автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Русские переводы Гэсэриады

Текст диссертации на тему "Русские переводы Гэсэриады"

6'/

ч.

Литературный институт им. А.М.Горького

На правах рукописи

Райцанова Дарима Александровна

Русские переводы Гэсэриады

Специальность 10.01.08 - теория литературы

о

Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Короглы Халык Гусейнович

Москва - 1999

ВВЕДЕНИЕ

Большинство исследователей последних двух столетий воспринимают героический эпос о Гэсэре как уникальное явление народной памяти и, исходя из объема этого произведения, глубины и богатства его содержания, красоты слога и, наконец, масштаба распространения, справедливо называют его жемчужиной устного народного творчества народов Центральной Азии. В частности, академик Б.Я.Владимирцов в 1923 году ставит Гэсэриаду в один ряд с такими бесспорно признанными шедеврами мировой литературы, как "Илиада", "Одиссея", "Калевала", "Песнь о Роланде", "Песнь о Нибелунгах".1

В наши дни известны три основные версии сказания о Гэсэре: монгольская, тибетская и бурятская. Причем каждая из версий предлагает более десятка с лишним вариантов. Так текстологические исследования героического эпоса, предпринятые Е.О.Хундаевой, осуществлены на основе более чем шестидесяти списков.2 Кроме того, следы бытования Гэсэриады можно найти у тюркских народов: тувинцев3 и

1 Владимирцов Б.Я.Монголо-ойратский героический эпос.М.-Пг.-Всемирная литература. 1923, с.14-16.

2 Хундаева Е.О. К вопросу о сопоставительном изучении списков и версий эпоса "Гэсэр". -Исследования по истории и филологии Монголии. Улан-Удэ, 1977, вып.28

3 Тувинская версия Гэсэриады - "Сказания о благородном Кезер-Мергене" - была издана в 1963 году в Кызыле Д. Кууларом.

алтайцев4; у калмыков, сменивших джунгарские степи на приволжские, но сохранивших эпические традиции исторической прародины. Науке известны устные версии эпоса у народов тибето-бирманской группы: на языке лепча,5 большой популярностью пользуются сказания о Гэсэре в Северной Индии, устная версия сказания на языке бурушаски была опубликована Лоримером Д.П.Р.6 в 1935 г., а в 1955 году экспедицией К.Йеттмора была записана устная версия Гэсэриады на языке балти в пригималайских районах Индии и Пакистана.7 Как мы видим, ареал распространения Гэсэриады не ограничивается Бурятией, Монголией и Тибетом.

Своеобразие Гэсэриады заключено в том, что редакции этого памятника весьма многообразны и разнохарактерны: среди них встречаются книжные и устные, исполняющиеся речитативом или ритмическим распевом, по форме чисто поэтические, прозаические или прозопоэтические, сильно отличающиеся друг от друга в фабульном и сюжетном отношении, а так же по объёму. Так, например, монгольская Гэсэриада была письменно зафиксирована, отличалась от тибетской и бурятской версий

4 Некоторые фрагменты "Гэсэра" встречаются в известных на Алтае эпических произведениях "Сказание о Кан Пудай" и "Сказание о Шартактай Кэсэр". Герой здесь называется Sadankai Kesar (по Шифнеру).

5 Устные версии эпоса на языке лепча изданы в Сиккиме в 1925-1927, 1948 годах. Эта версия была резюмирована С. Beauvoir Stocks (Стоксом) на английском языке, кроме того обнародована R.A. Stein (Стейном).

6 Lorimer D. L. R. The Burushaski Language. Oslo. 1935. vol.II. (Texts and translations) pp100-179.

7 Экспедиция К.Йеттмора записала в 1955 году устную версию Гэсэриады на языке балти в пригималайском районе Индии и Пакистана. В 1977 году К.Йеттмор сообщил об этой версии в научной печати и опубликовал изложение основной главы памятника. В 1980 году сказание о Гэсэре на языке балти были вновь записаны пакистано-немецкой исследовательской группой. Об этой работе заявляет К.Сагастер в Висбадене в 1981,1985 гг.

