опирается на откристаллизовавшиеся ритмоформулы, ее членящие свойства сильнее динамических. Поэтому мелодическое начало нередко выступает в подобных напевах в качестве объединяющего, структуростроительного фактора. Текучесть акцентной ритмики, постоянные ритмические и метрические изменения, выравнивание ритмического рисунка в структурах с активным дроблением основных долей, отсутствие строгой слоговой формы стиха придает ритмической организации особый динамичный неустойчивый характер. Мелодические средства сдерживают ритмическую стихию, расчленяя песенную структуру на составные части. Вероятно, значительная степень внутренней контрастности напевов акцентной ритмики является следствием подобной комплементарной (дополнительной) координации ритмических и собственно мелодических структур.

Полученные в ходе последовательного анализа сведения обобщаются и развиваются в третьей главе "Жанрово-стилевая характеристика мелодики календарных песен".

Первый раздел главы концентрирует внимание на ритмосинтакси-ческой организации напевов. С помощью результатов анализа сводного словаря ритмоформул, выделяются два типа ритмических структур: элементы ритмо-временной нормы, характеризующиеся постоянством ритмического рисунка, и элементы акпентно-временной нормц. определяющиеся постоянством местоположения динамических акцентов. Изучение распределения конкретных структурно-ритмических единиц в напевах календарных песен разных сезонов и жанров привело к выделению специализированных (моножанровых) и универсальных (полижанровых) формул ритмо-временной нормы. Жанровая дифференциация акцентных версий ритмоформул не обнаружена. Разнообразие ритмичес-

ких единиц, образующих словарный фонд многих календарных песенных жанров, отражает, с одной стороны, уровень действующей в пределах жанра вариативности, а, с другой стороны, является следствием смешанного по истокам репертуара русско-сибирского фольклора.

Каждая словарная (базовая) ритмоформула реализуется в качестве композиционного элемента отдельного текста, образуемого путем соединения простых словарных единиц. Все ритмосинтаксические форма календарных напевов можно разделить на композиции с преобладанием ритыоформул времяизмерянадего типа и композиции, образованные на основе ритмоформул акцентного типа или их сочетания с времяиз-меряпцими ритмическими элементами. Композиции обеих разновидностей в свою очередь подразделяются на музыкально-ритмические формы тождественного и контрастного типа. Тождественные композиции к тому же дифференцируются на одноэлементные (дострофические) и составные строфические структуры.

Базовые ритмоформулы, участвующие в образовании составных структур, обладают композиционной относительностью, которая определяется неустойчивостью их текстовой позиции: одна и та же ритмоформула может присутствовать в тачальных, серединных и заключительных построениях строфы. Композиционные связи между ритмофор-мулами также весьма относительны, так как в отдельных текстах ритмоформулы могут следовать в разном порядке. В напевах времяиз-меряющей ритмики композиционная относительность ритмоформул, как и композиционная относительность их связей, имеют межтекстовую природу. В акцентных напевах композиционная относительность характеризует и внутритекстовое функционирование ритмоформул.

Базовые ритмоформулы отмечены разным композиционным потенциалом. В этом смысле их можно разделить на композиционно самодостаточные ига основные ритмоформулы (в напевах смешанного ритмического типа - это структуры акцентно-временной нормы) и композиционно ограниченные или дополнительные структуры. Первые встречаются во всех типах одноэлементных и составных композиций. В контрастно-составных структурах основные ритмоформулы, как правило, координируются с основными смысловыми построениями словесной строфы. Композиционно ограниченные ритмоформулы реализуются только в контрастно-составных структурах и координируются преимущественно с рефренными построениями словесного текста. Отдельные ритмоформулы приобретают характер ритмического рефрена и реализуются в этом качестве даже при отсутствии соответствующего словесного ряда.

Основные ритмоформулы в напевах времяйзмеряющего ритмического типа способствуют сезонной или жанровой дифференциации напевов по ритмосинтаксическому признаку. Рефренныа версии дополнительных ритмоформул, напротив, устанавливают связи мевду календарными напевами разных жанров и сезонных циклов. В акцентных напевах дифференцирующими качествами обладают рефренные формулы ритмо-времен-ной нормы, компенсирующие отсутствие или ослабленность различительных свойств ритмических структур основных построений.

