автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику"

На правах рукописи

Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику

Специальность 10.02.01. - русский язык

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Воронеж - 2003

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель: - доктор филологических наук,

профессор Правда Юлия Тимофеевна.

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Рылов Юрий Алексеевич.

- кандидат филологических наук, доцент Запрягаева Мария Яковлевна

Ведущая организация - Волгоградский государственный

педагогический университетг

Защита состоится "_11_" декабря_2003 г. в _14_ часов на

заседании диссертационного совета Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, Воронеж, пл. Ленина 10, ауд. 14.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан "_"_2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета (У Ау Вахтель Н.М.

Г

\ s

£ооЗ

А

IC7'.;

^ ^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Возрождение в конце XX века религиозной жизни в России и обращение общества к христианским ценностям отразилось на лексическом и фразеологическом составе современного русского языка. Распространённым стало апеллирование к Богу и христианским понятиям, употребление библейских реминисценций и вовлечение в текст религиозных терминов.

Предметом исследования в данной работе являются устойчивые словосочетания русского языка, включающие в свой состав церковно-религиозную лексику, отраженную в словарях современного русского языка, на фоне соотносительных по значению устойчивых словосочетаний испанского языка.

Актуальность исследования обусловлена потребностью во всестороннем изучении устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой, функционирующих в современной русской литературной речи. В последние десятилетия появилось значительное количество работ, посвященных изучению отдельных сторон церковно-религиозной лексики и фразеологии. В одних работах объектом внимания лингвистов становятся состав и история церковно-религиозной терминологической лексики и фразеологии (Тимофеев К.А., Огай О.М., Любина М.Ю., Глаголева С.В., Пименова О.Ю., Даниленко В.А.), в других - особенности реализации данных языковых единиц на разных этапах истории русского языка (Страхова Т.А., Запольская М.О., Войцева М., Благова Н.Г., Карасик И.С.); в третьих - концепотологи-ческое содержание отдельных церковно-религиозных лексем в составе устойчивых словосочетаний (Сергеева Е.В., Листрова-Правда Ю.Т., Верещагин Е.М.). Некоторые исследователи анализируют устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, как одну из составляющих предполагаемого религиозно-проповеднического стиля (Крысин Л.П., Гос-теева С.А., Лейчик В.М., Крылова O.A.). Однако всестороннее монографическое изучение русских устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику, на фоне соотнос

пемншх'пв значению устоичи-НОС НАЦИОНАЛЬНАЯI

БИБЛИОТЕКА

СИ 09

«MimiicM {

вых словосочетаний в языке другого христианского народа не проводилось, хотя такой аспект рассмотрения языкового материала позволил бы, в частности, выявить национально - культурное своеобразие русских устойчивых словосочетаний, созданных с использованием церковно-религиозной лексики.

Источником языкового материала послужили словари русского и испанского языков, дающие наиболее полное представление о составе и семантике исследуемых устойчивых словосочетаний в двух языках, в частности, словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах, испанско-русский фразеологический словарь, словарь церковных терминов и другие.

Цель работы — устойчивые словосочетания русского языка, включающих церковно-религиозную лексику, рассмотреть как часть фразеологической системы русского языка в историко-временной перспективе на фоне соотносительных по значению испанских устойчивых словосочетаний.

В соответствии с поставленной целью намечены задачи исследования: 1) используя словари русского и испанского языков, выявить русские устойчивые словосочетания, включающие церковно-религиозную лексику и соотносящиеся с ними по значению языковые единицы испанского языка; 2) установить происхождение церковно-религиозной лексики, вошедшей в русские устойчивые словосочетания и в соотносительные с ними по значению испанские языковые единицы; 3) на основе анализа прототипов устойчивых словосочетаний русского языка выявить содержание образов церковно-религиозной сферы; 4) охарактеризовать лексико-грамматические, структурно-семантические и функциональные особенности русских устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой как составной части фразеологической системы русского языка; 5) выявить национально-культурное своеобразие русских устойчивых сочетаний (на фоне устойчивых словосочетаний испанского языка), сложившихся в начальный период христианизации восточных славян.

Методы и приемы исследования. При фронтальном просмотре словарей были выявлены русские устойчивые словосочетания, содержащие церков-но-религиозную лексику и соотносительные с ними языковые единицы испанского языка, которые были описаны и распределены по структурно-семантическим и лексико-грамматическим группам. В ходе системного анализа лексико-фразеологических парадигм были использованы также сравнительно-исторический метод в его этимологической разновидности и сопоставительный метод, элементы компонентного анализа и статистического метода.

Научная новизна и теоретическая значимость проведённого исследования состоит в том, что в диссертации был проведен комплексный анализ устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой - как составной части лексико-фразеологической системы русского языка, в историко - временной перспективе и на фоне испанских языковых единиц, соотносительных по значению с русскими устойчивыми словосочетаниями.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах «Лексикологии и фразеологии современного русского языка», "История русского литературного языка", в преподавании русского языка как иностранного, а также для дальнейшего исследования устойчивых словосочетаний русского и испанского языков, церковно-религиозной лексики.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Церковно - религиозная лексика, вошедшая в состав русских устойчивых словосочетаний, по происхождению лишь частично совпадает с церковно - религиозной лексикой испанских соотносительных по значению языковых единиц. Определенное место в ней занимают исконно русские слова (общеславянские, древнерусские), что связано со сравнительно поздним приходом на Русь христианства и с особенностями его укоренения в религиозном сознании носителей русского языка.

2. Устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, сформировались на разных этапах развития русского языка; некоторые из них

были созданы еще в период язычества и с приходом христианства претерпели семантические изменения.

3. Важнейшие для русского религиозного сознания понятия нашли отражение во многих русских устойчивых словосочетаниях («Бог», «чёрт», «душа», «грех»), а особенности их видения первыми христианами сохранены в прямом значении (прототипах) устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

4. В современном русском языке многие рассматриваемые в диссертации устойчивые словосочетания полностью потеряли связь с церковно - религиозными образами-прототипами и используются для характеристики человека, жизненных ситуаций, чувств и эмоций, номинации отвлечённых понятий. Однако в последние годы наблюдается "оживление" некоторых церковно - религиозных образов в устойчивых словосочетаниях (Бог, грех, душа и др.).

5. Устойчивые словосочетания, включающие церковно - религиозную лексику, структурно - грамматически и лексико - семантически характеризуются как часть лексико - фразеологической системы русского языка, многие из них многозначны, имеют многочисленные варианты, находятся в парадигматических отношениях (синонимия и др.) с целым рядом устойчивых словосочетаний русского языка, не имеющих в своем составе церковно - религиозную лексику.

6. Национально - культурное своеобразие русских устойчивых словосочетаний, включающих церковно - религиозную лексику, на фоне соотносительных по значению испанских языковых единиц проявляется на уровне состава входящих в них лексем (бес, леший, Господь),- которые используются в вариантах русских устойчивых словосочетаний и уходят своими корнями в дохристианскую эпоху, а так же на уровне восприятия носителями русского языка некоторых религиозных реалий (душа, Бог, дьявол, крещение, крест).

Апробация работы. Основные выводы и положения исследования были изложены автором в докладах на региональной научно-теоретической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего языкознания и стилистики Воронежского университета (Воронеж, 16-17 июля 1998 г.); на V

региональной научно-методической конференции (Воронеж, 20-21 апреля 1998 г.); на региональной научно-методической конференции "Культура общения и ее формирование" (Воронеж, 19-20 апреля 1999 г.); на конференции, посвященной 40-летию кафедры русского языка Воронежского государственного университета и 75-летию со дня рождения И.П. Распопова; на III Всероссийской научно-практической конференции РОПРЯЛ (Воронеж, апрель 2001 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных словарей и условных обозначений их названий и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель и задачи исследования, даётся толкование использованных в работе терминов (устойчивое словосочетание, фразеологический оборот, фразеологическая единица, фразеологизм, национально-культурный элемент, символ, фразеологические варианты, синонимы и др.); кратко характеризуется история изучения церковно-религиозной лексики и фразеологии, рассматриваются определения понятия «церковно-религиозная лексика» в трудах русских учёных.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ (<'Церковно-религиозная лексика в составе устойчивых словосочетаний современного русского языка») проводится исследование церковно-религиозной лексики в составе устойчивых словосочетаний современного русского языка на фоне соотносительных по значению устойчивых словосочетаний испанского языка.

Церковно-религиозная лексика, входящая в русские устойчивые словосочетания, выявлялась при помощи толковых и фразеологических словарей. Следует отметить, что в просмотренных словарях нет единообразия и последовательности в выделении и характеристике церковно-религиозной лексики. Отмечены следующие особенности:

1. Некоторые слова {ладан, бес, колокольня) во всех словарях даны без соответствующих помет. Таких слов немного. Отсутствие помет не препятствует отнесению данных лексем к церковно-религиозным, так как в самом определении этих слов присутствует отсылка к религиозным представлениям или церкви. Например: ладан — ароматическая смола, употребляемая для курения при богослужении (Ожегов 1986, с. 271); бес - чёрт, по религиозным представлениям, злой дух, исчадие ада (Черных 2001, 1, с. 87; 2, с. 384).

2. Ряд слов помещен в одних словарях с пометами "церк.", "религ.", а в других - без них. Подобные разногласия проявляются при рассмотрении лексики как в диахроническом, так и в синхроническом планах. Например, слова анафема, акафист, купель в словаре В.И. Даля (XIX в.) помещены без помет, а в "Словаре современного русского языка" под ред. А.П. Евгеньевой (70-80 гг.) - с вышеуказанными пометами, и наоборот — кадило, колокол, елей, данные в названном выше "Словаре современного русского языка" без указания на сферу употребления, в словаре В.И. Даля помечены как церков-но-религиозные. В " Толковом словаре русского языка" Д.Н.Ушакова слова ангел, аллилуйя, геенна, акафист, заговенье, кадило, ковчег, миро, елей, святой, епархия, обедня, купель, плащаница, исповедь, крещение, сатана даны с пометой "церковное", а грех, рай - с пометой "религиозное".

Современные авторы толковых словарей русского языка придерживаются разных точек зрения на необходимость таких помет. Об этом свидетельствуют изданные в одно и то же время «Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения» под редакцией Г.И. Склярев-ской (2001) и «Большой толковый словарь русского языка» под редакцией С.А. Кузнецова (2001). В первом из отмеченных словарей половина слов дана с указанием на принадлежность к церковно-религиозной сфере употребления с помощью помет "церк." и "религ.". Во втором словаре только миро, обедня, купель, плащаница, врата представлены с пометой «церковное».

3. Авторы некоторых словарей разграничивают церковную и религиозную лексику, но и в этом случае между ними нет единства. В вышеука-

занном словаре под редакцией С.А. Кузнецова используется только помета «церк.», которой, как пояснено в предисловии, снабжены слова - «церковные термины», например, миро, плащаница, обедня. Однако другие лексемы, также представляющие собой церковные термины, даны без данной пометы — ладан, кадило, алтарь.

Отсутствие единства у составителей словарей, на наш взгляд, можно объяснить не только несовершенством имеющейся,системы словарных помет, но и • недостаточной разработанностью понятия «церковно-религиозная лексика».

При просмотре словарей нами было установлено, что в состав русских устойчивых словосочетаний входит 41 лексическая единица церковно-религиозной сферы. Сам термин «церковно-религиозный», о чём свидетель-1 ствуют и современные словари, предполагает разделение всех единиц данной сферы на две группы: церковную лексику и религиозную лексику.

К религиозной лексике мы относим такие единицы, которые называют основные христианские понятия, большая их часть представлена в Библии-основном источнике христианского вероучения. Религиозная лексика не соотносится с материальной стороной жизни церкви, в этом её главное отличие от церковной лексики. В данную группу мы включаем такие слова, как Бог, чёрт, бес, дух, ад, ангел и некоторые другие.

Религиозная лексика, вошедшая в состав устойчивых словосочетаний, представлена несколькими подгруппами: 1) наименования Верховного Существа и божественных существ {Бог, Господь, Христос, Дева Мария, Ангел, святой, агнец)] 2) наименование существ, воплощающих зло {чёрт, дьявол, бес, сатана); 3) наименование реалий загробной жизни {ад, врата, геенна, рай); 4) обозначение христианских представлений о человеке {душа, дух, грех, воскреснуть).

Проанализировав религиозную лексику в устойчивых словосочетаниях русского языка и в соотносительных с ними по смыслу испанских языковых единицах, мы пришли к следующему выводу. В состав устойчивых словосочетаний вошла лексика, обозначающая основные понятия и представле-

ния христианства о мире и человеке, оказавшиеся наиболее важными для носителей языка. Таково представление о верховном существе, воплощении добра, создателе и владыке мира — о Боге. Устойчивые словосочетания включают также наименования высших существ, служащих добру и утверждающих веру человека в Бога.