единообразным оформлением, относящимся к периоду усиленного проникновения буддизма в Монголию. Если в записях и публикациях на монгольском, монгорском, тибетском, тюркском (сойонском), лепча и бурушаски языках Гэсэр предстаёт перед нами первым святым Замбутивы, перевоплощением Будды Амитабы или тантрийского божества Падмасамбхавы или же Далай-ламы, то герой бурятских вариантов не таков. Бурятский Гэсэр отличается от буддийских лам. Ему не молились и не приносили жертвы как святому, не строили храмы в его честь. То, что Гэсэр в устах бурятских улигершинов в течение многих столетий так и не превратился в объект религиозного почитания, являет поразительный контраст по отношению к откровенному обожествлению героя других версий. Бурятская версия к тому же отличается своими размерами, доходя до 20-30 тысяч стихотворных строк, обилием архаичных форм языка, активным освоением древнейшего пласта мифологического сознания, наличием циклизации, гипербол, повсеместным географическим распространением и, самое главное, большой популярностью. Так гэсэровед из КНР М.Сайжирмаа в своём интервью, данном газете "Соёл", по этому поводу сказала: "...сравнивая их (различные версии), нахожу, что бурятский "Абай Гэсэр" глубже по содержанию, богаче по языку, выразительнее по стилю изложения, это наиболее законченное, яркое эпическое произведение"8. На этом сходятся многие учёные. Академик Б.Я. Владимирцов пишет: "Бурятские эпопеи - настоящие эпопеи; это название к ним также применимо, как к созданиям французского эпоса, французским эпопеям... бурятские эпопеи остались

первобытны, грубы и по сюжету, и по духу, по своей поэтике; даже в том, что они заимствуют, в том, что на них напластовывается, заметна их первобытность..."9

Популярность и долголетие Гэсэриады объясняется её жизненностью. Помимо того, что это сказание заворожено слушали крестьяне как сказку о любимом герое длинными зимними ночами, его исполняли перед охотой, перед военным выступлением, перед дальней дорогой, чтобы вспугнуть злых и недобрых духов, чтобы удача сопутствовала в походе. На традицию подобного исполнения "Гэсэра" в прошлом западными бурятами, проживающими в Иркутской области, как шаманского призывания указывают разные источники. Причём эти исполнения сопровождались различными магическими обрядами. "На крышу юрты ставили чашу с молоком, зажигали свечи и лампады, опрокидывали чашу, рассыпали пепел и искали на нём чьи-то следы. Произведения героического эпоса можно было исполнять только в те ночи, когда были хорошо видны плеяды Мэшэд. Исполнение эпических произведений днём не практиковалось и считалось, по-видимому, нарушением каких-то религиозных запретов".10

О подобной же практике у хуренцев-ламаистов в Восточной Монголии пишет В. Хайссиг: "До 1945 года в усадьбах богатых монголов были святилища Гэсэр-хана. Эпос о Гэсэр-хане был распространён и в многочисленных печатных изданиях 1716 года, и в прекрасных рукописях. При болезнях, опасностях и эпидемиях скота ламы читали вслух отдельные его части. Тексты эпоса

9 Владимирцов Б.Я. Монголо-ойратский героический эпос, с.15

10 Шаракшинова Н.О. Героический эпос о Гэсэре. Улан-Удэ, 1969, с. 131-132.

хранились с великим почтением и должны были находиться в строго горизонтальном положении на "чистом месте, чтобы не прогневить Гэсэр-хана. Когда автор данной статьи в 1943 году одолжил на время некоторые рукописи у хуренцев, чтобы сличить их с оттиском 1716 года, владельцы уже через несколько недель потребовали их назад, ибо заболел скот, который собирались исцелить с их помощью, и даже саму болезнь приписали тому

Л Л

обстоятельству, что книги покинули святилище... Отсюда мы видим, что Гэсэриада являлась не только памятником устного народного творчества и доставляла эстетическое наслаждение слушателям, но и повсеместно являлась объектом развитого религиозно-мифологического культа. Обнародованы

многочисленные шаманские и священные буддистские тексты (призывания, молитвы, заговоры), включающие в себя куски из эпоса о Гэсэре. Так в 1970 году в северо-западной Монголии археологи X. Пэрлээ и Е.В. Шавкунов нашли берестяную грамоту с текстом "Воскурение Богдо Гэсэру", приблизительно конца XVI-XVII веков. Отмечены многочисленные совпадения с книжным текстом монгольской Гэсэриады.