Во втором разделе главы определяются преобладающие структурные формы звуковысотного строения сибирских календарных напевов и выявляются дифференцирующие свойства интонационно-ладовой организации. Особенности звуковысотного устройства позволяют различать мелодику двух основных историко-культурных слоев русского фольклора Сибири. Различный состав и иерархия ладозвукорядных конструкций определяют календарные напевы новопоселенцев и старожилов и координируются соответственно этому с времяизмеряпцими или акцентными ритмическими структурами.

Жанровая дифференциация по интонационно-ладовому признаку проявляется, скорее, как тенденция. Результативность и определенность ее несомненно уступают жанрово-дифференцирующим показателям ритмосинтаксического уровня. В связи с этим можно заключить, что дифференцирующие свойства звуковысотной организации проявляются на ином уровне функционирования фольклорного комплекса, нежели жанровый, и позволяют выделить наиболее крупные разделы календарной песенности русских сибиряков (исторические пласты, а также, с некоторыми ограничениями, локальные традиции и сезонные массивы), в пределах каждого из которых собственно мелодические, т.е. звуковысотные формы выступают в качестве объединяющего начала.

Мелодика русских календарных песен, бытующих в.Сибири, отличается обычным для раннефолыслорного пласта стилевым многообразием. Главный источник его заключается в исходной опосредованности мелоса обрядовой песни внемузыкальными факторами: энергией речи, возгласа и различных форм движения. Попытка систематизации мелодики русских сибирских календарных песен привела к выделению четырех основных групп напевов. Первую из них составили напевы, определяемые особым видом речевого ритма балагурно-говоркового характера. Вторая, достаточно многочисленная, группа напевов связана с экспрессивной речевой интонацией, с омузыкалеиными формами зова, клича, возгласа. Третью группу напевов составили мелодии с

ярко выраженной "двигательной динамикой" (В.Елатов). Четвертая группа напевов объединяет распевные мелодии, в которых мелодический элемент присутствует в наиболее явном виде. В третьем разделе главы обобщаются характерные свойства выделенных мелодических стилей, а также определяются их связи с конкретными жанровыми и сезонными группами календарных песен.

Значительное число календарных песен нередко существует в разностилевых исполнительских версиях, например, в собственно песенной и в говорковой. Различные исполнительские манеры могут сосуществовать в одном образце. Самым распространенным является вариант, при котором начальное ярко выраженное возтласяов (в несениих закличках) или двигательно-опосредованное (в зимних песнях) интонирование сменяется говорком или постепенно перерождается в оиузыкаленную речь. Краткая характеристика подобных смешанных, переходных, а также разностилевых версий представлена в четвертом разделе главы - "Стилевая вариативность календарных песен". Здесь же рассматриваются отдельные образцы, в которых исходные ритмосин-таксические элементы под воздействием мелодического распева подверглись значительной трансформации, а также дефектные, т.е. содержащие отклонения деструктивного характера, версии календарных песен.

Заключительный раздел третьей главы содержит сведения о соотношении выделенных в ходе рассмотрения календарных мелодий классификационных позиций с историко-культурными пластами сибирского фольклора.

Основная задача четвертой главы "Сибирские календарные напевы в контзксте европейско-русских вариантов" заключается в определении исходных локально-этнических традиций для двух историко-культурных пластов сибирской календарной песенности и выявлении на этой основе дополнительных свойств, характеризующих состояние и направленность развития региональной фольклорной культуры.