Существующая в христианстве система бинарных противопоставлений присутствует и в устойчивых словосочетаниях. Светлым силам противопоставлены тёмные силы — злые духи - чёрт, дьявол, бес, сатана.

В устойчивых словосочетаниях отмечены лексемы рай и ад, обозначающие символические представления одного из основных положений христианства - о посмертном воздаянии за добро и зло. Наличие в составе устойчивых словосочетаний лексемы врата отражает, по-видимому, общечеловеческую особенность мировосприятия - фиксирование момента перехода.

Из лексем, обозначающих христианские представления о человеке, в состав устойчивых словосочетаний вошло наименование человека как духовной сущности {душа) и обозначение человеческого поступка в отношении к христианской системе ценностей {грех).

Таким образом, лексемы, вошедшие в состав устойчивых словосочетаний русского языка, отражают наиболее важные понятия христианства и составляют ядро лексико-тематической группы религия.

Церковная же лексика, входящая в состав устойчивых словосочетаний, составляет значительно большую по сравнению с предыдущей группу. Церковная лексика также представлена несколькими подгруппами: 1) названия предметов культа, церковной утвари (икона, кадило, колокол, крест, купель, плащаница, елей, ладан, миро, глас и трезвон); 2) названия церковных обычаев, обрядов (заговенье, крещение, обедня, исповедь, аллилуйя, анафема)-, 3) названия деталей архитектуры, внутреннего и внешнего устройства храма {алтарь, колокольня, паперть)', 4) названия подразделений, единиц церковного административного устройства {монастырь, епархия).

Анализ церковной лексики показал, что в состав устойчивых словосочетаний русского языка вошли лексемы, отражающие основные стороны церковной жизни. Количественно превалируют обозначения реалий, составляющих признаки и содержание церковности как особого образа жизни: названия предметов культа и церковной утвари, обычаев, обрядов, деталей архитектуры, внутреннего и внешнего устройства храма, наименования единиц церковного административного устройства. Это соответствует преобладающему с точки зрения церковного устройства значению культа в общей структуре церкви и жизни верующих. Данный факт свидетельствует и о том, что на более ранних этапах существования христианства в России (когда устойчивые словосочетания только формировались), наибольшее значение носители языка придавали именно культовой, обрядовой стороне христианства. Наряду с указанными группами выделяется и лексика, обозначающая особенности устройства церкви как культового здания и как культовой организации. Таких лексем в составе устойчивых словосочетаний относительно немного.

Внутри групп реалий, названия которых вошли в устойчивые словосочетания, выделяется материальное и нематериальное: предметы, связанные с церковными обрядами, и сами обряды, а также устройство храма и церковная организация.

Лексика, вошедшая в состав устойчивых словосочетаний, обозначает то, что наиболее важно для церкви и верующих или необычно по сравнению с повседневной жизнью носителей языка, а также реалии, связанные с моментами перехода (заговенье, паперть).

Рассмотрение лексем русского языка на фоне соотносительных лексем испанского позволяет сделать следующие выводы.

Церковная лексика, вошедшая в состав устойчивых словосочетаний, представлена шире, чем религиозная, как в русском, так и в испанском языках и составляет три четверти рассмотренной церковно-религиозной лексики в обоих языках.

Большая часть лексем, входящих в состав устойчивых словосочетаний русского языка, имеет эквиваленты и соответствия в испанском языке, что позволяет говорить о значительном сходстве в восприятии христианства русскими и испанцами.

Однако наблюдаются и некоторые различия как в составе, так и в значимости некоторых церковно-религиозных лексем в данных языках. Русским наименованиям верховного существа Бог и Господь соответствует только одно в испанском - Dios. Культ девы Марии в католицизме проявился и в образовании значительного количества устойчивых словосочетаний с именем Мария в испанском языке, в то время как в русском языке это имя входит в состав нескольких устойчивых словосочетаний, функционирующих исключительно в сугубо религиозной сфере.

Большее количество наименований существ, воплощающих зло, и их иерархия в русском языке (сатана, дьявол, чёрт, бес) свидетельствует о значительном влиянии язычества на религиозные представления даже после принятия христианства. Связь русского человека с язычеством была более долгой и прочной, чем у испанцев, в устойчивых словосочетаниях которых закрепились только две соответствующих лексемы (diablo, demonio). Все это определило национально-культурное своеобразие русских устойчивых сочетаний, включающих церковно-религиозную лексику.

Не все церковно-религиозные лексемы, входящие в устойчивые словосочетания русского языка, имеют соответствия в устойчивых словосочетаниях испанского. В испанском языке отсутствуют, в частности, устойчивые словосочетания с лексемами икона, глас, паперть, монастырь, соответствующие по смыслу русским устойчивым словосочетаниям с этими же лексемами. Факт вхождения данных лексем в состав устойчивых словосочетаний русского языка свидетельствует об особой значимости для русского человека данных реалий - образа Бога (и других высших существ), голоса Бога и божественных существ, детей, возможности откликнуться и помочь ближнему (давать подаяние просящим на паперти), особенная значимость

монастырей, которые являлись на Руси не только помещением религиозных общин монахов, но и местом, куда ссылали неугодных властям людей.

Национально-культурная специфика русских церковно-религиозных лексем состоит и в том, что около 60% их - общеславянская по происхождению лексика, 30% - церковнославянская (греческого и латинского происхождения) лексика, и 10% - древнерусская лексика, то есть вся эта лексика входила в русский язык и формировала церковно-религиозное значение на разных этапах развития русского этноса. В испанском языке практически все церков-но-религиозные слова имеют латинское или греческое происхождение.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ работы («Структурно-грамматическая, лексико-семантическая и функциональная характеристика устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику») рассматриваются структурные, семантические и концептологические особенности устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику.

Устойчивые словосочетания русского языка, как известно, сконструированы по моделям свободных словосочетаний, «по образцу тех или иных свободных синтаксических конструкций, существующих в языке в настоящее время или существовавших в прошлом» (Назаров 1973, с. 24). Анализируемые в данной работе языковые единицы построены «по модели предикативных и непредикативных словосочетаний» (Жуков 1986, с. 95).

Анализ структуры устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику, показал, что наиболее продуктивными для данных единиц являются модели «имя существительное + имя прилагательное» (30%) и «глагол + имя существительное» (20%). Следует отметить, что значительное количество устойчивых словосочетаний образовано по модели предикативных словосочетаний (10%). Обращения в структуре целого ряда устойчивых выражений составляют особенность устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

Семантический аспект в рассмотрении языковых единиц представляет особый интерес, так как Тесно связан с особенностями мировидения носите-

лей языка, то есть с национальной культурой народа и позволяет выявить и охарактеризовать образы церковно-религиозной сферы, реализованные в устойчивых словосочетаниях.

В основе прямого значения церковно-религиозных компонентов устойчивых выражений лежит понятийное, концектологическое видение носителями языка тех или иных церковно-религиозных реалий. В результате анализа прототипов русских устойчивых словосочетаний, включающих цер-ковно-религиозные компоненты, было выявлено содержание основных цер-ковно-религиозных образов. Наиболее многочисленными группами представлены устойчивые словосочетания, содержащие компоненты Бог, чёрт, душа, грех. Наибольшее количество устойчивых словосочетаний содержит лексему Бог, что свидетельствует о максимальной значимости данной церковно-религиозной единицы для носителей русского языка. Дальнейший анализ прямого значения устойчивых словосочетаний, содержащих компонент Бог, позволил получить более подробную и структурированную информацию о том, каким представлялся Бог носителям языка в период функционирования выражений в качестве свободных словосочетаний. Большая часть выражений составляет две группы: 1) выражения, в которых активным началом является Бог; 2) выражения, в которых активным началом выступает человек.

В сознании носителей русского языка Бог являлся сверхъестественным всеведущим и волеизъявляющим существом. Важным оказывается способность Бога вступать в определённые отношения с человеком. В отношениях Бог — человек оба субъекта могут являться активными. Однако Бог действует тем или иным образом, а человек преимущественно обращается к Богу с просьбой совершить какое-либо действие. С точки зрения взаимоотношений, таким образом, наиболее существенным для носителей языка оказывается образ Бога дающего, распорядителя. Представление о Боге-Христе не совпадает с представлением о Боге и непосредственно соотносится с евангельским образом Христа. Проповедующий смирение Христос («кто ударит в правую щёку, обрати к нему и левую» - Мф 5,39) не является распоряди-

телем и в устойчивых словосочетаниях практически не выступает субъектом действия. Наиболее важным для носителей языка оказывается образ Христа-целителя.

Главным в образе чёрта является его чрезмерная активность и вредоносность для человека. Будучи сверхъестественной силой, чёрт, тем не менее, представляется более материальным (чем Бог), наделённым определёнными физическими особенностями существом (рога,, хвост, лысость, полосатость и другое). В отличие от Бога, воздействующего в большей степени на духовную жизнь человека, чёрт активно проявляет себя в его материальной жизни, не учитывая (и противореча) в своих действиях желаниям человека.

Душа представляется некоей субстанцией, находящейся внутри человека, но способной покидать человеческое тело и действовать независимо от него. Душа является органом, испытывающим различные эмоции, но тем не менее доступным физическому воздействию. Данный факт, а также факт наличия у души определённого объёма и содержания отражает представления носителей языка о материальности души.

Грех в сознании носителей русского языка также обладает свойствами материального объекта. Он может являться результатом действия как человека, так и его души. Данное представление соответствует евангельскому выделению греха — духовного действия и греха - физического действия.

Устойчивые словосочетания современного русского языка с церковно-религиозной лексикой представлены во многих фразеологических словарях современного русского языка (ФСРЯФ, ФСРЯМ, СФСРЯЖ и др.). В них отражены значения устойчивых словосочетаний, их стилистическая окраска, варианты, принадлежность к активному или пассивному пласту языка и др. Однако словари не дают представления о тематических группах устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой. В ходе анализа устойчивых словосочетаний было выделено несколько тематических групп, а именно:

1. Устойчивые словосочетания: а) характеризующие человека как индивидуума (как чёрт, как чёрт в преисподней, чёрт чёртом, ангел во плоти,

ангел земной, душа нараспашку, святая простота, искра божья, как смертный грех, от Бога, милостью Божьей и др.); б) характеризующие поведение человека (бежать от греха, гневить Бога, стоять над душой, плевать в душу, звонить во все колокола, раздуть кадило, льстить кому-либо, закрывать душу на замок и др.); в) характеризующие психическое состояние человека (кошки скребут на душе, кошки скребут на душе, не по душе, душа не лежит, отдыхать душой и др.); г) характеризующие отношения человека к чьим-либо или собственным действиям (брать грех на душу, грех пополам, сам Бог велел, от полноты души, чёрт попутал, бес сидит, словно чёрт под локоть толкает, за милую душу, с дорогой душой и др.); д) характеризующие отношения между людьми (не чаять души, не детей крестить и др.); е) характеризующие условия жизни человека (жить как у Христа за пазухой, поймать чёрта за хвост, не Бог знает где и др.).

2. Устойчивые словосочетания, используемые для номинации смерти, факта ухода человека из жизни (почить в базе, отдавать Богу душу, Бог прибрал, Господь позвал, внезапность смерти и смерть от руки человека, душа вон, вышибить дух);

3. Устойчивые словосочетания, служащие для непосредственного выражения чувств, эмоций, отношения к чему-либо: а) служащие для выражения согласия или несогласия человека с чем- или кем-либо (чёрта лысого, Господь с тобой, помилуй Бог, Боже упаси, избави Господи, не приведи Господи и др.); б) служащие для выражения уверенности в чём- или ком-либо (видит Бог, истинный Бог, как свят Господь, разрази меня Господи, пускай Бог разразит и др.); в) служащие для проявления чувств, эмоций (Господи царю небесный, с нами крестная сила, к чертям собачьим, к чёртовой матери, благодаря Бога, слава Богу, слава те Господи и др.); г) служащие пожеланиями кому-либо действовать определённым образом (нечего Бога гневить, побойся Бога); д) служащие пожеланиями благополучия в каком-либо начинании, успеха в труде, удачи в какой-либо деятельности ( во святой час, с Богом, дай Бог, дай Бог час, Бог в помощь, помогай Бог, спаси тебя

Бог, Господи благослови); е) представляющие собой усиленную просьбу, мольбу (для Бога, за ради Бога, ради всего святого, Христом-Богом, ради самого Господа и др.).