В виду необыкновенной популярности образа Гэсэра среди народа его целенаправленно отождествляли с богами из буддистского и шаманского пантеона, с китайским военачальником Гуань-ди. Подобные адаптации образа Гэсэра и самого сказания о Гэсэре обычно бывали вызваны политическими и религиозными соображениями. В таких действиях усматривается очень гибкая и дальновидная политика. Так, маньчжуры с конца XVIII и до завершения XIX века вели

11 Хайссиг В. Бог - всадник. Бог воин. - Декоративное искусство и культура. 1995, 1-2, с. 35

целенаправленную постройку храмов в честь Гуань-ди в пограничных областях Китайской империи. Одновременно происходило включение Гуань-ди, божества,

покровительствующего государству, единственного китайского бога войны, в ламаистский пантеон. Гуан-ди был отождествлён с Джамсраном-Куберой-Вайшраваной, с которым ламаисты уже идентифицировали Гэсэр-хана. Иконографическое сходство обоих в образе воина завершило полное совпадение. В храмах Гуань-ди в пограничной области это отождествление "святого великого властителя Гуаня" со "святым Гэсэр-ханом из рода Гуань" было засвидетельствовано трехъязычными надписями".12

Далее по воле монгольских теологов-ламаистов, в частности Победоносного Хутухты Мэргэн Пандита Дондубдорже (18201882) Гэсэр-хан превращается в бога покровителя буддистской религии. По мнению Ц. Дамдинсурэна буддийское осмысление было длительным процессом и, скорее всего, завершилось до установления главенства желтошапочного буддизма, чем и объясняется не всегда одобрительное отношение к Гэсэру со стороны ортодоксальной церкви в Тибете и Монголии".13

Отсюда понятен интерес путешественников, исследователей поэзии и культуры народов к улигеру о Гэсэре. Первые сведения о нём сообщает в 1772 году известный путешественник и исследователь, натуралист и историк Пётр-Симон Паллас. Правда, он касается только культовой стороны. Он описывает храм Гэсэра, который посетил в слободе Кяхта во время своего путешествия по разным провинциям российского

12 Хайссиг В. Бог - всадник. Бог воин. - Декоративное искусство и культура. 1995, 1-2, с. 33-

34

государства. О главном боге он пишет следующее: "Знатнейший изъ трёхъ здесь находящихся божковъ находится въ средней выемке промежъ двухъ позолоченными драконами увитыхъ столбовъ и называется Гедзыръ или Гессыръ ханъ. Китайцы его называютъ Хоу-1е, первый или старейший, по манжурски Гуань-Лое (вышний богь), къ нему принадлежать прежде помянутые две лошади, его колоссальное въ четверо более обыкновеннаго человека изображение представлено сидячее, въ богатомъ китайскомъ убранстве, съ светящеюся какъ золото рожею, и съ бородою и венкомъ на голове".14 Также он пишет, что Гэсэр-хан собственно есть лицо, в которого превращался некогда бурхан Арья-балу или Лукашири, ныне обитающий в теле Далай-ламы, а божественный дух, почивающий на Кутукте монгольском (Урге), сопутствовал этому бурхану во всех его странствиях и служил иногда в виде лошади Гэсэр-хана, в некоторых же превращениях был то слугою или щитоносцем, то сподвижником его.

* * *

История перевода Гэсэра на другие языки начинается с Вениамина Бергмана, который в 1802-1803 годах записал на Волге у калмыков восьмую и девятую песни Гэсэриады и опубликовал их в немецком переводе в Риге.15 Данный перевод можно с достаточным основанием отнести к ознакомительному

14 Паллас П.-С. Путешествия по разным провинциям Российского государства. ч.З, вторая половина. (1772-1773). Пер. с немецкого В. Зуева, с. 164-165

15 Bergmann В. Nomadische Steiferein unter den Kalmuken in den Jahren 1802-1803. Riga, 1804, 4.2

переводу, так как записи являются отрывочными, представляют собой пересказ текста. То обстоятельство, что переводчик причислил Гэсэриаду к религиозным сочинениям, явно отразилось и на стиле перевода. Позже подобные ознакомительные переводы появились на русском, английском,немецком, французском, японском языках в исполнении Е.Тимковского, Г.Н.Потанина, Хангалова, А.М.Позднеева, А.Тафеля, моравского миссионера А.Н.Франке, французской путешественницы А.Давид-Неель и ламы Йонгден.

Филологический же перевод Гэсэра впервые был предпринят академиком Шмидтом на немецком языке и был издан в 1839 году. Хотя многие ученые, в том числе академик Козин признают перевод несовершенным, на самом деле работа представляет собой колоссальное явление в переводческой истории Гэсэриады.

В 1935 году академик С.А.Козин дал уже русский литературный перевод первых семи глав Пекинского издания монгольской версии "Гэсэра".

В 1956 году профессор Сорбоннского университета Р.Стейн перевел на французский язык и издал в Париже одну из тибетских версий - ламаистскую версию из Линга,- которую Рерих приобрел в восточном Тибете. Перевод снабжен комментариями, указателем и словарем.