В сибирской фольклористике положение о необходимости последовательного сравнительного изучения местных и европейско-русских песенных вариантов закрепилось в 70-е года XX века. Приобретенный за истекший период не очень объемный опыт использования сравнительных методик (исследования и фольклорные собрания Л.Элиасова, Ю.Смирнова, В.Щурова, Е.Тюриковой и др.) тем не менее содержит весьма существенные для развития метода черты. В отечественной научной практике сравнительный анализ вариантов фольклорных про-

изведений разных жанров применяется, как правило, в русле истори-ко-генетического, эволюционного или структурно-типологического подходов. В работах сибирских авторов сравнение вариантов подразумевает решение задач, обусловленных вторичной региональностью местной фольклорной культуры. Для понимания подобной интродуциро-ванной, т.е. распространенной за пределы первоначального, естественного ареала бытования, традиции первостепенное значение приобретают вопросы об источниках фольклорного репертуара и о направленности его стилевого развития в новых условиях. Таким образом, мысль о том, что понять региональную культуру можно лишь на фоне культур других регионов (Б.Путилов), по отношению к фольклорным традициям позднего формирования, в том числе и сибирской, приобретает особую актуальность.

Для выявления песенных связей сибирского календарного фольклора с европейскими традициями автор использовал два рода источников и соответствующих им аналитических операций. Первая стадия работы включает сопоставление сибирских песенных ритмоструктур с типовыми календарными формами, систематизированными в исследовательской практике разных авторов (З.Можейко, И.Земцовский, В.Лапин, Н.Гилярова, 0.Патина и др.) . Следующая стадия сравнительного анализа заключается в сопоставлении сибирских календарных песен с конкретными песенными текстами разных европейских русских локальных традиций. Первая стадия поиска европейских аналогов к сибирским песням позволяет уточнить типологические качества сибирских напевов, вторая - конкретизирует исходный локально-региональный- состав сибирского песенного корпуса.

При идентификации сравниваемых песенных вариантов в работе используется классификация уровней родства/сходства, разработанная автором на основе опыта С.Грицы.

Сопоставление сибирских песен с белорусскими календарными песенными типами позволяет выделить традиции новопоселенцев западнорусского и белорусского происхождения из многослойного сибирского календарно-песенного комплекса, а также дифференцировать в календарном репертуаре сибиряков, с одной стороны, белорусские и общие белорусско-русские песни, а, с другой стороны, собственно русские явления. Обращение к типологиям российских авторов подтверждает западнорусское бытие многих песенных типов белорусской систематики. Кроме того этот круг источников позволяет идентифицировать типологическую принадлежность ряда сибирских напевов соб-

ственно русского происхождения. Тем не менее среди сибирских песен осталось еще достаточно большое число образцов, типологические связи которых установить не удалось.

Результаты сопоставления сибирских и конкретно-текстовых европейских вариантов выражаются в количественных и качественных характеристиках, последовательно координирующихся друг с другом: большое число обнаруженных вариантов прямо пропорционально высокому уровню тождественности сибирских и европейских образцов, малый круг вариантов, как правило, выявляет средний и низкий уровень их тождественности по отношению к сибирской версии. Песни красноярских, омских и новосибирских новопоселенцев обладают обширным по количеству и ареалу коренного распространения кругом вариантов и версий, уровень тождественности сибирских и европейских аналогов, как правило, повышается при движении от зимних и весенних песенных циклов к летним. Песни, записанные на Алтае и в старожильческих районах Красноярского края, слабо резонируют в кругу метропольных аналогов.

Анализ европейско-русских связей сибирских календарных напевов показывает, что различив характеризующих эти связи признаков определяется не локальным.,. а историко-культурным членением сибирского материала, различием стоящих за составляющими его пластами исходных региональных фольклорных культур.

Новопоселенческие календарные мелодии восходят к западнорусскому обрядово-песенному комплексу, в свою очередь связанном^ с белорусской традицией. Незначительная часть зимних календарных напевов сибиряков новой-волны имеет среднерусское происхождение. Напевы времяизмеряющей ритмики западнорусского типа четко воспроизводят типологические черты собственно календарного мелоса.