4. Устойчивые словосочетания, используемые для характеристики ситуаций (ясно как Божий день, сам чёрт ногу сломит, сам дьявол не разберёт, как будет угодно Богу, чем чёрт не шутит, в руке Божьей и др.);

5. Устойчивые словосочетания, используемые для обозначения отвлечённых представлений, понятий (до чёрта, чёртова уйма, чёртова пропасть, ещё черти не бьются в кулачки, не Бог весть что, не Бог весть какой, ни лысого беса и др.);

6. Устойчивые словосочетания, используемые в качестве терминов для номинации понятий или объектов действительности: а) являющиеся церковными терминами (крестный ход, святая вода, крестное знамение, Божий дом, глас Божий и др.); б) являющиеся светскими терминами или парафразами (божья коровка, райская птица, райское дерево, адский камень, чёртово колесо, чёртова кожа, Божья прибыль, Бог войны, стоять под колоколами и др.).

При выявлении вариантов устойчивых словосочетаний были использованы данные словарей. Результаты просмотра справочной литературы показали, что не менее половины устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозные компоненты, имеет варианты. При анализе вариантов в работе использована классификация, предложенная А.И. Молотковым (ФСРЯ 1968, с. 1011), согласно которой устойчивые словосочетания были разделены на две группы: формальные варианты, отличающиеся фонетическими изменениями компонентов (Бог помощь/помочь, одному/единому Богу известно, слава те/тебе Господи, кой/какой чёрт, за каким/коим чёртом и др.) и лексическими вариантами, отличающимися по составу компонентов (Боже упаси <оборони, сохрани>, звонить<трезвонить> во все колокола, с души воро-тит<рвёт, тянет>, стоять<торчать, сидеть> над душой и др.).

В ряде устойчивых словосочетаний варьируются существительные -церковно-религиозные лексемы. Варьирующиеся компоненты в данном случае представляют особый интерес, так как в составе устойчивых словосочетаний они позволяют конкретизировать значение компонентов — церковно-религиозных лексем.

Наибольшее количество вариантов имеет устойчивое словосочетание Бог <Господь, аллах, чёрт, бес, леший, шут, пёс, хрен> его знает, что, на наш взгляд, свидетельствует об актуальности проблемы знания для носителей языка. Варианты устойчивого словосочетания свидетельствуют о том, что природа знания в представлении носителей языка оказывается неоднозначной и хранителями знания могут быть как добрые, так и злые силы. В понимании знания оказались задействованы и христианские представления, и языческие верования. Таким образом, варианты устойчивых словосочетаний передают представления носителей русского языка о том, что над их жизнью властны как христианские, так и языческие сверхъестественные силы, которые при этом оказываются не противопоставленными друг другу, а сосуществующими. Однако благоприятное развитие событий, надежда на лучшее будущее связываются с участием в человеческой судьбе высших сил христианской религии.

Анализ вариантов устойчивых словосочетаний показывает, что наиболее активному освоению подвергались основные религиозные понятия чёрт, Бог, душа.

Значительная часть устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику (около трети всех единиц), находятся в синонимических отношениях друг с другом и с не содержащими церковно-религиозную лексику устойчивыми словосочетаниями русского языка, на основании этого нами были выделены две группы устойчивых словосочетаний:

1. Группа устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику, вступает в синонимические отношения только с фразеологическими единицами, содержащими церковно-религиозную лексику (открывать душу, отводить душу, изливать душу, облегчать душу, выкла-

бывать душу, с души воротит, душу мутит, нечего греха таить, грешным делом и др.);

2. Устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозный компонент, вступают в синонимические отношения как с подобными им единицами, так и с устойчивыми выражениями, не включающими церковно-религиозную лексику (приказать долго жить, ветер свистит в карманах, пустой карман, ломать шапку, ползать на брюхе, превозносить до небес и др.).

Таким образом, анализ синонимов устойчивых словосочетаний русского языка показал, что в синонимической системе также отразились представления носителей языка о церковно-религиозных реалиях и понятиях. Так как чувства и мысли являются предметом нематериальной жизни человека, то именно душа (нематериальная субстанция) оказывается их вместилищем. Так как Бог, согласно религиозным представлениям, является распорядителем человеческой жизни, то именно к нему и обращается человек, а не к кому- или чему-либо другому. Грех согласно церковным правилам является единственным, чего нельзя скрывать, необходимо рассказать священнику на исповеди. Возможно, именно в связи с этим правилом возникли выражения нечего греха таить, чего греха таить, грешным делом.

Другие явления действительности были восприняты носителями языка с различных точек зрения и церковно-религиозный подход явился только одной из них. Происходит многогранное осмысление смерти и предсмертного состояния человека, состояния страха, испуга, отрицательных особенностей поведения человека, плохого материального положения, то есть наиболее важных в жизни носителей языка аспектов действительности.

Являясь «знаками вторичной номинации, характерной чертой которых является образно-ситуативная мотивированность, которая напрямую связана с мировидением народа - носителя языка», устойчивые словосочетания отображают «обиходно-исторический, эмпирический или духовный опыт языкового коллектива» (Телия 1996, с. 214). Представляется важным рассмотреть национально-культурную специфику русских устойчивых словосочета-

ний, содержащих церковно-религиозную лексику, на фоне испанских единиц. В работах по лингвострановедению предполагается рассмотрение национально - культурной специфики устойчивых словосочетаний по трём основным параметрам:

1. Безэквивалентная церковно-религиозная лексика с национально -культурным значением представлена в русских устойчивых словосочетаниях смеяться мелким бесом, подскочить бесом (и других, содержащих лексему бес), запеть на девятый глас, до морковкина заговенья, сидеть на паперти, елейный голос. Данный тип лексики, входящей в состав русских устойчивых словосочетаний, представлена главным образом церковной лексикой, связанной с особенностями русского церковного быта и богослужения. Появление такой лексики, на наш взгляд, обусловлено особенностями мировидения носителей русского языка и особенностями русских культурных реалий. Спецификой мировосприятия можно объяснить и наличие у религиозной лексемы бес дополнительных значений, отсутствующих у испанских лексем el diablo, el demonio.

2. Группа устойчивых словосочетаний русского языка, обозначающих национально специфические русские явления и реалии, неоднородна по составу ("Христос воскресе,- воистину воскрес"; крестовый брат, Христа славить, чёртово колесо, райское дерево и др.). Таким образом, группа устойчивых словосочетаний русского языка, обозначающих национально -специфические реалии, в большей степени отражает народные обычаи и

«

особенности природы, а не церковную жизнь. Для носителей языка более значимым оказывается внецерковный быт; связанные же с церковью и пра-

«

вославием ситуации отмечаются в случаях их важности именно в повседневной жизни.

3. Русские устойчивые словосочетания с церковно - религиозной лексикой, в основе которых лежат национально-культурные прототипы, можно разделить на две группы:

а) выражения, ситуациями-прототипами которых являются обряды православной церкви (одним миром мазаны, стоять под колоколами, креста нет, хоть святых выноси и др.);

б) выражения, ситуации-прототипы которых связаны не с православной церковной жизнью, а с какими-либо другими областями действительности (жить в лесу, молиться колесу; ещё черти не бьются в кулачки; заячья душа и др.).

При рассмотрении русских устойчивых словосочетаний, содержащих цер-ковно-религиозную лексику, на фоне соответствующих единиц испанского языка был выявлен ряд особенностей культурной интерпретации объектов действительности, свойственных носителям русского языка. Выявленные особенности устойчивых словосочетаний отражены на разных уровнях языка. Наиболее мно-гопланово культурная специфика реализуется на лексическом уровне, что характеризует:

1) устойчивые словосочетания, содержащие ту же (соотносительную по значению) церковно-религиозную лексику, что и испанские, но отличающиеся от последних оттенками значения других (не относящихся к церков-но-религиозной лексике) компонентов (душа в пятки ушла - se те cayo el alma a los pies (душа ушла в ноги), и др.); в ряде случаев значения компонентов устойчивых словосочетаний русского и испанского языков относятся друг к другу как общее к частному. Более часты случаи конкретизации значения компонентов в устойчивых словосочетаниях испанского языка по отношению к устойчивым словосочетаниям русского языка (выражениям боевое крещение, нести свой крест, соответствуют испанские bautismo de fuego (крещение огнём), arrastrar (aguantar)su cruz (тащить свой крест) и др.).

2) устойчивые словосочетания, содержащие ту же церковно-религиозную лексику, что и испанские, но отличающиеся образами-прототипами (бояться как чёрт ладана - temer como el diablo a la cruz (бояться как дьявол креста) и др.). Образы-прототипы устойчивых словосочетаний русского языка менее связаны с христианскими представлениями, чем

образы-прототипы соответствующих выражений испанского языка.

3) устойчивые словосочетания русского и испанского языков, соответствующие друг другу по значению, но содержащие различную церковно-религиозную лексику (чёрт-те где, которому в испанском языке соответствует donde Cristo dio las tres voces (где Христос продемонстрировал три голоса) и др.). Отметим, что испанских устойчивых словосочетаний, включающих лексемы, связанные с религиозными представлениями о зле, в данной группе не отмечено. Возможно, отсутствие таких выражений среди рассматриваемых языковых единиц свидетельствует о том, что религиозные представления о добре освоены носителями русского языка в меньшей степени, чем носителями испанского.

4) устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику и не имеющие соответствий, включающих церковно-религиозную лексику, в испанском языке (божий одуванчик (mansito como un cordero - тихая овечка) и др.).

Национально-культурная специфика устойчивых словосочетаний русского языка, включающих церковно-религиозную лексику, обусловлена не только наличием в русской культуре тех или иных реалий, отсутствующих в испанской, но и особенностями восприятия религиозных понятий, спецификой видения мира. Так, отсутствие силы, беззащитность носителями русского языка мыслятся в религиозном контексте (именно поэтому наряду с высказыванием «непротивление злу насилием» в русском языке существует выражение божий одуванчик о старом немощном человеке; в испанском данная языковая единица отсутствует); родственность, близость, сходство также мыслятся прежде всего как духовные, а не физические характеристики (одним миром мазаны, мне с ним не детей крестить)', представления о хорошей жизни также связаны прежде всего с духовным благополучием, с близостью к Христу (жить как у Христа за пазухой), в то время как в испанском языке внимание носителей языка акцентировано на физической

о»

стороне жизни (vivir a cuerpo de rey — жить как тело царя).

В ЗАКЛЮЧЕНИИ обобщаются результаты исследования и излагаются выводы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Булавина C.B. Слово "Бог" в русской фразеологии и правописании / C.B. Булавина // Культура общения и ее формирование. Материалы V региональной научно-методической конференции: Сб. науч. тр. - Воронеж, 1998.-С. 66-67.

2. Булавина C.B. Русские фразеологизмы религиозного происхождения / C.B. Булавина // Язык и национальное сознание. Материалы региональной научно-теоретической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего языкознания и стилистики ВГУ: Сб. науч. тр. - Воронеж, 1998. - С. 105.

3. Булавина C.B. Фразеологизмы со словом "черт" в современном общении / C.B. Булавина // Культура общения и ее формирование: Сб. науч. тр.-Воронеж, 1999.-Вып.2.-С. 148-149.

4. Булавина C.B. Слово "Бог" и его "заместители" в русском и испанском языках / C.B. Булавина // Русский язык вчера, сегодня, завтра. Материалы российской конференции, посвященной 40-летию кафедры русского языка Воронежского государственного университета и 75-летию со дня рождения И.П.Рапопова: Сб. науч. тр. - Воронеж, 2000. - С. 52-53.

5. Булавина C.B. Фразеологизмы со словом "Бог" в современном русском языке / C.B. Булавина // III Всероссийская научно-практическая конференция РОПРЯЛ. Русский язык в современной социокультурной ситуации: Сб. науч. тр. - Воронеж, 2001. - С. 5-6.

6. Булавина C.B. Особенности употребления устойчивых словосочетаний со словом "Бог" в современном русском языке / C.B. Булавина // Актуальные проблемы изучения и преподавания русского языка на рубеже XX-XXI вв: Сб. науч. тр. - Воронеж, 2001. - С. 20-21.

» 18 3 4 §

7.Булавина C.B. Лексемы "Бог", "Христос", "Господь", "леший", "черт", "дьявол", "бес", и их производные в составе русских устойчивых словосочетаний (на фоне испанского языка) /C.B. Булавина // Труды молодых ученых ВГУ: Сб. науч.тр.-Воронеж, 2002.-Вып.2.-С. 313-318. 2.<Г>0 3 - (\

~7Ё

Заказ № 701 от 5.11 .2003 г. Тир. 100 экз. Лаборатория оперативной полиграфии ВГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Булавина, Светлана Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. Церковно-религиозная лексика в составе устойчивых словосочетаний современного русского языка.