В последние десятилетия издавалось множество научных переводов Н.Н.Поппе, А.И.Уланова, М.П.Хомонова, Н.О.Шаракшиновой, С.Ш.Чагдурова, Ю.С.Неклюдова,

Ж.Тумурцэрэна, А.Б.Соктоева.

"Гэсэр" Н.Балдано на бурятском языке издавался дважды: сначала в 1959 году, затем в 1969 году в Улан-Удэ. Этот сводный вариант преимущественно основывается на унгинской версии, одной из трёх основных версий бурятской Гэсэриады, и содержит 25 тысяч стихотворных строк. В августе 1946 года после трёхлетних усилий Н. Балдано полностью завершил работу над текстом. Однако по роковой случайности должно было пройти ещё тринадцать лет до первого опубликования. "В июле 1943 года секретарь обкома партии Б.С. Санжиев вызвал Н.Г. Балдано и предложил ему составить сводный текст "Гэсэра". Причём надо было отобрать из написанного и собранного ранее материала всё ценное в идейном и художественном отношении, очистить его от чуждого и наносного, бережно сохраняя при этом улигерную стилистику текста и всю структуру его словесно-поэтической ткани." Вскоре ситуация резко изменилась. Обком партии, живо интересовавшийся и способствовавший ранее популяризации эпоса, отвернулся от него. Гэсэриада разделила опальную участь, постигшую ранее татарский эпос об Идигее, киргизский "Манас", узбекский "Алпамыш", огузскую "Книгу моего деда Коркута"... Гэсэриада оказалась в немилости у правящей партии, подвергалась остракизму, была классифицирована как феодально-ханская литература и не допускалась к печати.

Позже перевод на русский язык был поручен поэту М.Тарловскому. Он совместно с Н. Балдано, пользуясь собранным к тому времени материалом, составил сюжет и фабулу эпоса. Переведенные им восемь глав Гэсэра, к сожалению, не были опубликованы полностью. В 1958 году в трёх первых номерах журнала "Свет над Байкалом" вышли лишь

некоторые фрагменты его перевода ("Победа над Архын Шудхыром" в N 1, "Победа над Гал Нурманом" в N 2, "Победа над Лобсоголдоем" в N 3). Вновь отрывки 4-ой ветви "Победа над Гал Нурманом", но уже в более полном объеме, были опубликованы в 1959 году в "Антологии бурятской поэзии". В предисловии к "Антологии..." Ц.А. Дугарнимаев сообщает, что М. Тарловский в ходе перевода "Гэсэра" изучал бурятский язык, написал научный труд о принципах перевода Гэсэра.

Сводному варианту гэсэровед А.И. Уланов дал подстрочный перевод на русском языке для дальнейшего художественного перевода. Следующую попытку поэтического перевода "Гэсэра" на русский язык предпринял поэт и переводчик С.И. Липкин. В результате этой работы в 1968 году в Москве в издательстве "Художественная литература" тиражом в 30 тысяч экземпляров вышла книга "Гэсэр: Бурятский героический эпос". Книга представляет собой перевод трех ветвей (первой, шестой, девятой). Остальные шесть ветвей даны в кратком прозаическом пересказе переводчика. Второе издание перевода С. Липкина вышло в этом же издательстве в 1973 году с незначительными изменениями и поправками, с добавлением еще одной второй главы "Три царевны". Более поздняя по времени попытка перевода принадлежит другому поэту, писателю и переводчику Вл. Солоухину. Наконец-то, полный перевод девяти глав Гэсэра вышел в двух книгах в 1986 году в Улан-Удэ тиражом в 25 тысяч экземпляров. 2-е издание перевода осуществлено в 1988 году в Москве опять-таки в двух томах.

В 1993 году текст сводного варианта на японском языке увидела Япония. Также над переводом текста на французский язык работает Р. Амайон.

Полный хронологический перечень переводов Гэсэриады на разные языки прилагается в конце диссертации.

* -к -к

Одна из важнейших проблем переводоведения - перевод фольклора. Само обращение к "народной памяти", в которой хранятся эпопеи тысячелетней давности, попытка постижения картины мира, выстроенной древним сознанием - дело непростое. Ещё сложнее проследить, насколько верно передана данная картина мира на другом языке, выяснить, какие потери недопустимы в данной трансформации. И актуальность темы данного исследования заключается прежде всего в том, что впервые делается попытка на базе обширного материала осветить круг проблем, связанных с