Календарные напевы сибирских старожилов идентифицируются труднее из-за малого крута европейских аналогов и, видимо, в связи со значительной трансформацией отдельных сибирских образцов. Тем не менее, обеспеченные метропольными параллелями сибирские напевы указывают на севернорусскую зону как на источник календарных мелодий старожилов. Специфика европейско-русского контекста напевов старожилов заключается в том, что этот контекст выходит за рамки собственно календарного фольклора и включает в себя разныэ жанровые явления, объединенные общим типом ритмической организации - акцентным. На ритмосинтаксическом уровне акцентные напевы сибирских старожилов родственны мелодиям свадебных величаний, эпическим напевам плясового характера, онежским одностиховым мелоди-

ям декламационного стиля "в четных группах метрического времени? отдельным беломорским, урало-сибирским и донским эпическим образцам, напевам апокрифических песен, скоморошин и небылиц, северным колыбельным, байкам, собственно плясовым, игровым, вечорочным напевам. Ареал распространения напевов подобного типа охватывает не только районы Русского Севера, но и среднерусского региона, а также сопредельных территорий Верхнего Поволжья.

В Заключении обобщаются конкретные результаты, полученные по ходу многоаспектного рассмотрения календарного фольклорно-этногра-фического комплекса и формулируются основные выводы работы.

Типологические свойства сибирского материала весьма убедительно подтвердились в результате анализа различных компонентов календарного комплекса. Состав обрядов и праздников, песенных групп и жанров, формульная природа мелодики определенно характеризуют сибирскую календарную систему как региональный вариант русской (восточнославянской) календарно-обрядовой культуры. Впервые вводимый фольклорный материал не содержит принципиально новых, неизвестных современной науке явлений. Это обстоятельство вполне соответствует особенностям репродуктивного периода в развитии обрядового фольклора последнего столетия.

Региональные свойства календарной культуры определяются синхронным бытованием двух разновозрастных фольклорно-этнографичес-ких пластов - старожильческого и новопоселенческого, которые противопоставляются по ареалу распространения, по соотношению этнографических и фольклорных явлений, по составу и соотношению песенных циклов (сезонных, жанровых, собственно обрядовых и условно приуроченных к календарю), по преобладающему типу ритмической организации, по стилевым мелодическим характеристикам, по преобладающим структурам звуковысотной организации, по степени развития трансформационный процессов разного рода, по характеру соотношения с европейско-русскими источниками. За двумя разноист:рически-ми и разностилевыми проявлениями русско-сибирского календаря стоят две его исходные европейско-русские модели: севернорусская, преимущественно праздничная, и западнорусская, сочетающая праздничные и аграрно-ориентированные обрядовые формы.

Кроме того в заключении диссертации определяются наиболее перспективные для развития ее проблематики направления дальнейшего научного поиска.

Приложения к работе содержат: I/ хронологический список пер-вопубликаций напевов сибирских календарных песен; 2/территориаль-ную и жанровую характеристику календарных напевов Нотного приложения; 3/таблицу приуроченности фольклорно-этнографических комплексов сибирского календаря; 4/ таблицу ритмических элементов; 5 и 6/ указатели ритмосинтаксических структур (времяизмеряющего и акцентного типов ритмической организации). Нотное приложение включает девяносто образцов напевов календарных песен Сибири. Примечания к напевам, помимо обязательных паспортных сведений, содержат ссылки на варианты, обнаруженные в сборниках русских и белорусских песен европейской части страны.

Основные научные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Процессы развития фольклора русского, украинского и белорусского населения Барабы и Верхнего Приобья // Музыкальное творчество народов Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1986. -С.183-201.

2. Русские календарные песни в Сибири // Проблемы культуры

в условиях Сибири и перестройки: Тез.докл.респ.науч.конф. - Кемерово, 1990. - Ч.Ш. - С.73-75.

3. Русские календарные обрядовые песни в Сибири и европейско-русские фольклорные традиции // Периферия в культуре: Мат-лы между нар. конф. - Новосибирск, 1994. - С.48-57.

4. Тюркские элементы в фольклоре русских старожилов Сибири // Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур: Тез.междунар.науч.конф. - Новосибирск, 1995. - Т.1. - С.355-357.

5. Состояние, проблемы и перспективы изучения музыкального фольклора Новосибирской области // Страницы истории Новосибирской области: Люди, события, культура. - М., 1995. - 4.1. - С. 6062.

6. Музыкальные и исполнительские особенности русских календарных песен Сибири // Русский обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Календарные песни, Заговоры /Сост. Ф.Болонев, М.Мельников, Н.Леонова. - Новосибирск: Наука, 1997. - (I п.л.) -(в печати).