1.1. Особенности отражения церковно-религиозной лексики в словарях.

1.2. Религиозная лексика.

1.3. Церковная лексика.

Глава 2. Структурно-грамматическая, лексико-семантическая и функциональная характеристика устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику.

2.1. Структурно-грамматическая характеристика устойчивых словосочетаний.

2.2. Лексико-семантические основы для характеристики церковно-религиозных образов в составе устойчивых словосочетаний.

2.3. Тематические группы устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

2.4. Варианты устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

2.5. Синонимы устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

2.6. Национально-культурная специфика устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Булавина, Светлана Валентиновна

Предметом исследования в данной работе являются устойчивые словосочетания русского языка, включающие в свой состав церковно-религиозную лексику, отраженную в словарях современного русского языка, на фоне соотносительных по значению устойчивых словосочетаний испанского языка.

Возрождение в конце XX века религиозной жизни в России и обращение общества к христианским ценностям отразилось на лексическом и фразеологическом составе современного русского языка. Распространённым стало апеллирование к Богу и христианским понятиям, употребление библейских реминисценций и вовлечение в текст религиозных терминов. Происходит переосмысление церковно-религиозной лексики, изменение её эмоционально-экспрессивной окраски. В связи с этим выбранная нами тема представляется актуальной.

Развитие отношений между народами разных стран сегодня делает сопоставительный аспект изучения языковых явлений особенно плодотворным. По справедливому наблюдению исследователей, «национально-специфические особенности семантического пространства языка хорошо выявляются при кон-трастивном изучении разных языков» (Попова, Стернин 2002, с. 35). Анализ устойчивых словосочетаний русского языка, содержащих церковно-религиозную лексику, на фоне испанских соответствий позволит более полно охарактеризовать особенности реализации христианского мировидения в русском языке, в его устойчивых словосочетаниях в частности, и таким образом более чётко представить специфику религиозного самосознания русского народа.

Церковно-религиозная лексика русского языка уже являлась предметом анализа в ряде работ (Гак 1997, Листрова-Правда 1997-2000, Оноприенко 1997, Лапатухина 2000, Прибытько 2002 и др.), однако объектом монографического исследования в составе русских устойчивых словосочетаний на фоне испанского языка она становится впервые.

Цель проводимого исследования - выявить состав устойчивых словосочетаний русского языка, включающих церковно-религиозную лексику, и рассмотреть их как часть фразеологической системы русского языка в историко-временной перспективе на фоне соотносительных по значению испанских устойчивых словосочетаний.

Для достижения поставленной цели намечено решить следующие задачи:

1) используя словари русского и испанского языков, выявить русские устойчивые словосочетания, включающие церковно-религиозную лексику, и соотносящиеся с ними по значению языковые единицы испанского языка;

2) установить происхождение церковно-религиозной лексики, вошедшей в русские устойчивые словосочетания и в соотносительные с ними по значению испанские языковые единицы;

3) на основе анализа прототипов устойчивых словосочетаний русского языка выявить содержание образов церковно-религиозной сферы;

4) охарактеризовать лексико-грамматические, структурно-семантические и функциональные особенности русских устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой как составной части фразеологической системы русского языка;

5) выявить национально-культурное своеобразие русских устойчивых сочетаний на (фоне устойчивых словосочетаний испанского языка), сложившихся в начальный период христианизации восточных славян ■ ^

Источниками для исследования послужили толковые и фразеологические словари русского и испанского языков: словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах, испанско-русский фразеологический словарь, словарь церковных терминов и другие.

В работе были использованы общепринятые в лингвистике методы и приёмы исследования языкового материала. При фронтальном просмотре словарей были выявлены русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику и соотносительные с ними языковые единицы испанского языка, которые были описаны и распределены по структурно-семантическим и лексико-грамматическим группам. В ходе системного анализа лексико-фразеологических парадигм были также использованы сравнительно-исторический метод в его этимологической разновидности, сопоставительный метод, элементы компонентного анализа и статистического метода.

Научная новизна и теоретическая значимость проведённого исследования состоит в том, что проведен комплексный анализ устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой - как составной части лексико-фразеологической V системы современного русского языка, в историко-временной перспективе и на фоне испанских языковых единиц, соотносительных по значению с русскими устойчивыми словосочетаниями.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах «Лексикология и фразеология современного русского языка», «История русского литературного языка», в преподавании русского языка как иностранного, а также для дальнейшего исследования устойчивых словосочетаний русского и испанского языков, включающих в состав церковно-религиозную лексику.

Исходные теоретические положения исследования Так как предметом исследования в работе являются устойчивые сочетания слов, представляется необходимым раскрыть наше понимание этого термина.

В лингвистических работах по фразеологии исследователи используют обозначения «устойчивое словосочетание», «фразеологический оборот», «фразеологическая единица», «фразеологизм» и другие. В диссертации мы используем термин «устойчивое словосочетание» и опираемся на работы как по общей фразеологии (Копыленко, Попова 1989), так и по русской фразеологии (Виноградов 1947; Гвоздарев 1975, 1983; Жуков 1986; Мокиенко 1989; Шанский 1996, Алефиренко 1993 - 98 и др.).

Традиционно в лингвистике сложилось широкое и узкое понимание фразеологизма. Сторонники широкого понимания (Виноградов 1947, Архангельский 1964 и др.) признают фразеологическими единицами все устойчивые в языке и воспроизводимые в речи сочетания слов. Сторонники узкого понимания (Жуков 1986, Молотков 1977 и др.) включают в рассмотрение только те единицы, которые имеют идиоматичное значение, и разграничивают собственно фразеологизмы и устойчивые словосочетания. Нетрадиционное понимание предмета фразеологии представлено в работах М.М. Копыленко и З.Д. Поповой, которые полагают, что объектом её изучения является «все типы фразео-сочетаний», под которыми понимаются любые допустимые в языке сочетания лексем (Копыленко, Попова 1989, с. 32-33).

Придерживаясь широкого понимания фразеологизма, разработанного В.В. Виноградовым, В.П. Жуковым, В.М. Мокиенко, в данной работе мы рассматриваем тип несвободных воспроизводимых сочетаний слов, эквивалентных слову и оформленных по структурной схеме как словосочетаний, так и предложений (прогневить Бога, Божья кара, чертово отродье, леший его знает, Бог простит). Рассматриваемые в работе устойчивые словосочетания «характеризуются разной степенью устойчивости и идиоматичности» (Копыленко, Попова 1972, с. 42), однако сохраняют необходимые свойства фразеологических единиц — раздельнооформленность и постоянство компонентного состава, целостность, воспроизводимость, непроницаемость значения и структуры.

Ряд фразеологизмов реализуется в языке в вариантах. Вслед за В.П.Жуковым в качестве вариантов устойчивых словосочетаний в данной работе рассматривается явление вариантивности, т.е. заменяемости компонентов фразеологизма, как особенность его формы, которое проявляется по-разному. Оно захватывает иногда только отдельные компоненты фразеологизма, иногда же распространяется на все компоненты. В принципе каждый компонент фразеологизма может варьироваться, т.е. допускать те или иные замены.

Варьирование во фразеологизме может быть: во-первых, по форме компонентов (для таких вариантов здесь принято название формальные варианты), например: дай Бог память (памяти), казанская сирота (Казанский) сирота, гог и магог (гога и магога) и др. К формальным вариантам должны быть отнесены все фонетические, морфрлогические и др. изменения компонентов фразеологизма, в I/ том числе и суффиксальные модификации. Например: свистеть (свистать) в кулак, видать (видывать) виды, подбитый ветром (ветерком) и др.; во - вторых, по составу компонентов (для таких вариантов компонента здесь принято название лексические варианты), например: точить лясы (балясы), сживать (сгонять) со света, туг (крепок) на ухо и др.; в-третьих, по составу и по форме одновременно (для таких вариантов здесь принято название смешанные варианты), например: что есть силы (мочи) "с предельным напряжением, интенсивностью (делать что-либо)" и во всю сипу (мочь) в том же значении. Примером смешанных вариантов может служить также комбинация видовых и лексических вариантов глагольного компонента, отмечаемая у многих глагольных фразеологизмов, например, во фразеологизме закладыавть (заливать) за галстук, заложить (залить) за галстук формы употребления: закладывать за галстук и залить за галстук, заливать за галстук и заложить за галстук. Или во фразеологизме проливать (бросать) свет на что, пролить (бросить) свет на что формы употребления: проливать свет на что и бросить свет на что, бросать свет на что и пролить свет на что. Сущест

Г' вует и другой подход к рассмотрению варьирующих ''компонентов устойчивых * словосочетаний, при котором лингвисты выделяют варианты и вариации. Исследователи М.М. Копыленко и З.Д. Попова колебания внутри одного устойчивого сочетания определяют как вариации. При этих колебаниях сохраняется устойчивая схема сочетания лексем {по пальцам перечесть — по пальцам пересчитать) или образуются дериваты устойчивых словосочетаний (бросить перчатку — перчатка брошена), разные речевые вариации одной и той же единицы (попасть пальцем в небо — пальцем в небо).

В тех же случаях, когда изменения лексем не связаны с изменением семемного состава фразеологизмов, виды трансформации рассматриваются как варианты устойчивых словосочетаний. К ним относятся: а) дублеты {нести чушь — нести чепуху - нести дичь, рисковать головой — рисковать жизнью)', б) стилистические варианты {взять на себя (общеупотр.) — взять на свои плечи (книжн.))\ в) лексически связанные варианты, в которых семемы употребляются в разном лексическом окружении {как рукой сняло (о состоянии - усталость и т.д.) как корова языком слизала — (о конкретных вещах, лицах); г) конструктивно обусловленные варианты — сочетания лексем с тождественными семемами, которые употребляются в разных синтаксических конструкциях {заснуть — мертвым сном (с инфинитивом), но нельзя: как убитый). Предел варьирования — сохранение семантического тождества устойчивых словосочетаний. Данный подход к проблеме представляет большой интерес, однако не может быть использован в настоящей работе, т.к. отсутствуют фразеологические словари, фиксирующие и варианты и вариации устойчивых сочетаний.

Наряду с вариантами и вариациями следует выделить синонимичные устойчивые словосочетания — фразеологизмы, отличающиеся по составу лексем, близкие по значению, но имеющие различия в одном или нескольких семантических признаках {души не чает — пылинки сдувает — на руках носит). Синонимы представляют собой разные устойчивые словосочетания, которые «не могут быть квалифицированы как одна и та же единица» (Копыленко, Попова

1972, с. 31-34).В данной работе в качестве синонимов рассматриваются "фразеологизмы с близким значением, как правило, соотносительные с одной и той же частью речи, обладающие частично совпадающей или (реже) одинаковой лексико-фразеологической сочетаемостью, но отличающиеся друг от друга оттенками значения, стилистической окраской, а иногда тем и другим одновременно" (СФСРЯЖ, с. 4).

При проведении структурно-грамматического анализа устойчивых словосочетаний мы выделяем группу устойчивых словосочетаний — обращений. Формами обращения могут послужить имена существительные и субстантивированные единицы из других частей речи в именительном падеже единственно-, го или множественного числа (на месте существовавшего в древнерусском языке звательного падежа), представляющие собой наименования людей по полу, возрасту, профессии, роду занятий, должности и т.д. Сторонники традиционного, академического, направления трактуют обращение как слово, словосочетание, грамматически не связанное ни с одним из его членов (Шахматов, с. 201; Пешковский, с. 137; Валгина, Розенталь, Фомина, с. 33). Существуют другие точки зрения на обращение - как на сопутствующий член предложения (Кроте-вич, с. 84), соотносительный член предложения (Руднев, с. 151-153), своего рода подлежащее в побудительных императивных предложениях (Шаповалов, с. 200), самостоятельное предложение номинативного типа (Торсуев, с. 174; Про-ничев, с. 145, 147), зависимый элемент в лексико-синтаксической организации предложения, но значимый в его семантической структуре (Костылев, с. 83), коммуникативный акт (Трофименко, с. 177). Кроме того, существуют смешанные, нейтральные точки зрения, согласно которым обращение в одних случаях считается самостоятельным предложением, в других — оно лишено предложенческих признаков (Мизин, с. 114, 118; Улисова, с. 180), различаются обращения синтаксически автономные (вокативное предложение), вставные (интрадуктив-ное предложение), безотносительные к структуре предложения и др. В работе используется традиционное определение обращения.

С точки зрения характера номинации среди устойчивых словосочетаний лингвисты выявляют перифразы, компаративные сочетания и собственно фразеологизмы (Попова, Копыленко 1972; Огольцев 1978; Орлова 1982 и др.).

Перифрастические сочетания являются «описательными вторичными наименованиями предметов, выделяющими в них существенные качества или свойства» (например, чародейка танца — Анна Павлова, лесной чародей — ландыш). Как правило, перифразы выполняют стилистическую функцию замещения и помогают избегать повторения слов (Орлова 1982, с. 81-82).

Компаративные сочетания (или устойчивые сравнения) представляют собой значительную часть воспроизводимых единиц языка, смежных с собственно фразеологическими. Они являются видом обобщения и используются с целью остановить внимание респондента на сходных чертах сравниваемых образов. Выделяют свободные сравнения, сравнения-штампы, собственно устойчивые сравнения и собственно фразеологизмы (Огольцев 1978, с. 152).

Компаративные фразеологизмы могут быть мотивированными с некоторой частью условности и сохранять компаративную структуру (например, прекрасен как Нарцисс) и немотивированные с большой условностью (например, много их тут, . как собак нерезаных). На происхождение последних указывает только служебное г, слово или морфема, служившаяоператором (Копыленко, Попова 1989, с. 115).

Компаративные устойчивые словосочетания, как правило, содержат в своём составе бывший сравнительный союз как,{устал как собака, труслив как заяц, u трудиться как пчёлка, красный как рак), но могут и не иметь его.

Устойчивые словосочетания и афоризмы из всех языковых средств наиболее ярко передают национальную специфику. Она обнаруживается путем сопоставления с языковыми единицами других языков и присутствует во всех компонентах значения устойчивых словосочетаний (денотативном, коннотативном, эмпирическом, функциональном или грамматическом) (Флекенштейн, Стернин 1989, с. 38).

Лингвисты выделяют национально-культурное и национально-языковое своеобразие языковых единиц.Национально-языковое своеобразие проявляется в несовпадении структурно-языковых мегакомпонентов (например, лексико-грамматического, функционально-стилистического) единиц сравниваемых устойчивых словосочетаний или афоризмов (Флекенштейн, Стернин 1989, с. 40). Национально-культурное своеобразие заключается в той страноведческой информации из разных областей русской культуры, которую сохраняют устойчивые словосочетания.

Национально-культурную специфику устойчивых словосочетаний помогает раскрыть использование понятия символического значения слова. Многие ученые признают существование слов с таким значением (Попова, Копыленко 1989; Томахин, Фомин 1986 и др.). Ю.А. Гвоздарев выделяет общеупотребительные и индивидуально-авторские слова-символы (Гвоздарев, 1975, с. 37-38) и утверждает, что символическое значение слова возникает именно в сочетаниях лексем (Гвоздарев, 1983, с. 57).

Г.Д. Томахин и Б.Н. Фомин выделяют группу реалий, символизирующих нечто, что отсутствует в сопоставляемой культуре и поэтому не отражается в языке, и группу реалий - символов, имеющихся в другой культуре и тем самым представленных в лексической системе языка. Таким образом, символика, представленная в культуре одного народа, может у другого отсутствовать, чем-то отличаться или даже выражать совершенно противоположный смысл (Томахин, Фомин 1986, с. 257).

В последние годы были внесены коррективы в определение термина «национально-культурный элемент». Лингвисты отмечают, что элемент «культурный» означает совокупность знаний общечеловеческого, регионального и национального характера, а элемент «национальный» - национально-специфическое преломление этих знаний в сознании носителя данного языка (Прохоров, Чернявская 1994, с. 113). Мы согласны с данным уточнением термина.

Анализ национально-культурной специфики устойчивых словосочетаний проводился с опорой на исследования Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова (Верещагин, Костомаров 1990, с. 68-70), в частности на их классификацию фразеологизмов по способу передачи ими национальной культуры. Лингвисты выделяют: 1) фразеологизмы, отражающие особенности национальной культуры нерасчленённо, комплексно, всеми своими элементами, взятыми вместе, то есть своими идиоматичными значениями (например, андреевский флаг, похвальная грамота); 2) фразеологизмы, отражающие особенности национальной культуры расчленённо, отдельными компонентами своего состава, принадлежащими к безэквивалентной и фоновой лексике (например, тертый калач, щи лаптем хлебать, квасной патриотизм, незваный гость хуже татарина и другие); 3) фразеологизмы, отражающие национальную специфику своими прототипами, ситуациями {начать с азов, бить баклуши, куры не клюют).

Важнейшими источниками культурно значимой информации, закрепившейся в устойчивых словосочетаниях, являются: 1) ритуальные формы народной культуры, такие, как сватовство, поминки, поверья, мифы, заклинания, которые воспроизводят характерный для той или иной лингвокультурной общности менталитет, служащий для нее «духовной оснасткой», «психологическим инструментарием» ( Гуревич 1984, с. 9);

2) паремиологический фонд - пословицы, которые являются прескрипция-ми-стереотипами народного самосознания;

3) система образов-эталонов, запечатленных в ходячих устойчивых сравнениях типа глуп, как баран; стройная, как березка; носится, как угорелый', как с гуся вода, «имеющих прямое отношение к условиям жизни носителей данного языка, к их культуре, обычаям и традициям» (Маслова 1988, с. 120);

4) слова-символы или слова и словосочетания, получающие символьное значение, по определению Сорокина М.М., Марковиной А.П. (Сорокин, Марковина 1988, с. 57) смысл, представляющий некоторую идею, а не собственный референт слова (сердце — это орган чувств, рука — это власть, крест - это горькая судьба).

В работе мы придерживаемся следующего понимания символа: символ (от греческого з1тЬо1оп - условный знак) - предметный или словесный знак, условно выражающий сущность какого - либо явления с определенной точки зрения, которая и определяет самый характер, качество символа (революционного, реакционного, религиозного и пр.). Символом могут служить предметы, животные, известные явления, признаки предметов, действия и т.п. (например, лотос -символ божества и вселенной у индусов; хлеб - соль - символ гостеприимства и дружбы; змей - символ мудрости; утро - символ молодости; голубой цвет - символ надежды; символичны танцы, обряды). Происхождение символа очень древнее, хотя в конкретных исторических условиях возникают и новые символы или изменяется смысл старых (например, свастика - древний символ древа жизни, теперь - символ фашизма; голубь - древний символ кротости, в наши дни - символ мира). В основе своей символ имеет всегда переносное значение.

В символе наличествует всегда скрытое сравнение, та или иная связь с предметами быта, с явлениями исторического порядка, с историческими сказаниями, верованиями и т.п. (например, крест как символ христианства, распятого Христа и т.д.). Особенно много символов встречается во всех религиях, а также в народной поэзии (см.: Буслаев Ф.И., Византийская и древнерусская символика по рукописям от XV до конца XVI века; Потебня A.A.; О некоторых символах в славянской народной поэзии, 2 изд., X, 1914)(CJIT 1974, с. 349).

Национальная специфика, по мнению З.Д. Поповой и И.А. Стернина, может проявляться в несоответствии денотативных и коннотативных компонентов языковых единиц сопоставляемых языков или в отсутствии лексического соответствия в одном из языков (Попова, Стернин 2002, с. 36-37). В связи с этим, вслед за указанными авторами мы выделяем два типа лексических соответствий — лексические эквиваленты и переводные соответствия. В качестве лексических эквивалентов в работе рассматриваются слова сопоставляемых языков, имеющие значительное сходство в семном составе и регулярно использующиеся при взаимном переводе. Переводными соответствиями считаются языковые единицы, имеющие некоторую общность семантики и используемые для перевода в определённых контекстах.

Национальная специфика семантики слова может проявляться как в денотативном (лексические соответствия), так и в коннотативном (эмоция, оценка, экспрессия) компонентах значения.

В связи с тем, что объектом исследования в данной работе являются устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, представляется необходимым сделать обзор исследований, посвященных рассмотрению церковно-религиозной лексики.

Следует отметить, что работ по изучению церковно-религиозной лексики и фразеологии немного. Лингвистам ещё предстоит детально изучить данный разряд лексики. Однако в последние десятилетия церковно-религиозная лексика и фразеология становятся объектом пристального внимания исследователей. Наиболее активно лингвисты изучают историю данных языковых единиц. Авторов интересует этимология слов, обозначающих религиозные понятия (Тимофеев 1997, Огай 2001). Ведутся исследования и по истории слов, словосочетаний, являющихся церковными терминами, наименованиями церковных праздников (Любина, Глагольева 1990; ГТименова 1995; Даниленко 2000).

Ряд работ посвящён анализу отдельных церковно-религиозных концептов (Сергеева 1997, 1998, 1999; Листрова-Правда 2000; Панова 2000; Верещагин 2001-2002).

Часть лексики и фразеологии, относящейся к церковно-религиозной сфере употребления, лингвисты рассматривают в составе лексики и фразеологии церковнославянского происхождения. Значительное количество работ посвящено исследованию особенностей реализации данных языковых единиц на разных этапах истории русского языка и в современном русском языке (Страхова 1988, Запольская 1988, Войцева 1989, Благова 1992, Саблина 1994, Камчатнов 1996, Карасик 1999, Саракаева 1999, Верещагин 2001-2002).

Церковно-религиозная лексика и фразеология становятся объектом изучения при решении вопроса о наличии религиозно-проповеднического стиля русского языка (Крысин 1994; Гостеева 1997; Лейчик 2000; Крылова 2000,2001).

В последнее десятилетие лингвисты стали создавать словари церковнославянской, в том числе церковно-религиозной лексики.

В связи с недостаточной изученностью церковно-религиозной лексики оказывается не разработанным и её понятие. По мнению O.A. Крыловой, церковно-религиозной следует считать лексику, обладающую определённой функционально-стилевой окраской и регулярно функционирующую в сфере церковно-религиозной общественной деятельности. Автор отмечает, что такая лексика должна сохранять церковно-религиозную окраску и вне контекста, например, в ряду не связанных по смыслу слов (Крылова 2000, с. 64). Автор рассматривает данную лексику как принадлежность предполагаемого религиозно-проповеднического стиля и характеризует её со стилистической точки зрения. В связи с этим церковно-религиозными именуются слова, словосочетания - церковные термины, наименования верховного божества, церковных праздников, служителей церкви (.Господь Вседержитель, Господь Бог и Спас наш Иисус Христос; боголюбивые пастыри, монашествующие, митрополит, пастыри, архипастыри, Спасо-Преображенский Валаамовский монастырь, Святая Земля, Галилея, таинства, молитва, престольный праздник, царство Божие, патриаршество). Однако к церковно-религиозной автором отнесена и общеславянская, старославянская лексика (преставиться, вселенское торжество, благотворительность), имеющая «архаически-торжественную эмоционально-экспрессивную окраску».

С одной стороны, не все слова и устойчивые словосочетания, обладающие архаически-торжественной эмоционально-экспрессивной стилистической окраской, представляется возможным отнести к церковно-религиозным (глава, око, перст, а также приведённые выше преставиться, вселенское торжество и другие). С другой стороны, ряд языковых единиц, будучи стилистически нейтральными (душа, грех, колокол, икона и другие), имеют непосредственное отношение к религии и церкви. Таким образом, стилистический подход в выявлении церковно-религиозной лексики, предложенный O.A. Крыловой, не позволяет определить её полный состав, в связи с чем представляется необходимым дополнить его семантическим подходом.

При анализе семантической структуры устойчивых словосочетаний в работе используется прототипический подход, или теория прототипов, - подход к понятию как к структуре, содержащей указания на то, какие элементы понятия являются прототипами. При этом изучается собственно семантика прототипов; семантика стереотипов; фамильное (семейно) сходство прототипов. Выделяются два вида прототипов: 1) единица, проявляющаяся в наибольшей степени свойств, общих для других единиц данной группы; 2) единица, реализующая эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств (КСКТ, с. 42). I

Семантический подход в рассмотрении церковно-религиозной лексике мы ; находим в работах К.А. Тимофеева (Тимофеев 2000, 2001). Автор использует термин «религиозная лексика» и выделяет три группы слов: слова, обозначающие понятия, свойственные всем монотеистическим религиям {Бог, душа, праведность, молитва); слова, обозначающие понятия, свойственные всем основным христианским конфессиям {Святая Троица, Святой Дух, Спаситель, апостол, Евангелие, Церковь, исповедь)', слова, свойственные отдельным христианским конфессиям (например, наименования священнослужителей: батюшка, пастор, ксёндз, кюре, аббат, кардинал; богослужений: обедня, утреня, всенощная, месса, лития, литания; частей храма: иконостас, притвор, паперть). Однако лингвист анализирует в составе религиозной лексики и такие слова, как материя, культ, брак, добро, зло, страсть, простить, спасение. Это даёт основание заключить, что автор работ придерживается широкого понимания церковно-религиозной лексики. Однако, на наш взгляд, приведённые выше слова {добро, зло, культ и другие) не являются церковно-религиозными, так как обозначают общечеловеческие понятия, нашедшие отражение и в христианстве.

Представляется целесообразным исходить из узкого определения церковно-религиозной лексики, данного В.И. Далем (Даль 1980), и понимать под ней ту часть лексики, которая обслуживает религиозную сторону жизни общества и регулярно функционирует в церковно - религиозной сфере (Крылова 2000, с. 64). Такая лексика связана с взаимоотношениями человека и Бога, с верой, исповеданием, богопочитанием или основными духовными убеждениями.

При выявлении церковно-религиозной лексики, входящей в состав устойчивых словосочетаний, мы учитывали пометы «церковное» и религиозное», данные в словарях, что позволило разделить всю анализируемую лексику на две группы - церковную и религиозную. Особенности отражения такой лексики в словарях будут освещены в Главе I.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выявив состав устойчивых словосочетаний русского языка, включающих цер-ковно-религиозную лексику, и рассмотрев структурные, семантические и концеп-тологические особенности данных единиц на фоне соответствующих им испанских выражений, мы пришли к следующим выводам:

1. Значительное количество устойчивых словосочетаний русского языка — более 500 единиц - содержит церковно-религиозную лексику. Только 2/3 от данного количества единиц имеет соотносимые по значению испанские устойчивые словосочетания с эквивалентной церковно-религиозной лексикой.

2. С точки зрения происхождения церковно-религиозные лексемы, вошедшие в состав устойчивых словосочетаний русского и испанского языков, различны. В устойчивых словосочетаниях русского языка около 60 % лексем — общеславянского происхождения, 30% - церковнославянского (греческого и латинского) и 10% - древнерусского. Данный факт свидетельствует о том, что церковно-религиозные лексемы русского языка входили в состав и формировали церковно-религиозное значение на разных этапах развития языка. В испанском языке практически все слова имеют латинское происхождение.

3. Наблюдается сходство в составе лексем и объёме выделенных лексических групп в русском и испанском языках. Церковная лексика, вошедшая в состав устойчивых словосочетаний, представлена шире, чем религиозная, как в русском, так и в испанском языках и составляет около 2/3 от количества рассмотренных церковно-религиозных лексем в обоих языках. Религиозная же лексика вошла в состав большего количества устойчивых словосочетаний. Около 400 русских устойчивых словосочетаний включает компоненты Бог, чёрт, душа, грех и производные от них.

4. Не все церковно-религиозные лексемы в составе устойчивых словосочетаний русского языка имеют эквивалентные лексемы в составе устойчивых словосочетаний испанского. В испанском языке отсутствуют устойчивые словосочетания с лексемами икона, глас, паперть, монастырь. Факт их вхождения в состав устойчивых словосочетаний русского языка свидетельствует об особой значимости для русского человека данных реалий. В ряде случаев церковно-религиозная лексика, вошедшая в состав устойчивых словосочетаний русского языка, не соотносима с соответствующей испанской лексикой. В составе устойчивых словосочетаниях русского языка выявлены безэквивалентные церковно-религиозные компоненты глас, елейный, заговенье, бес.

5. Анализ структуры устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику, показал, что наиболее продуктивными для данных единиц являются модели «имя существительное + имя прилагательное» (30%) и «глагол + имя существительное» (20%). Следует отметить, что значительное количество устойчивых словосочетаний образовано по модели предикативных словосочетаний (10%). Обращения в структуре ряда выражений составляют особенность устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.

6. В результате анализа прототипов устойчивых словосочетаний русского языка были выявлены особенности основных образов церковно-религиозной сферы. Образ Бога предполагает в сознании носителей языка такие характеристики как знающий, всеведущий, дающий или забирающий, распорядитель, во-леизъявитель, приходящий. Важным оказывается способность Бога вступать в определённые отношения с человеком. В отношениях Бог — человек оба субъекта могут являться активными. Однако Бог действует тем или иным образом, а человек преимущественно обращается к Богу с просьбой совершить какое-либо действие. С точки зрения взаимоотношений, таким образом, наиболее существенным для носителей языка оказывается образ Бога дающего, распорядителя.

Образ чёрта содержит характеристики вредоносное существо, разрушитель. Данный образ включает и представления о существовании множества подобных существ и наличии у них физических особенностей, что свидетельствует о влиянии языческих верований на восприятие сил зла в христианстве носителями русского языка. В отличие от Бога, воздействующего в большей степени на духовную жизнь человека, чёрт активно проявляет себя в его материальной жизни, не учитывая (и противореча) в своих действиях желаниям человека. Следует отметить, что представление о чёрте, выраженное в устойчивых словосочетаниях с компонентом «чёрт», в меньшей степени поддаётся систематизации, чем представление о Боге, реализующееся в устойчивых словосочетаниях с компонентом «Бог».

Образ души связан в представлении носителей русского языка с такими характеристиками как пребывающая в каких-либо состояниях (чаще всего страдающая), находящаяся внутри человека, но не являющаяся неотъемлемой его частью и способная перемещаться в пространстве, материальная (обладающая объёмом и подверженная физическим воздействиям).

Образ греха наделён такими характеристиками, как груз, неделимый, обладающий свойствами материального объекта. Он может являться результатом действия как человека, так и его души. Данное представление соответствует евангельскому выделению греха — духовного действия и греха — физического действия.

7. Устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, используются при характеристике человека (внешности, способностей, особенностей характера, социального положения человека и так далее); номинации смерти; выражении чувств, эмоций (положительных и отрицательных), отношений; характеристике ситуаций; обозначении отвлечённых представлений, понятий, а также употребляются в качестве терминов. Устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, функционируют в различных сферах языка и выполняют различные функции (номинативную, экспрессивную, эстетическую).

8. При анализе вариантов устойчивых словосочетаний установлено, что большая часть вариантов является лексическими и максимальное их количество приходится на устойчивые словосочетания, содержащие лексемы чёрт, Бог, душа. Данный факт свидетельствует об активном освоении и осмыслении именно этих понятий религиозной сферы.

9. Национально - культурная специфика устойчивых словосочетаний русского языка состоит в наличии безэквивалентной лексики в их составе, обозначающих соответственно не существующие в испанской культуре реалии. Культурная специфика устойчивых единиц русского языка заключается также в некоторых нюансах восприятия носителями русского языка отдельных религиозных и церковных реалий (души, Бога, дьявола, крещения и креста), а также в существенных отличиях в их восприятии, о чём свидетельствует наличие разных образов-прототипов в основе переносного значения устойчивых словосочетаний. Наиболее ярко культурная специфика проявляется в восприятии чёрта носителями русского языка. Материальное, конкретное, фольклорное видение чёрта обусловлено влиянием язычества и особым вниманием носителей языка к нечистой силе.

10. Устойчивые словосочетания русского языка, содержащие церковно-религиозную лексику, являются органической частью фразеологической системы русского языка. Многие устойчивые словосочетания входят в синонимические гнезда русских фразеологизмов, что подтверждается данными современных словарей.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СЛОВАРИ И УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ ИХ

НАЗВАНИЙ

1.Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты; Образные выражения. - 4-е изд., доп. - М.: Худож. лит., 1987. - 528 с.

2. Бабкин A.M., Шеденцов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без перевода: В 2 т. - М.-Л.: Наука, 1966. -Т. 1-2.-1344 с.

3. Бирих А.К и др. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. - СПб.: Петербургский университет, 1998.-478 с.

Q4. Современный толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. "7 Кузнецов. - СПб.: Норинт, 1998. - 1536 с.

5. Грановская Л.М. Библейские фразеологизмы. Опыт словаря. // PP. - 1998. - № 1. - С.73-79; № 2.- С. 73-80; № з.- С. 70-76; № 4. - С. 58-64.

6. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. - 7-е изд., стереотип. -М.: Рус. яз., 2000. - 544 с.

7. Испанско-русский фразеологический словарь. Под ред. Э.И.Левинтовой. - М.: Рус. яз., 1985.

8. Испанско-русский словарь. Под ред. Б.П.Нарумова. - М.: Рус. яз., 1988.

9. Кравецкий А.Г. Опыт словаря литургических символов // Славяноведение. — 1995.-№3.-С. 97-104.

10. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. - М., 1996.

70с. -' . ;

11. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

12. Мелерович A.M., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи: Словарь. -М.: Русские словари, 1997. - 864 с.

13. Михельсон М.И. Ходячие и меткие слова: Сборник русских и иностранных цитат, пословиц, поговорок, пословичных выражений и отдельных слов (иносказаний). Репринтное издание. - М.: ТЕРРА, 1994. — 616 с.

14. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г . Толковый словарь языка Совдепии. — Москва, 1998.-816 с.

15. Николаюк Н.Г. Библейское слово в нашей речи. Словарь-справочник. — СПб.: Светлячок, 1998.-448 с.

16. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Русский язык, 1986. - 797 с.

17. Павловский А. Популярный библейский словарь: Книга для чтения. - М.: Панорама, 1994. - 464 с.

18. Полный церковно-славянский словарь: (Со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений) / Сост. священник Г. Дьяченко. — Репринтное издание. - М.: Моск. патриархат, 1993. - 1120 с.

19. Русский язык. Энциклопедия. - М.: Сов. энциклопедия, 1979. - 432 с.

20. Скляревская Г.Н. Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения. СПб. -Пресс. - 1998. — 923 с.

21. Словарь образных варажений русского языка / Т.С. Аристова, М.Л. Ковшова, Е.А. Рысева и др.: Под ред. В.Н. Телия. -М.: Отечество, 1995.-368 с.

22. Словарь русского языка Х1-ХУП вв. Вып. 1-21. -М.: Наука, 1975 - 1995.

23. Советский энциклопедический словарь. — 3-е изд. — М.: Сов. энциклопедия, 1985.-1600 с.

24. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Репринтное издание: В 3 т. -М.: Книга, 1989.-Т. 1-3.

25. Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 веков) / Под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. - М.: Рус. яз., 1994. - 842 с.

26. Туровер Г.Я., Ногейра X. Большой русско-испанский словарь. - М.: Рус. яз., 2001.- 834 с.

27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. - М.: Прогресс, 1986.

28. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. - 4-е изд., стереотип. — М.: Рус.яз., 2001.

29. Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь / Под ред. Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова. - М.: Русский язык, 1979. - 240 с.

30. Фразеологический словарь русского литературного языка конца ХУШ-ХХ вв. / Под ред. А.И. Фёдорова. — М.: Топикал, 1995. - 606 с.

31. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. Издание 2-е, стереотип. - М.: Сов. энциклопедия, 1968. — 543 с.

Список научной литературыБулавина, Светлана Валентиновна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексеенко М.А. Фразеология ленинской речи и способы её перевода / М.А. Алексеенко. Львов: Изд-во Львов, ун-та, 1989. - 208 с.

2. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в системе современного русского языка / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1993. - 149 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Фразеологическая репрезентация христианского мировосприятия (На материале восточнославянских языков) / Н.Ф. Алефиренко // Мир православия. -1998. Вып. 2. - С. 126-131.

4. Алефиренко Н.Ф. Фразеология и культура (На материале фразеологизмов мифопоэтического происхождения) / Н.Ф. Алефиренко // Фразеология в аспекте науки и образования: Материалы междунар. конф. 1998. - С. 3-6.

5. Алефиренко Н.Ф. Фразеологическое значение и концепт / Н.Ф. Алефиренко // Когнитивная семантика: Материалы второй международной школы — семинара. -2000.-Ч. 2.-С. 82-84.

6. Алехина М.И. Фразеологическая единица и слово / М.И. Алехина. — Минск: Изд-во БГУ, 1979.-152 с.

7. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц / Е.Ф. Арсентьева.—Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1989. -125 с.

8. Бабкин А. М. Русская фразеология, её развитие и источники / А. М. Бабкин. -Л.: Наука, 1970.-264 с.

9. Балабушевич В.Ю. Религиозный текст: диалектика содержания и интерпретация: Автореф. дис. канд. философ, наук / В.Ю. Балабушевич. — Новосибирск, 1997. 19 с.

10. Берсенев H.H. Церковнославянский язык и современная церковь: к постановке проблемы / H.H. Берсенев // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера. 1996. - Т. 2. - С. 12-14.

11. Бирих А. Из истории русских библейских выражений / А. Бирих, Й. Матешич //РЯЗР. 1994. - № 5. - С. 41-47.

12. Бондарко A.B. Понятия «инвариант» и «прототип» в системе анализа грамматической семантики / A.B. Бондарко // Когнитивная семантика. 2000. — Ч.2.- С. 166-168.

13. Валгина Н.С. Современный русский язык: для филол. специальностей вузов / Н.С. Валгина, Д.Э. Розенталь, М.И. Фомина. — М.: Высш. школа, 1987. — 480 с.

14. Василенко Л.И. Краткий религиозно-философский словарь / Л.И. Василенко. М.: Истина и Жизнь, 2000. - 253 с.

15. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Русский язык, 1990. - 246 с.

16. Верещагин Е.М. Библейская стихия русского языка / Е.М. Верещагин // РР. -1993.-№1.-С. 90-98.

17. Верещагин Е.М. Почему Библия называется Библией и сколько в ней книг / Е.М. Верещагин // ААС. 1993. - №7. - С. 68-73.

18. Верещагин Е.М. Из каких книг состоит Новый Завет и как он соотносится с Ветхим / Е.М. Верещагин // ААС. 1993. - №8. - С. 40-45.

19. Верещагин Е.М. На каких языках написана Библия и каковы древнейшие библейские рукописи / Е.М. Верещагин // ААС. 1993. - №9. - С. 42-47.

20. Верещагин Е.М. О древнейших переводах Библии, а также о переводе на современный русский язык / Е.М. Верещагин // ААС г. 1993. - №11. - С. 4550.

21. Верещагин Е.М. Сефер техилим и Псалтырь Давида, пророка и царя / Е.М. Верещагин // ААС. 1994. - №1. - С. 54-60.

22. Верещагин Е.М. И всё же что такое Евангелие и кто такой Христос? / Е.М. Верещагин // ААС. - 1994. - №3. - С. 51-57.

23. Верещагин Е.М. Почему Евангелие от Матфея и от Луки схожи между собой и как они соотносятся с источником / Е.М. Верещагин // ААС. 1994. — №7. — С. 52-56.

24. Верещагин Е.М. О роли евангелиста Марка среди других синоптиков и о наибольшей заповеди в Законе / Е.М. Верещагин // ААС. 1994. — №10. — С. 46-51.

25. Верещагин Е.М. Четвёртый Новозаветный евангелист Иоанн: "Чадца моя, любите друг друга!" / Е.М. Верещагин // ААС. 1995. - №1. — С. 56-60.

26. Верещагин Е.М. Концепт тишины в древнейшей славяно — русской гимнографии / Е.М. Верещагин // Коммуникативно смысловые параметры грамматики и текста. - 2001. - С. 299-305

27. Верещагин Е.М. Церковнославянская книжность на Руси: Лингвотекстологические разыскания / Е.М. Верещагин. М.: Индрик, 2001. -607 с.

28. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. М.: Учпедгиз, 1947. - 784 с.

29. Вихлянцев В. Вера от слышания / В. Вихлянцев. 1994. - №11.- С. 203-208.

30. Вихлянцев В. Вера от слышания / В. Вихлянцев. 1994. -№12. - С. 200-203.

31. Власов В.Г. Двухтысячелетие христианства и его распространение на Руси / В.Г. Власов // Культура и религия. 1992. - №3. — С. 3-34.

32. Войтак М. Проявление стандартизации в высказываниях религиозного стиля (на материале литургической молитвы) / М. Войтак // Текст: стереотип и творчество. Пермь, 1988. - С. 214 - 230.

33. Войцева Е.А. Особенности функционирования лексики церковно-книжного фонда в русском литературном языке / Е.А. Войцева // Синхронический и диахронический анализ языковых единиц русского языка. Киев, 1989. - С. 39-46

34. Вомперский В. П. Словари XVIII века / Вомперский В. П. М.: Наука, 1986. -136 с.

35. Гак В.Г. Обозначение участника коммуникации или воспринимающего лица / В .Г. Гак // Рус. яз. за рубежом. 1969. - С. 66-73.

36. Гак В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке (в сопоставлении с французскими библеизмами) / В.Г. Гак // ВЯ. 1997. - №5. - С. 55-65.

37. Гак В.Г. Десакрализация библеизмов в романских языках / В.Г. Гак // Единство и многообразие романского мира. — 1999. — С. 9-10.

38. Гвоздарёв Ю.А. Функции фразеологических единиц в русской речи / Ю.А. Гвоздарёв // Фразеологическая номинация. Ростов н/Д., 1989. - С. 12-19.

39. Гвоздарёв Ю.А. Строки библейской мудрости / Ю.А. Гвоздарёв // РР. — 1994. — №3.-С. 113-118.

40. Голуб И.Б. Стилистика русского языка / И.Б. Голуб. — М.: Рольф; Айрис-пресс, 1997.-448 с.

41. Гольдин В.Е. К проблеме системного представления функций языка / В.Е. Гольдин // Язык и общество. Саратов, 1986. - С. 3-17.

42. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы / В.Е. Гольдин. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1987. - 128 с.

43. Горшкова Т.М. К вопросу о природе терминологического словосочетания / Т.М. Горшкова // Термин и слово. Горький: ГГУ, 1983. - С. 54-59.

44. Гостеева С.А. Религиозно-проповеднический стиль в современных СМИ / С.А. Гостеева // Тр. Моск. гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. Журналистика и культура русской речи. 1997. - Вып. 2. — С. 87-93.

45. Григорян Э.А. Динамика современных языковых ситуаций / Э.А. Григорян // РР. 1996. - №2. - С. 41-47.

46. Грыдличка М. Лингвострановедение и эквивалентность устойчивых словосочетаний / М. Грыдличка // Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. 1979. — С. 145-152.

47. Грязнова В.М. Антропоцентрические аспекты в значении слова / В.М. Грязнова // Вестн. Ставропол. гос. пед. ун-та. Социально-гуманит. науки. -Ставрополь, 1996. Вып. 5. - С. 82-88.

48. Гулакян Б.С. Освоение культурно-исторического языкового наследия в современной речевой практике / Б.С. Гулакян // РЯШ. 1993. - №6. - С. 79-83.

49. Диброва Е.И. Семантические основы варьирования фразеологических единиц / Е.И. Диброва // Образование и функционирование фразеологических единиц. -1981.-С. 70-77.

50. Дронова Н.П. Актуализация библейских концептов в контексте современного мировосприятия / Н.П. Дронова // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз.сб.научн.трудов. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. Вып. 2. - С. 418-421.

51. Жельвис В.И. Уроки Библии: Заметки психолингвиста / В.И. Жельвис // Языковая личность: культурные концепты. -1996. С. 201-204.

52. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов / В.П. Жуков. М.: Просвещение, 1978. - 160 с.

53. Жуков В.П. Русская фразеология / В.П. Жуков. М.: Высш. шк., 1986. - 310 с.

54. Зарайская М.О. Фразеология библейского происхождения в психолингвистическом аспекте / М.О. Зарайская // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. М.: Тверь, 1999. - С. 104-107.

55. Зубкова Л.И. Национально культурная специфика концепта БОГ в русской и английской парамиологии / Л.И. Зубкова, Ю.Т. Листрова - Правда // Язык и национальное сознание. - 1998. - С. 49-50.

56. Зубкова Л.И. Концепты «бог» и «царь» в религиозном сознании руских / Л.И. Зубкова // Язык и национальное сознание. 1999. - Вып. 2. - С. 22.

57. Каграманов Ю.Д. Демократия и культура / Ю.Д. Каграманов // Новый мир. -1997.-№1.-С. 168-194.

58. Какорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости / Е.В. Какорина // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 67-87.

59. Камчатнов А. Сакральный славянский язык в церкви и культуре / А. Камчатнов//Москва.-М., 1996.-№4.-С. 189-192.

60. Карабулатова И.С. Религиозная коммуникация и этническое самосознание / И.С. Карабулатова // Лингвистические аспекты речевой культуры. — 2000. — С. 89-96.

61. Ковтун Л.С. Лексикография в Московской Руси ХУ1-начала XVI в / Л.С. Ковтун. Л.: Наука, 1975. - 112 с.

62. Ковтун Л.С. Юдоль плачевная / Л.С. Ковтун. // Библия и возрождение — 1976. -С. 77-80.

63. Ковтун Л.С. Древние словари как источник русской исторической лексикологии / Л.С. Ковтун. Л.: Наука, 1977. - 112 с.

64. Кожина М.Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина.—М.: Просвещение, 1977. -223 с.

65. Козырева Л.Ф. Синтагматические связи устойчивых фраз в речи / Л.Ф. Козырева // Образование и функционирование фразеологических единиц. -1981.-С. 63-69.

66. Копыленко М.М. Очерки по общей фразеологии / М.М. Копыленко, З.Д. Попова. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1978. 144 с.

67. Копыленко М.М. Очерки по общей фразеологии / М.М. Копыленко, З.Д. Попова. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1989. - 192 с.

68. Котельников В.А. Язык церкви и язык литературы / В.А. Котельников // Русская литература. 1995. - №1. - С. 5-26.

69. Котова М.Ю. О пословицах библейского происхождения в современных славянских языках / М.Ю. Котова // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1993. - Вып. 1. — С. 43-50.

70. Крутикова JI.E. Структура лексического и фразеологического значения / Л.Е. Кругликова. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1988. - 86 с.

71. Крылова O.A. Существует ли церковно-религиозный функциональный стиль в современном русском литературном языке? / O.A. Крылова // Культурно-речевая ситуация в современной России. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000.-С. 107-117.

72. Крылова O.A. Можно ли считать церковно-религиозный стиль современного русского языка разновидностью газетно-публицистического? / O.A. Крылова // Стереотипность и творчество в тексте. 2001. — С. 259-269.

73. Крысин Л.П. Об одной лакуне в системе функциональных стилей современного русского языка / Л.П. Крысин // РЯШ. 1994. - №3. - С. 69-71.

74. Крысин Л.П. Об одной лакуне в системе функциональных стилей современного русского языка / Л.П. Крысин // Рус. яз. в шк. 1994. - №4. — С. 69-71.

75. Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературноого языка / Л.П. Крысин // Поэтика: Стилистика. Язык и культура. -1996.-С. 135-138.

76. Крысин Л.П. Рецензия. / Л.П. Крысин // Изв. Акад. наук. Сер. лит. и яз. -2001. — Т. 60, №5. — С. 63-65. — Рец. на кн.: Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры / Г.Н. Скляревская. СПб., 2000. - 278 с.

77. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка / Э.В. Кузнецова. М.: Высш. шк., 1989.-216 с.

78. Лейчик В.М. Обновление религиозного стиля: взгляд лексиколога / В.М. Лейчик // К культуре мира через диалог религий, диалог цивилизаций. -2000. - Т. 1.-С. 165-171.

79. Листрова-Правда Ю.Т. Национально-культурное своеобразие слова Бог в русских пословицах, собранных В.И. Далем / Ю.Т. Листрова-Правда // Язык и культура: Материалы региональн. науч.-методич. конф. Воронеж, 1996. - С. 1314.

80. Листрова-Правда Ю.Т. Преломление эпохи воинствующего атеизма в творчестве А. Твардовского (использование религиозной лексики и фразеологии) / Ю.Т. Листрова-Правда // Творчество А.Т. Твардовского и русская литература. Воронеж, 2000. — С. 92-101.

81. Листрова-Правда Ю.Т. Христианство в русской культуре и в преподавании русского языка иностранным учащимся / Ю.Т. Листрова-Правда // Русский язык и культура (изучение и преподавание): Матер, конф. РУДН 28-30 ноября 2000.-М., 2000.- С. 249-251.

82. Листрова-Правда Ю.Т. Своеобразие библеизмов в современном русском языке / Ю.Т. Листрова-Правда, С. Оноприенко // Поиск. Опыт. Мастерство. Актуальные вопросы обучения иностранных студентов. Воронеж, 2001. -Вып. 4.-С. 99-104.

83. Люстрова М.Ю. "В душевной простоте беседовать о Боге" / М.Ю. Люстрова // РР. 1996. -№2. - С. 62-67.

84. Макаров Д.М. Самодержавие и христианизация народов Поволжья во второй половине ХУ1-ХУИ вв / Д.М. Макаров. Чебоксары, 1981. - 104 с.

85. Мелерович А.М. О семантической и грамматической характеристике слов-компонентов в составе фразеологических единиц: (Опыт семантическогоанализа субстантивных компонентов идиом) / A.M. Мелерович // Фразеологизм и слово в русском языке. 1983. - С. 19-26.

86. Мизин O.A. К морфологии обращений / O.A. Мизин // Рус.яз. в школе. -1980.-№ 5.-С. 75-77.

87. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры / П.Н. Милюков: В 3 т. М.: Прогресс-Культура. - Т. 2, ч. 1. - 1994. - 416 с.

88. Мокиенко В.М. Загадки русской фразеологии / В.М. Мокиенко. — М: Высш. шк., 1990.-160 с.

89. Мокиенко В.М. Переводы Библии и их значение в развитии ду-ховной культуры славян / BJM Мокиенко // Славяноведение. 1995. - №3. - С.123-125.

90. Мокиенко В.М. Образы русской речи: Историко этимологические очерки фразеологии / В.М. Мокиенко. - СПб.: Фолио-Пресс, 1999. — 464с.

91. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка / А.И. Молотков. Л., 1977. -283 с.

92. Мороевич Р. Проблема перевода фразеологизмов на родственный славянский язык / Р. Мороевич // Тетради переводчика. — 1983. С. 49-56.

93. Морозов А. Внутренняя и общественная жизнь церкви в зеркале уходящего года / А. Морозов // НГ Религии. - 1997. - № 12. - С. 1.

94. Моськов А. К вопросу о связи стилистических функций фразеологизмов с переводом / А. Моськов // Тетради переводчика. — 1970. С. 89-97.

95. Мусхелишвили Н.Л. Семантика и ритм молитвы / Н.Л. Мусхелишвили, Ю.А. Шрейдер // ВЯ. 1993. -№1. - С. 45-51.

96. Мягкова Л.Г. Номинативные особенности фразеологических библеизмов, называющих лицо / Л.Г. Мягкова // Сб. науч. тр. Моск. пед. ин-т иностр. яз. -1988.-Вып. 311.-С. 123-133.

97. Никитина С.Е. О НАЧАЛЕ и КОНЦЕ, ПЕРВОМ и ПОСЛЕДНЕМ в русском религиозном фольклоре / С.Е. Никитина // Логический анализ языка: Семантика начала и конца. 2002. - С. 584-596.

98. Огай О.Н. "В начале было слово." религиозно-семантические корни языка / О.Н. Огай // Христианство и мир : Материалы Всерос. науч.-практ. конф. "Христианство 2000", Самара, 16-18 мая 2000 г. - Самара, 2001. - С. 531-635.

99. Огольцев В.М. Семантизация культурного компонента языковой единицы в учебном словаре устойчивых сравнений / В.М. Огольцев // Словари и лингвострановедение. — 1982. — С. 122-130.

100. Оноприенко С. Библеизмы современного русского языка: Дис. . канд. филол. наук / С. Оноприенко. — Воронеж, 1997. — 189 с.

101. Осипова М.П. Концепты ciencia и sabiduría в религиозно-мистической литературе: (На материале произведений Св. Хуана де ла Крус) / М.П. Осипова // Вопросы иберо-романской филологии. — 1998. — Вып. 3. — С. 58-63.

102. Палевская М.Ф. Образование фразеологических единиц и сопутствующие процессы / М.Ф. Палевская // Образование и функционирование фразеологических единиц. 1981. - С. 3-10.

103. Панова Л.Г. Грех как религиозный концепт: (На примере русского слова "грех" и итальянского "рессато" / Л.Г. Панова // Логический анализ языка: Языки этики. 2000.-С. 167-177.

104. Петрухин В.Я. Древо жизни: библейский образ и славянский фольклор / В .Я. Петрухин // Живая старина. 1997. - № 1. - С. 8-9.

105. Петухова М.Е. К вопросу об истории синонимии наименований церковных зданий и сооружений / М.Е. Петухова // Чтения, посвященные дням славянской письменности и культуры: Материалы регион, науч. конф. Чебоксары, 20-21 мая 2000 г. 2000. - С. 247-253

106. Печенкина О.Ю. О перефирии концепта «бог» в текстах пословиц и поговорок русского народа, собранных В.И.Далем / О.Ю. Печенкина // Фразеология 2000. 2000 - С. 113 - 115.

107. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1956. — 511 с.

108. Плетнёва A.A. Дискуссии о церковнославянском языке в конце XIX в. Позиция архаизаторов / A.A. Плетнёва // ВЯ. 1998. - №5. - С. 67-73.

109. Подольская Н.В. Заглавная и строчная буквы в культовых словах / Н.В. Подольская // PP. 1994. - №1. - С. 49-57.

110. Попов Р.Н. Фразеологические единицы современного русского языка с историзмами и лексическими архаизмами / Р.Н. Попов. — М.: Северо-западн. книжн. изд-во, 1967. 168 с.

111. Попов Р.Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаическими значениями и формами слов / Р.Н. Попов. М., 1976. - 200 с.

112. Попова З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. — Воронеж: Истоки, 2001. — 191 с.

113. Прибытько, E.H. Библеизмы в религиозно-проповедническом стиле / E.H. Прибытько // Край Воронежский : Межвуз. студ. сб. Воронеж, 1999. - Вып. 3. — С. 32-43.

114. Прибытько E.H. Библеизмы в языке современнных газет: Дис. . канд. филол. наук / E.H. Прибытько. Воронеж, 2002. - 184 с.

115. Проблемы фразеологической семантики / Бирих А.К., Волков С.С., Кабанова Н.М. и др.; Под ред. Г.А. Лилич. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996.-172 с.

116. Проничев В.П. Изобразительное средство обращения / В.П. Проничев // Вестник Ленинград, ун-та. 1967. - №14. - Вып. 3. - С. 123-131.

117. Проничев В.П. Метафорическое употребление слов в обращении / В.П. Проничев // Некоторые вопросы лексики и грамматики русского языка и методики его преподавания иностранцам. 1970. - Вып. 4. — С. 53-58.

118. Протченко И.Ф. Словари русского языка: Краткий очерк / И.Ф. Протченко. М.: Изд-во РОУ, 1996. - 128 с.

119. Райхштейн А.Д. Лингвострановедческий аспекты устойчивых словесных комплексов / А.Д. Райхштейн // Словари и лингвострановедение. Сб. статей под ред. Е.М.Верещагина. М., 1982. - С. 142-153.

120. Рашковский Е.Б. Европейская культура нового времени: Библейский контекст / Е.Б. Рашковский // Библия в культуре и искусстве: Материалы науч. конф. "Випперовские чтения 1995". - М., 1996. - Вып. XXVIII. - С. 20-37.

121. Родионова И.В. Имена библейско-христианской традиции в русских народных говорах: Автореф. дис. . канд. филол. наук / И.В. Родионова. — Екатеринбург, 2000. — 20 с.

122. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология, Лексика. Жест / H.H. Розанова, Е.А. Земская, М.Я. Головинская и др.; Под ред. Е.А. Земской. — М.: Наука, 1983.-240 с.

123. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры / В.З. Санников. М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

124. Сапунов Б.В. Надпись на кресте Иисуса Христа / Б.В. Сапунов // Библия в культуре и искусстве: Материалы науч. конф. "Випперовские чтения — 1995". М., 1996. - Вып. XXVIII. - С. 70-75.

125. Семёнова З.И. Фразеологические единицы современного русского языка, восходящие к Библии / З.И. Семёнова // Вопросы истории и теории русского языка. Тула, 1968. - С. 87-95.

126. Сергеева Е.В. Особенности семантики лексемы СВЕТ в религиозно-философском тексте конца 19 начала 20 века / Е.В. Сергеева // Текст как объект многоаспектного исследования. — СПб., 1998. — Вып. 3, ч.2. — С. 179186

127. Сергеева Е.В. Диалог русской философии и православия; концепт "Бог" в философском и богословском дискурсе / Е.В. Сергеева // Текст; Узоры ковра; Науч.метод.семинар "TEXTUS". СПб; Ставрополь, 1999. - Вып. 4, ч.1. - С. 44-49.

128. Синагатуллин И.М. Вторая жизнь слова / И.М. Синагатуллин // РЯЗР. — 1994. -№3.-С. 28-30.

129. Солнышкина М.И. Общие вопросы теории фразеологии / М.И. Солнышкина. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1995. - 27 с.

130. Солодуб Ю.П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования / Ю.П. Солодуб // ФН. 1990. - №6. - С. 55-65.

131. Солодухо Э.М. Вопросы сопоставительного изучения заимствованной фразеологии / Э.М. Солодухо. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1977. 160 с.

132. Солодухо Э.М. Проблемы интернационализации фразеологии (на материале языков славянской, германской и романской групп) / Э.М. Солодухо. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1982. 168 с.

133. Старченко Т.А. Тернии на пути возрождения (христианская тематика в современной украинской публицистике) / Т.А. Старченко // Акценты. — 1998. — №3.-С. 59-62.

134. Тальберг Н. История Русской Церкви / Н. Тальберг. — М.: Куликово поле, 1991. -544 с.

135. Татар Б. Функционирование религиозной фразеологии в художественной литературе современного русского языка / Б. Татар // Слово и фразеологизм в русском литературном языке и народных говорах. — 2000. — С. 159-164.

136. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. — М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. — 288 с.

137. Тильман Ю.Д. «Душа» как базовый культурный концепт в поэзии Ф.И. Тютчева / Ю.Д. Тильман // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. - С. 203 — 212.

138. Тимофеев К.А. Из наблюдений над религиозной лексикой русского языка / К.А. Тимофеев // Дискурс. 1997. - №3. - С. 42-45.

139. МЗ.Трухина С. А. К проблеме семантики лексико-грамматических фразеологизмов / С.А. Трухина // Образование и функционирование фразеологических единиц. — 1981. — С. 152-154.

140. Убийко В.И. Концепт «душа» в концептосфере «внутренний мир человека» / В.И. Убийко // Язык и национальное сознание. — 1998. С. 46 — 47.

141. Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова / М.С. Уваров. СПб.: Алетейя, 1998. - 245 с. Рез. на англ. яз. Библиогр.: С. 227-235.

142. Улисова М.И. Свободное и несвободное обращение / М.И. Улисова // Лингвистика и проблемы стиля: Сб. научных трудов. Л.: Изд-во ЛГПИ им. Герцена, 1977.-С. 68-73.

143. Успенский Б.А. Религиозно-мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии: (Семантика русского мата в историческом освещении) / Б.А. Успенский // Semiotics and the history of culture. Columbus, 1988. - C. 197-302. - Библиогр.: С. 283-301.

144. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.) / Б.А. Успенский. М.: Гнозис, 1994. - 240 с.

145. Фёдоров А.И. Развитие русской фразеологии в конце XVIII начале XIX в /

146. A.И. Фёдоров. Новосибирск: Наука, 1973. - 172 с.

147. Федосов О. Компьютерный корпус и фразеологический "черт" / О. Федосов // Hungaro-Slavica. 1997. Bp., 1997. - С. 52-57

148. Федуленкова Т.Н. Проблемы вариантности фразеологических единиц библейской этимологии / Т.Н. Федуленкова // Язык и культура. — Барнаул, 1997. -С. 161-163.

149. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Телия

150. B.Н., Латина О.В., Лукьянова H.A. и др. М.: Наука, 1991. - 214 с.

151. Черепанова O.A. Мифологическая лексика Русского Севера / O.A. Черепанова. Л., 1983.-169 с.

152. Чудакова М.О. Антихристианская мифология советского времени / М.О. Чудакова // Библия в культуре и искусстве: Материалы науч. конф. "Випперовские чтения 1995". - М., 1996. - Вып. XXVIII. - С. 331-359.

153. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка / Н.М. Шанский.

154. М.: Просвещение, 1964. 316 с.

155. Шанский Н.М., Опыт этимологического анализа русских фразеологизмов / Н.М. Шанский, В .И. Зимин, A.B. Филлипов. М., 1987. - 240с.

156. Шанский Н.М. Роль старославянского языка в развитии русского языка / Н.М. Шанский // РЯШ. 1994. - №4. - С. 40-45.

157. Шанский Н.М. Личные имена Евангелия в русском языке / Н.М. Шанский // РЯШ. 1995. -№1. - С. 45-50.

158. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка / Н.М. Шанский // РЯШ. 1995. - № 3. - С. 49-54.

159. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка / Н.М. Шанский // РЯШ. 1995. - № 4. - С. 55-58.

160. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка / Н.М. Шанский // РЯШ. 1995. - № 5. с. 53-58.

161. Шанский Н.М. Евангельский текст и фразеология русского языка / Н.М. Шанский // РЯШ. 1995. - №6. - С. 54-60.

162. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка / Н.М. Шанский.- СПб.: Специальная литература, 1996. — 192 с.

163. Шевцова C.B. Использование религиозно-библейской метафоры в языке литературы, искусства и политики / C.B. Шевцова. — М., 1989. 185 с.

164. Шелестюк Е.В. О лингвистическом исследовании символа / Е.В. Шелестюк //ВЯ.-1997.-№4.-С. 125-142.

165. Шустов А.Н. Господнее лето / А.Н. Шустов // PP. 1996. - №6. - С. 95-104.